|
|
||
Book 2 Canto Two | Книга 2 Канто 2 |
The Kingdom of Subtle Matter | Царство Тонкой Материи |
In the impalpable field of secret self, | В неощутимом пространстве скрытого я, |
This little outer being's vast support | Этой обширной основе нашего маленького внешнего существа, |
Parted from vision by earth's solid fence, | Отделённом от видения плотным занавесом земли, |
He came into a magic crystal air | Он вошел в магическую, кристально прозрачную атмосферу |
And found a life that lived not by the flesh, | И обнаружил жизнь, живущую не посредством плоти, |
A light that made visible immaterial things. | И свет, делающий зримыми нематериальные вещи. |
A fine degree in wonder's hierarchy, | Чудесную ступень в иерархии чуда, |
The kingdom of subtle Matter's faery craft | Очертания царства волшебного искусства тонкой Материи |
Outlined against a sky of vivid hues, | Проявились на фоне живых красок неба |
Leaping out of a splendour-trance and haze, | И внезапно возник из транса великолепия и легкой дымки |
The wizard revelation of its front. | Волшебный абрис его фасада. |
A world of lovelier forms lies near to ours, | Мир более прекрасных форм лежит рядом с нашим, |
Where, undisguised by earth's deforming sight, | Где, не завуалированные искажающим взглядом земли, |
All shapes are beautiful and all things true. | Все формы прекрасны и все вещи подлинны. |
In that lucent ambience mystically clear | В этой мистически ясной, сияющей атмосфере, |
The eyes were doors to a celestial sense, | Глаза стали дверьми к божественному восприятию, |
Hearing was music and the touch a charm, | Слух музыкой, прикосновение очарованием, |
And the heart drew a deeper breath of power. | А сердце обрело глубокое дыханье силы. |
There dwell earth-nature's shining origins: | Там пребывали сияющие первоисточники земной природы: |
The perfect plans on which she moulds her works, | Совершенные замыслы, согласно которым она ваяет свои творения, |
The distant outcomes of her travailing force, | Отдаленные результаты ее неустанно работающей силы, |
Repose in a framework of established fate. | Покоились в рамках установленной судьбы. |
Attempted vainly now or won in vain, | То, что сейчас лишь тщетно пытается здесь воплотиться, |
Already were mapped and scheduled there the time | Там уже нанесено на карту и зафиксировано во времени, |
And figure of her future sovereignties | И форма её грядущих владычеств[1] |
In the sumptuous lineaments traced by desire. | Великолепными контурами начертана желанием. |
The golden issue of mind's labyrinth plots, | Золотой результат запутанных сюжетов ума, |
The riches unfound or still uncaught by our lives, | Богатства не найденные или еще не захваченные нашими жизнями, |
Unsullied by the attaint of mortal thought | Незапятнанные клеймом смертной мысли |
Abide in that pellucid atmosphere. | Пребывали в этой прозрачной атмосфере. |
Our vague beginnings are overtaken there, | Там живут наши смутные начала, |
Our middle terms sketched out in prescient lines, | Наши промежуточные условия, набросанные пророческими линиями, |
Our finished ends anticipated live. | И наши окончательные результаты, готовые воплотиться в жизнь. |
This brilliant roof of our descending plane, | Эта сияющая крыша нашего нисходящего плана, |
Intercepting the free boon of heaven's air, | Заслоняющая от нас свободное благословение воздуха небес, |
Admits small inrushes of a mighty breath | Позволяет пройти лишь малым порциям могущественного дыхания |
Or fragrant circuits through gold lattices; | Или благоухающим завихрениям через свои золотые решетки; |
It shields our ceiling of terrestrial mind | Она защищает потолок нашего земного ума |
From deathless suns and the streaming of God's rain, | От бессмертных солнц и потоков божественного дождя, |
Yet canalises a strange irised glow, | Но все же пропускает радужный, чудесный, свет, |
And bright dews drip from the Immortal's sky. | И сияющие капли просачиваются с небес Бессмертного. |
A passage for the Powers that move our days, | Проход к Могуществам, которые движут нашими днями, |
Occult behind this grosser Nature's walls, | Оккультное, лежащее позади грубых стен Природы, |
A gossamer marriage-hall of Mind with Form | Прозрачный брачный чертог Ума и Формы, |
Is hidden by a tapestry of dreams; | Сокрытый гобеленом грез; |
Heaven's meanings steal through it as through a veil, | Смыслы Небес проникают сквозь него словно сквозь вуаль, |
Its inner sight sustains this outer scene. | Его внутреннее видение поддерживает эту внешнюю сцену. |
A finer consciousness with happier lines, | Более тонкое сознание с более счастливыми чертами, |
It has a tact our touch cannot attain, | Оно обладает тактом, которого не может достичь наше прикосновение, |
A purity of sense we never feel; | И чистотой чувства, которую мы никогда не ощущали; |
Its intercession with the eternal Ray | Его посредничество с вечным Лучом |
Inspires our transient earth's brief-lived attempts | Побуждает наши преходящие короткоживущие земные попытки |
At beauty and the perfect shape of things. | Стремиться к красоте и совершенной форме вещей. |
In rooms of the young divinity of power | В покоях юной божественности силы |
And early play of the eternal Child | И ранней игре вечного Ребенка |
The embodiments of his outwinging thoughts | Воплощения его быстрокрылых мыслей, |
Laved in a bright everlasting wonder's tints | Омытые яркими красками вечного чуда, |
And lulled by whispers of that lucid air | Убаюкиваемые шепотами этой ясной атмосферы, |
Take dream-hued rest like birds on timeless trees | Отдыхали словно птицы на вечных деревьях, в расцвеченном грёзами трансе |
Before they dive to float on earth-time's sea. | Прежде чем отправиться в плавание в океан земного времени. |
All that here seems has lovelier semblance there. | Все что проявляется здесь, там имеет более прекрасное подобие. |
Whatever our hearts conceive, our heads create, | Все что могут ощутить наши сердца и сотворить наши головы, |
Some high original beauty forfeiting, | Лишаясь какой-то высокой изначальной красоты, |
Thence exiled here consents to an earthly tinge. | Изгнанное оттуда, здесь соглашается на земное облачение. |
Whatever is here of visible charm and grace | То, что здесь явлено взору как очарование и грация |
Finds there its faultless and immortal lines; | Там обнаруживает свои безупречные и бессмертные очертания; |
All that is beautiful here is there divine. | Все, что прекрасно здесь, там божественно. |
Figures are there undreamed by mortal mind: | Формы там есть, невообразимые для смертного ума: |
Bodies that have no earthly counterpart | Тела, не имеющие земных подобий, |
Traverse the inner eye's illumined trance | Пересекают просветленный транс внутреннего виденья |
And ravish the heart with their celestial tread | И очаровывают сердце своей божественной поступью, |
Persuading heaven to inhabit that wonder sphere. | Убеждая небеса поселиться в этой сфере чуда. |
The future's marvels wander in its gulfs; | Чудеса будущего странствуют в его безднах; |
Things old and new are fashioned in those depths: | Вещи старые и новые формируются в этих глубинах: |
A carnival of beauty crowds the heights | Карнавал красоты наполняет высоты, |
In that magic kingdom of ideal sight. | В этом волшебном царстве идеального виденья. |
In its antechambers of splendid privacy | В его палатах величественного уединения, |
Matter and soul in conscious union meet | Материя и душа встречаются в своем сознательном союзе |
Like lovers in a lonely secret place: | Словно любовники в тайном, уединенном месте: |
In the clasp of a passion not yet unfortunate | Сплетаясь в страстных объятиях, еще не ведая несчастья, |
They join their strength and sweetness and delight | Они соединяют свои силы, сладость и восторг |
And mingling make the high and low worlds one. | И сливаясь, делают едиными высокие и низкие миры. |
Intruder from the formless Infinite | Незваный гость из бесформенного Бесконечного, |
Daring to break into the Inconscient's reign, | Посмевший вторгнуться в царство Несознательного, |
The spirit's leap towards body touches ground. | Прыжок духа в тело касается земли. |
As yet unwrapped in earthly lineaments, | Еще не облекшись в земные очертания, |
Already it wears outlasting death and birth, | Он уже принимает на себя долгую цепь рождения и смерти, |
Convincing the abyss by heavenly form, | Убеждая бездну своей божественной формой, |
A covering of its immortality | Покров его бессмертия, |
Alive to the lustre of the wearer's rank, | Чувствующий великолепие высокого положения своего носителя, |
Fit to endure the rub of Change and Time. | Способен вынести превратности Времени и Перемен. |
A tissue mixed of the soul's radiant light | Ткань, сотканная из лучезарного света души |
And Matter's substance of sign-burdened Force,- | И субстанция символической Силы Материи, |
Imagined vainly in our mind's thin air | Которую напрасно пытаться воображать в тонкой атмосфере нашего ума, |
An abstract phantasm mould of mental make,- | Абстрактный призрак, созданный менталом, |
It feels what earthly bodies cannot feel | Она чувствует то, чего не могут почувствовать земные тела |
And is more real than this grosser frame. | И более реальна, чем эта грубая, земная форма. |
After the falling of mortality's cloak | После того как падает покров смертности, |
Lightened is its weight to heighten its ascent; | Легче становится её вес, чтобы ускорить её восхождение; |
Refined to the touch of finer environments | Очищенная, чтобы воспринять прикосновение более тонкого окружения |
It drops old patterned palls of denser stuff, | Она сбрасывает старые, пестрые одежды более плотной субстанции, |
Cancels the grip of earth's descending pull | Освобождается от хватки тянущего вниз притяжения земли |
And bears the soul from world to higher world, | И несет душу от мира к более высокому миру, |
Till in the naked ether of the peaks | Пока в обнаженном эфире этих вершин, |
The spirit's simplicity alone is left, | Не останется лишь дух в своей одинокой простоте, |
The eternal being's first transparent robe. | Этом изначальном прозрачном облачении вечного существа. |
But when it must come back to its mortal load | Но когда ей приходиться возвращаться назад, к своему смертному бремени |
And the hard ensemble of earth's experience, | И трудной амальгаме земного опыта, |
Then its return resumes that heavier dress. | Тогда вновь она облачается в эти более плотные одежды. |
For long before earth's solid vest was forged | Так как еще задолго до того, как была выкована твердая броня земли |
By the technique of the atomic Void, | Посредством техники атомной Пустоты, |
A lucent envelope of self-disguise | Сияющая маскирующая оболочка |
Was woven round the secret spirit in things. | Была сплетена вокруг тайного духа в вещах. |
The subtle realms from those bright sheaths are made. | Из этих сияющих оболочек сотворены тонкие царства. |
This wonder-world with all its radiant boon | Этот чудесный мир со всеми его сверкающими дарами |
Of vision and inviolate happiness, | Видения и нерушимого счастья, |
Only for expression cares and perfect form; | Заботится лишь о самовыражении и совершенной форме; |
Fair on its peaks, it has dangerous nether planes; | Прекрасный на своих вершинах, он имеет опасные нижние планы; |
Its light draws towards the verge of Nature's lapse; | Его свет увлекает на край ошибки Природы; |
It lends beauty to the terror of the gulfs | Он придает красоту ужасу бездн, |
And fascinating eyes to perilous Gods, | Наделяет чарующими очами опасных Богов, |
Invests with grace the demon and the snake. | И придает грацию змею и демону. |
Its trance imposes earth's inconscience, | Его транс порождает несознание земли, |
Immortal it weaves for us death's sombre robe | Бессмертный, он сплетает для нас темный покров смерти |
And authorises our mortality. | И санкционирует нашу смертность. |
This medium serves a greater Consciousness: | Этот посредник служит более великому Сознанию: |
A vessel of its concealed autocracy, | Сосуд его скрытого владычества, |
It is the subtle ground of Matter's worlds, | Это тонкое основание миров Материи, |
It is the immutable in their mutable forms, | Он неизменен в своих меняющихся формах, |
In the folds of its creative memory | В складках своей творческой памяти |
It guards the deathless type of perishing things: | Он хранит бессмертные образы преходящих вещей: |
Its lowered potencies found our fallen strengths; | Его могущества, уменьшенные в своей силе, проявляются в наших падших силах; |
Its thought invents our reasoned ignorance; | Его мысль воплощается в нашем размышляющем неведении; |
Its sense fathers our body's reflexes. | Его чувство порождает рефлексы нашего тела. |
Our secret breath of untried mightier force, | Наше тайное дыхание неиспытанной могущественной силы, |
The lurking sun of an instant's inner sight, | Затаившееся солнце внутреннего видения мгновения, |
Its fine suggestions are a covert fount | Его тонкие внушения это скрытый источник |
For our iridescent rich imaginings | Наших лучезарных, великолепных грез, |
Touching things common with transfiguring hues | Касающихся обычных вещей преобразующими красками, |
Till even earth's mud grows rich and warm with the skies | Пока даже земная грязь не напитается и не будет согрета небесами, |
And a glory gleams from the soul's decadence. | И великолепие не засияет из этого падения души. |
Its knowledge is our error's starting-point; | Его знание это начальная точка нашей ошибки; |
Its beauty dons our mud-mask ugliness, | Его красота облачается в грязную маску нашего безобразия, |
Its artist good begins our evil's tale. | Его художник добро начинает историю нашего зла. |
A heaven of creative truths above, | Небеса творческих истин на вершинах |
A cosmos of harmonious dreams between, | Космос гармоничных грез в промежутке, |
A chaos of dissolving forms below, | И хаос преходящих форм внизу, |
It plunges lost in our inconscient base. | Он погружается вниз, теряясь в нашем несознательном основании. |
Out of its fall our denser Matter came. | Из его падения возникла наша плотная Материя. |
Thus taken was God's plunge into the Night. | Так произошло погружение Бога в Ночь. |
This fallen world became a nurse of souls | Этот падший мир стал колыбелью душ, |
Inhabited by concealed divinity. | Несущих в себе скрытую божественность. |
A Being woke and lived in the meaningless void, | Существо пробудилось и начало жить в бессмысленной пустоте, |
A world-wide Nescience strove towards life and thought, | Всемирное Неведение стремилось воплотиться в жизни и мысли, |
A Consciousness plucked out from mindless sleep. | Сознание вырвалось из несознательного сна. |
All here is driven by an insentient will. | Всем здесь движет неощутимая воля. |
Thus fallen, inconscient, frustrate, dense, inert, | Таким образом падшая, несознательная, инертная, плотная, не верящая в свои силы, |
Sunk into inanimate and torpid drowse | Погруженная в безжизненную, оцепенелую дремоту, |
Earth lay, a drudge of sleep, forced to create | Земля простерлась, рабыней сна, принужденная творить |
By a subconscient yearning memory | Посредством подсознательной тоскующей памяти, |
Left from a happiness dead before she was born, | Оставшейся от блаженства, что погибло прежде, чем она была рождена, |
An alien wonder on her senseless breast. | Каким-то нездешним чудом на её бесчувственной груди. |
This mire must harbour the orchid and the rose, | Эта грязь должна взрастить орхидею и розу, |
From her blind unwilling substance must emerge | Из ее слепого, неподатливого вещества должна возникнуть |
A beauty that belongs to happier spheres. | Красота, которая принадлежит более счастливым сферам. |
This is the destiny bequeathed to her, | Именно эта судьба была завещана ей, |
As if a slain god left a golden trust | Словно убитый бог оставил золотую надежду |
To a blind force and an imprisoned soul. | Слепой силе и плененной душе. |
An immortal godhead's perishable parts | Тленные части бессмертного божества |
She must reconstitute from fragments lost, | Она должна воссоздать из потерянных фрагментов, |
Reword from a document complete elsewhere | В каком-то документе, написанном где-то ещё, изменить |
Her doubtful title to her divine Name. | Свой сомнительный титул на божественное Имя. |
A residue her sole inheritance, | Остатком своего одинокого наследия, |
All things she carries in her shapeless dust. | Все вещи она несет в своей бесформенной пыли. |
Her giant energy tied to petty forms | Свою гигантскую энергию, привязанную к малым формам, |
In the slow tentative motion of her power | В этом медленном экспериментальном движении своей силы, |
With only frail blunt instruments for use, | Используя лишь хрупкие и маловосприимчивые инструменты, |
She has accepted as her nature's need | Она приняла как свою природную нужду |
And given to man as his stupendous work | И дала человеку как его великолепную работу |
A labour to the gods impossible. | Труд, невозможный даже для богов. |
A life living hardly in a field of death | Жизнь, едва способную выжить в этом царстве смерти, |
Its portion claims of immortality; | Претендующую на то, чтобы обрести бессмертие; |
A brute half-conscious body serves as means | Грубое полусознательное тело, служащее средством, |
A mind that must recover a knowledge lost | Ум, который должен восстановить потерянное знание, |
Held in stone grip by the world's inconscience, | Закованный в каменных тисках мирового несознания, |
And wearing still these countless knots of Law | Всё ещё несущий бесконечные узлы Закона, |
A spirit bound stand up as Nature's king. | Дух, что сейчас связан, должен встать, чтобы стать царём Природы. |
A mighty kinship is this daring's cause. | Могучее родство вот причина этого дерзания. |
All we attempt in this imperfect world, | Все, что мы предпринимаем в этом несовершенном мире, |
Looks forward or looks back beyond Time's gloss | Взгляд вперёд бросает или назад оглядывается за пределы обманчивой видимости Времени, |
To its pure idea and firm inviolate type | На свою чистую идею и устойчивый нерушимый тип |
In an absolute creation's flawless skill. | В безупречном искусстве абсолютного творения. |
To seize the absolute in shapes that pass, | Ухватить абсолют в преходящих формах, |
To fix the eternal's touch in time-made things, | Поймать прикосновение вечного в сотворенных временем вещах, |
This is the law of all perfection here. | Вот закон здесь всякого совершенства. |
A fragment here is caught of heaven's design; | Любой фрагмент здесь вплетен в небесный замысел; |
Else could we never hope for greater life | Иначе никогда бы мы не могли надеяться на более великую жизнь |
And ecstasy and glory could not be. | И экстаз, и великолепие не могли бы существовать. |
Even in the littleness of our mortal state, | Даже в малости нашего смертного состояния, |
Even in this prison-house of outer form, | Даже в этой тюрьме внешней формы, |
A brilliant passage for the infallible Flame | Сияющий туннель для безупречного Пламени |
Is driven through gross walls of nerve and brain, | Прорубается через грубые стены нервов и мозга, |
A Splendour presses or a Power breaks through, | Великолепие оказывает давление или прорывается Сила, |
Earth's great dull barrier is removed awhile, | Великий упрямый барьер Земли отодвигается на время, |
The inconscient seal is lifted from our eyes | Печать несознания снимается с наших глаз |
And we grow vessels of creative might. | И мы становимся сосудами творческого могущества. |
The enthusiasm of a divine surprise | Восторг божественного сюрприза |
Pervades our life, a mystic stir is felt, | Пронизывает наши жизни и ощущается мистическое прикосновение, |
A joyful anguish trembles in our limbs; | Радостная мука трепещет в наших членах; |
A dream of beauty dances through the heart, | Мечта о красоте танцует в сердце, |
A thought from the eternal Mind draws near, | Мысль вечного Ума становиться нам ближе, |
Intimations cast from the Invisible | Намеки, брошенные Незримым, |
Awaking from Infinity's sleep come down, | Пробуждаясь от сна Бесконечности, нисходят вниз, |
Symbols of That which never yet was made. | Символами Того, что никогда еще не было сотворено. |
But soon the inert flesh responds no more, | Но скоро перестает отвечать инертная плоть, |
Then sinks the sacred orgy of delight, | И тогда угасает священная оргия восторга, |
The blaze of passion and the tide of power | Пламя страсти и поток могущества |
Are taken from us and, though a glowing form | Отбираются у нас и, хотя сияющая форма |
Abides astonishing earth, imagined supreme, | Остается, удивляя землю и представляясь чем-то высочайшим, |
Too little of what was meant has left a trace. | Лишь немногое из того, что подразумевалось, оставляет след. |
Earth's eyes half-see, her forces half-create; | Глаза Земли полувидят, ее силы способны творить лишь наполовину; |
Her rarest works are copies of heaven's art. | Самые совершенные ее работы это лишь подобия небесного искусства. |
A radiance of a golden artifice, | Сияние золотого мастерства, |
A masterpiece of inspired device and rule, | Шедевр вдохновенного замысла и правила, |
Her forms hide what they house and only mime | Ее формы скрывают то, что они несут в себе и только подражают |
The unseized miracle of self-born shapes | Непостижимому чуду самозарождающихся форм, |
That live for ever in the Eternal's gaze. | Которые вечно живут во взгляде Вечного. |
Here in a difficult half-finished world | Здесь, в этом нелегком, лишь наполовину завершенном мире, |
Is a slow toiling of unconscious Powers; | Совершается неторопливый труд несознательных Энергий; |
Here is man's ignorant divining mind, | Действует разделенный невежественный разум человека, |
His genius born from an inconscient soil. | Его гений произрастает из почвы несознания. |
To copy on earth's copies is his art. | Копировать копии земли, вот его искусство. |
For when he strives for things surpassing earth, | Ибо когда он устремляется к вещам, что превосходят землю, |
Too rude the workman's tools, too crude his stuff, | Слишком грубы оказываются его инструменты, слишком неподатлив его материал, |
And hardly with his heart's blood he achieves | И едва ли не кровью сердца он достигает |
His transient house of the divine Idea, | Своего временного дома божественной Идеи, |
His figure of a Time-inn for the Unborn. | Свою форму пристанища во Времени для Нерожденного. |
Our being thrills with high far memories | Наше существо трепещет от высоких и далеких воспоминаний |
And would bring down their dateless meanings here, | И хотело бы сюда привнести их вечный смысл, |
But, too divine for earthly Nature's scheme, | Но, слишком божественные для плана земной Природы, |
Beyond our reach the eternal marvels blaze. | Недостижимые для нас, пылают вечные чудеса. |
Absolute they dwell, unborn, immutable, | Абсолютные, неизменные, нерожденные, безупречные, |
Immaculate in the Spirit's deathless air, | Они живут в бессмертной атмосфере Духа, |
Immortal in a world of motionless Time | Бессмертные в мире неподвижного Времени, |
And an unchanging muse of deep self-space. | И неизменном созерцании глубокого пространства духа. |
Only when we have climbed above ourselves, | Только когда мы превосходим себя, |
A line of the Transcendent meets our road | Линия Трансцендентного пересекает нашу дорогу |
And joins us to the timeless and the true; | И соединяет нас с вечностью и с истиной; |
It brings to us the inevitable word, | Она приносит нам неизбежное слово, |
The godlike act, the thoughts that never die. | Божественное действие, мысли, которые никогда не умирают. |
A ripple of light and glory wraps the brain, | Волны света и великолепия окутывают мозг, |
And travelling down the moment's vanishing route | И, нисходя вниз исчезающей тропой мгновения, |
The figures of eternity arrive. | Возникают образы вечности. |
As the mind's visitors or the heart's guests | Как посетители ума или гости сердца, |
They espouse our mortal brevity awhile, | Они поддерживают ненадолго нашу смертную быстротечность, |
Or seldom in some rare delivering glimpse | Или изредка в каком-то исключительном освобождающем проблеске |
Are caught by our vision's delicate surmise. | Улавливаются тонкой догадкой нашего видения. |
Although beginnings only and first attempts, | Хотя лишь начало и первые попытки, |
These glimmerings point to the secret of our birth | Эти проблески указывают на тайну нашего рождения |
And the hidden miracle of our destiny. | И скрытое чудо нашей судьбы. |
What we are there and here on earth shall be | То, чем мы являемся там, будет воплощено здесь на земле, |
Is imaged in a contact and a call. | Открываясь нашему воображению в прикосновении и призыве. |
As yet earth's imperfection is our sphere, | Но пока еще несовершенство земли вот наша сфера, |
Our nature's glass shows not our real self; | Зеркало нашей природы не отражает нашу истинную суть; |
That greatness still abides held back within. | Это величие все еще тайно пребывает внутри нас. |
Earth's doubting future hides our heritage: | Неопределенное будущее Земли скрывает наше наследство: |
The Light now distant shall grow native here, | Свет, сейчас далекий, станет здесь естественным, |
The Strength that visits us our comrade power; | Сила, которая низойдет к нам, станет нашей дружественной силой; |
The Ineffable shall find a secret voice, | Невыразимое обретет тайный голос, |
The Imperishable burn through Matter's screen | Нетленное прожжёт покров Материи, |
Making this mortal body godhead's robe. | Превращая это смертное тело в одежды бога. |
The Spirit's greatness is our timeless source | Величие Духа вот наш вечный источник |
And it shall be our crown in endless Time. | И оно станет нашим венцом в бесконечном Времени. |
A vast Unknown is round us and within; | Беспредельное Неведомое вокруг и внутри нас; |
All things are wrapped in the dynamic One: | Все вещи охвачены действующим Единым: |
A subtle link of union joins all life. | Тонкая нить единства соединяет всю жизнь. |
Thus all creation is a single chain: | Поэтому все творение это единая цепь: |
We are not left alone in a closed scheme | Мы не брошены в одиночестве в какой-то замкнутой системе |
Between a driving of inconscient Force | Между движением несознательной Силы |
And an incommunicable Absolute. | И невыразимым Абсолютом. |
Our life is a spur in a sublime soul-range, | Наша жизнь побуждает нас устремляться в высочайшие сферы души, |
Our being looks beyond its walls of mind | Наше существо смотрит за пределы стен ума |
And it communicates with greater worlds; | И сообщается с более великими мирами; |
There are brighter earths and wider heavens than ours. | Есть более светлые, чем наши, земли и более просторные небеса. |
There are realms where Being broods in its own depths; | Есть царства, где Бытие созерцает себя в своих собственных глубинах; |
It feels in its immense dynamic core | Оно ощущает в своем необъятном, динамическом центре, |
Its nameless, unformed, unborn potencies | Свои безымянные, неоформленные, нерожденные потенции, |
Cry for expression in the unshaped Vast: | Требующие выражения в неоформленной Беспредельности: |
Ineffable beyond Ignorance and death, | Невыразимые, пребывающие за пределами неведения и смерти, |
The images of its everlasting Truth | Образы вечной Истины |
Look out from a chamber of its self-rapt soul: | Смотрят из покоев его погруженной в собственный восторг души: |
As if to its own inner witness gaze | Как если бы для своего собственного внутреннего свидетельствующего взгляда, |
The Spirit holds up its mirrored self and works, | Дух поддерживает зеркальное отраженье самого себя и своих работ, |
The power and passion of its timeless heart, | Могущество и страсть своего вечного сердца, |
The figures of its formless ecstasy, | Образы своего бесформенного экстаза, |
The grandeurs of its multitudinous might. | Великолепия своего многоликого могущества. |
Thence comes the mystic substance of our souls | Оттуда исходит мистическая субстанция наших душ |
Into the prodigy of our nature's birth, | В чудо нашего рождения в природе, |
There is the unfallen height of all we are | Существует нерушимая высота всего того, чем мы являемся |
And dateless fount of all we hope to be. | И вечный источник всего того, чем мы надеемся стать. |
On every plane the hieratic Power, | На каждом плане священное Могущество, |
Initiate of unspoken verities, | Посвященное в невыразимые истины, |
Dreams to transcribe and make a part of life | Грезит о том, чтобы воплотить и сделать частью жизни |
In its own native style and living tongue | С помощью присущего ему способа выражения и живого языка, |
Some trait of the perfection of the Unborn, | Какое-то качество совершенства Нерожденного, |
Some vision seen in the omniscient Light, | Какое-то видение, воспринятое во всезнающем Свете, |
Some far tone of the immortal rhapsodist Voice, | Какой-то отдалённый звук Голоса бессмертного рапсода-певца, |
Some rapture of the all-creating Bliss, | Какой-то восторг все-созидающего Блаженства, |
Some form and plan of the Beauty unutterable. | Какую-то форму и план невыразимой Красоты. |
Worlds are there nearer to those absolute realms, | Миры там ближе к тем абсолютным царствам, |
Where the response to Truth is swift and sure | Где отклик Истине стремителен и несомненен, |
And spirit is not hampered by its frame | И дух не сдерживается своими рамками, |
And hearts by sharp division seized and rent | Сердца там не захвачены и не разорваны непримиримым разделением, |
And delight and beauty are inhabitants | Там жители восторг и красота, |
And love and sweetness are the law of life. | Любовь и сладость закон жизни. |
A finer substance in a subtler mould | Более возвышенная субстанция в более тонкой форме |
Embodies the divinity earth but dreams; | Воплощает божественность, которая земле лишь грезится; |
Its strength can overtake joy's running feet; | Её сила способна обогнать бегущие ноги радости; |
Overleaping the fixed hurdles set by Time, | Перескакивая через прочные барьеры, установленные Временем, |
The rapid net of an intuitive clasp | Стремительная сеть интуитивного постижения |
Captures the fugitive happiness we desire. | Ловит убегающее счастье, которого мы ожидаем. |
A Nature lifted by a larger breath, | Природа, возвышенная более широким дыханием, |
Plastic and passive to the all-shaping Fire, | Пластичная и пассивная к всё-формирующему Огню, |
Answers the flaming Godhead's casual touch: | Отвечает случайному прикосновению пламенного Божества: |
Immune from our inertia of response | Свободная от инерции нашего отклика |
It hears the word to which our hearts are deaf, | Она слышит слово, к которому глухи наши сердца, |
Adopts the seeing of immortal eyes | Обретает виденье бессмертных глаз |
And, traveller on the roads of line and hue, | И, подобно путешественнику на дорогах линии и цвета, |
Pursues the spirit of beauty to its home. | Преследует дух красоты до самого её источника. |
Thus we draw near to the All-Wonderful | Вот так все ближе мы подходим к Все-Чудесному, |
Following his rapture in things as sign and guide; | Следуя его восторгу в вещах как знаку и руководству; |
Beauty is his footprint showing us where he has passed, | Красота его след, указывающий нам, где он ступал, |
Love is his heart-beats' rhythm in mortal breasts, | Любовь ритм его сердцебиений в наших смертных сердцах, |
Happiness the smile on his adorable face. | Счастье улыбка на его прекрасном лике. |
A communion of spiritual entities, | Союз духовных существ, |
A genius of creative Immanence, | Гений творческого проявления здесь Божественного |
Makes all creation deeply intimate: | Делает все творение глубоко сокровенным: |
A fourth dimension of aesthetic sense | Четвертое измерение эстетического чувства |
Where all is in ourselves, ourselves in all, | Где всё пребывает в нас, и мы во всём, |
To the cosmic wideness re-aligns our souls. | Выстраивает наши души в космической беспредельности. |
A kindling rapture joins the seer and seen; | Пылающий восторг объединяет видящего и видимое; |
The craftsman and the craft grown inly one | Мастер и его дело, становясь внутренне едиными, |
Achieve perfection by the magic throb | Достигая совершенства благодаря волшебной пульсации |
And passion of their close identity. | И страсти их сокровенной тождественности. |
All that we slowly piece from gathered parts, | Все, что мы постепенно складываем из собранных частей, |
Or by long labour stumblingly evolve, | Или, спотыкаясь, развиваем посредством долгого труда, |
Is there self-born by its eternal right. | Там пребывает, само-рождённое по своему вечному праву. |
In us too the intuitive Fire can burn; | В нас тоже может возгореться Огонь интуиции; |
An agent Light, it is coiled in our folded hearts, | Свет посредник таиться в наших закрытых сердцах, |
On the celestial levels is its home: | Его дом пребывает на божественных уровнях: |
Descending, it can bring those heavens here. | Нисходя, он может привнести эти небеса сюда. |
But rarely burns the flame nor burns for long; | Но редко возгорается это пламя и горит недолго; |
The joy it calls from those diviner heights | Радость, которую он призывает с этих божественных высот |
Brings brief magnificent reminiscences | Приносит лишь краткие великолепные воспоминания, |
And high splendid glimpses of interpreting thought, | Высокие изумительные проблески итерпретирующей мысли, |
But not the utter vision and delight. | Но не абсолютное видение и восторг. |
A veil is kept, something is still held back, | Завеса остаётся, что-то ещё от нас скрывается и удерживается, |
Lest, captives of the beauty and the joy, | Чтобы наши души не стали пленниками красоты и радости, |
Our souls forget to the Highest to aspire. | И не забыли свое стремление к Высочайшему. |
In that fair subtle realm behind our own | В этом прекрасном, тонком царстве, граничащим с нашим, |
The form is all, and physical gods are kings. | Форма это все, а боги материального там цари. |
The inspiring Light plays in fine boundaries; | Вдохновенный Свет играет в тонких границах; |
A faultless beauty comes by Nature's grace; | Безупречная красота приходит благодаря милости Природы; |
There liberty is perfection's guarantee: | Там свобода это гарантия совершенства: |
Although the absolute Image lacks, the Word | Хотя абсолютный Образ отсутствует, воплощенное |
Incarnate, the sheer spiritual ecstasy, | Слово, чистый духовный экстаз, |
All is a miracle of symmetric charm, | Всё представляет собой чудо симметричного очарования, |
A fantasy of perfect line and rule. | Фантазию совершенной линии и правила. |
There all feel satisfied in themselves and whole, | Там все удовлетворено собой и целым, |
A rich completeness is by limit made, | Роскошная полнота творится посредством ограничения, |
Marvel in an utter littleness abounds, | Чудо таиться в абсолютной малости, |
An intricate rapture riots in a small space: | Замысловатый восторг бьётся в небольшом пространстве: |
Each rhythm is kin to its environment, | Каждый ритм в гармонии со своим окружением, |
Each line is perfect and inevitable, | Каждая линия совершенна и неизбежна, |
Each object faultlessly built for charm and use. | Каждая вещь безупречно создана для очарования и использования. |
All is enamoured of its own delight. | Все очаровано своим собственным восторгом. |
Intact it lives of its perfection sure | Незатрагиваемое, оно живет не сомневаясь в своем совершенстве, |
In a heaven-pleased self-glad immunity; | В лелеемой небесами само-восторженной неприкосновенности; |
Content to be, it has need of nothing more. | Довольное тем, чтобы просто быть, оно не нуждается в чём-то ещё. |
Here was not futile effort's broken heart: | Здесь не было тщетного усилия сломленного сердца: |
Exempt from the ordeal and the test, | Свободный от тяжких испытаний, |
Empty of opposition and of pain, | Лишенный противоположностей и боли, |
It was a world that could not fear nor grieve. | Это был мир, где не было страха и горя. |
It had no grace of error or defeat, | В нем не было милости ошибки или поражения, |
It had no room for fault, no power to fail. | И не было места для промаха или силы, способной потерпеть неудачу. |
Out of some packed self-bliss it drew at once | Из какого-то спрессованного собственного блаженства он сразу извлекал |
Its form-discoveries of the mute Idea | Свои формы-откровения безмолвной Идеи |
And the miracle of its rhythmic thoughts and acts, | И чудо своих ритмических мыслей и действий, |
Its clear technique of firm and rounded lives, | Свою чистую технику устойчивых и завершенных жизней, |
Its gracious people of inanimate shapes | Своё прекрасное изобилие неодушевленных форм |
And glory of breathing bodies like our own. | И великолепие дышащих тел, подобных нашим собственным. |
Amazed, his senses ravished with delight, | Изумленный, с чувствами, охваченными восторгом, |
He moved in a divine, yet kindred world | Он двигался в божественном, и все же таком родном мире, |
Admiring marvellous forms so near to ours | Восхищаясь чудесными формами, столь близкими нашим формам, |
Yet perfect like the playthings of a god, | И все же совершенными, словно игрушки бога, |
Deathless in the aspect of mortality. | Бессмертными в аспекте смертности. |
В своих ограниченных и исключительных абсолютах | |
The finite's ranked supremacies throned abide; | Ранжированные господства конечного восседали на тронах; |
It dreams not ever of what might have been; | Никогда он не помышляет о том, чем он мог бы быть; |
Only in boundaries can this absolute live. | Только в границах может жить этот абсолют. |
In a supremeness bound to its own plan | В какой-то высоте, привязанной к своему собственному плану, |
Where all was finished and no widths were left, | Где все завершено и не осталось больше просторов, |
No space for shadows of the immeasurable, | И нет пространства для теней неизмеримого, |
No room for the incalculable's surprise, | Нет места для сюрпризов непредвиденного, |
A captive of its own beauty and ecstasy, | Пленником своего собственного экстаза и красоты, |
In a magic circle wrought the enchanted Might. | В волшебном круге работало это очарованное Могущество. |
The spirit stood back effaced behind its frame. | Дух стоял позади, сокрытый своей формой. |
Admired for the bright finality of its lines | Очарованный великолепной завершенностью своих линий |
A blue horizon limited the soul; | Голубой горизонт ограничивал душу; |
Thought moved in luminous facilities, | Мысль двигалась в сияющих чертогах, |
The outer ideal's shallows its swim-range: | Мелководья внешнего идеала вот масштаб ее плавания: |
Life in its boundaries lingered satisfied | Жизнь продолжала существовать в своих границах, удовлетворенная |
With the small happiness of the body's acts. | Маленьким счастьем действий тела. |
Assigned as Force to a bound corner-Mind, | Назначенная быть Силой для ограниченного Ума, |
Attached to the safe paucity of her room, | Привязанная к безопасной малости своего пространства, |
She did her little works and played and slept | Она совершала свои малые работы, играла, и спала |
And thought not of a greater work undone. | И не думала о том, что более великая работа еще не была сделана. |
Forgetful of her violent vast desires, | Забыв о своих неистовых безбрежных страстях, |
Forgetful of the heights to which she rose, | Забыв о высотах, на которые поднималась, |
Her walk was fixed within a radiant groove. | Она двигалась в фиксированных пределах сияющей, привычной колеи. |
The beautiful body of a soul at ease, | Прекрасное тело раскрепощённой души, |
Like one who laughs in sweet and sunlit groves, | Подобно тому, кто смеётся в чудесных, залитых солнцем рощах, |
Childlike she swung in her gold cradle of joy. | Как ребёнок она качалась в золотой колыбели радости. |
The spaces' call reached not her charmed abode, | Зов пространств ещё не достиг её очарованных покоев, |
She had no wings for wide and dangerous flight, | Она ещё не обрела крыльев для безбрежного, опасного полета, |
She faced no peril of sky or of abyss, | Она ещё не столкнулась с опасностью небес и бездн, |
She knew no vistas and no mighty dreams, | Она не знала грядущих перспектив и могучих грёз, |
No yearning for her lost infinitudes. | И не стремилась страстно к своим потерянным бесконечностям. |
A perfect picture in a perfect frame, | Какая-то великолепная картина в великолепной раме, |
This faery artistry could not keep his will: | Это феерическое искусство не могло удержать его волю: |
Only a moment's fine release it gave; | Оно дарило лишь мгновение прекрасного освобождения; |
A careless hour was spent in a slight bliss. | Беспечный час был проведен в каком-то незначительном блаженстве. |
Our spirit tires of being's surfaces, | Наш дух устает от поверхностных видимостей существования, |
Transcended is the splendour of the form; | Трансцендентно великолепие формы; |
It turns to hidden powers and deeper states. | Он обращается к скрытым могуществам и более глубоким состояниям. |
So now he looked beyond for greater light. | Поэтому теперь он всматривался за пределы в поисках более великого света. |
His soul's peak-climb abandoning in its rear | Его ввысь устремленная душа оставила позади |
This brilliant courtyard of the House of Days, | Этот сияющем двор Дома Дней, |
He left that fine material Paradise. | Он покинул этот прекрасный материальный Рай. |
His destiny lay beyond in larger Space. | Его судьба лежала за пределами в более великом Пространстве. |
End of Canto Two | Конец Канто 2 |
|