Роман Толкователь. Глава 2.

Они находились в недостроенном поселке под названием Тень-2, примерно в тридцати километрах от Белокаменного города. Его начали строить за пару лет до гибели Диктатора, и за это время успели закончить только одну улицу на которой стояло примерно двадцать домов разной степени готовности, а также заложить еще столько же фундаментов. По рассказам Петли, гостившей у своей подруги здесь жили функционеры из Народного Барства, важные настолько, что заслужили отдельные дома, но недостаточно авторитетные, чтобы им разрешили поселиться в самой столице. Поселок построили с умом: в небольшой долине, между двумя высокими холмами , которые давали обширную тень, это позволяло обитателям Тени-2 наслаждаться относительной прохладой большую часть времени, к тому же эти естественные преграды немного защищали от пылевых бурь, которые то и дело пролетали по равнине. После того, как оккупанты повесили Диктатора, они взялись за деятелей из Народного Братства: самых одиозных, тех кто чаще всего мелькал по телевидению, выступал по радио или ставил свои имена под газетными статьями - растеряли , более мелких сошек посадили на десятки лет, в их числе оказались обитатели поселка Тень-2, включая и нынешних, и будущих.

За все время пока дома пустовали их так никто не занял, что было неудивительно: место находилось очень далеко от столицы, впрочем, сегодня в одном из них находились люди: Толкователь, Петля и Гриф привезли сюда двух пленников, которых накануне захватили в Белокаменном городе. Это были те самые братья по имени Закат и Восход, о которых говорил Толстяк. Гриф с Толом поймали их в одном из подпольных баров, расплодившихся в столице в немыслимом количестве, официального запрета на спиртное в республике не было, но имелся очень строгий неофициальный запрет, который поддерживали все ветки канонников. Во время правления Диктатора канонники даже и помыслить не могли о таком шаге, ибо Диктатор крепко держал их в кулаке, но после его смерти, примерно через год религиозные деятели почувствовали свою силу и бросили пробный шар: канонники всех ветвей запретили продажу спиртного в столице, после чего почти все официальные бары в Белокаменном городе добровольно закрылись, а кто не захотел того убедили посредством бутылок с зажигательной смесью. Однако людскую природу переделать было невозможно, и вместо легальных баров стали появляться подпольные. Это очень сильно ударило по здоровью людей, ведь если в легальных заведениях старались соблюдать хоть какие-то стандарты качества, дабы не иметь проблем с полицией в виде чудовищных откупных и взяток, то в неофициальных барах зачастую травили всякой гадостью не слишком заботясь формированием стабильной клиентской базы - хозяева подпольных баров жили одним днем, и стремились заработать как можно больше и как можно быстрее.

В числе подобных владельцев оказались Закат и Восход, сразу после оккупации они прошли через сито спецслужб Заокеанского Союза и были признаны невиновными в преступлениях Диктатора, но им, как и многим другим членам Народного Братства, высшему армейскому генералитету , и сотрудникам спецслужб Песчаной республики коих Диктатор расплодил сверх всякой меры в попытке сбалансировать их влияние и нивелировать любую потенциальную угрозу переворота, было запрещено занимать посты в новых государственных структурах - братьев выкинули наравне с сотнями тысяч других и эта армия безработных принялась искать новое место в новой стране. Некоторые влились в ряды истинных каноников строивших Земной Рай, другие создавали светские террористические военные формирования призванные возродить было величие Песчаной республики, третьи превратились в обыкновенных бандитов, грабивших сограждан, а братья нашли себя в мире подпольной торговли спиртным, поначалу они переправляли контрабанду из Южного города, потом накопили деньги и открыли собственное заведение в Белокаменном , затем принялись гнать самогон. Постепенно они сделались заметной величиной в нелегальном мире алкоголя, это их и сгубило, потому что заняв более-менее высокое положение, они надулись от важности, принялись разыскивать бывших сослуживцев из команды Алого предлагая им работу, причем делали они это в крайне грубой форме, очевидно на службе у Диктатора этих полукровок нещадно гоняли чистокровные пустынники и у них накопилось множество обид , которые они стали выливать на своих бывших коллег по работе: они предлагали работу, но в оскорбительной форме, словно бы желали унизить человека, растоптать его достоинства. Это выдавало их не слишком развитой интеллект, ведь новая Песчаная республика отличалась запредельным уровнем насилия, все стремились разобраться с обидчиками при помощи ножей , сабель и пистолетов, а те , кто поумнее убирал врагов чужими руками. Именно это и случилось с братьями: оскорбив одного бывшего офицера, работавшего в секретариате Алого, они оставили за спиной врага, который как только представилась возможность в виде Грифа, шерстившего ближний круг Алого, абсолютно бесплатно и с большой радостью указал их место работы.

Дальше все оказалось просто, троица дождалась раннего утра, когда нелегальные бары закрывались, подкараулила братьев в переулке заполненном мусором, пробитыми пулями помойными баками и кусками кирпичной кладки, на выходе из бара братьев оглушили и вывезла в поселок Тень-2. Здесь тела перенесли в подвальное помещение одного из брошенных домов, их бросили связанными в полной темноте, без еды и воды на сутки.

- Это не слишком?- спросил Тол , когда он с Грифом волок одного из братьев в подвал, - все-таки целые сутки в изолированном помещении, они ведь могут подумать, что их замуровали заживо или еще какой-то ужас, и Единый знает, что они натворят.

- Так будет проще и я потрачу меньше сил, - ответил ему Гиф, - всегда лучше заставить объект поволноваться перед допросом, чтобы он сам себя грыз от незнания.

- Времени у нас не слишком много, надеюсь это поможет, а если нет, тогда. Толкователь не закончил фразу.

- Слишком быстро они взлетели вверх, слишком много в них самоуверенности и нам нужно от нее избавиться, и лучший способ сделать это полная изоляция.

Они отнесли одного брата вниз, связали ноги и руки сзади, примотали к торчащей арматуре, обязали несколько раз бечевкой рот, так он не мог внятно говорить, но, если бы его начало рвать от страха, то благодаря такому кляпу он бы не захлебнется рвотой, второго брата привязали у противоположенной стены подвала таким же манером, они могли мычать друг другу, но не переговариваться.

Кроме братьев в дом привезли небольшой туристический набор в виде спальных мешков , газовой горелки, нескольких баллонов с запасом газа, металлическую посуду, набор консервов, оливковое масло, кунжут, сухофруктов, рис и нут, разнообразные соки -троица планировала задержаться здесь и хотела провести время в относительном комфорте.

Когда они закончили переносить пленников вниз наступил вечер и все компания прошла на крышу дома, в Песчаной республике, как впрочем и в других странах Безводных Земель крыши служили местом семейных сборищ, а в жаркие ночи они выполняла роль спальни, поэтому здесь имелся пол из плитки, а от прежних жильцов здесь осталась пара стульев, небольшой столик, жаровня, и даже проржавевшая раскладушка, плоское пространство окружала кирпичная стенка высотой в метр, с одной стороны она служила мерой безопасности, чтобы маленькие дети не свалились, с другой, в случае расширения дома эту стенку можно было нарастить и получить дополнительный этаж. Гриф принес из машины сумку , достал оттуда довольно большую горелку , кастрюлю и продукты. Зажег горелку, вылил несколько бутылок воды в кастрюлю, потом бросил рис, приправы и поставил все это на огонь. Гриф любил и умел готовить, причем даже из скудного набора мог сотворить невероятно вкусные вещи, а уж здесь ему было где развернуться: он довел рис до кипения, добавил туда сушенную рыбу и сухофрукты , снял с огня обернул кастрюлю одним из спальных мешков и поставил на пол запариваться.

- Пусть горелка работает, у огня уютнее, - сказал Толкователь.

Гриф кивнул, и немного уменьшил напор газа, чтобы баллона хватило подольше.

- Стена спрячет огонь, так что с улицы его никто не увидит, - пояснил Гриф.

- Ты всегда такой острожный? спросила Петля, - никогда не позволяешь себе потерять бдительность?

- Всегда, иначе бы я не дожил до своих лет.

- Ну, ты еще очень даже ничего, - улыбнулась девушка, - а расскажи, какое у тебя было самое значимое, самое выдающееся задание, которое изменило твою судьбу. Я ведь про себя поведала.

Гриф помялся, было видно, что ему непривычно и неуютно говорить о своей работе, очевидно сказывалась обычная для работников спецслужб паранойя, но, он начал рассказ.

- До того, как в Древней Империи власть взяли наместники рассорившиеся со всем миром, страна была монархией и имела очень хорошие отношения с Заокеанским Союзом, настолько хорошие, что древним поставляли самые новейшие образцы вооружений, это делалось, чтобы поднять престиж Империи и выделить их как стратегически важных партнеров Заокеанского Союза во всех Безводных Землях. Как раз за полгода до падения монархии в Империю поступило несколько самолетов Тигр , они только-только встали на вооружение в самом Союзе, потом грянула революция, императора выгнали взашей и место главы Древней Империи занял верховный жрец, якобы потомок Избранного, а еще через год начался Закатный Поход. Буквально в первые дни войны на Диктатора вышли представители Северного Объединения Свободных Республик они предложили Диктатору сделку: он достает им один Тигр, взамен получит пару миллионов снарядов, северяне очень сильно хотели получить новейший самолет своего главного врага. Диктатор согласился, и приказал начальнику Группы дальней разведки провести операцию по угону самолета. Во главе команды поставили меня, нас перебросили в Империю через Горную провинцию, где на тот момент не велось боевых действий, мы неделю добирались до города, в котором располагалась авиабаза с искомым самолетом. Обычно подобные мисси проводятся месяцами, сначала надо проверить всех пилотов базы на которой располагается самолет, потом выбрать несколько перспективных кандидатов, внедрится к ним, провести беседы и определить кто из них наиболее соответствует нашей задаче, и только после этого наступает чред вербовки. В кино показывают вербовку как одну две беседы после которых объект готов сделать все, что угодно, но в жизни все по другому, это длится месяцами и скорее напоминает то, как очень некрасивый, бедный, но умный мужчина пытается соблазнить алчную красавицу, у него есть единственный способ овладеть ею: в процессе беседы найти у нее в голове уязвимое место, надавить на него, тем самым сделав ее на некоторое время слабой и неспособной защищаться , после чего предложить ей помощь и если она примет его предложения, то в качестве оплаты за эту помощь он вполне может получить секс, но в процессе соблазнения ему надо соблюдать крайнюю осторожность, поскольку у красавицы море претендентов и если ей что-то не понравится, то она в туже секунду уйдет и больше никогда не вернется. Мы не имели столько времени: в условиях войны спецслужбы древних работали в усиленном режиме и наши подложные документы могли в любой момент раскрыть, поэтому я решил отступить от стандартной вербовки и перейти к форсированному варианту. В качестве цели мы выбрали пилота , который жил в городе, ночью мы ворвались в его дом, обездвижили всех: пилота, его жену и трех сыновей в возрасте от шести до десяти лет. Это было очень опасно, если бы мы сильно нашумели, то немедленно прибыла бы полиция и все было бы кончено, но мы все сделали чисто. Я объяснил пилоту, что он должен угнать Тигр в Песчаную республику, и если он этого не сделает, то вся его семья умрет. Я знал, что одних лишь угроз мало, требовался дополнительный стимул, и я сказал пилоту, что каждый день, пока этот самолет находится на земле Древней Империи я буду отрезать у членов его семьи пальцы, уши, носы и чем быстрее он угонит самолет, тем больше частей тела останется у его детей и жены. В качестве доказательства серьезности наших намерений я отрезал палец у его младшего сына.

Гриф отпил воды из бутылки и продолжил.

- Семью мы отвезли в горный поселок, и стали ждать. Каждый вечер я навещал пилота, и приносил ему подарки, все что делал наша команда выходило за все рамки безопасности, но задача, поставленная перед нами являлась беспрецедентной и приходилось идти на чрезмерный риск. Я приходил к нему обливаясь потом от страха, ожидая, что в любую минуту меня скрутят древние. Спустя три пальца и глаз жены, он перегнал самолет к нам, это я узнал из шифровки, которую мы получили в тот же день. Команда вернулась на родину тем же маршрутом без потерь, Диктатор получил необходимые снаряды, а я внеочередное повышение.

- А, что стало с пилотом? спросил Толкователь.

- Его семью отправили в закрытое поселение, довольно комфортное, а он до конца войны работал на наши военно-воздушные силы в роли консультанта.

- Я вроде бы слышала об этой истории, но, после Закатного Похода, во время санкций. Почему-то наша пропаганда ее не особо раскручивала, - сказала Петля.

- Наверное, об этом Диктатора попросили северяне, они не хотели шума вокруг этой операции , чем меньше людей знало о ней, тем меньше было интереса к судьбе пропавшего Тигра, - ответил ей Гриф.

Пока Гриф рассказывал наступила ночь, вдали от городов не было светового загрязнения поэтому небо буквально сияло от обилия звезд, они блестели, искрились, полыхали, перемигивались создавая немыслимо прекрасную световую композицию. Все трое молча смотрели наверх, словно пытались отыскать на небе что-то важно, то, что сотни поколений мыслителей безуспешно стремились отразить в своих книгах: Единого, истину, правду, Абсолют, счастье. Людям казалось, что все это должно иметь место именно там, наверху, наверное так полагали потому, что банальная бытовая логика подсказывала им: наверху меньше грязи, чем на полу -на грешной земле. Они не нашли в небе ответы на свои вопросы, но, даже не получив ответы, люди получали надежду: своим прекрасным сияние небо показывало им, что во Вселенной существует немыслимая красота, то самое совершенство, которого ни один человек не в состоянии достичь, тем самым небо вселяло в них веру в то, что за этой игрой тьмы и света стоит что-то великое.

Гриф принялся разворачивать одеяло, в котором находилась кастрюлю, он поднял крышку и в ночь поднялось облако пар, а воздух наполнился ароматами риса, сухофруктов и рыбы. Мужчина наполнил до верха металлические миски и раздал их сидящим Петле и Толу, потом набросил на плечи Петли свою куртку. Ложки застучали по тарелкам, наступил тот момент, который можно назвать благодарной тишиной: уставшие и давно не евшие люди с удовольствием ужинали, и своим молчанием благодарили и повара, и Единого, и все вокруг за то, что они имели возможность насытиться.

- Вкусно, - сказала Петля, - у меня в деревне все готовили с рыбой, переехав в город я несколько лет видеть ее не могла, но со временем это прошло.

- А почему уехала? спросил Тол.

- Когда подросла, то обнаружила, что вокруг нет ничего кроме похотливых взглядов мужиков: братьев и соседей, - спокойно ответила Петля , - мало того, что меня хотели сделать наложницей местного главы клана, чтобы я начала рожать в четырнадцать лет, так еще люди вокруг пророчили мне место матери, которая занималась всякой деревенской магией: предсказания, толкования, гадания и пр. К счастью, вождя убили во время рейда войск Диктатора, и я смогла закончить школу, потом соблазнила главу нашей деревни, ограбила его, а после свалили все на одного из его деток-змеенышей. Я подождала полгода, пока все не уляжется, и уехала в Белокаменный город, в институт, где меня и нашли люди из Бюро внешних операций.

- Повезло тебе, - задумчиво сказал Тол.

- Это уж точно, сестры уже нарожали по десятку детей, и все погибли, когда истинные начали строить свой Рай Земной в наших землях. Они вырезали всю мою деревню просто потому, что хотели потренировать своих новых солдат, никто не уцелел, даже домашнюю скотину и ту перебили. Хорошо, что родители уже умерли и не увидели всего этого, - Петля говорила без каких-либо эмоций: положительных или отрицательных, словно бы пересказывала давно набившую оскомину книгу

Толкователь нервно дернул щекой.

- Похоже на тактику времен Закатного Похода, - сказал Гриф, - мы точно также тренировались на древних: окружали деревню, разбивали ее на квадраты и вычищали все живое, за солдатами следили офицеры и если кто-то из рядовых не стрелял или намеренно бил мимо цели, то его жестко наказывали.

- Ничего удивительно, в истинные подалось множество бывших военных и спецслужбистов, поэтому-то эти религиозные психи и смогли за полтора года захватить почти четверть страны, - отметила Петля.

Снова воцарилось молчание, троица доедала ужин погруженная в свои мысли.

- Ты продумал стратегию допроса? спросил Тол у Грифа.

- Все будет зависеть от того, в каком они окажутся состоянии после подвала, чаще всего увидев свет люди так боятся, что готовы самолично убить собственных родителей лишь бы не вернуться в голодную темноту, - он опустил глаза на голубоватое пламя горелки. - Иногда так и случалось, - добавил он почти шепотом.

- Надеюсь, что это сработает и мы завтра все закончим, - заметил Тол, - нужно скорее найти Алого.

Они доели, ополоснули миски, никто из них не считал мытье посуды чем-то зазорным или неподобающим, и не скидывал эту работу на других, потом Толкователь и Петля спустились на второй этаж и прошли в свою комнату, впрочем, это была просто бетонная коробка без окон и тем более без мебели вместо кровати спальный мешок, однако погода стояла очень теплая и поэтому отсутствие стёкол нисколько не мешало ночному отдыху.

После секса они лежали и смотрели в потолок, бестелесное молчание разделяло их материальной стеной, Толкователь курил и взгляд его блуждал по темному верху.

- В твоей истории полно белых пятен, - сказал Петле Тол не поворачиваясь к ней.

- И что же тебе показалось странным?

- Что ты смогла ограбить главу деревни остаться вне подозрений, такие истории часто встречаются во второразрядных мелодрамах, где главная героиня девушка из провинции, делиться со своим другом или любовником тяжелой историей своей жизни, признаваясь в том, что ради выживания была вынуждена совершать плохие вещи под давлением обстоятельств, за это он ее прощает и они сливаются в поцелуе. В жизни все бывает проще и жестче.

- Ты хочешь услышать правду? Петля взяла у него из рук сигарету и сделал пару затяжек.

- А ты хочешь ее рассказать? в свою очередь спросил Толкователь, тон их разговора был нейтральным, словно оба человека лишь подчеркивали очевидное, но при этом не обладали желанием копаться в душах друг друга.

Петля ничего не ответила.

Через пару часов Толкователь проснулся, но Петли рядом не было, судя по громким вздохам из соседней комнаты она перебралась к Грифу, он перевернулся на бок и принялся смотреть на открывавшийся из окна вид, поначалу что-то рассмотреть было сложно, но постепенно стала проступать громада холма, чье тело защищало поселок от пылевых бурь и жесткого, сухого ветра.

***

Утром Толкователя разбудила одетая Петля.

- Пора вынимать наши заготовки, - с довольной улыбкой сказала девушка, ее лицо было свежим и отдохнувшим.

Тол поднялся, наскоро умылся водой из бутылки, пригладил короткие волосы, обошел образовавшуюся на бетоне лужу и одел штаны и футболку - хотя солнце стояло низко, но уже ощутимо припекало, пару раз жестко вытер ладонями лицо разгоняя кровь и сбрасывая сонливость, затем спустился ко входу в подвал, расположенному в торце дома, где уж ждали Петля и Гриф с оружием наготове, рядом стоял ящик с инструментами.

Гриф резко открыл дверь, чтобы подвал залило солнце: если пленники освободились и готовили засаду, то в этот момент они бы неизбежно ослепли и стали бы легкими мишенями. Но, все оказалось в порядке, пленники лежали там, где их оставили, они явно растерялись от громко звука, с которым металлическая дверь подвала распахнулась, а солнце вынудило их отчаянно моргать и жмурится, что придавало им немного смешной вид. Гриф подошел к одному из братьев, сильно пнул его в колено, пока тот корчился от боли он развязал его и передал Петле с Толом, те отнесли, а вернее отволокли тело на улицу и бросили у входа, также поступили и с другим братом. Их положили напротив друг друга.

Сутки пребывания в подвале плохо сказались на внешнем виде пленников: бороды и волосы спутались и засалились, одежда измялась, в туалет их не выводили поэтому от братьев воняло мочой и калом, однако, когда Гриф развязал рот Закату, то услышал от него довольно воинственное заявление:

- Сын собаки, немедленно освободи нас или пожалеешь!

Гриф довольно равнодушно ударил его в пах, мужчина захлебнулся и завыл.

Затем он разрезал веревки на кляпе у Восхода, тот не стал грозить или кричать, он выжидательно смотрел на всех троих. Гриф удовлетворенно кивнул.

- У тебя очень простой выбор, либо ты нам рассказываешь все, что мы попросим, либо будет очень больно, - все это Гриф произнес довольно будничным тоном, словно делал заказ в ресторане.

- Я понял, - ответил Восход дрожащим голосом, от страха он даже немного уменьшился: ссутулился, вжал голову в плечи, словом, статный высокий мужчина которым он был еще вчера полностью испарился.

- Как нам найти Алого?

- Кого? спросил Восход.

После этих слов Гриф быстро достал из пластикового ящика плоскогубцы, перевернул Заката лицом вниз, схватил кисть его руки, и после сдавил инструментом левый мизинец, человек глухо закричал, а потом начал плакать.

- Я повторяю свой вопрос, - сказал Гриф, - как найти Алого.

Глаза Восхода бегали от одного человека у другому, было видно, что он ищет возможность зацепиться языками с кем-нибудь, чтобы мучения брата прекратились.

- У нас есть деньги, большая сумма в золоте, - скороговоркой выпалил Восход, он явно не желал говорить.

Гриф тяжело вздохнул.

- Послушай, я понимаю почему вы не хотите сдавать Алого, он много сделал для вас, он заботился о вас. Это надо уважать и ценить, потому что за добро всегда надо платить добром, ведь это то, что делает человека человеком, но, так можно было поступать в том мире, там, где это правило работало, а здесь оно не действует, - сказал Гриф. Здесь важно лишь одно: любой ценой прекратить страдание. Понимаешь меня? Ты должен сделать все, что только можно для себя и брата, а не для Алого.

После этих слов он достал здоровенные кусачки и отрезал покалеченный мизинец Заката, все это заняло у Грифа пару секунд сказывался опыт, после этого он повернулся к Восходу и засунул ему палец в рот, и положил сверху ладонь.

- Ешь, если ты его выплюнешь, то я отрежу ему член. Ты хочешь узнать каков он на вкус?

Восход выпучил от ужаса глаза, он попытался что-то сказать, но потом стал жевать, стоял достаточно громкий хруст , который впрочем заглушал вой покалеченного Заката. Петля брезгливо сморщилась, Тол стоял бледный

Восход сутки не ел и не пил, слюны у него не было из-за чего ему потребовалось минут десять, чтобы разгрызть кость и полностью проглотить палец. За это время Закат немного оправился от боевого шока и наблюдал за братом, лицо его то и дело дергалось.

- Как нам найти Алого? повторил Гриф, он говорил все тем же без эмоционального тоном, холодным, равнодушным, словно бы ему все равно, что именно он творит.

Восхода начало тошнить, Гриф спешно перевернул его на бок, рвота выплескивалась на щеку пленника и стекала на землю.

- Я скажу, только перестаньте! сказал Закат сиплым голосом. Мы знаем, что сейчас он работает на оккупационные власти и сидит внутри Периметра безопасности под охраной, пару раз к нам приходил заокеанский офицер с посланиями от Алого, он просил о кое-какой мелочи.

- Это и без вас известно, Гранитный дворец огромный, у кого конкретно он сидит, в каком отделе, кто из заокеанских его курирует?

- Да мы не знаем, где именно он находится, - Закат почти захлебнулся словами, ему было очень страшно.

- Через кого он с вами держал связь?

- Какой-то майор.

- Очевидно, ты полагаешь, что у тебя еще очень много пальцев? Или у твоего брата? Гриф говорил очень спокойно и очень страшно.

- Нет, не надо! Я видел этого майора, кажется его звали Сэт, - торопливо выпалил Закат со страхом косясь на лежащие на земле кусачки.

- Где ты его видел?

Глаза Заката бешено заметались, словно внутри шла борьба. Гриф ударил его в колено, ударил сильно , тот заорал так громко, что немного оглушил всех. Еще некоторое время Закат тихо подвывал, поочередно захлебываясь слезами и соплями затем стал говорить.

- В Периметре навалом выпивки, но базой управляет какой-то поехавший на благочестии и семейных ценностях, поэтому борделей нет, и персонал ходит за девочками в город, - сказал Закат, он почти плакал.

- В каком именно месте нам его искать?

- В гостинице Свобода, той самой наклонной башне.

- Как он выглядит, опиши его.

- За сорок, подтянутый, ростом с меня, серые глаза, прямой, длинный нос, даже немного длиннее среднего, высокий лоб, глаза маленькие и слегка узкие, - Закат зажмурился вспоминая, - губы тонкие и подбородок немного круглый.

- Зовут Сэт, звание майор, служит в Периметре, но, где и кем ты не знаешь. Так? спросил Гриф.

- Да, все так, мы не знаем в каком отделе он работает.

- Попробуй вспомнить еще что-нибудь полезное.

Гриф махнул Петле и Толу рукой приглашая их отойти от пленников.

- Все, что они знали, они рассказали, - резюмировал Гриф, - больше из них не выжать.

- Значит, нам надо обнаружить в огромной гостинице одного офицера? Да их там небось сотни, на это уйдет прорва времени! - возмутилась Петля.

- Других вариантов у нас нет, мы слишком долго искали этих братьев и некогда искать других коллег Алого. Надо работать с тем, что есть, - подвел итог Толкователь.

Увидев приближавшегося к ним Грифа, с пистолетом на перевес , братья повели себя довольно апатично, ни один из них не закричал и не запросил пощады, они просто смотрели на Грифа, безвольные и сломленные. Гриф прикончил их двумя выстрелами в голову. Тела бросили в подвал и заперли дверь. Затем троица быстро собрала вещи, уложила их в автомобиль, и двинулась в столицу.

***

Белокаменный город не жил - нельзя было сказать, что он умирал, но то, что с ним происходило точно не являлось жизнью: улицы завалены мусором, который если собаки и скотина, вонь проникала повсюду, не было такого места, где она не ударяла человека в нос немыслимым и невыносимым ароматом ; стены и заборы носили следы выстрелов; зачастую в стройном , однотипном бетонном ряду зданий, которые построили северяне в эпоху расцвета республики, то и дело встречались пустые места груды обломков оставшихся после точёных бомбардировок коалиции два года назад; повсюду размещались лавки с товарами- грязными, нелепыми вещами, не внушавшими никакого доверия и прямо под ногами продавцов - по тротуару текли сточные воды. Большинство прохожих было одето в поношенную , испачканную одежду, каждый что-то нес, волок, тащил, пугливо озираясь, между толпами этих забитых горожан вальяжно прохаживались ополченцы из разных племенных и клановых армий, иногда они сталкивались лбами с другой бандой, завязывалась словесная перепалка заставлявшая мирных жителей вжиматься в стены. Столица и раньше не сильно отличалась разнообразием красок, большинство зданий являлось стандартными панельными постройками песчаного цвета без каких-либо декораций, но во времена Диктатора эту тоску разбавляли многочисленные парки, аллеи, бульвары, сейчас зелень высохла - все носило следы увядания, распада и чудовищной усталости.

- Это теперь считается престижным районом, - с тоской в голосе сказал Гриф.

- Тела на мостовой не валяются, значит и вправду у людей все неплохо, - заметила Петля, по ее тону было непонятно шутит она или говорит серьезно.

Грифу пришлось сбавить ход, потому что прямо перед ним появилось стадо ослов, некоторое время они неторопливо ехали за животными, которые ожесточенно махали хвостиками отгоняя мух, затем ослы под крики погонщика свернули в боковую улочку и машина снова смогла набрать ход, впрочем, в столице на каждом перекрёстке стояли патрули власти пытались остановить войну наместников и праведников, из-за этого сильно разогнаться не получилось.

Они доехали до центра, после чего направились по радиальному шоссе в одну из пограничных зон разделявших дома наместников и праведников: при Диктаторе представителей этих двух направлений канона старательно перемешивали, дабы не допустить формирования устойчивых однородных религиозных групп. Но, со смертью правителя все изменилось: почти сразу же люди начали разделяться по принадлежности к определённому канону , буквально за пару месяцев, во всем Белокаменном городе, произошло масштабное переселение верующих, сопровождавшееся чудовищным насилием: кварталы в которых изначально имелось большинство праведников или наместников стали братскими могилами для религиозных меньшинств проживавших там, а где имел место паритет начались длительные бои, сопровождаемые разрушениями, и в конце концов, либо место обитания уничтожалось полностью, либо кого-то выдавливали, после чего на освободившееся место заселялись члены дружественного канона. В связи с этим переселением у людей накопилось множество обид, из-за чего новообразовавшиеся границы между общинами стали местом постоянных боев, на этих полосах ничейной земли постоянно появлялись новые убитые, зачастую они валялись по нескольку дней безобразно распухая и невыносимо воняя. Эти пограничные зоны стали местами, в которых не действовали никакие законы и правила, именно тут было удобнее всего поселиться троице, ведь здесь им не грозила внеплановая проверка документов или обыск, что являлось обычным делом в столице, которую оккупационные войска старались держать в узде

Машина прибыла в восточный район называвшийся Зеленый, она остановилась посреди улицы протянувшейся с севера на юг на двести метров, здесь располагались трех и четырех этажные панельные дома имевшие все тот же грязно- песчаный цвет, частенько на уровне пояса и выше виднелись следу пуль разного калибра, сверху неряшливой массой свешивались нелегальные электрокабели. Рядом с автомобилем находился магазин с оригинальным названием Магазин, Гриф знал хозяина, тот являлся отцом одного из бойцов, которого Гриф в свое время спас, и отец по имени Гнедой имел перед Грифом неоплаченный долг. Гриф и Тол вытащили из машины сумки и направились ко входу в торговую точку, Петля прикрывала их.

Компания вошла в узкое и вытянутое помещение, вдоль стен стояли разнокалиберные стеллажи, некоторые в молодости являлись шкафами у которым отломали дверцы, полки были заставлены всем, что могло потребоваться бедному человеку: питьевой водой, бензином, консервами, крупами, сигаретами, пустыми пластиковыми бутылками и сумками разной степени вместимости, бритвами и прочим барахлом, все это лежало неряшливыми кучами. Сам продавец высокий, седовласый мужчина, в замызганном халате, с бородой до пояса и черными молодыми глазами, стоял за прилавком, который немного выступал и сужал и так не слишком широкий проход, прилавок имел высоту полтора метра и представлял собой простую деревянную панель, на которой и под которой находились самые дорогие товары: электроприборы, запчасти, автомобильные масла.

- Ты помнишь меня, Гнедой? спросил продавца Гриф.

- Помню, уважаемый, помню, - голос Гнедого был наполнен печалью, - странно, но среди всего этого насилия и хаоса, среди людей, опьяненных кровью, именно ты и твои друзья вызываете у меня наибольший ужас. Лучше бы вы не приходили.

- Лучше бы жизнь повернулась иначе и наша страна не находилась под оккупацией, но случилось так, как случилось, - заметил Гриф. - Позаботься о нашем авто, и выдели нам квартиру.

Гнедой наклонился куда-то вбок, к маленькому шкафчику и достал два ключа.

- Второй этаж, номер одиннадцать, лестница в конце зала, справа. Я прошу вас, уезжайте как можно скорее, - вместо прощанья сказал он.

Поднявшись на второй этаж троица оказалась в длинном, темном коридоре лампочки уже давно выкрутили, они пошли вдоль однотипных, деревянных дверей мышиного цвета, под ногами валялись пластиковые бутылки, целлофан, картонные коробки и прочий мусор, было слышно как копошатся мыши. Квартира, которую им выделил Гнедой, имела открытую планировку, такого рода экономное жилье строили в десятилетие санкций, слева от входа, примерно в двух метрах, в углу примостилась кухня, рядом с ней стоял обеденный стол, напротив входа, буквально в паре шагов, находилась полуторная кровать, справа , в нескольких метрах была дверь вход в душ и туалет. Яркое солнце било в мутное окно и было понятно: в помещении уже давно никто не жил, кроме тараканов.

- Ну и дыра, - сказала Петля, - зачем нам этот хлев?

- Вариантов нет, придется оставаться тут, столицу держат на особом контроле и здесь неплохо работает разведка, - ответил Гриф.

- С нашими документами проблем нигде не было - подделка высшего качества, так почему бы не заселиться в гостинице, пусть даже и двухзвёздной, но это лучше, чем вот это, мы здесь подхватим либо холеру, либо дизентерию, - продолжила возмущаться Петля.

- Никто из нас не хочет тут быть, думаю это очевидно, но Гриф правильно сказал, меня ищут и оккупационные власти и истинные, и те, и другие имеют здесь сильные позиции и много сторонников, - вмешался Тол, - нам надо постараться не отсвечивать.

Петля ничего не ответила, но по ее раздраженному виду и так было все понятно.

Квартира располагалась на внутренней стороне здания , окно выходило на узкий переулок - до земли было примерно два с половиной метра. Внизу виднелись горки мусора, в которых копошились собаки. Гриф поискал в сумке, достал веревку, отрезал от нее пару длинных кусов и привязал конец каждого к прикрепленной к стене газовой трубе, теперь в случае нападения троица могла быстро спуститься вниз.

В отдалении прозвучало несколько автоматных очередей.

- Поспать нам явно не дадут, - снова начала жаловаться Петля.

- Нет, не дадут, - подтвердил Толкователь.

Видя, что мужчины не желают вступать в спор, Петля занялась разбором своих вещей.

Посовещавшись троица решила отправится к гостинице Свобода на разведку, требовалось понять, кто сейчас хозяйничает в гостинце, как она охраняется и как лучше организовать наблюдение.

***

Гостиница Свобода была возведена в центре города незадолго до смерти Диктатора, она имела форму равнобедренного треугольника наклоненного вперед на десять градусов , длинна каждой грани составляла тридцать метров , высота здания - сто десять метров, в этой цифре архитекторы зашифровали дату рождения Диктатора одиннадцатое число. Постройка имела темный цвет - все окна, кроме нижних этажей были снабжены солнцезащитной пленкой. Диктатор построил этот шедевр с двумя целями, он желал доказать миру, что, не смотря на санкции страна продолжает процветать, и вместе с тем гостиница являлась частью более грандиозного замысла: за два года до своей гибели он начал готовить страну к приему комиссии по организации спортивных игр Безводных Земель аналог Всеконтинентальных игр, Диктатор отчаянно желал стать их хозяином, это позволило бы показать всему миру те проблемы, с которыми республика столкнулась из-за санкций. В столице началось довольно масштабное строительство: несколько стадионов, спортивные площадки, Гостевая деревня квартал современных зданий для приема спортсменов, дополнительный терминал в аэропорту. После того, как стало понятно, что коалиция атакует, строительство остановили, стадионы остались стоять в виде гигантских чаш сплетенных из металлоконструкций , терминал представлял из себя пустую коробку в которой теперь оккупанты организовали склад, а вот Гостевую деревню и гостиницу успели закончить, получилось очень красиво и временная администрация наложила на эту красоту свою лапу: она выделила Гостевую деревню для сотрудников администрации, а гостиница выполняла свои изначальные функции принимала гостей со всего мира, и по совместительству работала достаточно престижным борделем.

Неизвестно рассчитывал ли архитектор на такой эффект или это получилось случайно: здание Свободы возвышалось над кварталом пяти и семиэтажных офисных коробок подобно заваливающемуся на нос кораблю, раньше в этих здания размещались республиканские частные и государственные конторы, преимущественно международные, сейчас тут ютились все, кто мог заплатить достаточно приличную по республиканским меркам аренду.

Вокруг гостиницы частой сеткой стояли блокпосты, это были либо забетонированные будки с узкими бойницами воткнутыми прямо у дороги, на которой в шахматном порядке расположились бетонные блоки, либо несколько броневиков поставленных друг на против друга. По дороге к гостинице машина пересекала минимум три блокпоста, проверка велась очень тщательно - обыскивали каждую машину вне зависимости от того, кто в ней сидел. Такие меры позволяли считать Свободу самым спокойным местом в городе, после Периметра безопасности конечно. Когда компания проехала последний блокпост то оказалась на развилке, одна дорога поворачивала ко входу в гостиницу, другая вела на подземную стоянку.

- Давай вниз, - скомандовал Тол Грифу, - посмотрим, что там.

Стоянка занимала два этажа, довольно просторных, колонны поддерживавшие свод разделяли помещение парковки на восемь квадратов, в каждом могло уместится по восемь машин. Первый этаж был занят меньше чем на половину: машины в основном стояли у стены, рядом с лифтом, полностью заняв три квадрата. Гриф припарковал автомобиль неподалеку от огромного джипа, эта машина явно появилась на свет в Заокеанском союзе.

Перед тем, как выйти из автомобиля Гриф быстро повторил легенду.

- Мы с Толом братья: я - Радостный и Тол- Грустный, приехали продать нашу овдовевшую сестру Реку в бордель. Живем в Старокаменном, работаем на угольной шахте на должности управленцев.

- Да прекрати ты так накручивать, мы же встретимся с сутенёром, а не с начальником разведки, - бросила ерзающая Петля, ее дико раздражало тяжелое, шерстяное черное платье, которое обычно носили в деревнях и всю дорогу до гостиницы она демонстрировала всему миру как оно ей не нравится. Тол и Гриф оделись в бежевые халаты, с серебристым узором в районе воротников. Что, он бросится проверять наши слова? Звонить по всем телефонам? Да, он меня увидит и слюной изойдет, - она улыбнулась.

- Он наверняка захочет тебя попробовать, скорее всего для этих целей у него есть отдельная комната, мы пойдем за вами и захватим его, - сказал Гриф, - а дальше по ситуации, либо прямо там потрошим его на предмет информации о Сэте, либо увозим.

- Думаешь, он знает майора? спросил Тол.

- Скорее всего: майор высокий ранг, а подобного рода клиентов сутенёру надо знать лично, и очень может быть, что спецслужбы временной администрации отдельно предупредили его о том, что он должен помогать обеспечивать безопасность Сэта, - ответил Гриф.

- Ты не можешь знать этого точно, - вклинилась в беседу Петля.

- Не могу, - согласился с ней Гриф, - но именно так действовали мы во времена Диктатора, так что вряд ли заокеанские работают по-другому.

Они вышли из машины, стоянка оказалась безлюдной, Петля семенила позади мужчин, как и полагается благонравной женщине. Электрический свет работал без перебоев поэтому можно было без проблем рассмотреть окружающую обстановку, вот только глядеть было особенно не на что: серые бетонные стены, бетонный пол и бетонный же потолок, никаких украшений и изысков, все-таки это строили в тяжелые для республики годы санкций.

Троица поднялась на лифте в холл гостиницы, который представлял собой огромное помещение, потолок находился в районе третьего этажа и ничем не сдерживаемый свет буквально заливал все внутреннее пространство, в его лучах ярко сияли многочисленные полированные поверхности: массивные бляхи висящие на стенах, полоски металла прибитые к полу, тарелки развешанные даже на потолке, эти детали отражали солнечный свет и не оставляли места для тени. По холлу сновало огромное количество народа, мужчины и женщины одетые и в национальные костюмы пустынников, и иностранцы в деловой одежде, а также, присутствовала многочисленная охрана, казалось, что этих крепких мужчин в темных костюмах и белоснежных рубашках ничуть не меньше, чем гостей.

Троица во главе с Толкователем подошла к карте отеля повешенной на стене рядом с ресепшеном, они нашли, где располагается ресторан и направилась туда. Это помещение представляло собой сплав минимализма и роскоши, с одной стороны здесь явно преобладало стекло: ресторан со всех сторон был окружен прозрачной поверхностью, но металлические части отражавшие соленные лучи и наполнявшие помещение дополнительным светом были сделаны исключительно из серебра и золота, которое блестело и привлекало к себе внимание, таким образом создатель этого места обладая минимумом средств умудрился выставить его довольно роскошным

Был разгар дня и ресторан оказался заполнен примерно на половину, они направились к барной стойке, у которой, и вокруг которой, находилось множество женщин в континентальной одежде преимущественно в легких платьях, очевидно сюда не добирались патрули канонников, или им платили за то, чтобы они закрывали глаза. Судя по лицам девушек, они прибыли в отель со всех концов планеты, большая часть являлась пустынниками из Безводных Земель, их выделяли густые, черные волосы, смуглая кожа, немного резкие черты лица, кроме них имелись так ценимые пустынниками блондинки с Северного полуострова, и еще рыжие, и какие угодно - женщин выставили здесь подобно тому, как продавцы выставляют на витрину вой самый лучший товар, всего девушек было полтора десятка.

Толкователь не заметил процесса превращения, но когда он повернулся к Грифу то больше не увидел стройного, подтянутого мужчину под пятьдесят, перед ним стоял сутулый тип, улыбающийся немного глупо и растерянно, его глаза восхищенно бегали от одной голоногой девицы к другой. Именно Гриф начал разговор с девушкой сидевшей за стойкой бара, она была из пустынников и обладала жестким взглядом:

- Уважаемая, ты не подскажешь, как мне найти вашего управляющего, ну того, кто следит ту за всем и помогает вам и., - он замялся.

-А что вы хотите, уважаемые? она внимательно осматривала всех троих.

- Мы приехали издалека, из Старокаменного, и хотели бы поговорить на счет нашей овдовевшей сестры Реки, мы слышали , что в этом месте о ней могут позаботиться, - все время беседы Гриф продолжал очень хитро улыбаться, всем своим видом показывая , что в его словах есть второй подтекст.

Девушки по соседству делали вид, будто заняты своими делами: разговорами друг с другом, питьем коктейлей, но судя по напряженным спинам они во всю слушали.

- А почему твой друг молчит? снова спросила девушка.

- Он стесняется, - подмигнул Гриф, - деревенский, что с него взять.

Толкователь кивнул, показывая, что не обижается.

- Понятно, - задумчиво протянула девушка, она некоторое время смотрела на Петлю, которая стояла потупив взор, - я сейчас вернусь. Она обогнула стойку и прошла в дверь рядом с баром.

Через минуту оттуда вышел высокий мужчина, в черном халате украшенном серебряной вышивкой по вороту и с ярким бордовым поясом, ему было немного за тридцать, высокий, с ястребиным носом, маленькими глазами, роскошной бородой спадавшей на грудь.

- Я Меткий, хозяин этих женщин. Что вы хотите? - он в точности повторил вопрос девушки, правда тон его был немного агрессивным.

- Ээээ, мы, уважаемый, хотели бы, вот, - Гриф говорил растерянно, словно бы стушевался, - на счет нее. Река теперь вдова и обуза в доме, и мы подумали, что будет лучше пристроить ее в столице.

- Пристроить, - Меткий улыбнулся и уставился на Петлю, - а она ничего, очень даже ничего. А что, у вас в городе нет для нее богатых женихов?

- Есть, вернее были, недавно налетели истинные и захватили в плен нескольких членов богатых семей, и требуют за них выкуп, так что, всем пока не до женитьбы, - увидев, что Меткий улыбнулся Гриф подобострастно захихикал, - а нам срочно нужны деньги, хотим открыть свою угольную шахту, и нужно нанять работников

- Понятно, - перебил Меченный, - пойдем в мой кабинет.

Меченный повел троицу на кухню, она была огромной, заполненной стальным столами, печами, кастрюлями, шкафами, их матовая поверхность то и дело тонула в облаках пара вырывавшихся из разных мест, иногда даже из стенок, где в шкафах что-то томилось. Они пробрались мимо снующих поваров, дошли до кафельной стены в которой находилась дверь, за ней находился небольшой кабинет, где едва умещался стол и пара стульев, стены оказались голыми, очевидно, это помещение редко использовали и поэтому не украшали. Мужчина сели, Петля осталась стоять у стенки.

- Дам за нее пятьсот, - сказал Меткий после того как уселся, имен своих гостей он не спросил.

- Что? Гриф поперхнулся, - да за эту сумму мы даже осла не наймем, я хочу десять тысяч.

- Столько стоит хороший, новый заокенаский джип, побойся Единого требовать такие деньги за свою деревенскую клушу, - ответил Меткий.

- Вы посмотрите на нее, она стройная, с большой грудью, плоским животом, упругим задом, да за такую девицу старейшины в Солнечном королевстве не задумываясь отвалят пять джипов! возмутился Гриф, - а ты предлагаешь такие гроши.

- Ладно, ладно, - повелительным тоном сказал Меткий, - так и быть дам две тысячи.

- Нет, уважаемый, этого мало, на такие деньги мы разве что пару ямок сможем выкопать в земле, - не согласился Гриф, - девять тысяч.

- Да ты знаешь сколько сюда привозят девушек? Ко мне каждый день приходит с десяток таких как ты и предлагают своих сестер, жен, племянник и Единый знает кого, и многие из девушек моложе твоей. Три тысячи.

- Три тысячи! воскликнул Гриф. - Вы меня убиваете и лишаете возможность начать новую, лучшую жизнь, не будьте жестоки , не выкручивайте нам руки пользуясь бедственным положением. Дайте хотя бы восемь тысяч.

- В наше время новая жизнь сильно упала в цене, четыре тысячи, за такие деньги можно купить лавку с товарами и начать торговлю.

- Какая торговля в такое сложное время, уважаемый? Люди нищие, ничего у них нет, из всех богатств только обноски и отчаяние, - протянул Гриф, - хотя бы семь тысяч, прошу вас.

- Ты очень много хочешь за свою сестру, пойми, чем больше я плачу, тем дольше девочки окупаются, а сейчас такое нестабильное положение, что нельзя загадывать надолго, - ответил Меткий, - пять тысяч и это мое последнее слово.

Гриф растерянно посмотрел на Толкователя, тот наклонился к его уху, делая вид , будто о чем-то говорит, на самом деле он сказал: Заканчиваем.

- Хорошо, уважаемый, - Гриф смиренно наклонил голову, увидев это Меткий улыбнулся.

- Что ж, мне нужно осмотреть товар прежде, чем выдать вам деньги, - сказал сутенёр.

- Как скажите, смотрите.

- Не здесь же, пойдем в номер, у меня тут есть один, - с этими словами сутенёр поднялся и Гриф, чей стул стоял у него на пути торопливо встал и отодвинулся, за что был удостоен презрительного взгляда от Меченного. Хозяин кабинета вышел быстрым шагом, троица поспешила за ним, они двигались по коридорам внутренних помещений, то углубляясь в темноту в коридоры без окон, то поднимаясь к свету, пока не дошли до служебного лифта, там их ждал здоровенный, бородатый и лысый как колено человек.

- Это мой охранник, он побудет с нами до передачи денег, - бросил Меченный. Он поставил остальных перед фактом, не интересуясь их мнением.

Лифт поднял их на третий этаж, после нескольких поворотов они оказались перед деревянной дверью с номером тридцать три.

- Ждите, - сказал Меченный, после чего взял за руку Петлю и вошел внутрь, охранник немедленно занял позицию непосредственно перед дверью, а Тол и Гриф встали точно напротив него, Грифу нужно было сделать лишь шаг, чтобы оказаться перед громилой.

У троицы не имелось договоренности о том, какой именно сигнал подаст Петля после того, как обездвижит сутенёра, но, через пару минут они услышали грохот падения тела и все стало очевидно, охранник подошел к двери, взялся за ручку после чего получил удар по затылку от Грифа - мужчина свалился даже не захрипев. Петля попробовала открыть дверь, но мешало тело, Тол и Гриф оттащили его от двери, после чего Петля открыла ее во всю ширь, и они занесли охранника внутрь. Номер являлся экономом: скромные деревянные панели на стенах, линолеум едва прикрытый ковром, небольшая кровать, столик у окна, телевизор на стенке под которым лежал Меченный, мужчина успел снять только рубашку. Туша охранника заняла всю прихожую и небольшой кусок спальни-комнаты , чтобы открыть дверь в ванную ее пришлось поворачивать и складывать, только после этого Гриф и Тол смогли занести его внутрь, Гриф связал охраннику руки за спиной и примотал их к крану, ноги также плотно замотал пленник мог двигать только головой. После, занялись Меченным, его перетащили на кровать, связали руки сзади его же халатом, заткнули рот наволочкой. Петля пару раз хлопнула его по щеке со словами:

- Просыпайся дорогой, время страданий.

Меченный открыл глаза. Увидел ее ехидную физиономию мужчина попробовал закричать, за что тут же получил удар в живот, пока он мычал в кляп, Гриф ударил его по глазам внешней стороной ладони , у пленника брызнули слезы.

- Если еще раз попытаешься заорать, отрежу ухо, ты понял?

Сутенер кивнул

- Вырежи обязательно, он меня лапал, - обвиняющим тоном сказала Петля.

Меткий перевел слезящиеся глаза с Грифа на нее, потом на Тола, стоящего у входа в небольшую комнату, затем, снова посмотрел на Грифа.

- Слушай как будет, - продолжил Гриф, - либо ты говоришь нам то, что мы хотим, либо ты отказываешься давать информацию и тебя ждет много боли, сначала я отрежу уши, потом нос, губы, один глаз, все это тебя не убьет и ты будешь жить, но тебе будет очень и очень больно. А, если ты и дальше продолжишь молчать, настанет черед твоих пальцев, а потом дойдем до твоего члена, - Гриф перечислял кары так, как будто читал вслух программу передач.

Гриф продолжил:

- Я вынимаю кляп, помни если заорешь, то останешься без уха.

Он вынул наволочку, пленник с явным облегчение закрыл челюсть кусок ткани был просто огромный и разрывал его рот.

Меченный уставился на Грифа.

- Значит мы друг друга поняли, - кивнул Гриф, - нам нужно знать по каким дням и к кому приходит майор Сэт.

- Кто? переспросил Меченный, - я не , - он не успел закончить фразу, наволочка вернулась на место, Гриф достал нож, оттянул ухо за верх раковины и быстро отрезал его. Меченный выпучил глаза и даже через кляп были слышны его вопли, он забил ногами по кровати пытаясь слезть с нее, это было бесполезно, но, пленник инстинктивно желал убежать от человека, причинявшего ему боль.

- Тебе надо сосредоточиться, от твоего внимания и понимания зависит сохранность твоих собственных частей тела, - Гриф немного повысил голос, чтобы докричаться до охваченного болью человека. Кивни мне, я должен знать слышишь ты меня или нет.

Сутенер несколько раз кивнул и Гриф вынул кляп.

- Я задам тебе тот же вопрос, и, если ты не ответишь, тогда я снова сделаю тебе больно, - сказал Гриф, - нам нужно знать по каким дням и к кому приходит майор Сэт.

- Майор? Он из заокеанских? быстро спросил Меченный.

Гриф нарочито громко вздохнул.

- Я вижу, что ты тянешь время спрашивая об очевидных вещах, ты ведь не спросил, как он выглядит, не уточнил его приметы, а начал говорить о каких-то пустяках, значит и второе ухо у тебя лишнее, - Гриф начал комкать наволочку готовясь засунуть ее в рот Меченного.

- Стой, стой пожалуйста, - закричал сутенер за что получил сильную пощечину уже от Петли.

- Я вроде бы знаю его, да кажется точно знаю, - продолжил он уже тише, - Сэт, конечно Сэт. Он любит блондинок с континента, приходит через день, вечером, обычно около семи вечера, берет разных

- Приходит в форме или в гражданском? вступил в разговор Тол.

- В форме, все они обожают ходить в форме , особенно перед женщинами, - ответил Меченный и несмело улыбнулся, за что снова получил удар, на этот раз от Грифа.

- Отвечай только по делу, -сказал Гриф.

- Да, да, конечно,- закивал головой Меченный, его голова металась как ветки дерева в ураган.

- Сэт придет сегодня или завтра?

- Должен быть сегодня.

После этих слов Гриф посмотрел на часы, был час дня, он заткнул рот Меченного кляпом, после чего все трое отошли в прихожую.

- Что будем делать? - спросила Петля.

- Его оставлять нельзя, с собой брать тоже опасно, если поведем его к машине он может заорать и тогда мы не отобьемся от местной охраны, - сказал Гриф.

- Если прикончим и оставим тут, его труп могут связать с нами и наше изображение появится у охраны, - ответила Петля, - а значит после убийства мы не сможем зайти в отель.

- Замаскируемся, зря что ли таскаем с собой грим, - решил проблему Толкователь. Убей его, искромсай лицо, воткни пару раз нож в тело, но сделай это бессистемно, пусть полицейские думают, что его прикончили в приступе ярости, это могли быть и конкуренты, и родственники проститутки или еще кто-то, может быть они не догадаются, что это сделал профессионал и не станут слишком глубоко копать этот случай.

После того, как все было сделано Гриф тщательно вымыл руки в ванной, вода стекала по лицу уже мертвого охранника, его безобразно выпученные глаза смотрели прямо на Грифа. В коридоре его ждали Тол и Петля, там все оставалось по-прежнему: яркий белый свет проливал свои искусственные лучи на такую же искусственную зелень ковра. Троица прошла к лифту, в котором находилась молодая парочка явно с континента, и старик-пустынник, они спустились на минус первый этаж, на парковку.

***

- Тошно от всего: мы ездим по стране уже несколько месяцев и оставляем за собой одни лишь трупы, -сказала Петля, когда они выехали из гостиницы в сторону временного дома, - я так грязно не работала даже при Диктаторе.

- Что поделаешь, - ответил Толкователь, они находился на переднем сиденье и смотрел перед собой, - деньги, особенно большие деньги даются очень непросто, и нам придется пролить еще не мало крови прежде, чем получим свое.

- Свое? А, что для тебя свое? - уцепилась за его слова Петля. Ради чего ты все это делаешь?

- Ради тебя, Грифа, страны, будущего, - сказал Тол.

Петля, сидевшая на заднем сиденье, посмотрела на него исподлобья, но не продолжила разговор.

Машина успешно проехала все пропускные пункты установленные возле гостиницы, выехала на радиальную улицу ведущую в центр и встроилась в хаотичный поток машин полиция в основном патрулировала улицы, поэтому регулировкой движения занимались лишь немногочисленные светофоры. Впрочем, имелись еще пункты проверки, их было понатыкано очень много, и они не позволяли водителям слишком уж разгуляться на улицах. К счастью для членов компании у них имелись надежные документы, а военным и полицейским Песчаной республики новые власти платили крайне скудно, чтобы они проявляли излишнее рвение все досмотры проходили без проблем, но это удлиняло путь и троица потратила на дорогу почти два часа , что являлось неплохим результатом, в дни усиления или террористической угрозы они могли бы ехать все четыре.

Машину Гриф оставил перед магазином, Гнедой оказался на месте, при виде троицы он тоскливо кивнул, то ли это было приветствие, то ли жест отчаяния. Они прошли в свою квартиру, Гриф торопливо распотрошил одну из сумок, где хранился грим: бороды, усы, парики, клей, разнообразные крема и масла, тональные кремы и прочее.

- Толкователь и я наденем парики, удлиним носы и еще, пожалуй, надо добавить очки. Петля, засунешь под платье пояс с тряпками, за щеки вот эти силиконовые валики, волосы подберешь, маскировка очень слабая, но если хотим захватить Сэта сегодня, то на большее просто нет времени, вот новые паспорта, ориентируйтесь на них, когда будут гримироваться, - скомандовал Гриф.

Судя по уверенной работе с гримом у Петли и Грифа имелся богатый опыт маскировки, а вот Толкователь действовал крайне неумело: весь перемазался в клее, никак не мог правильно надеть парик, поэтому Грифу пришлось постоянно отвлекаться, чтобы ему помочь. Все заняло у них чуть больше часа, результат оказался неплохим: длинные волосы, новые носы и большие очки достаточно сильно изменили мужчин, Гриф потерял свою подтянутость и стал похож на обычного офисного клерка, этакого чиновника времен Диктатора в классическом континентальном костюме, Толкователь теперь походил на здорового человека благодаря тональному крему исчезли чудовищные круги под глазами и лицо приобрело здоровый цвет, он оделся в традиционный халат. Петля благодаря тряпкам вставленным в специальный пояс и силиконовым валикам во рту набрала килограмм двадцать, она нарядилась в широченное, черное платье. Правда профессионал смог бы распознать грим, но оставалось надеется, что по дороге в гостиницу и в самой гостинице никто не станет слишком пристально вглядываться в их лица. Закончив с гримом, Гриф достал из портативного холодильника, который они постоянно таскали с собой, несколько крошечных шприцов, после чего они почти бегом спустились к машине времени до прибытия Сета в гостиницу оставалось крайне мало.

Как только они расселись в машине, Гриф сказал:

- Читайте новые паспорта, запоминайте имена, чтобы все это от зубов отскакивало.

- Не надо говорить со мной как с любителем, я десять лет в разведке работала, - возмутилась Петля, однако же, она, наравне с Толкователем, принялась внимательно изучать свой новый документ.

Машина плыла по асфальтовому морю наполненному мусором, товарами разложенными прямо на тротуаре, стаями бездомных собак отчаянно барахтающихся в грязи и в объедках, с боков это море стискивали бетонные берега зданий, но берега эти были крайне ненадежны: из-за отсутствия ремонта и прошедшей войны они крошились и ломались норовя похоронить под собой людей. Город создавался как надёжное убежище предназначенное сохранять жизнь человека и давать ему чувство безопасности, но Белокаменный утратил все эти качества и превратился в ловушку, где люди барахтались как пойманные хищным растением мухи - всеми силами они надеялись вырваться из плена и избежать лужи пищеварительного сока ждущего их на дне. Город с удовольствием переваривал доверившихся ему людей: он взрывал их в многочисленных терактах, убивал посредством инфекций типа холеры и дизентерии, добивал отсутствием медицинской помощи и качественных продуктов, грабил их в темных переулках руками молодежи лишенной всякой морали и мучающей свои жертвы ради минутного развлечения, выжимал последнее во время рейдов полиции и военных, которые всегда были рады вытрясти из беззащитных людей последнее.

- Входим по отдельности, сначала Толкователь, он идет к ресепшену, читает рекламные буклеты, спрашивает работников о гостинце, условиях проживания, кухне, в общем тянет время, Петля, ты привлекаешь меньше всего внимание, поэтому садишься на центральную круглую скамью, внутри которой самая разлапистая пальма и начинаешь караулить Сэта. Я подойду к телефонам и начну названивать, выясняя почему меня не встретили представители Медицинского Университета Белокаменного. Держи, - он передал ей шприцы, - как только увидишь похожий объект, подходишь, уточняешь его имя, когда найдешь Сэта, то говоришь, что в шприце яд и, если он с тобой не пойдет, тогда ты вколешь ему содержимое и он умрет. Говори тихо, но твердо, можешь слегка уколоть его иглой. Если он согласится, махни нам и мы подойдем.

Гриф замолчал на полминуты перестраиваясь в соседний ряд, затем продолжал.

- В шприце снотворное, действует мгновенно, если он попробует заорать, тогда вкалывай ему содержимое, он упадет, ты начнешь звать на помощь, я подбегу и останусь с ним до прибытия скорой, постараюсь сесть в машину или по крайней мере узнать куда его везут. Потом попробуем выкрасть его из больницы.

- Как-то все туманно и неконкретно, - отметила Петля.

- Мне тоже это не нравится, без обид, Гриф, - сказал Толкователь, - но, время, нас поджимает, и мы не можем тратить его на разработку детальных операций, приходится решать проблемы напролом.

Машина приехала в гостиницу в половине седьмого времени до прихода Сэта оставалось не так много. Из подземного гаража они по одному поднялись на первый этаж, и заняли места в соответствии со своими ролями: Петля уселась на круглую скамейку, шириной примерно метр , она окружала высокую пальму, чьи насыщенно-зеленые листья закрывали сидящих от солнца, Толкователь подошел к ресепшену, взял пару буклетов со стойки и встав несколько в стороне от подходящих клиентов принялся их изучать, Гриф появился последним, он немного хромал, и озирался, потом подошел к телефон автомату и принялся куда-то названивать, весь его вид говорил о глубокой тревоге напополам с раздражением.

Никто из них, даже непрофессионал Толкователь ничем не выражал своего нетерпения и не пялился лишний раз на вход, однако каждый из них, раз в полминуты делал вполне обыденное движение: поправлял волосы, одежду , копался в карманах , тянулся чтобы размять мышцы, и в такие моменты старался ловить взглядом вход и пространство вокруг него.

Было начало восьмого, когда в холл отеля вошел человек в армейской форме Заокеанского Союза, с того места, где находились наблюдатели они не могли точно разглядеть количество звезд на его воротнике, но все трое предположили, что это тот самый Сэт: слишком подходило время. Петля встала и покосалапила, как и полагается толстой женщине, к нему, при этом она гостеприимно раскинула руки словно встречала хорошего знакомого. Когда она подошла вплотную, то обняла его, потом немного отстранилась и они начали разговор, девушка великолепно говорила на заокеанском с виду все выглядело вполне невинно, никто не заметил шприца в руке Петли , который покалывал шею Сэта.

Толкователь и Гриф напряженно ждали, Тол листал буклет не видя его содержимого, а Гриф повесил наконец трубку телефон-автомата и вроде бы направился к ресепшену, но очень медленно. И тут Петля махнула рукой, но несколько неуверенно, Гриф быстро приблизился, а через секунду подошел Толкователь.

- У нас тут, ситуация, - сказала Петля на языке пустынников и сделала ударение на последнем слове, - он понимает нашу речь.

Гриф и Тол молча стояли.

- Клиент сказал, что пойдет куда скажите, но при условии, - продолжила Петля.

- Что вы хотите? спросил Гриф.

- Аааа, так вы тут главный, - мужчина улыбнулся, это было очень странно, поскольку ситуация не располагала к проявлениям радости, но, тем не менее он выглядел очень довольным.

- Не важно, - отрезал Гриф, он говорил мало и скупо, чтобы не давать противнику лишней информации, - что, вы хотите?

У Сэта были маленькие глаза-бусинки, из-за их слегка узкого разреза казалось будто он улыбается, но стоило приглядеться и можно было разглядеть печаль. Подобный взгляд часто встречался у великих комиков смесь веселья и тоски. Да и целом, его облик выражал некую двойственность: Сэт имел круглый подбородок типичный для толстяка, но при этом он обладал стройной фигурой; короткие, мускулистые руки, вроде бы принадлежащие штангисту, заканчивались изящными кистями с тонкими пальцами пианиста; даже его голос совмещал в себе грубость и нежность: густой бас, звучал очень мягко, обволакивающее, теряя свои барабанные нотки.

- Для начала, я бы хотел отойти в сторону, чтобы не мешать людям и не вызывать подозрений охраны, - Сэт продолжал улыбаться и судя по тому, как задергалась щека Грифа такое поведение объекта ему совершенно не нравилось.

- Хорошо, -ответил Гриф и они вчетвером прошли к круглой скамейке стоящей в левом углу холла. Сэт уселся, Петля со шприцом наготове села слева, а Гриф занял место справа, Толкователь расположился за Грифом.

Сэт принялся довольно нагло рассматривать Петлю и Грифа, потом немного наклонился и внимательно посмотрел на Толкователя, на нем он задержал взгляд своих маленьких глаз дольше остальных.

- Так, что именно вам нужно? тон Грифа стал резким.

- Вы нервничайте, не надо так, ведь я не кричу, не зову охрану, не совершаю прочие глупости. Пока. Однако, если вы откажетесь делать то, что я скажу, я все это организую.

- Закричать вы вряд ли успеете, - ответил Гриф, - яд действует мгновенно.

- Судя по тому, что убивать вы меня не хотите, значит вы планируете усыпить меня , проследить до больницы, после чего выкрасть уже оттуда. Что ж, вот там я и поору во всю глотку, и больница превратится в укрепленный форт, - все это Сэт произнес со все той же улыбкой, причем в ней не просматривалось ноток превосходства, издевки или подобных вещей, она была очень искренней и радостной, как будто он находился не рядом с врагами, а где-то дома, в кругу семьи.

Гриф не стал повторять свои угрозы и через некоторое время Сэт продолжил.

- Я отвечу на ваши вопросы, если конечно смогу, вы должны понимать, что я не все на свете знаю, но только в том случае, если один из вас сыграет со мной в рулетку с револьвером: револьвер заряжается одной пулей , поднимается выше уровня глаз, барабан раскручивается, после чего оружие приставляется к голове и производится выстрел.

На лицах всех троих, даже малоэмоционального Грифа отразилось удивление, если бы в этот момент на них кто-то посмотрел, он бы поразился на сколько синхронно они проявили свои чувства.

- Я такое первый раз встречаю, знавала я офицеров в дальних гарнизонах пустыни, которые озверев от безделья развлекались вот таким образом, но чтобы ее использовали в качестве торга, о таком я не слышала, - Петля не скрывала своих эмоций.

- Все случается в первый раз, толстушка. Или нет? Сэт посмотрел на нее, - у тебя очень плохой грим и костюм, потому что твою великолепную фигуру и подтянутую попку сразу видно. Не сказать, что я вас ждал, но мне уже давно хотелось отыскать кого-то, кто бы поиграл со мной в эту игру, и не важно будут ли это террористы или мои сослуживцы.

Гриф и Толкователь наклонили головы совещаясь.

- Что будем делать? спросил Гриф.

- Если это ловушка, то очень странная. Полагаю, надо отвезти его к нам, - сказал Тол.

- Мы согласны, пойдем к нам в машину, вот только прежде чем поедем, мы вас обыщем на предмет прослушки или следящих маячков, - подвел итог беседе Гриф.

Сэт лишь кивнул, он поднялся и пошел в сторону лифта, Гриф и Петля двигались чуть позади него, а Толкователь шел рядом с Грифом. Они спустились на минус первый этаж и прошли к машине, которая стояла слева от лифта, через один квадрат. Группа зашла за нее и Сэт принялся раздеваться, передавая вещи Грифу, который тщательно их осматривал, когда дело дошло до кобуры, то он вынул оттуда револьвер и положил к себе в карман.

- Все в порядке? осведомился у них Сэт, его не смущало то, что он стоит обнаженным, на площадке в плотном окружении посторонних людей - троица как могла укрывала его от чужих взглядов.

- Да, одевайтесь и поедем, - приказным тоном сказал Гриф.

Сэт без лишних слов выполнил распоряжение и сел на заднее сидень между Толкователем и Петлей, машину вел Гриф.

Наличие в автомобиле офицера заокеанских сил здорово упростило дорогу, стоило патрульным увидеть форму Сэта, как они тут же отдавали честь и безоговорочно пропускали машину.

- А ведь ваши военные формально не подчиняются нам и обязаны проверять документы у всех нас,- заметил Сэт после того , как они проехали очередной пост.

- Это последствия воспитания полученного при Диктаторе: людям внушали страх и уважение к форме и высоким чинам, это отучило думать - сказала Петля.

- Судя, по вашим словам, вы не слишком любили Диктатора? спросил Сэт.

Гриф резко обернулся, Петля закусила губу и не стала продолжать, разговор умер так и не родившись.

Машина добралась до места обитания троицы поразительно быстро, перед тем как выйти с Сэта сняли китель и набросили ему на плечи халат Толкователя: если бы кто-то из местных увидел офицера заокеанских сил, тогда у всех четверых возникли бы огромные неприятности. Впрочем, это была перестраховка: наступила ночь, а все фонари уже давно разбили и улицу освещал редкий свет из окон, в основном там скромно сияли керосиновые лампы, потому что мало у кого из горожан имелись деньги на покупку бензинового генератора и топлива.

Как только они вышли из автомобиля, жара ударила по ним настоящим тепловым молотом выбивая пот из всех пор. Магазин оказался уже закрыт, но у Грифа имелся ключ, он открыли дверь , зажег фонарь и повел их вдоль прилавков наверх. В квартире их ждал спертый воздух и резкая вонь, то ли умер кто-то из соседей , то ли в соседней квартире находилась сгнившая пища.

Первым делом Гриф разжег керосинку, но она не слишком хорошо помогла разогнать темноту.

Сэта посадили на один из двух имевшихся стульев, а затем троица отошла в сторону для разговора.

- Я его боюсь, - первой начала Петля, - давайте его прикончим и не станем с ним связываться.

- Отчасти я ней согласен, - добавил Гриф, - Сэт ведет себя ненормально, либо ему кажется, что он полностью владеет ситуацией и ему нечего боятся, либо он просто психически нестабилен.

- И как мы будем искать Алого? спросил Тол. Хватать всех выходящих из Периметра безопасности и пытать? Сэт зацепка, будем ее раскручивать.

Он сел напротив майора и задал первый вопрос.

- Кем вы работаете на базе?

- Аналитик, но, часто выбираюсь в поле, - с готовностью ответил Сэт, керосиновая лампа поставленная на кухонный стол освящала его лишь с одного боку, погружая вторую половину лица в тень.

- Вы связаны с заокеанской разведкой?

- Все, кто работает в Периметре с ней связаны.

- Каков круг ваших обязанностей?

- Сбор и анализ, иногда допрос.

- В какой области?

- Во всех: экономика, социология, культура, политика.

Толкователь потер себя за переносицу размазывая грим.

- Что, не получается выудить что-нибудь полезное? - улыбнулся Сэт. Нет, не смотрите в окно и не слушайте, что происходит в коридоре, со мной никого нет - я один, и вы можете чувствовать себя в безопасности, ну, на сколько это вообще возможно сейчас в республике.

- Такой эту страну сделали вы, - встрял в разговор Гриф.

- Вы правы, совершенно бессмысленная акция с нашей стороны, но президенту Заокеанского Союза надо было отвечать на теракт: требовалось кого-то обвинить и наказать, а ваш Диктатор почти сорок лет мозолил всем глаза.

- Какие непатриотичные речи, - ехидно вставила Петля.

- Многие из тех, кто здесь служит это понимает, но, с другой стороны мир несправедлив, поэтому никто особо не парится по поводу несчастливой судьбы вашей страны.

- Тогда зачем ты здесь служишь? спросила Петля.

- А чем это место хуже любого другого на нашей планете? Везде живут люди, с одними и теми же желаниями , страстями, ошибками и горестями, только климат разный, а так все одинаково, поэтому ваше местечко по сути ничем и не отличается от моего дома, а может даже и лучше.

- Лучше? задала вопрос Петля, - чем же тут лучше?

- Древняя страна, памятники архитектуры, интересная культура -старее нашей раз этак в десять, ну и война, она хорошо прочищает мозги, смывает все лишнее и оставляет суть.

Петля все больше втягивалась в разговор, но мужчины не вмешивались.

- И какая же по-твоему суть?

- Никакая, этим и замечательна война, она постепенно стирает все лишнее и в результате ты понимаешь, что именно это лишнее и есть твоя суть: множество слоев личности, нарастающие с возрастом, они включают в себя привычки, симпатии с антипатиями, взгляды на политику и на людей. Личность состоит из сотен или может быть даже тысяч таких вот слоев, но все они - лишнее, ничего не значащее, лишь заполняющее пустоту внутри, в которую мы боимся посмотреть, ведь если посмотрим и увидим бездну, то сойдем с ума.

Гриф слушал переминаясь с ноги на ногу, Петля молча уставилась на Сэта.

- И давно ты понял это? заговорил Толкователь.

- Догадывался всегда, а окончательно осознал примерно год назад, в тот день мы вылетели в одну из деревень на захват Меча бывшего главы добровольных помощников Народного братства, милиции Диктатора, колоритный персонаж, а правда, что он каждую ночь проводил с парой мальчиков и с парой девочек?

- Нет, - сказал Толкователь, - он спал не с детьми, а с взрослыми, а в остальном все верно, он предпочитал ночевать со множеством партнеров.

- Надо же, интересно он спал с ними или только смотрел?

- Спал, потенция у него была просто невероятная, - бросила Петля.

- Надо же, - задумчиво-завистливо протянул Сэт, - так вот, мы прилетели в какую-то вонючую дыру, уж простите, но по-другому это скопление глинобитных хижин, нагромождённых на склоне горы перед несколькими полосками пыльной земли, назвать нельзя. Там нас уже ждал спецназ, который захватил Меча и мне предстояло провести первый допрос. Я зашел в хижину и поразился ее убогости: земляной пол, деревянный настил выполнявший роль спального места ночью и обеденного стола днем, сбоку маленького помещения стояла печка на которой готовили еду, имелось несколько полок с банками и бутылками, еще валялись какие-то узлы, все было каким то замызганным , грязным, пахло невообразимо, гораздо хуже чем здесь. Именно тут Меч и провел несколько недель ожидая возможности проникнуть в Южный город и уплыть. Он давно перестал следить за собой и не походил на высшего офицера и чиновника: всклоченный, пожилой мужчина, в тряпках, головном платке, с грязными ногтями, вонючий жалкое зрелище.

Он ненадолго прервался.

- У вас не будет закурить? - Сэт обвел всех взглядом, Толкователь достал сигарету, дал ее Сэту, прикурил, потом закурил сам.

- Я начал допрос, Меч отвечал охотно, иногда даже пытался угодливо предугадать мои вопросы и вываливал груду ненужных сведений, но я его конечно же не прерывал его, наоборот поощрял говорить о любые ахинеи лишь бы он продолжал. Ну, вы знаете как ведется допрос, да?- Сэт улыбнулся. Был чертовски жаркий день, я потел и слушал весь этот поток бреда, который излагал Меч, а потом начали блеять козлы, не знаю, что с ними случилось, но орали они громко, они словно чему то возмущались, чему-то чуждому, неизведанному, ненормальному, тому, чего тут быть не должно людям. Всем людям, а не только нам , заокеанским. Не знаю, как я это понял. Они орали, не то, чтобы громко, нет, но их волна возмущения пробрала меня, кто бы мог подумать, что я так отреагирую на обыкновенное блеяние.

Толкователь наклонился к собеседнику чуть ближе, внимательно вслушиваясь.

- И тут я услышал выстрелы, громкие одиночные выстрелы, блеяние стало громче, но по мере того, как продолжали стрелять оно стихало военные отстреливали козлов. Внезапно я понял, как все это нелепо, все чем я занимаюсь, и что я делаю полностью лишено смысла, оно ничем не наполнено, ничего не значит, никуда не ведет и ничему не служит. С каждым выстрелом и с каждым отчаянным криком скотины до которой дошло, что её убивают, но которая не могла вырваться из загонов, я все отчетливее понимал всю бессмысленность жизни человека в целом. Выстрел и понимание, выстрел и понимание. Озарение, вот что меня настигло в том загаженном доме.

Он докурил и попросил еще одну сигарету, Толкователь передал, движение его было очень замедленным, словно бы он что-то обдумывал.

- Впрочем, все это я понял гораздо позже, а тогда я чувствовал только глухую усталость и чудовищное раздражение, оно росло во мне, в какой-то момент я перестал осознавать и понимать, что же я делаю, мне казалось это происходит с кем-то другим я достал пистолет и начал наводить его на Меча, мне хотелось убить его и заткнуть наконец этот фонтан красноречия, а потом, наверное, убить наших солдат, чтобы прекратить стрельбу, а затем может и себя. Этого не случилось, стоящий рядом солдат выбил оружие у меня из рук. Когда мы прилетели на базу никто не доложил обо мне, мы привыкли прикрывать друг друга: убийства, изнасилования, контрабанда, и многие другие вещи нуждались в умолчании. Потом началась обычная рутина, однако в ней произошли глубинные перемен: блеяние и выстрели не смолкали в моей голове, даже наоборот, они набирали громкость мешая мне.

- Как-то все очень долго, -перебила Петля, - прямо очень, давай поскорее.

- Очень сложно вкратце изложить событие перевернувшее твою жизнь, но я постараюсь, честное слова, - ответил Сэт. - Под эти козлиные крики жизнь сползала с меня с как старая змеиная кожа, каждый день приносил мне открытия: я понимал на сколько же все сделанное мною незначительно и пусто. Эта пустота и окружала меня и заполняла, в какой-то момент я просто оказался ею парализован, психолог сказал, что у меня депрессия, выписал таблетки, которые я пил, долго пил, но лекарства не помогали, наш канонник тоже особо не выручал. Я не видел выхода из сложившейся ситуации, но в тоже время я не хотел умереть, иронично, и жить не можешь и умереть боишься. В конце концов, я перестал делать накопления и заботиться о собственном будущем, спускаю все деньги на проституток и выпивку, не скажу, что от этого лучше, но и не сильно хуже. Вот в таком состоянии я и существую без малого год.

- А вы все еще слышите блеяние козлов? спросил Тол.

- Нет, оно исчезло вместе со всем остальным, с тем, что составляло мою суть-пустоту.

- Если боишься умереть, то зачем тебе рулетка с револьвером? задала вопрос Петля. Что-то тут не сходится.

- Почему же не сходится, по-моему, очень даже сходится. Если бы я не боялся смерти, я бы попросился на опасное задание, или выбрался ночью из Периметра и пошел бы гулять по району, населённому наследниками, там бы меня в два счета растерзали, но, есть вероятность, что я умру не сразу и перед смертью меня станут пытать, а это знаете ли пугает меня до ужаса, пугает так сильно, что я немедленно отметаю все возможные варианты смерти. Вот такой парадокс. А рулетка, она дарит быструю смерть в компании, и это то, что мне нужно - смерть среди людей, а не в одиночку, как старая, отслужившая скотина, никому не нужная и бесполезная, Сэт замолчал, докуривая сигарету и кажется даже фильтр и добавил совсем тихо. Одному очень страшно, невыносимо.

Он снова попросил сигарету, и Толкователь просто отдал ему всю пачку и зажигалку.

- Но, где найти компанию для смерти? Обратись я к коллегам, меня бы сдали в дурдом, а других вариантов я не видел, пока не появились вы. Вас словно послал Высший, или как его называют в вашем каноне Единый. Я знаю у вас есть ко мне вопросы, вот только сперва я бы хотел узнать имя моего оппонента, того, кто поможет мне умереть, - он посмотрел на Толкователя.

Тот повернулся к Грифу, он стоял на границе света и тени, так что его лицо почти скрывалось в темноте, Гриф покачал головой.

- Ну что вы, - увидев этот жест добавил Сэт, - мы все понимаем, что я не выйду отсюда живым, вам нет смысла скрываться.

- Меня зовут Толкователь. Гриф дай блокнот, - Гриф вынул из сумки бумагу и ручку, и передаст ему, - напишите сколько сейчас имеется въездов в Периметр, сколько на постах стоит солдат, когда происходит смена караула, по какому графику работает гражданская и военная служба, и набросайте план Периметра, чтобы мы хотя бы примерно понимали кто- где сидит. Вы умеет писать на нашем?

- Да, - кивнул Сэт. - Толкователь, я слышал ваше имя, слышал, кажется вы были секретарем Диктатора или ассистентом, или помощником или как там называли вашу должность. А в реальности вы выполняли роль придворного шамана? Да? Сэт принялся делать записи.

- Толкователя снов, - поправил Тол.

- Толкователь снов, - протянул Сэт, - нам заокеанским сложно понять и тем более принять подобного рода вещи, если бы наш президент дал работу шаману, то парламент тут же объявит бы ему импичмент. Впрочем, ладно. Я знаю вас, потому что в свое время наша разведка умудрилась вас упустить: на момент нашего вторжения вы оказались в политической тюрьме, а мы, как гуманная нация первым делом освободили всех людей, кто был осужден режимом Диктатора по политическим обвинениям, и вас в том числе, уже потом наши спохватились, но вы ушли, и позже всплыли , во всех смыслах всплыли, - он умудрялся выстреливать целые предложения и одновременно с этим строчить в блокноте.

- У нас мало времени, информация о вашей пропаже уже расходится широкими кругами по местности, кто-то что-то мог видеть, кому-то сказать, от этого появились ниточки, ведущие в город, к нам, - перебил его Толкователь.

- Понимаю, - кивнул Сэт, - что вы хотите знать.

- Алый, где он?

- Вот даже как, - Сэт улыбнулся и оторвался от блокнота, но тут же стер это выражение, - простите я настолько привык играть роль шута, что она невольно проросла в меня и сделалась частью моей сущности, все таки, когда высмеиваешь окружающее, то жить не так тошно. Алый сидит у нас в Периметре, его не выпускают.

- Это мы знаем, где конкретно?

- Вы знакомы с общей схемой Дворца?

Все трое кивнули настолько синхронно, что Сэт внимательно на них посмотрел.

- Надо же, - протянул Сэт, - хотел бы я узнать историю ваших жизней. Итак, его разместили в северо-западном углу Периметра, в гостевом корпусе. Такое трехэтажное кирпичное здание, украшенное голубой плиткой с рисунками волн, совершенно идиотская декорация вызывающая тошноту, - он уже заполнил две страницы и приступил к третьей.

Толкователь улыбнулся.

- Да, все так говорили, никто не понимал почему Диктатор оставил это уродство.

- Алому выделили самые роскошные апартаменты на третьем этаже, в левом крыле. Днем его выводят непосредственно во дворец, где он консультирует либо гражданских, либо военных, а на ночь отправляют обратно в гостевой корпус.

- Он постоянно в Периметре?

- Да. У нас там есть все что нужно, еда, врачи, в случае серьезной болезни Алого скорее вывезут в Союз, нежели отправят в больницу Белокаменного.

- Охрана? подключился к беседе Гриф.

- Только на первом этаже корпуса, пара солдат.

- Они сидят в дурацком аквариуме слева от входа? спросил Гриф.

- Да.

- Хорошо, дописывай, - приказал Тол и отошел к остальным стоявшим у окна.

- Все в порядке, я знаю где он и как туда проникнуть, - сказал им Тол.

- Где он я и сама знаю - известный бордель, - язвительно отметила Петля, - бывала там, а вот что с ним? Ты в самом деле планируешь выполнять условие этого чокнутого?

- Да.

- Это неразумно, - высказался Гриф, - задушим его и спустим труп по частям в канализацию.

- Я бы согласился с тобой, но эти козлы, если бы не они

- Ты что, тоже осознал пустотность всего на свете? - съехидничала Петля.

- Последний год-полтора мне снится это чертово блеяние, только проклятое блеяние козлов и шорох камней, сдвигаемых копытами. И все, только это. Может быть его рассказ это знак, посланный нам Единым. Возможно, этот Сэт обладает каким-то знанием, однако ему не хватает умения его выразить и поэтому оно его убивает, но он необычный человек, и я боюсь его обманывать, ведь так мы разгневаем Единого.

- Знак чего? тон Петли становился все более и более агрессивным.

- Знак того, что мы должны присушиться к этому человеку и выполнить его условия, потому что он часть миссии.

- Какой это миссии, ты что городишь? Мы планировали обобрать этих вороватых чиновников и смыться из страны! При чем тут миссия? Что ты задумал? резким тоном сказала Петля.

- Не дави, не получится, - оборвал ее Толкователь, - если не хочешь снова видеть кошмары про двух птиц, тогда замолкни.

- Птички, что за бред, - презрительно бросила Петля, однако разговор прекратила.

- Вообще-то я сейчас вас прекрасно слышал и мне очень интересно узнать про птичек, вклинился в разговор Сэт.

- К сожалению, на эти рассказы нет времени, - оборвал его Тол, - вы закончили?

- Да.

Толкователь забрал блокнот и передал его Грифу, тот наклонился к керосинке и бегло просмотрел страницы, почерк был вполне читаемым.

- Думаю, чтобы все закончить надо пройти на крышу, нечего портить квартиру кровью, - сказал Тол.

- Было бы, что портить, - проворчала Петля,- твои или его мозги хуже не сделают, хуже уже просто некуда.

В подтверждении ее слов по освещенной части пола пробежала целая стая тараканов.

- Какие же они у вас здоровые, - с умилением сказал Сэт.

- Пойдемте, - скомандовал Гриф.

Он вышел первым освещая путь фонариком, слабый электрический луч выхватывал цитаты из Слова Единого написанные на бледных стенах, их тон был наполнен ненавистью к миру и глухим отчаянием, вероятно именно так кричал человек попавший в шторм, чья лодка утонула, а спасательный круг оказался бракованным: Приди и накажи, Если я согрешу, покарай меня, Не пей яд надежды; фонарь освещал голый бетонный пол с валявшимися бутылками, пластиком, обертками и крысами разбегавшимися как только свет попадал на них.

Когда они поднимались по лестнице Сэт схватился было за перила, но тут же отдернул кисть: они были такими старыми и проржавевшими, что оставили на его руке бурую и острую металлическую шелуху. Они подошли к двери на крышу, замка не имелось, вместо него дверь удерживала металлическая проволока обернутая вокруг ручки и гвоздя в стенке, проволоку быстро сняли, повесили на гвоздь и зашли. Во времена Диктатора тут проводили вечеринки, жарили шашлыки, проводили ночи в молитвах и хвалебных песнях Единому, словом, это пространство являлось обитаемым и полным жизни, возможно, её здесь было больше чем во многих бетонных квартирах в здании, однако теперь крышу оккупировали наркоманы: повсюду валялись шприцы и ампулы, к счастью для самих наркоманов их сегодня на месте не оказалось вряд ли Гриф стал бы с ними церемониться.

- Ого, здесь даже стулья есть, только я боюсь на них садиться, знаю, что скоро умру, но все равно до ужаса опасаюсь инфекции. Глупо, да? Сэт захихикал, его ощутимо потряхивало.

- Для нас точно нет, - ответил ему Тол. - Давайте пройдем немного вперед и сядем на парапет, в углу дома.

Через минуту они расселись, Сэт и Тол сидели на разных сторонах угла низкого бетонного ограждения освещаемые лучом фонаря, Петля и Гриф стояли около них.

- Не знаю, что дальше делать, - растерянно пробормотал Сэт.

- А что вам снилось в последнее время? спросил Тол.

- Профессиональный интерес? вопросом на вопрос ответил Сэт.

- Что-то вроде, - кивнул Тол.

- Пустота, чертовски пустая пустота, очень черная.

- И давно?

- Мне кажется, подобные сны начались сразу после случая с козлами.

- Значит вы ничего не видите, вообще?

- Вообще.

Толкователь докурил сигарету и выбросил ее, красный огонек устремился к земле как сбитый самолет, упав он выбросил сноп искр и умер.

- Понятно. Я бы предложил кинуть монетку, но не вижу смысла, мы и так выполнили вашу мечту - составили компанию перед смертью, поэтому вы будете стреляться первым, - категорично заявил Тол , потом обратился к Грифу.

Оставь один патрон в барабане и передай револьвер Сэту.

Тот достал револьвер, откинул барабан и сказал:

- Здесь один и есть.

- Да, - криво ухмыльнулся Сэт, - я подготовился.

Гриф поднял револьвер над головой и покрутил барабан, в такую темень предосторожность являлась лишней, потому что ячеек барабана не было видно даже с расстояния в ладонь.

Сэт взял револьвер , положил его на колено и начал смотреть на него.

- Вы уверены, что сможете это сделать? спросил Толкователь.

- Да, я сделаю это. Раньше я думал, что выстрелю в себя только выпив, но сколько я не пил, я все равно не мог набраться храбрости, оказалось, что алкоголь не притупляет инстинкт самосохранения, а прямо сейчас я трезвый и мой мозг очень ясный, я все понимаю и осознаю, - его рука медленно поднималась, Гриф слегка напрягся, Петля отступила за него.

Сэт громко вздохнул, протяжно и тоскливо. Под прицелом фонаря он поднял револьвер к голове, взвел спусковой крючок.

- На всякий случай прощ, - выстрел оборвал фразу Сэта, его тело мешком свалилось на крышу, револьвер упал на улицу и через мгновение, с едва заметным стуком ударился о мостовую.

- Мда, - протянула Петля, - теперь придется возиться с расчленением тела, да и форму надо изрезать на полоски.

- В шесть рук управимся быстро, - сказал Гриф.

- Нет уж, избавьте меня от разделки мяса, ненавижу это, бррр, как вспомню, как я в ванне Солнечного королевства пилила кость одного племенного вождя., - Петлю передернуло.

- Тогда займешься формой, - не стал настаивать Гриф. Мы сейчас разденем труп, приготовим тебе вещи, а ты сходи и принеси ящик с инструментами.

- Постарайтесь не слишком сильно заляпать его одежду мозгами и кровью, - посоветовала Петля и взяв фонарь ушла вниз.

Разделка заняла всю ночь: пришлось работать строительными инструментами , а они не слишком хорошо подходили для разрезания человеческой плоти. Тол и Гриф трудились полностью раздетыми, оба пропотели и заляпались человеческими останками и субстанциями, Гриф делал дело хладнокровно и отстраненно, Толкователя же стошнило, но он продолжил пилить кости, не смотря на свое состояние.

Когда тело превратилось в набор частей, разбросанный по грязной крыше, испачканной тем, что раньше было человеком, Гриф и Тол упаковали останки в отдельные пакеты, сходили к себе , вымылись как могли используя воду из бутылок водопровод не работал. Оделись, взяли оружие, затем втроем прошли на крышу, собрали пакеты с трупом и двинулись вниз: в роли носильщиков выступали Тол и Гриф, а Петля прикрывала их..

Продавца в магазине не было, они прошли по забитому хламом помещению и вышли на улицу. Солнце только-только начало появляться из-за горизонта, его сияние было приглушено дымкой из смога и городской пыли: даже спустя два года оккупации и разрухи, в городе имелось достаточно предприятий и автотранспорта, чтобы вырабатывать огромное количество разнообразной дряни отравлявшей воздух, из-за этого складывалось ощущение, что они смотрели на светило сквозь миазмы разлагающегося тела города.

Так как, они жили на окраине столицы, вдали от главных проспектов, которые были вечно заполнены горожанами, то в рассветный час улицы оказались пустыми, машин почти не было и людей тоже: бандиты уже спали утомленные ночными подвигами, а те немногие граждане имевшие нормальное жилье и работу все еще спали, в изобилии водились лишь бездомные собаки, но они знали , что такое оружие и поэтому увидев пистолеты не стали связываться с людьми несущими пакеты пахнущие мясом. Тротуар под ногами был полностью раздолбан: огромные куски оказались срезанными или просто выломанными. Окна на первых этажах часто оказывались разбитыми, обычно они принадлежали магазинам , которые давным-давно ограбили и бросили на виду у всех. Стенки зданий украшали граффити с рисунками, цитатами из Слова, оскорблениями или угрозами: бандиты, религиозные фанатики, ополченцы все они подобно животным метили городские кварталы заявляя на них свои права.

Троице пришлось пройти с полкилометра, прежде чем они увидели дырку в земле, ее оставил взрыв - снаряд угодил прямо в канализационный люк, выломал асфальт вокруг него и полностью обнажил доступ к подземным коммуникациям. Взрыв произошел давно, поскольку все вокруг дыры было покрыто мусором, гниющими остатками; между грудами виднелись протоптанные дорожки, очевидно люди регулярно спускались вниз по каким-то своим делам, но, никто из троицы не захотел выяснять по каким именно, потому что когда они подошли к провалу, оттуда ударила совершенно невыносимая вонь, такая сильная , что желудок невольно начинало выворачивать. Тол и Гриф приблизились к дыре настолько близко, насколько позволяло обоняние, бросили пакеты в яму, и компания торопливо отправилась домой, старясь обогнать приближающийся рассвет.

В лучах нарождающегося солнца их жилище предстало во всем своем невеликолепии: потолочный вентилятор мертвым пропеллером завис наверху, тараканы бегали стройными рядами почти не боясь человека, в слабом свете солнца облупившаяся мебель выглядела еще более заброшенной и бесполезной, замазка почти отвалилась от деревянной рамы окна и было удивительно, как стекло еще держалось на ней, стены с потолком давно просили ремонта, но уже ни на что не надеялись. Все обветшало и ничего не ждало.

Они разделись и улеглись на два матраса, которые добыли у Гнедого: на старой и вонючей кровати никто не хотел спать. Петля и Гриф устроились на большом матрасе, а Тол занял тот, что поменьше, как только легли почти сразу провалились в сон.

***

Прошло едва ли пара часов, как их пробудили, но, не тараканы, временами нахально пробегавшие по спящим, а стрельба на улице, автоматы и пистолеты работали достаточно далеко, но все равно были хорошо слышны. Нестройные очереди и одиночные выстрелы разорвали ткань сна, но, будучи опытными людьми троица оставалась на полу до полного окончания стрельбы никому не хотелось поймать шальную пулю. Они лежали на матрасах: мужчины в трусах, Петля в нижнем белье , и молчали, смерть Сэта была все еще рядом с ними, мелькала по углам в виде его улыбки, напоминала о себе его смешком, всматривалась в них взглядом его маленьких глаз трудно забыть убитого человека так быстро, и тем более трудно выкинуть из памяти работу по расчленению трупа. Толкователь протянул руку к валявшимся на полу брюкам. Достал пачку сигарет и зажигалку, и закурил, Петля попросила у него сигарету, он передал зажженную и закурил новую. Из-за отсутствия ветра дым поднимался вверх почти ровно, ненадолго он выстраивал кривоватую дымчатую колонну, но достигнув потолка терял свою форму, растекался по штукатурке постепенно исчезая, следом подходила новая порция сигаретного тумана.

- И как мы добудем Алого? нарушила молчание Петля.

- Пройти к нему будет достаточно просто, под гостиничным корпусом есть туннель, он ведет за пределы Гранитного дворца: в подвал жилого здания вне Периметра, - ответил ей Толкователь.

- Откуда ты знаешь?

- Гостиничный корпус являлся не только борделем, где развлекались высшие офицеры, это было место казни, здесь Диктатор избавлялся от неугодных. Он приглашал к себе во дворец приговоренного, поил его, развлекал, беседовал с ним , иногда даже награждал медалью или орденом, он казался искренним и полностью усыплял внимание жертвы, наступал вечер, Диктатор говорил, что уже поздно и нет смысла бедолаге ехать домой, он может остаться в гостинице качестве гостя. Его отправляли в тот самый корпус, он ложился и отрубался: в его еде находилось снотворное. А потом, за ним приходила группа из внутренней безопасности и через скрытый тоннель, который брал начало в том самом посту охраны в виде идиотского аквариума , жертву выносили за пределы дворца, погружали в машину и отвозили в Центральную тюрьму на севере города, он просыпался уже в камере, где ему зачитывали приговор и расстреливали.

- Я знаю, что люди иногда пропадали из дворца, но о тоннеле никогда не слышала, а ты Гриф? Петля толкнула локтем лежащего Грифа, тот помотал головой.

- В этом был весь смысл, люди исчезали, и никто не знал, как именно и самое главное куда, после расстрела тела сжигали в тюремном крематории. Да и к тому же, Диктатор поступал так с немногими, лишь с теми, кого он очень сильно любил и кем по-настоящему дорожил.

- Какой-то жуткий способ показать человеку, что он тебе не безразличен. И зачем такие сложности с ужином? спросила Петля.

- Диктатор как-то сказал, что таким образом он давал жертве последний шанс, на этом прощальном ужине Диктатор вел себя откровенно, честно, и хотел добиться того же от жертвы вывести ее на своеобразную исповедь, в которой она полностью раскается и тогда, его можно простить и дать новый шанс.

- И что? Были такие?

- Диктатор мне не отчитывался, но, мне кажется он искреннее верил в то, что делал: в то, что он как бы давал человеку последний шанс на исправление.

- Судя по записям Сэта, гостевой корпус охраняет немного людей, пара солдат сидит в аквариуме, и еще несколько стоит в патруле на каждом этаже, - вклинился в разговор Гриф, - думаю такую операцию мы реализуем своими силами и нам не понадобиться привлекать людей со стороны.

- А, кого мы могли бы привлечь? спросила Петля.

- У Гнедого могут иметься бойцы, при Диктаторе он служил жрецом в обители Единого и районным судьей, причем честным, люди его уважали и до сих пор уважают, ведь он в свое время отправил в тюрьму собственного сына, хотя мог бы прикрыть дело.

- Надо же, такая принципиальность редкость во все времена и во всех странах, - иронично бросила Петля.

- Ты против таких вещей? спросил ее Тол.

- Нет, не против, даже за, вот только их исключительность и атипичность лишний раз подчеркивает тот простой факт, что мир создан не ими и не для них, - парировала девушка.

- К сожалению, в твоих словах есть доля истины, - ответил Тол. - Думаю, имеет смысл еще поспать и набраться сил, вечером нам предстоит операция по извлечению Алого

- - Ты хочешь организовать все сегодня? спросил Гриф.

- Да, не вижу смысла тратить время на разведку и прочие подобные вещи, надо действовать быстро, не забывай, за нами охотятся, а мы оставили за собой много трупов, сейчас нам сильно везет, но скоро везти перестанет, просто потому, что наши враги построят из этих трупов лестницу прямо к нам. Поэтому нам надо бежать быстрее них.

Не сказать , что их дневной сон оказался идеальным, в открытые окна доносился шум машин, крики бродячих торговцев продававших всякую мелочёвку типа воды , конфет, жевательного дурмана наркотики конечно же были запрещены и при Диктаторе, и при оккупационной власти, но традиция жевать дурман уходила в глубь веков, крестьяне издревле потребляли его, чтобы выдерживать тяжелые работы под палящим солнцем, и пусть жесточайшие меры Диктатора свели потребление дурмана к минимуму , однако не искоренили его совсем, особенно в сельской местности, и как только железная рука Диктатора исчезла, дурман появился буквально повсюду. Оккупанты не сильно боролись с ним, а чаще всего помогали в производстве, и переработке - многие высшие офицеры Союза имели от его продажи солидные доходы.

Еще, воздух разрывали звуки мотоциклов без глушителей, молодежь снимала их, чтобы лишний раз побесить полицию и граждан, впрочем, в нищей стране мотоцикл являлся роскошью, поэтому на улицах их ездило не слишком много. Вторгались и звуки полицейских сирен, эти обычно ездили сразу по пять-шесть автомобилей, а иногда и больше, полицию, работавшую на оккупационные власти ненавидели все: и праведники и наследники, поэтому при каждом удобном случае на полицейских устраивали засады. Из-за этой агрессии со стороны жителей республики полиция скорее не защищала их , а защищалась от них, неудивительно, что полиция грабила, убивала, занималась рэкетом, в общем, вела себя как армия вторжения. Военные машины можно было распознать по работе их мощных двигателей: броневики, бронетранспортеры, грузовики, они оставляли за собой шлейф шума и дыма, в них ехала куча солдат из союзных и республиканских войск, которые настороженно смотрели на улицу готовые выстрелить при первом же подозрительном движении, впрочем, временами они стреляли просто для профилактики, и когда кто-то видел военный автомобиль он старался замереть и не двигаться, дабы не вызывать даже тени подозрения. Новые власти выделяли на здравоохранение крохи, врачи и медперсонал работали практически на голом энтузиазме, из-за этого звуки скорой помощи почти не доносились до нашей троицы.

Не сказать, что за день отдыха они услышали каждую категорию автомобилей, военные и полицейские почти не появлялись в подобного рода пограничных кварталах, а если и приезжали, то в составе большой группы: на операцию, но, к счастью сегодня никаких военных действий не проводилось.

***

Первым встал Гриф, он ополоснул лицо водой из бутылки, причесал свои короткие черные волосы, и принялся проверять оружие, Тол смотрел как он выкладывает из сумки пистолеты и пистолет-пулеметы, оружие Петли он убрал в сторону, та никому не позволяла заниматься своими двумя пистолетами, а вот Толкователь доверял Грифу и часто просил его об уходе за своим оружием, Гриф был не против поскольку обожал оружие и с удовольствием проводил с ним свободное время, Петля частенько отпускала шутки по этому поводу.

Затем поднялась Петля, она немного размялась, после чего стала делать комплекс упражнений, прямо в нижнем белье, даже Гриф пару раз оторвался от разборки пистолет, чтобы посмотреть на ее фигуру. Естественно она очень сильно вспотела после физической активности и, так как, водопровод не работал, ей пришлось вытираться спиртовыми салфетками и ополаскивать волосы водой над ванной. Это бесило девушку до крайности, и она не стеснялась выражать свои чувства вслух.

Тол был последним, он умылся над кухонной раковиной, старой с пятнами ржавчины, попадая на ее поверхность прозрачная вода словно заражалась этой ветхостью и гнилью, она вбирала в себя эту мертвенную желтизну проржавевшего металла, и вместо того, чтоб стечь быстрой, живой струей, она тягуче скатывалась по омертвевшей поверхности, словно бы нехотя падала в дырку и проваливалась внутрь, чтобы умереть там и разложиться.

- Не удивлюсь, если местная зараза проникла через целлофан, - сказала Петля вскрывая армейский паек, они всегда таскали с собой пятнадцать штук на случай, если застрянут за городом или в месте, где нельзя купить провиант.

- Не слишком налегай на еду, делом лучше заниматься на пустой желудок, - сказал Гриф.

- За мой желудок не переживай, на операции мне лучше сытой, потому что есть что сжигать, а вот если буду голодной, тогда организм начнет кушать сам себя, и у меня начнет болеть голова, а таблетки я не люблю пить.

- Нам надо подумать, где допрашивать Алого, - сказал Тол. Повезем сюда? Или устроимся в здании , где кончается тоннель?

- Мне кажется его надо потрошить на месте, и потом, быстро уезжать из города, тихо мы его взять не сможем, а значит о его пропаже узнают буквально сразу, начнут перекрывать выезды из столицы и организовывать облавы, - ответил Гриф.

- Тогда собираем вещи и едем к Гранитному дворцу, не знаю придется ли нам тратить на Алого сыворотку правды, она у тебя осталась, Гриф? спросил Тол.

- Осталась, вот только проблема том, что сохранность большей части препаратов вызывает у меня сомнение, - ответил Гриф. Хоть мы и таскаем их между городами в портативном холодильнике, все равно есть перепады температуры, из-за чего химия портится, теперь я не знаю все ли они пригодны для использования, и есть ли вообще смысл носить все это с собой.

- Хорошо, - кивнул Тол, - тогда бросим ящик после того, как разберемся с Алым.

- Жалко, такой штучный товар-то, лучшие достижения в области ядов и снотворного, - сказала Петля.

- Не открывать же нам магазин по продаже всего это богатства, - ответил ей Тол.

- Кстати неплохая идея, в наши дикие времена бандиты и всякого рода террористические группировки убивают друг друга исключительно с помощью взрывчатки и пуль, они не способны на изящные убийства, как при Диктаторе, вот например, мы на тайном совещании горских повстанцев, впрочем, это они думали, что оно тайное, - улыбнулась Петля, - отравили сразу двести лидеров племен кланов и парализовали деятельность горских сепаратистов на многие годы одним махом решили все проблемы, причем очень тонко, практически хирургически, не то, что нынешние мясники.

В несколько ходок они перетаскали сумки в автомобиль, ждущий их в одном из переулков, Гнедой сказал своим людям, чтобы машину никто не трогал, в ином автомобиль бы не прожил и пару часов: машину в два счета распотрошили бы на запчасти, а владельца скорее всего либо прикончили, либо похитили для выкупа.

***

На город спускалась ночь, но она не давала отдохновения от жаркой погоды - было все также душно, казалось воздух превратился в наждак выскребающий легкие. По мере того, как машина приближалась к Гранитному дворцу город оживал, улицы начинали выглядеть почти нормально, как и полагается городу: всюду гуляли люди, причем большинство из них без оружия, на пешеходной части улицы располагались лотки со всевозможными товарами, магазины были не просто открыты, на некоторых из них даже работали неновые вывески, количество мусора существенно уменьшилось, а с тротуаров почти исчезли бродячие собаки и крысы. Конечно, даже в центре столица не выглядела так, как во времена Диктатора: множество блокпостов мешало движению посредством шлагбаумов, бетонных надолб и баррикад из машин; джипы и бронетранспортеры караулящие террористов, были рассованы по переулкам ; солдаты кучковались напряженным группами с подозрением оглядывая проходивших мимо людей, и никакие яркие вывески, вкусный запах из ресторанов, веселая музыка, смех людей, не могли выгнать ощущение опасности сковавшее город, все ждали взрывов смертников, атаки при помощи автоматических минометов, нападения вооруженных людей - ждали смерти и разрушений.

- Похоже скоро начнется пыльная буря, - заметил Гриф.

В воздухе носились редкие песчинки.

- Может ветер гоняет уличный песок, - не согласилась Петля.

- Нет, это приближается буря, у меня всегда бок ноет на кануне сильного песчаного шторма.

- Если это так, то нам буря на руку: она затруднит наши поиски, - сказала Петля.

- Это так, только и нам уходить будет сложнее.

Гранитный дворец располагался на полуострове реки Белая , примерно в центре города, до времен Диктатора здесь находился небольшой летний домик короля, потому что место было изумительным: обилие пресной воды позволяло вырастить настоящий сад, в глубине которого стоял двухэтажный каменный дом, с пристройками в виде стеклянных террас , последний король обожал ботанику и тратил кучу времени на выведение новых сортов цветов, за что он и получил прозвище Цветочный король, на закате видимый участок реки превращался в красную дорожку ведущую прямо на небо, для наблюдения за этой красотой на берегу выстроили специальный павильон, в котором король частенько сидел до самого заката, делал заметки и мечтал о будущем. Диктатору понравилось место, но он его полностью перестроил: сад вырубили почти полностью оставив небольшое зеленое пятно перед входом в главное здание, дворец снесли и выстроили заново, теперь он представлял из себя трёхэтажное сооружение, с тремя куполами, гранитными стенами выложенными зеленой плиткой гармонирующей с водами реки, стены носили минимум украшений, только цитаты из Слова Единого и поэтому больше напоминали фортификационные укрепления, нежели дом властителя. Рядом с дворцом стояла казарма Республиканской гвардии денно и нощно охранявшей любимого Диктатора, несколько зданий связи, хозяйственные постройки, а непосредственно у воды приютился тот самый гостевой дом. Въезд на полуостров перекрывала стена длинной почти сто метров и толщиной пять - настоящий военный редут способный защитить даже от танковой атаки, которая кстати и случилась: в десятилетие санкций танковый полк поднял мятеж, восставшие хотели наскоком вскрыть укрепления дворца , подобно тому, как открывают консервную банку, но танки оказались не в состоянии пробить стену ни своими телами, ни выстрелами, в итоге охрана сожгла все тридцать танков, а уцелевших мятежников в качестве наказания заварили внутри нескольких танков, где они умерли от жажды. После этой атаки между дворцовой стеной и городом сделали полосу отчуждения длинной триста метров, перегородили ее надолбами, минами, перетянули колючей проволокой отчего дворец стал напоминать тюрьму. Новые хозяева не стали менять отлично налаженную систему охраны: стена осталась на месте, пространство перед ней усилии новыми бетонными надолбами и охранными постами.

Троица оставила машину в полукилометре от места назначения, в переулке. Они шли обвешанные сумками, даже Петля продела через плечо баул цвета хаки, троица двигалась мимо кафешек и торговых точек, запах еды и свежего хлеба стоял такой плотный, что казалось будто его можно нарезать и кушать вместо еды, торговцы с традиционными шутками и очень громко предлагали свой товар покупателям. Здесь гуляли целыми семьями , чтобы испить атмосферу обыденности с такой же жадностью, как иссушенный пустыней путник пьет воду из случайно встретившегося колодца - человек уставал от войны, от террористических атак, он не мог жить в постоянном напряжении и ему нужно было где-то и как-то расслабиться, притвориться что все хорошо и опасности нет.

Группа двигалась на запад к реке, ее вел Тол, который уверенно сворачивал в тихие переулки, из которых они выныривали на оживленные улицы.

- А ты и сам участвовал в этих ужинах-казнях и помогал избавляться от трупов? спросила Петля.

- Да, мне пришлось.

- И кого убили?

Тол дернулся.

- Хорошего человека, который выбрал неправильный способ выразить свое несогласие с методами Диктатора.

- Кем он был?

Толпа стало гуще и иногда троице приходилось вытягиваться цепочкой, чтобы пробираться сквозь поток людей.

- Старейшина Искристого, где должны были построить Верхнюю дамбу. Он противился стройке и более того, подбивал местные племена саботировать возведение дамбы. Он и вправду являлся неплохим человеком, если бы он попробовал поговорить с Диктатором, то понял бы, насколько важно строительство дамбы, ведь в тот момент мы оказались обложены санкциями и стране отчаянно требовалась энергия без нее, все стало бы сложнее. Но он не мог принять цену всего этого. За что и поплатился.

- С хорошими людьми такое случается сплошь и рядом, - вставила Петля.

- Ради великой цели нужно приносить жертвы, - парировал Гриф.

- Ну да, главное - вершина горы, а маршрут не важен, - сказала Петля.

За неспешным разговором они дошли до очередного переулка, он располагался между двумя трёхэтажными кирпичными зданиями служившими складами, первые этажи были высокими, гораздо вашем чем остальные два, в них размещали крупногабаритные грузы, тогда как на остальные два загружали всякую мелочь. Склады имели форму ангара и располагались торцом к дворцу. Судя по разбитым окнам и полному отсутствию света, здания давно не использовались, что с одной стороны было хорошо, так как, не требовало от группы дополнительных усилий по ликвидации охраны, с другой стороны в подобных зданиях любили собираться наркоманы и бродяги.

Они дошли до середины переулка, впереди, в просвете между складами уже можно было рассмотреть бетонные надолбы, ярко освещенные прожектором.

- Пойдем в окно, - Толкователь показал на левое здание.

- Подожди, давай послушаем, - предложил Гриф.

Они положили сумки на землю, встали с обоих сторон от оконного проема стекла уже давно не было, таким образом, чтобы изнутри из нельзя было увидеть и стали вслушиваться в то, что происходит внутри здания: отчетливо слышалось как капает вода; как ветер проникший внутрь и едва слышно, но все-таки слышно, катает то ли пластиковую бутылку, то ли еще что-то такое же легкое, но полое; как металл стучал о металл - вероятно болталась какая то металлическая деталь, также имелись разнообразные шорохи, скрипы, шуршание, на самом деле пустой склад оказался буквально заполнен разнообразными звуками, но ни один из них не указывал на присутствие человека.

Спустя пару минут компания решила войти внутрь, сумки оставили на земле, привели оружие в готовность и навинтили глушители, Гриф достал фонарь, и они по одному проникли в огромное помещение. Луч света выхватывал голый бетонный пол, на нем валялись паллеты, обертки, упаковка, что-то металлическое, бетон зиял выбоинами, словно по нему стреляли. От окна они двинулся вправо, в сторону дворца, при этом старались держаться подальше от окон, чтобы свет фонаря был не так заметен с улицы. Их шаги раздавались каким-то неприятным, режущим слух звуком, словно бы кто-то медленно снимал стружку с металла, вероятно, конструкция склада таким причудливым образом искажала их шаги, звук был страшным, каким-то нездешним: шаг скрежет, шаг скрежет.

- Нам кажется нужен левый угол, - тихо сказал Тол. - Там должен быть замаскированный люк.

Пол в углу оказался выложен кафельной плиткой черного и белого цветов, очевидно тут либо разделывали мясные продукты, либо проводили санобработку, в общем, организовывали операции, требующие хоть какой-то стерильности. Сейчас весь пол был в грязи и мусоре.

- Должно быть просто, - пробормотал Толкователь. Просто.

Он дошел до самого угла, и застыл.

- Постучи ногой, - подсказал Гриф.

И правда, как только Тол топнул ногой раздался гулкий звук, означающий что под ним пустота, а не сплошной бетон.

- Точно, здесь, - воскликнул Толкователь, после чего упал на колени и стал нажимать рукой на плитки, он начал с угловой и пошел вдоль стены. Спустя плиток двадцать, когда Толкователь отошел от начальной точки метра на два, он наконец обнаружил нужную: при нажатии плитка провалилась под его рукой и прямо у стены открылся люк.

- А я уж думала, что все это твои фантазии, - сказал Петля не слишком радостным тоном.

Гриф осветил лестницу, ведущую вниз, она была не слишком крутая, имела широкие ступеньки, уходила вглубь примерно на два метра, можно было легко рассмотреть тоннель: он был высоким и достаточно широким. Он пошел первым , освещая дорогу фонариком, внизу стояла вода, очевидно, во времена Диктатора тут работали помпы откачивавшие речную воду, которая неизбежно просачивалась во все окрестные подземелья и подвалы, но с его гибелью система перестала работать и тоннель постепенно заполнялся водой, сейчас вода доходила до щиколотки и не представляла угрозы для жизни, но все равно было очень неприятно шлепать в темном помещении, едва освещаемом фонариком, с сырыми ногами, понимая, что где-то наверху плещется необъятная Белая река готовая в любой момент залить эту кишку.

- После того как все закончим, надо попробовать поджечь гостевой корпус, - сказал Гриф, - незачем оставлять следы если есть возможность их уничтожить.

- Чем будет поджигать-то? Сказал бы раньше, мы бы захватили бензин, - раздраженно вставила Петля.

- Думаю зажигалку и пару штор мы отыщем, - спокойно заметил Гриф.

Вскоре они уперлись в лестницу ведущую наверх она была точно такой же , по которой они спустились, вперед снова пошел Гриф, он поднялся к самому люку и в свете фонарика отыскал рычаг открывающий вход, но не нажал его, а сел и стал слушать, что происходит наверху. До них то и дело доносилось приглушенное бормотание, шаги: люк вел в аквариум, где размещалась пара охранников, которые периодически вставали, чтобы размяться , выходили в холл, и проверяли коридор на первом этаже.

Гриф спустился и тихо сказал:

- Будем использовать эффект неожиданности, я открою люк и попробуем застать их врасплох. Петля сразу за мной. Тол, пойдешь последним.

В этот раз девушка не вступила в спор, а молча кивнула, она выглядела сосредоточенной, а вот Тол явно нервничал, его руки слегка дрожали. Гриф поднялся к самому люку, вслед за ним Петля, под ней стоял Толкователь.

Гриф повел отсчет:

-Три, два , один.

Затем он нажал на рычаг, люк резко откинулся, Гриф поднялся на пару ступенек, поднял голову над уровнем пола и увидел спины двух сидящих солдат, одетых в стандартную униформу песчаного цвета, люк сработал бесшумно, поэтому солдаты ничего не заметили, но, как только мужчина начал потихоньку вылезать из люка, один из охранников что-то почувствовал и обернулся, но было поздно. Два выстрела в голову, два трупа, Гриф высунулся из люка по пояс и замер прислушиваясь. Прямо перед его глазами находилась нижняя часть аквариума, это была металлическая стойка высотой в полтора метра , полукруглой формы, далее она переходила в бронестекло упирающееся в высокий, четырех метровый потолок холла. Гриф подождал, но никто не откликнулся на шум и не пришел узнать, что именно происходит. Убедившись, что все безопасно он вылез, за ним Петля, после Тол. Они осмотрелись: слева от будки находился вход в гостиницу, от него шла ковровая дорожка, красного цвета, длинной метров десять, она упиралась в небольшую лестницу с колоннами по бокам, ведущую на первый этаж. Вправо и влево от лестницы уходили коридоры гостиничного корпуса, а прямо находился пролет на второй этаж. Внутренние стены здания имели бежевый цвет, на них белой краской были нанесены цитаты из Слова Единого , издалека они походили на растительный орнамент.

- Никого. Отправляем солдат в люк, - приказал Гриф. Перед тем как сбросить трупы он обыскал карманы и обнаружил у каждого по зажигалке, одну отдал Петле.

- На случай если тебя убьют, как нам открыть люк? прошептала Петля Толу.

- Вторая колонна от входа, со стороны поста, у самого основания, имеет слегка выступающую завитушку, на нее надо нажать, - ответил Толкователь.

Гриф и Тол в две ходки отволокли тела вниз после чего затворили вход в подземелье.

- Я иду первым, вы за мной, - Гриф говорил все тем же командным голосом.

Он прижал пистолет к груди расставив в стороны локти, и двинулся вперед, стараясь держаться боком, чтобы уменьшить площадь своего тела перед лицом вероятного противника. Первый этаж они прошли очень быстро, а вот поднявшись по лестнице на второй, примерно до половины, компания остановилась и стала вслушиваться, рисковать было нельзя: стоило им сделать еще пару шагов, их мог легко увидеть любой находящийся в коридоре. Лишь через полминуты Гриф начал осторожно подниматься, постоянно вертя головой на право и на лево выискивая солдат или постояльцев гостиницы. Коридор оказался пуст, что являлось нарушением инструкций, требующих наличия поста из двух солдат. Они повернули налево и пошли на третий этаж, на этот раз им предстояло преодолеть сразу два пролета - почему-то конструктор, сделав последовательные лестничные пролеты на первый и второй, решил усложнить путь гостям и поместил лестницу на третий прямо над лестницей на второго этажа, причем к этой лестнице вел дополнительный пролет. Троица поднималась медленно, останавливаясь после каждого шороха, однако Гриф старался не перебарщивать с осторожностью: времени у них было не так много.

Коридор третьего этажа встретил их точно таким же нарушением порядка, как и второй отсутствием поста. Они не сразу пошли к нужной им комнате, сначала Гриф отыскал план этажа, ему было нужно увидеть, где находится распределительный щиток, только потом они направились к Алому. Подойдя к деревянной двери высотой под два с небольшим метра, Гриф очень осторожно повернул ручку заперто, он кивнул Петле, та подошла, слегка наклонилась, чтобы в других комнатах слышали, как можно меньше, и на хорошем заокеанском сказала:

- Господин Алый, вас срочно вызывают!

За дверью раздались быстрые шаги, она распахнулась после чего Гриф ударил открывшего человека в челюсть, Алый немедленно свалился.

- Не сломай! прошипела Петля. Как мы будем вести допрос?

Троица вошла в комнату и заперла дверь. Они оказались в помещении выполнявшем роль гостиной, здесь имелся диван, телевизор, пара кресел, на столе у окна стоял компьютер, слева и справа располагались двери, ведущие соответственно на кухню и в спальню. Петля проверила помещения на наличие посторонних. Гриф подошел к шторам, пощупал и сказал:

- Хорошо, они синтетические, будут отлично гореть. Петля принеси постельное белье и одеяло.

Петля ушла в спальню, Тол остался стоять в гостиной, перед телом Алого, это был пожилой человек за пятьдесят, с достаточно большим животом, короткими ногами и широкими плечами, выдававшими его спортивную юность. Волосы седые, брода коротко подстрижена. Он лежал не шелохнувшись. Петля вернулась с простынями, пододеяльниками и одеялом - очевидно разграбила комод.

Гриф взял одеяло расстелил на полу и сказал Толку:

- Помоги перекатить его.

Не сразу они перевалили тяжелое тело, оно хоть и было живым, теплым, но бессознательное состояние придавало ему некую деревянность, что-то родственное трупу, а трупы как известно являлись самым тяжелым грузом для живых. После того, как Алого переместили на одеяло мужчины попробовали его поднять, опыт оказался удачным потому что одеяло не расползлось по швам.

- Сейчас делаем так, я иду в спальню и поджигаю все, что смогу, Петля кладешь все белье у стен и поджигаешь, не забудь про занавеску, я займусь спальней. Сразу после я с Толом беру Алого, Петля ты выходишь в коридор первой, осматриваешься, если все в порядке мы идем следом, двигаемся к лестнице, далее, Петля ты занимаешься распределительным щитком, он справа от лестницы по моей команду вырубаешь все предохранители. Держи фонарь. Затем мы кричим во все горло Пожар. Срочная эвакуация. Петля, будешь идти впереди и светить нам, и всю дорогу до первого мы продолжаем кричать во всю мощь легких, паника - наш лучший друг.

Он перевел дыхание и скомандовал.

- Начали!

Гиф пошел в спальню, а Петля разложила у розеток три груды белья после чего подожгла их, затем подпалила белые тяжелые занавески, свешивавшиеся прямо до пола, ткань быстро загорелась и одновременно стала плавится, они пылала очень ярко - стало крайне неуютно находится рядом с этими кострами. Гриф вернулся через полминуты, подошел к Толу, глядевшему на рукотворные пожары и сказал:

- Берем тело.

Мужчины подняли Алого, Петля вышла за дверь , огляделась, и махнула рукой, слегка согнувшись Тол и Гриф понесли своего пленника, тело постоянно болталось мешая нести себя, словно бы Алый бессознательно пытался вырваться. Тем не менее они быстро добежали до лестницы - помог адреналин. Петля подошла к распределительному щиту, выжидательное посмотрела на Грифа, тот кивнул, она щёлкнула выключателями и все погрузило в темноту, почти сразу же девушка зажгла фонарь и осветила лестницу, после чего все трое начали дружно кричать Пожар и Эвакуация. Не дожидаясь результата, они начали спускаться, продолжая орать как можно громче.

Когда они пришли на первый этаж и готовились идти в подвал, они столкнулась с какой-то тенью.

- Что происходит? завопила тень мужским голосом

- Пожар, уходите быстрее, быстрее! Петля буквально толкнула человека к выходу, судя по звуку открывавшейся двери тот успешно добрался и не упал.

Занести тело на пост оказалось не так просто, тело в импровизированных носилках никак не хотело огибать стойку , голова то и дело во что-то да упиралась, когда они наконец занесли тело в аквариум, повсюду стал слышан топот ног, похоже люди наконец раскочегарились или почувствовали дым с третьего этажа. Тол взял фонарик, вышел из аквариума, нашел колонну с запрятанным рычагом и нажал на нужную деталь, а тем временем в темноте первого этажа явно кто-то бегал, люди что-то кричали на языке пустынников и заокеанском.

Петля прошла вниз первой , после чего стала светить фонарем вверх, Гриф спустился до пояса, подхватил тело и принялся тащить Алого, при этом Толкователь, согнувшись в три погибели, помогал ему. После того, как тело положили в воду, Гриф поднялся и захлопнул за собой люк, при тщательном осмотре поста легко можно было разглядеть кровь оставшуюся на полу, и догадаться, что здесь произошел бой, но троица возлагала свои надежды на пожар и на панику ближайшее время всем будет не до тщательных расследований.

Гриф и Тол несли тело, было слегка тесно, но места для них и для Алого вполне хватало. Примерно на половине пути Тол остановился.

- Давай допросим его прямо здесь, лучшего места не найти. А, таскать сейчас тело по закоулкам, совсем рядом с Периметром не самая лучшая идея, - сказал Тол.

Гриф чуть подумал и сказал:

- Хорошо, тогда вы оба быстро перенесите сумки, которые мы оставили наверху.

Когда парочка вышла из люка, то услышала, как на территории Периметра работает сирена, она вопила в темноте истошно и истерично, словно мать потерявшая в ночи своего ребенка и теперь взывавшая к нему. Чуть погодя зачем-то зажгли прожекторы ПВО, они принялись рассекать небо световыми мечами, нарезая темноту как нож масло, очевидно командование базы просто не понимало, что ему надо делать и на всякий случай включало все возможные меры безопасности. Петля и Тол в несколько приемов отнесли сумки в тоннель.

Тело Алого привалили к стенке тоннеля, брюки и рубаха в которых он был в кабинете оказались пропитаны грязной илистой водой.

- Давай, буди его, - сказала Петля, - не ждать же нам пока он отоспится.

Гриф набрал в пригоршню воду и побрызгал ею на Алого, тот сморщился будто почувствовал вонь, а может и вправду ощутил неприятный запах застоявшейся воды. Он захлопал глазами и сощурился под прямым лучом фонаря.

- Что происходит? тон его голоса не звучал испуганно.

- Не важно, - ответил Гриф. Сейчас вы ответите на пару наших вопросов.

- И почему я буду это делать? Алый спросил это довольно саркастичным тоном, для человека только что пришедшего в сознание он был слишком самоуверен.

- Иначе вам будет очень больно и в результате вы все равно все скажите. Так какой смысл все усложнять? ответил Гриф.

- Не знаю, может быть и есть смысл. Меня ведь ищут и у вас мало времени, так что если я продержусь пару тройку часов, тогда кто знает, возможно меня спасут , а вас убьют.

- Он тебя затягивает в бесполезный спор, Гриф, - вмешалась Петля.

- Гриф? удивленно протянул Алый. Неужели вы тот самый оперативник из Группы дальней разведки?

- Откуда вы меня знаете? спросил Гриф.

- Я подписывал ваше награждение и курировал работу спецслужб во время Закатного похода, это ведь ваша команда взорвала грузовое судно, которое везло новенький реактор, и сорвала таким образом ядерную программу Древней Империи. Возможно вы спасли нашу Песчаную республику от атомной бомбардировки. Потом, вы пошли работать в Бюро внешних операций, а после стали агентом Внутренней Безопасности, как мне кажется это была настоящая растрата ваших талантов. И где вы теперь? Сидите в темном тоннеле и хотите пытать вашего бывшего куратора?

- Гриф! голос Петли заметался в закрытой кишке, - хватит его слушать.

- А вы? Кто вы такая? спросил Алый.

- Почему это я должна тебе отвечать.

- Ну, имею же я вправо узнать кто меня похитили, ведь судя по тому, как вы спокойно обращаетесь друг к другу по именам вы не планируете оставлять меня в живых.

- Петля, - представилась девушка.

- Вот даже как, я вас знаю, вы были одной из немногих женщин -агентов, жаль, что старшее начальство использовало вас для удовлетворения своих нужд, к сожалению, у многих наших соотечественников все еще сохраняется примитивное племенное мышление.

- Сейчас разрыдаюсь от твоих слов, - едко бросила Петля.

- Я на это и не надеюсь, - ответил Алый твердым голосом. А здесь есть кто-то еще? Хотелось бы узнать обо всех участниках этой драмы.

- Есть, - ответил Толкователь.

- А вы кто? Не вижу, и по голосу не могу понять.

- Толкователь.

- Аааа, знаю, знаю, личный секретарь и по слухам то ли любовник Диктатора, то ли его астролог, то ли еще кто-то

- Не об этом сейчас речь, - ответил Тол.

- Почему же, мне всегда была интересна эта часть жизнь Диктатора, в свой ближний круг он меня никогда не пускал, держал в стороне.

- Может быть это потому, что вы не совсем его понимали, - сказал Тол.

- Может быть, вот только перед самым прибытием оккупантов это вы оказались в тюрьме, а не я. Ну, и кто из нас двоих понимал его лучше?

Тол промолчал.

- А сколько всего раз ты сидел в тюрьме, Тол? спросила Петля.

- Два , - нервно заметил Толкователь. Алый, у нас к тебе несколько вопросов.

- И что же это за вопросы?

- Где Талый? спросил Тол.

- Талый? Кто это?

- Не придуривайся, он работал рядом с тобой несколько лет министр пропаганды.

- Ах этот, ну да, ну да, вспомнил такого, он кажется к истинным подался.

- Ты ведь знаешь насколько он был одержим властью, как он стремился к ней, как убивал людей, выстраивал связи, подсиживал, стучал, губил всякого ради все большей и большей власти, - сказал Тол.

- Знаю, и что? бросил Алый.

- Вы с ним разные, но служили одному человеку, как ты думаешь почему?

На сей раз Алому ничего было сказать, и Толкователь продолжил.

- Вы уравновешивали друг друга, были друг для друга как вода и пламя, если ты начинал слишком упирать на заботу о стране, фантазировать планами, на которые не имелось денег или времени, то Талый, всегда желающий подсидеть тебя, атаковал эти замыслы, он тратил море сил и энергии, чтобы собрать доказательства несостоятельности выдвигаемых тобой идей, излагал это все Диктатору и таким образом делал работу над ошибками, твоими ошибками.

Толкователь прервался и закурил.

- А когда он слишком зарывался и терял берега, тогда ты и еще ряд людей приносили на него компромат, и Диктатор с помощью собранных материалов отбирал излишки у Талого, ограничивал его власть, принижал, но не увольнял, потому что человек был очень способный. Вот так вы и работали, в противоходе, и в тоже время вместе. Вот только теперь нет Диктатора и нет человека способного направить силы Талого на пользу людей, никто не может сдержать его темную энергию, которая теперь питает истинных, которые уже захватили четверть нашей страны и чуть ли не половину Холмистых владений. Пока он у них не главный, для фанатиков его прошлое как бельмо на глазу: они ненавидят Народное братство и власти, гонявшие их и не дававшие поднять головы, но это все ненадолго, ты его знаешь, он найдет способ изменить правила, сожрет их всех и станет главным. Ты ведь должен это понимать.

Алый кивнул.

- Тогда ты можешь остановить его, - предложил Толкователь.

- И как?

- Ты наверняка следил за ним, не мог не следить, учитывая ваши взаимоотношения, - бросил Тол.

- Допустим, - ответил Алй.

- Нам нужен подробный расклад по поводу его местонахождения.

- А зачем все это вам? Что у вас за дело к Талому?

- Неужели тебе так нужно это знать? Не достаточно того факта, что мы убьём твоего врага? Убьём его и предотвратим захват республики истинными , спасем страну от этой заразы, сохраним ваше наследие, - в один присест выпалил Толкователь.

- То есть вы просто хотите сделать мне одолжение? И для этого вы меня украли? с иронией спросил Алый.

- На прием мы точно записаться не могли, учитывая наше прошлое, - отметила Петля.

- Я не вчера родился и не надо пытаться меня купить таким дешевым приемом. Что вам надо на самом деле.

Толкователь достал новую сигарету. Зажег и спалил буквально за пару затяжек после чего взял новую.

- Нам нужно узнать координаты Сокровищницы.

Алый рассмеялся.

- Ааа, все-таки деньги, вот из-за чего вы стараетесь.

- Да, деньги. Этой власти они все равно не помогут, их разворуют и растащат еще до того, как они попадут в бюджет, как пропали средства из тайника во дворце - мы все знаем, что та тонна золота из дворцового тайника испарилась.

- Знаю, кому как не мне знать, я так радовался этой находке, полагал, что она поступит в центральный банк страны и поможет укрепить валюту, даст возможность взять займы в других странах, чтобы перестать зависеть, хотя бы частично, от Заокеанского Союза , но нет, деньги украли, - печально заметил Алый.

- Время идет и Сокровищницу может найти Талый, или другие люди обладающие частью ее координат, и некоторые из них хуже Талого, - заявил Тол. Подумай, что он натворит с такими средствами.

- А вы значит лучше него?

- Ты нас отчасти знаешь, пусть и не близко, но все же.

После этого Тол на некоторое время замолчал, затем продолжил.

- Мы все видели ролик из твоего родного города, когда истинные на камеру отрезали головы почти тысяче человек, такой бойни свет не видывал, это ведь было личное, да? Истинные оказались в городе не просто так, они пришли за твоими родичами и друзьями. Мы убьем Талого, убьем и его больше не будет, - весь тон их разговора носил ровный и спокойный характер и лишь теперь Толкователь слегка повысил голос, а эхо в тоннеле его усилило, превратив в какое-то заклинание с силой сказанное чародеем.

- Убьете, - задумчиво проговорил Алый. - Убьете. Как же мир будет существовать без него?

- Уж всяко лучше чем с ним, ты же следил за ним , ты знаешь чего он уже добился и чего еще добьется. При помощи истинных он захватит страну и превратит ее в настоящий религиозный концлагерь, ему ведь плевать каким образом править, ему главное - править, пить из источника власти - он своего добьется любой ценой и бесконечными жертвами. Не дай Сокровищнице попасть в его руки, помоги остановить его, - заявил Тол.

- Что ж, вы правы, этого урода надо убить, ради будущего нашей страны. Пообещайте, что сделаете это.

- Обещаем, - ответил Тол.

- Он оборудовал себе место в Хвойных горах, город Приречный.

- Это на севере, в Горной провинции, - словно размышляя произнес Тол. - Как горцы могли такое допустить? Как они могли пригреть хоть кого-то из свиты Диктатора, для них все, кто был связан с правителем виновны в обстрелах их деревень химическим оружием, вне зависимости от того военные они или нет. К тому же горцы враждуют с истинными.

- Талый их просто купил, он знал, что заокеанские, да и местные не будут искать его, высшего чиновника Диктатора, и по совместительству представителя фанатиков, у горцев. Такое никому и в голову не придет. Он оборудовал там настоящую крепость со спутниковой связью, телефонами, и держит руку на пульсе, он знаете все что творится в Рае истинных, в республике, в Безводных землях и в мире.

- Что ж , спасибо за ответ. Мы благодарны, - после этих слов Гриф выстрелил. Голова Алого ударилась о бетонную стенку, оставила на ней бурую массу из мозгов и крови, а затем начала медленно сползать вправо, увлекая за собой все тело. Все происходило как при замедленной съемке, словно бы Алый отказывался умирать, но на самом деле это длилось пару секунд, после, труп стал подчиняться законам гравитации и быстро свалился в воду.

- Почему ты выстрелил? Может он бы еще что-то полезное рассказал! И что это за Сокровищница? Почему я не знала о том, что мы ее ищем? громкий вопрос Петли ударил по ушам.

- Мы хотели во всем убедиться, - ответил ей Тол.

- Гриф, и ты тоже знал, что мы ищем? спросила Петля.

- Отчасти, - кивнул Гриф.

- А вы лично видели Сокровищницу?

- Ты же слышала Алого, он подтвердил ее существование, - заметил Тол.

Петля хотела спросить еще что-то, но тут вмешался Гриф.

- Надо идти. Придется бросить не только холодильник, но и все оружие и поддельные комплекты документов.

- Ты с ума сошёл? воскликнула Петля. Как мы обойдемся без всего этого? Мы столько угрохали на паспорта и прочую мишуру?

- В связи с пропажей Алого оккупанты наверняка усилили посты на дорогах, и они будут обыскивать все машины, без исключения, поэтому либо бросаем оружие и фальшивые удостоверения, либо тащим это через весь город, нарываемся на патруль и скорее всего после этого нас потащат в полицию.

- Проклятье! Ты прав, - согласилась Петля.

Троица ведомая лучом фонарика быстро пошла к выходу, у лестницы они забрали лишь сумки с одеждой, оставив остальной багаж мокнуть, после чего осторожно выбрались наружу. Сирена уже не завывала, но Периметр продолжал сиять с такой силой будто внутри него рождалась сверхновая звезда, иногда там поднимались или приземлялись вертолеты создавая невероятный шум. Было очевидно, что поиски Алого идут полным ходом.

Они переоделись прямо у люка, промокшая армейская форма отправилась вниз, а члены компании одели вещи соответствующие религиозным нормам: мужчины облачились в светлые халаты, Петля в черное платье , ритуальные метки ей нанес Гриф.

- Буря еще не началась, - сказала Петля, - надо быстрее идти к машине иначе застрянем в городе.

На центральных улицах по-прежнему толкалось множество народу, люди неспешно гуляли, некоторые из них выглядели встревоженными, очевидно уже разнёсся слух о том, что в Периметре безопасности что-то случилось. Такая толпа была на руку троице, в ней легче затеряться и не привлекать внимание патрулей. Тол и Петля изображали мужа и жену, что и было написано в их документах, Гриф же шел немного позади, готовый прикрыть в нужный момент. К счастью патрули солдат не обращали на них никакого внимания, их больше привлекали машины: они не только выходили на тротуар и останавливали едущие автомобили, в которых находились мужчины, но и иногда стучали по бамперам припаркованных авто, чтобы включить сигнализацию, вызвать водителя и задать ему несколько вопросов. Это заставило компанию напрячься, но через некоторое время они поняли, что проверка ведется бессистемно: выбирались автомобили всех марок и цветов. Тем не менее они подходили к своей машине осторожно, предварительно прогулявшись несколько раз по улице и тщательно осмотрев все переулки, лишь после этого они забрались в автомобиль. Гриф сел за руль , а Тол и Петля на заднее сиденье, как и полагается женатым и религиозным людям.

Военным и полицейским явно не нравилось торчать в ночи и подвергаться бомбардировке песка: пока буря не набрала даже четверти своей мощи, но все равно частицы царапали кожу и немного мешали дышать, поэтому часть пропускных пунктов стояла открытой, а полиция и армейские прятались внутри. Некоторые, однако исправно несли вахту, но документы троицы делал профессионал своего дела и они проходили проверку без всяких вопросов, а обыски ничего не давали.

Спустя час автомобиль доехал до северной окраины столицы, впереди расстилалось магистральное шоссе пересекающее все страну с юга на север: от Южного порта и до Горной провинции.

Уже было шесть утра, но солнце едва-едва пробивалось сквозь летевший песок буря набирала обороты.

- Лучше проедем вперед сколько сможем, чем торчать в городе, где идет поисковая операция, мало ли на кого мы тут нарвемся, на оккупационные власти работает много бывших работников спецслужб и военных, которые могут нас знать, - посоветовала Петля. Нет смысла лишний раз рисковать.

- Да, - кивнул Гриф. Ты права, будем ехать , а затем остановимся в кармане.

Тол промолчал. Он смотрел в окно и наблюдал как рассвет тонет в песчаной черноте, солнечные лучи безуспешно пытались пробиться к земле, осветить ее, дать ей жизнь - как делали это миллионы лет, но сегодня здесь раскинулась тьма с удовольствием ловившая свет, она растирала его в мелкий порошок, вбирала в свою пылевое тело и усиленная стократ этой небесной силой с яростью принималась бомбардировать человеческие укрытия. Пылевая тьма атаковала дома, небоскребы, тоннели, машины, она старалась вскрыть каждое человеческое убежище и забить легкие спрятавшихся внутри людей песком, дабы похоронить тело под собой, где бы оно разложилось и в конце концов сделалось бы частью пустыни и увеличило бы ее мощь. Голодная буря с ожесточением стучала в окна машины, по металлу капота, барабанила по крыше требуя открыть и впустить ее, чтобы она взяла желаемое, а взамен буря обещала быструю смерть, в противном же случае она угрожала медленным удушением в этом стальном гробу, который она уже окружила чернотой и неизвестностью - спустя час езды, всюду висела пылевая завеса начиненная мириадами острых песчинок, дороги больше не было, вокруг больше ничего не было, кроме бескрайней темноты.