Особняк стоял в отдалении от Сассекс-драйв. С севера его омывали воды Губернаторского залива, на востоке раскинулся Роклифф-парк, а на западе рокотал водопад Ридо. Агенты Королевской канадской конной полиции в штатском дежурили в машинах без опознавательных знаков прямо напротив ворот. Внутри периметр патрулировали сотрудники спецслужб, а в самом здании круглосуточно работал пост охраны. На реке Оттава, в виду здания Парламента, крейсировали полицейские катера.
В центре этого кольца безопасности находился номер 24 — официальная резиденция премьер-министра.
Меры предосторожности были удвоены накануне, сразу после приезда премьер-министра Квебека. Вопрос об отделении провинции расколол страну. До референдума оставалось две недели, и политический климат в столице напоминал раскаленную лаву. Сторонники сепаратистов стекались в Оттаву вслед за своим лидером. Им противостояло остальное население — те, кто не желал распада конституции. Для большинства канадцев было немыслимо, чтобы старейшую демократию мира принесло в жертву меньшинство, цепляющееся за призраки прошлого.
Жак Карро, коренастый мужчина средних лет, вышел из ванной в своей спальне на втором этаже. Его верный камердинер Артур помог ему облачиться в легкий кардиган. В этот момент без стука вошла Мари Карро.
— Его присутствие в этом доме сводит меня с ума, Жак, — бросила она вместо приветствия. — Жить в «аквариуме» и так тошно, но это…
Карро тяжело вздохнул. Она завела свою привычную пластинку. Мари была красивой женщиной: её черные волосы и темные глаза эффектно контрастировали с алебастровой кожей. Он всё еще любил мать своего сына, но в последнее время она стала невыносимой. Свет софитов никогда ей не нравился, и с каждой неделей её раздражение росло. Любой визит, любой официальный прием превращался в повод для ссоры.
— Жиль Паризан — мой старый друг. В моем доме ему всегда рады, — отрезал он, стараясь сохранять спокойствие.
— Он уже не тот человек, которого мы знали! — возразила она. — Когда-то мы сидели с ним в кафе… Я любила его тогда так же, как и ты. Но теперь… он превратился в фанатика. В нем не осталось ничего от того парня, который умел смеяться и спорить о политике.
Она присела, и на мгновение её лицо смягчилось. — Тогда мы мечтали о лучшем мире. — Черты её лица снова ожесточились. — А теперь этот двуликий ублюдок лжет нам в глаза.
Она подошла к окну и окинула взглядом охраняемую территорию. — Оглядываясь назад, я понимаю: он всегда думал только о своем собственном, эгоистичном мирке.
Карро покачал головой. Его коробила и её логика, и её лексикон. — Ты несправедлива, дорогая. Мы обязаны сохранять непредвзятость.
— Черт возьми, Жак! — огрызнулась она. — Он пойдет своим путем и сделает тебя неудачником. Ты войдешь в историю как премьер-министр, при котором страна развалилась.
— Я ненавижу подобные выражения, Мари, — сухо заметил он.
Помощник тактично выскользнул из комнаты, и Мари заперла за ним дверь. — Раньше ты их не ненавидел, когда это было частью наших игр в постели, — она обняла его за шею.
— Это было очень давно, Мари, — он мягко отстранился. — Ты так и не привыкла к нашему положению. Твои желания…
— Будь ты проклят, Жак Карро! — вскричала она. — Ненавижу эту чертову формальность! Ненавижу то, как ты миндальничаешь с этим Парисаном. Скажи этому ублюдку, чтобы он пришел в себя, или пригрози, что вышвырнешь его вон!
— Я всё объяснил тебе, Мари, — он развел руками. — Мне пора спускаться. Постарайся вести себя прилично.
— Спускайся к своему предателю! — кричала она ему в спину. — Будь я мужчиной, я бы сама его прикончила!
Плечи Карро поникли. Он направился в библиотеку для заключительной беседы с гостем — это был последний шанс убедить Парисана смягчить позицию.
— Мама снова на тропе войны? — раздался за спиной голос сына.
Жюль Карро вышел из своей комнаты. Он был выше отца, настоящий красавец с материнскими чертами лица. В свои восемнадцать он был главным сердцеедом среди подростков Оттавы.
— Не обращай внимания, сынок. Она злится на Жиля. — Настолько, что готова убить? — Ты же знаешь мать. Она любит громкие слова, но это не более чем шум.
— Я её не виню, — Жюль стал серьезным. — Мои друзья думают так же. Этот человек крадет наше будущее.
Карро вспомнил себя в восемнадцать. Тогда Жиль Паризан был его лучшим другом. Они строили радикальные планы за кружкой пива в монреальских кафе, пока их не выставляла полиция. Жак ушел в юриспруденцию и науку, а Жиль сделал карьеру в прессе. Но если Жак с годами понял, что единство — единственный путь для Канады, то Паризан остался индивидуалистом. Для него мир всё еще был черно-белым. «Всё или ничего».
На следующее утро премьер-министр тщательно причесался, скрывая лысину, и поправил бороду. Артур помог ему надеть серый костюм в тонкую полоску и темно-синий плащ Burberry. Карро выглядел усталым, морщины на его лице стали глубже.
Когда он спустился в холл, Паризан уже ждал у двери. Лидер Квебека, невысокий и худощавый, не выпускал изо рта сигарету. Он явно хотел покончить с церемониями и вернуться домой. Пятнадцатое мая было близко. В этот день он станет либо героем нации, либо очередным неудачником-сепаратистом.
— Давай покончим с этим, — буркнул коротышка. — Не знаю, черт возьми, зачем я вообще на это согласился.
— Мог бы проявить хоть каплю уважения, Жиль, — ответил Карро. — Возложение венка к Военному мемориалу — важный символ. Там лежат люди со всей страны, и из Квебека тоже.
— «Нашей страны»? Ну и наглость, Жак.
Разговор прервали агенты безопасности. Лидеров усадили в бронированный «кадиллак» в центре колонны. День выдался ясным. Карро снял плащ и бросил его на сиденье.
В воздухе пахло тюльпанами — тысячи цветов украшали столицу. Это был ежегодный дар от голландцев за то, что Канада приютила их королевскую семью в годы войны.
Когда кавалькада из пяти машин тронулась в сопровождении мотоциклистов, Карро заметил черный фургон Жюля, пролетевший мимо в восточном направлении. Он невольно улыбнулся, позавидовав свободе сына. Ему самому хотелось дать такую свободу Мари — дом без охраны и вспышек камер. Но было уже поздно.
У ворот резиденции стояла толпа. Не все аплодировали. Кто-то вскидывал сжатые кулаки.
— Люди прекрасно понимают наши разногласия, — заметил Паризан, наполняя салон дымом.
— Вчера ты был тверд как скала, — сказал Карро, отмахиваясь от табачного облака. — Ты даже не слушал моих доводов.
— Старая песня, Жак. Квебек не выживет один, экономика рухнет, корпорации уедут… Чушь.
— Хватит! Мне не стоило приходить, — Паризан повысил голос. — Это было глупо.
Машины проехали по мостам Зеленого острова. Толпа становилась всё гуще. Когда колонна свернула на Маккензи-авеню, мимо собора Нотр-Дам к отелю «Шато-Лорье», Карро впервые почувствовал тревогу. На площади у мемориала их ждали тысячи людей. Напряжение в воздухе было почти осязаемым.
— Слишком поздно поворачивать назад, — тихо сказал Карро.
Кортеж замер. Агенты СБ окружили машину, формируя живой заслон, и только потом открыли двери. Карро вышел под смешанный гул оваций и свиста. Паризан выскользнул следом. Он едва доставал премьеру до плеча.
Официальная группа медленно двинулась к памятнику.
— Живее. Это последний бессмысленный поступок, который я совершаю ради твоего «единства», — прошептал Паризан другу.
Они подошли к массивному венку из красных роз. Паризан, привыкший к таким церемониям, поднял его и закрепил на постаменте. На мгновение он замер перед бронзовыми фигурами солдат. Солнце бликовало на лысине стоявшего рядом Карро.
Паризан повернулся, чтобы что-то шепнуть премьеру, и в этот миг его лицо… начало распадаться.
Карро инстинктивно подался вперед, но вторая пуля ударила коротышку в шею. Сила удара развернула его и бросила в объятия Жака, сбив обоих с ног.
Агенты спецназа живым щитом рухнули сверху. Вокруг затрещали «Узи», сканируя толпу. Карро не слышал выстрелов. Последнее, что он запомнил, — это горячая кровь его старого друга, хлещущая из разорванного горла. Она пахла медью и на вкус была как приторный сироп.
Затем тяжесть тел сверху стала невыносимой, и черная воронка затянула его в тишину.
Карро открыл глаза в собственной постели. Рядом был доктор Моррисон и Мари.
— Как вы? — спросил врач.
Перед глазами Жака снова поплыли кадры: запах пороха и крови, стекающей по подбородку. Его стошнило желчью в салфетку.
— Жиль мертв?
— Да, — ответил Моррисон. — Вас ждет Джеймс Тернер из конной полиции. И Филберт Хьюм из ССБ уже летит из Калгари.
Тернер вошел в комнату. Этот огромный, неуклюжий человек всегда вызывал у Карро неприязнь.
— Говорите, черт вас дери! Как это произошло? — взорвался премьер-министр.
— Всё гораздо хуже, чем вы думаете, — Тернер тяжело опустился в старинное кресло. — Мы не нашли стрелка у мемориала. Но мы нашли ваш черный фургон. А внутри — вашего сына Жюля. Вместе с винтовкой, из которой убили Парисана.
Карро замер.
— Он был в наркотическом беспамятстве в тридцати милях к северу отсюда, в парке Гатино.
Мир вокруг Карро рухнул. Это была идеальная подстава. Кто-то планировал это очень долго.
Когда дверь закрылась, Карро прошел в кабинет. На столе в ряд стояли телефоны разных цветов. Дрожащей рукой он снял трубку алого аппарата.
— Соедините меня с президентом, — сказал он, не скрывая слез.
Глава 2
Ник Картер потянулся за сигаретой, изготовленной по индивидуальному заказу, щелкнул золотым «Данхиллом» и выпустил струю дыма к потолку. Кэрол Яо лежала рядом; её дыхание было ровным, а капельки пота медленно высыхали на бледной коже. Она была редкой красавицей, высокой для китаянки, со спортивной фигурой, иссиня-черными волосами и теплыми карими глазами. Кэрол только что завершила двухнедельную стажировку в Учебном центре AXE в Вирджинии. Будучи новым резидентом в Гонконге, она была вызвана Смитти, шефом оперативного отдела, для получения последних инструкций.
Картер еще наслаждался воспоминаниями об их близости, когда зазвонил телефон. Кэрол вскинулась, как потревоженная кобра, мгновенно перейдя в состояние боевой готовности.
— Слушаю, — ответил Картер после второго гудка.
— Хоук хочет тебя видеть, — раздался в трубке женский голос. Это была Джинджер Бейтман, правая рука Хоука и его бесценный помощник.
— Срочно?
— Настолько, что тебе пора отвезти Кэрол в отель. Передай ей: пусть идет прямиком в номер, не останавливаясь в баре и не пытаясь поймать удачу за хвост. С неё на сегодня хватит.
— Очень остроумно. Буду через час, — Картер повесил трубку.
— Джинджер? — спросила Кэрол. — Она самая. — И она знала, что ты здесь? — Как видишь.
— Черт! Клянусь, эта женщина сделала своей миссией в жизни выслеживать тебя, где бы ты ни приземлился.
Ник затушил сигарету и притянул девушку к себе. — Это просто её маленькая игра. Не бери в голову. — Мне это не нравится, — Кэрол обвила руками его шею, прижавшись грудью к его груди. — В этой «игре» вообще не существует понятия личной жизни.
— Слышать это от китаянки из Гонконга — просто анекдот, — рассмеялся Ник.
— Я научу тебя смеяться, — прошептала она, грациозно оседлав его бедра и положив руки ему на плечи.
— Ну что ж, учи, — усмехнулся Картер. — Скажу им, что попал в жуткую пробку. Но на этот урок время найдется.
В Оттаве цвели тюльпаны, а в Вашингтоне вишневые деревья — почти национальное достояние — еще только собирались распуститься. Картер вел свой отреставрированный «Ягуар XKE» цвета «британский гоночный зеленый» из Джорджтауна через мост на Пи-стрит. В одном из зданий на площади располагалась компания «Амальгамейтед Пресс» — легальное прикрытие AXE, сверхсекретной организации, созданной Дэвидом Хоуком по личному поручению президента.
AXE занималась операциями слишком деликатными, чтобы доверить их любой другой службе, подконтрольной Директору центральной разведки. DCI знал о существовании группы и иногда санкционировал сотрудничество с ЦРУ, но он давно усвоил правило: не совать нос в дела Хоука и не путаться под ногами. Для остального разведсообщества AXE официально не существовало.
Картер припарковал «Ягуар» на Черч-стрит. Движениями лесной кошки он выбрался из низкой машины и направился к офису. Десятки молодых женщин провожали взглядом высокого темноволосого красавца, пока он шел к лифтам.
Ник приложил ладонь к скрытому датчику. Лифт, распознав отпечатки, бесшумно доставил его в «святая святых».
Джинджер Бейтман уже ждала его. — Ты опоздал, — встретила она его натянутой улыбкой. — Оправданий не жду. — И не получишь. Какое настроение у «Старика»? — Похоже, он серьезно обеспокоен. Хотя мне ничего не сказал. — Есть предположения? — В Канаде что-то заваривается.
Картер постучал и, услышав знакомое ворчание, толкнул дверь. Хоук стоял у окна, глядя на поток машин внизу. В лучах солнца его грива седых волос казалась ослепительно белой. Хоук не расставался со своей сигарой: пепел длиной в дюйм едва держался, а дым плотными слоями уходил к потолку. Картер подумал, что если Хоук когда-нибудь уйдет на покой, бригаде маляров понадобится неделя, чтобы выветрить этот запах.
— Ник, садись, — Хоук жестом указал на стул. — Наш президент и премьер-министр Карро — большие друзья. — Общеизвестный факт. — Ты новости сегодня не слушал? — Признаюсь, было не до того, — ответил Картер с легкой усмешкой. — В Канаде что-то случилось?
— Вчера утром в Оттаве кто-то всадил две пули в премьер-министра Квебека, когда тот возлагал венок. — Парисан мертв? Но ведь референдум через пару недель! — Через тринадцать дней. Лидера сепаратистов убрали в самый критический момент.
Картер глубоко затянулся своей сигаретой с монограммой. — Провокация? Кто-то хочет, чтобы голосование прошло «как надо»? — Сепаратисты в выигрыше от того, что из Парисана сделали мученика, — заметил Хоук. — Но они потеряли лидера, которого некем заменить.
— Думаете, кто-то уже метит на его место? — Его преемником станет Ги Лафонтен, вице-премьер Квебека. Но главная проблема в другом: они схватили убийцу. — Козла отпущения? — Если бы. Это Жюль Карро. Сын премьер-министра Канады.
Картер замолчал, обдумывая услышанное. — И почему Карро позвонил нашему президенту? — Жак Карро не доверяет Джеймсу Тернеру, шефу конной полиции. Тот не его человек, и за ним тянется шлейф грязных дел. — А как же новая служба — ССБ? — С ней еще хуже. Карро создал Специальную Службу Безопасности, когда конную полицию лихорадило от скандалов. Но при Филберте Хьюме ССБ превратилась в карательный орган. Они получили неограниченные права на обыски и аресты без ордера и уже вовсю ими злоупотребляют. Сейчас как раз разгорается скандал с незаконным задержанием сикхов в Ванкувере. Пресса называет Хьюма фашистом.
— Кто охранял политиков во время покушения? — ССБ отвечала за непосредственную охрану, конная полиция — за периметр. В итоге облажались все.
Хоук зашагал по кабинету. — Хьюм — политический назначенец, полный ноль в оперативной работе. Служба обезглавлена и деморализована. Короче говоря, там полный хаос.
— Какая у меня легенда? — спросил Картер. — Уверен, ты придумал что-нибудь заковыристое. — Ты — коммандер ВМС США Николас Карлсон. Твоя поездка согласована с Пентагоном и нашим послом в Канаде Томасом Найлзом. Тебя назначают военно-морским атташе, и ты якобы прилетел «осмотреться» за три недели до официального вступления в должность.
— Знакомая обложка. Старая добрая «разведка на местности». — Времени в обрез, Ник. Референдум через тринадцать дней. Ты будешь работать в посольстве — оно прямо через дорогу от Парламента и в паре сотен ярдов от места убийства. Посол Найлз — человек надежный, он в курсе. Твой контакт в посольстве — некая Жан Спрэг, капитан-лейтенант из G-2. Она думает, что ты из военной разведки. С ЦРУ не связывайся, держись от них подальше.
— Понял. Моя задача: не попасться на глаза конной полиции, ССБ и ЦРУ, и попутно вытащить Жюля Карро из петли. — Проваливай уже, — Хоук изобразил некое подобие смеха.
Пилот F-15 высадил Картера на авиабазе Платтсбург, дозаправился и взял курс на канадскую базу Роклифф. Под летным комбинезоном на Нике была белоснежная парадная форма моряка — дань вежливости послу.
У трапа его ждала невзрачная штабная машина. Из неё выпрыгнула женщина-офицер, лихо отдала честь и представилась. Картер ответил на приветствие и сел на пассажирское сиденье, изучая водителя. Блондинка со льдисто-голубыми глазами. Форменный китель скрывал фигуру, но опытный взгляд Картера отметил, что под ним скрывается отличное тренированное тело. Жан Спрэг явно презирала косметику и всё, что подчеркивало бы её красоту. «Серьезная дама», — отметил про себя Ник.
— Жить будете в «Шато-Лорье», — сухо сообщила она, выезжая с аэродрома. — Старый отель, но в самом центре. До посольства дойдете пешком.
— Послушайте, коммандер, — Картер решил сразу перейти к делу. — Мне нужен краткий курс выживания в этом местном гадюшнике. Что здесь происходит на самом деле?
Жан на секунду отвлеклась от дороги. — Слышали имя Роберт Буасвер? — Нет. Кто это? — Министр иностранных дел и заместитель премьера. И, по совместительству, любовник Мари Карро, жены премьер-министра.
Картер заинтересованно поднял бровь. — Об этом знают все? — Насколько мне известно — нет. — Но как же Тернер и Хьюм? Их ищейки должны следить за каждым шагом первой леди.
— Буасвер и Мари часто бывают вместе официально. Жак Карро — человек увлекающийся, он много пишет, постоянно мотается по стране. Его часто заменяет заместитель. А что касается сепаратистов — есть еще Ги Лафонтен. Безжалостный тип. Буасвер просто амбициозен и спит с Мари ради влияния, но Лафонтен куда опаснее. Если хотите знать мое мнение — он вполне мог заказать Парисана, чтобы возглавить движение. Он настоящий ястреб.
— Целая галерея негодяев, — резюмировал Картер. — А что Тернер? — Карьерный коп до мозга костей. Терпеть не может политиков. Руководил полицией как диктатор, пока Карро не урезал его полномочия, создав ССБ и назначив туда Хьюма. С тех пор Тернер и Хьюм вцепились друг другу в глотки. Плюс наш резидент ЦРУ — Тим Лумис. Он считает посольство своей вотчиной и ненавидит делиться информацией. Сотрудничество — не его конек.
— Значит, Лумиса мы тоже обходим. Что скажете о Жюле Карро? — Блестящий парень. В свои восемнадцать он проходит через фазу радикализма — вполне естественно для его возраста. Хотя его отец сам в молодости трижды бывал в Советском Союзе.
Ник раздавил окурок в пепельнице. — А местная полиция? — Тут нам может повезти. Шеф полиции Оттавы Уолт Танкс и Фред Сондерс из полиции провинции — люди вменяемые. Они ведут расследование, и если мы не будем слишком явно лезть на рожон, у нас будет некоторая свобода действий. Посол расскажет подробнее.
Картер посмотрел в окно на пролетающие пейзажи. Двенадцать дней. Море работы и ни одной лишней минуты.
Глава 3
Прошлого не существовало — была только легенда. Мальчик стоял перед своей новой парой «родителей» в Квебеке, прижимая к груди плюшевого мишку. Женщина — сухая, с поджатыми губами и холодным взглядом; мужчина — приземистый, пахнущий овечьим навозом и тяжелым трудом. Это были его вторые «родители» в Канаде.
Никто не знал, что этот ребенок — сирота, отобранный Управлением «С» Первого главного управления КГБ. Он был «жемчужиной в короне» комитета. Его учили разбирать автомат Калашникова вслепую, готовить коктейли Молотова и говорить на английском и французском без малейшего акцента. План был грандиозным: три семьи, постепенная смена документов, безупречная биография, и, наконец, статус «племянника» в богатой, культурной семье, которая введет его в высшие политические круги Квебека.
Теперь, спустя десятилетия, Робер Буасвер проснулся в роскошной спальне. Рядом спала жена. Он улыбнулся. Его план работал идеально. Лидер сепаратистов Жиль Паризан мертв — «Директорат С» сработал чисто. Теперь Буасверу нужно было лишь убедиться, что Жюль, сын премьер-министра Карро, не пострадает слишком сильно: мальчик был пешкой в игре, но пешкой полезной.
В это же время Ник Картер, под именем коммандера Карлсона, прибыл в американское посольство. Его встретила Нэнси Фландерс — секретарь посла, за чьей неприметной внешностью Ник сразу разглядел острый аналитический ум.
Посол Томас Найлз принял Картера за закрытыми дверями. Найлз был старой школой: он лично просил президента США прислать «лучшего человека», минуя ЦРУ. — Я не доверяю «Компании», — резко бросил Найлз, проверяя комнату электронным сканером. — Слишком много ошибок. Слишком много людей, возомнивших себя богами.
Найлз ввел Картера в курс дела. Ситуация в Канаде была взрывоопасной:
Джеймс Тернер, глава разведки, лишился влияния.
Филберт Хьюм, протеже премьер-министра, возглавил новую секретную службу ССС (Security Service of Canada) с почти неограниченными полномочиями. Это была «личная гвардия» Карро.
Уолтер Танкс (шеф местной полиции) и Фред Сондерс (комиссар полиции провинции Онтарио) — единственные, кому еще можно было доверять. Именно у Танкса в тюрьме сидел Жюль Карро, обвиняемый в убийстве Паризана.
Пока Ник обсуждал дела с послом, в задних комнатах посольства зрело недовольство. Тим Лумис, резидент ЦРУ, был в ярости. Тот факт, что какому-то «морскому атташе» разрешили носить оружие, подтверждал его подозрения: Карлсон — не тот, за кого себя выдает. — Фрэнк! — крикнул Лумис своему заместителю. — Тащи сюда свою задницу!
Фрэнк Браун, высокий и умный чернокожий оперативник, выслушал приказ начальника: установить за Карлсоном плотное «одеяло». Слежка, прослушка в отеле, маячок в машине. — Если этот парень пукнет, я хочу знать об этом, — рычал Лумис.
Выходя из кабинета, Фрэнк Браун нахмурился. Он не был дураком. Он понимал: если Карлсон прислан по личному приказу президента, попытка ЦРУ «накрыть» его слежкой может закончиться катастрофой для всех. — Ничто не бывает легко, — прошептал Браун, вспоминая слова отца. — Ни одна чертова вещь.
Глава 4
Картер вышел из кабинета Найлза, кивнул Нэнси Фландерс и уже направился к выходу из посольства, когда дорогу ему преградил высокий чернокожий мужчина. Он был одного роста с Ником, но фунтов на двадцать тяжелее, и под его безупречным темным костюмом явно скрывались одни лишь мускулы.
— Тим Лумис хочет вас видеть, — произнес незнакомец. — Я Фрэнк Браун, помощник мистера Лумиса.
Картер пожал протянутую руку. Его интуиция — те самые «усики» Киллмастера, которые никогда его не подводили, — мгновенно подала сигнал. Ник уловил две вещи: во-первых, Браун недолюбливал своего начальника, а во-вторых, он был готов стать тем самым «черным ходом» в резидентуре ЦРУ, который так необходим Нику.