Горезин Филипп Иванович
Комодский варан - попаданец

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
  • Аннотация:
    Высшие Неизвестные, которые направляют историю человечества по собственному усмотрению, чтобы обеспечить победу Украины над Россией в конфликте на Донбассе, перемещают душу и разум погибшего в боях за донецкий аэропорт в 2015 году бойца ВСУ, "Киборга" Тараса Вернидуба в тело комодского варана, сбежавшего из клетки в ходе бомбардировок киевского зоопарка в феврале 2022 года. Варан, сбежав, скитается по Украине и случайно попадает в чернобыльскую зону, где приобретает сверхспособности, что помогает ему выжить. В 2023 по велению Высших Неизвестных душа и разум Тараса попадают в тело варана. Узнав об ожесточенных боях за Бахмут, он направляется туда, чтобы помочь вооруженным силам Украины разгромить превосходящие их войска РФ и ЧВК "Вагнер" под командованием Евгения Пригожина.
  Глава 1
  
  Сознание вернулось к Тарасу Вернидубу с резким, болезненным щелчком. Последнее, что он помнил - это ослепительная вспышка, грохот обрушения и острый, как бритва, осколок в груди где-то в коридорах донецкого аэропорта. А потом - тишина. Вечная, холодная, всепоглощающая.
  
  Но вечность, как выяснилось, закончилась. Вместо тишины его встретил оглушительный хор птиц, шелест листьев и... ужасающе ограниченный угол обзора. Он лежал на брюхе. На холодной, влажной земле. Его тело было тяжелым, неповоротливым и... чешуйчатым.
  
  Тарас попытался пошевелить рукой, но вместо этого увидел, как перед ним дернулась короткая, мощная лапа с огромными, изогнутыми когтями.
  
  "Что за..."
  
  Мысль оборвалась. Из его глотки вместо привычного баса вырвалось короткое, шипящее "Тсс-с-с!".
  
  Паника, холодная и липкая, окатила его с головы до... до кончика длинного, мускулистого хвоста. Он этим хвостом инстинктивно дернул, и его тело развернулось на месте. Перед ним оказался большой валун. И на его отполированной дождями поверхности Тарас увидел отражение.
  
  Огромный, покрытый бугристой кожей ящер. Массивная голова с маленькими, глупыми глазками. Длинный, раздвоенный язык, который он в замешательстве высунул и тут же втянул обратно.
  
  Это был кошмар. Галлюцинация агонии. Белая горячка посмертия.
  
  - Нет, - попытался сказать он. - Это не я.
  
  Получилось: "Тсс-к-к-к-х!"
  
  В этот момент в голове, прямо за глазами, раздался голос. Не звук, а сама вибрация смысла, чистый сигнал в эфире его нового сознания.
  
  "ПРОТОКОЛ ПРОБУЖДЕНИЯ АКТИВИРОВАН. ПРИВЕТСТВУЕМ, АГЕНТ В-223 "ВАРАНУС". СИСТЕМА САМОИДЕНТИФИКАЦИИ ЗАВЕРШЕНА. ДУШЕВНЫЙ КОНТУР "ТАРАС ВЕРНИДУБ" УСПЕШНО ИНТЕГРИРОВАН В БИОНОСИТЕЛЬ "VARANUS KOMODOENSIS"".
  
  Тарас замер. Он был не один в этой твари.
  
  - Кто здесь? - мысленно, с силой, от которой заныли... или ему показалось?... виски, послал он вопрос.
  
  "МЫ - ВЫСШИЕ НЕИЗВЕСТНЫЕ. ОПЕРАТОРЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА. МЫ НАПРАВЛЯЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО К ПОБЕДЕ СВОБОДЫ НАД ТИРАНИЕЙ. ВАША ПРЕДЫДУЩАЯ МИССИЯ БЫЛА ПРЕРВАНА. ТЕПЕРЬ ОНА БУДЕТ ЗАВЕРШЕНА. В НОВОЙ ФОРМЕ".
  
  - В форме ящера? - мысленно простонал Тарас. - Вы не могли найти тело, скажем, Брэда Питта? Или хотя бы рядового срочника? Я варан! Я есть хочу!
  
  "БИОНОСИТЕЛЬ ОБЛАДАЕТ УНИКАЛЬНЫМИ ТАКТИЧЕСКИМИ ПРЕИМУЩЕСТВАМИ: МАСКИРОВКА, ВЫНОСЛИВОСТЬ, СИЛА УКУСА. ЦЕЛЬ: ДОСТИЧЬ ЗОНЫ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ В РАЙОНЕ НАСЕЛЕННОГО ПУНКТА БАХМУТ. ОКАЗАТЬ СОДЕЙСТВИЕ СИЛАМ ОБОРОНЫ УКРАИНЫ. ДАЛЬНЕЙШИЕ ИНСТРУКЦИИ ПОСТУПЯТ ПО МЕРЕ НЕОБХОДИМОСТИ. УДАЧИ, АГЕНТ "ВАРАНУС"".
  
  Голос стих. Тарас остался наедине с шелестом листьев, пением птиц и растущим чувством чудовищного, сюрреалистического абсурда.
  
  Он, Тарас Вернидуб, герой боев за аэропорт, чья душа, по его мнению, должна была пить пиво с праотцами в казацком раю, теперь был заперт в теле полутораметрового комодосского варана где-то в украинском лесу. И ему был дан приказ... спасти Украину.
  
  Он посмотрел на свои лапы. Потом на хвост. Потом снова на лапы.
  
  "Ладно, - смирился он с горькой иронией, которую не мог выразить словами. - Раз уж я чудо-юдо, так будь по-вашему. Но сначала нужно найти кого-нибудь съестного. А то миссия срывается из-за низкого уровня сахара в рептилоидной крови".
  
  С трудом переставляя непослушные лапы, агент "Варанус" пополз на запах гниющих ягод. Война ждала. Но сначала - обед.
  
  Глава 2
  
  Сознание, заточенное в чешуйчатый панцирь, медленно, но верно начало осваиваться с новой реальностью. Реальностью, которая пахла гнилой листвой, влажной землей и... чем-то невероятно вкусным. Тарас понял, что этот последний запах исходит от него самого. А точнее, от его нового языка.
  
  Язык варана, как выяснилось, был не просто куском мяса во рту. Это был гиперчувствительный орган, сканер окружающего мира. Каждое его щелкающее движение, каждое выбрасывание и втягивание приносило в мозг Тараса целые гигабайты информации: "Здесь прошел заяц, 15 минут назад", "На этой ветке сидела сорока и чистила перья", "А вот тут... о, а вот тут лежит что-то большое, мертвое и очень-очень аппетитное".
  
  Мысль о падали вызвала у бывшего человека приступ тошноты, который его рептильное тело проигнорировало напрочь. Желудок, а точнее, вся его длинная пищеварительная система, издал низкий, урчащий вой, от которого зашевелились листья у него под брюхом. Инстинкт, древний и неумолимый, требовал пищи. Разум тщетно пытался вспомнить вкус борща с пампушками.
  
  "Так, Вернидуб, соберись, - мысленно прошипел он сам себе. - Ты - высокотехнологичное оружие Высших Неизвестных. Агент "Варанус". А не бродячий мусорщик. Хотя... с другой стороны, даже оружию нужно топливо".
  
  С невероятным усилием воли он заставил себя проползти мимо источника того вкусного запаха (это оказался дохлый еж, и Тарас с содроганием представил, как он будет засовывать эту колючку в свою неприспособленную пасть) и двинулся на запах воды. Где-то рядом должен был быть ручей.
  
  Его тело было удивительным, хоть и неудобным механизмом. Мускулистые короткие лапы с когтями, впивающимися в грунт, позволяли ему карабкаться по склонам, которые в прошлой жизни показались бы ему неприступными. Длинное, змеевидное тело извивалось, помогая движению. А хвост... хвост был его главным рулем, балансиром и оружием. Тарас уже успел нечаянно шлепнуть им по молодой ольхе, и тонкое деревце с треском сломалось. "Неплохо, - с гордостью подумал он. - Буду врагов хвостом дубасить".
  
  Наконец, сквозь чащу он услышал желанный лепет. Еще несколько метров тяжелого ползания по влажному берегу, усыпанному прошлогодними листьями, - и перед ним открылся неширокий, но быстрый ручей. Вода была чистой и холодной. Тарас сунул в нее морду и начал лакать, забавно, как кот, выбрасывая длинный раздвоенный язык. Процесс оказался на удивление приятным.
  
  Утолив жажду, он почувствовал прилив сил и... еще более зверский голод. Взгляд его маленьких, но зорких глазок выхватил на противоположном берегу участок, явно возделанный человеком. Заброшенный огород. И на нем, поблескивая на прорезавшемся сквозь тучи солнце, росли кочаны капусты. Немного подмороженные, но на вид - вполне съедобные.
  
  "Овощи. Это уже ближе к цивилизации, - с надеждой подумал Тарас. - Хоть зелень какая-то".
  
  Он неуклюже плюхнулся в воду, чувствуя, как приятная прохлада омывает его нагретую на солнце чешую, и перебрался на другую сторону. Добравшись до первого кочана, он сгреб его лапами, прижал к земле и попытался откусить.
  
  Капуста оказалась невероятно упругой и скользкой. Его мощные челюсти, способные, как ему подсказывала память вида, дробить кости буйволов, с глухим стуком соскальзывали с вязкой поверхности. Он тряс головой, рвал и метал, но капуста лишь мялась, издавая хрустящий звук, и не поддавалась.
  
  "Да что ж это такое! - мысленно рычал он, отскакивая от кочана и с яростью глядя на него. - Я - грозный варан! Агент апокалипсиса! А не могу справиться с дешевым овощем!"
  
  Он отступил на пазу шагов, оценил обстановку, как его учили когда-то на тактике боя в городе. "Враг" занимает статичную позицию. Лобовая атака неэффективна. Нужен обходной маневр или превосходство в огневой мощи.
  
  Огневой мощи у него не было. Зато был хвост.
  
  Развернувшись, Тарас изо всех сил хлестнул своим мощным хвостом по кочану. Раздался сочный, победный хруст. Капуста раскололась на несколько частей, разбросав по земле сочные листья.
  
  Триумф длился недолго. С громким, недовольным карканьем с ближайшей сосны слетела стая ворон. Они, очевидно, считали этот огород своей законной территорией. Одна из них, самая наглая и крупная, смело подпрыгнула к одному из осколков капусты и, глядя на Тараса вызывающим желтым глазом, клюнула его.
  
  Ярость, горячая и иррациональная, закипела в Тарасе. Он не пережил донецкий ад и не был воскрешен Высшими Неизвестными, чтобы какая-то пернатая бандитка портила его и без того плачевный обед!
  
  Из его глотки вырвалось низкое, гортанное шипение, от которого вороны на секунду замерли. Он сделал выпад, нелепо и громко топая лапами. Птицы с карканьем взмыли в воздух, но та, что была ближе, не успела. Могучий вараний хвост снова сработал, как кнут, и угодил каркуше прямо в бок.
  
  Ворона с отчаянным "карр!" отлетела в кусты, беспомощно хлопая одним крылом. Остальные, поняв, что этот "увалень" опасен, ретировались.
  
  Тарас стоял над поверженным врагом, тяжело дыша. Он только что выиграл свой первый бой в новом теле. Пусть противник был весом в полкило и вооружен лишь клювом, но победа есть победа. Он с наслаждением впился зубами в сочный капустный лист, с гордостью глядя на свою "добычу".
  
  "Ничего, - думал он, жуя безвкусную, но утоляющую голод целлюлозу. - Начну с капусты, а закончу... Пригожиным. У него, я слышал, тоже кочан не ахти".
  
  Он доел свой скромный обед, оставив от капусты лишь кочерыжку, и с новыми силами пополз дальше, на восток. К Бахмуту. По пути он старался держаться лесных опушек, инстинктивно избегая открытых пространств. Где-то впереди, на горизонте, он уловил едва слышный, но знакомый до боли гул. Это не был гром. Это была артиллерия.
  
  Война была близко. И она ждала своего самого необычного бойца.
  
  Глава 3
  
  Леса постепенно редели, уступая место странному, пустынному ландшафту. Земля здесь была испещрена колеями от тяжелой техники, а воздух, ранее наполненный ароматами хвои и влажной земли, теперь нес странные нотки - окисленного металла, горюче-смазочных материалов и чего-то едкого, химического. Гул артиллерии стал ближе, он был уже не фоном, а осязаемой вибрацией, от которой дрожала земля и мелко дребезжали камешки на ней.
  
  Тарас, агент "Варанус", полз по краю глубокой колеи, заполненной мутной дождевой водой. Его зоркие глазки, привыкшие выискивать движение в лесной чаще, теперь с любопытством и опаской изучали новые угрозы. Повсюду валялись свидетельства чьего-то поспешного отступления или наступления: ржавые гильзы от артиллерийских снарядов, размером с его собственную лапу, обрывки камуфляжной ткани, пустые консервные банки с непонятными кириллическими надписями.
  
  "Банка тушенки "Армия РФ", - мысленно прокомментировал он, тыкаясь мордой в жестяной цилиндр. - Качество так себе, даже ящером не пахнет. Больше на дешевый корм для собак смахивает".
  
  Его путь лежал через то, что когда-то было полем, а теперь напоминало поверхность чужой, негостеприимной планеты. И посреди этого хаоса возвышался "Железный Лес". Так Тарас мысленно окрестил кладбище брошенной военной техники.
  
  Это было жуткое зрелище. Десятки грузовиков, БТРов и даже пара подбитых танков стояли, вмерзшие в грязь, как мастодонты ледникового периода. Одни были просто брошены, другие - изрешечены осколками, с вырванными взрывами бортами и оплавленной башней у одного из Т-72. Краска облезла, обнажив ржавое тело. Из разорванных шлангов капала какая-то темная жидкость, образуя на земле маслянистые лужицы.
  
  Для Тараса это был не памятник войне, а гигантский интерактивный парк развлечений и источник тактических возможностей. С невероятной для его габаритов ловкостью он вскарабкался на подбитый БТР. Его когти с глухим лязгом цеплялись за стальную броню. Сверху открывался потрясающий вид на окрестности. Он видел далекие дымящиеся развалины какого-то поселка, полосу леса и свои следующие возможные укрытия.
  
  "Позиция огневая, - с профессиональной оценкой подумал он. - Обзор на все триста шестьдесят градусов. Жаль, пулемета нет. А так - идеально".
  
  Он провел лапой по краю люка. Сталь была холодной и шершавой. Пахло гарью, соляркой и смертью. Но для него, уже познавшего одну смерть, этот запах был теперь не угрозой, а знакомым фоном.
  
  Внезапно его уши, скрытые под бугристой кожей, уловили новый звук. Не грохот разрыва и не птичий щебет. Это был ровный, монотонный гул, исходящий из-под обломков следующего в колонне грузовика "Урал".
  
  Любопытство, врожденное и у варанов, и у украинских разведчиков, заставило его слезть с БТР и отправиться на разведку. Под развороченным кузовом "Урала", лежавшим на боку, он обнаружил источник звука. Маленькое, покрытое грязью и пылью, но упрямо мигающее зеленым огоньком... армейское портативное заряжающее устройство. Рядом валялся разбитый планшет, но сам аккумулятор, судя по всему, уцелел и все еще держал заряд. Его видимо обронили, когда бросали технику.
  
  Тарас уставился на мигающий огонек. В его сознании, где сплетались боевой опыт и рептильные инстинкты, родилась гениальная, пусть и безумная, идея.
  
  "Энергия, - подумал он. - Сила. А что, если..."
  
  Он медленно, почти церемонно, приблизил свою морду к устройству. Его пасть, вооруженная десятками загнутых назад, бритвенно-острых зубов, приоткрылась. Инстинкт подсказывал, что все, что мигает и издает звук, нужно либо съесть, либо избегать. Но разум Тараса нашел третий путь.
  
  Он не стал кусать портативное заряжающее устройство. Вместо этого он легонько, почти нежно, прижал к его металлическому корпусу кончик своего длинного, раздвоенного языка.
  
  И мир взорвался.
  
  Только не взрывом огня и осколков, а взрывом информации. В его черепную коробку, прямо в мозг, хлынул поток чистых данных. Это не был голос Высших Неизвестных. Это было что-то иное, более примитивное и мощное. Он почувствовал... электрический ток. Он ощутил его путь по микросхемам, понял уровень заряда (47%), почувствовал тепло, выделяемое при работе.
  
  "Ого... - прошипел он мысленно, отдергивая язык. - А вот это уже серьезно".
  
  Он снова прикоснулся. На этот поток данных был стабильнее. Он не мог "прочитать" устройство в человеческом понимании, но он мог его "ощутить". Он понял, что если направить на него какую-то команду, импульс... то, возможно...
  
  Собрав всю свою волю, он представил, как по его языку пробегает крошечная искра. Небольшой электрический разряд, направленный в корпус портативного заряжающего устройства.
  
  Зеленый огонек на устройстве яростно моргнул несколько раз и... погас. Из его чешуйчатого носа вырвалось струйка дымка с запахом паленой изоляции. "Зарядка" лежала мертвая, безжизненная.
  
  Тарас отполз на безопасное расстояние, тяжело дыша. Он не просто разрядил устройство. Он его сжег. Своим собственным, волевым усилием, сконцентрированным через язык.
  
  "Так-так... - в его маленьких глазках зажегся огонек, который был куда более разумен, чем полагалось варану. - Значит, я не только сильный и бронированный. Я еще и... электроваран? Или кибер-варан?"
  
  Он оглядел кладбище техники с новой точки зрения. Это был не просто хлам. Это был гигантский склад запчастей, источников энергии и потенциального оружия. Ему нужно было тренироваться. Нужно было научиться контролировать этот новый навык.
  
  Он посмотрел на свою лапу, потом на подбитый танк, и его лицо, не приспособленное для улыбки, все же попыталось изобразить нечто похожее.
  
  "Ничего, - подумал он, снова высовывая язык и пробуя "на вкус" электрический потенциал брошенного генератора неподалеку. - Сначала портативное заряжающее устройство, потом БМП, а там, глядишь, и до "Торнадо" какого-нибудь дойду. Пригожин, держись. К тебе ползет не просто ящер. К тебе ползет ходячий EMP с зубами".
  
  Глава 4
  
  Следующие несколько дней Тарас провел в своем "Железном Лесу". Это место стало для него одновременно базой, полигоном и суровым учителем. Его главной задачей было обуздать новообретенный, диковинный дар. Первая попытка закончилась спаленной "зарядкой" и легкой головной болью, ощущаемой где-то в основании его черепа. Ясно было одно: сила требовала не только концентрации, но и какого-то, черт возьми, интерфейса!
  
  Он устроил себе логово в самом сердце кладбища техники - внутри подбитого БРДМ, у которой оторвало башню. Внутри пахло старым мазутом, пылью и металлом. Зато было сухо и просторно. Свой "дом" он обустраивал с армейской педантичностью: в одном углу - "спальня" из скомканной камуфляжной ткани, сорванной с сидений, в другом - "склад": подобранные им самые интересные, на его взгляд, железки - блестящий штык-нож, несколько гильз покрупнее и, как трофей, та самая банка тушенки, которую он пока не мог вскрыть.
  
  Но главным был "полигон" - расчищенный кусок земли перед БРДМ, где он проводил свои опыты. Его первым "тренажером" стал старый армейский фонарь "Жук", валявшийся рядом. Он был прочным, почти не убиваемым, и, что важно, в нем были батарейки.
  
  Тарас уселся напротив фонаря, подогнув под себя мускулистые задние лапы и упересь передними в землю, как суровый монах перед медитацией. Его мощный хвост лежал неподвижно, лишь кончик его слегка подрагивал от сосредоточенности.
  
  "Так, Вернидуб, - мысленно бубнил он. - Спокойно. Не сила нужна, а точность. Представь, что ты не душишь врага, а... вкручиваешь лампочку. Мысленно".
  
  Он прикоснулся кончиком языка к металлическому корпусу фонаря. Сразу же в сознании вспыхнула простая, ясная картина: две батарейки, соединенные последовательно, их заряд, схема с переключателем и лампочкой. Он почувствовал ее, как слепой чувствует контуры предмета. Теперь нужно было не сжечь, а... подтолкнуть.
  
  Он сконцентрировался, представив, как по его языку, словно по тончайшему проводу, пробегает крошечный, управляемый импульс. Не взрыв, а щелчок. Мысленный щелчок выключателя.
  
  Ничего.
  
  Фонарь лежал темный и безразличный.
  
  "Не так, - прошипел Тарас. - Слишком слабо. Или не туда?"
  
  Он попробовал снова. И снова. Прошли часы. Солнце прошло по небу, отбрасывая длинные тени от танковых башен. Тарас уже начал злиться. Его рептильный мозг требовал просто снести эту железную штуковину ударом хвоста и пойти искать что-нибудь съедобное. Но человеческое упрямство было сильнее.
  
  В очередной раз, собрав всю свою волю, он не просто послал импульс, а попытался "включить" ту самую ментальную схему, которую чувствовал. Он представил, как ток устремляется по проводкам к лампочке, заставляя нить накала раскалиться.
  
  И вдруг... фонарь слабо, но отчетливо "мигнул". Тусклый желтый свет на долю секунды озарил землю перед ним.
  
  Триумф! Чистейший, ничем не разбавленный восторг затопи́л его сознание. Он от радости неуклюже подпрыгнул на месте, громко шлепнувшись брюхом на землю.
  
  "Получилось! - мысленно кричал он. - Я могу! Я чёртов волшебник-варан!"
  
  С этого момента дело пошло веселее. Вскоре он уже мог заставлять фонарь мигать по своему желанию, а к вечеру добился от него ровного, хоть и неяркого свечения. Он сидел, гордый, как полководец после выигранной битвы, в центре круга света, отбрасываемого его собственным разумом. Он был не просто ящером. Он был инженером-электроварaном!
  
  Его праздник нарушил шорох. Тарас насторожился, мгновенно погасив фонарь мысленной командой. Из-под соседнего грузовика показался знакомый силуэт. Ёж. Тот самый, что он когда-то с презрением отверг в качестве обеда. Колючий шарик деловито обнюхивал землю, явно привлеченный чем-то.
  
  Тарас наблюдал. Ёж, не обращая на гигантскую рептилию никакого внимания, подкатился к банке из-под тушенки и начал вылизывать ее внутренности. Видимо, делал это регулярно.
  
  "А ты, я смотрю, тут свой, - с уважением подумал Тарас. - Местный абориген. Прифронтовой ёж".
  
  И тут его осенила новая идея. Блестящая и абсолютно безумная.
  
  Он медленно, чтобы не спугнуть, приблизился к ежу. Тот на мгновение свернулся в клубок, потом, поняв, что угрозы нет, снова развернулся и продолжил свои дела.
  
  Тарас прикоснулся языком не к банке, а... к самому ежу.
  
  Мир взорвался хаосом.
  
  Это не была четкая электрическая схема. Это был вихрь примитивных, но мощных ощущений: "Голод!", "Холодно!", "Опасно!", "Этот большой безволосый не кусается, можно лизать банку". Тарас почувствовал острейший запах дождевых червей, вкус слизней и непреодолимую тягу к темным, узким норкам. Это было сногсшибательно и немного тошнотворно.
  
  Он отдернул язык. Ёж фыркнул и продолжил вылизывать банку, абсолютно не подозревая, что только что стал первым в мире ежом, чье сознание на несколько секунд сканировал комодосский варан-попаданец.
  
  Тарас отполз назад, переваривая не только обед (собранные по пути ягоды), но и открытие. Он мог чувствовать не только технику. Он мог чувствовать "жизнь". Правда, жизнь ежа оказалась не слишком сложной, но факт оставался фактом.
  
  Он сидел в своем логове, глядя на мигающие вдалеке зарницы артобстрелов. Он учился. Рос в силе. И его маленький, колючий сосед, сам того не ведая, стал его первым соратником в этой сюрреалистической войне.
  
  "Ничего, колючий, - мысленно пообещал он ежу. - Научусь я этому своему дару как следует - и тебе свою личную электро-нору сделаю. С подогревом. И червяками с автодоставкой".
  
  Война ждала. Но у нее теперь был новый, совершенно непредсказуемый противник.
  
  Глава 5
  
  Владение электричеством открыло перед Тарасом новые горизонты, которые он тут же принялся методично, с варaньим упрямством, осваивать. Его логово в БРДМ стало напоминать лабораторию безумного ученого, если бы тот родился рептилией. Фонарь "Жук" он уже мог не только включать и выключать, но и заставлять мигать в ритме залихватской казацкой песни, что мысленно и напевал. Но это было лишь развлечение.
  
  Его главным проектом стал брошенный грузовик "Богдан", стоявший на отшибе кладбища техники. Кабина его была прострелена, стекла выбиты, но сам остов казался целым. А под капотом... под капотом Тарас своим сверхчувствительным языком обнаружил целую симфонию механизмов и, что важнее, почти полноценный аккумулятор. Заряд в нем был мизерный, едва теплился, но он был.
  
  Идея созрела грандиозная и, как и все идеи Тараса, отдающая легким безумием: завести грузовик. Не чтобы уехать - водить авто будет крайне непросто. Нет. Чтобы... посмотреть, что будет. Чтобы почувствовать мощь. Чтобы доказать себе, что он может не только мигать фонариком, но и повелевать железным конем.
  
  Несколько дней ушло на подготовку. Сначала он, как заправский механик, дополз до кабины и, высунув голову в проем отсутствующего лобового стекла, изучил "органы управления". Рычаг КПП, педали... С последними была проблема. Они были огромными и тугими. Мысль о том, чтобы нажать на сцепление своей короткой лапой, вызывала у него приступ горького смеха.
  
  "Ладно, - философски решил он. - Заведем на нейтралке. Просто чтобы мотор заурчал".
  
  Самым сложным был доступ к аккумулятору. Капот был слегка приоткрыт, заклинившим осколком. Потребовалось несколько часов ритмичных ударов массивной головой и работой когтей, чтобы расширить щель достаточно, чтобы просунуть внутрь не только язык, но и переднюю часть туловища.
  
  И вот настал звездный час. Ночь. Небо на востоке, над Бахмутом, периодически озарялось зарницами, но здесь, в его Железном Лесу, царила кромешная тьма, нарушаемая лишь светом звезд и... его собственным фонарем "Жук", который он предусмотрительно закрепил на боковом зеркале грузовика, направив луч в кабину. Для атмосферы.
  
  Тарас устроился под капотом в самой неудобной, но единственно возможной позе: задние лапы и хвост остались снаружи, а передняя часть туловища была засунута в моторный отсек. Он лежал грудью на остывшем двигателе, его морда находилась в сантиметрах от аккумулятора.
  
  "Так, спокойно, Вернидуб, - мысленно прошептал он сам себе. - Ты делал и не такое. Штурмовал аэропорт. А это... это просто железная коробка с проводами".
  
  Он высунул язык и коснулся клемм аккумулятора. Картина проявилась сразу: слабый, умирающий заряд. Ему нужно было не просто замкнуть цепь, как в фонаре. Ему нужно было дать мощный, кратковременный импульс, сымитировав поворот ключа зажигания.
  
  Он собрал всю свою волю. Вспомнил рев двигателей БТРов, вывоженных из донецкого аэропорта. Вспомнил ярость и мощь. Он сконцентрировал эту энергию в одном точечном мысленном приказе.
  
  ЗАВОДИСЬ!
  
  По его языку будто прошел не разряд, а сам удар молнии. В его голове ярко вспыхнуло, и он почувствовал, как через него, словно через живой провод, проходит чудовищный ток.
  
  И грузовик ответил.
  
  Сначала раздался сухой, провальный щелчок стартера. Потом еще один. Тарас, не отрывая языка, послал второй, еще более мощный импульс. Он уже чувствовал головокружительную слабость, этот "фокус" отнимал невероятно много сил.
  
  И тогда случилось чудо.
  
  Стартер зарычал по-настоящему, с жутким металлическим скрежетом. Мотор, прокашлявшись многолетней пылью и отстоем, дернулся, выплюнул из выхлопной трубы клуб черного, едкого дыма, и... ЗАПУСТИЛСЯ!
  
  Громоподобный, утробный рев заполонил все пространство. Стеклянная осыпь на земле задрожала. Фонарь "Жук" в такт работе двигателя замигал яростно и хаотично. Из выхлопной трубы повалил густой дым, в котором танцевали искры.
  
  Тарас в ужасе и восторге отполз из-под капота, тяжело дыша. Он сидел на земле и смотрел на трясущийся, ревущий грузовик, озаренный фарами, которые сами по себе вспыхнули при запуске. Он это сделал! Он, Тарас Вернидуб, комодосский варан, завел брошенный армейский грузовик!
  
  Триумф длился ровно сорок семь секунд. Потом мотор захлебнулся, дернулся в последний раз и затих. Фары погасли. Тишина, оглушенная на мгновение, вернулась, показавшейся теперь еще более гробовой. Аккумулятор был полностью умерщвлен героическим усилием.
  
  Но это не имело значения. Тарас сидел в облаке рассеивающегося выхлопного дыма, который пах ему теперь дороже любого парфюма. Он чувствовал себя повелителем стихий. Он только что заставил десятитонное железо рычать по своей воле.
  
  Он посмотрел на свои лапы, покрытые масляной пылью, потом на темный, безмолвный грузовик.
  
  "Ничего, - выдохнул он, и из его глотки вырвалось довольное шипение. - Сначала "Богдан", потом... потом разберусь с тем, что стреляет. Пригожин, слышишь? К тебе ползет не ящер. К тебе ползет ходячая диверсионная группа. В одном лице".
  
  Он пополз обратно в свое логово, усталый, но бесконечно довольный. Нужно было выспаться. Завтра предстояла новая тренировка. И, черт возьми, он найдет способ нажимать на эти педали!
  
  Глава 6:
  
  Утренний туман стлался по Железному Лесу, превращая брошенные машины в призрачные, неясные силуэты. Воздух был холодным и влажным, и каждая чешуйка на теле Тараса покрылась мельчайшими каплями росы. Он выполз из своего БРДМ, потягиваясь с таким скрипом и хрустом, будто разминалась не рептилия, а старая кованая дверь. После вчерашнего подвига с грузовиком он чувствовал себя возмутительно самодовольным. Он был Королем Ржавых Холмов, Повелителем Мертвых Двигателей.
  
  Его боевой дух немного поостыл, когда он обнаружил, что его сосед-ёж, привлеченный вчерашним ревом и дымом, устроил себе гнездо прямо в его "спальне" из камуфляжной ткани, свернувшись в колючий шарик прямо посередине.
  
  "Ну что, генерал, - мысленно обратился Тарас к ежу, - окопался на моем командном пункте? Ладно, держи фронт. Я на разведку".
  
  Голод, вечный спутник его новой жизни, гнал его вперед. Он уже съел все более-менее съедобное в непосредственной близости от лагеря. Нужно было расширять зону поиска. Он двинулся на восток, к тому краю поляны, где Железный Лес упирался в полосу молодого, но густого подлеска.
  
  Именно здесь, на опушке, его ждала новая находка. И на этот раз - не земная.
  
  Сначала он услышал слабый, почти музыкальный жужжащий звук. Затем его глаз выхватил странное движение среди ветвей невысокой сосны. Что-то маленькое, пластиковое, с вращающимися лопастями. Беспилотник. Гражданский, квадрокоптер, судя по виду. Он висел почти неподвижно, его камера, похожая на пучеглазое насекомое, была направлена в сторону Железного Леса.
  
  Тарас мгновенно замер, слившись с тенью брони БМП, у которой притулился. Его разум, обостренный месяцами фронтовой жизни, сразу оценил угрозу. Разведка. Вражеская? Своя? Камера могла засечь его. Гигантский варан в прифронтовой полосе - это не тот сюжет, который нужен ни одной из сторон.
  
  Он наблюдал. Квадрокоптер повисел еще минут пять, затем развернулся и начал медленно, методично обследовать периметр поляны, двигаясь зигзагом. Он явно что-то искал. Или кого-то.
  
  "Красиво, - с профессиональной завистью подумал Тарас. - Вот это вид сверху. Вот это обзор. С таким бы в ДАПе..."
  
  И тут его осенило. Почему бы и нет?
  
  Он не стал нападать. Вместо этого он, используя все укрытия, пополз параллельно курсу дрона, стараясь держаться от него на почтительном расстоянии. Его план был рискованным и безумным, но разве все его планы были иными?
  
  Квадрокоптер, завершив облет, вернулся на свою исходную позицию над сосной и, видимо, исчерпав заряд батареи или выполнив программу, начал снижаться. Он приземлился аккуратно на плоскую, горизонтальную ветку чуть выше человеческого роста, его моторы затихли. Идеальная посадка.
  
  Тарас выждал несколько минут. Ничего не происходило. Пилота поблизости не было видно - аппарат работал в автономном режиме или управлялся издалека.
  
  Настал его звездный час. С невероятной для его массы ловкостью он вскарабкался на соседнее дерево - старый, корявый дуб. Его когти впивались в кору, тело извивалось, помогая подъему. С верхних ветвей дуба до ветки с квадрокоптером было около трех метров.
  
  "Ладно, летун, - мысленно произнес Тарас, прицеливаясь. - Принимай на борт нештатного пассажира".
  
  Он сделал прыжок. Это не был изящный полет пантеры. Это было падение утюга с дерева. Он всей своей полутораметровой тушей с грохотом обрушился на сосну, прямо рядом с замершим дроном. Ветка под ним отчаянно затрещала, хлынул град шишек и хвои. Квадрокоптер подпрыгнул на месте от удара, но устоял.
  
  Тарас, цепляясь когтями, подполз вплотную. Теперь он мог рассмотреть его детально. Пластиковый корпус, четыре моторчика, камера на шасси, мигающий светодиодный индикатор. Он высунул язык и коснулся корпуса.
  
  И снова мир преобразовался. На этот раз это был не простой поток энергии, как в фонаре, и не хаос инстинктов, как у ежа. Это был... интерфейс. Сложный, многослойный, но интуитивно понятный его "электрическому" чутью. Он почувствовал батарею (где еще оставался заряд), схему управления моторами, передатчик, приемник и, самое главное, - крошечную карту памяти и процессор, обрабатывающий видео.
  
  "Так-так, что у нас тут... - мысленно пробормотал он, "листая" мысленным усилием настройки. - Давай-ка отключим эту телеметрию, чтобы хозяин не нервничал... И трансляцию видео... Стоп, а что это у нас? Запись по детектору движения?"
  
  Он скомандовал. Индикатор на дроне из зеленого стал красным и перестал мигать. Аппарат был полностью отрезан от внешнего мира и перешел под его, Тараса, контроль.
  
  Теперь самое сложное. Он снова сконцентрировался, посылая команду не на "выключение", а на "запуск". Моторы дрона слабо взвыли, лопасти завертелись.
  
  Сердце Тараса (которое, как он обнаружил, могло биться очень часто) заколотилось в унисон с пропеллерами. Он не пытался управлять дроном в полете - для этого нужны были руки или, на худой конец, приспособленные лапы. Нет, его цель была проще. Он послал команду на включение камеры и начало записи.
  
  Затем, удерживая ментальную связь, он приказал дрону медленно подняться.
  
  Квадрокоптер дрогнул и поплыл вверх. Тарас лежал на ветке, уставившись в небо, но он "видел" больше. Он видел мир глазами дрона. Сначала это были лишь ветки сосны, потом - верхушки деревьев, а потом... Потом перед его мысленным взором открылась потрясающая панорама.
  
  Весь его Железный Лес лежал как на ладони - он видел извилистые тропы между машинами, свое логово-БРДМ, и даже крошечную фигурку ежа, копошащегося у банки у его входа. Он видел далекие развалины, дороги, столбы дыма и, на востоке, полосу фронта. Это был бинокль, стереотруба и карта местности в одном флаконе.
  
  Он провел дрон над полянкой, заставил его "посмотреть" на себя сверху. С этой высоты он был просто темным, продолговатым пятном на ветке.
  
  "Вот это вид, - с восхищением подумал он. - Вот это я понимаю, артиллерийская корректировка. Теперь я не только электроваран. Я - варан-разведчик. Варан с глазами в небе".
  
  Через несколько минут, чувствуя, что связь начинает "просаживаться" от напряжения, он бережно посадил дрон обратно на ветку и отключил его. Он лежал, тяжело дыша, но его сознание пело от восторга. У него теперь был свой личный беспилотник.
  
  "Ничего, - думал он, с наслаждением глядя на небо, - скоро я соберу целую эскадрилью. Пригожин, береги свои уши - к тебе летит не просто дрон. К тебе летит Вараний Глаз".
  
  Глава 7
  
  Прошла неделя с момента, как Тарас обрел свои "небесные глаза". Эти дни были наполнены лихорадочной, но упорядоченной деятельностью, которая превратила его из простого обитателя Железного Леса в его полноправного хозяина и стратега. Его логово в БРДМ претерпело разительные перемены.
  
  В углу, на растянутой плащ-палатке, аккуратно, по-армейски, были разложены его "инструменты": штык-нож, отполированный до блеска, несколько самых ровных гильз и, гордость коллекции, - тот самый квадрокоптер. Рядом лежала находка последних дней - маленькая, потрепанная, но целая солнечная панелька, сорванная, видимо, с какого-то туристического рюкзака. Тарас приспособил ее подзаряжать портативное заряжающее устройство, которое он нашел и, после многочисленных тренировок, научился заряжать ровно настолько, чтобы не спалить, а потом от этой батареи по самодельному "проводу" из распутанной парашютной стропы подпитывать дрон.
  
  Он сидел на своем "командном пункте" - снятом с петель люке БРДМ, служившем ему столом, и с наслаждением жевал... не капусту. Нет, его обед сегодня был поистине царским. Это была огромная, жирная сосиска "охотничья", найденная им в разбитом термосе неподалеку. Видимо, чей-то НЗ так и не дошел до потребителя. Для Тараса это был пир. Он смаковал каждый кусок, чувствуя, как белок придает сил его могучему телу.
  
  Его верный соратник, ёж, которого он мысленно окрестил "Колючей Броней", деловито вылизывал банку из-под тушенки, которую Тарас наконец-то вскрыл - не без помощи удара хвоста и штыка. Он оставил ежу немного соуса на донышке - в знак боевого братства.
  
  Но настоящая работа началась после обеда. Тарас аккуратно, двумя передними лапами, словно хирург скальпелем, поднял квадрокоптер и вынес его на расчищенную площадку перед БРДМ - его "взлетную полосу". Он установил дрон, отступил и, привычным движением высунув язык, послал мысленную команду.
  
  Моторы взвыли. Квадрокоптер, словно верный пес, послушно взмыл в воздух. Теперь Тарас уже не просто пассивно наблюдал. Он учился управлять. Это было невероятно сложно. Мысленные команды "влево", "вправо", "вперед" постоянно путались, и дрон то врезался в ветку сосны, то начинал нервно кружить на месте, то летел строго вверх, пока Тарас в панике не отдавал команду "стоп".
  
  "Так, спокойно, - уговаривал он себя, смотря, как его беспилотник пятый раз за день врезается в брезент грузовика и падает в лопухи. - Пилоты "Мигов" тоже не с первого раза взлетали. У меня лапки, простите".
  
  Но упрямство - его вторая натура. К вечеру он уже мог более-менее сносно направлять дрон по заданному маршруту: облететь поляну, зависнуть над танком, вернуться. Он чувствовал себя первопроходцем, изобретателем новой тактики ведения войны.
  
  Именно во время одного из таких учебных полетов его "небесное ухо" уловило нечто новое. Помимо привычного шума ветра и жужжания моторов, в его сознание ворвался поток иной информации - радиосигнал. Слабый, прерывистый, но наполненный голосами.
  
  Это была рация. Видимо, ее бросили вместе с техникой, и она все еще работала, питаясь от какого-то автономного источника. Тарас немедленно посадил дрон и, ориентируясь на слабый "электрический" запах, пополз на поиски.
  
  Источник нашелся в кабине того самого "Богдана", что он когда-то завел. Рация, старая, потрепанная "Ядро", валялась под сиденьем водителя. Индикатор на ней тускло светился красным. Тарас забрался внутрь, сгреб рацию лапами и устроился с ней поудобнее.
  
  Он прикоснулся языком к корпусу. И снова его сознание погрузилось в новый цифровой океан. Это был хаос. Десятки каналов, шипение, обрывки фраз, мат на русском и украинском, цифры, позывные. Это был настоящий эфир войны.
  
  Он "прокручивал" каналы, стараясь уловить что-то знакомое. И вдруг... его "слух" выхватил четкий, напряженный голос с характерным украинским акцентом:
  
  "...Рома, прием! "Бандерас", прием! У нас тут "жмурки" по твоим координатам не работают, понимаешь? "Музыка" приходит, а "плюшки" не летят! Говоришь, "сметана" кислая? Что за хрень? Повторяю..."
  
  Тарас замер. Это был его язык. Язык его ребят. Армейский сленг, который он не слышал с тех пор, как покинул донецкий аэропорт. "Жмурки" - значит, беспилотники-камикадзе. "Музыка" - целеуказание. "Плюшки" - это... вероятно, реактивные снаряды. А "сметана"... Тарас мысленно хмыкнул. Видимо, какая-то новая кодировка, которую он не знал.
  
  Он слушал, и в его душе бушевали противоречивые чувства. Радость - он слышал своих! Тоска - он был здесь, в теле ящера, и не мог им ответить. И ярость - они были там, в аду под Бахмутом, а он тут игрался с дроном.
  
  Он не мог передать сообщение. У него не было ни передатчика такой мощности, ни, что важнее, возможности говорить. Но он мог слушать. Он мог быть их незримым ухом.
  
  Внезапно на другом канале, вражеском, раздался насмешливый, хриплый голос:
  
  "...слышал, "Борода" опять по рации ноет, что у них "плюшки" не долетают. А мы им сейчас "конфетку" пришлем, прямо в "чайник"..."
  
  Тарас почувствовал, как по его спине пробежал холодок. "Чайник" на их жаргоне часто означал командный пункт. Это была прямая угроза.
  
  Без раздумий, действуя на чистом инстинкте, Тарас сконцентрировался. Он нашел в своем сознании "свой" канал, тот, где был голос украинского бойца. Он не мог говорить словами. Но он мог послать импульс. Простой, как морзянка. Три коротких, три длинных, три коротких. SOS. Сигнал бедствия. Предупреждение.
  
  Он послал его в эфир, вложив в этот мысленный крик всю свою волю.
  
  В наушниках украинского бойца на том конце провода, должно быть, раздался оглушительный, ни на что не похожий треск и писк. Голос оборвался, послышалось удивленное: "Что за...? Помехи какие-то дикие!"
  
  Тарас отполз от рации, истощенный. Он не знал, помог ли он. Но он попытался. Он был больше не просто ящер. Он был тайным радистом, призраком в эфире, невидимым союзником.
  
  Он посмотрел на темнеющее небо, на мигающую вдали зарницу.
  
  "Ничего, хлопцы, - мысленно пообещал он. - Я еще не вошел в полную силу. Но когда войду... о, тогда мы с вами, "бородатые", устроим такой "банкет", что ваш Пригожин побежит жаловаться хоть к самому Лукашенко".
  
  Глава 8
  
  Жизнь в Железном Лесу вошла в свою, омытую дождями и выветренную ветрами, колею. Утро Тараса начиналось с ритуалов. Первым делом - проверка солнечной панельки, терпеливо собирающей жалкие ваты энергии для его арсенала. Потом - завтрак. После счастливой находки с сосиской он с новым рвением принялся за поиски провианта, и его усилия увенчались успехом: в разбитом рюкзаке он обнаружил несколько пачек "Доширака". Лапшу в сыром виде есть оказалось невозможно, но сушеные овощи и приправы из пакетиков стали пикантным дополнением к его рациону. Он даже поделился щепоткой специй с Колючей Броней, но ёж, понюхав, чихнул и с презрением отвернулся.
  
  После завтрака - тренировка. Управление дроном стало плавнее. Он уже мог заставлять его летать восьмерками вокруг танковой башни и даже зависать на несколько минут, экономя заряд. С рацией работа шла сложнее. Он научился не просто слушать, а "настраиваться" на конкретные каналы, фильтруя шумы. Он стал своим собственным центром радиоперехвата, лежа в кабине "Богдана" и уставившись в потолок стеклянными глазами.
  
  Именно так, во время очередного сеанса "прослушки", он и узнал о незваных гостях.
  
  Это был вражеский канал, но не тот, где обсуждали "конфетки" и "чайники". Этот был наполнен скучающими, уставшими голосами. Они обсуждали какие-то бытовуху, ругали начальство и, что самое важное, координаты.
  
  "...да чего его искать-то, этот "Урал" с запчастями? По карте тут кладбище техники должно быть, километра полтора на восток от нашей позиции. Съездим, глянем, если че полезное есть - спишем, а нет - так и доклад напишем, мол, пустое место".
  
  Тарас насторожился, как струна. "Кладбище техники". Это был его Железный Лес. Его дом. Его крепость.
  
  Он немедленно выкатился из кабины грузовика и с невероятной скоростью, громко шлепая лапами по грязи, помчался к своему БРДМ. Нужно было готовиться к визиту. Но не к бегству. О, нет. К достойной встрече.
  
  Первым делом он активировал дрон. Аппарат взмыл в воздух и занял позицию на высоте, откуда открывался вид на единственную более-менее проезжую дорогу, ведущую к поляне. Теперь у него были "глаза".
  
  Затем он принялся за оборону. Бегать с штык-ножом в зубах было бы эффектно, но непрактично. Вместо этого его стратегический ум родил план, достойный его нового облика. План "Тактический Сорняк".
  
  Он пополз на окраину поляны, туда, где среди ржавых гильз и осколков буйно рос лопух и крапива. Его мощные лапы с когтями, способными разрывать плотный грунт, оказались превосходным садовым инструментом. Он принялся выкапывать крупные кусты лопуха с огромными, похожими на сковородки, листьями и комьями земли на корнях. Таская их в пасти, он расставлял их посреди тропы, ведущей от дороги к его логову, создавая впечатление буйной, естественной растительности.
  
  Но это было только начало. Его главным оружием стала крапива. Много-много крапивы. Он набрал целые охапки этого жгучего растения и, стараясь не касаться его голой мордой, натыкал его за лопухами и вдоль бортов разбитой БМП, служившей главным ориентиром. Для варана с его бронированной кожей крапива была не страшнее пушинки. Для человека в тонких армейских штанах - совсем иное дело.
  
  Он закончил обустройство "зеленой линии обороны" как раз тогда, когда дрон передал сигнал: по дороге медленно, подпрыгивая на ухабах, ехал армейский "УАЗик". Тарас отозвал дрон и занял позицию. Он не стал прятаться. Нет. Он улегся плашмя на башню самого дальнего танка, того самого Т-72. Его бурая, покрытая налипшей грязью и ржавчиной шкура идеально сливалась с выцветшей камуфляжной краской. Он был неподвижен, как камень. Идеальный наблюдатель.
  
  "УАЗик" с выключенным глушителем подкатил к краю поляны и остановился. Из него вылезли двое. Оба в форме, без знаков различия, но с характерной выправкой. Один - коренастый, с брюхом, повязанным поверх ремня, второй - молодой, тощий, нервно озирающийся.
  
  - Ну и дыра, - буркнул коренастый, сплевывая. - И чего тут искать? Одно железо.
  
  - Приказ, - пожал плечами молодой. - Говорят, тут "Урал" с запчастями должен быть. Для БМП.
  
  Они двинулись вперед, прямиком по тропе, которую "облагородил" Тарас.
  
  Первый же лопух, вернее, скрытый за ним кочковатый ком земли, заставил коренастого споткнуться.
  
  - А, черррт! - выругался он. - Совсем тут все заросло!
  
  Он сделал следующий шаг - прямо в густое, невидимое из-за лопухов, скопление крапивы.
  
  - Ай! Мать твою! - он подпрыгнул, хватаясь за голень. - Да тут крапива лютая!
  
  Молодой солдат, пытаясь обойти, наступил ногой в старую, заполненную мутной водой канистру, и грязная жидкость хлюпнула ему за голенище.
  
  - Твою ж... - простонал он.
  
  Тарас с его башни наблюдал за этим балетом с невозмутимостью статуи. Только кончик его хвоста слегка подрагивал от сдерживаемого смеха.
  
  - Да пошли они все нафиг, эти запчасти! - окончательно разозлился коренастый, отпрыгивая от очередного крапивного куста. - Ничего тут нет! Видишь, одни развалины!
  
  Они потоптались на месте еще минут пять, лениво оглядывая поляну. Их взгляд скользнул по ржавым БТРам, по подбитому танку... и по самому Тарасу. Но их мозг, не ожидавший увидеть на башне танка в украинском лесу комодосского варана, просто проигнорировал его. Он был для них всего лишь частью пейзажа - странным бугром на броне.
  
  - Ладно, поехали, - махнул рукой коренастый. - Отпишем, что разграблено все до нас.
  
  Они, пятясь и отмахиваясь от воображаемых мошек и реальной крапивы, побрели обратно к "УАЗику". Вскоре двигатель урча уехал, и в Лесу снова воцарилась тишина.
  
  Тарас медленно сполз с башни. Он был доволен. Его система обороны сработала. Он не пустил врага на свою территорию, даже не вступив в бой. Он заставил их уйти самих, испортив им лишь немного настроения и, возможно, пару штанин.
  
  Он подполз к месту "сражения" и с наслаждением растянулся на примятой солдатами крапиве, чувствуя, как его прочная шкура игнорирует ее жгучие уколы.
  
  "Ничего, - думал он, глядя на небо. - Пока что я вас просто крапивой кормлю. Но запомните, ребята: это мой лес. И если придете снова, следующее угощение будет... с высоким напряжением".
  
  Глава 9
  
  Ночь опустилась на Железный Лес, тяжелая и бархатная, пронизанная серебристыми нитями лунного света. Воздух, еще не остывший после дневного зноя, был густым и сладковатым от запаха цветущего где-то вдали иван-чая и горьковатого дыма, неизменно висевшего над восточным горизонтом. Тарас лежал на спине на плоской броневой плите, снятой с люка БМП и служившей ему одновременно шезлонгом и радиатором, накапливавшим дневное тепло. Его брюхо, наполненное найденной на днях тушенкой (банку он вскрыл, зажав ее между камней и методично долбя по крышке хвостом), было удовлетворенно-тяжелым.
  
  Он смотрел в небо, усеянное бриллиантами звезд. В его прошлой жизни, в окопах под Донецком, он редко обращал на них внимание - не до того было. Теперь же, в теле, чьи инстинкты были тесно связаны с теплом и холодом, с солнцем и луной, он чувствовал небесные светила почти физически. Луна, огромная, почти полная, была для него гигантским холодным солнцем, чей свет будил в нем странную, меланхоличную энергию.
  
  Рядом, на его "командном столе" из люка, тихо потрескивала рация. Он оставил ее включенной на своем "рабочем" канале, но сейчас эфир был пуст, лишь изредка прерываемый далекими, ни к кому не обращенными позывными. Колючая Броня, его еж-соратник, устроился калачиком прямо на солнечной панели, совершенно игнорируя ее высокотехнологичное предназначение.
  
  Покой был обманчив. Внутри Тараса бушевала энергия. Не та, что требовала движения, а та, что требовала выхода. Его успехи с электричеством были значительными, но... приземленными. Фонарики, рации, зарядные устройства. Ему же хотелось масштаба. Мощи. Чувства, что он действительно может изменить что-то большее, чем судьба банки тушенки.
  
  Его взгляд, блуждающий по лунным силуэтам его владений, упал на самую дальнюю и самую загадочную точку Железного Леса. Туда, где за стеной из спутанных колючей проволоки и разбитых грузовиков стояла, откинув в небо длинные, пустые направляющие, система залпового огня "Град". Для его вараньего глаза это было не оружие, а нечто иное. Гигантский, заснувший на века железный дракон. Или... многоствольный музыкальный инструмент.
  
  Идея, рожденная лунным светом и сытным ужином, была столь же безумна, сколь и величественна. Он не мог стрелять из "Града". У него не было снарядов, не было данных для стрельбы. Но он мог... он мог попробовать его "оживить". Не для выстрела, а просто чтобы почувствовать. Чтобы услышать его голос.
  
  Он медленно сполз с бронеплиты, заставив Колючую Броню недовольно фыркнуть. Его путь через спящий лес был похож на шествие древнего духа. Лунные лучи ложились на его бугристую спину, отливая синеватым стальным блеском. Он пробирался мимо темных громад БТРов, его хвост скользил по земле, оставляя в росе глубокий след.
  
  "Град" стоял, как монумент забытой войне. Его кабина была разворочена, колеса спущены. Но сама ферма с направляющими казалась почти целой. Тарас подполз к основанию машины. Отсюда она казалась ему Эверестом из металла.
  
  С невероятным усилием, цепляясь когтями за выступы и используя мускулистый хвост как противовес, он начал карабкаться. Это был сложный подъем. Металл был холодным и скользким от ночной влаги. Несколько раз он чуть не срывался вниз, но упрямство гнало его вперед. Наконец, он достиг цели - массивной поворотной платформы, на которой крепились направляющие.
  
  Он подполз к самой трубе, самому краю этого железного чудища. Он прикоснулся к холодному металлу лапой, потом мордой. Он чувствовал масло, ржавчину, мощь. Затем он высунул язык и коснулся им брони рядом с панелью управления, которая висела на ржавых петлях.
  
  И мир исчез.
  
  Его сознание погрузилось не в схему, а в целую вселенную. Это был не просто набор микросхем. Это была архаичная, аналоговая мощь. Он почувствовал гигантские соленоиды, отвечавшие за наводку, сложную механику подъемных механизмов, остаточные заряды в конденсаторах системы зажигания. Это был не просто грузовик с ракетами. Это был механический титан, и Тарас сейчас сидел у него на шее.
  
  Он не пытался заставить его стрелять. Это было бы самоубийственно. Вместо этого он нашел то, что искал: систему горизонтальной наводки. Огромный, тяжелый электромотор, отвечавший за поворот всей этой махины.
  
  Собрав всю свою волю, всю накопленную за недели тренировок энергию, он послал команду. Не импульс, а плавный, нарастающий ток.
  
  И "Град" вздохнул.
  
  Сначала раздался тихий, глубокий гул, будто проснулся спящий в пещере медведь. Затем, с оглушительным скрежетом ржавых шестерен, который разорвал ночную тишину, как брезентовую ткань, вся многотонная ферма с направляющими дрогнула и... начала поворачиваться.
  
  Медленно, невероятно медленно, со скрипом и хрустом, стволы поползли влево. Тарас, сидя на платформе, чувствовал, как вибрация проходит через все его тело, от кончиков когтей до кончика хвоста. Это было одновременно страшно и восхитительно. Он, полутораметровый ящер, двигал сорокатонную махину!
  
  Лунный свет скользил по длинным трубам, они выплывали из тени, поворачиваясь, как стрелка гигантских небесных часов. Тарас мысленно смеялся, посылая все новые и новые импульсы. Он заставил "Град" сделать почти полный оборот, пока направляющие не уперлись в механический ограничитель с глухим стуком.
  
  Он сидел там, на вершине своего железного дракона, тяжело дыша, истощенный, но упоенный властью. Внизу, испуганный скрежетом, Колючая Броня свернулся в тугой шарик и замер. Где-то в лесу с перепугу закаркала ворона.
  
  Тарас посмотрел на луну, потом на длинные тени, которые его "Град" теперь отбрасывал на поляну. Он не мог стрелять. Но он мог двигать этим монстром. Он мог направлять его пустые глаза в сторону врага. Это был символ. Железный щелчок под носом у всей армии Пригожина.
  
  Он медленно, с чувством выполненного долга, сполз вниз и поплелся обратно к логову.
  
  "Ничего, - думал он, оглядываясь на темный силуэт РСЗО. - Сегодня я его просто повернул. А завтра... а завтра, может, и спою из него. Электрическую колыбельную для "вагнеровцев". Лунную сонату для 122-миллиметровых стволов".
  
  Глава 10
  
  Утро началось с проливного дождя. Вода стекала с брони БРДМ ручьями, превращая поляну в одно большое болотце. Тарас сидел в своем логове, наблюдая, как капли с грохотом барабанят по железной крыше. Его настроение было слегка подпорчено. Дождь означал, что его солнечная панель сегодня бездействует, а значит, и зарядка дрона, и его собственные электрические эксперименты откладывались.
  
  Его верный соратник, Колючая Броня, явно разделял его уныние. Ёж сидел в своем гнезде из тряпок, мокрый и несчастный, его обычно бодрые иголки обвисли. Он тыкался влажным носом в пустую банку из-под тушенки и жалобно поскуливал.
  
  - Ну что, генерал, промок? - мысленно обратился к нему Тарас. - Ничего, скоро выглянет солнце, высушим твою броню.
  
  Но ёж, казалось, был не согласен ждать. Он вылез из своего укрытия и начал нервно бегать по ограниченному пространству БРДМ, явно ища что-то. Он подбежал к небольшой лужице, образовавшейся у входа от протекающей крыши, и тыкался в нее мордой.
  
  Тарас наблюдал за ним с отстраненным любопытством, пока его взгляд не упал на предмет, лежавший рядом с лужей. Это было то самое портативное зарядное устройство, который он когда-то спалил своим первым неудачным разрядом. Оно было мертво, как гвоздь, и покрыто каплями воды.
  
  И тут в голове Тараса, озаренная вспышкой, родилась идея. Безумная. Абсурдная. Но идея.
  
  "А что, если... - подумал он, глядя то на мокрого ежа, то на мертвое портативное зарядное устройство. - Что, если оно не до конца мертво? Что, если мой разряд просто "убил" контроллер, но сами элементы..."
  
  Он медленно подполз к портативному зарядному устройству и толкнул его лапой прямо в лужу. Устройство легло на бок, частично погрузившись в воду.
  
  - Эй, колючий, - мысленно подозвал Тарас ежа. - Иди сюда. Дай-ка я тебя... подзаряжу.
  
  Колючая Броня, доверчивый до глупости, подошел, привлеченный движением. Тарас, действуя с крайней осторожностью, легонько ткнул его влажным носом в сторону лужи с портативным зарядным устройством.
  
  Ёж, следуя своему инстинкту, начал обнюхивать странный предмет. Его мокрый нос и влажные иголки касались и корпуса, и воды.
  
  "Так... - сосредоточенно думал Тарас. - Вода... электролит... мокрый ёж... потенциальный проводник..."
  
  Он высунул язык, но касался не портативного зарядного устройства, а... самого ежа. Он послал крошечный, ювелирно выверенный импульс. Не чтобы сжечь, а чтобы "пощекотать". Микроскопический разряд, в тысячи раз слабее того, что убило портативное зарядное устройство.
  
  Эффект превзошел все ожидания.
  
  Колючая Броня внезапно дернулся, фыркнул и отпрыгнул на полметра. Все его иголки разом встали дыбом, превратив его из мокрого комочка в идеальный шар, похожий на ощетинившегося дикобраза. От его иголок с тихим шипением стали отделяться крошечные, почти невидимые искорки статического электричества. Он выглядел так, будто его только что ударили током, но не пострадал, а, наоборот, подзарядился.
  
  Тарас смотрел на это зрелище, мысленно хохоча. Он создал первое в мире живое электронное устройство - Электрического Ежа!
  
  Ёж, немного придя в себя, снова подошел к луже. Теперь, когда его мокрая морда касалась воды, а заряженные иголки создавали вокруг него слабое электромагнитное поле, в луже вокруг портативного зарядного устройства начали происходить странные вещи. Вода слегка пузырилась. Мертвый светодиод на корпусе устройства слабо, на грани фантастики, мигнул один раз и снова погас.
  
  Увы, воскресить мертвый аккумулятор не удалось. Но принцип был доказан! Вода и живой организм могли служить проводником и усилителем!
  
  В этот момент его "небесное ухо" - рация - ожило. Голос, на этот раз не вражеский, а тот самый, украинский, с позывным "Бандерас", прорвался сквозь шум дождя. Он звучал взволнованно:
  
  "...повторяю, у "Воронов" проблемы. Наблюдательный пост на высоте девяносто два засекли, достают минометным огнем. Нужно срочно менять позицию, но связи с "Соколом" нет, они должны прикрывать отход. Если кто слышит, передайте "Соколу": "Вороны" улетают с гнезда, нужна тень! Прием!"
  
  Тарас замер. Это была не просто информация. Это была просьба о помощи. Прямой приказ, который он, будучи солдатом, не мог игнорировать. Нужно было передать сообщение. Но как? Его прошлая попытка отправить SOS была слишком примитивной.
  
  И тут его взгляд упал на его главный инструмент - квадрокоптер. И на его нового, электрифицированного соратника.
  
  План созрел мгновенно. Безумный, как все его планы. Диверсия в стиле "джаз".
  
  Он схватил дрон, подключил его к своему, почти разряженному, резервному портативному зарядному устройству и послал импульс, заставляя его взлететь. Дрон, покачиваясь от порывов ветра, вынырнул из-под защиты БРДМ и взял курс на восток, в сторону, откуда доносился гул боя.
  
  Тарас лежал внутри, его глаза были закрыты. Он видел все через камеру дрона. Дождь хлестал по объективу, картина прыгала. Он вел аппарат на пределе дальности, ориентируясь на звук выстрелов и свою фронтовую интуицию.
  
  Вот он пролетел над заброшенными полями, над сгоревшей фермой. Вот вдали показались развалины какого-то поселка, а рядом - та самая высота 92.0. Он увидел крошечные фигурки людей у окопов, увидел, как рядом с ними вздымаются фонтаны земли от мин.
  
  Он не мог передать сообщение по радио. Но он мог доставить его визуально.
  
  Он нашел то, что искал - еще одну украинскую позицию, чуть в стороне. Солдаты в камуфляже сидели у блиндажа. Тарас направил дрон прямо к ним.
  
  Один из бойцов поднял голову, услышав жужжание. Он увидел гражданский дрон, болтающийся в воздухе прямо над ними.
  
  - Чего этому шпиону надо? - крикнул он другому.
  
  И тут дрон начал свое "представление". Тарас, собрав всю свою волю, заставил его мигать. Не хаотично. А ритмично. Ярко-длинная-ярко-короткая-ярко-длинная-ярко-короткая... Он выводил световыми импульсами морзянку. Три точки, три тире, три точки. SOS. А потом, двигаясь по кругу, он начал вырисовывать в воздухе цифры: "9... 2... 0" и буквы: "В... О... Р... О... Н... Ы".
  
  Солдаты снизу смотрели, раскрыв рты.
  
  - Ты видишь это? - один из них ткнул пальцем в небо. - Он же морзянкой... и буквы...
  
  - "Вороны"... Это же позывной поста на девяносто второй! - сообразил второй. - Им хреново там! Это ж сигнал!
  
  - Передай на КП! Быстро! - закричал первый, хватая рацию.
  
  Тарас, чувствуя, что заряд дрона на исходе, дал ему последнюю команду - развернуться и лететь домой. Он не стал ждать благодарностей. Он сделал свое дело.
  
  Он открыл глаза, вернувшись в свое мокрое, но надежное логово. Он был мокр, голоден и истощен. Но на его вараньей морде читалось глубочайшее удовлетворение.
  
  Колючая Броня, все еще слегка потрескивающий статическим электричеством, подошел и ткнулся мокрым носом в его лапу.
  
  "Ничего, брат, - мысленно сказал Тарас, глядя на ежа. - Сегодня мы с тобой были антенной. Завтра будем батареей. А послезавтра... устроим им такую грозу, что они свои минометы забудут, как называются".
  
  Глава 11
  
  Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Солнце, прорвавшееся сквозь рваные тучи, превратило Железный Лес в гигантскую парилку. С брони стекали последние капли, с листьев лопухов скатывались бриллианты влаги, а от нагретой земли поднимался густой, тягучий пар. Воздух стал плотным и звенящим.
  
  Тарас выполз из своего БРДМ, чувствуя, как его чешуя с удовольствием впитывает влажное тепло. Его тело, отяжелевшее после вчерашнего подвига с передачей сообщения, требовало покоя, но разум был тревожен и обострен. Он сделал это. Он реально помог. Он был не просто странным зверем в тылу - он стал частью войны. Призраком в эфире, невидимым связистом.
  
  Эта мысль одновременно согревала и беспокоила его. Его вмешательство не останется незамеченным. Рано или поздно, кто-то начнет задавать вопросы о дроне, который рисует буквы в небе, или о странных помехах в эфире.
  
  Он потянулся, выгнув спину дугой, и его взгляд упал на восток. Туда, за пределы его Железного Леса, туда, где за полосой леса начиналась земля, от которой веяло чем-то древним и необъяснимым. Чернобыльская зона. Пустошь.
  
  До сих пор он избегал думать о ней. Это было слишком далеко, слишком абстрактно. Но теперь, с новыми способностями, эта мысль уже не казалась такой безумной. Высшие Неизвестные говорили, что он должен был пройти через Зону. Может, пора?
  
  Его размышления прервал голос из рации. Но на этот раз это был не голос солдата. Это был... другой сигнал. Слабый, автоматический, повторяющийся с занудной регулярностью. Он ловил его и раньше, но всегда отфильтровывал как ненужный шум. Сейчас же, в звенящей тишине после дождя, он привлек его внимание.
  
  Тарас забрался в кабину "Богдана", устроился поудобнее на разорванном сиденье и настроился на этот сигнал. Он был чистым, цифровым. Не речь, а данные. Как тикающий метроном.
  
  Он высунул язык, коснулся рации и погрузился в поток. Это не были слова. Это был маяк. Координаты. И короткое, повторяющееся сообщение: "АЗС "Дельта". Аварийный генератор. Уровень топлива: 3%. Резервная батарея: 12%".
  
  Запись повторялась раз в минуту. Автоматический сигнал бедствия от какого-то автоматизированного объекта глубоко в Зоне.
  
  И тут в его сознании, прямо за глазами, снова возник тот самый голос. Чистая вибрация смысла.
  
  "ПРОТОКОЛ НАВИГАЦИИ АКТИВИРОВАН. ОБНАРУЖЕН ЦЕЛЕВОЙ МАЯК. ЦЕЛЬ: АЗС "ДЕЛЬТА". ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛИ ОБЕСПЕЧИТ ДОСТУП К РЕСУРСАМ, НЕОБХОДИМЫМ ДЛЯ АКТИВАЦИИ СЛЕДУЮЩЕГО УРОВНЯ СПОСОБНОСТЕЙ. МАРШРУТ ЗАГРУЖЕН. УДАЧИ, АГЕНТ "ВАРАНУС".
  
  Голос стих так же внезапно, как и появился. В его сознании, словно на внутренней карте, вспыхнул извилистый путь через лес, вдоль старых дорог, минующих заброшенные деревни, и упирающийся в точку с пометкой "АЗС "Дельта"".
  
  Тарас медленно открыл глаза. Итак, все серьезно. Это не было его блажью. Это был приказ. Миссия.
  
  Он сполз с сиденья и пополз к своему логову. Теперь его взгляд на свое хозяйство стал другим. Это был не дом. Это была временная база. Что взять с собой?
  
  Он осмотрел свои сокровища. Штык-нож? Бесполезен. Зарядка? Разряжена. Дрон? Заряда хватит ненадолго, да и шумный. Рация? Громоздкая. Солнечная панель? Слишком хрупкая.
  
  В итоге он взял только самое необходимое. Свой верный фонарь "Жук", привязанный к основанию хвоста куском парашютной стропы. И... он аккуратно, двумя лапами, погрузил в свою широкую пасть несколько самых аппетитных, на его взгляд, кусков тушенки, завернутых в пластиковый пакет. Провиант на первые сутки.
  
  Он выглядел комично: полутораметровый варан с фонарем на хвосте и набитым защечными мешками. Но ему было не до смеха.
  
  Он выполз на опушку леса, туда, где заканчивалась его территория и начинался незнакомый, густой смешанный лес. Он оглянулся на свое царство ржавого металла. На БРДМ, где он спал. На "Богдан", где слушал эфир. На "Град", которым дирижировал при луне. И на Колючую Броню, который, свернувшись калачиком, спал на своем посту на солнечной панели.
  
  "Держи фронт, генерал, - мысленно попрощался он с ежом. - Я ненадолго".
  
  И он тронулся в путь. Его мощное тело легко несло его по влажной земле. Он шел не как беглец, а как первооткрыватель. Лес смыкался над ним, и вскоре знакомые очертания Железного Леса скрылись из виду.
  
  Дорога, по которой он шел, была едва заметной тропой, протоптанной когда-то кабанами или волками. Воздух здесь был другим. Чище. И... тише. Птиц пело меньше. Не слышно было далекого гула техники. Эта тишина была неестественной, давящей.
  
  Через несколько часов пути он наткнулся на первые признаки старой цивилизации. Не брошенную технику, а нечто иное. Развалины деревянного дома. Крыша провалилась, стены поросли мхом. Сквозь окна, лишенные стекол, виднелась чернота. От дома веяло не просто забвением, а каким-то глубоким, всепоглощающим покоем.
  
  Тарас остановился на краю поляны перед домом. Его язык, всегда находящийся в движении, уловил новые, странные вкусы. Не только запах гниения и влажного дерева. Что-то... металлическое. Острое. И еще... что-то сладковато-цветочное, но с горьким, химическим привкусом.
  
  Он прислушался. И услышал. Не звук, а скорее вибрацию. Едва уловимый, высокочастотный писк, исходивший откуда-то из глубины леса. Он был похож на сигнал рации, но более... органичный. Как будто сама земля, сама радиация, пела свою тонкую, ядовитую песню.
  
  Тарас Вернидуб сделал свой первый шаг в настоящую Пустошь. И Пустошь ответила ему своим первым, едва слышным шепотом. Он не знал, что его ждет. Но он знал, что повернуть назад - уже не вариант.
  
  "Ну что ж, - подумал он, сгреб лапой спелую лесную ягоду и отправил ее в пасть. - Посмотрим, что у вас тут за ресурсы такие особенные. Надеюсь, там есть что-нибудь съедобное. А то тушенка быстро закончится".
  
  Глава 12
  
  Пустошь встретила его не враждебно, но с холодным, отстраненным безразличием. Лес, через который он пробирался, становился все гуще и страннее. Деревья здесь были не просто старыми - они были уродливо-величественными. Сосны тянулись к небу неестественно высокими, голыми стволами, увенчанными лишь на самом верху шапками хвои, будто стесняясь своей мутации. Дубья же, наоборот, были приземистыми, разлапистыми, их ветви причудливо изгибались, образуя низкие, темные арки. Воздух, напоенный запахом хвои и влажной земли, теперь имел стойкий привкус озоновой свежести, как после грозы, смешанный со сладковатым душком гниющих стволов.
  
  Тарас двигался медленно, его тело, идеально приспособленное для экономии энергии, не спеша переставляло лапы. Его язык-сканер работал без остановки, посылая в мозг непрерывный поток данных: "Здесь прошло стадо кабанов", "Этот камень имеет повышенный фон", "В этом пне гнездятся осы - опасно". Он научился фильтровать эту информацию, выделяя главное.
  
  Главным сейчас была жажда. Запас влаги из тушенки иссяк, а ручьев поблизости не было. Он свернул с тропы, направляясь к низкому, заболоченному месту, которое учуял за полкилометра. Продираясь сквозь заросли папоротника, выше его роста, он вышел на край обширного, заросшего рогозом и осокой болотца. Вода в нем была темной, почти черной, и покрыта зеленоватой пленкой ряски.
  
  Обычный варан, руководствуясь лишь инстинктами, возможно, напился бы здесь. Но Тарас был не обычным вараном. Его язык, коснувшись поверхности воды, передал тревожный сигнал. Не просто "грязь". А "химическая примесь", "окислы металлов", "чужеродные соединения". Это была не вода, а химический коктейль.
  
  "Нет уж, спасибо, - мысленно поморщился он. - Я еще не настолько хочу пить, чтобы отращивать третью лапу".
  
  Он уже собирался развернуться, как вдруг его взгляд выхватил движение на другом берегу болотца. Сначала он подумал, что это еще один кабан. Но нет. Существо было крупнее, массивнее. Оно стояло, опустив голову к воде, и пило, громко чавкая. Это был... лось. Но какой!
  
  Животное было огромным, даже для лося. Но его рога... Они были не просто ветвистыми. Они были чудовищными. Массивные, асимметричные, с множеством ненужных, болезненных наростов, они больше напоминали корявую, окаменевшую грибницу, вросшую в его череп. Один из отростков был настолько длинным и тяжелым, что скрючивал шею животного набок. Шерсть на боках была местами вытерта, обнажая кожу странного, серовато-сизого оттенка.
  
  Лось поднял голову, и Тарас увидел его глаза. В них не было ни дикой злобы, ни страха. Лишь тупая, апатичная покорность судьбе. Он посмотрел прямо на Тараса, но не проявил ни малейшего интереса. Гигантская рептилия была для него всего лишь еще одним элементом пейзажа Пустоши, не более странным, чем он сам.
  
  Эта встреча не напугала Тараса. Напротив, она вызвала у него странное чувство родства. Они оба были здесь чужаками. Оба - порождения чужой воли. Лось - воли слепой радиации, он - воли Высших Неизвестных.
  
  Внезапно лось насторожился, резко дернув своей уродливой головой. Он фыркнул, развернулся и с громким треском сломанных ветвей скрылся в чаще. Тарас замер, прислушиваясь. Что спугнуло такого великана?
  
  Ответ пришел мгновенно. Сверху. С неба.
  
  Сначала он услышал тихое, почти неслышное жужжание, похожее на звук крошечного электромотора. Потом увидел его. Оно порхало над самой водой, игнорируя ядовитую грязь. Бабочка. Но ее полет был не плавным и порхающим, а резким, угловатым, с неестественными паузами и зависаниями, как у беспилотника.
  
  Тарас присмотрелся. Это было самое невероятное существо, которое он видел за всю свою жизнь, и в человеческой, и в вараньей ипостаси. Размах ее крыльев был с его ладонь. Сами крылья... они были не из хитина и не из чешуек. Они были из чего-то прозрачного и гибкого, похожего на слюду или жидкий кристалл. Сквозь них просвечивало небо, но на их поверхности переливались все цвета радуги, как на мыльном пузыре. А в центре каждого крыла горело по одному крошечному, ярко-синему огоньку, словно светодиоды.
  
  Бабочка-киборг. Электрическая бабочка.
  
  Она описала круг над болотом и вдруг, резко сменив траекторию, направилась прямо к нему. Тарас инстинктивно прижался к земле. Бабочка подлетела к нему и зависла в сантиметре от его морды, прямо перед его глазом. Ее крылья вибрировали с такой частотой, что казались сплошным прозрачным ореолом. Он мог разглядеть тончайшие, как провода, жилки на них и крошечное, металлическое тельце.
  
  И тогда он почувствовал это. Не звук. А импульс. Тот самый высокочастотный писк, что он слышал у развалин дома. Он исходил от бабочки. Это был не просто сигнал. Это было... приветствие? Или сканирование?
  
  Не думая, движимый чистым любопытством, Тарас медленно высунул язык и едва коснулся кончиком дрожащего крыла.
  
  В его сознании вспыхнул не взрыв данных, а короткая, яркая вспышка. Чистая, ничем не разбавленная энергия. Не структура, не схема, а сама суть электричества, заключенная в живом существе. Он почувствовал ее крошечное, но невероятно эффективное "сердце" - не биологическое, а, казалось, кристаллическое, питаемое самой радиацией Пустоши. Он почувствовал, как она "видит" мир - не в цветах и формах, а в электромагнитных полях и радиоактивных излучениях.
  
  Бабочка, получив его "ответ", отлетела назад, сделала в воздухе три замысловатых пируэта, словно исполняя ритуальный танец, и затем стремительно рванула прочь, в сторону его маршрута, оставив за собой в воздухе слабый запах озона и свежести.
  
  Тарас сидел, ошеломленный. Его первая встреча с истинным чудом Пустоши. Она не была враждебной. Она была... просто другой. И она, казалось, указывала ему путь.
  
  Он посмотрел на темную, ядовитую воду, на следы уродливого лося, на небо, куда умчалась электрическая бабочка.
  
  "Так вот какие тут "ресурсы", - с уважением подумал он. - Не только бензин и аккумуляторы. Здесь... сама жизнь стала электрической. Или наоборот".
  
  Он тронулся в путь с новым чувством. Он был не просто незваным гостем в этом странном мире. Возможно, он был здесь... своим. Агент "Варанус" делал свои первые открытия. И Пустошь, казалось, начала ему отвечать.
  
  Глава 13
  
  Путь, проложенный в его сознании Высшими Неизвестными, вел все глубже в сердце Пустоши. Лес постепенно редел, уступая место заброшенным полям, где буйно цвел иван-чай, похожий на сиреневую пену, и колосился ковыль, шептавший что-то на ветру. Воздух здесь был чище, но от этого лишь ярче проявлялись странные ноты - все тот же озон, сладковатая пыльца и стойкий привкус железа, будто кто-то точил гигантский нож о край неба.
  
  Тарас двигался с привычной ему методичностью, но его внутренний радар был взведен до предела. Встреча с электрической бабочкой показала, что Пустошь полна сюрпризов, и не все они безобидны. Он уже не просто шел к цели - он изучал новый театр военных действий.
  
  Внезапно его язык уловил знакомый, но неожиданный здесь запах. Дым. Не лесной, не от горения торфяников, а едкий, химический. И еще один запах - жженой пластмассы и... мяса. Приготовленного мяса.
  
  Инстинкт прижал его к земле. Он пополз на запах, используя высокую траву и редкие кусты в качестве укрытия. Вскоре он достиг края неглубокого оврага и заглянул вниз.
  
  Вот оно, первое свидетельство недавнего человеческого присутствия. В овраге стоял перевернутый, обгоревший каркас военного внедорожника "УАЗ". Кабина была вырвана, колеса отсутствовали. Рядом валялись разбросанные ящики из-под боеприпасов, пустые консервные банки и обрывки камуфляжной ткани. Кто-то устроил здесь временный лагерь и так же спешно его покинул. Или был вынужден покинуть.
  
  Но самое интересное было в центре лагеря. Там, на импровизированном кострище из старых покрышек и досок, стоял походный мангал. И на нем, покрытая слоем пепла, лежала одна-единственная, идеально прожаренная сосиска. Она была толстой, сочной, и от нее шел такой соблазнительный аромат, что у Тараса заныло в пустом желудке.
  
  Это была ловушка. Слишком очевидная. Слишком нелепая. Кто в здравом уме оставил бы такую драгоценность в Зоне?
  
  Тарас не двинулся с места. Его взгляд скользнул по периметру лагеря. И он нашел то, что искал. В тени под разбитым "УАЗом", почти полностью скрытая в траве, лежала небольшая, коробчатая мина. Растяжки не было видно, но он почуял ее своим электрическим чутьем - тонкую, смертоносную металлическую нить, ведущую от мины к сосиске.
  
  "Классика, - с презрением подумал Тарас. - Дёшево и сердито. На такую удочку мог клюнуть разве что очень голодный и очень неопытный солдат. Или... очень глупый ёж".
  
  Он уже собирался отползти, как вдруг его внимание привлекла одна из камуфляжных тряпок. Она была наброшена на ящик из-под патронов, и на ней... что-то было написано. Не краской, а чем-то ржавым, похожим на кровь или старую окись. Буквы были корявыми, неровными, но читаемыми.
  
  "ОСТАВЬ НАДЕЖДУ..."
  
  Тарас замер. Фраза была не закончена. Он пополз ближе, осторожно обходя периметр лагеря. На другом ящике, на дне пробитой каски, он нашел продолжение. Слово "ВСЯКИЙ".
  
  "ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯКИЙ..."
  
  Кто-то оставил здесь мрачное предупреждение. Или признание. Тарас осмотрелся. На двери от "УАЗа" он нашел последнюю часть послания, выцарапанную тем же веществом:
  
  "...СЮДА ВХОДЯЩИЙ".
  
  "ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯКИЙ СЮДА ВХОДЯЩИЙ". С ошибкой, но дух передавал точно.
  
  Тарас мысленно хмыкнул. Довольно мрачное чувство юмора у этого незнакомца. Он представил себе какого-нибудь уставшего, циничного сталкера, который в перерывах между избеганием мутантов и военных находит время для граффити в стиле Данте.
  
  Но кто он был? И куда делся?
  
  Тарас снова обратил внимание на сосиску. Ловушка была примитивной. А послание - мрачным, но не агрессивным. Скорее, предупредительным. Возможно, этот человек не хотел никого убивать. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое.
  
  И тут Тараса осенила идея. Он не стал трогать сосиску. Вместо этого он отполз подальше, нашел длинную, прочную палку и, вернувшись, аккуратно, с безопасного расстояния, сгреб ею сосиску с мангала. Она упала на землю, чуть в стороне от растяжки.
  
  Затем он развернулся и своим мощным хвостом, как битой, ударил по пустому мангалу. Тот с грохотом полетел в сторону, подпрыгнул и накрыл собой мину. Раздался глухой, подземный толчок. Из-под мангала повалил едкий дым, но полноценного взрыва не произошло - мину, видимо, придавило.
  
  Теперь путь был безопасен. Тарас подполз к сосиске. Она была горячей, покрытой землей и пеплом. Он медленно, с наслаждением, съел ее. Это был лучший обед за последние дни.
  
  Наевшись, он осмотрел лагерь еще раз. В одном из рюкзаков он нашел кое-что полезное: почти полную пачку влажных салфеток в герметичной упаковке. Бесполезный для человека хлам, но для варана, чей язык был главным сенсором, - возможность очищать его от грязи и пыли. Он аккуратно затолкал упаковку за щеку, в свой импровизированный ранец.
  
  Перед тем как двинуться дальше, он подполз к той самой двери от "УАЗа" с надписью. Он окунул коготь в ту самую ржавчину (это оказалась странная, желеобразная субстанция, похожая на смесь машинного масла и крови) и под уже существующей фразой старательно, по-варaньи небрежно, вывел свой ответ:
  
  "НАДЕЖДА - ЭТО Я. И Я УЖЕ ЗДЕСЬ. В.В." (Варан Вернидуб).
  
  Он оставил это послание будущим путникам, развернулся и пополз дальше по своему маршруту. Пустошь становилась все интереснее. Здесь водились не только мутанты и таинственные бабочки. Здесь водились философы с взрывчаткой. И Тарас был уверен, что их пути еще пересекутся.
  
  "Ничего, - думал он, переваривая сосиску. - Если этот тип оставил здесь сосиску, значит, у него есть и другие запасы. Надо будет с ним познакомиться. Обменяться опытом. Я ему - про электричество, а он мне - про консервы".
  
  Глава 14
  
  Следующие несколько часов пути Тарас провел в приятном ожидании. Сосиска, пусть и добытая в сомнительных обстоятельствах, придала ему сил, а встреча с "коллегой по несчастью", пусть и заочная, развеяла одиночество. Он чувствовал себя теперь не просто путником, а участником некой тайной жизни Пустоши, где свои правила, свои предупреждения и свои, весьма своеобразные, знаки внимания.
  
  Ландшафт снова менялся. Заброшенные поля сменились молодым березняком, который в свою очередь упирался в стену старого, хвойного леса. Воздух здесь был густым и сладким, как мед, с примесью все того же озона. Странное электрическое пение, которое он слышал с самого входа в Зону, стало громче, превратилось в непрерывный, едва уловимый гул, вибрирующий в костях.
  
  Именно здесь, на опушке, его ждало новое, ослепительное зрелище.
  
  Сначала он подумал, что это закат играет в листве, окрашивая все в золотистые и изумрудные тона. Но солнце стояло еще высоко. Затем ему показалось, что это мириады светлячков устроили невероятный карнавал. Но свет был слишком ярким, слишком чистым, слишком... механическим.
  
  Это был рой.
  
  Сотни, если не тысячи, тех самых электрических бабочек, что он видел у болота. Они вились в воздухе, образуя гигантские, постоянно меняющиеся фигуры: то сияющую сферу, то простирающуюся вдаль спираль, то нечто, напоминающее крону светящегося дерева. Их хрустальные крылья отбрасывали на землю и стволы деревьев мириады радужных зайчиков. Воздух звенел от их высокочастотного жужжания, сливавшегося в странную, гипнотическую музыку.
  
  Тарас замер, завороженный. Это был самый прекрасный и самый нереальный спектакль, который он видел в обеих своих жизнях. Он сидел, как загипнотизированный крестьянин, впервые попавший в оперу, и его варанье сердце билось в такт этому мерцающему безумию.
  
  Он медленно, чтобы не спугнуть, двинулся вперед, к краю роя. Бабочки не проявили ни страха, ни агрессии. Несколько из них отделились от общего хора и подлетели к нему, зависли перед его мордой, их светодиодные глазки-огоньки изучающе мигали. Одна смелая села ему прямо на кончик носа. Он почувствовал легкое, почти невесомое прикосновение и едва уловимый электрический щекот.
  
  Он снова высунул язык, не касаясь их, а просто "прислушиваясь" к их общему полю. И снова его сознание наполнилось ощущением чистой, структурированной энергии. Но на этот раз он почувствовал нечто большее. Это не был просто хаотичный рой. Это был... разум. Коллективный, примитивный, но разум. Они общались. Обменивались данными. И сейчас они с любопытством изучали его, этого большого, теплого и странно "звенящего" пришельца.
  
  Внезапно музыка роя изменилась. Мелодичный гул сменился тревожным, прерывистым писком. Сфера из бабочек распалась, и весь рой ринулся вперед, вглубь леса, словно гонимый единым порывом. Они пролетели над Тарасом, и на мгновение он оказался внутри живого, светящегося туннеля. Это было одновременно страшно и восхитительно.
  
  Любопытство пересилило осторожность. Он пополз за ними.
  
  Рой вел его по лесу, огибая деревья, пролетая над буреломом. Они были его проводниками. Через несколько сот метров лес расступился, открывая еще одну поляну. И посреди нее стояло то, что заставило Тараса остановиться и мысленно свистнуть.
  
  Это был вертолет. Старый, советский Ми-8. Он лежал на боку, как подстреленная птица. Винты были погнуты и поломаны, остекление кабины выбито, а фюзеляж был покрыт толстым слоем ржавчины и мхом. Он явно пролежал здесь десятилетия.
  
  Но рой бабочек вел себя так, будто нашел величайшую драгоценность. Они облепили вертолет со всех сторон. Тысячи крошечных светящихся существ уселись на лопастях, на хвостовой балке, на остовах двигателей. И под их сиянием, под их коллективным электрическим полем, с вертолетом начало происходить нечто необъяснимое.
  
  Сначала Тарас подумал, что ему показалось. Потом убедился. Ржавчина на лопастях... шевелилась. Не просто осыпалась, а медленно, как жидкий металл, стекала вниз, обнажая тусклый, но целый металл под ней. Треснувшая лопасть не восстановилась, но ее края стали выглядеть более гладкими, как будто их обработали невидимые напильники.
  
  Бабочки не чинили вертолет. Они... очищали его. Консервировали. Или, что казалось еще более безумным,... пожирали ржавчину, преобразуя ее во что-то иное.
  
  Тарас подполз ближе, завороженный. Он коснулся языком фюзеляжа рядом с местом, где сидел особенно плотный рой. Он почувствовал не просто металл. Он почувствовал... процесс. Микроскопические электрические разряды, бегущие по поверхности, вытесняющие окислы, уплотняющие кристаллическую решетку. Это была нано-реставрация, управляемая коллективным разумом светящихся насекомых.
  
  Он посмотрел на вертолет, на этот памятник давно упавшей машине, и его военный ум начал работать. Вертолет - это не просто груда металлолома. Это генераторы, аккумуляторы, радиостанция, системы навигации. Даже разбитые, они представляли собой кладезь ресурсов.
  
  Он попытался послать мысленный импульс, поприветствовать их, поблагодарить за помощь. Но их коллективный разум был слишком чуждым, слишком коллективным. Он уловил лишь волну безразличного любопытства, смешанного с инстинктивной программой "очистки и сохранения".
  
  Внезапно рой снова взметнулся в воздух, оставив частично очищенный вертолет. Они снова сформировали сияющую сферу и умчались прочь, вглубь своей территории, оставив Тараса наедине с его открытиями.
  
  Он подполз к вертолету и положил лапу на холодный, но теперь уже более гладкий металл. Он не знал, зачем бабочки это делают. Может, это их способ "садоводства"? Или они просто питаются энергией распада? Неважно.
  
  Важно было то, что он нашел союзников. Странных, непостижимых, но союзников. И он нашел неисчерпаемый источник "работы". Если они могут очищать металл, то, возможно, они смогут и... оживлять технику? Не до летного состояния, конечно. Но даже крохи энергии от аккумуляторов вертолета были бы для него манной небесной.
  
  "Ничего, - подумал он, с наслаждением почесывая спину о стойку шасси. - Сначала вы почистите, а потом... потом я посмотрю, что тут можно запустить. Пригожин, береги свои вертушки - у меня тут свой личный ангар появился. И механики... с крыльями".
  
  Глава 15
  
  Путь, отмеченный в его сознании, вел все дальше на северо-восток. Лес, через который он пробирался, становился все более неестественно тихим. Пение птиц почти прекратилось, сменившись все тем же навязчивым, высокочастотным гулом, который теперь ощущался не только как звук, но и как легкое давление на барабанные перепонки и даже как странное покалывание на кончиках его когтей. Воздух был насыщен электричеством, как перед грозой, но грома не было, лишь стояла звенящая, напряженная тишина.
  
  Следы цивилизации встречались все чаще, но это были не брошенные военные лагеря, а остатки мирной жизни, законсервированной катастрофой. Они проходили через заброшенную деревню. Деревянные дома стояли с провалившимися крышами, сквозь пустые глазницы окон проглядывала темнота. На одном из покосившихся заборов висела старая, ржавая табличка с надписью "ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА!". Тарас мысленно фыркнул: "Где она сейчас, твоя злая собака? Превратилась в электрического пса, что ли?".
  
  Но сама деревня была не просто мертва. Она была... стерильна. Ни паутин, ни гнезд грызунов, ни даже обильного мха на стенах. Как будто что-то постоянно вычищало здесь всю органику, оставляя лишь голые, выветренные кости построек.
  
  Именно здесь он впервые увидел их в большом количестве - электрических бабочек. Они не вились роем, а сидели на заборах, на крышах, на столбах линий электропередач, словно яркие, мерцающие почки на скелете деревни. Когда он проходил мимо, они взмывали в воздух, образуя на его пути живые, светящиеся арки, и снова садились, как только он проходил. Это было похоже на ритуал. Или на церемонию проводов.
  
  После деревни дорога пошла вверх, на пологий холм. Растительности стало еще меньше, земля под ногами была сухой и потрескавшейся, с редкими пятнами выцветшего, желтоватого лишайника. И вот, наконец, достигнув вершины, он увидел ее.
  
  АЗС "Дельта".
  
  Она стояла в центре небольшой долины, окруженная кольцом чахлых, голых деревьев. Это было не просто заброшенное здание. Это было место Силы. Маяк, который звал его.
  
  Комплекс состоял из самого здания заправки с выбитыми стеклами, двух ржавых колонок и - что самое главное - небольшой, приземистой бетонной будки, вероятно, подсобки или трансформаторной. Над будкой торчала мачта с полуобвалившейся антенной. Именно оттуда и исходил тот самый автоматический сигнал, что он поймал своей рацией.
  
  Но АЗС была не просто брошена. Она была... активна. И недружелюбна.
  
  Пространство вокруг нее, метров на пятьдесят, было окутано едва видимой дымкой. Воздух над асфальтом колыхался, как над раскаленным летним шоссе, но было холодно. Тарас остановился на краю этой невидимой границы. Его язык, его главный сенсор, почуял не просто опасность, а целый коктейль из угроз.
  
  Он уловил запах озона, гораздо более сильный, чем где-либо еще. Уловил сладковатый, тошнотворный аромат перегретой пластмассы и изоляции. И еще что-то... статичное, густое, как желе. Это было силовое поле. Примитивное, созданное не технологией, а вышедшей из-под контроля аномалией. Поле, которое не столько убивало, сколько... разлагало.
  
  Прямо перед ним, на самой границе этой дымки, лежал труп большого кабана. Но это был не обычный труп. Он выглядел так, будто его на несколько лет забыли в гигантской микроволновой печи. Шкура была обуглена и покрыта пузырями, клыки почернели, а из открытой пасти тянулись тонкие, стекловидные нити застывшей, оплавленной слюны. От него пахло не смертью, а... перегоревшим микропроцессором.
  
  "Так-так, - мысленно протянул Тарас, остро ощущая, как по его спине пробежал холодок, не имеющий ничего общего с температурой воздуха. - Вот и приемная комиссия. Не пройдешь тест - станешь жареным кабанчиком. Не очень-то и хотелось".
  
  Он отполз на безопасное расстояние и устроился на наблюдение. Нужен был план. Лобовой штурм был исключен. Его броня, возможно, и выдержала бы, но он не был уверен, что его внутренности, все еще во многом биологические, справятся с такой обработкой.
  
  Он наблюдал несколько часов. Картина не менялась. Дымка колыхалась, сигнал с маяка продолжал монотонно повторяться. Никаких изменений. Никаких слабых мест.
  
  И тогда он вспомнил про своих новых "союзников". Бабочек. Они питались энергией. Они очищали металл. Что, если они могут... поглотить и это поле?
  
  Он не знал, как их позвать. Кричать было бесполезно. Но он мог попробовать подать сигнал. Электрический сигнал.
  
  Он отполз еще дальше, нашел относительно чистое место, сел по-медитативному, подогнув лапы, и закрыл глаза. Он сконцентрировался. Он не пытался послать мощный разряд. Нет. Он попытался воспроизвести ту самую вибрацию, тот самый высокочастотный писк, что исходил от бабочек. Он представлял себя одним из них, частью роя. Он посылал в окружающее пространство не крик, а тихий, настойчивый зов: "Еда. Здесь есть еда. Много энергии".
  
  Прошло минут двадцать. Ничего. Тарас уже начал терять надежду, как вдруг его левое ухо уловило знакомое жужжание. Одна-единственная бабочка приземлилась ему на голову, между глаз. Ее крылья мягко трепетали.
  
  Он снова послал импульс, на этот раз более конкретный. Мысленный образ: АЗС, окутанная коконом энергии. Приглашение: "Идите. Поедим вместе".
  
  Бабочка взлетела, сделала круг над его головой и умчалась в сторону деревни. Тарас с обреченным вздохом приготовился к долгому ожиданию. Но не прошло и десяти минут, как воздух наполнился нарастающим, оркестровым гудением.
  
  Они летели. Не сотни, а тысячи. Весь рой, что он видел в деревне и, возможно, собранный со всей округи. Они неслись, как сияющая река, затмевая блеклый дневной свет. Это было зрелище, от которого перехватывало дух. Живой ураган из света и звука.
  
  Рой не стал тормозить. Он на полной скорости врезался в невидимый барьер вокруг АЗС.
  
  И началось.
  
  Вместо глухого удара раздался оглушительный, пронзительный визг, словно гигантский лист металла рвали на части. Дымка вокруг заправки вспыхнула ослепительно-белым светом. По ее поверхности забегали, как молнии, багровые и фиолетовые разряды. Бабочки, казалось, не пробивали барьер, а пожирали его. Они садились на невидимую стену, и под ними поле мерцало, истончалось и гасло, поглощаясь их светящимися тельцами.
  
  Тарас наблюдал, зачарованный и немного испуганный. Это была битва двух стихий - одичавшей, разрушительной энергии Пустоши и дисциплинированной, алчной энергии жизни, которая приспособилась к этой Пустоши.
  
  Процесс занял не больше получаса. Визг стих. Световые вспышки погасли. Дымка рассеялась, как будто ее и не было. Рой, ставший еще ярче и плотнее от поглощенной энергии, поднялся в воздух, совершил победный круг над АЗС и медленно, торжественно рассеялся в окружающих лесах. Их работа была сделана.
  
  Путь был свободен.
  
  Тарас, преодолевая остаточный трепет, медленно пополз вперед. Он пересек ту самую черту, где лежал обугленный кабан. Никаких неприятных ощущений. Лишь легкое покалывание в чешуе, как от статического электричества.
  
  Он подполз к бетонной будке. Дверь была заварена стальным листом, но сбоку зияла дыра, достаточно широкая, чтобы в нее мог пролезть варан его размеров. Он просунул внутрь голову.
  
  Его нос атаковала волна запахов: пыль, мышиный помет, старая краска и... жирный, сладкий аромат шоколада и орехов. Его взгляд, привыкший к полумраку, выхватил в углу груду ящиков. На одном из них красовалась знакомая эмблема - "Nutella". Видимо, чей-то стратегический запас.
  
  Но это было не главное. В центре будки стоял тот самый аварийный генератор. Старый, советский, потрепанный, но целый. К нему были подключены несколько автомобильных аккумуляторов, а от них провода тянулись к рации и к небольшой, но мощной лампе, которая слабо светила, освещая помещение. На одном из аккумуляторов мигал маленький красный светодиод - тот самый маяк.
  
  Тарас вполз внутрь. Пространство было тесным, но для него - в самый раз. Он подполз к генератору. Его язык уже тянулся к нему, жаждущий ощутить его внутреннюю структуру.
  
  И тут в его сознании снова зазвучал Голос.
  
  "ЦЕЛЬ ДОСТИГНУТА. АЗС "ДЕЛЬТА". АВАРИЙНЫЙ ГЕНЕРАТОР ОБНАРУЖЕН. ПОДКЛЮЧАЙТЕСЬ ДЛЯ АКТИВАЦИИ ПРОТОКОЛА "ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ДЖИНН". ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ПРОЦЕДУРА ТРЕБУЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНЫХ ЗАТРАТ ЭНЕРГИИ. РЕКОМЕНДУЕТСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВНЕШНИЙ ИСТОЧНИК".
  
  Внешний источник? Тарас огляделся. Аккумуляторы были почти пусты. Генератор стоял молча. Но он знал, что делать. Он развернулся и пополз обратно к выходу, к старым заправочным колонкам. Они были ржавые, немые. Но в его памяти всплыли уроки из Железного Леса. Он забрался на основание одной из колонок и начал царапать когтями ржавчину вокруг панели управления. Под ней оказалась старая, механическая кнопка. Кнопка аварийного ручного запуска резервуара.
  
  Он нажал на нее всей тяжестью своего тела.
  
  Раздался скрежет, и из глубин земли послышался глухой удар. Затем - журчание. По трубам колонки побежала жидкость. Не бензин, нет. Судя по запаху, это было дизельное топливо. Старое, отстоявшееся, но все еще горючее.
  
  Вернувшись в будку, он нашел то, что искал - топливный шланг, идущий от колонки. Он вцепился в него зубами и потащил к генератору. Несколько минут борьбы с соединительными гайками (к счастью, они были сорваны давно, и шланг просто натянулся на патрубок), и вот, горючее потекло в бак генератора.
  
  Теперь самый ответственный момент. Ручной стартер. Обычному человеку потребовались бы руки и немалая сила. У Тараса были лапы, хвост и чудовищная воля.
  
  Он обмотал веревку от стартера вокруг своей мощной задней лапы, упираясь передними в корпус генератора. Он откинул голову назад, собрался с силами и резко дернул лапой.
  
  Генератор кашлянул. Еще раз. С третьего рывка он, наконец, с ревом и клубами черного, едкого дыма, ЗАПУСТИЛСЯ!
  
  Грохот заполнил маленькую будку, оглушая Тараса. Лампочка на потолке замигала и загорелась ярче. Аккумуляторы начали жадно заряжаться.
  
  Не теряя ни секунды, Тарас прильнул к генератору. Он прикоснулся к нему не только языком, но и всей передней частью тела, впиваясь когтями в его раму. Он послал мысленную команду: не просто "почувствовать", а "слиться".
  
  "ПРОТОКОЛ "ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ДЖИНН" АКТИВИРОВАН. НАЧАЛО ЗАГРУЗКИ. ИНТЕГРАЦИЯ С ЭНЕРГОСЕТЬЮ БИОНОСИТЕЛЯ..."
  
  Боль. Ослепительная, белая, всепоглощающая боль. Ему казалось, что каждая чешуйка на его теле раскалилась докрасна, что его кости превращаются в молнии, а мозг плавится и перестраивается. Это было в тысячи раз сильнее, чем все, что он испытывал до этого. Он не мог крикнуть, не мог пошевелиться. Он был прикован к ревущему монстру, который вливал в него дикую Силу Пустоши.
  
  Он терял сознание. В глазах потемнело. Последнее, что он почувствовал, - это вкус... шоколада? И странное ощущение, будто что-то маленькое и колючее тыкается ему в бок.
  
  ***
  
  Тарас очнулся от того, что его язык щекотала муха. Он лежал на полу будки. Генератор стоял тихий, исчерпав все топливо. Аккумуляторы были полностью заряжены, и их индикаторы горели ровным зеленым светом. Лампочка на потолке светила ярко и уверенно.
  
  Он был жив. Более того, он чувствовал себя... иначе. Его тело было легким, его сознание - ясным и невероятно быстрым. Он чувствовал мир вокруг с невиданной остротой. Он мог, даже не фокусируясь, ощущать слабые электромагнитные поля аккумуляторов, остаточный заряд в проводах, даже биополе мыши, прячущейся за ящиками с "Nutella".
  
  Он поднял лапу. И увидел, что между его когтями, едва заметно, перетекают крошечные, голубоватые искорки статического электричества.
  
  Он посмотрел на ближайший аккумулятор. Он не просто чувствовал его. Он знал, что может... прикоснуться к нему на расстоянии. Он сконцентрировался и послал мысленный импульс.
  
  Лампочка на потолке на мгновение вспыхнула втрое ярче, а затем вернулась к нормальному свечению.
  
  Он это сделал. Без проводов. Без прикосновения.
  
  Он был не просто электровараном. Теперь он был... Электро-Джинном.
  
  Его размышления прервало настойчивое тыканье в бок. Он опустил взгляд. Рядом с ним сидел его верный соратник, Колючая Броня. Как ёж нашел его здесь, за десятки километров от Железного Леса, было загадкой. Но он был здесь. И он был явно голоден. Он тыкался носом в банку "Nutella", которая, видимо, упала с ящика во время "процедуры" и раскрылась.
  
  Тарас мысленно улыбнулся. Он послал крошечный, ювелирный разряд в металлическую крышку банки.
  
  Крышка с легким щелчком отлетела в сторону, обнажив густой, шоколадный крем.
  
  Колючая Броня, не мешкая, сунул морду внутрь и начал чавкать с видом полного блаженства.
  
  Тарас с наслаждением наблюдал за ним. Он прошел через огонь и электричество. Он получил новую силу. И у него по-прежнему был верный, хоть и несколько прожорливый, соратник.
  
  "Ничего, - подумал он, глядя на заляпанного шоколадом ежа. - Теперь я не просто ползу к Бахмуту. Теперь я к нему... плыву по волнам эфира. Пригожин, береги свои рации - к тебе идет не просто диверсант. К тебе идет живая, дышащая помеха. И у него очень зверский аппетит".
  
  Глава 16
  
  Первые сутки после пробуждения в роли Электро-Джинна Тарас провел, не двигаясь с места. Он лежал на прохладном бетонном полу будки, ощущая, как внутри него утихает буря и новые силы понемногу обживаются, встраиваются в привычные нейронные связи. Это было похоже на то, как после долгой болезни начинаешь заново узнавать собственное тело - та же рука, та же нога, но ими нужно учиться двигать по-новому.
  
  Он экспериментировал. Мог теперь без малейшего усилия, одной лишь мыслью, заставить светодиод на аккумуляторе сменить цвет с зеленого на красный и обратно. Мог, глядя на потрескавшуюся розетку в стене, ощутить в ней давно угасшую жизнь и мысленно "ткнуть" в нее пальцем - в воздухе между ним и розеткой щелкала крошечная, голубая искра, и на мгновение в его сознании вспыхивала призрачная схема электропроводки всей АЗС.
  
  Но самое главное - он теперь слышал их. Постоянно. Не как назойливый шум, а как фоновую музыку, как тихий шепот самого мира. Электрических бабочек. Их коллективный разум, их "роевое сознание" было теперь для него открытой книгой, написанной на языке импульсов и электромагнитных полей. Он чувствовал их присутствие в лесу, их передвижения, их "разговоры" о новых источниках энергии, о чистом металле, о странных вторжениях в их мир.
  
  И они, в свою очередь, чувствовали его. Он был для них не просто большим теплым существом. Он был теперь... своим. Яркой, мощной, но дружелюбной точкой в их энергетической карте мира.
  
  Колючая Броня, полностью оценив открывшийся ему неиссякаемый источник "Нутеллы", окончательно перебрался жить в будку. Он устроил себе гнездо из обрывков изоляции прямо на разобранном системном блоке какого-то древнего компьютера и лишь изредка, с набитым шоколадом ртом, подползал к Тарасу и тыкался влажным носом в его лапу, словно говоря: "Ну, и что мы тут делаем? Дальше-то что?"
  
  Дальше нужно было тренироваться. И Тарас нашел себе идеальный тренажер.
  
  Прямо за АЗС, в небольшом овраге, ржавел брошенный карьерный самосвал "БелАЗ". Это был настоящий железный гигант, в несколько раз больше того "Града", что он крутил в Железном Лесу. Его колеса были в рост человека, а кузов представлял собой огромную стальную чашу, наполненную дождевой водой и тиной.
  
  Тарас приполз к нему на следующее утро. Он уселся на корточки перед его радиатором, размером с дверь гаража, закрыл глаза и... начал звать.
  
  Он не кричал. Он посылал в эфир тот самый зов, что научился имитировать раньше, но теперь - усиленный в сотни раз, подкрепленный мощью генератора и его собственной преображенной сущности. Это был не просто писк. Это был призыв. Приглашение на работу.
  
  И они откликнулись.
  
  Сначала с окраины леса прилетела дюжина бабочек. Потом сотня. Потом... их стало не сосчитать. Весь рой, тот самый, что очищал вертолет, снова собрался над АЗС, образуя в воздухе сияющую, медленно вращающуюся линзу. Их гул был теперь не раздражающим, а бодрящим, наполняющим силой.
  
  Тарас мысленно улыбнулся. Он протянул свою новую, "электрическую" волю к рою. Он не командовал. Он предлагал. Он показывал им мысленный образ: огромный, ржавый самосвал. И свою мечту - сделать его чистым.
  
  Рой откликнулся волной любопытства и одобрения. Для них это была не работа, а пиршество. Столько вкусной, дикой ржавчины!
  
  И началось самое фантастическое представление, которое только можно было увидеть в Чернобыльской зоне.
  
  Тысячи светящихся бабочек устремились к "БелАЗу". Они облепили его с ног до головы. Гигантская машина исчезла под сплошным, мерцающим, переливающимся всеми цветами радуги покровом. Гул стал оглушительным, превратился в мощный аккорд, в гимн труду.
  
  Тарас стоял в стороне и дирижировал. Он не управлял каждой бабочкой - их разум был коллективным. Но он направлял общий поток, указывал на особенно проблемные, заросшие ржавчиной участки, координировал их действия. Он чувствовал, как под их многочисленными лапками металл очищается, как с него стекают окислы, обнажая тусклую, но здоровую сталь.
  
  Это был гипнотизирующий процесс. Казалось, самосвал не очищают, а разбирают на атомы и собирают заново. Рой двигался волнами, и с каждой волной "БелАЗ" все больше просыпался из многолетнего сна, сбрасывая с себя бурую, хрупкую кожу ржавчины.
  
  Через несколько часов работа была завершена. Бабочки, ставшие еще ярче и крупнее - видимо, "потолстев" от поглощенной энергии, - взмыли в воздух. Они образовали над сияющим, почти новым самосвалом гигантскую сияющую сферу в знак благодарности и прощания, а затем так же стремительно, как и появились, рассеялись.
  
  Тарас подполз к самосвалу. Он был великолепен. Ржавчины почти не осталось. Он блестел, как мокрый после дождя. Вода в кузове теперь казалась кристально чистой.
  
  "Ну что ж, - подумал Тарас с гордостью командира, довольного своими войсками. - Теперь можно переходить к главному. Если они могут очистить, может, они могут и... двигать?"
  
  Идея была грандиозной. Завести "БелАЗ". Не с помощью стартера, а с помощью роя. Заставить тысячи бабочек стать живым стартером, живым аккумулятором.
  
  Он снова послал зов. На этот раз более настойчивый. Он показывал им новую задачу: не просто еда, а действие. Энергия, которая должна привести в движение.
  
  Рой вернулся, но на этот раз его гул звучал настороженно. Они понимали "очистку". Это было в их природе. Но "движение"... это было что-то новое. Чужое.
  
  Тарас настойчиво посылал мысленные образы: вращающийся коленвал, вспыхивающие в цилиндрах искры. Он пытался объяснить, как работает двигатель внутреннего сгорания на языке электрических импульсов. Это было все равно что учить рыбу летать.
  
  Но они попытались. Из роя отделился небольшой рой-отряд, самый мощный и энергичный. Они проникли в моторный отсек, облепили стартер, генератор, аккумуляторные батареи.
  
  Тарас, стоя снаружи, изо всех сил концентрировался, пытаясь стать посредником, переводчиком между миром механики и миром живой энергии. Он послал команду!
  
  Раздался оглушительный, судорожный скрежет. Массивный маховик коленвала дернулся, повернулся на сантиметр и застыл. Из выхлопной трубы вырвался тощий клубок черного дыма. Лампочки на приборной панели в кабине на мгновение моргнули и погасли.
  
  А потом случилось то, чего Тарас не ожидал.
  
  Рой бабочек в моторном отсеке вдруг вспыхнул ослепительно-белым светом. Раздался негромкий, но очень неприятный хлопок, и из-под капота повалил едкий дым с запахом гари и... жженых крыльев. Десятки обугленных, маленьких тел посыпались на землю.
  
  Остальной рой в воздухе взревел от ужаса и боли. Коллективный разум пронзила волна паники и предательства. Они доверились этому большому другу, а он привел их к гибели!
  
  Сияющая сфера над самосвалом рассыпалась. Бабочки, словно испуганные птицы, метались в воздухе, их прекрасный, упорядоченный гул сменился хаотичным, тревожным писком. Они стали разлетаться, исчезая в лесу.
  
  Тарас стоял в оцепенении, глядя на дымящийся мотор и на крошечные, обгоревшие тельца на земле. В его душе бушевала буря из стыда, горя и ярости на самого себя. Он был самонадеянным дураком. Он попытался заставить скрипача играть на отбойном молотке.
  
  Он послал в эфир импульс, полный раскаяния и скорби. Извинения. Объяснения, что он не хотел зла.
  
  В ответ он получил лишь волну боли и разочарования. Рой, его рое-побратим, отступил. Связь с ним ослабла, стала тоньше, настороженнее.
  
  Тарас тяжело опустился на землю. Его грандиозный план провалился. Он не только не завел самосвал, но и потерял доверие своих самых мощных союзников.
  
  Он сидел так долго, пока солнце не начало клониться к горизонту. К нему подполз Колючая Броня. Ёж, испачканный в шоколаде, тыкался ему в лапу, пытаясь понять причину грусти своего гигантского друга. Потом он подбежал к одному из обгоревших насекомых, потрогал его носом, фыркнул и вернулся к Тарасу, как бы говоря: "Бывает. Иди, поешь "Нутеллы"".
  
  Тарас глянул на самосвал, на дымящийся мотор, и мысленно вздохнул.
  
  "Ладно, - подумал он с горькой иронией. - Первый блин комом. Или, в моем случае, первый "БелАЗ" - в дым и пепел. Ничего. Я научусь. Найду другой способ. А с ними... я найду способ заслужить прощение".
  
  Он поднялся и поплелся обратно к своей будке. Путь к Бахмуту оказался куда сложнее, чем он думал. Но он не сдастся. Он был Тарасом Вернидубом. И он уже проходил через большее.
  
  Глава 17
  
  Последствия провала с "БелАЗом" висели над АЗС "Дельта" тяжелее, чем любое грозовое облако. Тарас несколько дней пребывал в мрачном настроении. Он сидел в своей будке, безучастно наблюдая, как Колючая Броня методично опустошает ящик за ящиком с "Нутеллой". Еж, казалось, единственный во всей Пустоши, был абсолютно счастлив. Его колючки лоснились от жира, а маленькие глазки сияли безмятежным блаженством.
  
  Тарас же чувствовал себя предателем. Он воспользовался доверием роя, привел их к гибели, и теперь тихий, постоянный гул их присутствия, который раньше был утешительным фоном, стал ему укором. Он все еще чувствовал их - их коллективный разум теперь держался на почтительном расстоянии, словно стая диких оленей, опасливо наблюдающая за раненым, но все еще опасным хищником.
  
  Его собственная сила, столь недавно обретенная, тоже казалась ему чуждой и неуклюжей. Он мог заставить искриться пыль на полу, мог мысленно включить и выключить свет, но это было все равно что обладать скальпелем и пытаться рубить им дрова. Тонкость, ювелирная работа - вот что было утрачено.
  
  Именно наблюдая за тем, как ёж в очередной раз засовывает морду в банку, Тарас поймал себя на мысли. "Нутелла". Шоколадно-ореховая паста. Бесполезный для варана пищевой продукт. Но... энергия. Высококалорийная, концентрированная энергия в легкоусвояемой форме. Что, если...
  
  Он отполз в угол, где стояли нетронутые ящики. Их было штук двадцать. Он прикоснулся языком к пластиковой упаковке одной из банок. Его сознание, настроенное на электрические импульсы, с трудом, но смогло уловить иной сигнал - химический, молекулярный. Он почувствовал насыщенные жиры, сахара, белки. Чистый, неструктурированный потенциал.
  
  Это не было электричеством. Но это была сила. И, возможно, валюта.
  
  С огромным трудом, используя когти как консервный нож, он вскрыл одну банку. Аромат шоколада заполнил будку. Колючая Броня немедленно подбежал, урча от нетерпения, но Тарас мягко отодвинул его мордой.
  
  Он взял банку в пасть и, осторожно переваливая ее, чтобы не расплескать драгоценное содержимое, выполз из будки. Он направился к тому месту на опушке леса, где обычно чувствовалось самое сильное, самое "любопытное" присутствие роя.
  
  Он поставил банку на старый, покрытый мхом пень. Отступил на несколько метров, сел и начал посылать в эфир новый сигнал. Не призыв, не команду. А... предложение. Извинение, выраженное не словами, а образом. Он посылал мысленную картину: банка, ее содержимое, его собственное чувство вины и надежды. Он пытался передать вкус, запах, обещание энергии иного рода, не опасной, а питательной.
  
  Прошло долгих полчаса. Ничего. Лишь ветер шелестел листьями. Тарас уже готов был отчаяться, как вдруг на краю пня появилась одна-единственная бабочка. Она была не из самых крупных, ее крылья слегка обгорели по краям - ветерана неудачного штурма "БелАЗа". Она села на край банки, ее усики-антенны затрепетали.
  
  Она осторожно опустила свой хоботок в густую пасту. Замерла на мгновение. Затем ее крошечное тельце дрогнуло, а крылья вспыхнули таким ярким, чистым светом, что Тарасу на мгновение пришлось сощуриться. Это был не свет поглощенной энергии, а свет чистой, ничем не омраченной радости.
  
  Бабочка взмыла в воздух, испуская ликующий, трепещущий импульс, и умчалась в лес. Минуту спустя воздух наполнился знакомым гудением. Но на этот раз оно было не мощным и оркестровым, а скорее сдержанным, мелодичным. К пню спустился не весь рой, а небольшая его часть - может быть несколько сотен особей.
  
  Они устроили настоящий пир. Бабочки облепляли края банки, их сияющие крылья отражались в темной, глянцевой поверхности пасты. Они ели, а их коллективный разум излучал волны удовольствия и благодарности. Тарас сидел неподвижно, чувствуя, как стена недоверия между ними медленно, по крошечной крупице, начинает рушиться.
  
  Это стало его новым ритуалом. Каждое утро он выносил на пень новую банку "Нутеллы". И каждый раз приходило все больше бабочек. Они уже не боялись его. Они садились ему на спину, на голову, их легкие, электрические прикосновения были похожи на иглоукалывание, снимающее стресс.
  
  Однажды, наблюдая за их пиршеством, Тарас заметил нечто новое. Между двумя соснами, на высоте около трех метров, висела огромная, почти невидимая паутина. И в центре ее сидел паук, но не обычный. Этот был размером с его ладонь, а его брюшко переливалось, как кусок обсидиана, испещренный мерцающими, словно светодиоды, зелеными точками. Электрический паук.
  
  И его сеть... Тарас присмотрелся. Это была не просто ловушка из липких нитей. Нити были толщиной с леску и располагались в строгом геометрическом порядке, образуя сложную решетку. Когда ветер колыхал сеть, в узлах этой решетки вспыхивали крошечные искры. Паук не ловил мух. Он, казалось, ловил... эфирные помехи, радиоволны.
  
  Бабочки облетали эту сеть стороной, посылая в ее сторону волны почтительного страха.
  
  И тут Тараса осенило. Ему не нужна грубая сила, чтобы завести "БелАЗ". Ему нужна тонкость. Ему нужен... усилитель. Или фильтр. Или антенна. Эта паутина была живым электронным устройством, созданным самой Пустошью.
  
  Он дождался, когда бабочки закончат трапезу и разлетятся, оставив на пне пустую банку. Он подполз к соснам и посмотрел на паука. Тот сидел неподвижно, его восемь фасеточных глаз, похожих на камеры ночного видения, наблюдали за гигантской рептилией без страха.
  
  Тарас сконцентрировался. Он послал к паутине не мощный импульс, а крошечный, едва уловимый запрос. Мысленный щелчок. Как стук в дверь.
  
  Паутина отозвалась. Она вся затрепетала, и ее узлы вспыхнули ярче. Тарас почувствовал, как его слабый сигнал был пойман, усилен и преобразован в чистую, структурированную волну, которая ушла куда-то вглубь леса. Паук был не сторожем. Он был... модемом. Хранителем связи.
  
  Тарас попробовал снова. На этот раз он послал более сложный сигнал - образ старого фонаря "Жук" из его логова в Железном Лесу. Он попросил включить его.
  
  Ничего не произошло. Фонарь был слишком далеко. Но паутина снова откликнулась, преобразовав его мысленный образ в четкий, оцифрованный пакет данных. Система работала, просто мощности не хватало.
  
  Он посмотрел на паутину, потом на остатки "Нутеллы" на пне, потом на своих новых друзей-бабочек, сновавших в воздухе. В его голове, медленно, как старая механическая вычислительная машина, начал складываться новый план. Гораздо более изящный, чем предыдущий.
  
  Если он не может завести двигатель грубой силой, может, он может его... обмануть? Не подавать энергию на стартер, а сымитировать сигнал с ключа зажигания? Создать иллюзию, что все системы готовы к запуску, и позволить штатной электронике машины сделать всю работу самой?
  
  Для этого нужен был не мощный разряд, а точная, выверенная последовательность импульсов. И эта паутина... она могла быть тем самым камертоном, тем самым эталоном чистоты сигнала.
  
  Он снова обратился к рою. На этот раз он не просил их о силе. Он просил их о точности. Он показывал им образ паутины, просил их изучить ее структуру, ее резонанс. Он предлагал им не еду, а интересную интеллектуальную задачу.
  
  Бабочки, сытые и довольные, с любопытством сновали вокруг паутины, их коллективный разум анализировал ее сложное устройство. Они начинали понимать. Это был новый для них вид игры.
  
  Тарас наблюдал за этим, и в его душе впервые за несколько дней затеплилась надежда. Он не просто искупил свою вину "Нутеллой". Он нашел новый путь. Более умный. Более варанский.
  
  "Ничего, - подумал он, глядя, как бабочки танцуют вокруг мерцающей паутины. - Сначала мы научимся включать фонарь с другого конца Зоны. Потом - радио. А уж потом... потом мы так тихо заведем любой танк, что экипаж подумает, будто у него самого завелся стартер. Пригожин, твои механики отдыхают. Против тебя скоро будет работать целый оркестр. Дирижер - ящер, а первая скрипка - паук".
  
  Глава 18
  
  Идея созревала, как странный плод на дереве, чьи корни уходили в ржавчину, а листья были сотканы из света. Тарас провел несколько дней в состоянии глубокой, почти научной сосредоточенности. Его мир сузился до трех точек: будка с аккумуляторами, пень с "Нутеллой" и мерцающая паутина между соснами. Он был физиком, готовящим революционный эксперимент, и его лабораторией была вся Пустошь.
  
  Его новый план был гениален в своей простоте. Он не хотел заводить "БелАЗ". Слишком громко, слишком заметно. Нет. Его первой целью стал старый, советский дизель-генератор, стоявший в полуразрушенном здании лесничества, в паре километров от АЗС. Он видел его в объектив своего дрона еще неделю назад. Генератор был массивным, неподъемным, и, что самое главное, он был подключен к штатной электропроводке всего здания. Идеальный полигон.
  
  Задача была разбита на этапы, как настоящая боевая операция.
  
  Этап первый: "Калибровка камертона".
  Тарас часами сидел перед паутиной электрического паука. Он посылал ей простейшие сигналы - одиночные импульсы, короткие последовательности. Паутина отвечала, преобразуя его грубые мысленные "крики" в чистые, синусоидальные волны. Он учил ее "язык", а она училась понимать его. Паук-модем, казалось, даже начал получать от этого удовольствие; его зеленые светодиодные точки мигали в такт упражнениям, а по ночам он начал плести дополнительные, сложные узоры вокруг основной сети, словно расширяя полосу пропускания для своего странного клиента.
  
  Этап второй: "Подготовка оркестра".
  Каждое утро Тарас продолжал ритуал с "Нутеллой". Но теперь это было не просто подношение. Это был брифинг. Пока бабочки лакомились, он мысленно транслировал им их задачу. Он показывал им образ генератора в лесничестве. Не весь сразу - это было слишком сложно. Он разбивал его на компоненты: кнопка пуска, реле управления, соленоид топливного клапана, свечи накаливания.
  
  Бабочки, сытые и довольные, жужжали одобрительно. Их коллективный разум, некогда испуганный, теперь горел любопытством. Они поняли идею "точности" после провала с "БелАЗом". Теперь это была для них новая, увлекательная игра - игра в невидимые нити, соединяющие мир.
  
  Тарас назначил, шутки ради, "командиров". Несколько самых крупных и ярких бабочек, ветеранов роя, стали отвечать за разные "секторы". Одна, с сапфировыми крыльями, - за систему зажигания. Другая, с алыми вкраплениями, - за топливную аппаратуру. Они парили перед ним, принимая его мысленные указания, и их крылья вспыхивали в ответ, сигнализируя о понимании.
  
  Этап третий: "Прокладка кабеля".
  Самым сложным было создать канал связи между паутиной-модемом и лесничеством. Физически проложить провод он, разумеется, не мог. Но он мог использовать сам эфир. Он стал тренировать бабочек не просто летать, а формировать живую, протяженную антенну.
  
  Он выстраивал их в длинную, змеящуюся цепь, тянувшуюся от паутины в сторону лесничества. Каждая бабочка в этой цепи была не просто ретранслятором, а активным усилителем. Они синхронизировали мерцание своих крыльев, создавая когерентный луч энергии, невидимый для человеческого глаза, но идеально проводящий для его ментальных команд. Это было похоже на живой, летающий оптоволоконный кабель.
  
  Колючая Броня, наблюдая за этими построениями, явно счел, что его гигантский друг окончательно свихнулся. Он сидел на своем излюбленном пне и, почесывая за ухом задней лапкой, с недоумением следил за тем, как яркие букашки выстраиваются в причудливые геометрические фигуры.
  
  Наступил день "Икс".
  
  Утро было ясным и прохладным. Роса на паутине переливалась, как рассыпанные бриллианты. Тарас занял свою позицию - на холмике с видом и на паутину, и на цепь бабочек, уходящую в даль. Он чувствовал себя дирижером, стоящим перед гигантским, невидимым оркестром.
  
  Он закрыл глаза. Его сознание расширилось. Он чувствовал паутину - холодный, точный кристалл. Он чувствовал цепь бабочек - теплое, пульсирующее течение энергии. И там, вдалеке, он едва улавливал цель - спящий, железный генератор.
  
  Он послал первый сигнал. Нежный, ласковый импульс, направленный в паутину.
  "Маэстро, дайте камертон".
  
  Паутина встрепенулась. Все ее узлы вспыхнули ровным, ясным светом. Импульс был пойман, очищен и преобразован.
  
  Сигнал побежал по живой цепи. Тарас чувствовал, как он течет, как кровь по венам. Бабочки-ретрансляторы принимали его, усиливали и передавали дальше. Их гул стал ровным, монотонным, сосредоточенным.
  
  Сигнал достиг лесничества. Тарас мысленным взором увидел, как он вливается в старую, пыльную электропроводку. Он почувствовал кнопку "Пуск" - маленький, упругий кусочек пластика с парой контактов.
  
  Второй импульс. На этот раз - команда.
  "Питание на панель".
  
  Где-то вдалеке, в темноте разрушенного здания, на панели управления генератора слабо, почти призрачно, загорелась маленькая лампочка "Сеть". Никто не видел этого, кроме Тараса. Он почувствовал это, как крошечную, теплую точку в своем сознании.
  
  Третий импульс. Более сложный.
  "Свечи накаливания. Включить. Таймер: 10 секунд".
  
  Он чувствовал, как в цилиндрах генератора начал нарастать жар. Бабочка с сапфировыми крыльями, ответственная за этот сектор, напряглась, ее свечение стало почти белым от концентрации.
  
  Четвертый импульс. Решающий.
  "Топливный клапан. Открыть. Стартер. Вращать".
  
  Он послал не грубую энергию, а изящную, точную команду, имитирующую поворот ключа. Он чувствовал, как соленоид клапана с щелчком срабатывает, как стартер начинает проворачивать маховик. Это было не громовое рычание, как с "БелАЗом", а тихий, уверенный процесс.
  
  И тогда случилось это.
  
  Сначала до него донесся едва слышный, приглушенный расстоянием звук. Не рев, а скорее глубокий, удовлетворенный вздох. Затем - ровный, уверенный гул.
  
  Генератор в лесничестве ЗАВЕЛСЯ.
  
  Тарас открыл глаза. Он сидел неподвижно, но внутри него бушевал настоящий ураган восторга. Он сделал это! Без проводов, без физического контакта, силой мысли и с помощью союзников он завел механизм за два километра!
  
  По живой цепи бабочек пробежала волна ликования. Их монотонный гул сменился победными, переливчатыми трелями. Они понимали! Они осознавали свой успех!
  
  Паутина сверкала, как новогодняя гирлянда. Даже Колючая Броня, кажется, понял, что произошло нечто важное. Он слез с пня, подошел к Тарасу и ткнулся мокрым носом в его лапу, что на его, ежином, языке означало высшую степень одобрения.
  
  Тарас послал финальную команду - "Выключить". Гул вдалеке стих. Эксперимент был завершен. Победа была полной.
  
  Он поднял голову и посмотрел на восток. Туда, где за горизонтом лежал Бахмут. Теперь у него было оружие. Не просто сила. А система.
  
  "Ничего, - подумал он, глядя на своих сияющих соратников. - Сегодня мы завели генератор в заброшенном доме. Завтра... завтра мы устроим такой салют из вражеской техники, что у Пригожина волосы встанут дыбом. Он будет искать диверсанта с целым чемоданом электроники. А найдет... меня. И мой оркестр".
  
  Глава 19
  
  Триумф после успешного запуска генератора был сладким, но недолгим. Как истинный воин, Тарас понимал: одна удачная операция - это еще не победа в кампании. Его система "Паутина-Рой-Мозг" работала, но была похожа на хрупкий музыкальный инструмент, собранный из хрусталя и света. Ему нужна была полевая проверка. Настоящая цель. Не неподвижный, беззащитный генератор в глуши, а что-то мобильное, сложное и, желательно, принадлежащее противнику.
  
  И Пустошь, этот безумный генератор случайностей, услышала его. Вскоре после исторического эксперимента его "небесное ухо", все еще настроенное на военные частоты, выхватило из эфира новый, нервный разговор.
  
  "...Повторяю, "Гадюка-два", у меня отказ системы навигации! Компас пляшет, GPS не ловит. Трясет, черт возьми, как в лихорадке! Вижу внизу какое-то заброшенное лесничество, буду садиться на глазок. Прикрой, если что..."
  
  Голос пилота был сдавленным, полным напряжения. Второй голос, назвавшийся "Гадюка-1", отвечал сквозь треск:
  
  "Вас понял, "Гадюка-два". Садитесь. Я на высоте, прикрою. Только быстрее, тут эфир какой-то грязный сегодня, сплошные помехи..."
  
  Тарас мысленно усмехнулся. "Грязный эфир". Это он и его оркестр хорошо постарались, репетируя свою симфонию. Но сейчас его внимание было приковано к другому. Вражеский беспилотник. Современный, сложный. С отказом навигации. Он садился всего в паре километров от него! Это был шанс. Не просто потрогать врага, а заполучить его игрушку.
  
  Он немедленно привел свою систему в полную боевую готовность. Мысленный приказ полетел к рою: "Тревога! Цель - летательный аппарат. Координаты: лесничество". Бабочки, мирно греющиеся на солнышке, мгновенно взметнулись в воздух, их гул стал собранным и целеустремленным. Они уже понимали слова "цель" и "координаты".
  
  Тарас помчался к своему НПУ - тому самому холмику с видом на паутину. Его тело, тяжелое и неповоротливое на вид, развивало на коротких дистанциях удивительную скорость. Колючая Броня, видя такой ажиотаж, с недовольным фырканьем скатился с пня и неуклюже побежал за ним, явно решив, что пропускать такое зрелище нельзя.
  
  С холма Тарас уже видел далекий силуэт БПЛА. Это был не квадрокоптер, а более крупный аппарат самолетного типа, с длинными крыльями. Он снижался, его двигатель работал с перебоями, а сам он покачивался из стороны в сторону, словно пьяный.
  
  "Так, - холодно анализировал Тарас. - Отказ навигации - это хорошо. Но ему все равно хватит управления, чтобы сесть. Надо усыпить его полностью. Сделать так, чтобы он уснул прямо в воздухе и приземлился, как на перине".
  
  Он закрыл глаза. Его сознание слилось с паутиной. На этот раз задача была не в том, чтобы послать команду, а в том, чтобы создать барьер. Электронную перину.
  
  "Маэстро, - мысленно обратился он к пауку. - Полный контроль над эфиром в секторе "Лесничество". Глушение всех входящих и исходящих сигналов. Создание зоны радио-молчания".
  
  Паутина отозвалась мгновенно. Ее узлы вспыхнули не ровным светом, а замигали в сложном, хаотичном ритме. Она превратилась из камертона в генератор помех. Тарас чувствовал, как невидимая стена из статистического шума и подавленных частот поднимается в воздух, накрывая район посадки плотным колпаком.
  
  "Оркестр, - последовал приказ бабочкам. - Живой щит. Окружить цель. Поглотить все ее внешние электромагнитные излучения. Изолировать".
  
  Рой, словно жидкий свет, устремился к беспилотнику. Он не атаковал его. Он обволок его, как кокон. Тысячи бабочек сомкнулись вокруг аппарата, их синхронизированные крылья гасили любые попытки радиосвязи, их коллективное поле создавало вокруг дрона невидимый барьер, в котором его собственные сенсоры слепли и глохли.
  
  Тарас наблюдал внутренним взором. Он видел, как сигналы от "Гадюки-2" становились все слабее, рванее, пока не превратились в ничто.
  "Гадюка-один" "Гадюка-два", прием! "Гадюка-два", черт возьми, ответь! Ты пропал с экрана! Что там у тебя?.." - голос второго пилота звучал все паническое, но его запросы теперь тонули в созданной Тарасом "бархатной" помехе, не долетая до цели.
  
  Беспилотник, окончательно ослепший и оглохший, потерял последние признаки управления. Но он был уже низко. Его двигатель, лишенный стабильных команд, захлебнулся и заглох. Аппарат, к счастью, не рухнул, а вошел в пологий, неуправляемый штопор и плюхнулся в высокий бурьян на окраине поляны у лесничества. Раздался глухой удар, треск ломающегося пластика и... тишина.
  
  Операция "Бархатный перехват" заняла менее трех минут.
  
  Тарас немедленно отдал команду на отбой. Паутина успокоилась, ее свет стал ровным и безмятежным. Рой бабочек, выполнив задачу, рассыпался в воздухе, их гул снова стал мирным и деловитым. Они вернулись к своим делам, как будто только что не обездвижили высокотехнологичный летательный аппарат.
  
  Тарас, не теряя ни секунды, помчался к месту падения. Колючая Броня, отстав, пыхтел где-то сзади.
  
  БПЛА лежал на боку, его крыло было надломлено, а винт погнут. Но в целом он выглядел куда целее, чем мог бы. Тарас подполз к нему, обходя лужицы вытекшего топлива. Его язык уже сканировал корпус.
  
  Это была сложная система. Намного сложнее его старого квадрокоптера. Камеры, радар, мощный передатчик, спутниковая навигация. И, что самое главное, - его собственный бортовой компьютер и система автопилота.
  
  Тарас прикоснулся к корпусу лапой. Он не стал пытаться его завести или что-то сжечь. Нет. Он начал с самого простого. Он послал крошечный, вежливый импульс, пытаясь "постучаться" в его электронный мозг.
  
  Сначала - ничего. Затем, в его сознании, как слабый отклик из глубокой пещеры, возник образ. Не схема, а нечто вроде... экрана блокировки. Запрос пароля. Защита.
  
  Тарас мысленно ухмыльнулся. Он не знал пароль. Но он знал кое-что получше. Он знал "бархатный" подход.
  
  Он послал новый импульс. Не взлом, а... убеждение. Он имитировал сигнал "свой-чужой", который мог бы прийти с родной базы. Он посылал убаюкивающие команды: "Все в порядке. Система в безопасности. Переход в спящий режим. Отключение всех защит".
  
  Электронный мозг дрона, дезориентированный и напуганный недавним падением и потерей связи, оказался уязвим. Защита дрогнула. Тарас почувствовал, как одна за другой "щелкают" виртуальные защелки. Он не ломал дверь. Он уговаривал стражей ее открыть.
  
  И они открыли.
  
  Перед его мысленным взором распахнулся весь интерфейс. Камеры, управление, навигация. Он был внутри.
  
  Первым делом он нашел и отключил маяк и систему удаленного подрыва (да, она там была). Теперь этот дрон был абсолютно безопасен и навсегда отрезан от своих хозяев.
  
  Затем он начал изучать. Камеры были высочайшего качества. Он мог видеть в разных спектрах. Система навигации имела подробные карты всего региона, включая... отметки вражеских позиций под Бахмутом. Это была золотая жила разведданных!
  
  Но самое интересное ждало его в системе автопилота. Он был невероятно продвинутым. Дрон мог самостоятельно облетать препятствия, следовать по сложному маршруту, зависать в заданной точке.
  
  Тарас посмотрел на погнутый винт и надломленное крыло. Ремонт был невозможен. Но... а если?..
  
  Он послал мысленный приказ рою. Через несколько минут к месту падения примчалась его "команда" - несколько десятков самых крупных и умных бабочек во главе с "сапфировой" и "алой".
  
  "Осмотр. Оценка повреждений. Возможность восстановления?" - передал он им, показывая повреждения.
  
  Бабочки облепили сломанные детали. Их коллективный разум анализировал структуру пластика и карбона. Тарас чувствовал, как они "совещаются". Ответ пришел не сразу. Наконец, он уловил общий вывод: "Материал чужой. Не поддается очистке и перестройке. Но... возможно удержание".
  
  Удержание? Тарас не сразу понял. Тогда "сапфировая" бабочка и ее отряд продемонстрировали. Они облепили погнутый винт, и их крылья вспыхнули. Винт не выпрямился. Но он... перестал болтаться. Они не чинили его, а создали вокруг поврежденного участка силовое поле, которое выполняло роль гипса или бандажа. То же самое они проделали с крылом.
  
  Это не был ремонт. Это была стабилизация. Дрон не полетит быстро и далеко, но он, возможно, сможет летать.
  
  Этого было достаточно.
  
  Тарас посмотрел на свой новый трофей. Беспилотник-разведчик "Орлан" (именно такую модель он опознал в базе данных), теперь принадлежащий Агенту "Варанус". Немного помятый, слегка кособокий, но живой и, главное, послушный.
  
  "Ничего, - подумал Тарас, с удовлетворением глядя, как бабочки заботливо "пеленают" его новую игрушку. - Сначала "Орлан". Потом, глядишь, и "Аллигатор" какой-нибудь заблудится. Пригожин, твои глаза теперь мои. И смотрят они на меня. И я смотрю на тебя. Скоро мы с тобой встретимся взглядами. И тебе это не понравится".
  
  Глава 20
  
  Утро на АЗС "Дельта" начиналось с нового, отработанного ритуала. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь хвойные ветви, попадали на солнечную панель, которую Тарас аккуратно прислонил к стене будки. Рядом, на импровизированном "зарядном узле" из разобранного инвертора и пары аккумуляторов, лежал трофейный "Орлан". Бабочки-"механики" уже завершили свою работу: погнутый винт и треснувшее крыло были зафиксированы стабилизирующими полями, и теперь, когда аппарат лежал неподвижно, от него исходило легкое, едва слышное гудение - словно спящий цикада.
  
  Тарас, сидя на своем привычном месте, закончил завтрак - на этот раз ему повезло найти гнездо с яйцами каких-то полевых птиц, что было куда приятнее однообразной "Нутеллы". Колючая Броня, в свою очередь, с наслаждением вылизывал последнюю банку шоколадной пасты, его иголки торчали во все стороны, излучая довольство.
  
  Сегодняшний день был посвящен интеграции. Тарас понимал, что "Орлан" - это не просто игрушка. Это ключ. Ключ к пониманию того, что творится там, на передовой. Но чтобы использовать его, нужна была не просто связь. Нужен был симбиоз.
  
  Он прикоснулся языком к корпусу дрона. Его сознание легко вошло в знакомый интерфейс. Он почувствовал мощный процессор, массивы памяти, сложные сенсоры. Это был не просто приемник команд, как его старый квадрокоптер. Это был партнер, обладающий собственной логикой.
  
  "Слушай, друг, - мысленно обратился Тарас к бортовому ИИ дрона. - Вижу, ты немного потрепан, но дух твой не сломлен. Давай договоримся. Я даю тебе цель и энергию. Ты даешь мне глаза и уши. И вместе мы устроим там, на фронте, такой бардак, что твои бывшие хозяева побегут жаловаться самому Путину".
  
  Он не ожидал ответа словами. Но он чувствовал, как система откликается. Защитные барьеры, оставшиеся после вчерашнего "убеждения", окончательно рухнули. ИИ "Орлана", лишенный связи с центром управления и получивший нового, могущественного оператора, перешел в режим лояльности. Тарас почувствовал чистый, незамутненный поток данных - готовность к работе.
  
  Первым делом - энергия. Аккумуляторы "Орлана" были почти пусты. Тарас послал импульс к своей солнечной панели, заставив ее работать на максимуме эффективности. Затем он мысленно "взял" виртуальный кабель и "подключил" его к дрону. Он не просто передавал ток. Он оптимизировал зарядку, балансируя напряжение, подбирая идеальные параметры. Это было сродни тому, как опытный массажист разминает затекшие мышцы - бережно и точно.
  
  Пока дрон заряжался, Тарас занялся его "вооружением". Он не стал ковыряться в отсеке для боеприпасов - тот был пуст. Его оружием была информация. Он углубился в память "Орлана", изучая архивы полетных заданий. Карты, фотографии, метки целей, записи перехватов. Он видел позиции артиллерии, замаскированные командные пункты, маршруты логистики. Это была бесценная информация. Но она была мертва, как старый учебник истории.
  
  Ему нужно было живое. Прямой эфир с войны.
  
  Заряд достиг 70%. Достаточно для непродолжительного полета. Тарас отдал мысленную команду на запуск. Винты "Орлана", все еще подрагивая на поврежденной оси, завращались. Аппарат, с трудом, но поднялся в воздух. Его полет был не таким уверенным, как прежде, он слегка кренился на поврежденный бок, но держался.
  
  "Так, красавец, - мысленно подбодрил его Тарас. - Первый вылет. Недалеко и ненадолго. Просто посмотрим, что творится на восточном рубеже".
  
  Он направил дрон на восток, вдоль старой, разбитой дороги. Высота - 300 метров. Камера с мощным зумом была его глазами. А его собственное сознание, усиленное паутиной и связанное с роем, стало его нервной системой.
  
  Сначала под ним проплывали все те же знакомые леса и поля Пустоши. Но вскоре картина начала меняться. Лес становился все более редким, изрытым воронками и траншеями. Земля напоминала шкуру гигантского, больного животного. Затем он увидел первые разрушения - сгоревшие фермы, разбомбленные деревни. Дым. Он видел столбы дыма, поднимающиеся в небо не от костров, а от тлеющих развалин.
  
  А потом он услышал. Не через микрофон дрона, а через саму свою сущность, связанную с эфиром. Сначала это был далекий, низкий гул, похожий на непрекращающийся гром. Артиллерия. Затем - отдельные, резкие хлопки разрывов. И наконец - голоса. Десятки, сотни голосов в радиосети, перекрывающих друг друга. Русская речь, украинская. Команды, крики о помощи, мат, доклады, координаты.
  
  Это был хаос. Оглушительный, всепоглощающий хаос войны.
  
  Тарас вел "Орлан" ближе. И вот, наконец, его "глаза" увидели это. Бахмут. Или то, что от него осталось.
  
  Город был похож на раскопанный археологами древний город, но раскопанный не щеточками, а ковшами экскаваторов и фугасами. Море серых развалин, среди которых, как уцелевшие зубы, торчали остовы многоэтажек. По улицам, больше похожим на русла высохших рек, ползали, как насекомые, крошечные с его высоты танки и бронетехника. Вспышки выстрелов, огненные следы ракет, фонтаны земли от взрывов.
  
  Это был ад. Тот самый ад, из которого он когда-то ушел, погибнув в донецком аэропорту. И теперь он смотрел на него снова, но с другой стороны и в другом теле.
  
  Его не охватил ужас. Нет. Его охватило странное, леденящее спокойствие. Ярость, которую он носил в себе все эти недели, превратилась в холодную, алмазную твердость. Он смотрел на эту бойню и понимал: его место здесь. Не в тылу, не на безопасной АЗС. Его место - там, в этом аду.
  
  Он навел камеру "Орлана" на одну из улиц, где шла особенно ожесточенная перестрелка. Он видел, как украинские бойцы, засевшие в подвале разбитого дома, отбивали атаку. Видел, как по их позициям бьет вражеский миномет. Он видел все, но не мог ничего сделать. Пока не мог.
  
  Внезапно его "небесное ухо" выхватило знакомый позывной. Тот самый, "Бандерас".
  
  "...Все, пацаны, "жабы" зашли с фланга! Нас прижали! "Музыки" нет, "плюшек" не дождаться! Отходим к "мельнице", кто живой..."
  
  Голос был хриплым, полным отчаяния и ярости. Тарас видел эту улицу. Он видел, как группа бойцов попыталась отойти, и попала под шквальный огонь с двух сторон. Они были в ловушке.
  
  И тогда Тарас принял свое первое боевое решение. Он не мог стрелять. Но он мог ослепить.
  
  Он послал "Орлану" команду. Не атаковать. Нет. Он заставил его сделать то, что раньше делал сам, в меньших масштабах. Он сконцентрировал всю энергию, которую мог передать на расстояние, и послал ее в прожектор системы ЛЦУ (лазерный целеуказатель) "Орлана".
  
  Он не целился в людей. Он направил ослепительно-яркий, изумрудный луч лазера прямо в смотровые щели вражеского БТР, который вел огонь по отступающим.
  
  Эффект был мгновенным. Огнь из БТР прекратился. Экипаж внутри на несколько критических секунд ослеп и дезориентировался. Этого короткого затишья хватило.
  
  "...Ага! "Жабы" ослепли! Что за...? Ладно, по коням, ребята! Отходим!" - крикнул "Бандерас".
  
  Тарас не стал ждать. Он немедленно отозвал "Орлан", развернул его и на максимальной, хоть и ограниченной повреждением, скорости повел обратно к базе. Он чувствовал, его канал связи кто-то пытается запеленговать - вражеские средства РЭБ почуяли странную активность.
  
  Но он был уже далеко. Через десять минут "Орлан", дрожа всем корпусом, приземлился на своем "зарядном месте" у будки. Аккумуляторы были почти полностью разряжены. Но он был дома.
  
  Тарас сидел, тяжело дыша. Он не просто наблюдатель. Он сделал что-то реальное. Пусть маленькое. Пусть всего лишь на несколько секунд. Но он спас жизни своих ребят. Он был с ними в одном бою.
  
  Колючая Броня, почуяв возбуждение хозяина, подошел и уселся рядом, уставившись на него своими бусинками-глазками.
  
  Тарас посмотрел на восток, откуда вернулся его дрон. Теперь он знал дорогу. И он знал, что ему делать.
  
  "Ничего, хлопцы, - мысленно пообещал он тем, кого только что видел в аду. - Это был только первый, робкий взгляд. В следующий раз я приду к вам сам. И привезу с собой кое-что поинтереснее лазерной указки. Пригожин, твои "жабы" ослепли от одного моего взгляда. Скоро они начнут ходить кругами и квакать от страха. Готовься".
  
  Глава 21
  
  Возвращение "Орлана" стало поворотным моментом. Теперь война для Тараса была не абстрактным гулом на горизонте и не обрывками радиоперехватов. Она обрела форму, цвет и запах. Запах гари, расплавленного пластика и страха, который он, казалось, до сих пор чувствовал своими электрорецепторами. Он сидел в своей будке, переваривая не только яйца, но и увиденное. Одно дело - помнить свой последний бой в аэропорту. Другое - с высоты птичьего полета наблюдать, как тот же ад повторяется для других.
  
  Его первая, робкая попытка вмешательства с помощью лазера доказала главное: он может влиять. Но это было каплей в огненном море. Ему нужен был не точечный укол, а система. Стратегия.
  
  И его стратегический ум, помноженный на новые возможности, начал выстраивать план. Он назвал его "Голос из Ниоткуда".
  
  Суть была проста, как все гениальное. Он не мог доставить своим бойцам танки или патроны. Но он мог доставить им самую ценную валюту войны - информацию. Точную, своевременную и необъяснимую.
  
  Для этого ему нужен был не только "Орлан". Ему нужен был громкоговоритель. И он знал, где его взять.
  
  Пока "Орлан" отдыхал и подзаряжался, Тарас совершил небольшой поход обратно к тому самому Ми-8, которого бабочки когда-то очистили от ржавчины. Его цель была конкретна - аварийная радиостанция вертолета. С огромным трудом, используя когти и хвост как монтировку, он выдрал из кабины массивную, но уцелевшую радиоустановку "Ядро-М". Тащить ее обратно было адской работой. Он вцепился зубами в ремень и пополз, как буксир, волоча за собой двадцать килограммов советской радиоэлектроники. Колючая Броня, решив, что это новая игра, бежал рядом и то и дело норовил укусить торчащие провода.
  
  Вернувшись на АЗС, Тарас подключил "Ядро-М" к своим аккумуляторам. Рация ожила, ее лампы загорелись тусклым, но уверенным светом. Теперь у него был голос. Вернее, возможность его передать.
  
  Следующие несколько дней прошли в интенсивных тренировках. Теперь его система усложнилась:
  1. "Орлан" - глаза и уши, платформа для громкоговорителя.
  2. "Ядро-М" - голос.
  3. Паутина - стабилизатор и усилитель сигнала.
  4. Рой бабочек - живой ретранслятор и система маскировки.
  5. Он сам - мозг, процессор, центр принятия решений.
  
  Он учился делать несколько вещей одновременно: вести "Орлан" над линией фронта, слушать эфир через его чувствительные антенны, фильтровать информацию и готовить ее к передаче. Это было сродни игре на пяти музыкальных инструментах сразу, да еще и в условиях землетрясения.
  
  Первый настоящий тест новой системы произошел спустя три дня. "Орлан", зависший на почтительной высоте над одним из участков под Бахмутом, засек перемещение вражеской группы. Тарас через его камеры увидел, как несколько десятков солдат скрытно выдвигаются по лощине, явно готовя фланговый маневр против украинских позиций.
  
  Вражеский командир докладывал по радио:
  "..."Борода", мы на маршруте "Омега". Выходим на исходные через десять. Ждите сигнала".
  
  У украинцев на этом участке, судя по их переговорам, была лишь смутная догадка о возможной угрозе с фланга.
  
  Время для "Голоса из Ниоткуда" пришло.
  
  Тарас сконцентрировался. Он послал команду "Орлану": снизиться, оставаясь в "коконе" из бабочек, которые гасили его звук и визуальную заметность. Он подключил "Ядро-М", направив его антенну через паутину точно в район украинских позиций.
  
  Он не стал говорить. Вместо этого он сделал нечто более эффектное. Он послал мощный, сконцентрированный импульс прямо в эфир, на частоте украинской связи. Импульс, который в наушниках бойцов звучал как оглушительный, нарастающий гул, а затем - как идеально чистый, электронный голос, лишенный всяких эмоций, словно говорящий автомат:
  
  "ВНИМАНИЕ. КОМАНДА "СОКОЛ". ЗАСЕЧЕНО ПЕРЕМЕЩЕНИЕ ПЕХОТЫ ПРОТИВНИКА. КООРДИНАТЫ: 48-36-12 СЕВЕР, 38-00-45 ВОСТОК. КУРС - ВАШ ФЛАНГ. ЧИСЛЕННОСТЬ - ДО ВЗВОДА. ПРИНЯТЬ К БОЮ".
  
  Сообщение повторилось дважды. Затем в эфире воцарилась оглушительная тишина, сменившаяся через несколько секунд взрывом активности.
  
  "...Вы слышали это?! Это кто, "Беркут" с высоты?"
  "Какой "Беркут"?! Это был чертов робот! Ладно, координаты проверили, все верно! "Соколы", к флангу! Готовить "огурцы"!"
  
  Тарас наблюдал через камеру "Орлана". Он видел, как на украинских позициях засуетились, как бойцы заняли оборону на угрожаемом направлении, как расчет гранатомета приготовился к встрече. Когда вражеская группа, ни о чем не подозревая, вышла из лощины, ее встретил шквальный огонь. Атака захлебнулась, не успев начаться.
  
  Успех. Чистый, неоспоримый успех.
  
  Второй случай был еще более изящным. Тарас засек вражеского корректировщика, который с помощью дрона наводил артиллерию на украинский опорный пункт. Корректировщик передавал координаты: "...цель двести сорок пять, отклонение сто левее, перелет..."
  
  Тарас дождался момента. Затем, когда следующий снаряд был уже в воздухе, он послал еще один импульс. На этот раз он не передавал информацию. Он ее... подменил.
  
  В наушниках вражеского артиллериста вместо "отклонение сто левее" прозвучал тот же электронный голос: "ЦЕЛЬ 245. ПОПАДАНИЕ. ПЕРЕНОС ОГНЯ НА ЦЕЛЬ 246. КООРДИНАТЫ: 48-35-98 СЕВЕР, 38-01-10 ВОСТОК".
  
  Эти координаты указывали на пустое поле в километре позади украинских позиций. Следующие несколько снарядов противника легли именно туда, без всякого вреда.
  
  Но самым своим любимым трюком Тарас считал "Тактическое конфетти". Как-то раз "Орлан" засек замаскированный вражеский склад боеприпасов. Высокопоставленный офицер приехал с инспекцией. Тарас, действуя по наитию, не стал никого предупреждать. Он просто направил "Орлана" прямо над головами охраны и через "Ядро-М" на максимальной громкости протранслировал... бодрую советскую песню "Катюша" в оркестровой аранжировке.
  
  Эффект был сногсшибательным. Охрана в панике открыла беспорядочную стрельбу в воздух, приняв дрон за предвестника атаки. Офицер в ужасе нырнул в машину и сломя голову уехал. А украинские наблюдатели на соседних высотах несколько минут хохотали до слез, докладывая на КП: "...у них там, кажется, психическая атака началась. Под "Катюшу"!"
  
  Вернувшись после этого рейда, Тарас лежал на спине и смотрел на звезды. Он был измотан, но счастлив. Колючая Броня, вдохновленный примером хозяина, пытался напугать пролетавшую моль, громко фыркая. Получалось плохо.
  
  Тарас понимал, что его "Голос из Ниоткуда" сеет панику и неразбериху в рядах противника. Он становился их кошмаром, призраком в эфире, необъяснимой аномалией, которая читала их карты и предугадывала их ходы.
  
  "Ничего, - думал он, наблюдая, как "Орлан" тихо посапывает на зарядке. - Сначала я просто шептал на ушко. Потом запел "Катюшу". Скоро я устрою для них целый оперный фестиваль. Пригожин, твои артиллеристы уже стреляют по призракам. Скоро твои повара будут варить борщ по моим рецептам. И он тебе не понравится".
  
  Глава 22:
  
  Слава, даже призрачная и анонимная, имеет свойство привлекать внимание. Тарас слишком увлекся своей ролью "Голоса из Ниоткуда". Его идеально четкие предупреждения, его подмененные координаты и, конечно же, легендарная трансляция "Катюши" не могли остаться незамеченными. Вражеский эфир запестрил новыми, тревожными разговорами.
  
  "...повторяю, это не просто сбои! Это кто-то работает! Какой-то "Бешеный картограф"! Он знает все наши передвижения!"
  "Согласен. Надо искать. Проверить все высоты, все заброшки в радиусе десяти километров. У них там должен быть НП с мощной аппаратурой".
  
  Слово "искать" прозвучало для Тараса как похоронный звон. Его АЗС "Дельта" была идеальным укрытием от случайных бродяг, но не от целенаправленной, вооруженной до зубов поисковой группы.
  
  Первый признак беды пришел с неба. Это был не "Орлан". Это был другой БПЛА, более крупный и злой на вид, с характерным профилем - разведчик "Орлан-10". Он появился на рассвете, методично, как пчела, прочесывая лесные массивы к западу от АЗС. Тарас, чье сознание было теперь постоянно связано с эфиром, почуял его как чужеродную, колючую точку в своем информационном поле.
  
  Он немедленно привел свою оборону в полную готовность. Рой бабочек получил приказ на полное радиомолчание и рассеяние. Они превратились из сияющего облака в тысячи отдельных, незаметных точек, затаившихся в листве. Паутина-модем притушила свое свечение, ее узлы лишь изредка мигали, словно дремлющие светлячки. Сам Тарас замер в тени своей будки, сливаясь с ржавым металлом и тенями. Даже Колючая Броня, наученный горьким опытом, свернулся в клубок под рабочим столом и не шевелился.
  
  "Орлан-10" пролетел прямо над АЗС. Тарас чувствовал, как его датчики сканируют местность. Он послал крошечный, обманный импульс в сторону, в глубь леса, имитируя слабый источник питания - будто кто-то в палатке пользуется рацией. Вражеский дрон замер на мгновение, развернулся и ушел проверять ложный след.
  
  Первая атака была отбита. Но Тарас понимал - это только начало. Если прислали разведдрон, значит, скоро придут и люди.
  
  Он не ошибся. Через два дня его периметр безопасности - растяжки из лески с повешенными на них жестяными банками, которые он натянул по опушке, - издал тихий, но отчетливый лязг. Кто-то был здесь.
  
  Тарас, не показываясь, послал "Орлана" в кратковременный разведывательный полет. Картина, которую он увидел с высоты, заставила его кровь похолодеть. Не просто группа солдат. Это была Охотничья команда. Шесть человек в современной разгрузке, с глушителями на автоматах, с тепловизорами и портативными станциями РЭБ. Они двигались бесшумно и профессионально, прочесывая местность словно шеренга егерей. Это были не обычные "мобики". Это были спецы. Вероятно, те самые "вагнеровцы" или отряд ГРУ, которым поручили разобраться с "Бешеным картографом".
  
  Они шли прямо на АЗС.
  
  Паника, холодная и липкая, на мгновение сковала Тараса. Его электронные трюки были бесполезны против тепловизоров и пуль. Но потом его разум, закаленный в горниле ДАПа и отточенный в Пустоши, заработал с новой силой. Он не может сражаться с ними в открытую. Значит, нужно сделать так, чтобы они сражались с призраком. С тенью.
  
  План родился мгновенно. Он назвал его "Танец с Тенью".
  
  Настала очередь "Приманки". Тарас отполз в дальний угол будки, к старому, разобранному генератору. Он нашел кусок медного провода и, используя весь свой запас "Нутеллы" как изолятор, прикрепил его к одному из аккумуляторов, создав импровизированный, слабый источник тепла. Затем он послал мысленный приказ рою. Нескольким десяткам бабочек было приказано облепить этот провод и, синхронизировав свои поля, создать устойчивую тепловую точку, похожую на человеческую фигуру, притаившуюся в укрытии.
  
  Далее наступил черед "Шороха". Пока бабочки работали, Тарас сам, крадучись, как тень, выбрался из будки через запасной лаз и затаился в густых зарослях лопуха у самого края поляны. Отсюда он мог видеть приближающихся бойцов. Их было шестеро. Они двигались перебежками, используя укрытия. Лидер, коренастый мужчина с бородой, в дорогих очках ночного видения, жестом указывал направление.
  
  Тарас сконцентрировался на паутине. Он послал ей не импульс, а просьбу. Он попросил ее создать звук. Не громкий. Едва уловимый. Шорох. Словно кто-то неосторожно ступил на сухую ветку в двадцати метрах левее от будки.
  
  Паутина дрогнула. Ее узлы вибрировали с нужной частотой. Звуковая волна, негромкая, но четко направленная, достигла ушей охотников. Двое из них мгновенно развернулись, стволы автоматов направив в указанную сторону.
  
  Финальным аккордом была "Тень". Лидер команды поднял тепловизор. Его прибор показал им ту самую тепловую точку в будке, которую создали бабочки. Он удовлетворенно кивнул и жестом приказал двум бойцам проверить шорох, а сам с остальными тремя начал осторожно окружать будку.
  
  Тарас наблюдал, затаив дыхание. Его сердце колотилось где-то в горле. Он видел, как два бойца крадутся к месту мнимого шороха. Он видел, как лидер и его группа подбираются к будке.
  
  И тогда он запустил главную часть плана.
  
  Он послал команду рою. Не всему рою, а специально выделенной "группе быстрого реагирования" - самым быстрым и маневренным бабочкам. Их задача была проста: создать тень.
  
  Вражеский лидер был уже в трех метрах от будки. Он сделал шаг. И вдруг из-за угла будки, на уровне его лица, пронеслась... ничего. Пустота. Но его периферийное зрение, обостренное адреналином, уловило стремительное движение. Тень. Быструю, как молния. Он инстинктивно дернулся, отпрыгнул назад, чуть не споткнувшись.
  
  - Что?! - выдохнул он, вглядываясь в темноту. Ничего.
  В это время два бойца, ушедшие на проверку шороха, доложили по рации: "Чисто. Никого".
  
  Лидер замер в нерешительности. Тепловизор показывал цель в будке. Но его собственные глаза и нервы кричали о невидимой угрозе снаружи.
  
  Тарас не дал им опомниться. Он снова послал бабочек. На этот раз - создать иллюзию движения в другом конце поляны. Группа света и тени, слишком быстрая, чтобы ее разглядеть, промелькнула между деревьями.
  
  - Там! - крикнул один из бойцов, указывая пальцем. Все стволы развернулись в новом направлении.
  
  В этот момент Тарас решил добавить немного психологического давления. Он подключил "Ядро-М" и послал в эфир короткий, оглушительный белый шум, прямо на их частоту. В наушниках охотников раздался пронзительный визг.
  
  Этого оказалось достаточно. Нервы сдали.
  
  - Черт, уходим! - рявкнул лидер. - Здесь какая-то хрень! Неприкрытая аномалия! Докладываем, что зона заражена, источник не локализован!
  
  Охотники, пятясь и отстреливаясь на всякий случай короткими очередями в темноту, начали поспешный отход. Они ушли, унося с собой историю о проклятом месте, населенным невидимыми призраками.
  
  Тарас сидел в зарослях, пока звук их шагов не затих вдали. Затем он медленно выполз. Он был мокрым от нервной росы, но жив. И победитель.
  
  Колючая Броня, наконец, осмелился вылезти из-под стола и, фыркая, принялся обнюхивать следы сапог.
  
  Тарас посмотрел на свою будку, на паутину, на бабочек, которые уже начинали собираться обратно в рой. Он только что выиграл бой, не сделав ни одного выстрела. Он заставил профессионалов сдаться силой иллюзии и страха.
  
  "Ничего, - подумал он, с горьковатым удовлетворением. - Охотники пришли за призраком. И они его нашли. Только этот призрак оказался с зубами. И с очень богатым воображением. Пригожин, твои лучшие искали меня. И они убежали. В следующий раз присылай кого-то похрабрее. Мне нужно практиковаться в более сложных хореографических постановках".
  
  Глава 23
  
  Тишина, воцарившаяся после бегства охотников, была звенящей и непродолжительной. Тарас понимал - одна неудачная вылазка не остановит противника. Наоборот, теперь они знали, что здесь есть "нечто". И это "нечто" обладает интеллектом и представляет угрозу. Значит, в следующий раз пришлют не спецов с автоматами, а нечто, против чего его тактические уловки окажутся бесполезны.
  
  Он усилил патрулирование "Орлана", теперь совершавшего короткие, но частые вылазки по периметру своей "вотчины". И именно во время одного из таких полетов, за день до описываемых событий, его "небесный глаз" засек новую угрозу. Она приближалась с востока, с прифронтовой полосы, и это было нечто, от чего у Тараса, привыкшего к чудесам, похолодела кровь.
  
  Это был беспилотник. Но не разведывательный. Ударный. Тяжелый, громоздкий, похожий на доисторическое насекомое, окованное сталью. Шестивинтовой мультикоптер, несущий на подвесе не камеру, а массивный, продолговатый ящик - контейнер с неуправляемыми авиационными ракетами (НАР). С земли его, должно быть, было слышно за километр - его двигатели издавали низкий, утробный, несущийся гул, от которого дрожала листва на деревьях. Тарас мысленно окрестил его "Змей Горыныч".
  
  "Змей" не летел наугад. Он двигался целенаправленно, по строгому курсу, ведомый данными, полученными от той самой группы охотников. Его цель была проста и ужасна: стереть с лица земли АЗС "Дельта" и все, что ее окружает. Ковровая бомбардировка НАРами с последующим добиванием из крупнокалиберного пулемета.
  
  Прятаться было бесполезно. Бежать - некуда. Оставалось одно - сражаться. Но как? Его бабочки были бессильны против брони и ракет. Его "Орлан" - хрупкая мошка в сравнении с этим монстром. Силовое поле паутины не выдержало бы и секунды прямого попадания.
  
  И тогда Тарас, глядя на приближающуюся смерть, родил самый отчаянный и самый блестящий план своей вараньей жизни. Он не стал бы уничтожать "Змея". Он собирался его... ослепить и обезоружить.
  
  Началось все с "Помехи". "Змей Горыныч" уже вошел в воздушное пространство его "вотчины". Тарас отдал приказ паутине. Не глушить его, как того разведывательный дрон. Нет. Слишком мощный передатчик. Он приказал создать точечные, сверхконцентрированные помехи. Не в эфире, а в оптическом спектре. Он заставил паутину генерировать миллиарды микроскопических, искрящихся частиц - невидимую металлическую пыль, которая оседала на объективах камер "Змея", создавая мерцающий, непроницаемый туман. Дрон продолжал лететь, но его системы технического зрения начали сбоить. Он видел мир как через запотевшее стекло в метель.
  
  Последовало продолжение - "Рой-Щит". Это была самая рискованная часть. Тарас собрал весь свой рой. Все тысячи бабочек. Он не стал строить их в цепь. Он приказал им сформировать гигантский, живой, постоянно перестраивающийся щит между "Змеем" и АЗС. Они не пытались атаковать. Их задача была - поглощать.
  
  "Змей", его бортовой ИИ, обнаружив непроницаемую оптическую преграду, перешел на резервные системы наведения - лазерный дальномер и лидар. И тут в дело вступили бабочки. Каждый луч, который посылал "Змей", встречал на своем пути сотни светящихся тел. Бабочки, чья собственная природа была родственна излучению, поглощали его, рассеивали, преломляли. Лидар видел не цель, а бесконечное, мерцающее облако, чья плотность и структура менялись миллион раз в секунду. Дрон не мог определить ни расстояние, ни контуры цели.
  
  Раздался резкий, сухой щелчок. Это "Змей", отчаявшись получить четкий сигнал, произвел первый выстрел. Одна из ракет, с оглушительным ревом, сорвалась с направляющей и устремилась к земле. Но куда? Ее головка самонаведения, ослепленная роем, не могла зафиксировать объект. Она прошила "Рой-Щит" насквозь и, описания безумную дугу, врезалась в пустое поле в полукилометре от АЗС, подняв фонтан грязи и дыма.
  
  Тарас, стоя в укрытии, чувствовал каждую потерю. С каждым выстрелом, с каждым лучом лазера, десятки бабочек, принявших на себя энергию, гасли и падали на землю, словно обугленные звездочки. Это было болезненно, как потеря части самого себя. Но рой держался. Их коллективный разум горел одной мыслью: защитить. Защитить своего большого, теплого друга, свой источник "Нутеллы" и смысл своего существования.
  
  Настала очередь "Контратаки". Обезоружить. Нужно было обезоружить "Змея". Тарас послал "Орлана" в атаку. Его поврежденный трофей был ничтожен перед "Горынычем". Но у него было одно преимущество - абсолютная управляемость и... локальная сеть, которую обеспечивал рой.
  
  "Орлан", словно москит, устремился к "Змею". Он не стал стрелять. Он пролетел прямо под его брюхом, в сантиметрах от ракетных контейнеров. И в этот момент Тарас, используя "Орлан" как ретранслятор, послал сверхкороткий, сверхмощный электромагнитный импульс. Не такой, чтобы спалить электронику - "Змей" был хорошо защищен. Но такой, чтобы вызвать крошечный, кратковременный сбой в системе управления пусковыми механизмами.
  
  Раздалась серия сухих, безрезультатных щелчков. Замки контейнеров с НАРами, получив противоречивый сигнал, на мгновение заблокировались. "Змей" не мог стрелять.
  
  Этого момента хватило. Дезориентированный, ослепленный, с заблокированным оружием, бортовой ИИ дрона принял единственное логичное решение - аварийное возвращение на базу.
  
  "Змей Горыныч" развернулся и, с тем же утробным гулом, медленно и громоздко поплыл обратно на восток, в сторону фронта.
  
  Наступила тишина, оглушительная после несостоявшегося апокалипсиса. Тарас медленно выполз из укрытия. Воздух был пропах озоном, гарью и сладковатым запахом сожженных крыльев. Земля вокруг была усыпана темными точками - погибшими бабочками.
  
  Он поднял голову. Рой, поредевший, но не сломленный, медленно опускался на землю. Их свет был тусклым, гул - усталым и печальным. Они легли на траву, на листья, на крышу будки, тяжело переваривая полученный урон.
  
  Тарас подполз к ближайшей упавшей бабочке. Он коснулся ее обугленного тельца лапой. Он чувствовал их коллективную боль, их утрату. И в то же время - их гордость. Они сделали это.
  
  Колючая Броня, пережидавший бомбежку в дренажной трубе, выбрался наружу и, обходя воронку от ракеты, побежал к Тарасу, громко фыркая. Кажется, на этот раз он действительно испугался.
  
  Тарас посмотрел на восток, куда уполз "Змей". Он не просто отбил атаку. Он победил. Ценой потерь, но победил. Его маленькая армия доказала, что может противостоять самому современному оружию.
  
  "Ничего, - подумал он, глядя на свой уставший, но непобежденный рой. - Вы отлично сражались. Лучше любой ПВО. А этот "Змей"... он ушел, но он что-то знает. Он передаст данные. Значит, в следующий раз пришлют что-то еще более хитрое. Ничего. Мы готовы. Мы - Пустошь. И мы не сдаемся. Пригожин, твои железные птицы ломают клювы о мой живой щит. Присылай следующую. Мы с моими ребятами уже соскучились по гимнастике".
  
  Глава 24
  
  Тишина, наступившая после битвы со "Змеем Горынычем", была иной. Не звенящей и напряженной, а тяжелой, скорбной и... созидательной. Воздух, еще недавно наполненный рёвом моторов и грохотом разрывов, теперь был наполнен тихим, печальным жужжанием. Это горевал рой.
  
  Тарас провел весь следующий день, занимаясь чем-то вроде полевой хирургии и похорон. Он медленно перемещался по поляне, и его мощные, но теперь удивительно нежные лапы собирали обугленные, хрупкие тельца погибших бабочек. Он не мог позволить им просто валяться на земле. Он вырыл неглубокую траншею на краю леса, на самом солнечном месте, и аккуратно, одно за другим, уложил в нее несколько сотен крошечных светлячков, отдавших свои "жизни" за его. Над этим импровизированным кладбищем он мысленно пообещал им вечную память и вечную благодарность.
  
  Выжившие бабочки были вялыми, их свет тусклым. Они сидели на листьях и ветках, словно оправляясь от тяжелой болезни. Их коллективный разум излучал усталость и боль. И Тарас знал, чем их лечить.
  
  Он вскрыл последний ящик с "Нутеллой". Это был его НЗ, его стратегический запас счастья. Но сейчас он был нужнее им. Он расставил банки на пне, на камнях, даже на капоте "БелАЗа". Он послал в эфир призыв, полный сочувствия и поддержки: "Ешьте. Восстанавливайте силы. Вы это заслужили".
  
  Бабочки, медленно и нехотя, начали слетаться на пир. Сначала по одной, потом десятками. И по мере того как сладкая, калорийная паста наполняла их, их крылья начинали светиться чуть ярче, а гул - обретать былую уверенность. Они лечились. И Тарас был их врачом.
  
  Но одной "Нутеллы" было мало. Нужно было укреплять оборону. Атака "Змея" показала уязвимость его царства. И тут его стратегический ум обратился к самому неожиданному союзнику - пауку-модему.
  
  Тарас подполз к паутине. Паук сидел в центре своей сети, и его светодиодные точки мигали с озабоченной частотой. Он тоже участвовал в битве, и его творение подверглось страшной нагрузке.
  
  "Маэстро, - мысленно обратился к нему Тарас. - Нам нужен апгрейд. Наша защита хороша против слепых щенков, но против бронированных зверей - слабовата. У меня есть идея".
  
  Он показал пауку мысленную картину. Не просто паутина, улавливающая сигналы. А нечто большее. Активный усилитель. Антенна, способная не только слушать, но и говорить на большом расстоянии. И не только говорить, но и... создавать помехи такой мощности, чтобы выжигать электронику.
  
  Паук замер, его восемь глаз уставились на Тараса с предельной концентрацией. Затем он принялся за работу. Это было завораживающее зрелище. Он не просто плел новую сеть. Он перестраивал старую, используя новые материалы. И этими материалами стали обломки "Орлана-10", того самого, что Тарас сбил когда-то.
  
  Бабочки, по команде Тараса, принесли пауку самые интересные, на его взгляд, детали: куски микросхем, медные провода, кусочки антенн. Паук, словно ювелир, вплетал их в узлы своей паутины. Металл и пластик становились частью органической, живой структуры. Сеть начинала напоминать футуристический кибер-арт-объект. Она росла, становясь больше, сложнее и... опаснее.
  
  Тарас помогал, как мог. Он посылал в новые, усиленные узлы паутины контролируемые импульсы, "прокачивая" их, как кузнец закаляет сталь. Он чувствовал, как мощность сети растет. Теперь она могла не только передавать его "Голос из Ниоткуда", но и создавать направленные импульсы, способные вывести из строя бортовую электронику на расстоянии в несколько километров. Они создали оружие. Оружие сдерживания.
  
  Пока паук трудился, Тарас занялся другим проектом. Он послал "Орлана" в разведку, но не на восток, к фронту, а на запад, обратно к его Железному Лесу. Ему нужны были ресурсы. Конкретно - бензин.
  
  Его план был прост и гениален. Он не мог тащить канистры. Но он мог... перегнать топливо. Дистанционно. Используя ту самую систему, что он создал для запуска генератора.
  
  "Орлан" нашел то, что искал - несколько брошенных армейских грузовиков с почти полными баками. Тарас, сидя на своем холме, мысленно "взял" под контроль электрический бензонасос одного из них. Он послал команду через паутину и рой. Насос заработал. Топливо пошло по шлангу, который Тарас мысленно направил в огромную, пустую цистерну, валявшуюся неподалеку. Это был медленный процесс, отнимавший много сил, но к вечеру цистерна была наполнена на треть. Теперь у него был запас горючего для будущих операций.
  
  Вечером, когда солнце садилось, окрашивая небо в багряные тона, на АЗС "Дельта" царила атмосфера уставшего, но сплоченного гарнизона после тяжелого дня. Рой бабочек, подкрепившись, уселся на ветвях деревьев, и их мерцание было похоже на гирлянды на елке. Паук завершил работу над своим кибер-шедевром и теперь сидел в центре него, сияя новой, мощной славой. Его паутина была теперь не просто инструментом - она была крепостной стеной, набитой электронными пушками.
  
  Колючая Броня, наконец, утолил свой испуг и голод, устроившись спать в картонной коробке из-под армейского пайка, которую Тарас приспособил для него.
  
  Сам Тарас лежал на спине на крыше будки и смотрел на звезды. Он чувствовал себя не просто ящером. Он чувствовал себя полководцем, хозяином этой странной, чудесной земли. Он прошел через огонь и доказал свое право здесь находиться. Он создал армию, построил оборону, добыл ресурсы.
  
  И он знал, что пришло время. Время перестать быть реактивным. Время переходить в наступление. Время сделать свой первый, настоящий шаг к Бахмуту. Не взглядом дрона, а своей собственной, мощной, чешуйчатой тушей.
  
  Он посмотрел на восток, где над горизонтом висело зарево войны.
  
  "Ничего, - подумал он, переваривая план следующего дня. - Моя база готова. Мои союзники сильны. Пора идти в гости. Пригожин, я засиделся в своей Пустоши. Скоро мы встретимся. И уверяю тебя, я произведу впечатление".
  
  Глава 25
  
  Рассвет застал АЗС "Дельта" в состоянии напряженной, но упорядоченной активности. Сегодня был день выступления. Тарас провел последнюю ночь, проверяя и перепроверяя каждый элемент своего плана. Его разум, усиленный связью с паутиной, был похож на командный центр в преддверии крупной наступательной операции.
  
  Он начал с самого главного - провианта. Его собственная диета, состоящая из яиц, случайных грызунов и подножного корма, его вполне устраивала. Но он был не один. Его армия требовала особого топлива. С помощью "Орлана" он нашел на заброшенном военном складе несколько ящиков с концентратами - те самыми знаменитыми армейскими кашами "Гречка с говядиной" в брикетах. Тащить целые ящики было безумием. Вместо этого он действовал точечно.
  
  Его передние лапы, вооруженные острыми, как бритва, когтями, аккуратно вскрыли несколько брикетов. Он не стал их готовить. Вместо этого он растолок сухую, спрессованную массу в мелкий порошок, который упаковал в несколько прочных пластиковых пакетов, позаимствованных из того же склада. Этот порошок, богатый углеводами и белком, был идеальным "сухим пайком" для его летучей армии. Бабочки могли поглощать его напрямую, получая концентрированную энергию без лишних церемоний. Пакеты он привязал к основанию своего хвоста, создав импровизированный походный склад.
  
  Следующим вопросом была связь. Он не мог оставить свою мощнейшую антенну - паутину. Но он мог создать ее мобильную, уменьшенную копию. Он послал мысленный запрос пауку-модему. Тот, после некоторого размышления, выделил из своего брюшка особый, серебристый и электропроводящий шелк. Из этого шелка, используя обломки микросхем с того же "Орлана-10", Тарас, с помощью бабочек, сплел небольшое, но мощное устройство - "Локальную Сеть Первого Уровня" (ЛСПУ). Оно напоминало причудливую металлическую салфетку, но способно было усиливать его ментальные команды в радиусе нескольких километров. Эту салфетку он бережно прикрепил к своей спине, между лопатками, словно высокотехнологичный намордник.
  
  Колючая Броня наблюдал за сборами с явным неодобрением. Когда Тарас начал формировать из бабочек живой, светящийся рюкзак для переноски ЛСПУ и запасов еды, ёж фыркнул и забился под верстак. Он явно не собирался в это путешествие.
  
  - Ладно, генерал, - мысленно попрощался с ним Тарас. - Держи оборону. Я ненадолго.
  
  И он тронулся в путь. Его колонна выглядела сюрреалистически: полутораметровый варан, с электронной "горбушей" на спине и мешками с кашей на хвосте, двигался на восток. Над ним, на высоте около пяти метров, парил его личный "эскорт" - ядро роя, около пятисот самых выносливых и боеспособных бабочек. Они не просто летели. Они формировали подвижное защитное поле, постоянно сканируя местность на предмет угроз и готовые в любой момент сомкнуться в "Рой-Щит".
  
  Первые километры прошли спокойно. Они двигались по глухим лесным тропам, избегая открытых пространств. Тарас чувствовал себя удивительно уверенно. Его новая "сеть" на спине работала безупречно, поддерживая четкую связь и с роем, и с "Орланом", который летел далеко впереди, выполняя роль дальнего разведчика.
  
  Но Пустошь, даже ее окраины, никогда не бывала безопасной. Первую настоящую проблему создала не вражеская техника, а... природа.
  
  "Орлан" передал тревожный сигнал. Впереди, километрах в трех, лежала обширная заболоченная низина, которую невозможно было обойти. И в центре этой низины, прямо на их курсе, "Орлан" засек аномалию. Не электрическую, а биологическую. Огромное, неподвижное существо, чье тепловое пятно было размером с легковой автомобиль.
  
  Тарас приказал рою замереть, а сам ускорился, чтобы лично оценить угрозу. Он подполз к краю болота и затаился в зарослях рогоза.
  
  То, что он увидел, заставило его почувствовать древний, рептильный страх. Это был... слизень. Но слизень, которого эволюция, подогретая радиацией, возвела в абсолют. Существо длиной около четырех метров и толщиной в бочку. Его тело было покрыто не просто слизью, а густой, маслянистой жидкостью цвета темной меди. От него исходил тяжелый, сладковато-гнилостный запах, и там, где он проползал, трава и мелкие кусты не просто приминались - они растворялись, оставляя после себя черные, дымящиеся полосы. Кислотный слизень-мутант.
  
  Он лежал, наполовину погруженный в темную воду, перекрывая единственную более-менее твердую тропинку через трясину. Обойти его было невозможно - с обеих сторон зияла жидкая, пузырящаяся грязь.
  
  Тарас анализировал ситуацию. Атаковать в лоб? Его когти и зубы были бесполезны против этой твари - он рисковал получить струю кислоты в лицо. Его электрические разряды? Тело слизня, вероятно, было прекрасным проводником, но убьет ли его разряд? Или лишь разозлит?
  
  И тогда его взгляд упал на окружающую среду. Болото. Вода. Грязь. И мощный источник энергии у него на спине.
  
  Рождался план.
  
  Он отдал приказ "Орлану". Дрон, жужжа, спустился низко над болотом, в нескольких десятках метров от слизня. Он начал летать зигзагами, привлекая внимание. Слизень медленно, лениво повернул свою бескостную голову в сторону звука. Из его передней части вытянулось нечто вроде щупальца и выплюнуло порцию кислоты. Промах.
  
  Пока мутант был сосредоточен на дроне, Тарас действовал. Он сконцентрировался на своей ЛСПУ. Он не стал бить разрядом по самому слизню. Вместо этого он послал мощный, но кратковременный импульс в саму болотную воду прямо перед тварью.
  
  Эффект превзошел ожидания. Вода, насыщенная минералами и солями, оказалась прекрасным электролитом. Между электродом-ЛСПУ и болотом вспыхнула настоящая дуга. Громкий, оглушительный треск разорвал тишину. Поверхность болота на площади в несколько квадратных метров вспенилась и закипела. Огромный пузырь метана, поднявшийся со дна, с грохотом лопнул.
  
  Слизень, чье тело как раз контактировало с этим участком, испытало на себе эффект гигантской электрошоковой терапии. Все его гигантское тело затряслось в конвульсиях. Он издал звук, похожий на хлюпающий, полный агонии вздох, и начал быстро, с неожиданной для его массы скоростью, уползать вглубь трясины, подальше от этого кошмарного места.
  
  Путь был свободен.
  
  Тарас, тяжело дыша, смотрел на рассеивающиеся пузыри. Он только что не сразился с вражеским дроном, а победил порождение самой Пустоши, используя ее же ресурсы. Это был важный урок. Его сила была не в грубой мощи, а в адаптации и применении правильного инструмента в нужное время.
  
  Он дал сигнал рою, и они тронулись через очищенный проход. Бабочки, пролетая над местом "битвы", излучали волну одобрения. Они видели, что их предводитель не только силен, но и умен.
  
  К вечеру они достигли рубежа, который Тарас отметил для себя как первую цель - опушки леса, за которой начинались уже по-настоящему прифронтовые территории. Вдали уже был отлично слышен не умолкающий гул артиллерии, а небо на востоке постоянно полыхало зарницами.
  
  Тарас нашел укрытие - полуразрушенный бетонный коллектор. Он разместил внутри свой "обоз", отключил ЛСПУ для экономии энергии и устроился на ночь. Рой уселся на сводах коллектора, образовав живой, мерцающий потолок.
  
  Он лежал и слушал грохот канонады. Он был ближе, чем когда-либо. Его великое путешествие к Бахмуту началось. И первый же день показал, что путь будет полон не только солдат и танков, но и иных, не менее опасных чудес.
  
  "Ничего, - думал он, засыпая под мерный гул своих соратников. - Сначала кислотный слизень. Завтра, глядишь, встретится что-то посерьезнее. Может, трехголовый медведь-трансформер. Пригожин, готовься. Я иду. И я везу с собой не только гнев, но и целый арсенал сюрпризов. И первый из них - гречневая каша. В прямом и переносном смысле".
  
  Глава 26
  
  Ночь в коллекторе прошла тревожно. Грохот артиллерии, который раньше был лишь далеким гулом, здесь обрёл плоть и кровь. Каждый близкий разрыв отзывался глухим ударом по бетонным стенам, с которых сыпалась пыль, и вибрацией, проходившей сквозь всё тело Тараса. Его рой, обычно невозмутимый, нервно вспыхивал синхронными всполохами при каждом особо мощном ударе. Даже Тарас, видавший виды, чувствовал, как древний инстинкт требует зарыться глубже в землю и переждать. Но он был солдатом. И солдаты спят, подчиняясь графику, даже под обстрелом.
  
  На рассвете канонада немного стихла, сменившись редкими, выверенными выстрелами - работа снайперов или пристрелка. Тарас выполз из укрытия, отряхивая с чешуи серую бетонную пыль. Воздух здесь был другим. Пахло не озоном и сыростью Пустоши, а гарью, взрывчаткой и чем-то кислым - запахом разложения и горящего пластика. Лес вокруг был изувечен: деревья с обрубленными ветвями, воронки, заполненные мутной водой, повсюду висели клочья камуфляжной сетки на колючей проволоке.
  
  Его путь теперь пролегал не по тропам, а по руинам. Он двигался от одного укрытия к другому: разбитый гараж, остов автобуса, глубокая траншея, брошенная так поспешно, что в ней остались гильзы, пустые банки и даже один ржавый котелок. Его рой работал как система раннего предупреждения, рассылая "разведчиков" вперед и по флангам. Они научились различать угрозы: обычный солдат вызывал у них настороженное жужжание, техника - тревожный писк, а мины-растяжки или неразорвавшиеся снаряды - особый, вибрирующий гул.
  
  К полудню они вышли на опушку, за которой открывался вид на то, что когда-то было фермой. Несколько полуразрушенных кирпичных строений, сгоревший коровник и покореженный металлический забор. Место выглядело безжизненным, но его "Орлан", сделав круг, передал тревожный сигнал. В одном из сараев его тепловизор засек слабую, но четкую точку. Человеческое тепло.
  
  Тарас замер. Враги? Свои? Он приказал рою рассредоточиться и затаиться, а сам, сливаясь с землей, пополз к сараю. Стена его была прошита в нескольких местах крупнокалиберными пулями. Через одну из дыр он заглянул внутрь.
  
  В полумраке, на соломе, сидел человек. Вернее, это была тень человека. Украинский солдат, молодой парень, его лицо было бледным и осунувшимся. Его форма была в грязи, одна нога была замотана окровавленными бинтами, на которых уже проступали темные пятна инфекции. Рядом с ним валялся пустой рюкзак, разбитая рация и автомат, ствол которого был забит грязью. Он что-то бормотал себе под нос, глядя в пустоту.
  
  Тарас почувствовал знакомый укол в сердце. Свои. Раненый. Забытый. Он видел таких сотни в ДАПе. Тех, кого не успели эвакуировать, тех, кто отстал, тех, кого списали.
  
  Он не мог оставить его. Но и не мог подойти. Как он объяснит раненому бойцу, что ему на помощь пришел комодосский варан с роем светящихся бабочек за спиной? Парень, и без того на грани шока, мог сойти с ума.
  
  Нужно было действовать иначе. Тарас отполз подальше и сконцентрировался на своей ЛСПУ. Он подключился к "Орлану" и заставил его медленно, почти бесшумно снизиться и зависнуть прямо перед дырой в стене сарая.
  
  Солдат, услышав слабое жужжание, медленно поднял голову. Его глаза, тусклые от боли и истощения, расширились. Он уставился на зависший в воздухе дрон. Узнал модель? Нет. Он видел, что это не их аппарат.
  
  - Что... еще? - прошептал он хрипло. - Пришли добить?
  
  И тут Тарас начал свою работу. Он послал команду "Орлану". На маленьком экране бортового компьютера дрона, обращенном к солдату, одна за другой стали появляться буквы. Тарас печатал мысленно, с невероятной концентрацией.
  
  "СВОЙ. НЕ СТРЕЛЯТЬ".
  
  Солдат замер, не веря своим глазам. Он протер лицо грязной рукой и снова уставился на экран.
  
  - Это... кто? - выдохнул он.
  
  "ПОМОЩЬ. ГОВОРИ".
  
  - Я... ранен, - солдат говорил медленно, с трудом, словно обращаясь к галлюцинации. - Нога. Гангрена, наверное. Нет антибиотиков. Нет воды. Рация мертва.
  
  Тарас подумал. Вода. Ему нужно было найти воду. И лекарства. Он послал "Орлана" в разведку по территории фермы. Через несколько минут дрон нашел колодец за одним из домов. Ведро было разбито, но вода внизу была. А в развалинах дома, в разбросанном медпункте, он засек ящик с красным крестом.
  
  "ЖДИ. ВОДА. АПТЕЧКА".
  
  Солдат бессильно кивнул, словно смирившись с безумием происходящего.
  
  Теперь предстояла самая сложная часть - логистика. Тарас не мог принести ведро воды. Но у него была его армия.
  
  Он отозвал часть роя. Он показал им мысленный образ: пластиковая бутылка из того же разбитого дома. Бабочки поняли. Группа из двадцати особей подлетела к бутылке, облепила ее и, синхронизировав усилия, подняла в воздух. Бутылка, покачиваясь, поплыла по направлению к колодцу. Это было медленно и неуклюже, но работало.
  
  Спустить бутылку в колодец, наполнить и вытащить обратно оказалось задачей для настоящих саперов. Тарас руководил процессом, как дирижер, посылая точные команды. Наконец, наполненная бутылка, несомая роем, вплыла в дыру в стене сарая и опустилась рядом с солдатом.
  
  Тот смотрел на это, и в его глазах появилась искра - уже не страха, а изумления и слабой надежды.
  
  - Спасибо... - прошептал он и жадно прильнул к бутылке.
  
  С аптечкой было проще. Бабочки нашли уцелевшую индивидуальную аптечку и притащили ее тем же способом. Солдат, дрожащими руками, вскрыл ее, нашел шприц-тюбик с антибиотиком и вколол себе.
  
  Тарас наблюдал, чувствуя странное удовлетворение. Он снова был полезен. Не как призрак в эфире, а как реальная сила, спасающая жизнь.
  
  Солдат, немного придя в себя, снова посмотрел на дрон.
  
  - Кто ты? - спросил он снова, уже более осознанно.
  
  Тарас набрал на экране свой старый, забытый позывной, тот самый, что был у него как у "Киборга". Тот, что знали лишь свои.
  
  "ВЕРНИДУБ"
  
  Солдат замер. Его лицо выразило полное недоумение.
  - Вернидуб? Тарас? Но... ты же погиб. В аэропорту. В пятнадцатом. Легенда...
  
  "ЛЕГЕНДЫ НЕ УМИРАЮТ. МОЛЧИ. ЗДЕСЬ ОПАСНО. СКОРО ПРИДУТ ЗА ТОБОЙ".
  
  Тарас не мог его эвакуировать. Но он мог сделать следующее лучшее. Он подключился через "Орлан" к остаткам местных сетей. Он нашел частоту ближайшего украинского подразделения и послал ультракороткое, зашифрованное сообщение с координатами сарая и кодом "раненый свой".
  
  Через час, наблюдая с безопасного расстояния, он увидел, как к ферме осторожно подобралась группа украинских бойцов. Они эвакуировали раненого. Тот, уезжая на броне, все еще озирался, пытаясь найти в небе тот самый загадочный дрон.
  
  Тарас смотрел им вслед. Он спас одного. Одного из многих. Это была капля в море. Но и море состоит из капель.
  
  Он повернулся и пополз дальше, на восток. Теперь он знал, что его имя, его старый позывной, еще помнят. И он сделает все, чтобы он ассоциировался не только с героической смертью, но и с очень даже героической жизнью. Пусть и в несколько необычной форме.
  
  "Ничего, хлопцы, - думал он, покидая ферму. - Сначала один. Потом - десяток. А там, глядишь, и до целой роты доберёмся. Пригожин, твоя война - это конвейер смерти. А я... я работаю контролером качества. И сегодня я забраковал одну единицу. Готовься, бракованных будет всё больше".
  
  Глава 27
  
  Путь от фермы вглубь прифронтовой полосы напоминал движение сквозь гигантскую, разорванную в клочья мозаику. Один участок мог выглядеть почти мирно - поле с поникшим подсолнухами, потом резко обрывался в хаосе окопов, блиндажей и колючей проволоки. Воздух был густым от пыли и гари, а земля под ногами Тараса то и дело хрустела осколками стекла и металла. Его рой теперь работал в режиме постоянной боевой готовности, их мерцание стало приглушенным, почти инфернальным в сером свете дня.
  
  Именно бабочки первыми и засекли цель. Не людей, а технику. Замаскированную под развалинами кирпичного завода вражескую позицию. Там стояла самоходная артиллерийская установка "Гвоздика" - не новейшая, но грозная машина, чьи снаряды долетали до украинских позиций. Рядом с ней копошился расчет, и главное - работал мобильный генератор, питавший радиостанцию и, видимо, системы наведения.
  
  Тарас залег в воронке от старого снаряда, с наслаждением растянувшись на прохладной земле. Его разум, усиленный ЛСПУ, уже сканировал цель. Это был не тот случай, чтобы просто ослепить или напугать. Эту позицию нужно было уничтожить. Но как? Взрывчатку он не носил с собой.
  
  И тогда его взгляд упал на саму "Гвоздику". А точнее, на ее ходовую часть. Гусеницы. Массивные, стальные, состоящие из десятков траков, соединенных пальцами. Идея, рожденная где-то на стыке солдатской смекалки и варaньего озорства, была до гениальности проста. Он назвал ее операцией "Шалтай-Болтай".
  
  "Оркестр, внимание, - мысленно скомандовал он рою. - Новая игра. Очень тонкая работа. Нужно найти самую слабую точку".
  
  Он послал к "Гвоздике" разведгруппу - несколько десятков самых мелких и юрких бабочек. Они просочились сквозь щели в маскировке и облепили ходовую часть установки. Их коллективный разум, усиленный Тарасом, начал сканировать. Они искали не металл, а усталость материала. Микротрещины. Ослабленные соединения.
  
  И они нашли. Один из пальцев, соединяющих траки гусеницы, был старым, ржавым, с почти невидимой глазу трещиной. Именно он нес на себе основную нагрузку.
  
  "Отлично. Цель определена. Группа "Алмаз", приступить".
  
  "Группа "Алмаз" - это были не бабочки. Это был его личный, самый точный инструмент. Он сам. Тарас сконцентрировался на ЛСПУ. Он не собирался посылать мощный разряд. Нет. Ему нужен был сверхточечный, высокочастотный импульс. Игла, а не кувалда.
  
  Он представил этот палец во всех деталях. Ржавчину, микротрещину. Он послал импульс, заставивший молекулы металла в самом узком месте трещины вибрировать с чудовищной частотой. Это был ультразвуковой нож, невидимый и бесшумный.
  
  Процесс был медленным. Тарас лежал неподвижно, все его существо было сосредоточено на кончике этого невидимого лезвия. Он чувствовал, как сталь сопротивляется, как связи рвутся по одной. С его носа упала капля пота и впиталась в сухую землю. Рой вокруг замер, их свет погас, будто они затаили дыхание.
  
  На это ушло почти полчаса. И тогда раздался звук. Не громкий. Не взрыв. А короткий, сухой, металлический щелчок.
  
  Палец лопнул.
  
  Расчет "Гвоздики" ничего не заметил. Они курили, болтали, один даже дремал, прислонившись к колесу. Механик-водитель, решив сменить позицию, запустил двигатель. САУ дернулась, сделала полметра назад и... ее левая гусеница с громким, урчащим звуком сползла с катков и легла на землю, как подкошенная змея. Машина беспомощно накренилась набок.
  
  Наступила секунда ошеломленной тишины, нарушаемая лишь работающим мотором. Потом раздался оглушительный взрыв мата. Солдаты бросились к гусенице, тыча пальцами в место разрыва. Они видели лишь чистый, почти полированный слом - работа "ультразвукового ножа" не оставляла следов грубого воздействия. Это выглядело как заводской брак, чудовищная случайность.
  
  Тарас мысленно ухмыльнулся. Первая часть плана сработала. Теперь вторая - генератор.
  
  "Оркестр, вторая цель. Генератор. Не сжигать. Усыпить".
  
  Рой бабочек, словно жидкий свет, перетек с "Гвоздики" на генератор. Они облепили его, но не поглощали энергию, а наоборот - начали закачивать в его систему крошечные, дестабилизирующие импульсы. Они перегружали его не напрямую, а заставляли его собственную электронику сходить с ума.
  
  Генератор, который ровно урчал секунду назад, внезапно захлебнулся. Его стрелки на панели заплясали, свет лампочки стал хаотично мигать, а из выхлопной трубы повалил густой, черный, нехарактерный дым. Он проработал еще минуту в агонии, издавая звуки, похожие на кашель астматика, и затем заглох, испустив последний клуб ядовитого дыма.
  
  Теперь позиция была обездвижена и обесточена. Рация молчала. "Гвоздика" была бесполезна.
  
  Но Тарас на этом не остановился. Ему нужен был полный эффект. Эффект "проклятого места".
  
  "Группа "Призрак", начать представление".
  
  Небольшая группа бабочек, специально тренированная для создания звуковых иллюзий, отделилась от роя. Они подобрались к окопам, где сидели ошарашенные солдаты, и начали свою работу.
  
  Один из солдат, сидевший на ящике из-под снарядов, вдруг услышал прямо у своего уха тихий, детский смех. Он дернулся, огляделся - никого. Другому почудился шепот с непонятными словами. Третьему показалось, что из темного проема разбитого цеха на него смотрят десятки пар светящихся глаз.
  
  Это был психологический террор в его самой изощренной форме. Солдаты, и без того нервные от необъяснимой поломки техники, начали сходить с ума. Они стреляли в темноту, кричали друг на друга. Их командир пытался навести порядок, но его голос тонул в хоре невидимых голосов и звуков, которые создавали бабочки.
  
  Через полчаса позиция представляла собой жалкое зрелище: бесполезная САУ, мертвый генератор и группа деморализованных солдат, готовых стрелять по каждой тени.
  
  Тарас наблюдал за этим, лежа в своей воронке. Он не испытывал жалости. Это была война. И он только что вывел из строя вражескую единицу техники и деморализовал ее расчет, не сделав ни одного выстрела и не потеряв ни одного бойца. Его рои-диверсанты сработали безупречно.
  
  Он дал отбой. Бабочки, довольные своей работой, вернулись к нему, их гул снова стал ровным и спокойным. Тарас медленно пополз дальше, в обход ошалевший вражеской позиции.
  
  "Ничего, - думал он, с наслаждением растягивая спину. - Сначала "Гвоздика". Потом, глядишь, и "Мста" какая-нибудь разучится стрелять. Пригожин, твоя техника ломается от взгляда. Твои солдаты сходят с ума от шепота. Скоро твой весь твой фронт заговорит о призраках Бахмута. А я лишь скромный режиссер этого спектакля".
  
  Глава 28
  
  Ночь опустилась на прифронтовую полосу, принеся с собой не покой, а иное измерение войны. Темнота скрывала движение, но делала каждый звук более зловещим. Где-то вдалеке прорезал тьму ослепительный луч прожектора, выхватывая из мрака клочья колючей проволоки и искореженные стволы деревьев. Снаряды, пролетавшие высоко над головой, оставляли в небе светящиеся следы, словно ядовитые стрекозы. Воздух стал холодным и влажным, и каждая чешуйка на теле Тараса покрылась мельчайшими каплями росы, в которых отражались далекие вспышки.
  
  Он двигался сейчас, подчиняясь древним рептильным инстинктам, которые вели его сквозь темноту лучше любого прибора ночного видения. Его рой тоже изменил тактику. Их яркое сияние погасло, сменившись тусклым, глубоким свечением, похожим на гнилушки в лесной подстилке. Они летели почти бесшумно, их гул стал настолько низкочастотным, что сливался с шумом ветра в разбитых оконных рамах.
  
  "Орлан", летавший впереди, передал тревожный сигнал. Впереди, на пути к Бахмуту, лежала "долина" - широкий проселок между двумя грядами холмов, который враг превратил в укрепленный коридор. И он был перекрыт. Не просто блок-постом, а неким подобием научно-исследовательского пункта.
  
  Через мощный зум камеры Тарас разглядел несколько палаток, защищенных мешками с песком. Рядом стояли не только грузовики, но и машины с непривычными антеннами - радарами и станциями радиоэлектронной разведки. Видимо, его предыдущие "фокусы" с техникой и эфиром не прошли незамеченными. Сюда прислали не просто солдат, а техников, чтобы разобраться в аномалиях.
  
  Самой большой проблемой была не пехота, а два странных прибора на штативах, установленные по обе стороны дороги. Их вращающиеся головки испускали невидимые глазу лучи. Тарас, подключившись к своему "небесному уху", почувствовал их. Это были не тепловизоры. Это были сканеры, настроенные на обнаружение электромагнитных полей. Они искали его. Или нечто, похожее на него.
  
  Лобовой прорыв был невозможен. Его ЛСПУ на спине светилась бы для этих сканеров как новогодняя елка. Даже его собственное биополе, усиленное электрическими способностями, могло быть обнаружено.
  
  Нужен был абсолютный ноль. Полная невидимость.
  
  "Оркестр, - мысленно обратился он к рою. - Самая сложная задача. Нам нужно стать тенями. Не просто спрятаться. Исчезнуть".
  
  Он разработал новый, многоуровневый план, который назвал "Электро-Маскировка".
  
  Уровень первый: Поглощение.
  Тарас приказал основной массе роя сформировать вокруг него и "Орлана" плотный, многослойный кокон. Но на этот раз их задача была не отражать или усиливать, а поглощать. Каждая бабочка стала миниатюрным пассивным приемником, впитывающим в себя все электромагнитное излучение, которое исходило от Тараса и его оборудования. Они работали как живой, дышащий радиопоглощающий материал. Сканеры, направленные в их сторону, должны были видеть лишь абсолютную пустоту, "радиотишину".
  
  Уровень второй: Мимикрия.
  Но просто исчезнуть - мало. Исчезновение на фоне чего-то - уже аномалия. Нужно было стать частью фона. Тарас подключился к ЛСПУ и начал сканировать окружающую среду. Он считывал слабые поля брошенной техники, остаточные заряды в батареях, естественный электромагнитный шум земли. И затем он начал имитировать их. Он заставил свой кокон излучать точно такой же хаотичный, слабый и ничем не примечательный сигнал, как ржавый каркас грузовика в ста метрах от них. Для вражеских сканеров он должен был выглядеть как кусок металлолома.
  
  Уровень третий: Отвлекающий маневр.
  Пока основная группа работала над невидимостью, Тарас выделил небольшой отряд бабочек-диверсантов. Их задача была создать ложную цель. Они полетели в сторону, противоположную от его маршрута, к другому холму. Там они сгруппировались и на несколько секунд воспроизвели мощный, но короткий электромагнитный всплеск, точно такой же, как от включенной рации.
  
  Эффект не заставил себя ждать. Один из сканеров резко развернулся в сторону вспышки. В лагере засуетились, несколько солдат с автоматами побежали проверять. Внимание было отвлечено.
  
  Именно в этот момент Тарас начал движение. Его кокон, невидимый для сканеров, пополз через долину. Он двигался медленно, мучительно медленно, переставляя лапы с величайшей осторожностью, чтобы не создать лишних вибраций. Он проходил в каких-нибудь пятидесяти метрах от вражеских палаток. Он видел лица солдат, освещенные мониторами, слышал их приглушенные голоса. Один из техников вышел из палатки, чтобы закурить, и стоял, глядя как раз в его сторону. Но он видел лишь темноту и, возможно, смутное ощущение чего-то большого и холодного, что он списал на предрассудки и усталость.
  
  Сердце Тараса билось гулко и медленно, как барабан в подземном храме. Каждый его шаг отдавался в сознании грохотом, хотя на самом деле его лапы бесшумно ступали по потрескавшейся земле. Он чувствовал, как бабочки в коконе работают на пределе, их крошечные тельца вибрировали от напряжения, поглощая малейшую утечку его энергии.
  
  Они пересекали долину целую вечность. Когда же, наконец, он достиг противоположной стороны и скрылся в тени разрушенного сарая, он мысленно дал отбой. Кокон рассыпался. Бабочки, измотанные до предела, уселись на землю, их свечение было тусклым, как умирающие угольки. Они совершили невозможное - провели его незримым сквозь частокол самых современных технологий.
  
  Тарас выглянул из-за угла. Лагерь остался позади. Путь к Бахмуту был открыт. Он был уже так близко, что мог различать не просто зарево, а отдельные очаги пожаров, видеть силуэты многоэтажек, похожие на черные ребра гигантского скелета.
  
  Он посмотрел на своих изможденных соратников. Достав один из пакетов с гречневым порошком, он разорвал его и высыпал содержимое на землю.
  
  "Ешьте. Вы это заслужили. Вы были не просто невидимы. Вы были совершенны".
  
  Бабочки, медленно приходя в себя, начали подползать к еде. Их коллективный разум излучал не гордость, а глубокое, почти мистическое умиротворение. Они поняли, что могут не только воевать, но и становиться частью тишины.
  
  "Ничего, - подумал Тарас, глядя на горящий город. - Я прошел сквозь их стальные глаза. Я был прямо перед ними, и они не увидели меня. Теперь я у них в тылу. Пригожин, твои ученые ищут призрака в машинах. А он уже у тебя за спиной. И он не призрак. Он очень даже материален. И очень, очень голоден".
  
  Глава 29
  
  Бахмут встретил Тараса не просто разрухой, а ее концентрированной, выверенной до абсурда сущностью. Если окраины были израненным телом, то центр города представлял собой открытую рану, постоянно кровоточащую огнем и сталью. Каждый квадратный метр здесь был кем-то занят, отмечен и простреливался. Воздух вибрировал от близких разрывов, и звон разбиваемого кирпича стал постоянным звуковым фоном.
  
  Продвижение по улицам было самоубийством. Тарас это понял сразу, едва его "Орлан", пролетевший над проспектом Мира, был едва не сбит шквальным огнем с нескольких позиций сразу. Город жил своей, отдельной от людей жизнью - жизнью снайперов в подвалах, пулеметчиков на чердаках и гранатометчиков за углами.
  
  Но у города была и другая, скрытая жизнь. Подземная. Канализационные коллекторы, подвалы, соединенные проломами в стенах, туннели, выкопанные саперами. Именно этот лабиринт стал его новым путем.
  
  Спуск в первый коллектор был похож на попадание в иное измерение. Резко пахнущая сырость, густой, спертый воздух и абсолютная, давящая темнота, которую не могли развеять даже светящиеся крылья его бабочек. Они теперь работали в режиме эхолокации, их высокочастотные импульсы, неслышимые для человека, помогали Тарасу "видеть" очертания туннелей.
  
  Здесь, под землей, царила своя реальность. Он натыкался на следы пребывания людей: брошенные свечи, пустые банки, порой - окровавленные бинты. В одном из ответвлений он наткнулся на украинских бойцов, которые устроили импровизированный командный пункт. Они сидели при тусклом свете фонариков, изучая карту на планшете. Тарас, затаив дыхание, прополз в нескольких метрах от них, чувствуя странную смесь гордости и тоски. Он был так близко к своим, но непреодолимо далек.
  
  Его подземное путешествие было не просто перемещением. Это была разведка. Его "Орлан", теперь летавший только над тыловыми улицами, фиксировал вражеские логистические маршруты. И вскоре Тарас обнаружил закономерность. Ночью, под прикрытием темноты, по определенным, относительно безопасным улицам двигались караваны грузовиков "Урал" и "КамАЗ". Они везли боеприпасы, топливо и подкрепления на передовую.
  
  Один такой маршрут проходил как раз над его головой, когда он находился в просторном коллекторе под одной из центральных улиц. Идея родилась сама собой. Он не мог остановить весь караван. Но он мог устроить "пробку". Не физическую, а электронную.
  
  Он назвал эту операцию "Железный Караван".
  
  Дождавшись ночи, Тарас выбрал место - участок туннеля прямо под перекрестком, где машины традиционно сбрасывали скорость. Его разведка показала, что головная машина каравана часто оснащалась системой радиоэлектронного подавления. Это была его цель.
  
  Когда он почувствовал вибрацию от двигателей первого грузовика над головой, он приступил к действию. Он подключился к своей ЛСПУ и послал запрос паутине-модему на АЗС "Дельта". Связь была слабой, прерывистой, но достаточной. Он запросил не мощность, а данные. Частоты, алгоритмы работы вражеских систем РЭБ.
  
  Получив информацию, он сконцентрировался. Он не стал глушить вражескую систему. Вместо этого, он послал тонкий, ювелирный импульс, который сымитировал сигнал "свой-чужой" с завышенными параметрами. Для системы РЭБ головного грузовика это выглядело так, будто впереди находится крупная вражеская группировка, применяющая самые современные средства радиоэлектронной борьбы.
  
  Сработала автоматика. Глушилка на головном "Урале" вышла на максимальную мощность, пытаясь подавить несуществующую угрозу. Но Тарас был готов к этому. Он предвидел сценарий.
  
  Его следующий импульс был направлен не на саму глушилку, а на ее взаимодействие с другими системами. Он сымитировал сигнал короткого замыкания в бортовой сети грузовика.
  
  Эффект был мгновенным и каскадным. Оглушительный вой глушилки внезапно прекратился, и у грузовика погасли фары. Он заглох посреди перекрестка, заблокировав движение. Водители следующих машин, оставшись без прикрытия РЭБ и видя непонятную неисправность головной машины, в панике начали останавливаться, пытаясь развернуться на узкой улице. Возник хаос.
  
  В это время Тарас запустил вторую фазу плана. Через "Орлан", летавший на почти невидимой высоте, он передал координаты образовавшейся пробки на украинские позиции. Он не использовал слова, лишь цифры координат, повторенные трижды.
  
  Через несколько минут с украинской стороны начался артиллерийский налет. Снаряды с воем начали рваться вокруг затора, не попадая прямо в скопление машин, но создавая панику и делая эвакуацию невозможной. Вражеский караван был обездвижен и частично уничтожен.
  
  Тарас, сидя в своем подземном укрытии, чувствовал удовлетворение. Он не участвовал в прямом бою, но он был тем, кто нажал на спусковой крючок. Он был мозгом, а артиллерия - кулаком.
  
  Следующие несколько дней прошли в подобных диверсиях. Он не просто нарушал логистику, он изучал врага. Он узнал, что один из командиров "вагнеровцев" имел привычку использовать незашифрованный канал для личных разговоров с женой по спутниковому телефону. Тарас не стал мешать им. Он просто записывал эти разговоры, выуживая бесценную информацию о моральном состоянии врага, его страхах и неуверенности.
  
  Однажды ночью, пробираясь по новому туннелю, он наткнулся на нечто неожиданное. За грудой обломков он обнаружил замурованный арочный проход. Его бабочки, посланные на разведку, сообщили, что за ним - пустота. Большое помещение.
  
  С огромным трудом, используя когти и удары хвоста, он расчистил проход. То, что он увидел внутри, заставило его замереть. Это был старый винный погреб. Сотни бутылок, покрытых пылью и паутиной, лежали в стеллажах. И посреди этого подземного сокровища, при свете керосиновой лампы, сидел тот самый человек с татуировкой "Оставь надежду". Сталкер-философ.
  
  Он был худым, с всклокоченной бородой и умными, уставшими глазами. На столе перед ним стояла раскрытая банка тушенки и две бутылки вина - одна пустая, другая - наполовину полная. Он поднял взгляд на Тараса, и на его лице не было ни страха, ни удивления. Лишь легкая усталая улыбка.
  
  - А, - хрипло сказал он. - Это ты. "Надежда". Должен признать, я представлял тебя... иначе.
  
  Тарас медленно вошел внутрь, его массивное тело с трудом помещалось между стеллажами. Он сел, уставившись на сталкера.
  
  - Я видел твои работы, - продолжал сталкер, делая глоток вина прямо из горлышка. - И с дронами, и с техникой. Изящно. Не как эти бараны с гранатометами. Ты... технарь.
  
  Тарас не мог ответить. Но он кивнул своей тяжелой головой.
  
  - Я здесь потому, что надоело, - сталкер махнул рукой. - Там, наверху, все просто. Стреляй или будешь убит. А здесь... здесь есть история. И хорошее вино. Хочешь?
  
  Тарас с сомнением посмотрел на бутылку. Его рептильное тело не было приспособлено для алкоголя. Он покачал головой.
  
  - Как знаешь, - сталкер вздохнул. - Знаешь, я тут кое-что нашел. В старых схемах канализации. Есть один туннель. Старый, довоенный. Он ведет прямиком в их тыл. К штабу. Думаю, тебе это будет интересно.
  
  Тарас насторожился. Он послал бабочку, чтобы та коснулась лба сталкера, сканируя его намерения. Он не почувствовал обмана. Лишь горькую усталость и странное, отрешенное желание помочь.
  
  Он снова кивнул.
  
  - Я тебе покажу, - пообещал сталкер. - Завтра. А сегодня... сегодня давай просто посидим. В конце концов, не каждый день встречаешь варана-диверсанта в винном погребе. Это достойно хорошего бургундского.
  
  Тарас смотрел, как сталкер наливает себе еще вина. Война была полна безумия. Но, возможно, именно это безумие и было ключом к победе.
  
  Глава 30
  
  Утро в винном погребе началось с ритуала. Сталкер, представившийся наконец именем Максим, разжег примус и принялся варить кофе в жестяной кружке. Аромат горького, крепкого напитка смешивался с запахом старого камня, пыли и винных испарений, создавая странно уютную атмосферу в этом подземном убежище. Тарас наблюдал, как Максим с почти религиозной серьезностью помешивает кофе, его бородатая физиономия в свете пламени казалась лицом отшельника или алхимика.
  
  - Без этого никуда, - хрипло проговорил Максим, протягивая кружку в сторону Тараса в чисто символическом жесте. - Особенно когда идешь на свидание с самим Пригожиным. Ты же к нему собрался, да?
  
  Тарас медленно кивнул, выпуская струйку дыма из ноздрей. Его собственный завтрак состоял из нескольких крыс, пойманных в соседнем коллекторе, но он оценил жест.
  
  - Так вот, - Максим отхлебнул кофе и поморщился. - Тоннель. Он старый. Очень. Еще с царских времен, думаю. Использовался для каких-то инженерных нужд, потом его забыли. Я наткнулся на него, когда искал... ну, неважно. Он ведет под самый их штаб. Вернее, под здание, где они устроили свой командный пункт. Старая школа номер двенадцать. Трехэтажка, подвал укреплен, на крыше - куча антенн.
  
  Он развернул на столе пожелтевшую, самодельную карту, нарисованную карандашом на обороте какого-то советского плаката.
  - Вот наш путь. - Его грязный палец пополз по извилистой линии. - Здесь нам нужно быть осторожными. Участок обвалился, но можно пролезть. Здесь - грунтовые воды, придется плыть. И вот здесь... - он ткнул в точку почти у самой цели, - здесь они, паскудины, врезали в стену стальную дверь. С замком. И, я подозреваю, с датчиками.
  
  Тарас внимательно изучал карту, его язык непроизвольно шевелился, как будто он уже пробовал этот путь на вкус. Дверь с замком? Это была не проблема. Это была задача.
  
  Через час они двинулись в путь. Максим шел впереди, его походка была бесшумной и уверенной. Он знал эти катакомбы как свои пять пальцев. Тарас полз следом, его массивное тело с трудом протискивалось в некоторые узкие места, приходилось помогать себе когтями, откалывая куски старой штукатурки. Рой бабочек летел за ними, их свет, приглушенный до минимума, выхватывал из мрака своды туннеля, покрытые инеем и плесенью.
  
  Первый опасный участок - завал - они преодолели с трудом. Максим просочился первым, как угорь. Тарасу пришлось разбирать завал, оттаскивая лапами и головой тяжелые камни. Это было громко и медленно, но другого пути не было. Бабочки в это время образовали "звуковой экран" вокруг них, их крылья вибрировали, создавая помехи, которые должны были заглушить шум для возможных прослушивающих устройств.
  
  Участок с водой оказался ледяным. Тарас, как хладнокровная рептилия, ненавидел холод. Ему пришлось плыть, отталкиваясь мощным хвостом, в то время как Максим брел по пояс в воде, бормоча что-то нелестное о своем спутнике. Бабочки, для которых вода была смертельно опасна, пролетели над ними, освещая мрачную, подземную реку своим трепетным светом.
  
  Наконец, они достигли цели. Стена тоннеля здесь была не кирпичной, а бетонной. И в ней, как и предупреждал Максим, была врезана массивная стальная дверь с огромным висячим замком. Рядом с дверью виднелась небольшая коробка с мигающим красным светодиодом - магнитный датчик открытия.
  
  - Вот она, - прошептал Максим. - Цербер на пороге ада. Дальше - их тыловая зона. Подвал школы прямо над нами.
  
  Тарас подполз к двери. Он прикоснулся к замку языком. Его сознание погрузилось в механизм. Это был не просто засов. Сложная система штифтов и пружин. Но для него, научившегося управлять системами "Града" и электроникой БПЛА, это была детская игрушка. Он послал серию микроимпульсов, заставляя штифты вибрировать и выстраиваться в нужной последовательности. Раздался тихий, но отчетливый щелчок. Замок открылся.
  
  Теперь датчик. Он не мог его просто отключить - это вызвало бы тревогу. Он послал к нему бабочку. Насекомое село на корпус датчика, и Тарас, используя его как проводник, послал крошечный, постоянный ток, имитируя замкнутую цепь. Для системы датчик все еще показывал, что дверь закрыта.
  
  Максим, затаив дыхание, медленно потянул дверь на себя. Она открылась беззвучно, на удивление хорошо смазанная. За ней открылся короткий, узкий проход, заканчивающийся решеткой в полу. Свет и голоса доносились сверху.
  
  Они были там.
  
  Тарас просунул голову в проход и посмотрел вверх через решетку. Он находился в техническом подполье, под полом подвала. Прямо над его головой было помещение, заполненное гулом генераторов и серверными стойками. Это был коммуникационный узел.
  
  Но ему нужно было увидеть больше. Он послал "Орлана", который ждал на поверхности, на разведку. Дрон, замаскированный роем, поднялся выше и через разбитое окно на втором этаже проник в здание.
  
  И тогда Тарас увидел его. Того, ради кого он прошел этот долгий путь.
  
  Евгений Пригожин. Он сидел в просторном кабинете, который, судя по остаткам детских рисунков на стенах, когда-то был кабинетом директора школы. Человек с жилистыми руками и жестким, неумолимым лицом. Он не выглядел монстром. Он выглядел как уставший, раздраженный менеджер среднего звена, попавший в адскую командировку. Он разговаривал по телефону, его голос был резким и властным.
  
  - ...Да, я понял! Скажи им, что если они не возьмут этот квартал к вечеру, я лично приеду и заставлю их жрать их же собственные кишки! У меня нет времени на их сопли!
  
  Тарас наблюдал, и в нем не было ярости. Было холодное, безразличное любопытство. Так вот он, какой "царь горы", повелитель этой бойни. Сидит в разбитой школе и угрожает людям по телефону.
  
  В этот момент в кабинет вошел адъютант с планшетом.
  - Евгений Викторович, проблемы со связью. Второй канал опять глючит. Техники говорят, что-то с антенной на крыше. Помехи.
  
  Пригожин раздраженно махнул рукой.
  - Почините! Мне наплевать, что там у вас с помехами! Я должен быть на связи!
  
  Тарас мысленно ухмыльнулся. Помехи. Это его бабочки работали, создавая легкий, но раздражающий фон в эфире.
  
  И тут его осенило. Он не будет убивать Пригожина. Убийство - это слишком просто, слишком по-человечески. Он пришел сюда не как убийца. Он пришел как диверсант. Как трикстер. Как воплощение хаоса.
  
  У него был план. Безумный, унизительный и идеальный.
  
  Он послал "Орлану" команду. Дрон, все еще невидимый, подлетел к вентиляционной решетке в кабинете Пригожина. Тарас подключился к его динамику. Он не стал говорить. Он сделал кое-что получше.
  
  Он воспроизвел звук. Тот самый, который слышал каждую ночь в Пустоши. Тихий, высокочастотный, навязчивый писк электрических бабочек. Он был едва слышен, но его нельзя было игнорировать.
  
  Пригожин поморщился.
  - Вы слышите это? - спросил он адъютанта. - Этот писк?
  
  Адъютант напрягся.
  - Кажется, да, Евгений Викторович. Возможно, неисправность в оборудовании.
  
  Писк продолжался. Тихий, монотонный, сводящий с ума.
  
  Затем Тарас добавил второй звук. Шорох. Тот самый, что он создавал с помощью паутины. Шорох, будто что-то большое и чешуйчатое медленно ползет за стеной.
  
  Пригожин нервно обернулся.
  - Кто там? - крикнул он в сторону стены.
  
  Никто не ответил. Только писк и шорох.
  
  Тарас наблюдал, как на лице "повара" появляется раздражение, смешанное с суеверным страхом. Он, командующий тысячами людей, боялся писка и шороха в стенах.
  
  И тогда Тарас нанес финальный удар. Он послал команду своему "Орлану". Дрон, используя остатки заряда, выстрелил из своего лазерного целеуказателя. Ярко-зеленый луч на секунду вспыхнул на стене прямо над головой Пригожина, нарисовав призрачный круг, и погас.
  
  Пригожин вскочил с места, его лицо побелело.
  - Что это было?! - закричал он. - Немедленно обыскать здание! Включить все датчики! Это диверсант!
  
  В штабе началась паника. Забегали солдаты, загремели затворы. А Тарас в это время дал отбой. Он отозвал "Орлана", закрыл стальную дверь, вернул замок в исходное положение и отполз обратно по туннелю.
  
  Максим смотрел на него с нескрываемым восхищением.
  - И что ты сделал? - спросил он.
  
  Тарас не мог ответить. Но он послал ему мысленный образ: Пригожин, прыгающий от лазерной указки, как котенок.
  
  Максим сначала не понял, а потом разразился тихим, сдержанным смехом, который эхом разнесся по туннелю.
  - Гениально, - выдохнул он. - Просто гениально. Ты не стал его убивать. Ты над ним посмеялся.
  
  Тарас кивнул. Именно. Он пришел к Пригожину не для смертоубийства. Он пришел, чтобы продемонстрировать свою власть. Власть появляться незримо, сеять страх и сомнения, и уходить, оставляя после себя лишь тихий, сумасшедший писк в стенах.
  
  Они поползли обратно, к винному погребу. Первая встреча с "царем горы" состоялась. И Тарас был уверен - она не последняя. Но теперь Пригожин знал, что в его королевстве завелся не просто диверсант. Завелся Дракон. И этот Дракон умел смеяться.
  
  "Ничего, "повар", - думал Тарас, возвращаясь в свое подземное логово. - Это был лишь первый визит вежливости. Следующий будет более... содержательным. А пока - наслаждайся музыкой моих детей. Она будет звучать в твоих ушах еще очень долго".
  
  Глава 31
  
  Возвращение в винный погреб напоминало триумфальное, хоть и безмолвное, шествие. Максим, обычно сдержанный и циничный, не мог скрыть подобранного возбуждения. Он разговаривал сам с собой, жестикулируя, пока Тарас с наслаждением растягивал свое промокшее в ледяной воде тело на прохладном каменном полу.
  
  - Видел бы ты его лицо! - бормотал сталкер, наливая себе вина без всякой меры. - Как он подпрыгнул! Как закричал! "Диверсант!" А мы тут, под носом, как призраки... Черт, мне бы твои таланты лет десять назад, я бы всю эту войну в цирковое шоу превратил!
  
  Тарас, закрыв глаза, мысленно ухмылялся. Удовольствие от удачно проведенной операции было сладким, но недолгим. Его разум, как процессор, уже анализировал последствия. Пригожин не тот человек, который просто испугается и уйдет. Он мстителен и параноидален. Реакция последует, и она будет жесткой.
  
  Его "Орлан", оставшийся на поверхности, подтвердил опасения. Через несколько часов над школой No12 закружили новые, более современные дроны-разведчики с тепловизорами. По улицам начали курсировать группы солдат с портативными детекторами магнитных аномалий и приборами для прослушивания. Они прочесывали каждый подвал, каждую развалину. Искали. Искали того, кто посмел над ними посмеяться.
  
  Но Тарас был готов к этому. Он предвидел такой поворот. И его следующий план был еще более дерзким и изощренным. Он не просто собирался прятаться. Он собирался водить их за нос, превратив весь район вокруг штаба в гигантское поле для призрачных игр. Он назвал эту операцию "Симфония Беспокойства".
  
  В первой части операции Тарас использовал свой главный козырь - мобильность и невидимость. Он разделил свой рой на несколько небольших, автономных групп. Каждая группа получила свою зону ответственности. Одна группа бабочек, используя свои способности к мимикрии, стала создавать ложные тепловые сигнатуры. Они собирались в призрачные человеческие фигуры, которые на секунду появлялись на экранах вражеских тепловизоров в совершенно случайных местах: на чердаке соседнего дома, в глубине подвала, за углом разрушенного магазина. Солдаты бросались на проверку, но находили лишь холодные стены и пустоту.
  
  Во второй части Тарас усовершенствовал свою технику звуковых иллюзий. Теперь он не просто шептал или пищал. Он заставлял своих бабочек создавать сложные звуковые картины. В одном здании раздавались отдаленные, приглушенные шаги. В другом - тихие переговоры по рации с обрывками фраз на украинском. В третьем - легкий, металлический лязг, как будто кто-то передергивает затвор автомата. Эти звуки были едва слышны, но достаточно отчетливы, чтобы привлечь внимание и вызвать панику. Вражеские солдаты начинали стрелять по источникам звука, тратя боеприпасы и нервы, но попадали лишь в пустоту.
  
  Финальную стадию Тарас назвал про себя "Электро-Призрак". Тарас, используя свою ЛСПУ и усиление от паутины на АЗС, начал тонко вмешиваться в работу вражеской электроники. Он не выжигал ее, а играл с ней. Он посылал импульсы, которые заставляли рации врага на несколько секунд терять связь. Он вызывал кратковременные сбои в прицелах снайперских винтовок. Он заставлял экраны портативных компьютеров в штабе мерцать и показывать помехи. Это были мелочи, но они складывались в общую картину системного, необъяснимого сбоя.
  
  Эффект превзошел все ожидания. Через два дня район вокруг школы No12 превратился в место, которого боялись свои же враги. Солдаты отказывались идти в ночные патрули, ссылаясь на "проклятое место". Техники разводили руками, не в силах объяснить постоянные сбои в работе аппаратуры. Адъютанты докладывали Пригожину о растущих случаях паранойи и нервных срывов среди личного состава.
  
  Сам Пригожин, если верить перехваченным "Орланом" разговорам, был в ярости. Он требовал результатов, угрожал, но не мог бороться с тем, чего не понимал. Его войска сражались с призраком, с эхом, с самой атмосферой страха, которую методично создавал Тарас.
  
  Однажды ночью, наблюдая через "Орлана" за тем, как группа солдат в панике открывает огонь по очередной фантомной тепловой сигнатуре, Тарас почувствовал не только удовлетворение, но и нечто иное. Он не просто изматывал врага. Он создавал легенду. Легенду о Призраке Бахмута, о духе разрушенного города, который мстит захватчикам.
  
  И именно в этот момент он получил неожиданный сигнал. Не от Максима, не от его роя. Это был слабый, но настойчивый импульс, который он раньше не чувствовал. Он исходил из-под земли, с большой глубины, и был похож на сигнал его бабочек, но более древний, более... минеральный.
  
  Максим, сидевший рядом и чистивший свой пистолет, поднял голову.
  - Что-то не так?
  
  Тарас не ответил. Он сконцентрировался, пытаясь определить источник. Сигнал был странным. Он не был враждебным. Скорее... приглашающим. Как будто что-то, долго спавшее под руинами города, наконец-то проснулось и заметило интересного соседа.
  
  Он посмотрел на Максима, потом на карту тоннелей. Сигнал шел из места, отмеченного как "Старая Соляная Шахта. Заброшена. Опасно".
  
  Тарас медленно кивнул сам себе. Его "Симфония Беспокойства" играла без дирижера. Пришло время для новой разведки. Возможно, в недрах Бахмута его ждал не просто союзник, а нечто, что могло переломить ход войны.
  
  "Ничего, - подумал он, глядя в темноту туннеля, откуда шел сигнал. - Сначала я напугал повара. Потом заставил его армию плясать под мою дудку. Теперь, похоже, сам город решает присоединиться к оркестру. Пригожин, ты думал, что воюешь с людьми. Но ты воюешь с землей. И она начинает отвечать".
  
  Глава 32
  
  Спуск в старую соляную шахту был похож на проникновение в иное, геологическое измерение. Воздух становился все более сухим и соленым на вкус, а темнота за пределами света бабочек была абсолютной, поглощающей, как в желудке гигантского существа. Стены тоннеля, сначала кирпичные, сменились грубо вырубленными в соляном пласте сводами. Воздух вибрировал от того самого низкочастотного гула, который и привлек Тараса. Он был не электрическим, а скорее механическим, словно где-то внизу работал исполинский, подземный мотор.
  
  Максим шел настороженно, его обычно циничное выражение лица сменилось сосредоточенной серьезностью.
  - Здесь я не был, - тихо сказал он, его голос гулко отражался от соляных стен. - Говорили, шахту затопило еще в семидесятых. И что-то тут жило. Не люди. Что-то... местное.
  
  Тарас полз следом, его когти с легким хрустом впивались в кристаллическую поверхность пола. Его язык-сканер улавливал новые, непривычные сигналы. Это была не органика и не электроника. Это была кристаллическая решетка самой соли, но каким-то образом заряженная, структурированная и... мыслящая. Он чувствовал пульсацию, исходящую из глубин, медленную и неумолимую, как сердцебиение планеты.
  
  Туннель расширился, превратившись в огромный зал, похожий на подземный собор. Своды терялись в темноте, а с потолка свисали гигантские сталактиты, но не известковые, а соляные, переливающиеся в свете бабочек словно люстры из хрусталя. И в центре этого зала стояло Оно.
  
  Существо, если его можно было так назвать, было высечено из цельной глыбы прозрачной, как стекло, каменной соли. Оно напоминало гигантского, шестиногого жука-скарабея размером с танк. Его тело было покрыто сложной, фрактальной резьбой, в которой переливалась внутренняя энергия. Два огромных, полированных кристалла на месте глаз мерцали холодным, голубоватым светом. От него исходила та самая вибрация. Это был Страж. Древний хранитель подземелий, пробужденный грохотом войны над его головой.
  
  Тарас замер, чувствуя на себе вес этого безмолвного взгляда. Он не чувствовал агрессии. Скорее, любопытство. И оценку.
  
  Максим застыл как вкопанный, его рука непроизвольно потянулась к кобуре, но он не решался выхватить оружие.
  - Матерь божья... - прошептал он. - Это же... кристаллоид. Легенды правдивы.
  
  Тарас медленно, демонстративно мирно, выдвинулся вперед. Он послал бабочек назад, приказав им притушить свет. Он не хотел выглядеть как захватчик. Он был гостем.
  
  Он прикоснулся языком к полу, посылая в кристаллическую структуру не импульс, а приветствие. Простой, чистый сигнал: "Я здесь. Я не враг".
  
  Каменный скарабей дрогнул. Его массивная голова повернулась, и лучи от его глаз-кристаллов упали на Тараса. Он почувствовал, как его собственное электрическое поле сканируется, анализируется. Это было похоже на разговор на языке физики и геологии.
  
  И тогда Страж ответил. Не звуком. Вибрацией. Вся пещера наполнилась мелодичным, низким гудением, которое складывалось в сложные паттерны. Тарас закрыл глаза, позволяя информации течь через него.
  
  Он увидел... нет, почувствовал историю. Шахту, полную жизни и труда. Потом - забвение, тишину, длящуюся десятилетиями. И затем - первые удары. Сначала редкие, потом все чаще. Взрывы снарядов, рушащиеся здания на поверхности. Каждый удар отзывался болью в кристаллической решетке соляного пласта, как удар по живому нерву. Страж просыпался. Он чувствовал боль своей земли. И он искал источник этой боли.
  
  Образы сменились. Теперь Тарас видел то, что видел Страж. Он чувствовал вибрации от вражеской техники, тяжелых шагов солдат, работу генераторов. Страж знал о враге. Но он был привязан к своему месту силы, к сердцу шахты. Он не мог подняться на поверхность.
  
  И тогда Тарас понял. Он был не просто гостем. Он был посланником. Руками и ногами, которых не было у Стража.
  
  Он послал ответный импульс. Он показал Стражу свои воспоминания. Бой в донецком аэропорту. Смерть. Воскрешение в теле варана. Путь через Пустошь. Его бабочек, его паутину, его диверсии. Он показал ему Пригожина и горящий Бахмут. Он показал ему свою цель.
  
  Диалог длился несколько минут. Максим наблюдал, завороженный, как два существа из разных эпох и реальностей общались с помощью вибраций и света.
  
  Наконец, гудение Стража изменилось. В нем появились ноты одобрения и... предложения.
  
  Один из кристаллов на груди Стража ярко вспыхнул, и из него выстрелил тонкий луч света. Он уперся в стену пещеры, и под его воздействием соль начала таять и перестраиваться, образуя нишу. Внутри ниши лежали несколько предметов.
  
  Тарас подполз ближе. Это были не артефакты в человеческом понимании. Один из предметов напоминал увеличенный, идеально ограненный кристалл горного хрусталя, внутри которого пульсировала золотистая энергия. Другой - плоскую, отполированную соляную плиту, испещренную мерцающими прожилками, похожими на микросхемы.
  
  Страж послал новый образ. Кристалл - это аккумулятор. Неиссякаемый источник геотермальной энергии, накопленной за тысячелетия. Плита - интерфейс. Ключ, позволяющий подключиться к "сети" шахты.
  
  Существо предлагало сделку. Энергию и информацию в обмен на действия. Тарас становился его оружием на поверхности.
  
  Не раздумывая, Тарас протянул лапу и прикоснулся к кристаллу-аккумулятору. Тот был теплым на ощупь, и энергия, заключенная внутри, отозвалась радостной волной в его собственном существе. Затем он прикоснулся к соляной плите. Его сознание на мгновение потонуло в океане данных. Он чувствовал каждую трещину в грунте под Бахмутом, каждое здание, каждый туннель. Шахта была гигантским сенсором, и теперь он имел к нему доступ.
  
  Он посмотрел на Стража и кивнул. Сделка была заключена.
  
  Максим, наблюдавший за этим, медленно выдохнул.
  - Ну что, договорились? - спросил он, и в его голосе снова появились нотки старого цинизма, но теперь смешанные с откровенным изумлением. - Теперь ты что, король подземелий?
  
  Тарас мысленно ухмыльнулся. Он подобрал кристалл-аккумулятор, удивительно легкий для своего размера, и пристроил его на спине, рядом с ЛСПУ. Плиту-интерфейс он бережно взял в пасть.
  
  Он был уже не просто диверсантом с роем бабочек. Теперь у него была поддержка самой земли. Он знал все, что происходило под городом. И он был заряжен энергией, которой хватило бы, чтобы напитать небольшой район.
  
  Он посмотрел на Стража, который медленно отвел свой взгляд-кристалл и снова замер, превратившись в статую, но теперь Тарас чувствовал его присутствие как постоянный, уверенный гул в глубине своего сознания.
  
  "Ничего, - подумал он, разворачиваясь к выходу. - Сначала я напугал повара. Потом заставил его солдат танцевать. А теперь я заключил союз с самим городом. Пригожин, твоя война идет не только на земле, но и под ней. И подземелья - на моей стороне. Скоро ты это почувствуешь. В прямом смысле этого слова".
  
  Глава 33
  
  Возвращение из соляных копей было похоже на выход из святилища. Даже воздух в обычных канализационных туннелях казался теперь разреженным и бедным после насыщенной, пульсирующей энергии зала Стража. Кристалл-аккумулятор на спине Тараса излучал ровное, согревающее тепло, а соляная плита в его пасти отдавала слабым, солоноватым привкусом, словно он держал на языке не камень, а осколок древнего моря.
  
  Максим первые полчаса шел молча, погруженный в себя, лишь изредка бросая на Тараса взгляды, полные суеверного уважения и остатков неверия.
  - Знаешь, - наконец выдавил он, протискиваясь за Тарасом в узком лазе, - я за свою жизнь видел всякое. И мутантов, и аномалии, и тех, кто с ними договаривался. Но чтобы кто-то заключал пакт с самой геологией... Это ново. Чувствую, мне придется переписывать свои путевые заметки.
  
  Тарас мысленно хмыкнул. Его собственный разум был занят куда более практичными вещами. Он чувствовал, как новая энергия циркулирует в нем, усиливая его связь с ЛСПУ и роем. Бабочки, летевшие рядом, казались более яркими, их гул - более уверенным и мощным. Но главное - он теперь чувствовал город иначе.
  
  Через соляную плиту-интерфейс он мог, сконцентрировавшись, ощутить "скелет" Бахмута. Он чувствовал пустоты подвалов, давление многотонных руин на грунт, сети тоннелей и, самое главное, - соляные пласты, пронизывающие все это, как гигантская нервная система. Он был слепым до этого, а теперь прозрел.
  
  Именно это новое чувство и подсказало ему первую цель для демонстрации своих новых возможностей. Вражеский склад боеприпасов, устроенный в подвале уцелевшего продуктового магазина. "Орлан" ранее засек его, но атаковать было бессмысленно - слишком хорошо охранялся. Но Тарас сейчас видел не только то, что на поверхности. Он видел, что склад расположен прямо над сетью старых, полузасыпанных соляных выработок.
  
  Он нашел укромный уголок в одном из коллекторов, недалеко от цели. Максим устроился поудобнее на ящике, достал свою кружку и с видом знатока, готовящегося к спектаклю, приготовился наблюдать.
  
  Тарас улегся на пол, положив соляную плиту перед собой. Он прикоснулся к ней лапами, закрыл глаза и погрузился в медитацию. Он не посылал импульсы. Он искал резонанс.
  
  Его сознание, усиленное кристаллом, потекло сквозь камень, как вода. Он нашел соляную жилу, ведущую к старым выработкам под складом. Пласт был старым, хрупким, испещренным трещинами. Он чувствовал его, как чувствуют натянутую струну.
  
  И тогда он начал "настраивать" его. Он посылал в пласт не грубую энергию, а точные, выверенные вибрации. Он заставлял кристаллы соли вибрировать с их собственной, естественной частотой, но постоянно и нарастающе. Это был ультразвуковой камертон, который он прикладывал к основанию вражеской позиции.
  
  На поверхности ничего не происходило. Часовые у склада курили, один из них лениво переминался с ноги на ногу. Но под землей начинался процесс.
  
  Сначала это были лишь невидимые глазу колебания. Пыль на стеллажах в подвале начала мелко дрожать. Затем на потолке посыпалась штукатурка. Один из ящиков с патронами со звоном упал на пол.
  
  Часовые насторожились.
  - Землетрясение? - недоуменно спросил один.
  - В Бахмуте? - усмехнулся второй. - С похмелья, что ли?
  
  Но "землетрясение" не прекращалось. Оно нарастало. Вибрация, которую создавал Тарас, передавалась через соляной пласт на фундамент здания. Кирпичи начали потрескивать. С витрины магазина с грохотом посыпалось стекло.
  
  Внутри склада началась паника. Солдаты бросились к выходам, давя друг друга. А Тарас в это время наращивал мощность. Он почувствовал, как в соляном пласте под зданием идет критическая деформация. Трещины расширялись, сливались воедино.
  
  Раздался оглушительный, низкий грохот, не похожий на взрыв снаряда. Это рухнул пол подвала. Гигантская воронка поглотила десятки ящиков с боеприпасами, часть стены и двух не успевших выбраться солдат. Оставшиеся в живых в ужасе разбегались.
  
  Тарас прекратил вибрацию. Наступила тишина, нарушаемая лишь треском догорающих обломков и отдаленными криками. Он открыл глаза.
  
  Максим сидел с открытым ртом, его кружка забыта на коленях.
  - Ты... ты просто... - он не мог подобрать слов. - Ты обрушил на них целый дом, даже не пошевелившись! Просто... помедитировал на него!
  
  Тарас медленно поднялся. Он чувствовал легкую усталость, но в целом - невероятный прилив сил. Кристалл-аккумулятор на его спине все еще пульсировал ровным, мощным светом. Он использовал лишь крошечную часть его энергии.
  
  Он посмотрел в направлении штаба Пригожина. Теперь у него было оружие, против которого не было защиты. Нельзя укрыться от самого грунта под ногами.
  
  В течение следующих суток Тарас, не покидая своего укрытия, провел еще несколько "точечных ударов". Он не разрушал здания целиком. Он создавал локальные обвалы в окопах, заваливал входы в блиндажи, нарушал линии связи, проложенные в траншеях. Вражеские позиции погрузились в хаос. Солдаты боялись не только призраков и писка в стенах - они начинали бояться самой земли, которая внезапно уходила у них из-под ног.
  
  Паника достигла штаба. Пригожин, по данным "Орлана", был в ярости. Он требовал от своих инженеров объяснений, те разводили руками, говоря о "нестабильности грунта" и "последствиях бомбежек". Но "повар" не был дураком. Он чувствовал закономерность. Эти обвалы происходили именно там, где были его ключевые позиции.
  
  Тарас лежал в своем убежище и с наслаждением слушал перехваты вражеских переговоров. Его "Симфония Беспокойства" обрела новый, мощный инструмент - ударный контрабас в лице геологии.
  
  "Ничего, - думал он, перекатывая в паху соляную плиту. - Сначала я напугал тебя писком. Потом заставил твоих солдат бояться теней. А теперь я просто напоминаю тебе старую истину, "повар". Не стоит строить свою кухню на соленой земле. Она имеет привычку просаживаться. И я лишь слегка ускорил этот процесс".
  
  Глава 34
  
  Тишина, воцарившаяся после серии "точечных ударов", была обманчивой. Она была густой, напряженной, как воздух перед ударом молнии. Враг зализывал раны, но Тарас знал - сейчас самое время для следующего, решающего шага. Его разум, усиленный кристаллом и связанный с соляной нервной системой города, работал с невероятной скоростью, анализируя терабайты данных, поступавших от бабочек-разведчиков, "Орлана" и самой земли.
  
  Он видел всю картину. Панику в рядах противника. Бессильную ярость Пригожина. И главное - он видел слабое место. Не в обороне, а в логике. Вражеские командиры, напуганные необъяснимыми обвалами, начали в панике перебрасывать технику и склады боеприпасов на новые, "безопасные" места. Но Тарас, видя город насквозь, знал, что "безопасных" мест здесь для них больше нет.
  
  Именно тогда родился план "Колыбель". Не разрушать. Не пугать. А поймать в ловушку. Создать иллюзию безопасного убежища и захлопнуть крышку.
  
  Он выбрал место - полуразрушенный цех завода "Автостекло". С точки зрения вражеских тактиков, это было идеально: массивные бетонные стены, прочные перекрытия, удаленность от передовой и, что важно, - по данным их геологов, устойчивый грунт. Именно сюда, как предсказывал Тарас, они начали свозить ящики со снарядами для артиллерии и канистры с топливом.
  
  Максим, изучавший через плечо Тараса карту-интерфейс, свистнул.
  - Блестяще. Они сами несут свои гробики в выбранную тобой могилу. И что, опять устроишь им землетрясение?
  
  Тарас медленно покачал головой. Нет. Это было бы слишком просто и... недостаточно эффектно. У него был другой, более изящный и куда более зрелищный план. Он хотел не просто уничтожить склад. Он хотел создать легенду. Такую, чтобы у врага навсегда отпало желание находиться в этом городе.
  
  В первой части операции, пока вражеские грузовики сновали к цеху, Тарас приступил к работе. Он подключился через соляную плиту к пластам под заводом. Но на этот раз он не создавал вибрации. Он действовал тоньше. Он находил в толще соли естественные полости - крошечные пустоты, заполненные газом. Осторожно, ювелирно, он начал нагревать их, используя направленные микроволновые импульсы, которые посылал через ЛСПУ, усиленную кристаллом. Газ в полостях начинал расширяться, создавая колоссальное, но пока сдерживаемое породой давление. Он превратил весь участок под цехом в гигантскую, невидимую пневматическую мину. Для этого потребовалось несколько часов титанической концентрации. Он лежал неподвижно, и лишь легкая дрожь пробегала по его хвосту от напряжения.
  
  Тем временем, его рой бабочек работал над атмосферой. Они создавали над заводом и вокруг него сложные электромагнитные поля, которые на экранах вражеских радаров выглядели как мощная система радиоэлектронного подавления. Для врага это было знаком - здесь располагается важный объект, который свои защищают. Это лишь укрепляло их в мысли, что место выбрано верно. Они несли сюда все новые и новые припасы.
  
  В финальной стадии, к вечеру склад был заполнен. Тарас через "Орлана" видел ряды ящиков, бочки с топливом, палатки с ремонтным оборудованием. Цех превратился в одну из главных вражеских тыловых баз. И именно в этот момент Тарас начал финальную, самую сложную часть операции.
  
  Он не просто хотел взорвать все это. Он хотел управлять взрывом. Создать не хаотичный пожар, а управляемую демонстрацию силы.
  
  Он послал команду рою. Бабочки, тысячи их, сформировали над цехом гигантский, светящийся купол. Их крылья сияли так ярко, что ночь над заводом превратилась в день. Вражеские солдаты в ужасе смотрели в небо, не в силах понять, что происходит.
  
  И тогда Тарас привел в действие "мину".
  
  Он не разрядил всю энергию сразу. Он послал точечный, сверхмощный импульс в один из самых крупных газовых карманов. Раздался не взрыв, а глухой, подземный удар, как будто гигантский молот ударил по наковальне земли. Земля под цехом вздыбилась. Бетонный пол вздулся волной и треснул. Но здание не рухнуло. Еще нет.
  
  Затем последовал второй удар. С другой стороны. Стены цеха затрещали, но устояли. Тарас играл на соляном органе, вызывая локальные, контролируемые подземные толчки. Он раскачивал здание, как кубик в руках гиганта.
  
  Паника внутри была абсолютной. Солдаты пытались бежать, но выходы были заблокированы падающими конструкциями. Они метались, как муравьи в раскаченной банке.
  
  И вот, когда страх достиг пика, Тарас начал финальную партию. Он послал серию импульсов в самые нагруженные участки. Сначала рухнула крыша, но не вся, а только ее центральная часть. Прямо в образовавшийся пролом устремился сноп света от бабочек. Они сформировали в воздухе гигантский, сияющий символ - трезубец. Украинский тризуб.
  
  На фоне этого сияющего символа и начался главный взрыв. Тарас направил остаточную энергию в скопления топлива и боеприпасов. Последовала серия оглушительных, но, что удивительно, не хаотичных взрывов. Они шли волнами, выжигая внутренности цеха, но не разрушая его стен полностью. Это было похоже на работу гигантского кузнеца, который вкладывал всю свою ярость в одно изделие.
  
  Когда все стихло, от склада остался лишь дымящийся остов. И над ним, еще несколько минут, сиял в ночном небе светящийся тризуб, сложенный из тысяч бабочек, прежде чем они рассеялись.
  
  Эффект был ошеломляющим даже для Максима.
  - Я... я не верю своим глазам, - прошептал он, глядя на экран "Орлана". - Ты не просто взорвал их склад. Ты устроил им светошоу с салютом! С символом! Они теперь с ума сойдут!
  
  Тарас тяжело дышал, истощенный до предела. Кристалл на его спине потускнел, но все еще пульсировал. Он сделал это. Он создал не просто диверсию. Он создал миф. Теперь каждый вражеский солдат в Бахмуте знал - против них сражается не просто диверсант. Против них сражается сам дух Украины, воплощенный в силе, которую они не могли постичь.
  
  Перехваты вражеских переговоров кричали об одном: "Это магия!", "Это месть предков!", "Мы воюем с самой землей!"
  
  Пригожин в своем штабе, по слухам, разнес вдребезги весь свой кабинет. Он требовал найти "этого колдуна", но его собственные солдаты уже боялись выходить из укрытий.
  
  Тарас отполз в тень, позволяя усталости накрыть себя. Он знал, что это еще не конец. Но он знал и другое. Сегодня он перешел грань между диверсантом и легендой. И легенды, в отличие от людей, не умирают.
  
  "Ничего, - думал он, засыпая под мерный гул бабочек, устроившихся на ночлег. - Сначала я был призраком. Потом - грозой. А теперь я - знамя. Пригожин, твои солдаты больше не боятся меня. Они боятся знака, который я показал в небе. И это куда страшнее. Потому что против страха можно стрелять. А против веры - нет".
  
  Глава 35
  
  Утро после операции "Колыбель" началось не с триумфа, а с тягучей, пронизывающей усталости. Использование кристалла-аккумулятора в таком масштабе опустошило не только его энергетические запасы, но и самого Тараса. Каждая чешуйка на его теле казалась свинцовой, а веки наливались холодной тяжестью. Он лежал в самом темном углу своего подземного убежища, свернувшись клубком, и лишь слабое мерцание бабочек, усевшихся на сводах, указывало на то, что гарнизон еще на посту.
  
  Максим, напротив, был неестественно бодр. Адреналин от вчерашнего зрелища все еще бушевал в его крови. Он похаживал по ограниченному пространству их убежища, нервно перебирая пальцами ствол своего пистолета.
  - Слышишь? - прошептал он, замирая у входа. - Тишина. Настоящая. Ни выстрелов, ни грохота. Они в ступоре. Твоя световая пьеса вогнала их в кому.
  
  Тарас с трудом приоткрыл один глаз. Он не слышал тишины. Он чувствовал нечто иное - низкочастотный гнев, исходящий от Стража в глубине шахты. Древнее существо не было довольно. Оно, связанное с землей, ощущало боль от вчерашних взрывов, пусть и контролируемых. Использование его даров для столь масштабных разрушений вызвало резонанс неодобрения. Кристалл на спине Тараса пульсировал теперь не ровным светом, а нервными, короткими вспышками, словно сердце, сбившееся с ритма.
  
  Он попытался послать Стражу успокаивающий импульс, образы необходимости этого удара, но в ответ получил лишь волну холодного, каменного безразличия. Союзник обиделся.
  
  Внезапно его "Орлан", дежуривший на поверхности, передал тревожный сигнал. Не паника и не стрельба. Нечто иное. Техническая, целеустремленная активность. К штабному зданию Пригожина подогнали несколько машин с непривычным оборудованием - буровые установки и передвижные георадары.
  
  Максим, подсмотрев в экран, свистнул.
  - Смотри-ка! "Повар" вызвал саперов-геологов. Ищет корень проблемы. Думает, ты где-то в земле сидишь с кнопкой.
  
  Тарас медленно, с глухим стоном, поднял голову. Это было плохо. Очень плохо. Они не просто искали его. Они искали путь к его союзнику. К Стражу. И их георадары, если они достаточно чувствительны, могли засечь аномальную энергетику соляных пластов.
  
  Нужно было действовать. Но как? Силы были на исходе. Кристалл почти пуст. Страж в обиде. Оставался только один ресурс - его собственная, врожденная, рептильная хитрость, помноженная на солдатскую смекалку.
  
  Он послал Максиму мысленный образ: "Иди. Отвлеки".
  
  Сталкер понял его с полуслова. Его глаза блеснули азартом.
  - Устрою им представление? С удовольствием.
  
  Спустя час на другом конце района, далеко от соляных копей, раздалась серия оглушительных взрывов. Максим, используя старые запасы тротила, устроил диверсию у вражеского КПП. Это был классический отвлекающий маневр. И он сработал. Часть геологов и охраны бросилась к месту инцидента.
  
  Но главная группа у штаба продолжала работу. Буровая установка начала свою оглушительную песню. Едва Тарас почувствовал вибрацию бура, касающегося земли, как его "Орлан" засек новую угрозу. С востока, со стороны фронта, к городу приближалась колонна тяжелой техники. Не обычные "Уралы", а несколько танков Т-72 и БМП. Подкрепление. Или, что более вероятно, ударная группа, предназначенная для штурма подземелий.
  
  Положение стало катастрофическим. Сверху - бурящая землю техника. С фланга - стальные монстры. Внутри - истощение.
  
  И тут Тараса осенило. Отчаянная, безумная идея. Если он не может использовать энергию Стража, может, он сможет использовать его... присутствие?
  
  Он сгреб в пасть соляную плиту-интерфейс и пополз. Не к выходу, а вглубь, по направлению к соляным шахтам. Максим, вернувшийся после диверсии, увидел это и, не задавая вопросов, бросился за ним.
  
  - Куда мы? - выдохнул он, едва поспевая за ускорившимся вараном.
  Тарас не ответил. Он чувствовал. Он вел их не по карте, а по нарастающему гулу обиды и тревоги, исходящему от Стража.
  
  Они ворвались в подземный собор. Каменный скарабей стоял на своем месте, но его кристаллы-глаза пылали холодным, яростным светом. Вибрация от бура достигала и сюда, отзываясь болезненным эхом в его кристаллическом теле.
  
  Тарас подполз к самому его основанию и положил соляную плиту на пол. Он прикоснулся к ней и послал Стражу не просьбу, не извинение. Он послал ему... картину. Образ бура, вонзающегося в плоть земли. Образ танков, давящих гусеницами его город. Он показал ему не свою войну, а их общую угрозу. Он не просил силы. Он предлагал гнев. Общий, направленный гнев.
  
  И Страж ответил.
  
  Не энергией. Не вибрацией. Звуком. Из его каменной груди вырвался оглушительный, низкочастотный рев, который не слышало ухо, но чувствовало все тело. Это был крик самой земли. Своды пещеры затряслись, с них посыпались осколки соли.
  
  И тогда Тарас понял. Он схватил плиту и помчался обратно, к тому месту, где бурили. Максим бежал за ним, прикрывая уши, его лицо было искажено от боли.
  
  Тарас выбежал в тоннель, ведущий прямо под буровую установку. Он вдавил лапы в пол и через плиту послал в землю один-единственный, простой импульс. Не разрушающий. Призывающий.
  
  И земля ответила.
  
  Из стен, из потолка тоннеля хлынула вода. Не грунтовая, а соленая, едкая, несущаяся под огромным давлением из глубинных, затопленных горизонтов шахты. Это был не потоп. Это был направленный удар. Столб соленой воды, смешанной с камнями и солью, с ревом вырвался из-под земли прямо под буровую установку. Огромная машина была сметена, как щепка, и унесена этим адским потоком. Вода хлынула на поверхность, затопляя территорию вокруг штаба, смывая палатки, технику и солдат.
  
  На поверхности воцарился хаос. Геологическая аномалия, внезапный прорыв подземных вод - это было уже за гранью любого рационального объяснения.
  
  Танковая колонна, увидев это, остановилась. Штурмовать город, из-под земли которого бьют фонтаны соленой воды, - не самая рациональная тактика.
  
  Тарас, стоя по колено в ледяной, соленой воде, тяжело дышал. Он не использовал силу кристалла. Он использовал самую древнюю силу - ярость земли. И это подействовало.
  
  Максим, промокший и дрожащий, смотрел на него с новым, почтительным ужасом.
  - Ты... ты не просто договорился с землей. Ты научился говорить ее голосом.
  
  Тарас посмотрел в сторону соляного собора. Гул Стража стих, сменившись удовлетворенным, глубоким покоем. Обида была забыта. Враг был посрамлен их общим, первобытным гневом.
  
  "Ничего, - думал Тарас, чувствуя, как усталость накрывает его с новой силой, но теперь - с чувством глубокого удовлетворения. - Сначала я пугал их светом. Потом - взрывами. А сегодня я просто открыл кран. Пригожин, твои геологи искали аномалию. Они ее нашли. Она оказалась мокрой, соленой и очень, очень злой".
  
  Глава 36
  
  Вода, холодная, соленая и неумолимая, стала их союзником и одновременно испытанием. Тарас, чье массивное тело обладало положительной плавучестью, плыл, словно темный, чешуйчатый крокодил, отталкиваясь мощными движениями хвоста. Максим, цепляясь за его спину, отплевывался от соленой воды и бормотал проклятия, в которых смешивались восхищение и страх.
  
  - Хорошо, что не питьевая, - хрипел он, - а то бы я сдох от жажды посреди этого потопа!
  
  Они двигались против течения, назад, в глубь тоннелей. Вода несла с собой обломки вражеского лагеря - обрывки камуфляжной сети, пустые канистры, один раз мимо них проплыл солдатский берет. Картина была сюрреалистичной: подземная река, несущая мусор войны в обратном направлении, увлекаемая волей древнего кристаллического существа и его избранного проводника.
  
  Выбравшись на возвышенность в одном из сухих ответвлений, Тарас с облегчением почувствовал под лапами твердый камень. Он отряхнулся, и с его чешуи брызгами полетели соленые капли. Усталость накатывала снова, но теперь она была приятной, заслуженной. Кристалл на его спине пульсировал ровным, спокойным светом - Страж, удовлетворив свою ярость, теперь делился с ним энергией восстановления, как бы признавая правоту его поступка.
  
  Максим, промокший до нитки, развел импровизированный костер из обломков деревянных поддонов. Пламя отбрасывало прыгающие тени на стены, а запах дыма смешивался с запахом соли и сырости.
  - Ну, - сказал сталкер, грея руки у огня, - я думал, видел всякое. Но чтобы "повар" Пригожин получил по щам прямо в своем тылу от... геологической аномалии... Это уже за гранью добра и зла. Это чистой воды сюрреализм.
  
  Тарас прилег у огня, закрыв глаза. Его "Орлан", уцелевший чудом, передавал данные. Картина на поверхности была удручающей для врага. Значительная территория вокруг штаба была затоплена. Грунт размыт, техника застряла в грязи, солдаты в панике отступали на возвышенности. Штаб Пригожина оказался в изоляции на своем "острове". Работы по инженерной разведке были полностью парализованы.
  
  Но самое главное - Тарас чувствовал изменение в психологическом состоянии противника. Это был уже не просто страх перед необъяснимым диверсантом. Это был глубокий, суеверный ужас. Солдаты шептались о "гневе земли", о "проклятом городе". Дисциплина начала рушиться. Появились первые случаи дезертирства.
  
  Именно в этот момент, глядя на прыгающие тени костра, Тарас осознал новый, фундаментальный сдвиг в своей стратегии. Он прошел эволюцию:
  1. Диверсант-одиночка: точечные удары по технике.
  2. Психологический террорист: создание легенды о Призраке Бахмута.
  3. Повелитель стихий: использование сил земли для демонстративных ударов.
  
  Теперь наступала четвертая фаза. Он назвал ее "Тактика Призрака". Его цель смещалась с физического уничтожения на полную деморализацию и дезорганизацию. Он не просто должен был наносить урон. Он должен был создать у врага ощущение, что они воюют не с армией, а с самой реальностью, которая отвернулась от них.
  
  - Максим, - мысленно обратился он к сталкеру, проецируя образы. - Наша задача теперь - не убивать. А убеждать. Убеждать их, что этому городу не бывать их домом. Что каждая их победа - мираж, а каждое поражение - закономерность.
  
  Максим, научившийся читать эти мысленные послания, кивнул, его глаза блестели в свете костра.
  - Понимаю. Мы будем играть роль злого рока. Тысяча мелких уколов, которые сведут с ума. Что предлагаешь?
  
  План родился быстро, как вспышка. Тарас подключился к своей сети. Он послал приказ рою бабочек. Их задача была проста: найти уцелевшие вражеские рации и... петь.
  
  Это были не песни в человеческом понимании. Бабочки, используя свои способности к генерации звука, начали транслировать на вражеских частотах. Одни - тихую, навязчивую колыбельную. Другие - обрывки старых украинских песен, которые многие из солдат противника могли помнить с детства. Третьи - просто шепот: "Иди домой... Иди домой..."
  
  Эффект был мгновенным. Вражеский эфир, и так наполненный паникой, взорвался. Солдаты кричали в рации, что слышат голоса, что техника сошла с ума. Командиры пытались навести порядок, но их голоса тонули в хоре призрачных напевов.
  
  Одновременно Тарас начал второй этап. Используя свое знание подземелий, он и Максим начали "корректировать" карты противника. Они проникали в заброшенные здания, где стояли вражеские посты, и просто... перемещали вещи. Они снимали таблички с номерами домов и вешали их на другие здания. Они меняли стрелки на импровизированных указателях. Они создавали у врага ощущение, что город постоянно меняется, что он живой и враждебный.
  
  Группа вражеских разведчиков, посланная на проверку одного из таких "перемещенных" указателей, наткнулась на заранее подготовленную Максимом ловушку - не смертельную, а унизительную. Сеть, натянутая на уровне пояса, подняла их в воздух вниз головой, где они и висели несколько часов, пока их не нашли свои, под хор призрачных колыбельных из раций.
  
  Но самым изящным ходом стала операция "Зеркало". Тарас, используя остатки энергии кристалла, создал несколько иллюзий. Не призрачных, а очень реальных. Он спроецировал на стену одного из зданий, где стоял вражеский наблюдательный пункт, изображение... такого же наблюдательного пункта. Вражеские снайперы несколько часов вели дуэль с собственным отражением, пока их командир не прибыл на место и не обнаружил, что они стреляли в пустую стену.
  
  К концу вторых суток "Тактики Призрака" боеспособность вражеских частей в этом секторе упала практически до нуля. Солдаты отказывались выходить в ночные патрули, боялись пользоваться рациями, не доверяли картам и собственным глазам. Они были морально раздавлены.
  
  Тарас лежал в своем укрытии и слушал тишину. Настоящую тишину. Выстрелы почти прекратились. Он не выиграл битву. Но он выиграл нечто более важное - волю противника к сопротивлению на этом участке.
  
  Максим сидел рядом, чистил свой пистолет и напевал одну из тех мелодий, что транслировали бабочки.
  - Знаешь, - сказал он, - я начинаю думать, что мы могли бы закончить эту войну, даже не убивая никого. Просто доведя их всех до белой горячки.
  
  Тарас медленно кивнул. Он смотрел на карту-интерфейс. Вражеские подразделения начинали отводить свои позиции. Они добровольно оставляли территории, которые отвоевали ценой крови. Они бежали не от пуль, а от страха перед необъяснимым.
  
  "Ничего, - думал Тарас, чувствуя, как кристалл на его спине заряжается от спокойного, одобрительного гула Стража. - Сначала я бил их техникой. Потом - их нервы. Теперь я бью по их реальности. Пригожин, твои солдаты больше не верят в то, что видят. А когда солдат перестает верить своим глазам, армия перестает существовать. Ты проигрываешь войну, которую ведешь не против людей, а против их кошмаров. И я - главный сценарист этих кошмаров".
  
  Глава 37
  
  Тишина, установившаяся после дней психологической войны, была обманчивой. Она не была мирной - она была затаившейся, как хищник перед прыжком. Воздух в подземелье стал густым от ожидания. Тарас лежал неподвижно, но его разум работал с бешеной скоростью, обрабатывая данные от бабочек-разведчиков, "Орлана" и соляного интерфейса. Вражеские части действительно отступали, но это было не организованное отступление - это было нечто между паническим бегством и перегруппировкой.
  
  Максим, сидевший рядом и начищавший до блеска свой пистолет, прервал молчание:
  - Они ломаются. Но слом - опасная штука. Сломанный зверь может либо убежать, либо кинуться в атаку от безысходности. Надо добить, пока они не опомнились.
  
  Тарас медленно кивнул. Пришло время для следующей фазы. "Тактика Призрака" достигла своего предела - враг был деморализован, но теперь нужно было превратить деморализацию в полный разгром. Он назвал новый план "Наступление Тени".
  
  Сначала Тарас подключился ко всем своим ресурсам одновременно. Через соляную плиту он послал Стражу запрос на координацию. Древнее существо откликнулось не сразу - его сознание работало медленнее человеческого, но когда ответ пришел, это была вся мощь геологической памяти. Тарас получил полную трехмерную карту подземных пустот, трещин и водоносных слоев под всем Бахмутом.
  
  Одновременно он мысленно собрал "совет" с роем. Бабочки, тысячи их, образовали в воздухе пещеры мерцающую, постоянно меняющуюся голограмму - тактическую карту города. Разными цветами они отмечали вражеские позиции, пути отступления, склады.
  
  Максим, наблюдая за этим, присвистнул:
  - Вот это штаб! Лучше любого голографического проектора в Генеральном штабе. Дай мне пару дней с этим поработать - и я всю войну выиграю!
  
  Тарас позволил себе мысленную ухмылку. План был простым, как все гениальное: использовать знание местности и способности Стража для создания серии контролируемых катастроф, которые разделят вражеские силы на изолированные группы, а затем методично выдавливать их из города.
  
  Вторая стадия операции началась на рассвете. Тарас, находясь в самом сердце своей подземной сети, привел в действие первый элемент плана. Он послал серию точных вибраций в соляные пласты под тремя ключевыми улицами, по которым шло вражеское отступление.
  
  Эффект был сокрушительным, но, как и планировалось, не смертельным. Улицы не обрушились - вместо этого в них образовались глубокие трещины и провалы, полностью блокирующие движение техники. Танки и БМП застряли, превратившись в неподвижные мишени. Вражеские части оказались разрезаны на изолированные группы.
  
  Одновременно Максим, используя знание подземелий, провел группу бабочек-диверсантов к вражеским узлам связи. Их задача была не разрушить, а изолировать. Они создали мощные помехи на определенных частотах, нарушив координацию между окруженными группами.
  
  Пока враг приходил в себя от неожиданных обвалов, Тарас начал самый сложный элемент операции - координацию всех своих сил в реальном времени.
  
  Через "Орлана" он передавал украинским артиллеристам точные координаты застрявшей техники. Но делал это особым образом - не просто цифрами, а... музыкой. Он заставил бабочек, летающих над целями, формировать в воздухе светящиеся символы, видимые с украинских позиций. Над одной группой техники возникал круг, над другой - треугольник, над третьей - квадрат. Украинские наводчики, сначала ошарашенные, быстро поняли систему и начали точный обстрел обозначенных целей.
  
  Одновременно Тарас использовал оставшиеся соляные карманы для точечных подрывов. Он не разрушал здания - он создавал направленные выбросы соляной пыли, которая, поднимаясь в воздух, образовывала плотные облака, скрывающие перемещения украинских штурмовых групп.
  
  Максим в это время руководил "психической атакой". Группы бабочек, летая над окруженными вражескими позициями, транслировали не просто шепот, а... звуки приближающейся атаки. Лязг гусениц, крики "Слава Украине!", которые доносились то с одной, то с другой стороны. Дезориентированные вражеские солдаты открывали беспорядочный огонь, тратя боеприпасы и выдавая свои позиции.
  
  Кульминацией операции стала атака, которой не было. Тарас создал самое масштабное свое иллюзорное войско. Используя комбинацию световых проекций от бабочек и звуковых эффектов, он заставил вражеских солдат видеть целые штурмовые группы там, где никого не было. Тени бежали через руины, слышались команды на украинском, мерещились вспышки выстрелов.
  
  В панике некоторые вражеские подразделения начали отступать с укрепленных позиций - прямо на настоящие украинские позиции. Другие, в страхе, поднимали руки и сдавались в плен призракам.
  
  К вечеру того дня несколько ключевых кварталов Бахмута были полностью очищены от врага. Украинские войска занимали позиции, с которых еще утром велся обстрел их позиций, находя их заваленными брошенным оружием и снаряжением.
  
  Тарас, истощенный до предела, лежал в своем убежище. Кристалл на его спине пульсировал слабым, ровным светом - он использовал почти всю полученную от Стража энергию. Но это того стоило.
  
  Максим, вернувшийся с поверхности, не мог скрыть восторга:
  - Ты представляешь, они сдавались пустоте! Кричали "не стреляйте!" теням! Я всю жизнь воевал, но никогда не видел ничего подобного!
  
  Тарас смотрел на карту-интерфейс. Враг откатился на несколько кварталов. Но самое главное - была прорвана психологическая оборона. Солдаты противника теперь боялись не просто призраков - они боялись самого города, каждой тени, каждого звука.
  
  "Ничего, - думал Тарас, чувствуя, как как сон медленно накрывает его. - Сначала я был их кошмаром. Потом - их судьбой. А сегодня я стал самой войной. Пригожин, твои солдаты бегут не от нашей армии. Они бегут от города, который ожил, чтобы прогнать их. И это только начало".
  
  Глава 38
  
  Тишина, наступившая после успеха "Наступления Тени", была подобна затишью после шторма - хрупкой, насыщенной скрытыми течениями и новой реальностью. Воздух в подземелье, обычно наполненный гулом бабочек и эхом далеких взрывов, теперь звенел пустотой. Тарас лежал, растянувшись на прохладном камне, и его мощные бока равномерно поднимались и опускались. Кристалл-аккумулятор на его спине переливался лениво, как сытое животное, медленно переваривая недавно затраченную энергию и подпитываясь одобрительным гулом Стража из глубин.
  
  Максим, сидя у потухшего костра, затачивал свой нож о камень, и скрежет металла был единственным резким звуком, нарушающим покой.
  - Они присмирели, - констатировал сталкер, не глядя на Тараса. - Как мыши после визита кота. Но мыши бывают кусачими, особенно загнанные в угол. Думаешь, они просто так сдадутся?
  
  Тарас медленно открыл один глаз. Он не думал. Он знал. Его "Орлан", совершавший регулярные облеты, передавал новую, тревожную информацию. Враг не просто зализывал раны. Он адаптировался. На освобожденных украинцами улицах теперь стояли не только солдаты, но и техники с новым оборудованием - портативные радары с фазированными решетками, тепловизоры нового поколения, способные различать малейшие перепады температур, и, что самое главное, - системы акустического наблюдения, "прослушивающие" местность.
  
  Они учились. Они искали способ поймать Призрака Бахмута за руку, точнее, за лапу. Старые трюки с тепловыми миражaми и звуковыми иллюзиями могли вот-вот перестать работать.
  
  Нужен был новый уровень иллюзии. Не просто обман чувств, а обман разума. И Тарас знал, как этого достичь. Он назвал новый план "Зеркальный Лабиринт".
  
  Первым делом Тарас подключился к соляной плите и через нее - к коллективному разуму роя. Он не отдавал приказы. Он задавал тон. Он передал им не образы, а принципы. Принципы отражения, преломления, симметрии. Он просил их не создавать иллюзии, а стать живыми линзами, живыми зеркалами, способными не просто показывать, а искажать саму реальность.
  
  Бабочки, чей разум и так работал на принципах синхронизации и когерентности, ухватились за новую задачу с энтузиазмом. Это была для них новая, увлекательная игра. Они начали экспериментировать прямо в пещере, создавая сложные интерференционные картины из света, заставляя тени двигаться против ветра, а звуки - закручиваться в спирали.
  
  На втором этапе, пока рой тренировался, Тарас занялся Максимом. Он послал сталкеру мысленный образ: "Нужна приманка. Настоящая".
  
  Максим, поняв, кивнул и исчез в лабиринте тоннелей. Через несколько часов он вернулся, неся за спиной трофей - ящик с вражескими пайками и, что важнее, портативный планшет с доступом к тактической сети противника. Это был рискованный рейд, но он прошел безупречно - Максим использовал старые, проверенные сталкерские тропы, которые не отслеживались новой техникой.
  
  Теперь у Тараса был ключ к тому, что видят и слышат вражеские наблюдатели.
  
  Наконец настала ночь. Тарас выбрал для демонстрации своей новой силы нейтральную полосу - улицу Мира, превратившуюся в выжженную пустошь между двумя позициями.
  
  Через захваченный планшет он видел, как вражеские наблюдатели скучают у своих мониторов. И тогда он дал отмашку.
  
  Рой бабочек, тысячи особей, выплыл в ночное небо над нейтральной полосой. Но на этот раз они не просто светились. Они стали чем-то большим.
  
  Первая группа, "Художники", начала создавать в воздухе объемные голограммы. Это были не просто фигуры. Это были точные копии вражеских БМП, которые стояли в нескольких сотнях метров за их спиной. Голограммы были настолько совершенны, что на тепловизорах они светились так же, как настоящая техника.
  
  Вторая группа, "Зеркала", работала с акустикой. Они не просто создавали звуки. Они перехватывали реальные звуки с вражеских позиций - скрип дверей, переклички часовых, шум генераторов - и проецировали их туда, где ничего не было.
  
  Вражеские наблюдатели остолбенели. Их экраны показывали, как их же собственная техника появляется на нейтральной полосе. Их наушники передавали их же собственные голоса, доносящиеся с ничейной земли.
  
  Начался хаос. Командиры требовали объяснений. Солдаты открывали беспорядочный огонь по миражам. А Тарас в это время провел главный фокус.
  
  Пока все внимание было приковано к нейтральной полосе, он с помощью третьей группы бабочек, "Невидимок", создал над одной из реальных вражеских снайперских пар оптическую маскировку. Бабочки, работая как живой "стелс"-материал, искривляли свет вокруг позиции снайперов, делая их невидимыми для украинских наблюдателей. В то же время, они же проецировали на это место изображение пустого окна.
  
  Украинский снайпер, воспользовавшись моментом, без труда устранил ничего не подозревающих врагов, стрелявших по призракам.
  
  Кульминацией представления стала атака, которой снова не было. Тарас заставил бабочек спроецировать на стену здания, где находился вражеский командный пункт, образ... самого Пригожина. Искаженное, гротескное лицо "повара" появилось на кирпичах, и из его открытого рта полился поток брани и угроз, которые Тарас когда-то записал.
  
  Для вражеских солдат это стало последней каплей. Их собственный командир, вернее, его призрак, кричал на них с руин. Системы связи вышли из строя, захлебнувшись помехами от бабочек. Координация была полностью потеряна.
  
  Утром украинские разведчики обнаружили, что вражеские позиции на этом участке оставлены. Солдаты противника попросту разбежались, не в силах больше отличать реальность от кошмара.
  
  Тарас, наблюдая за результатами через "Орлан", чувствовал не триумф, а холодное удовлетворение. Он не просто выиграл еще один бой. Он изменил саму природу войны на этом участке фронта.
  
  Максим, пивший утренний кофе, смотрел на него с новым выражением - не просто уважением, а почти благоговением.
  - Ты знаешь, - сказал он тихо, - я начинаю думать, что мы могли бы взять весь город, не выпустив ни одной пули. Просто заставив их сойти с ума.
  
  Тарас медленно кивнул. Он посмотрел на карту-интерфейс. Враг откатился еще дальше. Но теперь он знал, что главная битва происходит не на улицах, а в умах. И в этой битве у него было самое грозное оружие - сама реальность, которую он мог лепить, как глину.
  
  "Ничего, - думал он, чувствуя, как бабочки возвращаются в укрытие, уставшие, но довольные. - Сначала я был их страхом. Потом - их суеверием. Теперь я стал их реальностью. Пригожин, твои солдаты бегут от зеркал, в которых видят самих себя. А что останется, когда зеркала посмотрят на тебя?"
  
  Глава 39
  
  Воздух в подземелье сгустился до состояния желе. Давление надвигающейся бури ощущалось буквально физически - Тарас чувствовал его тяжесть на своих бронированных пластинах. Его "Орлан", летавший на предельной высоте, передавал тревожные данные: враг не просто отступал. Он собирал силы для одного, отчаянного удара. Со всех участков фронта к Бахмуту стягивались остатки самых боеспособных подразделений - рослые северяне из арктических бригад, хмурые спецназовцы с безупречным снаряжением, и самое тревожное - несколько единиц новейшей техники, которую Тарас раньше не видел: танки "Т-90М Прорыв" с их характерными решетчатыми экранами и комплексы "Жало-С" на шасси "Тигр-М".
  
  Пригожин, судя по перехваченным переговорам, был вне себя. Его голос, передаваемый "Орланом", был хриплым от бессонницы и ярости: "Я не верю в призраков! Я верю в порох и сталь! Завтра мы выжжем эту дыру дотла! Всех, кто уцелел, на штурм!"
  
  Максим, изучавший данные вместе с Тарасом, свистнул сквозь зубы:
  - Ну, "повар" решил пустить под нож последние запасы. Это будет жарко. Очень жарко. Твои фокусы с зеркалами против таких танков - как плевок в огнемет.
  
  Тарас медленно кивнул. Он это понимал. Его тактика "Зеркального Лабиринта" была эффективна против деморализованной пехоты, но не против слепой, бездушной стали, ведомой отчаянными людьми. Нужен был новый подход. Не обман, не иллюзия. Нужна была настоящая, неоспоримая сила. Но не грубая мощь, а нечто, против чего бессильны любые пушки.
  
  И тогда его взгляд упал на соляную плиту, а разум - на кристалл-аккумулятор и на глухой, недовольный гул Стража в глубине. Он вспомнил о затоплении. Он вспомнил о вибрациях. Он вспомнил о том, что под городом лежит не просто соль, а вся мощь геологии.
  
  План родился мгновенно. Грандиозный, безумный и идеальный.
  
  Тарас подключился к Стражу. На этот раз он не просил энергии. Он просил доступа. Полного и безраздельного доступа ко всей сети соляных пластов под Бахмутом. Он послал древнему существу образы надвигающихся стальных монстров, образы боли, которую они причинят земле. И Страж, после недолгого молчания, ответил согласием. Гул из глубин сменился мощным, яростным рокотом - это была не энергия, это было разрешение.
  
  Одновременно Тарас отдал приказ всему своему рою. Не рассеиваться, не создавать иллюзии. Собраться. Сконцентрироваться. Сформировать единый, живой проводник. Они облепили его, их сияние слилось в ослепительный ореол, а их коллективный разум стал чистым усилителем его воли.
  
  Максим, видя это, понял, что происходит нечто грандиозное. Он молча занял позицию у входа, сжимая в руке свой пистолет - последний рубеж чисто человеческой защиты.
  
  Утро началось с оглушительной канонады. Вражеская артиллерия обрушила на позиции украинских сил шквальный огонь. Под прикрытием этого ада стальные "Прорывы" и "Тигры" двинулись в наступление. Их гусеницы с грохотом ломали и без того разрушенные баррикады.
  
  И тогда Тарас начал свой танец.
  
  Он прикоснулся к соляной плите и послал первую команду. Не взрыв. Не обвал. Тонкую, но невероятно мощную вибрацию, которая побежала по соляным жилам, точно по струнам гигантского инструмента. Эффект был мгновенным. Земля под наступающей техникой не провалилась. Она... заколебалась. Словно гигантский ковер, на котором стояли танки, кто-то резко дернул. Машины, шедшие на полной скорости, начали заносить. Гусеницы буксовали, теряя сцепление с внезапно поплывшей землей. Это было не землетрясение. Это было целенаправленное, локальное разжижение грунта.
  
  Пока танки пытались выбраться из ловушки, Тарас начал вторую часть своего плана. Он нашел ключевые точки в подземных водных резервуарах, которые обнаружил еще во время затопления. И он открыл их. Но не фонтанами, а тонкими, направленными струями, которые били из-под земли точно в стыки между бронеплитами, в воздухозаборники двигателей. Ледяная, соленая вода под высоким давлением заливала моторные отсеки, коротя электронику. Один за другим могучие "Прорывы" и "Тигры" замирали на месте, окутанные паром и дымом.
  
  Вражеская пехота, идущая за техникой, залегла в ужасе. И тогда Тарас привлек к танцу свой рой. Бабочки, сконцентрировавшие всю свою энергию, не создавали иллюзий. Они создали реальный, физический барьер - плотную стену из ионизированного воздуха, насыщенного микроскопическими кристаллами соли. Для людей это было похоже на внезапную песчаную бурю, но в тысячи раз плотнее. Дышать стало невозможно. Видимость упала до нуля. Сквозь этот соленый туман не пробивались ни лазерные дальномеры, ни тепловизоры.
  
  Настало время для заключительного аккорда. Пока враг был ослеплен, обездвижен и задыхался, Тарас сделал последнее. Он не стал вызывать огонь с небес. Он использовал то, что уже было. Он послал серию сверхкоротких, сверхмощных электромагнитных импульсов через свой живой усилитель-рой. Эти импульсы, сконцентрированные на подбитой, но все еще полной боекомплекта технике, вызвали детонацию боеукладок.
  
  Это был не взрыв одного танка. Это была симфония разрушения. Один за другим, как по команде дирижера, "Т-90М" и "Тигры" взрывались, разбрасывая обломки и сея панику среди и без того деморализованной пехоты.
  
  Когда соленый туман рассеялся, картина, открывшаяся украинским защитникам, была апокалиптической и величественной. Целая колонна элитной вражеской техники стояла неподвижно, объятая пламенем и дымом. Пехота в панике отступала, бросая оружие.
  
  Наступление захлебнулось, не успев начаться.
  
  Тарас, стоя в своем подземелье, тяжело дышал. Кристалл на его спине потускнел, его энергия была почти исчерпана. Рой бабочек лежал на полу, их свет был слабым, а гул - едва слышным. Он выложился полностью.
  
  Максим подошел к нему, его лицо было серьезным.
  - Они сломлены, - сказал он тихо. - Не просто отбиты. Сломлены. Ты не просто выиграл бой. Ты выиграл... все. Они больше не полезут. Не после этого.
  
  Тарас медленно кивнул. Он посмотрел на карту-интерфейс. Враг откатывался по всем фронтам. Не организованно, а в панике.
  
  Он подполз к соляной плите и послал Стражу короткое, полное благодарности сообщение. В ответ пришел глубокий, усталый, но удовлетворенный гул. Битва была выиграна. Не людьми, не техникой, а самой землей. И ее голосом был он - Тарас Вернидуб, варан-призрак, ставший духом Бахмута.
  
  "Ничего, - думал он, засыпая от изнеможения. - Сначала я был их кошмаром. Потом - их судьбой. Потом - их реальностью. А сегодня... сегодня я стал стихией. Пригожин, ты бросал в бой сталь. А я ответил тебе землей, водой, воздухом и огнем. Что ты бросишь в бой завтра? Само время? Оно и так уже на моей стороне".
  
  Глава 40
  
  Рассвет над Бахмутом был иным. Небо, обычно затянутое дымом и пылью, очистилось, и первые лучи солнца упали на руины, окрашивая их в бледно-золотистые тона. Воздух, пропитанный сверху донизу гарью и смертью, наконец-то принес с востока свежий, хоть и горький, ветер. Тишина, установившаяся после "Танца Стихий", была не мертвой, а живой - ее нарушали лишь далекие, победные крики украинских солдат, зачищавших последние очаги сопротивления.
  
  Тарас стоял на вершине груды обломков, что когда-то было школой No12 - штабом Пригожина. Его мощные лапы уверенно стояли на потрескавшемся бетоне. Чешуя, покрытая пылью и следами копоти, отливала в лучах восхода бронзой. Он смотрел на город, который отстоял. Его город.
  
  Рой бабочек, поредевший, но не сломленный, усеял руины вокруг, их крылья переливались в солнечном свете, словно роса на паутине. Они были тихи, их коллективный разум излучал умиротворенную усталость. Кристалл-аккумулятор на спине Тараса работал ровным, спокойным светом, подпитываясь от глубокого, удовлетворенного гула Стража в недрах. Соляная плита лежала у его ног, ее поверхность была теплой.
  
  К нему подошел Максим. Сталкер выглядел постаревшим на десять лет, но в его глазах горел непривычный для него мирный огонек.
  - Ну, вот и все, - произнес он, садясь на обломок рядом с Тарасом. - "Повар" сбежал. Говорят, удрал еще до рассвета, бросив своих. Его армия разбита. Город наш.
  
  Тарас медленно кивнул. Он чувствовал это каждой чешуйкой. Боль земли начала утихать, сменяясь усталым, но жизнеутверждающим вибрированием. Бахмут был жив. Искалечен, но жив.
  
  Снизу, с улицы, донесся шум моторов. Колонна украинской техники - выцветшие от солнца и пыли "Хаммеры", БТРы и грузовики - медленно двигалась по центральной улице. Солдаты в изодранной, но гордой форме шли пешком, некоторые несли на плечах желто-синие флаги. Они смотрели на руины с болью, но и с надеждой.
  
  Один из бойцов, молодой парень с усталым лицом, поднял голову и увидел Тараса. Он замер, широко раскрыв глаза. Он видел огромного варана, стоящего на руинах вражеского штаба, как древнего дракона на своем кургане. Он видел мерцающих вокруг бабочек. Он не знал, что это такое, но в его изможденном взгляде не было страха - лишь глубочайшее изумление и, возможно, благодарность.
  
  - Смотрите! - крикнул он своим товарищам, указывая пальцем. - Хрюндель! Легендарный Хрюндель!
  
  Солдаты подняли головы. Кто-то засмеялся, кто-то перекрестился. Они не понимали, что видят, но после месяцев сверхъестественных событий они были готовы поверить во что угодно. Для них Тарас стал частью мифа о Бахмуте - духом-защитником, чудом, которое помогло им выстоять.
  
  Тарас посмотрел на них и... мысленно улыбнулся. Он не нуждался в славе. Он был солдатом. Он выполнил свою миссию.
  
  Максим, наблюдая за сценой, хмыкнул.
  - Ну что ж, "Хрюндель". Ты стал легендой. Что будешь делать теперь? Поедешь в Киев за орденом?
  
  Тарас повернул свою тяжелую голову к сталкеру. Он послал ему мысленный образ: не Киев, не парады. Руины. Подземелья. Соляные пещеры. Он показывал ему, что его место здесь.
  
  Максим понял. Он кивнул, и в его глазах блеснула грусть.
  - Остаешься. Я так и думал. Ну что ж... У каждого своя война. Моя, кажется, здесь закончена. - Он потянулся и неловко похлопал Тараса по могучей чешуйчатой спине. - Спасибо тебе, брат. За все.
  
  Он развернулся и пошел прочь, смешавшись с толпой солдат, его одинокая фигура вскоре скрылась за поворотом.
  
  Тарас остался один. Нет, не один. С ним был его рой. С ним был Страж в глубине. С ним был весь город.
  
  Он спустился с груды обломков и медленно пополз по улицам. Солдаты расступались перед ним, глядя на него с суеверным почтением. Он не обращал на них внимания. Он шел домой.
  
  Его путь лежал обратно, в подземелья. К его будке на АЗС "Дельта"? Нет. Его новым домом стали соляные пещеры. Там, в зале Стража, он нашел свое место. Каменный скарабей встретил его тем же безмолвным, но теперь благосклонным взглядом. Энергия кристалла сливалась с энергией самого места, создавая уютный, теплый уголок.
  
  Рой бабочек устроился на сводах, их мерцание стало вечным звездным небом подземного царства. Колючая Броня, каким-то невероятным образом нашедший дорогу, уже спал калачиком в углу, свернувшись рядом с ящиком уцелевшей "Нутеллы".
  
  Тарас улегся у подножия Стража. Он был дома. Его война как диверсанта закончилась. Но его миссия как стража - только начиналась.
  
  Он закрыл глаза, и его сознание растворилось в соляной сети города. Он чувствовал каждый новый камень, положенный украинскими саперами, каждый росток травы, пробивавшийся сквозь пепел. Он чувствовал жизнь, возвращающуюся в Бахмут.
  
  Он больше не был Тарасом Вернидубом, бойцом "Азова". Он не был агентом "Варанус". Он стал чем-то большим. Он стал духом этого места. Его защитником. Его тайной.
  
  И где-то на поверхности, солдаты, расчищавшие завалы, рассказывали друг другу легенды о Бахмутском Хрюнделе - огромном ящере с армией светлячков, который пришел в самый темный час и помог отстоять город. Они не знали, что он все еще здесь. Что он всегда будет здесь.
  
  "Ничего, - думал Тарас, погружаясь в сон, полный образов мирного будущего. - Моя война закончена. Но моя служба - нет. Я был солдатом. Стал легендой. А теперь... теперь я просто страж. И пока моя земля дышит, я буду здесь. На своем посту".
  
  И в глубине соляных пещер, под мерцающим светом вечного роя, комодосский варан по имени Тарас наконец-то обрел покой. Не покой забвения, а покой долга, исполненного до конца.
  
  Продолжение следует...
  
  iVBORw0KGgoAAAANSUhEUgAAANAAAAE+CAMAAADLQ24AAAADAFBMVEUIBQuBhiB6MD+7wyhN SA/Jhzk8FhTLxKALA2iPh5B1aCocIhpQR32sbRyEojTBh5zn6JOCXHze5lRoZhIlEBVJIXS+ qpmwh0BeSiw9LybVzFHlz7ykpJt3ciMJA0dhMxnoqMIkIzwjI3RAMDl6cXOhpFeBhVleTE3p 5tudjI/ArsQaGhHJx9eVeWFEQ0Ceinq7w1drZ3HY2FTqyNV5cFy9sUWXdXrr9OnFtp/s9Vkz MykmEEqrqSglEXZAOjnwqDS9qHVmSHyilXxhVkmcitjZ2Gzo2dmxtignJBJ5c7J3W1EcGD6R lRzZ1ZOil5Lfi6jt7F2crtwvKJsVCxVAOCI0NTiYWVz36ud8en95SXfL1ERBN3ZTVBOztK+H e1aQllPWvK5qY1wpJiLUxaBUU07puc0uJ0J4ZlslHR6hmbJjWVl3SyxNPD6+vEbM1FpfT6kb GiOvqbIhLnmytl331+G8w0SvXHWdWm/EubAqHJCtmIFkPm+OizNeWBFPRi7h5W5QSEa4c4fM hnyhTnJ8htTHmc+ZR1PVlTfPd41CIz1BRbl1aa/AucmUfLz5+pahnCIcFWnZ2NGWYCBsd69i MEC9nJS/u2RqdR5jWXNEOJ2imNawtuSARlTjmbTn2ZTojihYIiKUkJc9K5hSVIIwNqvap7nH yFv6+vT1+HnZucZ2aHDZy2/onjR7O0zq5byDg3ymiLqemUFqZZ50Tqw9JSIkG05lW7CDfLO7 e4qLhroZCXCbpDewqWzYy9itjX6vpucmG25jO0h8fCWVfHJ/UFuAhzLKxbetqz+ztj+RlTba 1L7v6HbZqcQWC0X1q8f2ydqNZltNPXn2utOdZ3dSRqbTl6jNvWGGdHGPht2wnOhgPiRsb2Ku ZniJfHfn2sGSl3/XybbRiZ5paCu/rK7r6O9cTJXm2XCIUihhVy3UfaDHuezW2vRiWJVNMSUt I3ZOLz+Hcl1OOyM0L3SFaHM8LXOcUVnGySr57ZyyppeQiFatiJWum5Gwl6zFxkf57L+Shnua gVcHAAAgAElEQVR42ty9/28bZ3Yv/CzstSqPu9hVCa4pKy4mZJZiJiItVYppypdXS76OWc2G yNshYV05VsQxQY4Zyne0qQFdNivzhwtcZJumcQspagvkVk1eM0tf2E1AotjGUXfDG0mrXAEK 3guzdw3KQrRXNe6+8cpx4NLLyHw/55khRaf7F+zoC8nhcHjOc875nM85z0MOO3DgQEIUVV2S 1JAghXRJEHRN1USfmEgouhDyqYeZvfbMM5cmnQoTBFXQcIAexR1d03WfQMermqbqou5267qu CsamSkJI03Gj6oLyao5vR3+Ra2d0tEgnEkRN0EOCnkj4dHqBTjvVkA5hVFHD+QSfT4Boqg/P JjRVxUsgmJa488Vf/dVffZEQpVCI3k8TNB0v0bMHSAxWLCZEyEECSKSNhHehY1SRsV+mWCjB tFzul/O3SKZJxuikEp0a78X1kCRJlPibCe6oHo1CXhVHSIIuGFLqqo+9mruF40ZyuUuMRkLF y3RoqushkYYHSkk6U1WLqimCENIVxhSloImyLA4q7PBhhSlMVzRVCUE0URSLd+7cSRQxHnhj XePSqqJuj0IegeFF0Ahvh9NK/AdDT3cFTXP7dB87kMupjLYuqMQUiKoq2Bj/p2NABYGeVXRV 0XVmbJAIMkNU2F1SmT/nx+GM5XJdTOLHYORCdAt1FH44/9P4yfHaeG/awlZf+eKL4v/+7nf/ w5/8h7mfuqGwRr6AXxnuIOqwswaxQ4ImkY00PNa1kMZ0Mg/ZBOIIXCN4gUCDB0EVgSVyOYHN j2CsWXsud4pJqqBEo5oS8YsWxR9RLP4wUx2/Tu1TFE3P9vbOfSt/z5GfSzGfoOB8NEwsdwaP BEnJ5aaYIHU99Wq3gwni/C+eyTkU36WjR5/hDnmpHUbA2M0b/vk/LIfv3Pmff0p3T9G/M0zT fBL0ESg2YF8JHg1FBMEwAT0SYSH4oWEWDI6hGz3mKgpiSGencivMp68mZOh3KZeDJNiJsc6R FKeYJjKVv/+ppxQmSfzd+Q8jn8Po6AIGgiwi0KvOMEFxc0v76OFRGOYm6eJ3++DTvQzGxyMY iQ468JOf/PDx/5PL/QpHncnlXlESiEtYgTuz3ye0BpCGZ0TucuQWpBAGUyKlJYojODjJo5K3 5GIsIctRvJoJJApcSBCwk2VzOR8TWCqXk+AuR+kp5nDgBlvqKI6S+NjAQLeYyjUyLMQ9T+Xj 0MV8jAbBTz7HRwvnuQSPlLi6P/zh27/Es4fx7GIup2gJCmACAjhY1KeSgQjIoBaE1Shg4UdG UFIICRwTSCsKIElUFMgOAePYJ9JoqIwrpDBSEtGXy4UkUlLicZM7usLYzZt0hKCzkZvknBIN w03YA4KQZrCQSjdAF0cuvoiHIYlGKcHU3lwuxewsTtphJCUK2X/+57f/8m9yucE/mSTdWYIC WCObGMIiYgyLhaBiiBQJITJ1bhn6lSQKMtKKjy1pJ7Af53K3WYhCCjvYU2QUMj9igkVzuQgD gD3FlDje8dItt2Ehhc6guMltycrQlJHPq4phIRoWDzzZ0E9iPii0SE7bHdMUhhMBzAB7LJbL /dM//aff+b/pqae+czS36GQiSQcMILgh0CHdCHm43wncq1TucnwAddNDJK4VfkhTGrEuGkaS TiWFCKzicRroBFcImnQfza3EyUwqe+89HKHwE8fp/DiDkqszIzkZMUQ317hj5nJehBRZaDGL h5fI8E+RhURYgqLo3LnDh6GhSA7QjWcVlWcU6AQPU1SKDe512ANLCRRLAtyVu5oB2XQstxZh H0ZV4B6uMJ9C2UPngcJG8EfemODmOko+Se8IE6hsZIQHPJKiwjMMXpOCK1Hcqoz7GleIfE7g sRTisWTjUUNnv8WhQVejBHYHDrDDXTRCCf7iS0xC1Ie4aSjDSwBxggRNMqEbqqkNUJC4ARuG IRgMcUCHSyFWoY4iiBS3caTbHOUPgX3OExT5H5RBZmU+UyGLoPh0XUGGI9c5l7MpCeAPd7lJ xm8ABroRSyp3uTi4gY/9Aq+FvZ5BspNJgW6yeReNkKjQYVVGdIEiHrcaZWZKPUiExFm45SA0 Mx1MMdyM7EVm5TghwR/o7Y/aEdU6H8IVGljAkApfEslCinKUTKhb4IqXJNbby3EQxhH13rhO dvkl2dHYyOWg4tHcNRxDCiGFcegklCP8nkf6PoqDTNRUlBANmMYMGIdf6CEjXojRgDKICVkj wxiZlH7IQorhY4ZmxMZ002oYA4VnDzAwyuoU0xLMhJFTfKbLGSOcYoTi1xi7do3U496sH0go fp2OylXOuVzhMEQl96HzdBM2QMajkkFAcmcWEUG5m3AFFsNhvzjKYQ2yxY/mzO0a+Tlnfyp5 DyyesIsyMSDdgHKuELcQN43AiQpxCegDb1GJLQg0kAgabPCHXBQDS5lvagrpQ8GeboUSZLv5 ljw1QTgLBlCXRfqVIOdRM9UfPbrCo+fVS4uXbgI5Js+cWUwx9+KtW9fCXV23rsEZs3oUCOC+ duZMHBaHDZS426e6s24fxFCIuEEX+iMGDfN8cTqREClUVIJscjuVcQwgj1K4ZtBRLz7+eQK5 VCWdgAZ4I8Fx6xZZIaQpOowzPQ0W6fMrUgRPksqheAzKslBUhvPbRUIjGg+NSUe7mw5HW4LD JDInnISTPkloeTYaBeP1KcYDSG9BNDbYIZE4wgCKCJxZQ14tfvHX/1cRTkfJycQGgbgcx2rB jCH8yMW/+6u/+rwoKIpIORcHSuZbcKhTDYE0OB/kAbkSQpJBSFURw3tNI5qqUsgKMltc4UQU bwI6mRCLn7PcHMZIImdWBR+imzJ6CNxeTQiwKVlWxDNg8pJIghPZ0RNUq2hcHw4L5ESaLn9e /OSLYhFCArQ5m6NKxgQFHCnpFh5KsvqTf/c3f/m6KOscuxUaFAIxZG9ojhdRzIO5C5KhL99E A37kaPS0KgJLOC1ELp6kxC0KIjmynLhz4KnfOf1j8FKD0BOqEmfRCLYEfhYlHgWX1g16jPei xClRURElWcASzNwSComylki8XvzcxD2guMrRjxRSONEnIACc47SP/9H3H39dlQWeTZuG43mf E3KJs4hGKUJjRWPJCxwEHydJOhmT1zwYbsWQD5XcT8TP5dXvc7IVaoypxqkXSQ7DiAeitEMi LsPTh6KJxJ+yUaqdIKCBZfwWNYRWTHApDC3ppCFwcoP36AbESbqiJx7/T2+/Taakh1RyccQj XQSDl5NG5A1cXagjN9iVYS5V4jqQN4FzoyyRONGCAHLx89MwgUheH+IikLlNfk+lAJFGXv9p qjmAJAKU59Cr8ZE1BOakTqTdxrDQKBG4MqpTCBJM5kODI8rf/+Hbb3/++OOGkpIpKoZMNXi4 bkjAIw/bH8ZF3YBIqpiJAJPjq9yMhEhE4Xm5jFqyeCCLFG24ktbIfXyYVG4nEl3k/AxW4I8o ig37K4JReXLpOT2QqC4yXcUYJIG1cDfzVtYTf/TDH/7R26dPUxzx0ea5iXQVDEVM5keup4ty FMeJBsHlVbfEeWmCv4LnPEngI0LRWDTiTjLVMYcMh2jNMUbwqUZ2pxzCbUNvTDFiODnqNMIn GE4yKA9pHRI5KjdQTjdV4iCni2+//Te/fPvtt7+PQTVEkgUfDz0jYRlOKJgUFiRH5MIIJl5C LA6QosrpcUN1Or9P5i8zPJQghott+hwZyJCBd2C4jcglVF/DK/grQgYrU0X+p3G2TZCg8jaL aSGKHdNOiqw9/sO3//N/fvv73+cxIcg6AZ7Ih08x1OZBLRgWMHQy/T0U4gMAANdlRaSGD+lJ GGdWXMRyJe5RIW5tHlzGGBm2FPioaWZlYKChakaEyt9QN/svKndTLmOIgEgloVQCBWIEDbV4 kn/8+29//+0fQiHsk4WizERd4W+qSoZtmsah83HzmHCIQoiLqCsHRgjwCOOkxtEGCigEfcTF uD66CUghgTfESH1uAQPVsRvjrvp8qo8SAyTWeAKhXyHEG0giJShN4KVfyCCnNOxwDCPC8f5I GKJ45+/exihzjVbn5uBTvIki8vKP9iqNkaV4lS2aWRPy4SExEwlEoCrL1N7hAoZCCu/A4DTQ mYVEPoy8mOTn1pUEQaMkEoLTXpluZIuMCltC0Fh4SUVhj7xE7NdHEvv4Xl0EXmgqbwQxw70V 4gDg1jryqIyY+FwuUntKlENaUT7Qq1NSkii1C1JU5BAMyWWp4TGirOApkVIzQQ38U5SRR5H9 KTUXIRAPLgp+SoGSJCZYwaLrg2Qmidsc3koG0rgVucS8KkQYcsvxbKVSUS0kLBaNZ6iEQsgr aQXCPM4kMLq/fQpBNjBfwCO1JxstP5EJskI1G7UwVw8rh6mpaNHpET29uorfVapDkSIVUTL2 834n/cNbK2Ii8UXxcejIX2ASTJGERBqSErSX9yotnFkZ3Ud+JB4pu3TVsnuX71UsKJVx12Ix GCs/u6VAd3mvUSeFBGIUeGb4ytCV2dnMd2w/GGZQXDx8WI8VIncLhVd+9bev7Cvc1Sw/3VfY 91mhgN+/tex7+r+jkCRcAnnfty9kse2z7dMKhUIWpoamxeIf/sMqxuql5Kdj336hZy2ZtFlQ Bxq9c8Yin757PfNgv416vIruZocWnljbP3x7bb8NQEh3hve/+CAY1Mb2b6+trW3jX3Ib/3ug g1od2x7D9uH1MUV5wTO2f21s/4IXrsXrYl6Cq4PM8sSbH+/sLN/vGz2/9a+zvJ/KWOHZj7eu vPmvfVu0vTY9/fDNrTevbF3ZevPNvq0rA69lLUWeS9n1186f6Dix9ezWCTruNupZoHbxi9OP i2zva31bFz/u7Dhx4sSbswcBl8iTCtuPQ/v6bnRufTz7c4VqKunhax9f2drq+/i1gwyvwWk6 t7b+df9+y7/24a1u4NHHFzv6zm9tWTBaEKGzk3aNMdvliyfo7jsZKvNllBgGOWXKmyeWTx6/ cPGl5dEjJ+8PMJ5QodLFPaNHjtw/PrF8smMvY2+cXxqYOHmyY2enY/T8ntGX2R2KAXWVXdgz 2nF+9PjAxMTEzqxCQA3elpATirI0er/vwvtL5yeOH98zevE27IGy/frHl49f6LjcsWdpou+5 B+QvEls6uWd54OTEDpM1NjFw4eTAnq3fozrlws7xnYGJrfN7To6OXrhwOaGITLoxcf8+XvoD 4CbjL+t7mRUR7EizvOsjMMubV/78+NL5I4gG4YUTe/oIJMCc2dj5jucZOz8xMHD8BBVEF08u 3Zjoi+Co0AvPji4pr8uUc5m089yyxD66PLA0MHD+QyZyXitqorCqnDjxLnXlnz9y+fLyyftb KNmYcvnjpePPzUaU3zs/MXH8/taHHyqKzJ64vLw8cXnixF522NY3u2di9viJCAXzS5cHBq70 7UW8Sc8vXRz9OZMFNtA5MDCwc97GEIsvn5+dvdF3ezBR/G7iC01WUbXpMru+9ec3To7uYKxQ ce498ZyECg5yaBehj86WdgYG/rwPgxvaOn5jqfPP4SSrOKzjxNwgJ3vsekcfhLZ/PDBw8mTf p4rMZ1MobbJPX/sBMAQ6v3zlysDEQMc00/BmJwc6T0hslT3/3PKNgftbWxE2yF7um8ABA30v MLo7MTHQuRUhRV+6sTNw4wpCTQYUfO+dfsQnG7qMAyZO+FhIZT/rW57Y6butDM79r9ODdpGz bRbpwNCehBq8BIEUz4P2Q7XZY99jIuSFQjudDHUo3nTpuQ+pBScF2O3X9FXe6brdcSzEVDbd twR/7PuQGZSIEih77RuM6j6RPXbixBJeC3vfhd4Dx36AcBLZC7DRxOjoEguxF/pOXpmYWN7p U9hWJ/SBbjbAr7LUeWNg58o+GQkX9ji/xIDMGIaBG9+7HAE49vedxCn6bq9+UbyTKBY1iiGd PegbWF4aPc7kLMlhYa+9QbV+Nnuxj1rF7InRgdkbozCVujUwMNG3nwB0+AhjR1KEkQpre+57 GJfDkb6BieXlLbhcgxMp6hPIVmIBGHq9s/Pk8sQxBfa+cWPPRF+IkFCZPj9wY/n+/RMFhX3U sfxY58TAcp/t4LGXvweVJragkMSOIII6bxgoPcim3yQLLe9MTNw4vuVTlL0dF5ZxaMdtJTGY oIYJnx9i3j0DS8sdv8dkN3VFdPbps7AQu3792NcYNVev7yzDY6GQrQ8htHP894NBz1YnY9NB oixs+p3zcFEMQN8yNliIsq3C+T+SgcxntD588/jxnb53nmey0gd7d04w6hAWlcsTOwPLyxf3 M/bRxQGpb8/O8vkHy+/YHkPYTpCFdGUCwg/c/3bg29vD+5CGgNQ6OwmXG7iB520XO5Z2jmAU bh/WBsVBmRRCplNOAG4GOiKMqgUwM1maJem/+c2OEM2JsJcuwDCjCMtEH1Bueee1Y8fO7+nE 6HGewK50/Iwy8eEs7AyFHjP6/8aUBjKvZNs7NvvNgaWlnXdtOG5v356lG51LbBBIWDy8tAOj LPe9C4U6LrPrFDwTfZeVd8/D5chCOhs4P3Fj4OTW1mjflStDNiReUVJOYkwmJq4o+y4ee/lD WHDg4m2FZocSmkUEJLHCiQlSCLxRWaXeh6KEJJl9++LFk2xVIVPdfwlmByiofQOzA3uWvvH+ +6MdpCxIgsBsJzpsTEYenuYKdTzGGp0TqogkNvvaxY77x5eBciFq7d7sO3ljYPRdsHwQ2H98 AN86cuTCLCHBefb8xZM7S3twhuudZKECYojNIpw6d95d7rh/cgKQKYEwMeSG2aWdG4WtYxfY Y6NHMAbThzUNPicmZJyYJT4GJkAhcn6FqnEBsipvdsAJiyAvUGh5YIJcTj0BhfreIH/+2jsR 0COCuHrHBYIBkWW3BpYBClwhibfPwA1DbHb0yOWO83ug65ttyGUPOhE2fT9TVkO6eOcfv9N5 cnZ5+f4Rgt/LSBAY7tE+iT1xHhZAnCHpzO7MDtzYsbC9y+eX4bVPaAophHw3sXSlD7j8sxMw MlAOHpwYLCYS1G7VgDvLS8icitkEhjcAuvr6qMcB1Ls+urx8ZAcK2beOLw3A4YtFhZ34EPEB Jqdc6fgIrA4K3e5bIpf7lOlmZU1TagpveIXeuMzz0MdjyssELJ1PYPBlMfE7DzqXASSjA7BQ xwUL+1kn8uX7jC1fGJi4wVGOhL8xcAWgIL0LnBz4+Hcli/LSBLncxOgVUMd3Oyf2zPYdZJqc KJ7+34kvSCFlYpZQ8lOmN/pVyMDXR+/fB4yDo8JCPIZ05r/45+8uwQQgS4d9LwEw4EK2E8/t xXGCzJ5vsZDR0qMCSgMOEHu9fPnCheWTH2s/2EIYdg4wGlH5d8ZGJ47AQnC573RMKMzXMbCM WGbLBNydBZpof6lzYGdnwoLIiOzcuDGw583PmPISWWhgB6ZMsHdHJ05OkIWKicE/++s7dxiZ 9aXZiaWB0ScYb1hQ41hihy+P/uxnlM1knb20s7y8p5MhX50YeH+gg5uAJmdF5h9kY8/1WaiD ILMgQnppyYghwex7Ed+gpCSyTz+F202c+Ejr2DMwcP+Gxn2EfThKXIpA4d2+nQIy/CjEGGSz s+Ry+ygPwVQQvaDIRfbuDkH4fkUZgGoTO1sFGtL3L7+0PNs3rYii/YvEF6/cIaRiD0DDBvZc NuaKEBlA2sJWx2OPYRgpQb902YTtyMWlCfIpcBsFtQmLtDE2tLPDUIIKIov3nQSWGfoaJpIo y/EZKppt78C4IPw79+wM7DlRoIZe4vDLHcvLOzudjzEk1h3LKrs9isDV2ewNeOLWPho3KDGw 54YFJRZ7uZMA7QFTjhCU37gRojmrdzsvTMz27VU0kMc7xTtFUkKRTpxcHjh+8TEmqxKf2fJ5 C30dzz+v8KYWuzyA00MhxXZiYIJMIALdUNWwj4EPVy4vsQQVeuz21vLy0lLffr6agrdp1Jeo y8jbQMxmI8y/sKMgIm8MfPwDpvmExOHr9ydu7NlzEfj3RN8FxCTrOE+z0kcQcBN9Gllo9j4Z FPdU9jUoNNH5gFkmRgfID/dRznx/dAB5eq8C6igiKgkUBIT9ea4RxznwO/bN/s/6+p5HGpT0 aC+bRTbeM4ocYu8bOL4ME8hyiBR98E6IRc93Hme8Z8UOgvosUYjxBhz1jyQwOVFVeA997943 kXKQgF7oOz47dH+ZDYbEVfHEyRtLo+AoALbR+2xVYMsfUU5Hvl3e6dxHiRUW2ukcsIiost4F Cxro2EY83ofLwW0tIY0tnSeUmx4M0fISQyEAu+Xy8h5kPjBGnWrOF95h230XIxFIKiM4lmCi nQk8EdkaOE6wLcsqYKf/nZMM2bTz24z39Vnw4vJLnCmYXWXsunwxAixU5QTqrSd2yLw/Uywn QDwAtAjQww/O73n/8jvIACIsdNIi81keSVGQWgZmOwsEWEeQkTpnqR72XQbJ3vOOj6mUfuGp FhR7BApwuYOofGl+Etih8xwiXTy/vHxy5wR4miUy9M4Euz7R99hjNEKighBFYr3MBMQQQnhn wiiOAx/D+Vjq4vINs0ZOdi4Dt8nlOE2w6Orh5zsM5of0cxHxd/LiHvUT9umxCxPLN7aQk25e RAQd+wiwLxJLgEIyMCoks9Eby0c4KOjKiZ0b0KjAlOkrl5dnl995F1X4ZYDCSxOdFqr+l3jK us00PtWq8iYJxopJT1xcXjo5sHVi6MrHs30fkZt1dkrkTIwRx14ehVSfAjxwb/bBgxeuP9t5 vMPH2A0Y/HrmiScePHj3CqWU5b6XFdM+iCTp/J6Ls/2RyGOzNF7Lzz0r0ATwR8eWQU22Bmav nFw+8s4LNIMEN4KATOOdYCUEegQcuktTbH3EYvYMDVy5ceXk0uWPryMHhDpOInFO7ERA0pVR ZP2B+48ptHiJVlIRl6P+GJWjKENPAnIm+lANvNMxeuzYN/vJgFPHRs/3jR67LPmv9nWeP3H5 fsexYx0XRzv7Opht9sLSxPmO5451HHvn2GjfeRL7RkUy5l5QzbK2neXRjosXT5y/MDraAVLO iipg840TKHoHOvfsOX8MoMYn1l567n7H2ZCkWRDRvmc7RvtGzz/3rNstfbOj80QfSvO+vo7O vmOoHhUl+82OUVT0HR3/GmO+KxdRo59/7sQ2dVlF6ss1MZaxyEfvHzlyZPkby9+Q9JsffvTG Gy/cQrRGn3jjjY8++trXjoQ+feHDjz56me5j+/Ab73+DDfXt6Zj9Bh5hH/Z/9I2OjiMn39mn GN1hXVPeP780CrlBNd5//1OJ8akLALD06fIoNBylfUBIeXX6pRe+942XpnlOVj594msf4oTf eGF6evr9j3724YePvfHpEx99+Mbv7ZUoPj/9zocffUjbC9Ps9hMffu3DD7/28vtvALd1s41l vDklnN2OUeO+oAu7XaiW9pK5zfadeP6RHaHQ5fOje5k5USZS0U/zlixEE/f6oOGMmkBdL1+E pjKpAQ6IXOWNMl1EFInN91F239O81YuaalGaXS0k5+ahxpImUW9ayHB63mWk9K5rxdXVH3/B VRUFDmOyQh1ejslGQXpYf6eT+HzzBDItYrnw3O81Tiojk8iDymHlcMK9uioDHKlI4s+Q5yHm sY9ahYl/92f//JOfDCZApRXq82u8LSHK8ie9CRQ5RVHDgZrMW76iplPds5pw+FdFJSSqoO26 luBL50RN+G1USOFSG1LSRAH1D+Ebj8vy6aJMZE7hzxvLE9VmzIGWTD+HGkIxeTURc0jDhNe+ tltAGBNdYoLmI1Wj08CXt6piYxZN43OVxS9O0xyoQO1ghZYjqBKfb7S7jblrWj2ih1Ra30r9 JOwZ1O36oMpXlulGZNLEP89DHGZJK7xW5nwSzyqyEo1SxXPYFF83VDfNAS1BFT66jOQuKLs6 UsOVLY2yxtSOwqdGBQGDSw0vI4RUkccvDx5SDKBQ/FwuwhSihXrfNCdPw0oz/HiZKvJ5Q43P U2p8GGiGj86srWp6Y+mCZupklNGSwo2j6GaD0RBZ0ROKMW/WmAs1JTQn4Nizz9NKuN0ClWbb FGXvO6zxmCZZaD2Jzv2St01VzsAtZHrBYLCqyicBeYuPC6XhKb6PPJ+vsiBN4HWiyGfsBNlg inSwaWmRT0ySuqxlcGnah5IzX8BkTswBohA7iqw3ZslVY5hlGE/5VOIm2Y1CvqSMPVAac6ch w/p4VwuZhtQSITtNTSBeLKpszGNLfNmoGZqIB/Jd0xsRT0XetQS3scgWihiopoqiEKI5Ll1K kKq0FJwUh4JMaXgMBYvpTXRfAAuRm9rS02QgPcGnBQU+7YYAVDhUGCFDL6fFfzIzAIYILBdR 4PP+ujnfgTJo9e9PQwpuD1JRpAcyjwU+e6opxpGCqlpEroZGs82D8TmdryajFR0SQXyC5lFo xUxIp5HBn2rAtmTIpTdZpbFewXDF3f3kFhTa5IyNdQ0t/4Xmoc2zPLJp5qS0WCweSBRlPqam GVptrBn+aVBNvjzGQiu1qYJLGBHMfYs7oW6chGujcfcT2W98e0V/dDe3lZyQV2VRk1oOas6z 6uYqSFPsVgVbNmOOWS6KhGiyvouahkGM9Xy6sUTJsCkhWlE0psRhRU1rBCdfek4lPp3BOE7k cMFM8ZWmjMquLrwFZD5NOHXngMiXAEmS/ojpdlFBaNFCMYezRR9DTM4HWl7UMI6xzsa0mmk5 msTYxz1WNPfwsKMVQnz5hrGgSTfWAFCUspY3V74qjCmtkVZ1+fW3/unwLjrokv4VN91VRjXb Ldwl/q1b8cHUtd0XCfw1grmvoRRJWEy896uiyGsD0fg0AFeI20RDnSnSoi1R47tpZ6iVKUgt uuxqYtwDSjwu35E/bwyt1Kr4I84ltJxPM/IR9y7BzLW0qiDUcDShyTPkXcV5ZqHwFwkP5+6g TtISmrGoiOxBUSZqDc/ky8+hENELkRbGmugmtchhkAfFgOuGMyIrECoIsqQ/opN5wDbVp70A ACAASURBVK4PNdbRtOxq8buG2uQ3FjNezPWVeouFjLCHIkhYryQ4MssNWiEa06nmaw0L8eKB zsG+It2/fWTElZF0jUUl0legbDczPWJXk7YJYmOX0jCewH1RMMkWP7YJERZKWc2hAKuQtQQX V05o8q4upKJpTn5Ppd2igXImJnChlVZNFDM3KQ1fbLFCy8alFZSmsyqNBXzGG4rC7ln5vOCu vE3DCY0oazqdaSFaLYQUTC2d4ien4SDmwkaLpbHC0TiSDqB8qxqg0KKGpLf4mXGzGy67x9G9 uFlGCeSHTP/N6Uc0Rl9siK0Jj2ABXyGompFoLLwz8EAz4IQyLx+w4uAr/2QvDnIzaMbnhyic EzjQwhmCyvlrk/q0YneLLiZbNcBc5CRCUsxFYUzkqUcWTvsbFKPVZM3NkGz31GLDwwxFLXim oBsLyQm4DJppfP6HQwkZCt6WkKEOnlUtgmhkOe6hPHVpRpCBxjRiqCGC1DAFT6ScLj6SpBoC tYqoiFG5JcW22pZjlf4obKtCY49g/JEWptb8CZ4raemJwedozZmF9hMbB02BVyncHQX+QFfs Mi0S5RqpiphogW2pNR0pvNJC8SCa8jUDrCWyFWMoHrVISxR81WDGmhqupiCa2uji4KA8KJJS tOgU8ls4X5ATNKSD5BUJOJXI606wN4UihpafUVWBsxS4qaGvoiSgnJlY5Uejg8tO5PSAm1jq VzDPOJa1eJjcGj9Kc2eLSprcopRoWI5jsCIOFov5L2RRay5V0xULAGmfXd5XLCp2Rcm3v5KG IgmUaaLC7AQJqs0mQ3Etwfyn6ZACi+0Tp15p1/YpDeqDN30kphWOR4mEIjf8rZVHPKK/IjSw Q2kqQL+akf93DzWL1JZdIq1yEsX3vqAl25pRK+nZT5jiHPzy3ne/fOWVfV/OOf/gg/yXTuWV VZa2M1Y5rYB/o8pBhaEo37W3D+cVS9Xln8r+6Env5k/9TtbwCeUr6pgA+8hu+dEDGo9Xdx3K 3C3KRgC2xk5Tj13w1+DXMlzOwqk3t44lyxwfWJxPvnrqA+v4zExtfWNmcXPzjz3ffVrZ9/f3 Cq5n9rFfOZ2v2LF961c//XX9f8y41r4ctx6q/Wi8Vh33ljbYI6PNmcruDpm1SmXCg8AHtsU3 9a/YBz5eLCYSxZZxEHl+F1taEgbvMUGgKIsN2NNdiZ+eevLJqZXFFWu1rc2bsWY8Q+NW6x+U nac2rZt/sNleenLmy79/8sn/XvrRr63WjHVmZnOhNDOTmfEszFgXrJtmX042bCG3enurFrpR +PE9CaprZSqJWplRi/hyUf7xAVlssk/ua5yHm+empfWCkWQIFUSDmAqI68Hyq4tjVmu12rZh 9VaHhsZnFmYWFjIL1qpnfaNmHa9mxqesm9ba5qYL6lmhx8JCKdnj8XhKpcwC6cSarkP/aKjM 7KboZitkN82LBpxHd43y6Cbselzi9QZQaLKwiw5aY5TER1kHPA60mcnn8h9sboat1cDU+IbX OzQ0ZF3IZEqeBU8mE/BCfmttoVZbqP+6tkAb/+9ZWNteeLq0UCov1DK1WqlpIZm/CwZXbsG8 ZlJptYW71YCyYqi9G2Bk5AR190ShRcuG3I2h0RvITsOnynLCIlpY6hfVauBMvToebvMe8lox 7tcXZnp6SjOe7QCE/dKV8Xh+XSrVFzIlbD2lHtil5Bke7tl+enttu+4pbZeSu3mI5FqVf/yn FM6y/hWUaNVB/ApEC185lmbS9ETjkx5aCwoIpnEbZKFRMsgqUwZV5vzRZjgcWKxWrVVv9Ww1 4xkbg7utVTw1z5qntvDlgufXa08v9KwtLDy9trbds73d07PtWbsHVUpryfIClFtL9jSbnPx/ 8fU7RepR6rtdj92nuZ6yWKQbpQELurIbc3JTWupRPBL/vNFo1HVGG58fyytqDQVColc8l5r8 ALGzUd1oq04hirzwtbU1GGmbgqMHTlcquRagQ89az9NQhjythL/tteTT0NBjzZRLnvK90m+f QpoJa4ohLTig2BpFxhOcdvAPQcjFxCoVkl9xSHnXBQW90V/9SuWtc9LJ6aShjgEXIMwsmgs/ 8+TGRle1bWWle6rLC4DzQhVER6Ce9FShliezkFwr9SBWoNK3SwistdLC8JrnaY9n7elwqbQw 7irVPD0lzyPlA0KZFUWzM29Cn4nbcoOvvv7FJ6uJBCndAMJ/I7ZAC4zkJlNv2VQjrhqoKhNw 0Czkn+Zyz1zaROpZWVnZ2LBWV7zhWgmiriVrntiC1QPg5gFCq2m3EUNQKtmzULrnefrpnlJ9 plZ+ulbz1DZrwLkG2+YwIOqHxV3rKI0cxLjYfP2CWHz9f/6vVVkuKo/S6iZ/ajid9Js5q74L ddzlODTI135xqfvo0cVLp84uriwuPrPobfMO1cY8HrhXvZasQreFDDlbaa3n2x4AASlE0LAw cw+AMBP+f3FAeKHkqVrrLmZUpo+Mc1OSXSEVWaLxlqlL+HqxWGw9jBvJCA/jLBZyXkXXv1Lh GpWE3OhzI9/JRQuzK9nsL555pvto7tKlSyuLG1OL6+sbG9VAIOCpJZPbrsqYNeAZyjy9sDaM xLPmedCzkIE+PcOe0oLnaSA60DrgDc/U6mTJjbNNULBw0QT5KyMrN8LeIK9co6JJ1B7pfYmP vMYInybrsOw+Z8CJQSOQsu79H8f8fO6D3Cko1L0y1b3StvFwHRYKXKc0BMCuZKr1zJAHDlad sfYAxocygAS4o2dtDAnXs1a3Wq2bONLlsXoP/fE4e0QO0/daHnJJG61GhVIUNX84Z3jUpUSl JcHKemN6QzepnM6XCavGO4iiBdUACh7meIZ/xvVS7mg3KbSyvjG1nrvqtXoDVW+g5vV6K2Ob 1kzVmhmqeTPj1tK4ZyYztrZQQ1rdXkC+9cBqNZCkTC3jyli9Xqu1tS/X8DwzokxXVJpu19Cz 0ZF9xIJf9a4mnZJ3+6CqLMicvlkwJIy1T04uPvXBpVOn6KO73bnu7u6riysb3bBQFShXHdrc 2Kh5tmsZK0QmlR5mal6wu7WeIcDFdsbaM1zb8FanvNaaK1zfDsBSM+FaC1OwNKX7DQHVgL4W Km4qophG0JsGkhsRIzcVNxxSVI0aF/WpYul1Z3+RO7XSjdChTyFDo/WrK4vrV6+ur3ir16tW 2GhjwwNBq97xjfVxb+3heiADK4G+9QyDJWRAiazemWqgXgf7cw2RoQKuTab/RjiSG3N5+i50 r/5bOyiNMlzR5d8Ma3JDWxQVooqSUU5RIYGKeS7XvX4Jntb91FP8894bv1jcaHsWiHB2vW1o quqtWQ8dOgTPCni964es4xnvQ6sVlUQGqDBDrHTGOo7kW0+W6Olwrdr2zKEfjW8cYo8GjCmd 3nSk1v9NXRXTER8t3PmTshlcTY9r8U6amSzqB2hSGIclzvAPiOeOXrr0S/q8+NSKt42CqM17 ts3rve7NeDes1n4PdPA+XPQOLRwazwDGUE94vFc3hoa84N0u/NXaNrwZz4J3HOWEd7NtvTWG lBYklnd5j9zoAzXCXpcbiKDIDbRo/CMt6eOojW5Py1Dw7+PRigpVKMpp5vyg+ygBwtHu7sXc paPPTB1abLu6sjLuHULh4M20VcfbwA8yNeuGdz1QnTnr3TiEao50OmRdwB1vZmHTW1sIwFKH gAZTtbqrFg5kGkzBMIyltc2oNBVosaJF/8rWElRmt9PIQbyRp5uzw7KpkUzESivK+tzktfkz p44ePUq2QQTlcihR171XH26AZns9Xu9KwIs7ALvr46gkPN6Vsxvj1qFxj8c6PjXj8Z49u+mZ GV/cLP06U/VOeTfD3sWpqanNjfXu1vJBfkTeJj2TlcaNbDraV/oF8u7hojn51moXHkSNV6De pQVR57oXL106Co26L3XngG/4s05tbFxdP+v1ZobqKFgzYKhWa31ovA2hU314asg7hBLbYz0L c/zB+h//sXXc6gI/mEL+qdW6ameQjxe9i4uLjYp1Nx7k3RD6CuTxYs48cJUHRbMn3UxADRDg GcxEOsXMtFQL85SUUK6BE3STHisbK+R1UKjubdtYP3R2PFDNZK4jtbZ5Z6zWhbPeWiDjObvx oHT20KHxmZmz4+NDXijmqWdmSij7MguZWjizuLFo9bo8LuvUBy0oJzc9SjETUYsBGhjxaHOo VeHdgqAZMnyXuAstfM4KT8QXYZ+pjaO5lW7DQhu5Uxt1q3eo7dDZs0Bm5Bur1TsF/oMqolaq ZuBqwDLvzIzXOuP9fzLgC5kF1LAz41PIRLWVQyuHPkAUHfrR1JOLbFcDxYgRI9mYOaXZ39kt juRWBZraGjDS0MBAg0cMxf2RZp1FmfVeWtk4emmx+1TbYjdIXK578egprweWyCC6h84OlYas gToYQCCQAY6VPBlKMsg5Hi9vmvT0UC/B04NUCnBwWQ9NhesBV21zY3HTReSUzELhb5EtLVFE JOeR7luLAY0Y0hLCbiP80a2J10ZtZ3aA6NP6CV1m4uQK2PUzK5dy3VNXF0mhlVOHAiWq5R7M VEEKegDE1RJXJjMDRuftAabVxmeGFqji4az0ac8CqvI6Hllr4aQj0G4FKEwtbn65m4cacsu7 dpCVlq4Pr3AeKVANm8i7J1AMi5p2atylrgmf9RITif+v+EmCZX8BA8HZFrsfTqGgA2wvdrcF QM96HsAYU1bP9lApYPWAnIGgZsA5kVBhOVCDnp5t3rLa3t5GxNTKa+UeF2LI5Z3aXJyyhue7 QH1oPSFlQ83gXbIZ/EpDNfkRFNu1h2JYSt7NUzxdNmgPzbXJ5pQ1PSPwxnLRyea68tVTxENz l7yX1r0bR6+iWNi85K2WSsNJzwJKBciL/5VMaZz6hyBx3m9bvZ6hUk9ybXi7hJ/g9loZ9XZp wVWvbbpqGU8lUHOVe/Pzt8JhFzPi1yKaYWCOuKVFCxO2DQs9Qg+MSsBAdIvpYLLeAGmOaSiC VfNQ8J3ioB+Mp+3qpZWVS1en2gBrU6ee2dyseh+GezwPgsmA58GaZ3ts29O1EniwXVtY2FjP BLzjHrJNDzG4te1kcK2yXRkbe7pUCs9Yp6y16na5UglbEUOuSi3soVXyND3Dl6OZEW6gcysT 4uI+Oh3GLaKLuxmmYV+Obg1CQSrhL0q5VhYHZfu5Z5ArjiKLnlqvtR1qW9/c+MBqrR56iBBa 2x8bK5W2x5KeQNJ7PeOJDW1ujlsDQ9XM9nZpbXv/8PYafb51eDs5nCyVysPDyXJ7rVqtTo1P IbWidO/y1NvDzAhyWSkaOcTS1GK3YyA3Oj4tyUmmGUFRbEC7pcmwaerdmEkRDStxwpA94Hav soT93OQK8nluY6U7d9W6Mt521mptgzjPnso88Owf7r+9/WC7Z7s+VrJWx4Y9pw4dastkqiVP YPvgZ8nkwYMHh53J4M+dwynn8LDzp6lhaJZM9iPINn405Q0HapuoBwnlKIgSf9iMFu5bMo8H RVYa2uzCtYl/ctFoFCnN582IMm615jDwaZ2E0+nP+h0r1Ukk1A0UDFe7wSpR+ICDbrS1nb1O Dant5NrYcODBQn0cVWlg/aHXi4Ko9CCT2R4Owkh77/489fODyWTQuZZK3RuulL8VDDqTlf66 y7rxTK0W3pwKVyqMxF6Fx9kbES4bhM7Smlhl08MaHJXXrYle2SAPWsNCu5DdmO+iT5IptJJP iUYnx6uOqTOBttw6FHoIKDh7dgN1aXVjwxvIBMYAcfsrScQPmFzV0+NFQVGtrpSBdA88Htod K9gKn0WmndOpVCoYDKaGU3POcjls9dQd5XCtUnFVN6u1KuPUS9ZWZW0Xz+TGigTKs00skHdN wVUSv6sYPLQJzjyVajwa6U/kX4pDmXTVMlevLy4GqmHvSvUoqjr8tVnbNqwZb827vv7sUK0N gNwTQ9kGiPNuBLbP5q6ur09Nnd1ewJ7kNv3evTtt+yxtu5tOH8zHYrFKfq5S+bJad4UnvYub wO56xePiFetvmUIaXw8qykZSkZvps9kyQfw34JprJRoKUy0gm6/STbph9qgIMIoiX/ZBu/wO UYl3LS5Ww12BzeriBorS7u6H68A4b62GOo6K1PFDD7a3h9e2nZ5tj3Wmuh04mkMAeTy10nZ/ MjlWjsUikUgqmE5n735my6az6bQ/6Mx+a7juKZeTlXlre6XuqdfL+UqdGUlC2TWQqdKqaRsO c5xzNlQy1iLKINyDomzmHg6QeMZi4cMiI4eSeXhxyqKTU4vVW7fqZxZvta23AbI3Tq1vrIyv e4eQ5R9YAQob3qGe7f3JbU+wZ+2QteoqPbueQ4VH01ifDdfrD1JB58H0wengtM0W8dsj9qDf H4zHEEvlen0SmlQq7bUwpVeXg8kmFeULWyGOxfQojRd4hp/hnmE6i+mNJDr3qqaJFLlBM7i2 xb/7yU8+5zON/OXzT3XV67emkEe721ba2q6eOrt+9qr37AZKH+vG2bPW8bNDCz3fHg5UStZt 60JmDMCeW696k8lS8ODdpLNgCwaz0zZnMmK3+W2+rNNvs9mzqbyjnEyVXa7Kl5vhkiMcDtdd 1QDb5fa0Okjj/ma0PLBZzHLODB+uxGBDVY2TOQPRWjCbfDHxk5/80398PQEjafSrsJEzt24F JleueqHO4tmVh1Q1oyDIBHpQBW20Wb1nM2s9+6t1D4rTBc/Qw9zGWa81gCzjDDqDkUIklbRn /XbyNHc6EkzF3e50OhgrO1LlCswUrlm74Ht1V4C7nMG2eXep2MwkENNiMeWkWwtnajothEgY jQRFNp4fNEsGudGGQ5gV79z5j58/Lhtrl7mNRsLhW+MrG9YVb7Xt6sP1javPDiH2PZnA9arV mrlu9Sys9SQ9oNpVayZzKHd2peapBbe3D6aTsezBoDOeLqTdFENOf9qfTQ3HYvlYOV/frAOs R1L5eji86er31FyBGpNNkbnDaKuqoYNmmog8UGkkKJ6MLDI3zSBPsWSNRjVkHEWHFOnTff94 53OZPv5CFkrISm8gELg1hfK/en0j97Dq3Vg/ewiFjxclT7UaWPDQdFwQSdZrHfdacw/HN1GA JlOp9LT9oCOYitlUP0yS9QezBXvaWa5/+eWXlco9R9lVby/ny/2xsmvTW52sBcIV1sz+otEr GDSWkRjgrJg4Z/xaducqDdkt3A1NkG5gA/ltoria4C1wPnuGI+wj+fytTCB8NtC28fDhxoND z25QcyAz5Lkevn59CJkTlUEw0Oa1nrXWDoEXLdSmtpNO52fThUg5ZbPZtILqf8WWTWXTMaff mcrn6+XkiCvvCZfKiCIXWGkdA1Ot1lkjQmRa8quIcrNJxYshQ2ijL9Bg49xCeqMY4jrxQOKi G0aL+ot8aUKDOqx+0hsM4v3Gzno9hx4+DHjXh4ZWnoV3WQPW6+FwJuAZG0s+qIc3UJJmNq6u X1qfKm+GU9PTiBpnMm3zabaCkPZpBV8wP19JxVKxWCqfKk+2w0AVaFQCHCCC6nVwOWMGT5YH i58UCZYsxhg3JDWVkhuh1lCxYUVLwzYa19PCDaacFg2KSFGkJaLYg8Tq+U64agUUeDfOnmoL nH3oHWqzjgcoZuql4Z7hZGD8alvbUMCznpvqmqrWkTn9/nQkNW0DTvtUfyESVH3wud6R+a6u ycn2fGq4jN/hfL2UzFfKXlSugVKAW4hCXS6e/uvVYkJp1DKK1mwnGnHSQIvBhg2bwGb4mdHb MjiEHpUVI//yRo9fVWTkjMCYK+C53g19nh3KbDxcDwyBxXk815Bt1saSqRIyrBdWbMs9PLVS ra3Ekr03bwLNfNlsQU3bIjbfWKpeiWezKYejfuZMOF+JxVyuVCrpqtdd9VJ9stpfrozVzc9t yEVt8PUipSLdyDkykWSO0rJGC3KovtjtjdLXcjRKOc2wqGagCA8a0S4az4qmqnJ2bnq6Huu3 3kIaojx66OrZ2nXQ/mrm+hrq6eGxkmdqavwsOdyl3NH1xckz1VTKmUr91J+1Z7Pa3Ww+6wte q4+E5yuVpKOev3dv05GkfFou30s+nXGVXZ6xeu1WoMph29hoXs6Ib0U286uyCklXxcOE0USa TRoQjcezRNBbDKQb3I0WLSVMRWiOgZrZGo3GSDabRVa5tdE2dZYgzpu5XvW2WasVT2YbRR3Y QGCTGrpDm+vdR48+tfhlOB9zZlOpmDMPHEinktlyOuAZqTuQP13lCmDA6jjzZb1WKbuqnlS+ NlOb9ITrtanqBjOiAttgM2tA8mIjZIhBJAAWisHzLPRRlez8fFRREmbomA6ICEoM0uxekZMI kQM/KVbUioq/3R2P92frnq629ZUqsitIXC1j9Va3x8ZKmUxPD8A7s8FnHC5tdB+dmgxX8g5H bG4u5c6mnPGUM+kv18P9jvbatclaO5Rob3fVq2FXtZZ0hb8EwoU3A11IYYvVKjMm5SzFBoc2 kieJMzhoFufKYINhG3CI2kbUTTJkOKyZmorA6kSTu5q0WyvKyoF2n82WjIWrybaNats4Ch7e SvR6QD09gUCyFK5WrTXPjHdq/VD3pZXJMzOlPOwTj7uz2bgzlUzWHSkX/gcma+GuyflaLZ9v W6zXFmvVcNVTqW2Gy/n+wGJbrbo4xWj5bSNpykqDjxlqKlRODyqNFU3N9KppflJDbACdoUBR Xn3vvfdWV+kbG/lLDOTDPeWtuhqJxG7HAoHFM20rgTOoVK3IsfV+lAX1cnk7fGiza8pVd3kP fbDSPTV1ZspVSabi2Th8O+VMg7VV7tXylZXaPHgoKNvk4rlzqcXFsKtSqdfD+K11Wcv91ZVF r3WR8TCmN7Y0C51GHPHFWbSciXccNO6amiabRE5UDBPo8qBmFBMJOpZMVDQ6pDyuKD+t9s4X fL5gLFmtWa23rnvbwlAHyFyvb297qpmMtfoMHtdqgeozGx9M1SvtjpijXL7mj8Xi8DlnypnP l6mlU67P10EOKpMb0GZxsVZHCIXrjnoNQBeoeW55uzxEfSyGCrpszNE1CLeFm0gvfvLeKvdC XW5EGw6KynxxZZPwaFxyaMQ/Skf5x3Q8DdoWmfhU2mabro/VMJyV6mJ1anFq80w1UHdt16tg qW3hQH2qOmkNVxcna5NhCh/85u0AOoffHkelPVKq/DpcrlS8U1+Guza7wKznw5sbkzVXmTCi Ph9oL3uR5M5UvbynwMOYi9okqrqRJIuDq1+chqWInDYz6Go0mvCLzT6DQW8I0AgpeSqV7afF VbHIkQ/2UsQudyiEUICLBMJnYJwz1TAIJfEVbxXEMhxGtVm1ljOLXfccrnw+6Ojt7Y05kLzm nHOpWLlWyaN2C1enNqxn2vOu8Py1a9Vye9UFhcrVqWolH+jyInPTxCxrpEmOYjwbGmFBeWgV whTBIUgyTTfZNXDO7fbLxqSPbBa7xiJTvhQZjHRQ/uStQT3BJ0+AKtrh3q54oXAblecDr3Wq WoUOlfqUC4p4J6uAiIB1ChiWT4LEhF35MqqCYPDmyFzvW2+53eRv7e3tk+FnJl3hRdeX+XKt PRar1+fD+bKjXM/jzplq/7Wu+pkVayVj9TAj5wwadEyTLQ0YJs9SMOJFxRBZM/GPWAUsxFd1 kupkAo1HkWYgCV9FSKtn+JmKXOMv54PT0zGPa2qjNrXogUmsQAVQyq7q1GZ1cnJzxVUPl5PT zmTSUYnl88Nz/t5ex0geA2efc7jmvwzPt197crL9Xj1ZLuVTP43DKStdZa56bLMenkI0wpEX V2rVNjOxUptN59itGRiNhDM4SI1EY92I3GA4dISSSJB1Bi2UrwbxY+HlBApymaAexXvCqIWK CZHy0mpiJJXt7w/XCAnaznSFb9Vc4claV9jVFp6shms1cGVXJTYcdzpJpzyIZzLvdGbTbrc7 2+4aKZ9rj6XnSNd77a4v7yGyUFgE8/VKKn8vmKojJQHqahtT1UVvgGKIw9cgaiGOXQ3Q4598 Iv5gxJcyaBJQXTRXkhgpa9Xk3CIS86AFBh2kQw+zVeUww79V/MqDvXOxSrW6cqvahXe+Zr1V r1+rg+rXXJueQFcNOAymkDqYSgazMWSf4fhwe3vFMWdP+P32fC/YW9wvhjRVs8Wz+XulSrgS dDqd7mQ8X0/m805HDG56K3wtPLXYvVI9w8yimWwwqMlNvzE/F1uE2xEFN0PEzC5GptKK/KOy xueBiTsZ302pyAm7/Vf2V/Kg+f6E3y5n5x1weaL2/Y7+Sn/V5cH9wDxAuisQqFlr9Xo5Ppwc zt6FnLFpJ1A65hp23MvPZQsFXzaqRROgXSGfFApphWAllhr+qf+n2awzmE0n8+lyPh5rn6yn XPO3aremcisrDbZtltcQkX8I2FjRo8j+0waMgwUMGlyUd9v4XBxgGtoYZZzOr7bjT/f2Ao4c rgBGPQyM7uqqj1RGYo5Kfx68rL9eASEOj9UDlVItUAuMW8Fdap5kcvjgQWfqoGrzY+SpJZpP pmJz8VQ8GvXpqo9/kS9dS8YSUi1+WzYIflcouNMpeyGbHnZkneVreUfFU+sKhK/m2qgeaoCA GfYNRCB6R90oChOyR4NQGNbCdjjxhWEUWMXuvOdCheXxeCr1sXql7oIrecbgWWBlKbg8Qr0f 2TJ2D1nDU/F4YJ9aFYVd3TO2trb/9s+n7961+VDuxJKpYCof7wWLS6iqSl+uq0i4UeJHJwFZ IUV1p+MxZzpd8KNasgWzbrBxJwqJernurdW9Gw0uJ5NvcYImUmTo5tArwGyCCcugEVq8kEB0 HEZoJAa/9Wd/kv7ilcFk/umwdWbBYyV9bgWgRB2+da0yUqcN7MTVn7w5MjIS63cmy/1lKFEP eEp1z3bdU97eDt6+ffDnhYORz1CYFiIgolln0pkacThFRaXLVtG3d0uq70zu1ffcokUVdF/W n0YMoS53p9Npu90PJp/qrSdTdTCFyd8+hRrlpmx0C3SjdchnkGWj/0MXxSI6nNby7QAAIABJ REFUQSAg0/dovJJKlSt5yJoZswbw0wbyXEWch11ArFrd0w9CUCkj1isVV1e93J+vXJuvj43V b1U2qwgvqIPXzlQ9/dvD2w9ePPjii9N3P7PdtUUitlAknY5EnNNp53Dez7+lW6Xr1IAM2z/5 8V++ddpdoO/hF3whVU377T673ee32/xZv9uZHX4ykK+3nXmCmapA8EHdVKkZSVqj1qaPKg4W Dw8yljjQfq59ZKRcGUEh3I/YCKaCsUplDJGBUa9UEPPQB1VBf9JR9qCqhIn6yUpQcr7eRfw4 XC2N1AOZ0lhpbMyTPLh/ePjFz+5iOzgdsUGrdHo6m01n/ZoUMi5UEwrpmt0mRj/3FX7/b/dp oZAaUqNRO1S3qzZfNBFBNMWd00mP65oV5cNu10enz1NpuzE/OGjAAQe0Qfq+xYRj8skn59vn 29tHeuf7b5Z7Y7FgMJ5Nw0uy5UoJhT00qpRvotqPJW9DYZQwpIwj76i3t/cD7OqB/Fi1PzYW 4BMKD7Y9Bw/ePnjw4N27P4dGkYLNVvDZIja7zR4vuPmXm9O3j9Mn8m2qon324re//i+/v08I qXR1G39UVUOCT7WpvmjEDymC/WNV7xkmmyhtephsNN1li9nuANNGrtdkdlg7MD/51Ln2+d6b I+3t12LXRkYc/b2A5FQ25vSn00lA2b3K8HAetVYsPZ3sj/X3p2Kxcj4VjKT6Y70OR39/vL+r frMfuShZSZWSB/sPlrZvD99GDEGbvTRbcjcCjabT2UjaXoj5JLc7qtEVQ1Sf3+b23X3xL/7L f/uvv/vzfZIK28FOgHTVJ6j0FfA+f9YdycZu8YpVM7tpJiLLZkU0aBiGSnBkfmf7uXPt5661 d11rPxe7edMxF+915OdGkF5S8ZTfbqf4dDrBsRDUQWccpvOn+vFoOEXzbbHeVB4cOhLrv1kZ 63/Qn+pPbieHx4L9t4P7XyQDHbwLU+2fjiCOCpG7Wb/fpqp+RzYbc6dSsJTm+/mL//IXf/H1 /waFfj+kFtRQiL7vPWRc7I9fZsPnh0791TNGgcc/k0LZ0+AE/B+xOM1Qidn/4dxIu8Nxrhcq PTlyIJXqHXEeyPbGe0eyc3PxrD9r9yM2U+nU8LAbabR+LZZKktvFyCfztyqxcoWsWnZkg3g6 FcsGsSVBWA/uDd4mhfYWDt69nfw5YMEXkkL2iD8bUVSUD3FH/lq7w634er7+7a//l3//7//r 1/9l3z5VM69jRd+7Iphf+e6LQqWgK7xrIdEMpWZ5Z1Q6iCA2Nzk54prvenWyfXJ+Mj9fcaBc ybr9c24wr5txUEi/mkj4YZMUiEs9GYsPw2xZQOt0MBaDfeB2UCGWio3EsiAA8elYNplMH7w7 ffC2bXp4enraVrARKhx80YfKNqRG/AXJ5mdparvFv9Xbfm4k1V/p+Tq23/39fYpFKxAOFAQt pBom4j8+lcAhz+TG1vAyo0KQjU+zk7LsvTPtk12T1Ve7JifnXz3TheBx5LNz6U/c7jm/I+WO +/wiYWfKmYKCSUc2nYoDR9NZeyoYhyP4neneJCyVTsXc7ngQUa/iwcHp9HQEMWObttn23g2B KNgKd2/f9kcihQIBWcinavm8w+mc652bu3ntvV6w1hdffHF4zTFSCU/W62ccfk3TVH4FCMHQ yudT3Smzp0D1t0FyDHaKLDuoaRYRbscck//QPvnjc/Pzk13nXn2162+6u65dG0nNtWfnsu5P 4u7sWzF/NJtF5QK6mAUVSWfThYIdtxgxf3A6mPUBBIMOh9/piGs+v9sWdxdssdh0IRSxRXyF UIEjG37v3v0MwQR1IGWcBt/nc6PwwJDNAXhQwmYd6ZG5a/MjjvjcXG82ZafPgNPllfg1NXks haLMqHdWTTwwcNsiN/sl8uH4k735H7uuTZ5r723vQg4C1E1O9rY7s3aHfy4efyse7wXvIuGR seNx5Ht/wQal7P6IHxkF2zQSXx7R5MzGY0E3dPYV3NNECyI+ihnaoFIEMAd97kagj02djkBT ux0md/pT1PdBQEGluZg/75gDuMZQyWadmlrQ6DoKADu6jg8FEzNW/jfYqbwLdEbBcDgxP5eK 957Lz7vav5tywJd63+pFSZx34L38fvdcHClgjsIoqkIFm02z+SPubJqQFDEVj/jh2ras24kc HPc7YxHsVn0RuBRoAXmW8VewhULQ57O7kWn4HhKNL6tpsHc2n5rLw5fz5ZsjNx3zqMbn8+2u Sm+5XAN6xrJpsgqp5Ia/cWxgCZrIGdTEQc2MJAPjYDSUD2LxcLbXbct+q44hcQz3Zm2ouaLu eDx/rt2ViPmhR9wPv/O7/XAmvxvMSvXZ9axftfuQxGGxtNum2txZN4LdZi/4g1k/VFX9gg8C GMo0N4om+J0vUlAjqHzSNnswOIzi6J4DoBKbd81P1gGXJVe+fXK4XK7ci5WTKWeQzsf/+IlV ld3hn+kiOrBq9KEb9hGNafu5eEGxxefmw/bsXMqnhejKGhC9N5b/btStZf1iVnXb7afdYtQd 9dHwa1oIUuP0Kv5sPtCTqGZxkzvCRKhm4hE3dHH7BNQ4BFOUJOFkPl9kb4S2EBzRFyr4UBzE qLXdDu5RyY6Eb1Xq5fZ8eyWVKoVRoAfL98BhD6JIj+LFXJ0okleo4XKmHuZ90SjwVuXVRN6t WljW4ZiLICgLEr/UlyD4/XN2O2IH4C/6E4KeQCTFVbrGLaxOJUqEPNpJkaUhYqCc3R6PB2Nu fzbI33za7QdAQ6GQxrN+iNAhBAtFeGRhsG3wt3w2W3aUz4XzFVS8Dn/SkY8NO+Opaj0eH6bK tjwCdwyCp8ZjiMwIRlRlzRDajSBzRQVVpVDIJkkWMTbnTiCAfJK5hVL+vD2r+Xwi5CJFentv +iXjyrn4zw2FgS5EnVm/DQNnCfn9MUBCCgwF/unT1IgPVTWIJ32JE5GykI+AgdYhIJxCdDkR uHMcSBCsO+Zjwd753nwqPxdLu50xZ6o9mXQHg3ZwEEc8C6Onbf4YH12/jywkNpURH1FKFleV t3qzvhDTeuduJuJvuak6oW+pZIKbGul+gFuU6kpFBd6p/KqYEC/lL4gqyIsNWiH/kgJuSnpg NG4fVPL5VYnHkAYtoArJjzHiruYDJBQkH10wxUeoX8nHHbGu9uxIvfwtgIAfuSCddUZi4EQx MKMgcIdiF6Ht50BrZ00/Ew3wXjU6C6Zuh+cc7wFJFGesvRBPxSSJf8c9buI327PZqF3ll3MU dM3tVvk1YhRfKg6RQ76oP+6Lx2EHCTb0RZFTovC3LIJJ9eEAEhnWgVr8kjAq/M0XsSGOCPNs 0EwLJaBRezzmOFe+9lQqda03CCcDD0/bAOdQK+12p93ZCFQs2Pxpu08jZAC/aMbNV4xjOF7x vXjvNXCplCOljqTc3ALcSNls71yWvI1fY4i+h824kp4E2KOM5A+pfje5HsWKj0ANhDiajaWw A+WMm2o0H52M4kelaPJFIiq4doGQhEoeUIVEIhWfa2+PleddqXj7CDA8ZftVmpC2UIhP2yOA S1gdHkCYWuCwQC4n/gZddONGKPbGbsadCSnVm9AqvX6FCdxETCA7uO1RfuUcflnPxrVPOS5A aLpB4sZ9ABpXK+qmpOqOu+N05aCQT0AQI+B8sI9PgeMRh54G4Q6F6LJwBCqoVIEK7UDUWDZV 33TQNQuJf6AEAuOAtfw2qoV4TKpRfpmirAkK/EPgj2hmNKrkuRSSiqrFY2p0bsRPxoHDKYoU jCfoFCGpcU1awbxyo+LzRyNxN94bz0YJMkBdfTznCT43YXY2CmYs+KKSALjjoEBVHMSxIQHZ tBBdAQV1qUZpJepPZXt7UY5k4735chw6uHkqA8z43X5j48gKVXwwfNZtuJwhfJGHjviIYr1x H33DcyqGmHDaFe5V9C/u1mwhSTMvLSUICuOuCNvBk6GHTj4TVUmHKOmCohnQAKlRD/r8cQCs jzIaXS6QX3jKx7cQvA2AH+LXxiYb+TV3HDidbZ+PxfypXrvdl42BgcDQqi0N6muHFlwfRCNs H0tlGz0FWX58Fx3EZhStHqArGiuSYwRu5065bRBcIQv5s7xrZoyv0Ljcn9nXgENEeNQICJao ShoZG5DVHVXJSOAKlIhVI3Nxrkw5ltCekhN9LyWsh70gQPlKKh6ed9sAcik70rUtlWpvB0Ww I20DFRM+SqycSgL3dssH6ls93hJG4irIz+HTKVUJMRVZRj+AcgvMLEoYyzS/TTN6TKSUcc1Q A9TBazQAQpRMBGkBDVmfhHH0RaFN1i0hqBBWPl2K0thyskB2IoaqhsAFyUAqv5oaXUBLQ9ZE FeJ2OtrDTiQef0FNA1udzjTgjSogOARC0++POKf98WAw1VTo9cdfXy02LUOAwBNrMaqKGkNZ 5lbT/t6RVHuMUMxvp0s4Gt5PHqhIjashS5xQ+ekX96O84qfkS9aIRqUoAbhfBfmL+uCo8DuJ LOOPIpbINoJKVZsQoi/u51+cyB3Yn0LuQmK3Z0HwAOqABfBDpx+MBIBtA5T7belp581g8J5z 10Kvv/WHv9OK4KtcudeVwyrrfdKdFaQ4jNrryN500Ow0zhVl3P+Ma2ZJptdJUVUCuGHgJIOq CT6B83sEL4wbFXxxMhWMhVuVQlngzJQ+iURYQFeQVXm7IEQvR6bCAMYBZ4iWYCydVlNZjKzN 7Q4iiKEYykrel/PFs8GfToOA/7Yq9LhcfP37B3ZTalGUTf87HJ1vH+kFbZHiNnjrubqDlqyg kkuNxHx0wTkCCbrMG3e7eNwn+f1IMlkEf0jigEC+h0QjcG+LAhAAm+SJUVQfAn7hdfAxgkXs lBBJvPvLL19GZRu5b4Ia+fYs6h+/O273UaGUysdcddxgmGOpoD8YjMeS92L9yYaFivLjq48X X9+FbNNYh+Vz51AG+7MUQwn/yFPnuuqA0ODI1Pzkua72eLbXJ/kkfq1goqUIE8kdUylVuKPE aCC3JvmMjhOHMvpOUS4sXuFzhxjjhRmHNh2pB2ahS/YJlBHIQqrGdbf7LCi03GnN53baAdbp dKwXPC4LVaZT9XoqlqxX+l31cpi6PtwYjwMV5MdNdTh5WDWKpLmnekED3ak4NfN6D+Tnnzw3 OTU1OfWLyWAWpT58SyEUI2VULil5F+LYTaybcgwSKFg58q6PrIEM6KOv/wMs++jqakbKjauU RgFsRFShBw0PdYDpEqlEAOzROLVI4VxkKpstFQxmg3lUwECGYKrf0X8m7LkWSw7H6oHdGIJa rxseZ6624BxC/NMpB2InlUhF1V6U1v5Eeu69c+d++Wrel4hqmqb4/QBq5H/e4CR3Q3q3haLE gejLYokbEZT7CNKA01HDUIg4H1lQICfkpSbKbm7GEPc2/OcXwNMM1MSfDU6CFATegjt5Y80p 9SlS+f5grFLvp45zsr9+q0WhXeM0tVld/SRfaUedYMs67JZeRF/afTqeR2lvF3XdH9WpG8vL IInKG7ABo54IaSJd6U9qXPIxSrQ2StdJjJq5ixqePMUjsUV5tleJHFAE/f/dfX1wFPeZ5hCp OOx2lS9onGMIaGEGTmHbkRQB5nbETK3RCnUQhbfokZUdBFn16aOtm5mM15rguSBZbCops94t 99YRbN/B1doOozUudk/ZGccRTraRcDTetSDGxsqurcrZITmcs5vP1UHIRPc+7+/XPSOMk//T EqOZ0Qf99Pu+z/u87++jWbaruDkpUrUh22/I04YRinaEiAdiIyPzVAnVdR8bWdZ9rH92y80V G7bcbGjYsWWHzytYV3spqCAepikv1T79pZH5nkQoNJBIpNEUoRRU/3xPTwdknabGKIBMJQBi I8GMG3D4YqTBwwGKZjpNBbc2jEJJRiFWsP2SKmsmRFI4yrfwRJLVkHpxm0LYylQ4jAy+NSuC i+r4cNg0qVIk/TRC9dBIXV2sh/JQoiU6cpWMs2bDzOyxDRv2bLlRYaG0R9YVR+2XHs63tNT1 jPSsqU+PhKj+MshxiYKZqOs5FULs16NCQ0aFyxn1CssWBfEOn6JwoQCCplTE9pn807iXI5yP xU/ajHVoxHRU84HcCBzv8kx/RxjSRKu3PhEjHSdEOLF1D/rmI/XLelo2rJl/dENL/+T1FZ/x VYRQQRqJxVwhjVq29oufzRNJPl1X//df8pE+6AuHqE6F2GXdT2kHicgMx5QROscoMHVoVKkj x8Dj6okSSBS4t/UUUkfD7SRBC6aO/Z5R0XeQaXwUcGGVSwsU5CgJgEeUvBQ+gTAmom8b4Y5z XSDQsixW1z+zbWa2v7vhjg3zW9Zt2X19xfVbY6hCoTY3T6+u/bCzhTgrVNfT06N2dw8k6LpE Ie8VNUZ0bYTrYSmMTdF11HG1qbDjW00bHChhtgBlmiiecaWBsR34G/+IuA+uArbnAgq/RHCo picn09IgQVwu0A5mN1PBO1A/zENsd8xgqunszEDL7M0GTBto2DDfsOXRMstNCyz4nGYTESP0 ra7tOP+DaJ6c7OmRDr2eUnO0riPKN92UySSMUCJTkB7VzDQ3eaIaszhaJ2A2tIEUSNKRsE8R t09VoCOQQKGzJYsZIGVYGMnMUNFmIaPo5GlU5UCCkkId6B/o3jAwcGmWHhr6+2cb+rtnZmYa 5tc9+pkdO15Z8eye2R03JSlM32IkTONrbqavtX/5hwPLoAJ7OvSREJF2T4jcjUhgGNfeEIOg hCes0RmoxFgq53bOLtzWUrhAMlhn1nNWUVDRchXTofH9iklDdJAdGBVxiSYwksuFQaFhLrT9 0VAgAdPMEz1f6u8naN0te3ZQLl23bhY7rOy4vvuVHfOXGthCmPZScAOJ8isphr5pZu7Vtb/6 37MDiUCi7umEjqq3PkRKPxz2mdzRgqxBkUolLVhXQ0MqjbA2Rc2myIazGJZSwq7uo++iMg+H udzkghZ3kGb1w4NyIgFR9EdNjZR9tIWu6Eiovq6uu6e7YQsPrs9gPsr87OTk5GzD7J7r//RD enHj5nXZ9Wn2goc03U7Ldhzpf7UPDfbXkcuNELsEQkqg3tSHiaHN8AgUWAfrryj5U4AogXs7 UJYdfPNy5gEghpX4zsFheVfqDpx0FJg7KjAbfl00QMMo3ynzUtWkcrltBEYG1vQTqdUd61+z ZmbNzLpvfQtThOZ3XN/RD14g5v7po9fnt2zZ4pJCob1Zau5C8Nt/tjNLmIKcZmuf/k+T2wbq KR7rDHMkQKcfMClie3xaul4NUPFHMTPck/d1H9PJ0QPkO+j3iO4Qw4A24KKHaVo0jZQRKpfp Ozzqxk5poA1mMDmnVV2jcskEuxjQGGY+hK5bCPknWjczu2bb1R03bz56c3Zmy/Ut6+bX/XT3 o9d3vDI/u6Zuw46f7C4nVqkPrODOv/jxt59zLJmI7v/MZ2eGE9Ho/XUJvSdq+NHTQbEW1qNU vmmIHcMcNtQ1PZT2VJBCmJuEolVA5ogqYv6Ewg0V4XK6igYOyW3D5JRL/kUIETImSIGcMWrQ z2jkAkhfgXoqGEa4rswn6o7NtLRs29a97iazHM+j3bHlP/31o+vm58WgMWwzjVltIDjL+rPs X9z7F042yPMtLf27DdcboomW+rp6Q4d4MeuoIEmYAS78AY6+6h1GTB+OGoGwKYZpooa4/TXr U3Y3+k0fVBqXoaA/0WREU5/yDP5WtAdMwGFpCDrACB3lpfAwOlcYyCB9/U79SPf8PHFb/8zk fEPD7GR3C6Wh+Vl6/pl/evT67hU+192svloC0Gf1Zb+9c+fObGRakF/zX03uuNmP/nF9iC6r rvatWUNFMJFSSIb6iBpARg0YWoCuN1pkaVUIb2QedH4MVQoe10SKyFQGBwyddrSH+CCKBgop ergZJdIoRu3J0JBE4USMojR6DK5P5EbFAlHBQF0/0QHW2+yYPbbj5uz1z6z46aOPukqhub2Z 5x4WgtPWzuz4t8lA02yh6TvWfYY4sq4uEYrqpD4VchWdr5+h6IZG/2F3lCk7EMrHono9VIKZ FiGDc9fCLhC+5bRsjhMkHcQGoR3m5qSKRk+YSRp3e4eRAtCjHWqs3siHQ7Eo9PbAQE9LD8me OoxF3/fsTP+6m9dXzE/2zzx6x9WHf7Xj5vyxGcQQTxAtEFcThGnbClo7HQslK0mf6dov3PGr me4Ahizqwnq43oDWxKgi/IYEC0GKKdGRWA9px/pEj477smssAyCb4VmGaxtpJHlvc4W7YGEU p5rqqxdsrrCvUgSKMO3oiBFPRPGSyjuyPxEdQenHmqE1x2a2DfS3DGybmRmY2fGt+W11ddtm rl6SaptMUShcw1NMvZ4uWAWMDlFgFaZ3zU9OHjuJyTeBPk3X4FWCaFnVdCjvkHUMumoG1ZGx FvSowWlgbRTmYVZw9Monu3bc8lKEZFChcARNCL/UFc5ePDMkis4EDqjt6MhwKBwIBczoF6hK XTMwMDPTPTC5ZoDKu5nZmzuur5u/OdOPWdQbZBuLPM62fnxl+kphepoTELyPaW+6/UuzM/3z JNgDRniEgjidiGq6ztoGY4sGOR0pZMVIaCSMtJaWmM5DRHxzFS6GXCfDHeddY3mtFQGQy6P6 er4bOmsKZjzUr6oZQskQ7hiJEXcQa0e7uxM9mOtwlQq12f5j/QPHuhv61+z44U9/+l9n+jdc mpcsRwaybdgGBlrNSAqwEGmgp69OzlztbxlJ5M16dYT0VZp5iE5C79BMNRbViAfyVEWTGuIY oohSeayEU2o47AIKy+43BROJO9ydhZhPhThSxM3jO+pF9lJFsjU0bLBNeQ9ty3qCE8535KPH jvXU9bS8885A3cA2crvhxLa6YwksDu2f6e+ua3GlT3uzZVsFR4iG5mZLTCadbl8d1DsGjt2c mUmgO+mnsB0xYj2CWtGjCZPM1mJhU20Z9htqvoOHRrhYVURfGDVeWvbz3c6xygVeWhFNbXYy Fns6fdF5hIU0ucalXzgfCIVNNMsNo64F9RadRgtmsITy9QmSMKEAUURd9GIiEBrpXzMQRaPR 4oxaaMZWhTy4UqiowQlVz7o/rWu52H3sX/NG2NfTXZfXTDOPuCdPC6NqVmNf0qEl63nGAQCg nNVcmg6XkbiMx/jgk6qP9Z1a38MyXA/z7Cu+7xuP13ewVsC1o+w70h0wAolEwMhjHL4+Hx2O BkwzFMJAGhF7ODbS/aVuSQrg7II93S68DnPl6KWNFU5Wbc/8/6776Oq6PXWJGPHoQEsipGk+ rvYVWChPbtGCApMIlqJLnI0mKE1kUUOtOMTtjBgSW7CeBy3YhcOKF1gyX6Evp5g8xo3KpS5E UgXjz2gF12EoMhEbiQUCUTIPhQQ0XwvHEBBYCB+74NZEou+DXFQb/fQd267OHJttaTH0emNg 3RqKzzyPYCvojBCzUlaNBfKqOsx9dq2cRpWK4Ffdd9Kqh4mgiBBjl2OSNwRjMHMgmbH/8VAR KeQYSI/MRJhIDpHGq6+n1JSoCyVa6tD3Jj3zuwjIPXtoAyCgDNsM2uMRFsq27XfM/ODmfbMD dR/FtHSge2Ckpa5uw4BOdbEW1mOqkfeR9BkJg47EPApx+LyYqQSk3oJOvu4Ic35SWJN3xMry QldkDUiZFQPdmFgW4MZWHuI8n9Yx7cIgPX45kSCEAV+7m1fJQLuuWU5BmItfFxwivvbaNXUz 97XMzE8euxQwunv0wLE1a47Vaf5wNxF2j66Gh1ta8lFibsOIcbdB5hndM5FEuBDZAkDilY+u AteMRJzcgsFIpSL0kKKRIO6LmgHuaGkQ+YQxbCSIEkglBS6G6EKPRDGsL8690GcVfvbMNBtI 0J5tOzuzwSvB8Wtr+htajt0M/NdHQ4EBElUkP/rrA/n6AT+RBNrpA5oZixH5BVBXSxMZC8+7 0m7lFwve9bkQSc35uFbnX8b4f5hL/WgeJZJJhSxq2TB3j9HzawElYO4hydYWn9BxOOxmmzRP s9B1ZDSLZOrOyM4/s6Yfquu/NFl/4I5fbQsN5MOBfHd3dywUaBkJoa/RoQZG/CTvUIqb6DZo kqF1D9Ctlimj8d2KmB2PoOg6D1byQISQHuiqco8OGgIUmEYrlQQfUWBopIdE8zCylCgfplnu WFZEUAFjsoNBJ/svL+20s9Nf2NDfMJOYnYwOBDYQgVIuyOe1y9sCiegAaR9jhP6HQMzImzxp DaelLThzpQLBrc8qfFL+mAJM/AeEymCjYaJT2o8BdTQgNRQYhmh7o/M8EsbYeJQ/efJSsyjm hKEKKCXoGKeyaOePXwoGC0t2rTi57SrVEPl6Y42Zj+VNc7HfHK6jQiiWjxmBATMa0MOYPUEW CnNGJeGj3SZMPukQsMIK8OnyORKszjlM/L6uYlCGndpA7xYD6UImY0pAPWreKOk+EUPNosoT ZbfVbhHLtdvZ7HNZ7i60T7/R8nvbZk4mQoE8RaXppxP2+ylmNL9m5tV8TI2GzDwmUqOMMW8T Obca5uOIyIV84XcUn+ZehLAmRm4xAqHynas1brhg1hpmn5iaachGMdUr9G79AE9P8YnVzuKh GXyNB1jMsglSJLvTRi66K7asLh9IUPWQp//S718MJPgv/QQq7Bcz+Kga76AKdIHDKZ8Eyrfw +woa/eF3VGEjIjzFZRdcIBNhqMlXmpjmTPaiYhf9cB671HiKXthgC6HGaxaY+CXpuvaCRc5G oCI2pdvp9uiyf6WilAIT9uEwoeKI4BC6vOZXeaRKzE/8bZ71iQYjFPXdqnQvSkBhL77SblRi XILxqjw2wAO7aALyqGcHFzSwkEBSkLmHc6kIq4JjWQW7rzAdbLeilxMf+fMmq0dSbICl4QNg ABJWgn4wbwPptwcRZynF8PX0iHys4xPtci7aNUX+GUXCgKDg8T0TvS+UKhruZYIHnwcHPUZG g0xkiTeoDqcIaqb6dbqv7nKAzj8gLISRQ/5P/HA6VV2smeJtvK/fCkBlFS0HAAAgAElEQVQv n/VvMB190/C9g6fiD+hQ7uJ7dM6qSzNcA7KYVdImZhCSkTSFJ3DzDciFgTwBxzznDklCCYEf +qbbg+3RgJaHtvZLHKocClHZQPA9OnFN48GDT/Y7n0DlK79S3IvP0q5j2McD6rooQdz0bLp+ jndFU0J8SePWarKtpGEKt6/ggpCkjS3PQXfTVnMz17AF0eVub86bcCmVLK1jEhOFJGFQTD8z A+oGYQ1N8boh7tW/fWZdIBQUtx9Ur+iuWXWQmvwLBMn0ftG7Xmmu8tM82qGYPL/e55GcVajE xoHUzhLclapRUjeLNS1d/rt+v7lY85c9yvUfMfD7G2LoVtfzKUIi4GfrF/yaJ1PT5Xdd59MQ XGlOuxovF0ALQ7icYAMJTe5K7xaxor7AkvAAZvHnWU/rwg9MwQdepGiuJBUeUdFevC0U363f VRlC5buGl58V98oonu0VBpPGTCdiBQ1TVoSFPOtwt8SSuqFdWopxWtgoJxBQFxusB8pm4WTk upt31gxJu935foLvlYHySESFdZUFTqbKZYaYUYdPZFyQHeZppF0LCU9bLcJH8rcwkUxJnHPb I4VQQINy536Bv9Kd/O6cLBnNQjkzoo/Hz8I3PkZ83KxwX+iq27kTxCC8jY2l4DbHqmiXuy/I Sr4yHdAR5AaqEHXCalY5T9HTAI+606F6iOjP+ZGNyu9UnvonGEm5DTJ58flqeTIBJK2ViYX/ oCI9A5GKTouhckJiUEba5xqoT5QQVhkdGnWWAAbutgrT1uoDmCWuMaKK00co+StOq+Kqu9pB 8/xG+RgI5ZaXihDa0oFZBrBpTAFHkb/DKk8TzSPMFhQ+5+Mz5npO0rYgOYYjCcPi9wCqudnA jGqNtaGABBfzxEFlBvW5jqdwOSCp/DaG8Rjbew2ZoHiBFHavhdcklxwhWkvCOGwfzAiAlpMd OeFkAp7l2HQ4Ba7OBW0TLayOjBeiMTEFWTN1U4LQVbNsr1tiwued48c87naHrpR7eC5jG0bF r7hJTg6hoU5iRzS4ZFIUw+3LWdOOM20VHKHhCNDOSJYOC3LILZgY0+rVAIRVZUZlAnJliQIM vlusJM5DUT7O4h8/yj8htJx3iMyq82Na+ITClSDwsDdCADEpIFAs6ys/QwXOis6yqHJ45tvf dngtDkMSOZbdExNJAjxt3K/emlR9t1drPu9sb+dzn3RomNAko09jdta4cBTLJUzBtiaHsAKF iomRmqsUqEhwCvY0mQY8jVLo3ieeyGLk2GGXbAZOkZwsnrhLKZYiyevs3Irsk4SoK3KU8huf bKWylhMvFSYZpbyESguIikXT3EASpACr2FTaMQk0y34PmSd7xRZBJSbTSc7AV5NshIUkOHGl AkvFEIn3xfdJ5/tbjYUlYDCAwtMC+dwNFwaW7wV4djgPbbrTUYzfPUCWxboGIMjvHMHfNggB Q8doPAJyM39yzg0yh6ym4jUfzrNKEUJbv+3ZVTSrZN3wmzG4MPFTCKAYoBCAsJgFiKXsOAJ0 hPMEif4RPsOQq/mMsM8bX+VzpgfCEyF4dpY/p9v7BCkU3JRry/GX1dzTzjPf+CWkMil8Mjn4 fjsgCQp/OUwlMplJJD+N1TFMFA7H6NEgH0G3iVtBvHYiDAsVPH1aPpBYg0HH4qeWsI+Xq9iK dmG1yewgIekLzrr8Qrmda90GlH6LDyrscqqJyRia6JTgbZN1ikBHToLlh+hy58XyT03GkOjQ k3vZVrvtAhLzZESPrl28x5UFXJR/JbJ6NVad5U2srVXUhZW3J7/1W7SQgKOrv+FY8HdiMVUu O0S9DYVCGoWVlqm5k1HR28bCCcwT9bkFnKgaQAmFoLSZJXwRHQaLXY6FN5RDe7P4JkHkZRiu nRacp37LV5+nw297fLxs99Oh6sMBf9ivYQ3lYul4vGBKsDiDgrsF5PoXYSFL6ANbuFSw4MHD +Qt9aleW6cJCDtmruS/dpysmSA9TNstL2vhIly+48onG8YYuxYPmTc7wc61iDofMfD5vLK4U xciwmhdpwGm4dOc265ulV5VjyfIKPLcqF68sGURQ5hZGXAqGaeYxAx5RqfHiblEOa6webwmf BW6lfcwwmisM0CHTtMVkmVjeRK1M1T6iSfxUPs8azvQuCrufZyEYyQt7CUyaS2K0XOt4T1i8 Wk7EaraxERPuTE5/ksKqL9zHGaGP41RTfgtP8zn5PVNxkKCwp/PPI+fk8wEK+zyMI5mByi+y meygs5rXZG0BSD4ZNzhrwdlugScdy5KAIXssUTJhpKVAHOiM77xiy4IJU0+EX1rShtgUva8P xGFoMt9+rJtyq/OhWa4hFcDLxKHhH5f9svVXNqTKzQQu+kwh9URiFYWpPA9b1kUSFnzM9oxT 4ZBBMtDOZ5yI7bTLX7Ip9mzIWX5pQ+8W0HYt9K3uwAic4p2216WWfMwvNGEcGCZPeJA5JSIR O2YFcoSSyUGEXgIvJOHVmu72A9A8zRVZxpZGsRiLLZlCEh09YzlBYuKlf+RpToWgI36FbIKH YB8Vh0FRIcIxCVVfuaRhPGZl+HD7eDGyi4nxDEyDWAxHk3A8fzTdP2CWW+i87w+WsjAYRQCy KoIF4seSqsD2woisZVueVrBgikKQxNFztm3RB2Urmy+Dax7gp8fVNjmxg9313KYaLqtofrut UFx7k3OlCVqWfsZoUNdTLPlVzW0oSLfl0kVYWdMU2YgwuM9NgGTnwK3AC24YuOWr54wF7wfl pXeyQaovxKsCXwpbfpvepOAJ2pGCE+orj4tjlSAPtiBU0NTzM+ESJ/PkFDZMPnAAaOgd9GP9 HnS3ThXFQtg0VVUrl4uK20QV40O28P8gM7Eg43J8Wwuix3LbJ/AlOxt0bIkHf8SNP0IURDaz +sjXpFIxRb+E3QptIx5pwt4LJopf0/OzEIcOwqZMgpxs5BiKlidhauTRQeDiKm1yDwuOZwKP 4kofu9JINjuf7Z6e3S6JPMjfIXkkWIAuQRAXg4Im6FIB2Sno/poT7dNE3FOSyqPlamBnQh7E 9gNVHsW8AYP4YRrYh/AQmHILSZP9PcDBGhwjFguLUU+lkiqBDoMRbCHbEoRtiZOyeD4Jo+Rh 8XJesguuJZjn+iybLWFLG9tu9UF1Lh6v1YcMU4hJMV2Msm+ewBh5U3wADNiMVDOMEwgJOLJ9 IFha9SvVPdVh1oms5rCBhOEZsNwDS4tZdwrHkG2VY4T9zWKAIoI4NYmzZoe03Y6dR9Diw+mz pdtRePXZzdeiIQ4MFBkonFgRA4iERo8BaaC8cLaPAotF/0hwh5hAqIYvdPfUs2IkdKSFAwYT udta1NJaWvQcTS+GLDeLSg6wXeq2bY/lyiYSPyougy0RMkE6rs/CFwvXdgUIz2qoohBdfbic yWCAwRR01pf3WC30EVlHDDtJLnMvfbir5/2BEWYyjbUVD01x00p0e8TIF3+4Jbjl1gSWsBaS h2NdueK4TthsCXCWR2aFckzZrqdyPLG6swpXsMA5AP8iR+oL9BGUED3CIH0BQOnj+IeXXbwY uAhf8+t+dYG2Q8Go6uGW7oH3ezBZPzxcjwAyy0phYfnEvWCfGyNB4XLi3Ljq3rVrlzSGVRak haD8yjRne3EFUWB5KSh4bVefyQYIhOjg8w6E8kafEGYCWBjvXwwlPvoo8VHABJyKsRk+SdQD ynA3pgL31JN9qkdGhhFAYlRclW0xd016mvuNPuEtVrNdDn1bXG3LmgYWedKWKM9Fu8sWBkMy sm1BJpRgHZu9zbY63niDztXoyHdEGU0odOBAXx8hCuT7DLIQWSafhyNepAP7LJof6/NjkMa4 cKG7pae+5/3unu6unq5oLDZch50BXfHjdsIVwQ5Y0aJoogS3223Pe1xJSoCabRlRlkuBtmQ5 GT6OQ4CDFpCAEgpXCGFz7Rv3Jy4eIM5aDOsksItriCEdCIUYDHwvcDF/IJq4+FGiLspCbSEi sW9DrLv7Qs+F+uGebuKFruHh+nCM58aYTG74aoppGSoPFak89OWTXQNH2sdCh0SGUsFyma0C juWmUESMbb91F38bv95HwdPcXNt8ddvfHPybRCKQP54Ypsv/RgJ4GFSoI3SgDxsWBmCmi4mL oYvDibxfOJp/YWeZgmT4woWW7p4LPT0X+LEnirLVXXNuyvpR1pSKNBe7XDt5k4Ok454wn2Kz JZnAEclUUrigNXZE+4ptvfUMqWoH7zcTvNrp6XWjv/7P+//L8YOLAycPb7u67WTi5MWTgBSN MqQ+slWezJc/QJ4WHSFvU2WRI8cyyt2IwDCBuNDScgH7CXa3YCsRl/4YhalWjLyqqpy1gMRq N9to1C9Mro5luQRuY+bZAtuIZ4QkaLO/kaddceza2i+O8vHrc6f+5uR9+3/04KnDpw5fPHAw cfHiGwk2FHwP9qJXZLyT0XClo3nNMIErtmx4mNBgs8Bu7BSGlfx62TfNihJf2MfETDQfhQH7 l+U5mCi3I1KzicDyCteCSx4WT7BzQAtgiYhj1dafF3g2jXZ+6+Uzv/7s3w3+6bd+ed+pgwfr TiL6yUrC8S7yRyjxtRHEjompAN558nQbXcWaogA2c2sZ6WkZ4O2IDGkRMcKlpstIvOE9pu3f OUBEU5aDnlzES6JS99iew3HICG6zXFIHQztBweAOxZlv+o7R0U4c5zvPb+38NZB1jv7d4Gf/ 9Ac/OklxBEgXKY4uHhAMcYDcbnHaL33NS0DiMbBhQw/l5VgsgZVLAy09dZCFchJW2UMlKO6X 8KK/NNF2JPLEtXFHlne2YOOCGy9WWQcItpPFuiX1toMPp2+6trb2WVhm6yCOzsFO3Hh5E9/u +9edg599+UfHE8DzhrCQMFHiZB7h4i8LTY+0FaKBDUTS0IHYQyURCvNUpUoOEM9NL4qQVE0R Qw4XNQ6sgIY88zbnWXraXIFH6gN3YNliPUqUUFvb/vRPYY/O0c7BwfVbB7fyraSF8/HTzsE/ ffDw4Y/A09haHHAORKOrvbpVuJyiukwXa+mmFNQ1jL210n5DLHVJyxIi7eFgWqioJOCOGrMc Q7DKmVO06wuy02F7Uk0KHbIPlUjNDq5Bbe3087/fOSq8bevWM2fWr1+/dbRsII6o0c7PrvrM Z948eIACiT4PwD6hPLgMxMZtXe7z+3lIUAvUY2FayzIiuJEAJEF6gQHT7lT2tIyqNPwN7Wgv hqTcsaQO4ITDwkZoBbfd4Hokm4mYIHKltvbph6UxOs8Pnh9cj6NzdOGxaXQTud3Zs0cnTzGW EKudPp3jxhQ2Md1Zfbquhep7wNMDdXUjI/UBuVrilvae7FKkZRjJ3j4mNvrKItOS+dKSaVNw HUeMYAy3yuaKCHaqvfZ9iQbu9rnBzjMSz6YFiNh469f3ntt/P0KJjDRC6i0tujjSy/RYd09Y 18lGAewtQPxWV08UYphimwj1toe76AArkeS8XZFYC9MedVvNHn+zc4knllclMCpWrLZT+4Y0 gGC0TsTPID3bdAue8wSn9/XXf/VL4nACRBohmvfzpF8ZPeR4Rs8X3sHya92fpoIpTEVsn2H6 eZAmffvBcw9l2p1kq2C1PItTrlDRlsdpk1EEFYj4j8BuntFsWYE7xPO10U18F/lOYZFNo+u3 3uptAtDomde/9Y277/6rT3/66tcussdR3Yehn4An38xoT8/TAyMkb9KYzozQSt/eLN4qBPFV LNuhRzlntEM2SWzbJW5Byx6ruaFliQKIWRD9N7JPQdjlc3/NRDY6+rnzCyPHc71Ng9/Y+yfH j3/t5IGTBw4kTibqEhwuHT3PB4SU0dVwPW7N0xHAnPp02muAKOpvODj8eA9aRbzEjCy2EJ2j DW1KedLTBWyHiCyGyswNb7MZkDX9f+FdnWBr+Bg5lsg+ox/3uNFffu1Tx48fPvmvBy/ef6qu LuTHHFktVj8ygtUAaDvEotGO1QbybHlxm+83AtJF8PAWQJxXscRNM2KwULPttuRtdj6RTh3b 9TFL+Bys2E5QuBk3Pb1b4JH+htNmO1XmH+AcXN+76hv3ndr26U/PvFn3tVMDdSGpPZUO7KrQ x3lEw5I7nGJFL4GP20wRdD1Rw3xTxB/vPZjG/ProcIwLPNu9+CieZZXnJVKBhFQ1voWmG6eh K7XfJTiEwyWETeWIqWS5TVuJD371yz9ZbMZiy+oGEok8qECcJUVyOq14zpMu90e8uFdUd4y9 /J5LbkI5pLlHxFu/aaSV6mEhz53olDmUIkL1sHcVLMFrorhmj+uzrlypfZ5huMbolBGzaYG7 CZEweObu+/O6X+fJ3roP56fJyNZ5Z8eyRvNKg7R+CzTVnVbG2/0onqUUVewqEQ7HooaGXV99 7Em21wTGObeLEghWaiYVwZCC3EaEt1nEB7XXOqUGYKNsWuhunV5CJT4403v0Pr9PNHPc8VXd 3ZNOM92QEUlfSBxT+dh4q1LuBqOfICahp9MmVndoPBaPTQfpI8akUNEvFMQtw8eW1G3DPGJ8 heBkawuFTaPnkS43jXrBUqELRsuQzp954X/d92ndHSBfEBFim0pXluHCm5gcz1sA8FCWfrvR ctEeQT+cJ1pgc5mwMBE+eVvQiCsPeGzEkoIAphLypyCdDdIaCyJqC1u3jooyYRMbB5+bKuLG o2wy1pm777tvPl+ZRLzZt+k0b4ojt8JRxaYkCrrHWIVcHuEyxcxFKAFux6tyQ0reDDWPZf2A gxYxNlT1WcJEUr257Rxb9g8Eu9lSxZE6cKZr7xJqZuvgeYASUOBnmyo8zdU8Z17fe2pyS4vu NnIqY0MzvK6AwQ0boICJ0jxkJKaX8dCeyju+u+7FyHkkg0HlCQ8m/eTDhjs+ZEekTejsI14P pJlxRCKC/vgF2Wh6+nujo+e5hoN+O39eQOl0CW9hCho8+vLhHzXc2DOcl71OP8/gE0LZNFar 3IHn+bwKt3K5cYgZviZ2mzPNNHf0cV8EQ2zPzfvWhnmutWnKkW9g0eSe/B0+27bKElowGtcT 7GSyVOXXTiEbIfs8ytkTBhrcOrieijnSB5sQUJvOQ8VVRlPnYO+5d380+ZP5G+/XxTBGIlkM O19x+FCFScSNUjTN7VB2LozWmzxX0eQDdzbCSgQsVVvNC7okODEZRhObDvNeXHI2FoubiIRi s2XE2KhoZFuy5qbP7BKSB5s4fqgwXT842Lv+zFZ2vPPg8E4G5AYQBPbR/ace/HzDl/dsuBBj 9/GLIMKQa7o8IAIgmFlOcb5awcU3QV+mHzc28unahS6wl0YvSY3z0kJMH0C33sTiSR50UHgW LM/bpszSzEaypUJgApcoxiVAW9hxGnJn06bz58+v33oGiKhaGOwUnQSyFCETyUj429b1Z889 eOrSjfn5PRsGYuWBbL/SIY2lCC7ACBi2ywOKtABDalzXuiYmxopV8T9eGo/Hly8vbXxyZVeA 0pk/wHvVhjUx7CAWCRia2LRY9QkxLQZ/AYRtEmENaonJFbaboabbz3M2pcq0t5ewkH3OvrCe 0QxupcqbHjpdwibYZ9Yf+eDw/9mzZ/bG7IaWgBQ8AGJEZQ2qyc2/hG9hVR2ZJ03YfL7AyhMl wjGXa8xlkslMslQqxZcvbUpNrbxMkLg85QEVjHxjaFOmXcOtWCMy7KEPOA9FxDsClCWcsfb3 SVIj/FFqn+19obf3DAEjS5BzIZ7oCXd9pIHOnHl87+9tu3PP/MwGNKHcQtrk6UaKKaemm4oY ceWD7URpeOhEJh6vSs7NZZJtbcmqZKaYPJQsZugoLf15W41GzshT7sWOou7WACYg+lxlY0kA kvPQ726O2ONORLA5mc4KjrK4Jr25/syZM72vn+09u6r3zODW3vUvoNlzZis3fc6z+u7c2rvq 9XcPLh7edmlP/3CgnFUwB45qOI3jnzfU0nj/Zp72ZuTzfp+2cio1l8kQhI0bk41knkwp2UhY ACxZSs41LU1NaBRSHGpi8Q3fqQijeYoiWc7Va1KOyuTjZJ23bO9Y8iHnm/OdaBz09q462rtq 1RECRPBQqq7n/sjWQUHfJLJPf7D3b/y455Mh1+1xMgLd8so5E0vzecUOZsOYYrzS9Ok1bfE5 NglhofPf2JjcmMGTUimZaSw9kiwWk/GmpqYazec3094CHFWOTxq/e4CklmPVY7kcJ8pU24k8 98WsqxTsJW9RUfq5zu8PAgIBOksfR1YBCdiOHG9QsB5lpPOdW184e/qrBxfrfr/fW/jByxNM 3iIKRM33hOMXmEjBU2I03+WxpjgBSVZlqggGoSomS5nSRvK/JENCIFWBIn5e7NJ9/nIJqPG0 H1OTatsrH2CwZkEEwaCdtbKRIEPFOxGKk7NAQ2f+eu/Zs6tWnV61HvEEvjuDfwDWCcJbf/b0 A3cfpjNUdJU3ZETA8BJaU6wINLgQUHi5GeV+kzWdz/dUPJ4s0qk3JjOlTKaxMVPc3Jh8m/jg 0By9nStSMOUeoagqFovxpicX+yS9iYUCPDDuc0nMkh0Dt6STvGejcBAjk9b4Lzp7Off09p5e 1Us2ouMsEJ1df5ZeEeOBzAdhwt7eI++9e1Dl3UoVjt00pkVwspCLZATrapz5xfJOn/bk0hIM UqraSESQydFZk++VqogaQA6ltiqiBoDNVFUVi3PLk8t8Yktf7tPzyg7Dh/XElleuStlGVCco O2gJEQ5yt2v/qLOXrPD99QTkyOne1+kLXhO0s71HX2dIxH5b0Z7rPXtu/6nFIpci/fET3j0T K314t3NT47XjvI8Kn5Mv3NZUKiY3ppZXVeVaM6lkJpVqakyVistTrZl4MjVXSjXlCGxqLpmL x1NVybamVI1PF5vDCtrWeOKFqEqFhYJudwe51XLNJr4TXHIXAL0ABKtOn4Z94HK9Z86ePosX sBjonKibfuDlvQc5ckiuGRDQVCTwqdP/SpKaqrOy+FG5u+2LzcU3HqqKpybGcm0nulrXJpOL Fq2MTyRzm6deKzZN7Vsen5qaqsqUXplrykxNPVKKJzfGmxYhzYptUDhANU6sliA2EUNBrycs 9JArtgvBcYuYrPcFyqm9Zzp7zx05evZ07xl43CpyQQJ45jSBoW8eXXX06Lk3T30kprvyXA/R JTUNY+FMPi61UQ8pacLTlNxcLLUtvVObeDGlP3WomDxxwp/TJh5rraluvLBvovptdaz6ROt2 vRiv3rOnpubn5J7JPyZEpqyX3BjCOLbFUxTLipsYwHa73i6JE8/9YnBV7/qzlEHPd5458sDR 06eJCchCR48QniNHVsHp4I7n7n557/GDea5EKdmxNcRyOXF3iLQfKHhBbVoTe9j6wnTFS0k4 28oh/74/+LKaayylUgTozpX/PFT9mH9jq77WPzaUS21X7/yDsepqbSI+t5xYfekEqT65hwM+ fFKRumWqoDQPguALOciVXfIvBGgQ2eY8lQarAKQXDkg5adWRBx4gf1yFZ0ce+ODlvYcv+t3J YVyyiXtdyH6NKrbYF/sQYTsiXWuLb0SeKZVeJE2qx3OPZDaXikV/XF2r7Xu/q0mfymljZmqo K/5aIPYHF2KxxTVEIG1zb5eahnQ/lhqLAkJjC1lBh+cloG0ga7uIeOomWbaWs+SvBskmoLHO 7/8lsfcqcN36s+sHzxwFit5BAnSOwuuD/W8e/tRiH4plPnsD/SrsByOqbRhME+MJaEqjl+Xb 1zRXLDVmSoeSTdtPTBWrtsfnpoobNy6r6vpyzdSirqWLYvueKmnbq1c+GV+rb9bGxmpqUsQQ xBFNpWodW8UqojKSpOCmGvQPhPCO4GXQEW+DvOlhyVdGX+g9i2xDiYhojWLohcEzlJx6j8Dj iMtff/2Fo71H7n5z7ykxTxzbHfMucgrPhU9rorMjFp9BkYpN23w18VJVqUiarQTWLjWVDh3K VG1sbCQ3zM1lchnivLZMPDNVLBVzmbZiET9CvF4qkRZvKvn9YrE7zOSTYR9EJElXExwwLieU XrE9WojcQ4yMzEP6mqiMPI5Iej2HzZEjRzl6zq06R3D2Hj6A2dVQ1mnNlDcl4vLaENEkmp0k E9DxNHwxCp82goIkg0jKiHSUyyXxrKqRMlFVqbFIubYKYEq5qipooVIGP5bMLdI5QfPKQlmx Mm8H2U6Oq+44KVnBK248kc3GfzHY+zqLNnDzqgeODJ7fSmUEKOEBwnTk3Msv3/3yu3v/7cGT eR0VJZpNGPjUvAkfyLQgI5NX1xurSX1pmu/Vx0gMQBwAUYm0wqFSVXE5XKqYokyUa03mSvFc LpNLEXCSDJRa6adL+Ee6qLS8WpeLJMWAl2ztQAwE0QlxNYLtcoXFfUb6XPIvnatOMw0QVR89 8sEqADoDAz3wwAPv0fHyyy/v37/3m8cvQhzwbTpFSpUr0eXyeiY/XsVk8nLV8FymiNNjFUDn Tj6WzLy4b6K1NVlaWZx6LTmRG8s8uY+U3ERjrpjhcq+UY+dsJDdNNk0xxxm8qNAr3yxZ4cmq TsiDIAKJW3SYilBY8g+DxNLwLbDaBx+cPnOe8pBwudNH3nvvbgB68/DxjxbzYlxTFWWPqnma WBWrdHlOL8AqChXVi+JsnBwSCy49maCYS+0z77wz1aqeGKo+oTZpY+93leInfFOptiRFWpIx JWFDuGhTjU/jfRQVmVgFHktEv0fZLnmLfEsu5yx5bpCY4MgqwHn88cc/OH12KwoJWIggkYHe fPNlIrjDebFuzuSWlWK6q4z5KrJzVPRRfZoWRzQgGFDCJRlTLhnfruXzKx9TG9/pKvpKgdeG upbOjfknWhE1yVyuWGKSw2UoJeNFvyqnOPrsMhlA4CzwtzJFuBYc/8bZVUcRLQ988Pjj+x8/ chaUANn9wAOE5739b765/9Txgx/xAh9e189hJCwjlgTzwsCwLDMZ0MREUxWKg0NJlNgcHBRG xaUTXX/4h7643vZUV5ua0saeqmk6MVatlUDtSS4m3oahyEo5Mqf83LkAABD6SURBVNEy3v1b qm1hlaCXTh3XQhHRJHHR2NbOJf9whviZAuZxstBXv3rk7NmjlHeOcAztP0d43iSHO+iHERZr qtvidBc6M3ejv+Zun4XNQ1XiLY7wUgY0xoj45dSTjY0TUzXFL9NDqubEvonli1JFLVdVbAT/ wUeTQFSVIwZsfVKXF83n6oGyPLAsp9JCEYdeWxH0gQvBSOR/AQ7Z5913v0qAemGds0eOnvvz 9957l/j6wQcPnxrO85pZsUBBEVJYUeXyabcZ5+6ErPjC8XhpY/FQFRnokbkMatVM1aFMI32k Mpl4FYVXvNhULMUF3jixIeoHHMnkHJ6jvMglYz4iU9Oth7w4YQrA13IoRUQ4Obxl0c4l93yD vOvIA49/9etf/+bXH4DqPnL6gweOfHD3/nf37v368eOn/vWjfEwLAFCMl2loitxWoWLooWJj M18XAUJgUyy8WJUqxatKKTrxXCMgUdXQSMUq8ifQUKrCQbUsxRDcjaJuI2VkepKq1imv+aU4 FXBkDVF2PeF+II0rjhWMZCMOfYzfs//uc+fu/uq/ffOb3/zUB0c4nh7/4IPH97/79cPfPE6A PgrwrZYJE9YwChbg9c5iU9aFIyoUxBMAVJwrtU2Vxkpri5tbc2unSAYUU7DDi5lMay71Ntmn iarXVI4S1PImslUu1/RiaXku10jZCdkq03SnjuymeRYSoDBuErTtBZAi9PHccxB8sJWdHb/n a3v3vvngg//2zeOH3yN2Az08vn/v1//t8PHf+71t2z7iufKxWICHbniXZ7HHGPOAplVs+gPl oPnWzs2RhYqPrawuaaXYvljNyle7Ljz25CJt6rGamlhrsfrQykVv1wxN0ImP7du+L35i5UQp 1da2fSw3tnnqEJVISVINmfg+slDYNBQvDwXLVMbvVMSRg4E7xxKT4+xgZNxxLp48efxTB0/u PXfkcZADiYNvfupTx7f9aNky7XIshpuWx/K4L2QgZvBqWl6dIXat8DYD42mWpr4xHk+SwzUt ii01S7Gh1yb01qTv0KK4/7XHurp8hzK+CX3iQvVy9c6mpV1aMrev+pHYnampqZXaIXVRW9Jc NJWBXlg+5seNJDSP5aSVZH16C3M7Qhzx08J0kOvySCTS1xz5k/f+fP+f7/8qud/xT33qwP3H Rka6u6txZ9/Y5XAslgCkcMAwxXpHpHKpUmXTk74BQBuTpY1NKwN/TOlm5R8XfS/mfK8VH9Ne OTE0pI/NxeKBCXPl/+uKxVNdFyYWXQj8wXZ9jKx1ueifaEr6FyEZQyyYYtjCJ9sj5WQjOK6C rIniOK7usdjrYConGwFLOOOR+3/58l6KnlN/cvDiPQX7muPc1b2ta1ksgDv0xS7jXt/0VazU FguEAwtuwRow/Gs52Sfj+/aVqttii+KtQ1r1ypWLTvhfnUilurRH9NZYzYS2XHt1+dLq6qI6 5F/6VKymqWmfNqUS5/lP5OKEp0iEnuYZCz7Px/ikveLOVQ9cLZE9LMeKZLnnbWO+MObYOU5k ZyRyz9dOHjx4kMAEraxlZbPTdz0dbRmOLasjIInh4cTlGH0GpN+JvRAUrOfGakEtcDngX0sW IuotxZey6MxUxU+M5V7dd2JiZTEen3q1uLJx0VT8/a6VVEIsqnlq5WNDQ103JqqqpoZOxLa3 nbi8eXMbEXkpN6WtRo8kzdLHbWQx3zmeny04IhV+GIm4P0BmahbMDoC2Q9+59pzdkejpvjBM 5hle1l19+cLwMCBhQSroPEwkaPTR4fDcw/GxuTlOkEKeUU6tWh7PkBhKlUDScfR76JMILkNP SrmV2zOlthwXEZRbqT6ifyT9UlOajqpL+Z0E5KIJeiQnT198KyI/I5WoHInYsbPuO+yFDs+c ubIrMdLSkohGh/t7hlsIEUIqOhyIxqKhUN8Bp+AQnHv4b4x/OR7PCHEGRG/nuHDLZVKpZLG1 FTVQa46EQy7XSqm21NhYnII2KHExxOoHw0elZOqEhkRE0scqW0c8YtIyJly48RSUBijrhjKm rON9vUfgcbC0lZP0tTecA07fG9dCu6L4Fwpdi/Zd67vShx/HhyMsFNkSR7sniWxSSh6iXHmI UGVKjyRTyVdeGducOkRZ9FCm9ZEXk8XGHPJo6+a2ZGMjj4JBzTK0ZGrM9PPArOtydqViYJ1T kZcqbLCAzJ0KQznyR+B4nK2yDn9GcOogkAh9ATk6gC9/Di73H0kpNIrRharSocYcaenGt9tS E9WpVE3NvmSppqamMR7fN1TTeqKmJpesqSmSDCoWM6JuxegRpGzqVRU7GrL0Cd5iIpFUy4gc gYvdzRHhxD/Ll9opQ8KJ0mlnMQqTdYKMMoiTDuI1/T/4aX4nKGHjo7abwgVuxibaeAiURQXc Y6+GmzLV1bHGsa4XY0+2Vmkbq29Ujw2trLl051BTUnpcSRRP+EjdqatuPWSXWUEQdkVi8vKS 8LdKEwnEWY8++IqXzYTZ6SKkhCmyWX7BOCMCTBYBeM8eSFAoMg4IriRyyVxqLJbKPfLIytiN wL+PnUgl/f9z6IL64qthbWptgC0jewoSVi5erfMIBAMKlhNQULSwChWcFllIeBGP5YSfZQvu i4p/hMXeyRAiMAviJRiUQUb2goXEo22/tY7oIAU6EI0CtKZKpcam16ozxVdemXoqN/RqF9Xj sa7qtTUTNfvIAYdKccQQtxT4gf6link/11zl4ZSgrL/LSCyL3cwCP7hvcwxw3eeyA1zMrjAO v8UmYAlINmE87GH0DfE8K6bkO87OyFszU1Nz4LhGWAmlTqPolRRzmamptmIqs32qlJkrrXxy edWJJ+O5mpVocjEZADoZCfVeaju26oKgF4CEjSxppvFyucenGYwEqXAAGPic8LtIhQ+SMnIK 0tEkNoqXbJAeBRDJadixgIOJgQsDjd+/Ze3a5FxpDo5TenuOqk+ihuTGEp41ElPnqMhD3UfJ CH2eubl4Zi6TmZvLoJSAecCRhFMuWlN8FVwWKT+HUSLC7yKioCizt+uAXvjcY0UWWAhfsmAC AhVhCABFPpYFmKwgOnbDK9a1dde3bJmay/GAI1mFeJlI7+1SKvciPc2lWpPIQPjmXKpqbvkc 2YMKP5TgbSn6naIIovjGsBzXRwku8iidcblKvSXyI7LpsIALJL1l2VDsT1kKm6xLD2wKXv/O pJcFRkYDuGwjAB7vvn5zcnJMdKNypc1PbX9sD2TA1L6Nh6ZOFIvF11ofeaT0ShOFPXlfrjFJ iiGeizdVVcWbkrDZXGNprpiKL/IrGHRS0sLlgvJEg25nxCrbjDg6yAmU2Y5Dx8s8WYHIca7h lFm4OpLiHMFuBUkJjqQD8b2scDhKTm/8ZEdDQ8OeKdFly1VNqVPDsRONVamuiSmtSB6nvTY0 tPny3154LVeseb84dKNrY83Y0NSJiYmaqUOLfr6dCvHMXLH1kZgY5VS1tC8iAt8KMgcEI7cI Aofdz6H3rewCj4sIfI5MwsibjhdGBC7o7HSs7E4WDg7HUBaQGD/7HPvdXTturmtouLqH+GDu 7VKy9Z/1O4fyWjyVG5qYirWSTz3V9X6sLdBUvW/50vdrWqsvaIfCd9YMVTc2rqye0pbXJHOk F+ZS/1HnObWm22jMCgjcIw1aEU/Cuf5GYRQRP8L84GIVmHjPKQ7+JZXH+PiS2qyFDbaENkAM 7aRMC6ZwmMvJSuPXnv3pukuXLv1oqpHKVuKCKW1MWzvUlcoV1X1dFENtU1NPUYna1LWvben7 1alwtdakTaS2Bx577JCfSryhzbl4MtM0FYOOQ//fcGk7awWZn6Wb4S0oZ4kKw3nBMm1EyqZy PZDsM22/8/c/WbHi4d27//Lh3StW/OSOL72zqzC9hFmPLcIcR2ooaDOVw47jT+/YMnPffTeu TmxkpVBctG95TduJrlRx+6ITK6eKxc3Jpa/GiitTQ4smWmuqt4fXxghyay6wefPE0HYtGXuq CWm4RqcASsudaCMRr+VriZSDM6YPAkSlaiQig8xawArsiY7nf3TFlxT+cXT0/95778PPfnfN sw89vPuH995777/bveKucSr64G02k3iW446lEYTSXSsa9kz291+a3DOWjBN3xYm+m+iSk/ZJ kQh65BGWbagsilNEb9uLVa8VN09RCbho0fapzWN/e2g7ifOmRZqfW2UYXWdSKM9UsCxvRFKY BDCk3SLgwogMngj7G4UK/oHkgtaV7720a5yO7Fvfeemll77y0ktf/KP/ce/uv1tRG+F90LJZ N9dCqTJBWNkdO2ZxI6RLn39zz5OlVCOLZ5H7eWQBL5Fm6RHNqlxOKAmRU+kC/PPPcxurHrsh +5liDw+f5DROmZZwNXSsZA8/iAhyIgsqCNtDWPEWKYKXxse/R5nSeYaiECG0ZDz7zC92dH63 FnwNawpK4BjCy4j1hes7Zjdcunq1f9vnGxqmknMAxPoZiDA+eaiRT76RBKvoeWdKXqs4WSJ+ T1a1vlatu8P62Hjb54YIYcBUGItzDqBFvHMvUzi/zrpazmYDkZrL7oT5dn732Pcefvi7u658 eNeHz//32qe/U//Mc/YvHt40LfIpLBQRlG3vtCNXItPPP3yzYc2lPTMzly41fH7yxokMZvk0 ohcPPSPEWmOScm6RCyaW1lz8cFc/CV8sNa2N8T6RPKvYlGOsqOEsWaMyc3NbBDwueE8yXIVe jbjuJrVrhGPkrSsPE6BnO36Rrd35j09856GHaj984js/7HTY51yus2Vpl13y/O4V8+smZ/u7 uzfMN5CJtqxNxqXcTsJA0AeNYpQyyQVTY1LOYAK+KkwGiqeI4Pzy7jNiooLIQxw88C4eWoFx AEl8x4645nFNFnGcsoncEty68sR45C3bfsL58RN3PXPXW9/78MdPBJ/ZtXv0+1TkZYOCObKi XAX8yFvPPkt4+me6t23bs+fzDTcabjaMbSwJX2pkXI2yLj1U4p58BsP+HFLJjCgg4qkvB3R1 NS/r4LvCSgtx7Nhi2pWgA3co3z3riBc4EkBZpbLBrliOdeXee/++59q1Kzb2gLWIHawlu55/ eHT0i9NZQdssUm2UfsTd9jP/8MwbK+YTidlLMzPzexoaJhsa5j//AwxjcYchg6hh9S1GKpON 0ufYPKIWSuVeNXReQ6nxWKCYGmN75YMgYMu5pfC2Pk4BZa0gTAXOGx//yujo6Oc+97nv//CH f/nD3Q/vfnT3P/31pvP/+LPpayL3ZkUG5qTKanX8Z997o/n+726bnZ1s+A+Tk/OXyO3GXkGt l2QLNYohExiGwTS6cSQ6CaXUoQt8uzeqvcWMLL5Huo8YyMpyvMipV0Gpmhe2E255EnGfCHUW oTrHXhJBSffcc8/Q8RYdX3nrmeey4xEgcWStLloPLEvpZ5+5J+s88bW+++4jKJ+/1DA52fCD 6w2vFZenchsZCtsFo3nu00a2GAcSmYfST5ob5Zhcg1vo8dQoXy0fS/gDn+WXUsIQA9M/+NA4 OSeyLUhB0IIjW1ysn4N89uPjkUiEHvBJP8xexuqObST9TjYggvZz18bfuHGjgfBMNkxu+cHN P2yY+dHEoaZ4DpMtPGrDv6J4wkEVJ33w5Wpd7Bssdo7RjLRiYujG99BD//2hh/7o2T969nt0 fBfHf/viF79Dn9/58EP6/PDD539218/euOuZN3Y9s4si5IpzRXRsIqIZLKtu0f+p6ObIpoGU 2q4+EFUDR5HoldDF+LCh4cYPJj8/P0mAvnVzyw/2JC7fuRaJiCBleN4fnCxZxKAyN61ymbUr L19WJVuL0XWGBBMZv3OA/j+VrMLu0uaMJAAAAABJRU5ErkJggg==
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"