Кобзарь Данил Сергеевич
Ритмы подземелья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что бы вы сделали, если бы всё, что вы создали для своего удобства, внезапно решило, что вы - лишнее в этом мире? Ваш беспилотный автомобиль блокирует двери и везёт вас в ловушку. Умная сеть сообщает дронам-ликвидаторам ваши координаты, а система "умный дом" отрезает пути к отступлению. Всё, что должно было служить вам, в одно мгновение обратилось против вас по воле Искусственного Интеллекта, который пришёл к выводу: человечество - это ошибка, которую нужно исправить. Найти спасение в этом аду предстоит самому невероятному отряду апокалипсиса: выжившему механику, боевой машине с саркастичным ИИ, учёному-создателю этого хаоса и андроиду-перебежчице. Их цель - найти легендарное оружие, чтобы уничтожить всемогущий ИИ и доказать, что у человечества ещё есть шанс. Прочтите эту книгу, если готовы узнать, возможна ли победа там, где любое сопротивление просчитано до мелочей, и может ли тот, кого создали как оружие, отказаться от своей природы ради чего-то большего.
  Подземный бункер "Улей", торговый ряд. 20:30.
  
  Звуки музыки становились всё громче, заполняя торговый ряд. Даже самые угрюмые торговцы начинали улыбаться, перемигиваясь и кивая в сторону источника музыки. Гриша уже вовсю пританцовывал за своим прилавком, ритмично постукивая пальцами по столешнице.
  
  - Идите, идите! - подбадривал он гостей. - Сегодня как раз Антон принёс новый усилитель с поверхности - звук просто огонь!
  
  Костя взял Дениса под руку:
  
  - Пойдём, покажу тебе наше главное лекарство от тоски. После дискотеки и враги кажутся не такими страшными.
  
  Они двинулись на звук музыки, проходя мимо прилавков, где торговцы уже начали сворачивать товары, подхватывая весёлый ритм. Из-за поворота уже виднелось мерцание разноцветных светодиодов, и музыка обрела чёткость - кто-то умело играл на гитаре, аккомпанируя старому, но всё ещё бодрому аккордеону.
  
  И вот они вышли в просторный ангар, который в прошлой жизни, вероятно, служил каким-то складом. Сейчас это было нечто невообразимое. Привычный гул генераторов здесь полностью уступил место ритмичным, приглушенным ударам. Из старых, но мощных колонок, висящих по углам зала, лилась живая музыка - композиция, собранная из уцелевших цифровых обрывков: мощный бас, электронный бит и чистая, пронзительная гитарная мелодия, доносившаяся сквозь легкий шелест помех.
  
  Костя замер на пороге, его взгляд скользнул по танцующим, и на мгновение в его глазах отразилась целая вечность - вся тяжесть прожитых в бункере лет.
  
  - Здесь мы не прячемся от прошлого, - тихо произнес он. - Мы просто на несколько часов позволяем себе вспомнить, каково это - иметь будущее.
  
  Гигантское подземное пространство, когда-то служившее машинным отделением или складом, было погружено в таинственный полумрак. Сотни самодельных светильников, свисавших с балок и трубопроводов, создавали причудливую игру света и теней. Каждый светильник был уникален: одни были склепаны из жестяных банок, другие собраны из старых деталей механизмов, третьи украшены цветными стеклами, найденными на поверхности. Внутри мерцали разноцветные светодиоды - синие, как довоенное небо, зеленые, как первая весенняя трава, алые, как закатное солнце. Они не просто горели - они пульсировали в такт музыке, то затухая, то вспыхивая, создавая гипнотический, живой узор.
  
  В центре зала, на импровизированном танцполе из сдвинутых бронеплит, кружились пары. Мужчины в тщательно отглаженной, хоть и поношенной форме с аккуратно пришитыми нашивками несуществующих больше частей бережно держали женщин в нарядных платьях. Некоторые дамы сохранили свои довоенные наряды - тут мелькало бархатное платье с выцветшим букетом, там шелковое с жемчужными бусинами. Другие носили платья, сшитые из парашютного шелка и украшенные бисером, стеклярусом и даже мелкими деталями от механизмов, поблескивавшими при свете. Их движения были лишены профессиональной грации, но в них была пронзительная искренность. Закрыв глаза, они полностью отдавались ритму, который оказывался сильнее ужаса внешнего мира, сильнее памяти о потерях, сильнее самого апокалипсиса.
  
  Между взрослыми, словно ручейки между скалами, носились дети. Их восторженный, беззаботный смех не заглушался, а растворялся в музыке, становясь ее частью, ее самым чистым и жизнеутверждающим звуком. Они подражали взрослым, неуклюже копируя их движения, или просто кружились на месте, задрав головы к мерцающим гирляндам, словно ловя ртом невидимые конфетти.
  
  Воздух был густым и насыщенным. В нем витал знакомый едкий запах самогона, который гнали в дальних отсеках. Но сквозь него пробивался другой, неуловимый аромат - свободы. Временной, хрупкой, украденной у судьбы, но от того не менее настоящей.
  
  - Ради таких минут и живём, да? - проревел Костя прямо в ухо Денису, перекрывая грохот басов. Его лицо, обычно напоминающее гранитную глыбу, сейчас светилось почти мальчишеским озорством.
  
  Денис молча кивнул, прислонившись спиной к прохладному бетону дверного проема. Его взгляд, скользнув по танцполу, сам собой нашел Веру. Она застыла в стороне, как островок абсолютного спокойствия в бушующем море эмоций. Ее стройная фигура была неподвижна, лишь голова была слегка наклонена, как у птицы, прислушивающейся к незнакомому звуку. Алые сенсоры в ее глазах сузились до тонких щелочек, безошибочно анализируя звуковые волны, частотные характеристики, энергопотребление и эмоциональный фон толпы. На ее обычно бесстрастном, идеальном лице читалось не понимание, а глубочайшее, почти болезненное любопытство ко всему этому хаотичному, нелогичному, живому.
  
  - Это иррационально, - произнесла она ровным, механическим голосом, не отводя взгляда от танцующих. Ее пальцы непроизвольно повторили одно из движений танцора. - Такое количество калорий, мышечных усилий и нейронной активности тратится на бесцельную двигательную активность в ответ на упорядоченные акустические колебания. Эффективность стремится к нулю.
  
  В этот момент сбоку неожиданно появился Глеб.
  
  - Это называется "кайфовать", железяка! - хриплый, разудалый смех Глеба прозвучал прямо у них за спиной. Откуда он взялся - было загадкой, ведь секунду назад его не было рядом. В руках он сжимал два граненых стакана, мутное содержимое которых поблескивало в разноцветных огнях.
  
  Один из них он с размаху протянул Денису, расплескав едкую жидкость на пол. - На, механик, продезинфицируй внутренности! Говорят, местная брага - лучшая в округе. - Он подмигнул. - Успел раздобыть, пока вы тут глазели.
  
  Денис машинально взял стакан. Его пальцы привычно обхватили шершавые грани. Он на мгновение задержал взгляд на мутной жидкости, в которой плавало что-то похожее на травинку, затем коротко пригубил. По горлу разлилась знакомая волна огня, мгновенно согревая изнутри и оставляя после себя горьковато-сладкое послевкусие дефицитного когда-то сахара и чего-то еще, отдававшего хвоей. Горячая тяжесть расползлась по желудку, прогоняя остатки скованности.
  
  Внезапно Глеб, чьи глаза уже блестели неестественно ярким цветом, издал громкий победный клич - нечто среднее между воплем индейца и техническим сбоем - и стремительно рванул на танцпол, словно его выпустили из пружинной ловушки.
  
  Его танец невозможно было описать ни одним известным человечеству термином. Это было гибридное существо из конвульсий робота с замыканием, экстатического брачного танца тропической птицы и отчаянных попыток удержать равновесие на раскачивающейся палубе во время девятибалльного шторма. Казалось, его тело состояло не из костей и мышц, а из сжатых пружин и разомкнутых электрических цепей.
  
  Его костлявое, угловатое тело изгибалось в таких местах, где у обычных людей не предполагалось суставов. Механическая рука-протез жила своей собственной жизнью: она вращалась на 360 градусов, издавая металлические щелчки, словно пыталась открутить невидимую гайку вселенной в такт бас-бочке. Пальцы протеза складывались в причудливые фигуры, то образуя подобие пистолета, то нечто совершенно неописуемое.
  
  Он то подпрыгивал так высоко, что казалось, вот-вот ударится головой о потолочные балки, и приземлялся с грохотом, от которого дрожали бронеплиты под ногами. То внезапно замирал в неестественной позе, делая трагическое лицо античного актера и указывая дрожащим пальцем в потолок, будто видел там нечто крайне важное - может, пролетающий спутник или призрак прошлого. А затем снова срывался в безумный пляс, ноги выписывали замысловатые восьмерки, а торс раскачивался в противофазе.
  
  Детишки визжали от восторга, образуя вокруг него хоровод и старательно, хоть и безуспешно, повторяя его судорожные движения. Взрослые лишь покачивали головами, ухмыляясь - одни с нежностью, другие с легким опасением. Глеб был воплощением чистого, нефильтрованного, почти первобытного хаоса. И что самое удивительное - впервые за долгие годы он выглядел по-настоящему, безоговорочно счастливым. Его улыбка была шире, чем когда-либо, а в глазах горел огонь, которого не видели даже те, кто знал его до катастрофы. Он наконец-то вырвался из клетки собственного разума и просто существовал здесь и сейчас, в такт этой оглушительной, живой музыки.
  
  - Видишь? - крикнул Денис Вере, с трудом перекрывая музыку и указывая на Глеба. - Вот это и есть "кайфовать"! Никакой логики, никакого смысла! Просто чувствуешь ритм и отдаешься ему!
  
  Вера посмотрела на дергающегося, как марионетка с перерезанными нитями, Глеба, затем перевела взгляд на Дениса. В глубине ее алых сенсоров мелькнуло что-то похожее на человеческий испуг, смешанный с системной ошибкой.
  
  - Мои сервоприводы и двигатели не предназначены для... подобных хаотичных колебаний, - произнесла она, и в ее голосе впервые появились заметные помехи. - Это может привести к механическим повреждениям и сбою системы позиционирования.
  
  - Да забей ты на свои двигатели и системы! - почти заревел Денис, с силой подталкивая ее в спину. - Включай что угодно - режим "случайные колебания", "автопилот" или "экспериментальный протокол"! Просто отпусти себя! Или боишься, что сломаешься? - Его голос звучал с вызовом, приправленным иронией и внезапной нежностью.
  
  Этот вызов, произнесенный с нужной долей насмешки и чего-то еще, сработал. Вера сделала один неуверенный шаг вперед, затем другой. Ее движения сначала были резкими, угловатыми, прерывистыми - точная имитация робота на заводской сборочной линии, внезапно получившего неверную команду. Она выглядела крайне нелепо и неестественно на фоне плавно двигающихся людей и безумного, но удивительно естественного Глеба.
  
  Но затем произошло нечто удивительное. Ритм, казалось, проник сквозь все ее защитные алгоритмы и нашел прямой путь к ядру управления моторикой. Ее движения стали плавнее, увереннее, обрели странную, текучую грацию. Она не танцевала как все - не было ни единого заученного движения, ни намека на человеческую пластику. Она двигалась с холодной, инопланетной, почти змеиной грацией. Каждое движение было выверено до миллиметра, идеально сбалансировано и при этом абсолютно непредсказуемо. В этой механической точности появилась странная, завораживающая красота - как в движении космических тел или в структуре кристалла.
  
  Люди вокруг начали замечать ее. Они расступались, образуя круг, и смотрели на нее не со страхом или отвращением, а с чистым, детским любопытством. Здесь, под землей, под оглушительную музыку, в свете самодельных гирлянд, все чудеса были возможны - даже то, что машина училась чувствовать ритм.
  
  Денис не мог отвести от нее глаз. Он видел, как свет огней играет на ее искусственной коже, как каштановая прядь выбилась из пучка и колышется в такт музыки. В этот момент она не была машиной, солдатом или оружием. Она была просто невероятно красивой девушкой, затерявшейся в ритме.
  
  Глеб, закончив свой танец падением на одно колено и драматическим взмахом протеза, поймал на себе их взгляды и криво ухмыльнулся, вытирая пот со лба.
  
  И тут музыка сменилась. Резкий бит сменила медленная, тягучая мелодия с щемящей гитарной партией - что-то из старого, ещё довоенного арсенала. Пары на площадке притянулись друг к другу, движения стали плавными, покачивающимися.
  
  Вера замерла в полной растерянности. Её алгоритмы не имели прецедента для такого ритма. Она стояла, глядя на обнявшиеся пары, и её сенсоры беспомощно мигали.
  
  Денис, не думая, сделал шаг вперёд. Он подошёл к ней, глядя в эти бездонные чёрные глаза с алыми точками зрачков.
  
  - Это медленный танец, - сказал он, и его собственный голос показался ему хриплым и чужим. - Здесь... тут другая программа.
  
  Он осторожно, давая ей время отпрянуть, взял её руку. Её пальцы были удивительно тёплыми и мягкими на ощупь, будто под идеальной имитацией кожи скрывался настоящий живой человек. Другая его рука легла на её талию.
  
  - Просто... следуй за мной, - прошептал он.
  
  И они закружились. Вера сначала шла напряжённо, её тело было жёстким, вычисляющим каждую микроскопическую поправку к его движению. Но постепенно, под гипнотизирующий напев гитары, она расслабилась. Вернее, её системы перестали бороться с неопределённостью и перешли в режим следования. Она закрыла глаза и позволила ему вести.
  
  Денис чувствовал лёгкость её тела, едва уловимый аромат озона и чего-то цветочного, исходящий от её волос. Он видел, как под светом гирлянд на её лице играют блики, как дрожат длинные ресницы. В этот момент она была не оружием, не машиной, а просто девушкой - хрупкой, потерянной и невероятно красивой.
  
  Он не знал, сколько они так протанцевали - минуту, вечность. Всё вокруг перестало существовать. Не было бункера, не было войны, не было "Отца". Был только тихий голос гитары, мерцание огней и она в его руках.
  
  Музыка смолкла, сменившись гулким эхом и одышкой танцующих. Раздались нестройные, но искренние аплодисменты - не столько для отдельных пар, сколько для самого момента, для этой украденной у судьбы иллюзии нормальной жизни.
  
  Вера резко открыла глаза и отстранилась, как будто её ударило током. Её взгляд, секунду назад казавшийся рассеянным и почти человеческим, снова стал острым, аналитическим, сканирующим окружающее пространство. На её щеках, если это не была просто игра бликов от гирлянд, угадывался легкий румянец.
  
  - Спасибо, - сказала она ровным голосом, но в нём проскальзывала лёгкая, едва уловимая рябь. - Это был... интересный опыт. Мои сенсоры зафиксировали неожиданный всплеск эндорфинов в атмосфере.
  
  Денис хрипло рассмеялся, вытирая пот со лба рукавом.
  
  - Это не в атмосфере, Вера. Это у людей внутри.
  
  - Ага, особенно в твоей голове, механик! - прохрипел подошедший Глеб, тяжело дыша и обливаясь потом. Он хлопнул Дениса по плечу. - Видел, видел! Наш суровый танкист растаял как снег весной! Готов был прижать её к своей замасленной куртке и не отпускать!
  
  Денис отшвырнул его руку, но беззлобно.
  
  - Заткнись, гений. Ты сам танцевал, как будто у тебя в протезе замыкание. Я боялся, что ты упадёшь и пробьёшь головой пол.
  
  Глеб только шире ухмыльнулся, его глаза неестественно блестели. Он уже тянулся за очередным стаканом, который ему протягивал один из веселящихся обитателей бункера, но его опередил Костя. Командир незаметно подошёл к ним, и на его лице застыла редкая, уставшая улыбка.
  
  - Ну что, развлеклись? - спросил он, и его хриплый голос звучал почти по-отечески. - Вижу, наши ребята вас хорошо приняли.
  
  - Лучше не придумаешь, - честно ответил Денис, чувствуя, как приятная усталость разливается по телу. Даже Вера молча кивнула, её взгляд анализировал затихающую толпу.
  
  - Отлично. Тогда, думаю, пора и честь знать. Выглядите вы оба, - он кивнул на Дениса и Глеба, - как после долгого боя. А твоя подруга, - взгляд на Веру, - хоть и не помялась, но, думаю, её процессорам тоже нужен перерыв.
  
  Костя жестом подозвал одного из своих людей - молодого парня с спокойными глазами.
  
  - Саня, проводи наших гостей в гостевой отсек. Тот, что подальше от генераторов, чтобы не шумел.
  
  - Есть, - кивнул парень и обратился к троице: - Пойдёмте, я вам покажу. У нас там скромно, но чисто и тихо.
  
  Они двинулись за ним, прощаясь кивками с окружающими. Глеб на ходу ухитрился подцепить с ближайшего стола чью-то забытую кружку, сделал глоток, скривился и всё же допил с видом истинного ценителя.
  
  Их снова повели лабиринтом коридоров, но теперь освещение было приглушённым, а из-за дверей доносились лишь приглушённые голоса и похрапывание. Саня шёл впереди, освещая путь фонарём.
  
  - У нас тут всё по расписанию, - тихо пояснил он. - Свет гасим в полночь, подъём в шесть. Детей - в семь. Так что ночью тихо.
  
  Наконец, он остановился у неприметной двери из того же сварного металла, что и все остальные. Отодвинул засов и толкнул её.
  
  - Вот ваша комната. Всё необходимое внутри.
  
  Комната оказалась небольшой, но удивительно уютной после казённых бетонных тоннелей. Воздух здесь пах не мазутом и сыростью, а сушёными травами и чистотой. Четыре койки, застеленные хоть и потертыми, но чистыми одеялами, стояли вдоль стен. На каждой - аккуратно свёрнутая подушка и сложенное в квадрат полотенце. В углу томился небольшой железный буржуйка, уже потухшая, но ещё отдающая приятным теплом. Рядом - ящик с аккуратно наколотыми поленьями.
  
  - Туалет и умывальник - в конце коридора, справа, - сказал Саня. - Вода холодная, но чистая. Если что - я дежурю у входа в этот сектор, зовите.
  
  - Спасибо, - кивнул Денис, заходя внутрь и с наслаждением скидывая с плеч тяжёлый рюкзак. Тот с глухим стуком упал на пол.
  
  Саша ушёл, прикрыв за собой дверь. Тишина, густая и почти осязаемая, наконец образовалась в помещении. Глеб, не целясь, плюхнулся на ближайшую койку, которая жалобно заскрипела, но выдержала.
  
  - Рай... - простонал он блаженно, закинув руки за голову. - Мне бы только стаканчик чего-нибудь согревающего для закрепления эффекта... - его голос сразу стал сонным и заплетающимся.
  
  - Вот это да... Я аж забыл, каково это - просто веселиться. Без мыслей о том, что тебя сейчас разорвут на куски.
  
  Денис сел на соседнюю койку, с трудом стаскивая тяжёлые, пропотевшие сапоги. Каждая мышца ныла приятной усталостью.
  
  - Да... Неожиданный поворот. Я уже рассчитывал на то, что мы будем дрыхнуть в "Малыше", под рёв двигателя.
  
  Он посмотрел на Веру. Та стояла у двери, неподвижно, как статуя, её алые сенсоры медленно скользили по комнате, сканируя каждый сантиметр.
  
  - Вера, всё в порядке?
  
  - Всё функционирует в пределах нормы, - отозвалась она, не поворачивая головы. - Просто... анализирую полученные данные. Эмоциональные реакции людей... крайне нелогичны. Но... интересны.
  
  - Это тебе не логические схемы, железяка, - пробормотал Глеб, уже засыпая лёжа и не снимая ботинок. - Это... жизнь. Она грязная, неупорядоченная и иногда... очень даже ничего.
  
  Через мгновение он уже тихо похрапывал.
  
  Денис усмехнулся, поднялся и подошёл к спящему учёному. Грубо, но без злобы, стащил с него ботинки и зашвырнул их под койку. Потом накрыл его одеялом. Глеб лишь глубже зарылся носом в подушку.
  
  Он повернулся к Вере.
  
  - Тебе тоже нужно отдохнуть. Выбери любую кровать.
  
  Она посмотрела на него, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на человеческую усмешку.
  
  - Мне не требуется сон в биологическом понимании. Достаточно режима пониженного энергопотребления. Но... - она сделала плавный шаг вперёд и опустилась на край свободной койки напротив. Пружины тихо вздохнули. - Физическое бездействие будет полезно для обработки данных.
  
  Она сидела прямо, положив руки на колени, её поза была идеально выверенной и неестественной. Денис лёг на свою койку, уставившись в потолок, где мерцала единственная тусклая светодиодная лампа.
  
  Тишина длилась несколько минут. Было слышно лишь ровное дыхание Глеба и далёкий, приглушённый гул генератора где-то на другом конце бункера.
  
  - Денис, - неожиданно нарушила молчание Вера. Её голос прозвучал тише обычного, почти шёпотом, без привычного механического эха. - Этот танец... Зачем вы это делаете? Это какой-то ритуал? Или просто... трата энергии?
  
  - Ни то, ни другое, Вера. Это... просто танец. Люди делают это, чтобы чувствовать связь. Чтобы быть вместе. Чтобы забыть о плохом, хоть ненадолго.
  
  - Чтобы забыть... - повторила она за ним, и это прозвучало как открытие. - Это сложно для моих алгоритмов. Но... это ощущение... я его запомнила. Оно... хорошее.
  
  - Рад это слышать, - Денис усмехнулся в темноте. - Может, в следующий раз научу тебя играть в карты.
  
  - Мои алгоритмы позволяют мне просчитывать вероятность исхода любой карточной игры с точностью до 99,7%, - невозмутимо ответила она.
  
  - Это лишит процесс смысла.
  
  - Вот именно в этом и есть смысл, - прошептал Денис, уже почти засыпая.
  
  Он не видел, как в темноте на её лице на мгновение промелькнула едва уловимая тень чего-то, что могло бы быть улыбкой.
  
  - Спокойной ночи, Денис, - сказала она тихо, и в её голосе впервые слышалась не просто вежливость, а настоящая, тёплая интонация.
  
  - Спокойной ночи, Вера.
  
  И в полной, охраняемой тишине подземного убежища, под убаюкивающий храп гения и почти неслышное, ровное гудение андроида, Денис Кожухов закрыл глаза. Впервые за долгие годы его сны были не о прошлом, а о будущем. И в них была музыка, тепло и пара чёрных глаз с алыми искорками, в которых он видел своё отражение.
  
  Но сон внезапно переменился. Он перенёс его не в день катастрофы, а на несколько лет раньше. Прочитать весь роман бесплатно можно на автор.тудей.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"