Рокова Яна
Простая сложная жизнь-4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    КНИГА 4
    ЗАВЕРШЕНО.
    Ознакомительная часть
    В этом файле выложено примерно 2/3 объема 4-й книги.
    Итак
    Годы идут - дети растут, набивают собственные шишки, создают новые проблемы и себе, и окружающим. Но, несмотря ни на что, Аня не готова обделить своего мужчину вниманием. Ведь когда-нибудь дети все-таки вырастут и захотят независимости. Так стоит ли из-за житейских проблем отказываться от шанса быть любимой и желанной в глазах того, кто похитил твое сердце? Ну а то, что происходящие в жизни Анны события продолжают её то огорчать то радовать, так это жизнь. Обычная... такая простая и такая сложная жизнь....
    Извините, без вычитки, за указание на "очепятки" буду очень признательна :-))
    Спасибо, мой лю ЗКП, laki
    КОММЕНТАРИИ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ ЗДЕСЬ :-)
  
  
  ВНИМАНИЕ! ATTENTION! ACHTUNG!
   УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ПРОТИВНИКИ ОТНОШЕНИЙ М+М, а так же М+Ж+М, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙТЕ ДАННУЮ СТРАНИЦУ - НЕ РАССТРАИВАЙТЕСЬ САМИ И, ПО ВОЗМОЖНОСТИ, НЕ РАССТРАИВАЙТЕ АФФТОРА.
  
  УВЕРЕНА, ЧТО НА СИ МНОЖЕСТВО ПРОИЗВЕДЕНИЙ, СПОСОБНЫХ ДОСТАВИТЬ ВАМ РАДОСТЬ И УДОВОЛЬСТВИЕ, А НЕ ГАДЛИВОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ ОТ ПРОЧИТАННОГО.
  
   ЛИЦАМ МОЛОЖЕ 18 ЛЕТ, НЕОБХОДИМО НАЖАТЬ КРЕСТИК В ПРАВОМ ВЕРХНЕМ УГЛУ МОНИТОРА
  
  СПАСИБО ЗА ПОНИМАНИЕ,
  ВАШ АФФТАР :-))
  
  

ПСЖ-4 [laki]

  
  
  
ПРОСТАЯ СЛОЖНАЯ ЖИЗНЬ - 4
  
   КНИГА 4
  
  
  
  
  
  
  
  ***
  
  В ночь после свадьбы Артем остался в комнате Оксаны. Он не собирался стеснять девушку, намереваясь отправиться на привычное спальное место в их с Ромой комнате. Правда уже от одной мысли, что Ромки рядом не будет, в груди поселился неприятный холодок необъяснимой тоски. Несмотря на усталость и эмоциональную выжженность из-за событий долгого дня, слишком свежи были воспоминания о прошедшей, последней холостяцкой ночи вдвоем с любимым.
  Оксана, будто почувствовав его неприкаянность, а, может быть, тоже нуждающаяся в том, чтобы кто-то близкий был рядом, сама попросила Тёмку не уходить, невесело пошутив, что они имеют законное право на разделение совместного ложа. А уж как интерпретировать это право - их личное дело.
  Колебался Артем недолго, не сумев объяснить самому себе, почему не смог найти достаточно аргументов для отказа, потому что дело было не только в жалости к подруге по несчастью любить другого.
  Рома действительно ждал его звонка, это было заметно по напряжению в голосе молодого мужчины, когда тот взял трубку. И Тёмка, собирающийся устроить любовнику допрос с пристрастием, вместо того чтобы передать благодарность от них с Оксаной за сказочный подарок, моментально сдулся со своими претензиями.
  - Ром, не хочу по телефону обсуждать эту тему. Ты приезжай, как только выспишься, ладно? Если хочешь, Ксюшка сама объяснит тебе, что ничего не изменилось...
  - Я рад это слышать, - сдержанно ответил Роман. - Я люблю тебя, Мелкий. Больше жизни...
  - Аналогично, - улыбнулся Артем, чувствуя, как с души свалился камень. - Мы ждем тебя. Я жду...
  
  А потом Артем долго не мог уснуть, слепо пялясь в темный потолок маленькой комнаты, машинально перебирая жесткие, слипшиеся от лака темные пряди жены, прильнувшей к нему, и думал, думал, думал...
  О том, во что выльются их с Ксюхой фиктивные брачные отношения. О том, как теперь общаться с Аниным сыном, потому что прикипел к мальчишке сердцем, воспринимая его младшим братом и чувствуя, что будет совсем небезразлична его неприязнь. И даже если когда-нибудь они найдут точки соприкосновения и Димка примет их с Ромой такими, как есть, эта неприятная выходка пацана не забудется. И Роман еще не знает, что за все хорошее, на что он оказался способен, подросток отплатил черной неблагодарностью. С одной стороны - ну что взять с ребенка? А с другой - Димка невольно продемонстрировал общую тенденцию отношения к таким изгоям общества, как они с Ромой. И если так чувствительно ранила выходка мальчишки, с которым знаком всего около года, то как же больно будет, если отвернутся те, кого он знал с самого детства?
  Мысли перескакивали с одной на другую. Будущее виделось не слишком ясно. Артем уже с нетерпением ждал, когда сможет взять на руки маленького человечка, в котором течет его кровь. И страшился своей неуклюжести - а вдруг малыш окажется таким хрупким и уязвимым, что он невольно причинит своему сыну или дочери непоправимый вред?
  Дойдя до подобного абсурда в рассуждениях, Тёмка зябко передернул плечами и постарался переключиться на что-то более позитивное.
  Еще ему очень хотелось бы посмотреть на Ромку, дождавшегося рождения ребенка. А вдруг он покажется ему не таким прекрасным созданием, о котором мечтал любимый? Насколько сам Артем помнил - крохотные младенцы со своими несуразными пропорциями тел, с требовательным ором, о причинах которого следовало только догадываться родителям, беспрестанно пачкающие пеленки - то еще испытание для чужих нервов...
  А в перспективе еще маячил долг Родине, который не столько пугал его суровыми армейскими буднями, сколько лишением права на частые встречи с теми, кто ему дорог. Вот это будет настоящим испытанием выдержки и верности чувств. Может, и хорошо, что Ромке будет чем заняться в его отсутствие. Малыш к тому времени выйдет из грудничкового возраста, пусть Ромыч помогает Оксане воспитывать кроху.
  Главное не завалить экзамены, чтобы нечаянно не придвинуть сроки получения повестки. Впрочем, учеба давалась Тёмке легко. И на этот счет можно было особенно не тревожиться.
  А еще он думал о том, каково теперь Кириллу, проворонившему свое счастье? Он так и не удосужился спросить у Егора, о чем тот беседовал с разъяренным парнем, предпринявшим отчаянную попытку все исправить. Что именно крылось в упрямом желании Кира встретиться со своей бывшей девушкой, даже узнав, что она беременна? Высказать какую-нибудь гадость напоследок, чтобы потешить уязвленное самолюбие? Или заверить, что пылкие былые чувства не угасли, и пообещать, что она все равно нужна ему?
  Как ни крути, а насильно мил не будешь. Юноша ясно отдавал себе отчет в том, что Оксане нужен не он, а мужчина, который подарит ей нормальное женской счастье, со всеми радостями полноценной супружеской жизни. Тёмка прекрасно помнил, как тосковало сердце от ощущения, что потерял свое самое дорогое на свете, пока был в ссоре с Ромкой. Если и нормальные пары чувствуют хотя бы половину подобных сильных эмоций, то остается только посочувствовать. Это Артем усвоил прекрасно. И препятствовать устройству нормальной личной жизни Аниной дочери он не хотел. Просто так сложились обстоятельства. Сейчас он не мог допустить, чтобы его женщине причиняли лишние волнения. Пока еще Тёмка не был уверен, что Кир именно тот, кто достоин Оксанкиной любви. И пусть он сам прошел через измену и предательство, и теперь слишком трепетно ценил вновь обретенную целостность их с Романом отношений, Артем был парнем, который общался с ровесниками. И имел некоторое общее представление об их насущных потребностях, вере в идеалы и прочие современные ценности. Слишком цинично и легко они отказывались от борьбы, сталкиваясь с трудностями и предпочитая лечить сердечные раны новыми необременительными связями.
  В представлении Артема Кирилл пока еще ничем не удивил его и не доказал, что Оксана дорога бывшему парню настолько, что он не оступится снова, причинив девчонке новую боль и принеся разочарование.
  
  Ксюха давно уже сладко посапывала, пристроив голову на его плече и обняв поперек живота. Так близко, так непривычно... Но мягкие девичьи формы Тёмку не волновали, в трогательной позе молодой красивой женщины не было ничего искушающего его мужское естество. И еще Артему было немного некомфортно засыпать в одежде. Скорее всего, Оксана не стала бы возражать, если бы он скинул и спортивные брюки, и футболку, оставшись в одних боксерах, потому что сама девушка была облачена в целомудренную пижаму. Его тело тоже не будоражило чувства молодой супруги. Просто он очень надеялся, что Ромка примчится ни свет, ни заря, и если и застанет их все еще спящими, пусть у любимого парня не будет даже малейшего повода для ревности.
  
  Вскрытие остальных конвертов со свадебными дарами родственников и друзей, молодожены, не сговариваясь, решили оставить на утро. И малодушно отказались от чтения детских стихов, решив, что один вечер уж как-нибудь обойдутся без привычного ритуала.
  Что снилось Ксюхе, время от времени тяжело вздыхавшей во сне, Тёмка не ведал. Лишь интуитивно чувствовал, что именно его едва ощутимые, скупые прикосновения заставляют девушку выныривать из каких-то тягостных видений и снова погружают в спокойные грезы. И в то же время, размеренное дыхание Оксаны, почти невесомая тяжесть ее головы на его плече, тепло девичьего тела, плотно прижатого к его боку, приносили долгожданное умиротворение.
  Артем не считал часы и минуты, которые провел рядом в ожидании забвения, и не заметил, как сон сморил и его...
  
  ***
  
  Но не только Тёмке плохо спалось этой ночью.
  Кирилл снова оказался на перепутье, не понимая, как ему быть дальше. Пока ревнивое чувство собственника отобрать свою Оксанку у ее жениха гнало его к ресторану, в котором ничего не подозревавшие молодожены справляли свою свадьбу - все было гораздо проще. А теперь, когда вскрылись еще некоторые факты и причины столь поспешного замужества его бывшей девушки, Кирилл был растерян и зол, не находя виноватых. Вернее, в его представлении, виновных было выше крыши, но вот конкретизировать свои претензии он почему-то не мог. Положение оказалось отчаянно серьезным. Следовало или отступиться, постараться забыть Ксюху и научиться жить заново, надеясь, что когда-нибудь все чувства перегорят, и его перестанет терзать жгучая обида и отравляющая ревность, или продолжать бороться за то, чтобы они были вместе.
  Вот только еще одна составляющая теперь здорово путала все планы и надежды. Ребенок...
  Не просто ребенок (пока что Кирилл вообще не думал о наследниках), а ЧУЖОЙ ребенок...
  К такому сюрпризу молодой человек готов не был. И следовало тщательно взвесить все 'за' и 'против' дальнейшей борьбы за мать этого пока еще абстрактного младенца.
  
  Постепенно остывая от вспышки агрессии, Кирилл пытался припомнить состоявшийся разговор с Ксюхиным отчимом, или кем он ей там приходится, раз живет с ее матерью. И теперь жалел, что не расспросил Егора Александровича более подробно и тщательно, откуда он вообще взял, что Оксанка сможет променять своего нынешнего мужа обратно на него? Подумаешь, остались какие-то чувства. Сколько девок выходят замуж, вспоминая свою первую любовь и романтизируя былые отношения, но не собираясь разводиться?
  Но тут же одергивал себя, не позволяя провалиться в пучину отчаяния, судорожно цепляясь за оговорки, которым он сразу не придал значения, замирая от невозможной надежды на чудо. Что значит, 'они не спят вместе'? Правильно ли он понял намек?
  Оксанка и в самом деле просто вынуждена теперь узаконить отношения с парнем, от которого залетела, или ей врачи временно запрещают интимные контакты?
  Как было бы здорово, чтобы эта ее беременность, оказавшаяся препятствием к тому, чтобы просто бросить Артема, каким-то волшебным образом рассосалась...
  Кирилл готов был выть, чувствуя непоправимость того, что произошло. Он вовсе не был настолько безжалостным эгоистом, и даже в сердцах не мог пожелать Оксанке, чтобы у нее случился выкидыш. Причинять вред той, без которой, оказывается, достаточно яркая жизнь молодого парня потеряла краски, было невозможно.
  Но как быть теперь с этим условием?
  Одно дело позвать за собой свободную девушку, пусть и успевшую сменить фамилию в паспорте, предложив ей всего себя и все остальное в перспективе, и совсем другое - поманить неподкрепленными ничем обещаниями женщину, которая ждет ребенка. Какая мать отважится на столь крутые перемены в жизни, заранее обрекая свое чадо на более худшие условия существования? И выдержит ли он сам такую обузу, содержать троих? Как ни крути, а первое время, если уведет Ксюшку у ее законного мужа, придется одному заботиться о хлебе насущном.
  Почему-то мысль о том, что Артем может платить алименты на ребенка, Киру и в голову не приходила. То ли из-за того, что он прекрасно понимал, что Тёмка пока что учится, а не работает. То ли из-за собственной гордыни, запрещающей ему принимать подачки от человека, которого он ненавидел всеми фибрами своей души за то, что тот оказался рядом с ЕГО Ксюшей.
  На фоне всего остального даже нетрадиционные отношения Тёмки и Романа, если они вообще имели место быть, не представляли достаточно весомого значения для шантажа. Настолько низко опуститься Кирилл не мог. И, потом, Егор Александрович упомянул, что Оксана в курсе... И, значит, ее этим не заденешь, и за утешением в своих разбившихся мечтах о прекрасном блондинистом принце, она к нему не прибежит...
  
  Нынешнее положение было не просто серьезным, оно выглядело отчаянным, потому что Кирилл не видел никакого выхода.
  Странно, что Егор Александрович так рьяно, по-отечески печется о благополучии Оксанки. Ведь, по сути, она для него чужая дочь, чужой ребенок...
  Как он там говорил: 'Оксана - дочь МОЕЙ ЖЕНЩИНЫ. А я тоже свято соблюдаю интересы моих близких...', и еще: 'любимых женщин следует беречь...'. Странная ситуация. Неужели когда-нибудь, если они с Ксюхой будут вместе, он так же будет соблюдать интересы ее ребенка... Потому что Кирилл чувствовал, Оксана - ЕГО женщина, что бы там себе Тёмка и этот его сожитель или друг не навоображали. Что бы там ни думала даже сама любимая.
  И такая формулировка, услышанная от взрослого мужика, наверняка произносящего эти слова не просто так, а опираясь на жизненный опыт за плечами, что главное это его женщина, и поэтому ему дорого все, что с ней связано, все, что ее так или иначе касается - будоражили мозг, заставляя принимать на веру эту аксиому...
  Два-три года... Бесконечно много для разлуки и бесконечно мало для наращивания капитала, который может обеспечить их приемлемое, независимое от родителей существование.
  Хотя, что-то в этом есть. По крайней мере, младенец за это время родится и чуток подрастет. Все-таки, наверное, будет легче и в моральном, и финансовом плане. Никаких тебе детских пеленок, бутылочек и бесконечного плача по ночам, пока живот пучит от газиков или режутся молочные зубы...
  Но все-таки это практически нереально... Сейчас не лихие 90-е, когда можно было бы податься в бандиты... А куда еще? Воровать? Заняться криминальным бизнесом? Какой из него бизнесмен? Для подобных дел надо иметь авантюрный склад характера, хотя бы как у дяди Бори, отцовского брата, которого мать еле терпела. Правда и любимый дядька не слишком преуспел на этом поприще. В их семье не принято было поднимать эту тему, но по обрывкам фраз, незначительным оговоркам, Кир все-таки имел смутное представление, о том, как все драматично обернулось.
  В то далекое время, когда Кирилл только появился на свет, дядька сумел хорошо подняться, пользуясь общей суматохой и вседозволенностью в стране, в которой ежедневно шел передел собственности. А потом что-то не поделил со своими тогдашними партнерами, из-за чего лишился не только полузаконного бизнеса, но всей своей семьи - жены и маленькой дочери, погибших при невыясненных обстоятельствах. То ли для устрашения зарвавшегося и несговорчивого партнера, то ли по чистой роковой случайности. Они разбились на машине, в которой должен был находиться Борис Королёв, а не его девочки...
  Мать Кирилла до сих пор тихо радовалась, что Борис не подключил тогда младшего брата к своим делишкам, понимая, что тому пока больше подходит роль молодого отца, чем любая из должностей в его непонятной фирме.
  В общем, потеряв все, дядя Боря почти утратил и смысл жизни: уходил в запой, пытался кому-то мстить, затем вообще пропал на несколько лет на бескрайних просторах огромной, некогда единой страны, не подавая о себе вестей. Потом вновь объявился все такой же надломленный, но мало-помалу пытающийся цепляться за жизнь. Жениться еще раз Борис так и не удосужился, хотя, по его словам, женщины его любили. Может быть, даже где-то росли и двоюродные братья-сестры, Кир об этом не знал.
  В каких только профессиях дядя Боря себя потом не пробовал - и лес валил, и с рыболовными артелями в море ходил, и на всевозможных стройках работал, и даже гонял в заграничные рейсы дальнобойщиком, но почему-то нигде подолгу не задерживался. Последнее время вроде как подался в золотоискатели, но много ли прибыли принесло это занятие, как-то неловко было спрашивать. А по его внешнему виду было незаметно, что тот купается в роскоши.
  Похожий на геолога из старых советских фильмов, небрежно одетый в удобный свитер и потертые джинсы, заросший щетиной, он объявлялся в квартире неожиданно, заставляя злиться и нервничать мать, не смевшую заявить прямо, что он не слишком желанный гость в доме, задерживался на пару-тройку дней, подолгу о чем-то беседуя с отцом на кухне под скромную закуску и крепкий алкоголь... Какой-то нелюдимый, неприкаянный, независимый... А потом снова исчезал примерно на полгода...
  Вот и этим утром мать просила заехать в магазин, потому что в выходные отцовский брат обещал заглянуть с родственным визитом.
  Но в связи с последними событиями у Кирилла напрочь вылетела из головы просьба матери. Да с полутора тысячью в кармане, оставшимися после расплаты за информацию о местопребывании Лерки и с таксистом, да еще и без машины, которую он так не удосужился забрать со штраф. стоянки, было не до того.
  Нет, для ведения сомнительного бизнеса Кирилл был непригоден, это он осознавал совершенно четко. Рыбный промысел, на котором, по слухам, можно было заработать за пару хороших сезонов достаточно бабла, парня тоже не привлекал. Во-первых, еще неизвестно, будет ли сезон удачным, а во-вторых, он не слишком доверял водным просторам, на которых случались и штормы. На спокойной воде Кир чувствовал себя довольно уверенно, а вот морская качка вызывала крайне неприятные ассоциации. Наверное, еще с детства, когда выезжая летом на море, брали экскурсию на катере... И ему в тот единственный раз было очень и очень плохо, так что вместо положительных эмоций остались крайне неприятные впечатления даже на следующие пару дней...
  Стройки... Составить конкуренцию гастарбайтерам из Средней Азии, выполняя черные работы, за которые те получали не такие уж большие деньги, тоже не вариант. Но подобного опыта работы у Кира не было вообще, так что сразу на место прораба рассчитывать не приходилось.
  Что делать, как выполнить дурацкие условия Егора Александровича, где найти достойный заработок, чтобы можно было обеспечить финансовый тыл на первых порах, который позволит обзавестись хотя бы временным съемным жильем для себя и Ксюхи с ребенком, Кирилл не представлял.
  Хотелось напиться и забыться, чтобы все свои проблемы отложить на потом. Кажется, у отца в запасниках где-то был хороший коньяк, который быстро приносит забвение... Вот только впервые в жизни Кириллу казалось, что Время неумолимо играет против него. И если он не надумает отказаться от Оксанки (что, возможно, было бы самым правильным решением, чем готовность тащить груз чужой ответственности на своих плечах), то надо немедленно что-то делать. Иначе будет безнадежно поздно, произойдет что-то непоправимое, о чем он будет весь остаток своей жизни горько сожалеть.
  
  Находившийся в настоящем раздрае чувств, все еще злящийся на свое унижение у ресторана, на то, что не смог встретиться с Оксаной, чтобы убедиться в том, что у любимой остались к нему хоть какие-то чувства, парень почти не ощущал голода. Но обеспокоенная его подавленным состоянием мать уже несколько раз заглядывала в комнату, упорно предлагая разогреть ужин, так что Кир все-таки решил удовлетворить ее настырную заботу, стараясь не сорваться и не наорать на искренне беспокоящуюся о непутевом сыне женщину.
  Иногда ему казалось, что именно мать, настроенная против его Оксанки, виновата в том, что все так обернулось. Какой-то частью сознания он понимал, что это обычная материнская ревность и эгоистичное нежелание делиться сыновней любовью с кем бы то ни было. Но легче от этого понимания не становилось. Пора бы ей понять, что он уже вырос и не нуждается в опеке и постоянных советах.
  В очередной раз сокрушенно покачав головой, мать угрюмо поплелась на кухню. Кирилл, вырванный из своих тяжких раздумий, услышал обрывок фразы, приглушенный закрытой дверью: '...эта ведьма приворожила...'
  Отец с выводом матери не согласился, что-то пробурчав о том, дескать, оставила бы ты парня в покое - сам разберется.
  Кир усмехнулся, тяжело вздохнув... Вот уж не ожидал, что мамка вообразит такое, хотя перед мысленным взором он словно воочию увидел свою Оксану...
  Такой, какой его Ксюшенька была в один из последних вечеров, который они провели вместе. В полумраке его комнаты, довольствуясь только отблесками огней за окнами, скинув одежду, искать друг друга на ощупь, ориентируясь на дыхание, аромат предвкушающих занятия любовью жарких тел, учащенному сердцебиению, было упоительно интересно... А потом глаза привыкли к темноте, и их единение стало казаться еще более нереальным и в то же время единственно правильным. Его руки ощущали гладкость и теплоту кожи, кажущейся в сумерках молочно-белой, дрожали от желания немедленно обласкать каждую клеточку совершенного гибкого и стройного тела своей изящной девочки, а изнывающий от нетерпения член пульсировал в ожидании погружения в жаркое, влажное и узкое лоно...
  Тихий бархатный смех, блестевшие от предвкушения, сияющие счастьем глаза испытывающей его терпение озорницы, ее распущенные волосы, тяжелым шелком упавшие на девичьи плечи и спину, и впрямь делали Ксюшку похожей на очаровательную ведьмочку, против чар которой он не мог устоять...
  Как он умудрился ее потерять?
  Отчаяние буквально душило, осознание собственной глупости, уничтожившей их отношения, угнетали... Может, и впрямь, напоследок, бросая его, Ксюха навела какие-то чары?
  Вот только отворотное зелье или что там полагается пить в таких клинически запущенных случаях, Кир употреблять не хотел.
  
  Тяжело вздохнув, молодой человек спрятал заветную фотку подальше с глаз, чтобы мать случайно не нашла и в порыве заботы о его душевном благополучии не уничтожила, и отправился на кухню.
  Обидевшись на мужа, за то, что тот не поддержал ее бредовое предположение, женщина суетливо разогрела сыну ужин и гордо удалилась в свою комнату. Отец допивал чай, лениво поглядывая на экран телевизора. Там шла очередная, кажется, заключительная серия советского фильма 'Место встречи изменить нельзя'.
  Кирилл проглотил ужин, не почувствовав вкуса, благодарно покосился на отца, не ставшего докучать ему вопросами, все ли у него в порядке? И быстро ушел обратно к себе.
  Развернутый ответ, насколько все хреново, давать не хотелось, а врать родителям он как-то не привык.
  
  Оставшийся вечер и половину ночи Кир провел за компом, лазая по сети в поисках подсказок, читая отзывы и комментарии к заинтересовавшим его предложениям, и пытаясь понять, приемли мы ли они для него...
  Но под утро, все еще в полном смятении чувств, ощущающий себя бесконечно уставшим и несчастным, парень рухнул прямо поверх не разобранной кровати и забылся тревожным сном.
  Остаток ночи Кирилла тревожили какие-то безрадостные сны, полные туманной неопределенности и неведомых опасностей. И только под самое утро приснилось, что он наконец-то вырвался из этой бездушной, затхлой пелены серого тумана, и вошел в какое-то помещение, смутно напоминающее кадр из фильма, когда Шарапов приходит к Варе и видит ее с усыновленным ребенком на руках. Только черты девушки вдруг поплыли, и перед глазами Кира предстала его Оксана с очаровательной крохотной девочкой на руках, трогательно льнущей пухлой щечкой к щеке матери. Не чужая, удочеренная от каких-то там неизвестных родителей. Ксюшина.
  Сердце защемило от невыносимой нежности, а к горлу подступил ком. Он силился что-то сказать, но так и не смог...
  А обе самые дорогие на свете девочки, будто светившиеся изнутри теплым светом, тоже молчали, и счастливо улыбались ему так, как будто он был самым долгожданным и единственным гостем в их доме...
  
  ***
  
  Естественно, как Аня и предполагала, никакого приватного танца очам Егора в ее исполнении вечером после свадебного пиршества не получилось. Максимум, на что она оказалась способна, так это разместить кое-какие деликатесы, оставшиеся на общих тарелках от застолья и собранные официантами в пластиковые контейнеры. Еще хорошо, что половину всучила родителям Тёмки (которые вместе с несколькими своими родственниками снимали номера в недорогой гостинице). С новой родней распрощались тепло и сердечно. Родители Артема уехали, и Аня с Егором, нагруженные подарками для молодоженов и этими контейнерами, наконец-то тоже могли отправляться домой.
  На следующее утро она не слышала не только, как в квартиру заходила Оксана, желающая поговорить с братцем в другой комнате и выяснить настоящую причину его выкрутаса с возвратом вещей, полученных от соседей, но даже будильника на мобильном телефоне, который лежал под подушкой.
  Проснулась Анька уже в десятом часу, жутко завидуя Егору, который мирно дрых рядом, да еще и машинально попытался удержать ее, когда она старалась аккуратно выбраться из постели. Кто бы знал, как она мечтала сегодня вообще не покидать уютное ложе, но, к сожалению, эта суббота, как впрочем, и все предыдущие в марте и апреле, была рабочей.
  Единственное послабление - необязательно было появляться на работе строго к девяти утра.
  Кое-как приведя себя в порядок, женщина даже не стала наводить марафет, натянув удобные джинсы и легкий свитерок. Сил прихорашиваться как в обычные будни, когда в здании офиса полно народу, а также клиентов именно их компании, не было.
  Заглянув в комнату к сыну и убедившись, что тот с мрачным видом играет в своем мобильном в какие-то игрушки, Анна чмокнула младшего ребенка, не пожелавшего озвучить причину своего дурного настроения, и уехала на работу, надеясь, что ее мужчины с голоду не умрут. Благо весь холодильник забит не только холодными закусками.
  Даже три дня, взятые за свой счет, которыми Аня пожертвовала во время отчетного периода, оказались решающими. Она категорически не успевала справиться с объемом работ, и поэтому пришлось отказаться от встречи с родней Артема на второй день, так как проторчала на работе до поздней ночи. Впрочем, угрызения совести недолго мучили женщину. Судя по неутешительным прогнозам, ей предстояло работать и в воскресенье. Так что и отдых и танцевальная программа для любимого мужчины откладывались до грядущих майских праздников, а то и еще дальше.
  Положа руку на сердце, Ане совсем не хотелось покидать город с предоставляемыми им благами цивилизации - доступом в Интернет, горячей водой, теплым туалетом, в который не надо было бежать из дома через улицу.
  Родители ее уже 'сидели на чемоданах'. Собрав вещички в узлы и коробки, и оставив подробную инструкцию о том, что необходимо привезти им в первую очередь, Вера Семёновна с Андреем Михайловичем уехали в деревню на рейсовом автобусе налегке, открывать дачный сезон, сетуя, что и так непривычно долго нынешней весной задержались в городе. Единственное, чем они утешались, так это тем, что погуляли на свадьбе у любимой внученьки.
  
  А вот предстоящие долгие выходные Аню слегка пугали обилием мероприятий, которые придется проводить, хотелось ей того, или нет. Во-первых, надо было перевезти все барахло, которое кочевало за ее родителями к месту их пребывания весной из города - в деревню, осенью из деревни в Москву.
  Во-вторых, садово-огородные работы, от которых никак не отвертеться, хотя очень хотелось предаваться ленивому созерцанию просыпающейся природы, сидя на лавочке и жмурясь на яркое ласковое солнышко. Слишком она устала от своих отчетов, чтобы чувствовать бодрость духа и подъем энтузиазма. Ну и, в-третьих, наверняка придется проставляться за замужество дочери их многочисленной дальней родне, которую не приглашали на свадьбу, и своим давним друзьям, которые тоже не преминут выехать на природу в майские праздники.
  К счастью, бухгалтерские балансы, срок сдачи которых истекал 30 апреля, по всем своим фирмам Анна умудрилась сдать еще 28 числа, вместе с последними отчетами по прибыли, и поэтому сбежала домой уже после обеда.
  Панов отсыпался после суток, уверив, что барахлишко ее родителей они сумеют уместить в машину за один раз, и он ее ни за что не бросит одну отдуваться на праздники ни с огородом, ни с организацией посиделок с шашлыком. Благо его мать обещал вывезти на дачу сын, который собирался провести у бабушки все праздники со своей девушкой и еще парой их уже женатых друзей.
  
  К Аниному возвращению домой, Егор все еще спал. Было немного обидно, что обедать придется в одиночестве, так как и сын где-то задерживался по дороге из школы, но будить любимого женщина не решилась. Однако и отказать себе в удовольствии посидеть несколько минут рядом с ним, прислушиваясь к ровному дыханию, любуясь разгладившимися во сне суровыми чертами лица, почти невесомо погладить его по щеке с пробивающейся суточной щетиной (которую он непременно сбреет к вечеру), Аня не могла. Было приятно, что Егор помнит о том, какая нежная у нее кожа, на которой появляется легкое раздражение, даже если ласково и нежно потереться о нее такой вот щетиной.
  Хотелось раздеться и, несмотря на белый день за окном, нырнуть к нему под бочок, прильнуть к разомлевшему горячему телу и ощутить ласковые руки, заключающие ее в собственнические объятия.
  
  Анна поражалась способности Панова, не просыпаясь, проделывать такой фокус. Поначалу даже слегка сомневалась, что именно она вызывает подобную 'хватательную' реакцию. Но в результате нескольких экспромтов, из-за которых Егор до сих пор беззлобно подтрунивал над ней, женщина успокоилась.
  Первый раз, для чистоты эксперимента чуть ли не до скрипа отмывшись под душем, она специально воспользовалась другими духами, из тех, которые давным-давно разонравились, но было жаль выбросить почти половину дорогого флакона.
  Удивительное дело, но, закутанный почти по самую макушку Егор, машинально потянувшись к теплу опустившегося рядом с ним на кровать тела, успел уже высвободить руки из-под легкого одеяла, но в самый последний момент вдруг приоткрыл глаза. Тонкие ноздри хищно затрепетали, сонный прищур был настороженным, и лишь сообразив, что рядом - Аня, Егор уже уверенно подгреб ее ближе, удовлетворенно закрыв тяжелые веки, и улыбнулся, пробормотав:
  - Ты по-другому пахнешь...
  Анька беззвучно затряслась от смеха, потому что, похоже, сознание мужчины вновь отключилось, а вот мужская ладонь на всякий случай все-таки бегло ощупала все ее выступающие прелести, скользнув вдоль тела, и только потом привычно замерла на груди.
  Второй раз ее неуемная фантазия разыгралась еще больше. Идея для подобного эксперимента родилась, когда Анна, разбирая ненужные вещи, наткнулась на старый бюстгальтер. Пожертвованный ей свекровью для того, чтобы использовать его в качестве основы для какого-то маскарадного костюма, когда Ксюшка еще училась в школе, и девчонки ставили какую-то комедию в школьном драмкружке. Почему его не выкинули после того, как он стал не нужен, Аня уже не помнила. Может быть, собиралась его вернуть, но, сунув в мешок с другими тряпками, напрочь забыла об этом.
  Зато теперь он ей мог бы пригодиться. Предмет женского туалета оказался велик чуть ли не на пару размеров, но это ее не смутило. Туго набив чашечки мягкой марлей, она пристроила его на себя. Затем умудрилась затянуть на талии корсет, найденный в том же мешке с заброшенным барахлом. Дышать, правда, было сложновато, но она готова была немного пожертвовать своим здоровьем. Натянув поверх этого безобразия длинную тунику, Аня на цыпочках прокралась в комнату, убедилась, что плотные шторы создают приятный полумрак, и аккуратно пристроилась на краешке кровати.
  В этот раз ее кожа источала аромат привычных духов, и спящий лицом к стене Панов почти сразу же среагировал, перевернувшись к ней и уткнувшись в основание шеи. Глубоко вздохнул и замер, расслабившись...
  Аня тоже притихла, ожидая следующий акт привычного ритуала. И он не замедлил состояться. Егор обнял ее поперек ставшей слишком узкой талии, потом мужские руки заскользили вверх по тунике, добрались до внушительной 'груди', и шокировано замерли.
  Она чуть было сама не осталась заикой, когда вроде бы спящий мужчина вдруг подскочил, будто ужаленный, и одним плавным движением отодвинулся к самой стене. Запихнув ладони себе подмышки и ошалело хлопая сонными глазами, Егор уставился на узурпаторшу его ложа, на котором он хотел видеть только свою любимую...
  Анька даже не знала, смеяться ей или уже бежать прятаться от праведного гнева наконец-то признавшего ее мужчины.
  Было невероятно приятно, что Егору оказалось не все равно, кого обнимать, и в то же время невыносимо стыдно за свою глупую детскую шалость, за то, что разбудила уставшего после суточного дежурства человека, заставив его испытать несколько неприятных минут. Видимо Панов слишком комфортно чувствовал себя в ее доме, позволяя себе полностью отключиться и расслабиться, и поэтому до его сознания слишком медленно доходило, что эта 'красотка' с необъятным бюстом и есть его Анюта...
  Сбежать, спасаясь от справедливого возмездия за такое вот издевательство, Аньке не удалось. Егор живенько избавил ее от излишеств внешнего вида, щекоча и попутно объясняя хохочущей горе-экспериментаторше свое желание непременно убедиться, что под нелепой одеждой скрываются ее привычные формы, которые вполне устраивают лично его.
  Ане все-таки пришлось доказывать, что она глубоко раскаивается в содеянном, потому что Егор заявил, что теперь ни за что не сможет уснуть. Потом, пользуясь отсутствием ребенка, который был на вечерней тренировке, Панов еще раз жестко 'наказывал' проверяльщицу его чувств, старательно закрепляя свой урок.
  Впрочем, немного грубоватый секс, когда любимый мужчина, которому она научилась доверять, словно клеймил ее плечи и шею поцелуями-укусами, глубоко врываясь в ее тело, Анну вполне устраивал. Тем более что на нежные и томные ласки уже не оставалось времени, сын должен был вскоре вернуться домой.
  И уже потом, когда получившие бурную разрядку, влажные от выступившей испарины обнаженные тела обессилено рухнули на кровать, Егор ласково обнял ее и, прижавшись к виску, тихо попросил:
  - Больше так не делай, пожалуйста...
  - Тебе не было весело? - пошутила она, чувствуя, как щеки и кончики ушей от стыда за свою глупость стали горячими.
  - Сначала совсем не весело, - фыркнул Панов добродушно. - Правда, потом развеселился... Вставать-то будем?
  - Не хочется, но надо, - вздохнула Аня, погладив его ладонь, лежавшую у нее на груди.
  - Извини, что не дала тебе выспаться.
  - Не переживай, счастье мое, - подавил Егор зевок. - Ночью доберу. Неужели ты думаешь, что такой шикарный внеплановый секс я променял бы на сон? Я был не слишком груб? - вдруг встрепенулся Панов, приподнявшись на локте и пытаясь рассмотреть, не осталось ли на ее теле следов, уличающих его в несдержанной страсти.
  - Ты был великолепен! - утешила Анна его совесть. - Впрочем, как всегда.
  Польщенный мужчина довольно улыбнулся, нежно поцеловав ее все еще горевшее от его предыдущих поцелуев плечико.
  - Я первая в душ?
  - Иди, - нехотя расцепил Егор руки, выпуская свое сокровище из объятий.
  - Может быть, еще поспишь?
  - Нет, Анют. Теперь, кажется, я уже и проголодался...
  - Неудивительно, - усмехнулась она. - Мы с тобой столько калорий сожгли...
  - А что у нас на ужин?
  - Не знаю. Сегодня не наша очередь. Тёма готовит, - кивнула Аня в сторону соседской квартиры.
  - Надеюсь, под чьим-нибудь чутким руководством, - пробормотал Егор, смиренно вздохнув.
  - Я тебе сейчас по-быстренькому что-нибудь изображу, - пообещала Анна. - Потерпишь минут пятнадцать-двадцать?
  - Ты иди в душ, а я пока чайник поставлю, - согласился Егор, радуясь, что в ближайшее время его накормят хотя бы вкуснющими горячими бутербродами.
  
  ***
  
  Анну грела мысль о том, что как-то неожиданно пришедшая в голову идея использовать грубую мужскую силу в обработке огорода, подготавливая его к посадкам будущего урожая, нашла отклик. Зря, что ли, в семье появилось столько здоровых мужиков?
  Вообще-то, поехать в деревню на длинные первомайские выходные всем вместе, было предложено в виде шутки, но Ксюха жарко поддержала эту идею (за что Анна оказалась очень благодарна дочери) и Рома, хоть и скрепя сердце, но все-таки согласился поучаствовать в благородном деле.
  Димка же, жаждущий встречи со своими деревенскими друзьями, заметно сник, но Анна так и не смогла добиться вразумительного ответа, что не так?
  Она не слышала, как Оксанка перебрехивалась с братом, популярно объясняя ему, что он может оставаться в Москве, отправившись к отцу (потому что 14-летнего ребенка никто так надолго не оставит одного дома, а родители их отца тоже должны были уехать к себе на дачный участок). А если ему так зазорно будет выйти в огород вместе с Ромой и Артемом, так может сам помогать деду Андрею и бабушке Вере от зари до зари, вместо того, чтобы поучаствовать в работе импровизированной артели и затем свалить со своими дружками на прогулку. Димка прикинул перспективы и согласился, заявив, что поедет вместе с Егором.
  Анна только головой покачала на это заявление, недоумевая, почему ребенок не желает отправиться вместе с молодежью, если раньше так и таскался хвостиком за ребятами.
  Но у Панова не только еле закрывшийся багажник машины, но и заднее сидение немаленького автомобиля оказались под завязку забиты 'всем необходимым' ее родителям на первое время.
  Естественно, Ане хотелось поехать с Егором, но выспавшийся мужчина пребывал в благодушном настроении. Окинув пацана задумчивым взглядом, Панов попросил ее не раздувать скандал на ровном месте. Дескать, немного поскучают в дороге друг по другу, а мысленно он все равно будет с нею.
  Ругаться и выяснять у младшего ребенка, в чем заключается причина подобного каприза, Ане и впрямь было невмоготу. Поэтому разместились по машинам, Егор с Димкой и родительские пожитки - в одной, а она с дочерью, соседями, сумками с продуктами и постельным бельем - в другой, и тронулись в путь.
  Оксану без возражений Артем усадил на переднее пассажирское сидение, заботливо пристегнув удобными ремнями безопасности. Ромка, к удивлению женщины, уселся рядом с ней, назад. За рулем оказался Тёма.
  Представив, каково Роме, привыкшему контролировать ситуацию, находиться не просто в роли пассажира, а еще и во втором ряду, Анька даже посочувствовала молодому мужчине, но комментировать не стала.
  
  Выехали они не слишком рано, надеясь, что основная масса любителей отдыха на природе уже успела уехать к местам своей временной дислокации, но, едва съехав с МКАД, наглухо застряли в огромной пробке рвущихся из города дачников.
  Накопившаяся многодневная усталость давала себя знать. Анька удобно пристроилась на плече пытавшегося расслабиться Романа и задремала, не обращая внимания на шутливые замечания ребят по поводу создавшейся ситуации на автомагистралях, мысленно радуясь, что никто из них, даже Оксана, для которой несколько часов в дороге будут нелегким испытанием, не растеряли оптимизма.
  
  Примерно минут через сорок из дремоты женщину вывела неожиданная остановка. Привыкшая к шуму работающего двигателя, и плавному, хотя и очень медленному продвижению по намеченному маршруту, Анна среагировала на полную остановку и хлопнувшую дверцу. Оказалось, что одну из первых пробок, о которых предупреждал навигатор, они проехали, и теперь сделали вынужденную остановку по необходимости. Ксюхе приспичило сбегать в кустики.
  Тёмка попенял жене на то, что она не приняла к сведению его давнее предложение запастись памперсами, но Оксана, беззлобно огрызнувшись, гордо удалилась в чахлые пока что без пышной листвы кусты.
  - Ты только далеко не уходи! - крикнул Артем ей вслед, выбравшись из машины, чтобы помочь девушке спуститься с обочины в овражек с крутыми склонами, и понимая, что его предложение проводить законную супругу, вряд ли будет воспринято ею благосклонно. Почему-то не хотелось отпускать девушку из вида, глядя, как из выстроившихся в шеренгу вдоль обочины машин поспешно выходят такие же натерпевшиеся в пробке страдальцы. Пара мужиков, не стесняясь того, что на улице еще довольно светло, облегчились прямо не отходя от своих автомобилей, лишь отвернувшись в сторону леса. Маленьких детишек тоже далеко не повели. Но несколько человек углубились в лесочек по той же едва заметной дорожке, протоптанной, наверное, еще в прошлом сезоне.
  - Не бойся, Тём, меня не украдут. Если что, я громко кричать буду, - беспечно отозвалась Оксана, удаляясь.
  
  - Ань, ты пойдешь? - обернулся Ромка, заметив, что прикорнувшая на его плече соседка проснулась.
  - Нет, я же не беременная, мой организм не требует столь частого выведения лишней влаги, чтобы чувствовать себя комфортно.
  - И куда только Егор смотрит? - хмыкнул Рома.
  - В смысле? - нахмурилась Анька.
  - В том самом, - неожиданно закруглился сосед, не став развивать щекотливую тему про неумолимо тикающие биологические часики. - Тебе удобно?
  - У тебя плечо жесткое, - пожаловалась Аня, потерев немного затекшую шею. - А тебе удобно?
  - Нормально, - улыбнулся мужчина. - Пить хочешь? - протянул он ей бутылку с минералкой.
  - Не-а, пожалуй, я рисковать в дороге не буду. Хватит вам и того, что из-за Ксюшки останавливаемся.
   - Мы другой дорогой поедем, в объезд, - сообщил Ромка, отхлебнув большой глоток прямо и горлышка. - Сейчас только Егора дождемся, чтобы согласовать, кто будет штурманом.
  - Он вроде сразу за нами ехал, - забеспокоилась Аня, встревоженно оглядываясь.
  Почему-то ей было спокойно за Оксану, рядом с которой практически неотлучно пребывали два таких орла, как Ромка с Артемом, а вот за самых близких ее мужчин сердечко волновалось. Неприятным осадком на душе еще стала явно проглядывающая прохладца в отношениях сына и соседей. Она могла бы заподозрить все, что угодно, но в ее версию как-то слабо вписывалось то, что и Ксюшка едва разговаривает с братом. Видимо, сын 'пролетел' в чем-то, и теперь мается, не желая извиняться и признавать свою ошибку.
  - Пана вежливо оттерла какая-то дамочка, теперь плетется в хвосте, - пояснил Роман. - Да вон он, видишь, позади бордового 'чероки'? Вон, перестраивается за 'тойотой', - глядя в зеркало заднего обзора, прокомментировал сосед.
  - Еще бы понять, какая из них 'тойота', - прищурилась Аня, разглядывая машины, с трудом лавирующие в общем потоке проезжающих мимо.
  - Позорище, - поддел Ромка, - ты вообще в марках автомобилей не разбираешься?
  - Не-а, - подавила Аня сладкий зевок, - это что, так критично?
  - Да нет, просто странно...
  - Знаешь, я неоднократно хотела пойти поучиться вождению, но как-то все не складывалось, так что и это умение вроде бы ни к чему. Ну машина и машина...
  - Ну и правильно, у тебя и так шоферов хватает, вот Димка еще права получит...
  - Это еще не скоро... Но все равно, когда сама умеешь водить и машина под рукой, никого просить не надо, сел и поехал. Вот мама у тебя водит...
  - Мама водит, а отец переживает.
  - Почему?
  - Да кто его знает, просто привык все сам контролировать.
  - Это у вас семейное, - вскользь заметила Аня, но Рома или не услышал, или не придал значения ее словам, потому что как раз подъехал Егор, и вышел из машины, чтобы согласовать маршрут дальнейшего передвижения.
  - Между прочим, тут не так уж много дорог, не одни вы такие умники, чтобы по навигатору путь прокладывать, - скептически заметила Аня.
  - Однако не все решаются сворачивать с прямой дороги, - кивнул Панов на бесконечную вереницу автомобилей, медленно проезжающих мимо. - Лучше лишнюю сотню махнуть, но все время ехать, чем плестись, как черепахи, да жечь бензин.
  - Ну не знаю... - пожала плечами Аня, предоставив решать этот вопрос мужчинам. В конце концов, она просто пассажирка, и подсознательно согласна с тем, что лучше ехать, не напрягаясь, чем лавировать из ряда в ряд, практически впритык к нервничающим владельцам других авто, рисково сокращающих необходимую дистанцию. По времени выйдет одно и то же, если не быстрее.
  
  Артем дождался, пока Оксана выйдет из перелеска, и спустился в овражек навстречу девушке.
  - Держись, - предложил он ей руку, - или тебя сзади подталкивать?
  - Перестань, я пока еще не совсем похожа на... - фыркнув, помахала Ксюха в воздухе ладошкой, пытаясь найти подходящее определение, но на ум почему-то лезли всякие глупости.
  - На тыковку? - подсказал Артем, с улыбкой наблюдая за подругой.
  - Еще раз так назовешь, прибью! - возмутилась девушка. - Я и так комплексую, что талии не видно!
  - Ладно, не обижайся, - добродушно рассмеялся Тёмка, - ты все равно у нас самая красивая...
  - То-то, же, - смилостивилась Оксана, благодарно принимая помощь мужа. Забота и внимание были приятны. - Только напоминай мне об этом почаще.
  - Всенепременно, - торжественно заверил Артем. Что ему, жалко, что ли? От комплиментов матери своего ребенка язык не отсохнет.
  
  ***
  
  Вновь задремавшая было Аня даже не заметила, как они съехали с основной трассы на какую-то второстепенную дорогу, проснувшись оттого, что машину несколько раз едва заметно тряхнуло на стыках бетонных плит.
  Кругом был незнакомый, какой-то слишком уж густой и подступивший близко к дороге лес. Голые стволы и ветви деревьев, на которых едва начали распускаться почки, изредка мелькающие между разлапистыми елками, вызывали неприятные ассоциации с глухой чащей. И это впечатление усиливалось тем, что на этой дороге практически не оказалось других машин.
  Вроде бы совсем недавно было еще довольно светло, на западе догорал оранжевый закат, затопив половину темнеющего неба. Но это на трассе, часть которой пролегала среди бескрайних полей и мерцающих веселыми огнями поселений. Да и нескончаемая вереница машин, словно живая река огней, не позволяла себя чувствовать в одиночестве, раз уж влился в общий поток.
  Здесь же, казалось, ясный вечер давно минул, и наступила ночь, полная невнятных опасностей, которые таятся в ее глубине, поднимаясь туманами из тянущихся вдоль дороги оврагов.
  Да еще и фары, ярко освещая определенный участок дороги в радиусе немногим более ста метров, создавали дополнительный, таинственный и мрачный антураж окружающей картине.
  - Господи, это куда нас занесло-то? - удивилась Аня. - Тём, у тебя навигатор не сломался? Я первый раз здесь еду за все свои...
  - Восемнадцать, - подсказала Ксюшка.
  - Ну да... - согласилась Аня с дочерью, решив не озвучивать свой истинный возраст.
  - Да нет, Ань, не сломался, - улыбнулся Артем. - Просто мы не поехали по старой волоколамке, а решили проверить 'дублер'. К тому же нас Егор 'ведет'.
  - А ты точно уверен, что мы не заблудились?
  - Не слишком. Но, судя по компасу... - взял трагическую паузу Тёмка, решив пошутить. - Мы движемся все в том же направлении, строго на северо-запад.
  - Издеваешься? - занервничала Аня, порадовавшись, что машина Егора едет впереди, и ей не придется сворачивать шею, чтобы убеждаться, что ее мужчины не отстали и не затерялись в этом неприветливом лесу.
  - Анют, ну что ты переживаешь? Еды у нас полный багажник. Выпивки тоже на неделю хватит. Даже одеяла есть. Ты когда-нибудь в турпоходы ходила?
  - Конечно, ходила. Да ну тебя! - отмахнулась Анна. - Я просто переживаю, что родители волноваться начнут из-за того, что мы так долго едем.
  - Вот был бы у нас вертолет... - мечтательно произнес Рома.
  - Будем подъезжать к деревне, километров за пятьдесят предупредим, пусть готовятся, - успокоил Тёма.
  - Ага, может быть, даже ужином нас накормят. А то уже есть хочется, - погладила Оксана свой животик.
  - На, Ксюшонок, держи, - обернувшись назад, взял Рома приготовленный пакет, который специально сунул в салон, а не убрал в багажник, и передал его Ксюхе.
  - Что тут у нас? - полюбопытствовала девушка, заглянув внутрь. - Вау! Бананчики, - обрадовалась она, достав один. - Ромка, я тебе обожаю! А кто-нибудь еще хочет? Тут много...
  - Кушай, милая, - усмехнулась Аня, покосившись на соседа.
  И кто бы мог подумать, что в лице этого эгоиста пропадает такой заботливый папаша?... Тёмкиному ребенку...
  
  ***
  
  До своей деревни добрались уже в сумерках, с некоторым удовлетворением отметив, что пока еще не у каждого дома стояли машины прибывающих на праздники односельчан, видимо тоже застрявших в многочасовой пробке, и не решившихся поехать окружным путем.
  Съехав с дороги на полянку перед забором их участка, Артем пристроил машину рядом с Егоровой, который уже припарковался, и заглушил двигатель. Димка побежал радовать деда с бабушкой сообщением о том, что они приехали.
  Громкая музыка, пульсирующими толчками вырывающаяся из мощных колонок, казалась здесь неуместной. Артем выключил приемник, и на гостей буквально обрушилась окружающая благодатная тишина. Наверняка это обманчивее впечатление, и днем в деревне тоже царит оживление, но контраст после привычного шума большого города был очевиден. Словно в подтверждение этого предположения, по дороге одна за другой проехали две машины, тихо прошелестев шинами по гладкому асфальту. Одна из них свернула к дому напротив, вторая проехала дальше, в конец деревни, и вскоре скрылась из вида. В свете редких фонарей, стоявших вдоль единственной улицы, было видно, что дорога плавно изгибается. Наверное, облагораживая это поселение, дорожные службы заасфальтировали изначальную грунтовую, которая была здесь испокон веков.
  Тёмка хорошо себе представлял, как она могла выглядеть когда-то. Дождливым летом или в межсезонье наверняка тут раскатывали глубокие колеи, заполненные мутной глинистой жижей, по которой могли проезжать лишь местные трактористы, не рискуя застрять всеми четырьмя колесами в чавкающей грязи. А засушливым летом глина превращалась в монолит, над которым вились клубы пыли. Хорошо еще, если бульдозер разровняет то месиво, которое оставалось после весенней распутицы, а то попробуй старым бабкам перебраться с одного посада на другой, преодолевая баррикады причудливо застывших ям и колдобин.
  В деревне у матери отчима, где он часто бывал, совсем недавно только решили навести порядок перед очередными выборами в местные власти.
  А здесь чувствовалось, что деревня процветает. Как он успел заметить - старых домов, постройки прошлого века, было совсем мало. Но оно и понятно - в Подмосковье народ быстрее ориентируется, шагая в ногу со временем, да и доходы, чтобы построить новую дачу для семьи, совсем иные...
  
  Анна выпорхнула из машины и очутилась в объятиях подошедшего Егора.
  - Соскучилась? - тихо спросил он, склонившись к ее ушку.
  - Безумно, - обняв мужчину, подтвердила Аня, зная, что если и не поверит, то все равно ему будет приятно. Губы сами потянулись за поцелуем.
  Егор с готовностью ответил, наслаждаясь короткой лаской. Анька стеснялась смущать своих родителей, и при них нежничать не станет.
  - Господи, не виделись после последней остановки всего пару часов! - поддел Рома, позавидовав целующейся парочке.
  Очень хотелось хотя бы обнять Тёмку, пусть без поцелуев, которыми парни не злоупотребляли. Но даже в такой малости пришлось себе отказать. Не следует давать повод для сплетен и пересудов посторонним людям. Их грешная любовь требовала жертв, кто бы только знал, как надоело постоянно помнить о том, что надо жить с оглядкой, скрывая свои предпочтения.
  - Перестань, что ты к ним цепляешься? - толкнул его в бок Артем, с интересом оглядывая окрестности незнакомого места.
  - Завидую, - простодушно признался Ромка, все-таки на миг прижавшись к любимому парню и скользнув губами по его точеной скуле. Со стороны могло показаться, что он просто что-то быстро шепнул ему на ухо.
  
  Губы Ани оказались мягкими, сочными, зовущими. Переплетение языков и волнующее тело любимой, льнущее к нему, вызвало у Егора немедленный отклик. Однако сейчас было не время и не место продолжать приятное занятие. Панов разорвал затянувшийся поцелуй и отстранился с легкой досадой:
  - Где нам постелют?
  - Эм... - растерялась Анна, все еще судорожно цепляясь за мужчину. - Честно сказать, пока не знаю, но постараюсь как-то утрясти этот вопрос.
  - А вот если бы ты уже была моей женой...
  - Знаю-знаю, - поспешно перебила она, в данный момент и впрямь сожалея о том, что пока еще не созрела для законного оформления отношений. - Не занудствуй, радость моя.
  - Не буду, - вздохнул Панов, нехотя выпуская ее из объятий. - Куда что разгружать?
  - Сейчас поздороваемся с хозяевами, и я распоряжусь, ладно? - обернулась она к спутнику, видя, что из дома, торопливо вытирая руки о передник, уже спешит мать.
  
  - С приездом! - радушно поздоровалась подошедшая пожилая женщина.
  - Бабуль, мы наконец-то добрались! - сообщила Ксюха, обняв бабушку.
  - Ну и славно. Давайте, разгружайтесь скорее, сейчас ужинать будем. Отец там у меня за сковородками следит, чтобы картошка не подгорела, - засуетилась она. - Ой, Ксюшенька, а у нас сегодня днем тюльпанчики распустились. Аккурат к вашему приезду!
  - Правда? А чего так поздно? В Москве уже почти неделю на клумбах цветут.
  - Так то в городе. А мы еще на прошлой неделе с дедом последний снег раскидывали. Там за домом в тенечке сугроб остался... Давайте, я что-нибудь в дом захвачу?
  - Не надо, мам, мы сами, - отозвалась Аня. - Ты лучше скажи, ваши вещи куда нести?
  Мы все привезли, по списку.
  - Ой, как хорошо! - обрадовалась Вера. - Я уж думала за один раз все и не поместится. Я сейчас только взгляну, что там у меня дед накашеварил, - пообещала она, развернувшись в сторону калитки...
  
  По дороге снова проехала машина, коротко посигналив, приветствуя все еще топчущихся на полянке перед палисадником людей, и свернула к соседнему дому.
  - О! - обрадовалась Анна. - Соседи приехали!
  - Сейчас начнется, - поморщилась Ксюшка, собравшись ретироваться, пока тетя Галя с дядей Колей не пристали с расспросами.
  Но только что приехавшие друзья матери уже выбрались из машины.
  Анна помахала им рукой, приветствуя.
  - Добрый вечер! Анют, у тебя шикарный эскорт, - поддел друг детства. - Ничего себе, какую бригаду привезла! - кивнул он на ее спутников.
  - А то! - хмыкнула Аня.
  - Как на своем огороде управитесь, к нам приходите, - пригласила Галина, выглянув из-за распахнутого багажника, откуда она вытаскивала сумки (из тех, что полегче), пока муж, потягиваясь, разминал затекшую от напряженной езды спину.
  - Погоди, не пугай, а то сбегут обратно, - рассмеялась Анна.
  - Да я, наоборот, заманиваю, - ответила подружка. - Завтра будет шашлык. Можем и баньку организовать. Правда, хотели на послезавтра это мероприятие отложить. Приходите!
  - Обязательно. Потом заскочу, обсудим, - пообещала Анька.
  - Кстати, ходят слухи, что ты дочь замуж выдала.
  - И когда только успели распространиться? - улыбнулась Анна. - Это я и хотела обсудить.
  Мы проставляемся. И тоже шашлык привезли.
  - Ух ты, и кто из них твой зять? - заинтересованно направился в их сторону мужчина, чтобы познакомиться поближе и обменяться рукопожатиями.
  - Дай хоть людям в себя прийти! Тоже, небось, пять часов в дороге были! - окликнула жена укоризненно, но, поставив выгруженные из багажника сумки прямо на землю, тоже поспешила подойти ближе, сгорая от любопытства.
  - Угадаешь? - ехидно кивнула Анна в сторону спутников, развернувшихся к соседу лицом.
  - Ну, вот этого я знаю, - подошел Николай. - Здравствуй, Егор, - радушно протянул он руку невозмутимо ожидающему 'смотрин' мужчине.
  Не успевшая сбежать Оксана оказалась как раз между Ромой и Артемом, но облегчать соседу задачу подсказкой пока не собиралась, с интересом наблюдая, угадает или нет?
  - Блин, девки, где вы таких мужиков шикарных находите? - выдала подруга, рассмотрев приехавших с Аней.
  - Ничего себе? - возмутился Коля. - А я у тебя что, не красавец, что ли?
  - Ты у меня вообще вне конкуренции, - поспешила уверить женщина, добродушно усмехнувшись и похлопав его по солидному брюшку, - вот только эти запасы скинешь...
  - Не трожь святое! - перехватил он ее руку. - Я специально всю зиму копил!
  - Ага, так я тебе и поверю, что за лето само по себе пройдет.
  - Конечно, пройдет, - уверил Николай. - Ты же разве дашь лодырничать? То копать, то газон косить, то дом красить...
  - Угу, еще и крыльцо переделать надо в этом году. И к бане терраску хотели пристроить.
  - Во-во. Это я еще недостаточно массы накопил, - отшутился Анин друг.
  - Я думаю, что вот этот светленький, - цепко охватив взглядом обоих улыбающихся парней, - решила Галина.
  - Угадали, теть Галь, - подтвердила Ксюха. - Знакомьтесь - тетя Галя, дядя Коля. Мой муж Артем. Наш очень хороший друг Роман.
  Перезнакомившись, немного потрепавшись о переменах в личной жизни, поохав, поахав и поздравив молодых со скорым прибавлением в семействе, Николай вдруг повернулся к Егору:
  - А за вас-то когда будет повод порадоваться?
  - Да я хоть завтра готов ее под венец отвести, - прямо взглянув в лицо мужчины, ответил Панов, собственническим жестом приобняв Аню.
  - Коль, прекрати провоцировать, - смутилась Анна, виновато прижавшись щекой к плечу Егора, словно почувствовав упрек в словах друга, причем он явно относился к ее спутнику.
  - Что я слышу? - деланно удивился Николай. - Так это ты, что ли, жмотничаешь собственную свадьбу справлять?
  - Нууу, подруга, так не годится, - подхватила Галка. - Дочь замуж выдала, теперь можно и личную жизнь устраивать.
  - Так у меня еще сын... - попробовала слабо возразить Анна, понимая, что друзья просто прикалываются.
  - А что сразу на сына стрелки переводишь? У него еще женилка не выросла.
  - Правильно, вы бы с этим не затягивали, а то потом и впрямь Димка невесту приведет, и снова недосуг будет... Или тебе жених чем-то нехорош? - в лоб спросил Николай, порой отличающийся прямо-таки обезоруживающей прямотой, граничащей с бестактностью. Правда, знакомые все давно привыкли к такой манере, зная, что тот не умеет кривить душой. Другом, готовым прийти на выручку в любой ситуации, Колька и впрямь был отличным. - С виду вроде справный мужик, все при нем.
  - Коля! - встрепенулась Аня, вовсе не желая, чтобы кто-то даже намеком обижал ее мужчину, который вовсе не заслуживает такого обсуждения своих достоинств или недостатков. Тем более при таком скоплении народа. (Роман с Артемом под руководством Ксюшки принялись разгружать машину, но явно с интересом прислушивались к завязавшемуся разговору).
  Сдвинувшись чуть в сторону, Анна обняла Егора за талию, прижалась плотнее и, сердито сдвинув брови, буркнула:
  - Всем хорош! И вообще, лучше еще не встречала! Боюсь своему счастью поверить.
  Панов только улыбнулся довольно, понимая, что Анины друзья сейчас банально развели ее признаться в том, что у них за отношения. Чего в этом было больше - обычного любопытства или дружеского участия - неважно.
  Склонившись, он нежно чмокнул свою женщину в макушку, молча заверив в своей признательности за бойкое заступничество.
  Но неугомонная подружка не успокоилась на демонстрации этой идиллии:
  - Егор, ты смотри, нашу Анюту не обижай!
  - А то мы ей другого жениха живо подыщем, как я и обещал, - вставил Николай.
  - Когда это ты обещал? - изумилась Анна, подняв голову.
  - В прошлую нашу встречу, осенью, - пояснил Егор коротко.
  - А я почему не знаю? - удивилась Анька.
  - А зачем тебе было знать? Главное, что я принял к сведению. И уступать тебя никому не собираюсь! - хмыкнул Егор, крепче обняв ее.
  - Ну и? - с видом подстрекательницы, заговорщицки подбодрила Галина.
  - Разберемся, - пообещал Панов невозмутимо. - Вот рождения внука дождемся, и я с нее живой не слезу.
  - Ух-ха-ха, вот это заява! - первым заржал Николай, а за ним подхватили и остальные, до которых дошла двусмысленность фразы, слетевшей с языка Аниного спутника.
  - Я вообще-то не совсем то имел в виду, о чем ты подумал, - сквозь смех выдавил Егор, - но этот вариант мне тоже нравится.
  - Блин! Взрослые люди! - попыталась Аня высвободиться из крепких объятий хохочущего мужчины. - Хоть бы детей постеснялись!
  - А чего они не знают-то, скоро у самих дети будут, - парировал друг детства, никак не в силах справиться с новым приступом смеха.
  Может быть, они еще долго тренировались бы в остроумии, подначивая друг друга, но тут на улицу вышел Анин отец, поторопить гостей за стол, дескать, мать там уже ужин по тарелкам раскладывает, а они тут лясы точат, как будто завтра не успеют пообщаться.
  Пришлось быстренько прощаться с соседями, договорившись завтра с утра обсудить, где и как соберутся отметить сразу несколько событий.
  
  Дружно разгрузив обе машины и поужинав на летней кухне за наспех накрытым столом, Анна отправилась застилать кровати постельным бельем, чтобы устроить всех на ночлег. Димка, едва доев, сбежал на улицу, решив проведать, кто из друзей-ровесников уже успел приехать.
  Бабушка Вера попыталась отмахнуться от помощи внучки, велев ей пока что развлечь мужиков, но Оксана сказала, что вдоль деревни можно прогуляться и попозже. Все равно уже сегодня никаких дел по хозяйству не предвиделось, а спать ложиться так рано они не привыкли.
  - Андрей Михайлович, может, Вам чем-нибудь помочь? - вежливо поинтересовался слегка осоловевший от обильной трапезы Артем, проводив взглядом Егора, отправившегося в дом вслед за Аней.
  - Да нет, ну что прямо с дороги, что ли? - засомневался дед. - Вот завтра с утречка...
  - Дедушка, если есть что-то срочное, то лучше сегодня, - вмешалась Оксана, собирая грязные тарелки. - Мы ж не привыкли в шесть утра вставать. В кои-то веки отоспаться хочется.
  - Ну что же вы, до обеда будете бока отлеживать? - не поверил Андрей Михайлович.
  - Ну что ты пристал, - встряла Анина мать, укоризненно покачав головой. - На свежем воздухе сладко спится. Пусть спят, сколько влезет, пока молодые. Вот как бессонница начнет мучить, тогда и будут с рассветом пониматься...
  - Да нет, правда, - решительно поднялся Рома. - Давайте прямо сейчас поможем, что нужно делать-то?
  - Ну пойдемте... - вздохнул пожилой мужчина, недовольный тем, что приходится эксплуатировать неугомонных гостей в день приезда, как будто выходных дней впереди мало. Но с другой стороны, рациональнее, конечно, было воспользоваться предложенной помощью и перенести тяжелые рамы из сарая поближе к парнику. А завтра, пока молодежь спит, он бы уже начал прикручивать их на место. Благо крутить шурупы с помощью электрического шуруповерта даже в его годы было по силам.
  
  ***
  
  Долгие выходные пролетели практически незаметно. Погода, как по заказу, стояла теплая, солнечная. Родители Ани не могли нарадоваться на спорую работу помощников, привезенных дочерью, потому что успели переделать много дел: и вскопать огород позади дома, чтобы посадить раннюю картошку, и соорудить разобранный на зиму парник, и покрасить огромные металлические бочки для сбора дождевой воды. Остался лишь огород за забором, опоясывающим земельный участок сзади дома. Но там земля еще была слишком холодная и влажная после зимы, напитанная талыми водами. И практически никто из односельчан не рискнул обрабатывать основные огороды на первомайские праздники, надеясь, что постоит хорошая погода, и к следующим длинным выходным, приуроченным к девятому мая, как раз будет самое время. Все равно природный цикл не обмануть. И в прогретой на солнце земле, посадки нового сезона проклюнутся быстрее, чем те, которые посеяли в мерзлую почву.
  Аня немного настороженно косившаяся на своих, не слишком привыкших к крестьянскому труду спутников, с удивлением констатировала, что они, похоже, не слишком приуныли и не чувствовали себя разбитыми и перетрудившимися. Скорее, Анна сама умаялась топтаться у плиты, готовя еду. Но мать лучше ориентировалась в планировании садово-огородного хозяйства, только и успевая придумывать парням новый фронт работ. А Оксана была на подхвате у Ани, жалеющей дочь, что той и так вместо полноценного отдыха тоже пришлось торчать с нею на кухне.
  Хватило времени и на огородные работы, и на застолье с родственниками, и на шашлыки с друзьями, и даже на посиделки в бане, организованной соседями.
  С ночевкой определились согласно официальному статусу гостей. Артема с Оксаной поселили на втором этаже, выделив молодоженам широкую софу и целую комнату в полное распоряжение.
  Димка спал на своем диване в доме, вместе с бабушкой и дедом, которые предпочитали уютное тепло жарко натопленной печки, жалея свои старенькие косточки.
  Анне досталась комнатка с полутороспальной кроватью, в которой раньше обитала Ксюшка, приезжая к бабушке с дедом на лето. Панов было отважно согласился на то, чтобы разделить это узкое ложе с Аней, но выяснилось, что оно коротковато для его роста. К тому же старенькие пружины жалостливо принимались скрипеть, даже если просто переворачиваться с боку на бок. Что уж говорить о том, чтобы использовать этот предмет мебели для более интересных занятий, чем ночной отдых.
  Так что пришлось Егору с Ромкой поселиться на веранде. Там стояли кровать и диван, которые вполне могли приютить брутальных мужчин, без опасения, что им придется спать в три погибели, поджимая ноги.
  В помещении веранды, пока еще не слишком хорошо прогревшемся после зимы было довольно прохладно, но мужчины уверили, что они не замерзнут, благо старенький калорифер, включенный на ночь, давал достаточно тепла, хоть и безбожно жрал электроэнергию.
  Наверное, Анины родители были бы весьма удивлены, если бы только могли догадываться, как хотелось приехавшим гостям провести рокировку спальных мест по своему усмотрению, но приходилось прикидываться, что всех все устраивает. Незачем сеять смуту и давать повод для разных домыслов пожилым людям.
  
  ***
  
  Накануне отъезда решили еще поправить покосившийся пролет старого забора с северной стороны участка, который зимой сильно повело. Видимо, ветры нагнали высокий сугроб тяжелого мокрого снега, вот старые слеги и не выдержали напора.
  Анина мать копалась в только что сформированных грядках, сажая репчатый лук 'на зелень' и какие-то семена, для которых, согласно лунному садово-огородному календарю, сегодня был благоприятный день. Оксану отправили на послеобеденный отдых. Димка покрутился возле деда, но пока тот неспешно и основательно подбирал инструменты для ремонта забора, подросток, воспользовавшись предлогом проводить девчонок, которые с родителями уезжали на день раньше обратно в город, сбежал на улицу, пообещав, что ненадолго.
  Накануне вечером, спровадив гостей-родственников, Аня с Егором сама сбежала к соседям, с участка которых приятно тянуло жареным мясом и дымком, вьющимся из трубы над баней.
  Шашлыки после собственного обильного застолья казались лишними, но вот посидеть в хорошо протопленной баньке, чтобы как следует пропариться после тяжелых физических работ на огороде, было бы самое то. Ромка с Артемом хотели было отказаться, вроде как они толком никого не знают для такого неформального общения, но Оксана выдала обоим парням по простыне и посоветовала сходить:
  - Вы просто мамкиных друзей еще не знаете. Они же приглашали. А то сами за вами заявятся, да еще упрекнут, что вы просто ломаетесь.
  - Да как-то неудобно... - с сомнением протянул Тёмка.
  - Не бойся, всякими непотребствами там не занимаются, все пристойно и даже без алкоголя.
  - Да? - удивился Роман.
  - Ну... дядя Коля считает, что если уж и выпить, то после лучше после бани. Мало ли, вдруг поплохеет от жары? Еще не хватало кого-нибудь откачивать. Кому такой отдых нужен? А так все цивильно и культурно...
  Сама девушка осталась помогать убирать бабушке со стола, пообещав заглянуть попозже. Ей все равно париться не рекомендовалось.
  Да и Рома с Артемом быстренько ушли, едва только освободившаяся Оксана пришла за ними.
  А вот Аня с Егором долго еще сидели в приятной компании. Наслаждаясь тем, что, не связанные законными узами, хотя бы среди ровесников могут тесно жаться друг к дружке обнаженными плечами и коленями, не вызывая неодобрительных взглядов ее родителей.
  
  Анна уныло покосилась на стоявшие на едва пробивающейся зеленой травке возле летней кухни огромные кастрюли с присохшими остатками еды, которые вчера даже никто не додумался залить водой. Видимо, их вынесли на улицу, чтобы не мешались в кухне, пока там толпилась куча народу, и мать спрятала под лавку позади строения ценный алюминий, чтобы не дай бог не увели. Вот и опомнились лишь спустя почти сутки.
  Пунктик насчет изделий из алюминия появился у родителей еще в позапрошлом году. Когда в одну ночь почти вся деревня лишилась предметов быта из легкого металла, неосмотрительно оставленных на ночь под открытым небом. Грешили на артель каких-то приезжих, строивших дом в соседнем поселке. Дескать, небось, сдали как лом, нехристи! Впрочем, ни пропавший реквизит, ни какие другие улики у гастарбайтеров так и не нашли, но потом еще долго судачили про количество умыкнутых ворюгами тазиков, бидонов, кастрюлей, рукомойников (причем только старых, еще советских времен), которые сто лет никому не были нужны, и вот, поди ж ты, кому-то понадобились! И ведь что обидно: вроде недорогие вещицы-то, но в крестьянском хозяйстве привычные и необходимые.
  
  Но в любом случае эти две кастрюли надо было отмывать. Во-первых ими редко пользовались, только когда надо было что-то приготовить на большое количество народа, а во-вторых, не оставлять же матери с отцом возиться с грязной посудой, им и своих забот хватает.
  Аня тяжело вздохнула, притащила 'фейри', мочалку, ведро теплой воды, залила ею кастрюли в огромном тазу и, засучив рукава, присела на корточки...
  
  Егор тоже вызвался помогать с починкой забора, но дед решил, что там и без него пока хватает помощников. Собственно, он только руководил процессом, Артем же с Романом, снисходительно внимали стариковским поучениям, так или иначе двигая доски и пристраивая очередной гвоздь, не собираясь спорить с пожилым человеком. В конце концов, это его забор. Андрей Михайлович действительно даже к такой несложной задаче подходил с душой, приговаривая, мол, никто не будет помнить СКОЛЬКО вы это делали, зато будет видно КАК сделали.
  Артему было привычно держать инструменты в руках. Отчим частенько припахивал его в помощь, когда что-то мастерил, считая, что рукастый мужик всегда себя прокормить сумеет. А вот Ромке скорее было любопытно, что у них получится, потому что давным-давно уже не приходилось заниматься подобным занятием самому. Благо в его распоряжении была не одна бригада строительных рабочих.
  
  Оставшись бездельником, Егор уселся на лавочке неподалеку от солнечной полянки, на которой устроилась Аня с кастрюлями, и блаженно расслабился.
  Над головой по всему небосклону разлилась прозрачная синева и лишь где-то далеко на горизонте проплывали легкие белые облака. Свежий весенний воздух, пронизанный лучами солнца, доносил медовые ароматы цветущих в саду яблонь и первоцветов, высаженных вдоль дорожки от дома к летней кухне, над которыми кружили пчелы. Несколько клумб, на которых потом будут красоваться однолетники, сейчас пестрели тюльпанами и нарциссами, раскрывшимися навстречу ласковому теплу. В скворечнике, пристроенном на высоком шесте к одной из яблонь, птицы устроили какую-то возню, возбужденно гомоня. На соседних участках слышалось урчание мини-тракторов, громкая музыка, отдельные фразы перекликающихся людей. Но это все было фоном, не мешающим наслаждаться ощущением какой-то внутренней свободы и гармонии.
  Умиротворяющую картину просыпающейся природы не портили даже обширные квадраты вскопанной черной земли на фоне изумрудно-зеленых полянок с нежной травкой.
  Но главное, сквозь прикрытые ресницы Егору безумно нравилось смотреть на Аню, которая сегодня была одета в весьма провокационные старенькие лосины, туго обтягивающие аппетитные бедра любимой женщины, оказавшейся к нему спиной...
  
  С хорошими помощниками забор удалось починить быстро. Осталось каких-то несколько досок, кода вернулся Димка, а дед как раз отправился в сарай за новой банкой с гвоздями.
  Рома взглянул на все еще драившую кастрюли Анну, млеющего на лавочке под солнцем Егора, хмыкнул, и поманил подростка:
  - Димон, поди-ка сюда.
  Димка, собиравшийся проскользнуть в дом, чтобы посмотреть телек, нехотя подошел.
  - На-ка подержи! - всучил ему Рома молоток. - Я сейчас! - живо обогнув перекопанный участок огорода, сбегал он на кухню, где оставил свой планшет.
  
  - 'Милая, я пронесу тебя через всю Вселенную! Я подарю тебе эту звезду...', - ехидно процитировал он знаменитую фразу из старого советского мультика, быстро делая снимки и стараясь не рассмеяться, чтобы не тряслись руки.
  Анька подняла голову, только что заметив, что именно она, а не окружающая пастораль сельского пейзажа оказалась объектом пристального внимания Романа.
  - Рома! - возмутилась раскрасневшаяся от работы женщина, запустив в него грязной мочалкой, потому что сообразила, как действительно выглядит со стороны комичная сценка распределения их Егором обязанностей.
  Ромка ловко увернулся от мокрого 'снаряда', продолжая глумиться:
  - Вот это кадры! Я вам их потом перешлю. Или лучше выложу сразу в Инстаграм.
  - Только попробуй! Я лохматая и не накрашена! - кинулась она к Роме, надеясь отобрать планшет. Или хотя бы поднять мочалку, чтобы еще раз запустить в насмешника, поточнее прицелившись.
  Панов лишь добродушно усмехнулся, подобрав ноги, чтобы раздосадованная подставой Аня не споткнулась об них. Когда она сердилась вот так, не по-настоящему, становилась такой забавной.
  - Анют, ты шикарно смотришься, честное слово! - дразнил Ромка, отбежав подальше. - В настоящем искусстве ценится натурализм...
  - Эй, ну-ка постой! Я что, за тобой по всему участку бегать буду?! - завелась Аня, стараясь не рассмеяться, слыша, как остальные невольные свидетели этой сценки уже тихо угорают. Похоже, что сочувствия и понимания от них не дождаться. Остается разве что перевести все в шутку.
  - О, сколько эмоций! Какой накал страстей, какая фактура! - ехидничал Ромка, ловко уворачиваясь на небольшой полянке между клумбами с тюльпанами и не давая до себя дотронуться.
  - Рома, удали немедленно! Кому говорю! - наконец остановилась запыхавшаяся женщина. - Иначе без ужина оставлю, так и знай!
  - Ни за что! - покачал головой Рома, бочком отходя ближе к Егору, чтобы показать ему получившиеся снимки. Он почему-то был уверен, что Панов поддержит именно его, не позволив удалить интересные, не постановочные кадры.
  - Блин, ну вот что ты за человек такой! - топнула Аня с досады, запустив все-таки ему вслед мочалку.
  Попала.
  - Полегчало? - хмыкнул Рома, брезгливо подняв пальцами мокрую губку и метко метнув ее обратно в таз с грязной водой.
  - Значительно, - сдалась Аня, вновь присаживаясь на корточки перед почти отмытыми кастрюлями.
  - Все, Ань! Мир? - сунув Егору планшет, чтобы он полюбовался снимками, миролюбиво поднял Рома обе руки вверх. - Хочешь, я тебе чистой воды принесу? Или грязную вылью?
  - Ничего мне от тебя не надо. Иди отсюда, пока еще не получил, - замахнулась она губкой и злорадно улыбнулась, увидев, как Роман машинально пригнулся, втянув голову в плечи. - Вон, отец уже гвозди отыскал, иди забор доделывай.
  - Да мы теперь и сами справимся, - увидев, что одного из добровольных помощников сменил родной внук, - отозвался Андрей Михайлович.
  - Анют, принести воды? - спохватился Егор, с сожалением откладывая планшет в сторону, потому что не успел просмотреть все получившиеся снимки.
  - Неси. Вот почему ты за меня не заступился? - укорила она.
  - Прости, родная, - обезоруживающе улыбнулся Панов, разведя руками. - Когда бы я еще заполучил такие редкие кадры?
  - Спелись, - хмыкнула Аня, вновь сосредотачиваясь на своем занятии. - Неси воду, а то и тебя без ужина оставлю.
  - Ты не сможешь, Ань, - уверенно возразил Рома.
  - Почему ты так решил?
  - У тебя сердце доброе и вообще...
  - Наблюдательный какой, - беззлобно огрызнулась Анна, подавив вздох. Кроме всего прочего, еще и законы гостеприимства положено соблюдать...
  
  А, в общем и целом, первомайские праздники удались. Как говорится, было весело, сыто и пьяно... и потрудились на славу, переделав уйму пусть не неотложных, но необходимых дел.
  Тепло распрощавшись с родителями Анны, растроганно благодарившими ребят за ударный труд, все вновь расселись по машинам, и тронулись в обратный путь в сторону Москвы, предполагая, что дорога вновь будет долгой. Только теперь уже Аня прогнала сына на заднее сидение, устроившись рядом с Егором в его машине, гадая, что же за черная кошка пробежала между соседями и Димкой, которые едва разговаривали между собой. Но ребенок упрямо отмалчивался, а спросить Рому или Артема как-то не было подходящего повода.
  Решив в ближайшее время все-таки прояснить недоразумение, Анна взглянула на Егора и расслабилась, мечтая поскорее очутиться дома. Впрочем, не только она. По крайней мере, еще одна пара из их большой компании мечтала о том же, чтобы, наконец, можно было насладиться тесным общением друг другом без оглядки на обстоятельства и не ощущая на себе осуждающие взгляды.
  
  ***
  
  Димке не удавалось примириться с мыслью о том, что их соседи оказались совсем не теми, кем он их считал, возведя на некий пьедестал. Слишком много качеств молодых мужчин, которые раньше нравились подростку, вызывая невольное восхищение и желание подражать, теперь виделись в ином, весьма негативном ракурсе. Будто то, что происходило между парнями за закрытыми дверями их квартиры, в один момент перечеркнуло все те положительные моменты, выделяющие их из толпы прочих взрослых, к чьему мнению Дима мог бы прислушаться, пытаясь сориентироваться в реалиях своей насыщенной мелкими и значительными событиями личной жизни.
  
  Утром на следующий день после свадьбы его разбудила сестра, чтобы хмуро поинтересоваться, какого фига он вчера устроил эту эскападу с возвратом вещей когда-либо подаренных ему Тёмкой или Романом.
  Спросонья Дима даже не сразу сообразил, что от него хотят, и отчего это Оксанка очутилась дома, пребывая не в духе. Но, сообразив, что именно сестра имеет в виду, мальчишка набычился:
  - Я не собираюсь с тобой обсуждать эту тему! - буркнул он, закутавшись с головой в одеяло и попытавшись отвернуться к стене. Честно сказать, вчерашний поступок, еще с вечера казавшийся единственно верным решением, теперь слегка отдавал каким-то неприятным душком. - Дай поспать, сегодня выходной день!
  - Потом поспишь, - не собиралась сдаваться девушка, дернув его за край одеяла. - Поговори со мной!
  - Чего вам всем от меня надо?! - раздраженно засопел подросток, понимая, что сестра не отстанет. Если уж ей что-то затесалось в голову, проще удовлетворить интерес, чтобы оставила его в покое.
  - Я хочу понять, что ты за человек, Дим. Объясни, в чем дело? Зачем...
  - А ты сама не догадываешься? - досадливо перебил он. Почему-то ни с матерью, ни с Оксанкой обсуждать неприятную тему не хотелось. А с соседями, как он малодушно надеялся, и вообще объясняться не придется. Насчет ума и сообразительности Артема он не сомневался. Да и Рома далеко не дурак, и наверняка поймет, что именно послужило причиной его демонстративного демарша.
  - Свои догадки я оставлю при себе. Хочу услышать твою версию.
  - Ну и хоти дальше, почему я тебе что-то должен объяснять и разжевывать? - разозлился Анин сын.
  - Дим, ты же понимаешь, что каждый наш поступок имеет те или иные последствия?
  - Понимаю, так же как и ты! - усевшись на кровати, с вызовом уставился он на сестру, красноречиво окинув взглядом ее выступающий животик. - И что?
  - Речь сейчас не обо мне, а о тебе, - холодно отозвалась Ксюха, интуитивно прикрыв ладонью живот. - Ты хорошо подумал о том, как твоя выходка выглядит со стороны?
  - Естественно подумал! В отличие от некоторых, я не желаю иметь никаких дел с ЭТИМИ! - презрительно выплюнул он.
  - С 'этими'? - прищурилась Оксана. - Ну, продолжай...
  - С гнойными пидорами! С твоим муженьком и его мужиком!
  - Оу, - заледенела сестра, немного растерявшись от такого похабного определения. - Твой словарный запас настолько скуден, что ты не в состоянии найти более приемлемое выражение?
  - А зачем им какое-то другое определение? - хмыкнул подросток. - Если суть от этого не меняется?
  - Хотя бы затем, чтобы у тебя самого язык не отсох повторять словечки из лексикона уголовников. Ты вроде бы воспитывался в нормальной семье. Понятно, что на улице со своими дружками вы не упражняетесь в изящной словесности, но дома вовсе необязательно употреблять подобные выражения.
  - Предъявишь мне иск за оскорбление личности и не толерантные высказывания? Я говорю то, что думаю, и ты меня не переубедишь.
  - Я и не собираюсь переубеждать. Боюсь, мне это не по силам, - съязвила Оксана.
  - Хочешь сказать, что я такой идиот, что ничего не в состоянии понять? - оскорбился Димка.
  - Я говорю именно то, что хочу сказать, а уж как ты воспримешь в силу своего интеллекта - твое личное дело. Но, во-первых, предупреждаю - если ты и впредь позволишь себе неуважительные высказывания в адрес моего мужа - я с тобой вообще разговаривать не стану. А во-вторых, с чего ты взял, что Тёмка с Романом... геи?
  - Да по ним и так видно.
  - Неужели? - саркастически вздернула Оксана бровь. - Что-то ты долго разглядывал, прежде чем прийти к такому неутешительному для себя выводу. Хотя, знаешь, если судить по внешним признакам - желанию парня содержать тело в хорошей физической форме, стильно одеваться и благоухать дорогой туалетной водой, а не потной козлятиной, - ты не слишком отличаешься от них.
  - Ничего подобного! - возмутился Дима. - Я вовсе не такой, как... эти! И я не сосусь с мужиками!
  - Где же тебя угораздило увидеть, как они сосу... целуются? - нахмурилась девушка.
  Живя с ребятами в одной квартире, ей такого зрелища ни разу застать не удалось. Соседи при ней не демонстрировали своих нежных интимных отношений. По крайней мере, таких, которые вызвали бы брезгливое сочувствие к их порочной связи. Почему-то представить себе яростную страсть между парнями она была в состоянии, а вот трепетную нежность, априори делавшую брутальных мужиков слабыми - ну никак. Особенно 'французские поцелуйчики', отключающие сознание, заставляющие веки наливаться тяжестью, колени превращаться в желе, кровь в жилах - в жидкий огонь, а в животе ощущать трепыхание крыльев бабочек...
  С Киром у нее именно так и было, а вот воспоминания от практического опыта близости с Тёмкой остались какие-то смазанные, невнятные. Может быть, потому что оба были морально сломлены и погружены в собственные переживания, даже мысленно не имея в виду возможные последствия своего отчаянного шага, подтолкнувшего их к постели. Они не занимались любовью, а именно на каких-то животных инстинктах искали живого тепла для своих замороженных душ...
  Может быть, именно потому она не почувствовала волшебства внутреннего преображения и отклика, что Артем не ее половинка? Наверняка у парней между собой не возникает подобных осложнений, иначе вряд ли Ромка с его темпераментом стал бы удерживать Тёмку рядом, а озаботился поисками того, кто в постели его устраивает больше.
  Впрочем, Оксана была не в обиде на то, что соседи оберегали ее психику от подобных потрясений и причин для зависти чужому счастью в личной жизни.
  
  - Где надо, там и увидел... - буркнул Дима.
  - А ты уверен в том, что именно видел? - поинтересовалась Ксюша, напрягаясь. - Мало ли, что могло почудиться? Это называется оптическим обманом зрения.
  - Не веришь?! - сердито сверкнув глазами, Димка решительно поднялся и включил комп. - Ща загрузится, и я тебе сейчас покажу! - воинственно пообещал он. - А со слухом и зрением у меня в порядке, между прочим.
  - Ну хоть чем-то бог не обделил, - съязвила сестра, усаживаясь в компьютерное кресло и теряясь в догадках, что же ей предстояло увидеть. Ей не нравился этот разговор, да и сама ситуация в целом. Что за компромат брат мог нарыть на довольно осторожных в своих пристрастиях соседей, не желающих, чтобы им перемывали косточки все, кому не лень? И насколько все это чревато последствиями для самих парней и лично для нее? Как бы хорошо она не относилась к своим добровольным опекунам, не пожелавшим остаться в стороне от ее проблем, но объясняться со старыми знакомыми, уверяя, что она знала, за кого выходит замуж, было уж как-то слишком неприятно, и немного стыдно за то, что так лоханулась...
  Воспользовавшись возникшей паузой, Димка натянул спортивные штаны и отправился умываться, но вернулся довольно быстро, все еще желая доказать сестре свою правоту.
  Фотка из Instagrám, которая и сподвигла его на спонтанное решение раз и навсегда избавиться от всего, что его связывало с соседями, никуда не делась. Правда, и небольшое сомнение в том, что это просто глупое позерство прикалывающихся на мальчишнике парней, тоже. Какая-то крохотная часть сознания подростка все еще надеялась на то, что это просто недоразумение, потому что разочарование в авторитете старших товарищей было слишком велико, и причиняло моральный дискомфорт.
  Однако Оксана, внимательно рассмотрев компромат, не развеяла его 'заблуждений', а наоборот, подтвердила факт того, что Роман с Артемом являются любовниками.
  - Ну и где ты увидел, что они целуются? - пожала она плечами, мысленно поставив себе на заметку, что надо непременно просветить Тёмку о подобном проколе. Если его это волнует - пусть разбирается, можно ли каким-то образом вычислить человека, который выложил эту фотографию, и попросить ее убрать от греха подальше. А то мало ли, кто еще может увидеть и сделать соответствующие выводы.
  - Ну так собираются же! - не сдавался брат.
  - У тебя богатое воображение, дружок. Однажды оно может сыграть с тобой злую шутку... Хотя, наверное, надо было раньше тебя просветить, что в жизни бывает много всяких неожиданностей... - задумчиво произнесла девушка, машинально пролистав еще несколько фоток. Убедившись, что на остальных совершенно незнакомые ей люди, она равнодушно закрыла файл, и отвернулась от монитора.
  - Еще вопросы будут? - насмешливо спросил Димка, чувствуя и легкую досаду, и некое удовлетворение оттого, что оказался прав. - Меня, между прочим, куча народа вместе с ними видела! Предупреждать же надо! А так подставлять западло! - разгорячился он.
  Оксана смерила брата тяжелым взглядом, понимая, что вряд ли удастся объяснить подростку то, что он сейчас просто не в состоянии постичь в силу своего возраста и убеждений, основанных на его небогатом жизненном опыте и общении со сверстниками. Они и сама, скорее, придерживалась нейтралитета в суждениях по этому щекотливому вопросу о правомочности подобных взаимоотношениях, а вовсе не была ярой поборницей прав сексменьшинств. Но и промолчать, проглотив Димкину эгоистичную 'правоту', позволившую ему просто откреститься от знакомства с соседями, в данный момент не могла. В конце концов, должно же быть что-то еще, помимо общественного мнения, отличающего человека от толпы? И брат, скорее, не черствый и неблагодарный эгоист, который в одно мгновение позабыл все хорошее, что давало ему общение с ребятами, а просто еще молодой, бестолковый и слишком импульсивный. Естественно, что он здорово перепугался возможности того, что его знакомые узнают о близком общении и дружбе с 'голубыми' парнями. Это с экрана телевизора смешно слушать коротенькие репризы или хихикать над перлами ведущих радиостанций, зачитывающих народные афоризмы из серии: 'Все женщины мечтают о нежных и ласковых парнях, но, к сожалению, у всех нежных и ласковых парней уже есть парни...'
  А реалии, увы, далеко не так радужны. Наше общество пока еще не готово мириться с подобным явлением, которое с переменным успехом существовало испокон веков. Впрочем, оно и к лучшему, потому что во все времена нестандартные пристрастия все равно осуждались, как противные самой человеческой природе, являясь отклонением от нормы. Не зря же в парах, способных воспроизводить потомство, должны участвовать особи противоположного пола. Без этих животных инстинктов к размножению люди давно бы вымерли, как вид. Склонные к однополым связям сами себе обрывали возможность продолжения рода. Наукой, кажется, до сих пор не доказано, что это вообще за напасть - отклонение в мозгах или еще какой генетический сбой? Все, что не поддается логическому объяснению - опасно. Страшно, что и ты можешь нечаянно подцепить эту 'заразу', раз никто не знает надежного средства лечения.
  Оксана легко могла просчитать логику рассуждений брата, столкнувшегося с проблемой. Позорное клеймо 'гей' (и это еще самый нежный эпитет) с легкой руки кого-нибудь из приятелей запросто прилепится и к нему самому. И никто уже не будет разбираться в тонкостях непростых взаимоотношений. Начнут издеваться, задразнят, загнобят и, в конце концов, превратят в изгоя... Такой напор общественного мнения способен выдержать даже не каждый взрослый человек, не то что неокрепшая психика подростка. У них и так проблем выше крыши с их гипертрофированной мнительностью насчет собственного места в иерархии сверстников. Желание выделиться из толпы и в то же время чувствовать себя 'в стае' - то еще испытание...
  Оксана молчала, мысленно пытаясь подобрать нужные и правильные в данной ситуации слова, но ей казалось, что все это не совсем то, что она хотела бы выразить.
  Димка же, решив, что сестра вообще лишилась дара речи, сраженная наповал представленными неоспоримыми аргументами, натянул домашнюю футболку и вздернул подбородок:
  - Так что, надеюсь, тебе все ясно?
  - Мне кажется, что ты, такой крутой и взрослый, до сих пор упускаешь из вида некоторые нюансы отношений между людьми, - медленно произнесла Оксана, заводясь. - Ты хоть понимаешь разницу между порочной сладострастной похотью и чувствами, которые идут от сердца? Когда ничего не можешь с этим поделать, хотя умом и понимаешь - это неправильно, так не должно быть! Потому что ощущаешь, что тот, кого ты любишь - единственный человек на Земле, который нужен именно тебе, - невольно вздохнула она, мысленно представив Кирилла, но тут же прогнала его образ, чтобы не расстраиваться понапрасну. - Ты хоть раз задумывался над тем, каково это? Изо дня в день? Впрочем, пока ты сам не столкнешься с подобным, тебе не понять! И ты еще слишком мал, чтобы иметь собственное, независимое мнение. То, что скажут твои дружки или приятели, конечно, для тебя важнее. Легче отвернуться, и сделать вид, что тебя ничего не касается, правда? И Артем с Ромой тебе неподходящая компания. Хотя, не спорю - по возрасту и впрямь неподходящая. Только почему-то ты со своими дружками вечно влетаешь в какие-то неприятности, а соседи хоть раз подбивали тебя на что-то такое, за что следовало бы надрать уши? По-моему, наоборот, промывали тебе мозги, стараясь уберечь от глупостей, о которых потом приходится жалеть! Что молчишь, ответить нечего?
  - Жду, пока ты выскажешься... - недовольно пожал плечами брат, злясь на то, что 'ответов' у него была целая куча, но явно не для женских ушей.
  - Они хоть раз делали какие-то непристойные намеки или домогались твоей большой и светлой любви?! Или ты считаешь, что их требования: уважать мать, заниматься спортом, и нормально учиться - это и есть самое поганое, что с тобой могло приключиться?
  - А что, за моральное унижение не сойдет? - огрызнулся пацан.
  - Не настолько ты мал и наивен, Дима!
  Ксюха била словами наотмашь, словно пощечинами. Пунцовый от возмущения Димка где-то на интуитивном уровне чувствовал, что поступил дурно, наверняка обидев и оскорбив соседских парней, которые и впрямь лично ему не сделали ему ничего такого, за что можно было бы их люто ненавидеть или презирать. Но инстинкты тут же восставали против принятия слов сестры на веру. Что-то в ее обвинении казалось неправильным и вообще каким-то абсурдным. С какой радости он должен поступаться своими принципами? Понятно, что Ксюха защищает своего мужа и Романа Сергеевича, в квартире которого она живет. Ну так ей и деваться некуда. Сама виновата! А он-то при чем?
  Да, он без зазрения совести пользовался тем, что ребята время от времени брали его с собой на какие-нибудь технические выставки, зрелищные мероприятия или спортивные соревнования, где было действительно очень интересно. Ну и что? Теперь по гроб жизни им будет обязан?
  - Ничего они не домогались, - вынужден был признать пацан. - Да пусть бы только попробовали! - самонадеянно заявил он. - Я не нанимался любить этих извращенцев и извиняться не собираюсь! Мне теперь вообще противно с ними даже разговаривать!
  - Боже упаси тебя от такой любви, Дим. Да и не нужны никому твои извинения, - устало вздохнула Оксанка, стараясь успокоиться. - Артем переживет, не маленький. Но вот как ты потом будешь договариваться со своей совестью? - горько вздохнула девушка, понимая, что ее пламенная речь не произвела на брата практически никакого впечатления.
  - Договорюсь, не переживай, - убежденно произнес он, смутно чувствуя какой-то подвох. Почему-то очень обижало осуждение со стороны сестры не этих двоих 'голубков', притворявшихся нормальными мужиками, а его, родного брата!
  Да, пожалуй, его поступок выглядел подленько. На душе было омерзительно, и подросток страстно желал отмотать несколько часов назад, чтобы не поддаться искушению раз и навсегда избавиться от того, что его связывало с соседями. А еще лучше было бы не входить на улицу возле ресторана ни в куртке, ни без куртки (как и предлагала мать), а остаться в зале и ничего не знать. Как хорошо и понятно было раньше...
  Насчет отсутствия угрызений совести, это он, возможно, погорячился. Все-таки не так просто вытравить из памяти действительно яркие или забавные моменты общения с соседями, разговоры по душам, совместные поездки, обсуждение каких-нибудь компьютерных игровых примочек или, например, игру в пейнтбол... И тем безжалостнее сейчас он давил малейшие сомнения в своей правоте, не соглашаясь с сестрой и ее неуместной толерантностью.
  - Скажи, так ли важна ориентация человека, если в остальном он совершенно обычный? Тот, с кем приятно общаться? Тот, кто в трудный момент может прийти на помощь?
  - Я тебе уже все сказал. Удивительно, что ты не понимаешь разницы между НОРМАЛЬНЫМИ парнями и теми, кто спит друг с другом. Как тебе самой-то не противно с ними жить в одной квартире?
  - Вот это уже тебя точно не касается! - отрезала Оксана. - Твоя позиция по данному вопросу мне понятна. И переубеждать я тебя не буду. Надеюсь, со временем и сам разберешься. Но то, что ты трусливо подкинул свое барахло, даже не удосужившись сказать все, что ты думаешь, Тёмке в лицо, очень характерно для тех, кто готов предать ближнего при малейшем поводе. Своя шкура всегда ближе к телу. И чем же тогда ты лучше?
  - Да всем! - нахально заявил подросток. - Я хотя бы не гомик, в отличие от некоторых.
  - Это здорово поможет тебе в жизни, даже не сомневайся, - насмешливо кивнула сестра. - А вот трусам и подонкам тяжко приходится... И ты практически в шаге от того, чтобы стать тем, кого презирают и гнобят хуже геев.
  Оправдываться Дима посчитал ниже своего достоинства, тем более что Ксюха и не убедила его в том, что 'голубым' быть вовсе не зазорно.
  - Знаешь, я, пожалуй, пойду, а вот ты подумай на досуге, как тебе дальше быть, - произнесла Оксана.
  - Я уже подумал...
  - Подумай еще... Только не забудь о том, что Артем - мой муж, и в любом случае тебе придется иногда пересекаться с ним, пока мы вместе. И мамка наверняка спросит, что между вами произошло. Впрочем, ты можешь повторить ей все, что сказал мне. Она в курсе того, что Рома и Тёмка - пара. Именно поэтому и не хотела видеть его зятем, хотя, подозреваю, он ей больше нравится, чем Кирилл.
  - Кстати, Кир... - хотел было Димка просветить сестру насчет неугомонности ее бывшего парня, но злая и расстроенная неприятной беседой Оксана не захотела его больше слушать:
  - Все, забудь о Кире! Я - сама по себе, он - сам по себе! - резко ответила она и вылетела из комнаты, хлопнув дверью.
  - Да и пожалуйста! - в сердцах пнул Димка свой носок, оказавшийся не на стуле, а рядом с ним, и снова завалился в кровать. - Вообще ничего тебе больше не скажу!
  Вся эта ситуация подростка дико злила. Никогда бы не подумал, что сестра окажется на другой стороне, встав на защиту каких-то 'недомужиков'. Да и мать, оказывается в курсе, что вообще не укладывалось в голове. Может быть, и следовало дать Ксюхе достойный отпор, заодно предъявив претензии за то, что разбудила не по делу со своими дурацкими нравоучениями, но теперь уже поздно. Она ушла, оставив его 'осознавать и делать выводы'. Он для себя уже все выводы сделал...
  Спать совершенно расхотелось. Зато захотелось есть. Организм требовал срочно восстановить силы после нервной встряски. Причем хотелось не просто бутербродов, а чего-нибудь вкусненького. Для души... чтобы не чувствовать себя так мерзко и отвратительно. Нифига себе - в шаге от предательства! Была бы Ксюха парнем, схлопотала бы по морде за такой гадкий намек!
  Димка легко поднялся с кровати, мимолетно порадовавшись послушным мышцам тела. Еще года не прошло с тех пор, как начал посещать серьезные тренировки, а результат не замедлил сказаться. Бонусами за убитое в духоте спортзала время (вместо упоительного воздуха вечерних гулянок по окрестным дворам) стали более выразительная брутальная внешность, способность завалить соперника в спонтанно возникающих дружеских и не очень потасовках с приятелями на переменах или возле школы, и, естественно, интерес со стороны симпатичных одноклассниц. Не зря все-таки Рома заставил его ходить на тренировки и в бассейн, решив ограничить его беспечный образ жизни после того, как вызволил из ментовки. Наверное, к лучшему, потому что по слухам, та компания недавно здорово влетела и вроде как на кого-то из них даже завели уголовное дело. Такие приключения ему были совершенно ни к чему. И так в школе учителя постоянно цеплялись по поводу и без, привыкнув, что он 'крайний' во всех проказах и шалостях, в которых даже не принимал непосредственного участия.
  Но чувство мимолетной благодарности тут же стерлось мрачной решимостью не поддаваться на провокации скребущейся совести.
  Димка раскрыл полку, на которой обычно хранились сладости к чаю, и предвкушающее сглотнул слюну, решая, с чего бы ему начать восстанавливать душевное равновесие.
  - Доброе утро, - неожиданно раздался от двери кухни хрипловатый спросонья голос Егора Александровича. - Ты чего вскочил в такую рань, дверьми хлопаешь? Дал бы маме выспаться...
  - Здрасте, - буркнул Анин сын. - Это не я. Ксюха приходила, - невольно по привычке постоянно оправдываться, даже когда был не виноват, сдал он сестру, и прикусил язык. '...до предательства один шаг...' - пронеслось в мыслях, заставив помрачнеть еще больше.
  - А чего такой смурной? Не выспался или случилось что? - поинтересовался Егор, залпом проглотив налитую в стакан кипяченую воду.
  - Да ничего у меня не случилось! Это у вас под носом черте что происходит, а никому и дела нет! - огрызнулся Димка, чувствуя, что аппетит даже на сладости пропал окончательно.
  - Постой, присядь-ка, - напрягся Егор, кивнув на стоявший рядом со столом табурет. - Поговорим?
  - Не хочу я с Вами разговаривать! Мне Ксюхиных нравоучений хватило по горло! - попытался Дима улизнуть с кухни.
  - Дмитрий, в чем проблема? Я могу чем-нибудь помочь? - нахмурился Панов, заслонив дверь перед взбудораженным мальчишкой.
  - Ни в чем! Ни мамка, ни Вы уж точно ничем тут не поможете, - стараясь не встречаться с внимательным взглядом мужчины, досадливо произнес Димка.
  - Ты озвучь суть, а я уже решу - смогу помочь или нет, - серьезно предложил Егор, прикрыв дверь, окончательно отрезая подростку пути к отступлению, и чтобы их голоса нечаянно не разбудили Аню.
  - Да не хочу я разговоры разговаривать! - протестующее возмутился Дима. - Я лучше пойду еще посплю.
  - Давай лучше кофейку попьем, - миролюбиво предложил Панов. - Доставай, что ты там приглядел на полке. И заодно излагай свои претензии. Обещаю, что дальше меня они не уйдут.
  - Блин! - с чувством высказался мальчишка, плюхнувшись на указанный табурет, хотя на языке вертелось более неприличное слово. - Обойдусь без сладостей.
  - Уважаю твое решение, - усмехнулся Егор. - А кофе или чай будешь? - взяв с сушилки для посуды две чашки, уточнил он.
  - Буду... - подпер Димка щеки руками, мрачно наблюдая за тем, как Егор невозмутимо занимается приготовлением завтрака. Похоже, от разговора ему и впрямь не отвертеться. Ну и ладно! Держать в себе такую мерзкую новость, поселившую раздрай в его душе, и которой просто невозможно поделиться с друзьями, было невыносимо. Его распирало от обиды и негодования на сестру, которая вовсе не увидела проблемы. Да что с нее взять - девчонка! А вот Егор Александрович - настоящий мужик, он должен понять...
  
  ***
  
  Разговор с Егором получился долгим и обстоятельным, и не сказать, что удовлетворил Димкины ожидания полностью, однако заставил о многом задуматься.
  Матери, к счастью, вообще ничего объяснять и не пришлось (да он и сам оказался не готов обсуждать эту тему щекотливую с матерью), потому что соседи не стали выяснять причину его демонстративного поведения. И Димка малодушно решил, что Ксюха им все доходчиво объяснила. Несмотря на готовность отстаивать свое мнение, Анин сын почувствовал некоторое облегчение и даже легкую досаду за то, что Роман и Артем (по крайней мере, внешне) равнодушно отнеслись к его выходке. И стало вообще непонятно, кто кого игнорирует!
  Егор предложил ему самому осмыслить то, что он испытывает теперь, и решить для себя, как ему удобнее жить с этим.
  Димка не слишком хорошо себе представлял, что такого должно произойти, чтобы он кардинально поменял свое мнение, поэтому не собирался сдавать своих позиций по столь принципиальному вопросу. Так что первомайские праздники, на которые отправились к ним в деревню на двух машинах, пригласив и соседей, оказалось неприятной неожиданностью.
  Но хуже всего было то, что приходилось себя постоянно одергивать, чтобы забывшись, случайно не обратиться к ребятам, словно и не чувствующим за собой никакой вины из-за позорных пристрастий. Необходимость ехать на машине с Егором, с которым было очень интересно, но не так весело общаться, тоже не добавило радужных ощущений и заставляло злиться, завидуя, что мать и Ксюха оказались в долгой дороге в более веселой компании. А уже в деревне, от желания поделиться с Артемом пришедшей на ум мыслью, или переспросить интересующий вопрос, настроение вообще упало. Димка боялся признаться себе даже мысленно, что скучает по нормальному общению с соседями, которые, к слову сказать, здорово маскировались на людях. И, как он ни приглядывался исподтишка к их взаимоотношениям, придирчиво ища доказательства их порочной связи, ничего предосудительного так и не обнаружил. Тёмка достаточно убедительно изображал примерного мужа сестры. А Роман Сергеевич - друга семьи. Правда, непонятно чьей - Егора с матерью или Артемовой.
  Только это обстоятельство, по мнению подростка, вовсе не снимало с них вины за его внутренние мучения, а, наоборот, раздражало и возмущало еще больше, заставляя сожалеть о том, что не раскусил их гнилую сущность гораздо раньше, не успев как следует привязаться. Уязвленная гордость мальчишки страдала, заставляя огрызаться, хамить или цедить слова сквозь зубы в ответ на скупые реплики Артема и Романа, которые и обращались-то к нему только по необходимости.
  Единственной отрадой оказалось то, что злосчастная фотка из Instagrám, обличающая соседей и невольно бросающая тень лично на него, компрометируя былой дружбой со старшими парнями, куда-то исчезла. Да и общение с деревенскими приятелями и подружками, по которым успел соскучиться за долгую зиму, слегка компенсировало его неудачный отдых...
  
  ***
  
  На следующие долгие выходные, приуроченные к 9 мая, Анна снова собиралась поехать к своим родителям в деревню, только уже малочисленным составом, потому что Артем с Ксюхой решили съездить к нему на родину. Несмотря на то, что ни Ане, ни Роме не нравилась эта идея из-за того, что путь был неблизкий, молодежь решила, что надо хотя бы разочек побывать в местах, где прошли Тёмкины детство и юность, не дожидаясь летних каникул. Пока еще Оксанка относительно хорошо переносит дорогу. Ехать в незнакомое место в такую даль летом, когда живот будет огромным, девушка абсолютно не горела желанием. Честно сказать, она и сейчас не испытывала особого энтузиазма, но чувствовала, что Артему этого бы хотелось. Все-таки нельзя сбрасывать со счетов то, что у него там помимо родителей есть и прочая родня, друзья и знакомые, которым было бы интересно посмотреть на московскую кралю, на которой он женился. Тёмке неплохо бы было помочь родителям с посадкой картошки - святое дело! И ее присутствие позволило бы мужу скромно 'проставиться' для тех из своих друзей-приятелей, которые не попали на их свадьбу. А самому не слишком увлекаться процессом, ссылаясь на чувство солидарности с молодой женой, ждущей скорого прибавления в их семействе.
  Оксана понимала, что, скорее всего, она ограничится этой единственной поездкой. Потому что потом действительно ей будет слишком тяжело переносить дорогу, ну а после родов и вообще говорить нечего. Тогда уж пусть Тёмкины родители изредка навещают внука или внучку.
  
  Пара вечеров прошла в обсуждении щекотливого вопроса, решая, стоит ли брать с собой 'свидетеля'. С одной стороны, Роман был совершенно лишней фигурой, а с другой - вполне вписывался вариант, будто бы близкий друг семьи согласился отвезти их на своей машине. Так даже проще, чтобы не вызывать ненужных вопросов, откуда у молодого студента при скромном бюджете его семьи такая дорогая четырехколесная игрушка. Главное, чтобы парни стойко перенесли 'лишения', вынужденные притворяться просто друзьями-приятелями и не более того.
  
  ***
  
  Ксюха любовалась проплывающим за окном пейзажем, радуясь, что на трассе сегодня относительно мало машин. Все-таки очень много народа осталось на майские выходные за городом, приурочив отпуск или отгулы к долгим выходным. Вот поездка обратно вызывала опасение наглухо застрять в пробках, так что заранее решили не задерживаться 11 числа с отъездом, а рвануть в Москву с раннего утра. Тем более что к концу праздников погода обещала испортиться. Но пока что радовала теплом и ярким солнцем. А взгляд, невольно цепляющийся за изумрудную зелень молодой травы и распустившейся листвы деревьев, веселые пятна желтых одуванчиков и цветущей мать-и-мачехи на солнечных склонах вдоль дороги, поднимал настроение. Сама лента автотрассы то просматривалась далеко-далеко, то наоборот - небольшими кусками, когда машина плавно ныряла с холма на холм, оказываясь в низинке. Правда, таких участков было относительно немного. Ксюха даже не успела испытать все 'прелести' подобного маршрута и состояние кратковременной невесомости, радуясь, что сейчас все-таки не первый триместр ее беременности, и организм, подвергшийся весьма неоднозначному воздействию, не взбунтовался.
  Впрочем, ей и так грех жаловаться. Никаких серьезных недомоганий, преследующих будущих мамочек по утрам в самом начале (не считая непереносимости запаха кинзы), у нее было.
  Леса сменялись холмами, перелески - полями с взошедшими озимыми культурами и чернеющей пашней, по которой деловито ползали трактора и другая сельскохозяйственная техника. А над всем этим великолепием в вышине лазурного неба величественно висели густые ослепительно-белые облака, в причудливой подсветке солнечных лучей казавшиеся обрамленными перламутром. Именно здесь, над полями, когда горизонт неожиданно отступил далеко-далеко, и купол неба выглядел огромной перевернутой чашей, облака, отбрасывающие на землю пятна тени, казались застывшими произведениями искусства. Оксана залюбовалась завораживающей картинкой в стиле 3D. На приличной скорости создавалось впечатление полного погружения в эту иную реальность.
  Чем дальше они отъезжали от мегаполиса, тем чаще вдоль автомагистрали попадались не современные дачные поселки, а обычные деревеньки, умиляющие старыми постройками бревенчатых домиков с резными наличниками, заставляющими девушку уплывать мыслями в свое детство. Оксана любовалась незнакомыми окрестностями и невольно предавалась ностальгии. Она почти не принимала участие в оживленном разговоре спутников, оставляя его на краю сознания, наслаждаясь негромкой музыкой и этой беседой, создающими уютный фон для созерцательной релаксации.
  За рулем снова был Артем, Ромка устроился на заднем сидении, удобно расположившись посередине. Ксюхе было без разницы, кто ведет машину. Оба парня уверенно чувствовали себя на дороге, их манера вождения не вызывала ощущения дискомфорта даже на участках, оставляющих желать лучшего, заставляя недобрым словом вспоминать халатность дорожных служб.
  Не слишком представляя, каким образом будет происходить ее знакомство с Тёмкиными друзьями, девушка утешалась мыслью о том, что, по крайней мере, родители мужа будут рады их видеть. Так что, если в новой компании ей что-то придется не по душе, она всегда может сослаться на неважное самочувствие и сбежать домой, отпустив парней дальше развлекаться самостоятельно. Хотя вряд ли это будет выглядеть красиво. Все-таки, пока у нее с Артемом все еще не закончился 'медовый месяц', по идее, им должно не хватать общества друг друга.
  Невольно вспомнив напряженные отношения с родителями Кира, Оксана не могла не порадоваться, что для Тёмкиных родителей она оказалась подходящей невесткой, и общение с матерью и отчимом Артема сулило только приятные бонусы.
  Главное, чтобы спутники сами нечаянно не увлеклись и не выдали бы своего самого огромного секрета, который до сих пор скрывали от Тёмкиных родичей...
  
  Звонок мобильного телефона, требовательно завибрировавшего в ее сумочке, которую девушка небрежно держала на коленях, вывел Ксюху из благостной задумчивости.
  - Мамка, наверное, интересуется, доехали мы или нет, - прокомментировала Оксана, роясь в поисках телефона.
  - Что-то рано она, - хмыкнул Рома. - Нам еще пилить и пилить.
  - Ага, - согласился Артем, - часа два, как минимум.
  - А нет, не мама, Лерка... Алло! - поднесла она наконец-то выуженный мобильный к уху. - Привет, подруга! Соскучилась? Не, не дома, уже в машине...
  - Мы тоже только что выехали. Включи 'Авторадио', тут один товарищ своей бывшей девушке просил поставить песенку...
  - В смысле? - с замиранием сердца, переспросила Оксана, уже догадываясь, о ком речь.
  - Ты послушай, я тебе потом кое-что расскажу. Перезвони мне, когда будет удобно разговаривать, - немного замявшись, ответила Валерия и поспешно отключилась, терзаясь, правильно ли она поступила.
  - Тём, что мы слушаем? - перебив мужа, что-то отвечающего Роману, обратилась Оксана к Артему, - приемник или записи на флешке? Можно станцию 'Авторадио' включить? - кинув взгляд на панель магнитолы, спросила она.
  - Ага, - быстро проделав какие-то манипуляции, отозвался Тёмка.
  Песня, зазвучавшая из динамиков, разливаясь по салону, была уже на середине:
   '...Не смей забыть любовь -
   И пожалей, я жду звонков.
  
   Ответь, я жду звонка! Ответь, я жду.
   Ты не молчи, скажи: "Скучаю, сердцу больно, не бросай!"
   Я без дождей промок, и ночи в дрожь.
   Я в одиночестве страдаю. Чувства плачут - не сотрёшь!
  
   Дни бегут за днём. Прошу - не остывай.
   Год заменит год. Ты жди, не уставай.
   Два в одном, нежней, я жду звонка.
   Ты набери, - любовь сильней...' *
   *(это все-таки лучше слушать, в виде стихов как-то странно выглядит)
  
  Почему-то довольно простая музыка и слова пронзали насквозь, заставляя трескаться хрупкий кокон вокруг тщательно загнанных и запрятанных в глубину души чувств, вынуждая вспоминать и переживать заново свою утрату. Ксюха сидела, словно в оцепенении, судорожно вцепившись побелевшими пальцами в мобильник и не замечая катившихся по щекам слез...
  - Зачем теперь... - тихо прошептала она, невидяще уставившись на дорогу сквозь лобовое стекло.
  Гремучий коктейль эмоций, замешанный на светлой грусти, безысходности и отчаянной надежды, теснил грудь девушки...
  Ее спутникам, в первое мгновение не обратившим внимания на перемены в ее настроении, но теперь резко замолчавшим, не надо было спрашивать, что случилось.
  Артем покосился на жену, взглянул на отразившееся в зеркале над лобовым стеклом перекошенное от злости, потемневшее лицо Ромки, мысленно костерившего Ксюхину подругу за ее звонок, и плавно притормозил, съехав на обочину. Он разделял мнение любовника по поводу неугомонных бывших парней, и был вполне солидарен с ним насчет умственных способностей Лерки, додумавшейся позвонить. Хотелось придушить обоих. Вот только в юноше сейчас тоже боролись сразу несколько завладевших им эмоций. Укоренившееся в сознании острое чувство вины из-за понимания собственной беспомощности что-либо изменить, и гадкое ощущение несправедливости запоздалых или, наоборот, преждевременных претензий этого мудака, которого просили оставить Оксанку в покое хотя бы на время. Чувство собственности, желание оградить Анину дочь от душевных метаний преобладало, но было еще что-то, что заставляло его поступиться собственными желаниями и честно предоставить Оксане право решать самой.
  - Ром, выйди из машины, - попросил Артем, с трудом отцепив руки от руля и выключив злополучную станцию на приемнике.
  - Зачем? - процедил Роман в наступившей гнетущей тишине, не собираясь двигаться с места, и вообще недоумевая, какого фига остановились?!
  - Пожалуйста, выйди из машины! - с нажимом повторил Артем, резко выбравшись из салона и распахнув заднюю дверь, не приглашая, а требуя.
  Рома мрачно взглянул на все еще сидевшую в прострации Оксанку, на судорожно, но безуспешно шарившего по карманам в поисках сигарет Артема, и раздраженно выбрался наружу.
  - Звони, Оксан, если считаешь нужным, - твердо произнес Тёмка, захлопывая дверь.
  Роман был категорически не согласен с единолично принятым и совершенно неуместным в данном случае решением. Но Артем остался безучастным к попытке Ромки остаться возле машины. Подхватив его за рукав, рискуя оторвать, он отволок его дальше, чуть вперед, давая Оксане возможность поступить так, как девушка считает верным.
  - Какого черта?! - возмутился Рома, отцепив, наконец, его руку. - Зачем? Кому будет легче? Ей? Тебе? Мне? Или этому недоумку?!
  - Пусть, - упрямо мотнул головой Артем, отчаявшись отыскать сигареты, которых не было. Как только Ксюха поселилась в их квартире, Рома настоял на избавлении от вредной привычки. Правда, они и баловались-то не часто, именно в таких вот стрессовых ситуациях, но это, по его мнению, было принципиальным вопросом, касающимся здоровья ребенка.
  
  Досадливо пнув ногой мирно лежавший на обочине дороги камушек, Артем выругался сквозь зубы. Что он мог ответить Роме? Как объяснить интуитивное ощущение правильности, когда и сам не был до конца уверен, что можно и нужно дать Оксанке шанс самой решить, стоит ли говорить бывшему парню, что тот вполне может рассчитывать на взаимность, если не боится ожидающих его трудностей? А легко Кириллу точно не будет. Потому что просто так Тёмка оказался не готов уступить ему жену, которая никогда не будет счастлива в нынешнем браке. Не говоря уж о будущем ребенке, с появлением которого Артем уже настолько свыкся, что даже не рассматривал вариант своего неучастия в его воспитании. На своего биологического папашу, который с радостью самоустранился, согласившись с предложением нового мужа матери даже на смену фамилии единственного сына, Тёма походить не хотел.
  Юноша повернулся к любовнику спиной, задрал голову вверх, подставляя гуляющему на просторе ветру пылающее лицо, и прикрыл глаза. В данный момент посторонние мысли отошли на задний план и в голове свербело только одно - позвонит Оксанка Киру или нет? И, если позвонит, о чем они договорятся? Лишь бы не закатила истерику, чтобы немедленно отвезли ее обратно в город, мириться...
  Артем не доверял Кириллу, который, кажется, еще не слишком хорошо осознал, что пока он является лишней фигурой в этой сложной партии, которую все они разыгрывают сейчас. Импульсивность необдуманных поступков бывшего парня Оксаны просто бесила. Хотя его собственный 'жест доброй воли' тоже трудно назвать продуманным шагом. Но если Аниной дочери так будет легче, пусть так и будет. Только бы не видеть несчастное выражение на лице жены и обреченность в ее глазах, наполненных слезами.
  Артем прекрасно помнил, как его преследовало навязчивое желание быть с Ромкой, невзирая на все его гнусные поступки. Ненавидя его за это, но прощая сердцем, изнывающим в глухой тоске от разлуки с несносным любимым. Вот ведь не зря в народе говорят: 'любовь зла...'. Теша уязвленную гордость, умом тогда понимал, что поступил правильно, решив уйти. Но как же тяжело было не сойти с ума оттого, что как ни старался отвлечься, все мысли были только о нем. О том, кто, по мнению большинства знакомых, вовсе не заслуживает таких пылких чувств. Вернее заслуживает, но вовсе не большой и чистой любви... Мятущаяся душа, корчившаяся в агонии, и привыкшее лишь к одному партнеру тело, отчаянно тосковали вдалеке от Ромы. И никакие здравые рассуждения не помогали справиться с этим состоянием, которое разрушало изнутри, еще глубже загоняя в депрессию, высасывающую жажду к жизни. И чем больше проходило времени с момента ссоры (и как бы ни старался поддерживать, тешить и холить свои обиды и претензии), тем явственнее негативные эмоции постепенно стирались. Оставляя на память только те, которые бережно лелеял и хранил в самых дальних закоулках души, ревниво оберегая от посторонних. И тем горше было осознавать свою утрату целостности мироощущения.
  Вот и у Ксюхи так же... Казалось бы - живи да радуйся, наслаждайся тем, что имеешь. Но для полного счастья ей не хватает того единственного человека, рядом с которым остальные жизненные невзгоды кажутся не такими ужасными...
  - Темыч, ты сейчас здорово сглупил, - 'утешил' юношу Рома, оглянувшись назад и прищурившись. - Вот только интересно, кому она звонит...
  Артем напряженно застыл, почувствовав сосущую пустоту в животе и, вместо ожидаемого облегчения, на которое надеялся, уступив внезапному велению сердца, - почему-то неимоверную тяжесть, буквально придавившую его к земле. В голове билась только одна мысль:
  'Вот и все...'
  Медленно открыв глаза, он тоже обернулся, с сожалением глядя на подругу, которая, всхлипывая и пытаясь вытереть тыльной стороной ладоней бегущие по щекам слезы, что-то говорила в трубку. Голоса Оксаны, оставшейся в машине, издалека не было слышно. Тёмка пытался разобрать по выразительной мимике лица и артикуляции девушки, о чем идет речь, но не слишком преуспел. Почему-то никак не получалось сосредоточиться. Взгляд постоянно расфокусировался, стремясь охватить не только лицо жены, но и всю ее аккуратненькую ладную фигурку, расположившуюся на переднем сидении Ромкиной машины, отчаянно не желая мириться с тем, что та, которую он уже считал своей женщиной, принадлежит не ему. Эта необоснованная ревность была неправильной, и Артем как никогда ясно понимал это. Но от этого сознания истинного положения дел почему-то не становилось легче. Вопреки всему хотелось немедленно утешить Ксюшку. И вовсе не так, как уже один раз 'поутешались', а просто обнять девчонку, укрывая ее от всяких бед и несчастий, от глупых подруг и нахальных бывших кавалеров... и пообещать, что она по-прежнему может на него рассчитывать, как на друга... Всегда!
  Вот только каждой женщине нужен не просто друг и отец ее детей, а свой мужчина, который будет принадлежать только ей...
  'Скотство, почему же так сложно все устроено...', - пришел к неутешительному выводу Артем.
  Сочащийся ядом голос Ромки что-то прокомментировал рядом, но Тёмка не вникал, пропустив мимо ушей. Никогда не думал, что так больно расставаться с тем, что считал своим, пусть это было лишь временным явлением...
  
  Хлопнувшая дверь машины привела Оксану в чувство.
  Благородный порыв Артема девушку вовсе не порадовал. Наоборот, заставил Анину дочь почувствовать себя еще несчастнее, потому что гораздо легче представлять, что от ее собственного решения ничего не зависит. Под влиянием временного помутнения рассудка Ксюха не хотела бы ошибиться в выборе того, что ей и ребенку сейчас нужнее. Привет из прошлого пробил огромную брешь в ее самообладании. Что скрывать, когда-то уязвленное самолюбие только что получило глубокое удовлетворение и вообще готово было выплясывать танцы с бубнами от радости, что Кирилл до сих пор не может забыть ее. Но теперь это уже не имеет первостепенного значения. Не стоит сейчас травить себе душу надеждами на счастливое будущее с человеком, который, видимо, до сих пор не знает, что она носит под сердцем чужого ребенка. И вообще как-то некрасиво получается - ощущение, что она будто бы обманывает не только себя, но и Кира... Зря не решилась на встречу, не ответила ни на одну из его смс. По крайней мере, давным-давно расставили бы все точки в этой грустной истории, а не продолжали бы мучить друг друга во сне и наяву... хотя бы наяву...
  Почувствовав изменение сердцебиения взволнованной и расстроенной матери, малыш начал беспокойно толкаться. Оксана всхлипнула, прижав ладонь к животу:
  - Тише-тише, радость моя... Все хорошо, мой ангел... Все у нас с тобой будет хорошо... - оптимистично пообещала она вслух.
  Затем опустила затуманенный слезами взгляд на все еще зажатый в ладони телефон. Позвонить? Или нет?
  Сглотнула, представив, как наконец-то услышит до боли родной, глубокий голос Кира, по которому ужасно скучала, и... Нет, Кириллу она звонить не будет, потому что горло перехватывает только от предвкушения, но исход диалога известен лишь Господу Богу. Возможно, будет только хуже...
  Дурацкие гормоны! (По крайней мере, Оксана предпочитала думать, что это именно из-за них сейчас такое невменяемое состояние полного раздрая в мыслях и испытываемых эмоциях).
  А просто разреветься в трубку, озадачив Кирилла тем, все ли у нее в порядке с головой - тоже не вариант. Лерка, бестолочь! И зачем только позвонила, растравила душу. До звонка сердобольной подруги было легко, просто и понятно, и что теперь?
  Оксана набрала последний входящий:
  - Лер... - постаралась Анина дочь взять себя в руки, но голос все равно прозвучал гнусаво, выдавая то, что она недавно ревела.
  - Азарова, ты что плачешь? Что случилось? - занервничала подруга.
  - Песенку послушала...
  - Ой, Ксю, прости... я идиотка, расстроила тебя, да? - покаянно призналась Валерия. - Ну-ка прекращай сейчас же слезы лить! Слышишь? Извини, я как-то не подумала, что песня заденет тебя за живое. Просто нечаянно услышала, думала, наоборот, порадуешься...
  - Да все нормально уже. Рассказывай...
  - А ты можешь говорить? - с подозрением спросила Лера. - Ты сказала, что в машине...
  - Могу, - всхлипнула Оксана, утирая все еще бегущие сами собой слезы. - Мальчики благородно предоставили мне такую возможность.
  - Блииин... ты что, с Артемом сейчас?
  - 'Блин' - это не то слово, - грустно пошутила Ксюха. - И с мужем, и с Ромкой. Мы к Тёмкиным родителям на праздники едем. Можешь коротко и по существу, пока я одна?
  - Да в общем-то... - растерялась Лера, но быстро взяла себя в руки, и возбужденно затараторила: - короче, я даже сначала и не среагировала, мало ли кто там какую романтическую чушь зачитывает из присылаемых смс. Я даже похихикала над комментарием ведущих, мол, вот еще одна просьба поставить песню 'Я жду звонка' и довольно самонадеянное заявление, но девушке остается только позавидовать. Ну и дальше что-то вроде: 'для моей бывшей девушки, которая недавно вышла замуж. Дескать, желаю ей всего самого лучшего, но хочу, чтобы она знала, что я все еще ее люблю и надеюсь вернуть ее любовь'. И вдруг по ушам резануло: имя и фамилия - твои! А главное, что не постеснялся подписаться - Королев Кирилл. Я просто припухла, и давай скорей тебе набирать... Эй, Ксю, ты еще тут? - насторожилась Лера, не слыша подруги.
  - Ту... - всхлипнула Ксюха, - тут я... Пытаюсь осмыслить...
  - Ха, да что тут мыслить? Тоже мне, 'жаних' нашелся! Поздно опомнился дружок... Оксан? Мне кажется, или ты там опять хлюпаешь?
  - Тебе кажется, - соврала Оксанка, снова давясь слезами. Такого жеста от Кира она уж точно не ожидала. Или это просто какое-то роковое совпадение. Ну, всякое же бывает... Хотя такие поразительные совпадения с именами и событиями в личной жизни встречаются не так уж часто... Значит, Кирилл все-таки в курсе, что она вышла замуж? А про причину знает?
  Голова шла кругом от предположений...
  - Странные у тебя какие-то помехи связи, - недовольно буркнула Лера. - Значит так! Давай-ка ты прекращай там убиваться. А то мне даже перед твоим мужем неудобно. Извини, Ксю, зря я тебе вообще сказала...
  - Да нормально все. Лер... Знаешь, у меня к тебе огромная просьба. Ты ведь телефон Кира знаешь?
  - Ну, допустим, - напряглась Валерия.
  - Позвони ему, пожалуйста, и передай, чтобы...
  - Ты чего там удумала? Не буду я ему ничего передавать! - оборвала ее собеседница.
  - Ты мне подруга или как? - обиделась Ксюха.
  - Боюсь, что если я буду встревать в твою семейную жизнь, Артем меня к вам на порог не станет пускать.
  - При чем тут Тёмка? - поморщилась Оксанка.
  - Потому что мне этот парень нравится.
  - Мне уже пора волноваться? - невесело пошутила Анина дочь.
  - Не, мне брюнеты больше по вкусу. В крайнем случае шатены.
  - Гурманка... Но на Ромку губы не раскатывай, его сердце прочно занято.
  - Эх... Придется ждать, пока твой брат подрастет.
  - Ну совсем-то уж не отчаивайся, - усмехнулась Ксюша.
  - И все-таки не стоит обманывать мужа, Оксан, - серьезно сказала Лера. - Мне кажется, он не заслуживает к себе пренебрежительного отношения.
  - Именно поэтому я и не буду звонить Кириллу. 'Хотя очень хочется', - добавила она мысленно. - Так вот, если ты мне все-таки подруга, позвони, пожалуйста, и скажи... что я...
  - Господи, Азарова, - ахнула Лерка, 'прозрев', - ты ведь не любишь своего бывшего... или все еще... да?
  - Какой ответ тебя устроит? - язвительно уточнила Ксюха.
  - Пипец... - удрученно произнесла Валерия. - Вот это я понимаю! - съехидничала она растерянно, - сколько там после свадьбы-то прошло? Почти две недели?
  - Лер, прекрати ёрничать, не смешно! - возмутилась Оксана.
  - Какой тут смех? - согласилась бывшая одноклассница. - И все равно... А как же Артем?
  - Артем знает о моих сердечных привязанностях. Мне достался самый замечательный муж, у нас с ним практически нет секретов друг от друга. Лер, ну прекрати придуриваться!
  - Ладно, побуду почтовым голубем. Что сказать-то?
  - Главное, что не 'испорченным телефончиком', - хмыкнула Оксана сквозь слезы. - Скажи, что я помню каждую нашу встречу. И сожалею о том, что у нас с ним все получилось именно так. Но прошу меня не тревожить, потому что теперь...
  - Ну понятно, теперь-то уже какой смысл? - поддержала собеседница. - Скоро у тебя появится масса новых обязанностей, некогда будет родному мужу время уделять, не то что ностальгировать по всем своим бывшим парням...
  - Ну, может, оно и к лучшему, - философски заметила Ксюша, поморщившись от неприятного писка в трубке.
  - Поживем-увидим... - согласилась Валерия. - Только вот сомневаюсь, что Кир мне поверит. Я же его последнее время чуть ли не открытым текстом посылала, чтобы не обрывал телефон, разыскивая тебя...
  - Скажи, что я слышала песню, но звонить не готова. Может быть, потом... Если мой звонок все еще будет актуальным...
  - После таких заявлений на полстраны ты все еще сомневаешься? - удивилась Лерка.
  - Не преувеличивай. Сколько народу слушает эту радиостанцию-то?
  - Не знаю, не интересовалась. Так мне обнадеживать, или как?
  - Я ничего не обещаю! - спохватилась Оксана. - Я сама не знаю, что дальше будет. У меня сейчас одна забота - родить здорового ребенка, а не залечивать сердешные раны.
  - Пусть спит в обнимку с телефоном в ожидании? - ехидно уточнила подружка.
  - Лучше с телефоном, чем с какой-нибудь... - неожиданно ревниво подтвердила Оксана.
  - Аха-ха, я ему так и передам! Ой, это у тебя или у меня пищит?
  - У меня полная зарядка...
  - Блииин... у меня батарея садится! И автомобильной зарядки нет... Все, Ксюшонок, как только будет какая-нибудь инфа, я позвоню. Только не реви больше, ладно? Пока-пока!
  - Пока... - вздохнула Оксана, опомнившись, что она немного увлеклась. Не стоит сейчас думать о том, что будет когда-то, и будет ли вообще.
  
  Устыдившись минутной слабости, она подняла заплаканные глаза и нашла взглядом хмурых парней, стоявших на обочине чуть поодаль по ходу движения. Они о чем-то напряженно, но негромко спорили между собой, даже не глядя в ее сторону.
  Ксюха поняла, что чувствует себя очень и очень скверно, как будто и впрямь сейчас, дав волю хлынувшим наружу чувствам, невольно предала и обидела Тёмку. И Рома, небось, теперь выговаривает ему за это. А ведь так хорошо день начинался... И настроение у всех троих было на подъеме... А теперь?
  Почему-то захотелось срочно все исправить, вернув непринужденную легкость в их общении.
  Сначала она хотела просто посигналить, чтобы ребята возвращались в машину, и даже уже протянула руку к рулю, но потом почувствовала острую необходимость в другом.
  Кое-как отцепив ремни безопасности, выбралась наружу. Не смея поднять глаз, медленно подошла к развернувшимся в ее сторону и с какой-то обреченностью взирающим на нее соседям, почему-то упорно молчавшим, видимо, ожидая ее реплики.
  - Ксюш... - начал было Рома, собираясь сказать, что не стоит решать сгоряча. Но Оксана его перебила, подняв голову и глядя только на бледное лицо своего мужа. Выдавила тихо:
  - Тём, извини меня, пожалуйста... я сорвалась...
  - Ты... что? - заморгал сбитый с толку Тёмка.
  - Просто сорвалась, - подойдя вплотную и виновато ткнувшись лбом в его грудь, еще тише повторила Оксана,
  - Ксюшка, ты... ты... - растерялся Артем, неловко погладив ее по голове.
  - Ну не тормози, солнце, - фыркнула она, - обними, пожалуйста, а то я себя чувствую наказанной...
  - Чудо ты наше, - наконец-то правильно среагировал Артем, бережно прижав к себе Анину дочь. - Не пугай так больше...
  - А ты... Ты тоже не пугай... - всхлипнула Ксюха, и, обняв парня за талию, сцепила ладони в замок на его пояснице. - Я не Кириллу звонила, - почему-то решила она признаться. - Лерке.
  - Ты вправе сама решать, кому звонить, кому нет...
  Рома укоризненно взглянул на младшего парня, не одобряя такого великодушного попустительства, но Артем только стиснул челюсти, надеясь, что такого больше не повторится. У Ксюхи было немало ценных качеств, и, несмотря на то, что иногда ее и впрямь переклинивало (как, например, со сменой фамилии), но все-таки можно было попробовать договориться. А еще Романа почему-то очень задело, что эта "сладкая парочка" замерла монолитной скульптурой, оставив его в стороне. Впрочем, в приоритете было вернуть Ксюшке нужный настрой, и для этого он был готов уступить ей все внимание Тёмки. Но несмотря на правильные мысли, не смог удержаться от спонтанного желания не только визуально убедиться, что его семья снова обрела свою целостность. Рома порывисто обнял обоих, интуитивно чувствуя, что поступает совершенно верно.
  - Поедем дальше? - шмыгнула носом Оксана, сетуя на свой непрезентабельный заплаканный вид.
  - Поехали, - обрадовался Артем.
  - А ты чего дрожишь, замерзла? - отмер Роман, нехотя расцепляя объятия.
  - Понервничала просто, - нехотя признала девушка очевидное, прижавшись к мужу еще крепче, словно кутаясь в его объятия. Ей сейчас вполне хватало дружеского участия обоих. На этих мужчин она не собиралась предъявлять свои права.
  - Пойдем скорей в машину, я обогрев включу, - забеспокоился Тёмка.
  - Мне бы еще... - замялась Оксана, чуть отстранившись и с тоской оглядев чистое поле.
  - Кто бы сомневался, - усмехнулся Рома. - До ближайшего лесочка потерпишь?
  - Придется... Поля-то голые...
  - Только теперь я поведу, - заявил Роман.
  - Ты же дороги не знаешь, - попробовала возразить Оксанка.
  - Не волнуйся, Ксю. Я умею по навигатору ориентироваться, - успокоил сосед снисходительно. - Тём, а здесь поблизости какой-нибудь забегаловки не найдется? Честно говоря, уже и есть охота.
  - Километров через тридцать небольшой городишко. Если уж при автостанции какие-нибудь пирожки не продают, то наверняка продуктовые магазинчики есть.
  - О! А на станции нормальный туалет должен быть! - обрадовалась Оксанка.
  - Кто о чем... - рассмеялся Артем. - А ты столько вытерпишь?
  - Смотря с какой скоростью поедем, - быстренько попыталась прикинуть Ксюха в уме, вспоминая формулу расчета из школьной программы. Вышло около 20 минут.
  - И, кстати, не факт, что нормальный. Я как-то раз заходил - там обычные дырки в полу... А уж запах...
  - Да ладно? - не поверила Оксана. - Хочешь сказать, что за границей московской области народ все еще по-старинке нужду справляет?
  - Не везде. Но здание этого автовокзала, кажется, с советских времен не модернизировали. А построен он еще при царе Горохе...
  - Может, все-таки у лесочка остановить? - поглумился Рома, усаживаясь за руль.
  - Потерплю! - решительно мотнула головой Оксана, кивком головы поблагодарив мужа, открывшего перед ней дверцу.
  - Кстати, Аня нам какой-то пакет с собой сунула в дорогу. Может, там что-нибудь вкусненькое? - мечтательно протянул Роман.
  - А, точно! - спохватилась девушка. - Он в багажнике. Достать?
  - Не, потом. Пока ты пойдешь осматривать местные достопримечательности, мы как раз подкрепимся.
  - Там тортик печеночный. И термос с чаем, - проявила осведомленность Ксюха.
  - Лучше бы бутерброды обычные, - сморщился Тёмка досадливо.
  - Сам бы и сделал тогда, - усмехнулся Роман, зная 'горячую любовь' своего парня к мясным субпродуктам.
  - Это вместо 'спасибо' маме? - ехидно уточнила девушка. - Я так и передам ей от тебя.
  - Не надо! - смутился Артем. - Но ты же сама не любишь печень.
  - И что теперь? Я одна должна отдуваться, когда вам все можно, а мне - только полезные продукты? Мамка из-за меня и делала. Знает, что я только в таком виде ее обожаю...
  - Не переживай, Ксюшонок. На двоих разделим. Нам больше достанется, - успокоил Роман.
  - Между прочим, там на въезде в город заправка будет. Вот она новая. Так что и сортир наверняка цивилизованный, - припомнил Артем, меняя тему.
  - Ха! Жизнь-то налаживается... - удобно устроившись на сидении, блаженно зажмурилась Ксюшка в предвкушении.
  Артем улыбнулся, а Ромка наконец-то расслабленно выдохнул, радуясь, что намечающаяся катастрофа благополучно миновала, не спровоцировав конфликта интересов. И, честно сказать, он не взялся бы утверждать, кто из них - он или Артем, сильнее переживали, предоставив Ксюшке выбор самостоятельного решения...
  Не факт, что при ином исходе инцидента он не стал бы вмешиваться, но пока что не следовало вообще больше цеплять опасную тему, касающуюся взаимоотношений Оксанки и Кирилла. Сейчас не время, и не место... Да и Артем оказался не слишком надежным союзником в далеко идущих планах "великого комбинатора". И это следовало учитывать в дальнейшем...
  
  ***
  
  Вернувшись из деревни, Димка пребывал в приподнятом настроении, радуясь, что хоть эти праздники прошли удачно. Жаль только, девочки, которая нравилась ему, и с которой в прошлый раз даже успел поцеловаться, в эти выходные не было. В соц.сетях похваставшись всем знакомым, что уезжает с родителями в Турцию на неделю, этой информацией она, естественно, расстроила Аниного сына. Впрочем, уже вечером 9-го мая ему удалось познакомиться с новыми девчонками. Честно сказать, Дима не особо рассчитывал на подобное, но душа требовала приключений, и он их себе нашел.
  Впрочем, умные мысли, что мог бы и обойтись без подобного опыта, пришли гораздо позднее, спустя пару недель. А пока что он просто наслаждался жизнью...
  
  Если бы только кто мог знать, как он завидовал двум своим приятелям, которым родители к новому летнему сезону купили скутеры! Одному, правда, уже исполнилось пятнадцать, и эта игрушка оказалась подарком на день рождения. Второму вообще презентовали просто так. И тем обиднее было, что собственная мать категорически оборвала его робкие попытки намекнуть, какой подарок хочет он на свой день рождения, который у него в самом начале лета.
  Анна считала, что подобное средство передвижения слишком ненадежно, дескать, у нее один сын, и она не хочет поседеть раньше времени, переживая, где его носит по ночам. Димка злился и расстраивался. Откуда такая нелюбовь у мамки к скутерам, он знал.
  Только у них в деревне в позапрошлом году парень разбился, не вписавшись в крутой поворот на мокром после дождя асфальте. Несмотря на то, что был в шлеме, все равно получил сотрясение мозга и потом еще почти год щеголял в корсете, поддерживающим позвоночник. Это не говоря уж о мелких травмах и постоянно сбитых-содранных 'до мяса' коленях и локтях, будто эти хилые дебилоиды не в состоянии удержать руль и не пропахивать потом асфальт, помогая тормозить собственными конечностями. В летнюю жару, когда экипировка ограничивается максимум шортами и футболкой, все 'боевые травмы' выставлены на всеобщее обозрение. Вот мать и насмотрелась.
  А в соседней деревне семнадцатилетнюю девчонку вообще какая-то шальная машина в прошлом году сбила насмерть. И даже не ночью, а в сумерках.
  Димка сочувствовал, но не слишком глубоко был потрясен случившейся трагедией. Эту девчонку он не знал совсем. Ее семья была не из старожилов, а из новых 'дачников'. Как раз по весне купили свободный участок и даже начали строиться. Водителя, сбившего девушку, кстати, так и не отыскали. А мать погибшей, говорят, сбрендила. Она у нее была единственным ребенком. Одна воспитывала, без мужа.
  В отличие от Димки, Аня с бабушкой Верой (которая и привезла новость, съездив в соседнюю деревню за молоком), переживали, и очень сильно. А бабушка Вера так и вообще заявила, что возьмет внука к себе на лето только при условии, что родители никогда не купят ему подобное средство передвижения. Вот, дескать, есть 21-скоростной велосипед, и достаточно. А если этот не устраивает (который покупали специально в деревню, чтобы не возить за собой на летние каникулы из города в город), то пусть из Москвы привозят еще один.
  Как Димка ни уговаривал родню, как ни убеждал в том, что он достаточно сильный, чтобы удержать не только какой-нибудь легенькую, но и достаточно серьезную модель скутера (весом более ста кг), как ни клялся соблюдать правила дорожного движения, не забывать надевать шлем, наколенники и жилет со светоотражающей полосой, чтобы в бархатной темноте летних ночей его было видно издалека, мать стойко придерживалась выбранной позиции. Да и отец в кои-то веки поддержал ее. И запретил кататься даже с приятелями. Можно подумать, родители в свое время не катались на мопедах и мотоциклах. Сам фотки видел! Правда, мать (совсем еще молоденькая девчонка) на всех снимках была запечатлена пассажиркой.
  Вот просто зла не хватало на родню, которая не желала понимать его потребности. Жизнь-то вообще проходит мимо! Не на велике же ему гоняться за друзьями - счастливыми обладателями вожделенных скутеров, чтобы бороздить окрестные просторы по дорогам от деревни к деревне. Да на гоночном велосипеде и девчонок не покатаешь...
  Даже Егор Александрович не смог повлиять на мать. Вернее не захотел, соглашаясь с мнением общественности, что на управление скутерами тоже нужны права. Мол, тогда и у самих подростков, разгильдяйски относящихся к тому, что они становятся участниками дорожного движения, провоцирующими аварийные ситуации, появится больше ответственности.
  Впрочем, родителям ведь необязательно знать, что он все равно катается. И не только в качестве пассажира. Его аккуратная манера езды уже на достаточно приличном уровне, поэтому друзья доверяют ему и самостоятельно поездить, и прокатить какую-нибудь подружку.
  
  Вот и в эти выходные в своей деревне сидеть не хотелось, и троица юных искателей приключений, пока родители, как обычно своей дружной компанией приглашенные к тете Гале и дяде Коле, собрались пожарить шашлыки, на двух скутерах отправилась покататься по ближайшим окрестностям. Правда, уже в дороге их планы в первоначально выбранном направлении поменялись. Попавшиеся навстречу приятели возбужденно сообщили, что в паре километров отсюда, на развилке стоит машина ППС, и менты требуют документы на любое транспортное средство, кроме велосипедов.
  Дескать, они тоже собрались погонять на скутерах компанией, но, к счастью, оказались в хвосте процессии, и успели развернуться и слинять, решив подождать в сторонке, пока остальные договорятся и подтянутся. Но оказалось, что ППС-ники придрались к каким-то нарушениям, и так как с подростков взять нечего, арестовали их транспорт, пообещав отдать скутеры только родителям. Вот это была настоящая подстава! Потому что их предки в данный момент, как все нормальные россияне в День Победы, уже 'отметили' очередную годовщину под сочный шашлычок...
  Может быть, на то и был расчет, что кто-нибудь из папаш усядется за руль, чтобы вызволить непутевое чадо, и тогда уже штрафовать можно будет его, а то и вообще пригрозить лишением прав за вождение в нетрезвом состоянии.
  Так что теперь оставшимся 'безлошадными' дружкам придется или пешком топать домой (впрочем, для молодых ног несколько километров пройтись ножками, вовсе не составляло проблемы), или ждать, пока объявятся вызванные по мобильной связи родители и заберут их. Проблема была в другом: хитрые ППС-ники сослались на закон, запрещающий детям до 18-ти лет находиться вне дома после двадцати двух часов без сопровождения взрослых. И получалось, что все равно арестованными оставались и транспорт, и сами малолетние нарушители. Вот это было просто возмутительно! Ладно еще в городе (там и Димку мать все время 'прессовала', если он начинал выдумывать отмазки, чтобы погулять подольше), но в деревне всю жизнь молодежь гуляла чуть ли не до рассвета. Здесь даже 'домашним' мальчикам-девочкам, не склонным к поискам приключений на свои задницы, у которых были строгие родители, разрешали гулять до часа ночи!
  Поблагодарив приятелей за своевременное предупреждение, Димка со своими друзьями развернулся в обратную сторону от греха подальше, и отправились разведывать новые пути-дороги, благо их в округе было множество. А хорошая погода позволяла проехать не только по автотрассе, а даже по большинству грунтовых дорог, успевших просохнуть после весенней распутицы.
  
  Покуролесив немного, они собрались возвращаться, решив немного передохнуть на одной из остановок возле какой-то деревни, остановившись по вполне прозаической причине - отлить, 'пометив' чужую территорию, и отогреть замерзшие на ветру руки.
  Сооружение с козырьком и лавочкой радовало глаз белизной стен. Видимо, перед праздниками местные власти решили освежить его. Потому что к концу лета обычно все остановки в округе оказывались вдоль и поперек раскрашены юными арт-дизайнерами, приезжающими отдыхать к родственникам на каникулы. Причем надписи не ограничивались банальными: 'лето такого-то года', 'здесь был Вася' и названиями любимых музыкальных групп... Иногда встречались и настоящие шедевры.
  Димка немного поколебался, решая, отказываться ли ему от предложенной Вовкой сигареты, но потом посчитал, что мать все равно не учует, просидев несколько часов у костра. Ее одежда пропитается ароматным дымом шашлыка, и он может с легкостью отмазаться, что, дескать, ей чудится. Да и за полтора часа, оставшиеся до оговоренного времени возвращения домой, сигаретный дым выветрится.
  Остановка стояла чуть поодаль от деревни, жители которой, несмотря на позднее время, пока и не думали укладываться спать. С огородов ветер доносил слабый запах жарившихся шашлыков, обрывки громких разговоров, смеха и музыки, представляющей замысловатую какофонию звуков. Впрочем, в начале мая, подобным нарушением общественного порядка в дальнем Подмосковье, наверное, никого не удивить. Кто-то у себя на огороде даже додумался запускать фейерверки в честь Дня Победы.
  Пока подростки, отогрев закоченевшие руки за пазухой, деловито перекуривали, красуясь друг перед другом и обсуждая, как им повезло, что не нарвались на ППС-ников, в отличие от некоторых, на остановку подтянулась парочка местных девчонок, которые весьма благосклонно восприняли предложение познакомиться. Оказывается, кто-то из взрослых парней (естественно без ведома родителей) привез с собой много выпивки отмечать не только народный праздник, но и свой день рождения. И, решив щедро 'проставиться' за свое восемнадцатилетние, пригласил всех местных приятелей, невзирая на возрастные ограничения. Парни немного увлеклись, и теперь девушки просто побаивались оставаться в компании не слишком адекватных кавалеров, часть из которых оказалась в положении 'не кантовать, при пожаре выносить первым', часть довольно агрессивно принялась выяснять, кто из них круче и почему. Но девчонок больше не устраивали оставшиеся, которым захотелось романтичных отношений, грозящих зайти гораздо дальше невинных поцелуев и петтинга.
  Насколько Димка смог понять, эти две девицы (оказавшиеся шестнадцатилетними, что впрочем, не смутило высокого, почти пятнадцатилетнего подростка), имели собственные принципы. И удовлетворять похоть пьяных ухажеров не собирались, по-тихому слиняв, чтобы не стать нечаянно участницами спонтанной оргии. Ксюха тоже в свое время, когда еще училась в школе, так делала. Только он в то время был слишком мал, чтобы сообразить что к чему, и недоумевал, почему это сестра то с удовольствием идет гулять с Леркой в компании одноклассников, то нагло врет, что родители или бабушка ее за что-то наказали, и не опускают, когда мальчишки обрывали телефон или сразу заходили домой. До тех пор, пока она не стала встречаться с Кириллом. Вот тогда уже ни запреты отца с матерью, действительно наказывающих Оксанку за какой-то пролет, ни какие-то другие причины не могли удержать ее дома. Теперь она уже дурила головы не нежеланным ухажерам, а родителям, уверяя, что нужно написать какой-то срочный доклад или еще какое-то совместное задание, отпрашиваясь 'позаниматься к Лерке'.
  
  Местные девчонки оказались обаятельными веселыми хохотушками, не лишенными интеллекта. Поэтому пацаны спохватились о том, что давным-давно пора быть дома только после звонков их родителей, прозвучавших почти одновременно.
  - О! Наконец-то вспомнили! - хихикнул Вовка.
  - Наверное, шашлык доели и собрались расходиться, - снисходительно отозвался второй приятель.
  - Блин! Димон, нам же обещали оставить, если вернемся вовремя, - припомнил Вова, взяв мобильный телефон в руки и отходя в сторонку. Чтобы не ронять перед новыми подружками лицо, оправдываясь перед отцом за то, что опаздывает. Даже если прямо сейчас распрощаться, до своей деревни, оставшейся в пятнадцати километрах отсюда, еще добраться надо. А они и так уже 'проштрафились' с опозданием почти на полчаса.
  - Теперь вместо шашлыка втык дадут, - сник Димка, сообразив, что забыл поставить будильник на полдвенадцатого, как обещал матери, чтобы она не звонила напомнить о возвращении к полуночи домой.
  Ему тоже досталось от Ани, переживающей, где его до сих пор носит. Ведь обещал же, поросенок, не задерживаться и не кататься на дурацких 'табуретках'. Дима хотел было соврать, что он вовсе и не на скутере, а вроде как тусуется в соседней деревне, и уже как раз собирался идти домой. Но мамка не поверила, возразив, что она еще не страдает маразмом, и прекрасно помнит все возможные отговорки, которые взрослые детки обычно придумывают в подобных случаях. И, мол, ей надоели его постоянные сказки и вранье по делу и не по делу. А если он настаивает на своей версии, то она не поленится 'тряхнуть стариной' и прогуляться пару километров до соседней деревни. Тем более и Егор не против пешего моциона перед сном. Вот только если его там не обнаружит, то достанется ему уже по полной программе.
  Горестно вздохнув, пришлось подростку сознаваться, что они сейчас далеко. Димка клятвенно заверил сердитую мать, что они уже как раз и сами собирались ехать домой, так что ей волноваться не о чем.
  Но, в общем и целом, оказалось все не так печально. Новое знакомство что-то будоражило в душе мальчишки, обещая перерасти в нечто большее (тем более, успел обменяться с одной из девушек координатами для связи). Богатое воображение подростка уже нарисовало радужные картинки будущих летних встреч, а, может, даже удастся встретиться и в Москве. Оказалось, девушки живут буквально в соседнем районе. Так что мимолетное знакомство вполне можно будет продолжить.
  
  Пару дней по возвращении из деревни Димка просиживал в соц.сетях, переписываясь с новой подружкой, потому на следующий день им не удалось съездить на свидание с девушками, так как родители проштрафившихся сыновей поставили скутеры на прикол возле дома. Вообще-то троица дружно решила, что предки поступили слишком жестоко за опоздание на сорок три минуты (а вовсе не на час) после оговоренного времени, но деваться было некуда. После того, как на следующий день подростков припахали еще и к садово-огородным работам, вымотанные пацаны решили, что на великах пилить в такую даль их как-то не вдохновляет. К тому же местные кавалеры тех девчонок, может, уже оклемались с похмелья, и у них снова получилась своя дружная компания, а залетные ухажеры и потенциальные соперники за внимание местных красоток, с которыми приятно скоротать вечерок, вовсе не нужны.
  Инстинкт самосохранения подростков все-таки предлагал не рисковать. Потому что, например, если бы к девчонкам из их деревни зачастили посторонние парни, драка была бы обеспечена. Ибо, нефиг тут заводить всякие амуры. И не потому, что взыграла ревность или на подруг имелись какие-то определенные планы, а чтобы впредь не было повадно, самим пригодятся! Эта прописная истина соблюдать интересы СВОИХ (впрочем, не факт, что интересы девушек не шли вразрез с представлениями ребят), свято поддерживалась и стала практически традицией, передаваемой парнями из поколения в поколение.
  Одно время Димка пытался понять, как это так - сами пацаны всю жизнь гуляли не только с местными, но и умудрялись устраивать свидания в соседних деревнях, а вот девчонкам почему-то с трудом прощали подобные 'предательства'. Но потом решил, что не им это придумано, не ему и устанавливать новые порядки...
  Насчет того, чтобы немного размяться, если уж дойдет до драки, Анин сын был не против. Скопившаяся агрессия за эти пару недель, которая аккумулировалась внутри из-за новости про соседей, требовала выхода. Димка хотел было даже бросить тренировки для того, чтобы нечаянно не сталкиваться с Ромой или Артемом в спортклубе, но Егор его отговорил, сказав, что об этом он точно будет потом жалеть. Потому что тренер по рукопашному бою у него толковый, да и сам клуб пользовался достаточной популярностью, и просто так 'со стороны', без протекции кого-нибудь из завсегдатаев, потом в него будет сложно попасть. Все-таки залы не резиновые, и даже за приличные деньги не могут вместить всех желающих.
  Но в данном случае, Анин сын не слишком хорошо представлял себе количество и потенциал возможных соперников, а друзья и вообще не горели желанием почесать кулаки с шестнадцати-восемнадцатилетними парнями. А просто получить по морде и убраться восвояси, совсем не улыбалось.
  Так что оставшиеся выходные после Дня Победы, к облегчению их родителей, мальчишки тусовались в собственной деревне.
  Впрочем, Димка тоже не слишком расстраивался, что свиданий больше не получилось. Юлька, которая больше понравилась ему, чем ее подружка, и с которой он с огромным удовольствием вел по ночам виртуальный диалог, кажется, была уже не девочкой, а значит отличной кандидатурой на САМЫЙ ПЕРВЫЙ РАЗ. Подростку самому хотелось почувствовать, что же испытывают парни при интимной близости, рассказывая невероятные истории о своих победах.
  С одной стороны, Димка еще не был на сто процентов уверен в том, что это ему позарез необходимо, но и оставаться 'девственником' в пятнадцать лет по нынешним временам как-то не круто. Пацаны засмеют, снисходительно поглядывая свысока и пытаясь дать авторитетный ценный совет из собственного не такого уж богатого опыта. Так что на грядущее лето Димка строил грандиозные планы.
  Надо бы еще как-нибудь на досуге потренироваться натягивать презерватив, чтобы не облажаться в самый ответственный момент. А то вдруг девчонкам не преподавали нехитрую науку на уроках полового воспитания. У них в школе, например, родители устроили целый скандал, когда на один из таких уроков пришли волонтеры, раздавшие 'резинки' бесплатно и показавшие на макете, как правильно следует натягивать их. Было смешно и неловко, а за шуточки вроде тех, что надо тренироваться сразу на живом материале, предложение 'помериться' и проголосовать за выдвинутых кандидатов на эту почетную миссию, всем мальчикам в классе поставили по 'паре' за поведение и срыв урока. А потом и вовсе к огромному разочарованию семиклассников, под давлением родительского комитета, администрация школы заменила 'половое воспитание' дополнительным часом по информатике.
  Его мать тогда не пошла подписывать петицию с требованием возмущенных родителей прекратить развращать малолеток, заявив, что тринадцати-четырнадцатилетние детки, имеющие доступ к Интернету, наверняка успели просветиться по многим вопросам самостоятельно. И что она вовсе не против того, чтобы специально обученные люди озвучили правила пользования средствами защиты и продемонстрировали наглядно (естественно на макете), как это вообще делается. Потому что, дескать, лучше объяснить подобные вещи мальчику или девочке на год раньше, чем на час позже...
  
  ***
  
  Ночные бдения романтического характера для клюющего на уроках носом пацана не прошли даром, отразившись на его успеваемости, что было крайне нежелательно в преддверии окончания учебного года.
  Поэтому, получив пару за контрольную по алгебре, расстроенный Дима в компании еще двоих неудачников, упросил учительницу дать ему шанс исправить неудовлетворительную оценку, дескать, он даже готов решить другой вариант, пока результаты не выставили в электронный журнал.
  Впоследствии он даже радовался тому, что так сложились обстоятельства, иначе вообще трудно представить, чем могла бы закончиться неприятная история, заставившая его все-таки пересмотреть свое отношение к тем, кто предпочитает нетрадиционный секс, и кто по жизни является самым настоящим 'пиндосом'.
  Впрочем, эта история оказалась настолько банальной и вместе с тем отвратительной, принесла столько нервотрепки и разочарований, что хотелось ее поскорее забыть.
  
  Собравшись с мыслями и сконцентрировав внимание на задании, Димке все-таки довольно быстро удалось разделаться с новым вариантом контрольной работы. Порадовавшись, что он все успел, Димка сдал свою работу и покинул классную комнату, чувствуя необычайный душевный подъем. Потому что математичка, уже нервно постукивающая карандашом по своему столу, напоминая, что она из-за этих восьмерых оболтусов (трое из Димкиного класса и пятеро из параллельного) не собирается опаздывать на свои курсы вождения. Наталья Григорьевна просто собрала листочки у всех остальных, невзирая на слезные просьбы дать еще хоть пять-десять минут, заявив, что дополнительное время их уже все равно не спасет.
  Тренировки у Димы сегодня не было, поэтому он решил не торопиться домой, наслаждаясь обретенной свободой. Тащиться вдоль аллеи декоративного кустарника от корпуса к воротам было лениво, и он поддался соблазну срезать путь через выломанные прутья в ограде школьной территории. К тому же неподалеку тусовались несколько ребят из параллельного класса, обступив новенький скутер одного из них и что-то бурно обсуждая. Решив, что не имеющие собственного транспортного средства пацаны, как обычно, выясняют, чья очередь теперь сделать пару кругов вокруг школы под окнами ближайших домов, где днем практически не ездили машины, Димка подошел ближе...
  
  А вот дальнейшие события получились какими-то смазанными, слишком быстро все произошло и закрутилось.
  После обмена приветствиями и вопроса, можно ли и ему поучаствовать в обкатке, пацаны заткнулись, дружно переглянулись и неожиданно уступили ему очередь. Уставший после восьми часов пребывания в духоте классных комнат мозг Аниного сына не среагировал на эту странность. Но только обрадованный Димка, не заметив подвоха, уселся на скутер и собрался трогаться с места, откуда ни возьмись, как в репортаже из хроники происшествий, вдруг подлетели полицейская машина и какой-то навороченный джип, перекрыв небольшой тупичок, в котором и собрались подростки. Большинство пацанов тут же бросились врассыпную, включая и хозяина скутера. Растерявшийся Димка только и успел соскочить с него, недоумевая, как же можно бросить такую дорогую вещь. Ведь родители наверняка спросят, где скутер?
  Возможно, если бы он последовал примеру ровесников 'сделать ноги', ничего бы и не было. Но его растерянность оказалась фатальной...
  
  ***
  
  Роман Сергеевич пребывал в благодушном настроении, возвращаясь с объекта. На сегодня он уже управился со всеми необходимыми делами и теперь вполне мог позволить сократить рабочий день, порадовав себя ранним возвращением домой. Тем более что сегодня была его очередь готовить ужин, и он собирался побаловать Тёмку с Ксюхой чем-нибудь вкусненьким.
  Рома уже стоял на повороте с проспекта на параллельную улицу, ожидая сигнала светофора, когда неожиданный звонок с незнакомого номера заставил его изменить свои планы.
  Оказалось, что звонила классная руководительница Аниного сына, которой он на всякий случай оставлял номер своего сотового, когда ходил в школу разбираться по поводу инцидента с петардами, по просьбе соседки изображая 'дядю' пацана.
  Женщина сбивчиво поведала про то, что Дима Азаров вместе то ли с одноклассниками, то ли с ребятами из параллельного класса попал в какую-то неприятную историю. Мол, она не может дозвониться никому из родителей. Но и что делать, тоже не знает, потому что в школе сейчас уйма посторонних людей: полиция, вызванная на место инцидента; женщина, чью собаку задавили или только собирались задавить; и 'потерпевший', владелец джипа. Который, по ее словам, орет благим матом, выясняя, кто будет возмещать причиненный его охрененно дорогой новой машине ущерб?
  Классная руководительница пыталась выяснить, что ей-то делать? Мол, если никто не явится за ребенком, то вообще неизвестно, чем все это разбирательство закончится. Скорее всего, заведут дело на малолетнего правонарушителя, потому что Димка уже запутался в показаниях, он ли поцарапал машину и сбил собаку, или все-таки не он.
  - Почему он сам не позвонил? - поинтересовался Рома, припомнив, что Аня утром звонила дочери, когда он вез Оксану в универ, предупредить, что забыла дома свой мобильный, чтобы они ее не теряли, и в случае чего и звонили на рабочий номер.
  Отец Димки, Анатолий, скорее всего, на очередной записи, поэтому в студии звук телефона отключен. Интересно, звонили ли Егору, впрочем, у него по вторникам и четвергам плановые операции практически весь день, так что вряд ли он берет с собой мобильник в операционную.
  Н-да, похоже, что именно ему предстоит выручать парня. Пока не догадались позвонить беременной сестре Анькиного оболтуса. Ксюхе совсем ни к чему нервотрепка.
  - Так у них директор отобрал все сотовые. Они у него на столе лежат, - пожаловалась классная руководительница.
  - Дайте ему трубку, - потребовал Рома.
  - Но Вениамин Павлович сейчас занят, - растерялась она.
  - Мне не нужен ваш директор, - раздраженно произнес Рома. - Азарову трубку дайте! Я буду у вас через десять минут, разберемся.
  - Да, хорошо, сейчас попробую...
  - Але... - услышал Ромка спустя несколько секунд.
  - Димон, что за очередная хрень? - поинтересовался он, трогаясь с места, потому что наконец-то на светофоре загорелась стрелка поворота.
  - Да не знаю я! Я вообще только что вышел из школы, а тут эти... Предложили прокатиться, я сел, а потом менты и мужик... и бабка... Я сначала сказал, что катался, но я не катался, а они теперь все друг на друга и на меня валят... - в голосе путающегося в показаниях пацана отчетливо слышалась нарастающая паника. - А директор говорит, мне уже четырнадцать есть, так что...
  - Так, стоп! Сейчас ты замолкаешь и больше ни одного слова не произносишь, пока я не приеду, понял?
  - Но я...
  - Я спрашиваю, ясно?! - рявкнул Роман. - Пока на тебя всех собак не навешали, и ты сам себя оговорить не успел, просто заткнись! Как несовершеннолетний, имеешь полное право отвечать на вопросы только в присутствии родственников или опекунов. Побуду еще разок твоим дядькой. Все, жди! - отключился он, стараясь взять себя в руки и не превышать скорость.
  Рома ненавидел такие ситуации, потому что очень хорошо себе представлял, чем могут обернуться шалости подростков, которые готовы пакостить вместе, но отвечать за последствия никому не хочется. С тех пор, как Аня развелась с мужем, отбившийся от рук пацан, успел уже зарекомендовать себя не с самой положительной стороны. Мальчишка, конечно, не ангел, но и не законченный подонок. Но так уж исторически сложилось, что если оказываешься виноват несколько раз подряд, то потом уже и не разбираются в каждом конкретном случае, делая козлом отпущения. Особенно в школах, где учителя и так шалеют от предметной нагрузки и раздолбайства современных детишек, на которых нет управы.
  Первой мыслью Ромки было позвонить Ане, которая, наверное, не успела или забыла сообщить в школу, что совсем недавно у них в офисе поменялся номер АТС. Но потом решил сначала сам выяснить, что случилось. В любом случае, даже если Анюта отпросится с работы, появится в школе не раньше чем через полтора часа.
  
  Романа очень огорчила гнусная выходка Димки с возвратом подарков, о которой он узнал наутро после Тёмкиной свадьбы, вернувшись домой. Артем вообще хотел выкинуть все барахло, которое оказалось никому не нужным. Оксана, потерпевшая фиаско, не сумела переубедить брата в том, что он слегка погорячился, поспешив откреститься от знакомства с геями, и не стала возражать, считая, что Тёмка вправе поступить по своему усмотрению. Как ни крути, но рано или поздно пацан должен был догадаться и сам, что за отношения связывают соседей. Рома и предполагал подобную реакцию, жалея, что все получилось так глупо. Надо, наверное, было как-то подготовить подростка к такому неприятному сюрпризу.
  Он не собирался расписывать все прелести подобных нетрадиционных отношений, наоборот, не преминул бы рассказать о подводных камнях, если Димка вдруг надумал бы поэкспериментировать со своей интимной жизнью, которой, кажется, у него до сих пор еще вообще не было. Счастливых сказок о том, как хорошо живется нетрадиционным парам в любви и согласии до самого гроба, Роман практически не знал. Даже у них с Артемом время от времени возникают разные недопонимания и конфликты, однажды чуть было не приведшие к окончательному разрыву отношений. И это еще Тёмкины родственники не в курсе...
  Зато драматических примеров Роман Сергеевич мог поведать Аниному сыну на целое собрание сочинений, вот только жаль было нагружать психику пацана такими вещами, которые даже не каждый взрослый человек в состоянии переварить и усвоить.
  
  Рома очень тщательно отбирал людей, которых допускал в свой ближний круг. Анюта вошла в него легко, по-соседски откликнувшись на беду, приключившуюся с Тёмкой, хотя на данный момент она оставалась самой неоднозначной фигурой. Рома и сам тянулся к соседке, ловя себя на шальной мысли, что не упусти он возможность, мог бы получить то, о чем уже давно мечтал. И ревновал к ней Артема, понимая, что отчасти и сам виноват, что нечаянно 'запечатлел' любимого именно на эту женщину, неправильно рассчитав комбинацию, при которой все трое остались бы довольны небольшим приключением, не имея претензий в дальнейшем. Кроме того, именно Аня стала причиной разрыва давней дружбой с одним из лучших людей в его окружении. И с этим ничего уже невозможно было поделать...
  Ксюха, вынашивающая ребенка Артема, теперь вообще считалась частью его семьи. Ну и Димка, к которому успел привязаться, как к младшему брату, был Роману по-своему дорог.
  Молодой мужчина никогда не замечал за собой излишней сентиментальности и альтруизма. То ли с возрастом приходит подобная фигня, порой здорово мешающая жить, то ли существует какая-то иная причина. Заставить Димку поверить в то, что они с Артемом белые и пушистые, а вовсе не злостные извращенцы, он был не в состоянии. Подростковый максимализм делит все на черное и белое, не допуская полутонов в суждениях о непостижимых для них явлениях. Может быть, со временем, Ксюхин брат сам поймет, что к чему.
  Но пока Ромка испытывал лишь горькое сожаление и легкую грусть, оставшись без предмета опеки и наставничества. Как ни странно, ему не хватало этого общения с мальчишкой, который по возрасту приходился ему почти сыном. Чем-то Анин ребенок - своенравный и в то же время мягкий и отзывчивый, в меру ленивый и всегда готовый поучаствовать в какой-нибудь авантюре - зацепил его душу, заставляя жалеть о том, что он не озаботился продолжением своего собственного рода. Не сейчас, а гораздо раньше, когда было еще практически все равно, кем могла оказаться его мать. Только он тогда вообще не готов был нести ответственность за новую жизнь...
  Зато теперь Роман Сергеевич готов отвечать не только за себя...
  Жаль, что в жизни столько несовпадений между желаниями и возможностями...
  Он не разрешил Тёмке выкидывать коробку с вещами, подкинутыми Димой, убрав ее в шкаф на лоджии, чтобы не мозолила глаза. На что он надеялся, Ромка, наверное, не смог бы объяснить даже самому себе.
  Несколько раз за прошедшие после свадьбы дни даже ловил себя на мысли, что думает о том, куда бы сходить втроем, чтобы и Димке было интересно и познавательно. Но потом вспоминал, что Анин сын решил игнорировать их дружбу, и огорченно гнал прочь неуместное в данном случае сожаление. Он в няньки не нанимался! В воспитании Димки какое-никакое участие принимает и родной отец, и Егор вполне справляется с обязанностями, которые добровольно принял, решив избрать спутницей жизни женщину с чужими детьми.
  Но оставить сейчас пацана наедине с его проблемой, Роман просто не смог.
  Подъезжая к школе, он набрал номер одного из приятелей-адвокатов, поинтересовавшись, можно ли рассчитывать на срочную консультацию, если такая понадобится, и, получив заверение в поддержке, уже уверенно припарковался.
  
  Стоянка напротив ворот ограды школьной территории была оккупирована агрессивно настроенной толпой представителей общественности в лице местных жителей, преимущественно пенсионерками (видимо, не имеющими своих приусадебных хозяйств, поэтому до сих пор торчащими в городе, а не на своих фазендах) и молодыми мамашками с колясками. Народ возмущался распустившимися подростками и их родителями, которые понакупали своим оболтусам 'мопедок' - житья от них нет! Гоняют целыми днями под окнами, детей пугают. А у кого-то вот на прошлой неделе кошку насмерть задавили.
  В данный момент, насколько понял Рома, народ решал, идти ли им к администрации школы, чтобы накатать коллективную жалобу или милиция сама разберется?
  Патрульная машина полиции стояла тут же. Внутри сидел водила, со скучающим видом наблюдая за народным волнением, но благоразумно не вмешивался.
  На боку новенького, не слишком аккуратно припарковано, раскорячившегося сразу на два парковочных места черного джипа красовалась небольшая вмятина и характерная кривая полоса свежесодранной краски.
  Рома сочувственно присвистнул. Неприятно, конечно, но не смертельно. В нормальном сервисе восстановят так, что повреждения будут незаметны.
  
  На выходящего из почти такого же огромного монстра, что и уже припаркованный джип, молодого мужчину столпившийся народ взглянул настороженно, с явным осуждением, дескать, вот и еще один буржуй подкатил. И откуда только деньги берут на такие машины?
  Правда, укоризненное, желчное выражение в основном присутствовало на лицах пенсионерок. В глазах молодых женщин оказалось больше любопытства и заинтересованности. Одна даже смущенно улыбнулась, встретившись взглядом с красивым, прилично выглядевшим молодым мужчиной, подавив завистливый вздох. Но тут же смутилась и принялась с удвоенным усердием трясти коляску, хотя ребенок вроде бы не требовал к себе внимания, мирно посапывая в безмятежном сне на свежем воздухе.
  Рома мысленно усмехнулся. Ему было абсолютно фиолетово мнение этих людей о себе, любимом. Преимущества красивой брутальной внешности помогало производить впечатление на окружающих независимо даже от его настроения. Не всегда, правда, выручало, порой создавая определенные проблемы. Как, например, с Витюнечкой, или с Анжелой, которая хоть и поняла, что может забыть о планах по окольцовыванию перспективного жениха, но, кажется, не растеряла последней надежды.
  Ромка не слишком парился по этому поводу, привыкнув решать такие вопросы по мере необходимости. Сейчас первостепенной задачей стояло выручить из неприятной истории Аниного сына.
  Заблокировав центральный замок, Рома небрежно сунул ключи в карман и направился в сторону школьного здания, чувствуя устремленные в его спину взгляды, от которых ему было не горячо и не холодно...
  
  ***
  
  Разбирательство вышло не слишком долгим, но нудным.
  В приемной кабинета директора уже находился кто-то из вызванных учителями родителей виновников инцидента, которых удалось отловить полицейским. Тут же присутствовала и упомянутая классной руководительницей пенсионерка со своей собакой. Животина жалобно скулила, пытаясь облизать покалеченную лапу, которая на дилетантский взгляд Романа была сломана. Какого фига хозяйка приперла пса сюда вместо того, чтобы немедленно отправляться с ним к ветеринару, оставалось загадкой. Впрочем, псина, кажется, был помесью с каким-то 'двортерьером'. Может быть, бабка и не собиралась раскошеливаться на лечение бедолаги, а просто хотела получить моральное удовлетворение, потребовав наказания для несносных мальчишек, гоняющих на скутере под окнами ее дома. Дети, по-видимому, были в кабинете директора вместе с полицейскими и еще одним потерпевшим (чьи машины по-прежнему стояли на парковке возле школы). Родители, естественно, переживали за исход инцидента и были полны энтузиазма защищать своих отпрысков. Сложившаяся неприятная ситуация никому не нравилась.
  Рома коротко поздоровался с нервно ожидавшими, когда их вызовут, родственниками шалопаев, и решительно зашел внутрь. Первым делом, оказавшись в кабинете директора, он нашел взглядом Димку.
  Ссутулившийся подросток, на которого наседали сразу несколько взрослых, выглядел совсем неважно. От обычной, вызывающей бравады не осталось и следа. На бледном лице горел лихорадочный румянец, пылающие уши, затравленный взгляд и трясущиеся, искусанные в кровь губы указывали на то, что пацан на грани истерики.
  Остальные напуганные перспективой вылететь из школы заодно с Димкой, дружки-приятели в количестве четырех человек, выглядели не лучше, даже можно сказать, откровенно жалко. Двое так и вообще уже едва не всхлипывали, шмыгая носами.
  Судя по всему, разбирательство шло полным ходом. Полицейские равнодушно вели запись какого-то протокола, директор раздраженно буравил взглядом молчащего, словно партизан на допросе, Димку, а здоровый бугай лет тридцати пяти нервно расхаживал по кабинету, все еще пытался высказать, что он думает о таких вот щенках, которых надо было душить еще в материнской утробе. Время от времени на него шикали, напоминая, что он не на стрелке со своими братками, а в учебном заведении, и должен вести себя прилично, если не хочет, чтобы родители учеников предъявили ему встречный иск за оскорбление личности и человеческого достоинства. И вообще намекали, что он может подождать за дверью вместе с остальными, пока напишут протокол. Дескать, всех потом пригласят скопом. На что тот возмущенно возражал, что никуда не уйдет, потому что еще неизвестно, что тут понапишут в его отсутствие. И грозился обратиться к своему адвокату, который, в состоянии засадить этих 'недоносков', по которым тюрьма плачет, и стрясти столько бабла с их родителей за порчу иномарки, что пойдут по миру.
  Еще один мужик с бейджиком на лацкане, согласно поддакивал, отпуская короткие реплики...
  Оценив обстановку, Рома быстро подошел к Димке, на лице которого отразилась крайняя степень растерянности пополам с виной. Выбрав принципиальную позицию презрительного пренебрежения, скорее всего, пацан не ожидал, что придется когда-нибудь обратиться за помощью 'к гомику', и теперь не знал, как себя вести. Опустив голову он уставился на носы своих кроссовок, не смея больше взглянуть на 'дядю', явившегося его выручать вместо кого-нибудь из настоящих родственников.
  Пожалуй, в другой обстановке, Рома дал бы ему время еще поразмыслить над замысловатыми перипетиями жизни, но сейчас личные отношения отодвигались на второй план.
  Подвинув плечом 'потерпевшего', который в очередной раз, брызжа слюной, пытался высказать что-то нелицеприятное Аниному сыну, Рома положил ладонь Димке на плечо, слегка сжав его.
  Мальчишка судорожно вздохнул, радуясь хоть этой незначительной поддержке. Его уже и впрямь заклевали, требуя признаться в том, чего он и не совершал. Но, помня о приказе Ромы не открывать больше рта до его прихода, не имел даже возможности отрицать свою причастность и огрызаться. Что остальными было воспринято за банальное, хамское упрямство хулигана и демонстративное пренебрежение к учителям и представителям власти.
  
  ***
  
  Димка вообще пребывал в каком-то странном состоянии полутранса, задыхаясь от негодования и обиды, чувствуя, что ему долго не продержаться. Оказаться один на один против толпы обвинителей, было непросто. Но самое поганое, что он понимал - его банально подставили, дружно свалив на него всю вину за неаккуратное вождение скутера, будь он трижды неладен! Пусть не верные друзья, но те, с кем он был знаком чуть ли не с первого класса, с кем часто гулял в одной компании, кого собирался выгораживать...
  Так глупо он еще ни разу в жизни не подставлялся.
  Причем, отрицать, что был за рулем скутера, бесполезно. Слишком много свидетелей оказалось в тот момент, когда он слезал с него. Да и вообще растерялся, не понимая, что происходит.
  
  Когда собрав всех, кого успели поймать патрульные полицейские, у детей отобрали мобильники и ненадолго оставили виновников инцидента в приемной перед кабинетом директора, Дима недолго колебался, решив благородно выручить приятеля. Это же по-мужски!
  Сережка Воронцов судорожно цеплялся за его рукав и умолял взять вину на себя - дескать, все равно ты засветился, уж не выдавай! Ну, скажешь там, прокатился на скорости по соседнему двору - не убьют же за это!
  Его одноклассники возбужденно вторили на разные голоса:
  - Димон, да ничего криминального, честно!
  - Там бабка какая-то просто от испуга разоралась. Да этот козел чокнутый, чью машину нечаянно 'подрезали', развопился.
  - Да он сам виноват! Раскорячился на своем джипе на полдвора - ни пройти, ни проехать!
  - Ты же сам же говорил, что отец с вами не живет, а отчим и пальцем не тронет.
  Объяснять всем, что Панов ему никакой не отчим (по крайней мере, пока), Димка не стал, чтобы не вдаваться в подробности личных взаимоотношений матери и Егора Александровича.
  - А мне мать сказала, что если еще раз вызовут в школу, о планшете могу забыть, - трагическим голосом сообщил его приятель.
  - Дим, ну, пожалуйста! Мать-то все равно тебя сильно не накажет, а с меня батя шкуру спустит, - поёжился Воронцов.
  - Димон, да не ссы, все обойдется! Главное, чтобы всем одно и то же говорить, - убежденно заявил Федька.
  - А, может, вообще сказать, что кому-то из пацанов соседней школы покататься давали? - выдвинулась очередная версия.
  - Ну да! А если фамилию спросят? - скривился Дима.
  - А мы их, типа, толком не знаем, только по кликухам, а?
  - Да не, не прокатит, - тоже засомневался Воронцов.
  Строгий отец не раз предупреждал, чтобы никому постороннему не давал кататься (как раз затем, чтобы не случилось подобной фигни, когда не понятно, где потом искать крайнего). Но как не дашь? Жмотов всю жизнь гнобили. Кроме того, завистливые вздохи не имеющих подобной игрушки, восторженные отзывы счастливчиков, которым перепала честь сделать пару кругов вокруг школы, и ажиотаж из желающих пополнить список претендентов, грели душу и тешили самолюбие пацана. Обидно только, что одноклассники катались аккуратно, а влетел именно сам.
  Вообще-то все и впрямь вышло неожиданно. Он просто шарахнулся от выскочившей непонятно откуда собаки, попавшей под колеса, и, не удержав тяжелый скутер, нечаянно 'бортанул' припаркованный у соседнего подъезда джип. Но лучше бы, наверное, было самому навернуться, пропахав асфальт, чем оказаться в гуще разборок. Или надо было сразу мотать домой, но Сережка решил, что следует предупредить приятелей, ждавших очереди, что на сегодня сеанс проката закончен.
  Надрывный скулеж пострадавшей собаки, противный скрежет металла о металл и пронзительный вой сработавшей сигнализации резанули по ушам. Скутер чуть не заглох, а вокруг сразу же послышались испуганные и возмущенные вопли жителей дома, оказавшихся в тот момент неподалеку, и Воронцов даже не стал разглядывать, сильно ли поцарапал чужую машину, на чистом адреналине стремясь как можно скорее смотаться с места происшествия. Пусть поищут, мало ли в округе подростков примерно такого возраста, которые гоняют на мопедах? В конце концов, не человека же сбил. Подумаешь, бездомная собачонка попала. Их в микрорайоне полным-полно бегает. А если чья-то, так хозяева сами виноваты - надо на поводке водить на прогулку. Да и машины надо ставить на парковку, а не перегораживать полдвора.
  Но вообще-то очень хотелось, чтобы этот инцидент произошел с кем-нибудь другим. Лучше бы он Федьке уступил, который не скрывая злорадства, не преминул упомянуть этот нюанс. Так что Воронцов уже мысленно был готов к тому, чтобы свалить со своих плеч тяжелый груз вины на кого-то другого. Подошедший к их компании Димка Азаров оказался как нельзя кстати. Ему все равно вечно доставалось за дело и за просто так. Какая разница - одним выговором больше, одним меньше?
  
  Наверное, в тот момент, когда Аниному сыну в голову пришла такая дурацкая идея, согласиться на весьма сомнительную авантюру, он был все-таки не в адеквате. Пострадавшее ухо, за которое его прихватил здоровый бугай, чуть не оторвав напрочь, горело огнем. Глаза застил гнев, в груди все клокотало от негодования за прилюдное унижение. Димка настолько был поражен тем, что кто-то вот так среди бела дня запросто мог применить насилие по отношению к его личности, что на какие-то мгновения просто потерял связь с реальностью происходящего. На вбитых на тренировках инстинктах тело подростка само среагировало вывернуться, со всей дури пнув обидчика в голень и ударив по руке, с наслаждением выкручивающей его ухо. А нефиг тянуть свои конечности, куда не просят!
  Весовые категории, конечно, были неравные, и если бы дошло до настоящей драки, Димке пришлось бы худо. Но мужик, взревев от боли и возмущения, от неожиданности выпустил свою жертву. Он-то был уверен, что в своем праве слегка выпустить пар, устроив самосуд над этим шкетом. И жалел только о том, что не успел вытрясти из него душу. Потому что в этот момент подоспел один из патрульных, оттеснив разъяренного мужика и прихватив подростка за шкирку, чтобы тот не сбежал.
  Димка отстраненно порадовался, что короткой сценки учиненной над ним расправы, никто из разбегающихся дружков не видел. Даже гулявшие на продленке младшеклассники, которых за что-то отчитывала учительница, собрав их вокруг себя на детской площадке, не обратили внимания на творившийся неподалеку беспредел. Такого количества свидетелей своего позора он бы точно не пережил. Его даже мать так не унижала, только словесно угрожая надрать уши, если уж очень здорово выводил ее из себя.
  Никакой вины за собой Анин сын не чувствовал, наоборот, острое чувство несправедливости требовало срочной сатисфакции. Смачно высказав придурку, что он о нем думает, потирая пострадавшее ухо, мальчишка нехотя поплелся в школу под конвоем патрульного полицейского, надеясь, что инцидент быстро разрешится, и он наконец-то отправится домой, обедать. Задействовав скрытые резервы организма на переписывании контрольной и понервничав сейчас, Димка ощутил, что успел здорово проголодаться.
  
  Взбудораженного происходящим, замороченного сбивчивыми уговорами приятелей не выдавать их, мальчишку немного утешало присутствие остальных 'подельников', и согревало душу пресловутое ощущение чувства локтя товарищей.
  Прикинув, что и впрямь, максимум, что ему грозит, это нагоняй от мамки и запрет на прогулки и компьютерные игрушки на пару недель, Димка согласно кивнул, пообещав, что не станет отпираться, что именно он катался, а не только успел сесть за руль скутера. Воспрянувшие духом друзья тут же поклялись давать одинаковые показания, и потом, если и впрямь не удастся отвертеться от наказания, сброситься на поход в Макдональдс...
  
  Но когда дело дошло до разбирательства, и выяснилось, что все не так просто, как Димке обрисовали дружки из параллельного класса, отпираться стало уже бесполезно - никто ему не поверил.
  Взрослые и не собирались его выслушивать, игнорируя жалкие попытки растерянного и возмущенного вопиюще несправедливым обвинением чуть ли не во всех смертных грехах подростка хоть слово вставить в свое оправдание. Лишь меняли тактику давления, совсем заморочив голову, то вкрадчиво интересуясь, как же он докатился до такой жизни, то откровенно упрекая в безобразном и безответственном поведении, которое в конечном итоге приведет его на скамью подсудимых вместе со всей этой компанией, в данный момент находившейся 'на ковре' в директорском кабинете.
  Перед глазами Аниного сына мельтешили лица людей, словно играющих в этом сюрреалистическом спектакле определенные гротескные роли. Отражение в мимике и жестах собравшихся неприкрытой злости, яростного негодования, усталого раздражения, показного равнодушия, трусливого опасения и досады казались Димке чересчур преувеличенными. Хотелось проснуться, чтобы наконец-то закончился этот затянувшийся кошмарный сон.
  Димкина классная, Ирина Вячеславовна, устало вздыхала:
  - Молчи уж, Азаров! С чего это мы должны тебе верить, что такого больше не повторится? Выходка как раз в твоем духе - сначала сделать, а потом думать о последствиях.
  - Про поведение и дисциплину я вообще молчу! - горячился директор. - Не ты ли совсем недавно именно здесь, у меня в кабинете, клялся больше ни во что не вляпываться и вести себя примерно? Чуть ли не ежедневные опоздания на занятия, замечания на уроках, на переменах! Куда это годится?! Ну теперь уже все, хватит! Пусть у кого-нибудь другого голова болит! У меня вас семьсот душ. Если каждый будет творить, что ему вздумается, во что это выльется? Здесь школа, а не детский сад. Я не собираюсь с тобой нянчиться, Азаров! Раз родители не хотят заниматься твоим воспитанием, пусть сами и мучаются. А если не справляются, так можем походатайствовать в органы опеки и надзора!
  - Правильно, Вениамин Павлович, - поддержала его классная руководительница параллельного класса, переживающая за своих подопечных. - Дурной пример заразителен. Что одному сходит с рук, завтра и другим захочется повторить.
  - Какой повторить?! Вы чего здесь политесы-то разводите? - возмущенно встрял водитель джипа. - Разбирайтесь, давайте, кто мне ущерб платить будет? Распустили тут, понимаешь! Воспитывать раньше нужно было!
  Представитель страховой компании лишь поддакивал, соглашаясь. Примерная картина была ему уже ясна, и клиенту ничего не светило, потому что у пацанов полиса ОСАГО на скутер не было. Однако в интересах мужчины было не доводить дело до суда, а разбежаться полюбовно. Что с того, чтобы немного приукрасить возможные последствия, слегка припугнув виновников инцидента? Все равно вправления мозгов подросткам хватает ненадолго. Но так, глядишь, и другим неповадно будет так безалаберно относиться к соблюдению чужих интересов на дорогах, когда в следующий раз соберутся погонять на своих мопедах.
  - Родители и заплатят, - мстительно вставил директор. - Не школа же будет возмещать ущерб. У нас финансирование ограниченное. А то, вон, вечно возмущаются, что за дополнительные занятия деньги дерут, а на уроках ничему не учат.
  - Вот именно! - поддержала училка. - Если бы нормально вели себя на уроках, успевали бы программу усвоить. А то на дополнительные занятия денег жалко, а как зарубежные экскурсии организовываются, так от желающих отбоя нет. Азаров вообще еще ни разу ни одной не пропустил.
  - А при чем тут экскурсии? - огрызнулся Димка, припомнив, как мать все только грозилась больше не оплачивать его познавательно-развлекательный отдых на каникулах, сетуя на поведение в школе или успеваемость. Но потом слышал, как она разговаривала с бабушкой Олей по телефону, оправдывая свое мягкосердечие, дескать, кто знает, как дальше жизнь повернется. Вдруг по какой-то причине не представится возможность посмотреть мир, пусть уж ребенок развивается, пока она в состоянии обеспечить ему это.
  Где мамка брала денег, успевала скопить к очередной поездке или просто перезанимала у кого-то, Димку особо не интересовало. Но важен был лишь результат. Он точно знал, что к отцу после развода она за помощью принципиально не обращалась. И теперь отчего-то стало совестно перед матерью и обидно за то, что кто-то посмел упрекнуть ее за это нормальное родительское желание не ущемлять интересы своего ребенка, чтобы он не чувствовал себя хуже, чем ровесники, живущие в полных семьях.
  
  Димка и сам понимал, что кругом оказался виноват сам. Во-первых, репутация у него и впрямь не ангельская, ярлык 'хулиган' приклеился уже давно, и неважно, что не считая последней двойки по алгебре (которую он надеялся сегодня исправить), учился он, в общем-то, неплохо и практически не прогуливал. Разве что время от времени опаздывал на первый урок, если мать вовремя не выпихивала в школу, или уходила на свою работу раньше его. Независимое поведение уже раздражало учителей, а уж вкупе с остальными пролетами, так и вообще выходила грустная картина.
  Во-вторых, как никогда ясно, Дима понимал, что совершил очередную глупость, согласившись поучаствовать в авантюре, потому что было жутко неудобно перед пацанами теперь идти на попятную, но и вылететь из школы совсем не улыбалось.
  - Все, хватит! - повторился директор. - Здесь вам не детский сад, и не исправительная колония! Азаров, с завтрашнего дня ты здесь больше не учишься! Надоело! Вчера петарды взрывал на крыльце, сегодня собаку задавил, ДТП устроил, а завтра что? Ларек ограбишь или еще что похуже?
  - Не собираюсь я никого грабить и убивать! - огрызнулся Димка. - И я не вчера петарды взрывал, это уже давно было. И вообще я просто рядом стоял.
  - А почему не остановил своих товарищей? Тебе все равно, да? Нельзя же быть таким равнодушным и безответственным! - на два голоса подключитесь учительницы.
  - При чем тут это? Я говорю, что никакую собаку не давил и ни в чью машину не врезался! Это-то вы хоть слышите?!
  - А кто тогда?
  - Я не знаю. Я не видел!
  Впрочем, он отчетливо понимал, что даже если бы видел, то не стал бы никого сдавать. Не смог бы указать пальцем, потому что это попахивало стукачеством, а настоящие пацаны так не поступают.
  - Ну, значит - ты! - сделал вывод владелец джипа, раздраженно сбрасывая очередной вызов со своего мобильника.
  - Блин! Я же говорю, я не видел!!! - в отчаянии заорал Димка.
  - Он еще и врет, не краснея, бессовестный! И не смей повышать голос на старших! Забыл, где находишься?
  Подросток заткнулся, закусив губу и насупившись, пытаясь взять себя в руки. Его просто бесила вся эта ситуация и особенно пренебрежение к его словам.
  Дима надеялся, что кто-нибудь из ребят все-таки признается сам. Но они, напуганные тем, что директор не собирался разбираться, кто из пятерых виноватее, и грозился выгнать из школы всю компанию, не единожды уличенную в нарушениях дисциплины и общественного порядка, чтобы другим было неповадно повторять аналогичные 'подвиги', единодушно молчали, упорно отводя взгляды. Мало того, когда он попытался воззвать к совести, cпросив, мол, как же так, дескать, мы так не договаривались, приятели вообще сделали вид, что не понимают, о чем речь.
  - Гад ты, Ворон! Вы ведь клялись-божились, что ничего серьезного, а сами просто подставили, - обличающее прошипел Димка.
  - Да ладно, Димон, не отпирайся, - заюлил Воронцов. - Ведь все так и было, скажите, пацаны? - обратился он к одноклассникам за поддержкой.
  Те вразнобой закивали, подтверждая правоту утверждений Сереги Воронцова. От такого откровенного вранья, грозившего ему серьезными неприятностями, Димка чуть не потерял дар речи. И срочно захотелось дать в морду Ворону и всем его прихлебателям. Один только Никита Андреев мучительно краснел, поддакивая наговору, а остальные хоть и отводили взгляды, 'валили' Азарова вполне убедительно, стараясь унять трясущиеся поджилки. Очень уж не хотелось мальчишкам попасть под такой же прессинг собравшихся, как лоханувшийся Димон.
  А стоило кому-то из взрослых ненадолго ослабить пристальное внимание, как они скопом начинали шептать:
  - Димон, ты чё? Договорились же по-человечески!
  - Лучше соглашайся и извинись. Скажешь не нарочно. Так получилось. Они просто пугают!
  - Ты обещал не сдавать! - попытался пнуть его Серега.
  - А мне планшет не купят...
  - Да пошел ты в жопу со своим планшетом! Я не хочу вылететь из школы! - возмутился Азаров.
  - Да мы за тебя попросим, - неуверенно пообещал Федя, прикидывая, как бы за самих себя не пришлось умолять...
  - Да точно, не ссы, просто попугают и все... Никто никого не выгонит.
  - Ты хочешь, чтобы нас всех выперли, что ли?
  - Я за вас тоже попрошу, - мрачно съязвил Анин сын. - Куда я пойду, если заставят документы забрать после восьмого класса? Да даже и восьмого не закончив? Метлой махать? Что я матери скажу?
  - Ты все равно ничего не докажешь, - стоял на своем Серега, очкуя. В то, что все обойдется устным выговором от отца, он уже и не надеялся. Об остальном предпочитал вообще пока не думать. Слишком мрачные вырисовывались перспективы.
  - Блин! Мы же договорились, Димон, а ты!
  - Ссыкло ты после этого! - попытался снова толкнуть его Воронцов.
  Димка машинально отбил его попытку, выставив простенький 'блок', и Сережка вскрикнул, баюкая ушибленную конечность.
  И надо же именно в этот момент кому-то из взрослых обернуться, чтобы зафиксировать попытку потасовки, и возмущенно воскликнуть, пресекая безобразие.
  - Все! Мое терпение окончательно лопнуло! - хлопнул ладонью по столу Вениамин Павлович, заставив вздрогнуть всех присутствующих. - Дожили! Это переходит уже все мыслимые границы! Устроить драку в кабинете директора! Сейчас ваши родители соберутся, и я выдаю всем документы на руки. Катитесь к черту из моей школы, ясно?! - раздраженно пугнул он, поднявшись из массивного кресла и подойдя к металлическому шкафу, где хранились личные дела учеников. - Вы всем родителям дозвонились? - обратился он к классным руководительницам.
  - Мать Никиты Андреева будет с минуты на минуту, остальные уже здесь, - отчиталась одна, выглянув в приемную.
  - С родителями Азарова никак не могу связаться, - доложила Ирина Вячеславовна. - Сейчас еще наберу, где-то у меня был номер...
  - Да уж, пожалуйста, сделайте одолжение, - перебив, буркнул Вениамин Павлович.
  Димка похолодел, неприятно засосало под ложечкой, ладони и ступни сделались мокрыми. Сережка и еще один его одноклассник совсем побледнели, поняв, что окончательно разозлили мнительного директора.
  - Все из-за тебя, Азаров, - обвинил Воронцов, стараясь не расплакаться от бессильной досады.
  - Да он первый начал, - заканючил Федя, кивнув на стиснувшего кулаки Димку. - А мы так больше не будем...
  
  Димка и сам был на грани отчаяния, не видя достойного выхода. Хотя речь шла уже не о том, чтобы остаться порядочным в глазах приятелей-придурков, тупо подставивших его, а просто спасти свою задницу. С этими же парнями не раз заводился разговор о дружбе, о мужских поступках, да они первые твердили, что надо свято ценить такие вещи, а тут, пользуясь преимуществом, что их голосов больше, окончательно топят его, козлы! Даже если приедет мать или отец, он ничего не сможет доказать!
  Сколько раз отец, Егор, Рома и даже Артем объясняли ему про стадное чувство и ложную
  дружбу, а он не слишком верил. Своих ведь не сдают... Получается, или он никакой не нормальный пацан, а стукач, или дружки его дерьмовые - именно те, чью дружбу он только и заслуживает... Что так, что иначе, а вывод напрашивался неутешительный. На душе было омерзительно противно.
  
  Мужик, чью машину поцарапали скутером, видел пацана со спины в чем-то синем, детали не разглядел. А на нем сейчас и была именно синяя толстовка. Кто сегодня еще был в подходящей по цвету под описание одежде, Димка не помнил. Слишком много народу стояло в тесной компании, когда он вышел из школы, и, минимум у четверых было еще что-то синее... Вот только большинству удалось слинять. А Сережка Воронцов, который и просил не выдавать его, сейчас вообще оказался в одной футболке, непонятно куда задевав свою ветровку, тоже, кажется, темно-голубую...
  Сбитую собачонку, с которой на руках возмущенная пенсионерка приперлась в школу, было очень жаль. Но себя Димке почему-то было жальче, потому что так нечестно! Он вообще ни при чем, а мамке потом опять наговорят, что она детей воспитывать не умеет. Расстраивать и огорчать мать, и разочаровывать Егора Александровича было совестно.
  Ведь обещал же им больше не встревать никуда хотя бы до окончания учебного года.
  Оказалось, что тут не отделаться устным выговором от школьной администрации и родительским наказанием. Мужик требовал возместить ему расходы на ремонт, а пожилая тетка - на лечение пса и моральный ущерб. На сколько потянет сумма 'итого' Димка не представлял, но очень хорошо понимал, что мать не обрадуется незапланированной в семейном бюджете статье расходов.
  Но что она скажет, если его и впрямь выпрут из школы, как грозился директор? Причем, это вряд ли было пустой угрозой. Вениамин Павлович очень не любил таких неудобных учеников, которые портили все показатели для разных проверок свыше по успеваемости или поведению. Директорское кресло досталось ему всего пять лет назад, и он не собирался его покидать.
  Вот это уже было слишком! Димка и сам не хотел уходить в другую школу. Его вполне устраивала эта. Да и комиссия по делам несовершеннолетних, которую грозились организовать, чтобы она взяла на учет 'беспризорного ребенка', который творит после школы, что хочет, как-то не вдохновляла. Как же некстати ему припомнили и недавнее происшествие с петардами, и кое-что остальное, по мелочи...
  Да еще и менты вместе со страховщиком подключились, нагнетая обстановку, дескать, тут уже не просто какая-то комиссия, а целое судебное разбирательство может быть, как 'любезно' сообщил страховщик.
  Насколько его заявление правдиво, Димка не знал. Как и не представлял реальную сумму, которую запросит 'потерпевший' за ремонт дорогой машины. С одной стороны - вроде бы речь шла о небольшой вмятине и безобразной царапине, но ведь и сервисные услуги на разные марки машин, скорее всего, различны.
  - Какой суд? Мы еще несовершеннолетние... - попытался опротестовать он.
  - Ну и что? - удивленно пожал плечами патрульный. - Родители помимо ремонта еще и штраф заплатят, или сам будешь отрабатывать на общественно-полезных работах...
  - Бред какой-то, - не поверил Дима.
  - А что ты хотел? Все, четырнадцать исполнилось, за свои поступки будешь сам отвечать.
  А то привыкли! Как сигареты или пиво покупать, так они уже взрослые, а чуть что - сразу несмышлеными детьми притворяются...
  - Вот именно! - согласно кивал головой представитель страховой компании.
  Дружки, напуганные перспективой также получить свои документы на руки, чтобы навсегда покинуть стены родного учебного заведения, все еще наперебой галдели, невольно 'топя' друг друга, и демонстрируя жизнь обитателей тесного террариума...
  На момент, когда Ирина Вячеславовна дозвонилась до Ромы, и тот дал ему ЦУ, Димке было уже все равно, что тут нарешают. Только бы уже все поскорее закончилось...
  
  ***
  
  - Роман Сергеевич! - защебетала Димкина училка, кинувшись навстречу вошедшему в кабинет молодому мужчине. - У нас настоящее ЧП! Понимаете, тут...
  - Подождите! - прервал ее один из полицейских. - Ваши документы, гражданин, - потребовал он у нового персонажа, появившегося на сцене действия.
  Роман молча протянул ему водительское удостоверение.
  - А кем вы приходитесь Азарову?
  Рома только открыл было рот, как учительница опередила:
  - Это близкий родственник. Я знаю. Он уже приходил. Отец мальчика два года назад оставил семью, вот и результат... - скорбно поджав губы, развела она руками, предлагая, видимо, принять во внимание смягчающие обстоятельства.
  Димка вспыхнул, кому какое дело, кто кого оставил? И, между прочим, это мать развелась с отцом, а не наоборот!
  - Я думаю, в данном случае это к делу не относится, - резко перебил Роман. - Я хочу услышать, что тут произошло.
  - Да вот, сейчас допишем протокол, и все распишутся, что ознакомлены... - буднично произнес молодой человек в форме полицейского.
  - Дмитрий ничего подписывать не будет.
  - То есть? - вскинулся директор, которому порядком надоели все эти люди, оккупировавшие его кабинет.
  - Пока я не услышу внятную версию, мой... племянник ничего подписывать не будет, - ровно повторил Роман. - Кто будет объяснять?
  - Да что тут объяснять, и так все понятно! - взорвался потерпевший. - Давайте уже покончим с моим вопросом, а дальше разбирайтесь, как хотите! Я на встречу опаздываю!
  Услышав разговор на повышенных тонах, в дверь заглянул чей-то отец, возмущенный тем, что их заставили ждать в приемной, а кто-то уже оказался внутри.
  - Заходите и пригласите, пожалуйста, остальных, - обреченно кивнул Вениамин Павлович.
  Родители с похоронными лицами гуськом просочились в кабинет и неловко расположились на стульях, указанных одним из присутствующих преподавателей. Рома остался стоять, сложив на груди руки. Тетка со своей собачкой на руках тоже было сунулась в дверь, но бедный травмированный пес аж взвыл, вызывая у присутствующих мороз по коже, когда его потревожили, и директор замахал обеими руками:
  - Ради бога, угомоните как-нибудь Ваше животное!
  - У нее лапка повреждена... - попыталась было возразить Димкина классная, намекая, что собаку вообще надо было давным-давно отвезти в клинику, а не заставлять мучиться в ожидании, чем кончится это дело.
  - Действительно, - согласился Вениамин Павлович, поморщившись. - Может быть, Вы все-таки займетесь собакой? - почти без надежды спросил он хозяйку несчастного пса.
  - Куда же я с ней пойду? - желчно возразила та. - Сначала решите, кто оплачивать лечение будет. У меня пенсия маленькая, а доктора для животных нынче дорого стоят. Вот у меня соседка...
  - Про соседку потом, - оборвал ее директор. - Присядьте уже куда-нибудь!
  Дописавший протокол полицейский, откинулся на стуле, лениво почесал мочку уха, бегло пролистал получившуюся стопку листов и взглянул на Рому:
  - Ну что, зачитывать?
  - Давайте, - раздраженно подал голос директор, неприязненно взглянув на Романа, который милостиво кивнул, будто это он был здесь главным.
  Ромка внимательно слушал зачитываемый текст, все больше хмурясь, и уже прикидывая, не пора ли, действительно обратиться к адвокату, иначе и впрямь выходило, что нужно заплатить приличную сумму компенсации. Естественно, до судебного разбирательства он не собирался допускать. Но и платить Ане огромный штраф за порчу сыном чужого имущества, тоже было как-то не айс...
  - Блин, не так все было! - негодующе прошептал Димка. - Я контрольную переписывал и только успел выйти...
  - Стоп! - поднял руку Рома, призывая 'чтеца' остановиться. - Я не услышал, где были показания моего племянника о том, что он только вышел из школы, после того как переписывал контрольную работу.
  - Да он со всеми вместе вышел! - припомнил Воронцов, ежась под тяжелым взглядом своего отца.
  - Ну да, мы еще на крыльце стояли, Маринку Лужину ждали... - поддержал приятеля одноклассник.
  Рома вопросительно взглянул на Аниного сына.
  - Я сначала вышел, а потом вспомнил, что мне контрольную переписывать, и вернулся. Да можете у математички спросить!
  - А почему до сих пор не спросили? - удивился Роман.
  - Натальи Григорьевны уже нет в школе, - вставила Димкина классная.
  - Ну так позвоните ей.
  - Она сейчас на курсах вождения, - проявила осведомленность учительница из другого класса. - Неудобно все-таки...
  Рома скрипнул зубами, постаравшись сдержаться от упоминания, что действительно неудобно делать.
  - А вот моему племяннику неудобно здесь стоять, ожидая, когда наконец-то кто-нибудь удосужится выслушать его версию, - процедил он.
  - Я сам позвоню, - решил директор.
  Рома хотел было предложить еще и звук поставить на громкую связь, но потом решил не усугублять. Воспользовавшись паузой, пока мужчина звонил своей коллеге, он заставил Димку поднять голову.
  - Ты действительно не виноват в том, в чем тебя пытаются обвинить? Только честно, Дим... - тихо спросил он.
  - И ты мне не веришь? - обреченно вздохнул пацан.
  - Я должен понять, как мне выстроить свою защитную речь, - терпеливо пояснил Рома.
  - Я писал контрольную. Сдал ее. Вышел из школы, увидел ребят. Спросил прокатиться. Мне тут же уступили очередь. А потом налетели менты. И этот вот, - с ненавистью покосился Димка на владельца поцарапанного джипа и машинально потер горевшее огнем и слегка припухшее ухо.
  Рома прищурился, перевел взгляд на злорадно ухмыльнувшегося мужика, и... решил промолчать. Пожалуй, не стоит топтать и так уязвленную гордость пацана, заявляя при всех, что может выдвинуть встречный иск за рукоприкладство. Но за причинение вреда своим близким, Рома всегда спрашивал строго. Сам.
  - И что дальше?
  - Все, - пожал плечами Анин сын. - Потом стали вызывать родителей...
  - А собака и машина? - уточнил сосед.
  - А это я уже сам сначала сказал, что катался, потому что даже не знал, что что-то случилось... Да, знаю, что сам идиот, можешь не произносить это вслух... - сглотнув горький ком в горле, вновь повесил пацан буйную голову.
  - Осознание проблемы - первый шаг к ее решению, - процитировал Роман Сергеевич, дружески похлопав мальчишку по плечу.
  
  - А вы уверены, Наталья Григорьевна? - напрягся Вениамин Павлович, слушая ответ математички. - Это очень важно. Точно без пяти четыре, а никак не раньше? Дело-то серьезное...
  В директорском кабинете наступила тишина.
  Димка затаил дыхание, потому что уже не слишком верил, что 'любимая' училка тоже не подставит, припомнив все их предыдущие 'разногласия'.
  - Ну ясно... - покивал Вениамин Павлович своим мыслям. - Нет-нет. Оказывается ничего не натворил. Не успел просто... Да, благодарю Вас...
  - Я же говорил! - встрепенулся Димка, почувствовав огромное облегчение, как будто с его плеч сняли неподъемную тяжесть.
  Директор положил трубку и обвел всех моментально притихших мальчишек, сообразивших, что Азарову только что подтвердили алиби, тяжелым взглядом.
  - Ну, и как это понимать? - сдерживая гнев, строго спросил глава школы.
  Полицейский закатил глаза, представив, что теперь придется переписывать весь протокол заново. Второй представитель власти, услышав очередной вызов по рации, вышел в коридор.
  Родители уличенных во лжи и наговоре на товарища детей, возмущенно зароптали. Их тоже можно было понять. С одной стороны было стыдно за плохо воспитанных чад, а с другой - крайне неприятно, что проблема с материальной компенсацией теперь была на ком-то из них, раз 'крайний' оказался ни при чем.
  - Не, позвольте, чё за дела?! - вновь влез владелец джипа. - Я не могу у вас тут торчать целый день! Меня люди ждут!
  - Я вообще не понимаю, с какой стати Вы до сих пор здесь, - насмешливо заметил Рома. - По-моему, рядовой страховой случай. По КАСКО предусмотрено возмещение любых повреждений.
  - Да я, бля, не успел еще оформить! Я машину только сегодня взял. На свои кровные, между прочим, а не в кредит! - красуясь, насколько он крут, хвастливо заявил он. - И КАСКО в своей компании собирался оформлять. Тем более у них там в салоне комп завис, а мне домой срочно надо было смотаться!
  - Тяжелый случай... - недоверчиво покачал головой Рома, не слишком поверив в такую историю. Где это видано, чтобы новую машину продавали без оформления страховки? И каким надо быть идиотом, чтобы забрать ее, вместо того, чтобы для срочной поездки вызвать такси или тормознуть попутку, если не помнишь, как пользоваться проездным талоном в общественном транспорте.
  - Чё ты лыбишься-то? - набычился мужик. - Я из-за ваших сопляков на нормальные баблосы попал!
  - Твои проблемы, - небрежно усмехнулся Роман.
  - Как бы они твоими не стали, - процедил мужик. - Увижу кого-нибудь из них еще раз рядом с машиной, шею сверну.
  - Только попробуй, тронь! - приподнялся Воронцов-старший. - Своих заведи, и воспитывай!
  Женщины тоже немедленно встрепенулись, занервничав из-за произнесенных угроз. Вряд ли потерпевший всерьез собирался покалечить мальчишек, но материнский инстинкт протестовал даже против словесных угроз в адрес любимых чад.
  Патрульный полицейский напрягся, расправив плечи, решая, стоит ли призывать заведенных мужиков к порядку, или они и сами сообразят, что устраивать личные разборки в школьном здании да при таком скоплении свидетелей, неуместно.
  - Кстати, да, - кивнул своим мыслям Рома, смерив бугая оценивающим взглядом. - Зря ты распускал руки...
  - Чего?
  - Головой иногда думать надо, говорю, - пояснил Тёмкин любовник и отвернулся, проигнорировав злобный взгляд мужика, пытавшегося сообразить, на что он намекает.
  - Я предупредил, - на всякий случай добавил потерпевший.
  - Я тебя услышал, - не оборачиваясь, ответил Ромка и обратился к директору:
  - Мы уже можем уйти?
  - Идите... - недовольно отозвался Вениамин Павлович, невольно сожалея, что придется потратить еще кучу времени, заново выясняя, кто же из оставшихся шкодников все-таки виноват в произошедшем инциденте. Из-за толпы собравшихся в его кабинете людей, стало невыносимо душно. У него уже голова разболелась от всего этого бардака. Да еще и покалеченная собака жалостливо скулила под причитания старухи, безумно раздражая.
  - Только извольте этот протокольчик уничтожить, - напомнил Рома, - в моем присутствии.
  Полицейский с сожалением взглянул на плод своих трудов, прикидывая, может, не все страницы нужно переписывать, но настырный родственничек Азарова не собирался уходить, пока не убедится в том, что с его племянника сняли все несправедливые обвинения. Нехотя, сложив листы пополам, мужчина порвал их.
  - Благодарю, - сдержанно произнес Роман. - Дима, идем, - кивнул он Аниному сыну.
  Димке настолько хотелось поскорее убраться отсюда подальше, что он сразу же метнулся к двери.
  - Ты без рюкзака? - окликнул сосед.
  - Блин, забыл... - спохватился пацан, вернувшись за сиротливо стоявшем рядом с одним из стульев рюкзаком.
  Проходя мимо пенсионерки, Роман брезгливо сморщился, вынул из лопатника пятитысячную купюру и всучил тетке:
  - Держите. Надеюсь, хватит.
  - Это на что? - удивилась она, однако деньги уже зажала в узловатых пальцах, не собираясь с ними расставаться.
  - Разовая прибавка к пенсии, - съязвил Рома, но все-таки снизошел до пояснения: - Собаку к ветеринару свозите, пока она от болевого шока не издохла.
  - Да что ее... - начала было тетка, но спохватившись под недоуменными, осуждающими взглядами остальных присутствующих, живо поднялась. - Да вот теперь-то, конечно, можно. Свожу, отчего же не свозить, - попятилась она к двери, слегка встряхнув собаку, пытаясь перехватить ее поудобнее. Псина снова громко тявкнула и тут же протяжно заскулила на тонкой ноте.
  Рома поморщился, придержав дверь, чтобы выпустить их. Димку тоже пропустил перед собой. И вышел следом, чувствуя спиной злые взгляды оставшихся родителей, завидующих, что они покидают 'лобное место', и, наверное, тому, с какой легкостью он швыряется деньгами, проявляя неуместную благотворительность. Впрочем, Вениамин Павлович, как ни странно, был сейчас безмерно благодарен дяде Азарова, который избавил всех от издевательства над их ушами и нервами...
  
  - Все! Я тоже пойду, - решительно заявил потерпевший. - Вы тут разбирайтесь, я через пару часов заеду, погляжу, что тут нарешали, - мрачно предупредил он.
  - Что и заявление писать не будете? - с надеждой спросил полицейский.
  - Ды щас! Сегодня тачку помяли, поцарапали, а завтра, они колеса снимут или лобовое стекло расколотят? Нет уж, заявление-то как раз накатаю! Да такое, чтобы впредь неповадно было...
  
  Выйдя на крыльцо школы, Димка судорожно вздохнул, поежившись, чувствуя, как его колотит от внутреннего холода, хотя на улице воздух успел достаточно прогреться за день. На смену яростным, раздирающим в клочья ощущениям из-за чужого предательства и человеческой подлости, не знающей предела, пришло эмоциональное опустошение. Не передать словами, как он был признателен соседу за то, что тот выручил его из некрасивой истории, но вот именно даже простое банальное 'спасибо' выдавить оказалось чрезвычайно трудно. На душе подростка все еще было муторно, и в сумбурных мыслях о смысле жизни, царил настоящий раздрай. Как же так? Те, кто до усёру уверял, что они настоящие мужики, повели себя как настоящие пидоры. А тот, кто, по сути, и являлся этим самым словом, не поленился отложить все свои дела и приехать... А ведь Роман ему вообще никто. Просто сосед, которому он ясно дал понять свое отношение к таким, как они с Тёмкой...
  Совесть ворочалась внутри, заставляя мучиться и переживать. Димка несколько раз пытался было открыть рот, чтобы извиниться, но так и не смог...
  К счастью, Рома, кажется, и не ожидал ни извинений, ни благодарностей. В гробовом молчании оба дошли до парковочной стоянки.
  
  Патрульной машины уже не было на месте. То ли оставшиеся в ней сотрудники поехали на очередной вызов, то ли просто куда-то по своим делам, в ожидании, когда освободятся их коллеги, составляющие протокол. Представители интересов общественности из соседних домов тоже успели разбрестись по домам.
  Дима взглянул на машину пострадавшего автовладельца. Вмятина на джипе, который протаранили скутером, была не такая уж и глубокая, а вот процарапанная борозда и впрямь слишком кричаще выделялась на боку новехонького четырехколесного монстра.
  Однако у Димки эта композиция не вызвала должного сочувствия. Рука машинально потянулась к все еще ноющему уху, и он поспешно одернул себя. Не хватало только, чтобы Ромка обратил на это внимание и принялся задавать неудобные вопросы.
  Жаль, что теперь, в очередной раз засветившись, придется до конца года вести себя тише воды, ниже травы... А то образы отмщения, если уж не здоровому кабану, с которым ему явно не тягаться силами, то хотя бы его 'железному коню', уже нарисовались в воображении разобиженного и разозленного унижением подростка...
  
  - Расслабься уже, дерьма по жизни везде хватает... - посоветовал Рома, открыв перед Аниным сыном дверь, предлагая пацану занять переднее пассажирское сидение.
  Усадив мальчишку, Роман обернулся, слегка прищурился, что-то прикидывая, и удовлетворенно кивнул своим мыслям. Димке хотелось поскорее убраться восвояси, но сосед не торопился. Вставив ключи в замок зажигания, Рома завел двигатель и включил обогрев салона.
  - Опаньки... - вдруг пробормотал он:
  - Жди здесь. Грейся. Я быстро.
  - Ты куда? - встрепенулся Димка.
  - На пару слов, - пообещал мужчина, поспешно выбираясь из машины. - Расслабься...
  Подросток проводил соседа удивленным взглядом, заметив, что тот отправился навстречу вышедшему вслед за ними из дверей школы владельцу джипа, разговаривающему по своему мобильнику, помогая себе активной жестикуляцией. В исполнении брутального качка 'пантомима' выглядела довольно угрожающе.
  Что за короткий разговор состоялся у Романа с тем мужиком, Анин сын не увидел, потому что встретились они как раз напротив трансформаторной будки, загораживающей сидящему в машине Димке весь обзор. Только какие-то вездесущие пацаны лет девяти-десяти, вдруг вынырнули из-за будки, и, пробегая мимо машины, возбужденно восклицали, делясь впечатлениями:
  - Не, ты видел? - захлебываясь от восторга, спросил один.
  - Ага! Этот такой попер на него, а тот ррраз - по ушам! - слегка притормозив, изобразил второй мальчишка 'в лицах'.
  - И тот с копыт! Бац! - дурачась, подхватил третий, комично дергаясь, изображая падение и предсмертные корчи.
  - Вот это да!
  - Крутяк! - подтвердили приятели.
  - Да мой папка тоже так может...
  - Да конечно, заливаешь! - поддразнили хвастуна оба пацаненка.
  - Ой, вон он идет! - спохватился мальчик, взглянув за спину зазевавшихся приятелей. - Сказал же, чтобы мы испарились! Бежим!
  - Шухер!!! - сорвались они с места, хохоча на бегу, и обгоняя друг друга.
  И почти тотчас скрылись за углом школьного корпуса, откуда уже через мгновение принялись выглядывать, наверное, чувствуя себя шпионами на ответственном задании.
  Димка невольно усмехнулся, проводив мальчишек взглядом, с удивлением отмечая, что вроде бы совсем недавно был таким же. И круче родного отца никого не мог себе представить... Прошло совсем мало времени, привычные идеалы здорово пошатнулись, а 'прозрение' принесло море разочарований. Да и вообще, при всех своих бонусах, взрослеть оказалось совсем непросто. Не оставляли сомнения, а не кинули бы его собственные друзья-одноклассники, представься такой случай, как это сделали пацаны из параллельного класса? Хотелось бы верить, что нет, но теперь он уже не был уверен на сто процентов.
  Он вроде бы только на минутку отвлекся, а когда обернулся, Рома уже невозмутимо возвращался к машине. Усевшись за руль, сосед спросил:
  - Согрелся?
  - Почти. Можешь выключить печку... Спасибо, Ром.
  - За что? - усмехнувшись, уточнил сосед.
  - За все... - смутился Дима, увидев, как из-за будки наконец-то показался мрачный водила джипа.
  Походка мужчины была немного странной, как будто он то ли только что проснулся, то ли слегка перебрал, и не в состоянии четко координировать свои движения.
  Остановившись, мужик потряс головой, дотронулся ладонями до ушей, сморщился. Постоял немного, сплюнул в сердцах, еще раз потряс головой. И уже более уверенно двинулся в сторону припаркованных машин, решив, что не стоит ему связываться с Азаровым и его придурочным дядей.
  Поначалу он даже обрадовался, увидев, как тот, где-то оставив своего племянничка, снова зачем-то топает в сторону школы. Быстро распрощался с абонентом, свернув неприятный деловой разговор, и преградил Роме путь, решив прояснить некоторые вопросы и слегка припугнуть нарывающегося красавчика. А в результате даже не понял, как сам оказался на коленях, оглушенный, дезориентированный, с гудящей, как пустой котел, башкой и плавающими перед глазами темными мушками. А когда внезапный шок отпустил, подкатившая к горлу тошнота отступила, и в глазах слегка прояснилось, возвышающийся над ним Роман, равнодушно бросил:
  - Еще раз увижу рядом с моим... племянником, сделаю тебе по-настоящему больно.
  И, спокойно развернувшись к нему спиной, отправился обратно.
  Водила джипа уважал разговоры с позиции силы, и в данном случае оказался понятливым...
  
  Димка только сейчас сообразил, что мальчишки, видимо, пересказывали увиденный 'разговор' Ромы и его обидчика.
  - Фига себе... - со злорадным удовлетворением присвистнул он, уважительно покосившись на своего спутника. Даже собственное пострадавшее ухо как будто начало меньше беспокоить.
  Ромка сделал вид, что не заметил его взгляда.
  - И... извини меня, Ром. Я был не прав... - опустил голову Анин сын, нервно сцепив в замок пальцы.
  Роман быстро взглянул на подростка, но промолчал, выруливая со стоянки.
  Димка понял так, что его извинения не приняты, и огорченно вздохнул. Обидно... Отвернувшись к окну, раздосадованный мальчишка уставился на мелькающий за окном пейзаж, будто ничего интереснее в совей жизни не видел, изо дня в день шагая по тротуару вдоль той же самой дороги по пути из школы в компании приятелей. В школу он обычно опаздывал, и срезал путь через дворы жилых домов.
  
  На машине ехать до дома оказалось совсем недолго. Буквально через пять минут они очутились у своего подъезда.
  - Приехали, - сообщил Роман очевидное, припарковавшись и выключив двигатель.
  Димка почему-то не спешил ломиться из машины. Ссутулившийся пацан, насупившись, буравил взглядом свои руки.
  - Мне в самом деле неприятно, что так получилось... - наконец выдавил он.
  - Да, - согласился Ромка, - все могло закончиться для тебя гораздо хуже. В следующий раз будешь умнее.
  - Я не про сегодняшнее, - уточнил Ксюхин брат. - Прости, что повел себя, как свинья...
  - Ты уверен? - расслабленно откинувшись в кресле, поинтересовался Рома, прекрасно понимая, что сейчас под впечатлением миновавших неприятностей, эти слова продиктованы все еще бушующими эмоциями подростка, а не здравым смыслом. Хотя, признаться по совести, на душе потеплело, как будто он ждал этого признания, на которое не стоило рассчитывать.
  Димка кивнул.
  - Не передо мной надо извиняться, Дим... Чего я только в своей насыщенной жизни не наслушался. И не только от посторонних людей, на чье мнение абсолютно плевать, - медленно произнес сосед. - Знаешь, я слишком долго искал человека, на которого не только член встает, а становится приятно от мыслей о нем вот тут и вот здесь, - дотронулся он поочередно до своего лба и сердца. - Кому-то везет найти свою традиционную половинку, кому-то... просто везет... - задумчиво сообщил он. - Я бы на твоем месте извинился перед Артемом и сестрой. Их ты обидел совершенно напрасно. Впрочем, каждый волен иметь собственное мнение.
  - Я все равно не могу представить, как это... почему вы... - замялся подросток, покраснев.
  - И не надо, - согласился Рома, усмехнувшись. - Тебе это точно ни к чему, Димон. Поверь на слово...
  - Нет, я не о том... - сбился с мыслей Анин сын. - Я хотел сказать, что иногда, оказывается, бывает наоборот... Блин, не знаю, как точнее выразиться... Ну вроде того, что оболочка не отражает внутреннего содержания, - наконец-то подобрал он подходящее сравнение, рискнув взглянуть на соседа.
  - Неужто ты только сейчас прозрел? - съехидничал Роман Сергеевич, с неподдельным интересом разглядывая мальчишку, на лице которого отражался целый спектр обуревающих того переживаний. - Впрочем, опыт, полученный в результате собственного эксперимента, порой гораздо ценнее, чем выводы, хоть десять раз услышанные со стороны... Но знаешь, что я тебе скажу, Дим? Не воспринимай это как аксиому. В каждом конкретном случае думай своей головой, анализируй и делай выводы. Потому что приятные исключения часто лишь подтверждают правила...
  - Блин, ты меня совсем запутал, - огорчился сбитый с толку Дима.
  - Ничего, ты парень не глупый, со временем сам разберешься, что к чему, - утешил Ромка. - Ну что, по домам?
  - Ром, а можно тебя попросить мамке пока ничего не говорить? Ведь все обошлось же, а? - заискивающе спросил пацан.
  - Я и не собирался... Единственное, на твоем месте я бы все-таки хоть кого-нибудь предупредил. А то мало ли, в следующий раз вызовут Аню в школу, а она и не знает ничего про твои 'подвиги'. И тебе снова влетит.
  - Ром, хватит... Не смешно, - скривился подросток.
  - Прости... - снисходительно улыбнулся сосед.
  - Я Егору Александровичу скажу, пожалуй, - решил Димка. - Он все-таки более лоялен, чем отец. А мамке вообще ничего говорить не буду.
  - Только не преувеличивай моих скромных заслуг, - недовольно пошутил мужчина, которому было бы проще вообще не выпячивать свой поступок ни перед Аней, ни перед Егором.
  В глубине души Романа огорчало отсутствие былой теплоты в отношениях с лучшим другом и старшей из соседок. И он уже не раз ловил себя на мысли, что ему хочется реабилитироваться в глазах этих двоих... Вот только как?
  
  ***
  
  А короткую стычку между Романом и мужиком, так неосмотрительно для своей безопасности попытавшимся открутить Азарову ухо, оказывается, видели двое Димкиных одноклассников, забредших на школьный двор в ожидании, пока еще кто-нибудь из приятелей подтянется на прогулку. И тоже здорово впечатлились, оценив техничность короткой схватки, хотя на первый взгляд предполагался совсем другой расклад.
  В таком возрасте трудно ориентироваться в реалиях, и преодолевать привычные предубеждения, но то, что уважали пацаны во все времена - это позиция грубой силы.
  Пожалуй, заставь их объяснять, за что лично они так категорично настроены против 'голубых', они бы не сумели точно сформулировать свои главные критерии. Визуально раздражало несоответствие внешнего вида парней-геев и общепринятого поведения по гендерному принципу - стандартизированному, эмоционально насыщенному, ценностно-определенному устойчивому представлению о 'мужественном' и 'женственном' поведении. Самцы должны оставаться самцами, а не жеманными нечто. Мужчине положено быть сильным и смелым, не ища поблажек и снисхождения. Только тогда они могут претендовать на преимущественное право разума, физической силы и логики, взваливая на свои плечи ответственность за принятые решения...
  
  Роман Сергеевич же вполне вписывался в привычный образ крутого мужика, который и внешне соответствовал всем стандартам представлений о мужественности, и роль свою на людях исполнял очень четко. А что там творилось за закрытыми дверями его с Артемом спальни - их личное дело.
  Так что даже если бы мальчишки и сумели изобличить весьма существенный порок этого мужчины, вряд ли он слишком низко пал в их глазах...
  
  ***
  
  Димка помог дотащить пакеты с продуктами до дверей соседской квартиры, хотя Рома вполне мог справиться и самостоятельно. Но мужчина не стал обламывать инициативу парня. Правда, в дом, хозяев которого оскорбил и обидел, подросток все-таки зайти не решился. Роман был прав - стоило извиниться и перед Тёмкой. Вот только Анин сын интуитивно чувствовал, что это будет непросто сделать. При всех своих внешних достоинствах, Артем отличался от своего толстокожего партнера большей ранимостью души, хотя раньше Дима вообще считал подобный термин идиоматическим оборотом речи.
  А в данный момент Ксюхиному брату вообще хотелось поскорее остаться одному, чтобы переварить пережитое унижение и пренебрежение со стороны его инквизиторов, попробовать смириться с предательством тех, в ком ему не приходилось сомневаться раньше.
  Разговаривать ни с кем не хотелось, и пока что он не был готов вообще обсуждать подробности, хотя мобильник надрывно извещал о все новых и новых входящих смс и не принятых звонках. Звонили одноклассники, которые видели схватку между Ромкой и потерпевшем, заметив в проезжающем мимо джипе Димку именно с этим мужчиной, который в глазах впечатлившихся подростков выглядел супер-мачо и, оказывается, был знаком с Азаровым. Кроме того, слухи о том, что произошел инцидент возле школы, распространялись с пугающей быстротой, обрастая все новыми 'подробностями', и любопытным мальчишкам хотелось узнать все из первых уст.
  - Ты голодный? - поинтересовался Рома, прежде чем расстаться с юным соседом. - Будешь со мной обедать?
  Димка, на какое-то время утратив чувство голода, сейчас уже снова ощутил позывы голодного желудка, требующего порцию пищи для восстановления затраченной на нервотрепку энергии, но побоявшись, что с минуты на минуту заявятся Оксана с Артемом, которую тот обычно забирал из универа, благоразумно отказался.
  - Не, спасибо, Ром. Я в школе обедал, - приврал Анин сын, частенько пользуясь такой отмазкой, когда не хотелось есть приготовленный матерью суп. - Ща немножко приду в себя и сяду за уроки.
  Рома скептически улыбнулся, но комментировать свое недоверие не стал.
  Димке было совсем не до уроков, хотя пережитая встряска заставила его принять решение по поводу усердия при выполнении домашнего задания.
  
  Едва очутившись в тишине собственной квартиры, подросток разулся, скинул рюкзак, зашвырнул злополучную синюю толстовку в корзину для грязного белья и тщательно умылся, стирая ладонями прилипшую скверну. Пройдя в комнату, завалился в кровать и укрылся с головой пледом. Яркий солнечный день почему-то не давал ощущения тепла. Внутренний холод постепенно таял, но мальчишка все равно чувствовал себя некомфортно.
  В кармане джинсов снова завибрировал телефон. Дима раздраженно вырубил звук и устало прикрыл глаза. Горечь разочарования в человечестве в целом и в конкретных людях (слегка разбавленная приятным удовлетворением от примирения с Романом), отравляла, заставляла переосмысливать свое отношение ко многим вещам и явлениям, о которых раньше у Димки были вполне конкретные представления. Хотелось разложить все по полочкам и найти компромисс, потому что примириться с подобным оказалось, ох как непросто.
  Эмоционально истощенный и опустошенный подросток смежил веки и вскоре забылся тяжелым сном без сновидений...
  
  ***
  
  Забыв дома мобильный, Аня спохватилась об этом, придя на работу, собираясь по привычке выложить телефон на стол, чтобы был под рукой.
  В офисе практически ежедневно толкалось куча посторонних, постоянно трезвонили рабочие телефоны, а радио в зависимости от настроения коллектива (но, как правило, громко) создавало бодрящую атмосферу. Кроме того, сотрудники небольшой фирмы то и дело подтрунивали друг над другом, выясняя рабочие моменты или личные вопросы, невольно вовлекая в обсуждение и остальных коллег. В этой суете и какофонии звуков немудрено было не услышать звонка собственного сотового, затерявшегося в недрах сумочки.
  Чертыхнувшись, Анна не слишком расстроилась. У Егора сегодня был плановый операционный день, так что ему точно не до личных разговоров, по крайней мере, до четырех вечера. С родителями и свекровью, пребывающими за городом, она общалась накануне. А дети все равно полдня проводят в своих учебных заведениях. Димке напомнить городской номер рабочего телефона было уже поздно. Занятия в школе начались. А вот дочери, которая, по идее, должна была все еще находиться в пути к университету, Аня на всякий случай позвонила, чтобы предупредить - она вовсе не потерялась...
  В первой половине дня материнское сердце не беспокоилось об отпрысках, и Анна благополучно ушла с головой в работу. А вот ближе к четырем часам она почувствовала смутное беспокойство неопределенного характера. Вроде бы ничего не предвещало неприятностей. За окном сияло солнце, по радио не сообщалось ни о каких магнитных бурях, ни о каких происшествиях, но Анька все равно утратила чувство безмятежности.
  Младший ребенок, с которым буквально на днях была проведена очередная беседа по поводу самостоятельности и чувстве ответственности, пока что не отзванивался. В сотый раз объясняя свою настойчивую просьбу о том, чтобы он звонил, возвращаясь из школы или с вечерней тренировки, Аня давила на то, что это не тотальный контроль, а элементарное желание убедиться, что с ним все в порядке. Дескать, она не может с этим бороться, потому что беспокойство о потомстве у нее, может, слегка и гипертрофировано, но развито на подсознательном уровне, сродни инстинктам. Поэтому сыну надо быть снисходительным к подобным отклонениям и просто из чувства сострадания облегчить ей жизнь. Ему ведь не трудно позвонить и сказать, что все в порядке. С его стороны это тоже элементарная забота и уважение к чужим слабостям, то, что отличает взрослого ответственного человека от эгоистичных амбиций ребенка, желающего, чтобы весь мир крутился вокруг него.
  Димка пытался найти поддержку в лице Егора, снисходительно относившегося к мамкиным закидонам, но Панов только покачал головой, не соглашаясь с его доводами.
  - Психология женщин отличается от нашей, Дим, - серьезно просветил он подростка. - Не заставляй маму нервничать по пустякам. Если она пребывает в хорошем настроении, не раздражена, не издергана от переживаний, нам же с тобой в конечном итоге от этого легче.
  С этим замечанием Дима не согласиться не мог.
  Но, помня о том, что сын пообещал внять ее просьбе, Аня целенаправленно давила в себе порыв самой набрать номер мобильного ребенка, хотя по расписанию у Димки сегодня было семь уроков, и закончился уже восьмой, а этот поросенок все еще никак не удосужился вспомнить о том, что следует отметиться. Но когда она все-таки не выдержала, и набрала номер, сотовый сына 'порадовал' ее длинными гудками.
  Откуда же ей было знать, что разбирательство в школе, благодаря своевременному вмешательству Романа Сергеевича, закончилось практически благополучно для ее сына, и ребенок уже благополучно дрыхнет, вырубив звук?
  
  В половине шестого уже всерьез распсиховавшаяся Анна набрала номер дочери, которая уже должна была вернуться из универа, и с облегчением выслушала информацию, что ее младшая кровиночка уже давно дома.
  В принципе, женщина удовлетворилась этим сообщением, и чувство безотчетной тревоги начало потихоньку отпускать.
  Назавтра она планировала взять себе выходной, хотя и старалась не злоупотреблять до поры до времени скопленными за время сверхурочной работы отгулами, чтобы использовать их после рождения внука или внучки. Совесть слегка мучила тем, что до сих пор так и не порадовала любимого человека обещанным приватным танцем.
  У Егора в ближайшее воскресенье по графику выпадало суточное дежурство, так что затягивать не стоило. Хотелось побыть с любимым мужчиной наедине, когда ничего не отвлекает их друг от друга. На романтический вечер именно сегодня Анна и не рассчитывала, у Панова сегодня операционный день, так что вечером вернется уставший. Но зато завтра...
  Мысли о нем постепенно вытесняли скопившийся негатив и раздражение на безалаберного ребенка. Ксюха обещала приглядеть за взрослым братцем, которого вечером надо было накормить ужином, проследить, чтобы вовремя вернулся домой, если сбежит на прогулку и утром разбудить, чтобы не проспал в школу. Дочь пообещала выполнить ЦУ. И Аня уже начала фантазировать, продумывая меню на ужин с Егором и планируя завтрашний день...
  
  ***
  
  Вернувшись из университета, Оксана с Артемом застали Романа дома в благодушном настроении, шаманящим над каким-то блюдом на кухне, из-за чего по всей квартире, несмотря на мощную вытяжку, разносились умопомрачительные ароматы жарящегося мяса, свежих овощей и молодой зелени.
  Сегодня девушку из учебного заведения забирал водитель фирмы Романа Сергеевича, так как у Артема было четыре пары. Но на пути из универа Ксюшке надо было заехать в книжный магазин за очередным пособием (о чем водитель был оповещен заранее и поэтому даже не подумал опротестовывать изменения в привычном маршруте), потом они ненадолго застряли в пробке. И в результате Тёмка на своем байке въехал во двор дома практически одновременно с машиной, в которой находилась Анина дочь, так что в квартиру ребята поднялись одновременно.
  Из-за громкой музыки, под которую Ромка что-то мурлыкал себе под нос, перемещаясь по кухне, он не услышал прихода домочадцев, и чуть не обрезался ножом, вздрогнув от неожиданности, когда сзади вдруг крепко обняли, прижимаясь всем телом.
  - Тёмыч! - возмутился любовник, выпуская нож из рук и разворачиваясь в объятиях младшего парня. - Сейчас бы могло случиться непоправимое...
  - Так не случилось же, - немного сконфужено пробормотал шкодник, виновато потершись холодной щекой о его щеку, и обжигая шею теплым дыханием. - Ну извини...
  От такой откровенной близости, из-за температурного контраста их кожи, от ворвавшегося в его личное пространство родного желанного запаха любовника, Романа тряхнуло так, что по спине пробежали мурашки.
  - Угу, вместо овощного, получился бы салат с сырым мясом, - хмыкнул он, млея от удовольствия.
  - Нам бы больше досталось, Ксюшка не любит подобные деликатесы, - мурлыкнул Артем, словно не замечая, какой сумбур в ощущения Романа привнес он своим появлением на кухне.
  Быстренько сориентировавшись, что Ксюха по заведенному в последнее время ритуалу первым делом после долгой дороги отмечается в туалете, Рома скользнул ладонями по крепким поджарым ягодицам Тёмки, весьма недвусмысленно огладив их, отвлекая внимание, а потом крепко стиснул, прижимая его к себе еще ближе. С удовлетворением услышал рваный выдох проникшегося моментом парня и, довольно рассмеялся, прикусив зубами заалевшую мочку уха партнера.
  - Прекрати дразнить, - возмущенно зашипел Тёмка, поерзав, но тем самым лишь еще больше усугубил свое положение, потому что почувствовал, что не только его тело моментально откликнулось на грубоватую ласку, и едва оживший член стал наливаться. У провокатора почти тотчас образовался такой же стояк.
  Ромка замер, прислушиваясь к своим ощущениям, понял, что слегка перестарался с демонстрацией своей радости от встречи с любимым мальчишкой, и с сожалением ослабил объятия, позволяя Артему отступить.
  - Проголодались? - постарался он произнести нейтральным голосом. - Еще буквально десять минут, я только салат дорежу и все по тарелкам разложу.
  - Не знаю, как Ксюха, а я жутко проголодался, - признался Артем, ловко поднырнув под руку Ромки и утащив с разделочной доски недорезанный огурец, облегчая ему задачу. - Всё! Дорезать больше нечего, давай уже поедим чего-нибудь посущественнее?
  - Эй, троглодит, а руки помыть? - укорил молодой мужчина, умиляясь на активно двигающего челюстями любовника.
  - Больше грязи, толще морда, - привычно отмахнулся Тёмка.
  - Угу, или глисты...
  - В смысле?
  - Или глисты будут бройлерные, - пояснил старший парень.
  - Блин, придурок! Скажешь тоже! Фу, гадость какая! - передернулся от отвращения Артем, представив кошмарное видение.
  Зато тут же развернулся и, едва не столкнувшись с Оксаной, уже выходившей из ванны, помчался мыть руки, преследуемый громким ржачем потешающегося Романа.
  
  - Вау, как нас сегодня балуют, - восхитилась притормозившая в дверях кухни Анина дочь, залюбовавшись красиво сервированным столом. - Привет, Ром.
  - Привет, Ксюшонок, - тепло отозвался мужчина, подходя ближе и радуясь, что возбуждение из-за теплой встречи с Тёмкой уже практически сошло на нет. Естественно, если бы в квартире сейчас не было посторонних, ему не пришлось бы тщательно подавлять свои плотские желания. Но, с другой стороны, зато есть повод поупражняться в самоконтроле. - Как день прошел? Как вы?
  - Лучше всех! У меня уже два зачета автоматом! - похвасталась девушка, машинально убирая ладошки от своего выступающего животика, чтобы позволить свершиться ежедневному ритуалу, с которым она уже смирилась.
  Не сказать, чтобы она наслаждалась подобным священнодействием, но мужественно терпела прихоть бывшего хозяина квартиры, каждый раз давясь смехом, наблюдая с какой восторженностью, словно ему доверили прикоснуться к величайшей тайне, Ромка благоговейно касается ее живота большими теплыми ладонями. Как будто ему не хватает визуального осмотра, что Тёмкин малыш на месте. В зависимости от собственного настроения, иногда становилось тесно в груди, и горло перехватывал спазм от острого, но, увы, невыполнимого желания, чтобы на его месте очутился... Кирилл.
  Родной папочка вызывал меньше противоречивых эмоций. Артем в этом плане оказался более уравновешенным и адекватным. С ним рядом Ксюшке было просто тепло и уютно, душевное равновесие приходило в норму, действительно, как при общении с лучшим другом.
  Оксана и сама не знала, как бы вел себя Кир, очутившись на месте будущего отца. По слухам, многие замечательные парни, испытывающие теплые чувства к жене, своих детей начинают воспринимать только спустя какое-то время после их рождения, когда младенцы уже не только агукают и улыбаются, узнавая своих близких, но и произносят первые осмысленные слова.
  Временами Оксана даже ловила себя на мысли, что жутко завидует той, от которой у Ромки могли бы быть дети, совершенно серьезно ревнуя его. Но тут же сконфуженно вспоминала, что у ее ребенка нет конкурентов за внимание Романа Сергеевича, и при его образе жизни вряд ли когда-нибудь появятся. И, как бы больно ей не было разрываться от этих внутренних противоречий, терзающих душу, отказаться от заботы этого мужчины, посчитавшего своим долгом взять ее под опеку, уже не могла. Словно заядлый наркоман, прочно подсевший на вкусный наркотик из положительных эмоций, которые дарил Ромка.
  Отвлекшись на очередной внутренний монолог, Ксюха пропустила мимо ушей воркование Ромки, наконец-то нехотя оторвавшего ладони от ее пузика. Впрочем, нежное, ласковое приветствие предназначалось не ей, а маленькому, растущему в ее утробе человечку...
  - Присаживайся, Ксюшонок, - радушно пригласил Ромка девушку к столу, любезно подвинув стул.
  - Только не вздумай сказать, что мне жареное мясо есть не рекомендуется! - воинственно предупредила Ксюха, у которой уже слюнки текли в предвкушении снятия пробы с аппетитно выглядевшего и одуряющее вкусно пахнущего мясного блюда.
  - Не буду, - согласился Рома. - Я ж не изверг какой. Я тебе самый постный кусочек приготовил, вот этот, - переложил он действительно самый невзрачно прожаренный кусок из всех, лежавших на большом блюде, девушке в тарелку. - Гарнир будешь?
  - Нет, благодарю. Лучше салатику побольше.
  Рома подвинул ближе к ней большую салатницу с середины стола:
  - На здоровье.
  - Это ты зря, - хмыкнула Оксана. - Вдруг я увлекусь и одна все съем? Я лучше отложу себе, - решила она.
  - Не переживай, я еще нарежу, - успокоил Ромка.
  Артем влетел на кухню:
  - Ого! Тут уже кормят. Кладите мне скорее всего и побольше! - с воодушевлением распорядился он, плюхаясь на свое место. - Ром, выглядит просто изумительно, - похвалил он стряпню любовника.
  - А на вкус еще лучше, - облизнулась Оксана, отправляя в рот очередной кусочек.
  - Хвалите меня, хвалите, - поощрительно закивал польщенный Рома, радуясь непринужденной атмосфере раннего ужина, щедро накладывая в Тёмкину тарелку мяса и жареной картошки.
  - От скромности ты не умрешь, любимый, - хмыкнув, поддел Артем.
  - Еще чего! - согласился мужчина, рассмеявшись. - Не дождетесь! Кому сок налить?
  - Мне! - хором отозвались благодарные иждивенцы, которых Ромка таковыми вовсе не воспринимал.
  Для своего парня он готов был не только приготовить вкусный ужин, но и луну достать с неба. Хорошо, что благоразумный Тёмка не задавал ему такую трудновыполнимую задачу. Впрочем, наверное, именно за это он его и любил, стараясь лишний раз не задевать гордость и самолюбие пока что зависящего от него мальчишки.
  А Ксюха... сначала она просто шла в приложении к ребенку, воспринимаясь Романом как неизбежное зло, вторгшееся на их с Артемом личную территорию, но чем больше он общался с Аниной дочерью, тем все крепче привязывался к ней, как к младшей сестренке, ставшей частью его странной семьи. И с удивлением проникался мыслью, что ему нравится опекать и заботиться о своих близких. Хотя бы потому, что он видел отклик искренней благодарности, а не привычную алчность урвать побольше, пока дают возможность, как в глазах своих бывших мальчиков-девочек, с которыми удовлетворял сексуальные потребности молодого здорового организма. Цинично оценивая с тем или иным партнером перспективы (точнее, отсутствие таковых) на дальнейшую совместную жизнь.
  Что бы он делал сейчас, кого время от времени грел в своей постели, исправно оплачивая удовольствие за разовый секс, если бы почти два года назад разминулся с Артемом?
  Сколько еще таких, как Витюнчик могли бы пятнать его и без того небезупречную репутацию? Самому противно было пользоваться услугами дорогой и чересчур ревнивой для подобного рода занятий шлюхи. Ромка слишком хорошо знал такую породу людей. И вся Витькина любовь, о которой он пытался рассказать, закончилась бы с появлением на горизонте более щедрого папика...
  Несколько раз Артем загонялся вопросом, чем же, по его мнению, он сам отличается от такой же 'содержанки', подставляя свою задницу для удовлетворения похоти партнера, заставляя Романа нервничать и тщательно подбирать слова для объяснений этой самой разницы, размером в целую пропасть. А если заканчивались словесные аргументы для внимательно внемлющего Артема, которому, похоже, как воздух нужно было подтверждение, что он в нем действительно нуждается, в ход шло более весомое убеждение. В постели (ну, или где придется). Чтобы выбить всю чушь, приходившую в голову правильному совестливому парню. И только когда в изнеможении оба отключались, даже засыпая после нежного или бурного секса, не в силах расцепить переплетенные пальцы, обоих отпускало, накрывая ощущением важности момента и правильности выбора. Когда тела, переплетаясь, исполняют танец любви, а не какой-то суррогат из похоти и сладострастия, души обнажаются до предела, и сердце нельзя обмануть...
  
  ***
  
  - Ты выглядишь довольным, - заметил Артем, когда, поблагодарив за ужин, Ксюха ушла с кухни к себе в комнату.
  - В какой-то степени так и есть, - подтвердил Рома.
  - А подробности будут?
  - Пожалуй, - кивнул партнер, воровато оглянувшись на едва прикрытую дверь в маленькую комнату, где обитала девушка. - Только позже.
  - А если в двух словах? - заинтригованно подвинулся ближе Тёма.
  - Димка снизошел до объяснений...
  - Тебя это так воодушевило? - скептически поинтересовался Артем, утрачивая интерес к неприятной теме.
  - Представь себе, да. Это лично мое отношение. И я вовсе не собираюсь просить тебя об одолжении отнестись к нему со снисхождением, если вдруг придет извиняться, - серьезно ответил Роман.
  - Думаешь, придет?
  - Надеюсь, - кивнул мужчина. - Надо дать ему время.
  - А, предупреждая, что ты не собираешься на меня давить, даешь мне шанс самому принять верное решение и доказать свою зрелость? - насупился задетый Тёмка.
  - Не передергивай, Тёмыч. Жизнь постоянно всех нас чему-то учит, невзирая на возраст и былые заслуги.
  - Наверное, - нехотя согласился Артем. - Но иными словами, ты хочешь донести до меня, чтобы я ненароком не оттолкнул отважившегося на подвиг пацана?
  - Он еще ребенок, Тём. Несмотря на то, что почти догнал тебя ростом. И думаю, что для него признание своей неправоты сродни подвигу. Мне вон, до сих пор извиняться перед кем-то, как серпом по яйцам... - выразительно скривился Роман Сергеевич.
  - Справедливое замечание, - невольно улыбнулся Артем. - Ну хоть самокритика в тебе иногда просыпается. Это уже дает надежду, что не все так печально, как порой кажется.
  - Не дерзи, Мелкий! - возмутился Рома. - Не ты ли мне сегодня ночью рассказывал, что я у тебя самый замечательный?!
  - Я и не отказываюсь от своих слов, - парировал Тёмка, подтрунивая. - Тем более, мне же сравнивать не с кем.
  - Только попробуй! - хищно вскинулся партнер, буравя ухмыляющегося любовника заледеневшим, колючим взглядом.
  - Расслабься, родной, - вздохнул юноша, пересев совсем близко и накрыв ладонями сжавшиеся в кулаки руки Романа, - как же ты бываешь предсказуем. Ну вот скажи, куда я от тебя денусь, чудовище ты мое любимое? - укоризненно покачал он головой.
  Ромка сконфужено опустил глаза в пол, понимая, что его просто-напросто развели, как школьника.
  Артем соскользнул с табуретки и присел на корточки возле мужчины, пытаясь поймать его сердитый и одновременно расстроенный взгляд.
  - Сколько раз еще будем экспериментировать, пока ты научишься различать шутки? - спросил парень.
  - Я ненавижу шутить на эту тему, Тёмыч, - глухо отозвался Рома. - Я слишком боюсь потерять тебя. Меня это бесит, и... вот... - косноязычно объяснился он, рывком подняв охнувшего от неожиданности юношу и усадив к себе на колено. Для верности еще и зафиксировал свободной ногой его ноги. Затем крепко стиснул едва не хрустнувшие ребра незадачливого экспериментатора, уткнулся ему в шею, и только после этого удовлетворенно замер, вдыхая родной запах и успокаиваясь.
  Младший парень с трудом перевел дух и осторожно поинтересовался:
  - Полегчало, милый?
  - Почти.
  Тёмка рискнул немного извернуться, чтобы дружески похлопать по плечу ревнивого собственника, тот лишь крепче стиснул медвежьи объятия. Сдавленно охнув, Артем осторожно прижался щекой к склоненному затылку любовника:
  - Прости, Ромыч...
  - Проехали, - недовольно процедил Рома, понимая как глупо выглядит со стороны явная демонстрация его безосновательной ревности.
  Артем тоже жалел, что спровоцировал эту ситуацию, и попытался спасти момент, небрежно заметив:
  - Я думал, ты после ужина подобреешь и...
  - Ты снова издеваешься?! - прорычал Ромка, подхватывая игру. - Покусаю! - немедленно исполнил он свою угрозу, аккуратно прихватив зубами кожу на шее заржавшего Артема, попытавшегося отбиться.
  В результате дурашливой возни оба чуть не посшибали со стола неубранные после ужина тарелки, а потом и вовсе очутились на полу, сверзившись с опрокинутой табуретки.
  На созданный ими шум, встревоженная Оксана выглянула из комнаты:
  - Мальчики вы живы?
  - Относительно, - просипел Рома, придавленный сверху еле удерживающим его в этом положении Тёмкой.
  - Ну слава богу, - хмыкнула девушка понимающе, оценив дислокацию. - Мне поплотнее закрыть у себя дверь и сделать музыку громче?
  - Не надо! - в один голос отозвались соседи.
  - А вообще-то сразу после еды физическая нагрузка вредна, - добавила она ехидно, удаляясь на свою территорию.
  - Слышал, что тебе жена говорит? Слезай с меня! - воспользовавшись тем, что Артем на мгновение отвлекся, Ромка коварно ткнул его пальцами под ребра, и пока партнер корчился от весьма чувствительной 'щекотки', быстро выбрался из-под него и поднялся на ноги.
  - Блин, откормил борова на свою голову! - демонстративно потирая живот, притворно бурчал Ромка (заодно незаметно поправляя ширинку, чтобы Тёмка не глумился еще и над вновь образовавшимся стояком).
  Ну что поделать, если сегодня такой дурацкий день, когда самоконтроль летит к черту, едва Тёмка оказывается в непосредственной близости...
  Чтобы поскорее отвлечься, Рома принялся собирать грязную посуду.
  Артем тут же поднялся, чтобы помочь, отряхивая с одежды невидимые соринки:
  - Давай, я помою.
  - Твое 'дежурство' завтра, солнце, - ехидно напомнил старший парень, впрочем, с удовольствием готовый уступить эту миссию Тёмке.
  Готовить Роман и впрямь любил, но вот гора посуды в раковине после приготовления еды основательно портила благодушное настроение.
  - А ты мне завтра поможешь? - закинул удочку Артем, заранее зная ответ.
  - Вот же ты выдумал, - не согласился Ромка, подтверждая правильность прогнозов младшего парня.
  - Я так и знал! - притворно огорченно вздохнул юноша, взяв в руки губку и включив воду.
  - Тёмыч, я на это не подписывался. Давай лучше все-таки стол выкинем и купим посудомоечную машинку? - предложил щедрый спонсор.
  - Хозяин - барин, - иронично хмыкнул Артем. - А где ты будешь хранить свои кастрюльки? В стиральной машине? - кивнул он на единственный рабочий стол, сделанный на заказ, и поэтому плотно прилегающий к холодильнику и стиральной машине, не оставляя даже щелки просвета.
  - Ну, не знаю, - задумчиво почесал подбородок Роман, окинув взглядом восьмиметровую кухню.
  Одно время у него была мечта переселиться в квартиру поудобнее и побольше. Разумеется, после того, как достроит и отделает загородный дом. Но теперь это было не столь актуально. Точнее, нерационально съезжать отсюда накануне рождения ребенка. Если только сразу искать варианты переселения вместе с Анютой. Несмотря на некоторые моменты слишком сильной привязанности старшей соседки и своего любимого парня друг к другу, которые тревожили Романа, он прекрасно понимал, что Ксюшке с ребенком гораздо удобнее будет рядом с матерью, которая всегда готова выручить. Да и самим им гораздо спокойнее жить с нынешними соседями. Не следует забывать, что их с Тёмкой семейная идиллия - далеко не эталон для этой страны. Не стоит искушать судьбу. Она и так подарила им слишком много бонусов.
  
  ***
  
  Егор вернулся домой не слишком поздно, и действительно полностью вымотанный, хотя сегодня было всего три операции вместо запланированных четырех. Одному из мнительных пациентов приснился дурной сон, и он упросил перенести день операции на более поздний срок. Состояние его организма по части, требующей оперативного вмешательства, было вполне стабильным, и в срочной помощи нуждалась лишь нервная система, давшая внезапный сбой. Перепоручив устроившего демарш мужчину заботам Рахили Абрамовны, Панов невозмутимо занялся непосредственными обязанностями, облегчая жизнь остальных своих пациентов.
  
  Во второй половине дня еще организовали срочное внеплановое совещание, требующее присутствие всех заведующих отделениями, на котором не оказалось возможности расслабиться. А под конец рабочего дня вдруг активировалась Жанночка, очень некстати еще разок собравшаяся попытать свое счастье и возобновить более тесные отношения, чем дружеские, на которые был готов Егор, отправив бывшую любовницу в отставку. Панов не представлял, на что надеялась эта женщина, которую он привык считать благоразумной. В своих чувствах к ней был предельно откровенен. Ни разу во время их связи не давал надежды, что она сможет рассчитывать на долгие прочные отношения на основе постоянной подруги, и уж тем более занять вакантное место официальной спутницы жизни. Копаясь в собственной душе, мужчина с легким раздражением отмечал, что такая преданность чем-то льстит его мужскому самолюбию, теша эго, но все-таки это скорее тревожило, чем доставляло удовольствие.
  Егора не отпускало ощущение, что, отчаявшись, Жанна сподобится выкинуть какой-нибудь фортель. Вряд ли способный основательно испортить ему жизнь, но он не хотел даже малейших потрясений для своего теплого, уютного и радостного мира, в котором ему было так комфортно находиться с Анютой. Слишком долго он искал подобную женщину, и теперь искренне наслаждался обретенным счастьем, несмотря на проблемы с детьми в ее семье. А у кого их нет совсем?
  Конечно, для того, чтобы чувствовать себя абсолютно счастливым человеком, которому не о чем больше и мечтать, не мешало бы исключить некоторые моменты, но, увы, это уже невозможно сделать.
  Самым главным источником негатива, омрачавшим ощущение гармонии, для Панова оставался мерзкий поступок лучшего друга, и горечь того поражения, от которого, несмотря на все испробованные методики повышения самооценки, Егор так и не смог пока избавиться. Вот умом он прекрасно понимал, что на тот момент, когда имел место безобразный адюльтер на Ромкиной даче, Анна действительно не собиралась с ним общаться, старательно избегая любых контактов, предпочтя разовый секс со своими соседями. Вместо того чтобы позволить себе завести роман с таким, как он. Понятно, что предательство мужа тогда прочно не давало Ане доверить кому-либо свое сердце, но до чего же обидно! И это почему-то огорчало обычно уверенного мужчину еще больше, хоть и задним числом. С одной стороны вообще было глупо ревновать любимую к ее прошлому. А с другой - отчего-то задевало его гордость тогдашнее пренебрежение его персоной, пусть он сам в то время еще и не определился окончательно, что именно хотел от возможной связи с Аней. Он не был уверен, а лишь только предполагал, что нашел именно ту, которая позже стала необходима как воздух.
  Если бы не Анна, сумевшая найти какие-то тайные струны его души и перестроить их так, что получившийся компромисс удовлетворял все стороны, позволяя почти так же мирно общаться с ее соседями, как и в прежние времена, проверенной годами дружбе настал бы бесславный конец...
  И пусть теперь уже не было того тепла и доверия, но Егор не жалел, что нашел в себе силы примириться с самим собой. Не простить поступок Романа (настоящие мужчины такого предательства своих интересов не прощают), а понять...
  Жизнь, порой, подкидывает неприятные сюрпризы...
  Осадок от пережитого, наверное, навсегда оставил в его подсознании страх снова потерять Аню, вот только он никогда не собирался признаваться в этом кому бы то ни было, самолюбие не позволяло. И именно этот страх прочно сковывал его уста, не разрешая сорваться с них даже намеку на темное пятно в биографии любимой женщины.
  Впрочем, наверное, оно и к лучшему, ни к чему ворошить былое. А настоящее его вполне устраивало.
  Пока что его целью было преодолеть еще парочку рубежей, не дающих ощутить безмятежное счастья, но Панов не терял надежды воплотить в жизнь поставленные цели. Первой из них было официальное узаконивание фактических семейных отношений с Анной, второй - рождение совместного ребенка. Впрочем, Егор не слишком привередничал, прекрасно понимая, что исполнение его второго желания автоматически повлечет за собой и свадьбу.
  
  Выпитый после работы 'на дорожку' крепкий чай не спасал от чувства голода, и Егор постоянно одергивал себя, стараясь соблюдать скоростной режим, торопясь домой. Аня обещала приготовить паэлью из морепродуктов. Впрочем, Егор не отказался бы утолить голод и другого характера, потому что на целых четыре дня был отлучен от тела любимой по уважительной причине, довольствуясь лишь почти целомудренными поцелуями, засыпая с ней в объятиях. Иначе Аня принималась смущаться и возмущенно шипеть, чтобы он прекратил издеваться. От 'настоящих' ее отзывчивый на ласку организм реагировал совершенно адекватно, причиняя хозяйке еще больший дискомфорт, чем она уже имела. Медицинское образование позволяло Егору очень хорошо представить себе физиологические процессы при сексуальном возбуждении женщины во время месячных, поэтому он ей даже слегка сочувствовал, однако смириться с таким положением вещей было непросто. Но Панов мужественно выдержал испытание, с удовлетворением отметив утром, что открытая пачка с женскими прокладками, несколько дней стоявшая с самого края в туалетном шкафчике, снова перекочевала к дальней стенке, и это значило, что его вынужденный целибат наконец-то завершился.
  Самое смешное, что в обычные дни, они с Аней, как и нормальные взрослые люди их возрастной категории, могли себе позволить устроить 'постные дни' аж двое-трое суток подряд, но когда вмешивались настоящие обстоятельства, это вызывало раздражение и огорчало обоих.
  Вот только день, в самом деле, выдался тяжелым, и Егор опасался, что на половину ночи секс-марафона, как обычно бывало после вынужденного воздержания, он просто физически сегодня не способен.
  
  Подъехав к своему дому, Егор вышел из машины, с удовольствием потянулся, расслабляя мышцы спины, взглянул наверх и расплылся в широкой улыбке. Присутствие в его квартире Анны выдавали настежь распахнутые окна на кухне.
  Какое же все-таки счастье возвращаться в дом, где тебя ждут! Неважно, в чью квартиру, лишь бы там присутствовала его женщина...
  Подхватив пакет, в котором была пристроена маленькая корзиночка с ландышами, купленная у какого-то старичка на выезде из ворот с территории больницы, Панов поспешил в подъезд. Честно говоря, он негативно относился к сторонникам уничтожения флоры, занесенной в Красную Книгу, и не хотел быть одним из тех, кто создает спрос на преступные предложения. Но в данном случае его подкупило то, что цветы росли прямо в миниатюрной корзине. Дедок клятвенно заверил, что выращивает их сам у себя в теплице на приусадебном участке, и в качестве доказательства даже предложил потянуть за стебелек, чтобы убедиться, что он не просто воткнут в грунт, а имеет корни.
  Егор дергать не стал, но все равно скептически скривился. Дедок проворно ухватил его за рукав и потянул ближе к стоявшим на обочине стареньким жигулям, открыл багажник и продемонстрировал еще парочку миниатюрных корзин. Цветы в них были полураспустившимися. Поколебавшись, Егор все-таки взял ту, которую старичок предлагал изначально. Еще неизвестно, пригодна ли атмосфера городской квартиры для нормального цветения, может, они так и загнутся, не раскрыв бутончики. А эти вовсю благоухали, расточая вокруг дивный, тягучий аромат. Аня совсем недавно упоминала о том, что ей нравятся ландыши...
  Из-за двери квартиры просачивались аппетитные запахи, и хотя Егор больше уважал мясные блюда, уловив аромат морепродуктов и пряностей, словно окунулся в жаркий зной испанского лета, где пару лет назад удалось отдохнуть. Для полного соответствия не хватало только одуряющего запаха жасмина, растущего по периметру открытой террасы небольшого ресторанчика в Барселоне, где он дегустировал блюда и напитки испанской национальной кухни.
  
  Не успел Егор достать ключи, как дверь приглашающе распахнулась, и сияющая улыбкой Аня очутилась у него в объятиях, обвив шею руками.
  - Я соскучилась, - шепнула она, целуя в шею, потому что выше миниатюрная шатенка просто не доставала.
  Панов счастливо улыбнулся, поспешно убрав руку с пакетом в сторону, чтобы не помять цветы, а второй рукой обнимая все еще по-девичьи стройный стан. Чуть склонился, давая возможность дотянуться до его губ, и мысленно укоряя себя за нерасторопность. Знал же, что именно так, вылетая навстречу, будто не виделись целую вечность, Аня привыкла его встречать.
  И это было упоительно здорово! Те, кто считают подобное проявление чувств искренней незамутненной радости непозволительной роскошью для взрослых самодостаточных людей, пусть катятся ко всем чертям со своей моралью или молча давятся завистью в сторонке. Ему нравилась такая непосредственность, но, положа руку на сердце, именно в ней, в его Анечке.
  - А уж как я соскучился... - невнятно шепнул, не отрывая загоревшегося, шального взгляда от манящих губ.
  Шагнув в квартиру, не выпуская женщину из объятий, Егор аккуратно опустил пакет с ландышами на тумбочку возле вешалки, захлопнул ногой дверь и они еще долго с упоением целовались в прихожей, плотно прильнув друг к другу телами, скользящими ладонями стирая усталость и напряжение минувшего дня, делясь теплом и молча подтверждая свою радость от встречи после разлуки почти на четырнадцать часов. Кто бы ему сказал раньше, что в сорок лет будет считать часы и минуты до очередного столкновения, как влюбленный подросток, измученный игрой гормонов. Да еще и не на первых свиданиях с объектом обожания, а спустя несколько месяцев совместной жизни в гражданском браке.
  Дверь в комнату была распахнута, и прихожая сейчас оказалась залита светом начавшего клониться к закату весеннего солнца. Анька не могла утверждать, что чувствует Егор, но сама она просто плавилась под его губами и ладонями, окутанная солнечным теплом, упиваясь контрастными ощущениями прохлады, принесенной Егором с улицы и жаром его тела, пышущим сквозь тонкую рубашку под распахнутым пиджаком. Голова кружилась от аромата дорогой туалетной воды, смешанной с собственным запахом кожи мужчины и едва различимым отголоском чистоты, ассоциирующимся у нее с процедурным кабинетом. То ли чистого спирта, то ли еще какого-то препарата дезинфекции. И где-то едва на грани слышимости, по прихожей с появлением в ней Егора поплыл аромат ландышей и майского леса, переплетаясь с витающими в квартире запахами приготовленного ужина, добавляя в уютную атмосферу жилья новую изюминку.
  А, может быть, просто от чувственных, наполненных страстью и нежностью поцелуев колени подгибались, и приятная слабость разливалась по всему телу, заставляя петь в радостном предвкушении каждый напряженный до предела нерв, и внизу живота просыпалось желание, настойчиво требующее вместо ужина отправляться сразу в спальню. Она едва нашла в себя силы сопротивляться зову плоти.
  В какой-то миг расслабившейся Ане удалось поднять потяжелевшие веки, и разглядеть печать усталости на любимом лице. С трудом стряхнув наваждение, она отстранилась первой, переводя сбившееся дыхание:
  - Ужинать будем, Гош? У меня все готово...
  - А есть другие предложения? - слегка поморщившись от возвращения в реальность и ощущения утраты целостности, севшим голосом уточнил Панов, позволив женщине немного отстраниться, но так и не убрав ладоней с ее... поясницы, машинально поглаживая плавный изгиб, и понимая, что если позволит своим рукам скользнуть чуть ниже, вариантов точно не останется.
  Склонив голову к плечу, стараясь абстрагироваться от зудящего желания все-таки погладить-сжать туго обтянутую черными брючками женскую попку, Егор залюбовался шальным блеском в глазах любимой, ее румянцем на разгоряченной, нежной коже щек, заалевшими и заметно припухшими от его поцелуев губами. В собственных штанах стало тесно. Панов мысленно поаплодировал себе, порадовавшись, что после тяжелого дня способен заводится вот так быстро.
  - Есть и другие. Но сначала все-таки ужин, - вздохнув, решила Анна. - Раздевайся, счастье мое, руки мой. Я пока стол накрою.
  - А у меня для тебя кое-что есть, - спохватился Егор. - Золотко, закрой глазки.
  - Зачем?
  - Так интереснее, Анют, - нетерпеливо отмахнулся он. - И не подглядывай! Попробуй угадать.
  Убедившись, что Аня честно выполнила условие, он живо освободил корзиночку с ландышами от пакета и поднес ближе, с улыбкой наблюдая за выражением лица любимой. Доверившись обонянию, Анна вдохнула тонкий аромат, удивленно ахнула, и на ее лице отразилось такое блаженное выражение благодарности, что Панов поймал себя на мысли, что в следующий раз пошлет подальше свои принципы и не станет колебаться, даже если будет точно уверен, что цветы надрали из заповедника.
  - Ландыши... - прошептала Анна, глубоко вдыхая всей грудью, красиво обтянутой тонкой трикотажной блузкой.
  Егор гулко сглотнул, и, наверное, ужин все-таки переместился бы на второе место в сегодняшних совместных мероприятиях. Но Анька почему-то также, не раскрывая трепещущих век, подняла голову, ориентируясь на источник наслаждения, смешно привстала на цыпочки и вытянула вперед ладони.
  Не выдержав столь умиляющего и вместе с тем комичного зрелища, Егор искренне рассмеялся, не став больше мучить.
  Вручил корзиночку в подставленные ладошки и чмокнул в щеку:
  - Умничка, угадала! Кстати, глаза уже можешь открывать.
  - Спасибо, Егор. Ой... какая прелесть! - подивилась Аня, распахнув глаза и зарываясь носом в цветы. - Всегда любила ландыши, а в последнее время у меня такое чувство, будто они меня успокаивают...
  - Ты серьезно? - напрягся Егор.
  - Ага, - беспечно отмахнулась Анька, не заметив помрачневшего взгляда Панова, встревоженно поставившего себе на заметку, что ее нервная система все-таки нуждается в дополнительных стимулах, чтобы прийти в норму.
  Как он ни старался облегчить жизнь любимой, практически излечив ее от душевной раны после ухода из семьи бывшего мужа, но проблемы с собственными детками не давали Ане расслабляться.
  - Спасибо тебе, родной, обожаю эти цветы! Где ты только нашел такой компромисс с собственной совестью? - добродушно поддела она, лукаво взглянув на мужчину, прекрасно зная его отношение к подобным презентам.
  - Места надо знать, - уклонился Егор от прямого ответа, впрочем, она и не ждала.
  - Иди скорее руки мой, - опомнилась Анна, прижав к груди вожделенную корзиночку. - Куда их поставим? Можно в спальню?
  - Куда хочешь, радость моя, - улыбнулся Панов. - Голова не заболит?
  - Не-а, это же не черемуха. Мне еще нравится, когда сиренью пахнет.
  - Не вопрос, Анют, - рассмеялся Панов. - Как только зацветет, надеру тебе огромный букет, хорошо?
  - Договорились! - обрадовалась Анька обещанию и поднялась она цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, но тут же отпрянула, ойкнув. И недовольно сморщилась, наткнувшись ставшими слишком чувствительными губами на легкую щетину, проступившую на скулах Егора к концу дня.
  - Я сейчас побреюсь, - виновато пробормотал хозяин квартиры.
  - Потом побреешься, а то ужин остынет. Догоняй, - шустро развернулась она в сторону кухни, по пути зарулив в спальню, чтобы оставить там цветы.
  
  - Я тебя обожаю, Анют, - с удовольствием окинув взглядом красиво сервированный на две персоны стол, признался Панов, усаживаясь напротив Ани. - А что у нас сегодня на десерт? - полюбопытствовал он.
  - Секрет, - заговорщицки улыбнулась женщина.
  - Мне придется угадывать? - вопросительно поднял бровь Егор.
  - И... нет, не скажу, а то неинтересно будет, - завредничала драгоценная гостья.
  - Неужели приватные танцы? - наобум озвучил Егор свое давнее желание, просто машинально зафиксировав в прихожей более объемную сумку, чем обычно сопровождала Аню в поездках к нему на квартиру. И, глядя на то, как расстроено вздохнула она, молча признавая его правоту, от души рассмеялся.
  - Егор, ну так нечестно! - притворно возмутилась Анька. - Я хотела тебе сюрприз сделать...
  - Милая, тебе в покер нельзя играть...
  - Почему?
  - Да у тебя на лице вся гамма чувств отражается. Не огорчайся, пожалуйста, родная моя. Хочешь, я прикинусь безмерно удивленным, когда ты наконец-то усладишь мой взор обещанным танцем? - великодушно предложил мужчина.
  - Нет уж! - решительно вздернула подбородок Аня. - Я хочу, чтобы ты не прикидывался, а по-настоящему удивился...
  - Все в твоих руках, о свет моих очей, - съехидничал Егор, любуясь проступившим румянцем на щеках сидевшей напротив него женщины.
  Вечер обещал много сюрпризов...
  
  ***
  
  Подъезжая домой в предвкушении встречи с Аней, Егор практически выкинул из головы неприятные мысли по поводу внезапно проснувшихся претензий экс-любовницы, а теперь и вообще расслабился в уютной домашней обстановке рядом с любимой женщиной, на которую реагировало не только его тело, но и душа, заставляя сердце сладко петь в груди. Прошел почти год с тех пор, как увидел ее впервые, но и теперь ощущал себя влюбленным подростком, благодаря судьбу за такой подарок, принесший столько изменений в привычную холостяцкую обыденность.
  Конечно, если придираться слишком строго, с Анютой оказалось далеко не так просто, как он привык общаться с противоположным полом в последнее десятилетие, но, с другой стороны, это было даже интереснее. Древние инстинкты мужчины - охотника и завоевателя, вынужденные время от времени проявляться, добавляли пикантной горчинки в их отношения, приправляя обыденность новыми вкусными эмоциями. К тому же никогда неизвестно, в какой момент придется подавлять очередной бунт ее личных тараканов, так что скучать ему рядом с Анютой точно не приходилось.
  Иногда Егор ловил себя на мысли, что его волнует даже простое прикосновение. Например, невозможно удержаться от соблазна дотронуться, встав за спиной чем-нибудь занятой у кухонной плиты или раковины Ани, или, усевшись вдвоем на диванчик перед телевизором, взять ее ладонь в свои руки, млея от того как она льнет к его плечу, будто ласковая домашняя кошка.
  Нравилось вдыхать аромат ее волос, слушать, как сбивается дыхание. Приятно было обсуждать серьезные темы и говорить о разных пустяках, спорить и даже иногда неожиданно уступать в этих спорах, наслаждаясь недоверчивым выражением на ее лице, словно Анюта все еще ждет от него какого-то подвоха.
  Егору нравилось заниматься со своей женщиной любовью. Потому что даже некоторые моменты технического плана, выполненные небезупречно, с лихвой заменялись искренним стремлением вернуть ему сторицей все, что он предлагал сам, ублажая свою любимую. Эта откровенность и честность в кровати без труда компенсировала былое разнообразие партнерш, которое он предпочитал раньше.
  А еще Панову приятно льстило, если Аня находила какой-нибудь предлог зайти к нему в ванную, когда он принимал душ, чтобы лишний раз полюбоваться его поджарым торсом, за сохранностью которого в презентабельном виде мужчина не забывал следить. И не только для собственного здоровья, уверенности в себе и энергетической подпитки от восторженных поклонниц его харизматичности. Может быть, даже в большей степени ради того шального блеска в Аниных глазах, который она и не думала прятать, облизывая взглядом каждый сантиметр его тела, по которому струились капли воды.
  Что в этом зрелище такого притягательного или эротичного, Панов не понимал, потому что его-то как раз привлекала красота и изящество именно женского тела, но отказывать в удовольствии своей любимой не спешил, тем более Аня сама иронизировала по этому поводу, пытаясь оправдать свои 'порочные пристрастия'.
  Ей хотелось дотрагиваться до его тела, лаская и изучая, словно не доверяла своим глазам, ослабленным миопией, подтверждая свое право на владение этой роскошью. Как он догадывался, она уже и не рассчитывала на подобное, посчитав, что почти в сорок лет смешно надеяться на романтику в отношениях с мужчиной, обладающим практически безупречной внешностью. У Егора складывалось ощущение, что Анна все еще никак не могла насытиться им, все больше и больше подсаживаясь на этот наркотик.
  Мужчину немного смущала такая непосредственность, но, в общем и целом, черт возьми, ему нравилось! Самцовскому самолюбию льстило неподдельное восхищение в глазах временных спутниц, но раздражал нездоровый интерес, неприкрытая жажда единоличного владения его телом, душой, мыслями и... кошельком. И если с первым и последним пунктом Егор еще соглашался, считая это справедливой моральной компенсацией за временные отношения, то стремление завладеть его душой и помыслами воспринимал как самую настоящую угрозу и бесцеремонное вторжение в его личное пространство. Расставаться со своей независимостью Панов не торопился. Развод с женой, которая была его первой (и до встречи с Аней единственной) любовью, оставил слишком много противоречивых воспоминаний. И, несмотря на то, что все кругом твердили, убеждая его в равнозначной доле вины за это, до сих пор считал развод именно личной неудачей. И повторять эксперимент не спешил. Вот только столкновение с Аней породило в душе надежду, что снова может позволить себе попробовать стать абсолютно счастливым, реализовать заложенное природой стремление обрести жизненный якорь рядом со своей половинкой. Жаль, что Анна пока не разделяла его оптимизма, не ответив категорическим отказом, но оставив врученное ей кольцо на его территории, чтобы у него была возможность отступления.
  Дезертировать Панов не собирался, и аккуратную коробочку из темно-бордового бархата, хранившую в своих недрах изящное колечко, словно раковина - драгоценную жемчужину, специально выставил на самую видную полку напротив кровати в спальне. Чтобы она служила немым укором его нерешительной возлюбленной, которая пообещала когда-нибудь дозреть до подвига принять его кольцо - символ чистоты намерений именно ее сделать своей спутницей по жизни, как говорится, в болезнях и здравии...
  Но пока что Анна стойко придерживалась выбранной позиции относительной независимости, лишая его права расслабиться. Егору было смешно наблюдать за сменой эмоций на лице желанной женщины, когда приезжая к нему, она принималась хозяйничать.
  Если было известно заранее, что они будут коротать время в его холостяцкой берлоге, Панов старался навести порядок в квартире, специально оставляя нетронутой пыль на этой полке, которая отчего-то раздражала Аню.
  Обычно недовольно нахмурившись, она вздыхала и, взяв метелочку, принималась самолично исправлять его огрехи. А он каждый раз с замиранием сердца, исподволь, стараясь не показывать свою заинтересованность, наблюдал, как Аня почти благоговейно смахивает пыль с его подарка, украдкой заглядывая внутрь, и со вздохом сожаления, ставит коробочку на место.
  Это уже стало напоминать какой-то чудной ритуал, но Панов все равно не терял надежды, что однажды она соблаговолит надеть его на свой безымянный пальчик. Мужчина интуитивно чувствовал, что давить и поторапливать не стоит. Невозможно было не заметить, насколько соблазнительно было и для Ани касаться этого колечка. И Егор очень надеялся, что тайком Аня все-таки примеряла украшение, когда была уверена, что он не видит. В конце концов, за исключением штампа в паспорте, они и так фактически жили одной семьей.
  Интимная жизнь доставляла Егору достаточно радостей. В том, как этот процесс происходил с Анютой, ему нравилось абсолютно все. И, положа руку на сердце, он действительно хотел принадлежать лишь ей, надеясь, что это связано именно с тем, что он наконец-то обрел свою половинку, а вовсе не с возрастными изменениями в сознании, устав от необременительных отношений. И если поначалу оставалась какая-то скованность, вполне объяснимая с точки зрения психологии, потому что они уже отвыкли засыпать в одной постели с кем-то посторонним, то теперь Аня даже во сне оплетала его тело руками и ногами, будто опасаясь, что он может куда-то исчезнуть.
  Наивная. Куда же он денется, если становится не по себе только от подозрения, что она немного охладела к нему? И потом еще долго не может успокоиться, когда, наступив на горло самолюбию, сам обнимает, отвлекая почти невесомыми поцелуями, выпытывая причину, по которой она устроилась на своей половине широкого дивана, и с неимоверным облегчением узнает, что ей всего лишь слишком жарко...
  Признаваться в том, насколько обескураживает и заставляет чувствовать себя дураком подобная информация, Егор не собирался, слишком уж непредсказуема была реакция его вредной возлюбленной. И вместо сочувствия вполне мог удостоиться ехидного смешка за излишнюю мнительность.
  Где-то в глубине души Панов гордился своей стойкостью скрытничать в подобных вопросах, мужественно переживая их в одиночестве. Слишком льстило Анино (в порыве откровенности) признание, что она просто преклоняется перед его невозмутимостью и спокойствием, обезоруживающе-наглой и прямолинейной манерой называть явления своими именами и добиваться поставленных целей, в общем, его самодостаточностью и несгибаемой силой воли. Очень не хотелось разочаровывать свою женщину, соорудившую ему слишком высокий пьедестал. Хватало и других маленьких слабостей, в которых мог признаться, будучи точно уверенным, что Аня их оценит, засчитав в плюсы, оттеняющие этим несовершенством его безупречность, и делавшими его более человечным и осязаемым в ее реальности.
  Творческому человеку, у которого постоянно в сознании идет переосмысление той или иной ситуации в зависимости от настроения, трудно угодить, но Егор чувствовал, что пока еще справляется с нелегкой миссией.
  Ему было интересно преодолевать возникающие трудности, закаляющие его и наполняющие привычную жизнь новым смыслом. От этого приятные бонусы общения с Аней казались еще более желанными и необходимыми именно ему.
  Отказаться от своего персонального и порой строптивого сокровища с именем Анюта и пока что с чужой фамилией, он уже тоже был не в состоянии.
  
  Покончив с легким ужином, и благосклонно приняв положенные дифирамбы ее кулинарным способностям от восторженного дегустатора, Аня заговорщицки улыбнулась:
  - Ну что, солнце мое, готов к танцевальной программе, или отложим ее на завтра?
  - Ну нет уж, - не согласился Егор. - Ты обещала мне целый вечер маленьких радостей...
  - Разве ты не слишком устал? - лукаво уточнила она.
  - Устал, - сознался Панов. - Но ты волшебным образом вернула меня к жизни. Так что я буквально на пять минут в душ... и побреюсь заодно, - досадливо потер он подбородок.
  - Хорошо, я тогда пока переоденусь в сценический костюм. Только мне тоже в душ надо. И посуду помыть...
  - Я понял твой намек, радость моя, - обреченно вздохнул Егор. - Я мою посуду, ты принимаешь душ, а потом уже я...
  - Точно! - рассмеялась Аня, проходя мимо, на мгновение прижавшись щекой к его плечу. - Ты пока настраивайся на нужный лад.
  - Думаешь, моя грязные тарелки, у меня получится настроиться на более интересные вещи? - скептически уточнил он.
  - Я в тебя верю, Егор. У тебя обязательно получится все, что ты захочешь, - подбодрила женщина, скрываясь в дверях ванной.
  
  Пока устраняли остатки вечернего пиршества и омывали уставшие за день тела, готовясь к ночи, солнце уже успело скатиться к горизонту, и квартира погрузилась в приятный полумрак, создающий волшебную, чарующую атмосферу.
  Скрестив ноги и устроившись на диване на манер восточного царька, чему предавал сходство накинутый прямо на голое тело свободный халат из мягкого темно-синего велюра, Егор предвкушающее расслабился. Он надеялся, что поставленная Аней композиция будет соблазнительной, тихой и нежной, как тягучая патока. Но оказалось, что он глубоко заблуждается.
  Когда закутанная в покрывало Аня вошла в комнату и милостиво кивнула, разрешая нажать на дистанционном пульте от стереосистемы кнопку 'play', тишину квартиры буквально взорвали первые же аккорды зажигательной музыки. В барабанный бой, задающий основной ритм, гулко прокатившийся от одной колонки к другой и обратно, тут же акцентирующий все внимание, сначала вплелась пронзительная, чарующая мелодия, выдаваемая каким-то незнакомым музыкальным инструментом, отдаленно напоминающим древнюю флейту, а затем подключились основные яркие аккорды, определенно восточного стиля, но в современной аранжировке, оставляющей убойное впечатление. Угадывать, какие музыкальные инструменты могут рождать подобные звуки, Панову стало некогда, все его внимание оказалось сконцентрировано на танцовщице.
  Каким-то неуловимым движением покрывало соскользнуло с закутанной фигурки на пол, и кокетливо было отброшено в сторону мыском женской ножки, являя взору опешившего мужчины соблазнительное создание, задрапированное легкими яркими лоскутами нежного не то шёлка, не то шифона (Панов в этом был не силен). Крохотный топик прикрывал грудь, но как-то так выразительно обрисовывая ее, что создавалось ощущение явной провокации. Женские плечи были так же прикрыты струящимися лоскутами ткани, напоминающими крылышки летнего платья. При движении рук, разлетаясь в стороны, лоскуты открывали соблазнительную покатость плеч, которые хотелось обнять. По нижнему краю расшитого стеклярусом лифа прямо под грудью была пришита бахрома из мелодично звенящих арабских монет (как потом Егор смог убедиться, вполне себе настоящих, а не искусных подделок) мелкого достоинства. Которые продавались на заграничных курортах скорее в качестве сувениров, потому что по настоящему на них уже ничего нельзя было купить. О том, откуда Аня их привезла, чтобы украсить свой наряд, думать почему-то было неприятно. Скорее всего, из-за взыгравшей ревности. Понятно, что в отелях Египта и Турции, где она отдыхала, Анна вряд ли щеголяла в таком откровенном костюме, но вот в том, что под музыку, которую ставили аниматоры для развлечения отдыхающих, она могла продемонстрировать свои танцевальные навыки, почему-то практически не сомневался, запоздало злясь на тех особей мужского пола, кто оказался свидетелем этого зрелища.
  Егор машинально подался вперед, опустив на пол скрещенные ноги. Миниатюрная фигурка любимой, по-девичьи гибкая и по-женски соблазнительно округлая в нужных местах, вызывала непреодолимое желание прикоснуться. И он только усилием воли заставил себя остаться на месте, чтобы не поломать игру. В конце концов, Аня не каждый день устраивала ему персональное шоу.
  Легкие шальвары с разрезами по внешней стороне ног каким-то образом были прихвачены на тугих бедрах, у колен и у щиколоток, не давая лоскутам ткани разлететься при движении. Сверху их поддерживал широкий, расшитый стеклярусом пояс, украшенный монетами подобным образом, что и короткий топик, и неизвестно каким образом удерживающийся на ее бедрах, полностью открывая живот. Аня вышла к нему босиком, заманчиво позвякивая браслетами на запястьях, какими-то фенечками на цепочке, опоясывающей одну из щиколоток. Нижняя половина лица соблазнительницы также была прикрыта полоской прозрачной ткани, как-то крепящейся к налобному украшению из монет на уровне ушек...
  Панов хоть и ожидал чего-то подобного, но видеть наряд гаремной наложницы на своей Анечке оказалось непривычно и волнующе.
  Егор моментально утратил чувство сонливости, несмотря на специально принятый контрастный душ, начавшее одолевать его, пока ждал переодевающуюся в сценический наряд Анюту. Где-то в районе сытого желудка звучали отголоски ритмичной музыки, взгляд из слегка осоловелого моментально ставший заинтересованным происходящим, неотступно преследовал извивающуюся в соблазнительном, зажигательном танце женщину.
  Размеренное дыхание участилось, поддавшись ритмичным ударам сердца, которое подстраивалось под звучавшую музыку, наращивающую темп, заставляя его кровь быстрее бежать по жилам. Взбадривая и прогоняя усталость минувшего дня, и исподволь настраивая на многообещающую ночь. В принципе, Егору неожиданно оказалось достаточно и одного танца, чтобы почувствовать просыпающееся желание, ощущавшееся приятной тяжестью в паху, только он почему-то был уверен, что одним Аня не отделается. Решив, что если у нее не запланирована обширная программа, то будет еще минимум пару раз вызвана на бис, Егор предался восторженному созерцанию.
  Анечка могла не волноваться за неискренность его эмоций. Эмоции как раз оказались яркими и настоящими, переполняя и захлестывая: приятное возбуждение, живой интерес, все более оформляющееся желание обладать ее гибким телом. А также непонятная зависть самому себе и даже капелька самодовольства за собственную проницательность и дальновидность, не позволившую отступиться от этой женщины после первых неудачных попыток привлечь ее внимание к своей персоне.
  Второй танец также был заводным и обещающим. К тому же Аня неожиданно сократила расстояние, как бы приглашая его поучаствовать, но не распускать руки. Егор подался еще немного вперед, потянувшись навстречу, но она жестом заставила остаться на месте в сидячем положении, продолжая поддразнивать. Не выдержав подобной провокации, он все-таки притянул ее за талию, заставив практически усесться к нему на обнаженное под распахнувшейся полой халата колено, лицом к лицу, причем так, чтобы ее движения провоцировали взаимную ласку. Для чувствительной женской кожи на внутренней стороне бедер, пусть и едва прикрытой нежнейшим шелком, очутиться в такой непосредственной близости к объекту желания, оказалось сладкой пыткой.
  Дав Панову почувствовать иллюзию полной власти над собой, Аня обхватила его затылок ладонями, покачивая бедрами в такт музыке и ерзая попкой по его чуть подрагивающей от напряжения голой ноге. Поддерживаемая мужскими руками под поясницу, будто невзначай прижималась ноющей грудью с затвердевшими сосками к его груди. Призывно откидывалась назад, выгибаясь навстречу ищущим губам, но не позволяя задерживаться, чтобы касания были лишь мимолетными, скользящими. Сбивающееся дыхание мужчины и так опаляло кожу, а уж в сочетании с прикосновениями к обнаженному животу его клеймящих губ, так и вообще пронзительно сладко отдавалось аж в позвоночнике, растекаясь по всему телу и сладко замирая внизу живота...
  Похоже, Егор уже едва сдерживался, чтобы не прервать ее шаманские пляски. Честно говоря, Анька не слишком рассчитывала на подобный эффект, прекрасно понимая, что вряд ли способна поразить воображение именно этого индивидуума, и от этого вдвойне было приятно чувствовать ответную реакцию, которая красноречиво подстегивала продолжать, не отвлекаясь. Постель никуда от них не денется, но ласки в горизонтальной плоскости будут чуть позже... Сама не ожидала, что настолько заведется. Крохотные стринги, являющиеся частью танцевального наряда (которые было даже не заметно под широким поясом), теперь точно придется стирать, кажется, они промокли насквозь. А ведь она не слишком усердствовала с плотным телесным контактом. Даже легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы между ними заискрило, жарко опаляя ставшую слишком чувствительной кожу, заставляя собственные тела ощущать сплошной эрогенной зоной...
  Решив для себя актуальный вопрос, с последними звуками затихающих аккордов, Аня соскользнула с колена Егора, нехотя разжавшего пальцы рук, но вынужденного подчиняться желанию женщины, устроившей ему приватную программу соблазнения.
  Гостья хозяина квартиры вернулась на середину комнаты, стараясь не замечать бешено колотящегося сердца, пытаясь восстановить дыхание, и унять не в меру разыгравшееся собственное либидо, настраиваясь на следующий танец.
  Музыка вновь сменилась, и последний танец был как раз медленным, тягуче-соблазнительным и волнительным, заставляющим мужчину заворожено замереть. Он боялся даже моргнуть, чтобы не пропустить какое-нибудь движение, наполненное скрытым сакральным смыслом. Где-то на краю сознания Егор прекрасно понимал, что это выступление непрофессиональной танцорки, и придирчивые судьи могли бы найти кучу огрехов в жаркой импровизации, но сейчас он был единственным судьей, восторженным зрителем и просто мужчиной, осознающим, какой подарок ему подготовили. И не замечал ничего предосудительного, вглядываясь в разгоряченную движениями миниатюрную фигурку и прислушиваясь к отголоскам своих собственных желаний...
  Движения Ани стали плавными, а не резкими и энергичными, как в первых двух танцах, и напоминали какой-то волшебный ритуал гипнотического воздействия. Выразительный взгляд специально обведенных черным карандашом глаз и умело заретушированных тенями век на манер восточных красавиц, призывно блестел, когда она словно украдкой поднимала ресницы, уверяя в своей кротости и покорности, но он-то прекрасно знал, насколько это видение обманчиво, и какой вулкан страстей скрыт внутри.
  Необычный для их встреч антураж - музыкальное сопровождение, движения, жесты, взгляды, улыбки - будили в мужчине непонятные чувства. Они заставляли раздуваться от гордости, порождали фантастические ассоциации, Егор представлял себя господином, воле которого готова покориться гордая красавица. И в то же время настойчиво напоминали, что эту хрупкую женскую красоту нужно беречь, холить и лелеять, прятать подальше от завистливых глаз. Чувство собственника просто зашкаливало...
  Аня не переставала удивлять, приковывая к себе его взгляд, соблазняя не только жестами тела, но и мимикой, загадочной улыбкой под прозрачным лоскутом невесомой ткани, прикрывавшим нижнюю часть ее лица, взмахом ресниц, опаляла взглядом-обещанием... Выдержать такой темп физической нагрузки при отсутствии регулярных тренировок далеко не просто, но она справлялась.
  Егор давно потерялся в чувстве времени, и это значит, что каждый трек длился более трех минут. И в то же время не покидало ощущение, что все происходит слишком быстро, и на краю сознания мелькало сожаление, что не догадался записать это шоу хотя бы на планшет, чтобы потом прокрутить еще не один раз...
  Хотя, нет, видеооператором в такой ситуации он точно не смог бы выступить, слишком притягательно было зрелище на импровизированной сцене посреди его комнаты...
  Неизвестно, смог бы он практически безучастно выдержать еще пару номеров, чувствуя, как на смену клокочущей внутри страсти приходит умиротворение. Ладони буквально зудели от желания прикоснуться снова, освобождая Анюту от лоскутов символической одежды, приласкать каждый миллиметр гладкой, на ощупь теплой кожи, выцеловывая на ней узоры. Буквально до дрожи хотелось довести ее до изнеможения нежной лаской, наслаждаясь податливостью женского тела, плавящегося под его губами и руками, почувствовать, как его изнывающую от сладкой истомы плоть обхватывает бархатистое нутро жаркого влажного лона, готового принять его...
  А потом неторопливо, но целенаправленно слиться в страстном, древнем как мир танце, переплетая тела и души, стараясь стать еще чуточку ближе, хотя ближе уже и некуда. И вместе с любимым человеком, устремляясь к вершине наслаждения, прислушиваться к сладким тихим стонам, бессвязному шепоту, просившему то ли о чем-то большем, то ли, чтобы просто не останавливался...
  Егор готов был вывернуться наизнанку, выполняя просьбы любимой, отдавая всего себя, чтобы достигнуть этого ослепительного мига освобождения. И неважно, что нежные поглаживания чутких пальчиков и теплых ладоней в пароксизме страсти сменяются вполне себе чувствительными отметинами от длинных ногтей на его спине и плечах, ну или на ягодицах (в зависимости от того, в какой именно момент застанет их обоих кульминация сего волшебного действа абсолютного единения).
  Ему нравилось, уже практически отключаясь, но все еще оставаясь внутри ее тела, радоваться настигающим волнам чужого оргазма, виновником которого являлся он сам... И, опустошенно проваливаясь в сладкую полудрему, ощущать, как постепенно успокаивается гулко бухающий пульс, слушать дыхание родного человека рядом, чувствовать, как остывают пресытившиеся занятиями любовью тела, и, растворяясь в окружающем пространстве, уплывает умиротворенно-счастливое сознание, покачивая на невидимых энергетических волнах только что пережитого блаженства...
  Распаленное воображение подстегивало к немедленным действиям, и охватившее видение продолжения вечера оказалось настолько реальным, что мужчина невольно зажмурился, отгоняя его. Но как только Анюта оказалась в зоне захвата, придвинувшись в танце неосмотрительно близко, Егор поймал ее в объятия, принявшись методично исполнять свою только что родившуюся фантазию, послав к лешему все свои намерения дождаться, пока она сама выдохнется и объявит окончание концертной программы для единственного зрителя.
  Аня ойкнула от неожиданности, жадно отвечая на упоительный поцелуй, еще ближе прильнув к Егору. В оголенный живот уперлось внушительное мужское достоинство в полной боевой готовности, но, к счастью, все еще скрытое полой халата, иначе, наверное, они бы никуда и не перебрались с дивана в гостиной.
  Титаническим усилием воли преодолев желание немедленно добраться до него шаловливыми пальчиками, Анна все-таки благоразумно сдвинулась немного назад, давая Егору возможность опомниться.
  Панов судорожно вздохнул, промычав что-то нечленораздельное, затем вдруг резко подхватил ее на руки и рывком поднялся с дивана. Аня машинально обняла сильную шею своего мужчины, смиряясь с ролью драгоценной пленницы, и покорно позволила унести себя в спальню, уткнувшись в его плечо и счастливо хихикая, представляя, как неудобно Егору передвигаться с таким стояком.
  А потом, за исключением первых нескольких минут (пока Егор, мысленно чертыхаясь, самостоятельно искал, как расстегнуть хитрые застежки на издевательски звенящем монетками поясе и лифе давящейся смехом Ани, и морщился от сводящего с ума желания просто порвать все эти яркие тряпочки, прячущие от него желанное тело любимой), все случилось в точности так, как он и задумал...
  
  ***
  
  Удивленная тем, что слегка помятый после внеурочного дневного сна брат привычно не рвется на улицу погулять, раз матери нет дома, а прилежно корпит над уроками, зашедшая проведать подопечного, Ксюха решила составить ему компанию, хотя все еще злилась на Димку за мерзкую выходку, оскорбившую и обидевшую Артема и Ромку. По ее мнению, ребята вовсе не заслуживали к себе подобного отношения от человека, которому старались делать только хорошее, несмотря на то, что сам Димка порой считал, что они в чем-то ограничивают его свободу.
  Но, с другой стороны, немного понимала и причины, по которым брат отважился на столь примитивное выражение своей непримиримой позиции.
  Оставив квартиру в распоряжении сладкой парочки, мысленно усмехнувшись неподдельной радости, промелькнувшей на лицах парней, когда она сообщила им о своем решении, Оксана собрала свои учебники и отправилась в родительскую квартиру.
  К сожалению, Лерка отказалась среди недели приходить к ней с ночевкой, но Ксюха не слишком расстроилась, что не удастся всласть поболтать с подружкой. К концу учебного года в универе прибавилось домашних заданий, да и несколько 'хвостов' необходимо было ликвидировать, чтобы появилась возможность получить еще парочку зачетов 'автоматом'. Но самым большим стимулом была, конечно же, перспектива не вылететь из списков тех, кого в следующем семестре планировали отправить за границу. И хотя Оксана уже с трудом верила, что в ее положении эта мечта осуществима, но пока что старалась не сдаваться. Рома поддерживал ее в этом плане, уверяя, что здоровые амбиции еще никому не вредили, хотя сама девушка находилась в подвешенном состоянии, не слишком хорошо себе представляя, готова ли она в самом деле оставить крохотного младенца на попечение родни и учиться дальше, не воспользовавшись академическим отпуском.
  Почему-то самым трудным оказалось принятие собственного решения, и в зависимости от настроения, аргументы 'за' и 'против' постоянно подвергались жесткому анализу. С одной стороны, Оксане хотелось выжать максимум из того, что давала ей учеба в университете (включая и практику в стране носителя основного изучаемого языка), чтобы в будущем резюме для работодателя было что указать, расписывая свои достоинства, и рассчитывать на приличный заработок. Какой-никакой, а все-таки стимул проявить большую прилежность.
  А с другой стороны, древние инстинкты женщины, дающей жизнь, вопили о том, что она не имеет права оставлять ребенка пусть даже и всего на три-четыре месяца, когда ему требовался чуткая материнская забота. Ксюха не сомневалась в том, что ее кровиночку не обидят, и организуют самый лучших уход, но вдруг интуиция не связанных напрямую с младенцем людей, не подскажет, в чем именно нуждается ее малыш?
  Насколько она помнила, никто, кроме матери, не мог стопроцентно угадать, что именно требовалось заходящемуся басовитым ревом крохотному братишке - поменять пеленки, накормить, погладить животик или просто чтобы его взяли на руки.
  Благое намерение Оксаны как следует позаниматься, оказалось воплощено лишь частично, благодаря Димке. Наверное, подростку нужно было с кем-то поделиться своими неутешительными выводами по поводу неприятной ситуации, возникшей в связи с предательством людей, которых он считал приятелями. И, скорее всего, Диму вряд ли бы прорвало на откровенность с матерью, а вот напряженные отношения с любимой сестрой, огорчали их обоих, что и поспособствовало попытке вновь найти точки соприкосновения. Ксюху приятно удивил поворот сознания упертого братца, и то, что мальчишка наконец-то понял, что следует судить людей по их поступкам, а не по внешним признакам и принимая на веру мнение посторонних.
  Заболтались, делясь сокровенным, далеко за полночь, и спохватились о том, что уже очень поздно, только почувствовав, как слипаются глаза. Пожелав друг другу спокойной ночи, Анины дети улеглись спать, чувствуя, как отпускает возникшее было напряжение в отношениях и удивляясь тому, что мать была права, утверждая, что никого ближе и роднее друг друга у них никогда не будет, потому что любовь к своим спутникам по жизни, это нечто другое, не связанное кровными узами...
  
  ***
  
  Ночью Ксюхе вновь приснился Кирилл. Сладкий сон был наполнен тихой радостью и приятным томлением, согревающим душу девушки. Казалось, в этой призрачной, иной реальности, они успели побывать везде, методично обходя, держась за руки, как дети, все свои самые памятные местечки свиданий и встреч, где было так радостно и уютно вдвоем... И поутру, вместо привычной тяжести на сердце и ощущения невосполнимой потери осталось щемящее чувство нежности и смутной надежды на какое-то чудо в ее туманном будущем.
  Стараясь сохранить это ощущение целостности и душевного комфорта, Оксана легко порхала по квартире, собираясь на учебу. И даже утреннее ворчание брата, не желавшего вылезать из-под одеяла и собираться в школу, не смогло испортить ей начало дня.
  Ее мобильник, который забыла поставить на ночь на зарядку, окончательно сдох, а включив его в сеть, Оксана удивилась пропущенному звонку от Лерки во втором часу ночи.
  Быстренько озвучив напутствия брату и получив в ответ ехидное: 'Хорошо, мамочка, буду вести себя примерно', Ксюха фыркнула. От заслуженного подзатыльника, чтобы не ерничал, брат легко увернулся, затем покровительственно приобнял (благо рост долговязого подроста позволял ему совершить такой маневр), чмокнул ее в щеку и, пожелав хорошего дня, отправился в школу.
  Оксана досадливо вздохнула. Она вовсе не собиралась копировать мать, но почему-то, оставшись за старшую, интуитивно выбрала именно такую манеру, чтобы Димка не расслаблялся, чувствуя себя безнадзорным. А теперь растерянно замерла, глядя на захлопнувшуюся входную дверь. Проявленная забота взрослеющего брата в этом, каком-то очень мужском и собственническом жесте, отозвалась в груди, теплым солнечным лучиком согрев сердце. Пожалуй, со временем, из этого оболтуса все-таки выйдет отличный парень...
  Однако время поджимало, и ей самой пора было выходить из дома. Быстренько перезвонив подруге, чтобы выяснить, что у нее случилось ночью такого срочного, Ксюха так и не получила вразумительного ответа. Выпытывать было уже некогда, Тёмка зашел забрать ее, чтобы подкинуть на машине до универа.
  Обменявшись 'дежурным' поцелуем в щечку, Ксюха высвободилась из ласковых (но, увы, дружеских) объятий мужа и с удвоенной энергией заметалась по квартире, надеясь ничего не забыть.
  Артем выглядел немного осунувшимся, но под чуть припухшими веками синие глаза ясно сияли, взгляд время от времени становился мечтательным, и обращенным куда-то внутрь себя, и на красиво очерченных губах появлялась загадочная улыбка. Видимо, оставшись одни, мальчики этой ночью постарался воплотить все свои эротические фантазии. Ксюхе было чуточку завидно видеть последствия близости парней, и в то же время забавляло то, что она знает истинную причину этого преображения, и не собирается делиться ею с кем бы то ни было. Это их семейный секрет. Мало ли у кого какие скелеты спрятаны в шкафах.
  А посторонние, может быть, и не догадаются о тайных пристрастиях, потому что высокий, спортивно сложенный парень всегда был внешне привлекателен. По крайней мере, Ксюшка с удивлением отмечала рождающееся внутри чувство собственницы, замечая, какими восторженными взглядами провожают Артема девушки. И это притом, что Тёмка всегда для нее оставался лишь просто другом. Бедный Рома, интересно, как он воспринимает подобное отношение к своему партнеру? Хотя ему и самому жаловаться на недостаток женского внимания грех. О том, насколько оба красавчика-соседа привлекательны для особей своего пола, девушка предпочитала не думать вообще, у нее и других тем для размышлений хватало.
  
  ***
  
  Недаром говорят, что утро вечера мудренее, и те идеи, которые казались изначально замечательными, утром воспринимаются немного иначе.
  Лера и впрямь готова была среди ночи поделиться с заинтересованной подругой сногсшибательной новостью, но когда Оксана перезвонила, девушка приняла благоразумное решение промолчать о причине своего внеурочного звонка, чтобы не получилось неловкой ситуации, как совсем недавно. Лишний раз расстраивать будущую мамочку не хотелось. Гормональная перестройка организма все-таки накладывала свой отпечаток. Несмотря на обывательское представление о разного рода капризах и истериках при перепадах настроения во время беременности, Ксюха держалась молодцом, но все-таки подруга предпочитала не рисковать.
  После памятного разговора, состоявшегося у Леры с Киром по желанию Оксаны, бывший парень подруги больше не осаждал ее просьбами устроить им 'нечаянную встречу'. Судя по ожившему голосу молодого человека после полученной информации о том, что надежда еще не сдохла окончательно, Кирилл будто бы успокоился.
  Но минувшей ночью, извинившись за поздний звонок, вновь оказался на связи, сумбурно сообщив о том, что уезжает из города. Надолго. На заднем плане, подтверждая его слова, слышался характерный вокзальный гул, разговоры множества людей, неразборчивый бесстрастный голос, объявлявший не то отправление, не то прибытие очередного поезда дальнего следования.
  Про конечный пункт своего путешествия Кир умолчал. А когда Лерка, движимая неуемным женским любопытством, попыталась выпытать информацию, просто отшутился, что еще и сам не знает.
  - Эк тебя угораздило, - съехидничала Валерия. - Это что, добровольное изгнание для излечения от меланхолии?
  - Не издевайся, Лер, - благодушно отозвался Кирилл. - Но насчет добровольного и осознанного решения ты права.
  - Извини, но почему-то сразу возникла ассоциация с не обремененным обязанностями потомком древнего аристократического рода, решившим отправиться в путешествие, чтобы разогнать снедающую грудь тоску-печаль... Ты стихи писать не пробовал, кстати?
  - И кстати пробовал, и некстати, - вздохнул Кирилл. - Но тебя это не касается, так что давай не будем вдаваться в подробности.
  - Кто бы спорил, - фыркнула она. - Мы оба знаем, кто является твоей музой. Ладно, эту тему замнем, но все-таки мне не совсем понятно твое скоропалительное решение. А как же работа, семья?
  
  Про то, с каким скепсисом в офисе отнеслись к его заявлению об уходе по собственному желанию, Кирилл предпочитал не вспоминать. Но вот семейный скандал, когда он заявил, что уезжает на заработки с дядей Борей, получился нешуточным. Отец, правда, переговорив с братом с глазу на глаз, неожиданно поддержал сына, благословив его стремление научиться самостоятельности и независимости, а заодно попытаться заработать средства, чтобы достойно содержать будущую семью. Когда, как не в молодости, можно попробовать поэкспериментировать с собственной жизнью? В конце концов, всегда может вернуться к тому, с чего начал, и снова получить родительскую поддержку. Единственный и горячо любимый ребенок, все равно остается родной кровиночкой, независимо от того, сколько лет ему стукнуло...
  А вот мать категорически не желала слушать никаких разумных доводов. Сначала она попробовала лить слезы, причитая, что же он вытворяет, и где же его совесть? Дескать, не для того его рожали, растили-воспитывали, дали возможность получить высшее образование и пристроили на тепленькое местечко, чтобы он теперь в угоду своим 'хочу' трепал им нервы и заставлял переживать, отправляясь в несусветную даль, где практически отсутствовали элементарные блага цивилизации. Нормальные люди рвутся в Москву, чтобы хоть как-то пристроиться в большом городе, а этому приспичило заработать легких денег, неблагодарный!
  Впрочем, про 'легкие заработки' - это она слегка загнула, прекрасно понимая, что Борис никогда не искал легких путей, чтобы забыться в своем горе после гибели семьи. И сын, похоже, пошел характером в мужнину родню - вместо того, чтобы напрочь выкинуть из головы и из сердца непутевую девку, которая, по ее мнению, была ему вовсе не парой, оказался однолюбом.
  Поняв, что воззвание к совести Кирилла не нашли должного отклика, женщина решила сменить тактику и принялась саботировать сборы, демонстративно самоустранившись от помощи в поисках по дому в недрах шкафа, кладовки и антресолей необходимых походных вещей, которые Кириллу требовалось взять с собой.
  Грешным делом, мать Кира жалела, что вмешалась в свое время в его отношения с Оксанкой. Пусть бы себе встречались, лишь бы не торопились с женитьбой, по крайней мере, сын оставался бы рядом. Но, глядя на то, какими влюбленными глазами преданного пса, Кирюша пожирал свою подружку, ее не на шутку пугала перспектива в самом скором времени стать бабкой. А к появлению даже абстрактных внуков сорокапятилетняя женщина была пока не готова морально, не говоря уж о том, чтобы в доме по-настоящему поселились посторонние. Слишком тяжело было привыкать к мысли, что сын вырос и больше не нуждается в ее опеке и заботе. А уступать это почетное право какой-то там пигалице, к мнению которой любимое чадо прислушивается, и вообще оказалось сущей пыткой. Она уже заранее убедила себя, что ни одна из современных девиц не будет в состоянии должным образом позаботиться о доставшемся одной из них сокровище.
  Разве что дочь подруги более-менее отвечала строгим требованиям Кирилловой матери, да и то с большой натяжкой. Но обычно рационально мыслящий сын, ее воспитанный, вежливый, почтительный мальчик, уважающий мнение родителей, вдруг взбунтовался, решив кардинальным образом перекроить свою жизнь, и не желая уступать ее мольбам и требованиям.
  Отец переживал молча, стараясь сгладить конфликт и утихомирить жену, и с искренним сочувствием взирая на сына, мучающегося угрызениями совести.
  Присутствующий при сборах Борис тоже помалкивал, ехидно наблюдая небывалое в семье брата шоу, и прикидывая, не сорвется ли парень под моральным гнетом материнской любви и эгоизма, но старался не вмешиваться. Им в артель действительно нужен был еще один человек для полной комплектации команды, и желательно тот, на кого можно было бы положиться в любой непредвиденной ситуации, которых, к сожалению, оказывалось предостаточно. Естественно, он бы предпочел проверенного временем товарища, но когда встал выбор, взять ли рекомендованного, но никому неизвестного приятеля заболевшего старателя или собственного племянника, ищущего выход из ситуации с проблемами в личной жизни, Борис предпочел родственника, выторговав для новичка поистине льготные условия. Всего лишь пятипроцентный взнос в общий котел при распределении долевой выручки каждого из внесших свой вклад, когда будут подсчитывать очередной сезонный заработок артели. И хотя мужчина понимал, что принимает на себя огромную ответственность, сманивая домашнего мальчика, пусть и прошедшего армейскую школу, вкусить суровой таежной романтики, он все-таки хотел дать ему шанс. Настоящий мужик не должен бояться лишений и трудностей, чтобы уважать себя, тогда и остальные будут уважать и считаться с его интересами. Твердое и обстоятельно взвешенное решение племянника пришлось Борису по душе.
  Уже перед выходом из дома, мать встала в дверях, напоминая незабвенную Маргариту Павловну из культовой комедии восьмидесятых 'Покровских ворота', являя собой смешную и одновременно трогательную карикатуру на женщину, готовую к самопожертвованию тащить по жизни нелегкий крест материнской любви.
  У Кирилла внутри все переворачивалось от противоречивых эмоций. Жутко раздражала досада за встреченное со стороны матери непонимание, и жестоко мучили угрызения совести за то, что довел ее до такого, почти невменяемого состояния. Но перед глазами стоял 'вещий сон' с возвращением к СВОИМ ДЕВОЧКАМ, и сердце молодого парня согревала надежда, пустившая новые ростки после разговора с Леркой о том, что Оксана к нему до сих пор неравнодушна.
  Кир никогда не собирался всю жизнь держаться за материнский подол, как бы ей этого не хотелось, а уж теперь, когда надо было срочно спасать свою любовь, требующую материальных вливаний, молодой человек был настроен весьма решительно довести свою задумку до логического конца. Ну а если уж ничего не выгорит из этой авантюрной затеи со сменой рода деятельности, чтобы поскорее приобрести стартовый капитал, гарантирующий достойное содержание будущей семьи, по крайней мере, не будет повода сожалеть, что даже не попытался попробовать. Правда, неудовлетворительный результат Кирилл старался не рассматривать, очень надеясь, что переменчивая фортуна окажется благосклонной к его персоне.
  
  Выворачивать в очередной раз душу перед Леркой Кир считал неуместным, поэтому просто отшутился:
  - Ты угадала, мнение родни оказалось неоднозначным, но это в данный момент уже не актуально.
  - Сочувствую, - хмыкнула девушка.
  - Лер, я хоть и не на необитаемый остров уезжаю, но теперь неизвестно когда окажусь на связи, ты не удаляй меня из 'друзей' в соц.сетях, ладно?
  - Да я и не собиралась, - слегка удивилась Лерка.
  - И еще... - замялся Кирилл, - дело твое, захочешь ли ты передавать Оксане наш разговор...
  - Сказать, что в твоем сердце по-прежнему пылает костер? - поддела вредная девчонка.
  - Надеюсь, что Ксюха об этом и так догадывается, - грустно вздохнул молодой человек, стараясь не замечать издевки. - Может быть, действительно, не стоит ее волновать, если, конечно, эта информация ей вообще небезразлична...
  - Это ты верно заметил. Лучше не волновать, - согласилась Валерия.
  - Я хотел попросить тебя о другом, - решился Кирилл (все равно, иных вариантов добраться до любимой девушки у него не было). - Выложи, пожалуйста, сообщение, когда у Ксюхи родится дочка... Можешь приватное, я разберусь.
  - Эм... - слегка зависла Лерка. - А с чего ты взял, что именно девочка будет? Насколько я знаю, Ксюшка еще сама не в курсе пола ребенка.
  - Ну... - усмехнулся Кир, - я так загадал! А сына я и сам сумею сделать. Потом, когда вернусь.
  - Ну и самомнение у тебя, Королёв! - искренне восхитилась непрошибаемостью уверенного в своем праве на чужую жену Валерия.
  - Ага, не жалуюсь, - рассмеялся Кирилл, но тут же посерьезнел. - Я на тебя очень рассчитываю, Лер.
  - Хм, рассчитывает он... - скептически хмыкнула девушка. - Ладно, обещаю. Надеюсь, что мне это когда-нибудь зачтется на Небесах добрым делом.
  - Обязательно, даже не сомневайся, - похвалил сговорчивость подруги Кирилл. - Все, Лерчик, мне уже пора, - признался парень, взглянув на призывно махнувшего рукой Бориса, стоявшего вместе с несколькими их спутниками неподалеку, возле кучи сваленных прямо на пол баулов и огромных рюкзаков с походной экипировкой. - Удачи тебе, хороший человечек!
  - И тебе удачи, Кирюш, - искренне пожелала Валерия. - Береги себя, раз уж ты собрался Ксюху назад отвоевывать.
  - Обязательно!
  - А то, знаешь ли, обидно будет, если ты подведешь ожидания сделать мою лучшую подругу счастливой.
  - Я не подведу, Лер. Ты только не давай ей сомневаться в том, что я вернусь, ладно?
  - Ничего обещать тебе больше не буду, но постараюсь, - согласилась заговорщица. - Счастливого пути, Кир!
  - Пока!
  
  - Н-да... жизнь полна удивительных сюрпризов, - опустив замолкнувшую трубку, тихо прошептала взбудораженная ночным звонком и свалившейся на голову информацией, девушка.
  Не сказать, что она хотела бы оказаться на месте подружки, жизнь которой за последние полгода сделала слишком крутой вираж. Но вот именно сейчас по-доброму завидовала Ксюхе, сокрушаясь, что той достались сразу два великолепных образчика мужчин. Один красавчик безропотно женился, узнав, что скоро станет отцом, а второй романтик, опомнившись, что упустил свое счастье, теперь рискнул оставить беспечную городскую жизнь, чтобы попытаться вернуть свою любовь...
  И все-таки Лерка искренне желала удачи бывшему парню Оксаны. Хоть подружка и не делилась подробностями взаимоотношений в их семье, Валерия интуитивно чувствовала, что там скорее взаимная дружеская привязанность, основанная на уважении и доверии, чем действительно бушующая страсть большой любви. Кирилл приятно удивил своей одержимостью отбить любимую девушку у соперника, Лерка уж и не верила, что такие книжные страсти можно встретить в повседневной жизни.
  Удастся ли ей самой когда-нибудь испытать что-то похожее? И надо ли подвергать свои чувства серьезной проверке - тот еще вопрос.
  Впрочем, пока что все равно ни одного подходящего кандидата поблизости не наблюдалось. Ни на вакантное место спутника жизни, ни на роль генетического донора для ее потомства...
  А с другой стороны, отчаиваться не стоит - двадцать лет для привлекательной и уверенной в себе девушки еще не тот возраст, когда можно записывать себя в старые девы...
  
  ***
  
  Для майского дня темень, внезапно окутавшая город в четвертом часу дня, казалась неуместной, но с другой стороны, вполне вписывалась в представление о весенней переменчивости погоды. С утра светило яркое солнце, а полчаса назад неожиданно разверзлись хляби небесные, хотя вряд ли это выражение было подходяще в данной ситуации. Злой, порывистый ветер трепал ветви деревьев, тугие струи дождя яростно бились в лобовое стекло Ромкиной машины, но были не в состоянии проникнуть внутрь салона. Из-за начавшегося ливня видимость снизилась почти втрое, и как следствие, сразу же замедлилось движение транспорта. Похоже, что до дома и до нормального обеда они доберутся теперь не скоро.
  Артём поморщился, с завистью взглянув на жену, вскрывшую бутылку с йогуртом. Собственный желудок недовольно напомнил о том, что ему тоже не мешало бы проявить предусмотрительность, и в следующий раз брать с собой легкий перекус. Мысль о том, чтобы перестроиться из крайнего левого ряда, прижаться к обочине и сбегать в какой-нибудь из попавшихся по пути следования магазинчиков, чтобы купить себе хотя бы булку, не слишком грела. Гроза бесновалась, рассекая небо тревожными вспышками молний, и угрожающе рокотала близким громом. Даже если на минуту высунуться из машины, почти гарантированно сразу же окажешься промокшим до нитки. Зонт никто из молодых людей с утра взять не догадался, а, впрочем, при таком порывистом ветре, постоянно меняющем направление, зонтик вряд ли оказался бы полезен.
  Ксюшка, как обычно, словно почувствовав его мимолетный взгляд, сориентировалась, протянув ему бутылку с йогуртом:
  - Давай-ка пополам. Проголодался?
  - Все лучшее - женщинам и детям, - сглотнув голодную слюну, смутился Тёмка, великодушно отказавшись.
  - Перестань, - отмахнулась Анина дочь. - Я все равно одна столько не выпью. К тому же в дороге рисковать не хочу. Не люблю общественные туалеты.
  - Тогда сначала пей сама, - не согласился Артем, подозревая, что Ксюшка слегка лукавит.
  Но если девчонка что-то втемяшивала себе в голову, переубедить ее было крайне затруднительно.
  Сделав пару глотков и всучив спутнику оставшийся йогурт, Ксюха удобно откинулась на сидении и прикрыла глаза. Дождливая погода нагоняла сон, и очень хотелось сейчас оказаться дома под пледиком. Но, к сожалению, они были лишь на полпути к вожделенному счастью.
  
  Тёмка подогнал машину к самому подъезду, чтобы девушка не успела сильно промокнуть, добираясь до входной двери.
  Отогнав машину на стоянку, успевший насквозь промокнуть парень, несмотря на то, что мчался до подъезда со спринтерской скоростью, шумно перевел дыхание и потряс головой, по-звериному отряхиваясь от излишков влаги.
  - Тём, давай скорей, - позвала Оксана, оказывается, ждущая его в открытой кабине лифта.
  - Одну минуту, Ксю, - пообещал Артем, забирая корреспонденцию из почтового ящика.
  Помимо рекламных листов, которые парень сразу выкинул в стоявшую в углу картонную коробку (как раз для этих целей), в ящике оказались сразу две квитанции на оплату коммунальных услуг. Быстренько вскрыв их, Артем убедился, что реквизиты владельцев квартиры сменились, и, взглянув на итоговую сумму, помрачнел. Почему-то остро резануло осознание того, что теперь, после Ромкиного свадебного подарка, совестно подсовывать бывшему хозяину квартиры эти квитанции для оплаты. В конце концов, он сам в состоянии заработать на то, чтобы оплачивать жилье собственной семьи.
  И этот вопрос нужно было решать в срочном порядке. На разовых халтурах вряд ли удастся заработать сразу шесть с половиной тысяч.
  - Ксюх, мне надо будет уйти вечером, - сообщил Артем, пропуская Оксану в квартиру.
  - Что случилось? Вы же с Ромой собирались...
  - В другой раз сходим, - отмахнувшись, перебил парень, опередив попытавшуюся согнуться девушку, чтобы развязать затянувшийся на ее удобных спортивных тапочках шнурок.
  Причем вышло это настолько органично, что Ксюха невольно улыбнулась - такая ненавязчивая забота вызывала благодарный отклик.
  - Спасибо, - улыбнулась Оксана, погладив мужа по светлой макушке и поймав себя на мысли сожаления о том, что Ромка заставил его обкорнать волосы. На самом деле с короткой стрижкой Артем стал выглядеть взрослее и брутальнее, но ей нравился его образ с хвостиком. - Обедать будешь?
  - Да, только пару звонков сделаю, - взяв у Аниной дочери легкую курточку, Тёмка повесил ее на вешалку.
  - Я разогрею пока, - пообещала девушка, отправляясь на кухню. - А ты сразу переоденься в сухие вещи, потом уже звонить будешь.
  
  - И все-таки, что случилось, Тём? - попробовала выпытать Оксана, складывая тарелки после обеда в раковину.
  Пока она крутилась на кухне, разогревая суп и второе, слышала обрывки разговора Артема. Похоже, что у него не слишком срасталось задуманное, но, в конце концов, до чего-то удалось договориться с четвертым или пятым абонентом. Внезапная перемена планов парня слегка напрягала.
  Немного поколебавшись, Тёмка вытащил из кармана джинсов квитанции и протянул ей:
  - Я думаю, что неправильно заставлять Ромку платить за нашу квартиру, Ксюш. Тем более в этом месяце дофига получается.
  - Согласна, - кивнула девушка, взглянув на бумаги. - Не забывай, что мы тут не прописаны, поэтому тарифы за услуги повышенные, к тому же теперь какие-то умножаются на два. Ты на халтурку пойдешь?
  - Да. Ты пока квитанции у себя в комнате положи, чтобы Ромычу на глаза не попалась.
  - А ты за вечер сможешь заработать почти шесть с половиной тысяч? - засомневалась Оксана.
  - Это вряд ли, но там написано, что надо до десятого числа заплатить, так что время еще есть. Блин, как нарочно, пока ни одного предложения о создании сайта, - досадливо поморщился Тёмка.
  - Бррр... в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выведет, - передернула плечами Ксюха.
  - Не выгонит, Ксю, - поправил Артем, усмехнувшись. - А если животинку не выводить, то она или в квартире нагадит, или сдохнет в мученьях.
  - Пожалуй, - улыбнулась девушка. - На машине поедешь? Представляю, какой фурор произведешь, подъехав на джипе, чтобы перебиться случайным заработком.
  - Нет, - хохотнул Артем. - На байке.
  - На улице дождь идет!
  - Ксюх, он, во-первых, почти закончился, а во-вторых, в пробках торчать не придется.
  - Далеко ехать?
  - Склад в Химках.
  - Да уж... - согласилась Оксана, - не близко. Но как ты все-таки на байке-то? Там же лужи кругом.
  - Не переживай, я комбез натяну. И мне уже пора отчаливать...
  - А мотоцикл не страшно бросать?
  - На стоянку загоню.
  - Думаешь, твой монстр будет смотреться менее странно, чем джип?
  - Естественно! Мало ли, может, мне родители купи, а на бензин зарабатывать самому приходится. Это нормально.
  - Ну, как скажешь, - скептически хмыкнула Оксана. - Сделать тебе бутерброды с собой? Может, кофе?
  - Не надо, спасибо. Там кофе в автомате продается. Только ужин мне оставьте, пожалуйста.
  - Ты допоздна, что ли?
  - Как получится, - пожал плечами Тёмка, облачаясь поверх обычной амуниции еще и в комбинезон-дождевик из нейлона с ядовито-желтыми вставками.
  Выбирал его Рома. Артем хотел обычный, полностью темный, чтобы не слишком была заметна грязь и мокрые потеки. Собственно, он и нужен был именно для езды по бездорожью или в дождливую погоду. Но у партнера оказались свои представления о том, что важнее. Ромка считал, что яркий 'кислотный' окрас сделает его заметнее на дороге для прочих участников движения. Спорить с ним оказалось бесполезно.
  - А заниматься когда будешь?
  - У нас завтра, к счастью, не семинар, а лекции.
  - А топик по инглишу? - не унималась наставница.
  - Ксюш... там таблицу надо сделать, - поморщился Тёмка.
  - Угу, ее еще неплохо бы выучить, - поддела она.
  - Да ладно, мы же похожую с тобой учили. Просто повторить придется. Ночью посижу, - отмахнулся парень.
  - Ромка будет счастлив, - съехидничала Оксана. - Ладно, солнце, удачи!
  - Ага, давай, пока! - чмокнул Артем девушку в щеку.
  На самом деле очень не хотелось никуда идти, потому что действительно рушились намеченные на сегодня планы, но завтра была тренировка в спортклубе, так что вечер в любом случае пропадал. Ничего, Ромка немножечко поскучает, зато самого не будет грызть совесть. На покупку квартиры для собственной семьи ему, конечно же, в ближайшем будущем, нереально заработать, но уж осилить оплату коммунальных услуг он в состоянии.
  
  Выпроводив мужа, Ксюха подошла к окну, за которым и впрямь гроза почти совсем утихла. Один край неба заметно просветлел. Распахнув дверь на лоджию, девушка с удовольствием вдохнула полной грудью влажный, наполненный озоном и ароматом свежей листвы, воздух.
  Оксана постояла на балконе, наслаждаясь упоительной прохладой, зябко передернула плечами и поспешила вернуться в комнату. Взгляд зацепился за мягкий плед, манивший устроиться под ним на уютном диване, и вздремнуть пару часиков.
  Однако она мужественно прошла мимо, решив тоже внести свой вклад в семейный бюджет. Было бы очень странно предлагать Тёмке деньги, подсунутые матерью, поэтому девушка позвонила своему куратору, которая как-то предлагала подзаработать переводами. Надо упомянуть, такие предложения поступали не всем сокурсницам, а только тем, за кого, по словам преподавательницы, ей было бы не стыдно поручиться. В результате все стороны оставались довольны - вроде и языковая практика, да еще и небольшая денежка в придачу. Ксюха, правда, никогда не интересовалась, преследует ли какую-либо выгоду посредница, или это все основано на голом альтруизме с ее стороны.
  
  Ксюшке повезло, клиент готов был скинуть небольшой текст, за который обещал полторы тысячи рублей, а если получится быстро перевести и превратить в удобоваримый вариант, то и все две.
  Отложив задания универа в сторону, Оксана с воодушевлением принялась за дело. Усложнялось все тем, что текст был сугубо специфический, что-то о нанотехнологиях в области металлургической промышленности.
  Перелопатив кучу справочников и информации в Интернете, и, на всякий случай, скинув черновик куратору с просьбой указать на грубые ошибки, она все-таки справилась, заодно получив похвалу от наставницы, нашедшей всего пару мелких простительных огрехов.
  Отослав текст заказчику, Ксюшка довольно улыбнулась пришедшему сообщению, что на ее банковскую карту зачислено две тысячи рублей.
  Однако ее лепта в общий бюджет обескуражила вернувшегося вечером Артема, который заартачился, категорически отказавшись принимать ее материальную помощь, и велел потратить заработанное 'на булавки', дескать, у них в семье - он мужик и добытчик! И в нормальных семьях так вообще-то принято.
  
  Ксюха была с ним, в общем-то, согласна, ей и самой нравился такое распределение ролей и ход мыслей парня. Но разве же в их случае, когда у них формальная семья, и, скорее, партнерское соглашение, оформленное официально?
  В результате долгих прений Артем все-таки согласился принять единовременный вклад, предупредив, чтобы она даже и не парилась по поводу того, где и как он заработает на оплату коммунальных услуг в будущем.
  Но когда новые хозяева жилья пошли сознаваться хмурому Роману, не понимающему, что за причина вынудила Артема поменять планы на сегодняшний вечер, и гордо выложили квитанции и деньги, тот просто выпал в осадок. Приличных слов у Ромки не находилось, потому что сияющие ребята явно нуждались в похвале, а не в порицании. И пока он собирался с мыслями, как бы подоходчивее объяснить (так, чтобы не обидеть) своим близким 'политику партии', в гости заглянула Анна.
  Сегодня после работы Егор должен был заехать на дачу проведать свою мать, и, видимо, немного загостистился, потому что позвонил лишь десять минут назад сообщить, что он уже выехал в сторону города. Аня вообще отговаривала его мотаться по дорогам на ночь глядя. Лучше бы нормально выспался, и с утра сразу поехал на работу. Но Панов предпочитал ночевать с ней в одной постели. Это льстило и согревало женщине душу, заставляя давить на корню сомнения по поводу рациональности подобной самоотверженности.
  Пользуясь отсутствием любимого и тем, что сделавший уроки сын уселся за комп, Аня напекла слоеных пирожков с яблоками и корицей, разделила получившееся на две части, и отправилась к соседям, проведать старшего ребенка, по которому успела соскучиться, не видев дочь целых два дня.
  
  ***
  
  - Ань, скажи им! - потребовал Ромка, негодующе кивнув на злополучные квитанции и деньги, едва женщина переступила порог кухни, где собралось все семейство. - Они что с ума посходили, думают, я не в состоянии 'коммуналку' оплатить?
  - Прости, не совсем поняла, в чем проблема? - удивилась Анька такому странному приему. Обычно ее встречали более радушно, тем более с гостинцами.
  - Что непонятного? Вместо того чтобы заниматься своими уроками, они решили облегчить мне жизнь! Один, блин, приполз еле живой, и вторая вместо отдыха корпела над переводом! И как я себя теперь должен чувствовать, когда они у меня за спиной решили заняться трудовой деятельностью?
  - Эээ... - растерялась Аня, поочередно окинув взглядом обитателей соседской квартиры. - Ром, успокойся. Ничего непоправимого не произошло. Это теперь их собственность, вот пусть и учатся распределять доходы-расходы. По-моему, они молодцы, - ободряюще улыбнулась она насупившимся Тёмке и Оксане.
  - Это неправильно! А я тогда на что? - не унимался Роман Сергеевич.
  - Ты им не папочка, Ром. Они взрослые люди, дай им почувствовать свою самостоятельность и повод уважать себя. Пусть тяжело, но зато будут знать, что на халяву не проживешь.
  - И ты туда же? - укоризненно покачал головой Ромка.
  - Я, например, одобряю их решение, и как они разберутся между собой - это их дело.
  - Что значит - их дело?! Ничего подобного! Ксюхе и так нагрузки хватает в ее положении...
  - Рома, прекрати. Не передергивай. Ну потренировалась девочка с переводами вместо того, чтобы посмотреть пару-тройку серий очередного фильма. Это еще не повод бить тревогу. В конце концов, не каждый день такое происходит, - обойдя стол, оказалась Аня за спинами сидевших рядышком молодоженов и ободряюще приобняла сразу обоих - дочь и зятя.
  - Спасибо за поддержку, мам, - кивнула Оксана. - Я им то же самое говорила. А то вдвоем на меня накинулись, редиски!
  Анино прикосновение, совершенно без какого-либо 'злого умысла', для напряженного парня оказалось похожим на электрический разряд. Артем непроизвольно вздрогнул. От теплой мягкой ладони женщины, к которой у него было неоднозначное отношение, вкусно пахло пряностями. Тёмка машинально перехватил ее ладонь, мягко опустившуюся ему на плечо, и поднес ближе к своему лицу. С наслаждением вдыхая приятный аромат, мимолетно коснулся губами ухоженных пальчиков, непреднамеренно заставив теперь замереть в ступоре Аню. В этом жесте юноши вряд ли было что-то эротическое, скорее, молчаливое выражение благодарности сразу за все: и за поддержку в его самостоятельном решении, и за угощение к чаю.
  Ксюшка даже не обратила внимания на короткий обмен не к месту проявившимися эмоциями между матерью и Тёмкой. Зато эта невинная сценка не оставила равнодушным Романа. Полоснув взглядом по скульптурно застывшей композиции из троих оппонентов, Рома попытался взять себя в руки, понимая, что его никто не собирался дразнить, и тем более заставлять подозревать что-то лишнее. Но все равно пришлось стиснуть челюсти, чтобы не вырвалось недовольное замечание женщине, позволившей себе слишком близко подойти к ЕГО парню.
  Интуитивно почувствовав флюиды негодования, направленные на нее, Аня подняла голову и встретилась с предупреждающим взглядом мужчины. Удивленно приподняв бровь, она уже собралась прямо спросить о причине ярко выраженного раздражения, но тут на нее снизошло озарение. Закусив губу, чтобы не рассмеяться внезапной вспышке ревности старшего соседа, женщина укоризненно покачала головой, заставив бедного страдальца, встретившего непонимание со стороны близких, смущенно отвести глаза. Не желая добавлять Ромке еще один повод для расстройства, она поспешила мягко высвободить попавшую в плен ладошку и отступить назад.
  Молодежь даже не заметила короткой 'дуэли' взглядов старших.
  Оксана кивнула на пустой стул:
  - Присаживайся, мам. Я сейчас чайник поставлю, - поднялась девушка.
  - Я сам, - остановил ее жестом Артем, сидевший ближе к электрическому чайнику.
  Приподнявшись, Тёмка нажал кнопку и снова уселся на место рядом с женой. Выставленное на стол блюдо с пирожками источало аппетитные запахи, наполняя кухню ароматом свежей выпечки, яблок и корицы, и невольно смягчая накалившуюся атмосферу в доме.
  Роме не хотелось сдавать свою принципиальную позицию в обсуждаемом вопросе, но он уже и сам почувствовал, что слегка перегибает палку с претензиями к Артему и Ксюшке.
  Обведя собравшихся хмурым взглядом, Роман Сергеевич вынес вердикт:
  - Значит так, девочки-мальчики, я до глубины души тронут тем, что вы приняли такое решение и проявили немного самостоятельности, но я не хочу, чтобы эта прихоть оказалась в ущерб вашей учебе. Пока я в состоянии оплачивать коммуналку, я это буду делать сам. А ваша задача - успешно учиться и не создавать мне моральных комплексов, ясно? Вот сдадите сессию, захочется поработать - вперед!
  - Рома... - скривилась Ксюшка, - твой speech бесподобен, но...
  - Я уже тридцать лет "Рома"! На правах старшего, я решил и постановил. Единогласно. Всё! Дискуссии и жаркие прения откладываются до успешной сдачи ваших экзаменов.
  - Деспот... - хмыкнул Артем, встав, чтобы заварить чайные листья крутым кипятком.
  - Задавил авторитетом... - буркнула Оксана. - Ром, ты путаешь понятия 'единогласно' и 'единолично'. А я все равно согласна с Тёмкой! Уже двое против одного! Мам?
  - Я воздержусь, пожалуй, - задумчиво улыбнулась Аня. - В глубине души я согласна с вашим решением, детки, но предложение Ромы на данный момент мне кажется более рациональным.
  - Ну вот, значит так и будет! Давайте пить чай, - устало предложил мужчина, решив сменить животрепещущую тему обсуждения.
  На некоторое время воцарилась благодушная атмосфера чайной церемонии, но Ромка все еще никак не мог расслабиться.
  И после того, как Анна отправилась к себе домой, завелся по-новой:
  - Да я вообще не понимаю, зачем нужно было убивать так бездарно свое время?! Тём, много ты заработал за четыре часа? Да еще на дорогу сколько времени потратил.
  - Да на дорогу в общей сложности около часа всего. Ром, скажи честно, тебе просто было без меня скучно, - лукаво улыбнувшись, попытался пошутить Артем.
  - Точно, - сдала Ксюха старшего парня, - он весь вечер слонялся по квартире, как неприкаянный.
  - И это тоже, - не стал отрицать Роман, не собираясь признаваться в том, что успел не только соскучиться, но и придумать кучу разных версий, побудивших Тёмку сорваться куда-то в неизвестном направлении.
  - Ну, допустим, за один раз я на квартплату не заработал, - досадливо подтвердил Артем. - Это только на съемках для каталогов человеку без опыта работы фотомоделью платят нормально, лишь бы внешность соответствовала. Но пока никаких предложений, кроме как сняться для рекламы нижнего белья не поступало...
  - Убью, - 'ласково' обнял Рома любовника, слегка сдавив его шею.
  - Я не согласился, кхе... - поспешил откреститься полузадушенный Артем, страдальчески поморщившись. - Отцепись, Ромыч, кхе... я пошутил!
  - То-то же...- нехотя расцепил объятия Роман.
  - Ну, разве что еще на мойке можно... - поочередно склоняя голову вправо-влево, потянул сдавленные мышцы шеи Артем, постаравшись незаметно потереть ноющее плечо, на котором наверняка остался синяк после небольшого инцидента на складе.
  - На какой мойке? - подозрительно прищурился Рома. - Где клиентам не только машины моют, но и показывают эротическое шоу, 'невзначай' обливая друг друга из шланга, чтобы мокрые футболки красиво облепляли тела? И где тебе обязательно надо было выйти из машины, чтобы тоже попасться на глаза каким-то престарелым барышням, которые едва слюной не захлебнулись?
  - Угу, и еще двоим козлам на BMW M6 Convertible, - вздохнул Тёмка. - Помнишь?
  - Ага, - злорадно ухмыльнулся Рома. - Особенно то, как они расстроились, когда поняли, что... - резко заткнулся он, опомнившись, что они обсуждают свои воспоминания при заинтересованно притихшей Оксанке. - В общем, фиг тебе! Никаких съемок и моек машин!
  - Ну что ты так категорично-то? - поддразнил Артем. - Зато, небось, какие чаевые пацанам отстегивают...
  Но Рома уже совладал с собой и не купился на дешевую подначку, прекрасно осознавая, что Тёмка только языком горазд трепаться про прилюдный стриптиз. И лучше уж еще раз отправится разгружать какие-нибудь ящики-коробки, чем выставит себя напоказ похотливым любителям поглазеть на выразительный контур молодых тел под мокрой одеждой смазливых парней.
  - Если очень хочешь подработать, в воскресенье в коттедж заскочим. Надо систему отопления проверить. Заодно и машину мою помоешь, - великодушно предложил Рома. - Но в субботу, как и договаривались - на трек...
  - Уже можно кричать 'ура!'? - поинтересовался Артем, опасаясь спугнуть радостную новость.
  Поводов было целых два: первый - посещение мототрека, а второй - завуалированное предложение Романа о горячем свидании подальше от посторонних глаз. Последний раз мойка машины 'в домашних условиях' почти достроенного подземного гаража в Ромкином коттедже закончилась весьма интригующе.
  Секс на первобытных инстинктах... пожалуй, ту вспышку необузданной страсти занятием любовью все-таки не назвать, но сумасшедшие впечатления и даже пара дней общего недомогания (а не только проблем с наиболее поюзаной частью тела - задницей) того стоили.
  - Иди таблицу свою учи, - вздохнул Рома, слегка подтолкнув партнера в сторону их комнаты. - И Ксюхе спасибо скажи, что уже нарисовала ее.
  - Правда? - обрадовался Тёмка, обернувшись к девушке. - Спасибо, Ксюшонок!
  - Да мне не трудно, - пожала она плечами.
  - Конечно, не трудно, - передразнил Роман. - Но...
  - Не занудствуй, Ром, - поморщилась девушка, перебив очередную порцию нравоучений. - Мамка рассказывала, что когда они с отцом поженились, она вообще для него лекции переписывала, пока он зимой по вечерам платформы от снега чистил.
  - Да ну? - удивился Тёмка.
  - В то время это и впрямь нормально было, - припомнил Рома. - Вместо гастарбайтеров из Средней Азии на неквалифицированную и временную работу предпочитали нанимать студентов. Особенно тех, кто гарантированно будет заинтересован в обеспечении молодой семьи...
  - Ладно, мальчики, экскурс в историю двадцатилетней давности весьма познавателен, но я уже, наверное, спать пойду, - сладко зевнула Оксана, прикрыв рот ладошкой.
  - Блин! Уже первый час ночи, а ты еще не в кровати, - спохватился Рома. - Давай скорее укладывайся, я тебе сказку почитаю.
  - Ром, - улыбнулась Оксана, погладив себя по животику, - мы сегодня и без сказки на ночь заснем за две минуты.
  - Устала? - сочувственно спросил мужчина.
  - Есть немного. А ты лучше Тёмку по таблице погоняй, - посоветовала Анина дочь.
  - А, может, лучше у меня спросим? - заметил Артем.
  - Не вредничай, Тём. В следующий раз обязательно поинтересуемся твоим мнением, - подмигнула Оксана мужу, понадеявшись, что тот и сам догадается, как заставить Ромку расслабиться и отпустить ситуацию, которой он предает слишком большое значение.
  
  Таблица употребления всех 16-ти времен в английской грамматике была составлена грамотно и существенно облегчала закрепление очередной трудной темы. Но Тёмка выдержал лишь полчаса и неожиданно вырубился, пока Рома брал паузу на обдумывание очередного каверзного вопроса по изучаемой теме.
  - Чудовище! - буркнул Роман, невольно зевнув, глядя на сладко посапывающего парня. - Говорил же, разденься сначала...
  Хотя да... Это была не лучшая идея. Если бы разделись сразу, вряд ли смогли бы выучить хоть часть задания.
  Будить любовника для того, чтобы продолжить выносить ему мозг, показалось слишком жестоким. Старший парень захлопнул толстую тетрадь и отложил ее в сторону. Честно сказать, ему и самому уже лениво было шевелиться, но мысли о том, чтобы спать в одежде, он отмел. Ночью будет некомфортно, да и с утра не останется удовлетворительного чувства полноценного отдыха.
  Кряхтя, Ромка приподнялся и принялся разоблачать равнодушного к данной процедуре Артема. Младший парень, не желающий, чтобы его хоть как-то кантовали, лишь недовольно морщился во сне, не помогая, но и не сопротивляясь. Роптать на неудобство выпавшей ему миссии Рома не стал, Артему тоже не раз приходилось бывать ему нянькой. И наверняка любимому мальчишке приходилось труднее. В расслабленном, бессознательном состоянии создается ощущение, что подвергающееся экзекуции тело становится раза в два тяжелее и неповоротливее.
  Домашние спортивные штаны сползли с узких бедер Тёмки вместе с боксерами, но натягивать трусы обратно Рома не стал. Даже если Ксюхе приспичит утром зайти и что-то спросить, девушка деликатно постучит в дверь, дав им возможность одеться или хотя бы прикрыться.
  Хорошо, что кровать они все-таки успели разобрать, и теперь Ромка просто перекатил обнаженную сонную тушку на свободное место, выдернув из-под нее одеяло.
  Однако Тёмка тут же снова раскинулся на матрасе морской звездой, пробудив в любовнике сразу несколько противоречивых желаний.
  - Двигайся давай, - аккуратно пихнул Роман парня подальше от края дивана, мужественно решив ограничиться самым правильным из возникших желаний - просто лечь спать.
  - Не пихайся, Ромыч, и так все ноет... - сонно пробормотал Артем, сделав попытку отодвинуться, но не слишком преуспев в своем порыве.
  - Я так и знал, - укоризненно заметил Рома. - Давай укладывайся на живот, хоть мышцы разомну, что ли...
  - Угу, давай... только понежнее... - согласился Тёма, усилием воли все-таки заставивший себя перевернуться.
  - Как получится! - отрезал Рома сердито. - Это еще что за фигня? - осторожно прикоснулся он пальцами к лиловому пятну, расплывшемуся от правого плеча до лопатки, которое было заметно на светлой коже парня даже в сумерках погруженной в темноту комнаты.
  - Сшшш... - непроизвольно дернулся Тёма, - аккуратней...
  - Откуда эта 'красота'? - настойчиво повторил вопрос Роман.
  - Неудачно прислонился... - зевнув, нехотя отозвался Артем.
  - Где?! - прошипел Рома.
  - На работе... - пробормотал юноша, снова отрубаясь.
  - А поподробнее? - потормошил его любовник.
  - Ромыч, давай завтра... - поморщился Тёмка. - Ничего интересного, чесслово...
  - Сто рублей убытка, - прокомментировал Роман. - Ты хоть чем-нибудь намазал?
  - Не парься, Ром. Само пройдет. Давай уже поспим, а? - с трудом приоткрыв припухшие веки, умоляюще взглянул Артем на обеспокоенного мужчину.
  - Ага, а завтра на тренировке тебе добавят, и рука плетью повиснет, балбес! - досадливо посетовал на беспечность любовника старший парень, поднимаясь, чтобы сходить за средством от ушибов.
  
  Вернулся он с тюбиком мази буквально через пару минут, но Артем уже снова сладко спал, зарывшись лицом в подушку.
  Рома усмехнулся, постоял в нерешительности, соображая, будить его или не стоит, но решил, что все равно бесполезно. Включив ночник и аккуратно намазав огромный синяк, (который при свете все-таки оказался не таким пугающе-жутким), молодой мужчина завернул крышку тюбика и сходил помыть руки. Вернувшись в комнату Рома быстро разделся, забрался на кровать, осторожно устроившись над Тёмкой, упираясь коленями в матрац.
  Несмотря на предосторожности мужчины, старавшегося не задеть пострадавший участок плеча, от грубоватого массажа (а как иначе промять все натруженные мышцы?) Артем все-таки вырвался из плена сновидений. Страдальчески сморщившись, юноша завозился под любовником, бессознательно пытаясь увернуться от сильных пальцев, разминающих его спину и шею.
  - Лежи смирно, - велел Рома, - скоро будет легче.
  - Уже...
  - Что, полегчало?
  - Почти. Спасибо, Ром.
  - Вот, помни мою доброту, - переключился Ромка с жесткой разминки на более щадящую, почти ласку, заставляя Тёму снова расслабиться. - Ну, раз ты проснулся, расскажи, что с тобой приключилось?
  - Издеваешься? - зевнул Артем. - Ты специально меня так тискал, чтобы я проснулся? - предположил парень.
  - Как тебя угораздило так приложиться? - терпеливо повторил свой вопрос Рома, проигнорировав подначку.
  - Да фигня, Ром. Там два придурка гонки на погрузчиках устроили. Ну и один не вписался в пролет между стеллажами...
  - И? - напрягся Роман.
  - Стойка стеллажа слегка погнулась, пара коробок сверху слетели...
  - Ну, а дальше?
  - Все остались живы.
  - Да плевать мне на всех! - взорвался Ромка. - Откуда у тебя синячище?!
  - Я успел отскочить, чтобы коробки на голову не шмякнулись, но зато плечом припечатался к какой-то железке в другом ряду стеллажей...
  - Твою мать! - в сердцах высказался Роман. - А если бы все-таки по башке прилетело? Кто-нибудь за технику безопасности там отвечает?
  - Откуда мне знать? Наверное, отвечает. Ромыч, вот только не начинай нагнетать, - досадливо поморщился Артем, жалея о том, что проговорился об инциденте. - И маму мою не трогай... Давай лучше спать.
  - А мне не спится теперь, - судорожно выдохнул Рома, чувствуя, как запоздалый страх за жизнь Тёмки неприятным холодком растекается по позвоночнику, затихая в кончиках пальцев легким покалыванием. Чья-то халатность и преступная глупость могла запросто изувечить единственного человека, которым он дорожил, или вообще лишить его жизни. - В задницу твои случайные подработки, понял?!
  - Все нормально, Ром, правда, - попытался утешить его Артем.
  - Нет, не нормально. И ты это сам прекрасно знаешь...
  Хорошенько промятые мышцы приятно ныли, а уж в совокупности с все более замедляющимися поглаживаниями и прикосновениями просто уносили Тёмку в сладкую нирвану. Ссориться и спорить с Романом сейчас не было ни сил, ни желания.
  - Перестань, - неловко обернувшись, из-под густых ресниц взглянул Артем на любовника, усевшегося на его бедра. - Вот он я - живой и почти невредимый. И весь твой... - слегка поерзал юноша, подтверждая свою живучесть.
  - Я с тобой с ума сойду, - непонятно к кому обращаясь, вслух пожаловался Ромка, устало ткнувшись лбом в спину раскинувшегося под ним парня.
  С одной стороны было бы очень заманчиво воспользоваться расслабленным, разнеженным от массажа телом, а с другой все-таки хотелось живого отклика, чтобы видеть и чувствовать, что и партнер испытывает полную гамму ощущений, а не просто позволяет утолить проснувшееся желание.
  Теплая кожа любовника источала едва слышный цитрусовый аромат геля для душа, к которому примешивался терпкий запах мази от ушибов. Глубоко вздохнув, втягивая странный, но почему-то волнующий букет запахов, Ромка почувствовал, как захлестнувшая волна негодования на каких-то козлов, из-за которых Артем получил синяк, начала отступать.
  Прижавшись губами к ложбинке позвоночника, мужчина на какое-то мгновение замер, будто энергетический вампир, нуждающийся в подпитке эмоций. А затем начал медленно подниматься вверх, оставляя кончиком языка влажную дорожку и заставляя Артема довольно ежиться от нехитрой ласки.
  Однако добравшись до шеи, Рома скользнул губами к уху парня:
  - Спокойной ночи, чудовище мое родное, - прошептал он почти нежно.
  Укрыв обоих одеялом, старший парень аккуратно обнял младшего и замер.
  - И это все? - осоловело пробормотал обескураженный Артем. - Вот это облом-с...
  Впрочем, на большем он не настаивал. Действительно очень хотелось спать. Видимо, Рома интуитивно чувствовал его состояние, поэтому так легко отказался от продолжения активного действия. Но смутное чувство вины за то, что заставил своего парня понервничать этим вечером, подстегнуло Тёмку придвинуться еще ближе, и, устраиваясь удобнее, вклинить согнутую в колене ногу между ног любовника.
  Рома гулко сглотнул, неоднозначно относясь к такой искушающей близости, переместил ладонь на поясницу парня, машинально скользнув чуть ниже. Он очень надеялся, что не придется вставать и искать для Артема трусы, чтобы не поддаваться соблазну, и ограничиться почти невинной лаской. Слишком непросто было удержаться от едва ощутимого поглаживания самого начала ложбинки между упругих ягодиц мирно сопевшего на ухо юноши. Неизвестно, чувствовал ли что-нибудь Тёмка, снова провалившись в сладкую дрему, но Рому это действие однозначно успокаивало и приносило долгожданное умиротворение. В самом деле, повода для беспокойства теперь нет. Тот, кто дороже собственной жизни - находится рядом...
  
  ***
  
  ***
  
  
  
  
  
  
  
  
  4-я часть романа выложена полностью на сайте "Призрачные миры": ЗДЕСЬ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"