Возвращаясь домой с работы, я по привычке проверил почту. В почтовом ящике, как обычно, лежало несколько реклам, газета и письмо. Выбросив рекламы в картонную коробку, которую услужливо поставил уборщик, и, зажав газету под мышкой, я рассматривал письмо. Оно меня заинтересовало. Да, по работе мне присылали письма, но это было явно другое. Отправителем значился Смирнов Михаил Васильевич. Я не помнил знакомых с таким именем. Заинтригованный неожиданным посланием, я поспешил домой.
Сделав себе чай с бутербродами, я вскрыл непримечательный конверт. Внутри лежал сложенный лист формата А4.
"Я точно знаю наперед, сегодня кто-нибудь умрет. Я знаю где, я знаю как, я не гадалка, я маньяк".
Это все, что было написано на белом листке бумаги.
"Что за дурацкие шутки?" - подумал я и положил листок в конверт, решив разобраться с шутником завтра на работе.
К утру я благополучно забыл про странное письмо, лежащее в моем портфеле. Я отправился на работу, а в голове были мысли лишь о том, что нужно разобраться с огромной стопкой незаполненных бумаг.
Естественно, спокойно посидеть на работе мне не дали. Стоило мне допить утренний чай и открыть папку с делом, как в кабинет постучал Коля Ригель. "Пора на вызов..." - понял я по выражению его лица.
***
- Имя жертвы, судя по паспорту, Смирнов Михаил Васильевич, - сказал Коля, рассматривая паспорт мертвого мужчины, лежащего на полу маленькой квартиры.
Мигнувшая в голове "лампочка", просигнализировала мне о том, что я знаю это имя. Несколько секунд разглядывания имени жертвы в протоколе, и озарение наконец снизошло на меня.
- Этот мужчина прислал мне письмо с дурацкой шуткой вчера.
- Какой шуткой? - спросил Коля.
Я покопался в чёрном портфеле, нашел конверт с письмом и передал оперативнику. Коля и Герман Борисович прочитали письмо и на секунду зависли. Потом судмедэксперт нашел в столе жертвы его блокнот и сравнил почерк.
- Конечно, для стопроцентной гарантии нужна почерковедческая экспертиза, но, на мой взгляд, это один и тот же почерк.
- То есть жертва - любитель глупо пошутить, а убийца тот, кому не понравилась шутка? - предположил Коля, и они вместе с Германом Борисовичем с подозрением посмотрели на меня.
- Вы что, меня подозреваете? - недоверчиво спросил я.
Оперативник с судмедэкспертом дружно рассмеялись.
- Конечно, нет. Так, просто пошутить решили. Ты слишком давно работаешь следователем и самолично отдать нам улику на самого себя не мог, - сказал Герман Борисович, а затем внимательно посмотрел на меня. - Хотя, может, отводишь от себя подозрения?
- Ну, если следующими жертвами ненавистника глупых шуток станем мы, то... - начал фразу Коля, но не сдержался и расхохотался.
- Товарищи юмористы, может, отложим ваше выступление? А то, если мне не врут глаза, на полу труп лежит, - решил я прервать этих весельчаков.
Мои коллеги отвели глаза и покашляли, видимо им стало немного стыдно. Возникла пауза в разговоре, которой я воспользовался для составления гипотезы.
- Я думаю, что убийца заставил жертву написать письмо и убил, а затем подбросил мне это письмо лично. Если бы письмо пришло по почте, то на конверте стоял бы почтовый штемпель. Возникает вопрос: почему я?.
- Ты следователь, немало преступников отправил за решётку за время службы, вот кто-то из них и решил по старой памяти тебе написать, - выдал довольно очевидный ответ Герман Борисович.
- Те, кто людей массово убивали, сидеть будут до самой смерти, а в то, что какой-то карманник решил стать маньяком, я слабо верю. Поэтому я предлагаю вернуться к тому, зачем мы сюда приехали, и найти зацепки по делу, раз связь между мной и убийцей мы пока установить не можем.
***
Возвращаясь домой с работы, я по привычке проверил почту. Как обычно несколько реклам, отправившихся в картонную коробку и газета. Из необычного - письмо. Второе письмо преступника. "Да вы издеваетесь?! Полгода прошло!". Я на месте вскрыл конверт и обнаружил точно такое же письмо, как и полгода назад, только почерк и имя отправителя были другими.
Я достал телефон и позвонил дежурному.
- Привет, это Громов, пробей, пожалуйста, адрес человека. Канарейкина Валентина Петровна. И отправь наряд по этому адресу. Есть подозрения, что она мертва.
***
- Гоша, ты бы хоть дежурного просветил, откуда у тебя информация о преступлении, а то парни тебя Вангой называть начнут, если ты ещё пару раз так позвонишь, - укорил меня Герман Борисович, когда мы встретились перед квартирой Валентины Петровны.
- Я когда увидел это письмо, у меня все напрочь из головы вылетело. Поэтому я и не соизволил объяснить откуда информация.
- Письмо? - спросил судмедэксперт.
- Да, точно такое же письмо, как и полгода назад. Неужто забыли? "Я не гадалка, я маньяк..."
- Ааа, вспомнил, - Германа Борисовича озарило, - это то дело, по которому ты никаких улик не нашел?
- Оно самое. Убийца, видимо, решил, что пора напомнить о своем существовании. А нам теперь нужно найти улики, пока он снова не подумал, что мы о нем забыли.
- Вы о чём? - спросил подоспевший Коля Ригель.
- Расскажу по ходу дела, а пока пойдём искать зацепки.
***
"Вот же черт! - подумал я, обнаружив очередное письмо через два месяца. - Этот засранец издевается!" Два тела, между которыми нет никакой связи, полное отсутствие улик и одинаковые письма. Вот и все, что было по этому делу до сегодняшнего дня. Бесило то, что, скорее всего, после этого письма изменится лишь количество трупов и писем. Я позвонил дежурному и объяснил ситуацию. Спустя полчаса дежурный перезвонил мне. "Потерпевший ещё жив", - сказал он мне. Сказать, что я был рад, ничего не сказать. У нас наконец-то появилась зацепка. Нужно было лишь дождаться, когда раненый мужчина будет в состоянии дать показания.
***
- Здравствуйте, Вадим Александрович, как ваше самочувствие? - спросил я мужчину, лежащего на больничной койке.
- Для того, кого сначала распотрошили ножом, а потом еле откачали и зашили, неплохо, - спокойно ответил мне Вадим. - А вы, я так понимаю, следователь?
- Да, мое имя Громов Георгий Григорьевич. Я веду дело серийного убийцы, чьей жертвой вы, к сожалению, стали.
- Я так и знал, что это серийник. Когда он заставил написать вам письмо с дурацким стишком, я сразу понял, что он больной на голову. Вот только я скорее не жертва, а посланник.
- Что вы имеете в виду?
- Как этот маньяк убивает своих жертв?
- Наносит множественные ножевые ранения в области груди, живота и головы.
- Думаю, у других жертв раны достаточно глубокие и есть повреждения внутренних органов.
- Да, - я осёкся, поняв, к чему ведёт потерпевший. - У вас ведь не задеты внутренние органы, вены и артерии.
- Вот и я о чём. Он долго ждал после отправки письма перед тем, как искромсать меня. Боялся, что я истеку кровью и умру, до того, как вы найдёте меня.
- Звучит логично. Значит, маньяк хочет быть пойманным, тогда мы должны ему помочь, пока он ещё кого-нибудь не порезал.
- Я думаю, он хочет поиздеваться, а не попасться. Иначе не маскировался бы так. Маска на голове, ботинки на платформе, перчатки на руках. Этот парень сделал все, чтобы не дать вам через меня никакой полезной информации.
- Возможно, но мы должны попробовать, вдруг что всплывет в вашей памяти.
- Согласен, приступим, а то у меня капельница через час, а меня с нее в сон клонит, - хоть пациент говорил чётко и по существу, но слегка дрожащие руки, показывали, что произошедшее не прошло для него просто так.
***
- Что удалось узнать? - спросил меня Коля Ригель, когда я приехал в отдел.
- Ничего хорошего. Волос и лица потерпевший не видел из-за маски, рост примерно сто восемьдесят, но маньяк был в ботинках на высокой платформе, так что разброс по росту у нас плюс - минус сантиметров десять. Одежда мешковатая, так что телосложение неизвестно, ну и перчатки на руках в три слоя. Сначала обычные тканевые, затем резиновые и поверх кожаные.
- Как же этот убийца в таком ворохе одежды смог Вадима Александровича завалить? Он хоть и пожилой мужик, но бывший охотник, они ребята крепкие.
- А очень просто. Вадиму прилетело кирпичом по затылку, когда он заходил домой. Я подозреваю, что маску и все остальное маньяк напялил на себя уже после того, как связал жертву.
- М-да уж. Этот урод предусмотрителен.
***
Очередное письмо пришло ещё через два месяца. На этот раз маньяк не оставил жертву в живых. Ещё и ножом вырезал на спине текст: "Следующее тело через полгода. Ищите, Георгий Григорьевич".
Осмотр места преступления, как обычно, никаких зацепок не дал. Зато Герман Борисович предложил помощь своего знакомого психолога-криминалиста с составлением портрета нашего неуловимого психопата.
***
- Здравствуйте. Георгий Григорьевич, я полагаю? Меня зовут Василий Павлович, проходите, присаживайтесь, - психолог говорил быстро и чётко, сопровождая слова указывающими на мебель действиями. Мне понравился его темп. "Сработаемся".
Я сел в указанное кресло и продолжил диалог.
- Здравствуйте. Герман Борисович сказал вам, зачем я здесь?
- Вы расследуете дело серийного убийцы, который шлет вам письма перед тем, как совершить преступление. Он не оставляет улик, поэтому вы хотите составить его психологический портрет.
- Да. Все верно. Вы поможете?
- Конечно, это же моя работа, помогать людям. Правда, я привык разговаривать с пациентом, а не с тем, кто ищет этого самого пациента, но все бывает в первый раз. Начнем с очевидного.
Преступник знает вас. Причем не только имя и род деятельности, но и домашний адрес. Как сказал Герман Борисович, вы сомневаетесь в том, что это был кто-то из тех, чьи дела вы расследовали. Почему?
- У серийных убийц есть почерк и тип жертв. Насколько я помню, среди моих дел не было тех, где маньяк кому-либо писал письма. Тем более, когда я смотрю на тела жертв этого убийцы, не возникает мысли, что это знакомый почерк. Понимаете, о чем я?
- Да, понимаю. А в то, что это какой-нибудь мелкий воришка, решивший вам так отомстить, вы тоже не верите?
- Утверждать, что на сто процентов уверен в этом, я не стану, но это маловероятно.
- Хорошо, оставим преступников в стороне, но тогда получается, что это обычный знающий вас или даже знакомый вам человек, на которого вы оказали влияние, раз именно вам он адресует свои письма. Поэтому вам нужно ответить на вопрос, кто из ваших знакомых имеет черты психопатии.
- Вопрос очень даже непростой.
- Никто и не говорил, что будет просто. Вы, кстати, проверяли домовые камеры?
- Конечно. И не только домовые, мы и все камеры с банкоматов и магазинов, которые смотрят на выходы из дворов, просмотрели.
- Никто вам не показался смутно знакомым? Может быть, на секунду всплывала мысль, что кого-то вы знаете.
- Нет. Но я ещё раз пересмотрю, вдруг узнаю кого-то.
- Я составлю полный психологический портрет преступника и отправлю вам. Сейчас же могу только отметить несколько вещей. Преступник психопат. Знает вас и относится с уважением, обращается по имени и отчеству. Скорее всего, когда-то вы оказали на него сильное влияние. Сам он осторожен, находится на грани. Одновременно хочет и не хочет быть пойманным. По письмам сказать ничего не могу, их все-таки писали сами жертвы, плюсом содержится в них одна и та же цитата. Максимум, что можно вычленить, - это информация о том, откуда ваш убийца взял эту фразу. Но я не могу припомнить ни книги, ни фильма, где бы она встречалась.
- Шуточные стишки, цитаты и тому подобное... Изначально эти жутковатые строчки являются детской считалочкой.
- Считалочкой? Хм, ищите человека, который проявлял признаки агрессии и некоего помешательства с самого детства. Напомню, что вы его знаете и он вас тоже. Я уверен, что вы не могли не заметить признаки такого девиантного поведения в своем окружении.
- Хорошо, спасибо вам большое за консультацию, буду ждать психологический портрет.
- Не стоит благодарностей. До свидания, Георгий Григорьевич.
***
Три дня у меня ушло на пересмотр всех камер с мест преступлений. И единственный, кто был мне знаком, это почтальон. Конечно, были ещё смутно знакомые лица, но все они появлялись только на одном месте преступления. А вот почтальон был везде, и причем заходил в каждый подъезд два раза. Просто в первый раз он заходил в обычной одежде, а во второй уже в униформе почты, из-за чего я и не обратил на него внимания раньше. Социальная маскировка, так сказать. Но эта маскировка как раз и выдала его. Питер большоё город. Разве может один и тот же почтальон быть закреплен за столькими районами? Жертвы жили далеко от меня. По их адресам работали другие почтальоны.
Найдя кадр с более четким изображением лица почтальона, я воспользовался поиском по фотографии, и программа сразу выдала мне его страничку в социальной сети. Петров Геннадий Васильевич.
Вбив его данные со страницы в нашу базу данных, я обнаружил, что давным-давно Гена проходил стажировку в полиции. Я вспомнил. Он был моим стажером. И именно мой рапорт закрыл ему дорогу в полицию. Точнее, в то время ещё в милицию.
***
- Георгий Григорьевич, здравствуйте, я ваш стажер Петров Геннадий Васильевич, - представился молодой парень с горящими глазами.
- Рад знакомству. Ну что, стажер, садись в машину, поедем работать.
***
Мы со стажером постучались в дверь. Из-за двери послышалась ругань. Через пару минут старую обшарпанную дверь открыл нетрезвый мужчина.
- Милиция? Любка, ты что, зараза, ментов на меня вызвала?! Я тебе сейчас ещё добавлю!
- Товарищ, успокойтесь... - я не успел закончить фразу.
- Слышь, козел, я тебе сейчас кулаком по башке добавлю, - с яростью крикнул мой стажер, практически вплотную подходя к пьяному мужчине, - ты, мразь, как смеешь бить женщину?
- Петров, тихо, - включил я командирский голос, - шаг назад сделай. А вы, мужчина, идите за своим паспортом. Будем с вами разбираться.
***
- Смирнов Михаил Васильевич, - пробормотал себе под нос Гена.