Раскаты Грома

Глава первая. 903-й

2016 год.

Летний вечер перетекал в ночь. Сумерки уже скрыли стоящие в стороне от дороги деревья, последние красные лучи закатного солнца исчезали в парящих низко над горизонтом облаках. Звуки мерных, неторопливых шагов одного сопровождались шарканьем подошв армейских ботинок другого. Дорога проходила сквозь небольшие ельники и укрытые россыпью диких цветов поляны. Она связывала собой отдаленные друг от друга здания и постройки, вписанные в рельеф местности чтобы скрывать от фотофиксаций с воздуха. По этому, седьмому маршруту Объекта 80, двигался патруль сержант Вавилов и ефрейтор Коваль.

Коренастый курносый светловолосый сержант шёл почти посередине дороги. Висевший на его груди автомат удобно поддерживал массивные руки. Согласно инструкциям, рукава кителя следовало закатывать по локоть в начале дня и расправлять на всю длину после захода солнца. Такое правило ношения формы было утверждено в гарнизоне на летний период, чтобы облегчить несение службы в жаркие часы, но ткань все равно промокала от пота. Казалось, что из-за влаги чёрные и серые узоры патрульного камуфляжа стали ещё темнее. Бронежилет привычно натирал крепкое туловище сержанта, его лямки покоились в малозаметных под одеждой бороздах на плечах: полк охраны Объекта 80 часто и надолго переводили в состояние боевой готовности при полной экипировке. У правой ключицы на клипсе держалась потрескивающая, хрипящая рация. Её тонкую черную антенну то и дело задевал стебель осоки, кончик которого лениво жевал Вавилов.

Худой сутуловатый Коваль шёл левее, по обочине. Уставший, с винтовкой на плече и тяжёлым броником на теле, он скорее волочил ноги, чем переставлял их. Каждый второй-третий шаг из-за разболтанной походки измученного ефрейтора получался шоркающим. Его длинный тонкий нос всю дорогу притягивал комаров, и изредка Коваль сгонял их своими вытянутыми костлявыми пальцами.

Слышь? спросил сержант, смотря на окрашенные закатным солнцем облака.

М? то ли простонал, то ли промычал Коваль.

Или мышь? В голосе Вавилова слышалась издёвка.

Что? Ефрейтор наконец очнулся от монотонной ходьбы.

Чё скис, мля, Ковыль? в шутку приказным тоном гаркнул сержант. В роте охраны все называли Коваля только по прозвищу. О барабашках волнуешься?

Коваль, не меняя шаг, перевёл задумчивый взгляд с сержанта на массивы складов вдали. Тяжело выдохнув, ответил:

Да Немного.

***

Пару часов назад одна из рот полка охраны собралась на ужин. Столовая встретила дежурные патрули третьей смены привычным тошнотворным запахом варева из капусты и рыбы. Раздача длинная металлическая полоса, шириной в поднос была границей между ищущим и искомым, желающим и желаемым, ватагой голодных потных вояк и кастрюлей с едой В этом небольшом зале каждый боец в порядке очереди получал белые тарелки с пищей и, продвигая поднос по зеркальному покрытию из нержавеющей стали, забирал в конце кружку с чаем. Затем военнослужащего ждала грубая скамья. Вот как раз за столом на восемь человек, среди братьев по оружию и товарищей по обжорству, Коваль и мог ощутить истинное счастье. Для него подобное стало обыденным: шесть месяцев в строевой части напрочь отбили привычку выбирать еду, одежду, компанию, а ещё два месяца в статусе контрактника здесь, в восьмидесятке, окончательно превратили в единственную дорогу в рай потёртую розовую плитку в столовке. Каждая ложка супа, кружка чая, крик: Рота подъём!, очередной заполненный патронами магазин винтовки оставляли всё новые и новые камуфляжные кляксы на его душе, на образе мыслей. Казалось, что другой жизни никогда и не было.

Поставив винтовку к стене рядом со скамейкой, ефрейтор Коваль сел за стол к уже вовсю жующим товарищам. Людей сейчас в столовке было немного, но в воздухе всё равно висела какофония. В единый гул слились случайные удары вилками о тарелки, шум посудомоечного отделения кухни, ругань поваров: заступившие кашеварами солдаты из другой роты суетились у больших электроплит и духовок, готовясь к приходу остального полка.

Третья смена патрулей ужинала раньше всех. Но кроме неё у центрального прохода, за длинным, человек на двенадцать, столом со стульями вместо лавок, сидели ещё капитан Саблин, командир второй роты девятого полка охраны воинской части 00082, и какой-то офицер Федерального Бюро Безопасности. Незнакомец был в стандартной для своего ведомства чёрной полевой форме. На погонах вместо привычных армейских звёзд виднелись два значка в виде миниатюрных золотых мечей, по одному на каждом. В специальных званиях ФББ никто из военных не разбирался, да и ни к чему им это было. На объекте войска и бюро жили двумя параллельными мирами: каждая сторона имела своих покровителей, свою территорию обитания и свои задачи. Многие догадывались, а некоторые утверждали, что и сами слышали, будто бы одной из задач ФББ на восьмидесятке было выявление шпионов в рядах военных. Об этом старались не думать, но сам факт того, что нарушители армейской дисциплины убывали на гауптвахту под конвоем из сотрудников ФББ, а не военной полиции, побуждал солдат обсуждать неформальные, расширенные полномочия контрразведчиков на Объекте 80.

Прихлюпывая чаем, негромко, но достаточно внятно для семерых однополчан, рядовой по прозвищу Рыжий подметил:

А у барабашек-то ротация.

Его чернявый сосед одобрительно мотнул коротко бритой головой и, продолжая вылавливать остатки тушеной капусты из тарелки вилкой, добавил:

Недавно здесь. Форма целочка!

Остальные бойцы третьей смены аккуратно, в шесть пар глаз, осмотрели сотрудника ФББ, сидевшего за офицерским столом. В этот момент Коваль явственно почувствовал неприязнь со стороны барабашки ко всем его окружающим. Внешность контрразведчика казалась ефрейтору неприятной, озлобленной: острый нос, почти незаметные, сливающиеся с впалыми щеками губы, растягивающиеся в подобии улыбки, и глубоко посаженные чёрные глаза, похожие на два уголька.

Лопоухий младший сержант, сидевший напротив чернявого пулемётчика, прошептал:

А когда им вспотеть-то? Морду кирпичом с утра делают и бродят по корпусам, шпиёнов в штукатурке высматривают. Там и не запылится форма!

Улыбки скользнули по лицам жующей оравы.

Да не, у них посерьёзнее работка, после смешка вставил Рыжий.

С какого перепугу? недоверчиво произнёс лопоухий вояка.

Да вот, курил я сегодня с одним капэпэшником. Ну, тот с полка, что у центрального въезда стоят. Дак вот

Вавилов, насупив брови, остановил:

А ты чё у капэпэшников делал? Они в километре от нашего маршрута находятся.

Дак это они к нам подошли! Я на маршруте с Гогой был, он подтвердит, продолжил Рыжий и для подтверждения своего алиби кивнул на чернявого бойца. У складов мы шли. А капэпэшники за какими-то запчастями для своих машин приехали, ну, так и пересеклись. Но не суть! Короче, один из них Витёк, нормальный пацан, рассказал, что с неделю назад два холодильника на объект въезжали. Ну эти, машины с восьмью колёсами

Рыжий сделал паузу, покосился на Коваля и Юру Снежка ещё одного ефрейтора в их смене. Последний выделялся среди всех белой, как снег, кожей.

Да видел уже их, можешь не объяснять! с раздражением ответил Коваль.

Дак вот, продолжил рассказчик, залез он в кузов на осмотр, а там металлические камеры такие, как в магазинах, только без стёкол. Сплошной металл, и подписи краской нашлёпаны на дверцах: Рыба, Мясо и прочее. Ну и идёт, говорит он, значит, между ними на холодильных камерах замки кодовые на каждой, и температура там отображается на экранчике, рядом с кнопками. Он чисто для формальности вообще залез туда, день как день был. Прошёл весь тёмный кузов, потом обратно идёт, фонарём в проход светит, и тут вдруг замигало что-то рядом. Он смотрит на одном из металлических шкафов этих экранчик не как остальные синим светится и градусы показывает, а красным мигает, и надпись: Разморозка. Витёк из кузова кричит: У вас тут оборудование неисправно!. Ноль, не услышали. Он снова крикнул: Эй, водила! У тебя оборудование накрылось!. Снова тишина. У кабины, может, стояли все, или водитель на КПП документы подписывал, он не знает, но никто не прибежал к нему. И тут, короче, Витёк услышал стоны!

Чего? почти хором протянули Коваль и Гога.

Стоны! Он прислушался: из холодильника, что, видимо, размораживался, звуки типа стонов человеческих! Витёк с перепугу из кузова выпрыгнул, а водитель уже в кабину забрался. Витёк, значит, смотрит: пацаны с КПП шлагбаум подняли, упоры опустили. Он второпях бежит к дежурному, обращается: Товарищ капитан!. А тот ему: Всё нормально, мы знаем, иди на пост. И только из рации дежурного слышно было: Быстрее! Быстрее! Второй пост, пропустить Рыжий замолк, обвёл всех патрульных напряжённым взглядом и добавил шёпотом: Людей сюда, походу, привозят. Учёные свои эксперименты на них проводят!

Гога рассмеялся.

Да ну! Загнул ты. Врёт, как дышит, Витёк твой! Наплёл тебе за сигаретку. Научники тут какой-то своей теорией занимаются. Какие, на хрен, люди в холодильниках? Ты посмотри на них, учёные это ботаны шуганные. Они с человеком чтото делать обоссутся!

Лопоухий, сидящий напротив Гоги, улыбнулся. Рыжий пожал плечами с плохо скрываемой досадой на лице и потянулся к кружке с чаем.

Юра Снежок, проглотив комок ужина, нарушил тишину:

Да не. Они точно чёто дикое разрабатывают.

Все повернулись в его сторону. Коваль спросил, смотря в глаза соседу:

Откуда знаешь?

Снежок продолжил, разламывая кусок хлеба:

Дня два назад, короче, иду я, значит, с Жирным по третьему маршруту. Проходим Бор, короче, корпус научников и, короче, мимо полигона идём. Смотрю, блин, на поле, а оно оцеплено барабашками. Утро было, блин, а их целая рота на ногах, короче. И стоят в двух метрах друг от друга, короче. Такие чёрные все, короче, на выход прям оделись, блин. Все в брониках, со стволами, короче.

Гога перебил:

Ближе к делу давай!

Ну и научники, короче, с их офицерами барабашками стоят на краю поля. Там, блин, эта машина ещё была с тарелкойантенной, короче. И это, по полю оцепленному, под землёй ползёт будто чтото. Будто бурят горизонтально, блин, в метре от поверхности, короче. Земля над этой хренью бурящейся, короче, на полметра поднималась. А научники, короче, наблюдают такие, записывают. Земляные торпеды тут изобретают, короче!

Однополчане прыснули смешком. Коваль недоверчиво покосился на рассказчика, а лопоухий боец протянул задумчиво:

Ну не знаю, не знаю

Сидевший у торца стола сержант Вавилов встряхнул всех своим громким голосом:

Товарищи детективы, мля, жуйте ускоренно! Нам заступать на маршруты через десять минут!

После этого он встал, поднял свой автомат с лавки и, на ходу доставая скомканную армейскую кепку из-под лямки погона, пошёл к выходу. Патрульные наскоро доели остатки ужина и, собрав посуду на два подноса из восьми, последовали за сержантом.

Коваль и Снежок убрали подносы к широкому окну приёмного отделения посудомойки, поставили их на ещё чистый, отделанный нержавеющей сталью подоконник. По ту сторону окна работали всего двое солдат из наряда по столовой, остальные, видимо, наводили порядок в помещениях для разделки овощей и мяса. В металлических глубоких раковинах запруд из грязной посуды пока ещё не было, поэтому столовские тихо о чёмто болтали.

Блин, ещё бы чайку С этой мыслью Коваль повернул обратно в сторону раздачи: никого не было, кроме наряда, уходящих патрулей, офицера его роты и сотрудника ФББ. А, не спалят. Я быстро!

Капитан Саблин о чёмто увлечённо беседовал с представителем ведомства и смотрел совершенно в другую сторону. А барабашка Коваля не пугал: контрразведка никогда не вмешивалась в быт солдат за периметром зданий, где проводились секретные разработки или хранились какиелибо лабораторные материалы, поэтому одиноко бродящий по столовке ефрейтор никому из эфбэбэшников вряд ли был бы интересен. А вот Саблин мог загонять подчинённого за такие вольности, но, к счастью, командиру сейчас было не до него.

Белую кастрюлю с чаем караулил дневальный из наряда по кухне.

Налей по-братски! попросил Коваль, протягивая поварёнку сигарету.

Это дело! расплылся тот в улыбке. Взял оплату, засунул её себе за ухо, затем ловко нацедил в ёмкость напиток и протянул наполненную кружку ефрейтору.

От души! выпалил Коваль, предвкушая, как сейчас смочит пересохшее горло. Небольшая порция чая за ужином не спасала в летнюю жару, а жажда мучила, да ещё как!

В этот момент в столовой прогремел рык Вавилова:

Ковыль, мля! Десять секунд на выход! Время пошло!

От неожиданности ефрейтор чуть не выронил кружку. Он залпом выпил содержимое, кинул посуду на раздачу и рванул к выходу мимо стола офицеров, но тут же понял, что вот-вот захлебнётся. Не в то горло, блин! пронеслось у него в голове. За доли секунды спазм в груди спровоцировал кашель, Коваль потерял равновесие, и чайный фонтан из его рта пришёлся прямо на сотрудника в чёрной форме. Кашляя, стоя на четвереньках, ефрейтор боялся посмотреть на эфбэбэшника. Властный голос, от которого на голове зашевелились коротко стриженые волосы, заставил его вздрогнуть.

Твои лучшие дни в прошлом! Готовься, раззява! будто поднимая лезвие гильотины вверх, медленно и чётко произнёс старший оперуполномоченный ФББ.

Перебарывая животный страх, Коваль всё же поднял голову и увидел, как офицер в чёрном промокает бумажной салфеткой свою форму, не сводя с него свои тёмные, как две чёрные дыры, глаза. Казалось, что это конец.

Вввиноват, товарищ! промямлил сквозь волнение ефрейтор.

Сдерживая смех, капитан Саблин прикрикнул на солдата, возвращая его в реальность:

Беги, мля, мамкина радость, на развод патрулей!

Схватив правой рукой цевьё винтовки, а левой лежащую чуть впереди, на полу, кепку, Коваль вскочил и что есть мочи побежал к выходу из столовой.

***

Лицо Вавилова оскалилось в улыбке.

Да забей ты.

Думаешь? неуверенно спросил ефрейтор.

Я тебе говорю забей! Я здесь четыре года уже. Чё в этой части тока не было! Однажды два мордоворота на ножах дуэль устроили, не поделили чтото. В казарме весь пол в крови, эти сами хрипят посреди расположения и ещё душат друг друга.

И что им? Уволили? оживился Коваль.

Ага, фыркнул сержант и, сплюнув на прерывистую разметку дороги, иронично продолжил: Как же! Заштопали их, подержали для смирности в карцере пару недель и развели по разным ротам.

Да ладно! удивлённо округлил глаза ефрейтор.

Отвечаю! Это же восьмидесятка. Тут всякое бывает. Часто ты здесь видишь людей, которые, как бы это сказать элита армии? Из столичных частей здесь встречал когонибудь?

Да вроде не, протянул Коваль, мотнув головой.

Вот-вот. А помнишь, сколько с психологом бесед нужно пройти перед переводом сюда? И ведь там всё было на одну и ту же тему: готовы ли вы выполнить любой приказ? Не просто так нас сюда отфильтровали. Вавилов махнул рукой в сторону таблички с изображением дымящейся сигареты. Зона для курения была уже недалеко.

А ФББ что? Это же почти убийство.

Да пофиг им! Барабашки только вокруг внутренней секретки суетятся. На нас им срать с высокой колокольни, пока мы тут по внешке разгуливаем.

Патруль подходил к трем складским корпусам, стоявшим посреди редкого леса. Издалека склады напоминали торговый центр, только без рекламных вывесок и частой парковочной разметки на заасфальтированной площадке перед собой. Сиротой на фоне металлокаркасных гигантов выглядело здание дежурки одноэтажный пережиток далёкого прошлого базы: деревянная входная дверь, несколько небольших окон с облупившейся краской на рамах и посеревшей древесиной под ней. Кирпичные стены метровой толщины долго остывали зимой и медленно нагревались летом. Сейчас, перед наступлением ночной прохлады, дежурка ещё хранила тепло жаркого дня, и поэтому спать в ней было куда приятнее, чем в зябком помещении патрулей на складе. Но сон был недоступен ни Ковалю, ни Вавилову.

Дорогу, по которой шёл патруль, как и площадку разгрузки перед складами, холодным, без жёлтых оттенков светом заливали фонари. Один из них стоял прямо у курилки.

На плече у Вавилова затрещала рация, нарушая трели сверчков и нудное жужжание мелкого гнуса:

904й 103му(шипение)103й 904му: 540!

Перекличка проводилась раз в полчаса по радиосвязи. Она тоже стала для Коваля обычным действием тем, что не пытаешься усиленно держать в памяти. Интересно, а сколько здешних вещей для него привычны? подумал ефрейтор, смотря на Вавилова, достававшего из пачки сигарету.

Рация вновь затрещала:

903й 103му!

Широкоплечий сержант, не вынимая сигу изо рта и не гася пламя зажигалки в правой руке, левой, будто играясь, небрежно придавил кнопку на рации:

103й 903му: 540!

После этой фразы, подпалив конец сигареты, он смачно затянулся дымом.

Динамик опять заговорил:

908й 103му(шипение)103й 908му: 540!

Вавилов выпустил из лёгких табачный дым серией колечек, затем стряхнул пальцем пепел и произнёс:

А ты чё собираешься после восьмидесятки делать?

Коваль, рассматривая небольшое облако мошек, клубившееся в свете фонаря у стены дежурки, ответил:

Особо не думал. Наверно, в универ пойду, у меня ведь будут льготы при поступлении. Так обещали... вроде.

Приподнимая за наплечные лямки бронежилет, чтобы хоть немного расслабить ноющую спину, Коваль заглянул в дежурку через окно. Внутри никого не было.

И на кого? Вавилов глубокой затяжкой притянул тление ещё ближе к фильтру. На кого поступать?

На врача, может. Или на бухгалтера, пожал плечами ефрейтор.

Сержант хохотнул, отправляя бычок в урну.

Бухгалтера!

Рация протрещала голосом разводящего патрулей:

103й принял, в эфире.

Коваль поправил скатывающийся с плеча ремень винтовки, затем вернул вопрос сержанту:

А ты что потом делать будешь?

Вавилов мотнул головой в сторону дороги, уходящей от складов обратно к локатору 2, намекая на продолжение обхода:

Домой поеду.

Рация вставила своё слово:

900й 103му!

Сержант спокойным голосом продолжил:

И куплю квартиру. Четвёртый год на базе всё же, есть на что. Подкопил, мля.

Голос из рации прозвучал настойчивее:

900й 103му, ответьте!

Сержант резко остановился, наклонил голову к рации. Перехватив удобнее автомат, прикрикнул:

Мляха! Бери ствол в руки, сейчас сбор, походу, будет! Складские зазевали перекличку, походу!

Бааалиииин! Измотанный летней духотой и мозолями на ногах от постоянной ходьбы Коваль заскрипел от досады зубами.

Вот чёрт! гневно кричал он про себя. Сейчас опять нас задрочат тренировками до утра. И изза кого?! Может, из-за какого-нибудь тупорылого срочника, что первый день в карауле? Нет! Их тут нет! Изза контрактников! Контрактников, блин! По-любому заснули, суки! Готов поспорить!

Всем постам, к бою! очнулась рация. Сбор! Сбор! Сбор! Добраться до ближайших оборонительных пунктов! Ждать дальнейших приказов! Отвечать только на свой позывной!

Сержант пробубнил под нос:

Мы здесь, так-то, на своём пункте.

Он обернулся и посмотрел на дежурку. Рация плевалась частым прерывистым шипением сплошной шум из звуков начала и окончания сообщений в эфире. Значит, гдето поблизости ктото суматошно вёл переговоры в радиусе трёх километров по защищённому каналу.

Со стороны складов донёсся шум боя. Рокот выстрелов, похожий на звук отбойного молотка, испортил тишину ночи, звон разбитого стекла раздался от правого корпуса. Коваль почувствовал, как ноги тут же стали ватными от страха.

Из динамика рации прохрипело:

Всем постам это 103й! Тревога! Тревога! Код Лавина! Занять оборону!

Сука! со злостью рыкнул сержант и потянулся рукой к сумке с противогазом, висевшей на плече. Коваль натянул свой уже через пару секунд, чуть замешкавшись. Лавина означала прорыв периметра, проникновение в лабораторный комплекс, а также возможную утечку опасных веществ, и предполагала глухую оборону.

Блин! Блин! Блин! залпами ругался в своей голове Коваль в такт волнам дрожи, разбегавшимся по телу.

Со стороны внешнего периметра восьмидесятки, километрах в двух от дежурки, стал различим звук крутящихся лопастей.

Наши уже, что ли? Подкрепление? промямлил под нос ефрейтор. Красавцы!

Вавилов старался проорать команду как можно громче, но надетый противогаз, звук близкой перестрелки и приближающийся шум вертолёта заглушили его голос, превращая приказы в еле слышное мычание. В итоге он просто хлопнул ефрейтора по руке и указал на здание: Я в дежурку!.

Красный ящик вскроет! Правильно! понял Коваль и ринулся вслед за ним. За пару секунд стремительного бега ефрейтор почувствовал всю тяжесть прошедшего дня: воздуха не хватало, в висках с каждым приливом крови в артерии будто взрывались бомбы, сердце часто билось. Уставшие ноги плохо слушались, а мысли о заварухе, в которую он попал, начинали давить на мочевой пузырь.

Сержант скрылся в дверном проёме сборного пункта, когда ночное чёрное небо на мгновение перечеркнула белая стрела. Яркая вспышка взрыва ослепила Коваля. Хлопок был настолько неожиданным, что ефрейтор замер как вкопанный, не добежав до дежурки несколько метров.

Что? Коваль, тяжело дыша, принялся искать глазами вертолёт, который должен был прилететь к складам, но увидел лишь огненный шар. Объятая пламенем, вращающаяся вокруг собственной оси, металлическая махина падала, проносясь над верхушками елей в сторону дежурки. Горящие двигатели испускали последние завывания.

Вавилов... успел лишь подумать ефрейтор.

В этот миг летательный аппарат упал на дежурку, будто метеорит. Оглушительный грохот последнее, что услышал Коваль перед тем, как потерял сознание.

***

Треск от пламени пожара и далёкие выстрелы первые звуки, которые пробудили ефрейтора. Коваль с трудом разлепил веки, присыпанные пылью. В голове шум, в горле тошнота. Почти мгновенно адская боль разорвала его мозг: Аааа!.

Солдат стиснул зубы, часто задышал так состояние становилось чуть более терпимым. Но череп всё равно ныл, в затылке стреляло, лоб казался очень тяжёлым. Спустя пару минут даже малозаметное покалывание в нижних конечностях стало нестерпимым, мучительным. Он только сейчас понял, что с силой сжимает руками собственные бёдра. Аккуратно подняв окровавленную голову, ефрейтор увидел, что его ноги придавил к земле кусок бетонной плиты. Вся форма была покрыта землёй, кирпичной крошкой, грязью и битым стеклом. В местах, где ткань порвалась, виднелось исполосованное ссадинами тело. В нескольких метрах впереди догорал сбитый вертолёт, спровоцировавший пожар на руинах дежурки. Металлическая птица превратилась в оплавленный погнутый каркас неправильной формы. А рядом с техникой дотлевало изуродованное тело сержанта.

Какого хрена? простонал Коваль.

Заставив себя сфокусировать взгляд на месте крушения, он смог рассмотреть очертание упавшего аппарата и ничего знакомого ему на ум не пришло. Коваль сильнее стиснул зубы, достал из нагрудного кармана под бронежилетом индивидуальную аптечку. Открыл, выцепил дрожащими пальцами ампулу с раствором и иглой на конце, вколол в ногу. Через минуту спасительное обезболивающее убрало с трудом переносимые страдания, шум в голове утих. Беспорядочные выстрелы щёлкали вдалеке за лесом. Коваль только теперь понял, что вблизи всё это время ревела сирена. Со складов не доносилось ни единого автоматного хлопка.

И чё теперь? он пытался придумать, чем и как освободить изувеченные ноги из-под обломка. Краем глаза он заметил движение в руинах, на границе освещённой огнём части.

Что за? руки лихорадочно принялись обшаривать землю вокруг в поисках хоть какогото оружия.

Да! ладонь коснулась винтовки, лежавшей справа. В эту минуту сбоку от горящего аппарата появился силуэт, непохожий на человеческий. Существо было небольшим, размером с собаку или волка.

Кинологи? Но что они здесь забыли? ефрейтор взял гостя на мушку. Существо сделало в его сторону пару шагов, часто перебирая лапами. Выйдя на свет, оно остановилось. По поверхности маленького тела, покрытого чешуей, пробежал блик от пламени руин. Из открытой вытянутой пасти свисал раздвоенный язык, как у змей. Лапы выпустили кривые тонкие когти, заскрежетал битый кирпич, а красные глаза запульсировали расширяющимися и сужающимися чёрными зрачками. Нечто предвкушало ужин.

Ааааа! истошно завопил перепуганный ефрейтор и нажал на спусковой крючок винтовки.

Пули не достали изворотливую тварь, улетев мимо, в темноту. Прыжок и мутант оказался на верху разрушенной стены. Прыжок и его длинные клыки сомкнулись на шее Коваля, а острые когти передних лап вонзились в грудную клетку. Хруст. Крик сменило бульканье сочащейся изо рта крови. Руки ефрейтора в последний раз дёрнулись, и винтовка упала на асфальт.

Глава вторая. Лавина

103 километра на запад, за 17 минут до прорыва периметра

В казарме всё стихло пару часов назад. Узор на наливном полу в коридоре представлял собой хаотичное скопление мелких кремовых брызг гранитных камешков светлых оттенков, вмурованных в тёмную серосинюю поверхность гладких бетонных квадратов бетонки. Уже не одно десятилетие ее полировали половыми тряпками: каждый день, от плинтуса до плинтуса, силами военнослужащих вся площадь казармы прометалась, запенивалась, промывалась и протиралась. В этом пространстве всё было по уставу: расположение кроватей, ширина проходов, размеры табличек на дверях и даже шрифт с цветом надписей на них. Ни сантиметром меньше, ни миллиметром больше! Попробуй не выполни! Сейчас все двери казармы, кроме входной, были опечатаны. Рядом с каждым дверным замком из помещения в коридор тянулись короткие верёвочки, прилепленные куском пластилина к плашке. На пластилине красовался круглый оттиск с выпирающими линиями букв: 1-я рота, 309-й полк.

Рота спала. Эта душная, пронизанная комариным писком, сумрачная летняя ночь была для них настоящей негой, подлинным кайфом. Ни далёкий гром, ни тихий бредовый шёпот спящих старожилов были не в состоянии разбудить ни одного из обгоревших на солнце, уставших, потных храпящих парней. Сто десять человек, непохожих друг на друга, но вынужденных казаться одинаковыми. Среди них были и совершеннолетние юноши, совсем недавно покинувшие родительский дом, и чуть более опытные молодые мужчины. Защитники Отечества, накрытые застиранными простынями, изредка переворачивались на скрипучих двухъярусных кроватях. Под каждой из них на специальной полочке, прикреплённой к каркасу койки, покоились резиновые растоптанные шлёпанцы, подписанные белой краской. Никто не знал, как этот ежедневный ритуал с размещением шлёпанцев на качающейся, перекошенной, хлипкой полочке влияет на боеспособность, но выполнять подобные требования они были обязаны.

Спальных комнат-кубриков было всего десять, но они занимали половину этажа. В каждой комнате могло разместиться до двенадцати человек. Двери кубриков летом не закрывали изза духоты. Через окно одного из них тусклый лунный свет падал на взлётку центральный коридор.

Рота спала, но не вся. Примерно на середине бетонки, за небольшим столом, на котором громоздились папки и стоял красный телефонный аппарат, нес дежурство дневальный. Незавидна участь солдата, попавшего в дежурство по роте: постоянное поддержание чистоты в казарме, всевидящее око старшины и четырехчасовой сон Избежать этого было сложно, но, к счастью, дежурить приходилось редко, потому что эта обязанность каждые сутки переходила от бойца к бойцу дальше по роте

Дневальный сидел, прислонившись спиной к прохладным прутьям стальной дверирешётки оружейной комнаты, и изредка щипал себя за брови. Так парень пытался удерживать сознание от ухода в сладкое царство снов, но глаза то и дело предательски закрывались. Разложенные на столе журналы проверок то осознавались каждый отдельной папкой со своим названием и номером, то сливались в одноцветный плиточный узор с черными штрихами букв на обложке. Технически обязанность по охране комнаты с оружием дневальный выполнял, бессмысленно подперев ноющим телом навесной замок на двери. Но это только пока пока командиры и начальники не заметили его наглую неуставную расслабленность на боевом дежурстве.

Фантазии об отдыхе в голове дневального сменялись мыслями о доме, девушке, о заветном моменте, когда закончится срок его службы. В своих мечтах он возвращался в родной город к родителям и друзьям, сходил с поезда в красивой новой форме, а не в той поношенной, мешковатой, на размер больше, которую приходилось носить невезучему срочнику. И ещё чтото прекрасное почти успело прийти на ум, но гдето заблудилось, и вместо него в памяти возникло чтото простое, но чтото нужное, что развеяло все воздушные замки, выстроенные за последний час. Взгляд чуть приоткрытых сонных глаз проскользнул по бетонке, поднялся на закрытую входную дверь напротив, вскарабкался на круглые часы над ней.

Десять минут назад нужно было разбудить! пронеслось в голове вскочившего со стула солдата. Придерживая качающийся на поясном ремне штыкнож неотъемлемый атрибут военнослужащего в суточном наряде, сутуловатый дневальный заскочил в ближайшую спальную комнату. После освещённой лампой бетонки зрачки долго привыкали к темноте. Тихо выругавшись, солдат осторожно пошёл осматривать кровати в упор, прощупывая наличие формы на табуретах, стоящих у торцов коек. Он искал спящее тело в камуфляже и берцах. И вот удача! Еле заметным бликом лунного света металлический значок в виде щита с надписью Дежурный по роте на груди выдал старшего по званию.

Товарищ сержант! зашипел рядовой, потряхивая своего временного начальника за плечо. Товарищ сержант, одиннадцать!

Сержант дёрнулся. Не открывая глаз, начал потягиваться.

Угу. Иди на место.

Дневальный кивнул и поспешил обратно за стол, проглотив слетающее с языка рефлекторное: Есть!.

Спустя пару минут из сонного царства к взлётке вышел сержант Багаев. Вытянутый, бледноватый, с ярко выраженной прямоугольной рамой плеч и острым бугром кадыка, сержант растирал отвыкшие от света глаза. У стола дневального он остановился, поправил повернувшийся вокруг своей оси значок дежурного. Штыкнож, съехавший чуть дальше по поясному ремню, камуфляжная кепка, смещённая на тыльную часть головы, а опухшее лицо логично завершало образ пропойцы. Но общее впечатление было обманчивым, и такой внешний вид сержант имел совсем по другой причине: кратковременный крепкий сон на фоне хронического недосыпа.

Закрытая изнутри, как и должно быть в ночное время, входная дверь дёрнулась, петли скрипнули. Под звук двух глухих ударов о деревянную створку Багаев ускорил шаг, поправляя головной убор. Спросонья он не посмотрел в дверной глазок, а сразу отщёлкнул засов. Блин! сержант быстро осознал свою оплошность, но уже сделал шаг назад, в сторону дневального, готовясь либо делать доклад об отсутствии происшествий, либо получить оплеушину от возможного проверяющего за то, что пускает в расположение роты любого, кто постучит в дверь. А может, его ждало и то, и другое.

На этаж вошёл невысокий прапорщик Антохин, ответственный за первую роту в эту ночь. Багаев спокойно выдохнул, узнав добряка-прапорщика: немного лишних кило, осевших небольшой округлостью на животе, широкие плечи, средний рост, короткая шея, широкое круглое лицо с тонкими губами, носомкартошкой и чёрными усами над верхней губой. Изза стола начал было вставать, поднося ладонь к виску, дневальный, но прапорщик махнул ему садись и направился в канцелярию. Сержант закрыл входную дверь и неторопливо последовал за ним.

В небольшой узкой комнате с широким окном напротив двери стоял Г-образный стол, составленный из двух письменных. Несколько стеллажей с папками и документами были приставлены к стенам. В углу стола, между монитором компьютера и розеткой, примостился электрический чайник. Ступая по потёртому ковру, Антохин снял армейскую кепку и закинул её на вешалку рядом с входом в канцелярию.

Слав, давай чайку, бросил он через плечо заходящему сержанту.

Багаев кивнул, взял чайник и вернулся к двери.

Дневальный, произнёс сержант негромко, но чётко, протягивая чайник семенящему в его сторону солдату, воды набери.

Есть, пробубнил тот шёпотом и скрылся за дверью с табличкой Туалет в дальнем углу бетонки.

Прапорщик рухнул на скрипнувшее компьютерное кресло и достал из нагрудного кармана небольшой синий блокнот. Сержант сел рядом на стул, потянулся и завис на минуту в глубоком зёве. С покрасневших карих глаз Багаева ещё не сошла пелена нарушенного сна.

Антохин пролистал страницы до нужной и спросил:

Слав, ты ведь тоже в отпуск на днях уходишь?

Так да, с наряда снимусь, и считай, пошли мои недельки, улыбнулся сонный сержант.

Не, не пойдут, мотнул головой прапорщик.

В смысле? замер в удивлении Багаев.

Товарищ пра затянул стоящий в дверях дневальный, но Антохин оборвал его одобрительным кивком, после чего солдат зашёл в помещение. Дневальный поставил чайник на прежнее место, щёлкнул по кнопке, развернулся и ушёл на пост.

В смысле не пойдут? продолжил сержант, окончательно проснувшись.

В прямом. И мои тоже, грустно улыбнулся в ответ прапорщик. Затем указал на кружки, стоявшие на ближайшей к ним полке стеллажа.

Ах, да! Багаев встал, положил по пакетику дешёвого чёрного чая в каждую кружку. Но почему? Утвердили же уже всё!

Только что в штабе нам зачитали распоряжение. Антохин слегка потряс блокнотом в руке. Послезавтра сюда приедет командующий бригадой со своим преемником. Дела, видите ли, передаёт обкат владений, мать его, делает! Голубые глаза прапорщика округлились, подчеркнув тон сарказма.

И что? с раздражением спросил сержант.

А значит, нам всем надо быть в строю, сиять парадной формой на образцовом плацу, самом лучшем в военном округе! За оставшееся до приезда этого проверяющего хрена время мы должны сделать плац таким, чтобы наша войсковая часть вошла в учебники! Прапорщик с каждым словом усиливал иронию, подчёркивая её своей живой мимикой и жестами. Чтоб комбриг вошёл на КПП и ослеп на хер от чистоты пола! Чтобы упал в помутневшем своём сознании на кэпэпэшный турникет и тут же обоссался от гладкости и лёгкости вращения этой херовины на подшипниках! Чтоб слетел с неё на асфальт перед казармой и начал исступлённо лобзать сие произведение искусства из битума и камня!

Антохин захохотал наконец выдал всё, что накопилось у него в душе во время недавнего ночного собрания в штабе полка. Багаев снова задрал кепку на затылок, усердно растирая пальцами лоб: Сука! Не было печали, мать его!.

Под звуки забурлившего кипятка чайник с щелчком отключился. Раздосадованный сержант поднялся, взялся за ручку. Кипяток зажурчал по стенкам однотонных зелёных кружек.

Антохин шустро убрал ворох бумаг с клавиатуры, освободив перед собой место для кружки. Блокнот нужной страницей вверх он положил чуть в стороне.

Слав, а где тут сахар, не знаешь?

В столе, вроде, ответил Багаев, осторожно ставя наполненную до краёв кружку у блокнота.

Так... Прапорщик выдвигал ящики стола один за другим, пока не нашёл красную коробочку с сыпучими белыми кубиками, положил её перед монитором.

Сержант закинул парочку сахарин в свою кружку и, не сдержав негодования от услышанного, выпалил:

Да гори оно всё! Подписан ведь отпуск! Это ведь бумага со штампом!

Отменят, Слав, спокойным, уставшим голосом ответил Антохин. Я двенадцать лет уже тут. Если командиру полка что-то влезло в голову, то полк это исполняет. Если же это касается командирского продвижения по службе, хоть чутьчуть, то тем более исполняем! Причём это у них у всех такая черта была. При мне уже пять командиров полка сменилось.

И что, опять шевроныпогоны по линейке выправлять? спросил, подув на чай, Багаев.

Родина прикажет танк остановишь, а прикажет шить клуб кройки и шитья возглавишь, хохотнул, размешивая ложкой сахар, Антохин. Он откинулся на спинку кресла, продолжая гонять заварочный пакетик по дну кружки. Чай становился всё темнее и темнее.

Багаев нахмурился, но ничего не ответил. Прапорщик попытался приободрить сержанта:

Слава, блять, я тоже в этой упряжке! Утром жене нужно объяснить, что билеты на самолёт мы сдаём, потому что кто-то захотел устроить цирк.

Изза двери донёсся голос дневального:

Дежурный по роте, на выход!

Чё там? поставив кружку на стол, пробубнил себе под нос сержант по дороге в коридор.

А ведь обещал Тане, что в этот раз будет море, с грустью подумал Антохин, собирая разбросанные по столу шариковые ручки и обломки карандашей в органайзер. Так. Надо будет сгонять за коричневой краской, а то у Михалыча на складе только белая с синей остались. Ещё валик прикупить, хотя нет пары кистей хватит. Наведу порядок в своей кладовой, пока этот хрен не при.

Товарищ прапорщик, сбор объявили! в дверь заглянул Багаев. Я к дежурному по части, получать ключи от оружейки. Сигнал Лавина!

Чего? Какая Лавина? У нас нет такого сигнала! Антохин вскочил изза стола и поспешил к телефону дневального, захватив по пути со стеллажа папку Боевой расчёт.

На выходе из кабинета прапорщик бросил взгляд на панель над входной дверью в расположение роты: пластмассовый квадратный триколор горел верхней зелёной строкой Сбор и нижней красной Боевая тревога, оставив в покое жёлтую полосу посередине со словом Тревога на ней.

Ключи получай! бросил прапорщик затормозившему сержанту.

Багаев дёрнул затвор, распахнул дверь и, крикнув солдату у телефона: Буди наряд!, убежал по лестнице вниз. Солдатик в обвисшей форме исчез в темноте на взлётке. Антохин в этот момент набирал номер дежурного по части. Протяжный гудок сменился щелчком поднимаемой трубки, и из динамика донёсся низкий голос:

Дежурный по части капитан Морозов слушает.

Товарищ капитан, это прапорщик Антохин, разрешите уточнить: по какому сигналу сбор? Он неуклюже перелистывал левой рукой страницы Боевого расчёта с названиями разных сигналов и схемами, списками, предписаниями под ними.

Заспанные глаза двух дневальных, одевающихся на ходу, плетущихся по линолеумной полосе, сузились от света потолочных ламп, висящих над бетонкой. Разбудивший их боец уже спешил обратно на пост, к оружейке.

Ты не первый, донеслось из трубки телефона. С командного пункта бригады пришёл сигнал Лавина. Да, у нас нет такого! Командир полка отдал приказ: амуницию по Сирене, а порядок действий по Вулкану. Как понял?

На этаж вбежал запыхавшийся Багаев, держа в руке опечатанную металлическую колбу, похожую на карманный фонарик.

Принял! Антохин положил трубку на место, папка осталась открытой на сигнале Вулкан. Дневальный! Рота, сбор!

В казарме вспыхнули все лампы.

Рота, подъём! Сбор, сбор, сбор! что есть сил, прокричал хриплым голосом дневальный.

За двумя секундами тишины последовали скрип, шорканье резиновых тапок, глухие удары ног бойцов, приземлявшихся на пол со второго яруса коек. Солдаты в одних трусах забегали в комнатах от окна к окну, опуская светомаскировку полотна непрозрачной плотной ткани, свёрнутой в рулон и закреплённой вверху у потолка.

Прапорщик указал дневальному на список команд в Боевом расчёте, который открыл во время телефонного разговора, и скомандовал:

Давай вот по этому порядку!

Есть! Первый взвод, для получения оружия у поста дневального становись! Второй взвод, для получения средств индивидуальной защиты Под команды, выкрикиваемые хриплым голосом, завизжали петли дверирешётки.

Вскрыть пирамиды! отдал приказ второму солдату из наряда, забежавшему в оружейку, Багаев, пока сам поспешно открывал замки на массивных шкафах, сбоку похожих на трапеции. Дверцы у пирамид были широкие, складывающиеся в гармошку.

Антохин вернулся в канцелярию. Так, планшетку!. В одном из ящиков небольшой тумбы у стола он нашёл кожаную сумку с тонким ремешком, заполненную необходимыми принадлежностями для управления подразделением во время боевого выхода. Со шкафа у выхода из канцелярии он снял бронежилет и каску. Через пару минут прапорщик в полной амуниции вышел из кабинета, осмотрев помещение напоследок: Всё вроде? Всё взял? Вроде всё.

Часть роты вне всякого порядка, вразнобой стояла на взлётке, экипируясь. Остальные солдаты ждали в двух небольших очередях: одни с бронежилетами, но без автоматов у оружейки, другие, наоборот, с оружием, но без броников у комнаты хранения средств индивидуальной защиты. Никто не успел привести форму в порядок: у всех были наспех, криво застёгнуты кители, кое-как завязаны шнурки, заправленные внутрь берцев, а у одного воина даже штаны оказались надеты задом наперёд. Выдача ещё не закончилась: дежурный стоял в центре оружейки и, следя за входившими бойцами, наскоро помечал в ламинированном табеле количество выданных автоматов, магазинов, противогазов и прочего. Прапорщик перешагнул порог дверирешётки вслед за предпоследним солдатом.

Сразу подбей количество в табеле и на полках. Не хватало ещё нам обделаться на старте учений! посоветовал ответственный по роте, подходя к небольшой пирамиде с офицерскими автоматами. Его автомат, с приклеенной на нем биркой с фамилией Антохин, стоял, как и остальные, дулом вверх.

Так вы на стрельбы? Морозов так сказал? не отрывая глаз от табеля, спросил Багаев.

Не знаю точно, но думаю, что это всё фантазия комбрига: начать с проверки боевой готовности с учениями на парутройку дней. Просто чую это! Прапорщик подошёл к единственному в комнате металлическому сейфу. Тот был закрыт.

А ты чё этот не открыл?

Так мы же не берём обычно боезапас при подрывах.

Обычно у нас комбриг не меняется. Сейчас всё берём! Дневальный, Никонова и Ерёмина сюда!

Ефрейтор Никонов, подойти к посту дневального! Рядовой Ерёмин, подойти к посту дневального! прохрипел вояка, пытаясь заглушить лязг затворов, потрескивание липучек бронежилетов и удары о пол небольших подсумков, второпях надеваемых на кожаные поясные ремни солдат.

В проёме оружейки показались двое стрелков.

Боезапас из сейфа возьмите. Прапорщик указал на открытую пухлым дневальным металлическую дверцу.

Закончив с подсумками и перекинув ремень автомата через плечо, Антохин вышел из оружейной комнаты и, дойдя до взлётки, скомандовал:

Рота, справа по одному на плац, на место построения, шагом марш!

Поправляя каску, первый справа солдат шагнул в сторону лязгнувшего металлического затвора открывающейся входной двери.

***

Луна, будто соревнуясь в яркости с фонарями, освещала плац перед казармами. На этой прямоугольной заасфальтированной площади между двумя линиями трёхэтажных зданий казарм уже собралось около четырехсот военных. С оружием на плечах, стянутые ремнями бронежилетов, с темно-зелеными шлемами на головах они стояли единым строем. Шеренги покачивались, напоминая ночной танец трав прибрежного дна, собравшиеся зевали, негромко шушукались, поправляли наспех надетое обмундирование. А новые солдаты в камуфляже всё выходили и выходили из дверей казарм и примыкали к строю, удлиняя его.

С левого краа, чуть в стороне от всех, за построением наблюдали прапорщики Антохин и Филиппов. Одного роста, одного звания, примерно одного возраста, но разной весовой категории, они были близкими друзьями не первый год. Пользуясь заминкой, пока командира полка не было на плацу, приятели курили, попутно обсуждая происходящее. Высокая фигура отделилась от рядов своих подчинённых и направилась к прапорщикам.

Жизнь театр, а комбриг сценарист, да? На сонном щекастом безволосом лице Филиппова висела издевательская улыбка.

И не говори, выдохнул дым Антохин. Вот же ему приспичило в солдатиков поиграть! Сначала зависнем в полях на пару дней, а потом, по приезду в часть, сразу строевой смотр организуют! Дрочь сплошная

Обязательно, Тёма, обязательно! Филиппов закуривал вторую сигарету. День был не из простых, и ночной подъём полка накалил его нервы основательно.

Прогибаясь в прогибе? Да, мужчины? с иронией в голосе, выделяя букву ж, пробасил на подходе к ним лейтенант Кулибин.

Пачка сигарет, что он вытянул из нагрудного кармана кителя из-под бронежилета, казалась крохотной в огромных ладонях подтянутого, исполинского роста офицера. Кулибин одобрительно посмотрел на зажигалку в руках Филиппова. Тот дал прикурить и ответил, лишь убирая зажигалку в карман:

Ага.

Куда нас хоть? Есть предположения? спросил Антохин.

Филиппов только пожал плечами, затягиваясь. Лейтенант отозвался:

Связисты говорят, на пункт 29, потом пальцем стряхнул с сигареты пепел. Только где это?

А, это вроде в сторону шестидесятки. Чё-то такое было давненько Филиппов швырнул бычок в стоявшую неподалёку урну.

Что, бля? Что за шестидесятка? удивился лейтенант.

Лет сорок назад был в этих краях режимный объект. Там бомбы всякие разрабатывали, оружие массового поражения, короче. Ну и полигон какой-то был неподалёку для испытаний. В границах полигона этот пункт 29 находится. Только там лесом уже, наверно, всё заросло. Закрыли объект лет двадцать пять или тридцать назад. Местные так говорят. Филиппов закончил рассказ, нервно стуча пальцем по карману, в который положил зажигалку.

А мне говорили, что не закрыли, возразил Антохин. Охотники иногда слышат звук поезда как раз в стороне линии, которая к шестидесятке подходит. Один тип даже утверждал, что общался с какимто военным с объекта. Говорил, переименовали её в семидесятку, вроде. Или восьмидесятку. Да, точно, в восьмидесятку.

О, как! цокнул языком Кулибин. Два года здесь уже служу и ничего не слышал!

А ты с мужиками на рыбалку погоняй, они тебе столько всего выдадут, усмехнулся Филиппов.

Из одноэтажного штаба вышел человек и спешно зашагал в центр плаца. По строю пролетела волна шепота: Командир!, и гудящий улей из пяти сотен человек за несколько секунд утих.

Пошли, командир на плацу! Лейтенант бросил недокуренную сигарету.

Антохин занял место во главе роты, сделав всего пару шагов. Его товарищи юркнули за строй, пытаясь незаметно добежать до своих подразделений.

Командир полка, полковник Семёнов, шёл быстрым шагом, не обращая внимания ни на что. Это было на него не похоже. Внимательный и дотошный, всегда спокойный офицер сейчас был охвачен тревогой. Вместо табельного пистолета его руки сжимали автомат, каска надета набекрень, подсумки на поясе болтались, закрепленные не в том порядке. Не дойдя до центра плаца несколько метров, Семёнов громко отдал команду:

Офицеры и прапорщики, ко мне!

Семеро, включая Антохина, Филлипова и Кулибина, отделились от общего строя и трусцой побежали к полковнику. Выполнив последние три шага строевым, они встали в линию лицом к нему. Семёнов удивлённо осмотрел подчинённых.

Это всё? Где остальные? Где командиры рот? Где командиры взводов? Расчётное время прибытия по тревоге уже прошло! Почему я вижу только суточный наряд? С каждым словом негодование полковника всё нарастало.

Семеро молчали.

А, всё равно уже спалились! подумал Антохин.

Лицо командира налилось краской.

Филиппов, где твой командир роты?

Товарищ, я Прапорщик замялся.

Антохин решил закончить начавшийся допрос:

Товарищ полковник, командиры рот убыли отмечать получение очередного звания майором Полевиным.

А их оповестили? С ними выходили на связь? Полковник повернул голову к сержанту взвода связи.

Товарищ полковник, они вне зоны доступа вышек! Нет связи! отчеканил сухой темноватый связист.

Губы командира полка задрожали, глаза начали наливаться кровью. Он закричал:

Нет связи, мля? Да пошёл ты, полковник, да? Под трибунал всех этих говноедов! Отмечают они там, ослицы чпокнутые! Это они на меня болт забили? На меня?! Молокососы минетные! полк впервые видел по обыкновению сдержанного Семёнова таким обозлённым. От того, как сейчас бушевал привычный размеренный голос полковника, у некоторых подрагивали коленки. Антохину казалось, что вот-вот комуто прилетит в челюсть прикладом командирского автомата. Я их в такие части сошлю, мля к чёртовой матери!

Гнев немного утих, Семёнов поправил съехавшую каску, сделал глубокий вдох и медленный выдох.

Ладно. С ними потом разберусь. Полковник на пару секунд задержал взгляд на ночном небе, сплюнул и продолжил: Немедленно выдвигаемся в пункт Канва, старый пункт 29. Перед полком поставлена задача: прибыть в район операции, оказать помощь в ликвидации и отлове животных, заражённых бешенством. Правила ведения огня защита от нападения инфицированных зверей. В районе эпидемия, мы включены в состав карантинного кордона.

Что? Какие на хрен звери? Какой карантин? Мотострелковая бригада стала отделом егерей? Они совсем там с ума посходили? не поверил своим ушам Антохин.

Берём максимальное количество техники с орудиями на борту. Через пятнадцать минут полк должен погрузиться в колонну из грузовиков, стоящую на пандусе у выезда из части. Авторота уже выгоняет автомобили из боксов. Кулибин!

Я! раздался бас лейтенанта.

Отправь один взвод к складам погрузить боезапас полка. А сейчас всем подразделениям на плацу наполнить магазины боевыми патронами из оружеек рот. По одному рожку на солдата! Всё понятно?

Так точно!

Выполнять! велел полковник и замолк, будто выругался.

Есть! Антохин, как и остальные, развернулся на месте и пошёл к своему подразделения.

Звери, кордон, боевые патроны, техника с бортовыми орудиями для отлова лисиц. Хрень! мысли никак не давали Антохину покоя. Вернувшись к строю, он громко произнёс:

Первая рота, наполнить магазины! Пока по одному на человека! Проверить бронежилеты, подсумки, перевязочные пакеты! У нас боевой выход!

***

Колонна грузовиков, усиленная тремя бронетранспортёрами, медленно ползла по извилистой грунтовой дороге шириной в полторы колеи. В кузове шедшей впереди машины изза плохо закреплённого, болтающегося на ветру тента были видны сидящие на лавках солдаты. Гул моторов висел в воздухе, подлесок, начинавшийся от придорожной канавы, с обеих сторон просвечивался фарами. Из рации на плече Антохина периодически раздавались приказы Семёнова: Направо! Здесь налево!. На соседнем с прапорщиком сиденье шмыгал коротким широким носом водитель, молодой тощий солдат лет двадцати трёх. Он постоянно сморкался через опущенное стекло: его мучала простуда, взявшаяся летом непонятно откуда. Водитель поворачивал руль вслед за манёврами ехавшего перед ними автомобиля, лишь кивая при каждой вылетавшей из рации команде. Это был странный, только ему одному ведомый диалог, в котором одобрялось всё сказанное полковником. Водитель умудрялся держать одинаковую дистанцию между машинами. Получалось везде: и на участках, где приходилось резко тормозить из-за ям или колдобин, и на промежутках с ровным покрытием, когда командир приказывал: Ходу!. Своё дело солдат знал хорошо, каким бы чудным или нелепым не выглядел со стороны.

Холодный диск луны висел справа над макушками деревьев, придавая усыпанному звёздами небу особую красоту. В таком небе можно было забыться. В таком небе неплохо бы остаться хоть взглядом. В нём очень хотелось потеряться прапорщику первой роты, снова и снова гонявшему в голове всё сказанное на плацу. Он пытался понять истинную задачу полка, пытался додумать, зачем на самом деле они едут в указанную точку и таким составом. Ведь никаких карантинов, никаких Лавин не было ни разу за пятнадцать лет его службы.

Полк ехал уже около получаса, забираясь всё дальше и дальше в лесную глушь, в сторону предгорий, к сопкам, к бывшему секретному Объекту 60. Вдруг из рации протрещала команда: Колонна, стой!.

Из-за резкого торможения прапорщика качнуло вперёд. Хорошо, что скорость была небольшая участок дороги попался труднопроходимый, подтопленный, с большими лужами. Ни сам Антохин, ни водитель не пострадали, хотя лобовое стекло в момент торможения оказалось чертовски близко. Мля, надо всё же пристегнуться, прапорщик уже шарил рукой в поисках ремня безопасности, радуясь, что выдалась минутка, чтобы осмотреться и понять, где они находятся.

Тишина. Ночь. Лес вокруг. Только двигатели грузовиков что-то бормотали навязчивым тоном холостых оборотов. Опёршись предплечьем на открытое окно кабины, Антохин принялся рассматривать деревья по ту сторону обочины. Высокие ели соседствовали с могучими соснами, между ними стояли ольха и берёза, коегде появлялись тонкие ивы. Ветви покачивались на ветру, шумя листьями.

Что? прапорщику показалось, что с ветки на ветку перепрыгнул маленький зверёк. Антохин присмотрелся.

Да не, ветер просто. Хотя! Его взгляд уловил движение: ещё один крохотный силуэт мелькнул на ветвях ближайшего к дороге дерева. Белки!

Неподалеку от колонны и чуть дальше в глубине леса ветви слегка прогибались под прыжками маленьких грызунов с пушистыми хвостами. Белки убегали от того места, к которому следовала колонна.

Товарищ прапорщик! Там! Водитель указал пальцем на лес из своего окна.

Что там? спросил Антохин. Он тоже заметил какоето движение в чаще, но не успел рассмотреть, что это было.

Там волки! Стая была!

Волки, говоришь? А шли они куда?

Они бежали отсюда туда! Водитель показал себе за спину.

Ага, ещё и волки, значит, пробубнил под нос прапорщик.

Ещё? А почему ещё? Смотрите! Солдат дёрнулся к лобовому стеклу, тыча пальцем в сторону обочины.

Антохин высунулся из окна и увидел с десяток других шустрых маленьких зверьков с хвостиками-ниточками.

Мыши? Вопрос прапорщика был риторическим, в такт мыслям. По дороге бежала целая стая полёвок. Все они пытались быстрее улизнуть от чегото, что ждало солдат впереди, в районе старого полигона.

Ох, не к добру они все убегают, не к добру Антохин сжал пальцами автомат, крепко схватившись левой рукой за цевьё. У него появилось предчувствие чего-то необъяснимого и очень скверного.

Продолжить движение! Голос полковника из рации вновь заставил машины завращать колёсами.

Через сотню метров дорога ушла влево на Тобразный перекрёсток. На нём колонна повернула направо, оставив сбоку неизвестную грунтовку.

Йо-о-о! не скрывая удивления, протянул прапорщик.

Колея, что осталась по левую руку, была заставлена танками. Стволы пушек подняты вверх, земля освещена включёнными прожекторами дюжины бронированных коробочек. Над головой пронёсся гул вертолётных двигателей: четыре единицы прошли очень низко, прямо над дорогой, но Антохин не успел разглядеть их как следует.

Зачем мы здесь? вопрос повис в воздухе беспросветной мглой этой ночи.

Из рации донеслось:

Колонна, стой! Машины припарковать на левой обочине, оставьте место для прохода техники. Личному составу выгрузиться, получить боезапас из складских ящиков у старших машин. После того как танки пройдут мимо, построиться вдоль колонны!

Водитель взял левее, остановился, чуть накренив кузов в кювет. Прокряхтел рычаг ручного тормоза, двигатель смолк после поворота ключа зажигания. Громко хлопнули дверцы кабины грузовика. Простывший худощавый водитель побежал ставить откатные клинья под передние колёса. Прапорщик, спустившись на землю, пошёл к кузову со стороны канавы, хлопая по борту и командуя:

Разгрузка!

Дойдя до места, откуда его увидят из кабины следующего автомобиля, Антохин помахал рукой с криком: Разгружай!. Солдаты выпрыгивали на ярко освещённую траву и грязь, затем отходили к бровке кювета, в темноту, давая место для приземления остававшимся в кузове сослуживцам. Тонкой нитью бойцы тянулись вдоль колонны к автомобилям с боеприпасами. Зазвучали негромкие разговоры, щелчки патронов, вдавливаемых в магазины автоматов, то здесь, то там потрескивали рации офицеров и прапорщиков, мгновенно сливаясь в гул зеленого пятнистого роя. Но через пару минут его перебил рёв двигателей танков, ехавших с оставшегося позади перекрёстка. Рубленые черты тяжёлой гусеничной техники в свете фар и прожекторов выглядели зловеще. Едкий дым из выхлопных труб многотонных металлических машин бил в нос, комки то ли дёрна, то ли глины вылетали из-под гусениц. Рядом на броне сидели солдаты соседней части. Шум двигателей постепенно глушился приближавшимися вертолётами. Метрах в ста впереди взлетели ещё два транспортника и, набрав высоту, скрылись в тёмном небе за стеной леса. Наконец проехал замыкающий танк.

Командиры подразделений, построить личный состав у первой машины! приказал полковник сквозь трескотню рации.

Рота, строиться! Налееево! Шагом марш! скомандовал Антохин.

Полк потянулся к началу колонны, давя по пути подошвами берцев следы от металлических гусениц на мокрой земле.

Первая машина Семёнова стояла у опушки поляны, которая напоминала собой треугольник. Его широкая сторона примыкала к заброшенному полигону еле различимой в свете прожекторов заболоченной долине с редким лесом и множественными низинами. Сама треугольная поляна, похожая на въезд, была чем-то вроде бойницы в ряду рукотворных сопок, идущему слева направо.. По этому пространству, ставшему сейчас чем-то вроде площадки разгрузки, суматошно бегали военнослужащие. Одни несли какие-то мешки, другие вскрывали сложенные в штабели деревянные и металлические ящики. К подножию въездных сопок-ворот пристраивались танки, обратив стволы орудий в сторону долины. Ещё несколько тяжело бронированных машин, задрав дула, пробирались вдоль вала по примятому стальными траками кустарнику.

309й полк выстроился на свободном от людей и техники месте, соблюдая деление на роты. Чуть в стороне от Семёнова стояло пять человек в экипировке непривычного оттенка.

Мужики! Полковник начал свою речь совсем не по уставу, без формальных вставок и команд. Мы здесь, чтобы обезопасить ближайшие населённые пункты от проникновения диких животных, инфицированных бешенством Его голос вдруг задрожал. Оружие применять по необходимости: в целях самозащиты, а также для отстрела заражённых зверей, по приказу командиров.

Офицер сделал паузу. Солдаты в строю начали быстро переглядываться. Сразу стало не до шуток, не до сна.

Для слаженности действий полк на время проведения операции переходит под командование офицеров 70-й бригады спецназа. Храни вас Семёнов резко замолк, оборвав фразу. Он развернулся, проходя мимо людей в тёмной форме, что-то им сказал, после чего пошёл в сторону одного из танков.

К прапорщику Антохину приблизился боец в чёрной балаклаве, титановом шлеме и надетыми на колени защитными кевларовыми щитками. В руках спецназовец держал автоматическую снайперскую винтовку, его разгрузка выпячивалась вперёд, переполненная ручными гранатами и боеприпасами к основному калибру. При этом бронежилет плотно облегал туловище офицера, не провисая, как у некоторых мотострелков. Полевая форма 70-й бригады имела особую цветовую схему из очень мелких клякс, её общий тон был темнее, чем у солдат 309го.

Майор Кречет, представился сипловатым голосом спец.

Прапорщик Антохин.

Товарищ прапорщик, вся рота, включая вас, переходит под командование третьей группы, я заместитель её командира.

Антохин кивнул. Кречет сделал пару шагов назад, чтобы солдаты могли его видеть, затем крикнул высоким голосом:

Рота, повзводно, в колонну по четыре, лицом ко мне становись!

Несколько секунд суеты: пехотинцы сначала стали бесформенной толпой, затем отпочковался первый прямоугольник, затем второй, и наконец лязг сталкивающихся автоматов, касок, набитых подсумков и фляжек окончательно стих.

Шагом марш!

Кречет и Антохин шли рядом, во главе колонны первой роты. Луна хорошо освещала пространство вокруг. Въездная поляна продолжала жить подготовкой: выросшая по колено трава была вмята в почву, какие-то военнослужащие из других полков подбегали к груде ящиков, загружались лентами для пулемётов, брали гранаты, мины и убегали либо к проезду меж сопкамихребтами, либо забирались по косым тропинкам на сами сопки. Чуть в стороне от прохода, между гусеничными бронетранспортёрами, стояло крупнокалиберное автоматическое орудие на вмурованной в землю треноге, с разложенными в ряд, заполненными доверху коробами патронов. Несколько солдат устанавливали миномёты около танков.

Даёшь гаубицей по энцефалитным клещам? Нуну. Что же здесь будет? прапорщик тревожно сглотнул слюну пересохшим горлом. Они свернули к правой сопке, и метрах в пятидесяти впереди стал виден вход в бетонный бункер. Недалеко от сооружения боец спецназа с автоматом в руках караулил двух солдат, сидевших рядом. Строй приближался ко входу в бункер, и эта троица становилась вполне различимой в деталях: под охраной находились два сержанта. Оба среднего телосложения, с виду лет двадцати трех. Один, с разбитой нижней губой и опухшим от синяков лицом, сидел на корточках и курил, боязливо провожая взглядом проходящих мимо него. А второй, упёршись коленями в землю, постоянно кланялся и бессмысленно рвал траву перед собой, издавая пугающие звуки то ли кашля, то ли мычания. Форма на обоих была в пыли и грязи, кое-где порвана. Но особенно странно выглядели их шевроны: круглой формы, с чёрной трёхголовой собакой, оскаленные пасти которой были развёрнуты в стороны.

А это кто? спросил Антохин у майора.

Дезертиры. Мы когда первой вертушкой сюда прибыли, минут двадцать пять назад, они к нам выехали на внедорожнике. Оттуда, Кречет указал в сторону долины и только сейчас прапорщик заметил, что грунтовая дорога не обрывалась на полянке, а спускалась между сопками и мелькала еле заметной колеёй, уходя вглубь долины бывшего полигона. Как выехали, так сразу, прям на ходу повыскакивали из кабины и к вертолёту побежали! Оружие в руках держат, стволами машут, как в панике какой-то, а тот вон на подкошенных ногах ковыляет и мычит. Просто мычит что-то и на нас прёт, а второй орёт истошно: Доложите! Доложите!. Что? Кому доложить? Мы их, недолго думая, рыльцем в землю. А у них ни документов, ни бумаг ни шиша нет! И шевроны странные, не видел таких. Но свалили они из своей части с оружием и техникой это факт! Сюда сейчас всех из ближайших соединений свозят не до этих дебилов. Кутерьма закончится отправим куда следует, а пока вроде неагрессивные они, так пусть на траве валяются, не мешают.

Да, я тоже таких шевронов не припомню, подметил Антохин.

Вход в бункер у подножия хребта был узковат шириной с обычную дверь. Бетонный проём вытягивался в небольшой коридор, уходящий в толщу сопки. Переступив порог, бойцы попадали в некое подобие длинного зала с двухметровыми полосами оконамбразур, разделёнными неширокими простенками. Обращены эти окна были в долину, а по другую сторону шла глухая железобетонная стенка, во всю длину сооружения. Полосы амбразур располагались над бетонным полом на высоте полутора метров, что позволяло взрослому человеку наблюдать за происходящим на бывшем полигоне или вести прицельный огонь, оперев локти на подоконник толстой метровой стены. У бункера был низкий потолок. Помещение оказалось чуть меньше самой сопки, служившей лишь маскировкой для строения небольшим навалом грунта с давно сросшимся дёрном, прихваченным корнями мелких деревьев и кустов.

Метрах в пяти от входа, у амбразуры, стоял мужчина лет сорока в тёмной форме спецподразделения и зелёном берете. Титановая каска висела у него на груди на петле бронежилета. Автомат был приставлен к стене, взгляд больших чёрных глаз впился в горизонт, а каменное лицо дополняло суровый облик офицера разведки. Рядом, опустившись на одно колено, сидел радист третьей группы, пытавшийся вызвать свой дозор, прокручивая разные частоты на переносной станции связи:

Пост-5, это Канва, как слышно? Пост-5, это Канва, ответьте!

Прапорщик Антохин, первая рота.

Разведчик очнулся и, приветствуя, протянул руку.

Полковник Левин, командир третьей группы. Товарищ прапорщик, разводи два взвода по позициям, он кивнул на амбразуры, а ещё два выставит Кречет.

Есть!

Майор увёл из бункера половину личного состава, расставляя бойцов по огневым точкам наверху сопки, в прикрытие залёгшим там снайперам.

Пост-5, ответьте! Пост Товарищ полковник, есть связь! ликующим голосом доложил радист, протягивая гарнитуру.

Антохин повёл солдат к дальнему концу шестидесятиметрового бункера, распределяя их по огневым позициям таким образом, чтобы среди срочников было примерно равное количество более подготовленных контрактников. Он понимал, что такое распределение позволит в бою уменьшить панику и повысить эффективность действий солдат, если рядом со срочником будет кто-то опытный. У каждой из амбразур расположились по два-три спецназовца, в основном с пулемётами. Вся рота в бункере, так же, как и на сопке, просто дополняла более опытную и боеспособную третью группу, хоть и превосходила её по численности в несколько раз.

Последнюю пятёрку солдат прапорщик увёл с собой, возвращаясь к Левину.

Принял. Полковник показал радисту условный сигнал рукой. Пост-5, отходите, высылаю за вами.

Послышался звук переключаемых на приборе тумблеров. Левин снова вышел в эфир, но уже на другой частоте и под другим позывным:

Десятый! Десятый, я ноль-первый, Пост-5 забери! Немедленно! После этих слов он осторожно снял гарнитуру с головы и передал её радисту. Выходи на Молот и жди приказ.

Сбоку, за стеной бункера, у проезда между хребтами, послышался шум двигателей. Через секунду на еле видную колею выскочил армейский джип и скрылся во мраке, направляясь вглубь долины.

Вновь пальцы связиста закрутили переключатели частоты на радиостанции. Антохин распределил последних солдат и подошёл к Левину.

Товарищ

Молодец! Давай сюда. Он поднял свой автомат с пола, ещё раз проверил магазин и передёрнул затвор.

Полковник и прапорщик встали у амбразуры рядом друг с другом, плечом к плечу. Они оба всматривались в темноту впереди, готовые вскинуть автомат в любой момент. Долина была усеяна островками камыша, кочками, небольшими оврагами, одинокими кривыми тонкими деревцами, на которых почти не было видно листвы. Сейчас в бледном свете лунного диска чахлая растительность казалась изуродованными лапами подземных гигантов, пытающихся выбраться из недр, а пятна невысоких кустов хилым лесом на моховой степи. Заброшенный полигон очерчивался прерывистой линией сопок, уходящей от бункера куда-то вдаль. В оборванных образах ночи склоны хребтов напоминали отвесные скалы островов, обгрызаемых болотом. Всё, что было впереди за бывшим пунктом 29, выглядело безжизненным, опустошённым.

Прошло уже почти пять минут, а ни света фар, ни звука двигателей джипа не было не видно, не слышно. Он пропал в этой тёмной мгле. Километрах в десяти, слева на хребте, замерцали вспышки выстрелов из орудий. Вот уже доносились хлопки и далёкие разрывы Антохин почувствовал лёгкий мандраж: Сейчас начнётся.

Залпы загрохотали ближе.

Рота, к бою! прорычал Левин. Отовсюду послышались звуки вскидываемых автоматов, щелчки и слабые удары металла о бетон.

В глубине полигона происходило какое-то движение. Отдалённые разрывы снарядов высвечивали странные силуэты. На самом краю полумрака, на границе зоны, которую освещали фары танков, стали различимы чьи-то тела. Они приближались. На склоне возник и сразу исчез глухой звук выстрелили осветительной ракетой. Спустя пару секунд в ночном небе появилась падающая белая точка. Пролетев пару метров, она зажглась искрящимся белым шаром, медленно падающим к земле.

Мать твою! увидев противника, Антохин почувствовал, как сердце тут же ушло в пятки.

Метрах в ста от Канвы по земле бежала огромная стая. Горбатые холки шерстяных спин и сотни отблесков от мерзких тел чешуйчатых тварей заставляли военных вжиматься онемевшими пальцами в оружие. Блики тысяч озлобленных голодных глаз впивались в холодеющих от страха людей. Стая неслась на бывший пункт 29, как цунами на берег. Был слышен топот, хлюпанье, шелест листвы затаптываемых кустов, клацанье челюстей, треск клешней и жал.

На хер! Валим отсюда! истошно завопили несколько солдат и бросились к выходу из бункера. Пара спецназовцев, в этот момент входящих внутрь, остановили группу новоявленных дезертиров ударами прикладов.

Куда?! Здесь быть! Полежи-ка тут, баран!

Антохину с каждым ударом сердца становилось всё труднее удерживать себя от нажатия на спусковой крючок. Он видел приближающуюся нечисть через прицел.

Огонь! наконец закричал Левин.

Шквал выстрелов из всех калибров Канвы обрушился на ощетинившихся в предвкушении крови хищников. В полусотне метров от бункера земля вздыбилась мощью десятка взрывов, выстроенных в одну линию подорвали минное заграждение. Подлетевшие вверх тела чудищ падали кусками. Несмотря на это, стая лезла сквозь пыль и дым, ещё не осевшие от взрывов. Прорвавшиеся вперёд монстры расстреливались в решето. По инерции навернувшись вперёд, некоторые из них отлеживались несколько минут, затем вставали и продолжали яростный бег их раны затягивались прямо на глазах. А некоторые твари не замедлялись даже на мгновение: пули рикошетили от их панцирей.

Один из срочников закричал: перед ним из темноты показалась уродливая морда с вытянутой, как у крокодила, пастью. Тварь вцепилась срочнику в шею, а затем вытащила наружу истекающего кровью солдата.

Второй похожий уродец приземлился на склоне холма напротив пулемёта. Спецназовец сдвинул дуло на пару сантиметров влево, и тело огромной летучей мыши-ящерицы превратилось в окровавленный кусок мяса. Залпы танков сносили толпы бегущих созданий. Огромный бык с капающей изо рта кровавой пеной взбежал на склон, пересёк линию амбразур. Автоматные пули всего лишь щелкали о пластины его странной кожи, уходя в рикошет, но не останавливая тварь. Одновременно с этим миномётные снаряды взрывами перепахивали землю перед Канвой. Левин, не переставая стрелять по напирающим монстрам, прорычал радисту:

Ноль-два-один!

Ноль-два-один! повторил в гарнитуру боец.

Зверь с телом волка и жалом скорпиона, ползущий в сторону амбразуры на перебитых конечностях, получил залп в череп из дергающихся в руках автоматов двух кричащих от ужаса солдат. Трава на склоне стала багряной. Капли красной крови, попадавшие на автоматы, испарялись за доли секунды с перегретых пламегасителей, искрившихся огоньками выстрелов. Несколько изуродованных тел в камуфляже и разорванных бронежилетах скатились с вершины вниз.

Земля содрогнулась. Прицел заходил из стороны в сторону, и Антохин увидел за ним разрывы артиллерийских снарядов, разметавших всё живое немного правее от Канвы.

Замолк тяжёлый пулемёт, стоявший на въезде меж сопками шипастые хвосты проворных тварей замелькали вдоль грунтовой дороги, совсем близко к бункеру.

И этих тоже нет, пронеслось в голове прапорщика. Небо зазвучало крутящимися лопастями, и долину впереди очертили узоры из трассеров и белых вспышек ракет, выпущенных с бортовых орудий двух штурмовых вертолётов. Оскалившаяся стая всё чаще натыкалась на тела убитых сородичей. Жуткая лавина кровожадных созданий не сбавляла напор, вгрызаясь в крепость горстки людей, вставших у неё на пути.

Стиснув зубы, трое стоявших на охране входа в бункер бойцов с воплями отстреливали боезапас длинными очередями, уходящими в узкий проход. Дверной проём уже почти забился телами мутантов.

Цели на двенадцать часов! что есть мочи прокричал сквозь общий шум стрельбы и истошных воплей один из спецназовцев.

Под ночным светилом, метрах в двухстах впереди из глубины полигона в сторону Канвы шли две огромные ящерицы. Размером со слона, они перебирали перепончатыми лапами удивительно ловко и быстро.

Мать честная Антохин смотрел на вскидывающего голову ближайшего динозавра.

Координаты: все нули! Все нули! Сейчас их разом накроем! приказал радисту Левин, заменяя магазин в автомате.

Ящеры расправили покрытые чешуёй капюшоны, почти синхронно вдохнули, заполнив воздухом раздувшиеся шары под скулами, а затем открыли клыкастые пасти. Казалось, пространство треснуло. Высокий, тонкий, мерзкий звук ошарашил, оглушил людей. Он отдавался в голове острой колющей болью. Никто не мог продолжать стрельбу: солдаты и офицеры зажимали уши руками, царапали себе виски, многие падали и начинали биться в судорогах на полу. Лавина не остановилась, она лишь замедлила свой шаг: ужасные создания продолжали идти, чуть прижавшись к земле, осторожно прощупывая поверхность перед тем, как наступить на неё. Прокатившись мимо сопок, в гущу стаи въехал танк. Он бессмысленно вертел башней, облепленный какими-то обезьянами с волчьими головами и кривыми когтями, полосующими металл брони. Его движение было почти неуправляемым, а когда дуло в очередной раз повернулось в сторону бункера, танк выстрелил по вершине холма. Земля осыпалась на одну из амбразур. Впереди в ста метрах от бункера вверх дном падал штурмовой вертолёт. Рухнув, машина превратилась в горящую окровавленную груду металла и битого стекла, похоронив под собой нескольких зазевавшихся тварей.

Сквозь мелькающие цветные пятна в глазах Антохин увидел мёртвого радиста. Рядом на коленях сидел полковник Левин, погрузивший пальцы в ушные раковины неестественно глубоко и травматично. Он водил разодранным почти до кости лбом по бетонной стене, раз за разом освежая бурую линию кровью, текущей по лицу. Прапорщику казался бесконечно долгим путь до гарнитуры радиостанции: конечности онемели, мозг разрывался от боли, а всё вокруг расплывалось. Твари уже пробирались через некоторые амбразуры в бункер. Они грызли и рвали на части ближайших солдат, не замечая сидевшего Антохина, подносившего микрофон гарнитуры ко рту.

Фсе нули! Фсе нули! Се нули! Се нли! Сенли! Сенли!

Связки прапорщика надрывались от усилий выговорить, прохрипеть слова, которые он теперь никак не мог услышать. Из ушей на пол падали капли, разбиваясь в красные пятна, а адский звук, издаваемый ящерами, поселился внутри головы.

Участок длинного кривого ряда сопок, опоясывающего заброшенный полигон, осветился длинной чередой ярких огненных вспышек. Всё стихло.

Глава третья. Затишье

Пункт Гнездо, штаб спецоперации,

300 км севернее от пункта Канва

Спустя 35 часов

Борт военной авиации шёл на посадку, выпущенные шасси приближались к темно-синему покрытию длинной полосы аэродрома. Наконец белый транспортный самолёт коснулся мокрого асфальта. Толчок разбудил дремавших пассажиров. Сержанты и рядовые, офицеры и прапорщики разлепили сонные глаза. Десятичасовой перелёт подошёл к концу.

По боковому подъезду вдоль полосы к самолёту мчался на всех парах армейский джип. Из-под его чёрных колёс брызгами разлеталась дождевая вода, тонкой плёнкой растекавшаяся по асфальту в направлении дренажных колодцев. Ливень был подобен серой, непроглядной пелене, накрывшей Гнездо с раннего утра. Автомобиль немного сбавил ход. Дворники скрипели, бешено смахивая потоки воды с лобового стекла джипа. Достигнув места остановки самолёта, машина завизжала тормозными колодками и через несколько метров окончательно замерла. Транспортник начал опускать свою дверь-трап в хвостовой части. Тусклый свет пасмурного дня встретил сонную толпу военнослужащих, прилетевших в брюхе металлической птицы. Зазвучала команда: Строиться!. Без спешки и суеты прибывшие солдаты становились ровными рядами вдоль ящиков и металлических контейнеров, прижатых чёрными тросами к полу багажного отделения. К самолёту уже подъезжал первый из семи грузовиков, посланных для разгрузки.

Первым по трапу спускался мужчина лет сорока пяти в полевой форме со звёздами полковника на плечах. Голубоглазый, со светлым лицом, покрытым неглубокими морщинами, он шёл неспешным для своего среднего роста шагом. Казалось, его не заботит бушевавший вокруг ливень, забарабанивший по козырьку камуфлированной кепки сразу, как только мужчина сошёл на асфальт. Из подъехавшего джипа выскочил офицер в дождевике и, поправив фуражку, бросился к полковнику, спешно раскрывая зонт. Подбежав к трапу, он вытянулся по стойке смирно и протарабанил:

Капитан Шохрин!

Полковник Громов, без напускного величия ответил дважды герой Южной войны.

Товарищ полковник, мне приказано доставить вас в штаб!

В путь! Громов сам себе открыл заднюю дверь джипа, проигнорировав суетившегося вокруг него капитана.

Сконфуженный Шохрин, всю свою карьеру не вылезавший из штаба, закрыл зонтик, плюхнулся на переднее сиденье и захлопнул за собой дверцу. Автомобиль тронулся с места к выезду с территории аэродрома.

В пятидесяти метрах от самолёта, у заправочной станции Гнезда, под козырьком щита со средствами пожаротушения перекуривали два техника-заправщика. Молодые люди закинули сигареты в висевшее на стенде красное ведро ещё в тот момент, когда к самолёту подъезжал джип. Теперь же, сунув руки в карманы пропахших керосином синих комбинезонов, юноши пытались разглядеть, что же происходит у хвоста транспортника.

Прибывшее подразделение загружало грузовики, выстроившиеся в колонну у трапа. Гости отличались от местных вояк не только современными моделями облегчённых бронежилетов и прикрепленных к ним касок, но и расцветкой камуфляжа. Чёрные и коричневые пятна защитной основы перекрывались темно-зелёными, красными и серыми кляксами. Каждого бойца украшал багровый берет, а на правом плече виднелся нашитый круглый шеврон с изображением зелёной женской головы. Вместо волос у неё свисали змеи, а по ним била молния, выполненная золотыми нитями на чёрном фоне. Но женщины были не только на наплечных символах одетые в камуфляж спецподразделения, с ухоженными волосами, длина которых отвечала требованиям воинского устава, они производили погрузку снаряжения наравне с мужчинами. Часто среди этих дев-воительниц встречались санинструкторы с красным крестом на нарукавной повязке.

Один из техников произнёс вслух:

Кого ещё сюда чёрт принёс?

Его напарник по дежурству ответил:

Это могут быть Раскаты.

Да ладно тебе! Опять какие-нибудь мотострелки для пополнения линии прибыли. С утра самолёт с гробами улетал. Замену просто привезли.

Да говорю тебе, это Раскат! Евгеньич вчера ещё намекал, что скоро сюда спецы по нечисти прибудут!

Не врёшь?

Зуб даю! Скоро всё кончится.

Раскат это круто! Они звери просто! Отмороженные на всю голову!

Ничё они не отмороженные! Просто элита! Я сам туда хотел.

Да ладно! А шо ты сюда-то на контракт пошёл?

В ответ солдат только сплюнул в сторону и продолжил с грустью смотреть на людей у самолёта.

***

Громов вошёл в кабинет и захлопнул за собой дверь. Для получения вводной его пригласили в просторное помещение для совещаний: старые коричневые деревянные панели скрывали облупившиеся стены, поцарапанный лакированный паркетный пол прогибался и скрипел под ногами. Громова ждали четверо. Во главе длинного деревянного стола сидел высокий подтянутый мужчина лет сорока пяти. Его круглую голову обрамляли две залысины: они начинались ото лба и исчезали ближе к макушке в коротких жёстких чёрных волосах. Мужчина пристально посмотрел на Громова, и лишь спустя пару секунд сосредоточенное выражение лица сменила приветливая улыбка.

Александр Иванович, проходите! Встав из-за стола, он указал ладонью в сторону свободного стула, а затем протянул её подходящему Громову. Командующий операцией генерал Лыкоренко.

В его чёрных глазах читалось добродушие.

Рад снова с тобой служить, Пётр Николаевич, крепко пожал протянутую руку Громов. Ему тоже было приятно видеть старого товарища, хоть и при так непростых обстоятельствах.

Знакомься: это начальник штаба операции подполковник Кононов. генерал указал на сидевшего справа молодого офицера с грубыми чертами лица, светлыми волосами, суженным разрезом карих глаз.

Товарищ полковник, рад знакомству, произнёс тот баритоном, пожимая Громову руку.

А это теперь твой таксист. Капитан авиагруппы майор Яргин. Лыкоренко кивнул на расположившегося поодаль полного мужчину со складками на подбородке и бритом затылке. Майор протянул мясистые пальцы.

Здравия, товарищ полковник, хрипловатым голосом обратился тот, ловко поправляя впивающийся в шею воротник синего полевого кителя военной авиации.

Лыкоренко продолжил:

А также наш советник и куратор операции со стороны ведомства, генерал уважительным тоном представил последнего члена закрытого совещания, старший уполномоченный ФББ Лешаков Алексей Анатольевич.

Можно просто Алексей Лешаков, с располагающей улыбкой на лице поприветствовал гостя худой эфбэбэшник. Тонкую кисть обжимал рукав чёрной, как ночь, формы. На вытянутом лице в окружении еле заметных морщин и коротких шрамов сидели впалые маленькие голубые глаза. Пепельный оттенок внешности придавали не по годам поседевшие стриженые волосы и усы. Все его движения казались чересчур выверенными, непривычно точными.

Ну, а теперь к делу! Лыкоренко изменился в лице, вновь возвращаясь к тяжёлой сосредоточенности перед сложным разговором.

Заёрзали стулья, щёлкнул зажим на папке-планшете, послышался прикрываемый рукой кашель, тонущий в общем шуме подготовки. Спустя несколько секунд все были наготове.

Кононов, давай. Генерал быстро махнул рукой помощнику.

Светловолосый заместитель начал доклад:

Около тридцати шести часов назад, в 23:40, на узел связи Восточный Холм поступил сигнал Лавина. Это аварийный протокол Объекта 80 исследовательского комплекса, имеющего разветвлённую сеть подземных лабораторий. Связь с комплексом отсутствует, детальная информация о его системах, состоянии лабораторий и персонала также отсутствует. Связь с гарнизоном секретного комплекса установить не удаётся. Его голос звучал размеренно, неторопливо. Согласно данным авиаразведки, на прилегающей к комплексу местности замечены стаи диких зверей и генетически изменённых особей. Часть из них до сих пор не удаётся идентифицировать. Брови Громова недоуменно изогнулись. В течение первых двенадцати часов после поступления сигнала Лавина воинскими соединениями округа был организован периметр опасной зоны. Последние семь часов Силы Сдерживания не вступали в прямой контакт с противником. Ситуация стабилизировалась, прорывы периметра отсутствуют.

Кононов отложил листок в сторону, давая понять, что закончил.

Есть вопросы по оперативной информации? осведомился генерал.

Какова задача моего подразделения? негромко, но чётко произнёс Громов.

Добыть данные, Александр Иванович, пробубнил Лешаков.

Громов посмотрел на него, затем перевёл взгляд, полный вопросов, с чёрного мундира ФББ на Лыкоренко.

Сама зона отчуждения будет уничтожена тактическими ударами ракетчиков. Генерал побарабанил указательным пальцем по столу. Твоя задача такова: проникнуть в комплекс, найти данные по проекту, найти выживший персонал, по возможности установить причину аварии. В общем, сбор разведданных на месте, на земле.

Разреши уточнить. Голос Громова пока ещё оставался сдержанным, но в нём уже сквозило напряжение. Какую информацию я должен искать в комплексе, если все данные передавались в Узел? Он повернул голову в сторону эфбэбэшника. Я создавал Раскат, вырабатывал тактику для программ центра подготовки на основе их докладов и рекомендаций. Контроль экспериментов, состояние комплекса я помню, что эти вещи ежечасно мониторились удалённо! Громов вновь посмотрел Лыкоренко. Ты ведь сидел вместе со мной на этих совещаниях, и это было ещё восемь лет назад. Разрешите уточнить: вы не доверяете своей информационной системе? Полковник обратился к Лешакову.

Не доверяем. Эфбэбэшник сложил кисти в замок и опёрся ими на стол.

Полковник промолчал. На несколько секунд он сосредоточил своё внимание на небольшой царапине, извивающейся по поверхности столешницы из клеёной древесины. Затем снова посмотрел на чёрный мундир. Лешаков спокойно продолжил:

Мы ставим под сомнение и все данные, приходившие к нам ранее. Голос Лешакова звучал мягко, но при этом всё равно напоминал шипение змеи, затаившейся в норе в лесу. Сигнал тревоги пришёл на пункт с контура гарнизона восьмидесятки, а не с контура ФББ на объекте. Отчёты, которые мы для вас готовили, нами практически не редактировались. Нам информация казалась полной, да и вам тоже. Но! Согласно данным с беспилотников, он, выдержал секундную паузу, Яргин одобрительно закивал, существа, разгуливающие по поверхности, отличаются от тех, что были в документах.

В разговор влез Кононов:

Я получал рапорты: Силы Сдерживания сталкивались с неизвестными существами. Ну, то есть для них-то все создания восьмидесятки неизвестны, но большая часть сведений не бьётся с данными из архивных отчётов, высланных с объекта до аварии.

Лыкоренко перехватил:

Но не будем забывать, что они описывают всё с преувеличениями, естественно.

Громов сложил руки на груди и после недолгих размышлений произнёс:

У вас есть предполагаемые места расположения носителей баз данных? Расположение ключевых объектов, по которым можно восстановить картину произошедшего? Оценить состояние комплекса? Пути подходов, отступлений?

Немного замявшись, эфбэбэшник ответил, уперев безжизненный взгляд в грозные глаза полковника:

Повторюсь, мы не доверяем информации, поступавшей от куратора на восьмидесятке. Можем предоставить подробные планы комплекса до перестройки, когда он был центром разработки боеголовок Объектом 60. Сейчас мы точно знаем, что данные находятся на подземных этажах комплекса, как и

Как и клетки, откуда сбежали особи, верно? закончил Громов. Его голос посуровел.

Лыкоренко ответил вместо Лешакова:

Но они ведь уже сбежали из них, бояться нечего.

Громов громко вздохнул. Стукнув костяшками по столу, спросил:

Я правильно понимаю группа должна провести разведку боем а по-другому не выйдет на территории, о которой мы почти ничего не знаем, охраняемой превосходящими силами неизвестного противника?

В целом, да, утвердительно покачал головой Лешаков.

Угу, сердитым басом протянул полковник. Каков план?

Кононов расстелил на столе карту местности с отметками. Красным маркером были выделены здания, размещённые среди полей, лесов и озёр. Синей пунктирной линией был очерчен периметр, на котором квадратами с номерами 1, 2, 3 и т.д. были указаны опорные пункты Сил Сдерживания. Сверху, недалеко от периметра, зелёным цветом был нарисован треугольник с примечанием Гнездо, а рядом с ним короткая, еле заметная серая линия взлётной полосы аэродрома. Карта отрисовывалась на основе снимков со спутника. Объекты были хорошо узнаваемы, цвет маркеров только выделял их.

Взяв карандаш, Лыкоренко склонился над картой, показывая на красный кружок:

Твоя первая цель вот этот узел связи. Он находится на вершине, рядом с объектом, спрятан между отвесами скал. С него будет отлично видно остальную территорию. Здесь должен быть небольшой отряд охраны, несколько построек и самое главное локатор. Не самый навороченный и мощный из всей системы комплекса, но зато расположен на высоте и является чуть ли не единственным не связанным с системой ПВО напрямую.

Александр Иванович кивнул. Командующий продолжил, приглашая подключиться к разговору офицера авиации:

На пункте нужно установить контакт с отрядом охраны, собрать имеющиеся сведения и попытаться наладить работу локатора. С его помощью мы зайдём в систему обороны базы и снимем протокол воздушного охранения. По доставке к точке высадки свои мысли выскажет майор Яргин.

Извините, Яргин прокашлялся, готов предоставить транспортные вертолёты в количестве десяти штук. Вместимость каждого шестнадцать человек. Есть два огневых звена по четыре штурмовых вертолёта. Мы знаем, что в зоне объекта действует автоматизированная система ПВ По голосу майора Громов понял, что тот заядлый курильщик. В каком она состоянии, кто её сейчас контролирует неизвестно. Но, по полученным сведениям, модели используемых установок способны поразить транспорт по всей этой площади. Яргин очертил концом ручки неправильный овал, накрывающий почти всю территорию с красными квадратиками на карте. Поэтому считаю целесообразным зайти на малой высоте одной-двумя машинами вот в этот коридор, у возвышенности. Там вертолёты смогут зависнуть на десять-пятнадцать секунд, не опасаясь прямого наведения ракет.

А потом? Громов перевёл взгляд с карты на капитана авиагруппы.

Потом? Потом уже можно будет задействовать и все машины, все звенья. Также в небе будет беспилотный аппарат для наблюдения за территорией.

Все не пойдут! оживился Лыкоренко. Хотя бы одна машина для нужд Гнезда останется, и ещё одну переоборудуйте в вертолёт для раненых. Полевой госпиталь организован недалеко от полосы.

То есть не более восьми машин? конкретизировал Громов.

Так точно! Восемь машин для переброски личного состава и два боевых звена! Яргин спешно вытирал проступавший на лбу пот.

Вполне хватит, принялся рассуждать вслух Громов. Всех посылать на восьмидесятку нет смысла. Мы теоретически способны успешно зачистить территории от мутантов, но не при таком количестве особей. Я пошлю несколько небольших групп. Они начнут здесь, здесь, и здесь. Он показал несколько разнесённых друг от друга точек на карте. Высадятся с небольшим интервалом. Твои звенья будут нужны для отвлечения стай в первую очередь! Они должны будут создать шум, чтобы звук высадки групп затерялся в общем хаосе. И делать это нужно на противоположных сторонах от зон высадки. Проработай временные интервалы. От посадки до посадки двадцать минут чтоб место десантирования осталось точно за спинами тех тварей, что пасутся неподалёку от него. Ну, и отправить на задание я готов не больше половины состава вторая половина Раската должна быть в состоянии выступить по тревоге в качестве групп эвакуации в любую минуту.

Меньше, добавил Лыкоренко. Я хочу твоими ценными кадрами усилить периметр Сил Сдерживания. Инструкторами там пусть будут.

Готов отправить в опорные пункты не больше одной трети, дружелюбно, но твёрдо произнёс Громов.

Да, отлично!

После этого собравшиеся обговорили принципиальные моменты высадки, количество и состав групп, предполагаемый час начала операции и прочие моменты предстоящей разведки. Только Лешаков молчал, иногда кивая в моменты, когда вопрос адресовывали ему. А ещё он внимательно изучал командира Раската, следил за каждым его словом и жестом. Когда совещание закончилось, Лыкоренко объявил:

Все свободны. Полковник Громов, задержитесь, я хочу ещё кое-что обсудить.

Вновь задвигались стулья. Уходя, эфбэбэшник протянул руку Громову со словами:

С Богом! Я буду на узле связи с самого начала высадки, для координации. Ну, и ещё потому, что определённые действия лучше будет выполнить по моим советам. На его лице появилась звериная улыбка. Так будет спокойнее всем.

Так точно. ответил полковник, прощаясь.

Когда дверь в кабинет закрылась, за столом остались Лыкоренко, Громов и Кононов. Настенные часы размеренно отбивали секунды. В этом ритме затихал звук шагов, удаляющихся по коридору.

Наш парень все свои. Лыкоренко указал взглядом на Кононова, дав понять, что теперь лишних людей здесь нет.

Громов шумно выдохнул, растирая шершавой ладонью лоб своей уставшей головы.

Помнишь, как всё начиналось, Петь? Сверхсекретное подразделение для выполнения особо опасных заданий Как пошла эта шумиха по всем войскам! Какая была очередь из сук-карьеристов и столичных щеглов на мое место командующий учебным центром!

Помню-помню. Лыкоренко тем временем доставал из ящика стола спрятанную бутылку личного неприкосновенного запаса и три стопки.

Скольких зарезало ведомство то по одному критерию, то по другому! А потом первые шальные методики, первые травмы на полевых манёврах И вот Специальное Подразделение по Борьбе с Биологической Опасностью Раскат. Громов увидел выставленный алкоголь и, поморщившись, отмахнулся Нет! Не сейчас. Когда мои назад вернутся, тогда и опрокинем.

Помню, Саш. Стопки легко прозвенели, когда массивные пальцы генерала переносили их обратно в стол. И красные пятна на форме: чтоб

Громов перехватил фразу друга:

Чтобы знали, что будет, если твари прорвутся. Своей ли, чужой ли будешь окроплён!

Да и ведь забрызгало! Лыкоренко перевёл взгляд на Кононова. Сколько живых ушло с первой линии обороны?

Не более десяти процентов личного состава. В первые часы после аварии были максимальные потери, спокойно констатировал тот.

Желваки Громова задвигались, но спустя несколько секунд он успокоился.

Как у них вообще получилось организовать первую линию обороны? Как смогли задержать тварей?

Почти не смогли, продолжил Кононов Сказалась и неразбериха в том числе. С Центра в части пошёл протокол восьмидесятки, а никто из них ничего не знал про Лавину. Отправили всех, кого можно было поднять за двадцать пять минут. Потеряли многих. Первым барьером стали наблюдательные пункты старого полигона, там же и первый отпор дали.

Кто эти герои, известно? спросил Громов.

Один прапорщик из 309-го полка смог грамотно навести огонь тяжёлой артиллерии, и подмога второй эшелон Сил Сдерживания прибыла вовремя.

Прапорщик? Мне нужны такие прапорщики.

Да. Там был ад, судя по докладу из 211го полка, который к последнему разрыву снаряда выехал на позиции. На земле лежал слой из тел. Были и человеческие, и какие-то звериные. Все выжившие в порванной одежде, контуженные, многие помешались. Прапорщик, кстати, глухим остался. Видимо, снаряды рядом рвались. Но координаты он передал те, что нужны были в самый сложный момент.

Ему медаль и на пенсию с почётом. Герой этой операции! улыбнулся Лыкоренко.

А ведь он действительно лучший, потому что смог выжить, грустно улыбнулся полковник.

Повисла небольшая пауза.

Сань, я предлагал им наземную операцию, но они боятся! Боятся не того, что наши части уже понесли большие потери министерство ещё запарится объяснять про случайную детонацию склада с боеприпасами и героев карантина, а того, что пока силы до восьмидесятки дойдут, разнесут всё к чёртовой матери! И что нужно, и что не нужно! Ни чертежей, ни схем, ничего нет ведь! Они вроде как даже не знают, что есть что из наземных зданий, не то что подземка!

Петь, Громов приложил указательный палец к своим губам, успокаивая товарища, не ищи справедливости на войне. Скажи мне лучше: он был там?

Расстёгивая воротник кителя, давивший всё это время на шею, Лыкоренко сначала не понял, о ком идёт речь, но через пару секунд прочёл по глазам Громова.

Да, Демченко командовал гарнизоном.

И? В голосе Громова чувствовалось напряжение.

На данный момент считается без вести пропавшим. Эвакуации никакой не было. Связь похерилась сразу. Да какая связь?! На узел просто протокол пришёл об аварии.

Демон, медленно проговорил Громов и продолжил негромко, скорее, бубня себе под нос, прожигая взглядом стол: Вечно тебя в адово пекло тянуло!

За ситуацией следим постоянно! Да ведь? Лыкоренко повернулся к Кононову.

Так точно! Два беспилотника, доклады с пунктов периметра каждые 30 минут и сканирование радиоэфира! тут же затараторил подполковник.

Угу, Громов встал из-за стола. Поднял полевую кепку и сказал:

Ладно, нужно проработать план операции.

Кивнув офицерам, он направился к выходу из кабинета, надевая на голову не успевший просохнуть от дождя головной убор.

Закрыв за полковником дверь, Кононов вернулся к столу, за которым Лыкоренко остался делать пометки в записной книжке:

Пётр Николаич, ты хоть понимаешь, что они там могут найти?

Генерал остановил движение карандаша по листу и поднял глаза.

Глава четвёртая. На пороге

Спустя 55 часов после получения сигнала Лавина

Люк с грохотом захлопнулся. Первая группа разместилась в пассажирском отделении вертолёта. На двух продольных лавках, прислоняясь спинами к металлической обшивке между круглыми иллюминаторами, сидело восемь человек. Один из них, средних лет, посмотрел на наручные часы в тот момент, когда машина оторвалась от земли и начала движение вперёд. 11:03, считал с циферблата командир отряда Раскат-4 Вадим Мазков. О его храбрости, граничившей с безрассудством, знали многие бывшие сослуживцы, слышали о ней и за пределами спецотряда. Когда нужно было рискнуть, действовать вопреки страху и правилам войны, когда счёт шёл на секунды, он со всей решимостью врывался в гущу событий и побеждал. Старый так звали его с незапамятных времён однополчане и друзья. Так он позволял звать себя даже новобранцам, считавшим его старшим братом.

Старый вновь окинул взглядом серых глаз свой отряд: Готовы. Затем пробежался кончиками пальцев по правому краю бронежилета своеобразный ритуал, который для него был принципиален. Если нет петелек, торчащих ниток живыми вернёмся, это была наивная, но успокаивающая мысль. Старый перекинул из руки в руку ствол автоматической винтовки, стоявшей прикладом на полу, и поправил под шлемом микрофон гарнитуры, прикрепленной на ухе. В теле ощущался прилив энергии от осознания простой мысли: Началась охота. По коже пробежали приятные мурашки от ощущения себя в роли хищника, уже выдвинувшегося к ничего не подозревающим жертвам. И его люди идут на задание вместе с ним, а впереди их ждёт добыча. Вернёмся без потерь, он воображал, как исполняется это желание.

Старый поднял взгляд с берцев бойца перед собой. Это была она. Шерлок она никогда не любила прозвища, но пришлось пойти на уступки и принять правила отряда. Прядь коротких светлых волос свисала над высоким лбом тонкого вытянутого лица. На белой коже ни шрамов, ни татуировок. Ярко-красные от природы губы сейчас дарили улыбку командиру в ответ. Её зелёные глаза, в которых читался незаурядный ум, искрились радостью. Настроился, беззвучно, одними губами проговорила Шерлок о командире.

Вертолёт плавно покачивало из стороны в сторону. Без двери в кабину были отлично видны все движения рук пилотов. Изредка то один, то другой посматривал на приборы, тянулся пальцами к каким-нибудь тумблерам или кнопкам, расположенным на панели. За стеклом иллюминаторов мелькнула ограда аэродрома, затем скошенная полоса запретки, и вот поплыли темно-зеленые верхушки елей и сосен.

Здоровяк, ростом под два метра и не менее метра в плечах шкаф, расположившийся на краю лавки, рассматривал моховую опушку, проносившуюся под днищем вертолёта в десятках метров внизу.

А грибов пособираем? спросил он громко, повернувшись к отряду с усмешкой на простоватом лице. Окружающие были заняты проверкой оружия, подсумков или просто смотрели на лес, куда-то вдаль. Парень с сивыми волосами, сидящий напротив великана, улыбнулся, что-то шепнул своему товарищу темноватому мужчине с чёрными глазами и хмурым грозным обликом, дремавшему рядом. Затем приблизился к великану и прокричал сквозь оглушающий гул двигателей:

Сними уже!

Тот вопросительно насупил брови.

Мы на борту! Гора, ну ты ж не камешек думать можешь! С предохранителя сними! Он хлопнул по прикладу пулемёта, что лежал на коленях великана.

А! Ё! Гора сконфуженно щёлкнул огромным пальцем по рычажку-переводчику огня, благодарно кивнул Джигиту. Он так не любил моменты, когда выглядел нелепо, погрузившись в мысли о чём-то, но всё же иногда позволял себе такую слабость во время привалов или перелётов помечтать о приятном.

За стеклом холм с каменистой короной из скал на вершине становился всё крупнее. Эта точка, возвышающаяся над окружающей местностью, казалась жутким опознавательным знаком восьмидесятки, что начиналась у его подножия. Вертолёт пошёл на снижение, и днище приблизилось к пушистым ёлкам. Вдруг махину резко качнуло вправо.

Ай! воскликнула Мессия, темноволосая девушка санинструктор, врезавшись надетой на голову каской в противоположную стенку пассажирского отделения. Отряд еле усидел на местах, мертвой хваткой вцепившись в стальные лавки. Вертолёт дёргало, шатало, кренило.

Тварь на крыле! прохрипел из кабины пилот, пытаясь вывести машину на нужную высоту или хотя бы не дать ей сорваться в падение. Старый прильнул к иллюминатору. На правом крыле, подтянувшись, висел мутант, похожий на обезьяну. В его теле угадывался стан гориллы, но морда была более вытянутая и заострённая, пальцы лап заканчивались когтями, которыми он прорезал обшивку, зацепившись за вертолёт. Зверь наконец забрался на опору и начал бить по металлической оболочке машины, оставляя глубокие вмятины.

Командир, он на мушке, громко отчеканил хмурый тёмный боец, Палач, целясь через иллюминатор в голову твари.

Нет, Палач, не стрелять в вертушке! Командир отряда уже поворачивал ручку откатного люка-двери. В вертолёт ворвался порыв ветра. Гул лопастей и сигнальный писк бортового компьютера оглушали команду. Джигит подскочил к проёму и, схватившись одной рукой за поручень на стене, достал пистолет, затем выпустил всю обойму в разъярённого монстра. Пули пролетели по касательной, лишь одна царапнула мутанта по плечу. Дьявольская горилла посмотрела на высунувшегося из люка человека жёлтыми, налитыми кровью глазами. Рык, вырвавшийся из звероподобной пасти, заставил душу Джигита уйти в пятки. У него задрожали руки, и парень случайно выронил запасной магазин. Тот лязгнул об обшивку и улетел вниз на землю.

Длинный извивающийся язык монстра исчез в клыкастой пасти, и на каркас кабины пилотов обрушился новый шквал ударов. Разбилось стекло, раздался душераздирающий крик, и вертолёт качнуло вправо. В этот момент Джигит чуть не выпал из вертолёта, но его успел ухватить за шиворот бронежилета Рысь голубоглазый разведчик с телом настоящего гимнаста, ловкости которого позавидовали бы олимпийские чемпионы. Он был заместителем командира группы, свой кошачий позывной он получил до прихода в Раскат. Втащив бойца внутрь, Рысь проорал:

Подстрахуй, командир! и ударил ладонью по бляхе на поясе.

Старый кивнул, упёрся ногами в стенку по обеим сторонам от открытого люка и схватил товарища руками за ремень. Рысь заложил приклад в левое плечо, затем высунулся из вертолёта, подавшись наружу и согнув ноги в коленях. Тварь уже бодро орудовала одной лапой в кабине пилотов, держась за машину когтями второй. Из-за сильных порывов ветра и качки он с трудом прицелился, выстрелил. Очередь проскользнула по короткому крылу боевой машины, высекая искры, но всё же разбила затылок мутанта. Туша опрокинулась назад, втянув когти обратно, и, завалившись вбок, скрылась в тёмно-зелёном море елей и сосен.

Тяни! что есть силы крикнул Рысь, когда голова монстра в прицеле сменилась на приближающуюся отвесную скалу. Старый потянул бойца на себя, Гора и Палач схватились за лямки на бронежилете Рыси, и через мгновение все четверо упали на пол. Пилот пытался увести вертолёт от столкновения как мог. Корпус сильно накренило, и команда раскатовцев оказалась прижатой к стенке левого борта. Спустя несколько секунд транспортник выровнялся, и бойцы свалились под лавки, звякнув касками и набитыми до отказа разгрузками.

С пола кабины пилотов в пассажирское отделение стекала кровь. На металле порога после выполненного манёвра остался красный изгиб.

Мессия, сюда! скомандовал Старый и вместе с Рысью ринулся к кабине.

Они бережно достали раненого лётчика из кресла, срезав мешающий шнур шлемофона, медленно и плавно вытащили в пассажирское отделение и уложили на пол. Санинструктор присела рядом, опустившись на колено, и расстегнула свой рюкзак с красным крестом по центру. Лысый пилот лет сорока бился в мелкой дрожи и выл. Его предплечья оказались распороты глубокими ранами, видом напоминавшими нечто среднее между рваными и резаными. Синий комбинезон местами побурел, лохмотья рукавов бесполезно свисали. Защитный костюм на животе и груди стал темнее из-за нескончаемых красных капель, падающих на него с остатков манжет.

Тут глубокие, кровопотеря большая! Мессия спешно вскрыла перевязочный пакет.

Декан, худой боец лет тридцати пяти, присел по другую сторону от раненого и спешно принялся накладывать жгут. Этот спецназовец с очками на узкой переносице получил свой позывной не только за успешное окончание аспирантуры биофака, но и за телосложение, казавшееся таким неподходящим для карьеры военного, регулярного облачения в бронежилет и ночных марш-бросков. Учёный, решивший стать воином.

Искромсанный пилот перестал трястись в судорогах, замолк, закрыл глаза и обмяк.

Мля, у него шок, времени мало нужно срочно в госпиталь! выкрикнула Мессия, перематывая краснеющим бинтом истерзанную конечность.

Старый твёрдо возразил:

Только первую помощь! Мы на месте десантируемся, и вертолёт вернётся на базу. Путь обратно будет быстрее, обходные манёвры ни к чему!

А если не протянет? не унималась санинструктор.

Вариантов нет, у нас только один шанс зайти на объект. Разница по времени будет не больше минуты, а второй рейс нам может обойтись в стаю тварей, сбежавшихся на шум.

Вот же ему выпало так, а! с гневом процедила Мессия, смотря на раны истекающего кровью будущего инвалида, и невольно под нос добавила: Если бедняга вообще останется жив.

Ему ещё повезло! Тварь добралась до рук, которыми он закрылся, а могла ведь и с груди всё до костей содрать первым же ударом! Декан ловко перевязывал ближайшую к себе руку раненого.

Вертолёт облетал по часовой стрелке каменную корону. Ниже склон был занят разросшимся кустарником и редкими деревьями, усеян торчащими из земли глыбами. Серый безжизненный камень на первый взгляд делал подлёт невозможным. Вертолёт сделал заход со стороны единственной дороги к аванпосту. С высоты она казалась забытой всеми тропкой узкая, извивающаяся серпантином между глыбами. Спустя пару мгновений из окон вертолёта стала видна небольшая ровная площадка на вершине горы с железобетонным забором, огораживающим несколько небольших построек. На крыше одной из них стояла тарелка локатора. Вертолёт опускался всё ниже и ниже.

У вас пятнадцать секунд, и я ухожу! крикнул из кабины второй пилот. В голосе лётчика слышался надрыв, парня потряхивало от ужаса, что творился в полуметре от него.

Командир отряда несколько раз стукнул кулаком по нагрудному карману своей разгрузки. Бойцы взяли оружие на изготовку. Вертолёт снижался, в иллюминаторах стали различимы небольшие кусты, прижатые ветром к земле. Люк отъехал по направляющим вбок. Один за другим раскатовцы выпрыгивали из зависшего в полуметре над землёй вертолёта и тут же разбегались в стороны, давая сослуживцам место для приземления. Последними с борта десантировались Мессия и Декан, закончив перевязку в момент открытия люка. Санинструктор, едва успев схватить рюкзак, прошептала, оглянувшись:

Всё, что смогла. Теперь сам выкарабкивайся.

Автоматическая дверь возвращалась на прежнее место, скрывая за собой лежащего без сознания раненого пилота. Чёрный борт с белыми цифрами 015 на хвосте устремился вверх, отдаляясь от горы в сторону базы.

Образуя собой замкнутый круг, спецназовцы присели на одно колено, держа округу на мушке. Ветер понемногу стихал, кустарник вновь лениво шелестел листвой. Тучи неторопливо плыли в пасмурном небе. В прицел каждый видел деревья, зелёную траву с ковром диких невзрачных цветов, поросшие лишайником валуны, лежащие то тут, то там. Стрёкот режущих воздух лопастей теперь стал почти не слышен вокруг только тишина. По центру зоны высадки проходила потрескавшаяся асфальтовая дорога в две колеи с недавно обновлённой разметкой на поверхности. Её рассыпающаяся кромка при этом оставалась слабо различимой, скрытой местами под слоем песка и травы. Та самая забытая тропа начиналась у подножия, петляла между глыбами гранита и наконец выпрямлялась аккурат в месте высадки группы. Затем она шла дальше, на аванпост, подныривая под темно-серые ворота узла связи. Их створки были навешаны на железобетонное ограждение из сборных панелей с колючей проволокой поверху.

Идём к воротам. Третье звено контроль тыла, негромко произнёс Старый, вставая на ноги. Группа перестроилась вполукольцо и, держа на прицеле окрестность, двинулась в сторону аванпоста. Гора и Рысь держались позади, не спуская глаз со склона и дороги.

Ворота оказались приоткрыты. Краска в углах начинала немного шелушиться, обнажая ржавчину. На левой створке был установлен небольшой, с домофон размером, электронный замок. По нему явно кто-то ударил чем-то увесистым: приборная панель была разбита, через трещины в корпусе виднелись тонкие проводки.

Старый скомандовал:

Палач, Джигит.

Те осторожно приблизились к приоткрытым воротам. Не отнимая приклад от плеча, Палач потянул на себя левую створку с повреждённым замком, Джигит скользнул в образовавшуюся щель. Следуя за ним, Палач успел заметить на земле кривой обломок стального засова.

Ни фига себе! Тут как будто пара шашек рванула! Тогда почему нет копоти? удивился он.

Отряд занял оборону у ворот, переключив всё внимание на склон. Отсутствие густых зарослей сейчас было на руку: появись враг с той стороны, его бы тут же изрешетили шестью очередями из разрывных пуль. В гарнитурах послышался непривычно сосредоточенный голос молодого ротного шутника:

Командир, периметр: два пи эр.

Джигит, уймись пока, улыбнувшись, ответил Старый, подавая остальному отряду знак рукой.

Не касаясь ворот, бойцы зашли на территорию аванпоста. Асфальтовая дорога уходила прямо к зданию со здоровенной антенной на крыше. По бокам дорогу окантовывали черно-белые полоски бетонного бордюра. Ответвления вправо и влево от основной магистрали вели к небольшим постройкам.

Слева от ворот размещался большой металлический ангар, в котором легко можно было припарковать с десяток легковых автомобилей или несколько грузовиков. Через высокие ворота сооружения протиснулась бы и гружёная фура. Правда, ширина ангара больше подходила для армейских грузовиков. Справа от дороги притулился одноэтажный небольшой кирпичный корпус. Его широкие пластиковые окна выходили на окрашенный в песчаный цвет фасад гаража. Один оконный блок был разбит, осколки стекла виднелись на серой отмостке, двери распахнуты настежь, а на бетонном крыльце валялись клочья ваты.

Спецназовцы двинулись в сторону здания связи с тарелкой на крыше максимально тихо. Песок, скрипевший под подошвой, сейчас казался сигнальной ловушкой. Озираясь, раскатовцы шли вперёд, не снимая пальцы со спусковых крючков. Проходя мимо бетонных ступеней, Шерлок приметила на земле багровое пятно на газоне у крыльца. Ростки травы были заляпаны жижой и сгустками чего-то красного, очень похожего на ошмётки плоти.

О! Сойдёт за образец. Декан присел рядом с кровавой кляксой, поправил очки, достал из нагрудного кармана колбочку и затолкал в неё пальцем еле заметный кусочек, прилипший к газону.

Шерлок передёрнуло. Она никогда не понимала, как некоторые люди могут так бесцеремонно, по её мнению, относиться к телам других.

Потом не мог это сделать? бросила она в ответ.

Не мог что? не понял сначала Декан. А, ну это надёжнее точнее, чем жетон. Обладатель ДНК точно не останется без вести пропавшим, если только это, конечно, не шматок мутанта.

Ствол не опускай лучше, чтобы наши жетоны никому искать не пришлось, процедила Шерлок.

Пройдя немного дальше, группа достигла здания с антенной. Все окна небольшой постройки были заблокированы стальными листами.

Похоже, они забаррикадировались изнутри, подумал Старый, а вслух отдал приказ:

Всем внимание! Не подстрелите выживших!

Сам он поднялся по металлическим ступеням крыльца и шагнул к входной двери пункта связи. Шерлок, подобно кошке, беззвучно проследовала за ним, но держалась немного левее, Палач и Джигит поднялись последними: крыльцо не вмещало больше четырёх человек. Остальные бойцы развернулись и следили за той частью территории поста, которую они только что прошли.

Входная бронированная дверь легко поддалась. Скрипнувшие петли окончательно лишили отряд элемента неожиданности. В тёмном длинном тамбуре, больше напоминающим холл или коридор, совсем не было света. Включив подствольные фонарики, бойцы рассмотрели пустую комнату: пол выложен белыми и синими ромбами кафельной плитки, стены увешаны плакатами по технике безопасности при работе с электрическими приборами и какими-то инструкциями, набранными мелким шрифтом. Но кое-что особенно бросилось в глаза: в дальнем конце комнаты пол вспучился небольшой горкой. Вокруг неё лежали комья земли и осколки разломанной плитки.

Что ещё, мать его, за подкоп? пробубнил Джигит.

Палач, стараясь двигаться в сторону подкопа как можно тише, повесил автомат за спину и вытащил из кобуры на бедре пистолет. Старый шёл чуть правее от него, освещая непонятную горку фонарём. Вдруг справа мелькнул блик, и командир вздрогнул.

Рубка? подумал он, когда разглядел небольшое стеклянное окошко в зелёной двери, от которого отразился свет. Местные связисты оклеили дверь листами с графиками, и поначалу она воспринималась как часть стены.

Палач остановился перед ямой в полу, подняв правую руку вверх. Все приготовились. Тишина в этот момент казалась предательницей, таящей в себе нечто ужасное. Палач сделал рывок вперёд, наведя дуло на центр непонятной земляной горки. Яркое белое пятно осветило нору. Это оказался кривой, уходящий вправо тоннель, вырытый каким-то небольшим существом. Сейчас посреди входа в прорытый лаз сидела крыса, обгладывая извалянный в грязи непонятный комок. Грызун был раза в два меньше диаметра подземного хода и явно не мог претендовать на его авторство.

Чисто! Тут крыса. Палач убрал пистолет обратно в кобуру.

Командир отряда вернулся к замаскированной двери, попытался рассмотреть хоть что-то сквозь гладь толстого защитного стекла. Фонарик помогал определить контуры ближайших предметов в закрытом обесточенном помещении, правда, одновременно с этим глазам мешал надоедливый блик. Старый нашарил ручку и потянул на себя. Ничего. Дверь не поддавалась на любые попытки сдвинуть её с места. Шерлок всё это время осматривала небольшой электрощит, висящий справа от выхода из здания. Его хлипкая дверца с вмятиной по центру была открыта.

Командир, повреждений предохранителей нет. Не хватает только электроэнергии: возможно, где-то на территории обрыв линии, доложила блондинка.

Хорошо, если так. Старый подошёл к ней, опустил автомат и, указав на свою гарнитуру, произнёс:

Время для усилителя.

Сейчас будет!

Шерлок скинула рюкзак и, немного порывшись в нём, достала чёрное устройство размером с ладонь, имеющее телескопическую антенну сбоку. Командир отряда вышел на крыльцо и подключил провод, вытянутый из кармашка на правом плече, к усилителю сигнала.

Гнездо, это Раскат-4, как слышно? Гнездо, приём, это Раскат4!

Старый посмотрел на подошедших к выходу Палача и Джигита, своих заклинателей пуль. Они были из тех бойцов, что имели какую-то маниакальную тягу к оружию. Все их разговоры крутились вокруг особенностей различных моделей оружия, личное время они тратили на обслуживание любимых стволов и оттачивание навыков в полковом тире. Но эти двое были лучшими в вопросах уничтожения всего живого в самых неудобных, тяжёлых боевых условиях, как будто умели заговаривать пули лететь точно в цель. В гарнитуре наконец раздался голос Громова.

Старый сообщил:

Гнездо, прошу корректировку задания. Обнаружен пункт связи в точке А. Электричества в здании нет, комната с терминалом находится за закрытой стальной дверью. Разрешите применить взрывчатку для вскрытия!

Бойцы, всё это время остававшиеся на улице, постепенно разбрелись в разные стороны, оставаясь в зоне видимости командира. Казалось, аванпост давно заброшен, а единственными живыми существами на его территории были спецназовцы. Старому хотелось бы думать, что никого кроме них здесь нет.

Он внезапно приложил ладонь к гарнитуре, одновременно с этим выпрямившись:

Прошу повторить, Гнездо!

Брови на его лице сошлись к образовавшейся вертикальной складке над переносицей, стала видна набухшая вена на лбу. Сейчас командир выглядел крайне напряжённым: он слышал то, что ему очень не нравилось.

Принял! Старый убрал руку с наушника на цевьё автомата. Палач к третьему звену, Джигит к четвёртому!

В рациях Раскат4 зазвучало:

Всем! Меняем план действий: третье звено осматривает ангар, четвёртое здание напротив. Необходимо найти центральный электрощит для восстановления подачи энергии. По данным базы он установлен в техническом помещении одного из этих зданий. Действуем не по инструкции, так что смотрите в оба! Я и Шерлок контролируем пункт связи и территорию поста. При обнаружении любых предметов, панелей, компьютеров всяких доклад по внутреннему каналу. Выполнять!

Старый зашёл обратно в здание, опустился на одно колено и, свесив автомат, достал карту района операции. Положив её на пол, принялся делать на полях пометки выводить грифелем зажатого в пальцах небольшого карандаша буквы сокращений и примитивные фигуры условных обозначений. Через несколько секунд командир убрал карандаш обратно в разгрузку и вернул в плечо приклад винтовки, взяв её на изготовку. Всё его внимание теперь обратилось на территорию заброшенного аванпоста. В темноте коридора прозвучали тихие шаги. Старый бросил беглый взгляд на севшую напротив него Шерлок. Блондинка упёрлась спиной в бетон справа от двери, выглянула наружу, чуть наклонившись вбок.

Вошли?

Да, пока всё тихо.

Шерлок затаилась в темноте, свет улицы не позволял её увидеть.

Мы одни. Жаль, что на задании, негромко, без привычного приказного тона произнёс Старый.

Её голодный взгляд заскользил по его шее через тонкие губы к любимым глазам.

Да.

Сумрак холла скрыл две довольные улыбки.

***

доклад по внутреннему каналу. Выполнять!

Рысь, Палач и Гора немедленно двинули к металлическому ангару. Они шли быстро, но аккуратно, посматривая на окна кирпичной постройки слева. Асфальтовая дорога поворачивала к воротам боксов почти под прямым углом и образовывала собой небольшую разворотную площадку пандус. Шириной пандус был в треть длины здания, около десятка метров. Несмотря на наличие калиток в створках высоких ворот гаража, бойцы устремились к небольшому запасному выходу в торце. Очутиться в острых лапах хищников, что могли сидеть в засаде, никто не хотел. Поэтому идея войти через парадные двери в необследованное здание никому в голову не пришла: военнослужащих с суицидальными наклонностями в Раскате не водилось с момента основания спецотряда.

Окна, расположенные почти под потолком, здесь также были закрыты изнутри стальными пластинами. Полутьма скрывала в себе ремонтные стенды, припаркованные машины. Она вобрала в себя и трёх вошедших раскатовцев. Помещение казалось огромным. Где-то на другой стороне от запасного выхода щёлкал искрами обрыв провода. Бело-синеватые слабые вспышки на миг освещали дальнюю стену, а потом она вновь пропадала в темноте. Бойцы включили фонарики. Теперь внутренности ангара ничто не скрывало: напротив распашных ворот, выходящих на разворотную площадку, было две смотровых ямы, окантованных стальной полосой она служила напоминанием о резком перепаде высоты. Как и резиновые отбойники на металлических колоннах, границу опасной зоны хозяева боксов выкрасили в жёлто-чёрную зебру. Возле одной из ям стоял автомобиль только туда через решётку матового зенитного фонаря худо-бедно падал свет. Рысь осторожно направился к машине, Гора и Палач к смотровым приямкам. Глаз понемногу привыкал к сумраку, а потенциально опасных мест в ангаре становилось всё меньше.

Гора, подойдя к углублению в бетонном полу, остановился, на секунду, прислушиваясь к тишине. Каких-то других звуков, кроме дыхания и шагов двух человек, он так и не услышал. Сделав выпад вперёд, громила резко направил ствол пулемёта вниз. На бетонном дне обнаружились подтёки масла, разорванная рабочая форма какого-то автослесаря и несколько металлических баллонов. У части баллонов отсутствовали вентили. Большинство ёмкостей стояло на своём днище, но несколько штук просто валялось между ними. Выглядело это так, как будто кто-то завалил газовые баллоны, продираясь через них, а поднимать за собой не стал, пытаясь скрыться от опасности.

У меня чисто, сказал Палач.

Он перевёл свет фонарика со второй ямы на деревянные перегородки у задней стены ангара.

Я осмотрю постройку.

Гора решил, что между баллонами ничего, кроме обрывков ветоши, больше не увидит, и отошёл назад.

Здесь тоже чисто, хоть и грязно, доложил он, улыбаясь собственной незамеченной никем шутке.

Завершив беглый осмотр машины снаружи, Рысь нажал на гарнитуре кнопку для связи через общий канал.

Командир, это третье звено обнаружили БАМП! Возможно, исправен.

Принял! Надо выяснить, на ходу он или нет, если, конечно, это не займёт много времени. В голосе Старого зазвучали нотки воодушевления.

Бронированный Автомобиль Мобильных Постов был одной из передовых разработок военного ведомства. Он выглядел как внедорожник на выносливых высоких стойках-амортизаторах. Пуленепробиваемый корпус, обтекаемая форма, самозаклеивающиеся шины из инновационного материала, крупнокалиберный пулемёт на крыше, управляемый из кабины, и радар для поиска мин сделали эту машину заветной мечтой для многих военных частей. Но первая партия ушла только в элитные боевые подразделения армии. В их числе оказался и гарнизон Объекта80, что оказалось для раскатовцев несколько неожиданным. Про полки охраны ходили разные слухи, но ни в одном из них не фигурировала высокая военная выучка.

Рысь потянул на себя ручку водительской дверцы она была открыта и поддалась без усилий. Внутри он увидел привычный круглый руль, станцию связи, ряд каких-то тумблеров и встроенный компьютер по центру приборной панели. В ушном динамике прозвучал сигнал выхода в эфир.

Это Палач, в каморке следы борьбы повсюду. Есть книги учёта запчастей и расходников на машины больше ничего.

Понял, помоги разобраться с броневиком, отозвался Рысь. Он коснулся экрана монитора короткая белая вспышка сменилась чёрным экраном. Комп живёт своей жизнью? Без генератора? Обыскав салон, спецназовец не нашёл ключей зажигания. И куда это водила прогуляться с ними пошёл? Надеюсь, что получится и так.

Гора, попробуй поднять капот, посмотри, что там с аккумулятором, его видно вообще? окликнул он великана, высунувшись из кабины.

Помнится, я раньше хотел в механики пойти и открыть автосервис свой мечтательно пробасил Гора, затем смешно крякнул своим гулким голосом и принялся на ощупь искать щёлку между приподнявшейся крышкой капота и корпусом автомобиля.

Палач тем временем подошёл к ремонтному стенду за машиной и стал разглядывать небольшой аппарат с экраном у стены ангара. Кабель от мини-компьютера уходил на гофрированную стену, как раз туда, где в месте повреждения проводки попеременно пробивалась искра.

Вы видели когда-нибудь такую штуку? спросил стрелок у сослуживцев.

Станция диагностики или что-то вроде этого, ответил Рысь, глянув через плечо на ремонтный стол. Проверь, что есть в ящиках под этим компом, может, найдёшь провода с зажимами на концах.

Палач нажал на кнопку Вкл. На ожившем экране обозначились модель БАМП, некоторые её характеристики и список из возможных тестов, которые мог провести прибор.

Рысь, тут какая-то инфа про машину, но вроде всё в норме. Хотя, подожди

Экран стал красным, по центру побежала надпись: Повреждения корпуса.

А сейчас пишет, что есть повреждения. Хотя стой! Палач смотрел на красный экран, снова ставший зелёным. Через полминуты смена кадров повторилась.

Похоже, комп неисправен: пишет, что сломан и не сломан одновременно!

В ответ из динамика гарнитуры послышались разъяснения Рыси:

А там на экране нет какой-нибудь наклейки-инструкции? И зачем ты его вообще трогал? Я про ящики выдвижные тебе говорил!

Ящики пустые. А комп просто прикольный. Я лучше пойду, посмотрю в той каморке дальней.

Палач вернулся в раздевалки и аккумуляторную.

Гора, всё это время копавшийся у машины, подумал, что нащупал нужный рычажок для открытия капота Теперь легко поднимется, взялся поудобнее и дёрнул вверх. По ушам резануло неприятным скрежетом.

Блин! Великан держал в руках выдранную крышку.

Блин Рысь что-то ещё прошептал себе под нос, прикрыв ладонью глаза.

Где-то на улице раздался негромкий взрыв. Ворота ангара скрипнули, немного качнувшись внутрь. На канал связи вышел Старый:

Декан, доложить статус! Что у вас там?

Гора замер, не выпуская кусок искорёженного металла из рук.

Декан ответил:

Зачистка комнаты. Потерь нет.

А кто встретился, какие виды?

Либо это что-то новое, либо мы гранатой разметали в фарш десятку, лямбду.

Принял.

На канал прорвался голос Джигита:

Командир, здесь туннели, как и в пункте связи!

Старый уточнил:

Подкоп?

Так точно. Из земли шли один в один, как там, только тут ходов два.

Глядите в оба! Продолжайте поиск трансформатора. Нам нужно быстрее убираться с этой мёртвой горы.

Из ближайшей к автомобилю смотровой ямы донёсся странный стрекот, будто бы за баллонами спрятался огромный кузнечик и теперь решил обозначить своё присутствие.

Гора замер, не выпуская из рук оторванный капот. Мурашки пробежали у него от затылка и до пят, тело будто зажало в ледяные тиски от мысли, что за спиной затаилась жуткая тварь со страниц учебного пособия. Лишний вздох, лишняя судорога в напряжённых мышцах рук или резкое движение головой, и мутант тут же насквозь пробьёт бронепластины своим жалом, вонзив клешни в лопатки. Рысь не сводил глаз с тёмной ямы, положив неудобный и громоздкий для кабины БАМП автомат в ноги, к педалям, и аккуратно доставал из кобуры пистолет.

Щёлканье повторилось ещё громче. Лицо великана залило потом, глаза безжалостно защипало. Тварь в хитиновом панцире не спешила показываться из ямы, смачивая человеческое мясо адреналином. Мучительное ожидание прервалось быстрыми шагами, звуком упавшего на бетон металлического колечка. В гараже запищал таймер ручной гранаты, отсчитывающий шесть секунд. Палач сделал последний шаг по инерции и перепрыгнул через дальнюю яму. Стук удара гранаты о металлический баллон с газом стал полной неожиданностью для стрелка. С правой стороны в его груди будто что-то кольнуло холодной спицей, а на обыкновенно хмуром лице возникла гримаса ужаса.

Гора что есть сил взревел:

Ложись баллоны!

Великан упал ничком прямо на погнутую крышку капота. Палач спрыгнул в яму позади себя, а Рысь чудом успел вылететь из кабины автомобиля и прижаться к полу.

Раздался взрыв. Казалось, что мир разлетелся на части. В ушах прописался мерзкий звук верный признак контузии. Битое стекло блестело вокруг тысячами осколков. Резко заболела голова, начало тошнить. Гора поводил помутневшим взглядом по сторонам сквозь облака осаждающейся пыли, прижимаясь как можно плотнее к полу. Рысь оттряхивал от бетонной крошки форму, пытаясь подняться с четверенек на ноги. Колонны и листы обшивки ангара слились для великана в серо-синеватую пелену, скрытую завесой сумрака. Плавающий взгляд зацепился наконец за чёрный военный автомобиль. БАМП волной взрыва сдвинуло назад и впечатало в стену. Броневик настолько сильно влетел бампером в профлист, что тусклый дневной свет пробивался через образовавшиеся щели и трещины вокруг машины. Гора начал понимать, что жив, когда кто-то подошёл к нему. Палач с размаху ударил нижней частью кулака по бронежилету товарища.

Твою мать, Гора ты камень! Ты камень, мля! Неужели, сука, баллоны с газом это херня, о которой можно и не говорить вовсе?

Ухватив великана рукой за лямки разгрузки, он принялся помогать ему встать на ноги, одновременно перемещая к выходу из ангара.

Нам повезло! Офигеть как повезло, что этот ангар не сложился, как карточный домик! Понимаешь? Ты тупой, но, сука, везучий, коль все не сдохли!

Калитка в ближайших воротах была открыта взрывной волной нараспашку. Гора постепенно приходил в себя: очертания предметов вокруг становились всё чётче, звуки перестали быть приглушёнными, исчезал противный писк. Всё это время из гарнитуры что-то доносилось. Поначалу великан не мог понять, что слышит, но потом всё же сознание начало распознавать слова:

У нас есть раненый!

Автоматные очереди гремели в здании напротив. Но хлопки выстрелов не шли ни в какое сравнение с тем гулом, которым отзывалась местность вокруг высоты. Из леса на склоне доносились звуки, похожие на звериные: протяжный лай, треск челюстей, пугающий прерывистый рык разъярённых хищников. Будто проснулось гигантское осиное гнездо. Гора перехватил висевший на нём пулемёт и побежал за Палачом к входу одноэтажной постройки. Приближающийся со всех сторон рёв мутантов не позволял великану услышать даже собственные шаги.

***

Выполнять! Голос командира смолк.

Чёрт возьми, и мы попрёмся туда втроём? Что-то его заносить стало, рассуждал про себя Декан, подходя к крыльцу кирпичной постройки. Мессия, сверкая красным крестом на рукаве формы, начала медленно подниматься по ступенькам к входной двери. Всё крыльцо покрывал наполнитель из чьего-то разорванного матраса или подушки. Грязные комки свалявшегося пуха распадались на серые перья, когда Мессия случайно попадала по ним носком ботинка. Порывы усилившегося ветра вытягивали из приоткрытой двери новые порции мусора. Слева на стене висела небольшая красная табличка с жёлтой надписью: Казарма.

Ой! чуть не вскрикнула от неожиданности Мессия, когда её почти беззвучно хлопнул по плечу Джигит. Обернувшись, она по его жестам прочла: Сначала я вхожу, ты после, а он прикрывает, и кивнула, испытав облегчение от того, что не ей первой придётся войти в помещение, в котором может быть что угодно. Джигит начал осторожно открывать дверь. В тамбуре их встретила мозаика из пуха, щепок и мелкой грязи, устилавшая пол.

В гарнитуре прошипело:

Командир, это третье звено, обнаружили БАМП! Возможно, исправен.

Принял! Надо выяснить, на ходу он или нет, если, конечно, это не займёт много времени.

Двое суток всего прошло, а такой срач, будто старая заброшка, подумала Мессия, поворачивая вслед за Джигитом налево по небольшому коридору. Помещение, в которое они вошли, оказалось большим и занимало почти всю площадь кирпичной постройки. Ряды небольших окон освещали следы бойни: перевёрнутые металлические кровати, опрокинутые разломанные тумбочки всё покрыто пухом из множества разодранных подушек. Наваленные по центру комнаты друг на друга обломки мебели и клочья спальных принадлежностей образовывали настоящий завал до самого потолка. Среди хлама были легко различимы багровые следы брызг и лужи свернувшейся крови, в которых засохли щепки и обрывки ткани. В нос ударил неприятный приторный запах разложения.

Свет подствольных фонарей рассеял темноту даже в углах, но не помог найти трупы. В казарме оставались ещё две необследованные закрытые двери: ближе к коридору белая, с решёткой понизу, и в дальнем конце широкая, тёмного цвета. Не говоря ни слова, трое бойцов разошлись по помещению. Декан прислушался к тишине за тёмной створкой, затем осторожно открыл её, взяв на мушку стеллажи кладовой. Отваливающаяся штукатурка, металлические полки с какими-то коробками и ящиками, одинокая лампа под потолком в чёрном цоколе двадцатилетней давности вот и всё убранство. Через узкую решётку в дальнем конце кладовой на бетонный пол падал дневной свет. Сквозь неё был виден серый забор.

Чё ещё за выгородка? подумал биолог, глядя на перекрытый проход в стене кладовой, но мысль прервал дважды щёлкнувший внутренний канал связи

***

Мессия осторожно ступала за крадущимся Деканом в сторону дальней синей двери. Когда они поравнялись с завалом, Мессия увидела ногу, прикрытую одеялами: армейский ботинок, стянутый шнурком, был плотно прижат к голени в камуфлированных штанах. Оглянувшись, она увидела, как Джигит всматривается в прорези пластиковой решётки на белой двери. Повернув голову, Мессия поняла, что отстала: Декан добрался до дальней стены и намеревался вломиться в соседнюю комнату, но почему-то медлил. Видимо, прислушивался. Она легонько пнула стопу мертвеца.

Целый, что ли? подумала Мессия: нога осталась на своём месте, а значит, под мусором находился или целый труп, или его нижняя часть. Если это так, то он оказался прикрыт всего парой раскиданных одеял и листом ДСП, оставшимся от разломанной тумбочки. Вряд ли этот солдат представлял себе могилу защитника Родины именно такой. Мессия, держа свой лёгкий укороченный автомат левой рукой, стянула первое полушерстяное одеяло показался затылок с короткими русыми волосами на голове. Санинструктор потянула за ближайший угол второго одеяла. Оно поддалось, сорвав липкую красную корку с правого бока мёртвого военнослужащего. В нос ударил мерзкий запах гнили. Мессия даже на несколько секунд закрыла нос локтем: вонь поднялась тошнотворная. Практика на уроках анатомии была далеко не самым любимым её предметом в медицинском колледже.

Мухи взлетали с изувеченного тела военного и садились на него вновь. Вероятно, жетон был ещё на нём. Одна из инструкций Раската обязывала собирать сведения о военнослужащих, числившихся пропавшими без вести в районах, где действовал спецотряд. Не переворачивая труп, Мессия нащупала на холодной шее цепочку.

I отрицательная. Фаранов. 339801В, было выдавлено на кусочке тонкого металла.

В ухе прозвучал двойной щелчок выхода на связь. Санинструктор обернулась.

Джигит жестом подзывал товарищей к себе. Когда Мессия и Декан приблизились, он покрутил правой ладонью в воздухе, кивнул на дверь и потянулся за ручной гранатой, висевшей у него на груди.

Санинструктор подняла ладонь: Стой!.

Штурмовик оставил руку на чеке и вопросительно посмотрел на неё. Мессия зашевелила губами, не издавая ни звука: Эвакуация персонала! Эвакуация выжившего персонала!.

Он ответил ей так же: То, что там может сидеть нас убьёт!.

Уголки полных губ Мессии снова задвигались: Мы не знаем точно, что там!.

Декан, не снимая пальца со спуска, поддерживающе закивал головой.

Джигит очертил ладонью круг в воздухе, затем пересёк себе шею и, показав несколько сложных жестов, передал: А где все трупы? Почему запах оттуда, из-за двери?.

Мессия сморщила нос и неуверенно поводила головой из стороны в сторону ей всё равно не нравилась идея подрывать комнаты направо и налево без точной информации, есть там живые люди или нет.

Все заняли свои позиции перед штурмом. Джигит оторвал чеку, Декан немного приоткрыл дверь. В образовавшуюся щель полетела граната. Секунда, две, три.

После резкого громкого хлопка дверь слетела с петель, упав кусками на заляпанный линолеум. Три фонарика моментально просветили облако поднявшейся пыли. В помещении бывшего санузла повсюду лежали фрагменты разбитых вдребезги умывальников. Несколько тел разметало взрывом по комнате. В ноздри проник мерзкий запах залежавшейся мертвечины. Казалось, что нос к нему уже привык, но теперь аромат стал в разы сильнее, и Джигита чуть не вырвало. Половину обнаруженного санузла засыпала земля, по центру в проломе пола зияла вырытая кем-то яма. Справившись с рвотными позывами, Джигит присел, просветил фонариком подкоп, произнёс:

Здесь два туннеля, и тут же сразу вспомнил, где видел подобное.

В ухе зазвучала рация:

Декан, доложить статус! Что у вас там за взрыв? Голос Старого звучал встревоженно.

Зачистка комнаты. Потерь нет, спокойно ответил биолог.

Кто встретился, какие виды?

Либо это что-то новое, либо мы гранатой разметали в фарш десятку, лямбду. Декан рассматривал пропитанную кровью грязь. Ему казалось, что с ней что-то не то.

Принял.

Командир, здесь туннели, как и в пункте связи! решил добавить Джигит.

Подкоп?

Так точно. Из земли шли один в один, как там, только тут ходов два.

Глядите в оба! Продолжайте поиск трансформатора. Нам нужно быстрее убираться с этой мёртвой горы. Сеанс закончился.

Мессия и Декан быстро сорвали с изуродованных трупов жетоны.

Кстати, он поправил съехавшие очки, я видел ещё одну дверь, в подсобке. Она на улицу ведёт, к забору. Там какая-то решетка.

А провода видел? Джигит всё ещё не отводил ствол от пахнущей сыростью дыры в грунте.

Я туда не выходил. А с порога не видно ничего.

Мессия бросила взгляд на бурую землю и повернулась к Джигиту.

Пошли. Они бы уже напали на нас, В её голосе слышалась настойчивость, подпитываемая страхом.

Ладно. Где там дверь, говоришь?

Все трое по очереди вышли из комнаты, и тут снаружи прогремел сильный взрыв. Ударная волна разбила все до единого окна. В казарму хлынул дождь из стеклянных осколков.

Ай! Мессии показалось, что барабанные перепонки лопнули. Она открыла глаза, сердце бешено стучало в груди. Через выбитые окна было видно, как ворота ангара немного подались вперёд, изогнув засов. В гарнитуре вовсю звучал голос командира:

Четвёртое звено, держать позицию, не выходить из здания, обеспечить прикрытие третьему звену!

Декан отряхнулся от битого стекла.

Их там могло нехило задеть, я сейчас! Он рванул к найденной кладовой в торце казармы. Вдалеке за распахнутой дверью виднелась всё та же непонятная решётка, отделявшая помещение от улицы.

Комплект, где я тебя видел? Взгляд Декана прыгал по коробкам на стеллажах подсобки, пока не наткнулся на санитарный набор, аптечку с расширенными запасами средств первой медицинской помощи темно-зеленый деревянный ящик с красным крестом на фоне белого круга на крышке.

Вот ты! Тут точно должно быть Подняв крышку, он еле успел заметить переливающееся чёрным и темно-фиолетовым цветом тело внутри ящика. Отвратительная вытянутая морда, покрытая узкими тонкими чешуйками, напоминающими когти, мгновенно бросилась к его запястью. Острые кривые белые зубы впились в руку, по канальцам клыков тут же побежал токсичный, разъедающий плоть яд.

Декан рванул пистолет из кобуры и двумя выстрелами оторвал уродливой твари голову. Отпущенная крышка придавила к борту извивающееся, будто червь, тельце. Место укуса начало жечь, глаза утратили способность фокусироваться. Декан упал на пол. Почти сразу тело сковали судороги. С каждым мгновением дышать становилось всё сложнее, сердце заныло острой колющей болью. Взгляд биолога переставал быть осознанным, связь с миром стремительно терялась.

Декан! Мессия сразу нажала на кнопку вызова на рации. Это четвёртое звено, у нас раненый!

Санинструктор обежала завал в центре комнаты, вытаскивая на ходу пистолет. Но он не потребовался после удачного выстрела куски тела мелкого мутанта разлетелись по комнате, как брызги. Декан лежал в проходе, дёргался, из его рта лилась пена. Мессия присела рядом, посветила раненому в глаза зрачки маленькие, почти незаметные. Она принялась лихорадочно обыскивать его карманы. Нащупав небольшой шприц, зашептала:

Сейчас, сейчас всё будет! Волнение в её голосе уже граничило с паникой.

Шприцев в кармане оказалось пять: маркировки на трёх из них она легко опознала, сейчас они были не нужны. Непонятными оставались те, что с красной и синей полосками.

Мляяяя! Да какой из них? взревела Мессия и вколола Декану в бедро сначала содержимое одного, а затем второго шприца. Ничего не изменилось: биолог продолжал биться в судорогах, дыша часто и поверхностно.

Джигит, прислушиваясь к шорохам и пискам, доносившимся всё это время из комнаты с подкопом, держал на мушке выход из санузла. Не меняя положения автомата, боец аккуратно присел за небольшую кучу мусора, сбоку от основного завала.

Сколько? Сколько же вас там? крутилась у него в голове единственная мысль.

Ну, давай! Давай! Давай! Слёзы прочертили на красном лице Мессии мокрые дорожки. Дыхание Декана начало становиться более глубоким, а зрачок постепенно расширялся и пульсировал. Наконец биолог моргнул и резким движением перевернулся на бок, сплёвывая пену, которая накопились в его горле.

Спасибо! с трудом сквозь кашель проговорил Декан, распластавшись на полу и пытаясь как можно глубже вдохнуть. Лицо его оставалось бледным, а движения казались скованными. Мессия нащупала на его горле артерию и, ненадолго задержав на ней пальцы, посчитала количество ударов сердца. Затем кивнула сама себе.

Ага. Скажи мне, ты идти сможешь?

Да, выдавил из себя Декан.

Пальцы Джигита коснулись гранаты на разгрузке, но вдруг звуки, доносившиеся из дыры в полу, стихли. Что-то похожее на белку пулей вылетело из-за покосившейся дверной коробки и нырнуло в груду мятых подушек и рваных одеял. Джигит вернул руку на цевьё и, пытаясь рассмотреть хоть что-то в подсвеченной фонариком куче грязного тряпья, пару раз нажал на спусковой крючок. Два одиночных выстрела ударили по барабанным перепонкам, будто кувалдой по наковальне. Уродливое вытянутое тельце мелкого мутанта выскочило из укрытия и, пробежав освещаемую зону насквозь, прыгнуло за поломанную тумбочку, лежавшую ближе к центру казармы. И только штурмовик остановил прицел на новом укрытии твари, как та устремилась к трупу у края завала, подбираясь всё ближе и ближе к своей сопротивляющейся цели. На лбу Джигита выступил пот. Остался последний раунд этой смертельной дуэли.

Джигит уловил неприятное цоканье, исходящее от трупа, и вот мелкий мутант наконец выбежал из-за мёртвого солдата, но, увидев ствол, дал дёру вбок, в сторону перевёрнутой кровати. Штурмовик, матерясь себе под нос, перевёл оружие в автоматический режим. Наконец чешуйчатая морда твари показалась из своего укрытия, и Джигит надавил на спусковой крючок, пользуясь шансом. Автоматная очередь била по ушам, как отбойный молоток. Отлетали куски пола, щепки кровати, на металлических ножках высекались искры. Твёрдая рука штурмовика не позволяла стволу дёргаться из стороны в сторону. Пули настигли мутанта в прыжке на него. После десятка выстрелов боёк застучал в тишине: в магазине закончились патроны. Опустив автомат, с пистолетом наперевес, Джигит приблизился к куску мяса на полу. Разорванное в клочья тельце лежало рядом с лужицей красно-серой жидкости и ошмётками каких-то органов.

На стене тамбура, напротив открытой входной двери в казарму, замелькали тени. Осветив окровавленный пол прикреплённым к стволу фонарём, из коридора вышел Палач. За ним ввалился Гора, держась за стену, проковылял чуть дальше в расположение и там опустился на грязный линолеум, прижавшись спиной к треснувшей штукатурке. К нему подошёл Рысь, прикрывавший напарников. Он закрыл за собой входную дверь, затем спросил у великана:

Ты как вообще? Тошнит? Стрелять способен?

Меня колом не убьёшь, сейчас отдышусь, пытался шутить Гора.

Палач подошёл к остаткам мелкого мутанта и, рассматривая труп, произнёс:

На улице стая воет! Скоро начнётся! Ты слышишь это? Он очертил указательным пальцем горизонтальный круг в воздухе.

Джигит пока ещё плохо улавливал звуки после стрельбы, но леденящий душу рык далёких клыкастых пастей становился отчётливее. В эфир вышел Старый:

Группа, к нам движется выводок, занять огневые позиции, не высовываться, вступать в огневой контакт только при необходимости! Нужно попытаться переждать. Авиация отвлечёт их от вершины!

Бойцы рассредоточились по зданию. Гора, не уходя далеко от входа, залёг в коридоре и взял на контроль крыльцо с тамбуром. Последние симптомы его контузии прошли. Мессия помогла Декану встать и отвела его за огромную кучу мусора в центре комнаты. Рядом расположился Палач.

Что с ним? Чёрные глаза сквозь полумрак комнаты смогли различить мертвецки белый цвет кожи биолога.

Яд, укусили его, с плохо скрываемой тревогой ответила Мессия.

Он умирает? Волнение теперь было слышно и в голосе Палача.

Декан поднял пока ещё мутный взгляд на них и просипел на выдохе:

Пока нет. Во мне противоядие. Экспериментальное

Остальные члены отряда засели под окнами, равномерно рассредоточившись вдоль стены казармы. Постепенно вой, доносившийся с подножия горы, стих. Затаившиеся раскатовцы теперь не слышали ничего, кроме биения собственных сердец.

Погнутая створка ворот аванпоста со скрипом открылась, обтянутая сине-зеленой кожей перепончатая лапа ступила на асфальт. Вытянутое тело мохнатой амфибии, перебирающей десятком выгнутых в обратную сторону ножек, протиснулось в образовавшийся проход. Существо касалось запыленной дороги ороговевшими частями конечностей, создавая характерный цокающий звук. Размером оно было с крупного быка. Особое сходство с ним мутанту придавали чёрные загнутые хелицеры, торчащие по бокам ото рта под двумя парами глаз. Каждый шаг монстра потряхивал облепивших всю его спину отростков-пиявок. Их чёрно-фиолетовые пасти, заканчивающиеся четырьмя кривыми клыками, пока ещё крепко сжимали эпителий матери. Они спали ещё не доросли до переваривания мяса и костей и продолжали сосать паралимфу из прокушенных сосудов. Их родительница была голодна. Четыре жёлтых глаза мартерны моргали двойными веками, уродливая вытянутая голова на короткой шее озиралась по сторонам. Остановившись у пятна впитавшейся в землю крови, чудище принялось вылизывать багровую заляпанную траву. Широкие приплюснутые ноздри особи сужались и расширялись, вытянутые зрачки от удовольствия превратились в еле видимые ниточки, а короткий хвост, напоминавший коготь, забарабанил об асфальт, выбивая мелкие крошки.

Шипение, напоминающее лязг металла, разнеслось по аванпосту. Тварь подобралась к ближайшему входу в ангар, остановилась, глубоко вдохнула в себя воздух. Затем резко развернулась, осматривая крыльцо казармы. Декан почувствовал, как в горле начало першить. Ещё немного, и он кашлянёт. Биолог сжал зубы как можно крепче и прикрыл рот ладонью. Мессия смотрела на него с испугом, приложив к губам указательный палец: Прошу, не надо! Только не сейчас!.

Джигит сидел у простенка, вжавшись в пол, и слышал, как монстр подошёл к крыльцу и протянул лапу, почти уже дотрагиваясь до ступеней. Оно спиной ко мне. Сейчас! решился он и резко выпрыгнул из укрытия, оттолкнувшись ногой от подоконника и выбивая плечом остатки стекла. В прыжке штурмовик совместил дуло автомата с силуэтом твари, но ему не хватило секунды, чтобы выстрелить. Монстр поразительно быстро откинул голову на спину нижней челюстью кверху, как только услышал первый шорох со стороны окна. Из клыкастой пасти вылетел длинный кривой язык с толстой железой на конце. Струя зелёной дымящейся жижи выстрелила Джигиту прямо в грудь. Упав на землю, он начал извиваться, будто охваченный пламенем, и неистово стонать. Руки лихорадочно пытались расстегнуть и сбросить разгрузку, бронежилет, форму и, казалось, саму изнывающую от боли кожу.

Старый из дверей пункта связи выпустил очередь в мутанта, но пули задели лишь одну из лап. Командир выпрыгнул через крыльцо на землю и побежал к казарме. Тварь развернулась в его сторону и уже начала вновь открывать ужасную пасть, подкопив вторую порцию слизи в языковой железе. Но Старый на ходу выстрелил в чудище из подствольного гранатомёта, угодив снарядом прямо в оскалившуюся морду.

Шерлок, давай! Командир перекатился влево, уворачиваясь от плевка второй мартерны. Та забралась на крышу ангара и выжидала лучшего момента для нападения. Шерлок скользнула в проём двери пункта связи и прицельным огнём из автомата попала в глаз монстра на крыше гаража. Туша свалилась на землю, истошно вереща от боли и пытаясь встать. На спине этой особи не было потомства, болтающегося при каждом движении, остались только затягивающиеся после завершённого процесса вскармливания язвы, поэтому двигалась тварь куда проворнее.

Палач и Рысь высунулись из окон казармы и перекрёстным огнём раздробили голову упавшей с гаража твари, а Гора тем временем почти в упор расстреливал не успевшую прийти в себя лягушку, атаковавшую Джигита. Пулемёт перестал стрелять, только когда от тела осталось дымящееся месиво. Гора шагнул к ближайшему ошмётку детёнышу убитой бестии и со злости пнул его. Палач и Рысь меняли закончившиеся магазины, Мессия поспешила к Джигиту, лежавшему в траве на боку, притянув ноги к груди. Тот не двигался. Командир отряда помог санинструктору перевернуть штурмовика на спину, присел рядом.

Всё, да? сам у себя спросил Старый.

Мессия шмыгнула носом: её взгляд задержался на прожжённом отверстии в пластине бронежилета. Невооружённым глазом было видно, как едкая смесь прошла сквозь все ткани на груди, обнажив оплавленную белую кость ребра и багровую рану продырявленного сердца. Рядом на колени у трупа лучшего друга упал Палач.

Жив? выпалил он сходу, прежде чем заметил ужасную рану.

Погиб. Мессия посмотрела на стрелка мокрыми глазами.

Сука! Командир поднялся и ударил носком ботинка тушу мартерны, выплескивая злость.

Хмурый Палач беззвучно сложил руки на животе Джигита и прижался к ним лбом. Как бы он хотел, чтобы эту жуткую рану можно было просто перевязать, но прекрасно понимал, что уже поздно. И войди эта тварь в казарму может, рядом с Джигитом лежал бы и он сам.

Старый опустился на корточки и прикрыл рукой веки мёртвых глаз.

Молнии раскатов всегда уходят в землю. Он протянул руку к цепочке с жетоном и сорвал её с шеи штурмовика. Своею ли, чужою ли будешь окроплён!

Окроплён!

Последнее слово проговорили все трое: спокойным голосом Мессия, дрожащим Палач.

Гора наблюдал за двумя извивающимися в агонии отростками, которые выползали из-под тела мутанта, шоркая задними лапами. С мерзким для человеческого слуха писком они пытались вырваться из мёртвой туши. Ещё одна особь, более крупная, упёрлась недоразвитыми конечностями в оголённый, перебитый пулями хребет мартерны и также пыталась высвободиться. Она царапала двумя передними лапами по прослойке синей кожи: её рот сросся с материнской плотью в месте укуса. Великан подошёл к уродцу ближе и со всего размаху ударил прикладом недоношенную амфибию по голове. Хрустнул хрупкий маленький череп, змееподобная тварь взвизгнула. Гора ударил ещё и ещё и продолжал бить, пока на асфальте не образовалась свежая красно-серая лужа с кусками плоти фиолетового цвета. Один из придавленных детёнышей монстра к этому моменту уже задохнулся и перестал скулить. Второй всё ещё скрёб десятью лапками по асфальту, почти выбравшись из-под трупа. Великан со всей силы ударил ботинком по ножкам кузнечика, сломав их и одновременно вбив переломанные кости в тушку. С выводком было покончено. Гора плюнул прямо в развороченную голову мартерны.

Вдалеке возник звук реактивных двигателей, он приближался и становился всё громче. Когда рокот превратился в оглушительный шум, над вершиной пролетело два самолёта. Они пустили несколько ракет в сторону растущего вдалеке леса и начали разворот, поднимаясь всё выше в небо.

Мессия, обработай тело по инструкции. Рысь, Шерлок, за мной пойдём смотреть на этот долбанный трансформатор за казармой! Старый двинулся к забрызганному ошмётками монстра крыльцу.

Санинструктор достала небольшой баллончик из разгрузки Джигита и начала опрыскивать его с головы до ног, особо уделяя внимание участкам с открытой кожей и ране на груди. Декан сидел на крыльце, странно разглядывая пустые синий и красный шприцы, которые нашёл недалеко от обнаруженной им комнаты-подсобки. И то, что он отрывочно, сквозь туман в голове, пытался вспомнить, его смутно настораживало. Загородив солнце, к нему подошёл Палач.

Чёрт! Ты ведь единственный из нас реально что-то понимаешь про них, ты ведь вкуриваешь в поведение этих тварей, так?

Ну да, тихо выдавил из себя биолог.

Мартерны способны запрыгивать на крыши домов, Палач показал рукой на ангар, но почему Его голос задрожал, но спустя мгновение стрелок продолжил: Почему одна из них зашла через ворота?

Декан на несколько секунд замолчал, а затем произнёс:

Пока точно не знаю. Так быть не должно.

Глава пятая. Власть

Гнездо, за двадцать минут до начала операции

Указательный палец с аккуратно подстриженным ногтем обвёл на клавиатуре чёрного ноутбука клавишу Deletе. Сорокалетняя женщина сидела перед потухшим экраном уже двадцать минут минут, ожидая, когда в рубку центра связи войдёт командование оперативного штаба. Это была стройная дама, брюнетка от природы, выкрашенная под блондинку милый блеф было тяжело скрыть: на проборе убранной в хвост копны отчётливо выступали предательские миллиметры натурального цвета. Несколько морщин на лбу придавали серьёзность приятному выразительному лицу. Кому-то оно дарило располагающую улыбку, в отношении кого-то выражало недовольство, а иногда серые близко посаженные глаза и красные губы на бледноватой коже даже объединялись в пугающую гримасу. Чаще лицо сотрудницы всё же было приветливо-нейтральным. Сейчас на ней хорошо сидела чёрная юбка длиной чуть ниже колен, а привычно скрещенные ноги заканчивались чёрными туфлями с низким каблуком. Погоны на серой блузке скрывались под накинутой на плечи курткой с нашивкой ФББ на рукаве. Кроме нашивки, на верхней одежде больше не было никаких знаков различий.

За стеклом стоял зябкий, пасмурный летний день с пробирающим до костей ветром. Кроме сотрудницы, в помещении находились двое дежурных: следивший за эфиром коротко стриженый сержант и засыпавший лейтенант со стрижкой под полубокс. Офицер сидел чуть в стороне от радиостанции и своего подчинённого. Глаза у него были красные, уставшие, он почёсывал свои тёмные волосы тупым концом синей шариковой ручки, зажатой в смуглых пальцах. Лейтенат верил, что такая мера поможет отбить сон. Перед старшим дежурным на небольшой тумбе лежал раскрытый журнал с номерами входящих и исходящих сообщений.

За спинами суточного наряда по связи, справа от женщины, в центре комнаты был собран импровизированный стол для совещаний. Его составили из небольших парт учебного класса, находящегося в соседнем помещении. Поставили их две в ширину и три в длину парты загородили собой почти всё оставшееся пространство радиорубки. Запертые на замок столы сохранились в хорошем состоянии: занятия с прибывающими на службу солдатами последний раз проводились ещё в прошлом десятилетии. Сама радиорубка располагалась в старом двухэтажном здании. Просторное помещение было уставлено передвижными тумбами-серверами и радиостанцией. В целом, ремонт здесь опаздывал лет на десять. В обычном режиме аэродром Гнезда принимал только терпящие бедствие гражданские и военные рейсы, которым повезло дотянуть до запасной полосы. И поэтому все технические средства и новшества находились на другом конце взлётной полосы в диспетчерской. Центр связи просто не был рассчитан на те задачи, которые сейчас перед ним поставили. Но Гнездо не всегда было Богом забытым местом, но всегда особенным.

Чуть более полувека назад здесь ещё жил охотничий двор небольшая деревня, в тёплых хижинах которой можно было отдохнуть и согреться. Местная традиция требовала от мужчин выслеживать зверя как можно дальше от становища. В районе деревни никогда не охотились, лишь отбивали зимой нападения голодных волчьих стай. В остальное время различные дикие животные мигрировали в сотнях метров от деревеньки, не чуя опасности. Охотничий двор лежал в центре пересекающихся звериных троп, и поэтому охотники могли отходить на промысел в любом направлении, следуя заветам предков. Лес таил в себе изобилие мяса и меха, нужно было лишь уметь их добывать. Места облав менялись, звериные маршруты отмечались особыми камнями, и люди веками оставались незаметными убийцами, находясь под самым носом у добычи. Но эти времена закончились.

Когда началось строительство Объекта 60, животные удалились с обжитых мест: шум вертолётов, прокладка железнодорожной ветки, рёв двигателей тягачей вызывал у четвероногих обитателей леса неподдельный ужас. Ушёл зверь ушла былая жизнь. Поначалу люди из деревни были разгневаны приходом солдат, но позже, когда представители государственной власти начали завозить лекарства, консервы и алкоголь, стали воспринимать перемены как добрый знак. Военные были не против заручиться поддержкой местных охотников для обезвреживания волчьих ям и прочих расставленных ловушек, а также изучения местности. Пути, пролегавшие через заросли, под кронами вековых деревьев, становились в разы безопасней, если в поисковой команде присутствовал кто-то из мужчин охотничьего стана. Со временем благодаря туземцам армейская разведка обнаружила подходящие места для размещения опорных пунктов сети гарнизонов и оборонительных сооружений региона. И поскольку охотничий двор размещался почти в центре этой сложившейся системы, то именно на его месте решили устроить посадочную полосу.

Во время работ по расчистке территории оголённая поляна была окружена поваленными деревьями, отбуксированными со стройплощадки. Ветки большинства из них хитро переплетались. При разравнивании площадки ездившие туда-сюда бульдозеры и тракторы походили на боявшийся уйти из отгороженного места выводок. Да и военные, точно птенцы, собирались вокруг очередного груза, который приносил на площадку транспортный вертолёт. Так и родилось новое имя этого места, ставшее впоследствии неофициальным названием Гнездо. Получив заасфальтированную длинную полосу, воинская часть стала принимать грузы вдвое больше, чем раньше: садиться теперь могли и самолёты. Ещё больше солдат, больше персонала, больше строителей секретного объекта. Служба здесь была одним из лучших вариантов для оказавшегося в рядах армии юноши: тихое место пункт приёма ресурсов, но за вредность предоставлялись увеличенные пайки и льготы от государства после завершения службы. Мало кто мог в то время догадаться, что именно происходило на Объекте 60. А вредность друг другу пытались объяснять климатом, отдалённостью от населённых пунктов и ещё бог весть чем. Место-то было тихим. Почти.

Лишь раз за двадцать пять лет своего существования аэродром потерпел ущерб по всей части выбило стёкла. Громыхнувший тогда далёкий взрыв, казалось, мог лишить слуха напрочь, но этого ни с кем не случилось. Барабанные перепонки служивых остались целыми стёкла в окнах заменили, а командный состав сделал вид, что вообще ничего не произошло: Просто ветер разыгрался, всего лишь ураган. Забудьте и никогда не упоминайте!. Такой здесь была жизнь, пока не замерла насовсем. Потом взлётная полоса с десяток лет крошилась по краям, разметка с нее исчезала, а опустевшие здания медленно осыпались под воздействием местных морозных зим. Объект законсервировали, воинские части расформировали, и Гнездо оказалось в запустении. Когда в глухой край вновь начали летать грузовые самолёты, пункт как будто обрёл новую жизнь, но ненадолго. Разросшаяся инфраструктура развивала регион с противоположной стороны, и аэродром стал необходим на время превращения Объекта 60 в Объект 80. После этого, с охраной в одну роту и штатным устаревшим оборудованием, птичья полоса вошла в список резервных. Артерией для нового секретного объекта стала скрытая железнодорожная ветка и виляющая среди густых зарослей автодорога от ближайшего крупного населённого пункта.

В первые часы после получения сигнала Лавина гарнизон полузаброшенного аэродрома не понимал, как на их территории возможно уместить столько авиационной техники, садившейся и взлетавшей вновь. Адский шум бомбометания, гул лопастей и крики лежавших на носилках потрёпанных раненых солдат будто слились в единый гомон переродившегося Гнезда. Но нет, Гнездо слишком молодо, Гнездо лишь маска. Это был клич вновь ожившего охотничьего становища, и его устремлённый в серое небо хищный взгляд теперь скрывался в прожекторах, что стояли вдоль взлётной полосы.

***

Пошаркивая левой ногой, в сторону центра связи шёл майор Яргин. Прохладный ветер не мог остудить его красное лицо, с тела лил пот, началась одышка. Не помогали ни расстёгнутый ворот кителя, ни ненастная погодка: он опаздывал. У входа в кирпичное здание поджидали трое: улыбающийся Лешаков, то и дело стряхивавший пепел с сигареты в левой руке, рядом с ним Лыкоренко, травивший очередную байку и при этом умудрявшийся не выпускать деревянную зубочистку изо рта, и опёршийся спиной на стену Громов. Полковник смеялся, прикрыв рот кулаком, будто в приступе кашля.

Генерал подыгрывал голосом, активно жестикулируя:

и я переспрашиваю: Три?, а он головой кивает: Да, с тремя глазами, и с четырьмя лапами!. Говорит: По берегу каждый вечер слоняется! Мы его в засаде караулим с лопатами, чтоб забить и зарыть сразу!. Говорит: Да! Эта тварюга кур треплет. Карась этот! За кур его убить надо! Лопатой! И зарыть! Карася этого куротрёпа! не выдержав подкатившее веселье, Лыкоренко несколько раз хихикнул, чуть не выронив зубочистку. Лешаков зашёлся в шипящем смехе сигарета теперь просто тлела, вхолостую укорачиваясь до бычка.

Яргин сбавил шаг на подходе к компании. Одышка была и неприятным следствием его пищевой распущенности, и причиной смятения перед товарищами по службе, если они были равны или выше по званию. Но когда майор находился в своём штабе, в своей авиабригаде, ничто не могло выбить его из колеи. А сейчас он в Гнезде, на чужой территории... Переведя дух, Яргин подхватил общую волну веселья и заулыбался мокрым красным лицом с широким носом и вторым подбородком. Лыкоренко посмотрел на часы, выбросил зубочистку в траву.

Так, всем на позицию!

Есть, произнёс с дружеской интонацией Громов.

Лешаков кинул окурок в урну, улыбка на его лице исчезла, будто её и не было вовсе. Яргин зашёл последним в центр связи и по привычке потянулся закрыть за собой стальную дверь, но вовремя увидел доводчик сверху. Затем спустился на ступень вниз и пошёл по коридору, покрытому мелкой синей плиткой с кучей крохотных выбоин и трещин, догоняя остальных офицеров. В середине коридора за столом сидел дневальный, но он подорвался с места, как только разглядел погоны приближающегося генерала.

Да сиди-сиди, махнул парню Лыкоренко.

Лишь Лешаков, проходя мимо стола, приложил ладонь к чёрной фуражке, поприветствовав дневального в ответ. Четыре пары чёрных берцев зашагали дальше по коридору одна за другой. Затем офицеров ждал подъём по бетонным ступеням лестницы, протёртым по центру. Громов скользил ладонью по пластмассовому покрытию металлического поручня, Яргин же крепко хватался за эту розовую накладную полосу ограждение не переставало вибрировать. У майора опять началась одышка. Пройдя прямо и повернув налево, офицеры вошли в открытую деревянную дверь с табличкой Пост 56. Пост 57.

Женщина за компьютером оживилась, когда в комнате появились командиры: оглянулась через плечо, спокойно встала из-за стола. Светловолосый старший лейтенант, только что сменивший сослуживца на посту, вскочил со стула. Губы уже начинали выдавать первый слог заученного доклада, но генерал его прервал:

Садись. Всё готово? Эфир без помех?

Так точно!

Загорелый старший сержант из нового наряда не заметил вошедших: его внимание было приковано к позывным, звучавшим в гарнитуре радиостанции. База готовилась к началу операции Игла. Частоты заполняли последние проверки техники, переклички десантных групп, аванпостов Сил Сдерживания и доклады разведывательных бортов в небе над зоной смерти.

Лешаков представил Громову приветливо улыбающуюся женщину с чёрной курткой ведомства на плечах:

Товарищ полковник, это прапорщик Пономарёва, мой ассистент. Она будет присутствовать на командном пункте и вести записи для наших внутренних протоколов, и, уже подойдя чуть ближе, тихо продолжил: А ещё она ваша большая фанатка, да и незамужняя, к тому же.

Отходя, он подмигнул Громову. Казалось, что полковник замялся, но это была лишь секундная оторопь перед привлекательной женщиной. Громов поприветствовал сотрудницу и выдвинул стул из-за переговорного стола.

Наташа, садись за ноутбук, мягко велел Лешаков сотруднице, всё ещё рассматривавшей Громова.

Оперативный штаб приступил к совещанию. На партах была разложена карта местности. Треугольники, квадраты, круги, стрелки всё на ней имело смысл. Одного взгляда кадровому офицеру хватило бы, чтобы прочесть сюжет предстоящего боя. Но боя ли? Скорее, вылазки, операции. Задания для отряда специального назначения. Это была будущая сводка о малой крови со штампом Секретно.

Товарищ генерал! Тайфуны готовы взлетать. Раскат на погрузке, произнёс старший сержант.

Лыкоренко посмотрел на Яргина и подытожил:

Баки полные, боекомплект навешан, резерв сформирован, верно? На каждое слово майор энергично кивал. Тогда взлёт по готовности!

Принял! Радист повернулся обратно за блок управления радиостанцией. Тайфун-15, Тайфун-15, это Гнездо, приём!

Гнездо, это Тайфун-15, слышу вас.

Взлёт по готовности.

Принял! И после щелчка эфир вновь заполнился шипением.

Снаружи донесся звук набирающих обороты лопастей. Экран ноутбука вспыхнул белым светом. Через секунду на нём отобразилось окно программы. Прокашлявшись, Яргин расстегнул замочек на коричневой сумке-планшетке и достал блокнот. Смочив указательный палец, перевернул несколько страниц и остановился на той, которая была исписана цифрами номерами подчинённой ему здесь техники и небольшими комментариями напротив. Так он фиксировал для себя сведения общего характера: разбивку техники по авиагруппам, марки навесных орудий, максимальное количество перевозимых пассажиров, состояние машин. Рядом с цифрой 015 Яргин сделал пометку карандашом в виде небольшой стрелки вверх.

Товарищ полковник, спокойным голосом обратился Лыкоренко к Громову, это ведь первая операция такого масштаба у твоих?

Так точно. До этого были в основном учения, приближённые к боевым. Полковник опёрся на стол кистями, сжатыми в замок.

Это как? оживился Лешаков, а сотрудница закончила набирать первые строки протокола и теперь ждала следующего ответа полковника.

Громова удивило, что женщина вообще тщательно фиксирует эту информацию, но, решив, что им виднее, он не стал придавать данному факту значения. Ответил:

Малыми группами вели отстрел некоторых животных в тайге. Их поголовье в последние годы выросло, а еды для такой оравы стало маловато. Они обнаглели: выходили к сёлам, на людей нападали. Для отработки тактики командование предложило использовать подразделение.

А вы сами как думаете, в этом была необходимость? Я про участие отряда Голос Лешакова звучал не вызывающе, в нём скорее преобладали нотки неподдельного интереса.

Да, вполне неплохая разминка вышла. Ну, и ещё пару карантинов отстояли в южных округах, когда эпидемия бушевала. Полковник невольно начал рассматривать женщину за ноутбуком. Присутствовала в её фигуре какая-то милая черта, что придавала сотруднице утончённость юной девушки, но какая именно, он не понимал.

Потери? продолжил расспрашивать Лешаков.

Нет. Отряд справился с задачами очень достойно и подтвердил своё право на существование.

А другие операции были?

Ну так И тут Громов осёкся. Стоп-краном всплыли перед глазами бумаги, которые он подписал, и лица сотрудников ФББ, говоривших: Никому, товарищ полковник, вообще никому!. Он смог даже вспомнить голос одного из них.

Переведя взгляд на Лешакова, Громов закончил неловкое молчание:

Ну так, учебные операции на полигоне центра. В рамках общей боевой готовности. Иногда и внезапные тревоги давались. Как оборудование приходило и запускалось на полигоне, так сразу отряд выступал на условную боевую. И не зря!

Казалось, Лешаков потерял интерес, вяло отреагировав на фразу собеседника. Что же он нарыть пытается? Громов был не в восторге от мысли, что ведомство имеет к нему какие-то умалчиваемые, неприятные вопросы. Проверяли на вшивость в Раскате всех, постоянно. И хоть эти проверки производились внезапно их результаты всегда можно было назвать мирными. А такие вот расспросы от барабашек не сулили ничего хорошего. Во всяком случае, так утверждали друзья-однокашники по академии, когда Громову удавалось с ними встретиться без погон на рыбалке или охоте.

Радист приложил руку к наушникам, чтобы не пропустить ни одного звука.

Тайфун-15, это Гнездо, слышу вас!

Минуту или две старший сержант молчал, принимая доклад лётчика, а затем повернулся к командованию:

Товарищ генерал, это Тайфун-15, борт атакован, есть раненый!

Лыкоренко хлопнул ладонью по столу, его зрачки расширились.

Отряд десантирован? Зона высадки достигнута?

Яргин резко встал из-за стола и стремительно направился к радиостанции, обходя сидящих по часовой стрелке. Радист нажал на кнопку отправки сообщения и произнёс в гарнитуру:

Тайфун-15, группа десантировалась?

Услышав ответ, он повернулся к Лыкоренко.

Товарищ генерал, группа достигла точки высадки

Его перебил Громов:

Раненые есть?

Ранен второй пилот.

Полковник будто бы одобрительно потряс головой. Майор наконец дошёл до радиста и жестом велел передать ему вторые наушники.

Тайфун-15, это майор Яргин, как слышно?

Слллышу вас Даже в искажённом радиопередачей голосе пилота был слышен страх, чувствовалась паника.

Каковы повреждения? Сможешь дотянуть до Гнезда?

Обшишивка задета. Ссмогу!

Тогда при заходе на аэродром сразу садись рядом с госпиталем-палаткой. Когда заберут раненого, отводи машину на пятую стоянку, а сам в третий резерв уйдёшь. Ты меня понял?

Есть, тарищь маййор.

Если диспетчер или кто-то тебе начнёт заикаться про другое место посадки шли их всех в жопу от моего имени. У тебя приказ! Я постараюсь довести до этих кукушат в башне, но они могут и клювом прощёлкать. Всё понял?

Да!

Конец связи!

Майор передал наушники обратно радисту.

Свяжись с диспетчерами передай, что Тайфун-15 совершит аварийную посадку у госпиталя. Это мой приказ!

Есть! Старший сержант уже нажимал кнопку перехода на канал базы.

Почему группа не доложила об инциденте? обратился Лыкоренко к Громову.

Для них это не инцидент. У нас есть свой дополнительный устав, тактика ведения боя. Они готовы ко всему. Если нет потерь и задачу возможно выполнить по первоначальному плану на связь выходить нет нужды.

А откуда это пошло? Ваша задумка? Лешаков придвинулся навстречу к Громову и начал записывать что-то маркером на небольшом листке.

Отчасти. Согласно сведениям, приходившим с объекта, некоторые мутанты улавливают радиосигналы.

То есть у них антеннки, что ли? Эфбэбэшника эта тема явно интересовала.

Вроде того. Сеанс связи для них как упавший в стоячую воду камень. Сложно не заметить.

Автономность, импровизация твои бойцы точно военные? Лыкоренко не скрывал улыбки.

Мой Раскат первый в своём роде. Враг у нас специфический и неповторимый, поэтому и тактика гибкая. Громов оставался невозмутимым, мягко, но уверенно отвечая на вопросы.

Сотрудница вполне успевала фиксировать всё услышанное в открытом документе на ноутбуке. Клавиатура была для неё чем-то вроде клавиш для пианиста печать была не просто слепой, а интуитивной.

А как же субординация? Она хотя бы есть? Лешаков достал из кармана пачку сигарет.

Ну, а как же? Звания те же, общевойсковой устав для нас точно такой же закон, как и для других родов войск. Просто на боевых выходах с таким противником, который был создан для уничтожения армии, приходится действовать по-другому. Мои ребята это могут. Но и ещё не будем забывать, что их полевые рации не дотянут до нас, а аккумулятор усилителя сигнала не вечен. Бойцы должны сами фильтровать, что докладывать, а что относить к незначительным стычкам.

Понятно. Лешаков повернулся к вошедшему в помещение молодому сотруднику ФББ с кипой бумаг в руках. Как и большинство в этом ведомстве, парень обладал мало запоминающимися чертами лица, средним неприметным телосложением и стройной выправкой. Он отчеканил:

Товарищ старший уполномоченный, вот увеличенные распечатки.

Лешаков кивнул подчинённому.

Самое время! Так, подойди к Мишину, у него была какая-то задача для тебя. Убрав так и не зажжённую сигарету в пачку, эфбэбэшник принялся рассматривать распечатанные на крупных форматах чертежи зданий.

Радист снова принял сигнал.

Товарищ полковник, Раскат-4 на связи!

Генерал поднялся изза стола и подошёл поближе к карте, посмотрел на наручные часы. Громов в этот момент уже стоял рядом с радистом и надевал наушники.

Раскат-4, это Гнездо, как слышно?

Гнездо, прошу произвести корректировку задания, обнаружен пункт связи в точке А. Электричества на пункте нет, комната с терминалом за закрытой стальной дверью. Разрешите применить взрывчатку для вскрытия!

Громов отогнул один наушник, чтобы шипение радиоканала не было таким навязчивым, и обратился к присутствующим:

Мой отряд обнаружил терминал, он защищён стальной дверью, можно взорвать. Насколько там чувствительная техника?

Не думаю, что это хорошая идея, произнёс негромко Лешаков, ещё быстрее начав перебирать чертежи.

Лыкоренко добавил своим громким чётким голосом:

Нетнет! Никаких взрывов рядом с локатором! Это единственная лазейка к системе ПВО. Там модели завезены двухсотки и двести пятые. Эта стандартная хрень: чуть сильнее шандарахнешь кулаком плата отвалится, не то что взрыв. Я запрещаю взрывать!

Как тогда? У них нет в снаряжении лобзиков по металлу.

Вот! Лешаков остановился на одном из чертежей. И хорошо, что нет. Двери там непростые были. Их вообще лучше не трогать! Неважно почему. Дверь там опустилась, потому что электричества нет или кто-то на кнопку тревоги нажал. Она откроется, если систему перезапустить.

Делать-то им что? В голосе полковника засквозили нотки раздражения.

Сейчас. Эфбэбэшник водил пальцем по листу, пытаясь понять траекторию одной из пунктирных линий. Ага! Там два контура. На территории пункта есть дополнительный генератор, может, и рядом с трансформатором стоит, тут схема условная. Если его запустить доступ в помещение будет, система перезагрузится.

Им на это нужно больше времени. Там было три здания основных, Громов прищурил один глаз, по двадцать минут на аккуратную зачистку каждого, чтоб внимание не привлекать особо. Три же?

Да, всё верно, три! Лыкоренко поставил маркером отметку поверх изображения пункта связи на топографической карте.

У нас нет этого времени, спокойно и внятно произнёс Лешаков.

Нет? Громов снял наушники и положил на плечо радиста. Как нет? Он принялся буравить взглядом эфбэбэшника. Как нет-то? Это всего час! Если они разделятся, то боеспособность упадёт в разы. Первоначально зачистка пункта не входила в план операции. Я бы послал туда больше групп. Восемь человек это только чтоб иголкой в стогу сена затеряться, не лезть на рожон!

Товарищ полковник, на объекте может быть система ликвидации данных, у которой есть таймер. Промедление, даже на час, может обесценить все потери и старания, что уже и что ещё будут понесены. Нам придётся рискнуть.

Громов перевёл взгляд на Лыкоренко.

Петь, это реальная опасность для группы. Если они погибнут, не факт, что туда вообще ещё можно будет забраться на перестрелку сбежится вся долина!

У нас нет вариантов. Нам придётся. В голосе генерала прозвучало раскаяние, затем он добавил еле слышно: Тут мы с тобой на вторых ролях.

Громов посмотрел Лыкоренко в глаза, затем молча подошёл к радисту и, вновь надев наушники, продолжил:

Раскат-4, столкновения были?

Одно, во время перелёта, угроза устранена. На территории пункта стычек не было. Подтверждённых следов присутствия нет.

Значит, так, Раскат-4, сейчас нужно будет нарушить предписания. Раздели людей на два больших звена и исследуйте постройки на пункте. В одной из них будет генератор, его надо запустить. Запустите генератор откроется дверь. Повышенное внимание! В бой без необходимости не ввязываться. Как понял?

Понял вас!

Конец связи!

Старший сержант принял из рук полковника наушники и вернулся к мониторингу радиоэфира. Громов медленно подошёл к Лешакову, опёрся одной рукой на спинку стула, а второй на стол рядом с чертежами, немного нагнулся к его уху.

Товарищ старший уполномоченный или как вас там, голос был сдержанным, хоть и с небольшими вкраплениями гнева, вы говорили, что чертежей нет. А что сейчас перед вами на столе?

Товарищ полковник, я такого не говорил, продолжая просматривать листы, ответил эфбэбэшник. Я лишь подчеркнул, что мы им не доверяем.

Пусть так. Почему про эти данные вы ничего не сообщили перед операцией? Если не доверяете им, почему мы только что скоординировали действие группы в зоне боевых действий вот по этим вот чертежам, недоверительным? А?

Другой информации просто нет, Лешаков оставался спокойным, это во-первых. Во-вторых, пункт связи на той высоте одно из сооружений, с которых начали перестройку шестидесятки в восьмидесятку. В тот период наши ревизии были очень частыми и особых условий к объекту ещё не применялось. Поэтому этим листам мы более-менее верим.

Ну, хорошо. Мне почему их не показали? Они же там как по минному полю ходят!

Не успели. Лешаков наконец повернулся к Громову лицом. Товарищ полковник, здесь все каждый делает всё возможное для успешного завершения операции и скорейшего возвращения вашего особого отряда на базу.

Громов замер. В его глазах была буря. Казалось, деревянная спинка стула треснет от мёртвой хватки полковника. Он обратился к генералу:

Чтобы это самое возвращение произошло, им нужно дать шанс. У нас ведь есть артиллерия? Мне нужна возможность дать залп, пошуметь в соседнем квадрате, чтобы отвести мутантов от высоты!

С артиллерией проблема, ответил Лыкоренко, не отрываясь от карты. Сейчас со своих позиций они не добьют до восьмидесятки. На периметр мы её не вытащим в любой момент Силы Сдерживания могут быть атакованы, и батарея будет уничтожена при прорыве.

Нужно чем-то создать шум, чтобы отвлечь стаи от высоты, иначе может вся операция накрыться, ультимативным тоном проговорил Громов.

Да, я прекрасно это понимаю. Лыкоренко повернулся к Яргину. Готовь один вертолётный борт из резерва, полетит туда при первой необходимости.

Майор быстро залистал свой блокнот.

Товарищ генерал, я думаю, лучше использовать для этой цели истребители. Они без лазерной подсветки с земли всё равно не смогут точно атаковать цели, а сейчас не до этого, как я понял могут так и простоять всю операцию. Вертолётам резерва лучше быть наготове и иметь полные баки.

Хорошо. Ты, главное, задачу выполни. Лыкоренко надел колпачок на маркер и положил обратно на стол.

Яргин нашёл нужную страницу и, выйдя из-за стола, направился к радисту.

Соедини меня с Ураганами.

Старший сержант быстро переключал рацию на частоту нужного позывного.

Тут же заговорил старший лейтенант:

Товарищ генерал, в зоне обнаружено движение! Он указывал на экран своего ноутбука, на который в режиме реального времени транслировалось изображение с беспилотного самолёта-разведчика.

Конкретнее! Широкими шагами Лыкоренко приблизился к дежурным, Громов последовал за ним.

На экране мелькало чёрно-белое изображение небольшой долины с частыми пятнами полян разного размера, угадывались крыши разбросанных зданий по трипять штук на расстоянии двух-трёх километров друг от друга. Был виден серпантин дороги, ведущей на вершину невысокой горы, похожей на остроконечную каменную корону. Аппарат пытался выделить красными треугольниками еле различимые точки, то появлявшиеся на открытой местности, то скрывавшиеся в лесном массиве.

Старший лейтенант продолжил:

Аппарат фиксирует перемещения множества теплокровных существ, но он их еле-еле видит слишком высоко.

Ниже его опусти, нужна понятная картинка! Лыкоренко протёр ладонью вспотевший лоб.

Старлей начал вбивать нужные символы в командную строку. Изображение местности начало постепенно увеличиваться, и на экране высветился кадр с инфракрасной камеры. Фон был синим, в блеклых линиях угадывался контур рельефа, а поверх него отображались чёткие оранжевые пятнышки, двигающиеся примерно в одном направлении.

Громов воскликнул:

К высоте! Мля, к высоте идут! Что-то привлекло их внимание, они бегут к высоте! Дай вид вершины! Слова полковника звучали очень громко и взволнованно.

В кадре возникли очертания зданий возле больших каменных глыб, на одном из них виднелся локатор в виде огромной антенны-тарелки. Рядом располагалась длинная постройка, напоминающая ангар, но сильно перекошенная по диагонали.

Скорее всего, что-то взорвалось! Радист, выходи на Раскат4! Вызывай, пока не выйдут в эфир!

Есть!

В этот момент в наушниках зазвучал голос Старого:

Это Раскат4, Гнездо, ответьте!

Громов уже принимал из рук гарнитуру.

Слышу тебя, Раскат!

Гнездо, у нас взрыв в одном из зданий, пострадавших нет! Есть какие-то данные по мутантам в округе, как далеко они от нас?

Слушай внимательно, вам надо постараться в течение десяти минут не привлекать внимание к вершине гранаты, очереди из автоматов использовать, только если не будет других вариантов. Через десять минут авиация подоспеет, отвлечёт стаи от вас! Как понял?

Принял! Предположительное местонахождение генератора установлено!

Давай! У тебя есть ещё минут пятнадцать-двадцать на всё, не встрянь только!

Есть!

Полковник вернул приспособление радисту. Лешаков негромко произнёс:

А откуда у них двадцать минут?

Громов, глубоко выдохнув, ответил:

Товарищ старший уполномоченный Он сделал небольшую паузу, проклиная вычурные звания ФББ и ещё сильнее необходимость соблюдать штабную этику с тем, кого хотелось послать далеко и надолго. Ускорение на пять минут при данных обстоятельствах может обернуться провалом начального этапа, а с ним и всей операции, мля. Я считаю, у них есть время!

Лешаков ничего на это не ответил, лишь снова опустил взгляд на чертежи.

Майор Яргин ещё раз убедился в правильности записей в блокноте, и звено Ураганов получило команду: Взлёт по тревоге. Их расчётное время прибытия в квадрат с момента произнесения приказа составляло восемь минут.

Время тянулось. Сотрудница перестала стучать по клавишам ноутбука. Старший сержант принимал и передавал сообщения, Лыкоренко снова что-то помечал на карте. За стеной раздался рёв разгоняющихся реактивных двигателей один раз, другой, ещё несколько. Лешаков заканчивал рассортировывать чертежи по трём стопкам, а Громов не сводил взгляда с пасмурного летнего неба за окном. Одна группа, а надо две хотя бы сейчас. Только не ввязывайтесь в бой со стаей!.. Вертолёт их уже не заберёт так же, как отсюда размышлял полковник. В этот момент прозвучал голос радиста:

Раскат4 на связи!

Громов рванул к рации, быстро надел стальной обод гарнитуры на голову.

На связи! Докладывай!

Докладываю: генератор запущен, терминал разблокирован. Есть потери: один мёртв, один ранен.

Сейчас вас атакуют?

Нет, тихо. Атаку отбили две мартерны с выводком.

Полковник повернулся к остальным офицерам.

Локатор наш!

Лыкоренко расплылся в улыбке, а эфбэбэшник снова достал сигарету из пачки и начал перебирать её пальцами. Старший лейтенант подошёл к одному из приборов проверить готовность сервера принять информацию. После его доклада генерал махнул рукой радисту. Тот протараторил в микрофон:

Раскат4, приступить к передаче данных!

На экране ноутбука появилась полоса загрузки, в отдельном окне побежали строчки команд и имён файлов на чёрном фоне. Спустя минуту процесс завершился.

Старший лейтенант передал доступ к локатору развёрнутому на улице мобильному посту программеров. Грузовик новейшей модели имел утеплённый вентилируемый отсек взвода технического обеспечения Раскат. Оборудованный передовой электроникой корпус машины мог спокойно выдержать попадание даже целой очереди из пулемёта. На экранах внутри него отобразилась древовидная структура файловой системы. В белой строке стали появляться целые фразы-скрипты, которые раскатовец набирал, не глядя на клавиатуру.

3 ПВО off, 5 ПВО off, 1 ПВО off: список менял значения в правой колонке с активно на отключено.

Медуза Гнезду, установки отключены! Но есть ошибка системы!

Что ещё за ошибка? Громов обхватил наушник ладонью, крепче прижал к уху, полагая, что просто ослышался. Лешаков и Лыкоренко почти синхронно посмотрели на полковника. Раскатовец с позывным Медуза продолжил:

Система сообщает, что отключены не все установки, но это может быть просто сбой программы-передатчика.

То есть, устройство неисправно? Наш передатчик? переспросил Громов.

Нет, скорее, это ошибка в системе локатора.

Подошедший к радисту Лыкоренко спросил:

Мы можем точно знать, о каких установках идёт речь? Что не отключено?

Он расстегнул верхнюю пуговицу на кителе, чтобы дышать стало легче. Яргин, зажав блокнот между двумя пальцами, промакивал платочком вспотевшую лысую голову. Лешаков в сотый раз щёлкнул указательным пальцем по фильтру незажжённой сигареты в руке.

Медуза, замолкнув на какое-то время, ответил:

Никак нет. Я не могу достать ничего, кроме номеров установок.

Что там на чертежах? Лыкоренко подлетел к разложенным по столу листам.

Эфбэбэшник помотал головой.

Ничего нет. Они поздние.

Громов посмотрел на майора.

Чтобы вернуть группу, нужно прикрытие штурмовыми вертолётами.

За Яргина ответил спокойным голосом Лешаков:

Нет. Операция продолжается.

После этой фразы в помещении повисла тишина. Первым её нарушил генерал:

Возникнут потери. Множество потерь. Лыкоренко, казалось, пытался выразить в приемлемых словах свой внутренний крик: Да одумайся ты, ёп твою мать!.

Его подхватил Яргин, приподнявшись со стула и оперевшись на стол мокрыми ладонями:

Вертолёты будут сбиты, у них нет должной защиты от таких систем!

Но взгляд эфбэбэшника оставался холодным, как сталь, а голос размеренным:

Товарищ генерал, не саботируйте операцию. Задачи необходимо выполнить.

Лыкоренко, проглотив ругательства, снова уставился на карту, затем обратился к Громову:

Я могу укомплектовать твоих в бронетанковые колонны, всю технику, что есть бери.

Да, какие на хер колонны? вспылил полковник. Звук двигателей приманка, а машины не смогут двигаться достаточно быстро, чтобы оторваться от тварей! Ехать туда всё равно что отправить технику на металлолом с кусками трупов по салону!

Генерал перевел взгляд на майора.

Подними всё, что у тебя есть, в воздух. Беспилотники есть в резерве?

Яргин, немного помявшись, ответил:

Есть. Пара штук найдётся.

Отлично. Беспилотники первыми пойдут на них сработают установки, остальные увидят зону поражения.

Нет! Громов снял гарнитуру, вернулся к столу. Товарищ генерал, Пётр, послушай меня: ПВО отработает по беспилотникам, это привлечёт тварей и пока вертолёты зависнут в воздухе для высадки отрядов, мутанты как раз сбегутся к ним! Все, кто сумеет добраться до земли, будут разорваны в клочья! Это ненужные никому потери!

Кто-то выживет и проникнет в комплекс, спокойно и чётко парировал Лешаков.

Громов сорвался:

Да как ты не понимаешь?! Некому будет проникать, никто не останется! Там начнётся скотобойня! Мутанты, мать вашу, были созданы для убийства вооружённых людей в форме! Мы на их поле играем, в их лесу, там их правила, мля!

Что это значит, полковник? спросил эфбэбэшник.

Я отказываюсь посылать отряд на вертолётах под огонь систем ПВО! закончил Громов.

Эфбэбэшник посмотрел на Лыкоренко.

Он не подчиняется приказу. Генерал, я его арестую!

На лбу у Лыкоренко выступил пот.

Я не отдавал ему приказ. Он ещё ничего не нарушил. Имеет смысл разработать альтернативный вариант доставки отряда.

Лешаков обдал военных таким колючим взглядом, от которого у других прихватило бы сердце.

У нас нет времени! Что такого страшного в этом полёте? Да, кого-то собьют, но они солдаты! Они давали клятву, они готовы к смерти!

Нет, это будет бессмысленная бойня! стоял на своём Громов.

Не боишься, да? Эфбэбэшник прищурился, всматриваясь в глаза полковника.

Нет, я не отправлю своих людей на верную смерть.

Внезапно, раздался гневный женский голос:

А расформирования не боишься, товарищ герой?

Эти слова были подобны выстрелу из пистолета, прервавшему уличную потасовку. Сотрудница решительно подошла к столу, сбросив с плеч куртку. На спрятанных ранее под ней погонах сейчас красовалось по две звезды и расположенный вдоль них меч. Да какая же ты, на хер, прапорщица?! в этот момент Громов понял, кто всё это время находился с ними в помещении: он слышал, что такое высокое звание, обозначавшееся мечом, имели всего пять или шесть сотрудников во всём ФББ. И один из них был прямо тут. Точнее, одна.

Женщина продолжила:

Тебя отправят под трибунал за саботирование операции. Раскат не выполнит задачу, и все данные будут уничтожены. Нет данных нет мутантов. Нет мутантов нет опасности. Нет опасности так на фига твой Раскат вообще нужен? И лишитесь вы все своей защиты, своей крыши! И тогда мы твоё воинство затаскаем по допросам. Ты думаешь, мы не знаем, что они и в каких количествах нарушали на заданиях? Из каких передряг их доставали твои друзья в Генштабе? Отмазывали, бывало ведь, да? И пойдут твои ребятки на нары, статистику нам выбелять! Ты этого для них хочешь?

В её серых глазах пылало пламя ярости, а звук голоса резонировал от стен. Даже радист, сосредоточенно прослушивающий эфир, не смог удержаться от любопытства и развернулся в сторону разборок. Лешаков стоял молча, убрав руки за спину, с улыбкой на лице. Сотрудница заговорила чуть спокойнее:

А может, ты не просто так в позу встал? А может, ты шпион в штабе операции? На какую страну работаешь?

Громов чувствовал её давление: необъяснимым образом эти глаза заставляли дрожать голосовые связки при попытке произнести слово, а виски тяжелеть.

Я служу только Родине, проговорил он не слишком громко.

Так я здесь, твоя Родина, полковник! Я. Твоя. Родина. И приказываю тебе отправь бойцов!

Громов был разозлён и раздосадован осознанием собственного бессилия в сложившейся ситуации. Лыкоренко уставился в карту, пытаясь скрыть лицо от возможного взгляда своего друга. Каблуки негромко простучали по дощатому полу, и женский голос уже гораздо тише прозвучал рядом с Громовым:

Что тянешь? Тебе гимн, что ли, спеть для ускорения, полковник?

Он перевёл взгляд с её обжигающих гневных глаз на пуговицу погона в виде круглого щита.

Радист, оповещай Раскат о погрузке. И через секунду добавил: Полная амуниция плюс дополнительный комплект Б, всем.

Есть! Палец старшего сержанта побежал по столбцу позывных для групп спецотряда.

Глава шестая. Среди мёртвых птиц

Над долиной мелькали яркие точки. Они двигались хаотично, меняя направление, и с каждой минутой их становилось всё меньше. Зрачок наблюдателя сузился, отдавая пространство глаза радужной оболочке серого цвета. Старый, не отводя взгляда, смотрел на трагедию, развернувшуюся над восьмидесяткой, с крыши ангара. Здание покосилось, но устояло после взрыва. Под ногами лежали осколки зенитного фонаря, разбитого ударной волной. Оружие висело на командире Раската-4 стволом вниз, единственной защитой для него сейчас являлся Рысь. Но внимание спецназовца тоже было приковано к небу над их головами. Старый до последнего надеялся, что всё происходящее над долиной ему лишь кажется стало слишком страшно осознавать правду. Но реальности было наплевать на его страхи и надежды.

Минуту назад над территорией Объекта 80 пролетали около двух десятков вертолётов. Пытаясь оставаться на небольшой высоте, они шли чуть выше макушек сосен. Но их строй превратился в полный хаос после первой же белой вспышки: неизвестная ракета вылетела с одной из опушек. Вертолёт, в который она попала, буквально разлетелся на части в воздухе. Ни горящего падающего корпуса, ни дымного следа в воздухе только взрыв и облако пыли после встречи боеголовки с металлическими листами обшивки бензобака. Борты кренились, набирали высоту, выпускали термоловушки, пытались увернуться от приближавшихся к ним высокоточных снарядов, выпущенных с земли. Было видно, что обстрел ведется всего с нескольких точек, но ракет оказалось слишком много для того, чтобы у кого-то остался шанс выжить. То тут, то там на землю летели обломки техники, в местах крушений возникали локальные пожары. Некоторые вертолёты заходили на посадку на любую, сколь угодно малую полянку, только бы уйти из зоны досягаемости ракет и высадить десант Раската. Но и это их не спасало за ними охотилась очень сложная система ПВО. Старый видел через бинокль, как из одной высоко кружащейся, подбитой с хвоста вертушки выпрыгивают люди. Их выносило, вырывало потоками ветра из корпуса падавшей машины. Рысь быстро нащупал пальцами круглый переключатель и вышел на частоту базы. Но он не смог связаться с Гнездом: эфир заполонило шипение и десятки криков, докладов, отдельные куски фраз, обращённых к командному центру:

Тайфун-3... теряю...

Это Раскат8, мы окружены...

фун девять, меня облепили твар...

сять, я, мне не увернуться

...пробит бак, я не могу подняться на высоту... Ааа!

В эфире повисло молчание. Над долиной теперь поднимались струйки дыма от оплавившегося раскалённого металла рухнувших вертолетов. Где-то вдалеке почти уже пропал с глаз единственный выживший борт Тайфунов. Почти сразу по всему лесу зарычали скрытые от глаз наблюдателей чудовища. Они что-то выли или же выкрикивали на языке гнева заставлявшем сердца замирать. Это была речь хищников, что гонят жертву в ловушку. Послышались далёкие автоматные очереди, взрывы гранат. Рация пару раз отозвалась безнадёжной попыткой выйти в эфир, а затем из неё вылетел отчаянный крик:

Это Раскат2, я остался од

Всё. Голос, что ещё несколько секунд назад принадлежал живому человеку, смолк. Тишина. Больше никто не выходил на связь. Автоматные хлопки исчезли. Перестали грохотать взрывы. Зрачки покрасневших глаз не могли увидеть в линзы бинокля ничего другого, кроме осколков развернувшегося кошмара.

***

Старый спустился на землю по металлической лестнице, прикрученной к стене ангара.

Отряд, строиться! негромко приказал командир.

Бойцы собрались у торца перекошенного взрывом здания. Декан, встав на ноги, почувствовал накатывающую усталость и дрожь. Он наклонился вперёд, опёрся ладонями на бёдра, чтобы успокоить участившееся дыхание.

Как ты? Мессия подошла к нему, положила ладонь на плечо.

Нормально, сдержанно ответил биолог.

Отряд был готов к новым вводным.

Старый достал карту из планшетки. Сделав на ней небольшую пометку, обратился к группе:

Раскат4, мы выдвигаемся к точке Б. Пойдём по склону между валунами, затем зайдём в зелёнку. Раскат5 не смог высадиться в своей зоне, поэтому на прикрытие и, тем более, зачищенную площадку на Б не рассчитывать! Вопросы?

Командир, что это за световое шоу только что мелькало в небе? раздался голос Палача.

Возникли непредвиденные обстоятельства.

Какие? Палач не сводил с него глаз, смотрел прямо, но без вызова.

Некоторые установки ПВО не были отключены, и поэтому защита сработала по авангарду из беспилотников. Группы высадили в других местах, чтобы не создавать опасность для солдат. Это всё. Проверьте оружие и амуницию, выдвигаемся через минуту!

Палач коротко кивнул.

Командир группы с трудом сосредоточил взгляд на условных обозначениях карты, пытаясь не думать о словах Гнезда и распоряжениях, которые он получил.

Примерно через минуту бойцы уже подходили к единственным воротам в железобетонном заборе, аккуратно покидая точку А пункт связи на вершине. Было тихо. Не так тихо, как при входе на территорию, но хоть прекратился жуткий рёв стай мутантов. Лишь где-то вдалеке, у подножия, проскулила пара тварей да почти сразу замолкла. Выходя через ворота замыкающим, Палач напоследок оглянулся и задержал взгляд на трупе Джигита. Спи, брат, стрелок поднёс к правому виску вытянутую ладонь в жесте воинского приветствия и, вернув руку на цевьё, шагнул за приоткрытую створку.

Обойдя пункт связи по часовой стрелке, вдоль забора, группа начала спускаться с вершины по крутому склону, усеянному серыми пятнами глыб горных пород. Многие камни не были укрыты почвой, зато плотно обжиты лишайником. Местами путь отряда пролегал прямо по валунам спокойно и расслабленно по такому ландшафту не пройдёшь. Группе предстояло преодолеть около трёхсот метров, чтобы добраться до предгорья с зелёнкой подлеском, переходящим в хвойный ковёр долины. В небе ещё был стоял дым от пожаров, разбросанных по территории восьмидесятки. Один, два, три, четыре, кто-то мысленно считал их, а кто-то, посмотрев один раз, больше не отвлекался от слежки за опушкой впереди. Вопросы о том, сколько же было беспилотников, не спешили задавать командиру ни первые, ни вторые. Не сейчас. Обсуждать только после возвращения на базу, говорили они сами себе. Таковы правила: всё, что нужно для выполнения задания, Старый скажет сам. Бойцы были уверены, что он всегда на их стороне и вступится за каждого из них в любой ситуации. Поэтому сейчас надо просто спуститься вниз, а не думать о сбитых аппаратах.

Старый шёл впереди, за ним Рысь, даже с оружием в руках умудрявшийся хорошо балансировать, несмотря на сложный рельеф под ногами. Аккуратно, опираясь рукой на рваную каменную поверхность, следом спускались Шерлок и Мессия, за ними, нет-нет да поглядывая на долину осторожно двигался Гора. Палач замыкал вереницу на этом подобии тропы, переводя внимание со склона на спину Декана и обратно. Было видно, что дорога раненому даётся тяжело. Он еле идёт совсем плох. Но, значит, иного выхода сейчас нет, иначе Старый бы им уже воспользовался. Да, Старый сделал бы всё, что мог, думал биолог.

Декан чувствовал, как тело то и дело пробирает озноб. Двигаться было трудно, силы будто вовсе покинули его, но Декан не показывал виду. Горизонт впереди сливался с зелёной пеленой земли. Лес вдалеке казался непривычно размытым. Спины однополчан постоянно пытались увильнуть, утечь от помутневшего взгляда. Стало темнеть? ему показалось, что зашло солнце и опустились первые сумерки. Спустя пару шагов всё вокруг изменилось, наоборот, став слишком светлым. Чёрт! Декан закрыл глаза, опёршись правой ногой на очередной камень извилистой тропы. Ему казалось, будто сейчас он находится не на горе, а на карусели. Всё вокруг поплыло перед глазами сначало влево, потом вправо, и тут чья-то рука легла ему на плечо.

Идти можешь? Палач внимательно посмотрел на покачивающегося Декана.

Да, тихо сквозь одышку ответил биолог. Лицо Палача размывалось, а по центру и вовсе располагалось чёрное пятно. Декан глубоко вздохнул и протёр уставшие глаза. Всё, наваждение пропало, мозг вновь мог без особых искажений воспринимать реальность. Кивнув товарищу, он продолжил спуск.

Мелкие камешки осыпались вниз. Впереди попадались небольшие полосы ободранного лишайника следы от прошедших впереди членов его группы. Декан вдруг резко почувствовал недомогание: в груди начало колоть, дышать вдруг стало труднее с каждым шагом. Он вытер с лица выступавший пот. Как же душно, как мало воздуха!.. Декан нащупал ладонями камень, чтобы опереться при очередном спуске. Преодолел выступ, затем ещё один, снова спуск на метр ниже. Его правая рука уже легла на ближайший гранитный выступ, как вдруг вросший в землю увесистый валун в одно мгновение превратился в серую, свившуюся в клубок змею.

Ааа!

Декан отпрянул и, оступившись, потерял равновесие. Кто-то сзади ухватил его за ворот бронежилета, биолог устоял на ногах. Справляясь с усилившейся одышкой, он пытался найти глазами огромную страшную тварь. Где? Где ты? пару секунд перел глазами Декана всё расплывалось: он не мог различить ни форм, ни границ предметов. Декан зажмурился. Рядом возник обеспокоенный голос Мессии:

Дэка, ты точно способен идти?

Подняв веки, биолог увидел, что вся группа остановилась. Рысь вглядывался вперёд. Старый зажал кнопку вызова на небольшом устройстве связи отряда, крепившемся на его ухе.

Декан, доложи статус.

Сев на камень: Здесь нет змеи. Точно нет биолог негромко ответил, коснувшись своей гарнитуры:

Я могу двигаться. Держать сектор огня не способен: мутит. Это побочка от антидота.

Придётся идти дальше, сюда за нами не прилетят. Сможешь?

Всё нормально, всё ноормаально.

Мессия, не отходи от него, приказал Старый.

Есть! Санинструктор протянула руку, чтобы помочь Декану подняться, но тот, не обратив внимания, встал, опершись всем своим весом на автомат как на трость.

Группа снова двинулась вниз по склону. Опушка была уже близко. Извилистый неглубокий ручей стал последней границей между лысым склоном и зарослями. Людей не останавливала холодная вода чистая, прозрачная, она бежала по камням, лишь на мгновение собираясь в запруду перед опустившимся на каменное дно ручья берцем, чуть выше щиколотки. В лесу было темнее: кроны деревьев закрывали и без того хмурое небо. Сосны облепляла фиолетово-серая старая кора. Мелкий кустарник притулился между небольшими камнями, повсеместно вырывающимися из-под покрытой мхом земли. Отжившие сухие ветки с осыпавшимися иголками иногда задевали плечи. Казалось, что где-то рядом кричат птицы. Где они? озирался, задрав вверх голову, Декан. Лес выглядел пустым, никаких следов зверей. Сложно было поверить, что отсюда доносился тот ужасный рык час назад. Внезапно командир поднял вверх кулак, заставляя остальных замереть на месте.

Рассредоточиться! прозвучал в гарнитуре голос Старого.

Декан укрылся за ближайшей елью. Растянувшись цепью, группа заняла оборонительную позицию, озираясь из-за деревьев. Командир всматривался в лес перед ними. Деревья стояли неплотно, но даже этого хватало, чтобы обзор был неполным. Склон переходил в долину, и вместо камней людям чаще попадались поглощённые лесом холмы. Один из них торчал чуть левее группы, а второй впереди. Именно его сейчас Старый пытался рассмотреть в бинокль. Повсюду были могучие лапы разросшихся хвойных деревьев.

Цель впереди, двести метров, передал по радиоканалу командир. Декан поднялся с колена и, переходя от укрытия к укрытию, виляя, двинулся вперёд вместе со всеми. Почти сразу он почувствовал тошноту и головокружение. Нет, только не сейчас, не в бою!. Перебегать удавалось приемлемо тихо: мох немного пружинил под подошвами, пытаясь принять первоначальную форму. Иногда всё же трещали обломки потемневших тонких еловых веток.

Прильнув к очередному дереву, Декан выглянул из-за него. Впереди, за широким стволом старой сосны, в воздухе зависло что-то коричневое. Объект был всего в полусотне метров, но биолог никак не мог его рассмотреть: в глазах до сих пор всё расплывалось. Висит, метрах в четырёх над землёй, на ветвях. Что же ты такое? подумав о том, что мутант просто подпускает их поближе, Декан вцепился в автомат.

В наушнике прозвучал голос командира:

Стреляем при движении цели в нашу сторону, а пока только подходим.

Декан снова присел, взял непонятный объект в прицел: он видел, что это чье-то тело, покрытое длинной шерстью. Глаза начали слезиться. Биолог поморгал, зажмурился на секунду, и вот вновь планка с мушкой совместились в одну линию, но уже не на коричневом, а на светло-жёлтом теле вдалеке. Нет, это не шерсть, пронеслось в голове Декана. Шипы? Иглы?. Он сделал несколько шагов вперёд цель в этот момент переместилась на новую позицию выше.

Нет, ворсинки слишком мелкие, слишком быстро шевелятся Декан задышал глубже, в лесу было влажно, сыро. Надо осторожнее, оно слишком светлое.

Он видел, как остальная группа подобралась уже почти на пятьдесят метров к объекту.

Нет, не иглы это свет! Это и есть свет! Декан видел в прицел впереди ярко-желтую фигуру, скрытую за деревьями. Похоже на часть какого-то диска, только глазу мешает эта ель впереди!

Старый произнёс в гарнитуру:

Подходим, аккуратно, на ближнюю дистанцию, огонь при движении цели.

Декан чувствовал, как ему тяжело разгибать ноги для последнего рывка вперёд штурма. Он замыкающий: Мессия, Шерлок, Старый, Гора, Рысь, даже Палач все были впереди. Пот начал капать со лба: Духота. Так хочется вдохнуть поглубже!. До шара оставались последние десятки метров.

Это точно светящийся мутант! Или просто диск. Большой светящийся диск. И впереди мох в инее! Иней? Декан не хотел верить своим разболевшимся, зудящим глазам.

Пошли! гаркнул Старый. Шестеро раскатовцев выскочили из последних укрытий и побежали к цели, попеременно держа её в прицеле.

Что происходит? не понимал Декан. На него нахлынула паника, в груди что-то провернулось и несколько раз кольнуло.

Всё вокруг постепенно становилось бледным. Цвет оставался лишь в синих переливах травы, покрывающейся морозной коркой.

Что? Декан слышал хруст обледеневших растений у себя под ногами. Его сослуживцы всё медленнее бежали к светящемуся объекту, зависшему в воздухе буквально в метре над землёй. Деревья стали фиолетово-красными, и биолог услышал пульс. Сердце? Нет!. Лес казался ему огромным сплетением пульсирующих вен. Люди впереди перешли с бега на шаг. Отряд стал неразличим на фоне растущих кровеносных сосудов: только человеческие фигуры, смазанные силуэты. Грудь Декана при попытке вдохнуть сдавил холод. Висящий в воздухе жёлтый диск ярко светился, ослепляя сильнее и сильнее. Чёрные человекоподобные тени дёргались, как огни свечей. Декааан, шёпот исходил отовсюду: от шума трескающейся ледяной травы, биения древсосудов и от самого света.

Декааааан, он видел, как над землёй летят чёрные сущности. Они замедлились, а затем остановились. Их головы из чёрного тумана повернулись в его сторону, туловища неестественно вывернулись назад. Захрустели кости, звук шёл и от сосудов, и от множащихся бесформенных теней.

Декаааан, одна из сущностей быстро приближалась к нему, паря над ледяным мхом.

Декан начал жадно хватать ртом воздух, но сковывающий грудь холод уже не позволял сделать вдох. Чёрная кривая конечность духа вытянутый сгусток мрака потянулась к его лицу.

Щека загорелась от пощёчины Мессии.

Декан, Декан, скажи что-нибудь! Её голос звенел в ушах.

Санинструктор пыталась привести бойца в чувство. Группа стояла полукругом около биолога, лежавшего на земле. Трава была мокрой, камуфляжные штаны уже пропитались сыростью леса. Деревья чуть покачивались на ветру, скрипя при резких порывах.

Что с тобой? Говорить можешь? Голова кружится? Мессия уже раскрывала рюкзак с красным крестом. Рядом присел командир группы.

Декан, ещё раз: ты сможешь продолжать движение? В серых глазах Старого сейчас читалась тревога за подчинённого.

Раненый, отравленный токсинами биолог пытался сфокусировать взгляд на лицах наклонившихся к нему людей.

Я я в норме. Его голос был негромким, еле слышным.

Старый фыркнул.

Да какая на хрен, норма? Он повернулся к Мессии. Ты понимаешь, что с ним?

Яд. Видимо антидот не полностью его нейтрализовал. Но точно я пока не знаю. Санинструктор светила фонариком в дрожащие зрачки Декана.

Я в норме биолог сделал попытку встать, но правая рука соскользнула с чуть примятого мха и лопатки вновь приложились к бугристым корням разросшейся сосны, выходящим из-под почвы.

Так! Лежать! Мессия хлопнула ладонью по обтянутой бронежилетом груди товарища, интонацией давая понять, что следующие несанкционированные попытки подняться лучше сразу оставить.

Декан, ты чуть не выстрелил в нас, сдержанно заметил Старый, затем приказал группе. Отряд, обходим цель. Нужно убедиться, что она мертва!

Декан пытался сосредоточиться на лице Мессии, но оно двоилось.

Я выстрелил? Я в кого-то выстрелил? Где диск? Слова невольно растягивались, думать было очень тяжело.

Ты встал как вкопанный! Не отвечал по каналу связи, впереди висела просто мёртвая туша, а ты таращился на неё выпученными глазами! Мы подавали тебе знаки, вызывали по рации, не кричали разве что. А ты в автомат вцепился и на нас наводишь, будто мы тебя убить хотим!

Неужели? А где диск? Мир перестал двоиться, голос стал возвращаться к привычному для всех тембру.

Да какой диск-то? Мессия закончила проверять боевого товарища на наличие сотрясения и убрала фонарик обратно в карман разгрузки. Я тебя несильно приложила, только чтоб в чувство привести! А ты свалился без сознания, а теперь ещё про диск какой-то твердишь!

Она обхватила ладонью подбородок и щёку Декана, чтобы тот перестал вертеть головой, пытаясь осмотреть всё вокруг.

Что ты там видел? Её карие глаза уставились прямо в лицо биологу, переводя взгляд от одного зрачка на другой. Нет никакого диска. Тут только мы, лес и труп летуна на дереве. Говори, что ты увидел?

Он провёл взглядом по её шее, остановился на небольшом чёрном микрофоне гарнитуры. Тот висел всего в паре сантиметров от розовых губ девушки.

Не не знаю Декан опустил веки, глубоко вдохнул и выдохнул. Голова всё ещё кружилась.

У тебя в крови антидот. Два антидота. Думаю, это нормально, иначе бы ты

Иначе бы да Декан снова открыл уставшие глаза.

Надеюсь, обойдётся, произнёс он про себя, боясь выдать информацию, которая расстроит Мессию.

Она приложила два пальца к его шее и посмотрела на часы на своей левой руке засекла тридцать секунд. Прикосновения санинструктора казались Декану чертовски холодными: его тело было охвачено жаром лихорадки, он понял это ещё до потери сознания, до галлюцинаций.

Не для полёта в космос показатели, конечно, но не всё так плохо, констатировала Мессия. Хотя пульс повышен. У тебя в глазах плывёт? Тошнит? Боли есть какие-нибудь?

Декан перевёл взгляд правее, поверх карманов своей разгрузки, нащупывая рукой твёрдое основание, чтобы перевернуться на грудь и наконец встать на ноги.

Да в норме я уже! Так, слабость, да и голова от спуска, скорее всего, закружилась.

Тебе сейчас в госпиталь надо, но мы на задании. Я ничем не могу помочь здесь, прости На переносице Мессии появились три вертикальных морщинки верный признак её грусти.

Вернувшийся к ним Старый протянул руку барахтавшемуся между разросшимися корнями сосны Декану.

Ты в арьергарде теперь.

Так точно. Декан невольно улыбнулся в ответ.

С ним всё нормально? Командир обратился к санинструктору не столько с вопросом, сколько с желанием услышать ответ: Да. Старый не был карьеристом, ценил каждого из своих бойцов и был готов рвать глотку любому штабисту за здоровье и жизни своих людей, за их спокойный сон в часы отдыха. Но сейчас была не та обстановка. Сейчас нельзя было медлить: каждый неверный шаг мог утащить всю группу на дно зловонной могильной ямы. И только Старый знал, как много здесь таких ям и что никто не подскажет Раскату безопасный путь между ними.

Да, Мессия накидывала вторую лямку рюкзака и уже тянулась за своим укороченным автоматом, жить будет. Но при первой же возможности его надо отправить в Гнездо!

Сам знаю. Старый перекинул цевьё в левую руку и пошёл к остальной группе.

Встав на ноги, Декан снова глубоко вдохнул и медленно выдохнул, кивнул в ответ на обеспокоенный взгляд Мессии: Всё хорошо, и выдвинулся вместе с ней за командиром, осторожно спускаясь с небольшого холмика по обнажённым корням- ступенькам.

Старый уже почти подошёл к месту, где парил над землёй диск в видении Декана. Среди растущих молодых деревьев стояли две старые ели с уже подсохшими стволами, осыпавшейся хвоей, чёрной отваливающейся корой, покрытой слоем спекшейся крови. На их прогнувшихся ветвях лежал монстр, летун огромная, размером с взрослого человека, летучая мышь с голой, покрытой пухом кожей чёрно-синего оттенка. Голова мутанта завершалась острыми ушами, а окровавленная разинутая пасть начиналась с ещё более острых клыков. Тело летуна оказалось изуродованным. Непонятно, что именно при падении разодрало перепонки-крылья и раскололо череп надвое. Хотя кое-что из увечий мутанту явно подарил калибр бортовых орудий вертолётов: цепочка из дыр на раскрытых крыльях и смертельное ранение в позвоночник твари точно были от него. Летун удачно повис на ветвях, задними лапами кверху, что позволяло разглядывать его тело.

Как на картинке, прокомментировал Гора.

Почему он днём вылез? Шерлок дотронулась рукой до белых клыков трупа. Может, это не летун, а что-то новое?

Точно он, ответил по внутреннему каналу Палач. Он занял огневую позицию поодаль от окровавленной сосны и наблюдал за лесом впереди.

Не уши, а локаторы, подумала Шерлок. Интересно, а на аванпосту он тоже нас слышал?

Старый сверился с картой на планшетке, затем, убрав её, скомандовал:

Отряд, продолжаем движение.

Группа шла вдоль лесного ручья, не упуская из виду ни заросли кустов, ни попадавшиеся на пути овраги, ни верхушки деревьев: людей здесь могло ждать что угодно. В инструкции отряда главными тезисами были внимательность и осторожность. Так должно было быть всегда, так было и сейчас. Сойдя на землю с вертолёта, раскатовцы вступили не на поле боя они оказались в охотничьих угодьях. Здесь правил самый древний, самый простой принцип: не ты, так тебя. Раскат вышел за добычей батальонный слоган, он же первая строчка их строевой песни. Но красивая фраза с плаката сейчас была не к месту. Пока что спецотряд и был добычей. С их врагом невозможно договориться, он не знал жалости. Уж лучше бы им двигала ненависть ведь это чувство, которое возникает из сознания, чувство у которого есть причины. Но у здешнего врага на уме лишь голод и врождённый, выверенный и усиленный в лабораториях восьмидесятки инстинкт инстинкт окунуть клыки в кровь, доведённый генными инженерами почти до состояния рефлекса. А кто станет слушать еду? Кто опустится до общения с ней? Будет тратить время на глупости, истязая себя воем желудка? Этот вопрос для местных настоящих местных тех существ, что родились где-то в этих лесах или недрах под ними имел однозначный ответ. Все эти мысли сейчас кипели в голове Палача. Хотя об этом думал не только он. Перешагивая через упавшие ветви, сухой хворост, ступая на островки твёрдой почвы в лесной заболоченной местности предгорий, каждый боец ощущал себя чужаком. И лишь отчаянный оптимист назвался бы гостем.

Заросли заканчивались порослью низких кустов за ними были видны высокие ангары.

Старый негромко произнёс в гарнитуру:

Точка Б перед нами всем повышенное внимание: не подстрелите своих! Выходим осторожно, движемся сначала к руинам, потом от них к ангару. Он убрал палец с кнопки выхода на канал связи и ещё раз ощупал магазины в разгрузке, все ли лежат на своих местах.

Виляя по кромке леса, бойцы аккуратно и быстро перемещались к ориентиру Руины. Сквозь ветки они уже различали огромную заасфальтированную площадку. На её противоположной от леса стороне стояли два здания, напоминавшие собой торговые центры или цеха какого-то завода. Металл их тонких стеновых панелей, навешанных на каркас, был выкрашен под асфальт. Здания своими размерами не уступали лесу вокруг: пологие крыши достигали высоты шестого этажа жилого дома.

В стороне от группы, оставаясь глубже в зарослях, в том же направлении, что и остальные, шли Мессия и Декан. На его лбу выступал пот, но, несмотря на болезненное состояние, биолог пытался выглядеть бодро. Подразделение всё ближе и ближе подбиралось к руинам какого-то одноэтажного кирпичного здания. Подойдя к этим останкам по лесному массиву, отряд окончательно вышел из зелёнки. Руинами оказалась разрушенная почти до основания постройка: целые куски кладки бывших стен валялись метрах в пяти от еле уцелевшего бетонного цоколя, а осколков битого красного кирпича было и вовсе не счесть. Листы кровельного железа, какие-то обгоревшие обломки досок и фрагменты обшивки вертолёта валялись повсюду. Обшивку легко было отличить от остального мусора обгоревшая, выполненная из тонкого металла. Остов самого вертолёта виднелся в центре разрушенной постройки.

Что это? тихо спросила Шерлок у остановившегося рядом с ней Старого.

Это высадка, тихо пробубнил командир, показывая ей двигаться к руинам чуть левее.

Раскатовцы зашли на место крушения через проломы в стенах, остатки дверей. Каждый из них всматривался в груды обломков, не опуская ствол.

Чисто, отрапортовал Палач, обойдя останки справа.

Чисто, пробасил Гора, пройдя весь центр.

Чисто. Занять позиции, направление два больших склада впереди, скомандовал Старый, выходя из-за оставшихся кусков левой торцевой стены.

Бойцы заняли позиции в проёмах выбитых окон. Декан и Мессия единственные, кто оставались в десятках метров сзади, на границе леса держали под контролем тыл окрестные заросли в пределах видимости. Старый повесил автомат на грудь и прильнул к биноклю. Ворота левого ангара вдалеке были распахнуты. Двустворчатые двери высотой в четыре метра и два в ширину сейчас позволяли взглянуть на тёмное пространство Склада 1. Это название было жёлтыми буквами написано на красной табличке, висевшей на стене между воротами. Табличка на соседнем здании с такой же парой ворот гласила: Склад 2. А впритык ко второму корпусу стоял Склад 3, в сотне метров от руин, где находился Раскат. Размеченная белой краска площадка перед складами походила на зону разгрузки-стоянки для грузовиков. Несильный ветер стих, в нос ударил трупный запах, но Старый не нашёл через бинокль ни живых, ни мёртвых около складов.

Командир, ты видел такую модель раньше? Рысь стоял впритык к обгоревшим останкам корпуса летательного аппарата. Повреждённая махина лежала на боку посреди постройки. Всё, что уцелело после падения, было уничтожено пламенем пожара. Погнутые, обломанные винты на остове сбитой техники шли парами симметрично по длине корпуса, четыре вместо привычных двух у вертолётов: основного для набора высоты и поворотного.

Нет, таких у нас я не видел, задумчиво ответил Старый.

Может, в гарнизон поставлялись? предположила Шерлок, рассматривая обгоревшую обшивку в поисках хоть одного сохранившегося участка с какой-нибудь маркировкой или обозначением.

Тут труп, сообщил Гора, осторожно отодвигая несколько битых кирпичей с небольшой кучки рядом со своей позицией у обломка стены. Он сильно воняет, обгорел.

Через обломки покосившейся двери зашёл Палач с небольшим куском металла в руке.

Этот фрагмент более-менее целый. Летающая хреновина была чёрного цвета.

У гарнизона вроде изначально и была чёрная техника, заметил командир.

Тогда непонятно, почему у него один бок весь пробит в решето, если это гарнизонный. Шерлок указала на еле различимые тонкие металлические профили, из которых когда-то состоял корпус вертолёта. Их выгнуло, посекло, чем-то перерезало в некоторых местах.

Тут не разобрать, что после падения, а что до, произнёс Рысь, переключив своё внимание на склады впереди.

Да нет, видно. Шерлок перевела на сослуживца удивлённый взгляд.

Это не наша задача, пусть эксперты потом разбираются, решил закрыть вопрос Старый.

Командир, тут ещё один, из охраны, это от него так несёт, ручаюсь! Гора показывал на асфальт чуть впереди от своей позиции.

Старый, Шерлок и Рысь приблизились к телу, лежавшему среди обломков перед зданием. Подойдя к трупу, бойцы увидели обглоданный скелет: ноги были прижаты куском железобетонной плиты, рядом лежал запачканный автомат. Армейская форма сохранилась только на гниющих останках спины и задних сторонах бёдер. Вокруг, в политой кровью пыли, виднелись небольшие отпечатки лап. Падальщики не стали добираться до мышц спины, не стали разгрызать кости, закончив пир на внутренних органах. Больше всего тканей осталось на черепе, хотя внешность опознать было уже почти нереально. Ни шевронов, ни бирок у того, чья фамилия угодит в список погибших за Родину не было только лоскуты камуфляжной формы, растащенные повсюду, и противный запах давней смерти в воздухе.

Вот он точно из гарнизона не повезло бедняге, спокойно вынес вердикт Рысь.

Да, как и сотням других, кивнул Старый. Отряд, нашей целью становится точка Б склады впереди. Заходим, берём под контроль, ищем другую группу Раската там их зона поисков должна быть.

Бойцы выдвинулись от руин в сторону склада.

Мессия, доложи, что с Деканом, запросил рапорт по рации Старый.

Пока в норме, взволнованно ответила санинструктор.

Командир, мне даже полегчало немного, прозвучал по каналу связи голос биолог. Просто антидот дело такое, не витаминка

Старый улыбнулся.

Тебе лучше знать.

Группа подходила всё ближе к складам, как вдруг прозвучал голос Рыси:

Слева, двести метров!

Отряд остановился, направив стволы оружия в указанном направлении, на дальнюю кромку леса.

Декан, Мессия затаитесь в руинах! Остальные в оборону!

Бойцы припали на одно колено. Они были на середине пути между местом крушения и первым складом.

Старый осмотрел лес через бинокль, затем резко развернулся к складам, чтобы ещё раз заглянуть внутрь распахнутых ворот.

Пока чисто, есть шанс. Пятьдесят метров всего! Сейчас ускоренным бегом к складу! Декан, Мессия выдвигаетесь к нам, как только мы достигнем ангара. Рысь, Гора обеспечить им прикрытие! Остальные входят за мной через ворота. Если надо, проводим зачистку! Пошли!

Зазвучал топот берец по асфальту, лязганье трясущейся разгрузки. Оставалось ещё сорок тридцать двадцать десять метров до ворот. Спустя мгновение Гора рухнул на асфальт и занял положение лёжа, повернув дуло в сторону дальнего конца леса, где Рысь заметил какое-то движение, выставил сошки. Спецназовец занял такую же позицию рядом.

Старый ворвался в полутьму склада: действительно, на первый взгляд нет ни живых, ни мёртвых. Глаз не смог быстро перестроится с дневного света на потёмки, но общую картину уловил: стеллажи многоярусные металлические стеллажи везде. На бетонном полу начерчены синей краской разметка для проезда и стрелки для направления движения. Три подствольных фонаря бегло осветили зону склада вблизи ворот.

Чисто!

Чисто!

Палач и Шерлок прошли вперёд, всё также озираясь по сторонам и вверх. Старый, следуя за ними, наткнулся на проход на нижнем ярусе слева пустовало одно место на нижней полке-полу. Проход оказался вполне широким для взрослого человека с оружием. Командир группы отключил фонарик, чуть вжал голову в плечи и медленно подошёл к краю большой коричневой коробки на соседнем месте. Раз, два, три, досчитав, Старый сделал выпад вперёд из укрытия, выставив дуло перед собой. Ничего. Такой же проход, как и тот, из которого он сейчас выпрыгнул. Командир задрал вверх голову и поднял ствол винтовки. Тоже ничего только коробки, выше ещё коробки и пустые паллеты на самых верхних ярусах.

Перегруппироваться у входа! Старый вернулся через зазор в стеллаже на широкий проход, начинавшийся от раскрытых ворот.

Мессия бежала к складу, постоянно оборачиваясь на руины: прикрывала раненого биолога. Декан ковылял настолько быстро, насколько мог человек с возникшей внезапно аритмией. На последних трёх метрах перед входом у него помутнело в глазах, и, выставив руки вперёд, чтобы не разбиться, он просто упал, запнувшись на ровном месте. Мессия, не переводя дыхание, ринулась к нему.

Дышать мешает что-то?

Нет!

Сколько пальцев? Она раскрыла ладонь у него перед лицом.

Пяпять! отплёвываясь, выдавил из себя Декан.

Давай его занесём! Рысь схватил друга за одну из лямок бронежилета. Мессия, пыхтя, принялась тянуть раненого внутрь склада. Протащив пару метров за открытую створку ворот, Рысь вернулся к лежащему на асфальте Горе единственному их прикрытию в этот момент. Глаза пулемётчика смотрели на лесополосу за погрузочной площадкой. Ему казалось, что ветки кустов шевелились не в такт порывам ветра. Рысь подбежал к великану, хлопнул по спине и бросил:

Закрываем ворота!

Гора перевалился на правый бок, дёрнулся вперёд к раскрытой ладони Рыси, схватил её и резко поднялся. Затем они оба, почти синхронно, переместились к створкам и потянули их к темнеющему пространству Склада 1. К группе возвращались Палач, Шерлок и Старый.

Дыхание Декана понемногу восстановилось. В темноте можно было разобрать стоящий чуть правее входа металлический ящик у квадратной стойки стеллажа. На ящике он увидел какую-то надпись: буквы нанесены чёрной краской по шаблону, но их было не разобрать. К артерии на его шее вновь прикоснулись смуглые пальцы санинструктора и её красивые губы еле заметно дёргались, отсчитывая секунды.

Не очень, но что есть, то есть, заключила санинструктор после беглого осмотра. Тошнит?

Почти нет. Сейчас нормально, прохрипел Декан. Он чувствовал, как сердце постепенно входило в привычный ритм, но удары становились всё слабее и болезненнее.

Рядом опустился на правое колено Старый.

Шатает?

Да ему сейчас на носилки надо, а не стометровки бегать! стараясь не шуметь, причитала Мессия.

Старый взял Декана за руку.

Потерпи немного, скоро всё будет! Вертушка прилетит! Нам нужно только контроль за площадкой восстановить для посадки места здесь хватит.

Командир, всё нормально, дыхалку просто на рывке сбил Декан, что есть силы сжал кисть Старого, а в глазах стояло немое: Не надо!.

Командир замолчал: он прочёл послание.

Мессия нарушила тишину:

Я могу здесь остаться с ним, присмотреть. Ворота-то закрыты теперь, нас не видно. А если калитку открыть, она указала на небольшую дверцу в правой створке ворот, я смогу контролировать подходы к складу со стороны руин.

Мессия закончила фразу щелчком передёрнутого затвора на её укороченном автомате. В полутьме она не заметила, что увидел командир в лице Декана.

Старый почти сразу ответил ей:

Да, вы будете нас прикрывать. А ты, профессор, сможешь держать оружие, если тебе упор выставить? Он вновь посмотрел на Декана.

Даже упора не надо. Сейчас пару раз ещё вздохнуть и хоть на штурм! Биолог пытался заставить голос звучать бодро. Но его лицо было непривычно серым, а черты будто обгорели, превратились в безжизненный пепел. Зрачки измученных глаз стали угольками агонии. Декан попытался улыбнуться, но губы в ужасе искривились от одной мысли о том, что сейчас с ним происходит.

Держите вход, обо всём докладывайте по связи! Гора, Рысь, закрыть вторые ворота на склад, прочесать здесь каждый угол и не отходить далеко от поста! Командир снова посмотрел на Декана, на его гримасу благодарности и одновременно с этим ужаса, смешанного с гневом. А мы пройдём в соседний склад через здание по короткому пути. Ищите следы других Раскатов: они должны были уже прибыть сюда! Обо всём обнаруженном существах, странном оборудовании, персонале докладывать немедленно! Связь по рации! Выходим!

Декан проводил взглядом товарищей, удалявшихся по бетонному проходу, и опёрся на руку, чтобы встать. В этот раз судороги были не такими сильными, и ему быстро удалось подняться. Он прошёл немного в сумраке обесточенного огромного склада и осторожно сел рядом с Мессией у открытой металлической двери-калитки. Она заняла позицию, чуть отойдя от самого проёма, чтобы видеть большую часть погрузочной площадки, руины и границу леса, но самой не мелькать на фоне тёмного прямоугольника именно так сейчас из чащи выглядел единственный открытый вход в складской комплекс.

Мессия всматривалась вдаль, чуть опустив автомат. Щиток на её коленке немного потёрся, на нём осела хвоя со склона горы. Короткие пальцы, казалось, утопали в чёрной перчатке со встроенной защитной пластиной над костяшками.

Я, я у себя двух шприцов не досчитался. Ты мне их вколола? Голос Декана был тихим.

Да. Я бирку АП3 не смогла найти в тот момент, а они были похожи на антидоты четвёртого поколения. Их же можно совмещать. На секунду она перевела внимание с площадки на помрачневшего биолога.

Можно, в безвыходной ситуации. Спасибо тебе, солнце. Декан улыбнулся, глядя на санинструктора свою спасительницу, но утаив от неё то, что четвёртое поколение антидотов всё ещё оставалось экспериментальным, малоизученным. Он не мог позволить себе признаться в этом Мессии и обречь её на чувство вины.

Мессия улыбнулась в ответ, немного покраснев:

До базы как доберёшься вот тогда точно благодарить можно будет.

Декан, прислонившись к створке ворот спиной, посмотрел на лучи света, в некоторых местах прорезающие серый ковёр пасмурного неба. В его памяти всплыли указания с инструкции к препаратам: От двух до трёх часов. Его веки становились всё тяжелее, хотелось прикрыть ими помутневший взгляд, уставившийся в пустоту.

***

Внутри склад был меньше, чем они полагали снаружи, но даже такое пространство казалось внушительным. И сейчас оно было погружено во тьму. Все лампы находились на своих местах и даже выглядели исправными, но это нисколько не помогало: здание оказалось обесточенным. Единственным спасением стала лента небольших окон. Этот тусклый источник света позволял различать контуры предметов ближе к центральному проходу. Разметка на бетонном полу оказалась простой и понятной. Около каждого стеллажа виднелось указание на место и ряд, а ярус соответствовал цифрам на табличках, прикреплённых к стойкам огромных шкафов.

Полутьма окончательно исчезала лишь в свете подствольных фонарей. Впереди шёл Старый, за ним, чуть левее, Шерлок, замыкал патруль Палач, отвечавший за тыл. От широкого прохода напротив первых ворот до смежной с соседним складом стены было около шестидесяти метров, или двенадцать рядов стеллажей. Центральный коридор, по которому шли бойцы, был шире, чем боковые два погрузчика могли бы беспрепятственно по нему разъехаться.

На очередном перекрёстке Старый повёл стволом вправо у центра стеллажа валялась гора хлама из ящиков, выпавших из первого яруса. Некоторые из них были смяты сорванные с петель металлические крышки, покрашенные в белый цвет, испачканные белые коробки, валявшиеся на боку или вверх дном, и рассыпанные по полу маленькие пакетики с прозрачной жидкостью. Этот разгром кто-то окропил брызгами крови. Пятна окружали багровую высохшую лужу посреди завала. Шерлок посветила чуть дальше по главному проходу так и есть: тонкие полосы из спекшейся крови уходили дальше в темноту главного проезда. Старый подал условный звуковой сигнал, но этого и не требовалось Шерлок и Палач уже осматривали каждый сантиметр в радиусе десяти метров. Их зрачки расширились то ли от дефицита освещения, то ли от мысли, что за одной из коробок белый кружок света выхватит морду затаившегося мутанта. Старый присел, чтобы разглядеть пакетик вблизи герметичная упаковка объёмом около пятидесяти миллилитров с необычной эмблемой, напечатанной на обеих сторонах пачки. Чёрные фигуры сплетались в некое подобие трех собачьих голов, растущих из одной шеи. Ненароком вспоминалось одно существо из древних мифов. На пачке не было никакого текста, только штрих-коды. Шерлок аккуратно перевернула ногой один из ящиков внутри обнаружился своеобразный каркас из пластика, позволявший фиксировать в себе до нескольких десятков таких пакетиков, лежавших на полу.

Тишину нарушил щелчок пальцев. Палач помахал рукой, подтверждая, что это он привлёк внимание, затем показал себе на правое ухо: Слышите?. Старый помотал головой, Шерлок также беззвучно ответила стрелку. Палач указал рукой в направлении стены второго ангара. Старый кивнул. Вся троица двинулась туда, ступая грубыми подошвами настолько тихо, насколько это было возможно. Где-то позади возникла осторожная поступь ещё двух пар ног, но в другом направлении.

В эфир вышел Рысь:

Это мы, проверим пространство слева от входа.

Подходя ближе к торцу склада, Шерлок начала улавливать то, о чём пытался дать знать на языке жестов Палач где-то впереди слышалось шипение. Не змеи или кобры, а, скорее, лопнувшей напорной трубы. Старый заметил краем глаза ещё несколько больших кровавых пятен на наливном полу. Рядом с ними валялись гильзы. Калибр напоминает наше стандартное стрелковое оружие. Последняя битва гарнизонных вояк? размышлял Старый. Ещё через несколько шагов он тоже стал улавливать странный звук. Три подствольных фонаря пока не могли найти впереди ничего, кроме бетонного пола, краёв стеллажей и стены с металлическими панелями на стальном каркасе.

Приблизившись к торцу ещё на десяток метров, Палач заметил блёклую синюю вспышку чуть левее. Ствол его автомата немедленно сдвинулся в направлении неизвестного объекта.

Какой-то распределительный шкаф у крайней колонны, немедленно рапортовал он, рассмотрев цель получше.

Луч света остановился на обнажённой бетонной стенке длиной в пару оторванных листов металлической обшивки, лежавших рядом. Почти достав до пола, из дыры в стене свисало несколько кабелей. Они находились под напряжением: сверкали разрядами между аккуратно обрезанными концами. Подойдя ближе, бойцы увидели, что проводка проходила внутри круглой трубы. Небольшой фрагмент оторванного металла валялся тут же под ногами, в цементной пыли. На остальной поверхности торцевой стены ангара не было видно ни бетона, ни электрощитов только дверь, ведущая на Склад 2. Мощные разряды тока периодически сыпали искрами, пробивая сопротивление воздуха. Но даже этот неприятный звук не мог скрыть отчётливое шипение, исходящее откуда-то из-за стены.

Закончив осмотр щитка, Шерлок решила высказать мысли вслух:

Судя по положению трубы, здесь есть подвал. А сечение кабелей такое, что можно быть уверенными там стоит или силовое оборудование, или небольшой трансформатор.

Старый одобрительно подмигнул ей и дополнил:

Про подвал пока ничего не знаю, Гнездо не упоминало, но возможно. Наши должны быть где-то на поверхности или в помещениях, не в подвале.

Тогда дальше? Блондинка посмотрела ему прямо в глаза, лишь немного задержав взгляд на руках.

Медлить точно не стоит, ответил Старый.

Тем не менее, бойцы подходили к двери максимально тихо, спокойно. Им запомнилась одна из поговорок Громова: От стремительной, но быстро уничтоженной группы толку гораздо меньше, чем от медленно продвигающейся вперёд.

В серой двери было небольшое прямоугольное окно, вытянутое по вертикали и заполненное матовым стеклом, армированным сеткой. А за ним темнота соседнего склада.

Командир, кровь сюда не идёт, след повернул в один из крайних проходов, подметил Палач, не спускавший всё это время глаз с багровой дорожки на полу.

Старый ответил по каналу связи, чтобы не кричать держащемуся позади бойцу:

Запаха тварей нет. Тыл считаем условно чистым, если, конечно, прикрывающее звено ни с чем не столкнётся. Сейчас надо разобраться с этим непонятным шумом.

Все трое собрались у двери. Командир аккуратно повернул металлическую ручку и потянул на себя. Палач быстро очертил дулом автомата пространство, открывшееся за створкой, затем первым шагнул на Склад 2. Старый и Шерлок зашли за ним. Внутри ангар оказался копией первого склада, но только следы боя в нём встречались с первых же метров. На стеллажах стояли пробитые пулями ящики и коробки, всё вокруг было усеяно гильзами. Источник шума находился где-то в темноте слева. Главный проход оказался размечен отчётливо видимыми зелёными полосами краска включала в себя фосфор. Так же светились стрелки на полу, обозначающие направление движения к воротам, а в ближайших проходах около стеллажей виднелись зеленоватые номера рядов, хорошо различимые в полумраке. Двигаясь в сторону источника шума, Старый выхватил фонарём нечто похожее на бункер. По своей форме эта монолитная коробка напоминала верхнюю секцию шахты лифта. Пол рядом с ней был покрыт царапинами и выбоинами. Подойдя ближе, Шерлок воскликнула:

Пар!

Из широкого проёма лифтовой шахты валили клубы пара, заполнявшие собой всю железобетонную камеру.

Дверь там, что ли? Палач пытался разглядеть хоть что-нибудь за горячим облаком.

Старый ответил:

Может, и так, и тут действительно подвал. Тем более что струя прёт из трубы. Он держал луч своего фонаря на прорыве одной из трёх труб, выходивших снизу камеры и поворачивавших в бетонную стенку.

Я не вижу тут вентиля, чтобы перекрыть утечку, а туда не полезу свариться можно, сказала Шерлок.

Старый помотал головой.

Не, туда и не надо точно обожжешься. Видно даже, как конденсатом покрылось всё. Он повернул голову к девушке. Должен же быть, по идее, какой-то то узел для отключения этого участка?

Шерлок оживиласью

Да, должен быть клапан, возможно, он здесь, а возможно, за складами. Гнездо ничего не может сказать по этому поводу? Она опустила ствол автомата, чтобы немного расслабить мышцы рук.

Лучше, конечно, не надеяться, но запрос сделаю. В голосе Старого проскользнула извиняющаяся нотка. Они там чертежей никаких найти не могут. Повышенная секретность была на этом объекте, даже ФББ в стройку толком не посвятили.

В разговор встрял Палач:

А зачем нам его вообще отключать? Думаешь, группа туда ушла?

Если мы их не найдём ни тут, ни на третьем складе, то да. Старый указал на другой конец ангара. После третьего склада начнём искать вентиль, будем пытаться залезть в этот подвал, а пока у нас спина паром прикрыта. Всё, что там есть, из-за этой струи не вылезет из него.

Смотри, тут даже система отвода влаги есть! Шерлок посветила фонарём на небольшие квадратные отверстия, закрытые решётками. Их было четыре в потолке камеры и по паре на стенках. Видишь, как туда пар засасывается! Принудиловка стоит, но мы из-за шипения её не слышим. Сценарий с разрывом трубы был заложен при строительстве. Всё учли! Посмотри на сам прорыв!

На трубе? Старый перевёл свет на место, откуда валил пар.

Да, там вроде бы просто пулевые отверстия, но стреляли кучно! Конечно, плохо их видно отсюда.

И стреляли явно не в упор, подытожил Палач.

Старый решил закончить обсуждение:

Позже вернёмся, не думаю, что группа где-то в подвале. Это глупо запирать себя в нём. Двигаем на другой конец ангара. Я держу сектор справа, Палач слева, Шерлок спину. Вперёд!

В центральном проходе иногда попадались паллеты, чаще одна-две большие коробки на полу или пара ящиков напротив бокового ответвления из стеллажей. Чёрные штампы, набитые на правом верхнем углу коробок и ящиков, состояли из цифр. Таблички с номерами ярусов так же светились фосфором хорошо видны были те, что у главного прохода, и те, что ближе к полу, скрытые от дневных лучей. Постепенно нос стал улавливать очень неприятный запах.

Посмотрев на третий проход слева, Палач наткнулся на огромный завал.

Командир, глянь, произнёс он в микрофон гарнитуры.

Старый и Шерлок подошли ближе. Перед глазами открылась сцена прошедшего боя, закончившегося рукопашной схваткой. Один из стеллажей был без разделительной полки тёмный налёт на полу напоминал следы взрыва гранаты. Куски коробок, каких-то бумаг и непонятных пластиковых изделий валялись почти по всему проходу. В центре лежало несколько ящиков, упавших со второго яруса и придавивших собой пару мутантов. В сторону людей из-под ящика смотрело мёртвое, уродливое, залитое то ли своей, то ли чужой кровью рыло. Больше всего оно напоминало кабанье, но, похоже, тут не обошлось без изменений в скелете парнокопытного. Это был гибрид, который оказался волею лабораторных судеб наследником генофонда кошек и диких свиней. На это намекали передние лапы, имевшие на концах, скорее, не копыта, а короткие пальцы-подушечки со спрятанными между ними загнутыми когтями. Второго мёртвого мутанта почти не было видно только одна задняя лапа, покрытая такой же бурой короткой шерстью, как и на оскаленной морде. Рядом с ними из кучи обломков торчала человеческая рука. Кисть кто-то обглодал, как и предплечье. Шерлок выдвинулась вперёд. Старый сделал несколько шагов чуть левее от неё, не сводя глаз с той части завала, которая пока что была ещё не видна бойцам.

Шерлок уставилась на порванный шеврон, державшийся на обрывках рукава погибшего солдата, а затем произнесла:

Он такой же, как на тех пакетиках на первом складе! Помнишь, мы проходили?

Старый закончил осмотр места схватки и, убедившись, что оба мутанта мертвы, ответил:

Гарнизон, скорее всего. Вообще я не знал, что у них этот символ для обозначения выбран. Интересно, а это он в одиночку мутантов уделал?

Свет фонаря переместился с изувеченной руки на холку свиноподобной твари. Среди слипшейся шерсти виднелась ручка воткнутого на всю длину лезвия штыкножа.

След идёт дальше. Шерлок уже высматривала извилистые багровые линии на полу, удалявшиеся в сторону Склада 3.

На главный проезд почти из каждого прохода было высыпано содержимое коробок и ящиков. Оказалось, что нет почти ни одного стеллажа, на котором нижние ярусы уцелели: пули и осколки гранат разорвали тонкий металл и дерево, картон был разодран на кусочки. Иногда под ноги попадались маленькие засохшие фрагменты чьих-то шкур, незаметные в сумраке. Солдаты гарнизона, оказавшиеся на этом складе в тот роковой момент, дорого продали свои жизни. Фонарь выхватывал из тени всё больше и больше застывших кадров произошедшего: разбившись на небольшие группы, люди пытались отбиваться, пуская в ход всё, что у них было.

Но где все трупы? почти одновременно подумали спецназовцы.

Вокруг громоздились целые груды окровавленного мусора, клочья военной формы, царапины от каких-то ужасных лап на полу, но не трупы. Чем ближе группа подходила к следующему складу, тем всё больше полос появлялось на полу главного прохода. И неприятный, мерзкий запах становился сильнее. Когда группа повернула за последний стеллаж, луч фонаря растворился в дневном свете в задней стене склада зияла дыра, через которую виднелись зелёная трава и молодые тонкие стволы ольхи. Отверстие обрамлялось рваной кромкой металлических листов обшивки. Кто-то или что-то пробило, а может, и прогрызло импровизированный выход в два метра высотой. Царапины на полу и кровавый след уходили как раз в сторону улицы. Раскатовцы стали аккуратно приближаться к выходу. В двух шагах от отверстия запах трупов стал совсем невыносимым, а снаружи справа и слева от дыры они наконец-то заметили останки погибших. Командир жестами показал направление огня, и после взмаха вместе с Палачом они ринулись наружу.

Трава оказалась притоптана, прижата к земле, в некоторых местах почву разрыло что-то острое и узкое, будто миниатюрный плуг. Капли крови высохли на ветру до бурых потемневших следов. Очутившись под открытым небом, бойцы нашли источник зловония. Свалка тел жуткий пейзаж. Палач почувствовал, как кончики пальцев моментально онемели, а сердце забилось с дикой скоростью от увиденного ужаса: и справа, и слева от дыры лежали изуродованные останки людей в форме. Одежда знакомого защитного цвета была разодрана в клочья. Лишь в редких местах кожа на трупах не была повреждена клыками, почти ни у кого из них не осталось лиц. Белые кости торчали из рваной плоти, облепленной мухами. Трупы кто-то свалил в две кучи по краям прохода. Больше всего это походило на место дикого пира, где огрызки должны были оказаться в специально отведённых для них местах. Старый не мог найти слово, которое было бы способно выразить то, что заставляло сейчас его тело покрыться мурашками. Шерлок вышла на багровую поляну и замерла она ещё никогда не видела ничего подобного. Затем Шерлок повернула голову направо.

Слышите?

Палач и Старый переглянулись, а затем командир негромко спросил:

Ты о чём?

Как будто дыхание. Вот оттуда. Шерлок указала стволом автомата на кучу справа около десятка частично обглоданных тел, сваленных друг на друга.

Теперь и Палач уловил звук, похожий на дыхание загнанного пса или человека с пробитым лёгким.

Там может быть кто-то живой из наших Шерлок повернулась к человеческому месиву, надеясь разглядеть в завале уцелевшего солдата. Куча шевельнулась ей навстречу.

Чёрносерая кабанья морда пробила остатки спины одного из мертвецов. Мутант прорывал себе лаз в горке из трупов уродливыми, залепленными кровью лапами. Багровые короткие пальцы с выпущенными наружу кривыми когтями устремились к Шерлок.

Ааа! Та увернулась от правой конечности монстра и, потеряв равновесие, упала.

Мутант, прыгнув вперёд, наконец полностью выкарабкался из кучи трупов и, оскалив белые клыки, будто змея, ловко пополз на брюхе к блондинке. Вскрикнув, Шерлок ударила прикладом по приближающемуся чёрному приплюснутому кабаньему носу, из ноздрей которого текла прозрачная жидкость.

Только не очередью! прокричал Старый, отпустив повисшую на шее винтовку. Он мгновенно выхватил из кобуры пистолет со встроенным глушителем. Шерлок, сжав от страха и злости губы, отбивалась автоматом от лап твари, снова и снова пытающейся пробить её грудную клетку ударами сверху.

Палач проскочил мимо командира и, прыгнув вперёд, обрушился на голову уродца. Он вонзил нож в уродливый горб твари и навалился на рукоятку всем своим весом. Звук пробитого лезвием позвоночника слился с последними вздохами мутанта: его глотка заполнилась кровью. Лапы больше не пытались ударить Шерлок, они быстро обмякли и лишь пару раз дёрнулись, расцарапав дёрн. Красные глаза с жёлтыми зрачками больше не смотрели со злобой, а челюсти перестали смыкаться в предвкушении плоти. Чудовище, отдалённо напоминавшее гуманоида, умерло.

Ты ты чего так попёрлась-то напропалую? Палач восстанавливал дыхание, его ещё трясло от выброса адреналина.

Я думала, там кто-то раненый, я не знала Зрачки Шерлок были расширены, а губы дрожали, мешая произносить слова. Руки всё ещё держали автомат перед собой, ожидая нового удара изогнутой конечности монстра.

Старый на ходу убрал пистолет в кобуру и протянул блондинке руку.

Цела?

Да вроде, автомат вот только весь изгадил

Хорошо. Старый одобрительно хлопнул Шерлок по плечу, а затем начал обходить тушу, рассматривая новый объект, о котором у них не было точной информации. И снова сюрпризы, он прекрасно осознавал, что всё в этой операции летит к чертям, развивая скорость.

Морда монстра сильно напоминала ту, что группа видела в завале на складе. Такая же холка, только со слипшейся шерстью, заляпанной кровью. Мышцы спины гипертрофированы. Поясница вовсе напоминала человеческую, но заканчивалась коротким хвостом. А дальше бёдра, икры, подобие стоп всё было в ужаснейших ожогах. Кажется, чудовище не могло ими двигать еще при жизни.

Интересно, это его так фосфоркой подпалили? Голос Шерлок вновь был невозмутим, она оттряхивала последние частички грязи с формы.

Не думаю, у гарнизона не было фосфорных гранат. Старый присел, внимательно вглядываясь в глубокие раны мутанта.

Больше похоже на обваренное мясо. Палач сплюнул, погружая лезвие обратно в ножны.

Паром? Старый посмотрел на Машу. Та закивала, поняв мысль.

Значит, он был там. Она указала большим пальцем себе за спину, в сторону дыры в стене. Он был там, когда пошёл пар. То есть он вылез из подвала? Они все вылезли из подвала?

Необязательно. Ему было достаточно просто оказаться в неподходящий момент рядом с той трубой, когда кто-то по ней стрелял. Да и мне ничего не сообщили о подвале под складами, я уже говорил. Хотя они и сами мало что знают Скорее всего, там небольшое помещение для обслуживания коммуникаций или узел учёта стоит.

Палач легонько пнул заднюю конечность трупа и раздражённо спросил:

Командир, тебе вообще хоть что-то сказали о том, куда мы лезем и к кому? Хотя бы об этой твари они обмолвились?

Они и не могли. Им поступали обрывочные данные, как оказалось. У чёрных подозрения, что на объекте мог находиться крот.

Да ладно! ФББ, кажется, жило этой восьмидесяткой! Сколько проверок каждому из нас пришлось пройти, сколько тестов! На выходные за город чтобы съездить, надо было двухтомник рапортов написать! И при этом они не знали подробностей про Объект? Говоря это, Палач пристально вглядывался в лицо командира группы.

Остынь. Я говорю то, что мне передали. Этот мутант веррис. Он мелькал в последних отчётах, но лишь как неудачный, не живучий проект. Видимо, в лаборатории добились результатов. А сейчас нам нужно выполнить поставленные задачи. Размышлять будем, когда вернёмся на базу. В голосе Старого усиливался приказной тон.

Есть, буркнул Палач. А как его валитьто?

Старый ехидно улыбнулся.

Тебе лучше знать.

Палач молча не сводил взгляда с командира.

Старый продолжил, уже более сдержанно:

В голову бей. Это точно поможет.

Принял, глухо отозвался стрелок.

Командир перевёл взгляд на блондинку.

Шерлок, мы с тобой идём на третий склад, он небольшой вдвоём управимся. Палач, оставайся у этой дыры, смотри за окрестностями мы не должны быть отрезаны от остальных, если кому-то из мутантов придёт мысль пойти на запах гнили.

Есть.

Есть. Шерлок перезарядила автомат и шагнула за командиром обратно в полумрак Склада 2. Палач занял позицию во тьме ангара.

Путь до двери казался долгим. Пережитый страх всё ещё не отпускал Шерлок, и она никак не могла перестать думать, что на соседнем складе может находиться самый настоящий филиал ада: Ох, побыстрее бы открыть ту чёртову дверь и закончить осмотр на этом складе с мертвецами!. От мысли, что здание может таить в себе ещё далеко не одну подобную тварь-людоеда, пробегал холодком по спине и немного подкашивались ноги. Тело готовилось к борьбе за жизнь.

Старый встал напротив дверного полотна, а Шерлок подкралась к входу сбоку. Командир подал знак, и она аккуратно повернула чёрную металлическую ручку по часовой стрелке. Лязгнул металлический язычок поворотный механизм. Стальная дверь с небольшим оконцем точно такая же, как и между первыми складами открылась. Склад 3 был освещён лучше, чем предыдущие: большие двухметровые окна шли достаточно часто, чтобы солнечного света хватило для небольшого корпуса. Погода стала ясной в этом блоке спецназовцев встретил тёплый дневной свет, а не сумрак. На полу не обнаружилось никаких полос или разметок. Лишь в центре в стене, обращённой к погрузочной площадке, располагалась подъёмная створка, единственные ворота для въезда погрузчика и выхода людей наружу. Вдоль стен размещались три ряда стеллажей. Полки были забиты не больше, чем наполовину: компьютерная техника, какие-то бытовые приборы, связки документов, запчасти агрегатов. Ближе к середине склада вместо стеллажей на полу бойцы увидели деревянные паллеты с различными почерневшими двигателями и коробками передач от машин. На каждом предмете висела небольшая бежевая бирка. Шерлок дотронулась до одной из них, у монитора с трещиной посреди экрана и, перевернув к себе заполненной стороной, прочла: Списание, отдел 205, категория 4.

Старый остановился на середине склада, у подъёмной двери на улицу, что сейчас была плотно закрыта на навесной замок, продетый через петли, торчащие из пола.

Их здесь нет.

Кого? спросила Шерлок, отпустив бирку и вновь прикоснувшись к цевью автомата.

Наших.

Может, они ещё не пришли?

Если бы.

В смысле? Шерлок изменилась в лице.

Старый услышал за спиной её шаги.

То есть если бы?

Их, скорее всего, уже нет в живых. Старый медленно выдохнул, посмотрел на потолок, пытаясь найти на нём подсказку для непростого разговора. Шерлок готова была испепелить командира гневным взглядом. Старый, словно извиняясь, дотронулся до её плеча, и нехотя всё же поднял голову.

Я говорил, что система ПВО отключилась не полностью. Так вот многие группы вообще не успели достигнуть земли их вертолёты сбили. Склады были одной из самых ближайших зон около нашей высоты. Здесь должна была действовать другая группа. Но, видимо, им не удалось выбраться из тех горящих вертолётов, что сыпались с неба Взгляд Шерлок напряженно метался по лицу говорившего, надеясь найти хоть один признак того, что это ложь. А тех, кто всё же сумел высадиться, скорее всего, в клочья разорвали подоспевшие мутанты Он сделал небольшую паузу и, набравшись храбрости, сказал: Шерлок, я пока не сказал этого остальным: мы здесь одни, помощи не будет. Но мы должны выполнить задание!

Её губы искривились. У неё было столько вопросов, на которые она хотела бы немедленно получить ответ, и Шерлок даже не сразу смогла выбрать самый важный из них. Но затем всё же решила дать волю подкатывающему к горлу комку.

Нашей целью, насколько я помню, была только высота почему мы не улетели? Её глаза заслезились. Почему ты не вызвал вертолёт? У нас же Декан ранен, и ему становится только хуже! Голос блондинки усиливался с каждым словом, и она прилагала недюжинные усилия, чтобы не шуметь.

Ты меня слышала? Мы одни! Старый схватил её за плечи, будто хотел сдержать от побега. И пойми, нас не заберут ни с одной точки, пока не выполним задачу! А кроме нас её выполнять тут теперь вообще некому! Это приказ, приказ Громова!

Он не мог отдать такой приказ, он не мог послать их так на расстрел! Только не Громов! Глаза Шерлок горели ненавистью.

Он отдал такой приказ. Голос Старого стал тихим и твёрдым, как камень. Попавших под огонь ПВО послал он. Но и забрать нас отсюда может только он! Когда мы выполним задачу.

Какую? Шерлок заговорила тише, её кисти безвольно повисли.

Мы должны найти вход в подземный комплекс, и уже в нём центр обработки данных. Только после этого мы сможем вернуться.

Шерлок молчала несколько секунд, глядя Старому в грудь, а затем спросила:

Где он, этот вход?

Предполагается, что недалеко от центра восьмидесятки, рядом с территорией какого-то госпиталя. Его расположение мы найдём на картах гарнизона.

Почему ты не сказал остальным? Шерлок взяла его за локоть.

Пока не время. И я не знаю, как сказать Декану. Он действительно плох, но вертушек не будет: мы в зоне досягаемости систем ПВО.

Почему ты на вершине не вызвал? Мы ведь долетели туда!

И тогда никто бы не сошёл с той горы! Нас просто сожрали бы. Тогда уже действовал запрет: Громов сказал, что авиация повторно не будет отвлекать монстров взрывами. Да и работающий передатчик, сама знаешь, как магнит для них.

Ну, выключили бы передатчик и улетели! Почему нет?

Ты меня слушала вообще? Для нас пока нет билетов домой! Громову так приказало ФББ! Им плевать, что один человек может не выжить!

А шесть человек здесь могут выжить?! А как мы сквозь стаю пройдём, они там подумали?

Пройдём. Старый прижал Машу к себе, и, коснувшись губами лба, прошептал: Пройдём, нам больше ничего не остаётся.

В наушнике послышался голос Палача:

Командир, на складе какое-то движение. Звуки в вашу сторону направляются.

Понял, выходим.

Моментально оборвав нежности, бойцы бросились к двери, готовясь к перестрелке. Шерлок аккуратно повернула ручку и толкнула дверь, Старый взял на мушку стеллаж впереди и шагнул в темноту. Шерлок выскользнула из Склада 3 следом за ним. Звук исходил из-за стеллажей напротив. Они оба взяли картонные коробки на мушку, готовые изрешетить преграду, за которой кто-то или что-то двигалось. В гарнитуре раздался голос Рыси:

Командир, не подстрелите Гору! Он пошёл проверять склад и двигался в вашу сторону. У него гарнитура барахлила!

Старый ударил по стволу Шерлок в тот момент, когда шорох достиг края стеллажа и Шерлок уже нажимала на крючок, выбирая люфт.

Не стрелять!

В проход вышел двухметровый Гора с пулемётом в руках.

О! А я вас ищу!

Старый был вне себя от ярости.

Что там у тебя со связью, родной мой? Мы же тебя пришить могли!

А, это Она сначала барахлила, а сейчас вообще не реагирует. Даже шипения канала не слышу. Гора понял, что что-то сделал не так, и сейчас усиленно анализировал свои поступки, насколько у него это получалось.

Гора, ты камень, заключил Старый.

В наушнике вновь прозвучал сигнал выхода в эфир, и на канале возник голос плачущей Мессии:

Старый, Декан умер! И передача закончилась так же внезапно, как и началась.

Командир, что произошло? Гора непонимающе посмотрел на Старого, затем перевёл взгляд на Шерлок, которая, казалось, ни с того ни с сего пнула ближайший стеллаж.

Старый тихо ответил:

Сейчас заменим твою гарнитуру.

Глава седьмая. Сумерки

В четырех километрах севернее складского комплекса Объекта 80

Прошедший грибной дождь не смыл следы лап, оставленные в глинистой грязи лесной чащи. Двигаясь в стороне от звериной тропы, группа перемещалась к следующему пункту, обозначенному командиром отряда как второй радиоузел, который должен быть неподалёку. Рысь и Старый шли впереди, осматривая редкий лес. За ними следовали Шерлок и Гора, прикрывая фланги, за тыл отвечали Мессия и Палач. Хмурый стрелок брал на себя зону ответственности санинструктора, понимая, что той необходимо какое-то время, чтобы прийти в себя. Мессия двигалась в общем темпе, идя за сослуживцами след в след и держа оружие наготове. Её чувства выдавал только печальный взгляд.

Ей и раньше приходилось видеть последние мгновения жизни людей. Некоторые пациенты, будучи в тяжёлом состоянии, умирали буквально у неё на руках. На последних курсах медицинского колледжа она, как и многие девчонки из её группы, подумывала об акушерстве. Попав медсестрой в травматологическое отделение, она выкинула из головы эти мечты, ощутив себя в самом нужном месте. Переломы, порезы, ожоги, пациенты в состоянии шока, жертвы дебошей всё это её не пугало. Атмосфера катастрофы, словно водоворот тонущего корабля, затягивала в себя всё сильнее и сильнее. Но чем дольше Мессия находилась в отделении городской больницы, тем чаще становилась свидетелем глупости системы здравоохранения, да ещё и объём бумажной волокиты увеличивался с каждым месяцем. Как-то раз, возвращаясь домой, Мессия увидела на столбе у автобусной остановки объявление о наборе девушек на военную службу по контракту. Долго не раздумывая, она сменила белый фон красного креста на камуфляжную основу нарукавной нашивки. Солдатская форма оказалась для неё комфортнее белого халата. Несколько месяцев ускоренных курсов молодого бойца вперемешку с азами военно-полевой медицины, разговор с прибывшим в учебную часть вербовщиком, ряд допросов в ФББ, подпись под рапортом о переводе, и вот Мессия уже стояла на плацу базы Раската.

Воинская жизнь пришлась ей по вкусу, а тяжёлые тренировки были нипочём, благо ещё со школы она всерьёз увлекалась лёгкой атлетикой. Отряд стал для неё семьёй, которой Мессия лишилась в детстве если, конечно, не брать в расчёт бабушку по материнской линии, опекавшую внучку и заботившуюся о ней так, как только могла женщина-инвалид. Тяжёлые последствия длительной работы в химической промышленности, разрушавшие тело бабушки, всю юность стояли перед глазами Мессии. Но теперь это, за исключением редких звонков и писем, осталось в прошлом: пожилую бабушку Мессия оставила с подругой по колледжу, оплачивая заботу о старушке и все необходимые лекарства большей частью своего жалования. Месяцы в составе Раската пролетали быстро, и чем ближе Мессии становились сослуживцы, тем сильнее росла тревога о возможных ранениях, переломах, бинтах.

Одно дело пережимать артерию в травматологическом отделении: к тебе поступал незнакомец, и ты облегчаешь его состояние и делаешь всё возможное для сохранения жизни и здоровья. Этого пациента ты никогда раньше не видела, да и дальше он останется для тебя безликим и неизвестным. Другое твои боевые товарищи, с которыми вы вместе мёрзли в окопах под ночным дождём или делили банку тушёнки во время трёхнедельной командировки в горах, или брезентовую палатку на сырых болотах, или фляжку воды в жарких степях. Сначала не стало Джигита забавного балагура, никогда не дававшего отряду впасть в грусть, даже после выматывающих переходов по диким тропикам. Теперь из её жизни ушёл Декан такой странный, но добрый и умный. И она ничего не смогла с этим сделать

Я должна спасать жизни, а не закрывать остекленевшие глаза! Неужели крест на рукаве лишь право опрыскивать остывающие тела друзей аэрозолем с ядом? эти мысли терзали Мессию с того самого момента, как Декан, медленно сползая по стене на пол Склада 1, перестал дышать.

Группа шла уже около двух часов. Густая лесополоса сменилась редкими деревьями, и впереди показалась стена из ольхи, скрывавшая за собой кювет. Осторожно раздвигая ветви, Раскат-4 выбрался на дорогу. Асфальт оказался в отличном состоянии при строительстве объекта средства не экономили, поэтому разметка отчётливо сохраняла габариты двух полос. Чуть левее, дальше по проезжей части, виднелись две чёрные кривые линии следы шин.

Идём к месту аварии, скомандовал Старый.

Вдоль проезжей части не было отбойников, лишь сплошная белая линия проходила по границе между асфальтом и начинающимся травяным ковром, переходящим по склону в придорожный дренаж. Из канавы торчал борт автомобиля. Дёрн там, где небольшой армейский джип вылетел в кювет, содрало колёсами при торможении. Машина лежала на крыше, примяв подлесок. После рокового кувырка боковая часть автомобиля встретилась со старой сосной, ободрав той кору. Бензин вылился из баков, оставив подтёки на корпусе и цветные масляные пятна на поверхности стоячей лесной воды в канаве. Задняя дверь была открыта, а в трёх метрах от неё, на земле в неестественной позе лежал труп военного в бронежилете и каске. Никакого оружия рядом с ним не обнаружилось. Недавний дождь не успел смыть обильные багровые пятна на траве вокруг разодранных рук и ног бедняги.

У них могут быть документы, карты будьте внимательны! Старый подошёл к краю дорожного полотна, чтобы рассмотреть труп.

Я проверю машину! вызвался Рысь и начал спускаться в канаву.

Гора посмотрел на уходящую вдаль ленту асфальта на почти четырёхсот метров впереди не было ни единого поворота. Интересно, а они тут гоняли? Вряд ли им приходили штрафы. Спустя мгновение вдалеке появился силуэт какого-то четвероногого существа.

Что за херня? выругался себе под нос великан. Животное поднялось на дорогу, поводило поднятой кверху мордой и, уставившись в сторону группы, направилось к месту ДТП.

Командир, вижу тварь! Корова какая-то! Триста метров впереди! передал Гора, глядя на существо сквозь прицел.

Отряд, в лес! Палач ведущий! приказал Старый. Он присел на колено у обочины, прильнув к оптическому прицелу винтовки.

Есть! Стрелок скрылся в кустах на противоположной стороне дороги. Ломая высохшие сучки и приминая тонкие стволы к земле, с пулемётом наперевес за ним в чащу нырнул Гора. Шерлок спустилась только наполовину склона вслед за остальными и затем присела, смотря то на приближающегося монстра, то на командира. Убегавшая в зелёнку Мессия, заметив это, остановилась.

Ты чего? прошипела она.

Я их прикрою, отрезала Шерлок.

Тогда я тоже! Мессия плюхнулась чуть вперёд и упёрлась локтями в высыхающую после дождя почву, заложив приклад автомата в плечо.

Рысь съехал по траве вниз, перепрыгнул через канаву и рванул к машине. На колёсах прилипли комки грязи и трава, стёкла на дверях потрескались, на стойках каркаса остались ручейки какой-то смазки, вытекшей из-под помятого капота.

Не копайся там, Рысь! Нету документов, так нету! бросил Старый через плечо. Он видел движущееся в их сторону парнокопытное действительно, издалека оно могло показаться коровой: небольшое покачивание корпуса при ходьбе, соответствующий одомашненному животному размер тела, рога, также напоминавшие формой обитателей стойла. Но вот сама морда! Это уже была далеко не корова: маленькие, сдвинутые друг к другу глаза спрятаны в глазницах, надбровная дуга переходит в вытянутые, хищнические кости носа с обтянутым чёрной кожей хрящиком на конце, не облизываемый языком. Тонкий язык свисал из приоткрытой пасти, наполненной небольшими клыками. Уши, как и у обычных коров, росли по бокам головы, но их концы заметно заострялись. Тварь постепенно перешла с шага на бег и начала разгоняться, а из леса, в тридцати метрах позади неё, на дорогу полез кто-то ещё.

Мать вашу! Это же девяностый! Номер девяносто из последнего брифинга! Значит, всё же они успели ещё и их создать!

Старый нажал на гарнитуру:

Рысь, быстрее!

Секунды тянулись долго и мучительно.

Рысь схватился за ручку приоткрытой дверцы. В салоне обнаружился небольшой бардак из огнетушителя, валяющихся пустых магазинов и документов на автомобиль. Под водительским сиденьем на ремнях висело тело экипированного солдата.

Что ты там медлишь, надо уходить! донесся из динамика в ухе голос командира.

Через плечо у водителя висела кожаная планшетка. Рысь взялся за неё, чуть углубившись в салон, потянул на себя. Не идёт зацепилась за что-то на бронежилете трупа.

Двести метров до цели. Отряд, не высовываться! Рысь, уходим за машину! передал Старый по радиосвязи.

Шерлок встала, чтобы сделать рывок и последовать за командиром вопреки приказу, но её вовремя схватила за ремень автомата поднявшаяся в один прыжок Мессия.

Куда ты? Назад!

От этого резкого толчка обе девушки, потеряв равновесие, упали и кубарем покатились по склону в кусты.

Рысь достал нож и обрезал одну лямку, вторую всё, планшетка добыта! Э, что? кто-то с силой выдернул его за ноги из салона.

Старый перехватил показавшегося из машины спецназовца за шиворот и поволок в лес, за технику. Добежав до первой ямы, метрах в семи от джипа, оба залегли в ней. Рысь почувствовал, как коленки упёрлись в гнилые сучья: чёрная болотная вода в яме доходила ему сейчас почти до шеи. Чтобы видеть дорогу, Старый медленно приподнял голову над стволом поросшего мхом поваленного дерева, лежавшего на краю укрытия.

Справа приближался топот тяжёлых лап, с каждой секундой становясь громче и отчётливее. Цокая копытами об асфальт, к месту ДТП прибежал мутант, напоминавший дикую смесь быка и гиены. Слегка поводя носом из стороны в сторону, кошмарный зверь повернул морду к трупу у канавы и пошёл в направлении склона. Массивные конечности скользили по размокшей грязи. Старый видел, что у образца 90 всё тело покрывала серая броня пуленепробиваемый покров. Мутант был усеян квадратами, похожими на расплющенные и подрезанные черепашьи панцири. На некоторых из них остались небольшие сколы следы рикошетов пуль. Обагрённые запёкшейся кровью полуметровые рога явно свидетельствовали о неудачной стычке людей с этим исчадием. Хвост в виде плети, казалось, был создан каким-то искусным умельцем из металлических кубов разного размера, уменьшающихся в сторону концакисточки, где висел увесистый костяной шар. Эта смертоносная плётка тоже имела на себе следы человеческой гибели.

Тварь грузно спустилась к канаве и в один прыжок преодолела её. Монстр склонил голову к трупу, облизал истерзанные человеческие руки, затем схватил тело острыми зубами за край бронежилета и рванул голову вверх, перекидывая мертвеца через себя на дорогу. Старый почувствовал, как в животе похолодело, закрутило, задрожало, но переборол позыв. Мутант задрал голову и громко протяжно завыл. Это не было похоже на вой известных Старому животных. От этого воя тряслись поджилки.

Машина качнулась от удара невидимого зверя. На фоне поросшей травой насыпи возник силуэт существа размером с маленького тигра. Ещё один удар передними лапами по водительской двери и джип сместился сантиметров на десять, повернувшись вокруг ствола дерева. Маскировка мутанта внезапно спала, и оказалось, что интерес к машине проявлял крупный хамелеон. У него были кошачьи морда, лапы и хвост, словно у леопарда. Тёмные пятна на шкуре тоже лежали соответствующим узором, но вот сама шкура, лишённая шерсти, меняющая на ходу цвет, и перепончатый гребень в холке придавали существу признаки иного вида. Ещё и мантикора! Только бы она нас не услышала, Старого начала охватывать тревога.

Кошка обнюхала разбитое стекло, и её тело вновь слилось с зелёным склоном. Бык, посмотрев на манипуляции мантикоры, решил вернуться к отброшенной на ровное место добыче и одним прыжком забрался на асфальт. Он труп облизал от каски до берцев, затем, упёршись передними лапами в бронежилет, вцепился острыми зубами в икру и потянул конечность на себя послышался хруст и звуки разрывающейся ткани штанов.

Мантикора несколько раз втянула носом воздух и, уловив запах пиршества на дороге, отвернулась от машины и медленно поползла вверх по склону, аккуратно переступив лапами через канаву. От возбуждения зверь случайно отключил камуфляж. Достигнув верхней бровки, мутант прижался брюхом к земле, коротко повилял из стороны в сторону опущенным хвостом и осторожно начал прокрадываться через обочину к раздираемому трупу. Чем ближе был мутант к падали, тем всё чаще на него поглядывал девяностый, занятый упорным облизыванием места разрыва конечности в коленном суставе мертвеца. Кошке уже оставалось лишь протянуть лапу к лежавшему телу, чтобы добыть себе кусочек, как вдруг бык ударил заострёнными рогами прямо в морду мантикоре. Та отпрыгнула назад, зашипев что есть мочи. Бык замер, глубоко и резко выдыхая в асфальт воздух его голова всё ещё находилась в боевом положении. Немного постояв напротив девяностого, мантикора отступила чуть назад и затрусила вбок, в сторону канавы с машиной. После того, как кончик исчезающего из вида хвоста кошки пропал из вида, бык ещё раз жутко взвыл и лишь затем вернулся к неоконченной трапезе.

Юркнув вдоль канавы, кошка вновь подкралась к верху склона и замерла. На глазах Старого зверь буквально слился с размякшей грязью и травой. Казалось, что мантикора снова виляет хвостом из стороны в сторону Старый еле-еле мог уловить контуры её тела. И вот трава выскочила из засады и приземлилась на голову похрустывающему человеческой голенью быку. На секунду сбросившая маскировку мантикора вонзила когти в шкуру копытного хищника, а клыками своей кошачьей пасти попыталась прокусить панцирь на хребте быка. И вновь кошка стала невидимой теперь она сама стала серой, как тело быка. Образец 90 не взвыл, а зарычал, запрыгал на месте, забрыкался, задирая задние копыта. Ему не было больно: когти кошки лишь увязли в его броне. Бык закрутил головой, пытаясь зацепить мантикору окровавленными острыми зубами, старался проткнуть, придавить рогами лапы кошку. Старый ощутил, как земля задрожала кто-то очень тяжёлый бежал сюда по дороге с правой стороны. Ещё пару секунд бык крутился на месте под нарастающий топот, пока его не сбил с ног собрат: ещё четверо таких же парнокопытных хищников прибежали на зов сородича.

От резкого удара кошка слетела со своего противника и, не мешкая даже доли секунды, вскочила на лапы. Быки окружили мантикору, готовые проткнуть её рогами, загрызть назойливую помеху. Все они сейчас царапали асфальт передними копытами, примеряясь к новой добыче. Кошка завертела головой из стороны в сторону, зашипела, задрала хвост, приняла цвет асфальта, но все равно выдавала себя белым оскалом и округлившимися от страха зеленоватыми глазами. Один из рогатых позади мантикоры рванул вперёд. Кошка резко развернулась в сторону опасности, оттолкнулась задними лапами от земли и перепрыгнула массивное чудище, едва коснувшись его спины передними когтями. Приземлившись на обочину, кошка дала дёру с места потасовки и вмиг исчезла в лесной чаще за дорогой.

Убедившись, что никакой угрозы больше нет, стадо принялось дальше раздирать на части труп военного. Старый дотянулся пальцем до своей гарнитуры и почти шёпотом приказал:

Отряд, обход

Один из быков оторвался от трапезы и завертел головой. Старый замолчал, отпустив кнопку. Маленькие злые глаза хищника ещё около минуты беспорядочно бегали по листве кустарника, а затем монстр перевёл взгляд на оторванный кусок плоти, который уже жадно облизывал его сородич, намереваясь вонзить зубы. Недовольный мутант рыкнул на вора, который сразу же отпрянул от чужой добычи.

Командир стал передавать отряду приказ через короткие условные сигналы Вперёд и Ложись, зажимая кнопку выхода на связь то на одну, то на две секунды согласно радиошифру. Быки никак не реагировали: чувствительность девяностых к радиоволнам была ниже среднего.

Рысь, отползаем аккуратно назад, встретимся с остальными дальше по дороге, прошептал Старый.

Есть! Тот следом за командиром принялся осторожно выбираться из ямы.

***

Летнее солнце заливало облака красными тонами близился закат. Постоянно останавливаясь, обходя небольшие блокпосты, ставшие скоплением падальщиков, группа продвигалась к АН5 так условно обозначался объект на карте, обнаруженной в джипе. Они шли по лесу несколько часов, и вот впереди показался долгожданный просвет поляна. В её границы прекрасно вписывались два здания с небольшим плацем между ними. Автомобильная дорога подходила к пункту с противоположной от чащи стороны. Низкое двухэтажное панельное здание слева имело на плане прямоугольные очертания и крыльцо по центру. Его невзрачная наружная отделка из темно-зеленой мелкоразмерной плитки сейчас казалась подсушенной болотной тиной, накиданной на фасады. Квадратные окна двух этажей заполняли облупившиеся деревянные стеклопакеты. Крыша железобетонного барака начиналась с деревянного зелёного фронтона над ближней к лесу глухой стеной и уходила до самого конца двумя скатами из оцинкованной кровельной жести.

Потрескавшийся асфальт плаца не был разлинован привычными армейскому глазу квадратами для занятий строевой, на нём вообще не было никаких линий. По контуру площадку обрамляли утопленные в землю бордюрные камни. Напротив шестидесятиметрового строения притулилось небольшое одноэтажное здание с маленькими окнами, напоминавшими собой скорее бойницы старинных бастионов, чем проёмы для естественного освещения. Расположены они были метрах в двух от разбитой асфальтовой отмостки. Входом служила широкая серая металлическая дверь по центру одноэтажки, прямо напротив крыльца входа в барак. На плоской крыше небольшого размалёванного в камуфляжную расцветку здания стояла десятиметровая металлическая вышка. Поднимаясь над верхушками окружающих деревьев, вышку венчала небольшая, но заметная из леса сетчатая антенна.

Раскатовцы подошли к опушке. Старый начал инструктаж:

Нужно обыскать это здание связи с антенной на крыше. Там должны быть документы, планы, информация. Но вначале нужно понять, что с казармой. Если возникнет контакт, внутри использовать только пистолеты не поднимать шума до последнего. Гора, ты останешься на входе будешь нашим дозором. Начинаем через минуту! Отдав приказ, командир повесил винтовку за спину.

Бойцы разделились на два состава согласно отработанной тактике передвижения: первыми шли Старый, Шерлок и Палач, затем переход до ближайшего окна или двери предстоял остальным звеньям. Гора занял положение лёжа, выставил пулемётные сошки, готовясь изрешетить любой движущийся по плацу объект.

Им нужно было преодолеть всего сорок или сорок пять метров по подросшей траве между молодыми кустами высотой до колена. Солнце ещё не начало садиться, но его лучи уже играли против отряда: из-за яркого жёлтого света тень за приоткрытой дверью входа в барак превращалась в слепое пятно. Старый сделал первый шаг из укрытия, за ним последовали Шерлок и Палач. Все трое, чуть пригибаясь, потрусили к глухой стене панельного барака. Каждый из них обхватывал рукоятку пистолета обеими ладонями, направив дуло вниз. Чёрные стальные стволы почти касались белых цветков борщевика, растущего на пустыре. На измочаленной марш-броском форме и так не оставалось сухой нитки, а тут пот хлынул с новой силой. Старый на бегу высматривал змей под ногами, его берцы приминали дикий овёс и лебеду, прокладывая тропу остальным.

Движение! прозвучал в гарнитуре голос Рыси.

Старый махнул на стену рукой, ускоряя бег.

Дверь на крыльце шевельнулась, вновь вышел в эфир спецназовец.

Старый добежал до укрытия, прижался к стене барака и, переводя дыхание, ответил в гарнитуру:

Стрелять, только если оно к нам придёт!

Рядом плечом в стену врезался Палач, за ним финишировала Шерлок. Старый показал на углы барака. Стрелок взял на прицел левый, а Старый и Шерлок правый край стены. Мля! Как слоны неслись, как грёбаные слоны! вертелось в голове у командира.

Рысь смотрел на крыльцо через линзу прицела из-за дерева, оставаясь в тени. Минуту назад дверь чуть-чуть приоткрылась, но никто не вышел наружу. Ни руки, ни лапы, ни даже чего-то похожего на хвост раскатовец не успел заметить. У металлического порога дверной коробки прямо по центру прохода валялась какая-то консервная банка и та не шелохнулась.

Дурак! Большинство тварей достаточно внимательные и зрячие, чтобы не ступать куда попало. Не стоит ориентироваться на смещение мелких предметов, укорил себя Рысь и перевёл прицел чуть правее.

Серые бетонные ступени в некоторых местах сейчас казались немного округлыми. Его взгляд скользнул по затёртому асфальту пустого плаца и в открытой двери здания связи тоже никого не было.

Стоп! Боец вернул прицел на ступени, округлые серые края которых мгновение назад были нечёткими. Так и есть! Сердце Рыси забилось сильнее. В основном помехи были по центру марша.

Только бы не ты, Рысь увидел, как край верхней ступени вновь стал чётким и рваным, без округлостей. По спине бойца пробежали мурашки наконец он смог уловить контур тела ящеролеопарда, стоявшего на ступенях.

Мля, всё же мантикора! И тут они! Боец тут же соорбазил, в какую ситуацию угодила вся группа, и дотянулся пальцем до гарнитуры.

На крыльце мантикора!

В воздухе над ступенями будто из ниоткуда появились два зелёных глаза. Рысь видел через прицел, как чёрные зрачки мутанта смотрят прямо на него. Чёрт, связь! Его пробил холодный пот, когда он осознал свою ошибку.

Шесть человек замерли в ожидании начала кровавой бойни. Сейчас лёгким очень не хватало воздуха, но страшно было даже дышать. Гора плавно выбрал пальцем люфт спускового крючка на пулемёте, держа на мушке крыльцо с какими-то мелкими зелёными точками в воздухе. Глаза мутанта повернулись к банке у двери, затем зверь ещё раз осмотрел плац и, меняя расцветку, спокойно потрусил вдаль, в сторону дороги.

Монстр ушёл, передал по связи Рысь и облегчённо выдохнул. Он слышал, как Мессия процедила себе под нос что-то особо забористое. Гора же встал, готовясь к стремительному переходу.

Командир поднял ладонь и сжал в кулак.

Вторая троица вышла из чащи и, повторяя маршрут первопроходцев, за несколько секунд добежала до стены. Старый осмотрел бойцов и решил ещё раз повторить:

Значит, так, заходим через дверь. Затем делимся: я с Шерлок направо, Палач налево, Гора дозор у выхода, Рысь и Мессия берите на себя лестницу на второй этаж. Двигаемся без спешки ну его на хрен! Мне не нужно, чтобы вы впопыхах проворонили ещё одну мантикору где-нибудь в углу. Без этих глупостей! Повторяю: основной вариант пистолеты.

А если в панцирях кто-то будет? Мессия в этот момент фиксировала автомат у себя на рюкзаке.

Пистолетом кинь! съязвил Старый. Ты же знаешь: повышенное внимание потом выбор оружия. Если вообще никак пали со своего основного калибра. Только потом у нас, скорее всего, тут начнётся героическая оборона, которая не войдёт ни в какие учебники. Все готовы?

Бойцы закивали головами, Гора поудобнее перехватил пулемёт.

Пошли! И Старый вышел из-за угла.

В окнах не было видно ни людей, ни мутантов, и путь до крыльца получился тихим. Приоткрыв металлическую дверь чуть шире, Палач зашёл в тамбур бледно-зеленого цвета.

***

Палач прошёл через распахнутые двери с красной табличкой, на которой жёлтыми буквами значилось: Расположение. Рота связи, и очутился в помещении, уставленном двухъярусными металлическими кроватями. На них лежали промятые тюфяки, застеленные белыми простынями. Синие одеяла были откинуты на низкие дужки. Справа и слева вдоль стен шли шкафы без дверец, их верхние полки оказались забиты вещмешками с белыми бирками, на которых были пропечатаны фамилии военнослужащих. На полу как попало валялись чёрные резиновые тапки разного размера.

По тревоге сорвались, сделал вывод Палач. Пройдя расположение насквозь, он наткнулся на двери. Первая правая была подписана как Санузел, вторая как Класс для занятий. Класс был закрыт, даже запечатан в оттиск на пластилиновой вставке кто-то вмуровал небольшой шнурок, идущий из закрытой комнаты. Зато следующая дверь легко поддалась и за ней в самом деле обнаружился санузел с двумя десятками умывальников под сплошной лентой зеркала над ними. Некоторые двери серых туалетных кабинок были распахнуты. В нос резко ударил запах неубранного подъезда. Палач развернулся и направился обратно в сторону входа. Справа и слева через окна был виден редкий лес, за ним какие-то новые поляны. На траве уже вовсю играли красные лучи яркого вечернего солнца. А на плацу сидела и вылизывала себя большая кошка.

Мля! Палач остановился. На асфальте посреди плаца сидела мантикора, совсем по-кошачьему намывая языком лапу и потирая той за ухом. Стрелок осторожно подошёл к простенку и, стараясь не выдать себя, попытался осмотреть территорию перед зданием в поисках других тварей.

Мы попали! пронеслась неприятная мысль в его голове.

***

В небольшом холле Старый открыл деревянную дверь с табличкой Рота связи почти копией той, что висела на двойных дверях за спиной, через которые прошёл Палач. Командир шагнул в широкий коридор с окнами по правую руку, по левую же шла череда комнат. В третье по счёту помещение было легко проникнуть: деревянное полотно двери еле держалось на погнутой нижней петле. Верхняя и вовсе оказалась сорвана, поэтому створка опиралась нижним углом прямо на плитку. К простенку между второй и третьей комнатами была прикреплена доска с какими-то календарными графиками.

Старый указал Шерлок направление та прошла чуть вперёд, взяв на мушку оставшуюся часть коридора. Старый обратил своё внимание на Кладовку, прислушался: тишина. Его ладонь легла на круглую ручку. Повернул нет, закрыто. Следующей шла Комната бытового обслуживания. Прикоснулся к ручке также закрыто. Старый догнал Шерлок и осторожно хлопнул её сзади по плечу. Они оба медленно переместились к открытой комнате и после повторного хлопка по плечу блондинки вошли, осматривая пространство через прицелы пистолетов. Здесь находился чей-то кабинет. Потёртый ламинат дочерна обуглен в центре, блеклые обои, порванные сотней осколков, обнажали штукатурку. Деревянные стеллажи для бумаг были иссечены взрывом гранаты в центре комнаты, а письменный стол сдвинуло ударной волной к окну. Пол около подоконника усыпали осколки битого стекла створки еле держались на петлях. Через дыру в стеклопакете на земле была отчётливо видна полоса примятой травы, окрашенная алой жидкостью. След уходил от здания к деревьям. По всему кабинету хаотично валялись папки с документами, клочки каких-то бумаг с печатями, несколько разорванных и обгоревших книг.

Дальше, прошептал Старый.

Оставшиеся двери с табличками Комната офицеров и Душевая оказались заперты. Бойцы вернулись в кабинет.

Карты, нас интересуют карты и схемы. Посмотри вон там. Старый указал на зелёные папки, после взрыва оставшиеся лежать на дальней полке стеллажа.

Да я и так поняла. Шерлок направилась к документам.

Старый подошёл к столу, поднял с пола красную папку. Боевой расчёт гласила бирка на пластиковой обложке. За десяток страниц Старый обнаружил лишь таблицы с фамилиями и небольшими комментариями в столбике под названием Должность/позиция. Больше ничего. На клочках бумаги, валявшихся под ногами, можно было разобрать только отдельные слова: назначить в период с 21:00, Рапорт, Согласно приказу 0366702, при проведении планового технического.

У тебя есть что-то? Старый посмотрел на Шерлок.

Она замерла перед окном с открытой папкой в руках, глядя куда-то вдаль. Заслышав оклик, Шерлок как можно тише, но при этом отчётливо произнесла шёпотом:

Старый! В чаще!

Командир перевёл взгляд туда, куда смотрела Шерлок, и выругался про себя: Твою ж мать!.

Между деревьями, метрах в ста от здания, неспешно прогуливалась мантикора. Она не мимикрировала под окружающую среду просто медленно прохаживалась в зарослях ольхи, почёсывая бока о тонкую кору стволов.

Тихо-тихо, плавненько Садись, садись, зашептал Старый. Шерлок последовала его словам. Сам он аккуратно передвигался на полусогнутых к окну, стараясь ставить ногу только на ламинат между осколками стёкол. Пока просто понаблюдаем.

На втором этаже началась какая-то возня, кто-то упал, затем хлопнул выстрел. Снова выстрел! Ещё один! Звуки были не слишком громкими: стреляли из пистолета со встроенным глушителем. И доносились они именно сверху.

Мантикора, с которой Шерлок не спускала глаз, остановилась, прислушалась. Спустя пару мгновений она растворилась на фоне деревьев, оставляя от себя лишь еле видимые очертания тела.

Шерлок, не теряй её из виду чуть левее вторая! прошептал Старый.

Шерлок поняла, как сильно сейчас боится моргнуть. Она была уверена, что если всё же моргнёт, то потеряет маскирующуюся тварь из виду, а это почти равносильно смерти. Шерлок вцепилась в рукоятку пистолета так крепко, как никогда, но указательный палец на всякий случай держала подальше от спуска. Волнение, которое захватило её с головой, могло случайно привести к катастрофе всю группу, всю операцию. Старый нацелил всё своё внимание на кусты вдалеке: на их фоне пробежало что-то, похожее на большую кошку.

Сзади, со стороны тамбура, послышался шорох.

***

Шаги сослуживцев удалялись по обеим сторонам здания. Гора остался единственным дозором отряда гарантом, что им не зайдут в спину и не навяжут очень болезненную, гарантированно быструю смертельную бойню. Выставив левую ногу на затёртый металлический порог двери, великан не переставал осматривать окрестности. Его взгляд перекатывался с запылённой дороги на залитый закатным солнцем луг с редкими берёзками. Луг граничил с темно-зелёной стеной леса, в который заворачивала асфальтовая дорога. Тёмные заросли полукругом охватывали территорию пункта, к которому группа так долго пробирались по чаще. Между зданием связи и первыми деревьями леса оставалась широкая вырубленная полоса. Само здание связи выглядело старым: потрескавшаяся штукатурка начинала отваливаться в районе карниза и на углу, краска на коммуникационной вышке шелушилась в некоторых местах. Только распахнутая входная дверь выглядела вполне новой. Чёрно-белая полоса бордюров вдоль плаца проходила наперерез небольшой тропинке справа, которую промяли, подбираясь к казарме, спецназовцы. Табличка со словом Казарма, аккуратно приделанная к стене справа от двери в тамбур, сейчас находилась на уровне грудной клетки великана. Гора чувствовал, как ставший душным день уходил вместе c жарким летним светилом за горизонт. Температура воздуха понизилась до комфортной.

Помыться бы! Блин, завтра всё тело чесаться начнёт Гора фантазировал об отдыхе у ручья или на берегу пруда. Ему хотелось умыться, смочить в воде ноющие от нагретых кожаных берцев ноги или хотя бы беззаботно уснуть. Он заметил колебания веток в кустах за пунктом связи, повернул чёрное дуло в сторону одноэтажного здания. Затем осторожно вернул левую ногу внутрь тамбура, обратно за порог.

Может, птица?

Он боялся попусту подстёгивать нервы всей группе ложной тревогой. День выдался очень непростой. Нет, даже адски тяжёлый! Даже не из-за марш-броска или взрывов, перестрелок сегодня не стало двух парней из отряда. Не сказать, что они близко дружили, но Гора вместе с ними составлял одну группу. Они вместе были ушами и глазами друг для друга. Только так и можно было выжить в этой чёртовой зоне бедствия И сегодня не стало целых двух парней, которым он готов был доверить собственную жизнь.

Птица больше не шевелила ветви кустов. Улетела. великан перевёл взгляд на плац у дальнего торца казармы. Мать твою! Гора от увиденного чуть не нажал на спусковой крючок.

Напротив окон левого крыла вальяжно расхаживала кошкообразная тварь, разглядывая примятую траву вдали. Остановившись, мутант присел на задние лапы и начал вылизывать гладкую пятнистую кожу спины. После второго движения языка по хребту мантикора подняла глаза на крыльцо и замерла.

Твою мать! Твою мать! Твою мать! Гора не знал, что сейчас лучше сделать: выйти на связь и привлечь к членам отряда притаившихся в углах и каморках здания монстров или голосом оповестить ближайших к нему товарищей.

Мантикора пропала из виду, растворилась в воздухе.

Не успею ничего! Гора резко отпрянул назад в тамбур, чуть не завалившись спиной на пол. Шагнув в сторону, он спрятался за закрытой узкой створкой двери. И тут со второго этажа донеслись приглушённые звуки падения, а затем два выстрела из тихого пистолета!

Старый рядом! У него ствол с глушителем! Гора на цыпочках попытался пройти в правое крыло, но зашуршал берцами с первых шагов. Один из керамических квадратиков плитки даже чуть шевельнулся под его потугами в грациозность, камень скрипнул о камень. На розовой полосе света у ног великана напротив открытой двери появилась вытянутая тень звериной головы.

Сука! Гора сделал шаг назад, снова прижавшись к закрытой створке.

Тень на полу росла, пока не стала похожа на прижимающуюся к земле огромную кошку.

Гора почувствовал, как в горле похолодело, сердце забилось с утроенной силой, а на ладонях выступил пот. Он осторожно взял правой рукой пулемёт за ствол, а левой перехватил рукоятку. Тень стала ещё ближе, ещё больше. Было видно, как хищник бесшумно, медленно переставляет лапы. Чтобы не выдать себя, великан задержал дыхание, замахнувшись прикладом пулемёта. Над порогом показалась голова чудовища на фоне затёртой краски были едва заметны линии контура тела. Гора со всей силы ударил прикладом о прозрачное облако. Оружие наткнулось на что-то твёрдое, послышался хруст. Защитная маскировка сразу же исчезла, и на пол упала кошка с перепонкой на загривке. На обтянутой голой кожей голове проступила рана, мутант зашипел. Гора немедленно ударил снова, занеся приклад повыше.

Только не дать ей встать! Не дать встать! Он понимал, что второго шанса устранить опасного уродца не будет.

Спустя пару ударов монстр уже не шипел, только красные брызги разлетались вокруг.

Не дать! Не дать! Не дать встать! Великан бил снова и снова, пока приклад не начал стучать о плитку пола.

Тихо-тихо! Он уже мёртвый! Гора очнулся от того, что его за плечо тормошил Палач. На привычно хмуром лице стрелка читались удивление и страх.

Гора посмотрел на пол от верхней части тела мутанта осталось лишь месиво из костей и кашеобразного фарша. Сам великан был весь в брызгах багровой крови и кусочках отлетавшей плоти. Руки чертовски болели так, что хотелось выть. Казалось, он отбил себе все кости в ладонях. Сгибать и разгибать пальцы стало почти невозможно.

Твари у здания! У здания! провыл Гора басом в коридор.

Оттуда на него выскочил командир.

Все наверх, пока есть время! Старый указал на железобетонную лестницу, ведущую на второй этаж. На них напали!

***

Рысь поднимался по бетонным ступеням, заглядывая на следующий лестничный марш, идущий вверх. Перед распахнутыми дверьми на второй этаж он увидел импровизированную огневую позицию сложенные друг на друга каркасы армейских кроватей без ножек. Штабель образовывал собой настоящую металлическую стену. На уровне груди в ней было оставлено окошко. Тут же обнаружились и ножки от кроватей из этих стальных труб, покрашенных в серый, выложили укрепления по обе стороны от амбразуры. Выше окошка баррикада продолжалась составленными друг на дружку панцирными сетками от старых коек.

Мессия тихо ступала по бетону, стараясь как можно дальше держаться от шатающихся перил.

Полезем? спросила она шёпотом.

Рысь кивнул и осторожно приблизился к ДОТу. За окошком баррикады были видны распахнутые двери справа и слева, как в тамбуре на первом этаже. Рысь прислушался тишина.

Я первый. Он снял автомат из-за спины и протянул Мессии. Передашь, как пролезу. Затем отстегнул разгрузку и положил её на пол, ухватился за прохладную сетку пальцами, немного подтянулся. Опёр колено на окно, взял пистолет в правую руку, а левой покрепче вцепился за уголок кровати по ту сторону амбразуры.

Если снизу ничего не цапнет меня, то считай победа! Да и не должно тихо слишком Спецназовец пытался найти глазами какую-нибудь щель в нижних ярусах из кроватей, чтобы подглядеть, но всё без толку. Он сделал резкий рывок вперёд об сетку брякнули замочки бронежилета. Никакого мутанта внизу за баррикадой действительно не оказалось. Из встречавших хлебом-солью была только открытая пачка сигарет, валяющаяся на полу. Видимо, её владельца что-то, а скорее, кто-то потревожил и заставил на время или навсегда забыть о пагубной привычке.

Чисто, шепнул в окошко выбравшийся Рысь. Давай ко мне.

Мессия проделала почти те же акробатические трюки, но из-за невысокого роста ей пришлось подпрыгивать чуть выше. Она чудом не врезалась шлемом в сетку, что непременно вызвало бы громкий, как колокольный звон, шум.

За баррикадой открывался короткий коридор, очень напоминавший тамбур на первом этаже. Справа располагалось большое помещение с двумя рядами простенков, похожими на широкие столбы. Просторная комната пустовала от стены до стены не было никакой мебели. А ещё в ней царила темнота на окнах висела плотная чёрная ткань. Впрочем, по бокам между светомаскировкой и оконным проёмом оставались щели, и поэтому красные лучи закатного солнца частично освещали пространство. В помещении не было никого только накрытые синими одеялами тюфяки лежали рядами на коричнево-багровом деревянном полу. Комнату делила на две симметричные части взлётка из линолеума кремового цвета. На противоположном конце она расширялась в пятачок перед дверями, ведущими в какие-то подсобки.

Слева от ДОТа, за порогом распахнутой широкой деревянной двери, был тупик из таких же сложенных от пола до потолка металлических кроватей. Небольшие зазоры между стеной и стальной затычкой покрывали высохшие красные пятна.

Проверим расположение роты. Рысь двинулся в сторону дальних подсобок, держа палец на спуске пистолета. Мессия последовала за ним.

Теперь стало отчётливо видно, что и перегородки, и сама стена лестничной клетки со стороны огромного помещения все в следах от пуль. У матрасов лежали гильзы, они же были и у окон, валялись вдоль деревянных плинтусов. На одном из простенков-столбов на единственном шурупе держался стенд перекошенный Вестник жизни роты! с фотографиями, графиками и таблицами. Одеяла на кроватях были аккуратно застелены. Некоторые из них выглядели грязными из-за отпечатавшихся следах берцев и чьих-то лап. На одном из окон качалась почти оборванная светомаскировка, её немного колебал слабый ветер из распахнутой створки. Солнечный свет играл на стеклянных осколках, лежавших на белом подоконнике. Вряд ли это окно открыло порывом, подумал Рысь, проходя мимо.

Дойдя до дальних комнат, бойцы обнаружили, что в одной из перегородок, не видных глазу со стороны входа в расположение, была приличная дыра от взрыва какого-то небольшого снаряда. Потолок здесь осыпался кусками шпатлёвки, двери оказались изрезаны металлическими осколками, пол был весь в чёрной саже. За метровой дырой находилось помещение, заставленное коробками с тушёнкой и зелёными деревянными ящиками. Рядом на двери висела табличка с надписью Кладовая 1. Слева были закрытые КБО и Кладовая 2. И только вход в туалеты оказался не заперт, даже приоткрыт.

Когда Рысь подошёл ближе, то увидел через узкую щель мокрую кафельную плитку, услышал звуки текущей воды. Он надавил кончиками пальцев на дверь створка открылась внутрь санузла. Пол заливала вода, скопившаяся у трапа в центре. Около пятнадцати умывальников, закреплённых вдоль стен, оказались разбиты, их белые осколки валялись по всему полу рядом с фрагментами длинного зеркала. Из повреждённых кранов повсюду струилась вода без сильного напора, просто вытекала под постепенно падающим давлением в насосах системы водообеспечения базы. В луже у трапа и на стенах выделялись засохшие красные брызги, а на самой решётке слива застряло что-то розовое, напоминавшее небольшую тряпочку. Из-за этого вода уходила так медленно. Рысь распознал в тряпочке кусок человеческой кожи, содранную с туловища. Кроме плеска и собственного дыхания он больше ничего не слышал. Зато почувствовал в низу живота необходимость справить нужду.

Проверь, пожалуйста, бумаги со стенда. Может, там есть какая-то инфа, а я тут по-быстрому облегчусь.

Мессия, всё это время державшаяся чуть позади, одарила его ехидным взглядом, ухмыльнулась и молча вышла. На покосившемся стенде действительно обнаружилась информация, но её ценность в сложившихся обстоятельствах равнялась нулю. Это были график отпусков, график дежурств, спортивные достижения каких-то солдат и сержантов: то фото какого-то тонкого смуглого военнослужащего Лучший стрелок ряд. Бикбулатов, то Лучший в беге на 1, 3 км ефр. Ложкарёв приятного парня с зелёными, чуть прищуренными глазами. Лучшим гиревиком оказался сержант Вавилов широкоплечий детина с рыжими волосами и вызывающим взглядом на фото.

На полу валялось несколько слетевших со стенда листов. Присев и перевернув один из них, Мессия увидела знакомого трёхголового пса над схематично изображённой спиралью ДНК. Полк охраны было набрано маленькими буквами под жёлтой надписью ЦЕРБЕР. Такой же был и на складе, вспомнила Мессия. Рядом лежала распечатанная фотография солдат, занимающих огневые позиции на крыше какого-то здания.

Рысь застёгивал ремень, когда услышал, как через две кабинки от него что-то хрустнуло. Он поднял с пола пистолет и, пытаясь не задевать дверь, вышел в проход. Из дальней кабинки текли две узкие струйки крови.

Вот я баран! спецназовец проклинал себя за самоуверенные поспешные действия. Находиться одному в незачищенном туалете опасно. Рысь двинулся назад, аккуратно перенося вес с одной ноги на другую, стараясь не ёрзать подошвой по плитке, а делать короткие, но устойчивые шаги к выходу. Дверь, за которой снова раздался хруст, была теперь у него на мушке.

Перевернув последний листок, Мессия обнаружила ещё одно распечатанное фото: на нём был мужчина в годах. Звёзды на его полевой форме говорили о звании генерал-лейтенанта. С фотографии смотрело вытянутое лицо с седыми короткими волосами на голове: голубые, неглубоко посаженные глаза, и нос уточкой над усами цвета пепла. Фото оказалось достаточно крупным, чтобы увидеть, как от тонких, сложенных в прямую линию губ мужчины влево вверх идёт шрам, уродливо извивающийся на щеке. Плечо генерала украшал шеврон всё с теми же головами мифического пса.

Рысь сделал ещё один шаг от проклятой кабинки, и в этот момент через дальнюю дверь перелетела оторванная человеческая рука. Спецназовец увернулся, отпрянул вбок. Ампутированная конечность врезалась в перегородку за ним. Ноги спецназовца начинали подрагивать от напряжения. На полу перед ним лежало обглоданное предплечье в клочьях камуфляжной ткани. Рысь снова взял шумную кабинку на мушку. Вдруг он услышал, как о пол разбилась какая-то увесистая керамика, и тут же дверь в прицеле перепрыгнуло облако перегретого воздуха. Спецназовец поднял глаза выше и увидел хищный взор, обычно доводящий добычу до безумия. Холодный, как глубокая могила, взгляд монстра взгляд неминуемой смерти. Мантикора держалась когтями за белый пластиковый потолок, приняв соответствующую этой поверхности окраску.

Не в силах выдать ни звука, охваченный паникой Рысь принялся палить в верхний угол комнаты, где скрылись из виду два страшных зелёных глаза. В ту же секунду в потолке над шумной кабинкой образовался пролом.

Мессия, услышав выстрелы, вскочила и побежала на помощь.

Рысь бросился к выходу, но на потолке над ним что-то хрустнуло, и спецназовец упал от сильного толчка в спину. Рысь влетел шлемом в угол кирпичного дверного проёма и, быстро перевернувшись животом вверх, снова несколько раз выстрелил в потолок. Пули пробили пластмассу недалеко от того места, куда улизнул кончик исчезающего в воздухе хвоста. Рысь пытался дышать как можно тише, чтобы услышать шорох когтей по чердаку, но взволнованное сердце не собиралось так быстро успокаиваться, адреналин наполнил его кровью. Заскрипело левее звук шёл от потолка у стены. Рысь немедленно нацелился на подозрительный шум и высадил в пластик несколько пуль. Ничего ни крови твари, ни её криков, ни стона. Топот из расположения переместился на плитку порога туалетной комнаты. Рысь рявкнул входящей:

Стой! Мантикора за обшивкой!

Дай руку, я вытащу тебя! Мессия понимала, что опасность только за порогом: над расположением потолок был выше, чем в санузле, и небольшие трещины на побелке должны были скрывать за собой железобетон, неприступный для этого вида мутантов.

Рысь протянул девушке левую руку, не выпуская из виду дыру, через которую мантикора забралась на чердак. Мессия шагнула в сторону кабинок, и над разбитыми умывальниками послышался треск пластмассы.

Осторожно! Рысь оттолкнулся ногами от пола, чтобы проехать на спине по мокрой плитке ближе к выходу и выстрелить в опасного хищника, но санинструктор уже выпустила из пистолета в потолок половину магазина. Я держу, хватай меня! крикнул он.

Мессия сжала кисть напарника и что есть силы потянула на себя. Потолок снова затрещал. Выползая из туалетной комнаты, Рысь выпалил остаток пуль вверх, но вновь в молоко. Со стороны лестницы донёсся грохот свалившихся на ступени кроватей и рам-ножек. В коридоре показался Старый.

Отходим!

Она на чердаке, осторожнее! Рысь рванул вперёд и встал на ноги, не сводя мушку перезаряжённого пистолета со входа в санузел.

Командир присел на полусогнутые, спешно осматривая потолок над собой. Со стороны лестницы вышел Палач.

Беги! Рысь подтолкнул Мессию в сторону лестницы.

Она лишь сменила магазин и передёрнула затвор.

Неа! Вдвоём отходим, медленно!

Они аккуратно, не спотыкаясь, попятились от туалетов к выходу с этажа. Пройдя метров шесть, услышали негромкий окрик Старого:

Мы вас прикрываем, сюда, шустрее!

Бойцы развернулись и, разойдясь по разные стороны от взлётки, побежали к командиру. По железобетонным плитам чердака кто-то запрыгал. Посыпалась побелка, звук сверху стал немного похож на топот. Мессия нырнула на ближайший тюфяк, резко перевернулась и вытянула перед собой пистолет. Рысь остановился у ближайшей колонны, упёрся в неё спиной и посмотрел на потолок в сторону источника звука. Старый подал рукой сигнал остальным: Внимание верх. Палач отступил в проём лестничной клетки.

Тихо-тихо, она сейчас где-то над нами, произнёс командир.

Наступила гнетущая тишина. Казалось, что чудовище сейчас вынырнет из воздуха прямо над головой. Старый напряжённо смотрел на низкий потолок над тамбуром. Палач прошептал:

Давай на лестницу там не достанет.

Вдруг раздался настолько громкий треск, будто на доски потолка уронили гирю. Старый чудом не нажал на спусковой крючок грохнуло прямо над ним. Палач несколько раз выстрелил вверх, топот на чердаке стал быстро перемещаться вдоль здания к дальнему концу. Фух, кажись, пронесло, подумал Рысь: та часть казарм осталась отделенной глухой стеной из кроватей. Вдалеке послышался звон разбитого стекла, затем серия глухих ударов о торцевую стену.

Ушла. Палач встал в полный рост и опустил оружие.

Думаешь? Старый ещё был на взводе от мысли, что чуть не получил в лоб острым когтём.

Да, она по стене спустилась и спрыгнула.

Хорошо. Старый посмотрел на бойцов. Раненые есть?

Нет, повезло нам! Рысь перевёл дыхание после бега наперегонки со смертью. А что внизу? Нас окружили?

Почти. Твари были на плацу, но сбежали после ваших выстрелов, пояснил Палач.

Да и со стороны леса ещё двое было, но так же дали дёру почти сразу после стрельбы, Старый тяжело выдохнул, и мне это не нравится.

Почему? выразила общее удивление Шерлок.

Они должны были напасть иначе это новый вид мантикоры. А если новый, то и другие виды могут быть модифицированы. А значит, мы вообще ничего не знаем о том, с кем воюем!

Повисла неприятная пауза. Старый продолжил:

Так, сейчас идём в здание радиосвязи и там останемся на ночь. Видели какие-нибудь припасы?

Да, там, в комнате, есть коробки с консервами. Мессия указала на дальнюю дверь.

Ага! Сейчас по-шустрому одну коробку с собой и к выходу. Потом вернёмся за остальными, как зачистим рубку. Пока гарнитурой не пользуемся. Чёрт ногу сломит, какая теперь у местной фауны чувствительность к сигналам!

Есть! Рысь первым направился в сторону разрушенной взрывом перегородки.

Мессия выглянула на лестничную клетку: Гора стоял у ДОТа, укороченного на половину высоты, и следил за лестницей.

Ну да, кто бы сомневался, подумала Мессия, понимая, что именно благодаря великану помощь быстро вошла на этаж.

***

Коридор за открытой дверью здания связи был погружён во мрак: окна-бойницы, заметные снаружи, принадлежали другим помещениям. Палач первым ступил на пыльную поверхность пола. По стене справа, окрашенной в кремово-розовый цвет, тянулись провода, проложенные по кронштейнам. Вдоль левой стены луч фонаря выхватил несколько синих настенных лотков для корреспонденции, все пустые. Над ними висели несколько плакатов: на одном трёхголовый пёс над спиралью ДНК, рядом с ним плакат с колонками текста, напечатанного мелким шрифтом.

В дальнем конце свет бликовал на поверхности несколько выцветшей большой фотографии. Подойдя ближе, бойцы увидели, что это коллаж: строй марширующих солдат, держащих равнение направо, с автоматами, прижатыми к груди, на заднем плане леса и горы, а в правом верхнем углу всё те же три головы мифического пса. На защите будущего на защите Родины! гласил слоган в нижней части изображения. Плакату явно стукнул не один год краски выцвели. Рядом с ним, дальше по коридору, была приоткрытая деревянная дверь. Такая же, но открытая настежь, обнаружилась напротив в левой стене. Палач посветил в проём пустой туалет. Рысь показал на себя и на противоположную стену, Палач кивнул. Раскатовцы заняли позиции, а затем начали штурм основного помещения.

Группа ворвалась в радиорубку. В белые круги фонарей попала аппаратура радиоузла: приёмники и передатчики, блоки усиления. Напольные металлические шкафы с проводами и тумблерами стояли под окнами-бойницами. Стол с небольшим переговорным устройством находился метрах в трёх от входа, по центру рубки. В конце помещения располагалась дверь с табличкой Мастерская. Кроваво-красные лучи солнца ещё проникали сквозь бойницы, но уже были не в силах осветить комнату.

Чисто, констатировал Старый. Он повернулся лицом к подчинённым и продолжил: Гора, Рысь, Палач притащите припасы с крыльца сюда. Гора ты несёшь, остальные прикрывают. А мы тут

Стоп! оборвал командира черноглазый стрелок. Здесь кто-то есть.

Старый резко развернулся в сторону серверов. Рысь держал дуло автомата на уровне груди, направив его в центральный проход. Старый осторожно пошёл в сторону блоков, держась правее. Палач достал пистолет и направился к двери в дальнем конце, прижимаясь к стене слева. Из-за последнего шкафа донёсся шорох. Бойцы замерли. Мессия и Шерлок почти синхронно взяли опасный угол на мушку. Палач поднял руку, указал на правую стенку, затем дважды сжал пальцы в кулак, будто выманивая кого-то: Оно движется к нам. Затем сделал ещё шаг, отделявший его от зазора между задними панелями и стеной

Раздались глухие хлопки, а затем на Палача неожиданно выпорхнула птица. Воробей сделал круг под потолком и улетел через коридор на улицу, чуть не врезавшись в ошеломлённую физиономию Горы.

Твою мать! выругался Палач, лежащий спиной на полу он упал назад в момент, когда пернатый вылетел из щели прямо на него.

Всё отлично! Старый протянул товарищу руку, помогая подняться. А теперь за припасами и замуровываемся тут на ночь!

Через минуту в полутёмной радиорубке остались лишь две девушки и командир отряда. Лучи солнца совсем потускнели, и за стеклами мелких окошек была видна только стремительно темнеющая синева неба. Ночь вступала в законные права.

Старый закрепил свой фонарь на столешнице рядом с переговорным устройством, напоминающим микрофон звукозаписывающей студии, и обратился к оставшимся:

Разместите фонарики так, чтобы освещали проход, но из окон их не было видно.

Старый, а там горит что-то Мессия нагнулась ближе к полу. В этих блоках лампочки горят!

Командир подошёл ближе к одному из шкафов.

Да, точно. Выходит, есть свет. Провода не оборвало ничем? Хорошо!

Щёлкнул выключатель. Над головой замерцала и через несколько холостых попыток зажглась лампа дневного света.

Да, свет есть! Шерлок ещё раз ударила по выключателю на стене, и комната вновь погрузилась в темноту.

Гаси! запоздало шикнул Старый. Не надо! Обойдёмся фонарями. Пары хватит. Один часовой. Меняться через час будем.

Я первая! Мессия сняла каску и наконец почесала натёртую голову. Хоть подразделение и снабжалось лёгкими, и при этом прочными средствами защиты, шея и спина ныли, как после стандартной общевойсковой брони. Потом забыться хочу. Долгий день был.

Старый еле заметно улыбнулся.

Добровольцам дорогу!

Шерлок тем временем изучала всё, что находила на столе: журналы ведения радиопереговоров, журнал осмотра территорий, книгу приёма-сдачи нарядов. Фамилии, звания, стандартные фразы и примечания... Развороты пестрели разными почерками и одними и теми же шаблонными фразами: Обход территории совершён посторонних предметов не обнаружено, Наряд сдан. Происшествий не обнаружено, По результатам осмотра оборудования неисправностей не обнаружено. Тоска армейского быта во всей красе. Но такая рутина, возможно, теперь была бы заветной мечтой тех, кем утолил голод выводок восьмидесятки. Последние строчки датировались тремя дня назад.

Закрыв журнал, Шерлок провела лучом фонаря по столу. Он весь был исцарапан. На столешнице легко читались отдельные имена людей, высеченные уродливым шрифтом по самому краю тонкой деревянной крышки. Блондинка поводила фонарём по стенам. Рядом с входом в рубку её глаз уловил что-то белое.

Доска для маркеров? удивилась Шерлок и подошла ближе, рассматривая атрибут, характерный скорее для классов и аудиторий, чем для воинской части. На доске значились какие-то цифры и слова. Шерлок стала присматриваться.

Мессия приткнулась спиной к стене и устало сползла по ней на пол. Грузно выдохнув, она даже начала жалеть о том, что вызвалась в дозор первой. Старый изучал приборную панель устройства связи. Тумблеры щелкали при переключении. В динамике отчётливо слышался негромкий шум. При смене частоты он ненадолго глох.

Из коридора донеслись уверенные, твёрдые шаги и хлопок закрывшейся двери. Лязгнул металлический засов. В тёмную комнату вошёл Рысь. Рассмотрев во мраке почти спящую, сжавшуюся в комок Мессию, он подкрался к ней и негромко произнёс:

Война войной, а ужин по расписанию!

Продирая осоловевшие глаза, санинструктор промямлила в ответ:

Ага, я щас Надо поесть Я в норме.

Рысь привыкшими к темноте глазами посмотрел в измученное лицо Мессии и мягко произнёс:

Я за тебя постою. Тяжёлый день был.

Та лишь кивнула, уставившись в пустоту перед собой. Она искала в голове сбежавшую мысль: Надо встать на ноги.

Из коридора в комнату вошёл Гора. Поставил пулемёт недалеко от двери и сел на пол медленно и на удивление бесшумно.

Старый, ужинаем? пробасил без раздражения великан, а следом по помещению разнеслись мольбы его сжимающегося от голода желудка.

Старый оторвал заворожённый взгляд от приборной панели, повернул голову налево и через плечо кивнул в ответ. Рысь вспорол ножом крышку коробки, которую пару минут назад поставил на пол, и выудил оттуда несколько металлических банок без этикеток, только с пропечатнными по железу датами и номерами партии. В комнату вошёл Палач.

Утром к двери не подходим без меня там мина.

Шерлок всматривалась в цифры и буквы, обнаруженные ею на доске. Свет фонарика порождал блики на белой поверхности. Наконец блондинка взяла чёрный маркер, лежавший на небольшой металлической полочке в нижней части доски, и принялась обводить недостающие, наспех стёртые линии.

Рысь выудил из коробки очередную банку и посмотрел на командира, сидящего спиной к отряду за столом с приборной панелью радиоузла. Старый осторожно вращал колёсико переключателя частот: канал радиосвязи был где-то рядом. Шипение прерывалось тишиной на несколько мгновений, а затем возникало вновь. Наконец на миниатюрном цифровом табло радиостанции зажглись красные цифры: 0800. Тишина, возникшая в динамиках, окончательно прервала неприятный звук помех. Она уже длилась не мгновение, а целых двадцать секунд.

Неужели показалось? Старый не просто так остановил поиск. Это точно был чей-то канал связи, но командир не был до конца уверен, что в момент его обнаружения услышал обрывок фразы.

Прошли сорок секунд. Тишина.

Старый смотрел на свет фонаря, отражающийся от матовой поверхности его каски, лежавшей на столе рядом. Шестьдесят секунд. В динамике раздался щелчок.

Старый выдохнул. От резкого звука сердце будто пронзили ледяным лезвием.

Снова два щелчка на канале связи.

Кто-то есть! Там кто-то есть! сомнений больше не было: кто-то выходил на связь, но ничего не произносил.

Командир! Ужин сам же сказал! Рысь поставил банку на стол, отчего Старый вздрогнул. База отвечает?

Нет, до базы мы не добьём. А вот с остатками персонала можем попытаться выйти на связь. Поешь и смени меня за рацией! Я нашёл канал нужно попробовать установить контакт. Узнаем информацию о входе в лабораторию, оперативную обстановку. Утром выйдем по выверенным координатам, и к обеду операция закончится!

Да, без проблем!

Рысь вскрыл свои консервы прямо на весу, со стороны двери тоже послышались звуки открытия банок. Гора протянул сонной Мессии консервы из перловой каши и говядины. С отогнутой крышки стекал жир. Санинструктор, растирающая красные глаза руками, кивнула и мягко поблагодарила великана.

Командир произнёс в стоящий на столе небольшой микрофон:

Это Раскат4, мы пришли к вам на помощь! Назовите свой позывной и ваше состояние, местоположение!

В ответ была тишина. Рысь пережевывал кусок тушёного мяса и наблюдал за Старым.

Это Раскат4, мы пришли к вам на помощь! Отзовитесь!

Спустя почти минуту канал ответил лишь щелчком выхода на связь, который почти моментально исчез в тишине.

Это Раскат4, приём!

Время шло, а щелчков больше не слышалось ни шипения, ни тем более человеческого голоса. Старый посмотрел на Рысь.

Замолчали? Спецназовец считал в неспокойном взгляде Старого размышления вперемешку с ругательствами.

Что-то странное. Постарайся не упускать ничего. Старый передал наушники Рыси и прихватил со стола свою порцию ужина.

Есть! Второй офицер Раската4 сел за радиоточку. Канал 0800 не подавал никаких признаков жизни.

Палач, слизывая остатки жира с крышки, уставился на доску, на которой Шерлок всё это время что-то обводила. Наконец та закончила и отошла на несколько шагов назад. Гора и Мессия уставшими глазами посмотрели на чёрные линии от фломастера на белой поверхности доски.

Шерлок тихо прочла восстановленную надпись:

С 21:45 только восемьсот один. В 22:40 снять купол! Для 802-го доклад, номер двенадцатьБ. В 22:00 профилактика "Лавины". Она обернулась к подошедшему Старыйу. Что это значит?!

Командир задумчиво посмотрел на восстановленную надпись и хмуро ответил:

Это значит, что пора связаться с базой, чёрт бы её побрал!

Глава восьмая. Ночь

Рядом с ангаром для самолёта на деревянной скамейке сидел Костя в заляпанном маслом синем комбинезоне. Запах керосина немного выветрился на свежем воздухе, и для рядового роты технического обеспечения одежда казалась вполне комфортной. Бывало и хуже, когда весь день приходилось возиться с техникой, изливаясь потом, с закопчёнными руками, окосев от паров горюче-смазочных веществ. А сейчас сейчас было милое армейскому сознанию время: кайф, расслабон время, когда солдата без чётко поставленной задачи оставляли ждать прибытия командира. И в этом прекрасном состоянии покоя пухлощёкий конопатый Костя с безразличием смотрел в чёрное небо. Его грустный взгляд уходил в глубины космоса, в бесконечность. Он был уверен, что даже долететь до края Вселенной было бы быстрее, чем ему дослужить до дембеля.

Из тёмного ангара вышел низкорослый ефрейтор. Дошагал до лавки, плюхнулся рядом. Не вынимая руки из карманов комбинезона, Малой так звали невысокого ефрейтора сослуживцы задрал голову в небо и тоже принялся рассматривать звёзды. Спустя пару минут он зевнул, да так, что скулы хрустнули. Не сумев вернуться к созерцанию возвышенного, он решил выдернуть на грешную землю ещё и солдата.

Семечки будешь? Малой насобирал горстку у себя по карманам и уже тянул кулак с угощением к рукам Кости.

Да не, рассеянно ответил тот.

Как знаешь, пожал плечами ефрейтор и сунул семечки обратно в карман.

Присмотревшись к Косте, он спросил:

А ты чё такой хмурной? На обеде же нормальный был.

Да ничё, тихо ответил Костя.

Малого такой ответ не устроил, и он легонько толкнул его в плечо:

Вываливай, давай! Чё случилось? Дома что-то?

Да нормально дома всё Костя сделал небольшую паузу, а затем продолжил: Катька бросила.

Написала, что не дождётся?

Да, что полтора года это долго.

Вот сука! ругнулся Малой и сплюнул на землю. Но ты не тушуйся! На гражданку вернёшься нормальную бабу найдёшь!

Да кого? вздохнул Костя. Мы с Катькой с восьмого класса вместе были. Она самая лучшая.

Да знаешь, сколько таких Катек? Я на районе каждую неделю баб менял! Такие кисы бывают! с наслаждением начал вспоминать Малой.

Мне шлюхи не нужны! отрезал Костя. Катя она другая совсем!

Да что другая? Что в ней такого особенного-то? не унимался Малой. Баба как баба. Вернёшься найдёшь себе сладкую!

Нет!

Что нет? не понял Малой.

Таких, как Катя, нет, грустно ответил Костя.

Ефрейтор прикинул кое-что в своей голове и осторожно задал вопрос:

Костя?

Чё? тихо ответил тот. Всё это время он не отрывал взгляда от неба.

А ты чё делать собираешься?

Я объясню Кате, что она всё неправильно поняла.

В письме? решил уточнить Малой.

Не знаю, промямлил Костя. Но, думаю В общем, сбегу я к ней!

Малой присвистнул и поправил свою кепку.

Не, братан, так не катит.

Костя продолжил с той же интонацией:

Я сбегу, приеду к Кате и всё ей объясню! Она поймёт, что у неё просто были дурные мысли!

Братан, слушай, тебе это не надо!

Что не надо? разозлился Костя. Катя моя будущая жена! Она просто переволновалась!

В дисбат тебе не надо, дурень! Малой слегка повысил голос. Тебя на первом же поезде снимут и в Мартово отправят! Ты знаешь, как там живётся?

Нет, буркнул Костя.

А вот мне старший призыв рассказывал: хуже тюрьмы! Малой сплюнул себе под ноги. Там ты не товарищ солдат, там ты моль, не человек даже! Будешь от зари до зари по плацу ползать, бегать, строевым и гусиным шагами ходить! Из старшаков там Белый был. Говорил, что уже через пару дней хотел повеситься, как туда попал. На хер оно тебе надо?!

Костя замолчал, шмыгнув носом. Малой продолжил:

Ты подумай, как матери напишешь: Мама, я еду двушку мотать в дисбат, потому что совершил идиотский поступок!? Братан, послушай меня: пройдёт время, и ты встретишь такую матрёшку, что Катя и близко не стояла!

Костя ничего не ответил.

Со стороны взлётной полосы к ангару подходили две фигуры. Малой прищурил глаза и узнал патруль роты охраны Гнезда. Это были его знакомые, Миша и Олег, обыкновенные солдаты, похудевшие на армейском пайке. Оба среднего роста, русые, со светлыми чертами лица. В бронежилетах и касках они сейчас вообще выглядели близнецами. Когда бойцы подошли ближе, Малой крикнул:

Здорово!

Миша протянул руку.

Здоров, Малой! Сигаретки не найдётся?

Ефрейтор полез во внутренний карман комбинезона. В этот момент все четверо обменивались рукопожатиями.

Здорово!

Здоров!

Привет!

После этого ритуала Костя снова уставился на звёзды.

Малой наконец выудил из пачки сигарету и протянул Мише.

И мне одну! Не обидишь? жалобно посмотрел на ефрейтора Олег.

Э, алё! возмутился Малой. Ты мне пачку должен! Когда отдавать будешь?

С зарплаты отдам, грустно вздохнул Олег. Зарплатой он называл мизерное жалование солдата-срочника.

Миша показал добытую сигарету напарнику:

Вместе покурим.

Олег снова обратился к сидящему ефрейтору:

А у тебя семки есть? На вафли обменяю!

Шоколадные? заинтересовался Малой.

Да. Олег зашуршал обёрткой в своей разгрузке и извлёк оттуда пару вафельных квадратиков.

Это дело! одобрительно кивнул Малой, отсыпая семечек.

А ты слышал, что у нас в роте у одного кукуха слетела? вдруг вспомнил Олег.

Миша прыснул смехом, а Малой задумчиво произнёс:

Ну-ка! Что там у вас было?

Даже Костя начал коситься на патрульных в ожидании истории.

Олег продолжил:

Короче, у нас этот дебил Новосинцев знаешь же его?.. Он вопросительно посмотрел на Малого. Тот утвердительно кивнул. Он последние пару дней командира взвода всё доставал: А нас пошлют в зону смерти? А нас пошлют за периметр? И так всех задолбал, что замполит ему брякнул: Из нашей роты ты будешь в разведке, если что. Ты ведь туда рвёшься, как я посмотрю?. Этот дебил сразу побледнел и затих. И все думали, что он успокоился, а он, короче, задумал комиссоваться!

Комиссоваться? переспросил Малой.

Миша поддакнул:

Так его кореш, Лягуха, говорит.

Олег снова перевёл внимание на себя:

Так вот! Когда роту отбили, этот полудурок ночью пошёл в туалет, там спрятанные иголку и нитки из-за стиральной машины достал и начал себе рот зашивать!

Да ну на хер! выругался Костя.

Фу, сморщился Малой. И чё?

И всё! сквозь смех произнёс Олег. Ротный говорит, что ему такие конченые в роте не нужны. Переводить его будут.

Дааа, протянул Малой. А у нас

Его прервал Миша:

Шухер, пацаны, кто-то из радиорубки вышел! Побежали на маршрут!

Патруль скрылся в темноте у края взлётки, техники-заправщики тоже решили исчезнуть с офицерских глаз в своём ангаре.

***

Громов курил возле входа в радиоузел Гнезда. Операция шла уже десять часов, и завершение её пока не предвиделось. То, что со слов главнокомандующего армией задумывалось как контрольный экзамен, стоило жизни десяткам людей из его подразделения. Годы подготовки, литры пота и крови и вот такой бесславный и глупый конец: Сбит ПВО родной страны, которой служил. Полковник представил себе это торжество цинизма и армейского дуболомия, высеченное на надгробиях: Каково же будет на душе у родственников, что пойдут к этим холодным памятным камням на кладбища.

По правде говоря, манекены в запаянных гробах таковым был вероятный итог службы в Раскате. А что можно положить в гроб после встречи бойца с мутантом? Ведь враг, с которым должен биться отряд, только в редких случаях мог оставить от человека хоть что-то опознаваемое. Да и тела павших инструкцией предписывалось не выносить из ареала обитания чудовищ, а обрабатывать ядом. Но сейчас-то муляжи положат не потому, что боец пропал в сражении с чудовищами, а потому что кто-то решил закрыть проблему быстро и эффективно. Для выдающегося портфолио в будущем торопились, видимо, от этих мыслей Громову захотелось ещё больше окутать себя горьким дымом, и он затянулся что было сил.

У фонаря, висевшего над небольшой плитой-козырьком у входа в радиоузел, вилась огромная стая мошек, напоминавшая собой летающую чёрную пыль. Военная база спала. Тьма накрыла аэродром, обнажив лишь вереницу огней по периметру территории. Из гущи ночи со стороны проезда на взлётную полосу к полковнику вышли двое молодые солдаты в касках и бронежилетах, разгрузках, но без рюкзаков. Патруль шёл не спеша они о чем-то разговаривали на обходе территории по указанному маршруту. Когда патруль приблизился к офицеру, один увидел звание Громова на погонах и толкнул локтем второго. Патрульные выпрямились, схватили висящие на груди автоматы за цевьё и уже готовы были отчеканить три приветственных строевых шага.

Не надо, полковник, не вынимая сигареты изо рта, махнул несколько раз правой рукой и лишь кивнул в ответ удивлённому патрулю, вновь скрывшемуся в темноте летней ночи. Громов отлично понимал, что эти солдаты ещё не были на передовой и их представления об армии ограничивались тихой службой мирного времени. А он понюхал пороху и знал, что суть, а что шелуха. Заасфальтированная линия взлётной полосы дополнительно осветилась фарами со стороны ворот на территорию Гнезда въехал топливозаправщик. Свернув к ближайшим самолётам, грузовик сбросил скорость почти до нуля и начал аккуратно парковаться. К машине поспешили солдаты-техники в серых рабочих комбинезонах. В двухстах метрах человеческие фигурки выглядели игрушечными, особенно на контрасте с темнотой. Хлопнула дверца на землю спрыгнул сопровождающий. Человечки засуетились вокруг освещённого фарами самолёта.

По бетонной лестнице пункта связи кто-то быстро спускался шаги напоминали барабанную дробь. Громов перевёл взгляд на дверь радиорубки. В прохладу летней ночи вышел Лешаков. Не сбавляя шага, эфбэбэшник стремительно пролетел мимо полковника, растворившись в тени за контуром освещённой фонарём площадки. Впрочем, Громов ничего не имел против. После дневного казуса с Натальей и потерь своих людей по прихоти ФББ, у него не осталось ни сил, ни желания общаться с представителями ведомства. Тем более, что Лешакова завтра в Гнезде уже быть не должно Наталья решила взять всё под собственный контроль, а подчинённого ей Лешакова отправить куда-то в другой регион на иную задачу.

Из-за двери донеслось цоканье каблуков. Громов готов был даже на переплавку всех своих медалей в остриё копья, только бы дали метнуть им в появившегося человека: на улицу вышла Наталья. Куртка без погон была теперь не просто накинута на плечи, а надета и застёгнута. Глава защиты полковник наконец вспомнил её звание выудила из небольшого правого кармашка куртки пачку сигарет. Затем зажала тонкими губами одну из них, привычным движением опустила пачку вниз, щёлкнула крышкой зажигалки, и вот уже первая струя дыма ушла в сторону звёзд, выглядывающих между кучевыми облаками. Громов стряхнул пепел на газон.

Они оба стояли молча, разойдясь взглядами в разные стороны. Казалось, что стрекот обитавшей в траве живности становится всё громче. Эфбэбэшница вновь поднесла к губам сигарету, зажатую в тонких ухоженных пальцах. Затянулась. Рыжий огонёк от тления табака медленно пополз в сторону фильтра. Молчание. Ни он, ни она старались не приближаться друг к другу с момента, когда Громова вынудили отдать убийственный для его людей приказ. Ненависть слишком мягкое слово для описания того, что он к ней сейчас испытывал. Он не смотрел прямо на неё, но решил всё же держать в поле зрения, как злейшего врага. Ещё сильнее его злило, что, как бы ему ни хотелось, он не мог просто достать пистолет и разрядить обойму в надменную эфбэбшницу: помимо собственной загубленной жизни он подведёт выжившие остатки отряда. Громов был уверен, что без его участия в командовании операцией всё будет делаться наихудшим образом. И вот тогда точно погибнут все из Раската, даже те, кого оставили на усиление кордона. А ещё он прекрасно знал, что свою ненависть может засунуть себе в задницу: мир погонов не признаёт ни ощущений, ни эмоций. Каждый облачившийся в китель априори лишался свободы воли. И если этой-как-её-тампонадобится зачем-то с ним поговорить, у него не будет выбора.

И тут она повернула голову к нему.

Вы ведь давно бросили курить. Верно?

Полковник сплюнул, зло посмотрел на неё и ответил, стряхнув пепел с сигареты:

Да.

Снова повисло молчание. Наталья сделала несколько неспешных шагов в его сторону.

Вы считаете, что я здесь приказываю всё, что мне взбредёт в голову, да?

Громов глубоко затянулся, буравя эфбэбэшницу взглядом. Он решил промолчать, чтобы не сказать лишнего.

Товарищ полковник, я ничего не имею против вас и ваших людей, поймите. Я ношу погоны так же, как и вы. Так же, как и вы, я лишь исполняю приказы сверху. В свете Луны были видны морщины её далеко не юного лица. Я знаю, что я вам противна. Поверьте, мне ещё противнее от того, что произошло.

Допустим, сухо отозвался Громов.

Наталья посмотрела немного в сторону, но затем её стальные глаза вновь начали вглядываться в лицо полковника:

Вы поймите, я обязана сохранить данные с восьмидесятки. Это ведь не просто нужная информация это будущая жизнь всей планеты! Это завтрашний день человечества, в котором можно будет проснуться без многих страхов, что ещё существуют сегодня!

Громов глубоко выдохнул, бросил тлеющий фильтр в стоявшую рядом урну и ответил:

Хорошо, когда можно проснуться Затем добавил: Наталья, нам с вами будут ставить задачи мы их будем выполнять. Ничего личного.

Казалось, что на секунду её губы слились в улыбке.

Это главное! Я не хочу, чтобы какой-то негатив нам мешал. Мы с вами держим этот мир в целости и сохранности. Он просто не знает об этом.

Полковник пошёл в сторону взлётной полосы, не удостоив эфбэбэшницу ни словесным прощанием, ни уважительным воинским жестом, ни хотя бы кивком. Для него этот разговор был окончен и продолжения не требовал. Зато Громову требовалось как можно быстрее уйти от неё, чтобы всё же не пристрелить сдуру.

Наталья докуривала сигарету, смотря вслед полковнику. Её прищуренные глаза не отрывались от его затылка.

Ладно, еле слышно прошептала она. Аккуратно, не касаясь края урны окрашенными в чёрный цвет ногтями, Наталья потушила сигарету, бросила окурок и зашла обратно в открытую дверь.

***

Громов шёл по коротко стриженой траве, наблюдая за копошащимися у самолёта заправщиками. Он поднёс рацию ко рту:

Орёл4, это Сокол-2, приём!

Рядом с техниками у грузовика стоял какой-то офицер и чесал лоб под фуражкой. Затем буквально через пару секунд внезапно крикнул:

Я тебе поверну, сука! Ты пристыковал уже её! Ты все шланги хочешь изрезать, что ли, а?

Громов видел, как офицер начал что-то активно показывать на технике, махать руками, метаться между грузовиком и самолётом, не забывая при этом раздавать моральные, и не только, затрещины окружающим его солдатам для лучшего усвоения материала.

Рация зашипела:

Сокол-2, это Орёл4, слышу вас!

Полковник нажал на кнопку передачи.

Обход позиций кордона уже прошёл?

Спустя пару секунд рация ответила голосом Кононова:

Никак нет, сейчас смена только сядет по машинам. Желаете присоединиться?

Так точно, захватите меня на аэродроме, у пункта связи.

Как скажете. Выезжаем через минуту!

Динамик замолк. Небо становилось всё пасмурнее свет луны пробивался сквозь тучи редкими пятнами. Громов похлопал по карманам, ища пачку сигарет, но вспомнил, что ту единственную, выкуренную, одолжил у Лыкоренко. Он ведь действительно уже пять лет не курил до этого проклятого дня! Чувствовалась дикая усталость, но сон ещё даже не маячил вдалеке. Поспать можно будет гораздо позже.

Послышался гул приближающихся моторов. Колонна из пяти грузовиков, ехавших вдоль взлётной полосы, приближалась к полковнику. Громов сделал шаг назад, на траву. Сверкнув фарами, первый грузовик остановился наравне с ним. Открылась дверь кабины, за ней был Кононов.

Товарищ полковник, садитесь!

Почему-то именно сейчас Громов был счастлив его видеть. Он не чувствовал к нему той же неприязни, что к людям в радиоузле Гнезда.

***

Палач сидел на втором этаже казармы у огромной дыры в наружной стене. Пол, потолок, панели всё было в следах долгих перестрелок и пожара. Повсюду лежали гильзы, какие-то останки тюфяков. Обугленные щепки от тлевших подоконных досок ещё пару часов назад служили своеобразными горящими маяками. На них тогда можно было ориентироваться, чтобы подойти к выбитым окнам, взглянуть на звёздное небо. За плацем на окраине чащи с кустами играл лёгкий ветерок, покачивавший тонкие ветви. Дверь в пункт связи была открыта. Внутри не горел свет все спали.

Пофигисты, Палач предполагал, что, когда он вышел, никто не стал ставить мину обратно. Даже дверь оставили нараспашку: видимо, кому-то стало душно.

У края плаца стояли машины: несколько тентованных грузовиков, пара военных джипов. Один из автомобилей медленно катили скрытые темнотой солдаты. Ещё трое военнослужащих разгружали подогнанный к крыльцу грузовик. Они действовали так ловко, что ни рук, ни лиц, ни вообще фигур различить не было возможности.

Неужели маскировку наконец освоили? Палач отметил, что суета на плацу была почти беззвучная: человек то скроется где-то в кузове, то выскочит с какой-нибудь коробкой в руках и сразу от света луны за машину спрячется, и всё бесшумно. Однополчане ли это, или остатки гарнизона восьмидесятки выехали навстречу, понять было невозможно. Около одного из джипов в серебряном тусклом свете чистого ночного неба играли дворняжки, хватая друг друга зубами за хвосты.

Голова не болит? Голос прозвучал совсем рядом.

В паре метров от дыры в стене на небольшом деревянном ящике сидел Декан.

Да не, вроде. А должна? Палач от неожиданности не мог понять, что хотел вспомнить, глядя на сослуживца.

Значит, прививки нам качественные сделали! Биолог снял очки, подышал на стекла и начал неспешно оттирать с них жирные разводы. А то сейчас и рвало бы безбожно, и в глазах бы всё двоилось.

Палач посмотрел вниз: на удивление, машины уже поменяли места стоянки, а люди всё так же копошились в тени, продолжая разгружать у крыльца очередной кузов.

А это кто вообще? задал вопрос Палач, показав рукой на людей внизу.

Декан приподнялся, посмотрел на плац и улыбнулся.

Не знаю. Может, полковые?

Палач кивнул.

Да, может, и они. А какой полк?

Декан, будто бы не услышав вопроса, произнёс:

А вот они хитрые! Знаешь, как от всех хвостов избавились? Нафаршировали мясо пулями! Надо только немного свинца брать. Без соли можно. Главное, фаршировать тогда никто и не принюхается!

Палач улыбнулся в ответ: странная шутка ему почему-то показалась уместной.

Ладно, я пойду им помогу моя смена. А утром на отсыпной! Декан нацепил очки на переносицу, привычным движением заведя дужки на уши, и медленно побрёл по изувеченной пожаром и боями казарме в сторону лестницы.

Что же я ему хотел сказать? всерьёз задумался Палач, пытаясь выудить мысль из омута в своей голове.

Ну, мне скажи.

Подойдя почти вплотную, рядом с Палачом остановился его остроскулый светлолицый товарищ Джигит. В голубых глазах играли бесовские огоньки, худые руки переплелись над висевшим на груди автомате, а короткие сивые волосы почти сливались с белёсой кожей.

Ах ты, чёрт! Палач сжал протянутую ладонь и, встав, медвежьей хваткой обнял его. Выбрался оттуда! Ты смотри на него!

Джигит, скрывая взгляд, расплылся в улыбке, закивал.

Да-да, я здесь вот, у тебя.

Бойцы уселись на пол около импровизированного наблюдательного пункта по разные его стороны. Луна поглядывала сквозь дыру между кирпичей на грязный пол казармы. В темноте ночи стало вдруг хорошо слышно трескотню кузнечиков и цикад в траве.

Нет, ну ты молодец, ты молодец! Палач улыбался во все свои три десятка зубов.

Джигит только кивал на эти слова, отстукивая костяшками по стальному затвору автомата какой-то ритм.

Но как ты прошёл? Один!

Джигит в ответ посмотрел исподлобья и заговорил в непривычно низком тоне:

Так, а просто, Антоха. Это те же пули. Они летят, а ты уклоняйся. Уклоняйся лучше пролетят от тебя дальше. Что они могут?

А, ну да Палач сконфузился, посмотрел на пол.

А ты крыса! Уголки губ штурмовика поползли вверх в шутливой гримасе.

Палач опешил. На лице Джигита была всё та же дьявольская улыбка, походившая на оскал.

Лабораторная. И понимаешь, почему?

Нет.

Потому что их могилы безымянные братские могилы, за светлое будущее! Джигит засмеялся, вздрагивая плечами и смотря сквозь стену куда-то вдаль. Палач сейчас не мог узнать его. В этот момент в голове всплыли воспоминания аванпост, короткая перестрелка, тело, лежащее у ступенек

А ты

Мёртв? Да. Но зато я выбрался оттуда. А вот у тебя получилось бы? Своей ли, чужой ли!

Будешь окроплён по привычке произнёс Палач, не в силах осознать, что сейчас происходит.

На плацу замелькали тени то туда, то сюда бежали крупные, похожие на буйволов собаки. В воздух полетели обрывки тентов, которыми были покрыты грузовики. Отовсюду послышались жуткие завывания.

Джигит встал, сделал шаг к дыре и опустил автомат дулом вниз. На его бронежилете стала видна зияющая дыра с кровавыми ошмётками плоти вместо сердца.

Палач попытался встать, но ноги будто бы приклеились к полу все движения стали такими медленными, словно он завяз в тягучем киселе.

Не бойся, братан, вы же все здесь, у меня! Джигит постучал кулаком по окровавленному, оплавленному краю бронежилета у раны. Вот здесь вы у меня все! Вот здесь вы уже все!

Из тёмного тамбура с первого этажа донёсся скрип от шатающегося металлического поручня, по лестнице послышались судорожные шлепки.

С неимоверным усилием Палач смог лишь упасть на пол и навести ствол своего оружия на тёмный тамбур второго этажа: его тело совсем налилось тяжестью, закостенело.

Рядом кто-то истошно прокричал:

За Раскат! За нас! Будешь окроплён!

Палач повернул голову на голос, к отверстию в стене. Джигит стоял на самом краю дыры, разведя руки в стороны. На его мертвецки бледном лице, обращённом к Палачу, не было больше никаких эмоций. Закрыв глаза, Джигит шатнулся назад и пропал из виду, упав в многотысячную толпу монстров.

Вскрикнув, Палач проснулся. Он почувствовал, что лежит грудью на автомате и перевернулся на правый бок. Сквозь небольшие стёкла бойниц в помещение рубки заглядывала луна. Её серебряный свет падал на верх стены, у которой он спал. Дверь в коридор была открыта. Между ним и этой дверью, лежа головой на рюкзаке, спала Мессия. С другой стороны от двери, под белой доской с надписями, лицом к стене храпел Рысь. Палач почувствовал, как вспотел. Вся одежда на нём намокла от пота из-за кошмара. Он посмотрел в открытую дверь, моргая, пытаясь окончательно проснуться. Как хорошо, что я не на том втором этаже, Палач протёр глаза, перевернулся на спину.

Потолок даже сквозь ночную тьму выглядел белым. Снизу его подсвечивал фонарик. Палач сел, опершись спиной о стену. За столом с приборными панелями дежурил Гора. Включённый фонарь прикрывала каска, из-за чего вся конструкция походила на военно-полевой торшер. Великан аккуратно что-то выцарапывал ножом по столешнице. Палач осмотрел комнату: аппаратные шкафы также светились огоньками небольших лампочек, его бронежилет лежал слева, автомат справа, Гора на посту, Мессия рядом, почти вплотную, Рысь на стрёме. А где? А, вот, Палач вновь протёр сонные глаза, не сразу разглядев у противоположной стены Старого и Шерлок. Она лежала вдоль плинтуса, положив голову на грудь командира. Видимо, Старый заснул, прижимая Шерлок к себе.

В горле пересохло. Палач встал и пошёл в сторону туалета. Гора резко обернулся на звук, но, увидев проснувшегося стрелка, вновь вернулся к своему занятию. Подойдя к коридору, Палач пошатнулся в сторону от неожиданно раздавшегося слева громкого то ли шёпота, то ли шипения:

Фрёёт!

Палач начал быстро перебирать в своей голове: Это что сейчас было? Это кто-то сказал? Мне сказал? Кто? Что он вообще сказал? Откуда? Кто? Гора далеко, а тут, рядом только Рысь, но он спит. Спит? Палач наклонился, пытаясь рассмотреть в темноте черты лица. Спит, вроде

Решив, что это всего лишь кто-то что-то пробормотал во сне, Палач вышел из радиорубки. Входная дверь в конце коридора была плотно закрыта, где-то рядом с ней должна висеть его растяжка. В туалете всё казалось чуть виднее: свет луны так же пробивался через небольшие оконца вверху, но отражался от белой кафельной плитки на стенах. Для привыкших к темноте глаз это было сродни прожектору. Всё тихо и чисто, как будто он сейчас просто ночует на базе Раската, а не в хижинке разбитого гарнизона. Палач подошёл к одной из раковин, выкрутил пластмассовый вентиль до упора вода потекла тонкой струйкой и начал жадно пить, нагнувшись к крану под зеркало, висевшее на стене. Прохладная влага протекла по обезвоженному пищеводу. Палач посмотрел на себя в зеркало: два чёрных глаза, чуть изогнутый, с горбинкой нос. Немного выдающийся вперёд подбородок был сейчас весь в проросшей чёрной щетине. К собственному удивлению, он увидел в отражении улыбку.

Вода вкуснее, когда ты на задании? Типа как чай в походе, Палач смочил ладонь под тонкой струёй воды и протёр вспотевший лоб, затем тёмные волосы. Приятная прохлада окончательно вывела его из полусонного состояния. Что-то проползло слева: глаз уловил движение на краю отражения в зеркале. Палач моментально обернулся. Ничего просто облако частично закрыло собой лунный свет. Стало темнее.

Показалось, Палач снова прильнул к воде из-под крана. Просто показалось. Кроме меня тут никого нет, дверь закрыта. И я не на том чёртовом этаже! Как хорошо, что не там. Хотя Не уверен, что эта дверь удержит тварей, если они нами заинтересуются. Мина? Ха! Шумная кроха! Она просто чтобы нас пробудить перед боем. Последним, мать его, боем! Палач прополоскал рот, сплюнул. Снова посмотрел в зеркало. Хорошо, что рядом нет монстров. Двери у нас считай что нет. Сумасшествие! Нет, не надо об этом думать! Зачем об этом? У меня ведь время сна. Главное, что сейчас тихо. Так а почему мы всё же ещё живы? Может просто мы толпа Неуловимых Джо? Он в очередной раз расплылся в улыбке, затем промыл глаза и, закрыв кран, пошёл обратно в радиорубку.

Переступая через порог, Палач услышал звуки, похожие на причмокивание. Ого! Он всмотрелся в спящую Мессию. Кажется, она, не открывая глаз, что-то шептала. Палач присел рядом. Глаза Мессии действительно были закрыты, а пухлые губы еле заметно дёргались, пальцы на руках иногда вздрагивали. Понятно, стрелок встал и пошагал в сторону стола с аппаратурой.

Гора вырезал на столешнице рисунок: какой-то растительный орнамент, похожий больше на татуировки людей древности. Остриё ножа он ставил на поверхность, аккуратно надавливал ладонью на рукоятку, затем вычищал из получившейся бороздки обломки синей краски. Палач тихо спросил:

Слышал, как они бубнят?

Конечно, два часа уже скоро, как слушаю. Великан отвечал, не отвлекаясь от творчества. Палач был удивлён: в могучих руках Горы даже армейский нож выглядел скальпелем, но из-под лезвия, тем не менее, выходили хитросплетения тонких красивых линий. В них угадывались стебли и листья, из-за узелков выглядывали какие-то симметричные символы. Он решил уточнить:

Ты раньше рисовал?

Да не татухами увлекался, когда школу заканчивал.

Нормально у тебя получается!

Гора улыбнулся. В его небольших глазах блестели блики от фонарика. Из наушников, лежавших рядом, слышалось только шипение.

На связь кто-нибудь выходил?

Да не, она мёртвая. Гора посмотрел на часы на своей левой руке. У тебя ещё есть минут пятнадцать, потом меня сменишь.

Да-а-а, надо их использовать впереди день не легче вчерашнего. Возможно, будет полная жопа С этими словами Палач вернулся на своё спальное место он прикрепил каску к лямкам рюкзака, стоявшего на полу у изголовья подушки, которой стал бронежилет. Вся эта нехитрая конструкция в играх света и тени казалась сказочным карликом на лодке, снарядившимся в долгий поход.

***

Погода выдалась на редкость пасмурной небо абсолютно серое. Палач перешёл через плац, начал подниматься по крыльцу казармы. Ступеней оказалось больше, чем было вечером вовсе не пять. Они были грязными, в какой-то шелухе, обрывках газет и жухлой траве. Палач ступил на первую, потом на вторую, и поднимался всё выше. Носок ботинка соскользнул с четвёртой, и стрелок полетел носом вперёд: Только не головой!.

Палач открыл глаза. Это был всего лишь новый неприятный сон.

Твоё время. Гора встал со стула, показывая пальцем на свои часы.

Палач услышал, как снаружи дождь стучит по асфальту, крыше, антенне, стеклам небольших окон.

Ага.

Он опёрся на кулак и поднялся с пола.

Пост принял. Ложись спать.

***

Сержант Седов заполнял журналы осмотра территорий, книги инструктажа и дежурства. От листов в клеточку уже рябило в глазах, но военный регламент оставался непреклонным. Ночной дождь закончился, и в воздухе повис приятный запах свежести, идущий с улицы. Багровый берет скрывал аккуратно стриженые волосы длиной чуть ближе к средней по армейским меркам. Небольшой автомат лежал на металлическом столе с телескопическими ножками наспех сооружённый оповестительный пост, связывающий собой несколько боевых позиций стрелковых расчётов на небольшом участке Сил Сдерживания, стал местом несения службы Старшего по заслону. С прибытием Раската в этот наряд сутками напролёт стали заступать бойцы полковника Громова. В небольшом боксе почти по центру комнаты стоял раскладной стол Старшего с предметами армейской отчетности и телефоном, провод от которого уходил на улицу. Чёрный кабель покидал бокс через узкую дверь впопыхах прокинутая линия единственная связывала заслон со штабом. Справа от Старшего на ящике с сигнальными ракетами сидел, сжимая свой автомат коленями, рядовой. Упорно делая вид, что чистит шомполом ствол, он качался из стороны в сторону, пытаясь оставлять открытым хотя бы один глаз.

Седов широко зевнул, посмотрел на наручные часы. Скоро должна прийти смена от мотострелков. Ещё четыре часа, и меня самого тоже заменят, подумал он, предвкушая предстоящий короткий сон. Он невольно улыбнулся от таких приятных мыслей, но затем брови снова съехались на узкой переносице: Я чё, не заполнял его?. На открытой странице журнала пожарной безопасности не было записи об отсутствии пожаров на посту уже целых три часа.

Зазвонил телефон.

Пост-48, ответил в чёрную трубку Старший.

Статус 5! отчеканили на другом конце.

Статус 0-5!

Принял! Смена уже пришла?

Никак нет, ещё не были.

Принял.

Седов положил трубку. Почесав костяшкой указательного пальца округлый нос, он вернулся разлинованным страницам.

Рядовой позади него перестал качаться. Рука остановилась в нижнем положении, а вторая еле-еле одним пальцем ещё держалась за ремень автомата. Опершись шлемом на стенку бокса, рядовой заснул.

Старший нажал на кнопку портативной рации, висевшей у него на лямке бронежилета.

Крот1 Ограде, начать расчёт!

Седов выжидающе смотрел в темноту за окном, хотя разглядеть там ничего и не пытался. Из рации периодически доносились позывные всех Кротов, докладывавших о своём состоянии. Наконец из динамика рации протрещало:

Крот 1-6, 0-5!

Старший ответил по настроенному каналу:

Крот1, расчёт окончен!

Когда выходной будет, я его весь продрыхну! Седов увидел, как тонкие линии фиолетовых клеток на бумаге немного провернулись на месте. Частое моргание отогнало это наваждение.

С улицы из-за приоткрытой двери послышался приближающийся кашель. Рядовой, притихший на ящике у стены, тихо сопел.

Мля, он чё, опять заснул? подумал Седов в тот момент, когда дверь открылась на полную ширину, и на фанеру ступил Громов в своём зелёном камуфляже с вкраплениями красных пятен.

Старший вскочил.

Товарищ полковник, за время моего дежурства!..

Проснувшийся рядовой издал что-то среднее между хрюканьем и криком Мля!, выронил автомат и шомпол из рук и резко начал вставать, но спросонья потерял равновесие и плюхнулся задом обратно на деревянный ящик.

Погоди, погоди. Громов остановил доклад Старшего. Чё ты так разорался? Не видишь, товарищ в каком состоянии?

Полковник спокойно подошёл к ящикам и стал медленно отводить к стене съехавшую у рядового на лоб каску так, чтобы тот показал ему наконец своё лицо. Ноздри Старшего раздулись от волнения. Попал! пронеслось у него в голове. В этот момент он не ощущал свою руку, которую продолжал держать под козырёк.

Заспанный рядовой пытался что-то сказать:

Виноват, товарищ пол

Ш-ш-ш-ш! Громов приложил указательный палец к своим губам, а когда солдат перестал пытаться испускать звуки, продолжил размеренным голосом: Фамилия?

Никитин Рядовой покраснел.

Устал, наверно, Никитин?

И без того глубоко посаженные глаза паренька пытались спрятаться поглубже в череп. Громов рассматривал пристыженную рожу рядового.

Ты что, говорить не умеешь? Я спрашиваю: заснул?

Седов сглотнул слюну сухим горлом, наблюдая за разносом.

Так точно, товарищ полковник.

Громов, совершенно не меняясь в лице, продолжил:

Сон падлюка. На посту тело сковывает сон надо гнать! А лучше всего занять себя чем-нибудь активным. Сменщик, заходи, чё ты встал там?

С улицы в бокс прошмыгнул ефрейтор. Он не сутулился, но из-за опущенной головы на подтянутом теле и волокущихся ног казалось обратное. На фанерном настиле остались свежие мокрые следы от его берцев с еле видным слоем песчинок, прилипших к подошве.

Громов снова впился взглядом в рядового.

Упор лежа принять! Его голос оставался спокойным, хоть он и сделал особый акцент на слог нять.

Рядовой почти рухнул на пол, выставив руки перед собой приказ выполнен, хоть и одежда была не самая удобная. Весь армейский обвес из магазинов в подсумках, бронежилета да каски никуда не делся.

Выполняй упражнение номер пять, пока я тут. Спустя секунду Громов добавил: Для тебя персонально я меняю сложность упражнения до Метроном оповещай меня своим счётом.

Рядовой начал отжиматься, считая вслух:

Раз, два, три

Отставить!

Рядовой замер в исходном положении на разогнутых руках. Громов, сдерживая раздражение, продолжил:

Никитин, тебе каска на что?

Есть!

Рядовой начал отжиматься, касаясь пола передней частью каски получался гулкий металлический звук, будто кто-то постоянно что-то ронял. Полковник повернулся к Старшему.

Происшествия были?

Никак нет!

Рядовой напоминал о себе мерным стуком амуниции о пол.

Громов подошёл к столу, сел, начал перебирать небольшую стопку журналов, заполнение которых должно было отражать ход дежурства.

Вот же навыдумывали! Да у нас в Раскате ещё мало бумажек! Громов с улыбкой посмотрел на Старшего. Да опусти ты руку! Или тебе так стоять нравится?

Седов повиновался, только сейчас почувствовав, что рука начала затекать.

Никак нет, не нравится.

То-то же. Ты сколько уже в отряде?

Полтора года почти.

Как фамилия?

Сержант Седов.

Стук каски и бронежилета о пол перестал быть такими же размеренными, как раньше солдат начал уставать.

Полковник опёрся правым локтем на столешницу, садясь вполоборота к Старшему.

Ага, помню Четвёртая волна набора, наверно.

Так точно!

Постукивания со стороны двери начали звучать всё реже, с большей задержкой. Ефрейтор с жалостью смотрел на пытку: руки рядового дрожали от перенапряжения, поясница провисла под тяжестью амуниции пах был на расстоянии сантиметров пяти от пола, мышцы уже отказывались подчиняться. Вокруг ладоней рядового были мокрые круги от пота.

Ты не сдохни там только, Никитин! бросил Громов через плечо и продолжил разговор: Седов, видно кого-то со стороны восьмидесятки?

Под вечер кто-то из мелочи может, тритон, а может, и гара шарился по кустам, но без попытки прорыва.

Я тебя понял.

Громов посмотрел на пришедшего с ним ефрейтора и спросил у того:

Спать на посту будешь?

Никак нет! Ефрейтор скорее выстрелил словами, чем сказал.

Правильно. А ты, Седов, следи, чтобы служба велась на это тебе лычки и даны! Если твой пост ещё раз просядет в боеспособности, то ты вылетишь из Раската со штампом об идиотизме на лбу не лучший документ для устройства на работу.

Седов заметно покраснел. Громов встал, сделал пару шагов по направлению к двери и остановился.

Э, Никитин, вставай, хватит качаться, а то ещё в культуристы подашься!

Рядовой ничком упал на пол, затем быстро поднялся, схватил автомат за цевьё, вскочил и напоролся на взгляд полковника.

Ещё раз заснёшь на боевом посту в заслоне я тебе коленку прострелю, тихо сказал Громов и вышел из бокса. Рядовой скользнул за ним.

Фуууххх, Седов вытер пот со лба, затем посмотрел на прибывшего ефрейтора.

Ты всё слышал?

Да. Я ведь кашлял, пока мы подходили, думал, вы услышите не спалитесь. Я не знал, как сделать, чтобы этой херни не произошло!

Забей. Седов достал из разгрузки пачку сигарет.

Он тебя на контроль взял, да? не унимался ефрейтор.

Ну да. Но это мы ещё не по-крупному залетели.

Лютует?

Самое противное, если из Раската выкинет. Там уже будет по хрен на справку!

В смысле?

Веснушчатый лоб молодого ефрейтора напрягся, кожа над переносицей пошла складками. Седов же достал сигарету из пачки и пока просто крутил её в пальцах.

Понимаешь, Раскат это всё. Я ведь туда год пытался пробиться. Эту форму, этот берет, этот девиз я сам всё это выбрал. Сюда нельзя попасть второй раз. Это как семья, понимаешь? Затем, немного подумав, он добавил: Громов на самом деле офигенный мужик, я тебе отвечаю!

Ефрейтор неопределённо промычал, сделав вид, что понимает, о чём речь.

Так, я сейчас курну по-быстрому, а ты пока сядь на моё место для виду.

Солдат не заставил себя упрашивать и без промедления рухнул на раскладной стул, да так, что тот аж заскрипел.

Э! Сядь, а не раздолбай! Седов легонько ударил того костяшкой по шлему по дороге к выходу.

Снаружи оказалось мокро и темно. Сверху нависало давящее беззвёздное небо, Луна спряталась за облаками. Привыкшие к свету лампы глаза всё никак не могли перейти в ночной режим. Щёлкнул шершавый ролик зажигалки, и дым поплыл к низу гортани. Сейчас бы в постель, да на ту блондиночку в каком-нибудь купальнике сержант замечтался о девушке, которую увидел вблизи взлётной полосы днём. Он пытался рассмотреть позиции подчинённого ему заслона, но без толку сейчас дальше пяти метров от бокса ничего не разглядеть. Над травой потянулась первая дымка тумана.

Ефрейтор рассматривал закорючки в открытом Журнале старшего по заслону. Судя по времени записи последней проверки, сержант верил в светлое будущее, потому что его рапорт спешил на пару часов вперёд.

Да уйди ты! доносились с улицы тихие ругательства Седова, видимо, в адрес приставших к нему мошек.

Сидящий за столом ефрейтор посмотрел на оставшиеся пустые страницы: Фух, сегодня ещё не придётся оформлять новый. Он помнил, как однажды попал в наряд, закончившийся разлиновыванием вручную тысячи страниц журнала. А всё потому, что предыдущий наряд там исписал последние чистые листы в подшивках, и новый дежурный не собирался принимать пост, пока старый не подготовит ему чистый комплект для ведения записей.

Вдруг снаружи раздался вскрик.

Ефрейтор повернулся к двери: Седов стоял спиной к боксу, схватившись за ухо левой рукой. В правой он всё ещё держал дымящуюся сигарету. Тело его немного наклонилось влево, будто сержант пытался вытрясти что-то из уха.

Чё там? громко спросил ефрейтор.

Седов молчал. Из пальцев его правой руки наконец выпала сигарета. Улетев в лужу, бычок сразу погас. Седов убрал руку от головы и выпрямился.

Всё нормально? крикнул ефрейтор.

Седов медленно, немного шатаясь, повернулся лицом к боксу: глаза широко открыты, рот как будто пытался что-то сказать губы дёргались. На его бронежилет с левой стороны головы упали две капли крови.

Ефрейтор вскочил со стула.

Тебе в медпункт надо!

Седов никак не отреагировал, только перевёл взгляд на ефрейтора. Спустя минуту, пошатнувшись из стороны в сторону, он сделал первый неловкий шаг к двери.

Чё с тобой?

Старший не отвечал. Второй, третий шаги набирали уверенность, но пока ещё оставались короткими. В дверном проёме Седов встал как вкопанный. Ефрейтор увидел, что его зрачки сужены до маленьких чёрных точек. По левой щеке, шее из уха текла тонкая струйка крови.

Ты чёт странный! Ефрейтор схватил со стола автомат. Он не понимал, что ему сейчас делать. Ведь если Старший принял наркотик, то нужно ему помочь скрыть последствия, иначе потом будет не отмыться перед сослуживцами прилипнет прозвище суки. А если вдруг Старший начнёт драться, а он его в ответ вырубит прикладом, то затем долго нужно будет объяснять причину

Вдруг Седов зарычал. Он резко прогнулся в коленях так, что те громко хрустнули, подал корпус немного вперёд, развёл руки в стороны, как вратарь. Затем Седов рыкнул ещё громче, будто пытаясь выкрикнуть какое-то слово. В его широко открытом рту стала видна пена.

Стой, где стоишь! Ефрейтор снял автомат с предохранителя. До него начало доходить, что никакая это не наркота, и мотивы в ужасающих, бешеных глазах Старшего читались совсем нездоровые.

Седов опять с надрывом прокричал что-то нечленораздельное и ринулся вперёд.

Оглушительно простучала очередь, выпущенная из автомата. Труп рухнул на пол. Ефрейтора трясло: он убил человека. Он высадил половину обоймы в голову парня, к которому не испытывал никакой ненависти. Теперь тело Седова начиналось с остатков шеи. Стол был заляпан ошмётками плоти, все стены окрасились в багровую крапинку. Стало слышно, как кто-то бежит в сторону бокса. В проёме показался Громов. Он остановился на пороге.

Товвввварищ, я, я попытался оправдаться ефрейтор, но язык будто онемел.

Полковник перевёл гневный взгляд с трупа на него.

Ах ты, сучёныш! Да я тебя по праву военно-полевого суда здесь же прирою! Громов расстёгивал кобуру на бедре.

Ефрейтор бросил автомат и упал на дрожащие колени.

Я защищался! Не! Не Не убивайте! Я за Я защищался! Ему было всё труднее говорить, на глаза выступили слёзы, голос стал как не свой.

Громов вырвал пистолет из лямок на бедре и направил ствол в лоб ефрейтора. Полковник был в ярости, он жадно вдыхал и выдыхал воздух.

Говори, гадёныш, за что ты его убил?!

Я защищался! Он бешеный был!

Я его сам видел десять минут назад, говна кусок! Кому ты заливаешь? Конец тебе, тварь!

Сзади к Громову подбежал Кононов.

Товарищ полковник, что происходит?

Эта хрень сопливая моего пацана завалила! Как старший по званию, привожу директиву номер пятьдесят в исполнение! Вы свидетель! Он снова перевёл взгляд на ефрейтора. Ты сделала роковую ошибку, мразь!

Щёлкнул предохранитель на пистолете, зарёванный солдат истошно взвыл.

Вдруг по периметру кордона громко захлопали выстрелы. То тут, то там слышались истошные крики. Громов посмотрел через окно на линии трассеров, летящих в небо, в землю, в соседние позиции заслона.

Товарищ полко начал было Кононов.

Да вижу я! бросил Громов, выходя из бокса. Кононов побежал за ним, выхватывая свою рацию на ходу.

Над кордоном завыла сирена. Хлопки выстрелов теперь раздавались абсолютно повсюду. Ефрейтор отполз спиной к стене бокса, подобрал колени и закачался взад-вперед, смотря на безголовое остывающее тело Седова.

Глава девятая. Мост

Шерлок проснулась: правое плечо затекло и начало нещадно ныть. Её левая рука лежала на груди любимого мужчины. Блондинка приподняла голову и почувствовала на щеке вмятину-узор от лямки бронежилета, служившего подушкой этой ночью. Шевелить скулой было неприятно, во рту пересохло, а всё тело оказалось в липком поту. Лучи утренней зари уже заглянули в радиорубку через окошко комната теперь казалась необычайно светлой.

Шерлок подвинулась ближе к спящему командиру, переложила свою ладонь выше с груди на ключицу, приблизившись носом к его уху. Старый еле слышно сопел. Как всегда, подумала Шерлок, рассматривая мужественное лицо с пробивающейся чёрной щетиной. Сейчас его веки не дёргались, как бывало иногда. В полковом общежитии она часто просыпалась ночью: Старый мог внезапно во время сна сжимать кулаки, натягивая одеяло, раскидывать руки в стороны, будто защищаясь от кого-то, брыкаться, постанывая от боли или страха, и при этом не просыпаться. Она не хотела, чтобы сейчас он открывал глаза и чтобы его тонкие губы начали отдавать приказы. Это ведь будет значить, что начнётся новый день в самом центре зоны бедствия. Быть может, последний день

Шерлок зевнула, глаза слегка заслезились. Она прикрыла веки, представляя, как они вдвоём лежат не на полу, а на кровати в их комнате, что сейчас просто начнётся утро без тренировок, без марш-бросков и сражений выходной, редкий день, который они проведут наедине. Она услышала шаги. Палач подошёл к спящей паре, присел:

Время уже.

Буди остальных, прошептала Шерлок.

Стрелок поднялся, сделал два шага в сторону доски, принялся тормошить похрапывающего Рысь. Подушечками пальцев Шерлок погладила лицо Старого от левого виска к подбородку. Старый заёрзал, открыл глаза. Его заспанный взгляд перебежал с потолка на тонкую женскую кисть, проскользнувшую рядом с бровью. Он повернул голову набок, несколько раз моргнул, чтобы окончательно прогнать пелену сна. Пробурчал:

Уже подъём?

Да, ответила Шерлок, умиленно улыбаясь: у него всегда был такой детский растерянный вид после сна.

Значит, подъём. Старый притянул голову девушки к себе и поцеловал в губы.

Шерлок, играясь, отпрянула и прикусила кончик его носа, но тут же разжала зубы сейчас было не время для баловства.

Всё, встаём, прошептал Старый. Он поднялся на ноги, сделал несколько движений корпусом из стороны в сторону, чтобы немного размять тело, а затем обратился к сидящим на полу сослуживцам:

Сейчас по двое все идут умываться. Впереди тяжёлый день, я не знаю, когда у нас ещё будет такая возможность, так что всем тщательно почиститься! Может, всё закончится через пять-шесть часов, и мы примем душ на базе, а может быть, ещё пару суток здесь проторчим. Я пока с Гнездом свяжусь.

Шерлок юркнула за улизнувшей в коридор Мессией. Послышалась льющаяся из крана вода. Шустрые они, подумал Рысь. Он широко зевнул, посмотрел на клюющего носом великана, сидящего у стены напротив. Гора растирал щёки, уставившись на лампочки аппаратных шкафов, потом потряс головой и что-то пробубнил себе под нос, пытаясь пробудиться.

***

Спустя полчаса Старый снял с себя наушники и положил их на стол рядом с картой местности. Не поворачиваясь лицом к подчиненным, он сел на стул и склонил голову над топографическим планом. Переговоры с базой вышли непростыми, Старому кое-что кардинально не понравилось в словах Гнезда. Мессия попыталась намекнуть Шерлок, но та, даже не заметив жестов санинструктора, сама пошла к командиру группы.

Старый неожиданно ударил ладонью по столу, с которого тут же слетели карандаш и синяя шариковая ручка. Шерлок остановилась как вкопанная, но потом всё же продолжила путь и спустя пару мгновений встала рядом. Чуть наклонившись над его левым плечом, она спросила:

Что они сказали?

Старый никак не отреагировал только будто прожигал взглядом карту. Тогда Шерлок мягко коснулась его предплечья и повторила:

Что они

Старый накрыл её хрупкие пальцы своей грубой ладонью:

Да, сейчас.

Он встал из-за стола, вышел в центр комнаты и обратился к группе:

Ребят, нам поступил приказ, который мы обязаны выполнить. После этого обещают эвакуацию. Нужно найти вход в подземный комплекс лабораторий и искать выживший персонал базы. Предполагаемый район поиска: группа зданий возле штаба восьмидесятки. Ничего не поменялось, почти.

Повисла короткая пауза. Затем Старый продолжил:

А вот теперь о новом и важном: приказы нам отныне отдаёт высокопоставленный офицер из ФББ. Он выдал координаты для поиска, но они не бьются с картой, которой пользовались погибшие солдаты из гарнизона. Я сообщил ему полученные нами сведения, но был послан далеко и надолго! Идти по его координатам в глухой лес, где ни хера нет, кроме укрывающихся от авиации мутантов, я не собираюсь! Но! Вы не обязаны следовать моему решению, потому что непослушание вполне может закончиться тюремным сроком. Сейчас каждый должен сделать выбор, и я не шучу: если пойдёте со мной скорее всего, вас ждёт трибунал, потому что мы нарушим приказ!

Голос командира смолк. Тишина несколько затягивалась, но на лицах вояк не было и тени сомнения.

Если кто-то хочет оставаться в рамках устава и идти по координатам штаба, я вас не держу. Я обозначу, где это место, и отдам портативную радиостанцию. Думайте, ребят, решение может потом стоить вам свободы!

Не моргнув глазом, Гора пробасил:

Командир, за идиотов нас не держи: смерть хуже трибунала.

Да штаб однозначно какую-то херню мелет мы с тобой! высказался Палач.

В жопу этого барабашку! согласился Рысь.

Старый еле заметно улыбнулся, затем посмотрел на Шерлок. Та как будто только и ждала его внимания:

Они там, на базе, ни черта не видят я с тобой! А почему ФББ? Где Громов?

Его сейчас направили лично командовать Силами Сдерживания, ответил Старый.

Что? У них же там вроде всё тихо!

Больше я ничего не знаю, закончил командир.

А что с Лавиной? вновь задала вопрос Шерлок.

Лешаков ответил, что точных данных нет и, скорее всего, это просто была учебная тревога.

Почему тогда по времени совпадает?

Всё может быть.

Старый повернул голову в сторону Мессии, всё это время стоявшей у выхода в коридор.

Ты как, по координатам или с нами под трибунал?

Я хочу поскорее убраться отсюда, а не леса прочёсывать, негромким, слегка простуженным голосом ответила санинструктор.

Вот и славно. Тогда не будем терять времени выход через пятнадцать минут, подытожил Старый.

***

Спустя час, в трёх километрах от радиоузла

Гора бежал, не чувствуя земли под ногами. Он остался один и не понимал, где именно находятся остальные. Грязь чавкала под подошвами тяжёлых ботинок, а штаны насквозь промокли от утренней росы. Он резко и глубоко засасывал ртом воздух, выдыхая обратно облака углекислого газа с растворённым в нём страхом.

Ещё пару метров, пронеслось в голове великана. И вот наконец поле закончилось. Гора упал в заросли молодых елей на кромке леса и, сжав зубы, стараясь не шуметь, теперь восстанавливал дыхание после бешеного спринтерского забега. Руки уже держали оружие в нужном положении проторённая им только что тропа из полевых трав была на мушке. Хоть из-за зелёных игольчатых веток над головой она просматривалась нечётко, стрельбе это не помешает. Его кисти, бёдра и сам ствол пулемёта были облепили семена луговых трав, через которые пришлось драпать со всех ног. Гора услышал шипение справа. Медленно повернув голову, он увидел изгибающееся чёрное тело змеи, уползающей от него по мокрому мху.

Твою мать! подумал Гора, осознав, как сильно ему повезло. Полметра и кранты!

В ухе прозвучал сигнал выхода на частоту, а затем:

Гора, Гора, это Рысь, ты где? Спецназовец говорил негромко, но достаточно внятно, чтобы радиосвязь донесла фразу без искажений.

Подставив под ствол пулемёта коленку, чтоб не опустился прицел, Гора дотронулся указательным пальцем левой руки до гарнитуры.

Рысь, я правее тебя взял метров на шестьдесят! Сейчас лежу на границе леса в небольшом ельнике. Как понял?

Звуков погони слышно не было. Может, эта сука летающая оказалась чересчур хитрой, и я смотрю не в ту сторону? возникла тревожная мысль в голове великана. Наконец Гора снова услышал голос спецназовца:

Ориентиры у тебя какие-нибудь есть рядом?

Гора пробежал глазами по кронам деревьев.

Рядом со мной есть сосна троящаяся.

Чё? Рысь будто плюнул словом.

Ну, ствол у неё метров с четырёх от земли начинает троиться на три ствола расходится!

А, понял! Лежи на месте, я сейчас к тебе выдвигаюсь.

Принял.

***

Менее часа назад группа покинула место ночлега и всем составом выдвинулась в сторону области, где, судя по карте, размещался штаб. Никаких следов присутствия мутантов вблизи стоянки обнаружено не было, кроме красного пятна на асфальте. А ведь это был хороший признак: лёгкий корм начал заканчиваться, и выводку восьмидесятки теперь приходилось прилагать большие усилия для его добычи. Альтернативой становился перекус хребтом лабораторного собрата. Видимо, что-то подобное и произошло ночью на плацу. А это означало, что популяции кровожадных монстров со временем будут неизбежно сокращаться. Такой приятный вывод в сознании Старого осложняла лишь неизвестность: Когда именно?. Для заметной убыли пробирочного поголовья нужна неделя-две. А ещё некоторые мутанты имели врождённую стойкость к проявлениям каннибализма своих есть не станут ни при каких обстоятельствах. Также нередок был среди тварей и нестандартный обмен веществ, а ещё способность впадать в спячку в случае, если рядом отсутствует человек если, конечно, верить старым отчётам.

Удаляясь от разгромленной казармы на запад, бойцы проходили по небольшим полянкам, отделённым друг от друга узкими зарослями кустарника и тонких молодых деревьев. В спину светило восходящее солнце, штаны сбивали утреннюю росу, висевшую прозрачными капельками на стеблях луговых трав. Свежий утренний воздух и приятный пейзаж вокруг завораживали и то и дело заставляли ненадолго забывать о том, в каком месте им сейчас приходилось прогуливаться. Вдруг Рысь хлопнул по плечу командира:

Слева, триста метров!

Отряд остановился. Гора пытался разглядеть вдали коричневую кучу, напоминавшую небольшой стог сена. Старый достал бинокль и принялся осматривать через него указанное направление.

Что там? вполголоса спросила у Горы замершая рядом Мессия.

Не уверен, но, кажется, это

Слон! Командир быстро убрал бинокль в первый попавшийся карман разгрузки и схватился за винтовку. Сейчас возьмём правее и аккуратно в лес уходим! Тихо, но шустро! Пошли!

Старый повёл группу в сторону зелёного массива. Не успел отряд подойти к лесу, как справа послышался громкий мерзкий писк.

Бойцы спешно начали искать глазами источник звука.

Трупник! почти одновременно воскликнули Палач и Старый.

Паря над верхушками крайних деревьев опушки, за людьми с воздуха наблюдало существо мерзкого вида. Короткие перья болотного цвета покрывали всё его вытянутое тело. По обе стороны почти лысой головы с крючкообразным клювом располагали две пары красных глаз. Тонкие лапы с острыми кривыми когтями на концах были лишь немного подобраны и прижаты к туловищу у короткого хвоста. Сами крылья выглядели ужасно: чахлое оперение плохо скрывало кожу, отчего существо походило больше на летающего хищника из эпохи динозавров. По барабанным перепонкам людей ударила волна противного крика, а где-то рядом тут же возник пробирающий до костей рык крупного мутанта, заметившего на своей территории добычу.

Группа, рассредоточиться! В лес!

Раскатовцы бросились наутёк под прикрытие деревьев. Гора не думал, что может бегать так быстро. Пулемёт, бронежилет, боезапас казались теперь совсем лёгкими.

Только бы не навернуться, мать твою! вертелось у него в голове. Сзади нарастал топот огромной твари. До первых стволов оставалось уже немного.

***

Жёлтые лучи встающего солнца прорезали кроны хвойного леса. Смертоносный гигант так и не появился. Земля больше не ходила ходуном, воздух не сотрясался от ужасающего хрипящего рёва. Вместо него уши великана улавливали только негромкое поскрипывание высоких тонких сосен вокруг. Ветер напоминал о себе короткими порывами, где-то вдалеке дятел стучал клювом о сухой ствол. Трупник тоже себя никак не проявлял. Оторвался, Гора начал медленно, аккуратно отползать подальше от края опушки, стараясь не задевать молодые метровые ели, в которых всё это время скрывался. Локти и пятки срывали с почвы бурый слой опавших иголок. Гора посматривал то назад на луг, то вперёд, в лес, то на небо: Неужели эта курица про меня действительно забыла?. Выдвинувшись метра на четыре вглубь зарослей, Гора уловил треск хвороста. Динамик заговорил тихим голосом:

Гора, это Рысь, иду с юга не пристрели.

Наконец-то, только и успел подумать великан, прежде чем увидел знакомую коротко стриженую русую голову спецназовца, пробирающегося к нему перебежками от укрытия к укрытию.

Затем они оба ушли в тёмно-зелёную чащу. Сухую землю покрывала трава, пробившаяся сквозь слой перегноя из частичек отставшей коры, листьев и мелких веток. Рысь вслушивался в окружающий их лабиринт могучих крон и кустарника. Он чувствовал себя неуютно он был незваным гостем в диком царстве ложбинок и холмов, ягодных ковров и моховых одеял. Хорошо, что враждебные обитатели этого царства сейчас где-то в другом месте. Гора же, напротив, был спокоен. С верхушек деревьев доносились робкие голоса птиц. Гора шёл за товарищем, постоянно оборачиваясь, следя за тылом скорее по привычке. Жара летнего дня была ещё впереди. Сейчас же в лесу стояла утренняя свежесть. Щеками бойцы ощущали бодрящую влагу минувшей ночи. Лес просыпался, следуя своим повадкам, не замечая людей. Сверкающие на солнце нити паутины держали своего многоногого творца, укутывающего очередной припас из гнуса в самодельный шёлк. Бедро в камуфляжных штанах лишь вскользь задело одну из двух веток, облюбованных восьмиглазым упырём для ловушки. Вереница крупных лесных муравьёв не заметила затмения: чёрный свод из резиновых протекторов берца создал над ними тень, а затем разрушил привычную тропку, внеся хаос в жизнь трудолюбивых насекомых. Сидящая на верхушке разросшейся ольхи кукушка посмотрела на двух людей, идущих по её территории, а затем как ни в чём не бывало спорхнула с ветки, продолжая поиск завтрака.

Да ядрён компот! Куда мы зашли? Гора прихлопнул очередную рыжую лосиную вошь на затылке.

Мляха! Кого здесь эти суки мелкие обычно сосут-то? Я думал, что тут ничего крупнее белки не водится! Рысь не отставал от товарища в истреблении мух и муравьёв.

Да ваще жопа! Может, ходу прибавим? Это просто звездец!

Раскатовцы перешли на лёгкий бег. Оглядываясь по сторонам, уворачиваясь от растопыренных веток, перепрыгивая через ямы и стволы сваленных деревьев, они оторвались от преследования лесной мошкары, выбежав на небольшую полянку. Охлопав раздражённую мухами кожу на руках и шее, Гора с наслаждением начал чесать лоб и уши. Наконец великан обратил внимание на место, в котором они оказались.

Бойцы стояли на краю заросшего травой заснувшего глубокого оврага, который когда-то очень давно вымыли воды мелкой речушки. Дно оврага лежало ниже земли. Рваные откосы скреплялись корнями деревьев и слоем дёрна, образуя плавный переход от кромок к низу. Старые сосны по периметру углубления закрывали от солнца лишь края оврага. В освещённом центре стояла серая глыба высотой с человека.

Что за? пробубнил под нос Гора, рассматривая камень.

Поверхность камня была гладкой, окатанной. Лишайник покрывал его почти весь, снизу доверху, кроме небольшой очищенной области на уровне грудной клетки. Раскатовцы подошли ближе.

Дембеля развлекались. Рысь царапнул отстающую белую краску, которой на глыбе было написано: Служи, как я служил. Заживу, как ты не жил.

А это наскальная живопись, что ли?

Где? не понял Рысь.

Да вот. Гора тыкал указательным пальцем в царапины на камне, рядом с буквами.

Точно!

Рядом с фразой-посланием на горной породе скрывались тонкие линии, складывающиеся в четырёхлапое животное, поражённое стрелой. Рисунок был выполнен грубо каким-то подручным инструментом вокруг него осталось много сколов и выбоин, обросших слоем лишайника. Рысь поправил бронежилет и направился к противоположному краю оврага.

Да хрен с ним! Нужно двигаться, мы задержались.

Согласен, кивнул великан и пошёл вслед за спецназовцем.

Следующая пара сотен метров зарослей ничем не отличалась от предыдущей, только гнус стал меньше и привычнее. Комариная орда витала повсюду. Приходилось постоянно отводить ветки руками, расчищать путь да хлопать назойливых мелких кровососов, то и дело садившихся на лицо, шею и виски. Наконец чаща закончилась и, выйдя к крайним высоким соснам, раскатовцы очутились на берегу небольшой реки. Узкое чёрное русло, казалось, можно было переплыть минут за пять. А вот подъём на другой стороне выглядел сложнее: оба берега располагались на четыре метра выше поверхности воды и спускались к ней обнажённым глинистым слоем. В некоторых местах склон становился отвесным, река планомерно обтачивала камни, выглядывающие из толщи суглинка. Спецназовцы выбрались из леса аккурат к повороту русла вода здесь вымыла землю, вызвав обвал грунта несколько лет назад. Ниже по течению слева виднелся следующий поворот. По обе стороны реки рос лес.

Пристань должна быть дальше, заключил Рысь.

Да, я помню это виляние линий на карте, там потом ещё проплешина на другом берегу должна быть, отозвался басом Гора.

Ага, как в плане, по которому мы уже на базе должны были быть.

Великан, хмыкнув, улыбнулся.

Бойцы зашагали по кромке чащи вдоль воды. Маршрут был так прост, что его и не требовалось оговаривать двигаться вперёд вниз по течению, пока они не найдут место сбора отряда. Об этом утром перед выходом упоминал Старый. Интуиция не подвела командира, как и всегда, он посчитал, что нужно довести до личного состава все варианты развития событий.

Менее чем через полчаса бойцы дошли до поворота реки и увидели вдали пристань железобетонную площадку на берегу. Уровень воды был ниже её примерно на полметра. У края виднелись два вмурованных столбика-битенга для швартовки. Пристань примыкала к опоре моста через реку, его здесь построили в виде арки, опоры которой уходили в насыпи. Ширина конструкции позволяла разъехаться двум автомобилям, а высота туннеля, образованного аркой, не мешала лодкам и катерам проходить под ним.

С переправы Гора увидел пристань и по другую сторону моста. Расположение этих двух площадок позволяло бы встать под разгрузку сразу двум речным суднам, не изменяя направления движения по реке. К мосту из чащи подходила хорошо уплотнённая, ровная грунтовая дорога из утрамбованного в песок гранитного щебня.

Не станем переходить, встретим наших на этой стороне, сказал великану Рысь. Бойцы заняли позиции по обе стороны от насыпи, укрывшись за ближайшими деревьями.

Гора сидел около молодой сосны, прильнув плечом к её бугристой коре. Приятный ветер слегка раскачивал зелёные макушки и сдувал комаров кусать стали заметно реже. Эх, если б только не задание!.. Гора мечтал о том, как сейчас с удовольствием бы подремал часок под теплым летним солнцем. Руки и шея вовсю зудели от укусов. Вода еле слышно накатывала на глинистый берег за спиной. Мысли о купании в прохладной реке обернулись сладкими грёзами.

С одной из ближайших елей спорхнула ворона, каркнула и полетела вдоль моста на противоположную сторону. В наушнике возникло приглушенное недолгое шипение, затем снова наступила тишина. Гора положил указательный палец на спусковой крючок пулемёта. К воде, продравшись через лабиринт веток, вылетела небольшая лесная птица. Гора внимательнее прислушался к звукам вокруг. Где-то в глубине зарослей, метрах в ста впереди хрустнула ветка. На связь вышел Рысь:

Готовься, что-то к нам идёт.

Гора припал к земле, выставив дуло на сошки в сторону шума, доносившегося из глубины зарослей справа от дороги. Кто-то неповоротливый снова наступил на хворост звук ломающихся сучьев был слышен отчётливо. И ещё, и ещё.

Вдруг в глубине чащи неведомый зверь издал жуткий рык, но между деревьев раскатовцы никого не увидели. Никого! И всё же кто-то приближался. Снова треск веток уже ближе и левее. Сердце великана колотилось, будто воробьиное. Давай, покажись, сука! Что ты прячешься от нас? Что ты прячешься?! думал Гора, с тревогой осматривая чащу, как вдруг его глаз уловил мелькнувший промеж деревьев камуфляж.

Что за? Старый? он уже нажимал кнопку на гарнитуре:

Рысь, перед тварью могут быть наши! Похоже, она их гонит!

Я тоже видел, не стрелять!

Среди кустов показалась фигура Мессии она бежала к мосту со всех ног. Петляя между деревьями, позади неё держался Палач. Чуть левее показались в спешке отступавшие к реке Старый и Шерлок. Гора пытался выцепить мушкой причину панического бегства товарищей, но тварь пока была где-то далеко, не видна глазу. Наконец ухо начало слышать топот сослуживцев. Достигнув насыпи, они один за другим с ходу падали на землю рядом с великаном, чуть ниже бровки берегового откоса. Воздух наполнился глубокими частыми выдохами, сопением, руганью вперемешку с одышкой. Стайка людей ощетинилась стволами винтовок и автоматов. Старый припал на одно колено рядом с Горой, достал бинокль и начал всматриваться в глушь, из которой они только что давали дёру. Время потянулось, как резина. Листья осины всё так же еле-еле шелестели на небольшом ветерке вместе с хвоинками растущих рядом сосен и елей.

Гора обратился к командиру:

Сколько их?

Старый ещё восстанавливал дыхание, но говорил уже не сбиваясь:

Семь! Но, кажется, мы оторвались! Палач, ты видел что-то, когда бежал?

Нет! Только троих у холма, там, в самом начале! Палач смотрел на заросли через прицел своей винтовки, дуло которой всё еще ходило ходуном лёгкие требовали кислорода после спринтерского забега.

Темно-зелёный ковёр из листвы и мха оставался таким же спокойным. Ни обдираемой когтями коры, падающей вниз, ни вылетающих из-под лап комьев земли, ни рычания кровожадного прайда.

В наушнике прозвучал голос Рыси:

Не пристрелите меня, иду к вам.

Через несколько секунд спецназовец вылез из своего укрытия на насыпь и побежал в сторону товарищей.

Ничего, заключил Старый. Видимо, мы оторвались от крыс.

Мурсы? уточнил Гора, не снимая взгляд с прицельной планки.

Да! И ещё: мы тут не одни.

Гора не смог скрыть удивления оторвался от прицела, вопросительно посмотрев на командира.

В разговор встрял Палач:

Тут наши были! Магазины автоматные на земле раскатовские валялись!

Ты точно уверен, что правильно опознал? переспросил командир.

Как будто ты сам их не видел! Обыкновенно молчаливый и хмурый стрелок сейчас был крайне возбуждён, его лицо покрылось бурым румянцем.

За их спинами что-то шумно приземлилось на землю. Старый резко обернулся.

Твою мать!

Это Рысь занял позицию для стрельбы, сев между распластавшимся по земле Горой и двумя девушками.

Что? Я говорил, что иду!

Чуть не пристрелил тебя! Палач, ты слышал от него что-нибудь? Старый бросил взгляд на великана.

Разумеется! Он по радио сообщал, вообще-то.

Командир только махнул рукой.

А, неважно! Сейчас все на мост! Гора, Рысь первая треть. Палач, Мессия крайняя треть. Шерлок за мной!

Группа вскочила с места своего временного базирования и рассредоточилась по мосту согласно полученным указаниям.

Гора негромко спросил припавшего на колено рядом с ним Рысь:

На фига нам этот мост? Бой дадим?

Не. Я думаю, сейчас на связь будет выходить. Тут вода это хорошо для радиоволн.

С базой связь?

Может, и с базой. Рысь изучал глазами окрестный лес, не снимая подушечку указательного пальца со спуска.

Старый и Шерлок остановились на середине моста. Она, скинув рюкзак, ловко извлекла из него усилитель и портативную радиостанцию. Старый привычным движением вставил штекер в разъём и настроил передатчик на частоту, отведённую для всех групп Раската.

Не боишься, что учуют сигнал? Шерлок смотрела на него снизу вверх, привалившись спиной к бетонному бортику-ограждению.

Крысы сюда не полезут: блокпоста с кучей трупов рядом нет падальщикам не так интересно. А вот если мы не сообщим нашим о своём местоположении, то другая группа Раската может уйти дальше. Мы, конечно, тоже не пальцем деланные, но и тут не курорт, чтобы вечно гулять туда-сюда в одиночку! Одни мы рано или поздно сдохнем, а пара стволов лишними не будут. Если тут вообще есть кто-то живой рядом. Выбираться нам опять же всем надо! Ещё хуже будет, если они в больнице укрылись, а мы туда завалимся, не предупредив. В таком случае беглый огонь по нам обеспечен! Помереть от огня своих глупо!

Старый начал трансляцию:

Четвёртый всем, Четвёртый всем! Ищу небо! Ищу небо!

Эфир хранил молчание. Шерлок пристально смотрела на Старого.

Четвёртый всем, Четвёртый всем! Ищу небо! Меня слышит кто-нибудь?

На минуту повисло молчание.

И тут рация зашипела кто-то попытался выйти на частоту. Глаза Старого загорелись:

Это Четвёртый! Слышите меня?

Срывы монотонного шипения участились. Наконец на волне прозвучал прерывистый человеческий голос:

атый! Вас ышу! Как поня

Я Четвёртый! Ищу небо! Двигаюсь к больнице! Вы в её районе?

ый! Так точно! ница, контроль! дите! Часть слогов съели помехи, которые напоминали гудение трансформатора вперемешку с лязгом металлических листов.

Плохо слышно! Повторите! Старый пытался уловить каждый звук, словно бортовой самописец.

Шипение радиоканала становилось громче, а звуков человеческой речи было уже почти не слышно:

Бол, нами! те!

Щёлкнуло это означало уход с канала. Всю информацию, которую Старый мог сейчас получить, он услышал.

Что там? как дознаватель насела на него Шерлок.

Всё! Мы идём к больнице! твёрдо ответил командир.

Глава десятая. Живые

Темно-коричневое пятиэтажное здание госпиталя казалось ещё выше за счёт насыпи в основании постройки. Восьмидесятке повезло разместиться на крайне разнообразной по ландшафту территории. С высоты птичьего полёта безлюдный край выглядел мятым, собранным в кучу тёмно-зелёным одеялом с разбросанными по нему детскими игрушками. В центре озеро, на расстоянии в нескольких километров от него и друг друга небольшие запруды. Из кабины вертолёта можно было довольно быстро найти высоту недалеко от них: её рваный стан из оголённых горных пород служил хорошим ориентиром. Вокруг всего этого раскинулась маскировочная сетка из лесов, впустивших на своё раздолье пятна полей. Иногда эти луговые пробелы даже межевались отдельными деревцами, образующими нерукотворные границы. Скрытые от солнца кронами, извилистые лесные ручьи один за другим вливались в тёмные воды единственной реки. Участки равнины очерчивались кривыми линиями холмов, оврагов и впадин.

Крутые склоны стоящего на опушке холма-полумесяца обросли дикими травами. Давно, ещё при строительстве шестидесятки для возвышения здания медицинской службы над окружающим её дном у подножия холма сделали насыпь. Чтобы подъехать к главному входу больничного комплекса машины должны были преодолеть сотню метров по короткому дорожному серпантину, имевшему на своём протяжении всего два витка. Сорок лет назад госпиталь состоял из четырёх пятиэтажных прямоугольных блоков, разместившихся почти в шахматном порядке. Части здания выступали друг относительно друга на половину своей ширины, но прямой центральный коридор на каждом из этажей позволял пройти насквозь весь госпиталь. Верх железобетонной парапетной панели строения чуть возвышался над кустами, растущими на краю серповидной сопки.

Долгое время госпиталь принимал в свои палаты всех, кто нёс службу на шестидесятке: охрану полигона, патрульных с территории академгородка, зенитчиков, водителей, ремонтников и стрелков из гарнизона объекта. Там же лечили и приболевших учёных. Это были в основном талантливые амбициозные сотрудники лабораторий, согласившиеся посвятить свою молодость работе на закрытом объекте особой секретности в режиме многомесячной вахты. Но в какой-то момент шестидесятка стала не нужна власть имущим, и палаты стремительно опустели. В округе становилось все меньше людей, пока наконец не наступил день, когда крышу госпиталя провожал взглядом из иллюминатора вертолёта сам главврач. Здание законсервировали. Изредка к нему подъезжал военный патруль одной из частей, оставленных для охраны созданной инфраструктуры от мародёров. Военные не всегда поднимались даже на крыльцо медицинского центра, зачастую ограничиваясь лишь двухминутной остановкой машины у въезда и быстрым осмотром окон на предмет целостности.

Шло время, в науке совершались новые открытия, и в этот глухой край вновь вернулись люди в погонах и лабораторных халатах. Госпиталь, как и раньше, наполнился человеческой речью, звуками шагов по кафельной плитке, щелчками шариковых ручек, шелестом страниц медицинских карт. Но здание стало другим. Блеклые розовые стены с облупившейся штукатуркой закрыли навесным фасадом, напротив крайних секций вовзели ещё два двухэтажных блока, а переходы в них из основного корпуса выполнили в виде закрытых галерей в уровне второго этажа. Госпиталю не удалось избежать и всех тех преобразований, что происходили со всей бывшей шестидесяткой: добавить, обновить, прикрутить, прорыть, состыковать, переворошить остов от фундамента до крыши! При реконструкции основного медицинского блока в нём появились дополнительные входы. К одному из них, расположенному в торце у склона холма, сейчас приближался Раскат4.

Они открыли широкую дверь эвакуационного выхода второго этажа наружу, на площадку металлической лестничной клетки. Пол коридора осветило солнце, удлинившее тени вошедших. Спецназовцы очутились в хирургическом отделении так гласила табличка на стойке расположенного впереди поста медсестры. В здании не было света, чему отряд не удивился. После Лавины разрушения могли быть и похуже это только в теории мутанты не должны были повреждать инфраструктуру, а практика случилась впервые. И там, где никто её не хотел.

Непривычно широкий коридор заканчивался длинным залом ожидания, вместо скромных лавок располагавшим скученными в центре перфорированными металлическими сиденьями. Рядом с аварийным выходом стоял кофейный аппарат. Эмблема компании-владельца была непривычно скромной для рекламного изображения и не ассоциировалась ни с одним из известных брендов. До самой границы блока здания закрытых двойных дверей с горизонтальными ручками по ширине полотна коридор был вытянут в прямую линию, по обе стороны которой разместились кабинеты. То тут, то там встречались горшки с цветами: госпиталь явно пытались сделать комфортным. На белых стенах висели плакаты с перечнем мероприятий по оказанию первой медицинской помощи, иллюстрациями-схемами действий личного состава при применении оружия массового поражения и одинокими листами-памятками Гигиена в полевых условиях. Впереди обнаружился завал из стульев, столов, нескольких каталок и каких-то металлических переносных контейнеров.

Что за хрень? озвучил общее мнение Гора.

За наваленной мебелью почти не было видно самих дверей, откуда должен был начинаться переход в отдельно стоящий северный корпус госпиталя.

Старый, где наши? занервничала Шерлок.

Пока не расходимся, я сейчас свяжусь. Старый положил палец на кнопку гарнитуры. Это Раскат4, мы внутри. Доложите ваше местоположение!

Пока командир пытался связаться с позвавшим их сюда человеком, его бойцы рассматривали бардак, царивший в коридоре.

Заснули, что ли? процедил Старый, затем снова зажал кнопку выхода в эфир. Это Раскат4, мы на месте! Где вы?

Канал ответил только тихим шипением.

А если нас глушат? предположил Гора.

Командир покачал головой, а Рысь озвучил его невысказанную мысль:

Нет, на нас бы тогда не вышли отсюда. Частота же наша была.

Если только связывались именно отсюда, подметила Мессия.

Грохнуло где-то на верхних этажах на пол упало что-то металлическое, легкое. Было похоже на брошенное на пол пустое ведро с разлетевшимися в разные стороны алюминиевыми вилками, ложками, ножами.

Бойцы взяли оружие на изготовку. Теперь они пытались уловить любой звук, не пропустить ни шороха, ни дуновения ветра.

Наконец в наушнике прозвучал голос незнакомца:

На второй этаж! В галерею! Быстр Фраза оборвалась.

Бойцы переглянулись. Старый рявкнул:

Давайте к лестнице!

Держа в поле зрения ручки дверей, окна коридора, квадраты подвесного потолка, отряд споро шагал в сторону ближайшей лестничной клетки, которая была всего в десятке метров впереди по коридору. Тук-тук-тук, этажом выше что-то с большим количеством ног пробежало в другой конец здания.

Ты уверен, что мы не в ловушку идём? не отрывая взгляда от мушки, спросила Шерлок у Старого. Старый начал что-то было отвечать, но тут сзади раздался мощный удар в дверь. Бойцы обернулись звук шёл со стороны завала.

Второй удар был сильнее предыдущего, Палач заметил, как в баррикаде шевельнулось несколько столов. Пара секунд тишины сменилась скрежетом когтей по кафельному полу в переходе, затем снова сильный глухой удар. Из баррикады повываливались некоторые части, одна из замурованных створок треснула. Звякнула цепь, сковывавшая металлические ручки дверей.

Быстро на третий! приказал командир, и раскатовцы ринулись по бетонным ступеням вверх.

Отряд ввалился на следующий этаж копию предыдущего. Бойцы бежали вперёд, отыскивая глазами что угодно, похожее на галерею. Гора бежал последним, постоянно озираясь, готовый в любой момент остановиться и отстрелять в монстров весь короб пулемёта если успеет. Наконец череда одинаковых белых дверей сменилась двумя длинными палатами, расположенными друг напротив друга. Из этих помещений открывался панорамный обзор их стены на половину высоты состояли из стеклопакетов. Старый потянул за ручку металлической двери одной из них оказалось открытой.

Сюда!

Раскатовцы забежали внутрь и попрятались между пустыми больничными койками, прислонившись к непроницаемой нижней части стенки, отделяющей помещение от коридора. Гора захлопнул дверь, подпёр её ближайшей кроватью и затем, как и все, лёг на пол, держа дверной проём на прицеле. Вдалеке со стороны лестницы послышались шаги. Бойцы затихли, позволяя себе лишь негромко дышать. Воздуха не хватало, и каждый чувствовал, как сердце бешено гоняет по сосудам насыщенную кортизолом кровь.

Донеслось шлёпанье: чудища вошли на этаж. По звукам было непонятно: то ли два, то ли три существа не спеша брели по коридору. Стало слышно, как они задевали стены как будто по штукатурке царапали вилкой. Внезапно наступила тишина. Остановились? Палач пытался понять происходящее за стенкой. Удар и хруст это разлетелась на куски пластмассовая дверь где-то в первом блоке. Гора услышал нарастающий гул. Шум с каждой секундой становился всё сильнее и сильнее, будто взлетал самолёт.

Шорканье усилилось когтистые лапы теперь царапали пол гораздо ближе.

Палач оторвался от прицела, осмотрел автомат, затем на несколько мгновений зажмурил глаза, открыл их и снова взял одну из дверей палаты на мушку. Пластик громко хрустнул ближе: выбили ещё одну дверь.

Мессия плотно закрыла глаза, начала растирать себе веки. Шерлок уставилась на коричневый плинтус: под накладной панелькой кабель-канала что-то невидимое ползло в её сторону пластмасса отгибалась то тут, то там.

Источник шорканья переместился снова и теперь оказался очень близко. Гора не понимал, где же летит злосчастный самолёт, шум которого с минуты на минуту грозился порвать его барабанные перепонки. Он увидел, как в коридорном окне палаты проплыли полосатые черно-серые иглы. Они были похожи на гарпуны, заострённые на конце и покрытые зазубринами на всём протяжении.

Дикобраз? Что за херня? Ааааа! Как больно! появились тягучие мысли в голове у великана. Он стиснул зубы от мучительно громкого визга в ушах.

Старый не понимал, почему у него такая грязная одежда, он пытался отряхнуться. В ухе возникло шипение радиоканала. Оно что-то говорило ему на непонятном языке.

Вдалеке что-то металлическое ударилось и покатилось по полу.

Грохнувший взрыв на минуту лишил Мессию слуха, но зато в её глазах перестали мельтешить разноцветные пятна. Ей показалось, что она несколько раз резко проснулась, оставаясь на одном и том же месте. Шум в ушах Горы стих, и великан начал постепенно различать хоть что-то, кроме затихающего гула реактивного двигателя. Копья-иглы из окна куда-то исчезли. Палач всё ещё был не в себе: он брезгливо отбросил автомат, вынул пистолет из кобуры и прицелился в собственное оружие, укатившееся под соседнюю кровать. Рядом на полу красный, как рак, барахтался Рысь, хватая воздух губами, словно рыба, выброшенная на сушу. Он махал руками в разные стороны, будто плывя в невидимой воде. Покачиваясь на нетвёрдых ногах в разные стороны, к спецназовцу подошёл Старый и схватил того за воротник, перевернул Рысь на спину, дал ему несколько пощёчин и встряхнул.

Проотивогазы! Надеть, всем! Командир говорил непривычным, пугающим голосом. Это был одновременно и рык, и шёпот голосовые связки выдавали тихий, но яростный стон. Глаза Рыси начали проясняться. Старый отпустил его воротник, нашарил противогаз в подсумке и тут же нацепил средство защиты себе на голову. Шерлок уже сидела в таком же противогазе, пытаясь опомниться после захватившего сознание дурмана. Мессия хлестала пощёчинами Палача, возвращая разум того в реальный мир. Гора лежал на полу и глубоко дышал, слушая, как шумит при вдохе клапан на его наморднике. По телу разливалась адская усталость, в голове наконец возникло понимание, что никакой самолёт рядом не пролетал.

Почему они нас не предупредили? Шерлок буквально выдавливала из себя человеческую речь, чувствуя накатывающую тошноту.

Не знаю! Старый снова прислонился к стенке в ближайшем проходе между кроватями.

Чуть не сдохли, отплёвываясь, приподняв для этого действия противогаз, сказал Рысь. Что это вообще было?

Да! Что, чёрт побери? поддержала вопрос Шерлок.

Не знаю! Старый говорил раздражённо, но уже не рычал. Невиданная херь пойдёт?

И куда же нам стрелять в неё? тоскливо спросила Мессия.

Старый замолк на несколько мгновений, затем более спокойно, но настойчиво спросил:

Кто-нибудь видел, как оно выглядит?

Палач высказал пришедшую в голову мысль:

Думаю, надо просто стрелять по глазам, если они есть.

Я, немного приподнял ладонь Гора. Я видел шипы.

Шипы? Старый переспросил. Какие? Продолжай.

Они были похожи на заострённые толстые шипы, как у дикобразов, только больше. Я видел только концы, что были над окном.

Понятно, подытожил командир. Кто-нибудь ещё что-то заметил?

Отряд молчал. Тишину нарушил Рысь:

У нас у всех наверняка были галлюцинации в этот момент. Так, может, и шипов не было?

Нет! настаивал на своём Гора. Галлюцинации другими были.

Ну-ка! оборвал их спор Старый. Угомонитесь! Мне нравится идея стрельбы по глазам, пока остановимся на таком варианте. Эту тварь назовём условно ёж. Никому не снимать противогазы! Если они и пропускают галлюциногенные токсины, выделяемые телом мутанта, то хотя бы в меньшей концентрации.

Похоже на то, качнул головой Палач.

Палата, в которой скрылся отряд, была рассчитана на два десятка пациентов, если судить по количеству коек белых, с округлыми дужками-арочками по торцам и с ортопедическими пружинными матрасами, заправленными белоснежными простынями. У торца каждой из коек располагалась небольшая чёрная тумбочка с квадратной пластиковой рамкой на верхнем выдвигающемся ящике над дверцей туда можно было вложить листок бумаги с фамилией и званием пациента. Сейчас все эти деревянные тумбочки стояли безымянными. У изголовий кроватей в проходах из стен торчали откидные консоли-подносы с углублениями для стакана с водой и лекарств.

Старый нажал кнопку на гарнитуре. Подержал две секунды и отпустил. Затем проделал так ещё и ещё. В эфире была тишина. Никто не реагировал на условный сигнал.

Мертвы? спросил Рысь.

Не думаю, вставая, хмуро ответил командир. Всем хранить радиомолчание. Непонятно, сколько этих ежей в здании. Может, ещё каких чертей на наш сигнал принесёт. Итак, подъём! Мы идём на верхние этажи, искать уцелевших, если они ещё остались. Все встали на ноги и покинули палату! За мной!

На полу в коридоре мутант оставил после себя неглубокие царапины на плитке. А ещё о нём напоминали куски нескольких разломанных дверей, раскиданные повсюду. О габаритах чудовища говорили несколько тонких полос на стенах: в процессе движения по этажу мутант ободрал обои. Все комнаты госпиталя, что попадались на глаза раскатовцам, оказались пусты ни людей, ни монстров, ни трупов. Сдвинутые кровати, свороченное на пол оборудование, хирургические инструменты, заваленные шкафы с медикаментами и разбросанные бумаги но никого живого или мёртвого. Госпиталь выглядел просто покинутым в спешке, только и всего.

Старый указал на лестницу, отряд добрался до неё. На площадке осталось чёрное пятно копоти от взрыва гранаты. Спустя два марша вверх группа вошла на четвёртый этаж. То, что они там увидели, разрушило предположения об успешной эвакуации персонала.

Слева, метрах в тридцати впереди, посреди коридора, была возведена преграда: ветви и стволы деревьев хаотично переплетались между собой, образуя нечто, похожее на гнездо огромной птицы или бобровую плотину. Концы стволов, заострённые зубами неведомых существ, напоминали собой колья. Более тонкие ветки были просто набросаны на завал в качестве укрывающего внешнего слоя. Стены и пол вблизи этого пугающего творения были заляпаны красными пятнами и линиями кровавых подтёков, увешаны клочьями одежды. Несколько тел лежало у норы-лаза. От этого жилища неизвестных монстров исходил нестерпимый смрад разлагающейся плоти. У трупов на придверном коврике отсутствовали головы, руки, части туловищ.

Фу, брезгливо поморщилась Шерлок.

Рысь кашлянул: в нос ударил мерзкий запах.

В наушнике прозвучало характерное шипение сигнал начала передачи. Незнакомец произнёс:

Эй, вы там! Если целы, дуйте на четвёртый или пятый этажи и через них добирайтесь до лестницы в первом блоке, а потом со всех ног в подвал, я уже выдвигаюсь!

Где-то выше раздались хлопки выстрелов, топот бегущего человека, звуки разбивающегося стекла. Старый попятился к лестнице, не сводя глаз с плотины. Бойцы без лишнего шума вернулись на лестничную площадку. Сверху что-то сильно ударилось в стену. Показалось, что лестница качнулась. Палач, первым поднявшийся на несколько ступеней в сторону пятого этажа, замер и поднял правую руку вверх: Стоп!. Раскатовцы вслушались в чью-то тяжёлую поступь. Неизвестное существо двигалось в сторону их лестницы по верхнему этажу. Шерлок посмотрела на Старого и прошептала, умоляя:

Не надо, только не наверх!

Новый удар пришёлся по закрытой металлической двери. Неудача дверь пока оставалась на месте заставила неведомого монстра громко взреветь. Но от удара створка чуть треснула, и зверь впился тёмно-зелёными чешуйчатыми лапами в образовавшуюся щель.

Бегом за мной! крикнул Старый и живо вернулся на четвёртый этаж.

Бойцы со всех ног понеслись по коридору наперегонки со смертью. Сзади уже слышался топот когтистых лап и кошмарный вой. Жуткая звериная постройка, обмазанная гниющими внутренностями, была всё ближе. Старый влетел плечом в дверь у самого входа в нору полотно с хрустом поддалось, осыпалась штукатурка, на пол шлёпнулся отлетевший наличник. Отряд побежал вслед за командиром сквозь выбитую дверь, а затем по центральному проходу палаты между рядами пустых кроватей. Впереди в побеленной стене снизу зияла небольшая дыра, а из неё торчали ноги. Старый впечатался в стену поскользнулся на свернувшейся крови, что окружала тело застрявшего бедолаги. По-другому остановиться было нереально. Старый схватился за ногу мертвеца в военной форме, пытаясь вытянуть пробку. Рысь оказался рядом с ним раньше остальных и подхватил вторую за чёрный берец.

Даваааай! сквозь зубы закричал Старый, но, несмотря на усилия, они не сдвинули труп из лаза даже на сантиметр, а из коридора уже слышался громкий топот тяжёлых лап.

У меня на мушке! прокричала Шерлок, направив ствол автомата на дверь, через которую они забежали в палату.

По моей команде! Палач тоже держал на прицеле вход, переведя режим стрельбы своей винтовки на автоматический.

Отойди! громко пробасил Гора, шлёпнув командира по спине. Старый отскочил ближе к Рыси.

Великан сделал ещё шаг назад и с разбега влетел плечом в стену. Под таким напором часть перегородки между палатами треснула и рухнула. Ещё не осела пыль, а Гора уже поднимался на ноги после падения на обломки гипсокартонных листов и деревянных стоек. Палач выпустил длинную очередь в коридор, затем кинул гранату в сторону двери, откуда показалась морда монстра.

Уходим! Старый нырнул в образовавшийся проход. Впереди слева стал виден ещё один звериный лаз. Краем глаза командир успел заметить под ногами следы маленьких лапок, испачкавшихся в крови. Не отдавая себе отчёта, действуя на выработанных рефлексах, он навёл подствольник на проход в коридор и выстрелил осколочной гранатой прямо туда, куда вели следы мелких монстров.

Раздался взрыв а затем уши заполнил противный писк. Старый побежал вперёд, остальные за ним. Группа пронеслась через разбитое взрывом логово, занимавшее часть коридора. Пришлось пригнуть голову, чтобы не удариться лбом о свисающие повсюду кривые притолоки из тонких стволов деревьев. Из глубин зарослей доносился жалобный крик раненых мелких существ. Сзади приближался звук бегущей сквозь палату взрослой особи, сметающей у себя на пути металлические койки. Старый, светя по логову фонариком, разглядел на перемазанной грязью и кровью стене табличку эвакуационного выхода и со всей силы ударил ногой по красной створке. Дверь распахнулась.

Отряд бежал по ступеням вниз. Рёв становился всё ближе. Казалось, что зверь уже на лестничной площадке третьего этажа, что он прямо за потными спинами раскатовцев. В наушнике снова возник голос местного:

Где вы там? Я готовлю спасательные капсулы! Мы свалим отсюда!

Давай! пронеслось в голове у Мессии. На узких площадках она увидела прижавшихся к стенам медсестёр.

Быстрее, быстрее! думал Палач, наблюдая, как поручень лестницы превращается в длинную коричневую змею.

Ааааа! выл в клапан противогаза Гора. Боль в висках нарастала из-за шума бомбардировщика, пикирующего где-то над головой.

Неизвестный человек продолжал говорить им по рации:

Быстрее, суки! Иначе я один Что? Что это? Оно уже здесь Голос в наушнике резко перешёл на шёпот. Но!.. Нет!.. Не может быть! Но!.. Что? Дорогая? Что ты здесь делаешь? Я я не понимаю. Я не знаю. Я к ней. Я хочу остаться с ней. Она краси Ааааа! Душераздирающий крик, и незнакомец смолк.

Последние ступени Старый просто перепрыгнул, приземлившись на полусогнутых ногах около открытой толстой металлической двери. В длинном подвальном помещении, выкрашенном в бледно-зелёный цвет, никого не было. Старый прицелился в дальнюю, запертую на засов дверь та вела из подвала на другую лестницу и находилась метрах в пятидесяти впереди.

Отряд ввалился на подземный этаж, отбегая как можно дальше от входа. Тяжёлая поступь монстра уже была слышна совсем рядом на два марша выше. Гора, стиснув зубы, потянул тяжёлую дверь на себя. Палач прикрывал его, направив дуло винтовки в уменьшающийся зазор между полотном и массивной стальной коробкой.

Почти! прорычал Гора, пытаясь прижать створку максимально плотно. Рысь быстро нашёл на двери засов и что есть мочи потянул его в положение Блокировано. Но засов не поддавался: стальной стержень упирался в коробку. Отверстие было близко, не хватало буквально пары миллиметров.

С грохотом тяжёлая туша врезалась в дверь. Гора чуть не потерял равновесие от того, как резко створка подалась в его сторону. Зато конец засова и отверстие под него оказались на одной прямой, и Рысь ловко вогнал полосу металла в петлю. Теперь дверь была надёжно закрыта.

С той стороны раздались громкие удары мутант колотил лапами по двери, но добраться до своей добычи не мог. Послышался скрежет острые когти безрезультатно пробовали рассечь металл. Наконец монстр взвыл от злости, и нападки на дверь прекратились.

Шерлок, восстановив дыхание, обратила внимание на помещение, в котором они оказались. Стена слева была увешана плакатами и схемами анатомического строения человека, образцами протоколов вскрытия и графиками дежурства медперсонала. В середине стены, ближе к потолку, располагалось квадратное вентиляционное отверстие. Жалюзийная металлическая решётка валялась внизу на серой плитке пола неподалёку. Рядом с ней в глаза сразу бросались крупные капли свежей крови. Кровью был вымазан и вентканал: будто бы кто-то ушёл через него и забрал с собой освежёванное тело. Противоположную стену составляли ряды белых холодильных камер в три дверцы высотой. Некоторые из них были открыты, а их пустые блестящие полки из нержавеющей стали выдвинуты. Далее, ближе ко второму выходу из подвала, у стены стояли умывальник и небольшой шкафчик, рядом висели несколько чёрных прорезиненных халатов. По центру помещения располагались два прозекторских стола, а между ними стол поменьше с выдвижными полками.

Палач громко выругался, обращаясь ко всем сразу:

Какого хера? Мы же в противогазах! Почему галюны ловились?

Мы через гнездо прошли, ответил сидящий на полу Рысь. Он чувствовал накатившую усталость и был не в состоянии стоять на ногах ближайшие несколько минут.

И чё? раздражённо спросил Палач.

В разговор включился командир.

Этих тварей в отчётах не было, их токсины не изучены. Противогаз, может, и защищает, но весьма посредственно, разъяснил он твёрдым спокойным голосом.

Чёрт! Палач пнул ближайшую дверцу холодильной камеры. А где этот хер, что говорил с нами?

Заслышав голоса, монстр снова попытался пробиться сквозь дверь, но безуспешно. Гора всё ещё сжимал стальную ручку, за которую тянул, когда закрывал проход. К нему подошла Мессия и положила руку на плечо.

Отпусти, тут засов есть. Пошли.

Великан никак не отреагировал.

Эй! Ты меня слышишь? Мессия потормошила его за плечо.

Гора медленно повернул голову в её сторону и кивнул.

Отпускай её, пойдём.

Мессия силой оторвала его большие ладони от ручки. Оперев Гору на себя, Мессия отвела великана в сторону. Ей показалось, что она слышит странные смешки Горы в противогазе. Да, после такого задания у нас теперь у всех будут нервы ни к чёрту!. Гора не понимал, что с ним творится: его потряхивало, хотелось громко смеяться, хотелось убежать куда-нибудь подальше отсюда.

Группа перешла в центр комнаты, подальше от входа. Рысь по очереди открывал выдвижные полки центрального стола там обнаружились лишь небольшие ёмкости с жидкостями и инструменты для вскрытий. Шерлок присела у пятен крови на полу рядом с ними валялась портативная чёрная рация с небольшой антенной, на обороте красовалась приклеенная на скотч бирка: Р26.

Это не наша. Может, он не из Раската был?

Старый согласился:

Думаю, из гарнизона слишком хорошо здание знал.

Гора убрал руку с хрупких плеч Мессии: ему стало лучше. Он почувствовал, что уже владеет собой, что ситуация вновь под контролем, какой бы ужасной она не казалась. Гора верил командиру. Верил, что тот знает, куда нужно идти и что делать. Прямо как в Весеновске, когда Старый взял под своё командование отбившегося от подразделения мотострелка. Гора задержал дыхание, приподнял средство защиты и быстро вытер ладонью лицо. Через мгновение он вновь был в противогазе.

Эй! Отставить такие шутки! Отравишься! пригрозил ему Старый.

Командир, мы и так под небольшим воздействием находимся, возразила Мессия. У нас же кожа не закрыта.

Старый замолчал на пару секунд и затем кивнул.

Верно. Но больше так не делайте никто, пока не выберемся отсюда.

Старый, обратился к нему непривычно спокойным голосом Гора, а где эвакуационные капсулы?

А вот они! Палач с силой толкнул одну из выдвинутых полок, после чего та с гулом ударилась торцом о заднюю стенку холодильной камеры. Тебе такой размерчик подойдёт?

Палач, угомонись уже, устало простонал Рысь.

Да я в норме! Всё ок! Только мы в подвале, заблокированные со всех сторон этими грёбаными ежами или ещё какой херью! А попёрлись мы сюда, потому что захотели проведать какогото мудака с рацией! Палач повернулся к Старому. Ты ведь даже не запросил его позывной!

Старый сдержанно ответил:

Это могла быть выжившая часть гарнизона, да, в общем-то, она и была.

Да и на хер она нам?

А ты не помнишь приказ?

Палач хлопнул себя по лбу.

Как же я мог забыть? Достать данные! Верно? В его голосе звучал неприкрытый сарказм. Данные! Стрелок показал на свою грудь. Наши жетоны тоже данные! Им нужны данные? Какие ещё, мать их, данные? Ясно одно: тут жопа и все сдохли, инфа сотка!

Старый продолжил:

Добыть носители информации и по возможности спасти выживший персонал! Голос командира зазвучал вызывающе. Или ты оспариваешь приказы?

Нет, просто хочу свалить отсюда живым!

А я как будто не хочу? Мы все как будто не хотим?

Старый подошёл и положил руку ему на плечо.

Что с тобой, Палач? Ты испугался пары зверушек? Где мой лучший воин? Где мой заклинатель пуль?

Палач тяжело выдохнул.

Я, я просто... навалилось всё как-то. Аааа! Он подался назад, потряс кистями, затем продолжил. Змеи. Я так боюсь умереть от укуса змеи, как Декан! А мне галюны здесь повсюду мерещатся змеи. Чёрт!

Палач сделал ещё несколько глубоких вдохов и выдохов, затем повернулся к великану.

Гора, без обид, меня просто переклинило.

Замяли, пробасил великан.

Всё это время Шерлок медленно ходила вдоль дверец камер и внимательно разглядывала жёлтые таблички. На некоторых из них виднелись какие-то небольшие красные точки. Иногда эти точки образовывали треугольники, иногда параллельные линии.

Неожиданно из канала вентиляционной шахты донёсся рык мутанта.

Мля! К нам ползут! Палач вскинул автомат и направил на отверстие в стене.

Как близко? встревоженно спросил Старый.

Минуты три и здесь уже будет, отозвался стрелок.

Командир тут же принял решение:

Уходим через вторую лестницу! Будем пробиваться к крыше! Гора, Рысь, не раскисать!

Подбежав к выходу, Гора сорвал засов со второй двери из подвала. Старый и Рысь в этот момент держали на прицеле проём, готовые высадить по обойме в любую тварь, оказавшуюся в нём.

Открываю! Гора ударил ногой по створке, и та распахнулась. За ней не было никого, только ступени лестницы, такие же, как и те, по которым они спускались в подвал.

Пошли, пошли! Старый первым вбежал на лестницу, за ним Рысь, затем Мессия и Шерлок. Гора ждал, пока Палач закончит тот решил оставить небольшой подарочек у выхода из вентиляционного канала.

Уходим! Чё встал? буркнул ему стрелок, подбегая к двери.

Гора понёсся вверх по лестнице, лишь слегка улыбнувшись на привычную вежливость Палача. Марш за маршем пролетали под ногами. Двери второго этажа были распахнуты, двери третьего закрыты и перевязаны цепью. Когда Старый пробегал мимо, то услышал, как за ними что-то зашевелилось и начало царапать металл.

В подвале раздался взрыв.

Добро пожаловать! злорадно выкрикнул Палач.

Двери четвёртого этажа тоже были перевязаны цепью.

Только бы не встрять! подумал Старый.

Он пробежал ещё один пролёт, повернулся, потянулся к широкой ручке-поручню. Двери пятого открылись после лёгкого прикосновения. Группа вошла на этаж. Длинный коридор был усеян гильзами от пуль, осколками стекла и пластика от выбитых ламп, стены во многих местах оказались иссечены осколками гранат. Из помещений слева донеслось рычание. Бойцы побежали направо. Первая дверь из пластика разломана. Вторая дверь деревянная разломана. За третьей оказалась просторная операционная, часть перекрытия которой обвалилась. Старый заглянул в дыру внизу копошились какие-то твари с шипамииголками на спинах. Он крикнул бегущим за ним товарищам:

Назад!

Гора толкнул очередную дверь в коридоре, но она приоткрылась лишь на сантиметр. Великан ударил по ней подошвой берца раздался грохот упавшей мебели, и дверь распахнулась.

Сюда! крикнул Гора.

Бойцы один за другим забежали в просторный кабинет. Гора захлопнул дверь, щёлкнул ручкой замка. Вместе с Рысью он поднял с пола шкаф, Мессия и Палач придвинули к входу стоявшую рядом тумбочку. Шерлок и Старый уже толкали в сторону входа широкий письменный стол.

Дай-ка! Гора перехватил стол и подпёр им баррикаду.

На оборону ушла вся мебель в кабинете, стались лишь аккуратно выкрашенные в бирюзовый цвет стены да широкая приплюснутая люстра, прикрепленная к самому потолку. О былом состоянии кабинета напоминала лишь последняя деталь: на белом пластмассовом подоконнике в небольшом красном горшочке ютилась маленькая драцена. У ног бойцов валялись выпотрошенные папки с отчётами, записями, протоколами хозяин кабинета скрыл всю больничную плитку пола тёмно-жёлтым бумажным ковром. Ближе к окну, там, где раньше был стол, на полу бурело огромное пятно, въевшееся в материал покрытия. На нём лежало тело в белом халате.

Шерлок сморщила нос. После шального бега обоняние быстро среагировало на мерзкий запах гнили даже через фильтр противогаза.

По стенам коридора и двери в кабинет заскреблись мутанты.

Палач и Гора дёрнулись на звук, направив оружие в сторону шума, но Старый схватил длинный ствол пулемёта рукой и немного его опустил.

Отставить! Баррикада их сдержит.

С той стороны сильно ударили. Полотно треснуло, завал сместился на ничтожное расстояние.

Каков план, командир? спросил Рысь после того, как отдышался.

Дождёмся, пока они уйдут и проскочим на крышу, проглотив несколько звуков, ответил Старый.

А что, если мы вновь нарвёмся на дыру в полу? подключилась Шерлок. Ещё эти цепи на дверях Вдруг тот мужик крышу так же заблокировал?

В любом случае, мы будем здесь какое-то время, а затем выйдем к лестнице, направо, заключил Старый.

Направо её не было! Палач, не опуская оружия, то и дело поглядывал на баррикаду.

Была! ответил командир чуть громче.

Не было, подтвердил слова сослуживца Рысь.

Старый сосредоточенно на него посмотрел.

Рысь спокойно повторил:

Не было, я точно помню.

Небольшую паузу нарушила Мессия:

Я, может, не вовремя, но тут кое-что странное.

Все обернулись к ней санинструктор сидела рядом с раздутым трупом.

Он разлагается так, будто находится тут уже день третий-четвёртый, а аварийная ситуация произошла чуть больше трёх дней назад.

Шерлок перебила:

Так и что? Твари ведь повсюду разбежались, в том числе и сюда зашли.

Мессия продолжила:

Да, но у него-то тело оставалось нетронутым после смерти. А отверстие я вижу только одно, и оно во лбу. Санинструктор указала на круглую дыру в черепе трупа, чуть выше квадратных очков. Кровь давно засохла на посиневшем лице мертвого мужчины средних лет.

Палач наконец успокоился, опустил автомат и тоже присел рядом с трупом.

Это от пистолетной пули, заключил он почти сразу же. Подняв голову, Палач побегал взглядом по наружной стене комнаты, пока не нашёл искомую вмятину на простенке между окнами. Туда вошла. Он стоял у стола в момент выстрела.

Его что, свои пристрелили? высказал общую мысль Рысь.

К трупу подошёл командир.

Так, а это кто вообще у нас будет?

Шерлок проверила карманы трупа абсолютно пусты.

Старый всё ещё сверлил покойника взглядом, но так и не смог узнать погибшего.

Может, в столе есть что? Шерлок оторвалась от поисков.

Сейчас гляну. Гора начал по очереди выдвигать ящики письменного стола, использованного им же в качестве подпорки баррикады. Те хранили только предметы первой бытовой необходимости: зубная щётка с наполовину израсходованным тюбиком пасты, пачка скрепок, пучок шариковых и гелевых ручек синего цвета, перетянутых канцелярской резинкой, чистый блокнот, немного загнившее, надкушенное с одной стороны зелёное яблоко и губка для обуви.

Пусто!

Блин, это же! Старый осёкся. А, нет, не он.

Исследуя разбросанные бумаги на полу, Шерлок наткнулась на схему эвакуации при пожаре.

Есть план этажа!

Рысь и Старый принялись внимательно разглядывать помятый лист в её руках. Сейчас это была для них самая подробная, самая желанная карта верхнего уровня госпиталя.

Да, справа не было, сдержано проговорил Старый. Всё понятно: вот мы, вот лестница, вот выход на крышу. По коридору налево и наверх. Будем надеяться, что там дыр в полу нет.

А если есть? робко спросила Мессия.

Значит, дадим бой и прорвёмся на вторую лестницу.

Палач мгновенно затараторил:

Зачем так рваться? Можно же просто залечь тут до вечера, а потом спокойно выползти на этаж тварей меньше будет, разбредутся!

Нет, буркнул Старый.

Почему?

Нет у нас времени, ответил командир отряда. Лешаков предупредил, что у нас не более суток.

А, ну если Лешаков предупредил! иронизируя, фыркнул Палач.

Старый посмотрел ему прямо в глаза.

Да бля Мне самому всё это не нравится! Я не собираюсь тут играть в кадрового офицера, но давай выполним его тупой приказ, потому что хрен его знает, почему у нас всего сутки! А потом мы с тобой вернёмся на базу и разобьём рыло ему или друг другу, но уже после. После всего этого!

Палач тоже был на взводе:

Да, если мы вообще вернёмся! Твари нас зажмут в коридоре, и мы сами застрелимся под глюками или им в пасти полезем, как овцы! Я не хочу помирать, как баран!

Между бойцами влез Рысь, встав спиной к Старому.

Палач, да успокойся ты! Спецназовец начал потихоньку отводить того в сторону. Мы прорвёмся, прорвёмся!

Да, да! Палач не сопротивлялся, шёл, но не сводил глаз с лица командира. Старый крепче сжал цевьё винтовки. Он что-то хотел ответить, но не стал, только плотнее стиснув зубы.

Гора прислушался.

Тихо.

Великан немного пошатал стол, создав какофонию из скрипа и треска. Откуда-то из глубины коридора справа донеслись быстрые шаркающие шаги. Вновь воцарилась тишина.

Обнюхивает, прошептал Палач.

В этот момент в дверь тяжело стукнули. Завал слегка дрогнул, но вся сгруженная в кучу мебель никуда не сместилась. С внешней стороны по полотну опять заскребли когтями. Через минуту всё стихло. Мессия медленно выдохнула: страх сжимал грудь, бросил тело в холодный пот, но всё же немного отступил с приходом затишья.

Шерлок щёлкнула пальцами и замахала рукой, подзывая Старого к окну. Раздвинув горизонтальные полосы пластиковых жалюзи, Шерлок указала на газон у госпиталя.

Смотри, сейчас покажется.

Кто?

Смотри-смотри!

Через одно из окон первого этажа на улицу выполз мутант. Видом он напоминал одновременно и медведя, и дикобраза. Существо было черно-серой полосатой окраски: чёрный цвет преобладал у туловища, а серый встречался ближе к концам игл-копий, которые покрывали тело монстра.

Там ворона в осколках ковырялась, потом вспорхнула. Примерно в тот момент и пришёл он. Он уже второй раз выходит, я так считаю. Ну, то есть, я его заднюю часть разглядела, когда к окну подошла. Мутант тогда в здание забирался.

Командир задумчиво произнёс, глядя на ежа:

Ковырялась в осколках? Внезапно его озарило. Значит, и мы пошумим! Отряд! Старый развернулся к подчинённым. Сейчас мы сможем прорваться на крышу. Значит, так: двое держат на прицеле дверь, остальные ко мне, сюда разбивайте окно, бросайте всякую мелочёвку на землю. Старайтесь попасть в стену на уровне второго-первого этажей. Потом по моей команде развернуться и открыть огонь по двери кабинета, прямо через завал! За дело!

Старый разбил прикладом окно, вместе с Шерлок они сорвали жалюзи и вышвырнули их на улицу. Мессия и Рысь выцепили с края баррикады обломки стульев и выдвижные ящики стола всё полетело из кабинета наружу. Гора проверил короб пулемёта: Хватит на концерт по заявкам. Он ухмыльнулся и направил дуло в центр горки из мебели. Рядом с ним наготове стоял Палач. За дверью послышался шум, деревянную створку вновь зацарапали чьи-то когти. От очередного удара баррикада немного пошатнулась, но устояла. Под окном с мерзким писком на шум сбежалось несколько особей. Они задирали острые голодные пасти, пытаясь не потерять из виду копошащихся вверху людей.

Рысь бросил вниз пустой графин, найденный на полу среди бумаг. Один из ежей отпрыгнул в сторону, отпружинив всеми лапами от стены, рядом с которой топтался на своих кривых лапах.

Готово! гаркнул командир.

На улице показалась ещё пара особей, выбравшихся из соседних окон.

Огонь!

Комнату разорвало от шума одновременно стрелявших пулемёта и автомата. Поломанную мебель разнесло в щепки, створка двери кабинета превратилась в решето. Палачу показалось, что почти сразу же после начала стрельбы прозвучал болезненный рёв, больше похожий на писк.

Отставить!

Выстрелы смолкли.

Навалились! произнёс Старый, начав разгребать завал. Бойцы менее чем за половину минуты разметали по комнате куски шкафа, стеллажей и стола. От двери почти ничего не осталось мутанты разломали, распороли полотно, чудом висящее на петлях. В коридоре никого не оказалось только лужа темной, почти черной крови.

Быстро! Пока они не очухались! крикнул Старый.

Он рванул первым. Подстреленный мутант оставил кровавый след по всему коридору.

Я прикрою! донесся сзади крик Горы.

Рык, напоминавший хрюканье, раздался от задней лестницы, которая осталась за спинами отряда. Вновь по барабанным перепонкам ударили оглушающие пулемётные выстрелы. Из комнаты, что была напротив нужной лестничной клетки, навстречу бегущим людям выпрыгнул мутант со знакомым очертанием кабаньей морды.

Старый не успел ничего сказать, только открыть огонь на ходу, от бедра. Веррис скрылся там же, откуда вылез. Старый успел остановиться метра за три до злополучной комнаты. Над его головой пролетела ручная граната, сзади его кто-то резко потянул за бронежилет. Старый упал на спину.

Грохнувший взрыв вышел в коридор облаком пыли, а осколки влетели прямо на лестничную клетку. Почти сразу раздался истошный визг подпаленного мутанта.

Встаём, встаём! пробубнил Палач и потянул Старого на себя, помогая тому встать на ноги.

Рысь к люку! отдал приказ Старый.

Есть!

Выстрелы за спиной затихали только на несколько секунд, за которые Гора успевал пробежать несколько метров. Затем он останавливался и опять давил на спусковой крючок пулемёта, выкашивая лабораторное поголовье.

Чё вы там встали? прокричал непривычно гневным, почти паническим голосом великан. Старый выпустил несколько пуль в силуэт твари, прижавшейся к левой стене, как раз в тот момент, когда Гора делал очередную перебежку.

Открыто, открыто! заорала Шерлок. Рысь первым полез через люк, взяв пистолет на изготовку.

Шерлок, Мессия, на крышу! прорычал Старый.

В следующую секунду девушки уже карабкались вверх по ступеням-пруткам настенной стремянки. Рысь вытягивал за руки боевых подруг, ускоряя их эвакуацию на несколько секунд.

Палач выпустил пару коротких очередей в ежей, мелькавших на лестничной клетке четырьмя пролётами ниже мутанты поднимались наверх.

Уходи! Старый оттолкнул от ограждения Палача и кинул вниз гранату.

Палач полез по стремянке к протянутым рукам Рыси и Шерлок.

Грохот взрыва снизу сменился на озлобленный рык. Старый выпустил остаток рожка, пытаясь попасть по поднимавшимся на пятый этаж шипастым тушам.

Подбил суку! с восторгом взревел Гора, когда монстр упал на пол коридора и затих. Командир, вали наверх, потом меня вытянете!

Великан буквально отодвинул одной рукой Старого от края площадки в сторону стремянки со словами: Коридор чист. Старый повесил винтовку на грудь и быстро полез по стальным пруткам. Через полтора метра подъёма его схватили за лямки бронежилета две пары рук и потянули на крышу. Солнечный свет ударил по глазам полумрак комнат госпиталя заставлял зрачки командира оставаться расширенными.

Гора, наверх! проорал в люк Старый.

Сейчас, сейчас! Великан превратил длинной очередью ещё одного поднимавшегося ежа в фарш. Оставшийся подранок уже добежал до верхней ступени лестницы, но Гора со всей силы врезал ему берцем по уродливой вытянутой челюсти. Двухметрового мутанта немного отбросило назад.

Куда ты без спроса, животное? выругался в своей голове Гора, в два прыжка переместившийся к лестнице. Из коридора доносился топот нескольких пар лап. Великан пролез немного вверх, и этого хватило, чтобы до него смогли дотянуться товарищи.

Давай-давай! Крик Горы срывался на смешные высокие нотки. Он как можно сильнее отталкивался ногами от последних ступенекпрутков, видя, как полукабан-полуобезьяна прыгает в его сторону. Рывок и Гора упал на спину, примяв собой Старого и Палача. Рысь выпустил прямо в морду нахального мутанта короткую очередь и толкнул ногой увесистую дверцу люка. Металлическая створка лязгнула о свою стальную обвязку, с грохотом закрыв лаз на крышу. Из-под квадратной двери-люка доносились приглушённые крики беснующихся тварей.

Смотрите в оба, вдруг кто по стене заберётся! приказал отряду Старый. Я пока свяжусь по рации.

Он поднялся на ноги, сорвал с головы противогаз и сразу полез в карман разгрузки за устройством.

С кем? спросила Шерлок, снимая по примеру командира своё средство защиты. Её немного потряхивало после опасного забега.

С кем-нибудь. В голосе командира можно было уловить нотки подкрадывающегося отчаяния.

Старый наконец выудил из кармана разгрузки рацию и вышел на связь, надеясь наткнуться в эфире на других живых раскатовцев:

Я Раскат4, ищу небо! Раскат4, ищу небо!

Солнце светило уже не так ярко по сравнению с утром набежали облака. Вокруг поляны, на которой располагался госпиталь, были видны только макушки деревьев. Бойцы жадно вдыхали и выдыхали свежий воздух, убрав противогазы обратно в подсумки. Командир продолжал:

Повторяю, я Раскат4, ищу небо! Ищу небо!

А что там такое? спросила Шерлок. Она указывала рукой на группу двухэтажных домов, стоящих километрах в трёх от госпиталя за невысокой молодой чащей.

Гора, не дожидаясь чьего-либо сигнала или разрешения, вскинул пулемёт и выпустил длинную раскатистую очередь вверх.

Старый в недоумении посмотрел на него.

Ты чего, мля?

Гора ничего не ответил, только сплюнул на резиновую крошку рулонной кровли госпиталя.

Они там! выкрикнул Рысь.

Со стороны посёлка в небо взмыла красная сигнальная ракета.

Старый убрал рацию.

Это наши! Спускаемся по северной стене! Рысь, Шерлок, готовьте кошки.

В этот момент каждый из Раската4 почувствовал, как страх и дикое желание жить превратились в надежду.

Глава одиннадцатая. Предел

Между травинками газона на земле лежала острая щепка. В небольшие трещины на одной из её граней забились несколько волосков минеральной ваты. Они вымокли под дождём, высохли на солнце, им было всё нипочём. Древесину вокруг них уже успели обжить мицелии различных грибков, облюбовавших единственную не обожжённую пожаром сторону щепы. Рядом с этим обломком валялось множество других кусков поломанных взрывом стоек, обвязок и других несущих элементов дома поблизости с несущими элементами быта. Газон перед двухэтажным коттеджем был полностью покрыт строительным мусором: сломанные обгорелые доски и брус; то тут, то там блестящие на солнце осколки стекла; оплавленные куски пластика и фрагменты слетевшей мягкой черепицы. Из закопчённого нутра коттеджа на улицу были вывалены предметы интерьера, превращённые взрывом в хлам. Во вспученный линолеум гостиной воткнулись концы балок перекрытия. Они вошли в пол аккурат между двумя мёртвыми телами в облегающих серых костюмах. Упавший на траву фронтон больше не мешал ветру залетать внутрь тот играл лохмотьями защитной плёнки, торчащей из-под брусков обрешётки. Дом стал похож на своих обитателей: обугленный и ободранный, как и сама восьмидесятка.

***

Рысь подал условный сигнал карканьем. Ответа не прозвучало.

Раскат4 двигался по узким переулкам посёлка. Попасть на его территорию оказалось несложно в заборе из металлической сетки, ограждавшем территорию, нашлось несколько дыр. На разрыве проволоки в ячейках остались клочья шерсти. Посёлок состоял из трёх широких улиц и множества расходившихся в стороны переулков. По обеим сторонам каждого такого ответвления стояли одинаковые дома высотой в два этажа. У каждого была деревянная терраса, отделка кремового цвета, зелёные скаты крыши. Ограждения вокруг коттеджей не было, а их нумерация состояла из букв и цифр: А3, В10 и так далее. Между домами кое-где виднелись протоптанные тропинки.

Гора заглянул в окно очередной постройки: коричневый диван напротив чёрного телевизора, между ними стеклянный кофейный столик, на заднем плане широкий проём проход на кухню.

Чисто, сообщил остальным великан. Спальный район выглядел покинутым.

Рысь снова озвучил условный сигнал. Тишина.

Да где они? буркнула себе под нос Шерлок, заглядывая в тридцатое по счёту окно.

Группа дошла до первого широкого проезда. После узких переулков эта дорога казалась магистралью и бойцы были на ней, как на ладони. Старый указал направление движения, и раскатовцы попарно преодолели открытое место. Они пыхтели, стараясь бежать как можно быстрее, чтобы скрыться в тени домов на противоположной стороне и прикрыть отставших.

Рысь просигнализировал громче, приложив ладонь к губам, имитируя рупор.

В ответ донеслось откуда-то из центра посёлка уханье совы.

Бойцы переглянулись. Рысь повторно подал сигнал.

Уханье совы было оговорённым ответом спецподразделения на позывной, и оно прозвучало вновь.

Для надёжности Старый трижды нажал на кнопку радиоэфира за ухом. В динамике отчётливо прозвучало три треска: Свои.

Наконец-то, с облегчением выдохнул Старый.

Раскатовцы пошли на сигнал в центр застройки. Перебежки между домами параллельно широкой улице закончились примерно через полсотни метров успели пересечь три переулка. Все остановились у коттеджа, на крыше которого сидел человек в армейской форме с Горгоной на шевроне.

Минуту! Парень в чёрной балаклаве съехал по скату и пропал в чердачном окне.

Бойцы осмотрелись. Чисто: всё те же ряды домов, всё также без признаков тварей.

Входная деревянная дверь с блестящей на свету центральной зеркальной вставкой открылась. На террасе появился мужчина в камуфляже.

Бес, Раскат7.

Он был среднего роста с короткой шеей и небольшим размером стопы на ногах красовались смешные, почти детские берцы. На руках чернели перчатки без пальцев, как и у всех остальных раскатовцев. Штурмовая винтовка с оптическим прицелом висела на груди, опущенная стволом вниз. При себе у мужчины не было рюкзака, только темно-зеленые разгрузка и бронежилет. Старый подался вперёд.

Старый, командир Раскат4. Ты один остался?

Боец в балаклаве показал жестом следовать за собой.

Не совсем. Пошли в лагерь.

Через несколько минут, дойдя до широкой центральной улицы, Бес остановился у запасного выхода одного из домов и трижды хлопнул ладонью по белой двери. Щёлкнул замок, дверь открылась. Внутри дом оказался довольно вместительным: тут почти не было разграничений между комнатами, небольшой кухонный закуток и гостиная с диваном у стены на первом этаже образовывали единое пространство.

Отряд остановился посреди гостиной напротив четырёх военных. Рядом с ними, одетыми в ту же полевую форму, что и люди Старого, стоял человек в чёрном кителе. С дивана поднялся широкоплечий мужчина.

Лютый, командир седьмой группы. Он протянул левую ладонь Старому. Лицо этого офицера выглядело грубым: широкий скошенный лоб с видимой клешнёй залысин на обритой седеющей голове, вытянутые узкие уши с вросшими мочками и выдающийся длинный нос между голубыми глазами среднего размера.

Я тебя помню. Я Старый, командир четвёртой группы. Он пожал протянутую руку неудобным для себя образом сам он левшой не был.

Лютый, всматриваясь в лицо собеседника, спросил:

Стой-ка. А не ты, случаем, в первом применении Раската участвовал, под Весеновском? Его голос был немного охрипшим, грубоватым.

Командовал. Командовал, а не участвовал, уточнил Старый.

Это отлично! улыбнулся Лютый. А то у нас тут очень интересные обстоятельства сложились. Но сначала представлю отряд. Мои бойцы: Матильда

Он указал на высокую девушку с коротким автоматом за спиной, замершую возле выключенного телевизора. У неё были длинные ноги балерины, тонкая шея, острый подбородок, большие зелёные глаза, чёрные вьющиеся волосы, убранные назад в пучок, светлая кожа в небольших ссадинах на нежной щеке. Взгляд девушки оживился, когда она увидела входящую в комнату Мессию. Та помахала высокой подруге: правое плечо Матильды обхватывала такая же повязка с красным крестом. После этого медик вклинилась в разговор своего командира:

Лютый, мы к Буру, наверх!

Да, давай.

Санинструкторы двух групп спешно удалились в сторону лестницы.

Варг. Лютый положил руку на плечо молодого парня лет двадцати-двадцати трёх. Ростом они оба были выше среднего, с вытянутыми прямоугольными лицами и голубыми глазами. Лютый указал на бойца в балаклаве, который привёл отряд Старого в дом:

Это Бес, но вы и так знаете, наверное.

А отчего он в маске? спросил Старый. Остальные члены Раската7 были лишены подобных элементов формы.

Бес сухо ответил:

Подростком на стаю собак нарвался, лицо по кусочкам собирали.

Понятно, кивнул Старый. А мои Палач, Гора, Шерлок, Рысь. Наверх ушла Мессия.

Он перевёл взгляд на мужчину в эфбэбэшной форме. Чужак был невысоким, с чёрными волосами, отраставшими на давно бритой голове, сутуловатым, астенического телосложения, без какого-либо бронежилета или каски, в тёмном, как битум, полевом костюме ведомства. На одном плечевом шевроне его кителя располагался щит с мечом по центру и буквами ФББ снизу, а на втором уже знакомый Старому символ ДНК под трёхголовым псом и надписью Цербер. Бледные руки этого мужчины неуверенно сжимали помповый самозарядный дробовик. На левой отсутствовал мизинец. От вопросительного взгляда Старого он нервно проглотил слюну, дёрнув кадыком вниз, а его голубо-серые, немного косящие глаза, посмотрели на Лютого.

Вы кто? озвучил свой вопрос Старый. В его глазах этот сотрудник ФББ лучше всего подходил для неофициального названия службистов барабашка.

Барабашка наконец задвигал пухлыми губами:

Старший оперуполномоченный ФББ, Кондарь.

Его голос сипел.

Вы с восьмидесятки? не дожидаясь чьего-либо разрешения, вступила в разговор Шерлок.

Да, с подземных уровней.

Как вам удалось оттуда пробиться? заинтересовался Старый.

Барабашка прокашлялся, прикрыв рот рукой, затем продолжил:

Простите, прихворал. Там был настоящий ад, я еле-еле смог уйти, сам не знаю как. Чудо. А вообще, обращайтесь ко мне на ты.

Ты же помнишь, через какую дверь выходил оттуда? с неподдельным интересом задал следующий вопрос Старый.

Да, могу показать.

Это около штаба, перебил барабашку Лютый. Он сам вышел к нам из леса после того, как закончилась заваруха. Тогда погибло полторы группы, в день высадки.

Полторы? Но удивился Старый, оглядывая немногочисленных стоящих в комнате членов Раската7.

Да, полторы, продолжил Лютый. Здесь не все. Сюда должны были вообще четыре группы высадиться для проверки всех зданий этого посёлка. Здесь ведь у них академгородок. На окраине есть клуб, на соседней улице магазин. Но долетело до места только три вертолёта. Причём половина второй группы погибла ещё при приземлении: вертушку подбили ракеты, и пилот чудом сумел аварийно посадить машину. Я удивлён, что вообще кто-то выжил!

Варг добавил:

Тут были толпы падальщиков, стайка мурсов и пара шинников.

Лютый кивнул:

А потом, когда мы сообразили, куда надо идти, то поняли, что не сдюжим марш-бросок по темноте до этого штаба. Утром над кромкой леса порхал трупник, и мы решили пересидеть, пока он не свалит. Потом началось ваше шоу с выстрелами на крыше.

Гора улыбнулся.

Так это вы выходили на связь? удивлённо спросил Старый.

Лютый не менее удивлённо приподнял бровь.

Какую связь? Нашу основную рацию накрыло при высадке, только внутри группы связь осталась. Никаких новых установок, приказов от базы. Даже эвакуацию не запросить, а у меня боец тяжелораненый наверху! Он показал пальцем на потолок.

Старый, не моргнув глазом, ответил:

Я сам двоих потерял. Мы тут дольше всех торчим отключали ПВО, а потом начали поиск входа.

При слове ПВО Варг с Бесом недобро переглянулись. Челюсти Лютого несколько раз клацнули взад-вперед. Когда он обратился к Старому, его голос был полон досады:

Так это вы обосрались с ПВО?

***

Девушки поднялись по деревянной лестнице на верхний этаж. Комнаты на нем располагались по правой стороне коридора, проходившего вдоль одной из наружных стен. После душевой, которая находилась над туалетом, шли жилые комнаты с номерами 1, 2, 3. В последнюю дверь была распахнута. Туда и направилась Матильда. Мессия последовала за ней. В дальней комнате на кровати лежал раненый солдат худой, лет двадцати трёх, с побледневшим узким лицом. Большие глаза над фиолетовыми пятнами мешков, розовосерые потрескавшиеся губы, острый кадык на грязном от пота горле казалось, что этот парень просто спит крепким сном утомившегося человека, но картину портили жуткие раны и царапины на бронежилете, скинутом второпях у порога. Мутанты разодрали ноги бойца в нескольких местах: глубокая рваная рана от правого бедра до щиколотки, открытый перелом левой голени и множественные порезы. Бурые слипшиеся бинты частично перекрывали собой повреждения. Пол рядом с койкой и синее одеяло, на котором лежал спецназовец, были заляпаны кровью. В комнате стоял тошнотворный запах гноя. Матильда села рядом с раненым.

Я на него израсходовала почти весь антисептик и бинты. У тебя есть что-то? Пора снова обработать ему всё и сменить повязки.

Да, почти полный запас, Мессия подошла к кровати и взяла правую руку бойца за запястье.

Мы в такую передрягу влипли! А ему больше всех... затараторила Матильда, её потряхивало от нахлынувших воспоминаний.

Тссс! шикнула Мессия, пытаясь нащупать пульс на шее Бура.

Запястье не дало никаких результатов. Кончики её пальцев нашли артерию, но там не было ничего похожего даже на мелкую вибрацию. Мессия посмотрела на подругу.

Он всё.

Глаза Матильды округлились, проступили слезы. Она кинулась к трупу, начала лихорадочно искать признаки жизни на теле солдата. Мессия молча продолжала смотреть на неё, затем дотронулась ладонью до плеча.

Всё, он мёртвый. Уже ничего не сделать.

Матильда всхлипнула. Она отпрянула от холодеющего тела и закрыла лицо ладонями. Сквозь пальцы текли слёзы, было слышно прерывистое глубокое дыхание. Мессии было её жаль, и она попыталась подбодрить подругу:

Я тоже двоих потеряла. Один у меня на руках погиб.

Матильда наклонилась вперёд, упершись локтями в колени. Она стёрла слёзы со щёк, ладони заскользили ко лбу. Её пальцы скрылись в волосах, она будто схватила себя за кудри на голове. Затем тихо спросила:

Кто?

Джигит и Декан.

Декан который в очках ходил? Скромный такой?

Да, скромный. Мессия грустно улыбнулась, затем встряхнула головой, будто прогоняла дурной сон.

В этот миг снизу, с первого этажа, донёсся какой-то шум. Стали слышны обрывки матерных фраз. Мессия притихла.

Что это там? Ну-ка пойдём!

Матильда, ещё хлюпая носом, вскочила вслед за ней. В гостиной вразнобой звучали гневные голоса. В центре стоял Старый, опустив винтовку и подняв руки. Он методично громко повторял:

Ты не нервничай!

Лютый целился дулом автомата ему промеж глаз.

А что нервничать? Я ведь успел выпрыгнуть до того, как мой вертолёт сбили!

На Лютого направлял своё оружие Рысь.

Это не мы стреляли по вертушкам!

Целясь пистолетом в висок спецназовца, Варг яростно хрипел:

Но это не мы обосрались с простейшим заданием!

Гора молча упирал дуло пулемёта в грудь Варга. Бес переводил ствол винтовки с Палача на Гору и обратно. У хмурого стрелка сейчас были бешеный взгляд и голос:

Эу! Убрали пальцы со спусков, деточки! Палач стоял с широко вытянутыми в стороны руками. В каждой он сжимал по взведённой ручной гранате. Проволочные колечки остались в зубах.

Пока этот псих не ослабит пальцы, ещё можно договориться. В противном случае взрыв, думал каждый в комнате.

Шерлок стояла рядом с Старым и целилась автоматом в чёрный китель ФББ:

Бросай, тебе-то это зачем?

Барабашка направлял ствол дробовика в горло Шерлок, его правый глаз дёргался, на лбу выступила испарина. С лестницы прозвучал женский крик:

Да вы с ума сошли! Под берцами Матильды заскрипел пол, а от её голоса чуть не задрожали стёкла в окнах. Что, трупов мало? Или своими болтами решили помериться? Мы один отряд, мать вашу за ногу! Мы Раскат! Вы забыли, что ли?

Лютый поначалу опешил от этой непривычно грозной интонации, не свойственной симпатичной миловидной Матильде, но, моментально придя в себя, бросил ей в ответ:

Вот они, виновники! Запороли всю операцию с самого начала! Из-за них ребята погибли!

Мессия встала между Лютым и Старым.

Эй, мы тоже потеряли своих! У тебя люди умерли не из-за нас! Всю эту операцию штаб напутал!

Лютый оскалился в недоброй улыбке.

Штаб напутал? А потом погнал нас на убой? И это при той-то шумихе, при том-то надзоре, который у ФББ был по поводу восьмидесятки? Вы рехнулись? Нет! Всё шло по плану, но ваша свора профукала терминал ПВО!

Варг осудительно помотал головой, подтверждая слова командира.

Матильда не смогла сдержаться и бросила Лютому:

Да что у тебя с башкой? Людей мало погибло?

Мессия же продолжила более спокойным тоном:

Да они ни хренашеньки не знают! Ищи там не знаю где, то не знаю что! Или ты знал больше нашего про вход в комплекс? Знал, где он, да? Тебе прям точку с входом перед вылетом указали?

Шерлок поддержала:

Да! Подумай, Лютый, почему нас так раскидали по территории, если им всё известно, если у них всё под контролем, всё по плану? Почему зоны высадки сделали у каждого сарая? Они отправили нас ко всему, что смогли с воздуха рассмотреть!

Старый кивнул и спокойно сказал:

Скажи, Лютый, почему они отстранили Громова? Почему командовать стали ФББ напрямую? Ты уверен, что всё под контролем?

Лютого передёрнуло.

Командуют ФББ?

Старый слегка опустил руки.

Ты вообще на связь не выходил? Ах да, рация. Короче, Громов почему-то отстранён, хотя они и обозвали это мягко временным смещением с должности. Сейчас всеми Раскатами на время операции командует какая-то сучка из ФББ. Ты много вообще тварей встретил? Я вот уже успел застать зверинец, которого не было в отчётах с объекта! О некоторых я и понятия не имел! Что тогда они вообще могли знать про эту базу?

Лютый тяжело выдохнул, опустил ствол и показал левой рукой специальный жест своим бойцам: Отбой тревоги. Группа Старого также опустила оружие. Барабашка повесил дробовик на плечо и сразу вытер рукавом лоб. Обстановка в гостиной немного разрядилась.

Лютый с сожалением посмотрел на Старого и произнёс:

Прости.

Сгладили, тихо ответил тот.

Лютый продолжил:

Я видел немного, но были твари, о которых действительно раньше ничего не сообщалось.

Бес оживился:

Некоторые на чертей похожи внешне! Ночью по крышам прыгали, дома осматривали.

Да, неизвестный зверинец, кивнул Лютый. А вот эфбэбэшник и во главе операции всё же могут быть не просто так.

Что ты имеешь в виду? переспросил Старый.

Его перебила Матильда, обратившись к командиру:

Бур умер.

Лютый забыл, о чём говорил. Ему захотелось молча пройти сквозь пустые леса по следам разбежавшегося мутировавшего зверья, войти в кабинет командующего всей этой психушкой и выстрелить тому в лоб. За всех, кто глупо погиб вчера. Но Лютый только развернулся и со всей силы ударил ногой по экрану телевизора, прошипев: Мляха!

Небольшое плоское устройство слетело на пол. Экран растрескался, повредилась овальная опора. Лютый сейчас ударил не по телевизору он бил по воображаемому высокопоставленному лицу в фуражке ФББ. Все молча смотрели. Немного отдышавшись, он скомандовал:

Бес, помоги Матильде сделать из Бура приманку! Своею ли, чужою ли

будешь окроплён, одновременно подхватили все раскатовцы. Барабашка с дробовиком удивлённо посмотрел на них.

Боец в чёрной балаклаве прошёл за медиком наверх. Мессия ускользнула вслед за ними.

Гора шагнул к Палачу.

Тебе помочь?

Угу, бодро закивал стрелок. Кисти у него уже начали уставать, пальцы ныли от напряжения, а кольцо всё никак не хотело вдеваться обратно в отверстие гранаты.

Лютый злобно усмехнулся и посмотрел на Старого.

Я покажу тебе то, что сделает понятней весь этот бред, в который мы оказались втянуты!

***

Бес шёл между коттеджами академгородка, за ним следовали оба командира, а замыкал вылазку Рысь. Пройдя от базы около сотни метров на запад, разведотряд достиг своей цели. Одну из стен дома, у которого они остановились, разрушил взрыв. Повреждённое пожаром имущество валялось рядом. Осколки окон разлетелись в стороны и прорезали обшивку соседних зданий.

Это вы так? спросил Старый.

Нет, это до нас. Иди сюда. Лютый осторожно полез через завал из обожженного и закопчённого дымом и сажей хлама. Уродливая куча строительного мусора лежала на месте недостающей стены главного фасада. Старый обошёл её по свежим следам Лютого. Бес продвинулся немного дальше по переулку, а Рысь остался стоять на стрёме, чуть не доходя до дома.

Вот, смотри. Лютый пнул берцем одно из тел, лежавших на полу.

Твою мать, это ещё кто? Старый уставился на тела, изуродованные осколками и придавленные упавшим перекрытием. У обоих трупов головы были почти полностью повреждены взрывом. То же самое произошло с кистями рук обугленное месиво вместо ладоней. А вот туловища и ноги мертвецов остались целыми из-за защитных костюмов, напоминавших собой нечто среднее между скафандрами космонавта и аквалангиста. Необычный серый материал с матовой поверхностью на первый взгляд состоял из миллиардов стальных нитей. В некоторых местах осколки пробили в костюмах отверстия, но при этом на скафандрах отсутствовали следы копоти.

Когда мы на них наткнулись в первый день, то подумали, что это инопланетяне. С перепугу, понятное дело. Сейчас я готов положить голову на плаху, что это люди.

Так долго лежат и не завоняли? Уже около пяти дней прошло с момента начала аварии! удивился Старый. Он принюхался. Хм

И я о том же! Странно это, поддакнул Лютый. Это точно люди, но, мне кажется, не наши.

Со стороны? А почему бы не из подземки местной? Там разное разрабатывали.

Не знаю, не могу объяснить. Автоматы у них ещё были странной формы, мы оружие в один из домов оттащили, неподалёку. Стволы с какими-то дугами тут. Лютый указал на газовую камеру своего автомата. Рядом с телами валялись. Калибр на наш похож, а вроде и не наш сразу не скажешь.

Старый задумчиво пробубнил:

Странно-странно. А ты своего барабашку не спрашивал? Может, он знает чего?

Говорит, не знает за трупы.

Лютый выдержал небольшую паузу, затем продолжил:

Да, и ещё: как видишь, по дому кто-то влупил огнемётом. А это произошло до нашей высадки.

Гарнизонные в бой с ними вступили? Старый ещё раз внимательно посмотрел на тела. Хотя Тут же орды всякой нечисти полезли из всех щелей! Или Он перевёл взгляд на Лютого, немного прищурившись.

Не знаю, не скажу что и как, но, видимо, для ФББ основания встать у руля операции были, закончил тот.

Старый подошёл ближе к Лютому и постарался говорить тише:

Кстати, о них: тебе не кажется чутка странным этот, из ведомства?

Лютый посмотрел на Рысь и Беса, дежурящих на улице, и затем ответил:

Из глубокого очка человек выбрался, из центра самого. Но если честно, офицер немного поморщился, от него действительно пованивает какими-то сказками. Дёрганый какой-то, на измене вечно.

Во-во, я бы даже сказал, что он что-то скрывает. И делает это так хреново, что мы замечаем. Старый одобрительно закивал. Будто обосрался и нам свой парфюм под нос пихает.

Да, мутный он типчик.

Зашипел динамик гарнитуры, и на общей частоте появился неизвестный Старому голос:

Это Монгол, с северной стороны к домам приближается большой мутант.

Лютый мгновенно поднёс палец к кнопке вызова:

Монгол, это Лют. Конкретнее! Что за вид?

На несколько секунд повисла тишина.

Старый спросил негромко:

Дозор?

Да, успел ответить командир Раската7 перед щелчком в динамике.

Это Монгол. Да хрен разберёшь такую тварь! Я не знаю её, не видел раньше, не могу опознать.

Ну, а на что хоть похоже-то, объясни?! не выдержал Лютый.

На носорога или динозавра, или бульдога, да. Только он весь бронированный какой-то, размером с дом!

Монгол, сиди тихо. Не обнаруживай себя.

Принял.

Офицеры выбежали из развалюхи. Лютый успел крикнуть в рацию: Варг, ко мне!. Спрыгнув с кучи, он подозвал Беса с Рысью и обратился к Старому:

Бери своего бойца, и садитесь в дом, который вам покажут тут неподалеку, он хлопнул ладонью по плечу Беса, там гранатомёты. У нас их немного это запас второго отряда. Выдели из своих кого-нибудь поопытнее они с Бесом третью огневую точку организуют. Остальные пусть на месте сидят.

Я тебя понял. Старый кивнул, нажал на кнопку передачи. Палач, сейчас к тебе джентльмен в маске прибежит, ты с ним отправляйся на боевую позицию, понял меня?

В наушнике щёлкнуло:

Есть, принял!

Старый продолжил отдавать приказы:

Остальным держать оборону, применять оружие только при непосредственной угрозе жизни.

Лютый проверил магазин, пристегнул обратно.

Всё, давай по местам!

***

И что это значит? Шерлок ходила по комнате взад-вперёд.

За широким окном мелькнул силуэт, входная дверь открылась, и на пороге показался Бес.

Пошли, времени мало!

Я готов. Палач вскочил с дивана и побежал вслед за бойцом в балаклаве.

Они миновали несколько переулков и наконец нашли свою позицию рядом с улицей, которую Раскат-4 переходили днём, час назад. Бес ударом ноги распахнул заднюю дверь и скрылся внутри дома. Палач не отставал через кухонный закуток, к лестнице, по коридору второго этажа, на чердак по стремянке. Чердачное помещение оказалось пустым бесхозным пространством с дорожкой из деревянного дощатого настила по балкам перекрытия. Они подобрались к одному из торцевых окон чердака, у которого лежал гранатомёт темно-зеленая металлическая труба с зарядом внутри, рукояткой и откидным прицелом.

Ты как с ним? спросил сквозь учащённое дыхание Бес.

Превосходно. Палач поднял привычную игрушку, заглянул внутрь из открытого конца виднелся острый наконечник снаряда.

Вдалеке за окном послышался громкий топот и треск ломающихся деревьев, лязг разбитых стёкол.

Может, на крышу? спросил Палач.

Давай, согласился Бес.

Выбравшись на один из скатов пологой крыши, бойцы увидели, как в пятистах метрах от них, на западном краю посёлка происходило нечто: дома исчезали. Они падали, уходили куда-то вниз, валились на землю, поднимая клубы пыли. За минуту не стало целого переулка.

Сквозь них прёт! Что же там за хреновина? выругался Бес.

Вдруг из крайнего левого дома вылетела ракета. Взрыв ещё один дом разлетелся в клочья, сразу после оглушительного хлопка.

Мляя, промазали! взвыл Бес.

Скрытый стеной из коттеджей зверь зарычал. Казалось, что земля задрожала. В промежутках между строениями было видно, как несётся огромный монстр, похожий на смесь быка и носорога, с массивными кривыми рогами и шипами на теле. Его целью был крайний дом. А тем временем из той позиции в монстра вылетела вторая ракета. Раздался громкий хлопок, и куча грязи взлетела на воздух: ракета попала не в тушу разъярённого мутанта, а в землю рядом с ним. Монстр с диким рёвом врезался в первую огневую точку. Конёк коттеджа исчез. Что-то затрещало, грохнулось крайний дом обвалился.

Сукааа! В голосе Беса чувствовался надрыв.

По рации зазвучал голос Старого:

Лютый, ответь! Лютый, ты жив?

Рация молчала.

С чердака второй позиции в сторону беснующегося выродка вылетела автоматная очередь. Шипастый монстр снова взревел. Палач почувствовал, как земля опять затряслась. За спиной, вдалеке, тоже началась стрельба автоматные и пулемётные выстрелы, громкие хлопки дробовика.

Что за чёрт? выкрикнул Палач.

***

Где он? Шерлок лихорадочно водила автоматом по гостиной. В её ушах гудело от шума выстрелов.

Где-то на террасе, отозвалась Матильда. Она просматривала подходы к дому из окна второго этажа, рядом с лестницей.

Гора прокричал барабашке:

Перезарядись, и за мной давай!

А барабашка всё ещё целился мушкой дробовика в пробитую стену. Через дыры было видно, что на террасе лежит какое-то тело. Он до сих пор нажимал на спусковой крючок, хотя в оружии уже не осталось патронов. Оклик великана привел его в чувство, и он начал лихорадочно заряжать своё помповое ружьё, вынимая трясущимися пальцами боезапас из патронташа на поясе. Гора приблизился к окну туша четырёхлапого мутанта на террасе истекала кровью, тёмной, густой мерзкой жижей. Половину тела снёс удачный выстрел косоглазого барабашки.

Мессия заорала от испуга: Аааа! Кухня! и выпустила весь магазин в заднюю дверь.

Удары и скребки прекратились. Санинструктор перевела дуло на дыру в стене рядом с перевёрнутым холодильником.

Я не справлюсь тут одна! В её голосе слышалась настоящая паника.

Шерлок пошла в её сторону, меняя магазин.

Я с тобой, успокоооойся! Голос блондинки был таким же встревоженным, и фраза прозвучала фальшиво.

Сквозь пробитое окно Гора заметил высовывающуюся из-за угла соседнего дома на другой стороне переулка волчью морду, прицелился. В тот момент, когда он нажал на спусковой крючок и пулемёт загрохотал, морда исчезла.

Хрясь! сбоку от великана образовался пролом в стене, и тварь, похожая на шипастую гиену, покрытую твёрдой прочной чешуёй, сбила его с ног, ударив передними лапами в бронежилет.

Вали его! закричал что есть мочи Гора, отбиваясь берцами от когтистого чудища. Барабашка начал стрелять, пытаясь попасть по дёргающемуся шипастому псу. Монстр оттолкнулся лапами от пола и выпрыгнул в окно на улицу.

За окном прозвучал третий взрыв гранатометного снаряда, а затем жуткий рёв.

В рации возник голос Матильды:

На второй! Все на второй этаж!

Гора схватил с пола пулемёт и вбежал на лестницу последним. Ему в спину доносились удары лапами по доскам террасы.

Совсем близко к дому взорвался четвёртый снаряд, и после этого что-то очень тяжёлое упало на землю. С разных сторон раздался вой, похожий на волчий. Гора взял на мушку тень, появившуюся рядом с диваном к лестнице приближался монстр.

Они уходят! выкрикнула Матильда.

Мессия взвизгнула:

Один готов! Они бегут, они бегут!

Тень на первом этаже исчезла. Гора облегчённо выдохнул и опустил пулемёт.

В динамике прозвучал голос:

Это Монгол, не стреляйте, иду с севера!

Мессия видела из окна, как какой-то раскатовец перебежал переулок и скрылся за соседним домом.

В рации появился голос Беса:

Всем быстро на третью позицию, мы уходим!

Снова раздался щелчок вызова:

Это Филин, нам сниматься с дозора?

Ещё раз щелчок в динамике гарнитуры:

Это Бес, все валите как можно быстрее! Не надо на третью! Не ходите на третью! На юг застройки бегите, на юг!

На первом этаже показалась тень человека. Он прокричал, запыхавшись:

Это Монгол, я вошёл в помещение!

Гора первым сбежал с лестницы. У разбитого окна в дверях стоял низкорослый смугловатый боец с плоским лицом и тонким горизонтальным разрезом глаз. Его панама вымокла от пота, по лицу бежали капли. В руках Монгол держал снайперскую винтовку с оптическим прицелом для средних дистанций.

В наушнике снова прозвучал голос Беса:

Давайте со всех ног на юг посёлка, стая уже заняла весь север, трупник над восточной кромкой!

Мессия выбежала из дома вслед за Шерлок.

На канал ворвался дозорный:

Это Филин, мы тут еле-еле пробиваемся, на востоке появились кроты! Они нападают

Щелчок. Связь оборвалась. Матильда последней выскочила в открытую входную дверь. Раскатовцы неслись со всех ног. За спиной, метрах в ста позади, кто-то жутко завыл. Переулки мелькали перед глазами бегущих людей один за другим.

В рации прозвучал голос Беса, срывавшийся на вдохи и выдохи:

Ответь! Филин! ФиФилин!

Никто не выходил на связь. Проскочив последний переулок, Мессия увидела Палача и Рысь, бегущих параллельно ей, в полусотне метров правее.

Наконец добравшись до кромки леса к заваленному и порванному на части ограждению, группы воссоединились. Присев за зарослями кустарника, бойцы отплёвывались, перезаряжали оружие и спешно проверяли друг друга на наличие ран. Были не все. Рысь молчал, желваки ходили ходуном по его лицу. Товарищи ещё никогда не видели его таким злым. Он сплёвывал снова и снова, будто пытаясь избавиться от чего-то, засевшего в горле. Его лицо почернело от грязи и пыли, правая щека была вся в ссадинах и синяках, форма немного порвана на предплечьях. Мессия выудила порошок из рюкзака и начала посыпать его рану.

Сейчас жечь будет.

Рысь только чуть сморщился. К ним подползла Шерлок.

Где Старый? Где он?

Рысь беззвучно помотал головой из стороны в сторону.

Глаза Шерлок округлились.

В смысле? накинулась она на спецназовца Шерлок. Старый где?

Рысь перевёл на неё тяжёлый взгляд, его зрачки пульсировали.

Погиб.

Ты что?! Шерлок отпрянула от него.

Рысь продолжил:

На нас пёр этот танк чёртов и просто разметал дом в щепки. От Старого почти ничего не осталось.

Ты, ты!.. Шерлок не смогла сдержать слёз и уткнулась лицом в землю рядом.

Бес обратился ко всем:

Мы потеряли Лютого с Варгом, Филина и Рыжего, и чуть погодя добавил: Своею ли, чужою ли будешь окроплён!

Из всех только Матильда вслед за ним произнесла слова девиза.

Гора спросил:

А танк что?

Палач перехватил вопрос:

Я ему ногу взрывом оторвал, попал куда надо.

Мессия пыталась привести в себя рыдающую Шерлок. Бес продолжил:

А дальше что? Есть предложения?

Высказался Монгол:

Может, отойдём к реке, поищем другие группы?..

Нет! рявкнул Рысь. Никаких, мать вашу, больше прогулок и высиживаний! Мы пойдём в штаб, прямо сейчас! Мы должны завершить эту дерьмовую операцию! Он повернул голову на барабашку. Ты помнишь дорогу?

Барабашка Кондарь закивал. Рысь встал.

Идём и выполняем задание, а потом валим отсюда! Больше никаких обходных манёвров и поисков людей! Идём прямо в вонючее брюхо этой чёртовой базы номер восемьдесят! Есть возражения?

Никто не сказал ни слова. Только Бес долго смотрел на Рысь, но затем поднялся и начал изучать край посёлка на наличие монстров. Мессия и Матильда помогли Шерлок встать с земли, по их щекам тоже текли слёзы. Барабашка с дробовиком пошёл в лесную чащу, за ним направился Рысь. Белый порошок на ране нового командира отряда, соприкоснувшись с кровью, быстро превратился в твердеющую корку. Вся группа выдвинулась к следующей цели. Бес и Палач отошли от посёлка последними, замыкая строй. Среди них всех не осталось ни одного человека, сердце которого сейчас было бы свободно от скорби и злобы.

***

Земля возле огромной туши носорогоподобного существа, покрытого панцирем из маленьких пластин, окрасилась в бурый. Вместо левой передней лапы торчала белая кость. Падальщики уже вовсю поедали открывшиеся под сломанной броней куски плоти, окропляя высохшую пыль на асфальте каплями слюны вперемешку со свежей мясной кашей. В руинах, на месте бывшей второй огневой позиции, недалеко от смятого гранатомёта, лежало раздавленное, расчленённое челюстями хищников тело Старого. Ткань бронежилета была изорвана, темно-зеленый камуфляж свисал лохмотьями. Его серые глаза замерли навсегда. Сейчас в них отражалось голубое небо, среди белых облаков которого парила большая лысая уродливая птица. В метре от головы бывшего командира отряда Раскат-4 среди прочего мусора валялась поломанная настенная рамка с закрепленным в ней цветным фото двух студентов: какая-то девушка с копной вьющихся рыжих волос ставила рожки худому непримечательному парню. На осколках разбитого защитного стёклышка ещё можно было разобрать надпись красным маркером: Я отомщу.

Эпилог

Несколькими часами ранее, Гнездо

Пистолетный выстрел ударил по барабанным перепонкам. Костя замертво рухнул на пол.

За что? вскрикнул Малой, видя, как под продырявленной головой товарища растекается багровая лужа.

Он бы на нас кинулся! раздражённо бросил ему в ответ Лешаков. В небольшой подсобке не было окон, дверь он надёжно запер, так что набежавшие внутрь ангара бешеные до них не доберутся. Судя по звукам снаружи, они сейчас бесцельно носились вокруг самолёта, периодически кидаясь друг на друга. Нападки на дверь продлились недолго, Лешаков надеялся, что сошедшие с ума агрессивные военнослужащие забудут, за кем гнались, и просто уйдут. Но с каждой минутой раздражение от всего происходящего всё росло. Особенно из-за зудящей точки на затылке.

Не кинулся! Он бы не кинулся! Голос Малого подрагивал.

Да вон у него нога покоцанная! Значит, кто-то его уже цапнул он тоже бешеным стал бы!

Да он ногу себе ящиком расхеракал! Мы с ним несли ящик вот этот сюда, и он выронил его! Так садануло ему, что аж через комбинезон кожу содрало!

Лешаков решил на это ничего не отвечать. Его бесило, что он сгоряча совершил убийство, что этот сопляк его обвиняет и стыдит. Надо было срочно брать ситуацию в свои руки.

Ну-ка, ефер, сопли подотри свои и найди что-нибудь, чем сможешь отбиваться от этих уродов, что за дверью! Если они сюда доберутся, я не собираюсь защищать такого кабана, как ты, давай сам! Будешь фланг держать, пока я отстреливать их стану!

Но мы не подчиняемся ФББ

Ты, давай-ка, не охеревай перед старшим по званию! Я принял здесь командование, ясно? Приказ, боец: вооружись чем-нибудь! Я много требую?!

Никак нет.

Тогда выполнять!

Есть!

Малой вытер навернувшиеся слёзы рукавом комбинезона и принялся рыскать по подсобке в поисках чего-нибудь полезного в драке.

Лешаков достал рацию и нажал на кнопку выхода в эфир.

Сокол Сокол Громов, это Лешаков, у меня нет сейчас времени на всю эту херню с позывными! Громов, ответь!

Это Сокол-2, слышу тебя, донёсся из динамика голос полковника.

Я в ангаре у взлётки, забери меня отсюда, живо!

Не могу, я сейчас собираю ленточку. Кордон отходит, отходит! Тут везде сейчас бои. Я приду за вами на взлётку, но позже!

Полковник, делай это прямо сейчас! Ты захотел под трибунал?!

Если я сейчас всё брошу и помчусь за тобой, мы потеряем периметр! Тут не о трибунале речь, мы тут все ляжем! Ты меня услышал? Все!

То есть, ты нарушаешь приказ? Тебе звездец, Громов! Сюда быстро!

Пошёл ты! Сначала периметр! Конец связи!

Громов! Громов!

Рация больше не отвечала голосом полковника, на канале звучало лишь шипение.

С нехарактерным для себя безумным криком Лешаков разбил рацию о пол. Малой развернулся на резкий звук и замер: эфбэбэшник с пистолетом в руке выглядел совсем скверно.

Жилы на шее Лешакова вздулись, саднившее раньше место укуса перестало ощущаться, расширенные ноздри жадно втягивали воздух. Он посмотрел на Малого раскрасневшимися вытаращенными глазами. Теперь ефрейтор казался ему наихудшим проявлением всего: тупые телячьи глаза, засранная техническими маслами форма, хлипкое тело с уродливо искривлённой спиной. Это существо даже дышало мерзко по мнению Лешакова. Всё, что он сейчас может сделать растерзать ублюдка своими руками, выдавить ему противные глаза и вырвать непослушный язык.

Эфбэбэшник со всей силы швырнул в Малого пистолет. Тот от неожиданности поймал оружие, когда оно прилетело ему в грудь. В следующий миг Лешаков бросился на Малого с бешеным криком, забыв навсегда человеческую речь, превратившись в кровожадного зверя.