***
Гиены не любят холода. И снег не переносят, не нравится им снег.
А еще они трусливые падальщики, всеядные и небрезгливые. Только вот касается это настоящих гиен.
А когда скотина эта в два-три раза крупнее обычной, и страха у нее нет, а кушать хочется...*
*- брат Винс превратился в пятнистую гиену, вес до 100 кг. Высота 90 см, длина 1,5 м. Это у настоящих, а он - умножайте вдвое-втрое. Прим. авт.
Олени, зайцы, лисы, люди... да-да, люди тоже становились жертвами брата Винса. Правда - что-то от его разума, наверное, сохранилось, мужчин он не трогал, предпочитая охотиться на женщин и детей. Это еще и безопаснее.
Пока у него в жертвах числилось двенадцать человек, восемь женщин, четыре ребенка... лес же, идут кто за грибами, кто за ягодами, кто еще за какой надобностью - сложно ли здоровущей зверюге прыгнуть, повалить человека на землю - и щелкнуть челюстями? Одного укуса обычно хватало.
А потом утащить добычу к себе в логово и сожрать.
И всласть поваляться на костях, на протухших останках, на подстилке, которая получается естественным образом, что-то не доел, что-то притащил...
А потом пришла зима.
В Эрланде она достаточно мягкая и почти бесснежная, но гиене все равно не понравилась.
Откочевать и бросить уютное логово?
Нет, этого Винсу не хотелось.
Но и дичи становилось все меньше и меньше, он не знал, что выпущенные на границе с Фарданией твари много кого распугали. Он просто понимал, что ему становится гОлодно. И в одну из ночей преодолел страх, который все же был у гиены. Или запрет?
И ворвался в один из деревенских домой.
Добычей его стал старый дед, так получилось, он как раз за водой к колодцу собирался, они с Винсом в сенях и столкнулись. И пока гиена, не удержавшись, рвала свежее, еще трепещущее мясо, хозяин дома и не растерялся. Спихнул жену с детьми в подпол, а сам схватил топор и встал в дверях.
Мужик здоровый, топор тяжелый, да еще и орать он начал, призывая подмогу. Про пожар орал...
Гиена, остатками человеческого не разума, а чутья даже, осознала опасность, схватила то, что удалось утащить - тело несчастного, и помчалась прочь из деревни.
Будь у нее больше разума, она бы поняла, что подписала себе смертный приговор. Люди могут стерпеть хищную тварь в лесу, оно и понятно, то медведь, то волк, это дело житейское. Может, и еще что заведется... бывает!
Но когда эта тварь врывается в дома и нападает на детей? На старика, но это ж так повезло просто остальным... Ройм отлично понимал, чем бы закончилось, если бы дед в сени не вышел. Окажись эта гадина пятнистая в горнице, поди, недосчитались бы половины семьи. А может, и он полег бы...
Что делать?
Можно эрру жаловаться. Авось, когда и докричишься.
А можно...
Староста деревни был не дурак, да и не будешь тут дураком, когда рядом лес, и король в нем регулярно охотиться изволит. Тут поневоле и со знатью сталкиваться будешь, и много чего сообразишь...
Вот он и сообразил.
Пошел к лесничему, да и поклонился ему, чем деревни собрали. Не одна его деревня, несколько скинулось. Оно и понятно, сегодня эта тварь здесь, а завтра где напаскудит?
То-то и оно...
Лесничий отказываться и не подумал. Деньги взял, а лес разведать...
Он и так это делать должен, работа у него такая - ЗНАТЬ! И где какие лежки, и кто водится, и сколько, и где завалы из деревьев, где что...
Королевские охоты бывают частенько, любит Иоанн это дело. Останется доволен, так поди, и лесничему кошелек с золотом перепадет, а если разозлится, то или бедняга с должности вылетит, или голову потеряет. Кому ж такое надо?
Так что гиеновое логово лесничий нашел достаточно быстро.
Близко подходить не стал, ни к чему, еще вспугнет, а вот позаботиться, чтобы эта тварь никуда не делась до следующей охоты... это можно! Это надо с крестьянами поговорить... гиена - она и помои сожрет, если что. Падальщик, этим все сказано.
Долго охоты и ждать не пришлось, может дней десять, и лесничий преспокойно рассказал егерям про странного зверя, который в лесу появился. Такого-то затравить интереснее лося, поди?
Пятнистый, здоровущий, стало интересно? Пошли, покажу...
Егеря и спорить не стали. Зачем?
Судьба гиены была предрешена.

***
Иоанн к предложению поохотиться на нового зверя, отнесся благосклонно. А что, разнообразие... в себе он был уверен, копьем владел преотлично, клинком тоже! Так что...
Загонщики и егеря резонно решили, что охота на гиену не сильно отличается от охоты на обычного волка или медведя... лучше медведя, зверюга крупная, и судя по всему, красных флажков не испугается, и загоняли тварь умело.
И с лежки вспугнули, и вели, куда надо... гиена порвала насмерть трех собак и крепко ранила еще двух, но медвежьи гончие свое дело знали.*
*- ближайший НАШ аналог этой породы - меделяны. Прим. авт.
Гнали гиену умело, не давая отклониться от цели... Иоанн аж присвистнул, когда ЭТО увидел!
Здоровущее, пятнистое, с гребнем на спине, высотой чуть не с лошадь в холке... редкий зверь! Интересно, что это такое?
А, завалим - разберемся!
Защелкали арбалеты. Иоанн первым разрядил свой, отбросил и взялся за копье.
Часть охотников промахнулась, потому что гиена взвилась в высоком прыжке, но несколько болтов достигли цели. После охоты посмотрят знаки на древке, там выжжено, чей болт поранил зверя.
Одному из охотников не повезло, когти у гиены тоже есть, и пользовалась она ими умело. Рухнули оба - и конь, и всадник... Иоанн даже внимания на это не обратил! Вот еще!
Пусть слуги разбираются, а он занес копье, направляясь к твари.
Та развернулась, и помчалась по лесу, стараясь уйти от удара. Прихрамывая, пятная мерзлую землю кровью, но двигаясь достаточно быстро.
Охотники ринулись за ней...
Кто же завалит эту тварь?!
КТО!?
Лаяли гончие, пели рога, тварь загоняли умело, прижимали к болоту... никуда ты не денешься! И не таких валили!

***
Пока все были заняты охотой, в королевском шатре Диана что есть сил вцепилась зубами в подушку. И было отчего... эрра Розабелла, конечно, стерегла дверь, никто не войдет, не пройдет мимо нее, но ведь кричать-то тоже нельзя! Это ж не каменные стены, это шатер, каждый звук слышно.
Вот и давила она в себе крики удовольствия, вот и впивалась белыми зубками в плотную ткань.
А кричать хотелось.
Эрр Расмус решил тоже поохотиться, и сейчас умело обрабатывал Диану, пристроившись сзади.
- Вот так... и еще разок!
Диана извивалась и скулила, стараясь делать все беззвучно. Эрр на всякий случай приглядывал, чтобы успеть зажать ей рот рукой.
Заорет еще, переполошит всех... измена королю приравнивается к государственной измене, и карается так же. Смертной казнью.
Но как же опасность горячит кровь! Как же это остро, как волнует, когда кругом люди, а ты... ооооохххх!
Мысли о каре и наказании стали спусковым крючком, и эрр Расмус тоже разрядился. Поцеловал Диану, погладил по щеке.
- Прости, любимая, не могу остаться.
Диана, которая получила удовольствие уже три раза, только моргнула. Иди, любимый, мы тут сами! И эрр Расмус аккуратно выскользнул из шатра через его заднюю стенку. Это ж не монолит, это полотнища, связанные друг с другом, если ослабить завязочку, то можно выйти в любом месте. А Диана ее потом поправит.
А Расси сейчас надо бы присоединиться к охоте, пусть его видят все. И король в том числе... ха, король-олень! Сам дурак, на такой бабе женился, и на привязи ее не держишь! Это ж не королева Мария, на Диане ясно написано: девка блудливая. Уговаривать не надо!
Тьфу, дура! Сладкая, а все равно дура!
Надо бы при следующей встрече кое-что у нее попросить... любовь? Да, конечно, но можно же и денег при этом заработать, если тяжба разрешится в пользу знакомого Расси. А это Диана отлично может обеспечить! Король ей такое позволяет... дурак! Как есть!

***
Диана расслаблено лежала на кровати.
Хорошо!
Хо-ро-шо!!!
Эрра Розабелла засуетилась рядом.
Затянула что-то у стены шатра, чтобы оттуда не поддувало, помогла Диане одернуть юбки, принесла теплой воды, и пока королева приводила себя в порядок, зашуршала подушками. Через несколько минут на ложе и следа беспорядка не осталось.
- Покажитесь-ка, ваше величество... ну вот! Волосы растрепались, сейчас поправлю. Сядьте-ка вот так, чтобы я видела.
Диана послушно опустилась на табурет. В голове еще бродило недавнее хмельное удовольствие, все тело было расслабленным, язык словно сам собой шевельнулся...
- Для Марии ты то же самое делала?
Эрра Розабелла чуть сильнее дернула волосы. В другой момент Диана бы точно рявкнула, а то и пощечину отвесила, но и дернули не сильно, и интересно стало.
- Нет. Ее величество никогда королю не изменяла, - тихо ответила Розабелла.
Диана скрипнула зубами.
- Вот как?
- Да.
Стало даже как-то обидно. А что - Диана хуже, чем эта чернявая дрянь?! Позвольте...
- Вообще никогда и ни с кем?! Быть не может! Откуда ты вообще можешь это знать?!
Эрра Розабелла тихонько хмыкнула.
- У меня есть глаза, а у стен есть уши, ваше величество.
Диана скрипнула зубами.
Зар-раза!
- Прочь поди!
- Да, ваше величество, - эрра, которая уже успела все переплести и придать Диане вид святой невинности, кивнула и вышла из шатра. Диана в раздражении упала на кровать.
Пахнет... ароматической водой надо побрызгать, чтобы Расси не чувствовался! Мужчины же! Метят территорию запахом, как паршивые кобели!
От запаха ароматической воды разболелась голова, раздражение нарастало, Диана плюнула на все и отправилась к дамам. Пусть болтают хоть о чем... курицы глупые!
Всех ненавижу!!!

***
Гиена мчалась по лесу.
Болели раненые плечо и лапа, кровь не переставала сочиться на землю. Остановиться бы, зализать, но... проклятые шавки не давали покоя. То одна налетала, то вторая. Выучены гончие были идеально, и больше под клыки и когти не лезли, нападали так, чтобы гиена их не достала.
Хотя пыталась.
Болото маячило впереди, гиена заметалась.
Куда свернуть?
Что сделать?
Настоящий зверь не решился бы на такое, но это все же было чуточку другое существо. Винс перепрыгнул на один островок, на второй... он чуял, где под слоем ледяной воды были клочки суши... может, тут он сможет сбить людей со следа?
Собаки, правда, продолжали преследовать его по берегу, им так глаза не отведешь, но это уже не так... не то...
И еще один прыжок.
И еще...
Может, и удалось бы уйти гиене, но... это - королевская охота, и загонщики к делу подходили серьезно. У болота тоже была засада.
Свистнул арбалетный болт, негромко, сухо хлопнула по кожаной рукавице тетива...
Не убить. Серьезно ранить, так, чтобы зверь не ушел далеко, чтобы его смогли настигнуть... только вот не всегда так получается. Зверюга движется, и все не предусмотришь... болт вошел аккурат под левую лопатку. Целился бы - так не попал.
Гиена, которую ранило в момент прыжка, едва не промахнулась мимо островка. И какой-то инстинкт подсказал - это смертельная рана. Это не вылечишь, это конец... и этот же инстинкт приказал отбросить все опасения.
Громадным прыжком гиена перепрыгнула полосу черной воды между очередной кочкой и старой заброшенной гатью, и помчалась по ней, вздымая фонтаны воды.
Стрелок только выругался.
Бежала проклятая тварь так, что за ней и собаки уже угнаться не могли... впрочем, он знает, куда выводит гать! Надо просигналить, пусть ее там встретят!
В лесу звонко запел рог, подавая важные для охотников сигналы.

***
Винс терял силы с каждым шагом.
Обычный зверь был бы уже давно мертв, но он еще двигался, он еще как-то пытался уйти от погони... вот уже замаячил край болота, вот он уже почти на суше... ну же! Еще немного!
Вот и земля. Почему-то это казалось очень важным - умереть на земле. Не упокоиться в черной мертвой воде...
Последний прыжок, и громадный пятнистый зверь опускается на брюхо. Перед носом оказываются пожухлые замороженные листья, он утыкается в них носом и жадно ловит последние лесные запахи в своей жизни, в глазах темнеет...
Жизнь стремительно утекает из гиены вместе с кровью... все.
Пятнистая туша вздрагивает, вытягивается и замирает на несколько секунд.
А потом начинает изменяться. Словно по ней пробегают невидимые, но отчетливые волны, одна, вторая, третья, и вот уже на земле лежит не гиена, а вполне себе человек.
Брат Винс.
Точно такой же, как и был в том подвале. В той же одежде, чистый и спокойный. И на груди его поблескивает алым огнем здоровущий рубин.
Его больше ничего не беспокоит в этой жизни.

***
Расси медленно ехал вдоль болота на звук рогов. Неудачно получилось, дурная коняга чего-то испугалась, и понесла, пока он ее привел в разум, минут десять прошло!
Сволочь!
Не могла она в другом направлении помчаться!
А это что такое?
Кто такой?
На берегу у болота, повернувшись на бок, лежит какой-то человек. И явно не простой крестьянин, один плащ чего стоит! Теплый, бархатный, с оторочкой дорогим соболиным мехом!
Ну да, Винс же лез в подземелье, а там и летом холодно, вот и накинул...
Расмус заставил лошадь подойти поближе к дереву, спешился и привязал четвероногую идиотку, а сам направился к мужчине.
- Эй, друг! Ты живой?
Мертвец и не подумал ответить.
Расси перевернул его на спину.
Красный камень блеснул остро и хищно.
Руки потянулись сами.
Мертвец был явно не из своих, это видно. Ну и зачем ему тогда... плащ Расси брать не стал. А вот камень, несколько золотых цепочек, которые любил носить брат Винс, кольца, брошь и даже кожаный пояс с тяжелой пряжкой из позолоченного серебра, все это заняло свое место в седельных сумках Расмуса.
Потом эрр Вейнард огляделся по сторонам.
Ну... так-то проще всего было бы спихнуть мертвеца в болото. Но - не повезло.
Рядом с берегом болото или подморозило, или просто в этом месте оно было неглубоким, так что утопить его не вышло бы. Там и кошку-то не утопишь!
Эрр Вейнард огляделся по сторонам.
Кажется, что-то он такое проехал, подходящее... ага! Из подходящего оказался рядом выворотень, под которым и упокоился брат Винс. Молитву над ним читать не стали, Расмус просто спихнул его в яму, и попробовал ее завалить.
Как ни странно, получилось. Выворотень был достаточно свежим, держался непрочно, и не без труда, но повернулся при нажатии плечом.
Расмус вытер пот со лба, и перебрал добычу.
Да, золото можно легко продать или носить самому, но лучше он продаст. Мало ли, кто и что узнает? А камень можно сохранить на черный день. Он здоровый, за него много получить можно, но не сразу, сразу ему столько ни один скупщик не даст! Так что... пусть полежит!
В болоте брат Винс не оказался. Но вряд ли это могло сильно его утешить.

***
Охота не задалась.
Иоанн был гневен и расстроен.
Такого хищника упустили! Такую добычу!!! ТАКОГО ЗВЕРЯ!!!
Есть, от чего ругаться и плеваться! Явно же, негодная скотина сдохла где-то в болоте! Точно, не выползла на берег. Может, она там отлежаться решила? Нет, в этом Иоанн сильно сомневался, это болото серьезное, там никакой живности потому и не водится, оно не слишком большое, но коварное. Там ключи бьют, и как-то они перемещаются, что ли? А, неважно, эта область жизни Иоанна не интересовала, главное, что болото это не замерзало даже в самый лютый мороз, а глубина его постоянно менялась. То гать можно положить, а то через пару месяцев там уже и рядом не пройди, мигом утонешь...*
*- Васюганские болота, Ольманские - если я буду все интересное рассказывать, тут еще книга получится. Прим. авт.
Иоанн в гневе рявкнул на жену, приказал всем собираться обратно, а егерям и вдвойне влетело. Разгильдяи! Ротозеи! Р-распустились тут!!!
Впрочем, никого не казнили и в тюрьму не отправили, так что все было в порядке. А его величество погневается, да и перестанет, он отходчивый.
Довольна была только Диана. Она-то свое от охоты получила, а Иоанн...
Вечно у мужчин какие-то гадости на уме! Жаль, его эта зверюга не покусала, вот!

***
Если бы кто-то оказался ночью на тюремном кладбище, было бы весело. Кто-то помер бы со страху, кто-то заикался бы до конца дней своих, а кто-то такую сказку сочинил бы, что всем завидно бы стало!
А то ж!
Не каждый день можно увидеть, как мертвое тело, приготовленное к погребению, встает с носилок и пытается обнять одного из могильщиков.
Да-да, можно поговорить про восставших мертвецов, которыми полным-полны старые сказки. А можно и просто послушать.
- Дядя Марк! Спасибо вам!!!
- Потом поблагодаришь. Переодевайся, давай! ЖИВО!!!
Шипел Марк Стоун тихо, но весьма выразительно.
Ладис Бустон икнул, кивнул и заткнулся. И принялся переодеваться.
Марк посмотрел на могильщика.
- Справишься сам? Все в силе?
Тот кивнул и взялся за кирку.
- Не привыкать, эрр. И тело уж готовое есть...
Марк понял все правильно, и в карман грубой куртки отправились несколько золотых монет.
Это Димаса Бустона он выкупить или как-то иначе вытащить не мог. А вот Ладиса - запросто. Им Виталис Эрсон так не интересовался, сообщать о его состоянии не приказывал, так что Марк попросту подкупил тюремного врача. И начали появляться в отчетах записи о кровавом кашле у несчастного парня. И о том, что умный и добрый врач лечит его полезными пилюлями из смеси сурьмы и ртути. *
*- не издевательство. Так в средние века ВСЕ лечили. От простуды до бесплодия. Прим. авт.
Ладис Бустон, которого в это же время доктор принялся подпаивать слабительным, принялся тощать, бледнеть и вообще выглядел невеселым. Доктор добавил в отчет и кровавый понос, да...
А что?
Гулять - так не стесняясь!
Пары месяцев с лихвой хватило на все приготовления. Начальник тюрьмы успел даже докладную записку подать Виталису Эрсону, правда, тот ее так и не прочитал. Про Димаса он приказал сообщать, а про всех остальных - чести много! Помер - и помер, туда и дорога.
Так что сегодня доктор констатировал у Ладиса смерть, и приказал похоронить, чтобы падаль не валялась в камере. Пришли могильщики, зашили парня в саван и потащили из камеры. Доктор их сопровождал до кладбища, потом ушел.
А на кладбище Марк озаботился притащить похожее тело. И Димасу записку передал. Теперь друг клясться и божиться будет, что в могиле его сын. Как есть - ЕГО!
Все, дальше дело техники.
Ладис честно молчал до дома, а там его прорвало.
- Дядя Марк! А папа?!
- Папа твой, - проворчал Марк без особой злости... - Говорили ж дураку! Значит так! Я тебя отвезу к себе в поместье, поживешь там с моими, приглядишь заодно. А я опять в столицу. Если будет хоть какой шанс вытащить твоего отца, я все для этого сделаю. Понял?
Ладис закивал.
- Да. А мама...?
- Она у твоей сестры в Картене. Потом я найду возможность вас туда переправить, понял?
- Да, дядя Марк.
- Вот и хорошо. Распоряжения я отдал, давай, мойся, отсыпайся, переодевайся, завтра тебя подстригут и покрасят, ну и на лице там изобразят, всякое. Чтобы поменьше к тебе приглядывались. До места доберемся - смоешь. Понял?
- Да. Дядя Марк, я вам так благодарен...
Марк Стоун только рукой махнул.
- Благодарен - помолчи. Я потом твоему папаше все припомню.
Ладис закивал в ответ на это ворчание.
Дядя Марк же!
И ведь пришел, не бросил, помог... а что ругается, ну так папа и правда сам виноват! Поверил в королевскую порядочность и благодарность! Кому расскажи! Вот где сказка-то и небылица!
Добрый король!
Ха! Такие только что в сказках бывают! И то не верится...
И юноша с чистой совестью отправился есть и спать. Он этой помощи никогда не забудет, и Марку до конца дней должен будет, но это потом. А сейчас...
Вы знаете, как за полгода ему приелась тюремная похлебка с гнилой капустой? И дай вам Бог такого не узнать никогда!
ЖРРРРРАААААААТЬ!
Жестокий понос был закономерной расплатой за гастрономическую оргию. Но сейчас хоть было за что страдать.

***
- Это где-то уже совсем близко.
Камень вертелся над картой, словно его невидимая рука раскачивала. Хотя Рэн принципиально держал его неподвижно.
Бертран заворожено наблюдал за этим зрелищем.
Да уж!
Со стороны их увидеть было некому, а то бы точно арестовали. Решили, что два оборванца кого ограбили или убили! Сидят такие двое... встретишь - монетку подашь! И перед ними расстелена карта континента на тонком шелке вышитая, такая сама по себе хороших денег стоит, а над ней раскачивается на тонкой цепочке громадный алый рубин. И явно не просто так.
Еще и огнями вспыхивает. Но это-то от костра отблеск, правда?
Рэн и Бертран все это время уверенно путешествовали в нужном направлении. А что не слишком быстро, так оно и понятно. И денег не так, чтобы много, экономить надо, и время неудачное, пока дороги развезло, пока они опять замерзли, и наниматься им по дороге приходилось. Рэн, как правило, нанимался или в конюхи, или в охрану, сам Берт тоже никакой работой не брезговал. Подай-принеси...
Ну и что?
Зато жив и на свободе. А на шагренца чего ворчать? У него то раны воспаляются, то кашель его бить начал, то ногу он подвернул неудачно... бывает! Что там его Шагрена? Плевок на карте! Куда уж тут научиться всякому нужному?
Мечом Рэн махать может, а вот с людьми....
Забавно, но Бертран и правда легче общался с кем угодно, сходился с людьми, договаривался обо всем необходимом. Рэн же, с детства втиснутый в строгие рамки обычаев и правил, не всегда находил в себе силы их преодолеть. Старался, и это было видно, но как выбить из себя то, что с детства вколачивалось? Бертран даже утешал его иногда.
Не получилось?
Так бывает же! Потом обязательно получится...
Парни за это время успели подружиться. И Рэн надеялся, что Берт отправится с ним на Шагрен. А вот что потом?
Он же там всегда чужаком останется. Но может, Божественный Император дарует ему право называться шагренцем? Они же столько сделают для острова! А Берт ему и правда, как брат стал!
Вот бы его еще с Юми познакомить! Они бы друг другу точно понравились...
Берт на это старался промолчать. Он-то был уверен, что никогда ему не быть шагренцем. Вот еще глупости репейные! Император у них там! Божественный!
Да не кончится это ничем хорошим, Берт как сомневаться начнет, так его там в вулкан и кинут. Но вслух ничего не говорил. Огорчать Рэна не хотелось.
Вот как он на свой Шагрен отправится? Он же там теперь рехнется! Когда ничего не знаешь, кроме этого уголка мира, можно терпеть. А когда ты все увидел - КАК?!
Как себя запереть в такие тесные рамки?
Бертран сильно подозревал, что Рэн просто сбежит с Шагрена. И хотел быть рядом, чтобы друг не рехнулся от отчаяния. А то будет переживать, и было б из-за чего!
Не надо нам такого!
- Я тут договорился, нас с тобой подвезут до поместья Стоунов. Это где-то в тех краях, как раз. Только отработать придется.
- Чем? - Рэн и не сомневался в своем друге.
- Охраной. Вроде как волки окончательно распоясались, нападают то тут, то там, а купцы привыкли в поместье Стоунов ездить за товаром. Мы за кормежку и дорогу и посодействуем.
Охрана - это не навоз убирать, хотя и такое было. Так что же? Любой труд почетен! Чернозубых, правда, учили иначе, но прадед Рэну быстро мозги на место вправил, посохом.
Что ты есть-то будешь, великий воин, если крестьянин ни горсти проса не вырастит? То-то же...
- Волки... с чего это они так?
- Да кто ж их, серых, знает? Еды меньше стало, или еще чего, - пожал плечами Бертран. Для Рэна это и вообще было в невидаль, на Шагрене волки не водятся. Последнего лет двести назад прибили.
Бертран, кстати, угадал.
Когда его величество Ханс распорядился выпустить в леса своих хищников, волки, не будь дураки, соперников оценили. Поняли, что победить в честном поединке не получится, и откочевали туда, где сытнее и безопаснее. Ну их, этих пришельцев, размеры у них серьезные, и сил хватает, а волки себя ценят. И понапрасну рисковать не будут. Ни собой, ни волчатами...
- Посодействуем, - согласился Рэн. - Когда знакомиться идем?
- Да хоть сейчас, купец в таверне сидит, а потом и спать пойдет. Там пока и все его люди, и нам местечко найдется.
Рэн решительно пригасил костерок.
- Тогда идем. Нам надо бы добраться до поместья Стоунов побыстрее, чай второй месяц уже двигаемся.
- И что? Человек-то наш никуда не делся, на одном месте сидит, нас ждет.
- А вдруг? - по мере приближения к цели, Рэн все больше нервничал.
Берт промолчал из уважения к другу. И вместо этого сказал совсем о другом.
- Рукавицы бы тебе получше справить, твои холод пропускают, а что за боец с мороженными руками? Я тут договорился, бабка Тура нам рукавицы и шапку с шарфом для тебя отдаст, хорошие, теплые, если мы ей завтра поутру забор подновить успеем.
- Успеем, - согласился Рэн. - А ты?
- Я не мерзну, считай. У нас в Фардании зимы суровее, мы в такую погоду и шапки-то не надеваем.
- Мою наденешь, - решил Рэн.
Шапка с шарфом у него были теплые, как он считал, а вот рукавицы и правда, дрянь. Почему-то, отправляя его на материк, Божественный император и брат не предусмотрели, КАК здесь будет холодно! Хотя что они вообще предусмотрели?
Наверное, надеялись, что отряд чернозубых проколет континент, как острая игла кусок шелка, за считанные дни, и вернется назад с нужным человеком.
Мечты, мечты...
- Там посмотрим, - отговорился Берт, который, кстати, не лгал. И правда, ему холодно не было. В Фардании зима суровее, там и снег хороший ложится, в Эрланде теплее, а если брать Шагрен, который теплым течением омывается и на вулкане стоит, там зимы и нет, считай.
- Может, сначала к бабке этой?
- Сначала к купцу, - качнул головой Берт. - Это важнее, а потом и к бабке можно.
Рэн согласно кивнул.
Он уже знал, что будет дальше.
Осмотр, словно он кусок мяса на прилавке, потом короткая борьба с кем-то из людей купца, потом надо предложить побежденному выпить вместе и не держать зла, потом выпить - и удрать в промежутке между двумя кувшинами хмельного. А то придется еще и напиться. Один раз Рэн так попал, как же ему было плохо наутро!
Так что надо быть поосторожнее.
Справедливости ради, так все и вышло, как Рэн думал. Да и не в первый раз уже у них такое. Хорошо, что он Берта нашел, без него точно бы никуда не добрался.
Итак, поместье Стоунов.

***
Мужчина и женщина смотрели друг на друга.
- Начинаем, - тихо произнес мужчина.
- Когда?
- Думаю, дней через десять - пятнадцать в самый раз. Сможешь? Я как раз короля подготовлю...
- Смогу, конечно.
Заговорщики не обговаривали, что именно им надо делать. Все давно известно, роли расписаны, фигуры стоят на своих местах и обещают великолепный выигрыш.
Рысь напряглась на ветке, собралась в комок, наблюдая за безмятежной добычей, пасущейся внизу.
Пора прыгать!

***
Чего Мария не ожидала, так это подобного урожая.
На первом же корабле, на котором и приплыл адмирал, оказалось целых шесть двуипостасных.
- Шесть?
Мария пожала плечами.
- Редкость, конечно.
- Разве? - удивилась Анна. - Вот ты, Тина, Мисси, Феликс, и тут еще...
Мария пожала плечами.
- Разве не редкость? Анечка, милая, подумай. Сколько в доме людей?
- Ну... ты, я, Тина, Мисси...
Мария покачала головой.
- Зайка, снобизм - плохая штука. А сколько тех, кто работает на конюшне? Горничных? Садовников? Ну-ка? Те же рыбаки, которые приходят сюда, сколько ты видела двуипостасных среди них?
- Ну... не видела, - согласилась Анна.
Теперь она поняла, о чем говорила мать. Людей много, просто она считала только тех, кто был рядом. Но Тина ведь и ДО встречи с мамой была необычной, Мисси просто последовала за бабушкой, Феликс - отдельный разговор, это же Феликс, Клара и Тим такое пережили... равно, как и исс Шент. А так-то в поместье народа много, просто они иссы, не эрры.
- Понимаешь теперь? И тут сразу шестеро?
- Значит, и сам адмирал человек интересный, и вокруг него тоже люди собираются своеобразные, - Анна хитро поглядела на мать. - Мам, а он тебе нравится?
- Как человек - безусловно.
- а ты ему точно нравишься.
Мария фыркнула.
Нравится, как же! Скажите еще - влюбился! В королеву, которую и видел-то пару раз! Смешно!
- Анна, не путай. Он мне благодарен за вторую ипостась, и смотрит так, как должен. В его глазах я осенена милостью Многоликого, вот отсюда и взгляды.
- Ну, мам! Он на тебя не так смотрит!
- А как? Наискосок? Или по вертикали? Анечка, не надо о таком говорить, если кто-то услышит, нам всем будет неловко.
- А вдруг вы найдете друг друга?
- А папа? - коварно спросила Мария.
Анна вскинула голову.
- Он нас на рыжую дуру променял!
- А если исправится и попросит прощения?
Вместо ответа Анна кинула в мать шишкой.
- Издевайся - издевайся, будешь вредничать - будешь бабушкой.
Мария только фыркнула в ответ.
Испортила она приличную средневековую принцессу, откуда что и взялось? Хорошо еще на гитаре не играет и татушку не требует.
А Рикардо...
Ну зачем она ему - такая? Беременная от другого мужчины, да и замужем, и вообще... ему надо какую-нибудь девчонку лет на десять моложе, и чтобы восторженными глазами смотрела, и вообще...
Шишка полетела в воду.
Не будет она об этом думать! Вот!

***
Хосе Лагос наблюдал за деревней.
Самая обычная деревня, самая обычная жизнь. Люди суетятся. Кто-то за водой идет, кто-то обратно, кто-то дрова колет, дети с горки катаются - в Фардании зимой снежно, и реки замерзают. Не каждый год, конечно, но вот эта зима холодная выдалась.
Хосе устроился поближе к реке.
Есть ему хотелось, голодно было, но в том-то и беда - не мог он через себя преступить! Зайца поймать мог, или птицу какую, падаль из-под снега вырыть, хоть и было ему потом плохо, но оклемался. А вот у людей ничего взять не мог.
Права не имел.
Сейчас украдет он козу... а вы знаете, как сложно ее купить? Вы хоть понимаете, что козье молоко - это шанс на жизнь для детей? Чью жизнь он заберет, сожрав корову или даже свинью?
А уж о том, чтобы покуситься на людей, Хосе и вовсе думать не мог.
Он чудовище, да. Но и человек тоже!
Он не хотел ничего помнить, он с радостью забыл бы обо всем и умчался в лес свободным диким зверем, но...
Нельзя.
Он опасен, он страшен, он НЕ ЧЕЛОВЕК! Он может кого-то сожрать, покалечить, просто ранить... ему нельзя забывать себя до конца! Пусть его убьют, что ж. Но он не причинит людям вреда!
Никогда!
Смирять раз за разом звериную натуру было сложно, зверь ярился и ревел в клетке человеческого разума, ему хотелось ЖРАТЬ!!! Рвать зубами в клочья, глотать сочное кровавое мясо, насытиться и спать... нельзя!
Потому Хосе и засел у реки.
Может, ему удастся утащить чью-то вершу с рыбой? Рыбу не жалко, рыба не будит в нем звериных инстинктов, а если просто утащить сеть... это же не так страшно, правда? Сеть можно и новую сделать! Это дорого, но можно!
А если он сможет сам ловить рыбу и ей питаться, он сможет и смирять зверя.
Сытая тварь спокойнее. С ней управляться легче.
Жаль только, сытым до конца его зверь еще ни разу не бывал.
Хосе смотрел, как катаются на санках дети, на кусках старой коровьей шкуры, и... только он и успел отреагировать, когда столкнулись двое детей. Но если один отлетел достаточно безопасно, в сторону, то второй покатился прямо в прорубленную на льду полынью, в которой бабы полоскали белье, набирали воду...
Мальчишка и вскрикнуть не успел, а черная вода уже сомкнулась над его головой, ударила ледяным холодом, заставила задохнуться, обвила тяжелыми кольцами и потянула вниз, вниз...
Хосе тоже не вскрикнул, да и зачем?
О чем вы?
Мужчина просто прыгнул в полынью. Одним длинным прыжком, с места... никто и разглядеть не успел, что там такое было. И холодная вода сомкнулась над головой зверя.
Человек не выжил бы там. Не смог бы достать мальчишку, которого уже затянуло под лед.
И выплыть не смог бы, и вылезти наружу...
Хосе человеком уже не был. Он был сильнее, быстрее, выносливее... и он справился.
На последних силах добрался до края полыньи, и кое-как, уже чуть не подыхая, выкинул на лед мальчишку.
Сам вцепился в край льда.
Он понимал, сейчас его просто убьют. Ударят чем-то деревянным, вон, хоть и коромыслом, и он уйдет под лед. Или сам отцепится, когда истают последние силы.
Это неважно. Совсем неважно.
Мальчишка дышит, Хосе слышал его дыхание лучше всего остального, и сердце у него бьется, это он тоже слышит. И вот мужчина начал его раздевать, и снегом растирает, все правильно, все хорошо. А остальное...
Он давно мечтал умереть.
Просто это больно. И страшно. И зверь борется до конца, как привык. А человек... человек еще раз хочет посмотреть на небо, на солнышко... рядом с мордой зверя качнулось коромысло.
- Эй ты! А ну, хватайся!
Девица, которая держала коромысло за другой конец, выглядела крепкой и решительной. Кровь с молоком. И взгляд у нее был суровый.
- Хватайся, говорю! Если ты Лерка вытащил, значит, разумный! НУ!!!
Голос у нее был такой повелительный, что Хосе и сопротивляться не стал. Когтистые лапы, каждая из которых могла одним движением снести наглую девицу, просто размазать ее, как комара, в кровавое пятно, ухватились за коромысло. Осторожно, стараясь его не сломать.
Девица скрипнула зубами, потянула его на себя...
- Бабы, а ну, взяли!!! Навались!!!
И передала кому-то коромысло, а сама подскочила к Хосе. Бедняга чуть лапы не разжал, когда сильные руки ухватили его за шерсть на загривке.
- Укусишь - коромыслом огрею! Понял?
Понял. Только поверить было в такое сложно! Ан нет, девица, ругаясь на всех вокруг, тянула его из полыньи, а там, видя, что зверюга-то безопасна, и другие присоединились! Чуть шкуру с Хосе не сняли, пока тащили.
Он и сам помогать старался, да уж больно холодная вода была. Он и задних лап не чуял, когда его вытащили.
Просто перевернулся и посмотрел на небо.
Там сияло скудное зимнее солнышко. Сероватое такое... его последнее солнце.
- Эй, ты что! Подыхать взялся?! А ну, прекрати!!! - маленькие ручки затеребили его, перед лицом возникло другое... не солнце, нет, это та сердитая девушка... что ей надо?
Почему она опять на него сердится?
Что он сделал не так?
Хосе медленно уплывал, растворялся в солнечном свете...
- Прекрати!!! - оплеуха получилась выдающаяся, аж зубы лязгнули. А потом ему меж зубов сунули флягу с чем-то крепким. И Хосе закричал от боли, выгнулся...
Не пробовал он раньше самогон тройной очистки, на березовом угле...
- Не смей умирать!!! Слышишь!? НЕ СМЕЙ!!!
Его трясли уже вполне серьезно, и ругались тоже, и Хосе вдруг почувствовал острую боль. Она началась откуда-то изнутри, и перекинулась на все тело... его отравили?
Но зачем?
Он и так уже подыхал, зачем его еще мучить? Могли бы просто добить... за что?
Боль усиливалась, нарастала, крестьяне отскочили в стороны, и только Райка, сестра Лерка, продолжала трясти зверюгу за плечи. И даже не думала отстраняться.
Бедовая девка, одно слово, охотница! Приучил ее батька в лес ходить, зверя скрадывать, а как помер той зимой, она и одна ходить стала. А это ж не бабское дело! Но... дома мать, и детишки, мал мала меньше, а Райка девка решительная. И сильная, и смелая... парни, кстати, на нее заглядываются, да только она твердо сказала - не пойдет ни за кого. Ей малЫх надо на ноги ставить, мать одна не справится! А вот ежели кто к ней в хозяйство готов, да помочь...
Пока таких не было...
- Райка, брось! - крикнул с безопасного расстояния староста. - Можа, он бешеный какой! Вон как корчится!
И сделал вид, что не услышал ответа.
Н-ну, девка!!! Где это видано, приличного человека такими матюгами лаять?! Всыпать бы ей горячих, да ладно уж! Понятно, что сейчас она сама не понимает, чего городит, брата-то чудом не лишилась...
Отстраняться она и не подумала. И было уже поздно.
По зверюге пробежала волна, вторая... словно внутрь уходила шерсть, исчезали когти, менялась, переплавлялась страшная морда - и вот уже на снегу лежит человек. Самый обычный, одетый во что-то вроде серой полотняной рубахи и простых штанов.
И дышит, кажется...
И Райка его держит, как и продолжала, за ворот...
- Ох ты ж... еж же ж...
Староста отлично знал, ЧТО он видел. Это в городах жизнь идет быстрее, и старые сказки там помнят хуже. А в деревнях по вечерам чем заняться? Одно расскажут, другое...
Двуипостасные.
Старая легенда... неужели - живая?!
Но пока староста размышлял, Райка действовала.
- Помогите его к нам в избу перетащить!!! Живее, а то околеет от холода! И Лерка тоже!!!
Никто и не сопротивлялся.
Подхватили, потащили...
Крестьяне там, придворные... люди же!
Всем было жутко любопытно - что происходит?!

***
Когда Хосе открыл глаза, он даже не сразу понял, где находится.
Темные балки над головой. Полумрак, огонек лучины.
- Живой?
Женский голос.
Он же... она же...
Хосе вскрикнул, закрыл лицо руками... она же сейчас испугается... РУКАМИ?!
Мужчина вытянул перед собой руки, не веря глазам согнул и разогнул пальцы... самые обычные. Человеческие. Без когтей и шерсти, просто длинные ровные пальцы.
- Я...
Голос дрожал, срывался.
Райка поняла все правильно, подошла и обхватила мужчину за плечи. Поддержала.
- Ну-ка, водички!
Хосе послушно попил через сухой тростниковый стебель, откинулся на подушку. Сейчас он уже мог разговаривать.
- Я... человек?
- Когда моего брата спасал, был кем-то вроде медведя. Я видела. А потом тебя корежить начало, да и в человека перекинуло. Ты из двуипостасных?
- В человека?
- Да.
Хосе помолчал пару минут. А вот как и что тут ответишь? Но врать точно не надо, не получится, да и глупо это. А потому...
Чего ему молчать? Чего беречься? Он уже умер, и не один раз, а несколько.
- Я... мое имя Хосе Лагос. Я был калекой, с детства. Потом меня выкупили у родителей, наверное. Привезли в храм, что-то давали... я начал изменяться и превращаться в эту тварь. А потом меня просто выпустили в лес, вот и все.
Райка качнула головой.
- Город...
Непонятно было, то ли осуждает, то ли понимает. Хосе лежал молча. Осознавал. Так что девушка заговорила первой.
- А у деревни ты что делал?
- Ничего особенного. Еду искал. Охотиться я не умею, а тут что выкинут, ну и рыбой можно было поживиться, - сознался Хосе.
- Людей не убивал?
- Нет.
- А волка кто заломал? Неподалеку от деревни?
Хосе тяжело вздохнул.
- Я. Он сам виноват, кинулся. Только он больной был, я его есть не смог...
Райка хмыкнула. Охотой она промышляла давно, еще отец приучил, и про бешеного волка в округе знала. До их деревни он еще не добрался, а вот с той стороны леса бед уже натворил. Она уж и в засаду собиралась, и с другими охотниками поговорить, не пускать же тварь к людям, а тут само все и сделалось.
Она и глазам своим не поверила, когда тушу волка увидела, и следы от нее. Хотела по следам пройти, да не получилось, ветер начался, замело все. Но и потом она следы у деревни видела, молчала, правда. Поди, скажи кому?
Расшумятся, раскричатся и толку не будет. Да и не очень-то к ней прислушиваются, не бабье это дело - охота. И отношение к ней не такое, как к ее отцу, батю уважали, а ее терпят за удачу и твердую руку. А дашь спуска - за пазуху лезть пытаются. Последнему нахалу она два зуба выбила луком и пообещала остальные высвистнуть, чтобы до скончания дней кашки жрал. Подействовало.
Бродит зверюга вокруг деревни, так ведь ее никто и не видел, и в деревне даже курицы не пропало, странный такой зверь. Как оказалось - ОЧЕНЬ странный. Правильно она промолчала тогда.
- И моего брата ты спасать стал.
- Они с горки катались, ну и столкнулись. Он в воду отлетел... жалко стало. Мне уже жить незачем, а ему... как мальчик?
- Жив-здоров, только на задницу еще дня три не сядет, - отмахнулась Райка. - Это ты третий день в горячке, а Лерка я барсучьим жиром растерла, горячим отваром напоила, на следующий же день хотел к друзьям утечь. Ну и получил, за подвиги.
- Он не виноват, там так получилось.
- Думать надо было, - отрезала Райка. - Матери чуть дурно не стало.
Вообще, получил Лерк не за катание, а за то, что пытался в избу дружков провести, на человека-медведя посмотреть. Ух, как же Райка тогда разозлилась! Поганец!
Тебя спасли чудом, а ты спасителю такое подстраиваешь, гаденыш неблагодарный? Ну, и взялась за хворостину. Мигом дошло! Но ведь не скажешь такое этому... кстати!
- Зовут-то тебя как?
- Хосе. Хосе Лагос...
- А что у тебя покалечено было?
Хосе прикусил губу, но о своих бедах рассказал честно. Райка подумала, да и стянула с него одеяло. А что, вроде как не горит, не бредит, просто лежит...
- Давай, попробуй встать.
- Я же не могу!
- Можешь. Нет у тебя ничего такого, слово даю, обычный мужик, все, как у всех.
Хосе аж побагровел от смущения, да так, что и в темной избе заметно было. Она что - его видела?!
- Все я видела, - Райка отлично поняла его и без слов. - И даже трогала. Думаешь, кто тебя переодевал - растирал - посудину выносил?
У бедняги едва уши пеплом не осыпались со стыда.
- Я...
- Вставай, давай! Пробуй!
Хосе повиновался.
И сам себе не поверил, когда шаг сделал, второй, а там и ноги свои осмотрел...
- Я человек. Нормальный...
Райка кивнула.
- Вполне себе. Давай-ка я тебя пока уложу, да пойду, киселька сделаю. Тебе сейчас другого, поди, и нельзя ничего, если долго не ел. А ты пока подумай.
- О чем?
- Я со старостой поговорю, если что. За Лерка - можешь у нас до весны остаться. По хозяйству помочь сможешь? Батя умер, парни еще мелкие, а без мужских рук тяжко приходится. Я-то в лесу постоянно, без того охотой сыта не будешь, а ты бы матери моей и помог по дому?
Хосе даже и думать не стал.
- Я мало что умею. Но если покажете, что и как, обузой не буду, все сделаю!
Райка кивнула.
- Вот и договорились. А одежду я тебе батину дам, он шире тебя был и повыше, ну так подшить можно.
- Я шить умею.
- Уже хорошо. Сам и справишься. Лежи, сейчас тебе киселя сделаю, да к старосте сбегаю, скажу, что ты в себя пришел. А ты подумай, стоит ли старосте говорить насчет храма. Это дело такое, как бы не сообщил, куда не надо.
- Ох, - напрягся Хосе.
- Лучше я ему скажу, что у тебя случайно проявилось. Говорят, так раньше бывало, когда второй облик проявлялся, а в человека вернуться сил не было. Вот и в леса убегали, и в море уплывали. Бывало...
- А о таком в храм сообщать не надо?
- А смысла нет. Он одно скажет, а ты другое, вот он крайним и останется.
Хосе прикрыл глаза.
Райка ушла, а он лежал и думал. И было, о чем.
Что ему дальше делать. Как жить. О чем говорить...
К моменту прихода старосты, у него уже были предварительные наметки.

***
Староста оказался солидным мужчиной в годах, седоволосым и с проницательным взглядом. Он присел на скамью, поздоровался, и принялся расспрашивать Хосе. Честь по чести, как жил, что делал, чем занимался... Хосе врать не стал.
Был калекой, просил милостыню, потом начал замечать, что с ним неладное... а однажды проснулся животным. Почти правда, только про храм ни слова.
- Может, у тебя эрры в роду были? - задумался староста.
- Да кто ж его знает? Поди, проследи!
Старосту это не удивило. После Данакта... да много там чего было! А может, кто из эрров и повалял прапрабабку парня, и такое бывало. А потом кровь и передалась, и вспыхнула.
Это бывает, о чем староста и сказал.
- Райка сказала, ты едой пытался разжиться?
- Да. Вы не думайте, я чужого не брал, и никого из людей и пальцем не тронул...
- Я и не думаю. Ты, парень, не знаешь, а у меня дед из жрецов Многоликого был, много чего рассказывал.
- Да?
- Такое, как у тебя - бывало. И частенько бывало, кровь, это не титул, она сама выбирает, в ком и что проявится. И как проявится.
- Вот...
- Но если б ты в зверином обличье попробовал человеческую кровь, ты бы никогда вернуться не смог.
- Я... не знал.
- Это для первого оборота запрет. Не знаю, почему так, дед говорил, человек должен подчинить себе зверя, слиться, укротить, показать, кто сильнее. Потом, ежели второй раз обернешься, уже можно... всякое бывало. Но первый раз ни капли крови пролить нельзя. Тогда зверь точно тебя победит. Зверем ты и останешься, и человеческий разум погаснет.
- Я не проливал. И... я тоже умирал. Знал, что скоро стану зверем, надеялся, что убьют...
- Ну, теперь тебя убивать всяко не будут, поживешь у нас, авось, и польза от тебя будет. Управителю скажем, что ты Райкин кузен, пришел по хозяйству помогать. Родство дальнее, может, через прадедов... там решим. Глядишь, и обживешься у нас.
Хосе медленно кивнул.
- Если опять не превращусь. А если...
Беднягу аж затрясло от ужаса. Староста качнул головой.
- Не бойся. Если ты так к этому относишься, второй раз не превратишься. Для этого надо всей душой своего зверя принять и полюбить, осознать себя - им. А ты ведь не так?
- Н-нет... я его ненавижу!
- Вот. Значит, точно не перекинешься. Повезло тебе, что обратно смог, а туда... вряд ли у тебя желания хватит.
Желания у Хосе такого точно не было.
Староста хмыкнул.
- Райка, а ты к парню-то приглядись. По всему видать, правильный он.
Райка зло брякнула чугунком.
- Сватаешь, дядька Вась?
- Вот еще не хватало! Поди, и сама разберешься, не дура. Я тебе просто говорю, как есть. Если человек столько времени зверем пробыл, а человеком внутри остался, то душа у него крепкая. И еще. Ты бы парень, обратно никогда сам по себе не перекинулся, когда б не Лерк. Ты свою жизнь готов был за чужую отдать, а зверь так не поступит. Только человек. *
*- смотря какой зверь, про собак, лошадей, которые ценой своей жизни спасали хозяев я знаю, про кошек, которые ценой своего здоровья лечили людей - тоже. Но старосте простительно такого не знать. Прим. авт.
- Потому я и превратился?
- Да. Так что тебе от этой семьи теперь никуда не деться, считай, ты с ними на всю жизнь повязан.
Райка еще раз зло грохнула крышкой, но староста на это внимания не обратил, распрощался, да и вышел. Ему еще предстояло сходку собрать, да в деревне все это разъяснить. И то!
Хороший парень!
Пусть живет!

***
Забегая вперед, примерно так оно и вышло.
Так Хосе и прижился в той деревне, а через пару лет и на Райке женился. Странная у них семья получилась, жена в лес с луком и стрелами, на зверя ходит, а муж дома по хозяйству управляется, да детишек нянчит. Но их все устраивало, а людям о чем бы не посудачить!
Главное, что сами Лагосы счастливы были.
Райкиных братьев в люди вывели, сестер замуж выдали, своих детей родили, шесть штук, как на подбор, крепких и здоровых...
В зверя Хосе больше никогда не перекидывался. Не мог, его от ужаса трясти начинало, стоило только подумать, не то, что сделать. В деревне о них посплетничали немного, да и перестали. Это в городе народ все быстро забывает, а в деревнях много чего помнят. Бывает такое... ну и ничего удивительного, а вот двухголовый цыпленок у Карьки - это да! Это новость...
Что Хосе на память осталось - это здоровье. Крепкое, несокрушимое, хоть ты голым на снегу валяйся - и простуды не будет. Райкина мать при них жизнь дожила, с внуками понянчилась в свое удовольствие. А в город Хосе никогда больше не ездил. Даже в сторону столицы и не смотрел. И с родней своей общаться не хотел.
Никогда.
Не по пути им, и точка!
Так век и прожили.
А звериная форма потом проявилась. У правнука...
Видно, благословил Многоликий эту семью, и дар свой зажег в крови несчастного, пострадавшего от злых рук и недобрых людей. Но это уже совсем другая история...

Глава 2

Саймон смотрел на эрра Марко добрым-добрым взглядом. Наверное, в этом все короли похожи. Улыбаются они как-то так... Марко почувствовал, что у него задрожали колени.
Ханс тоже так смотрел.
И сразу становилось ясно, что и ты в его власти, и твоя семья, и захочет он - оборвет ваши жизни. Легко и непринужденно, одним росчерком пера. Еще и радоваться будете, если одной плахой отделаетесь!
Спустя минуту его величество моргнул, и рассеялось впечатление. Сидит на троне пожилой усталый мужчина, смотрит серьезно так...
- Рассказывайте, эрр Шедан. Если отец Роман счел необходимым отправить вас ко мне, это не просто так. Верно же?
Марко опустился на колени.
- Все верно, ваше величество. Я благодарен святому отцу за эту помощь, в противном случае я был бы уже мертв. Я не уберег его высочество Вернера.
- Вы? - поднял брови Саймон. - отец Роман отписал мне иное.
Марко потупился.
- Я... я должен был его удержать, остановить, убедить, что это не дело, что надо все доверить слугам. Тогда его высочество уцелел бы.
- По порядку, эрр Шедан. Рассказывайте по порядку.
Марко повиновался.
- Все началось, ваше величество, когда по Атрее поползли слухи. О чудовище, которое пожирает людей. Приходит по ночам, в дома не врывается, но и не боится. Просто подходит к окнам, смотрит, принюхивается, стонет от отчаяния, а потом уходит. Но если оно повстречает кого-то на улице - горе несчастным. Разорвет и сожрет.
- Неужели не нашлось достаточно охотников? Извести эту дрянь?
- Ох, ваше величество... охотников эта тварь извела несколько десятков. А потом я узнал... совершенно случайно.
- Случайно?
Эрр Марко вздохнул.
- Я мужчина, ваше величество. И связи у меня случаются. В том числе и связь с одной милейшей женщиной, вдовой палача. Его имя Павло... Павло Мадар.
- Павло Мадар.
- Беата, его супруга, поневоле знала о работе мужа. Она и рассказала, что в подземельях храма Многоликого, главного храма Фардании, творится неладное. Туда приводят людей, и там... их не пытают и не мучают, их не прижигают каленым железом, но с ними делают нечто другое. Им дают что-то... Павло называл это волшебным порошком, и ни разу не проговорился супруге о том, как его делают. Может, и сам не знал. Но в результате в подземелье из людей получалось... нечто. Полулюди - полузвери.
- Та-ак...
- Обычно они быстро умирали. Но иногда... получались полуразумные твари, похожие на животных, невероятно быстрые и сильные, жестокие и любящие кровь. Если такой твари удавалось вырваться в город, она начинала убивать. Не каждую ночь, но достаточно часто. А еще такие твари получали вкус к человеческому мясу.
- Вот как...
- Я не знаю, что придумала Беата, а что ей правда рассказывал муж. Но она особа очень... приземленная. Она просто не могла такое выдумать. И вроде как за этим стоит сам тейн.
- Тейн?
- Второй облик - благословение Многоликого. И может быть, они искали какой-то способ его получить для себя... не нашли.
- Там, где человек лезет в дела творца, добра не жди.
- Да, ваше величество. Тогда я посчитал это сказками, мы встречались с Беатой, потом меня назначили послом в Эрланд. И вот тогда...
Саймон внимательно слушал про эрра Сарана, про тех, кого привез с собой Вернер, про приступы, про то, что рассказывал ему эрр Линок, когда мужчине было особенно плохо, слушал, думал...
Потом подвел итоги.
- Эрр Шедан, я доволен. Вы получите убежище в моей стране, получите новое имя, я защищу вас и вашу семью. Но вам придется все это повторить перед конклавом, если потребуется.
- Хоть перед всеми богами разом, - твердо ответил эрр Шедан. Он был бледен, руки у него дрожали, но голубые глаза смотрели твердо. - Так с людьми нельзя, ни с кем нельзя...
И Саймон был с ним совершенно согласен.
М-да...
Вырисовывалась интересная картина...

***
Тома обходил клетки.
Лично проверял каждого 'недозверя', контролировал пульс, дыхание, записывал мельчайшие признаки.
Уже и не вспомнить сейчас, как боялся когда-то Тома первых своих опытов. Как шарахался от них, как надеялся, что не кинутся...
Сейчас-то все у него отработано, продумано...
Тома не мог сделать полноценного двуипостасного, но сделать вполне контролируемого монстра он мог. Полулюди-полузвери, послушные его воле. Или воле того, на кого укажет Тома. Жаль только, что живут недолго.
Почему-то так получалось... если прикармливать прахом с добавлением нескольких трав, твари получались покорные и легко поддающиеся дрессировке, Тома они воспринимали, как хозяина и делали все приказанное. Даже не как хозяина - как глас с небес.
Но жили они очень и очень недолго. Может, полгода - год.
Тома понимал, что такие опыты проводились на Шагрене, что это все делалось на настоящих двуипостасных, чтобы подчинить их своей воле, но срабатывало, видимо, плохо уже тогда. Люди, благословленные Многоликим, просто умирали.
Для них эти травы становились со временем ядом, и - все. Конец.
Но тейн неожиданно заинтересовался.
А что? Расходного материала много, какая разница, бездомным больше, бездомным меньше, а покорные его воле сильные и хищные твари - это же отлично! И всего-то надо добавлять им дозу порошочка в еду. А потом...
Не получат они новую щепотку травы - так и будут корчиться от боли, встать не смогут. Так что будут повиноваться.
Боль и страх - это все понимают, даже полуразумные твари.
Вот и не боялся Тома ничего, ходил среди них спокойно.
Все же молодцы эти шагренцы, столько всего интересного напридумывали! А Тома смог развить, улучшить, добавить что-то свое... он тоже умный.
И Винс...
Ох, Винно, где же ты?!
Такая тоска зеленая накатила... тома дураком не был, надеялся до последнего, только вот это сердцем. А умом он отлично понимал, что если Винно сохранил бы разум, то прибежал. А если нет, значит, разума у него нет, это обычная дикая и хищная тварь.
Может ли он выжить здесь? При таком раскладе?
Нет. Правильный ответ - не сможет.
Рано или поздно его убьют... думать об этом не хотелось, НЕ думать не получалось, тоска накатывала и заедала, хуже ядовитой гадины...
Оставалась только работа, которую надо было делать.
Пока еще оставалась.
Пока это было важно.
А потом?
А рука все чаще тянулась к кувшинчику с вином, и дни становились все более серыми и тоскливыми... Винно, где ты? Что с тобой, любимый?
Смог бы брат Тома, так завыл бы да вот беда - человек он, не животное. Впрочем, твари в клетках это вполне компенсировали своим ревом, воем, скрежетом...
Тома привычно раздавал травяные пастилки.
Пусть жрут.
Когда придет время, тейн найдет, куда их пристроить, главное, не тянуть слишком долго, а то помрет... вот тот, наверное, через месяц-полтора, надо уже сейчас подобрать кого-то на замену. Таких, послушных тварей, у них всегда штук десять-пятнадцать по клеткам сидело. И пусть.
Всякое отребье не жалко...
И клетки есть свободные, самых неуправляемых пришлось в лес выпустить, так что место есть, можно новых тварей поднабрать...
Тома даже не улыбнулся, предвкушая процесс. Раньше он бы все с Винно обсудил, раньше они бы спорили до хрипоты, смеялись... а сейчас это просто работа.
Просто рутина... правда, выпить, что ли?
Тоска...

***
В этот раз императору повезло.
Да-да, можно это назвать везением.
Когда началось землетрясение, Мушаши был в храме. Ехал в храм.
Конечно, носильщики уронили паланкин, и император прилично так треснулся копчиком. Конечно, надо будет их казнить.
Но...
Окажись он сейчас во дворце, было бы хуже. Потому что даже отсюда видно, что один из куполов дворца просто обвалился.
Мушаши представил, что мог быть ТАМ и его затрясло.
И накатила совершенно иррациональная ярость.
На что? А, на все!
На Шагрен, пропади он пропадом, на землетрясение, на двуипостасных, которые погибли, и новых не родилось... почему так? Просто - почему?!
Раньше рождались, а сейчас - нет!
На Рэна Тори - где его носит, каналью, и на Ишуро Тори, на все семейство, на чернозубых - тоже на всех сразу...ярости было так много, что она давила, душила, Мушаши просто задыхался от бешенства, и выпустить его не мог никудла. Никто не рисковал подходить к императору, так что пришлось срывать злость на первом, кто попался - на одном из носильщиков. Не успел тот вовремя отпрыгнуть, вот его паланкином и придавило.
Мушаши от души пинал бедолагу, даже не думая, как он выглядит со стороны. Да и кому какая разница?!
Он - император!
Он властен в жизни и смерти любого на острове, и когда случается вот такое...
- ИШУРО!!!
- Да, мой император.
- Сколько еще можно ждать твоего брата?!
- Ваше величество, Рэн все сделает! Я верю ему, как себе.
Мушаши сдвинул брови.
- Смотри. Если он задержится, ты ответишь головой.
Ишуро молча поклонился. Как прикажет император, так-то.
Мушаши подождал пару минут, не скажет ли Тори что-то еще, но не дождался, и кивнул ан носильщиков.
- Всех казнить. И вызови вторую смену из дворца.
- Да, мой император.
- Поеду в храм. Пусть Многоликий поможет нам!
Ишууро промолчал. А что тут скажешь? Пусть поможет... и ему тоже. Жить Ишуро Тори очень хотелось... ну где же Рэн!? Где его Многоликий носит?!

***
Давно с Хансом такого не было.
Вроде бы стоял, а потом потемнело все перед глазами, закружился черный снег, и король еще успел удивиться, как так?
Снег - и черный?
Очнулся он уже на полу.
Хорошо еще, что в кабинете он на ту минуту был один, Ханс ненавидел, когда ему мешали работать с бумагами, вот и отослал всех, даже секретаря.
Но мало ли, что не видел? Результат же от этого не поменяется, верно?
Ханс медленно поднялся, сначала на колени, и это было разумно. Тут же дурнота накатила, снова мир пошатнулся, но теперь он уже устоял, и схватился за колокольчик, позвал на помощь...
- В спальню меня! И лекаря!
Слуги завертелись рядом, и Ханс прикрыл глаза. Раздражали - ВСЕ. Вообще, все.
И лекарь, который спустя час, осмотрев пациента и расспросив обо всем, о чем можно, спрятал глаза. Явно сказать что-то такое хочет, а не может, боится... ну?!
- Ваше величество... плохо все.
Ханс и так понимал, что плохо. Но - насколько?
- Я тебе не баба брюхатая, так что говори прямо!
Лекарь вздохнул.
- Может, полгода. Но скорее всего, и того меньше.
Ханс на миг прикрыл глаза.
А вот так! Оказывается, до последнего на что-то надеялся, думал, мечтал...
- Что со мной?
- Кровяные жилы, ваше величество. Они изношены и не справляются, сегодня одна из них лопнула, когда лопнет следующая, я не знаю. И чем это будет грозить - тоже.
- Грозить?
- Смерть. Может, паралич, может, безумие или что-то еще... я не знаю, ваше величество.
Ханс скрипнул зубами.
- Выйди вон. И прикажи позвать тейна.
Лекарь так и сделал. Сообщать королю сложные диагнозы... уцелел?
Уже повезло! А могли бы и казнить. Лучше он сейчас будет держаться подальше от его величества. Целее будет, ей-ей. А что он может сделать против природы? С ней же не поспоришь?

***
И тейн, и Фридрих себя ждать не заставили, наверное, тейн во дворце был. Ханс посмотрел на них, и мужчины отвели глаза.
- Чего жметесь?
- Ваше величество, у вас глаза красные, - не стал скрывать тейн.
Из-за чего-то у короля белки налились кровью, и глаза словно два провала в кровавом море... очень неприятно такое видеть!
Ханс, который и сам чувствовал, что зрение стало хуже, злобно выругался. Мужчины слушали молча.
- Ладно, - наконец пришел в себя бывший король. - Тейн, мне нужен твой умелец.
- Эммм... ваше величество, вы все же хотите попробовать?
- Сделать, - оборвал Ханс. - Если не сделаю, точно умру. Если сделаю, может, и умру, но авось, попозже. И попробую, каково это, когда вторая ипостась. Вдруг да получится?
- У брата Тома пока еще не все получилось, ваше величество.
Ханс выразительно скривился.
- У меня больше нет времени, тейн. Так что... пусть постарается.
- Это я обещаю, ваше величество.
Ханс кивнул.
Не было бы ему так плохо, точно бы поругался, или потребовал гарантий, постарался надавить... ничего, Фридлрих справится с этим. А у Ханса опять снежинки перед глазами плыли, и подташнивало...
- Где там зелье, которое лекарь приволок?
- Вот, отец. Выпей.
- Давай сюда. И чтобы завтра тут твой умелец был, тейн. Надо начинать, чего тянуть?
Никто и спорить не стал. Король сказал?
Значит, так и надо сделать. И брат Тома тут будет, и король будет принимать лекарства... даже если ему пара лет останется, все равно, это больше, чем то, что врач обещает.
Хансу очень хотелось жить. Любой ценой.

***
- Весна идет, весне дорогу, - Мария напевала песню, которую помнила еще из той жизни. *
*- Весна идет. Слова М. Вольпина Музыка И. Дунаевского. Прим. авт.
Фальшивила она нещадно, но где тут музыкальные критики? Нет? И нечего им тут заводиться! Сколько они настоящих талантов в угол запинали, и подумать страшно. Нет уж! Тут народ судит. Понравишься ты - послушают. А нет - гнилой репой по морде очень освежающе действует.
Весна действительно наступала на поместье Стоунов, медленно и неотвратимо.
Вчера еще не было, а сегодня - здравствуй, первый листик. Или привет первому комару в сезоне. Эти сволочи и двуипостасных жрут, и титулованных, если что, им плевать, какой у тебя статус, им гемоглобин важен.
Беременность плавно подходила к концу, скоро ожидались роды, так что Мария удвоила осторожность.
Хотя и так-то...
- Эрра Мария, позволите?
Рикардо, возникнув словно из ниоткуда, поддержал ее под руку. Мария благодарно оперлась на мужчину, тот даже не дрогнул, словно и не заметив ее веса.
- Спасибо.
- Эрра Мария, у нас тренировка сегодня. Ночью.
- С удовольствием приду посмотреть, - от души сказала Мария.
Выглядело это и правда, захватывающе.
После своего превращения, Рикардо не успокоился. А что? Если он такой, то может, и еще кто-то есть на эскадре?
Как оказалось - есть. Еще восемнадцать человек, прямо, как на подбор. Правда, морских змеев больше не было. Зато среди моряков оказались четыре тюленя, два альбатроса, восемь косаток, четыре дельфина и два кита. С китами Мария чуть вообще в обморок не упала.
Откуда?!
Это ж не абы кто... это КИТ! Ладно, не синий кит, а горбатый кит, два горбатых кита, но ведь это все равно десять метров длины и больше десяти тонн веса.
КАК все это получается, а?!
Мария свято была уверена, что все можно объяснить научно. Вывести закономерности, разобраться, прикинуть одно к другому... ну хоть что-то и как-то! И если со змеей, кошкой, газелью масса человека еще как-то коррелирует, разница в два или три раза, пусть даже в десять - это не так страшно! Но кит?! Там же сотни раз! Человек весит сто килограмм, кит десять тонн, получается в сто раз?! И это еще приблизительно?
Как это может получаться?
А у местных на все один ответ.
Благословение Мнгоголикого. И смотрят такими глазами... на Марию смотрят, как на икону.
Ладно, главбуху не привыкать, на нее так регулярно смотрели, когда она организацию из разных пакостей вытаскивала, или от финансовых ям отводила. И все равно, неприятно.
В том мире она сама, своими силами работала.
В этом - все решил за нее Многоликий.
А вдруг он обратно перерешает?
Мария понимала, что так не будет, но все равно, неприятно, когда не ты сама, своим трудом и горбом чего-то добиваешься, а тебе дают подарок. И что с тебя за него спросят?
Кто еще знает...
- Эрра Мария, это вам.
Рикардо достал из-за спины и протянул Марии букетик ее любимых цветов. Лиловых первоцветов.
Подснежники Мария почему-то не очень любила, а вот эти, фиолетовые пушистики, обожала. Сама не рвала, но всегда покупала букетики.
- Спасибо, Рикардо!
Адмирал опустил глаза.
- Мария... я хотел сказать... вы всегда можете на меня рассчитывать. Всегда.
Вскинул голову, и взгляд синих глаз сказал Марии намного больше, чем мог бы сказать сам Рикардо.
Глухо забилось сердце.
- Я замужем. И жду ребенка.
- Знаю. Я ни на что не рассчитываю, Мария. Я просто буду рядом.
И что было ответить на эти слова?
Мария и не стала отвечать. Она просто коснулась рукой щеки адмирала.
- Все будет хорошо, Рикардо. Рано или поздно...
А если в это верить, оно и правда сбывается. Только надо очень-очень верить.

***
Рикардо проводил ее величество до поместья Стоунов, а сам отправился к морю.
Недолго думая, кинулся оземь, перекинулся в змея, сполз в море и поплыл вперед, рассекая волны мощным хвостом.
Куда?
А, разве это важно - куда? От своих мыслей не спрячешься, не уплывешь, не заставишь себя думать о чем-то другом.
Мария...
Королева Мария...
Красивая ли она?
Рикардо не мог на это ответить. Она не красивая, она прекрасная. И она словно светится изнутри, это такое ощущение рядом с ней, словно от нее волна тепла идет. Ровного, доброжелательного, и руки к ней протянуть хочется, и погреться...
Рикардо смотрел на горизонт, а видел совсем другое. Вот Мария, смеющаяся, на ковре, обыгрывает Мелиссу в карты и легонько щелкает последней картой по носу. Девушка дуется минуту, а потом начинает весело смеяться.
Вот Анна обыгрывает Марию, и делает ей погоны из карт. И смеется уже сама Мария.
Вот Мария и Тина в четыре руки лепят печенье, а потом угощают всех. Печенье, кстати, удивительно вкусное.
Вот Анна играет на клавесине, а Мария с улыбкой смотрит на дочку. И живот гладит. Она уже любит этого ребенка. Будет любить.
Вот...
Мария, Мария, еще раз Мария...
Твое величество, моя королева... когда я успел в тебя влюбиться? Когда потерял свое сердце? Когда твоя улыбка стала для меня ярче солнечного луча?
Когда я понял, что готов отдать все, за один твой радостный взгляд?
Когда я тебя полюбил?
Море плескалось вокруг, море шутливо дергало за хвост громадного змея, а на душе у Рикардо бушевал настоящий двенадцатибалльный шторм. Может, и посильнее...
Мария...
Она королева, а он просто ее адмирал. Им никогда не быть вместе, она жена его величества Иоанна. А любить... любить он королеву не перестанет.
Никогда.
Мария...
Не моя Мария...
И от этого было удивительно больно.

***
Поместье Стоунов открылось внезапно.
Вот только что ничего не было - и здрасте-нате, повернула дорога и в изгибе холма лежит дом, как на ладони.
Уютный такой дом.
Рэн потер грудь.
- Кхм...
Последнее время шагренца мучил жестокий кашель.
Бертран промолчал. Он уже прекрасно усвоил шагренскую философию, и про слабость и он помнил.
Нельзя тебе проявлять слабость?
Вот и отлично, и не надо. Не проявляй. Я, когда буду с хозяевами договариваться, сам им все скажу. Мне-то можно, я не дикарь островной какой!
Выговорю я тебе и чашку горячего вина, и горсть жира - грудь растереть. Никуда ты не денешься!
Сам займусь!
Рэн покосился на друга, словно прочитав его мысли, но тоже промолчал. Все равно переспорить Бертрана ему не удавалось ни разу.
А еще...
У него было такое странное чувство, словно его впереди ждет что-то хорошее. Тянет его вперед, тянет так, что бегом бы побежал! Но пока нельзя.
Неосознанно Рэн все ускорял и ускорял шаг, но Бертран молчал.
Что-то с другом творится неладное... еще и Шагрен его, будь он неладен... Рэну придется туда возвращаться. А сможет ли он уйти с этого острова?
Захочет ли?
У Бертрана пока не было ответов.
Да и пусть их, сейчас главное здоровье другу поправить. Бертран вырос возле реки, отлично он знал, как такой, вроде бы несерьезный кашель, легко превращается в жестокую лихорадку, а потом и в кровохарканье! А все потому, что человек легко к нему отнесся!
Нет уж!
Как миленький лечиться будешь! Сам пригляжу!

***
Разговор привычно начал Бертран. Поклонился, как привык, улыбнулся чуточку заискивающе, но все же с достоинством. Не бродяги на постой просятся, нет! Честные путешественники, готовые честно же и отработать свой ночлег!
- Вечера доброго. Не пустите ли переночевать, а то и остановиться на пару дней? Отработаем, как скажете!
В лице лакея ничего не дрогнуло. Не его это дело - решать, кого и куда.
- Сейчас прикажу исса Шента позвать, пусть он решает.
Исс Шент долго себя ждать не заставил. Вышел на крыльцо, прищурился.
- Шагренец? Что привело вас сюда?
Бертран поклонился.
- Путники мы, исс...
А больше он ничего сказать и не успел. Шевельнулся, потеплел на груди Рэна Тори камень Многоликого, отзываясь на присутствие двуипостасного. Рэн аж охнул, так горячо стало. И сияние сквозь одежду пробиваться начало.
Но это-то полбеды, а вот что его исс Шент почувствовал...
- И с таким интересным камушком - путники? - сощурился он. - Ну, проходите в дом. Найдется, кому с вами поговорить.
Рэн закрыл ладонью камень.
- Ты...
- Проблемы, исс Шент?
Феликс тоже камешек почувствовал, даже и сильнее. Все же эрр и потомок эрров, а может, и просто летучие мыши более чувствительны. Барсук более приземленный, он своему нюху скорее поверит, чем тонким материям, а летучая мышь - существо возвышенное, все на вдохновении, на ультразвуке.
Рэн развернулся.
Камень едва не обжег его.
- И ты?!
Феликс улыбнулся. Одним краешком губ, холодно, недобро.
- Я - да. А вот кто ты и что привело тебя сюда?
Рука его гуляла по рукояти кинжала, танцевала, ласкала холодное железо, и Рэн чутьем опытного воина понял - перед ним равный соперник. Даже не так. Не просто равный, а тот, кто его превосходит в несколько раз. Равными они были, когда Феликс был человеком. Сейчас он двуипостасный, он по определению сильнее, быстрее, опаснее Рэна. В схватке он его сделает. Легко.
Это еще не учитывая помощь вот этого, второго... он тоже в стороне не останется. Наверняка
И Рэн, махнув рукой на всю дипломатию, упал на колени.
- Шагрен погибает! Мне нужен дракон!
Мужчины переглянулись.
Вот ведь незадача, дракона-то у них и не было. Ни одного.
Первым принял решение Феликс.
- Проходите в дом. Оружия я тебе, путник, уж прости, не оставлю. Ты и сам по себе опасен. Переночуете, поужинаете, позавтракаете, а мы пока и решим, что с вами делать.
- Убить? - вмешался Бертран. - Простите, я против.
Феликс поднял брови.
- Убить? За что?
- Было бы кого, а за что - всегда найдется, - опыт у Бертрана уже был, и повторять он его не собирался. Тейна хватило за глаза.
- Вы пришли с миром, и мы не причиним вам вреда, - заверил Феликс. - Но и дракон... это не в нашей власти. Мы сами... вассалы другого человека. Осененного милостью Многоликого.
Рэн медленно кивнул.
- Я... на Шагрене об этом узнали.
Феликс махнул рукой.
- Пойдемте на кухню. Там поговорим, там и оружие оставите, и покушать там можно. Покушаем, послушаем...
Бертран подумал пару минут, но Рэн уже поднялся с колен.
- Дай слово, что не причинишь нам вреда.
Феликс кивнул.
- Из этого дома вы уйдете живыми и невредимыми. Мое слово.
Кто ему мешает напасть прямо за порогом? Да никто! И вообще, это плохой тон, в своем доме людей резать. Ладно-ладно, даже если он тут просто гостит, все равно это неправильно. Потом исс Шент ворчать будет за испорченный кровью паркет. Зануда!
Одно слово - барсук!

***
Похлебка была огненной и вкусной, кухня теплой и светлой, да и сами хозяева не чванились. Уселись за столом напротив, тоже по миске похлебки у кухарки попросили. Та и не возражала.
Феликса вообще все женское население поместья любило, а исс Шент... это вообще свое, родное.
- Кушайте, на здоровье.
Словно по волшебству, появилась на столе и тарелка с ломтями хлеба, сыра, ветчины, тарелка с зеленью, и Феликс принялся сооружать себе бутерброд.
Да-да, Мария ввела его в моду. Тут просто клали мясо на хлеб и жевали, а она, вспомнив старые навыки, и тарталетки показала, и канапе, и бутерброды разных видов. А что?
Прогрессорство?
Вовсе нет, ей просто самой так нравится!
Местные оценили удобство и вкус, и кухарка легко переняла рецепты.
Бертран смотрел на это с удивлением
- Попробуй, - заметил Феликс его взгляд. - Это вкусно.
- Хорошо, эрр...
- Нейман. Эрр Феликс Нейман. Это исс Теос Шент.
- Исс? Не эрр?
- Пока не эрр, - отмахнулся Феликс. - Долгая история.
Став двуипостасным, титул эрра Теос Шент не получил. А как?
Королю подать заявочку? Или в Фарданию съездить, на Конклав?
Что-то не тянуло мужчину на такие экзотические виды самоубийства. Королева, понятно, а в любой момент его эрром сделала бы, но у нее самой сейчас власти нет. Она то ли жива, то ли мертва...
Вроде как и смерть ее признали, и король числился свободным на момент свадьбы, но брак-то с Дианочкой Конклав не утвердил и по сей день! И короновать ее не разрешил.
Сейчас она вроде как жена, и дети ее будут законными, но не королева. Морганатический брак, этим все сказано. Слова 'мезальянс' тут не знали.
А так, что сын его величества от эрры Ирены, что сын его величества от эрры Дианы... равнозначно.
Иоанн злился, но что толку? В Конклав лучше не плеваться, если они соберутся, от тебя лепешка мокрая останется. Печальная такая. Кардинал Рентский тут тоже помочь не мог.
Вроде как тейн-то и на стороне Иоанна, а вот остальные уперлись. Год!
Не выдержал его величество траур? А зря!
Король - пример для подданных! И придется им этот пример подавать, или добровольно, или... тоже добровольно. Не нравится - отрекайся от престола, поди, крестьянином-то оно жить проще, им можно и вовсе траур не соблюдать. Какие тут год - два, когда и за скотиной ходить надо, и в доме прибираться, и детям обед варить, и в поле работать... один человек и не выдюжит такого! Так что крестьянам точно проще.
Но не рассказывать же об этом мальчишке? Ему-то зачем?
Бертран и не настаивал. Откусил от бутерброда, который впихнул ему Феликс, задумался, а потом активно задвигал челюстями.
- Вкушно...
- Ешь спокойно.
Рэн тоже положил в рот ложку похлебки. Вкусно, чего уж там! Жирный бульон, нежная рыба, свежая зелень сверху, давно он ничего такого вкусного не ел. А не лезет...
Шагрен.
Вот Рэн нашел, кажется, тех, кто ему нужен. А что сказать?
Что сделать?
Сейчас он понимает, как глупы были планы императора. Притащить силком! Да кого?
Эти двое... да, даже эти двое просто положили бы в рядочек весь его отряд, и пошли мыть лапы. От них и сейчас сила идет... Рэн ее чувствует!
И что делать?
Что говорить?
Рэн решился и бухнул, как камень в воду.
- Шагрен погибает.
- Подробнее, - мурлыкнул Феликс. - С этого места подробнее, пожалуйста.
Все же кошка на гербе просто так не рисовалась. Были у него кошачьи предки, были, а что он сам мышь, так ведь летучая! Они тоже особо никого не пожалеют.
Картен и Шагрен друг друга сильно и давно не любили, так что...
Погибает?
Пожалуйста, причины, сроки и подробности. А там и подумаем, радоваться или огорчаться.
Рэн опустил ложку в тарелку, и принялся излагать в подробностях.
- Шагрен - остров, на котором есть вулкан.
- Это мы знаем.
- Он дает нам тепло, он позволяет получить два урожая, даже на скудной почве, он дает нам теплые зимы, у наших берегов теплые течения и достаточно рыбы и прочего, чтобы мы выжили. Он - наше спасение. Но недавно он начал трясти землю.
- Та-ак, - напрягся Феликс.
- Было пророчество, если не найдется Дракон, Шагрен погибнет.
- У вас же император, вроде как дракон? - удивился Феликс. - вы везде так пишете, и в дипломатических письмах даже значится Император-дракон?
Рэн прикусил губу.
За такое отношение к Божественному Императору, он бы раньше...
Убил бы.
А сейчас что делать? Только признать правду.
- Император... это титул. Но нужен настоящий дракон. Тот, кто сможет утихомирить вулкан. В противном случае Шагрен погибнет, я знаю.
- Откуда?
- Было предсказание...
Феликс кивнул.
К предсказаниям он относился вполне серьезно. Мало ли, что бывает в жизни?
Может, и погибнет Шагрен, вполне реально. Только вот...
- А как дракон должен остановить вулкан?
Рэн развел руками.
- Может быть, Император знает. Мне это неведомо.
- И здесь-то ты зачем? У нас дракона нет! А камень у вас такой же, как и у нас, ничем не отличается. Помолились бы дружно у камушка, он бы вашего Императора в дракона и обернул?
Рэн сверкнул глазами.
- Ты...
На его руку, в которой смялась, словно мягкая глина, железная ложка, легла рука Бертрана.
- Погоди, друг. Давай я расскажу, а ты поешь, покамест у тебя похлебка льдом не покрылась.
Рэн опустил глаза в тарелку.
- Берт...
- Кушай, друг. А вы послушайте меня, эрр. Исс.
- Слушаем, - согласился Феликс.
- Если я правильно понял, на Шагрене узнали, что появился человек, осененный милостью Многоликого.
- Появился.
- И Рэну с его людьми был дан приказ. Привезти этого человека на Шагрен.
- Чтобы он призвал благословение Многоликого на Императора?
- Все намного хуже, - опустил глаза Бертран. - Есть способ... если просто призвать благословение, это может и не сработать. Это же выбор Бога, не человека, а Бог может и не принять Императора. Или сделать его не драконом, а к примеру, котом?
- Может. Это выбор Бога, ты верно сказал.
- Есть еще и то, что могут сделать люди. А именно, перетянуть на себя это благословение. И как-то там можно выбрать, КЕМ ты станешь.
- Что?!
Бертран не щадил ни себя, ни тейна - никого. Просто рассказывал. О том, чему сам стал свидетелем. О том, как загорелась в кристалле искра, о смерти друзей, о своем побеге, о фактах, которые прочитал в старых свитках.
О том, что сопоставили они с Рэном.
Мужчины слушали, молчали...
Точно так же молчала и здоровущая гюрза в темном дымоходе.
Да-да, когда исс Шент беседовал с двумя друзьями, окно у Марии было открыто. И она заинтересовалась. Спускаться человеком ей не хотелось, привлекать к себе лишнее внимание - тоже. А вот змейкой сползать - запросто. Хотя потом ей от Феликса и достанется.
Вон, сидит, косится в ее сторону. Точно знает, где сейчас змея. И исс Шент знает, они оба ее чувствуют. Ладно-ладно, потом они поговорят. А сейчас Мария обдумает то, что узнала из первых рук.
Нет, ну твою налоговую об кодекс! И годовым отчетом сверху накрыть!!!
Евгеника в средние века!
Опыты над людьми!
Да и все остальное внимания заслуживает... сволочи! Фашисты, эсэсовцы, гестапо паршивое! Вот кто бы мог подумать? Вроде бы, церковь, тейн, глава всей ветки Многоликого, и такая сволочь? Хотя чего удивительного? Это она историю не так хорошо знает, а наверняка и в их мире что-то такое было! Какие-нибудь опыты по достижению бессмертия или суперздоровья...
Вроде, там кто-то из пап римских загнулся, оттого, что ему детскую кровь перелили, да еще от разных детей?*
*- Иннокентий 8-й. И если кто думает, что он там один такой был - зря. Прим. авт.
Мужчины слушали молча. Первым итог подвел Феликс.
- Ты хочешь, чтобы мы отпустили на Шагрен человека, которого там точно убьют?
Рэн опустил глаза. Поднял их.
Покачал головой.
- Я не имею права просить об этом. И... имею. Это мой дом, если я ничего не сделаю, он погибнет в огне и воде.
Мужчины переглянулись. Каждый подумал об одном и том же.
А они бы что сделали в такой ситуации?
Примерно - всё! Украли, убили, увезли, принесли в жертву, свернули горы - да хоть сами бы об вулкан убились, если это даст какой-то результат! Это ж не просто слово - Шагрен. Или Картен, Эрланд... Их земля, их страна, их дом, люди, живущие рядом, женщины, дети....
В чем они виноваты?
И что ты можешь сделать, чтобы им помочь? А если не сделаешь ничего, сможешь вообще считать себя человеком?
То-то и оно.
Шагренец еще честно обо всем рассказал, просит помощи. А кто другой... хотя он же сказал кое-что? Феликс прищурился.
- Скажи, а если бы твой отряд не перебили? И у тебя была сила поставить на своем?
Рэн провел руками по лицу, словно стирая что-то липкое, гадкое донельзя.
- Я не смогу сейчас ответить. Тот, кто ушел с Шагрена - и тот, кто сейчас перед вами, это два разных человека. Я не знаю, как поступил бы ТОТ. Наверное, попробовал все решить силой и хитростью. Я же понимаю, что есть вещи... недопустимые.
- Или у тебя просто не хватит сил их осуществить?
Рэн выпрямился. Черные глаза сверкнули злыми искрами.
- Многоликим клянусь, да падет его проклятье на мою кровь! Окажись здесь вся императорская гвардия, я бы приказал им встать рядом со мной на колени - и умолять. Благословение не берут силой и не выдирают у Бога из глотки. Удача не трактирная девка, которую можно зажать в углу или купить за пару монет! Я многое понял, я не лгу!
Мужчины переглянулись еще раз.
И правда - не лгал. Это видно.
Исс Шент неловко поднялся из-за стола.
- Ты это, исс Тори... кушай, отдыхай, а завтра мы и поговорим. Все вместе. Обещаю, тебя не погонят. Хотя бы выслушают.
Рэн выдохнул.
Да, это не обещание помочь. Но уже хоть что-то! И то - радость!
А медвежий жир и горячее вино Берт все равно у кухарки выпросил. И друга как следует намазал. Нечего тут! Мало ли, что дальше будет, любые проблемы лучше решать здоровым!

***
- Что скажете, ваше величество?
Мария пожала плечами.
- Теоретически? - она уже успела кое-что обдумать, с учетом своих знаний, и пришла к интересным выводам. - Надо еще расспросить этого молодого человека, но мне кажется, что это вполне возможно. Драконы огнеупорны?
Мужчины - все трое, включая и Рикардо, которому изложили ситуацию, уставились на Марию.
- Ну, что я не так сказала? Их жечь пытались?
- А-а, - сообразил Рикардо. - были упоминания. Дракона действительно нельзя сжечь, он сам может выдыхать огонь.
- Во-от - кивнула Мария. - Если рассуждать отстраненно, что такое вулкан?
- Огнедышащая гора.
- А почему она дышит огнем?
- Потому что в недрах земли живет громадный огнедышащий дракон. И время от времени он переворачивается с боку на бок. А два дракона всегда договорятся.
Мария фыркнула в ответ на слова исса Шента. Задумалась.
Доросли эти люди до лекции по вулканологии? Ладно, она своими словами, попросту. Поверят - хорошо, не поверят, хоть знать будут. Если речь идет про усмирение вулканов, значит, что-то там было.
Или кто-то.
- Все немножечко не так. Внутри нашей планеты расплавленный огонь, дракон там просто не выживет. Там не просто горячо, там невероятно горячо, там плавятся сами камни. И этот огонь закрыт коркой земли.
Против ожиданий, мужчины приняли ее объяснение достаточно легко. Всяких терминов вроде 'ядро планеты', 'литосферные плиты' и прочее Мария старательно избегала, а в остальном... оно не сильно и противоречило знаниям мужчин.
Ну, не дракон.
Ну, озеро жидкого огня. Может и так быть, почему нет? Боги умные, создатель мог мир устроить как ему понравится.
- Дальше... вы видели, как кипит вода в котелке? Или как прыгает крышка на чайнике? - это мужчины тоже видели. - Вот, с камнем происходит примерно то же самое. Он плавится, и тот, который полегче, всплывает наверх. И изливается через вулкан. Или прокладывает себе новую дорогу, и землю начинает трясти, или пользуется старым каналом выхода. Тогда все проходит полегче. И вы видели, как со дна котелка поднимаются пузырьки воздуха, когда он кипит? Вот, и тут так же. Этот жидкий камень насыщен воздухом. Если воздух находит себе выход наружу, все в порядке, сами видели, котелок с огня не прыгает. Если котелок закрыть крышкой, или там, чайник...
- Слетит и все вокруг обольет, - кивнул исс Шент, который кухню любил и бывал там регулярно, раз десять в день.
- А если речь идет о раскаленном и расплавленном камне?
Описанная картина мужчинам не понравилась.
- Вот. Я не знаю, как именно драконы помогали острову. Первый вариант - лазили в вулкан и расчищали там выход для лавы. Она выливалась свободно, в нужном направлении, и никто не страдал. Надо полагать, извержения все равно были, но не такие сильные?
- Может быть.
- Вариант второй - устраивали для той же цели отводящие каналы. Лава течет медленно, можно ее перенаправить. Если дракон огнеупорный и большой, это вполне реально.
Мужчины переглянулись.
- А еще возможны варианты?
Мария качнула головой.
- Вряд ли. Нырять в расплавленный камень - так себе идея. А больше никак и не получится.
- Может, и пусть его, тот Шагрен? - пожал плечами Феликс. - Нам какое дело до этих сволочей?
Мария опустила руки.
- Есть нам дело, Феликс. Есть.
- Жидкий камень ведь по воде не разольется? До Картена не достанет, а что там на Шагрене будет, нам наплевать!
- Нет. Тут другая опасность, - Мария кое-как подобрала слова. - Если вулкан давно и прочно забит, а это может быть, то при извержении вулкана в воздух поднимется туча пыли, пепла, прочей дряни...
- И что? Как поднимется, так и осядет?
- Осядет, - согласилась Мария. - За несколько лет. А эти несколько лет на земле будет холоднее... мы обогреваемся и от подземного огня, но он далеко. На Шагрене близко, ну там, вы сами слышали. Два урожая в год. А еще нас обогревает солнышко. Если тучи поднимутся высоко, они будут закрывать от нас солнечные лучи, часть не дойдет до земли, будет холодное лето, заморозки, погибнет урожай, то есть голод и болезни. Оно нам надо? Конечно, потом пыль осядет на землю... за два-три года. И если Шагрен погибнет... если будет взрыв вулкана, то возможны и волнения на море. Это течения, рыба, может, что-то еще... адмирал понятнее расскажет.*
*- автор старается объяснить 'для средних веков' и примерно 2/3 выбрасывает и упрощает. Если кому интересно - извержения вулканов Тоба, Кракатау, а из самых последних - Тамбора (1815 г.). Можно посмотреть и что было, и как, и последствия, очень интересно. Прим. авт.
Адмирал рассказал. Примерно в шести крепко сбитых фразах.
Правда, потом извинился.
- Простите, ваше величество.
- Ничего, адмирал, я вашей морской терминологии все равно не понимаю, - отмахнулась Мария.
Старая шутка разрядила атмосферу, лица стали чуть менее напряженными.
- Я правильно понимаю, помогать нам все равно придется? - подвел итог исс Шент. - Только так, чтобы самим не пострадать уже сейчас?
- Как-то так, - согласилась Мария, прикрывая живот ладонью. Ребенок привычно пнул маму изнутри, а чего она тут переживает по посторонним поводам? Вот еще, глупости!
После услышанного мужчины откровенно задумались.
- Ваше величество, на Шагрен - не пущу! - рубанул воздух рукой Рикардо. - Там вы точно погибнете, и нигде не сказано, что помочь удастся.
- Я и не рвусь. Это если уж вообще другого выхода не будет... и продумать, как с острова кого спасать? Ну, хоть кого! Люди же! Жалко!
- Они никого бы не пожалели, еще б и порадовались, что круглоглазые помирают, - буркнул Феликс. - Насмотрелся я в Картене!
- Это не повод уподобляться всякой сволочи. Можно подумать, наши лучше бывают? Вон, парнишка рассказал про Фарданию, да ты и сам ту нечисть видел, сам и убивал. Понравилось? - строго поглядела Мария.
Феликс опустил плечи. И самостоятельно пришел к выводу, который знали в СССР все люди.
- Сволочи есть в каждом народе. Но нельзя судить и карать за это весь народ... надо думать, как помочь.
- Боюсь, только обеспечить им драконов, - развела руками Мария. - Иного я представить не могу, мы просто не справимся.
- Сложно все это, - вздохнул исс Шент.
- Но реально. Допустим, драконами были только императоры... или наоборот, все императоры были драконами. Вот, они и делали самое необходимое. Чистили вулкан от пробок, содействовали стоку лавы, может, еще что-то делали. Точнее я не скажу. Кстати, а почему не осталось двуипостасных на Шагрене? Туда же Данакт не добрался?
- Зато его идеи отлично добрались, - Феликс, как житель Картена, многое знал и о Шагрене. Как-никак заклятые враги, а врага знать надо. - когда все это началось, кое-кто из Шагрена пошел на помощь своим братьям. Дело в том, что драконы рождались в императорской семье, а наследование там... сложное. Есть законные жены - шесть штук, есть наложницы, есть дети от наложниц, опять же, кто-то сильнее, кто-то слабее.... То баланс поддерживался остальными двуипостасными, а тут вяли, да и сцепились, решил один там под шумок на трон пролезть, вроде даже, как с Данактом договорился...
Мария только зубами скрипнула.
- Как же всякие поганые идеи хорошо размножаются! Как бактерии в септике!
Про септик мужчины не поняли, а объяснять Мария и не собиралась. Встала, прошлась по комнате.
- Может, мне даже и придется поехать на Шагрен. Или кому-то ехать и договариваться с императором.
- Вот, лучше второе. А о чем с ними договариваться? - уточнил Феликс.
Мария удивленно подняла брови.
- Бросить их без помощи мы не можем. Я не знаю, почему так получилось, но вы сами видите, я могу возвращать людям вторую ипостась. Надеюсь, потом это и без меня прекрасно обходиться будет, но сейчас у нас нет другого выхода. И бросать Шагрен нельзя. В чем виноваты женщины? Дети?
- Вывезти всех оттуда будет нереально, - согласился Рикардо, который уже подумал об этом. Так-то... плевать ему на тот Шагрен. Но... если ее величество говорит правду, и извержение вулкана затронет всех? А ведь может. Легко и непринужденно. Как-то так об этом говорила королева, что верилось. Не врет.
И... благословение Многоликого просто так не дается. Значит - правда. Чистая.
Что теперь делать?
Помогать. Но так, чтобы не навредить себе. Про шагренского императора Рикардо тоже кое-что знал. И скрывать не собирался.
- Там сейчас на троне Мушаши.
- И? - Марии это ни о чем не говорило. Мушаши, чепушаши... да хоть Рави и Шаши! Ей какая разница - КТО?! Договариваться все равно придется.
Феликс качнул головой.
- Он... он молод и достаточно глуп, не при шагренцах будь сказано.
- И в чем это выражается? - напряглась Мария.
- Ему надо поставить на своем. То есть к нему ехать нельзя, договориться будет ОЧЕНЬ сложно. Первое - иностранцев просто не допустят к императору. Второе - когда допустят, то отношение будет сверху вниз, мы же для них дикари с круглыми глазами. Третье - нас обязательно будут пытаться продавить. А вас и вдвойне. Женщина там существо подчиненное.
Мария скрипнула зубами.
- Можно подумать, тут ко мне все вот так и прислушиваются. Ладно-ладно, это я Иоанна вспомнила. И отца. И все остальное. Ладно, мальчики, смысл я поняла. Тогда не будем пробивать стену головой. Завтра предлагаю встретиться с шагренцем, и все обговорить. Я согласна помочь им, но на своих условиях. И надо будет, наверное, отправить его домой на корабле, и посла с ним?
Мужчины дружно выдохнули.
Мария брови подняла.
- Что? Вы ожидали другого?
Мужчины переглянулись.
- Ваше величество, - вкрадчиво произнес исс Шент. - Мы понимаем, что вы этого не одобрите. Но женщины действительно более податливы на эмоции. А там люди...
Мария помрачнела.
- И там люди. И тут люди. Не поможем там - нарвемся тут. А нарвемся там - тут помогать некому будет. Думаешь, я этого не понимаю? Теос, я не готова рисковать и собой, и ребенком, и бежать куда-то, сломя голову. Но что в моих силах - я сделаю.
Мужчины выдохнули.
Как хорошо, когда женщина - тоже человек. И умный! А не истерично качающий права, и требующий сделать невозможное и вот прямо вчера. И побыстрее!
- Ваше величество, завтра же с утра представить вам шагренца? - вкрадчиво поинтересовался Феликс.
- Да.
Мужчины откланялись и вышли.
Мария заглянула в соседнюю комнату. Анна сидела тихо, слушала.
- Все слышала, мышенька моя?
- Да, мама.
- И что думаешь?
- Что ты права. Сейчас важнее всего мой братик, а потом Шагрен. Но и им помочь надо. Ты такая умная... я так смогу научиться?
- Конечно, - кивнула Мария. - Дай время, умнее меня будешь.
- Я буду учиться, - пообещала Анна. - Правда!
Мария кивнула.
И подумала, что надо бы еще чуточку попрогрессорствовать. И ограбить дедушку Ленина.
Даешь слова королевы Эрланда?
'Учиться, учиться и еще раз учиться!'. А кто учиться не будет - того розгами! Чтобы нижние полушария стимулировать, если до верхних не доходит!

***
Чего не ждал Рэн Тори, так это ее величества.
С утра их с Бертраном заставили чисто вымыться, облили какой-то едкой гадостью, от которой погибли вши и блохи... кто от этих тварей убережется, путешествуя по дорогам?
Потом переодели во все новое и чистое. А потом и за стол пригласили.
Столовая в поместье Стоунов была достаточно большой и уютной. Там все поместились, и Рэн аж задохнулся.
Он... чувствовал. А вот что именно - он и сам не знал. Просто воздух был так насыщен чем-то непонятным, что его можно было ножом резать.
Все верно, все присутствующие в комнате, все, кроме Анны, прячущейся за ширмой, были двуипостасными. И сейчас внимательно смотрели на Рэна. Оценивали его.
Энергия волной гуляла по комнате.
Мария тоже это ощущала, и думала, что войско из двуипостасных, это жуть страшная. Они же друг друга подзаряжают, как батарейки! Как два куска магнитного железняка... ладно, не сильна ее величество в физике! Но это чувствуется!
И Рэну тоже было не по себе, он ежился, молчал, сопел... Бертран таких сомнений не испытывал.
- Вы что - все двуипостасные?
Мария улыбнулась.
- Да.
- А вы...
- Эрра Мария, - спокойно представилась королева. - Вас я уже знаю, эрр Тори, верно?
- Я воин, на Шагрене это примерно, как эрр, - согласился Рэн.
- И исс Тук.
- Да, эрра Мария, - согласился Бертран. Он же не знал, кто перед ним, и почтения никакого пока не испытывал. Разве что побаивался.
Двуипостасные, все же...
Мария коснулась камня на своей груди. Прищурилась, задумалась.
Она-то могла видеть, КТО перед ней. И это было еще одним доказательством ее избранности.
Никто из двуипостасных этого больше сделать не мог. Тина была самой одаренной, и то, ее чутья хватало только сказать - зверь это, птица, рыба...
Мария же видела. И то, что она видела сейчас, заставляло ее серьезно задуматься.
- Рэн Тори, нам надо поговорить. Вы понимаете, что я не поеду с вами на Шагрен?
- Моя страна погибнет, - опустил плечи Рэн.
Спорить он и не пытался. К чему?
Силой захватить?
Да тут бы и отряд чернозубых ничего не сделал. Эти люди их бы на клубочки перемотали и носочки связали. Это чувствуется.
Они могут.
Мария встала из-за стола так, чтобы Рэн смог увидеть ее живот.
- Я - беременна. Я не смогу сейчас ехать на Шагрен, а вулканы - это дело такое. Если промедлить, можно потом и не успеть ничего сделать.
- Да, эрра.
- Я не могу сделать дракона из вашего императора. Но я могу дать дракона Шагрену.
Рэн сделал шаг вперед и упал на колени.
- Умоляю!!! Жизнь отдам, рабом стану...
Мария покачала головой, рассмеялась.
- Рэн Тори, дракон не может быть рабом. Дракон может быть только свободным.
Наверное, это был исторический случай, не зафиксированный в летописях.
Впервые, чернозубый, воин Шагрена и даже немножко дракон упал в обморок.

***
Бертран подхватил друга, кое-как подпер плечом. Гневно посмотрел на эрру.
- Ну, знаете... вы...
Мария усмехнулась.
- Прежде, чем начнешь ругаться со мной, лисенок, приведи в чувство своего друга. И услышь меня. Он и правда - дракон.
Бертран и рот открыл. И закрыть не получалось.
- Д-ра-кон?!
- На, держи, - исс Шент сунул под нос бедолаге нюхательные соли. - Эрра Мария просто так не скажет, если назвала тебя лисенком, значит, ты и правда лис. Из наших. А он дракон. Думаешь, эрра Мария такими вещами шутить будет?
Теперь поплохело и Бертрану.
- Я... лис?!
Нюхательные соли оказались редкостной гадостью, но мозги ему прочистили мгновенно.
- А... кха... пха...
- Успокаивайся. Все так и есть. Другой вопрос, хотите ли вы для себя эту судьбу - или откажетесь?
Мария прошлась по комнате, посмотрела на Рэна, который пришел в себя и сидел на полу, на Бертрана.
- Я действительно могу вызвать ваших зверей из небытия, - тихо сказала она. - Бертран Тук, тебе будет легче. Лис... да, ты хитрый, умный, опасный. Ты был в капкане, я вижу именно так, и ты вырвался. И дальше будешь обходить любые ловушки. Я знаю много сказок про хитрых лис, Бертран, и тебе будет легко. А вот твоему другу...
- Я... дракон?
Сейчас и Рэна можно было легко назвать круглоглазым. Глаза у него были большие, удивленные и круглые-круглые. От таких-то новостей.
Мария улыбнулась, подошла и по-матерински погладила его по голове.
Воин, чернозубый... да мальчишка это! Ему двадцать-то есть, хотя бы? Мария Ивановна в своем старом мире таких и стажерами-то не брала, дети же! Им бы перебеситься да перегулять, повзрослеть и только потом, лет в двадцать пять - тридцать...
Как есть - мальчишка.
А Рэн, неожиданно даже сам для себя, потянулся щекой за этой ласковой рукой. Так, наверное, могла бы касаться его мама... желая погладить, защитить, успокоить...
- Бедный мальчик, - тихо сказала Мария.
Грань она не переходила, иначе бы Рэн мог разозлиться. Но что-то было такое в ее голосе, что заставило прислушаться.
- Ты действительно дракон, Рэн Тори. Я не лгала, и я могу позвать твоего зверя. Но надо ли это тебе? Подумай? Как тебя встретят на Шагрене?
Рэн, который уже открыл рот, чтобы сказать: надо! И очень надо, вдруг со стуком захлопнул его. И серьезно задумался.
А правда - как?
Он не император, и даром ему тот трон не сдался! Он не родственник императорской семьи, ему все это просто неинтересно! Счастливее всего он был, когда жил у деда. Если уж по правде сказать!
А правда, что с ним сделают?
- Убьют, - тихо подсказал Бертран. - Тебя просто прикажут казнить. Или кинут в вулкан. Или еще что придумают, чтобы перетянуть твой дар на себя.
- Этого они сделать не смогут, - качнула головой Мария.
- Да неужели?
- Это реально сделать с каким-то животным... не драконом. Другим. Дракон всю жизнь будет гореть изнутри, - Мария откуда-то знала, что говорит чистую правду. - Дракон - это не просто зверь, это огненная стихия. Я не знаю, что с тобой случилось, Рэн Тори, но точно знаю, что ты не сможешь успокоиться. Никогда. А если кто-то попробует перетянуть на себя твой дар... да, я знаю о попытках, которые делали в Фардании. Я столкнулась с этим... и мы убили нескольких существ.
- Расскажете? - ляпнул Бертран.
- Обещаю. Время у нас еще будет, наверное. Или эрр Феликс расскажет, эрра Тина, Мелисса...
Мелисса кивнула головой.
- Они были омерзительные. Чуждые и гадкие.
Точнее и не скажешь. Извращение естества, вот как это называется.
- Дар дракона слишком велик. Для любого человека. Его просто... разорвет, наверное. Вы умрете оба.
Рэн медленно кивнул.
- Я... я могу подумать? Еще немного?
- Конечно, - Мария понимала, что принять такое решение и не легко, и не просто. - и ты, Бертран, тоже можешь подумать. Я никого не зову, и никого не принуждаю. Выбор всегда остается за вами.
Кивки сидящих за столом подтвердили Бертрану то, что он уже и сам знал.
Действительно - не принуждает. И скорее всего...
- А что я буду должен за своего зверя?
- Ничего, - даже удивилась Мария. - Как можно брать оплату за дар Многоликого? Это же не я делаю, а ОН.
- Тогда... я могу вас попросить? Я хотел бы стать двуипостасным, - твердо решил Бертран. И не просто так, а из практических соображений. Он много чего уже знал о двуипостасных. Сила, скорость, здоровье, долголетие - плюсов много. Есть и минусы, но их намного меньше.
Да, ему бы хотелось. Он согласен.
- Хочешь? - улыбка Марии была чуточку грустной. - Иди сюда, лисенок. Иди поближе...
Рука протянулась, взъерошила волосы Бертрана...
Подросток ощутил себя так, словно на него накатила громадная волна теплого золотистого света. Жидкий свет - бывает?
И он снаружи, внутри, вокруг, и им можно дышать, и от него все становится ярким и сияющим, и мир такой... такой большой?
А почему он смотрит на него совсем иначе?
А...
Лисы действительно видят мир немного не так, как люди. И Мария от души рассмеялась, когда симпатичный ярко-рыжий лис встал на подгибающиеся лапки, и звонко тявкнул, удивленно оглядываясь вокруг. До того это забавно выглядело...
- Берт? - позвал Рэн Тори.
Лис упал на пол.
Секунда - и вот на четвереньках стоит Бертран Тук, и глаза у него большие и удивленные.
- А... я того?
- И этого тоже, - подтвердила Мария. И не удержалась. - Настоящий лис, как есть. И хвост у тебя рыжий.
И закатилась еще громче, когда Бертран повернулся назад, разыскивая свой хвост. А вдруг?
Рэн сделал шаг вперед.
- Эрра Мария, прошу меня простить за секунду слабости. Я... если вы не откажетесь мне помочь, я готов.
Мария внимательно посмотрела на него.
- Хорошо. Но не здесь.
- А...
- На улице. Мне не хочется, чтобы хозяин потом оплакивал разрушенный дом. Дракон - крупный.
Рикардо тоже рассмеялся. Вспомнил, как кита превращали - у моря, чтобы там глубина была, и Мария спустилась с Тони Варгосом в лодку, а обратно ее поднимали за канат.
Королеву обвязали под мышками... когда Тони превращаться в кита начал, лодку он закономерно потопил, а вот королеву вытащили. Сейчас ему смешно, а тогда он чуть с ума не сошел от страха. Второй кит дался уже легче.
А дракон?
- А огнем он когда дышать будет? Сразу после превращения?
- Как захочет, так и будет, - отмахнулась Мария. - но на всякий случай от домов отойдем, а то исс Шент нас потом со свету сживет.
Теос расправил плечи.
- Дракон там, али кто, а порядок быть должен!
Рэн впервые за все это время улыбнулся.
А ведь и правда.
Мало ли кто? Дракон там, не дракон... порядок - обеспечь! Так, с улыбкой, он и дошел до лужайки неподалеку от дома.

***
Рэну было жутко стыдно.
Да-да, всех посещает такое чувство, и чернозубые - не исключение.
Как он только мог?
Как он мог усомниться, даже подумать, что можно отринуть божественный дар? Многоликий снизошел к нему, а он, неблагодарный...
Рядом как-то незаметно оказался Бертран, который уже успел изучить своего друга. Сжал ладонь Рэна, качнул головой.
- Не грызи себя. Не всякая ноша нам под силу.
Рэн поднял брови. И как только парнишка узнал? Но...
- Ты не колебался.
- Так лис в каждом лесу по тысяче бегает, кабы не больше. А дракон - один. Может, один на поколение, легко ли такое на себя принять? Меня б точно раздавило.
Рэн выдохнул.
- Я должен. Ради Шагрена.
- Да неужели? А Шагрен твой ради тебя согласился бы такое вытерпеть?
- Вытерпеть?
Бертран сердито махнул рукой, не объясняя, что имел в виду. И заговорил о другом.
- Ну, не вытерпеть, а просто подумай сам. Ведь на Шагрене тебе места не будет, скорее всего. Даже если ты остров спасешь, никогда ваш император не смирится с твоим существованием. Ты и сам это понимаешь. Легко ли от дома отказаться, от всей своей прежней жизни?
Рэн виновато опустил глаза.
- Ты понимаешь. А я должен это сделать.
Бертран фыркнул.
- Оно понятно. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и все одно пожалеть. Ничего, дружище, хоть и невеликая это сила - лис, а все ж мы вместе и справимся.
Рэн ответно сжал руку друга. Друга?
- Спасибо, брат.
Слово было сказано.
Слово было услышано.

***
Солнечный день, из тех, когда природа пока еще находится в зимней спячке, а вот солнышко уже ласково касается земли, отогревает ее, пробует поглаживать лучиками-пальчиками.
Как ты?
Просыпаешься?
Лужайку пока еще не особенно видно под тонким слоем снега, и ноги перемешивают его в грязь. Дом достаточно далеко.
Рэн остановился и повернулся к Марии.
- Я... готов?
Мария поглядела ему в глаза. Рука ее уверенно лежала на красном камне. Вторая рука коснулась плеча Рэна.
- Я всегда смогу тебя позвать, мальчик. Не бойся ничего, ты услышишь мой голос из самой глубины неба.
Рэн опустился перед ней на колени. Поднес к губам пояс платья.
- Я... я воин Шагрена. Но я и ваш воин. Клянусь.
- Я не потребую от тебя того, что навредит твоей родине, - тихо пообещала Мария. И черные глаза Рэна вспыхнули радостью.
Она сдержит слово, он-то понимает. Достойный сюзерен не может быть женщиной? А вот может иногда... такое и на Шагрене случалось. И драконами бывали женщины. Просто их было так мало. И об этом так старались забыть... а прадед помнил. Прадед рассказывал.
Это не обычная женщина, и Рэн не дает обычной клятвы. Но точно знает, что всегда, всегда будет рядом. Что бы ни случилось.
Для этой женщины он сделает все, что в его силах.
Они не знают, но в эту минуту, в Фардании, в храме Многоликого начинает сиять кристалл. В нем зажигается новый огонь, медленно, но верно, он разрастается, захватывает камень...
Им нет до этого дела.
Потому что в эту минуту Мария зовет. И Рэн падает... куда?
Это что-то алое и золотое, оранжевое, горячее и расплавленное.
Это - подземный огонь.
Только он внутри Рэна, или Рэн внутри него, и сейчас все это рвется наружу, сейчас все это обжигает, и мужчине мучительно больно. Откуда-то он знает - терпи! И стискивает зубы так, что те начинают крошиться.
Терпи!
Огонь не приходит просто так, это огонь твоей души, это огонь, в котором полыхают тела твоих друзей, это огонь, который может поглотить твою родину, это огонь твоего сердца, вечный огонь человеческой крови...
Это - дракон!
Рэн не видит, а Бертран с ужасом наблюдает, как извивается на грязной земле тело друга, как бежит по его коже полоска алой чешуи, потом пропадает, и еще одна, и еще...
- Он же погибнет!
Кинуться к другу ему не дает адмирал. Рикардо перехватывает Бертрана, зажимает так, что не вырваться и шепчет на ухо.
- Молчи! Они тебе никогда не простят, если ты помешаешь! Верь другу, он справится! Я видел похожее... это тяжело. Пока все хорошо!
Рикардо не врал, и Бертран чуял это в его словах. И правда, адмирал видел уже такое, когда два его человека оборачивались китами. Большие и добродушные, но... как же им было тяжело! Кит - это не человек, это и времени заняло больше, и сложнее им было намного. Сейчас то же самое переживал Рэн.
Дракон - еще тяжелее кита, это уж верно. Не по массе, а по существу своему, создание огня и воздуха... морякам было проще. Они давно сроднились с морем, вода стала их второй душой, натурой, стихией, им было легче принять себя. А Рэн?
Дракон - это еще и внутренняя свобода.
В драконьем огне горит любое принуждение, дракон не может быть рабом. На нем могут быть только те обязательства, которые он принимает на себя добровольно.
Шагрен.
Мария.
Рэн цеплялся за эти два осколка, которые у него оставались. Почему-то это было важно для него. Шагрен... если нет Шагрена, незачем и жить.
И Мария.
Женщина, чей голос звал его из небытия. Заставлял зубами, когтями цепляться за этот мир, возвращаться в реальность... когтями?
Да, у него когти!
Рэн медленно поднялся на... лапы? Огляделся вокруг.
Новое тело было немножко неуклюжим, словно бы дракон не знал пока, как ему ходить, как поднимать лапы, как двигать головой... чуть шевельнулась мощная длинная шея.
- Какой красивый! - тихо сказала Мария.
Она стояла неподалеку от ящера. Больше всего он был похож, наверное, на стегозавра. И размеры примерно такие же, метров десять - пятнадцать в длину, два-три в высоту, точнее из-за гребня и не скажешь. Вес? Наверняка тонны три-четыре есть, а может, и больше. Четыре мощных лапы, не слишком крупная, но пропорциональная голова, гребень на спине. И - крылья.
Пока они были сложены в два валика, наверное, чтобы не мешались. А если дракон их расправит?
Ярко-красный, с золотистым отливом, с громадными черными глазами... кстати - узкими.
Ящер повернул голову. И глаза его были вполне разумными. И вокруг черного зрачка сияло кольцо золотистого света.
- Р-рэн...
Голос зверя пока получался рычащим. И пасть была очень впечатляющая. Рикардо шагнул чуточку вперед, закрывая Марию. Если ящер потеряет разум, королеву надо будет прикрыть от обезумевшего дракона, и на пару минут его хватит, это уж точно. Морской змей страшнее в море, но и на земле несколько центнеров змеятины не оплошают. И яда у него хватит. Может, и не на одного дракона!
А Мария почему-то и не боялась.
- Ты можешь говорить? Как здорово! Значит, горло у дракона устроено по типу человеческого? А что-то еще сказать можешь?
- М-гу... - попробовал дракон.
И стал меняться обратно.
По мощному телу пробежала одна волна, вторая, третья, ящер съеживался и скукоживался, становился все компактнее... последними исчезли крылья, которые до конца закрывали происходящее. И вот на траве уже лежит человек. Лежит, скорчился, словно в утробе матери, и закрывается от боли, которой сопровождалось превращение.
- Рэн! - кинулся к другу Бертран.
Рэн с усилием развернулся.
Мария подошла, погладила его по голове, кивнула мужчинам, чтобы помогли. Они и подняли, и отряхнули, и даже флягу с горячим ягодным взваром протянули. Спиртное почему-то двуипостасные любить переставали. Странно, но факт. Вроде бы и ничего такого, искусственного, просто продукт брожения, но вот не нравился. Мария его тоже разлюбила.
Могла выпить в лечебных целях, но не более того.
Рэн выхлебал малиново-медовый отвар, и чуть расслабился, согрелся.
- Я - живой?
- Вполне, - заверила его Мария. - Как ты себя чувствуешь?
- Странно. Больно было, я помню. Но как-то правильно. Словно я всю жизнь дышал в пол-груди, а сейчас смог расправить спину.
Мария кивнула.
- Так бывает.
Пояснять она не стала, это уже из области ее личных теоретических выкладок. Да и как объяснишь людям про доминантные и рецессивные гены? Допустим, вторая ипостась завязана именно на рецессивный ген, который и наследовался-то далеко не всегда. Только если и мама, и папа, и вся семья на шесть поколений назад с этими генами, и тогда могли быть сбои. Но тогда непонятен разброс обликов. Как от двух лис, к примеру, может родиться крокодил?
Да никак!
Но ведь рождались же!
Что-то есть еще такое, неучтенное... и вообще, местная биология еще ждет своих Линнея, Ламарка, Вавилова, Вернадского. Мария точно не потянет, в лучшем случае готова посчитать бюджет для университета. А сколько тут всего изучать? Даже подумать страшно!
Бертран вчера поделился своими шелковыми тряпочками, и Феликс кое-что успел прочитать Марии. Мало, конечно, это все лучше бы скопировать, но это потом. А сейчас привести в порядок мальчишку, который едва на ногах стоит, и накормить. И побольше, побольше...
Ему сейчас хорошо питаться надо. Первое превращение, оно больше всего сил забирает, все остальное уже так, вторично, привычно, почти спокойно. А первый раз ты пробиваешься, словно через стену. И таранить ее приходится даже не головой - всей тушкой. Тяжело.
Оклемался Рэн уже за столом. И благодарно смотрел на Марию.
- Я... я должен уехать на Шагрен. Но я вернусь, обещаю!
Мария кивнула.
- Если вернешься - место найдется и тебе, и твоему другу. Даю слово.
- Я думаю, Бертран останется здесь? - удивился Рэн. - Как раз и свитки...
- Не дождешься, - резко отозвался подросток. - Даже и не думай меня тут бросить! Я с тобой! Вместе и вернемся!
- Я... я думал лететь через море?
- Дурак, что ли? - тут уж не выдержал исс Шент. И то сказать, сколько можно испытывать барсучье терпение? Сначала зверюга размером с поместье... ладно, поменьше, но у страха глаза велики, и за поместье он переживал, дракон - не зайчик пушистый, потом еще поле попортили, там теперь пока все перекопают... А теперь еще и идиотские идеи выслушивать? - Ты как себе это представляешь? Летит над городом дракон! Которых уже лет триста не видели, а то и больше!
- Я ночью...
Теперь 'фейспалм' изобразила Мария. Классический. Слова тут такого не знали, а вот жест удался.
- Еще лучше. Врежешься куда, или заплутаешь в темноте, и что потом? На воду садиться? На деревню падать? Ты вообще о чем думаешь?
Рэн пока не думал. Но...
- Пешком это долго. А денег у меня не так и много.
Мария махнула рукой.
- Адмирал Марен, разберетесь?
- О чем речь? - пожал плечами Рикардо. - Если надо, отвезу, подожду, привезу. То есть корабль отвезет.
- Надо, - серьезно сказала Мария. - Я не знаю, сколько времени осталось у Шагрена, но если начались землетрясения... его может и не быть.
- Прадед говорил, что очень мало.
Рикардо и спорить не стал. Прадед там, или кто... он просто подошел к карте на стене.
- Смотри. Мы сейчас вот здесь, - палец его указывал на точку на берегу Внутреннего моря. - Я прикажу, тебя доставят вот сюда, на шлюпе. - Адмирал указывал уже на Картен. - Если оплывать кругом, это долго, но ее... эрра Мария может написать, чтобы тебе предоставили все необходимое.
Мария кивнула.
- И я напишу, и Феликс.
Ради такого случая Саймон пойдет навстречу. Он уже писал несколько раз, намекал, что готов оказать сестре помощь. Вот и пусть поможет... переправит Феликса через Картен.
- Вот. А в этом порту у нас всегда есть один-два корабля, - ткнул пальцем Рикардо. - Письмо я дам, да и голубя отправлю почтового. Как раз долететь успеет, тебя будут ждать. Вас. И через пролив перевезут. И уложишься быстро, и вернуться сможешь на том же корабле, если что.
Рэн кивнул.
- Спасибо. Это будет... я буду перед вами в долгу.
- Будешь. Но мы и себя спасаем. Если все, как эрра Мария говорит, то после взрыва вулкана у вас, плохо будет всем. Лучше обойтись.
Рэн кивнул еще раз.
Лучше.
Только вот что его ждет на Шагрене?
Бертран перехватил его взгляд и задрал нос.
- Не боись! Я рядом, прорвемся!
И Рэну вдруг стало легче. Действительно, чего бояться, если он уже не один? Если вот, целая комната людей, двуипостасных, которые доброжелательно смотрят на него и улыбаются.
- Адмирал, может, приглядеть за парнишкой? - прогудел один из присутствующих.
- А хоть бы. Давай, ты и Марко, лишним, поди, и не будет, согласился Рикардо. Вместе поедете.
- Мне... я справлюсь, - попытался отказаться Рэн.
- А я нет, - тут же отозвался Бертран. - Согласен! А чего только двое? Вы вообще кто? Я понять не могу, морем пахнет?
- Косатка и альбатрос, - коротко разъяснил адмирал. - На суше не прикроют, а в море - мало ли что?
Что это за милая рыбка знали и Рэн, и Бертран, так что споров и не возникло. И альбатрос тоже не пушистенькая и милая птичка, так-то у него и клюв, и когти, просто характер мирный. И на Шагрене их уважают.
Пусть будет альбатрос.
Им в путешествии все пригодится.

***
Эрр Ридео Иролен смотрел на сидящего перед ним мужчину с вежливым интересом. Работа такая у послов, он бы и на кучку свежих фекалий смотрел точно так же. Очень доброжелательно.
- Эрр, мой король согласен с вашим предложением. И готов заключить предварительный договор.
Эрр кивнул.
Лицо он держал прекрасно, но эрр Ридео недаром был назначен послом в Эрланд. Оба собеседника понимали, что другого выхода у заговорщиков, пожалуй, и нет.
- Что хочет его величество?
- Его величество хочет провинции Вергланд и Диокан, и два торговых города. Ронд и Гедеон.
- Позвольте! Это треть дохода королевства!
- Но две трети все равно останутся у вас, не так ли? И вы ими распорядитесь разумно.
- Это если не будет бунта!
- А если он случится, фарданские войска вам с удовольствием помогут его подавить.
Ага, и еще кусок земли при этом оттяпают. Известно же, впустить на свою землю чужаков можно, а вот выгнать их намного сложнее. Саранча и то дешевле обходится!
- Я готов отдать Диокан, но обо всем остальном и речи быть не может!
Посол развел руками.
- Вы же понимаете, что этого мало! Эрр, ну что такое Диокан? Без Вергланда его кормить замучаешься!
- Зато там рудники есть!
- Но камнями сыт не будешь.
- Камнями? Да там медь! И серебро есть... немного!
- Вот именно, его там совсем чуть, и рудники скоро израсходуются...
Торг шел полным ходом, и в конце посол получил то, на что и рассчитывал. Полторы провинции. Ну а где полторы, там и две будет. Города он попросил так, для ровного счета, чтобы было, чем торговаться, и не думал, что их отдадут. Только не этот...
Впрочем, дипломату не пристало ругаться. А то так привыкнет наедине с собой, потом и вслух кого неприятного негодяем назовет... лучше не привыкать!
Итак...
Перо побежало по бумаге, сегодня это письмо с гонцом улетит в Фарданию.

Ваше величество!
Сообщаю Вам, что известный Вам эрр согласен на Ваши условия...

***
Поздно ночью Мария прогуливалась по берегу моря, под руку с Феликсом и Рикардо.
Романтика?
Да ничего подобного, беременность! У всех это по-разному проходит, а вот Мария последнее время плохо спала. Ребенок под вечер становился активным, и так пинаться начинал, что хоть ты и не ложись. И по печенкам, и по селезенкам, а уж кишки-то там, наверное, и вовсе в узел завязались. А вот если погулять, то потом и чадушко засыпало, и Мария поспать могла.
А мужчины ее сопровождали принципиально. Как тут отпустишь такую милую и нежную даму? Одну? Не дай Многоликий, ее кто обидеть попытается!
Кому потом придется прятать труп обидчика?
То-то и оно, проще не допускать.
- Ваше величество, а я читал, что камни Многоликого помогали при превращении, - вспомнил Рикардо. - А почему так? Вроде бы Рэн Тори носил этот камень... сколько? Уж пару месяцев? Но не перекинулся?
Мария задумчиво кивнула.
- Может, это как стопор. Я точно пока не знаю...вполне возможно, что мой камень стал сильнее, а его слабее. Или как в легенде. Многоликий обещал подарок тому, кто обернется первым. Вот, может, это оно. Видеть чужих зверей, вызывать их из небытия...
- Вполне возможно, - согласился Рикардо. - Вы не надевали на меня камень, ваше величество, он был на вас. Но все равно все получилось.
Мария подозревала немного иное.
Если кто помнит старый фильм 'Чародеи', то там отлично сформулирован рецепт хождения сквозь стены: Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий.
Герою, правда, это не слишком помогло, каска больше пригодилась. А вот когда герой как следует озверел... тут-то ему и стены стали не помехой. И крыша покорилась.
Здесь может быть тот же принцип.
Когда Мария надела камень, он почувствовал в ней гадскую натуру и потянулся остатками всех сил. А Мария и сопротивляться не стала.
В душе-то она уже лет пятьдесят та еще гюрза. У нее и сомнений не было, и преград, а в себя она верит. Поди, выживи в нашей стране, да без веры! Вот все и получилось. И озверения у нее хватало, она за свою жизнь боролась, за ребенка, да и вообще... вы меня убить хотели?
Такое свойство русского человека, так-то он мирный и спокойный, но любая агрессия в его сторону включает режим атаки. Сам пришел? Сам и нарвался. Тут и зароем, если что.
А местные... они перестали верить, они стали бояться, ну и результат? Нет результата!
Сейчас они увидели Марию, и поверили для начала ЕЙ. Потому и работает камень даже на ней. Главное тут вера, а не Мария или камень. Ну и генетика, конечно...
Только вслух это лучше не озвучивать. Может, Анне и очень сильно потом, когда повзрослеет. Так что Мария аккуратно перевела тему.
- Феликс, ты поможешь с этими свитками?
- Конечно. Там куча всего... мальчишка молодец! Столько полезного утащил!
- Лис, этим все сказано. Хорошо хоть оставить решился свою драгоценность.
- Куда ему все это на Шагрен тащить?
Мария пожала плечами.
- Мог бы и отвезти. Хотя я не думаю, что эти двое задержатся на Шагрене.
- Почти уверен, что император не потерпит конкурента, - кивнул Рикардо.
Мария согласилась. Хотя сама была уверена, что дело в другом. Что там будет делать неизвестный ей Мушаши? Да что угодно! Может покушаться на дракона, может не покушаться. Может, вообще объявят Рэна Тори почетным гражданином Шагрена и заставят раз в год работать вулканочистом? Запросто!
Нет, не в императоре проблема, и не в его решении.
Просто дракон - это стихия. Тогда и выродились драконы, когда заперли себя на острове, когда отказались от неба под крылом, от свободы и полета. А Данакт - это уже вторично.
Дракону нужно небо.
А Шагрен это клетка. Большая, уютная, роскошная, уважительно-почтительная клетка. Рэн уже не сможет там оставаться. И никогда он не перекинулся бы в дракона, не пройди через испытания. А он и уходил, и умирал, и хоронил друзей, и готов был пожертвовать собой...
Шагрен его уже не удержит.
Можно пытаться спать под детским одеяльцем, и вспоминать, как тебе было хорошо в три года. Но лучше положи его рядом с собой, а укройся нормальным. Потому что не хватит тебе этого лоскутка. Уже не хватит...
С Шагреном будет то же самое.
Но об этом Мария вслух говорить не стала.
А вот о чем подумала...
- Если Рэн вернется, нам он сильно пригодится.
После рождения ребенка она собиралась вернуться обратно, в столицу. Мальчик?
Значит, ее сын должен в свой срок получить трон Эрланда. А Иоанн... будет умницей? Вот и пусть правит до самой смерти, и сына учит, и воспитывает. Король-то он неплохой. А Мария просто поживет рядом.
Не будет умницей?
Значит, вообще не будет.
Мария и за одного ребенка порвала бы на немецкий крест кого угодно, а уж за двух детей... будет два маленьких крестика. Или нолика, неважно! И дракон тут очень в тему окажется, если успеет. Рожать-то ей скоро...
Весна идет, весне дорогу.

Глава 3.

Эрра Маргарита спокойно лежала в кровати.
Мужа рядом не было, да и не бывало даже тени его в этой кровати вот уже лет пять! Опять по своим коровницам загулял, небось! Мысль о том, что она сама виновата и в изменах, и в загулах, эрре в голову не приходила. А стоило бы...
И подумать, и вернуться на пятнадцать лет назад. Ах, как хороша была юная Маргарита, как очаровательна!
Светлые волосы, две длинных косы чуть не до колен, громадные голубые глаза, пышная фигура и грудь, от которой у всех мужчин, от двенадцати и до восьмидесяти слюни текли. На такую грудь тарелку поставь - удержится! Если конечно, эрра сильно дышать не будет.
Что удивляться, что юная красотка не засиделась в девушках? И замуж-то вышла вполне удачно, за эрра Паоло Рибоно, старше Маргариты всего на восемь лет. Эрр уже был хозяином в своем поместье, родители у него померли во время эпидемии лихорадки, двух сестер он выдал замуж, и прекрасно жил у себя, пока не повстречал юную Марго.
И влюбился по уши.
Ах, Маргарита...
Девушка дурой не была, и продала себя за самую высокую цену, а именно - брачный обет. Четвертая дочь в большой семье, особых перспектив никаких, хоть и эрра, но из бедных. И приданого за ней отец не даст. И так с подозрением поглядывал... повод был. Марго точно знала, что мать ее нагуляла. И ее, и одного из братьев...
Ну так что же?
Маргарита к супружеской измене тоже относилась спокойно.
Да, такое бывает. И что? Порадовали себя, разошлись, а дети...
Ну, что ж теперь? Родились?
Растить будем.
Не то, чтобы она была глупа или безжалостна. Скорее, не додали юной Маргарите небеса чуткости и тонкости душевной. Вот и не думала она о таких тонких материях. Да и чего ей думать?
Она, вот, замуж вышла удачно.
Поняла, почему мать гуляла, молодой муж, хоть и был хорош собой, хоть старался не выпускать жену из постели, а только...
Мало!
Маргарите все равно было МАЛО!
Ей хотелось чего-то еще... ну не может ведь жизнь вот так закончиться? Вышла замуж, и сидишь в поместье, и рожаешь по ребенку в год, потом дети уже сами начинают рожать, а тебе помирать пора? Так, что ли?
Какая-то страшная жизнь получается!
И Маргарита уговорила мужа съездить ко двору.
Ненадолго, всего на один сезон, он покажет ей столицу, Маргоша хоть что-то увидит, а там уж и ребенок будет, куда она потом поедет? Может, они из столицы ребеночка и привезут? Кто знает?
Муж легко поддался на уговоры, и после сбора урожая, как установилась хорошая погода и подмерзли дороги, супруги двинулись в столицу.
Может, и обошлось бы все.
Но!
Был в столице его величество Иоанн. Молодой и тогда еще красивый.
И ее величество Мария как раз ждала второго ребенка. И эрру Ирену в столице уже видеть не хотели, отослали ее, на что король был зол. И на свой поступок, и на супругу... и как тут не отомстить? А кто стал орудием мести?
Правильно.
Вот на эрру Маргариту его взгляд и упал. Справедливости ради, эрру Рибоно было не на что жаловаться. Король долго его супругу не соблазнял и не уговаривал, Маргоша оказалась из породы легкодоступных блудливых кошек, и на спину опрокинулась мгновенно. Иоанн это отнес на счет своей мужской неотразимости, и расцвел. Даже жену шпынять перестал.
Эрр Рибоно получил хорошую придворную должность, ну и земли ему король прирезал. Абы рогатый супруг под ногами не путался.
Эрр Рибоно пострадал пару месяцев, да и утешился. И утешительницы при дворе нашлись, и цену своей супруге он понял... да, и так тоже бывает. Грудь у нее красивая, глаза тоже, а все остальное... а есть там что-то еще?
Если просто одна видимость, а под ней ни душевного тепла, ни доброты, ни ума, ни порядочности... оболочка. Кукла пустая, глупая...
Чего тут страдать? Кого тут ревновать? Ради чего?
Эрр и не стал.
Аккуратно отошел в сторону, позволяя своей супруге спать с королем, и получая от этого дивиденды. Правда, о детях он не подумал, за что и был наказан. Теперь первый сын Маргариты был от короля, а считался наследником эрра Рибоно. Обидно, понимаете ли!
И дочь у Маргариты была от короля, но это-то как раз и не страшно, к ней уже очередь из женихов стояла, благо, красотка получилась в мамочку. Только мозгов у нее хватало, и дочка, когда соображать стала, пришла к отчиму. Поговорили, сошлись на том, что эрр Рибоно ей выберет хорошего мужа, такого, чтобы с выгодой для всех. Ну и не старого, не садиста, не подонка какого. А девочка уж поговорит с королем... своих внебрачных детей Иоанн не то, чтобы постоянно помнил, звал к себе, требовал ко двору, но поздравлял с праздниками, подарки дарил, и обратиться к нему можно было.
Вот, после рождения дочери, Маргарита королю и надоела. И была с почетом отправлена в поместье, где эрр Рибоно, для порядка поучив рыдающую от злости (отослали от двора! Лишили короля!!!) супругу розгами и заперев в башню, принялся делать ей детей. Не был он садистом, и жестоким не был, просто другого варианта, при котором дети будут именно от него, а не от конюха, он не видел! Что уж там!
Эта дрянь Иоанну изменять умудрялась, то с лакеем, то с конюхом, а уж законному супругу и вовсе надеяться не на что. Он-то не король, он эту заразу казнить не сможет!
Надо было на родителей ее смотреть, а он, дурак, на сиськи пялился! А там ведь мамаша - как девка гулящая, да папашка, которому кроме бутылки с вином и не надо ничего. То ли сам по себе такой, то ли от женушкиных выходок спился.
Себе эрр Рибоно такого не желал, и следующие восемь лет Маргарита провела в строгости. Под замком.
После рождения трех, здоровеньких, как на подбор, мальчишек, все на отца похожи, словно их с парадного портрета рисовали, эрр Рибоно послабление супруге сделал, и отправил ее жить во флигель. Пусть там к себе хоть конюхов зовет, хоть крестьян.
Материнский инстинкт?
Вот уж чего у Маргариты отродясь не было. Наверное, на два инстинкта в красивой головке места не хватало. Да эрр Рибоно и не настаивал. Повзрослев, он заодно и поумнел, и сообразил, что красота - не самое главное в женщине. Есть еще и ум, доброта, душевное тепло...
Маргарита была неправа, заподозрив своего супруга в симпатии к коровницам. Все, что ему нужно было, эрр получал от вдовы мельника. Та и эрру была рада, и его сыновьям, и кормила вкусно, и хорошо у нее на мельнице было, а что в поместье переезжать не хотела, так и ни к чему. Чего ей с эррой - штаны делить? Вот еще не хватало, на мельнице она сама себе хозяйка, и дети ее, двое, тоже свободны, и с детьми эрра играют отлично, и крапивой всем достается за шалости одинаково.
Маргарита этого и предположить не могла.
Да и откуда бы ей о таком знать?
Королевских бастардов эрр с собой и не брал никогда, нанял для них нянек и гувернанток, тем и успокоился.
Вот и лежала Маргарита, смотрела в окно.
А луна там была большая, тревожная... надо было при себе какого ни на есть любовника оставить, вот конюх Динк... всем бы хорош, и размерами, и старательностью, но как же он воняет! Пока свое дело делает, еще и ничего, а как закончит, так только отослать его и можно.
Во-ня-ет!
Невозможно как!
Вымыть и оставить? Мужика с конюшни? Это уж вовсе против правил, до определенного предела муж Маргарите свободу дал, но злоупотреблять не следовало. Пару раз она от него оплеухи получила, когда слишком обнаглела. Урок усвоила, и больше своих дел напоказ не творила.*
*- ни разу не пропаганда садо-мазо. Вполне общепринятое средневековое обращение с женами. Восхищаться можно было прекрасной дамой, а родных жен и пороли, и на хлеб-воду сажали, и в монастырь сдавали... много чего было. Садо-мазо отдыхает. Прим. авт.
Так что лежала Маргарита в кровати, смотрела в окно... а потом дверь скрипнула.
- Кто там? Ты, Лора? - окликнула служанку эрра, приподнимаясь на кровати. - Воды подай, дура!
Темная тень скользнула вперед.
Пробежал отблеск по лезвию клинка.
Маргарита и вскрикнуть не успела, как острое лезвие прошло меж ребер. Тонкое, изящное... таким не нарежешь колбасу, им даже хлеба не порежешь, но вот проколоть тело человека оно может. Стилет - опасное оружие в умелых руках, а убийца отлично умел с ним обращаться.
Клинок покинул еще теплое тело, почти не оставив следов.
Убийца аккуратно стер кровь с тела женщины, чтобы не было лишних пятен. Мало ли что. И направился в покои наследника Рибоно. То есть королевского бастарда.
А что?
Иоанна вполне устраивало, что его сынок пристроен в жизни. Он и земель эрру Рибоно прирезал побольше.
Эрр хотел бы их родному сыну оставить? Ну, хотеть никому не вредно, если с ребенком Иоанна что-то случится, эрру голову отвернут, как куренку. А скрыть он это не сумеет, Маргарита слишком глупа, чтобы соврать.
Мальчишка спал, когда убийца вошел к нему. Как - мальчишка?
Вполне уже подросток, четырнадцать лет. Он и не понял, что умирает. Подушка накрыла, придавила... пара минут - и все было кончено и тут.
Убийца усмехнулся, и подхватив факел, ловко поджег тяжелые бархатные шторы. И ковер.
И обивку стен...
Пламени было, где разгуляться, через десять минут бодро и жарко пылал весь флигель.
Убийца спокойно покинул его через заднюю дверь, и отправился восвояси. У рощи его ждал конь.
Он знал, что дочь Иоанна, пусть и незаконная, но все же дочь, не пострадает. Дочку эрр Рибоно терпел, даже относился к ней хорошо, и жила она не с матерью, а в его части дома.
Пожар тоже, скорее всего, потушат. Если и обнаружат что эрру Маргариту убили, все равно ничего расследовать не будут. Да и кто там ее осматривать будет?
Тело успеет обгореть, если ее вообще будут спасать из огня. Вот королевского ублюдка - точно будут, но на нем следов и нет. Задохнулся, бедняжка.
А эрру и спасать не кинутся, и потом осматривать будут кое-как. Кому она нужна, девка дешевая?
С тем убийца и отправился восвояси.
Королевская дочь пусть живет. Если что... на ней всегда можно жениться, чтобы придать себе легитимность. Хотя и скучно это.
Ни искры, ни огня... видел он ту дочку, тоже Маргариту. Пресная белесая коровища со здоровущим выменем. На такое только Иоанн польститься и мог, то есть на мамашу. Но и дочь от нее недалеко ушла. Фу, одним словом. Но чего не сделаешь ради короны?
Кстати, сама корона была почти готова.
Да-да, у Иоанна нет настоящей короны, а у заговорщика будет. Надо только чуточку потерпеть, ювелир подгоняет центральный камень. Найти рубин или даже гранат... да что угодно, такого размера, было нереально, но можно подогнать друг к другу несколько камней так, чтобы никто ничего не заметил. Вроде, как это один камень в оправе.
Планы строились грандиозные. А вот насколько им удастся осуществиться?
Пока что - полностью.
Чуточку забегая вперед, флигель догорел к утру, на пепелище нашли тело эрры, которое даже и осматривать было страшно, так оно обгорело. Опознали ее только по комнате, не будет же кто-то другой в ее постели лежать? А так что-то черное, страшное, лучше не видеть, как выглядят люди после пожара. Какие уж там раны - проколы от стилета?
И не осматривал никто, боялись, что стошнит!
Ее сына пытались спасти несколько раз, даже окно выбили в его комнате, но отступились. Горело так... в вулкане, наверное, холоднее.
Так что через четыре дня, эрр Рибоно, похоронив супругу и сына, со всеми почестями (сейчас-то уж и пусть их, чего с трупами счеты сводить?) прихватил дочь, оставил сыновей на попечение своей любовницы, и отправился в столицу.
Докладывать его величеству Иоанну о смерти его бывшей любовницы. И сына.
Второе было опаснее, баб Иоанн перевалял несчетное количество, чтобы отслеживать, кто из них жив, а кто помер, поди, целую канцелярию под это дело создать надо.
А вот ребенок...
Сыновей у Иоанна вообще один. Был. Вот этот. А теперь и его нет.
Так что у эрра Рибоно были основания бояться за свою жизнь. Не уберег же? И поди докажи, что не виноват! Но может, ради дочери и пощадит его король?
Марита, которую называли так, чтобы не путать с матерью, от 'отца' не отходила, и уверяла, что будет в ногах у короля валяться, если что. И валялась бы.
Понятно же, при эрре Рибоно у нее еще есть шансы на хороший брак, достойную жизнь... нагляделась девочка на свою мать, и себе такой судьбы не хотела. Не в мамашу и не в мамашину родню пошла, явно.
А король... даже если и примет он участие в ее судьбе, вряд ли за кого хорошего замуж выдаст. Скорее уж, для своей выгоды подберет кого-то. Нет, не надо ей такого.
Впрочем, в столице оказалось, что всем просто не до них. События разворачивались исторические.
Или истерические?
Впрочем, для некоторых людей это примерно одно и то же. Никакой разницы!

***
Ваше величество!
Не могу скрывать от вас подлый и коварный обман!
Ваша супруга вам изменяет с эрром Вейнардом!
Умоляю вас проверить, и если это подтвердится, строго наказать негодяйку, которая играет судьбой династии!
Доброжелатель.

Как письмо попало к Иоанну на стол, минуя секретаря?
Почему его даже никто не вскрыл?
Нет ответа. Но попало, вот, и Иоанн его прочел.
Выдохнул, прочел еще раз.
Протер глаза, не поверил себе, но и в третий раз строчки на пергаменте не изменились. Вот ни капельки.
Иоанн медленно положил письмо в карман.
Будь он дураком, не был бы он королем. Давно б на его троне кто-то другой уселся.
А он все же... вот сейчас лучше не рубить сплеча. Да, Иоанн?
Да.
Вот, сейчас он устроит скандал, заорет, кинется к Диане... что она - согласится? Конечно, она будет все отрицать. А дело это такое... сложное. Действительно следующий король Эрланда не должен быть зачат от другого мужчины!
Но как она могла!
Сердце сдавило, словно тисками. Иоанн даже потер его немного, оглянулся на секретаря, махнул рукой. Тот понятливо скрылся за дверью.
Если король желает побыть один, лучше его не раздражать. Целее будешь. Иоанн проследил, как закрылась дверь, подошел к столу... вот сейчас бы смести все это на пол! Перевернуть стол, разгромить тут все...
Нельзя!
Или это письмо гнусная ложь... Предотец, пусть оно окажется ложью! Многоликий, ну ты услышь, что ли?! Что ему - так много надо было? Иоанну и надо-то было просто послушную и красивую жену, детей, наследника... что он - много просил у жизни? Он же не виноват, что Маргарита не смогла подарить ему детей... ладно-ладно, боги их забрали, и ситуацию надо было исправлять! Он ведь в этом не виноват!
И вот теперь...
Неужели Диана правда ему изменяет?
Или нет?
Или ее кто-то хочет оболгать?
Может быть и такое, не всем по душе канцлер Эрсон. А если Диана лишится головы, то и канцлер тоже... и поста, и головы, понятно. Так изменяет ему Диана - или нет?
Ответа не было.
А кому поручить расследование?
Канцлер много кого под себя подмял... Иоанн задумался ненадолго, а потом и решил.
Выглянул к секретарю.
- Эрра Леонидаса Торгана ко мне. Незамедлительно. Он сейчас во дворце?
Секретарь ненадолго задумался, и кивнул.
- Да, ваше величество, он к вечеру сменится с дежурства, а сейчас он точно во дворце.
- Отлично. Прикажи его позвать ко мне, сейчас же.
И Иоанн захлопнул дверь.
Он проверит сказанное в письме. А подтвердится оно - или нет? Посмотрим...
Иоанн искренне надеялся, что сможет повесить подлого доносчика. Впрочем, это он в любом случае сделает.
Правда это, неправда...
Подлец у него точно висеть будет.
За что?
А за все хорошее! Чтобы знал, как королю настроение портить! И Дианку...
Стерва!
Чего тебе не хватало... если это правда?!
Чего?!
Гадина подлая!

***
Ханс прочитал срочное донесение, и скривился. Протянул его Фридриху.
- Прочти.
Сын послушно побежал глазами по строчкам.
- Отец, но вроде бы, этого ты и хотел?
Ханс задумчиво кивнул.
- Хотел, конечно.
- Тогда в чем дело?
В чем дело?
В старости, сынок, в старости, от которой не скроешься ни под каким камнем, в порошке, который начал принимать Ханс, в отвратительном настроении и самочувствии, в смерти, которая стоит за плечом, а так хочется еще пожить... хоть лет десять бы, а лучше двадцать или тридцать...
Разве о таком расскажешь?
Это каждый на своей шкуре чувствует, когда приходит время. Или не чувствует...
Ханс не произносил ничего такого вслух. Вместо этого он брезгливо поморщился.
- Понимаешь... просто противно. Этот торгаш... он полагает, что все такие, как он.
Фридрих не понял, но с отцом вслух согласился.
- Гадко, да.
- Эти существа... когда-то он и эрром не стал бы, не смешно даже! Он ведь искренне считает, что все можно купить, всех можно взять деньгами, вообще всех... смешно, глупо, гадко! Но он и правда так думает!
Фридрих пожал плечами. Но скажи он вслух, что думает, отец бы всерьез оскорбился. А правда-то печальна.
Всех можно купить? Так ведь ты, отец, взял земли. И купился.
То, что не за деньги, не меняет ничего. Получает дама за свои услуги две монеты, трактир или титул - неважно, она все равно торгует собой, как продажная девка. Получаешь ты взятку щенками, деньгами или землей - тоже не важно. Между вами сделка, в которой один продал своего короля, а второй купил предательство. Он виновен, но ведь и ты, отец, замарался в этой грязи. И я...
Просто Фридрих не собирался прикрывать свою грязь белым полотенцем. Да, вот так, пусть он подонок, но Фардания будет прирастать и шириться! И плевать ему на средства, которые он для этого применит!
- Пусть думает, отец. Подонки для того и нужны, чтобы их использовать.
- Да, бесполезных людей нет, каждого можно куда-то пристроить.
Так чеканно, как Николаи с его 'отбросов нет, есть кадры' Ханс не выражался, потому и в историю его слова не вошли.
- Вот и пристроим. И его слабости только больше нам помогут, - отмахнулся Фридрих.
Ханс задумчиво кивнул.
- Да, сын. Наверное, я просто старею, вот и брюзжу... зверушки уже в пути?
- Да. Самые отборные.
- Отлично. Просто отлично...
- Отец, у меня такое чувство, что тебе разонравился этот проект? - прощупал почву Фридрих.
Ханс пожал плечами.
- Посмотрим, что будет со мной, в результате. Но... сколько это уже длится? Лет пятнадцать? Даже больше, пожалуй... и что в итоге? Куча монстров, пусть сильных, страшных, управляемых... это хорошо, но этого мало! А где-то... неизвестно где, появляются двуипостасные! Настоящие! Сильные! И я поневоле начинаю думать, что мы просчитались, но где?!
Фридрих качнул головой.
- Найти их пока нельзя. Камень Многоликого показывает только, что они есть. Если бы мы получили тот рубин... с его помощью Данакт и искал. Но где сейчас эта проклятая тварь... брат Винс!?
Король поморщился.
- Найти два других рубина... ох, ладно! Иди, Фридрих, иди... отдохни, пока можешь, скоро, наверное, тебе придется садиться на трон.
- Отец!
- Я надеюсь еще пожить, мальчик мой, но изменения наверняка будут...
Фридрих кивнул и вышел, а Ханс подошел к зеркалу.
Полированная стальная пластина послушно отразила его лицо. Почти без искажений.
Только вот... кажется ему, или зубы стали длиннее? Старческих пятен на коже точно меньше, но ногти словно чернеют, и какие-то они... длинноватые!
Во что он может превратиться?
Ханс не знал, и сейчас ему было страшно. Чтобы отогнать смерть, пойдешь на многое, но страшно же!
Ладно! Все уже начато, и назад не отступить, теперь только смотреть, что получится. И утешаться.
Даже если он помрет, то все равно - победителем Эрланда! А победителям прощают все.

***
Эрр Леонидас явиться не успел, в кабинет просочился Колючка. Секретарь его и не подумал задерживать... уволю! Обоих выгоню со двора!
Колючка посмотрел на короля, тряхнул, было, погремушкой, а потом покачал головой.
- Нет, не так. Что случилось-то, Иоанн? Вина тебе налить? Или в морду мне дай, что ли?
Иоанн только отмахнулся.
Колючка не отставал.
- Ты весь никакой. Что случилось?
Иоанн прищурился.
- А ты понимаешь... если хоть одно слово, я тебя потом своей рукой удавлю?
Колючка только рукой махнул. Куда и привычная дурашливость делась?
- Понимаю. Так что я могу для тебя сделать?
Письмо полетело ему в голову. Колючка поймал на полпути, прочитал, присвистнул.
- Однако...
- И только?
Шут задумался. Замолчал, крутя в руке погремушку. Та тихонько потрескивала, но это не раздражало.
Пожалуйста, ну пусть это все будет вранье? Пусть он сейчас скажет, что это подлость, наветы, что наговор?
Пожалуйста...
Колючка спрыгнул со стула, подошел к Иоанну, протянул ему письмо.
- Не знаю, что и сказать. Ты понимаешь, что тихо это все проверить не получится?
- Ты сам ничего не замечал?
Колючка потер лицо руками.
- Вот что. Пойду я, поспрашиваю кое-кого из придворных дам. Осторожно, чтобы ни слова, ни звука... ты кому это поручить хочешь?
- Эрру Торгану.
- Хороший выбор. Его люди во дворце сейчас на дежурстве, могут сказать, кто проходил, куда проходил... только лучше пусть про Расмуса спрашивают, не про королеву.
- Думаешь, я совсем дурак?
Шут только рукой махнул.
- Умные мы, что ли, когда любим?
И исчез за дверью.
Иоанн опустился на стул. Даже чернильницей в шута кинуть не захотелось. И то... умные ли мы, когда любим?
Нет.
Дураки, круглые и довольные, которые во что угодно поверят, лишь бы любимый или любимая не оказались негодяями, лишь бы не предали нас, не покинули, лишь бы, лишь бы...
И сидишь, как дурак, и умоляешь то ли богов, то ли самого себя... ну не может ведь быть так? Не могут же тебя вот так, по-подлому ударить в спину? Ты же этому человеку доверился, ты же для нее все сделал, только что звезды с неба не достал! А она?
Мысль о Марии ударила с оттяжечкой, словно кнут палача, Иоанн даже застонал от боли.
А ведь и правда.
Какое-то время назад Мария на него смотрела с таким ужасом... ей тоже больно было. Когда он с Дианой в кабинете целовался, а Мария плакала, а потом ушла.
И безнадежность.
Столько безнадежности было в ее движениях, ее слезах... она поняла, что для нее все кончено.
А он?
Но ведь для него все еще впереди? И письмо это подложное, правда же? Просто навет?
И все у них с Дианой будет хорошо?
Почему-то не убеждалось. Даже сам себе Иоанн не верил, вспоминая то, на что раньше не обращал внимания. Диана, да, она хороша и ослепительна, но ведь и смотрела она не на мужа, нет! Мария всегда смотрела только на него. Ему достаточно было голову повернуть, и он встречал взгляд жены у плеча. А Диана смотрела вперед. На других мужчин?
На Расмуса Вейнарда?
Иоанн не мог ответить даже сам себе. Но...
Ему было больно.

***
Эрр Торган себя ждать не заставил.
Иоанн махнул ему рукой на кресло.
- Проходи, садись. Поговорить надо.
- Да, ваше величество.
- Эрр Леонидас, у меня к тебе серьезное поручение. И очень важное для меня лично. Это просил один человек... подробности тебе знать ни к чему, но во дворце есть такой эрр. Расмус Вейнард?
- Красавчик Расси? Как же, знаю, ваше величество.
- Что ты о нем знаешь?
- Ходок по бабам. Дрянь. Последнее время притих, а так... за деньги хоть на кого залезет. Проститутка в штанах. Простите, ваше величество.
Иоанн только рукой махнул.
- Я тебе что - монашка, извиняться? Я на него внимания особо не обращал, мало ли их тут бегает?
- Да, ваше величество.
И верно, ничем особым Вейнард не выделялся. Ну, красавчик, ну, поет хорошо. Мало ли их таких? Пользы от него нет, вреда... казалось, тоже нет. А оказалось?
Разве что... был один момент...
- Ударил его как-то раз кто-то хорошо. Чуть глаза не выбил.
- Мало ли, за чьей женой этот красавчик волочиться решил? Не все к такому спокойно относятся.
Иоанн кивнул.
- Не все. Так вот, Леонидас, мне надо знать, с кем он встречается сейчас. Сроку - десять дней. Никого не задерживать, следить незаметно, внимания не привлекать. Десять дней.
- Да, ваше величество.
- Если кто-то узнает об этом поручении, пеняй на себя.
- Ваше величество, несколько человек мне придется посвятить. Не я же один следить буду? Своих людей поставлю, птица не пролетит!
- Хорошо. Но чтобы язык за зубами держали крепко. Справитесь - озолочу. Нет - пойдете в одну камеру к Бустону.
- Да, ваше величество. Все сделаю.
- Иди, Леонидас. Иди...
Иоанн остался один.
И так ему сейчас было тоскливо.
Так безнадежно...
Мария, Анна, Диана... он дурак, да?
Впрочем, ответ он уже знал. И от этого было еще холоднее и тоскливее.

***
Виталис ухмылялся с видом победителя.
- Что, Бустон? Помер твой сынок?
- А ты и рад стараться? - голос бывшего канцлера не ломался, звучал твердо. Кашель, конечно, донимал, ну так посиди, в постоянном холоде и сырости! Авось, не поздоровеешь. Это еще не было кровохарканье, но вполне возможно, через полгода-год, появится и оно. Если Бустон проживет столько.
Марк передал Димасу записочку, и за сына Бустон был спокоен. Так что и с Виталисом можно было разговаривать, как он того заслуживает.
- Что ж мне не порадоваться? У меня-то все хорошо. Вот еще Дианка сына родит, и вообще отлично будет.
Димас фыркнул.
- Родит или нет, там вилами по воде писано. А если за пару лет у нее ничего не получится, то Иоанн ее пинком под зад со двора и погонит. Да и тебя тоже.
- Не погонит, - отмахнулся Виталис. - Испокон веков бабы рожали...
- Смотря от кого, - невинно заметил Димас, который начинал получать удовольствие от ситуации.
А что?
Сын в безопасности, а он сам... ну, что ж поделать? Значит, судьба такая!
- Ты на что намекаешь?! - сверкнул глазами Виталис.
- Разумеется, на честность и верность твоей Дианы. Ее, кстати, короновали? Или корона так и не нашлась, а Конклав так и не согласился ни на что?
Виталис скрипнул зубами и вылетел за дверь.
Димас философски развел руками.
И чего это Эрсон такой нервный? Даже странно как-то...
Ей-ей, даже встречу с палачом, и то было чуть легче перенести после встречи с врагом. Хотя палач и не очень усердствовал. Некогда Димас его сам сюда и устроил, так что...
Арни выполнял все приказанное. Но так, что вроде бы и кнутом избили, и все же... кнутом тоже можно бить по-разному. Можно кожу снять так, что останутся страшные, жуткие кровоточащие раны, которые и лихорадки-то не дадут, за два дня заживут вчистую... ладно, дней за десять - пятнадцать.
А можно и до кости спину рассечь.
И перебить позвоночник, и сделать так, чтобы узник кровавыми клочьями на каждый вздох плевался. По счастью, Виталис Эрсон при пытках не присутствовал, только приказы отдавал, так что определенная свобода действий у палача была. И он этим пользовался.
Димас был ему за это благодарен, и точно знал, что Стоун еще и доплатил. Эх, Марк! Дурак я был, тебя не послушался!

***
Марк Стоун мог ожидать многое. Но...
Военного корабля на рейде, который стоит неподалеку от его дома?
И еще несколько кораблей, которые крейсируют в заливе?
Он же не по суше мальчишку вез, он Ладиса на корабль погрузил и поплыл, как привык. Так безопаснее.
И тут - здрасте вам!
Останавливают!
Домой проплыть не дают? А почему?!
'Стремительный', который и преградил дорогу кораблю Марка, просигналил, и спустил шлюпку. Та подошла к 'Барракуде', и два офицера поднялись честь честью на борт.
Одного из них Марк даже знал.
- Тадео?
- Марк, ты? Ну, здравствуй!
Рукопожатием они обменялись вполне спокойно. Марк-то нервничал, все же совесть у него была нечиста, и Ладис Бустон в трюме сидит. Но вроде бы... его не ищут?
- Здравствуй. Что случилось-то? Отродясь тут такого не было? Вы ж вроде горлышко патрулируете?
- А ты там проскочил?
- А я вдоль побережья, ну и просто... там тоже кто-то есть?
Мужчины переглянулись.
- И проскочил же, - вздохнул Тадео.
- Вот адмирал прав был! - кивнул второй моряк, с которым Марк знаком еще не был. - Вы, эрр, домой едете?
- Да.
- Ну, там и с адмиралом увидитесь.
Марку чуть дурно не стало.
- У меня дома.... Что-то не так?!
- Смотря что под этим понимать, - пожал плечами Тадео. - Ты уж извини, я же в курсе твоих семейных обстоятельств. Вот, Дерек Черный, знаешь о таком?
- Знаю. Что он сделал?
- Напал на твой дом.
- Что?! - аж задохнулся Марк.
- Сейчас уже ничего. Дети убежали, твоя жена отвлекла пиратов, дети выбрались и удрали в лес. Пиратов мы потопили, Дереку тоже уйти не удалось, так что все в порядке. Только вот эрру Ребекку спасти не успели. Прости.
Марк перевел дух.
Ну... если дети в порядке... все не так страшно? Бекки... жену, конечно, было жалко, что ж он, скотина вовсе бесчувственная? Но так...
Мало ли кто умирает и кто рождается, всех не пережалеешь! А они давно уже стали чужими. Посторонние люди, которые жили под одной крышей, вот и все. Даже и не жили месяцами.
- Дом цел?
- И дом, и управляющий твой, пираты шли персонально к тебе, за твоими детьми. Раньше-то они в столице были, а вот когда тут очутились, Дерек и решил... был у него там такой Осьминог, вроде как раньше в поместье работал. Ты его выгнал, то есть твой управляющий, он зло затаил, ну и пиратов навел в нужное время. А сейчас все в порядке.
Марк только головой качал.
Но если и правда все хорошо... ну и нечего тогда паниковать.
- А домой-то я попасть могу?
- Конечно. Только не сильно торопись, а то успеешь.
- Чего? Что успею, - не понял Марк.
Мужчины переглянулись.
- Не обращайте внимания, эрр, - взял слово второй. - Это Тадео от радости встречи.
Марку так не показалось, но не спорить же? Пронаблюдал за шлюпкой, которая вернулась на свой корабль, приказал ставить паруса и направляться к дому.
А уж косатку, которая стартанула от корабля так, что за ней вода вихрем завилась, он и вовсе не разглядел, дело с другого борта было. Но надо же предупредить тех, кто в поместье?
Хотя уходить ее величество точно никуда не будет. Так что...
Или эрр Стоун молча сидит и делает, что сказано. Или все равно сидит и делает то же самое, но молча. Рикардо Марен дискуссий не потерпит. И королеву он защищать будет до последней капли крови, и не только он...
Моряки понимали, ЧТО возвращается в мир. И готовы были драться за ее величество Марию. За женщину, которую благословил сам Многоликий. Какой там хозяин поместья? Какой там капитан Стоун?
Они бы и короля не испугались. Но это еще впереди. А пока...

***
- Эрр Стоун? И что?
- Папа возвращается? - обрадовалась Клара. И тут же поглядела на Марию. - Тетя Мария, вы же не уедете?
Мария фыркнула.
- Вот еще не хватало. Надеюсь, твой папа потерпит меня какое-то время.
- Потерпит, - резко отозвался Тим. Мальчик сильно повзрослел за это время, вытянулся, и Мария подозревала, что решимости у него на троих отцов хватит. И еще на пару мамаш останется. - Это и наш дом. И вы наша гостья. Так ведь?
Мария пожала плечами.
- Надеюсь, ваш отец - человек разумный, и конфликтов у нас не будет. В любом случае, ему придется какое-то время пожить здесь, пока я не рожу и не определюсь. А потом... потом как получится, так и будет!
Феликс, который не отходил от королевы, кивнул.
Если ее величеству хочется пожить здесь, значит, так и будет. А если Марка Стоуна что-то не устроит... ну, это его личные проблемы. Просто при детях такого не скажешь.
Хотя они и сами все отлично понимают. Повзрослели. Особенно Клара.

***
- Тим! Клара!
Марк Стоун ворвался в свой дом ураганом. И тут же был стиснут в объятиях детьми.
- ПАПА!!!
- Живы! Здоровы! Слава богам!!!
Марк обнимал обоих, целовал растрепанные головки, разве что не плакал.
Или плакал? Если никто не видел, то и не считается. Наконец, первый восторг улегся, и Клара взяла себя в руки.
- Папа, нам надо многое тебе рассказать.
- Про пиратов?
- Да, - Клара кивнула. - Кое-что ты знаешь уже. Мама нас спасла тогда, мы успели убежать в лес. Нам тетя Мария помогла, она хорошая. И мы ее пригласили у нас погостить.
- Тетя Мария?
- Эрр Стоун, здравствуйте, - Рикардо вышел в холл. Пока была собственно встреча, он решил не мешать. Но сейчас ведь уже не слезы и не объятия, а разговоры. А тут и он лишним не окажется.
Марк мгновенно узнал его.
- Эрр Марен, рад вас видеть. Что вас привело в мой дом?
- Исключительно интересы женщины, которую я сопровождаю. Она пока решила оставаться здесь, и юные Стоуны пригласили ее в свой дом.
- Да, - кивнул Тим. - Пап, мы тебя раньше лета не ждали, а тете Марии скоро рожать, и ей покой нужен. Она переехать не сможет. А еще они нас спасли. Она приказала дяде Феликсу, и он нас вывел из поместья, от пиратов, и защитил, а потом они помогли дяде Теосу.
Марк из этого понял разве что пару слов. Правда, полезных.
Вывел и защитил.
- Кого бы вы не приютили, я на вашей стороне. Если эти люди помогли вам, я обязан им. Мой дом - их дом.
Сказано было вполне серьезно.
Рикардо Марен ухмыльнулся. Второй облик - он сказывается, и характер слегка у адмирала испортился, и яда в нем на сорок Стоунов хватит, не то, что на одного капитана.
- Что ж, эрр Марк, проходите в гостиную. Я вас познакомлю с женщиной, которая решила помочь вашим детям. Мы уже потом подоспели, если бы не она, пираты их нашли бы. Точно.
Марк поежился.
Да, ему еще многое надо узнать, но основное он понял. Дети были в опасности. Жену убили, детей спасли, с него причитается. Чего еще надо? Остальное разберем, когда того же Шента расспросим! Уж он-то морочить своему эрру голову не станет, все расскажет, как есть!
Рикардо Марен кивнул в сторону гостиной.
Марк послушно прошел, куда указали, он ничего не опасался. Дети выглядят сытыми, довольными, им никто вреда не причинил. Ну и ему, поди, не станут.
В кресле у окна сидела женщина.
Сидела, смотрела, явно улыбалась.
- Эрра, - Марк поклонился, подходя к ней. - я не знаю, кто вы, но мой дом - ваш дом. Я подтверждаю приглашение моих детей, и умоляю... ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО?!
Эрр аж назад шарахнулся, свалил здоровущий напольный подсвечник, машинально поймал его, за что и получил свечкой по носу. Выпала она.
- Вы угадали, эрр Стоун, - Мария улыбалась. - Мое величество, как видите. Полагаю, вам еще никто не рассказал в подробностях, что случилось?
- Н-нет, - качнул головой Марк. В одной руке он держал подсвечник, другой машинально тер нос, и выглядел до того ошарашенным, что Мария даже фыркнула.
- Тогда предлагаю вам побеседовать с Теосом Шентом, а уже потом принимать решение.
Марк посмотрел на королеву дикими глазами, потряс головой, и выпалил, как в воду бросился:
- Ваше величество... мне его принимать не надо. Я и так государственный преступник.
- Да что вы? И что же вы сделали? Поимели Дианочку? - заинтересовалась Мария.
- Брррр! Нет, конечно! - аж шарахнулся Марк. - Я просто выкрал из тюрьмы человека. Ладиса Бустона.
Понятно, не так это надо было говорить. Но... шок оказался таким сильным, что Марк ляпнул то, что было у него на уме.
Мария задумалась.
- Ладис... Димас Бустон?
- Его отец.
- И что такого случилось с нашим добрым канцлером, что его сынок в тюрьме оказался?
Мария спрашивала без особого яда, но и... она ничем Бустону обязана не была. Разве что головной болью.
Человек человеку рознь, вот, Ихорас старался ее хоть как-то поддержать, и шут тоже. А Бустон послушно выполнял все распоряжения короля. Иоанн оказался неблагодарным? А Марии тебя и благодарить-то не за что! Сам нарвался!
Марк потупил глаза.
- Ваше величество, Димас просто оказался неугоден его величеству.
- И чем же?
- Виталисом Эрсоном. Его величество гневался, ну а у Эрсона давняя ненависть к Димасу.
- Из-за чего хоть? - лениво поинтересовалась Мария. Понятно, Иоанн на канцлере зло сорвал за все хорошее и плохое, но Эрсона-то что заело?
- Зависть, ваше величество. Обычная зависть. Димас из бедных эрров, но умный и сам всего добился, для Виталиса это как пучок крапивы в штаны.
Мария мечтательно вздохнула.
Половину бы политиков такими полезными припарками лечить! А вторую - просто утопить.
- Димас интересы короля соблюдал свято, сами знаете, ваше величество. А Эрсон... ему в свою пользу много чего хочется.
Мария пожала плечами.
- В целом понятно. Что ж, вы очутились в хорошей компании. Пойдете к иссу Шенту?
- С вашего позволения, ваше величество.
- Охотно позволяю, - отмахнулась Мария.
Она понимала, кучу вопросов ей не задали просто потому, что их и правда - куча. Вот эрр Стоун расспросит своего управляющего, а уж потом... потом можно будет и с остатками вопросов приходить. К ней ли, к адмиралу, еще к кому-то...
Какая ей разница?
Ей рожать скоро.
Мария коснулась рукой живота.
Малыш внутри толкнулся, напоминая о себе.
- Мой змееныш. Или гаденыш? - шутливо улыбнулась Мария. Да, хорошо, что здесь не двадцать первый век. Там за такие слова любая дура прицепится. А что делать, если она змея? Вот кто у нее ребенок должен быть - хомяк? То-то и оно!
Ребенок еще раз пнул мать изнутри, подтверждая ее мнение.
Точно - гад растет. Ох, что ж ты печенку-то в легкие запихиваешь? Уй, зараза!

***
Исс Шент ничего утаивать не стал.
То есть вообще ничего. А КАК тут утаить такое дело?
Когда у хозяина ребенок - песец? Симпатичная такая полярная лисичка, беленькая вся, хвостик, опять же, лапки?
Как вы предлагаете ЭТО скрыть?
И Тим тоже мечтает стать двуипостасным, просто королева сказала, что ему еще рано.
Нет, не приживалась среди людей эрра Мария. Вот как есть - королева, и все тут. А что сама она против? Бывает...
Все равно не поможет.
Марк слушал, открыв рот. Вот так, привезешь детей в поместье, думаешь, что это безопасное место, а оно ка-ак окажется! Да как все другой стороной повернется?
- И что теперь?
- Ее величество, кажется, ждет мальчика, - пожал плечами Теос. - Дальше... дальше ей придется вернуться в столицу.
- И сесть на трон?
- Безусловно. Если она договорится с королем.
В этом Марк сильно сомневался, вспоминая Дианочкины объемы. Но...
Сын? Иоанн мечтал о сыне.
- Я должен поговорить с ее величеством.
Теос думал примерно так же, и спорить не стал.
- Безусловно, эрр Стоун.
- Эрр... Теос, прекрати! Ты теперь такой же эрр, как и я.
- Понимаю. Но это пока еще не подтверждено, и что там будет дальше? Эрланд, это ведь не все, есть еще и Конклав! Как-то они нас примут?
Марк пожал плечами.
- Не знаю. Но двуипостасных уже десятка два есть?
- Даже чуть больше, - согласился Теос.
- И еще больше будет, обязательно. Так что... вас уже не убьют просто так. И народ не поймет...
- Народ, - цинично усмехнулся исс Шент. - Народ - это корова, куда пастух погонит, туда он и пойдет.
- Так пастух и сама... интересно, а я из таких же?
- Я не смогу ответить, - развел руками исс Шент. - Эрра Клара - да. И Тим... ее величество сказала, что пока еще рано, но после пятнадцати лет ему тоже можно будет попробовать. Она даже представляет, кем он может стать.
- Даже так?
- Ее величество просто это видит. А мы - нет,
Марк почесал затылок.
Разговор с королевой становился насущной необходимостью. Только вот состояться ему пришлось чуточку позднее, этим вечером у Марии начались роды.

***
- Твою налево! Твое направо! Твое величество, чего ты ругаешься, как извозчик, ты бы лучше так тужилась!
Тина и сама особо выражений не выбирала. Впрочем, Мария об этом не думала. После роддома, в котором акушерка ее чуть не за волосы с кровати стащила и ходить заставила... понятно, так надо было. И вряд ли на Машку в тот момент уговоры бы подействовали. Но Тина - все равно почти образец куртуазности.
- Покомандуй еще - огрызнулась Мария, продолжая ходить по комнате.
Адмирал, бледный и со лбом, покрытым испариной, поддерживал ее под локоть. С другой стороны так же двигался Феликс.
Мужчин честно пытались отослать, но куда там!
Чем они могут помочь?
Чем-чем, сесть в уголке и постараться не упасть под ноги повитухе в самый важный момент. А то просятся такие умные на роды, а ты их потом нюхательными солями в три слоя засыпай, чтобы откачать!
Не помогло.
Мужчины и рядом были, и поддерживали женщину, помогая ей двигаться... Марию настиг очередной спазм, и она почти обвисла на мужских руках.
Больно же!
Тина кивнула на кровать, и посмотрела женщину.
- Давай, еще пару кругов.
- Садюга, - обругала ее Мария.
- Потом расскажешь, что это такое. А еще ... и .... Договорились?
Мария подумала, что серьезно обогатила местный лексикон. Но рассказывать про всякие извращения все равно не будет. Это хорошие идеи могут не прижиться, а всякая пакость - только намекни! Еще как вылезет!
И еще пару кругов.
И еще один.
И полотно, на которое предстоит рожать, и крики повитухи... Мария с такой силой вцепилась в чью-то руку, что как еще не оторвала? Где справедливость?
Почему она второй облик получила, а ребенка рожать - все равно мучиться? Почему боги ЭТО не могли предусмотреть? Почему она не может в облике змеи отложить яйца?
Или гюрза живородящая?
Под эти размышления в матюгах, Мария и родила.
Тина ловко подхватила ребенка на руки, тут же перевязала пуповину, перерезала, завернула малыша в ткань и поднесла Марии.
- Смотри, какой хорошенький! Богатырь, да и только!
Мария посмотрела.
Сын.
Вот так, теперь у нее и сын есть. Здоровущий, наверное, килограмма четыре, а то и все пять, глаза ярко-синие, такие, густые, чувствуется, что это реальный цвет, волосы черные, как у нее...
Кажется, он в мать пойдет.
- Называть как будешь? - поинтересовалась Тина.
Этот вопрос уже был продуман. Нет, не в честь папаши, чтоб ему повылазило, а потом и поотпадало! А в честь одного хорошего человека из прошлой еще жизни. Ну и братика тоже...
- Саймон Александер. Пока будет именоваться по второму имени, Алекс.
Тина кивнула.
- Так и запишем в церковных книгах. А ты пока отдыхай, давай я вас сейчас уложу, оботру аккуратно, ты хоть и восстанавливаешься быстрее обычного человека, но роды... Дня два точно понадобится.
Мария послушно улеглась, куда сказали. Посмотрела на сына.
Словно чувствуя ее взгляд, Младенец открыл свои глаза.
Показалось Марии - или нет? На виске у него тонкой ленточкой пробежала полоска золотистых чешуек. Пробежала, да и сгинула, как не бывало?
Ну что, здравствуй, сынок? Твое будущее величество?

***
Марк стоял на кладбище, смотрел на могилу.
Не ладили они с Ребеккой как следует... но жизнь прожили, детей нажили, и шло все ровно-тихо, а вот теперь... как-то все сломалось в один день. Сломалось, полетело неизвестно куда, и что теперь ждать?
- Ты прости, Бекки. Дурак я, наверное...
- Не надо, папа. Как вышло, так и вышло, ты как лучше хотел.
Клара стояла рядом. Как она подошла? Марк и не понял даже, вот не было ее - и вот, стоит дочка, смотрит так, серьезно.
- Хотел... мне исс Шент рассказал, что тут было. И про идиотов этих рассказал, и про то, как Бекки себя вела. Моя вина. Мне лишь бы она жить не мешала, а вас, вот, я на нее бросил.
Клара только рукой махнула.
- Актеры... ты знаешь, что двое погибли тогда? Пираты не разбирали, убивали... третий выжил чудом.
- И что с ним сейчас?
- Будешь смеяться, - фыркнула Клара. - В ту ночь он выжил случайно. Сезар Верн оказался единственным, кто схватился за оружие, его ранили, но совершенно случайно не добили. Рана получилась на голове, крови было много, но для жизни не опасно. Правда, красоту свою он потерял.
- А смеяться тут чему?
- А второй облик приобрел, - улыбнулась Клара. - Теперь он здоровущий попугай. Цветной такой, красивый, говорящий и декламирующий. И по-моему, в перьях он себе больше нравится, чем человеком.*
*- Попугай ара. Кстати - вполне себе птичка, такую долго не пожалеешь. Проволоку перекусить может металлическую. Только не слишком толстую. Прим. авт.
Марк фыркнул.
- Забавно. И правда.
- Ее величество многое поменяла, - кивнула Клара. - Чудо ее сюда привело, настоящее чудо. И пап, когда она отправится в столицу, я поеду с ней. И Тим тоже.
- Что?!
- Ей первое время сложно будет. Понадобятся и фрейлины, и паж, вот, мы с Тимом и поможем.
- С ума сойти...
- Не надо, папа. Нам при дворе сложно придется, помощь обязательно будет нужна. Поедешь с нами?
- Если ее величество не будет против.
- Это надо у нее спрашивать. Но она хорошая, и добрая, и вообще... король - идиот!
Марк даже оглянулся.
- Клара, ты с такими словами поосторожнее!
Дочка махнула рукой.
- Пап, а что еще про него сказать? Променять такую женщину на какую-то... да будь там само сокровище, все равно идиот. Ты ж ее видел? Ту, которая Иоанна совратила? Что она - такая замечательная?
Марк задумался. А потом выдал основное.
- Грудь у нее шикарная. И это...
Это было обрисовано двумя руками и удостоилось насмешливого взгляда Клары.
- Вот об этом я и говорю. Кроме ЭТОГО у нее еще что-то есть? Ум, доброта, порядочность, характер? Или ЭТО все остальное заменяет?
Марк только руками развел.
- Не заменяет, конечно. Но так выглядит - ух!
- Потому и идиот, - махнула рукой Клара. - Менять золото на навоз... глупо! Просто - глупо!
Спорить было сложно. А Марк еще об одном подумал.
Димас Бустон.
А вдруг удастся попросить королеву за друга? Ладиса-то он вытащил, а вот канцлера никак, но если ее величество вернется... тут под шумок роту отставных канцлеров из тюрьмы забрать можно будет. Если она согласится.
Или нет?
Марк попросит. Очень попросит. А вдруг ему повезет?

***
- Иоанн, у меня плохие новости, - Колючка серьезно смотрел на короля. И видно было, сейчас он не играет, а просто сочувствует.
- Слушаю? - бросил Иоанн, садясь в кресло.
- Сам понимаешь, вместе я их не поймал. Но... птички мне начирикали, что частенько твоя супруга приходит к эрре Розабелле.
- К этой идиотке?!
- Представь себе. Может, и не такая она дура, как показывает?
Иоанн и задумываться не стал.
- Пусть Дианка к ней ходит. И что?
- И туда же приходит эрр Вейнард. У них просто разница где-то с полчаса, сначала он приходит, а потом она. Вот никто и не сообразил, а они еще стараются на смену караула попасть, понимаешь?
- Б...!!! - эмоционально высказался Иоанн.
По регламенту, караульные во дворце меняются каждые три часа. Восемь смен за сутки. И то... постой, да никуда не отлучаясь, да вид иметь надо... там много всяких тонкостей. Раз в три часа меняются караульные. Допустим, был один - пришел Расмус. Тот, кто был, меняется, кто там, в покоях, он не знает, а королева может прийти к своей фрейлине. Что в этом такого странного?
Допустим, через час-полтора Диана уходит... ну и это не трагично! Сидели, болтали... две бабы же! В чем проблема?
А Вейнард уходит еще часа через два. И никто ни о чем не догадывается.
Может, чуточку и сложнее схемы бывают, но ведь и эта рабочая.
- Да, примерно так, - кивнул Колючка.
- А эта тварь? С ними сидит? Свечку держит?
- Насчет свечки не знаю, но покои у нее из двух комнат. И гардеробная маленькая есть, может себе позволить не смущать влюбленных, - ядовито оскалился Колючка.
Иоанн все же не удержался, шваркнул чернильницей в стену.
Рене молча налил в кубок вина, протянул ему.
- Выпей. Я ее еще не ловил, сам понимаешь. Может, и неправда все.
Иоанн мрачно смотрел в стену. Пятно потекло вниз и теперь напоминало фаллический символ. Тот самый, на который принято посылать.
- Тварь! Я ей все дал, что мог! Понимаешь?! Все! А она... как она могла так со мной поступить?! Она что - меня совсем не любит?!
Если бы Колючка сейчас сказал про Марию, которая тоже все отдала мужу, точно бы в морду получил. Так что промолчал шут про королеву, и вместо этого заговорил о насущном.
- Иоанн, ты о другом подумай. Тебе что лучше, ловить ее будешь - или нет?
- Это как? - даже удивился Иоанн.
- А вот так. Может, оставишь ее, только проучишь, ну и... наследник-то тебе все равно нужен?
Иоанн едва сдержался, чтобы в шута подсвечником не кинуть. Чернильница уже улетела, остановило короля практическое соображение. Неудобно подсвечник-то кидать. Тяжелый, гад, золотой, не вдруг и поднимешь. С таким только наперевес гоняться. Но ведь и не догонишь эту верткую сволочь!
- Ты что, хочешь, чтобы я чужими объедками пользовался?
Колючка пожал плечами.
- Смеяться будут.
Иоанн задумался.
Так-то да. Рогатый муж - фигура для шуток весьма и весьма уязвимая. И Колючка, словно чувствуя, подлил масла в огонь.
- Над Марией, с легкой руки Дианы, только вороны на заборе не потешались. Над тобой, боюсь, тоже смеяться начнут. Сам знаешь, как это со стороны смотрится.
Иоанн знал.
Сам старый, женился на молодой... ну и получил по всем рогам! Есть ли от такого противоядие?
Да есть, конечно! Жениться просто надо по любви! И смотреть не на возвышенности и обширности юной дамы, а на ее душу. Бывает ведь, что и с большой разницей в возрасте супруги счАстливо живут, и жена там даже не думает гулять на сторону. Не так часто, как хочется, но бывает.
Только вот Иоанн женился на красотах и возвышенностях эрры Эрсон, а Диана выходила замуж за короля. Не за Иоанна - человека, нет. За его величество Иоанна.
А если так...
Иоанн прищурился.
- Смеяться не будут, если все по уму сделать. Бояться будут. Поможешь мне их застать?
- Смотря, что ты хочешь сделать? Иоанн, ты мне хоть расскажи, может, что полезное посоветую?
- Расскажу, - пообещал Иоанн. - Только время на подготовку потребуется. Обязательно расскажу.
Оскал у него был такой, что дракон бы позавидовал. И вид тоже.
Огнем дышать не получалось, ну так он и не пробовал еще. Но шансы были.
У него, не у Дианы. Ту уже ничего кроме чуда спасти не могло.

***
Саймон Картенский открыл письмо от Феликса.
Приятно почитать, знаете ли! Весьма приятно!
Вот еще год назад он эти письма вскрывал с совершенно другими ощущениями! Что тогда было хорошего в жизни его сестры? Да ничего! И политика страдала, и торговля...
А сейчас все совершенно иначе!
Феликс извещал монарха, что ее величество Мария родила очаровательного мальчика. Младенец и мать совершенно здоровы. Оба собираются возвращаться ко двору.
Надо только продумать возвращение так, чтобы было все эффектно обставлено.
Ничего, с этим Феликс справится, на это можно положиться! Бесценный мальчишка оказался! Правда, ему придется еще на пару лет в Эрланде задержаться, ну так Саймон возражать не станет. Сестра же!
Не просто родной человек - гарантии для Картена.
А еще...
Про двуипостасных Феликс не писал, конечно, такое бумаге не доверишь. А вот про Рэна написал.
Что шагренец будет в Картене, и весьма скоро, и Феликс умоляет его величество принять и выслушать эрра Тори. То, что он расскажет, Феликс не имеет права доверять бумаге, но это ОЧЕНЬ важно!
Саймон и спорить не стал.
Важно?
Ладно, послушает он и шагренца, если Феликс просит.
Мария тоже написала. Обещала не волновать брата, и вообще, когда она вернется, сделает все, для хорошей дружбы Эрланда и Картена. И с пошлинами поговорим, и с протекционизмом.
Иоанн?
Пусть спасибо скажет, если она ему голову не оторвет. Напрочь. За все хорошее и плохое!
И надо будет что-то решить с Фарданией. Но это они договорятся.
Саймон только довольно улыбался.
Это Иоанну было выгодно балансировать между двумя странами, а Картену такой баланс был неприятен. А теперь... теперь Мария точно к родне прислушается. Не во вред Эрланду, это сказано достаточно четко, но есть многое, что пойдет на пользу обеим странам.
Очень хорошо все разворачивается. Помогли бы Боги, и вовсе дело покатится, как по маслу! Пойти, что ли, помолиться? Чтобы все удачно прошло?
Стоит сходить. Авось, лишним и не будет.

***
- Ваше величество, вы позволите?
Мария посмотрела на Марка Стоуна без особого интереса
- Позволяю. Что вам угодно, эрр Марк?
Вежливость к хозяину дома она проявила, дальше ему и карты в руки. А она посмотрит, послушает...
- Ваше величество, я умоляю вас уделить мне пару минут для разговора...
Мария уже и отвыкла от этой идиотской куртуазности.
- Эрр Марк, короче. Спрашивайте, а я подумаю.
- Да, ваше величество, - Марк слегка обалдел от такой прямоты, но потом решил не вилять. - Вы собираетесь вернуться?
- Собираюсь. Море успокаивается, ребенок у меня крепок и здоров, Рикардо предлагает плыть в столицу вдоль побережья, так, чтобы можно было в любой момент причалить. Я согласилась.
- Ваше величество, а как быть с Дианой? С королем?
Мария хищно прищурилась.
- Зависит от их поведения. Если не успокоятся, то... сами виноваты.
Уточнять она не стала, но Марк и сам все понял. Действительно, сами виноваты будут. Против таких козырей не попрешь, а у Марии их полная рука. И ребенок, и вторая ипостась, и даже поддержка флота... и не только флота.
- Я готов помогать вам в любых делах, ваше величество.
- Вот как? Почему?
- За детей я благодарен, - коротко объяснил Марк. - И никогда с вами не расплачУсь. А еще у меня есть свои интересы.
- Вот это уже лучше. Не люблю бессеребренников, обычно они такие сволочи...
Марк кивнул.
- Мне бы хотелось узнать, есть ли у меня вторая ипостась. Можно? Ваше величество?
- Можно. Нет, - отозвалась равнодушно Мария.
Марк тоскливо вздохнул.
Ну, нет... значит, и нет. Это просто мечты были. Про альбатроса. Но так тоже бывает, кому-то дается, а кому-то и нет.
- Хорошо хоть у детей она есть. У Клары...
- Она вам показала свою лисичку?
- Да, ваше величество.
- Тим, наверное, тоже сможет обращаться. Я пока точно не знаю, скажу ближе к его пятнадцати годам, - кивнула Мария.
- Это будет здорово. Если сможет, - кивнул Марк. Мария промолчала.
И так понятно, что эрру хотелось, а не досталось. Обидно, конечно. Но... кажется, она уже поняла, КТО обретал вторую ипостась. Если прикинуть...
Истрия Феликса, Тины, Мелиссы, Рэна, Бертрана... у всех у них было нечто общее. Они не выбирали путей легких, они выбирали пути честные. Правильные, порядочные, если хотите. Шли против ветра, сопротивлялись ему, делали трудный, сложный и часто неприятный выбор и потому будили наследие Бога внутри себя. Даже Кларе уже пришлось и выбирать, и принимать решения. И именно поэтому пока не ясно, что будет из Тима с Анной. Они еще дети, они еще растут, и как дерево, могут искривиться в любую сторону. Понятно, и взрослые могут, но... ох, не для нее эти теории. Что-то она подсознательно чувствует, а выразить словами не может, как та собака.
Эрр Стоун человек неплохой, но... он всю жизнь не особо утруждался. Вот и не пробудилось в нем наследие.
Может, Мария и неправа, она и не настаивает. Но ей казалось почему-то, что дело в этом.
Те, кто гнутся под мир, не могут защищать других, они скорее, будут спасать себя.
А те, кто пытается прогнуть мир под себя, те смогут встать щитом и клинком, огнем и ветром на его рубежах. И для этого им даются силы. И дар - от Бога. Неважно, как его тут называют.
- Еще вопрос? - мягко намекнула Мария.
Потом эрр Стоун горевать будет. У нее еще свиток не дочитан... и кстати, косвенно тут на то же намекают. О чем она догадалась.
- Ваше величество, я буду просить вас за эрра Димаса Бустона.
- Канцлер? Если он жив, я буду рада помочь ему.
Марк не ожидал такого быстрого ответа, а потому даже головой встряхнул.
- Ваше величество, я понимаю, вы не ладили...
- Просто ваш друг служит Эрланду и королю, - мягко пояснила Мария. - За первое я его не виню, а за второе... он поступил со мной очень непорядочно.
- Вы сами сказали, ваше величество. Он служил королю.
- Будет ли он служить мне?
Марку осталось только руками развести.
- Ваше величество, я не знаю. Я знаю, почему Димас служил Иоанну, потому что крепкая власть - сильная страна. А вы все же картенка... простите.
- Я не держу на него обиды, но сначала разговор, а потом все остальное, - спокойно отозвалась Мария.
Марк выдохнул.
Ну, если так...
- Ваше величество, а вы позволите сопровождать вас в столицу?
- А куда вы денете юного Ладиса Бустона?
- Здесь останется. Я думал отправить его в Картен, но пока... пусть пока тут побудет.
Мария кивнула.
- Пусть. Дальше будет видно, что с ним делать, и что будет с его отцом. Если на канцлере нет никакой вины кроме моего развода... ну и личной неприязни с Эрсоном, я приму в нем участие.
- Это больше, чем я смел просить, ваше величество.
Мария кивнула.
Больше. И она могла этого не делать. Но... Димас Бустон, если что, может оказаться полезным приобретением именно для нее. Он неглуп, он знает все ходы и выходы, он может многое сделать для нее именно в плане управления государством. Но только если будет предан.
Будет ли?
Вот вопрос.
Но Мария планировала ответить на него при личной встрече с Бустоном. А дальше... посмотрим!
- Сопровождайте, эрр Стоун. Там и разберемся с вашим другом. Ваша преданность заслуживает восхищения.
- Ваше величество, - поклонился Марк.
А что он мог сказать? Он свое получил... и почему ему кажется, что королеве он не слишком нравится? Даже обидно...

***
- Повернись. Так... вот этот ремень неудачный, я его перешью. И вот тут у меня лапы болтаться будут. Все, хорошо, сейчас я сбрую сниму и можешь оборачиваться обратно.
Дракон промолчал. Выплюнул жесткий кожаный ремень, и обернулся человеком.
- Тьфу! Берт, зачем нам эта гадость?
Берт любовно посмотрел на груду кожаных сыромятных ремней, которые лежали рядом. Раньше он бы их, пожалуй, все и не поднял. Не то, что на дракона надеть! А сейчас...
Двуипостасные намного сильнее обычных людей.
- Рэн, ты и сам все знаешь, чего еще сорок раз повторять? Я отправляюсь с тобой на Шагрен, и хочу подстраховаться, если что.
- Все там будет хорошо!
- Ты и сам этого не знаешь! И я боюсь. Считай, что это моя предусмотрительность. На Многоликого надейся, а засов проверь!
Рэн фыркнул.
- Ладно. Перешивай, как тебе эта пакость понравится,, я ее надену перед визитом на Шагрен.
- И не смей оборачиваться ни перед кем. Понял? Отошел метров на сто, там обернулся, взлетел, приземлился подальше, опять обернулся. Мало ли, меня рядом не окажется?
Рэн подумал, что Бертран сильно преувеличивает, но спорить с другом не стал. Ладно уж!
Ему не тяжело, а Берт... сильно по нему ударило то предательство, покушение, смерть друзей... теперь он еще лет десять все проверять будет. А может, и дольше.
- Хорошо. Слово даю.
Бертран облегченно выдохнул.
Если приятель слово дал, он его не нарушит. А Берту было неспокойно.
Вот в Картене, в который они прибыли, он не волновался, хотя им и предстояла встреча с королем. А о Шагрене тревожился.
Может, потому, что о нем ничего не знал? А может, потому, что слушал рассказы Рэна. И понимал, что император и его приговорит, и Бертрана, и королеву Марию, и кого угодно, хоть бы и самого Многоликого.
Вот и начал готовиться на свой лад.
Несколько клинков ему Феликс еще подарил, чтобы Берт носил их на теле. Да-да, есть такие. Маленькие, но острые, как бритва, сразу не найдешь, а человека таким убить очень даже запросто.
А еще Бертран решил заказать сбрую.
Да, на дракона. Чтобы удобнее было на нем летать, причем, и человеку, и лису.
Как это должно выглядеть?
Наверное, несколько ремней, толстый кусок бычьей кожи, вместо попоны, а какие-то стремена, что-то такое... да вы о чем?
Это - дракон!
У него гребень, эта скотина вообще не предназначена для того, чтобы на нем ездили! Никак!
И толстый он, на нем сидеть можно только в шпагате. И холодно наверху.
Так что Бертран пошел другим путем. Летать на драконе можно очень недолго, и то, если речь идет о каком-то форс-мажоре. Угрозе жизни, его или дракона...
Да, Бертран еще и развесовку нарушает, если он человек. Лиса таскать полегче, но и так дракону неудобно, у него же крылья!
Так что кусок кожи в районе шеи, там же ремни, штук десять всяких и разных, там же крепко наклепанные на большой кусок кожи скобы. Металлические, чтобы точно не порвались, не вырвались... тоже, штук десять, с запасом.
Кошмар получается?
А, ничего! Запас карман не тянет! Лучше подстраховаться сейчас, чем горько заплакать потом.
И Бертран с энтузиазмом взялся за переделку сбруи.
Рэн молчал.
Понятно, друг переживает, нервничает... нашел он себе занятие? Вот и ладно, пусть лучше шьет, а не думает про Шагрен всякие гадости! Все у них там будет хорошо! И с вулканом он обязательно разберется!
Еще бы, вот, с его величеством Саймоном спокойно встретиться и поговорить, как Феликс просил. Не доверял Рэн картенцам, вот ни капельки! Но ради двуипостасного - можно.
Феликс ведь его тоже поддержал...
Рэну было слегка страшновато, но признаваться он не собирался, а потому...
- Давай, помогу. Вот тут прошить нужно?
- Да.
- Ты с того конца занимайся, а я с этого, чтобы не мешать друг другу.
И правда - успокаивает!

Глава 4

Ладис Бустон сам не знал, чем заниматься. Вроде как и из тюрьмы его вытащили, а вот дальше-то что? Куда идти, что делать? Раньше он отцу помогал, отец и говорил, куда двигаться, а сейчас - что?
Отец в столице, а тут...
Двуипостасные!
Старинная легенда,. Ожившая на морском берегу.
И как тут удержаться? И не спросить?
Ладис и расспрашивал, придворная жизнь давала о себе знать, и Ладис умел найти подход к любому человеку. Даже к иссу Теосу. Вот где несправедливость-то! Обычный исс - и двуипостасный! Да разве ж так может быть?
Барсук, конечно, не дракон, но ведь... и дракон тоже есть!
Шагренец!
Слов у Ладиса не было. Неужели у Многоликого не нашлось более достойных кандидатов? Даже вот, он сам? Правда, чтобы это узнать, надо было поговорить с королевой, а как к ней подойти? Разве через принцессу попробовать?
Думал Ладис недолго, и направился к морю. Там ее высочество можно было встретить чаще всего. Вот, и сейчас все верно.
Сидит, на море смотрит, разве это дело для принцессы? И королева... стоит, камешки бросает, о чем-то думает, глядя, как море жадно поедает очередной камень. Что-то почувствовала, обернулась.
- Ваше величество, - поклонился Ладис.
Мария вежливо кивнула.
- Эрр Бустон.
Карие глаза были умными и жесткими. Ладис невольно покраснел, и замешкался. Мария рассмеялась.
- Смотри, Анечка. Вот так тоже бывает, неплохой ведь человек, а вот остался без поводка - и куда себя приткнуть не знает.
Ладис только и смог, что рот открыть.
- А.... я...
- Послушная тень своего отца. Прилежный секретарь, умный мальчик, и любопытно ему, и что делать он толком не знает, папы нет, указания давать некому.
- Вижу, мам, - Анна смотрела чуть ли не с состраданием. - А что ему теперь делать?
Мария пожала плечами.
- Второй ипостаси у него нет, но в таком состоянии ее и не будет никогда. Вы об этом же хотели спросить, эрр Бустон?
Ладис покраснел, словно громадная свеколка, багровая такая...
- Д-да...
- И не будет, пока вы просто отцовская тень. А что делать? Да хоть и в Картен прокатитесь, или в путешествие отправляйтесь, но лучше в Картен. Рекомендательное письмо к брату я дам.
- Ваше величество...
- Это не совет, не приказ. Это просто ваш шанс начать что-то сначала, вот и все.
Ладис задумчиво кивнул.
Может, и правда? Здесь он будет сидеть в поместье и с ума сходить от тоски, а так... мир повидает, поплавает... захочет - так вернется, деньги есть, эрр Стоун дал, да и семейные счета не все арестованы. И к матери можно съездить...
- Спасибо, ваше величество. Если можно письмо...
- Завтра подойдёте, напишем, - согласилась Мария.
- Благодарю вас. Ваше величество, а отец?
- Буду в столице - вытащим. Если его до той поры не казнят, - пожала плечами Мария.
- Ваше величество, вы...
Попытку упасть на колени и поцеловать руку, Мария пресекла коротким жестом.
- Идите, эрр Бустон. На кухню. И пусть вам горячего вина с пряностями дадут, вон, нос, как слива. И мы пойдем, Анечка? Еще тебе заболеть не хватало.
- Да, мама.
Анна и пошла.
А что такого? Все же просто отлично, и мама рядом, и Ладис тоже пошел...
Интересно, научится ли она вот так, как мама? Она постарается! Очень постарается!
А Ладис шел и думал.
Картен.
Шагрен...
Дальние страны, в которых он мечтал побывать, вместо придворной карьеры... в детстве мечтал, потом отец это придавил башмаком, а сейчас может, и сбудется?
Он обязательно поговорит с дядей Марком! И поедет!
Мир - такой огромный... а когда-нибудь он вернется. И будет верно служить королеве. Там уж он сам сможет определить, чего ему захочется,, без поводка и папиной указки.
Целый мир, полный свободы!

***
Диана шла по коридорам дворца.
Оглядывалась, понятно, но кругом было тихо. Гвардейцев на карауле она не считала - кто на такое внимание обращает? Слуг тоже.
Она могла объясниться с кем угодно, но зачем?
Идет она вечером к своей доверенной фрейлине, вот и хорошо. Мало ли, за чем она к ней пошла? Алиби у них было безукоризненное, эрра Розабелла, которая была любительницей вышивания, предложила Диане тоже начать вышивку. А потом ее королю подарить.
Понятно, Диана к пяльцам и не прикасалась. Она просто делала вид, что увлеклась, а эрра Розабелла на публику показывала королеве, как правильно вышить то одно, то другое. То иголки докупала, то нитки нужного тона, то ленты...
Вышивка - дело такое, обязательно найдется, о чем поговорить, и достаточно долго. Никто и не удивлялся.
Даже эрр Виталис Эрсон на это увлечение племянницы рукой махнул.
Хочется ей с пяльцами таскаться?
Пусть ее! Может, поспокойнее станет!
Диана и стала.
Пока эрр Расмус баловался с ней в постельке, эрра Розабелла вышивала на ее пяльцах все потребное, так, что работа продолжалась. Благородное же увлечение!
Вот и сейчас...
Диана сегодня ночью осталась без мужа. Иоанн еще вчера уехал на охоту, а ее с собой не потащил. Сказал, что весна, холодно, и вообще... жди меня в теплой постельке, дорогая. Ты еще не беременна?
Нет?
Приеду - постараемся побольше.
Диана согласно кивала, и думала, что постарается. Очень сильно трудиться будет, но в постели с другим человеком. А что? Может, ребеночку даже и на пользу будет, если он не от Иоанна зачат окажется, а от другого мужчины! Вон, от Марии у него сколько детей, и никто не выжил.
Вот и знакомые покои.
И эрра Розабелла, которая приоткрывает дверь в спальню.
Диана сунула ей вышивку, и скользнула в спальню, на ходу скидывая платье.
- Наконец-то! Я с ума сходила... как мне надоел этот мерзкий кусок сала! Возьми меня! Скорее!
В спальне было привычно темно. Диана и не сразу поняла, что... кто...
На запястьях красотки сомкнулись сильные пальцы.
- Свет.
Несколько секунд Диана просто хлопала глазами.
Она действительно была в спальне у эрры Розабеллы. Только вот в постели с ней был не Расмус, а....
- Иоанн?!
- Да, дорогая супруга. Вас что-то удивляет? Вы не рассчитывали увидеть этот мерзкий кусок сала?
Диана дернулась.
- Иоанн! Ты не так все понял!
- Да нет. Вот сейчас я все понял именно так, - Иоанн смотрел ледяными глазами. - Раздевайся. Догола.
- Иоанн!
- Выйди, Рене.
Колючка понятливо прикрыл дверь с другой стороны. Иоанн размахнулся.
Щека Дианы мгновенно вспухла.
- Мне еще раз повторить?
Второго раза Дианочке не хотелось.
- Ложись на живот. Вот так...
В этот раз Диане пришлось орать вовсе не от страсти. Иоанн был не просто груб, он мстил за свою обиду, так что... болело и здесь, и там, и вообще все, вплоть до волос, за которые ее безжалостно тянули в процессе...
Закончив свое дело, Иоанн встал с кровати. С брезгливостью посмотрел на супругу.
- Сейчас за тобой придет стража. Отправишься составить компанию своим родственничкам, в тюрьму. Через пару дней решу, что с тобой делать, но, наверное, казню.
И вышел вон.
Растерзанная и скулящая от боли Диана так и осталась лежать на кровати.
Потом к ней впихнули эрру Розабеллу, а та кое-как одела королеву. И их обеих потащили темными переходами, сначала к закрытой карете, а потом из кареты и в тюрьму.
Поговорить не давали. Истерику Дианы пресекли оплеухой, и ей хватило. Что толку тратить силы? Говорить надо было с Иоанном, а не с этими...
Но КАК?!
Как такое могло случиться?!
Боги, помогите мне!!!

***
- Все готово?
Глаза у Ханса были ледяными. И голос тоже. И вообще, месть подают холодной.
Внука он прощать никому не собирался, тем более, Иоанну. А чтобы месть не прошла даром, сосредоточил в нескольких приграничных городах своих людей.
Когда Иоанн помрет (вот горе-то, вот беда!) в городах начнутся беспорядки.
На трон сядет... там есть уже, кому сесть. Но прав у него маловато будет, чтобы удержаться, ему все силы потребуются, так что Ханс с него эти городки за помощь и возьмет, хороший кусок получится. Не весь Эрланд, конечно, ну так это дело наживное. Авось, Фридрих потом справится... геополитика спешки не терпит, чай, не девка на сеновале.
Под шумок и помочь можно претенденту на трон, кого из эрров прирезать, кого еще что... но это потом будет видно.
- Готово, - тейн склонил голову.
Его измененным отводилась в плане основная роль. Они уже с осени проказничали в Эрланде, разоряли поля, рвали людей и скот, кого-то поймали, кого-то так и не выловили...
Гиену, кстати, так и не нашли.
Брата Винса тоже, ни живым, что называется, ни мертвым.
- Вот и отлично. Через месяц, как дороги подсохнут, можно начинать.
- Да, ваше величество.
Ханс почувствовал головокружение, и невольно вцепился в стол.
- Оххх...
- Ваше величество, - тейн поддержал под локоть, налил вина в кубок и поднес к королевским губам.
Ханс поморщился.
Вино пахло слишком резко и ядовито, но пара глотков привела его в чувство.
- Уффф...
- Как ваше самочувствие, ваше величество?
Король постепенно отдышался, и качнул головой.
- Плохо. Но может, потом будет лучше, если твой фанатик не соврал.
- Брат Тома не соврал, ваше величество. Но изменения и правда занимают определенное время.
А еще ты стар. И болен. И выдержишь ли ты их - один Многоликий ведает. Тейн об этом промолчал, только некоторые вещи и не надо вслух произносить. И так всем все понятно.
Только Ханс и так на многое не рассчитывал. А если уж все равно помирать... возьмет, да и рискнет! Что он теряет-то?
Даже если еще года три-четыре он добавочно получит, уже хорошо будет, а может, и больше выйдет?
- Ах да! Что там с конклавом? Не признали еще эту рыжую девку?
Конклав аккурат вчера и собирался для решения общих вопросов, так что вопрос был логичен. Можно все из первых рук узнать.
- Нет, ваше величество. Предстоятель сказал - год, вот и ждем этот год. А то, может, и побольше получится.
- Вот как?
Тейн мялся недолго.
- Вполне возможно, что королева Мария жива.
Ханс только плечами пожал.
Ну, может и такое быть. Но как она докажет, что не самозванка? Нет, об этом можно и не думать. А через месяц-полтора и думать будет незачем. Настоящая или самозванка - уже никого интересовать не будет. Власть сменится, и ори под забором, сколько влезет. Кто тебя слушать-то будет, будь ты хоть трижды королева? Пристукнут по-тихому, да и все дела.
Но на всякий случай Ханс это учтет в планах. Королева, говорите?
Один раз тебя, королева, уже похоронили. Ну и второй раз закопают, не поленятся. За Вернера.

***
- Эрр Виталис Эрсон, вы арестованы.
Эрр Леонидас Торган не улыбался. А хотелось.
Впрочем, он это вечером сделает, и посмеется от души, выпьет за такое хорошее событие. Арестовать Эрсона!
Да поделом тебе, гнида болотная, сколько ты у людей крови за эти месяцы попил... поди, сто болот с комарами не справятся!
- ЧТО?!
Канцлер пребывал в полном шоке. И только когда его грубо выдернули из-за стола, повели по коридорам дворца, опомнился.
- Ваше величество!!! ЗА ЧТО!?
Вой был такой, что его, поди, на границе с Фарданией услышали. За что?
За все хорошее... с-скотина! За подсунутую племянницу, за королевское настроение, за... просто - за все! Чего тут перечислять?
И за бывшее получишь, и за будущее, и за сбывшееся, и за НЕсбывшееся. Столько огребешь, что на своих двоих не унесешь!
И то же самое происходило по всей столице.
Стража входила в дома семейства Эрсон, всех арестовывали, всех препровождали в тюрьму... по иронии судьбы в ту, в которой сидел Димас Бустон. И Виталиса в первую очередь. Единственный, кого не нашли - Валент Эрсон. Куда-то он умудрился подеваться...
Ничего, дальше Эрланда не убежит, в розыск его уже объявили, дальше видно будет.
Его величество на вой не вышел, занят был. Изволил пьянствовать с шутом. Злобно напивался, глядя на чернильницу.
Понятно, Диана останется в тюрьме, но... не беременна ли она?
Придется ждать месяц, потом, чтобы ее еще повитуха на всякий случай осмотрела, да не одна, а уж потом выносить приговор. Хотя чего тут приговаривать?
Казнить ее к растакой-то матери!
Стерва!
Ей сам король честь оказал, а она...
Так что вопли Эрсона приходились в пустоту. Ори, не ори...
Его величество Иоанн ничего и никому прощать не собирался. Вот еще не хватало!

***
Эрр Расмус Вейнард даже опешил, когда к нему в дом ворвалась стража.
- Что... как...
Стражник молча протянул ему документ.
- Эрр Вейнард, вы арестованы приказом короля.
- К-как?
Дураком Расмус не был, так что первая его мысль была... Диана!!!
Вторая - бежать!
Третья - соберись, а то потом и собирать будет некому!
Расмус кивнул.
- Я не знаю, что именно требуется его величеству, но я повинуюсь. Куда мы отправляемся? Ах, в королевскую тюрьму? Что ж... я верный слуга короля. Единственное... вы позволите мне переодеться? В этом будет холодно, я не знаю, когда разберутся с моим делом, а в тюрьме, наверное, сыро? Не хотелось бы мне простыть!
Мужчины переглянулись.
Что ж.
Эрр Вейнард выглядел спокойным, говорил рассудительно, резких движений не делал. А если так, можно и послабление какое допустить. Да и золотая монета у него в руке блеснула так... завлекательно. И вторая тоже.
- Переодевайтесь, эрр Вейнард, - согласился десятник. - Один из моих людей пойдет с вами. Так положено.
Расмус кивнул.
- Конечно, эрр...
- Исс Рутан.
- Простите. У вас благородное лицо и манеры, я верю, что король не оставит вас своими милостями. Вы достойны титула эрра, - польстил Вейнард.
Стражник расплылся в улыбке.
- Благодарю, эрр. Эско, сопроводи эрра, пусть переоденется.
- Да, конечно.
- А вы, пока не соблаговолите ли горячего вина с пряностями? - предложил Расмус. И коснулся колокольчика, вызывая слугу.
- Подай эррам горячего вина. И побыстрее, не надо заставлять никого ждать! И закуску... не стоит пьянеть в такое время.
Слуга поклонился и вышел.
Расмус и следующий за ним Эско тоже вышли.
Расмус честно отправился в свою комнату. Нашел теплое белье, тунику, плащ... слуга занят, да и привык господин сам одеваться. Сапоги, вот...
Вел он себя вполне спокойно, а когда оделся, посмотрел на Эско.
- Я готов.
Расслабившийся стражник повернулся и направился к двери.
Тут-то Расмус и прыгнул.
Удар!
И стражник оседает на пол. А Расмус, вытряхнув все самое ценное из шкатулки в карман... о, рубин на цепочке! На шею его! И...
И алая вспышка разрезает комнату на две части.
И человеческую жизнь - тоже.
Когда минут через десять стража поднялась в комнаты Расмуса, там никого не было. Только тело Эско - Расмус ударил его слишком сильно, и душа улетела к Многоликому.
Конечно, стражники тут же принялись обыскивать дом, и пустились в погоню, но - безуспешно. В итоге они арестовали слугу, забрали тело Эско и отправились за взбучкой, которую им, безусловно, устроит начальство.
А на крысу, которая пряталась в одном из шкафов никто и внимания не обратил.
Крыса же?
Крыса. Мало ли таких по столице бегает, что четвероногих, что двуногих. Пфу!

***
На борт корабля Мария всходила с заметной опаской.
Стошнит?
Как вообще у двуипостасных с морской болезнью?
Тина уверяла, что ей ничего не грозит, но это в теории. А что там на практике будет?
Конечно, никому Рикардо свою королеву не доверил, и по суше путешествовать не разрешил. Честь честью погрузил всех на свой корабль, и медленно, осторожно, в сопровождении большой свиты и прижимаясь к побережью - мало ли, шторм налетит, отправился в столицу.
Королеве он уступил свою личную каюту, а сам перебрался в гамак у ее дверей.
Мария, конечно, видела его взгляды. Только вот сама она их не поощряла до такой степени, что Тине даже стало интересно. Та и завела об этом разговор, прогуливаясь по палубе с утра. А что? Морской воздух, моцион, для ребеночка очень полезно. Вон какой лось растет!
Кормила его Мария, кстати, сама.
Да-да, все двуипостасные кормили детей только сами. Что-то там такое было в материнском молоке, важное и нужное. Грудь у них практически не обвисала, вообще проблем со здоровьем было на редкость мало. Просто для формирования в дальнейшем второй ипостаси нужно было материнское молоко. Это уж потом, когда двуипостасных не осталось, эрры принялись дурить. Грудь некрасивая, эрре не подобает...
Мария таких глупостей не понимала, и слышать не желала, Тина тоже, так что две женщины легко нашли общий язык. И разговаривали они давно не как королева и подданная, а как две подруги. Тем более, что похудевшая и сильно помолодевшая Тина выглядела как бы не сестрой своей собственной внучки. Да и Марии больше двадцати лет ни один враг не дал бы. Даже если очень повредничать.
- Мария, а как ты к Рикардо относишься?
Мария не стала делать вид, что ничего не понимает. Просто пожала плечами.
- Хорошо. Он умный, красивый, с ним легко общаться...
- Ты мне зубы не заговаривай. Он на тебя так смотрит, что юбки скоро дымиться начнут, а ты его на расстоянии держишь. Совсем он тебе не нравится? Так давай я намекну мужику, пусть не надеется ни на что?
Мария вздохнула.
- Намекни, пожалуйста.
- А чего убедительности в голосе не слышно? А?
- Тина, а чего ты от меня хочешь? Я своей судьбе не хозяйка, у меня муж есть. Законный, между прочим.
- Иоанн-то? А у него и вторая жена есть. Тоже законная.
- Это его проблемы. А я за себя отвечаю, а не за него. Не за его ошибки.
- Подозреваю, что он так не подумает.
- Плевать мне, что он подумает. Это ему надо меня сейчас бояться. Но... я не хочу подставлять Рикардо. Ты думаешь, он сейчас спокойно откроется мне, а потом примет отказ и будет смотреть, как я и Иоанн... как мы будем вместе?
- А вы будете?
Мария растерла руками лицо. Словно паутину стирала, противную, липкую, гадкую...
- Тина, а КАК это должно выглядеть? Просто - как? Мой сын, нравится мне это или нет, от Иоанна. И дочь. И у них есть все права на Эрланд. Это у меня нет прав на загулы и любови, я не могу подвергать их опасности. Стоит кому-то только предположить, что маленький Алекс не от Иоанна...
- Все равно ж предположат.
- Знаю. Но если этому не будет подтверждения, рано или поздно злые языки утихнут.
- Сомневаюсь.
- Я тоже. Но есть и другие причины. Я не имею права подвергать Рикардо опасности. Вообще. Думаешь, Иоанн потерпит соперника?
- Никогда.
- И что ждет любого мужчину, которого заподозрят в связи со мной?
- Казнь.
- Вот ты и ответила на свой вопрос.
- А ты на мой не ответила. Нравится он тебе, так ведь?
- Нравится, - проворчала Мария, понимая, что вредная кошка не отстанет. Порода такая... пока все не выкогтит, не успокоится. - Только не вздумай ему об этом говорить голову оторву.
- Слова не скажу.
Тина и не собиралась.
Рикардо сам все отлично слышал, даром, что находился далеко на мостике. Ветер просто был удачный, а двуипостасные, к чему не привыкла Мария, и видели, и слышали намного лучше обычных людей. А он так и вообще... наверное, у морских змеев особо чувствительные уши.
Он нравится королеве!
Она за него просто боится...
Что ж! Тогда - держись, Иоанн! Будете жить рядом, да и пусть! Но свою женщину я тебе не отдам! Найду как устроиться, надо только убедить Марию, что не стоит волноваться за здоровущего морского змея.
Он ей нравится!
И Рикардо улыбнулся совершенно идиотской улыбкой влюбленного человека.

***
- Ваше величество, - в эту минуту Рэн Тори склонялся до земли перед Саймоном Картенским.
Бертран повторил его жест.
- Ваше величество...
Саймон взмахнул рукой, разрешая им подняться.
- Присаживайтесь, эрр Тори, исс Тук. Феликс написал мне, умоляя вас выслушать. Есть нечто, что он не рискнул доверить бумаге... что это?
Мужчины переглянулись. Посмотрели на телохранителей.
- Ваше величество, насколько вы им доверяете? - вежливо поинтересовался Бертран.
Саймон поднял брови.
Наглость, конечно. Но... это исс. И видно, что спрашивает он не из пустого любопытства.
- Я доверил им свою жизнь. Этого мало?
- Простите, ваше величество. Я задал глупый вопрос. Безусловно, вы сумеете обеспечить тайну... на какое-то время, - поклонился Бертран. - Эрр Феликс действительно не мог написать о таком, потому что вы могли не поверить. А кто-то другой мог и перехватить письмо... Вы позволите?
- Позволяю, - кивнул Саймон, глядя, как Бертран отходит в другой угол комнаты. И минуту спустя...
- Б...!!!
Иногда и королям материться дозволено. Даже нужно.
Хитрый крупный лис встряхнулся, подошел к Саймону, позволяя ощупать себя и потрепать за холку, нарочито поджимая хвост и прижимая уши... этакое лисье воплощение покорности.
- Двуипостасные, - обалдел один из телохранителей. - Вернулись!
Потрясение было так велико, что заговорила даже эта сумрачная королевская тень. Впрочем, Саймон не разозлился, самому плохо было.
- И... и ты?
- И я, - кивнул Рэн. - Только я крупнее, мне тут места не хватит.
- Многоликий, воля твоя!
На этот раз потрясения было поменьше. Саймон начал смиряться.
- Как это произошло? Перекинься и рассказывайте. Именно это Феликс не доверил бумаге?
Бертран ударился о пол и встал на ноги уже человеком. Отбросил с лица прядь волос.
- Да, ваше величество. И должен сказать, что все началось с вашей сестры.
- Мария!? Она ТОЖЕ?!
- Ваше величество, ваша сестра очень красивая гюрза.
Такого мата-перемата стены старого дворца давно не слышали. Пожалуй, со времен ремонта... тогда рабочие совершенно случайно на кого-то комод уронили. Ну, вот его величество и доказал, что благородные во всем выше обычных людей. Грузчикам до него было очень далеко.
Саймон внимательно слушал.
Два часа слушал. А потом, когда Рэн продемонстрировал частичный оборот, и по лицу его побежала алая чешуя, поднялся с кресла.
- Так... мне надо это очень серьезно обдумать.
Рэн и Бертран молча встали и поклонились.
- Воля вашего величества - закон.
- Надеюсь, вы сможете задержаться на один день? Обещаю, вы потом наверстаете это, я прикажу, вам дадут лучших коней, и корабль.
Рэн поклонился.
- Да, ваше величество. Безусловно. И мы будем вам очень благодарны. Я буду...
Саймон взмахнул рукой.
- Я склонен верить в рассказанное вами. Действительно, рыбаки жалуются, а если будет еще и остальное, о чем рассказала сестра... плохо будет всем. Я не люблю Шагрен, не стану отрицать, но если дело обстоит именно так, я не могу допустить его гибели.
Рэн молча поклонился.
Такое отношение он понимал, это правильно, это разумно. Король заботится о своей стране, но он и человек тоже. И... может, он тоже в чем-то дракон. Есть в нем нечто родственное.
Хотя чего удивляться, ее величество же обрела вторую ипостась, было бы удивительно, окажись ее брат иным? Вслух Рэн, правда, ничего не сказал. Да Саймону и не надо было, сам не дурак.
- Располагайтесь со всеми удобствами, я прикажу, вам ни в чем не откажет. И... эрр Тори, я надеюсь, вы покажете мне своего дракона - целиком?
- В любой момент, ваше величество.
- Вечером. И когда я выставлю охрану, чтобы никто посторонний ничего не узнал.
- Как будет угодно вашему величеству.
Рядом потирал руки Бертран. Он уже знал, что попросить... надо же им как следует доделать сбрую на дракона?
Надо! А тут и отказа не будет!

***
*** - Доченька, ты новости из столицы слышала?
Эсси погладила большой живот, поглядела на свекровь. Та, недолго думая, подошла, поправила Эсси подушечку.
- Матушка! Да я бы сама... дайте, хоть плащ с вас сниму.
Сильная рука удержала ее на месте.
- Ну-ка, сиди. Ты моего внука носишь, вот и не мешай о тебе заботиться. Как родится, так от моих забот и отдохнешь.
Глаза женщины смеялись, и Эсмеральда, потянувшись, от души поцеловала ее в щеку. Тетушка Рианнон приобрела благодарную и умненькую дочь, и обе женщины были весьма этим довольны.
- Как скажете, матушка.
- Скажу! Эсси, я сейчас такое расскажу - ахнешь!
Вот как матушка умудряется все узнавать? Вроде и не рядом со столицей они, вроде и глушь, а матушка все-все знает. И с кем Диана на новогоднем балу танцевала, и кто от двора отставлен, и кто принят королем, кому какие милости оказаны.
Еще и смеется, мол, если ты о политике не думаешь, то она о тебе завсегда подумает. И растопчет.
До Бога высоко, до царя далеко, хоть и не знали этой поговорки в другом мире, а только свекровь Эсмеральды отлично понимала, что так не получится. Ну, Бог-то помолчит, поди, а вот король... мало ли, кто в милость или немилость попадет? Лучше всегда такое знать, а то можно и не успеть увернуться. Вот и старалась эрра Рианнон Орвален, вот и дружила со всеми.
А что?
Хозяева трактиров, поди, и не будут возражать, если скидку получат. А купцы-то в трактирах останавливаются. И всем выгода. Хозяин проезжающего вкусно накормит, тот еще раз вернется. Хозяин еще раз у Орваленов чего полезного купит. А в добавку ко всему, Рианнон новости послушает. Все привыкли, что она вот такая, хлопотушка да сплетница, а что женщина новости только собирает, а не разносит, что анализирует их не хуже иного королевского советника, этого никому и знать не надо. Вот, муж знает, сын... благодаря тетушке Ри ее дети и замуж вышли - женились удачно, никто себе плохой пары не нашел, Рианнон же все и про всех знала, где отец пьет, где дядя болеет...
Благодаря тетушке Ри и поместье-то процветает. И сын с невесткой довольны-счастливы, Рианнон уже и учить Эсмеральду начала потихоньку. Та, поди, и сама не дурочка, и старается, но до Ри ей далеко. Не под то ее разум заточен.
Ну да и ладно, девочка хорошая, а там, глядишь, и внуки пойдут, так кто-то и не глупее Рианнон будет? Найдется, кого выучить?
Тетушка Ри сняла плащ, бросила слуге, и почти упала в кресло.
- Сейчас эля себе налью... сиди, не вставай! Хорошо, дочка, что ты из столицы уехала. Плохо там все с твоей кузиной.
- Что?! - Эсси побледнела. - что с ней?!
- Ее арестовали. А потом и всех Эрсонов.
Эсси без сил откинулась на подушку. И побелела так, что Рианнон принялась хлопотать вокруг невестки, растирать руки, протирать виски ароматической водой, нюхательную соль подсунула...
Кое-как Эсмеральда пришла в себя.
- Боги милосердные!
Она подозревала нечто подобное, но... так быстро? Так безжалостно?
Диана, глупенькая красивая Диана, такая живая и страстная, капризная и искренне считающая свою красоту аналогом вседозволенности...
Рианнон не стала дожидаться вопросов.
- Один из гвардейцев, который там был, брат охранника у купца. А тот мимо проезжал... вроде как, его величество был очень на Диану твою зол. Изволил чуть ли не голой отправить в тюрьму, и слухи ходят, что рогат наш король. Оно и понятно. Была королева Мария, святая женщина, не иначе! А он к ней вот так... и рыжую дрянь эту подсунул! Поделом, конечно! Хоть и плохо так говорить, а поделом.
Как любая женщина, прожившая долгое время в законном браке, Рианнон себя, скорее, ассоциировала с Марией, чем с Дианой. Психолог бы нашел для этого явления умные слова, да вот беда - тут еще триста лет в обед до психологов.
- Я не удивлена, - тихо произнесла Эсси. - Диана... никогда не умела вовремя остановиться.
- Даже так?
- Да, матушка Ри. Она очень нетерпеливая, не умеет думать о последствиях... еще когда я была рядом с ней, она думала только о себе и своих интересах. Она очень...
Рианнон подняла руку, останавливая поток слов.
- Я поняла, Эсси. Я знаю таких людей, и я рада, что ты сейчас с нами. Скажи, что ты собираешься делать дальше?
Эсмеральда посмотрела даже с удивлением.
- Матушка Ри? Как - что делать? Рожать, конечно!
Улыбка у женщины получилась просто очаровательной. Какой уж тут возраст, какие морщины? Женщина просто светилась от счастья. Рианнон поднялась с кресла, подошла к невестке и крепко обняла ее.
- Вот и правильно, дочка. Рожай себе спокойно, доходишь, сколько осталось, а мы уж тебя в обиду не дадим, ты не Эрсон, ты Орвален, на том и весь сказ.
Эсси кивнула.
- Ну да... а что я должна делать?
Рианнон улыбнулась.
- Главное, что ты НЕ должна делать глупостей. А остальное разберем потихонечку, были бы мы живы и здоровы.
Эсмеральда смотрела удивленно.
- Вы думали, что я попрошу ехать в столицу, или мужа... да что вы! Матушка Ри! Никогда я бы так с вами не поступила, что ж я, совсем безумная?
Женщина гладила ее по голове.
- Что ты! Я так и не думала о тебе, просто беременные женщины иногда вбивают себе в голову всякое... неправильное.
Эсси даже головой замотала.
- Матушка Ри, даже если б я к Диане поехала, все одно, она бы меня не слышала. И сама в беду попала бы, и меня втянула. Так что... пусть идет, как идется. Мне в этом места точно нет.
- Вот и верно, доченька, - согласилась Рианнон.
А про себя она думала, что хорошо получается. Эсмеральда уже не Эрсон, она себя так и повела, не стала новую семью в старые дрязги тащить. А ведь видела матушка Ри и не раз, как скандалы начинаются, как семьи разваливаются... живут потом под одной крышей, да только это уж не семья.
Чего далеко ходить?
Вон, соседи... женился сын, так живи себе и радуйся, да у его жены сестра есть. Ту сестру весь Эрланд, поди, знает, шлюха она, вот и весь сказ, ровно из разных гнезд девочки вылетели. Но ведь жена-то на мужа давит, сестре помогать требует, ответственная она за сестричку, хоть та и сама дрянь редкая, и сама себе бед на голову накликала... ну и начался промеж супругов раздор.
А там и споры, и ссоры, и скандалы, и ругань... кто виноват?
Одна сестра другую науськивает, а та с мужем скандалит... нет тут ни правых, ни виноватых. Вот и Эсси задурить могла, беременным чего только в голову не втемяшится. А она интересы семьи понимает, для нее Орвален - главное.
Ну, что ж она - девочке не помощница? Что ж она, не пригреет, не ободрит, не поможет? И Рианнон ласково погладила невестку по голове.
- Все будет хорошо, детка.
- Правда? - совсем по-детски спросила Эсси.
И про себя подумала, что матушка Ри не зря беспокоилась. Может, не будь у Эсси ребенка, она бы и поехала в столицу, и подумала, чем помочь кузине. Но шевельнулся в животе малыш...
Нечего ей там делать!
Не-че-го!
А Диана сама постель постелила, сама в ней и спать будет. Были же они тогда у гадалки, были! И что та ей сказала?
Эсси вздрогнула, словно по спине холодным ветерком протянуло.
Ох, Дианка! Но чем я могу тебе помочь? И тебя не вытащу, и сама утону, ничем хорошим это не закончится. Еще и Орваленов за собой утяну, а это уж и вовсе никак делать нельзя.
И Эсмеральда потянулась за шитьем.
- Я тут рубашку для малыша или малышки начала. Не посмотрите, матушка?
Две женщины склонились над шитьем.
Забегая вперед, Иоанн про нее и не вспомнил. Какая-такая Эсмеральда? Да мало ли, кто тут бегал во времена оны? Эрсон? Ах, нет? Вот и все, и разговор закончен.

***
Диана рыдала в камере.
Болело у нее - все. И кажется, кровотечение было даже несильное... там, сзади. Больно же!
Как, КАК Иоанн мог с ней так поступить?!
В глубине души она понимала, и как, и за что, но... но ведь это ОНА! Она, Диана Эрсон, сейчас Диана Эрландская... почему муж ей не поверил? Почему он с ней так поступил?
Скрипнула дверь.
Диана подскочила, и не зря. На пороге стоял эрр Доуст, который тюрьмой как раз и заведовал. Кажется, она видела его при дворе, один раз или два...
- Эрр!
- Ваше величество, я приветствую вас в стенах королевской тюрьмы. Поверьте, мне искренне жалко, что наша встреча состоялась по такому печальному поводу.
Диана хлюпнула носом.
- Эрр Доуст...
- Если я могу что-то для вас сделать, только прикажите. Пока его величество не отдавал никаких приказаний, и если я могу облегчить вашу участь, я буду рад,. - эрр Доуст чуточку запутался в словах, но сейчас Диана не обратила на это никакого внимания, хотя раньше бы точно фыркнула.
- Эрр... - а правда, что она могла попросить? - Могу ли я передать письмо моему дяде?
Улыбка эрра была печальной.
- Ваш дядя тоже здесь, ваше величество. И еще Эрсоны.
- ЧТО?!
Диана вздрогнула так, что едва не упала с кровати.
- Да, ваше величество, их продолжают привозить. Исключение сделано для детей до десяти лет, и беременных женщин, его величество милостив.
Вообще-то, милостивым Иоанн не был, но тут уж Рене вмешался. И кое-как донес сюзерену, что дети-то не виноваты. Опять же, что толку держать их в тюрьме? И беременных?
Они там только больше разболеются. Не трогай ты ни тех, ни этих, они-то явно не при чем. Не здесь зачтется, так ТАМ.
Иоанн подумал, да и рукой махнул. И правда, пусть их. Что ж он, законченная сволочь? Но Виталиса он точно не простит!
- О, боги!
Диана схватилась за щеки. Только сейчас она начала понимать... и - почему бы нет?
- Эрр Доуст, вы можете разрешить мне поговорить с дядей?
Эрр Доуст подумал пару минут.
С одной стороны, не стоило бы. С другой... король и королева поругаются, да и помирятся, а если она обиженной останется, кто крайним будет?
То-то и оно!
И эрр Доуст кивнул.
- Да, ваше величество. Я могу проводить вас к камере вашего дяди... правда, он закован в цепи, так распорядился его величество. И я могу даже разрешить вам поговорить, но не наедине.
- А...
- Воск, ваше величество. Я могу залепить уши и присутствовать при вашем разговоре.
О том, что по губам можно легко читать слова, о том, что воск не панацея и прилепить его можно по-разному эрр Доуст говорить не стал. Ему тоже информация необходима. А Диана и не догадалась спросить.
Вместо этого она расцвела в улыбке.
- Эрр! Я буду вам ТАК благодарна!
- Ваш благосклонный взгляд - лучшая благодарность, - отозвался эрр, предлагая королеве руку.
И подумал, что, если она останется в тюрьме надолго, он свое возьмет. А если нет...
Все равно королева ему благодарна будет. Это очень хорошо.

***
Эрр Виталис Эрсон пребывал в самом пошлом унынии. Он ничего не понимал. Ни-че-го!
Почему арестовали его?
Почему схватили всех остальных Эрсонов?
Почему молчит Диана?
Она должна была уже кинуться мужу в ноги! И его бы или освободили, или хотя бы объяснили, в чем дело. А вместо этого сидит он на охапке соломы, и кандалы... тяжелые, между прочим. И кожу рвут.
Больно.
До мудрости каторжников, которые ноги и руки под кандалами бинтовали даже обрывками одежды, наплевав на стыдливость, эрр Виталис еще не дошел. А до неприятного ощущения под металлическими браслетами - уже.
Дверь камеры скрипнула. Эрр Виталис аж подскочил на месте.
- Диана?!
Племянница была сама на себя не похожа. Пышные рыжие волосы свалялись и потускнели, на шее синие следы, словно ее кто-то держал так, и двигается неловко. И одета... на ней что-то домашнее. Ни драгоценностей, ни диадемы, которую Диана разве что на ночь снимала, и то, наверное, не всегда.
- Дядя, - всхлипнула Дианочка. - дядя, Иоанн, он... он меня избил! И вообще, был так груб...
Виталис Эрсон даже и не подумал сочувствовать Диане, а задал самый логичный вопрос.
- Что ты натворила, дура?
Диана замялась, вильнула взглядом, и Виталис... хотя чего там было не сообразить.
- Ты что - ИЗМЕНИЛА королю?!
- Нет! - взвизгнула Диана. - Я не знаю, с чего он так подумал! Мы с Расси... его там не было!
Дальше она могла бы не оправдываться. Виталис тоже дураком не был, так что...
- Расси, значит?!
Диана с визгом выскочила за дверь. Виталис Эрсон, растрепанный, грязный, с кандалами на руках и ногах, поднимающийся с пола, выглядел так грозно, что ее ужас пробрал. Добрался бы, так точно придушил.
Не добрался.
Тюремщик сноровисто показал ему алебарду, и ловко отпихнул отставного канцлера древком в живот, заставляя потерять равновесие, а потом и дверь перед носом захлопнул. Впрочем, Виталису было уже безразлично. Он уже все понял.
Кто уж там донес, кто что сказал...
Расси, б...!!!
Кретинка!!!
Иоанн ей многое простил бы, но не измену, тем более, ДО рождения сына. А сейчас эта дура ему в душу наплевала... не простит.
Ни ее, ни Эрсонов.
Виталис с ужасом подумал, что его дни кажется, сочтены. И не только в качестве канцлера, но и вообще. Добрался бы он сейчас до Дианы, так точно бы придушил!
Гадина, дрянь...
Мысль, что он вообще-то сам виноват, ему в голову не пришла. Но - чего он хотел? Можно подумать, Диана когда-то отличалась острым умом и высокой моралью! Сам же к ней Эсси приставлял, чтобы дурища не блудила...
Но где уж о таком думать!
Виталис сидел на охапке соломы, и думал совсем о другом. О том, что Бустон его переиграл вчистую. И может быть, скоро он позавидует Димасу.
Почему, ПОЧЕМУ он не казнил этого негодяя, когда еще были время и возможность?! Почему Дианка такая дура?! Ах, как несправедлива жизнь!

***
- Боги, я никогда не думал, что могу такое увидеть!
Его величество Саймон с восхищением смотрел на дракона, обходил вокруг, вздыхал восхищенно.
Маленький Сайм обожал истории про драконов, да и вообще, про двуипостасных! Готов был их сутками напролет слушать... и как же горько было осознавать, что этого никогда, НИКОГДА больше не будет.
И вдруг чудо ожило перед его глазами!
И как тут было не восхищаться?
Как не восторгаться?!
Это же...
Он едва дыша, касался ладонью чешуи ящера, и просто млел от счастья. Рэн честно дал королю налюбоваться, и перекинулся обратно.
- Как-то так, ваше величество.
- И моя сестра... невероятно!
- Ваше величество, королеву Марию благословил Многоликий. Не иначе.
Саймон кивнул, уже более деловито. И задумался, что теперь-то сестру с трона никто не спихнет. И никогда.
Пойти против воли Многоликого?
Таких идиотов в мире и не найдется, поди! И Иоанн не рискнет! А если так, то что?
Правильно, сестра - королева, племянник сядет править в свой черед, а договоры с Картеном у них будут хорошие. И надо бы...
- Пожалуй, мне стоит съездить в Эрланд. В гости к зятю.
- Вы хотите попросить королеву посмотреть на вас, ваше величество? - Бертран не удержался. Просто не смог. - Может, и вы тоже двуипостасный, кто знает?
Саймон так и замер с открытым ртом.
- Я... а ведь да... а вдруг?!
Вот не думал он о таком. О том, что Мария стала змеей, узнал, и погордился такой умной сестрой, а вот о себе... а правда - ТАК можно?
С ума сойти! Но... вдруг?
Решено!
Саймон едет в Эрланд! К сестре! И пусть только кто-то посмеет его остановить!

***
Димас искренне удивился, когда его перевели в другую камеру. А уж когда принесли громадную лохань с горячей водой... впрочем, спорить не стал. Даже если его казнят, пусть хоть на плаху он пойдет чистым! И в хорошей одежде.
Ее тоже принесли, и куафер явился, подстриг его, надушил...
Димас даже и не пытался ничего расспрашивать, решил, будь, что будет. Еще не хватало Виталису Эрсону дать лишний повод для издевок! Перебьется!
И когда его вывели из тюрьмы, он тоже промолчал, и когда посадили в карету и куда-то повезли...
Странно, конечно. Могли бы и в тюрьме казнить. С другой стороны, публичные казни как раз во вкусе Эрсона. Да и Иоанн мог пожелать поиздеваться. Посмотреть, как Димас будет умолять и в ногах ползать... не доставит он никому такого удовольствия!
Перебьются!
Слабаки в канцлеры не пробиваются, и тем более, не выдерживают на этой должности больше десяти лет! Так что характера у Димаса хватало. Вот и сейчас мужчина выпрямился и молчал всю дорогу. Удивился он, только когда его привезли в королевский дворец и провели к королю. Но поклонился честь по чести.
- Ваше величество.
Обойдешься без моих просьб о помиловании! Я тебе честно служил, а ты меня так отблагодарил? Ну и... не дождешься!
Иоанн молча кивнул Димасу на стул. Впрочем, тишины хватило ненадолго.
- Вина себе налей.
- Благодарю, ваше величество.
А чего отказываться? Вино-то тоже хорошее...
Иоанн смотрел, как Димас отпивает несколько глотков вина, как отставляет кубок, как смотрит на короля со спокойным интересом. И - не выдержал.
- Как же я ошибся, Димас! Как ошибся!!!
- Ваше величество?
А что еще мог сказать канцлер.
- Дианка мне изменила. Она в тюрьме, и Эрсон там же. Наверняка, он все знал... и тоже лгал мне! Не прощу! - Иоанн так стиснул подлокотники кресла, что дерево жалобно скрипнуло. - Не спущу!!!
Димас оставался спокоен, хотя внутренне вовсю злорадствовал. Что, не нравится? А тебе говорили, и про Дианку, и про Эрсона, и про Марию.... Что ты теперь хочешь, а?!
- Возвращайся обратно. Ты меня никогда не подводил, пост я тебе верну, ну и земли, там, добавлю... сам понимаешь.
Димасу потребовалась вся выдержка. Не хватило, пришлось еще язык прикусить.
А сына ты мне тоже вернешь? А, твое величество? Это я знаю, что Ладис в безопасности и Марк для него все сделает. А ты не знаешь, и вот такое мне говоришь?!
С...а!!!
Впрочем, вслух Димас сказал совсем другое.
- Ваше величество после Эрсона?
- И что?
- Думаю, там много чего плохого будет. Виталис не стеснялся, и лапу к вам в карман наверняка запускал. А гневаться вы на меня будете.
- Не буду, - отмахнулся Иоанн. - прикажешь, его допросят, все вытряхнут... и казнить! И его, и остальных Эрсонов, кто знал и молчал... всех, тварей таких!
- А Диану? - нарочито подсыпал сольцы на раны экс-канцлер. Или уже действующий? Иоанн скрипнул зубами.
- К ней - повитух. Трех, для верности. Если не беременна... за дядей пойдет! На плаху!
- Королева?
- Она до сих пор не коронована - скрежетнул зубами Иоанн. - Конклав не позволил! Хоть что хорошее...
- А если беременна, ваше величество?
- Тогда - до рождения ребенка. А потом на плаху.
Димас медленно кивнул.
- Ваше величество, мне нужно будет время, чтобы поправить здоровье после тюрьмы и пыток. И время, чтобы войти в курс дел. Надеюсь, вы отнесетесь к этому с пониманием?
Иоанн кивнул.
- Ты мне всегда был верен, Димас. А я... я ТАК ошибся! Так безнадежно ошибся...
Димас промолчал.
Королям как-то не принято говорить, что они идиоты. Да и чего на слова время-то тратить? Лучше он делами займется.
Когда и куда пропала преданность Иоанну? Под кнутом палача? В тюрьме, на охапке соломы? Под ядовитой улыбочкой Эрсона?
Димас не знал.
Но сейчас Иоанна он от всей души ненавидел. И собирался отомстить. Не Эрсону, нет. Тот - враг честный. Смог - сожрал.
А вот королю... за подлость, за подставу, за странное убеждение, что все можно вернуть, и все будет ну так замечательно... сам себя Иоанн давно простил.
А вот Димас не простит никогда!
Берегись твое величество! Берегись!

***
- Ваше величество, не хотите погулять?
Рикардо галантно предложил королеве руку. Мария подумала, и качнула головой.
- Пожалуй, нет.
- Ваше величество, прошу вас. Обещаю, вы не пожалеете.
Рикардо специально пристал к берегу в этом месте. И собирался использовать свой шанс по полной.
Мария подумала еще пару минут.
- Если только сразу после кормления малыша... пары часов нам хватит?
Маленький Алекс оказался спокойным ребенком. Он ел и спал, потом опять ел и опять спал, а если решал бодрствовать, то предпочитал делать это на руках у Тины. Или у мамы. Мелиссу он почему-то не любил, а вот к Кларе шел охотно, но только сытый, и никак иначе. А кормить-то его надо матери!
Мария радовалась только тому, что вокруг хватает помощниц. И перепеленают, и постирают, и покачают... как это отличается от ее молодости! Когда муж мало того, что не помогал, так еще требовал, чтобы жена его обхаживала. Еще и скандалы закатывал! Он бы зарабатывал так, как права качал, ему бы Рокфеллер завидовал тихо.
Ну и вылетел пташкой.
Сейчас она хоть поспать могла. Тогда-то... никому не доводилось, покормив ребенка в два часа ночи, продолжать сводить баланс? Надо-то к утру, а сон... ну к чему бухгалтеру еще и спать? Вовсе незачем! Можно еще ведомость напечатать, или платежку... да, и таблиц там самую малость, всего штук двести! Та еще сказочка про Золушку а-ля бухгалтерия. Поработала б та девушка с Машей, мигом запросилась бы к мачехе и розовым кустикам!
Рикардо, не зная о мыслях ее величества, кивнул.
- Даже меньше. Ваше величество, обещаю, вы не пожалеете.
Мария пожала плечами.
О своем согласии она уже жалела, но теперь не отказываться же?
- Наденьте сапожки, ваше величество. Там скользко.

***
Там - оказалось узкой тропинкой между скал, по которой Рикардо и повел Марию. Вежливо, держась на определенном расстоянии, и в полной готовности. А вдруг придется королеву под руку подхватывать? Мало ли что?
Но с равновесием у Марии все было отлично, на то она и змея. Скользила, как ее второй облик, только что хвоста не наблюдалось. Легко прошла по осыпи, не оскользнулась на камнях, не стронула ни одного булыжника.
- Все правильно, эрр Рикардо?
- Да, ваше величество. И сейчас направо...
- Хорошо.
Дорожка петляла между скал, и уверенно поднималась наверх. И Мария восхищенно ахнула, оказавшись на небольшой площадке.
- О, боги!
Кто и когда устроил этот пятачок в скалах? Зачем?!
Ответа не было даже у Рикардо. Он просто случайно увидел то место с моря и попробовал пройти к нему. И сам удивился, когда получилось...
С небольшой площадки открывался потрясающий вид на море. Кажется, раскинешь руки - и полетишь высоко над волнами, и ветер забьется в твоих крыльях, крича от восторга!
Мария с улыбкой повернулась к адмиралу.
- Рикардо! Это прекрасно!!!
Ветер разметал ее волосы, окрасил румянцем щеки, заставил светиться глаза, ветер развевал ярко-желтое шелковое платье, подчеркивая изящную фигурку, и Рикардо сам не понял, как выдохнул то, что было на сердце.
- Это ты прекрасна, Мария... я люблю тебя!
И королева отшатнулась, словно он сказал что-то чудовищное, отпрянула в ужасе.
- С ума сошел?
- Давно. От любви. Мария...
Женщина отступала, качая головой.
- Нет... нельзя, не надо, нет...
И столько боли было в ее глазах... лучше бы Рикардо сам в море упал, чем видеть такое отчаяние в золотисто-карих озерах.
- Простите, ваше величество...
Мужчина развернулся к выходу с площадки. Он и не вспомнил о подслушанном разговоре, ему больше всего хотелось утопиться. Ах, не сможет?
Ну, перекинуться в змея и плыть, куда глаза глядят. И не останавливаться. Никогда.
А потом опуститься на дно моря в упругие водоросли, и пусть они поют ему колыбельную. Вечно...
Будь Мария другой, она не догадалась бы, не успела схватить его за руку, остановить...
- Не смей, дурак!
Рикардо аж шарахнулся от гнева, который прозвучал в королевском голосе.
- Ваше величество?
- Кретин! Думаешь, Иоанн простит мне эту любовь?!
Иоанн?
Рикардо расправил плечи. Так дело просто в короле, в том, что любимая женщина испугалась за него? Все так, как он и услышал тогда?
- Только Иоанн?
Мария подняла брови.
- А тебе мало?
Рикардо медленно опустился на колени, коснулся губами подола платья.
- Мария...
И так он смотрел, что даже слов у женщины не осталось. Никогда на нее так не смотрели, ни в той жизни, ни в этой. Как на что-то очень драгоценное, чудом оказавшееся рядом. Даже не в руках - тут и притронуться боязно, чтобы не разбить, не сломать, не испачкать...
Просто рядом оказалось ЧУДО.
Или счастье.
Такое хрупкое, недосягаемое, словно огонек свечи на ладони, и даже смотреть иногда страшно... словами солгать можно. А вот таким взглядом - не получится. И змея внутри тоже понимала, он искренен. До последнего жеста, последнего слова, последней капли крови: умирать будет - ее позовет.
Мария медленно опустилась на колени.
- Рикардо...
Поцелуй получился сладко-соленым. Кажется, кто-то плакал?
Да нет, это просто кажется. Змеи - они же плакать не умеют, правда? Это просто ветер принес им морскую соль... это просто морской шаловливый ветер.

***
Опомнились они не сразу. Минут через пятнадцать...
- Прости, - отпрянул Рикардо.
Мария лукаво улыбнулась.
- За что? Мне понравилось.
Адмирал, в очередной раз поставленный в тупик женской логикой, только развел руками.
- Я... я знаю, я не должен был так поступать.
Мария тряхнула головой. И приняла жесткое, но необходимое решение.
- Ты не должен, я не должна, но это уже есть. И мы уже не откажемся от этого счастья. Поэтому... нам придется подождать до столицы. Там мне надо будет решить что-то с Иоанном, и я надеюсь, мы сможем быть вместе.
Рикардо поднял брови.
- Думаешь, король тебя отпустит?
Мария рассмеялась уже в голос. Весело и искренне.
- Пусть удерживает! Я готова делить с ним ложе каждую ночь! Но исключительно в змеином облике! Интересно, ему понравится?
Рикардо представил себе эту картину, потом, кажется, вообразил что-то донельзя пошлое, захохотал, поперхнулся, Мария едва успела помочь, по спине постучала.
- Живой?
- Да. Ох, что-то мне кажется, Иоанну не все понравится.
Мария смотрела с видом абсолютной невинности. Если так можно сказать о глазах, которые становились на ее лице то человеческими, то змеиными, меняли цвет, меняли зрачок...
- У вас, мужчин, такие интересные вкусы иногда бывают. А вдруг?
Рикардо в этом сомневался. Но спорить не стал, и руку своей королеве поцеловал.
- Ты великолепна.
Мария качнула головой.
- Я самая обычная женщина, Рикардо. Такая же, как все.
Вторую часть фразы: 'обычная женщина двадцать первого века. Обычная русская женщина.' она предусмотрительно проглотила. У женщины ведь и секреты быть должны, правда же?
- Ты - чудо Многоликого. И мое личное чудо. И я тебя безумно люблю!!!
За что адмирал и был награжден еще одним поцелуем. Но - не больше.
Пока ничего не разрешится, лучше не усугублять свое положение. Как?
А хвост змеиный его знает, как именно. Было у Марии одно печальное подозрение... если двуипостасные появляются реже... то есть из пяти детей у двуипостасной парочки второй облик унаследуют двое-трое, а то и вовсе один ребенок, то...
Спорим, они обязаны быть плодовитыми? Чтобы передать рецессивный ген дальше. И в пользу этой гипотезы говорит ее беременность. Ведь один раз с Иоанном в постели оказались, и сразу - готово! А если с Рикардо?
А если она опять забеременеет? Да еще и плод будет не один, такое же тоже может быть. Змеи вообще многоплодные, кажется? По одному змеенышу они не рожают?
А тут с одной стороны гад, с другой гадина...
Лучше не рисковать.
Рикардо пока это знать не обязательно, ему и поцелуев хватит, а вот Мария сомневалась. А мужчин не надо лишать иллюзий.

Глава 5

- Ваше величество!
- Эрра Розабелла! - подскочила на кровати Диана.
Эрра поклонилась экс-королеве.
- Да, это я, ваше величество.
- Эрра! - Диана сейчас к кому угодно бы кинулась за утешением. А тут сообщница, как ни крути. - Эрра, что нам делать?! Что вообще произошло?!
Розабелла закатила глаза.
- Что произошло? Ваше величество, вы где-то умудрились проколоться, и ваш муж узнал про Расмуса.
- Боги!!!
- Но тут нам повезло.
- А?!
Розабелла закатила глаза.
- Слушайте меня внимательно, ваше величество. Очень внимательно. Вы кому-то и что-то говорили?
- Нет! - взвизгнула Диана. - Кому? А... дяде... я намекнула...
Розабелла выдохнула.
- А, это ничего, это не страшно.
Эрсон молчать будет, это понятно. Вот кто бы другой...
- Что - не страшно?!
Диана, оказавшись рядом с другим человеком, да еще таким, на которого можно выплеснуть все и сразу, быстро впадала в истерику.
Розабелла схватила королеву за плечи, крепко встряхнула.
- Цыц, дура! Молчи и слушай!
Подействовало. Диана замолчала и уставилась круглыми глазами на эрру. Та ухмыльнулась.
- Ко мне ночью ввалились король, с сопровождающими, и король сразу направился в спальню, ждать вас. Вы ему ничего не говорили?
Диана вспомнила все, что происходило в спальне, и почувствовала, как внизу заныло.
- Нет.
- Вот и отлично. Я тоже. А эрр Вейнард умудрился сбежать.
- Слава богам!!!
- Понятно, что слава богам. Не поймают - не допросят - можно говорить, что вашей душе угодно, - разъяснила цепочку эрра Розабелла. Диана затрясла головой.
- О чем говорить?
- Ни о чем. Ничего ведь не было, правда?
- А... - Диана вспомнила про 'кусок сала'. Как оказалось, Розабелла это тоже помнила.
- Ваше величество, нам надо говорить одно и то же. Я сказала, что вы приходили ко мне за зельем для пышности.
- Че-го?
Розабелла показала жестом на себе. На своем бюсте, выразительно приподняв его.
- Вот чего! Чтобы вот это росло, надо сало есть, понятно?
Диана закивала.
- Д-да...
- Вот, а королеве не подобает, и я вам его доставала потихоньку. Вы за салом и пришли.
- В постель?
Полной дурой Диана не была.
- И что? Вы устали, хотели отдохнуть, полежать, и тут - такое! Вы растерялись, и кто бы не растерялся? А потом король и слова вам не дал сказать. Вы ж имен не называли?
Диана замотала головой.
- Вот. Остальное король сам придумал, сам и обиделся. А все совсем не так, понятно?
Диана кивнула.
Конечно, шито белыми нитками, но если король ее любит, он поверит. Он ведь любит ее? Правда же? Скажите пожалуйста, что это правда!!!

***
- Эрр!
Димас Бустон и ахнуть не успел, как попал в руки своих слуг.
И завертелось!
Канцлера обнимали, тормошили, тискали, орошали слезами... даже просто верещали от восторга.
- ЭРР!!!
Димаса домашние любили.
Так что минут двадцать - и вот уже все более-менее спокойно, и Димаса потащили в дом. Верный Митор уже успел организовать все, и первым делом Димас почти упал в горячую ванную.
- Хорошо!
- Эрр...
Мужчина поднес Димасу кубок вина с пряностями. Димас отпил и расслабился.
Впервые за столько времени...
- Митор, расскажи, что было?
- Как вас арестовали, эрр? Я слуг собрал, кого рассчитал, кого выгнал, самых верных оставил. Кое-как дом поддерживать хватало, деньги были. Потом ваш кузен приехал.
- Марк...
- Про молодого хозяина вы знаете, эрр, - Митор не спрашивал, утверждал.
- Марк его увез?
- Обещал отвезти в свое поместье, письмо написал, отправил молодого эрра в Картен.
Димас довольно улыбнулся.
- Жена? Дочери?
- Их предупредили письмом, так что все обошлось. Ваши поместья, конечно, приказано конфисковать, но...
- Думаю, мне их вернут. Король мне предложил опять должность канцлера.
Митор скривился так выразительно, что понятно стало без слов. Короля осуждать, оно, конечно, не его дело. Но и принимать такое предложение, тоже фу!
Димас не менее выразительно помолчал.
Он только что из тюрьмы, ему обратно неохота. А потому... пока можно и королевскую затею поддержать. И заговорил о другом.
- Ты мне потом бумаги предоставь, я хочу все видеть, что у нас с делами, что с деньгами.
- Да, эрр.
- А потом и думать будем...
- Да, эрр.
Это было уже произнесено намного более довольным тоном. Митор понял, что хозяин не дурак, дважды одними и теми же граблями себе по лбу не зарядит, значит, можно покамест и успокоиться. Ненадолго.
А потом выполнять, что хозяин прикажет. А король...
Что - король?
Есть пределы любой благодарности и преданности, есть. Иоанн их перешел, а если он сам этого не понимает... это - его проблемы.
Димас же ничего забывать и прощать не собирался. Белые и пушистые канцлеры - это персонажи детских сказок. В жизни же, там и характер есть, и мстительность, и желание сожрать своего врага... да много чего! А Димас и наверх пролез, и сколько лет за свой пост держался.
Раньше все было в интересах Иоанна. А сейчас...
Будет исключительно в интересах самого Димаса. Не понравилось мужчине в тюрьме, вот совсем не понравилось.

***
*** Валент Эрсон опрокинул в глотку стакан с ромом.
Хор-рошо пошло!
Сразу и полегче стало, и мысли поганые пропали. Повезло ему, не арестовали, и повезло по понятной причине. Не нашли.
Не было Валента дома.
Мужчина же! Ему развлечения нужны, вот он и пошел в бордель, из таких, особенных. Где можно и то, и это, и не обязательно с девочками. Да, был за Валентом и такой грешок.
Только узнают - Виталис бы сам за такое в семье ему голову оторвал. Приходилось скрываться. А сейчас и просто - приходилось. Эрсоны арестованы, Диана в тюрьме... Валент справедливо полагал, что появись он дома, схватят и его. Только вот ничем он своим родственничкам не поможет. Разве что героически помрет вместе с ними, на одной плахе. А ему такое не надо!
Лучше он на свободе останется... вот и пьянствовал он в одной из портовых таверн. Правда, в меру. Не напиваясь до свинского состояния, только расслабляясь, чтобы легче было уснуть.
Мысли крутились невеселые.
Конечно, кое-какая заначка у него есть, а вот только... кому он нужен? Куда податься безземельному эрру, все достоинство которого - безукоризненное выполнение поручений старшего брата? Вот в каком государстве такое надобно?
Не знаете?
Ну, и Валент не в курсе.
Пока еще деньги у него есть... так что Валент принял самое простое решение.
Ждать.
Подождать месяц, и посмотреть, что дальше будет. Так-то он не пропадет, лучше ли, хуже, но устроится, но пока уезжать не хотелось. Может, Иоанн всех простит, может, еще что случится...
Надо ждать.
И Валент опрокинул еще стакан рома. Можно ведь ждать - и спать одновременно, так тоже неплохо!

***
Серая крыса бежала по подземелью.
Нельзя сказать, что она голодала или ее обижали другие крысюки. Размерами эрр Расмус удался, раза в два крупнее обычной помоечной крысы, то есть крысака. Конкурентов у него среди крыс не было, а людям на глаза он старался не попадаться. Крысе было, где жить и спать, было, что покушать. Но...
Именно - но!
Превратиться в человека эрр Расмус просто не мог. Никак не мог!
Он пытался и так, и этак, но... ничего не получалось. Крыса оставалась крысой... и может, так было даже и лучше? Крысу хотя бы не казнят! Дианка, зараза! Точно, эта дура где-то прокололась, а Иоанн не настолько идиот, уж у себя под носом-то он измену разглядеть может!
Он и начал... Расси уже слышал и про арест Эрсонов, и про арест королевы, и про возвращение из тюрьмы Бустона... нет, это не к добру. Точно не к хорошему.
И что было делать бедному эрру Расмусу?
А что он вообще может сделать? Да ничего, просто пока оставаться в таком виде. Так безопаснее. А вот потом, все разрешится, перестанут его искать, и он... придумает он, куда деться! Или вот так, крысой, на корабль проберется, да и отчалит в тот же Картен. К примеру!
Все не на плаху. А уж как ему устроиться... за это Расси никогда не переживал. Пока есть бабы, он устроится. Все они... дуры! На его памяти только одна королева не поддалась его чарам.... Вот это женщина. А остальные...
Найдет он, кому на шею сесть! Вот!

***
- Шагрен! - Рэн смотрел на серый остров в голубой дымке.
Бертран был далек от романтизма, а потому...
- Вулкан у вас всегда так дымится?
Рэн сощурился.
- Когда я уезжал, было меньше.
Друзья переглянулись. Кое-что ее величество им рассказала, что сама помнила из научпопа. И парни приняли это к сведению. Убедительно оно как-то звучало.
Нельзя сказать, что Мария была опытным вулканологом, но тут и 'Земля Санникова', и Жюль Верн, и Хаггард, и последние дни Помпеи во всех видах... хочешь, не хочешь, а что-то в голове застрянет. И про спящие вулканы, и про пробуждение...
Признаки пока не радовали.
- Эрры, - капитан вел себя крайне вежливо. И то, с сопроводительными письмами от Марии, адмирала, да еще и Саймона, до кучи... кто их знает, этих таинственных незнакомцев? Лучше с ними себя вести, как с тухлым яйцом, авось, целее будешь! - Скоро мы бросим якорь. Какие будут приказания?
Рэн пожал плечами.
Они все уже обговорили с Бертраном, и чего тут приказывать?
- Я отправлюсь в город. Мой друг останется. Если что... он знает, что нужно делать.
Капитан кивнул.
- Его величество Саймон приказал оказать вам любое содействие. Еще раз повторюсь, вы можете обратиться ко мне с любой просьбой.
Рэн вежливо поблагодарил. Но...
О чем тут просить? Что говорить?
Судьба Шагрена, да и самого Рэна, висит на волоске. И многое зависит от императора, а объявлять войну Шагрену Саймон не будет. Или вдруг? Он намекал, что двуипостасные для него ценнее всего острова, вместе с его обитателями взятого, но Рэн такого принять не мог.
Это его дом. И его судьба.
Берт почувствовал настроение друга, и хлопнул его по плечу.
- Не переживай, Рэн, а то не переживешь! Мы же вместе, мы справимся!
И на душе у чернозубого стало чуточку легче. Ведь если есть друзья, значит, не все так безнадежно? Правда же?
Если понял чужой на Шагрене Бертран, то и брат тоже должен понять. И император. И это Рэну предстояло проверить в самое ближайшее время.
Увы - на своей шкуре.

***
- Брат!!!
Сказать, что Ишуро Тори был рад видеть своего брата? О, это почти ничего не значило! Император нервничал, император расспрашивал своего слугу про Рэна, а что мог сказать Ишуро? Только одно.
Подождите, ваше величество!
Рэн справится и вернется! Обязательно!
И вот - стоит!
Похудевший, повзрослевший, со шрамами, с первой сединой в волосах... мальчишка же. И на груди у него явственно виден под рубашкой камень.
- Ты вернулся!!!
Конечно, Ишуро больше радовался за брата! Не за свою же карьеру, правда? Но...
- Да, брат, - чуть расслабился Рэн.
И был тут же заключен в братские крепкие объятия.
- Живой!!!
Впрочем, период умиления продлился недолго, может, секунд десять. А потом...
- Рэн, расскажи мне, скорее, достиг ли ты цели?
Рэн медленно кивнул.
- Да, можно сказать и так. Я чудом нашел человека, благословенного Многоликим.
Ишуро едва не осел, где стоял.
- И!? Где он?! На корабле?! Надо скорее послать за ним, и к императору... сейчас ты переоденешься, и скорее, во дворец! Я отправлю слугу, нас будут ждать!
Рэн вздохнул.
- Не на корабле, брат. Я не смог привезти сюда этого человека.
- П-почему?! - сел голос у Ишуро.
- Я привез нечто более ценное. Но я могу это открыть только Императору.
Ишуро подумал пару минут.
- Рэн... ты уверен?
- Я дал слово. Прости, брат, но я не могу его нарушить!
Ишуро вздохнул.
- Ладно. Иди в свои покои, я пришлю к тебе слуг. А потом мы отправимся во дворец.
Рэн качнул головой
- Ни к чему тянуть. Император ждет, а вулкан НЕ ждет. Каждая минута может быть опасна для Шагрена. Каждая...
Ишуро вспомнил, как раскачивало и трясло остров, вспомнил, как рушились дома, словно были сделаны из тонкой бумаги...
- Негоже так, пред очи Императора.
Но убедительности в его словах не было.
- Думаю, император одобрит, что мы не заставили его ждать, - качнул головой Рэн. - Я искупался, и одежда у меня чистая, так что все в порядке.
Ишуро подумал пару минут, и махнул рукой.
- Хорошо! Я прикажу заложить паланкин.
Он вышел, а Рэн остался один в гостиной. Осмотрелся вокруг.
Да, это его Шагрен.
Все те же ширмы, вышивки, тонкие, словно летящие занавеси, роспись тушью по шелку, золотистые соломенные циновки, пружинящие под ногами...
Его.
И все же, отчего ему кажется все здесь чужим, незнакомым? Неправильным? Слишком маленьким и кукольным. Словно... словно он вырос? Словно на него пытаются натянуть его младенческую рубашку? Почему так получается?
Ишуро вернулся быстро.
- Едем.
И паланкин помчался по улицам столицы. Тиора жила своей обычной жизнью, так же суетились люди, так же нахваливали свой товар разносчики, сновали нищие... как Рэн скучал по этому миру. А вот вернулся - и видит перед собой бескрайнюю морскую гладь. И пелену леса под крылом. И пшеничное поле, переливающееся золотой волной...
Он ушел из дома. Но кто вернулся вместо него?
Кто?

***
Император уже ждал. Провели их быстро и без доклада - невиданное дело! И вот уже Рэн опускается на колени, уткнувшись лицом в пол.
Секунда, другая...
- Поднимитесь, братья Тори. Ишуро, что ты можешь мне сказать?
Ишуро не мог сказать почти ничего. Но вывернулся.
- Мой повелитель, мой брат вернулся.
- Я привез то, что может спасти Шагрен, ваше величество, - Рэн и сам не понял, как это сорвалось с его языка. Вот правда - оно само!
Император поднял тонкую бровь, подведенную тушью.
- Вот как? И что же это такое? Ты привез человека, отмеченного Благодатью?
- Нет, ваше величество. Я сам стал драконом.
И Ишуро с ужасом увидел, как по лицу его брата бегут алые чешуйки, как ими покрываются руки, как на пальцах Рэна появляются здоровущие черные когти... пока небольшие. Но что-то подсказывало Ишуро, что дракон будет крупный. И когти - тоже.
- Многоликий!!!
- Нет, - гулким басом отозвался Рэн. Дрогнули цветные стекла в окнах, завибрировали. - Я встретился с человеком, который осенен Его милостью, и понял, что не смогу ни уговорить, ни заставить, но этот человек даровал мне милость Многоликого. И рассказал, как можно помочь нашему несчастному Шагрену.
- Т-так, - император овладел собой быстрее всего. - Вернись в свой облик, иначе утратишь контроль и развалишь мне дворец. Сейчас я вернусь.
Рэн поклонился.
Когти и чешуя исчезали, словно их и не было. Рэну пришло в голову неподобающее... император испугался? Мог, конечно. Зрелище очень своеобразное...
Это - дракон, а не миленький маленький лис.
Ишуро выдохнул.
- Рэн, ты...
- Прости, брат. Я решил, что о таком первым должен узнать император.
Ишуро медленно кивнул. Словно голова плохо на шее держалась...
- Д-да, конечно. Значит, ты т-тоже дракон...
- Мне нужно многое рассказать, брат.
Император вернулся быстро. И слуги внесли за ним несколько подносов с угощениями.
- Садитесь, - махнул рукой Мушаши. Отпустил слуг и посмотрел на Ишуро. - Успокойся. Любой дракон... да что там, любой двуипостасный был бы принят мной с должным уважением!
Ишуро еще раз кивнул.
А, ну да, если благословение Многоликого... понятно, император. Но ведь и благословение же?
Рэн не может быть выше императора или равен ему, это немыслимо! Но Многоликий выразил свою волю? Так что же делать?
Император разрешил и этот вопрос.
- Садись, Рэн Тори, и рассказывай все по порядку. Я хочу знать, как ты обрел вторую ипостась.
- Ваше императорское величество, я не смогу рассказать вообще все, - тихо предупредил Рэн. - Это было одним из условий...
- Расскажи, что сможешь.
- Да, ваше императорское величество.
Рэн не стал скрывать ничего. И своей самонадеянности, и гибели друзей, и попыток вернуться на Шагрен - вообще ничего. Упомянул и про Бертрана, так, мимоходом. Промолчал о Фардании - мальчишка мог сбежать из дома по любой причине.
Не сказал про Марию. Называл ее только 'Человек, благословенный Многоликим'. Но зато рассказал про все ее советы относительно вулкана. И что с ним происходит, и как с этим можно справиться.
Император внимательно слушал.
- Говоришь, этот человек собирает вокруг себя двуипостасных?
- Нет, не собирает, ваше императорское величество. Скорее, они просто пока находятся рядом, по своей воле.
- Это и так бывает.
- Бывает, ваше величество.
- Выпей чая, Тори. И я кое-что объясню тебе, то, что ты не мог узнать или услышать в другом месте.
Рэн послушно глотнул чая. Рядом точно так же поднес пиалу к губам Ишуро.
- Это знание было доступно только императорам. Или тем из императорского рода, кто стал драконом. Когда многоликие по доброй воле начинают приносить присягу кому-то одному... нет, я сейчас говорю не о вассалитете, не о клятве верности, а именно о присяге, которая идет от сердца. От самой души, когда многоликие готовы были отдать свою жизнь за кого-то...
Рэн слушал, а слова становились все глуше и глуше, и комната расплывалась перед глазами, и...
Кажется, он потянулся вперед. И перед носом оказалась золотистая циновка... и рядом лежал брат.
Почему?
Что произошло?
Рэн уже не видел, как Мушаши насмешливо перевернул пиалу с чаем над его телом.
- Ты глуп, мальчишка. И мне не будет тебя жаль. И твоего брата тоже. Ты принес мне необходимое, и я заберу свое. У Шагрена опять будет император-дракон. А ты... Покойся с миром, Рэн Тори.
Медленно лился из пиалы отравленный чай.
Не яд, нет, но снотворное. Часов пять-шесть проспит мальчишка, больше суток - его брат, а потом... потом уже будет поздно.
Мушаши тряхнул колокольчик.
- Ишуро Тори удавить. Объявить изменником, весь его род выгнать из столицы с запретом на появление. Навечно. Рэна Тори заковать в кандалы и в самую тесную камеру. В каменный мешок.
- Да, ваше величество.
- Подготовить главный храм. Мне нужно там... помолиться.
- Когда, ваше величество?
- Провести полное очищение храма, воскурить благовония... три часа. У вас ровно три часа. И в мои покои ванную, в мои покои жреца... ах да! Еще и главного палача позовите! И Мушаши быстрым шагом направился в свои покои.
Ему предстояло очень сложное дело.
Благословение Многоликого можно забрать у другого человека. Но для этого надо серьезно подготовиться. И кое-что сделать. И... ах, времени мало, но больше у него просто нет!

***
Бертран метался по кораблю, от борта до борта.
Капитан смотрел с пониманием. Мальчишка же... как тут не волноваться?
И когда в городе началась какая-то суматоха... конечно, капитан прислушался. И...
- Кричат про род Тори!
- ЧТО?! - чуть не взлетел в воздух Бертран.
- Род Тори объявлен вне закона... за измену императору они изгоняются из столицы. Кричат что-то про казнь... Ишуро Тори.
- Ишуро?!
- Да.
- Не Рэна?
Капитан внимательно вслушивался в крики глашатаев. Да, именно это и подвело Мушаши. Приказ он отдал, а вот подробности... он не знал, что Рэн прибыл на Шагрен на корабле. Он даже не подумал, что кричать будут на всю столицу... да и что с того? Такова процедура, так положено.
А если бы и подумал... о сообщниках? Но откуда у Рэна Тори сообщники? И что они могут сделать? Ведь через пару часов...
Бертран неожиданно встряхнулся. Словно сбросил всю тревогу в сторону... страшно ждать и бояться за близких. А когда беда случилась, переживать уже некогда, надо действовать! Да побыстрее!
- Капитан. Если ровно через сутки мы с Рэном не вернемся - уходите. Расскажите обо всем его величеству Саймону. Это приказ.
Бертран так и помчался бы по трапу, да капитан не дал - поймал за шиворот.
- Молод еще, приказы отдавать. Ты куда сейчас побежишь? Во дворец?
- Пусти! - трепыхнулся Берт.
- А тебя - пустят?
- Пролезу!
- Ну, найдешь ты друга! Погоди, возьми с собой кой-чего полезного!
Бертран перестал трепыхаться.
- Что именно?
- Нож у тебя хороший? Так еще парочку возьми. Другу дашь, если что. Веревку возьми, отмычкой пользоваться умеешь? Мало ли что?
- Умею, - кивнул Бертран.
- Золота тебе с собой много не дам, но с десяток монет? Оно везде ценно...
Берт кивнул.
- Давайте. Спасибо, капитан. Я так-то и не подумал.
- И лекарства. Немного. У меня обезболивающее есть, мало ли, что там с твоим другом. И нюхательные соли. И бодрящее... выжимка из зерен одного растения, гадость страшная, но мертвого на ноги поднимет. Пошли ко мне в каюту, я тебе сейчас все это дам - и беги.
- Спасибо. Но почему?
- Его величество Саймон распорядился помогать, чем смогу, - капитан хитро улыбнулся. - А чем хуже Шагрену, тем лучше Картену.
Бертран кивнул.
- Доберусь я до этого императора... с-сука!
Капитан не возражал. Только вежливо уточнил, не надо ли милому мальчику еще и удавку с собой дать? Так, для уверенности?
Надо?
Сейчас найдем, дорогую, шелковую, с виду неприметную, такой подпоясаться можно, а при нужде в пальцах скользнет, на горло ляжет - не вырвешься...
Хорошая вещь!

***
Бертран и не собирался идти по городу человеком! Вот еще не хватало!
Он - иноземец, круглоглазый, чужак, и идет к императорскому дворцу? Да вы шутить изволите?
Его и к ограде не подпустят! А вот если лисом... так что Бертрану нужен был только укромный уголок, который он и нашел на пристани, под прогнившими досками. Там он и перекинулся, и увозился по уши, сначала в воде, а потом в грязи, да так, что стал похож непонятно на что. Или крупная кошка, или собака такая, или лиса... только лысая? Да и вообще откуда в городе лиса?
Тем более, не разберешь породу существа, когда оно бежит по городу так, что за ним и ветер не угонится. А Бертран мчался, как на пожар. Что-то подсказывало ему, что времени мало. Его почти совсем нет...
Вот и дворец.
Это для людей там стена и стража. А лису много не надо. Если что, лиса прыгает на полтора метра в высоту, на три с хвостиком метра в длину... и это обычная лиса. А еще она отлично лазит по деревьям.*
*- серая лиса. Если захочет, конечно. Но это еще что, а вот как по деревьям КОЗЫ лазают! Прим. авт.
Так что дворцовую стену лис преодолел, особенно не задумываясь. Его и не заметили. Ползет пятно грязи... да показалось! Точно! Потер стражник глаза, да и решил промолчать, чтобы не получить от десятника. Точно ведь прицепится, гад такой, будет орать, что пива меньше пить надо, а как его не пить-то? И выпил-то всего ничего!
Так что Бертран быстро попал во дворец, а вот дальше...
Мальчишка банально растерялся.
Это - дворец!
Он большой, и людей тут много, и все ходят туда-сюда, и все заняты, и вынюхать Рэна просто нереально! Бертран сильно рассчитывал на свой нюх, но... братья Тори приехали во дворец в паланкине, а где их оставляют, Берт не знал. Даже и не догадывался. О таком в старых свитках не пишут. Так что нюх не поможет. Расспросить кого?
А кого?
И... его же потом убить надо будет? Или связать хватит? Или нет?
Бертран растерялся, заметался, и точно натворил бы глупостей, да помогло гортанное, шагренское, произнесенное рядом:
- Император приказал... главный храм...
Чего там приказал император, Бертран не понял, не так он хорошо знал шагренский. Но одно было точно. Если надо у кого-то узнать про Рэна - это у императора. И в заложники брать тоже лучше императора, и требовать чего-то именно у него. А у кого еще?
Если они тут все - просто рабы императора? Кто для него будет иметь ценность, кроме него самого?
Возможный скандал Бертрана вообще не волновал, даже наоборот. Пусть император потом с Фарданией воюет! Не жалко!
Где тут главный храм?
Рэн рассказывал, что перед храмами у них всегда делают такие интересные ворота, вроде как между тем и этим миром... где?! Что-то он такое видел со стены...
Туда Бертран и помчался, забывая обо всем.
Другу требовалась его помощь.
Император? Тем хуже для императора! Бертрана сейчас могла остановить только смерть, а то может, и она не остановила бы. Когда-то он не сумел спасти своих друзей. Но сейчас он не отступит! Иначе просто не сможет жить...
А вот и ворота - хории!
Бертран пролетел через них и огляделся.
Он точно был в главном храме.

***
Мушаши еще раз оглядел себя.
Все сделано правильно. Обряд очищения, хоть и сокращенный, он прошел, одет он правильно, по-хорошему бы еще денек попоститься и помолиться, да времени нет! И нужно это больше для сосредоточения, а Мушаши и так весь сейчас устремляется к одному.
Благословение Многоликого!
Это ему, ЕМУ оно нужно! А не какому-то Тори! Смешно даже! Первый дракон на острове, за столько лет, и не император?
Такого допускать нельзя!
Это Он обязан быть драконом, и он им станет!
Вот и храм.
И Рэн Тори, в кандалах, пока еще бесчувственный, но скоро он уже придет в себя. Вот и палач.
- Мой повелитель!
Упал на колени, уткнулся лбом в пол. Рэн Тори, кстати, спину гнул плохо, непочтительно кланялся. Заразился он за пределами Шагрена вольнодумством, а оно тут совершенно и не к чему!
- Слушай меня, палач. Ты сейчас должен будешь пытать этого человека.
- Да, ваше величество.
- Пытать, не давая ему и минуты передышки. Но так, чтобы этот человек не умер.
- Повинуюсь, ваше величество.
- Перед тобой стоит очень сложная задача. Боль должна быть непрерывной, достаточно сильной, чтобы этот человек не смог ни на чем сосредоточиться, но калечить его пока нельзя.
- Да, ваше величество.
- Ни минуты роздыха! Ни секунды!
- Воля вашего величества - закон!
На серую тень в углу храма никто и внимания не обратил.
Палач сноровисто принялся расставлять жаровню и стол, выкладывать свои инструменты... вопреки трактирным рассказам, они были совершенно чистенькими и блестящими. Разные там громадные клещи, да с запекшейся кровью - это сказочки, попугать кого, а в реальности палаческий инструмент содержится аккуратнее иного лекарского. Врачам-то что! А палачу точность нужна! И уморить клиента раньше времени тоже неправильно!
- Когда я прикажу, залепишь себе уши воском, - кивнул палачу Мушаши.
И это у палачей тоже практиковалось. Много услышишь - мало проживешь, так что... император в своем праве. Приказал - делаем!
Бертран молча ждал.
Ждал, пока приведут друга в кандалах.
Ждал, пока его положат на пыточный стол.
Ждал, пока закроются ворота храма, отсекая троих людей и одного лиса от мира снаружи. Ворота - хории, говорите? Двери между двумя мирами?
Будут вам... миры!
Еще минуту... двадцать секунд...
Пошел последний отсчет.

***
Мушаши терпеливо ждал, пока парня не положили на алтарь.
- Приводи его в чувство, - приказал он палачу, - и закрывай уши.
Палач повиновался.
Засунул в каждое ухо по шарику белого воска, для проверки Мушаши хлопнул в ладоши у него за спиной, но мужчина даже не дернулся. Что ж, тем лучше. Не придется его убивать.
Или придется?
Верных слуг не так и много, а этот проверенный. Хотя Ишуро, вот, тоже казался надежным. А что получилось? Как он мог подсунуть императору такую свинью? Что он - не знал, что из себя его братец представляет? Или все это нарочно затеял?
Палач тем временем привел Рэна в чувство, тот дернулся и застонал.
- Голова...
- Голова и будет болеть. Но недолго, - вежливо разъяснил император. А что? Он почти победитель, может себе позволить! - Ты что, думал, я все это тебе прощу?!
Рэн хлопал глазами, как сова.
Что простят?
Зачем ему вообще что-то прощать? В чем он виноват? Он просто выполнил приказ императора!
Мушаши оскалился, не хуже, чем драконы.
- Не понимаешь? Объясню! Дракон на Шагрене может быть только императорской крови. Лучше - император. А ты... как ты посмел?!
- Я не выбирал облик, - голова все еще жутко болела, но что-то Рэн уже соображать начинал.
- Это неважно! Ты не имеешь на него никакого права! Я - император. И я должен быть драконом.
- Я...
Рэн хотел сказать, что Мария не откажет. Что он разговаривал с королевой, и она согласилась... она не поедет на Шагрен, но можно организовать встречу - и император обретет свой второй облик...
Не успел.
Просто не успел, потому что Мушаши разозлился. - Ты! А должен быть я! Поэтому, ты сейчас умрешь! Но не просто так! Ты не знал об этом, но можно, при определенных условиях, можно перетянуть на себя благословение Многоликого!
Рэн и рот открыл.
- К-как?
Мушаши снисходительно улыбнулся, и коснулся кольца.
- Каждое утро, начиная с пятнадцати лет, каждое утро я принимал буквально по щепотке праха одного из моих предков-драконов. Так делают давно, в надежде, что утраченное вернется к нам, но раньше... раньше этого не было. Если сейчас благословение вернулось... не стану скрывать. Чтобы оно перешло ко мне, тебя придется убить.
- Ваше величество!
- Да. Убить медленно и мучительно, чтобы от твоей крови проснулся мой внутренний зверь. И тогда... тогда я стану драконом, а тебя уже не будет. Так делали мои предки. Так сейчас сделаю и я. И приготовься, умирать ты будешь долго. Может, сутки, а может, и побольше. Мертвить жертву надо правильно, под конец ты вообще превратишься в кусок мяса, воющий от боли и ужаса, забудешь обо всем... и с радостью согласишься отдать мне свою сущность.
Рэн смотрел с ужасом, но молчал.
- И не думай, ты не сможешь перекинуться. Эти кандалы сделаны специально, порвать их не сможет даже дракон. Тело ящера умнее тебя, если ты обернешься в этих оковах, тебе просто оторвет лапы, оно на такое не пойдет. Да и постоянная боль не даст тебе сосредоточиться, и зелье, которое я тебе подсыпал... это сильный яд. Твой брат уже умер, а ты жив, и выживешь... выжил бы. Просто у тебя не будет такой возможности.
- Просто, потому что благословение?
Мушаши пожал плечами.
- Мне оно нужно. Тебе - нет, вот и все. Ах да, чтобы ты знал. Род Тори объявлен вне закона и изгнан из столицы. Вы с братом казнены за измену, Ишуро уже выставлен на всеобщее обозрение, а ты... а тебя мало кто знает. Так что прощай, Тори.
Император кивнул палачу, который полуотвернулся. Ровно так, чтобы даже по губам не читать, но императора держать в поле зрения
- Начинай.
А больше никто и ничего не успел.
Из угла метнулась крупная серая тень.
Бертран все это время размышлял, в кого вцепиться, и выходило печально. Если императора... Вот ведь беда! Лиса одна, и тут хоть разорвись! Кого ни начни рвать, второй сможет с ним справиться! Только палач крупнее, сильнее и опытнее. А император... Бертран смотрел, как двигается Мушаши, как ставит ноги... нет, пожалуй, он не воин. Он император, он отдает приказания, но сам он плохо владеет оружием. Просто потому, что плохо владеет своим телом. И на палаче просто рубаха и штаны, а на императоре семьдесят два слоя ткани наворочено, он более медлительный. Кстати, ткань не сразу и прокусишь, еще зубы застрянут.
Так что - палач.
Выбор был сделан, и Бертран прыгнул.
Могут ли лисы кусаться?
Смешной вопрос. Лисы, если что, относятся к семейству псовых, так что кусаются даже обычные, не двуипостасные. И хищники они, кстати, серьезные, и могут даже собаку загрызть. Это не ласковые и пушистые персонажи детских сказочек, зубы у них острые и достаточно тонкие, и прекрасно прокусывают все, что хочется лисе.
Вот перегрызть шею - да, сложно.
Только вот Бертран и не собирался кидаться на голову палачу. Он впился туда, куда было легче достать, туда, где проходила бедренная артерия, и попал! Да так удачно попал, что кровь хлынула потоком, полилась, алая, палач и мяукнуть не успел, да и куда тут!
Тут надо рану скорее пережимать, чтобы не истечь кровью, а это сложно! Бертран нарочно рванул ближе к паху, мог бы и туда вцепиться, но... артерия - вернее.
А пока палач разбирался, Бертран рванул на другой его ноге подколенную артерию - и кинулся к императору.
Ага, кинулся!
Император подхватил с жаровни раскаленный железный прут, и взмахнул им перед собой.
Бертран зло фыркнул. Чтоб тебе... прут специально для пыток, с одной стороны металл, с другой дерево... держать можно. А лису обжечься легко. И просто удар металлическим прутом никому здоровья не добавит.
Так что Бертран пошел в 'психическую' атаку.
Даже обычная лиса может произвести 'хорошее' впечатление на человека. А уж когда лиса эта раза в два крупнее обычной, когда она взъерошила всю шерсть, оскалилась и воет нечеловеческим голосом...
Императору и в мысли не пришло что-то про двуипостасных. О чем вы?
Если бы он каждый день встречался с чем-то подобным, если бы задумался, а так... дикое животное, явно бешеное, сейчас кинется... надо позвать людей, пусть они его стрелами, с расстояния, а уж потом и Мушаши сюда зайдет... да, стража!!!
Только вот сам распорядился, чтобы рядом с храмом никого не было, чтобы на сто шагов не подходили... благословение - штука капризная, может и на любого другого перекинуться. На палача вряд ли, а вот на стражника или жреца... бывали случаи. Мушаши не первый это пытался проделать.
Да-да, те свитки на шелке были и с Шагрена тоже, просто Берт об этом не догадывался. А знания были именно отсюда.
Гарем же.
Читай - скопище людей, готовых на все, на любую подлость и гадость ради власти...
Мушаши вылетел за дверь.
Берт плюнул на все, в том числе и на палача, который потерял сознание, и лужа крови под его телом становилась все больше... он ему два крупных сосуда порвал, одного хватило бы кровью истечь до смерти... подросток перекинулся - и метнулся к двери. Захлопнул ее, заложил засов - пару минут она им даст, и к другу! Скорее, к другу!
- РЭН!!!
- Берти...
- Так, сейчас я, секунду...
Снаружи орал император, призывая к себе стражников, Берт, благословляя про себя капитана, схватил отмычку. Как же тут ее... ага! Вроде и невелико умение, но и оно быть должно. Помогло еще лисье чутье, какая ж лиса в ловушках не разберется? Щелкнул замок, да и поддался!
Кандалы упали с одной руки, с другой, Берт сунул Рэну настойку горького ореха, а сам завозился с ногами.
- Одним глотком! Пей!
- Что это?
- Капитан сказал - мертвого поднимет.
Рэн и сомневаться не стал, только что склянку не скушал. Взвыл от горечи, которая, кажется, пронизала все тело, от рта до зада, но стерпел. Зато и пяти минут не прошло - в голове начало проясняться, пелена перед глазами рассеивалась, даже голова стала болеть меньше.
- Ты все слышал?
- С самого начала. Сука ваш император. Можешь обижаться.
Рэн посмотрел на дверь, в которую долбили чем-то тяжелым. Кажется, обижаться ему некогда.
- Готово!
Кандалы упали на пол. Рэн соскочил со стола.
- Берт, прячься под стол! Он каменный, должен выдержать! И потом цепляйся за сбрую... ты понимаешь?
- Делай!
Лис метнулся под стол.
Рэн потянулся.
Плевать ему было, что падает внутрь дверь святилища, плевать на воинов, которые вбегают внутрь, потому что дракон пробуждался. Чуточку медленнее, чем обычно, но... побежала струйкой чешуя по лицу, выросли лапы, лязгнули по полу черные когти...
- Грррр, - оскалился алый хищный зверь.
И скалиться не стал бы, но Берту нужно было время. Рэн почувствовал, как когти шкрябнули по его боку, явно друг вцепился, куда надо, и расправил крылья.
А как?
Храм хоть и стоит в отдалении, но это - храм. Притвор, собственно, святилище, тут еще несколько комнатушек для жрецов, еще второй этаж... вы как предлагаете здоровущей зверюге, размером с корабль, отсюда вылезать?
Да никак!
А потому Рэн продолжил расти!
Вот уже заорали и побежали из храма стражники.
Вот мелькнуло лицо императора.
Вот разлетаются в разные стороны камни храма, дракон заревел дурным голосом и рванулся вперед. Сначала на четырех лапах, под которые, кажется, кто-то попал, а потом и про крылья вспомнил. И начал их расправлять!
Да нет тут ничего смешного! Вам бы так камнем по хвосту попало, по самому кончику! Тут кто хочешь заревет диким зверем!
Бертран мотался в районе шеи дракона очень злорадной тряпкой, и отмечал пострадавших! А что! Потом друга порадует!
Жаль, император увернулся... скотина!
Ничего, человек двадцать точно пострадало, кто под лапы попал, кто под хвост подвернулся, толщиной с хорошее бревнышко, а кому и камнем от храма прилетело.
Громадный алый дракон расправил крылья и сделал несколько кругов над столицей.
Над площадью, на которой уже выставили тело несчастного Ишуро Тори.
- Р-раууууу!
Хватило одного выдоха, чтобы на той площади загорелись даже камни. А может, просто мусор на ней горел?
Рэн пролетел над городом еще раз, убедился, что все хорошо горит - и направился подальше отсюда. Куда-нибудь к горам... да что тянуть? К вулкану!
А пока вылететь за город и найти безлюдное место.
Драконы тоже не железные, и пара минут ему нужна, перевести дыхание. Да и друга с собой не потянешь в вулкан...
Рэн летел навстречу ветру, и думал, что ему все-таки повезло. У него есть друг... даже больше. У него есть настоящий брат. У дракона не может быть брата-лиса?
Это по биологии. А по жизни - и не такое бывает. Рэн теперь точно это знает.

***
- Б...!!!
Мушаши бесновался так, что к нему подойти было страшно. И было - отчего!
Дракон улетел, а подробности... он сам не успел их узнать!
Сам решил, что ни к чему... у него есть готовый дракон, остальное - дело техники. И мог бы, мог! Но... откуда вообще взялась эта бешеная шавка?
Что это лис - Мушаши так и не понял. Не так уж часто он видел подобных зверей, да и к чему? На Шагрене и лис-то немного было...
Храм разрушен.
Палач мертв.
А что теперь будет с вулканом?
Люди тушили пожар, люди занимались своими делами, разумно не подходя к императору, и это было правильно. Он бы сейчас кого угодно казнил.
За что?
А было б за что, тут бы и пепла не осталось.
Что делать?! Что делать-то?!
Император вульгарно бился в истерике, и не замечал взглядов, которые на него бросали люди. Не слышал шепотков. Не думал о сплетнях, которые уже завтра поползут по Шагрену - не остановишь. Длинные, жирные, как дождевые черви, и не будет рядом Ишуро Тори, чтобы рассказать, предостеречь, шепнуть словечко... не будет рядом никого.
А дальше - кто знает?
Вера в Императора была основана на его происхождении, на том, что он - дракон. А тут же...
Дракон - улетел.
Храм разрушен.
И покатилось, от одного к другому, император-то у нас лишен благословения Многоликого, точно тебе говорю! Сам подумай, чтобы и дракон, и храм... откуда дракону-то взяться?
Точно, небось, император попросил, а Многоликий и отказал... а может, еще и чего похуже было?
Скажем, если это не самец дракона, а самка... кто ж ему там под хвост-то заглядывал? И говорят, что император с драконом пытался... ну, того! Ящера изнасиловать!
Как?
А, неважно, как именно! Ты дай намек, а человеческое воображение с остальным преотлично справится! Так что пошли слухи, и закачался престол под Мушаши, и к чему это приведет... да кто ж знает?
Но вот прямо сейчас Император о таком не думал. Вместо этого он проорался, успокоился и принялся отдавать приказания.
- Узнать, куда улетел дракон! Проследить! Доложить мне!
Что можно предпринять против здоровой туши?
Но дракон же не может все время быть драконом! Он и в человека должен оборачиваться, он же не улетит вот так с Шагрена! А если он будет человеком... его можно поймать, схватить, можно еще раз все это проделать... да, он будет осторожнее! Но и Мушаши тоже будет умнее!
- Вернуть в столицу всех Тори! Поместить в тюрьму, пока не пытать, просто допросить.
Потом он сам выберет тех, кто дороже Рэну тори. Эх, поторопился он с ядом! А то Ишуро подошел бы для шантажа!
Придворные и стража кланялись и повиновались. А Мушаши мечтал кого-нибудь убить.
Проклятый Тори!
Как он вообще смел вот так нарушать планы Императора?! Одной казни за такое мало будет!
Негодяй...

***
Здоровущий дракон медленно пролетел над озером. Низко-низко.
Лис послушно отцепился, плюхнулся в озеро и поплыл к берегу, загребая лапами.
Дракон опустился на берег, на ходу превращаясь в человека и оседая на песок. Вот к нему и кинулся Бертран, сначала в образе лиса, а потом, на ходу перейдя в человеческий образ, и вовсе на четвереньках. А что? Так тоже удобно!
- Рэн!!! Живой!?
Рэн откинулся на мелкий белый песок, вот как был. Выдохнул.
- Кажется, жив, Берт. Благодаря тебе.
Бертран понял, что вот прямо сейчас умирать никто не собирается, и перевел дух.
- Хорошо! - Теперь можно было даже на ноги подняться. - Есть хочешь?
Рэн сверкнул глазами.
- А есть?
- На пока, пожуй! - Бертран вытащил из сумки несколько галет. И прибавил к ним флягу с элем.
Рэн благодарно кивнул.
- Император сказал, что отравил меня. Но я должен выжить. И Ишуро он отравил.
- ...! ...!!!
Бертран не отличался вежливостью, и императора минут пятнадцать крыл последними словами, пока Рэн не махнул рукой.
- Ладно тебе! Я и сам тоже виноват!
- В чем?
- Думать надо было! Ты ж меня предупреждал! А императору захотелось на себя благословение Многоликого перетянуть... тварь!
- Если он собирался так сделать, значит, раньше это уже было. И получалось, - логично отозвался Бертран. - Хорошо еще, наши ничего не знают. Точно не расхлебали бы!
Рэн кивнул.
Ну да.
Если бы в Фардании, в храме, узнали о таком... наверное, это не всегда можно? И не со всеми? Но лучше даже не думать. И не рисковать...
Вот еще бы эти сведения ни к кому другому не попали!
Как оказалось, Рэн и Бертран думали в одну и ту же сторону.
- Как ты думаешь, где могут хранить такие записи?
- Думаю, в императорском дворце. В каком-нибудь тайнике. А может, и доверили кому...
- И кто об этом может знать?
- Сам император. Может, наследник... я не уверен.
- М-да. Поди, поймай того императора! И пока еще из него что-то вытряхнешь... а наследник кто?
Рэн развел руками. Вот не задумывался.
И предложил другое.
- Берт, давай я тебя с дедом познакомлю? Подождешь у него, а я хочу посмотреть на вулкан.
- Зачем?
- Это мой остров. Пусть император так поступил, но я дракон. И я рожден на Шагрене.
- Можешь тут же и помереть, - съязвил Бертран. - От избытка благодарности. Ты серьезно собираешься помогать людям, которым на тебя плевать? Которые радовались бы твоей смерти?
- Они просто не знают ни о чем. И... - Рэн коснулся рукой груди. - Берт! Они забрали камень!
- Это только у императора получить можно. Наверняка, это он.
- Интересно, зачем ему?
- Может, он помогает? Ее величество до такого камня дотрагивалась, но она сейчас и сама по себе может обращать людей, и без него...
- Наверное. Знаешь... и пусть! Пусть камень остается здесь! Вдруг да найдется достойный?
- Достойный чего? Казни на алтаре? Нет уж, эту ценность забрать придется, - строго поглядел Бертран. - Ты подумай, кто помешает императору еще кого-то отправить за ее величеством? Или за другими людьми? За мной? За тобой?
Рэн поник, как сломанный цветок.
- Никто. Ты прав. Камень надо забрать, императора надо расспросить, но я даже не представляю, КАК это все можно сделать?
- Придумаем, - отмахнулся Бертран. - только давай по очереди? Сначала у нас вулкан, он точно ждать не будет. И если ты думаешь, что я останусь...
- Лисы - огню поддаются. А драконы - нет.
Берт осекся. Ненадолго.
- Я могу подождать неподалеку. В безопасном месте.
- Рядом с вулканом таких не бывает. Вообще. И если что-то пойдет не так... помнишь? Королева Мария рассказывала и про вулканические газы, и про фонтаны из грязи и пепла, и про лаву, которая может двигаться быстрее или медленнее...
Бертран помнил.
- Хорошо. Я могу подождать чуть подальше.
- У деда. Пожалуйста, Берт, мне так и за тебя, и за него спокойнее будет.
Бертран вздохнул, посмотрел на друга...
- Грызи галеты. А я пойду, может, зайца поймаю? Не на голодный же желудок к твоему деду лететь?
Здоровущий лис развернулся к человеку хвостом и отправился на охоту.
Рэн наблюдал за ним, пока Бертран не скрылся в кустах. Точно, что-то он хвостом крутит. Но... если бы не друг, и Рэна бы уже не было. Так что пусть Бертран решает сам. На то она и дружба.

***
- Что?!
Диана взвыла так, что, наверное, Иоанн во дворце услышал.
- Раздевайтесь, ваше величество. Его величество приказал вас осмотреть, и убедиться, что вы не ждете ребенка!
- Я... я жду! - тут же ляпнула Диана. - И можете передать Иоанну, что из-за его жестокого отношения, я потеряю малыша!
На явившихся повитух, общим числом четыре штуки, ее речь не произвела никакого впечатления. Ребенок?
Это еще посмотреть надо!
- Раздевайтесь, ваше величество, и ложитесь!
- Нет! - взвизгнула Диана, топая ногой.
- Ваше величество, - вмешался комендант. - В противном случае у меня приказ от его величества. Он распорядился раздеть и уложить...
Вообще, Иоанн заявил, что можно еще и поиметь - до кучи, но тут уж не стал бы рисковать сам тюремщик. От греха...
Вон, эрра Вейнарда до сих пор найти не могут! А ищут явно не чтобы поблагодарить и руку пожать! Кто его знает, что там дальше будет? Похоть потешить - это один раз, а расхлебывать всю жизнь придется.
- Давайте я помогу, ваше величество, - подсунулась эрра Розабелла, которую тоже допустили до королевы. Не самой же Диане одеваться - расчесываться, платья-то у нее даже самые плохие, а все же королевские, со шнуровкой сзади, которую сама и не затянешь, да и волосы шикарные.
Диана топнула ногой еще раз, но на присутствующих и это не подействовало, так что пришлось раздеваться до нижнего платья и укладываться на стол к общему гневу красавицы. Мало того, что унизительно! Так еще и больно, и туда лезут, и сюда, и вообще - везде!
И ей приходится все это терпеть!
Она - королева!
И вот, какие-то смерды...
Мысль о Марии, которая так же терпела все унижения от Дианы, красотке и в голову не пришла. Диана просто молча бесилась.
Повитухи смотрели долго, но наконец, одна из них вынесла свой вердикт.
- Не беременна.
Остальные переглянулись и согласились.
- Да, пожалуй.
- Уверена, что через пару дней она кровь уронит...
Крови у Дианы были за пару дней ДО того, как ее Иоанн застал. Вот потому и не получилось у красотки забеременеть. Но какое это имело значение - сейчас?!
- Вы неправы! Вы все врете! Иоанн вам приказал убить меня с ребенком?! - заверещала Диана, краснея и топая уже двумя ногами.
Повитухи переглянулись. И старшая из них развернулась к двери.
- Королю мы свое мнение доложим, - сказала она коменданту. - Ее величество не беременна.
И уже совсем тихо, для подруг.
- Не пошла подлюге на пользу смерть законной королевы.
Хорошо, за подлыми бабами дверь закрылась, а то бы Диана точно на них кинулась.
Что значит - подлюге?!
Кто тут законная королева?!
Как они вообще смеют?!
Вопросы остались без ответа, а эрре Розабелле пришлось успокаивать полноценную истерику. Хотя так и тянуло надавать дуре оплеух.
Приличные бабы чуть не от ветра тяжелеют, а эта с двумя мужиками спала - и без всякой пользы! Как есть - дура!

***
Получив отчет от повитух, Иоанн позвал к себе шута.
- Вот так, Рене. Не беременна она...
- Радоваться надо, Иоанн. Когда б она была беременна... чей бы ребенок-то был?
Иоанн понурился, рука сама потянулась за кубком с вином.
- Знаю. Но Рене, за что?! Я ее так любил! Я бы все для нее сделал! Вообще все!
Колючка вздохнул.
- Что ты хочешь с ней сделать - теперь? Иоанн?
- Казню.
- Дианку?
- Да.
Слово упало, как камень. Тяжелый, могильный...Рене не выдержал.
- Может, дашь ей шанс? Ну, шлюха... если за это казнить, половину двора придется перерезать. Да и ты жене верность не хранил!
- Я мужчина! Это другое!
- Другое. Тебе не рожать, это так, но казнить-то идиотку зачем? Отдай ее в монастырь, и пусть там живет, а сам будешь приезжать, навещать ее?
Иоанн подумал пару минут. Потом качнул головой.
- Я не имею на это права. Понимаешь, мне нужен наследник! Нужен! И если Дианка вот так решила поступить... а если... когда я еще раз женюсь? Я не могу простить измены мне! Измены государству! Мой наследник мог оказаться от другого мужчины...
- Не оказался же, - буркнул Рене, понимая, что не отговорит Иоанна. Куда уж там!
Оскорбленное самолюбие и растоптанное самомнение - жуткое сочетание. И ведь сам все отлично понимает, но вот, взыграло! И теперь ждет несчастную дурочку плаха!
За что?
А вот за то самое. Которое надо бы при себе держать, а не размахивать ценным местом перед разными всякими!
- Она ведь даже и не поймет, за что с ней так!
- Другие поймут. Поумнее.
Колючка подумал, что в чем-то Иоанн прав. Диана не поймет, а вот если он еще с кем-то свяжется... трижды и четырежды бабы подумают, перед тем как изменить.
Нет, не получится его отговорить. Тут и надеяться не на что.
- Когда?
- Суд через три дня. Казнь через пять дней. Этого будет довольно.
- Иоанн, и все же! Ты не ловил ее на мужике... да, мы знаем, но лично ее в постели с другим не видели. И Вейнард где-то бегает. Может, не стоит?
Иоанн вздохнул.
- Ты и сам все понимаешь, Рене. Иди, а? И так тошно...
Рене взял, да и пошел. К казначею.
В углу, никем не замеченная, пискнула серая крыса.

***
Эрр Вейнард больше ничего не мог.
Крысой-то он стал. А вот что дальше?
Куда дальше?
В человека он обернуться не мог. Рассказать о себе - тоже. Вы вот часто с крысами беседуете? Нет?
Обычно крыс пришибить пытаются, уж больно неприятное животное. *
*- время тех, кто держит симпатичных крысявок в клетках еще лет пятьсот не придет. Прим. авт.
И что оставалось делать Вейнарду?
Да только одно! Он пробрался во дворец.
Сложно ли жить крысе? Крупной, и одаренной человеческим разумом? Да не особенно!
От котов и людей всегда можно удрать, пищу - найти, нору или выгрызть самому, или просто забиться куда-то поглубже. Так что Расмус не страдал. Но вот все остальное...
Он отлично понимал, что чудом избежал смерти. Но... лучше ли жить крысой?
Хотя сегодня...
Лучше.
Диана, бедная глупая красивая Диана... дурочка... да, он пользовался ее телом и ее титулом, но все равно - жалко же! Может, пойти и навестить ее в тюрьме?
Расмус печально вздохнул.
Можно и пойти, и навестить... только вот Диана ненавидит крыс и боится их. Визгу будет столько, что Иоанн услышит. Может, просто сходить?
Или лучше после суда?
Через три дня...
Крупная серая крыса сидела за шкафом и страдала. Расмусу было безумно жалко Диану.

***
- Алесио, давай попробуем короля отговорить? Ну, глупо же! Понимаю, гнать со двора Виталиса, понимаю, того же Вейнарда подвесить за бубенцы! Но эту сисястую дуру-то за что? У нее на лбу было написано: 'шлюха'.
- Вот, за слишком частую смену клиентов, - ехидно отмахнулся Алесио.
- Шлюхи верность хранить не могут. Вообще. Ты же понимаешь!
- Диана тоже понимала.
- Да что она там могла понять, там вместо ума сиськи выросли!
- Все она отлично понимала, Рене. Просто думала, что пронесет, а вот, не пронесло.
- То есть ты мне помочь не хочешь. Правильно?
- Абсолютно.
Рене качнул головой.
- Я думал, ты будешь на моей стороне.
- Подумай о королеве Марии. Ей тоже было плохо и больно.
Рене подумал. Только вот...
- Может, стоит тогда наказывать Иоанна, который и заварил всю эту кашу?
- Так его и наказывают, Рене. Ему сейчас больно?
- Да.
- Вот. Он привязан к этой дуре, так что все справедливо. Может, еще и мало ему.
Рене покачал головой, но спорить больше не стал. Если бы Ихорас поддержал его, были бы шансы. А так... на нет - и результата не будет. Один Колючка точно не справится.
Разве что Розабеллу навестить?
Пожалуй, это имеет смысл. Эрру Розабеллу казнить никто не собирался. Выпороть, лишить титула, отставить от двора, отправить в монастырь - это реально могло быть. И было за что.
У тебя королева в блуд ударилась, а ты молчишь и способствуешь?
И не надо рассказывать, что король бы не поверил, что не было у тебя возможности все предотвратить, не допустить... была! Пошла бы ты к эрру Виталису Эрсону.... Уж ты бы прошла, точно! И никакого блуда!
Диана на тебя и не гневалась бы, она туповата, она бы просто не поняла, кто ее выдал. А ты что творила?
Так что кнут и монастырь тут по справедливости. Вот и Дианке бы того же в самый раз. Но...
Может, если она себя правильно поведет на суде? Тогда будут шансы?
Стоило попробовать.

***
Мужчина довольно потирал руки.
Фигуры вышли на нужные клеточки.
Скоро, очень скоро, настанет время снимать с доски короля. А пешка, наоборот, пройдет в короли. Так не бывает в играх?
А в жизни бывает еще и не такое. Особенно, если все правильно рассчитать, подготовить, проплатить...
Убираем Диану, убираем Эрсона...
Пошел последний отсчет.

***
Император пребывал в самом пошлом бешенстве.
Да-да, и тем злее оно было, чем больше он понимал, что его переиграли.
Понятно, с ним никто и не играл, но обидно же! Знаете, КАК обидно?! До ужаса, до соплей зеленых, до крика и кровавых слез из глаз... Мушаши привык, что ОН - первый после Богов на Шагрене. А Боги обычно молчат, они скромные. А тут вдруг...
Может, и не было бы так обидно, если бы не семейство Тори. Если бы кто-то с материка, если бы чужаки, круглоглазые... Многоликий являл им свою благосклонность, мог и еще раз явить. Это бывало.
Но чтобы шагренец?!
А почему не Мушаши?!
Чем этот Рэн Тори достойней императора?! Как вообще может такое быть?! Почему не разверзается земля, почему не поглощает негодяя, как могут смотреть на такое предки?!
Это против всех законов, обычаев, установлений... так просто нельзя!
Но ведь есть же!
И это осознание было мучительнее всего.
Мушаши понимал, что даже сделать с драконом ничего не может. Ну... почти.
А потому позвал к себе начальника стражи.
- Сэйто! Я хочу знать, где увидят дракона!
Сэйто Коши, назначенный вместо горькой памяти Ишуро Тори, решил не задавать лишних вопросов, и поклонился.
- Мой император, дозволено ли мне доложить?
- Слушаю?
- До меня дошли слухи, что дракон полетел к вулкану.
- К вулкану?!
- Да, мой Император!
Мушаши махнул рукой, приказывая Сэйто убираться, и зашагал по тронному залу, не в силах усидеть на троне.
Тори, проклятый Тори, что тебе надо у вулкана?!
Что ты там потерял?!
Чего ты хочешь добиться?! Зачем лезешь к вулкану?!
Самый простой ответ - из желания помочь, Мушаши и в голову не пришел. Вы вообще о чем? Кому помочь?! Крестьянам, что ли?!
Вот еще глупости!
А кому еще можно помогать на Шагрене? Императору тоже вряд ли, не будет он помогать, после того, как Рэна хотели убить... Мушаши понял бы налет на свой дворец, понял бы, попытайся Тори его убить.
Разрушить дворец.
Да просто спалить пару деревень, были в хрониках и такие вещи! Но... но чтобы вот так?!
Зачем он полетел к вулкану?
Неужели он хочет уничтожить ВЕСЬ Шагрен?!
Мушаши снова заметался по комнате. А потом приказал Сэйто готовить корабль. Императору угодно проплыть вокруг острова и посмотреть на вулкан.
Дракон?
А что - дракон?
Катапульт на корабле достаточно! Авось, не пролетит мимо!
А может, и... и просто мимо пролетит? Стрелометы на кораблях тоже есть!
Так что...
Ты еще пожалеешь, Рэн Тори! Ты горько пожалеешь! Император охраняется Богами, а ты унизил императора, значит, ты унизил и богов! И они тебе за это жестоко отомстят.
Моими руками, ну так что же?
Мушаши коснулся рубина на груди.
Опять накатил приступ злости. Почему Тори?! Почему не он?! Он ведь носил этот рубин всю жизнь... ладно, всю свою юность! И ничего!
А Рэн Тори только его надел... и кто еще там отмечен благословением Многоликого?!
Мушаши, не в силах обуздать свою ярость, подхватил светильник и грохнул его об пол. Увы, не помогло. Разве что маслом завоняло. И благовониями, еще сильнее.
Будьте вы все прокляты!!! НЕНАВИЖУ!!!

Глава 6

- Ваше величество!
Если чего Иоанну и не хватало для окончательной ярости, то вот оно!
К его ногам кинулись двое... и не будь девочка так похожа на свою мать, может, его величество и не вспомнил бы. Но - одно лицо.
- Маргарита?
- Да, ваше величество, - девчонка рыдала уже вовсе откровенно, размазывая слезы и сопли по красивому личику. Иоанн таких вещей не любил, а потому кивнул лакеям. Те и подбежали, и подняться помогли, и один из них даже платок протянул, от щедрот душевных... кстати оказался.
- Ваше величество, моя мать! Мой брат!
Ревела девчонка так, что и дурак бы заподозрил горе горькое.
Иоанн махнул рукой на придворных.
- Всем вон отсюда. Эрр... Рибоно, - кое-как припомнил он рогатого мужа. - Расскажи, что случилось!
- Ваше величество, - эрр Рибоно то ли поддерживал дочь, то ли прятался за ней, - случилось горе. Моя супруга и мой старший сын погибли при пожаре.
- Вот как?
Иоанн нехорошо прищурился, но к его ногам кинулась Марита Рибоно, посмотрела снизу вверх.
- Ваше величество, умоляю... не гневайтесь! Все знают, что моя мать... она не могла вас забыть, она стала злоупотреблять вином...
Иоанн даже приосанился чуточку.
А что?
Вот он какой, его даже забыть не могут!
Со слов Мариты получалось не то, чтобы лестно, но и не так плохо. Эрра Маргарита, не в силах забыть короля, топила свою тоску в вине и мужиках. Муж понимал, что бессилен с этим что-то сделать... не может ведь он сравниться с королем? Нет, не может. Вот и супругу утешить тоже не смог, пытался, чем свидетельством трое детей, но куда ему! Все же сорвалась супруга, на...любилась, напилась и уснула. А свеча, видимо, рядом оказалась, полетела на пол, начался пожар... эрру Маргариту просто не успели спасти. Кричали, да она, верно, пьяная и задохнулась. А старший сын жил рядом с матерью.
Дочку Маргарита меньше любила (Иоанн по-мужски оценил стати юной красотки, и ухмыльнулся, будешь тут меньше такой цветочек любить! Сама-то рядом с ней уже на розу не потянешь, на капусту, разве что), дочка жила с эрром Рибоно. Вот и уцелела. А флигель, в котором жила эрра Маргарита, выгорел дотла, спасти не удалось даже кое-кого из слуг.
Иоанн нахмурился.
Зло посмотрел на эрра Рибоно. С одной стороны, и сорваться бы на нем? С другой, вроде как и не за что?
- Ты уверен, что это не умысел?!
И не твой умысел?
Эрр Рибоно, хоть и побледнел, королевский взгляд встретил твердо.
- Ваше величество, мы с женой дружно жили, хоть и не как муж и жена, а все же Маргарита мне доверяла. Не было у нее врагов.
И мне такое ни к чему, не дай Боги ты прознаешь, потом - все.
Иоанн понял.
Подумал немного, кивнул на дверь.
- Я вас пока отпущу, но из столицы не уезжайте. Эрр Рибоно, я думаю, надо девочку представлять ко двору, присматривать ей хорошего мужа... я займусь этим вопросом.
- Благодарю!
Марита отца опередила, кинулась на колени рядом с королем, принялась целовать ему руку. Иоанн растаял.
- Не надо, девочка, не благодари, - даже соизволил дочку по голове погладить. И отпустил.
Правда, пока к себе шел, опять налился гневной яростью. Два сына... пусть бастарды, но два сына!!!
Да прекратится ли это когда-нибудь?
И еще Дианка... стерва! Я! Тебе! Доверял! А ты... как ты могла, дрянь такая!? Почему ты меня предала?!
Увы, ярость никуда не делась. Диане предстояло ответить за все. Хотя и так ее вряд ли что-то могло спасти.

***
Брат Тома смотрел в стену.
Тосковал.
Винно, его Винно... где же ты, любимый? Пока поиски не дают результатов! Где-то бегает зверь, в которого ты превратился? Что ты делаешь сейчас? Осознаешь ли себя? Узнаешь ли меня при встрече?
Вопросов было много, ответов мало, да и вина в этот раз не додали.
Тома коснулся колокольчика. Вообще-то так не надо бы, это монастырь, тут умеренность в почете, но... слишком тошно ему было. Слишком тоскливо.
- Еще вина!
Слугу он даже не видел, сидел спиной к двери. А потом на стол перед ним опустился поднос с кувшином, кубком...
- Поухаживать за вами, святой отец?
Голос был мелодичный и чуточку томный. Тома поднял глаза - и остолбенел.
Юноша был красив. Даже не так! Он был восхитителен, как грех, этакая тонкая порочная красота падшего бога. Черты лица, словно выписанные тонкой кисточкой, громадные темные глаза, волосы кольцами...
- Ты кто?
- Послушник Аруасий, святой отец.
- П-послушник?
- Да, святой отец.
Длинные черные ресницы дрогнули. И улыбка... у него такая улыбка... Тома невольно взмахнул рукой.
- Присядь, поговори со мной?
- Я боюсь, меня накажут за это.
Тома аж вспыхнул от гнева.
Накажут? Этого мальчика? Никому он такого не позволит! Вот еще!
- Присядь. Никто тебя и пальцем не тронет, обещаю.
Мальчишка все еще сомневался, но за стол присел, и вина себе налить позволил, и историей поделился. Хотя что там нового и удивительного? Семья бедная, детей много, вот и пришлось ему идти в монастырь, чтобы остальные хоть как, но прокормились. А в монастыре тоже, ведомо, не сахар. Присесть не дают, работать требуют целыми днями...
Мальчишка жаловался, а Тома слушал.
И думал.
Может, взять его к себе в помощники? Пока - на переписку текстов, может, еще на что - в личные слуги? Слуга у него был, но ему уж давно на покой пора, то не дозовешься его, то перепутает все...
- Аруасий, а ты грамотен ли?
- Нет, святой отец.
- Хочешь, научу?
Так оно и сложится постепенно. В личные слуги возьмет, грамоте научит, а там... кто знает? Сейчас-то можно... раньше бы Винс ревновать и ругаться начал, мальчишку выгнал, но Винс сейчас далеко...
И впервые о любимом человеке думалось без такой уж жуткой горечи на языке. Ну да... он был. Но ведь есть же и что-то другое? Наверное?
Чего не знал брат Тома, того ему и знать не над было. К примеру, что мальчишка не из крестьянской семьи, а вовсе даже из борделя. Да-да, из такого, где мальчиками не пренебрегают.
И что выкупил его оттуда лично тейн, видя печаль своей главной трудовой единицы. Загрустил брат Тома после утраты любимого, интерес к работе почти потерял. Понимал ведь, что найти на континенте одну гиену... это разве что чудо Боги явят. А они не такие уж и добрые. То есть - одиночество. И тоска, и печаль, и боль... хорошо, когда работа любимая, но ведь и что-то другое в жизни быть должно, кроме работы? Вот и пришлось искать тейну другой стимул для Тома. Нашел и условие поставил: десять лет труда на благо храма... да, задницей, ну так что же? Тут хоть клиент будет один и чистый, а в борделе то же самое, но...
Понятно, мальчишка согласился.
Но об этом брату и знать ни к чему было. Хватит и того, что его аккуратно соблазнят в ближайшее время. Пусть работает с огоньком, как и раньше...
Как же сложно с этими извращенцами!

***
Королевский суд - это не сорок человек. Это самые-самые близкие и важные сановники. Канцлер - Димас Бустон. Казначей. Кардинал. Ну и человек десять эрров, из самых родовитых.
Кто?
А король пальцем показал, вот и весь разговор. Чтобы убедились, что это справедливый суд, чтобы решение было принято консилиумом. И вообще, это не он тут самодур, это все приговорили.
Казнить, нельзя помиловать.
Запятые?
Неважно, где их ставить, если уже стоит плаха. Но Иоанн на всякий случай подстраховался.
Вот эрр Тарген, ему тоже изменила молодая супруга. Так что... ситуация.
Вот эрр Винлен, ревнитель строгости для женщин. Его бы воля - дамы сидели бы дома - и тихо! Какие там гулянья - выезды - балы - дворы? Женщине нужно любить мужа и рожать детей, остальное ее касаться не должно.
Вот эрр Грейн, просто женоненавистник. И ходят слухи, что мужчины ему нравятся больше.
Вот... и подобралась комиссия. То один, то второй...
Диану ввели стражники, сама она едва шла, обвисала на их руках. Правда, одета она была хорошо, эрра Розабелла постаралась, и волосы уложены, и даже лицо подкрашено, губы тронуты помадой, щеки румянами... та косметика, которая точно не растечется от слез и не превратит женщину в клоуна.
- Ваше величество, - канцлер, по долгу службы, встретил Диану, поклонился и проводил ее к маленькой скамеечке для обвиняемой. Выгодный ракурс?
С одной стороны, Диана смотрела на всех снизу вверх, с другой, все тоже смотрели. На виды и обширности, и открывалось там многое. Чуть не до пупка. Зеленое платье, расшитое золотом, очень шло Диане, подчеркивало и волосы, и кожу, но, как и все ее платья, было чуточку более открытым, чем стоило бы. Так... вырез сантиметров на пять поглубже, плечи наружу...
Иоанн тоже посмотрел, только вот почувствовал не возбуждение, а злость.
Стерва! Опозорила его на весь Эрланд, и теперь ждет пощады! А вот не дождешься!
- Ваше величество, - мягко начал канцлер. - Есть показания эрра Вейнарда о том, чем вы занимались. Скажите, пожалуйста, вы изменяли королю?
Диана, которую шут через Розабеллу уже успел предупредить, мол, нет никаких доказательств, замотала головой.
- Нет! Я бы никогда...
- Эрр Вейнард утверждает другое!
- Пусть он скажет мне это в глаза!
- И вы с ним не встречались... - Димас перечислял дни и часы, когда их видели вместе.
Диана слушала, потом пожала плечами.
- Нет, конечно. Как мы могли встречаться? Я замужем!
Действительно! Это же так мешает встречам в постели!
Судя по скептическим лицам мужчин, в добродетель Дианы никто не поверил. Тут и платье способствовало. Вырез, то есть. Надо было все добродетели до пупка не показывать, наверное.
- Тогда мы приглашаем первого свидетеля.
Заслушали гвардейцев. Выслушали слуг, которые, как обычно, видели все. Заявили, что побег эрра Вейнарда является неоспоримым доказательством его вины.
Допросили эрру Розабеллу.
Та все отрицала, мол, королева вышивкой увлеклась, вот и прибегала поговорить, о том, о сем... чего в кровать полезла?
А что такого? Кровать и кровать, ничего такого в этом нет!
А потом...
- Ваше величество, - встал с места Алесио Ихорас. - Прошу выслушать еще и мою свидетельницу.
И в комнату вошла женщина, которую Диана знала. Среднего роста, не красавица, немного полноватая, с большими карими глазами навыкате и жидковатыми волосами, но зато платье на ней было дорогое. Лилового бархата. И аметисты.
- ТЫ!!!
- Я, дорогая кузина, я, - согласилась эрра Полин. - Ваше величество, эрр Ихорас сказал, что я должна все рассказать, но я и так бы пришла. То, что делала моя кузина, недопустимо, это тяжким грузом легло на мою совесть... умоляю вас о прощении, и приму любую кару.
Иоанн посмотрел на Ихораса. Тот был невозмутим, как его предки-шагренцы.
На Диану.
- Гадина!!! - прошипела бывшая... да, уже практически бывшая супруга.
Интересно? Очень!
- Слушаем вас, эрра...
- Полин Аркон, ваше величество. К вашим услугам. Ваше величество, да будет вам известно, что в девичестве меня звали Полин Эрсон, я на полгода младше Дианы Эрсон. Мы воспитывались вместе, и даже спали в одной кровати.
Присутствующие не увидели в этом ничего такого.
Бывает.
Комнаты большие, кровати тоже, так что да, одна кровать, на два-три ребенка, полог задергивается, и внутри более-менее тепло. Конечно, мальчика с девочкой не положат, хотя если родные братья-сестры, то и так случается.
- Ваше величество, когда мне исполнилось тринадцать лет, я уронила первую кровь. И именно тогда эрра Диана меня начала развращать, - спокойно сказала эрра Полин. - Она приставала ко мне, гладила и трогала за всякие места, а я была младше и глупее, я не могла противостоять ей. Дошло вовсе уж до стыдного... до такого, что только муж должен делать с женой, а между двумя женщинами это противоестественно. Я начала понимать, что происходит что-то плохое... когда я пожаловалась, меня выпороли и решили тут же выдать замуж. Я не так красива, как Диана, меня даже ко двору представлять не хотели. Один из наших соседей, эрр Аркон, как раз лишился супруги, и заинтересовался предложением моей тетки.
- Поделом тебе, гадина! Чтоб тебя этот старик... - прошипела Диана так, что присутствующие задумались. Это еще кто тут гадина!
Полин развернулась к ней так, что лиловый бархат хлестнул, словно бичом.
- Не марай моего мужа своим гнусным языком, мразь! Он благородный и достойный человек... ваше величество, умоляю простить меня. Мой муж, увидев, в каком я была состоянии, принял меня в свой дом, он заботился обо мне и растил, и мужем и женой мы стали не так давно... я люблю его! Он самый добрый, самый благородный человек в мире! Он никогда не упрекнул бы меня этими грехами... и тут я узнаю, что Диана смеет обманывать вас! Это... гнусно!
Мужчины переглянулись.
Полин говорила искренне, это было видно, и отношение к ней поменялось. Действительно, ну что там - тринадцать лет? Маленькая еще. А вот Диана уже была постарше... виноват тот, кто начал.
И слова про мужа тоже пришлись по душе комиссии. Каждый представил себя на его месте, и даже чуточку позавидовал. Явно же, не по договору его защищают, вон, как глаза у женщины горят! Как бы не вцепилась!
- Я согласилась сюда приехать лишь для того, чтобы сказать - моя кузина порочна от рождения. Я знаю про служанок, которые ее ублажали, и знаю про лакеев, которых она приводила к себе.
- Она была девушкой, - жестко сказал Иоанн.
Полин посмотрела на короля весьма красноречиво.
- Ваше величество, можно быть девушкой внизу, и опытной женщиной в других местах, - тихо сказала она. - Диана порочна и сластолюбива, у нее это было в детстве, и есть сейчас. Но об этом судить не мне. Если комиссия прикажет, я назову имена, и можно будет вызвать этих людей. Они не станут отрицать содеянного. Прошу меня простить. Я... мне больно вспоминать о своей глупости. И я тоже виновата, наверное...
Плакала Полин некрасиво. У нее и нос краснел, и щеки пятнами тут же шли... Рене Демьен (вот вездесущая колючка!) подхватил эрру под локоток и повез прочь из зала. Да тут уже и добавлять ничего не требовалось, потому что Диана впала в истерику.
- Ах она... да стерва... да...
Визг раздавался такой, что даже король зажал руками уши. И прекратился только после того, как один из стражников выплеснул на Диану кувшин с элем. Принес, вот. И не пожалел для хорошего дела.
Истерика прекратилась.
Диана сидела перед комиссией, глотая ртом воздух, и выглядела, как дешевая трактирная шлюха. Какое уж тут платье - прическа? Какая косметика?
Пару слезинок она бы выдержала, но не кувшин спиртного.
Его величество прокашлялся.
- Думаю, мы видели и слышали достаточно. Уберите это с наших глаз долой. И... эрр Ихорас, кого хотела назвать эрра Полин? Не верю, что ты не знаешь?
- Знаю, ваше величество, - поклонился казначей. - Вот эти люди...
Судьба Дианы была предрешена.

***
- Рэн! Внучек!
Впервые Рэн увидел слезы на глазах деда. Казалось бы, тот давно отринул все мирское, ан нет! Внука он любит по-настоящему. Это и Берт почувствовал, не стал встревать в разговор. А монах еще раз обнял Рэна.
- Ты повзрослел. И... от тебя пахнет огнем и сталью.
- Я стал драконом, дедушка.
Монах где стоял, там и сел. Сядешь тут, когда у внука по лицу чешуя бежит, и глаза становятся янтарные, с вертикальным зрачком...
- Расскажи мне! Пожалуйста!!!
Рэн и тут ничего скрывать не стал. Только не назвал человека, который первым получил благословение Многоликого. Да и к чему на Шагрене ее имя трепать?
Если бы к нему отнеслись иначе, он бы открылся императору. А нет?
А вот и нечего!
Понятно, люди не виноваты, но люди даже мысли не могут допустить, что император неправ. Как... как и он чуточку ранее. Может, люди и не виноваты, но разве можно открыть имя Марии тем, кто ее выдаст? Ей ведь тогда не видать спокойной жизни! И Анне... и остальным!
Им и так солоно придется, но, если еще и Шагрен на весы кинуть... нет!
Нельзя!
Но дед именем и не заинтересовался. А вместо этого спросил иное.
- Скажи, а ты ничего не обещал человеку, который помог тебе стать драконом? В верности не клялся? Ничего похожего не произносил?
Рэн задумался.
Он тогда в таком шоке был, что плохо помнил. А вот Бертран своего не упустил.
- Говорил. Я помню.
Монах уверенно кивнул.
- Ты, наверное, не знаешь. Когда несколько двуипостасных присягают на верность одному, старшему... образуется как бы круг силы. И этот человек может ее собирать, распределять, может использовать по своему усмотрению.
- Это как?
- К примеру, взять силу у десяти человек и отдать тебе. Он возьмет по чуть-чуть, а ты получишь сразу много, и станешь вдвое сильнее.
- Так можно?
- Можно. Но для этого нужно и доверие, и искренняя, от сердца, клятва, и желание самого человека. Ну и тренироваться тоже надо, это все не просто так делается.
Рэн кивнул.
- Они бы помогли. Жаль, они сейчас в Эрланде, а мы тут.
- А еще жальче, что камень у императора остался.
- Камень Многоликого? - буднично поинтересовался старый монах.
- Да. Дед, а откуда ты знаешь?
- Старый я уже. Что-то рассказали, другое запомнил, - хитрО улыбнулся монах. - У того человека свой камень есть?
- Есть.
- Это хорошо. А камень... прилети, да и прикажи отдать. Думаешь, ослушаются?
Рэн подумал пару минут.
- А и правда... Император может быть против.
- Обязательно будет. Только вот если его этот камень не признал, ему и не надо. Забери реликвию, а с Шагрена лучше не увози.
- А куда его?
- Оставь в святилище, пока не появится достойный. Где-нибудь повыше, в горах.
Бертран кивнул.
- Хорошая идея. И нечего с собой такое тащить... пусть тут лежит. Вдруг и у вас кто приличный появится?
Рэн только рукой махнул.
- Сделаем. Но это потом.
- А сейчас что?
- А сейчас я хочу остановить вулкан.

***
К вулкану Рэн особо не собирался.
Поесть - безусловно, надо.
Выспаться тоже. А остальное - что? Что такого можно взять с собой в вулкан?
Ничего.
Только себя. Только он один сможет там выжить. Так Рэн и поступил.
Отоспался в хижине у деда, как следует поел с утра, а потом взмахнул роскошными крыльями, и поднялся в воздух. Его путь лежал к вулкану. И лететь туда час точно. И там еще...
Утешало его одно.
Если он не вернется, не пропадут ни дед, ни Бертран. Дед найдет способ доставить его друга на побережье, к кораблю. Да Берт и сам не промах!
Хорошо, когда есть такой друг! Очень хорошо!

***
Диана мыслила прямолинейно, иначе она не могла.
Она не беременна. Если бы она была в тягости, ее бы не казнили. Значит, что надо?
Правильно, забеременеть!
У них с Иоанном было не так давно, она может сказать, что просто неправильно смотрели, что срок был маленький, она найдет, что сказать! Только надо найти мужчину, от которого беременеть.
А где?
Понятно, будь Диана при дворе, вопросов не возникло бы. А тут...
Хотя чего искать-то?
Диана оскалилась.
Забавно будет, если папашей следующего короля окажется вонючий исс, тюремщик, а Иоанн будет воспитывать его отродье, как свое!
Диана одернула вырез пониже, подошла к двери и постучала. Конечно, ждать ее не заставили.
- Эрра?
Тюремщик был решительно не во вкусе Дианы, невысокий, толстый, какой-то сальный, и вонял он прогорклым салом, но... плевать!
Диана и разговаривать с ним не стала, опустилась на колени, благо, все это на Иоанне отработала, и ловко распустила шнуровку на его штанах. Мужчина и среагировать не успел.
А потом и не хотел.
Нельзя сказать, что Диана получила удовольствие. Но зато она получила шанс на жизнь, а это тоже чего-то да стоит.
Конечно, рассказывать об этом никто не станет. Ни Диана - она ж не полная дура? Ни сам тюремщик, за такое с него комендант шкуру с живого спустит.
Случилось?
А что случилось-то?
Ничего не было. Вам показалось. Точно.

***
Когда Рэн улетел, Бертран перекинулся в лиса и отправился на охоту. А монах принялся заниматься тем, что он умел лучше всего. Молился он за внука, вот и все. Молился так глубоко и искренне, что прозевал визит жителей деревни, которая располагалась в долине.
- Исс! Исс Вагори!
Крестьяне подходили тихо. И звали тихо. А вдруг дракон неподалеку? И прилетит?
Оно понятно, что не зверь он, и что это двуипостасный. А все ж боязно!
- Староста Фукиро! - обрадовался монах. - Что привело вас ко мне?
- Как же не привести? - удивился староста. - Дракон же!
Монах широко улыбнулся.
- Да, дракон. Юный Рэн из рода Тори.
Староста кивнул, хотя это имя ему ни о чем не говорило. Но...
- Исс Вагори, а что ему надо тут?
- Он полетел к вулкану, - просто ответил монах. - Остановить извержение вулкана, утихомирить его, может только дракон. Императору Многоликий не даровал своего благословения, но Рэн Тори свой долг перед Шагреном знает, и его исполнит.
- Ишь ты... а император, значит, не дракон?
Монах развел руками. Не без злорадства... может, ты и трижды император, но за внука я тебе чем смогу, тем и подгажу. Нельзя так? Надо душой просветляться и вверх идти?
Оно, конечно.
Только вот куда нам, грешным, до Многоликого? Это Боги могут стерпеть многое, а мы, люди, на земле живем. Старый монах любил своих потомков, а Рэна - особенно, и за причиненную ему обиду убил бы. Сам.
Убить не получится?
Ну, хоть сплетню пустить. А дальше она сама по себе заживет, расползется...
- То Многоликому выбирать. Ему виднее, кто заслуживает!
- Неужто! И император, значит, не дракон.
- Даже не двуипостасный.
- Ох ты божечки! Что ж это будет-то?
- Надеюсь, все будет хорошо. И буду за это молиться. А что у вас, староста?
- Да ничего, исс, мы тут лепешек вам принесли, вот, сыворотка свежая...
- Благодарствую, староста. Очень кстати будет!
- А это... исс Вагори, нельзя ли, когда дракон вернется, упросить его? Пусть над нашей деревней пролетит? Говорят, примета хорошая, когда так случается, и поля рОдят лучше, и люди меньше болеют...
Монах сложил руки.
- Обещаю попросить за вас. Как только дракон вернется.
Стоило крестьянам удалиться, как из кустов вышла здоровущая лиса. Лис, с весьма укоризненным видом воззрился на монаха, сел на задние лапы, выразительно почесал ухо, фыркнул. Исс Вагори развел руками.
- А что я им должен был сказать? Лепешку будешь?
- Буду, - перекинулся Бертран. - А о плодородии - правда?
- Нет, конечно. Но красиво же! И людям приятно будет вспомнить! Не думаю, что на Шагрене скоро появится новый дракон.
- Я тоже так не думаю, - согласился Берт. - Разве что козлов тут много бегает.
- Ты лепешку-то кушай. И не суди о том, чего не знаешь. Остров у нас маленький, жизнь трудная, отношение к жизни и смерти особое. И когда император действительно был первым из лучших, когда он искренне заботился о Шагрене, о своем народе, это было оправдано. Сам понимаешь, что крестьянин видит? Свое поле? А мир-то побольше будет. А не знаешь, что происходит, так и верное решение не примешь.
Бертран фыркнул, хоть и был уже в человеческом облике.
- Зато сейчас... этот Мушаши...
Некоторые слова монах не понял, но это было совершенно не важно. Бертран точно не хвалил императора.
- Он пройдет. Рано или поздно они все проходят. А Шагрен останется. Ты же не в обиде на живущих здесь? Они вам плохого не сделали...
- Чего на них обижаться? А вот императору я бы откусил чего-нибудь...
- Не пачкай зубы. Пока внука нет, хоть поговорим спокойно, куда вы потом собираетесь? На Шагрене вам оставаться нельзя.
Бертран задумался.
- За камнем. Определенно. А потом... а я не знаю.
- Я знаю. И дам тебе совет, и внуку о том скажу. Отправляйтесь к человеку, которому дали клятву верности. Это - женщина?
Бертран сначала кивнул, а потом сообразил, что стоило бы помолчать. Но монах словно и не заметил его оговорки.
- Я видел эту женщину во сне. Она будет в большой опасности, и дракон рядом ей пригодится.
- А лис?
- Все, кто принес ей клятву верности.
- А мы успеем?
- Успеете, - улыбнулся монах. - Пока еще время есть. Хватит моему внуку и на вулкан, и на возвращение обратно. И скажи ему, чтобы не прилетал больше на Шагрен, ладно? Я стар и скоро умру, а больше ничего его тут хорошего ждать не будет. Только тени воспоминаний. Грустных, недобрых. Пусть живет на материке, пусть женится, пусть будет счастлив. У него все будет хорошо, но возвращаться сюда не надо.
Бертран кивнул.
- Ладно, я попробую его удержать.
- Не надо пробовать. Вы друзья, просто сделай это. Шагрен был его клеткой, не надо сюда возвращаться после того, как узнал небо.
- Обещаю. А вы... кто за вами приглядит?
- Крестьяне хорошо ко мне относятся. И пищу приносят, сам видел. И то... сколько мне осталось? Эту зиму я еще переживу, а вот следующую точно нет. Пусть Рэн обо мне не грустит, я прожил хорошую жизнь, а сейчас и вовсе счастлив. Мой потомок сумел раскрыть крылья... что еще можно попросить от жизни? Да ничего!
Бертран смотрел на старого монаха, такого... прозрачного, вот сейчас пальцем ткни - и развалится, и чувствовал, что в его душе воцаряется мир. Ему тяжело пришлось в последний год.
Он мог быть циничным... он старался таким быть, но в богов все равно верил. А потом, после поступка тейна, решил, что все плохо. И боги, и церковь...
А вот такой священник его примирял с верой. Если такие есть, значит, не все так плохо, правда же? Правда?

***
Рэн летел к вулкану.
Вот и гора.
И надо лететь вверх, к кратеру. Рэн медленно взмахивал крыльями, поднимаясь выше. Он видел пары, которые клубились вокруг, и понимал, человек бы даже их не выдержал. Отравился бы.
И жарко вокруг.
И дым...
Но драконы устроены как-то иначе. Ему было вполне комфортно, он все отлично видел... вот и вулкан.
Человеку его нутро показалось бы темным, серым, черным. Но дракон видел потрясающее многоцветье красок. Видел, как светится внизу голубоватым раскаленная сера, как мерцают раскаленные породы. Видел струи пара, которые вырываются через трещины.
Но вот собственно лавы он не видел.
Кажется, вулкан просто закупорило?
И все, что происходит, вот эта лава, подземные газы, все там, внутри? Как говорила королева... крышка прилегает не так плотно, и кое-что из газов вырывается на свободу, но основная часть остается внутри. И вулкан трясет все чаще.
Если не выбьет пробку... а если выбьет, может быть и похуже.
И лава тогда поползет бесконтрольно... что может сделать Рэн?
Вспоминая рассказы королевы Марии... есть основное жерло вулкана. И есть боковые кратеры.
Вот, если такой найти, то можно организовать отвод лавы в сторону моря, к примеру? А может, аккуратно расширить трещины?
Рэн задумался.
Ее величество Мария сказала, что может быть сильный удар. Если газ там копится, если его там много, то его просто выбьет оттуда. Как резкий порыв ветра в окно. Или как пробку из забродившей бутылки вина.*
*- Мария бы про газировку рассказала, но ту еще не изобрели. Прим. авт.
Может ли такое быть?
Рэн верил королеве по определению. На ней благословение Многоликого, кому еще и поверить, если не ей? Так что... надо аккуратно расширить трещины, через которые вырывается газ, а потом... потом проверить дракона на огнеупорность. И попробовать раскопать отвод для лавы.
И Рэн осторожно спустился вниз.
Понятно, на корку садиться он не стал, страшновато. Вдруг провалится? А как тогда выбираться? А вот осторожно зацепиться за стену когтями трех лап, и работать хвостом, и еще четвертой лапой, это можно. И получается же... трещины расширялись, и газа выходило точно больше. Все равно тяжеловато - если бы всеми четырьмя лапами копать, тогда другое дело! А это как траншею организовать голыми руками. Можно, конечно, но копать будешь до-олго!
Часа через два Рэну это надоело, и он решил выбраться наружу, и облететь вулкан. Медленно, по спирали, от верхушки и ниже, приглядываясь и принюхиваясь... особенно и не потребовалось. Место, где можно выпустить наружу лаву, он нашел достаточно быстро. И такое удобное - если и потечет, то все равно не затронет никаких деревень.
Дракон с удобством устроился на склоне вулкана уже снаружи, и принялся копать. Вот тут-то и выяснилось, что драконы отлично копают, если есть возможность и необходимость. И лапы у них для этого дела очень удобные, и камни буквально крошатся под когтями. Крылья удобно складываются и прилегают к телу, и раскапывай - не хочу!
Что Рэн и делал, буквально вбуриваясь в гору.
Час, два, три...
Результат он получил только ближе к утру. Когда его отбросило и почти вышибло наружу, словно ту самую пробку из бутылки, а следом и облако газа пошло, а потом и пепел, и лава... точной последовательности Рэн не запомнил. Лежал в кустиках, да и радовался, что драконы огнеупорные. А то ему лавой тоже сильно попало, но на его шкуре и следа от ожогов не было. И камнями помяло... вот это уже больнее. Несколько когтей содраны, гребень в разные стороны...
Зато из раскопа так душевно пошла лава, что посмотреть приятно. Течет себе по склону вниз, к морю... может, слетать?
Кушать хочется, а там сейчас можно будет рыбкой разжиться? Может, даже и вареной?
Или полежать еще?
Больно, знаете ли!
Рэн подумал, и решил еще часок полежать. А потом, как восстановится, можно отправиться вниз, попробовать найти что-то съедобное и перекусить. Можно бы в человека перекинуться, но есть хороший шанс тут и умереть. Или от отравления ядовитыми парами, или просто условия неподходящие. Это дракон хорошо переносит всякое разное, а человеку сложнее.
Так что растянулся он под камушком, раскинул лапы в стороны, и принялся наблюдать, как течет лава. Говорят, на огонь можно смотреть бесконечно, на воду, а тут все - и сразу. И горит, и течет... хорошо, что драконы огнеупорные.

***
Может, и не стоило бы вот так. Но кто бы смог удержаться на месте Димаса Бустона?
Вот, и он не смог.
Эрр Виталис Эрсон выглядел так, что краше в гроб кладут. Димас уселся на простой табурет, поглядел равнодушно.
- Роли поменялись, Эрсон?
- Позлорадствовать пришел?
- К чему мне? Пришел последние новости рассказать. Что Диана королю изменяла с Вейнардом, ты уже знаешь.
- Знаю. Стерва!
- Стерва, - согласился Димас. - не понимаю, чего ей не хватало? Родила б детей, Иоанн бы ее на руках носил. А она даже не беременна.
- А вдруг?
- Его величество приказал ее осмотреть нескольким повитухам.
- Для чего?
- Не хочет казнить беременную женщину.
Слово упало тяжело, каменно, придавило не хуже плахи.
- Казнить?
- Ты считал, Иоанн утрется и всех простит? Диана уже приговорена к смерти. Вчера состоялся суд.
- Всех? - выцепил главное слово Виталис Эрсон.
Димас задумчиво кивнул.
- Рода Эрсон более не будет. Иоанн приказал. Тебя, Валента... взрослых мужчин рода Эрсон казнят. Женщин с детьми выдадут замуж в другие рода, а чтобы их там приняли, дадут хорошее приданое. Дети его наследуют, но рода Эрсон больше не будет. Из гербовников вас тоже вычеркнут.
Виталис постарел за секунду на двадцать лет.
Король милостив?
Мог бы и весь род под топор пустить? В том-то и дело... из тюрьмы возвращаются, с каторги, но если род пресекут... просто Эрсонов больше не будет. И имя их забудут, и вычеркнут из гербовника. Всех мужчин старше пятнадцати убьют, остальные... в чужие рода, с чужими фамилиями, и для Виталиса это было просто немыслимо. Чудовищно... хуже кары он себе и представить не мог!
- За что?! Ладно еще меня, а остальных?
- На суде всплыли старые Дианкины грешки. Оказалось, что она еще до свадьбы потаскаться успела... ты не знал?
- Догадывался, - махнул рукой Виталис. А что, если и так все известно. - Но девушкой она оставалась, а потискаться - поцеловаться, кто тем не грешен?
- Там и больше было. Там ее до короля много кто перетискал, вот Иоанн и разгневался. Решил, что Эрсоны в курсе были.
Виталис вспомнил ту же Эсмеральду... и впервые подумал, что не дура Эсси, ой, не дура! Отказалась она приезжать, и правильно, зато и цела осталась.
- Когда?
- Дианку буквально через три-пять дней. Был суд, вынесен приговор, а палачей хватает.
- А остальных?
- Думаю, еще пару дней подождут для приличия.
- Радоваться будешь?
Димас качнул головой.
- Нечему. Если б ты не на себя работал, а для Эрланда, сколько мы могли бы сделать! Сколько получить! Государство первым на континенте было бы! А ты...
И видно было, что не врет. Ему и правда жаль... Виталис аж зубами заскрипел. Так полыхнуло...
- Вот за это я тебя и ненавижу. Святоша проклятый!
Димас качнул головой.
- Знаю. Можешь ненавидеть и дальше. Мне плевать. Уже плевать.
И это тоже было правдой. Чего теперь-то копья ломать? Все, Виталис уже труп, а что пока сидит и разговаривает... ну, бывает. Еще и не такое бывает!
- На могилке у сыночка своего поплюешься, - укусил Эрсон. - Поделом тебе!
Димас качнул головой.
- Ты не знаешь? Мой сын жив. Его вывезли, спасли из тюрьмы... мой друг и спас. Просто так, не знал, удастся ли меня вытащить, так хоть сыну помог, и в безопасное место переправил. Найдется ли тот, кто спасет твоих детей?
Ответом Димасу был такой вой, что в ближайшем лесу волки от зависти заскулили. Это ж надо - ТАК выть! Какой-то очень злобный конкурент попался.
Димас поднялся и вышел вон из допросной.
Пусть его, этого Эрсона. Судьба сама все расставила по местам, и спорить с ней Димас не станет. Поделом.
Просто - поделом.

***
Бертран ожидал друга до поздней ночи. И до утра бы ждал, и сколько понадобится. Собаки - верные животные?
Ну так лисы тоже. И ожидание его увенчалось успехом.
Рэн появился почти на рассвете. Летящий?
Нет, скорее кое-как хромающий по небу, припадающий то на правое, то на левое крыло дракон, который не приземлился, а почти сверзился рядом с хижиной.
- Уффффф!
- Живой!!! - радостному выдоху Бертрана мог бы позавидовать и синий кит.
- Живой, - Рэн поднимался с земли уже человеком. Вот почему так? Стоит перекинуться в зверя, и повреждения, нанесенные человеку, заживают быстрее. А если обратно - ничего не заживает. И спина болит, и ноги, и руки...
- Пошли, у нас тут курица есть! Жареная! Будешь?
- БУДУ!
Есть хотелось жутко. Даже несмотря, на несколько здоровущих рыбин, которые выловил и сожрал Рэн, все равно хотелось есть.
- Расскажешь, что с вулканом?
Рэн кивнул.
- Если вкратце - я там новый выход прокопал для лавы. Она пойдет к морю, я посмотрел, так уже делали. Посмотрел немного, вроде не забивается, но может, я потом, перед отъездом, еще слетаю.
- И что? Теперь Шагрен не развалится?
- Зачем ему валиться? - отмахнулся Рэн. - Избыточное давление в вулкане устранено, извержения не будет, трещины я раскрыл, газ там не копится, у него есть выход наружу. Все, как королева объясняла. На какое-то время этого хватит... может, на пять лет, на десять, а там будет видно.
Бертран кивнул.
Точно.
Пусть лет десять этот Шагрен поживет без них! А там, может, и еще драконы появятся?
- Пошли кушать.

***
- Ваше величество! За преступления, которые вы совершили, за государственную измену, предательство Короны и прочие злодеяния суд приговорил вас к смертной казни через отсечение головы.
- ЧТО?!
Диана взвыла так, что могла бы и до Фардании докричаться.
- Приговор будет приведен в исполнение через три дня. Вы можете пригласить к себе священника для отпущения грехов, а также имеете право на последнее желание.
- Не хочу!!! - завизжала Диана, стремительно теряя и самообладание, и человеческий облик. - За что меня казнить?! Я ничего такого не сделала!!! Это... это нельзя!!! ЗА ЧТООООООО?!!!
Вой разносился по камере, но канцлер, которому и было поручено объявить обо всем ее величеству - это не Эсмеральда Эрсон, он терпеть и выслушивать не обязан. Так что развернулся Димас Бустон и отправился восвояси. А Диана осталась.
И тюремщики, которые морщились и зажимали уши.
И эрра Розабелла, которая попробовала успокоить подопечную, да куда уж там!
Диана выла, кричала, билась в истерике, заливалась слезами... ну так ведь не бывает же? Правда?! Это бред какой-то, это шутка, дурной сон, злой розыгрыш, да что угодно, только скажите мне, что это НЕПРАВДА!!! Ну не может ведь она умереть вот прямо сейчас?! Через какие-то три паршивых дня?!
Это нечестно, несправедливо, она так молода, она хочет жить, радоваться жизни, быть счастливой, она этого не заслуживает!!!
Так просто нельзя!!!
Только вот стены королевской тюрьмы и не такое видали. И плевать им было на пролитые слезы, наружу все равно ни одна капля не вырвалась.
Ни единая.
Диана рыдала, и кусалась, и колотила пятками по полу... она бы долго это продолжала, да вот еда. Силы человеческие не беспредельны, так что истерика прекратилась примерно через два часа. Просто горло сорвано было, и лицо так опухло, словно на нем стая шершней свадьбу играла. И все болело, и ныло...
А особенно ныло внизу, там началось кровотечение. Нет, не выкидыш, просто те самые дни, в которые все женщины злятся на мир. То есть и с беременностью ничего не выйдет. Можно соврать... можно бы! Но ведь крови никуда не денешь!
Эрра Розабелла ухаживала за Дианой, подавала ей вино и воду, прикладывала к лицу влажные салфетки.
- Ваше величество....
- Ты виновата! - Диана шипела, словно змея. Громче-то и не получалось. - Если бы не ты! Я и Расси никогда бы не решились...
Эрра Розабелла качнула головой, словно Диана была редкостной дурочкой.
- Ваше величество, король вас уже приговорил. И новую дуру на ваше место найдет, не задумается.
- Тыыыыы....
И как можно прошипеть такое короткое слово? Но у Дианы получилось.
- Есть одно снадобье. Если вы его примете, вас посчитают мертвой и оставят в покое. А вы сможете освободиться, с теми, кто хоронит тела, я договорюсь.
- ЧТО?!
- Да, ваше величество. Если захотите. Вы пишете прощальное письмо, такое, чтобы вашему супругу стало стыдно, потом пьете снадобье, которое я вам дам, а потом... Потом вас сочтут мертвой и отнесут на кладбище. Там вам дадут другое снадобье, вы встанете и сможете уйти. Куда захотите.
- Куда...
- К примеру, к вашей кузине? Она же не откажет вам в приеме?
Диана продумала про Эсси.
Эгоизма у красавицы было столько, что она даже и не засомневалась ни в чем. Эсмеральда беременна, ей не нужны волнения, ей е нужны проблемы, король может прогневаться, если узнает... Диана об этом не думала. Если что-то нужно ЕЙ, кто смеет вставать у нее на пути?! Что за бред?! Конечно, Эсси будет счастлива ей помочь!
- Не откашшшет...
- Вот. Доверьтесь мне, ваше величество. А там и эрр Расмус к вам приедет, когда узнает, где вы.
Диана посмотрела с подозрением.
- Обманешь...
Эрра Розабелла пожала плечами.
- А у вас выбор-то есть, ваше величество? Или через три дня на плаху ляжете, к удовольствию своего супруга?
- Он может меня и помиловать!
- А может и не помиловать. Готовы это на плахе проверить?
Диана поежилась. Нет, так рисковать ей не хотелось.
- Где там твое снадобье?
- Ваше величество, вы подождите. Я сейчас перо с бумагой попрошу, вы, как положено, письмо напишете, мужа во всем обвините, чтобы понял, как он был к вам несправедлив, а уж потом...
Диана сверкнула глазами. Но ругаться не стала.
- Ладно! Но побыстрее!
Про предсказание гадалки она в тот момент и не вспомнила. К чему?
А зря.

***
Рэн и отоспаться успел, и отдохнуть, и даже часть ран у него зажила. Проснулся он довольным и счастливым. Дед зашел в дом, погладил его по голове, по гладким черным волосам.
- Доброго утра, внучек.
- Дед...
- Ну, ты и разоспался, скоро уж рассвет.
Рэн сладко зевнул и потянулся.
- Очень хотелось. Не каждый день с вулканом возиться приходится.
- И то верно. Говорят, дыма шло сначала больше, а потом меньше.
- Так и будет. Если вулкан активный, такой, как тут, он и будет продолжать дымиться, но часть лавы нашла выход, трясти будет меньше, а там, может, я и еще разок приеду. Посмотрю, что и как.
Монах качнул головой.
- Лучше не возвращайся, Рэн. Император тебе никогда не простит.
- И что он может сделать дракону?
- А что - ты у нас весь твердокаменный? Если тебе из катапульты под крыло зарядят, так не упадешь? - поинтересовался Бертран, входя в дом. С сбой он тащил крынку молока и каравай хлеба. Пахло все так, что Рэн чуть слюной не захлебнулся.
Берт не стал томить друга, и протянул ему и первое, и второе.
- Угощайся. Мы уже поели.
Все Рэн не сожрал. Но две трети - точно.
- Спасибо!
- Я в деревню ходил, новости услышал. Тут неподалеку императорский корабль плавает! Знаешь?
- ЧТО?!
- Представь себе. Может, нам и не придется во дворец-то идти? Наверняка камушек при императоре, а он рядом.
Рэн почесал нос.
- Ты мне что предлагаешь?
- Решить вопрос в свою пользу, - даже чуточку удивился Бертран. - Скажи мне, что будет, если император тебя увидит?
- Наверное, прикажет обстрелять?
- А потом? Увидит, что ты ранен, что ты упал куда-то...?
- Пошлет людей за мной.
- Они и пойдут, если сыграешь достоверно. Отойдут они от корабля на хорошее расстояние, а ты и воскреснешь. Взлетишь, долетишь до корабля, к примеру, с камушком в лапе. Таким, потяжелее. И предложишь камушек в обмен на камушек?
Рэн задумался.
- Не знаю. Может, и получится.
- А кто нам мешает попробовать?
- Никто, - согласился монах, который с интересом слушал их разговор. - Я вам даже место подскажу подходящее, я тут всю округу хорошо знаю. Рэн, тебе Горелый лес нравится?
- Не нравится, - передернуло Рэна.
Да и кому такое понравится? Был лесок, росли сосны, потом, когда вулкан в очередной раз выплюнул огонь, лес загорелся. Что погибло, что отстоять успело, но большая часть леса с тех пор стояла, ровно жерди закопченные. Черные, страшноватые...
Смотреть - и то неприятно.
Но лучшего места, чтобы засаду устроить, и правда, не придумаешь, так что Рэн движением ноги смахнул в сторону солому, взял в руки палочку и принялся чертить прямо на земляном полу хижины.
- Вот мыс. Вот лес. Вопрос - где будет корабль, откуда взлетать мне и куда падать? Давайте обсудим?
Мужчины переглянулись.
Все правильно, грамотно спланируешь - быстро и сделаешь. А на тяп-ляп, да на авось надеяться лучше не надо. Это вещи ненадежные...
Монах взял палочку у внука.
- Корабль будет вот тут. Сам знаешь, тут течение, потому штурманы обычно ему и доверяются. Рифов нет, дно хорошее... так что скорее всего - тут. А ты можешь прятаться вот здесь и взлететь...
Император - первый после Богов?
Прямой потомок Многоликого?
А вот эта мысль никому из мужчин в голову не пришла. Для них император окончательно и бесповоротно стал врагом, а с врагом воюют. И точка!
А кто он там, чей потомок... вот отправим его к предкам, пусть они и разбираются!

***
- Ваше величество!!!
Иоанн был типичной классической 'совой'. Совущей до кончиков когтей. Лечь спать на рассвете и встать в полдень? Отлично!
Но чтобы ложиться в девять вечера и вставать на рассвете? Уйди, грусть! По-хорошему прошу, уйди, пока канделябром не навернули!
А тут он и уснуть толком не успел, ну что это такое - и три часа проспать не дали! И будят визгами, криками... так что подушка на звук полетела прицельно. Правда, прицел сбился, куда уж тут спросонок-то?
Но кидалось от души!
- Ваше величество!!! Королева умерла!!!
Тут уж Иоанн проснулся, как миленький.
- КАК?!
Канцлер, который сам пришел в покои к королю... а что? Авось, сразу его и не посадят? Выпустить-то едва успели, так что Димас лично и докладывал, уже спокойнее.
- Ваше величество, сегодня с утра в королевской тюрьме поднялась тревога. Когда пришли будить ее величество, оказалось, что она не дышит!
Иоанн резко выдохнул.
Диана.
Глупенькая, красивая, все еще любимая Диана, такая очаровательная и страстная, такая... предательница и шлюха! И вдруг - смерть?
- Что с ней случилось?
- Ваше величество, - Бустон потер лоб. - Вот тут все плохо. И по столице уже слухи поползли, я кое-что предпринимаю, но боюсь, что Конклав все равно узнает. Вот, читайте.
Иоанн послушно взял листок дорогого пергамента. Да-да, дорогого, отличной выделки, такой в тюрьме найти сложно. Но Диане его кто-то принес.
Кто?
Впрочем, записка была такой, что Иоанн и о пергаменте позабыл, и о разборках. Куда уж тут!

Я, Диана Эрландская, в девичестве Диана Эрсон, пишу свое последнее письмо.
Когда не слышат люди, можно молить лишь богов.
Я невиновна в том, в чем меня обвиняют!
Я не изменяла супругу, и не предавала его. Не обманывала.
Моя вина лишь в том, что я не смогла сразу же подарить Иоанну наследника, и он решил поменять меня на другую женщину.
Королеву Марию убили. Теперь хотят казнить меня.
Я не доставлю такой радости жестокому королю, сломавшему мою жизнь и растоптавшему мою любовь!
Я ухожу сама, и прошу Конклав о последней милости! Я понимаю, никто и никогда не осудит короля, а потому я прошу на три года обязать его носить траур по мне и королеве Марии. И не жениться до того времени!
Одно письмо я оставлю мужу, второе верные мне люди передадут в Конклав!
И да смилуются надо мной Боги!

И чуть ниже приписка.
Иоанн, я тебя так любила! А ты поверил... я не могу проклинать тебя, я все еще тебя люблю. Я ухожу! Уже не твоя! Диана!

Вот тут Иоанн за сердце и схватился.
И то... если большую часть письма Диана написала под диктовку эрры Розабеллы, то последние строчки она нацарапала сама. Уже когда приняла снадобье, 'погружающее в сон'. Уже когда укладывалась на кровать, с желанием проспать подольше, и проснуться свободной и счастливой.
И улыбалась.
Иоанн отбросил письмо и встал с кровати.
- Я должен ее увидеть!

***
Бустон послал в тюрьму гонца, который и предупредил коменданта о приезде короля. Так что успели, расстарались.
Ее величество лежала в отдельной комнате, на столе, прикрытая роскошным бархатным покрывалом, и выглядела совсем, как спящая.
Вот-вот - и откроются глаза, дрогнут губы, шевельнется высокая грудь...
Увы, чудес не случается.
Эрра Розабелла дала Диане самый обыкновенный цианид. И результат тоже был вполне предсказуем.
Смерть.
Ну кому нужна эта рыжая дура? Просто - кому?! Какой в ней смысл? Она уже отыгранная карта, ребенка она не ждет, а Иоанн ее к себе больше не подпустит. Все, настало время смахнуть ее со стола.
Так и получилось.
Иоанн медленно коснулся щеки Дианы.
Ледяная. И зеркальце, поднесенное к губам, не затуманилось.
- Мертва.
Бустон прикусил язык. Интересно, а на что надеялся Иоанн? Что Диана оживет и по морде ему даст? Простите, по коронованному лику?
- Да, ваше величество.
Иоанн подумал пару минут.
- Второе письмо... через кого его отправили?
- Ищем, ваше величество. И может быть, это не одно письмо. Может, их два или три.
Иоанн грязно выругался. Уже раздраженно посмотрел на Диану.
Даже умереть спокойно не могла?! Что за мир такой?! Почему все, всегда пытаются ему напакостить?! И Мария, и эта... да что с ним не так?! Почему он не может себе найти нормальную супругу?!
- Разузнай и найди, - жестко приказал он Бустону. - Иначе сюда вернешься.
Ага, напугал козла капустой.
Димас был твердо уверен, что не вернется. Но спорить не стал, молча поклонился. Будет исполнено, ваше величество! А то как же!

***
- Слышал?! Нашего-то, говорят, боги прокляли!
- Да ты что?!
- А ты сам посуди! Дети все у него переумирали - неспроста же? Жена уже вторая умирает! И говорят, жен он обеих уморил! - женщина оглядывалась, но шептала упорно. Сплетня была уж больно вкусной, как такое в себе удержать?
Собеседница покачала головой, но сказать ничего не успела. Ее муж хохотнул этак, по-мужски.
- Чем уморил-то? Небось, мужской силой?
Первая сплетница поджала губы.
- А ты не смейся! Поди, неспроста такое?
С этим спорить было сложно.
- Так может, и умысел чей? - подумала вторая сплетница.
Ее муж снова хохотнул.
- Это уж и ты, жена, подумай! Не в один же год у короля детки-то поумирали? Значит, не умысел то, а воля Божья!
- Вот и я про то же, и говорят, вторая жена у него не просто так умерла, тоже письмо оставила. Первая.... Королева Мария истинно святая была!
С этим были согласны все присутствующие. А что?
Не учел Иоанн народных настроений. А ведь каждая женщина себя представляла на месте королевы Марии. Мало ли что?
Вот так случается, и детки умирают, и муж ее из дома гонит, заменяя на молоденькую-сисястенькую, и как дальше жить?
А никак.
Только с камнем на шею и в воду.
Вот, видать, королева Мария и не выдержала. Боролась она за дочку, сколько могла, а потом и упала, бывает такое... король довел! Гад он! Вот хоть и король, а гад!
Мужчины, конечно, короля понимали. Но король-то далеко, а жена родная рядом, и скалка у нее завсегда рядом, и сковородка с кочергой, и прочая воспитательная утварь. Так что помалкивали. А положа руку на сердце, те, кто порядочнее, считали примерно, как Саймон. Любишь? Ну и любись себе на здоровье! На содержание возьми и любись! А жену ради такого предавать не смей, семья - святое! Вот, Дианка эта, рыжая, в семью влезла - и что? Счастье получила? Гроб она получила, и поделом ей!
Так что пересудов много было, и разрастались они все сильнее, и грозились превратить землю под ногами Иоанна в зыбучие пески.
Впрочем, в одном сходились и мужчины, и женщины.
Королеве Марии сочувствовали все! И те, и эти. Она-то уж точно была ни в чем не виновата.

***
- Ваше величество, - монахиня вежливо поклонилась, и Мария неожиданно развеселилась.
Если кто помнит из своего детства замечательный мультик про хомяка и суслика... вот, монахиня была копия суслика! Даже зубы торчали весьма похожим образом, и волосы, наверняка с утра гладко зачесанные, вздымались забавным хохолком. Глаза, правда, были похожи на два ружейных дула, такие темные, внимательные, затягивающие, но кто сказал, что суслики - глупые? Были б они такие, давно бы вымерли, как мамонты, ан нет! Живее всех живых!
И вот это, суслячье, кланяется, и смотрит так внимательно...
- Мое величество, - согласилась Мария. - располагайтесь, сестра, что вам предложить? Вина, горячего взвара, у нас, вот, компот есть, квас...
- Квуас?
- К-вас, - поправила Мария. И улыбнулась. - Попробуйте, может, вам и понравится?
Квас она научила делать местных кухарок. Те быстро оценили новинку, и она пошла в народ. Монахине, кажется, тоже понравилось.
- Тут ведь нет... это не вино и не эль?
- Это вообще не алкоголь. Не пьянит, - пояснила Мария. - Но делать надо правильно, я потом поделюсь рецептом. Так о чем вы хотели поговорить, сестра?
- Предстоятельница получила ваше письмо, ваше величество. Вы меня не помните, но я видела вас несколько лет назад.
- И убедились, что я - это я.
Ответом Марии была хитрая зубастая улыбка. Прямо хоть ты свои клыки в ответ показывай!
- Убедилась, ваше величество.
- Отлично. В чем вы еще хотели убедиться?
- Ваши дети....
- Да, мои, - легко согласилась Мария. - Вам доказательства нужны, или что? Алека я родила, я его грудью кормлю, и родила я его именно от мужа. Только как вам это доказать - не знаю.
Были бы они в родном мире, она бы анализ ДНК предложила. А тут что?
Фамильное сходство, когда вырастет?
Так мальчишка явно больше на нее похож будет, уже видно! Тоже мелкий, тонкокостный, разве что волосы светлые, а глаза - ее. Видно же!
- Если мне будет позволено просто посмотреть на его высочество...
Анна вошла, словно по заказу.
- Мама, Алек проголодался.
Ребенок у нее на руках ворочался и кряхтел. Так-то Алек был просто золотым малышом, но если не покормили или пеленки грязные, тут уж простите! Орать мы будем громко. Не сразу, правда, сначала немного поругаемся, вполголоса, а уж если не осознают... сами и виноваты!
Вокальные данные у ребенка были такие, что корабль мелко дрожал всем рангоутом и вибрировал остовом. Или что там у корабля? Ребра жесткости?
Они тоже дрожали. И матросы тоже....
Мария улыбнулась дочери. Ревность? Как же! Анна даже и не думала ревновать, а вот тискала Алека с огромным удовольствием, и пару раз обмолвилась, что тоже такого хочет. И так многозначительно смотрела на эрра Феликса...
Вовремя он подвернулся. Мария по-прежнему была для дочери самым важным человеком, но и Феликс же тоже есть! Какая уж тут ревность, когда он... такой красивый... и кстати, уже начинающий смиряться со своей участью.
Мария приняла ребенка, расстегнула платье и поднесла малыша к груди. Прогрессорство? Да вот! Обычное платье для кормления, на четырех пуговицах! Отстегнул - и корми на здоровье! И бюстгальтер! Пусть пока без косточек, пусть пока больше похожий на спортивные модели, но ведь есть уже! И это удобно!
А паровой двигатель пусть те изобретают, кто физику знает! Хотя Мария тоже знала, но там же еще и химия нужна, и технология, и еще куча разных параллельных вещей... нет уж! Пусть механизмы ждут своих Ньютонов, а она и нижним бельем обойдется.
Монахиня смотрела спокойно. Без умиления, но и без осуждения, просто отметила, что королева и правда недавно родила, и сама кормит. И ребенок на нее условно похож. Маленькие, они вообще чаще сами на себя похожи. Но... ребенок есть.
И он - наследник престола Эрланда. А Иоанн - двоеженец. С этим придется считаться.
- Я понимаю, ваше величество.
- Вы еще не все знаете, - вздохнула Мария. - Эрр Феликс!
Эрр просочился в дверь. Стесняться Мария и не подумала - чего? Почти зять, да и что такого в кормлении грудью? Вместо этого эрру кивнули на место за столом, рядом с Анной.
- Ваше величество? - удивилась монахиня.
- Эрр Феликс вам сейчас кое-что покажет. Я правильно понимаю, предстоятельница вам полностью доверяет?
- Да, ваше величество, - серьезный суслик выглядел бы умилительно, не будь у нее столько власти.
- Эрр?
- Ваше величество, повинуюсь.
Второй облик Марии было решено не показывать, он опасный и выглядит жутковато. А вот белую и пушистую летучую мышку так руки и тянутся погладить... не у всех, конечно, но желающих ласково погладить по головке двухметровую гюрзу почему-то еще меньше. Тина и Мелисса отказались сразу, Клара тоже решила не лезть, вот и продемонстрировали того, кто отказаться не сумел.
- Ой, - сказала монахиня, сначала вставая от шока, а потом садясь мимо стула.
Эрр Феликс раскланялся, как был, в облике нетопыря, и едва не навернулся со спинки кресла. Анна хихикнула.
Днем Феликс видел чуточку похуже, да и вообще, не его это время! Вот ночью - да!
- Да, сестра. Многоликий явил нам свою милость.
- К-как?!
Мария развела руками и предъявила камушек у себя на шее. Монахиня посмотрела на него, даже пальцем хотела дотронуться, потом засомневалась... хотя и могла бы. Мария-то видела, что второй ипостаси у нее нет.
- Благословение Многоликого!
- Я напишу об этом предстоятельнице, но разве такому поверишь без доказательств?
- Я бы не поверила, - согласилась сестра Ронда. - Никогда!
- Но теперь?
- Вше величество... это ТАКОЕ чудо!
Мария с этим была согласна.
Чудо, а то как же!
- Это еще не все, - тихо произнесла она. - Иногда чудеса бывают страшные, сестра. Только ТУТ доказательств я вам предоставить не смогу... но полагаю, вы сможете их найти! Предстоятельница находится к этому ближе, да и людей у нее побольше.
- К чему? - монахиня протянула руку вперед, чтобы коснуться нетопыря. - Можно? Пожалуйста?
- Конечно, можно.
- Настоящий... теплый...
Мария промолчала. Она кормила ребенка, и вежливо не замечала, как монахиня пытается прийти в себя. Как постепенно осознает новость, берет себя в руки, а потом и...
- Ваше величество, вы говорили о... страшных чудесах?
- Да, сестра.
Мария не собиралась скрывать подвиги фарданцев.
Об этом НАДО поведать миру! А уж что этот мир сделает с Хансом.... А что - его жалеть надо? Ханса, то есть?
По мнению Марии, таких надо было закопать. Из жалости. А то люди доберутся, и он так легко не отделается... мразь!
Спустя два дня сестра Ронда уезжала от королевы весьма озадаченная. Узнала-то она много. А вот что теперь с этим делать? В кармане у нее было несколько писем ее величества. К предстоятельнице, к предстоятелю... а все равно - что делать-то?
А ведь придется принимать решения, и приятными они не окажутся. Это Ронда знала точно.
Если ты не занимаешься политикой, то она займется тобой. Это и для мусорщиков верно, а уж для власть имущих - тем более.

***
Ханс был недоволен.
Мягко говоря! И сейчас расхаживал по кабинету, подводя итоги.
- Зверушек перебили. Это и хорошо, и плохо. Беспорядки в провинциях все же есть, не такие, как мы рассчитывали, но и этого будет достаточно. А от лишних тварей мы избавились, это уже хорошо.
- Да, ваше величество, - кивнул тейн.
- Из тех, что более разумны отобрано десять штук, и они уже на полпути в Эрланд. Как доедут...
Тейн улыбнулся краешками губ.
- Да, ваше величество.
Не принято о таком вслух говорить. А тем не менее...
Десять тварей - вполне хватит, чтобы убить Иоанна. После такого начнется грызня за трон, и времени Хансу хватит, отколоть в свою пользу пограничные провинции Эрланда. И кое-какие договоренности уже есть. И это тоже хорошо.
А еще...
- У тебя с собой этот порошок?
- Да, ваше величество.
- Что-то еще говорил этот твой... умник?
- Просился на прием, ваше величество. Чтобы осмотреть и возможно, дать советы.
Ханс кивнул.
Почувствовав себя лучше, после приема лекарства, он привычно взялся за работу. А что?
Фридрих, конечно, умница, но Ханс просто не видел своей жизни на отдыхе. Вот что там можно делать, скажите на милость? Лежать?
Так надоело.
Книги читать? Менестрелей слушать? Пьянки закатывать? Девок валять?
Хансу это было неинтересно. С тем же успехом можно было уговаривать крокодила стать вегетарианцем и заняться цветоводством.
Так что работал его величество.
А что волосы опять резко расти начали, причем, по всему телу, и ногти как-то заметно утолщились, напоминая когти... ну так что же?
Работать это не мешает, и перчатки надеть всегда можно.
- Пусть приходит завтра в девять утра. Приму.
- Да, ваше величество.
- Пока мне от его средства только лучше. Может, и дальше лучше будет.
- Я буду за это молиться, ваше величество.
- Вот-вот, помолись. Авось, да поможет.
Тейн молча поклонился. А что тут скажешь?
Сколько за тебя ни молись, все равно помрешь? От старости лекарства нет?
Ну... так-то королям лучше не говорить, целее будешь. А потому молча поклониться и подробно разъяснить, что, как, сколько...
И начинать готовиться к смене власти. Это крестьянам на короля плевать, хоть там Ханс, хоть Вернер, росла бы брюква да доились коровы, им и довольно. А тейну сложнее...
Намного сложнее.

***
Рэн Тори мерно махал крыльями над морем.
Ну, где же ты?
Какое уж там преклонение перед императором? Рэн сейчас рассматривал его исключительно как дичь! Вывести, закогтить...
Ага, вот и корабль! Императорский, ало-золотой, с драконом! Забавно!
Переделал бы на червяка, оно бы правильнее было.
Рэн резко спикировал вниз из облаков, так, чтобы его заметили.
Ага...
Это люди на таком расстоянии видят плохо.
Драконы видят отлично! И Рэн мог разглядеть даже складку на одеянии императора. Такую... на пузе. Любит император покушать, и выпить любит, и это уже сказывается.
Рэн примерился, пролетел неподалеку от корабля, опять набрал высоту.
Люди внизу забегали, принялись целиться... только вот по верткому дракону - это не по пиратскому кораблю палить!
Рэн извернулся раз, другой...
Два раза он уворачивался от снарядов, а потом решил, что пора.
И как раз над берегом, над лесочком, получил 'под крыло' из стреломета.
Люди увидели, как после выстрела дракон дернулся, резко упал вниз, потом попытался набрать высоту, но одно крыло у него висело тряпкой (и каких трудов это стоило Рэну! Инстинкты просто ТРЕБОВАЛИ лететь нормально, но человеческий разум сдерживал их железной рукой), так что дракон медленно свалился вниз.
В лес.
- Сволочь! - сжал кулаки Мушаши.
С другой стороны, свались эта тварь в море, вытащить было бы сложнее. А значит...
- Высаживаемся на берег! Он нужен мне живым!!!

***
Мушаши в первых рядах не шел, конечно. Его охраняли, но император должен был сам, САМ убить дракона.
Сам напиться теплой крови, сам перенять его облик...
Недостойный вор не имеет на него права!
Это Мушаши должен был стать драконом! Это Его право, его наследие, его остров! Он - император! Тори просто мерзкий вор, и правильно Мушаши обрушил кару на его род! Если один из рода Тори так поступил, то и остальные не лучше!
Скорее, надо поторопиться, пока этот гад не сдох!
Можно и с мертвым попробовать, конечно. Но лучше пока дракон жив! Тогда можно и ритуал провести... попробовать!
Мушаши нетерпеливо прикрикнул, подгоняя своих людей.
Надо скорее!
Дракон ранен, или может, даже умирает... или человек! Первый оборот исцеляет все раны, а дальше... дальше уже как повезет. Некоторые раны исцелить просто нельзя.
Точно одно.
В момент смерти любой двуипостасный становится человеком. Человек слабее зверя, он всегда умирает первым, сдается первым.
Почему так?
Мушаши над этим не задумывался, он пользовался знаниями, которые оставили ему предки.
- Кровь! На деревьях кровь!
Мушаши напрягся.
- А дракон?
- Кровь ведет туда, мой император...
Кровь благополучно разлил Бертран, и принадлежала она не дракону, а курице, но кто мог это понять? Особенно, когда азарт! Когда такое...
Когда в первых идущих по лесу прилетело громадное бревно, люди даже не сразу поняли, что произошло. Вот, было десять человек - и лежит десять человек. Под бревном.
Полураздавленные, умирающие, а здоровущая зверюга протягивает лапу и хватает императора поперек туловища.
- Если кто-то дернется - он умрет.
Бертран перекинулся в человеческий облик, и говорил достаточно громко. Услышали все.
И замерли.
Император?
А что делать-то?
А... как быть никто не знает, а сам император отдать приказаний не может. Он немного придавлен драконьей лапой. А Бертран и не собирался давать шагренцам передышку. Ни к чему!
Соберутся еще, потом беда будет! Найдется дурак, стрелять попробует, или еще чего... Рэну-то что! Он дракон! А вот Бертран пострадать может. И император тоже, а ему надо быть живым и здоровым. Желательно.
Так что Бертран сделал шаг вперед - и быстро обшарил императора. Много времени это и не заняло.
По карманам пройтись, все побрякушки стянуть, включая и камень, и на прощание - не удержался.
- Убить бы тебя, сволочь, да Рэн не хочет. Но я, если что, сам вернусь! Я могу!
И закатить императору здоровущий щелбан в лоб. Аж звон пошел.
Все остолбенели.
Бертран развернулся - и удрал в заросли, где на ходу и обернулся в лиса.
Рэн подумал секунду, а потом аккуратно вытянул лапу, благо, размеры позволяли, и посадил Мушаши на ветку дерева. Метрах в трех над землей.
Как он слезать будет?
Ну... как-нибудь.
Очень удачное дерево попалось, ствол почти без веток, они где-то метров с трех и начинаются, прыгать отсюда неприятно, значит, императора снимать придется. Вот и пусть их!
Рэн развернулся - и удалился со скромным достоинством. Да, он такой!
Дракон, но скромный и обаятельный.
И припустил со всех лап, догоняя Бертрана, примерно через минуту услышал злое лисье тявканье, а потом и почувствовал, как лис вспрыгнул на сбрую.
И - взлетел.

***
Чуточку забегая вперед, ругался Мушаши виртуозно, а вот снимался плоховато. Пока стащили, половину уважения растеряли. И потом поползли слухи, сплетни... что это за император такой, которого ограбить можно?
А куда боги смотрят?
Или это император виноват? Это Мушаши такой, что богам на него лишний раз глядеть не хочется?
Поползли и слухи, и сплетни... чем это закончится? Да кто ж его знает? Чем-то, наверное.
А пока важно снять императора и доставить обратно в столицу. Что-то больше никому на дракона охотиться не хотелось. Неудобная дичь пошла.

***
Рэн опустился на подходящей поляне.
Бертран спрыгнул, обернулся обратно, и выложил на траву знакомую цепь и красный камень при ней. Все остальные побрякушки он выкладывать не стал, зачем? Самим пригодятся! Им еще обустраиваться, долма себе строить, семьи заводить... у него уже и лисичка симпатичная есть на примете, и Рэну он подругу присмотрит. Будем считать, что это от императора им компенсация. За моральный ущерб. Да-да, ее величество Мария так выразилась, а Бертран запомнил и теперь был уверен, что ему - положено! Рэну - точно!
Но дракон скромный, он не попросит, а Бертран и просить не будет. Сам возьмет!
- Куда теперь?
- К деду. В святилище.

Глава 7

Виталис Эрсон с ненавистью смотрел на гостя. Димас Бустон, напротив, улыбался, и выглядел просто отлично.
- Вот мы и поменялись ролями, Эрсон.
- Будь ты проклят!
Димас пожал плечами.
- Не уверен. Ты думаешь, зачем я здесь? Можешь не утруждаться, я тебе и сам все скажу. Его величество назначил твою казнь на завтра. На рассвете тебе отрубят голову.
Виталис злобно зашипел.
- А ты и рад. А... Диана?
В тюрьме новости распространяются плохо, да и запрещено было тюремщикам разговаривать с Эрсоном, или пускать к нему кого-то.
- А, так ты не в курсе? Диана отравилась. Оставила письмо, в котором обвиняла во всем Иоанна, и приняла яд.
- С...а!
Виталис злобно скрипнул зубами. Конечно, ничего лучше эта гадина придумать не могла! Тогда бы уж сознавалась в своей измене, каялась, и заявляла, что приняла яд, чтобы искупить свою вину. Ну, и о помиловании для родственников просила.
Нет же!
Надо ей было напоследок так напакостить!
- Иоанн разгневался. Кое-как я его уговорил не казнить всех подряд...
- То есть?
- Женщин и детей он помиловал... ну, я тебе уже говорил о том, что рода Эрсон больше не будет. Мужчин - до двадцати лет. Хотел до пятнадцати, но я его кое-как умолил. Диана же мертва, чего теперь считаться?
Виталис провел рукой по лицу.
Это был действительно конец. И завтра... завтра все.
- Сначала казнят твоих родных. Потом тебя. Я просил короля, чтобы сделали наоборот, но... Иоанн слишком разгневался. У тебя есть последнее желание?
- Нет.
- Жаль. Подумай еще... недолго. Что-то я, наверное, смогу для тебя сделать.
Виталис скривил губы.
- Можно подумать! Думаешь, я не понимаю, зачем ты здесь?
Димас хмыкнул. Провел рукой по подбородку. Раньше у него была борода, но после тюрьмы он от нее отказался. Неприятно было, когда в ней вши завелись...
- Ты тоже приходил ко мне не о движении тел небесных поговорить. Тебе хотелось посмотреть на поверженного врага - что ж. Ты получил свое. Теперь моя очередь, но я злорадствовать даже не хочу. Перегорело как-то...
Виталис сверкнул глазами.
- Я жалею только, что не убил тебя.
- Я об этом не жалею, - заверил его Димас. - Итак, твое последнее желание?
Желания у Эрсона не было. Вообще.
- Если все же что-то решишь до полуночи - сообщи. Я оставлю распоряжение.
- Сделай одолжение - сдохни!
- Все мы сдохнем рано или поздно, - Бустон не собирался поддаваться на провокации. Понятно, Эрсон будет... нет, не так!
Завтра Эрсона уже не будет. А Димас будет.
Печальный конец для сильного и старого рода. И все из-за одной дуры, которая не могла удержать ноги вместе.
- Дианкин хахаль сдох?
- Его так и не нашли.
- Куда ж эта погань сбежала?!
- Сам бы знать хотел, - пожал плечами Бустон.
- Вот тебе и последнее желание. Хочу, чтобы эта сволочь сдохла! Если найдете...
Димас кивнул.
- Оно совпадает с королевским, так что проблем не будет. Что-то из еды? Священника?
- Он и так будет. Вина, разве что?
- Позабочусь. Белое, сорокалетнее?
- Да, желательно.
Димас кивнул и поднялся.
- Прощай, Эрсон.
- Надеюсь, скоро увидимся. Иоанн переменчив, так что жди, Бустон.
- Буду ждать. И готовиться.
- И я... буду ждать.
Димас попрощался и вышел за дверь.
Ничего он не чувствовал. Ни горечи, ни боли, вообще ничего. Просто еще одна страница перевернута. Был Виталис Эрсон - и нет его. Можно подлостью и хитростью получить власть. А удержать ее - получится?
Ответа у Димаса не было.

***
- Казнят...
До последнего Валент надеялся на лучшее. Это же Виталис!
Старший кузен всегда был самым умным, хитрым, изворотливым, он всегда находил выход из любой ситуации, он просто... он был!
Валент слушался его и вполне прилично жил. А потом...
Когда его жизнь дала трещину?
Не угадать. Может, когда его обвинили в покушении на королеву? А он и не покушался даже, зачем ему? А вот что делать теперь?
Раньше он надеялся, что все рассосется. Сейчас надежд уже не осталось.
Бежать?
И что ему делать в другой стране? Чужаку, практически без денег, без связей... жениться в чей-то род, стать примаком, всю жизнь кланяться родне супруги? И это еще какая попадется... а вдруг стерва или дура, или уродина, а то и все сразу? Что получше, оно и своим нужно, а что не разобрали, небось, и врагу не пригодится.
Бежать смысла нет.
Мстить?
Иоанну?
Ну... а вдруг да получится?
Валент одним долгим глотком опустошил кружку с элем, и задумался. Так-то... может он убить короля?
Попробовать точно может. Примеров в истории хватает. Можно арбалет приобрести, ну и... что он теряет? Да ничего, он все уже потерял!
Значит, и жалеть нечего! Берегись, Иоанн!
Валент решительно поднялся из-за стола. Хватит пить!
Сегодня он проспится, а завтра... ты пожалеешь, Иоанн Эрландский. Эрсоны еще живы! Ты очень пожалеешь... если успеешь.

***
Виталис Эрсон сидел у окна.
Пил вино, смотрел вниз... рядом, у ноги, пискнуло что-то, зашебуршало.
Виталис опустил глаза вниз.
Крыса.
Не любил он этих тварей, но теперь уж какая разница? Все равно его завтра не будет, чего теперь на крысу срываться? Пусть живет... говорят, они года полтора живут, а то и меньше, а у него и пары дней нет, только эта ночь. *
*- вообще, года 2-4, в зависимости от породы, но уличные крысы живут мало. Прим. авт.
Удивляясь сам себе, Виталис опустил вниз корочку хлеба.
Крыса стесняться не стала, послушно цапнула ее передними лапами, уселась на задние, и принялась жрать. Виталис подумал, и поделился еще и сыром. Бустон не поскупился и прислал хороший поднос со всякими лакомствами.
- Кушай, крысюк.
Крыс пискнул в ответ.
- Хоть пожрешь сегодня... завтра меня уже тут не будет. И вообще не будет. Как ты думаешь, куда мы попадаем после смерти?
Крыс пискнул.
- Вот и я не знаю. Завтра точно знать буду, а сегодня придется еще подождать...
Виталис жаловался, крыс слушал.
Эрр Расмус вообще хотел увидеть Диану, потому и в тюрьму пробрался. Вот казалось ему, что если он встретится с любовницей, то вернет себе человеческий облик. Так-то у него просто не получалось.
Он старался перекинуться, воображал себя человеком, пыжился и тужился изо всех сил... увы, разве что обкакался в результате. А крысой так и остался.
Диана ему не попалась, а потом Расмус услышал про ее смерть. И затосковал.
Все, ее нет. А ему как быть?
Он же не будет... он не хочет жить крысой! Но кто его будет спрашивать?
С горя Расмус махнул на все рукой, и решил пока остаться в тюрьме. А что?
Замок старый, узников много, крыс тоже хватает, правда, с Расмусом ни одна из крыс связываться не решалась. Чуяли они двуипостасного и старались держаться от него подальше.
Пропитание он найти тоже мог. И вообще... здесь как-то спокойнее. Кошек почти нет, собак тоже, крыс не травят... поживет он пока тут.
И вдруг...
Виталис Эрсон!
Расмус сначала испугался, а потом... у Виталиса ТАК пахло! Он последний раз что-то такое ел в человеческом облике! А ведь хотелось! Зверски!
Крыса может сожрать все. Но кто сказал, что крысе это понравится или доставит удовольствие? Если выбирать между помоями с мусорки и куском свежего окорока? То-то и оно...
Виталис же поделился, и Расмус решил посидеть с ним.
Казнят?
Что ж!
Никакой симпатии к Виталису Эрсону он не испытывал. Но к плахе решил его проводить. В каком-то смысле Расмус виноват в его казни... если бы они с Дианой... хотя нет, тут он не виноват! Не было бы у Дианы с ним, другой бы нашелся! Какая разница блудливой девке? Не один, так другой, не третий, так четвертый, рано или поздно она бы все равно попалась.
Хотя и жалко ее тоже.
Можно подумать, хорошо ей за стариком было! Продали, как кобылу на ярмарке, и делай, что дядя сказал, а то вообще голову оторвут. Бедная Дианка.
И теперь еще Эрсоны... ладно - Виталис! А остальные чем виноваты? Да и Виталис сейчас жалеет... нет, не о сделанном. А о том, что Дианку не пас, о том, что так свой род подвел. Такой уж он человек.
Какая, впрочем, разница? Если завтра его не станет?
Посижу я, посижу. Сыром поделишься?

***
Раннее утро.
Рассвет.
И - увы. На фоне поднимающегося солнца и тумана совершенно неромантичные помост и плаха на нем. И палач.
А еще два десятка мужчин, которые смотрят на него с разными чувствами. Кто-то, как Виталис Эрсон, гордо и зло. Кто-то равнодушно, смирившись со своей участью.
Кто-то сам даже стоять не в силах.
Виталис посмотрел еще раз на солнце.
Последний раз... странно так, вот мир остается, а его не будет. Вообще не будет.
Так странно.
Так страшно.
Весь этот мир останется, а его не будет. Наверное, уже нигде. Или будет? Боги точно есть, но что происходит с человеком после его смерти? Вины за собой Виталис Эрсон не чувствовал, боялся только неизвестности. А еще было обидно за свой род.
За людей, которые ему поверили, и теперь платят за это жизнью.
Виталис обернулся к ним.
- Простите меня. Если сможете.
И первый шагнул на плаху. По обычаю протянул палачу золотой, опустился на колени и прочел короткую молитву. Священник уже приходил с утра, но Виталис предпочел общество крысы. Та хотя бы его жизни не пыталась учить. И с осуждением не смотрела. Правда, сыр весь сожрала, но что ему с того сыра? Хорошее общество дороже.
Крыса так и осталась в камере.
А Виталис медленно положил голову на плаху. Удар - и на помост брызнули капли крови, упала в корзину отсеченная голова, обмякло тело.
Иоанн не поскупился на хорошего палача.
Один за другим Эрсоны всходили на эшафот.
Род прервался. Цена власти была уплачена сполна.

***
Старый монах благоговейно, двумя руками принял драгоценную реликвию. Пальцы его чуточку подрагивали.
- Камень Многоликого!
Камень пульсировал в его руках, тянулся к двуипостасным.
- Дедушка, сохрани его. Пожалуйста!
- Мне недолго осталось, Рэн. Но я обещаю тебе, что камень не попадет в руки недостойным. Я отнесу его в горное святилище, лично, и попрошу допускать у нему всех людей. Вдруг кто и найдется - крылатый?
Рэн кивнул. И крепко обнял деда.
- Не хочу тебя оставлять!
- Дети вырастают и улетают из родного гнезда. Иногда и драконами, - лукаво улыбнулся монах. - Лети высоко, внук, а я буду гордиться тобой. Ну и присмотрю тоже, чтобы хвост высоко не задирал.
Бертран одобрительно кивнул.
- Я за ним тоже присмотрю! А то он такой наивный, такой беззащитный, смотреть страшно! Хоть с морды, хоть с хвоста.
Рэн раздраженно фыркнул на друга.
Еще одну ночь они проведут на Шагрене, и убедятся, что реликвия на месте. А потом - на корабль и в Эрланд! Их там ждут.
Ее величеству Марии наверняка понадобится их помощь...

***
- Расскажи мне? Чем ты занимаешься?
Вообще, выспрашивать это тейн Аруасию строго запретил. Только вот... кто и когда слушался этих запретов?
Аруасий в борделе точно усвоил, что самый дорогой товар - не брюлики, нет! Это знания!
Да-да, знать, кто на что горазд, у кого какие слабости, кого и когда можно попросить, а кого нельзя кто и чем друг с другом связан... без такого в борделе не выжить.
Аруасий урок усвоил, и не попался ни одному из тех, кто любит убивать... в процессе. И кто превращает парней в куски отбитого мяса - тоже. И в монастыре он решил сделать самое важное. Собрать информацию.
Он это так не формулировал, конечно, но разнюхать, где и чем можно поживиться - это надо! А с Тома работать легче всего. Только попроси - и он на все готов.
Вот и сейчас подумал, а потом махнул рукой.
- Пошли, покажу...
Аруасий и пошел.
Парня после борделя было ничем не напугать, так что сами по себе подземелья его не удивили. А вот гробы... и на них что-то написано? Кажется?
- А что это?
Тома махнул рукой на гроб, который стоял поближе и открытым.
- Это эрры. Еще до Данакта... можешь посмотреть. Ты покойников не боишься?
Покойников Аруасий и правда не боялся. Недавно умерших.
А вот когда им лет по сто пятьдесят - двести... как-то неприятно. Подташнивает даже. Все эти полумумии... вроде и не воняет уже, разложилось все, но противно до ужаса!
- А чего на них написано?
- А, это сколько лет и в какого зверя они превращались при жизни.
- К-какого зверя?
- Это двуипостасные, Аруасий. Умершие двуипостасные. Те, кого хоронили в родовых склепах.
- Ага... а чего они тут? Зачем?
Брат Тома кивнул мальчишке на большой лабораторный стол. На нем лежало несколько костей, стояла ступка, пестик...
- Вот, смотри. Берем частичку тела двуипостасного и измельчаем в порошок.
- Зачем? - у мальчишки аж голос осип. Такого он и в борделях не видел.
- А потом... пойдем со мной.
Темный коридор Аруасия не впечатлил. А вот несколько помещений, в которых вдоль стен стояли клетки - очень даже. И сидели в них люди.
Или уже не очень люди?
Сначала взгляд выхватывал из темноты человекообразные очертания. А потом уже начинали проявляться и другие детали.
Звериные уши.
Скрюченные кисти... уже не рук, а лап, наверное, когти и шерсть.
Нечеловеческие глаза с вертикальными зрачками.
- Глаза меняются первыми, - тихо сказал Тома. - Потом уже все остальное. Но это еще зависит от того, как принимать порошок, и какой именно.
- Не понял? - осип Аруасий.
- Можно давать порошок из кости, внутренних органов, плоти, к примеру. Можно им кормить, можно втирать в раны, можно давать им дышать, можно вводить через клизму... мы подбирали оптимальное сочетание, - разъяснил весьма довольный собой Тома. Впрочем, Аруасием он тоже был доволен, почему нет? Мальчишка не бежит, не орет, спокойно слушает, а что переспрашивает... это понятно. Тома тоже интересно было в свое время. И Винсу. И... как же звали того мальчишку?
Нет, имя вроде и рядом, а а язык не дается... забыл. Не нужно стало, вот и постарался забыть все нехорошее... он потом об этом подумает!
Тома усилием воли отогнал противные мысли и ласково улыбнулся мальчику.
- Что ты спросил, Ари?
- А зачем все это? Ну, вот такие звери?
- Ты же помнишь, когда-то были двуипостасные? И они были сильнее, быстрее, превращаться могли. А мне попался в руки документ, в котором было рассказано, как можно человека... не то, чтобы сделать двуипостасным, но подтолкнуть на эту дорожку.
- И ты теперь это делаешь?
- Я пробую. Многое утрачено, забыто, приходится методики восстанавливать буквально по кусочкам, а это очень сложно, - вздохнул Тома. - Веду журналы, все записываю, наблюдаю... многие умирают, конечно.
- Почему умирают?
- Потому что трансформация проходит очень болезненно. И потом бывают приступы...
- И они превращаться умеют?
- Нет пока, - с искренним сожалением вздохнул Тома. - Я пытаюсь, но пока мы достигли только промежуточных форм.
- Это как?
- Или они полулюди - полузвери, или превращается только часть их тела. Лапы, к примеру...
- а сами по себе они превращаться не могут.
- Нет. Но я над этим работаю.
- Наверное, очень сложно все это помнить, - сказал Аруасий.
Больше ему в голову как-то ничего не пришло. А орать во все горло было нельзя. Хотя и очень тянуло.
Да что ж тут такое творится?
И тейн знает, и храм... ей-ей! В борделе было как-то лучше. И спокойнее!
- Да, - раздулся от гордости Тома. - Я все помню! Если захочешь, я тебя научу, будешь мне помогать!
Аруасий едва успел язык прикусить. Как-то резко захотелось сказать, что лучше в петлю! Да вот беда - нельзя, могут и правда устроить такое.
Но и заниматься этим...
Да лучше милостыню под забором выпрашивать!
Не прожил бы Аруасий столько в борделе, не будь у него чуйки на всякое нехорошее. И вот сейчас эта чуйка дуром вопила, что бежать надо! Бегом, и подальше, и побыстрее... а потом оглянуться - и еще три раза по столько же отмахать!
Только вот показывать этого нельзя. И лучше...
- Мне бы пока хоть читать научиться! Это же сложно, наверное?
- Очень сложно, - Тома в эту минуту был похож на индюка. - Не переживай, я тебя научу.
Аруасий кивнул.
- А они нас слышат?
- И понимают.
- А...
- Я давно отучил этих тварей разговаривать, когда их не спрашивают. Так проще, поверь мне. Материал не должен открывать рот понапрасну.
И Аруасий содрогнулся от тона, которым это было сказано. Равнодушного и жестокого.
Не люди, нет. Материал.
Ей-ей, в борделе ему было уютнее и безопаснее.

***
- Столица!
Мария из кареты глядела на ворота Рента и пыталась осознать, что чувствует. Получалось плохо.
Вот... и не была она тут счастлива, и не будет, наверное. Но вернулась же! И что-то такое накатывает... в этом городе она пришла в себя. Считай - малая родина?
- Мама, я боюсь, - честно сказала Анна.
Мария притянула дочку к себе поближе.
И хотела она оставить малышку, да куда там! Анна уперлась так, что ее бы и шесть слонов не свернули! В итоге, в столицу ехали Мария, Тина и Мелисса, которые сейчас и возились с наследным принцем, Анна и Клара с Тимом, адмирал с двумя десятками матросов (да, и двое двуипостасных альбатросов тоже ехали с ним) и Марк Стоун со своими людьми, и Феликс, которого поди, оставь...
Общим числом - четыре кареты и еще сопровождающие всадники, и телеги, обоз...
Пока доползли от порта до столицы, Мария все прокляла четыре раза. По четыре раза на каждой кочке.
Почему все попаданцы так бодренько изобретают рессоры? Как быть если Мария их в глаза не видела и не узнает? Каучук сварить? Природный?
Эммм... а кто-то из России вот так на глаз гевею опознает? Кроме ботаников-фанатиков?
Мария даже и не попыталась бы.
Вроде как резину можно и из одуванчиков сделать, но... она - бухгалтер! Она может найти на это полезное дело деньги! А варить должен кто-то другой!
- Не бойся, зайка. Я в таком настроении, что любому голову отгрызу.
- Мам, а может, не надо?
- Пфффф, - насмешливо ответила Мария. - Посмотрим на поведение окружающих.
К карете пробились два всадника, увидев которых Анна захлопала в ладоши.
- Феликс!
А вот Мария смотрела на второго всадника и улыбалась. Плотоядно так! Источник информации пожаловал! Будем ловить и говорить, да он и не сопротивляется, явно же!
Предупрежденный верным шпионом короля Саймона, рядом с каретой, на гнедом мерине ехал отец Роман.

***
Конечно, разговор начался не на улице. Вот еще не хватало - в карете разговаривать или вообще высовываться из нее, как не пойми что. Да и опасно это, мостовая корявая, карету так трясет, что высунувшись, можно заполучить сразу два синяка - на макушке и на подбородке. И язык прикусить. Так что Мария ждала до дома, в котором и разместился скромный священник. М-да, в ее мире такой домик и олигарху сошел бы, в два этажа и восемнадцать комнат.
Скромность так и лезет изо всех щелей.
Но ведь это не просто дом скромного священника, это и перевалочная база, и место для хранения чего-то очень важного, а может, и еще что-то... дом состоит из трех примерно равных частей, в одной из которых и живет сам отец Роман. А две другие тоже устроены так, что человек может войти и выйти, не привлекая излишнего внимания.
Мария подумала, что братец обнаглел. Тут ему что - проходной двор? Столица же! А он устроил шпионское логово!
Ладно, она Саймона потом поругает. Немного. Дело-то житейское.
- Ваше величество, я счастлив.
Мария улыбнулась отцу Роману.
Ведь не лукавит, ничуть. И правда рад.
- Мне тоже приятно вас видеть, святой отец.
- До меня доходили самые разные слухи, ваше величество. И я так рад, что вы живы, что вы здесь...
Мария улыбнулась.
- Слухи о моей смерти сильно преувеличены.
Отец Роман понял быстро. И улыбнулся.
- Ваше величество... с чего начинать?
Мария покачала головой. Этот вопрос они обговорили уже между собой, во время пути.
- Святой отец, давайте я вам кое-что покажу? А уж потом вы мне подробно обо всем расскажете. Нам всем.
- Да, ваше величество.
Отец Роман с легким недоумением косился и на Тину с Мелиссой, и на адмирала... какие им секреты? Да и Марк Стоун человек незнакомый, и вообще... королеве, конечно, виднее, но...
Мария кивнула Феликсу.
- Эрр...
Феликс ждать не стал.
Молча упал навзничь, чтобы через секунду взмыть под потолок здоровущим нетопырем.
Тина мурлыкнула и поточила когти о ковер. Нельзя? А ведь хочется.
Мелисса меланхолично сорвала листочек с розы в хрустальной вазе.
Мария провела рукой - и вот на полу извивается громадная змея.
Отец Роман не сказал ни единого дурного слова. Он просто закатил глаза и рухнул в обморок.

***
- Ва-ва-ва...
- Спокойнее, святой отец. Спокойнее...
Спокойствия не получалось. Мария сидела рядом с ним на ковре, держала за руку и успокаивала. Она-то как раз превратилась. А то может, он змей боится? А кошки и газели вроде и не такие страшные?
Отец Роман скосил глаза.
Тина поскребла лапкой, словно пытаясь запихнуть обратно вытащенные из ковра нитки. Ну, увлеклась чуток кисонька. Мелисса тоже отвела глаза.
Козья натура дожевывала последнюю розу. Увы.
- Мне это не кажется? - тихо спросил священник.
Феликс спикировал сверху, ударился рядом с ним о ковер и обернулся человеком.
- Ни минуты! Просто мы не могли о таком написать! Сам понимаешь!
Отец Роман закрыл глаза. Открыл. Опять закрыл.
А потом...
- КАК это случилось?! КАК?!
Мария коснулась плеча Феликса.
- Эрр, я поручаю вам все рассказать святому отцу. А я устала с дороги. И малыша пора кормить, вы же понимаете.
- Да, ваше величество!
Мария величественно кивнула и удалилась. Купаться, кормить, сама кушать. Что, если она змея, так ей и уход не нужен?
То-то же!
Феликс остался с отцом Романом. Что уж он ему рассказал?
Мария не знала. Но смотрел на нее священник, как на икону. Может, и не стоило доверять Феликсу такую деликатную миссию? Или это так и будет теперь? И каждый, кто узнает, будет смотреть на нее бараньими глазами?
Мария с симпатией поглядела на Рикардо.
Хоть кто-то видит в ней не символ, а женщину. И это замечательно!

***
Вообще, было у Марии такое искушение.
Вот взять - и заявиться к супругу! И так радостно!
Здравствуйте! А я ваша жена, из Шагрена, где много диких драконов! А что? Не знают здесь великой комедии, так мы просветИм! Или просвЕтим? Сразу ж видно будет, кто и чем дышит!
Проблема в другом.
Убивать Иоанна она не собиралась, а при таком раскладе - придется. Вот наверняка.
Супруг ее отличался вспыльчивостью и гневливостью, а еще ненавидел оставаться в дураках. А тут он не просто в них получался, а считай, и дурак, если жену не опознал, и преступник, если двоеженец...
Не надо им таких радостей.
Иоанну еще править, и малышу Алеку еще трон передавать. А как сын будет потом с таким грузом жить? Ведь только чихни неправильно, мигом поползут слухи и сплетни!
Можно сколько угодно разоряться о несправедливости жизни, но надо помнить простые вещи.
Люди - жестоки. И прощать они тебе ничего не обязаны. Погуляла, дорогуша, с соседом? Получился скандал?
Готовься. Дети твои будут 'это те самые, у кого мамаша-шлюха'. Или воровка. Или убийца... Как в старом анекдоте про брата-полицая и брата-партизана. *
*- два брата, один полицай, второй партизан, после ВОВ устроились на работу. Полицай растет по карьерной лестнице, а партизан нет. Жалуется брату, а тот и отвечает. Мол, ты пишешь, что у тебя брат-полицай в анкете, а я - что у меня брат-партизан. Прим. авт.
Тебя-то хоть за дело пинать будут. А всю твою семью за что? Не задумывался? Вот и плохо...
Так что думать надо, а потом делать. Это не дешевые голливудские мылодрамы! Тут всем плохо придется, если Иоанн какую-нибудь глупость выкинет.
А он точно выкинет!
Так что... сначала поговорить, прощупать почву, а уж потом, медленно, печально и рассудительно налаживать отношения.
Опять же, двуипостасных не скроешь. И какое отношение будет к ним у Иоанна? Скандал будет.
Так что Мария предпочла прощупать почву, все тщательно обдумать, а потом уж втихую встретиться с Иоанном. Заключить с ним договор, а потом и возвращаться во дворец. И пусть только дражайший муж попробует что-то хрюкнуть против!
Эх, жаль, конечно, что подарок Многоликого не может превращать по желанию Марии. Но тут уж так. Или есть предрасположенность, или ее нет. А если нет - можно и не дергаться. Хоть ты талисманом по голове лупи Иоанна - не поможет.
Так что военный совет собрался в гостиной дома отца Романа. Состав - все те же и там же, разве что сам священник добавился. Он-то лучше знает, что происходит в столице. Забавно, но посла Картена приглашать не стали. По уверениям одновременно и Романа, и Феликса, посол был очаровательным, милым, роскошно украшенным попугаем. Непрошибаемым.
Сказал ему король - все.
Ни шагу назад, ни шагу вперед, он будет просто повторять королевскую волю. А заодно устраивать балы, пирушки, охоты... чисто декоративная роль у человека. Но прикрытие получилось идеальное. Кому надо - те все понимают, а остальные за спиной посла аккуратно свои дела делают. Вот, как тот же Феликс. Сказали послу о его прибытии?
Нет, конечно! А зачем? у него и так работы хватает! Создавать дымовую завесу - это тяжкий труд, по достоинству оцененный его величеством Саймоном. А остальное оставьте скромным шпионам.
Первой слово взяла Мария.
- Эры и эрры, мне нужно встретиться с его величеством. Втайне. Ваши предложения?
И скромно замолчала. Чего самой-то голову ломать?
Мария достаточно хорошо ориентировалась уже в этом мире, и не производила впечатления чужестранки. Почти. Но ведь интриги - это другое! Кто его знает, что там у аристократов допустимо, а что нет? Вот к примеру, провести Бэкингема к королеве можно, а королеве из дворца к нему на свиданку бегать нельзя. Хоть и был тот Лувр абсолютным проходным двором, и шлялись там все, кому не лень! *
*- А. Дюма. Три мушкетера. Прим. авт.
Первым кашлянул отец Роман.
- Я считаю, что ее величество не должна посещать дворец. Это опасно.
- Согласен, - присоединился Рикардо. - Если его величество решит бросить королеву в тюрьму... мы сможем ее отбить. Но надо ли доводить до такого? Мы же половину столицы снесем!
- К змеям чешуйчатым, - тихо пробормотала Мария.
А что?
Может, адмирал и морской змей, но по суше он тоже преотлично ползает. И воздухом дышит, и хвостом машет... будет, как в русской народной сказочке. Махнул хвостом - улочка, отмахнулся - переулочек. Там, правда, не хвостом махали, но это уже детали.
Мужчины пропустили иронию мимо ушей.
- А где тогда можно организовать эту встречу? - задумался Феликс.
- Может, в главном храме? - отец Роман смотрел невинно. - Там и двери толстые, и уйти можно, если что, потайных ходов хватает, змея проскользнет легко... вы, ваше величество, мужу сознаваться собираетесь?
Мария милейшим образом улыбнулась.
- Конечно, собираюсь! Разве между мужем и женой могут быть тайны?
Все поняли, и глаза опустили. Тайн, конечно, быть не должно. А вот все остальное... ты можешь потрепать нервы супруге. Но решишься ли ты закатывать скандал и давить на здоровущую чешуйчатую гадину? Она ведь и цапнуть может?
Можно затащить в постель беспомощную женщину. Но если в любой момент она перекинется, и в твоей постели окажется гюрза? Хочешь?
Нет? А что так? Настоящему мужчине все нипочем! Правда же?
- Главный храм подойдет. Осталось пригласить Иоанна на свидание, да так, чтобы с ним половина стражи не пришла.
Марк Стоун тихо кашлянул.
- С вашего позволения, ваше величество. Я могу помочь.
- Каким образом?
- Канцлер, эрр Димас Бустон, мой давний друг. Я могу поговорить с ним, и он устроит свидание.
Мария кивнула. Ладиса Бустона она отправила в Картен и недавно от него пришло письмо. Ладис был доволен, счастлив, и собирался плыть вокруг континента. Какая там политика? Да его теперь в Эрланд, под крылышко к папочке и топором не загонишь!
- Хорошо. Принято. Поговорите с другом, эрр Марк, и сообщите мне о результате. Отец Роман, нам надо прогуляться в храм, посмотреть пути отхода.
- Вместе прогуляемся, - согласился Рикардо. - Я ведь тоже пойду.
- Стоит ли?
- Определенно, - кивнул Феликс. - Ваше величество, я вас одну не отпущу.
Мария промолчала. Она понимала, что о ней заботятся, как могут, ее любят и берегут, иногда даже избыточно. И ругаться будет просто свинством. Здесь мужчины именно так понимают свои мужские функции и обязанности. А если им кто-то расскажет про феминизм, они в морду дадут. Или на дуэль вызовут. Что за бред? Какое равноправие? Женщин надо беречь, любить и баловать в меру возможностей! А ты - равноправие?
Чушь!
- Так и решим. Отец Роман, у вас есть письменный отчет о случившемся в столице? Я бы почитала?
- Я отправлял письма его величеству Саймону, у меня остались копии, - кивнул священник.
- Пожалуйста, - попросила Мария.
Священник поднялся, поклонился.
- Сейчас принесу, ваше величество. Только... скажите пожалуйста... умоляю...
Мария только головой покачала. Коснулась камня на груди. И улыбнулась.
- Святой отец, вы мечтали о полете? О небе?
Мечтал ли Роман?
Да он и мечтать-то не смел! А полет ему снился. Не каждую ночь, но два-три раза в месяц точно. И полет, и небо, и облака под крылом... здоровущий грач хрипло крикнул, расправил крылья, сделал круг под потолком комнаты - и опустился вниз, на ковре превращаясь в священника.
- Я... ваше величество... моя королева!
Мария грустно улыбнулась.
Ну вот, и этот туда же! Будем надеяться, саркофаг, обитый ватой, для драгоценной королевы они не изобретут. Для пущего сбережения ценной гадины.

***
- Марк!
- Димас!
Друзья крепко обнялись. И Димас смахнул слезу.
- Я был таким идиотом, Марк! Спасибо тебе за сына! СПАСИБО!
Марк хмыкнул.
- Обращайся. Ты мне лучше скажи, дальше что делать будешь? Еще одного ареста ждать?
Глаза Димаса недобро блеснули.
- Размечтался!
- А что ж так? Его величество мудр и справедлив? Сам говорил.
- А в морду?
- А у морды хозяин есть, - отмахнулся Марк. - Нет, серьезно? Дим?
- А если серьезно... надо бы уехать в тот же Картен. Или еще куда, - кивнул Димас. - Сына моего ты куда отправил?
- В Картен. Ему хотелось мир посмотреть, а я боялся его тут оставлять, у Иоанна настроение переменчивое.
- Вот. И я туда поеду. Хватит с меня! Найду, чем за прием отплатить, там и останусь жить, у Саймона, в глуши.
Марк побарабанил пальцами по столу.
- Оно, конечно.
- Можешь что-то еще предложить?
- Как сказать... Дим, ты с Иоанном расквитаться не хочешь?
- Хочу. А что делать надо?
- Помочь ее величеству Марии.
Димас прищурился.
- Марии? Погоди-ка... что она жива я догадываюсь. А ты явно знаешь больше. Рассказывай!
Канцлеры дураками не бывают, уж точно не два раза подряд. Так что Марк попросил вина - и заговорил. Два кувшина под эту историю они усидели. Димас и вставал, и по кабинету ходил, и не верил, и сомневался, но потом...
Не придумаешь такое.
Было оно! Точно!
- И Дерек тоже...?
- Мой управляющий сам с него шкуру содрал. И к стене приколотил.
- Так вроде ж он должен был в человека превратиться?
- А вот! До того, как умер, управились. Так что и шкура осталась, и тушка пирата. Правда, тушка слегка ободранная, как кролик у скорняка, - Марк поморщился, вспоминая рассказ Теоса Шента. Неаппетитно это было даже слушать, а уж видеть-то! Бррррр! Полуосвежеванный пират!
Гадость!
Димас даже головой помотал.
- Лучше не рассказывай на ночь.
- Не буду.
- Значит, нужно королеве и королю встречу устроить.
- И лучше, чтобы король о том не знал. Сможешь ты его в храм заманить?
- Да хоть завтра, - пожал плечами Димас. - У меня к Исайе счет длинный, и копия его печати у меня есть. День называй, и сделаю.
Марк потер руки.
- Отлично! Я поговорю с королевой - и мы решим.
- Решите... скажи, а я могу выразить свое почтение ее величеству?
Марк задумался.
- Дим, пойми правильно, я пока не знаю. Позволь, я спрошу у королевы? Я тебе верю, но ее величество может не понять и не одобрить. Стоит ли нарываться с первых шагов?
Димас медленно кивнул.
- Спроси. Я служил Эрланду и королю, и я виноват перед ее величеством.
Марк кивнул.
- Спрошу. Ты, небось, узнать хочешь? Не двуипостасный ли ты?
Димас кивнул.
- Кто бы отказался?
- Вот и не отказывайся. Я поговорю с королевой, и передам тебе ее решение. Мне, вот, не повезло. А Клара моя - лисичка, только полярная, белая такая, Тим, вроде как, тоже должен.
- С ума сойти!
- Вот и мне сначала так показалось, что с ума схожу. Ан нет, привык.
- Марк, а тебе самому двуипостасным стать не хочется?
Марк подумал пару минут.
- Знаешь, сначала хотелось. А сейчас... как посмотрел на них - не мое это! Это ж постоянно себя надо держать, зверя надо держать... не хочу. Мне и так, в капитанах неплохо.
И даже не врал.
Не всем крылья нужны, кому и ног хватает, и это их вполне устраивает. Так что Димас промолчал.
Ему-то как раз хотелось. Но получится ли? Как его еще королева примет?
Вопросов было много. А ответы придется подождать.
Ничего, он потерпит. За такое - не жалко!

***
Мушаши сидел в своей спальне и смотрел в стену.
Потом лег на кровать, но смотреть в ту же точку не перестал.
Было императору паршиво и тоскливо. Дракон улетел. Люди погибли. Камень похищен... да и еще куча всего тоже украдена.
Твари, какие же твари!
И Рэн Тори хорош!
Предатель! Спутался с круглоглазыми... а император теперь даже не знает, куда бить и кому мстить. Может, просто всему Эрланду?
Но его прикрывает проклятый Картен!
Можно снарядить десяток кораблей... два десятка... наверное, Мушаши так и сделает! Посадит на них воинов и разрешит им творить в Эрланде, что они захотят! Главное - обойти Картен с его прибрежными крепостями и маяками, в Эрланде такого все же нет. Они не ждут нападения от Шагрена...
Скрипнула дверь.
Мушаши гневно вскинулся на кровати.
- Кто посмел?!
Всего лишь слуга. Поклонился, на коленях пополз к кровати, поставил привычный кувшин с вином, засахаренные сливы...
Мушаши махнул рукой, отсылая его. Ладно, слуги - это неизбежное зло. И сливы и впрямь хороши... он кинул одну из них в рот, вторую...
Начинены орехами, и в таком виде они намного вкус...нее...
Ядом они тоже были начинены. И орехи, и сахар - все служило его маскировке.
Остановка дыхания - не самая приятная смерть, так что Мушаши умирал несколько минут. Корчился, царапал длинными ногтями горло, пытаясь втянуть хоть глоток воздуха... когда все закончилось, в комнату вернулось несколько человек.
Младший брат императора, только от другой наложницы. Юному Акихико исполнилось двенадцать лет на днях, он был последним ребенком императора. А поскольку пока не представлял опасности.... Пока еще он жил. Император убрал бы его, безусловно, но не все же сразу! Гарем, знаете ли, наследников много, если всех сразу перерезать, можно и яд в бокал получить. Так что Мушаши не торопился.
Медленно, размерено...
Акихико пока был не опасен. Чего не ожидал Мушаши, так это того, что его мать ударит первой. Казалось бы - обычная девка из семьи ремесленника, только и того, что грудь хороша? Что она может?
Многое.
После смерти императора, его жен и наложниц делят на несколько частей. Самых старых отправляют во Дворец стариков, там они доживают свой век, тех, кто моложе, могут оставить во дворце или выдать замуж. За нужных людей, в качестве награды.
Мать Акихико во дворце осталась, растить сына. А заодно втихорца сошлась с начальником стражи. Вроде и невелика должность, да это как посмотреть! Силы в его руках хватит. Раньше, когда был Ишуро Тори, шансов у них не было. А сейчас род Тори уничтожили, и заговорщики поняли - это их шанс. И нанесли удар первыми.
Айамэ тоже была в спальне. И ее любовник, Рю...
И даже слуга, который тоже был с ними связан.
Рю от души пнул Мушаши ногой в бок. Потом все же опустился, проверил жилку на шее.
- Сдох.
- Слава многоликому! - сына Айамэ любила. И не будь его, или родись Акихико девочкой, она бы не стала сражаться. Не стала бы устраивать этот заговор. Но... сын.
Любимый, родной... за своего ребенка и мышь страшнее тигра встанет! Она понимала, что заговор будет обречен на неудачу, что их убьют... но какая разница? Их и так убить собирались! По крайней мере, она умрет в прыжке на добычу, как дикая кошка, а не как глупая курица, которая даже не понимает, что ее тащат на суп!
- Я приступаю, - Рю тоже любил Айамэ. Поменьше, да. И она его любила меньше, чем сына, так что же? И у Рю было, что припомнить императору. Вступая на престол, Мушаши приказал казнить его двоюродного брата. Невелика величина?
А смотря кому! Иные двоюродные ближе родных становятся! Любил он брата, любил, вот и весь сказ! И смерть его прощать никому не собирался.
И если уж Мушаши ТАК подставился, грех это не использовать.
Рю вышел из спальни. Акихико посмотрел на мать.
- Первым указом...
- Да, мой император, - Айамэ опустилась на колени, глядя на сына теперь вровень. Высоким ростом Акихико не отличался.
- Первым указом я отправляю гонцов к Саймону. Хватит ругаться с соседями, пора начинать торговать. Сначала будет трудно, но потом развернемся. И заодно узнать, на каком корабле приплыл Рэн Тори. И отменить указы императора касаемо рода Тори.
- Объявить, что он имеет родство с императорской семьей.
Айамэ не боялась, что двуипостасный свергнет ее сына. Пусть Акихико не будет императором, это не страшно! Явись во дворец дракон - она уговорит сына оставить престол. Но пусть сын живет и радует ее своей жизнью! Пусть живет и будет счастлив!
Хотя вряд ли дракон захочет править. У него были моменты, когда он мог убить Мушаши, сесть на трон... он ничего не сделал. Ему не нужна власть.
Айамэ она тоже не нужна. Она просто не видела иного пути, сохранить сыну жизнь. Его уже два раза пытались убить, один раз погибла сестра Айамэ, второй раз жертвами несчастного случая стали четыре раба... сколько еще судьба им помогать будет?
То-то и оно!
Айамэ с радостью приговорила Мушаши. И постоит рядом с сыном. А потом... она уже не жена императора, она уже почти свободна... может, она и дочку родит? Любимому мужчине?
И сын женится, ей внуков подарит...
Забегая вперед, примерно так и было.
И сплетни про Мушаши ползли, и смерти его особо никто не удивился. Понятно же, Многоликий лишил тебя благословения, вот и результат. Тут и в кубке утонешь, и на ровном месте поскользнешься, да и шею сломаешь... бывает так! Когда Боги лишают благословения - бывает.
Или когда его даруют кому-то другому.
Акихико еще предстояло вырасти, ему еще предстояло узнать про далекий храм в горах, куда ходят поклониться некоей святыне, еще предстояло долгое путешествие, из которого император вернется со вторым обликом, хотя и не дракона, но горного кота.
Двуипостасные все же появились на Шагрене, но это уже совсем другая история. А пока - пока от острова отплывал корабль, унося на себе Рэна Тори и его друга. Они еще не знали, что бояться больше нечего. Их ждал Эрланд!

***
- Ваше величество, - Димас Бустон низко поклонился Марии.
Нельзя сказать, что прием получился теплым и душевным, Мария смотрела без всякой радости.
- Канцлер.
- Ваше величество, я... я умоляю о прощении.
Димас плюнул на гордость и встал на оба колена, склонил голову в жесте подчеркнутого повиновения. Мария посмотрела на это без всякого удовольствия.
- Не стоит унижаться, канцлер. За вас ручался Марк Стоун, и я решилась на этот разговор. Вы можете устроить нам с мужем встречу так, чтобы об этом никто не знал?
- Да, ваше величество.
- Что вы хотите за свои услуги?
Димас посмотрел искренними и честными глазами голодного котика (того, которого с утра кормили всего четыре раза).
- Служить вам - честь для меня, ваше величество.
Мария отреагировала, как и на кошачьи просьбы - насмешкой.
- Я помню вашу службу, Бустон. Не будем... о глупом.
- Ваше величество?
- Что вы хотите взамен? И без лишних расшаркиваний. Не поможет.
Бустон посмотрел в янтарные глаза. Действительно, не поможет. Холодный это взгляд, тяжелый и недоверчивый. Ему не поверят просто потому, что не поверят. Вот и все.
Без обоснований. Без попыток убедить или договориться.
Ему. Не. Верят.
- Ваше величество, я буду честным. Я был преданным слугой короля... до тюрьмы. Теперь я предан лишь Эрланду. А ваша встреча на пользу моей стране.
Мария молчала. Просто смотрела - и в этом золотистом янтаре тонули все возражения и славословия.
- Ваше величество, - сдался Бустон. - А я - двуипостасный?
Мария прищурилась. Коснулась камня.
- Не уверена. Что-то странное... второй облик есть, но если я позову его, вы можете не вернуться, канцлер.
- Не вернуться?
- Остаться зверем.
Этого Димас не ожидал. И это было неприятно.
- А... к-каким?
Мария криво улыбнулась.
- Кротом. Таким, крупным кротом.
Димас передернулся.
- Слепым подземным зверем?
- Ходы кривые роет подземный умный крот. Нормальные герои всегда идут в обход!, - мурлыкнула Мария. Понятно, так здорово, как в фильме, у нее не получилось. Но ведь и правда похож?*
*- Нормальные герои муз. Б. Чайковский, слова В. Коростылев
И умный, и ценный и такой упертый, и слепой, когда дело коснулось короля...
Скажете - не похож? А вот ей видится, что очень даже.
Димас шутку не понял, не было в этом мире Айболита. Но...
- А я могу подумать, ваше величество?
- Второй облик насильно не натягивается, чай, не шуба, - хмыкнула Мария. - Сами решайте, канцлер, иметь или не иметь.
Бустон медленно кивнул.
- Я подумаю, ваше величество. Я серьезно подумаю. Когда вы хотите увидеться с супругом?
- Чем скорее, тем лучше, - махнула рукой Мария.
- Завтра вечером?
- Отлично. Я буду в храме.
Предупреждать и угрожать она не стала. К чему? Рискнет напакостить? Вот сам себе и будет худший враг. Мария-то вывернется. А вот канцлер уже вряд ли.

***
Предстоятель был искренне удивлен и письму, и просьбе о встрече. А уж когда в его покои вошла предстоятельница, и еще сильнее удивился.
- Что случилось?
- Много чего, и не прямо сейчас, - женщина опустилась на предложенную ей кушетку, не спрашивая, налила себе в кубок воды. Вина предстоятель не признавал и пил воду с лимонным соком. - но нам надо будет решить... ох, даже и не знаю, с чего начать!
Женщина растирала лицо руками, словно ей и правда было плохо. Даже предстоятель забеспокоился.
- Что ты... - пришлось и величавость отбросить, и плед предложить потеплее... предстоятельницу действительно трясло. Ну так... потряхивало.
Наконец, она достала письмо.
- Когда его величество Саймон написал мне, я подумала, что это дурной розыгрыш. Иного слова я не подберу! Но потом...
- Потом?
- Я отправила своих людей проверить информацию. И оказалось, что он не просто правдив, он еще и преуменьшил. Может, потому, что кое-чего не знает.
- Чего же?
- Читайте, друг мой. Читайте.
Предстоятель кивнул и повиновался.
Примерно на трети письма он налил себе воды, выпил залпом, подавился и раскашлялся. На второй трети побагровел и принялся материться. На окончании - скомкал письмо в кулаке и выматерился так, что едва цветы не повяли.
- Если это правда... я убью эту сволочь!
Предстоятельница кивнула.
- Это - правда. Я отправляла людей, которым доверяю... их двое. Вот, я отправила их к королеве Марии. То, что они видели, все подтверждает.
Она письмо знала наизусть.
В первой его части Саймон писал о хороших новостях. О том, что Многоликий вновь даровал свое благословение - и сделал Он это для королевы Марии. Видимо, за порядочность и беспорочность. Второй облик обрела и сама королева, и кое-кто из ее свиты, и... шансы есть у каждого. Ну... как?
Двуипостасных и во времена оны было не так много, и сейчас их очень много не будет. Но шансы-то есть! Так что договаривайтесь, оно и для храма полезно, а может, и для вас лично? Все двуипостасные были личностями одаренными, может, и вы из них?
Впрямую Саймон этого не писал, но дураки его письмо и не читали. Предстоятельница все отлично поняла. Порадовалась она только тому, что королева Мария неглупа и не норовит перевернуть мир. Потому как опара вылезла из кващни, и обратно ее уже не запихнуть, или хлеб делать, или выкидывать все. А выкидывать не хотелось.
Во второй части письма Саймон написал про Иоанна. Про то, как он жену 'похоронил' и на Диане женился. Вроде и знал об этом предстоятель, и догадывался, но... когда тебе доказательства прикладывают, и разъясняют все чуть не на пальцах, это совсем другое. Было, с чего ругаться.
Такие дела - они никогда в тайне не останутся, рано или поздно наружу выплывут. И кто окажется крайним?
Да предстоятель, у которого ума не хватило разглядеть гадюку! А вместе с ним и весь храм.
В третьей части Саймон рассказывал про тейна. А чего тянуть? Про опыты, которые проводились с его согласия и разрешения над живыми людьми. Пусть, бродяги, пусть разбойники, но душа-то у них есть! А как Боги отнесутся к таким поступкам?
А вот вопрос... можно и огрести себе на радость!
Предстоятельница, конечно, в молнии с небес не верила. Но ведь и дурой она не была, так что... боги - есть. А вот как они и к чему отнесутся? Вопрос...
Может, потом сорок раз наплачешься, что на такое дело пошел? Очень даже запросто!
Досталось и королю Фардании. И про его планы было рассказано. Нет-нет, не о захвате Эрланда, о том Саймон и сам не знал, он рассказал о том, что королевская семья по уши в делах тейна застряла. И про Вернера, который погиб, и про то, КАК он погиб...
Было, от чего материться и угрожать.
Дураком предстоятель не был, так что решение принял быстро.
- Я отправлю гонца к королеве Марии. Я так понимаю, что умолять ее сюда приехать бесполезно?
Предстоятельница даже оговаривать вопрос не стала, качнула головой.
- В Фарданию?
Считай, на обед к людоеду? Только в качестве обеда?
- Я могу приехать сам, в Эрланд. Да, пожалуй, я так и сделаю. Или... пригласить к себе Иоанна? Я правильно понимаю, ее величество намерена возвращать себе трон?
Предстоятельница криво улыбнулась.
- Ее величество недавно родила сына. И трон ее не интересует, разве что для малыша. Саймона Александера Эрландского.
- Вот как? От мужа?
- Да, - уверенно кивнула предстоятельница. - По срокам сходится.
Предстоятель пожал плечами, но спорить не стал. После того - вследствие того, все правильно. Кто там что оспаривать будет?
Но, в любом случае, такое событие, как возвращение королевы, требует вмешательства Конклава. Обязательно.
И вмешательства, и признания принца законным наследником, и с браками хорошо бы разобраться, все же брак с Дианой получается нелегитимным... ох и крику ж будет от Иоанна!
Да, проблем будет много. Но предстоятель оценил и что с ним поделились, и что подсидеть не пытались. А могли.
Нет-нет, занять его место предстоятельница не может, но ведь есть те, кто стоит на ступеньку ниже, чем он. И вот они-то, воспользовавшись его ошибками... точно так же, как и у предстоятельницы есть конкурентки. И он им тоже помогать... пока - не будет.
Если бы не тейн... но в такое время лучше держаться вместе, сражаться плечом к плечу. А потом - будет видно.
- Что ж, давай обдумаем, как будет удобнее сделать.

***
Как натаскивают зверей? На кровь, на запах, на ненависть?
По-разному.
У каждого дрессировщика своя методика, кто-то пользуется лаской, кто-то плеткой, кто-то голодом. Брат Тома именно его и предпочитал.
По соображениям личного удобства.
Плетка - это долго, пока каждую тварь пороть, да еще и шкура у них толстая... нет, это очень долго и муторно. А если и выпорешь, то в каком состоянии оно потом будет?
Говорят, у настоящих двуипостасных раны заживали намного быстрее. А вот эти... получилось нечто среднее. Ранить этих тварей было намного сложнее, шкура у них была дубленая. Но раны заживали ничуть не лучше, чем на обычном человеке. Так что... выведешь их из строя на месяц-два, а потом что? Каждый месяц такое повторять?
Боль ломает не всех.
А вот голод и жажда дело другое.
Ласка?
Это брат Тома вообще не рассматривал. Смешно даже... что за глупые слова? Может, еще каждую тварь и пожалеть прикажете? Какие тут ласки?
Его дело приказывать, их дело - подчиняться.
А сейчас...
Сейчас брат Тома последовательно обходил клетки. И в руке у него был факел.
Огня эти твари не боялись, они помнили, что некогда были людьми, а вот ожоги - это больно. Тряпку с кровью Иоанна в нос, факелом в плечо или грудь, чтобы болело, но двигаться не мешало. Ожоги тоже будут заживать долго.
И так противно пахнет паленой шерстью, и паленым мясом... фу! Брат Тома подумал, что потом обязательно примет ванну с благовониями. И Аруасий ему поможет.
Пока у них еще ничего не было, Тома оттягивал этот момент, но ему хватало и прикосновений, поцелуев, робких взглядов... мальчик понимал, чего от него хотят, колебался, но не отталкивал, и это было очень... возбуждающе! Совсем не так, как было у них с Винно, но очень даже... уммммм...
Тома и невдомек было, что это не он, а его уверенно совращают, медленно и неуклонно. Почему медленно?
Так чего спешить-то? Задница, чай, своя, не купленная, а извращенцы Аруасию еще в борделе надоели. Просто выбора не было, вот и пришлось... да и лучше один, чем каждую ночь по пять штук.
Тома переходил из клетки в клетку, и улыбался.
Думал он о своем, а руки работали сами по себе. Чтобы боль связалась неразрывно с запахом Иоанна, чтобы эти твари его чуяли, ненавидели, чтобы потом кинулись на любую охрану...
Жалость Тома была неведома. Да и кого тут жалеть?
Его бы кто пожалел... король еще... страшно, между прочим! Король же!
Тома понимал, что его методика не доработана, что звери получаются ущербные, но его величество все равно умирает, так что последствий не будет... не должно быть. А там уж... мало ли, что королю в голову взбредет?
Как звали того мальчишку, который повесился?
Нет, не вспомнить уже, да и ни к чему. Тома и так хорошо.
Толстенький монах прижег последнего зверя, и вышел из клетки. Запер ее за собой, привычно проверил замки.
Отлично.
Теперь можно и наверх. А завтра все это придется повторить и с тряпкой, которая когда-то была ношеной рубахой Иоанна, а потом была бережно упакована в несколько слоев холста, залита воском, и в таком виде, чтобы не потерять запаха, приехала через границу, и с факелом... или завтра пока не надо прижигать? Можно просто прутом в свежий ожог потыкать, тоже больно будет?
Ладно, это он завтра решит.
А сегодня...
Спустя полчаса, отдаваясь ласковым пальцам мальчишки, которые осторожно намыливали ему голову и спину, Тома уже больше ни о чем не думал. Ему и так было хорошо.
А людям, которые попали к нему в руки и были искалечены?
Это уже другое. Понимать надо...