Я НЕ ЛЮБЛЮ СЮРПРИЗЫ. Чаще всего они неприятные, и опыт научил меня реагировать соответствующим образом. Выскочи из шкафа с праздничным тортом или бутылкой шампанского, когда я не ожидаю вечеринки, и тебя могут ударить по лицу.
Ещё пару месяцев назад, когда у меня ещё была работа, которая требовала и разрешала ходить с оружием большую часть времени, я, пожалуй, даже застрелил бы тебя. Теперь же мне приходится импровизировать с тем, что есть под рукой.
На дороге в сельской местности Нью-Джерси у меня под рукой был только старый пикап GMC, которым я управлял, когда на следующем повороте я угодил в настоящую засаду.
У меня была лишь доля секунды, чтобы оценить обстановку. «Линкольн Таун Кар», нелепый за пределами города, стоял на обочине, опустив нос под углом, его чёрная, как у шофёра, краска была усеяна следами пуль.
Два темных внедорожника развернулись поперек узкой дороги в разных направлениях, фактически окружив свою цель.
Трое мужчин использовали ближайший ко мне внедорожник в качестве укрытия. Я отметил их как агрессоров по бронежилетам и штурмовому оружию. Двое мужчин, которых я видел возле «Линкольна», были в обычных костюмах. Они занимались своими делами.
Лучше всего отражать атаку полуавтоматическими пистолетами. Ставка проигрышная, как ни крути.
Моя правая рука уже тянулась к пояснице, прежде чем я вспомнил, что у меня нет собственного оружия.
В тот момент, когда я появился, двое мужчин присели за внедорожником.
прекратили стрелять по подбитому «Линкольну» и переключили прицел на меня.
Ничего личного, подумал я, просто стандартная операционная процедура — не оставлять свидетелей. Третий не дрогнул. Он не отступал от цели, доверяя своим товарищам справиться с новой угрозой.
Это означало, что я имел дело с профессионалами.
Я резко затормозил и едва успел пригнуться за приборной панелью пикапа, прежде чем первые пули пробили лобовое стекло. Они ударили меня в спинку сиденья, где всего несколько мгновений назад была моя голова.
Да, определенно чертовы профессионалы.
Ну, если они играли всерьез, то и я тоже.
Я снова нажал на педаль газа, услышал тяжёлый рык V8, услышал в ответ вибрацию руля, когда коробка передач переключилась на передачу ниже. Впервые я порадовался, что не на мотоцикле, потому что все четыре шины задели землю, и передняя часть машины приподнялась.
Раскинувшись на передних сиденьях, я изо всех сил напрягся. Секундой позже мы врезались в водительскую сторону внедорожника. Подушки безопасности пикапа сработали с оглушительным грохотом. Он почти заглушил скрежет скрежета стали и бьющегося стекла, завершившись криком, прерванным глухим ударом.
Я перевернулся на спину и оттолкнул подушку безопасности. Она уже начала сдуваться, но водительская дверь была погнута и выгнута. Я бросился к пассажирской двери, которая пострадала меньше при столкновении. Она тут же открылась. Я вывалился на дорогу и, пригнувшись, вскочил на ноги.
Скорее по счастливой случайности, чем по умыслу, я врезался во внедорожник прямо посередине, сорвав водительскую дверь с петель и натянув крышу, когда пикап глубоко врезался передними кенгурятниками в центральную стойку. Водитель использовал приоткрытую дверь как позицию для стрельбы, и я понял, что именно он и был причиной этого влажного удара. Я заставил себя вспомнить, что он целился мне в голову…
На одного меньше.
Стрелок в задней части внедорожника отделался лучше, но ненамного. Ближний передний угол пикапа врезался в его дверь. Мужчина — мускулистый, коротко стриженный, с оливковой кожей, чисто выбритый — теперь был зажат между дверью и рамой в области груди. Он слабо дергался, зажмурив глаза от боли и шока.
Я прыгнул к оружию, уже выпадавшему из его рук — Кольту М4.
Карабин. Я видел их предостаточно за эти годы. Я вырвал его из его ослабевшей руки и ударил прикладом по черепу, чуть ниже левого уха. От удара его голова стукнулась о крышу внедорожника, и он упал.
Двое позади.
Я резко развернулся, прижимая М4 к плечу, пытаясь добраться до пассажира на переднем сиденье, но он скрылся из виду.
Мимо меня пролетели пули. Я не стал дожидаться, чтобы убедиться, что это были выстрелы пассажиров другого внедорожника в ответ. Насколько я знал, двое парней из «Линкольна» тоже не собирались рисковать.
Я юркнул за заднее колесо внедорожника, которое хоть немного защищало от шальных пуль, пролетающих под машиной, перевёл дух и проверил магазин М4 на тридцать патронов. Он был полон примерно на две трети.
Могло быть и хуже.
Двигатель пикапа позади меня уже перешёл на холостой ход, терпеливый, как дремлющая извозчичья лошадь, ожидающая обратного пассажира. Итак, он поехал, но я понятия не имел, сможет ли он ещё ехать. Вокруг передней части собиралась лужа, и сначала…
Я думал, что радиатор пробит, пока не понял, что жидкость не жёлтая, как моча, как охлаждающая жидкость, а тёмно-красная, липкая. Я отвёл взгляд.
С другой стороны машины перестрелка продолжалась. Я не стал высовывать голову, чтобы посмотреть, кто побеждает. Вместо этого я упал на живот и прищурился, вглядываясь в тёмную щель между внедорожником и дорогой.
Первое, что я увидел, было тело водителя. Он упал частично на землю, частично в машину, прижимая М4 к раскрытой ладони.
У него была серьёзно сломана нога, коленный сустав работал в обратном направлении. Я не мог сказать, жив он или мёртв, но он точно был без сознания, иначе бы кричал.
За ним две жёлтые полосы осевой линии дороги вели прямо к другому внедорожнику. Мне была видна часть пассажирской стороны, нижняя часть открытой двери и ноги одного из нападавших примерно от середины голени и ниже, обутые в ботинки.
Я опустил взгляд на оптический прицел М4, большим пальцем правой руки нащупал предохранитель и одновременно перевёл его на режим стрельбы очередями по три патрона. Ещё один вдох, пытаясь замедлить пульс, стабилизировать прицел.
Я нажал на курок, пронзив лодыжки мужчины. Пока я убирал палец, из ствола вылетело полдюжины пуль. Что? — ?
Я тихо выругался и перевёл предохранитель на одиночный огонь, зная, что у меня нет таких патронов, чтобы тратить их попусту. Моя цель уже падала обратно в машину.
Один из мужчин что-то крикнул, но я не разобрал, что он сказал. Я даже не смог бы поклясться, что он говорил.
Я извивался вбок, пытаясь поймать на прицел остальных мужчин из второго внедорожника. Они держались вне поля зрения. Через мгновение машина рванула назад, довольно убедительно развернулась и скрылась за следующим поворотом дороги, визжа двигателем.
Его отбытие было встречено оглушающей тишиной.
OceanofPDF.com
2
«Эй, вы в «Линкольне»! Я выхожу!» — крикнул я, перекрикивая звон в ушах. «Я здесь, чтобы помочь. Так что не стреляйте в меня, хорошо?»
Ничего.
Я осторожно поднялся, готовый снова пригнуться при первом же признаке движения, не обращая внимания на неприятности. По-прежнему ничего.
Все идет нормально …
Я обошёл внедорожник сзади, мельком взглянув на упавшего водителя. Да, он определённо был мёртв. Тем не менее, я немного отодвинул его M4 подальше от его руки. Старые привычки.
Передняя пассажирская дверь «Линкольна» была открыта, но парня в костюме, который стоял рядом с ней, когда я впервые появился, не было видно.
Я обошел машину сзади, оглядываясь по сторонам. Я всё ещё держал М4 у плеча, но слегка опустил ствол, пытаясь показать если не дружелюбие, то хотя бы чуть менее открытую враждебность.
Водитель «Линкольна» упал и, казалось, был мёртв, что я подтвердил, приложив два пальца к его шее. Я тихо выругался – ненавидел, когда в меня стреляют, не влияя на исход. Когда я начал подниматься, то мельком увидел что-то в задней части машины. Когда я распахнул заднюю дверь, то обнаружил на заднем сиденье женщину, съежившуюся в…
Она отодвинулась от меня как можно дальше. На полу, зажатый между передними и задними сиденьями, скорчился мужчина. В «Таун-Каре» места для ног было предостаточно, но он был крупным мужчиной, и ему было тесновато.
«Не приближайтесь!» — резко бросила женщина, привлекая моё внимание как ледяной яростью в голосе, так и внезапно появившимся у неё в руках 9-миллиметровым. Что-то холодное сгустилось у меня у основания черепа.
Чёрт ... ошибка новичка. Мне следовало уделять ей больше внимания с самого начала. Я исправил это сейчас — лучше поздно, чем никогда. Она была невысокого роста, со средиземноморским цветом лица, который легко загорает. Волосы пепельно-русые, до плеч, — дань её парикмахерскому искусству. Пистолет казался слишком большим для её рук, но по тому, как она его держала, я понял, что это не первый её опыт. Одежда у неё была явно дорогая — к машине. На обеих руках у неё были золотые кольца, а на часах — бриллианты.
Я медленно поднял левую руку от приклада М4, раскрыв ладонь и умиротворяюще растопырив пальцы.
«Я здесь, чтобы помочь», — повторил я. «Вы ранены?»
Какое-то мгновение женщина смотрела на меня почти непонимающе.
Она едва заметно качнула головой, что я воспринял как отказ. Мужчина на полу машины слегка пошевелился, застонав. Казалось, это вернуло её в это состояние, в это состояние, и лишило её последних сил бороться.
«Ему нужна помощь». Я поставил М4 снаружи машины, но так, чтобы до него можно было дотянуться, и наполовину опустился на колени. У мужчины, которого она назвала Ильей, пульс был слабым и неритмичным. «У вас есть телефон? Если есть, вызовите скорую».
Она кивнула, не сводя глаз с здоровяка, пока я развязывал его одежду, чтобы определить, куда попала пуля. Ни на голове, ни на спине ничего не было видно, и мне пришлось постараться, чтобы перевернуть его в ограниченном пространстве.
Когда мне наконец удалось перевернуть его на бок, я увидел, что перед его рубашки был пропитан кровью. Хорошо, что салон «Линкольна» был полностью чёрным, иначе это выглядело бы как сцена из фильма Квентина Тарантино.
Я вытащил нож из кармана джинсов, раскрыл его и разрезал рубашку по центру, не трогая пуговицы. Обрывками я вытер дорожку и обнаружил входные отверстия в плече, груди и животе. Все они кровоточили быстрее, чем я успевал их очищать.
«У вас есть с собой аптечка?»
Женщина беспомощно пожала плечами. «Я… я не знаю».
«Хорошо. В таком случае, у вас есть с собой гигиенические прокладки?»
Женщина, роющаяся в большой сумке Louis Vuitton, посмотрела на меня так, словно у меня выросла еще одна голова.
«Что...?»
Я сдержала проклятие. «Гигиенические салфетки, прокладки? Как их там назовёшь? Или тампоны? Всё, что угодно».
Она снова залезла в сумку, достала оттуда аккуратный мешочек с завязкой и, не сказав ни слова, протянула его мне. Я заглянул внутрь и обнаружил полдюжины тонких тампонов.
Я улыбнулся в знак благодарности, сорвал с одной обёртку, развязал ниточки и очень осторожно вставил её в первую пулевую рану Ильи. Казалось, он был слишком сумасшедшим, чтобы заметить или обратить на это внимание. Постепенно они разбухали, закрывая раны, и кровь начала течь медленно, превращаясь в липкую жидкость. Пусть он и не выживет, но, по крайней мере, не умрёт от потери крови до того, как его доставят в больницу.
Когда я закончил и присел на корточки, то обнаружил, что женщина снова смотрит на меня, но на этот раз с меньшим подозрением.
Она прижимала к лицу смартфон с огромным экраном, из-за чего казалась ещё меньше. «Я бы никогда не подумала…» — начала она мрачным голосом. «Как ты узнала, что нужно использовать?»
«Неважно, что именно вы используете, главное, чтобы это было впитывающим и стерильным».
Она хотела что-то сказать, но опустила голову, когда на другом конце провода наконец ответили. «Это я», — сказала она, не встречаясь со мной взглядом.
«Проблема. Ты знаешь где. Нет, я в порядке! Но… поторопись ». И она закончила разговор, ткнув в экран большим пальцем, который начал дрожать.
«Ну, либо у вас очень тесные отношения с местными полицейскими, — сказал я, — либо, полагаю, вы только что звонили не им».
Она не ответила.
Я вздохнул и кивнул Илье. «Надеюсь, у тебя такие же тесные отношения и с местным травматологом, иначе твой парень не выживет».
«Он позаботится о нем», — сказала она, не вдаваясь в подробности.
Я пожал плечами и ещё раз осмотрел окрестности. Нам повезло, что к тому времени на место происшествия никто не прибыл, но эта местность к западу от Нью-Джерси была сельскохозяйственной и малонаселённой. Пока туда можно было легко добраться на поезде до Манхэттена, так, скорее всего, и останется.
Я кивнул на открытую переднюю пассажирскую дверь. «А где второй парень?»
Она на мгновение нахмурилась, проследив за моим взглядом. «А, со мной было всего двое. Илья сел ко мне в машину, когда его ранили… чтобы отдать мне оружие».
Я взглянул на раненого с новым уважением. Он оправдал сленговое название телохранителя – ловца пуль. Теперь ему оставалось только пережить это испытание.
Через несколько минут я услышал глухой стук двигателя над крышей верного GMC, который всё ещё работал по другую сторону разбитого внедорожника. Я вылез из «Линкольна» и осмотрел дорогу в обоих направлениях. Пока что я оставил M4 прислонённым к заднему колесу, рядом, но не в руках. Не стоило нарываться на неприятности, которые я, вероятно, уже нажил.
Над головой на солнце промелькнула тень, и ветви деревьев задрожали. Я поднял голову, прикрывая глаза от света над кронами деревьев, как раз в тот момент, когда тёмный силуэт вертолёта резко снизился и быстро приземлился на поле рядом с дорогой.
Женщина вышла из «Линкольна» и встала рядом со мной, скользнув взглядом по мёртвому водителю. Она лишь усилием воли скрыла от глаз любые эмоции, которые могли у неё возникнуть по этому поводу.
Я кивнул в сторону машины. «GPS-трекер?»
Она кивнула. Мы оба не сводили глаз с вертолёта. Это был Sikorsky S76D.
В тёмно-красной ливрее с золотыми деталями. Премиальный и стильный, не говоря уже о дорогой. Он отлично сочетался с Lincoln, сумочкой и часами.
Как только вертолёт приземлился, двери распахнулись, и из него выскочило полдюжины мужчин, вооружённых до зубов. Двое из них несли аптечки. За семь минут они протащили женщину по примятой нисходящим потоком траве, а раненого мужчину погрузили на носилки.
Я отвернулся от места происшествия и увидел, что позади меня стоит один из мужчин.
У него также был карабин М4 — совпадение? Он держал оружие не совсем направленным на меня, но достаточно близко, чтобы вызвать подозрения. Я многозначительно взглянул на него.
Мужчина не произнес ни слова, лишь жестом показал, чтобы я направлялся к «Сикорскому» вместе с женщиной и носилками. Когда я замешкался, он сжал оружие ещё крепче.
Я пожал плечами, побежал по траве впереди него, машинально опустив голову, и забрался внутрь. Салон был отделан кремовой кожей и ковровым покрытием, в стиле «люкс».
Мой охранник забрался в машину позади меня и захлопнул дверь. Пилот резко переключил рычаг управления, и «Сикорский» плавно поднялся в воздух. Набирая высоту, он развернулся и принял новый курс. Сквозь деревья внизу я в последний раз увидел пикап, всё ещё втиснутый в бок внедорожника.
тела, распростертые на асфальте, и пострадавший «Линкольн», прежде чем место происшествия скрылось из виду.
OceanofPDF.com
3
Во время короткого полёта со мной НИКТО НЕ РАЗГОВАРИВАЛ. Я смотрел вниз в правое окно вертолёта, пытаясь примерно оценить, куда мы летим. Это отвлекло меня от мыслей о парне, которого я раздавил между пикапом и внедорожником. Вместо этого я пытался вспомнить, как его пули врезались в моё сиденье, прямо перед тем, как я его сбил. Казалось, это немного уравновесило чашу весов.
В меня уже стреляли, и мне повезло выжить. Я не спешил повторять этот опыт.
Всего через несколько минут, судя по всему, поступательное движение самолёта замедлилось, нос задрался, когда пилот запустил винты. Мы развернулись на посадочную позицию, и я увидел акры крыш и стеклянных стен, амбары и загоны с белыми заборами, где паслись лошади, по-видимому, не испугавшиеся нашего появления.
Как только мы приземлились и звук двигателя затих, двери распахнулись. Носилки сначала переложили на ожидающую каталку. Я почти ожидал увидеть скорую, но вместо этого к нам поспешил мужчина средних лет со стетоскопом на шее, в остальном одетый так, будто только что с поля для гольфа. Врач надел латексные перчатки, уже склонившись над пациентом, которого увозили.
Женщина вышла следующей, окруженная плотной фалангой из четырёх мужчин. В голове промелькнула фраза, состоящая из слов «дверь конюшни», «лошадь» и «запертый».
возражал, но держал эти мысли при себе.
Мне понадобился всего один охранник, пожалуй, достаточно, учитывая, что он был вооружён, а я, если не считать складного ножа в кармане, был не вооружён. Мы последовали за женщиной в дом через внушительную двухсветную входную дверь. Внутри она выходила в огромный вестибюль с широкой лестницей, ведущей на галерею наверху.
Каблуки женщины цокали по мраморному полу в итальянском стиле. Все остальные, включая меня, были в ботинках с мягкой подошвой. Я посмотрел на свои пыльные джинсы и окровавленную рубашку и подумал, что меня, пожалуй, стоило облить из шланга и отвести к входу в магазин с задней стороны дома.
Она исчезла в комнате справа от нас, и дверь за ней плотно закрылась. Её телохранители остались снаружи. Двое стояли по бокам от входа, остальные скрылись в коридоре в глубине зала. Моего охранника, к сожалению, среди них не было. Он снова указал на кресло в стиле барокко с пуговицами у подножия лестницы.
«Ничего себе, ты просто не можешь перестать болтать, да?» — пробормотал я и заметил едва заметный проблеск веселья на его каменных чертах. «Но, пожалуй, я постою, спасибо».
Отчасти чтобы отвлечься от нашего, казалось, соревнования в переглядывании, а отчасти просто чтобы посмотреть, остановит ли он меня, я отошёл в дальний конец комнаты, чтобы рассмотреть картины на стенах. В основном современные — я узнал работы Джексона Поллока и Марка Ротко, которые, если они подлинные, давали мне примерное представление о доходе владельца. Впрочем, и вертолёт, и особняк, и частная армия уже не сделали этого.
Мы ждали. Прошло, наверное, четверть часа, и в это время молодой человек в чёрном костюме вынес поднос с кофе в лиможской кофейнике и поставил его на столик, тоже не говоря ни слова. Я уже начал сомневаться, что все здесь дали обет молчания. Никто из…
телохранители прикоснулись к ней, поэтому я взял ее сам, хотя бы потому, что это позволяло мне держать что-то, что я мог бы использовать как оружие — либо саму чашку, либо кофе в ней.
Наконец, дверь в комнату, куда вошла женщина, открылась. Из неё вышел мужчина. Судя по его одежде — в том же небрежно-дорогом стиле, что и женщина, — и по тому, как слегка напряглись охранники, я догадался, что это босс.
Ему было лет тридцать пять, высокий, крепкого телосложения и лёгкий на ногу, как это свойственно мастерам боевых искусств. Что-то было в их походке, в том, как они опускают ноги. У него были тёмно-русые волосы и квадратная челюсть. Держу пари, в колледже он играл в футбол, в тот, где обязательно нужны щитки и шлемы. Но я ни в коем случае не принимал его за болвана. За его прищуренными глазами скрывался расчётливый ум, который сразу же насторожил меня.
Он вошёл в коридор без улыбки, но с протянутой правой рукой. Его послание было смешанным.
«Мисс Фокс?» — спросил он, крепко сжимая мою руку, но не пытаясь сломать мне костяшки. Руки у него были длинные и широкие, но ухоженные, не мягкие и не мозолистые. «Похоже, я должен поблагодарить вас». В его голосе было слышно, что он не рад такому положению дел. Возможно, это объясняло его каменное лицо.
Очевидно, он потратил время с момента нашего прибытия до того, как начал собирать обо мне информацию, хотя интересно, как быстро он узнал моё имя, не имея практически никаких данных. Он даже не мог проверить номер пикапа, потому что он принадлежал владельцу фермы, где я присматривал за домом.
Да … очень интересно. И, возможно, немного тревожно.
«Извините, что не смог сделать больше», — сказал я, снова игнорируя чёткий образ грязной красной лужи под капотом пикапа. «Как там твой парень — Илья, что ли?»
«О вас хорошо заботятся», — мягко ответил мужчина. Он отступил в сторону и указал на открытую дверь позади себя. «Пожалуйста, присоединяйтесь».
нас?"
Не найдя веской причины отказаться, я поставил свой уже остывший кофе и подчинился. Внутри комната выглядела чуть менее внушительной и гораздо более обжитой. Над камином висел огромный плоский телевизор, а перед ним — низкий мраморный столик, с трёх сторон окружённый удобным на вид диваном и парой кресел с деформированными от постоянного использования подушками. В комнате не было того постановочного вида, который царит в коридоре, словно сошедшем с журналов по дизайну интерьера.
Единственное, что бросалось в глаза в этой комнате, – это невысокий худой мужчина, развалившийся у стены сразу за открытой дверью, засунув руки в карманы джинсов. Я мельком увидел его боковым зрением, входя, и невольно резко повернулся в ту сторону. Он слегка кивнул мне, словно я сдал какой-то экзамен.
Что-то в нём заставило меня покалывать кожу на верхней части плеч. Мне пришлось заставить себя держать руки расслабленными по бокам, когда инстинкт попытался сформировать из них защитный блок, на всякий случай.
Он был одет в однообразную, унылую одежду, которая не выглядела ни новой, ни куплена специально для него. Мешковатая куртка поверх расстёгнутой рубашки и футболки дополняла джинсы и замшевые ботинки. Его рыжевато-каштановые волосы доходили до воротника, он носил вислые усы и козлиную бородку, а также небольшие очки в металлической оправе.
Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был ещё один телохранитель, но совсем другого склада, чем те люди в коридоре. Более хитрый, более изворотливый и, в конечном счёте, гораздо более смертоносный.
Босс не обратил на него абсолютно никакого внимания, словно этот человек был чем-то обыденным, как шторы.
Женщина из «Линкольна» сидела на одном из диванов. Её туфли валялись на полу, а босые ноги она поджала под себя. В руке она держала стакан с жидкостью цвета спелого конского каштана – то ли бренди, то ли бурбона. Голландская храбрость, как говорится.
«Ты хорошо подготовился», — сказал я. По его молчаливому приглашению я опустился на диван напротив, откуда мог видеть худощавого телохранителя.
«Ты знаешь мое имя, а я не знаю твоего».
Они обменялись мимолетными взглядами, затем женщина откашлялась. «Я Хелена», — сказала она. «Хелена Кинкейд. А это мой муж Эрик».
Она замолчала, словно ожидая, что имя вызовет отклик. Я сохранил нейтральное выражение лица.
«Я бы сказал, что мне приятно познакомиться с вами, миссис Кинкейд, но, учитывая обстоятельства…»
Это вызвало улыбку. Она не была красавицей в общепринятом смысле, но улыбка освещала её лицо изнутри, делая его чем-то большим, чем просто сумма его частей.
Кинкейд сидел рядом с ней, ближе, чем требовалось по правилам. Я не заметил между ними никакого напряжения. На самом деле, они были прекрасной парой — по крайней мере, внешне.
«Я так понимаю, вы остановились на территории дома Стивенсонов», — сказал Кинкейд. Это было скорее утверждение, чем вопрос.
«Просто присматриваю за домом, пока их нет. В Европе, кажется», — неопределённо ответил я. Скривив лицо, я скорчил грусть. «Кстати, о «присмотре» за вещами, это напомнило мне… мне нужно что-то сделать с грузовиком Фрэнка…»
«Всё в порядке», — сказал Кинкейд тем же мягким, почти безразличным тоном, как и прежде. «Автомобиль будет возвращён вам, как только…
продезинфицировано».
Я поморщился. «Да, это может потребовать некоторых усилий. Признаю, использовать его как таран не входило в наши планы».
Хелена быстро подняла голову. «У тебя был план?»
«Это всего лишь фигура речи».
«Правда?» — резко спросила она. — «Ну, фигурально это или нет, но что это за человек, который просто так натыкается на засаду на дороге в никуда в Хиксвилле и имеет хоть какой-то план действий , как с ней справиться?»
Кинкейд положил руку ей на ногу, скорее чтобы успокоить, чем припугнуть, как я решил. Её собственная рука — та, что держала стакан — слегка дрожала, но я списал это на шок. Она его не боялась. Это уже что-то.
«Мы знаем, какие, Хелена», — мягко сказал он.
Она впервые взглянула на телохранителя у двери, словно сравнивая его с кем-то, хотя я надеялся, что не излучаю того же. Затем она кивнула, и огонь в ней погас.
«Как я уже сказал, ты выполнил домашнее задание», — повторил я.
«Никто не переступит порог нашего дома без этого, мисс Фокс»,
Кинкейд сказал: «Особенно после сегодняшних событий».
Он помолчал, как будто ожидая, что я начну задавать вопросы, которые я не собирался задавать.
В конце концов я вздохнул. «Ладно, я понимаю, что ты не хочешь принимать на веру ничего обо мне, и, пожалуй, не могу тебя за это винить. Если бы кто-то только что совершил такое покушение на меня, я бы с подозрением относился ко всем и каждому, особенно к тому, кто случайно оказался на месте преступления».
Я встал, засунул руки в карманы и пристально посмотрел на каждого. Они оба неплохо поддерживали зрительный контакт.
«Но я не прошу у вас ничего, кроме ремонта и возврата грузовика, на котором я ездил».
«И больше ничего?» — потребовала Хелена, не в силах скрыть нотку недоверия в своем голосе.
«Ну…» — я обвёл взглядом комнату, словно прикидывая стоимость мебели. «Раз уж ваши ребята настояли, чтобы я оставил машину, я бы не отказался, если бы меня подбросили до дома Стивенсонов. Если вы не против? Не обязательно на вертолёте».
Краем глаза я заметил, как телохранитель у двери расплылся в улыбке. Это было неутешительно.
«Чувак, мне нравится эта девчонка», — сказал он, впервые заговорив. У него был тихий голос, акцент сложно было определить. «Серьёзно, она классная».
Кинкейд проигнорировал его и полез во внутренний карман пиджака, отчего я рефлекторно вздрогнул. Однако, когда он вытащил руку, там оказалась только чековая книжка. Он разгладил её на столе между нами и положил сверху золотую ручку.
«Пожалуйста, не поймите меня неправильно, мисс Фокс, я… мы … очень благодарны за ваше… сегодняшнее вмешательство. Но вы должны понимать, что людям в нашем положении… трудно доверять незнакомцам».
«Вы очень циничны, мистер Кинкейд».
«Я реалист, — ответил он. — Любой, кому удалось похитить мою жену, мог бы законно потребовать солидный выкуп за её благополучное возвращение, что, я уверен, подтвердит мой коллега, мистер Шаде».
Худой телохранитель пожал плечами. «Я бы начал с двадцати миллионов, может быть, принял бы десять в качестве своего рода досрочного соглашения».
Кинкейд снял колпачок с ручки, открыл книгу на следующем незаполненном чеке и начал вписывать дату.
«Что ты делаешь, как думаешь?»
Он помолчал. «Сколько потребуется, мисс Фокс, чтобы гарантировать вашу… свободу действий в этом вопросе?»
«Я уже назвал тебе свою цену», — грубо сказал я. «Верни мне грузовик Фрэнка — желательно в том же состоянии, в котором он был до того, как я врезался на нём в тот чёртов внедорожник, и мы будем квиты».
«И больше ничего?»
«Из того, что вы сказали, я полагаю, что вы собираетесь сделать так, чтобы все улики на дороге просто… исчезли?»
Кинкейд снова посмотрел на телохранителя.
«Ага, уже в деле», — сказал Шаде. «Чист, как моя совесть перед наступлением темноты».
«Тогда мне этого хватит», — сказал я. «Я просто пытаюсь выжить».
Кинкейд медленно откинулся назад, надел колпачок на ручку и положил её обратно на чековую книжку. «Когда вы говорите «обойтись», я полагаю, вы имеете в виду свой текущий… статус занятости?»
Я коротко рассмеялся. «Ты имеешь в виду его отсутствие?»
«В таком случае, я уверен, мы могли бы предложить вам что-то, что соответствовало бы вашим… уникальным навыкам. Я хочу…»
Я покачал головой, прежде чем он успел развить эту мысль дальше.
«Извините», — быстро сказал я. «Но я больше не занимаюсь такой работой».
«Вот так?» Он пристально посмотрел на меня. Его сине-зелёные глаза были сосредоточенными и пронзительными. «Судя по тому, что я слышал о вас сегодня, мисс Фокс, — вы безоружная въехала в самый разгар перестрелки, — вы просто не можете с собой ничего поделать».
OceanofPDF.com
4
Отсутствие у меня текущего статуса занятости было исключительно моей виной. В конце концов, я сам подал заявление об увольнении.
Если бы это был конец истории.
Обстоятельства, связанные с тем, что я сказал Паркеру Армстронгу взять и уволиться, слишком длинные и сложные, чтобы вдаваться в подробности здесь. Скажем так, несколько месяцев назад, когда я был на Ближнем Востоке, произошли события, которые заставили меня взглянуть на своего начальника несколько иначе.
Однако я не учел того, что Паркер не только платил мне зарплату, но и владел зданием, где я снимал свою квартиру, финансируемую за счёт крупных субсидий, и что именно он проштамповал все разрешения на работу, позволявшие мне оставаться в Штатах, и все мои лицензии на оружие. Он также был важной фигурой в довольно тесном мире личной охраны.
Все это было серьезными препятствиями для моих будущих карьерных перспектив и общего благополучия.
Он позволил мне вернуться в Нью-Йорк и обосноваться там на несколько дней, прежде чем приехать ко мне. Это отдавало неподобающей поспешностью, но я всё равно решил, что, вероятно, получаю особое разрешение. Любой другой уже выгнал бы их с дороги, как только они сдали бы свои вещи.
«Трудно сказать это, Чарли... но мне придется попросить тебя освободить квартиру».
Это было сказано достаточно прямо, чтобы я уставился на него, не то чтобы с открытым ртом, но почти с открытым. Мы сидели в гостиной, вроде бы расслабленные и дружелюбные. Я только что сварил ему чашку кофе — настоящего кофе. Он без напряжения спросил меня, передумала ли я оставаться в его агентстве. Так же без напряжения я ответила, что нет.
Затем он выдернул чеку из этой маленькой разговорной гранаты и покатил ее по полу к моим ногам.
В тот момент я мог бы сказать многое. Я мог бы поклясться, топнуть ногой и накричать на него, что этот бардак – не только моя вина, но и его. Вместо этого я сделал последний, успокаивающий глоток кофе и тихо и осторожно поставил пустую чашку на столик рядом со своим стулом.
«Хорошо», — медленно произнес я, растягивая слово. — «За сколько мне нужно уведомить?»
«К концу следующей недели было бы хорошо».
«Арендная плата взимается ежемесячно», — заметил я.
«А договор аренды напрямую связан с вашей должностью в агентстве, которую вы покинули две с половиной недели назад».
Я быстро подсчитал в уме. Он давал мне ровно месяц. Никто не сможет обвинить Паркера в том, что он не играет строго по правилам.
Ну, в этом случае, возможно …
Мы посидели еще немного, глядя друг на друга, в то время как городская суета продолжалась на улице далеко внизу, скрежет выхлопной трубы мотоцикла, проносящегося сквозь передачи, вой полицейской сирены.
Паркер всегда был хорошим игроком в покер. Сейчас я ничего не мог прочитать на его лице. Его лицо было суровым, под волосами, которые рано поседели и всё ещё были коротко подстрижены по-армейски. Было время, когда Шона не было рядом, и я думал, что может быть что-то большее, чем просто профессиональный…
Отношения между нами. Паркер, конечно, хотел большего, чем я могла дать.
Больше, чем было бы полезно для нас обоих, во всех отношениях.
«А как же Шон?» — спросил я.
«Насколько мне известно, он тоже не вернётся».
« Насколько вам известно ? Вы хотите сказать, что не получали от него вестей с тех пор…
Болгария?"
«Ни слова».
Если моё заявление об увольнении было ошибкой, то уход Шона был ещё хуже. Наверное, для нас обоих. Паркер взял Шона партнёром — его имя было на двери. Как только манхэттенская фирма, основанная Паркером, стала Armstrong-Meyer, всё, что делал Шон, напрямую отражалось на с трудом завоеванной репутации Паркера.
«Мне жаль, что между вами двумя дошло до этого», — сказала я, и это было правдой.
«Спасибо», — сказал Паркер, и прозвучало это так, будто он имел это в виду.
Я приехал в Штаты с Шоном Майером практически по принципу «купи один — получи второй бесплатно». Уверен, Паркер изначально взял меня только потому, что знал, что иначе не получит Шона. С тех пор, думаю, я более чем доказал свою ценность — заслужил его профессиональное восхищение и даже доверие.
Жаль, что он не сделал того же для меня.
Паркер допил кофе, и мы оба встали. По привычке он опустил пиджак своего тёмного костюма, чтобы тот не зацепился за «Глок», который носил на правом бедре, но не стал сразу же двигаться к двери.
Я ничего не сказал, только поднял бровь в его сторону.
Он медленно выдохнул через нос. «И… мне нужно, чтобы вы сдали оружие».
Я молча кивнул. Конечно, знаешь. Официально мой собственный SIG и запасной Glock в сейфе под полом спальни принадлежали компании.
Я принес оружие и две коробки с 9-мм экспансивными патронами, которые хранились вместе с ними в сейфе (тоже собственность компании), и протянул ему их с открытыми затворами и вытащенными магазинами, очень официально и корректно.
Он все еще колебался.
«Что ещё, Паркер?» — я постарался сохранить спокойный тон. — «У меня же нет значка, который ты мог бы потребовать отдать».
При этих словах его глаза слегка прищурились, и это был единственный внешний признак эмоций, который он проявил.
«Я не знаю, что ты собираешься делать дальше, Чарли, но надеюсь, ты не собирался устраиваться на работу в другое агентство?»
«О?» — уклончивый ответ. Честно говоря, я не придал этому особого значения. Давно пора было задуматься, тем более что мне срочно нужно было найти новое жильё.
Паркер откашлялся. «В вашем контракте есть пункт о неконкуренции. Вы не можете устроиться на работу к кому-то другому в той же сфере деятельности».
"Как долго?"
«Год».
Я непонимающе посмотрел на него. «Ты имеешь в виду работу у кого-то ещё в Нью-Йорке?»
«С кем угодно в Соединенных Штатах».
Мы оба знали, что я мог бы оспорить это ограничение в суде, если бы у меня были деньги или желание сделать это, так же как мы оба знали, что последующая плохая огласка в любом случае сделает меня практически безработным.
«Ну, черт возьми, Паркер, сегодня ты просто антифея-крёстная, не так ли?» — сказала я, наконец позволяя горьким ноткам проскользнуть в мой голос.
Он повернулся, подошел к двери в коридор и снова остановился, придерживая ее полуоткрытой.
«Прости, Чарли, — сказал он тогда. — Но уйти было твоим выбором, а не моим».
И с этими словами он вышел. Твёрдый щелчок двери позади него, казалось, приобрёл гораздо большее значение, чем следовало бы.
Знаете, как говорится: как только закрывается одна дверь, перед вашим носом с грохотом захлопывается другая.
OceanofPDF.com
5
Шорох досок на старом деревянном мосту, ведущем к ферме Стивенсонов, предупредил меня о приближении нескольких машин. Фермерский дом представлял собой крепкое фахверковое здание с крытой верандой по периметру и наружными ставнями на окнах.
Я подошёл к окну гостиной и выглянул наружу, держась достаточно далеко, чтобы меня не было видно из-за стекла. Ферма стояла уединённо, в окружении собственного леса. Почтовый ящик находился в конце подъездной дорожки, и, пока я был занят, гости сюда заглядывали нечасто.
Это было на следующее утро после попытки нападения на Хелену Кинкейд. Люди её мужа доставили меня обратно, как я и просил, накануне днём.
Я не ожидал услышать от кого-либо из них так скоро, не говоря уже о том, что они примут у меня, судя по всему, государственный визит.
Я вышел на застеклённую веранду перед домом и наблюдал, как небольшая колонна машин обогнула пруд и остановилась на твёрдой площадке между домом и главным амбаром. Сначала ехала пара топовых Range Rover, а за ними – старый пикап GMC, на котором я ездил накануне.
Мне вспомнился образ старой упряжной лошади, теперь плетущейся за парой роскошных чистокровных скакунов. И всё же, она выглядела гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда я её видел.
Я подождал, пока все выходили, прежде чем толкнуть сетчатую дверь и пройти к верхней ступеньке, держа на виду пустые руки. Трое из первой машины, двое из второй, включая худощавого телохранителя Шаде и парня за рулём пикапа. В последнем я узнал своего болтливого охранника, с которым мы виделись вчера.
Ни у кого из мужчин не было застёгнутых курток. Я догадался, что это означало, что у них под рукой было оружие, даже если в данный момент ничего не было видно.
Когда они достаточно долго всматривались в окружающие деревья, чтобы заставить местную популяцию медведей бежать, один из них открыл заднюю дверь второго Range Rover, и из машины вышел Эрик Кинкейд.
«Мисс Фокс, — поприветствовал он меня, когда я вышла из дома. — Надеюсь, я не застал вас в неподходящее время».
«Ты вернул мне мой транспорт», — сказал я, кивнув на пикап. «Я бы сказал, что это довольно удобно в любое время».
Я принял ключи от Чэтти и внимательно осмотрел переднюю часть пикапа. Насколько я мог судить, он был лучше нового — не потому, что выглядел как новый, а именно потому, что выглядел не так. Повреждения были отремонтированы в точном соответствии с возрастом и состоянием остальной части автомобиля. Даже новый подголовник водителя был из того же выцветшего велюра, что и оригинальный. Единственное, что они не воспроизвели, — это царапины на старом лобовом стекле от песка, попавшего под дворники. Я не собирался жаловаться.
«Умно», — я с чувством, похожим на привязанность к старому автобусу, похлопал его по переднему бамперу.
«И, конечно же, криминалистически чистый», — добавил Шейд. «Если местные правоохранительные органы проверят это чудо, они не найдут ни следа чего-либо — или кого-либо , — чего там быть не должно».
«Рад это слышать», — пробормотал я, хотя и надеялся, что дело не дойдёт до вмешательства сотрудников правоохранительных органов, неважно, что они найдут, а что нет. «Спасибо».
Кинкейд склонил голову. «Это было самое меньшее, что я мог сделать, мисс Фокс».
Возникла неловкая пауза, пока я ждал, когда он извинится и уйдёт. Он этого не сделал, что само по себе было поучительно. Он был не из тех, кто тратит время на соблюдение светских условностей.
«Могу ли я предложить вам кофе или что-нибудь еще?» — спросил я без особых ожиданий.
«Кофе было бы неплохо, спасибо». Он улыбнулся, заставив меня моргнуть. Он был более привлекательным, чем его жена, но, как и Хелена, изменение черт лица преобразило его. Кроме того, он казался обманчиво безобидным.
Он последовал за мной в дом, Шейд следовал за ним по пятам, оставив остальную часть отряда снаружи.