- Ну?! Как тебе? - спросила Зигги, наклонясь к прилавку Hot Topic. - Сколько ты прослушала?
Это был четвертый визит Елены в темную обитель магазина HotTopic в торговом центре Фэрфилда, и, по сути, он укрепил ее слабую дружбу с Зигги, другой девушкой-готом, обитательницей торгового центра. Разговаривать с более взрослой девушкой Елене все еще было неловко, как из-за пятилетней разницы в возрасте, так и из-за того, что стирание границы между клиентом и сотрудником казалось странным. Зигги, похоже, жаждала общения с ней с тех пор, как она вернулась с крашеными волосами и в одежде Hot Topic, и Елена по этому поводу испытывала смешанные чувства.
- Я прослушала все, -- ответила Елена, кладя одолженные кассеты на прилавок. - Но... я не знаю, подходит ли мне хоть что-то из этого.
Вместо того, чтобы начать чувствовать себя в образе гота более комфортно, Елена начала ощущать, что эта часть ее жизни - просто невыносимый продолжающийся поиск себя. Она была достаточно упряма, чтобы не воспринимать это как переходный этап, но ей не хватало чего-то большого и важного, и это, честно говоря, ее расстраивало. На днях после школы она, лежа в постели, просто начала плакать, потому что поняла, что ей грустно - это было ненормально.
Сначала все шло хорошо, потому что прошло резкое изменение внешнего вида в соответствии с новой субкультурой. Противопоставляя себя девушкам в стиле "преппи", которых Елена презирала, таких, как ее бывшая подруга Кэрри, так и... да, какой была сама, она чувствовала, что все правильно. Но вскоре после этого всё, казалось, пошло прахом, потому что никакого плана не было. В старших классах Спрингтона других готов не было, общаться было не с кем, и каким бы крутым ни был ее образ одиночки, она себя и чувствовала, в общем-то, одиноко.
Как ни тяжело это было признавать, Елена не была уверена, что способна с этим справиться.
В стихах, которые она начала писать, она описывала свое прежнее "я", ту прежнюю Елену, как полную мелких амбиций. Объективно это было правдой, как бы она к этому ни относилась, но когда она решила эти мелкие амбиции отбросить - что тогда? Что же ей теперь делать? Культура готов существовала как полное исключение из знакомой ей иерархии общества. Елена была самой крутой девушкой-готом в школе, вот только единственной. Казалось, что сколько бы она ни трудилась над созданием идеального образа в стиле Hot Topic и как бы тщательно ни наносила свой новый макияж, ее достижения оставались в конечном итоге бессмысленными.
Неужели я ДОЛЖНА грустить? спрашивала себя Елена. Постоянно? Мне кажется, что в культуре готов есть много альтернативных способов самовыражения, нет, у НАС, но еще... Я не хочу быть несчастной, одинокой и все время рыдать в одиночестве. Я этого не вынесу. Что мне теперь делать?
- В самом деле? - Зигги, казалось, не поверила. - Нирвана тебя ничем не зацепила? Pearl Jam? Soundgarden? ("Большая четверка" музыки в стиле гранж - Alice in Chains, Nirvana, Soundgarden, Pearl Jam - прим. перев.)
Елена поначалу не решалась отрывать девушку от работы, но потом Зигги взяла за правило быть настолько непрофессиональной, насколько ей это могло сойти с рук, чтобы "выражать свою бунтарскую индивидуальность" и "не прогибаться". Выручало, что владельцем магазина был ее отчим мистер Гэри, по-настоящему приятный старикан, который, похоже, рассматривал их общение как организацию какой-то сети неформалов, которая была бы очень полезна для бизнеса.
- Мне вроде как понравились Soundgarden, - попыталась найти компромисс Елена. - Нирвана, надо сказать, не очень... Alice in Chains мне вообще никак.
- В смысле, ну тебе не может не нравиться Soundgarden, - Зигги недоверчиво тряхнула головой, и зеленые шипы уложенных гелем волос на ее голове качнулись взад-вперед. - Но тебе не нравится Nirvana?
- Ну просто... не знаю, - Елена неловко переступила с ноги на ногу. - Ничего не почувствовала.
- Ну ладно, а как насчет групп-последователей? - допытывалась Зигги. - На второй кассете - Candlebox, Bush. Collective Soul. Они тебе больше по душе?
- Думаю, с ними все в порядке, - пожала плечами Елена. - Просто ни одна из них не зацепила, или как-то так. Всё было как-то никак. Ну не знаю.
- Ну, тогда ты точно не готова слушать местные группы, - нахмурилась Зигги, откинувшись назад и скрестив на груди руки. - Скажи мне, какую музыку ты слушала раньше? Например, какие компакт-диски у тебя есть?
- У меня не так много дисков, - призналась Елена. - Большая часть того, что у нас есть, это родительские.
- Эмм, - поморщилась Елена. - Спайс Гёлз, да. LeAnn Rimes, Jewel. Avalon, Point of Grace, Mariah Carey..."
- Ладно... стоп-стоп-стоп, - Зигги остановила Елену жестом и быстро оглянулась, чтобы убедиться, что никто не услышал такой явной ереси. - Все это просто ужасно. В смысле, Авалон? Господи, разве это не христианская музыка? Выбрось все это. Расколоти на кусочки перед тем, как кинуть в мусор.
- Хорошо, - Елена уклончиво пожала плечами. Она не собиралась это выполнять. Большая часть этой музыки теперь ее не трогала, и она уже отправила свою небольшую коллекцию компакт-дисков в гостиную, на стеллаж к родительским.
- Я имею в виду, черт возьми, вспомнив, как ты выглядела в тот день, когда мы встретились, я решила, что тебе, по крайней мере, нравятся No Doubt, Smashing Pumpkins или...
- Есть у меня Smashing Pumpkins, - слабо возразила Елена.
- Ну, неважно. Твоя мама все еще не соглашается на Мэрилина Мэнсона? - с озорным видом поинтересовалась Зигги, постукивая по футляру для кассет ногтем с черным лаком.
- Да, Мэнсон все еще под запретом, - кивнула Елена. - Я все равно послушала, но... он кажется каким-то слишком... не знаю. Не мое.
- Разве это не заставляет тебя любить его еще больше? - прошептала Зигги. - Знание, что она против него только из-за промытых религией мозгов, делает эту музыку более значимой. Я имею в виду, Мэнсон - сексуальный, крутой чувак; ты когда-нибудь видела, как он выглядит? Его глаза? Этот парень однажды на сцене откусил голову живой летучей мыши.
- Нет, не он! - крикнул через весь магазин мистер Гэри из уголка, где он проводил инвентаризацию. - Черт, это был Оззи!
- Да, ладно, - фыркнула Зигги, закатывая глаза. - Будто ты хоть что-то понимаешь в музыке, старик.
- Оззи Осборн, в своем туре "Дневник сумасшедшего", - крикнул, оглянувшись, мистер Гэри. - На самом деле я был участником этого тура, в Freedom Hall в Луисвилле. Это было, когда...
- Всем плевать, старик! - парировала Зигги, оборачиваясь и показывая ему два средних пальца с почти маниакальным восторгом.
На самом деле я совсем не против своих родителей, подумала Елена, ощущая себя еще более чужой, чем раньше. Я люблю отца, люблю маму - маму больше всех на свете. Разве это делает меня готом меньше? Или больше того, притворщицей? Я стала готом, потому что это казалось правильным, и это вывело меня за рамки школьной иерархии и позволило заняться чем-то своим. Иногда это по-прежнему кажется правильным, но иногда кажется, что это не мое. И если мне здесь не место, то где же, черт возьми, мое место?
***
В то воскресенье семья Мур присоединилась к ним для утренней службы в Первой пресвитерианской церкви Спрингтона. Елена удивилась тому, насколько ее обрадовала встреча с подругой, и сразу за этим ее охватили чувства вины, горечи и странной неловкости, которое лишило ее дара речи. Табита была в скромном платье с длинным рукавом, которое выглядело сшитым специально для нее - и потому, что хорошо сидело, и потому, что один рукав был явно сшит более широким с учетом гипсовой повязки.
Мистер Мур выглядел сдержанным и вежливым, а вот мать Табиты, миссис Мур, угораздило выглядеть слегка испуганной от присутствия рядом такого количества людей, не сумев скрыть испуг за очень натянутой неубедительной улыбкой. Все прихожане были рады их видеть, и семья за семьей подходили представиться и пожать руки, прежде чем занять на скамьях свои места - все, кроме Елены. Елена не знала, что делать.
Я должна - нет, МЫ должны -- пойти поздороваться, Елена беспомощно посмотрела на мать. Правильно? Я имею в виду, мы по-прежнему подруги, только... Мне нужно, чтобы она знала, что я не согласна с ее глупостями о путешествии во времени, нужно показать, что между нами - дистанция. Дистанция, которую я не собираюсь просто преодолеть и забыть. Просто... Боже, так неловко вот так здесь стоять.
Елена с растущим напряжением смотрела, как семья Мур прошла дальше по проходу между рядами сквозь прихожан, готовых приветствовать их в общине, и не почувствовала никакого облегчения, когда они наконец выбрали скамью и сели. Табита, похоже, отвлеклась на беспокойство своей матери и все время наклонялась, чтобы что-то ей прошептать, но, заметив на другом конце церкви Елену, помахала ей рукой.
Елена машинально помахала в ответ, чувствуя себя еще более глупо и неуместно. Миссис Зилбо ласково похлопала ее по спине, словно почувствовав ее беспокойство, но Елену этот жест ничуть не успокоил.
Что... я делаю? думала Елена, расправляя свое скромное воскресное платье с цветочным рисунком. Боже. разумнее всего было бы просто подойти и с ней помириться. Или хотя бы сделать такую попытку. Так поступила бы мама. А не вести себя... глупо и мелочно из-за ее дурацкой истории. О боже!
По договоренности с родителями Елена не надевала в церковь ничего черного и готического, поэтому здесь, без своих атрибутов, она чувствовала себя еще более не в своей тарелке. Надевать в церковь свое старое выходное платье казалось ей ложью, потому что она больше не была той, кем была раньше. Но теперь, когда она надевала полный наряд гота с макияжем и всем прочим - это тоже казалось ложью, как будто она становилась ряженой готкой из торгового центра, которая просто выполняет свои обязанности, чисто внешне. Прихоля в школу, она куталась в холодный образ Hot Topic, чтобы отделить себя от той, кем она быть не хотела, но при этом недоумевала, кто же она на самом деле.
Рука миссис Зилбо продолжала лежать на спине Елены, так что она ощутила, как в этот момент напряглась ее мать.
- Вот дерьмо, - пробормотала миссис Зилбо себе под нос.
Дерьмо? Елена в замешательстве посмотрела на мать. Что случилось?
Месяц назад Елена уже подколола бы маму за то, что та позволила себе выругаться, особенно после того, как та всегда так контролировала за все безобидные ругательства Елены. Миссис Зилбо не любила сквернословить, и уж точно никогда не стала бы выражаться в церкви, особенно когда общалась с церковной группой. Девушка с волосами цвета воронова крыла увидела, что мать обратила внимание на двух очень знакомых женщин, которые менялись местами на скамье позади них, и ее настроение сразу же испортилось.
Ну и дерьмо.
- Мишель! Мишель! - прошипела миссис Мелисса. - Ты не поверишь, кто эта женщина!
- Это Шеннон Дилейн! - добавила тетя Синди тем же заговорщическим шепотом. - Шеннон Дилейн, та самая!
- Вон там, с рыжими волосами! - миссис Мелисса слегка отвернулась от собравшихся, чтобы заслонить от них своим телом настойчивый палец, которым тыкала в сторону матери Табиты. - С юной девушкой. Рыжие волосы, это она.
- Как она растолстела! - наклонилась пооткровенничать тетя Синди.
- Вижу! - согласилась, ухмыльнувшись, миссис Мелисса, бросив взгляд через плечо. - И эта юная девочка! Не кажется ли тебе, что...
- Мелисса, - предостерегла миссис Зилбо. - Ты подходила разговаривала с ней?
- Нет, но я вижу, что это она! - заявила миссис Мелинда. - Посмотри на ее лицо! Это точно она, она теперь так раздалась! Такой вес. О господи!
- Вы очень невоспитанны, - вмешалась Елена, скрестив на груди руки и окидывая взглядом двух ближайших подруг матери.
- Привет, Елена, милая! Я просто обожаю твои волосы! - Миссис Мелисса сверкнула натянутой улыбкой и повернулась к миссис Зилбо. - Я просто обожаю ее волосы, Мишель.
Ты уже говорила это, когда мы виделись в прошлое воскресенье, Елена изо всех сил старалась не дать нейтральному выражению своего лица превратиться в хмурое. С каждым разом это звучит все менее искренне.
Служба началась, но Елена беспомощно блуждала в собственных думах. Она стояла со сборником гимнов для пения, сидела и смотрела перед собой во время проповеди, механически склоняла голову во время молитвы, и все это время ее душа, казалось, не переставая работала, чтобы отделиться от всего, чем она пыталась -- или не пыталась -- быть. Что же это вообще после себя оставит, что остается? Как вообще назвать такой кризис?
***
Когда служба закончилась, и все встали и начали выходить из-за скамей, Елена поспешила к Табите. Однако, когда она встала перед подругой, из головы все вылетело, и она понятия не имела, что ей говорить.
- Елена, милая, почему бы тебе не показать Табите церковь? - предложила миссис Зилбо, как будто ее сверхъестественное материнское чутье снова уловило смятение Елены. - Пока мы немного поговорим с ее родителями?
- Хорошо, - согласилась Елена.
Табита ей улыбнулась, и Елена почувствовала, как ее охватывают облегчение и стыд. С легким взмахом руки она вывела подругу из церкви, подальше от толпы, по коридору туда, где находились комнаты хора, зал собраний, кухни и комнаты для изучения библии. Первая пресвитерианская церковь Спрингтона была большой, но за последние несколько поколений ряды прихожан значительно поредели. Было несколько комнат для дневных кружков, но работала только одна, а молодежную группу распустили еще до того, как Елена достаточно подросла, чтобы к ней присоединиться, в результате чего многие комнаты в конце коридора не использовались. Огромное здание и прилегающие к нему постройки были рассчитаны на вдвое большее количество посетителей, чем было сейчас, и с каждым годом церковные помещения выглядели все более необитаемыми.
- Ты все еще на меня злишься? - наконец спросила Табита, с интересом оглядываясь по сторонам.
- Я... нет, - ответила Елена, морщась - Прости, если я кажусь неприветливой Я все еще не верю тебе насчет... всего этого. Просто не знаю, что с этим делать. Я не злюсь. Я не понимаю себя.
- Хорошо, - кивнула Табби. - Чем я могу помочь?
- Ээ, - Елена выразительно пожала плечами. - Не знаю. Ты после больницы какая-то другая.
- Я другая, - усмехнулась Табита. - Чувствую себя другой. Всё изменилось!
- Да, - согласилась Елена, но, в отличие от нового, явно радостного настроя Табиты, она ощущала лишь какой-то неопределенный страх.
Табита стала слишком другой. До случая на хэллоуиновской вечеринке девочка все время выглядела нерешительной и робкой. Теперь же казалось, что предсмертный опыт дал Табите уверенность в себе, наполнил упорством и энтузиазмом. Уколы ревности, которые появились при этом осознании, Елене подавить было нелегко, потому что до тех поворотных событий целеустремленность и напористость проявляла именно она.
- Так как, компакт-диски в будущем все еще в ходу? - выпалила Елена.
Она все еще не верила, что Табита в самом деле из будущего. Но Елена решила, что ей нужно разобраться в этой истории, чтобы решить, что с ней делать. Если это причудливая игра, Елене нужно ее разрушить, чтобы она перестала омрачать их отношения.
Если это бредовый защитный механизм или метафора, помогающая справиться с травмой, то помочь Табите справиться с этим было бы полезно им обеим. Вопрос о компакт-дисках не входил в заготовленный список тем для нападения, но последнее время мысли Елены занимала музыка, и вопрос сорвался с языка прежде, чем Елена успела себя остановить. В конце концов, музыка, по идее, была своего рода культурным стержнем, который должен был привязать ее к готам. По крайней мере, ей было бы о чем поговорить с Зигги.
- Ха, - засмеялась Табита. - Нет. Нисколько. Они, скорее, пережиток этого времени.
- А что после компакт-дисков? - задумалась Елена, стараясь не суетиться. - Микрочипы?
- Вроде того, - скривила губы Табита. - Но не так, как ты могла бы подумать. Музыка скоро станет цифровой, через два-три года будешь скачивать песни на компьютер и загружать их в iPod. Небольшое портативное устройство. Это по-настоящему раскрутит музыкальное пиратство - Napster, BitTorrent и все остальное, что я, честно говоря, в своей первой жизни как-то не замечала и узнала только задним числом.
- Музыкальное пиратство есть и сейчас, - возразила Елена, все еще живо помня, как Зигги протянула ей сборник записей. - Кассеты, компакт-диски. Моя подруга Зигги знает парня, который пиратит диски. Музыкальное пиратство - это уже раскрученное вещь.
- Э-э-э, нет, - Табита покачала головой. - Это не так уж и много, на самом деле. То, что происходит сейчас - это единичные случаи, один или два человека из тысяч. Тот вид пиратства, о котором я говорю, чрезвычайно распространен, на уровне того, что сорок процентов всего рынка просто решили больше никогда не платить за музыку. Вместо этого бесплатно скачивают музыку откуда угодно.
- Это... ладно, многовато, наверное, - поморщилась Елена. - Может, даже слишком много? Сорок процентов? И как же удается это останавливать?
- Развернутый ответ -- это запутанная история, и я всего не помню, а короткий таков: остановить это так и не удалось, - объяснила Табита. - Во всяком случае, ничего действенного не нашлось. Пиратство медиа - фильмов, игр, музыки - и ресурсов для таких вещей, как 3D-печать, оставалось обычным делом до тех пор, пока я не вернулась в прошлое.
3D-печать...? удивилась Елена. Похоже, это еще один термин, который стоит запомнить. Кажется, в одном из маминых журналов была статья о том, как работает 3D-технология - очки с красными и синими линзами, от которых картинки выглядят объемными. Я могу попробовать разобраться и найти способ наконец загнать ее в угол.
- Хорошо, - поджала губы Елена. - Так что, мне стоит подождать? Например, не покупать музыку сейчас, а просто подождать, пока пираты не сделают всё бесплатным? Или это действительно плохо?
- На этот вопрос сложно ответить, - сказала Табита. - Если быть до конца честной, я, кажется, вообще никогда в жизни не платила за музыку. В этом возрасте мы дома почти не слушали радио или что-то еще, и я по-настоящему увлеклась музыкой только в колледже. Стоит помнить, что в первой жизни я не была "крутой". Я не разбиралась в музыке.
- Значит, ты пиратски скачивала музыку позже, когда это перестало быть незаконным?
- Ну, нет, пиратство всегда незаконно, - Табита, казалось, не знала, как объяснить. - Но это ближе к переходу улицы в неположенном месте, чем к краже в магазине. Хотя я никогда ничего пиратски не скачивала. В колледже у меня был аккаунт на Pandora, но только в бесплатной версии, так что в перерывах между музыкой крутили рекламу. А потом большую часть оставшейся жизни просто загружала плей-листы Youtube, когда хотела что-то послушать, и это было бесплатно. Ну, бесплатно с какой-то рекламой, которая иногда показывалась.
- Значит ли это, что ты слушала много музыки? - спросила Елена. - Зигги, моя подруга, считает, что мне нужна музыка, чтобы обрести свое лицо, иначе я не настоящий гот. Как будто без музыкальной культуры я просто притворщица. Если ты и правда из будущего, то наверняка сможешь порекомендовать мне кучу групп. Верно?
- Ты шутишь? - загорелась Табита. - Конечно! Я как раз на днях об этом думала! Ну, вроде как. Когда я думаю о готах, сразу вспоминаю группу Evanescence, но эмо-музыка - это то, что у меня обычно ассоциируется с чем-то вроде Hot Topic. Группы Fallout boy. My Chemical Romance, Panic at the Disco, Paramore.
- Эмо-музыка? - с вызовом произнесла Елена, пристально глядя на Табиту. - Я никогда о ней не слышала, как и о любой их этих групп.
Хотя Алисия, безусловно, права в том, что Табита слишком быстро придумывает правдоподобные названия и термины. Большинство из них вполне допустимы, все, кроме того, что с дискотекой - это звучало глупо. Впрочем, она ни на секунду не задумалась. Она что, продумывает все заранее?
- Не думаю, что это случится в ближайшее время, - сказала Табита. - Может, к середине двухтысячного? К тому времени мы как раз закончим школу, и я помню, что в местном колледже в Элизабеттауне, куда я поступила, была группа эмо-подростков, которые тусовались вместе.
- Почему они тусовались в колледже? -растерянно спросила Елена,
- Почему? - моргнула Табита. - Э-э, они в нем учились. - Я просто видела их в кампусе, и...
- Если они эмо-подростки, то они не учились бы в колледже, - возразила Елена. - Они были бы взрослыми.
- Ну, это очень... школьная точка зрения, - объяснила Табита. - Например, когда ты училась в средней школе, то считала всех старшеклассников взрослыми и зрелыми, но потом, когда сама перешла в старшую школу, то поняла, какой это было иллюзией. Они всегда были просто глупыми детьми. Это не меняется, когда они становятся старше и поступают в колледж или университет, и для большинства из них это не меняется даже тогда, когда они начинают работать в реальном мире.
Елена хотела возразить "ну да" или перейти к "это не то, что я имела в виду, технически, по закону они взрослые", но аргументы застряли в ее горле и она прикусила губы, почувствовав себя подавленной и разочарованной. Табита, по меньшей мере, хорошо продумала тот спектакль, который разыгрывала. То, что она вложила столько сил, чтобы заставить ее поверить, невероятно раздражало, и все больше и больше вызывало у Елены желание поймать ее на лжи.