Ранним утром следователь прокуратуры шёл по весенней Москве на работу. Город почти целиком был покрыт снегом, который ещё не скоро отступит. Но в это мартовское утро повсюду разливался какой-то особенный весенний запах. Как-то особенно светило солнце, и казалось, что вот-вот наступит весна, впереди лето и долгая прекрасная жизнь. Если и возможны какие-либо невзгоды, то они легко разойдутся. По-видимому, в двадцать лет в солнечное утро такие мысли посещают многих.
Наш следователь, Михаил Викторович, был в эти сутки дежурным по прокуратуре, но за ночь домашний телефон ни разу не зазвонил. А значит, в его районе тяжких преступлений не случилось.
У входа в прокуратуру, почти на пороге, он столкнулся с прокурором Евгением Георгиевичем, стариком, как тогда казалось двадцатипятилетнему следователю. Да, к этому времени пятидесятилетний прокурор и пожил, и много лет проработал в прокуратуре.
История сохранила это имя - имя руководителя, наставника. Разница в возрасте, в опыте, противоречия юности и зрелости во взглядах на окружающие события не позволили нам стать единомышленниками. Но навсегда в памяти осталась редко встречаемая в последующей жизни интеллигентность, которая, например, не позволяла ему повышать на подчинённых голос, даже когда они этого очень заслуживали.
- Михаил Викторович, - обратился прокурор к следователю, - ночью обнаружили труп в сумке. Я уже не стал вас будить - сам выезжал.
- А может быть, это и не убийство? - заметил Михаил Викторович.
- Да, - невозмутимо ответил Евгений Георгиевич. - Но сам-то он мёртвый в сумку не забрался бы. Поэтому собирайтесь. Дежурная машина у подъезда -разберётесь на месте.
По дороге к месту происшествия водитель-милиционер вкратце доложил обстоятельства дела. Ночью участковый на углу школы в сугробе заметил хозяйственную сумку - китайский баул, как тогда их называли в Москве. Челноки - торговцы в таких сумках - товар перевозили.
Трудно представить, какие мысли закипели у участкового в тот момент. Но он проворно открыл баул и был крайне удивлён: внутри лежал мужчина средних лет с подобранными к подбородку коленями, без признаков жизни.
Предварительный осмотр показал, что телесные повреждения отсутствуют. Лишь небольшая ссадина на затылке с запекшейся кровью. Определённо можно сказать, что покойный являлся человеком неславянской, скорее всего азербайджанской, народности.
Дальнейшие события, связанные с этим необычным происшествием, тоже были необычными. Почему необычным? Хотя бы потому, что даже в 90-е годы в Москве нечасто находили целых, неразрезанных людей в сумках.
Прибывшая на место происшествия собака уверенно взяла след. Для Москвы с её густыми городскими запахами такое случалось крайне редко. Тем более что до приезда служебно-розыскного животного на месте успевают побывать милиционеры, их многочисленные начальники, работники прокуратуры, а также зеваки. Натопчут, намешают запахов - обычно даже хорошо обученной собаке здесь уже нечего делать.
Но в нашем случае Пират уверенно повёл и вёл далеко - более километра. Остановилась собака во дворе широкого многоэтажного дома, полукольцом окружавшего двор. Десяток подъездов смотрели открытыми дверями на оперативную группу и служебную собаку. Именно здесь Пират и замер, из чего следовало, что в этом доме, в одном из подъездов, в одной из сотен квартир находятся следы преступления или совершено оно само.
И снова удача. Милиционеры проявили небывалую расторопность: оббежали подъезды, провели опросы и установили, в какой квартире бывал покойный.
К этому времени подъехала и следственно-оперативная группа во главе со следователем прокуратуры. Первым в квартиру вошёл Михаил Викторович. Сразу бросилась в глаза запущенность, облезлость, прокуренность жилья и пьяные жильцы, хотя времени было не более десяти утра. Хозяевами оказались престарелые бомжеватого вида подвыпившие отец и мать, а также изрядно пьяная дочь.
На дочери стоит остановиться подробнее. Она, как и квартира была запущена, но сразу привлекала внимание: дородная, высокая, большеголовая, мощная, крепко сбитая. Кулаки - больше мужских. Таким кулаком и убить можно, - подумал следователь.
- Бывал у вас покойник? - задал вопрос хозяевам.
- Да, иногда бывал, - хором ответили жильцы. - Но вечером ушёл и ушёл живым.
Начали осмотр квартиры.
- Повнимательнее, поглубже смотрите, - попросил следователь. - Ломать и вскрывать не надо, осмотр этого не предполагает, это же не обыск. Но вытряхивайте шкафы, передвигайте мебель, матрасы переворачивайте, ищите орудие, которым могли причинить смерть.
Однако осмотр, вопреки ожиданиям, результата не принёс. С балкона изъяли старые инструменты и какое-то барахло. С женских простыней вырезали лоскуты с пятнами, похожими на кровь. Но следственной группе становилось понятно, что к раскрытию преступления это не приблизило. Явных следов обнаружено не было.
Грусть опустилась на лица и сердца - опять нераскрытое убийство. Пора удаляться восвояси.
Но не место отчаянию. Криминалистика учит нас: следы преступления часто скрываются в ванной. Туда следователь и направился.
Ванная комната была запущена так же, как и вся квартира. На дне ванны местами отвалилась краска и завелась ржавчина. Это, несомненно, была ржавчина, ничто иное.
Решив сыграть сцену, я настойчиво спросил жильцов:
- Откуда у вас в ванной кровь?
Вздрогнула дородная дочь и испуганно вскрикнула:
- Это моя кровь! - и тут же поспешно пояснила, что кровь в ванной появилась по женским причинам.
Так, - подумал я, - это уже не тепло, а жарко.
Эксперт-криминалист и вся следственная группа в это время толпились у выхода, надеясь покинуть место происшествия. Пришлось эксперту, по моему поручению, вернуться, открыть чемодан и провести дополнительный осмотр. Срез под порогом обнаружил пятна бурого цвета.
Скрывая следы преступления и замывая пол, кровь, затекшая под порог, осталась нетронутой. Эксперт обработал пятна реактивом, сравнил цвет с таблицей, которую знал наверняка наизусть, и радостно воскликнул:
- Кровь, Михаил Викторович! Давность не более 3-5 дней, значит, пятна свежие.
Начался тщательный осмотр ванной. За отодвинутой стиральной машиной валялись тряпки с кровавыми пятнами. Стало очевидно: именно здесь совершено убийство, а пьяная семейка что-то скрывает. Их немедленно доставили в отделение милиции для допросов.
Повеселела следственная группа. Да и на улице весело светило солнце, робко пробивались первые ручейки.
Когда начальник милиции предложил доехать до отделения на машине, следователь отказался:
- Прогуляемся.
Но не успели они дойти, как навстречу, радостно, без верхней одежды, как школьники на перемене, бежали оперативники и кричали:
- Сознались! Сознались!
В чём же сознались злодеи?
Из протоколов допроса следовало: дородная дочь являлась предметом вожделения двух кавалеров. Один был азербайджанцем - погибший, второй - грузином. Они поочерёдно навещали возлюбленную, но в день происшествия судьба свела их в квартире вместе. Возникла ссора. Грузин предложил азербайджанцу разобраться в ванной и закрыл дверь. Родители и дочь услышали шум, а вскоре грузин вышел и сказал:
- Я его замочил.
В ванной на полу лежало тело, из ссадины на затылке текла кровь. Все присутствующие принялись скрывать следы: замыли пол, тело засунули в сумку и на санках вывезли к углу школы.
Картина дорисована: установлен убийца и его пособники, скрывавшие следы преступления.
Итак, успех- убийство раскрыто за одно утро.
Очень быстро установили адрес грузина. Оперативная группа выехала на задержание, но осложняло ситуацию то, что по показаниям свидетелей подозреваемый носил при себе чёрный пистолет, по описаниям похожий на пистолет марки ТТ.
В ожидании известий от группы захвата в кабинете начальника милиции расположился следователь и хозяин кабинета. Наступило время обеда, и с ближайшего рынка принесли снедь и тёмный напиток под названием домашнее вино.
- Свяжитесь с оперативниками, что-то долго они там, - попросил следователь.
На вопросы начальника из рации донеслось: - Нас в квартиру не пускают.
- Как - не пускают?
- А где же подозреваемый? До сих пор не задержан?
Разгорячённый домашним вином следователь вскочил:
- Поехали сами!
Подъехали к дому, где проживал подозреваемый. Оперативников у дома и в подъезде не оказалось. Когда поднялись к нужной квартире, сверху, из-за лестницы, показались милицейские шапки - они прятались. Оказалось, что группа захвата состояла из участкового уполномоченного и оперативного работника, которые, зная про пистолет, боялись подходить к двери.
Выпитое за обедом домашнее вино сделало своё дело. Храбрецы - следователь и начальник милиции - ринулись на задержание. Следователь настойчиво давил на звонок, а начальник стучал конечностями в дверь.
В квартире явно кто-то был, но не открывал.
Продолжали давить и стучать.
Наконец послышались шаги.
- Кто там? - спросил женский голос.
- Прокуратура! Открывайте!
Дверь отворилась. На пороге стояла молодая светловолосая женщина, милая, утончённая и ухоженная - жена грузина. В квартире было опрятно, а в кроватке сопел опрятный младенец.
- Где ваш муж?
Милая жена задребезжала, как осиновый лист, а из полумрака прозвучал уверенный ответ:
- Его здесь нет.
Это в полумраке нарисовалась тёща.
Дальнейшие переговоры представлялись бессмысленными. Вломились в квартиру, осмотрелись, и струйка сквозняка привела к распахнутой балконной двери.
Ясно: подозреваемый сбежал.
Оставив группу на месте, следователь и начальник милиции вернулись в отделение. Но быстро стало понятно: организовать розыск не удаётся. Подозреваемый, имея грузинское гражданство, мог уже улететь на родину. Перекрыть вокзалы, аэропорты, границы не успели. Да и в действительности сделать это было невозможно. И если бы составили соответствующие поручения, их бы никто на вокзалах, аэропортах и границах не исполнил. Такие лихие были годы.
Опустился прозрачный весенний вечер. Допив домашнее вино, следователь и начальник отправились восвояси, по местам постоянного проживания. Убийство осталось нераскрытым.
На следующий, перегруженный работой день, а точнее - на следующее утро, первым делом Михаил Викторович позвонил судебно-медицинскому эксперту, производившему вскрытие:
- Причина смерти - болезнь мозга, - подтвердил эксперт.
Это означало только одно: преступления нет. Труп есть, есть люди, считающие себя убийцами, но смерть вызвана не действиями, а тяжёлой болезнью. В момент ссоры у погибшего случился приступ, он упал, ударился головой, пролил кровь, но причиной смерти явилась болезнь.
Вторым звонком следователь связался с начальником милиции.
- Я всё знаю, - сказал тот. - Всех задержанных уже отпустил.
Вот такая она - причинно-следственная связь. А вернее, её отсутствие.
