***
Конечно, разговор начался не на улице. Вот еще не хватало - в карете разговаривать или вообще высовываться из нее, как не пойми что. Да и опасно это, мостовая корявая, карету так трясет, что высунувшись, можно заполучить сразу два синяка - на макушке и на подбородке. И язык прикусить. Так что Мария ждала до дома, в котором и разместился скромный священник. М-да, в ее мире такой домик и олигарху сошел бы, в два этажа и восемнадцать комнат.
Скромность так и лезет изо всех щелей.
Но ведь это не просто дом скромного священника, это и перевалочная база, и место для хранения чего-то очень важного, а может, и еще что-то... дом состоит из трех примерно равных частей, в одной из которых и живет сам отец Роман. А две другие тоже устроены так, что человек может войти и выйти, не привлекая излишнего внимания.
Мария подумала, что братец обнаглел. Тут ему что - проходной двор? Столица же! А он устроил шпионское логово!
Ладно, она Саймона потом поругает. Немного. Дело-то житейское.
- Ваше величество, я счастлив.
Мария улыбнулась отцу Роману.
Ведь не лукавит, ничуть. И правда рад.
- Мне тоже приятно вас видеть, святой отец.
- До меня доходили самые разные слухи, ваше величество. И я так рад, что вы живы, что вы здесь...
Мария улыбнулась.
- Слухи о моей смерти сильно преувеличены.
Отец Роман понял быстро. И улыбнулся.
- Ваше величество... с чего начинать?
Мария покачала головой. Этот вопрос они обговорили уже между собой, во время пути.
- Святой отец, давайте я вам кое-что покажу? А уж потом вы мне подробно обо всем расскажете. Нам всем.
- Да, ваше величество.
Отец Роман с легким недоумением косился и на Тину с Мелиссой, и на адмирала... какие им секреты? Да и Марк Стоун человек незнакомый, и вообще... королеве, конечно, виднее, но...
Мария кивнула Феликсу.
- Эрр...
Феликс ждать не стал.
Молча упал навзничь, чтобы через секунду взмыть под потолок здоровущим нетопырем.
Тина мурлыкнула и поточила когти о ковер. Нельзя? А ведь хочется.
Мелисса меланхолично сорвала листочек с розы в хрустальной вазе.
Мария провела рукой - и вот на полу извивается громадная змея.
Отец Роман не сказал ни единого дурного слова. Он просто закатил глаза и рухнул в обморок.

***
- Ва-ва-ва...
- Спокойнее, святой отец. Спокойнее...
Спокойствия не получалось. Мария сидела рядом с ним на ковре, держала за руку и успокаивала. Она-то как раз превратилась. А то может, он змей боится? А кошки и газели вроде и не такие страшные?
Отец Роман скосил глаза.
Тина поскребла лапкой, словно пытаясь запихнуть обратно вытащенные из ковра нитки. Ну, увлеклась чуток кисонька. Мелисса тоже отвела глаза.
Козья натура дожевывала последнюю розу. Увы.
- Мне это не кажется? - тихо спросил священник.
Феликс спикировал сверху, ударился рядом с ним о ковер и обернулся человеком.
- Ни минуты! Просто мы не могли о таком написать! Сам понимаешь!
Отец Роман закрыл глаза. Открыл. Опять закрыл.
А потом...
- КАК это случилось?! КАК?!
Мария коснулась плеча Феликса.
- Эрр, я поручаю вам все рассказать святому отцу. А я устала с дороги. И малыша пора кормить, вы же понимаете.
- Да, ваше величество!
Мария величественно кивнула и удалилась. Купаться, кормить, сама кушать. Что, если она змея, так ей и уход не нужен?
То-то же!
Феликс остался с отцом Романом. Что уж он ему рассказал?
Мария не знала. Но смотрел на нее священник, как на икону. Может, и не стоило доверять Феликсу такую деликатную миссию? Или это так и будет теперь? И каждый, кто узнает, будет смотреть на нее бараньими глазами?
Мария с симпатией поглядела на Рикардо.
Хоть кто-то видит в ней не символ, а женщину. И это замечательно!

***
Вообще, было у Марии такое искушение.
Вот взять - и заявиться к супругу! И так радостно!
Здравствуйте! А я ваша жена, из Шагрена, где много диких драконов! А что? Не знают здесь великой комедии, так мы просветИм! Или просвЕтим? Сразу ж видно будет, кто и чем дышит!
Проблема в другом.
Убивать Иоанна она не собиралась, а при таком раскладе - придется. Вот наверняка.
Супруг ее отличался вспыльчивостью и гневливостью, а еще ненавидел оставаться в дураках. А тут он не просто в них получался, а считай, и дурак, если жену не опознал, и преступник, если двоеженец...
Не надо им таких радостей.
Иоанну еще править, и малышу Алеку еще трон передавать. А как сын будет потом с таким грузом жить? Ведь только чихни неправильно, мигом поползут слухи и сплетни!
Можно сколько угодно разоряться о несправедливости жизни, но надо помнить простые вещи.
Люди - жестоки. И прощать они тебе ничего не обязаны. Погуляла, дорогуша, с соседом? Получился скандал?
Готовься. Дети твои будут 'это те самые, у кого мамаша-шлюха'. Или воровка. Или убийца... Как в старом анекдоте про брата-полицая и брата-партизана. *
*- два брата, один полицай, второй партизан, после ВОВ устроились на работу. Полицай растет по карьерной лестнице, а партизан нет. Жалуется брату, а тот и отвечает. Мол, ты пишешь, что у тебя брат-полицай в анкете, а я - что у меня брат-партизан. Прим. авт.
Тебя-то хоть за дело пинать будут. А всю твою семью за что? Не задумывался? Вот и плохо...
Так что думать надо, а потом делать. Это не дешевые голливудские мылодрамы! Тут всем плохо придется, если Иоанн какую-нибудь глупость выкинет.
А он точно выкинет!
Так что... сначала поговорить, прощупать почву, а уж потом, медленно, печально и рассудительно налаживать отношения.
Опять же, двуипостасных не скроешь. И какое отношение будет к ним у Иоанна? Скандал будет.
Так что Мария предпочла прощупать почву, все тщательно обдумать, а потом уж втихую встретиться с Иоанном. Заключить с ним договор, а потом и возвращаться во дворец. И пусть только дражайший муж попробует что-то хрюкнуть против!
Эх, жаль, конечно, что подарок Многоликого не может превращать по желанию Марии. Но тут уж так. Или есть предрасположенность, или ее нет. А если нет - можно и не дергаться. Хоть ты талисманом по голове лупи Иоанна - не поможет.
Так что военный совет собрался в гостиной дома отца Романа. Состав - все те же и там же, разве что сам священник добавился. Он-то лучше знает, что происходит в столице. Забавно, но посла Картена приглашать не стали. По уверениям одновременно и Романа, и Феликса, посол был очаровательным, милым, роскошно украшенным попугаем. Непрошибаемым.
Сказал ему король - все.
Ни шагу назад, ни шагу вперед, он будет просто повторять королевскую волю. А заодно устраивать балы, пирушки, охоты... чисто декоративная роль у человека. Но прикрытие получилось идеальное. Кому надо - те все понимают, а остальные за спиной посла аккуратно свои дела делают. Вот, как тот же Феликс. Сказали послу о его прибытии?
Нет, конечно! А зачем? у него и так работы хватает! Создавать дымовую завесу - это тяжкий труд, по достоинству оцененный его величеством Саймоном. А остальное оставьте скромным шпионам.
Первой слово взяла Мария.
- Эры и эрры, мне нужно встретиться с его величеством. Втайне. Ваши предложения?
И скромно замолчала. Чего самой-то голову ломать?
Мария достаточно хорошо ориентировалась уже в этом мире, и не производила впечатления чужестранки. Почти. Но ведь интриги - это другое! Кто его знает, что там у аристократов допустимо, а что нет? Вот к примеру, провести Бэкингема к королеве можно, а королеве из дворца к нему на свиданку бегать нельзя. Хоть и был тот Лувр абсолютным проходным двором, и шлялись там все, кому не лень! *
*- А. Дюма. Три мушкетера. Прим. авт.
Первым кашлянул отец Роман.
- Я считаю, что ее величество не должна посещать дворец. Это опасно.
- Согласен, - присоединился Рикардо. - Если его величество решит бросить королеву в тюрьму... мы сможем ее отбить. Но надо ли доводить до такого? Мы же половину столицы снесем!
- К змеям чешуйчатым, - тихо пробормотала Мария.
А что?
Может, адмирал и морской змей, но по суше он тоже преотлично ползает. И воздухом дышит, и хвостом машет... будет, как в русской народной сказочке. Махнул хвостом - улочка, отмахнулся - переулочек. Там, правда, не хвостом махали, но это уже детали.
Мужчины пропустили иронию мимо ушей.
- А где тогда можно организовать эту встречу? - задумался Феликс.
- Может, в главном храме? - отец Роман смотрел невинно. - Там и двери толстые, и уйти можно, если что, потайных ходов хватает, змея проскользнет легко... вы, ваше величество, мужу сознаваться собираетесь?
Мария милейшим образом улыбнулась.
- Конечно, собираюсь! Разве между мужем и женой могут быть тайны?
Все поняли, и глаза опустили. Тайн, конечно, быть не должно. А вот все остальное... ты можешь потрепать нервы супруге. Но решишься ли ты закатывать скандал и давить на здоровущую чешуйчатую гадину? Она ведь и цапнуть может?
Можно затащить в постель беспомощную женщину. Но если в любой момент она перекинется, и в твоей постели окажется гюрза? Хочешь?
Нет? А что так? Настоящему мужчине все нипочем! Правда же?
- Главный храм подойдет. Осталось пригласить Иоанна на свидание, да так, чтобы с ним половина стражи не пришла.
Марк Стоун тихо кашлянул.
- С вашего позволения, ваше величество. Я могу помочь.
- Каким образом?
- Канцлер, эрр Димас Бустон, мой давний друг. Я могу поговорить с ним, и он устроит свидание.
Мария кивнула. Ладиса Бустона она отправила в Картен и недавно от него пришло письмо. Ладис был доволен, счастлив, и собирался плыть вокруг континента. Какая там политика? Да его теперь в Эрланд, под крылышко к папочке и топором не загонишь!
- Хорошо. Принято. Поговорите с другом, эрр Марк, и сообщите мне о результате. Отец Роман, нам надо прогуляться в храм, посмотреть пути отхода.
- Вместе прогуляемся, - согласился Рикардо. - Я ведь тоже пойду.
- Стоит ли?
- Определенно, - кивнул Феликс. - Ваше величество, я вас одну не отпущу.
Мария промолчала. Она понимала, что о ней заботятся, как могут, ее любят и берегут, иногда даже избыточно. И ругаться будет просто свинством. Здесь мужчины именно так понимают свои мужские функции и обязанности. А если им кто-то расскажет про феминизм, они в морду дадут. Или на дуэль вызовут. Что за бред? Какое равноправие? Женщин надо беречь, любить и баловать в меру возможностей! А ты - равноправие?
Чушь!
- Так и решим. Отец Роман, у вас есть письменный отчет о случившемся в столице? Я бы почитала?
- Я отправлял письма его величеству Саймону, у меня остались копии, - кивнул священник.
- Пожалуйста, - попросила Мария.
Священник поднялся, поклонился.
- Сейчас принесу, ваше величество. Только... скажите пожалуйста... умоляю...
Мария только головой покачала. Коснулась камня на груди. И улыбнулась.
- Святой отец, вы мечтали о полете? О небе?
Мечтал ли Роман?
Да он и мечтать-то не смел! А полет ему снился. Не каждую ночь, но два-три раза в месяц точно. И полет, и небо, и облака под крылом... здоровущий грач хрипло крикнул, расправил крылья, сделал круг под потолком комнаты - и опустился вниз, на ковре превращаясь в священника.
- Я... ваше величество... моя королева!
Мария грустно улыбнулась.
Ну вот, и этот туда же! Будем надеяться, саркофаг, обитый ватой, для драгоценной королевы они не изобретут. Для пущего сбережения ценной гадины.

***
- Марк!
- Димас!
Друзья крепко обнялись. И Димас смахнул слезу.
- Я был таким идиотом, Марк! Спасибо тебе за сына! СПАСИБО!
Марк хмыкнул.
- Обращайся. Ты мне лучше скажи, дальше что делать будешь? Еще одного ареста ждать?
Глаза Димаса недобро блеснули.
- Размечтался!
- А что ж так? Его величество мудр и справедлив? Сам говорил.
- А в морду?
- А у морды хозяин есть, - отмахнулся Марк. - Нет, серьезно? Дим?
- А если серьезно... надо бы уехать в тот же Картен. Или еще куда, - кивнул Димас. - Сына моего ты куда отправил?
- В Картен. Ему хотелось мир посмотреть, а я боялся его тут оставлять, у Иоанна настроение переменчивое.
- Вот. И я туда поеду. Хватит с меня! Найду, чем за прием отплатить, там и останусь жить, у Саймона, в глуши.
Марк побарабанил пальцами по столу.
- Оно, конечно.
- Можешь что-то еще предложить?
- Как сказать... Дим, ты с Иоанном расквитаться не хочешь?
- Хочу. А что делать надо?
- Помочь ее величеству Марии.
Димас прищурился.
- Марии? Погоди-ка... что она жива я догадываюсь. А ты явно знаешь больше. Рассказывай!
Канцлеры дураками не бывают, уж точно не два раза подряд. Так что Марк попросил вина - и заговорил. Два кувшина под эту историю они усидели. Димас и вставал, и по кабинету ходил, и не верил, и сомневался, но потом...
Не придумаешь такое.
Было оно! Точно!
- И Дерек тоже...?
- Мой управляющий сам с него шкуру содрал. И к стене приколотил.
- Так вроде ж он должен был в человека превратиться?
- А вот! До того, как умер, управились. Так что и шкура осталась, и тушка пирата. Правда, тушка слегка ободранная, как кролик у скорняка, - Марк поморщился, вспоминая рассказ Теоса Шента. Неаппетитно это было даже слушать, а уж видеть-то! Бррррр! Полуосвежеванный пират!
Гадость!
Димас даже головой помотал.
- Лучше не рассказывай на ночь.
- Не буду.
- Значит, нужно королеве и королю встречу устроить.
- И лучше, чтобы король о том не знал. Сможешь ты его в храм заманить?
- Да хоть завтра, - пожал плечами Димас. - У меня к Исайе счет длинный, и копия его печати у меня есть. День называй, и сделаю.
Марк потер руки.
- Отлично! Я поговорю с королевой - и мы решим.
- Решите... скажи, а я могу выразить свое почтение ее величеству?
Марк задумался.
- Дим, пойми правильно, я пока не знаю. Позволь, я спрошу у королевы? Я тебе верю, но ее величество может не понять и не одобрить. Стоит ли нарываться с первых шагов?
Димас медленно кивнул.
- Спроси. Я служил Эрланду и королю, и я виноват перед ее величеством.
Марк кивнул.
- Спрошу. Ты, небось, узнать хочешь? Не двуипостасный ли ты?
Димас кивнул.
- Кто бы отказался?
- Вот и не отказывайся. Я поговорю с королевой, и передам тебе ее решение. Мне, вот, не повезло. А Клара моя - лисичка, только полярная, белая такая, Тим, вроде как, тоже должен.
- С ума сойти!
- Вот и мне сначала так показалось, что с ума схожу. Ан нет, привык.
- Марк, а тебе самому двуипостасным стать не хочется?
Марк подумал пару минут.
- Знаешь, сначала хотелось. А сейчас... как посмотрел на них - не мое это! Это ж постоянно себя надо держать, зверя надо держать... не хочу. Мне и так, в капитанах неплохо.
И даже не врал.
Не всем крылья нужны, кому и ног хватает, и это их вполне устраивает. Так что Димас промолчал.
Ему-то как раз хотелось. Но получится ли? Как его еще королева примет?
Вопросов было много. А ответы придется подождать.
Ничего, он потерпит. За такое - не жалко!

***
Мушаши сидел в своей спальне и смотрел в стену.
Потом лег на кровать, но смотреть в ту же точку не перестал.
Было императору паршиво и тоскливо. Дракон улетел. Люди погибли. Камень похищен... да и еще куча всего тоже украдена.
Твари, какие же твари!
И Рэн Тори хорош!
Предатель! Спутался с круглоглазыми... а император теперь даже не знает, куда бить и кому мстить. Может, просто всему Эрланду?
Но его прикрывает проклятый Картен!
Можно снарядить десяток кораблей... два десятка... наверное, Мушаши так и сделает! Посадит на них воинов и разрешит им творить в Эрланде, что они захотят! Главное - обойти Картен с его прибрежными крепостями и маяками, в Эрланде такого все же нет. Они не ждут нападения от Шагрена...
Скрипнула дверь.
Мушаши гневно вскинулся на кровати.
- Кто посмел?!
Всего лишь слуга. Поклонился, на коленях пополз к кровати, поставил привычный кувшин с вином, засахаренные сливы...
Мушаши махнул рукой, отсылая его. Ладно, слуги - это неизбежное зло. И сливы и впрямь хороши... он кинул одну из них в рот, вторую...
Начинены орехами, и в таком виде они намного вкус...нее...
Ядом они тоже были начинены. И орехи, и сахар - все служило его маскировке.
Остановка дыхания - не самая приятная смерть, так что Мушаши умирал несколько минут. Корчился, царапал длинными ногтями горло, пытаясь втянуть хоть глоток воздуха... когда все закончилось, в комнату вернулось несколько человек.
Младший брат императора, только от другой наложницы. Юному Акихико исполнилось двенадцать лет на днях, он был последним ребенком императора. А поскольку пока не представлял опасности.... Пока еще он жил. Император убрал бы его, безусловно, но не все же сразу! Гарем, знаете ли, наследников много, если всех сразу перерезать, можно и яд в бокал получить. Так что Мушаши не торопился.
Медленно, размерено...
Акихико пока был не опасен. Чего не ожидал Мушаши, так это того, что его мать ударит первой. Казалось бы - обычная девка из семьи ремесленника, только и того, что грудь хороша? Что она может?
Многое.
После смерти императора, его жен и наложниц делят на несколько частей. Самых старых отправляют во Дворец стариков, там они доживают свой век, тех, кто моложе, могут оставить во дворце или выдать замуж. За нужных людей, в качестве награды.
Мать Акихико во дворце осталась, растить сына. А заодно втихорца сошлась с начальником стражи. Вроде и невелика должность, да это как посмотреть! Силы в его руках хватит. Раньше, когда был Ишуро Тори, шансов у них не было. А сейчас род Тори уничтожили, и заговорщики поняли - это их шанс. И нанесли удар первыми.
Айамэ тоже была в спальне. И ее любовник, Рю...
И даже слуга, который тоже был с ними связан.
Рю от души пнул Мушаши ногой в бок. Потом все же опустился, проверил жилку на шее.
- Сдох.
- Слава многоликому! - сына Айамэ любила. И не будь его, или родись Акихико девочкой, она бы не стала сражаться. Не стала бы устраивать этот заговор. Но... сын.
Любимый, родной... за своего ребенка и мышь страшнее тигра встанет! Она понимала, что заговор будет обречен на неудачу, что их убьют... но какая разница? Их и так убить собирались! По крайней мере, она умрет в прыжке на добычу, как дикая кошка, а не как глупая курица, которая даже не понимает, что ее тащат на суп!
- Я приступаю, - Рю тоже любил Айамэ. Поменьше, да. И она его любила меньше, чем сына, так что же? И у Рю было, что припомнить императору. Вступая на престол, Мушаши приказал казнить его двоюродного брата. Невелика величина?
А смотря кому! Иные двоюродные ближе родных становятся! Любил он брата, любил, вот и весь сказ! И смерть его прощать никому не собирался.
И если уж Мушаши ТАК подставился, грех это не использовать.
Рю вышел из спальни. Акихико посмотрел на мать.
- Первым указом...
- Да, мой император, - Айамэ опустилась на колени, глядя на сына теперь вровень. Высоким ростом Акихико не отличался.
- Первым указом я отправляю гонцов к Саймону. Хватит ругаться с соседями, пора начинать торговать. Сначала будет трудно, но потом развернемся. И заодно узнать, на каком корабле приплыл Рэн Тори. И отменить указы императора касаемо рода Тори.
- Объявить, что он имеет родство с императорской семьей.
Айамэ не боялась, что двуипостасный свергнет ее сына. Пусть Акихико не будет императором, это не страшно! Явись во дворец дракон - она уговорит сына оставить престол. Но пусть сын живет и радует ее своей жизнью! Пусть живет и будет счастлив!
Хотя вряд ли дракон захочет править. У него были моменты, когда он мог убить Мушаши, сесть на трон... он ничего не сделал. Ему не нужна власть.
Айамэ она тоже не нужна. Она просто не видела иного пути, сохранить сыну жизнь. Его уже два раза пытались убить, один раз погибла сестра Айамэ, второй раз жертвами несчастного случая стали четыре раба... сколько еще судьба им помогать будет?
То-то и оно!
Айамэ с радостью приговорила Мушаши. И постоит рядом с сыном. А потом... она уже не жена императора, она уже почти свободна... может, она и дочку родит? Любимому мужчине?
И сын женится, ей внуков подарит...
Забегая вперед, примерно так и было.
И сплетни про Мушаши ползли, и смерти его особо никто не удивился. Понятно же, Многоликий лишил тебя благословения, вот и результат. Тут и в кубке утонешь, и на ровном месте поскользнешься, да и шею сломаешь... бывает так! Когда Боги лишают благословения - бывает.
Или когда его даруют кому-то другому.
Акихико еще предстояло вырасти, ему еще предстояло узнать про далекий храм в горах, куда ходят поклониться некоей святыне, еще предстояло долгое путешествие, из которого император вернется со вторым обликом, хотя и не дракона, но горного кота.
Двуипостасные все же появились на Шагрене, но это уже совсем другая история. А пока - пока от острова отплывал корабль, унося на себе Рэна Тори и его друга. Они еще не знали, что бояться больше нечего. Их ждал Эрланд!

***
- Ваше величество, - Димас Бустон низко поклонился Марии.
Нельзя сказать, что прием получился теплым и душевным, Мария смотрела без всякой радости.
- Канцлер.
- Ваше величество, я... я умоляю о прощении.
Димас плюнул на гордость и встал на оба колена, склонил голову в жесте подчеркнутого повиновения. Мария посмотрела на это без всякого удовольствия.
- Не стоит унижаться, канцлер. За вас ручался Марк Стоун, и я решилась на этот разговор. Вы можете устроить нам с мужем встречу так, чтобы об этом никто не знал?
- Да, ваше величество.
- Что вы хотите за свои услуги?
Димас посмотрел искренними и честными глазами голодного котика (того, которого с утра кормили всего четыре раза).
- Служить вам - честь для меня, ваше величество.
Мария отреагировала, как и на кошачьи просьбы - насмешкой.
- Я помню вашу службу, Бустон. Не будем... о глупом.
- Ваше величество?
- Что вы хотите взамен? И без лишних расшаркиваний. Не поможет.
Бустон посмотрел в янтарные глаза. Действительно, не поможет. Холодный это взгляд, тяжелый и недоверчивый. Ему не поверят просто потому, что не поверят. Вот и все.
Без обоснований. Без попыток убедить или договориться.
Ему. Не. Верят.
- Ваше величество, я буду честным. Я был преданным слугой короля... до тюрьмы. Теперь я предан лишь Эрланду. А ваша встреча на пользу моей стране.
Мария молчала. Просто смотрела - и в этом золотистом янтаре тонули все возражения и славословия.
- Ваше величество, - сдался Бустон. - А я - двуипостасный?
Мария прищурилась. Коснулась камня.
- Не уверена. Что-то странное... второй облик есть, но если я позову его, вы можете не вернуться, канцлер.
- Не вернуться?
- Остаться зверем.
Этого Димас не ожидал. И это было неприятно.
- А... к-каким?
Мария криво улыбнулась.
- Кротом. Таким, крупным кротом.
Димас передернулся.
- Слепым подземным зверем?
- Ходы кривые роет подземный умный крот. Нормальные герои всегда идут в обход!, - мурлыкнула Мария. Понятно, так здорово, как в фильме, у нее не получилось. Но ведь и правда похож?*
*- Нормальные герои муз. Б. Чайковский, слова В. Коростылев
И умный, и ценный и такой упертый, и слепой, когда дело коснулось короля...
Скажете - не похож? А вот ей видится, что очень даже.
Димас шутку не понял, не было в этом мире Айболита. Но...
- А я могу подумать, ваше величество?
- Второй облик насильно не натягивается, чай, не шуба, - хмыкнула Мария. - Сами решайте, канцлер, иметь или не иметь.
Бустон медленно кивнул.
- Я подумаю, ваше величество. Я серьезно подумаю. Когда вы хотите увидеться с супругом?
- Чем скорее, тем лучше, - махнула рукой Мария.
- Завтра вечером?
- Отлично. Я буду в храме.
Предупреждать и угрожать она не стала. К чему? Рискнет напакостить? Вот сам себе и будет худший враг. Мария-то вывернется. А вот канцлер уже вряд ли.

***
Предстоятель был искренне удивлен и письму, и просьбе о встрече. А уж когда в его покои вошла предстоятельница, и еще сильнее удивился.
- Что случилось?
- Много чего, и не прямо сейчас, - женщина опустилась на предложенную ей кушетку, не спрашивая, налила себе в кубок воды. Вина предстоятель не признавал и пил воду с лимонным соком. - но нам надо будет решить... ох, даже и не знаю, с чего начать!
Женщина растирала лицо руками, словно ей и правда было плохо. Даже предстоятель забеспокоился.
- Что ты... - пришлось и величавость отбросить, и плед предложить потеплее... предстоятельницу действительно трясло. Ну так... потряхивало.
Наконец, она достала письмо.
- Когда его величество Саймон написал мне, я подумала, что это дурной розыгрыш. Иного слова я не подберу! Но потом...
- Потом?
- Я отправила своих людей проверить информацию. И оказалось, что он не просто правдив, он еще и преуменьшил. Может, потому, что кое-чего не знает.
- Чего же?
- Читайте, друг мой. Читайте.
Предстоятель кивнул и повиновался.
Примерно на трети письма он налил себе воды, выпил залпом, подавился и раскашлялся. На второй трети побагровел и принялся материться. На окончании - скомкал письмо в кулаке и выматерился так, что едва цветы не повяли.
- Если это правда... я убью эту сволочь!
Предстоятельница кивнула.
- Это - правда. Я отправляла людей, которым доверяю... их двое. Вот, я отправила их к королеве Марии. То, что они видели, все подтверждает.
Она письмо знала наизусть.
В первой его части Саймон писал о хороших новостях. О том, что Многоликий вновь даровал свое благословение - и сделал Он это для королевы Марии. Видимо, за порядочность и беспорочность. Второй облик обрела и сама королева, и кое-кто из ее свиты, и... шансы есть у каждого. Ну... как?
Двуипостасных и во времена оны было не так много, и сейчас их очень много не будет. Но шансы-то есть! Так что договаривайтесь, оно и для храма полезно, а может, и для вас лично? Все двуипостасные были личностями одаренными, может, и вы из них?
Впрямую Саймон этого не писал, но дураки его письмо и не читали. Предстоятельница все отлично поняла. Порадовалась она только тому, что королева Мария неглупа и не норовит перевернуть мир. Потому как опара вылезла из кващни, и обратно ее уже не запихнуть, или хлеб делать, или выкидывать все. А выкидывать не хотелось.
Во второй части письма Саймон написал про Иоанна. Про то, как он жену 'похоронил' и на Диане женился. Вроде и знал об этом предстоятель, и догадывался, но... когда тебе доказательства прикладывают, и разъясняют все чуть не на пальцах, это совсем другое. Было, с чего ругаться.
Такие дела - они никогда в тайне не останутся, рано или поздно наружу выплывут. И кто окажется крайним?
Да предстоятель, у которого ума не хватило разглядеть гадюку! А вместе с ним и весь храм.
В третьей части Саймон рассказывал про тейна. А чего тянуть? Про опыты, которые проводились с его согласия и разрешения над живыми людьми. Пусть, бродяги, пусть разбойники, но душа-то у них есть! А как Боги отнесутся к таким поступкам?
А вот вопрос... можно и огрести себе на радость!
Предстоятельница, конечно, в молнии с небес не верила. Но ведь и дурой она не была, так что... боги - есть. А вот как они и к чему отнесутся? Вопрос...
Может, потом сорок раз наплачешься, что на такое дело пошел? Очень даже запросто!
Досталось и королю Фардании. И про его планы было рассказано. Нет-нет, не о захвате Эрланда, о том Саймон и сам не знал, он рассказал о том, что королевская семья по уши в делах тейна застряла. И про Вернера, который погиб, и про то, КАК он погиб...
Было, от чего материться и угрожать.
Дураком предстоятель не был, так что решение принял быстро.
- Я отправлю гонца к королеве Марии. Я так понимаю, что умолять ее сюда приехать бесполезно?
Предстоятельница даже оговаривать вопрос не стала, качнула головой.
- В Фарданию?
Считай, на обед к людоеду? Только в качестве обеда?
- Я могу приехать сам, в Эрланд. Да, пожалуй, я так и сделаю. Или... пригласить к себе Иоанна? Я правильно понимаю, ее величество намерена возвращать себе трон?
Предстоятельница криво улыбнулась.
- Ее величество недавно родила сына. И трон ее не интересует, разве что для малыша. Саймона Александера Эрландского.
- Вот как? От мужа?
- Да, - уверенно кивнула предстоятельница. - По срокам сходится.
Предстоятель пожал плечами, но спорить не стал. После того - вследствие того, все правильно. Кто там что оспаривать будет?
Но, в любом случае, такое событие, как возвращение королевы, требует вмешательства Конклава. Обязательно.
И вмешательства, и признания принца законным наследником, и с браками хорошо бы разобраться, все же брак с Дианой получается нелегитимным... ох и крику ж будет от Иоанна!
Да, проблем будет много. Но предстоятель оценил и что с ним поделились, и что подсидеть не пытались. А могли.
Нет-нет, занять его место предстоятельница не может, но ведь есть те, кто стоит на ступеньку ниже, чем он. И вот они-то, воспользовавшись его ошибками... точно так же, как и у предстоятельницы есть конкурентки. И он им тоже помогать... пока - не будет.
Если бы не тейн... но в такое время лучше держаться вместе, сражаться плечом к плечу. А потом - будет видно.
- Что ж, давай обдумаем, как будет удобнее сделать.

***
Как натаскивают зверей? На кровь, на запах, на ненависть?
По-разному.
У каждого дрессировщика своя методика, кто-то пользуется лаской, кто-то плеткой, кто-то голодом. Брат Тома именно его и предпочитал.
По соображениям личного удобства.
Плетка - это долго, пока каждую тварь пороть, да еще и шкура у них толстая... нет, это очень долго и муторно. А если и выпорешь, то в каком состоянии оно потом будет?
Говорят, у настоящих двуипостасных раны заживали намного быстрее. А вот эти... получилось нечто среднее. Ранить этих тварей было намного сложнее, шкура у них была дубленая. Но раны заживали ничуть не лучше, чем на обычном человеке. Так что... выведешь их из строя на месяц-два, а потом что? Каждый месяц такое повторять?
Боль ломает не всех.
А вот голод и жажда дело другое.
Ласка?
Это брат Тома вообще не рассматривал. Смешно даже... что за глупые слова? Может, еще каждую тварь и пожалеть прикажете? Какие тут ласки?
Его дело приказывать, их дело - подчиняться.
А сейчас...
Сейчас брат Тома последовательно обходил клетки. И в руке у него был факел.
Огня эти твари не боялись, они помнили, что некогда были людьми, а вот ожоги - это больно. Тряпку с кровью Иоанна в нос, факелом в плечо или грудь, чтобы болело, но двигаться не мешало. Ожоги тоже будут заживать долго.
И так противно пахнет паленой шерстью, и паленым мясом... фу! Брат Тома подумал, что потом обязательно примет ванну с благовониями. И Аруасий ему поможет.
Пока у них еще ничего не было, Тома оттягивал этот момент, но ему хватало и прикосновений, поцелуев, робких взглядов... мальчик понимал, чего от него хотят, колебался, но не отталкивал, и это было очень... возбуждающе! Совсем не так, как было у них с Винно, но очень даже... уммммм...
Тома и невдомек было, что это не он, а его уверенно совращают, медленно и неуклонно. Почему медленно?
Так чего спешить-то? Задница, чай, своя, не купленная, а извращенцы Аруасию еще в борделе надоели. Просто выбора не было, вот и пришлось... да и лучше один, чем каждую ночь по пять штук.
Тома переходил из клетки в клетку, и улыбался.
Думал он о своем, а руки работали сами по себе. Чтобы боль связалась неразрывно с запахом Иоанна, чтобы эти твари его чуяли, ненавидели, чтобы потом кинулись на любую охрану...
Жалость Тома была неведома. Да и кого тут жалеть?
Его бы кто пожалел... король еще... страшно, между прочим! Король же!
Тома понимал, что его методика не доработана, что звери получаются ущербные, но его величество все равно умирает, так что последствий не будет... не должно быть. А там уж... мало ли, что королю в голову взбредет?
Как звали того мальчишку, который повесился?
Нет, не вспомнить уже, да и ни к чему. Тома и так хорошо.
Толстенький монах прижег последнего зверя, и вышел из клетки. Запер ее за собой, привычно проверил замки.
Отлично.
Теперь можно и наверх. А завтра все это придется повторить и с тряпкой, которая когда-то была ношеной рубахой Иоанна, а потом была бережно упакована в несколько слоев холста, залита воском, и в таком виде, чтобы не потерять запаха, приехала через границу, и с факелом... или завтра пока не надо прижигать? Можно просто прутом в свежий ожог потыкать, тоже больно будет?
Ладно, это он завтра решит.
А сегодня...
Спустя полчаса, отдаваясь ласковым пальцам мальчишки, которые осторожно намыливали ему голову и спину, Тома уже больше ни о чем не думал. Ему и так было хорошо.
А людям, которые попали к нему в руки и были искалечены?
Это уже другое. Понимать надо...