Колмаков Владислав Викторович
Стрелок из-за кромки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аннотация (Стрелок из-за кромки). Наш современник попадает в 19 век. Правда, в отличие от других попаданцев, он попадает совсем не в Россию и даже не в Европу, а прямиком в Северную Америку на тот самый Дикий Запад. И теперь наш человек становится героем вестерна со всеми попутными обстоятельствами. Стрельбой, погонями, кровожадными индейцами и не менее кровожадными белыми колонистами. И в этой непростой обстановке ему придется выживать.
  СТРЕЛОК ИЗ-ЗА КРОМКИ
  Колмаков Владислав
  
  Глава 1. Цена ошибки. - 1 стр.
  Глава 2. Кто я? - 24 стр.
  Глава 3. Неожиданная встреча. - 54 стр.
  Глава 4. Новые знакомые. - 76 стр.
  Глава 5. Прерия-Сити. - 110 стр.
  Глава 6. Битва при Блэк Джеке. - 136 стр.
  Глава 7. Плоды победы. - 157 стр.
  Глава 8. Инструктор. - 170 стр.
  Глава 9. Джейхокеры. - 185 стр.
  Глава 10. Топека. - 218 стр.
  Глава 11. Осаватоми. - 231 стр.
  Глава 12. Кровосток. - 262 стр.
  Глава 13. Перемирие. - 282 стр.
  Глава 14. Мистер Кольт. - 306 стр.
  Глава 15. Испытание. - 322 стр.
  Глава 16. Россия. - 335 стр.
  Глава 17. Форт Росс. - 368 стр.
  Глава 18. Калифорния. - 393 стр.
  Глава 19. Развитие. - 422 стр.
  Глава 20. Динамит. - 475 стр.
  Глава 21. Мятежники. - 506 стр.
  Глава 22. Апачи. - 540 стр.
  Глава 23. Гражданская война. - 588 стр.
  Глава 24. Ополченец. - 607 стр.
  Глава 25. Пограничные стычки. - 625 стр.
  Глава 26. Калифорнийская колонна. - 644 стр.
  Глава 27. Техасский рейд. - 675 стр.
  Глава 28. Подготовка. - 709 стр.
  Глава 29. На Техас! - 739 стр.
  Глава 30. Победа. - 789 стр.
  
  Глава 1.
  Цена ошибки.
  
   Этот день начинался неприятно. Я с утра умудрился пролить горячий кофе прямо себе на мои любимые штаны. Из-за чего не только обжег бедро, но и опоздал на работу. На мое позднее появление на рабочем месте наш босс только укоризненно покачал головой. Но я то знаю, что он это мне припомнит, когда мы будем зарплату получать в конце недели. Он у нас хоть и не слишком вредный начальник. Но уж очень привередливый в плане трудовой дисциплины. И не терпит, если его подчиненные опаздывают на работу или работают спустя рукава. Каждый доллар здесь приходится отрабатывать по полной. Впрочем, техасцы все такие. Они, в отличие от тех же жителей штата Калифорния, довольно трудолюбивы и основательны. И не терпят лентяев и разгильдяев.
   Они, вообще, по своему менталитету сильно отличаются от других американцев. Не любят коренные техасцы янки. А так они всех жителей других штатов США называют. И культура в Техасе совсем другая. Своя особенная. Что им досталась от их далеких предков. Которые были первопроходцами и первыми белыми поселенцами в этих краях когда-то на заре освоения Дикого Запада. И эту землю те белые англосаксонские колонисты с боем отвоевали у индейцев и мексиканцев. Проживавших тут ранее. И их потомки до сих пор гордятся этим. И поддерживают тот уклад жизни своих предков. Их строгие обычаи и нравы. Обязательность, трудолюбие и боевой дух. Здесь особо ценятся.
   Да, стоит отметить, что в Техасе до сих пор люди симпатизируют идеалам Старого Юга. А во многих офисах шерифов или государственных учреждениях местного самоуправления гордо и смело на стенах висят флаги той самой Конфедерации Южных Штатов. Которая когда-то проиграла гражданскую войну Северу. И не смогла отделиться от Соединённых Штатов Америки. И настроения здесь среди народа царят довольно тревожные для политиков из Вашингтона. Люди тут мечтают отделиться и получить независимость от США. А местные власти всячески демонстрируют свое независимое положение от федерального центра. В общем, атмосфера в Техасе довольно своеобразная царит. Техасцы считают себя не американцами, а в первую очередь именно гражданами штата Техас.
   Извинившись, я быстро переоделся в костюм ковбоя. Нацепил значок помощника шерифа. Надел пояс с револьвером, не забыв перед этим проверить его барабан. Потом надел широкополую черную ковбойскую шляпу типа "Стетсон". После чего был готов приступить к работе. Я вышел на пыльную улицу небольшого американского городка, выстроенного в стиле Дикого Запада. И присоединился к шерифу, который меня уже с нетерпением поджидал. Мы с важным видом проследовали с ним вдоль улицы. Прошли мимо салуна. Затем прогулялись вдоль борделя, где вежливо поздоровались с полуголыми жрицами любви, приложив сдвоенные пальцы правой руки к своим шляпам. Подошли к банку, из которого вдруг выскочили трое человек в ковбойской одежде и с повязками на лицах. Ну, прямо настоящие бандиты. Впрочем, это, действительно, и были бандиты. Которые на наших глазах попытались ограбить банк. Эти подозрительные типы с платками на мордах сжимали в руках револьверы. А один из них тащил еще и мешок со знаком доллара. За ними из дверей банка выбежал кассир, который отчаянно заорал, привлекая наше внимание к грабителям. Тем это, конечно, не понравилось. И один из них выстрелил из своего кольта в голосистого служащего банка. Шериф, шедший рядом со мной, выхватил свой револьвер из кобуры, а затем громко приказал бандитам бросить оружие и сдаваться. Я как помощник шерифа тоже вытащил свой кольт и взвел курок, приготовившись стрелять по грабителям банка.
   А теперь хотелось бы объяснить, что здесь происходит на самом деле. И почему я насквозь русский человек в данный момент изображаю из себя помощника шерифа времен Дикого Запада? И даже готовлюсь стрелять по людям, которые также в свою очередь навели на нас свое оружие. Нет, нет! Успокойтесь. Все что вы сейчас наблюдаете - это понарошку. Спектакль для туристов, который мы тут разыгрываем со стрельбой и ограблением банка. Конечно же, это никакой не Дикий Запад. Сейчас то на дворе двадцать первый век идет, а не девятнадцатый. И те бандиты вовсе не грабят банк. Они актеры. Такие же как и мы с шерифом. И этот городок вокруг не настоящий населенный пункт. Это просто декорации в стиле Дикого Запада.
   Американцы, особенно техасцы, очень любят все, что связанно с историей освоения Дикого Запада. Они прямо тащатся от этого исторического периода. И еще от своей Гражданской войны Севера и Юга, о которой весь остальной мир знает очень мало. А вот сами американцы по-моему мнению только ее и изучают в школе на уроках истории. И считают величайшим событием в истории человечества. Правда, остальное человечество об этом почему-то не подозревает. Так вот! На теме про Дикий Запад здесь в США зарабатывает куча народа. И особенно много таких бизнесменов проживает в штате Техас. И на одного из них Джека Симпсона я сейчас как-раз и работаю. Этот городок в стиле Дикого Запада Джек Симпсон построил со своими компаньонами. И теперь стрижет с него прибыль. Продавая многочисленным туристам выпивку в салуне. В магазинчике они могут приобрести различные сувениры по тематике Дикого Запада.
   Жители этого странного ковбойского городка все тут являются актерами. Которые здесь не живут, а лишь изображают из себя его жителей. Бармен, продавец в магазине сувениров, официантки и пианист в салуне, проститутки в борделе, работники банка и просто зеваки. Все они играют свои роли, продавая туристам зрелища и не только их. Кстати, тут даже настоящее оружие купить можно. Наш то босс еще и владеет оружейным магазином. Который продает совсем не бутафорские винтовки и пистолеты, по тематике Дикого Запада. Кольты, винчестеры, дробовики и прочее оружие, которое когда-то использовали покорители Дикого Запада. В Америке такой бизнес очень прибыльная штука. То есть продажа старинного оружия и аксессуаров времен Дикого Запада.
   Конечно, тут в магазинах продаются совсем не те самые кольты, что когда-то стреляли сто лет назад. В основном, тут люди покупают новодел. То есть оружие, которое было произведено недавно. Но выполнено оно в старинном стиле. Да, здесь в Техасе даже можно вполне рабочее ружье с кремниевым замком купить, заряжавшееся с дула. А уж многочисленные револьверы и винтовки с дробовиками для техасцев - это просто какой-то фетиш. Хотя тут народ и более современные стволы охотно покупает. Настоящие техасцы считают, что у тебя должно быть дома не менее пяти единиц разнообразного оружия от пистолетов до каких-нибудь монструозных винтовок огромного калибра.
   Да, что здесь говорить? Тут в Техасе же можно вполне легально приобрести автоматическое оружие. И даже крупнокалиберные пулеметы купить реально. Если ты конечно являешься добропорядочным гражданином штата Техас? Это очень милитаризированный штат Америки. И техасцы этим гордятся. Тут по выходным народ едет на природу не просто пиво попить и барбекю пожарить. А всерьез так пострелять по банкам, бутылкам и другим мишеням. Здесь стреляют все. Не только взрослые мужчины. Но даже женщины и дети лет десяти. Да, да! Не удивляйтесь так. Здесь даже детские стрелковые турниры проводят. И дети там стреляют из вполне себе боевого оружия. Не из каких-нибудь травматов, или воздушек. А из самых настоящих пороховых револьверов, пистолетов или легких карабинов. Поэтому, не удивительно, что в Техасе оружие является самым ходовым товаром.
   И как же я здесь, вообще, оказался? Я же ни разу не коренной техасец. А самый настоящий русский парень двадцати девяти лет от роду. Зовут меня Иван Снегов. Родился я и вырос в далекой России. Учился в школе, потом служил срочку в армии. Даже на войне успел побывать в горах. Правда, я там не был крутым спецназером. Обычный бестолковый мотострелок. Нет, стрелять то в людей мне доводилось. Но матерым воякой я себя не считаю. Просто делал свою работу, выполнял приказы и старался выжить.
   После армии я долго мыкался в поисках работы. Людей с таким прошлым (побывавших на войне) работодатели берут крайне неохотно. Ведь армия и государство, искалечив психику молодых пацанов боевыми действиями, потом просто выбрасывает их на улицу. А о психологической реабилитации российских военнослужащих мы можем только в кино видеть и слышать. И самому потом встраиваться и привыкать к мирной жизни очень сложно. Очень! В итоге - нормальной работы я так и не нашел. Без высшего образования это сделать довольно сложно. А на учебу у меня просто не было денег. Родители? Так, нет их у меня. Батя, потеряв работу, спился и помер, еще когда я учился в девятом классе. Мать после его смерти самоустранилась из моей жизни. И слегла с нервным заболеванием в психушку. Где тихо и угасла. Родственники? Считайте, что их у меня нет. Брат матери и его пробивная супруга хотели отсудить у меня квартиру, когда моих родителей не стало. Там очень некрасивая история с наследством образовалась. В общем, родственники так поступать не должны. Поэтому с теми людьми я принципиально общаться не хочу. Мне такие родственники на хутор не упали.
   В итоге - помыкавшись без работы, я решил рвануть подальше из этой страны. Тем более, что тогда в России было совсем худо жить в глубинке. Кое-как я продал квартиру и на вырученные деньги уехал в Америку. Которая тогда мне представлялась землей обетованной. Наивный был. Молодой и глупый. Ну, что тут еще скажешь? Поверил сказкам, которые нам лил в уши лживый Голливуд про страну равных возможностей. Повелся и поехал искать счастье за океаном. Таких то дурачков в нашей стране тогда хватало. Правда, не все смогли покинуть ее пределы, чтобы попытать счастья на чужбине. Я вот смог.
   И только прожив какое-то время в той самой Америке, я понял, что никому там нафиг я не нужен. Впрочем, как и в России. И мне пришлось рвать жилы, чтобы просто выжить и хоть как-то там устроиться. И начать, наконец-то, нормально зарабатывать. И еще я каким-то невероятным чудом смог найти работу и получить гражданство. Это ведь раньше, может быть, США и были страной равных возможностей. А теперь они превратились в страну, где очень трудно нормально устроиться и получить вид на жительство для эмигранта вроде меня. Слишком уж много сюда народу понаехало со всех концов мира. И все хотели стать гражданами Америки. Но не у всех это получалось.
   Мне повезло. Я встретил Джека Симпсона, который мне и помог с работой и получением гражданства. И за это я ему искренне благодарен. Конечно, сначала я трудился в его фирме как простой грузчик и подсобный рабочий. Потом смог выделиться и стать продавцом в оружейном магазине Джека Симпсона. А затем он мне предложил поработать актером в его туристическом аттракционе "Дикий Запад". И на такую работу я с радостью согласился. Мне нравится вот так изображать из себя крутого стрелка и помощника шерифа. Интересная у меня сейчас работа. И платят за нее очень даже неплохо. Конечно, я это место получил не за красивые глаза. Пришлось осваивать все это старинное оружие эпохи Дикого Запада.
   И могу с уверенностью сказать, что я в этом деле преуспел очень прилично. И теперь могу очень быстро выхватывать свой старинный кольт из кобуры и довольно точно стрелять. Ведь мы тут не только представления разыгрываем для туристов со стрельбой холостыми патронами. Приходится еще и показывать им разные фокусы со скоростной стрельбой уже боевыми патронами по нескольким мишеням. Или по подброшенной в воздухе шляпе. Или...в общем, еще много разных фокусов со стрельбой из револьвера или винтовки я регулярно туристам показываю. Здешняя публика от такого фанатеет. У техасцев же настоящий культ крутого стрелка сформировался в головах. И они гораздо больше уважают всяких там победителей различных стрелковых соревнований, проводимых в стране или штате Техас. Чем чемпионов олимпийских игр мирового масштаба. Кстати, потому мне сейчас и платят такие вот приличные деньги за мою работу. Потому что я освоил все эти удивительные стрелковые трюки. Здесь в Техасе это покруче любого высшего образования котируется.
   Тем временем развлекательная программа для туристов продолжалась. Перестрелка возле банка набирала обороты. Мы с шерифом с увлечением палили по грабителям. Те отвечали нам тем же. Внезапно я услышал характерный свист пули возле своего правого виска. Странно! Ведь мы сейчас стреляем холостыми патронами друг в друга. Это же не настоящая перестрелка а постановочная. Однако, пуля только что просвистевшая мимо моей головы, была настоящей. Боевой. Неужели кто-то из этих фальшивых грабителей банка зарядил свой кольт настоящими боевыми патронами? Скорее всего, перепутал их с холостыми. Такое ведь вполне могло случиться? Ведь не один я тут фокусы со стрельбой по мишеням показываю туристам. Вот и перепутал человек по запарке, зарядив свое оружие не только холостыми патронами. И сейчас он по нам стреляет, ни о чем не подозревая.
   Но эту пугающую мысль я додумать до конца не успел. Что-то с большой силой ударило меня в грудь, отбрасывая назад на пыльную улицу. И уже сквозь накатывающую на меня тьму я услышал испуганные крики паникующих людей.
  - Убили! Убили! Врача позовите!
   Кого убили? Меня что ли? Черт, как глупо то все получилось. Я же только нормально устроился. Только хорошо зарабатывать начал. И работу нашел интересную. Как же так? Вот с такими сумбурными мыслями мое сознание благополучно отрубилось.
  
  Глава 2.
  Кто я?
  
   В себя прихожу от того, что кто-то настырно и шумно дышит мне прямо в лицо и возбужденно фыркает при этом. И башка тоже болит почему-то немилосердно. С трудом, подавляя стон, открываю глаза и вижу прямо перед собой морду какого-то чудовища. Которое как-раз и фыркает мне прямо в лицо. От неожиданности дергаюсь и пытаюсь откатиться в сторону. Но тут меня скручивает волна сильной боли. Как-будто бомба взорвалась прямо в моей голове. Какое-то время меня корежит не по-детски. Потом все де отпускает. Кто-то опять настойчиво пихает меня в плечо. Блин! Да, что это такое не дадут помереть спокойно. Открываю глаза и вздрагиваю. Значит, не померещилось. Подозрительная морда монстра никуда не делась. Все также сопит рядом с моим лицом.
   Проморгавшись я вдруг понимаю, что это никакое не чудище вида ужасного. А обыкновенная лошадь. Точнее говоря, конь по кличке Черныш. А назвал я его так из-за его черной масти. Данный жеребец был весь черного цвета. И только на лбу имел небольшое белое пятно. Так, стоп! Это что еще такое? Откуда я знаю, как зовут этого коня? И то что этот черный скакун принадлежит мне? У меня же сроду не было никаких лошадей в собственности. Нет, по работе то мне пришлось научиться верховой езде. Какой же я ковбой и помощник шерифа, если не умею ездить на лошади? В общем, в седле я держусь довольно уверенно. Но я же ездил всегда на лошадях, принадлежавших моему боссу Джеку Симпсону. А своего конягу так и не завел.
   Но мое сознание мне сейчас почему-то прямо открытым текстом напоминает, что этот вот вороной жеребец, который так настырно тычет мне в лицо своей мордой, является моим скакуном. И я его законный владелец. Кстати, этого коня я выкупил всего лишь за восемьдесят шесть долларов у одного ковбоя. Что было не очень дорого. Обычно то здесь на Диком Западе хороший верховой конь стоил под сотню баксов. А вот вьючная лошадь около пятидесяти. Ну, вот опять! Откуда у меня все эти знания? И еще почему я так уверен, что нахожусь во временах освоения Дикого Запада? Машинально сажусь и отталкиваю от себя морду Черныша, которого очень сильно волнует состояние своего хозяина. Ну, еще бы! Я же до этого здесь просто валялся на этих камнях без движения как мертвый. Мертвый? Осознав это, я громко и забористо выругался по-русски.
   Так, надо собраться и все вспомнить. Последнее что я помню - это как мне в грудь влетела пуля в ходе нашего шоу по ограблению банка в стиле Дикого Запада. Потом я упал, слыша панические крики, что меня подстрелили. А затем темнота. Ни хрена не помню. И тут же у меня в голове всплывают совсем другие воспоминания. Вот я скачу на Черныше по горной тропе. И за ее крутым поворотом внезапно мой конь испуганно заржал и встал на дыбы. Это было довольно неожиданно для меня. Поэтому удержаться в седле я не смог. Последнее что помню, вылетая из седла прямо на камни - это довольно крупная гремучая змея, шипящая на краю тропы. Именно эту тварь ползучую мой конь так испугался. И сбросил меня на землю. Где я встретился головой с камнем. Все! Больше ничего не помню.
   Выходит, что тот второй я тоже погиб, навернувшись со своего скакуна на полном скаку. Кстати, его так же как и меня почему-то звали Иваном Снеговым. Правда, родился тот Ваня хоть и в России, но вот дата его рождения меня очень удивила. 6 мая 1828 года. Я тоже, кстати, 6 мая родился. Правда, год моего рождения другой. 1986-й. А сейчас на дворе аж 1856 год идет. И тому Ивану Снегову исполнилось двадцать восемь лет. Прямо как и мне когда я погиб в Техасе от той случайной пули. Начинаю лихорадочно искать в чужих воспоминаниях ответ.
   А как этот самый житель Российской Империи с моими именем и фамилией, вообще, оказался в Америке? Да, еще и на Дикий Запад угодил. И постепенно передо мной начинает проясняться картина его жизни. Тот Ваня был из семьи разночинца. Его батя служил мелким чиновником. И смог дать своему непутевому сыну нормальное образование. Что было в реалиях России этого времени очень круто. Ведь здесь в середине девятнадцатого века большая часть населения даже читать и писать не умеет. Правда, сынок этого не оценил и старания своего папаши пустил под откос, связавшись с борцами против царской власти. Таких идиотов в Российской Империи сейчас хватает.
   Там при помощи зарубежных спонсоров уже начали прорастать как мухоморы после дождя то тут, то там различные тайные общества. Которые мечтают осчастливить народ русский и сбросить самодержавие. То есть разрушить старый мир до основания. А затем? Ну, о том что будет затем, большинство этих борцунов с режимом почему-то не думают. Их больше привлекает стезя разрушителей основ русской цивилизации, а не ее строителей. Вот и тот Ваня Снегов тоже был из таких же блаженных придурков. Нет, царя пока он убить не планировал. Но вот кружок революционных мечтателей начал посещать очень ревностно. Где велись довольно нехорошие разговоры против власти действующего российского императора.
   В итоге - этих прекраснодушных говорунов и накрыли жандармы. Которые узнали про это подозрительное сборище и решили арестовать всех его участников. Власти в Российской Империи после восстания декабристов очень трепетно и подозрительно стали относиться к людям, мечтающим устроить в России революцию. Тем более, что в той же Европе во многих странах как-раз и отгремели уже народные революции. И правитель государства российского совсем не хотел, чтобы что-то подобное случилось и в его стране. Поэтому царские жандармы там сейчас и свирепствовали, выпалывая недрогнувшей рукой любое свободомыслие. В общем, за участие в тайном обществе нашему Ванечке грозила каторга. На которую он попадать не горел желанием. Короче говоря - хреновый из него борец за народное счастье вышел.
   Помнится, те же большевики или эсеры потом будут без страха идти на каторгу, или даже на смерть ради своих революционных идеалов. Но Ваня Снегов оказался похлипче в коленках. И просто удрал за границу. В ту самую Америку, про которую уже в середине девятнадцатого века в России начали ходить сказки как о стране больших возможностей. Ух, ты! Я то думал, что эту мульку англосаксы гораздо позже придумали. А оно вона как. Уже в 1856 году Ваня из России был уверен, что в Америке все его мечты о красивой и богатой жизни очень быстро станут реальностью. И еще он желал уехать подальше от загребущих лап царских жандармов в царство свободы и демократии. Ведь по слухам из США беглых революционеров на родину не выдавали. И туда после европейских революций очень много народу свалило.
   Хотя нет. Поправка. Тут сейчас эту страну в Северной Америке называют Северо-Американские Соединённые Штаты. Или САСШ. В общем, пока эта страна еще не успела стать мировым жандармом, который поджигает военные конфликты по всей планете. Сейчас это просто место, куда бегут со всего мира разнообразные преступники, мятежники и революционеры. Хватает здесь разной швали. Впрочем, даже в двадцать первом веке США так и не превратились в единую нацию. Там так и осталась сборная солянка из человеческих отбросов. С кучей этнических проблем и противоречий. А уж сейчас то в девятнадцатом веке здесь совсем весело живется. С кучей озлобленных и вооруженных людей. С законами, которые очень плохо работают и то не на всей территории САСШ. Да, сюда еще прибавьте и территориальные споры с соседями и индейцами. Которые за эти земли воюют с белыми поселенцами не на жизнь, а на смерть.
   Это Дикий Запад, детка! Где вовсю цветет и пахнет коррупция и закон револьвера. И в эту клоаку умудрился влезть и наш Ванюша Снегов. Хорошо, что он в эту самую Америку подался не в одних штанах. Отец своему непутевому дитяте все же отсыпал солидную сумму полновесных золотых рублей. Которые очень потом пригодились нашему эмигранту на чужбине. Ему хватило и на билет на пароход, идущий до Америки. И даже на то чтобы купить нормальную лошадь и снаряжение с оружием. Ваня же не забыл, зачем он сюда приехал в эту страну. Чтобы стать богатым и счастливым. А как в САСШ сейчас можно быстро разбогатеть? Есть такое слово "золото". И в Калифорнии этот дорогущий металл как-раз нашли несколько лет назад. И по слухам там золотые самородки буквально валяются под ногами. Надо только приехать и взять их. В общем, наслушавшись таких вот сказок про золотые горы Калифорнии, наш Ваня Снегов решил туда рвануть. Чтобы, наконец, разбогатеть и зажить так, как ему захочется.
   Пробившись к каравану таких же мечтателей о богатой жизни, эмигрант из России поехал по так называемой Тропе Санта-Фе. Правда, ориентировался на местности он не очень хорошо. И когда их караван проходил через территорию штата Канзас. То Ваня Снегов решил поехать поохотиться. А то уж очень ему надоело жрать солонину и сухари в долгой дороге. Решил, значит, наш прирожденный горожанин мяса свежего добыть. Да вот беда - заплутал немного! И совершенно заблудился посреди этой дикой местности. Здесь же на территории Канзаса еще очень мало людей проживает. Поправка! Белых поселенцев пока тут маловато еще. А вот индейцев гораздо больше. И все они не очень дружелюбно будут настроены к одинокому белому парню. В общем, Ваня Снегов попал. Заблудился и начал метаться по округе. А паника еще ни кого до добра не доводила. И как итог - тот фееричный полет прямо с лошади головой на камни. А затем уже здесь появился я. Точнее говоря - попал прямиком в тело моего погибшего такой нелепой смертью однофамильца. Как мое сознание очутилось в теле этого Ивана Снегова здесь в 1856 году? Я понятия не имею! Все что помню. Так это как я помер там в будущем. И очнулся уже здесь в прошлом в теле вот этого неудачника. И что же мне теперь с этим всем делать?
   Немного посидел еще, переваривая эту новую реальность. Ощупал свою голову. Хм! Дыр и трещин в ней точно нет. Хотя, крови хватает. Ваня же со всей дури на полном скаку долбанулся ею о камень. И как только шею себе не свернул? Повезло! Мне! Что этого все же не произошло. А голова заживет. Ведь не зря же меня в нее закинуло? Если бы этому новому для меня телу грозила бы гибель. То я бы в нем и не очнулся, скорее всего. Вот так успокаивая себя, начинаю осматривать теперь уже свою тушку, что мне досталась от прежнего Вани Снегова. А ничего так вроде бы? Нормальное тело. Молодое, здоровое и не хилое. Прежний то его хозяин был в хорошей физической форме. Следил за своей фигурой. Не запускал. Не пил, не курил и пивное брюхо не отращивал. И большое ему человеческое спасибо за это от меня.
   Покончив с осмотром своего тела, начинаю перебирать свои вещи. Все что у меня имеется для нового старта в новой жизни. Одежда на Ване Снегове была одета добротная. Еще не успела обтрепаться и сильно запачкаться. Черные штаны, серая рубаха, серый плащ-пыльник из плотной ткани, похожей на парусину. На ногах надеты коричневые укороченные кавалерийские сапоги без шпор. Черныш шпоры на дух не переносит. Невдалеке валяется черная широкополая ковбойская шляпа. Видимо, слетела, когда Ваня Снегов отправился в свой последний полет с испугавшегося коня. Подбираю и осматриваю. Нормальный головной убор. С претензией на шик. Шляпа немного запылилась, но для сельской местности сойдет. Без шляпы на Диком Западе никак нельзя. Тут лучше голышом ходить, но в шляпе.
   Еще у меня имеется оружие. На ремне висит кобура с увесистым револьвером. Привычным движением вытаскиваю его. Так, что тут у нас? Кольт Нэви образца 1851 года. Или Морской Кольт. Довольно популярное оружие на Диком Западе в этот период. Я и раньше с такими револьверами уже имел дело. Еще в той прошлой жизни. Поэтому сейчас довольно уверенно проверяю это оружие. Хм! Заряжено. Причем этот кольт уже переснаряжен под цельнометаллические унитарные патроны с латунной гильзой, капсюлем кольцевого воспламенения и конической безоболочечной пулей из свинца. Похоже, что мне повезло еще раз. Вообще-то, сейчас в 1856 году оружейники только еще начали процесс перехода на нормальные патроны.
   Такие боеприпасы называются унитарными. То есть в них гильза, пуля, пороховой заряд и капсюль соединены в единый боеприпас. Патрон. Ведь основная масса оружия пока еще стреляет совсем другими боеприпасами. Обычно, в те же кольты в каморы барабана насыпается черный дымный порох. Затем туда забиваются круглые свинцовые пули. Отверстия камор при этом затыкаются какой-нибудь смазкой типа жира или воска. Это чтобы вода туда не попала или пуля не вывалилась. Потом с тыльной стороны барабана револьвера надо на специальные брандтрубки надеть колпачки медных капсюлей. После такого геморройного процесса заряжания ваш кольт, наконец-то, готов к стрельбе. Теперь остается только взвести курок и нажать на спусковой крючок. С унитарными патронами же процесс заряжания вашего оружия значительно так ускоряется и упрощается. А сейчас в моих руках находился так называемый конверсионный Морской Кольт. То есть его барабан был переделан под использование унитарных металлических патронов. Я даже специально вытащил один такой патрончик из барабана револьвера и прочитал маркировку на боку его гильзы. Сорок четвертый калибр. Серьезный ствол. Кстати, такое оружие под патрон пока еще редкость для Дикого Запада.
   Поясной ремень с кобурой моего кольта, кстати, был переделан тоже под новое оружие. С интегрированным патронташем, где я насчитал двадцать четыре блестящих и новеньких патрона к моему револьверу. Это сразу на четыре полных зарядки барабана. Ведь в барабан моего морского кольта как-раз влезает по шесть патронов. Потом я еще в седельной сумке моего коня нашел аж целых пять бумажных пачек таких же патронов сорок четвертого калибра по сорок патронов в каждой. Прежний то Ваня Снегов, похоже, серьезно к этому походу готовился? Прямо как на войну собирался. Ведь такие вот унитарные патроны еще пока довольно дорогие из-за своей редкости. А он их все равно купил довольно много. И за это ему от меня большой респект и уважуха.
   Но кроме револьвера у меня сейчас обнаружилось и еще одно огнестрельное оружие. Из специального чехла-кобуры, притороченного у седла Черныша, я вытащил двуствольное ружье фирмы "Ремингтон". Такие вот гладкоствольные дробовики тоже часто любят снимать в разных фильмах про Дикий Запад. И можно с уверенностью утверждать, что именно подобное оружие стало основным инструментом покорения здешних диких земель. А совсем не револьверы типа "Кольт". Большинство белых колонистов, ехавших на Дикий Запад, были вооружены подобными ружьями. Ведь дробовик - это оружие непрофессионалов. Он не требует каких-то особых навыков меткой стрельбы как тот же револьвер или винтовка.
   Обычно из дробовиков стреляют дробью или картечью, которые не требуют точного прицеливания. Стрелок просто направляет ствол ружья в сторону противника, а потом нажимает на курок, выстреливая по цели облако мелких или не мелких шариков свинца. Сами понимаете, что при этом шансы попасть по мишени значительно так возрастают. Правда, и дальность такого выстрела не очень большая. Всего то метров тридцать или сорок. В то время как пулей из того же морского кольта можно уверенно попадать по цели на расстоянии метров в семьдесят. А уж про винтовки, прицельно бьющие тяжелой пулей на несколько сотен метров, я вообще молчу. Но для неопытных стрелков, которыми здесь были большинство белых переселенцев на Дикий Запад, именно дробовики стали самым лучшим оружием для охоты и самообороны.
   Кстати, мой двуствольный дробовик фирмы "Ремингтон стреляет эрзац-патронами двенадцатого калибра с бумажной гильзой и порохом. А вот капсюль при этом надевается отдельно на запальную брандтрубку в казенной части. И этих боеприпасов у меня было поменьше чем патронов к кольту. Всего лишь двадцать два патрона с картечью и пятнадцать патронов с дробью. Впрочем, мне тут полномасштабную войну не вести. Нормальный боезапас, в общем.
   Еще на поясе у меня обнаружились ножны с солидным таким ножом Боуи. Вытаскиваю клинок из ножен и проверяю его заточку пальцем. Острый. Хороший ножик. Боевой. Остальные вещи в седельных сумках Вани Снегова были на удивление грамотно подобраны для такого потомственного горожанина вроде него. Все необходимое для дальнего путешествия на одного человека там было. Фляга с водой, небольшой котелок, металлическая кружка и такая же тарелка, ложка и вилка. Теплое одеяло для ночевки на природе. Запас кофе, солонины, галет и крупы. Соль, сахар и перец. Теплая куртка с перчатками. Кисет с трубкой и спичками. Мыльно-рыльные принадлежности: мыло, зубной порошок с зубной щеткой, маленькое зеркальце с опасной бритвой. Три газеты "Геральд оф Фридом". О, газеты - это хорошо! А то ведь здесь туалетную бумагу еще не изобрели вроде бы?
   Напоследок я вытащил кошелек из кармана и заглянул в него. Так-так! Ваня сумел золотые рубли поменять на местную валюту. Правда, большую часть средств он успел к этому моменту потратить на покупку лошади, оружия и снаряжения. И теперь в кошельке у меня лежало несколько монет и банкнот. Сначала я рассмотрел монеты. Две золотых монеты по двадцать долларов, одна золотая монета на пять долларов, три золотых доллара, два серебряных полдоллара. И несколько серебряных и медных центов. Банкнот в кошельке было всего три штуки. Двадцать долларов, десять долларов и два доллара. Мда! Итого - восемьдесят один доллар и семьдесят пять центов. Не густо, однако. Но все же я теперь готов к покорению этого самого Дикого Запада. Если уж меня сюда вот таким необычным способом закинуло. То буду действовать как и все попаданцы. То есть покорять этот мир. Мха-ха-ха тьфу кхе-кхе! Блин, злодейский смех еще порепетировать надо.
  
  Глава 3.
  Неожиданная встреча.
  
   Так, теперь бы еще определиться, а куда мне, собственно говоря, ехать то? Где я, вообще, нахожусь то? К сожалению из памяти прежнего владельца этого тела я мало сведений по здешней географии почерпнул. Он местности вокруг совсем не знал. И ориентировался на ней плохо. Ну, а чего вы хотите то от типичного горожанина? Я то хоть в этом плане более подкованный. Я ведь и в армии этому учился. А потом еще и на охоту в Техасе ездил. В общем, где север и юг я могу даже без компаса определить. Что сейчас уже и сделал. Вот только никакой карты у меня сейчас при себе не было. И я не представлял себе, а где тут находятся хоть какие-то населенные пункты. И желательно, чтобы это были не поселения индейцев. А то ведь они сейчас в 1856 году здесь ни разу не мирные аборигены. И белых людей ненавидят. И убивают их при каждом удобном случае. Впрочем, белые поселенцы тоже в долгу не остаются и без колебаний сгоняют с земли краснокожих варваров и стреляют в них. Тут между белыми и краснокожими идет настоящая война, которая ни на миг не прекращается. Конечно, и белые люди тоже бывают очень опасны для таких же белых поселенцев. Здесь на Диком Западе хватает сейчас всякого отребья. Бандитов, убийц, конокрадов и контрабандистов. С ними мне тоже лучше не встречаться на дороге. Эти могут меня просто пристрелить ради моих вещей и коня.
   Вот с такими невеселыми мыслями я и решаю двигать на юг. Почему туда? А там всегда теплее. И вообще, тропа между высоких холмов, поросших лесом, на которой я и очнулся в этом мире, идет как-раз на юг. А по воспоминаниям Вани он приехал по ней с севера. Значит, там он уже побывал. Но никаких поселений людей в тех местах не нашел. А вот на юге он еще не был. Поэтому мой путь лежит по этой тропе на юг. И еще это единственная нормальная дорога, по которой пройдет всадник на лошади. Лезть на эти лесистые холмы я не горю желанием. Там мой конь точно себе ноги переломает.
   Первые два часа моего путешествия в этом новом мире прошли на редкость спокойно. Я даже успел расслабиться. От Дикого Запада я чего-то более драйвового ожидал на подсознательном уровне. Поэтому особо коня своего не подгонял и старался первое время держать руки на оружии. Но пока на меня никто нападать не спешил. Ни люди, ни дикие звери. Кстати, зверушек и птичек вокруг меня хватало. Даже если учесть, что многие из них разбегались или прятались, заслышав перестук копыт моего Черныша. Я все равно видел несколько раз оленей и куропаток.
   А потом мой живот басовито так забурчал, намекая мне, что пора бы уже что-нибудь подстрелить себе на обед. Ведь прежний то хозяин моего нового тела именно за этим поперся в дикую природу. Хотел свежей дичи настрелять. Да заблудился в этих лесистых холмах. Значит, и мне не мешает поохотиться немного. Поэтому я вытащил из чехла свой дробовик и зарядил его патронами с дробью. Буду птичек стрелять. Крупную дичь пока убивать не буду. Вот куда мне здесь посреди этих диких мест оленя девать? Я же с собой смогу только не много мяса прихватить. А всю остальную оленью тушу придется бросить. А я пока еще не совсем оскотинился, чтобы убивать крупное животное. И затем его бросать на поживу каким-нибудь стервятникам или койотам.
   Охотничья удача улыбнулась мне буквально за следующим поворотом тропы. Когда я внезапно выехал к небольшому и быстрому ручью. Возле которого паслись несколько диких индеек. Эти птицы до самого последнего момента не слышали топот копыт моего коня. Видимо, из-за шума бегущей воды в ручье? И ветер очень удачно дул не в их сторону. Поэтому я смог появиться перед ними неожиданно. Чем и не преминул воспользоваться, выстрелив из дробовика, прямо не слезая с коня по пасущимся у воды индейкам. Правда, при этом я опасался, что Черныш испугается выстрелов и взбрыкнет. Я то помнил, что это из-за этого коня его прежний хозяин трагически погиб. Когда Черныш испугался змеи. Но к счастью, выстрелов он совершенно не боялся. Видимо, ковбой, что продал Черныша Ване Снегову, хорошо его выдрессировал и приучил не бояться стрельбы. Поэтому на мой выстрел из дробовика этот черный жеребец лишь фыркнул и дернул ушами. Но вставать в страхе на дыбы он даже и не думал.
   И мой выстрел пришелся прямо в цель. Одну самочку индейки я все же подстрелил с первого выстрела. А по остальным стрелять не стал, когда они в панике улетали прочь. А зачем? Я не жадный идиот. И сейчас убил птичку, чтобы только покушать. Зачем же мне стрелять в других индеек? Мне и одной за глаза хватит. В этой же птице килограмм восемь веса будет. Не меньше. А холодильника у меня нет. Поэтому больше мяса мне добывать сейчас ни к чему.
   Спрыгнув с коня, я оглянулся по сторонам, а затем направился, чтобы подобрать свою добычу. А что неплохое тут место для пикника? Рядом бежит прозрачный ручей. В нем я могу набрать воды, помыть руки и выпотрошить подстреленную птицу. И голову, наконец-то, помою. А то ведь она у меня все еще в засохшей крови. Да и рубаху надо от крови застирать. На нее тоже натекло. Мыло то у меня имеется. А рубашку в ручье замочу, а потом и простирну. Хорошо, что сейчас тепло. Ведь сейчас, вроде бы, начало июня или конец мая 1856 года на дворе? Прежний Ваня Снегов в датах немного запутался. Поэтому точное число из его воспоминаний я достать не смог. Ну, хорошо, что хоть год с месяцем узнал. И на том спасибо. Кстати, я все это время пытался докричаться до прежнего хозяина этого тела. Глухо как в танке. Никто мне не ответил. Этот Ваня Снегов родом из Российской империи исчез, оставив мне лишь свои обрывочные воспоминания. И в этой голове я теперь единственный хозяин. Никакого раздвоения личности попаданца не произошло. Сейчас это на сто процентов мое тело. И точка!
   Решив остановиться здесь у ручья, я снял седло с потником и седельные сумки с коня, оставив его пастись рядом со мной. Привязав на всякий случай, чтобы он не убежал и не оставил меня здесь одного. И не забыв его напоить перед этим. Потом стал потрошить и ощипывать подстреленную индейку, омывая руки в ручье. Затем тушку птицы я тоже хорошенько промыл от грязи и крови. После чего собрал сухой хворост, которого тут хватало, и разжег костер. Подвесив над ним на рогатульках котелок с водой из ручья. Когда вода закипела, то залил ее в кружку с перетертыми зернами кофе и сахаром. Да, я люблю пить черный кофе без всяких сливок или молока. Но чтобы обязательно с сахаром. Затем я кинул несколько кусков мяса индейки в котелок. Насыпал туда еще крупы. Добавил специй и дикого лука, который нашел здесь неподалеку. И уже полный котелок подвесил вариться на костре. Еще я планировал обмазать глиной посоленную и поперченную тушку индейки, а затем уже запечь ее, закопав в горячих углях от костра.
   Когда суп в котелке начал закипать, то Черныш, пасшийся рядом, внезапно встрепенулся и заржал. Я уже раньше имел дело с лошадьми. Поэтому прекрасно знал, что означает такое вот поведение. Мой конь только что почуял каких-то лошадей. И заржал, чтобы привлечь их внимание. А где лошади - там и люди. Встреча с которыми в этой глуши может закончиться для меня очень печально. Если я, конечно, буду хлопать ушами и не приготовлюсь к встрече с ними. Быстро подхватываю дробовик и заряжаю его картечью, выбрасывая на землю дробовые патроны. Которые там раньше были заряжены. А ремень с кобурой моего кольта я так и не снимал с себя все это время. Вот теперь я был готов к встрече.
   Незнакомцы появились с юга. Они тоже, получается, ехали мне навстречу по этой же тропе. Всадников всего было шестеро. То есть шесть человек сидели в седлах своих лошадей. А вот уже за ними шли еще четыре лошади. Которые везли очень странный и тревожный груз. Сначала то я подумал, что это вьючные лошади тащат какие-то странные длинные тюки. Но потом понял, что на тех четырех лошадках сейчас передвигались люди, перекинутые поперек седел. И руки с ногами у тех людей были крепко связаны. А сами эти бедолаги также были привязаны к седлам. Чтобы не выпали с лошадей при скачке. И эта картина мне сразу же очень сильно не понравилась, заставив посильнее сжать в руках свою двустволку. Те шесть всадников, что ехали впереди выглядели очень подозрительно. Да, на их рожи стоило только один раз взглянуть, чтобы понять, что перед тобой самые настоящие вооруженные головорезы. А не какие-то добропорядочные поселенцы. Это, конечно, не индейцы, но тоже очень тревожные товарищи. И мне с ними лучше не общаться. А последние мои сомнения в намерениях этих мутных типов развеялись когда они подъехали поближе.
  - Смотри, Бобби, тут еще один аболиционист нам попался на дороге! - проорал с каким-то злым хохотом вдруг один из головорезов с длинными висячими усами рыжего цвета, направляя на меня свою винтовку с длинным восьмигранным стволом. - Этого тоже вяжем? Повезло нам! Мы еще одного любителя негров к Пейту привезем!
   После этих слов мне все стало предельно ясно. Эти люди сейчас будут меня вязать и грабить. У них всех это желание буквально на лицах было написано. И время разговоров прошло. Теперь надо было действовать. Если я хочу, конечно, выбраться из этой переделки живым. Эти люди являются убийцами и головорезами. Которые занимаются сейчас противозаконной деятельностью. А значит, и меня просто убьют, не задумавшись. Видимо, они меня с кем-то перепутали? Или им просто мои вещи понравились. И они решили раскулачить богатенького лоха. Который, конечно же, сейчас сдастся и все им отдаст, испуганно виляя хвостиком. Их же шестеро, а я один. Потом они надо мной хорошо так поглумятся. После чего могут и убить. Возможно не сразу? А вместе с теми вон связанными бедолагами. Которых эти бандиты куда-то везут. Все это я увидел в предвкушающих взглядах моих противников. Которые очень уверенно переходили в категорию врагов. Вот только я не хочу быть жертвой. Хрен вам по всей морде, господа грабители! Жертва внезапно показала зубы. Понеслась!
   Резко вскидываю дробовик и стреляю по тому самому длинноусому крикуну. Картечь, разлетаясь конусом, на такой близкой дистанции задела еще одного бандита, ехавшего рядом с говорливым усачем. Второй заряд картечи я отправил в третьего всадника, который уже выворачивал руку, вооруженную револьвером в мою сторону. Ишь быстрый какой? Но моя картечь быстрее! Этот выстрел, кстати, тоже задел еще двоих врагов. И не только людей. Там и их лошадям тоже прилетело. Картечь же не разбирает в кого попадать. Она не очень точная. Зато имеет большую площадь поражения. И сейчас резко поплохело всем, кто оказался на ее пути. Но я любоваться не стал на эффект от своих выстрелов. А отбросил пустой дробовик в сторону и выхватил свой морской кольт образца 1851 года.
   Одновременно с этим смещаясь влево под прикрытием порохового дымного облака, которое возникло передо мной в результате выстрелов из моего ружья. Не зря же этот черный порох называют дымным? Да, он очень сильно дымит при выстреле, создавая плотную и дымную завесу перед стрелком. Поэтому я и ушел влево, чтобы самому видеть цели, по которым мне надо стрелять. А вот мои противники протупили. И начали палить по тому месту. Где я до этого находился. Видимо, не ожидали они такой прыти от одинокого путника, который внезапно напал на шестерых головорезов, увешанных оружием? И они при этом своей суматошной стрельбой создали перед собой тоже облака плотного порохового дыма. И совершенно потеряли меня из вида. А вот я их прекрасно вижу. И начинаю посылать по их силуэтам пулю за пулей из своего револьвера. Я уже говорил, что умею очень неплохо стрелять из револьверов. Набил на этом руку, репетируя стрелковые фокусы. Да, и в живых людей мне тоже когда-то стрелять уже приходилось. И убивать тоже. И нет, я этим совсем не горжусь. Я просто это уже делал раньше. Поэтому сейчас не чувствовал никаких волнений или сомнений по этому поводу. Тут или я их убью, или они меня пристрелят. Все честно и быстро. Когда я расстрелял последний патрон в своем кольте, то пятеро моих противников лежали на земле. А шестой, получив пулю в правое плечо, в панике скакал прочь отсюда. Зараза! Я в него тоже попал, но не убил. И этот гад пупырчатый смог удрать от меня. Пока я лихорадочно перезаряжал револьвер. А этот процесс занимает много времени. Это вам не современный пистолет. Где одним движением ты выбрасываешь пустую обойму из рукоятки оружия. А другим движением вставляешь туда заряженную патронами обойму. У профессионалов на это секунда уходит. А тут надо сначала вытолкнуть при помощи специального шомпола-экстрактора стреляные гильзы из барабана, которые там застряли. Потом необходимо вставить новые патроны в гнезда барабана кольта по одной штуке. Взвести курок и только после этого уже можно продолжать стрельбу. Хорошо, что мой единственный оставшийся враг уронил свой револьвер и просто ускакал прочь. В общем, пока я перезарядился, то его и след простыл. Ушел, собака серая переодетая!
  
  Глава 4.
  Новые знакомые.
  
   Когда дым рассеялся, я с уже заряженным револьвером осторожно двинулся в сторону упавших противников, проверяя их состояние и отбирая у них оружие. Просто не хотелось мне получить потом пулю от какого-нибудь недобитка. Когда я отвернусь. Я такое ведь на войне раньше видел. Как погибали хорошие, но беспечные люди, не проверившие подстреленного ими противника. Я вот не беспечный. Поэтому все негодяи были мною обысканы и лишены оружия. При этом трое из них к этому моменту уже были мертвы. А вот двое еще пока дышали. Правда, один из раненых врагов уже доживал свои последние мгновения. С простреленными легкими люди долго не живут. Если им, конечно, вовремя первую медицинскую помощь не оказать. Я такого делать не собирался. Эти неприятные товарищи хотели меня ограбить и, возможно, потом убить. Поэтому я лишь равнодушно обыскал умирающего бандита, который сейчас давился кровью из своих простреленных легких. Второй пока еще живой враг был ранен картечью в правую руку, голову и грудь. Но к моему удивлению он умирать пока не собирался, а лишь громко стонал от боли. Хотя и крови при этом он потерял очень много. Кстати, это как-раз и был тот крикливый бандит с длинными висячими усами рыжей масти. Его оружие меня особо заинтересовало.
   Я поднял с земли винтовку системы "Шарпа" с длинным восьмигранным стволом. Солидный агрегат. Пятьдесят второй калибр - это 13,2 миллиметров диаметр пули. Если такая дура в вас влетит, то вам мало не покажется. Вот только эта однозарядная винтовка хоть и заряжалась с казенной части, а не с дула. Но использовала для выстрела не нормальные унитарные, а эрзац-патроны. Где к бумажной гильзе с дымным черным порохом приклеивалась конусообразная пуля. Правда, такой патрончик не имел капсюля. Его вставляли в патронник, который открывался поворотом рычага возле курка. Такие вот рычажные скобы появятся в скором времени на знаменитых карабинах "Винчестер". Правда, пока здесь в 1856 году это легендарное для Дикого Запада оружие еще не изобрели. И вместо пантовых и многозарядных "Винчестеров" мы пока имеем вот такую однозарядную винтовочку "Шарп" тоже с рычажным затвором. И процесс заряжания в ней происходит следующим образом. При помощи рычага на спусковой скобе вы открываете затвор в казенной части винтовки. Вкладываете бумажный эрзац-патрон в патронник пулей в ствол. Потом тем же рычагом закрываете затвор. При этом там специальное лезвие отрезает донце бумажного патрона, открывая доступ к черному пороху внутри него. Затем надо надеть медный колпачок капсюля на бранд-трубку. Взвести курок большим пальцем. После чего уже можно производить выстрел. Между прочим, сейчас такие вот винтовки системы "Шарпа" считаются одними из самых дальнобойных и точных на Диком Западе. Прицельная дальность стрельбы у винтовки "Шарпа" составляет девятьсот метров. Конечно, редкие стрелки сейчас на такой дистанции попадут в цель. Но тем не менее - это очень хорошее оружие по нынешним временам. Однозначно - беру. Мне такая вот "длинная рука" пригодится. Тем более, что с такой винтовкой я тоже раньше имел дело еще в прошлой жизни. Техасцы же в двадцать первом веке обожают оружие эпохи Дикого Запада. Поэтому мне там пришлось много пострелять из различных образчиков таких вот старинных стволов. Поэтому с этой винтовкой "Шарпа" я обращался довольно уверенно.
   Кроме оружия и патронов я забрал у павших бандитов еще и все ценные вещи с деньгами. При этом мне достались три серебряных портсигара, два серебряных нательных католических креста, карманные часы в посеребренном корпусе и семьдесят восемь долларов наличкой. Кстати, если монеты сейчас в 1856 году в САСШ делают довольно приличные. Красивые и ровные из золота, серебра и меди. То вот банкноты меня как-то сильно не впечатлили своим внешним видом. Какие-то здесь сейчас бумажные доллары убогие получились. Слишком серые и на довольно паршивой бумаге. Это вам не баксы, которые мы все знаем в будущем. Тут в середине девятнадцатого века такие вот невзрачные банкноты ходят. Интересно, а подделок то среди них много при этом имеется? Я же только в современных баксах могу еще отличить подделку от оригинала. А тут вон, вообще, никакой нормальной защиты от подделок бумажных долларов нет. Даже бумага в них не самого лучшего качества используется. Фигня какая-то, а не деньги.
   Впрочем, какая страна - такие и деньги. Ведь сейчас еще США не стали мировым гегемоном. В 1856 году это довольно убогая страна, которая только начинает развиваться. И ей до статуса Великой Мировой державы еще очень долго идти. Сейчас же здесь только восточное побережье еще можно назвать довольно цивилизованным. Там есть крупные города, где хоть и со скрипом, но работают законы. И люди живут в относительном спокойствии и достатке. А вот центральная и западная часть САСШ пока еще составляет из себя дикие территории. Где не так уж и много поселений белых людей имеется. И все они являются не сильно большими. Да, и законы там не очень хорошо действуют. Кроме этого большая часть той обширной территории заселена враждебными индейцами или дикими зверями. Ведь заселение Дикого Запада белыми поселенцами началось относительно недавно.
   Пока я обыскивал бандитов, то рыжеусый тип затих, потеряв сознание. Вот и ладушки. А то он меня своими стонами нервировал. Второй же бандит с раной в легком к этому моменту уже благополучно помер. И тут голос подал один из пленников моих противников. Ох, ты черт! Я то про этих четверых бедолаг и забыл совсем. Удивительно, но лошади, к которым эти люди были привязаны, почему-то не удрали. Когда мы начали стрелять. Может потому, что все они были между собой соединены длинной веревкой, которая в свою очередь была привязана к седлу одного из бандитов? Чью лошадь я вместе с хозяином и пристрелил, попав по ним картечью из своего дробовика еще в самом начале перестрелки. Поэтому с таким якорем те четыре лошади и не смогли отсюда ускакать. Кстати, из пяти лошадей павших бандитов три умудрились как-то выжить в перестрелке. А вот две я все же подстрелил картечью. И не скажу, что я сделал это намеренно. Нет, я же не в лошадей стрелял из дробовика, а в их хозяев. Но от той картечи пострадали еще и коняжки. Жалко. Лошади мне нравятся. Не хотел я их убивать. Вот честное слово. Они же мне ничего плохого не сделали. И те убитые кони совсем не виноваты, что их хозяева решили на меня наехать. А получили жесткий свинцовый ответ.
   Парень, который ко мне обратился сейчас, вися перекинутым через седло одной из лошадей, слабым голосом попросил освободить его и его друзей. Но я сразу не стал кидаться выполнять его просьбу. А начал задавать вопросы. И постепенно в моей голове сложилась картина того, а что здесь собственно происходит. И почему те шестеро типов везли связанными этих четверых людей. Оказывается, здесь в Канзасе уже два года кипят нешуточные страсти. Если точнее, то эта территория была сформирована как штат только в 1854 году. Когда был принят "Закон о Канзасе и Небраске", который призывал граждан Канзаса решить вопрос с тем, каким будет их штат в составе САСШ. Присоединится ли Канзас к Союзу штатов как рабовладельческий или свободный от рабства штат? И тут здешнее общество раскололось на два лагеря. Аболиционисты, боровшиеся против рабства, хотели видеть Канзас свободным штатом. А вот сторонники рабства наоборот мечтали о том, что тут будут царить порядки рабовладельческого юга. И у тех, и у других нашлись сторонники в иных штатах.
   В малонаселенный до этого момента Канзас ринулись как борцы против рабства, так и сторонники рабовладения. И если первые ехали в основном с севера. То вторые прибывали из рабовладельческого штата Миссури. И все они были вооружены и готовы отстаивать свои взгляды путем насилия. Значит, сейчас в Канзасе шла необъявленная война между аболиционистами, ратовавшими за свободу и равенство, и прорабовладельческими "пограничными хулиганами из Миссури". Конфликт, который сначала был политическим, теперь уже перерос в бандитское насилие и настоящую партизанскую войну. Оказывается, что в Канзасе уже два года шла гражданская война на уровне штата, которая вскоре будет воспроизведена и в масштабах всей страны. Удивительная информация! Я ведь про эту прелюдию к большой гражданской войне в США даже и не слышал раньше. Нет, в том же Техасе про войну Севера и Юга мне приходилось слышать и читать довольно часто. Там, вообще, все на той гражданской войне помешаны. Но вот про то, что весь этот замес с борьбой против рабства случился гораздо раньше и в отдельном штате Канзас. Этого я не слышал ни разу.
   И еще обстановка здесь была очень запутанной. Противоборствующие стороны имели две столицы. В Лекомптоне засели рабовладельцы, а в Лоуренсе всем рулили борцы против рабства. У них даже две конституции имелось. Охренеть! Куда я попал? Вот тебе и тихий Дикий Запад. Тут же настоящая война кипит. Почему то во всех тех вестернах в будущем, что здесь пока еще не сняли, ни разу не поднималась вот эта тема о гражданской войне в Канзасе. Странно это. Кстати, недавно 21 мая 1856 года пограничные хулиганы из Миссури вторглись в столицу аболиционистов город Лоуренс, хорошо его пограбили и разрушили. А я, наконец-то, определился с точной датой своего попадания в этот мир. Парень, которого звали Джейсоном Брауном, сообщил, что сегодня было 1 июня 1856 года. Я, между прочим, его уже освободил от пут, узнав, что Джейсона, его брата Джона и еще двоих их друзей сегодня утром захватили в плен те самые шестеро типов, оказавшихся пограничными хулиганами из отряда Генри Клея Пейта. А сам Джейсон и его товарищи были аболиционистами соответственно. И по его словам их схватили люди Пейта, когда они были по делам в Пальмире. Это небольшой городок в трех часах пути отсюда. И те шестеро сторонников рабства как-раз везли четверых борцов за права негров в свой лагерь. Когда на их пути встретился я. И пограничные хулиганы из Миссури захотели к своим пленникам еще и меня присоединить до кучи. Но у меня на этот счет было иное мнение. И в результате пятеро рабовладельцев остались лежать на камнях, а один из них удрал отсюда с пулей в плече.
   Кстати, спасенных мною людей звали Джейсон Браун, его младший брат Джон Браун, Гарри Хортон и Винсент Фальгор. Я же представился на американский манер Джоном Сноу. А что тут такого? Иван по-английски - это Джон. Ну, а сноу - это снег. Вот и выходит, что я самый настоящий Джон Сноу. Прямо как персонаж из киносаги "Игра Престолов". Только я совсем на него сейчас не похож. Я то высокий и зеленоглазый блондин с довольно мужественным лицом с пышными закрученными усами, бакенбардами и спортивной фигурой. Хорошо, что меня проведение не забросило в какого-нибудь низенького, плешивого и толстого человечка. Мне это новое тело нравится. Впрочем, прежний я тоже не был толстяком и коротышкой.
   За свое спасение все четверо людей были мне искренне благодарны. Ведь их там в плену у головорезов Генри Пейта ничего хорошего не ждало. Скорее всего, их бы просто потом казнили путем повешения за шею. Сейчас среди белых поселенцев на Диком Западе такая казнь очень популярна. Тут постоянно кого-то вешают. Бандитов, скотокрадов, беглых негров, индейцев или просто каких-нибудь неудачников, подвернувшихся под горячую руку сторонникам суда Линча. В общем, я все правильно сделал, когда стал стрелять по тем шестерым всадникам. Они бы меня точно в покое не оставили. Уф! У меня прямо гора с плеч свалилась. А то я ведь тогда действовал на одних рефлексах, не подумав о последствиях. Вдруг те шестеро подозрительных типов были на самом деле добропорядочными представителями закона? А эти четверо бедолаг являлись злобными преступниками?
   Но нет! Оказывается, что я своей меткой стрельбой спас жизни четверым хорошим парням, постреляв нафиг белокожих нацистов. Вот признаюсь вам честно. Негров я тоже не особо люблю. Я насмотрелся на их наглое и агрессивное поведение еще там в двадцать первом веке. Поэтому любителем негров меня назвать нельзя. Кстати, их в будущем в Техасе как-то маловато живет. Не любят негров и мексиканцев в этом штате. Ой, не любят! И поэтому они там себя ведут довольно смирно. Все же инстинкт самосохранения у этих цветных ребятишек есть. И они прекрасно понимают, что если ты начнешь качать права и вести себя агрессивно в Техасе, то очень быстро словишь пулю от какого-нибудь белого гражданина. Там же почти у всех белых имеется оружие на руках. Поэтому негры и прочие латиносы в Техасе еще довольно тихие живут. Но это не делает их более симпатичными для меня. Я их там предпочитал просто не замечать.
   Однако, это не делало меня сторонником рабовладельцев. Я таких людей на генетическом уровне не перевариваю. Для меня все эти белые расисты, ратующие за то, что они должны владеть людьми с другим цветом кожи как скотом. Они у меня на одной доске с разными нацистами и фашистами стоят. Эти моральные уроды никогда мной не воспринимались как нормальные и цивилизованные люди. Давить таких гнид надо. И точка! И сегодня я пятерых таких тварей в человеческом обличье приземлил. И горжусь этим. Мне с теми рабовладельцами точно не по пути. И из двух сторон этого гражданского конфликта мне больше импонируют аболиционисты, которые борются против рабства. Хотя я сильно в эти разборки тоже не горю желанием влезать. Тут же легко можно пулю словить, не получив за это ни цента.
   Ох, да, да! Вот такой я меркантильный тип. В отличие от типичных попаданцев, я считаю, что рисковать своей жизнью надо только за солидное вознаграждение. А не за бесплатно. И уж не, прости Господи, за такую дурную идею. Как это делает тот же Джейсон с братом и товарищами. Вот глупые какие-то у местных фермеров разборки возникли. Не стоят негры того, чтобы ради них убивать людей. Не стоят. По мне бы все эти борцы за права негров или сторонники рабства не маялись ерундой. И не конфликтовали. Негры все равно этих жертв не оценят. А еще и будут в будущем заставлять всех белых каяться и вставать на колени. Тьфу! Для меня Джейсон и компания - это просто безобидные дураки, которые сцепились с такими же идиотами ради каких-то прав негров. Хрень какая-то, а не повод для междоусобной войны. Лучше бы они тогда уж права индейцев защищали. А то ведь все эти борцуны за свободу негров в упор не замечают геноцида индейского народа, который здесь и сейчас происходит. Поэтому борьба за права негров мне чужда и смешна.
   Но в отличие от тех же сторонников рабства, аболиционисты мне симпатичны как люди. Нормальные и честные ребята. Не гнилые. С рабовладельцами я бы точно не договорился. А с этими аболиционистами нормально могу общаться. И, кстати, они даже слово не сказали, когда я присвоил себе вещи поверженных врагов. Только озаботились перевязкой того длинноусого пограничного хулигана, у которого я отжал винтовку "Шарпа". На что я лишь плечами пожал. Мне было неинтересно, что они потом с тем бандитом сделают. Главное - что из этой перестрелки я вышел без единой царапины. А еще и трофеи поимел солидные с павших врагов. Стоит заметить, что кроме оружия, денег и ценных вещей мне с моих противников достались еще и три верховых лошади. Которые в этих местах являются самым настоящим сокровищем. Без хорошей верховой лошади в этих краях людям трудно выжить.
   Чтобы вы себе представляли, о чем я говорю. Я немного разовью эту тему. Здесь на Диком Западе существует градация лошадей. Есть лошади вьючные, годные лишь для перевозки грузов. А вот для верховой езды используют более крупных, быстрых и выносливых лошадей. Которых тут и называют верховыми. И так как лошади являются в этих диких местах основным видом транспорта. То вы и сами уже поняли, что без хорошей верховой лошади человеку будет очень трудно выжить на Диком Западе. Поэтому и цены на лошадей тут сильно разнятся. Если вьючные лошадки здесь обычно стоят от сорока до пятидесяти долларов за голову. То верховые скакуны уже продаются раза в два или три дороже. Вот мне как-раз и достались три отличные верховые лошадки. И по моим прикидкам я смогу за них выручить по сотне долларов. Не меньше. А это уже очень неплохая сумма по здешним реалиям набегает. На триста баксов тут можно очень хорошо пожить пол года примерно в нормальной гостинице. Не особо шикуя, но и не питаясь объедками.
   Да, и оружие с вещами бандитов я тоже продам в ближайшем городке. Себе, пожалуй, только винтовку "Шарпа" оставлю. Она мне понравилась сразу, как только я взял это солидное оружие в руки. Из вещей часы и один портсигар еще оставлю. Кстати, в одном портсигаре я обнаружил восемь кубинских сигар. А в остальных были сигареты. Класс! Особенно меня сигары порадовали. Я же к ним пристрастился еще в прошлой моей жизни, когда в Техас переехал. Там многие мужчины любят выкурить сигару вместо сигарет. И я тоже подсел на это дело. Поэтому так и обрадовался, увидев эти сигары в одном из трофейных портсигаров. Сигареты тоже в дело пойдут. А то я тут попробовал курить трубку прежнего Вани Снегова. И признаюсь честно. Не мое это. Мне сигареты и сигары более привычны.
   Пока Джейсон бинтовал раненного рыжеусого пограничного хулигана. Я решил сготовить тушку индейки, которую закопал в горячие угли. А то костер то уже почти потух. Пока я тут отвлекался на перестрелки и мародерку. Кстати, суп тоже был готов уже. В общем, потом я предложил четверым аболиционистам пообедать, чем Бог послал. И они с удовольствием согласились на это. Видимо, тоже как и я проголодаться успели. А я заметил, что после выброса адреналина и прочих волнений организм всегда хочет жрать. Не зря же многие люди стресс заедают. Вот и мы заели. И вскоре от большой индейки ничего не осталось. Пятеро здоровых мужиков ее быстро слопали. Как и суп из моего котелка.
   Раненного бандита мы не кормили. И пока ели то он пришел в себя. Видимо, от вкусных запахов запеченной на углях индейки его организм встрепенулся и ожил. Но жратвы ему не досталось. А вот Джейсон с братом начали этого типа допрашивать. И они его даже не били при этом. Он и так сам все рассказал, активно сотрудничая со следствием. Звали этого рыжего усача Роджер Муни. И он действительно был членом отряда, которым командовал Генри Пейт. Кстати, в ходе разговора Муни сказал, что Пейту недавно вручили значок федерального маршала. И что мы все виновны в нападении на представителей закона. То есть те шестеро пограничных хулиганов, которых я подстрелил тут, были помощниками маршала. Во как!
   На что Джейсон со смехом заявил, что у его отца старшего Джона Брауна тоже есть такой же значок. И что Муни со своими дружками сам напал на помощников маршала, которыми как-раз и являются Джейсон и компания. Вот тут я немного подвис, запутавшись в хитросплетениях местных разборок правоохранительных органов штата Канзас. Ах, да! Для тех кто не в курсе. Маршалами тут называют сотрудников службы маршалов САСШ. Они должны поддерживать закон и порядок на территории округа и следить за работой городских шерифов. А в реальности сейчас обе противоборствующие группировки выбрали себе своих маршалов. И натравили их друг на друга. Ну, а я умудрился в это вляпаться всеми четырьмя копытами. Но когда я выразил озабоченность этим фактом, то Джейсон Браун меня поспешил успокоить. Что ко мне у федерального маршала Джона Брауна точно никаких претензий не возникнет. А даже наоборот, он щедро наградит спасителя его сыновей от бандитов, которые по какому-то недоразумению называют себя представителями закона. Услышав о вознаграждении я задумался и успокоился. Я же все равно собирался ехать вместе с братьями Браун и их товарищами в ближайший город. Они обещали мне туда дорогу показать. Кстати, тот городок назывался Прерия-Сити. И там как-раз ждал своих сыновей маршал Джон Браун. Немного подумав, я согласился ехать в тот самый Прерия-Сити. Там по крайней мере, никто меня сразу же арестовывать не станет.
  
  Глава 5.
  Прерия-Сити.
  
   Прерия-Сити на меня особого впечатления не произвел. Типичный маленький городок Дикого Запада. Пыльный, низкоэтажный и деревянный. Жителей в нем на выпуклый глаз было не очень много. Примерно пара сотен наверное? Таких городков много возникнет в эти неспокойные времена освоения Дикого Запада. Но большинство из них просуществуют потом не очень долго и превратятся в города-призраки, покинутые жителями. Однако, пока в Прерия-Сити вовсю кипела жизнь. По словам словоохотливого Джейсона Брауна этот небольшой городок был совсем недавно основан сторонниками борьбы с рабством. Которые себя еще стали называть джейхокерами. Как я понял из объяснений Джейсона, эти самые джейхокеры являлись аналогом "пограничных хулиганов из Миссури". Только эти ребята стояли против утверждения рабовладельческих порядков в штате Канзас. Еще в разговорах тут часто мелькало слово фрисойлеры. Так тут называли членов партии "Свободная земля".
   Блин, что-то я уже немного запутался во всех этих терминах. Аболиционисты, джейхокеры и фрисойлеры. Вроде бы это были одни и те же люди? Но Джейсон Браун мне начал разъяснять отличия и нюансы в этих названиях. Если аболиционистами можно было смело называть всех этих людей. То фрисойлеры не всегда ратовали только за права негров. Они еще и отстаивали право белых поселенцев на свободное владение землей. В общем, по факту. Приехал на участок, застолбил его за собой и начал его осваивать. Без всяких купчих, аренд и прочих оформлений документов на земельный надел. В общем, этих людей больше интересовал самозахват земель у тех же индейцев или мексиканцев. А рабовладельцев с Юга они не любили по той причине. Что крупные плантаторы обычно вытесняли и сгоняли с земель мелких фермеров-фрисойлеров. Поэтому фрисойлеры и были сторонниками борьбы с рабством и крупным землевладением, которое и базируется на рабском труде негров.
   И если большая часть фрисойлеров как-то старалась в активные вооруженные конфликты здесь в Канзасе не вступать. То вот те же джейхокеры были самыми настоящими боевиками, которые как раз таки очень активно боролись со сторонниками рабства. Я бы сказал, что эти ребята мало отличались от тех же пограничных хулиганов. Что те головорезы с пушками, что эти. Методы то убеждения у них были одинаковые. Кстати, и меня Джейсон с ходу включил в число этих самых джейхокеров. Это из-за того, что я после перестрелки спокойно и деловито обыскал павших врагов и забрал у них все ценные вещи вместе с уцелевшими лошадьми.
   Оказывается, многие джейхокеры так вот промышляли. Под видом борцов за свободу негров они отстреливали и грабили сторонников рабства. И другие аболиционисты на это смотрели даже с одобрением. А то что я здесь обобрал подстреленных мною пограничных хулиганов, никакого отторжения у Джейсона и его товарищей не вызвало. Оказывается, тут такое в порядке вещей. И в поселениях сторонников борьбы против рабства мне за это никто и ничего предъявлять не станет. А еще и похвалят при этом. Вот такие странные дела тут сейчас в Канзасе происходят. Где любой бандит может смело объявить себя джейхокером и начать грабить граждан, поддерживающих рабовладельческие порядки. И никто его за это осуждать не станет в стане борцов за свободу негров. Охренеть! У меня просто нет слов, а одни междометия! Это не Дикий Запад, а какой-то натуральный беспредел с узаконенным грабежом. Впрочем, мне такой расклад вещей только на руку. Я теперь хоть в этом Прерия-Сити смогу спокойно продать свои боевые трофеи. Не боясь, что меня прихватят представители закона за продажу краденных вещей и лошадей. А то ведь тех же конокрадов здесь на Диком Западе сейчас вешают. Но только не в Канзасе.
   И в связи с этим у меня сразу же в голове появился нормальный такой бизнес-план. По вполне законному отъему собственности у граждан, поддерживающих здесь рабство. Так тут можно заработать приличный первоначальный капитал. Ну, да, да! Я решил заняться банальным разбоем и грабежом. А что тут такого то? Здесь все джейхокеры сейчас тем же самым занимаются, прикрываясь красивыми лозунгами о борьбе с рабством. Между прочим, все самые крупные первоначальные капиталы в той же Европе или Америке как-раз таки и были приобретены их владельцами путем различных методов ограбления других людей. Разбой, грабеж, мародерство и пиратство. Все первые олигархи европейской цивилизации были сначала самыми настоящими грабителями, которые смогли добыть себе богатство такими вот незаконными методами. А чем тогда я хуже их? Ведь то золото Калифорнии - это очень ненадежный способ быстро разбогатеть. Труд старателя очень тяжелый и не дает гарантии на обогащение. Да, и не умею я мыть золото. И ничего об этом не знаю. А вот стрелять и воевать я умею очень хорошо. И сейчас мне как-раз подвернулась возможность хорошо так заработать, используя свои боевые навыки. Так почему бы ею не воспользоваться?
   Вот с такими меркантильными мыслями я и въехал в пределы городка Прерия-Сити в сопровождении Джейсона и компании. Еще с нами ехал пленный пограничный хулиган по имени Роджер Муни. Его после допроса посадили на одну из трех трофейных лошадей, которые по молчаливому согласию между мной и четырьмя помощниками маршала Брауна принадлежали теперь мне.
   В городе мы сразу же всей шумной толпой направились к единственной в Прерия-Сити гостинице. Типичному для Дикого Запада зданию с двумя этажами из дерева. Там нас встретил довольно представительный и худощавый джентльмен в дорогом черном костюме. На вид ему было примерно лет пятьдесят-пятьдесят пять. Гладко выбритое лицо, короткая аккуратная стрижка, но все портили глаза. У этого человека, стоявшего перед нами, были глаза настоящего фанатика. Такие люди обычно способны не только языком молоть. Но и отстаивать свою точку зрения при помощи насилия. Вот это я и увидел во взгляде этого человека. Которого Джейсон назвал своим отцом Джоном Брауном. Так вот он, оказывается, какой этот знаменитый борец за права негров и федеральный маршал Джон Браун?
   Впрочем, я его себе именно таким и представлял. Несгибаемым фанатиком, готовым пролить реки крови ради своей идеи освобождения рабов. Мне же его сынок Джейсон много о своем грозном папане рассказал. И кстати, в том рассказе было материала аж на несколько смертных приговоров. Оказывается, Джон Браун уже успел за эти два года кучу народа перебить ради идеалов всеобщего равенства и демократии. И при этом он все еще находился на свободе. И более того, власти Лоуренса ему еще и должность маршала дали. Мда! И подобные люди сейчас в Канзасе представляли закон. Кстати, ребята из противоположного лагеря рабовладельцев тоже не ангелы. Там такие же шерифы и федеральные маршалы есть с бандитскими замашками и с руками по локоть в крови. В общем, обе стороны этого нелепого вооруженного конфликта в штате Канзас - это еще те головорезы и бандиты. Которые прикрылись красивыми лозунгами и идеями. Хотя мне на их возню наплевать. Я здесь затем, чтобы заработать побольше денег на этой междоусобной войне.
   Выслушав бурный и красочный рассказ своего сына Джейсона Джон Браун поздоровался со мной и искренне поблагодарил за спасение своих сыновей и их товарищей из лап пограничных хулиганов. А потом поинтересовался, а каким это ветром меня занесло в штат Канзас? И кто я, вообще, такой по жизни.
  - Я здесь проездом, мистер Браун, ехал в Калифорнию по тропе Санта-Фе и невольно встрял в ваши разборки с пограничными хулиганами! - с усмешкой заявил я, посмотрев своему собеседнику в глаза. - Заодно и вашим детям помог немного. Скажу вам честно, что меня ваша борьба против рабства не очень интересует. Я просто проезжаю мимо. И хочу заработать денег. Говорят, что в Калифорнии золото нашли?
  - Значит, вы не местный фрисойлер, мистер Сноу? - спросил у меня Джон Браун. - Акцент у вас какой-то неместный! Похож на техасский!
  - Да, я когда-то бывал в Техасе! - решил сказать полуправду я. - А, вообще-то, я люблю путешествовать!
   Ведь технически я его не обманул. Действительно же, какое-то время я проживал в штате Техас. Вот об этом и сказал. Умолчав, что жил там совсем в другом веке.
  - Значит, вы перекати-поле, мистер Сноу, и наемный стрелок! - вернул усмешку мне Джон Браун.
  - Почему вы назвали меня наемным стрелком? - удивился я на такой поспешный вывод своего собеседника.
  - Если верить словам моего сына Джейсона, то вы чертовски метко и быстро стреляете! - уверенно ответил мне федеральный маршал. - Вы за несколько секунд убили четверых и ранили двоих пограничных хулиганов. Простой фермер на подобном уровне владеть оружием не может. Некогда ему упражняться в стрельбе. Это занятие для настоящих профессионалов вроде вас. И при этом вы любите деньги и путешествия. А после всего вышесказанного мне на ум приходит только одна профессия, которой вы соответствуете, мистер Сноу. Это наемный стрелок. Человек, который колесит по стране и продает свое умение метко и быстро стрелять за деньги.
  - И вы видите в этом какую-то проблему, мистер Браун? - насторожился я.
   - Совсем нет, мистер Сноу! - с улыбкой ответил мой собеседник. - Я просто хочу предложить вам работу по профилю!
  - Какого рода работу? - осторожно спрашиваю я, заинтересовавшись.
  - Мне нужны услуги такого профессионального стрелка как вы, мистер Сноу! - охотно ответил Джон Браун. - Скоро нам предстоит одна заварушка. И лишний ствол мне не помешает при этом. Я как федеральный маршал имею право нанимать людей, присваивая им звание помощник маршала. Я предлагаю вам стать моим помощником и помочь мне в одном опасном деле. А за это я вам заплачу сто долларов. Это довольно солидное вознаграждение за одну миссию.
   Подумав решаю согласиться и поработать на Джона Брауна немного. Меня пока такая вот работа устраивает полностью. Стрелять я действительно умею. Боевой опыт у меня есть. Риск? Так тут вся жизнь рисковая. На Диком Западе тебя могут в любой момент пристрелить прямо в центре города или салуне, когда ты там спокойно пьешь и закусываешь. И после той перестрелки с пограничными хулиганами я вдруг поймал себя на мысли, что мне это понравилось. Весь этот боевой азарт и адреналин. Давно я подобных ощущений не чувствовал. Еще со времен той горной войны. Поэтому когда речь идет о смертельном риске в ходе перестрелки. То я от страха не вздрагиваю. Я даже наоборот предвкушаю новую порцию драйва и адреналина. И мне такая жизнь по кайфу. Только в бою я всегда чувствовал себя по настоящему живым. А обычная и повседневная жизнь была какой-то тусклой и незаметной. Там и вспоминать то нечего. Что жил, что не жил. А вот в боевых ситуациях всегда есть что вспомнить. Такие яркие моменты жизни глубоко врезаются в вашу память. И остаются там навсегда.
   Правда, я потребовал, чтобы мне дали официальную бумагу, что я являюсь помощником маршала. Это чисто так на всякий случай. Хочу иметь на будущее отмазку от нападок других представителей власти и закона. А то из оговорок Джона Брауна и его людей я понял, что эта история с пленением Джейсона и других аболиционистов еще не окончена. Из допроса Роджера Муни я знал, что отряд маршала Пейта, состоявший из пограничных хулиганов из Миссури, захватил в плен еще пятерых борцов с рабством. И сейчас удерживает их в своем лагере рядом с рекой Блэк Джек. Кстати, Джейсона его брата Джона и двоих их друзей тоже туда хотели доставить. Но я этому помешал.
   В общем, вскоре я узнал, на какую работенку меня подписал Джон Браун. Он планировал атаковать лагерь людей Генри Пейта, где держали в плену нескольких борцов против рабства. Который располагался в верховьях реки Блэк Джек в пяти милях к юго-востоку от городка Пальмира. Сегодня туда было уже поздно двигаться. Вечер уже наступил. Да, и людей Джону Брауну надо было побольше собрать. Так как по словам того же Роджера Муни у маршала Пейта в том лагере было не менее пяти десятков головорезов. Сам Джон Браун расположился на ночлег в гостинице со своими людьми. Мне тоже там кровать выделили. Я то сначала попросил выделить мне комнату отдельную. Но был жестоко обломан. Сейчас свободных мест, вообще, не было. Так как с Джоном Брауном приехало сразу двенадцать человек. Да, еще прибавьте сюда четверых парней, которых я спас сегодня от пограничных хулиганов. Ну, и другие постояльцы в этой единственной городской гостинице тоже имелись. В общем, комнаты для меня не нашлось свободной. Хорошо, что хоть Джон Браун предложил мне спать в комнате с его людьми. Кровать по этому случаю мне выделили.
   Разобравшись с местом для ночлега и пристроив лошадей в конюшню. Я решил попытаться продать свои трофеи. Хорошо, что при этом Джон Браун выкупил у меня сразу двух трофейных лошадей. А одну бандитскую лошадь рыжей масти с большими седельными сумками у седла я оставил для себя в качестве вьючной под трофеи и запасной. Еще маршал купил у меня четыре револьвера и два ружья из моих трофеев. Итого - у меня осталось: два револьвера и два стареньких дробовика пограничных хулиганов. И еще пять трофейных ножей.
   Собрав все это добро, я отправился в ближайший универсальный магазин. Их тут кстати целых две штуки было. Что очень много для такого мелкого городишки вроде Прерия-Сити. Зайдя в магазин, я с облегчением выложил на прилавок все трофейное оружие, которое хотел продать. Хорошо, что я успел до закрытия. Хозяин магазина долго и скрупулезно проверял каждый ствол, что я принес к нему. Цокал языком, изображая недовольство плохим качеством товара. Короче говоря, всячески старался сбить цену. Конечно, же я не дал ему это сделать. И даже пригрозил, что пойду и продам пушки его конкуренту из другого магазина. Такую угрозу этот хитрый торгаш вытерпеть не смог и неохотно предложил мне пятьдесят восемь долларов за все это оружие. Я прикинул цены и согласился. Хорошо, что в этом магазине на витрине тоже лежало оружие на продажу с ценниками к нему. Конечно, я понимал, что этому торговцу тоже надо заработать. Поэтому и согласился с его предложением. Но с одним условием. Что он мне сто патронов к моей новой винтовке "Шарпа" продаст по дешевке. И еще я увидел три коробки патронов к моему морскому кольту. Что было большой редкостью в этих краях. Поэтому я их тоже купил. Такой запас лишним не будет.
   После сделки с оружием я показал продавцу два серебряных портсигара и два серебряных нательных креста. И он их купил у меня за пятьдесят долларов. В общем, нормально расторговался. Конечно, этот торгаш цену на все мои товары снизил. Но не очень критично. Я же понимал, что он их потом должен еще перепродать, немного накрутив сверху. Торговля она такая. Хитрая штука. Но если бы я уперся рогом и захотел все продать по предельным ценам. То хрен бы что у меня здесь купили. Хозяину же магазина тоже надо зарабатывать себе на хлеб с маслом и ветчиной. Поэтому я как человек с понятиями дал ему такую возможность. И обе договаривающиеся стороны остались довольны этой сделкой.
   Выйдя из магазина, я наткнулся на Джейсона Брауна и его братьев Джона-младшего, Фредерика с Оуэном. Они весело приветствовали меня и позвали с собой в салун. Ребята хотели отметить чудесное спасение Джейсона и Джона из лап пограничных хулиганов. И обещали проставляться по этому поводу. А я взял и не отказался. Я завсегда рад поесть и выпить на халяву. Тем более, что это угощение я действительно заслужил. Я же реально тех людей сегодня спас, пристрелив негодяев, которые их ранее пленили.
  
  Глава 6.
  Битва при Блэк Джеке.
  
   Разбудили нас очень рано. Солнце только начало вставать из-за горизонта. Быстро почистив зубы и помывшись, я выпил кофе с булочками и выкурил одну сигару. Взбодрив себя таким образом, я прислушался к своему организму. Мое новое тело меня не подвело. Вчера то вечером в салуне я старался много не пить, а больше на еду налегал. И кстати, готовили там довольно прилично. Я бы даже сказал, что очень вкусно. Да, и сами наши вчерашние посиделки мы тоже сильно затягивать не стали. Раздавили одну бутылку виски на пятерых. Закусили и поели. И пошли спать. Так как нас Джон Браун предупредил, что разбудит рано утром. Поэтому сейчас я чувствовал себя выспавшимся и никакого похмелья у меня не имелось при этом. Вот и отлично. Сегодня нам предстоит тяжелый день. Сегодня будет битва с людьми маршала Пейта.
   Пока мы кушали и седлали лошадей, то к нашей гостинице верхом на лошадях подъехали еще два десятка вооруженных человек, которых возглавлял капитан Шор, бывший командиром ополчения Прерия-Сити. Эти люди должны были вместе с нами принять участие в том деле, что задумал Джон Браун. После этого мы и выступили в поход.
   Когда мы доехали до места, то нас там уже ждали двое всадников. Это были люди Джона Брауна, которых он отправил раньше на разведку. Разведчики подтвердили, что слова Роджера Муни о лагере пограничных хулиганов маршала Пейта были правдой. Наши противники разбили свою стоянку в овраге, сквозь который тек глубокий ручей. Под командованием Пейта, действительно, было примерно пятьдесят человек по прикидкам наших разведчиков. И они соорудили небольшое укрепление из четырех повозок, поставленных в ряд друг за другом поперек оврага. За повозками стояли палатки и горел костер.
   Разведчики даже нарисовали на земле схему расположения вражеского лагеря. Джон Браун посовещался с капитаном Шором. И они решили разделить наш отряд на две части. Одна часть вместе с капитаном Шором должна была атаковать противника со стороны прерии, быстро ворвавшись в начало оврага и начать стрельбу, прячась за его изгибами. Вторая же часть нашего отряда под командованием самого Джона Брауна должна была сначала скрытно подобраться по высокой траве на склон оврага и затем уже открыть огонь по левому флангу противника. Таким образом мы бы поставили врагов под наш перекрестный огонь. И это бы значительно им осложнило оборону. Мне, кстати, Джон Браун приказал идти вместе с ним. Я в ответ возражать не стал. Так как пока никаких серьезных ляпов в плане Джона Брауна не увидел. Пока меня все устраивает. А дальше уже в бою разберемся, что делать. И этот фанатичный борец за свободу негров оказался не так уж прост. По крайней мере с тактикой малых групп он неплохо знаком. И командует людьми при этом довольно уверенно. Посмотрим, каким он дальше командиром будет.
   Лошадей мы оставили примерно в миле от вражеского лагеря под присмотром двоих людей. После чего начали выдвигаться на позиции. При этом люди старались идти тихо и довольно скрытно. И в целом нам удалось незаметно приблизиться к противнику. Хорошо, что трава в этих местах была очень высокая и густая. И это значительно облегчало нам задачу по скрытому передвижению. А вот группе капитана Шора так не повезло. У них там местность была довольно открытая. Прерия, на которую обзор из оврага был отличный. Поэтому людей Шора враги заметили еще на подступах. И в лагере противника поднялась тревога. Люди там забегали возле палаток и фургонов, готовясь к бою. Правда, пока они так суетились, отряд капитана Шора уже быстрым рывком преодолел открытое пространство и спрятался в складках оврага напротив вражеских повозок. После чего они начали стрелять по людям маршала Пейта. Те тоже стали отвечать им вялой стрельбой из-за своих фургонов.
   И вот пока они так перестреливались друг с другом. Мы успели скрытно выйти на высокий склон оврага и открыли оттуда огонь по левому флангу залегших за фургонами пограничных хулиганов. Кстати, меня очень сильно удивил тот факт. Что за все это время ни один человек еще не погиб. Хотя до нашего вступления в перестрелку обе враждующие стороны уже успели выпустить друг по другу кучу боеприпасов. И при этом только один пограничный хулиган оказался ранен в руку. А люди капитана Шора так и, вообще, не получили пока ни единой царапины. В общем, это то меня и удивило. Оказывается, все эти крутые парни с Дикого Запада ни черта не умеют метко стрелять. Это в кино бесстрашные ковбои попадают белке в глаз из своих револьверов. А вот в суровой реальности они все лупили в белый свет как в копеечку. Шуму и дыма много, а результатов ноль. Неудивительно, что Джон Браун мне такие крутые бабки пообещал выплатить, если я приму участие в этой перестрелке на его стороне. Видимо, он прекрасно понимал, что его люди стреляют не очень метко. И предпочел нанять профи вроде меня. Что ж сейчас придется мне показать класс. И доказать, что мой работодатель не зря мне такие деньги заплатил.
   Я осторожно выглянул из густой травы, высматривая подходящую цель. Вот этот подойдет, пожалуй. Высокий человек в сером мундире кавалеристов-южан пытается раздавать команды, размахивая револьвером и прячась за повозкой. Скорее всего, это какой-то командир противника? Аккуратно навожу на него свою длинную винтовку. Сейчас прольется чья-то кровь. Кстати, этот рамочный прицел на винтовке системы "Шарпа" мне очень нравится. Очень уж он удобен при стрельбе на дальнюю дистанцию. Сейчас до врага метров триста будет. Для местных ребятишек это очень далеко. А я вот могу на таком расстоянии уверенно работать. У моего нового тела оказалось просто орлиное зрение, не испорченное просмотром кинофильмов и компьютерными играми. Плавно нажимаю на курок, не забыв перед этим задержать дыхание. Зараза! Этот долбанный черный порох. Дымит как неисправный паровоз. Облако порохового дыма, вырвавшееся из ствола моей винтовки, закрыло мне весь обзор. И выдало мою позицию противнику. Хорошо, что здесь пока еще снайперских оптических прицелов нет. Но на всякий случай я свою позицию поменяю, переползая по траве в другое место. Мне так спокойнее будет. Не хочу, чтобы меня подстрелили. Враги же прекрасно видели, откуда я сделал свой первый выстрел. А я пока ползу, то бросаю мимолетный взгляд на свою мишень. Похоже, что я того вражеского командира подстрелил? Вон он как живописно лежит возле своего фургона. Живые так не лежат. Этот точно уже "двухсотый".
   Переместившись на другую позицию, я начинаю заряжать свое оружие. Вот всем хороша эта винтовка системы "Шарпа". Вот только заряжать ее приходится после каждого выстрела. Она же у нас однозарядная. Впрочем, я довольно быстро справился с заряжанием и могу снова стрелять по врагам. Осторожно выглядываю из травы, выискивая новую жертву. Вон тот. Человек в белой ковбойской шляпе, белой рубашке и красных штанах. Настоящий франт, блин. Но я его сейчас подстрелю совсем не из-за его яркой одежды. А из-за его оружия. Этот колоритный тип держит в руках очень опасный для меня ствол. Точно такую же дальнобойную винтовку "Шарпа" как и у меня. И он вполне может по мне попасть из нее. Поэтому для меня этот тип в красных штанах является самой приоритетной целью. Его надо первым гасить.
   Аккуратно прицеливаюсь и стреляю. Вроде бы попал? Спешно уползаю в сторону, замечая, что противник упал на землю, выронив свою винтовку. Второго прижмурили. Хреново, конечно, что в моих патронах сейчас только черный порох используется. Из-за этого я не могу быстро вывести несколько врагов из строя. Постоянно приходится переползать с места на место. Нет, можно бы было и с одной позиции стрелять. Но я все же не рискну это делать. Так как раньше уже видел, что бывает со стрелками, которые ленились менять свои позиции в бою. Обычно такие ленивые снайпера долго не жили. А тут тем более, необходимо перемещаться после каждого выстрела. Так как враги точно видят, откуда ты вел огонь. И вполне могут тебя подстрелить.
   Третьего противника я подстрелил выстрелом в торс. Все эти голливудские сказки про снайперские выстрелы в голову - это полный бред. Мой вам совет. Если вы видите торс противника, то стреляете в него, а не в голову.
   Во-первых - в голову труднее попасть, особенно если цель быстро перемещается в вашем прицеле. Во-вторых - голова довольно крепкая мишень. Она прикрыта костями черепа. Я раньше наблюдал такую картину на войне. Когда пуля попадала человеку в голову и лишь скользила по кости черепа, сдирая кожу. И при этом боец оставался жив, а в некоторых случаях даже мог продолжать бой. Поэтому стрелять в голову - это слишком ненадежно. И в третьих - если у вас в руках крупнокалиберная винтовка и вы попадете в торс противника. То гарантированно отправите его в Ад. После такого попадания человек точно не выживет. Даже если на нем будет надет бронежилет. А сейчас и здесь в 1856 году никаких бронежилетов еще в природе не существует. Поэтому и мой третий противник тоже не выжил от попадания по его торсу пули диаметром в тринадцать миллиметров.
   Четвертого врага я подстрелил, когда наши противники начали в панике отступать прочь от повозок. Видимо, прочухали, что их тут убивают одного за другим. Кстати, хоть люди Джона Брауна и стреляли вместе со мной. Но вот такой же меткой стрельбой они похвастать не могли. Только порох зря тратили. Да, и из всей нашей группы дальнобойная винтовка "Шарпа" имелась еще только у одного нашего бойца. И тот из нее безбожно мазал мимо цели. Видимо, стрелять на дистанцию более ста метров этот тип не умел.
   Другие же стволы среди людей маршала Брауна особой дальнобойностью не отличались. У них тут имелись лишь охотничьи карабины или дробовики. Из которых на триста метров ты хрен куда попадешь. Тут оружие посолиднее требуется вроде моего "Шарпа". Ну и стрелок тоже должен быть не криворуким. А этих вчерашних фермеров мне было трудно назвать хорошими стрелками. Палили они по врагам азартно, но ни в кого не попадали. Разве что одна пуля случайно задела одного из убегающих от повозок пограничных хулиганов Пейта. И то не смертельно. Мда! Похоже, что я немного продешевил, нанимаясь на эту работу? Надо было с Джона Брауна сразу две сотни баксов требовать. Учитывая, как его люди паршиво стреляют. Я тут основную работу выполняю по отстрелу супостатов.
   Пятая моя пуля влетела в спину еще одному врагу, который вытащил из палатки связанного человека и хотел его пристрелить из своего револьвера. Но мой выстрел спас пленнику жизнь. Скорее всего, тот один из пограничных хулиганов хотел убить пленного аболициониста, когда понял, что они проиграли. Поэтому этого гада я прижмурил с большим удовольствием. Терпеть не могу таких смрадных типов. Военных преступников и террористов, расстреливающих беззащитных пленников.
   Когда же я подстрелил еще троих противников, то во вражеском стане принялись отчаянно размахивать белым флагом, прося о переговорах. Потом к нам пришел один из пленных аболиционистов для переговоров. Но Джон Браун потребовал, чтобы сюда явился командир вражеского отряда Генри Пейт. Минут двадцать мы ждали, когда к нам вышел заместитель Пейта Уильям Брокет. Который заявил, что маршал Пейт погиб в самом начале сражения. И теперь он Брокет и есть командир этого отряда пограничных хулиганов. Выходит, что тот вражеский командир, которого я подстрелил самым первым, и был Генри Пейт? Однако же!
   Брокет и Браун еще минут десять препирались, но в конце-концов заместитель Пейта согласился сдаться вместе со своими людьми. Правда, он честно признался, что после смерти маршала Пейта и еще нескольких бойцов пограничные хулиганы стали в панике разбегаться кто куда. И теперь их там осталось всего лишь шестнадцать человек. Остальные же их товарищи благополучно удрали, прихватив или распугав всех лошадей отряда пограничных хулиганов. Поэтому этим шестнадцати нашим противникам просто некуда было бежать. Без лошади то ты далеко не убежишь по открытой прерии. Короче говоря, они сдались. Так уже к обеду 2 июня 1856 года закончилась эта эпичная битва при Блэк Джеке.
  
  Глава 7.
  Плоды победы.
  
   После капитуляции Уильяма Брокета и его людей мы начали хозяйничать в их лагере, собирая трофеи. Мне достались вещи и оружие всех восьмерых противников, которых я подстрелил. Кстати, все они тогда благополучно скончались. Ведь даже ранение, нанесенное крупнокалиберной пулей моего "Шарпа", было смертельным для человека. С такими серьезными ранами сейчас люди просто не могут выжить. Из оружия с тех покойников мне приглянулся еще один морской кольт, похожий на мой. Этот, кстати, тоже был переделан под унитарный патрон сорок четвертого калибра. Поэтому я его и решил себе оставить. Боеприпасы то на этих револьверах одинаковые используются. Теперь буду ходить сразу с двумя кольтами на поясе. И это я сделаю не ради глупых понтов. А потому что меня не устраивает слишком долгий процесс заряжания моего револьвера. После того как я выстрелил из него все патроны. Там же каждый патрончик надо вручную в барабан заряжать. А на это уходит много времени. Что в бою может стоить мне жизни. А так у меня теперь будет в запасе вместо шести выстрелов из моего кольта аж целых двенадцать.
   Кстати, этот морской кольт я у покойного Генри Пейта забрал. Еще в его бумажнике я нашел целое состояние. Толстую пачку разнокалиберных бумажных купюр и горсть мелочи. Девятьсот тридцать шесть долларов и восемьдесят восемь центов. Кроме этого у командира пограничных хулиганов в карманах нашлись отличные золотые карманные часы, подзорная труба и золотой же портсигар, полный дорогущих гаванских сигар. Эти вещи я тоже себе решил оставить. А вот вещи и оружие с остальных врагов, павших от моей руки, я назначил на продажу. Мне они просто без надобности. Лучше уж превращу их в наличные доллары, которые потом смогу потратить на что-то нужное уже мне. Между прочим, большую часть оружия у меня выкупил потом капитан Шор. Ему своих людей надо было вооружать в Прерия-Сити. Он же был там командиром ополчения.
   Но и на этом подарки для меня не закончились. Людям Джона Брауна удалось поймать несколько лошадей наших врагов, разбежавшихся во время боя от испуга. И мне из тех лошадок достались сразу две штуки. А потом уже их у меня выкупил сам Джон Браун. И еще он купил у меня ту трофейную винтовку "Шарпа", которую я забрал у пограничного хулигана в красных штанах. Браун-старший прекрасно видел, как я из такой вот винтовки перестрелял кучу народу в этом сражении у Блэк Джека. И сделал выводы из этого.
   Но и это были еще не все ништяки на сегодня. Когда мы собрали все трофеи с пленными и вернулись обратно в Прерия-Сити. То там Джон Браун продал все то добро, что мы нашли в лагере маршала Пейта. После чего он поделил вырученные деньги между всеми бойцами нашего отряда. Мне тоже четыреста баксов при этом досталось. И еще Джон Браун добавил лично от себя мне двести долларов в качестве премии за мою меткую стрельбу, которая и решила исход этой битвы.
   Про исход сражения - это не я придумал. Это сам Джон Браун так сказал, когда вручал мне премиальные деньги. Он же там был и все прекрасно видел. Как стрелял я. И как стреляли его люди. И если бы не я, то эта эпичная битва за овраг могла надолго еще затянуться. И каким бы при этом был ее итог? Этого никто не знает. Скорее всего, обе стороны бы разошлись, расстреляв все свои боеприпасы мимо цели. И в конце своей речи про мои заслуги этот борец за свободу негров попросил меня помочь его людям научиться метко стрелять. Так то моя работа на маршала Брауна уже была закончена. Мы же с ним договаривались лишь на одну миссию. И деньги он мне раньше оплатил только за участие в сражении при Блэк Джеке. Но теперь просил еще и инструктором по огневой подготовке поработать для его людей. И, конечно, обещал за это мне хорошо заплатить.
   В принципе, я был согласен. Тем более, что Джон Браун уже показал себя как вменяемый и щедрый работодатель. А почему бы и нет? В общем, после недолгих раздумий я дал свое согласие поучить ребят маршала Брауна меткой стрельбе. И еще немного тактику им подтяну. А то ведь эти бывшие фермеры очень слабо себе представляют возможности своего оружия. Я заметил, что во время боя они стреляли из своих ружей и карабинов на дистанцию, где такие стволы малоэффективны. То есть эти парни тупо лупили из дробовиков в сторону противника, который находился от них очень далеко для действенной стрельбы из их оружия. Дробовики и короткоствольные карабины, которыми и были вооружены почти все бойцы Джона Брауна, не могут эффективно поразить цель на дистанции в триста метров. Это оружие для более близкой стрельбы предназначено. И таких вот ляпов я много увидел в действиях людей Брауна в том бою. Вот сразу видно, что это не военные люди. Дурного энтузиазма и храбрости то у них много. Вот только не знают они, как правильно надо действовать в ходе стрелкового сражения.
   По итогам этого сражения при Блэк Джеке мой бюджет значительно расширился. С учетом всех премий и выплат за проданные трофеи я получил две тысячи триста сорок девять долларов наличкой. И это по реалиям 1856 года была очень солидная сумма. Очень солидная для местных жителей! Вот вам пример для сравнения. Ковбои, которых многие современные люди часто путают с наемными стрелками. Так вот! Ковбои - это всего лишь пастухи и наемные работники на ранчо. И они в 1856 году получают от десяти до двадцати пяти долларов в месяц. И это за довольно тяжелый труд по выпасу скота. Вот и смотрите теперь на разницу. Я получил всего лишь за участие в одной перестрелке две тысячи триста сорок девять долларов. Разница огромная да? Вот и я об этом же говорю. Можно или целый месяц пасти коров и лошадей. Или за пару часов заработать целое состояние, нажимая на курок. Тут же небольшое ранчо площадью в сто шестьдесят акров (это примерно 648000 квадратных метров) стоит всего двести баксов. А уж на две тысячи долларов можно просто огромную плантацию купить. Однако, я пока останавливаться на достигнутом результате не хочу. Мне для хорошей жизни двух тысяч как-то маловато будет. У меня более амбициозные планы на эту жизнь имеются. В общем, пока поработаю на Джона Брауна, а дальше уже видно будет.
   Нашу грандиозную победу мы отмечали с большим размахом, сидя вечером в салуне Прерия-Сити. Там даже Джон Браун присутствовал. Хотя как примерный пуританин он много не пил. Но тоже веселился при этом вместе со своими людьми. Все правильно. Хороший командир именно так и должен поступать. Он должен как вести лично своих людей в бой. Так и потом отмечать вместе с ними победу. И этим командир отличается от обычного начальника. Жаль, что в современном обществе эти два понятия почему-то путают. Там, к сожалению, офицеры в армии превратились из командиров в обычных начальников. Которым наплевать на своих подчиненных. А ведь за харизматичным лидером люди пойдут в огонь и воду. И Джон Браун именно таким лидером и был. Потому его люди за ним и шли без особых колебаний даже на смерть. В общем, хорошо мы тогда посидели.
   А потом мне захотелось пойти в бордель. Ну, да, да! Вот такой я развратный тип гражданской наружности. Захотелось вот мне попробовать вдруг продажной любви в стиле Дикого Запада. Тем более, что проститутки там в том борделе были очень даже ничего себе годные. Вот парочку самых симпатичных я себе в номер и заказал. Блондинку и рыжую. И между прочим, я отдал за целую ночь с двумя жрицами любви всего двенадцать долларов. Охренеть тут расценки маленькие. Впрочем, это для меня они маленькие. А вот для местных ковбоев это довольно приличные деньги получаются. Считай, я тут за ночь продажной любви спустил половину месячной зарплаты ковбоя. И ни капельки об этом не жалею. Мне понравилось. Девочки были симпатичные и зажигательные. И мы с ними очень позитивно провели время, занимаясь активным развратом. Я им при этом даже еще пару новых поз показал, которые этим работницам панели очень понравились.
  
  Глава 8.
  Инструктор.
  
   Следующие две недели мы провели в Прерия-Сити. Где я занимался стрелковой подготовкой с людьми Джона Брауна и капитана Шора. Нет, полными неумехами и мазилами этих парней все же называть некорректно. Обращаться с оружием большинство из них умели, конечно. На Диком Западе каждый мужчина с шестнадцати лет обучается стрельбе хотя бы из ружья. Тут же многие охотой живут. Да, и жизнь здесь просто требует уметь себя защитить с оружием в руках на случай нападения бандитов или индейцев. Вот только многие из этих мужчин усваивают лишь азы стрелковой науки. И более углубленно ее не изучают. Им это просто не надо. Ведь большинству обывателей довольно редко приходится участвовать в перестрелках.
   А вот люди, живущие за счет оружия и своих боевых навыков, вот те усиленно тренируются и достигают в стрельбе впечатляющих результатов. Вроде тех же наемных стрелков, к которым с легкой руки Джона Брауна народ причислил и меня. Такие стрелки тут на Диком Западе быстро становятся легендами. Мое вон имя тоже уже оказалось у всех здесь на слуху. И это всего лишь за пару недель я успел стать местной знаменитостью. Я же за пару дней в двух перестрелках как-то умудрился убить сразу двенадцать человек. И эта цифра шокировала местных обывателей до невозможности. А народная молва на этом не остановилась. Я тут недавно в салуне случайно услышал, как несколько пьяных ковбоев спорили. А сколько же всего человек уже в Канзасе успел убить некий Джон Сноу? И там несколько версий звучало от двадцати до пяти десятков пограничных хулиганов, ставших жертвами моих пуль. Я когда такое услышал, то чуть не подавился своим пивом. И поспешил опустить шляпу на глаза, чтобы меня там никто не узнал из тех спорщиков. Кстати, хочу отметить одну любопытную деталь. Оказывается, избитое клише Голливуда о том, что в салунах народ только одно виски хлестал бутылками, не выдержало встречи с реальностью. Здесь в обеих салунах Прерия-Сити народ в основном только пиво пил, да всякие морсы с кофе. А виски лишь по особым случаям дегустировал. И то не очень много. Так как нормальное виски на Диком Западе стоит довольно дорого. Нет, тут есть так называемое "индейское виски". Это когда в самопальную местную самогонку не самого лучшего качества добавляли дрянного пива и дешевого табака. И потом это сомнительное пойло продавали тем же индейцам или опустившимся алкашам из белых поселенцев. Но нормальные люди такой адский напиток пить брезговали. Им же реально можно было отравиться насмерть. И им тут, кстати, торговали в основном разные контрабандисты и прочие сомнительные торговцы. А в приличных салунах могли просто морду набить бармену за продажу "индейского виски". Или даже пристрелить. В общем, какая-никакая, а культура питья спиртных напитков здесь у местных жителей имелась.
   Значит, две недели я гонял местных ополченцев на стрельбище, вдалбливая им науку меткой стрельбы из винтовок, карабинов и револьверов. И на исходе второй недели у них начало что-то получаться. Нет, суперметкими стрелками эти люди конечно не стали. Это просто нереально за такое время. Однако, по мишеням, стоявшим достаточно далеко от стрелков, большинство из них начало попадать очень уверенно. И кроме этого я еще и у них тактику преподавал. Рассказывая и показывая, как лучше использовать в бою то или иное оружие. Чтобы люди, наконец-то, научились верно определять практическую дальность стрельбы своего оружия. И использовали его максимально эффективно. А не палили наугад просто в сторону противника с большой дистанции, зажмурив глаза и надеясь что хоть куда-то, но их пуля да попадет.
   В общем, я их приучал быстро оценивать реальность попадания по противнику на разной дистанции из разных видов оружия. И лишний раз не тратить бесполезно боеприпасы глупой и непродуктивной стрельбой мимо цели. Кстати, в ходе наших занятий мне открылась еще одна сторона проблемы не очень метких стрелков Дикого Запада. Оказывается, тут все упиралось еще и в деньги. Боеприпасы то приличных денег стоят. И для местных работяг просто физически невозможно долго тренироваться в стрельбе. У них тупо столько денег нет, чтобы покупать много пороха, пуль и патронов. А потом тратить их на стрельбище. Но ведь без этого вам никогда не стать метким стрелком. Профессионалы вроде меня обычно тренируются годами, тратя в ходе своих стрелковых тренировок очень много боеприпасов. Нереально научиться метко стрелять, если у вас не будет долгой стрелковой практики. Без солидной траты боеприпасов это просто невозможно. Это вам не сказочка про мальчика со шрамом, который выжил. Где взмахнув волшебной палочкой, любой ленивый лузер может стать крутым убиватором. Типа - это магия Гарри!
   В общем, крутыми стрелками мои ученики не стали за эти две недели. Но необходимый минимум знаний и умений от меня они получили. И даже при этом что-то поняли и стали применять на практике. Ну, а уже дальнейшие их успехи в стрельбе могут зависеть только от них самих. Так Джону Брауну с капитаном Шором я и объяснил, заявив, что больше мне учить их людей нечему. Дальше уже сами-сами. Путем постоянных тренировок в стрельбе они смогут повышать свой стрелковый профессионализм. И мне показалось, что эти два вождя аболиционистов вздохнули с облегчением. Ведь все эти наши тренировочные пострелушки проходили за городом за их счет. Браун и Шор финансировали покупку боеприпасов для этих наших тренировок. И денег они за эти две недели потратили довольно много. Ну, а как они хотели то? Чтобы я вдруг взмахнул руками. И все мои ученики стали сразу крутыми стрелками. И начали белок выстрелом в глаз валить пачками. Так не бывает. Это ведь не фэнтезийный мир с магией, где можно за пять секунд научиться очень метко стрелять или умело фехтовать. Тут же требуются долгие и упорные тренировки. Чтобы стать крутым стрелком, то надо вагон боеприпасов на стрельбище отстрелять. Это долгий и нудный процесс. И очень дорогой. Вот как-то так!
   Кстати, в ходе наших тренировок я особо выделил двоих людей. Гарри Хортона и Винсента Фальгора. С этими двоими я как-то быстро сдружился. И они тоже относились ко мне с повышенным дружелюбием. И это было неудивительно. Ведь именно этих двоих парней вместе с братьями Браунами я спас от шестерых пограничных хулиганов, взявших их в плен еще в первый день моего попадания в этот мир. Эти ребята были еще довольно молодыми. Гарри Хортону исполнилось к этому времени двадцать два года, а Винсенту Фальгору девятнадцать. Еще совсем пацаны в моих глазах. Хотя на Диком Западе они уже считались вполне взрослыми мужчинами. Тут люди рано взрослели. Пацан уже в шестнадцать лет считался совершеннолетним гражданином. В общем, в их глазах я был очень крутым и матерым кадром. И ярким примером для подражания, к которому они и тянулись. Да, и благодарность за спасение мною их жизней здесь тоже надо учитывать.
   В принципе, я и не возражал. Эти молодые ребята были нормальными людьми. Немного наивными и добродушными. Не разучились они еще верить людям. Вон их как зажигательные речи Джона Брауна зацепили о свободе и равенстве всех людей. И эти восторженные юнцы с энтузиазмом рванули воевать против рабства. Но сейчас у этих двоих появился новый кумир. И это был я. Крутой и храбрый герой, появившийся ниоткуда и спасший их из безнадежной ситуации. Когда они уже прощались с жизнью, зная, что в лапах рабовладельцев их ждет только смерть. Ну, и дальнейший мой подвиг также поспособствовал восторженному восприятию. Когда я смог в одно рыло переломить ход грандиозной битвы против превосходящих сил противника. В общем, теперь образ Джона Брауна в мозгах этих юнцов затмила моя героическая фигура.
   В общем, я тоже принял их дружбу, пытаясь не замечать того фанатичного поклонения со стороны Гарри Хортона и Винсента Фальгора. Мне ведь позарез нужна была своя команда. Люди, на которых я смогу положиться и доверить им свою спину в бою. И еще те, кто захочет принять участие в моих авантюрах. Я же не оставил своих планов по своему обогащению путем отъема имущества у сторонников рабства. Сейчас здесь в Канзасе люди только тем и занимаются. Что грабят друг друга, прикрываясь красивыми лозунгами и идеями. А чем я хуже то? Ну, да гнусно и некрасиво. Все так! Но я уже вам говорил про первоначальное накопление капитала. Невозможно его осуществить исключительно легальными и законными методами. Нереально! И это не я придумал. Тут вся мировая история на моей стороне будет выступать.
  
  Глава 9.
  Джейхокеры.
  
   В общем, на это дело мы пошли втроем. Я, Гарри Хортон и Винсент Фальгор. Я долго подбирал первую цель для нашего первого бандитского налета, расспрашивая своих новых друзей. И вскоре остановился на ранчо Стива Губера. По словам Винсента Фальгора Стив Губер был ярым сторонником введения рабства на территории Канзаса. И он сюда недавно переехал из Миссури. И при этом был довольно небедным человеком. Его ранчо располагалось на двух тысячах акров земли, на которой паслись стада коров и лошадей. А сам мистер Губер жил продажей этого самого скота. Однако, он не скрывал своих симпатий к пограничным хулиганам из Миссури. И по слухам даже давал им прибежище на территории своего ранчо. В общем, у моих юных подельников даже никаких сомнений или возражений не возникло. Когда я предложил им пощипать этого самого Стива Губера. Нет, нападать на дом этого любителя рабовладельцев я не планировал. Это же будет выглядеть форменным самоубийством. Сейчас все ранчо на Диком Западе являются своеобразными фортами. Главные жилые постройки там обычно имеют толстые стены, которые могут выдержать любой обстрел из ручного огнестрельного оружия. Вместо окон там присутствуют узкие бойницы. Из которых так удобно и безопасно можно отстреливать нападающих на ранчо врагов. И подобраться незаметно к дому хозяина ранчо тоже не выйдет. Так как там кругом простирается открытая прерия. Которая очень хорошо просматривается и простреливается из дома. В общем, нападать на дом Стива Губера - это не вариант. Да, и маловато нас, чтобы его штурмовать. Там же хозяин ранчо не один будет. У него имеются трое взрослых сыновей и еще несколько ковбоев, работающих на Губера. И те ковбои тоже в момент нападения в стороне стоять не будут. А станут защищать своего работодателя. Да, и слова про покровительство Стива Губера пограничным хулиганам я тоже не забыл. Неизвестно сколько там сейчас этих бандитов прячется. Поэтому на само ранчо мы не полезем. Хотя в доме Губера можно много ценных предметов отжать и денег. Но, нет! Мы пойдем другим путем. Мы угоним лошадей, что пасутся на земле Стива Губера.
  - А почему именно лошадей? - удивился Гарри Хортон. - Почему не коров? У Губера много Бычков пасется на пастбищах. Гораздо больше чем лошадей.
  - Во-первых - лошади стоят дороже коров! - начал объяснять я, загибая пальцы. - Во-вторых - они гораздо быстрее и послушнее при перегонке на большие расстояния чем коровы. И в-третьих - много голов скота мы втроем все равно угнать не сможем. Маловато нас, чтобы перегонять большое стадо коров. Они же все по дороге разбредутся и мы ни черта не заработаем. А пару десятков лошадей мы втроем как-нибудь угнать сможем. И до места продажи доставим. Вот и получается, что нам с вами лучше угонять у Губера лошадей. Так выгоднее и проще.
   Услышав мои доводы Гарри и Винсент согласно закивали. В общем, я их убедил. Хотя они сильно и не упирались, выслушивая мой злодейский план. И еще меня удивило то, как они быстро согласились пойти на откровенный грабеж богатого соседа. Впрочем, уже то, что Стив Губер поддерживал пограничных хулиганов из Миссури, сделало его их врагом. Хотя чего это я так удивляюсь то? Мне тут недавно рассказали, как Джон Браун со своими людьми убил несколько сторонников рабства в Потаватоми. Просто приехал ночью, вытащил их из домов и порубил на куски кавалерийскими саблями и палашами. А Винсент с Гарри тоже там были и участвовали в том убийстве. Поэтому пускай вас не вводит в заблуждение их юный возраст. Они уже успели попробовать крови. Поэтому и наше ограбление Стива Губера никаких возражений у моих подельников не вызвало. Не особо заморачиваясь морально-этической стороной вопроса, эти двое борцов за права негров начали выяснять практические детали предстоящей акции нашего джейхокинга.
   Обговорив все нюансы этого опасного дела, мы решили выступить завтра на рассвете. Джона Брауна мы поставили в известность о том, что отправляемся на прогулку. Всей правды я ему сообщать не хочу. Просто не хочу, чтобы о наших намерениях другие люди узнали раньше времени. Болтун - находка для шпиона. Эта старая советская поговорка актуальна в любые времена. Вдруг кто-нибудь из соседей или шпионов пограничных хулиганов услышит о наших планах? А потом сообщит о них Стиву Губеру. Тогда нас троих будет ждать засада, когда мы приедем угонять лошадей. Нет, здесь лучше подстраховаться. Да, и делиться прибылью я не хотел с Джоном Брауном. А ведь придется, если он узнает правду и попрется вместе с нами. Но я этого не хочу. Это чисто наше дело. Поэтому и своим подельникам я строго запретил сообщать кому-либо, куда мы на самом деле собираемся ехать. А то может получиться как с тем анекдотом про ограбление банка по-итальянски. Когда уже через час весь Рим знал, что Марио идет грабить банк. Вот и я не хочу, чтобы так получилось. А то слухи здесь на Диком Западе и без всякого интернета разлетаются моментально. В общем, внушил Винсенту и Гарри, что надо молчать о нашем деле. А если они проболтаются, то я с ними больше никаких дел иметь не стану. Вроде бы прониклись? Кстати, Джон Браун к моему облегчению неудобных вопросов задавать не стал. А лишь сообщил, что он со своими сыновьями уезжает в городок под названием Осаватоми к своей сводной сестре. И будет ждать нас там. Винсент и Гарри подтвердили, что они раньше там уже бывали. А значит, смогут найти туда дорогу. В общем, пообещав Брауну заехать в Осаватоми потом, мы рано утром покинули город Прерия-Сити и поехали на юг в сторону ранчо Стива Губера.
   Дорога заняла у нас целый день. К вечеру мы прибыли к границе земель ранчо Губера. Я вытащил из седельной сумки подзорную трубу, которая мне досталась от покойного Генри Пейта, и начал осматривать окрестности в поисках табуна лошадей. Но к сожалению, увидел вдалеке только пару сотен коров. Которых охраняло несколько ковбоев на лошадях. Мы старались не попадаться им на глаза. И объехать территорию ранчо по периметру. Через три часа нам все же улыбнулась удача и я заметил на горизонте небольшой табун лошадей голов на тридцать, которых сопровождали двое ковбоев на лошадях. Местность вокруг была открытая. И подобраться незаметно к охранникам лошадей мы не могли.
   Немного подумав, решаю в наглую поехать им навстречу. Как-будто мы свои. Типа, люди Губера. Своим товарищам я кратко рассказал свой план после чего мы натянули на лица платки, став похожими на канонических грабителей банков или дилижансов. Какими их всегда изображают в разных вестернах про ковбоев. Потом мы открыто поехали вперед прямо в сторону табуна лошадей. При этом мы старались наклонять головы с надетыми на них шляпами так, чтобы ковбоям не было видно наших лиц, закрытых платками. За оружие мы тоже раньше времени не хватались, чтобы не насторожить пастухов.
   Удивительно, но наш план сработал. Ковбои, охранявшие лошадей, завидев нас сами поехали нам навстречу. Видимо, решили пообщаться с людьми. И при этом они проявили халатную беспечность, не притронувшись к оружию. В итоге - мы беспрепятственно подъехали к ним довольно близко и внезапно выхватили свое оружие, взяв обоих ковбоев на прицел. Под дулами наших револьверов и одного дробовика ковбои не стали изображать из себя героев и покорно разоружились, сдав все свое оружие от греха подальше. Вот и отлично! Просто не хотелось бы мне их убивать. Это ведь обычные наемные работяги, которые тут впахивают от рассвета до заката за двадцать баксов в месяц на старину Стива Губера. И мне эти люди ничего плохого пока не сделали. Поэтому я не хочу их убивать просто на всякий случай. Я еще не настолько оскотинился. Мы взяли их на мушку и предложили сдаться. И они сдались. Так зачем же нам в них стрелять то? Это мы на войне, а они на работе. Потом мы забрали у них их лошадей. А самих ковбоев связали и оттащили друг от друга. Это чтобы они быстро не развязались, помогая друг другу. И приказали лежать смирно лицом вниз пока мы не уйдем. После чего мы быстренько согнали табун лошадей в кучу и поехали с ним на север. Конечно, те ковбои через какое-то время освободятся от веревок. Но мы за это время уже скроется с места преступления. Да, и лошадей у них нет. Мы же их забрали с собой. А до жилых строений ранчо Губера далековато отсюда будет. Пешком уж точно долго идти. В общем, пока те пастухи освободятся. Пока дойдут до своих. Пока на ранчо поднимут тревогу и организуют погоню за нами. Нас уже и след простынет.
   До заката оставалось не так уж и много времени. Поэтому мы подгоняли лошадей, надеясь успеть уйти подальше. Пока на прерию не опустится темная канзасская ночь. К счастью, до заката нас так никто и не догнал. Уже в сумерках мы добрались до широкого и быстрого ручья. Напоили лошадей и погнали их вверх по руслу ручья. При этом мы старались, чтобы лошади не выходили из воды. Так мы надеялись скрыть от преследователей следы украденного нами табуна. Я надеялся, что в темноте погоня, посланная за нами с ранчо Губера, их в воде ручья не разглядит. И это даст нам фору, чтобы оторваться от преследования. И похоже, что наша уловка сработала. Так как когда на землю Канзаса опустилась ночь, то нас так никто и не догнал. Еще какое-то время мы ехали в темноте. Но потом все же пришлось выгнать табун из воды и проследовать с ним в ближайшую рощу. Там мы решили заночевать. Так как ехать дальше в темноте было небезопасно. Тут точно лошади себе все ноги переломают нафиг. А нам это не надо. Радует только то, что наши преследователи тоже будут вынуждены встать на ночлег. Чтобы с рассветом двинуться дальше в погоню за нами. И нам тоже в это время надо выступить.
   А пока надо немного поспать. Распределяю часы дежурства между нами. Гарри, Виснет и я будем этой ночью по два часа дежурить по очереди. Охранять наших лошадей и наш сон. Себе я оставил вахту за два часа до рассвета. Это самое трудное время для часового. Перед рассветом всегда сильнее всего хочется спать. Поэтому я и взял на себя это время дежурства. А то пока я не сильно доверяю моим юным подельникам. Еще заснут на посту, не дай Бог. Поэтому они подежурят по очереди раньше меня. Когда в сон не так сильно тянет.
   Разбудил меня Винсент за два часа до рассвета. Широко зевнув, я уступил ему свою лежанку. А сам подхватил ружье и пошел к костру. Где налил себе из медного чайника горячий кофе. Потом зажёг сигару и затянулся от души. Вот так прихлебывая кофе и попыхивая сигарой я какое-то время сидел, прислушиваясь к темноте. Кстати, засел я не возле костра, который мы в специальной ямке разожгли. Это чтобы его издалека в ночи видно не было. А я расположился в темноте, положив под задницу седло. Вот так надо нести ночной караул. У костра при этом лучше не сидеть. И на сам костер тоже смотреть не рекомендуется ночью. А то вы так хрен что потом увидите в темноте. Впрочем, тут лучше на слух больше полагаться. Ночью вы врага можете услышать задолго до того как увидеть.
   Ночь прошла довольно спокойно. И лишь перед самым рассветом где-то поблизости завыли Койоты. Пришлось их шугануть, швырнув на звук горящую палку из костра. Того что трава вокруг загорится я не боялся. Сейчас же середина лета. И трава в прериях еще зеленая и сырая. Такая точно от горящей палки не загорится. Это осенью когда трава пожелтеет и подсохнет. Вот тогда с огнем в прерии лучше не играть. Сухая трава так полыхнет, что хрен потушишь. А сейчас можно пока. Да, и моя тактика сработала. Койоты испугались и ушли. А мне только этого и надо было. Не хотелось мне в них стрелять. Чтобы всю округу не переполошить.
   Перед самым рассветом я разбудил своих спутников. Мы выпили кофе и позавтракали бутербродами с мясом. После чего начали собирать вещи и седлать лошадей. И когда на горизонте на востоке показались первые лучи солнца. То мы выступили в поход, гоня перед собой табун лошадей. Нам удалось угнать у Стива Губера всего лишь тридцать две лошади. Поэтому наш табун был не очень большой и мы легко с ним справлялись. И довольно быстро продвигались на северо-запад. Мы еще вчера решили ехать в Топеку. Это был в Канзасе самый крупный город, контролируемый борцами против рабства. До недавнего времени их столицей являлся город Лоуренс. Однако, его почти месяц назад смогли захватить и разорить несколько сотен пограничных хулиганов из Миссури. После чего аболиционисты свою столицу перенесли в Топеку. И в данный момент только в этом городе мы могли бы без особых проблем быстро продать такую крупную партию краденных лошадей. В других городах штата Канзас, контролируемых сторонниками борцов против рабства, мы бы просто не нашли покупателей на такое количество лошадей. Нет, можно было перегнать лошадей на север в штат Небраска. И уже там попробовать продать этот горячий товар. Но мне не хотелось туда тащиться в такую даль. Да, и не факт, что у нас купят этих ворованных лошадей, а не арестуют за конокрадство. Это только в Канзасе пока нам такое может с рук сойти. И то только в поселениях аболиционистов. А вот в городах сторонников рабства нам тут лучше не появляться. Поэтому наш путь лежал в Топеку.
   Однако, так просто нам уйти не дали. Видимо, среди наших преследователей нашелся неплохой следопыт. И он нашу уловку с ручьем разгадал. К обеду нас стала догонять группа всадников. В прерии обзор хороший. Тут все видно на много миль вокруг. Да, и я время от времени поглядывал назад при помощи подзорной трубы. Поэтому погоню за нами заметил заранее. Гораздо раньше, чем преследователи увидели нас. К этому времени мы загнали всех лошадей в ближайший овраг. Там с ними на охране остался Гарри. А Винсент и я залегли на холме возле того оврага. Чтобы встретить приближающихся противников хорошей порцией свинца. У Винсента тоже с собой имелась дальнобойная винтовка системы "Шарп". Поэтому мы с ним могли теперь стрелять на большую дистанцию. Правда, Винсент стрелял гораздо хуже меня. Но все же две стреляющие в бою винтовки - это гораздо лучше чем одна.
   Я рассматривал приближающихся всадников в подзорную трубу. Семеро. Сомнений нет. Эти точно едут по нашему следу. Сто пудов - это люди Стива Губера за нами гонятся. Впереди скакал всадник в светлом плаще-пыльнике и такой же светлой шляпе. И конь под ним был довольно рослый и красивый. Белой масти в серых яблоках. Дорогая лошадка. Породистая. Это там явно не простой ковбой скачет. Вот по нему и буду стрелять первым. Надо этих гадов немного притормозить. А то вон как резво скачут в нашу сторону. Впрочем, по той тропе, что протоптали в траве лошади нашего табуна, только слепой не пройдет.
   Я тщательно прицелился из своей винтовки во всадника, скачущего впереди остальных. До цели метров пятьсот. Нормальное расстояние. Работаем. Выстрел!!! Всадник на белом скакуне, усыпанном серыми яблоками, вдруг схватился за грудь и вылетел из седла. Одного прижмурил! Рядом рявкнул "Шарп" Винсента. Он целился во всадника, скачущего чуть позади и слева от лидера. Но попал в его коня. Бедному животному этого хватило, чтобы на полном скаку рухнуть на траву, сбрасывая своего седока. Противники в ответ начали стрелять в нашу сторону. Правда, безуспешно. Мы же с Винсентом поменяли позиции, перезарядились и выстрелили еще раз. Я снова попал в грудь еще одному преследователю. После чего тот свалился с коня, который умчался прочь. Винсент тоже выстрелил, но на этот раз позорно промазал. Слишком уж далеко для него были наши враги.
   После этого наши противники не стали играть в героев, а резво развернулись и помчались прочь, нахлестывая своих коней. Кстати, тот всадник, чью лошадь подстрелил Винсент, смог подняться и добежать до белого скакуна, который стоял рядом с телом своего хозяина в светлом плаще, которого я убил первым. Потом он вскочил на белого коня и точно также поскакал прочь от нас. А я мог лишь бессильно наблюдать, как он удирает. Перезарядить свой "Шарп" я все равно бы не успел. Этот счастливчик очень быстро ехал. И просто к тому моменту, когда я перезарядил винтовку, он удалился от меня метров на восемьсот. Я при этом по нему даже и пытаться не стал стрелять. Так как свои пределы знаю. Я, конечно, крутой стрелок. Но хрен я попаду без оптического снайперского прицела по скачущему всаднику на таком большом расстоянии. Кстати, этот опытный товарищ еще и не по прямой от нас скакал. А зигзагами, чтобы затруднить нам прицеливание. И он свою жизнь у нас выиграл. Ушел невредимым. Да, еще и хорошего коня прихватил, скотина!
   Сплюнув, я спустился с холма в овраг. Запрыгнул в седло Черныша и поскакал в сторону павших противников. Надо было трофеи собрать. Винсент последовал за мной. Ему тоже хотелось посмотреть на убитых преследователей. Когда мы подъехали и начали рассматривать лежавших на траве врагов. То Винсент в том типе в белом плаще смог уверенно опознать Стива Губера. Ого! Вот это дичь мне попалась на мушку. Выходит, что я самым первым уконтропупил владельца ранчо Губера. Повезло. Мне.
   Быстро спешиваюсь и начинаю обыскивать труп. Так, у Стива Губера с собой имелся Кольт "Драгун" модели 1848 года с позолоченной насечкой на стволе и барабане. А также с накладками из слоновой кости на рукоятке. Ух, ты! Дорогой револьверчик, однако. Бохато, бохато! Эксклюзивный ствол. Но не для меня. Во-первых - он капсульный, а не под унитарный патрон. Во-вторых - я никогда такого не понимал. Боевое оружие должно быть без всех этих финтифлюшек из драгоценных металлов. Это же оружие, а не какое-то там колье или сережки. Зачем на него это золото лепить то? Такому пистолету место только в музее или антикварной лавке. Для боя он не годится. Этот пантовый ствол, однозначно, на продажу пойдет. Я не выпендрежник и не гей, чтобы еще и позолоченное оружие носить напоказ.
   Еще у предводителя преследователей нашелся карабин системы "Бернсайда" модели 1856 года. Ого! Для этого времени это еще новинка. Визуально этот карабин был похож на мою винтовку "Шарпа". Только более короткую и миниатюрную. Такая же рычажная система заряжания. Тоже однозарядный. Но только этот карабин использовал латунные патроны довольно странной формы. Где гильза клином сужалась в донцу. При этом в патроне были только порох и пуля. А вот капсюль был отдельный. Сам я из такого оружия раньше не стрелял. Но где-то в интернете читал, что такие вот карабины давали частые осечки при использовании. Что по мне так является очень большим недостатком. Нет, это оружие я себе брать тоже не стану. Если мои соратники захотят, то отдам им. Или просто продам. Не доверяю я этой системе оружия. Слишком много негативных отзывов о ней слышал.
   Продолжая поиск, вытаскиваю из карманов Стива Губера золотой портсигар и золотые карманные часы. Похоже, что это здесь статусные вещи для состоятельных людей. Еще у него на пальце имеется золотой перстень с сапфиром. Тоже беру. Все это золото хороших денег стоит. И последним извлекаю на свет бумажник Губера. Что тут у нас? Ого, пятьсот девяносто пять долларов и сорок восемь центов. Нормально это так я настрелял.
   Со второго подстреленного мною в этой стычке противника Винсент снял: дробовик, капсюльный кольт "Волкер", нож Боуи и десять долларов. Этот, скорее всего, был простым ковбоем? Небогатые с него трофеи нам достались. Мне этого простого работягу даже жаль стало. Ведь погиб то он так глупо за чужие деньги. Если вот я рисковал своей жизнью за солидное вознаграждение. То вон тот мертвый ковбой погиб за сущие копейки, что ему как подачку кидал Стив Губер. Теперь понятно, почему его люди так быстро потеряли к нам интерес и покинули поле боя. Плевать им было на своего хозяина, который им слишком мало платил. Чтобы можно было рисковать головой, подставляя ее под наши пули. Я бы тоже на их месте свалил подальше.
  
  Глава 10.
  Топека.
  
   Дальнейшее наше путешествие до славного города Топека мы проделали без особых приключений. Никто при этом больше нас не преследовал. Видимо, наши преследователи, потеряв своего предводителя, решили не продолжать погоню и не рисковать головой против стрелков, способных попасть в человека на расстоянии в пять сотен метров. Для местных ковбоев - это очень далеко. Здесь лишь единицы могут уверенно поражать цели на такой солидной дистанции. И судя по всему, среди людей покойного Стива Губера таких снайперов не было. Потому они и не рискнули с нами связываться и повернули назад.
   Кстати, по дороге на Топеку мы случайно наткнулись на небольшое поселение индейцев из племени Осейджей. Поначалу то я подумал, что у нас будут проблемы и схватился за оружие. Но мои спутники меня успокоили, заявив, что эти конкретные индейцы дружелюбны по отношению к белым людям. Это всякие там дикие команчи, апачи или кайова являются очень коварными и опасными аборигенами. А осейджи терпимо относятся к своим белым соседям. А если и воюют, то только с другими индейцами. У них тут в Канзасе даже есть договор с властями о ненападении и совместном проживании. В общем, эти индейцы угрозы нам не представляют.
   В чем я вскоре и убедился, когда нам навстречу вышли несколько индейцев-осейджей и предложили с ними поторговать. Денег, конечно, у них не было. Зато имелись превосходные меха, которые мы потом могли бы продать гораздо дороже. Хорошо, что Гарри неплохо знал язык осейджей. И это способствовало налаживанию контакта с вождем племени. После небольшого торга мы продали индейцам восемь лошадей и почти все трофейное оружие. Только Гарри забрал себе карабин системы "Бернсайда", а я придержал пока позолоченный кольт Стива Губера. Осейджи за него просто не хотели давать нормальную цену. Им же нужно было простое огнестрельное оружия, а не позолоченное нечто.
   Впрочем, мы своего все равно не упустили и получили за лошадей и оружие довольно много отличных мехов, которые мы потом продадим значительно дороже, чем эти лошади и стволы стоят на самом деле. Ну, да! Тут мы индейцев обманули. Но стоит учесть, что и другие белые торговцы к этим коренным американцам относились ничуть не лучше. Многие белые их еще больше обсчитывали и обдирали, подсовывая зачастую бракованный и негодный товар. И цены безбожно завышая. Мы же в свою очередь сильно не наглели. Поэтому вождь, которого звали Белое Копье, и его индейцы остались довольные нашей сделкой.
   Радость этих осейджей можно понять. Ведь многие белые торговцы им нормального и современного оружия не продавали, а вместо этого втюхивали всякую антикварную рухлядь. Не принято было индейцам серьезное оружие продавать. А мы это сделали. И мне было наплевать на недовольство белых колонизаторов. Я ведь индейцам от всей души сочувствую за тот геноцид, что им тут устраивают белые американцы. Потому и решил продать им то оружие. Тем более, что мы на этой сделке тоже нехило так наварились. Мои компаньоны тоже против такой коммерции не возражали. Они же прекрасно знали, сколько на самом деле стоят меха, которые мы поменяли у этих индейцев на лошадей и оружие. Сами же меня тихо просветили по этому поводу. В общем, обе стороны остались довольны этой торговой сделкой. Вождь индейцев дружески с нами распрощался, предложив еще привозить нам интересные товары в их поселение. Мы пообещали как только, так сразу. После чего и разошлись в разные стороны. Мы поехали своей дорогой, а осейджи остались в своем поселении. Кстати, меня сильно удивил облик этих индейцев. Раньше в своей жизни я встречал других аборигенов Северной Америки, которые особым ростом не отличались и были сплошь краснокожие с характерными широкими и приплюснутыми носами. Не красавчики, в общем. Но эти же осейджи все были довольно светлокожие, двухметрового роста и с довольно симпатичными лицами. И еще хоть и все они были полуголыми, но зато носили на шее медные католические крестики. Похоже, что их уже покрестили в свою веру христианские священники. Необычные какие-то индейцы нам повстречались.
   Наконец, мы прибыли в столицу канзасских борцов против рабства город Топека, где сразу же поехали в сторону лошадиного рынка. Этот город, действительно, был гораздо крупнее Прерия-Сити. По меркам Дикого Запада Топека является настоящим мегаполисом. Здесь проживало на данный момент несколько тысяч человек. А в центре города даже небольшая крепость имелась. Довольно убогая на вид, состоявшая из земляных валов и примитивных каменных строений. Кустарщина, конечно, но для Дикого Запада сойдет. Тут я даже две древних пушки увидел из бронзы.
   Мои спутники здесь уже раньше бывали. Поэтому знали, что и где тут находится. И как здесь надо вести дела. На рынке мы договорились с распорядителем, заплатив ему три доллара за торговое место. После чего загнали украденных лошадей в специальный загон и дали им воды с овсом, который тоже пришлось купить. Удивительно, но к нам довольно быстро подошел покупатель на наших лошадей. Который узнав, что мы этих лошадок отжали у Стива Губера, ощутимо так обрадовался и предложил нам цену по восемьдесят долларов за лошадь. При этом он обещал сразу всех лошадей выкупить. Я посовещался со своими соратниками и согласился с этой сделкой. Нет, можно было подождать других покупателей. Может они бы нам предложили и побольше денег? Но мне хотелось побыстрее избавиться от этих краденных лошадей. Вот как-то нервничал я, зная, как на Диком Западе с конокрадами поступают. Их тут обычно вешают за шею. Поэтому мне эта цена показалась вполне приемлемой. И вскоре все лошади, что мы пригнали в Топеку были проданы джентльмену, который представился как Томас МакГроу.
   Затем мы отправились продавать меха. Гарри здесь знал людей, к которым можно было обратиться по этому вопросу. Конечно, никто нам тут за этот товар нормальной цены не предложит. Ведь на Восточном побережье САСШ можно было продать эти самые меха еще дороже. Не говоря уже о Европе. Но вы еще попробуйте доберитесь туда. А нам нужны были деньги и прямо сейчас. Впрочем, мы все равно в накладе не остались. Торговцы мехом нам дали неплохую цену за те индейские меха. И вскоре мы уже делили прибыль. Еще перед этим делом мы договорились с парнями, что я как лидер нашего маленького отряда получу половину прибыли от продажи наших трофеев. Поэтому сейчас после продажи лошадей и мехов моя доля составила две тысячи триста двадцать долларов. Мои приятели тоже такую же сумму заработали и были в диком восторге от этого. Они же таких огромных по местным понятиям денег сроду в руках не держали. И для этих двоих юнцов - это было очень большое богатство, о котором раньше они и мечтать то не могли. Посмотрев на их ошалевшие глаза при виде толстой пачки баксов, я рассмеялся и пообещал, что они получат гораздо больше. Если будут и дальше следовать за мной. И в ответ получил восторженные заверения, что они теперь за мной хоть в Преисподнюю пойдут босиком по горячим углям.
  - Ладно, парни, посмотрим, что там дальше будет, а пока было бы не плохо отметить нашу удачу! - с усмешкой ответил я на такое бурное изъявление чувств со стороны Гарри и Винсента. - Показывайте, где в этом городе находятся самые крутые злачные места! Нас ждет веселье, выпивка и бабы!
  
  Глава 11.
  Осаватоми.
  
   Подъезжая к Осаватоми, я с улыбкой вспоминал наш многодневный загул в славном городе Топека. Эх, как же хорошо мы там погуляли с парнями! Несколько салунов и борделей посетили. И жили в самой дорогой гостинице. Ну, а что тут такого? Я считаю, что после трудного и рискованного дела люди всегда должны расслабляться и сбрасывать психологическое напряжение. А иначе ты просто с ума сойти можешь от стресса. Вот и мы расслабились, славно так отдохнув и покуролесив по злачным местам столицы аболиционистов штата Канзас. Правда, я еще при этом не забыл продать трофейный золоченый кольт Стива Губера и его перстень с сапфиром. И за них мне удалось получить еще семьсот долларов. Кроме этого я еще и довольно удачно выиграл в покер четыре сотни баксов. Я ведь с этой карточной игрой неплохо знаком. В Техасе она пользовалась большой популярностью. Вот здесь я убедился, что своих игровых навыков не растерял. В покере же главное - это совсем не то, какие карты тебе пришли в руку. Главное - держать лицо. То есть делать такое лицо, чтобы по его выражению твои противники не могли понять блефуешь ты, или, действительно, имеешь на руках сильные карты.
   Правда, из-за покера я также встрял и в неприятную переделку. Во время очередной игры один из игроков под имени Дон Полсон за нашим столом оказался настоящим шулером. Я не сразу это понял. И сначала проиграл пятьдесят баксов. Однако, потом заметил, как этот тип подменил карту. После этого я при всех изобличил его в нечестной игре. И врезал ему по морде. Нас разняли очень быстро. И бармен сказал, чтобы мы выметались на улицу и решали там свой спор. Полсон был очень зол на меня и при всех бросил мне вызов на дуэль. Ни секунды не раздумывая я согласился стреляться здесь и сейчас прямо на улице перед этим салуном. Под одобрительное гудение зрителей мы вышли на улицу. И встали напротив друг друга на расстоянии шагов в пятнадцать. А потом Дон Полсон без всякого предупреждения потянул свой кольт из кобуры. Но я тоже не растерялся и выхватил револьвер быстрее него. Стрелять с бедра я не стал. Меня всегда смешила такая идиотская стрельба по-голливудски. Это когда ковбои в вестернах начинают стрелять, держа свои кольты на уровне пупка. Красиво, зрелищно, но крайне неэффективно. Так ты точно ни в кого не попадешь. Ну, если только случайно. Глупые то случайности никто не отменял. Поэтому я всегда стреляю, нормально прицелившись и держа револьвер в вытянутой в сторону противника руке. Мой противник, кстати, тоже не был дураком. И также, вопреки всем канонам Голливуда, решил стрелять в меня по нормальному. Вот только пока он поднимал свой револьвер, я уже это сделал раньше него. После чего я нажал на курок. Пуля моего кольта, попала незадачливому шулеру прямо в грудь, отбросив его на пыльную мостовую. Мой противник при этом рефлекторно нажал на курок и его револьвер тоже выстрелил. Правда, он в меня не попал. Пуля Дона Полсона ударила по земле, выбив из нее облачко пыли. При падении мой враг уронил свое оружие. Поэтому я больше по нему стрелять не стал. Когда я к нему подошел, то Полсон лежал на земле и с хрипом выплевывал изо рта сгустки крови. Ага, я такие ранения уже видел раньше. Пуля ему легкое пробила. Здесь и сейчас такие раны смертельны. Дон Полсон еще несколько раз натужно вздохнул и умер, захлебнувшись собственной кровью. Народ вокруг возбужденно загудел, а кое-кто даже начал меня поздравлять. И один седовласый джентльмен в богатом костюме сказал, что я только что застрелил знаменитого наемного стрелка, который здесь в городе уже успел убить троих человек. Странно, а мне этот Дон Полсон совсем не показался крутым профи. Впрочем, эта нелепая перестрелка мне сильно испортила настроение. Я ведь сейчас убил человека из-за какой-то ерунды. Хотя потом я успокоилась себя мыслью, что этот шулер тоже ведь хотел меня пристрелить. Но мне все равно было паршиво на душе. И я больше в покер решил здесь не играть.
   Городок Осаватоми располагался на берегу реки Марэ-де-Синь, что с французского примерно переводится как Болото лебедя. Название ну прямо в самую точку попадает. Действительно, при взгляде на эту небольшую, мутную и не слишком глубокую речку с топкими берегами в голове возникает ассоциация с болотом. Да и сам этот городок сильно похож на Прерия-Сити. Такой же мелкий и убогий городишко Дикого Запада, где сейчас жило примерно всего сотни две жителей. Правда, говорят, что в начале лета тут народу побольше обитало. Но из-за грабительского рейда пограничных хулиганов из Миссури люди из этого городишки начали сваливать кто куда. И сейчас здесь только две сотни жителей и осталось. Понятное дело, что все они были сторонниками или сочувствующими борцам против рабства. Иначе, тот же Джон Браун здесь бы сейчас не жил так спокойно. Он остановился в доме преподобного Сэмюэля Адэра, мужа сводной сестры Джона Брауна Флореллы. И встретил нас очень радушно.
   После того как мы поздоровались, он представил меня и моих спутников Сэмюэлю Адэру и его жене. А затем начал расспрашивать нас о том, где мы все это время шлялись. Я кивнул Гарри и Винсенту. И мои спутники начали наперебой рассказывать о том, какими мы были крутыми джейхокерами. Про экспроприацию лошадей у любителя пограничных хулиганов Стива Губера. Про то как мы уходили от погони. И про перестрелку, в которой я подстрелил двоих человек. Среди которых был и сам Стив Губер. Смерть такого довольно знаменитого и влиятельного в этих краях сторонника рабовладельцев чрезвычайно обрадовала Джона Брауна. Который выразил искреннее одобрение нашим действиям.
   И еще он не стал спрашивать о том, сколько денег мы при этом заработали. И это меня чрезвычайно порадовало. Выходит, что этот великий человек на самом деле воюет ради идеи, а не для обогащения. Иначе, он бы точно потребовал свою долю от нас. Но Джону Брауну, похоже, было наплевать на деньги и трофеи. Тем временем он сам небрежно рассказал, что пару дней назад он и его люди сожгли неподалеку дома сторонников рабовладения из Джорджии. Вроде как тут недалеко от Осаватоми располагалась колония переселенцев из Джорджии. Которые активно поддерживали пограничных хулиганов. Поэтому Джон Браун с ними и разобрался в стиле настоящих джейхокеров.
   И еще он при этом посетовал, что нас троих там не было в тот момент. Я как себе это представил, так аж мысленно передернулся. Нет, уж! Я еще не настолько оскотинился, чтобы убивать людей, выгонять на улицу их детей с женами и сжигать их дома. Я не каратель какой-нибудь. Я честный убийца и предприниматель. Я граблю богатых и отдаю деньги...себе. Нет, бедные пусть перетопчутся. Я не какой-то феерический идиот по имени Робин Гуд. Чтобы всю преступную добычу беднякам раздавать. Я считаю, что раз люди бедные, то они просто не хотят нормально зарабатывать. Ленятся значит. Сейчас на том же Диком Западе имеется куча способов заработать приличные деньги. И при этом не все они криминальные как тот же джейхокинг. Можно например, мыть золото в Калифорнии, стрелять бизонов или добывать пушнину. И за это получать очень хорошие деньги. А если человек предпочитает всю жизнь перебиваться подсобными работами за мизерную зарплату, то у меня такой кадр ничего кроме презрения не вызывает. Надо же расти над собой. Я же вон в своей прошлой жизни смог подняться из низов. И нашел неплохую и интересную работу, которая очень хорошо оплачивалась. Я не сидел на заднице, не пил пиво в кабаке и не сетовал на свою тяжелую нищету. Я работал и зарабатывал. А все эти бедняки пускай так и прозябают в нищете. Если они сами не хотят ничего сделать, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.
   К счастью для нас, сейчас в городе Осаватоми образовалось солидное количество брошенных людьми домов. Это было жилье тех поселенцев, что после рейда пограничных хулиганов на город предпочли покинуть Осаватоми. Вот мы как-раз с моими приятелями в одном из таких брошенных домов и поселились. Тем более, что Сэмюэль Адэр нам сам это предложил сделать на правах старожила этого городка. В общем, мы дня три занимались всякой ерундой. Пока один из людей Джона Брауна, которого звали Зак Болт не предложил нам составить ему кампанию. Он и еще пятеро джейхокеров планировали ограбить преподобного Мартина Уайта, который славился своей любовью к сторонникам рабства. И несмотря на его церковный сан, денежки у Мартина Уайта водились в достатке. Короче говоря, эти парни, наслушались хвастливых рассказов Гарри и Винсента о наших приключениях и тех огромных бабках, что мы получили за угнанных лошадей и трофеи. И сами захотели попробовать точно также разбогатеть, ограбив богатого соседа. И прикрыться при этом темой борьбы с рабством.
   Немного подумав, я согласился. О чем потом сильно пожалел. Зак Болт начал оспаривать мои приказы и предложения почти сразу же. В итоге - он со своими людьми хотел напасть на дом преподобного Уайта и хорошенько его пограбить. Я же склонялся к мысли снова угнать у Мартина Уайта лишь лошадей. А к дому не лезть. Из-за этого мы разругались и решили действовать порознь. Мы с Гарри и Винсентом поехали к загону с лошадьми. А Зак Болт со своими дружками рванул прямо к дому богатенького священника.
   В общем, все сразу пошло как-то не так. Мы приблизились к загону с лошадьми. Разоружили конюха, который там находился и охранял лошадей Мартина Уайта. Нам его убивать не пришлось. Конюх играть в героя не стал и безропотно отдал нам свою старенькую двустволку. Мы его быстренько связали и начали выводить из загона лошадей. Но весь табун мы, к сожалению, забрать не успели. Когда в районе дома преподобного Уайта началась бодрая стрельба. А еще при этом из-за сараев выскочили несколько человек и открыли по нам огонь. Чья-то пуля сбила мою шляпу. Рядом взвизгнула раненная лошадь. Я тоже начал стрелять в ответ по противникам. Сначала разрядил в них дробовик, а потом выхватил один из кольтов. Я при этом особо не мог прицелиться. Черныш то все время вертелся на месте. Не нравилась ему такая нервная обстановка. Тем более, что еще и угоняемые нами лошади испугались и стали разбегаться в разные стороны. В общем, я понял, что нам надо сматываться отсюда. И крикнул Гарри с Винсентом, чтобы они забирали тех лошадей, которых смогут. И драпали отсюда подальше. Я же начал прикрывать их отход своей стрельбой. При этом мне даже удалось ранить двоих человек. Хотя я стрелял не чтобы попасть, а чтобы напугать и заставить наших врагов спрятаться и не стрелять по нам. И мне это удалось сделать. Я расстрелял патроны в обеих кольтах. После чего стреляющие по нам люди попрятались и прекратили стрельбу. Я тоже не стал больше оставаться на этом месте и помчался прочь, нахлестывая Черныша на бокам.
   В общем, нам тогда просто чудом удалось уйти целыми и без потерь. Моя потерянная в перестрелке шляпа не в счет. Лучше ее потерять, чем голову. Хотя нет. Винсента одна пуля из карабина все де слегка задела. Но не серьезно. Лишь левый рукав куртки распорола и поцарапала кожу до крови. Рану мы потом перебинтовали и продолжили путь, гоня перед собой четырнадцать краденных лошадок. До Осаватоми мы добрались довольно быстро. Предупредили Джона Брауна о том, что сюда может заявиться разъяренная толпа во главе с Мартином Уайтом.
   Потом прискакали Зак Болт с подельниками. При этом двое из них были ранены. Мы с Заком сильно поругались. Слово за слово и я его чуть было не пристрелил. Ведь это из-за его жадности и тупости мы чуть все там не полегли. Хорошо, что хоть на наших угнанных лошадей Зак претендовать не стал. Мы же с ним заранее тогда договорились, что ему достанутся все ценности и деньги из дома преподобного Уайта. А мы заберем себе только лошадей этого священника. Поэтому теперь этот борец за права негров мог лишь локти кусать и сожалеть, что не согласился на мое здравое предложение угнать всех лошадей. А выручку потом поделить пополам. Но теперь хрен ему, а не наши лошади!
   Джон Браун быстро прервал нашу бурную перепалку и начал собирать людей для возможного отпора Мартину Уайту и тем, кого он приведет сюда с собой. Чтобы отомстить. Я же, немного остынув, отпросился со своими приятелями по-быстрому сгонять в Топеку. Нам же надо было краденных лошадок сейчас продать. А то ведь если сюда явятся враги, то мы этих лошадей можем нафиг лишиться. А меня жаба душит. Зря мы что ли ради них так рисковали недавно? Джону я пообещал, что мы в Топике надолго на задержимся. Одна нога там, другая здесь. Он на это лишь кивнул и отвернулся, толкая речь перед местными ополченцами. Которые к нам подходили со всех сторон. В общем, его разрешение мы получили и уехали.
   Всего нам удалось на этот раз умыкнуть лишь четырнадцать лошадей. Жаль! В том загоне ведь не меньше четырех десятков коняжек было. Если бы не Зак Болт, то мы бы гораздо больше увели. Но не судьба. Прежде чем ехать в Топеку, мы заскочили сначала в поселение тех самых индейцев осейджей, которым в прошлый раз так удачно продали лошадей и оружие.
   Вождь Белое Копье встретил нас радушно. Прямо как старых друзей. Он поинтересовался, а нет ли у нас еще оружия на продажу? В ответ я отдал ему тот старенький дробовик, который мы взяли у конюха Мартина Уайта. И сказал, что скоро в Осаватоми мы с моими друзьями будем сражаться против других белых. И если индейцы нам помогут в той битве, то мы можем им отдать часть трофейного оружия потом. Услышав мои слова, вождь осейджей задумался. А потом хитро глянул на украденных нами у Уайта лошадей и сказал, что они будут не против взять свою долю лошадьми. И затем скорбно посетовал, что многие его воины не имеют своих лошадей. А вот если бы у них были лошади. То и воинов к нам на помощь в Осаватоми Белое Копье привел бы тогда побольше.
   Понятливо хмыкнув, мы начали с ним торговаться. И вскоре все лошади, которых мы забрали из загона Мартина Уайта были проданы индейцам в обмен на небольшое количество мехов и обещание вождя осейджей прийти на помощь общине Осаватоми. Конечно, нам пришлось в этот раз снизить цену за лошадей. Но все равно, если бы мы их просто продавали белым поселенцам. То вышло бы еще дешевле. А так мы даже были в небольшой прибыли. Цены то на меха мы хорошо знали. В общем, мы договорились с Белым Копьем, что он пока будет собирать своих воинов в поход. А мы тем временем быстро сгоняем в Топеку и продадим там меха. После чего также быстро вернемся в поселение индейцев и вместе с ними выступим уже к Осаватоми. На этом особо настаивал вождь осейджей. Так как большую группу вооруженных индейцев, внезапно заявившихся в окрестности Осаватоми, сам же Джон Браун и его люди могли принять за врагов. Поэтому Белому Копью необходимо было наше присутствие рядом с его воинами. Чтобы никаких нехороших инцидентов потом не возникло. Быстро оговорив детали, мы попрощались с индейцами, вскочили на лошадей и помчались к Топеке.
   Следующим утром мы вернулись в поселение индейцев уже без мехов, но с потолстевшими кошельками. При этом мы еще привезли два десятка ружей с боеприпасами на продажу. Те старые дробовики я купил по дешевке у продавца оружия всего по пять баксов за ствол. Это очень дешево. Но индейцы с радостью у меня все это старое оружие выкупили, опять расплатившись мехами. Вот так я еще одновременно заработал и усилил наших индейских союзников. Главное - чтобы эти осейджи нам сейчас помогли отбиться от Мартина Уайта и его людей. А уж как они потом будут использовать все это оружие, мне решительно все равно. Возможно, оно им еще пригодится при отстаивании своих прав? А то я ведь прекрасно знаю, как потом подло и страшно поступит правительство США со всеми индейцами, проживающими на их территории. Эх, вот честное слово. Лучше бы этот Джон Браун с таким же фанатизмом боролся за права индейцев, а не негров. Негры этого все равно не достойны. А вот индейцев я уважаю. Они, в отличие от тех же трусливых негров, будут драться до конца. И будут в большинстве своем истреблены. А лишь малую часть из них белые колонизаторы загонят в резервации, где условия для жизни будут очень тяжелые. И там многие оставшиеся индейцы потом умрут от голода и болезней. Печальная судьба у этого гордого народа, однако. В отличие от тех же негров, которые потом в США будут очень неплохо жить. Но я, к сожалению, в глобальном плане ничего изменить не смогу. США - это страна, построенная на геноциде индейцев. Только так она сможет стать великой. Хотя сейчас весь европейский мир этим же и занимается. Белые колонизаторы по всей планете активно уничтожают и порабощают людей в далеких странах с другими цветами кожи. Черных, желтых и смуглых. И никому до этого нет никакого дела. Всему цивилизованному миру откровенно плевать на муки каких-то отсталых туземцев. Мда! Но по крайней мере, я хоть так но подгажу сейчас лживым американским политикам. Вооружив этих индейцев нормальным оружием. И это в предстоящем сражении за Осаватоми нам тоже здорово поможет.
   Всего в поход с Белым Копьем выступило семьдесят шесть индейских воинов. Мы ехали рядом с вождем в голове колонны осейджей. Путь до Осаватоми занял у нас несколько часов. И когда мы туда прибыли, то вызвали большой ажиотаж. Вот все же правильно, что Белое Копье настоял, чтобы мы вместе с индейцами поехали. А то ведь Джон Браун сначала не разобрался и был готов открыть огонь. Но мы выехали вперед и защитники Осаватоми нас заметили. После чего все недоразумения благополучно исчезли. И Джон Браун с радостью приветствовал своих новых союзников по борьбе с рабством. Впрочем, я то прекрасно знал, что вождю индейцев наплевать на судьбу негров и белых. Его больше судьба своих соплеменников интересует. Поэтому он и решил вмешаться в эту разборку белых людей. Я ведь пообещал ему поделиться трофейным оружием, если мы выиграем эту битву. И Джон Браун тоже подтвердил эту договоренность. Этот пламенный борец против рабства сейчас отчаянно нуждался в хоть какой-то помощи. А индейцы осейджи ему эту самую помощь как-раз и предложили. И надо быть идиотом, чтобы от такого отказаться. А Джон Браун хоть и был фанатиком, но не идиотом. Поэтому он и согласился потом поделиться трофеями со своими новыми союзниками.
  
  Глава 12.
  Кровосток.
  
   Все же мы не зря готовились к обороне. Подзуживаемые преподобным Мартином Уайтом, силы сторонников рабства собрали крупный отряд из двух сотен человек. Который выдвинулся в сторону Осаватоми, чтобы стереть этот городок аболиционистов с лица Земли. Возглавлял этот отряд пограничных хулиганов из Миссури человек, называющий себя генералом Джоном Ридом. Хотя на самом деле этот человек не был никаким генералом. Он даже сейчас не был кадровым военным, а политиком от штата Миссури в палате представителей. Хотя раньше Джон Рид и командовал ротой в звании капитана в ходе американо-мексиканской войны 1846-1848 года. Но до генеральского звания он так и не дослужился. Вот, значит, этот самопровозглашенный генерал неизвестно каких войск в сопровождении двух сотен пограничных хулиганов из Миссури и одной пушки сейчас двигался в сторону Осаватоми.
   Силы же защитников Осаватоми сейчас состояли из пятидесяти восьми белых ополченцев под командованием Джона Брауна и семидесяти шести индейцев осейджей под командованием вождя Белое Копье. Численный перевес был на стороне наших врагов. И это меня немного тревожило. Среди наших белых ополченцев профессиональных солдат или наемных стрелков не было. Насчет боевого потенциала индейцев я пока ничего сказать не могу. Я же их еще не видел в бою. А все мои знания о них взяты из книг и фильмов, которые я когда-то смотрел раньше. И пушек у нас тоже нет. А у наших врагов есть. Целая одна.
   Хорошо, что на нашей стороне были эти индейцы сейчас. Из них же вышли отличные разведчики. Конный патруль осейджей засек приближение колонны противника еще задолго до подхода к Осаватоми. И я предложил этим воспользоваться. Устроив засаду на пути следования вражеских войск. Я там как-раз одно неплохое местечко присмотрел раньше. Оно просто идеально подходит для организации засады на колонну противника. Джон Браун и Белое Копье мое предложение выслушали, подумали и согласились. Тем более, я же прекрасно видел, что индейскому вождю мысль о засаде очень понравилась. Это же самый любимый индейский военный прием. Нападение из засады. В этом все индейцы сейчас большие мастера.
   Долго не собираясь, наш объединенный отряд выступил навстречу к противнику. Стараясь успеть заранее к месту предполагаемой засады. И мы успели туда гораздо раньше людей генерала Рида. Это место, о котором я тут говорю, представляло собой русло высохшего ручья, прорезавшего себе путь через высокие холмы. Тропа, по которой сейчас двигалась к Осаватоми армия пограничных хулиганов, как-раз и проходила по этому старому руслу. И обойти такое узкое место, зажатое среди высоких холмов наши враги ну никак не могли с повозками и артиллерией. Нет, могли, конечно. Но тогда им бы пришлось делать большой крюк, что удлиняло бы их дорогу на несколько часов. Поэтому мы надеялись, что Рид поведет своих людей по прямому маршруту, а не в обход.
   Прибыв на место, Джон Браун и Белое Копье начали расставлять своих людей на позиции на высоких холмах, идущих вдоль дороги. Мне тоже выделили в подчинение небольшую группу из двенадцати стрелков, вооруженных дальнобойными винтовками "Шарпа". Джон Браун запомнил, как мое вмешательство изменило когда-то ход сражения при Блэк Джеке. И мои слова о снайперах, стреляющих метко на большие дистанции, он тоже запомнил. Поэтому сейчас и подчинил мне всех стрелков с такими вот мощными винтовками, что имелись в нашей маленькой армии. Я быстро прикинул диспозицию предстоящего боя и расставил людей по местам. При этом я старался так учитывать их сектора стрельбы, чтобы они могли простреливать вдоль и поперек почти всю дорогу на участке нашей засады.
   Потянулись долгие часы ожидания противника. Пожалуй, на войне вот такие моменты являются самыми тяжелыми и изматывающими. Когда ты ждешь подхода противника. Просто ждешь и нервничаешь. Но наконец-то, наше ожидание подошло к концу. Конные дозорные-индейцы сообщили нам, что вражеская армия уже на подходе. И через двадцать минут враги, действительно, появились. При этом они вели себя ну очень беспечно. Никаких разведывательных дозоров впереди своей армии генерал Рид почему-то не пустил. Всадники противника просто ехали густой колонной по тропе среди холмов. Всего я там насчитал двести восемнадцать человек. За всадниками пограничных хулиганов ехала упряжка из четырех лошадей, тащивших небольшую бронзовую пушку, заряжаемую с дула. Интересно, а где Рид нашел этот антиквариат? За пушкой по дороге пылили четыре повозки, запряженные лошадьми.
   Вот вся вражеская колонна втянулась в зону действия нашей засады. Передние всадники лениво завернули за поворот тропы и внезапно остановились. И это неудивительно. Если учесть, что они там сейчас за тем холмом увидали. А увидели эти пограничные хулиганы несколько повозок, стоявших цепочкой друг за другом боком к противнику и перегородивших всю дорогу между холмами. Там как-раз было место, где стенки холмов по краю дороги были абсолютно отвесными. В общем, хрен ты те повозки обойдешь.
   Пока враги удивленно таращились на это импровизированное укрепление, внезапно появившееся перед ними на дороге. Из-за повозок выглянули наши бойцы и дали по ним залп из ружей и карабинов. А потом открыли беспорядочный огонь на поражение. Это был шок и трепет! Враги в голове колонны от такой сосредоточенной стрельбы полегли почти все. Они же там сейчас стояли очень скученно на узкой дороге между высокими холмами. На которые ты на лошади уж точно не заберешься. Слишком уж крутые склоны. Впрочем, тут везде такие склоны вдоль дороги на протяжении примерно мили. Сейчас вражеская колонна как бы находилась в трубе. Из которой можно выбраться либо вперед, либо назад.
   И тут с холмов, возвышающихся вдоль дороги, начали стрелять наши бойцы. На противника обрушился самый настоящий свинцовый ливень. И промазать по такой густой толпе, в которую сбились растерявшиеся пограничные хулиганы, было довольно сложно. Я же в свою очередь со своими стрелками выводил из строя вражеские повозки и пушку. Вы не забыли, что они следовали позади вражеской армии. И теперь мы просто убили лошадей, тащивших эти повозки. И тем самым просто закупорили противникам быстрый путь к отступлению. А тех кто пытался все же на своих лошадях протиснуться вдоль повозок, стоявших на их дороге. Мы методично расстреливали из своих длинноствольных "Шарпов".
   Наши враги при этом были уже с первых минут боя полностью деморализованы. И ни о каком организованном сопротивлении даже не помышляли. Люди там внизу на дороге просто метались в панике. Кое-кто даже пытался стрелять в разные стороны. Но эта стрельба была малоэффективной. А вот выстрелы всех наших стрелков были очень эффективны и наносили значительный урон пограничным хулиганам. Тут даже неопытный стрелок с нашей стороны мог попадать по такой густой толпе паникующих людей и лошадей.
   Такое избиение младенцев продолжалось примерно минут двадцать пять. После чего среди уцелевших врагов поднялся белый флаг. Которым кто-то начал отчаянно размахивать. Через пять минут к нашим повозкам в голове вражеской колонны без оружия вышли два человека. Которые представились как Сэмюэль Джонс и Питер Грэй. Они оказались заместителями генерала Рида. А когда Джон Браун потребовал предоставить ему для переговоров генерала Рида. То ему ответили, что Рид был тяжело ранен. И сейчас находится без сознания. Кстати, рядом с ним ехал в голове колонны и преподобный Мартин Уайт, которому пуля попала в голову. От чего тот и умер на месте. В общем, сейчас из главарей этой банды дееспособными остались только Джонс и Грэй. Хотя Грэй тоже был ранен в правую руку, но переговоры все же вести мог. Потому и пришел договариваться о капитуляции. Я тоже к этому моменту подошел к месту переговоров. Немного послушал, а потом мне стало неинтересно. Переговоры - это стихия Джона Брауна. Вот пускай и общается с нашими противниками, которые сейчас пытаются выпросить для себя и своих людей более мягкие условия сдачи в плен. Внезапно со стороны хвоста вражеской колонны прогремел раскатистый выстрел из винтовки "Шарп". Первый. Потом еще один. Вражеские переговорщики испуганно встрепенулись. А Джон Браун недоуменно нахмурился.
  - Что это было ради всего святого? - прокричал Сэмюэль Джонс.
  - Ничего страшного не случилось! - спокойно ответил я, демонстрируя полнейшее равнодушие и прикуривая сигару. - Это кто-то из ваших людей пытался сейчас незаметно сбежать с поля боя, пока мы тут ведем с вами переговоры! Вот мои стрелки их и пристрелили! Чтобы, значит, никто слишком хитрый не смел нарушать наше перемирие. Ведь если вы пришли с нами договариваться о вашей капитуляции. То ваши люди по идее должны сейчас оставаться на своих местах и ждать конца переговоров. А тот кто попытался удрать под шумок, подставил тем самым ваши шеи под топор. И если вы сдаетесь. То сдаетесь все. Или все умираете. Тут все очень просто. Никто отсюда просто так не сбежит. Мы всю дорогу простреливаем насквозь. И можем вас всех перебить очень легко и быстро.
   После своей речи я выпустил вверх облако дыма от своей сигары и пошел прочь. А переговоры как-то очень быстро завершились безоговорочной капитуляцией наших врагов. Всего в этот раз к нам в плен сдались сразу сто двадцать девять человек. По итогу этой битвы было убито или потом умерло от ран восемьдесят девять пограничных хулиганов из Миссури. И это было шоком для местных. Обычно то в подобных сражениях Дикого Запада где сражаются сразу несколько сотен человек. Умирают от пяти до десяти человек. И то не всегда. Часто противники просто выпускают друг по другу кучу боеприпасов без особого толка. После чего расходятся в разные стороны. Но сегодня мы устроили настоящую массовую бойню по местным меркам. Не готово пока еще было американское общество к таким огромным потерям в ходе скоротечного боя. Нет, через несколько лет закипит уже гражданская, война между северными и южными штатами этой большой страны. Вот тогда там потери будут очень большими. Однако, сейчас смерть сразу восьмидесяти девяти человек с одной стороны - это было чем-то невероятным.
   Кстати, мы в этом бою потеряли всего лишь троих человек убитыми случайными пулями. И еще четверо наших бойцов были ранены. По нынешним меркам эта победа была грандиозной. И имя Джона Брауна стало общеизвестным всем американцам. Его теперь стали ассоциировать с этой битвой. Между прочим это эпохальное для Дикого Запада сражение, случившееся 28 августа 1856 года, журналисты обозвали битвой за Кровосток. А назвали ее так, потому что в этом месте между холмами после сражения вся земля покраснела от большого количества пролитой крови. В общем, Джон Браун после этого получил большую известность в американском обществе. На него свалились все лавры этой победы. А про меня с Белым Копьем как-то мало кто знал. И какую роль мы сыграли во всем этом событии. И мне на это было пофиг. Я к подобной известности точно не стремлюсь.
   Зато я получил деньги. После продажи трофеев мне досталось ровно две тысячи долларов. Я тут прикинул и понял, что будет гораздо прибыльнее и безопаснее угонять лошадей. А не участвовать в крупном сражении. Деньги те же самые получаешь, а риска гораздо меньше при краже лошадок будет. Гораздо меньше шансов словить пулю!
   Вождь Белое Копье тоже отнесся к этому равнодушно. Его известность среди белых людей мало интересовала. Главное - что его воины узнали, как нереально крут их вождь. И еще индейцы все же получили свою долю трофейного оружия, которое досталось нам по результатам этого сражения. И наши индейские союзники были этим очень довольны. Я и Джон Браун их не обманули.
  
  Глава 13.
  Перемирие.
  
   Следующие три месяца после битвы за Кровосток слились для меня в череду рейдов и мелких стычек со сторонниками рабства. Весь Канзас был охвачен боями. В которых принимали участие не только я и люди Джона Брауна. Многие аболиционисты вдохновились нашей кровавой победой над армией Джона Рида. И начали активно участвовать в столкновениях с пограничными хулиганами. Мне под это дело аболиционистское правительство в Топеке официально даже присвоило воинское звание капитана ополчения джейхокеров штата Канзас. И у меня даже появился свой отряд из тридцати человек, которые вместе со мной участвовали в боях. В связи с этим я также не забыл себе оформить американское гражданство по всем правилам и юридическим нормам. И теперь я считался полноправным гражданином Северо-Американских Соединенных Штатов. И никто уже не мог назвать меня незаконным мигрантом.
   Нет, на Диком Западе к этому проще относились. Здесь всем было пофиг, гражданином какой страны вы являетесь и откуда сюда приехали. Тут людей оценивали по поступкам, а не по наличию паспорта. Но вот в более цивилизованных местах у меня могли возникнуть проблемы с оформлением различных документов, с собственностью на недвижимость и землю, а также с размещением моих денег в крупном банке. Там обязательно нужно было подтвердить свою личность и гражданство. Зачем мне эта возня с гражданством САСШ нужна была? Сейчас я вам все популярно объясню. Я ведь уже устал от всех этих постоянных рейдов и перестрелок. Людям свойственно уставать от войны. Да, мне нравился адреналин и драйв, которые я получал во время сражений. Но я не адреналиновый наркоман, как многие из вас могли подумать. Я нормальный. Да, люблю пострелять. Но не все же время это делать? Мне не нравится постоянно грабить людей и убивать их. Я не кровавый маньяк.
   Поэтому за эти месяцы мне все чаще и чаще в голову стали приходить мысли о моей дальнейшей жизни. Что мне делать? Оставаться в Канзасе и до последнего патрона отстаивать права негров. У меня не было ни малейшего желания. И хотя в народе у меня за это время уже успела сложиться репутация непреклонного борца против рабства. И многие меня даже причисляли к ярым помощникам Джона Брауна. Который успел за эти месяцы стать настоящей иконой и священной фигурой для всех аболиционистов. Но я то прекрасно знал, что ввязался в эту бестолковую гражданскую войну на стороне борцов с рабством только лишь ради денег.
   В общем, чем дальше, тем больше Джон Браун терял связь с реальностью. Он явно зазвездился и начал ощущать себя неприкасаемым суперменом. И как-то в приступе откровения Джон Браун даже сознался, что он хочет перенести войну на территорию рабовладельческих штатов Юга. Хочет захватить там какой-нибудь военный арсенал. Для того чтобы потом поднять там массовое восстание черных рабов, раздав им захваченное у военных оружие.
   Я тогда не выдержал и начал критиковать его бредовый план. Указывая на то, что сами негры в силу своей трусливой натуры не поддержат этот светлый порыв Джона Брауна. Не станут они восставать и браться за оружие. Эти трусливые и хитропопые кадры предпочитают другие методы сопротивления. Например - бегство от своих хозяев на Север в свободные штаты. Но никак не вооруженную борьбу. Ведь за всю историю американского рабовладения вооруженные восстания среди черных рабов были очень редкими и незначительными. Не было среди трусливых и ленивых негров своих Спартаков. Поэтому и этот план Джона Брауна с массовым восстанием негров - это просто нереальный бред какой-то.
   И в заключении своей речи я сказал, чтобы Браун не маялся дурью и отказался от этой авантюры, обреченной на провал. Он же там только бесполезно погибнет и ничего не добьется. А вообще, почему он только за права негров борется? И совсем не замечает геноцида индейцев, который планомерно ведут белые поселенцы на Диком Западе. Чем негры лучше индейцев? Последних хотя бы можно уважать за то, что их белые люди так и не смогли обратить в рабов. А ведь вначале пытались. Но из индейцев получались плохие рабы. Слишком строптивые и непокорные. Не то что негры, которые сами не хотят бороться за свою свободу. А покорно ждут, когда им ее кто-нибудь принесет на блюде.
   В итоге - мы с Джоном Брауном сильно тогда повздорили. И потом наши отряды действовали уже отдельно друг от друга. Кстати, я эту идею борьбы за права индейцев потом еще и в массы запустил. И знаете что? Мои слова о правах индейцев и той несправедливости, что творят белые люди в их сторону местных аболиционистов заставили серьезно задуматься. Эти споры постепенно охватили не только весь штат Канзас. Но и позже даже до Вашингтона добрались. Если уже там на заседании Конгресса стали обсуждать на официальном уровне тот беспредел, что сейчас творится в отношении индейцев. Конечно, я не думал, что так вот все будет. Когда запускал в народ свою идею борьбы за права индейцев. И естественно, что геноцид коренных американцев это не остановит. Но хоть немного ослабит.
   И конечно, я не планировал становиться новым мессией и вождем борьбы за права индейцев типа Джона Брауна. Я только эти идеи озвучил. А уж борются там пускай другие дураки. А я в стороне постою и посмотрю, что из этого выйдет. Тут я прямо как Карл Маркс себя веду. Который создал свой Капитал и теорию коммунизма. А потом спокойно наблюдал, какой беспредел устроили различные революционеры, опиравшиеся на его идеи о всеобщем равенстве. И ведь Маркс ни к чему такому народ не призывал. Это уже другие народные вожди все за него придумали. Вот и я посеял семена сомнения в умах американцев. А потом просто отошел в сторону. Люди же сейчас почему-то в САСШ очень любят бороться за чьи-то права. Так почему бы им не побороться за права индейцев? Может быть из этого что и выйдет путное? И конечно, распространению моих идей о несчастных индейцах способствовала слава Джона Брауна. Люди узнали о нашем с ним споре. И поэтому заговорили о правах индейцев, которые здесь в САСШ постоянно нарушались.
   Благодаря моей информационной бомбе, которую я запустил в массы. Конфликт между сторонниками рабства и борцами против рабства постепенно начал стихать. И уже 3 декабря 1856 года было объявлено об официальном перемирии между аболиционистами и пограничными хулиганами из Миссури. Боевые действия прекратились, а в столице САСШ в Парламенте начались дебаты по штату Канзас. Из-за этого я понял, что мне пора было сваливать из Канзаса. Устал я там воевать. И не видел никакого смысла продолжать эту глупую борьбу. Тем более, что я к этому моменту уже накопил приличную сумму в двенадцать тысяч долларов. Этот бизнес-проект под названием "Гражданская война в Канзасе" подошел к своему логическому завершению. И мне там ловить уже было нечего. Поэтому я распустил свой отряд, собрал вещички у просто уехал на север.
   А дальнейший мой путь теперь лежал в город Вашингтон, бывший столицей этой молодой страны. Вашингтон по местным меркам считался крупным мегаполисом. И на момент моего приезда туда в городе проживало около ста тысяч человек. И это было очень много. Да, уж! Города-миллионники в этом мире еще не скоро появятся. Небоскребов тут тоже пока еще не было. Самые высокие дома города Вашингтона были шестиэтажными. Но чаще всего встречались здания от двух до четырех этажей. Причем не деревянные как на Диком Западе, а каменные и бетонные. С вполне европейской архитектурой в стиле барокко с кучей колонн, статуй и фонтанов. Первое, что я сделал по приезду в американскую столицу, так это посетил довольно знаменитого адвоката Билла Филипса. Этот солидный человек разделял идеалы борцов против рабства и с большой охотой согласился мне помочь с оформлением нескольких патентов на мое имя. Тут мне сильно помогла моя известность. Ведь даже в Вашингтоне теперь знали мое имя. И что я вместе со знаменитым аболиционистом Джоном Брауном тоже активно боролся против рабства в Канзасе. Поэтому я не зря обратился именно к этому адвокату. Он симпатизировал нашей с Джоном Брауном борьбе и охотно взялся мне помогать. И еще при этом денег с меня взял не очень много за свои услуги.
   В скором времени у меня на руках уже имелись бумаги - зарегистрированные на мое имя патенты на следующие изобретения. Рычажная, магазинная, многозарядная винтовка. Револьвер под унитарный патрон центрального боя. Унитарный патрон центрального боя. Признаюсь честно! Здесь я занялся чистым плагиатом, попросту украв идеи американских оружейников из недалекого будущего. За прообраз своей винтовки я взял точную копию магазинной винтовки системы "Винчестер" модель 1873 года. Эта винтовка по уверениям историков будущего покорила Дикий Запад. Пока еще здесь она не появилась. Поэтому я решил опередить фирму "Винчестер" и выдать их будущее изобретение за свое. Уж что-что, а все компоненты этой американской винтовки я знал на отлично. Я же раньше ее часто разбирал и собирал. Когда еще жил в двадцать первом веке в Техасе. Память у меня хорошая. Поэтому я легко смог воспроизвести сейчас в чертежах эту легендарную винтовку Дикого Запада.
   Кроме "Винчестера" я позаимствовал еще и конструкцию револьвера Кольт "Миротворец" модели 1873 года. Этот револьвер я тоже досконально изучил в будущем. Поэтому также легко смог сделать его чертеж на бумаге. Еще из изобретений американских оружейников недалекого будущего я решил застолбить за собой унитарный металлический патрон центрального боя. Ведь именно такими патронами должны были стрелять моя винтовка и мой револьвер, которые я якобы изобрел. Кстати, эта идея здесь уже давно носилась в воздухе. И уже появились в продаже унитарные металлические патроны кольцевого воспламенения.
   Чем отличается кольцевое воспламенение от центрального боя? Сейчас объясню. В донце гильзы патрона кольцевого воспламенения капсюль расположен эдаким ободком, идущим по краю донца. И боек при выстреле ударяет по краю донца, чтобы сработал капсюль, поджигающий затем порох в гильзе. Ну, а патрон центрального боя соответственно имеет круглый капсюль в центре донца гильзы. Так в двадцать первом веке все современные патроны выглядят. Поэтому я знал, что очень скоро американские оружейники додумаются до идеи унитарного патрона центрального боя. И решил их опередить, записав и это эпохальное изобретение на свое имя. Кстати, это последнее изобретение должно принести мне самые большие деньги на выплатах за мои патенты. Ведь в дальнейшем все страны перейдут на патроны центрального боя. А значит, я буду получать выплаты с производства всех подобных патронов в мире. Хотя про весь мир я погорячился. Но вот выплаты с оружейных фирм САСШ мне будут капать постоянно в течение всей моей жизни. А это просто огромные суммы получаются. Если учесть, что патронная индустрия в этой стране будет только расти и развиваться дальше бурными темпами. А с ростом продаж патронов центрального боя будут расти и мои прибыли. И при этом мне не надо будет самому налаживать производство и продажи. Все это за меня сделают оружейные американские фирмы.
   В итоге - я потратил семьсот тридцать пять долларов на оформление всех необходимых бумаг, уплату пошлин и оплату услуг адвоката. И стал обладателем трех мощных патентов. Которые мне в будущем принесут огромные прибыли. Эх, жаль, что я не похож на тех гениальных попаданцев из всяких студентов и менеджеров. Которые все на свете знают. От устройства автомата "Калашникова", командирской башенки, промежуточного патрона и до полного цикла производства аллюминия или ядерного оружия. Я вот, к сожалению, совсем не такой гений. Ни черта не помню, как там были устроены разные полезные для людей вещи. Вот только и вспомнил что патрон центрального боя, Кольт "Миротворец" и винтовку системы "Винчестера". Да, и то потому что у меня там в будущем Техасе это оружие имелось в наличии. И я его успел очень хорошо изучить. Ну, еще могу Кольт модели 1911 года попробовать воспроизвести. У меня такой пистолет тоже был когда-то. Но я считаю, что пока Америку и весь мир рановато еще знакомить с полуавтоматическими пистолетами. Надо это изобретение на потом оставить. Пока всю основную прибыль не выжму из "Винчестера" и Кольта "Миротворец".
   И это, пожалуй, все изобретения, которые я смог реально вспомнить и воспроизвести на бумаге в виде чертежей. Нет, я раньше имел дело и с другим оружием. Но вот хоть убейте, но не смогу вспомнить сейчас устройство какого-нибудь автомата "Калашникова" или пулемета. Нет, общий то принцип их работы я знаю. И частично даже конструкцию смогу вспомнить. Но этого катастрофически мало для оформления серьезного патента на изобретение. Там же надо представить специальной комиссии подробные чертежи работоспособного изделия. Или само изделие сделать. И показать его работу. В любом случае без грамотных чертежей того же автомата или пулемета со мной даже никто на эту тему разговаривать не станет в патентном бюро.
   Поэтому я им и смог сейчас показать только три нормальных чертежа со всеми деталями и пояснениями. И это пока все. Больше готовых к оформлению идей у меня пока нет. Ну кроме пистолета Кольт 1911, конечно. Но я про него вам уже говорил. Рановато пока его показывать местным оружейникам. Пока здесь в самом разгаре эпоха револьверов идет. Сейчас мой полуавтоматический пистолет могут просто не принять в производство. Уж слишком он революционен для оружейного дела середины девятнадцатого века. Надо мне подождать. И сделать себе имя как крутого изобретателя оружия. Вот когда мои винтовки и револьверы с патронами центрального боя начнут продаваться десятками или сотнями тысяч. Вот тогда обо мне узнают. И так просто не станут отмахиваться уже от других моих изобретений. Лишь потому что они слишком уж передовые для этого времени.
  
  Глава 14.
  Мистер Кольт.
  
   Следующим пунктом моего плана по скорейшему обогащению был визит к одному человеку, легендарному среди американских оружейников. Сэмюэль Кольт. Так его звали. Всем здесь он был известен как великий изобретатель револьверов марки "Кольт" и основатель оружейной фирмы "Кольт Патент Файр-Арм Мануфактуринг Компани". Те самые морские кольты, которые я носил на поясе сейчас как-раз и были произведены на оружейной фабрике мистера Кольта. Как впрочем, и другие модели системы "Кольт". Еще в 1835 году Сэмюэль Кольт изобрел свой первый капсюльный револьвер. И с тех пор его известность в оружейном мире росла, а производство кольтов только расширялось. Сейчас в этой стране это были самые популярные револьверы. Да, что там в стране. Даже другие европейские страны охотно покупали оружие фирмы "Кольта". И именно поэтому я решил сначала обратиться к Сэмюэлю Кольту, для начала производства моих изобретений. Думаю, что как талантливый оружейник и предприниматель он должен понять, какое золотое эльдорадо я ему хочу предложить.
   Оружейная фабрика Сэмюэля Кольта располагалась в городе Хартфорд штата Коннектикут. Хорошо, что моя слава добралась даже в этот удаленный от Канзаса штат САСШ. И Сэмюэль Кольт про меня слышал. Он, кстати, тоже разделял идеи борцов против рабства и поддерживал нашу борьбу против рабовладельцев из Миссури. И именно поэтому он и согласился со мной довольно быстро встретиться. Впрочем, сейчас во мне трудно было узнать того простого наемного стрелка русского происхождения, который когда-то попал в штат Канзас. Я себе купил шикарный и очень удобный черный костюм из дорогой ткани. Черную широкополую шляпу с низкой и прямой тульей и небольшой серебряной кокардой в виде головы разъяренного медведя-гризли. Белоснежную рубаху из шелка. Дорогие укороченные кавалерийские сапоги из глянцевой черной кожи с серебряными вставками на носках. Из кармана жилетки моего костюма виднелась толстая золотая цепочка золотых же карманных часов. Еще на пальце правой руки у меня был надет небольшой золотой перстень. Такие тут носили состоятельные люди и городские дэнди.
   Мой собеседник видел перед собой богато и стильно одетого джентльмена. Высокого, атлетически сложенного, с короткой и аккуратной прической и роскошными висячими усами в стиле Дикого Запада. Правда, весь образ богатого обывателя портили сразу два морских кольта, висевших на моем поясе и стальной блеск моих глаз. И еще сюда добавьте загорелое, обветренное лицо. Впрочем, Сэмюэль Кольт прекрасно знал, кто сейчас перед ним стоит. А также сколько человек я уже успел убить в Канзасе. Поэтому он ко мне отнесся очень серьезно и довольно вежливо. Вот хорошо иметь репутацию человека, который за косой взгляд или еще какое оскорбление может вас на дуэль вызвать и пристрелить без колебаний. Да-да, дамы и господа! Здесь и сейчас в цивилизованных Соединенных Штатах все еще были разрешены дуэли.
   Правда, если на Диком Западе никто особо не заморачивался. И там поединки происходили довольно спонтанно и неорганизованно. Как в тех самых фильмах про ковбоев нам показывали. То на более цивилизованном Севере этой страны надо было соблюдать некие условности и правила при вызове человека на поединок. Секундантов назначать и свидетелей приглашать. И желательно каких-нибудь представителей закона или власти тоже звать. Чтобы они потом зафиксировали законность вашего поединка. И вас потом не стали преследовать по закону за убийство человека.
   Впрочем, я Сэмюэля Кольта на поединок вызывать не собираюсь. Я ради другого дела с ним встретился. Дела на миллионы долларов. После того как мы поздоровались, я выложил на стол в кабинете мистера Кольта чертежи со своими изобретениями. Как опытный изобретатель оружия Сэмюэль Кольт сразу же понял, что лежит перед ним. И с интересом начал рассматривать мои чертежи. И мне ему при этом ничего особо даже объяснять не пришлось. Как человек, владеющий обширными знаниями в оружейном деле, он и так все сообразил без моих подсказок. Ему для этого только чертежей хватило. Чтобы понять, какую золотую жилу я ему сейчас показал. Когда он внимательно изучил все чертежи. И подтвердил, что это оружие будет отлично работать. То я показал ему патенты, оформленные по всем правилам на мое имя. И предложил наладить производство моих изобретений на его фабрике.
   Естественно, что за это я буду получать необходимые отчисления по тем патентам за каждый револьвер или винтовку моего изобретения. Которые будут производиться на оружейной фабрике мистера Кольта. И еще я показал ему чертежи моего унитарного патрона центрального боя. И посоветовал тоже заняться их изготовлением силами "Кольт Мануфактуринг Компани". А то это же не дело, что унитарные патроны к тем же морским кольтам почему-то делает фирма "Винчестера". В общем, непорядок. Тем более, что мою магазинную винтовку и револьвер предполагалось делать под мой же унитарный патрон центрального боя сорок четвертого калибра. Идею которого я благополучно у "Винчестера" и скоммуниздил, выдавая ее за свое собственное изобретение. Кольт начал обдумывать мое предложение.
   Хотя я уже видел, что оно его сильно заинтересовало. Насчет магазинной винтовки не знаю. А вот мой новый револьвер значительно превосходил его прежние кольты. Он был легче, технологичнее и дешевле в изготовлении. Что для предпринимателя имеет очень большое значение. Ведь чем дешевле и быстрее вы сможете производить оружие. Тем больше вы его можете сделать и потом продать. Конечно, если это оружие будет хорошим. И его купят. Но как уже оружейник с опытом Сэмюэль Кольт видел потенциал моего револьвера. И его превосходство перед всеми моделями кольтов. Он прекрасно понимал, что такой револьвер люди будут покупать. Будут. Потому что он, действительно, хорош.
  - Если бы вы не показали мне эти патенты и чертежи, то я бы в скором времени сам изобрел что-то подобное! - сказал, наконец, мистер Кольт, хлопнув ладонью по чертежу моего револьвера. - Это отличный револьвер! И я это признаю, мистер Сноу! Тут вы меня обскакали по всем статьям! Ваше изобретение гениально!
  - Значит, вы согласны производить этот револьвер на своем предприятии, мистер Кольт? - спросил я, мысленно усмехнувшись.
   Эх, знал бы Сэмюэль Кольт, что я просто украл идею его оружейников, когда делал этот чертеж револьвера. Конечно, этот Кольт "Миротворец" в той истории, что я знал, был изобретен в 1872 году уже после смерти самого Сэма Кольта. Но все же его разработали и создали оружейники из компании "Кольт Патент Файр-Армс Мануфактуринг Компани". То есть они просто развили и продолжили идеи самого Сэмюэля Кольта. Но теперь этого уже не случится. Теперь изобретателем этого револьвера будут все считать меня Джона Сноу. Мутного попаданца, который эти идеи просто украл, выдав за свои.
   И я по этому поводу не чувствую вот никакого угрызения совести. Не чувствую я при этом своей вины перед американскими оружейниками. Я этих торговцев смертью никогда не уважал. И прекрасно знал, что вся мощь США выросла на торговле оружием. Для американцев это превратилось в очень прибыльный бизнес. Настолько прибыльный, что они потом начали сами провоцировать войны на планете Земля, чтобы повысить спрос на свое оружие. Я хорошо знаю, что именно американские оружейные корпорации спровоцировали Вторую Мировую войну. И еще кучу последующих после нее военных конфликтов на нашей планете. Где погибли миллионы людей. Ради того чтобы американские продавцы оружия могли на этом хорошо заработать. Поэтому я без колебаний здесь присвоил часть их оружейных секретов. И жаль, что больше уже не могу еще больше их идей украсть. Я бы это сделал с большим наслаждением. Но увы, я просто не знаю больше ничего. Хреновый из меня попаданец получился. Мало знающий и умеющий. Я только могу профессионально стрелять. И все.
   В конечном итоге - наш разговор с Сэмюэлем Кольтом закончился подписанием контракта. По которому фирма мистера Кольта получала от меня права на изготовление револьвера и магазинной винтовки, изобретенных мною. А также они начали выпускать еще и патроны центрального боя. И со всего этого мне полагались очень неплохие отчисления по моим патентам и договору с фирмой Сэма Кольта. Вот так я вошел в американский оружейный бизнес. И мое имя вошло в историю не только как тупого головореза, воевавшего за права негров в Канзасе. Но и как талантливого изобретателя отличного оружия и патронов. Да, я не люблю американских оружейников. Но даже если бы я не занялся плагиатом. То они бы все равно изобрели в скором времени эти смертоносные штуки. И начали бы их продавать всем желающим. Как это и было в другой истории. Но я тоже решил этим воспользоваться.
   Если не можешь сопротивляться, то возглавь! Эту поговорку я прекрасно помнил. И теперь ей следовал. Я просто в этой стране Дикого Капитализма хочу заработать достаточно денег, чтобы жить и не от кого не зависеть при этом. А так здесь могут жить только очень богатые люди. Пока еще правительство и государство не может иметь ту тотальную власть над всеми своими гражданами. Как это было в двадцать первом веке. Там любого, даже самого богатого человека власти могли легко и быстро лишить всего и даже физически уничтожить. Здесь же пока еще действовали определенные правила. И государство не могло так сильно влиять на жизнь богатых людей. Они тут были как бы над законом. Неприкасаемыми. Вот и я тоже хотел стать таким неприкасаемым. Чтобы самому строить свою жизнь и не оглядываться на правителей. В Америке большие деньги - это большие возможности. И главное - ты сможешь при этом жить так, как пожелаешь.
  
  Глава 15.
  Испытание.
  
   На то чтобы изготовить несколько первых револьверов и винтовок моей конструкции у Кольта ушло пять дней. С патронами также особых проблем не возникло. Правда, фабрике Сэма Кольта пришлось закупать новое оборудование для изготовления гильз из латуни и капсюлей центрального боя из меди. Но в конечном итоге мы получили новенькое оружие. На испытание которого Сэмюэль Кольт пригласил и меня как изобретателя. А я с удовольствием принял его предложение. Ну, да, да! Люблю я пострелять. Люблю! Тем более, что мне самому было интересно посмотреть на это оружие. И попробовать его в деле.
   На испытание нового оружия прибыли не только мы с мистером Кольтом и его инженерами-оружейниками. Тут присутствовали также люди из мэрии города Хартфорд и несколько американских военных в чинах от капитана до генерала. Первым стрелял я. Мне предоставили такую честь как изобретателю этого нового оружия. И я не подвел изысканную публику, показав им шоу меткой стрельбы. Хорошо, что раньше я из подобного оружия уже стрелял еще в Техасе будущего. А то ведь, стреляя из незнакомого оружия первый раз в жизни, можно и опозориться. К каждому типу оружия надо привыкать. И чем лучше ты его знаешь. Тем увереннее сможешь поражать из него цели. Я знал. Поэтому при стрельбе из новой винтовки смог поражать мишени, выставленные на триста метров. Из револьвера я стрелял на пятьдесят метров. И тоже удивил всех присутствующих своими меткими выстрелами. Кроме этого, я попросил выставить перед собой шесть мишеней. И продемонстрировал зрителям скоростную стрельбу из револьвера в стиле Дикого Запада. При этом я не пантовался, по-дурацки стреляя с бедра. Это бредовая придумка голливудских киноделов. Такой цирковой стрельбой ты хрен куда попадешь. Профессиональные стрелки же обычно стреляли нормально прицеливаясь. Вот и я также сейчас стрелял, держа оружие в вытянутой правой руке и быстро перезаряжая револьвер ладонью левой руки. И после моей стрельбы все шесть мишеней передо мной оказались с дырками от пуль. Все шесть моих выстрелов попали в цель. Но не это поразило зрителей, наблюдавших за моей стрельбой. А та скорость, с которой я все это сделал. Так быстро и метко здесь стрелять могли не многие. И в американском обществе к таким стрелкам относились с большим пиететом. Таких людей здесь реально уважали.
  - А вы чертовски неплохо стреляете, мистер Сноу! - воскликнул генерал Джек Грэм, когда дым от моих выстрелов рассеялся, и все увидели дырки в мишенях. - Не даром газетчики вас восхваляли на все лады! Редко можно видеть в наше время подобное мастерство стрельбы!
  - Вы меня переоцениваете, господин генерал! - скромно улыбнулся я, перезаряжая револьвер. - Просто это оружие превосходно! Я же его специально под себя придумал!
  - Под себя? - удивился генерал Грэм. - Это как? Объяснитесь пожалуйста, мистер Сноу!
  - А все очень просто, господин генерал! - усмехнулся я в ответ. - Я раньше много воевал! И часто замечал недостатки того или иного оружия. Которые могли стоить мне жизни в бою! Ведь от мелочей там может зависеть очень многое. Поэтому, изобретая свое оружие, я решил исправить все недостатки, что раньше наблюдал в других оружейных системах. И теперь, думаю, что очень хорошо справился с этой задачей. Оружие вышло, действительно, превосходным. Я как стрелок с большим стажем могу это ответственно заявить. Да, вы и сами видели результаты моих выстрелов. Что из этой винтовки, что из этого револьвера. Можете сами взять их в руки и пострелять. И вы увидите правоту моих слов. Особенно господа военные должны оценить это новое оружие. Они же профессионалы. И часто имеют дело с разным оружием.
   И они начали стрелять. Все вдоволь настрелялись из нового оружия. Работники мэрии, Сэмюэль Кольт, его оружейники и, конечно же, военные. Ведь именно, последние были теми, ради кого все это мероприятие и затевалось мистером Кольтом. Он же у нас был не только оружейником, но еще и неплохим предпринимателем. Он знал, как надо правильно продавать свое оружие. А военные как-раз и были очень желанными покупателями для любого оружейника. Поэтому Сэм Кольт надеялся, что они заинтересуются его новым оружием и закупят его для армии САСШ в больших количествах.
   В общем, все люди, участвующие в этих испытаниях нового оружия, сегодня настрелялись от души. А в конце очень довольный генерал Грэм сказал, что он будет рекомендовать департаменту вооружений закупить для армии эти новые револьверы. Они генералу очень понравились. А вот насчет магазинной винтовки он все же выразил сомнение, что армия ее у Кольта приобретет. И все дело не потому что это оружие плохое. Нет. Просто сейчас такое время, когда все военные бредят большими калибрами и дальнобойными винтовками. А наша новая винтовка всем была хороша. Но вот пистолетный патрон, под который она была сделана генерала смущал. Слишком уж слабоват он для армии. И хотя эта винтовка уверенно поражала цели на расстоянии в четыреста метров. Но генералу хотелось видеть стрельбу на гораздо большую дистанцию. И он об этом нам с Сэмом Кольтом прямо и сказал. Не забыв упомянуть, что так сейчас в военном ведомстве думают почти все старшие офицеры. Им нужна дальнобойная винтовка с мощным патроном, стреляющая на дальнее расстояние. Вот как-то так, господа и дамы!
   Но эта неудача с первым показом нашей новой винтовки Сэмюэля Кольта не сильно смутила. Он же прекрасно видел, что это оружие понравилось военным. И тут все дело было в слабом по их мнению патроне. Действительно, патрон центрального боя сорок четвертого калибра (10,2 мм.) с длинной гильзы в сорок миллиметров выглядел слабым для дальнобойной винтовки. Зато он же прекрасно подходил и для моего нового револьвера. А это уже унификация боеприпасов. Что значительно удешевляет эксплуатацию обеих видов нового оружия. Ведь это очень удобно, когда к вашему револьверу и винтовке подходят одни и те же патроны. Вот мне как практикующему стрелку эта унификация патронов очень выгодна. И я думаю, что многие профессиональные стрелки со мной согласятся. Очень удобно в бою, когда вам не надо таскать с собой лишнюю тяжесть в виде боеприпасов к разным типам вашего оружия.
   Но военные уперлись рогом и захотели себе винтовку под более мощный патрон. А Сэмюэль Кольт от этого совсем не отчаялся. И вскоре разработал новую модификацию моей магазинной винтовки с более длинным стволом, укрепленной ствольной коробкой и мощным патроном калибра сорок пять (11,4 мм.) и длинной гильзы в семьдесят миллиметров. Еще специально для военных Сэм Кольт слегка удлинил кончик ствола этой винтовки. Чтобы на нем можно было разместить игольчатый штык. Какая же военная винтовка без штыка то? И вот уже эта мощная модификация новой магазинной винтовки системы "Кольта-Сноу" модели 1857 года все же была принята на вооружение армией САСШ. Кстати, за эту модификацию винтовки и новый патрон центрального боя 45-70 "Кольт" я тоже получал все патентные отчисления. Там же тоже мои идеи использовались. А самая первая модификация моей винтовки под пистолетный патрон пошла в продажу как карабин системы "Кольта-Сноу" модели 1857 года. А новый револьвер фирма Сэма Кольта назвала Кольт-Сноу "Миротворец". Про "Миротворец" то - это я Кольту подсказал. Не утерпел, понимаешь.
  
  Глава 16.
  Россия.
  
   С Сэмюэлем Кольтом у нас сложились довольно дружеские отношения. И этому способствовали даже не столько мои успехи в оружейном деле и наши общие финансовые интересы. Сколько мое боевое прошлое в рядах джейхокеров Канзаса. Когда я вместе с легендарным Джоном Брауном воевал плечом к плечу против пограничных хулиганов из Миссури. Газетчики же наши подвиги и победы тут на Севере особо смаковали. Поэтому я был среди американских обывателей северных штатов довольно популярной фигурой. И ярким примером для подражания для многих борцов против рабства. В общем, репутация у меня, оказывается, здесь сложилась очень даже неплохая.
   Вот и Сэм Кольт тоже входил в когорту моих ярых поклонников. Кольт даже как-то сознался мне в порыве откровения, что он тоже хотел поехать тогда в Канзас. Чтобы воевать против рабовладельцев из Миссури. И только лишь проблемы со здоровьем ему не позволили это сделать. А я ему охотно верил, слыша это. Я же помнил, что с началом Гражданской Войны в САСШ между свободным Севером и рабовладельческим Югом этот человек собрал и вооружил за свой счет отряд из своих рабочих. И возжелал отправиться с ними на войну против южан в качестве их командира. Но внезапно умер от сердечного приступа. И это прискорбное событие пока здесь еще не случилось. Сэм Кольт должен умереть в 1862 году на сорок седьмом году жизни. Поэтому я охотно верю, что он бы действительно отправился в Канзас, чтобы повоевать против сторонников рабства. Вот только война там как-то быстро закончилась. В общем, он просто туда не успел приехать. И теперь искренне жалел об этом.
   В общем, Сэм Кольт стал довольно часто приглашать меня в гости к себе домой. Познакомил меня со своей супругой Элизабет и сыном Колдуэлом. Сам то Кольт был выходцем из местной аристократической и весьма богатой семьи. Однако, всего чего он достиг в этой жизни, Сэмюэль Кольт добился сам. И ему было чем гордиться. Сейчас оружейная компания Кольта была одной из самых крупных и знаменитых в Америке. Да, и в остальном мире об оружии Кольта все прекрасно знали и даже охотно покупали его. И как-то раз во время моего очередного визита в дом четы Кольт Сэм мне сказал, что ему надо по делам фирмы уехать в Россию. И потом он позвал меня составить ему там компанию. Тем более, что там в Российской империи он как-раз сейчас будет обсуждать контракт на продажу оружия системы "Кольт-Сноу" для русской императорской армии. Кольту очень понравилось мое стрелковое шоу, которое я когда-то устроил перед военными на испытаниях моих винтовки и револьвера. И глава оружейной фирмы "Кольт Мануфактуринг Компани" пребывал в твердой уверенности, что это благодаря моему стрелковому мастерству американские военные тогда и заинтересовались новым оружием. И теперь он меня просил сгонять с ним в Россию. И показать русскому царю и его брату точно такой же класс по скоростной и меткой стрельбе из наших револьверов и винтовок.
   После его слов я надолго так задумался. Вот прямо и хочется, и колется. Очень мне хотелось посмотреть, как там сейчас русские люди живут в девятнадцатом веке. Но я не забывал, что это мое новое тело принадлежало беглому революционеру. Хотя вряд ли кто-нибудь в Российской империи сейчас сможет узнать в богатом и знаменитом изобретателе оружия и предпринимателе из самой Америки того смутьяна и бунтовщика Ваньку Снегова. Не думаю, что русские жандармы меня вычислят и отправят на каторгу. Я сейчас птица другого полета. Ни у кого там в России и мысли не возникнет меня подозревать в чем-то нехорошем.
   Да, и имидж я за эти месяцы очень кардинально так поменял. Сбрил нафиг нелепые бакенбарды. Пышные и закрученные вверх усы превратились в висячие в стиле дикого запада. Еще я сильно загорел и коротко подстригся. А то прежний Ваня Снегов носил какие-то завивающиеся и несуразные патлы. Впрочем, сейчас в России, вроде бы, как-раз такая мода процветает на огромные бакенбарды и пышные, закрученные вверх усы? И волосы не очень короткие там тоже носят. Но мне так удобней с короткой прической.
   А усы я решил оставить и носить их в стиле знаменитого шерифа Дикого Запада Уайта Эрпа. Каким его сыграл американский актер Курт Рассел в фильме "Тумбстоун". Мне этот персонаж как и сам фильм очень понравился когда-то. Вот я сейчас и старался быть похожим на него. Только волосы у меня светлые были, в отличие от Уайта Эрпа. Поэтому меня сейчас даже бы родители здешнего Вани Снегова вряд ли узнали. Додумав эту мысль до конца, я решил все же согласиться с предложением Сэма Кольта о поездке в Россию.
   После моего согласия все завертелось как-то уж слишком быстро. Все бумаги, нужные для посещения Российской империи, выправил Сэмюэль Кольт. Мне при этом даже американский паспорт выдали. Кстати, его сейчас выдавали только тем, кто выезжал на какое-то время за границу. И через неделю мы с Сэмом уже плыли на парусно-паровом лайнере до Лондона. Самолетов то сейчас в девятнадцатом веке еще нет. Поэтому люди путешествуют по миру на большие расстояния только на кораблях. Морское путешествие через Атлантику мне не понравилось. Волнение на море было довольно сильным. А почти в самом конце уже на подходе к берегам Британии мы еще и в шторм попали.
   И это, скажу я вам, было очень страшно. Да, я испугался, что мы все утонем и пойдем на корм рыбам. Я тогда ощутил свою полную беспомощность в лапах могучей стихии. Против которой я просто физически ничего сделать не смогу. Нет, после всех этих страхов я понял, что я ни разу не морской человек. Я убежденный сухопутный житель. Я и раньше то в будущем не любил морские путешествия. А теперь то и подавно ненавижу плавать через бездонный и бурный океан на деревянном кораблике. Который во время шторма так трещал и скрипел. Что я думал, что он сейчас рассыплется на части. И мы все нафиг утонем. Нет, плавать я то могу. И даже очень хорошо. Но то в реке, где ты хотя бы берега видишь. И знаешь куда плыть. А вот куда плыть то посреди океана? Хрен ты куда доплывешь! И еще в океане водятся акулы, которые у меня вызывают животный ужас. Как представлю себя упавшим за борт. И как ко мне со всех сторон начинают приближаться большие треугольные плавники. Так меня в дрожь и бросает. Нафиг этот океан, нафиг эти пароходы и нафиг этих акул, которые тебя сожрут. А ты даже ничего с этим сделать не успеешь. Вот как можно сопротивляться этим кровожадным монстрам, когда ты беспомощно барахтаешься в воде? Как!? Бр-р-р!
   В Англии мы пересели на другой пароход, следующий до Санкт-Петербурга. Этот был поменьше и безбожно дымил на всю округу. И путешествие на нем мне тоже не понравилось. Хотя на этот раз море так не штормило. Но все равно я чувствовал себя не очень уютно посреди всей этой морской стихии. И как только моряки годами по морям плавают? До столицы Российской империи мы добрались без особых приключений. Там я думал, что нас сразу же примет сам император Александр Второй, но мои ожидания жестоко обломили. Видимо, не по чину нам было встретиться с русским монархом. А жаль! Интересно было бы взглянуть на этого человека, проигравшего совсем недавно Крымскую войну и подписавшего позорный Парижский мир.
   Впрочем, в проигрыше в той войне России против целой международной коалиции из: Англии, Франции, Турции, Австрии и Пруссии был виноват совсем не Александр Второй, а его покойный отец. Который, наслушавшись своих престарелых генералов и адмиралов, участвовавших еще в Наполеоновских войнах, очень плохо подготовился к той войне. И в итоге - русская армия с позором проиграла ряд сражений в Крыму. И понесла огромные потери. Из-за того что не имела нормального и современного оружия. Англичане с французами стреляли дальше, чаще и точнее. А русские солдаты и матросы в полевых сражениях могли им противопоставить свой беспримерный героизм и тактику заваливания врагов своими трупами.
   А еще, конечно, отчаянные штыковые атаки, в которые русские солдатики бегали от безысходности. Потому что враги тупо их издалека расстреливали, а вот русские их достать не могли из своих допотопных и древних ружей, заряжаемых с дула. Именно, в этой позорной для России Крымской войне особо ярко проявилась поговорка, которую так любят российские генералы. Пуля дура, а штык молодец! Ну, еще бы! Очень правильная поговорка. Конечно, пулями из тех русских ружей можно было только врагов смешить. Так как они просто ни в кого не попадали. Поэтому у русских солдат на штык и была вся надежда в бою. Блин, да эти ретрограды в генеральских мундирах еще бы своих солдат копьями вооружили. Ну, а что? Так бы всяко дешевле вышло. А результат был бы одинаковым. Впрочем, в России хватает дурных поговорок, которые так любят русские генералы. Ох, как бы эти бездари нам с Кольтом всю сделку не сорвали. Я уже предчувствую, как некоторые престарелые генералы здесь будут бурчать, что им не нужны многозарядные, магазинные винтовки. Типа - тогда солдаты слишком много патронов будут тратить в бою.
   В общем, с нами вместо императора российского встретился его брат великий князь Константин Николаевич Романов. Генерал-адмирал русского военного флота и военно-морской министр. И меня этот Романов поразил своим совершенно интеллигентным и невоенным видом. Вот как-то не похож он был в своем пенсне, надетом на носу, на настоящего адмирала. Нет, мундир адмиральский то на нем имелся с кучей орденов, огромными погонами с эполетами времен наполеоновских войн и с аксельбантами. Но вот выправка и лицо у этого великого князя подкачали. Лицом своим с аккуратной бородкой и прилизанной прической он больше походил на какого-нибудь мелкого чиновника или приказчика. Не было в нем властности, барских замашек и командирской твердости. Вот мне в связи с этим почему-то вспомнился последний русский император Николай Второй. Тот тоже такой вот был непредставительный и насквозь простой. Не даром же его современники прозвали сельским учителем. Мда! Впрочем, мне было наплевать на внешний вид Константина Романова. Главное - чтобы он нас выслушал и согласился купить наше оружие для русской армии. И знаете что? При этом во мне даже какая-то национальная гордость взыграла что ли? Очень сильно захотелось, чтобы русская армия, наконец-то, получила хорошее и современное оружие, а не ту допотопную хрень, которой ее вооружали всегда. И тут даже денежный вопрос у меня отошел на второй план. Но не пропал. Не пропал. А то я уж прямо испугался. Вот совсем не хочется мне становиться бессребреником и альтруистом. Я привык за свою работу деньги получать, а не вкалывать на дядю за бесплатно.
   С генералом-адмиралом мы договорились продемонстрировать ему и военной комиссии наше новое оружие. И уже через двое суток мы с Кольтом стояли перед братом царя и несколькими генералами. Мы тут решили действовать также как и в случае с американскими военными. То есть я высокой комиссии должен был показать зрелищное стрелковое шоу. И я это сделал, выложившись по полной. Стреляя быстро и очень точно как из карабина, так и из винтовки с револьвером. Кстати, я даже умудрился, стреляя со ста метров из карабина по одной деревянной ростовой мишени, написать на ней дырками от пуль вензель государя-императора Александра Второго в виде буквы "А" с латинской цифрой два. Хорошо, что патронов в трубчатый подствольный магазин этого карабина много влезало. Аж пятнадцать штук. Ну, и в конце показал свой коронный трюк со скоростной стрельбой из револьвера по шести мишеням.
   После этого русские военные начали потрясенно перешептываться. А брат царя прошелся со своей свитой до ближайших мишеней. И увидел, как точно я в них попал. Еще он подивился на царский вензель, который я настрелял на мишени. Затем солдатики сбегали до дальних мишеней, что стояли на дистанциях триста, пятьсот и восемьсот метров. Две последние мишени я обстреливал из нашей длинноствольной винтовки с примкнутым штыком. И точность моей стрельбы поразила всех присутствующих. Даже Сэм Кольт восхищенно вздохнул. Когда увидел дырку от винтовочной пули в центре мишени, стоявшей на рубеже в восемьсот метров. Признаюсь честно, что еще там в Америке я долго тренировался стрелять на такую дальнюю дистанцию. И вот он результат. Который поразил всех присутствующих.
   А один из седых генералов даже высказался, что если бы у его солдат были тогда под Севастополем такие вот винтовки. То враги бы кровью умылись. И вздохнул при этом так тяжело. Видимо, вспомнил, как его людей англичане и французы расстреливали совершенно безнаказанно с большого расстояния. А русские солдатики им ничем ответить не могли. Так как их оружие до врагов просто не добивало тогда. После этих слов старого вояки мне даже захотелось его расцеловать. Нам ведь теперь даже не пришлось намекать русским, почему они так бездарно проиграли Крымскую войну. Так как все военные при этом нахмурились, вспоминая то позорное поражение. И Сэмюэль Кольт тут же этим воспользовался и как опытный торговец начал нахваливать свой товар. Генералы заинтересованно слушали. Особенно они оживились, когда Сэм назвал предельную прицельную дальность стрельбы из винтовки системы "Кольта-Сноу". Тысяча метров. Вот скажу честно, что даже я не смогу на такой дистанции уверенно поразить цель. Слишком далеко. Мне на восьмистах метров то пришлось сильно поднапрячься. А тут целый километр. Но военных эта цифра заворожила. И они начали оживленно переговариваться между собой. Брат царя тоже заинтересованно прислушивался к разговорам генералов.
   А затем я предложил ему и всем желающим пострелять из нашего оружия. Вот какой нормальный мужчина от такого предложения откажется то? Правильно! Все военные и свитские во главе с самим генерал-адмиралом с большим энтузиазмом расхватали стволы и начали стрелять по мишеням. Которые по моему знаку уже поменяли солдатики. При этом брат царя меня очень сильно удивил. Оказывается, его интеллигентная внешность была обманчивой. Стрелял великий князь очень даже прилично, стабильно попадая из револьвера и карабина по ближним мишеням. А вот винтовкой он не заинтересовался. Хотя он же говорят на флоте служил. Из гардемарина в адмиралы выслужился при этом. А флотские офицеры больше из пистолетов и ружей стреляют. С дальнобойными винтовками они не знакомы. Да, им и не надо такое оружие на кораблях то. А вот наш Кольт-Сноу "Миротворец" привел великого князя Константина в настоящий восторг. Он из него кучу патронов настрелял. И был очень доволен.
   Пришлось ему тут же подарить один из наших подарочных револьверов этой модели. Кольт же как опытный в подобных делах бизнесмен прекрасно знал, что обычно главы подобных военных комиссий очень любят получать подарки в виде украшенного серебром или золотом оружия. Вот и для брата императора он на своей фабрике такой подарочный револьвер сделал с насечками из золота. Мы с собой привезли подобное оружие и для самого императора Александра Второго. И Сэм тоже передал его сейчас великому князю, чтобы тот отдал этот позолоченный револьвер системы "Кольта-Сноу" своему царственному брату.
   Кстати, мне Сэмюэль Кольт также хотел такие позолоченные револьверы подарить сначала. Но вы же знаете мое отношение к украшению оружия драгоценными металлами? Поэтому он вышел из положения, подарив мне два новеньких превосходных "Миротворца" черного цвета с красивой гравировкой на стволе и барабане. И накладками из слоновой кости на рукоятке. И еще он мне задарил винтовку системы "Кольта-Сноу" тоже с гравировкой на ствольной коробке со сценами боев джейхокеров с пограничными хулиганами в Канзасе. Это был его толстый намек на мое боевое прошлое. А на стволе этой новенькой винтовки были выгравированы мое имя и фамилия. Джон Сноу. Очень красивое оружие в итоге получилось. Мне понравилось и я не стал отказываться от таких подарков. Которые Сэмюэль Кольт мне сделал от чистого сердца.
   После показа нашего оружия высокая комиссия постановила, что магазинная винтовка системы "Кольта-Сноу" и револьвер Кольта-Сноу "Миротворец" будут приняты на вооружение русской императорской армии. В связи с этим русское правительство предложило мне продать им ограниченный патент на производство этих видов оружия. И патронов к ним. Нет, сначала то российские чиновники хотели по-хитрому купить у меня генеральный патент. То есть получить мои патентные права на револьвер и магазинную винтовку. Но я их жестоко обломил. Я не идиот, чтобы лишаться такой огромной прибыли. Сейчас мне, конечно, предлагали аж сто тысяч золотых рублей за то, чтобы я продал русским все свои права на это оружие. Ага, а ху-ху не хо-хо? Может им еще и ключ от квартиры, где деньги лежат, отдать?
   Я, конечно, хотел помочь вооружиться русской армии нормальным оружием. Ведь по моим прикидкам потенциала этого револьвера и винтовки хватил аж до начала двадцатого века. А значит, и у русских военных не будет проблем с оружием все это время. Но надо же и совесть иметь? Это я про российских хитропопых чиновников говорю. Которые хотели сейчас кинуть мне маленькую подачку в виде ста тысяч. Чтобы я отказался от будущих прибылей. Которые потом будут исчисляться многими миллионами рублей.
   Ведь по ограниченному патенту, который я продал Российской империи, русские могли теперь производить на своих заводах эти наши новые револьверы и винтовки с патронами. А я за это буду получать процент с каждой выпущенной ими единицы данного оружия и патронов. А это же миллионы рублей. Вы представьте себе, сколько таких револьверов, винтовок и патронов потом российские заводы произведут за несколько десятилетий. Пока российская армия другое оружие на вооружение не примет. Представили? Вот и я о том же говорю. А эти крохоборы хотели от меня сейчас откупиться всего лишь ста тысячами. Я конечно, сочувствую России. Но я не идиот. И своей выгоды в этом деле упускать не намерен.
   Кстати, Сэмюэль Кольт тоже без прибыли не остался. Там же в той винтовке под патрон 45-70 "Кольта" и его наработки имеются сейчас. Как и в мощном винтовочном патроне центрального боя. Которые он также запатентовал на свое имя. Поэтому и он тоже будет свою долю отчислений по патентам с русских получать. Меньше чем я, но тоже довольно прилично. И еще Кольт заключил договор на поставку на российские заводы необходимых для производства станков и прочего оборудования. Ну, и специалистов пришлет своих русским для налаживания производства. И еще великий князь Константин заказал у Кольта пятьдесят тысяч карабинов системы "Кольта-Сноу" для русского флота. Генералы то не захотели наш карабин под пистолетный патрон ставить на вооружение армии. Впрочем, это было так предсказуемо. Военные в этом мире во всех странах мыслят одинаково. Поэтому мы с Сэмом и не рассчитывали особо на то, что русские у нас купят модификацию карабина. Но генералу-адмиралу карабин "Кольта-Сноу" понравился. И он пожелал купить партию такого оружия для вооружения корабельных команд и морской пехоты. Между прочим, револьвер "Миротворец" также был принят на вооружение российским военным флотом. Но русские ведь сами планируют его выпускать теперь на своих заводах. Поэтому и заказали у Кольта только партию магазинных карабинов для своих моряков.
  
  Глава 17.
  Форт Росс.
  
   После заключения сделки с русским правительством мы с Сэмом Кольтом двинулись обратно в Америку. Правда, по дороге заскочили по-быстрому в Париж и Лондон. Чтобы зарегистрировать там мои патенты на револьвер, магазинную винтовку и патрон центрального боя. Это мне Кольт посоветовал сделать. Чтобы потом ушлые европейцы не украли мои изобретения. А то ведь здесь сейчас такое случалось очень часто. Когда европейцы присваивали себе чужие идеи изобретателей из какой-нибудь России или Америки. Ого, а я вот о такой тонкости международного патентного права не знал. Спасибо Сэмюэлю Кольту за науку. В общем, таким образом я подстраховался от кражи моей интеллектуальной собственности. Патенты, зарегистрированные по всем правилам в Лондоне и Париже, уже никто не мог оспорить в этом мире. Вот же черт! Чуть было не пролетел мимо кассы. Но спасибо Кольту, что просветил меня. Кстати, Сэм Кольт тоже не зря со мной съездил в Европу. Он тут с французами и голландцами контракт заключил на поставку наших карабинов "Кольта-Сноу" для колониальных войск. В общем, он тоже не зря съездил.
   Наконец, закончив все наши европейские дела, мы отплыли из французского Бреста в Нью-Йорк. В этот раз хоть мы в шторм не попали. Видимо, потому что пока мы болтались в России и Европе, в мире наступило лето. А летом в Атлантике погода получше обычно бывает. В Нью-Йорке мы с Кольтом расстались. Я начал наводить справки об одном человеке по имени Джон Саттер, проживающем сейчас в Калифорнии. Имя этого человека я здесь уже несколько раз слышал. Его в Америке почти все уже знали. Ведь имя этого человека было связанно с началом так называемой золотой лихорадки в штате Калифорния в 1848 году. Именно, он вроде как нашел первое золото в тех краях.
   Правда, меня не интересовали события золотой лихорадки. Просто я при поездке в Российскую империю вдруг узнал один неожиданный факт. Оказывается, до недавнего времени в Калифорнии существовали русские владения. Которые назывались Форт Росс. Нет, я и раньше еще в будущем слышал про эту русскую колонию. Но вот точной даты, когда она стала землями САСШ, я не помнил. Да, и не интересовался я тогда этими далекими событиями. Но попав в середину девятнадцатого века, я с удивлением узнал, что тут в Калифорнии до недавнего времени существовали владения Российской империи. Точнее говоря, Русско-Американская торговая компания как-раз владела Аляской и колонией в Калифорнии под названием Форт Росс. Однако, в 1841 году обширные русские земли площадью примерно двести квадратных километров в Калифорнии были проданы всего лишь за сорок три тысячи рублей американскому бизнесмену Джону Саттеру, основателю поселения Новая Гельвеция, расположенному севернее Форта Росс.
   Вот почему в России все через одно место делают вечно? Я навел справки про те края. И выяснил, что земли русской колонии Форта Росс были сейчас в Калифорнии одними из самых обустроенных и благодатных. И климат там был очень мягкий, в сравнении с той же Аляской. Впрочем, Аляску такая же судьба ждет но немного позднее. Русский царь Александр Второй в 1867 году продаст Аляску американскому правительству всего лишь за семь миллионов долларов. Для такой огромной территории - это просто сущие копейки. Вот как мне уважать такого царя, который свои народные достояния разбазаривает за гроши? Потому я к этому русскому правителю так и отношусь презрительно. Не достоин он моего уважения. Не заслужил.
   Так вот поговорим о том, почему я начал наводить вдруг справки о нынешнем хозяине Форта Росс. Еще во время нашей с Сэмом Кольтом командировки в Российскую империю. Я, услышав про продажу Форта Росс за сущие копейки, вдруг ощутит горечь. Обидно мне стало от того, что русские люди в Калифорнии потеряли свою землю так бездарно и глупо. Их же этот хитропопый американский бизнесмен Джон Саттер как наивных индейцев обманул, выкупив хорошие земли за бесценок. И кстати, русские еще при мне возмущались, что всех денег этот американец им так и не заплатил. В общем, пообещал выплатить сорок три тысячи рублей. И не доплатил тридцать тысяч. Короче говоря - оказался обычным аферистом, который воспользовался доверчивостью русских людей.
   И в связи с этим, я сейчас задумал восстановить справедливость. То есть отжать земли бывшей русской колонии в Калифорнии у Джона Саттера. И нет, передавать эти земли обратно потом в пользу российской короны я не планировал. Это уже идиотизмом попахивает. Российская империя официально отказалась от этой территории. Русский царь уже один раз благополучно пролюбил эту землю. И скорее всего, опять ее продаст какому-нибудь аферисту за три копейки. Поэтому он не достоин того, чтобы я ему такой щедрый подарок сделал. Нет, эти земли я хочу взять в свое управление и создать там островок русского мира на территории Калифорнии. Вот такая теперь у меня идея-фикс появилась. Да, и это не только моя сиюминутная блажь. Я же, наконец, начав зарабатывать много денег, выплачиваемых мне по моим патентам, вдруг понял, что мне пора двигаться дальше. Цели добиться финансового благополучия я достиг. Теперь у меня появилась другая цель. Обеспечить себе спокойное, надежное и процветающее будущее. А для этого мне надо решить, где же я жить то стану? Где осяду надолго и обрету постоянное место жительства?
   Я тут думал по этому поводу довольно много. Взвешивал все риски, плюсы и минусы. Жить в России - не вариант. Побывал я там. Посмотрел, как русские люди сейчас там живут в своей стране. И мне не понравилось. Хреново они там живут на мой взгляд. Большая часть русского народа живет в нищете, невежестве и рабстве. Напоминаю, что в Российской империи в 1857 году крепостное право еще не отменили. Конечно, это скоро произойдет. Однако, я прекрасно знаю, что жизнь в России из-за этого для простых русских людей лучше не станет. Потому что все тот же не очень уважаемый мною Александр Второй освободит крестьян от крепостной зависимости опять же по-дурацки. То есть без земли и средств к существованию. И в конце-концов это потом приведет к кровавой революции 1917 года. Ну, а до этой самой революции страсти там будут только накаляться, экономическое положение ухудшаться, а революционные настроения нарастать.
   И я совсем не из тех бравых попаданцев, которые бросаются спасать загнивающий со всех сторон царский режим. Бесполезно это. Российская империя просто обречена. И я с этим ничего поделать не смогу. Тут надо быть реалистом. Нет, в такой стране мне почему-то жить совсем не хотелось. Возможно - это и непатриотично. Но в России власти почему-то очень любят прикрывать патриотизмом свои экономические и социальные провалы. Да, и ощущал я себя почему-то в пределах Российской империи как самый настоящий чужак. Чужое там было все. Люди, нравы и законы. Не понравилась мне российская атмосфера. Очень некомфортно мне там было как-то. И еще жить всю жизнь под угрозой разоблачения я тоже не хочу. Не забывайте все же, чье тело мне здесь досталось. Бунтовщика, которому своей щербатой улыбкой улыбалась во весь рот русская каторга. Не хочу я жить там всю жизнь под страхом, что меня разоблачат и арестуют. Нафиг, нафиг! В общем, в России я здесь точно жить не буду.
   В Европе те же яйца только в профиль. Там также будет довольно опасно и неспокойно в ближайшие годы. Войны, революции, революционный террор и экономические потрясения. Нет, относительно благополучной выглядит Великобритания, которая сейчас находится еще на пике своего могущества. Но англичан я всегда почему-то особо не любил. Видимо, это генетическая память русского человека? А вот к американцам у меня таких претензий нет. И в Америке я в этом мире себя более комфортно чувствую чем в других странах. И мне нравится тут жить.
   Пока ведь эта молодая и развивающаяся страна еще не превратилась в мировое пугало и кровавую империю доллара. Она довольно динамично развивается. И жизнь тут кипит здоровым энтузиазмом. И мне подходит такая вот атмосфера. Деловая и позитивная. Сейчас в Северо-Американских Соединенных Штатах жизнь очень интересная и довольно свободная пока еще. И на мой век этой свободы еще хватит. Здесь я смогу добиться очень многого. И реализовать все мои желания. Чего в той же России или Европе мне сделать не удастся. Там уже все сферы жизни контролируются серьезными игроками. Существуют жесткие правила и порядки. И мне там ловить нечего. В общем, я понял в конце-концов, что Америка мне сейчас подходит для жизни лучше всех остальных стран. Я здесь себя как рыба в воде чувствую.
   Хорошо, что Сэмюэль Кольт в Нью-Йорке меня познакомил со своими деловыми партнерами. Вот от этих бизнесменов я и узнал очень любопытные новости. Оказывается, что Джон Саттер в данный момент испытывает большие денежные затруднения. Он недавно решил расширить добычу золота на своих участках. И взял в банке солидный кредит на покупку современного золотодобывающего оборудования. Однако, жила на его золотоносной земле как-то очень быстро истощилась. И золота мистер Саттер нашел крайне мало. Для того чтобы выплатить тот самый банковский кредит плюс проценты. И вот сейчас он как-раз ищет себе спонсора или того, кто одолжит ему денег.
   И эта информация меня буквально окрылила. Деньги то у меня были. В данный момент в крупнейшем банке САСШ у меня был открыт счет. На котором лежали уже триста тысяч долларов. И потихоньку мне продолжали еще поступать новые платежи по моим патентам. А в скором будущем эта река денег будет только расти. Сейчас ведь в Российской империи разворачивается производство моих винтовок и револьверов с патронами.
   Кстати, так как я уже вышел на международный рынок оружия. То я озаботился заключением договора с одной юридической конторой, которую мне Сэм Кольт посоветовал. И теперь юристы будут моими поверенными в заключении новых контрактов по моим патентам. Если вдруг кто-то захочет начать производство оружия и патронов, изобретенных мною. Это чтобы я не сидел как привязанный в Нью-Йорке, а мог свободно заниматься другими делами. Если что вдруг, то юристы со мной должны связаться, испрашивая моих инструкций. Телеграф то уже изобрели. И я смогу преспокойно по нему общаться с моими поверенными. Мда! А в Российской империи до сих пор конные курьеры письменные сообщения доставляют. Туда такое полезное изобретение человечества как телеграф все еще не дошло пока. Вот почему там все так? Почему Россия всегда отстает от всего остального мира? И даже ведь в двадцать первом веке эта пагубная тенденция почему-то сохранилась. Да, ракеты с танками мы там делали превосходные. Но вот во всем остальном отставали безбожно. Почему? А вот те же американцы всегда как-то очень быстро брали на вооружение разные новые идеи и технологии. И не сидели на заднице, вспоминая минуты былой славы, а стремительно развивались. И в этом, скорее всего, и есть их главный секрет успеха как цивилизации. Который и позволил потом этой бывшей колонии Великобритании (единственной из колоний между прочим) стать по настоящему великой мировой державой. Из грязи в князи, как говорится.
   Вот как же я удачно сюда заехал то? Джон Саттер сейчас как-раз прибыл в Нью-Йорк, чтобы решить свои финансовые трудности. И я пожелал с ним встретиться по этому вопросу. Когда этот американский бизнесмен услышал, что речь идет о деньгах. То он сразу же согласился встретиться со мной и все обсудить. Видимо, уж слишком сильно его припекло. День выплат по банковскому кредиту был все ближе, а вот денег мистер Саттер так пока и не нашел на его погашение. А тут вдруг появился я как ангел-хранитель и предложил ему выход из этой щекотливой ситуации. Я просто выразил желание купить у него Форт Росс и все земли, ранее принадлежавшие этой русской колонии. И предложил ему за это аж пятьдесят тысяч долларов.
   Конечно, та земля стоила гораздо дороже. Там же все-таки было около двухсот квадратных километров территории. И возможно Джон Саттер мог бы продать Форт Росс кому-нибудь другому. И по более высокой цене. Но тут все решало время, которого у мистера Саттера оставалось все меньше. Ведь если бы он не смог сейчас вовремя выплатить свой долг банку. То банкиры бы забрали у него совсем не земли Форта Росса, которые считались не очень прибыльными. Они бы взяли самый доходный актив. Обширный золотоносный участок, принадлежавший Джону Саттеру. В банке же не дураки работают. Все они там понимают. Поэтому можно сказать, что своим таким своевременным предложением я спас финансовую репутацию Джона Саттера.
   И он как человек был мне за это искренне благодарен. А как бизнесмен понимал, что я в этом деле тоже поимел свою выгоду. Приобретя эти Земли гораздо ниже той цены, что они реально сейчас стоили. Впрочем, сам то мистер Саттер тоже купил Форт Росс у тех же русских за еще меньшую сумму. В итоге - обе стороны этой коммерческой сделки были рады и довольны результатом. Я получил очень солидный земельный участок, бывший когда-то русской колонией в Калифорнии. А Джон Саттер смог выплатить долг банку и сохранил свою репутацию бизнесмена и человека чести. Что по нынешним временам было очень важно. Ведь здесь в середине девятнадцатого века очень многое держалось на репутации человека. Если его знали и уважали в деловых кругах. То и бизнес ему было вести гораздо проще. А мистер Саттер уже успел себе заработать имя в сфере бизнеса. И эта досадная история с невыплатой кредита могла очень сильно подмочить его репутацию и посадить несмываемое пятно позора на нее.
   Поэтому Джон Саттер отнесся ко мне довольно признательно и предложил дружбу. Мы ведь с ним теперь будем соседями. Так как его поселение Новая Гельвеция и обширные территории вокруг него граничили с теперь уже моими землями Форта Росса. Кстати, Саттер сознался, что приобретенная им русская колония оказалась не такой прибыльной, как он раньше думал. Золота там он не нашел. Поэтому стал уделять этим своим владениям мало внимания. Сам то он проживал в Новой Гельвеции. А всеми делами в Форте Россе рулил его управляющий Вильям Бенитц. Который постоянно жаловался, что доходы с тех земель падают. Так как людей после ухода большинства русских поселенцев, которые после продажи американцам своей колонии покинули эти места, там оставалось довольно мало сейчас.
   Я подробно порасспросил Джона Саттера про особенности ведения хозяйства в тех местах. И выяснил, что в Калифорнии возникают трудности с сельским хозяйством. Там же климат довольно засушливый и жаркий был. Почва каменистая. Источников воды мало. Но мне повезло уже в том, что на моих землях южнее самой крепости Росс протекает река Славянка. Это, кстати, русское название. А вот американцы ее прозвали Русская река. И вот как-раз вдоль той реки располагались все основные сельхозугодия русской колонии. Там почва была самой плодородной в этих местах. А вот в другой части моих владений местность меньше подходила для сельского хозяйства. Зато там выращивали скот.
  
  Глава 18.
  Калифорния.
  
   Я внимательно осматривал свои новые владения. Сам Форт Росс, давший название этой русской колонии, был небольшой деревянной крепостью, выполненной из местных калифорнийских деревьев под названием секвойя. Данная красная древесина славилась своей твердостью и устойчивостью к коррозии. Нормальный материал для строительства крепости выбрали русские инженеры. А главное - это гораздо дешевле чем каменное строительство. Да, и строить деревянные строения всегда быстрее чем каменные. Хотя и с камнем в этих краях тоже нет особых проблем. Его тут в Калифорнии хватает с избытком.
   Периметр стен Форта Росса имел прямоугольную форму с двумя восьмиугольными башнями на двух диагональных углах. Еще к стене была пристроена деревянная православная часовня. В которой даже один священник обнаружился. И звали его отец Михаил. Этот самоотверженный святой отец нес службу в часовне Форта Росс по сей день. Он не покинул эти края как многие русские колонисты, когда эта земля перестала принадлежать Российской империи. По его словам раз здесь еще остались православные люди, то не следует священнику покидать свою паству.
   На меня отец Михаил сначала смотрел с опаской. Он побаивался, что я как новый хозяин этой земли стану насаждать тут свои порядки. И могу даже выгнать православного священника прочь. Но я поспешил его успокоить, заявив, что и сам являюсь русским человеком. Рассказал ему, что мой отец был русским по национальности. Но ему по неизвестным для меня причинам пришлось покинуть Россию. Потом он поселился в штате Техас, который тогда еще не был американской территорией, а принадлежал Мексике. Там отец женился на белой местной девушке. После чего на свет появился уже я. Да, вот такую легенду своего легального появления в этой стране я придумал уже давно. И даже скормил ее журналистам, которые интересовались моим прошлым. Ну, мне же надо было как-то местным жителям объяснять, кто я такой и как сюда попал. При этом я, всячески старался, чтобы меня не связали никак с настоящим хозяином этого нового тела Ваней Снеговым, бежавшим из Российской империи.
   В конце своего рассказа я попросил отца Михаила меня окрестить по православному обряду. А то мой покойный отец еще в Техасе мне завещал креститься в православную веру. И русский священник провел этот церковный обряд с большой радостью, посетовав при этом, что давно уже местные индейцы у него не крестились. Раньше то аборигены более охотно переходили в православие. Но когда русская колония перестала официально существовать. То индейцы, живущие неподалеку, сразу же утратили веру. И повыбрасывали православные кресты, надев снова свои языческие обереги из когтей и зубов животных.
   Мда! Ну, что тут скажешь? Я почему-то даже не удивлен. Если уж в двадцать первом веке индейцы продолжают упорно верить в духов. То о чем тут можно говорить в середине девятнадцатого века. Ведь местные аборигены увидели, что бог русских ослаб. Раз это русское поселение перешло под другую власть совсем не православных людей. А значит, такой слабый бог индейцев не защитит. Другое дело - духи, в которых верили все индейцы. Поэтому я и не удивлен, что здесь такое случилось. Вера в Христа чужда индейцам. У них другие боги, которые им помогают. А Христос - это чужой бог белых людей.
   Зачем я крестился по православному обряду? Нет, я не поверил резко в Бога. Я убежденный атеист. Даже несмотря на мое чудесное попадание в этот мир, я в конкретного Христа не верю. Думаю, что его придумали сами люди, которые вечно ищут сверхъестественные силы в разных странных событиях, происходящих в мире. Просто раз я буду иметь дело с русскими людьми, то мне надо быть для них своим. Таким же русским и православным человеком, а не непонятным иностранцем. Так мне русские будут больше доверять. Я же здесь планирую возглавить именно русскую общину. И русские традиции с языком на моей земле хочу сохранить. Чтобы тут появился самодостаточный русский анклав. Который будет влиять на всю Калифорнию. Вот такие у меня наполеоновские планы созрели. Еще когда я был с Кольтом в Российской империи. Может быть это звучит пафосно и глупо? Возможно и так. Но я, все равно попробую воплотить свою задумку в жизнь.
   В самом Форте Росс сейчас кроме часовни располагалось: несколько жилых домов, кузня, амбар, баня и конюшня. Эта русская деревянная крепость была построена довольно грамотно на холме, ограниченном с двух сторон обрывистым морским берегом. Возле крепости виднелись поля и дома местных жителей. Большая часть которых были опустевшими на данный момент. Кроме этого на моей земле располагались еще три крупных поселка-ранчо: ранчо Черных, ранчо Хлебникова и ранчо Костромитинова. Про реку Славянка я уже говорил ранее. Вдоль нее на моих землях располагались небольшие хутора местных жителей. К сожалению, многие из них были к этому времени покинуты людьми, уехавшими в Россию или на Аляску. Да, и теперь на моей территории всего проживало сто тридцать человек. Из них только сорок шесть человек были раньше российскими подданными, а остальные являлись местными индейцами, алеутами, завезенными сюда из русской Аляски или креолами. Ах, да! Еще в пятнадцати милях к югу от Форта Росс располагался порт Румянцева в заливе Бодега. Там тоже небольшое поселение имелось и даже верфь корабельная была. Но сейчас она оказалась полностью заброшена. Так как мастера, работавшие когда-то на ней, просто уехали из этих мест. Вот такая мне досталась собственность, запущенная и безлюдная. И пока весь этот вид всеобщего запустения выглядит очень печально. Всегда тяжело смотреть на места, брошенные людьми. Они депрессию вызывают.
   Но я сюда приехал не один. Со мной в Форт Росс прибыл целый переселенческий караван. Множество людей, лошадей, мулов и фургонов с различной сельскохозяйственной утварью, вещами и инструментами. Кто были все эти люди, приехавшие со мной? Во-первых - я завербовал двадцать человек в Канзасе из моих бывших бойцов-джейхокеров. Среди которых был и Винсент Фальгор. Гарри Хортона, к сожалению, я там так и не смог найти. Винсент мне сообщил, что Гарри после моего отъезда из Канзаса тоже уехал куда-то на север. И с тех пор его никто не видел. Я так думаю, что Гарри просто надоело воевать. И он захотел завязать с джейхокингом и осесть где-нибудь в более цивилизованном месте чем Дикий Запад. Тем более, что деньги он неплохие за это время заработал, благодаря мне. У Винсента Фальгора деньги тоже были. Но у него просто еще шило в одном месте не затупилось. И ему хотелось приключений. Поэтому когда я приехал в Канзас и начал вербовать бойцов. То Винсент явился первым на мой зов. И я был искренне рад этому. Так как этот молодой парень уже успел завоевать мое уважение. Он был человеком, которому я мог доверять. Не гнилым и подлым. А честным и надежным бойцом. И еще я и раньше уже назначал его своим заместителем в отряде джейхокеров. И он неплохо справлялся с этой ролью. Поэтому сейчас я предложил ему должность начальника моей личной гвардии. Ну, а гвардейцами у меня были как-раз те самые джейхокеры, которых я завербовал в Канзасе. Мне ведь в Калифорнии нужны были верные люди и хорошие бойцы. Ведь один в поле не воин. И я их получил. Но это было еще не все.
   Во-вторых - я привез с собой нескольких специалистов по сельскому хозяйству из Голландии и виноделов из Италии. Все они были эмигрантами, которые мыкались в Нью-Йорке, перебиваясь случайными заработками. И эти люди с большим энтузиазмом согласились на меня поработать. Я ведь им не только хорошую работу обещал, но и обеспеченное будущее на моей земле Форта Росса. Почему я позвал в Калифорнию с собой голландцев? Так, мне многие люди говорили, что там климат не слишком благоприятный для сельского хозяйства в данный момент. А жители Голландии сейчас как-раз считались самыми лучшими фермерами и садоводами в мире. Они же там у себя на родине даже сеть оросительных каналов построили, что позволяло голландцам собирать обильные урожаи в болотистой и сырой Голландии. Да, и голландский скот сейчас также считался лучшим в мире. Многие скотоводы из других стран охотно покупали голландские породы коров, коз, мулов и овец. В общем, мне нужны были такие специалисты для налаживания передового сельского хозяйства на моих землях. А в Нью-Йорке эти голландцы просто прозябали в нищете, перебиваясь с хлеба на воду. И у них даже не было денег, чтобы уехать на Дикий Запад и заиметь там свою ферму. А я дал им такую возможность. Я пообещал им работу и землю. С итальянцами вышла такая же история. Мне Джон Саттер любезно сообщил при продаже Форта Росс. Что в долине реки Славянка русские разводили раньше виноград и делали из него неплохое вино. Но сейчас этот бизнес захирел, так как много русских виноделов просто уехали из Калифорнии. Но я планировал с помощью итальянских виноделов возродить винную отрасль на своей земле. И даже ее расширить. Я еще добьюсь, что мои вина будет пить вся Америка. И не только Америка. Ну, да! Вот так нескромно и с размахом планирую жить и строить свое будущее. И будущее моих подданных. Кстати, а свои владения в Калифорнии я решил пафосно обозвать Китежленд. Был в русском фольклоре такой волшебный город Китеж. Где всем русским людям жилось очень хорошо и безопасно. Вот и я планирую на своих землях собрать вокруг себя побольше земляков из России. Кстати, о земляках!
   В-третьих - я привез в Китежленд с собой еще сотню молодых и крепких русскоговорящих парней и такое же количество славянских девушек. Все эти люди когда-то были крепостными крестьянами в Российской империи. Которые оказались проданы своими помещиками в рабство на Ближний Восток. Говоря о земляках, которых я хотел бы поселить на своих землях. Я в первую очередь думал как-раз о вот таких крепостных крестьянах. Которые в Царской России жили сейчас на положении рабов. Конечно, я не смогу осчастливить всех российских крестьян. Но все же какую-то их часть я сначала планировал выкупить у русских помещиков и вывезти в Калифорнию. Где и расселить потом в своих владениях Китежленда уже как свободных людей. Так я мог относительно быстро заселить свои земли и дать этим людям надежду на обеспеченное будущее.
   Однако, эти мои планы пошли псу под хвост из-за того, что в Российской империи по существующему законодательству крепостными крестьянами могли владеть только дворяне, являющиеся еще и российскими гражданами. То есть иностранец и не дворянин не мог официально купить крестьян у какого-нибудь русского помещика и вывести их потом за границу. И тут я чуть было не отчаялся. Российская бюрократия была непробиваемой биомассой. Низ-з-зя!!! И все тут! Но умные люди мне подсказали выход из этого трудного положения. Пока в мире существуют законы. То всегда находятся люди, которые эти законы научились совершенно легально обходить. И при этом эти хитрецы все делают так, что формально то к ним никак не подкопаешься и не обвинишь в нарушениях законодательства. И такими людьми в Российской империи были...армяне. Та-дам! Да, самые настоящие армяне, которые имели дворянские титулы и вовсю этим пользовались. Приобретая крепостных крестьян у русских помещиков, а потом продавая их уже на Ближний Восток в Турцию и Персию только как обычных рабов.
   Я когда узнал об этом, то очень долго матерился сначала. А потом спешно выехал в Османскую империю. Где и купил на рабовладельческих рынках блистательной Порты своих соотечественников. Тех самых русских, украинских и белорусских крепостных крестьян, которых из России туда и привозили хитропопые армяне. И мне тех славянских парней и девушек турки продали без всяких проволочек и препонов. Любой каприз за ваши деньги. И звали приезжать еще. Кстати, я заметил одну любопытную деталь. Турки откровенно лебезили перед европейцами и американцами. А вот русских ненавидели и ни в грош не ставили. И то что я теперь был гражданином САСШ для турецких рабовладельцев значило много. В их глазах я был существом высшего порядка. И они передо мною лебезили и унижались. А вот на подданных Российской империи они смотрели с презрением. Конечно, мне было неприятно наблюдать эту неприглядную картину.
   Но я стиснул свою волю в кулак и просто выкупил сотню русских крестьянских парней и сотню девок из рабских загонов османов. После чего на корабле мы приплыли в Нью-Йорк. Там был сформирован наш общий переселенческий караван, в который вошли мои гвардейцы во главе с Винсентом Фальгором, освобожденные мною бывшие крепостные крестьяне и специалисты из Голландии и Италии. Все мужчины в этом караване были хорошо экипированы и вооружены новенькими револьверами, винтовками и карабинами системы "Кольта-Сноу". Мы же не на пикник ехали, а на Дикий Запад. Где невооруженным людям просто делать нечего.
   Кстати, я же не зря выкупил из турецкого рабства не только крестьянских парней, но и девушек. Мне сообщили, что в Калифорнии довольно мало женщин сейчас имеется. Там очень большой гендерный перекос в данный момент существует. Мужчин там пока гораздо больше среди белых переселенцев, чем белых женщин. И для тех же русских мужчин, проживавших ранее в русской колонии Форт Росс - это стало огромной проблемой. Не хватало там русских женщин на всех мужиков. Поэтому многие русские там стали жениться на индианках от безысходности. Часто даже воруя их у индейцев. В общем, я поэтому сразу и озаботился решением этой щекотливой проблемы. И купил вместе с молодыми парнями, таких же молодых девчонок. Которые и стали в последствии их женами в Китежленде. Поэтому в Калифорнию со мной уже ехали семейные пары, которым я потом выделял земельные участки, семена, инструменты, сельхозинвентарь и скот для ведения хозяйства. И новое оружие у тех крестьян тоже оставалось в собственности. Я не сторонник мании российских властей по их маниакальному желанию разоружать свой народ. И удержании русских людей в нищете и бесправии. А наоборот считаю, что свободные люди должны иметь возможность себя защищать с оружием в руках. Мне тут на моих землях рабы не нужны. Я буду создавать свой русский мир. Гордый, богатый, смелый и свободный.
   Наш довольно большой переселенческий караван из ста тридцати фургонов проследовал по тропе Санта-Фе из штата Канзас, через Колорадо до штата Нью-Мексико. Там мы немного передохнули. После чего совершили бросок через Аризону до Калифорнии. При этом мы какое-то время двигались через территорию индейцев-команчей, которую местные жители называли команчерией или империей команчей. Там проживал довольно крупный союз индейских племен, с которыми нам пришлось немного повоевать в дороге. Команчи же сейчас в середине девятнадцатого века находятся на пике своего могущества. Они смогли скооперироваться и подчинить себе еще несколько соседних племен индейцев. И теперь индейские воины из этой команчерии доставляют соседям очень большие проблемы. Команчи могут совершать внезапные грабительские рейды на очень приличное расстояние. И для штата Аризона они были очень большой проблемой. Эти кровожадные индейцы здесь держали в страхе всю округу.
   И неудивительно, что они навелись на наш огромный караван, который медленно двигался рядом с их территорией. И захотели его ограбить. Но тут их ждал очень большой сюрприз. С магазинными винтовками и карабинами, которые могут выстреливать большое количество пуль за короткое время, эти индейцы еще не встречались. Поэтому и отгребли большую кучу горячих и шипастых огурцов в задний проход, которые мы им туда насовали со всей пролетарской яростью. Получив такой жесткий отпор от кучи вооруженных до зубов белых людей, команчи предпочли отстать от такой агрессивной добычи. И мы благополучно оттуда ушли, понеся при этом незначительные потери. Все же такая огневая мощь как у нас многое решает на поле боя. Особенно, если у твоих противников нет нормального современного оружия. Да, что там говорить? Если многие команчи, что на нас пытались нападать в тот раз, были вооружены копьями и луками. А огнестрельного оружия у них имелось не очень много. И большая его часть была допотопным гладкоствольным старьем, заряжаемым с дула. И вот когда наш караван, наконец-то, достиг пределов моих новых владений. Я смог вздохнуть свободно. Я это сделал. Первый пункт моего грандиозного плана по созданию крупного и сильного русского анклава в Калифорнии был выполнен. До места я добрался и довел сюда всех этих людей. А теперь мы вместе будем строить здесь светлое будущее в нашем Китежленде.
  
  Глава 19.
  Развитие.
  
   Я метался по периметру своего личного кабинета, чутко прислушиваясь к женским крикам, раздающимся из соседней комнаты. Вот не могу я так просто сидеть на месте, когда моя любимая женщина там сейчас терпит такие муки. Наконец, крики за стеной прекратились. Я тревожно замер на месте, прислушиваясь к тому, что происходит там. Внезапно, послышался приглушенный стеной крик младенца. Что? Кто? Мои сумбурные переживания прервало внезапное появление довольного как слон доктора Ганса Крамера, вышедшего из соседней комнаты.
  - Доктор, что с ней? - метнулся я к врачу. - Как все прошло? Она жива?
  - Успокойтесь, гер Сноу, с вашей супругой и ее ребенком все в порядке! - с ощутимым акцентом ответил доктор Крамер, глядя на меня. - Ваша супруга молодец! Ей было трудно, но она справилась!
  - А кто? - начал спрашивать я, ощутимо обрадовавшись, что все уже благополучно завершилось.
  - Мальчик, гер Сноу, у вас родился здоровый и крепкий наследник! - усмехнулся в усы доктор Крамер, правильно поняв мой вопрос.
   Я облегченно выдохнул и признательно кивнул доктору. Кстати, о докторе. Этого немецкого доктора я завербовал в Сан-Франциско. Дела там у него шли не очень хорошо. Не выдержал гер Крамер не самой честной конкуренции от своих калифорнийских коллег. И ему грозило банкротство. Доктором то Ганс Крамер был отличным. Квалифицированным. В Германии хорошо докторов обучают. А вот вести дела этот прекрасный доктор совсем не умел. Потому и понаделал кучу долгов, по которым не смог расплатиться. Но я его спас от долговой тюрьмы. Выплатил все долги Ганса Крамера и предложил ему поработать на меня в Китежленде. И этот немец с радостью согласился. Ведь в том же Сан-Франциско его ничего хорошего не ждало. Конкуренты ведь не успокоились и по-любому стали бы пакостить доброму доктору. Поэтому Ганс Крамер принял мое предложение и не прогадал. Платил я ему за его услуги очень прилично. Кроме этого немецкому доктору выделили отдельный дом для проживания. И еще я построил для него небольшую клинику, где можно было принимать и лечить пациентов. Что гер Крамер с удовольствием и делал. Кроме этого у него появилось несколько достойных учеников. Это я настоял. Хотел, чтобы этот немец передавал свои знания и врачебный опыт молодым врачам. Я по вопросу медицины не хотел зависеть ни от кого другого. В Китежленде должны быть свои врачи. Я так решил. Кстати, мы в этом году, благодаря доктору Крамеру, еще и вакцинацию от оспы провели для всех жителей Китежленда. Мне тут понарассказали ужасы про эту страшную болезнь, которая здесь свирепствовала десять лет назад. И выкосила в Калифорнии немало народу. В общем, теперь нам эпидемии оспы бояться не стоит.
   Я невольно начал вспоминать все, что предшествовало этому счастливому для меня моменту. Рождению моего сына. С моего прибытия в Калифорнию прошел уже целый год. И за это время здесь в Китежленде многое случилось. Во-первых я женился. В жизни всех нормальных мужчин встречались женщины, которые сразу же цепляли вас за живое. И хотя за то время, что я жил в этом мире девятнадцатого века, я повидал довольно много красавиц и просто симпатичных молодых девиц. Однако, не одна из них меня так не зацепила. Может быть это была та самая пресловутая любовь с первого взгляда или просто приступ бурной страсти? Не знаю. Но я точно понял, что хочу обладать этой девушкой больше всего на свете. Хочу чтобы она стала только моей. Мужики, в общем, меня поймут.
   Ее звали Анна и она была дочерью Федора Черных, главы одного из трех крупных поселений в Китежленде ранчо Черных. Я заметил ее, когда посетил в первый раз поселение ее отца. Кстати, это ранчо меня поразило своим достатком и относительной многолюдностью. Пожалуй, на момент моего прибытия в Калифорнию это было самым прибыльным и заселенным селением на территории бывшей русской колонии. Тут на больших полях выращивали пшеницу, ячмень, репу и свеклу. Были на территории ранчо два виноградника и одна винодельня. Кроме этого на лугах возле поселения Черных паслись большие стада коров, овец, свиней и лошадей.
   Посмотрев на это изобилие, я даже удивился. О какой убыточности сельского хозяйства мне говорил когда-то Джон Саттер? Да, это ранчо Федора Черных было, наверное, самым развитым и богатым сельскохозяйственным поселением Калифорнии. Тут же все есть. Все выращивается в товарных количествах. И этой сельскохозяйственной продукции хватало не только, чтобы прокормить людей на ранчо, но и торговать ею с большой прибылью хотя бы с теми же властями Сан-Франциско. А Джон Саттер мне плакался, что эта земля убыточна и дохода не приносит. А оказывается, что здесь все совсем не так. И когда я начал разбираться с этим вопросом, то раскопал настоящую аферу. Которую тут мутил управляющий этими землями бывшей русской колонии Вильям Бенитц. Этот неприятный тип гражданской наружности тут всем заправлял до недавнего времени от имени Джона Саттера. Самому то Саттеру до этих земель не было дела. Ведь он сейчас лихорадочно пытался выбраться из финансовой ямы, разрабатывая золотоносные участки. Ну, а Вильям Бенитц кормил своего хозяина лживой информацией о том, что на землях Форта Росс все плохо, людей тут нет, а все селения не приносят никакой прибыли. Еще и денег требовал с Саттера на содержания Форта Росс.
   В общем, этот гад всю выручку с этих земель просто присваивал себе. И подводил Джона Саттера к мысли о том, чтобы сдать эти земли в аренду тому самому Вильяму Бенитцу. А Саттер, занятый поисками золота, особого внимания не уделял здешним делам и верил на слово своему вороватому управляющему. В общем, когда я это все выяснил, то Вильям Бенитц вдруг в одно прекрасное утро просто пропал в неизвестном направлении. Хотя это была официальная версия для законников и представителей властей Калифорнии. На самом же деле мои гвардейцы этого неприятного кадра хорошенько так поспрашивали об его грязных делишках. Выяснили все сбережения и захоронки Вильяма Бентица. Которые он совершенно добровольно (ага) передал мне. После чего тело бывшего управляющего землями Форта Росс было утоплено в море на большой глубине. В этих водах водится много акул. Поэтому, скорее всего, там даже костей не осталось. Конечно, об этом знал только я и мои доверенные люди. А для всех остальных Вильям Бенитц просто исчез куда-то. Видимо, покинул эти края навсегда?
   Кстати, наводку на Вильяма Бенитца мне дал Федор Черных, за дочерью которого Анной я стал ухаживать. И в скором времени предложил ей стать моей женой. Ее отец наш брак благословил с огромной радостью. Ну, еще бы! Ведь его дочери такое счастье привалило в виде богатенького Буратины в моем лице. Вот так мы с Федором Черных стали родственниками. И поэтому он мне открыл страшную тайну управляющего делами Джона Саттера на этих землях.
   Ведь Федор был не простым землепашцем. Он являлся сыном Егора Черных, который в 1832-1838 годах был заместителем правителя русской колонии Форта Росс Петра Костромитинова. И именно, с Егором Черных связан резкий скачок доходности и развития сельского хозяйства в этих местах. Он провел тут, оказывается, множество преобразований для расширения посевных площадей и пастбищ. При отце Федора Черных на территории этой русской колонии ежегодно добывалось десять тысяч тонн пшеница и ячменя. Что составляло две трети от общего количества продовольствия, поставляемого на Русскую Аляску. Тут также внедрялись механические молотилки и ветряные мельницы, разработанные Егором Черных. Что еще больше повысило производительность труда местных фермеров.
   По словам Федора Черных эту русскую колонию сознательно угробили жадные и вороватые чиновники, которые здесь взяли власть в последние годы перед продажей ее Саттеру. Эти твари просто воровали в промышленных масштабах. А в главный офис Русско-Американской компании на Аляску они слали лживые отчеты об убыточности Форта Росс. И еще и денег из центра требовали. В итоге, у российских властей сложилось ошибочное мнение о том, что эта земля в Калифорнии приносит только одни убытки и Российской империи она не нужна. Поэтому и было решено эту русскую колонию продать от греха подальше иностранцу. Вот такая неприглядная правда мне вдруг открылась из слов Федора Черных. И знаете что? А я ему почему-то сразу же поверил.
   Я же знаю аппетиты российских чиновников. И они всегда воровали не только в далеком двадцать первом веке, но и в девятнадцатом. И своим глупым воровством эти твари загубили кучу отличных проектов и начинаний, которые могли бы возвысить Россию. Мда! Похоже, что люди никогда в этой стране не поменяются. Дорвавшись до власти, почему-то российские чиновники начинают воровать в промышленных масштабах, теряя от жадности последние капли совести и приличий. Вот и с вполне себе благополучной русской колонией в Калифорнии случилась такая же беда. Ее просто уничтожили жадные людишки в мундирах российских чиновников, которые здесь всем и заправляли последние три года перед продажей этих земель Джону Саттеру.
   Но нельзя утверждать, что только в Российской империи имеются вот такие моральные уроды. Вот и Вильям Бенитц тоже, видимо, решил пойти по стопам своих российских коллег. И начал воровать уже у своего хозяина Джона Саттера, рассказывая ему те же самые сказочки про убыточность этих богатейших земель. И Саттер ему верил. Как до этого и верили власти Российской империи людям, управлявшим этой русской колонией. В общем, жадные твари в человеческом обличии есть во всех странах и народах. Где-то больше, где-то меньше? Но везде эти беспринципные сволочи наносят непоправимый вред другим людям и финансовым интересам. Хотя тот же Вильям Бенитц уже никому навредить не сможет. И я совсем не стыжусь, что отправил его кормить рыбок. На мой взгляд в продажными и вороватыми чиновниками только так и следует поступать. Чтобы другим неповадно было. Что? Нецивилизованно? Да, знаете где я такую цивилизацию вертел, которая позволяет подобным подонкам жить и действовать в человеческом обществе. Да, еще и при этом становиться уважаемыми и влиятельными людьми за счет уворованных у страны средств.
   Ах, да! Я с себя вины не снимаю. Я ведь тоже когда-то занимался джейхокингом. Лошадей угонял и грабил сторонников рабства в Канзасе. Однако, по моему мнению. Все эти грабители и конокрады - это в сто раз более честные люди, чем чиновники, которые из-за своей ублюдочной жадности могут завалить даже великое начинание. Бандиты вроде тех же джейхокеров - это санитары леса. Которые держат в тонусе правоохранительные органы и не дают им ожиреть, зарваться и полностью морально разложиться. Бандиты и грабители необходимы человеческому обществу, чтобы полицейские и прочие силовики не зря ели свой хлеб и получали зарплату. Так вот! Если бандиты - это санитары леса типа волков. То жадные и вороватые чиновники - это паразиты, которые заражают общество страшными моральными болезнями. И они наносят своими действиями гораздо больший вред чем грабители с большой дороги.
   В общем, я ненавижу таких застенчивых воров вроде тех русских чиновников из Форта Росс или Вильяма Бенитца. А этот кадр еще и у меня пытался воровать. За что я с ним вопрос и порешал. По нашему, по джедайски. Совсем нецивилизованно и очень жестоко. И у этой истории было более приятное продолжение. Я присмотрелся к отцу моей молодой жены и решил назначить его моим управляющим по экономическим вопросам в Китежленде. Федор Черных ведь являлся довольно образованным человеком. Его покойный отец очень хорошо научил разбираться в ведении дел на этих землях. И он свое хозяйство на ранчо Черных содержал в образцовых условиях. Мне понравилось, как там все рационально и эффективно было устроено.
   И я захотел, чтобы Федор распространил этот свой опыт и на всех землях Китежленда. Я ему доверился и не прогадал. За последний год Федор Черных тут такую бурную деятельность развил по расширению поселений, пахотных земель и пастбищ. По высадке виноградников и созданию новых винокурен. Правда, сначала Федору Черных не хватало людей для своих задумок. Впрочем по его словам - это была беда русской колонии в Калифорнии. Русских людей здесь было мало. Ехали они сюда не охотно. А в последние годы русской колонии из-за поборов вороватых чиновников россияне отсюда начали массово уезжать на Аляску или в Россию. Поэтому здесь и сейчас все упиралось в небольшое количество людей на этих благодатных землях Калифорнии.
   Но эту демографическую проблему я стал решать уже проверенным способом. Мои доверенные люди просто приобретали в Турции бывших российских крепостных крестьян, ставших там рабами. Потом переправляли их на египетское побережье Красного моря. Оттуда уже на кораблях их отвозили до Сан-Франциско в штате Калифорния. Ну, а от этого города-порта до Китежленда было уже рукой подать. Здесь эти бывшие крепостные и рабы становились свободными людьми. Получали от меня землю, сельхозинвентарь, инструменты, оружие и скотину для ведения хозяйства. И, нет! Землю я русским, белорусским и украинским крестьянам выдавал не в собственность, а в аренду. Я просто решил, что так будет честнее по отношению ко мне и к ним.
   Ведь люди же очень быстро забывают, если им что-то дать бесплатно, то есть даром. Они потом это не ценят или начинают воспринимать, как что-то само-собой разумеющееся. Как данность. Расслабляются и начинают лениться. А мне тут лентяи совсем не нужны. Лентяи пускай проваливают вон в трущобы Сан-Франциско. Их там довольно много сейчас тусуется. Я же в Китежленде выращиваю новую породу русских людей. Не забитых рабов, которые работают из-под палки и слабо заинтересованы в плодах своей деятельности. Совсем нет. Теперь эти самые крестьяне из Российской империи кровно заинтересованы в развитии своего хозяйства. Рента за землю хоть и не большая (ну не стал я ломить большую плату с арендаторов), но она все же есть. И заставляет людей работать. И еще я пообещал этим моим арендаторам, что они получат свои участки в собственность. Если смогут накопить денег на это. А мы тут с Федором Черных прикинули. И цены на эту землю тоже не очень большие установили.
   В общем, если не лениться и вести хозяйство по уму. То лет через пять арендаторы у меня свои участки вполне смогут выкупить. Я ведь не капиталист-кровопийца, который выпивает из своих рабочих и арендаторов все соки. Я специально дал нехилый такой шанс этим людям на приобретение своей фермы в собственность. Чтобы у них был стимул работать, ради своего будущего. Ведь для русских крестьян своя земля - это святое. Это исконная мечта каждого крепостного крестьянина в пределах Российской империи. Стать свободным и получить в собственность свою землю. Я то прекрасно знаю, что в России скоро очень много крестьян избавятся от крепостной зависимости от помещиков.
   Вот только землю в собственность они не получат. И будут все также батрачить за гроши на тех же самых помещиков. В общем, там для крестьян ничего не изменится. А я же дал своим крестьянам надежду на лучшую жизнь и реализацию их мечты. Кстати, свободу то из моих рук эти люди уже получили. А вот ради земли им придется потрудиться. И я при этом их обманывать не стану. Получат они свою землю в собственность. Деньги там я не такие уж и большие прошу за нее. Вполне реально такие заработать за несколько лет, работая на этой самой земле. Вот такая трудотерапия по-китежлендски.
   За этот год население, проживающее в Китежленде, уже перевалило за полторы тысячи человек. И в большинстве своем все эти новые поселенцы являются бывшими крепостными крестьянами из Российской империи. Я сейчас принципиально создаю преимущественно русский анклав посреди Калифорнии. И по словам того же Федора Черных делаю это гораздо лучше, эффективнее и прибыльнее, чем это получалось у российских властей раньше в этих местах. Здесь же русской колонии постоянно не хватало русских поселенцев. Очень неохотно свободные люди из России сюда переезжали. А вот почему-то завозить сюда в Форт Росс крепостных крестьян и расселять их тут царское правительство категорически не желало. И мне такая упертость просто не понятно. Ведь это же довольно быстрый способ освоения колоний. Вывези туда бесправных крестьян и посели их на земле. И пускай работают.
   Но, нет! Почему-то государство российское делало ставку лишь на немногочисленных свободных авантюристов, имеющих российское гражданство? А таких людей в нашей стране всегда мало имелось. Не любят русские люди в девятнадцатом веке по заграницам шастать. Они предпочитают на Родине мхом обрастать. Нет, конечно, те же российские дворяне сейчас практически живут в Европе. Но то дворяне, которым наплевать на Россию и ее судьбу. Эти точно не поедут в дикие земли на край света, чтобы осваивать там с риском для жизни какие-то непонятные колонии. Нет, дворяне в Российской империи уже давно разленились. Да, и не были они никогда настоящими колонизаторами и первопроходцами. Ведь практически большую часть географических открытий России принесли совсем не дворяне, а простые люди. В основном казаки и прочие лихие люди, искавшие новые земли вдали от родины. И находившие их. А русские дворяне тем временем устраивали дворцовые перевороты, получали огромные привилегии от российских императоров, интриговали и плевать хотели на интересы России. Особенно на ее интересы в дальних колониях.
   Сами понимаете, что с резким ростом народонаселения на землях Китежленда также резко начали расти и темпы развития сельского хозяйства здесь. Поселения российских переселенцев начали как грибы после дождя вырастать в долине реки Славянка. Старые поселения тоже расширялись и крепли. Урожай пшеницы и ячменя этого года уже перевалил за шестьдесят тысяч тонн зерна. Кроме этого мы увеличили экспорт овощей и фруктов по всей территории Калифорнии. Кстати, мы теперь не только в Калифорнии можем нашу продукцию продавать. Но и связались с Русской Аляской. В последние годы дела там шли просто ужасно. Ведь из-за воровских махинаций администрации русской колонии в Форте Росс и последующей его продажи. Российско-Американская компания не смогла получать оттуда зерно уже для своих поселений на Аляске. И вынуждена была закупать продукты у английской Компании Гудзонова Залива.
   Англичане, кстати, специально этот договор заключили, чтобы вышвырнуть русских из Калифорнии. Ведь колония Форт Росс конкурировала раньше с Компанией Гудзонова Залива на рынке продажи продуктов. Да, и не хотели англичане видеть российские колонии в Америке. Они этот континент считали своей сферой влияния. Потому и начали вести активную экономическую войну против российских колоний тут. И скоро Аляску ждала судьба Калифорнии. Ведь англичане с Компании Гудзонова Залива нарушили свой договор с русскими и перестали недавно поставлять на Аляску продукты. Они так рассчитывали там российские колонии голодом уничтожить.
   Ведь на Аляске с едой большие проблемы. Туда только придурковатые русские и сунулись. Не подумав при этом, а почему на Аляске ни одна из великих морских держав не основала свои колонии. Хотя те же испанцы, англичане, французы и голландцы в Америке уже несколько столетий дела вели. Но на Аляску почему-то не совались. И тут даже тупой аляскинский еж бы понял, что это не спроста. Но, нет! Русские, прибыв к берегам этой негостеприимной территории, тут же ее себе и присвоили с дуру. А потом в поселениях Русской Аляски начались огромные проблемы с едой. Ее там просто не было для большого количества народу. А значит и развивать те далекие и голодные земли было просто невозможно. Я сказал развивать, а не влачить жалкое существование. Что там и происходило с русскими колониями. Без нормального снабжения едой они были просто обречены на вымирание.
   И ведь именно из-за этого русские потом решили создать колонию еще и в Калифорнии. Чтобы выращивать в Форте Росс пшеницу. Задумка то была правильная, но вот исполнители как всегда подкачали. Сначала когда за дело взялись русские купцы. То в Форте Росс дела пошли в гору. Тут смогли наладить производство продуктов, которые потом доставлялись на Аляску. Кроме того в Калифорнии русские начали добывать тюленей, бобров и каланов. В общем, сначала колония Форт Росс начала развиваться и приносить прибыль. А вот потом там все дела под свой контроль взяли уже русские военные из тех самих дворян. Которые там все развалили и разворовали, окончательно похоронив эту русскую колонию.
   И англичане сейчас радостно потирали свои липкие лапки, оставив русские колонии на Аляске без подпитки продовольствием. Но тут в их коварные планы вмешался уже я. И я ведь ничего такого не хотел сначала делать. Не думал я об Аляске пока. Но совершенно неожиданно в наш порт Румянцева в Китежленде, который я назвал Порт Артур прибыл корабль с Аляски от администрации Русско-Американской компании. На нем ко мне приплыли несколько представителей колониальной администрации Российской империи на Аляске. И они начали вести со мной переговоры о покупке продовольствия. Русским колониям сейчас там на Аляске нужна была еда. Русские там узнали, что Форт Росс теперь выкупил другой владелец. И что тут сейчас появилось много русских людей. И про наши рекордные для этих мест урожаи пшеницы они тоже были в курсе.
   Я ведь этого и не скрывал. Скорее наоборот, рекламировал повсюду свой товар. Зерно ведь долго лежать не может. Его надо продавать пока оно не сгнило. Или его не сожрали вредители в амбарах. В итоге - я согласился и заключил договор с Русско-Американской компанией на поставки им продуктов с земель Китежленда. При этом цены я особо старался не завышать. Я же тут за сиюминутной прибылью не гонюсь. Но вот этим своим поступком я сам заработал и планы англичан в отношении Русской Аляски конкретно так порушил. Хрен им, а не продажа вымирающих русских колоний на Аляске через несколько лет! Может быть хоть так с моей помощью русские там смогут удержаться и закрепиться? И я буду совсем не против. Если в будущем Аляска все еще будет русской. Попаданец я? Или погулять вышел?
   Еще мы начали развивать в Китежленде ремесла. Стали налаживать производство мебели из красного дерева. Секвой то в этих местах много растет. В наших кузницах также стали массово производить сельскохозяйственный инвентарь и различные инструменты. Тут даже по проекту отца Федора Черных стали металлические плуги, сеялки и молотилки делать. И кроме моих фермеров нашей промышленной продукцией заинтересовались и соседи. И очень охотно стали покупать ее.
   Ожил также и порт Румянцева, который был мною переименован в Порт Артур. Вот захотелось мне, чтобы в Калифорнии был такой порт с героическим названием. Уж его то мы точно японцам не сдадим. Как это еще только случится аж в 1905 году во время русско-японской войны в Китае. Мои люди отстроили и расширили сам порт, который теперь может принимать довольно большие корабли. Поселение возле порта тоже наполнилось народом. И еще мы реанимировали корабельную верфь. Я набрал в Сан-Франциско эмигрантов из Европы, знакомых с кораблестроением. В основном, голландцев и англичан. И теперь они строят для нас корабли из дерева. Попутно обучая искусству кораблестроения и русских людей. Уже за этот год шесть больших шхун на воду спустили. Мы теперь на них продукты на Аляску возим. Чтобы посредников не привлекать и не платить перевозчикам. Так гораздо дешевле выходит вести дела. Ко мне даже по этому поводу начали богатые люди из Сан-Франциско обращаться. Тоже разместили заказы на строительство своих кораблей на нашей верфи в Порт Артуре.
   Хотелось бы еще сказать несколько слов о виноделии. Помните я нанимал в Нью-Йорке итальянских специалистов по производству вин? Вот и я про них тут не забыл. И когда мы прибыли в Китежленд. То те итальянцы занялись нашей винной индустрией. Хорошо, что все здесь не пришлось начинать с ноля. К счастью, в Форте Росс русские колонисты уже и раньше выращивали виноград и делали из него вино. Правда, качество того вина желало бы лучшего. Но с помощью итальянских виноделов нам удалось сделать наши вина весьма достойным продуктом. Который стал довольно популярен в Калифорнии. А вино произведенное в Китежленде даже тут стали называть "русским каберне". И этого нам удалось добиться всего лишь за один год. В общем, не зря я тогда нанял тех итальянцев. Они все мои вложения с лихвой отработали, наладив процесс изготовления элитных сортов вин в Китежленде. И опять же итальянские виноделы учили всем премудростям европейского виноделия и русских мастеров.
   А еще я вспомнил про чачу. Эта грузинская виноградная водка мне хорошо знакома. Один мой хороший знакомый ее делал из отходов винодельческого производства. Он вино тоже бодяжил. А из перебродивших отжимок виноградной мезги и некондиционного винограда гнал крепчайшую чачу. Вообще-то, чача - это совсем не водка. Это скорее бренди по классификации алкогольных напитков. И я прекрасно помнил конструкцию самогонного аппарата и сам процесс изготовления чачи. Ну, еще бы! Я же сам помогал своему знакомому гнать эту самую чачу. Поэтому сейчас и смог довольно быстро наладить процесс ее перегонки из отходов нашего винного производства. И конечно же, я все рецепты по изготовлению нашего вина и чачи представил в патентное бюро, получив там еще несколько патентов на свое имя. И теперь мое имя в Америке стали связывать не только с изобретением оружия, но и с алкогольными напитками. Которые, между прочим, многим людям очень понравились. И в скором времени вина и чача, произведенные в Китежленде, стали довольно популярными напитками на столах американцев. На Аляску мы, кстати, тоже наш алкоголь продавали. Русским людям там особенно наша чача понравилась.
   Кроме сельского хозяйства, алкогольной отрасли и ремесел я еще решил развивать в Китежленде рыбную промышленность. Ведь через мои владения сейчас на довольно большом протяжении протекала вторая по размеру река Калифорнии под названием Славянка. Я уже раньше вам про нее говорил. Речка была довольно широкая и глубокая. И в ней водилось очень много разнообразной рыбы. Однако, раньше почему-то колонисты рыбному промыслу мало времени уделяли. Хотя в реке Славянка водились даже такие ценные и большие породы рыб как белый осетр и сталеголовая форель. И еще туда на нерест заходили кижуч и чавыча. А это ведь не только куча вкусного и питательного рыбного мяса, но еще и деликатесная икра. Красная и черная, между прочим.
   Кстати, икру лосося и осетра в той же Российской империи или Европе знали уже как дорогой и вкусный деликатес. А вот в Америке почему-то ее еще не распробовали. Но я все же решил приучить американцев к копченым и вкуснейшим балыкам из осетра или лосося. И к бутербродам с красной и черной икрой. Тем более, что выходцев здесь из европейских стран сейчас хватало. Поэтому для них икра не была такой уж невероятной экзотикой. В общем, мы еще и занялись рыбным промыслом на реке Славянка. Мне раньше говорили, что белый осетр, обитающий здесь, являлся самой крупной речной рыбой Северной Америки. И когда я увидел двухметровых рябин, выловленных в водах Славянки. То охотно поверил в это. И теперь мы уже смогли наладить приготовление вкуснейших копченых осетров и лососей.
   И конечно же, засолку черной и красной икры. Которая нашим людям очень понравилась. Распробовали они бутерброды с икрой и сливочным маслом. Очень хорошая закуска к чаче получалась. Да, и к нашему вину икра с балычком тоже очень неплохо шли. И уже к концу этого года в Калифорнии продукция нашего рыбного промысла также нашла свое признание в разных слоях общества. Бедняки тут охотно ели наши рыбные балыки. А господа побогаче дегустировали нашу черную и красную икру. А недавно я еще и крупную партию икры в Нью-Йорк отправил. Там тоже про нее услышали и заинтересовались. Что бы там не говорили про американскую демократию. Но тут тоже имелась своя аристократия. Которая любила роскошь и деликатесы. А наша икра с копченой осетриной американским аристократам очень понравились. Как и вина с чачей. Поэтому теперь у нас не имеется проблем со сбытом продукции с наших рыбных промыслов.
   Но помимо мирских благ, надо не забывать и о духовном. Я ведь очень хорошо понимал, что значит для общества правильная идеология. Не могут люди нормально жить без красивых и правильных идей. Даже если у них все в порядке с деньгами и едой. Сытые и богатые обыватели без нормальной идеологии быстро деградируют и скатываются в различные извращения. А идеология золотого тельца, что сейчас царит в Америке. Где деньги стоят превыше всех духовных ценностей. Мне такая идеология не подходит совершенно. В Китежленде я хочу построить другое общество. Не всеобщего потребления и бесконтрольной вседозволенности. А высокодуховное и правильное. С правильными моральными нормами и установками.
   И такую духовную идеологию в данный момент может обеспечить нам только религия. И это совсем не пресловутый протестантизм, который поощряет беспринципное обогащение любой ценой. И который в середине девятнадцатого века в САСШ довольно популярен. Нет, я говорю о православии. Эта высокодуховная религия наиболее подходит нашим русским людям для правильной жизни на благо общества. И она как никакая другая подходит для Китежленда. Поэтому я тоже озаботился этой очень важной для нашего общества проблемой. Как только мы немного разгребли здесь все экономические вопросы и проблемы. Конечно, у нас имелся православный священник. Тот самый отец Михаил, которого я встретил в Форте Росс по приезду в Калифорнию. Но он же здесь был один. И его совсем не хватало, чтобы обслуживать такую кучу народа, которая сюда потом приехала из-за океана.
   Поэтому я обратился к русским священникам, проживающим на Аляске, с просьбой прислать сюда в Китежленд своих людей. Чтобы они тут несли семена истиной веры в темные умы моих людей. Наставляли их на путь истинный по всем канонам и правилам православия. И эта моя просьба пришлась по душе русской церкви. И вскоре в Китежленд прибыли несколько православных священников. А отец Михаил был официально назначен главой здешнего прихода. После этого мои люди начали получать духовные наставления от святых отцов. Что значительно так подняло мой авторитет среди русских людей. Кстати, впоследствии нашим попам даже удавалось перекрестить в православную веру как белых американцев, так и местных индейцев. Я, кстати, никому не запрещал здесь верить в то, что он хочет. Не навязывал своим гвардейцам из Канзаса или другим иностранцам нашу православную веру. Совсем нет.
   Но вот проповедников других религиозных конфессий по моему приказу в Китежленд не пускали. Чтобы они здесь не смущали народ своими проповедями. Мне тут не нужны были религиозные войны. Просто я так решил, что в Китежленде будет главенствовать только одна церковь. Православная. А остальные неправославные люди пускай вон в Сан-Франциско ездят, чтобы пообщаться со священнослужителями своих религий. Если им это вдруг очень сильно захочется сделать. А на моей земле будут стоять только православные храмы. И официально проповедоваться только православная религия.
   Вот об этом всем я успел вспомнить, когда шел в комнату, где сейчас лежала моя любимая супруга Анна и наш сын Андрей. Мы ведь с ней так решили нашего первенца назвать. В общем, за этот год я успел очень многое сделать. А главное - мы смогли закрепиться на этой земле на калифорнийском побережье. И продолжаем развиваться и крепнуть. Русскому миру здесь быть! И точка!
  
  Глава 20.
  Динамит.
  
   С Джоном Саттером мы стали добрыми соседями и нас даже можно было назвать друзьями. Его поселение Новая Гельвеция располагается рядом с землями Китежленда. Поэтому мы, можно сказать, начали дружить семьями. Мы довольно часто ездили в гости друг к другу. При этом брали с собой своих родных. Я познакомил Джона Саттера со своей супругой Анной. Он также меня представил своей семье. Кстати, его мать и жену звали также как и мою супругу. Мы даже посмеялись с ним над этим совпадением. Еще у Саттера был сын Джон Августус, младший. Однако, этот молодой человек тридцати лет от роду из-за долгов покинул Калифорнию и бежал в Мексику от кредиторов. Впрочем, и у самого Саттера-старшего дела шли не очень хорошо. Не ладилось у него дело с добычей золота. Вот я о том же вам все время говорю. Этот бизнес очень ненадежен. Золото - это такая штука, которая может вас моментально обогатить. Но может и обанкротить. Можно всю жизнь искать богатую жилу, но так и не найти ее. Или за месяц накопать золота, которое сделает вас богачом. Шансы на выигрыш в таком казино на самом деле не очень велики.
   Поэтому я пока с поисками золота решил не связываться. Слишком уж не надежно это все. Вот у меня перед глазами живой пример в лице Джона Саттера пребывает. Который тут в Калифорнии уже десять лет ищет золото, но пока приобрел только огромные долги. По мне так гораздо надежнее продукты и выпивку продавать тем же золотоискателям. Что я и делаю. И имею на этом приличные деньги. Ведь старатели обычно платят золотым песком и самородками, которые я потом продаю с большой выгодой в Нью-Йорке. Кстати, у Джона Саттера ведь тоже есть еще земля, на которой выращивается солидное количество пшеницы и пасётся много скота. Которые он тоже продает. И если бы не это, то он давно бы прогорел в своей маниакальной погоне за золотом. Но он как слепой, ей богу. Не видит, что на продукции от сельского хозяйства можно неплохо зарабатывать здесь в Калифорнии. Где за последние годы появилось много золотоискателей. А вот фермеров гораздо меньше. И еда в этих местах из-за этого стала довольно дорогой. Спрос рождает предложение. Из-за того что производителей еды в этих местах стало гораздо меньше чем едоков. Поэтому сейчас в Калифорнии как-раз такое время, когда можно неплохо зарабатывать на сельском хозяйстве. А Джон Саттер этого почему-то не понимает. И ведь он умный бизнесмен, но почему-то поиски золота для него превратились в навязчивую идею.
   И вот во время очередного моего дружеского визита к нему в гости он пригласил меня проехаться на его новый золотоносный участок. Похвастаться хотел своими успехами по поиску золота. Я вежливо согласился. Просто любопытно мне стало понаблюдать за процессом добычи этого самого пресловутого золота. К счастью, далеко нам ехать не пришлось. Тот золотоносный участок располагался в восьми километрах от поселения Новая Гельвеция. Поэтому мы довольно быстро приехали на место. Ну, что тут сказать? Посмотрел я на процесс добычи желтого металла. И не проникся моментом. Скучно, нудно, тяжело и очень долго все это происходит. И выхлоп после нескольких часов тяжелейшего труда тогда был мизерный. За все время, что я был на том руднике. Старатели нашли лишь несколько граммов золотого песка. В общем, не впечатлило меня. И если Джон Саттер вдруг хотел увлечь меня этим делом. То он просчитался. Не заинтересовался я поисками золота. Однако, эта поездка оказалась довольно важной для меня с другой стороны.
   Ведь наблюдая за тем, как золотоискатели на участке Джона Саттера с трудом долбят каменистый грунт. Я, вдруг вспомнил об одном эпохальном изобретении. Вот удивительная вещь эта человеческая память. Мы же в процессе своей жизни, оказывается, так много разных вещей узнаем. И потом по прошествии какого-то времени благополучно их забываем. Однако, иногда у нас вдруг случаются внезапные озарения. И мы вспоминаем со всеми подробностями то, что слышали или видели много лет назад. Вот и я тогда вдруг вспомнил про динамит. Я еще подумал, что сейчас при разработке этого золотоносного участка старателям бы сильно помог динамит. Ведь гораздо проще разрыхлить при помощи взрывов каменистый грунт. Да, и большие камни и скалы, мешающие разработкам золота, при помощи динамита можно убирать. Динамит же использовался изначально для горных работ. И его применение значительно облегчало труд шахтеров. Однако потом я понял, что пока здесь в 1858 году никакого динамита еще не существует и в помине. Нет его здесь. Не изобрели еще. Альфред Нобель, вроде бы, его то ли в 1867, то ли попозже должен придумать и запатентовать? И кстати, это изобретение его превратит в очень богатого человека.
   Вот после этого я начал усиленно вспоминать, что я знаю про динамит. Я же когда-то историческую программу смотрел про изобретение этой самой первой взрывчатки, которую можно было безопасно использовать в промышленных масштабах. Нет, здесь в девятнадцатом веке то до этого уже были изобретены и другие взрывчатые вещества. Черный порох и нитроглицерин. Однако, порох был не очень эффективен для горных работ. Его же очень много надо было, для произведения достаточно мощного взрыва. Например - одна шашка динамита вполне может заменить собой целую бочку черного пороха. Поэтому и было невыгодно использовать дорогой порох для горных разработок.
   Нитроглицерин же был жидкостью, которая взрывалась от малейшего чиха. Поэтому его нельзя было использовать в качестве промышленной и военной взрывчатки. Слишком уж он был нестабилен и опасен для пользователя. Но я то теперь вспомнил, что для создания динамита надо всего лишь смешать нитроглицерин с каким-нибудь абсорбционным материалом, который хорошо впитывает жидкость. И я прекрасно помнил, что в первом динамите Альфреда Нобеля в качестве такого абсорбента использовалась почва под названием кизельгур. В которой содержался диатомит - рыхлые и сцементированные кремнистые отложения, осадочная горная порода, состоявшая более чем на пятьдесят процентов из панцирей диатомей. Так древние мелкие водоросли назывались, имевших панцирь из диоксида кремния. Вроде бы это еще какая-то древняя форма морского планктона была? Тут точно не помню. Впрочем, это и не важно.
   Главное, что этот самый кизельгур был отличным абсорбентом. В который очень хорошо впитывался жидкий нитроглицерин. И в итоге - получался динамит. Стабильная и безопасная взрывчатка. Когда я про это все вспомнил, то у меня аж ладони зачесались от предчувствия огромных прибылей. Что мне светят после того, как я запатентую динамит на свое имя. Нет, я уже на моих револьверах, винтовках и патронах начал получать довольно солидные отчисления за мои патенты. Кстати, за этот год ко мне уже обратились немцы и французы. Их армии заинтересовались моими патронами центрального боя. То есть патроны то эти европейские страны будут делать своих конструкций и калибров. Но основной принцип то их работы является сейчас моей интеллектуальной собственностью.
   Поэтому я продал немцам и французам права на производство, оставив за собой право получать прибыль с производства всех патронов центрального боя, произведенных во Франции и Германии. Да, плюс еще и в Российской империи уже смогли наладить выпуск оружия и патронов моей конструкции. И мне оттуда также начали поступать платежи по моим патентам. К сожалению, европейцы пока не хотели покупать и производить оружие системы "Кольт-Сноу". А только патроны мои делать начали. И уже под них сами наизобретали винтовки и револьверы.
   Но даже все эти доходы меркли перед тем, что я планировал получить от производства динамита. Ведь пока не изобретут новый вид взрывчатки, динамит будет оставаться единственной альтернативой для шахтеров и военных. И его точно будут использовать по всему миру. Да, его же даже в двадцать первом веке еще использовали. Я точно помню, как сам покупал когда-то в магазине Техаса шашки динамита для нашего ковбойского шоу для туристов. Нам тогда надо было показать туристам взрыв телеги с порохом. И вместо пороха взорвали несколько шашек динамита. Так ведь вышло гораздо дешевле.
   Поэтому когда я вернулся из той поездки от Джона Саттера. То развил бурную деятельность. Нет сам я не кинулся экспериментировать с опасным для жизни нитроглицерином. Я не такой идиот как Альфред Нобель. Это он самолично методом научного тыка смешивал нитроглицерин и различные типы абсорбентов. Рискуя при этом подорваться в любой момент. Нет, я оставлю опасные эксперименты профессионалам. Ради такого дела я просто нанял химика из итальянских эмигрантов, которого нашел в городе Сакраменто. Этот бедолага там маялся без нормальной работы. Никому здесь в Калифорнии не нужны были химики пока. А химиком он был хорошим. Грамотным.
   Его звали Джузеппе Виола. И он мне поведал очень интересную и поучительную историю о краже чужих идей. Оказывается, сам сеньор Виола был когда-то учеником итальянского химика Асканио Собрера. Который в 1847 году синтезировал нитроглицерин. Когда он работал под руководством Теофиля-Жюля Пелуза в Туринском университете. Так вот слушайте дальше! Тот самый Альфред Нобиль недавно украл изобретение Асканио Собреры и запатентовал нитроглицерин на свое имя. После этих слов итальянца у меня окончательно испарились последние крохи стыда за то, что я хочу присвоить себе идею изобретения динамита раньше Альфреда Нобеля. Хрен ему, а не динамит. Этот гад сам ворует идеи у своих коллег, а потом выдает их за свои собственные. И очень неплохо потом на этом зарабатывает. Но теперь патента на динамит Нобелю не видать как собственных ушей. Перетопчется как-нибудь. Экспроприация экспроприаторов. Она такая! Мне эти деньги больше пригодятся. Вот честно. После этого мне даже как-то на душе легче стало. А то ведь иногда меня нет-нет, а все же колола совесть за то, что я беззастенчиво выдаю чужие идеи за свои.
   В общем, я взял на работу этого Джузеппе Виола и не прогадал. Он, действительно, оказался грамотным химиком. А главное - он умел работать с таким опасным веществом как нитроглицерин. И вскоре даже смог его синтезировать. После чего, получив от меня подробные инструкции, начал экспериментировать с приготовлением динамита. Так как нитроглицерин у нас теперь был. А абсорбирующей почвы типа кизельгур тут было навалом вокруг. Все же Китежленд располагается на океанском побережье. Поэтому с ингредиентами для динамита проблем не возникло. И в конечном счете итальянец смог через две недели экспериментов представить мне рабочий образец динамитной шашки.
   Кстати, с запалом он тоже быстро управился. Я ведь вспомнил, что для инициации взрыва динамита в запале использовалась гремучая ртуть. Поэтому Джузеппе Виоле тут даже особо ничего придумывать не пришлось. Просто взял латунную гильзу от винтовки. Засыпал туда порцию гремучей ртути, которую он тоже сам и синтезировал в своей лаборатории в Форте Росс. Точнее говоря, химическую лабораторию я распорядился построить за пределами периметра стен Форта Росс. Я же прекрасно знал, какими опасными опытами итальянский химик там будет заниматься. Эксперименты со взрывчатыми веществами довольно опасны. И часто приводят к взрывам. Если ваш эксперимент вдруг пойдет не так. Поэтому от греха подальше мы и возвели лабораторию Джузеппе Виолы и динамитную фабрику подальше от стен Форта Росс, в котором теперь проживаю и я сам вместе со своей семьей.
   Хорошо, что хоть огнепроводный шнур нам изобретать с ноля не пришлось. К этому моменту тут уже такую полезную для саперов приблуду придумали. Чтобы бочки с черным порохом подрывать дистанционно. Поэтому у нас получилась динамичная шашка, похожая на длинный цилиндр. Шашка имела оболочку из плотной бумаги, покрытой лаком для защиты от влаги. В один конец шашки вставлялся запал, к которому уже можно было прикрепить огнепроводный шнур различной длины. Испытав динамит на импровизированном полигоне. Я остался доволен работой итальянца. И выдал ему солидную премию. Заслужил! Молодец!
   Конечно, и это изобретение я тоже поскорее оформил патентом на свое имя. В Америке и Европе. Кстати, в Париже и Лондоне это сделали мои доверенные люди. И теперь я мог быть спокоен за то, что это изобретение динамита у меня никто ушлый не украдет. Никакой Нобель или еще кто-то. Динамитную фабрику я начал строить еще до того, как Джузеппе Виола предоставил мне готовый результат своих экспериментов. Я же заранее знал, что эта идея стоящая. Что она сработает на все сто процентов. Хорошо быть попаданцем, который знает, что будет дальше. Это же самое натуральное читерство получается. Все попаданцы в прошлое - это настоящие жулики. Они же всегда присваивают чужие идеи и изобретения, выдавая их за свои. И чем тогда я хуже них? Что? Совесть? Нет, меня она не мучает. Мне все эти изобретатели, чьи идеи я так коварно скоммуниздил, просто чужаки и незнакомцы. Они мне никто. И я им ничего не должен.
   Выпускать динамит мы начали довольно быстро. Ведь с его изготовлением особых проблем не возникает. Не нужно там иметь какие-нибудь навороченные станки с программным обеспечением или высококвалифицированных работников с двумя высшими образованиями. Со смешиванием ингредиентов в правильной пропорции хорошо справлялись даже малограмотные крестьяне, делавшие это вручную или при помощи незначительной механизации труда. Конечно, они это делали под присмотром Джузеппе Виолы, которого я назначил директором динамитной фабрики. Чему этот итальянец был очень рад. Это же была работа его мечты, напрямую связанная с его любимой химией. Ну, и зарплату он при этом тоже получал очень приличную. Из нищего эмигранта Джузеппе Виола скоро стал довольно уважаемым в Китежленде человеком. И за это он мне был очень благодарен. Так как это я вытащил его из отчаянной нищеты, в которой этот итальянец до этого прозябал в трущобах Сакраменто.
   Новый взрывной товар пришелся по душе старателям Калифорнии. И скоро стал очень популярным среди них. Ведь золото то обычно залегает там, где почва каменистая и полно скал. И без динамита разрабатывать такой трудный участок получается очень тяжело и долго. А одна шашка динамита вам может заменить пару недель тяжелейшего труда по долблению камня вручную. Да, и часто бывает такое, что на месте богатой золотой жилы лежит какая-нибудь скала. Которую ты вручную хрен расколешь. А динамит с этой проблемой справится очень быстро. Поэтому и неудивительно, что моими постоянными покупателями сразу стали многочисленные искатели золота. И первым, кто выкупил у меня крупную партию динамитных шашек, был Джон Саттер. И благодаря этому он все же смог поймать удачу за хвост. И довольно быстро разработать богатую жилу золота. Что впоследствии спасло его от банкротства. И укрепило финансовое благополучие этого выдающегося человека. Который уже в Калифорнии успел стать легендой. В общем, я со своим динамитом Джону Саттеру очень вовремя помог. И из-за этого наша с ним дружба только окрепла еще больше.
   Постепенно динамит начал свое триумфальное шествие по планете. Помнится, что тот же Альфред Нобель после изобретения динамита начал активно строить динамичные фабрики, зарабатывая на этом огромные деньги. Я же таким жадюгой не был. И фабрики по производству динамита самолично по всему миру сооружать не стану. А зачем? За меня это сделают другие предприниматели. Вон тот же Сюмюэль Кольт уже заинтересовался моим новым изобретением и планировал тоже выпускать динамит. И еще из пары штатов ко мне бизнесмены обращались уже по этому поводу. Конечно, я никому отказывать не стал. Пускай строят фабрики. Производят там динамит по моей технологии. И платят мне денежки по патенту. Я не против! Я только за!
   Вы ведь уже поняли, что я сам не люблю возиться с производством моих изобретений в промышленных масштабах. Мне такой путь не подходит. Слишком он нервный, затратный и непредсказуемый. Ведь в ходе производства того же оружия у вас возникает куча проблем. Сырье, производственные мощности, персонал, поставщики, покупатели. Все это надо решать. А это нервы, время и тяжелейшая работа. Только идиоты думают, что быть богатым промышленником очень легко и просто. На самом же деле - это просто адский труд. Ведь там постоянно надо все держать под своим контролем. Чуть отпустишь вожжи, расслабишься. И твои работники тут же начнут косячить, воровать, работать спустя рукава и откровенно ложить болт на твои финансовые интересы. Поэтому у настоящих и грамотных бизнесменов часто просто не хватает времени на нормальную человеческую жизнь. Они же все время заняты и все время в делах и заботах. У таких людей потом часто возникают проблемы с семьей и личной жизнью. Потому что им просто некогда заниматься такой ерундой. Им надо зарабатывать и развивать свой бизнес.
   Но я то совсем не такой. Я лентяй. И предпочитаю получать прибыль в основном с патентных выплат. Да, так я, может быть, и меньше денег зарабатываю на своих изобретениях? Но зато и гораздо меньше работаю и трачу нервов. Таков путь! Ленивого и хитропопого попаданца. Всех денег все равно не заработаешь. Меня вполне устраивает ситуация. Когда ты сидишь, а денежки капают на твой счет. И их для тебя зарабатывает кто-то другой. А динамитная фабрика мне была нужна в нашем Китежленде только ради рекламы моего нового изобретения. Чтобы мир о динамите узнал побольше и побыстрее. В общем, я только лишь дал первотолчок. И совсем не собирался становиться мировым продавцом динамита. Как это в другой истории сделал Альфред Нобель. Который строил свои динамитные фабрики по всей Европе, Азии и Америке. Тут и без меня найдутся те, кто эту дешевую в производстве взрывчатку будут выпускать и продавать. Делясь со мной частью своих громадных прибылей.
  
  Глава 21.
  Мятежники.
  
   К лету 1859 года моя жизнь вошла в спокойное русло. Наш русский анклав в Калифорнии разрастался и креп. Экономика Китежленда тоже процветала и набирала обороты. К этому времени на моих землях проживало уже: две тысячи семьсот сорок шесть русских и сто пятнадцать человек других национальностей. Да, у нас каждые шесть месяцев проводилась перепись населения. Благодаря своим землям и доходам, я стал одним из богатейших людей Калифорнии. И из обычного владельца крупного ранчо превратился в политическую фигуру. Представители властей теперь начали со мной общаться. Приглашать на разные официальные мероприятия, праздники и балы, которые проводились в столице штата Калифорния городе Сакраменто. Мы туда ездили с моей супругой.
   Анна там довольно быстро завоевала авторитет светской львицы и стала блистать на балах. Ее как и меня теперь многие влиятельные люди Калифорнии начали узнавать. Мы как-то быстро и незаметно вошли в высшее общество этого американского штата. Впрочем, в отличие от восточного побережья САСШ, где сейчас обитала старая американская аристократия. Потомки тех самых первопоселенцев. Здесь же в Калифорнии такой аристократии пока не было еще. Ведь эти земли до недавнего времени принадлежали Мексике. И по итогам Американо-Мексиканской войны 1846-1848 годов перешли под юрисдикцию Северо-Американских Соединенных Штатов. То есть они совсем недавно стали американскими территориями. И сама Калифорния до этого момента все еще была очень слабо заселена белыми переселенцами. Поэтому богатых и влиятельных людей тут имелось не очень много пока. Пока местная правящая элита тут еще не успела заматереть и устояться. Поэтому нас так легко и быстро пустили в ее ряды, приняв за своих. За людей своего круга.
   Я ведь уже был не каким-то там неизвестным и нищим авантюристом. Про свое солидное состояние, составлявшее к этому моменту уже пять миллионов долларов (громадная сумма для здешних мест), я уже упоминал ранее. Кроме этого моя слава талантливого изобретателя летела впереди меня. Ну, и мое боевое прошлое в рядах сторонников борьбы против рабства в Канзасе тоже здесь многим было известно. Журналисты и газеты ведь и в Калифорнии также имеются. И конечно же, мои владения в Китежленде, бывшие одними из крупнейших землевладений Калифорнии, тоже сыграли свою роль в нашем признании высшим светом этого штата. И еще всем представителям здешней элиты пришлись по вкусу мои дефицитные товары для богатых людей. Икра, рыбные деликатесы, вино, чача и дорогая мебель из красного дерева. Да, и динамит, производимый на моей фабрике, многие богатые золотодобытчики также уже успели оценить по достоинству. В общем, для местных богачей я смог стать своим чуваком. Уважаемым человеком из их круга.
   И вроде бы ничего не предвещало беды, когда случилась эта неприятность. В порту Сан-Франциско был задержан пароход, на котором находилась партия оружия для моих русских переселенцев в Китежленд. Я ведь покупал у Сэмюэля Кольта винтовки, револьверы и карабины системы "Кольта-Сноу" с патронами для своих нужд. Мы ими вооружали новых переселенцев прибывающих к нам. И вдруг даже не городские власти Сан-Франциско, а какой-то непонятный "Комитет бдительности" арестовывает мой груз оружия. И ладно бы, если это была контрабанда какая-нибудь. Но, нет! Этот груз моего оружия был вполне законным и оформлен по всем правилам и юридическим нормам. Это в Канзасе я был джейхокером, который не один раз нарушал закон. Здесь же в Калифорнии я предпочитал все дела вести честно, соблюдая местное законодательство. Не хотелось мне просто запятнать свою кристально чистую репутацию в здешнем высшем свете.
   Поэтому я и сейчас пороть горячку не стал. А поехал разбираться со своей проблемой прямо к губернатору Калифорнии Джону Нили Джонсону. С которым я к этому моменту был уже хорошо знаком. И мне глубоко импонировал этот тридцатилетний человек, который довольно искренне болел за развитие своего штата. Редко можно встретить такого политика, который, действительно, хочет улучшить жизнь своих избирателей. А не ворует деньги из бюджета, прикрываясь своей высокой должностью. И коррупцию не разводит.
   Губернатор меня принял в очень расстроенных чувствах. Оказывается, этот самый "Комитет бдительности" не только мне успел пакостей наделать. Он сейчас по-сути захватил власть в городе Сан-Франциско, начал устраивать там суды Линча и наводить свои порядки. Там даже шли разговоры об отделении Сан-Франциско от штата Калифорния и, вообще, от САСШ. В общем, это был самый настоящий мятеж против властей штата Калифорния. Для тех кто не в курсе, что такое суд Линча, я сейчас поясню. Это когда толпа разъяренных граждан начинает вершить самосуд по своему усмотрению, отбросив в сторону все законодательные нормы и законы.
   На мой взгляд - это просто те же убийцы, которые прикрываются заботой о правосудии. Прерогатива вершить правосудие принадлежит государству и его представителям на местах, которыми и являлись власти штата Калифорния. И которых пьяная толпа линчевателей в данный момент лишила этого права. То есть для меня этот "Комитет бдительности" являлся обыкновенными бандитами и убийцами. Которые еще и мою собственность захватили в свои потные лапы. Поэтому я выразил свое негодование по этому поводу. И призвал губернатора Джонсона решить эту проблему и вернуть мне мое оружие.
   На что получил ответ, что тут власти штата оказались бессильными. Оказывается, сам губернатор уже пытался решить эту проблему. Он объявил членов "Комитета бдительности" бунтовщиками против федеральных властей. И начал даже собирать ополчение для восстановления законности и порядка в городе Сан-Франциско. Но тут сразу же появились большие сложности. И самая главная заключалась в том, что по конституции штата Калифорния ополченцев следовало вооружать и экипировать за счет властей. Но когда командир ополчения Уильям Шерман обратился к армии для получения оружия из арсеналов. То ему было в этом отказано. Военные здесь просто самоустранились и отказались помогать губернатору в урегулировании этого конфликта. Кстати, члены "Комитета бдительности" уже успели к этому времени повесить несколько человек в городе и захватили корабль, везший оружие для ополчения, которое как-раз и собирал губернатор. И под это дело попал и мой груз оружия. Который бунтовщики также арестовали. На лицо у нас вырисовывался кризис власти. Когда губернатор штата оказался бессильным против линчевателей из Сан-Франциско.
   И если бы здесь не оказались затронуты и мои финансовые интересы. То я бы просто не стал вмешиваться в эти разборки местных жителей с властью. Но теперь когда бунтовщики из Сан-Франциско наложили лапу на мой груз оружия. Это стало личным. А свое я хрен кому отдам. Тут же на Диком Западе ни в коем случае нельзя показывать слабину. А иначе люди решат, что ты слабак. И тебя можно безнаказанно грабить. Тут уважают силу и решительность. И если ты сразу же покажешь, что можешь отреагировать очень жестоко на любой наезд. То все твои недруги сто раз подумают потом, а стоит ли риска нападение на тебя и твои интересы. Поэтому сейчас я предложил губернатору свои услуги по решению проблемы с этим долбанным "Комитетом бдительности".
   Оружие для вооружения трех сотен ополченцев у меня имелось. В арсенале Форта Росс. Это был наш стратегический запас. Но теперь я мог бы сдать это оружие в аренду властям штата Калифорния. Кроме этому я также мог хоть сейчас собрать сотню своих людей, вооруженных новейшим оружием системы "Кольта-Сноу". Мы же там в Китежленде свое собственное ополчение тоже тренировали. А то земли Калифорнии пока еще остаются довольно враждебными и опасными для белых колонистов. Тут все еще проживает довольно много индейцев, которые нас не очень-то любят. И в любой момент готовы напасть с целью грабежа и убийства. У индейцев же не было своего единого государства. И какой-нибудь вождь мог в любой момент поднять свое племя на войну с белыми захватчиками индейских земель. Что индейцы регулярно и делали, между прочим.
   Кстати, мы ведь тоже в Китежленде являемся такими вот коварными захватчиками в глазах соседствующих с нами племён индейцев. Русская же колония тут появилась не на пустом месте. Раньше на этих землях тоже жили племена индейцев. Но потом русские колонисты у них эту землю просто отобрали, якобы заплатив за нее вождям связками стеклянных бус, несколькими топорами и парой штанов. В общем, приобретение земель Форта Росс Российской империей в этих местах было самой настоящей аферой. Здешних аборигенов русские колонизаторы просто и незатейливо обманули. А потом согнали с их земель. Впрочем, такими методами здесь на Американском континенте все колониальные державы действовали. Просто отбирая у индейцев их земли. Поэтому мы предпочитали держать оружие под рукой и все наши взрослые мужчины входили в ополчение Китежленда. Которое мы регулярно тренировали отдельными подразделениями. Поэтому сейчас я мог спокойно выделить для войны с бунтовщиками из Сан-Франциско целую сотню прекрасно вооруженных и неплохо обученных ополченцев из Китежленда.
   Губернатор Джонсон был очень рад этой моей инициативе. Он долго благодарил меня за помощь. Ну, еще бы! Его карьера политика сейчас же висит на волоске. Скоро выборы. И если действующий губернатор штата Калифорния покажет свою полную несостоятельность в этом конфликте с "Комитетом бдительности" Сан-Франциско. То люди вряд ли за него проголосуют. Избиратели в Америке любят политиков, которые не боятся применять силу, могут твердо управлять и использовать свою власть. А пока губернатор Джонсон в противостоянии с мятежниками показал себя не очень хорошо. Но я предложил ему выход из этой ситуации. И глава правительства Калифорнии с отчаянной надеждой за него ухватился.
   Поэтому все происходило очень быстро. Губернатор вызвал к себе командира ополчения Калифорнии Уильяма Шермана. Кстати, этого человека я тоже неплохо знал. Еще одна легендарная личность, между прочим. Генерал Шерман будет служить в Армии Северного Союза и прославится в боях против южан в ходе Гражданской Войны в США 1861-1865 годов. Но сейчас и здесь губернатор Джонсон назначил Шермана командовать местным ополчением, которое должно было подавить мятеж в Сан-Франциско. Однако, из-за нехватки оружия ополченцы просто оказались небоеспособны. Поэтому Уильям Шерман тоже заметно обрадовался, когда узнал, что я хочу выдать в аренду ополченцам Калифорнии три сотни современных магазинных винтовок и карабинов. Вместе с боеприпасами к ним. Ну, а присоединение моей роты из сотни бойцов из Китежленда он воспринял с большим энтузиазмом. Заявив, что им такая помощь явно не помешает. И хотя в ополчении штата Калифорния сейчас официально числилось несколько тысяч человек. Но на самом деле Уильям Шерман смог собрать для боевых действий только три сотни стрелков, которых и было решено вооружить моим оружием.
   По данным разведки у наших противников в Сан-Франциско сейчас имелось около тысячи бойцов. Однако, тут надо было учитывать тот факт, что "Комитет бдительности" - это вам не регулярная армия. Поэтому вооружены те люди были не очень хорошо. И в большинстве своем были обычными обывателями и мирными горожанами. Которые просто не умели воевать нормально. И я сильно сомневаюсь, что прямо все члены этого самого "Комитета бдительности" будут с нами воевать до последней капли крови. Это собравшись толпой, чтобы линчевать и повесить какого-нибудь безоружного бедолагу. Эти кадры все были смельчаками. А вот когда они столкнутся в бою с хорошо вооруженными противниками. И кругом начнут свистеть пули. То многие из тех любителей суда Линча просто разбегутся от греха подальше, спасая свою жизнь. Я в этом просто уверен.
   Подготовка нашей небольшой армии много времени не заняла. Так как губернатор Джонсон и Уильям Шерман были настроены очень решительно. Еще и из-за того, что бунтовщики их прилюдно унизили, отказавшись с ними вести переговоры и демонстративно повесив у них на глазах несколько человек при этом. Полностью тем самым наплевав на власть, закон и его представителей в лице губернатора и командира ополчения Калифорнии. В общем, такое оскорбление тут смывалось только кровью. И я тоже горел желанием лично поквитаться с расхитителями моей собственности. Поэтому я тоже принимал личное участие в этой военной кампании против мятежников Сан-Франциско.
   С собой я взял в этот бой пятнадцать гвардейцев и восемьдесят пять ополченцев из Китежленда. Все эти мои ополченцы были, кстати, добровольцами. Я русским переселенцам пообещал хорошую плату за участие в этой военной авантюре. Поэтому от добровольцев у меня отбоя не было. И я смог выбрать из них самых лучших стрелков. Ну, а мои гвардейцы и так обязаны были следовать за мной. Я же их ради таких случаев как-раз нанимал и платил очень приличную зарплату. Да, и истосковались бывшие канзасские джейхокеры по хорошей драке. Скучно им было в Китежленде. Поэтому поход на эту небольшую войнушку с "Комитетом бдительности" они восприняли с огромным энтузиазмом. Конечно, и им за участие в боевых действиях была обещана солидная премия. Я считаю, что люди не должны воевать за бесплатно или за жалкие гроши. Как это сейчас практиковалось во многих европейских армиях. Я же достойно буду платить своим людям за риск. Так будет честно по отношению к ним. И еще больше укрепит их преданность и лояльность лично мне.
   Уже 26 мая 1858 года наша маленькая армия подошла к пригородам Сан-Франциско. Мятежники наше появление ушами не прохлопали. В принципе, это и неудивительно. Ведь о сборе ополчения, которое должно было идти воевать с "Комитетом бдительности", в Калифорнии не знал только ленивый или глухой. Слухи в этих местах без всякого интернета распространялись с очень большой скоростью. Поэтому к нашему подходу мятежники нас уже поджидали в полной боевой готовности. Бойцы "Комитета бдительности" заняли позиции на южной окраине города Сан-Франциско и приготовились дать нам отпор. При этом у них даже две пушки имелось в наличии. А стрелки засели от них на флангах в импровизированных баррикадах, перегораживающих улицы.
   Мы с Шерманом, которому губернатор присвоим звание генерал-майора ополчения Калифорнии, наблюдали с высокого холма за противником. Кстати, мне тоже Джонсон щедрой рукой присвоил звание полковника ополчения. И я считался заместителем генерала Шермана сейчас. У нас, пушек не было, кстати. И это могло стать огромной проблемой. О чем Шерман мне и сообщил, когда прекратил рассматривать позиции врагов в свою подзорную трубу. На что я ответил, что мои снайпера с этой проблемой могут легко справиться. Генерал скептически хмыкнул, но все же выслушал что я ему предлагал. Потом немного подумал и согласился попробовать.
   По его команде три сотни ополченцев Калифорнии начали выстраиваться для атаки. Мятежники это заметили и заволновались. Их пушки открыли пальбу. Правда, до цели ни одно из их ядер не долетело. Генерал Шерман ведь тоже был не дурак. Он специально построил своих людей на такой дистанции. Куда вражеские пушки добить никак не могли. Я же увидел дистанцию, на которую сейчас могли стрелять эти старенькие бронзовые орудия, и лишь удовлетворенно кивнул. Все правильно я рассчитал. Мои стрелки с новенькими магазинными винтовками сейчас могли поражать цели на гораздо большей дистанции чем эти устаревшие пушки, которым наверное уже лет сто исполнилось.
   Поэтому мои парни спокойно и скрытно заняли позиции на холмах перед городом. После чего открыли огонь по артиллеристам противника. А стреляли они довольно неплохо. Особенно мои гвардейцы. Те, вообще, были уже крутыми снайперами. Я же не за красивые глаза им такие большие деньги плачу. А за боевые качества и очень меткую стрельбу, которую они сейчас и демонстрировали шокированным членам "Комитета бдительности". Другие русские ополченцы тоже неплохо стреляли. Я же в это сражение специально только самых лучших стрелков отобрал. Поэтому сначала наши пули выкосили всю орудийную прислугу мятежников. После чего начали попадать уже по людям, прятавшимся за баррикадами.
   Нет, наши враги тоже стреляли в ответ. Но моих бойцов я учил очень хорошо прятаться и менять позицию после выстрела. Да, и оружие наше было более дальнобойным и современным чем у наших противников. Поэтому такого избиения младенцев мятежники выдержать смогли не очень долго. И понеся значительные потери, они стали в панике отступать к центру города. Где располагалось здание правительства города Сан-Франциско. А теперь там находился штаб "Комитета бдительности". Поэтому мятежники и удирали сейчас в ту сторону со всех ног. При этом свои бесполезные пушки эти горе-вояки тоже бросили нафиг. И они достались нам в качестве трофеев, когда мы по приказу Шермана вошли в город.
   В самом городе, к моему большому облегчению, нам не пришлось воевать за каждый дом. Мятежники нашей армии этот большой город прямо на блюде отдали без особого сопротивления. При этом большая часть членов "Комитета бдительности" просто побросала оружие и разбежалась по домам. Не ожидали они такого натиска с нашей стороны и таких больших потерь в своих рядах. Как я и предсказывал, но эти бравые линчеватели были храбры только со своими беззащитными жертвами, которых они вешали без суда и следствия. А вот столкнувшись с теми, кто мог дать этой трусливой толпе жестокий и кровавый отпор. Эти оборзевшие обыватели просто сдулись и струсили. И хотя мы там в первой стычке убили всего лишь тридцать восемь человек и еще пятьдесят два мятежника получили ранения. Но этого той толпе хватило, чтобы начать удирать в панике, бросая оружие. Поэтому наша карательная армия прошла без особого сопротивления прямо до штаба "Комитета бдительности". Где наши противники все же попытались дать нам отпор. Но их там к тому моменту было не очень много. Поэтому мы очень быстро подавили сопротивление, забросав динамитными шашками хлипкие баррикады и перестреляв тех, кто за ними прятался. Да, применять динамит в этом бою. Это была моя идея. Мои гвардейцы с ним научились работать вполне профессионально. Взрывы и большие потери от нашей меткой стрельбы вынудили оставшихся защитников штаба "Комитета бдительности" поднять белый флаг и капитулировать.
   Так кризис в Сан-Франциско был благополучно преодолен. А губернатор Джонсон впоследствии, благодаря этому, смог победить на выборах и остался на своем посту еще на один срок. Избирателям очень понравилось, как решительно он разобрался с мятежниками. И за это Джонсон был мне искренне благодарен. Он ведь прекрасно помнил, как я спас его политическую карьеру в самый критический момент. Когда все другие от него отвернулись и уже списали со счетов. После этих событий для моего Китежленда в Калифорнии начался режим наибольшего благоприятствования со стороны властей штата. Да, и с генералом Уильямом Шерманом я тогда тоже подружился. До этого мятежа мы с ним были просто знакомыми. А после него стали добрыми друзьями. Я также не возражал против дружбы с этим великим человеком. Который должен был прославиться в будущем на полях гражданской войны.
  
  Глава 22.
  Апачи.
  
   После разгрома "Комитета бдительности" следующий год у нас прошел довольно тихо и прибыльно. Благодаря покровительству губернатора Джонсона, мне удалось значительно расширить территорию Китежленда. Теперь она выросла больше чем процентов на шестьдесят от прежнего размера. И вся эта земля мне досталась либо даром, либо довольно дешево. Это позволило мне нарастить к нам приток переселенцев, говорящих на русском языке. Схема с покупкой русскоговорящих рабов в Османской империи и последующим их вывозом кораблями в Калифорнию работала отлично. Для турецких работорговцев я стал желанным покупателем. Турок не интересовала дальнейшая судьба русских рабов. Главное - что богатый американец им за них платил хорошие деньги. Поэтому всех там все устраивало. Кроме того, мне удалось потом связаться с теми самыми хитромудрыми армянами, продававшими крепостных крестьян из Российской империи в турецкое рабство. Точнее говоря, это они сами на меня вышли. Узнав, что это именно я скупаю в Турции рабов из России. И мы начали с ними работать напрямую без турецких посредников. Поэтому и цены на невольников снизились для меня. Теперь то не приходилась еще и туркам переплачивать за посредничество. Новые земли я усиленно заселял бывшими россиянами. Также снабжая их всем необходимым для ведения хозяйства.
   Еще я начал развивать на своих землях систему начального образования. Для этого были построены несколько школ, в которых обучались мои арендаторы и их дети. А то ведь почти все бывшие крепостные крестьяне, что в данный момент проживали в Китежленде, были изначально неграмотными. То есть эти люди не умели ни читать, ни писать. Что довольно сильно осложняло им ведение хозяйства. Конечно, я понимал, что у этих людей не так уж и много свободного времени есть, чтобы тратить его еще и на учебу. Поэтому основная учеба у нас в Китежленде проходила зимой. Когда урожай на полях уже был снят. И дел по хозяйству становилось меньше. Вот тогда наши фермеры могли уделить время еще и учебе. Кстати, я чтобы их дополнительно стимулировать еще и всем учащимся в наших школах платил по десять долларов в месяц. Ничему запредельно сложному мы наших бывших крепостных крестьян не обучали. Умение читать и писать на русском и английском языках. Простейший счет и Закон божий. Для середины девятнадцатого века таких знаний человеку бы вполне хватило для нормальной жизни. Учителей для наших школ я тоже нашел без труда среди тех же эмигрантов, прибывающих в Америку за лучшей жизнью. Были среди них и русские люди. Которые в большинстве своем были довольно грамотными кадрами. В принципе, логично. Ведь неграмотные крепостные крестьяне сейчас даже чисто теоретически не смогли бы добраться до Америки.
   Кроме этого я старался не ссориться с индейскими племенами, живущими по соседству. Кстати, тут нам повезло. И рядом с Китежлендом жили довольно мирные индейцы. Которые нам особых проблем не доставляли. Мы им даже иногда помогали с едой. Когда эти аборигены голодали. Кстати, многие эти индейцы впоследствии стали охотно работать на моей земле в качестве подсобных рабочих. За их работу мы им довольно щедро платили едой. Это чтобы отучить индейцев просто воровать еду у моих арендаторов. Вместо этого аборигены привыкали эту еду зарабатывать своим трудом. Ее ведь у нас тут теперь довольно много стало. Я даже ввел на своих землях посадки не только пшеницы, ячменя и фруктов, но и картошки. Ее тоже мои арендаторы начали здесь сажать в больших количествах. Странно, но раньше картофель в Форте Росс почему-то русские колонисты не выращивали. Но я изменил эту порочную практику.
   Климат в Китежленде ведь не такой уж засушливый и жаркий как в Южной Калифорнии. Тут в течение года, в основном преобладали температуры от двенадцати до двадцати трех градусов по Цельсию. И довольно часто шли дожди с туманами. Море то было рядом. Поэтому картошка здесь прижилась очень хорошо. А вот кукуруза росла плохо. Она же любит более жаркий и сухой климат. Зато мы также еще начали выращивать сахарную свеклу и варить из нее сахар. Который тоже очень быстро стал довольно популярным товаром в Калифорнии. Можно сказать, что Китежленд теперь стал самым крупным производителем сельскохозяйственной продукции в штате Калифорния. Мы создали крепкую и самодостаточную экономику на моих землях. Которая позволила нам не зависеть от внешних факторов. Теперь мы выращивали достаточно еды для того, чтобы обменивать ее на все необходимое нам для жизни.
   Еще стоит упомянуть о том, что моя любимая супруга родила мне дочку. Которую мы назвали Катя в честь покойной матери моей жены. Дела на других финансовых фронтах шли тоже довольно не плохо. Выплаты по моим патентам стремительно росли. Производители оружия в разных странах наращивали его производство, стабильно повышая и мои патентные отчисления. За производство динамита немцы и французы также стали платить мне по патенту. Они же у себя там сразу несколько фабрик забабахали. И теперь начали усиленно клепать на них динамитные шашки. А мне тем временем также усиленно капала прибыль. Что не могло не радовать. Кроме этого производством динамита и патронами центрального боя заинтересовались еще и англичане. Видимо, эти хитропопые выходцы с туманного Альбиона сначала пытались как-то обойти мои патенты. Но жестоко обломались. Ведь свои патенты я зарегистрировал, по всем юридическим нормам и правилам. И теперь обойти их не представлялось возможным. Поэтому хоть со скрипом, но англичане тоже согласились платить по моим патентам. Но вот оружие под мой патрон они также свое конструировали. Не хотели покупать его у Кольта. Ну хозяин-барин. Меня и так все пока устраивает. Денег мне сейчас вполне хватает на мои задумки и развитие нашего русского анклава в Калифорнии. Ведь именно этот проект я считаю своим основным делом.
   Наступивший 1860 год принес Калифорнии новую угрозу. С юго-востока из аризонской пустыни в наш штат вторглись апачи. Эти воинственные индейцы доставляли большие проблемы всем своим соседям. Как и команчи апачи жили в основном за счет ограбления соседей. Я, конечно, сочувствую индейцам. Но индейцы то тоже бывают разные. Были вполне себе нормальные и мирные племена вроде тех, которые жили по соседству с Китежлендом. Эти аборигены за все эти годы моего пребывания в Калифорнии ни разу не доставили нам неприятностей. Не нападали, не грабили и не убивали моих арендаторов. Впрочем, я своим людям тоже строго-настрого запретил обижать индейцев, живущих рядом с нами. Хотя наши русские поселенцы и так с ними не конфликтовали. Русские люди ведь по природе своей являются довольно добрыми и жалостливыми к разным дикарям. Это вам не беспринципные англосаксы или другие цивилизованные европейцы, которые и русских также считаю варварами и дикарями. Поэтому жители Китежленда с соседними индейцами не ругались и не обижали их. От чего у нас с теми дикарями царили нормальные отношения.
   И я их даже защищал от нападок других белых поселенцев, которые пытались этих индейцев притеснять и отбирать у них землю. Эти племена находились как-бы под нашей защитой. И все белые в округе это очень быстро усвоили. И старались не лезть к нашим индейцам. Которые тоже были не дураки. И все прекрасно понимали. Ведь хорошее отношение оно и кошке приятно. А тут люди. Они хоть и дикие, но довольно умные. Апачей же никто не мог назвать мирными индейцами. Эти кадры жили войной и набегами на соседей. Не столько чтобы убить, а сколько для того чтобы ограбить и угнать ваших лошадей. Вот лошадей эти воинственные индейцы особо ценили и считали их главной ценностью. У них важность и крутизна воина высчитывались по тому, сколько лошадей этот бравый индеец смог угнать в ходе рейда на соседей.
   И от апачей доставалось всем соседям. И белым, и индейцам, и мексиканцам. Все одинаково отгребали от них горячих люлей. Короче говоря, на юго-западе САСШ апачи и команчи считались самыми опасными и воинственными товарищами. Которых хлебом не корми, а дай только повоевать и пограбить. В общем, к этим конкретным индейцам я особых симпатий не питал. Это были наши естественные враги. И мы с ними никак не договоримся жить мирно и дружно. Слишком уж апачи агрессивные. И привыкли жить грабежами. Вот если бы эти кадры свою агрессию направили в другое русло. Например - сплотили вокруг себя другие индейские племена. И дали решительный отпор белым колонизаторам. Но ведь нет! Эти воинственные краснокожие чудики предпочитают просто грабить всех подряд. Это просто откровенные бандиты, а совсем не борцы за свои права и свободы. Которых стоило бы уважать.
   И вот теперь около трех сотен апачей вторглись из Аризоны в Калифорнию и начали тут всех грабить. А к ним еще и присоединились горные племена индейцев, живших на границе Калифорнии и Аризоны. Эти тоже грабили и убивали всех кого встретят на пути. Так началась очередная Апачская война. Таких войн в этих местах уже несколько отгремело за пару десятилетий. Апачи постоянно же на кого-то нападали и с кем-то резались.
   Губернатор Джонсон начал собирать местное ополчение. Пригласил и меня поучаствовать в этой войне против апачей. Я задумался. Сейчас то эти агрессивные индейцы еще довольно далеко бесчинствуют на юге штата Калифорния. Но если их не остановить вовремя, то ведь могут и до Китежленда добраться. И все нам тут порушить и пограбить. Что мы с такими трудами тут построили и сделали за эти годы. Поэтому надо нам вписаться в эту заварушку.
   В общем, я дал свое согласие на эту экспедицию против апачей. Да, тут почему-то такие вот карательные походы против индейцев белые поселенцы скромно называли экспедициями. А вот военные конфликты между белыми колонизаторами гордо обзывались здесь войнами. Даже если там пара десятков фермеров друг с другом ради двух коров перестреливалась. То это все равно пафосно обзывалось войной. В общем, по понятиям американцев войну могут между собой вести только полноценные и цивилизованные люди. Ну, а дикие индейцы в категорию полноценных не попадали. Поэтому действия против них цинично и толерантно назывались экспедициями. Как сафари против диких животных.
   И сейчас в экспедицию против апачей, бесчинствующих на юге Калифорнии, отправлялись две сотни моих бойцов из Китежленда. Мои люди ехали на эту войну с энтузиазмом. Все они были отлично вооружены и неплохо обучены. Я на тренировках ополчения Китежленда заострял особое внимание. Земля ведь здесь вокруг не самая мирная. Поэтому все мои люди должны были уметь защитить себя и свои дома от любых агрессоров. Да, и понравилось моим ополченцам воевать против тех же мятежников из Сан-Франциско. Тогда же все, кто со мной участвовал в той заварушке, очень неплохо так заработали. Поэтому на этот раз также от добровольцев отбоя не было. Когда я начал собирать отряд для войны с апачами.
   Кроме этого с нами в поход против индейцев выступили еще семьдесят семь ополченцев Калифорнии. Мда! Со сбором ополчения в этом штате дела обстоят совсем плохо. Формально то численность ополчения штата Калифорния составляет несколько тысяч человек. А вот в действительности обычно для какой-нибудь реальной заварушки удается собирать лишь до нескольких сотен бойцов. Да, и то не всегда. Вот сейчас даже меньше сотни среди калифорнийцев набралось охотников повоевать с кровожадными апачами. Которые славились тут как очень опасные и коварные воины.
   И кстати, в этот раз генерал Шерман приболел и не смог нами командовать. Поэтому губернатор Джонсон поручил мне командование над всей этой экспедицией. Я же уже к этому времени имел здесь звание полковника ополчения Калифорнии. И считался одним из заместителей генерала Шермана, который был командиром уже всех ополченцев Калифорнии. Но сейчас именно я был главнокомандующим нашей небольшой армии, выступившей против воинственных индейцев.
   Противника мы сначала ожидали встретить рядом с миссией Сан-Габриэль. Это было небольшое поселение, которое было когда-то основано испанскими колонистами возле католической миссии. Статуса города Сан-Габриэль до сих пор не имел. Хотя рядом с миссией проживало уже около пяти сотен человек. Странно. В том же Канзасе мелкие поселения белых переселенцев на две сотни человек уже гордо и пафосно обзывались городами. А тут жителей уже пять сотен наберется. Но Сан-Габриэль все еще называют лишь миссией. Не понимаю я такую логику здешних жителей. По мне так это обычный городишко Дикого Запада. Таких в этой молодой стране просто завались сейчас. Впрочем, я довольно быстро выбросил из головы эти ерундовые мысли. И занялся более серьезными проблемами.
   По нашим сведениям сейчас апачи и союзные им племена индейцев уже благополучно ограбили предгорья южной части Калифорнии. Истребив там всех белых поселенцев и разграбив их небольшие поселения. И теперь индейская армия уже двигалась прямиком на Сан-Габриэль. Аппетит приходит во время еды. Видимо, апачи решили ограбить и это довольно крупное поселение, выросшее вокруг католической миссии. Кстати, тут селяне довольно богато жили по здешним меркам. Растили пшеницу с виноградом. Делали неплохое вино. И выращивали скот. Особенно, здесь было много лошадей. Которых апачи так любили воровать. В общем, не бедствовали жители Сан-Габриэля. А вот каких-то серьезных укреплений я тут не заметил.
   Да, и сами селяне совсем не выглядели воинственными людьми, готовыми дать отпор кровожадным индейцам. В большинстве своем люди, проживающие рядом с миссией Сан-Габриэль, были этническими мексиканцами или метисами. А эти кадры никогда особым боевым мастерством не отличались. Мясо обыкновенное, а не бойцы. Потомки испанских конкистадоров выродились в жалких чмошников. Скорее всего, они бы с приходом апачей просто попрятались за каменными стенами католической миссии, которая больше походила на небольшую крепость. И просто смотрели бы, как индейцы грабят и жгут их дома.
   Но к счастью местных жителей в окрестностях Сан-Габриэля появились мы. Хорошо, что я догадался в этот поход нанять и нескольких индейцев из племени кашайя. Это были соседи Китежленда, с которыми у нас к этому времени установились довольно дружеские отношения. Мы не гнобили этих индейцев. Относились к ним как к людям, подкармливали, торговали с ними и давали им немного заработать. В общем, это племя кашайя было нашими друзьями. Поэтому я охотно нанял несколько их молодых воинов в качестве проводников и разведчиков. Ведь это же логично? Что против индейцев на войне лучше использовать других индейцев. И еще я совсем не опасался предательства со стороны наших краснокожих разведчиков. Индейцы ведь - это не единая нация. Это огромное множество диких племен, которые постоянно воюют друг с другом. И те же кашайя определенно ненавидели апачей. Поэтому никак не могли с ними договориться и предать нас. И они же сейчас вели разведку и предупреждали нас о передвижении армии апачей. Поэтому мы знали точно, куда сейчас наши враги двигаются. И просто ждали их здесь в окрестностях Сан-Габриэля. Заодно я прикинул, посоветовавшись с местными жителями и моими индейцами, где вражеская армия будет проходить. Я искал место для засады. Чтобы разбить апачей в одном сражении. И не гоняться потом за ними по всей Калифорнии.
   По всему выходило, что нам следует встречать армию апачей на удалении от Сан-Габриэля в каньоне Хорсэтиф возле перевала Кахон. Там по словам наших индейских разведчиков каньон сужался и обойти это место вражеская армия просто физически не смогла бы. По любому апачи там пойдут. Заодно мы еще и городок Сан-Бернардино при этом сможем от их удара прикрыть. Там же дорога через горы как-раз разветвлялась после того каньона. А горы - это горы. Это вам не равнина типа прерии. Где ты можешь в любую сторону спокойно проехать. В горах же можно только по горным тропам ходить. И ни одна армия без таких троп по горам просто физически не пройдет. Даже индейцы, слава Богу, не умеют ползать по отвесным скалам. Как и их лошади. Ведь не забывайте, что все индейцы здесь воюют верхом на лошадях. Пешком то они далеко не уйдут. А кони дают индейским воинам потрясающую мобильность. Это же не регулярная армия с многочисленной пехотой. Индейцы - это банальные конные бандиты. Которые быстро налетают, хватают все что плохо лежит и убивают всех, кто не успел удрать или спрятаться. После чего индейская бандитская кавалерия также стремительно исчезает прочь. Такая вот тактика у апачей и всех прочих индейцев на Диком Западе. Поэтому если апачи двигаются в эти места, то со своими лошадьми они мимо каньона Хорсэтиф ну никак пройти не смогут. И еще мы туда успеем добраться гораздо раньше тех апачей.
   Поэтому я решил выступить к этому замечательному каньону, чтобы встретить наших противников там. Я не сторонник маневренных и долгих войн. И предпочитаю наносить противнику критический урон. Чтобы разбить его в одном решающем сражении. Из-за чего потом долго и нудно не гоняться за быстрыми индейскими всадниками по этим долбанным горам. А то ведь индейцы могут быть еще теми партизанами. Да что там говорить! Эти краснокожие аборигены на мой взгляд являются самыми крутыми партизанами в мире на данный момент. И только благодаря этому, их все еще не покорили белые колонизаторы. Я тут много историй слышал, как индейцы побеждали большие отряды белых колонистов. И даже регулярная армия от них люлей неоднократно здесь в Америке отхватывала. А все потому, что индейцы предпочитают бить врагов из засады. И нападать внезапно. Но на этот раз уже мы в свою очередь хотим засадить тем апачам. Надеюсь, что эти индейцы там, разбив несколько мелких отрядов местных белых поселенцев, расслабятся и утратят бдительность. Им же здесь еще никто так и не смог пока дать достойный отпор. Почему нас губернатор сюда и отправил то? Потому что местные защитники этой территории оказались неспособны оказать сопротивление вторгнувшимся апачам. Потому и позвали нас сюда.
   Не ошиблись наши индейские разведчики. Место тут для засады было, действительно, шикарным. И мой отряд прибыл сюда гораздо раньше апачей. Кстати, зря я катил бочку на жителей Сан-Габриэля. Оказались среди них и люди со стальными яйцами. Которые выразили желание сражаться вместе с нами против апачей. Таких храбрецов там аж тридцать пять человек набралось. В принципе, я не стал возражать. Лишние бойцы нам не помешают в предстоящей битве с индейцами.
   Я лично провел рекогносцировку местности и рассадил своих людей по позициям. Особо мудрить не стал, вспомнив, как мы с Джоном Брауном воевали в битве при Кровотоке. Там тоже ситуация была похожей. Только здесь вместо высоких холмов были отвесные стены каньона. На вершине которых большая часть моих стрелков и разместилась. Теперь оставалось только ждать. Вот как же я ненавижу это дело. Ждать, когда придут враги, которых необходимо убить. Меня такие ожидания перед боем всегда выматывали. Вот в самом сражении я наоборот успокаивался и ловил кайф от адреналина.
   Апачи появились только через шесть часов. Дело было к вечеру. И я всерьез опасался, что эти гады краснокожие где-нибудь решат заночевать сегодня. И до нашей засады просто не дойдут. Но все обошлось. Индейцы все же появились. Не обманули наши разведчики. И вождь апачей, кстати, не был идиотом. Впереди своих основных сил он пустил конный разъезд в качестве разведки. Вот тут мне пришлось поволноваться. Я боялся, что эти двое апачей раньше времени нас обнаружат. Но все прошло тихо. Враги нашу засаду не заметили и беспечно проехали мимо.
   Уф! Не зря я все же перед этим боем пригрозил всем своим людям. Что если кто-то высунется раньше времени и начнет стрелять без моего сигнала. То я его потом собственноручно пристрелю. В основном, я это внушение делал для калифорнийских ополченцев и местных добровольцев из Сан-Габриэля. А то ведь они ни разу не профессиональные военные. И с дисциплиной у этих людей все очень плохо. И из-за одного чересчур инициативного идиота вся наша задумка может просто провалиться. За своих то ополченцев из Китежленда я так не переживал. Этих то я уже научил слушаться моих приказов без глупых вопросов. Но все обошлось. Разведдозор апачей нашу засаду не обнаружил и проехал мимо. После чего через пять минут показалась колонна вражеской армии. Все индейцы в ней были всадниками, которые при этом еще и кучу лошадей с какими-то вьюками за собой гнали. Видимо, это была их военная добыча. Что эти апачи тут в южной Калифорнии уже успели награбить к этому моменту.
   Все правильно! Ведь эти индейцы сюда только ради грабежа и прибыли. И уж никак не ради того, чтобы бескорыстно освобождать эти земли от власти белых людей. Это вам не слезливое кино про храбрых индейцев, гордо и смело борющихся с белыми колонизаторами. Апачи сюда пришли просто пограбить и потом уйти назад на свою территорию в Аризоне. Кстати, я тут Аризону штатом как-то обозвал по незнанию. Но потом выяснил, что пока там еще нет никакого штата Аризона. А есть только свободная территория Аризона. И там как-раз таки и проживают воинственные апачи. И они доставляют очень много проблем своим соседям. Причем грабят одинаково жестоко не только белых, но и других индейцев. В общем, хреновые из апачей вышли борцы за права индейцев. Эти краснокожие бандиты на такую роль явно не тянут.
   Все эти мысли пронеслись в моей голове. Пока я осторожно и скрытно наблюдал за приближавшимися врагами. Хм! А тут их побольше будет, чем нам говорили. Все четыре сотни наверное? Нас, конечно, сейчас меньше. Но зато мы прекрасно вооружены, в отличие от тех вон апачей. И еще у нас отличная позиция. И мы будем бить из засады. А это всегда больше значит в бою чем банальное численное преимущество. Это в чистом поле у нас было бы мало шансов на легкую победу. А тут? Вот сейчас мы это и увидим. Киваю трубачу, который сейчас находится рядом со мной. Тот правильно понял мой кивок и, приложив свой начищенный до блеска горн к губам, начал в него дуть. Над каньоном понеслись трубные звуки, дающие моим стрелкам сигнал к атаке. Пошла жара!
   Вершины каньона в мгновение ока окутались клубами порохового дыма. Наша засада заработала, выкашивая вражеских всадников, двигавшихся по дну каньона плотными группами. На опешивших от неожиданности апачей обрушился тропический ливень из свинцовых пуль. А потом внизу в каньоне еще и начали раздаваться взрывы динамитных шашек. Это мои гвардейцы еще поддали жару к этой кровавой мясорубке. Что мы здесь устроили этим апачам. Поначалу наши противники пытались даже отстреливаться. Но против массированного применения магазинных и скорострельных винтовок и карабинов системы "Кольта-Сноу" индейцы, вооруженные только старыми однозарядными ружьями, заряжаемыми с дула, оказались бессильны.
   Кроме того, не все индейцы там в каньоне были вооружены огнестрельным оружием. Хватало там и лучников. Которые тут были совершенно неэффективны. Индейские то луки не очень дальнобойные. Их стрелы летят обычно метров на восемьдесят всего. Это вам не английские длинные луки или степные композитные луки азиатских кочевников. Индейские луки - это оружие для средней и ближней дистанции стрельбы. А тут расстояния боя были побольше от ста двадцати до двух сотен метров. И на такой дистанции наши новейшие винтовки были весьма эффективны. Да, и стрелки из Китежленда также, пожалуй, были лучшими в нашей сборной армии. Поэтому и наибольший урон противнику наносили они, стреляя очень точно и быстро. И особо не подставляясь под редкие вражеские выстрелы.
   В итоге - после десяти минут непрерывной стрельбы в каньоне образовались огромные завалы из трупов апачей и их лошадей. Но к моему сожалению, примерно сотня индейцев из этой свинцовой мясорубки все же умудрилась смыться. Инстинкт выживания у этих краснокожих бандитов все же сработал правильно. И они не стали изображать из себя тупых героев. И почти сразу же помчались прочь из этой смертельной ловушки. Правда, уйти то смогли не все. А всего лишь около сотни. Но я был недоволен. Зараза! Уж очень эти индейцы шустрые. Раньше то я с другими противниками сталкивался в бою. И они не были такими вот прыткими. Уж что-что, а удирать с поля боя апачи умеют просто мастерски.
   Из-за этого нам пришлось, оставить в каньоне для сбора трофеев сотню бойцов. А с остальными ринуться в погоню за удирающими индейцами. Кстати, потом выяснилось, что мы там в той засаде побили не только апачей. Были там и воины из других индейских племен, проживавших на юго-востоке Калифорнии в горах. Вот почему врагов оказалось гораздо больше в этом сражении. Чем их было изначально. Когда апачи только вторглись в пределы нашего штата. Видимо, они с местными индейцами договорились и начали совместно грабить белых.
   Впрочем, я этому даже не удивился. Ведь это только мы тут в Калифорнии были такими добрыми и дружелюбными с племенами индейцев, живущими рядом с Китежлендом. Поэтому у нас ними и не возникало никаких конфликтов или проблем. А вот другие белые колонисты здесь с индейцами не церемонились. И довольно мерзко и очень жестоко с ними обходились. Нагло захватывая их земли и убивая самих аборигенов. Из-за чего индейцы довольно часто нападали на своих белых обидчиков. И за те годы, что я жил в Калифорнии, мелкие столкновения между индейцами и белыми поселенцами тут были постоянным явлением. А в тех же горах Сан-Бернардино на юге Калифорнии недавно еще и отгремела небольшая война индейцев и белых поселенцев, живших там. И белые в ней победили, согнав с земли несколько племен аборигенов.
   Поэтому у индейских племен, живших тут, были свои счеты к белым захватчикам их земель. Потому они и очень охотно поддержали этот бандитский рейд апачей. И дали им своих воинов. Которые большей частью в нашей засаде все и полегли. Мда! Нехорошо получилось. Впрочем, если выбирать между благополучием моих людей и какими-то индейцами. То я определенно точно выберу жителей Китежленда. А индейцы? Эти сами выбрали свою судьбу. И взяли в руки оружие. Из-за чего и пострадали. Поэтому меня совесть совсем не мучает. Я же прекрасно знаю, что индейцы эту войну за их земли проиграют. Не смогут они выстоять против государства с регулярной армией. Слишком уж они разобщены. Постоянно воюют друг с другом. Вместо того чтобы объединиться в общей борьбе против белых колонизаторов. Хотя дикари всегда проигрывают цивилизации.
   Так было и еще будет. И я с этим ничего поделать не смогу. САСШ - это страна построенная на геноциде индейцев. Вся эта лживая американская демократия выросла на крови краснокожих аборигенов. Поэтому я совсем не собираюсь бороться с этим необратимым процессом. Я же не идиот. У меня более мелкая цель. Я защищаю здесь в Калифорнии интересы русских людей, живущих в Китежленде. Это моя миссия попаданца. Это мой путь, по которому я следую в светлое будущее.
   Остатки индейской армии нам пришлось преследовать до самой границы Калифорнии с Аризоной. К счастью апачи ни о каком продолжении сопротивления даже и не думали. Уж слишком серьезную трепку мы им задали. Поэтому мы их так и не догнали. Они же сейчас двигались налегке, бросив все, что успели награбить до этого. И поэтому удирали от нас на очень большой скорости. Индейцы на своих выносливых полудиких мустангах могут передвигаться по любой местности очень быстро. Если захотят. А они хотели. Очень сильно хотели от нас сбежать. И преуспели в этом. Так и ушли в самую глубь пустыни Мохаве.
   Куда мы не стали соваться. Я решил, что это того не стоит. Мы же в этой пустыне не знаем местности, в отличие от тех же апачей. Которые тут живут, между прочим. Не знаем мы здешних источников воды. А без этого в пустыне можно легко угробить своих людей и лошадей. И тут враги будут совершенно ни при чем. Нас убьет жажда. В раскаленной пустыне - это пострашнее вражеских пуль будет. Поэтому дальше преследовать индейцев мы не стали, а повернули назад. По идее мы свою миссию выполнили. Набег апачей отбили, уничтожив большую часть индейской армии. И смогли защитить остальную часть южной Калифорнии от разорения.
  
  Глава 23.
  Гражданская война.
  
   В 1861 году два эпохальных события в мире произошли почти одновременно. 19 февраля 1861 года император Российской империи Александр под номером два все же сподобился подписать "Манифест об отмене крепостного права и освобождении крестьян". По этому документу теперь все крепостные крестьяне Российской империи, наконец-то, получали личную свободу. Однако, за кучей красивых и трескучих слов пряталась неприглядная правда. Да, крестьяне теперь получили личную свободу от помещиков. И их больше не могли продавать как скот. Но вот в остальном то зависимость крестьян от помещиков так и осталась прежней. Земля же осталась в собственности помещиков. И пока крестьяне ее у них не выкупят. То они считаются временно обязанными и должны отрабатывать барщину и платить оборок.
   Да, и с выкупом земли у крестьян возникали огромные трудности. Помещики же за нее такие конские цены могли заламывать. Что, впрочем, и начали делать практически сразу. Поэтому выкупить землю могли далеко не все крестьяне. Точнее говоря, большинство из них этого просто физически не могло сделать. Так как не могло заработать такие большие для крестьян деньги. Нет, можно было отказаться от выкупных платежей и получить от помещиков урезанные участки земли. Так называемые "кошачьи наделы". Прокормиться на которых было просто нереально. Уж слишком маленькими были те бесплатные кусочки земли. И их обычно помещик нарезал из самых неплодородных своих угодий.
   В общем, российская власть в очередной раз обманула свой народ. Кинув крестьянам кость в виде личной свободы, но оставив их в полной экономической зависимости от тех же самых помещиков. Которым эти крестьяне и принадлежали ранее. И это говорило совсем не о большом уме нынешнего императора Российской империи. Александр Второй подложил под свою страну такую огромную бомбу. Которая потом и рванет в 1917 году, похоронив под обломками как самодержавие, так и всех дворян. Просто нельзя так долго и изощренно издеваться над простыми людьми. Русский народ очень терпеливый. Но и его терпение может подойти к концу. И тогда всем народным угнетателям мало не покажется.
   Вот почему я решил не идти по пути, протоптанному книжными попаданцами. Которые вдруг все и сразу наперебой начинают спасать загнивающую династию Романовых и обреченную на революцию Российскую империю. На мой взгляд эти бравые и всезнающие перцы просто ерундой занимаются. Спасти царскую, сословную и полуфеодальную Россию невозможно! Я же прекрасно видел это самое сословное общество Российской империи. Где девяносто процентов населения проживает по сути своей в настоящем средневековье, нищете и невежестве.
   И все это сознательно культивируется правящим классом дворян. Которые купаются в роскоши и усиленно лижут задницы Европе, заглядывая ей в рот и мечтая войти в европейскую семью как равные. Наивные идиоты! Никто в той высокомерной Европе русских людей за ровню никогда считать не будет. Мы для этих белых колонизаторов всегда будем оставаться дикими варварами. Которые по недоразумению владеют огромными природными богатствами. И никакой супер-пупер попадун с этим ничего сделать не сможет. Пускай у него даже с собой будет ноутбук со всеми изобретениями и историей человечества будущего. Увы, но царская Россия обречена на перерождение через кровь и революционный угар. Поэтому я туда и не полез в свое время. Всех россиян я, конечно, не спасу. Но в моем Китежленде мы все же строим достойную жизнь для русских людей. Я не болею гигантоманией и манией своего офигенного величия. Я трезво оцениваю свои силы и возможности как попаданца. Поэтому и начал спасать малую часть русской цивилизации от того, что грядет в будущем в Российской империи. Я взял ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе. Потому что я реалист, в отличие от других попаданцев. Умирающего пациента уже нельзя спасти. А Российская империя, к сожалению, уже необратимо больна.
   Впрочем, освобождение крестьян в России, несмотря на все его недочеты и косяки, было мне лишь на руку. Теперь у меня отпала надобность в покупке русских невольников у хитрозадых армян и турок. Вместо этого мы просто открыли свои конторы в Российской империи по агитации эмигрантов в Китежленд. И впоследствии крестьяне к нам пошли. Мы же им предлагали просто шикарные условия. Гораздо лучше того, что они имели у себя на родине. Да, и не планировал я сманить к себе в Калифорнию сразу всех крестьян Российской империи. Ведь крестьяне в России довольно консервативны. Они привыкли веками жить под гнетом помещиков и царей. И многие из них не горят желанием пока что-то менять в своей беспросветной жизни. Поэтому основная часть серой биомассы российских крестьян на наши призывы не среагировали. Оставшись и дальше прозябать в нищете и бесправии.
   К нам пошли лишь самые активные и предприимчивые из крестьян. И именно такие люди мне были нужны, чтобы построить в Калифорнии нашу Новую Россию. С такими людьми приятно работать и создавать что-то новое. И такие люди в русском народе были. Пока их там среди крестьян немного, но они есть. И их мне вполне хватало для моих замыслов по расширению Китежленда. Я ведь на миллионы переселенцев из России и не рассчитывал. Да, я бы просто не потянул такое количество поселенцев на своих землях. У нас в Китежленде и так уже около семи тысяч человек проживало к этому моменту. Поэтому тонкий ручеек российских подданных, которые все же поддались на посулы моих вербовщиков и решили переехать в Китежленд, меня пока вполне устраивал.
   Вторым значимым для нас событием было начало Американской Гражданской Войны между Союзом (США) "Севером" и Конфедерацией (КША) "Югом". Причины этого конфликта между свободным Севером и рабовладельческим Югом в этой стране назрели уже давно. Изначально это были совершенно разные регионы. Как экономически, так и культурно. Южане считали северян неотесанным быдлом. И даже для этого термин специальный придумали. Янки. В устах жителей юга это слово звучало как ругательство. Если северяне отрицательно относились к рабству. То южане считали его естественной частью своей культуры.
   По экономике тоже между этими штатами Севера и Юга существовали коренные отличия. Если на Севере хорошо была развита промышленность и банковское дело. То Юг делал ставку на сельское хозяйство и выращивание хлопка. Нет, на Севере тоже сельское хозяйство имелось. Но там в основном выращивали пшеницу и другую еду. И делали это многочисленные свободные фермеры. А вот на Юге основой сельского хозяйства и экономики в целом были огромные плантации, где выращивали хлопок, который потом плантаторы продавали не только в северные штаты, но и в Европу. И эта хлопковая индустрия была основана на рабском труде негров. И в американском обществе уже несколько десятилетий существовал раскол во вопросу рабства. Северяне ратовали за освобождение негров, а южане наоборот этому всячески противились. И порой это выливалось даже в вооруженные конфликты типа той гражданской войны в штате Канзас. В которой я сам когда-то поучаствовал. Там как-раз сторонники рабства воевали против борцов с этим самым рабством. В общем, в американском обществе противоречий хватало между жителями Севера и Юга. Рано или поздно, но этот нарыв должен был лопнуть и привести к большой гражданской войне в масштабах уже не отдельного штата, а всей страны.
   Десятилетиями длившиеся политические споры по вопросу рабства обострились после того, как на президентских выборах 1860 года победил Авраам Линкольн. Который открыто выступал за отмену рабства и его распространение на западные территории. В итоге - семь рабовладельческих штатов Юга отреагировали на победу Линкольна и отделились от Соединенных Штатов в феврале 1861 года. Они образовали Конфедерацию Штатов Америки во главе с президентом Джефферсоном Дэвисом и даже свою конституцию по-быстрому приняли. Конфедерация начала захватывать форты и другие активы США на своей территории. К ней впоследствии стали присоединяться и другие рабовладельческие штаты. В общей сложности Конфедерация захвалила контроль над третью населения Соединенных Штатов. И одиннадцать штатов из тридцати четырех, существовавших на тот момент, присоединились к КША.
   Боевые действия этой Гражданской Войны начались 12 апреля 1861 года сражением за форт Самтер около города Чарльстона в Штате Южная Каролина. Который конфедераты после блокады и бомбардировки смогли захватить. Это событие послужило формальным предлогом для начала Американской Гражданской Войны. Президент Линкольн объявил южные штаты мятежниками, провозгласил морскую блокаду их побережья и издал прокламацию о наборе семидесяти пяти тысяч добровольцев в армию США. Кстати, создание такой большой американской армии подтолкнуло колеблющиеся рабовладельческие штаты в объятия южан. И вскоре Виргиния, северная Каролина и Теннесси проголосовали за присоединение к Конфедерации. Техас вошел в состав КША немного позже.
   Север и Юг призвали добровольцев в армию. Сначала их было достаточно много с обеих сторон. Однако, как это и бывает на всех долгих войнах, первоначальный энтузиазм очень быстро спал. Когда люди выяснили, что воевать придется долго и тяжело. Из-за чего обеим сторонам этого конфликта пришлось вводить законы об обязательном призыве в армию. Первыми это сделали южане в апреле 1861 года. Объявив о призыве в армию лиц от восемнадцати до двадцати лет кроме чернокожих, чиновников и священников. И июле такой закон был издан и на Севере. Впрочем, Калифорнии это не касалось. Из-за удаленности этого штата от основного участка боевых действий. Здесь все свелось к сбору добровольцев. Из которых собиралось местное ополчение.
   Однако, тут все пошло не совсем гладко. Выяснилось, что хотя наш штат и считался свободным от рабства штатом. Это было даже в конституции Калифорнии записано. Но у нас здесь вдруг обнаружилось значительное количество людей, сочувствующих рабовладельческой Конфедерации. Особенно много таких неблагонадежных типов было в Южной Калифорнии. И они там подняли бучу, пытаясь отделиться от США и присоединиться к КША. В этой некрасивой истории, которая чуть было не закончилась кровавым мятежом против федерального центра, были замешаны губернатор Джон Дауни и бригадный генерал Джонстон, командовавший федеральными войсками в Калифорнии. Однако, их заговор был раскрыт сторонниками Севера. И вскоре неблагонадежного генерала Джонстона сменил на его посту генерал Эдвин Самнер, прибывший из Вашингтона. Поэтому армия здесь оказалась на стороне президента Линкольна. И первое время смогла удержать ситуацию под контролем.
   Как только в начале 1861 года разразился кризис Сепаратизма. То несколько рот прежнего ополчения Калифорнии были расформированы из-за сомнения в их лояльности Северу. После чего начали формировать новые отряды ополченцев из сторонников борьбы с рабством. Масла в огонь подлила новость о том, что независимая территория Аризона отделилась от территории Нью-Мексико и вступила в Конфедерацию. Если раньше мы были отделены от рабовладельческих штатов Юга буфером из территорий Аризона и Нью-Мексика. То теперь на нашей южной границе появились открытые враги, сражавшиеся на стороне конфедератов.
  
  Глава 24.
  Ополченец.
  
   Летом 1861 года подразделения регулярной армии начали покидать Калифорнию. Их отзывало командование на восток страны. Где сейчас начались интенсивные боевые действия. В которых полегло немало профессиональных военных с обеих сторон. В общем, военные из нашего штата начали потихоньку уходить. А им на смену вставали местные ополченцы. Которые и должны были защищать покой нашего штата и поддерживать здесь порядок. 4 сентября 1861 года был избран первый губернатор Калифорнии Леланд Стэнфорд, принадлежавший к партии республиканцев, ратовавших за отмену рабства. Смешно, конечно, но до этого момента посты губернаторов нашего свободного штата в основном занимали политики из партии демократов, которые как-раз симпатизировали рабовладельцам с Юга. Но сейчас политическая конъюнктура сменилась. И губернатором стал противник рабства.
   Новый губернатор энергично взялся за дело. Он прекрасно понимал, какая непростая обстановка с сепаратизмом сейчас сложилась в Калифорнии. И начал предпринимать усилия по уничтожению сепаратизма в нашем штате. Он обратился ко мне с предложением возглавить отряды ополчения в Южной Калифорнии. Тут сказалось мое боевое прошлое. Мои подвиги во время гражданской войны в Канзасе, где мы с оружием в руках вместе со знаменитым Джоном Брауном как-раз сражались против рабства. За это надо сказать спасибо газетчикам. Они создали из меня эдакого непримиримого борца против рабовладельцев. И в американском обществе мое имя было теперь тесно связано с аболиционизмом. Короче говоря, в рабовладельческих штатах Юга мне было лучше не появляться. Там меня многие ненавидели и желали моей смерти. Кроме этого я успел зарекомендовать себя и в Калифорнии как военный лидер. Губернатор Стэнфорд был наслышан о моих победах над мятежниками в Сан-Франциско и апачами в Южной Калифорнии.
   Конечно, битвой за Сан-Франциско командовал не я, а генерал Шерман. А я лишь был его заместителем тогда. Но генерал Шерман нас покинул, уехав в Вашингтон и поступив на службу в армию Союза. И вроде как там уже вовсю воевал с южанами. Но мои боевые заслуги тоже имели место быть. Да, и я также уже успел доказать свою состоятельность как полководец в войне с апачами. Но самое главное - это то, что я сейчас ни под каким предлогом не смогу поддержать сепаратистов и встать на сторону рабовладельческой Конфедерации. Поэтому мне верят власти штата. Мне губернатор прямо об этом сказал. Когда предлагал мне эту должность. Ведь оказалось, что в Калифорнии в данный момент очень мало людей моего калибра, которым можно доверить такое ответственное дело. Слишком много здесь среди калифорнийской знати появилось людей сочувствующих КША.
   Отказываться я не стал и, немного подумав, согласился возглавить ополчение Южной Калифорнии. Чин полковника ополчения у меня уже имелся. Мне его другой губернатор присвоил еще раньше. Поэтому я сейчас взялся за формирование вверенных мне частей. Которые со мной отправятся в Южную Калифорнию. Мне предстояло набрать один пехотный и один кавалерийский полк калифорнийских ополченцев. За основу кавалерийского полка я взял пять сотен моих конных бойцов из Китежленда. А еще шесть сотен всадников из жителей Центральной и Северной Калифорнии мне удалось набрать довольно легко. Тем более, что я пообещал вооружить их как и моих русских стрелков магазинными карабинами, винтовками и револьверами системы "Кольта-Сноу". Пока такое новейшее оружие здесь в Калифорнии мало распространено. Но многие тут уже знают о многозарядных винтовках, которыми были вооружены все взрослые мужчины Китежленда. Мы же уже пару раз их тут успешно и довольно массово применяли раньше. И это произвело неизгладимое впечатление на местных жителей.
   А вот с формированием пехотного полка возникли трудности. В пехоту же обычно шли довольно бедные люди. Которые не могли себе позволить иметь лошадь и нормальное снаряжение. Хорошо, что хоть оружие им должны были власти штата из армейских арсеналов выделить. А то еще и на пехотинцев у меня в закромах Форта Росс пока просто не было столько оружия. Я и так все свои запасы выгреб, чтобы вооружить ими своих кавалеристов. Поэтому пехотный полк у нас состоял из семисот шестидесяти трех человек всего. Мда! На востоке обычно батальоны такую численность имеют. А у нас вон гордо 5-м пехотным полком обозвали. Ну хоть мой 1-й кавалерийский полк своему названию соответствует. Там с численностью все в порядке было. Тысяча сто пятьдесят четыре всадника. Нормальный полк получился. Прямо по армейским штатам. И вооружен он отлично. Новейшим оружием.
   В отличие от моей пехоты. Ведь пехотинцам губернатор выделил из арсенала какое-то допотопное старье. Гладкоствольные, дульнозарядные мушкеты "Спрингфилд" модели 1842 года, которые надо было заряжать после каждого выстрела. Нет, были там и нарезные мушкеты "Спрингфилд" модели 1861 года. Эти тоже однозарядные и заряжаемые с дула. Зато с нарезным стволом, что позволяло стрелять дальше чем гладкоствольное оружие. Но таких ружей в арсенале было крайне мало. Мда! Печальная картина! Вот не понимаю я этих американских военных. В армии США сейчас только пока почему-то кавалеристы и моряки вооружаются новенькими винтовками системы "Кольта-Сноу". А пехотинцы упорно продолжают бегать с однозарядными мушкетами. Которые к тому же еще и значительно устарели к этому времени. Это я про те гладкоствольные и дульнозарядные фузеи модели 1842 года говорю, что нам выдали из армейского арсенала. В общем, полное барахло, а не оружие.
   А ведь с такими смешными ружбайками сейчас там на востоке США десятки тысяч солдат с обеих сторон воюют. И ходят красивыми шеренгами друг на друга как во времена Наполеоновских войн. Я тут недавно почитал местное наставления по тактике. "Тактика пехоты или правила маневров пехоты Соединенных Штатов" Уинфилда Скотта (издание 1835 года). И ужаснулся. Ведь американская армия в 1861 году все еще воюет по учебникам, основанным на опыте войн с Наполеоном. Там прямо было написано об этом. Все эти ровные и красивые шеренги, шагающие в полный рост по открытой местности в ногу и под музыку, и малоэффективная залповая стрельба куда-то в сторону противника. Ну, и бред про "пулю дуру и штык молодец". Все в той книжонке было. А ведь мне ее генерал Шерман подарил, когда уезжал из Калифорнии. Это типа, чтобы я правильную тактику выучил наконец. Вот так тут люди до сих пор воюют не только в Америке, но и в Европе. Вот только как этот маразм сочетается с новейшими многозарядными и скорострельными винтовками? Как!? Которые могут с очень большой дистанции выкосить все эти красивые и очень глупые шеренги наступающей пехоты противника. Я уже много раз видел, как подавляющая огневая мощь влияет на исход боя. Да, те пехотинцы опереточные со своими идиотскими штыками до стрелков с магазинными винтовками просто не успеют добежать. Умрут уставшими от бега. Вот и все. Идиотизм какой-то?
   В общем, с пехотой у меня все было довольно печально. Люди в пехотный полк ополчения записывались крайне неохотно. Поэтому полную численность я набрать так и не смог. Время поджимало. Да, и губернатор меня торопил. Чтобы мы поскорее выступали в направлении к Лос-Анжелесу. Там складывалась очень непростая обстановка с местными сепаратистами. Которые начали уже в открытую вооружаться и сбиваться в отряды. Готовя восстание в Южной Калифорнии. Поэтому нам следовало туда поспешить. Пока ситуация в том районе не стала критической.
   Правда, порадовало меня одно обстоятельство. Недавно мой поверенный юрист сообщил мне по телеграфу из Нью-Йорка. Что некий доктор Ричард Джордан Гатлинг пытался продать армии США свое изобретение, которое он называл на французский манер многоствольная картечница. Правда, армия не заинтересовалась таким оружием. Так как начальник вооружений армии США бригадный генерал Джеймс Рипли признал огонь подобной картечницы совершенно бесцельной формой траты боеприпасов. В общем, этот изобретатель пролетел как фанера над Парижем. А я вот сделал стойку на его фамилию Гатлинг. Ведь это тот самый легендарный человек, который изобрел первый американский многоствольный пулемет. И его фамилия потом стала нарицательной для подобных систем автоматического оружия.
   Я же когда-то еще в прежней жизни стрелял из отреставрированного гатлинга в Техасе. Там же в двадцать первом веке подобный антиквариат очень ценят и уважают. Вот и меня тогда впечатлила огневая мощь того древнего пулемета с вращающимся блоком стволов. Поэтому как только я услышал про Гатлинга и его изобретение, то решил выкупить у изобретателя его идею. Сейчас же он находится в отчаянии. Ему недавно вояки отказали в покупке его оружия. И я хотел этим коварно воспользоваться. Тем более, что я прекрасно знал. Что с этого своего изобретения Гатлинг еще не скоро начнет прибыль получать. Американские военные ведь еще теми ретроградами оказались. Не любят они новинки. Тем более, такие вот революционные как этот замечательный пулемет.
   Но я то знаю, что за подобным оружием будущее. И лет через десять оно начнет приносить прибыль. Потому что все армии мира вдруг поймут его смертоносную эффективность. И картечницы Гатлинга начнут покупать в больших количествах. А различные модификации гатлингов потом будут стрелять вплоть до начала двадцатого века. Поэтому мой юрист в Нью-Йорке предложил Ричарду Гатлингу двадцать тысяч долларов за его идею. По нынешним временам для доктора, залезшего в долги, это была просто огромная сумма. А для меня - это мелочь. С моими миллионами в банке - это просто пустяк. В общем, изобретатель долго не раздумывал и почти сразу же согласился на эту сделку. Тем более, что я пообещал еще и честно упомянуть его имя для истории. Когда буду регистрировать патент на эту многоствольную картечницу.
   В принципе, такое здесь было не новостью. Довольно часто нищие изобретатели продавали свои идеи, какому-нибудь богачу. Который потом регистрировал изобретение на свое имя. Капитализм он такой. Любой изобретатель может продать свою идею другому лицу, отказавшись от своего изобретения ради денег. А я заплатил Ричарду Гатлингу очень солидную сумму. По здешним меркам. Поэтому обе стороны этой сделки были довольны результатом. Доктор Гатлинг заработал денег здесь и сейчас, а я получил еще один патент, который в будущем принесет мне миллионы.
  
  Глава 25.
  Пограничные стычки.
  
   Прибытие моей армии в Южную Калифорнию в ноябре 1861 года немного остудило горячие сепаратистские головы. Властям ведь в этой части штата приходилось очень нелегко. Например - в том же Лос-Анжелесе сторонники Конфедерации всерьёз были готовы выступить с оружием в руках против городских властей. Но две роты моих ополченцев там быстро навели порядок, арестовав несколько зачинщиков и смутьянов.
   Чтобы контролировать округу и пресекать перемещение сепаратистов к границам территорий Аризона и Нью-Мексика, где сейчас хозяйничали сторонники Конфедерации. Армия Союза ранее на юге Калифорнии возвела несколько укрепленных лагерей. Где стояли сначала солдаты регулярных частей. А теперь их сменили мои ополченцы. Я разместил своих людей в лагере Латхэм, лагере Карлтон, лагере Морис, лагере Кэди и лагере Драм.
   Сам я расположился с большей частью своих людей в Форте Юма, который находился на границе Южной Калифорнии и Аризоны на западном берегу реки Колорадо. Армия, к счастью, здесь оставила большое количество продуктов и одну батарею из четырех полевых пушек вместе с артиллеристами, которыми командовал лейтенант Гарольд Краштон. Артиллеристы и их пушки перешли таким образом под мое командование. Форт Юма стоял на так называемой Южной тропе, которая шла через территорию Аризона вдоль рек Гила и Колорадо. По сути своей это был единственный безопасный путь через раскаленную пустыню. Поэтому Форт Юма располагался в стратегически важной точке, перекрывая эту дорогу из Аризоны.
   Служба в этих местах была не очень тяжелой. Зимой в пустыне было не очень жарко. Да, и тут сказывалась близость реки Колорадо. Рядом с которой и располагался Форт Юма. Кроме этого припасов у нас имелось в достатке. Ведь совсем недавно перед нашим приходом сюда пароход "Большой Гарри" по реке привез солидное количество продовольствия и пороха в форт. Поэтому мы здесь совсем не голодали. Первый месяц все было спокойно. Только наши конные патрули поймали несколько сторонников конфедерации, которые пробирались из Южной Калифорнии в Аризону.
   А потом к нам в Форт Юму прискакал гонец, который привез сообщение, что в нашу сторону двигается отряд местных сепаратистов "Лосанджелесские Горные Стрелки". Это были сторонники Конфедерации из Южной Калифорнии, которые собрались, вооружились и решили прорваться в Аризону. Чтобы воевать там на стороне рабовладельческого Юга. Допустить их прорыва через границу было нельзя ни в коем случае. Ведь пример этих людей мог вдохновить других сепаратистов Калифорнии на активные боевые действия против федеральных властей. Пока то они еще боялись высовываться и переходить от слов к делу.
   Выслав навстречу тем "Лосанджелесским Горным стрелкам" своих конных разведчиков-индейцев (да в эту военную кампанию я их тоже привлек), я начал собирать силы для перехвата. Всего сейчас в этом районе у меня имелось четыре сотни кавалеристов из Китежленда, рота пешего ополчения и батарея полевой артиллерии. По донесениям моих индейских разведчиков в отряде противника на данный момент было около семи десятков человек. Которые передвигались верхом на лошадях. В принципе, логично. Ведь путешествовать по пустыне Аризоны лучше верхом, чем пешком. Тем более, если ты хочешь быстро прорваться через пограничные кордоны. И потом удрать от погони, которую за тобой точно отправят. Пехотинец далеко не убежит. А вот у всадника есть все шансы проскочить мимо Форта Юма. И у них могло бы все получиться, если бы нас вовремя не предупредили о подходе этого отряда сепаратистов. Эти ребята, мечтавшие сражаться за Конфедерацию, вполне могли бы ночью переправиться через реку Колорадо и раствориться в Аризонской пустыне. Но им не повезло. Кто-то их сдал.
   И теперь я выдвинулся им навстречу со всеми своими кавалеристами, базировавшимися в тот момент в Форте Юма. Пехоту и артиллерию решил оставить охранять форт. Они нас будут только тормозить в погоне за такой шустрой добычей как конный отряд. Конницу может догнать только конница. Командиры этого отряда сепаратистов были не полными кретинами. Поэтому прямо к Форту Юма они своих людей не повели. А решили его обойти южнее по горной тропе и переправиться через реку Колорадо немного южнее нашего форта.
   Но мои индейцы уже давно засекли этот вражеский отряд. И теперь следили за всеми передвижениями противника. Ну, и мне о них тоже сообщали довольно оперативно. В горах на самом деле дорог то очень мало имеется. Это же вам не открытая со всех сторон прерия. В горной местности вы можете передвигаться только по горным тропам, по которым в состоянии пройти ваши лошади. Поэтому вычислить путь следования "Лосанджелесских Горных стрелков" было не очень сложно. И когда сепаратисты Южной Калифорнии подъехали к переправе через реку Колорадо. То мы их там уже ждали. Конечно же, в засаде. Да, вы наверное уже поняли, что я очень люблю воевать именно так. Коварно и внезапно нападая на врагов из засады. На мой взгляд - это самая эффективная тактика, которую я подсмотрел у индейцев. Те тоже любят так вот воевать. А что? Обычно противник, застигнутый врасплох и попавший в вашу засаду, несет значительные потери, быстро теряет волю к сопротивлению и боевой дух. А вот ваши люди при этом наоборот несут не очень большие потери. И боевой дух у них находится на небывалой высоте во время боя.
   Вот и в этот раз все сработало как по нотам. Отряд сепаратистов беспорядочной толпой влетел прямиком в нашу засаду. Те беспечные кадры даже при этом разведку вперед по пути следования не выслали. Помнится, апачи были более бдительными. Впрочем, им это все равно тогда не помогло. Но эти же белые любители рабовладельцев вообще по сторонам не смотрели. И ехали по горной тропе как по бульвару на пикник. Расслабились сепаратисты, думая о том, что они скоро уже пересекут границу с Аризоной. Но мы их жестоко обломили.
   Когда по вражеской колонне, которая неторопливо двигалась по извилистой тропе между гор, мои люди открыли ураганный огонь из своих магазинных карабинов и винтовок. То для "Лосанджелесских Горных стрелков" наступил настоящий Армагеддон. Более половины из них были убиты в первые же минуты боя. Остальные же поспешили сдаться. Так как из этого огненного мешка мы никого не выпускали, расстреливая как людей, так и их лошадей. Сдавшихся сепаратистов мы разоружили и начали оказывать им медицинскую помощь. А то ведь среди них имелось к этому моменту множество раненых. Когда по вам со всех сторон в ограниченном пространстве горной тропы начинает стрелять сразу четыре сотни многозарядных и скорострельных стволов. То уцелеть в такой ситуации проблематично. Поэтому многие из наших пленников были ранены в этом скоротечном бою. И впоследствии до города Сакраменто мы смогли доставить только двадцать три мятежника. Остальные умерли от ран по дороге.
   В столице штата Калифорния их потом содержали в федеральной тюрьме аж до окончания Гражданской Войны в США. И я считаю это правильным. А то тут уже бывали случаи. Когда каких-нибудь сепаратистов ловили при попытке пересечь границу с Аризоной и присоединиться к армии Конфедерации. И потом некоторые представители властей нашего штата брали с этих преступников честное слово. Что те не будут больше предпринимать попыток покинуть пределы Калифорнии и отправиться воевать за рабовладельческие КША. Сепаратисты клялись на Библии, что больше так не будут делать. И потом почти сразу же нарушали свою клятву. И все же уезжали на территорию Южных Штатов, где и вступали в армию Конфедерации. Вот прямо детский сад штаны на лямках какой-то. Преступник должен отвечать за свои поступки перед законом. А эти сепаратисты нарушили закон. И в моих глазах были обычными преступниками, которых надо было беспощадно капать, невзирая на их положение в обществе и цвет кожи.
   Кстати, о коже! Все эти сепаратисты, которых мои кавалеристы так эффективно разбили в этом бою. Были белыми колонистами. Не было среди них ни индейцев, ни мексиканцев, ни метисов с креолами. Только белые арийцы там пострадали за свои расистские взгляды. И среди них там были даже довольно влиятельные и богатые люди. Так среди убитых врагов мои люди даже обнаружили труп бывшего командующего армейскими частями в штате Калифорния, бригадного генерала Альберта Сидни Джонстона. Того самого который был замешан в попытке сепаратистов захватить власть в штате Калифорнии. И присоединении его к Конфедерации. Я уже говорил, что это кризис сепаратизма произошел в самом начале этой Гражданской Войны. Генерала Джонстона тогда сняли с его поста, лишили звания и отправили в отставку. Кстати, он ведь даже перед этим и не скрывал своих симпатий к Южным Штатам. И потом решил присоединиться к армии Конфедерации. И в составе "Лосанджелесских Горных стрелков" прорывался через границу с Аризоной. Но словил пулю в голову в нашей засаде. От чего и скончался на месте.
   Однако, и кроме него там и других влиятельных людей с юга Калифорнии хватало. И многие из них встречу со мной и моими людьми не пережили. Такая быстрая и кровавая расправа над кучей белых и уважаемых колонистов произвела огромное впечатление на калифорнийское общество. Вот странно все это. Я же раньше несколько сотен индейцев здесь уже уничтожил. И никто после той бойни даже не вздрогнул. А тут погибло несколько десятков белых поселенцев. И такая вот бурная реакция.
   Впрочем, я же все время забываю, что для белых колонистов здесь индейцы, негры и другие цветные люди являются недочеловеками. Это ведь совсем не немцы в тридцатых годах двадцатого века свой нацизм придумали. Его гораздо раньше в цивилизованной Европе изобрели. Когда белые европейцы начали активно грабить и притеснять другие народы в Америке, Африке и Азии. Тут даже англосаксы специальный термин под это дело придумали. "Бремя белого человека". Вот так они пафосно и лицемерно обзывают то, что творят с менее цивилизованными народами. В данный момент вся европейская цивилизация больна откровенным расизмом и нацизмом. И с этим ничего сделать невозможно. Вот в таком обществе я сейчас живу.
   Но как бы там ни было. А теперь моя репутация борца против рабства еще больше окрепла. И в той же Калифорнии я теперь являюсь эдаким эталоном для местных аболиционистов. Хотя сам я к этому совсем не стремился. Вы же прекрасно знаете мои взгляды на негров и эту глупую борьбу с рабством. Но я же не идиот, чтобы рассказывать об этом здесь всем желающим. Для них я теперь тоже превратился в какого-то непогрешимого апостола типа знаменитого борца за права негров Джона Брауна. После этих кровавых событий губернатор Стэнфорд проникся ко мне еще большим доверием и симпатией. И присвоил мне чин бригадного генерала ополчения штата Калифорния.
  
  Глава 26.
  Калифорнийская колонна.
  
   Следующие несколько месяцев прошли для нас довольно тихо и спокойно. Сепаратисты, впечатленные нашей кровавой расправой над "Лосанджелесскими Горными стрелками", притихли как мыши под веником. И больше нас не беспокоили. Даже отчаянные одиночки перестали шастать через границу с Аризоной. А тем временем в Нью-Мексике кипели бои между конфедератами, вторгшимися туда из Техаса, и армией Союза. На территорию Нью-Мексики и Аризоны вторглись силы конфедерации во главе с генералом Сибли. Дела у сил Союза в Нью-Мексике под командованием генерала Кэнди шли не очень хорошо. 27 июля 1861 года 7-й пехотный полк США под командованием майора Айзека Линда был разбит конфедератами возле Форта-Филлмор. После капитуляции Линда последовали дальнейшие неудачи Союза. Крупное сражение при Вальверде 21 февраля 1862 года где две тысячи пятьсот добровольцев генерала Кэнби из Нью-Мексики проиграли трем тысячам конфедератов под командованием генерала Сибли из Техаса. После чего силы Союза отступили к Форту-Крейг. А генерал Сибли продолжил свое наступление на север. Города Альбукерке и Санта-Фе сдались без особого сопротивления его войскам. В свою очередь войска Союза, состоявшие из добровольцев из Колорадо под командованием полковника Джорджа Слау, а также из регулярных войск из Форта-Лайона и Форта-Юниона одержали крупную победу в каньоне Апачей и Глориете в нескольких милях к Востоку от Санта-Фе. Это сражение длилось с 25 по 28 марта 1862 года. И было последним крупным сражением в Нью-Мексике.
   У нас же в Форте-Юма к концу марта начались значительные изменения. Губернатор Калифорнии прислал мне подкрепление в виде 1-го Калифорнийского пехотного полка и шести рот 2-го Калифорнийского кавалерийского полка. Командовал теми силами полковник Джордж Боуи. Кроме этого командующий силами Калифорнийского ополчения генерал Райт назначил меня командующим силами вторжения в Аризону. Ведь мне не просто так передали войска полковника Боуи в подчинение. План у нашего командования был следующим. Конфедераты сейчас вторглись в Аризону и по сведениям союзной разведки продвигались к калифорнийской границе.
   В ответ на это в Форте-Юма под моим командованием формировалась так называемая Калифорнийская колонна, состоявшая из: 1-го Калифорнийского кавалерийского полка, 1-го Калифорнийского пехотного полка, пяти рот 2-го Калифорнийского кавалерийского полка и легкой батареи 3-го артиллерийского полка США. Итого - под моим командованием собралось две тысячи четыреста шестьдесят человек. С которыми я должен был перейти границу и наступать по территории Аризона с целью вытеснения оттуда сил Конфедерации. Вот такую грандиозную задачу передо мной поставило командование.
   А я прекрасно себе представлял всю сложность предстоящей операции. Ведь Аризона по большей части представляет из себя пустыню. В которой слишком мало источников с питьевой водой. Именно поэтому там так вольготно до сих пор проживали индейцы из племени апачей и навахо. Которые с успехом отбивали все наскоки белых колонизаторов и даже переходили в контратаки. Поселений белых людей и мексиканцев в Аризоне было крайне мало. И почти все они располагались вдоль Южной тропы, идущей вдоль реки Гила до реки Рио-Гранде. Только там белые колонизаторы могли чувствовать себя комфортно. А вот большая часть свободной территории Аризона была владениями индейцев. Довольно недружелюбных индейцев! Которые воевали как с конфедератами так и с нами.
   И еще дефицит питьевой воды даже на Южной тропе не позволял передвигаться там большим отрядам. Поэтому мои войска начали выдвигаться группами по две-три сотни человек. С интервалами в пару дней. 15 апреля 1862 года Калифорнийская колонна выступила в поход на Аризону. Я следовал впереди с группой из трех сотен кавалеристов из Китежленда. С нами двигались и необходимые припасы в караване из нескольких повозок. Там помимо еды, патронов, динамита везли и бочки с водой. И еще в одной из повозок в разобранном виде ехали два новеньких многоствольных пулемета системы "Кольта-Сноу". Да-да! Это те самые картечницы Гатлинга, патент на которые я выкупил у их изобретателя. Только я извращаться с названием не стал и назвал свое новое оружие пулемет. Пулемет - он и в Африке пулемет. Никакая это не картечница. Там никакой картечи и в помине нет. Это скорострельное оружие стреляло пулями.
   С производством я также особо заморачиваться не стал. И пошел по уже проторенному пути. То есть предложил Сэмюэлю Кольту наладить на его оружейной фабрике еще и выпуск многоствольных пулеметов. Кстати, Кольт потом адаптировал этот пулемет под свои патроны центрального боя от магазинных винтовок системы "Кольта-Сноу". Таким образом сейчас нам не надо было с собой тащить через всю Аризону еще и особые боеприпасы для наших пулеметов. К ним же прекрасно подходили стандартные винтовочные патроны, которых у нас имелось в достатке. Между прочим, эти два пулемета нам прислали из первой партии, выпущенной на фабрике Кольта. Хорошо, что успели доставить их в Калифорнию до нашей отправки в Аризону. Вот теперь мы их и испытаем в настоящем бою в полевых условиях. Нет, так-то мы из тех пулеметов постреляли немного. Мне же надо было научить своих людей обращаться с новым оружием как-никак. Но именно реальный бой должен был показать эффективность этого нового вида оружия.
   Помня уроки предыдущих боев, в которых мне удалось ранее поучаствовать. Мой передовой отряд двигался вперед, выпустив перед собой веер конных дозоров. Я совсем не хотел попасть в засаду конфедератов или каких-нибудь местных индейцев. Которые в этих местах отличаются повышенной воинственностью и ненавистью к белым. Основная же часть моих войск следовала за нами на большом удалении друг за другом. Мда! Как я и предполагал. А в этой пустыне никто не сможет провести армию в десятки или сотни тысяч солдат и лошадей. Как это было сейчас на востоке страны. Тут в Аризоне просто нет столько воды и еды, чтобы прокормить во время марша такую прорву народу. Здесь даже моя армия в две тысячи человек испытывала значительные трудности при передвижении. Тут нам приходилось больше сражаться с природой, а не с живыми врагами.
   И лишь пройдя примерно двести миль до Уайт-Милс возле деревень Пима, мы, наконец-то, встретили противника. Кавалерийская рота Конфедерации под командованием капитана Шерода Хантера двигалась в нашу сторону по той же самой Южной тропе. Позднее мы узнали, что капитану Хантеру генерал Сибли приказал выдвигаться из Аризоны до Форта-Юма. Просто противник тогда еще не знал о том, что мы сами собираемся вторгнуться в Аризону. Да, и не располагал командующий силами конфедерации в этом районе о численности наших войск. Поэтому и послал сюда всего одну роту техасских кавалеристов. Которая и столкнулась на марше с моими тремя сотнями всадников из Китежленда. Наши конные разведчики-индейцы вовремя засекли подход крупного отряда противника. Поэтому эта встреча для меня неожиданностью не стала. Кстати, техасцы тоже заметили моих индейцев. Но издалека приняли их за апачей. Ведь для белых людей все индейцы на одно лицо. Поэтому неудивительно, что враги перепутали моих индейцев из племени кашайя с апачами. Поэтому они особо не насторожились. Подумаешь двое индейцев на своих мустангах немного помаячили на горизонте и затем благополучно удрали прочь. Это же земли апачей. Но одиночные апачи на целую роту техасской кавалерии нападать не станут. Слишком это опасно для плохо вооруженных индейцев.
   Поэтому мы успели до подхода конфедератов залечь на холмах на пути противника. Южная тропа то здесь была рядом. Повозки с припасами и лошадей мы спрятали за холмами. И приготовились ждать. Ожидание надолго не затянулось. Однако, вражеский дозор, к моему большому сожалению, все же смог засечь нашу засаду. И хотя в результате вспыхнувшей перестрелки все конные разведчики конфедератов были убиты. Но свое черное дело они все же сделали. И предупредили роту техасских кавалеристов, следующих на некотором удалении за ними. Поэтому противники насторожились, и нам в этот раз напасть на них внезапно из засады не получилось. А жаль! Однако, один из наших индейских разведчиков предложил мне ввести в заблуждение врагов. Я выслушал его предложение и согласился. Можно попробовать.
   Когда кавалерийская рота капитана Конфедерации Хантера выехала из-за барханов. То его бойцы увидели следующую картину. Пятеро техасских разведчиков из разведывательного дозора лежали на земле, а какие-то индейцы собирали с них трофеи. А один из них даже скальп снял с трупа техасца. Эта картина привела в бешенство темпераментных техасцев. С апачами они уже не раз встречались в бою. И ненавидели их со страшной силой. А тут вдруг такое подлое и наглое убийство краснокожими их боевых товарищей. В общем, капитан Хантер тоже был техасцем. Поэтому он как и его люди поддался эмоциям и приказал с ходу атаковать мерзких апачей. Наша уловка сработала на пять с плюсом. И техасцы огромной разъяренной толпой понеслись за индейцами. Которые, завидев такую кучу злых белых людей, поспешили вскочить на своих лошадей и начать от них убегать на полной скорости.
   А когда мои индейцы притащили за собой на хвосте всех этих обозленных конфедератов прямиком под наши стволы. То я приказал открыть огонь. И при этом стреляли не только многозарядные винтовки и карабины моих кавалеристов. Но еще и начали деловито трещать очередями оба наших пулемета. Которые мы успели тут установить, зарядить и замаскировать до подхода противника. Через несколько минут этой кровавой мясорубки лишь три десятка вражеских всадников начали улепетывать прочь, нахлестывая своих лошадей. Мда! Пулеметы - это страшная сила. Если бы не они. То мы бы за такое короткое время тут столько врагов не настреляли. Впрочем, мои кавалеристы тоже неплохо стреляли. Довольно точно и быстро. Не зря я их все же гонял на тренировках. Не зря они жгли дорогущие патроны, которые я покупал как-раз для этих целей. И теперь могу смело утверждать, что в этих местах мои стрелки из Китежленда являются самыми меткими и боеспособными. Я ведь тут недавно узнал, как обстоят дела в регулярной армии с огневой подготовкой солдат. И от этого у меня волосы на голове и других частях тела от ужаса дыбом встали. Ведь в той же американской армии солдаты тренируются в стрельбе вхолостую. То есть их больше учат правильно и быстро перезаряжать свои дульнозарядные ружья. А вот непосредственно самой стрельбе по мишеням уделяется очень мало времени. Да, что там говорить! Многие солдаты всего лишь несколько раз стреляли на тренировках до этой Гражданской Войны.
   А про американских ополченцев я вообще молчу. Этих совсем никто стрельбе не учит. Просто выдают людям оружие. А дальше уже сами с ним разбирайтесь. Поэтому мои стрелки из Китежленда на общем фоне выглядят сейчас крутыми суперпрофессионалами, которые раньше на стрельбище не одну сотню патронов сожгли. И теперь со своим оружием обращаются виртуозно. Но пулемет - это все же пулемет. Особенно, если их у вас не один, а целых два имеется. Поэтому неудивительно, что этот отряд техасской кавалерии был разгромлен всего за пару минут. Многие из конфедератов были убиты или ранены. А те кто уцелел и умудрился удрать отсюда. Ни о каком дальнейшем сопротивлении нам и не помышляли.
   После этого сражения силы конфедерации мы не видели больше на всем пути нашего следования до границ Техаса. Конфедераты, впечатленные таким быстрым и кровавым разгромом кавалеристов капитана Хантера, больше с нами в огневой контакт не вступали и поспешно отступали на восток к Рио-Гранде. Поэтому мы без особых препятствий двигались по Южной тропе, занимая без боя немногочисленные поселения и форты. Последовательно мы к концу мая заняли: деревни Пима, мельницу Уайта, Форт-Брекенридж, лагерь Каньон-де-Оро, город Тусон. Кстати, в Тусоне к моему удивлению оказалось очень мало жителей.
   Как объяснили мне те, кто там все же остался ждать нашего прихода. Конфедераты здесь до смерти напугали мексиканцев, проживавших в Тусоне, рассказами о том. Что мы придем и вырежем всех жителей этого города. А перед этим, конечно же, изнасилуем всех женщин и детей. Поэтому большинство перепуганных граждан оттуда поспешила свалить куда-нибудь подальше в Западный Техас. Впрочем, мне было наплевать на безлюдность этого мелкого городишки посреди пустыни. Главное, что тут нашлись большие запасы провианта и воды. И вскоре большая часть моей Калифорнийской колонны здесь встала на постой. Удивительно, что удирающие от нас конфедераты не догадались уничтожить запасы продовольствия и отравить колодцы в Тусоне. Это могло бы серьезно осложнить нам жизнь. Но они почему-то так не потупили. До границы с Техасом на Рио-Гранде отсюда было примерно двести пятьдесят миль. В общем, половину пути мы уже прошли. Мне же командование Союза поставило задачу взять под контроль Аризону и дойти до границы Техаса.
   Наше триумфальное наступление по пустынной Аризоне продолжилось через неделю. Я дал людям немного передохнуть. И потом мы двинулись дальше на восток. И снова все поселения и форты на нашем пути сдавались нам без боя. Правда, на перевале Апачей, расположенном в семидесяти пяти милях к востоку от Тусона, наш авангард столкнулся с отрядом апачей. С которыми мы смогли вступить в переговоры, благодаря моим индейским разведчикам. Двое из них знали язык апачей. Поэтому мы все же смогли пообщаться с этими свирепыми воинами. При этом сначала вождь апачей, которого звали Красный Рукав, вел себя очень агрессивно и вызывающе. Однако, когда он узнал кто я такой. То как-то вдруг резко сменил свое поведение. И начал общаться со мной очень вежливо. Меня это удивило.
   И я, конечно, поинтересовался об этом у нашего индейца-разведчика, который был переводчиком во время разговора с апачами. И тот мне сообщил, что среди апачей у меня, оказывается, сложилась репутация очень опасного воина и военного вождя. После той бойни, что я им устроил в Калифорнии пару лет назад, апачи начали меня уважать и бояться. И даже дали мне прозвище Красный Медведь. Красный - это значит красный от крови. Медведи же у этих индейцев считаются самыми опасными и свирепыми хищниками. А я тогда очень многих индейских воинов убил. Ну, а те кто все же смог спастись и удрать с поля боя. Рассказывали потом обо мне и моих людях очень страшные небылицы. Чтобы хоть как-то оправдать свой разгром и позорное бегство. Поэтому среди племен апачей мое прозвище уже даже стало нарицательной страшилкой. Красным Медведем индейцы теперь своих непослушных детей пугают. И не только апачи, между прочим. Поэтому сейчас этот военный вождь апачей, узнав, кто перед ним стоит. И стал таким вот вежливым.
   В итоге - мне удалось спокойно поговорить с этими индейцами. И даже договориться с ними о совместных действиях против конфедератов. И мое предложение совершенно неожиданно было воспринято апачами с огромным энтузиазмом. В индейском обществе очень уважают умелых воинов и талантливых военных вождей. И свирепые апачи сочли за честь, что их теперь будет вести в бой сам Красный Медведь. Я же уже успел стать для них легендой. А какой воин не мечтает стать частью легенды? Ведь для воинственных апачей война - это спорт и развлечение. Нет у этих разбойников еще национального самосознания. И им все равно с кем воевать. Главное - чтобы это было прибыльно и интересно. А когда ты пойдешь в набег вместе с Красным Медведем, которого здесь все индейцы прекрасно знают и уважают. То это будет очень прибыльно и круто. Ведь такой выдающийся военный вождь обязательно приведет своих людей к победе и огромным трофеям. А ради этого все воины-апачи и живут. Чтобы как можно эпичнее воевать, побеждать и грабить. И все это по мнению апачей я им смогу обеспечить.
   Ну, и еще эти воинственные индейцы были совсем не идиотами. Когда они увидели, какая армия за мной идет. То очень быстро сообразили, что в ее рядах смогут добиться гораздо большего. Чем если бы они воевали с белыми самостоятельно. Такое же тут уже не раз случалось в Америке. Когда одни белые нанимали индейцев для войны против других белых. И индейцы с радостью резали потом ненавистных бледнолицых, пользуясь покровительством уже других белых колонистов. Поэтому в том, что апачи так охотно согласились поучаствовать в моей войне против конфедератов, не было ничего удивительного. Они ведь и раньше с техасцами уже воевали. И совсем не питали к ним каких-либо симпатий. Тут индейцами руководил голимый расчет. Я ведь предложил апачам хорошенько ограбить других белых. Так почему бы и нет?
   Впрочем, я подозреваю, что если бы предложил им вместо белых пойти воевать с какими-нибудь индейцами вроде навахо или чероки. То апачи и на это бы с радостью подписались. Тут эти краснокожие аборигены мне Портоса из "Трех мушкетеров" напоминают. Тот тоже говорил, что он дерется, потому что дерется! Вот и апачи точно такие же. Этим лишь бы подраться и ограбить кого-нибудь. Мы заключили по-быстрому с вождями апачей договор о совместных действиях. При этом я им еще и подарил немного старых дульнозарядных ружей из своих трофеев, что я взял с конфедератов капитана Хантера. Это чтобы закрепить нашу сделку. Индейцы любят получать такие вот смертоносные подарки.
   После чего Калифорнийская колонна направилась дальше на восток прямиком к Рио-Гранде. Но теперь с нами еще и ехало четыре сотни конных апачей. Вот такое подкрепление я приобрел, договорившись с нужными людьми. Но самое главное - это совсем не эти сотни индейцев, что будут теперь нам помогать в этом походе. Главное - что апачи сейчас перестанут нападать на моих солдат и фуражиров у нас в тылу. А то ведь снабжать войска в этой пустыне довольно сложно. А если на ваших снабженцев при этом еще и нападают злые индейцы. То этот процесс превращается в очень сложный квест. Но сейчас апачи пока обещали нас не трогать. А направить всю свою разрушительную деятельность против конфедератов.
  
  Глава 27.
   Техасский рейд.
  
   Дальнейшее наше продвижение к границе Техаса было довольно спокойным. Противника до самой Рио-Гранде мы так и не встретили. И мои люди немного заскучали. К границе Техаса мои силы вышли сразу в двух местах. Калифорнийскую колонну при подходе к долине Рио-Гранде я разделил на две части. Первая часть войск под командованием полковника Боуи направилась на северо-восток к Форту-Торн и взяла его без боя. Так как эти укрепления на берегу Рио-Гранде были поспешно оставлены противником. Сам же я возглавил другую часть наших сил и направился с ними к Форту-Филлмор. Который также оказался пустым. И 30 июня 1862 года мы его заняли. Странная какая-то у нас война получилась. Мы же через всю Аризону прошли без боев. Если не считать уничтожения нами роты кавалерии техасцев. То противника мы там не видели. Хотя севернее в Нью-Мексике в то же самое время кипели довольно активные боевые действия. Пока мы просто гуляли по пустыне. Там войске Союза смогли потрепать силы Конфедерации. Которые под их натиском начали отступать обратно в Техас. Но все это происходило севернее тех мест, где сейчас находилась Калифорнийская колонна. Тут же на границе Западного Техаса и Аризоны царила какая-то нереальная тишь да гладь. Наши союзные апачи по моей просьбе смогли ночью переправиться на вражеский берег Рио-Гранде и поймать там несколько солдат конфедерации. Среди них был даже один офицер. Лейтенант Джефри Роуз. Индейцы этих пленников привезли ко мне. И от тех конфедератов я узнал, что сейчас творится в округе.
   Оказывается, что в Нью-Мексике дела у Конфедерации шли отвратительно. Понеся большие потери, генерал Сибли начал отходить к границе Техаса. А здесь о нашем приближении уже все знали. Но у Конфедерации тут в Западном Техасе было очень мало войск. Да, их сейчас на моем участке практически и не было. Самые боеспособные части ведь ушли еще раньше вместе с генералом Сибли в Нью-Мексику. И там их серьезно потрепали. А здесь вражеских солдат осталось очень мало. А на все запросы о помощи к властям штата Техас и Конфедерации. Был получен ответ, что помощи в ближайшем времени можно не ждать. Сейчас все силы конфедераты бросили на восток страны. Где в это время кипели грандиозные сражения. Поэтому большая часть войск Южных Штатов была в данный момент задействована там. А западному Техасу придется выкручиваться самостоятельно.
   Эти новости меня очень сильно порадовали. Тем более, что мне удалось установить связь с генералом Кэнби, командующим силами Союза в Нью-Мексике. Конечно, никаких радиостанций или телефонов здесь еще не было. Тут даже телеграфа еще не имелось на этих диких землях Западного Техаса. А про Аризону я вообще молчу. Это обыкновенная страна индейцев. И цивилизация сюда еще не скоро придет. Поэтому мы с генералом Кэнби общались при помощи писем, которые возили конные курьеры. Но тем не менее, я сообщил генералу о достигнутых нами успехах и о том, что у противника в Западном Техасе в данный момент нет достаточных сил, чтобы нам противостоять. А потом предложил просто и незатейливо вторгнуться на эти земли и захватить их силой нашего оружия. Но Кэнби начал юлить и отмазываться, заявляя, что у него нет для этого сил. И вообще, там еще где-то недобитый генерал конфедерации Сибли поблизости бродит со своими потрепанными войсками. В общем, генерал Кэнби не хотел ввязываться в эту авантюру.
   Из нашей переписки я понял, что этот безынициативный и трусоватый человек предпочитает получать приказы из Вашингтона. Есть, к сожалению, такие люди среди военных. Которые любят тупо выполнять даже самые идиотские приказы. И ни в коем случае не проявлять инициативу самим. Мда! Не повезло его подчиненным с командиром. Кстати, генерал Кэнби и меня хотел застроить и приказать мне ничего не делать. И даже не смотреть в сторону Техаса. Но я ему напомнил, что мы с ним сейчас имеем одинаковые звания бригадных генералов ополчения. И командуем отдельными корпусами. Он в Нью-Мексике, а я в Аризоне. Короче говоря, он мне не начальник. Не хочет помогать. Ну, и черт с ним! Без этого труса справлюсь как-нибудь.
   Первой моей целью стал город Эль-Пасо, расположенный в тридцати милях от Форта-Филлмор, который мы сейчас занимали. Войск противника там практически не было. Пятьдесят местных ополченцев, вооруженных старенькими дульнозарядными ружьями. Это, вообще, ни о чем. С захватом этого города на шесть тысяч жителей легко справились мои кавалеристы из Китежленда и апачи. Сопротивления нам особого оказано не было. Вражеские ополченцы немного постреляли мимо, а потом быстренько сдались. Так как мои бойцы стреляли гораздо точнее. Пленных конфедератов я отправил под конвоем через Аризону прямиком в Калифорнию. Там их впоследствии содержали в специальном лагере. Пока эта война не закончилась.
   Впоследствии всех своих пленных конфедератов я отправлял туда же. Никогда не понимал некоторых американских генералов, которые своих пленных противников просто отпускали по домам под честное слово, что те больше воевать не будут. Ведь чистейшей же воды идиотизм. Такие клятвы здесь почти сразу же нарушают все кому не лень. Это же вам не средневековая Европа с ее рыцарями, а циничная и лживая Америка середины девятнадцатого века. Тут люди постоянно врут с самым честным видом. И клятвы на Библии нарушают. Поэтому мои пленники так просто не отделывались. И всю войну сидели за забором в Калифорнии.
   Конечно, мы при этом немного пограбили город. Апачи, довольные как слоны, забрали себе почти все трофейное оружие с техасских ополченцев. И угнали большое количество лошадей у жителей Эль-Пасо. Мы же простых горожан грабить не стали. А просто и незатейливо вынесли все ценности из местного банка. Всего там оказалось два миллиона триста тысяч сорок пять долларов наличности в монетах и банкнотах. И двенадцать килограмм золотых слитков. Кстати, слитки были сложены в опечатанные деревянные ящики. Видимо, их уже готовили к эвакуации. Но не успели. Мы слишком уж быстро пришли в этот пыльный городок на границе с Мексикой. Между прочим, жители соседнего городка Хуарес, который находился неподалеку на мексиканской территории, со страхом и шоком смотрели, как мы грабим Эль-Пасо. Но я их заверил, что мы здесь и сейчас воюем с мятежниками. А гражданам Мексики бояться нечего. Мы же солдаты, а не бандиты. Впоследствии золото из банка Эль-Пасо я благополучно доставил в Форт-Росс. А наличными деньгами поделился со своими кавалеристами. Там же при захвате Эль-Пасо были только мои люди из Китежленда. И я всем им выдал по тысяче долларов из тех миллионов, что мы взяли в банке. Для них это были огромные деньги. И благодаря этому, многие из них потом смогли досрочно выкупить свои участки земли у меня в собственность.
   Следующим под наш контроль перешел городок Сокорро, располагавшийся неподалеку к юго-востоку от Эль-Пасо. Тут, к сожалению, банка не было. Поэтому мы только изъяли все оружие у жителей и оставили в городе небольшой гарнизон. Часть этого оружия (того что похуже) я отдал апачам. Как и половину лошадей, что мы взяли тут. Позже во все захваченные нами поселения Западного Техаса подходила наша пехота в качестве гарнизона. Закрепляя таким образом эти земли за Союзом. Я же предпочитал использовать для захвата и грабежа территории Техаса свою кавалерию и конных апачей.
   Форт-Куитмен, расположенный к юго-востоку от Сокорры, также оказался брошенным конфедератами. Они оттуда так поспешно удирали, что забыли там довольно много пороха и провианта. Мне вот интересно, а почему они хотя бы порох то не подожгли, чтобы он нам не достался. Не могу я понять здешнюю логику. Не воюют так. Эти конфедераты здесь в Техасе как-будто не на войне, а в игру какую-то интересную играют. Где убивают понарошку. И порой их нелогичные поступки меня в тупик ставят.
   После захвата Форта-Куитмен мы прошлись вниз по течению Рио-Гранде до города Президио. Там опять нам улыбнулась удача в виде очередного банка. Правда, этот банк был поменьше, чем в Эль-Пасо. И золота в его хранилище не было. А денег там имелось лишь шестьсот тридцать восемь тысяч долларов в монетах и банкнотах. При чем монет из золота и серебра было больше чем бумажных денег. Видимо, тут люди еще не до конца доверяли банкнотам. Зато мы смогли ограбить в окрестностях Президио два больших ранчо, принадлежавших Джону Спенсеру. Который был наверное самым богатым скотоводом в этих местах. С ранчо мы угнали несколько сотен прекрасных лошадей верховой породы и коров породы техасский лонгхорн. Часть лошадей я по договору отдал апачам. А остальной скот забрал себе. Впоследствии всех этих лошадей и коров мы перегнали в Калифорнию. И потом стали разводить их на моих землях в Китежленде. Это были элитные породы скота, отличавшиеся выносливостью, силой и неприхотливостью. Джон Спенсер был отличным скотоводом, который знал толк в этом деле. Но ему не повезло. Так как Техас принял сторону Конфедерации в этом конфликте. И потом в Техас из Калифорнии уже пришел я со своими бойцами. Ничего личного, а только бизнес.
   В этих рейдах я сразу же вспомнил свои приключения в рядах канзасских джейхокеров. Только тогда я очень сильно рисковал, угоняя лошадей по мелочи. А сейчас этот риск был сведен к минимуму. И я ворую скот сотнями голов. Так как у местных скотоводов просто не было таких сил, чтобы противостоять моим многочисленным кавалеристам и союзным апачам. Которые кайфовали от такой вот огромной добычи, что на них свалилась, благодаря мне. Красный Рукав потом мне признался, что за всю историю племенного союза апачей они не брали столько богатой добычи ни в одном из походов. В общем, он был рад, что тогда меня послушался и пошел за мной в этот поход против конфедератов. Ведь из него все воины-апачи потом вернулись очень состоятельными людьми.
   Вообще-то, на западе Техаса сейчас в 1862 году проживало не так уж и много людей. Поселений тут было не очень много. Но нам не пришлось их искать. Так как у нас имелись прекрасные проводники из местных апачей. Эти индейцы же здесь тоже жили, а не только в Аризоне и Нью-Мексике. Поэтому в отряде вождя апачей Красного Рукава, который сейчас действовал вместе с моими кавалеристами, имелись несколько воинов, прекрасно знавших эти места. Вот они то нас и наводили прямо на поселения белых людей и мексиканцев. Которые мы захватывали практически без боя и последовательно грабили. Уводя у поселенцев скот и отбирая оружие. Те поселки и ранчо не были крупными поселениями. И банков мне, к сожалению, там больше не попадалось. Правда, зверствовать я апачам не разрешал. Не разрешал им убивать жителей Техаса и насиловать их женщин. И они мои требования выполняли. Так как я щедро с ними делился захваченными трофеями. В основном оружием и лошадьми. Деньги и золото индейцев не интересуют. Поэтому все ценности я забирал себе. Частично делясь со своими кавалеристами.
   Кроме мелких поселений в западном Техасе мы за этот месяц взяли под контроль еще два форта, брошенных войсками Конфедерации незадолго до нашего прихода. Форт-Дэвис и Форт-Лютон. И лишь 6 августа 1862 года мы, наконец-то, встретили солдат противника. Сорок девять техасских ополченцев под командованием капитана Уильяма Адамса засели в Форте-Стоктон, построенном у водного источника Команч-Спрингс. Место это было стратегически важным. В этих местах воды не так уж и много. И малочисленные ее источники необходимо держать под контролем. Если вы, действительно, хотите контролировать эту территорию. Поэтому еще в 1859 году здесь армия и построила этот форт. А потом в 1861 году с началом Американской Гражданской Войны конфедераты эти укрепления захватили. И теперь сюда уже пришли мы.
   Когда мы начали с техасцами вести переговоры о сдаче нам форта. То внезапно прискакал один из наших союзных апачей, который сообщил, что сюда движется большой отряд врагов. Индеец этот был неграмотным и считать не умел. Но из его разъяснений я понял, что у противника в той армии людей больше чем у нас с Красным Рукавом. Эта новость взбодрила меня не по-детски. Оставив заслон из пяти десятков апачей возле Форта-Стоктон, чтобы капитан Адамс вдруг не ударил нам в спину или не удрал оттуда. Я повел свою армию, состоящую сейчас из пятисот кавалеристов из Китежленда и трех сотен апачей, прямо навстречу приближавшемуся отряду противника.
   В предстоящем сражении я опять хотел провернуть фокус с засадой. Вот не вдохновляет меня тактика, которую тут используют местные вояки. Не хочу я в открытую ровными шеренгами ходить в атаку на противника. Поэтому я тщательно выбрал место предстоящего сражения. Расположив своих людей на холмах вдоль дороги. Апачи тоже там попрятались рядом с нами. Уж что-что, а в засадах эти аборигены смыслят. И им не пришлось объяснять долго мой замысел. Сотня воинов-апачей при этом верхом на своих мустангах отправилась навстречу приближавшейся армии конфедератов. По моему замыслу они должны были заманить в нашу засаду вражескую армию.
   И это им удалось. Правда, лишь частично. Примерно через пол часа до нас донеслась частая стрельба и дикие индейские боевые кличи. Потом из-за поворота горной тропы выскочили разгоряченные апачи и на полном скаку пронеслись мимо нашей затаившейся засады. За ними буквально по пятам скакали около четырех сотен кавалеристов Конфедерации. И меня это немного смутило. Я то думал, что врагов будет больше. А тут всего то четыре сотни. Впрочем, это не помешало мне подать сигнал на открытие огня. Когда вражеская конница приблизилась на дистанцию уверенного поражения. Застучали частые выстрелы из наших винтовок и карабинов. Заработали оба пулемета, выплевывая в сторону врагов настоящий свинцовый ураган. Забабахали однозарядные индейские ружья.
   Мда! Врагам сейчас не позавидуешь. Попав под такой жестокий огонь, с поля боя смогли удрать лишь двадцать шесть техасских всадников. Правда, далеко они уйти не смогли. И вскоре были настигнуты конными апачами и добиты. Последнего конного конфедерата индейцы убили прямо на глазах подходящей к месту этой бойни пехоты противника. А этих пехотинцев тут подошло побольше, чем появилось ранее вражеских всадников. Угодивших в нашу засаду. Эх жаль, что не вся эта армия врагов в нее влетела. Теперь то противник о нас уже знал. Конфедераты же не слепо-глухие идиоты. Они прекрасно слышали наши выстрелы и потом увидели поле боя, усеянное телами убитых техасских кавалеристов и их лошадей. И это их сильно насторожило.
   Хотя из врагов эти пехотинцы сейчас видели только сотню апачей, гарцующих на своих резвых мустангах вдалеке. Но ведь индейцы не смогли бы убить так быстро и так много кавалеристов конфедерации? Слишком уж их мало здесь было для этого. Поэтому полковник Стил, командовавший сейчас полутора тысячей своих пехотинцев, приказал им остановиться и никуда пока не двигаться. В общем, он оказался довольно умным и осторожным командиром. И не хотел приближаться к нашей засаде, которая только что убила всех его кавалеристов. Там же за очень короткое время погибло сразу четыре сотни всадников из Техаса. А здесь так не воюют. Тут обычно несколько сотен или тысяч человек сходятся ровными и красивыми шеренгами на открытом поле под музыку на дистанцию выстрела из гладкоствольного мушкета. После чего начинают стрелять (обычно не очень точно и результативно). А потом бросаются, в штыковую атаку. И обычно одной только стрельбой тут убивают мало народу. Больше солдат гибнет в рукопашной схватке. А здесь полковник конфедератов явно видел в свою подзорную трубу, что там на горной тропе сейчас лежат только убитые техасцы. А вот их противников среди тех трупов нет. А это значит, что их там поубивали, стреляя издалека. Не вступая в рукопашную схватку. Но чтобы убить так быстро сразу четыре сотни человек. То тут нужна армия не меньше трех тысяч стрелков. Которых здесь вражеский командующий не наблюдал. И это его пугало еще больше. Это же было непонятно. А непонятное всегда пугает больше чем привычные страхи.
   Увидев что наши враги остановились, те сто апачей что сейчас крутились на своих лошадях на виду у противника. Рванули вперед и начали обстреливать конфедератов. Те в свою очередь стали отвечать индейцам. Вот зря наши апачи туда сунулись. Зря подставились под огонь вражеской пехоты. И хотя эти противники стреляли не очень метко и быстро. Но их же там в данный момент было до хрена. А когда ты скачешь по открытой местности. И по тебе стреляет такая огромная толпа. То кто-то в тебя обязательно, но попадет. Таков уж суровый закон больших чисел. И сейчас наши индейские союзники его испытали на своей шкуре. Потеряв сразу семерых воинов от огня противника. После чего апачи обратились в бегство. Хорошо, что при этом они все же в нашу сторону отступали. Подманивая врагов к нам поближе.
   И это возымело эффект. Все же дисциплина у наших противников была не очень хорошей. Ведь перед нами были сейчас совсем не кадровые военные, а обычные и плохо обученные ополченцы. Да, они умели стрелять и имели хоть какой-то, но боевой опыт. Так как техасцы часто воевали с теми же индейцами. Но вот дисциплины солдат регулярной армии им так и не привили. Или просто не успели это сделать.
   Поэтому пехотинцы Конфедерации, увидев, что индейцы в панике бегут. Сами рванули за ними в атаку. Конечно, побежали вдогонку не все. Кто-то из конфедератов остался на месте и послушал команду полковника Стила. Который голову от азарта не потерял. И предпочел оставаться на месте. Но примерно человек семьсот или восемьсот все же поддались охотничьему азарту и бросились вслед за убегающими апачами. Которые только что на их глазах понесли ощутимые потери. Такое ведь не подделаешь. Тех индейцев реально подстрелили. И уцелевшие апачи сейчас совсем не притворно удирали прочь, спасая свои жизни.
   Вражеские пехотинцы сломали в ходе этой погони свои ровные шеренги и сбились в кучу, преследуя убегающих индейцев. Не знаю, как они планировали догнать пешком всадником на резвых мустангах. Но обычно у некоторых людей в такие моменты логическое мышление отключается. А остается только азарт и кровожадные инстинкты. И стремление догнать и убить убегающего врага. Вот и эти люди, не слушая своего командира, тоже поддались всеобщей истерии. И сейчас неслись в след убегающих от них конных апачей. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Но это не помешало мне приказать открыть огонь по приближавшимся к нашей засаде конфедератов. Да уж! Сколько раз наблюдаю подобную картину? И всегда одно и тоже. Всегда люди, попавшие в засаду, теряются, паникуют и начинают метаться в панике. Всегда! Реакция у всех кому вот так засадили поглубже. Всегда одинаковая.
   Даже то, что один из наших пулеметов внезапно заглох из-за перекоса патрона в магазине. Не смогло остановить эту кровавую бойню. Около четырех минут длилось это избиение младенцев. Мои кавалеристы стреляли, соревнуясь с пулеметами в скорости. И убивали, убивали, убивали! Пулеметчики тоже выкашивали просеки в плотной массе растерявшихся, вражеских пехотинцев. Второй пулемет, кстати, опять заработал уже через две минуты. Поэтому также успел поучаствовать в разгроме этой группы пехотинцев Конфедерации. Из семи сотен врагов на этот раз полегло примерно человек пятьсот убитыми и раненными. Два пулемета на мой взгляд убили больше чем все остальные наши стрелки с винтовками и карабинами. Вот оно наглядное превосходство технологии автоматического оружия. Я то такое раньше уже видел когда-то в прошлой жизни. А для местных эта бойня стала настоящим шоком. Так много жертв за такое короткое время. Поэтому неудивительно, что полковник Стил и его оставшиеся люди сдались, увидев этот стремительный разгром их пехотинцев. Так здесь еще никто не воевал. И только я показал им войну нового образца. Жестокую и очень кровавую. Это вам не опереточное вышагивание под музыку ровными шеренгами. Это вам не Наполеоновские войны. Это Новая Война, детка!
  
  Глава 28.
  Подготовка.
  
   Такое быстрое желание сдаться в плен со стороны полковника Стила и его людей меня поначалу очень сильно удивило. Ведь нам там сдались сразу восемьсот двадцать девять человек. Что было крайне много даже для восточного фронта этой гражданской войны. Обычно то тут сдавались более мелкими группами по сто-двести человек. А здесь сразу восемь сотен с копейками. И как ни крути, но это была выдающаяся победа. Правда, потом я пообщался с пленными техасцами и их командиром полковником Стилом. И выяснил, что, оказывается, они сюда пришли, спасаясь от наступающих на них частей Союза из Нью-Мексики. И, конечно, же все эти люди были сильно измотаны теми сражениями. А их боевой дух, вообще, был ниже плинтуса. И почти все они при этом мечтали убраться отсюда подальше. А о нашем присутствии возле Форта-Стоктон, который к этому моменту по информации полковника Стила все еще принадлежал Конфедерации, просто не знали. И там это воинское подразделение, пафосно называемое "Бригадой Стила", хотело немного отдохнуть после долгого марша. Набрать провизии и боеприпасов. Но им не повезло. И мы уже прибыли сюда раньше. Ну, а что было дальше, вы уже знаете. Кстати, Форт-Стоктон также сдался без единого выстрела. Люди капитана Адамса сложили оружие и стали нашими пленниками.
   Вот как-то совсем неожиданно на нас свалились все эти многочисленные пленные, с которыми никто не знал, что делать. Поначалу я хотел передать полковника Стила, капитана Адамса и их людей властям Нью-Мексики или их военному командованию. Но те всячески отмазывались от этого. И в итоге - пришлось проводить настоящую войсковую операцию. Чтобы доставить почти тысячу пленных конфедератов в Калифорнию. Проведя их по Южной тропе через Аризону. Хорошо, что апачи при этом нам не мешали. Вождю Красному Рукаву очень понравилось воевать рядом со мной. И он даже смог уговорить другого вождя апачей Крепкого Дуба встретиться со мной. Кстати, этот Крепкий Дуб был кем-то вроде лидера апачей. И он в данный момент вел непримиримую борьбу с белыми поселенцами в Нью-Мексике. А все из-за того, что его семью убили местные ополченцы годом ранее. Они тупо перепутали Крепкого Дуба с другим индейским вождем, который незадолго до этого ограбил и убил несколько белых фермеров. Крепкий Дуб отрицал свою причастность к этому разбойному нападению. Но солдаты его заманили на переговоры и попытались арестовать. В результате - Крепкий Дуб смог вырваться и удрать. Но его семья при этом погибла. И теперь этот вождь апачей мстил белым, убившим его близким.
   Правда, Красный Рукав смог все же его уговорить встретиться со мной. Видимо, среди индейцев у меня уже успела сформироваться репутация честного человека, которому можно верить? Так как Крепкий Дуб все же согласился на эту встречу. И я, в отличие от тех лживых уродов из Нью-Мексики, его обманывать совсем не собирался. Лучше уж говорить, чем стрелять друг в друга. Я всегда предпочитаю договариваться. А за оружие берусь только если другого выхода уже нет. Тем более, что мне эта война с местными апачами была не нужна. Я, вообще, считаю, что эти индейцы тут в Аризоне и Нью-Мексике в своем праве. Нехрен сюда белым колонизаторам лезть. Эта пустынная земля принадлежит индейцам. Поэтому я совсем не горел желанием воевать здесь с апачами, защищавшим свой дом. Я сюда явился, чтобы с конфедератами повоевать и хорошенько их пограбить при этом. Для меня любая война на территории Америки - это финансовая операция по обогащению. Я не идиот, который воюет ради какой-то дебильной идеи типа "освобождения негров".
   В общем, мы смогли договориться и с Крепким Дубом о совместных действиях против конфедератов. И еще о ненападении друг на друга. Хотя к силам Нью-Мексики это не относилось. Я был согласен, что апачи могут воевать там. И мне было плевать сколько белых колонизаторов они там при этом убьют. Тем более, что мы передали Красному Рукаву и его воинам довольно много трофейного оружия, снятого с побитых нами конфедератов. И мне было плевать, в кого на землях Нью-Мексики потом апачи будут стрелять из этих стареньких ружей. Плевать! Лишь бы не в моих людей. Конечно, это наше соглашение с Крепким Дубом было тайным. Не стоит властям США знать об этом. А то ведь белые колонизаторы меня могут не правильно понять. Они тут, понимаешь, индейцев геноцидят, сгоняя тех с земель, а я апачам оружие раздаю. Но мои китежлендцы с посторонними об этом болтать не станут. А индейцы и так будут молчать о нашем договоре. Хотя мне здесь никто ничего предъявить не сможет. Тут же очень часто такое практиковалось. Когда белые нанимали индейцев воевать с их врагами. Это здесь было в порядке вещей. Просто я сейчас обезопасил свои тылы от нападений апачей. И впоследствии на моих людей индейцы в Аризоне и Западном Техасе не нападали. У них там был вооруженный нейтралитет. И меня такое положение вещей полностью устраивало. А то что потом в Нью-Мексике апачи воевали против белых поселенцев и местного ополчения, подпитываемые трофейным оружием и лошадьми с моих рейдов. Так это не мои проблемы. Те жители Нью-Мексики сами виноваты, что так обидели вождя апачей Крепкого Дуба. И теперь пускай расхлебывают.
   Я прекрасно знал, что о своих достижениях и победах лучше рассказывать во всех красках и подробностях. И желательно, делать это самому. Пиар - это половина успеха. И я себя решил немного пропиарить. А то ведь какой-нибудь военный карьерист мог мою блестящую победу опошлить или присвоить себе. Такое здесь уже случалось не один раз. Поэтому я самолично съездил в городок Месиллу, бывший сейчас столицей территории Нью-Мексика. Там на мое счастье уже имелась станция телеграфа и была связь с Вашингтоном. Поэтому президент Линкольн от меня и узнал о разгроме бригады полковника Стила и захвате моими войсками Западного Техаса вплоть до реки Пекос. Его так впечатлило то огромное количество пленных, что я взял в плен в ходе сражения при Форте-Стоктон.
   За эти радостные новости я был осыпан поздравлениями и наградами от лидера Союза. Президент Линкольн присвоил мне очередное звание генерал-майора и назначил командующим войсками Союза в Аризоне и Западном Техасе. Нет, сначала то Линкольн меня на волне энтузиазма хотел вызвать в Вашингтон и назначить командовать какой-нибудь большой армией на востоке страны. Где сейчас как-раз и шли решающие сражения Американской Гражданской Войны. Но я очень вежливо отказался от такой высокой чести. Еще не хватало мне лезть в ту грандиозную мясорубку. Скажем дружно "нафиг нужно"! Я делать военную карьеру совсем не рвусь. Нечего мне сейчас на востоке делать. Слишком уж там опасно. Нас и тут неплохо кормят. И мне больше нравится здесь в Техасе воевать. Где у противника нет серьезных сил и стотысячных армий. И никогда не будет. Так как сейчас конфедераты все основные силы на Восточный фронт бросили. Ведь именно там решается судьба этой войны. А Техас, Аризона и Нью-Мексика - это второстепенное направление. И ему наши враги особого внимания не уделяют. А значит, и воевать в этих местах гораздо легче. Я ведь себя крутым стратегом не считаю. Вот в сражении с мелкими отрядами я еще что-то смыслю. А когда на поле боя сходятся сразу сотня тысяч человек. То я боюсь, что не справлюсь с командованием и налажаю. Не смогу я командовать огромными восточными армиями. Это не мое. Не мой калибр.
   Так об этом президенту и сообщил по телеграфу. А он меня понял и не стал настаивать. Зато потом меня за сражение при Форте-Стоктон наградили Медалью Почета. Эта высшая награда США была учреждена Конгрессом совсем недавно в этом году. И я был одним из первых, кто ее сейчас получил. И по нынешним временам - это было очень круто. Сейчас награжденных такой высокой наградой было еще очень мало. Можно сказать, что я вошел в первую десятку награжденных. Новое звание и медаль еще больше подняли мой авторитет в войсках. Впрочем, он и так тут был очень высоким. Люди гордились тем, что служат под моим командованием.
   До февраля 1863 года мы укреплялись на захваченных территориях Западного Техаса. Противник, отступивший за реку Пекос, никакой активности не проявлял. Конфедераты даже никакую разведку к нам не присылали. И это для меня было довольно странным. Мы же не только выперли техасцев из Аризоны, но еще и в Западный Техас вторглись. И захватили его часть между Рио-Гранде и рекой Пекос. Я то думал, что враги соберут армию и придут нас отсюда выносить. Поэтому мои люди усиленно строили укрепления на всех переправах вдоль реки Пекос. Но враги к нам так и не пришли.
   Зато в Нью-Мексике произошли очень знаковые для нас события. Там трусливого и неинициативного генерала Кэнби сменил генерал Эдмунд Джексон Дэвис. Этот новый главнокомандующий силами Союза в Нью-Мексике был более инициативным и храбрым, в отличие от его предшественника на этом посту. И еще он был родом из Техаса. Не все техасцы в это время поддерживали Конфедерацию и отделение Техаса от США. Тут мне почему-то вспомнились сепаратисты Калифорнии. С которыми мы боролись в начале Американской Гражданской Войны. Те тоже были против властей своего штата и хотели присоединиться к Конфедерации. Вот и в Техасе тоже такие недовольные политикой своих властей нашлись.
   И еще я вынужден сознаться. Это я не утерпел и нажаловался президенту Линкольну на трусость генерала Кэнби, отказавшегося мне помогать в захвате земель Техаса когда-то. А потом попросил президента прислать сюда кого-нибудь более решительного. Желательно влиятельного техасца, который принял сторону Союза, а не Конфедерации. За которым потом пойдут другие техасцы, недовольные властью Конфедерации. А то ведь мы для жителей Техаса являемся чужаками. И к нам они относятся довольно подозрительно и недоверчиво. Впрочем, тут все штаты так же живут. Здесь пока нет еще у людей сознания общности американской нации. Тут люди привыкли себя делить на техасцев, калифорнийцев, миссурийцев, канзасцев, алабамцев, вирджинцев и тому подобное. То есть для американцев сейчас важнее, не в какой стране они живут, а в каком штате.
   Но если в тот же Техас вторгнутся вдруг войска Союза под командованием техасца. То жители этого штата будут к нам более лояльны. И президент Линкольн меня послушал и прислал сюда генерала Дэвиса. А с ним еще и прибыл 1-й Техасский кавалерийский полк. Состоявший из техасцев, принявших сторону Союза в этом гражданском конфликте. Я потом узнал, что конфедеративные власти штата Техас очень жестоко расправляются с вот такими людьми, несогласными с их политикой сейчас. Они своих сепаратистов вешают и стреляют. Причем без особых судебных разбирательств. Там даже малейшего подозрения хватает, чтобы приговорить человека к смерти. А вот в той же Калифорнии их всего лишь в тюрьму сажали. Зацените разность подходов. И еще я вспомнил как в Техасе будущего любили идеализировать эту Гражданскую Войну между Севером и Югом. Там многие техасцы с какой-то садомазохистской ностальгией думали об этих временах.
   А что бы они сказали, если бы узнали, как в Техасе сейчас вешают и расстреливают людей, несогласных с политикой властей штата? Ага, демократия по техасский - она такая демократичная. Прямо аж блевать хочется. Где тут свобода мысли, которой так гордились все техасцы в двадцать первом веке? Здесь я ее точно не вижу. И еще меня добил так называемый "Закон о двадцати неграх". Который под угрозой смерти заставлял всех техасцев от 18 до 40 лет идти в армию Конфедерации, независимо от их убеждений. И при этом освобождал от призыва представителей администрации, священников и рабовладельцев, имеющих в собственности двадцать и более негров. То есть богатых плантаторов в армию Конфедерации почему-то не призывали насильно. Нормально так да? Бедняки, значит, должны идти и умирать ради того, чтобы богатенькие рабовладельцы и дальше владели своими рабами. Отличный план!
   И в связи с этим у меня сразу же возник вопрос. А ради чего тогда воюют за Конфедерацию простые техасцы? Неудивительно, что многие из них просто не хотят этого делать. И всячески уклоняются от призыва в армию или бегут за границу штата Техас. Я тут много историй уже слышал за это время. О том как техасские рейнджеры и полицейские с ополченцами ловят таких уклонистов. И расстреливают их на месте без всякого суда и следствия. В этом южном штате сейчас царило беззаконие и диктатура конфедератов. И многим техасцам такое положение вещей совсем не нравилось.
   Поняв это, я предложил генералу Дэвису свой план по отрыву Техаса от Конфедерации. Надо ведь только дать жителям этого штата понятную альтернативу. Надо призвать техасцев восставать и присоединяться к нам. Когда мы со своими войсками вторгнется в Техас. Вторгаться или нет? У меня такой вопрос даже не стоял. Я ведь и раньше не собирался тупо сидеть на нашем берегу реки Пекос и ни фига не делать. Даже без помощи войск генерала Кэнби я бы продолжил отжимать территорию у властей штата Техас. Но теперь когда сюда прибыл вместо Кэнби генерал Дэвис. То нам сам Бог велел действовать более активно. И освобождать техасцев от тирании конфедератов. Так прямо генералу Дэвису и заявил, когда пытался его уговорить вторгнуться в Техас вместе со мной. Впрочем, я мог бы так не стараться. Так как Дэвис тоже был настроен очень решительно. Он же сюда из Вашингтона прибыл, чтобы не отсиживаться в стороне. И думать, что про него все забудут. Как это делал раньше генерал Кэнби.
   Еще из хороших новостей было то, что из Калифорнии ко мне пришло подкрепление. 4-й Калифорнийский пехотный полк под командованием полковника Шеридана. И четыре сотни всадников из Китежленда. Мы же домой много скота из Западного Техаса успели перегнать. Да, и часть моих кавалеристов туда тоже сгоняла. И похвасталась теми богатыми трофеями и деньгами, что они тут заработали за это время. Поэтому в Китежленде добровольцев повоевать с конфедератами в Техасе набралось довольно много. И сейчас они приехали к нам, вооруженные новенькими карабинами, револьверами и винтовками моей системы. И еще привезли с собой сразу четыре многоствольных пулемета. Это мне Кольт подарок прислал по моей просьбе. Кстати, у него дела идут очень хорошо. Мне от него письмо вместе с теми пулеметами и передали.
   Оказывается, сейчас армия Союза начала активно перевооружаться на новейшие магазинные винтовки и пулеметы системы "Кольта-Сноу". Я же когда сообщал президенту Линкольну о результатах боя при Форте-Стоктон. То напирал на то, что мы победили превосходящие нас числом войска конфедератов, благодаря новым видам оружия. То есть скорострельным и многозарядным винтовкам и пулеметам. В общем, немного прорекламировал перед главой государства оружие, изобретенное мною. А то армия США не мычит и не телится. Война уже второй год идет. А войска Союза до сих пор бегают с гладкоствольными и дульнозарядными устаревшими ружьишками. Не порядок, в общем! И эта моя провокация, похоже, сработала.
   Президент, видимо, начал пинать своих генералов и заставлять их перевооружаться новыми видами оружия. А оружейная фирма Сэма Кольта начала получать большие заказы от лица армии США. И мои револьверы, винтовки и пулеметы массово пошли в войска Союза. Что, кстати, уже сказалось на ходе боевых действий. Ведь совсем недавно северяне выиграли несколько сражений у конфедератов, благодаря наличию у них новых скорострельных винтовок и пулеметов. А вот у наших врагов пока такого оружия не было. Не перестроились они еще. Да, и сделать им это было проблематично теперь. Ведь на Юге было очень мало оружейных производств. А новейшие магазинные винтовки и пулеметы системы "Кольта-Сноу" выпускала в Америке только фирма Кольта. И он, понятное дело, южанам сейчас это оружие продавать не станет. Так как Сэм Кольт ненавидит рабство. Я то это точно знаю. И он был убежденным сторонником Союза. Поэтому конфедератам его оружия не видать как собственных ушей.
   Нет, раньше Конфедерация могла закупать оружие в Европе. Там сейчас уже появились свои аналоги магазинных винтовок. А в Российской империи мое оружие так, вообще, уже несколько лет производят по лицензии. Но ни русские, ни европейцы сейчас оружие южанам не продадут. Ведь президент Линкольн сделал очень хитрый политический ход. 30 декабря 1862 года он подписал "Декларацию об отмене рабства в США". И тем самым он выбил почву из-под ног у конфедератов. Если до этого момента для Европы и России эта наша гражданская война была лишь спором двух равных сторон за территории. То с отменой рабства - это превратилось уже в политический вопрос разных идеологий. Поэтому сейчас Англия и Франция никак не могут поддержать оружием рабовладельцев. И их симпатии перешли на сторону Союза. А ведь недавно они же чуть было не признали Конфедерацию Штатов Америки на международном уровне. Но теперь уже делать этого не станут. И помогать конфедератам тоже не будут. Российская империя, недавно освободившая от крепостной зависимости своих крестьян, также поддержу рабовладельцам не окажет. Тут Линкольн южан переиграл по всем статьям. По сути своей они эту войну уже проиграли. Только пока еще не могут принять этого факта и смириться.
  
  Глава 29.
  На Техас!
  
   Наше наступление началось 19 марта 1863 года. Силы генерала Дэвиса, перейдя границу с Нью-Мексикой, вторглись в Северо- Западный Техас. Ну, а мои войска, включавшие в себя полторы тысячи калифорнийских кавалеристов, две тысячи пехотинцев и пять сотен индейцев-апачей, переправились через реку и вошли на земли западного Техаса на Территории Бексар, контролируемые Конфедерацией. Кстати, сейчас с нами в набег пошли сразу два уважаемых вождя апачей. Красный Рукав и Крепкий Дуб. Крепкий Дуб даже ради такого случая решил пока отложить свою месть белым поселенцам из Нью-Мексики. А я под это дело хотел добиться для него и его воинов заключения мира и амнистии от властей США. Нам ведь такие боевые союзники лишними не будут. И лучше пусть эти апачи будут с нами, чем против нас. В это время местность Западного Техаса была еще слабо заселена. И поселений белых переселенцев тут было довольно мало. Да, и сама здешняя земля была малопригодна для комфортной жизни.
   Поэтому крупных сельскохозяйственных плантаций мы на своем пути не встречали. В основном нам попадались мелкие фермы и такие же мелкие поселки техасцев. Правда, несколько крупных ранчо, где разводили скот, мы все же нашли. И благополучно разграбили. Я же принципиально запретил грабить бедняков и мелких фермеров. Наоборот мы вели среди простых техасцев пропагандистскую работу. Рассказывая им о том, что мы сюда пришли навсегда. И задавая им вопросы о том, ради чего сейчас гибнут техасцы на Восточном фронте.
   Да-да! Те самые вопросы про социальную справедливость и интересы крупных плантаторов, которые, между прочим, освобождаются от призыва в армию Конфедерации. В принципе, мы им и не врали. Ведь эта война, действительно, велась Югом в интересах крупных рабовладельцев. А простые техасцы в большинстве своем не имели рабов. Это ведь для них слишком было дорого. Рабов то содержать и кормить. Особенно тут в Западном Техасе подавляющее число местных мелких фермеров не могли себе позволить использовать труд рабов. И они не очень то любили крупных плантаторов, которые зачастую сгоняли их с земель, чтобы расширить свои владения.
   Вот на это классовое неравенство бедных и богатых техасцев я делал упор в нашей пропаганде. Я же прекрасно знал, что слово порой бывает сильнее винтовок и пулеметов. Мы разлагали техасское общество изнутри. В нем ведь и так не наблюдалось монолитного единства. Кстати, про генерала Дэвиса и его техасских кавалеристов, сражавшихся против конфедератов сейчас в Северо-Западном Техасе, мы тоже всем рассказывали. Давая людям повод задуматься и встать на нашу сторону в этом конфликте. Хотя тут надо быть честным. Большинству техасцев в этих пустынных краях было наплевать на интересы как Севера, так и Юга. Моя хата с краю - ничего не знаю! Такого принципа тут придерживалось большинство жителей. Но, к счастью, здесь имелись и те, кто очень благосклонно воспринял нашу пропаганду. И постепенно люди стали записываться в наши ряды. И сторонников в Западном Техасе у нас с каждым днем прибавлялось. Конечно, я особо этим техасцам не доверял. И использовал их как вспомогательные войска. Для охраны захваченных нами фортов и поселений Техаса. И еще за целый месяц мы успели занять в Западном Техасе довольно обширную территорию. И все это без какого-то значительного сопротивления со стороны противника. Нет, мелкие отряды конфедератов здесь имелись. Но против моей армии они выглядели очень бледно. И в большинстве случаев либо сдавались без боя, либо в панике отступали, завидев мои конные дозоры на горизонте.
   А 12 апреля мои конные разъезды услышали звуки интенсивной перестрелки в ущелье Рикера. И это было странным. Так как по нашим данным в этом районе сейчас не должно было быть никаких наших войск. Тогда кто же там так активно в данный момент воевал? Мне прямо очень любопытно стало. Поэтому я оставил нашу неторопливо двигающуюся армию на полковника Боуи. А сам решил проехаться вместе с тремя сотнями своих кавалеристов. И посмотреть, а кто же там с кем сейчас воюет?
   Приблизившись к месту боя, я, действительно, услышал совсем не одиночные выстрелы. Не ошиблись мои дозорные. В том ущелье сейчас идет бой. Конечно, я не стал сразу же сломя голову кидаться туда, как дурной герой голливудского вестерна. Сначала к тому ущелью съездили наши конные разведчики. Которые все там внимательно рассмотрели. И доложили, что в ущелье, оказывается, перестреливаются какие-то гражданские люди с четырьмя десятками конфедератов. Немного подумав, я решаю вмешаться. Надо помочь тем гражданским. Даже если это окажутся и какие-нибудь местные бандиты. Мне пофигу. Главное - что они сейчас являются врагами конфедератов.
   По моему приказу наши кавалеристы ринулись к ущелью, заходя в тыл залегшим там конфедератам. Их появление стало большим сюрпризом для противника. Увидев три сотни всадников, над которыми гордо реяло знамя 1-го Калифорнийского кавалерийского полка. Люди в серых мундирах конфедератов предпочли сдаться. Впрочем, у них же другой альтернативы и не было кроме глупой смерти в случае бессмысленного сопротивления. Слишком уж их там мало было. А мы их еще и врасплох застали на невыгодной позиции. И они это прекрасно понимали. Потому и сдались. Да, и не тот у техасцев сейчас менталитет. Не будут они сражаться в стиле японских самураев до последней капли крови. Здесь люди предпочитают сдаваться в плен, а не бессмысленно погибать. Нет, конечно если ваши враги такие же белые, а не дикие индейцы какие-нибудь. Вот тем лучше в плен не попадать.
   Кстати, выяснилось, что с этими конфедератами бой сейчас вели люди из германской общины. Сторонников Союза в Техасе в это время, как я уже раньше говорил, было приличное количество. И наибольшая концентрация противников отделения этого штата от США имелась среди населения немецкого происхождения в Техас Хилл Кантри и в некоторых округах Северного Техаса. Многие немцы противились призыву в армию Конфедерации. Скрывались от рекрутеров или бежали из Техаса в Мексику или на Север. А вот эта группа местных сторонников Союза как-раз пробиралась на соединение с нами. Слухи же о нашем вторжении в Техас распространяются здесь очень быстро. Даже без телефонов и интернета. Вот и эти немецкие поселенцы из Хилл Кантри хотели к нам присоединиться. Изначально их было девятнадцать человек. Но в этом ущелье беглецов настигли конфедераты во главе с маршалом Генри Файфером. И в перестрелке на момент нашего вмешательства уже погибли семеро немцев. Но к счастью, их лидер Вильям Грот выжил. И мы с ним пообщались. Этот немец мне много интересного порассказал. О том, что в Хилл Кантри, расположенной на юго-восточной части плато Эдвардс, нашего прихода ждут с нетерпением. Там у нас очень много сторонников, которые будут рады встать под знамена Союза.
   Эта информация меня заинтересовала. Мы же как-раз искали себе сторонников в штате Техас. А тут целый довольно большой регион, населенный сторонниками Союза, ненавидящими Конфедерацию. И если этот немец мне не врет, то нас там, действительно, ждут с нетерпением. А заполучить таких многочисленных союзников в Техасе - это дорогого стоит. Ведь ради этого я сюда и пришел по большому счету. Чтобы расколоть штат Техас. Чтобы здесь заполыхало пламя войны против Конфедерации. А вы что думали? Что я сюда приперся, чтобы всего лишь с армией в три с половиной тысячи человек захватить целый штат. В котором в данный момент проживают несколько миллионов человек. Нет, я, в отличие от множества нагибаторов-попаданцев, дружу с головой. И прекрасно понимаю, что со своей мини-армией Техас захватить не смогу. Это просто нереально. Пупок развяжется.
   Поэтому это вторжение в Техас я рассматриваю как эдакий диверсионный рейд. С целью раскачать здешнее общество и создать этом вражеском штате предпосылки к восстанию против Конфедерации. Не зря же я тут заморочился со всей этой пропагандистской работой с местным населением? Мы же тут не только нужные нам слухи распускали и вели провокационные разговоры с техасцами. Я еще и озаботился печатью десятков тысяч листовок, в которых разъяснялось жителям Техаса, ради чего мы тут воюем. Ну, и куча неудобных вопросов к верхушке Конфедерации раскрывалась в доступных простым людям выражениях. Про рабство, отделение от Севера и кому все это было выгодно. Простой то народ везде одинаков. Не любят бедняки власть, защищающую интересы богачей.
   Конечно, США тоже не образец демократии и свободы. Там тоже правительство обслуживает интересы олигархических кланов и банкиров с промышленниками. Однако, на Севере недавно появился "Закон о гом-стедах", позволяющий простым людям получать бесплатно надел земли от государства. А вот на Юге, наоборот, государство в лице Конфедерации закручивало гайки в пользу богатых и крупных землевладельцев. Которые отбирали землю у бедняков. И "Закон о гом-стедах" на Юге был заблокирован. И об этом мы также сообщали всем простым техасцам, сея в них ненависть и недоверие к Конфедерации. Если люди живут в нищете и им жрать нечего. То им очень быстро становится наплевать на трескучие и красивые лозунги о независимости и долге перед Конфедерацией. Ведь эта рабовладельческая страна ничего хорошего простым людям не дала. А только насильно заставляла их идти воевать за интересы южных олигархов.
   Северяне то здесь поумнее поступили. Они вон своим беднякам кинули подачку в виде той бесплатной земли на Западе. А южане до сих пор тормозят и только усиливают репрессии у себя в тылу, вешая без суда недовольных их политикой людей. А одними репрессиями ты себе крепкий тыл не построишь. Вот еще один момент почему Конфедерация в этой гражданской войне проиграет. Ведь основу обеих армий сейчас составляют не профессиональные военные. Их процент крайне мал с обеих сторон. Нет, главным мобилизационным ресурсом Севера и Юга были бедняки. И северяне своим солдатам дали хоть какую-то надежду на лучшую жизнь. А вот южане так этого и не сделают. Конечно, среди них было сначала довольно много людей с расистскими взглядами. Мы с такими уродами еще раньше в Канзасе воевали. Те пограничные хулиганы из Миссури тоже проповедовали рабство. Но сейчас к третьему году войны таких агрессивных идиотов уже основательно так проредили. В кровопролитных боях повыбили нацистов и любителей рабства среди южан, которые добровольно пошли воевать против Севера в самом начале гражданской войны.
   И теперь основу их армии составляли уже насильно мобилизованные бедняки. Которым было наплевать на интересы богатых рабовладельцев. Кое-где в южных штатах уже начали вспыхивать случаи неповиновения мобилизации и голодные бунты среди бедняков. Так как к этому времени флот Союза уже смог завоевать господство на море. И установил морскую блокаду побережья Конфедерации. И теперь продавать хлопок и продовольствие Юг уже не мог в другие страны. Морская торговля была основой экономики Конфедерации. Отсюда резко подскочила инфляция и цены. Что довольно сильно сказалось на жизни простых людей.
   Не обманули нас те немцы. В Хилл Кантри нас, действительно, встретили с распростертыми объятиями. Было видно, что люди в этой части Техаса рады нашему приходу. И нам даже не пришлось бросать кличь. Добровольцы из немецких колонистов, готовые воевать на нашей стороне, стали сами к нам приходить. И уже через две недели у меня в подчинении был целый пехотный полк из девятисот шестидесяти трех немецких добровольцев. Мы его назвали 1-й Пехотный полк Хилл Кантри. И мне этих людей при этом даже вооружать не пришлось. Они пришли к нам прямо со своим оружием. И еще даже шесть полевых пушек притащили. Кстати, пушки те нам достались еще и вместе с артиллеристами. Которые меня удивили своим профессионализмом. Сразу была видна основательность немцев. Члены этой крупной национальной общины Техаса мне напомнили наш Китежленд. Там же тоже сейчас подобное вооруженное ополчение существует. Которое мы можем собрать очень быстро. И немцы Хилл Кантри также как и мы стараются жить компактно на большой территории. Не пуская к себе чужаков. Прямо как в нашем русском анклаве в Калифорнии.
   Пока мы резвились в Хилл Кантри, войска генерала Дэвиса зачистили Северо-Запад Техаса и вторглись в северную часть этого штата. Кстати, им тоже особого сопротивления противник не оказывал. Ведь большая часть войск конфедератов была сосредоточена на Востоке и Юге Техаса. Там они охраняли морское побережье и границу с Луизианой от вторжения сил Союза. Да-да! Ведь к этому времени флот США смог захватить несколько прибрежных городов в Луизиане и Юго-Восточном Техасе. А еще армия Союза под командованием генерала Шермана смогла захватить долину реки Миссисипи. Что отрезало Техас и Луизиану от остальной территории Конфедерации. Поэтому власти штата Техас закономерно опасались, что войска США смогут пройти через территорию Луизианы и вторгнуться в Техас с Востока. Или наш флот высадит на юге штата мощный десант. Потому там сейчас и находилась почти вся армия Техаса. А до нас пока у них руки не доходили. Не пугали наши небольшие армии пока техасскую верхушку.
   Правда, в начале мая все изменилось, когда моя армия двинулась к Сан-Антонио. Этот крупный город Техаса был одним из немногих больших поселений этого штата. Поэтому его вероятная потеря сильно обеспокоила власти штата Техас. Кроме того, по дороге моя армия грабила все крупные плантации местных рабовладельцев. При этом мы мелких фермеров показательно не трогали. Даже наши апачи вели себя прилично. Ведь я с ним щедро делился трофейным оружием и лошадями. Поэтому индейцы охотно подчинялись моим приказам и без особой нужды не нападали на белых поселенцев. Или делали это только с моего разрешения. Кстати, я своими трофеями от разграбления плантаций рабовладельцев также делился и со своими людьми. И с нашими техасскими добровольцами. Которые были в полном восторге от такой вот манеры ведения войны. Раньше же простым солдатам ничего нельзя было брать себе. Типа, мародерство. А за мародерство армейские командиры своих солдат безжалостно карали. Кстати, сами то при этом очень охотно забирали себе все награбленное. Но у меня к войне был другой подход. Поэтому я сам тут зарабатывал очень приличные деньги, угоняя у техасских плантаторов на продажу в Нью-Мексике и Калифорнии лошадей и коров тысячами голов. Но и щедро делился прибылями от грабежа с моими людьми.
   И еще я преследовал этими демонстративными грабежами богатых плантаторов цель выманить на бой армию конфедератов. Я же специально потом отпускал ограбленных богачей. Чтобы они со всех ног мчались жаловаться в столицу штата. Чтобы власти Техаса на этот мой беспредел быстрее отреагировали. Ведь всю свою армию они сюда точно пригнать не смогут. Значит, пришлют лишь ее часть. Которую я надеялся разбить, благодаря нашему новому оружию. Против пулеметов у конфедератов нет ни единого шанса. Сейчас против такого страшного оружия даже европейские профессиональные армии будут пасовать. А уж техасское ополчение - это вам даже не регулярная армия. Эти точно не потянут против моих многоствольных пулеметов.
   Пока мы с генералом Дэвисом геройствовали в Северном и Западном Техасе командование в Вашингтоне, наконец-то, сподобилось провести отвлекающую высадку в устье Рио-Гранде. Силы Союза под командованием генерала Натаниэля Бэнкса 15 мая 1863 года были отправлены на захват техасских портов близ Браунсвилля в устье Рио-Гранде. Правда, этот десант смог продвинуться всего лишь вверх по реке миль на сто примерно. А потом наступление застопорилось. Хоть так, но генерал Бэнкс все же смог отвлечь на себя немного сил противника. Поэтому против меня выступила не самая большая армия Конфедерации под командованием генерал-майора Джона Макгрудера. Этот генерал противника, командовавший сейчас Военным Департаментом округа Техас, Нью-Мексика и Аризона, успел отличиться совсем недавно, отбив у Союза порт Галвестон штата Техас. Который был захвачен осенью 1862 года ударом с моря. Но Макгрудер смог разгромить десантные силы. И освободить Галвестон от войск Союза.
   И вот сейчас генерал Макгрудер смог собрать армию в семь тысяч человек и двинуться против нас. Видимо, до столицы штата Техас города Остин долетели тревожные новости о нашем вторжении в Хилл Кантри. И губернатор Техаса Фрэнсис Лаббок категорически потребовал от генерала Макгрудера что-нибудь предпринять по этому поводу. И тот предпринял. Вражескую армию мои конные дозоры из апачей засекли еще на дальних подступах. Поэтому я был предупрежден о подходе войск противника и ждал генерала Макгрудера на холмах возле Сан-Антонио.
   При этом я успел хорошо подготовиться к предстоящей битве. В моем расположении имелось полторы тысячи кавалеристов из Китежленда, три тысячи пехотинцев, две батареи по четыре полевых орудия, шесть пулеметов и пять сотен конных апачей. Я тщательно выбрал позиции для своих войск. Специально нашел большой холм возле реки Сан-Антонио. Таким образом правый фланг у нас был прикрыт рекой. В центре на холме я расположил всю нашу пехоту. На флангах от нее были установлены по одной батарее полевых пушек в земляных укреплениях. Дальше по флангам заняли позиции мои кавалеристы из Китежленда и апачи. При этом и те, и те спешились для боя. И еще мои люди не стояли на холме в полный рост. Как это было сейчас принято делать здесь всеми военными. Нет, я заставил своих солдат рыть неглубокие окопы, в которых они должны были укрываться от огня противника. Еще перед фронтом наших войск мы выкопали столбы и натянули меж ними проволоку. Это чтобы остановить натиск вражеской кавалерии. Откуда проволока? А все просто и гениально! Мы ее конфисковали у плантаторов. Там в закромах рабовладельцев нашлось много мотков новенькой проволоки. Которую я хозяйственно прибрал. Вот и пригодилось. Правда, эта проволока была обычной. Не колючей. Но нам такая тоже сгодится. Главное - что лошадей противника и пехоту остановит. И не даст им приблизиться к нашим позициям для рукопашной схватки. А то сейчас солдаты противника больше не на стрельбу, а на штыковую атаку надеются. Как и их кавалеристы, которые предпочитают быстрее доскакать до врага и порубать его в капусту своими саблями. У меня, кстати, кавалерия больше стрелковой была. Хотя те же конные апачи тоже могли врукопашную рубиться своими томагавками и копьями. Шесть наших пулеметов системы "Кольта-Сноу" я расставил равномерно вдоль фронта. Эти тоже были в окопах и имели неплохую маскировку. Все кусты в секторах стрельбы я распорядился вырубить. Чтобы они не мешали целиться нашим стрелкам. В лесу за холмом ближе к левому флангу прятался мой резерв из двух сотен конных воинов-апачей под командованием Крепкого Дуба.
   Враги появились только через два дня. Долго же они сюда добирались. У противника в этой битве было семь тысяч человек. Примерно тысяча кавалеристов и шесть тысяч пехотинцев. Еще конфедераты притащили с собой шесть короткоствольных бронзовых пушек, заряжаемых с дула. Впрочем, у нас тоже половина орудий были железные 3-х дюймовки системы "Паррота". Это те что мы с собой из Калифорнии привезли. А другая половина нашей артиллерии состояла из бронзовых пушек калибром в 3,67 дюймов. И наши пушки тоже были дульнозарядными.
   Враги с ходу на наши позиции бросаться не стали. А выслали вперёд конную разведку, которую мы отогнали выстрелами из дальнобойных магазинных винтовок. Но наши позиции на холме вражеские разведчики все же немного рассмотрели. О чем и доложили генералу Макгрудеру. Точное наше количество противник не знал. Но примерно видел, что нас тут на этом холме возле реки Сан-Антонио гораздо меньше чем конфедератов. И это вселило уверенность во вражеского командующего. И он начал выстраивать свои части для атаки на нас. Наблюдая за этим в свою подзорную трубу, я невольно улыбнулся. Этот генерал Конфедерации особо не стал заморачиваться. А просто решил нас задавить фронтальной атакой, используя свой численный перевес. Ну и идиот. Я бы на его месте все же атаковал с левого фланга, который не был прикрыт у нас рекой. Правда, там из-за скал и больших камней было трудно развернуть для атаки большое количество пехоты.
   И скорее всего, из-за этого генерал Макгрудер так не сделал. Там же местность пересеченная, что будет затруднять передвижение ровненьких пехотных шеренг. Которыми тут все местные вояки так любили ходить в атаку. И чтобы под музыку с развернутыми знаменами в полный рост. Ну, прямо цирк на лужайке, а не война. Но так здесь принято воевать. Нет, против индейцев белые воюют как придется. И рассыпной строй используют. Но то против индейцев. Ведь эти же дикари никак не хотят воевать по правилам. Не строятся ровными и красивыми рядами в бою. А прячутся в укрытиях и стреляют оттуда. Дикари, в общем. Цивилизованные же люди воюют по правилам, которые сложились еще во времена Наполеоновских войн. Поэтому сейчас конфедераты как раз и построились ровными шеренгами и под музыку двинулись в нашу сторону.
   Мы им не мешали. Вылезать с этой замечательной позиции нам пока рано. Враги и сами к нам придут прямо под наши выстрелы. Надо их только подождать немного. Кстати, вражеская артиллерия тоже прямо у нас на виду подъехала на дистанцию стрельбы и начала разворачиваться для боя. Но уже в этот раз я ждать не стал и приказал своим артиллеристам начать обстрел вражеских пушек. Которые конфедераты сейчас подвезли поближе. И стали отстегивать их от лошадей. Вот тут то их и накрыло. Мы же когда готовились к этому сражению, то немного пристрелялись на местности. Поэтому сейчас наши пушки довольно уверенно начали накрывать цели буквально с первых же залпов. Что почти сразу же дало свои плоды. Четыре пушки противника оказались разбиты нашими ядрами. Две другие накрыло шрапнелью. И там полегла большая часть вражеских расчетов. Оставшиеся в живых артиллеристы противника просто в панике побросали свои орудия и удрали с поля боя. И я их в этом не виню. Сам бы так сделал на их месте. Страшно же стоять вот так на открытой местности под пушечным огнем. Там же даже никаких укрытий нет. Я специально это поле боя выбрал. Чтобы противнику под нашим огнем было некуда спрятаться. Нет, чахлые кустики то там были. Но они не могли стать надежным укрытием от свинцовых пуль и ядер со шрапнелью.
   Неудача с артиллерией противника не обескуражила. Вражеский командующий решил, что это не важно. Ведь у нас не так уж много пушек, чтобы остановить несколько пехотных и один кавалерийский полк. Поэтому вся эта масса вражеских войск медленно двинулась в нашу сторону, стараясь соблюдать равнение в шеренгах. Даже кавалеристы конфедератов, сосредоточенные на правом фланге, старались на своих лошадях двигаться медленным шагом. Кстати, генерал Макгрудер очень логично поступил, построив всю свою конницу на своем правом фланге. Ведь другой фланг был прикрыт рекой. Где ни кавалерия, ни пехота пройти бы не смогли просто физически.
   Поэтому вражеская армия шла в бой, разделившись на две части. Пехота противника выстроилась в три плотных шеренги, упираясь в реку своим левым флангом. А правее нее, также держа равнение, двигалась вражеская кавалерия. Почему генерал Макгрудер конницу в центре не поставил? Скорее всего, не хотел, чтобы она мешала пехоте стрелять.
   Как же красиво они шли в своих серых мундирах и кепи-конфедератках. С развивающимися знаменами под музыку, держа равнение в шеренгах.
  - Это красиво, но это не война!
   Так вроде бы какой-то французский генерал говорил во время крымской войны, которая здесь совсем недавно отгремела? Это он сказал увидев красивую, но очень глупую гибель отряда английской кавалерии, которая бросилась на превосходящие ее силы русских пехотинцев. И вот сейчас почему-то я вспомнил эту историческую фразу. Которую услышал будучи с Сэмом Кольтом в Российской империи. Вспомнил, глядя на эти ровненькие и красивые шеренги людей, обреченных на смерть. Ну, нельзя же так вот открыто наступать на шесть пулеметов и пару тысяч скорострельных магазинных винтовок. Кстати, у меня же сейчас не только все мои кавалеристы, но и часть калифорнийских пехотинцев вооружены винтовками системы "Кольта-Сноу". Мне несколько сотен винтовок привезли вместе с пулеметами из Калифорнии. Вот я наиболее метким своим пехотинцам из калифорнийцев их и раздал. В качестве поощрения. Люди же уже прекрасно знали, что это за оружие. И многие мечтали его получить.
   Вот наша артиллерия, покончив с вражескими пушками, перенесла огонь на пехоту и кавалерию конфедератов. Которые попав под этот обстрел все также медленно и печально шли вперед. Мда! Я аж поежился, увидев, как шрапнель выкосила целую просеку в плотных рядах противника. Не хотел бы я вот так там вышагивать под музыку. Держа на плече бесполезное гладкоствольное ружье. Ведь пока ты подойдешь на дистанцию уверенного выстрела (50 метров). То тебя уже несколько раз убьет не шрапнель, так пуля, выпущенная из нарезной винтовки, стреляющей прицельно на несколько сотен метров. Ведь по такой большой и медленной мишени как шеренга наступающей пехоты промахнутся очень сложно даже издалека.
   Но эти люди продолжали упрямо идти вперед к своей судьбе. Вот вражеские шеренги вошли в зону поражения наших винтовок и я подал сигнал трубачу. Над полем боя поплыл звонкий звук горна, приказывая открыть огонь по возможности. Конечно, не вся наша пехота была вооружена новейшими и дальнобойными винтовками. Нет, те же немецкие добровольцы из Хилл Кантри и часть калифорнийских пехотинцев с апачами имели на вооружении лишь гладкоствольные ружья. Такие же как и у наших врагов сейчас. Поэтому они терпеливо ждали, когда конфедераты подойдут поближе. А на дистанции в четыреста метров начали стрелять наши стрелки с винтовками и карабинами системы "Кольта-Сноу". Вражеские кавалеристы не выдержали такого прессинга и ринулись в атаку, пришпорив своих лошадей. И тут по ним заработали еще и сразу три пулемета. В итоге, до проволоки смогли доскакать всего лишь около трех сотен врагов. Которые там благополучно застряли вместе со своими лошадьми. А в это время по ним не только пулеметы работали, но и несколько сотен винтовок и карабинов. Да, и наши гладкоствольные ружья тоже начали добивать на ближней дистанции. В общем, кавалерия у противника очень быстро закончилась. А когда вражеская пехота это увидела, то дрогнула и остановилась. Тем более, что она тоже к этому времени понесла ощутимые потери. И тут все наши пулеметы начали стрелять по сломавшимся рядам конфедератов, остановившихся посреди чистого поля. Вы видели как сенокосилка-триммер косит траву? Вот сейчас тоже что-то подобное происходило на этом самом поле возле холма у реки Сан-Антонио. Только вместо травы пули из многоствольных пулеметов начали косить людей. Нет, наши винтовки и карабины тоже стреляли и попадали. Но это выглядело не так эпично и страшно, как работа пулеметов. Вот там реально коса смерти в ход пошла. Люди в серых кителях конфедератов не выдержали и в панике побежали прочь, бросая оружие. А мои люди все стреляли и стреляли по убегающему и деморализованному противнику. Мда! А ведь эти парни из Техаса даже не дошли на дистанцию стрельбы из своих устаревших гладкоствольных ружей.
   Потом я приказал прекратить огонь и отправил нашу кавалерию преследовать разбитого противника. Деморализованные солдаты Конфедерации никакого серьезного сопротивления моим всадникам оказать не могли. Да, и не хотели этого делать. Они просто бежали в ужасе, спасая свою жизнь. Правда, довольно охотно сдавались в плен. Когда это было возможно, конечно. А то те же апачи пленных вообще не брали. И я этому не препятствовал. Индейцы сюда пришли убивать белых. К тем же техасцам у них было очень много счетов. Ведь не только апачи совершали рейды в Техас. Но и белые поселенцы Техаса тоже отвечали им той же монетой, вырезая под корень стойбища краснокожих аборигенов. Там были тонны ненависти с обеих сторон. И сейчас апачи пользовались плодами нашей победы. Я же обещал вождям этих воинственных индейцев, что они будут убивать врагов, пойдя за мной в этот поход. И я свое обещание сдержал.
   Мне этих конфедератов совсем не жаль. Это вам не фермеры или мирные горожане, которых я запрещал нашим апачам трогать. Это солдаты вражеской армии, которые пришли нас тут убивать. Насмерть, между прочим. Поэтому у меня не было никакой жалости к конфедератам, которых сейчас резали радостные апачи. Впрочем, кое-кто из наших врагов все же смог выжить. Вовремя сдавшись калифорнийским кавалеристам. Кто успел, то не попал под нож обозленных апачей. В общей сложности в этом сражении при Сан-Антонио противник потерял убитыми пять тысяч шестьсот семьдесят пять человек. А одна тысяча двести сорок восемь конфедератов сдались в плен. Генерал Макгрудер в том бою погиб, словив пулю в грудь, когда он храбро бросился верхом на белом коне останавливать своих солдат от бегства. Наши же потери составили всего лишь двадцать восемь убитых и тридцать три раненых. Пулеметы однозначно рулят!
  
  Глава 30.
  Победа.
  
   После такого фееричного разгрома вражеской армии. И еще с таким ошеломительным счетом. Новости об этом начали стремительно распространяться по всему Техасу. Сея панику среди наших врагов и надежду среди сторонников Союза. А в Галвестоне и Корпусе Кристи вдруг начались волнения, а затем восстали гарнизоны конфедератов. Эти крупные портовые города в течение недели перешли под контроль Союза. Масла в огонь подлила еще одна наша победа. Войска генерала Дэвиса разбили армию конфедератов под командованием генерала Сибли. Конечно результаты того сражения были не такими впечатляющими как у меня. У Дэвиса то пулеметов не было. А вот магазинные винтовки имелись. Но эта победа как-будто прорвала какую-то плотину.
   Пока моя армия грабила город Сан-Антонио. Мы там особо не зверствовали. Только оба городских банка вынесли, забрав оттуда все деньги и золото. Да все оружие из городского арсенала конфисковали. И еще угнали лошадей со скотом у богатых горожан и плантаторов. Часть награбленного кроме золота я раздал своим людям и нашим индейским союзникам. Добыча там была огромная. Поэтому я жадничать не стал. Так вот! Пока мы занимались банальным грабежом богатых. И раздачей трофеев нашим бойцам. Во всем штате Техас начались необратимые процессы. В ряде крупных городов вспыхнули восстания горожан и солдат против Конфедерации. Очень как-то быстро полыхнуло по всему Южному Техасу. Там армия и флот США даже стали высаживать десанты. И везде наших солдат встречали как освободителей. Беднякам до смерти надоела эта дурацкая война. И они больше не хотели идти умирать за интересы богатых рабовладельцев.
   На севере Техаса также стало очень неуютно сторонникам Конфедерации. Там тоже их начали убивать разъяренные толпы бедняков. Тем более, что там и до этого было много сторонников Союза. Генерал Дэвис во главе своей растущей армии сторонников начал двигаться на столицу штата Техас город Остин. Я тоже решил от него не отставать и приказал своим людям следовать к главному городу этого штата. Наши победоносные армии подошли к техасской столице практически одновременно. Кстати, в штате Луизиана также дела у конфедератов шли отвратительно. Там генерал Шерман с армией Союза разбил вражеского генерала Ли. И теперь полностью подчинил себе этот конфедеративный штат. Арканзас также к этому моменту уже был наш. Это полностью отрезало Техас от территории остальной Конфедерации. Так как теперь ни по суше, ни по морю туда проехать было невозможно для конфедератов.
   Когда мы достигли Остина, то там уже полыхали беспорядки. Бедняки и солдаты конфедерации вышли из под контроля властей и начали грабить богатых горожан. Посовещавшись с генералом Дэвисом, мы решили спасать город и начали вводить туда войска. К моему удивлению нам там особо то и стрелять не пришлось. Нет, несколько раз мои люди применяли оружие против особо борзых мародеров. Которые с пьяных глаз на нас бросались. Но потом то народ быстро разобрался и начал нас встречать как героев и освободителей.
   И пламя мятежа как-то быстро пошло на спад и потом затухло. Гарнизон столицы вражеского штата очень быстро сдался и сложил оружие. Губернатор Техаса Фрэнсис Лаббок безропотно подписал капитуляцию этого южного штата, признавая свое поражение. А мне осталось только сожалеть, что все здесь уже закончилось. И я тут больше не смогу никого ограбить в Техасе на законных основаниях. Особенно было обидно, что банки Остина мне уже не доступны. Так как заниматься их ограблением в присутствии генерала Дэвиса я не могу. Его же президент Линкольн назначил временным губернатором штата Техас. И теперь уже Дэвис тут был самым главным представителем техасских властей со стороны Союза. Поэтому банки столицы Техаса остались мною и моими людьми не тронутыми. А жаль! Я только во вкус вошел. Эх! Впрочем, мне грех жаловаться. Я же после этой военной кампании стал богаче на семь миллионов с копейками долларов США. Это если взять все мои трофеи и деньги, которые я с техасцев поимел.
   Воевать с остатками Конфедерации на Востоке страны я не рвался. Мы с Дэвисом в течение трех месяцев умиротворяли Техас. Поэтому нас никто из Вашингтона не дергал. Там на Востоке и так хватало сейчас генералов Союза, которые с большим энтузиазмом добивали последние армии Конфедерации. Они и без нашей помощи прекрасно справлялись с этим делом, хорошо научившись применять на практике новые виды оружия на поле боя.
   Эта Американская Гражданская Война закончилась капитуляцией последнего генерала Конфедерации Эдмунда Кирби Смита, который со своей армией сдался войскам Союза 18 сентября 1863 года. И насколько я помнил историю. Но здесь то все было иначе. Там в другой реальности Гражданская Война в США должна была закончиться 26 мая 1865 года. А тут это произошло гораздо раньше.
   И мне прямо интересно стало. А неужели это произошло из-за того, что в этом мире появился один мутный попаданец? Который как-то смог изменить ход истории Америки? Странно, я же, в отличие от большинства книжных попаданцев, совсем не хотел здесь что-то менять. Не планировал так коверкать историю. Я не видел в этом никакого смысла. Россия? Ее увы уже не спасти от революционной заразы. Российская империя смертельно больна. А лекарства от революций я не знаю. Если царь и дворяне в России, конечно, не захотят меняться. А они не захотят. Их там и так все устраивает. Поэтому русской революции быть. Америку уж тем более я спасать не планировал. Она и без моей помощи неплохо сама проживет, став мировым гегемоном. Пожалуй, из всех моих достижений мне в плюс можно поставить только наш Китежленд. Вот его созданием я могу по праву гордиться. Да, моя цель маленькая и совсем не глобальная как у большинства попаданцев. Но и у меня ведь тоже нет их мании величия. Я совсем не хочу менять вектор развития человеческой цивилизации. Еще чего-нибудь изменю...к худшему! Нафиг, нафиг такое счастье! Я просто живу. Для себя, своей семьи и еще группы русских людей в Китежленде. А мир меняют пускай другие попаданцы с прогрессорским шилом в заднице.
  
  11.2024 г.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"