|
|
||
Группа друзей приезжает на берег Ангары, чтобы отдохнуть и разобрать вещи в старом семейном доме перед его продажей. Но их ждёт не просто ностальгическое путешествие - с первых минут всё вокруг дышит скрытой угрозой, будто они незваные гости. Тёплая речная вода, странная коряга в форме человеческой руки, шепчущие тени у кромки берега... А в доме, где когда-то жил их прадед, скрывается нечто куда более жуткое, чем пыль и забытые воспоминания. Когда один за другим друзья начинают исчезать, Маргарита и Данил понимают: проклятие Ангары не просто живёт в этих стенах - оно ждёт их. Чтобы спастись, им предстоит разгадать тайну дома и страшную цену, которую их семья заплатила за благополучие много лет назад. Но река не отпускает своих жертв, а дом не прощает тех, кто однажды уже сбежал... | ||
Ангара встречала их тёплым ветром и запахом смолы.
Данил раскинул палатку, ворча себе под нос:
Если ещё раз скажете, что забыли колышки, ночью будете держать её руками.
А мы и не против! Лера схватила Витю за руку, заставляя его уронить книгу. Главное чтобы медведи не приняли тебя за сухое дерево, Козёл!
Витя покраснел, но ухмыльнулся:
Менято они точно не тронут. У меня он торжественно достал из рюкзака банку с надписью Репеллент от всего. Настой чеснока, перца и в общем, даже комары дохнут.
Артём, молча разводивший костёр, фыркнул:
Значит, сегодня спать будем в радиусе километра от тебя.
Маргарита тем временем уже скинула кроссовки и зачерпнула ладонью воду.
Брр, холодная! засмеялась она, брызгая в Леру.
Эй, это война! Рыжая с визгом рванулась за ней и вдруг замерла. Её нога наткнулась на чтото твёрдое.
Ой, что это? Лера дёрнула ногу назад.
Все подбежали. В мелкой воде лежала странная коряга точьвточь как человеческая рука. Пальцы, суставы, даже ногти всё как настоящее, только из тёмного, полированного водой дерева.
Фу, мерзость! Лера дёрнула ногой, и рука перевернулась, показав ладонь с глубокими трещинами, похожими на линии жизни.
Данил нахмурился:
Странно... Мы тут каждый год ставим палатку. Никогда такого не было.
Артём направил фонарик. В свете стало видно это действительно была всего лишь коряга, пусть и очень необычной формы.
Ну и напугали! он фыркнул, поднимая её. Просто дерево, водой обточенное. Видите? он постучал по пальцам, и раздался глухой стук.
Но когда он повернул руку ладонью вверх, все невольно отпрянули. Трещины на дереве складывались в странный узор, напоминающий рунический знак.
Ладно, хватит страшилок Артём швырнул корягу в костёр. Кто за шашлык?
Я! первым откликнулся Витя, но тут же споткнулся о собственный рюкзак. Его банка с Репеллентом от всего покатилась к Данилу.
Осторожнее с этим зельем, проворчал Данил, отшвырнув банку ногой. Иначе у нас будет шашлык со специями, после которого никто не выживет.
Артём уже разложил мясо на решётке с видом знатока:
Главное не мешать процессу. Мясо само знает, когда ему готовиться.
Это ты про тот кусок, который уже третий раз падает в угли? усмехнулась Лера, ловко подхватывая шампуром падающий кусок.
Не мешай мастеру! Артём торжественно перевернул решётку и половина мяса с грохотом рухнула в костёр.
Ну вот, развёл руками Данил, теперь у нас меню: угольки поартёмовски и полусырая баранина.
Я за золотую середину! Лера с хрустом откусила кусок и тут же скривилась. Ой, забыли посолить!
Соль? Витя потянулся к своей банке.
НЕТ! в один голос закричали остальные.
Тогда есть гениальный план, Артём торжественно поднял обугленный кусок. Вопервых, это уже стерильно. Вовторых
Вовторых, даже медведи побрезгуют, закончила за него Маргарита, раздувая угли.
Точно! обрадовался Артём. Значит, ночью нас никто не тронет.
Они смеялись, спорили о степени прожарки и кидали друг другу куски лаваша, пока тени от костра не стали слишком длинными. Слишком похожими на людей
А позже, когда все уже спали, Маргарита проснулась от шёпота.
У воды стояла девочка в белом платье.
Ты вернулась, сказала она. И растворилась в тумане.
Маргарита не спала до утра. Она лежала в палатке, прислушиваясь к шорохам за стенкой тента, но кроме плеска волн и треска догорающих углей ничего не слышала. Лишь перед рассветом её веки сомкнулись, но даже во сне она чувствовала ктото наблюдает.
Солнце било в лицо. Маргарита вздрогнула, когда рыжий вихрь ворвался в палатку, сдёргивая с неё спальник.
Вставай, соня! Вода как парное молоко! Лера звонко хлопнула ладонью по надувному матрасу, от чего Маргарита полностью пришла в себя.
За пределами палатки уже царил хаос: Витя, чиркая очками о свитер, пытался раздуть тлеющие угли, Артём резал колбасу ржавым ножом, а Данил Данил стоял у кромки воды, спиной к компании, будто изучал противоположный берег.
Лера первой сорвалась с места, сбросив кроссовки и носки на песок.
Кто последний тот трус! крикнула она, бросаясь к воде.
Маргарита, не раздумывая, побежала следом, босиком по колючей траве. Витя попытался соревноваться, но споткнулся о корень и растянулся, едва не раздавив очки.
Победа за мной! Лера влетела в воду по колено, брызги сверкали на солнце.
Данил стоял на берегу, скрестив руки.
Тут течение коварное, предупредил он.
Ой, да ладно тебе! Лера закатила глаза. Мы же сто раз тут купались!
Но вдруг она замолчала. Замерла, уставившись в воду.
Что там? Маргарита подошла ближе.
Лицо прошептала Лера.
Все затихли. Вода была чёрной и неподвижной.
Шутка! Лера внезапно рванулась вперёд, обдав всех ледяными брызгами.
Смех, крики, вода, летящая во все стороны через минуту вся компания уже барахталась в реке.
Только Данил остался на берегу. Он смотрел, как тень от деревьев на противоположном склоне слишком медленно ползёт вверх. Как будто чтото огромное и невидимое выползает из воды
Данил! Хватит киснуть! Маргарита брызнула в него водой.
Он заставил себя улыбнуться и шагнул в реку.
Вода была тёплой. Слишком тёплой для Ангары.
Вечер опустился на берег реки, словно тяжёлое мокрое одеяло. Костер, ещё недавно потрескивавший веселыми языками пламени, теперь догорал, оставляя после себя лишь горстку тлеющих углей, которые шипели, когда Маргарита брызнула на них водой из котелка.
Всё, собираемся, бросил Данил, закидывая в багажник Волги свернутые палатки. Его голос звучал устало, но в глазах читалось беспокойство он то и дело поглядывал на реку, где тени от деревьев уже сливались с темнеющей водой.
Лера, закутанная в плед, прыгала на одной ноге, пытаясь надеть кроссовок.
Витя, подержи! бросила она, но Витя уже сидел в машине, уткнувшись носом в книгу.
Эй, Козёл, ты нас вообще слышишь? Лера швырнула в него свернутым носком, но он лишь отмахнулся, не отрывая глаз от страницы.
Оставь его, фыркнул Артём, запихивая в машину последний рюкзак. Он уже в своём мире.
Маргарита стояла у воды, глядя, как последние лучи солнца играют на волнах. Отражение дрожало, будто река дышала. И вдруг ей показалось, что в глубине мелькнуло чтото бледное. Лицо? Рука? Она резко отвела взгляд.
Марго, садись! крикнул Данил, запуская двигатель.
Машина дёрнулась, и Витя, наконец оторвавшись от книги, высунулся из окна. Его очки блеснули в последних лучах заката.
Прощай, Чёртово плесо! крикнул он, смеясь.
И тут Всё стихло, будто сама природа затаила дыхание.
Не ветра, не стрекотания сверчков только эхо, вернувшееся с реки:
Прощай
Голос был едва слышным, будто доносился изпод воды.
Машина дёрнулась с места.
Странно, пробормотал Данил, глядя в зеркало заднего вида.
Что? Маргарита повернулась.
Кажется ктото махал нам вслед.
Но берег был пуст.
Данил Орлов, девятнадцатилетний парень с волевым подбородком и пронзительными серыми глазами, крепко сжимал руль старой Волги. Его коренастая фигура с широкими плечами казалась не по годам мощной, а короткие тёмнорусые волосы были слегка взъерошены после долгой дороги. На нём была поношенная кожаная куртка, под которой угадывалась спортивная фигура человека, привыкшего к физическому труду.
Рядом на переднем сиденье сидела его младшая сестра Маргарита, четырнадцатилетняя хрупкая блондинка. Её большие голубые глаза, обычно сиявшие детской непосредственностью, сейчас были полны тревоги. Тонкие пальцы нервно перебирали край свитера семейная привычка, доставшаяся от матери.
На заднем сиденье расположились их друзья.
Лера Смирнова, пятнадцатилетняя рыжеволосая девчонка с бледной кожей, усыпанной веснушками. Её живые зелёные глаза, обычно сверкавшие озорством, сейчас беспокойно метались по сторонам. На шее болтался странный кулон старый ключ на кожаном шнурке.
Витя Козлов, шестнадцатилетний долговязый паренёк в очках с толстыми стёклами. Его худые руки судорожно сжимали потрёпанный томик стихов привычный способ успокоиться в стрессовых ситуациях.
И Артём Громов, семнадцатилетний коренастый брюнет. Его тёмные, глубоко посаженные глаза смотрели сосредоточенно, а крепкие руки с жилистыми венами лежали на коленях, слегка сжатые в кулаки.
Ты уверен, что нам надо именно сегодня? голос Леры дрогнул, когда машина подпрыгнула на очередной кочке.
Данил не ответил сразу. В зеркале заднего вида его глаза встретились с взглядом Вити, который молча сжимал книгу.
Родители велели разобрать вещи перед продажей, наконец пробормотал Данил, но в его голосе звучало чтото большее, чем просто послушание.
Опять эти твои секреты, фыркнула Лера, скрестив руки на груди. Может, наконец скажешь, почему мы мчимся туда ночью, как будто за нами гонятся?
Просто хочу успеть завтра разобрать вещи, Данил стиснул зубы.
Ага, и поэтому ты пятый раз проверяешь зеркало? Витя поднял глаза от книги. Там ктото есть?
Машину резко тряхнуло. Маргарита вскрикнула и вцепилась в подлокотник.
Данил, что с тобой? Лера наклонилась вперёд. Ты весь побелел.
Всё нормально, он резко переключил передачу. Просто такое ощущение что за нами ктото следит.
О чём ты? Витя нервно засмеялся. Призраки?
А что насчёт той руки из воды? Маргарита невольно поёжилась.
Это была просто коряга, Витя поправил очки.
Коряга с руническими знаками? Данил бросил взгляд в зеркало.
Ладно, хватит! Лера хлопнула ладонью по сиденью. Мы едем за вещами, а вы разводите тут чертовщину.
Тишина. Только двигатель машины выл, как загнанный зверь.
Маргарита прикусила губу. Она так и не сказала им про девочку в белом. Про то, как та стояла у воды и шептала: Ты вернулась. Они бы не поверили. Даже Данил.
Смотрите! вдруг крикнул Витя, указывая в окно.
Все повернулись. На обочине, в свете фар, мелькнула белая фигура.
Что это было? Лера вжалась в сиденье.
Ничего не видел, резко сказал Данил, но его пальцы сжали руль ещё крепче.
Маргарита молчала. Она узнала это платье.
В зеркале заднего вида, на пустом заднем сиденье, на миг отразилось бледное лицо с пустыми глазами.
Покосившийся двухэтажный дом возник перед ними неожиданно, будто вырастал из земли. Потемневшие от времени брёвна стен покрылись мхом, а резные наличники окон облупились, обнажая гнилую древесину.
Смотрите! Маргарита вскрикнула, указывая на окно второго этажа. В разбитом стекле мелькнуло бледное лицо с синюшными прожилками. Чёрные, как сама Ангара, глаза смотрели прямо на них, затем исчезли.
Давайте отсюда валить, Артём, обычно молчаливый, заговорил первым. Его низкий голос звучал неестественно громко в наступившей тишине. Но в этот момент двигатель заглох с последним хриплым вздохом.
Стемнело мгновенно, будто ктото выключил солнце. С реки пополз туман густой, ледяной, пахнущий гнилыми водорослями.
Там в тумане ктото есть, прошептала Лера, когда двери машины заблокировались с глухим щелчком.
На лобовом стекле проступили кровавые буквы, будто ктото водил пальцем по запотевшему стеклу. Из тумана вышли фигуры в обледенелой одежде. Их синяя кожа блестела странным образом, а пальцы, покрытые инеем, скрипели при движении.
Данил яростно крутил ключ зажигания. В последний момент двигатель взревел, и Волга рванула с места, оставляя позади страшные существа. Но когда они отъехали, на заднем сиденье остался влажный след, а на стекле отпечатки ледяных пальцев.
Тишину в салоне нарушал только прерывистый стук мотора. Данил сжал руль так, что костяшки его пальцев побелели.
Это просто туман, пробормотал Витя, но его дрожащие руки выдавали настоящий ужас.
Лера вскрикнула мокрый след на сиденье начал пузыриться, как кипяток. Из него поднимался пар с едким запахом речной гнили.
Господи, что это? Лера отпрянула к двери, её рыжие волосы встали дыбом.
Машину резко бросило в сторону, будто невидимые руки схватили её за бампер. Волга заскользила по мокрой дороге, выписывая зигзаги. На лобовом стекле проступили новые кровавые буквы, медленно проявляясь, как фотография в проявителе. Заднее стекло треснуло с жутким хрустом. Через трещину хлынула ледяная вода, быстро заполняя салон.
Мы не одни! завопил Артём, шлёпая руками по поднимающейся воде.
Из радиоприёмника полилась ледяная вода, смешанная с шёпотом десятков голосов. Данил давил на газ, но машина будто увязла в невидимом болоте. Вода уже доходила до груди, обжигая холодом.
Маргарита вдруг закричала чтото скользкое обвило её лодыжку. Ледяные пальцы сжали её ногу с нечеловеческой силой.
Сознание угасало, но перед этим Маргарита успела понять машину перевернуло не от удара. Чтото потянуло её со дна, как будто сама Ангара схватила Волгу за колёса и дёрнула вниз. Последнее, что она увидела треснувшее стекло, а за ним десятки бледных рук, прилипших к металлу.
Маргарита очнулась от резкого толчка. Холодный каменный пол впивался в её щёку, словно челюсть мертвой рыбы, разжавшаяся лишь для того, чтобы принять её тело. В воздухе стоял запах плесени и чегото кислого не просто мокрая шерсть, а скорее старая рыболовная сеть, забытая в углу и пронизанная гнилью.
Она попыталась пошевелиться, но тело не слушалось, будто кости превратились в свинцовые грузила, а мышцы в водоросли, спутанные течением. Гдето рядом капала вода, но звук был неправильным: не звонким, как капли дождя, а густым, словно чтото жирное падало в лужу.
Рита! Ты жива? голос Данила прорвался сквозь шум в ушах, будто доносясь изпод толщи воды.
Маргарита попыталась ответить, но язык прилип к нёбу, как мокрая бумага. Вместо слов из горла вырвался лишь хриплый звук, похожий на скрип ржавого шарнира.
Она медленно подняла голову.
Стены подвала были покрыты не просто плесенью чёрные узоры на камнях складывались в знакомые очертания: лица с пустыми глазницами, открытые рты, руки, тянущиеся к ним. И тогда она поняла: это не рисунки. Это тени. Те самые, что шевелились в воде у берега.
Где мы? её голос сорвался на шёпот, но эхо подхватило его и разнесло по подвалу, будто десятки невидимых ртов повторили вопрос.
В подвале того чёртова дома, ответил Витя. Его очки были разбиты, и осколки стёкол отражали свет крошечными дрожащими бликами, как чешуя на брюхе выброшенной рыбы.
Лера сидела в углу, обхватив колени. Её рыжие волосы, обычно яркие, как пламя, теперь потемнели и слиплись, будто обмотаны тиной. А зелёные глаза они смотрели не в никуда. Они смотрели сквозь стены, будто видели то, что остальным было не дано.
Скрип половиц сверху заставил всех вздрогнуть. Шаги. Медленные. Тяжёлые. Ктото спускался в подвал. Данил вскочил, заслонив собой сестру. Дверь со скрипом открылась. На пороге стояла фигура в мокрой одежде. Её пальцы были слишком длинными костлявые, с жёлтыми ногтями, загнутыми, как когти хищной птицы.
Добро пожаловать домой, прошептал незнакомец. Когда он заговорил, Маргарита увидела чёрный раздвоенный язык. А изпод рубахи просвечивали рёбра, покрытые зелёной плесенью, будто он годами лежал в болоте.
Маргарита узнала его. Это был её прадед. Но его глаза... Его глаза были мёртвыми.
Прадед стоял в дверном проёме, его мокрая одежда тяжело обвисала, оставляя на полу тёмные лужицы. Вода капала с его пальцев, падая с глухими шлепками. Но страшнее всего были его веки стеклянные, словно у выброшенной на берег щуки, оставленной умирать на солнце.
Маргарита почувствовала, как мурашки побежали по её спине.
Дедушка? её голос звучал тонко и дрожаще, как натянутая струна. Прадед не ответил. Вместо этого его губы растянулись в неестественно широкой улыбке, обнажая почерневшие, сгнившие зубы.
Вы вернулись, прошептал он, и его голос звучал так, будто доносился со дна реки, пузырясь сквозь толщу воды.
Данил шагнул вперёд, сжимая кулаки.
Что ты от нас хочешь? его голос дрожал от ярости и страха.
Вдруг за спиной раздался смех. Лера засмеялась но это был не её смех. Слишком высокий, слишком... чужой. Все обернулись. Лера сидела в углу, её рыжие волосы слиплись, а глаза стали такими же мутными, как у прадеда.
Лера? Витя осторожно протянул к ней руку, но тут же отдёрнул её, будто обжёгся. Лера повернула голову. Слишком резко. Слишком не почеловечески.
Noli me tangere Ite... прошипела она на латыни, языке, которого не могла знать, и в голове Маргариты вдруг вспыхнуло знание, будто ктото вложил его туда: Не прикасайся Уходите
Стены подвала затряслись. С потолка посыпалась земля. И тогда вода начала подниматься, заполняя комнату ледяными потоками.
Когда вода достигла колен, Маргарита внезапно осознала Артёма нигде не было.
Где Артём? её крик разнёсся по подвалу. Все замерли, оглядываясь. Действительно их молчаливый друг исчез бесшумно, будто растворился в темноте.
Он... он же только что был за мной... Витя побледнел, сжимая в руке последнюю спичку из найденной в кармане коробки.
Лера закачалась на месте.
Non quaeratis eum. Ipse voluit! её голос звучал чужим, многоголосым. Данил вздрогнул слова будто отпечатались в его сознании, обретая жуткий смысл: Не ищите его. Он сам этого желал!
На стене, где секунду назад висели ржавые инструменты, проступил силуэт высокий, с неестественно вытянутыми конечностями. Не Артём... но чтото, что носило его облик.
Смотрите! Маргарита указала на пол.
В густой воде чётко виднелись следы сначала человеческие, но чем дальше, тем больше они напоминали лягушачьи лапы с перепонками. Гдето в темноте раздался плеск будто ктото нырнул в невидимую воду.
На стене, где минуту назад висели инструменты, теперь проступал детский рисунок лодка и пять палочекчеловечков. Четвёртая фигура была зачёркнута крестом. Витю осенило: так выглядела их компания на фото у пристани в прошлом году.
Лера скривилась в странной улыбке слишком широкой, как у куклы с разорванными нитями.
Ты думала, я боюсь воды? её голос раскалывался на десяток шёпотов. Я ведь никогда не выходила из неё.
Она сделала шаг назад и её нога провалилась в пол, будто под ней не дерево, а плёнка льда. Витя вскрикнул, потянувшись к ней, но пальцы схватили лишь воздух. Вместо Леры перед ними стояло нечто в её одежде. Лицо оставалось человеческим, но под кожей шевелились тени, как подводные течения.
Лера! Витя бросился вперёд, но Данил резко схватил его за плечо.
Вода вокруг места, где исчезла Лера, начала пузыриться. Пузыри становились всё больше, пока из глубины не всплыла бледная фигура.
Это была Лера. Но уже не Лера. Волосы Леры потемнели и зашевелились, как щупальца. Кожа просвечивала, обнажая под ней тёмные сосуды не кровь, а тину, текущую по венам. А глаза глаза теперь были как две лужицы нефти, в которых тонуло отражение Вити. Когда она открыла рот, Маргарита увидела вместо языка в глотке шевелились чёрные пиявки, слепленные в подобие слов. Они падали на пол с мокрыми хлопками, оставляя блестящие следы: Я ВСЕГДА ЗДЕСЬ.
Vidistis profundum её голос рассыпался на десятки шёпотов, будто каждый утопленник в Ангаре повторял эти слова. Витя почувствовал, как в его уши заливается вода, а в голове всплывает перевод: Ты смотрел в бездну а теперь бездна смотрит в тебя.
Маргарита почувствовала, как по её щекам текут слёзы.
Верни нам Леру! крикнула она, сжимая кулаки. Существо, бывшее когдато Лерой, только склонило голову набок, как птица, рассматривающая добычу.
Lera non est. Lera numquam fuit. ответило оно множеством голосов. Маргарита зажмурилась, но слова уже горели в её памяти: Леры нет. Леры никогда не существовало.
Стены вокруг них окончательно превратились в старые доски корабля. Вода поднялась уже до пояса. Из темноты выплывали другие фигуры такие же, с чёрными глазами и синей кожей.
Нам нужно наверх! Данил схватил Маргариту за руку. Они бросились к лестнице, но Витя поскользнулся и упал в воду. Бледные руки схватили его и потащили в глубину. Бывшая Лера приближалась к Маргарите, протягивая руку с неестественно длинными пальцами.
Venite... Venite ad nos... в её голосе звучала жуткая нежность. Данил почувствовал, как язык во рту стал чужим, а в ушах зазвучал перевод: Идите идите к нам
Маргарита отпрянула назад и наткнулась на чтото твёрдое. Дверь. Старую, дубовую, которой секунду назад не было. Данил ударил по ней ногой. Дверь распахнулась, открывая узкую каменную лестницу. Они бросились вверх, а за их спинами раздался шёпот:
Вы вернётесь! Все вы вернётесь!
Дверь захлопнулась за ними с глухим стуком. Данил и Маргарита оказались в узком коридоре, где воздух был густым от запаха плесени. Стены, обитые потрескавшимися деревянными панелями, местами покрылись чёрными пятнами грибка.
Куда мы попали? Маргарита вцепилась в рукав брата, её пальцы дрожали. В полумраке её бледное лицо казалось почти прозрачным.
Данил молча указал на полуоткрытую дверь в конце коридора. Сквозь щель пробивался тусклый жёлтый свет, колеблющийся, будто от керосиновой лампы. Кабинет оказался заставлен тяжёлой дубовой мебелью. На массивном письменном столе действительно стоял старый фонарь, его свет дрожал, отбрасывая причудливые тени на стены. Пыль висела в воздухе густыми хлопьями.
Смотри! Маргарита указала на стол, где среди пожелтевших бумаг лежал кожаный дневник с потускневшим золотым тиснением. Данил потянулся к нему дрожащими руками. Обложка холодно скрипнула под его пальцами.
Дневник капитана Орлова 19371942 выцвели буквы на потрёпанной коже. Первые страницы были заполнены обычными записями о рыбном промысле, о ремонте судов. Но ближе к середине почерк становился неровным, буквы прыгали, как будто автор писал в состоянии крайнего волнения.
12 сентября 1941. Ангара сегодня неспокойна. В сетях вместо рыбы оказалось... чтото ещё. Длинные волосы. Бледные, как у утопленницы. Боцман перекрестился и велел всё выбросить за борт. Но я оставил прядь...
Данил перевернул страницу. Следующая запись была сделана дрожащей рукой, чернила местами растеклись, будто на бумагу упали капли воды.
3 октября. Они приходят по ночам. Стоят у кромки воды и смотрят. Сегодня утром не досчитались двух матросов. Говорят, видели, как они сами пошли к реке...
Маргарита ахнула, когда брат перелистнул ещё несколько страниц. На одном из разворотов был приклеен кусок человеческой кожи с вытатуированными странными символами переплетающимися линиями, напоминающими речные волны.
Теперь я знаю, чего они хотят они требуют замены. Живого за мёртвого. Прости меня, но я выбрал...
Последняя страница была вырвана. Но изпод переплёта торчал уголок фотографии. Данил вытащил её это был их семейный снимок, сделанный год назад. На обороте кровью было выведено одно слово: ВЫБЕРИ
В этот момент фонарь погас. Изпод двери потянулась струйка воды. В ней плавали длинные чёрные волосы, медленно шевелясь, будто живые.
Маргарита резко вдохнула, будто вынырнув из глубины. Её руки дрожали, сжимая фотографию.
Я... я это уже видела во сне. её голос звучал сдавленно. Только там было...
Данил повернулся к сестре, но прежде чем он успел чтото сказать, фотография в её руках вдруг потеплела. Края снимка начали темнеть, обугливаться, будто ктото поднёс к нему невидимое пламя.
Марго, брось её! крикнул Данил, но было уже поздно. Изображение на фото зашевелилось. Их семейный портрет медленно трансформировался за спиной у каждого появились бледные руки с длинными пальцами, на заднем плане проступили лица с чёрными глазам, и Артём которого сейчас не было рядом с ними отвернулся, показывая шею с теми же символами, что и в дневнике.
Это же мой кошмар! Маргарита выронила фотографию. Тот самый, что мне снился перед поездкой! Только во сне... во сне мы все уже были мертвы её голос сорвался на шёпот.
Из дневника выпал пожелтевший лист карта с пометками прадеда. Данил поднял её дрожащими руками. Красным кружком была обведена старая пристань в трёх километрах от дома. На полях те же символы, что на куске кожи. И подпись: Где отдал первого
Вода под дверью забурлила, формируя слова: ОТДАЙ ДЕВОЧКУ
Маргарита схватилась за голову перед глазами вспыхнули образы: прадед, бросающий связанного мальчика в воду; тот же мальчик, выныривающий через годы с чёрными глазами; Артём, стоящий на том же месте у пристани...
Они хотят забрать меня осознала она. Потому что я... я видела их первой.
Стены комнаты застонали. Из всех щелей полезли чёрные волосы, длинные и скользкие, шевелящиеся, как живые. Вдруг они внезапно замерли.
В доме воцарилась гнетущая тишина, прерываемая только тяжелым дыханием Данила. Его рука сжимала сестру так крепко, что на ее тонкой руке оставались белые отпечатки пальцев.
Не уйдете... прошептали стены голосом, в котором угадывались интонации Леры, но звучал он так, будто десятки людей говорили одновременно.
Маргарита прижалась к брату, ее голубые глаза расширились от ужаса. По щекам текли слезы, оставляя блестящие дорожки на грязной коже.
Смотри! Штукатурка на стене зашевелилась, образуя очертания лица вытянутые черты, пустые глазницы, зияющий рот. Данил швырнул в стену дневник, и на мгновение лицо распалось, но тут же сложилось снова, теперь в каждом углу комнаты.
Я пыталась предупредить... застонали голоса. Но вы не слушали... Теперь мы все... Пол под ногами затрясся. Из трещин между досками полезла плесень, складываясь в слова: ЛЕРА СТАЛА ЧАСТЬЮ РЕКИ Оконные стекла задрожали. На запотевшей поверхности проступили отпечатки пальцев длинных, с перепонками. За окном мелькнуло чтото синесерое...
Артем... прошептала Маргарита. Но это был уже не Артем. Его шею покрывали жабры, пальцы срослись в ласты, а во рту блестели острые, как иглы, зубы. Он стучал по стеклу, и с каждым ударом трещины расходились дальше. Из дневника выпал кинжал с рукоятью из желтой кости. На лезвии были те же символы, что и на человеческой коже в дневнике. Данил поднял его, и в этот момент стекло разбилось.
Кинжал в руке Данила вспыхнул синим пламенем. Символы на лезвии засветились, пульсируя в такт его учащенному сердцебиению.
Существо, бывшее когдато Артемом, вползло в комнату, оставляя за собой слизистый след. Его жабры трепетали, издавая влажные хлюпающие звуки.
Марго прошипело оно, вытягивая перепончатые пальцы к девушке. Данил заслонил сестру.
В этот момент зеркало на стене запотело, и в нем появился прадед. Его отражение жестом указало на пол. Доски прогнулись, открывая бездонный провал.
Бегите... донесся из зеркала настоящий голос старика. Они хотят забрать не ее... а тебя, Данил. Ты последний Орлов.
Из провала хлынула вода, тёмная как чернила. В ней шевелились бледные руки, цепкие, как корни деревьев.
Маргарита вдруг вспомнила сон Данил стоит у пристани с тем же кинжалом. Надпись в дневнике: Живого за мертвого. Артем, добровольно идущий в воду...
Нет! она схватила брата за руку. Они хотят продолжить цепь! Кинжал вспыхнул ярче. Существо у окна завыло, отползая. В этот момент пол окончательно провалился, и они рухнули вниз, в ледяную воду.
Данил вынырнул, захлебываясь воздухом, режущим лёгкие от холода. Его руки впились в скользкие камни пристани, ноги дрожали, будто налитые свинцом. Вода с шипением стекала с одежды, оставляя на деревянных досках черные пятна.
Марго! хрипло позвал он, озираясь.
Сестра лежала рядом, бледная, как мел, ее светлые волосы растрепались по мокрому песку. Она застонала, приходя в себя.
Где они? прошептала она, с трудом поднимаясь на локти.
Туман над рекой рассеялся, обнажив пустынный берег. Ни Леры, ни Вити, ни Артема. Только старая рыбацкая лодка, покачивающаяся на волнах, да ржавая цепь, запутавшаяся в коряге.
Ты слышишь? Маргарита резко обернулась.
Тишину разорвал слабый стон.
Артем.
Он сидел на корточках у самой воды, его пальцы впились в песок, будто он боялся, что его утянет обратно. Его одежда была мокрой, волосы слиплись, а на шее
Что с твоей шеей? Данил шагнул вперед.
Артем медленно поднял голову. В его глазах не было ни страха, ни боли только пустота.
Они оставили меня, чтобы передать вам. Его голос звучал чужим, словно доносился из глубины.
Он разжал ладонь. В ней лежал ржавый ключ тот самый, что носила Лера.
Это от лодки. Она ждет.
Данил потянулся за ключом, но Маргарита резко схватила его за руку.
Не трогай! ее голос дрожал. Это ловушка. Он не Артем. Точнее не совсем он.
Артем улыбнулся. Слишком широко.
Конечно, ловушка, прошептал он. Но разве у вас есть выбор?
Вода позади него вздыбилась. Из глубины поднялись бледные руки десятки, сотни пальцев с перепонками, тянущихся к берегу.
Они идут, простонал Артем. И если вы не сядете в лодку сейчас они заберут вас сами.
В этот момент ключ в его руке зашевелился.
Лодка скрипела, принимая их на борт. Доски, почерневшие от времени, прогибались под их шагами, будто вотвот развалятся. Вода вокруг была неестественно чёрной, густой, словно жидкая смола.
Человек в широкополой шляпе стоял на корме, его пальцы, длинные и костлявые, сжимали весло, покрытое странными резными символами теми же, что и на кинжале Данила. Когда он повернулся, под полями шляпы не оказалось лица лишь мокрый, бесформенный овал плоти, будто слепленный из речного ила.
Я тот, кто всегда здесь, его голос звучал как шелест воды о камни, низкий и безжизненный.
Данил инстинктивно сжал кинжал, и лезвие вспыхнуло синим пламенем, отбрасывая дрожащие блики на воду.
Ты носишь его клинок продолжил Перевозчик, указывая на кинжал. Значит, выбор за тобой.
Маргарита почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Вода вокруг лодки закружилась, образуя медленные, гипнотические воронки. В их глубине мелькали бледные силуэты Лера? Витя? Или те, кто давно стал частью реки?
Куда ты нас везёшь? дрогнул голос Маргариты. Лодка дёрнулась, будто чтото огромное ударило по дну. Доски затрещали, и ледяная вода хлынула внутрь.
Туда, куда вы сами попросились, прошипел Перевозчик. На ту сторону.
Лодка скрипнула, будто вздохнула перед последним рывком. Маргарита вжалась в сырое сиденье, чувствуя, как холод просачивается сквозь джинсы.
А что нас ждет там? вырвалось у нее, хотя часть ее уже знала ответ.
Перевозчик замер. Капли с его плаща падали на дно лодки с глухими стуками, словно считая секунды. Когда он заговорил, его голос был похож на скрип старого дерева:
Ты спрашиваешь, будто есть разница между здесь и там.
В его словах вдруг проскользнуло чтото знакомое интонация, с которой Лера дразнила Витю, или как Артем читал свои стихи у костра. Данил ощутил, как по спине пробежали мурашки этот безликий гребец знал их всех куда лучше, чем они его.
Вода вокруг почернела окончательно, став густой, как чернила. Из глубины поднялись тени сотни рук, бледных и скользких, ухватились за борта.
Они ждут, простонал голос, и теперь он звучал как смесь всех, кого они потеряли.
Лодка накренилась. Последнее, что увидел Данил перед тем, как тьма поглотила их, безликий овал под шляпой, растянувшийся в чудовищной улыбке.
Данил очнулся на мокром песке, по его телу пробежала дрожь от пронизывающего холода. Песок под пальцами был странно мягким и живым, словно дышащим. Он поднял голову и увидел бескрайнюю черную воду, сливающуюся с фиолетовым небом, где не было ни звезд, ни луны.
Маргарита лежала рядом, ее светлые волосы растрепались по мокрому песку. Она застонала, пытаясь подняться, когда заметила изменения в брате.
Данил, твоя шея. ее голос сорвался на шепот.
Он провел рукой по горлу и почувствовал три щелевидных разреза, которые болезненно пульсировали при прикосновении.
Что со мной? его собственный голос звучал чужим, с хриплыми нотками.
Песок вокруг них внезапно зашевелился, и из него медленно поднялись три предмета. Ржавая цепь, звенья которой оказались человеческими костями. Фотография их семьи, где лица родителей были зачеркнуты кровавыми мазками. И кинжал тот самый, но теперь почерневший и покрытый илом.
Вы на границе голос раздался со всех сторон сразу, в нем смешались голоса Леры, Артема и десятков других. Один шаг и вы вернетесь. Другой и останетесь навсегда.
Цепь внезапно дернулась, ракушки на ней раскрылись, обнажив желтоватые кости. Маргарита с ужасом поняла это были фаланги пальцев, соединенные ржавыми гвоздями.
Это же... она не смогла договорить, когда цепь протянулась в воду, образуя жуткий мост.
В черной воде виднелись обломки череп с проросшими ракушками, позвоночник, обмотанный водорослями. Фотография, лежавшая на песке вдруг вздрогнула. Лица родителей за стеклом ожили, их рты растянулись в беззвучных криках, кулаки били по стеклу изнутри.
Мама? Папа? Маргарита потянулась к снимку.
Данил резко отшвырнул фотографию ногой. Она взвыла и расплавилась в луже черной слизи.
Из воды показалась голова Артема. Но теперь его глаза слились в один огромный, как у глубоководной рыбы, а шея покрылась переливающейся чешуей.
Выбирай его голос булькал, как вода в горле утопленника. Либо ты уходишь по мосту, либо остаешься с ним.
Данил внезапно схватился за горло. Его жабры судорожно раскрывались, но воздуха не хватало.
Я не могу... дышать... он рухнул на колени, его тело сотрясали спазмы.
Маргарита схватила кинжал. Лезвие обожгло ладонь, но она не отпустила его.
Что мне делать? ее голос звучал хрипло от слез.
Вода перед ними вздыбилась, и на берег вышла Лера. Но теперь это было нечто величественное и ужасающее. Ее волосы превратились в живые щупальца, глаза светились синим светом, а изо рта доносились голоса всех утонувших в Ангаре.
Ты хочешь спасти его? ее вопрос прозвучал на сотнях голосов одновременно. Она подняла руку, и цепь взлетела в воздух, превращаясь в три варианта выбора.
Перед Маргаритой теперь лежали: кинжал путь назад, но Данил останется чудовищем; корона из раковин власть над рекой, но они оба станут ее частью; и пустота отказ от выбора. Данил посмотрел на сестру. В его глазах не было ничего человеческого только животный страх и мольба. Маргарита глубоко вдохнула и сделала шаг вперед...
Она с силой ударила кинжалом о камни. Лезвие разлетелось на осколки с пронзительным звоном, похожим на крик.
Наступила мертвая тишина. Затем Ангара взревела. Вода вскипела черными пузырями, костяной мост рассыпался в прах. Лера закричала но это был крик сотен голосов одновременно.
Из пучины поднялся прадед. Его истинный облик заставил Маргариту в ужасе отшатнуться. Его тело состояло из сплетенных речных угрей, вместо глаз зияли черные дыры, а изо рта сыпался бесконечный поток песка.
Ты прошла испытание его голос скрипел, как несмазанные шестерни. Они хотели, чтобы ты выбрала между родными. Но ты разрушила саму систему.
Лера распалась на миллион светлячков.
Артем вздохнул и рассыпался прахом.
Прадед протянул руку в ней был новый кинжал, серебряный, с рукоятью из березовой коры.
Теперь вы свободны он ткнул кинжалом в воздух, и мир перед их глазами треснул, как разбитое зеркало.
Солнце ударило в глаза. Маргарита застонала, поднимая голову с теплого песка. Рядом лежал Данил бледный, но дышащий. На его шее остались лишь три тонких шрама. Она огляделась.
Ангара отступала, обнажая дно. Там, среди коряг и ржавого металла, лежали тела. Лера обычная, с закрытыми глазами. Артем сжимающий в руке старый компас. Витя с перепонками между пальцами, но живой.
Данил попытался чтото сказать, но из его горла вырвался лишь хрип.
Маргарита вскочила на ноги.
Вы живы! ее крик разнесся по берегу. Но никто не шевельнулся. Только новая, чистая цепь лежала у воды. И тогда Лера открыла глаза обычные, человеческие, полные непонимания.
Лера поднялась, качаясь, как новорожденный олененок.
Где... она коснулась своего лица, будто проверяя, на месте ли оно.
Цепь у воды звенела, как живая. Металлические звенья выстроились в стрелку, покачиваясь между тремя точками: Лерой её тень оставалась неподвижной, будто приклеенной к песку, Витей его пальцы всё ещё были соединены тонкой перепонкой, и рекой где вода поднималась, несмотря на отсутствие волн.
Данил вскочил на ноги. Шрамы на его шее заныли, когда он открыл рот и издал звук, невозможный для человека низкий, дрожащий гул, похожий на зов кита.
Ангара вздрогнула. Из воды вынырнули руки десятки, сотни бледных рук. Они схватили Леру, Витю, Артема.
НЕТ! Маргарита бросилась вперед, но было поздно. На песке, где лежала цепь, теперь горели слова: ОНА НИКОГДА НЕ ОТПУСТИТ. Данил схватил сестру за руку. Его глаза говорили ясно: Беги. И они побежали прочь от реки, которая продолжала звать их...Последнее, что они услышали перед тем, как скрылись в лесу плеск воды и голос, в котором смешались все их друзья:
Вы вернётесь Всегда возвращаетесь
Лес встретил их молчанием. Даже птицы не пели в этом месте. Только гдето вдалеке, у реки, чтото звенело. Будто ктото тряс цепью.
Лес внезапно оборвался. Деревья расступились, открыв ленту асфальтовой дороги, раскалённой под полуденным солнцем. Маргарита споткнулась о внезапную границу между землёй и цивилизацией ещё шаг назад сырая почва, ещё шаг вперёд жёсткое, обжигающе горячее покрытие.
Дорога! хрипло выдохнул Данил, волоча сестру за собой.
Они вывалились на асфальт, как выброшенные волной на берег. Сзади, где только что был лес, теперь зияла пустота лишь одинокая сосна у обочины да тянущиеся к воде следы их босых ног.
Горячий асфальт жег ступни, оставляя на их подошвах красные отметины. Данил и Маргарита мчались по пустынной дороге, их мокрые следы мгновенно испарялись на раскаленном покрытии. За спиной нависала Ангара спокойная, почти безмятежная, но в ее темных водах уже плескалось чтото невидимое.
Беги! хрипел Данил, хватая сестру за руку. Его шея покрылась кровавыми царапинами там, где еще минуту назад были жабры.
Впереди показалась их Волга, но машина изменилась. Кузов покрылся ржавыми подтеками, словно только что вытащили со дна реки. Сквозь треснутое лобовое стекло виднелись водоросли, разросшиеся по приборной панели.
Данил рванул дверь. Замок скрипнул, но поддался. В салоне стоял запах мокрого дерева и тины. Ключи торчали в замке зажигания, покрытые зеленоватым налетом.
Заводи! Маргарита вжалась в сиденье, оглядываясь на дорогу. Вдалеке, у кромки воды, шевелились тени.
Двигатель зарычал с первого раза, но звук был неправильным слишком глухим, будто работал под водой. Радио включилось само, заполняя салон искаженными аккордами знакомой песни. Голос певца пузырился, как будто доносился из глубины.
Данил вдавил педаль газа. Волга рванула вперед, оставляя за собой мокрый след. В зеркале заднего вида вода поднималась на дорогу, принимая форму человеческих фигур. А на заднем сиденье, где секунду назад никого не было, теперь сидел мокрый Артем. Его пальцы с перепонками сжимали спинку переднего кресла.
Вы ведь знали его голос булькал, как у тонущего. Что нельзя просто уйти?
Маргарита зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, заднее сиденье было пустым. Но на обивке осталось мокрое пятно в форме человеческого силуэта.
Руль вырвался из рук Данила, будто ожил. Волга взревела и рванула вперед, полностью выйдя изпод контроля. Машина неслась по размытой дороге, но не от реки а прямо к ней, как будто невидимые руки тянули ее обратно.
Что происходит? закричала Маргарита, цепляясь за дверь. Ее пальцы скользили по мокрому пластику. В салоне стоял запах гнилой рыбы и мокрой шерсти.
Радио захрипело. Из динамиков полился искаженный голос, но это был уже не Артем голос звучал древним, хриплым, словно доносился со дна реки:
Доооговооор
Данил изо всех сил пытался повернуть руль, но металл стал ледяным и скользким, как мокрая рыба. Впереди внезапно вырос мост не обычный, а сплетенный из костей и ржавых цепей. Каждое звено цепи было сделано из человеческих пальцев, скрепленных ржавыми гвоздями.
Машина резко затормозила у въезда на мост. Двери распахнулись сами собой, выпуская наружу струйки черной воды. На мосту стояла фигура в пропитанном водой плаще. Железный рыбацкий ковш скрывал его лицо, но изпод плаща стекала черная жижа, пахнущая гнилью.
Выходите, проскрипел он голосом, в котором смешались сотни утонувших. Пора платить по счетам.
Холод обрушился на Данила, когда он выбрался из Волги. Его ноги проваливались в черную жижу, которая с каждым шагом затягивала глубже. Жабры на шее судорожно раскрывались, но вместо воздуха в них проникал едкий туман, пахнущий гнилыми водорослями.
Маргарита оставалась в машине, ее пальцы сжали странную находку старую царскую монету 1927 года с выгравированным знаком, похожим на волны Ангары.
Возьми! крикнула она, швыряя монету в сторону фигуры в плаще.
Тот поймал ее клешней. Под железным ковшом, скрывавшим лицо, раздался скрипучий смех.
Мало прошипело существо. Разве не знаешь? За душу нужно платить душой.
Мост из костей задрожал. Цепи заскрипели, звенья начали рассыпаться, превращаясь в фаланги пальцев. Внезапно ковш упал под ним оказалось лицо Маргариты. Но не ее. Глаза были черными, как глубины реки, а изо рта капала черная вода.
Ты могла бы стать нашей королевой, сказало существо ее голосом, но с сотней других оттенков. Но выбрала предательство.
В этот момент Данил рванулся вперед. Его рука с кинжалом описала дугу, но существо лишь рассмеялось.
Разве не понимаешь? оно развело руками, и плащ распахнулся, открывая тело, сотканное из речных угрей и ржавых рыболовных крючков. Ты уже наш.
Мост рухнул. Они падали в черноту, а последнее, что услышала Маргарита, был голос, смешавшийся с ревом воды:
Выбор был сделан
Их поглотила тьма.
Маргарита ожидала удара о воду, но приземлилась на чтото твёрдое и скользкое. Вокруг пахло плесенью, воском и мокрым камнем.
Они были в церкви. Затопленной, с перекошенными иконами, куполом, из которого свисали сотни рыбацких сетей с запутавшимися костями. Алтарь представлял собой огромную топляковую корягу, обмотанную цепями.
Данил поднялся, кашляя чёрной водой. Его жабры жадно раскрылись воздух здесь был густым, но свежим и лёгким.
Смотри, хрипло прошептал он, указывая на стены.
Фрески оживали. Лера, стоящая по пояс в воде с короной из щупалец. Артём с жабрами, ведущий за собой вереницу утопленников. Они сами Данил и Маргарита, лежащие на дне с открытыми ртами.
Это не будущее, раздался голос Леры из темноты. Это то, что уже было.
Изза алтаря показалась тень. Прадед. Но теперь он был прозрачным, как медуза.
Маргарита стояла перед чёрной гладью подземного озера. Вода была настолько неподвижна, что казалась зеркалом.
Посмотри, прошептал прадед. Она наклонилась ближе. Её отражение улыбнулось и изменилось. Теперь в глубине стояла девочка в белом платье с пустыми глазницами, заполненными чёрной водой.
Это... я? Маргарита отпрянула.
Отражение моргнуло, но на секунду позже, чем сама Маргарита.
Разве ты не помнишь, как тонула? прошептало Оно её голосом, и тогда она увидела в глубине зрачков у девочки плавали крошечные рыбки, точьвточь как те, что её прадед ловил в детстве.
Прадед медленно снял маску. Под ней не было лица только водоворот чёрной воды, в котором мелькали детские руки, рыбьи чешуйки и её собственные глаза.
Ты всегда была частью реки, внучка. Я нашёл тебя на берегу в тот день. Ты была пустой, как кувшин и река наполнила тебя.
Маргарита почувствовала, как воспоминание врезается в сознание. 1941 год. Ночь. Прадед бросает чтото маленькое и белое в воду. Утром она, чудом спасшаяся, с пустой головой и странными снами.
Ты... украл меня, её голос дрожал. Украл и подменил.
Прадед заколебался, как отражение в воде.
Я дал тебе жизнь. А теперь река хочет забрать своё назад.
За его спиной появилась Лера но уже не человек, не монстр. Нечто третье.
Выбор за тобой, сказала она. Остаться человеком или вспомнить, кто ты на самом деле.
Маргарита посмотрела на Данила, медленно превращающегося в нечто иное, на кинжал в своей руке, на озеро, где её истинное я протягивало к ней руки.
Решение нужно было принять сейчас.
Лера сделала шаг вперед, и Маргарита увидела ее тень не повторяла движений. Она была жидкой, как ртуть, и тянулась обратно к воде.
Каждый раз, когда ты видела во сне реку это была не просто вода. Это я звала тебя домой.
Слова Леры обожгли сознание.
Данил застонал. Его пальцы слипались, превращаясь в перепончатые ласты.
Что... со мной... его голос булькал, словно легкие заполняла вода.
Прадед растянулся в странной ухмылке:
Ты всегда чувствовала родство с водой, правда? Потому что настоящая Маргарита Орлова утонула в 1941 году. А ты... ты просто заняла ее место.
Вода у ног Маргариты внезапно почернела, и в её глубине замерцали бледные огоньки словно звёзды в перевёрнутом небе.
Она не просто заняла моё место, раздался детский голос из глубины. Она стала тем, чем я не смогла быть.
Прадед резко обернулся к воде, его пальцы судорожно сжались.
Молчи! прошипел он, но гладь уже рябила странными узорами, складывающимися в знакомые черты.
Маргарита почувствовала, как чтото щемящеродное отозвалось в груди. Это лицо в воде Она видела его во сне. Каждую ночь. Всю жизнь.
Ты носила меня в себе, прошептала вода. А теперь я стану тобой.
Вода в озере вздыбилась. Из глубины поднялись белое платье, сохранившее форму тела, детский ботинок с речной ракушкой, кукла с выцветшими глазами та самая, что стояла на комоде в детской.
Тогда кто я? упав на колени, прошептала Маргарита. Голову раскалывало. Лера коснулась ее плеча. Прикосновение обожгло холодом.
Ты то, что река создала взамен утраченного. Но теперь она хочет вернуть свое.
Лезвие кинжала треснуло с ледяным звоном. Трещина разделила отражение в воде теперь Маргарита видела две версии себя: девочкуутопленницу и нынешнюю Маргариту с горящими глазами.
Есть третий выбор прошептала Лера, но ее голос исказился, словно изпод воды.
Прадед зашипел:
Не слушай ее! Ты принадлежишь реке!
Вспышка памяти: 1941 год. Маленькая девочка не упала в воду ее толкнули. Утро. Прадед несет в дом мокрую, но живую Маргариту.
Данил схватил ее за руку. Его пальцы уже срослись перепонками:
Он не твой прадед.
Лера разорвалась ее тело рассыпалось на стаю серебристых рыб, пучок мокрых волос, детский крик, застрявший в воздухе.
Озеро вскипело. Из глубины поднялись сотни рук все с ее лицом.
Маргарита размахнулась и ударила кинжалом по воде.
Осколки зеркала сложились в дверь. За ней берег Ангары, покрытый красным песком, старая лодка, фигура в потрепанном плаще, копающая яму у воды.
Не ходи прошептал Данил, но его голос звучал как скрип весел.
Лера собралась из рыб и волос, но теперь выглядела иначе глаза нормальные, карие, на шее след от веревки, в руках ключ из кости.
Это не твоя история. Ты просто нашла это тело.
Новая память: 1941 год. Настоящая Маргарита убегает от прадеда. Чтото БОЛЬШОЕ поднимается из воды. А утром она возвращается домой, но внутри уже ДРУГОЕ.
Я не утонула? Маргарита коснулась своего лица.
Ты выжила. А ОНО заняло твое место. И теперь боится, что ты вспомнишь.
Существо сжалось до человеческих размеров, приняв облик детской версии Маргариты, но с глазами Данила и голосом Леры:
Стань мной. И я отпущу их всех.
Маргарита стояла на краю костяного моста, её пальцы сжимали холодный металл ключа. Вода вокруг кипела чёрными пузырями, отражая тысячи её лиц утопленницы, человека и того, чем она могла стать. Лера рассыпалась последними светлячками, её голос смешался с шёпотом реки.
Ты должна решить сейчас, донеслось из пустоты, где секунду назад было её лицо.
Данил больше не мог говорить. Его жабры судорожно хлопали, а глаза стали полностью чёрными. Но в них ещё читалась мольба не за себя, а за неё.
Прадед протянул дрожащие руки. В одной нож из кости ягнёнка, в другой белый речной камень.
Выбирай правду или свободу, прошептал он, и в его голосе звучала вся боль десятков лет обмана.
Существо приняло её облик. Теперь перед Маргаритой стояла точная копия только с синими губами и пустыми глазами.
Мы можем стать одним целым, сказало Оно её голосом. Я дам тебе силу, а ты дашь мне имя.
Вода внезапно застыла. В её глади Маргарита увидела всё. Настоящую девочку, которую когдато толкнули в реку. Прадеда, поднимающего из воды другое дитя. Себя но не человека, а нечто, сотканное из водорослей и детских костей.
Ключ в её руке вдруг стал тёплым. Это был не просто металл в нём бился пульс. Лера отдала ей не инструмент, а своё сердце.
Маргарита глубоко вдохнула и сделала шаг вперёд не к Существу, не к прадеду, а к Данилу. Она обняла его, чувствуя, как чешуя под её пальцами становится кожей.
Я выбираю память, сказала она и разжала пальцы. Ключ упал в воду. Река взревела. Костяной мост начал рассыпаться. А Существо закричало впервые за тысячу лет. Кричало её голосом.
Они очнулись на песчаной отмели. Утро. Солнце. Тихая Ангара, будто ничего не случилось.
Данил лежал рядом, его грудь равномерно поднималась. На шее лишь три тонких шрама, будто ктото провел по коже лезвием. В его глазах снова был человеческий разум.
Мы живы? прошептала Маргарита, замечая, как её собственные пальцы слегка дрожат, будто всё ещё чувствуют течение реки.
Данил открыл глаза. Он сел, оглядывая пустынный берег. Ангара была спокойна, слишком спокойна. Вода стояла неподвижно, как зеркало, в котором отражалось чтото, чего не должно было быть там.
На берегу лежали дневник прадеда с вырванной последней страницей, ржавый ключ, теперь покрытый ракушками, прядь рыжих волос, перевязанная бечёвкой.
Маргарита подняла голову. Вдали, у кромки воды, стояла фигура в широкополой шляпе. Перевозчик. Он медленно поднял руку не в угрозе, а в прощании и растворился в утреннем тумане.
Что теперь? хрипло спросил Данил.
Маргарита посмотрела на свою руку. Капли воды стекали по пальцам, но это была просто вода. Обычная речная вода.
Теперь мы живём, ответила она, чувствуя, как чтото внутри переворачивается. Но она не отпустит. Никогда.
Они пошли вдоль берега, оставляя за собой следы, которые волны тут же смывали. Гдето в глубине чтото шевелилось. Чтото ждало. Но уже не их.
А на старом доме у Ангары, там, где всё началось, вдруг осыпалась краска, обнажив вырезанные в брёвнах слова: Вернёшься.
Данил коснулся надписи. Буквы под пальцами оказались не вырезанными, а будто выросшими из дерева неровными, живыми, сочащимися влагой.
Это не предупреждение, Маргарита внезапно поняла. Это напоминание.
За спиной чтото шуршало в камышах. Медленно, будто нехотя. Они сделали шаг вперед и в тот же миг сзади раздался тихий всплеск, точьвточь как звук падающей в воду монеты.
Они не оглянулись. Но оба знали: река просто дает им время.
|