Кан Ева
Связь: по ту сторону

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Было у вас когда-нибудь такое чувство, что будто висишь над пропастью на одних кончиках пальцев, силы уже кончаются и ты вот-вот упадешь? И думаешь, как же ты дошел до жизни такой, все же было хорошо... Друзья-знакомые ходят мимо и не видят, что ты висишь! Над пропастью! И вот-вот сорвешься. Нет, есть, конечно, близкие друзья, которые пытаются тебя вытянуть за шкирку, дают "ЦУ" как надо висеть, чтобы руки не так сильно уставали... Вот так и висишь как идиот, с мыслью, когда же это все закончится, пока однажды мимо не пройдет человек, который просто увидит, что еще чуть-чуть и ты разобьешься, подойдет и без ненужных вопросов и лишних слов просто выдернет тебя из всего этого так, что ты еще и взлетишь на пять метров над землей, да так и остаешься парить. Причем не в одиночестве, а с ним. И смотришь на свою пропасть сверху вниз и думаешь, господи, как же ты все это выдержал. А потом эта пропасть и вовсе испаряется и остаются только облака и его улыбка, от которой становится каждый раз так тепло на душе... *** У нее - моральные принципы, но бардак в голове. У него - моральные принципы, порядок и семья. У нее - желание вернуть прошлое, которое вернуть невозможно, а настоящее и будущее все ускользают. У него - страх, что прошлое повторится. Смешная со вкусом романтики и грусти история об этих четверых идиотах и остальных, которые все запутали еще больше.
  Кан Ева
   
  В этой книге все события и герои выдуманы, а любые совпадения случайны.
   
  Выражаю благодарность своим подругам Еве и Свете за то, что я так много улыбаюсь и смеюсь. За их веру в меня и просто за то, что они есть.
  
  
  
   
   
   
  Связь: по ту сторону
   
   
   
  Александра
  
  Сижу на берегу, рисую пером и тушью чернеющее небо. Кружатся чайки над самой водой. Густые облака вот-вот прольются, а солнце еще не успело сбежать с неба. Рядом тот, к кому дико тянет, но с кем быть нельзя. Вдруг чувствуем капли на лице и плечах, бросаемся к перевернутой лодке, от дождя прячемся. Волны шумят, и слова, от которых совсем едет крыша, едва слышны. Разум вместе с питерской жизнью разлетается на куски, будто можно задержать курортный городок навсегда. Чувствую его совсем близко... Но остатки совести заставляют вскочить и бежать. Бежать, несмотря на грозу. Бежать больше от себя, чем от него. Бежать, забыв часть вещей. Но вещи не важны. Важны люди.
  ...Пузатый автобус увозит прочь от того, с кем счастливой могла бы быть(?). Смотрю в окно, стараюсь его разглядеть вдалеке, но дорога уже давно пуста. Трогают за плечо. Оборачиваюсь, почему-то надеясь, что это он. Достаю из промокшей сумки влажную гривну и мелочь. Комкаю серый билетик.
  
  
  Время до отъезда пролетает быстро, как выходные. Он не звонит. И я не звоню.
  И вот мне пора возвращаться домой. В город, где лето бывает только в рабочие дни.
  В чемодане осколок неслучившегося романа с Олегом: этот рисунок тушью, расплывшийся от капель дождя. Хочется все бросить и остаться, но что-то зовет домой, будто я именно сейчас очень нужна там. И Артем... неужели все было зря?
  ...Поезд замедляет ход. Минута до встречи. Не представляю, как теперь, после всего, что было с Олегом и чего еще хотелось, смотреть в глаза Артему. Почему все так сложно? Почему нельзя просто любить без памяти одного человека, и чтобы он тебя - тоже? На перрон выхожу, в капюшон прячусь от ветра и мороси, в которой нет и капли романтики. И Артема нет. Обещал встретить. Телефон выключен. Странно. Плетусь на вокзал, покупаю в автомате ванильный капучино 'без сахара', но все равно с сахаром. Время ползет черепахой, жду открытия метро...
   
  11:17. Я дома. Его телефон все еще выключен. Пасмурно, тонкие полоски капель стекают по стеклу. Нужно полить кактус. Родители на даче. Поднимаюсь с постели. На душе противно, как за окном. Звоню его другу. Он любезен, где Артем, он не знает. А в голосе, между слов, - что-то неуловимое, но вызывающее ощущение ужаса. Забываю положить трубку и слышу обрывок разговора, женский голос: "Зайчик, а кто это был? - Подружка Артема (смех), - Что?! - А ты думала, что... блин!". Гудки. Продолжение фразы вспыхивает в голове. Надеваю первое попавшееся платье, хватаю сумку, выбегаю из квартиры. Кактус полью потом.
  
  
  Артем
  
  За два дня до этого
   
  Мальчик-красавчик, на папиной машине,
  Быстро едет по проспектам городов счастливых2
   
   
  Пятница. Вечер. Модная музычка оглушает улицу, дома искажаются в зеркальных очочках, прохожие исправно поворачивают головы, друг на друга натыкаются. Вишневый кабриолет "бентли" сверкает под вечерними лучами редкого гостя северной Пальмиры. Парень за рулем снисходительно улыбается своей непревзойденной крутости, подпевает солисту и покуривает сигаретку с ментолом. Слегка длинные осветленные волосы в геле зачесаны назад. Смазливое личико изъянов не имеет. Соседнее место пока пустует. Он предвкушает события сегодняшнего вечера - так не похожего на все, что он когда-либо видел и ощущал в свои двадцать два. К счастью, он даже не представляет, насколько прав.
   
  Сладкая парочка на заднем сидении наслаждается клубничным сиропом и сливками блестящей жизни. Французский педикюр, километровые каблуки. Ногти на руках украшены бабочками и сердечками со стразами; ноги от затылка, бирюзовая юбочка известной марки едва скрывает черное кружевное белье. Ровный персиковый загар, PH=5.5 Волосы цвета 9.3 - Light Golden Blonde, серые тени с блестками, белая мини-маечка за 199.99 евро. На пальцах - выставка ювелирных украшений. Глаза томно закрыты... Маленькая белая сумочка валяется рядом. Духи сводят с ума. Рядом с девушкой, а точнее, на, - обаятельный брюнет, практически Гарсиа Берналь.
   
  Коньяк, импортное пиво, дорогие закуски в пакете и две пустые бутылки на полу тачки - золотая молодежь к вечеринке готова. Осталось лишь забрать по пути 'входной билетик'.
  'Входной билетик' - короткие каштановые волосы торчат во все стороны, сережек больше в левом ухе. Футболка с самодельной абстракцией, пирсинг на пупке, длинная льняная юбка, потрепанные сандалии и множество фенечек, в том числе на щиколотках. Она садится рядом с водителем и резко захлопывает дверцу, отчего парень на заднем сидении хмурит брови, отвлекаясь от своей Голден Блонд.
  - Привет, я - Лиза, - протягивает ему руку девушка.
  - Очень приятно. Я Артем, - парень с заднего сидения, удивленно пожимая ее руку. - Слушай, а там все в таком прикиде будут? Боюсь, мы фейс-контроль не пройдем, - смеется.
  - А меня ты представить не желаешь? - Голден Блонд 9.3, капризно, поправляя юбку.
  - А это Ксю, - Артем, злорадно улыбаясь.
  - Ксюша, придурок!
  - Очень приятно, - Лиза.
  - Это не надолго, - Артем. - А вот - Рома, мой водитель.
  - Врет, собака. Просто я любезно согласился подвести этих дармоедов.
  - Поехали, дорогой, - улыбается Артем.
  - А ты, Лиза, значит, художница...
   
  ...Обрывки смеха все пытались заглушить музыку, набережные и мосты скакали мимо, солнце гасло, с бутылок весело слетали пробки... вскоре подъехали к дому на какой-то там линии Васильевского острова. Оставили папино чудо авто-промышленности во дворе и направились в благоустроенную парадную с обшарпанными стенами, полумраком и общественным туалетом для тупых. Седьмой этаж. Дверь, обитая черным дерматином, с надписью "С Новым Годом!" Двадцать третье августа. Открывает босоногая девушка вечно лет двадцати шести на вид в алом платье с подолом из лоскутков разной длины. Запах шоколада, кофе, сигарет и ароматических палочек набрасывается с порога и вступает в спор с духами Ксю.
  
  Это же время. Дом в нескольких кварталах отсюда. Девушка в халате с растрепанными длинными волосами ходит по кухне кругами и курит, стряхивает пепел в переполненную пепельницу. Она говорит по телефону, плачет и кричит. У нее трясутся руки, и пепел падает на стол, на пол.
  - Я больше не могу, у меня депрессия, ломка у меня, понимаешь?! Ничего ты не понимаешь, у тебя такого не было! Ты счастливая святоша - на таблетках не сидишь и не выпиваешь даже! А я - дура! Обратилась к психиатру после того случая, и прописали это ... лекарство. А теперь с него не слезть уже год. Если бы знала, ни за что бы не пошла туда. А сейчас уже ничего не поделаешь... Да не помогут твои витамины! Ничего не поможет! - кладет трубку, плачет, положив голову на стол. На телефон приходит смс, девушка читает: 'Я приеду завтра утром. Я знаю, как тебе помочь. Просто подожди до утра, не вздумай ничего делать'. Она выключает телефон. Подходит к шкафчику, достает таблетки, высыпает горсть в ладонь и запивает водой.
  
  На вечеринке.
  В гостиной звучит рояль, и кто-то танцует что-то странное. Кто-то сидит в позе лотоса на ковре среди плавающих свечей. Любителя рояля сменяет хиппи с флейтой. Артем со своей подружкой и Ромой с бокалами, горячим шоколадом в мисках и интересом к такому занятному мероприятию слоняются по всем пяти комнатам, с трудом пробираясь между болтающими в узком коридоре.
  Еле слышен звук колокольчика. Затем - оживленные возгласы в прихожей. Волна радости затрагивает все комнаты, народ начинает стекаться в гостиную. Плавающие свечи ставят так, чтобы образовался широкий круг в центре, а все рассаживаются около стен. Становится тесно. Под шум аплодисментов и женский визг из коридора заглядывает парнишка лет двадцати, показывает "пис", широко улыбается.
  - Привет всем! Я сейчас! - и снова исчезает в недрах коридора.
  - Он прелесть!
  - Обожаю!
  - Гений!
  Восторженные крики и овации опять заглушают гомон болтовни - возвращается Марк. Среднего роста, немного худощав. Белая футболка подчеркивает загар. Черные узкие брюки. Темно-коричневый браслет из дерева на правой руке. Коротко стриженные каштановые волосы. Глаза цвета меда. Лицо, которое, однажды увидев, невозможно забыть, да и не хочется. Он всем улыбается, подмигивает знакомым. Девушка с русыми распущенными волосами, в длинном платье цвета кофе с молоком, проходит и садится по-турецки в первом ряду возле импровизированной сцены. Шум стихает. И слышно, как на кухне капает из крана.
   
  Ритм Dubstep и Muse врывается в полутемное пространство, заполняет щели под шкафами и креслами, прячется в ворсинках ковра, отражается от стен и бокалов, добавляет к жизни новый параллельный смысл. Десятки глаз следят за движениями от ладоней до кончиков босых стоп. Стильный силуэт мечется, множится тенями на плоскостях. Он будто делает мелодию видимой, осязаемой. Ритм - объемным. Парень у окна забыл про свои четки. Ксюша - про Артема. Стынет шоколад. Вино стоит нетронуто. Пепел падает на пол. ...И кажется, что ты тоже все можешь. Мечты вот-вот коснутся реальности. И хочется так рисовать, как он танцует. Так петь. Или так жить.
   
  ...Робкий сумрачный свет крадется по комнате. Затушены свечи. Кто-то спит. Кто-то уехал. Марк сидит в кресле у окна, обнимает девушку с русыми волосами в платье цвета кофе с молоком, сидящую у него на коленях. Хозяйка Дина, Артем, Ромео, Лиза и Евгения Вебер расположились рядом - кто в креслах, кто на полу. Голоса приглушенны. Разговор ленив. Вдруг картинка меняется: все встают и начинают пробираться в коридор - поступило предложение переместиться на крышу, заглянув сначала на кухню в поисках чего-нибудь интересного. Из интересного находят: чай 'яблоко с корицей'; остатки колбасы, сыр весь в дырах, два помидора и хлеб, из чего Дина быстро ваяет горячие бутерброды.
  - Кому взять? - Рома, доставая из холодильника пиво.
  - Мы не пьем, спасибо - Марк с Кристиной произносят хором, смотрят друг на друга и хохочут.
  - Мне возьми, - Артем.
  
  Дом в нескольких кварталах отсюда. Кухня. Девушка в ночной рубашке возле распахнутой дверцы шкафчика открывает баночку с антидепрессантом и видит, что она пуста. Она нервно ищет еще баночки, роняет часть других лекарств, ничего не находит. Смотрит на часы: 5:08.
  
  На вечеринке.
  Открывают окно в кухне и оказываются на крыше. Забираются повыше, на крышу соседнего дома, откуда еще сонный город кажется особенно чудесным. Садятся на наклонной плоскости, упираясь ногами в ограждение. Косые утренние лучи скользят по железу, бросая тени от решеток по краю.
  - Божественно, - Дина, улыбаясь. Ветер треплет подол из лоскутков ее алого платья по колено. - Жаль, что Валерии с нами нет.
  - А она сейчас на Алтае, у нее там горы... - Женя, мечтательно.
  - Она одна что ли поехала? - Дина.
  - Да.
  - ?
  - Это ж Валери...
  - Ах, да... а Сашка?
  - На Азовском море, в Бердянске.
  Здесь Артем начинает кашлять, поперхнувшись бутербродом. Рома хлопает его по спине и даже не пытается скрыть смех. Разговор продолжается.
  - Странно.
  - ?
  - Я слышала, у нее парень какой-то очень богатый, чуть ли не на "бентли" катается.., - Дина, задумчиво.
  - Так она же тоже одна поехала, - смеется Женя.
  "Палево! - в шоке думает Артем, запивая мысли пивом. - Не стоило тащить сюда Ксю. Да и толку с нее, напилась и дрыхнет как тюлень. Блондинка. А, может, обойдется..."
  Рома наслаждается пивом и карикатурностью происходящего, когда Артем притащил одну свою подружку в компанию второй в ее отсутствие.
  - Да, Темыч, почему твоя девушка сейчас одна? - громко интересуется он у друга, широко улыбаясь. Тот отвечает злым взглядом.
  - Извините, что мы тут про незнакомых вам людей болтаем, - Дина к Артему с Ромой. - Просто хорошие они очень, а вы еще приходите, я вас познакомлю.
  - Да, все нормально, мы непременно придем. Обязательно! Правда, Темыч? - вставляет Рома, когда Артем уже собрался было отнекиваться непомерной занятостью на работе, которой у него с роду не было - ни занятости, ни работы.
  - Ну да... а когда следующая вечеринка? - старательно улыбается Артем.
  - Ой, да все так спонтанно получается, под настроение, но я сообщу через Лизу.
   
  Марк шепчет что-то своей девушке, показывая на озеро и горы из облаков вдалеке, она отвечает ему, они улыбаются и будто совершенно одни здесь.
  - Марк, а что ты чувствуешь, когда танцуешь? - спрашивает Лиза, и вокруг вдруг появляется целая компания: два мальчика-мажора, одетых стильно, но уж больно похоже. Худенькая студентка, кажется, с дизайна, - брюнетка с пышными стриженными волосами в милом джинсовом комбинезоне и зеленой футболке со Снусмумриком3, Женя Вебер. Фамилия как-то сама по себе прилипла к имени, и когда ее знакомят или вспоминают, всегда говорят: Женя Вебер. Лиза, учится на модельера. И эффектная рыжеволосая Дина, архитектор ...Ночью были еще ребята с Консерватории, один из хора Мариинки, барабанщик из Зимбабве... да кого только не было...
  - Когда танцую, чувствую, что люблю Кристину, - улыбается Марк, обнимая сияющую девушку. - А еще... восхищение миром. Свободу. Знаешь, ты просто становишься музыкой... можешь выразить то, какой ты на самом деле. Понимаешь, не кто ты в обычной жизни в материальном мире, а кто ты - в духовном плане. Стать чем-то большим, чем твое тело. И окружающие видят это, им нравится, и ты чувствуешь огромное счастье.
  Солнечные лучи скользят над крышами. Мальчики-мажоры надевают зеркальные очки.
  - Да, танцуешь ты божественно. А как к наркотикам относишься? - интересуется Рома.
  - Отрицательно. Не пробовал и не собираюсь.
  - Понятно. Нет, ты прав в чем-то. Просто меня поражает, как можно относиться сразу отрицательно, если сам не пробовал...
  - Ну, мне же не обязательно прыгать вот с этой с крыши, чтобы знать, что я разобьюсь.
  - Конечно, но тут ведь совсем другое дело...
  - Понимаешь, Ром, мне нравится жизнь. Нравится ощущать ее самому, напрямую, а не через призму химии. Общаться легко, потому что я сам могу это делать, а если не могу - научиться, а не довольствоваться временным суррогатом общения, находясь, по сути, вне реальности. Мне нравится быть таким, каким я хочу, а не лишь казаться таким самому себе. Восхищаться красотой, смеяться, потому что я сам могу видеть что-то смешным или красивым, а не потому, что мне это навязано. Нравится добиваться чего-то стоящего, несмотря на то, что это кажется невозможным, и радоваться каждому маленькому успеху, хоть это и сложнее, чем принять яркую пилюлю. Люблю быть хозяином жизни, а не зависимым придурком, - солнце отражается в его золотистых глазах, Кристина улыбается.
  - Марк прав, я тоже так считаю! Молодец! - Лиза горячо пожимает ему руку. - А еще, включишь рок на полную, залезешь на подоконник в дождь и рисуешь, рисуешь, не включая свет, пока совсем не стемнеет...
  - Или на даче заберешься в гамак с любимой книгой - телепорт в новый мир, в качестве любого героя или кого-то вроде Бога, - тихий голос Кристины, девушки Марка, скользит по крышам, спускается по водосточным трубам, путается в проводах и антеннах.
  - Да... или садишься на мотоцикл и мчишься по Гранд Каньону, - продолжает Дина.
  - Или в кругу друзей, сидя на ковре в полумраке среди свечей, смотришь, как танцует Марк, - озвучивает Женя Вебер общую мысль...
   
  Артем отсутствует. Блуждает в лихорадке вопросов: "Откуда еще взялась эта Женя Вебер? Почему мне о ней ничего не известно, раз они подруги с Сашкой? И что теперь делать с Женей? Может, денег ей дать? А если не возьмет - еще хуже получится. Или выложат фотки в Контакт, где у меня Ксю на коленях и рожа такая у нее довольная... или где целуемся... А может, обойдется? Ну, пока она на юге, можно не беспокоиться - в этой дыре нет интернета, живет там где-то в частном секторе... а приедет она... когда же она приедет? Дома где-то записано было...'
  - А, вот вы где! А я вдруг проснулась и давай тебя искать, ну и парень такой волосатый, не помню, как его, сказал, раз в квартире нет, значит, на крыше, - Ксю, размахивая руками с сумочкой на правом запястье, балансирует на своих каблуках, еле передвигаясь по наклонной плоскости ржавой крыши. Всем обликом она изрядно смахивает на куклу Барби. Артем, изображая радость, поднимается ей навстречу и помогает дойти до места дислокации. Голден Блонд долго меняет позы, не зная, как устроиться поудобнее в мини-юбочке, наконец, присаживается на трубу рядом, радуясь чудесной находке. Смотреться она должна чрезвычайно эффектно. И Марк просто обязан это заметить. Ну, и Рома тоже. Ксюше нравится все красивое, будь то 'шмотки', 'тачки', ювелирные изделия или мальчики. И всего этого у нее должно быть много.
  - А о чем вы тут болтали, пока меня не было? Ой, какая здесь красотища - сил нет, и чердаки такие загадочные! И трубы водосточные так на солнце блестят. И лифт вон торчит такой интересный - я всегда мечтала в таком покататься, потому что он в стеклянной такой штуке ездит, которая присобачена к зданию, наверное, он тоже прозрачный.
  - Нет, тот лифт старый, в нем ничего не видно. Там даже зеркала нет. Это тебе не бизнес-центры, - вздыхает Лиза.
  Ксюша замечает пиво у парней.
  - О, вы опять пьете?! На машине бы всех покатали! У нас "бентли"!
  За зеркальными очками никто не видит, какие у Артема становятся глаза.
  
  В квартире в нескольких кварталах. Прихожая. Девушка выходит из ванной, на ходу натягивая кофту с капюшоном на майку. Она в джинсах. Волосы убраны в хвост. Переодевает обувь, стараясь не шуметь. Рядом стоят детские розовые сандалики и мужские кроссовки. Она выходит из квартиры. Пытается закрыть дверь. Руки дрожат. Ключи падают. Она их поднимает, закрывает дверь.
  На крыше. Ксюша с неописуемым чувством гордости разглядывает свои наращенные ногти. Они очень ей нравятся, и она готова любоваться этой "красотищей" бесконечно. Потом она радуется, что самая здесь модно одетая и такой изящной сумочки больше ни у кого нет, и парень у нее на дорогущей машине катается. И не имеет значения, что машина папина и Артем сам не сделал ничего, чтобы заработать и на машину, и на Ксюшин маникюр, и на изящную сумочку... И мозгов у Ксюши хватит только на то, чтобы худо-бедно закончить Финэк, за родительские деньги получая зачеты и четверки, а потом выйти замуж за кого-то вроде Артема, а если не получится - работать секре...таршей и приносить шефу кофе в постель... так что гордиться, в принципе, и нечем.
  - Марк, а где ты еще будешь выступать в ближайшее время? - интересуется Лиза, ее серебряные серьги блестят на солнце, как и серые глаза.
  - Приходите в Fish Fabrique в эту пятницу, - улыбается Марк. - А в субботу вечеринка у Маринки. Потом меня где-то месяц не будет - сначала в Москву на фестиваль поедем, потом на денек сюда вернемся и сразу в Рим на две недели, - при этих словах он подмигивает Кристине, и лица у обоих становятся заговорщически счастливыми.
  - А как попасть к Маринке? - интересуется новыми возможностями Ромео.
  - Можно со мной, - улыбается Лиза.
  - А мы же тоже пойдем, да, зайчик? - оживляется Ксюша.
  - Нет, козочка, я буду занят, - как можно более мягко произносит "зайчик". - И сейчас мне тоже, к сожалению, пора, спасибо огромное за компанию, мне очень все понравилось. Ничего подобного я в жизни еще не видел. Вы останетесь? - обращается он к своему эскорту.
  - Я тоже тогда пойду, да, все было божественно, удивительно, прекрасно, экстраординарно, мифически, - улыбается Рома.
  Ксюша, виляя бедрами, хвостом устремляется за Артемом, а Лиза остается: "Мне здесь хорошо, и до понедельника я совершенно свободна". Дина, придерживая летящие лоскутки платья, уходит провожать гостей, но обещает вернуться. С гитарой.
   
  ...- Кристин, если ты в следующий раз опять не будешь делать то, что мы уже давно тебя просим, я тебя больше не пущу! - смеется Дина, перебирая аккорды.
  - Она будет, она мне обещала, - улыбается Марк, целуя девушку в висок.
  - Это правда, я ему обещала, что в следующий раз у Дины...
   
  Легкость и восхищение звучат над крышей смехом и голосами, блуждают в недрах гитары, отражаются вибрацией струн, больше не спотыкаясь о беспокойство и черноту мыслей, которых не произносят вслух, не упираясь в рамки лишь материального мира.
   Во дворе.
  - Ну и кто поведет машину? Может быть, Ксю? - Рома присаживается на капот и закуривает.
  - Вы идиоты, у меня же прав нет, - Ксю тоже закуривает.
  - А давай на такси, Артик? - предлагает Рома.
  - А давай ты же уже протрезвел? - Артем тоже садится на капот и закуривает.
  - Ну, ладно, это даже интересно! Что-то типа русской рулетки. Ну что, прокатимся с ветерком?
  - Это так романтично, Ром! - Ксю смотрит на него с восхищением. Он ей подмигивает. С сигаретой во рту он очень смахивает на волка из одного известного мультика.
  - А, знаешь, я передумал. Давай лучше на такси, - Артем, просматривая номера в телефоне.
  - Сдрейфил, да? - Ксюша, насмешливо улыбаясь.
  - Нет. Просто...
  - Слабак, - Рома, усмехаясь.
  - Хотя, мне в общем-то все равно, - Артем, пряча телефон в карман.
  Окурки летят на землю, Рома садится за руль. От грохота музыки просыпаются соседи, кто-то даже подходит к окну посмотреть на этих (нехорошее слово). Машина круто разворачивается, чудом миновав поребрик, затем лихо выбирается из двора и мчится по дороге в сторону набережной.
  - Что, Артик, тяжко тебе сегодня пришлось, да? - улыбается Ромео, кивая в такт ритму.
  - Ты о чем? - Артем достает следующую сигарету.
  - Да так, ни о чем, - смеется Рома.
  Ксюша тайком поглядывает на парня за рулем. Она сидит рядом, сославшись на то, что сзади будет укачивать. Она бы с удовольствием сейчас поехала куда-нибудь с Ромой, который все больше ей нравится... И Артем действительно слабак по сравнению с другом, который может запросто пьяный вести машину. Для него не существует ничего запретного, и глуповатую девицу это притягивает, хотя иногда и внушает страх. Наплевательское отношение к другим ей кажется признаком силы, а всякие темные делишки придают их хозяину шарм. Вскоре, забыв об Артеме, она уже то и дело бросает на водителя откровенные взгляды.
   
  ...Вишневый "бентли" сворачивает на залитую утренним солнцем набережную. Нева сверкает, шпиль Петропавловской крепости режет небо, по которому беззаботно плывут облачка-барашки. Как на старом фото. Где-то далеко впереди, на перпендикулярной улице, девушка в кофте с капюшоном переходит переулок по зебре, слушая рок, и стремится к набережной. Мысли сумбурны, взгляд внутрь. 'Только бы добраться до аптеки и купить еще антидепрессантов. И можно будет как-то жить дальше. А утром приедет подружка, она обещала помочь...' На глазах слезы.
   
  Роме хорошо. Жизнь кажется прекрасной. Этой ночью он неплохо заработал на травке, изрядно постебался про себя над лопухом-другом, а теперь опять мчится на этой сказочной машине, с музыкой, и солнце так приятно греет. От алкоголя, духов Ксю и ее близости голова немного кружится, он незаметно косится на голые загорелые ноги и вырез полупрозрачной маечки за 199.99 евро, туда, куда уходит цепочка с крестиком. Когда их взгляды встречаются, в воздухе будто проскакивает искра. От этого голова еще больше идет кругом. Очень хочется остановиться и... Артем здесь явно лишний. В своей машине. Ну, по крайней мере, собственного папы. В компании друга и своей девушки. Ну, одной из девушек. Но Артем мало что замечает вокруг, продолжая думать о Саше и о том, как ему выкручиваться, если она узнает правду. На душе мрачно. "Сашка точно уйдет. Это тебе не Ксю, которая будет бегать за тобой хвостом... вообще не понимаю, почему Саша до сих пор со мной... на деньги ей фиолетово, а в ее мире есть парни намного интереснее меня, такие же творческие, как она, необычные, кто что-то из себя представляет. А почему я с ней? Ведь в моей компании есть девушки красивее нее, те, кто лучше одевается, кто с детства привык жить, как я, а она носит эти ужасные огромные кольца из пластмассы, сама красит ногти и разрисовывает их черным маркером! Надевает это старое платье с какими-то звериками - пушистиками. Не знаю, почему я с ней, но в ней есть то, чего нет в других, с ней я будто на время просыпаюсь, она говорит что-то новое и не всегда ясное, она пытается меня переделать, что-то болтает про ответственность за все, про остальных людей, которые тоже на самом деле со мной как-то связаны, и я должен принимать их в расчет в своих решениях, про то, что нельзя бросать окурки мимо урны... На меня все это мало влияет, но хорошо, что она так говорит, она - моя надежда стать лучше, но хочу ли я этого? Мне и так неплохо..."
   
  Толчок, истошный крик Ксюши режет воздух, улица на миг замирает под визг тормозов и мат Ромы, но, не успевает Артем понять, в чем дело, как улица снова несется дальше, и набережная все так же пуста. Тело девушки на мостовой уменьшается, превращаясь в ничего не значащую точку.
  - Стой, куда ты гонишь! Вернись! - кричит Артем.
  - А если там труп? - спокойно, будто в замедленной съемке, отвечает Рома. - Ксю, прекрати истерику.
  - А если нет, человеку же в больницу нужно, может, он еще жив! Останови! - продолжает орать Артем. Ксюша продолжает реветь, закрыв лицо руками. Ее трясет.
  - Хорошо, мы вернемся. Но за рулем сидел ты. Мы сейчас поменяемся. На этом участке нет камер, - так же спокойно произносит Рома.
  - Что?!
  - Что слышал. Ксю, ты же подтвердишь это? Папаша его, по-любому, отмажет. А у моего денег не хватит - мне конец.
  Она кивает, испуганно глядя на Артема.
  - Но это же не я! Я тут ни при чем!
  - Ну как же ни при чем! А кто предложил, чтобы я сел за руль? И ты знал, что я немного пьян. Я чуть-чуть отвлекся, не заметил красный, а эта тварь как выскочит на дорогу на переходе, смотреть же нужно по сторонам, даже когда идешь на зеленый! В России живем. Дура, сама виновата!
  - О чем ты? Ей нужна скорая!!! Поворачивай назад!
  - Во-первых, кто-нибудь там еще поедет и остановится. Или прохожие. Я вообще-то для тебя стараюсь. Послушай моего дружеского совета: уезжай. У тебя даже стекло не разбито! В общем, выкручивайся, как знаешь. Адьёс!
  С этими словами он тормозит у обочины и выходит из машины, не забыв протереть руль, переключатель коробки передач и остальное, чего мог касаться, салфетками. Ксюша тоже выходит и больно вцепляется Роме в локоть. Тушь у нее размазалась по всему лицу, но реветь она прекратила.
  - Артем, вызови ей, пожалуйста, скорую, - мямлит блондинка, и любители романтики направляются в переулок.
   
  ...Он продолжал сидеть, оцепенев, но уже трезвый, на заднем сидении, и глупо и страшно звучала по радио "Она лежала на земле..."4. В голове бесконечно вертелось: "А если там труп? Если труп? Отец меня убьет. Артем, вызови ей, пожалуйста, скорую. Сама виновата, дура. Но за рулем сидел ты. Ксю, ты же подтвердишь это? Ей нужна скорая!!! А если там труп? Но за рулем сидел ты. Подтвердишь это? Отец..."
   
  Он пересел вперед, выключил радио, сердце бешено колотилось, руки дрожали, его бил озноб, и холодный пот выступил на лбу. Повернул ключ зажигания, нажал на газ, поехал. Черная 'ауди' пронеслась мимо, он вздрогнул.
  Ехал аккуратно, в основном переулками, не нарушая правила, руки тряслись, и радио в голове все не умолкало: 'Ясно: - ты смылся с места аварии. Тебя найдут, отец тебя в порошок сотрет, даже если и отмажет, и прощай красивая жизнь - денег он больше не даст', - и дальше в том же духе. Тут он бы, может быть, вспомнил бы героя 'Американской трагедии' Драйзера, если бы ее читал.
  Хотелось только скорее закрыться у себя в пустой "хате" и никого не видеть и не слышать.
   
  В комнате с опущенными темно-синими шторами, не зажигая свет, первым делом он открыл бар и схватил начатую бутылку коньяка. Руки дрожали и не слушались, он кое-как сорвал крышку и сделал несколько долгих глотков. Повернулся, поднял глаза, и на него уставилась Саша с большого портрета в красной рамке на противоположной стене. Она смотрела с невыносимой сейчас нежностью, отчего стало еще больнее. Вспомнились ее слова: "Понимаешь, Артем, другие люди тоже важны. Не только ты сам. И когда принимаешь решения, которые и их могут касаться, думай о них тоже, а не только о себе. Здесь должна быть гармония. Больше ли пользы чем вреда в итоге? А иначе ты никогда не сможешь быть счастлив по-настоящему. Никогда".
   
  Бутылка полетела в портрет, тонированные и прозрачные осколки упали на дорогой паркет, и потекла коричневая жидкость по лицу девушки, по бежевым обоям вниз, на пол. "Ничего ты не понимаешь! Что я должен был делать?! - нервно спрашивал он вслух, глупо застыв посреди комнаты. - Пожертвовать своей жизнью взамен ее? Да?! В этом твоя гармония?! - Саша в его разуме еще пыталась что-то возразить, но он ее не слушал, потому что хотел знать только то, что мог вынести, а то, что она собиралась сказать, он вынести не мог, он знал это. Артем панически хотел быть правым и чувствовал себя безупречно логичным. - Она сама виновата! И за рулем сидел не я! Я тут вообще ни при чем! Рома полностью виноват. Это его вина. Я ничего плохого не сделал! Я ничего не сделал! Ничего не сделал!" Он долго искал телефон в карманах брюк, наконец, нашел, отключил, сел на край постели, уперся локтями в колени, лицо руками закрыл. И с самого начала - с визга тормозов и крика Ксю - все лезла в голову какая-то назойливая противная мысль, которую он боялся облечь в слова, которую заглушал другими, топил в алкоголе и только что не дал произнести Саше. "Нет, это не я. Не я вел машину. Рома сел пьяный за руль, не заметил красный, сбил девушку, не остановился, свалил все на меня и ушел. А я что должен был делать? Вернуться? А если там труп? И набежали бы свидетели, вызвали бы кого следует, меня бы забрали. Отец злится, мать расстроена, заметки в газетах. Моя только начавшаяся блистательная жизнь полностью разрушена! А если бы эти уроды стали в один голос говорить, что за рулем сидел я - не знаю, кому бы поверил отец... а трупу бы все равно уже ничего не помогло. А если она жива, все равно кто-нибудь заметил, и скорую вызвали, и все хорошо. Нет, Саш, мне совершенно не обязательно в это дерьмо ввязываться, тем более, что я не виноват, за рулем сидел не я! Меня это вообще не касается! Несчастный случай. Значит, судьба у той девушки такая. И если бы не Рома, ее бы все равно кто-нибудь другой сбил! Просто подвернулись мы - нам не повезло - мне особенно, меня жалеть нужно..." От праведной жалости к себе на глаза навернулись пьяные слезы, он разрыдался и долго не мог успокоиться. Затем мысли приняли другой оборот, и он уже размышлял молча: "Кто-то мог видеть аварию, запомнить цвет, марку, номер, наконец, и та 'ауди', и там же камеры дальше, меня уже ищут. Нужно спрятать машину. Поджечь. Да, поджечь и сказать, что это случилось раньше, значит, я не мог задавить ее. Какое жуткое слово: "задавить". Но это был не я! Но те, с вечеринки, видели "бентли". И Ксю предлагала покататься! Какая же она стерва! Все из-за нее! "Это так романтично, Ром!" Получила романтику?! А если бы не Лиза, мы бы и не пошли никуда, и не ехали бы по набережной, и девушку бы сбил кто-то другой; а если бы Саша не свалила одна в свой Бердянск, она пошла бы с нами и не позволила бы пьяным садиться за руль. Это все из-за тебя, слышишь?! А теперь меня могут посадить! Ты сломала мне жизнь! А я ни в чем не виноват! - последнюю фразу он кричал, смотря в карие глаза девушки на фото с разводами и разбитым стеклом. - Нет, все будет хорошо. Отец всем заплатит, если меня найдут. А если не найдут, никто ничего не узнает. Все будет хорошо. Хорошо". Вдруг мысли стали путаться, комната поплыла, он повалился на бок, натянул покрывало с головой, как в детстве, когда от всех чудищ можно было спрятаться, просто забравшись под одеяло. Свернулся калачиком и отключился. Только в этот раз чудища находились внутри.
   
   
  Анжелика
  
   
  Алушта. Заброшенный пляж. Узкая полоска берега уходит далеко вперед. Галька и почти ни души. Скидываю одежду. Море кажется сначала холодным, заставляю себя окунуться. А затем долго плыву по солнечной дорожке и обратно - уже тепло, и не хочется выходить. Вспоминаю, как отдыхали здесь с бывшим мужем много лет назад. Когда жизнь казалась удивительной, а будущее - прекрасным. А теперь жизнь осталась лишь в книгах, а моя собственная - будто заброшенный дом. Да, меня радуют дети и работа, но когда рядом нет никого, кто бы тебя понимал, с кем хотелось бы делиться мечтами, кем хотелось бы восхищаться, все остальное тускнеет. И я уже ни во что не верю.
   
  ...Брожу по берегу. Слушаю шум волн и крики чаек. Близится вечер. Немногие отдыхающие расходятся. Хорошо побыть в одиночестве.
   
  ...Мужчина в белом идет в мою сторону и, не доходя, садится у воды в позе врубелевского демона. От него веет силой, грустью и тайной. Смотрит на солнце. А я не могу отвести взгляд от его лица. Серые холодные глаза. Немного резкие правильные черты. Русые короткие волосы. Дорогие часы на запястье. Люблю мужчин, которые любят хорошие часы. Хотя... аксессуар по цене маленького домика у моря в Болгарии или приличной машины - такая странная блажь. Но... оно того стоит. Интересно, что он забыл в этой 'дыре', как выражается мой сын. Для кого-то - так, а для кого-то - мечта провести лето. В зависимости от возможностей и точки зрения.
  Он медленно переводит взгляд на меня, и в его глазах пляшут черти. Или просто блики от садящегося солнца. Смотрю на него. Чувствую, меня к нему тянет, будто магнитом. И вдруг становится интересно жить. Захожу в воду, минут тридцать плаваю. Он все смотрит куда-то вдаль. На красное солнце или на меня. ...Собираю вещи, надеваю белый короткий сарафан, прохожу мимо, а сама хотела бы остаться. Он провожает меня взглядом, и не обязательно оборачиваться, чтобы об этом знать. Интересно, кто из нас старше? Интересно, кто он в жизни? О чем он думает? И не лучше ли мне об этом не думать? Но я не могу. И почему я тогда ухожу? Потому что он молчит.
   
  Доезжаю до отеля. ...Пытаюсь читать, но мысли бесконтрольно уплывают к другим берегам. И теперь кажется, что у меня еще есть интересное будущее, что не вся любовь еще в прошлом. Пусть не этот и не тот, а кто-то третий. Главное, еще остались мужчины, способные меня заинтересовать. Даже если и по одному на миллион. Ведь я уже не та наивная восторженная девочка. Приоритеты поменялись. И требования очень высоки, в том числе и требования к себе. Знаю, чтобы иметь то, что я хочу, я должна этому соответствовать. И в этом стремлении я уже давно обогнала многих, оставив себе не такой уж и большой выбор. Как герой одной книги, который стал целыми днями читать и писать, чтобы подняться до уровня своей образованной избранницы, а затем с горечью обнаружил, что она осталась далеко позади него, и выглядит по сравнению с ним просто серой мышью. Да и мало одного лишь соответствия.
   
  Переодеваюсь в черное платье по колено. Долго смотрюсь в зеркало. Волосы убираю наверх. Спускаюсь в ресторан. Занимаю столик на террасе с видом на море. Хорошо, сюда тоже доносится музыка моей любимой английской группы. Ухожу в свои мысли. Вспоминаю последнюю встречу. Нужно все-таки было с ним заговорить! Не часто видишь таких мужчин. Вернее, кроме мужа никого и нет. А мужа тоже нет. У него давно своя жизнь, и пересекаемся мы лишь из-за Макса. Правда, я-то почти все время о нем думаю... и вижу его в детях. И вот появляется кто-то, кто кажется не менее интересным. И что же я делаю? Ухожу с гордо поднятой головой!
  - Я решил вас не разочаровывать. Вы позволите?
  Приятный голос выдергивает меня в реальность. Стараюсь, чтобы радость была не слишком заметна. Киваю. Садится напротив. Теперь-то я смогу получше его рассмотреть, хоть здесь и полумрак. Смотрим друг другу в глаза. И начинает 'ехать крыша'. Как же быстро! Надеюсь, по моему лицу нельзя прочесть то, о чем я думаю. Впрочем, об этом не стоит беспокоиться.
  - Вы за мной следили? - спрашиваю.
  - Нет. Просто счел, что вторая встреча - уже не случайность.
  - Ах вот как. А если бы ее не было?
  - Были бы другие, - отвечает задумчиво.
  Можно понять и так и эдак. Он, определенно, мне нравится.
  - Да. Всегда есть другие.
  - Вы откуда? - спрашивает.
  Сложный вопрос.
  - Из Москвы. Вы?
  - Тоже.
  - Вы думаете, мы уже можем познакомиться? - интересуюсь с улыбкой.
  Улыбается уголками губ. Пью апельсиновый сок из трубочки.
  - А вы думаете - да?
  Киваю.
  - Тогда попробуйте угадать имя, профессию и жизнь.
  Вот так поворот. Я в нем не ошиблась.
  - А что я получу, если угадаю?
  - Все, что хотите.
  Улыбаюсь.
  - Сколько попыток?
  - Этот вечер, - отвечает серьезно.
  - В имени есть буква Р.
  Кивает.
  Перечисляю имена.
  - Вы должны быть уверены в своих предположениях. А пока вы спрашиваете, я буду отвечать 'нет'.
  - Но это не честно!
  - А кто здесь обещал вам честность?
  Одной мне вдруг сразу хочется уйти, убежать от него подальше. Но вторая я меня не пускает. Ей, чертовке, интересно, что же будет дальше.
  - Хорошо. Вот один портрет. Роман. Разведен. Не может забыть жену, хотя сколько этих других, которые всегда есть, было после. Один из руководителей какой-нибудь успешной компании, связанной с творчеством. Ездит на 'порше' или чем-то вроде. Любит бильярд, научную фантастику, рок, мотоциклы, дорогие очки, ремни и часы. Что-то его гнетет. Но он почти никого не подпускает достаточно близко, чтобы рассказать об этом. Его раздражают опаздывающие сотрудники и пробки. У него две дочери-близняшки, как две капли воды похожи на мать. Семи лет.
  Несколько раз за время моего монолога он едва заметно меняется в лице. Значит, кое-что в точку.
  - Неплохо. Еще варианты.
  - Андрей. Владелец сети магазинов дизайнерской одежды. Убежденный холостяк. Душа компании. Ездит на черной 'БМВ', любит черный кофе без сливок, горький шоколад с миндалем, музыку транс, из танцев - брейк, из книг - фэнтези и детективы, из женщин - тех, которых сложно добиться. У него есть собака - милый рыжий спаниель с большими ушами. И парочка внебрачных детей в разных городах, видевших его несколько раз в жизни. Как вам такой расклад?
  Наблюдаю за реакцией. Вообще, последнее - по большей части чушь. Просто интересно сравнить.
  - А вы любите читать. Но блефуете слишком открыто. Могу дать пару уроков. А за внимательность ставлю отлично.
  Тебе тоже за внимательность отлично.
  - А что еще вы можете обо мне сказать? - спрашиваю.
  - У вас необычное имя. Вы в разводе. К несчастью, любите мужа и даже не пытаетесь забывать его с другими. У вас двое детей. Мальчик и... тоже мальчик. Свой интересный бизнес. Машина - белый "мерседес". Вы любите литературу. Молочный шоколад, Москву, спортзал, ложиться поздно, вставать днем. Туфли на шпильках, сигареты с ментолом, честность, уверенность, стиль и шарм. Ненавидите, когда люди тратят время на всякую чепуху, вместо того, чтобы создавать что-то невероятное, что-то, что дает результаты и чем можно восхищаться. Увольняете сотрудников за опоздания. Да, и ваши дети непростительно похожи на отца.
  Его голос сводит меня с ума. Взгляд - обжигает. А слова... почти все в точку. Что он за человек?!
  - Ну, кое-что верно. Но далеко не все.
  - Конечно, конечно.
  - Есть еще варианты?
  - А чем плох первый?
  Улыбается, щуря глаза.
  - Тем, что вы уверены, что все сказанное относится ко мне. У меня же должен быть шанс являться другой.
  - Шанс есть всегда. Так какое из необычных имен - ваше? Начнем по алфавиту... Ангелина?
  - Вы должны говорить уверенно, иначе я на все буду отвечать 'нет'.
  - Ладно. Анжелика.
  Смотрю на него удивленно. Улыбается.
  - Вы мое имя тоже угадали, не мог же я остаться в долгу.
  - Значит, Роман.
  Улыбается. Смотрю ему в глаза.
  Как же я устала быть одна!
  - А вы верите в судьбу? - спрашиваю.
  - Только если пьян.
  Смеемся.
  - Вы?
  - Аналогично. Мы все делаем сами. Мысли, поступки, все имеет последствия. Они и создают наше настоящее и будущее. Важно быть более правыми в своем выборе.
  - Да. Но даже ошибки и их плохие последствия и обстоятельства можно превращать в плюсы. Иногда, правда, это сложно.
  Становится грустным. Он желает казаться не тем, кто он есть, но выглядит более искренним, чем порой те, кто старается быть собой. И хочется спросить его, что у него случилось, что, возможно, поставило с ног на голову всю его жизнь, но я знаю, он мне все равно не ответит.
  - Вы правы, - говорю.
  - К счастью, да. Пойдем к морю.
  - А мы уже на 'ты'?
  - А почему нет? Я ведь о тебе уже все знаю.
  - Это просто возмутительно! Сам же все и придумал и теперь все знает!
   - Ладно. Возможно, у меня будет шанс увидеть, в чем я ошибся.
  - Шанс есть всегда.
  ...Подходим к морю. Поздним вечером оно действительно черное. Снимаю босоножки. Захожу в воду по колено. Легкий бриз дует в спину. И кажется, будто мне лет восемнадцать. А обычно мне кажется, что где-то двадцать пять. И не только мне. Он не видит мою улыбку. Безумно хочется плавать. Вообще, этим вечером хочется чего-то безумного. Захожу глубже в воду, по пояс. Оборачиваюсь.
  - Могу последовать вашему примеру, - улыбается. Заходит в воду, тоже в одежде. Смеюсь. Брызгаемся. Плывем далеко, в темное. Затем обратно, к огням берега. И так неудержимо весело! Будто мы дети, и нам удалось здорово нашалить, пока взрослых не было. И вернутся они не скоро, так что можно успеть еще много чего натворить, чтобы было потом не обидно за растраченные понапрасну возможности. Чувствую дно под ногами. Смотрю в серые глаза, и в них опять пляшут чертики. Или это все-таки блики огней? Целует меня. Я хотела этого с момента, как впервые его увидела. И не только... Выходим. Вода стекает в три ручья. Бредем к отелю. Босоножки несу в руках.
  - А еще она любит купаться ночью в дорогом платье, сводить с ума мужчин и целоваться с первыми встречными...
  - Опять не все верно, - улыбаюсь.
  Смотрит вопросительно.
  - Может быть, у тебя будет шанс узнать, в чем ты ошибся.
  - Легко догадаться, но сложно поверить.
  - Ну, это уже ваши проблемы.
  Улыбается. Обнимает меня за талию. Голова все еще кружится. Заходим в отель. Портье старается совладать с лицом при виде двух неожиданно вымокших, но трезвых людей. Получается на четверку с плюсом.
  В лифте.
  - У меня третий этаж, - говорю, почему-то шепотом.
  Нажимает на четвертый. Смотрю на него вопросительно.
  - А тебе больше нравится, когда мужчина поступает так, как ты говоришь, или так, как ты хочешь?
   
  
  Артем
  
   
  В мешанину сна уже давно затесался какой-то дурацкий звук. Где-то стучали и звонили. И он даже три раза открывал дверь, там не было ни души, но как только возвращался обратно в машину с разбитым стеклом и каплями крови на руле, снова принимались звонить и стучать. Наконец, ему удалось открыть глаза, и ужас происходящего превратился в реальность. За ним пришли. Значит, там все-таки труп. Артем тяжело поднялся с кровати - в минувшие сутки (чуть больше) он был занят положительно тем, что методично опустошал бар - в ход пошли и вино, и водка, и даже этот ужасный виски с тошнотворным привкусом сивухи, который приходилось занюхивать рукавом. Пил, пока не отключится, а когда ему случалось снова прийти в себя, процедура повторялась. Ступая босыми ногами посреди окурков, живописно разбросанных на дорогом паркете, он прошествовал в коридор - одеваться было ни к чему, так как он и не раздевался - подошел к двери и глянул в глазок. Стало легче, но не намного. Открыл дверь.
  - При... что с тобой?
  - У меня все нормально, извини, не смог тебя встретить, я думал... я был занят... помогал Ромео с переездом - он снял новую хату, и мы всю ночь перевозили его шмотки, я недавно только домой вернулся, устал ужасно, еще раз извини, пожалуйста. Расскажи, как съездила? - он переминался с ноги на ногу, держа дверь открытой, то и дело смотрел то куда-то вбок, то поверх Саши, прислушивался к шагам в парадной, вздрагивал от каждого звука безразличной жизни, что копошилась вокруг, в каком-то своем мире. Мятая белая рубашка в мелкий коричневый узор наполовину выбилась из черных брюк, глаза ввалились, от него здорово разило перегаром и перекуром. Она застыла в дверях, чувствуя жалость, отвращение, но и желание помочь беспомощному человеку явно в беде и в то же время, представляя Олега - уверенного, сильного... еле сдерживала улыбку, смеялась в душе над собой и над ситуацией, но тут же становилось стыдно за свои мысли и хотелось, чтобы ничего не было, а просто броситься на шею к этому мальчишке, выспросить, что случилось, не создавая видимость веры в ложь, что было бы еще одной ложью; помочь ему. От растерянности ей вдруг захотелось плакать. Он же хотел лишь отменить прошлое утро, чтобы оно вот прямо сейчас не стояло перед глазами, не смело так грубо вмешиваться в его жизнь - ни тогда, ни сейчас. Хотелось просто ей все сказать, но он не мог - боялся ее реакции, Саша ведь такая правильная. По крайней мере гораздо лучше, чем он. Что для него - нормально, для нее - то, чего не должно быть.
  - Так и будешь держать меня в дверях?
  Он закашлялся и нехотя отступил.
  - Извини, проходи, конечно, плохо соображаю - спал.
  Почему-то скептик в ее разуме захотел тут же спросить: 'С кем?' - на долю секунды стало больно, но и забавно, - 'С водкой...' - тут же откликнулся здравый смысл.
  Саша сняла черные босоножки без каблуков с длинными завязками и собиралась пройти в комнату.
  - Подожди, - тронул ее за плечо, - там... не убрано, мне неудобно, давай лучше посидим в кухне, ладно? - он смутно чувствовал, что в комнате что-то не то и Саше этого лучше не видеть, но что именно? - Забыл.
  - Артем, что с тобой? - спросила она, не вполне понимая - хочет ли на самом деле услышать настоящий ответ...
  - Я же говорю, все у меня нормально! Помогал Ромео с переездом, устал, что ты на меня набрасываешься сразу?! У меня все нор-маль-но, разве не видно?! Расскажи лучше, как съездила, что делала?
  Прошли в кухню, Саша опустилась на табурет, Артем сел напротив и закурил. Она встала, открыла настежь окно и выглянула на улицу... 'А Олег не курит...'
  - Съездила очень хорошо, мне все понравилось, - грустная улыбка, и снова ожила та гроза на пустынном пляже, та последняя встреча, когда любовь была так желанна и так возможна... Вот бы сейчас уйти навсегда - без сцен, ничего не объясняя, уйти, чтобы никогда уже не вернуться в эту квартиру, где столько всего произошло за долгие два года, что они были вместе. Слова застыли в горле. Перед мысленным взором мелькают картинки прошлого, осколки счастья, которое иногда их с Артемом баловало, обрывки красивой мечты, к которой привыкла... но Олег... Ужасно находиться посередине. Не знаешь, в какую сторону тебе бежать, какой поступок счесть верным. И в то же время уже нужно что-то решать и куда-то бежать. Вернее, нужно было уже вчера.
  - Что ты там делала? С кем общалась? Как погода? - продолжал задавать неинтересные ему вопросы Артем, рассматривая обворожительную девушку в коричневом платье по колено, со спутанными почти черными волосами, убранными в хвост, стоящую к нему спиной у распахнутого окна. Солнце сквозь дымку освещало просторную дорогую кухню в бежевых тонах. Хрустальная пепельница была полна. Целлофан валялся рядом с микроволновкой.
   
  Стена между ними становилась все плотнее. И если раньше ее строил лишь он, умело используя сподручные средства - Ксюшу, ей подобных и ложь, то теперь в игру включилась и Саша. Она описала, как проводила время в Бердянске, опуская неуместные детали. Он слушал вполуха, барабаня пальцами по столу и думая о своем.
  - Ну а ты чем тут занимался без меня? - Саша повернулась к нему лицом.
  Перед его мысленным взором из ванной выбежала Ксения, потом появилась она же, но уже в машине, с растекшейся тушью, и крик, который до сих пор стоит у него в ушах.
  - У меня все нормально! Я ничем не занимался. Ничем особенным. Вот помог Роме с переездом. Все как обычно, - торопливо произнес он, смотря в пол. Хотелось, чтобы она ушла, но в то же время он боялся остаться один - Саша была его последней надеждой выбраться из того болота, в котором он прозябал уже давно, и особенно теперь, когда - либо тонуть совсем, либо подниматься.
   
  Она молча и внимательно посмотрела на него, а затем вскочила и бросилась в комнату. Артем ринулся следом, но не успел.
   
  Шторы задернуты. Бар открыт, пустые бутылки свалены там же. На паркете возле постели гора окурков. Осколки у противоположной стены, разводы на обоях и портрете Саши с разбитым стеклом. Она раздвинула занавески, распахнула окно, и свежий после дождя воздух начал постепенно заполнять комнату. Артем сел на кровать, опустил голову. Саша оказалась рядом, взяла его за руку.
  - Скажи мне, что случилось?
  - Ничего же! Просто отдыхаю! Я что, не имею права? Помогал Роме с переездом, устал...
  - Я звонила ему, он видел тебя последний раз вчера утром. И за что досталось моему портрету?
  Артем побледнел. 'А вдруг он проболтался? Хотя нет, ему лучше молчать, потому что Саша скорее мне поверит'. Рассеянно посмотрел на подтеки и осколки.
  - Это... случайно получилось! Он упал, и я нечаянно уронил на него бутылку с коньяком. А Рома... а, ну да, вчера ночью мы перевозили его вещи, а утром расстались.
  - Но ты сказал, что это было сегодня! И почему подтеки на стене?!
  - Не знаю! Значит, я напутал! Ты видишь, в каком я состоянии?
  - Вижу. Потому и не верю ни одному твоему слову. Что случилось на самом деле?!
  - Сколько можно тебе повторять?! Ни-че-го не случилось! У меня все нормально! - он вырвал руку и принялся искать на полу зажигалку. Наконец, нашел ее на подушке, закурил. Саша отодвинулась.
  - Ну, хорошо, я тебе скажу, что случилось. Навсегда поссорились с Ромой из-за... денег. Я расстроен. Он у меня - единственный друг. Остальные - так, приятели, просто поболтать, время провести, ты же знаешь.
  Легче от сказанного Артему почему-то не стало. Он продолжал еще о чем-то думать и достал из пачки следующую сигарету.
  - Тём, я тебе не верю.
  - Да что ты ко мне привязалась, в конце концов! Все, больше мне тебе сказать нечего. Я действительно поссорился с этим козлом! Я расстроен именно из-за этого. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
  - Ну, хорошо, давай о другом.
  Минуты две длилось тяжелое молчание.
  Ей хотелось, чтобы он сказал правду, и хотелось самой во всем признаться. Но ни то ни другое не казалось возможным.
  "Наверное, никогда у нас больше ничего не будет, о чем я мечтала до Бердянска. Раньше хоть призрачный шанс оставался, а теперь уже все сломано, и нет надежды", - думала Саша.
  Ему в этот момент хотелось только чтобы она ушла и оставила его в покое на несколько дней, пока он не переживет свой кошмар, пока что-то не выяснится. А если так и не будет ничего известно ни о той девушке, ни о том - ищут ли его или нет? "Лучше бы я вернулся тогда - хотя бы знал, что с ней".
  - Солнышко, прости меня, мне сейчас, правда, плохо, нет никакого настроения общаться - это с тобой никак не связано, давай... я побуду пока один, я тебе обязательно позвоню через несколько дней, ладно? Мы сходим куда-нибудь, устроим романтический ужин, можно в Венецию слетать на пару дней, - он плохо себе это представлял, но главное было сейчас хоть что-то сказать - все, что угодно, лишь бы создать хорошее впечатление, лишь бы она ушла, а потом выпить еще спиртного, и тогда точно все будет хорошо.
  - Ну ладно, как скажешь.
  Она вышла в коридор, мучительно долго возилась с завязками на босоножках. Взяла зеленую войлочную сумку в цвет ногтей и сережек. Железная дверь за ней захлопнулась.
   
  Ему вдруг стало ужасно грустно. Будто грохот двери спугнул последнюю надежду, она выпорхнула в раскрытое окно, и теперь впереди лишь одиночество, страх, пустота. Он застыл посреди коридора, лицо руками закрыл. "Дурак, нужно было все ей сказать, она бы обязательно что-нибудь придумала, а теперь я и ее теряю. Еще не поздно все вернуть..." Но тело не слушается. Он продолжает стоять минут семь. Затем медленно идет к бару...
   
  Она сидит возле двери на корточках. Слезы тихо текут по щекам. Хочется, чтобы как раньше, в сердце - лишь он один; чтобы полностью быть на его стороне, искренне стараться помочь, понять - в любой час любого дня. Но как раньше, уже никогда не будет, а возможно, больше не будет вообще ничего. "Зачем же тогда уехала из Бердянска? Как все глупо и сложно, а счастье, наверное, в простом...
  ...Ну, раз уж я здесь, нужно все же забыть ту грозу и Олега. Хотя бы на несколько часов".
  Он слышит стук в дверь, бутылку ставит на место, и на измученном лице мелькает улыбка.
   
  Саша
   
  Артем открывает дверь, бросаюсь ему на шею, как раньше. Бердянск растворяется, будто и не было вовсе, чувствую просто любовь. И он - какой-то другой, и кажется, больше желания быть со мной - в объятьях. В измученном взгляде - больше тепла... Нежность обволакивает. Теперь ты все мне расскажешь. Проходим в комнату. В полумраке лишь дневной свет сочится сквозь вновь задернутые шторы. Садимся на постель.
  - Что случилось у тебя?
  - Я...
  Закрывает лицо руками, локтями упирается в колени. Сижу с ногами на кровати, вижу его фигуру в профиль. Буду расспрашивать, пока он не скажет. Он чувствует мою решимость и не пытается врать. Но ему тяжело сказать правду.
  - Мы... ...А потом Рома с Ксю...шей вышли из машины. Больше я их не видел. А я...
  - Что ты?!
  Мне вдруг становится совсем жутко.
  - Я... не... - он подавился словами, - не мог вернуться. А если там труп?
  И дальше множество объяснений, почему он был прав, объяснений, которым нет конца. Не могу больше это слышать, кричу:
  - А когда ехал дальше, ты думал о ее родных?! О тех, кто ее любит? Для кого она - часть жизни, важная, лучшая часть! А теперь ты не знаешь даже, жива она или нет! Сбежал и чего добился?! Счастлив?!
  - Я так и думал, что ты это скажешь! Ну хорошо. Что я должен был сделать? - раздраженно.
  - Не пускать пьяного Рому за руль машины твоего отца.
  Молчит. Видимо, это еще не приходило ему в голову. И с этим он не может спорить. Встает. Подходит к окну. Открывает шторы. Закуривает. Да, это нелегко пережить. А он думал, что это все Рома. Не сидел за рулем сам, и все хорошо, да? Можно свалить все на других! Так просто. Да только - это путь в никуда. Путь в пропасть, в бездну собственной никчемности. Ответственным быть легко. Безответственным - сложно. Сложно - в плохом смысле. Когда все вокруг тебя - виноваты. Ты сломлен. Ты - святоша, а это все они - вот кто делает твою жизнь адом. 'Выпью-ка я еще бокальчик'.
  Молчит... затем, еле слышно:
  - Ты права, - поворачивается. В глазах блестят слезы.
  - Хорошо. Что ты теперь можешь со всем этим сделать?
  - Стекло не разбито, я осмотрел машину и... - и дальше чудный план, как все замять и заставить исчезнуть факты.
  - Артем, - устало, - это опять одна сплошная ложь. И ты не сможешь жить так, будто ничего не случилось. А если сможешь, нам не по пути. Выбирай - или ложь, мартини, постоянный страх, что тебя найдут, постоянная борьба с самим собой, когда один ты - все понимаешь, а другой - делаешь вид, что все нормально и ничего не произошло. Либо я, выяснение правды, да, проблемы, и да, возможность когда-нибудь быть счастливым. Возможность смотреть самому себе в глаза и знать, что хоть ты и ошибся один, даже два раза, но ты оказался достаточно зрелым, чтобы признать ошибки и исправить их. Хотя бы частично (потому что полностью это невозможно) возместить ущерб девушке, если она еще жива. Или ее родным, если нет. А если что, я поговорю с твоим отцом, и он поверит тебе. Рома мне никогда не нравился.
  - Но... а если там труп? Меня посадят...
  - А почему ты раньше об этом не думал, когда давал Роме ключи от машины?!
  - Но ведь могло и обойтись, ведь не всегда же попадают в аварию...
  - А вот не обошлось. Знаешь, в каком случае могло обойтись?
  - ?
  - Если бы за рулем сидел трезвый. У пьяных скорость реакции замедленная и внимания меньше. Скажи мне теперь насколько важно было доказать себе, что вы крутые? Насколько это важнее человеческой жизни?
  - Что я дурак, я уже понял. Чего ты еще от меня хочешь?! И вообще, что ты ко мне прицепилась! Не нравлюсь какой есть - тебя никто не держит! - кричит.
  Почем я все еще сижу здесь и пытаюсь вытащить Артема из грязи, к которой он так упорно стремится? Противно. Уйти? Но уйти сейчас - равносильно тому, как он сбежал с места аварии. Что ж, пусть мы и не будем вместе, помочь ему я обязана. Хотя бы попытаюсь, сделаю все, что в моих силах.
  - Артем. Ты, правда, думаешь, что сможешь быть счастливым, если оставишь все как есть? Если будешь делать вид, что ничего не было. Всю жизнь. И бояться, что тебя найдут. По сути, ты уже сейчас это и делаешь. И как ты себя чувствуешь? Расскажи мне, как?
  Молчит. Смотрит в окно. И слышно в тишине, как тикают настенные старинные часы. Медленно текут минуты. Визг тормозов выдергивает его из оцепенения. Он вздрагивает. И я вижу - теперь он понял, что я пытаюсь сказать.
  - Паршиво. Очень. У меня в ушах почти постоянно звук тормозов и крик Ксю. А если не это, то я объясняю сам себе, почему не виноват, но легче от этого мне не становится ни капли. И чтобы забыться, пью. Помогает неважно. Пожалуйста, помоги мне. Я не знаю, что мне делать. Придумай что-нибудь, пожалуйста, Саша. Прости, что я тебе нагрубил. Я не хотел. Мне очень, очень плохо.
  Поворачивается ко мне, опускается на пол у окна. Лицо руками закрывает. Подхожу, сажусь рядом.
  - Все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.
  Молчит. Кладу руку ему на плечо.
  - Понимаешь, даже если ошибка ужасна, но ты можешь взять за это ответственность, вместо того, чтобы валить все на других или обстоятельства... Можешь признать - да, ситуацию создал ты сам, хотя мог поступить по-другому, и теперь сделаешь все, чтобы исправить это... Так вот, если ты можешь принять такое решение и выполнить его - ты в норме. Пока не перекладываешь вину, пока ты можешь увидеть, в чем сам был причиной произошедшего, ты в норме. Как только считаешь других виновными, ты становишься слабым, ведь делаешь остальных, обстоятельства, сильнее тебя. И ты, конечно, теперь ничего не можешь с этим поделать. Ты катишься вниз. У тебя появляется все больше секретов от людей. Ты отдаляешься от них. Не можешь быть искренним с друзьями. С теми, кто тебе дорог. И вокруг тебя постепенно собираются такие же люди. Со своими скелетами к шкафу. Люди, которым нельзя доверять. Которые говорят - одно. Чувствуют, думают и делают - другое.
  - Да... ты права... я мог не пускать Рому за руль... Или я мог вернуться сразу же, и будь что будет. Как-нибудь разрулил бы ситуацию. Всегда ведь можно найти выход, верно?
  В его взгляде столько надежды, будто от моего ответа зависит его жизнь.
  - Да. Верно. Всегда можно найти выход. Если действовать правильно. А если продолжать ошибаться, всегда можно найти вход. В ад.
  - Вот я и нашел.
  Он усмехнулся.
  - Ну да. А теперь вставай, пошли обратно.
  Поднимаюсь и протягиваю ему руку.
  Мы подходим к столу, он включает ноутбук.
   
  
  Анжелика
   
  Двери лифта выпускают двоих счастливых людей в мокрой одежде и с дикими глазами. Они обнимаются, шепчутся и скрываются в номере с видом на море...
  
  ...Но, насколько все прекрасно в процессе, настолько ужасно становится после, ужасно и грустно от того, что он не тот, кого судьба, в которую не верю, выбросила навсегда из моей жизни. Я ведь просто хочу быть с ним. Отворачиваюсь к стене, чтобы не видел слез. Болтаем о чепухе, и я так и не узнаю ничего настоящего об этом чужом мне человеке. Но это не мешает на какое-то время снова и снова забывать с ним обо всем... Затем падаю в беспокойный сон. Часа через три, когда из-за бордовых задернутых штор уже пробивается утреннее солнце, открываю глаза и чувствую: не могу больше здесь находиться. И объяснять ему ничего не хочу. Тихо встаю, забираю невысохшую одежду из ванной. Оборачиваюсь в одно из полотенец. Поглядываю на мужчину. Только бы не проснулся. Боже, какие совершенные линии. Ищу на столе карточку от своего номера. Замираю. Ворочается. Наконец, нахожу ее под столом. Вроде, все. Отрываю медленно лист из блокнота, пишу: 'Я никогда не забуду эту ночь... Но ты был прав. Прощай'. ...Зачеркиваю 'Но ты был прав' так, чтобы было не разобрать. Сердце колотится как бешеное. Выхожу из номера, аккуратно прикрываю дверь. С одеждой и босоножками в руках спешу на свой этаж. По дороге встречаю ухмыляющегося моему виду сотрудника отеля. Улыбаюсь. Захлопываю дверь своего номера. Падаю на кровать.
   
  Спряталась я, конечно, шикарно. Наткнусь на него, еще не дожив и до вечера. И придется объяснять свое детское бегство. Ну что я скажу? 'Звони через полгодика, а я постараюсь к этому времени забыть его, может быть, получится... или давай закроем на это глаза'. А вообще - мои чувства никого не касаются. Белый ноутбук и черное платье исчезают за молнией обожравшегося одеждой чемодана. И вопрос к самой себе: 'Что же делать?' остается риторическим. Кидаю полотенце на покрывало. Одеваюсь в голубое. Вызываю такси до соседнего города - Ялты. Внизу расплачиваюсь карточкой, и миллионы лет снимают со счета деньги. Все оборачиваюсь и все жду, что он появится. И даже не знаю - хочу ли я этого или боюсь.
   
  Наконец, сажусь в такси, и белый отель на берегу моря становится игрушечным. Включаю музыку в наушниках, мелькает южный пейзаж за окном. Все еще слышу волнующие слова и его дыхание, а затем тоску по другому и пропасть между нами - между мною и обоими мужчинами. Один уже безнадежно далеко, а другой - еще не близко. Если бы мы сначала просто общались, хорошо узнали друг друга и полюбили, все было бы иначе. Это как если сначала разбить яйца прямо на плиту, а потом сверху поставить сковородку. Вероятно, в этом и есть вся наша проблема. Закрываю глаза. Равнодушное солнце заглядывает в салон авто. Слезы текут по щекам.
   
  
  
   
  ...А время все летит. Вот уже опадают лениво листья. Шуршат под ногами. Начало октября. Макс пропадает в школе и на ушу. Вечерами делает уроки и меньше шатается где попало. Отец приезжает к нему где-то через выходные. В гости не заходит. Да уж... устроила я ему веселую жизнь. И мне все больше хочется рассказать о нашем маленьком Даньке. Но что-то останавливает. Да и видимся мы ужасно редко. Помню свои слова, когда уходил, что не настолько я сумасшедшая, чтобы продолжать его любить, когда уже нет надежды быть вместе. Оказалось, настолько. Грустно. Скорее бы уже вернуться на работу, в офис. Скучаю по сотрудникам, по всей этой кипучей жизни, по проблемам и деловым встречам. Тогда будет некогда думать, о чем не нужно.
   
  Я и сейчас работаю дома, но дома не так интересно. Вот и теперь уже пора заняться делами. Хотя... очень сложно называть любимое занятие таким образом. Это то, что обожают делать некоторые люди. Только мне это настолько нравилось, что страсть как-то сама собой переросла в успешный бизнес, как и бывает, когда занимаешься действительно любимым делом. Но суть не в деньгах, а в том, чтобы знакомить интересных людей друг с другом. Наверняка, уже прислали что-нибудь новенькое. Открываю ноутбук. Конечно. Пять новых рукописей с рецензиями. Читаю сначала рецензии. Сотрудники присылают мне уже самое лучшее. Мы не принимаем рукописи на рассмотрение, а сами ищем новых авторов и предлагаем им сотрудничество. Авторы не обивают униженно наши пороги и не засыпают горой рукописей, и, следовательно, не получают отказов. Если произведение нам не нравится, мы просто ничего не пишем. А вот лучшие получают сюрпризы в виде предложения издать книгу.
   
  Меня поразила одна рецензия. Таких отзывов я давно не читала, если они вообще были. Но еще больше меня поразило другое имя автора - Саша Лебедева. И даже не знаю, стоит ли мне все же читать... готова ли я к этому? Но отзыв поразителен. Любопытство берет верх над эмоциями. С первых строчек ухожу в роман. ...Понимаю: пропаду там на несколько дней, прошу прийти няню - заниматься миром реальным, пока меня в нем не будет.
   
  Читаю роман и понимаю, что до этого я не понимала ничего. А самое страшное - никогда у меня не было подобного общения, за исключением некоторых моментов. А то, что было - кажется теперь каким-то унылым и безжизненным. И бывшего мужа я совершенно не знаю. Конечно, я преувеличиваю... немного. Вся жизнь вдруг проносится мимо, и смотришь на все иначе. И так два дня. К середине ночи дочитываю до конца 'По ту сторону облаков'. Вытираю глаза. Он никогда не был со мной настоящим. Как и я - с ним. Не специально. Просто мы не могли позволить друг другу быть самими собой, так как в этом случае можно было бы сразу пойти в разные стороны. И... я больше не люблю его. И, вероятно, никогда не любила. Не любила так, как та, с кем он сейчас. Становится легко, будто снова семнадцать, и впереди еще много счастливых лет, и я еще могу встретить такую любовь, о которой пишут в хороших книгах, и такую, какую хотела создать с ним. А теперь понимаю - в этом и была моя ошибка. Не стоило его держать. Идея не в том, чтобы быть счастливой с кем-то конкретным. А в том, чтобы быть счастливой. С тем, кто тоже хочет быть с тобой. Не с такой 'тобой', в которую ему верить приятно. А с такой, какую он может и хочет в тебе разглядеть. Разглядеть сквозь твою усталость, сквозь пыль неудач и потерь. А именно - с тобой настоящей.
   
  Вскакиваю. Свет выключен. Подбегаю к окну, растворяю его. Веет сыростью и прохладой. И дико тянет на улицу! Бегать по лужам, без зонта, или поехать куда-нибудь, сейчас нет пробок, которые я ненавижу, как он верно догадался. Хотя мало кто их любит. Или пойти купаться в одежде... Но это все потом, сейчас важнее другое.
   
  Я знаю, чего хочу! В Москве живет больше двадцати миллионов человек. Да... дурная голова не только ногам, она ничему покоя не дает! Вот я балда! Открываю социальные сети. Сколько ему лет? Сорок? Двадцать пять? И имя ужасно редкое! Просматриваю череду не тех лиц. Час, три, четыре, светает. Зачем убежала тогда?! И... сейчас вдруг понимаю, что ему, возможно, было больно. И мне страшно об этом думать. Лучше бы осталась. Или бы если ничего не было... все сейчас было бы по-другому. Теперь смотрю на прошлое с другой точки зрения. Хочу быть с ним. А его уже нет.
   
   
  Артем
   
  Он сидел в квартире один. За окном начинался октябрь. Когда так тепло пахнет сухими листьями, они уютно шуршат под ногами, а деревья раскрашены цветами из детской раскраски, и, если небо голубое, а совесть - чиста, жизнь кажется прекрасной. Не обремененный заданиями по институту или работой, Артем не знал, чем заняться сегодня вечером.
   
  Дурные мысли, как ни странно, теперь не сильно беспокоили. С Ромой общаться он перестал. Лишь изредка и случайно пересекались в институте. Девушку найти не удалось, хотя Саша не прекращала попытки. И Артем тоже размещал в интернете объявления об аварии, но откликов не было. Убедить Артема пойти в полицию Саше не удалось. Зато она уговорила его внести огромную сумму на благотворительность, чтобы сделать что-то для множества других людей, ведь так можно если и не исправить то, что натворил, то хотя бы увеличить количество происходящего на Земле добра, от чего на душе точно станет легче. Правда, Артему особенно легче не стало. Так как деньги были папины и получить их не составило большого труда. Но все же. Портрет поместили в новую рамку. Жизнь продолжалась.
  Было скучно.
   
  Саша ушла к подруге. О Ксюше никто пока не разболтал, значит, может, и обойдется. А эта подруга, у которой Сашка сейчас, точно не знает, это та самая Валерия, которая во время вечеринки находилась на Алтае, так что все хорошо.
   
  Он сидел на кухне и бездумно переключал каналы по телевизору. Задерживался на клипах по MTV. В раковине и на столе дремала забытая грязная посуда. В углу на полу притаилась пыль. Сашу уборка никогда не интересовала. Занятая творчеством, учебой, разрисовкой одежды, посещением и участием в выставках, книгами, встречами, вечеринками, новыми знакомствами, старыми фильмами в кинотеатре 'Родина', куда он ни за что бы с ней не пошел, полностью погруженная внутрь своей чужой, непонятной ему жизни, она просто не замечала неинтересных ей вещей. Тем более, они не жили вместе. Хотя она частенько приходила в гости...
   
  Артем же был безнадежно ленив. Питался он в основном в ближайшем кафе или покупал что-то готовое домой. Цели в жизни у него не имелось. Поэтому свободного времени было в избытке. Времени, которое некуда было деть. Он бы нашел себе еще девушку, но пока боялся лишний раз вызывать подозрения Саши, а ею он дорожил. Она вытащила его из того ужаса, в который превратилось его существование в ту страшную субботу. И как? Просто поговорила искренне. И когда он перестал винить всех и каждого в случившемся и при этом умудрился не скатиться до обвинения себя, что тоже было бы не лучше, ему стало значительно легче. И те действия, которые он предпринимал, чтобы найти ту девушку, были словно бальзам. Но от скуки это не спасало. Просто раньше у него был Рома, с которым они выдумывали разные дела, ходили по клубам, знакомились с "телками", ну, и все остальное...
   
  Слетать, что ли, в Лондон? В Париж? В Нью-Йорк? В ЛА? В Лос-Анджелесе сейчас хорошо. Не так отвратительно жарко, как летом, будто попал к черту в жопу, хотя, океан, конечно, это немного извиняет. Белки там бегают по дорогам, и сосновые шишки - вот ТАКИЕ. А из стиральных машинок достают уже сухое белье... Только чего он там не видел? В принципе, можно еще куда-нибудь, Земля же большая, но это нужно придумывать, куда лететь, заказывать билеты, собирать чемодан, а так лень...
  Звонок телефона. Вдруг что-то интересное?
  - Да.
  - Приветик! Это Лиза. Извини, что отвлекаю, знаю, ты занят, но, может, придешь? Мы опять у Дины собираемся. Рома будет. Я подумала, даже если ты работаешь, все равно позвоню, приглашу, а то неудобно как-то не позвать.
  - Лиза, да, я занят, но я приду, отодвину все дела и приду! - обрадовался он.
  Конечно, мысль о встрече с бывшим другом кольнула, причем придется же делать вид, что все в порядке. Перед другими.
  "Саши там быть не должно. Она у подруги. И если бы они собирались на вечеринку, она бы мне сказала. Все в порядке. Не сидеть же в этом склепе", - размышлял Артем, размазывая по лицу пену для бритья.
   
  Через двадцать минут он, сверкая лакированными белыми ботинками с вытянутыми носами и часами как у того патриарха, уже приближался к "бентли". Поверх белой футболки за триста баксов был небрежно повязан бежевый свитер. Брючки модные, светленькие. Красота неземная... Пустота в блестящей обертке.
   
  Доехал без происшествий. Заглянул по пути в магазин. Оранжевый вечер угасал. Длинные тени покрыли асфальт с окнами в небо. Сырость и тьма парадной - лампочку так и не ввернули - сменились теплом и полумраком уже знакомой квартиры на "Ваське". Сигаретный дым мешался с запахами ароматических палочек, сваренного кофе и воска. И чьи-то духи робко втиснулись в эту компанию. Новые люди машут и улыбаются, Дина в темно-синем идет навстречу. Чьи-то приветствия - всех не запомнил с прошлого раза. Громкий смех в гостиной; дреды, серьги, тату, нежный звук фортепиано, гора обуви в коридоре. И опять - то же чувство, будто в другой мир приотворили дверь, там иные правила, ценности, мечты, идеалы. Там и тебя видят другим. Запахи, звуки, улыбки - все новое, непривычное. Это как - взять Сашу, возвести в степень, умножить саму на себя, добавить к каждой столько же индивидуальных черт и талантов и выбросить все это разом в произвольном порядке в космос. Кто-то поет в дальней комнате, протяжно, высокими нотами. Пальцы лениво перебирают струны гитары. Фортепиано замолкает, сменяется знакомыми протяжными звуками, и становится интересно жить, и ждешь чудес.
  - Артем, привет! - из хаоса возникает женское лицо. Как же ее зовут? Там еще была какая-то особенность... и он боялся... на футболке Снусмумрик. Нет, уже не вспомнить.
  - Привет! - отвечает.
  Девушка исчезает в одной из комнат.
  - Дорогой Артем, хорошо, что выбрал время прийти. Чудесно выглядишь! - Дина целует в щеку. - Почему без Ксении?
  - Да так... расстались.
  - Бывает. Найдешь лучше. Чай? Кофе? Покрепче? Проходи, располагайся. Там, - указывает в конец коридора, и серебряные браслеты светятся в полумраке дизайнерской напольной лампы, - поет Олеся, тут - кальян, - улыбается, - здесь Джая из Зимбабве с барабанами, ты его должен помнить. В гостиной уже поставили Muse, Марк скоро придет. Еда - на кухне. Спасибо за вкусненькое, - берет пакет. - Сейчас позову твоих друзей.
  - Спасибо, дорогая, - обаятельно улыбается Артем. "Друзья, мать их. Лиза, правда, здесь ни при чем. Не нужно было сюда вообще в прошлый раз ходить! Тогда бы все нормально было. А теперь, пришли бы с Сашей, и не слонялся бы как чужой. Почему у меня постоянно какая-то хрень происходит?" - Кофе, пожалуйста.
  'Вау' - вдруг думает он, взглянув в конец коридора.
  Дина растворяется в недрах квартиры. Из боковой двери появляется Лиза в длинном голубом платье на тонких лямочках, расписанном батиком. Жмет руку, шумно приветствует.
  - Молодец, что пришел! Рома сейчас занят. Пойдем в гостиную, познакомлю тебя с интересными людьми.
  Череда лиц, улыбки, поцелуи приветствия, рукопожатия, вопросы о его хобби, о творчестве, а у него нет ничего такого. У него есть Саша. Правда, о ней лучше забыть на вечер. Тем более, что там, в конце коридора... Вновь появляется Дина с двумя чашками черного кофе.
  - Пойдем, я тебя познакомлю.
  - Спасибо, дорогая, мне и здесь хорошо, меня тут, вот, уже познакомили почти со всеми, - улыбается он и берет кофе.
  - Глупый, сам не знает, от чего отказывается, - она разворачивается и направляется к двери. Артем следом. Потом коридор, снова дверь. А там... черное платье с обнаженной спиной, туфли на шпильках, длинные серьги, татуировка на плече.
  'Вау' - снова думает Артем, других слов он для таких случаев не припас.
   
   
  Саша
   
  Захотелось описать события от третьего лица. Так необычно - о себе, и вдруг будто я - это какая-то она, Александра Лебедева. Посмотрим, что из этого выйдет. Такая вот блажь. У меня бывает. Не обращайте внимания. То есть, у нее бывает. У Саши. Какая же она коза иногда, сил нет!
   
  ...Валери. Длинные пепельные кудри убраны за ухо, с другой стороны - свободно ниспадают, закрывая часть удивительно красивого лица. Глаза опущены, блуждает опять в прошлом. Сидит на постели с ногами. В бежевом стильном халате. Подушки раскиданы. Горит настольная лампа с красным абажуром. Одежда расположилась на стуле. Кофейные шторы задернуты. Чай стынет. Торт нетронут. Саша в любимом красном платье - в кресле напротив.
  - И после этого я не знаю, как жить дальше. Ничего не интересно... Муха (так в народе называют их вуз, вместе учатся), дизайн, портреты, музыка, Драйзер... не могу даже читать. Все напоминает о лете. Единственное, что поддерживает, - надежда, что еще можно все исправить. Но порой мне кажется, что все бесполезно. И уже никогда... Боже, зачем, зачем я это сделала? Я себя не прощу. Это надо же быть такой козой! И связи не было...
  - Лера-Лера. Ну, что мне с тобой делать! Да, я очень хорошо представляю, что ты сейчас чувствуешь. Слушай, подруга, а придумай, что ты можешь с этим сделать? А то, если постоянно думать о том, как это плохо и как ничего не выйдет, это ж с ума можно сойти! Жизнь-то мимо проходит, пока ты здесь киснешь. Давай-ка откроем окно, - она вскакивает, распахивает шторы. - Мамочки! Да тут же у нас цветы! Кто-то совсем забыл их полить. Я бы этому кому-то... Ау! Просыпайся! Приведи свою жизнь в порядок!
  - Так странно... - Лера поднимает глаза, - летом я говорила примерно то же самое Мише. Что хотя бы свою жизнь он может привести в порядок... а в итоге, я разрушила с ним свою и теперь эти слова говорят мне.
  - О, так ты, значит, все понимаешь! Я, конечно, и не сомневалась. Я сейчас, - Саша уходит на кухню, приносит бутылку с водой. - Держи, дорогуша.
  - Не, давай я завтра их полью.
  - Так, давай ты не будешь прикидываться бедной глупой овечкой. Кто создает твою замечательную благородную депрессию? Кто тут играет в 'пожалейте меня'?
  - Так не честно! С тобой даже порасстраиваться нельзя по-человечески, в свое удовольствие!
  В Сашу летит подушка.
  - Вот незадача!
  В Леру - плюшевый заяц - обитатель кресла.
  - Я тебе покажу, как моим зайцем бросаться!
  Вторая подушка приземляется Саше на голову.
  - Так, я вижу, Валери уже готова!
  В девушку летит бирюзовое короткое платье.
  - Я это не надену.
  - Ну, тогда ты пойдешь так! Вполне себе приличный халатик, - смеется Александра.
  - А куда мы идем?
  - Конечно, ты забыла. К Дине на вечеринку, куда же еще?
  - Да... но я уже всем отказала, кто мне звонил... Иди одна.
  - Ты бы на моем месте так и сделала?
  - Нет. Я бы тебя обязательно вытащила с собой, - обреченно улыбается Валери.
  - Вот. Одевайся, пошли.
   
  Потом кто-то бесконечно собирался, умывался, одевался, красился. Неужели со стороны это и впрямь кажется таким долгим? Да, и я продолжаю уже от первого лица, что-то я умаялась совсем!
   
  Только в девятом часу мы выбрались-таки из дома. В прохладной темноте, сменяющейся светом осенних фонарей, дошли до Литейного. Ветер усилился. Хотелось поймать такси.
  - Здорово, что ты меня вытащила! Спасибо тебе! Сегодня мы повеселимся! - глаза у нее горели. - Сто лет не была у Дины. А Марк будет?
  - Мне клятвенно обещали!
  - О...
  Я вдруг вспомнила Олега. Правда, я о нем и не забывала почти с тех пор, как виделись последний раз в ту летнюю грозу. Я бы хотела быть с ним... но и с Артемом хочу остаться... как все сложно, спутано. Главное, не относиться серьезно. Да, вот что я собиралась ей сказать.
  - Ну, а завтра вечером, когда будешь сидеть дома одна, чем займешься? - спросила я Леру.
  - Ну... завтра будет завтра, - она опять погрустнела.
  - Я так и думала. Так вот. Ты, бесспорно, можешь предаваться отчаянью в свое удовольствие, ворошить прошлое, грустить о несбывшемся будущем, так ярко нарисованном в мечтах. Только не забывай, что эта ветреная красотка жизнь до ужаса обожает играть теми, кто не смеет играть в нее. Теми, кто воспринимает ее слишком всерьез.
  - Ты, как всегда, права. Хорошо, что твой Артем не посещает такие вечеринки, а то бы мне тебя там не хватало.
  - Ага. Я не представляю его в этой безбашенной творчески-богемной среде. Вернее, представляю - он бы оделся, как всегда, с иголочки, брючки светлые, лакированные черные или нет, белые пижонские туфли. Боже, какой он все-таки красавчик. Это многое извиняет. А еще - я не должна над ним смеяться, это так мелко. Странно, раньше мне бы и в голову не пришло, совершенно по-другому относилась к нему до лета. Но так смешно. Так вот, дорогой одеколон. Весь такой элегантно-утонченный... правда, туда разные люди приходят. Абсолютно. Но... Артем, и эта Лиза в невозможных, с его точки зрения, юбках, которая здоровается со всеми, пожимая руку. Или наша Женя Вебер со своим вечным Снусмумриком на футболке. Да, забавно. Как же я по ним соскучилась!
  - Я тоже! Ага, бывает, отношение меняется. Думаю, во многом это связано с тем, что ты сама делаешь этому человеку... что-то не очень красивое... да ты и сама все понимаешь.
  - Точно. До Олега все было иначе. Даже не знаю, лучше или хуже. Но хорошо не было никогда... Просто раньше хотелось быть только с Артемом, а теперь вижу, что другие могут быть лучше него, но... давай не будем сегодня думать об Артеме!
   
   
  Артем
   
  Маленькая комната, бывшая детской у прошлых хозяев. Еще не вымерли динозавры на стенах. Свет нескольких больших свечей, что стоят на столе в старинных подсвечниках. Черное платье, туфли на шпильках. Тату на плече.
  - Мар, позволь тебе представить одного молодого человека, - Дина приоткрывает дверь.
  Девушка оборачивается, демонстрируя сначала точеный профиль, а потом и все лицо как с обложки, обрамленное черными волосами, убранными в высокую прическу. Улыбается.
  - Артем, знакомься: Маргарита. Маргарита - это Артем, - Дина, подмигнув девице, исчезает, как улыбка чеширского кота.
  - Ну, и что вы, кто вы, Артем? - смотрит свысока и оценивающе, впрочем, кривя губы в одобрительной усмешке. Ему становится не по себе. Но и уходить не хочется, уж больно хороша.
  - Мы - артист Финэка. Свободный студент, - улыбается. - А ты?
  - Да так... кастинги, показы, съемка для модных журналов, ничего особенного.
  Поправляет завитый локон. Меняет одну эффектную позу на другую. Словно и в эту минуту свет прожекторов слепит глаза, и волнуется толпа ценителей моды или ее содержимого.
  - Шампанское?
  В ее руке блестит протянутый бокал, мелькают и множатся блики от свечей на стенках. Черный матовый браслет на тонком запястье, бордовый искрящийся лак на длинных ногтях. И проносятся вихри спутанных мыслей, возможные варианты уже начавшегося вечера.
  - Спасибо, может, чуть позже, не сейчас...
  - Как хочешь. Какими судьбами в наших краях? Почему раньше не виделись?
  Она присаживается на стол. Другой мебели в комнате нет. Артем садится рядом, вцепившись в Мару взглядом, как кролик в удава. Чувствует себя странно. И уверенно, и нет - одновременно.
  - Я... - вспоминается прошлый визит к Дине. Марк, Лиза, Ксю, авария, шок, Саша, - все в куче, время смешано, по телу пробегает дрожь. - Был всего раз, случайно. В августе.
  - В августе... - она хмурит брови.
  Там свои воспоминания - об одном человеке... В комнате становится неуютно. Из-за углов выползают тайны.
  - А ты красотка! - вдруг выпаливает он.
  - Уже не оригинально, - вздыхает.
  - Зато я раньше этого никому не говорил...
  - А, вот ты где! А твоя красотка разве не с тобой? - лицо Ромы просовывается в дверь, едко улыбаясь.
  - Какая красотка, ты о чем? - гневный взгляд ударяет в противника, отчего рожа у того становится еще более довольной.
  - О, а я вам, наверное, помешал. Все, ухожу.
  Лицо скрывается за дверью.
  - Скучно с тобой, пойду я, пожалуй, - лениво произносит Мара. Если бы существовали вампиры, они приняли бы ее за свою.
   
  'Такая красота не должна уходить!' - думает Артем. Но чувствует себя подавленно и отчаянно не знает, что сказать. Тем временем она приближается к двери, демонстрируя голую спину, оборачивается.
  - Давай встретимся здесь через полчаса.
  Он собирается что-то ответить, но дверь уже закрылась.
  'Артем, что ты делаешь? Здесь же, скорее всего, полным-полно Сашкиных знакомых. И что теперь? Не жить, что ли? Лучшие годы проходят мимо. Живем же лишь раз! И она тоже ко мне неравнодушна, иначе бы не предложила встретиться!' - теперь он чувствует воодушевление.
   
   
  Саша
   
  Такси плавно тормозит возле дома Дины на Васильевском острове. Мы выходим из машины. Так, что за чертовщина? "бентли" как у Артема. Номера я не помню, но цвет... ничего не понимаю. Делюсь соображениями с Валерией... Поднимаемся на последний этаж. Когда же кто-нибудь ввернет лампочку? Открывает Дина, шепотом произносит приветствия; целует, обнимает, - безумно рада. Уже не ждала... Звуки Muse заполняют все комнаты. Божественный полумрак. Предвкушение чуда.
  - Он давно здесь?
  - Минут двадцать. Так что вы еще не все пропустили. Проходите скорее! Принести что-нибудь?
  - Спасибо, давай лучше после. Только теперь поняла, как же соскучилась по его танцу, Боже! - шепчет Валери.
  - Я тоже.
  Босиком проходим в полутемную комнату. Свечи мерцают на полу. Протискиваемся вдоль стены. Боже... он гений. Человек не может так танцевать. Безумно красиво. Забываю просто обо всем. Сердце бьется чаще. Он замечает нас, подмигивает, улыбается так солнечно! В мире должно быть больше таких людей. Благодаря им мир жив. Они - его дыхание. Дыхание вечности. Дыхание будущего.
   
  Деревянный браслет на руке. Черные брюки подчеркивают стройный силуэт. Серая футболка оттеняет загар. Глаза светятся счастьем какого-то иного, более высокого порядка. Растворяюсь в звуках. Когда мельком бросаю взгляд на зрителей, понимаю, что я тоже сижу с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. И тени мелькают на стенах. Он заряжает остальных своей энергией. И хочется жить. Хочется верить в лучшее. И чувствуешь себя необыкновенно уверенной и сильной. Будто приоткрыли завесу тайны над тем, кто же ты есть на самом деле. Будто все время до этого ты спал, а теперь вдруг очнулся, увидел красоту и бесконечность в другом, почувствовал, что и ты - не хуже...
  Мурашки по коже.
   
  Валери стоит рядом. И текут слезы по ее щекам. Понимаю, почему. Да, если не внешне, хотя и это тоже, но внутренне есть между ними сходство. Глубины соприкасаются. И танец тот же. Таинственный джаз-модерн. Беру ее за руку.
  - Все будет хорошо, - шепчу на ухо. Хочешь, уйдем?
  - Нет, мне нравится, просто он как...
  - Знаю.
  - Но Марка я обожаю, я сейчас постараюсь не вспоминать о...
  - Давай. Ты сможешь.
  - И знаешь, что я придумала? Я тоже пойду учиться в школу танцев.
  - Браво. Дерзай.
  - Ага. Все, молчим.
  Один трек сменяется другим, более быстрым. Прерываясь лишь аплодисментами и визгом. Голос Мэттью Беллами завораживает. Как же хорошо...
   
  Через десять минут Лера выходит из комнаты. Я следом. Что ты будешь делать? Все равно ее обожаю - самая лучшая моя подруга! Мы ужасно похожи. Только я ближе к чертям, она к ангелам - и не только нам так кажется. А так... с ней можно много смеяться, когда она не в таком состоянии, как сейчас. На живописи мы обычно хохочем как ненормальные. Ходим менять воду в конец длинного коридора с одними на двоих наушниками. Ей нравится, как я изображаю учителей. Рисует она чудесно. Я не перестаю восхищаться. А ей нравится моя мазня, ей-богу, искренне нравится! О такой подруге я даже и не мечтала. Не знала, что так бывает. Мы полностью на одной волне. Понимаем друг друга с полуслова. Она продолжает мои мысли. Я - ее. Мы дурачимся, коверкаем слова, говорим намеками, и каждая знает, что ее поймут. Это невероятное ощущение, когда тебя так понимают! Стараемся помочь, поддерживаем в трудную минуту... про личную жизнь, правда, раньше друг другу не рассказывали... так, все хорошо. А теперь многое изменилось... когда любимый человек отдаляется, подруга становится ближе...
   
  Догоняю ее в коридоре. Плечи дрожат. И уже нужен носовой платок. Достаю из сумки, протягиваю.
  - Спасибо, - шепчет. - Не могу я... слишком тяжело, слишком мало прошло еще времени, если, конечно, оно хоть что-то изменит. Не знаю, как жить дальше. Мне больше никто не нужен, понимаешь? Всегда это знала. Не представляю, что на меня нашло тогда. Какая-то глупость, блажь. Я просто сошла с ума на время. Так бывает. Я... - молчание.
  - Понимаю тебя прекрасно. Пойдем на любимое место.
  Крадемся на крышу.
  - Шпиль Петропавловки... Купола Исаакиевского собора... помню, в художественной школе рисовала на конкурс. На тему Пушкина. Белые ночи, сонный светлый город за окном... - оживает Валерия. Ну, наконец-то! Так здорово, когда она веселая. Поэтому я стараюсь ее веселить. Она - меня...
  - О, молодец! А мы в художке с отцом клеили на конкурс большой витраж. Потратили все зимние каникулы. Там были разные рыбы, водоросли, все из разноцветной полупрозрачной бумаги. Против света смотрелось красиво. Правда, не выиграли ничего.
  - А я тоже, вот гады! - смеется она.
  - Волки позорные! - гулкий хохот разносится над крышами. Мы уже сидим на любимом месте, где спуск, упираемся ногами в оградку. Легкий ветерок свистит в водосточных трубах. В них отражается блеск огромной луны, она вот-вот упадет на ничего не подозревающий город. И, должно быть, где-то по пустынными мостовым скачет медный всадник. И плещется Нева у берегов. Решетки бросают мягкие тени в сумраке ночи. Оранжевые окна уютно светятся. В такие минуты все кажется загадочным, и особенно остро чувствуешь свою и чужую индивидуальность...
  - Ну, так что ты все включаешь и включаешь свой заводик по производству соленой воды? Или даже не ты... будто тебя как марионетку дергают за веревочку - ты видишь похожего талантливого парня, видишь этот танец, 'протест балету', как ты его называешь, и все, пожалуйте, литр слез вынь да положь, иначе - непорядок.
  - Да ни говори, так и есть! Они сами, понимаешь, - улыбается. Глаза почти высохли.
  - Сами, сами, черти полосатые. Хотя у тебя ведь вся жизнь впереди! Ты же и с ним не была толком счастлива! Я говорила и буду это говорить: любовь - не залог счастья. И пусть у меня тоже полная жопа в личной жизни, я чувствую - не только в любви дело. Одной любви мало, пусть даже и взаимной. А если и взаимной нет - тем более, зачем оно нужно? Где-то обязательно есть тот человек, с которым ты сможешь быть счастлива. Понимаешь, что важно - так это счастье. Счастье для обоих, когда и он тоже хочет больше всего на свете быть только с тобой. И вам легко вместе.
   
  Должна быть где-то на свете такая любовь. Не знаю, где она бродит, заблудилась, заглядывает пока в другие дома, не в наши. У нее, наверное, план. Может, нужно заслужить... сделать что-то большое для людей - тех, кто рядом или далеко. Просто людей... Или что-то еще понять. И как только составишь мозаику из разрозненных данных, как только отбросишь всю ложь, которой вокруг любви намешано целое море, и выберешь только правду... Из своего прошлого оставишь лишь уроки - не страх, что боль повторится снова. Как только будешь все-все понимать, тогда и встретишь его. Но есть ли он где-то? Или это просто выдумка? Красивая сказка? И что еще нужно понять?
  - Да... ты права, наверное, ты хорошо говоришь... Ну, по крайней мере, мы хоть понимаем, что нужно еще что-то узнать... любовь - не залог счастья... не знаю. Я ничего не знаю. Я хочу быть с ним.
  - Ну, ты хоть знаешь, с кем, а я - нет. Так и не определилась.
  - А тебе нужно быть с Олегом. Сдался тебе этот Артем? Внешность одна. Ты уж извини, что я так грубо. Думаю, он неплохой человек. Но он совсем другой. Не могу понять, почему вы все еще вместе. Тебе бы кого-нибудь вроде Марка. Не именно его. Но не меньше, чем его.
  - Да я и сама не знаю, почему я с ним... мне его еще и жаль, без меня он совсем пропадет.
  - Что ж, решать тебе... эх, нам бы поменяться с тобой, мы бы знали, что делать на месте друг друга. Ты бы нашла мне кого-нибудь моего. Я бы ушла от Артема, посмотрела бы на Олега, может, тоже бы ушла, и нашла бы тебе твоего человека.
  - Эврика! Все, с завтрашнего утра меняемся. Смотри внимательно, сейчас упадет звезда. Вон, летит!
  - Раз, два, три - загадываем желание, - хором.
  - Лерка, ты фантазерка!
  - Сама такая, - улыбается она...
   
  ...Кажется, дождь собирается. И зябко уже.
   
  Как же уютно в тепле творческой квартиры после прохлады крыш! Гости опять разбрелись по всем углам и комнатам. Смеются, что-то оживленно рассказывают, размахивают руками. Кто-то уходит. Редеет гора обуви. В коридоре включили свет. Кто-то курит на подоконнике. Шумит чайник.
  - А, вот и наши красавицы! Пропустили самое интересное - Марк показывал что-то новенькое. И музыка была другая. У меня до сих пор ладони горят - ну нельзя же так хлопать! - восклицает Дина, нарезая дорогой торт.
  - Пришлось уединиться, посекретничать. Мы в следующий раз будем примерными гостями, обещаем. Какая вкуснятина - кто это принес? - интересуюсь я.
  - Да есть тут один товарищ, увижу, познакомлю.
  - Договорились.
  - Сашка! Лера! - в кухню впархивает Женя Вебер с вечным портретом Снусмумрика на футболке и бросается к нам. Когда вы пришли? Где прятались? Как Бердянск с Алтаем поживают?
  - Сколько вопросов, дорогая! Давай что-нибудь одно возьмем, для начала, - улыбается Валерия. Прятались мы на крыше...
  Дальше чередуем рассказ про мой Бердянск и ее Алтай, опуская личные детали и даже целые дни. И наслаждаемся известностью лишь для нас того, о чем молчим. Заедаем слова тортом, запиваем зеленым чаем с бергамотом. Образовался кружок слушателей.
   
  ...А затем в кухне появляется интересная парочка. Парень обнимает девицу за талию, и вид у них крайне недвусмысленный. Он улыбается, шепчет ей что-то. Потом замечает меня, выражение ужаса застывает на его бледнеющем лице. Долгие несколько секунд смотрим молча друг другу в глаза. Становится жутко. И кажется, что я падаю. Перевожу взгляд на Женю, спрашиваю о поездке в Италию. Не важно, что она мне уже рассказала об этом по телефону. Лера смотрит на меня с участием, наверное, думает: 'Я же тебе говорила'. Они - девушку эту видела пару раз, имени не запомнила - замешкались, теперь она ему шепчет что-то, а он, видно, не слушает, да и вообще забыл, зачем направлялся на кухню. Затем все же подходит к столу, берет что-то, стараюсь не смотреть в его сторону.
  - А, я же хотела вас познакомить, - вспоминает вдруг Дина. - Артем, - это Саша и Валерия. Мы про них в прошлый раз говорили, помнишь? - Жалели, что вас не было в августе с нами, - объясняет нам. - А это Маргарита, Мара, но вы, может быть, уже знакомы.
  - Да, мы уже как-то виделись, - мило улыбается Мара.
  - Очень приятно, - Артем улыбается тоже, смотря куда-то мимо меня.
  - Мне тоже, - улыбается и Валерия, взглядом передавая ему все, что она думает.
  - Взаимно, - совсем смущается он и спешит убраться. Мне кажется, еще немножко, и меня стошнит. Хочется убежать туда, где никого нет. И больше никогда ни с кем не разговаривать. Но я продолжаю сидеть. Слушаю, что лепечет Женя. Ее словами свои мысли заглушить стараюсь.
  - И у них там эта сиеста! Магазины закрыты, все дрыхнут, представляете, даже взрослые! Где-то с часа-двух до пяти! А потом еще немножко работают до восьми, и опять отдыхают. Что б я так жил! Шучу, я бы со скуки сдохла - столько спать. Но как же там хорошо!..
  Слова где-то четкие, где-то в сером тумане теряются, разбиваются на буквы и слоги. Красная кружка Жени в цвет моего платья рябит в глазах. Сидим со светом. Затем кто-то рассказывает смешной анекдот. Я понимаю смысл, хочу засмеяться и не могу, но все же смеюсь через силу, принужденно. Сколько еще нужно здесь так сидеть, чтобы никто ничего не заподозрил? Какой позор. Заподозрил, позор, слова почти похожи. Меня спасает Лера. Сквозь пелену мыслей вижу, как она поднимается.
  - Ну, спасибо за компанию. Обожаю твои вечеринки! В следующий раз обязательно приду, не обращай, Дин, внимания на мои сегодняшние грустные глаза, - кризис среднего возраста. Очень рада была всех повидать! Звоните, пишите! Но нам завтра утром в институт, вы же знаете, Муха по субботам очень даже работает. Саш, ты идешь?
  - Черт, жаль, я бы еще посидела, у вас так хорошо. В другой раз тоже зови, сразу придем, ты же меня знаешь, Дин! - произношу на автомате, стараясь выглядеть естественно. Выходим в прихожую, там спотыкаюсь о чей-то ботинок, Валери меня ловит, и вдруг становится особенно тошно от того, что я чувствую на себе чей-то ехидный взгляд и величайшее наслаждение от моего дурацкого положения. Рома стоит в двух метрах и молча наблюдает. И хочется расцарапать ему всю рожу, - и за этот взгляд, и за его подонковую сущность, а особенно, за то августовское утро, когда он сидел за рулем пьяный. Пытаюсь застегнуть сапоги. Молния не слушается. Вот-вот зареву. И это будет ужасно. Нет уж, Ром, ты не получишь этой радости.
  - А я бы на твоем месте не появлялась здесь больше. Пожалуй, стоит рассказать Дине и остальным про то, как ты чудесно водишь машину.
  - Тогда твой Артем, пожалуй, сядет. Все же, два свидетеля лучше одной девушки, пусть и с двумя рожками.
  - Какой Артем? Я не знаю, о ком ты. А за дачу ложных показаний есть статья. Так что, в тюрьме места хватит всем.
  - Только попробуй открой рот. Ты меня еще не знаешь.
  Наш диалог кроме Леры, кажется, никто не слышит. Мы говорим сквозь зубы. Передавая отношение на уровне мысли. Чувствую его эмоцию, и мне становится жутко. Полное отсутствие сочувствия. Ненависть. И такая ужасная пустота, будто это и не человек вовсе, а кто-то вроде зомби.
  - Слушай, с тобой очень приятно беседовать, просто сама доброжелательность и ум, но мы все же пойдем. Не скучай, - Валери улыбается Роме всеми зубами, выходим, дверь захлопывается.
   
  Ночной холод проникает внутрь, сквозь тело в душу. Фары расплывчаты. Звуки гулки. Она ведет меня под руку. Слышу обрывки фраз сквозь туман недавних событий, сквозь улыбку Мары. Черное платье, туфли на шпильках. Распущенные черные волосы. Надменный взгляд. Его улыбка, затем ужас, отчаянье, когда видит меня. '...Ты говорила... жизнь... играть теми,.. воспринимает слишком всерьез...' - Валери что-то пытается мне объяснить. Или спросить? Или пообещать? 'Саша!.. слышишь?! ...все же хорошо... еще долго... в болоте... свободна... пусть падает... отпусти... он сделал свой выбор...'
  - Да, хорошо... - отвечаю тихо. Знаешь, что самое жуткое?
  - ?
  - Понять, что ошиблась в себе. Ведь я ему верила. Думала, он лучше. Я верила, понимаешь? И я ошиблась. В своих расчетах ошиблась. В своей оценке этого человека. Вот что страшно.
  - Да. Понимаю. Тяжело. Но жизнь продолжается. Переверни страницу. Быть может, на следующей наступит новый день. И тебе улыбнется новое солнце.
  - Ты кругом права... и я бы говорила тебе то же, но, когда сама оказываешься на этом месте... Когда твоя жизнь рассыпается на множество несвязанных больше друг с другом осколков, и ты не знаешь, во что теперь верить, о ком мечтать, чего хотеть... Может, и хорошо, что он поступил так и я узнала, и теперь не буду его любить, в ложь верить и смогу начать с начала с кем-то другим? Да, но ведь это больно. Он...
   
  Дальше опять все в тумане... обрывки мыслей, ее слов, моих ответов. И ветер остервенело рвет с деревьев листья, швыряет под ноги и снова кружит. Холодно. Ловим такси. Фары бросают тревожный свет, мелькают белым на влажном асфальте. Тормозит черный "мерседес". Лера сжимает мою руку. Приоткрывают дверцу. Заглядывает, улыбается водителю, секунду мешкает и садится со мной назад.
  Рассеянно киваю мужчине за рулем, даже, кажется, улыбаюсь. С ним как-то не стыдно слез. Он понимает.
  - А мы... с вечеринки... отвези, пожалуйста, к... - бросает взгляд на подругу в растрепанных чувствах, - ко мне.
  - Конечно.
  Валерия смотрит на него в зеркало заднего вида. Он - на нее. Немой диалог. Эмоции зашкаливают. Понимаю: я лишняя, и - ей тяжелее. Золотистые капли дрожат на стекле - начался дождь. Почему все так сложно? Зачем столько боли? Включаю музыку в телефоне. Отворачиваюсь к окну.
   
  Летят рыжие фонари, фары редких машин красят красным лужи. Проносятся старинные дома, чернеют арки, светятся кое-где окна в эркерах. У меня обязательно будет комната в эркере, чтобы стена - полукругом или несколькими плоскостями, и вид из огромного окна непременно на воду. Широкая низкая кровать и много больших мягких игрушек. Пушистый ковер. И...
  Звуки музыки вплетаются в капли дождя, в желтизну домов с темными разводами, в черное, где-то облачное небо, в мой Петербург... Господи, как красиво... Прощай, Артем. Спасибо за все, что было. Спасибо за то, чего не будет. Будь счастлив. Хотя бы глупостей поменьше. А, впрочем, это твоя жизнь. Делай, что хочешь. Ты свой выбор сделал. А я найду лучшее. Настоящее. Ритм стихает. Один трек заканчивается. Плавно переходит в следующий. В промежуток падает обрывок фразы: "Пока не хочу ничего менять. Ты свой выбор сделала. - Знаю..." Дома останавливаются. Тормозим у разведенного моста. Смотрю на часы - 2:32. Кажется, должны свести ненадолго часа в три.
   
  Валери выходит из авто, раскрывает белый зонт с черной каллиграфией, идет к мосту, у ограды останавливается. Снова хлопает дверца. Сквозь линии капель на стекле и муар звуков в наушниках смотрю на них. Вот стоят рядом под одним зонтом, и блестит между ними дорожка от огней на том берегу Невы. Набережная пустынна. Любовь, не желающая умирать, не нужна, - грустный осенний клип. И неизвестное будущее мерцает где-то вдали. Слова, которых не слышу.
   
  Лера, отпусти его. Да, он - лучший. Преподаватель волнующего джаз-модерна. Лучших легко любить. Забыть сложно.
   
  ...Исчезает полоска света между ними. То ли обнимает ее, то ли целует... она ведь об этом мечтала...
   
  А потом он уйдет, а слезы ее останутся мне. Как быстро меняются роли. Словно партия в шахматы. Мой ход - выдернуть Артема из жизни. Ее очередь - десять минут, украденные у реальности, кусочек счастья, отравленный собственной невозможностью. А стоит лишь оказаться снаружи, со стороны взглянуть... Не получается быть вместе. И пусть. На фоне всей жизни, всех целей, друзей и творчества, всех возможностей и других идеальных для нее мужчин, особенно с ее внешностью и характером - мелочь. И пусть уходит. Но она...
   
  Опускают мост. Кирилл ведет ее под руку к машине. Закончилась сказка. Лера... тебя ждет чудесное будущее с тем, кто будет любить тебя больше всего на свете. Если ты осмелишься его найти. Не размениваясь на других. А Кирилл... Есть где-то и его половинка. Может, она сейчас грустит одна, о другом мечтая.
   
  ...И моя половинка где-то есть. Просто мы все перепутаны, по миру разбросаны, черты забыты, узнаем своего человека не в том... прости, обознался, ошибся. Забудь. Останемся друзьями... удачи...
   
  - Садись вперед, я уже в порядке, - говорю ей.
  Открытая дверца впускает холод и капли дождя. Надеваю наушники. Белые, красные блики и рябь на Неве. В любом случае, у нас у троих все будет хорошо. А это... это временно. Музыка, смешанная с дождем, крышами, блеском водосточных труб, домами и проводами, поднимает настроение. Улыбаюсь будущему.
   
  ...Выходим в сырость. Невыносимое прощание.
  - Пока, может, еще увидимся... - Валери смотрит на него как в последний раз.
  - Конечно. Звони, если что. Я же никуда не исчезаю. Просто остаюсь в другом качестве.
  - Да... конечно.
  - Спасибо за развоз двух полуночниц, - пытаюсь разбавить отчаянье.
  - Всегда рад помочь, - улыбается он. - Лера, жизнь продолжается.
  - В принципе, да...
   
  Увожу ее к дому. Она долго ищет в сумке ключи, наконец, оказываемся в квартире. Каким же длинным был день. Будто полжизни превратилось в пепел.
  - Ты как? - смотрит на меня удивленно.
  - Я - отлично. Меня ждет звездное будущее. И тебя, кстати, тоже.
  - Пожалуй, ты права, - она улыбается. - Надоело страдать. А то ты подумаешь, что я - рева-корова.
  - Вот и я подумала, что ты подумаешь, что я подумаю...
  - Значит, начинаем новую жизнь?
  - Не, не так. "Значит, начинаем новую жизнь!" - вот так верно. - Что у тебя есть вкусненького?
   
   
  Анжелика
  
  Спешат мимо дни, и надежда отыскать Романа тает, как и первый снег за окном. Макс смешно рассказывает про школу. Он уже такой взрослый в свои десять лет и столько всего понимает, хотя иногда и пытается прикидываться в большей степени ребенком. Вырастет невозможным красавчиком. В него уже влюбляются одноклассницы...
   
  Все. Не могу сидеть дома больше ни дня. Буду хоть часть времени проводить на работе. Хорошо, когда делаешь это не ради денег, а потому что нравится! Тогда этих самых денег становится столько, что их можно просто выбрасывать. Что я и делаю. Не мариновать же их! Участвую во всех стоящих социальных проектах вроде антинаркотических. Перевожу на лечение детям. Правда, предварительно проверяю информацию. И чем больше вкладываю в эффективную благотворительность, тем больше доход от фирмы и алименты. Так что это хороший способ улучшить финансовое положение. Только т-с-с, никому не говорите.
   
  И ладно, и пусть Рому не найти. Значит, будут другие. Шанс есть всегда. И если говорить это достаточно уверенно, то вселенная не осмелится ответить тебе 'нет'. Уж я-то знаю. Правда, не всегда помню.
   
  Конец октября. Ленинский проспект. День. Первый раз на работе после декрета. Сотрудники рады, что я вернулась, особенно мой заместитель Андрей. И я тоже рада, особенно ему. Иногда понимаешь, как скучал по человеку, только когда снова его видишь.
  Наш офис на семнадцатом этаже. Но я поднимаюсь на девятнадцатый - сюда переехала дизайнерская фирма, где мы заказываем обложки для книг. Иногда мне приходится наведываться к директору и самой объяснять, чего я хочу. Сегодня именно такой день. В Москве не была у них еще ни разу.
   
  Захожу, здороваюсь с местной секретаршей. Ну, эта хоть более приличного вида. Хотя... мне уже все равно. Звонит своему начальнику. Тот появляется из соседнего кабинета. Роняю все рукописи и печати на пол. Секретарша смотрит на меня с неописуемым изумлением. Представляю выражение моего лица со стороны. Он с невозмутимыми видом помогает мне все собрать, приглашает в кабинет.
  - Я...
  - Вы пришли обсудить дизайн обложек.
  - А мы уже на 'вы'?
  - И это не обсуждается.
  Стараюсь выглядеть спокойной. Нужно срочно взять себя в руки. Смотрю в его серые глаза и не могу потушить огонь в своих. От него веет холодом. Будто совершенно другой человек. Воспоминания сбивают с ног. Стою, застыв, посреди кабинета. Мягкий свет полосками сквозь жалюзи гуляет по столу с распечатками макетов.
  - Присаживайтесь, у меня мало времени.
  Чувствую, сейчас разревусь, как дура. Хотя я не помню, чтобы плакала тогда, когда нельзя. И сегодня не буду. Опускаюсь в кресло возле стола. Забирает у меня бумаги с печатями, садится рядом.
  - Сколько обложек? Какие сроки? Пожелания?
  - Я не знаю...
  В каком-то отчаянии пытаюсь сосредоточиться. Вспомнить, какую графику к какому роману я хотела...
  - Анжелика, вы тогда еще подумайте и, как будете морально готовы, заходите, хорошо?
  Наша интересная ситуация обязывает его быть вежливым.
  - А ты знал, что я - его бывшая жена?
  - Нет. Но теперь я хотя бы могу вас понять, - улыбается грустно, - но... не больше. И, пожалуйста, не будем возвращаться к этой теме.
  Ладно. Что я, в самом деле, как второсортная героиня дешевой мелодрамы.
  - Договорились. Для этого романа, - беру рукопись и описание задания для художника, - мне нужно...
  Четко объясняю, чего хочу я, как директор. Слушает внимательно. Делает пометки в ноутбуке. Смотрит на меня с тем же выражением, что и на мебель. Впрочем, я на него - уже так же. Оставлю сентиментальность для другого случая.
  Через двадцать минут у него звонит телефон.
  - Извините, мне нужно ответить.
  Отходит к окну.
  - Солнышко, я сейчас занят.
  - Я тоже скучаю.
  Вот здесь мне хочется выбежать вон и больше никогда-никогда не возвращаться. Но я не могу. Я тоже должна быть вежливой в виду нашей интересной ситуации.
  - Приду в семь. Освобожусь, позвоню.
  И голос совсем другой. Столько нежности. Вот каким он может быть... не со мной.
  - Еще раз извините, - мне.
  - Не стоит извинений.
  Обсуждаем последний роман с Романом. К несчастью, литературный. Оговариваем сроки. Забираю бумаги. И хочется кинуть все на пол и убежать в слезах, громко хлопнув дверью. Прощаемся официальнее некуда. Ухожу, тихо прикрыв дверь. В лифте смотрюсь в зеркало. Внешнее спокойствие прямо пропорционально внутреннему хаосу.
  У себя в кабинете. Слушаю тишину. У него есть другая. Или всегда была?! Ненавижу мужчин! А впрочем... мне все равно. Я хочу быть с ним. Правда, если все так, как я думаю, то я не хочу.
  Андрей заходит что-то обсудить. Или спросить? Или предложить? С ним можно не претворяться. Бесполезно и ни к чему, когда знаешь человека уже лет десять. Мы вместе работали еще в другом городе, а когда я захотела открыть фирму в Москве, он тоже переехал сюда. Заходит, бросает на меня взгляд и сразу уходит. Улыбаюсь. Я знаю, что будет дальше. Возвращается.
  - Что ж, думаю, кофе с пирожными если и не решат твою проблему, то хотя бы помогут втиснуть нашу общую проблему вне очереди.
  Улыбаюсь.
   
  Саша
   
  Болтали, смеялись. Утром еле встали. Отправились в институт. Лера опять рисовала пальцами вместо кистей. Этюд в мрачных тонах. Назло всем врагам. Я восхищалась - она гений, хотя она уверяет меня в том, что гений - я. Мы спорим, а впрочем, к черту все это. Мне, наоборот, хотелось нежных цветов и свежести, и я выбрала по душе натюрморт с апельсинами на большом белом блюде, как у Сезанна, и голубыми драпировками на заднем плане. Строила глазки преподавателю. Так, в шутку. Симпатичный, талантливый и не старый. Смущался. Просто хочется чего-то эдакого. Олегу звонить не буду. Он, наверное, меня уже забыл. Стараюсь не думать о том, ...о ком, не стоило бы плакать... И не ждать от него звонка. Как же глупо все закончилось.
   
  На самом деле, сегодня утром Новая жизнь опять куда-то ушла. Ночью она погостила у нас немного, было весело, легко и мечтаемо. А наутро мы ее уже не нашли. И снилось что-то гадкое.
   
  Нужно срочно что-нибудь придумать, отвлечься. В воскресенье проторчала весь день дома. Скажу честно: ревела.
   
  В понедельник решила все же поймать Новую жизнь за хвост. Оделась поярче - красная короткая куртка, серая интересная блузка, черная миниюбка, высокие черные замшевые сапоги на шпильках. Круглые красные серьги в виде колец. Идти пешком не хотелось. Тем более, Новую жизнь лучше иметь с машиной.
   
  Поймала красную 'тойоту'. Да, перемен хочется очень. Чтобы больше никогда-никогда не думать о том, кто остался воспоминанием в черной рамке, на Дининой кухне, рядом с девушкой в черном.
   
  Смотрю в окно. Хочется нового, захватывающего, чего-то на грани безумия. И аккомпанемент подходящий: "Давай вечером с тобой встретимся..."7. Люблю эту песню. Неприлично пялюсь на водителя. Боже, какая внешность... Черты лица ближе к классическим. Загорелый. Светлые волосы. Модная прическа. Золотая цепочка блестит на руке.
   
  Хорошо, что догадалась надеть короткую юбку. Черт, Сашка, что с тобой? Ты же была вроде как хорошей... А что толку? Хоть кольца у него нет. Что бы такое спросить? Нет, я, правда, будто становлюсь какой-то другой... но... он такой красивый. А одет... а этот браслет... м-м-м... И возраст - как мне нравится, лет тридцать. Не хочу выходить из машины. По крайней мере, выходить навсегда. Так, у меня есть минут двадцать...
  - Вы на мне так дыру взглядом протрете, - улыбается он.
  Смеюсь.
  - Извините. Просто... я рисую... словами. Точнее, я книги пишу. Вы - очень интересный персонаж, образ то есть у вас... вот, думаю, подбираю для своего героя...
  - Польщен. Я, кстати, тоже пишу. А как тебя зовут? Ведь два писателя могут перейти на ты?
  - Полина, - улыбаюсь. Он тоже.
  - Очень приятно. Чудесное имя. Я Эдик.
  - О, Эдик - тоже хорошо звучит.
  - Спасибо. А о чем ты пишешь?
  - Я... о, обо всем на свете... о любви, о художниках - у меня подруга рисует. Фэнтези тоже обожаю... гномы, эльфы там всякие. А ты? И что ты чувствуешь, когда пишешь?
  Дома плывут мимо. Образ Артема не успевает за нами, где-то в серой дымке теряется. Так кажется. В это хочется верить.
  - Я... - он медлит, - чувствую, что оказываюсь в совершенно другом мире, вместе с героями. И они, ты знаешь, абсолютно настоящие, живые люди, ничем не хуже реальных. Просто живут в параллельной вселенной. А порой кажется, что даже где-то среди нас. Ведь, когда ты не видишь своих друзей, у тебя все равно остается их образ: ты знаешь, какие они, как выглядят, о чем болтают, о чем мечтают. И вот... герои где-то среди них. А мы будто наблюдаем за их жизнью в замочную скважину. А пишу я фантастику.
   
  Мне вдруг становится неловко. Человек на полном серьезе рассказывает о своем занятии, думая, что я его понимаю, что я, как и он, пишу, а я... просто прикалываюсь. Но как-то уже глупо сворачивать назад.
  - О, ты так здорово говоришь! Да, я тоже замечала, что мои герои - живые. Я даже с ними иногда советуюсь. А ты все-все выдумываешь, или часть берешь из реальной жизни?
  - По-разному бывает... что-то выдумываю, многое, что-то из жизни. В основном создаю креативный микс. Это как, знаешь, когда приходишь в парикмахерскую и тебе делают творческую стрижку с окраской - что-то оставляют, что-то убирают, где-то меняют цвет.
  - А, понимаю. Да, я так же. Или когда художник пишет картину, я за ними наблюдала, мне больше всего нравится смесь реализма с импрессионизмом. И в дизайне - тоже. Когда экспрессия, эмоции сочетаются с четкими линиями, узнаваемыми предметами. Будто мечты вплетены в реальность.
  - Да, точно. А на Соляной зачем едешь, если не секрет?
  - А... к подруге, у них сегодня промежуточный просмотр работ в институте, а я - для моральной поддержки, ну и помочь их все разложить. Заодно посмотреть. Мне нравится. Может, персонажей каких-нибудь еще выбрать, у меня как раз книга о художниках. Про творческую молодежь, вот.
  - Здорово! А так чем занимаешься? Кроме книг.
  - Я... да так... в основном пишу... еще редактором в журнале работаю.
  - А в каком?
  - Ой, да... не важно. В небольшом. А ты что делаешь?
  - А я па...пока отдыхаю, вот, в Москву собираюсь на недельку. Развеяться.
  - О, а когда?
  - Дней через десять. А сейчас еду на Елагин остров, кататься на роликах.
  Безумная мысль тут забирается вдруг мне в голову. Полностью дикая. Нет, брысь, пошла вон! Но... не хочу выходить. Даже если меня будут вытаскивать отсюда... - представляю себе эту картину. Добрый человек подвез девицу, а она вдруг вцепилась в кресло и не желает вылезать, зараза такая.
   
  ...А город живет. Слегка тормозит светофорами. Неумолимо приближает нас к точке расставания. Представляю, как мы попрощаемся чтобы больше никогда не встретиться, а я окунусь в привычную творческую среду, и замелькают опять дни, как картинки в калейдоскопе: мазки живописи, линии рисунка, модели для портретов и обнаженки, графика, преподаватели, мастерские, загадочный молодежный зал и Пергамский алтарь по периметру, лестницы, скульптуры, колонны, свет, что льется из стеклянного купола... осенние листья, первый снег, шампанское, свечи, бумажки с желаниями, салат оливье и мандарины, сессии и ночи без сна... без Артема... И снова по сердцу чем-то острым.
  - У тебя телефон? - голос Эдика врывается в мысли.
  - А, да, - смотрю на экран: "Артем", выключаю трубку. Прощай. Ты свой выбор сделал. Ловлю взгляд серых глаз и не могу отвести свои. Знакомые здания вдруг останавливаются за окном. Замирает небо, рассеченное проводами, крыши. Мимо идут однокурсники из кафе. Не видят. Эдик, не отпускай меня, пожалуйста. Не хочу туда. Я там уже была сто раз. Хочу ощущать легкий бриз ветра перемен. Не задавая лишних вопросов. Без необходимости заглядывать в прошлое и спрашивать у него разрешение. Он смотрит на меня и улыбается. Каким-то своим мыслям.
  - Ты любишь гулять по крышам? - произносит медленно.
  - Обожаю! А ты?
  - Я тоже. А ролики уважаешь?
  - Шутишь? Конечно!
  И тут я понимаю, что никуда сегодня не уйду. И вмиг обрушивается пугающая и манящая неизвестность. Хочется выскочить из машины, спрятаться в недрах Мухи, заблудиться среди знакомых сломанных мольбертов, стать одной из статуй, мягкими линиями карандаша 8В... Открываю дверцу, каблук касается асфальта, поворачиваюсь прощаться. По радио включают любимый трек. Касаюсь теплоты серых глаз. И чувствую, что одна, без него, не хочу. Лучше по краю бездны, но вдвоем. Захлопываю дверцу изнутри. Сердце бешено бьется. Знаю, я сумасшедшая.
  - Так что, к тебе за роликами и на Елагин? - улыбается он.
  - Ага. А потом в Москву.
  Поворачиваются дома за окном, стороны улицы местами меняются, и снова плывут провода. И вижу блестящие камешки перламутровых тонов - складывается мозаика нового будущего. Он делает музыку громче. Растворяюсь в звуках. Становлюсь небом. И солнце играет в моих волосах. Прохожие семенят по своим делам, копошатся, торопятся... а у нас здесь - будто свой, другой мир.
   
  ...Стоим на берегу залива, машина оставлена рядом, дверцы открыты, ролики лежат тут же, скоро наденем.
  - А еще будем гулять по крышам... - он.
  - И украдем луну.
  - Полин, а богемные вечеринки любишь?
  - Обожаю!
  - А концерты в клубах?
  - Наверное...
  Может, уже сказать ему правду? Но как-то неудобно теперь, ведь он мне со всей душой про писательство, а я, получается, все выдумала. Ужасно глупо...
   
  Потом мы долго катались на роликах, даже когда стемнело, - есть что-то чудесное в этих чернеющих деревьях, в резком отражении огней в темной Неве, в том, что почти не видно дороги и едешь наугад... В узорах теней на асфальте и свете одиноких фонарей. В музыке семилетней давности - моих пятнадцати, когда любовь только начиналась и будущее казалось малиновым с оттенками голубого, бежевого и серебряного. Со вкусом ванильного пломбира с шоколадной крошкой и немного кофе. А черный еще не придумали.
   
  Есть особенный шарм, когда среди шорохов влажной листвы - моросит - ветер рвется навстречу, а рядом тот, кто нравится, и все плохое можно оставить в прошлом. Начать заново. И будь, что будет. На горизонте, и даже ближе - вечеринки, крыши, Москва, клубы... а Артем... его нет.
   
  ...Но я просто хочу быть с ним... Почему мы не можем быть счастливы? И никогда по-настоящему не могли, только себя обманывали. И я даже знаю ответ, но не хочу его принимать.
   
  Часы пролетели как пара секунд, в сказке, присущей началу, когда узнаешь другой мир, тонешь в нем, и от каждого взгляда, слова, касания или мысли - сходишь с ума.
   
   
  ...А вообще... грустно. И весело. Интересно. Чувствую себя какой-то подлой что ли... что его обманываю, пусть и в шутку; что заставляю себя поверить в то, что с ним буду счастлива. И я уже не та Саша, что была до той встречи в кухне у Дины. Хуже. Площе. Циничнее.
  
  Пару недель спустя.
  Чтобы совсем не сойти с ума от происходящего, нужно срочно найти работу.
  Вечер. У себя дома. Одна. Эдик занят: весь в романе, сказал, его нельзя отвлекать. Просматриваю вакансии дизайнера, - не то, не то... требования у меня, конечно, специфические... о! Образование, опыт, возраст - не важно; обязательно: творческое мышление, креативный подход к делу, способность быстро учиться, умение отлично рисовать, наличие портфолио. Зарплата (хорошая). Возможна частичная занятость. И находятся недалеко от Мухи! - Нет, ну так везти просто не может! Звоним!
   
   
  Анжелика
   
  Отпускаю няню. Дома не могу ничего делать. Чтобы не пугать ребенка, стараюсь не плакать при нем. Жаль, что Андрея нет у меня дома, он бы меня точно развеселил. Вечером возвращается Макс с занятий.
  - Привет, мам, что случилось? - снимая обувь.
  - Ничего, все хорошо. Не обращай внимания, - отвечаю, облокотившись о стену в коридоре.
  - Вот подожди еще года два, я вырасту, и всех, кто тебя обижает, побью сильно.
  Улыбаюсь, обнимаю его.
  - Не сомневаюсь, солнышко.
  А, может, не все так плохо, как я подумала? Вспоминаю тот разговор... Но если я сейчас права и он говорил, например, с дочерью, каким же нужно быть циничным, чтобы ничего не сказать! Макс развлекает меня весь вечер разными историями. Он так здорово говорит! И так по-взрослому и очень грамотно строит фразы!..
  - Ладно, заяц, твои уроки тебя заждались
  - Я не заяц, я лев.
  - Может, пока львенок?
  - Нет. А когда вырасту, буду еще больше лев.
  Смеюсь.
  - А ты поможешь мне с русским? А то там жуть какая-то пошла.
  - Запросто. А лучше - больше читай. Это тебе очень поможет.
  - Знаю.
  Вообще, он разбирается в предметах. Скорее всего, просто хочет меня чем-то занять, чтобы не возвращалась к грустным мыслям. У меня самый лучший сын в мире!
   
  Все же ночью долго не могу уснуть. Вспоминаю... Утром жизнь уже не кажется настолько плохой. У меня так обычно. Утром отпускает. День проходит без происшествий. Зато следующий будет одним сплошным происшествием, ведь у няни срочные дела.
  Вторник. Встаю пораньше. Сколько же всего нужно не забыть, когда берешь с собой этого ангелочка! Надеюсь, мы там никого случайно не встретим.
  С ребенком на руках, сумкой и пакетом выхожу из машины у нашего бизнес-центра. К счастью, хоть снег закончился. И ветра нет. Господи, какая слякоть! Около нуля градусов.
  - Доброе утро, - слышу голос рядом. Улыбаюсь. Оборачиваюсь.
  Берет у меня сумки.
  - Здравствуйте. Спасибо.
  Что это? Обычная вежливость? Или он все же решил сменить гнев на милость? Смотрит на сына немного удивленно, улыбается. Данька отвечает тем же, даже смеется. Знаю, о чем Рома думает. Нужно и мне что-то придумать.
  - И сколько ему? - спрашивает. Ну, конечно. Подозревает, что это ребенок бывшего мужа, о котором тому не известно.
  - Полгода.
  Получи. И, зная одну мою привычку, ты поверишь этому больше, чем тому, что видишь. Правда, у меня нет такой привычки.
  - Допустим...
  Вот ты как!
  Поднимаемся в лифте с чужими людьми и в тишине. Выходит со мной, провожает до дверей. Еще раз благодарю. Захожу в офис. Из сотрудников только бухгалтер и юрист, женщины. Забирают у меня малыша, помогают снять с него комбинезон. И такие обе довольные!
  - Ой, кто к нам пришел! Какие мы большие!
  Сначала занимаюсь разными административными делами, затем читаю очередной роман. Роман... Я такая счастливая, что мы встретились утром. Вот бы еще его где-нибудь увидеть!
   
  Спускаюсь на второй этаж. Захожу в столовую. Ищу его глазами. Да! Не один. Хорошо, хоть не вдвоем. Сидят за столиком у окна. Человек семь. Заметил, делает вид, что меня нет. Болтают, смеются. Выбираю зелено-красный салат, красно-белый суп. Жду, пока иссякнет вереница людей у кассы. В следующий раз тоже приду с коллегами. А лучше - с одним. Андрей прекрасно подойдет: выглядит хорошо и с ним можно хохотать весь обед.
  Сажусь к ним спиной и довольно далеко. Не могу же я бегать за ним, как какая-нибудь девятиклассница! Этого он не дождется. За окном опять снег. Включают тот трек английской группы, который звучал, когда мы познакомились. Вот бы сейчас обернуться. Смотрю в окно. Вернуться бы в то утро, чтобы не уходить. Хорошо, хоть он не видит моего лица. Нужно что-то придумать. Какие-нибудь новые заказы на обложки. Сложные, чтобы можно было зайти к нему. Но хочу ли я видеть этот ничего не выражающий взгляд и слышать вежливые слова только о работе? Да! Лучше так, чем никак. Доедаю салат и половину супа. Ухожу. Их уже нет.
  Возвращаюсь к себе. Пытаюсь сосредоточиться на работе. Вообще, работа - любимая, сын - со мной, сотрудники - чудесные. И даже мужчина рядом - всего-то через этаж. Куда уж лучше? Усмехаюсь. Вечером выходим вместе с Андреем. Он берет ребенка, они уже подружились, я - вещи. Заходим в лифт. Интересно, что из шести лифтов мы оказываемся в одном с ним, сами знаете, с кем. Делаю вид, что его нет. Здоровается с Андреем. Жаль, что сын не похож на того ни капельки. Господи, о чем я думаю?! Что ж, когда что-то не может быть простым, оно становится ужасно сложным.
   
   
  Саша
   
  Среда.
  И вот, сегодня у меня собеседование. Первое в жизни... ну, лучше поздно, чем никому... Сбежала с последней пары - политологии - ничего, политология-то от меня не убежит. Да и на кой черт она мне сдалась?
   
  Долго думала, как одеться - красиво или более прилично... С одной стороны, первый вариант, конечно, заманчив... с другой - как-то не хочется уж слишком сильно привлекать внимание обеих половин дизайнерской конторы - завистливо-обеспокоенное и заинтересованно-прилипчивое. В итоге остановилась на бордовом свободном свитере с глубоким вырезом, алой помаде, сером легком шарфе, облегающей мини-юбке лимонного цвета в розовое сердечко и черных замшевых ботфортах на шпильке. Шучу. Юбка была джинсовая, с протертостями и нарисованными мною яркими фруктами, в пол. На руке - любимые серебряные браслеты и большое пластмассовое кольцо. Серая сумка из войлока. Видел бы меня Артем. Представляю, что бы он сказал, крутя пальцем у виска. Черт, опять о нем думаю. Больше не звонил. Хорошо хоть Эдик есть... ой, кажется, уже и дом прошла. ...Так... на лифте на третий этаж - можно будет ходить пешочком - зарядка, понимаешь. Даже не опоздала. Странно.
   
  Так, что у нас тут?
  - Здравствуйте! А я на собеседование, - секретарю.
  Миловидная девушка в интересной белой блузке поправляет рыжие кудряшки и улыбается. Какие длинные ногти!
  - Хорошо, подождите, пожалуйста, на диванчике, вас пригласят. Хотите кофе?
  "Да. - Возьмите сами" - добавляю мысленно.
  - Нет, кофе пока не хочу, спасибо.
   
  Ненавязчивая стильная музыка - уже хорошо. Проваливаюсь в черный диван, - здесь расположились еще несколько человек. Конкуренты, надо полагать. Батюшки, как серьезно они одеты. А я... как народ на вечеринках у Дины. Не хватает только топика и серьги в пупке. Улыбаюсь. Оглядываюсь. Светлое просторное фойе, живые пальмы в кадках на полу. Черно-белые плитки, как шахматная доска. По бежевым стенам несколько картин. От неожиданно интересной абстракции до импрессионизма и даже сюрреализма. Особенно нравится женский портрет со спины вполоборота и против света. Солнце рисует резким контуры лица и фигуры. Где-то линии четкие и мазки не видны, а где-то все напоминает мозаику. А еще - Врубеля. И она... как живая. Подпись Р. Ковальски.
   
  Передо мной низкий стеклянный столик с журналами - портфолио студии "Ru.Дезигн". Посмотрим. ...О, так это они делали те плакаты в метро! Идеально. Сейчас так мало талантливой рекламы. В основном какая-то аляповатая безвкусица. Перелистываю страницы. Логотипы, открытки, сайты, буклеты, визитки, в общем, все элементы фирменного стиля. Боже, сколько эстетики, я давно не видела столько эффектного дизайна кроме как в моем институте. Что ж, я согласна здесь работать. Так что... конкуренты могут отдыхать.
   
  Мимо проходит, скорее, проносится, парень в сером дорогом костюме с пачкой распечаток, бросает на меня заинтересованный взгляд, подмигивает. Улыбаюсь. Чертовски хорош. Ловлю беспокойство других обитателей дивана. В принципе, товарищи, вы уже можете стройными рядами отправляться искать дальше. В других местах я же не буду вам мешать, так что шансы у вас есть всегда.
   
  Через две минуты дверь напротив открывается, и выходят двое: мужчина в черном костюме - да что ж они все так одеты-то! Не переживу, если меня станут рядить в это сурово-похоронное! Бр-р. И - о, ужас! - студентка с моего факультета, но на два курса старше. Симпатичная притом. Пиджак, юбка короткая, ноги длинные. И морда довольная - вот зараза! Ее провожают в соседний офис, успеваю заметить творческий беспорядок на ближайшем столе, девушку - опять в чем-то стандартном. Мужчина исчезает ненадолго за дверью, затем появляется, окидывает диван пристальным взглядом, останавливается на мне. Улыбаюсь.
   
  - Пожалуйста, пройдемте, - обращается. Встаю. - Вас как зовут?
  - Полина. Ой, то есть, Александра - перепутала немного, э-э-э - задумалась, творческий псевдоним, книги пишу, - улыбаюсь. Черт, что я несу?
  Открывает дверь. Ничего себе - хоромы! За окном дома, вода и много облаков вперемешку с чистым небом и солнцем. Огромный овальный стол из стекла, с засушенными цветами между двумя столешницами. Невозможно красиво. Забываю, зачем пришла, разглядываю лепестки.
  - Очень приятно. О, пишете - здорово! Я Роман, мы с вами по телефону общались. Присаживайтесь, - возвращают меня к реальности.
  - Ах, да.
  Противное имя. Сразу вспоминается нахальная рожа "друга" Артема. А вот уже и Артем вспомнился... позвонить ему? Просто поговорить... встретиться... скучаю ужасно... но у меня же есть Эдик... я уже ничего не знаю... мой мир продолжает шататься.
  - ...трим ваше портфолио, расскажу, чем мы занима... ...еще пару тестов на компьютере.
  Киваю рассеянно. Черт, половину прослушала.
  - Итак, чем вам больше всего нравится заниматься в жизни?
  - Мне... - Вот так поворот. Делаю круглые глаза, никто меня раньше об этом не спрашивал, и в голове сразу множество ответов - от чтения до катания на роликах в темноте на Елагином... - да много чем... очень люблю писать маслом на холсте, разрисовывать одежду, а, придумывать концепции дизайна тоже обожаю, и потом все это рисовать и обсуждать с преподавателем по композиции - в Мухе учусь; читать, слушать музыку, общаться с подругой, ролики... мечтать, путешествовать, влюбляться, - упс, что-то меня совсем понесло, и про писательство здесь приврать забыла, зачем я вообще это ляпнула? Я же ненавижу ложь. И зачем я все еще вру Эдику? А-а-а - я запуталась! Или это уже не я... - И, конечно, писать романы - вот все это больше всего обожаю.
  Черт, нужно было не говорить, может, он уже забыл.
  - Отлично, - улыбается. - А как вы себе представляете работу, которая бы вам очень нравилась?
  - Ну, чтобы мне было бы жутко интересно этим заниматься, и у меня получалось что-то необыкновенное; отношения с коллегами искренние, добрые, начальник не очень строгий, но и не размазня, и мы что-то полезное, очень хорошее для людей делали, и им нравилось, всякую дрянь не рекламировали, если говорить о дизайне. Да, обязательно красивая графика, понятная, стильная, ну, как у вас, - бросаю взгляд на их портфолио, которое случайно прихватила с собой из фойе. - Зарплата достойная, выходные... и сейчас, чтобы можно было с учебой совмещать - как-то так.
  - Мне нравится ваш подход к делу, - опять улыбается.
  Кладет передо мной ручку и альбомный лист.
  - А теперь, нарисуйте, пожалуйста...
  Рисую, показываю студенческие работы...
  - Так, по поводу работы. Заказы бывают самые разные. В принципе то, что вы хотели. Чем-то некрасивым или спорным с этической точки зрения мы не занимаемся. Зарплата - как указано в объявлении с поправкой на количество рабочих часов, плюс премии за хорошие результаты. График можно составить индивидуально, раз вы пока учитесь. Начальник, - он улыбнулся, - сами увидите. Отношения с коллегами... ну, тут все зависит от вас. Правда... - он осекся, едва заметно нахмурился. И вообще, взгляд у него очень грустный. - Думаю, все будет хорошо.
  - Надеюсь.
  - А сейчас нужно выполнить еще пару тестов в программах.
  Киваю.
  Перемещаемся в соседнюю комнату. Эти звери опять одеты с иголочки! Галстуки там, стрелки на брюках. Девица со старшего курса уже все дорисовала. Теперь сидит, нога на ногу, строит глазки всем четырем мужчинам в офисе. Фу! Запрещенные приемчики! Роман ее благодарит, сохраняет тесты на флешку. Провожает к выходу, обещает перезвонить.
   
  Сажусь в крутящееся кресло перед громадным монитором. Ну, здравствуй, Макинтош. Надеюсь, мы с тобой быстро подружимся. Место в углу, у окна с видом на Фонтанку и мост к цирку. Как же мне здесь все-таки нравится! Правда, атмосфера в офисе какая-то напряженная. Не все спокойно в Датском королевстве. Коллеги косятся - кто с явным интересом, кто со скрытым, а кто и насмешливо.
   
  Дальше Роман объясняет, что требуется, исчезает, наверное, общаться с остальными претендентами на престол. Нормальное задание. Начинаю рисовать. Мимо опять проносится тот симпатичный парень в костюме. Да они тут все такие, в костюмах, я имею в виду, так... а, у него серьга в правильном ухе. Улыбается. Я тоже. А-а-а, все равно здорово! Если бы еще этот Роман не был таким печальным, хотя он и старается этого не показывать.
   
  ...Черт, не работают клавиатурные сокращения! Братцы, как же без них? И еще - как переключить язык? Тут вообще все не так, как-то шиворот-навыворот! Кофе запахло... эх. Ай, нужно же быстрее шевелиться, наверняка Роман время засек. И соседка справа все на меня глазеет, скоро дыру протрет. Неприятно. Можно ли спрашивать, как там что на Маке? Этот Роман так все внимательно оценивает, что и как я делаю, хороший, кстати, подход... интересно - если я не постесняюсь спросить - это мне плюс? Или я должна сама со всем разбираться. Или сделать пока так, а потом выяснить, что за зверь - эта Макос? Шуршат фантиками. Смеются, болтают - в дальнем конце офиса. Про меня забыли. А у меня паника! Так, спокойно, Лебедева. Сейчас что-нибудь придумаем. Оглядываюсь на звук открывающейся двери. Заходит мужчина, естественно, в костюме. Какой бы ему опознавательный знак сочинить? А, этот с золотыми кольцами - одно с большим бордовым камнем, другое - простое тонкое, на правильном пальце. Из кандидатов вычеркиваем. Какие кандидаты, Лебедева? У тебя же есть...
  - Все в порядке? - у меня спрашивает.
  - Клавиатурные сокращения не работают, и язык не переключается, а в остальном - все хорошо, - улыбаюсь.
  - А, так у вас с Маком первое свидание, - улыбается в ответ, - попробуйте "Comand" вместо "Ctrl", а язык - пробел, удерживая "Comand". И если что, спрашивайте у этих шалопаев, они с удовольствием вам все расскажут.
  - Спасибо, вы меня просто спасли!
  - Очень рад. Я бы еще поболтал, но есть одно дело, увидимся, - подмигивает.
  - Хорошо.
  Что значит "увидимся"? Меня что, уже приняли в ряды "шалопаев"? Смешное слово. Что он хотел этим сказать? Имя не спросила, коза. Хотя, в следующий раз. А-а-а, как здорово. Жизнь-то налаживается, товарищ Лебедева. Боже, с "Comand" все получается! Сама бы я сто лет гадала. Мужчина с кольцами уже болтает с компанией в конце офиса. В основном обсуждает что-то с симпатичным парнем с серьгой, который любит носиться мимо, улыбаясь. Черт, мне же некогда на них глазеть, выгонят ведь взашей за скорость. Эх, я бы тоже с ними поболтала... теперь там весело. Хорошо, хоть девица перестала меня изучать, ушла в дизайн.
   
  Ну вот, все готово. Разглядываю офис. На окнах жалюзи и цветы. Светло-серые столы в два ряда вдоль бежевых стен. Дизайнеры уже по своим местам, работают. Почти все в наушниках. Трое мужчин, четыре девушки, включая меня.
   
  Вечерний свет заливает комнату. Смех и напряжение рассеялись. Теперь в воздухе витает дух творчества и что-то еще... не могу пока понять. Наверное, чьи-то мечты и все же беспокойство. Бр-р. Девица за средним столом справа от меня похожа немного на Мару. Черные волосы убраны в хвост. Строгие черты лица, Маргарита посмазливее и покрасивее. Но если не ставить их рядом, эта тоже ничего. А та, что на меня глазела, бесцветная, никакая. Третья, после полного мужчины в моем ряду, тоже толстушка.
   
  Снова уносится куда-то с пачкой эскизов парень с серьгой. Опять улыбается. Знает, мерзавец, что внешность ему досталась исключительная. Пользуется. Выхожу следом в фойе. Диван опустел. Смотрю на портрет. Из соседнего офиса появляется мужчина с кольцами, а, вот где он сидит. Успеваю заметить второй дизайнерский уголок. В нем больше женщин. Несколько из них уже в верхней одежде.
  - Ну как, все получилось?
  - Да.
  - Очень рад. Теперь вы можете быть свободны. Роман посмотрит тесты и вам позвонит сегодня, чуть позже.
  - А, спасибо. До свидания.
   
  Выхожу из здания. До свидания. Маленькая дизайнерская страна остается за кадром. Вдруг становится так одиноко... я для них пока чужая, а, может, и вообще никто. Артема нет... Эдик... вроде, все хорошо, но... Сыро, противно, почти темно. Разбавляю грусть музыкой. Останавливаюсь посреди моста через Фонтанку. Такая странная пустота. Будто бы мишурой была заполнена, бумагой мятой и целлофаном, как новые сумки, но думала - все во мне настоящее. Потом вмиг все стало ложью, разлетелись обрывки, и смыло дождем. И срочно рисуешь другие мечты. Быстро, без деталей, широкими мазками, кое-где мастихином (что-то вроде железной лопатки), кое-где оставляя холст. Грубо. Только бы не одной, только бы заполнить хоть кем-то. Идеалы отброшены. Ни во что не веришь и ни в чем не уверена... И тебя самой, кажется, уже и нет... Не знаешь - бежать или застыть. И если бежать - то куда? Как же все надоело...
   
  Поворачиваюсь. Сотрудники "Ru.Дезигн" - знатное название, выходят из офиса. Парень с серьгой уезжает на дорогой серебристой машине. Отсюда не вижу марку. Но линии - совершенны. Мужчина с кольцами вместе с девицей из нашего офиса, которая на Мару похожа, только похуже - на черном "бентли", уж ее-то я узнаю и за сто километров. Один полный парень, со мной в комнате дизайнерствовал, залезает в черный запорожец. Шучу. В зеленую десятку. Девушки в основном тоже на машинах. "Бентли" проезжает мимо. Отворачиваюсь к воде, чтобы не видели слез. Если бы Артем был другим... лучше, честнее, если бы... Телефонный звонок.
  - Александра, это Роман.
  Не он.
   
  ...Спешу обрадовать... выбрали... фантастика, чудесно! Приходите завтра... днем.
   
  Бреду к Гостинке. По набережной. Ну, хоть что-то хорошее. Отвлекусь на работу. Опять звонок.
  - Привет!
  Не он.
  - Приветик.
  - Что делаешь?
  - Да так, шатаюсь по центру. В районе Невского. А ты?
  - А я пишу роман. Ты меня вдохновляешь.
  - Чудесно. Встретимся?
  - Да, только ненадолго. Хочу к утру главу дописать. Давай к метро 'Гостиный двор' за тобой заеду минут через двадцать.
  - Ну, давай...
   
  Город залит огнями. Фары, светофоры, фонари, подсветка у зданий, отражения в воде и в лужах, окна. И где-то за углом скрывается счастье. В детских улыбках, в искренних взглядах, общении и чистых сердцах, в мечтах, в маленьких и больших целях, к которым стремишься, в том, что, несмотря на все препятствия, получилось то, чего хотел... в уютных кафе с тем, кого любишь, где-то на пляже или среди строк книги, в мазках кисти или линиях карандаша 8В...
   
  А проблемы... можно смотреть на них снизу - как на небоскребы, можно сверху - как на спичечные коробки. Зависит от точки зрения. Опять звонок. Так, кому еще не спится?
  - Привет, Саш.
  Он.
  - Привет.
  - Я сожалею, что так получилось, правда, я кретин. Прости меня, пожалуйста. Давай встретимся, хотя бы поговорим.
  Не мог позвонить раньше?! Я так ждала его звонка!
  - Нам не о чем разговаривать. И я занята.
  - Пожалуйста.
  - Нет.
  Бросаю трубку.
   
  Что я делаю... я же хочу быть с ним... нет, его нужно забыть. Все кончено. Нам не о чем разговаривать. У меня есть Эдик. Звонок.
  - Полин, ты где?
  Не он.
  - Я, - стараюсь говорить спокойно, - недалеко, сейчас приду, минут через пять.
   
  Спускаюсь в переход, пытаюсь успокоиться. Но, как назло, не могу. Так всегда... И тушь потекла. Небоскребы, спичечные коробки. Все хорошо. У меня есть новая работа. Я учусь в лучшем вузе города. На сильной кафедре. У меня замечательная подруга. Набираю номер.
  - Приветик! У тебя есть две минуты, чтобы меня развеселить.
  - О, здрасьте вам! Так, две минуты, тогда слушай старый анекдот: Лев, царь зверей, собрал всех на главной поляне, построил в ряд и подходит к каждому:
  - Вы кто?
  - Лиса-краса.
  - Так, записываю: Лиса-краса. Приходите сюда завтра в двенадцать, буду вас кушать. Вопросы есть?
  - Нет.
  Следующий.
  - Вы кто?
  - Я Волк-зубами-щелк.
  - Так, записываю: Волк-зубами-щелк. Приходите сюда завтра в час, буду вас кушать. Вопросы есть?
  - Нет.
  Следующий.
  - Вы кто?
  - Я Зайчишка-трусишка.
  - Так, записываю: Зайчишка-трусишка. Приходите сюда завтра в два, буду вас кушать. Вопросы есть?
  - Есть. Можно не приходить?
  - Можно. Вычеркиваю.
   
  Смеюсь. Обожаю Лерку!
  - Спасибо! Все, мне пора бежать, ближе к ночи позвоню.
  - Давай. Ты сегодня опять Полина?
  - Нет, я сегодня опять Полина-коза.
  - Это пройдет.
  - Надеюсь. Все, пока.
  - Пока-пока.
   
  Встречаемся. Все-таки он чертовски хорош. И я забуду, обязательно забуду А. Сидим в кафе. Рассказывает про свой роман. Ему прямо нравится все описывать. Какие там герои, что они делают, в чем идея... Хорошо хоть не спрашивает про моих героев. Потом едем к нему...
   
  - Ну, все, тебе пора, - смотрит на часы.
  - Ты меня выгоняешь?
  Выключаю фен.
  Целует в губы.
  - Нет, солнышко. Просто ты меня вдохновляешь писать, а я не могу это делать, когда дома кто-то есть.
  - А если мы будем жить вместе?
  - Нет, то есть, еще рано об этом думать. Мы же не так давно вместе. Давай не будем торопить события...
  - Да я просто спросила. Не бойся, я не собираюсь к тебе переезжать. Просто если людям хорошо друг с другом, они обычно через какое-то время начинают жить вместе, потом женятся. Это я так, гипотетически рассуждаю.
  - Ах, да... обычно... но мы же необычные, мы же - писатели.
  Так не хочется уходить. Я все понимаю, но я не согласна. Но и навязываться не хочу.
  - Ну ладно, можешь не провожать. Пиши свой роман.
  - Ты обиделась?
  - Нет. Ничуть.
  - Ты же самая лучшая, я только о тебе все время думаю, даже когда тебя нет рядом, ты всегда в моем сердце.
  Какие красивые слова... жаль, что после Артема я уже не могу в них верить.
  Досушиваю волосы в молчании. Вешаю полотенце на дверцу шкафа. Одеваюсь.
   
  Прощаемся возле двери. Смотрю на него, на прихожую, и вдруг все становится плоским, будто декорации, фон к дешевому спектаклю. Нарисованный мужчина, его улыбка; зеркало, коричневый линолеум, светлые обои в цветочек. Стараюсь отыскать изъяны, места, где краска потрескалась, или где отходит бумага. Или наоборот, что-то настоящее, следы недавних объятий и соответствующих слов.
  - О чем задумалась?
  - Ни о чем. Пока.
  - Пока.
   
  Половина одиннадцатого. Пустой двор. Помойка переполнена, и мусор летает на ветру. Кутаюсь в пальто. Оборачиваюсь на его окна. Смотрит на меня, машет. Так мило. Мило... Еще час назад жизнь казалась прекрасной, а теперь... противно. Набираю номер.
  - Привет. Это дубль два.
  - О, привет, Саш.
  - Давай встретимся.
  - Давай. А ты где?
  - Скоро буду у метро 'Ломоносовская'. К подруге ездила.
  - Ну, я туда быстро не доберусь. Может, встретимся на Маяковской? В кафе посидим.
  - Хорошо...
  
  ***
  Здесь приведен отрывок, 20 процентов от полного текста книги.
  Продолжение на http://samolit.com/books/88469/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"