BOOK TWO

Книга 2

The Book of the Traveller of the Worlds

Песнь 1

Книга Путешественника Миров

Canto One

The World-Stair

Лестница Миров 95

Один он шел, сопровождаемый лишь взглядом бесконечности

Alone he moved watched by the infinity

Вокруг него и Неведомого над ним.

Around him and the Unknowable above.

Все можно было увидеть здесь, что скрыто от взора смертного,

All could be seen that shuns the mortal eye,

И можно было узнать все то, что никогда не сможет постичь ум;

All could be known the mind has never grasped;

И совершить все то, на что не смеет дерзнуть воля смертного.

All could be done no mortal will can dare.

Безграничное движение наполняло безграничный покой.

A limitless movement filled a limitless peace.

В глубоком существовании, что лежит за пределами земного существования,

In a profound existence beyond earth's

Что является источником или подобием наших идей и грез,

Parent or kin to our ideas and dreams

Где Пространство это широчайший эксперимент души,

Where Space is a vast experiment of the soul,

В нематериальной субстанции, связанной с нашей материей,

In an immaterial substance linked to ours

В глубоком единстве всех существующих вещей,

In a deep oneness of all things that are,

Возникла вселенная Неведомого.

The universe of the Unknown arose.

Самотворение без конца иль перерыва

A self-creation without end or pause

Распахнуло великолепия Бесконечного:

Revealed the grandeurs of the Infinite:

Оно бросало в свою рискованную игру

It flung into the hazards of its play

Мириады энергий, сонмы своих причуд,

A million moods, a myriad energies,

Мировые формы фантазии своей Истины

The world-shapes that are fancies of its Truth

И формулы свободы своей Силы.

And the formulas of the freedom of its Force.

Оно вливало в поток Вечнонеизменного

It poured into the Ever-stable's flux

Вакхический восторг и буйство Идей,

A bacchic rapture and revel of Ideas,

Страсть и движение вечности.

A passion and motion of everlastingness.

Там, в океане Неизменного возникали

There rose unborn into the Unchanging's surge

Нерожденные мысли, живущие в своих бессмертных последствиях,

Thoughts that abide in their deathless consequence,

Вечноживущие, погруженные в молчание, слова

Words that immortal last though fallen mute,

Действия, извлекающие из Безмолвия свой бессловесный смысл,

Acts that brought out from Silence its dumb sense,

Строки, выражающие невыразимое.

Lines that convey the inexpressible.

Покой Вечного созерцал в неподвижной радости

The Eternal's stillness saw in unmoved joy

Как его универсальная Сила за работой проявляет

His universal Power at work display

В драмах восторга и интригах боли

In plots of pain and dramas of delight

Чудо и красоту своей воли быть.

The wonder and beauty of her will to be.

Все, даже боль, были здесь наслаждением души;

All, even pain, was the soul's pleasure here;

Здесь все переживания были проявлением единого плана,

Here all experience was a single plan,

Тысячегранным выражением Единого.

The thousandfold expression of the One.

Все сразу он охватил единым взглядом;

All came at once into his single view;

Ничто не избежало его широкого интуитивного видения,

Nothing escaped his vast intuitive sight,

Все что приближалось, он ощущал родным:

Nothing drew near he could not feel as kin:

Он был един в духе с этой необъятностью.

He was one spirit with that immensity.

Образы в божественном сознании,

Images in a supernal consciousness

Воплощающие бессмертное Нерожденное,

Embodying the Unborn who never dies,

Структурированные видения космического Я,

The structured visions of the cosmic Self

Оживающие от одного прикосновения вечного существа,

Alive with the touch of being's eternity

Смотрели на него как облаченные в форму духовные мысли,

Looked at him like form-bound spiritual thoughts

Живописующие движения Невыразимого.

Figuring the movements of the Ineffable.

Аспекты бытия приняли очертания мира; формы

Aspects of being donned world-outline; forms

Открывающие движущиеся врата на божественные вещи,

That open moving doors on things divine,

Стали близки его ежечасному виденью;

Became familiar to his hourly sight;

Символы реальности Духа,

The symbols of the Spirit's reality,

Живые тела Бестелесного

The living bodies of the Bodiless

Стали ему близкими и постоянными товарищами.

Grew near to him, his daily associates.

Неистощимые видения вечнободрствующего Ума,

The exhaustless seeings of the unsleeping Mind,

Записи его соприкосновений с незримым,

Letterings of its contact with the invisible,

Окружали его бесчисленными указующими знаками;

Surrounded him with countless pointing signs;

Голоса тысяч царств Жизни

The voices of a thousand realms of Life

Несли ему ее могучие послания.

Missioned to him her mighty messages.

Тонкие внушения райских небес, вторгающиеся в наши земные жизни,

The heaven-hints that invade our earthly lives,

И ужасные образы, рождённые грёзами Ада,

The dire imaginations dreamed by Hell,

Которые, если бы они вступили в игру и переживались здесь,

Which if enacted and experienced here

Наша отупевшая способность перестала бы скоро ощущать

Our dulled capacity soon would cease to feel

Или наша смертная хрупкость не смогла бы долго выносить,

Or our mortal frailty could not long endure,

Существовали там в своих безупречных пропорциях.

Were set in their sublime proportions there.

Там, пребывающие в своей собственной саморожденной атмосфере,

There lived out in their self-born atmosphere,

Они вновь обрели свою безграничную высоту и присущую им силу;

They resumed their topless pitch and native power;

Их укрепляющее давление на душу,

Their fortifying stress upon the soul

Внедряли глубоко в почву сознания,

Bit deep into the ground of consciousness

Страсть и чистоту своих крайностей,

The passion and purity of their extremes,

Абсолютность своего единого крика,

The absoluteness of their single cry

Властную сладость или неистовую поэзию

And the sovereign sweetness or violent poetry

Своего прекрасного или ужасающего восторга.

Of their beautiful or terrible delight.

Все, что может узнать мысль и воспринять широчайшее виденье

All thought can know or widest sight perceive

И всё что узнать не могут никакое виденье и никакая мысль,

And all that thought and sight can never know,

Все вещи оккультные и редкие, далёкие и необыкновенные,

All things occult and rare, remote and strange

Стали близки прикосновению сердца и духовному чувству.

Were near to heart's contact, felt by spirit-sense.

Они стояли у врат его природы, умоляя о позволении войти,

Asking for entry at his nature's gates

Заполнив расширившиеся пространства его ума,

They crowded the widened spaces of his mind,

Пламенные свидетели его самораскрытия,

His self-discovery's flaming witnesses,

Предлагая ему свои чудеса и свое изобилие.

Offering their marvel and their multitude.

Они стали теперь новыми частичками его самого,

These now became new portions of himself,

Образами более великой жизни его духа,

The figures of his spirit's greater life,

Меняющейся сценой его великого путешествия во времени

The moving scenery of his large time-walk

Или расцвеченной тканью его чувства:

Or the embroidered tissue of his sense:

Они заняли место сокровенных человеческих вещей

These took the place of intimate human things

И жили как близкие товарищи его мыслей,

And moved as close companions of his thoughts,

Или стали естественным окружением души.

Or were his soul's natural environment.

Неутомимое приключение восторга сердца,

Tireless the heart's adventure of delight,

Бесконечные царства блаженства Духа,

Endless the kingdoms of the Spirit's bliss,

Неисчислимые звуки, летящие со струн единой гармонии;

Unnumbered tones struck from one harmony's strings;

Каждый звук вносил в его ширококрылое универсальное равновесие,

Each to its wide-winged universal poise,

В его бездонное ощущение Всего в одном,

Its fathomless feeling of the All in one,

Ноты о каком-то еще невиданном совершенстве,

Brought notes of some perfection yet unseen,

О своем единственном убежище в тайниках Истины,

Its single retreat into Truth's secrecies,

О своем счастливом особом видении Бесконечного.

Its happy sidelight on the Infinite.

Там обнаружилось все то, что Единое задумало и сотворило,

All was found there the Unique has dreamed and made

Расцвеченное непрекращающимся чудом и восторгом

Tinging with ceaseless rapture and surprise

И роскошной красотой неистовых различий,

And an opulent beauty of passionate difference

Повторяющийся ритм, что рассыпает Бога в мгновеньях Времени.

The recurring beat that moments God in Time.

Только одно, вне времени пребывающее, Слово отсутствовало,

Only was missing the sole timeless Word

Что несет вечность в своем единственном звуке,

That carries eternity in its lonely sound,

Самопросветленную Идею, в которой ключ ко всем идеям,

The Idea self-luminous key to all ideas,

Целое совершенной суммы Духа,

The integer of the Spirit's perfect sum

Приравнивающее разнообразное Все к лишённому различий Единому,

That equates the unequal All to the equal One,

Единственный символ, интерпретирующий каждый символ,

The single sign interpreting every sign,

Абсолютный индекс к Абсолюту.

The absolute index to the Absolute.

Там, окруженное стенами своего собственного внутреннего существования,

There walled apart by its own innerness

В мистическом ограждении живого света,

In a mystical barrage of dynamic light

Он увидел одинокое, громадное, серпантином уходящее ввысь, здание мира,

He saw a lone immense high-curved world-pile

Возвышающееся подобно громадной колеснице Богов,

Erect like a mountain-chariot of the Gods

Неподвижное под непроницаемыми небесами.

Motionless under an inscrutable sky.

Словно от постамента Материи и невидимого основания

As if from Matter's plinth and viewless base

До вершины, столь же невидимой, монументальный океан миров

To a top as viewless, a carved sea of worlds

Взбирался в пенногривых волнах к Высочайшему,

Climbing with foam-maned waves to the Supreme

Восходя в неизмеримые беспредельности;

Ascended towards breadths immeasurable;

Надеясь воспарить в царства Невыразимого:

It hoped to soar into the Ineffable's reign:

Сотни его уровней поднимались в Неведомое.

A hundred levels raised it to the Unknown.

Восходя в непостижимые выси,

So it towered up to heights intangible

И исчезали в безмолвной сознательной Беспредельности;

And disappeared in the hushed conscious Vast

Так взбирается в небеса многоярусная башня храма,

As climbs a storeyed temple-tower to heaven

Сотворённая устремлённой душой человека жить

Built by the aspiring soul of man to live

Рядом со своей мечтой о Незримом.

Near to his dream of the Invisible.

Бесконечность взывает к ней^[1], пока она растёт и грезит;

Infinity calls to it as it dreams and climbs;

Его шпиль^[2] касается вершины мира;

Its spire touches the apex of the world;

Восходя в великие, немые безмолвия,

Mounting into great voiceless stillnesses

Он соединяет землю с незримыми вечностями.

It marries the earth to screened eternities.

Среди многих систем Единого,

Amid the many systems of the One

Сотворённых творческой радостью откровения,

Made by an interpreting creative joy

Он один указывает нам путь назад,

Alone it points us to our journey back

Потерявшим себя и так долго блуждающим в безднах Природы;

Out of our long self-loss in Nature's deeps;

Укоренённый на земле, он несёт в себе все царства:

Planted on earth it holds in it all realms:

Краткий компендиум^[3] Беспредельного.

It is a brief compendium of the Vast.

Это была единственная лестница, ведущая к цели существования.

This was the single stair to being's goal.

Краткое изложение стадий роста духа,

A summary of the stages of the spirit,

Копия его космических иерархий

Its copy of the cosmic hierarchies

Воссоздало в тайном эфире нашей души

Refashioned in our secret air of self

Тонкую модель вселенной.

A subtle pattern of the universe.

Она внутри, ниже, снаружи, выше.

It is within, below, without, above.

Действуя на этот зримый план Природы,

Acting upon this visible Nature's scheme

Она пробуждает земную материю от тяжелой дрёмы

It wakens our earth-matter's heavy doze

Чтобы заставить её думать, чувствовать и откликаться на радость;

To think and feel and to react to joy;

Она моделирует в нас наши божественные части,

It models in us our diviner parts,

Поднимает смертный ум в более широкую атмосферу, 99

Lifts mortal mind into a greater air,

Заставляет стремиться эту жизнь плоти к непостижимым целям,

Makes yearn this life of flesh to intangible aims,

И связывает смерть тела с призывом бессмертия:

Links the body's death with immortality's call:

Из ступора Несознания

Out of the swoon of the Inconscience

Она прокладывает себе дорогу к сверхсознательному Свету.

It labours towards a superconscient Light.

Если бы земля была единственной данностью, и этого не было бы в ней,

If earth were all and this were not in her,

То не могла бы существовать и мысль, и не было бы отклика на восторг жизни:

Thought could not be nor life-delight's response:

Только материальные формы, тогда, были бы её гостями,

Only material forms could then be her guests

Движимые неодушевлённой мировою силой.

Driven by an inanimate world-force.

Земля, благодаря этой золотой избыточности,

Earth by this golden superfluity

Дала рождение мыслящему человеку и может дать рождение нечто большему, чем человек;

Bore thinking man and more than man shall bear;

Этот более высокий план существования наш источник,

This higher scheme of being is our cause

Который хранит ключ к нашей восходящей судьбе;

And holds the key to our ascending fate;

Он вызывает из нашей плотной смертности

It calls out of our dense mortality

Сознательный дух, взращиваемый в доме Материи.

The conscious spirit nursed in Matter's house.

Живой символ этих сознательных планов,

The living symbol of these conscious planes,

Его влияния и боги незримого,

Its influences and godheads of the unseen,

Его немыслимая логика действий Реальности,

Its unthought logic of Reality's acts

Возникающая из невыразимой истины в вещах,

Arisen from the unspoken truth in things,

Зафиксировали плавно размеченные уровни нашей внутренней жизни.

Have fixed our inner life's slow-scaled degrees.

Его ступени это шаги души, возвращающейся

Its steps are paces of the soul's return

Из этого глубокого приключения материального рождения,

From the deep adventure of material birth,

Лестница освобождающего восхождения

A ladder of delivering ascent

И этажи, по которым природа восходит к своей божественности.

And rungs that Nature climbs to deity.

Однажды, под неусыпным оком бессмертного взора

Once in the vigil of a deathless gaze

Эти градации обозначили её грандиозное погружение вниз,

These grades had marked her giant downward plunge,

Безграничный, крутой прыжок падения бога.

The wide and prone leap of a godhead's fall.

Наша жизнь это абсолютное самопожертвование Высочайшего.

Our life is a holocaust of the Supreme.

Великая Мать Мира посредством своей жертвы

The great World-Mother by her sacrifice

Сделала свою душу телом нашего состояния;

Has made her soul the body of our state;

Принимая скорбь и несознание,

Accepting sorrow and unconsciousness

Божественное, покинувшее свои собственные великолепия, соткало

Divinity's lapse from its own splendours wove

Многообразную почву всего того, чем мы являемся.

The many-patterned ground of all we are.

Идол самости есть наша смертность.

An idol of self is our mortality.

Наша земля это фрагмент и остаток;

Our earth is a fragment and a residue;

Её сила несёт в себе материал более великих миров

Her power is packed with the stuff of greater worlds

И погружена в их расцвеченные сияния, затуманенные её дрёмой;

And steeped in their colour-lustres dimmed by her drowse;

Ей принадлежит атавизм более высоких рождений,

An atavism of higher births is hers,

Похороненные воспоминания о них тревожат её сон,

Her sleep is stirred by their buried memories

Призывая вновь потерянные сферы, из которых они пали.

Recalling the lost spheres from which they fell.

Неудовлетворенные силы движутся в её груди;

Unsatisfied forces in her bosom move;

Они партнеры её более великой растущей судьбы

They are partners of her greater growing fate

И её возвращения к бессмертию;

And her return to immortality;

Они соглашаются разделить её удел рождения и смерти;

They consent to share her doom of birth and death;

Они возжигают частичные проблески Всеединого и принуждают

They kindle partial gleams of the All and drive

Ее слепой, работающий дух создавать

Her blind laborious spirit to compose

Скудный образ могущественного Целого.

A meagre image of the mighty Whole.

Спокойная и просветленная Сокровенность внутри

The calm and luminous Intimacy within

Одобряет её работу и направляет невидящую Силу.

Approves her work and guides the unseeing Power.

Его широкий замысел имеет незаметное начало.

His vast design accepts a puny start.

Какая-то попытка, лишь наполовину законченный эскиз вот жизнь этого мира;

An attempt, a drawing half-done is the world's life;

Его контуры не уверены в скрывающемся в них смысле,

Its lines doubt their concealed significance,

Его изгибы не соединяются в высокое, назначенное им завершение.

Its curves join not their high intended close.

Но все же какой-то первый образ величия намечен здесь,

Yet some first image of greatness trembles there,

И когда неясные бесчисленные части сольются

And when the ambiguous crowded parts have met

В многозвучном единстве, к которому они направлялись,

The many-toned unity to which they moved,

Радость Художника рассмеётся над правилами рассудка;

The Artist's joy shall laugh at reason's rules;

Божественное намерение вдруг станет зримым,

The divine intention suddenly shall be seen,

Конечный результат подтвердит безошибочную технику интуиции.

The end vindicate intuition's sure technique.

Возникнет диаграмма многочисленных встретившихся миров,

A graph shall be of many meeting worlds,

Куб и объединяющий кристалл богов;

A cube and union-crystal of the gods;

Ум начнет мыслить позади бессмысленной маски Природы,

A Mind shall think behind Nature's mindless mask,

Сознательная Беспредельность наполнит прежде немое неразумное Пространство.

A conscious Vast fill the old dumb brute Space.

Этот нечёткий, изменчивый набросок души, называемый человеком,

This faint and fluid sketch of soul called man

Предстанет на фоне долгого Времени

Shall stand out on the background of long Time

Сияющим воплощением вечности,

A glowing epitome of eternity,

Ничтожная точка раскроет свои бесконечности.

A little point reveal the infinitudes.

Эта вселенная являет собой процесс Мистерии.

A Mystery's process is the universe.

В начале было заложено странное, парадоксальное основание,

At first was laid a strange anomalous base,

Пустота, шифр какого-то таинственного Целого,

A void, a cipher of some secret Whole,

Где нуль нес бесконечность в своей сумме

Where zero held infinity in its sum

И Все и Ничто было одним и тем же.

And All and Nothing were a single term,

Вечное отрицание, матрица Пустоты

An eternal negative, a matrix Nought:

В его формах извека рождается Дитя,

Into its forms the Child is ever born

Живущее вечно в беспредельностях Бога.

Who lives for ever in the vasts of God.

Затем имело место медленное обратное движение:

A slow reversal's movement then took place:

Извергся газ из какого-то незримого Огня,

A gas belched out from some invisible Fire,

И из его густых колец возникли эти миллионы звезд;

Of its dense rings were formed these million stars;

На новорожденной земле была слышна поступь Бога.

Upon earth's new-born soil God's tread was heard.

Через густой туман земного неведенья

Across the thick smoke of earth's ignorance

Ум начал видеть и смотреть на формы,

A Mind began to see and look at forms

Ища на ощупь знание в незнающей Ночи:

And groped for knowledge in the nescient Night:

Захваченная слепою, каменною хваткой Сила, разрабатывала его план

Caught in a blind stone-grip Force worked its plan

И творила во сне этот огромный, механический мир,

And made in sleep this huge mechanical world,

Эта материя могла начать осознавать свою душу

That Matter might grow conscious of its soul

И жизненная сила, подобно хлопотливой акушерке,

And like a busy midwife the life-power

Разрешила от бремени нуль, несущий в себе Всё.

Deliver the zero carrier of the All.

Ибо вечные глаза обратили на земные бездны

Because eternal eyes turned on earth's gulfs

Сияющую ясность своего чистого взора,

The lucent clarity of a pure regard

И увидели тень Непостижимого,

And saw a shadow of the Unknowable

Отраженного в безграничном сне Несознательного,

Mirrored in the Inconscient's boundless sleep,

Поиск творения самого себя начал свое движение.

Creation's search for self began its stir.

Дух спал в каком-то начальном космическом кружении,

A spirit dreamed in the crude cosmic whirl,

Ум струился, невежественный, в соках жизни

Mind flowed unknowing in the sap of life

И груди Материи вскармливали божественную Идею.

And Matter's breasts suckled the divine Idea.

Было рождено чудо Абсолюта;

A miracle of the Absolute was born;

Бесконечность облачилась в ограниченную душу,

Infinity put on a finite soul,

Целый океан начал жить внутри одной скитающейся капли,

All ocean lived within a wandering drop,

И рожденное временем тело вместило Беспредельное.

A time-made body housed the Illimitable.

Чтобы пережить эту Мистерию пришли сюда наши души.

To live this Mystery out our souls came here.

Внутренний Провидец, что знает назначенный план,

A Seer within who knows the ordered plan

И скрывается за нашими сиюминутными шагами,

Concealed behind our momentary steps,

Вдохновляет наше восхождение к невидимым высотам,

Inspires our ascent to viewless heights

Как однажды он вдохновил нас совершить этот бездонный прыжок на землю и в жизнь.

As once the abysmal leap to earth and life.

Его призыв достиг Путешественника во Времени.

His call had reached the Traveller in Time.

Объятый безмерным одиночеством

Apart in an unfathomed loneliness,

Он продвигался в своей безмолвной, одинокой силе,

He travelled in his mute and single strength

Неся бремя страстного желания мира.

Bearing the burden of the world's desire.

Бесформенная тишина призывала его и безымянный Свет.

A formless Stillness called, a nameless Light.

Над ним был белый, неподвижный Луч,

Above him was the white immobile Ray,

Вокруг него вечные Безмолвия.

Around him the eternal Silences.

Никаких сроков не было установлено для этой высочайшей попытки;

No term was fixed to the high-pitched attempt;

Один за другим, миры раскрывали свои охраняемые могущества,

World after world disclosed its guarded powers,

Небеса за небесами свои глубочайшие блаженства,

Heaven after heaven its deep beatitudes,

Но все же невидимый Магнит притягивал его душу.

But still the invisible Magnet drew his soul.

Одинокой фигурой на гигантской лестнице Природы,

A figure sole on Nature's giant stair,

Он взбирался в направления неразличимого конца

He mounted towards an indiscernible end

На обнаженную вершину сотворенных вещей.

On the bare summit of created things.

Конец Песни 1

End of Canto One