_Одна встреча. Один жест. И всё, что казалось стабильным, начинает трещать.
Причина и повод - это далеко не одно и то же. Причина всегда глубже. Конечно, иногда они совпадают, но это редкость. Обычно повод - лишь "последняя капля в бочке с порохом". Не помню, откуда это странное выражение, но, несмотря на свою нелепость, оно точно передаёт суть причинно-следственной связи. Что из чего и почему вытекает.
Сосед. В его локации был сосед. Иногда они пересекались и кивали друг другу. Просто не могли пройти мимо знакомого лица, делая вид, будто никогда не встречались. Но дальше кивка дело не заходило. Тем более, что сосед, похоже, приближался к "самому счастливому дню".
Странности начались внезапно. Он бесцельно брёл по городу, вспоминая любимые книги и мысленно разглядывая иллюстрации Билибина. Был выходной, и он мог себе позволить просто идти.
Неожиданно он чуть не столкнулся с соседом. Тот стоял напротив нелепого памятника, но смотрел не на скульптуру, а на постамент - обыкновенный серый параллелепипед грязно-цементного цвета. Вместе с фигурой наверху он образовывал нечто вроде завершённой композиции. Но взгляд соседа упирался именно в основание.
Он коснулся его плеча и спросил:
- Вам, может, нужна помощь?
Позже он тысячу раз прокручивал этот момент в памяти, не понимая, почему поступил так. Если бы соседу действительно требовалась помощь, Система давно бы подняла тревогу, и сюда примчались бы дроны всех специализаций. Но он сделал это. И этот жест изменил его жизнь. Не сразу. Позже. Сосед вздрогнул, скользнул невидящим взглядом мимо и пробормотал:
- Я, кажется, знаю, что такое Парадиз...
Голос был глухим, как шелест бумаги, без выражений и интонаций. Он ещё немного постоял и побрёл прочь - таким же серым шагом, как и бетонное "творение искусства".
Тем же вечером раздался стук в дверь. Он не сразу понял, что это - в его эпоху никто ни к кому не ходил. Причина была банальна: личные визиты исчезли. На третий стук он с лёгким испугом подскочил к двери. На коврике с номером капсулы стоял сосед с пакетом из непрозрачного материала.
- Можно я зайду? - спросил сосед тусклым голосом.
Он отступил на пару шагов и упёрся ногами в край кровати. Сосед вошёл, не закрывая дверь, и достал из пакета бутылку. Бутылка была невероятно дорогой и в ней был крепкий алкоголь.
- Я купил это сегодня. Специально для вас. Не волнуйтесь, я оплатил не только сам напиток, но и его статус - он не повлияет на ваши накопления. Я даже оплатил ваш невыход на работу после употребления.
Сосед аккуратно поставил бутылку на столик и вышел, закрыв за собой дверь.
Утро началось как обычно. Всё изменилось, когда он вышел из капсулы. Его дверь располагалась напротив огромного окна, сквозь которое он иногда видел городскую суету. Хотя облака почти всегда скрывали вид, а сама суета его не интересовала.
Окно оказалось открытым. Он даже удивился - оказывается, оно открывается. На подоконнике, спиной к городу, стоял сосед. Его лицо сияло, взгляд был ясным, он улыбался.
- Сегодня у меня "Самый счастливый день", - неожиданно, почти торжественно произнёс он. - И я знаю, что такое Парадиз!
Он поднял руки над головой и откинулся назад.
День прошёл, как всегда. Никак. Вернувшись в капсулу, он первым делом увидел ту самую бутылку. Под ней лежала записка, написанная от руки. В ней было всего пять слов: "Я знаю что такое Парадиз". Без запятой. Одним текстом.
Впервые в жизни он напился, не думая о том, сколько баллов будет списано с его пенсионных накоплений. Ему вдруг стало абсолютно всё равно.
На следующий день его вызвали в Департамент. Он читал, что раньше департаментов было множество и каждый решал свою задачу. Теперь же Система достигла такого уровня, что все ведомства слились в одно, и любой чиновник мог решить любой вопрос.
Беседу вёл живой человек - знак исключительной важности. Разговор был проникновенным, образным, длился почти час. Невероятная роскошь. Хотя суть сводилась к нескольким перемешиваемым смыслам: "Мы понимаем, что вы огорчены (испуганы, подавлены и т. д.). Такое случается. Мы внесли срочные поправки в программы отслеживания ментального здоровья. Уверены, что через пару дней всё стабилизируется".
Он кивал, возможно, даже улыбался. Но внутри происходило главное - осознание. Выходя из уютного кабинета, он понял: он не хочет на пенсию. Он не хочет в Парадиз. Почему? Он пока не знал.
Но цепь событий - от детства до сегодняшнего дня - привела его к парадоксальному выводу: он не знает, что такое Парадиз, несмотря на бесконечные разговоры о нём и ничего не знает о Четвёртой фазе.
Но он точно чувствовал: Парадиз - это **не то**, что ему внушают.
Задержавшись у лифта, он повернул к лестнице - анахронизму далёких лет - и прошёл все восемнадцать этажей пешком. Он выбрал "странность". Она, странность, не приветствовалась, но и не запрещалась. А для него странность - это путь к пониманию. И, возможно, к действию. Какому - он пока не знал. Его странности легко вписывались в последствия шока от гибели соседа и позволяли начать другую жизнь вне подозрений.
Первым шагом в странность стала медитация. Нет, он не верил, что она принесёт веру или спокойствие, как имели в виду в Департаменте. Но она дала ему главное - возможность легально думать. Столько, сколько нужно. Без лишних вопросов со стороны.
С первого и до последнего дня, с точностью атомного стандарта частоты, он приходил в парк релаксации, садился на пушистую ярко-зелёную траву и думал, думал. Размышлял. Разбирал. Планировал. Впереди у него была вся жизнь. Без четвёртой фазы и без Парадиза.