Разъяренной фурией девушка вылетела от медсестры. Свежепроколотые уши пекло от дезинфицирующего средства, к горлу подкатывала желчь от невыплеснутой ярости, от несправедливости и произвола. Лопатки жгло навязчивое ощущение чужого присутствия. Весь остаток дня девушка, запершись, безвылазно просидела в своей комнате, с оттяжкой смакуя горечь обиды на весь мир. Задаваясь извечным вопросом: почему она? Полдник и ужин проигнорировала