- Гриф! Зачем надо было его резать, когда я была рядом? - женщина сидела на бампере и ожесточенно терла свою рубашку, чья зеленая ткань пропиталась бурыми разводами, делал она это не для того, чтобы навести чистоту, а, чтобы показать собеседнику как сильно он ей досадил.

Слева от нее стоял высокий мужчина - Гриф, далеко за сорок, он неторопливо вытирал нож куском черной ткани, который он отрезал от рубахи человека лежащего в машине с перерезанной глоткой , периодически он поднимал голову и оглядывался.

- Петля, наш водитель работал в Бюро внешних операций я когда-то читал его досье, он конечно изменился, но я запомнил родимое пятно на шее, - ответил Гриф.

- Я его там не видела, - резко бросила Петля.

- Он служил задолго до тебя.

- А ты не мог подождать пока мы подъедем поближе к гостинице? Теперь придется тащиться по этой проклятой жаре! женщина все не успокаивалась, - Тол, скажи ему!

Человек, которого она назвала Толом, стоял справа, с другой стороны автомобили, он был такой же высокий как и Гриф, но более худощавый, также как и Гриф гладко выбрит, вокруг его глаз были огромные черные круги словно человек очень давно не высыпался. Тол тер лоб словно размышлял, или он просто прятал взгляд от попутчиков.

- Гриф все правильно сделал, надо исходить из худшего, водитель мог работать на истинных, -наконец сказал Тол.

- Или просто на бандитов, или ни на какого не работать, - перебила его Петля, она чуть сбавила тон, однако в ее голосе все еще проскальзывали нотки недовольства.

- Переоденься, - скомандовал Тол, - в таком виде нельзя показываться на улице, впрочем, даже если бы на тебе и не было крови, в такой одежде все равно нельзя, в этом городе чтут традиции и женщине запрещено ходить в мужских рубашках.

- Чертовы канонники, превратили страну в дом Единого, вот только порядка больше не стало, женщина обошла машину и полезла в багажник за одеждой. Она демонстративно выбрасывала из своей сумки вещи прямо на дорогу, словно виня их в произошедшем. Наконец она добралась до черного платья с длинным рукавами, сняла рубаху, скомкала ее и швырнула в багажник.

- Между прочим я купила эту рубашку, когда ездила в Континентальный Альянс, это была моя последняя нормальная вещь. Все это она проговорила, будучи раздетой в одном только лифчике, Петля находилось в самом расцвете сил тридцать два года, она обладала подтянутой, стройной фигурой.

Гриф закончил вытирать нож, положил ткань на пассажирское сиденье, затем принялся обшаривать тело.

- Что ты делаешь? спросил его Тол.

- Надо взять все самое ценное, инсценировать ограбление, так меньше шансов, что полиция выделит этот случай.

- Я тебя умоляю, теперь в этой стране никто преступлений не расследует, ну кроме смертей крупных политиков или иностранцев, вот из-за них полиция рвет задницу, а ради какого-то водилы, пусть даже и бывшего сотрудника спецслужб никто и пальцем не шевельнет, - Петля уже одела черное глухое платье с длинными рукавами и теперь макая кисточку в небольшой флакончик наносила на скулы белые метки, долженствующие показать ее замужнее положение, в последнее время народные дружины канонников стали активно выслеживать женщин, пренебрегавших древней традицией окрашивать лица ритуальными знаками.

- Я забыла у кого я вписана как жена? Или когда мы делали поддельные документы, то вы оба вписали меня как жену и теперь мы живем втроем? она рассмеялась.

- Петля, заканчивай, - Гриф уже обшарил машину, рассовал по карманам добычу: пару мятых бумажек- очевидно дневной заработок водителя, пластиковую карточку с родословной и фотографией выполнявшую при новом режиме роль паспорта, - собери свою одежду в сумку, незачем оставлять следы.

Петля задрала платье, обнажив ноги, села и принялась сгребать брошенные вещи, она не делала попыток отряхнуть их, а просто запихивала одежду в большую мягкую сумку вместе с пылью и мусором.

- Хватит уже, мы поняли, как тебе это не нравится, - Тол подошел к ней, - потом купим новые вещи, нормальные.

Петля закончила собираться, застегнула сумку и вручила ее Грифу, тот взял ее в левую руку, в правой он уже держал кожаный, дорогой чемодан, по нему не было видно , что ноша как-то его тяготим. Тол вынул из машины свой багаж и переносной холодильник в чехле, надел сумки крест-накрест, после чего троица пошла по тротуару, где едва ли могло разминуться два человека, поэтому Гриф вынужден был идти прямо по проезжей части, которая теперь оказалась блокированной машиной с залитым кровью салоном. Слева и справа от них находились двух-трехэтажные жилые здания, сложенные из кирпича, такие строили еще при королях десятки лет назад, как и почти все здания в любом городе страны они имели грязно-песчаный цвет. Путники периодически осматривались и видели , что почти все окна загрязнились с внешней стороны так сильно, что казалось будто в домах уже давно никто не живет. Может быть в квартирах и вправду никого не было, по крайней мере все время пока они торчали у машины на улице никто не объявился, хотя в это неспокойное время люди предпочитали не выходить лишний раз и не интересоваться громкими криками и звуками выстрелов раздававшимися за стенами их жилищ.

***

Переулок сделал несколько поворотов и вывел их на широкую улицу, под дневным солнцем мужчины изрядно вспотели. Дома на этой улице хоть и были повыше чем в переулке из которого они вышли, но выглядели такими же грязными и неряшливыми: слишком долго их не ремонтировали. Из каждого здания доносилось одновременно по несколько песен, они перебивали друг друга и накладывались на уличный шум: крики ослов, ржание коней, вопли торговцев рекламировавших свой товар, рев двигателей и сирены армейских патрулей. Запахи жаренного мяса и свежевыпеченного хлеба сплетались с вонью мусора.

Проезд не принадлежал к числу избалованных вниманием властей, ведь он не проходил по городскому центру и на нем не имелось исторических зданий привлекавших туристов, поэтому линия тротуара здесь была условной и беспорядочный поток машин, мопедов, тележек влекомых скотиной и людьми, такими же нищими как и скотина, постоянно пытался расшириться и оттеснить пешеходов, из-за этого троим путешественникам постоянно приходилось оглядываться и отпрыгивать от машин и повозок.

Тоскливая стена из облупленных зданий заполненных лавками, магазинчиками, небольшими закусочными, ремонтными мастерскими тянулась как серый, неряшливый червяк примерно с километр, пока не уперлась в панельное здание, щедро облитое бетоном, на котором архитектор вырезал геометрические узоры призванные имитировать письменную вязь. Здание имело целых шестнадцать этажей и считалось самым высоким в округе.

- Наконец-то, - чуть ли не крикнула Петля, путешествие ее изрядно утомило, о чем она успела сказать раз двадцать, в черном плотном платье девушка сильно потела из-за чего ей несколько раз пришлось останавливаться и подновлять ритуальные метки на скулах.

Троица зашла под длинный козырек прикрывавший вход в гостиницу, здесь было немного прохладно поэтому тут кучковался курящий народ, то ли постояльцы, то ли случайные прохожие, большая часть людей имела длинные бороды, носила традиционные халаты и небольшие шапочки прикрывавшие макушку, таким образом они демонстрировали свою приверженность Единому, лишь несколько человек, включая Тола и Грифа, оказались одеты по старой, светской моде времен Диктатора: в рубашки и брюки.

Войдя в стеклянные двери, они попали в затемненный холл, изначально так было задумано архитектором, чтобы уберечь гостей от жары, но теперь отсутствие света помогало замаскировать ободранные стены и неряшливо развешанные провода. Слева и справа от входной двери гнездились диваны и кресла, некоторые располагались отдельно, другие - составлены в круг. Вязкая, тихая музыка добавляла к местному упадку свои тоскливые нотки.

- Попробуем зарегистрироваться без документов, - сказал Гриф, - чем меньше следов оставим, тем лучше.

Тол кивнул и повел компанию к стойке регистрации за которой стояла девушка в черном платье и в перчатках из хлопка, на ее лбу виднелось несколько красных точек, что демонстрировало ее принадлежность к знатной семье из канона наследников.

- Мы хотели бы остановиться здесь на пару дней, -начал разговор Тол.

- Вы женаты? спросила регистраторша.

- Да, это моя жена.

- Документы, - потребовала работница.

- К сожалению наши паспорта сгорели во время теракта истинных, вместе с домом, а временная администрация Заокеанского союза все никак не соблаговолит их восстановить.

- Проклятые иностранцы, ничего не знают, не умеют, только ходят с высокомерными лицами, они думают если победили Диктатора, то они сильнее и умнее нас, - с пылом воскликнула девушка.

- Так и есть уважаемая, так и есть, - Тол улыбнулся, - они пришли к нам, командуют , но не желают понять нас, воистину Единый покарает их за такое высокомерие.

- Воистину, - с жаром поддержала этот тезис собеседница. Дайте слово, что не живете в грехе и я зарегистрирую вас, а тот мужчина, кто он? она посмотрела на Грифа.

- Это мой брат, он нам помогает в эти сложные времена. Ему понадобиться отдельная комната.

Тол продиктовал работнице вымышленные имена, женщину не смутило, что Гриф и Тол были совсем непохожи друг на другу, первый не смотря на свои пять десятков имел мускулистое телосложение, маленькие , глубокосидящие глаза, короткий, перебитый нос, полные губы, а Тол - высокий лоб, большие глаза, прямой нос, узкие губы, вдобавок он был примерно на полголовы ниже Грифа.

- Хорошо, я запишу вас в журнал регистрации без документов. Срок два дня. Потом сможете продлить. Вот ключи, - работница положила на стойку пару ключей с огромными бирками. - Скоро начнется дневная молитва , поспешите, а то в обители Единого не останется места.

- Спасибо вам. Тол подхватил ключи. Лифт работает?

- К сожалению, пока нет, но вы живете на третьем этаже, так что, идти недалеко.

- Еще раз благодарю. Тол поклонился, затем приложил правую руку ко лбу, женщина в ответ слегка поклонилась и повторила жест.

Перед тем как зайти на лестницу Гриф оглядел зал, справа от входа, у огромного окна укрываемые тенью от пальмы в кадке, два человека играли в нарды, рядом с ними кто-то спал в кресле, кажется даже храпел. Никто не вызывал подозрения.

****

Когда Тол и Петля зашли в номер, она прижалась к нему и поцеловала, он ответил ей, однако чуть погодя отстранился.

- Подожди, не сейчас.

- Я хотела извинится за свое поведение, зря я расстроилась из-за рубашки и устроила сцену.

- Все нормально, но у меня есть дело, надо отъехать, - сказал Тол.

- Дело? Ты надолго? А то, мне скучно торчать в этом городе, где из-за законов каноников даже выпивку не купишь, так что я могу не выдержать и пойти поскучать к Грифу, -игривым тоном сказала Петля.

- Если тебе невмоготу, можешь пойти со мной, внутрь тебя не пустят, подождешь меня снаружи.

- Внутрь чего? Петля подалась вперед.

- Увидишь. Я пойду переоденусь и предупрежу Грифа.

Минут через пятнадцать они встретились на первом этаже отеля, Тол облачился в скромный серый халат, без вышивки и украшений, надел черную шапочку, Петля вышла все в том же бесформенном платье. Под такой просторной одеждой было легко спрятать пистолеты, у Петли их имелось целых два, один в кобуре на поясе, другой на лодыжке.

Когда они выходили из отеля, раздался призыв к молитве и все находившиеся на улице воздели обе руки к небу в краткой, походной хвале Единому, машины тоже остановились. Это длилось минуту, затем люди вернулись к своим делам, а улица наполнилась прежним шумом и гамом.

- Что тебе сказал Гриф?

- Он будет искать Толстяка по своим каналам.

- Да, какие у него могут быть здесь каналы, в Южном городе военных и сотрудников спецслужб Диктатора вычищали все: и оккупанты, и местные каноники-наследники, да и спецслужбы из Древней Империи сводили с ними счеты за Закатный Поход, - Петля фыркнула в конце предложения выразив тем самым традиционное презрение пустынника к Древней империи.

- Посмотрим, - равнодушно бросил Тол.

- Так, куда мы идем?

- Скоро узнаешь, давай перекусим и возьмем такси.

Они зашли в небольшую забегаловку рядом с отелем, помещение было длинным и узким, вдоль левой стены расположился пластиковый , низкий прилавок, его ширина не превышала полметра, оставшегося пространства едва хватало, чтобы поставить стулья для клиентов. Тол протиснулся между предметами мебели к хозяину лавки, заказал пару лепешек, начиненных рыбой и овощами. Повар приготовил нехитрое блюдо прямо при них, все время пока рубил зелень, чистил рыбу он даже не глянул на парочку, не задавал вопросов, то ли он был от природы нелюдим, то ли опасался лезть к незнакомцам.

Когда повар закончил готовить, Тол расплатился с ним, взял две тарелки с лепешками и пачку салфеток. Петля придирчиво осмотрела и обнюхала свою порцию, потом немного откусила, вдумчиво прожевала и осталась довольна результатом: рыба оказалась свежей, хлеб недавно испеченным, овощей правда положили немного они являлись достаточно дорогой роскошью в жарком климате Песчаной республики. Женщина немного поерзала на стуле и начала есть, она кушала с явным удовольствием, не спеша, хозяин заметил это и благодарно кивнул, очевидно ему понравилась это высокая женщина, с густыми черными волосами, большими глазами, высокими скулами. Тол в отличие от Петли оказался к еде равнодушен, он быстро затолкал в себя лепешку и начинку, откинулся на пластиковом стуле , уперся затылком в стену и закрыл глаза.

Когда Петля доела, они поднялись, чтобы выйти на улицу, но внезапно женщина схватила Тола за руку и кивнула в сторону двери, там стояло двое мужчин в черных халатах чьи бороды были окрашены в красный цвет, эти люди являлись членами религиозного патруля канонников, на добровольных началах следящих за соблюдением предписаний Единого. Они были фанатиками, любившими создавать людям проблемы на ровном месте, чтобы потом обирать их и шантажировать, лучше с такими лишний раз не сталкиваться. Тол и Петля опустились на жесткие сиденья и из темной глубины лавки наблюдали за стоящими патрульными, те некоторое время о чем-то переговаривались у самой двери после чего ушли.

- Посиди, - сказал Тол, - я поймаю машину.

- Уважаемый господин, - подал голос лавочник, - зачем вам искать какого-то непонятного водителя, который возможно и не знает города, или вообще окажется мошенником и грабителем. Не надо! Сейчас я позвоню своему брату и он примчится на отличной, заокеанской машине прямо к дверям и довезет вас куда скажите за смешные деньги.

- Хорошо, звони, - не стал спорить Тол.

Хозяин набрал на стационарном телефоне номер брата, изложил ему дело. Брат примчался буквально через минуту и громко посигналил, очевидно жил в этом же здании. Машина на которой он прибыл и вправду была заокеанской, когда-то, однако из-за старости большая часть деталей оказалась заменена на местные, даже двери и кузов носили следы основательного ремонта, поэтому теперь она могла считаться иностранной лишь из-за формы бампера и эмблемы с орлом.

После того как пара села в машину Тол сказал:

- Здравствуй, уважаемый. Довези нас пожалуйста до психиатрической больниц Счастье разума.

- Ой, надеюсь вы не больны, - сочувственно поцокал языком водитель по имени Ленивый, - проблемы с головой большая беда!

Петля хмыкнула.

- Нет, я направляюсь к родственнику. Сколько займет поездка?

- Здесь недалеко, доехали бы за пятнадцать минут, но везде стоят патрули, часто проверяют документы, все из-за взрывов, эти истинные совсем обнаглели, мало того, что они пропагандируют свою ересь в сердце наследственного канона, так они посылают к нам смертников, считают, что мы мерзкие еретики, отступники и поэтому нас надо уничтожать также безжалостно, как и оккупационный Заокеанский Союз.

- Чьи патрули на дорогах? Заокеанских или местные? спросил Тол.

- И те, и другие, - ответил водитель.

- Вот мы и узнаем стоили ли наши документы тех денег, которые с нас содрали, - прошептала Петля Толу.

Тол раздраженно сжал губы, которые превратились в тонкую линию.

- Без тебя, все было бы в два раза проще.

- Так я для тебя обуза? Что ж, если так, может быть я Грифу на что-нибудь сгожусь.

Сказав это Петля отвернулась от Тола и уставилась в окно.

Машина ехала в транспортном потоке, в котором не было никаких правил, Лентяй то и дело резко тормозил , дабы увернуться от очередной опасности в виде резко перестроившегося автомобиля или внезапно возникшей повозки с ослами - сразу после этого Лентяй принимался ожесточенно орать в окно, причем казалось, что он ругается не с человеком, который доставил ему неприятности, а со Вселенной, ведь обычно Лентяй вещал куда-то в сторону неба, а не на конкретного человека, оппонент отвечал ему в таком же стиле, накричавшись, они на прощанье улыбались друг другу и расходились. Только у военных постов движение становилось хоть сколько-нибудь упорядоченным армейские не любили быструю и беспорядочную езду и могли выстрелить по машине, едущей слишком быстро. Всего их автомобиль проехал три поста, два заокеанские, с бетонными надолбами и такой же продуманной и основательной караульной будкой, и один местный очень расслабленный с садовыми креслами и облаками дурманной травы - ни у тех, ни у других документы Петли и Грифа не вызвали подозрений. Больницы они достигли лишь через час, и все равно такой длинный путь окупился, потому что в машине отлично работал кондер и они не замечали жары за окном.

Лентяй остановился прямо перед входом в четырех этажное здание, которое больше походило на тюрьму: на всех окнах решетки, стены без орнаментов и прочих подобных украшений - сплошной , серый монолит, вход внутрь перегораживали тяжелые двухметровые стальные двери, такие не в каждой армейской казарме Песчаной республики стояли. Психиатрическая больница напоминала тюрьму для особо опасных преступников потому, что бывший правитель республики Диктатор очень не любил умалишенных, в свое время его родной брат сошел с ума и чуть не убил его с матерью, поэтому получив власть он старался ликвидировать психбольных как явление, вплоть до принудительной эвтаназии, однако, после проигрыша войны в Прибрежном крае и введения международных санкций, Диктатор начал играть в гуманность и выстроил пару таких вот тюрем-лечебниц.

Некоторое время Тол молча смотрел на массивные ворота больницы, словно пытался разглядеть, что же находится за ними. Наконец он глубоко вздохнул и толкнул двери, внутри был небольшой холл с низкими потолками, у боковых стенок находились скамейки, а прямо напротив двери, в трех метрах, стояла будка защищенная решеткой и массивным стеклом, внутри сидела молодая медсестра.

- Здравствуйте, - обратился к ней Тол, - я бы хотел повидаться одним из пациентов.

- Вы записаны?

- Нет, к сожалению, я не имел возможности заранее зарегистрироваться , ведь я только сегодня узнал, что мой дядя находится у вас.

- Без записи не принимаем, - резко ответила работница больницы.

Петля вклинилась в разговор.

- Сестра, помоги моему мужу ради Единого, у него ведь никого больше не осталось кроме дяди, всех убили проклятые оккупанты из Союза. Голос Петли дрожал от едва сдерживаемых слез. - Смилостивись, позови врача, чтобы мы могли хоть что-то узнать о нем.

Услышанное смягчило медсестру, она кивнула Петле и набрала номер на телефоне прикрепленном к стене слева от нее, гостям она бросила: - Подождите на скамейке, к вам подойдут.

Через полчаса из двери поста вышел врач, это был пожилой мужчина шестидесяти лет, невысокий, лысый, с крупным носом и шикарными усами, под белым, медицинским халатом был дорогой , но сильно изношенный костюм. Его облик говорил о том, что при Диктаторе он очень хорошо жил, а вот нынешняя власть не сильно ценила его таланты, впрочем, учитывая слухи о том, что в прошлом на пациентах психиатрических лечебниц тестировали психотропные препараты подавляющие волю, то этому доктору надо было сказать заокеанскому Союзу спасибо за то, что его не посадили в тюрьму.

- Помощница сказала, вы хотели видеть пациента?

- Да, я в городе проездом и неожиданно узнал от родственника, что мой дядя по имени Сновидец лежит у вас, и я тут же бросился к вам, чтобы повидать его, - ответил Тол.

- Без записи это трудно сделать, у нас очень строгие правила.

- Я понимаю и готов компенсировать все неудобства.

Доктор не заставил себя долго уговаривать.

- Договорились, только женщина останется здесь.

Тол и доктор прошли через тяжелую металлическую дверь расположенную на левой стороне будки, потом еще через одну за спиной медсестры, открывающую путь в помещение больницы. Доктор вел Тола через коридоры окрашенные в тошнотворно-зеленый цвет, по серым лестницам стиснутым серыми же стенами, их дорогу постоянно перегораживали бледные двери без ручек. Пару раз они пересекли большие залы, заполненные пациентами одетыми в дурацкие розовые полосатые пижамы. Так они шли минут десять, не меньше -здание оказалось просто гигантским , или доктор специально водил Тола кругами. Наконец, они оказались в большом квадратном помещении без окон, размером восемь на восемь метров со все теми же светло-зелеными стенами, оно выполняло роль комнаты отдыха, в углу стоял телевизор, перед которым полукругом выстроился десяток стульев, некоторые из них оказались заняты сгорбленными фигурами.

- Ваш дядя крайний справа, он спокойный, так что можете говорить без опаски, у вас полчаса.

Тол сунул ему пару бумажек и подошел к Сновидцу, это был старик семидесяти пяти лет - ровесник погибшего отца Тола, но, не смотря на возраст и условия жизни в больнице, выглядел он моложе своего возраста: морщин на лице присутствовало очень мало, уголки рта молодцевато приподняты словно человек вот-вот улыбнется, небольшая бородка была тщательно расчесана, а усы подстрижены, правда картину портили его глаза , они буквально ввалились внутрь, демонстрируя огромные проблемы со сном.

Тол обошел дядю и сел слева от него, тот повернулся к нему, и кажется совсем не удивился его появлению.

- Здравствуй, племянник.

- Здравствуй, дядя.

Тол замялся.

- Нет нужды проявлять ложную заботу Толкователь, я знаю, как ты ко мне относишься из -за того, что твоя мать бросила твоего отца ради меня , и честно говоря мне на это наплевать. Я любил ее искренне, беззаветно и поэтому увел ее, и я не жалею о содеянном, я познал десять лет счастья, целых десять лет она освещала мою жизнь, и может быть, мы бы умерли с ней в один день, но Проклятый понес ее тогда к бывшему мужу на день рождение, я говорил, что это опасно, что я видел во сне бомбардировку нашего Белокаменного города, что нельзя, нельзя. Его речь убыстрялась, он начал глотать окончания как будто пытаясь уместить как можно больше фраз в единицу времени, очевидно, Сновидец это понял, потому что резко замолчал и закрыл глаза, через некоторое время он продолжил. Впрочем, об этом нет нужды говорить, прошло два года. Два года без нее. Что тебе надо?

- Хотел узнать не видел ли ты во сне моего отца? Может он тебе что-то говорил?

- Значит к тебе он не является?

- Нет, - резко ответил Тол, - я перестал видеть сны сразу после его гибели.

- Вот значит, как, протянул Сновидец, ты ничего больше не видишь. Может быть тебе и повезло.

- Почему это?

- Брат и жена являлись ко мне после смерти, эти сны заставляли меня плакать, я плакал и плакал, никак не мог остановиться, не думал, что лица близких людей могут обернуться такой невыносимой пыткой - они стали болезнью, съедавшей меня изнутри. Я принялся умолять Вседержителя прекратить это, просил, чтобы он убрал их образы из моей памяти навсегда. Мои молитвы очень быстро сбылись, но не так, как я ожидал. Вскоре я стал видеть лишь черноту заполненную тишиной, которая звучала сильнее самой громкой сирены, каждую ночь на меня словно надевали покрывало из тьмы и заставляли пялится на него часами, часами , часами в мои уши пробиралась тишина, захватывавшая каждую клеточку моего тела , душившая во мне все звуки, тишина и тьма. Тишина и тьма.

Толкователь ловил каждое его слово.

- Каждую ночь я оказывался в этой тишине и тьме, полностью отрезанный от мира. Я стал бояться ложиться спать и, избегал кровати всеми способами, для этого я начал принимать медикаменты, однако, без сна невозможно и рано или поздно я неизбежно оказывался в этом черном, немом аду, без верха и низа, без начала и конца, - Сновидец передернулся всем телом и санитар, незаметно подпиравший стенку, встрепенулся, но увидев, что никакого продолжения не последовало снова расслабился. - Неудивительно, что я довел себя до ручки и оказался здесь, удивительно то, что я не посадил себе сердце тонизирующими препаратами, которые принимал полгода. А здесь все ушло, мне дают мощные успокоительные, так что я не запоминаю снов, просто проваливаюсь вечером и просыпаюсь днем.

Весь разговор Сновидец просидел глядя перед собой, словно он не беседовал с племянником, а выговаривался пред невидимым судьей, но, теперь, он перевел свои запавшие глаза прямо на Тола.

- Что тебе надо? Зачем ты хотел узнать об отце, о моих снах?

- Я уже сказал: я не вижу снов, и подумал, может быть отец что-то сказал по этому поводу, передал через тебя какой-то совет, - Тол пробормотал это неуверенно, как говорит ребенок чувствующий свою вину, но не понимающий смысл своего проступка.

- Ты же знаешь, толкование снов так не работает, это не механизм, который имеет свои четкие инструкции, это интуитивная система, во многом выстроенная на догадках и предчувствиях, и мы до конца не понимаем каким образом все это функционирует. Поэтому твои слова - откровенное вранье, ты пришел не за советами от мертвого отца, да и если бы ты хотел их услышать, то прибежал бы не спустя два года, а сразу же. Нетрудно догадаться зачем ты явился на самом деле, за тем же, зачем к сновидцу приходят все люди: узнать, что нужно делать.

Тол молча смотрел на него.

- Что ж, я расшифрую для тебя мой кошмар, и ты поймешь причину отсутствия снов.

Левое веко Сновидца начало дёргаться, он прижал его пальцем руки.

- Совсем я разваливаюсь, - вздохнул дядя, - отец дожил до 98 лет и оставался в добром здравии до последнего дня, а я похоже не протяну больше пары лет. Вопрос в том, умру ли я один или в компании человечества.

- Почему ты так решил? Тол наклонился к дяде.

- Суть моего сна очень легко понять, тьма и тишина означают, что грезить больше некому, что не осталось людей, чьи сны мне надо разгадывать. Нет грез, их нет потому, что нет тех, кто грезит. Все это случится при моей жизни, ведь это я вижу, а вернее не вижу будущее.

- Поэтичная речь дядя, Диктатор очень любил, когда я сны толковал в таком вот стиле, - бросил Тол.

- Значит ты мне не веришь, даже несмотря на то, что сам не видишь снов? Почему ты так спокоен услышав подобное? Ведь ты знаешь, у меня есть дар, так, почему ты никак не реагируешь?

- Что я по-твоему должен сделать, услышав о возможном апокалипсисе, встать и начать предупреждать всех? Здесь уж точно не самое лучшее место для подобных откровений, - усмехнулся Тол.

Сновидец развернулся всем телом к Толкователю.

- Ты так спокойно шутишь по поводу моего кошмара, словно ты предвидел, о чем пойдет речь, значит, на самом деле ты пришел ко мне не за советом, а за подтверждением своих подозрений.

Глаза Тола превратились в узкие щелочки, губы сжались.

- Дядя, - буквально прошипел он на ухо старику, - ты слишком много времени прожил под действием лекарств, ты явно бредишь, так что прекрати нести ахинею.

- Ты занервничал, странно, ты всегда отличался спокойствием, а тут, так быстро вышел из себя. Почему?

Тол встал и резко сказал:

- Хватит!

- Не нравится наш разговор? Может быть именно поэтому ты никогда не любил со мной общаться? Ты всегда закрывал свой внутренний мир, свои мысли и мечты от окружающих, а я, в отличие от большинства, видел тебя насквозь. Не волнуйся, - продолжил Сновидец с грустной усмешкой, - я никому не скажу о твоих страха.

Племянник пару раз глубоко вздохнул успокаиваясь.

- Ты не понимаешь, что говоришь, дядя.

- Нет, прекрасно понимаю, и чем больше ты отрицаешь мои домыслы, тем больше я убеждаюсь в их справедливости. Похоже, тебе что-то известно. Вероятно, ты столкнулся со схожей проблемой, поэтому и пришел к единственному известному тебе истинному сновидцу.

- Разговор пошел по кругу, я говорю, что ты не прав, а ты утверждаешь, что прав. Это бессмысленно, или тебе это нравится? Нравится расходовать свое время за пустыми беседами и глупыми измышлениями?

- Возможно, а что еще мне остается здесь делать? Сновидец обвел рукой палату: облупившиеся стены и потрескавшейся потолок молча подтверждали его слова, а может быть безмолвно с ними спорили. Я коротаю время до конца света, правда не знаю, как это все будет выглядеть, какой апокалипсис сейчас в моде? Кажется, в нем участвуют астероиды, помню мы с твоей мамой ходили на заокеанский фильм, там группа космонавтов пыталась отвернуть от планеты астероид сплошная глупость, но снято красиво. Она много смеялась и к месту и не к месту, за это я ее любил - за искренность. Ты бы тоже мог насладиться этой чертой ее характера, если бы она тебя не бросила.

- Хватит валять дурака, я задал тебе конкретный вопрос об отце.

- Да, задал. Я не ответил на него, но ты продолжаешь сидеть и беседовать со мной, хотя уже и так знаешь, что я ничего тебе не скажу, так чего же ты ждешь от меня на самом деле? Почему не уходишь? Не можешь, потому что хочешь и дальше слушать про мои сны? Мои кошмары? в этот миг глаза Сновидца опасно сузились и он стал поразительно похож на Толкователя. Чем тебя так зацепил мой ужас? Тем, что он близок тебе? Он тебе знаком?

Тол ничего не ответил, он молча сидел уставившись перед собой.

- А, так вот в чем дело, значит тебя мучают кошмары схожие с моими, или ты откуда-то знаешь о том, что будет с нами, вернее, чего не будет, - Сновидец усмехнулся бесмысленной-осмысленности своей фразы.

- Я не собираюсь раскрывать перед тобой душу. Я уже сказал, мне не снятся сны, я ничего не вижу и я хотел узнать у тебя Впрочем, не важно, чем больше с тобой болтаю, тем глупее себя чувствую. Это же надо, искать совета у такого психа.

- Ты хочешь задеть меня, Тол, но, это у тебя не получится, ты набрался мудрости живя под крылом Диктатора, в этом месиве из интриг, подсиживаний, предательства, но, всю дорогу тебе охранял авторитет отца, память о том, сколь много он сделал для Диктатора, именно он оберегал тебя от змей, гнездившихся в Алом дворце, а не твой ум. Или ты думал, что выжил благодаря своим уникальным талантам? усмехнулся Сновидец. Что ж, быстро взлетевшие люди часто совершают подобную ошибку: они думают, что получили все исключительно благодаря своим способностям и не понимают на сколько часто им помогал случай, или судьба, или называй это как хочешь. Они присваивают себе все заслуги, восседают на троне собственного тщеславия, с восторгом слушают всяких лизоблюдов и не замечают на сколько же хрупко и слабо их положение, и не видят, что их используют

За разговором они не заметили, как подошел доктор.

- Время вышло, сейчас придут другие пациенты, и вам следует уйти.

Тол кивнул.

- Хорошо. Затем он посмотрел на дядю, но ничего не сказал на прощание и двинулся к выходу. Они опять шли каким-то странным, запутанным маршрутом, двери, коридоры, лестницы, все это смешалось в настоящий лабиринт, в котором доктор в белом халате выступал проводником, только было непонятно, он помогает или еще больше запутывает. Наконец, они вышли в холл, где произошли изменения, у одной стены сидела Петля, а у другой пара молодых пустынников, одетых как солдаты Заокеанского Союза: армейские рубашки и брюки песчаной раскраски. когда вошел Тол эта пара как раз о чем-то говорила , увидев его они немедленно замолкли и принялись весьма откровенно его изучать.

Доктор не стал выходить из будки медсестры, а остался стоять на пороге открытой двери ведущей непосредственно в больницу. Толкователь дал ему еще несколько бумажек и кивнул на прощание. Доктор исчез за решетчатой дверью, а Тол вышел в приёмное помещение больницы. Петля выждала секунд двадцать прежде чем подойти к мужчине.

- Как ты? Вид у тебя измотанный.

Тол перевел на нее пустой взгляд, некоторое время он просто смотрел, ничего не говоря и лишь спустя какое-то время Толкователь вернулся в реальность.

- Я нормально, пойдем.

- У нас гости, они приехали минут через пятнадцать после того, как ты ушел.

- Доктор сообщил.

- Да, или медсестра из приемной.

- Или она, - кивнул Тол, - не важно.

- Это не истинные, они бы уже начали действовать, да и откуда они могли узнать, что мы будем здесь: в городе у них не слишком много сторонников, а если бы это были спецслужбы или кто-то из временной администрации, то нас бы уже скрутили. Похоже, что это местные, - поделилась своим мнением Петля.

- Они нам не опасны.

- Неужели? Мне казалось, что в Песчаной республике ты достал абсолютно всех, а оказалось, есть люди, которые не спешат тебя прихлопнуть, - женщина улыбнулась, но Толкователь не ответил на улыбку, его внимание все еще было рассеянным.

- Поедем к Грифу, думаю скоро все разъяснится.

Они вышли из больницы, здание стояло в отдалении от жилого района: в центре пустыря, перед ним располагался небольшой забетонированный пятачок для машин , на котором стояло их такси, несколько стареньких авто персонала машины Континентального Альянса, и автомобиль на котором приехали парни в камуфляже огромный джип выпущенный в Союзе, после оккупации подобные авто буквально наводнили улицы и не всегда они принадлежали иностранной администрации, местные богачи очень полюбили джипы и скупали их в огромном количестве.

Петля с Толом сели в такси и двинулись обратно в гостиницу, джип пристроился за ними.

Поначалу водитель пробовал развлечь их беседой, но никто из пассажиров его не поддержал, поэтому он включил музыку, ее тихий, мелодичный напев рассказывающий о прекрасных землях очень сильно контрастировал с пейзажем за окном, Южный город не знал уличных боев: когда войска Заокеанского Союза подошли к нему, местные старейшины посовещались и решили, что не стоит умирать ради Диктатора, который всю жизнь преследовал канонников-наследников, они сдали город, за это им сохранили хлебные места в администрации. Однако , общее увядание республики не могло не коснуться и Южного города: мусорные свалки разбухли как гноящаяся рана солдата; под стенами зданий валялись куски штукатурки и кирпичей, либо отвалившиеся из-за отсутствия ремонта, либо отбитые шальной пулей; торговля носила беспорядочный характер, груды товара были навалены прямо на асфальте, вынуждая пешеходов пробираться между этими кучами или идти прямо по тротуару подвергая себя опасности; почти все уличные фонари не работали солдаты из местной милиции и бандиты расстреливали их ради развлечения; пальмы, в массовом порядке высаживаемые при Диктаторе засохли, потому что у администрации города не имелось людей , чтобы за ними ухаживать. Все выглядело истрепанным, потертым, поношенным, изможденным и усталым.

Обратно они ехали примерно столько же: час с небольшим, выходя из машины Петля поблагодарила водителя, широко улыбнулась и пообещала, что если им что-то понадобиться, то они обязательно воспользуются его услугами, молодой мужчина буквально расцвел от ее добрых слов.

Первым кого увидели Тол и Петля в холле отеля бы Гриф, он сидел в кресле, лицом ко входу, он быстрым шагом подошел к ним и раздраженно спросил: - Где вы были?

Петля посмотрела на Тола.

- Мы ездили к моему родственнику в больницу, - ответил Толкователь.

- Почему мне не сказал?

- Я знал, что ты будешь против, ведь нас могли там ждать.

- Кстати ты был прав, Гриф, - влезла Петля в разговор. - Нас там и ждали, видишь вон тот джип, - она показала в сторону улицы, автомобиль стоял рядом со входом, - там сидят двое, они ведут нас от больницы.

Прежде чем продолжить беседу, они отошли в угол помещения и сели в огромные кожаные кресла, Гриф разместился лицом к улице, а Петля взяла под надзор второй выход.

- Знаете кто они?

- Скорее всего из местного ополчения, работают на одного из старейшин города, - предположил Тол.

- Да, если бы они являлись сотрудниками спецслужбы или истинными, то вы бы не вернулись, - сделал вывод Гриф, почти дословно повторяя сказанное Петлей. Однако, это не значит, что мы в безопасности, они могут сотрудничать с нашими врагами.

- Да, прямо сейчас проходит аукцион, на котором истинные, сторонники повешенного Диктатора и временная администрация делают ставки, и, кто даст больше, тому мы и достанемся, - произнося это Петля улыбалась.

- Возможно так и есть, - кивнул Гриф.

- Гриф, ты ведь знаешь Тола дольше меня, вы оба работали на Диктатора, но , ты так и не понял, что в некоторых вопросах надо доверять его интуиции. Если бы имелась опасность, то, он бы так и сказал, - заметила Петля.

Гриф бросил взгляд на Толкователя, словно ища на его лице подтверждение словам Петли.

- Все будет в порядке, - сказал Тол, - что у тебя по Толстяку?

- Я нашел пару человек, они ничего толком не сказали, обещали поспрашивать , я не сильно на них рассчитываю, - Гриф так долго прослужил в армии, что его речь стала похожей на устный доклад начальству. - Имеет смысл подкупить кого-нибудь из полиции, чтобы они по своим каналам начали поиски.

- Оставим это на крайний случай, -ответил Толкователь, - эти ребята в джипе не зря за нами мотаются.

- Да, скоро на связь выйдут их хозяева, - кивнул Гриф, - вот только понравится ли нам их предложение?

- Если они не хотят немедленно отрезать голову Тола, то значит с ними можно иметь дело, - бросила Петля.

- Пожалуй, что так, прошло уже полтора часа с момента как нас засекли и пока нас не убили и не арестовали, значит, ни то, ни другое нам не грозит, - сказал Толкователь. - Все-таки это город наследников, а не истинных, да и оккупационные власти имеют здесь слабые позиции, так что, тут для нас меньше опасностей.

Гриф явно хотел что-то добавить, однако оставил это при себе, Петля с Толом ушли в свою комнату, а он так и остался сидеть в кресле, наблюдая за джипом на улице.

***

На следующее утро, Тола разбудил стук в дверь. Пришедшему было около сорока лет, широкоплечий, без следов жира, с круглым лицом, роскошная борода свешивалась чуть ли не по пояс, она контрастировала с белоснежным халатом вышитым серебристыми нитями, серебро говорило, что этот человек имел духовный сан.

- Здравствуйте, господин, - начал гость, - меня зовут Стремительный, я представляю главу совета кланов Южного города по имени Старейшина, который смиренно просит уважаемого Толкователя, чья слава распространяется далеко за пределы Песчаной республики и достигает самых дальних уголков нашей благословенной Безводной земли, стать его гостем.

- Я с удовольствием приму предложение уважаемого Старейшины, и, хотя его слова безусловно тронули меня до самых глубин сердца, но я не заслуживают такой похвалы, - сказал Тол. - Если вы не против, то, я поеду со своими друзьями, к сожалению, в наше неспокойное время приходится заботиться о себе.

- Конечно, господин, ваша жизнь бесценна для многих людей

Они окончили и так достаточно короткий обмен любезностями.

- Мы ждем вас внизу, - напоследок сказал Стремительный и ушел.

- Не нужно заставлять ждать его хозяина, Петля, собирайся быстрее, а я предупрежу Грифа.

Через десять минут все трое спустились в холл, он был абсолютно безлюден, листья пальм, в огромных горшках, колыхались к такт потокам воздуха из кондиционера, казалось, что они машут путникам на прощанье.

Перед гостиницей ждало четыре машины: три джипа и минивэн, перед фургоном стоял Стремительный , увидев, что гости выходят, он вежливо распахнул дверь.

- Прошу вас, поездка обещает быть недолгой.

Они расположились на длинном сиденье, Стремительный сел на противоположенное. Водитель мягко начал движение и быстро влился в поток машин, на сей раз они ехали без резких толчков и торможений: очевидно местные отлично знали кому принадлежат автомобили и завидев колонну старались уступить дорогу, даже на военных постах их пропускали без проверки.

Примерно через полчаса они оказались в предместье Южного города. Оно представляло из себя огороженный район, внутри которого размещались частные виллы. Машина ехала по широким улицам, вместо линий разграничения полос движения здесь росли высокие деревья, на пешеходных тротуарах также было много растительности в виде полосок газона или небольших кустов, это изобилие зелени разительно контрастировало с пустынными пейзажами города. За высокими заборами прятались дома, при королях тут селились высшие сановники, при Диктаторе его ближайшие помощники, после прихода Заокеанского Союза большая часть вилл сменила столичных хозяев на местную элиту. Такая привязанность к этому конкретному месту объяснялось изобилием воды, которая давала возможность растить гигантские по местным меркам сады, а роскошный сад в Безводных землях всегда являлся показателем богатства.

Они остановились у высоких ворот, было видно, что забор вокруг них недавно нарастили, так что теперь высота составляла целых четыре метра, тогда как ворота остались прежними: двухметровыми, машина проехала сквозь них и гости отметили, что толщина забора примерно равнялась его высоте - в эпоху ручных гранатомётов и машин со взрывчаткой уважаемым людям требовались мощная защиты. Внутри их ждала прямая как стрела аллея, высаженные вдоль нее деревья создавали своеобразную арку, так что, дорога оказалась погружена в тень. За деревьями, огораживавшими дорогу виднелись небольшие пруды, поляны, рощицы, фонтаны- , словом, здесь был организован огромный садовый комплекс из сотен элементов, автомобиль специально замедлил ход, чтобы гости смогли увидеть всю эту роскошь и проникнуться уважением к хозяину виллы.

Минут через пять и спустя пару поворотов они подъехали к пятиэтажной вилле, хотя применительно к этому сооружению лучше всего подошло бы слово дворец, ибо каждая его часть буквально вопила об этом: огромные, трёхэтажные колоннады обрамляющее фасад; три купола зеленого цвета, центральный и по одному над каждым крылом дворца; окна высотой под два с половиной метра; стены были облицованы белоснежным мрамором, благодаря чему здание буквально сияло под прямыми лучами солнца.

- Надо же, какое знакомое место, это же личная резиденция начальника Бюро внешних операций, - тихим голосом сказала Петля, - он привозил сюда всех симпатичных сотрудниц.

Машина остановилась перед входом представлявшим собой настоящий архитектурный ансамбль: замощенный мрамором двор на котором хваталось место для десятка минивэнов, в центре которого располагался фонтан, за фонтаном была широкая лестница ведущая к высоким, почти трехметровым дверям

- Нужно вести себя максимально корректно, не давать никаких обещаний, но со всем соглашаться, - Гриф буквально выстрелил словами, пока они проходили входные двери сделанные под старину: обшитые светлым деревом, на котором металлом были нанесены цитаты из Слова Единого, самая крупная располагалась на уровне глаз и гласила: Дар Единый, проклятье Единый.

За дверьми их ждал огромный приемный зал с множеством входов и выходов, у каждого стоял слуга в скромном сером халате, перевязанном зеленым поясом. Гости сняли обувь, надели домашние тапочки и пошли за Стремительным. От входа они повернули направо, в длинный, широкий коридор, на стенах висели картины: национальные произведения соседствовали с континентальными авторами, никакой системы здесь не просматривалось, хозяин дворца вешал все, что ему нравилось не заботясь о гармонии и о том, какое впечатление эта эклектика произведет на посетителей, очевидно он мог позволить себе роскошь не считаться с мнением других. Ноги гостей чуть ли не по щиколотку погружались в зеленый ковер, на котором имелись растительные орнаменты: переплетение ветвей деревьев и пышные кустарники.

Они вошли в боковую дверь , которая вела во внутреннее помещение дворца, первое что бросалось в глаза - огромные окна которые выходил в сад , они были открыты и до гостей доносилось пение птиц, шум воды из фонтанов, шелест листвы, комнату обставили довольно скромно: пара диванов установленных в противоположенных концах, ковер с цветочным узором и столик в правом, дальнем углу, за которым сидел старик в кремовом халате расписанном золотыми нитями, он был абсолютно лысым, с длинной белоснежной бородой, его лицо хоть и было покрыто сетью морщин подобно тому, как высохшая земля покрывается трещинами, но, не носило следов старческой дряблости. Троица подошла к старику, Стремительный отошел и сел в отдалении, на один из диванов.

Глаза хозяина, зеленые, слегка водянистые из-за возраста, неторопливо изучали вошедших, затем он встал и представился:

- Меня зовут Старейшина, я глава совета кланов Южного города и по совместительству его смотритель, или мэр, если по-новому, - он слегка усмехнулся. - Я приветствую уважаемого Толкователя, уважаемого Грифа и прекрасную Петлю. Прошу вас, садитесь и отведайте свежих фруктов, их выращивают в моих садах, а если хотите, то можно пообедать, есть рыба и мяса, повара приготовят для вас любое блюдо.

Троица села, и Тол, слегка поклонившись в ответ на любезное приглашение, ответил:

- Большое спасибо, Старейшина, пусть ваши сады и дальше будут в изобилии приносить плоды, а кладовые не иссякнут, мы с удовольствием съедим то, что есть.

- Я рад, люблю смотреть, как люди кушают то, что я вырастил, люблю понимать, что мои старания приносят зримый результат и поддерживают людей. Ведь в этом и состоит основная задача правителя давать людям кров и пищу, - затем он обратился к Стремительному, - налей пожалуйста гостям чаю.

- Безусловно вы правы Старейшина, - ответил за всех Тол.

- Дорога вас не слишком утомила?

- Нет, все прекрасно, Старейшина. Вид ваших садов настолько нас поразил, что усталость прошла сама собой.

Старик довольно заулыбался.

- Вы молоды, но отвечаете так, будто выросли во времена королей.

- Да, мой отец всегда с теплотой вспоминал времена до Диктатуры и многое мне рассказал о них: он говорил, что в те годы люди были немного другими, может не лучше нынешних, но вероятно, чуть более открытые и не отмеченные печатью страха.

- Воистину мудрые слова, в любое время человек остается прежним: его желания, его мечты, его надежды всегда неизменны, поэтому, только глупец будет заявлять о том, что раньше люди были лучше или хуже, нет, и в прошлом люди точно также хотели женщин и денег, и в будущем ничего не поменяется. Приход нового времени всего лишь заставляет людей менять приоритеты в зависимости от того насколько поменялась доступность той или иной ценности, но сами ценности всегда неизменны.

Старик отпил и продолжил.

- Единый заповедал нам свое Слово, в котором передал свою мудрость, в том числе он указал, что нужно смиренно принимать все, что есть: и его дар, и его проклятие, все это Он дает нам с определенной целью, но, несмотря на это, мы все равно стремимся немного обмануть жизнь - найти кратчайший путь к власти и деньгам, и разумеется желаем получить как можно меньше проклятий.

- Воистину так, - согласился Тол, - только человек, чья вера крепка может с одинаковым удовольствием принимать и хорошее, и плохое.

- Ты совершенно прав, - кивнул Старейшина. Я не входил в ближний круг Диктатора и всегда держался немного в стороне, дабы не слишком привлекать его внимание, но слышал, что Диктатор как раз и был одним из таких вот обманщиков: тех, кто желал обмануть судьбу, обойти подводные камни жизни и получать лишь ее дары, он делал это через толкование снов. - Старейшина внимательно пострел на Тола. Сны ценнейший дар Единого, с помощью них Избранник получал его Слово и принес на Безводные земли канон, получается, что сны законный способ обмануть судьбу. Как ты считаешь, это так?

- Мне кажется слово обман несколько неверно, скорее сон это как раз тот самый дар, на которые Единый так щедр, но которые люди часто не замечают.

Старик улыбнулся, очевидно, ему понравились слова Толкователя.

- Значит Единый любил Диктатора, если он помог ему найти талантливых сновидцев: сначала твоего отца, а потом и тебя?

- Я не могу судить о замыслах Единого уважаемый Старейшина, я лишь полагаю, что посредством нас, Единый предоставил Диктатору шанс сделать что-то великое.

- Что ж, кое-кто говорит, у него неплохо получалось, до некоторого времени. Даже восьмилетняя война с Древней империей пошла Диктатору на пользу укрепила его власть, если бы он не полез в Прибрежный край словно ему и своей нефти было мало, то скорее всего мы бы жили в другой стране, но, он это сделал и в результате весь мир ополчился на нас, даже Безводные земли отвернулись.

- Да, это так, Старейшина, - подтвердил Тол.

- Все думали, после поражения в Прибрежном крае, бунтов в Горной провинции, беспорядков на юге, он не удержится, однако, Единый любил его и позволил ему править дальше, кажется именно тогда ты и начал работать на него: толковать сны?

- Да, двенадцать лет назад, Старейшина.

- Значит ты помогал ему править, - Старейшина произнес это задумчивым тоном, словно размышляя вслух. И помогал успешно, он смог удержать страну и властвовать еще десять лет, пока Заокеанский Союз , Континентальный Альянс и даже некоторые державы из Безводных земель не создали объединение против него. Десять лет в разваливающейся стране, да, пожалуй Единый любил его, только непонятно зачем? Как ты думаешь?

- Мне кажется, все мы лишь инструменты в Его руках, даже Диктатор был нужен для какой-то цели.

- Пожалуй, это так, - кивнул Старейшина. Он махнул рукой Стремительному и тот принес небольшой поднос, на нем стояло маленькое блюдце из голубой керамики с несколькими таблетками, старик взял их в ладонь, посмотрел и потом выпил.

- Я уже в том возрасте, когда без этого нельзя, чтобы питаться приходится пить таблетки; чтобы спать тоже нужно пить таблетки; чтобы ходить снова требуется принимать лекарства. Впрочем, это все пустое, теперь моя главная забота это передать наследство в надежные руки, - он замялся, словно сомневаясь продолжать или нет. Да, наследство. Казалось бы, что проще? У меня есть сын, значит все должно достаться ему, однако, я всю жизнь, при всех правителях выбирал себе в помощники людей вне зависимости от того являлись они моими родичами или нет, и никогда не продвигал наверх неподходящих работников пусть даже на меня давила семья. Были обиды, даже угрозы, но спустя время они понимали и принимали мою позицию. Но сейчас, я вынужден предать свои принципы и оставить свое наследие человеку, который вряд ли этого достоин моему сыну. При других обстоятельствах я никогда бы о таком и не подумал, но, судя по снам, так хочет Единый и я не понимаю почему он толкает меня принять решение, которое мне совершенно не нравится и которое противоречит всем моим убеждениям, сделавшим меня тем, кто я есть. Я молился, очень долго, очень упорно прося Его объяснить мне почему я должен поступить именно так, однако ответа не было, лишь сны в которых повторялось одно и тоже. Как и многие, кто был в тени Диктатора я знал о тебе, знал о том, на что ты способен. После того, как мне стали являться эти сны я начал искать тебя, но вскоре понял, что это бесполезно, ведь ты спрятался очень хорошо, тем не менее у меня имелся шанс твой дядя, я поставил за ним наблюдение и как же я удивился, когда это дало результаты. Полагаю, ты долгожданный ответ на мои молитвы Единому: ты растолкуешь мой сон и объяснишь, что мне делать. - Старик говорил и говорил, но все никак не мог подойти к главной теме.

- Почту за честь, Старейшина, - кивнул Толкователь.

- Когда мое здоровье очень сильно пошатнулось, я стал молится Ему, дабы Он подсказал мне кому я должен оставить наследство: мой сын не совсем годиться, чтобы меня заменить, есть в нем что-то, что вызывает во мне недоверие, я знаю, родитель должен любить сына, заботиться о нем, продвигать, ведь на кого еще мы можем рассчитывать, как не на родных? Но, я слишком давно во власти и умею принимать решению руководствуясь разумом, а не сердцем, и хотя сердце требует от меня дать сыну шанс, разум упорно отказывается это делать. Я думал, Он укажет мне на конкретного человека, однако, Единый посылает мне один и тот же сон, который мне не нравится, в нем я сижу по главе стала на каком-то празднике, стол накрыт темной скатертью и вокруг сидит много людей, ближе всех, справа от меня расположился мой сын. Это ответ на мой вопрос, но, я отказываюсь его принимать.

- А кто сидит слева от вас? спросил Тол.

- Там невестка и её брат, потом, - постепенно голос Старейшины затих, он прикрыл глаза очевидно вспоминая сон, - о, Единый, неужели ответ на мои молитвы всегда был у меня перед глазами, а я этого не понимал? Это ведь шурин, да? Именно ему я и должен оставить все?

- Ваш сын и шурин сидят ближе всего к вам, и если вы молились о том, чтобы Единый помог вам выбрать человека, которому вы оставите свой пост и свое положение, значит они оба и есть ваши самые вероятные наследники.

- У меня была долгая жизнь и я много раз беседовал с умными людьми из разных сфер жизни: с музыкантами, художниками, инженерами, конструкторами и многие из них заявляли, что их талант- не умение придумать что-нибудь уникальное, а способность увидеть ответ на проблему, который на самом деле уже кто-то дал, кто-то сформулировал, но, по иронии судьбы этот человек не нашел вопроса, к которому бы подошел его ответ, а вот гений способен их соединить. Я воспринимал это объяснение скептически, и вот теперь я лично убедился в справедливости данного утверждения.

Казалось, Старейшина даже немного помолодел, его глаза засияли, а спина распрямилась, казалось, он сбросил с себя бремя, которое очень долго тяготило его.

- Спасибо тебе, воистину слухи о тебе оказались правдой, Единый дал тебе великую силу и ты мастер в толковании снов.

- Благодарю вас, Старейшина, я не заслуживаю столь блистательной похвалы, ведь я всего лишь выслушал ваш сон, но, не дал никакого совета, потому что вы сами поняли, как вам надо действовать.

- Не спеши тешить мое самолюбие, - улыбнулся Старейшина, - я и без этого благодарен тебе, и если у тебя есть какая-то просьба или ты находишься в стесненных обстоятельствах, то я сделаю все возможное, чтобы помочь.

- Я должен поблагодарить вас за любезное предложение, но, уважаемый господин, мне ничего не нужно. Единый дал мне дар толкователя снов для помощи людям, и я рад выполнять Его замысел.

- Что ж, замечательные слова, напоследок я хочу узнать у тебя кое-что, через пару лет после того, как международная коалиция выгнала Диктатора из Прибрежного края, наша республика очень сильно ослабла из-за внутренних бунтов, тогда Древняя империя решила воспользоваться ситуацией и взять реванш за Закатный поход, древние собрали у границы с Песчаной республикой войска и готовились пройти по нашему государству как нож сквозь масло, ведь часть армии республики разбежалось, а остальные войска оказались заняты подавлением беспорядков на юге и севере. Но, в этот момент Диктатор вывел из Горной провинции две дивизии, стремительно перебросил их к границе с древними и провел там трехдневные учения щедро стреляя снарядами и ракетами , которых у него оставалось в обрез. Он ослабил фронт на севере и потерял там очень много земли, но спас всю страну, ибо древние испугались этой демонстрации силы: они подумали, что у Диктатора остались существенные резервы и отступили, если бы они знали, что две дивизии это все, что стоит между ними и Белокаменным городом, то они бы так не сделали. Правда ли, что именно ты посоветовал Диктатору провести те учения?

- Да, у Диктатора был сон, он видел капли чернил падающие в океан, но не растворяющиеся в его могучем теле, эти капли держались все вместе не смотря на колебания волн малое не поддавалось большому, именно это и хотел сказать Единый Диктатору, далее оставалось лишь приложить сон к конкретным обстоятельствам и все стало очевидно.

- Их твоих уст все звучит просто, - кивнул Старейшина, - но, разумеется это не так, впрочем, в жизни мало, что бывает просто и понятно. Значит, это ты помог Диктатору тогда, а ведь, даже не смотря на жестокий Закатный поход стоившей нашей стране сотен тысяч жизней и наследников, и праведников, некоторые наследники все равно жаждали объединение с религиозными братьями из Древней империей, и когда они услышали, что древние отступили от границы и отказались от вторжения, они очень огорчились, если эти люди узнают, что ты стал причиной крушения их мечтаний, то постараются тебе отомстить.

- Я понял вас, Старейшина, - кивнул Толкователь.

- Хорошо, и помните, - на сей раз старик обратился ко всем троим, - я всегда буду рад видеть вас в доме, а теперь прощайте и да прибудет с вами Единый. После этих слов от прижал правую руку ко лбу.

- Воистину, - ответили ему все трое и повторили жест.

***

Во время обратной поездки, они почти не разговаривали, лишь перебрасывались незначащими фразами, либо смотрели в окно на невзрачные пейзажи Южного города - троица отлично понимала, что каждое сказанное в машине Старейшины слово, вскоре станет ему известно. После того, как их довезли до входа в гостиницу, компания не стала подниматься к себе в номера, вместо этого Гриф повел всех в лифт и поднялся сразу на последний этаж. Здесь они отыскали укромный уголок: маленький холл посреди этажа, с диванчиками, телевизором, неизменными пальмами в кадках и огромными окнами открывавшими вид на южную часть города.

- Здесь можно говорить спокойно, вряд ли Старейшина напичкал всю гостиницу просушкой, - сказал Гриф.

- Мы не знаем, есть ли она в наших комнатах, - ответила ему Петля.

- Надо исходить из худшего, - ответил Гриф.

- Старейшина производит впечатление умного человека и поэтому он наверняка захочет узнать, о чем мы станем разговаривать, - согласился Тол.

- Почему ты не попросил Старейшину разыскать Толстяка? У него тут все с рук едят, и он бы нашел его за пять минут, - набросилась на него Петля.

- Он прямо заявил, что многие в Южном городе меня не очень любят и ждут шанс, чтобы расквитаться, а значит на серьезную поддержку мы не должны рассчитывать, к тому же у нас нет на него рычагов давления, если заокеанские или истинные потребуют наши головы, то он сдаст нас не задумываясь.

- Рано или поздно он все равно сдаст нас, ему нет смысла покрывать беглецов, - добавил Гриф, - поэтому, даже если он нам поможет, разыщет Толстяка, то, позже, когда сюда придут наши преследователи он обязательно расскажет им о предмете нашего интереса.

- Так в любом случае все поймут, кто виновен в исчезновении Толстяка, - Петля не сдавалась.

- Не факт, -заметил Тол, - я знал Толстяка, сталкивался с ним на приемах Диктатора или на вечеринках, он жадная тварь, помешанная на деньгах, он загубил множество семей ради ценных картин, предметов искусства, я помню, как он приказал бомбить газовыми снарядами деревню горцев только из-за того, что в той деревне, у главы общины имелся старинный кинжал, который Толстяк желал заполучить, так что, у него множество врагов, гораздо больше чем у меня.

- Может быть и так, - кивнула Петля, - однако, как его найти? У Грифа пока ничего не вышло.

- Я полагаю, нам поможет сын старейшины.

- Ты думаешь он уже знает о нашей беседе с его отцом? спросила Петля

- Конечно знает, - заметил Гриф, - наверняка часть людей Старейшины работает на него, и они отслеживают встречи отца.

- Это разумно, остается надеяться, что он захочет именно поговорить, а не примется стрелять по нам, - сказала Петля.

- Мы не будем полагаться только лишь на это, Гиф, пробуй и дальше отыскать Толстяка, - закончил беседу Тол.

***

Петля и Толкователь лежали в номере отеля в полной темноте, было поздно, вечерня молитва закончилась, солнце опустилось за горизонт и на улицы высыпал народ, это было типично для Безводных земель ночной образ жизни. Кафе и бары включили музыку, рестораны наполняли пространство невероятной какофонией запахов из жаренной баранины, ягнятины, козлятины, курицы, ароматов раскаленного масла и все это покрывали мягкие волны благоухания свежего хлеба. Крики торговцев доносились до третьего этажа слегка искаженными, но, судя по тому, что Тол и Петля видели на прилавках набор предлагаемых товаров, о которых вещали купцы, был крайне скуден: бензин в пластиковых бутылках чаще всего разбавленный до безобразного состояния, канистры с питьевой водой, батарейки, соль, сахар, сухари, вспученные банки консервов все, что нужно, дабы протянуть еще один день, о большем жители Песчаной республики и не мечтали.

- Ты слышал, -прервала Петля молчание, - в центре страны, в треугольнике праведников число терактов увеличилось на порядок, теперь там каждый день взрываются десятки машин со смертниками- истинными, фанатики нападают целыми отрядами, они громят все, что попадается под руку.

- Они строят свой Рай, а не пролив крови рай не построишь, -меланхолично заметил Тол.

- То, что ты сказал, звучит крайне бредово.

- Таков их лозунг, в наше время чем бредовей, тем лучше, люди совсем отучились думать своей головой спасибо Диктатору, поэтому, чтобы достучаться до народа нужно выдумывать подобную ахинею, они ее не понимают, но, она западает в мозг своей противоречивостью и пробирает до костей.

- Может быть ты и прав, - после недолгого размышления сказала Петля. Мне трудно поверить, что все это происходит в самой богатой области республики, когда-то там была куча университетов, институтов, заводов, технических предприятий, море зелени, строились новые здания, там у меня началась новая жизнь, а теперь - лишь пыль, песок, раздолбанные дороги, патрули и постоянные взрывы.

- Такова цена, которую мы платим.

- За что это?

- За Диктатора.

- Почему за него должен платить простой народ, почему я должна расплачиваться за все его преступления?

- Ты бы не расплачивалась, если бы помогла его скинуть, но ты служила ему, помогала царствовать и заботилась о том, чтобы его оппоненты поскорее умирали, даже за границей.

- Ты тоже ему помогал.

- Да, я тоже помогал, и я уже заплатил за это всем.

- Даже если бы его и скинули, разве это помогло бы избежать последствий? спросила Петля.

- Наверное нет, Диктатор был всего лишь затычкой, которая сдерживала взаимную ненависть сторонников праведного и наследственного канона, а кроме этого в республике живут горцы, которых пустынники на дух не переносят плохое сочетание, не сулящее ничего хорошего. Нашим соседям в этом отношении повезло, после ухода колонизаторов из Континентального Альянса, им достались однородные страны, а нам, нам не посчастливилось оказаться на корабле, наскоро сшитом из нескольких частей.

Тол задумался, казалось он пробует на вкус свои собственные слова.

- Если бы Диктатор правил по-другому, возможно , впрочем, что сейчас говорить, как случилось, так и случилось.

Он встал, подошел к окну, закурил и посмотрел на город, тот был погружен почти в полную темноту, перемежавшуюся редкими островками света, они казались ненадежным пристанищем в море расползающейся тьмы, тьмы которая уже давно накрыла республику и постепенно поедала ее остов, дабы в конце концов страна потеряла опоры и рухнула.

Петля подошла к нему, взяла из его пальцев сигарету и сделал пару затяжек.

- Как ты думаешь, найдем мы здесь Толстяка?

- Наверняка, уже второй месяц за ним бегаем, мы согнали его со всех лежек, как дикого зверя, на север к горцам он никогда не пойдем, там его уже давно ждут с горящей жаровней на которой будут очень медленно и очень долго подогревать его тушу, аэропорты контролируют оккупанты, у которых к нему не мало вопросов, на западе истинные, они тоже знают о нем. Если он пойдет на восток: в Древнюю Империю, то эти просто вытрясут из него деньги и убьют, у него нет вариантов, он попытается уплыть отсюда в Континентальный Альянс, и мы должны перехватить его здесь.

- У нас хватит времени? Старейшина нас не сдаст?

- Мне кажется успеем.

- Ты , толком не сказал зачем он нам нужен, Петля стояла с богу, изучая его профиль.

- Почему же, я говорил деньги, он является хранителем части фондов Диктатора , и скорее всего до них еще никто не добрался.

- Деньги это хорошо.

Тол посмотрел на нее и поцеловал.

Утром они собрались в ресторане отеля, здешняя кухня оказалась неплохой, а самое главное, повара соблюдали элементарные правила гигиены, что в условиях плохо работающего государства и как следствие отсутствия даже минимального контроля за качеством продуктов в ресторанах и на рынках было крайне важно. Официант с их заказом только что отошел, и Гриф хотел начать разговор, как вдруг перед ними возник мужчина, около сорока лет, выпирающий живот обтягивал дорогой бежевый халат, его лицо удивительным образом сочетало мудрые глаза и безвольный подбородок. Он пришел в сопровождении несколько телохранителей, вооруженных автоматами, одетых в бронежилеты и черную униформу.

- Я, Сталь. Это вы вчера приходили к отцу? - командным тоном спросил мужчина.

- Да, - ответил Тол, он не прибавил уважаемый, как и сын Старейшины.

- Кто вам позволил приходить и дурить голову моему отцу ?! Что это бред про сны и сказки про сновидцев?

Сталь не просто кричал, а махал руками словно призывая всех окружающих в свидетели случившейся с ним несправедливости.

- Отвечайте немедленно, когда я с вами разговариваю!

- Уважаемый, Сталь, может быть вы попросите своих спутников удалиться, а сами присядете к нам, и мы поговорим, - голос Грифа был спокоен, впрочем, это спокойствие напоминало не расслабленный отдых у моря, а вечный упокой кладбища. Сталь раздраженно уставился на Грифа, но, потом заметил, что руки Грифа лежат на скатерти и сжимают два пистолета, никто не увидел, как он их достал. Скулы Стали дергались в раздражении, но все же гены Старейшины и мудрость зашитая в них взяли верх, он кивком отпустил телохранителей, потом взял стул у соседнего столика и подсел к ним.

- Я задал вопрос, отвечайте, - Сталь сбавил тон.

- Да, мы приходили вчера к Старейшине, - подтвердил Толкователь.

- Значит это вы посоветовали ему оставить все шурину, этому надутому индюку, ничтожеству пробившемуся наверх только благодаря сестре!

- Уважаемый, вы не представляете, как вам повезло, ведь Старейшина долгое время искал способ отодвинуть вас от наследственного трона, и мы в этом ему помогли, - сказал Тол.

Выслушав эту фразу Сталь некоторое время хлопал глазами, весь его вид показывал крайнюю степень непонимания.

- Не совсем уловил, где тут мое везение? Судя по твоим словам, ты лишил меня наследства, - Сталь преодолел растерянность и его голос снова стал агрессивным

- Вам повезло в том, что мы не просто лишили вас наследства, а указали Старейшине на двух кандидатов: на вас и на брата вашей жены, - Тол вещал уверенно и твердо.

- Ну да, - перебил Сталь, - он и выбрал его, а не меня. В чем тут моя прибыль?

- В том, что мы не только создали проблему, но и оставили путь для ее решения, ведь если исчезнет второй кандидат, то Старейшина будет вынужден назначить своим наследником вас, ведь вы тоже находились в его сне.

- Если шурин умрет, то отец обо всем догадается, любой идиот поймет кто виноват, - пренебрежительно бросил Сталь.

- Смотря как он умрет, если от пули или кинжала, то да, все сразу поймут в чем дело, а вот если он будет долго болеть, то, на вас никто не подумает, - эту фразу Тол произнес очень тихо, вынуждая Сталь наклонится к нему. Услышав предложение Сталь немного отодвинулся и внимательно посмотрел на Толкователя словно пытаясь определить на сколько искреннее тот говорит.

- Ты можешь это организовать? - Сталь полностью взял себя в руки и теперь его голос, лишившийся истеричности и яростности, очень сильно напоминал речь Старейшины.

- Да, - коротко ответил Тол.

- Через сколько? Сталь не закончил фразу, но и так все было понятно.

- Почечная недостаточность, два-три месяца, все зависит от состояния его здоровья, - вставил Гриф.

- Два-три месяца., - задумчиво сказал Сталь. И, что ты хочешь от меня?

- Найди этого человека, - Тол вынул фотографию Толстяка из бумажника и передал ее Сталь, - скорее всего он ищет возможности скрытно уплыть из Порта.

- А если не найду?

- Значит шурин получит все, я поговорю со Старейшиной и сделаю так, чтобы ты навсегда исчез из списка претендентов на пост наследника, - Тол не угрожал, а просто констатировал факт.

Услышав последнюю фразу Сталь вскинулся, но, ничего не сказал.

- Хорошо, мы проверим весь Порт и завтра-послезавтра я сообщу тебе результат. Женщина, если ты захочешь быть с настоящим мужчиной, то скажи только слово, - эти слова он адресовал Петле, - твои глаза как два темных омута в которых свили гнезда змеи страсти, я хочу броситься туда и разделить с тобой яд греха.

Петля ничего не ответила, лишь улыбнулась и опустила глаза.

Сталь встал, медленно обвел троицу глазами, кивнул Петле и ушел.

- Животное, такое ощущение, что он вылез прямо из пустыни, где женщина до сих пор считается предметом мебели, - сказала Петля.

- Не спеши его ругать, тебе еще с ним общаться, - прервал ее Толкователь.

- Что? Ты хочешь подложить меня под этого?

- Да, после того, как он найдет Толстяка, нам придется его убрать.

- Зачем вообще было с ним связываться? Старейшина же сказал, что он у нас в долгу, вот бы и отработал долг, - Петля явно хотела развернуть беседу в другу сторону.

- Нет, я уже сказал, что через Старейшину мы действовать не будем, - оборвал ее Тол, - Гриф, иди и проследи за ним, нам надо попытаться определить его маршрут и места, где он регулярно бывает.

Гриф кивнул и ушел.

- Знаешь, Тол, как-то ты слишком спокойно отправляешь меня к другим мужчинам, у меня такое ощущение, что я снова вернулась на работу в Бюро.

- Не переживай, после того, как он найдет для нас Толстяка мы его ликвидируем, таким образом никто не узнает кому достался этот приз, а для этого нужно разузнать о нем поподробнее, заодно будем в курсе действий Старейшины.

Петля задумчиво смотрела на него.

- И все равно мне это не нравится, сегодня будешь ночевать один, я найду себе другого спутника.

Гриф вернулся в гостиницу вечером, после чего они вновь поднялись на верхний этаж, нашли удобное место, где он рассказал им о слежке: Гриф вел цель весь день, записал все точки, где тот останавливается и выяснил как часто Сталь в них бывает.

- Как будем ее внедрять? спросил он у Грифа.

- Нет смысла мудрить, сделаем просто: случайная встреча в ресторане.

- Да, самый простой вариант самый верный, даже если он и догадается, что, Петля нашла его намеренно, скорее всего он подумает, будто обязан этому своей красоте и власти, нежели тому, что кто-то готовит против него заговор, - этой фразой Тол утвердил план Грифа.

Он бросил взгляд на молчавшую Петлю: - Тебе надо будет как-то привлечь его внимание, как ты это сделаешь?

- Уж как-нибудь справлюсь, не в первый раз проворачивать такое, если я смогла зацепить мужика на далеком Приполярном полуострове не зная их языка, то уж с полудиким животным как-нибудь справлюсь, такой думает своим членом, а не мозгами, так что, легче-легкого.

- Не надо его недооценивать, -вставил Гриф, - он сын Старейшины, и пусть даже случайно, но ему могла передаться его мудрость, люди способны удивлять. Однажды, я отправился на задание в Дюнном королевстве с напарником, нам дали приказ убить предателя, а после этого, мне нужно было убрать своего напарника. Предателя мы убили это оказалось просто, а вот напарник меня поразил, я подлил ему яд в сок, но он почему-то не выпил его, хотя обожал гранат. Я проделал это еще один раз, и снова он не стал пить, я начал думать, что он догадался о своей судьбе, однако, если бы это было так, то, он должен был попытаться убить меня или убежать, а он вел себя почти спокойно. Вечером он поведал мне, что его бабушка разговаривала с мертвыми, и он конечно не верит во все это, потому что Диктатор говорил о необходимости борьбы с суевериями, но, когда он хотел выпить сок, ему как будто кто-то кричал старческим женским голосом, предупреждая не делать этого, он так и сказа: Кричал, - Гриф замолк на пару секунд, а потом продолжил, - похоже в самый последний момент его жизни, в нем проснулся дар предков спавший всю жизнь - его бабушка пыталась уберечь его. Недооценивать людей это самая большая ошибка агента.

- Ты его все-таки убил? спросила Петля

- Зарезал.

- Странно, что он не понял от кого именно исходит опасность, - задумчиво протянула Петля.

- Это был мой племянник, он верил мне как себе.

- Диктатор очень любил проверять верность людей приказывая им убивать родных, - задумчиво протянул Тол. - Завтра собираемся в холле рано утром, сразу после молитвы, договоримся об аренде машины и едем в первый по списку ресторан.

- Какая замечательная история, не знала, что ты такой говорун, а ты можешь рассказать мне еще что-нибудь? попросила Петля, - только не здесь, а в номере.

Тол смотрел в спину ходящим Петле и Грифу, но ни словом, ни жестом не попытался ее остановить.

***

Утренняя суета улицы проникла через стекло огораживающее первый этаж гостиницы, люди только что закончили молитву, жара еще не вступила в свои права поэтому они спешили урвать этот самый лучший кусок дня, когда можно спокойно ходить по улице наслаждаясь идеальной погодой. Торговцы уже развернули свои лотки или разложили товары прямо на улицах, они громко рекламировали свой товар перебивая друг друга, некоторые вступали в дружескую перепалку начиная перечислять недостатки товаров другого торговца, если их речи были цветистыми, то вокруг немедленно собирался народ, что способствовало продажам обоих спорщиков. Лишь в редких магазинах продавали дорогие товары, такие точки оборудовались как военные посты: решетки на окнах, стальные двери, а в случае если речь шла о ювелирных украшениях или о драгоценных металлах, то меры безопасности включали в себя военные патрули прямо перед магазином.

Петля вышла в холл вместе с Грифом, она одела новое платье: бежевое, с зеленым узором вышитом на вороте и на рукавах скромно, но дорого. Тол и Гриф тоже принарядились получше, в серебристого цвета халаты: в некоторых ресторанах, в которых бывал Сталь, соблюдали дресскод.

- Я договорился с менеджером отеля, он предоставит нам машину на весь день под залог ее стоимости, - сразу начал Тол, - сейчас поедем в первый ресторан, где Сталь обедал, если он сегодня туда не приедет, будем ловить во втором или третьем.

- Все эти точки расположены в центре города, там относительно безопасно много военных и полиции, но, все равно лучше не торчать в машине: местные могут стукнуть на нас они боятся смертников, так что, имеет смысл ждать его в том же ресторане, - предложил Гриф. Если мы натолкнемся на него, то Петля просто подойдет и завяжет разговор.

- Да, - кивнул Тол, - нет смысла мудрить и что-то изобретать.

Весь разговор Петля молчала, если план ее не устраивал, то она не сказала об этом.

Машина, которую им предоставили была произведена в Континентальном Альянсе много лет назад, но судя по внешнему виду, за ней хорошо ухаживали: новая зеленая краска, блестящий и вымытый металл без следов ржавчины. За руль сел Гриф, он наскоро поискал прослушивающие устройства и вроде бы ничего не нашел.

Автомобиль влился в беспорядочный и неконтролируемый поток машин и поехал в сторону центра. Пассажиры молчали, думая каждый о своем, и смотрели в окна, впрочем, смотреть было особенно не на что: по мере того, как они приближались к центру Южного города череда двух и трех этажных домов окраины сменилась пяти и шести этажными зданиями, и хотя дома стали выше, но все они были окрашены все в тот же песчаный цвет. По тротуарам брели прохожие, мужчины одевались в основном в национальные халаты разных цветов и оттенков, женщины в подавляющей массе носили черные платья в пол, с длинными рукавами, у многих на лице имелись ритуальные метки обозначавшие их семейное положение и происхождение. Зелени на улицах не имелось вообще, после вторжения Заокеанского Альянс госслужащим перестали платить, садоводам в том числе, а когда спустя несколько месяцев чиновничьей аппарат худо-бедно запустили снова, то стало уже поздно что-то делать: деревья иссохли на жаре, а роскошные парки превратились в мрачное скопление сухих стволов и стали напоминать мемориалы в честь умерших от голода..

Первый ресторан, в котором они собирались ловить Сталь, располагался в самом центре города, на первом этаже здания , где ранее располагался Дворец съездов Народного Братства масштабной организации, куда Диктатор загнал аж четверть населения, не очень понятно получилось ли у него сделать этих людей братьями, но взносы из них вытрясали регулярно и по братски, т.е. независимо от возраста и социального положения. Сейчас дворец заполняли многочисленные офисы меленьких фирм, торгующих ширпотребом, большая их часть жила пару недель, а потом исчезала, чтобы уступить место новым ловцам рыбки в мутной воде экономики Песчаной республики.

Машину оставили на парковке, сбоку от входа в ресторан, троица прошла короткий отрезок от автомобиля до входной двери и оказалась в благословенной прохладе: кондиционер работал на полную, охлаждая воздух до комнатной температуры и не оставляя жаре ни малейшей возможности проникнуть в помещение. В ресторане имелся один зал с одним входом, что существенно упрощало наблюдение, они не стали долго выбирать и сели за тот столик, откуда им было отлично видно всех входящих и выходящих, тогда как их немного скрывала огромная развесистая пальма растущая прямо из земли, это был общий стиль всего ресторана: живой сад в котором расположились столики разных размеров, а некоторые столы оказались полностью закрыты зеленой стеной.

Они планировали ждать час и для начала Гриф и Тол заказали себя горячий чай, а Петля - пирожное. Потянулась самая скучная часть любой шпионской операции ожидание, и так как, троица за полгода совместной работы уже успела узнать друг друга настолько насколько позволял собеседник, то говорить им оказалось решительно не о чем, но и сидеть молча было очень глупо и немного подозрительно. Поэтому Толкователь попросил Петлю:

- Расскажи, как ты смогла провернуть то дело на Приполярном полуострове?

Официант принес их заказ, расставил все на столе и ушел так быстро, что казалось будто он растворился прямо в пальме. Петля не спеша откусила пирожное, довольно улыбнулась и приступила к рассказу.

- Меня не должны были посылать туда, потому что я совершенно не знала языка, но девушка, которую назначили на задание попала в аварию, а я, не смотря на мою молодость уже отлично себя проявила, и поэтому я оказалась очевидным кандидатом на замену. Со мной провели беседу, описали ситуацию и я согласилась. Я добиралась к месту назначения маленький поселок в фьорде, почти двое суток: из столичного аэропорта на экспрессе до регионального центра, оттуда на автобусе до крупного села, а до самой деревни плыла на лодке, потому что дорогу до поселка затопило. Устала изрядно, однако зрелище бескрайних лесов и многочисленных рек того стоило, особенно мне понравились леса, ничего подобного у нас нет даже в самых лучших парках, а там, стоит лишь выйти на окраину и пожалуйста: кругом зелень, хоть ешь ее, хоть гуляй по ней. Итак, я добралась до поселка, где даже общеконтинентальный никто не знал, все говорили только на местном.

- Надо было искать мэрию или бар, - вставил Гриф.

- Да, я так и сделала, пошла в центр поселка и начала плясать оттуда, естественно я не просто так шлялась, а фотографировала все подряд изображая радостную дурочку-пустынника впервые в жизни увидевшую фьорды, впрочем, играть мне особо и не пришлось. Я довольно быстро заметила бар, пошла туда надеясь найти искомый объект, но удача мне изменила: внутри его не оказалось и мне пришлось пару часов лакать их жуткую водку, а местные все подливали, надеясь споить черноглазую красавицу, к счастью объект-таки нарисовался, и тут же влился в компанию мужиков которая меня окружала. Естественно я сразу же начала оказывать ему знаки внимания, что вызвало несколько перепалок среди мужчин, до драки однако не дошло, в итоге я осталась одна с тем бородачом. Плохо помню его лицо, столько лет прошло, в память врезалось лишь рыбная вонь, но может быть так вонял паб, а не он сам. Хотя, глаза у него были очень умные, умные и уставшие, словно он был не парнем в самом расцвете сил, а стариком повидавшим многое. Через некоторое время мы уже сидели с ним рядышком, на узкой и крошечной скамейке паба на краю света, пили и закусывали водку ужасно соленной рыбой. Мы почти и не говорили, хотя нет, он что-то тараторил, а я призывно улыбалась и иногда прижималась к нему всем телом.

Петля откусила пирожное.

- Странно, как спустя столько лет всплывают неожиданные детали, судя по его тону он не беседовал со мной, ведь когда разговариваешь, то задаешь вопросы, выделяешь какие-то слова, меняешь интонацию, а он говорил монотонно, словно бы исповедовался. Он говорил быстро, как будто что-то выплескивал на меня, быстро, но тихо, так чтобы другие не могли слышать. К тому моменту я уже чувствовала, что если выпью еще, то напрочь потеряю контроль и не смогу его убить, поэтому я решительно его поцеловала, он отстранился от меня, открыл рот, чтобы что-то сказать, однако так ничего и не вымолвил, лишь вздохнул отчего его плечи поникли. Он, что-то накарябал на бумажке, передал ее бармену, вот тут я серьезно испугалась, мне показалось, что он вызвал полицию, затем я отбросила эту мысль, ведь он мог легко позвать полицейских и голосом: он уже понял, что я не знаю их языка. Он потянул меня за руку, мы встали и вышли из паба, продолжили Петля. - Уже почти стемнело, маленькие домики на берегу холодного моря стояли сиротливо и одиноко, словно их не построили люди, а забросили сюда уже готовыми за какие-то прегрешения - они полностью растеряли свое дневное очарование. Мы не спеша шли по каменной тропинке вдоль моря, она петляла между зданий, он двигался впереди, а я сзади, у меня имелся нож, но, пока мы шли вдоль домов, я его не доставала. То и дело он оборачивался ко мне, что-то говорил, а потом показал на большой лесистый холм на краю поселка и приглашающе махнул рукой. Солнце уже заходило, когда мы подошли к нему, холм был очень высокий, многочисленные тени придавали ему какую-то глубину, словно это не горка земли, а яма с деревьями. Мы вошли в лес и погрузились в темноту, наполненную хвойным запахом, кажется на секунду я даже опьянела от него, потому что до этого момента никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Мы поднимались и я постепенно трезвела от страха, кто знает за чем он меня потащил сюда? Может быть он хотел изнасиловать меня на камнях, или на пнях, или где еще северные язычники в старину насиловали рабынь? Тут я поняла, что он уже довольно долго идет не оборачиваясь, поэтому я решил пора, достала нож, сделала несколько шагов и вогнала клинок под ребра, у меня все получилось и он мгновенно рухнул. Я отволокла тело в сторону от тропы, забросала ветками, после тайком вернулась в поселок. Я хотела украсть лодку и ночью доплыть до соседнего городка, но когда оценила волнение, то поняла , что надо ждать утра, иначе я рискую разбиться о скалы или уплыть куда-нибудь за горизонт. Я вскрыла рыбацкий док, забралась в лодку, накрылась всеми возможными тряпками, но все равно тряслась от холода до рассвета, а там уже отвязала лодку местные не снимали с них моторы, и доплыла до городка, после чего спешно отправилась в столицу на попутках. Это задание стало моим путем наверх.

- Очень похоже на то, что в заокеанских детективах называют: суицид посредством полицейского - когда преступник убивается себя бросаясь на копов с незаряженным оружием , - сказал Тол.

- Много ты знаешь о западной полиции, - ответила Петля.

- Диктатор с ума сходил от заокеанского кино, почти каждый вечер либо в одиночку, либо вместе с женой и детьми, он смотрел заокеанский фильм или сериал.

- Тот агент и вправду вел себя очень странно, - заметил Гриф, - до крайности беспечно и нелогично.

- Вы оба хотите сказать, что мне попался самоубийца, желавший, чтобы его убили?

- Похоже на то, - задумчиво кивнул Тол, он выглядел очень измученным, а синяки под глазами казались больше обычного, - но, какая в сущности разница, если ты успешно выполнила операцию и тебя заметили?

- Ну да, заметили, начальник Бюро внешних операций брат Диктатора, лично вызвал меня к себе на виллу, сюда в дом Старейшины, и два дня трахал, а потом, дал орден и повысил в звании. Впрочем, в постели он был хорош.

Она не успела услышать мнение мужчин относительно того, согласны ли они с тем, что брат Диктатора хорош в постели, потому что в ресторан ворвался Сталь. Он не вошел, как входят обычные люди, а именно ворвался: распахнутая дверь громко треснула. Компания подумала, что началось нападение и немного пригнулась к столу готовясь достать пистолеты, но к счастью они не успели себя раскрыть и подставиться, ибо заметили, что обслуживающий персонал вел себя как ни в чем не бывало. С их места троица видела, как метрдотель буквально подлетел к Стали, раскланялся перед ним, принялся радостно махать руками показывая, как он ему рад, после этого работник провел Сталь вглубь зала, за угловой столик у небольшого фонтанчика. Очевидно таким своим появлением Сталь просто оповещал о том прибытии хозяина города.

- Как действовать ты и без меня прекрасно знаешь, - сказал Петле Тол. - Скажешь, как он тебя вчера впечатлили и прочее, и прочее в том же духе, тебе надо проникнуть к нему в дом, узнать, как там все устроено.

- Зачем так сложно? спросил Гриф, - не проще убрать его по дороге или в магазине, ведь в доме охрана.

- Нам надо будет убить и его жену, а в его доме больше шансов застать обоих, это убийство должно стать посланием Старейшине от его врагов, а лучшего способа и не придумаешь.

- Непонятно, зачем ты все усложняешь, - повторил Гриф.

- Я позже объясню, - оборвал разговор Тол.

Через десять минут после прибытия Стали Петля отправилась к его столику, Гриф и Тол старались не пялится в ту сторону и не проверять как у Петли дела, впрочем это и не понадобилось , потому что буквально через пять минут Сталь под руку с Петлей специально подошел к ним с целью поздороваться, впрочем, звучало это как незамаскированное оскорбление. После чего Сталь отбыл с девушкой.

Тол и Гриф вышли вслед за ними, сели в машину и начали слежку. Поначалу Гриф старался соблюдать правила ведения наблюдения: держал между собой и объектом как минимум одну машину, ехал с отличной от объекта скоростью, чтобы не так бросаться в глаза, но через некоторое время стало понятно, что водитель Стали не предпринимает никаких мер контрслежки, более того, он ведет себя крайне безответственно: часто автомобиль намеренно создавал опасные ситуации на дроге, когда резко перестраивался из ряда в ряд или поворачивал на перекрестке не обращая внимание на сигнал работающего светофора, словом водитель Стали, очевидно с разрешения хозяина, демонстративно плевал на всех и в упор не видел другие машины.

Весь день мужчины следовали за Сталью составляя его график и одновременно прикрывая Петлю, и если бы она подала сигнал опасности, то они бы ее немедленно вытащили. Сталь периодически останавливался у больших магазинов, пару раз он просто беседовал с кем-то прямо на улице и эти люди передавали ему конверты, а несколько раз он заходил туда вместе с Петлей, один раз это был ювелирный, а другой - магазин бытовых приборов, когда Петля выходила на улицу, то подавала знаки, что с ней все в порядке. В целом же, наблюдать за объектом оказалось очень скучно в виду примитивности занятий Стали, тот просто ездил по городу, собирал дань и демонстрировал перед девушкой свой авторитет: Стал нацепил на себя здоровенный автомат и гордо вышагивал рассекая толпу людей, или даже грубо их расталкивая. Кроме того, три раза Сталь заезжал в ресторан, где ел вместе с Петлей, ел очень долго. Все эти поездки ограничивались лишь центром города ,тут не имелось ни одного блокпоста, так что, преследование можно было вести не опасаясь, что из-за проверки они упустят объект.

Езда по городу продолжалась до самого вечера, лишь когда наступили сумерки машина Стали подъехала к пятиэтажному зданию стоящему в самом центре города, дом был жилой, построенный лет пятнадцать назад из кирпича. Подъезд в нем имелся один, весь первый этаж подсвечивали многочисленные фонари, установленные на улице или прикрепленные к стене дома, такая иллюминация была редкостью в республике, очевидно, хулиганы обходили здание десятой дорогой. Благодаря подсветке, Тол и Гриф отлично видели, как Сталь державший в руках пакеты вместе с Петлей вошли в подъезд, машина тут же уехала.

Гриф проехал ниже по улице и припарковал авто в тени трехэтажного, длинного здания, судя по огромным, разбитым окнам когда-то здесь находился производственный цех. Вскоре мужчины увидели, как на пятом этаже зажегся свет, устроившись поудобнее она принялись ждать, когда выйдет Петля. Точное время встречи заранее не обговаривалось, поэтому она могла появиться и посреди ночи, а могла задержаться и до утра. Мужчинам оставалось просто сидеть, смотреть и пить воду.

Петля вышла из подъезда под утро, еще до молитвы, на ней было одето новое белоснежное платье подарок Стали, она оказалась одна, поэтому Гриф не скрываясь выехал на дорогу и поморгал фарами, чтобы Петля их увидела. Девушка подошла к машине, несколько раз обернулась, чтобы мужчины смогли увидеть ее наряд, к счастью улица пустовала и некому было обращать внимание на ее поведение. Одежда ей шла, ее спортивному телу вообще шло практически все.

Петля села в машину, на заднее сиденье, Тол повернулся к ней с немым вопросом.

- Да, да, - бросила Петля, -сейчас все расскажу, а ты я вижу вообще решил завязать со сном? Вон какие глаза запавшие.

Толкователь ничего не ответил.

- Итак, Сталь живет на пятом этаже, он выкупил все квартиры на лестничной клетке, соединили их и оставил только один вход, остальные двери заложили, плюс, на лестничном пролете ведущем на пятый этаж оборудован этакий тамбур из нескольких дверей: внизу, за внешней сидит один охранник, а внутреннюю, которая перед самым входом, можно открыть только из квартиры. Само помещение разбито на мужскую и женскую половину, я была на мужской половине, видела гостиную, спальню, кухню, как мне сказали, его жена почти все время проводит в женской части и почти не общается с мужем - у них напряженные отношения, но уйти она от него никуда не может. Внутри всего один охранник, Сталь и этого-то с трудом терпит, потому что не любит чужих в своем доме, да и к тому же, сынок Старейшины до одури самоуверен и полагает, будто в Южном городе ему ничего не угрожает.

- Про Толстяка он что-нибудь выяснил? спросил Гриф.

- Сказал, чтобы мы ждали его после дневной молитвы в гостинице.

- Значит едем в гостиницу, отсыпаться, - подвел итог Тол.

- Да, он мне всю ночь покоя не давал, очень страстный мужчина и на удивление нежный, - бросила Петля потянувшись всем телом, - так что, поскорее в гостиницу, принять душ и спать, мне нужно встретить его свежей и обаятельной.

***

В полдень все трое сидели в холле гостиницы ожидая Сталь, они расположились у вокруг столика, каждый в своем кресле и в полном молчании, никто не говорил ни единого слова: важные вещи они уже обсудили по нескольку раз, но, ни у кого из присутствующих не возникло ощущения натянутости, искусственности ситуации, никто не чувствовал себя стесненно или неуютно, это было прекрасно видно по их абсолютно расслабленным позам. Все просто терпеливо ждали. Лишь изредка Тол выходил покурить на улицу, при Диктаторе к этой пагубной привычке относились спокойной, но, так как оккупационные власти смогли взять на себя лишь административные функции оставив идеологию сиротой, то место Народного братства, занимавшегося воспитанием жителей республики, заняли каноники: во многих городах республики они заставили женщин отказаться от брюк и рубашек, принудили носить платья и рисовать на лице ритуальные метки, а сейчас вот принялись активно бороться с алкоголем и курением заявляя , что Избранник выступал против этого, по этой причине курильщики старались лишний раз не появляться на улице, но в Южном городе радикальных канонников было пока немного, и Тол мог подымить на улице в компании себе подобных.

Когда он вернулся после очередного перекура появился и Сталь, с ним несколько бойцов, мужчина как всегда вошел в своем стиле: заставив дверь с треском распахнуться.

- Здравствуй мой цветок, - первым делом он обратился к Петле, демонстративно игнорируя остальных, тем самым он нарушал все правила приличия, но Тол и Гриф не обращали на это внимания.

Сталь подвинул к столику четвертое кресло, неторопливо расположился, оглядел мужчин и продолжил.

- Итак, какие ты мне дашь гарантии, Толкователь? Как я могу быть уверенным в том, что если я сдам тебе Толстяка, то, ты выполнишь свою часть сделки?

- Ты ведь расспросил обо мне? вопросом на вопрос ответил Тол.

- Да.

- И, что тебе обо мне рассказали?

- Много всякой всячины, какие-то бабкины сказки напополам с небылицами.

- Ты знаешь, что все, о чем я говорю, сбывается, - сказал Тол, - все мои слова становятся реальностью, но, это не значит, что я могучий, а значит, что я правильно толкую волю Единого. Всегда. Он глубоко вздохнул. - И, если я сказал, что твой шурин умрет, значит так оно и будет, сомневаясь во мне, ты сомневаешься в воле Единого. А если ты сомневаешься в Нем, то нам с тобой не о чем говорить, убивай шурина сам, и посмотрим, что у тебя выйдет с наследством, особенно, после того, как я дополнительно поговорю с твоим отцом.

Упоминание о наследстве сбило самодовольную улыбку с лица Стали, он дернул щекой.

- Ты зацепил отца, это факт, ваша встреча произвела на него сильное впечатление, а это большая редкость. А что, если я тебя прикончу? В таком случае, ты мне ничего не испортишь.

После угроз человек либо пугается, либо становится агрессивным, однако Толкователь не высказал ни страха, ни волнения , вместо этого он громко, на весь зал, захохотал. Он смеялся в полный голос, никого не стесняясь, впрочем, казалось, будто со смехом он что-то отпускает, какую-то потаённую боль. Сталь выглядел растерянным, а его телохранитель, расположившийся рядом со входом даже привстал.

- Ох , Сталь, давно мне не было так весело, спасибо. Нет, не убьешь, - и добавил нечто совершенно неожиданное, - ведь коз нигде нет.

- Коз? спросил Сталь.

- Не важно. Тебе совершенно ясно, что выгоднее убить шурина чужими руками, дабы ты остался вне подозрений, скорее всего ты уже подумывал об этом. Ты даешь мне информацию на Толстяка, я его беру, после чего убиваю, вернее травлю, твоего шурина и скрываюсь из города, концов никто никогда не найдет. Мы воспользуемся синтетическим ядом, который прикончит его через пару месяцев , на тебя никто никогда не подумает. Такая сделка требует доверия.

Сталь некоторое время кусал нижнюю губу, потом вынул из кармана бумажку и бросил ее на стол.

- Здесь адрес Толстяка. Солнце, ты со мной? - спросил он Петлю.

- Конечно, дорогой, - улыбнулась Петля, Сталь с видом победителя помог ей подняться с кресла, поцеловал и увел с собой.

Когда он ушел, Тол сказал: - Хорошо, что он сам решил взять Петлю и не пришлось ему это предлагать.

- Да, - Гриф тем временем изучал адрес на бумажке, - это где-то в порту, значит Толстяк живет прямо там, что в общем-то разумно, ведь в городе ему появляться опасно: везде патрули временной администрации, которая его активно ищет.

- Он трусоват по природе, поэтому адрес похож на правду. Поедем, проверим.

***

Порт Южного города представлял собой отдельный мир: набережную Жаркого залива окаймляла череда пирсов общей длинной почти в пять километров, сейчас из-за спада в экономике они работали едва ли в четверть силы и в основном через порт гнали нефть, впрочем, везли не только нефть, из-за бардака воцарившегося на территории большей части республики, стали расцветать многочисленные лаборатории по производству синтетических наркотиков и через два года после падения Диктатора страна стала одним из ведущих производителей разнообразных метамфитаминов, а из залива шли дешевые , но очень нужные товары в виде бензиновых генераторов, газовых баллонов, зерна, риса, пластиковой тары, медикаментов, батареек. Стальные контейнеры с ширпотребом складировались на причалах и тянулись на сотни метров, геометрическая точность зданий или парков обычно привлекала внимание людей, но это стальное месиво, над которым возвышались краны-пауки вызывало желание поскорее закрыть глаза. Терминалы со стальными разноцветными гробами сменяли угольные, нефтяные, иногда возникали небольшие площадки заполненные континентальными и заокенаскими авто, но контейнеры занимали большую часть порта. За ними возвышались многочисленные здания складов, общежития для работников порта, административные помещения, таможенные зоны, часть из этих построек была заброшена и уже успела изрядно обветшать, судя по адресу, который дал Сталь в одном из таких здания и нашел себе приют Толстяк.

Группа разваливающихся зданий расположилась сразу за контейнерным терминалом, все они носили примерно одинаковые следы распада: выбитые окна, покосившиеся входные двери, кабели напоминали торчащие вены, было совершенно непонятно живет там кто-то или нет. От терминала постройки отгораживал высокий забор, поэтому можно было не опасаться, что Толстяк убежит через заднюю дверь или окно. Для наблюдения за объектом Тол и Гриф заняли соседнее здание, которое являлось братом-близнецом дома, в котором прятался Толстяк: два этажа, панельная сборка без украшений, плоская жестяная крыша, длинной двадцать метров. Мужчина устроились в комнате на втором этаже, она оказалось почти пустой, из мебели имелся только тяжелый стальной шкаф, в подобных хранили папки, и одинокий деревянный стул валявшийся на боку. Они дежурили попеременно, один сидел на стуле, в глубине комнаты куда не добивало солнце и чужой взгляд, и искал следы присутствия Толстяка, второй прикрывал его спину вел наблюдение за центральной лестницей, на случай если к ним решат заглянуть.

Сердце порта билось, не переставая: работали краны, шумно фыркали буксиры, кричали редкие чайки, гудели прибывающие корабли, однако эта жизнь осталась где-то там, за забором, а в увядшем царстве было тихо, как в могиле, лишь менялся угол тени отбрасываемый зданиями.

Весь день из дома, за которым они наблюдали не доносилось ни единого звука, ни единого шороха, и в окнах никто не появлялся, трудно поверить, что человек, не профессионал в области разведки или военного дела, мог бы затаиться настолько тихо и ничем себя не выдать: обычному жителю необходимо хотя бы немного двигаться, разминать суставы, слышать свой голос, поэтому он не мог долго сидеть скрытно и волей-неволе выдавал себя каким-то жестом или звуком, а здесь ничего. Впрочем, Тол не показывал своего раздражения или нетерпения, он либо сидел на стуле уставившись на дом, либо располагался на голом деревянном полу в углу комнаты откуда просматривалась лестница ведущая на второй этаж. Ни Толкователь , ни Гриф не проронили за весь день ни единого слова, даже воду пили крайне осторожно, стараясь не булькать.

Толстяк проявил чудеса выдержки и осторожности, однако в деле маскировки он не мог ровняться с профессионалами, которые скрывались по многу дней, а то и недель, поэтому вечером он выдал себя тем, что вышел-таки из здания на небольшую прогулку и на перекур. Это и вправду был толстяк, однако подпольная жизнь уже согнала жирок с его щек: он ощутимо сбросил вес, и если бы он продолжал в таком же духе еще месяц, то смог бы убрать и живот, но судьба не предоставила ему такого шанса. Увидев цель Гриф махнул рукой сидевшему на полу Толу, они обо всем заранее договорились поэтому без слов спустились на первый этаж, и так как, выход из их здания располагался напротив входа в дом, где скрывался Толстяк, то, они вышли через задние окно вне зоны видимости курившего объекта. Гриф первым добрался до угла откуда жертва была отлично видна: Толстяк прислонился к косяку входной двери, его слегка закрывала тень. В виду отсутствия уличного освящения пространство перед домами было погружено во тьму , однако Гриф решил не рисковать и дождался пока Толстяк докурит, выбросит сигарету, повернется спиной к ним и начнет заходить в здание, после чего он почти мгновенно пересек разделяющие их десять метров, приблизился к спине Толстяка, только-только перешагнувшего порог, и стукнул его кулаком по затылку, тело повалилось, Гриф подхватил его не дав громко упасть. Тол подошел к нему, и они стали слушать, что происходит внутри дома, но оттуда не раздавалось ни звука, никто не звал Толстяка и не шел ко входу выяснять почему тот так долго курит. Похоже, что объект жил один.

Но, даже убедившись, что никогда рядом нет, они не заговаривали, Гриф знаками объяснил, что надо поднимать тело и нести к машине, укрытой в тени одного из зданий в двухстах метрах отсюда, Тол кивнул. Они подхватили Толстяка под мышки, он хоть и был невысокий, но из-за живота весил прилично, поэтому нести его оказалось трудно. Подойдя к машине Гриф достал заранее приготовленные веревки связал Толстяка, воткнул ему кляп в рот, после чего пленника бросили на заднее сиденье. Теперь требовалось найти помещение, в котором можно было бы его допросить, можно было выбраться на пустырь, за городом, но для этого требовало проезжать военные посты, и там вряд ли обрадовались связанному человеку на заднем сиденье.

- Предлагаю никуда не ехать, а засесть где-нибудь здесь, - сказал Гриф.

- Пожалуй ты прав, тут много покинутых построек, наверняка найдем что-то подходящее, - согласился Тол.

Машина двинулась вглубь порта: в ту часть, которую прекратили эксплуатировать еще двенадцать лет назад, именно тогда международная коалиция вышибла доблестные войска Песчаной республики из Прибрежного края, лишив огромных нефтяных богатств. Затем против республики ввели многочисленные санкции, которые тяжелой косой прошлись по всей стране, в том числе и по части порта Южного города: уменьшился товарооборот с миром, уменьшилась и потребность в порте.

Луны не было, фонари давно покинули это унылое место, темноту разгонял только луч фар, он исправно выхватывал растрескавшийся асфальт, местами переходящий в грунтовку, углы облезлых зданий, кучи мусора, ржавые контейнеры. Чем дальше они ехали, тем хуже была дорога и тем меньше становилась скорость, так что машина едва тащилась. Спустя десять минут прямо перед ними возникла очередная обветшалая постройка, однако время пощадило ее и на первый взгляд она стояла довольно прочно, темные рамы пялились на подъехавших намекая, что тут уже давно никого не было и вряд ли будет. Гриф остановил машину, вышел и в свете фар начал осматривать местность перед домом на предмет присутствия других людей, в этот момент он выглядел как поисковая собака: согнувшийся, напряженный, с рыскающим взглядом, он даже несколько раз принюхался. Результаты его удовлетворили, он подошел к машине со стороны Толкователя и сказал:

- Похоже, тут нет людей, сейчас осмотрюсь внутри, подай фонарь.

Тол передал ему мощный фонарь , такие сейчас продавали на каждом лотке, потому что электричество в городах республики уже давно подавали крайне нестабильно и без фонаря , как и без генератора, обходится стало просто невозможно.

Гриф вернулся через десять минут.

- Все чисто, на первом этаже небольшой холл, направо ведет дверь, за ней есть пара стульев и стол.

- Хорошо, - кивнул Тол, - значит выгружаем его и тащим, потом возьму еще один фонарь и набор инструментов.

Они отволокли Толстяка в здание, тот еще не пришел в сознание, и бросили его на пол, Толкователь вернулся и достал из багажника небольшой пластиковый ящик в котором лежали строительные инструменты, в полевых условиях они отлично подходили для быстрого допроса.

Гриф вынул кляп, похлопал Толстяка по щекам и тот словно по волшебству открыл глаза и принялся часто-часто моргать, его растерянное лицо подсвечивал положенный на пол, напротив него, фонарь. Как только Толстяк проморгал, Гриф немедленно ударил его в живот.

- Я бью тебя не потому, что мне нравится мучать людей, - пояснил Гриф, - вопреки заокеанской пропаганде в спецслужбах Диктатора никогда не работали маньяки и садисты, ведь пытки требуют выдержки и хладнокровья . а психически неустойчивый человек неизбежно потеряет над собой контроль и завалит все дело, я ударил тебя ради профилактики. Ты ведь умный человек Толстяк, при Диктаторе ты не рвался за наградами или титулами, да и твоя должность являлась максимально серенькой и невзрачной, ты был заместителем начальника первого управления департамента строительства, никто и подумать не мог, что твой отдел являлся прикрытием для перекачки личных средств Диктатора на континент и в заокеанские офшоры. Ты был незаметным исполнителем воли Диктатора, ничем не привлекал его внимание, никогда не вызывал его неудовольствия, ты все делал правильно.

- Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите, вы, - речь Толстяка прервал очередной удар.

- Нет, так дело не пойдет, - сказал Гриф, - ты думаешь, что сможешь нас обмануть, но проблема в том, что я тоже работал на Диктатора и видел тебя и более того, читал досье, да и сам Диктатор несколько раз обмолвился о работе, которую ты для него делал, так что, у тебя не получится делать невинный вид, можешь попробовать, однако это обойдется в пару отрезанных пальцев. Ты меня понял? эти слова Гриф почти выкрикнул.

- Да, понял, - прошептал сиплым от страха голосом Толстяк

- Нам не интересны личные сбережения Диктатора, все равно их либо уже арестовали, либо вот-вот арестуют, да и твои хомячьи запасы нам тоже не нужны, - продолжали Гриф.

- Тогда, для чего я вам?

- Нам нужен Алый, твой бывший начальник.

- Зачем он вам? спросил Толстяк.

- Это не твое дело, - обронил Тол.

- Алый, - Толстяк не закончил, - посадите меня , а то мне холодно на бетонном полу, я все-таки не мальчик.

Гриф отволок пленника в угол, усадил и положил фонарь на стул, чтобы тот продолжал светить ему в лицо.

- Бить меня больше не требуется, я все расскажу и без насилия, - заверил мужчин Толстяк.

Гриф немного отвел луч света, так, чтобы он освящал грязную стену слева от Толстяка.

- Говори, где Алый.

Толстяк глубоко вздохнул и начал говорить:

- Если вы работали с Диктатором, то знаете Алого, он человек невероятной энергии и его трудоспособность за гранью понимания, при властителе он возглавлял сразу несколько департаментов: финансы, строительство, плюс курировал армию и ополченцев. Пока я не узнал его близко, то думал, что он рвет жилы ради того, чтобы заиметь кусок побольше, но потом я понял, что он искреннее любил свою страну и Диктатора, и отдавал всего себя на благо родины.

- И что? спросил Гриф.

- Забавно, что плоды его работы доставались таким как я, а простым работягам, ради которых он старался перепадали жалкие крохи, объедки, которые они жрали во времена Закатного Похода или санкционного десятилетия, а я в это время пил и ел от пуза ни в чем себе не отказывая, и даже заказывал по каталогу континентальных моделей, длинноногих блондинок-северянок с ногами от ушей. Как же приятно выговорится, и кому же исповедоваться-то как не собственным палачам? Толстяк несколько истерично захихикал.

- То, как ты вел себя, не означает, что и вся система была гнилая, - Гриф повысил голос.

- Стоп, - прервал его Тол, - сейчас не об этом речь. Где Алый?

Толстяк снова вздохнул.

- Это же очевидно: он работает на благо родины.

- Можно яснее, - Тол потер лоб.

- Конечно, только где гарантии, что вы меня отпустите, - довольно резко сказал пленник.

- А зачем об тебя мараться? Нам не требуются твои деньги, нам нужна информация о конкретном человеке и как только мы ее получим, ты можешь валить куда хочешь, - заверил его Тол, - ну, или мы посмотрим, что находится в ящике с инструментами и как это можно применить.

После слов о деньгах Толстяк успокоился, голос его перестал дрожать.

- Да, звучит логично и вправду зачем. Алый сейчас служит оккупационным властям выполняя тот же круг обязанностей, что и при Lиктаторе, этому дураку не важно кто наверху, ему важно служить государству и народу.

- Значит он в Периметре безопасности? Там, где Гранитный дворец Диктатора?

- Да, тот самый, на полуострове, - кивнул Толстяк.

- Похоже на правду, я не слишком хорошо знал Алого, но скорее всего дело обстоит именно так, - было похоже, что Тол разговаривает сам с собой. - Как конкретно называется его должность?

- У него нет официального поста, он сторонний консультант. Ему не совсем доверяют, поэтому не выпускают из Периметра и держат под домашним арестом.

- Откуда ты знаешь такие подробности? с подозрением спросил Гриф.

- Так вы за этим меня и похищали: ради подробностей, я долгие годы являлся его ближайшим помощником, наблюдал за ним, докладывал о его поведении Диктатору, кому как не мне знать о его судьбе, к тому же он со мной связывался.

- Зачем?

- Ну уж точно не работать вместе, он меня никогда не любил, считал вором и озабоченной скотиной, - Толстяк скорее пробормотал, чем сказал это в полный голос, силы явно оставляли его. Что-то меня знобит, - сказал он.

- Это адреналин уходит, дальше станет еще хуже, - ответил Гриф. Выпей воды. Что, Алый от тебя хотел?

- То, что и многие: счета Диктатора, предлагали сделку, если я выдам все, то меня помилуют, - он издал смешок, - очень щедро, но я пятнадцать лет корячился на это чудовище, не для того, чтобы все потерять, я заслужил часть этих денег.

Толстяк глубоко вздохнул, словно готовясь нырнуть очень-очень глубоко, затем продолжил:

- Я хочу добраться до Солнечного королевства и там заключить сделку: я им счета, они мне двадцать-тридцать процентов. Оттуда нет выдачи в Континентальный альянс и Заокеанский союз, так что, я смогу купить себе оазис и жить припеваючи

- В Солнечном крае собралось множество бывших тиранов, ограбивших свои страны и сбежавших оттуда, так что, тебе там самое место, - кивнул Гриф.

- Но, я-то никого не грабил, в этом вся прелесть, я просто считал и отправлял деньги, я ни в чем не виноват, - ответил Толстяк.

- Во время разговора с Алым ты ничего не узнал о нем? Не собрал никакой информации? вернулся к основной теме разговора Тол.

- Нет, я звонил родственнице, а вместо нее услышал его голос, я поговорил с ним пару минут, выслушал, обещал подумать, и тут же ударился в бега.

- Кто нам может помочь отыскать Алого? Были у него близкие друзья? спросил Гриф.

- Да, имелось два брата по имени Закат и Восход личные адъютанты, они были с ним не только на работе, но и на всех праздниках, они выполняли роль его секретарей и заместителей, им он доверял безоговорочно. Кажется, они его дальние родственники.

- А, как они выглядели? спросил Тол.

- Невысокие, коренастые, стрижки короткие, большие глаза, полные губы, горбатые носы, клиновидные бородки, вечно одевались в континентальные костюмы дурацких расцветок. Мелкие сошки, ради таких не устраивают судилищ и не тем более не отправляют в тюрьму. Толстяк немного поерзал и сел поудобнее, - заокеанские дураки, не понимают, что именно на такой мелочи и держится любая диктатура. Братья наверняка сейчас работают с ним

- Кажется я их видел, - пробормотал Тол, - жаль, что я мало общался с Алым, как бы знать заранее, - он не закончил фразу.

- А, что вы от него хотите, зачем он вам? Толстяк немного успокоился.

- Есть пара вопросов, - оборонил Тол.

- Но, если вам не нужны деньги, ведь если бы вас интересовали финансы Диктатора, то вы бы давно потрошили меня на предмет информации о заграничных счетах, тогда, что вы хотите? Что вы ищите ? голос пленника стал настойчивым. Зачем еще бегать по этой умирающей стране , если не ради денег? Может быть ради огромных денег?

- Ты работал только ради личной наживы, ты и понятия не имеешь, что это такое любить свою родину и переживать, видя во что она превратилась, - Тол говорил ровным, усталым голосом, словно репетировал это заранее.

- Что-то вы недоговариваете, впрочем, мне плевать. Можете считать, что вы меня наказали тем, что связали и напугали до чертиков, а теперь отпускайте, - Толстяк посмотрел на Грифа и Тола.

Толкователь кивнул Грифу, тот подошел к Толстяку и воткнул ему шило прямо в ухо. Толстяк не издал ни звука, лишь дернул ногой, после чего начал заваливаться вправо, выпадая из пятна света и скрываясь в темноте заброшенного дома.

- Надо разбить лицо молотком и отрезать пальцы, чтобы не могли опознать тело , - тихо сказал Гриф. Он подошел к ящику с инструментами, чтобы достать все необходимое,

Толкователь не стал наблюдать за этим неприглядным зрелищем, вышел на улицу, закурил, его лицо было измождено, словно он только что закончил крайне утомительную работу. Он быстро спалил сигарету и закурил новую. На ночном небе не было видно ни единой звезды, оно походило на черное покрывало окутавшее всю страну, оно не имело ни начала ни конца, под ним можно было пробираться целую вечность, но так никогда и не найти солнца.

Минут через двадцать вышел Гриф, очевидно, перед тем как изуродовать Толстяка он разделся до гола, потому что его одежда оказалась чистой, не считая конечно повседневной грязи, в одной руке он держал ящик с инструментами, а в другой пакет с пальцами жертвы.

- Отъедем немного и я их выброшу, чтобы собаки нашли и съели, - сказал Гриф.

Толкователь сел на место водителя, Гриф забросил ящик в багажник и пристроился рядом с ним. Машина тронулась в обратный путь, разрезая уже знакомую темноту электрическим сиянием, все те же груды мусора встречались им на пути, все те же здания демонстрировали свои углы и все тот же раздолбанный асфальт расстилался у них под ногами , как будто перед ними заново прокручивали туже самую кинопленку. Через пару минут Тол остановился, Гриф выбросил пальцы в окно машины.

- Может не стоило так возиться, - заметил Тол, - даже когда труп найдут, полиция вряд ли станет вести расследование. Гриф не ответил ему, он молча оттирал пальцы и чистил ногти.

Машина выехала из заброшенной части в тот момент, когда солнце начало показываться над горизонтом, скоро из всех обителей Единого начнет доносился призыв на утреннюю молитву. Еще через пятнадцать минут они покинули порт и встроились в редкий еще поток машин идущий к восточной окраине города, двигаться было абсолютно безопасно, и путь не требовал излишнего внимания. В таком темпе дорога к гостинице отняла у них полчаса.

***

Когда они вернулись в гостиницу на ресепшене их ждало сообщение от Петли: Не забудьте навестить тетю, это означало, что она сможет выйти из дома Стали днем, в промежутке между тремя и пятью часами дня.

- Самое жаркое время, - заметил Тол, - наверное специально его выбрала, чтобы мы в машине промариновались.

- Успеем отдохнуть, - подчеркнул очевидно Гриф, - неизвестно, что нам предстоит.

- Да, это так, - согласился с ним Тол. Я зайду к тебе в час, подготовимся.

Вернувшись в номер Тол принял душ, после чего лег на кровать, очень долго он просто смотрел в потолок, затем достал из сумки пузырек со снотворным, принял пару таблеток и уснул. Встал он по электронному будильнику номера, его лицо после сна выглядело изможденным, будто бы он и не отдыхал вовсе. Толкователь умылс,я энергично растирая лицо, одел свободные брюки, футболку и рубашку, взял с собой чемодан и прошел в номер Грифа. Здесь Толкователь вынул из багажа пистолет. Гриф добавил к этому пару своих пистолетов и пистолет Петли. Отдельной кучей лежали боеприпасы.

- На себе мы это не провезем, спрячем в машине, под половиками, - сказал Гриф, - место конечно не самое лучшее, но у нас нет времени оборудовать полноценный тайник.

- На случай если нас обыщут, я захвачу документы полицейского из Белокаменного города, может быть они помогут, хотя, может стать только хуже, местные кононики-наследники ненавидят праведников из столицы, - ответил Тол.

- Надо почистить и приготовить пистолеты, - резюмировал Гриф.

Гриф сноровисто разобрал свое оружие, почистили, смазал, когда он закончил Толкователь успел лишь разобрать свой пистолет, Гриф не стал ему помогать, ибо чтил заповедь военных в которой говорилось, что каждый сам должен ухаживать за своим оружием, поэтому он терпеливо сидел и наблюдал за движениями Тола, они были правильными, но из-за недостатка опыта Тол все делал медленно. После окончания подготовки оружие тщательно упаковали, чтобы металл не гремел и не выдал их в самый неподходящий момент. Затем они спустились вниз, на первый этаж и прошли к машине. Сумки бросили на заднее сиденье, немного отъехали, нашли ободранный безлюдный переулок, где и переложили оружие под половики.

На этот раз, на пути к центру, мужчины пересекли всего лишь два пропускных пункта, где у них проверили документы и даже не стали осматривать багажник. В центре города было не очень многолюдно, горожане прятались от дневной жары пережидая ее под прохладой кондиционеров, на улице оставались лишь немногочисленные торговцы, которых нужда заставляла гоняться за каждым покупателем, и редкие патрули полиции, то ли это были очень честные работники желавшие охранять покой граждан даже ценой солнечного удара, то ли очень глупые. Машина остановилась у дома Стали.

- В Дюнном королевстве, на улицах некоторых городов установлены кондиционеры, благодаря этому кажется будто ты не в Безводных земля, а где-то на континенте, глубокой осенью, - сказал Гриф, - туристов в этих местах просто тьма, да и местные тоже постоянно заглядывают.

- Повезло им, что Дюнному, что Солнечному или Царству Барханов, после того, как колонизаторы ушли они развивались без войн и революций, - ответил Тол, - вот и смогли опередить нас.

- Им не пришлось сдерживать Древнюю Империю и класть сотни тысяч жизней в кровопролитной войне, - согласился Гриф.

Они еще некоторое время обсуждали политику, потом замолчали и принялись рассматривать улицу.

Петля вышла в половине шестого вечера, она двинулась вниз по улице: девушка не могли видеть машину, но была уверена, что ее спутники окажутся примерно в том же месте, что и в прошлый раз. Наконец она увидела знакомое авто, села на заднее сидень и тут же задела, спрятанный под половиком пистолет.

- Ого, - сказала она, - это в честь чего?

- Сегодня ночью мы закончили с Толстяком, все из него вытрясли, - ответил ей Тол.

- Значит мы теперь миллионеры?

- Нет, с этим пока придется подождать, - говоря это Тол развернулся на переднем сиденье так, чтобы смотреть ей в глаза.

- Почему это? голос Петли был вроде бы спокоен и тих, но, кобра тоже замолкала перед атакой, - разве мы не ради денег его разыскивали?

- Отчасти для этого, но деньги Толстяка под наблюдением, мы вряд ли смогли бы ими быстро воспользоваться, если бы вообще когда-нибудь смогли. Все-таки, это не просто средства очередного тирана, а деньги Диктатора и за ними следят очень внимательно.

- Я знаю, что за ними следят, и что из этого? Там огромные суммы и даже если получим пару процентов от них, то обеспечим себя до конца жизни.

- Если получим, если, - ответил ей Тол, - я понимаю, что ты видишь в глазах лишь нули от банковского счета, но все не так просто, нам нужен нал, нужны драгоценности, золото и серебро, все что нельзя отследить, вот для чего нам требовался Толстяк, он должен привести нас к таким богатствам.

- Ходили слухи о том, что у Диктатора имелись многочисленные тайники, но я полагала, заокеанские их давно выпотрошили, -сказала Петля.

- Я искал именно того, кто может знать о них, - сказал Толкователь, - и Толстяк подсказал нам его местоположение.

Петля задумчиво поживала нижнюю губу, по ее виду было сложно сказать насколько она разочарована тем фактом, что ничего не получит от Толстяка.

- И, что мы сейчас делаем? - спросила она.

- Тебе надо выяснить про шурина: где работает и живет, как выглядит, - сказал Толкователь.

- Зачем? Я думала, как только выпотрошим Толстяка, то уберем Сталь и уедем из города, только Сталь знал, кто интересовался Толстяком и без него никто не сможет выстроить цепочку от Толстяка к нам, а шурин-то тут при чем? удивилась Петля.

- Толкование снов, это не только расшифровка смысла, это еще и воплощение их в реальность, толкователь не только пересказывает картинку, он и рисует её, да , по большей части он создает ее посредством тех, кто видит сновидения, ведь это они после сновидения начинают действовать в соответствии с увиденным, но , - Толкователь замолчал, чтобы закурить сигарету, - иногда нам приходится воплощать сны самим.

- Это ты к чему? спросила Петля.

- Я не сказал Старейшине всей правды по поводу его сна, в том сновидении он присутствовал на собственных поминках, потому что стол, за которым он сидел: затянутый темной тканью, на самом деле являлся его гробом, и вокруг него расположились те, из-за кого он умер: невестка, шурин и сын, у них не было с собой оружия, значит они убьют его по-другому, я думаю, что их смерть подорвет его здоровье и в итоге он скончается от горя. Вот поэтому, нам надо убить не только Сталь, но и его жену и ее брата, такова воля Единого, который послал сон.

- Это попахивает каким-то бредом, ты давно нормально высыпался? А то, мне кажется, что из-за недостатка сна и таблеток у тебя начался бред, - тон Петли был тихим, полным скрытого яда.

- Мы не один раз спали с тобой вместе и временами я видел твои сны, я знаю, что тебе часто снится сон с двумя птицами сидящими на одной ветке, они долго сидят, чирикают, чистят друг друга, внезапно ветка ломается и одна из них быстро устремляется в небо, а другая почему-то не может полететь, она машет крыльями , однако у нее не получается подняться вверх и вторая птица наблюдает за тем, как она очень медленно исчезает во тьме. Постепенно интонации Тола поменялись, если раньше он просто рассказывал без эмоционального голоса, то теперь его речь наполнилась печалью. - Она тонет и тонет в бескрайней черноте, которая жадно ее засасывает, кажется будто это не бессмысленная бездна , а что-то живое, нечто, что наслаждается страхом погибающей птицы.

- Ты видел мое досье и знаешь о том, что в детстве я видела как погибла моя сестра: гигантский отвал, который годами вынимали из угольной шахты внезапно обрушился на наш поселок и школу, где она в тот момент была, когда спасителе откопали здание, оказалось, что она и еще несколько девочек жили под завалом почти сутки, находясь в полной темноте, при свете фоаника они писали нам письма, полные страха и боли. Ты все это знаешь и используешь, - почти кричала Петля.

- Как скажешь, -не стал спорить Тол, - но устранить надо всех троих. Сама подумай, после убийства сына, Старейшина начнет носом землю рыть, уж поверь, он заставит полицию работать как надо, и естественно они через пять минут выйдут на тебя и заодно на нас, а значит нам придется учитывать, что на нас охотятся не только истинные и оккупационные власти, но и наследники со всего юга республики

- А если мы убьём всех троих, то все пойдет по-другому, да? саркастическим тоном спросила Петля.

- Безусловно, Старейшина быстро сгорит от отчаяния и не успеет нам навредить, я это знаю, так что у тебя есть выбор, либо ты с нами, либо мы расстаёмся, я с Грифом убиваю Сталь и остальных, и мы исчезаем из города, поле чего Старейшина начнет расследование и у него появится куча вопросов к тебе, ведь это ты крутилась вокруг его сына несколько дней.

- Даже так? Ты готов отказаться от меня, ради воплощения своего сна?

- Не ради сна, а ради воли Единого, это важнее нас всех, важнее всего на планете.

- Не знала, что ты такой же долбанутый в вопросах религии, как и истинные. Гриф, а ты что скажешь?

- Толкователь советовал Диктатору в самые тяжелые времена, когда мир ополчился на нашу страну, и благодаря его советам Диктатор смог удержать страну на плаву десять лет, целых десять лет. Ответил ей Гриф, - я думаю он знает, о чем говорит.

- Хорошо, что мне делать? видя, что мужчины согласны друг с другом Петля не стала дальше спорить.

- Нам нужно, что бы в квартире одновременно оказались Сталь и его жена, уберем обоих и всех , кто нас видел, - сказал Гриф, - перед этим тебе надо выяснить о шурине как можно больше: где работает, живет, как проводит свободное время, если конечно Сталь знает такие тонкости и может у него его жены есть фотография этого человека. В помещении много людей? спросил Гриф

- Ночью остается три человека. Жена мало куда выходит, она истовый канонник и полагает, что судьба женщины - сидеть на женской половине дома и рожать детей. Сталь от меня еще не устал, поэтому он оставит меня на ночь. Как только он уснет, я прирежу его, потом убью охранника, который дежурит у двери и открою вам дверь.

- Значит останется один, тот что на лестничной клетке, - заметил Гриф.

- Да, он сидит внизу и стрелять в него мне не очень удобно, его нужно убрать вам, - ответила Петля. - Как только я закончу внутри, я три раза включу и выключу свет в северной комнате выходящей как раз на эту улицу, после этого вы идете к металлической будке , которая служит проходной в дом Стали и застрелите охранника. После, вы снимете с его пояса ключи и откроете дверь.

- Звучит как рабочий вариант, - резюмировал Гриф.

- Я и не такое могу придумать, в Бюро приходилось проворачивать дела гораздо посерьезнее, - сказала Петля, - а тут, всего лишь надо убить двух самоуверенных мужланов, полагающих, что благодаря бороде и пистолету они все могут.

- До ночи мы будем находится рядом с домом, посидим в кафе напротив, чтобы видеть вход и выход , а вечером вернемся в машину и станем дожидаться твоего знака, после того как подашь сигнал, отсчитай пятнадцать минут и открывай дверь квартиры,- сказал Гриф.

- Тогда я возвращаюсь к Стали, буду работать попкой, как он любит. Код входной двери семь восемь семь восемь, - он улыбнулась обоим мужчинам и ушла.

Через некоторое время Гриф и Тол покинули автомобиль и зашли в кафе. Они сели у окна, такие места обычно пустовали, так как люди инстинктивно стремились засесть где-нибудь в глубине помещения подальше от улиц, на которых так часто взрывались машины со смертниками. Лет десять назад интерьер кафе был современным: полным пластика, бетона и широких окон пропускавших свет на цветастые плитки пола, но тяжелые времена изуродовали это место: пластик поцарапался, штукатурка откололась, а роскошная когда-то плитка местами треснула, а местами просто отсутствовала.

Гриф обвел взглядом почти пустой зал и вздохнул:

- Раньше этот город был полон жизни, даже во времена Закатного Похода, людей в ресторанах и кафе сидело достаточно много, а сейчас - никого.

- В настоящее время идет более жестокая война, чем с Древней Империей, потому что война эта гражданская , - сказал Толкователь, - праведники и наследники рубятся друг с другом посредством армий многочисленных вождей племен, клановых старейшин, лидеров политических группировок, прибавь к этому группу фанатиков-истинных, извративших праведный канон до неузнаваемости и одержимых строительством Земного Рая, еще не забудь Заокеанский Союз и Континентальный Альянс, которые спят и видят как бы наложить лапу на нашу нефть, сверху накинь разведслужбы Древней Империи, они действуют здесь , на юге через своих соратников по вере: наместников. Вот и получается невероятная каша из многочисленных партий, военных группировок и прочего подобного, каждый хочет урвать свой кусок и их не волнуют интересы простых граждан. А при Диктаторе была всего лишь одна группа группа Диктатора.

- У страны имелось будущее, даже после двух проигранных войн и санкций, у нас все равно были огромные перспективы, если бы нас только оставили в покое и дали развиваться, - с печалью в голосе заметил Гриф.

- Если бы, - как эхо повторил Тол, - но этого не случилось.

Подошел официант и спросил, что желают гости, гости заказали чай и сладости.

Толкователь хотел закурить, но увидел на стене предупреждающую табличку о запрете курения с прикрепленной цитатой из Слова Единого, и засунул сигарету обратно в пачку. Сейчас в Песчаной республике цитаты из Слова вешали куда только можно , будто надеялись решить этим все имевшиеся проблемы

- Почему ты выбрал ее? спросил Тол.

- Она была наиболее талантливой в своем отделе, согласно досье на ее счету множество ликвидаций, - ответил Гриф.

- Я читал ее биографию, - сказал Тол, - и видел сколько человек она убила, почему ты остановился именно на ней, что тебя в ней зацепило?

- В отличие от других правителей Безводных Земель Диктатор мог мыслить за рамками культурных ограничений, которые на нас накладывает вера, поэтому он стал активно развивать в спецслужбах женские подразделения имевшие разные направления деятельности, имелись простые наблюдательницы, которые следили за женами, дочерями и прочими родственниками врагов и друзей Диктатора, служили специалистки в области допроса, и были такие как она: агенты-женщины, их оказалось очень немного, потому что наши мужчины не могли выносить того факта, что женщина делает что-то также хорошо как и они, а иногда и лучше, это наносили чудовищный удар по их самолюбию , что ж, они оказались не в состоянии думать как Диктатор. Если бы я возглавил это направление, я бы добился большего, но к сожалению, я в этом не участвовал.

Гриф отпил из широкой пиалы свежий чай и продолжил.

- Такие как она и в нашей стране, и в Безводных землях штучный товар, ее достоинство это то, что наши мужчины не воспринимают женщину как угрозу, для них она всего лишь рабыня, с которой можно делать все что угодно. Жаль только, что она никогда не отличалась глубокой преданностью Диктатору и стране, это являлось огромным недостатком, из-за которого Петлю в конце концов и уволили, как раз накануне смерти Диктатора.

- Значит ею можно управлять при помощи обещания приза, большого приза, - ответил Толкователь.

- Пока да, - бросил Гриф, - но это до поры до времени, потом у нее появятся вопросы.

- До этого надо ещё дожить, - заметил Тол.

- Тоже верно, - согласился Гриф.

Они замолчали и принялись не спеша пить чай, за окном то и дело проезжали машины, водители постоянно сигналили друг другу: кто-то приветствовал своего знакомого, кто-то требовал его пропустить, кто-то просто сигналил потому что у него было плохое настроение , в результате улица гудела не переставая. Когда вонь от выхлопных газов накапливалась, то помещении становилось очень некомфортно, но, спасал ветер с моря, который то и дело налетал и своим соленным дыханием разгонял зловонную хмарь окутавшую улицы Южного города.

Вечером, когда наступили сумерки мужчины купили в кафе пару бутылок воды и вернулись в нагретую солнцем машину, кондиционер спасал ситуацию, но не очень сильно. Они расположились поудобнее и приготовились ждать ночи, когда Петля подаст сигнал и придет пора действовать.

***

С наступлением темноты Тол с Грифом начали дежурить попеременно: один наблюдал за окнами в течение часа, другой спал, или в случае Тола пытался спать. Так прошло несколько часов, за это время улицы успели опустеть, ночью обычные граждане предпочитали прятаться в своих квартирах и домах, чтобы не столкнуться с ночными обитателями города: в основном это были банды состоявшие из молодых ребят, при Диктаторе молодежь привлекали в разного рода организации при школах и при институтах, выгоняли на общественные работы, накачивали политической информацией, учили любить Диктатора, заставляли заниматься спортом , в общем занимали как могли, а сейчас, властям стало плевать на народ, их волновала стабильная подача нефти из глубины страны в Южный порт, дабы в государство продолжала поступать валюта, а банковские счета властьимущих исправно пополнялись. Также, ночью выползали контрабандисты, они встречали огромные фуры с товарами, разгружали их на складах или сразу развозили по точкам, в то время, когда государство практически наплевало на свои социальные обязательства, контрабандисты поставляли в страну товары и лекарства начиная от банальных спичек и заканчивая фальшивыми средствами от рака. Многие террористические группировки и личные армии занимались нелегальной перевозкой товаров, так как, это был одни из немногих видов деятельности, кроме естественно нефти, который приносил стабильный доход. В ночное время полиция увеличивала свое присутствие на улицах, но чаще всего это делалось не для наведения порядка, а либо для вытряхивания взяток из тех же контрабандистов , либо же для выяснения отношений с конкурентами, потому что полицейские подразделения формировались из военных группировок принадлежавших разнообразным политическим лидерам или племенным вождям и обслуживали их интересы, а не народа.

В три часа ночи Петля подала сигнал. Учитывая сколько опасностей скрывалось в темноте, Тол и Гриф пробирались ко входу в дом очень осторожно, не выставляя на показ оружие, в этом им помогало отсутствие уличного освящения, которое впрочем скрывало не только их, но и растрескавшийся асфальт под ногами и ободранный до безобразного состояния забор. Через пару минут они подошли к яркому пятну света зданию, где обитал Сталь. Окна первого этажа находились очень высоко и вдобавок владельцы поставили на них решетки, вход внутрь перегораживала тяжелая, металлическая дверь высотой под два метра. Тол набрал код, что-то громко щелкнуло и дверь приоткрылась, они зашли в просторный подъезд, прямо перед ними находилась лестница из трех ступенек, шириной почти в метр, ведущая на большую площадку с лифтом, слева располагалась глухая стена, а справа - пустая будка для консьержа. Лифтом решили не пользоваться, потому что во времена, когда городские службы оказались полностью парализованы безденежьем, лифты превратились в источник опасности - мужчины пошли по лестнице.

На площадке четвертого этажа сильно пахло домашней едой, очевидно, кто-то кашеварил в самый разгар ночи, Гриф знаком показал Толу ждать его здесь, он снял ботинки и носки, прижал рукоять пистолета к груди таким образом, чтобы ствол с глушителем смотрел немного вверх начал медленно подниматься по первому лестничному пролету, ведущему на пятый этаж. Гриф поднялся на лестничную площадку и шагнул вправо , после чего скрылся за лифтовой шахтой, обогнув ее он должен был выйти ко второму пролету, где размещалась проходная. Спустя секунд десять раздался приглушенный выстрел, следом звук падения тела, Гриф слегка постучал по металлу и Тол, захватив обувь товарища поднялся наверх. Гриф стоял перед толстой решетчатой дверью поставленной в начале лестничного пролета, сразу за ней лежало тело, которое Гриф обшаривал на предмет ключей, в конце лестницы стояла еще одна подобная дверь, за которой располагался вход в квартиру. Такое количество дверей должно было бы впечатлить любителя, и ужаснуть неподготовленного врага, но, на деле преодолеть их ничего не стоило.

Мужчины прошли наверх, отперли вторую решетчатую дверь и стали ждать Петлю. Девушка открыла вход в квартиру в точно в назначенное время, на ней было только нижнее белье очевидно, она не хотела испортить одежду кровью, увидев Грифа и Тола она не показала никаких эмоций, лишь молча распахнула дверь, чтобы они смогли войти. Внутри, рядом с дверью лежало тело тот самый охранник, который всегда сторожил входную дверь, под трупом расползлось огромное темное пятно.

Обычно в это время Сталь спал или где-то гулял, в любом случае свет в его квартире ночью почти никогда не горел, поэтому незваные гости не стали включать освящение, а воспользовались принесенными электрическими фонарями. Сейчас группа находилась в огромной прихожей, откуда вело сразу три двери , все они стояли открытыми.

- Что с женой? шепотом спросил Гриф.

- Спит, - также тихо ответила Петля.

- Иди к ней, - сказал Гриф, - я прикрою.

Пара скрылась за дверью ведущей в женскую половину квартиры оставив Толкователя в прихожей вместе трупом. Через полминуты Тол услышал уже знакомый кашель глушителя и почти тут же появились Петля и Гриф.

- Теперь надо изуродовать тела, - сказал Тол, - чтобы это походило на нападение врагов Старейшины.

- Хорошо, - кивнул Гриф, - я займусь мужчиной, а Петля женой Стали.

Петля без всякого энтузиазма кивнула и вернулась на женскую половинную

Тол остался в гостиной, он подошел к огромному окну и уставился на темный город, в котором изредка встречались островки желтоватого света. Он словно прирос к окну, он смотрел в него и смотрел пока его компаньоны срезали лица с трупов.

Примерно через вечность вернулись Гриф и Петля.

- Мы закончили, - доложил Гриф, - в его комнате вмурован небольшой сейф, Петля хочет выломать его и забрать с собой.

- На это нет времени, - отрезал Тол, - а если бы и было, то у нас нет инструментов для взлома

- Но ведь можно что-то придумать, - Петля сказала это намеренно капризным тоном девочки, которой злой папа не купил мороженное.

- Наверное можно, но и на это у нас тоже нет ни минуты, надо идти, собирайся - ответил ей Тол. - Сталь тебе рассказал, как выглядит шурин, ты узнаешь его?

- Конечно узнаю, он мне не только рассказал о нем, но и показал его фотографии, сейчас принесу.

Мужчины дождались Петлю после чего начали медленный спуск вниз: Петля и Гриф тратили время на то, чтобы проверить очередную лестничную площадку на предмет жильцов или полиции, но к счастью для них, местные жители либо спали, либо не услышали происходившего на пятом этаже, либо слышали, но не стали ничего предпринимать. Перед выходом Гриф очень дотошно осмотрел пространство перед подъездом с площадки между первым и вторым этажами, он глядел в темноту чуть ли не водя носом, наконец результат его удовлетворил, и он спустился на первый этаж и дал команду к выходу, троица выскользнула из подъезда и быстро двинулась вниз по улице укрываемая темнотой, они сели в машину и тронулись обратно в гостиницу. Ночью на дороге компания пересекла только один военный пост, они предъявили документы заспанному молодому солдату чей шлем постоянно сползал на левое ухо, а автомат неряшливо комкал рубашку, из-за чего весь его вид вызывал улыбку.

Машину оставили возле гостиницы в ряду припаркованных автомобилей - за определённую плату за ними присматривала местная банда. На стойке троица взяла ключи, в этот раз Петля пошла в номер к Толу, зайдя в комнату девушка тут же пошла в душ, а Тол снял верхнюю одежду и лег на кровать. Он включил телевизор, без звука и стал переключать каналы, очевидно, делал он это не для того, чтобы получить информацию, а целью убить время до прихода Петли.

Девушка не стала одевать халат или заворачиваться в полотенце, а пришла голой, демонстрируя свое спортивное тело. Она несколько раз повернулась перед огромным зеркалом, судя по улыбке результат ей понравился , потом она легла рядом с Толом.

- Какой-то ты задумчивый, - сказала Петля и обняла мужчину.

- Наверное, - голос Тола казался крайне утомленным.

- И о чем же ты думаешь?

- О всяком, о том, что сегодня было и о том, что будет.

- Да, и что же будет? Петля посмотрела на него.

- Не знаю, все затягивается, я думал у нас выйдет быстрее.

- Что именно?

- Найти человека, который владеет информацией.

- Ты про Алого?

- Да, про него.

- Учитывая какой бардак происходит в стране, вообще удивительно, что мы хоть кого-то смогли отыскать, сейчас в Песчаной республике легко можно найти только смерть и нищету, а за всем остальным надо побегать, - она погладила его по щеке и поцеловала.

- Ты права.

На некоторое время они замолчали, Петля гладила рукой лицо Толкователя, а тот смотрел в потолок.

- А что будет , когда мы найдет Алого? Что потом? прервала молчание Петля.

- Потом - посмотрим, все будет зависеть от сказанного им.

Петля немного отстранилась от него и внимательно посмотрела.

- А все-таки, чего ты ждешь от встречи с Алым?

- Надеюсь найти то, что нам всем поможет.

- Ты про деньги?

- И про них тоже, денег там должно быть много, у Диктатора имелась куча тайников.

- А ты хоть один из них видел? Ну, когда работал на него?

- Да , при мне готовили то самое хранилище в Гранитном дворце, которое оккупанты откопали и показали всему миру.

- Там, в подвале нашли тонну золота и сорок трупов.

- Именно так.

- Мне кажется это был перебор, замуровывать младенцев и маленьких детей.

- Диктатор предпочитал убивать не только своих врагов , но и их семьи, а в данном случае семья оказалась очень большой. Я помню, как солдаты заталкивали в тайник предателей, все кричали, выли, женщины умоляли пощадить ребятню. Когда стенку уже почти заложили, пришел Диктатор и сказал им, сказал, что такова судьба всех, кто пойдет против страны.

- И даже несмотря на это, ты продолжил ему служить?

- В тот момент наши отношения уже испортились, я прямо сказал Диктатору, что его последние сны о том, как он одинок, потерян в незнакомой местности и оставлен всеми говорят о необходимости обновления и отказа от прошлого, говорят о том, что прежний путь насилия не поможет ему сохранить власть, больше не поможет, и теперь от него требуется полностью очиститься, измениться, то есть разоружиться, распустить армию и безоговорочно доверится Единому.

Толкователь усмехнулся и продолжил.

- Диктатору не понравились мои слова. Все-таки он был человеком, талантливым, но человеком и, наверное, из-за этого величия стандартные грехи раздувались в нем до непомерных размеров, до какого-то момента времени он мог их контролировать, а потом, после десятилетий абсолютной власти он утратил способность обуздать свои темные желания, это наложилось на то, что он оказавшись перед лицом превосходящей силы - коалиции. Вместо того, чтобы сделаться как я ему предлагал, он сделал все наоборот: выпустил уголовников, уничтожил политзаключенных, принялся обстреливать соседей Диктатор перестал слушать Единого, а стал рассматривать советы всяких лизоблюдов и прочей погани

- А как ты думаешь? Твой совет его бы спас?

- Его, вряд ли, он в любом случае бы умер, а вот страну возможно. Если бы Диктатор разоружился, открыл границы, объявил о полной капитуляции, тогда у коалиции не имелось повода для атаки, впрочем, они смогли бы организовывать постановку, но, на это ушло время, да и любая постановка выглядела бы фальшивой и неубедительной, словом таким ходом Диктатор лишил их повода к войне. К тому же, благодаря такому шагу, он мог бы рассчитывать на суд если и не в Песчаной республике, в которой сохранялась прежняя структура власти его власти, то где-нибудь в Безводных землях, а ведь там у него имелись союзники, послушайся он меня, то, его бы не повесили на родине, которой управляли чужие люди.

- Возможно так бы и случилось, а может и нет.

- Может и нет, - как эхо повторил ее слова Толкователь.

- Значит мы идем за Алым в надежде получить то, что ты хочешь?

- Да, убьем шурина и поедем в столицу.

На следующий день, рано утром, Гриф направился к последней жертве, шурин по имени Клен работал в довольно крупной фирме по фрахту судов, очевидно, эту работу Клен получил благодаря Старейшине. Первоначально планировали убить его рядом с офисом или проникнув на работу под видом курьера прикончить уже там, но, так как, ночью была убита его сестра, то Клен в любую минуту мог получить известие о ее смерти, а после этого он наверняка поехал бы к своей семье, где принялся бы помогать отцу с приготовлениями к похоронам, это крайне усложняло все дело, поэтому Гриф поехал в дом Клена, чтобы перехватить его прямо на пороге.

Петля и Толкователь остались в гостинице собирать вещи для отъезда. Толкователь довольно быстро упаковал свой чемодан, он никогда не был привязан к вещам и даже когда имел свой дом, свою семью, его вещи занимали там крайне мало места. Собрав багаж, он некоторое время просто сидел глядя на электронные часы, они исправно складывали минуту, отнимая их у человечества. Петля убирала свое добро очень долго, сначала она собрала крема и мази, которые занимали сразу несколько полок в ванной, затем пришел чред расчесок и губок, после она тщательно сложила выстиранные платья, ранее она надевала их для походов со Сталью.

- Оденься в платье - мы едем в столицу, и больше не надо на людях носить рубашки и брюки, тебе придется соблюдать обычаи канонников, - сказал Толкователь.

- У меня такое ощущение, что истинные уже победили: даже там, где их нет соблюдают их идиотские законы.

- Во многих странах Безводных Земель женщины одеваются гораздо боле закрыто, чем требуют истинные.

- Вот только пару лет назад никому не пришло в голову требовать от меня замотаться в тряпку и размалёвывать лицо красками.

- Это было раньше, теперь все изменилось, Петля.

- Уж кому как не мне это знать, трудно соблазнять объект, когда тебя вынуждают одеваться как мешок с овощами, - ядовито бросила девушка.

Петля принялась энергично засовывать платья в кожаный чемодан, тот немного сопротивлялся, поскольку до этого уже проглотил изрядное количество ее вещей.