Кононенко Иван Анатольевич
Бесконечное сражение (заметки корректора)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 8.38*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Встречались ли вам феерические глупцы в вакууме? Мне - нет. Но, к несчастью, встречались в воздушном пространстве. Это слишком долго копилось, и я не мог хотя бы три странички не написать. И вот - написал. Всё это я действительно встречал, и это далеко не полный список... Быть может, кто-то увидит в этом небольшом мирном рассказике себя (надеюсь, отождествляя себя с главным героем). Приятного чтения!

Бесконечное сражение

   Неспокойный ветер силился раскачать отяжелевший от крови ковыль, и от этого степь волновалась, как море. Испоганенные стебли жалостливо шуршали над примятыми собратьями, а может, злорадствовали над усеявшими равнину трупами. Они валялись везде, иногда по нескольку существ в одной куче. Отвратительные нелюди с копытами вместо рук и козлиными мордами, на которых даже великий сыщик никогда бы не отыскал ни намека на интеллект. Из многочисленных глубоких ран на их мерзких телах и хлестала на траву кровь. Сырая бордовая земля хлюпала, как болото.
   Иногда среди зверолюдей встречались и те, чьи лица были человеческими. Изможденные, избитые, все в синяках и кровоподтеках, но без ран; казалось, будто они спят неподвижным сном и видят кошмары. Старики и дети, женщины и мужчины - многие полегли здесь. Их доспехи не спасали от оружия врагов. Каждый понял бы, что сеча прошла немалая.
   За несколько лиг от этого грустного места еще кипел бой. Увы, силы были неравными. Козлолюди окружили молодого бойца в кожаном доспехе, превосходя его численностью в десятки раз. Они не били его и держались дальше расстояния удара, сомкнув вокруг врага кольцо. Одни выглядели совершенно запутавшимися и беспомощными, другие топали по земле человеческими ногами и клацали копытами в припадках необъяснимой злобы, которая не успевала выплескиваться. Другая половина нелюдей лежала на земле: многие пострадали от оружия воина, огромного двуручного меча в виде пера, а некоторые выжившие со злобным блеяньем что-то писали в записных книжках, зажимая обоими копытами синие чернильные ручки.
   И все, все живые без исключения козлолюди бормотали. Громкие ли, неразборчивые, тихие, робкие, яростные слова соединялись в ураган какофонии, которым они поливали противника. Шум этот был громче ветра, громче звона меча, вспарывающего доспехи и плоть, громче любых мыслей. Казалось, человеческий воин слышал и понимал каждое слово, произнесенное на этом поле брани. А ведь всё было адресовано ему.
   Похоже, он остался один из своего отряда, еще и без Священной Книги. Его серые, затуманенные слезами глаза с тоской и даже завистью смотрели на полегших соратников. Длинные прекрасные каштановые волосы спутались и намокли от пота и теперь мешали обзору. Могучая грудь его с трудом вдыхала противный от козлиного запаха воздух, и узковатые для тяжелого дыхания доспехи скрипели.
   Чем меньше сил оставалось у рыцаря, тем более сильный экстаз одурял козлолюдей. Даже робкие начинали потихоньку притопывать и бормотать громче. Слышались отдельные фразы: "Ты мне позвОнишь?", "Я так же симпотичный!", "Я одену шапку!". Каждая фраза почти физически била воина и подводила его к грани сознания и обморока. На его роскошных рыцарских усах появилась кровавая пена после того, как он услышал фразу про шапку.
   Обрадованный успехом фразы, тот же недочеловек подпрыгнул ближе и проблеял: "Одеть одежду, надеть Надежду!". Воин закричал от боли и на миг даже упал на одно колено. Меч, хоть и опустившийся, из рук он не выпустил.
   Несмотря на то, что воин с помощью меча уже поднялся, окончательно опьяневший от успеха горбатый одноглазый козел из правого ряда выбежал вперед, тряся зажатым в зубах листком. Часть корявой надписи заслоняла борода, но, к несчастью, фразу она не скрывала. Нацарапанные копытами буквы гласили: "требуеться продовец". Но рыцарь лишь криво усмехнулся. Озадаченный горбун остановился, чуть не упав в кровь сородичей. Его кривые колени задрожали, как гитарная струна в руках виртуоза. Почему эта надпись не покончила с ним? И тут зверь понял.
   Серые глаза не могли сопротивляться и не смотреть на бумажку, но слипшиеся волосы мешали ему увидеть ошибки. В пасти козла было сейчас отнюдь не оружие, а лишь замызганная бумажка!
   В воздух взлетело колоссальное металлическое перо, оросив хозяина чужой кровью. Свист! Нехотя восхищенный вздох безмозглых рогатых существ... И одноглазая голова, отделившаяся от тела, шлепнулась в траву с глухим пустым звуком. В зубах поверженного врага еще оставалась часть рассеченной напополам бумажки.
   Новая победа окрылила человека, и у того открылось второе дыхание. Резким движением он ослабил тиски доспехов - пусть защиты меньше, но воздуха теперь хватит - и бросился в толпу мямлящих ошибки оробевших козлолюдей. Солнца не было видно за серыми, как козлиная шерсть, тучами, но меч сверкал, будто в нем отразились молнии озверевших от ярости богов. В воздухе замелькали рога, копыта, головы, и не все они были присоединены к телам. Кровь брызгала и лилась реками, а воин безумно хохотал, рубя на части идейных врагов. Он черпал силы прямиком из уязвленного ошибками сердца. Острый клинок разил и одряхлевших, и некрупных, и женских особей: ведь глупость непривередлива и вездесуща.
   "Вот катАлог тортОв"! "Это ихняя цЕпочка"! Плакат "Ни чего не нужно ложить в моё экспрессо"!
   Рыцарь перестал смеяться и взвыл от боли. Глаза защипало так сильно, что пришлось закрыть их и рубить вслепую. Благо, вокруг столпилось так много козлов, что они почти что самовольно попадались под меч, натыкаясь друг на дружку и давя ближнего своего в безуспешных попытках убежать от карающего оружия добра.
   Как только человек смог открыть глаза, он сделал это. Значительная часть вражеского войска лежала бездыханная, теперь стало заметно тише. Перед ним находился только один козлочеловек, тщедушный и слабый, совсем еще детеныш. Он застыл в страхе перед неизвестностью. Его раскосые глаза наполнились слезами сожаления, а копытца дрожали. Он сжимал раскрытую тетрадку, в которой неуверенным, но сравнительно ровным почерком было написано: "шышка".
   Грозный меч, до этого момента беспощадно крушивший безмозглые в прямом смысле черепа, замер высоко над головой козлочеловечка. Воин не спешил пускать его в ход, видя, что другие замерли и даже почти не изрыгают ошибок. Он обладал несколькими секундами для своих мыслей. За грязными волосами, в глазах рыцаря, блеснуло чувство, похожее на понимание. Меч понемногу опустился.
   - "Жи-ши" пишем через букву "и". Старайся, и можешь стать таким же, как мы. Твоя шерсть осыплется, взгляд прояснится, а в голове появится много полезных мыслей. У тебя всё впереди, - сказал человек.
   Он считал это победой. Испуганный, но не пострадавший детеныш почувствовал спасение и мгновенно убежал, оставив тетрадь у ног победителя. Тот поднял голову... и увидел, почему все вдруг замолчали. На самом деле, как может мозг у существа, говорящего "лифты?", быть способен на сострадание? На самом деле эта тишина была предвкушением зрелища.
   Надвигался враг. Исполинских размеров, втрое выше самых крупных особей, существо с дважды закрученными рогами, как у бывалого барана, и с дымящей сигаретой в пасти. По его длинной бороде текли реки липкой слюны. Бормотание стихло, лишь один ковыль смел нарушать тишину наравне с громкой поступью копыт великана. Плечи и торс его блестели толстым доспехом, сделанным из латунной проволоки, а вот ноги он прикрыть от ударов не додумался. К каждому копыту было привязано по громадному боевому щиту, больше походящему на доску объявлений. На них были надписи, за которые, как всегда, против всякого желания зацепился взгляд рыцаря.
   "Извените! Я, успел придти на деньрождение?" и "Так как исчо не было сутки небыло рузельтатов анализова я пошол что бы по есть фурктыкты".
   - Не-е-е-е-е-е-ет!!!
   Из и без того опухших глаз рыцаря брызнули кровавые слезы. Он уже мог отвести взгляд, но не мог забыть это. Теперь не осталось смысла стремиться выжить: после таких могучих противников даже самых бывалых ветеранов истязали ночные кошмары. А оставаться мысленным инвалидом всю оставшуюся жизнь воин не хотел.
   - Сомнойной тибе несправиться! - прогремел скрипучим басом великанский козел. Ковыль пошел волнами назло ветру, а с деревьев на далеком горизонте спорхнули перепуганные птички. От натуги легких доспехи проломились, и выпавшее из них необъятное брюхо почти достало землю. Даже не заметив этого, козлобаран (человеческого в нем осталось мало) швырнул дымящую сигарету прямо на землю, в траву, и загоготал. Рыцарь отступил на три шага назад, чтобы его не задело слюной, и заметил, что даже у него от ужаса деревенеют ноги, а хватка ослабевает. Враг не был непобедимым, но усталость и одиночество давали о себе знать.
   Дрожащей от слабости рукой воин протер свое лицо от крови нелюдей и мысленно исправил ошибки на обоих щитах. От этого очень полегчало, и меч снова поднялся в воздух. В последний раз.
   Воин побежал на врага с мечом наперевес, ясно понимая, что это ловушка. Равнину потряс боевой клич:
   - Сади-и-и-ись, два-а-а-а-а-а!..
   Далекое гулкое эхо подхватило эти слова и понесло вдаль, неоднократно повторяя и даже усиливая. Могло показаться, будто клич подхватили павшие собратья рыцаря и теперь вторят ему, распаляясь все больше. По стаду козлолюдей пошел испуганный шепот; они отпрянули. Остался один лишь исполин, вероятно, не догадавшись, что можно отступить.
   Меч и щиты скрестились с громким сухим стуком, но козлобаран даже не пошевелился.
   - "Не" с глаголами пишется раздельно, - прошипел пересохшими губами герой.
   - Я нипонял, - осклабился главарь полчищ зла. - Мне уже по лутше.
   - Тебя точно не исправить!
   Меч принялся рубить живот и лапы животного. Один щит шлепнулся на землю вместе с копытом и тут же обагрился кровью. Завопив с такими ошибками, что их не получится воспроизвести даже с помощью диктофона или камеры, зверь ударил рыцаря оставшимся щитом. Часть про "фурктыкты" разломало в щепки, половина из которых осталась в израненном боку человека, и так получившего несколько смертельных доз безграмотности. Но праведный гнев не давал тому сдаться раньше времени. Он рубил, падал, поднимался, кромсал и протыкал, снова падал с снова бросался в бой, захлебываясь в потоках чужой крови и невежества.
   - Я не могу сдатся... тьфу, сдаться!
   О нет! Столько ран от глупости не могут пройти бесследно. Мозг уже ослабевает... Вскоре может проклюнуться шерсть, как станет со всеми поверженными здесь людьми. Но не такой участи хочется воину пера.
   Слюнявый язык упал на траву, которая тотчас посерела и завяла. Враг лишился главного оружия: легко можно понять, что интеллекта на скоропись у этого чудовища не хватит. Оно теперь неловко пятилось, споткнулось обо что-то и грохнулось на собратьев, бывших до этого живыми. Под его ногами оказалась порванная книга. Священная Книга!
   Рыцарь отшвырнул меч и бросился к ней. Рваная, чужая, но она! Чудо, что козлы не заметили ее и не порвали на клочки, как они делают со всем подобным!
   На испачканной обложке еще виднелись буквы "Розент...". Рыцарь опять заплакал, но на этот раз слезами счастья. Слезы смывали остатки мутной, сухой, грязной крови с благородного лица, оставляя чистые светлые полоски. У него есть шанс выжить и остаться человеком. Нужно лишь безотрывно читать эту книгу хотя бы сутки подряд.
   И он начал незамедлительно. Козлы заметались, их вожак заголосил, не имея возможности встать. Зачем воину пера меч, когда есть Книга? Она лучше всего прогоняла глупость. Не обращая внимания на окружающий его хаос, человек продолжал читать:
   - Параграф два: непроверяемые безударные гласные...
   Зверолюди, не помня себя от ужаса, пытались заткнуть копытами большие уши и метались вокруг, не рискуя подойти к врагу ближе, чем на пять шагов. Он был для них неуязвим. Их шерсть понемногу укорачивались, а в глазах начало гореть... умие. Самые слабые уже начали падать и корчиться от протекающей в головы информации. Рыцарь усмехнулся и продолжил читать. Он знал, что даже если умрет от истощения, то не выпустит книгу из рук. Как бы ни было тяжело читать, как бы ни плыло в глазах, как бы ни хлестали по ушам и уму проклятья зверолюдей. Знал, что это сражение - лишь часть вечной войны зла с добром, которая никогда не закончится. Знал, что не все битвы заканчиваются проигрышем. И победитель перевернул страницу, про себя отметив, что из-за туч наконец-то показалось рассветное солнце.
  
Оценка: 8.38*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"