Она возникла на пороге квартиры супругов Введенских, как фантом, как предзнаменование грядущих перемен.

За несколько лет до события хозяин квартиры, известный учёный, профессор, обнаружил, что его сердце устало от темперамента владельца, не может трудиться с утра до ночи дома и на работе.

Тогда и сделался гостем супругов не молодой, но бодрый и жизнерадостный человек, участковый врач.

Переступая порог квартиры, он оставлял в прихожей поношенное пальто, бахилами защищал от уличных ботинок пол, тщательно мыл руки в ванной и приступал к подробнейшему осмотру и лечению. От него веяло уверенностью и надёжностью.

Если позволяло время, гость не отказывался от ароматного чая с бутербродом, беседовал с профессором, и оба получали удовольствие от общения.

Провожая доктора, хозяин вручал ему бутылку коньяка, полученную от благодарных учеников, и врач принимал подарок легко и с радостью, как от близкого друга.

Потом начались изменения в поликлинике, а ковид, и вовсе, отправил на пенсию профессионалов с большим опытом работы, ибо контакт с больными был, особенно, опасен для пожилых людей.

Когда, Марина Владимировна, супруга учёного, пришла к участковому терапевту с запиской от мужа, содержащей просьбу выписать лекарство, в кабинете милейшего друга семьи обнаружила молодого человека азиатской внешности. В детском, восторженном блеске глаз светились желание работать и полное отсутствии опыта. Рукописный текст мужа доктор читать отказался. Выяснилось, что родина врача не бывшая советская республика, как полагала Марина Владимировна, а Египет, и строчные буквы русского алфавита ему неведомы.

Женщина не стала расшифровывать текст, покинула начинающего доктора и постучалась к заведующей отделением.

Вместо полной матроны с седыми пышными волосами, работавшей, как диспетчер, подтверждая больничный лист, отправляя клиентов в госпиталь или на инвалидность, Марина Владимировна обнаружила симпатичного мужчину среднего возраста не европейской внешности. По характерному имени на бейджике, прикреплённом к халату, поняла, что перед ней индус.

Мужчина ознакомился в компьютере с диагнозом больного, угадал привычки и пристрастия мужа, дал памятку с советами о питании и образе жизни, выписал лекарство.

Новый доктор удачная находка для поликлиники, - подумала пациентка, но вскоре индус исчез.

Кто-то говорил, что специфика организационных вопросов ему непонятна, другие считали, что классному врачу предложили больший оклад.

Накануне загадочного визита странной незнакомки жена застала супруга в жалком виде: он стоял на нетвёрдых ногах в дверях туалета, не решаясь ступить ни вперёд, ни назад.

- Ротавирус, - испуганно предположила женщина, - ничего удивительного в такое ненастье.

Вторую неделю над городом издевался ледяной дождь вкупе с порывами ветра. Почки, которые хотели распуститься, замерли в нерешительности, а цветочки, опрометчиво показавшие миру свою красоту, вымокли и замёрзли. Неудачный июнь.

- Отравился рыбой в буфете университета, - слабо возразил мужчина, икнул и поспешил назад в просторную кабинку старой Питерской квартиры, отделанную кафелем в греческом стиле.

К обеду симптомы не исчезли.

- Я вызываю врача, - произнесла жена.

- Регистратура, - ответил металлический голос, повторяющий одно и тоже ежеминутно изо дня в день, подобно роботу, - вы позвонили поздно, сегодня врача не будет, могу записать на завтра.

Марина Владимировна сообщила данные супруга, адрес и приготовилась ждать с надеждой и некоторым сомнением, ибо египтянин, вряд ли, мог разобраться в особенностях переулков и дворов старого Питера при обходе участка.

Утром она услышала голос в мобильнике. Его обладательница на чистом русском языке спросила, подтверждается ли вызов, и получила ответ: да. Профессор неважно себя чувствовал.

В течение дня, поступило ещё несколько звонков с тем же вопросом. От звонившей веяло надеждой, что приходить не нужно, но Марина Владимировна проявила непреклонность.

Вечером супруги решили, что помощи не дождутся, но в половине восьмого звякнул домофон, жена услышала слово врач и поспешила открыть дверь.

Перед ней стояла молодая особа в длинном, мокром чёрном плаще с острым капюшоном на голове, и огромным зонтом-тростью, с которого стекала вода. Гладкие черные волосы струились вдоль бледного лица.

Фигура напоминала изображение смерти на картинах старых мастеров, роль косы исполнял зонт.

Хозяйка квартиры вздрогнула.

Однако, отчаяние в расширенных глазах гостьи подтверждало живую реальность персоны. Была ещё деталь, перед которой все остальные казались пустяком, в носу российского доктора торчало кольцо!

Будучи интеллигентным человеком, Марина Владимировна сумела скрыть изумление.

- Пожалуйста, бахилы, - предложила она, - и плечики для плаща.

- Не беспокойтесь, - ответила гостья, полагающая, что хозяйку волнует не состояние дубового паркета, а удобство доктора.

Не снимая верхней одежды, незнакомка энергично шагнула в коридор.

- Где больной?

Хозяйка рукой указала направление и пошла следом, отметив про себя, что следы мокрых кроссовок содержат остатки штукатурной смеси или мела, просыпавшиеся на улице и растворённые дождём.

Не тратя времени на такой пустяк, как мытьё рук, дама влетела в обитель учёного. Зонт небрежно поставила подле внушительного письменного стола из коллекции итальянской мебели для кабинета.

Муж в домашнем халате полулежал на диване, ноги были накрыты пледом, в руках - ноутбук. Пальцы, стучавшие по клавишам, замерли при появлении гостьи, голова, наверное, ещё продолжала решать серьёзные вопросы, а сердце трепетало неровно, с перерывами в ответ на неприятности с желудком.

Гостья уселась на стул подле больного.

Марина Владимировна заметила, как под зонтом на любимом персидском ковре супруга расплывается мокрое пятно.

- Позвольте вынести зонт в прихожую?

- Ни в коем случае, - строгий ответ, - я забуду его.

Далее последовали блиц-опрос не о чём и выписывание рецепта наугад. Доктор встала, собираясь уходить.

- Простите, не могли бы вы послушать лёгкие и сердце? осторожный вопрос супруги.

Врач достала из рюкзака, брошенного у ног, стетоскоп, муж поднялся, с его плеч соскользнул мягкий тёплый халат бежевого цвета.

И открылась картина для любителей сюра: бледная женщина с распущенными волосами цвета вороньего крыла в тёмном сыром плаще наклонилась к обнажённому и совершенно сухому торсу супруга. Серебристый признак принадлежности к какому-то африканскому племени или индийской касте сверкал под её носом, а чёрная пуговка на белых трусах-боксерах мужчины завершала композицию.

- В лёгких чисто, до свидания.

Глубокий вдох и такой же выдох, лицо гостьи приобрело выражение человека, сбросившего с себя тяжёлый груз.

Супруги догадались: они её последние пациенты. Судя по времени поступления звонков, дама ходила по участку много часов и не было сомнения в том, что ни разу не снимался плащ и не мылись руки. Вместо лечения доктор одаривала каждого следующего пациента болезнями предыдущих.

И что значили добросовестный ремонт, проведённый недавно в поликлинике, и новое медицинское оборудование без главных действующих лиц, настоящих врачей, верных клятве Гиппократа, один из принципов которой звучит: не навреди?