После первого допроса с пристрастием, на котором ему пришлось присутствовать в роли писаря, Мартин уже окончательно утвердился во мнении, что отец Паоло предаёт идеалы, а, следовательно, и интересы ордена...
Забросив в сторону "гостей" последние дымовые шашки, Неяр, отстреливаясь, действительно, сумел вырваться из кольца окружения. У него оставалась обещанная фора в 5-7 минут времени, которую он собирался использовать по максимуму.
Удрать от погони удалось, но надолго ли? Этот вопрос гложит всех ребят без исключения. Еще и проблемы с неким иным измерением... на что теперь надеяться, когда дом позади? И удастся ли вернуться?
Несмотря на то, что Петя еще более невыносимый, чем Оля, даже у него есть своя трогательная история, повествующая о первой встрече с прекрасным конем... или все не так сентиментально как кажется на первый взгляд?
Город качает в ладонях чуму и баюкает страх, поёт колыбельную для всех отчаявшихся. А по улицам, от дома к дому, бродит понурая смерть с ученицей. Антиутопия. История одиночества.
Какие проблемы могут возникнуть у могущественного тысячелетнего существа, решившего отречься от престола и начать новую жизнь? Принцесса Луна считала, что таких не может быть в принципе, но вскоре поняла, что жизнь намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Даже если ты способна ...
30-01-16-14-45- высоцкий - был - для всех - что б - друг - ему - знать - все что б - тоже -=а - жызнь - что б - замкнутый - есть - круг --==- где - мир - за все - дороже -=-=
Думаю, нужно как-то прокомментировать этот рассказ. Так вот, прежде всего это вымысел, литературная фантазия. Это не суициидальный бред, а скорее эксперимент на заданную тему. Если у кого-то он вызовет некоторую оторопь, чувство гадливости, что ли, то это будет, наверное, именно той ...
Поверхность озера была зелёной и тёмной, золотая листва сверкала в воде. Мужчина сидел у костра и смотрел в глубины водоёма. Дул северный ветер, даже близость огня не могла полностью согреть отдыхающего. Стайки комаров норовили испить свежей крови, не обращая внимания на дым.
Ночь, улица, фонарь, аптека... Ой, где-то это уже было... А. ну конечно же, Александр Блок! Тогда так: унылая ночь, вымершая улица, разбитый фонарь, отсутствие аптеки... Это Советский Союз на рубеже восьмидесятых годов. И в этом мире живут наши главные героини - девчонки-десятиклассницы, ... ...
Сделанное хасидом Шломо открытие в науке изрядно взволновало раби Якова. Цадик верил и не верил. Даже если идея о мыслящих камнях есть всего лишь мистификация - Шломо имел слабость к этому жанру изобретательства - тем не менее высказанное воззрение показалось Якову перспективным - ...
"Из ловушки веток выходит черная фигура с горбом, укрывается в тени вдоль домов, не оглядываясь и без слов, а под круглым пятном света фонаря видно, что и не горб у него, а мешок и вцепившиеся в него руки. Останавливается автомобиль, проезжавший мимо совсем недавно, и его мутные глаза ...
Действие романа ЈДогоняя ПтицуЋ происходит в начале 90-х. После распада СССР Россия, Украина, Крым остаются единой постсоветской вселенной, а герои книги странствуют по ее просторам в поисках чудесного*. Существует гипотеза, что в отдельные периоды времени небо подходит к земле ...
Виталик пообещал и понуро побрёл вдоль вечернего пыльного шоссе, а мимо него летели торопливые вечерние машины. Однако с другой стороны, в метре от трассы, широко раскинулось огромное кладбище, залитое светом битых фонарей. Низкий бетонный забор не скрывал жуткий, ощетинившийся иглами ...
Если этому сеньору дать понять, что я иду за ним, наверняка откроется какая-нибудь из его тайн, - думает дон Хуан. – Тайны и странности плетутся за ним, привязанные к тому его взгляду, что бросил он на остановке, и чтобы избавиться от них, следует очень постараться.
В сложный, для всего общества полуразвалившейся страны период, по стечению обстоятельств, пересекаются судьбы двух абсолютно разных людей. По иронии судьбы родители каждого нарекли их одинаковыми именами. Обоих зовут в простонародье Саша. От греческого Александр - защитник. Они разные ...
Жанр этого произведения определён автором как плутовской роман. Здесь я, в меру своих возможностей, попытался продолжить традиции, заложенные Франсуа Рабле, Марком Твеном, Гашеком, Ильфом и Петровым, Жоржи Амаду, Войновичем.