- Вы хотите сказать, что тоже это поняли, как и я?
- Да!
Константин вскочил на ноги, подбежал к Петру Ивановичу, который к этому времени тоже поднялся из-за стола, и они обнялись. Следователь, казалось, ничего не понимал.
- Он есть? Вы, вообще, о чем говорите или о ком?
Сатин и Суслов хором на это ответили.
- О Нем!!!
- О Нем? То есть Добро - это Он?
Константин кивнул.
- Конечно.
- Занятно. А Зло тогда, получается, тоже есть? То есть, как по-вашему, Дьявол существует или нет?
- Зло? Но причем здесь оно?
- Ну, как же... Свет и тьма! Белое и черное! Разве одно может быть без другого?
- Все намного проще. Зло творят сами люди. И Дьявол тут не при чем!
Неожиданно Петр Иванович тоже вступил в разговор.
- Но, как я понимаю, Он всегда посылает человеку, собирающемуся совершить неблаговидный поступок, какие-то знаки, которые могли бы его остановить в совершении Зла, то есть обратить мысли в сторону Добра. А уж потом человек сам делает свой выбор!
- Да? Как же вы наивны! Нет, вы мне ответьте на прямой вопрос, есть Дьявол или нет? Есть тот, кто направляет людские мысли в сторону Зла? Тот, кто подвергает человека искушениям? Или все-таки вы в Дьявола не верите?
Суслов и Сатин переглянулись. О чем это он? А следователь, немного подумав, встал из-за стола и поднял рюмку, которую официанты уже услужливо ему наполнили, как, впрочем, и его гостям.
- Что ж... Имеете право... Но у меня есть еще один тост - за нашу встречу! Ее-то мы еще не отпраздновали.
Все, стоя, выпили, а потом гостеприимный хозяин стал прощаться.
- Извините, но мне уже пора. Дела, знаете ли... Я и так слишком долго с вами пробыл. А вы продолжайте, продолжайте! Все уже оплачено.
И тут вышли официанты с новыми блюдами на подносах, а следователь незаметно исчез, как будто его никогда и не было. Петр Иванович и Константин сели ближе друг к другу и, конечно, стали вспоминать события, произошедшие с ними за эти годы, так как оба понимали, что видятся они последний раз в жизни.
Наступила ночь, и в комнате стало темно, а официанты зажгли свечи. Но скоро Суслову и Сатину стало казаться, что за столом они сидят не одни, потому что за другой его половиной как-то незаметно появилось восемь известных им ушедших людей. И Петр Иванович тихо шепнул об этом своему собеседнику.
- Константин, вы тоже их видите?
- Кого?
- Их.
- Вижу. И они все как будто что-то едят... Странно все это... И откуда они тут взялись?
- Не знаю, но лично мне что-то становится страшно. И, значит, нам пора уходить! Похоже, мы в этом ресторане засиделись.
- Зачем уходить-то?
- Потому что такого просто не может быть! Мы или спим, или сходим с ума!
- Да какая теперь разница? Зато я сейчас опять вижу Юлию, и от этого счастлив! Она пришла ко мне и будет теперь только моей.
- Я вообще-то ее тоже вижу. Притом рядом с ней сидит Пелагея Ниловна! И мне надо срочно подойти к ней и спросить, что же все-таки она знала. Срочно!
После этих слов Суслов попытался встать из-за стола, но сделать этого не смог, потому что ноги его не слушались.
- Константин, со мной что-то не так. Мне кажется, что я отравлен.
Тот усмехнулся.
- Да? А помните, Петр Иванович, вы как-то говорили мне, что на земле в итоге останется только один из нас?
- Нет-нет, этим отравленным человеком не должен быть я...
- Тогда кто? Я? Это вряд ли.
Сказав так, Сатин также захотел подняться, но и у него не оказалось для этого сил. Поэтому он обратился к Суслову.
- Вы все-таки успели дать мне яд?
- Конечно, нет. А вы мне?
- Тоже нет.
- Тогда что все это значит?
Неожиданно все сидящие за столом повернули к ним головы и подняли пустые рюмки. И это было последним, что Константин и Петр Иванович видели на этом свете...
Утром же следователя срочно вызвали в известный нам ресторан. И когда он туда прибыл, Суслов и Сатин уже давно спали вечным сном, и при них нашлись пустые склянки с остатками яда. А приехавший сделал однозначный вывод, что они покончили свои жизни самоубийством по личным мотивам.
Впрочем, что-то положительное во всем этом все-таки было, потому что столь долгая и непонятная история, наконец, закончилась...