Григорьев Александр Владимирович
Аналогия с магией: у кого монополия на чудо - у того и власть. Меняется базис-меняется надстройка)))))

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ПО сути Боевые роботы, это как Аналогия с магией: у кого монополия на чудо - у того и власть. В магическом мире не возможны революции в мире роботов их то же не будет)))))) Роботизированные системы уничтожат любые попытки революций, закабалят окончательно рабочие массы? Или же мы перейдём в киберпанк?
  1) Аналогия с магией: у кого монополия на чудо - у того и власть
  
  В доиндустриальных обществах рычаги принуждения были персональны: сила дворян держалась на земле, вооружённых отрядах и праве. Представьте, что к этой силе прибавилась бы наследуемая магия - абсолютное преимущество, которое нельзя отнять ни числом, ни смелостью. Во Франции 1789-го или в России 1917-го революции потребовали массовой мобилизации, солидарности, оружия, экономических кризисов - и того, что элиты биологически и технологически не отличались от низших классов. Если бы у элиты была "синяя кровь" в буквальном смысле - магический ресурс, передающийся по наследству, - общество застряло бы в магическом средневековье: революции подавлялись бы заранее, а прогресс - замораживался как ненужный.
  
  Боевые роботы - технологический эквивалент такой "магии". Это не просто очередная пушка или дрон: это инфраструктура автоматизированного насилия и тотального контроля, которая делает биологическое равенство людей политически нерелевантным. При прочих равных, человек труда может бросить вызов человеку с капиталом; но как бросить вызов автономному парку машин, который не устает, не симпатизирует бастующим, не колеблется и масштабируется со скоростью облака?
  
  2) Пять механизмов "окаменения" классовой структуры
  
  (а) Автоматизация монополии на насилие.
  Государство и корпорации всегда стремились к технологическому превосходству в сфере принуждения. Роботы делают это превосходство постоянным и дешёвым. Нет риска братания войск с народом, нет моральных срывов. "Машинный штык" не сомневается и не спорит с приказом.
  
  (б) Разрыв между капиталом и риском.
  Там, где элите раньше нужно было платить людям, рисковать репутацией и столкновениями, теперь достаточно капитальных вложений в флот автономных систем. Риск переносится в железо и софт, а не на тела наёмников. Это снимает социальные тормоза на применение силы.
  
  (в) Технология против коллективного действия.
  Исторически профсоюзы, стачки, баррикады опирались на массовость и пространство. Роботы перекраивают пространство: роевые дроны, наземные платформы, автономные наблюдатели превращают площадь и завод во всевидимую и управляемую среду. Масса больше не даёт гарантии, что власть отступит.
  
  (г) Тотальная логистика наблюдения.
  Боевой робот - это не только оружие, это узел в сети: датчики, распознавание лиц, триангуляция, прогнозирование "аномальных" траекторий. Вкупе с частными дата-центрами это строит цифровой паноптикум: любое зарождение солидарности видно и душится до выхода на улицы.
  
  (д) Деперсонализация ответственности.
  Чем сложнее автономная система, тем легче размыть ответственность между подрядчиком, интегратором, оператором, ведомством. Власть получает насилие без адресата: "это алгоритм принял решение", "таковы параметры миссии".
  
  3) "Капиталистическая магия" против социалистической перспективы
  
  Социализм в марксовом смысле предполагает, что производительные силы развиты настолько, чтобы коллективно управлять экономикой, а трудящийся класс способен стать политическим субъектом. Но если ключевые средства принуждения и контроля окажутся не в руках общества, а в руках собственников капитала (или тесно связанных с ними государственных элит), то любая попытка демократизировать собственность натолкнётся на неснимаемую техническую стену.
  
  При высокой степени роботизации подавления стоимость контрреволюции падает, а её успешность растёт.
  
  Возможность организованного отказа от труда теряет силу: роботизированные комплексы частично заменяют забастовщиков, а полуроботизированные ЧОПы и силовые структуры нейтрализуют публичные действия.
  
  Идеология "техно-естественности" (как будто "так устроен прогресс") маскирует политическое содержание: мол, возражать против "умных" систем - это быть против науки. Так из технического выбора делают догму.
  
  Результат - окаменение классовой структуры. Социализм и коммунизм как проекты освобождения не исчезают логически, но практически становятся неосуществимыми: принуждение становится не только мощнее, но и невидимее, рутиннее, "гуманнее" по формулировкам пресс-релизов.
  
  4) Возражение: "а вдруг роботы освободят от труда?"
  
  Знакомый тезис: если машины работают, люди освобождаются для творчества. Он справедлив только при общественном контроле над средствами производства и распределения. В противном случае роботы не освобождают, а отчуждают:
  
  прибыль присваивается собственником,
  
  рабочие места исчезают, переговорная сила падает,
  
  зависимость от импорта технологий и закрытых платформ усиливается,
  
  контроль над алгоритмами и данными остаётся вне демократических процедур.
  
  "Автоматизация без социализации" - это цифровое крепостничество.
  
  5) Исторические параллели и их пределы
  
  Иногда говорят: "Новое оружие всегда усиливало и власть, и бунт" (огнестрел разрушил монополию рыцарей; печать подорвала церковные монополии). Но отличие роботов - в комбинаторике: они одновременно оружие, наблюдение и логистика, встроенные в облака, ИИ и частные дата-центры. Это не просто "более сильная дубина" - это архитектура мира, где поведение усредняется, а исключения гасятся алгоритмами в реальном времени.
  
  6) Что делать: контуры демократического ответа
  
  Если принять тезис об "ультимативном преимуществе", то вопрос не в том, "быть роботом или не быть", а кто владеет архитектурой.
  
  Публичная собственность и ко-управление над критической робототехникой.
  Боевые (и квазибоевые) платформы, системы наблюдения, каналы связи и дата-центры должны быть выведены из частной ренты и подчинены общественному контролю: выборным советам, профсоюзам, гражданским комитетам.
  
  Запрет и моратории на автономное применение силы.
  Любая система, способная наносить вред человеку без непрерывного контроля человека, должна быть вне закона. Принцип "человек-в-контуре" - не лозунг, а технический стандарт с уголовной ответственностью за обход.
  
  Право на организованное действие в цифровой среде.
  Профсоюзам - доступ к коду, логам и датчикам на рабочих местах; запрет на использование роботизированного наблюдения для преследования коллективных действий; обязательные "слепые зоны" для приватности.
  
  Антимонопольная декапсуляция стеков.
  Обязательная интероперабельность и открытые спецификации: нельзя допускать, чтобы одна корпорация владала и роботами, и чипами, и облаком, и обучением моделей. Разделение владения по слоям - как санитарный кордон.
  
  Алгоритмический суверенитет и аудит.
  Регистр опасных АИ-систем, независимые проверки, гражданский надзор, обратимость решений (право на человеческий пересмотр), прозрачные отчёты о сбоях и "почти-инцидентах".
  
  Трудовой и социальный дивиденды от автоматизации.
  Налоги на роботизированный капитал, социальный дивиденд и/или сокращение рабочего времени по мере роста производительности - чтобы выгода от машин возвращалась обществу, а не цементировала власть.
  
  Международные соглашения по типу "ядерной этики для роботов".
  Запрет на экспорт автономных систем подавления, наём "роботизированных наёмников", а также прозрачность поставок сенсоров, вычислений и ПО.
  
  7) Политическая мораль
  
  Социализм рассчитывает на то, что общая разумность людей перевесит отдельные частные интересы - что человеческое большинство сможет само себя организовать. Боевые роботы - это ставка на обратное: на то, что частное может зацементировать своё господство аппаратами нечувствительности и всевидения. Они превращают конфликт в техническую процедуру, а несогласие - в "аномалию" для подавления.
  
  Пока элиты и корпорации биологически ничем не отличаются от остальных, их можно убеждать, ограничивать, смещать, переизбирать. Но если мы позволим создать им "магическую прослойку" в виде автоматизированного насилия и алгоритмического надзора, мы рискуем получить вечное настоящее, где история не движется, а человек труда "никогда больше не поднимает голову".
   Вывод: боевые роботы - не нейтральная технология. В частно-олигархической конфигурации они действительно выступают анти-историческим инструментом, закрывающим окно возможностей для социалистического и коммунистического проектов. Чтобы история продолжалась, нам нужна социализация средств автоматизированного принуждения - и демократический контроль над тем, что иначе станет "магией" против общества.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"