Новеллы, опубликованные в блоге индийского издания "Муза Индии".
Дождь серебряными иглами падал на мраморные ступени Суда душ. Яма сидел на своем троне из черного оникса, молча, с закрытыми глазами. В левой руке он сжимал петлю судьбы, свернувшуюся кольцом, как спящая змея. В правой он держал лотос, который никогда не увядал.
На протяжении тысячелетий перед ним появлялись мертвые - короли и воры, поэты и мясники, дети и воины. Он судил их всех, взвешивая их деяния на весах Дхармы. А затем они уходили, перерождаясь или оказываясь в тех мирах, которые они заслужили.
Но эта душа была иной.
Душа опустилась перед ним на колени, окутанная бледным мерцанием смерти. Она не дрожала. Ее глаза были цвета рассветного тумана, и они смотрели прямо в его глаза.
'Меня зовут Анайя', - сказала она. 'И я не умерла'.
Глаза Ямы открылись. Они мерцали, как гаснущие солнца.
'Ни один живой смертный не может предстать перед Судом душ', - сказал он.
'Я знаю', - ответила она. 'Поэтому я пришла. Душа моего брата была забрана раньше времени. Я прошу тебя вернуть его'.
Яма провел Анаю через большой Зал Нитей. Во все стороны протянулись бесконечные нити света, каждая из которых была жизнью смертного, наполненной воспоминаниями и выбором.
Он нашел нить ее брата - мальчика по имени Рохан. Она была оборвана, как паутинка.
- Это не было несчастным случаем, - тихо сказал Яма. - Его убил смертный.
- Тогда накажи убийцу, - сказала Анайя. - Но оставь моего брата в живых.
- Судьба так не работает.
- Тогда измени судьбу.
Яма изучал ее. Ни один смертный никогда не осмеливался приказывать ему. И все же что-то в ее голосе - ровном, печальном, непреклонном - напомнило ему о древних днях, когда боги еще ходили среди людей.
'Существует путь, - признался Яма,- но у него есть цена'.
Яма отвел Анайю к Вайтарани, реке забвения, где души совершали омовение перед реинкарнацией. Черные воды голодно шипели.
'Чтобы вернуть его, ты должна отказаться от своей памяти', - сказал Яма. - 'От всего этого. Твое имя, твоя любовь, твое горе. Ты станешь пустым сосудом, возродишься без прошлого'.
Губы Анайи задрожали. 'Он будет жить, но не узнает меня'.
'И ты его тоже'.
Река подступала все ближе, шепча о забвении.
И все же она шагнула вперед.
'Я заплачу'.
Яма поднял руку - и замер.
В этот момент он увидел то, чего не видел целую вечность: пламя бескорыстной любви. Боги вершили правосудие, а не любовь. Правосудие было холодным и чистым, любовь - хаотичной и яркой. Он видел, как люди сгорают из-за любви, убивают из-за любви, умирают из-за любви, но никогда не отдавали себя так безоглядно.
Он думал о космическом порядке: карме, перерождении, бесконечном вращении колеса.
Затем он вырвал душу ее брата из пустоты и вернул ее в мир живых.
Анайя ахнула. 'Я... все еще помню'.
'Да, - сказал Яма, - потому что я сам заплатил за это'.
"Что?"
'Я понесу твое горе. Теперь это будет моим бременем'.
Впервые Яма почувствовал, как что-то теплое потекло по его щеке. Слеза. Это обожгло, как огнем.
Когда Анайя очнулась, она была жива и стояла на залитом солнцем поле. Вдалеке колокольчиками зазвенел смех ее брата.
Она побежала к нему.
Далеко под землей, в безмолвном Дворце Душ, трон Ямы был пуст. В Зале Нитей царила тишина.
А на ониксовом сиденье покоился одинокий лотос, у которого не хватало одного алого лепестка.