Горбунов
Через время и преграды - 2010г

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Двигались хребтом. Собаки отстали. Вдруг наши лошади резко остановились. Испугано прижали уши и захрипели. "Медведь - черт лохматый где-то рядом", - произнес Степаныч. Выстрелил в воздух. На выстрел примчались собаки. Лошади еще какое-то время пожались и только после жесткого окрика хозяина неохотно двинулись дальше. Скоро на тропе увидели свежие медвежьи "лепешки", перевернутую и сдвинутую с места колодину.
  Через время и преграды - 2010г.
  
   На этот раз мое путешествие по лесам Восточной Сибири началось с селения Усть-Илга. До этого местечка я добирался вначале по железной дороге, а затем наземным транспортом. Село Усть-Илга расположено в месте впадения в реку Лена речки Илга, имеющую протяженность 220 км. Выше на левой стороне по течению Илги когда-то стоял Илглинский острог, теперь село Знаменское. Первопроходцы оседали здесь прочно. Осваивали новые земли и закреплялись. Первое упоминание об этом острожке относится к 1664 году. В 1723 году это древнее укрепление состояло из 7 дворов, приказной избы и таможни. В 1745г. уже было 12 дворов и проживало 134 души мужского пола (74 крестьянина, 5 служилых, 4 бобыля, 12 гулящих, 11 плотников, 6 разночинцев, 1 ссыльный и 21 посадский). Здесь же была церковь Знамения Пресвятой Богородицы. За острогом, ниже и выше по течению позже появилась другие селения с мельницами, которые располагались на речке или ручье и государственным винокуренным заводом. Илглинский винокуренный завод был одним из крупнейших заводов Иркутской губернии. В 1760 году здесь произведено 10589 ведер вина, разлитых в 210 бочек. Вино поставлялось в питейные заведения Якутска. Название деревень: Нижняя Слобода, по горе каменной - Каменская, по ручью Чичеку - Чичек, Бутыринская, Ореховская, Евдокимовская, Федоровская. Деревни в этих местах обычно носили имена основателя деревни, по рекам, туземные (Едорма) или чисто русские названия (Подорожная, Ключи, Новопашенная). Расстояние от села Знаменское до реки Лена 23 км.
   У села Усть - Илга богатейшая история. На реке Лена в 18 веке существовали две основные пристани, где сосредотачивались запасы хлеба, необходимого для пропитания населения Севера Восточной Сибири. Рекой хлеб на барках и плотах доставлялся в Якутск. Одна из таких пристаней была в Усть-Куте другая в Усть-Илге. Последний сплав хлеба с пристани был произведен в 1777г. В 1744 году это селение состояло из 10 дворов. Люди жили охотой, рыболовством, животноводством и земледелием, сея в основном: рожь (первая по значимости культура), овес, ячмень, пшеницу и коноплю. Из конопли получали семена на масло и волокно для веревок и прядения. На один двор в те времена приходилось 5 лошадей и 8 голов крупного рогатого скота. В деревне была крупная мельница, принадлежащая крестьянину Лебедеву. Она кроме помола на семью, молола и сторонним людям. На праздник - светлое Христово воскресенье святой пасхи каждому взрослому жителю Усть-Илги полагалось вино с казенного винокуренного завода. Сейчас здесь 40 или 50 дворов. Сохранилась часовня во имя Знамения Богородицы, возведенная в 18 веке. Она стоит в красивом месте и окружена лапистыми елями. Сейчас деревянная часовня находится в запустении, на дверях висит амбарный замок. Я заглянул в разбитое окно этого образца древней русской святости. Осевшая паперть и разрушенные деревянные конструкции предстали взору. На покосившемся полу - бытовой мусор. В голове родился ворох мыслей. Растеряли мы лучшие черты русского человека: трудолюбие, любви к ближнему, родной земле и бескорыстие, которые воспитывались на протяжении многих сотен лет. Власть же мыслит чем угодно, но не мыслит людьми.
   Охота, рыболовство и земледелие всегда были в почете у местных жителей. Тайга, река и земля кормили круглый год. Вот и сегодня - приветливая многодетная семья, которая приютила меня на одни сутки, живет в основном лесом и рекой. Главе семейства - Степанычу лет - далеко за пятьдесят. Он кадровый охотник и поэтому человек выносливый и бесстрашный. Болезни стороной его не обходят - климат и условия жизни здесь не из легких. Жена - Татьяна, худенькая и очень радушная женщина - на ней все хозяйство держится. Хозяйство состоит из дома, огорода, всякой живности и коней. Дети, правда, подросли и некоторые уже своей семьей живут. Здесь же в селе. Но видно - сердце матери не спокойно за них.
   Путешествуя по тайге, я всегда пишу записку со словами благодарности охотнику за приют, иногда на память оставляю, что-то по мелочи: фонарик, компас, карту местности или одежду. В том зимовье, что стояло под хребтом, я как всегда оставил записку со своим телефоном и болоньевую куртку. И вот зимой раздался звонок. Звонили друзья охотника. Отличными парнями оказались Олег и Василий. Мы с Олегом созванивались не один раз. У Василия - он печет хлеб для жителей пос. Жигалово и всей округи, даже побывал дома. Так я оказался в Усть-Илге.
   Разбудили меня рано утром. Над Леной плыл косматый туман, и от воды тянуло прохладой. На столе уже стояло обычное для этих мест угощение: картошка, рыба, домашние ватрушки и закипал электрический чайник. Степаныч вывел из стойла двух лошадей, обе рыжей масти с длинными гривами. Одна предназначалась для меня, а другая - под него. Скоро хозяйка пригласила за стол, и я не отказался от вкусной пищи. Степаныч пил только чай. За завтраком долго не засиделись. Приступили вьючить лошадей. Я больше наблюдал за охотником, чем помогал, так как опыта обращения с лошадьми у меня мало. Тот небольшой навык, что был в детстве - подзабыт.
  Вещей было немного: рюкзак, весом 25 кг, резиновая лодка - 10 кг. и сумка с продуктами на два дня. Вначале хозяин набросил на круп животного потник. Потник войлочный. Он должен лежать на спине лошади правильно, не образуя складок и быть чистым и сухим. Приладил седло. У седел каждый ремешок должен находиться на своем месте. Степаныч подобрал под животом болтающиеся подпруги, подтянул их сильным рывком. Лошадь закряхтела и оглянулась на хозяина в половину круглого глаза. Тряхнула гривой и отвернулась. Те же самые действия повторилось с другой лошадью. К седлу одной лошади прикрепили мой рюкзак и лодку. Сумку с продуктами возложили на другое животное. Вьючка заняла немного времени. И вот ворота распахнуты, и мы тронулись в путь. Степаныч впереди, а я на своей рыжей косматой лошадке тянулся вслед. Быстро миновали село и направились к лесистой сопке, накрытой туманом. Впереди лошадей бежали собаки. Воздух свежий, дышалось легко. Вот только гнус: мелкая мошка и комары начали атаковать. Лошади замотали головами, отгоняя кровопивцев. На наше счастье подул свежий ветерок и гнус пропал. Вначале передвигались вдоль Лены. Дорога тянулась в нескольких десятках метрах от реки, но через пару километров свернула в лес. В лесу главным препятствием для движения являются завалы и препятствия в виде отдельных поваленных лесин. Однако дорога была достаточно чистой, и никакой проблемы с движением не возникало. Вот только в самом вначале пути я попал в неловкое положение. Ствол упавшего дерева повис на некотором расстоянии от земли. Моя лошадь проскочила под ним, а я не успел пригнуться. Ствол уперся в грудь и сильно пружинил. Я чуть не был сброшен с животного. Пришлось упереться руками в дерево и заставить лошадь остановиться. Степаныч развернулся и помог выбраться из этой непростой ситуации. В результате моя одежда была разорвана о сук дерева. Больше в пути со мной такого не случалось.
   Ехали мерным, спокойным шагом. Дорога частенько тянулась вверх и порой круто. На подъеме чувствовалось, как нелегко приходится коню. Лошадь дышала чаще и тяжелее. Холка животного мокрая от пота. От напряженной работы потная лошадиная грудь ходила взад и вперед. Я нагнулся над гривой и приложил к потной груди ладонь. Ощутил быстрые удары сердца животного, будто удары тяжелого молота. Мое тело с непривычки не могло свыкнуться с верховой ездой, и я крутился в седле. Иногда дергал поводом и останавливал лошадь, слезал с нее и стоял некоторое время, раскорячив ноги. Размявшись, снова залезал в седло.
   По сторонам раскинулась тайга. Густой ельник сменился березовым лесом, потом пошел сосняк вперемежку с лиственницей. Стволы крупных деревьев сибирской лиственницы выделялись на фоне леса своим могучими кронами. Вокруг тишина. Она нарушалась только фырканьем лошадей. Спугнули выводок рябчиков. Птицы уселись на ближайшее дерево и с любопытством вертели головой. Собаки залаяли, но рябчики не обращали на них внимания. Стрелять по ним не стали и миновали птиц. Все бы хорошо, да небо затянулось тучками, и пролился дождик - мелкий и холодный. Дорога раскисла, и к тому же оказалась разбита гусеничной техникой. Где-то в сопках стояла буровая газовая вышка. Лошадям приходилось нелегко, порой ноги животных глубоко проваливались в жижу, но идти тайгой было еще сложнее. Чем дальше, тем ландшафт становился угрюмей. Хребты надвигались теснее, громоздились выше и круче. К обеду добрались до старого зимовья. Спешились. Привязали лошадей. Животные принялись общипывать вокруг дерева траву. Мы пообедали и вновь тронулись в путь. Тучи расползлись по всему небу, потяжелели, но пока не изливали свой запас воды на землю. Неожиданно поднялся ветер. Тучи разорвались и разбежались по сторонам, открыв синие кусочки неба. Разбитая дорога ушла в сторону, и передвигаться стало легко. Лошади, почувствовав под ногами твердую и достаточно ровную почву, пошли резвее. Иногда начинали мотать во все стороны головами, чтобы ухватить по пути лакомую для них высокую и сочную траву. Двигались хребтом. Собаки отстали. Вдруг наши лошади резко остановились. Испугано прижали уши и захрипели. "Медведь - черт лохматый где-то рядом", - произнес Степаныч. Выстрелил в воздух. На выстрел примчались собаки. Лошади еще какое-то время пожались и только после жесткого окрика хозяина неохотно двинулись дальше. Скоро на тропе увидели свежие медвежьи "лепешки", перевернутую и сдвинутую с места колодину.
   К вечеру, когда сумерки уже окружили нас, добрались до места. На одном из хребтов стояла зимовье. Вот на него мы и вышли. Совсем старенькая избушка - черная, кособокая, но такая желанная. Через час печь уже весело гудела, а в котелке бурчала вода. Расседланные лошади довольно щипали травку. Весь вечер прошел в разговорах. Много я узнал о жизни в этих краях. О соболе - красивом и ловком пушном зверьке охотник говорил: 'Большего хищника, чем эта зверюшка, во всей тайге не найдешь. Прожорлив. Кусается. Дерется. Бегает быстро, как черт, и жизнь свою даром никому не отдаст. Будь он величиной с собаку - лютее тигра бы был. Однако зверек смелый и благородный'. А вот о росомахе - величиной с собаку и низкой на ногах, отзывался, как о шкодливом и злом звере: 'Первое дело для нее - падаль жрать и воровать. Оставишь шкуру звериную - сопрет или испакостит. Собаки росомаху настигнут - рвут, а мясо у ней крепкое, словно железное. Одним словом проклятый зверь - мех никудышный, мясо поганое. Не разваришь, вари хоть целый день'. Научил, что нарыв и рану в отсутствии медикаментов можно лечить 'еловыми слезами'. Они появляются на ели при повреждении древесины. Плачет ель и 'еловые слезы' - светлые, желтые и прозрачные по стволу струйкой бегут и от времени застывают. Они обеззараживают рану и ускоряют заживление. Добавил, что застывшие 'еловые слезы', которые побелели и хрупкими стали - у тех целебной силы уже нет.
   Спать легли поздно. Поутру сфотографировались на память, обменялись адресами и распрощались. Я забросил за плечи рюкзак, куда уложил и резиновую лодку. Поклажа оказалась тяжелой. Взял в руки ружье и двинулся в путь. Степаныч в этот же день должен вернуться в деревню.
   Денек выдался отличный. Солнце. Голубое небо и совсем не жарко. Легкий ветерок. Гнуса почти не было, и мазь, которую я нанес на лицо и шею, полностью отпугнула кровопивцев. Силы свежие и идти было легко. Набитая тропа тянулась с хребта на хребет. Передвигался не спеша и часто отдыхал. Груз за плечами с каждым пройденным километрам тяжелел. Да еще в сырых распадках столбом толкались комары. Вечерние лучи солнца брызгали золотом по макушкам сосен, когда я вышел на речку Жаронка. Вот тут то и началось самое сложное. Двигался вдоль реки. Она быстрая и шириной метра четыре. Вся в завалах. Пошло таежное бездорожье. Под ногами подушка мха и колдобины. Вес рюкзака придавливал к земле, и приходилось часто останавливаться на отдых. Я быстро выдыхался и сбрасывал рюкзак. Короткая передышка. Снова движение. Преодолел широкий ручей, который вливался в реку и остановился в этом месте на ночлег. Солнце уже сползло за сопку. Пока обустраивался: заготавливал дрова и устанавливал тент - вспугнул глухаря. Крупная птица ломанулась от меня в черноту тайги. Я только и успел ее взглядом проводить. Разжег костер. Сухие кряжи весело выбрасывали желтые языки пламени. У костра сидеть уютно. Потрескивают дрова, ты лежишь у огня полностью расслабленный и довольный жизнью. Потягиваешь чай. Бросишь в пламя зеленую ветку кедровника, она займется, и в небо поплывут серые лодочки пепла, причудливо планируя, обгоняя друг друга. За ними интересно наблюдать. И еще у костра думается легко.
   Под тент забрался, когда небо переполнилось звездами. Залез в спальник и крепко уснул. Засыпая, слышал, как налетел ветерок и тайга зашумела, заскрипела, наполнилась звуками.
   Утро следующего дня выдалось чудесное. Солнечно и слабый ветерок. Быстро собрался, позавтракал и двинулся дальше. Знал, что скоро встречу зимовье. Через три часа вышел на лесное жилище.
   Зимовье стояло на другом берегу реки - правом. Избушка добротная, несмотря на то, что возведена почти три десятка лет назад. Это я определил по надписи сделанной ножом на одной из досок. Окрестность заросла высокой травой и кустами. Здесь давно никто не бывал. Предстояло прожить в этом месте несколько дней. Пока осматривал зимовье, произошло любопытное событие. В лесу сильно затрещало, и было понятно, что такой звук может издавать только дикое животное. Я вгляделся в лес. В прогале деревьев увидел темный силуэт крупного изюбра. Зверь стоял ко мне боком и отчетливо просматривался. Постоял и двинулся дальше. До него было не более пятидесяти метров.
   Зимовье представляют собой сооружение, возведенное из ошкуренных лесин, обычно сосновых. Реже встречаются из лиственницы или ели. Крыша из еловых драниц. Редко встречаются зимовья без пола, я такие встречал только дважды. Обычно пол добротный из толстых досок. Дверь невысокая и плотно подогнанная. Охотничьи избушки строят в расчете на двух человек и поэтому они небольшие. Нары и стол сооружают из тесаных плах. Здесь всегда есть хозяйственная утварь: посуда, ведра, керосиновая лампа с запасом горючего. Спички и дрова - обязательно. В зимовьях, которые стоят вдали от населенных мест и дорог всегда есть запас продуктов. Продукты укрыты от мышей, часто в бидонах. Здесь встретишь все: сухари, крупы, чай, кофе, сахар. Охотники завозят товар на снегоходах по лесным профилям или расчищенным путикам. Путиком является широкая тропа, на которой охотник ставит ловушки.
   В этом зимовье было все необходимое для проживания: одеяла, топор, лампа, правда без запаса керосина и многое другое. Продуктов не было. По моим наблюдениям это зимовье не посещалось много лет. Слышал, что прежнему хозяину исполнилось 70 лет, и он был не в состоянии трудиться в лесу.
   В зимовье нашлась небольшая сеть, и я распустил невод на ночь в одной из ямок реки. Утром вынул из сети трех таежных черных харюзей. Каждый весом грамм по семьсот - восемьсот. Очень вкусная сибирская рыба. Мясо у этой рыбы настолько нежное, что выпотрошенная и засоленная она готова к употреблению через сутки.
   День провел за охотой и рыбалкой. С утра на мушку поймал несколько харюзков, и отправился за рябчиками. Поднял стаю прямо на тропе и выбил из нее одну птицу. После выстрела рябчики далеко не улетают, и садиться рядом. Охотно откликаются на свист манка. Скоро еще одна птица стала моей добычей. Ужин получился на славу.
   Еще день провалялся на нарах - читал старые журналы, которые нашлись в избушке. К вечеру похолодало, подул северный ветер и ночью выпал первый снег. Он пригнул еще зеленую траву. Шляпки грибов, покрытые снегом, смотрелись совсем уж не весело. Но за день снег растаял. С деревьев капало так, что зайти в лес невозможно - моментально промокнешь.
   Утром третьего дня двинулся в путь. Вначале шел старой тропой, пока она не затерялась в болотистой местности. Порядком намучившись и искусанный мошкой выбрался на реку. В этом месте река шириной метров шесть. Я распаковал рюкзак, накачал лодку и поплыл вниз по течению. Течение быстрое и мель встречается довольно часто. Резвые струи дрожали, сталкивались, разбегались, сбегали вниз по каменным ступеням - шиверам. Река змеилась, металась то вправо, то влево, облизывая сопки. Адреналин переполнял меня, когда лодка проскакивала между камней на приличной скорости. Наконец река меня достала. Пробил дно лодки, и посудина стала наполняться водой. Пришлось приставать к берегу и чинить посудину. К концу дня набралось несколько заплаток. Завалы встречались не так уж часто. Когда они возникали, приставал к берегу, разгружал лодку и перетаскивать ее берегом. Отдельные лесины, перегораживающие реку, я преодолевал следующим образом: забирался на лесину и ногой подтапливал лодку, протаскивая ее снизу препятствия, другие препятствия преодолевал, протаскивая лодку верхом. Несколько раз сорвался в воду и вымок. К концу дня прилично устал. Очень обрадовался, увидев на крутом берегу зимовье. Выбрался на берег. Перенес вещи в избу. Внутри было уютно. Дров достаточно. Растопил печку и высушился. Спал после сплава, как говориться "без задних ног".
   Утром поплыл дальше. Река ширилась и бурилась на перекатах, но завалы встречались все реже и реже, пока вовсе не прекратились. Пару раз останавливался для рыбалки, но удачи не было. Пришлось ограничиться припасенными запасами. Ночевал на этот раз в лесу. Сварил на костре рисовую кашу. Чай с сухарями и вовсе избавил от голода. Допоздна сидел у огня и слушал тайгу. Она тихо шелестела могучими кронами. Поскрипывали старые деревья. Пробивал ночь угрюмый крик ночного разбойника - филина. Хохотом отвечала сова. Шумела вода на перекате.
   К обеду следующего дня наплыл на новое зимовье - совсем маленькое. Дверь раскрыта. Все перевернуто и разбросано - медведь похозяйничал. На улице валялись банки тушенки, пробитые, словно гвоздем и смятые, как бумажные. Зверь полакомился и оставил охотника без припасов. Пришлось наводить порядок. На следующий день, покидая зимовье я не пожалел заряда. Стреляную гильзу положил снаружи у двери. Теперь лесной разбойник точно не подойдет к жилищу - испугается запаха пороха, исходящей от гильзы. Проверено не однажды.
   К вечеру выплыл на реку Коченга и оказался на заимке, которая представляет собой несколько строений. Два жилых, амбар и баня. До ближайшего населенного пункта от этого места семьдесят километров. Здесь охотятся мои друзья - Дмитрий и Юрий. Я познакомился с ними два года назад, и они здесь должны были меня встретить. Дмитрий и Юрий - новые хозяева этого участка тайги и всех зимовий, которые я посетил. Однако я вышел на заимку раньше срока, так как начало маршрута - шестьдесят километров самого сложного пути преодолел на лошади. До обусловленной встречи оставалась неделя. Промаялся в одиночестве пару дней. Спасала неплохая лесная библиотека с подбором хороших книг, которая была в зимовье. И все же я решил плыть дальше. Написал друзьям записку и оставил на память свой последний рассказ "Плакальщица", напечатанный в журнале "Три желания". В этом зимовье принято оставлять записи в толстой амбарной книге, предназначенной специально для этих целей. Полистав исписанные листки, я узнал много интересного. Какая здесь была погода в январе прошлого года до - 55, каких зверей добыли, где зимовье новое срубили и сколько водки выпили. Знакомился с записями на улице. Оторвался от чтения и обнаружил, что за мной наблюдает маленькими блестящими бусинками глаз черная, пречерная норка. До чего же она красивая. Тело длинное, хвост пушистый и шерсть искриться. Заметив мой взгляд, зверек бросился к воде и пропал.
  Тронулся в путь. Проплыл весь день, преодолев большое расстояние. Наверное, километров тридцать. На берегу видел изюбра с развесистыми рогами. Зверь подпустил меня совсем близко, пока не сорвался с места, и не скрылся в подлеске. Миновал, не останавливаясь три зимовья, все они скучали без людей. К вечеру наплыл на зимовье, где обитают мои хорошие знакомые - Евгений и Станислав. Евгений, парень тридцати лет, выросший в лесу. Его отец - Медведев Анатолий Иннокентьевич охотился в этих местах всю жизнь. Его не стало прошедшей зимой. Все лесное хозяйство, а это два десятка зимовушек, разбросанных по обширной территории тайги, осталось за сыном. И он намерен продолжить дело отца. Станислав набирается таежного опыта и является помощником. Радость от встречи переполняла нас. Вот где спирт пригодился. Напиток был извлечен из рюкзака. Под хорошую закуску: рыба, мясо - вечер прошел незаметно. Женя весьма одаренный парень и таких людей в Сибири немало. На моих глазах он сложил слова, в которых поведал свои чувства к чиновникам от охоты. Этот текст, пусть несколько неуклюжий, но написан искренне и от души:
  "Ты пришел деловой в камуфляже такой
  Карабин на плече заводской
  Все прицелы горят, прибамбасы торчат
  Ты из СОБРа, как будто солдат
   Но в тайге по любому ты гость
   Так откуда взялась эта злость
   Ты не сделал здесь сам ни чего
   Так зачем убивать? Для чего?
  И у зверя шанс мал, как у спички запал
  Выжить в этой неравной борьбе
  И конечно зверь пал, будто гордый марал
  Ну, зачем же все это тебе?
   Ты потом говорил, я медведя валил
   Посмотри, я бесстрашный такой
   Таким в рот все глядят, про таких говорят
   Этот парень в натуре крутой
  У тебя все ништяк, кипа нужных бумаг
  И тебе здесь на все наплевать
  У тебя есть бабло и конечно оно
  Позволяет тебе козырять
   И ты мне говоришь, браконьер ты шалишь
   Надо все это парень кончать
   Только я не пойму что кончать, почему?
   Я же этим ведь только живу
  Так и дед промышляли, так же - отец
  И ты связи веков положишь конец?
  Я стрелял и ловил, и это все ел
  Пусть на это бумаги я не имел
   И не раз я об этом уже пожалел
   Ничего кроме нужного я не имел
   Ничего кроме этого я не умел
   Между мной и тайгой растворился барьер
  Я сделал свой выбор, я это хотел
  Так кто же начальник из нас браконьер?
  
   Следующий день прошел в отдыхе. Я рыбачил. Бродил по лесу. Познакомился с рыбаками, которые пристали у зимовья. Здесь не принято проезжать мимо без остановки.
   Еще через день мы загрузили моторную лодку и под мотором поплыли вниз по течению. Вначале плыли по Коченге, а затем по Илиму и водохранилищу. На середине пути встретился с Дмитрием, он с другими людьми на двух лодках подымался по реке. Обиделся, что я не дождался его в зимовье. Попытался было пересадить меня в свою лодку, но возвращаться не было сил. Поговорили о том, о сем, немного выпили за встречу и расстались. К вечеру, проплыв больше сотни километров, мы оказались в селении Новый Илим (бывшее Шестаково). Здесь я встретился со своими приятелями. Через день перебрался в город Железногорск-Илимский. И поездом направился домой.
  До новых встреч, друзья.
  
  P.S. Иллюстрации к этому рассказу размещены в "Мыслях вслух".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"