Аннотация:
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ. Через стетоскоп в ухо стучало чужое сердце - надорванное, не попадающее в ритм от усталости. Татьяна, когда прослушивала своих пациентов, старалась не глядеть им в глаза, чтобы не отвлекаться. Она внимательно прислушивалась к ритму, улавливая малейшие диссонансы, простукивала худую желтоватую грудь с отвисшими молочными железами, задавала вопросы. Женщина послушно, обреченно отвечала. В принципе, нечего страшного не было: подумаешь, аритмия сильная. Татьяна Михайловна за 20 лет работы в стационаре всякого насмотрелась. За эти годы худенькая отличница-студентка превратилась в красивую, уверенную, знающую себе цену женщину и первоклассного врача, к которому все "сердечники" в городе в очередь выстраивались. - Вы не волнуйтесь так, Галина Анатольевна, - мельком заглянув в медкарту, чтобы уточнить имя, начала она, - Аритмия у Вас действительно есть и бодренькая, но это все поправимо, пугаться не надо... - А я и не боюсь, доктор, - перебила ее пациентка. - Я же знаю, за что мне Господь болезнь послал. " Какие глазищи, прямо Врубель, Царевна-Лебедь", - подумала Татьяна, а вслух привычно продолжила - Вы себе страсти Господни не придумывайте, Галина Анатольевна. Возраст, перегрузки, жара такая на улице, прямо неприлично ничем не болеть. Сердце мы подлечим, и все у Вас прекрасно будет... - Я правда знаю, Татьяна Михайловна! - словно гипнотизируя своими прекрасными, густейшей синевы глазами, продолжила больная. - За мужа меня болезнью прокляли. - Кто старое помянет, тому глаз вон! - попыталась отшутиться Татьяна. - Не наговаривайте на себя... - А я и не наговариваю! Мне тогда сорок лет было, одногодки мы с покойным мужем-то ... Вот... Света тогда в 9 класс перешла, а Вите как раз восемнадцать исполнилось, в техникуме учился уже. Стала я что-то неладное примечать: понимаете, хоть я красавицей, как Вы, не была, но тоже ничего себе, не полная, всегда "на бигудях": выглядеть старалась. Ну, и муж ко мне по ночам подкатывался, а тут, понимаете, перестал. Совсем. Я сначала молчала, думала, что у него проблемы по этой части начались, не хотела смущать его. Вроде как мне не очень-то и надо. Главное, семья у нас, дети. Месяца три так прошло - и тут стало до меня доходить, что это не у него, это у меня проблемы. Любовницу мой Валера себе завел. Поначалу не верилось, страшно в такое сразу поверить, понимаете? Это же тебе не в воду холодную прыгнуть - там что, вытерся и пошел, а здесь вся жизнь наперекосяк, понимаете? Не знаешь, что с этой правдой делать... Мне и на работе говорили, и в трубку она, сволочь такая, молчать приладилась, а я все терпела, как будто ничего не знаю. Все надеялась, что он перебесится и ко мне повернется, а я и не скажу ему никогда ничего. Не потому, что я такая добрая и всепрощающая, а просто жить без него не могла и не умела. Мы же всю жизнь вместе, после работы с детьми, друг с другом, на дачу всегда парой. Он не шлялся никогда, как другие мужики, по гаражам не "квасил"... Новый Год с нами встретил и ушел до утра. Сказал, друг позвал. Я что, без звука отпустила, только подушку досыта напоила, откуда только столько слез взялось. Часов в одиннадцать утра вернулся и стал чемодан собирать. Я за ним хожу, умоляю, детьми заклинаю, а он только оборачивается время от времени и такими глазами на меня смотрит... Мол, жалко тебя, но все равно, что задумал, то и сделаю. И дети по углам молчат как виноватые. Это потом я узнала, что с детьми он раньше все обговорил, а в тот раз ничего осознать не могла, только одно в голове билось, что уходит он, нельзя допустить! Вспоминать стыдно, в ногах валялась... Он тогда так осторожно меня обошел и к двери двинулся... А я вскочила, на кухню кинулась и ножом по вене шарахнула. Больно, кровища, а мне и дела нет, бегом в прихожую. "Не буду без тебя жить!", - кричу. Дура непутевая, дочку так напугала, та прямо в крике зашлась. А Валера в дверях стал бочком, посмотрел на меня и говорит сыну: " Позаботься о матери...". И ушел... Потом я болела долго, выпивать пыталась... К психиатру меня обязали ходить после случая с "веной". Хорошая женщина оказалась, вытащила меня. Она мне все внушала: "Зачем тебе мужчина, который тебя не любит и не видит твоей прелести? На свете полно других, которые хотят быть с тобой!" Ну, они, может быть, и хотели, а у меня все "хотелки" пропали, как мертвая полгода отходила. А когда мир вокруг стала замечать, оказалось, что везде, где мы вместе с Валеркой появлялись, теперь его с "мадам" принимают. Я имею в виду, знакомые наши приняли их как пару. Как праздники, Валера у кого-нибудь из них, а другие меня зовут. Я тогда не понимала, что они: утешают меня или издеваются, когда про эту девку рассказывают, вроде как ругают ее. Мол, молодая, красивая, а невоспитанная. Или что она деньги тянет из Валеры, на детей наших не остается, а сама одеться не умеет. Короче, перестала я совсем в гости ходить. Боялась, что вцеплюсь какой-нибудь хозяюшке в волосы, да оттаскаю, когда она начнет... Про детей они зря. Денег и времени на детей никогда он не жалел. Просто затмение у него случилось, как слепой и глухой стал,
|