Коновалова Екатерина Сергеевна
Дейвисы из Дейвисхолла

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Старая добрая Англия. Чопорный дворецкий в старинном замке, холодные английские леди и настоящие джентльмены... Но вот секрет, который хранит семья Дейвисов, страшное волшебное проклятие всех мужчин в роду разбивает идиллию, созданную лесами, парками и провинциальными нравами...

   Небольшая комната, освещенная всего одной свечой, казалась невероятно уютной и теплой, несмотря на полумрак. Тусклый свет не позволял постороннему глазу разглядеть ни шкаф с книгами, ни картины на стенах, и можно было увидеть только камин, небольшой журнальный столик и загораживающее камин большое кресло, в котором сидел молодой мужчина.
   Он был одет по-домашнему: просторный зеленый халат, домашние туфли, в одной руке он держал бокал вина, в другой - книгу.
   Сегодня он устал. Его маленький сын был полон энергии и, кроме того, обожал своего отца, так что весь день мужчина провел на свежем воздухе, катая мальчика сначала на лошади, потом на лодке. Жена его даже начала немного ревновать к нему сына: с ней ребенок не был так весел и счастлив!
   Мужчина сделал глоток вина и улыбнулся.
   Как отговаривала его вся семья от брака, как родные пугали его ответственностью и страшным семейным проклятием, но он тогда настоял на своем, полгода не разговаривал с отцом, два - с сестрой, месяц - с братом, и теперь ничуть не жалел об этом. Он был счастлив.
   Но как только он подумал об этом, дверь со стуком распахнулась, и. едва слуга успел доложить: "Ваш брат, сэр!", в комнату вбежал запыхавшийся, растрепанный мужчина в изорванной одежде и с безумными глазами.
   Слуга закрыл дверь, а хозяин комнаты, счастливый семьянин, резко встал, отставил бокал, отложил книгу и приблизился к вбежавшему.
  -- Что с тобой, братишка? - спросил он тихим, мягким голосом.
   Губы "братишки" задрожали, и тот разрыдался, некрасиво, по-детски, как-то неумело и очень истерично.
  -- Эд! - прошептал он и обнял брата за шею, уткнувшись ему в плечо, хотя был выше почти на голову и немного шире в плечах.
   Несколько минут Эд, очевидно, старший брат, гладил младшего по голове и молчал, давая тому выплакаться, а потом с неожиданной для своего достаточно хрупкого сложения силой отодвинул его от себя и усадил в кресло. Сам встал рядом на колени.
  -- Рассказывай!
  -- Эд... - младший брат прикусил губу и, все же, нашел в себе силы выдавить. - Эд, сегодня я убил человека.
   Однако вместо ужаса или, хотя бы, изумления, на лице старшего брата отразилось сочувствие.
  -- Бедный мальчик! Рассказывай подробней! - Он встал на минуту, взял с камина бутылку вина и налил полный стакан - Вот, выпей сначала.
   Младший брат выпил вино одним глотком, а потом сжал руки в кулаки так, что бокал из толстого стела хрустнул и рассыпался не осколками, а мелкой крошкой. Потом начал говорить, не обращая внимания на стекло, усыпавшее его колени:
  -- Эд, я не хотел! Я зашел в паб, выпить пива, ко мне подсел этот парень... американец, кажется. Заговорил. Я ответил... - он сглотнул, но продолжил - слово за слово, он начал хвастаться всем своей силой и непобедимостью... я отмахнулся, знал, что нельзя слушать об этом... он начал предлагать сразиться ним... выпил уже много, наверное. Я тоже. Он толкнул меня. Я встал и пошел прочь из паба, хотя мне вслед и несся смех, я все же ушел. Но он не отстал..., догнал на улице, снова толкнул...
   Тут дыхание у младшего брата кончилось, и он снова заплакал.
  -- Дальше.
  -- Дальше... я не помню. Просто вдруг кровавая пелена, ярость... когда я пришел в себя, он уже был мертв. Разорван на несколько частей... Эд, я пойду в Скотланд-Ярд, я все расскажу... Пусть...
  -- Нет. Этого ты не сделаешь! - Эд встал и тяжело опустил руку на плечо брата. - не ради себя, но ради всех нас. Наша фамилия не должна даже появляться в судебных архивах. Нет, только не это.
   Младший брат всхлипнул.
  -- Я ненавижу себя, Эд. Я... чудовище. Тот парень... у него ведь могла быть жизнь, если бы не я. Я...
  -- Не ты выбрал эту жизнь! - жестко оборвал его Эд. - Ты родился таким! Как и я, как и наши предки, как наши потомки: дети, внуки! Как мой сын, которому сегодня нет и трех лет, но который тоже однажды может выйти из себя, как ты! Не ты это выбрал, братишка! - закончил он уже мягче.
  -- Эд, я не знаю, как жить с этим. Эд, пожалуйста... я знаю, ты меня любишь, да? - юноша (так как назвать мужчиной его все же было еще нельзя) поднял глаза на брата и с надеждой заглянул ему в лицо.
  -- Конечно. Но этой услуги не окажу тебе.
  -- Ты угадал?
   Эд кивнул. А потом сказал медленно, словно решение давалось ему с трудом:
  -- Я не убью тебя, и прокляну, если ты сделаешь это с собой сам. Но я дам тебе совет, мой мальчик. Уезжай отсюда. Немедленно, ни с кем не прощаясь, ничего не взяв с собой, кроме денег и документов, уезжай. Ты еще совсем молод! Проживи пять, десять лет в Европе, посмотри Америку, Россию, узнай себя и других. И ты забудешь это, как кошмарный сон.
   Отчаянье на лице ночного гостя сменилось радостью. Он встал, обнял старшего брата. Но на секунду его лицо вновь омрачилось:
  -- А как же сестра? И дом, ты ведь отказался жить там, он ведь придет в упадок...
  -- Сестре я что-нибудь скажу, объясню, что у тебя проблемы со здоровьем... А дом... Что такое дом, когда на карту поставлены твои жизнь и спокойствие? Езжай, братишка. Я тебя люблю.
  -- И я тебя, Эд...
   Младший брат крепче стиснул плечи старшего и вышел из комнаты. Потом и из дома. Лондонский туман поглотил его фигуру, понес сначала к банку, потом к вокзалу.
   А спустя два часа поезд, стуча колесами, выпуская кольца дыма, унес его прочь от родной Англии, навстречу приключениям, новой жизни и забвению.
   Чтобы привезти обратно только через восемь лет.
  
   ***
   Солнце слабо освещало небольшую комнату - маленький уголок огромного замка. Большую часть ее занимал массивный письменный стол, заваленный бумагами и несколько книжных шкафов. Рядом со столом валялись сломанные перья.
   Сидевший за столом то и дело придавливал их носком лакированного башмака. Это был мужчина лет тридцати или чуть старше. У него были правильные черты лица, темные волосы, волнами спадавшие на плечи, были ухожены и блестели. Его осанка, манера письма, взгляд больших глаз и еще что-то, что нельзя описать, но невозможно не почувствовать, выдавали в нем аристократа. Единственное, что выбивалось из этого образа - загоревшая на солнце, даже немного обветренная кожа лица и рук.
   Мужчина писал. Вернее, занимался учетом доходов и расходов, и, хотя цифры показывали, что расходы его сильно меньше доходов, то и дело нервно принимался постукивать ногой по полу, морщась.
   Он высоко поднял голову и потер рукой затылок. Устал. Шея затекла. Если когда-нибудь он и завидовал нищим, "вольным стрелкам" и мертвецам, то именно двадцать седьмого числа каждого месяца, когда, по заведенному еще его отцом порядку, приходилось садиться за накопившиеся бумаги и счета.
   Ну почему так болит шея, почему так ломит спину и отчего кружится голова!? Какие-то бумажки! Он пошептал несколько французских ругательств невероятно грязного содержания, из тех, которые можно услышать в портовых городках, на самых их задворках, но которые дико звучали в устах джентльмена, каковым мужчина, безусловно, и являлся. Помогло. Чудодейственное лекарство, найденное несколько лет назад во время путешествия по Европе, помогло и на этот раз, даже шея стала болеть меньше!
   Он подписал предпоследний счет и потянулся за последним. Но дверь в этот момент отворилась, и вошел слуга.
  -- Господин Кристофер!
   Слугу его звали Джоном, он был абсолютно невозмутим, всегда аккуратен и пунктуален, и он пользовался безграничным доверием своего господина. Кроме того, они были знакомы так давно, что Джон все еще звал своего хозяина "господином Кристофером", как младшего в семье, хотя все старшие давно уже мирно спали в своих могилах.
  -- Да, Джон? - хозяин оторвался от бумаг, поставив свою подпись на счете из мясной лавки, с наслаждением потянулся и повернулся к слуге.
  -- Сэр, вас спрашивает этот человек. - Джон поджал губы. Господин Кристофер изобразил на лице потрясающую смесь презрения и отвращения и злости.
  -- Передай ему, Джон, чтобы он убирался и не смел больше приближаться к этому дому!
  -- Я сказал ему, сэр, но он настаивает на своем. Он угрожал сломать дверь и войти самостоятельно, если я не доложу вам о нем.
   Джон нахмурился. Подобное поведение он классифицировал как НЕДОПУСТИМОЕ, и тот, кто хоть раз позволял себе подобное, записывался Джоном в НЕДЖЕНТЕЛЬМЕНЫ, то есть причислялся к самому низкому классу общества.
  -- Настаивает? - Кристофер встал с грацией хищника. - Скажи ему, что скоро полнолуние, Джон.
   Джон кивнул и даже позволил себе некую тень улыбки.
  -- И еще... просвети его, что мне не нужна луна, чтобы разорвать его на части, и скажи, что я могу забыть о клятве, если он еще раз посмеет прийти сюда.
  
   ***
   Небольшой двор перед светлым двухэтажным домом оглашался громкими криками:
  -- Мистер Джеймс! Мистер Джеймс! Вы забыли надеть пиджак, мистер Джеймс! Сэр, что бы сказала ваша тетя, если бы увидела, в каком виде вы вышли на улицу!
  -- Она сказала бы: "Джеймс, немедленно вернитесь в дом и оденьтесь! Выходить из дома в таком виде просто неприлично для джентльмена!"
   Паренек лет тринадцати, спрыгнув с крыльца, так точно скопировал голос, манеру говорить и саму эту фразу мисс Дейвис, что старый слуга, семенивший за ним следом, невольно улыбнулся. Но быстро взял себя в руки и нахмурился:
  -- И она совершенно права! Мистер Джеймс, вернитесь в дом!
   Но крик старого камердинера не достиг ушей юного джентльмена, скрывшегося в огромном парке - самом большой достоинстве этого дома.
   Слуга потер разболевшуюся поясницу и не спеша пошел к хозяйке. Хотя последнее время даже она не могла заставить мистера Джеймса соблюдать установленные правила.
  
   ***
   Мисс Дейвис сидела в своем кабинете - небольшой, но невероятно светлой комнате - и читала письмо, одновременно поглаживая по голове большого мохнатого пса, жмурившегося от удовольствия, как кот, когда горничная привела к ней верного слугу, не справлявшегося со своенравным мальчишкой.
   Ей даже не нужно было спрашивать его, что именно случилось. Джеймс - единственное, что случалось в ее благовоспитанном доме. Три года назад, когда родители Джеймса - старший брат мисс Дейвис и его жена - скончались, она немедленно взяла маленького племянника под опеку.
   Ее второй брат, младший, тогда только приехавший из Европы на похороны, легко отказался от права воспитывать "бедного сироту", хотя и пообещал в помочь, если сможет. Три года назад мисс Дейвис была уверенна, что ничья помощь ей не нужна, что она легко воспитает племянника, но теперь уже в этом сильно сомневалась.
  -- Бедный Томас - мисс Дейвис улыбнулась, глядя на вошедшего слугу - сядь. Джеймс снова убежал в парк?
  -- Да, мадам! - Томас наклонил седую голову, потом осторожно сел на небольшой деревянный стул.
   Некоторое время мисс Дейвис молча перебирала листки в небольшой деревянной шкатулке с изящной резьбой. Пес, которого перестали ласкать, тут же встал и улегся в ногах хозяйки, то и дело поднимая на нее свою большую глупую морду сытого и бездельного животного.
   Мисс Дейвис искала что-то довольно долго, и, наконец, достав аккуратно вскрытый конверт, закрыла шкатулку.
  -- Знаешь, Томас, месяц назад я написала моему брату... - сказала мисс Дейвис, вытаскивая письмо из конверта.
  -- Мистеру Дейвису-младшему? - уточнил Томас с легким поклоном.
  -- О! теперь это имя носит тот сорванец, который так меня расстраивает! - женщина улыбнулась и продолжила:
  -- Я писала, что воспитание нашего маленького племянника - занятие не простое, и что я была бы рада, если бы брат снял с меня заботы о нем на месяц или два, тем более, что он видел Джеймса всего два раза, и это было очень давно. - она вздохнула. - Он ответил мне... вот..., "... дорогая Сьюзен, что касается твоей просьбы забрать к ненадолго юного Дейвиса, то я с радостью приглашу его к себе в Дейвисхолл на месяц или два, я уверен, мы с ним поладим. Если ты согласна, я мог бы встретить его на Nвокзале двадцать восьмого часа этого месяца. Целую, любящий брат".
   Томас кивнул. С тех пор, как он и Джеймс переехали в имение, завещанное мисс Дейвис ее тетей, он стал скорее другом и советчиком хозяйки, нежели слугой.
  -- Вот так. Я написала брату, что его племянник будет на вокзале двадцать восьмого мая, написала, каким поездом он приедет. Томас, я буду счастлива, если ты подготовишь его к поездке.
  -- Да, мэм.
   Томас встал, поклонился, едва заметно поморщившись от боли в спине и, отпущенный хозяйкой, вышел.
   Сьюзен Дейвис проводила его тяжелым взглядом. Ей больше всего на свете не хотелось отпускать Джеймса в это страшное место - фамильное поместье, замок... настоящий склеп! Она никогда не знала, чем так пугает ее это место, но она помнила, как потеряла там двух своих любимых братьев. Как оба они, побывав там, забыли ее, ушли от нее прочь. Она вздохнула.
   Пес встал, положил голову ей на колени. Она почесала его за ушами...
  
   ***
   Известие о том, что ближайшие два месяца ему придется провести в каком-то "фамильном замке" застало Джеймса на выходе из парка. Он уже собирался просить у тетушки прощения, когда Томас сообщил ему об этом жестоком и несправедливом наказании.
   Джеймс тяжело вздохнул. Тетя Сьюзен, конечно, желает ему добра, но иногда достает так, что убийство перестает казаться смертным грехом! Зачем нужно выдумывать такое сложное наказание? Почему бы просто не лишить сладкого?
   Идея ехать куда-то ему категорически не нравилась. Тем более что его ждет там встреча с еще незнакомым, но заведомо высокопарным и чопорным мистером Дейвисом, живущим по правилам и законам, невероятно далеким от тех правил, которые определяют жизнь нормального человека. Дядюшка! Очень толстый, очень строгий и очень скучный дядюшка!
   Кроме того, мысль о необходимости уезжать отсюда, когда он только недавно начал приручать огромного пса Боба приводила его в полнейшее отчаянье.
   Однако Джеймс твердо решил не сдаваться, и выводить из себя новоявленного родственника не менее пяти раз в день.
  
   ***
   Большая столовая, обставленная мебелью из красного дерева, была вся залита солнцем. Массивные напольные часы показывали девять часов тридцать минут до полудня. Кристофер один сидел за длинным столом, рассчитанным, наверное, на двадцать или больше персон.
   Когда он только приехал в этот дом, длинный пустой стол угнетал его, но сейчас он настолько привык к нему, что даже получал удовольствие, глядя на чистую, гладкую поверхность стола, застеленную белоснежной скатертью.
   Закончив завтрак, он встал из-за стола, культурно зевнул, обвел столовую взглядом больших карих глаз, улыбнулся. Тут взгляд его упал на часы.
  -- Джон! - позвал он.
  -- Да, сэр.
  -- Джон, пошли экипаж на вокзал, нужно встретить молодого мистера Дейвиса, его поезд прибывает сегодня в одиннадцать двадцать на Nский вокзал.
  -- Да сэр.
   Кивком Кристофер отпустил слугу, потряс головой. Тринадцать лет назад у него появился племянник, и именно тогда он начал боятся. Он не понимал, как его брат мог решиться на это: завести ребенка! Эдуард тогда успокаивал его, говорил, что "это вовсе не обязательно", и что "в конце концов, мы тоже должны размножаться! Ведь если наш род прервется..."
   Но Кристофер все равно не понимал. И боялся.
   А вот теперь Джеймс Дейвис войдет в этот дом, самое прекрасное место для каждого Дейвиса, и самое для него опасное.
   Тринадцатилетний мальчик... Кристофер помнил себя в тринадцать лет, помнил Эдуарда в этом возрасте, и понимал, как непросто будет найти общий язык с племянником. А найти его необходимо, ведь если Джеймс вырвется из под контроля... Чашка на столе разбилась вдребезги. Кристофер приказал себе расслабиться. Посуда лопается - ерунда, но все равно нужно держать себя в руках... Сейчас, когда все наладилось, малейший срыв, и...
  
   ***
   "Бог мой!" - все, что смог сказать Джеймс при виде Дейвисхолла, возникшего перед ним из ничего.
  -- Дейвисхолл, сэр Джеймс. - сказал кучер, не заметив восторженного взгляда мальчика.
   "Холл" - вот как обозвали этот замок!
   Огромный, серого камня, ощетинившийся в небо десятком высоких башен с бойницами, Дейвисхолл напоминал жилище средневекового вельможи. Джеймс так и представлял себе рыцарей, прекрасный дам, огромных коней, и охотничьих собак.
   Глядя на это чудо, на это исполнение мечты, Джеймс дал себе слово, что готов терпеть дядюшку и все его занудства, если ему позволят залезть хоть на один, крошечный чердак в этом доме, заглянуть хотя бы в самую маленькую башенку!
   Экипаж остановился, Джеймс и Томас спустились на землю. И тут же им на встречу из замка, которому не хватало только подъемного моста, вышел слуга, мужчина лет тридцати, спокойный, с равнодушным выражением лица, которое нарушалось лишь невероятной живостью черных глаз.
  -- Добро пожаловать в Дейвисхолл, сэр. - сказал он, спокойно и сдержанно поклонился и предложил следовать за ним, внутрь...
   В огромные двери, по широким ступеням, невероятно старым, но явно недавно отремонтированным.
  
   ***
  -- Впечатляет? - Джеймс вздрогнул от неожиданности.
   Войдя в холл, он замер от восторга. Все здесь было как в средневековом замке: высокий сводчатый потолок, узкие окна, каменные плиты на полу...
  -- Когда я впервые вошел в этот дом, я был абсолютно сражен его похожестью на кусочек детской мечты о рыцарских турнирах и временах Средневековья. - Продолжил говорить голос.
   Джеймс повернулся и замер снова. На этот раз от удивления.
   Тот, кто стоял перед ним, просто не мог быть тем скучным дядюшкой, к которому его отправляли за плохое поведение!
   "Кто он" - подумал Джеймс и еще раз посмотрел на мужчину.
   Он был достаточно молод (лет тридцать, наверное) высок, хорошо сложен, одет в темный костюм и длинный плащ. Лицо его, с правильными чертами, было обветренно и покрыто загаром, как у моряка. Длинные волосы его были забраны в хвост и сверкали на солнце ослепительно-черным цветом.
   И он ну никак не мог быть "дядюшкой".
  -- Вы...
  -- Кристофер Дейвис к вашим услугам, сэр Джеймс. - Он широко улыбнулся и кивнул.
  
   ***
   Камин трещал, делая атмосферу домашней и уютной, повсюду разносился запах крепкого, свежезаваренного чая и свежего молока.
   Джеймс и его дядя сидели к небольшой комнате - не то кабинете, не то библиотеке, - и болтали, как давние друзья.
  -- Не называй меня дядюшкой! - махнул рукой старший Дейвис.
  -- А как? - Джеймс уже привык к тому, что тетушка держалась за это слово, как за спасительную соломинку. "Я твоя тетя - говорила она - и я самый близкий тебе человек, так что..." - дальше могло идти любое наставление, но начало было одинаковым.
  -- Меня зовут Кристофер, Крис, Кристоф, как нравится. - он пожал плечами.
  -- Хорошо! - мальчик кивнул, улыбнулся, а потом, немного помолчав, тихо добавил:
  -- Я думал, вы скучный и правильный, как тетя Дейвис!
   Кристофер расхохотался.
  -- Сьюзен скучная и правильная? Джеймс, держи меня, и слуг позови, а то я упаду! - Он закинул голову на спинку стула, смеялся заразительно. Так что Джеймс тоже улыбнулся. Через пару минут Кристофер пояснил:
  -- Веришь, когда мы были детьми, главным сорванцом была именно она! Мы с твоим отцом - царство ему небесное - были тихими овечками по сравнению с ней. Иногда...
   Кристофер резко замолчал, а потом сказал грустно:
  -- Прости, наверное, не стоило упоминать твоего отца!?
  -- Не страшно - Джеймс покачал головой. - они с мамой сейчас в Раю, разве нужно из-за этого расстраиваться? Они ждут меня там, я знаю. И они рассердятся, если я буду звать их обратно, а не жить своей жизнью и ждать встречи с ними.
   Кристофер кивнул. А про себя покачал головой. Если кто-то и не может претендовать на место в Божьем царстве, то это Эдуард. Ну, и он сам, разумеется...
  
  
  
  
   Кристофер стоял у пруда, глядел в пустоту, как вдруг услышал позади негромкий девичий смех, пропетую высоким мелодичным голосом музыкальную фразу, и в ответ ей другой, еще более тонкий смешок.
   Кристофер замер.
   Вдруг звуки прекратились. Потом до него донесся шепот:
  -- Смотри, это же сам лорд Дейвис! - прощебетал первый голос.
  -- Кто? - недоуменно спросил второй и засмеялся.
  -- Это хозяин того замка, Джули, большого, темного...
  -- Неужели! Он совсем не похож на затворника, о котором ты мне рассказывала!
  -- Он самый настоящий отшельник! Никогда не устраивает у себя приемов, ни на охоту не ездит, ни в столице не бывает...
  -- Не знаю, Лиззи, он выглядит просто одиноким и невероятно грустным человеком, и все!
  -- Знаешь, Джули, папа хочет пригласить его к нам в пятницу... Вот будет забавно!
   Кристофер слушал эту болтовню абсолютно неподвижно. Удивительно, но за все это время он ни разу не задумался о том, что думают о нем соседи. "Затворник", "отшельник" - так они его называют!
   Убедившись, что девушки удалились, Кристофер тряхнул головой и быстро пошел к дому, дав себе слово, что примет приглашение, если получит его.
  
   ***
   Джон принес Кристоферу утреннюю почту. Старший Дейвис лениво протянул руку за газетами, вовсе и не желая получить их. Чтение газет - самое утомительное не взгляд Кристофера занятие - у его отца входило в список обязательных дел по утрам. Джон - этот идеал английского слуги - придерживался того же мнения, так что даже сейчас, спустя десять лет после смерти Ричарда Дейвиса, Кристофер получал газеты...
  -- Сэр, здесь еще письмо. - сказал Джон странным тоном. - Вернее, два письма, сэр.
  -- От управляющего? - Кристофер нахмурился. Ему казалось. Что все дела с его недвижимостью на севере улажены...
  -- Нет, сэр.
   Джон положил перед хозяином два конверта. Один - дорогой, подписанный чьим-то правильным и очень красивым почерком. Другой из грубой сероватой бумаги. Имя отправителя не указано, а адрес и имя получателя написаны печатными буквами, тяжелыми, словно вымученными.
   Кристофер размышлял несколько секунд, а потом все же взял в руки менее приятный, серый конверт. Хорошие новости могут подождать, а вот плохие...
   "Ты и твой волчонок сдохнете, как паршивые собаки!" - написано по-русски.
   Кристофер сжал зубы. Больше всего на свете он ненавидел угрозы. Листок бумаги начал дымиться в его пальцах. Если бы это письмо написал кто-то другой, он был бы уже мертв, но... Кристофер порой проклинал тот день, когда своей любовью поклялся не нападать на этого человека первым!
  -- Плохие новости, сэр? - спросил Джон, забирая наполовину сгоревший лист из рук Дейвиса. Тот кивнул.
  -- Это связано с тем человеком?
  -- Да, Джон, но ничего особенного. Пустые угрозы... выброси это, Джон.
   И Кристофер взял второй конверт.
   "Глубокочтимый сэр Дейвис!
   Имею честь пригласить вас на прием по случаю именин моей дочери, который имеет место быть 15 июня в 8 часов пополудни в поместье Ист-Лодж.

С искренним почтением, баронет Фрейзер"

   Кристофер хмыкнул.
   Именины! Это что-то новое! Насколько он помнил, со дня его приезда сюда он был в гостях у соседей всего четыре раза - когда все хотели познакомиться с новым хозяином одного из самых больших имений в округе. Потом местное общество единодушно признало его нелюдимом, человеком, которому нет до них дела - и его перестали приглашать. А теперь вот именины!
  -- Джон! - Кристофер отложил письмо. - Джон, в эту пятницу у мисс Фрейзер именины...
  -- Да, сэр.
  -- И вот - любезное приглашение.
  -- Да, сэр. - Джон поклонился, а потом тихо спросил. - но зачем вы говорите об этом мне?
  -- Джон, во-первых, что бы поставить тебя в известность. Во-вторых, должен же я кому-нибудь сказать!
   Кристофер встал. Он был рад возможности развеятся, хотя и желал больше всего на свете, чтобы рядом с ним была Мари, чтобы не одного его приглашали на эти именины, а его и его жену...
  
   ***
   Джеймс сидел на корточках рядом с большим черным догом и, заглядывая ему в глаза, тихо говорил ласковые и наверняка приятные для дога слова.
  -- Ты такой большой, красивый. Да, самый красивый пес, которого я когда-либо видел! И такой черный. А какие у тебя большие зубы - наверное, ты можешь быть очень страшным, да? Но ты ведь меня не укусишь, правда? Нет, конечно не укусишь. Ты ведь такой умный и добрый...
  -- Мистер Джеймс! - во дворе прямо перед дверями замка появился Томас. - Мистер Джеймс, что вы делаете? Встаньте с земли, сэр! Что скажет ваш дядюшка!
   Джеймс театрально закатил глаза. Он не знал точно, что скажет Кристофер, но был уверен, что он не будет возражать.
  -- Мистер Джеймс, встаньте! Подумайте, мистер Джеймс, как это ужасно: отпрыск знатнейшей и богатейшей фамилии сидит на земле, один, в пыли!
  -- Томас! - Со стороны парка во двор входил Кристофер. - Томас, за что ты так ругаешь Джеймса!
  -- Сэр Дейвис, ваш племянник ведет себя абсолютно недопустимо! Посмотрите, сидит во дворе, на земле...
   Джеймс бросил на дядю грустный взгляд.
  -- Томас, просто он очень любит собак! Джеймс, ты можешь взять Черного Лорда и отвести в дом, где вы и продолжите вашу беседу!
   Джеймс улыбнулся.
  -- Я тоже в детстве обожал собак, Томас!
   И Кристофер пошел в дом следом за уходящими мальчиком и собакой, оставив Томаса в растерянности. Увы, здесь его правил не было...
   Слуга покачал седой головой. Сэр Дейвис жил по каким-то своим, непонятным Томасу правилам. В его жизни не было места наказанию, воспитанию, лекциям...
   Томас вздохнул и пошел неспешной походкой на кухню, где (он точно знал) он встретит добрую толстую кухарку Ли, у которой всегда найдется для него доброе слово и чашечка чая. А иногда, и кружечка пива!
  
   ***
   Остававшиеся до пятницы дни - пять дней - прошли быстро. Кристофер с Джеймсом проводили вместе половину дня, развлекались, как могли. Даже осмотрели одну из самых башен, куда в одиночестве Кристофер так и не решился забраться. Там они нашли тяжелый большой лук, какой-то потертый и заржавевший шлем, несколько живых и еще больше дохлых крыс, и одну волчью шкуру. Последняя находка им обоим абсолютно не понравилась, - Джеймса приводила в ярость одна только мысль о том, что кто-то мог убить такое красивое животное, как волк, чтобы обзавестись ковром, а Кристофер с дрожью подумал, что знает, кому эта шкура могла принадлежать, - и, посовещавшись, они пришли к выводу, что ее надо похоронить где-нибудь.
   Зато луку быстро нашлось применение, особенно когда выяснилось, что кучер Джек может сделать им стрелы! И на воскресенье они назначили соревнование по стрельбе.
   В пятницу утром Кристофер поставил Джеймса в известность о своих планах на вечер, разрешил привести на ночь в комнату Черного Лорда, с которым у мальчика сложились прямо-таки дружеские отношения, и отправился к себе.
   Джон пошел следом за хозяином.
   Когда дверь в комнате Кристофера закрылась, он сел в кресло и тяжело вздохнул.
  -- Джон! Что мне надеть? Как себя вести? Что говорить и чего не говорить? - Джон покачал головой.
  -- Сэр, ваш покойный отец обычно...
  
   ***
   Спустя два часа Кристофер почувствовал, что уже никакие скучные разговоры не смогут вывести его из состояния равновесия, а в голове накрепко засели все правила приличия, которые, впрочем, покинут ее сразу после окончания приема.
   Ровно в семь тридцать Кристофер вышел из дома, дал последние указания Джону, звучавшие так: "Ни под каким предлогом не впускай в дом посторонних, даже ближайших родственников или знакомых. Ни под каким предлогом не выпускай Джеймса из дома. И еще - позволь ему впустить в комнату собаку, но не дай подойти даже к его двери этому Томасу". А потом, сев в двуколку, запряженную Крупной черной лошадью, поехал в Ист-Лодж.
  
   ***
   Сначала он на какую-то секунду потерял способность видеть - настолько ослепительным было освещение. Тысячи свечей горели повсюду в большой почти бальной зале, уже наполовину заполненной гостями.
   Баронет Фрейзер и его жена, безукоризненно одетые - баронет в черном фраке, леди Фрейзер в темно-синем платье в пол - стояли в дверях улыбаясь налепленными искусственными улыбками.
  -- О, лорд Дейвис! Как это мило с вашей стороны, придти к нам сегодня! - пропела леди Фрейзер фальцетом.
  -- Сэр, счастлив видеть вас в этом доме! - Баронет протянул Кристоферу руку.
   Колебание Кристофера, к счастью, не было замечено, но он колебался, пожимая протянутую ладонь.
  -- Сэр Дейвис, позвольте представить вас моей дочери. Элизабет! Это лорд Кристофер Дейвис, хозяин Дейвисхолла.
  -- Очень приятно!
   Кристофер учтиво поклонился юной девушке, стоящей среди свечей, как мраморное изваяние. "Такая же искусственная, как и все здесь" - подумал Кристофер.
   Он прошелся вглубь залы. В глазах двоилось от такого количества света - обычно он спокойно писал при свете одной свечи, или даже вовсе без огня. Здесь же люди словно бы пытались оживить собственные ледяные сердца при помощи тепла и света свечей. Он усмехнулся.
   "Хи!" - вдруг услышал он чей-то смешок. Короткий, резкий, высокий и совершенно искренний, так неуместный здесь.
   Он дернулся и тут же увидел того, кому он принадлежал.
   Невысокая худенькая девушка с ярко-рыжими волосами стояла в тени одной из колонн и старательно зажимала рот рукой, чтобы никто не услышал ее смеха.
   Кристофер скользнул к ней.
  -- Мисс? - тихо сказал он, оказавшись прямо у нее за спиной.
   Девушка подпрыгнула от неожиданности и резко к нему развернулась.
  -- Вы меня напугали! - сказала она неодобрительным тоном, скрывая под ним охватившее ее смущение.
  -- Мне нет прощения! - Кристофер усмехнулся - заличший щеки румянец она скрыть не могла. - Позвольте представиться, Кристофер Дейвис к вашим услугам.
  -- Джулия Файс! Но вы меня все равно напугали! Зачем вы подкрадывались!
  -- Вы так искренне смеялись, что мне захотелось к вам присоединиться... - Дейвис смотрел девушке в глаза и пытался прочесть в них причину для подобной смелости. И прочел: ее сегодня чем-то очень сильно обидели. Кристофер втянул носом воздух, и почувствовал запах затаенной обиды.
  -- Хорошо, я скажу вам: видите, вот там стоит Элизабет Фрейзер. Сейчас она должна стоять в окружении безмозглых кавалеров, принимать поздравления, улыбаться и делать вид, что ей ужасно нравятся подобные именины! А я в это время стою здесь, никто меня не трогает... не трогал, пока вы не подошли, я могу делать, что захочу, могу находиться здесь, а могу уйти...
  -- И? - Кристофер видел все преимущества положения своей собеседницы, но хотел услышать то, ради чего она это сказала.
  -- И Элизабет говорит мне, что мне ужасно не повезло в жизни!
  -- Да уж, забавно... и почему же, по словам мисс Фрайзер, вам не повезло... если это не секрет, конечно же?
  -- Нет, не секрет! Мне не повезло потому что у меня нет знатных и богатых родителей... - и тут голос ее изменился, стал тише. - Впрочем, у меня их вообще нет. Только тетушка Марианна, миссис Фрейзер, которая, надо сказать, не слишком-то меня любит...
   Тут девушка, до этого улыбавшаяся, нахмурилась.
  -- Впрочем, я нарушила один из запретов леди Фрайзер! Я не должна была разговаривать с гостями! - мисс Файс вздогнула и оглянулась.
  -- Простите... - Кристофер уже хотел было спросить, каким образом была допущена подобная несправедливость, но девушка, сказав:
  -- До свидания! - сделав церемонный реверанс, развернувшись, ушла.
   Кристофер проводил ее тяжелым взглядом, но удержать не посмел.
   Все остальное время на приеме прошло для него словно в легкой дымке. Были танцы... он танцевал и с мисс Фрейзер, и с другими молодыми девушками округи. Потом обед, снова танцы. Партия в бридж... дорога домой...
   Он вернулся в Дейвисхолл около часа ночи. Дом спал...
   Его обитатель бодрствовал. На небе сиял спелый, толстый полумесяц. Он не манил к себе, как полная луна, но заставлял тревожно и сладко замирать сердце.
   Кристофер поднял голову к небу, втянул носом воздух. Больше всего на свете ему сейчас хотелось зарычать на эти звезды, а потом бросится прочь отсюда, от людей, от забот и сомнений. Он не хотел сейчас ни о чем думать. Джеймс - мальчик, проклятый от рождения; Мари, девушка..., женщина, которую он так любил, и которую так позорно бросил, от которой сбежал, которую оставил одну в дикой, темной стране; и насмешливые глаза Джулии Файс.
   Несколько минут Дейвис стоял, глядя в звездное небо и размышляя о свободе, о полной свободе, которая большинству людей доступна лишь после смерти, а ему была дана при рождении.
   А потом его размышления прервал Джон.
  -- Сэр?
  -- Джон, что ты тут делаешь!? - Кристофер своим врожденным чутьем почувствовал приближение слуги, но все равно был удивлен.
  -- Сэр, я волновался... сегодня к двери принесли странное письмо. Оно было без конверта, и я позволил себе ознакомится с его содержанием....
  -- Вот как?
  -- Сэр, я знаю, это было ошибкой..., но если вы позволите мне продолжить...
  -- Да, Джон, конечно... - Кристофер никогда еще не слышал, что бы голос так дрожал.
  -- Сэр, это письмо содержало угрозы... Очень опасные угрозы... Вот письмо...
   Кристофер взял протянутый лист уже знакомой ему, сероватой бумаги. Не менее знакомыми буквами на нем было накарябано: "Сдохни, тварь! А если не сдохнешь, я расскажу всем, кто ты такой!"
   Кристофер поморщился и зарычал.
  -- Сэр, это написал тот человек, да?
  -- Да, Джон, думаю, он. Но не волнуйся... я уверен, это пустые угрозы. Я уже получал подобные письма от него..., ничего серьезного, поверь мне! Иди спасть, Джон. Я должен еще немного побыть здесь один.
   Джон поклонился и ушел. А Кристофер прыгнул вперед. Навстречу ветру, луне, звездам и голоду...
  
   ***
   Когда первые лучи солнца проникли в большую светлую спальню, ее хозяйка уже давно бодрствовала. Элизабет Фрейзер и ее подруга сидели на одной кровати и тихо болтали.
  -- Ох, Лиззи, не понимаю, как ты можешь с таким удовольствием говорить об этом бале? Ведь ты вчера стояла полвечера как кукла: "Здравствуйте, очень приятно, разумеется, сэр, мадам...", а потом оставшееся время танцевала со всеми мужчинами младше сорока лет, даже с очень противными!
   Джулия, худенькая, с большими зелеными глазами, в ночной сорочке, с распущенными длинными рыжими волосами, вившимися крупными кольцами, походила на ведьму. Лиззи - полная противоположность ей - высокая, статная брюнетка, синеглазая, в дорогом кружевном пеньюаре, была похожа на принцессу своей идеальной осанкой и властным выражением красивого гордого лица.
  -- Джулия, а я не понимаю, как ты могла с таким удовольствием слушать все эти ужасные запреты моей матери! Если бы ты сказала мне, что она запретила тебе разговаривать или танцевать с гостями... - Лиззи стиснула руки в кулаки.
  -- Лиззи, ты бы ей показала! Но зачем? Я вовсе не хочу танцевать или любезничать! Наблюдать гораздо веселее! - Джулия откинулась на подушки.
  -- Наблюдать! Джулия! Ну хорошо, скажи мне, наблюдательница, кто из них показался тебе самым красивым, а?
  -- Красивым? - Джулия хитро улыбнулась - тебя интересует красота?
  -- Да, конечно!
  -- Тогда... пожалуй, мистер Гарри показался мне самым красивым! Идеальные черты лица, фигура греческого бога, движения танцора...
  -- Джулия, ты меня как всегда разыгрываешь! Ведь он настолько же красив, насколько и глуп! Хорошо, я спрошу так: кто из них понравился тебе больше всех? Только Джули, серьезно! - Лиззи обняла подругу за плечи.
  -- Серьезно... - Девушка задумалась. - пожалуй, мне больше всех понравились двое. Первый - мистер О'Джил...
  -- Ирландец?
  -- Да, самый настоящий! Веселый, шумный, остроумный...
  -- А второй? - Лиззи явно ждала какого-то конкретного имени. И оно прозвучало:
  -- Лорд Дейвис...
  -- Конечно! - Лиззи еще крепче обняла подругу и засмеялась. - Но, Джули, ты ведь уступишь его мне, правда? Джули, пожалуйста! Ты ведь знаешь, он тебе не пара...
   На секунду на лице Джулии появилось потерянное выражение. Она явно ожидала чего угодно, но только не этого.
  -- Р-разумеется, Лиззи. - выдавила она из себя. И быстро добавила - мне кажется, я слышу шаги миссис Фрейзер. Мне нужно идти к себе.
   Поцеловавшись с Элизабет, она ровным шагом пошла к себе... и только в своей комнате позволила себе проявить чувства: злобно зашипеть. "Почему так всегда! Почему ей понравился именно тот мужчина, которого не могу забыть я! И почему она имеет на него больше прав, чем я? Почему?" Увы, она - бедная родственница - знала ответ.
  
   ***
   Кристофер в общем-то не обратил внимания на эти угрожающие письма, но все же решил не отпускать от себя Джеймса ни на шаг до тех пор, пока тот сам не сможет о себе позаботиться.
   И этим утром он вспомнил, что давно, когда только приехал в этот замок, он нашел большую комнату - вторую библиотеку, полную пауков, пыли и старинных фолиантов. И за завтраком рассказал о той своей давней находке племяннику.
  -- Кристофер! Мы должны там разобраться! - тут же заявил Джеймс, и, закончив трапезы, двое Дейвисов отправились "бороться с пылью и паутиной ради знаний" - как обозначил цель этого похода Джеймс
   Вторая библиотека - мрачная темная комната, заставленная старыми деревянными шкафами - производила жуткое впечатление.
   И все борьба оказалась невероятно увлекательной. Полку за полкой осматривали дядя с племянником, находя книги на все темы: от магии до военной стратегии. Некоторые книги они откладывали, чтобы прочитать потом, другие сразу же кидали на пол, решив растопить ими камин этим же вечером (в эту кучу пошла и сатанинская библия, и "Охота на волков", и мрачная книга "Молот ведьм", от одного пролистывания которой Джеймса затошнило, и еще множество печатных и, даже, рукописных книг - содержание из было столь отвратительным, что затмевало историческую ценность).
  -- Кристофер, откуда здесь все эти книги? - спросил Джеймс, когда они решили сделать перерыв и спустится на ленч.
  -- Джеймс, наши предки собирали книги столетиями. И, судя по всему, у некоторых Дейвисов было своеобразное чувство юмора. И вкус необычный.
  -- Да... Сколько книг о истреблении волков! За что наши предки так не любили их?
  -- Не знаю... - как-то неуверенно ответил Кристофер. - наверное, раньше в здешних лесах было много волков...
   Джеймс покачал головой. Кристофер принялся старательно размазывать джем по тосту...
  
   ***
   С каждым днем, вернее, с каждым вечером Кристоферу становилось все сложней и сложней сдерживать свою натуру. То и дело зверь в нем просыпался прямо посреди дня: когда они с Джеймсом стреляли из лука или катались верхом...
   За пять дней до полнолуния ярость и голод в Кристофере достигли такого предела, что он стал избегать племянника, боясь причинить ему зло: этот месяц воздержания был для него не простым. Обычно он полжизни проводил в обличии зверя, и полнолуние не так сильно волновало его. Сейчас же...
  
   ***
   Этот день сразу начался не правильно. Выйдя к завтраку, Джеймс увидел Кристофера не сидящим за столом, как обычно, а стоящим у камина.
  -- Джеймс! Я решил дождаться тебя! - дядя резко повернулся к нему.
   Выглядел старший Дейвис не хорошо: глаза его лихорадочно блестели, кожа посерела, пальцы рвали в лоскуты тонкий платок.
  -- Кристофер, все в порядке? - Джеймсу показалось, что его дядя болен...
  -- Я должен отлучиться сегодня. Возможно, я вернусь к ленчу, возможно, только к завтрашнему обеду... Джеймс, могу я попросить тебя кое о чем?
  -- Да, конечно! - Джеймс готов был исполнить любую просьбу обожаемого родственника.
  -- Прошу тебя сегодня не выходить из дома. Понимаешь? - последнее слово он произнес с нажимом.
  -- Да, конечно...
  -- Нет, ты не понял! Ни в коем случае, не покидай пределов замка, не выходи на крыльцо! Что бы ни случилось! Обещай!
  -- Я обещаю. Но Кристофер, что случилось? - Джеймс подошел к нему ближе и с удивлением почувствовал, что дядя лишь усилием воли заставил себя не отшатнуться от него.
  -- Прошу, пойми меня! Обещаю, я объясню тебе все! Скоро.
   И Кристофер вышел из столовой широкими шагами. Плащ развевался за его спиной, словно огромные черные крылья.
  
   ***
   Джеймс сдержал слово и не выходил из дома. До ленча он сидел в "первой" - светлой и просторной - библиотеке, читая увлекательнейший роман, обнаруженный во время вчерашнего путешествия во "вторую" библиотеку, но так и не долистанный до конца.
   И вдруг младший Дейвис услышал странный шум.
   Заинтригованный, он вышел из библиотеки и направился в холл.
  -- Его нет дома, говорю вам, сэр. - говорил Джон.
  -- Тогда я дождусь его здесь. - кричал незнакомый Джеймсу голос с чудовищным акцентом.
  -- Нет, вы не будете ждать сэра Дейвиса здесь, вам запрещено приходить сюда. Он, кстати, просил сказать вам, если вы придете, что полнолуние уже сегодня! - Джон сказал эти слова, как угрозу.
  -- Сегодня? - просипел незнакомец.
  -- Да. И вам небезопасно оставаться долее во владениях мистера Дейвиса.
   Джеймс подошел как можно ближе, чтобы все слышать.
  -- Передай ему, что и на него серебра хватит.
   Джон рассмеялся.
  -- Сэр, вы наивны, как младенец. Пугать мистера Дейвиса серебром все равно, что отпугивать собаку хлопками в ладоши.
   Джеймс одним глазом глянул на незнакомца: ничего особенного. Высокий, широкоплечий, на голове - воронье гнездо, да еще борода, словно у сказочного злодея...
  -- Передай волку, что волчонка тоже можно ранить. Скажи, что если он не сделает того, что я хочу от него, я возьмусь за волчонка!
   Шаги. Гость ушел...
   Джеймс торопливо вернулся в библиотеку, не желая встречаться сейчас с Джоном. Он не понял ни слова, но решил спросить Кристофера, что все это значит...
  
   ***
   Вернулся Кристофер только на следующий день к ленчу, и выглядел настолько уставшим, что Джеймс решил оставить свои вопросы до вечерней прогулки, но нечаянно подслушанный разговор заставил его поменять планы...
   Он проходил мимо кабинета Кристофера и услышал странный диалог.
  -- Его сестра была моей любовницей, я поклялся ей, что пока он только угрожает, я не трону его. Я поклялся ей, что не нападу первым. Джон! Я не могу стать еще и клятвопреступником. - почти кричал Кристофер.
  -- Но он угрожал мальчику... - сказал Джон с надеждой на какую-то реакцию.
  -- Джон! Я позабочусь об этом. Но главное... Джеймс ничего не должен узнать! Напомни еще раз слугам: никаких намеков, никаких взглядов!
  -- Вы собираетесь держать это втайне от него? - в голосе Джона послышалось удивление.
   Джеймс напрягся.
  -- Да. Пока да. Пусть у него будет детство. Еще год, максимум два, и он сам все узнает. Пусть наслаждается жизнью, прежде чем возненавидит себя... на долгое время.
  -- Да, сэр.
   Джеймс был поражен услышанным. От него что-то скрывают, что-то что знают все... и это что-то вскоре случится с ним...
   Мысли об этом заставили Джеймса вздрогнуть. Он вернулся в свою комнату с тяжелым сердцем...
  
   ***
   Однако Джеймс не мог придумать, как спросить дядю о тайнах этого замка, не признавшись в недостойном джентльмена подслушивании под дверью. Поэтому молчал.
  -- Джеймс! Чем займемся сегодня? - вывел голос Кристофера его из задумчивости.
  -- Ну... мы могли бы... - И тут Джеймса осенило: башня! Вернее, башенка, единственная из всех, где он еще ни разу не был. - Мы могли бы посмотреть Восточную Башенку, дядя!
  -- Хм... почему опять это кошмарное обращение? - нахмурился Кристофер.
  -- Не знаю, мне так удобнее... и потом, я получил очередное письмо от тети Дейвис, в котором она подробно изложила мне все правила приличия! - это было истинной правдой.
  -- Ладно, твое дело.
   И Кристофер вернулся к овсянке.
  -- Так что насчет Башенки? - напомнил Джеймс.
  -- Ах, да... башенка. Знаешь, Джеймс, это очень неинтересное место: там все чисто, цивильно и никаких находок. Ни оружия, ни книг... У меня есть другая идея: поему бы нам не... сплавать вниз по реке? На лодке?
   Джеймс кивнул, решив отложить осмотр башни на завтра. Обида на дядю не улеглась, но идея поплавать на лодке слишком привлекала его.
  
   ***
   Но на следующее утро Кристофер предложил вместо осмотра башни поупражняться в стрельбе из лука. Джеймсу очень хотелось заглянуть в башню, но он согласился на стрельбу, и не пожалел: оказалось, у него врожденная меткость! Он, как и Кристофер, не промахнулся ни разу! Это было... восхитительно, он даже готов был простить дяде все его секреты, особенно, когда он сказал:
  -- Ты настоящий Дейвис!
   Но потом ему снова вспомнился тот загадочный разговор с Джоном. И прощение снова стало казаться невозможным.
   И ничто: ни скачки верхом (Джеймс с каждым днем становился все лучшим и лучшим наездником, Кристофер даже пообещал научить его брать преграды), ни визит на псарню и теплая беседа с Черным Лордом, ничто не могло разубедить Джеймса.
   А еще, он дал себе твердое обещание этой же ночью одному пробраться в Башенку и узнать, в конце концов, что же за тайны хранит этот средневековый замок.
  
   ***
   Кристофер заметил неожиданное отчуждение племянника, но не стал на нем надолго останавливаться: сейчас его куда больше волновало здоровье Джеймса, как психическое, так и физическое. Оно было гораздо важнее личных отношений!
  -- Сэр, позвольте напомнить, что вы не сделали одно очень важное дело.
   Кристофер вздохнул. Если бы Джон не напоминал ему о делах, он давно бы потратил все деньги, потерял бы все дома и вообще, скорее всего, сбежал бы куда-нибудь в лес.
  -- Что именно, Джон, на этот раз?
  -- Сэр, вы должны пригласить мистера Фрейзера, это не обязательно, но неписаные законы тоже надо соблюдать...
  -- Ох, Джон! На какой день его уместно пригласить?
  -- Сегодня пятница, сэр. Я думаю, следующая суббота вполне подойдет.
  -- Хорошо.
  
   ***
   Письма всем и ото всех.
   Дейвисхолл - Ист-Лодж
   "Уважаемый сэр Фрейзер!
   Я буду счастлив, если вы окажете мне честь, навестив меня вместе со своей семьей в следующую субботу в шесть часов после полудни.

С уважением,

Лорд Кристофер Эдмонд Дейвис"

  
   Ист-Лодж - Дейвисхолл
   "Многоуважаемый сэр Дейвис!
   Я и моя семья почтем за честь навестить вас в следующую субботу в вашем доме.

Баронет Джон Фрейзер"

  
   Ист-Лодж, 2 этаж - Ист-Лодж, 3 этаж.
   "Лиззи! На следующей неделе вы пойдете к Дейвису! Ты рада?

Джулия"

  
   Ист-Лодж, 2 этаж - Ист-Лодж, 3 этаж.
   "Как они посмели запереть тебя в комнате?
   Я сейчас же иду к отцу и разнесу весь его кабинет, если он не выпустит тебя немедленно! Они не имеют никакого права обращаться с тобой так! Будь я на твоем месте, давно бы сбежала с труппой бродячих артистов, что бы всем было завидно!
   P/S. Во-первых, идем мы, то есть, и ты тоже. Обязательно. Во-вторых, я очень рада!

Лиззи"

  
   ***
   Ночь никогда не казалась Джеймсу привлекательной, но сегодня он ее по-настоящему боялся. Однако, от посещения Башенки не отказался, хотя ему и виделись даже в темноте собственной комнаты кровожадные чудища.
   Он встал с постели, с трудом сдерживаясь, чтобы снова не нырнуть под одеяло. Взял со стола свечу... а потом поставил обратно на стол. Он не понял, что произошло, но темнота вдруг перестала казаться ему такой темной. Напротив, он увидел все - всю комнату, как при свете дня, хотя и понимал, что оставался в темноте.
   Не понимая, в чем дело, но радуясь новой способности, он быстро, пока темнота не пришла снова, вышел из комнаты и пошел к лестнице.
   В доме было тихо. Так тихо, как еще никогда. Джеймс прислушался. Никого и ничего.
   Он быстро поднялся по ступенькам... первый этаж, второй, третий, вот и последняя лестница: витая, крутая, ведущая в Восточную Башенку.
   Джеймс осторожно прошел по ступеням. Оказался рядом с небольшой дверью. Прислушался... тишина.
   Прижался ухом к двери... и снова ничего не услышал.
   И тогда он осторожно толкнул дверь..., она поддалась.
   На какую-то секунду глазам Джеймса предстала разбросанная, изломанная мебель, куча перьев, чей-то мех..., а потом он увидел волка. Самого настоящего, темно-серого, с горящими, страшными глазами...
   Он бросился вниз, сдерживая крик, захлопнув за собой дверь и ожидая каждую секунду, что зверь бросится за ним. Он не думал о том, что его могут увидеть слуги, что Кристофер может что-то подумать о нем - он хотел лишь одного: спастись, спрятаться от волка с такими страшными, огненно-знакомыми глазами.
   Даже сидя в своей комнате, под одеялом, с закрытыми глазами Джеймс все еще видел перед собой волка и неестественный свет этой ночи...
  
   ***
   На следующее утро Джеймс встал с трудом - все тело его болело, голова кружилась, но все же сейчас, при свете дня и волк, и светлая ночь казались ему чем-то несущественным, не страшным. Может быть, вообще сном.
   Весь день они с Кристофером провели на свежем воздухе, гуляли по парку, по окрестному лесу, даже видели зайца!
   Черный Лорд сопровождал их, и Джеймс почувствовал себя легко и свободно, так, словно ничего не произошло, словно никогда в жизни он не поднимался в Восточную Башенку.
  -- Знаешь, Джеймс, этот замок таит в себе множество тайн... - Сказал Кристофер, глядя на шпиль Дейвисхолла. - что бы раскрыть их, моему дяде понадобилось пятьдесят лет. Я постигаю их всего шестой год, но уже понял кое-что...
  -- Что же? - Джеймс насторожился.
  -- Все эти тайны нужно раскрывать вовремя... Если ты будешь не готов к чему-то, оно просто не примет тебя, понимаешь?
   Джеймс понимал. У него складывалось странное ощущение, что Кристофер знал о его ночной вылазке. Знал, но ничего не говорил...
  
   ***
   До самого вечера дядя и племянник гуляли, устали, и, сидя у камина и попивая горячий чай с молоком, оба думали об одном ми том же: о том, то тепло и уют - высшее наслаждение.
   Слуг в комнате не было, в камине трещали поленья, и возникла та атмосфера спокойствия и сонливости, которую так ценит всякий, кто хоть раз провел весь день на свежем воздухе и устал от единения с природой.
   И вдруг дверь неожиданно распахнулась. Издали раздался дикий крик Джона, и на пороге возник незнакомец - тот, кого видел Джеймс в день отъезда Кристофера. Тот, кого Джон прогонял из этого дома каждую неделю. Тот, кто писал угрожающие письма...
  -- Вот ты где, Дейвис! - закричал он с тем чудовищным акцентом, поразившим Джеймса еще тогда.
   Кристофер вскочил.
  -- Джеймс, покинь комнату! - ледяным голосом велел он.
   Джеймс подчинился.
  -- И закрой за собой дверь.
   И это он сделал. Но не ушел, а остался у замочной скважины.
  -- Ты не говорил ему? Глупец! - расхохотался незнакомец.
  -- Уходи вон, Федор, и останешься жив.
  -- Нет, я пришел поговорить, и не сдвинусь с места!
  -- Я дал Марии слово, что не трону тебя, пока ты не дашь мне повод.
  -- Мария! - незнакомец сплюнул на пол. - мертва твоя Машка!
  -- Мертва? - голос Кристофера опустился на тон.
  -- Она забеременела от тебя! Я не мог позволить ей родить от тебя щенка!
  -- Ты убил мою возлюбленную и моего ребенка?
  -- Да! знаешь, на них серебро подействовало! А на тебя?
   Кристофер зарычал.
   Джеймс вздрогнул.
  -- Не надо мне угрожать. - голос его странным образом изменился: стал ниже, тяжелее, страшней.
   Незнакомец что-то прохрипел, а потом раздался выстрел. Джеймс зажал рот рукой, чтобы не закричать. Он видел револьвер в руке незнакомца. Он ждал звука падения тела...
   Но его не последовало. Зато раздалось низкое утробное рычание, как рычал Черный Лорд, когда у него отбирали кость, а потом Джеймс прямо перед глазами увидел густую волну шерсти, закрывшую на секунду замочную скважину. Услышал дикий крик гостя, рык, какой-то чавкающий звук, еще один крик...
   Потом наступила тишина.
   Джеймс приоткрыл дверь. Зрелище, представшее его глазам, шокировало.
   На полу в гостиной лежало разорванное тело гостя. А рядом с телом стоял огромный волк с огненными глазами...
  
   ***
  -- Боже мой! - прошептал Джеймс.
   Волк повернул к нему свою огромную голову и посмотрел на него глазами Кристофера. Абсолютно человеческие глаза на звериной морде. Пасть волка приоткрылась, словно в улыбке...
   Джеймс закричал и побежал прочь.
   Куда угодно, только бы подальше от этого дома, от тела на полу и от волка с человеческими глазами. Он сбил с ног стоящего в холле Джона, уже хотел было открыть дверь, но его опередили. Мелькнула тень, перед ним возник волк..., а потом из него словно бы вырос Кристофер.
  -- Не выходи. Никогда не выходи из этого дома вечером. Если не ищешь смерти, подобной той, которую нашел господин Иваноу. - сказал он, опуская тяжелый засов.
  -- Кристофер... - прошептал Джеймс, чувствуя, что сходит с ума.
  -- Пойдем, Джеймс. Не бойся.
   Кристофер зашагал в сторону своего кабинета. Джеймс пошел за ним, понимая, что не может просто так сбежать из дома дяди. На ходу Кристофер приказал:
  -- Джон, прикажи убрать господина Иваноу, он не лучшее украшение гостиной. - и ирония, позвучавшая в голосе дяди, шокировала Джеймса.
   Джеймс и Кристофер оказались в кабинете старшего Дейвиса.
  -- Закрой дверь, Джеймс, и сядь...
  
   ***
  -- Как ты уже понял, Джеймс, я оборотень. Нечто вроде ночного кошмара. Но ты вряд ли знаешь, что и твой отец был оборотнем, правда, пассивным, он превращался лишь в полнолуние. И уж конечно ты не догадываешься, что и сам оборотень.
  -- Я? - Джеймс вскочил. Но потом снова сел.
  -- Ты. И твой дед, и прадед, и двоюродный прапрадед... все мужчины Дейвисы оборотни. Наш род ведет начало от нормандских завоевателей. Первый Дейвис, чей след можно найти, жил в двенадцатом веке. И был первым оборотнем в нашей семье. Никто не знает, от кого Вильям Дейвис получил этот дар (или, может быть, проклятие). Но с тех давних пор все мужчины в семье Дейвисов обращались в волков. Женщинам это проклятие не передавалось, они, чаще всего, даже не знали, что их родные братья - монстры. Нашим предкам все время приходилось скрываться, они боялись инквизиции, боялись быть застигнутыми врасплох. Каждый Дейвис хоть раз давал себе слово, что у него не будет ребенка, что на нем ветвь рыцарей-волков угаснет, но - нет. Так получилась - случайность это или же действие чар - но хоть один мужчина в поколение встречал девушку, жить без которой просто не хотел. Он делал ей предложение, она рожала ему детей... В нашем роду редко рождалось по одному ребенку, обычно Дейвисы воспитывали не меньше троих. Из этих троих чаще всего двое - мальчики. Активный оборотень и пассивный. Тот, кто меняет облик лишь при полной луне, и тот, кто полжизни проводит в шкуре волка. Будь твои родители живы, у тебя обязательно были бы братья и сестры, тебе легче было бы принять это мрачное наследство своего рода..., но ты один. Тебе будет нелегко. Я помогу тебе, чем смогу...
  -- Когда я...? - Джеймс побоялся произнести слово "оборотень" и только вздохнул.
  -- Скоро. В тринадцать-четырнадцать лет в каждом из нас просыпается волк. Когда это случится, тебе, скорее всего, придется переехать жить ко мне. Первые два года превращений - тяжелое испытание. Я не хочу подвергать Сьюзен такой опасности - быть съеденной собственным племянником...
   Джеймс вздрогнул, уже хотел было поклясться, что никогда не причинит вреда тетушке, как дверь отворилась.
  -- Что еще? - Кристофер встал, поднял руку, словно прогоняя Джона, но тот не ушел.
  -- Сэр, в гостиной некого убирать...
  -- Что ты хочешь этим сказать, Джон?
  -- То, что господин Иванов встал и ушел, сэр.
  
   ***
  -- Встал и ушел? Но, Кристофер, разве он не был... - тихо спросил Джеймс, поглядывая то на дядю, то на Джона и ища ответ.
  -- Был. Мертвее не придумаешь! Пойдем!
   Кристофер секунду колебался, а потом прыгнул вперед, мгновенно обрастая волчьей шкурой. Джеймс поморщился, но пошел за волком. Джон отправился следом.
   В гостиной было пусто. На полу остались сгустки крови, слизи, в комнате витал кошмарный, сладковато-кислый запах разложения.
   Кристофер принюхался, зарычал и снова стал человеком.
  -- Вурдалак. Нежить - вот что он выбрал!
  -- Сэр? - Джон подошел к Кристоферу.
  -- Да, Джон, та самая, которая вылезает из могил.... Чувствуешь запах, Джеймс?
   Тот кивнул.
  -- Так пахнет вечная жизнь!
   Некоторое время все трое молчали, а потом Кристофер сказал:
  -- Теперь, Джеймс, иди спать. Я должен подумать, что нам делать с господином Иваноу, а тебе необходимо отдохнуть.
  -- Но Кристофер! Я же все равно не засну! - Джеймс пытался сопротивляться.
   Слишком много он сегодня узнал и увидел, чтобы ложиться спать, но Кристофер был тверд, и Джон увел мальчика спать.
   А Кристофер сел за стол и начал вспоминать...
   Вспоминал он Россию, дикую, чужую страну, так не похожую на Европу, такую странную и такую прекрасную. Он вспоминал свою любовь - Марию Иваноу, или, как они произносили (Кристофер так и не привык к русским фамилиям) "Иванова", говоря "в" почти как "ф".
   Девушка из купеческой семьи, дочь купца, сестра купца, она, как ни странно это было для Кристофера, получила отличное образование, и, кроме того, была от природы невероятно красива. Не русской красотой, ценящей пышные формы и круглые щеки, а той истиной красотой, которую невозможно описать, но которая не может остаться незамеченной.
   Когда он впервые ее увидел, то был поражен - как на русской земле, в дикости нравов, в пошлости быта, мог вырасти такой цветок. Будучи джентльменом, он долгое время сдерживал свою страсть, позволял себе лишь изредка коснуться губами ее маленькой руки. Но потом...
   Они стали любовниками, тайно встречались, хотя Мария и боялась гнева своего старшего брата.
   Когда ее отец умер, Федор взял купеческое хозяйство в свои руки, и, будучи человеком крутого нрава, скорый на расправу, но, в то же время, хитрый, как лис, он порой запугивал и зажимал девушку так, что она боялась наказания даже за малейший проступок. А тайная связь с мужчиной была, в глазах брата, преступлением, заслуживающим смертной казни.
   Кристофер вздохнул. Он тогда еще не знал, что нет такой тайны, которую нельзя раскрыть, еще не понимал, что как ни прячь свой секрет, о нем все равно узнаю. Узнали и об их встречах. Федор сначала чуть не убил Марию, но потом решил получить из грехопадения сестры свою выгоду. Он решил женить его, Кристофера.
   Дейвис усмехнулся. Он был бы рад, но его церковь не приняла бы брака с православной русской девушкой, он сам не хотел менять веру, и Мария сказала ему еще вначале, что не придет в лоно англиканской церкви.
   Кристофер собрался уезжать из России, Мария уговорила его уехать, но он допустил одну ошибку. Он позволил Федору увидеть свое обращение...
   С тех пор этот русский преследует его. Сначала он просил "сделать и его волкочеловеком", теперь вот решил убить...
   Кристофер не знал, за что, кроме, конечно, соблазнения сестры, так не любит его господин Иваноу...
   Но больше всего на свете Кристофер не желал себе или кому-нибудь еще обзавестись врагом-нежитью. А в том, что Федор теперь нежить, сомневаться не приходится - невозможно встать и пойти дальше, если твое тело разорвали пополам.
   ***
   Поздно. Кристофер даже не глядя на часы чувствовал, что уже очень поздно. Но он понимал, что не заснет сегодня. Он подошел к окну, открыл его, посмотрел вверх, на небо.
   Огромная круглая полная луна звала его. Вчера ночью он сдержал обращение, но сегодня не стал сопротивляться. Он расслабился, и тело его легко поменялось. Боль? Нет, никакой боли, только легкость, а еще голод. Кристофер мотнул головой, выбрасывая оттуда все посторонние мысли, а потом выскочил в раскрытое окно. От его сознания остались лишь клочки: он помнил, как его зовут, помнил, что не должен нападать на людей, но все остальные мысли принадлежали волку. Не было у него ни забот, ни печалей, волк не знал, что единственная женщина, которую он любил, мертва, не знал, что его враг стал нежитью, не ведал, что в его замке живет мальчик, который в ближайшие несколько месяцев станет оборотнем....
   Волк знал только быстрый бег, чувствовал ароматы парка, и хотел только бежать и бежать вперед, и выть на эту огромную желтую луну...
   Человек был озадачен проблемами, он волновался, мучился..., а волк был счастлив...
  
   ***
   Джеймс пошел к себе в комнату, даже позволил Джону раздеть себя, но спать не стал. Он сел к окну, закрытому решеткой, и стал размышлять. Он думал и о своем дяде, вспоминал свой приезд сюда, как впервые увидел этого загадочного человека, и о том незнакомце, господине Иваноу, погибшему от клыков Кристофера, а потом вставшего и покинувшего замок самостоятельно, и, конечно, о том, что пройдет немного времени, и он сам станет превращаться в волка, как в сказке.
   Постепенно его стало клонить ко сну. Желтая луна, зависшая над замком, лукаво улыбалась ему, маня к себе. Джеймс вдруг захотел дотянуться до нее, потрогать ее, слиться с ней, стать с ней единым целым, он даже привстал со стула, но отяжелевшее тело опустилось обратно. "Какая она красивая" - подумал Джеймс, глядя на круглое лицо ночного светила, а потом заснул.
   Ему снилось, будто бы он стал волком и бежал за луной. Бежал и бежал, а луна все убегала от него, но то и дело поворачивалась к нему и манила за собой. И вдруг он понял, что это и не луна вовсе, а его мама. Она смеялась, звала его за собой, и совсем не удивлялась, что он волк.
  -- Джеймс, сынок, ты такой у меня красивый! - говорила мама.
  -- Мама, но я же не человек, как ты можешь говорить, что я красивый! - возражал Джеймс.
  -- Ты оборотень, как твой папа, сынок, и ты очень красивый...
   А потом мама остановилась.
  -- Вот и твой папа!
   И из-за облаков вышел папа. Только это был не совсем папа. Он был высокий, широкоплечий, и на голове у него было настоящее воронье гнездо. А еще борода. Густая черная спутанная борода.
  -- Но это же не папа! - сказал Джеймс, а мама обняла этого непапу.
  -- Теперь это твой папа...
  -- Здравствуй, волчонок - сказал непапа с отвратительным акцентом.
   Джеймс бросился бежать, но понял, что не может сдвинуться с места. А мама и новый папа захохотали дикими голосами...
  
   ***
   Кристофер обежал весь парк, весь сад, и теперь выбежал за ограду замка. Он бежал по полям, то и дело, вспугивая кроликов, бросался за ними, рыча, но не ловил. Он играл и резвился. Потом он побежал в сторону небольшого города N, по широкой дороге.
   Препятствие он заметил, когда до него оставалось несколько футов. Он так заигрался, что чуть не снес молодую девушку, устало бредущую по дороге.
   Девушка и волк замерли одновременно, несколько секунд смотрели друг на друга, а потом девушка громко закричала, волк зарычал, а Кристофер внутри волка вдруг заметил, что девушка невероятно хороша, даже усталая и испуганная. Принюхался - пахнет, может чуть-чуть слишком, хорошими духами.
   Волк попятился назад и скрылся в ближайших кустах, а через минуту рядом с дрожащей девушкой возник Кристофер.
  
   ***
   Увидев незнакомого мужчину, девушка испугалась еще больше, хотя и не стала кричать.
  -- Волк! - сказала она с ноткой истерии в голосе.
  -- Волк? - переспросил мужчина.
  -- Да, я клянусь вам, здесь был волк! Огромный, серо-коричневый... - девушка прижала руки к груди.
  -- Что вы здесь делаете, мисс? - Мужчина улыбнулся, а девушка ответила:
  -- Я должна попасть в Дейвисхолл, но я даже не знаю, в ту ли сторону я иду!
  -- Дейвисхолл!? Вот как? - мужчина удивленно поднял брови.
  -- Да, это огромный замок здесь, неподалеку. Вы знаете его? - девушка смотрела на незнакомца с невообразимой надеждой.
  -- Да, разумеется, и я счел бы за честь проводить вас туда, но зачем вам это место, мисс?
  -- Я... а зачем вы спрашиваете? - девушка нахмурилась.
  -- Я хозяин Дейвисхолла, мисс.
  -- О Боже! - она прижала руки к груди. - вы мистер Теодор Дейвис!?
  -- Нет, меня зовут Кристофер Дейвис, и я никогда не слышал о хозяине замка, носящем имя Теодор.
  
   ***
   Кристофер напрягся. Девушка, которая ищет Теодора Дейвиса, это, по меньшей мере, достойное завершение тяжелого дня!
  -- Как? - она полезла в узелок и достала оттуда немного помятый конверт. - Разве не вы это писали?
   Кристофер взял протянутое письмо. Будучи наполовину волком, он спокойно мог читать при свете луны.
  
   "Уважаемая мисс Уолэн!
   Меня устроили все присланные вами рекомендации, и если вы по-прежнему желаете получить место секретарши в моем доме, я буду ждать вас первого июля в Дейвисхолле.
   Искренне Ваш, Теодор Дейвис".
  
  -- Какая чепуха! - только и смог сказать Кристофер, прочитав письмо.
  -- Да, написано странно, но, понимаете, мне так нужен заработок, что я не стала придираться к стилю письма, не стала удивляться, что в письме нет ни слова о том, что меня встретят...
  -- Если бы я приглашал работника, я бы отправил экипаж. - категорично заявил Кристофер. - однако, все это не важно. Позже мы во всем разберемся, а сейчас я прошу вас, мисс Уолэн, провести ночь в моем доме, согреться - вы, наверное, замерзли, поужинать и выспаться, а уже потом размышлять обо всем этом.
  -- Я не знаю... - мисс Уолэн опустила глаза.
  -- Я не приму отказа! - Кристофер улыбнулся. - и если вы согласитесь подождать меня пару минут, то я пошлю какого-нибудь деревенского паренька в замок за экипажем...
  -- Я...
  -- Минуту, мисс!
   Кристофер сделал несколько шагов, укрылся в кустах и, обратившись, бросился к замку. Действительно, всего через несколько секунд он был там, быстро отдал распоряжения проснувшемуся Джону, и ровно через минуту вернулся обратно.
  -- Пойдемте, экипаж скоро подъедет!
  
   ***
   Кристофер шел рядом с незнакомой девушкой и ругал себя последними словами. Какого черта он пригласил ее к себе! Сейчас ему только постороннего человека в доме не хватает!
   И все же он понимал, что повторись все сначала, он все равно поступил бы так же. Ну не мог он оставить беззащитную девушку ночью на дороге! Не мог!
   Послышался стук копыт, шуршание колес и подъехал экипаж. Кристофер помог мисс Уолэн сесть в него и откланялся.
   Джек кивнул хозяину, говоря, что довезет девушку в целости и сохранности, и фиакр поехал в Дейвисхолл. А хозяин замка снова взглянул на луну и, обратившись, бросился в противоположную сторону.
  
   ***
   Утро следующего дня началось абсолютно безмятежно. Кристофер встал рано и ровно в девять уже сидел за столом.
  -- Джон, пошли кого-нибудь к мисс Уолэн, пусть скажут, что я и мой племянник будем счастливы, если она составит нам компанию за завтраком. И пошли Томаса за Джеймсом, он опаздывает!
  -- Да, сэр.
   Кристофер остался один. Нет, не совсем один, в комнате стояли два лакея, но Дейвис обращал на них внимание не больше, чем на стулья или канделябры.
   Он не знал, как относиться к мисс Уолэн, не знал, нужно ли помочь ей вернуться домой как можно скорее, или же, напротив, постараться задержать в замке. Не знал, враг она ему или друг.
   Теодор. Так по-английски звучит имя "Федор". Случайность это или чертова нежить подстроила это? Жертва ли мисс Уолэн или же сообщница.
   Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что чем дольше девушка будет оставаться рядом с ним, тем больше шансов у Иваноу добраться до него. Зачем? Этого Кристофер не знал. Он не мог понять, зачем этому русскому его смерть...
  -- Сэр! - Джон.
  -- Да, Джон. - Кристофер потряс головой.
  -- Мистер Джеймс не выходит из комнаты, сэр. Дверь заперта, и...
  -- Так сломайте немедленно! - Кристофер вскочил.
  -- Да, сэр!
  -- Я с тобой!
   От безмятежности не осталось и следа. Дейвис бросился к спальне племянника, с трудом сдерживаясь, чтобы не встать на четыре лапы, чувствуя, как лицо начинает терять человеческие черты...
   Он выбил дверь одним ударом.
   Комната была пуста...
  
   ***
  -- Джеймс! - взвыл Кристофер.
  -- Сэр...
  -- Джон, закрой дверь!
   Дверь встала на место, а Кристофер обратился.
   Тысячи запахов тут же обступили его... запах Джеймса, вот он...
  -- Окно! - прорычал он. Говорить в образе волка очень не просто, но возможно. Джон умел понимать своего хозяина. Он распахнул окно.
   Кристофер поставил передние лапы на подоконник, опустил голову вниз... и увидел Джеймса. Тот лежал на ветках дерева, видимо без сознания.
   Прыжок - и Кристофер, подхватив племянника, опустился на землю.
   К ним уже бежали слуги.
  -- Сэр, что с ним? - Ли, пожилая горничная, сняла мальчика со спины огромного волка и взяла на руки. Кристофер вернулся в человеческое тело и перехватил у нее мальчика.
  -- Все будет в порядке.
  
   ***
  -- Как он оказался на дереве? - Джон стоял рядом с кроватью мальчика. Кристофер сидел у окна на стуле.
  -- Я думаю, он заснул у окна, и луна позвала его, позвала так неудержимо, что он выпрыгнул в окно... Еще не умея обращаться. Ему повезло, он скоро придет в себя...
   В этот момент Джеймс тихо застонал.
  -- Сэр, может, стоит послать за доктором? - Джон коснулся лба мальчика - у него сильный жар...
  -- Дженнингс преставился, а другого доктора приглашать опасно. Жар - может это и усталость и нервное напряжение, а может...
  -- Думаете, это случиться скоро? - Джон вздохнул.
  -- Да. Думаю, да. Пусть Ли побудет с ним, я должен спуститься к завтраку... Джон, мисс Уолэн, она...
  -- Она вас беспокоит, сэр. - кивнул Джон.
  -- Да. Я не знаю, связана она с Иваноу или нет, жертва она или враг. Поминаешь?
  -- Да, сэр.
  -- Джон, пока мы будем завтракать, обыщи ее комнату. Я хочу знать, что было с ней в узелке и маленьком чемодане. Хочу знать, без чего эта девушка не может обходиться...
  -- Да, сэр.
   Кристофер встал, погладил Джеймса по голове и вышел. Ли, стоявшая за дверью, сменила его у постели.
   Джон последовал за хозяином.
  
   ***
   Мисс Уолэн спустилась в столовую как раз тогда, когда туда вошел Кристофер.
  -- Доброе утро, мисс Уолэн, надеюсь, вы хорошо провели ночь? - Кристофер улыбнулся и кивнул ей.
  -- Благодарю, мистер Дейвис, если бы я вчера не встретила вас... - она улыбнулась и чуть-чуть покраснела.
  -- Садитесь, прошу вас.
  -- Спасибо...
   Завтрак прошел в полном молчании, если не считать того, что Кристофер извинился за отсутствие племянника, мисс Уолэн, в ответ, выразила пожелания скорейшего выздоровления.
   А Кристофер все думал: пригласить ее остаться в замке еще на несколько дней, может, даже предложить ей работу, или же помочь добраться до Nского вокзала. За время завтрака он раз пять поменял свое решение, и, наконец, сказал:
  -- Мисс Уолэн, наверное, вы хотели бы уехать домой? - и не дав ей ответить, продолжил - Однако я хотел бы предложить вам место секретаря здесь. Я собирался искать кого-нибудь на эту должность, у меня слишком много бумаг, что бы справляться с ними в одиночестве, и я был бы счастлив, если бы вы приняли это предложение.
  -- С огромным удовольствием! - тут же ответила девушка.
   Кристофер вздохнул. Решено!
  
   ***
   Несколько дней прошли относительно спокойно. Джеймс уже на следующий вечер вышел из комнаты, а на утро третьего дня чувствовал себя совсем хорошо. Кристофер поручил своей новой секретарше разобрать самые безопасные бумаги, которые точно не содержали ничего, что могло бы бросить тень ни на род Дейвисов, ни на него самого.
   Большую часть времени всю следующую неделю Кристофер посвящал тайному изучению биографии своей работницы. Обыск в ее вещах не дал ничего: она взяла с собой только то, что взяла бы любая другая девушка в ее положении. Документы, личные вещи, письменные принадлежности, немного денег - вот и все, что удалось обнаружить.
   Кристофер уже начал убеждаться в том, что если в появлении мисс Уолэн здесь и замешан чертов русский, то сама она совершенно непричастна к этому. Однако в четверг утром случилось нечто такое, что заставило его задуматься о безопасности Джеймса всерьез...
   Он только проснулся и вышел из своей комнаты, как ему в нос ударил тот самый запах мертвечины и гниения, который сопровождает любого вампира или вурдалака, где бы тот ни появился.
   Встревоженный, он пошел за запахом и обнаружил, что нежить спокойно вошла в этот дома и так же спокойно вышла из него! Кто-то пустил врага в этот дом! Оставив мисс Уолэн в дальней комнате, он собрал всех слуг.
  -- Знаете, что сегодня произошло в этом доме? - начал он, нервно прохаживаясь по гостиной, глядя на обеспокоенные лица прислуги. - Этой ночью в доме побывала нежить! Мертвец! - он с трудом сдержался, чтобы не перейти на крик. - А мертвец не может сам войти в дом, где живет хотя бы один живой человек! Его нужно пригласить! Кто это сделал? Кто это сделал, я повторяю! - он все же сорвался, и его голос разнесся по комнате, заставив служанок испуганно задрожать, а слуг нервно сглотнуть. - можете не признаваться, но знайте: я буду жить в этом доме очень долго! Потом здесь поселится мой племянник... я могу быть добрым хозяином, но если я узнаю об измене... - Кристофер оскалил клыки, не в силах сдержать хотя бы частичное превращение - Я обещаю предателю очень короткую жизнь и очень интересную, захватывающую, долгую смерть!
  -- Да, сэр... - прокатилось по комнате.
  -- Идите. И будьте осторожны с мисс Уолэн - ни слова ей, ясно!
  
   ***
   Время до субботы прошло для Кристофера в какой-то странной нервной горячке. В каждом движении слуг он видел тень предательства. В каждом слове мисс Уолэн ему слышался намек на тайну, которую она скрывает. И все же он не мог принять решение, не мог понять, кто же его предал.
   Утро субботы застало Дейвиса в состоянии, близком к помешательству. Хотя здоровье Джеймса постепенно восстанавливалось, хотя больше ни разу в доме не появлялся запах мертвеца, Кристофер не мог забыть той паники, которая овладела им при мысли, что в его дом теперь может спокойно войти нежить!
  -- Сэр, я понимаю, вам сейчас не до этого, но я должен напомнить вам, что сегодня суббота, и что сегодня вечером вы ожидаете баронета Фрейзера и его семью! - послышался спокойный голос Джона.
  -- Черт! - Кристофер стукнул кулаком по столу.
  -- Сэр, вы не можете отменить приглашение! Это неучтиво...
  -- Даже в связи с болезнью моего племянника?
  -- Сэр, Джеймс достаточно здоров даже для того, чтобы выйти к гостям. Вы должны принять гостей, сэр!
  -- Ну, ладно! Джон, распорядись, чтобы приготовили обед, прибрались в зале... Что-то поручи Ли, за чем-то проследи сам...
  -- Да, сэр. Я могу идти?
  -- Конечно, Джон.
   Кристофер опустил голову на письменный стол.
  
   ***
   Джеймс этим утром почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы выйти из комнаты. И конечно же, едва приведя себя в порядок, побежал к дяде.
   Тот уже сидел за обеденным столом и невозмутимостью, достойной подражания, ел овсянку.
  -- Кристофер! Доброе утро!
  -- Джеймс! - Кристофер вскочил. - Как ты?
  -- Хорошо, Кристофер! Только луна все время снится! - он сел за стол. Тут же подошедший лакей положил ему овсянку, за которую Джеймс принялся с жадностью.
  -- Луна - это не страшно. Просто говорит о том, что уже близок час твоего взросления! - Кристофер улыбнулся, глядя на этого мальчика, так похожего на Эдуарда, на своего отца. - Джеймс, сегодня у нас гости - наши соседи. Если ты не хочешь, можешь не выходить к ним...
  -- Я хочу, Кристофер, хочу! Мне так надоела эта комната с решетками на окнах! - он рассмеялся.
  -- Хорошо, Джеймс. Тогда я представлю тебя нашим соседям. Надеюсь, среди них нет "вурдалаков"!
   Джеймс приподнял бровь на незнакомое слово. Кристофер тут же почувствовал, что не понял и пояснил:
  -- Так называют оживших мертвецов в России.
  -- Россия?
  -- Страна на востоке. Огромная, дикая страна. Люди там совсем не похожи на нас! Когда-нибудь, когда будет время и настроение, я расскажу тебе о ней. Но не сейчас.
   Джеймс кивнул.
  
   ***
   И вот, часы пробили восемь, и тут же Джон доложил:
  -- Баронет Фрейзер, леди Фрейзер, а так же мисс Фрейзер и мисс Файс, сэр.
   Кристофер, сидевший до этого момента в кресле у камина, впрочем, уже одетый и готовый к приему гостей, тут же встал навстречу.
  -- Сэр, леди, мисс Фрейзер, мисс Файс, я счастлив видеть вас здесь! - он улыбнулся, пожал руку Баронету, поклонился дамам.
   Ему тут же бросилось в глаза различие в нарядах двух молодых девушек. Мисс Фрейзер была одета, как картинка. Мисс Файс же, скорее всего, с трудом отвоевала себе право поехать сюда. Сначала он стал винить в этом Элизабет Фрейзер, но потом, увидев, как она строго смотрела на мать с отцом и как ласково на кузину, переменил свое мнение.
  -- Вы знаете мисс Файс? - нахмурилась леди, и Кристофер тут же понял свою ошибку, виновато глянув на девушку. Но стоявшая за спиной матери мисс Фрейзер тут же взглядом дала понять, что он может рассчитывать на нее.
  -- Да, леди Фрейзер, ваша дочь представила мне ее не именинах. Наверное, это нарушение этикета, но... - он опустил голову. И леди Фрейзер тут же расцвела:
  -- О, Элизабет никогда не следует правилам! Я рада, что вы знаете мою племянницу!
  -- Пожалуйста, проходите...
   Кристофер провел Фрейзеров в гостиную, предложил выпить по бокалу хереса.
   Завязался непринужденный разговор (во всяком случае, гости считали его непринужденным) об охоте, погоде и гольфе. И хотя Кристофер не выносил охоту, как ее понимал баронет, не обращал внимания на погоду и давно забыл все правила игры в гольф, он внимательно слушал пространные суждения сэра Фрейзера, чем доставлял ему и его жене массу удовольствия.
   Спустя какое-то время, Кристофер попросил разрешения представить Фрейзерам своего племянника. Джеймс вошел в комнату, стараниями Томаса и Джона одетый, как подобает.
  -- Джеймс - сын моего старшего брата и его жены, безвременно погибших несколько лет назад. - сказал он, чтобы никто из гостей не спрашивал Джеймса о его родителях. В остальном же он позволил племяннику самому решать, как вести себя с гостями.
   Примерно через полчаса Джон доложил о приходе местного викария и его супруги, которых Кристофер пригласил около пяти дней назад, когда понял, что не сможет весь день один развлекать своих соседей.
   Мистер Джонсон был человеком тихим, незлобным и не надоедающим. Его жена - серая мышка, но милая. Эти двое, по мнению Кристофера, легко смогли бы помочь ему в нелегком деле развлечения Фрейзеров.
   Итак, рассадив за обеденным столом Фрейзеров так, чтобы они могли спокойно общаться с Джонсонами, не трогая его, Кристофер более или менее расслабился, не переставая, в то же время, следить за Джеймсом.
   После обеда возникло предложение поиграть в бридж. Кристофер приказал поставить стол, и к своей радости обнаружил, что игроками оказались старшие Фрейзеры и викарий с женой.
   Девушки же попросили Кристофера показать им дом. (Леди Фрейзер некоторое время сомневалась в приличии такой экскурсии, но не смогла не уступить желанию обожаемой дочери).
   И Кристофер повел их на экскурсию. Правда, сначала Джеймс тоже решил поработать гидом, но вскоре почувствовал усталость, и Кристофер, извинившись за него, отправил его спать, под надзор Томаса и Джона.
  -- У вас такой чудесный племянник! - заметила мисс Фрейзер, когда Джеймс ушел.
  -- Он учится в школе? - спросила мисс Файс.
   Кристофер ответил, немного погодя:
  -- Спасибо, мисс Фрейзер. Нет, мисс Файс, он не учится в школе. Он не давно живет у меня - всего два месяца. До этого он жил в доме моей сестры, и у него были учителя. Сейчас я дал ему немного отдохнуть, но думаю вскоре нанять гувернера, я хочу, чтобы Джеймс получил хорошее образование.
  -- Почему бы не отправить его в школу!? - воскликнула мисс Фрейзер.
  -- Знаете, это семейная традиция. Дейвисы никогда не отправляли своих детей в пансионаты или школы. Я уверен, мой брат не хотел бы, чтобы я нарушил еще и эту традицию! - Кристофер улыбнулся.
   Мисс Файс пожала плечам.
  -- Вот библиотека, прошу. - Дейвис распахнул перед девушками двери "первой" библиотеки.
   И тут его поразило различие в реакциях девушек. Мисс Фрейзер, окинув комнату взглядом, снова задала ему вопрос:
  -- Наверное, очень интересно жить в таком старинном доме!?
   А мисс Файс, приоткрыв рот от восхищения, пошла к полкам с книгами. Отвечая на вопрос мисс Фрейзер:
  -- Конечно, интересно! Хотя, семейные привидения, порой, вызывают желание уехать в Америку!
   Кристофер продолжал следить а тем, как мисс Файс ходила межу полками, то и дело прикасаясь тонкими пальцами к старинным корешкам, явно разрываясь между желанием просто взять какую-нибудь из этих книг и попросить прочитать, и боязнью, что ее не так поймут.
  -- Мисс Файс, я вижу, вам понравилась моя библиотека!
  -- Сэр Дейвис, я никогда не думала, что можно собрать в одном месте столько книг! - проговорила девушка.
  -- Если хотите, можете взять почитать любую книгу!
  -- Правда! - ее глаза загорелись таким радостным огнем, что Кристофер невольно улыбнулся.
  -- Конечно!
   И мисс Файс осторожно пошла выбирать.
  -- Моя кузина обожает книги! - заметила мисс Фрейзер с некоторым оттенком ревности, который Кристоферу очень не понравился.
  -- Да? знаете, мисс Фрейзер, я тоже!
  -- Правда? - девушка нахмурилась и тут же начала говорить о книгах, которые прочитала.
   Кристофер легко поддержал разговор, и все же в душе его остался неприятный осадок: он чувствовал, что все эти книги девушке скорее пересказала ее кузина, нежели она прочитала их сама.
   Наконец, мисс Файс сделала свой выбор:
  -- Могу я взять эту? - просила она. Кристофер глянул на названия и обомлел: девушка держала в руках Данте Алигьери.
  -- Конечно, можете. Но вы уверены? Это не самое подходящее чтение для девушки ваших лет...
  -- Лорд Дейвис, я всегда хотела прочитать эту книгу. Когда-то я читала стихи Данте, а вот "Божественной комедии" там, где я раньше жила, не было...
  -- Ну, хорошо! Приятного прочтения!
   Мисс Фрейзер некоторое время слушала этот разговор, а потом чуть резковато спросила:
  -- Сэр, не могли бы вы показать нам с кузиной башни, я думаю, с них открывается волшебный вид!
  -- Вы правы, мисс! Итак, прошу за мной!
   Кристофер провел их на Северную башню - одну из восьми.
   Девушки обе были заворожены открывшимся им видом, но, наблюдая за ними, Кристофер отметил, что в восхищении мисс Фрейзер, помимо искреннего чувства, было еще и кокетство, и наигранность, тогда как восторг ее кузины был абсолютным, и к нему не примешивались никакие другие чувства.
  
   ***
   Наконец, спустя полтора часа, Дейвис привел девушек обратно в гостиную. Так игра была в самом разгаре. Леди Фрейзер и викарий, игравшие в паре, выигрывали, тогда как баронет и супруга викария терпели поражение. Заглянув в их карты, Кристофер отметил, что они не такие уж и плохие, но видно игроками они было неважными.
   Мисс Фрейзер, немного поколебавшись, подошла к матери, начала о чем-то с ней говорить. Тогда Кристофер подошел ко второй девушке, робко стоявшей у камина и смотревшей на огонь.
  -- Мисс Файс?
  -- Сэр? - он вздрогнула.
  -- Мисс Файс, я хотел предложить вам..., - Кристофер не успел удержать, безусловно, неприличное предложение, - если вы хотите.... Я понял, что вы любите читать, а у сэра Фрейзера библиотека очень небольшая... если хотите, вы можете брать книги у меня....
  -- Правда? - лицо ее засветилось.
  -- Да, конечно.
  -- Только... - она опустила глаза - я не знаю, как тетушка Марианна посмотрит на это... она будет против, я знаю.
  -- Мисс Файс, мы можем ей ничего не говорить! - он улыбнулся.
   Девушка покраснела, и Кристофер отошел к карточному столу.
  
   ***
   Когда гости разошлись, поблагодарив за "чудесный вечер", Кристофер поднялся к себе в спальню. Отправив Джона спать, он сам разделся, но не лег спать, а, надев халат, сел к окну.
   Луна уже давно пошла на убыль, и сейчас от нее остался только маленький узенький месяц, готовый не сегодня-завтра пропасть совсем. Именно в это время волк в Кристофере если не исчезал совсем, то почти переставал давать о себе знать. Именно в это время Кристофер был человеком почти целиком. И сейчас, глядя в окно, он думал вовсе не о луне, и не о свободе, как в дни полнолуния, а о чем-то странном, непонятном: он думал о мисс Файс. Не мог не думать, и, в то же время, заставлял себя выкинуть ее из головы. Мысли о ней казались ему оскорблением его любви к Марии. К Марии, которая, по словам Иваноу, мертва...
   Он не мог себе представить ее мертвой. Ее, такую живую...
   Но тут же, рядом с образом Марии, в его сознании возникал иной образ - лицо Джулии Файс. И это казалось ему отвратительным. Как можно ставить рядом с Марией обычную английскую девушку? Как можно сравнивать?
   Но он сравнивал, ничего не мог с собой поделать...
   Наконец, устав с собой бороться, он лег спать.
   Но и во сне ему виделась мисс Файс: такая, как сегодня, и такая, какой он встретил ее в доме Фрейзеров.
  
   ***
   Однако уже на следующее утро все терзания вечера показались Кристофер просто последствием тяжелого вечера. Утром, при свете дня, все мысли о Джулии Файс показались ему глупыми, хранимый в памяти образ Марии - неподражаемым и непревзойденным, а сравнение - нелепым.
   Он словно очистился за эту ночь от всех сомнений, даже почти перестал думать о нежити. И они с Джеймсом с новыми силами принялись искать приключений в саду и в доме.
   Мисс Уолэн отлично разобралась в деловых бумагах Дейвиса, и пока он позволил ей отдыхать, почти перестав бросать на нее косые взгляды. В доме она прижилась отлично, слуги полюбили ее, хотя и твердо соблюдали запрет хозяина рассказывать ей что-либо. Порой Кристофер даже думал взять ее к себе навсегда и, как другим слугам, открыть ей тайну Дейвисхолла и его хозяев. Но пока ему было не до того - воспитание Джеймса, игры с ним, дополнительный штрих в распорядке дня - два часа занятий математикой, историей или латынью, чтобы племянник не вырос неучем - и все время Кристофера было занято. Но, несмотря на такую занятость, Кристофер чувствовал себя по-настоящему счастливым.
  
   ***
   Однажды, оставив Джеймса переводить латинский текст, Кристофер вышел на улицу. Он думал просто обойти вокруг дома, подышать воздухом - нарастающая луна давала о себе знать, - но, вместо этого, пошел к реке.
   Сначала он хотел просто идти, потом возникло желание побежать. И, наконец, он перестал себя сдерживать и обратился, убедившись, что рядом никого нет.
   Сразу мир вокруг него поменялся. Тысячи запахов обступили его со всех сторон, маня за собой. Он бросился за ароматами рыбы и кувшинок - к реке.
   Ветер свистел в ушах, он бежал так быстро, что даже запыхался и открыл рот, свесив язык. И, наконец. Он оказался у реки. Не раздумывая, он прыгнул в воду. И почувствовал, что к нему приближается человек.
   Он тут же нырнул и, скрытый толщей воды, обратился.
   Вынырнул. И чуть было не захлебнулся: с берега не него смотрела Джулия Файс.
   Он выплыл, попытался привести себя в порядок, но смог только пригладить волосы.
  -- Сэр Дейвис? - удивленно спросила она, глядя на него. Кристофер поклонился:
  -- Мисс Файс? Я рад видеть вас.... - потом понял, что сказал глупость, но поправляться не стал.
  -- Я... я просто шла... я, пожалуй, пойду... - девушка опустила глаза и, развернувшись, пошла в обратную сторону.
   Кристофер ничего не сказал, хотя хотел...
   Но тут она остановилась.
  -- Сэр, я дочитала книгу...
  -- Если хотите, я могу принести вам другую! Я помню о своем обещании... - Кристофер улыбнулся, а потом тихо спросил:
  -- Понравилось?
  -- Очень!
  -- Что именно? Что вас так привлекло, мисс? - он почему-то ужасно захотел услышать ответ.
  -- Все! И слог, и перевод... Вергилий - лучший учитель, которого можно себе представить, а Беатриче - самое чистое создание на свете! - снова он увидел на лице девушки этот свет. Как тогда, в библиотеке.
  -- Что бы вы хотели прочитать теперь? - Кристофер ждал ответа и любовался ей, впервые рассмотрев внимательно:
   Он была невысока, худа. На лице, небольшом и не слишком красивом, ярко выделялись огромные зеленые глаза, заставлявшие забыть об остальных, не идеальных чертах. Длинные рыжие волосы, не заплетенные, не убранные, спадали по плечам до талии крупными кольцами. Одета она была просто, но чисто и аккуратно.
  -- Вергилия! - последовал ответ после недолгой паузы. - Мне так интересно, чем же восхищался Данте!
  -- Хорошо, я принесу вам Вергилия! - Кристофер еще раз пригладил волосы.
  -- Да?
  -- Разумеется. Только куда? - он задумался. Нарушать приличия? Он бы с удовольствием, но ее репутация....
  -- Не знаю...
  -- Есть два варианта. Вы можете походить где-нибудь здесь, через полчаса я приду на это место с книгой. Или же я могу вам ее принести завтра.
  -- Затруднять вас... - она снова покраснела.
  -- Это не сложно! Ну, решайте!
  -- Тогда сегодня. - сказала она решительно. А потом добавила - Сегодня мне удалось уйти из Ист-Лодж, а вот завтра...
  -- Чрез тридцать минут я буду здесь.
   Дейвис поклонился, и, не прощаясь, пошел в лес. Под прикрытием кустов обратился и побежал к дому. В душе его звенело что-то непонятно-сладкое.
  
   ***
   Однако через полчаса, когда Кристофер вернулся к реке, девушки не было. И, принюхавшись, он убедился, что нет ее и в округе. Кристофер почувствовал обиду. Несся сюда, как мальчишка, с книгой в зубах, а она ушла!
   Но потом почувствовал всю глупость подобной злости: не могла она просто так уйти! Ну, не могла!
  -- Сэр Дейвис! - он подскочил от неожиданности, но, даже не оборачиваясь, понял по запаху и голосу, что это не она. На поляну вышла другая девушка.
  -- Мисс Фрейзер? - Кристофер был удивлен. Не ее хотел он здесь встретить. Не ее ждал. Не к ней бежал. Но вот она - стоит, как ни в чем не бывало.
  -- Да, мистер Дейвис. - Она вздохнула. - Джулия попросила меня подождать вас здесь, сэр.
   Кристофер нахмурился. Как это так - подождать. Но он промолчал, ожидая объяснений.
  -- К сожалению, она чем-то разозлила мою мать, и та заперла ее. Ближайшую неделю бедняжка Джулия проведет взаперти.
  -- Как это - взаперти?
  -- Так, мистер Дейвис.
  -- Тогда... Будьте добры, передайте ей это - он протянул девушке книгу.
  -- Хорошо...
  -- До свидания, мисс Фрейзер.
   Он поклонился и ушел домой быстрым шагом.
   Руки его сами по себе сжимались в кулаки. Заперли! Девятнадцатый век на дворе, а девушек запирают в комнатах, как в шестнадцатом!
   Если бы он мог, он сейчас же пошел бы к Фрейзерам, выбил бы любую дверь и забрал бы девушку, но..., но он понимал, что это по крайней мере глупо.
   Дома он пошел в свой кабинет и принялся с остервенением рисовать что-то на листе бумаги.
  
   ***
  -- Сэр, вас хочет видеть мисс Уолэн. - сказал вошедший в кабинет Джон.
   Кристофер не ответил.
   Джон замер, ожидая.
   Вообще, положение Джона было, по меньшей мере, уникальным: камердинер для своего господина, хранитель всех его тайн, дворецкий, управляющий..., остальные слуги боялись Джона даже больше, чем своего хозяина-оборотня. Среди горничных и лакеев бытовало мнение, что если разозлится хозяин, он просто напросто откусит голову, а вот если разозлится Джон, то он сначала заставит провинившегося почувствовать всю справедливость и заслуженность подобной смерти.
   Но самое главное качество Джона, которое так ценил Кристофер, - невозмутимость. В любой ситуации этот умный и наблюдательный человек умел сохранять полное спокойствие. Порой, именно спокойствия не хватало самому Дейвису, и в такие моменты он ценил присутствие Джона особенно высоко.
   Однако сейчас Кристофера раздражала эта холодность и трезвость. Сейчас, когда его самого разрывали на части противоречивые чувства, он не понимал, как другие могут быть спокойными. Он с трудом сдержался, чтобы не крикнуть на любимого слугу.
  -- Пусть она войдет. - прошипел он, наконец, и так сильно нажал на карандаш, что тот сломался пополам, а лист бумаги, не выдержав накала страстей, просто вспыхнул и обратился в пепел, который Джон проворно смахнул со стола и унес куда-то.
   Едва Джон покинул кабинет, как вошла мисс Уолэн. Кристофер глянул на нее, и в который раз отметил, что она его кого-то очень сильно напоминает. Но он не хотел сейчас вспоминать, кого именно.
  -- Вы что-то хотели мне сказать, мисс Уолэн?
  -- Да, сэр, я хотела поговорить с вами...
  -- Я вас слушаю, мисс Уолэн.
  -- Сэр, уже вторую неделю я живу в этом доме без дела! Вы взяли меня к себе, простите, сэр, только из жалости. Вам не нужна секретарша. Возможно, мне лучше...
  -- Мисс Уолэн, я не хотел бы, чтобы вы сейчас уходили отсюда. Мне нужна секретарша зимой, когда я живу в Лондоне. Здесь же, вы правы, работы для вас не много. Когда я живу в городе, я много пишу, много пишут мне, я встречаюсь со множеством людей и уже в прошлом году собирался подыскивать себе секретаршу. Так почему бы вам не пожить летний сезон здесь, на природе...
  -- Вы обещаете, сэр, что зимой у меня будет работа?
   Кристофер рассмеялся.
  -- Обещаю. Идите, мисс Уолэн.
   Она поклонилась и вышла. А Кристофер все же не мог понять, кого же она так ему напоминает.
  
   ***
   Джеймс почти не мог думать ни о чем, кроме луны. Она снилась ему ночью, а днем он видел ее лик во всех зеркалах. Он бредил луной, мечтал коснуться ее, и даже не знал, как его чувства к луне похожи на любовную лихорадку. Он не рассказывал об этом наваждении Кристоферу, но понимал, что дядя знает его чувства: он прощал ему и невнимательность, и неаккуратность, хотя прежде спокойно, но строго делал замечания.
   Джеймс стал неразговорчив. Днем его чаще всего клонило в сон, тогда как ночью ему хотелось бегать, прыгать и выть на луну.
   Порой у него стали появляться странные желания.
   Однажды на прогулке они с Кристофером увидели зайца, и Джеймс, не успев понять, что делает, встал на четвереньки и бросился за зверьком. А потом еще два часа не мог оправиться от стыда.
   Из еды Джеймс последнее время воспринимал только мясо - все остальное вызывало тошноту.
   Он знал, что близок день превращения, но боялся представлять себе, как это будет. И почти не говорил об этом с Кристофером.
   Он просто ждал.
  
   ***
   Кристофер заснул с тяжелым сердцем. Мысли о Джулии почти полностью вытеснили из его сознания все воспоминания о Марии.
   Он не помнил, что ему снилось, но проснулся он с четким ощущением, что не уснет сегодня.
   Была ночь, самое ее темное время - час после полуночи. Луна сегодня не пожелала почтить своим присутствием Дейвисхолл, и небо покрывали темные тучи. Кристофер решил не покидать дом сегодня, но чувствовал острую потребность обратиться. Сохранив почти весь свой разум, он обратился и вышел из спальни.
   Дом ночью - совсем не тот, что днем. Днем здесь всюду снуют слуги, стоит шум и гам, повсюду чувствуется жизнь. А ночью дом пуст. И хотя Кристофер слышал биение сердец по всему дому, он все же не мог отделаться от ощущения полнейшей пустоты. Он стал прислушиваться, считать людей в замке...
   Вот, комнаты слуг....
   Ли, Джоан, Флора, Джон, Джек, Метис, Гремп, Эривел, экономка Сара. Вот дыхание Джеймса. Все. Кого-то не хватет...
   Нет, вот оно! Стучит сердце мисс Уолэн. Но как странно стучит. Кристофер напрягся. Слабые, редкие удары словно бы с трудом гнали кровь по ее жилам. Он направился к ее комнате, подошел к двери и замер.
   "Боже" - только и подумал он. Дышало не одно существо, а два. Она - тяжелые, болезненные "вдох-стон", и невероятно резкие короткие вдохи. Без выдохов. Кристофер втянул носом воздух, и шерсть у него на загривке встала дыбом. Из комнаты доносился запах смерти. Зловоние, не доступное человеческому носу, но так отчетливо ощущаемое животными. И оборотнями.
   Там, за дверью, стояла смерть.
  -- АААААААААААА! - из комнаты раздался душераздирающий крик. Кристофер обратился и вышиб дверь.
   У окна стоял Иваноу, сжимая пальцами шею мисс Уолэн. Увидев Кристофера, он захохотал, сверкнул подгнившими зубами.
   "Вурдалак!"
  -- Здравствуй, англичанин! Красивая у тебя девушка, вкусная... Правда, живая пока, но ведь это не надолго...
  -- Отпусти ее! - Кристофер понимал, что не сможет сейчас ничего сделать, если хочет, что бы девушка осталась жива, и все же ярость поднималась по венам. Он зарычал.
  -- Ха! - Иваноу скривился.
   Кристофер обратился невольно, услышал еще один протяжный крик девушки - еще бы! Он обратился на ее глазах! Но это не важно!
  -- Бросься! Бросься на меня, и она умрет! Ты меня, конечно, загрызешь, но она уже будет мертва! Еще одна девушка погибнет из-за тебя! - он снова захохотал.
   Кристофер еще раз зарычал.
  -- Мария мертва, и знаешь..., она ненавидела тебя последние дни жизни! Проклинала за то, что ты уехал в свою Англию и оставил ее одну! Она умерла из-за тебя! Она и другие... сколько их было? Молчишь! А, ты же говорить не можешь!
  -- Вообще-то могу! - прорычал Кристофер. - ты убил Марию, но ее ты убить не сможешь! Я не позволю тебе!
  -- Не позволишь! Что ты сделаешь? - он снова засмеялся. Кристофера душила бессильная ярость.
   Он понимал, что не может сделать ничего, но мысль о том, что эта девушка погибнет от когтей проклятого вурдалака, вынужденного разрывать могилы и пожирать трупы, была невыносимой.
  -- Впрочем, может, ты действительно хочешь ее спасти? Что ж, поменяйся с ней местами, хочешь?
   Что? Кристофер зарычал, волк внутри него взревел.
  -- Обратись в человека и подставь шею. Я отпущу ее, а возьму тебя.
   Кристофер колебался. Он понимал, что, даже обратившись в человека и подставив шею, он будет быстрее и сильнее этого живого трупа, но инстинкт самосохранения был в нем слишком силен.
   Он вдруг представил, что на месте мисс Уолэн могла оказаться Джулия. И понял, что ради нее легко бы встал на колени перед вурдалаком.
   Он посмотрел в лицо девушке. Она плакала и слезы смывали театральный грим. Перед ним стояла Мария.
   Вурдалак, увидев, в чем дело, расхохотался.
  -- Я убью ее, волк. Не сомневайся!
   "Ради Марии!"
   Кристофер зарычал, а потом обратился в человека. Медленно опустился на колени, приподнял голову.
   Только бы она успела убежать от этого сумасшедшего.
  -- Вот дела! - Иваноу отпустил девушку и потянулся к горлу Кристофера.
   "Успеть обратиться"
   Но он не успел. Просто вдруг услышал рык и Иваноу отлетел к стене. Кристофер тут же сменил облик и столкнулся нос к носу с не очень крупным чисто-серым волком.
  -- Джеймс - прорычал старший Дейвис.
   Волчонок кивнул, и два оборотня бросились к вурдалаку.
   Кристофер ощутил мерзкий привкус гнилой крови во рту, потом потянул нежить за руку и вурдалак развалился на две части. По комнате разнесся запах гнили и тления, ощутимый даже человеком.
   Господин Иваноу умер окончательно.
  
   ***
   Дейвисы обратились одновременно.
  -- Кристофер, это..., это оно, да? - глаза Джеймса горели.
  -- Да, Джеймс, и я поражен... - Кристофер положил руку племяннику на плечо. - Ты очень легко обратился..., обычно первый раз это сопровождается адской болью, но ты, видимо, как и твой отец, легко прошел изменение!
  -- Я почувствовал боль, но совсем не сильную, как если бы вчера слишком долго ехал верхом! Кристофер, мы ведь его убили да? совсем?
  -- Ты... - Кристофер уже хотел сказать, как гордиться племянником, но тут вспомнил, что они не одни. - Джеймс, мы поговорим позже. Мария!
  -- Кристофер...
  -- Кристофер, мне, наверное, лучше уйти? - спросил Джеймс, заметив повисшее молчание, наэлектризованное, тяжелое и так бившее по рождающейся нервной системе волка.
  -- Да, Джеймс, иди к Джону, скажи ему, что здесь произошло.
   Джеймс вышел, а Кристофер остался наедине с Марией.
  -- Мария.
  -- Кристофер. - девушка смотрела на него внимательно, нежно... и как-то странно.
  -- Мария, давай уйдем отсюда, меня тошнит от этого запаха! - он протянул ей руку.
   Но она встала без его помощи.
   Молча, они покинули комнату и то, что в ней находилось. Молча, спустились в столовую. Молча, сели в кресла у камина.
  -- Мария. Ты могла погибнуть сегодня! Из-за меня! Я все время приношу тебе несчастья!
  -- Кристофер. - она встала, положила ему руки на плечи. - это не так. Ты напряжен, Крис, расслабься. Закрой глаза.
   Он улыбнулся и подчинился. Мария, касалась тонкими пальцами его лица, тела. Он почувствовал что-то щекотное у своих ног, потом у запястий.
  -- Не открывай глаза, Крис! - она поцеловала его в щеку. Он еще шире улыбнулся.
   А она продолжала касаться всего его тела.
   Потом он почувствовал ее губы рядом со своими, приоткрыл рот...
   И сильная рука тут же запихнула ему туда кляп.
  
   ***
   Он открыл глаза. Мария стояла рядом с ним с довольным видом. Он дернулся - и почувствовал оплетающую его руки и ноги тонкую веревку. Тонкую? Он напрягся, но веревка только впилась в тело, не поддавшись.
  -- Прости, Кристофер, но это было даже проще, чем я думала!
   Кристофер зарычал.
  -- Не пытайся превратиться - веревка правильно завязана, и с волка она не спадет.
   Но он все же попытался. Мария оказалась права. Волк также оказался привязан к креслу, как и человек.
  -- Ты, наверное, многое хочешь узнать? Что ж, я закрыла дверь, думаю, сюда никто не войдет. Ты не можешь задавать мне вопросы, так что я буду делать это за тебя. Во-первых, ты хотел бы спросить..., Разреши, я буду говорить по-русски. Ты все поймешь, а вот посторонний - нет. - Она продолжила на русском. - ты хотел бы спросить, что я здесь делаю? Что ж, я отвечу: я помогала своему брату! Знаешь, когда ты оставил меня там, в России...
   Кристофер попытался возразить, но получилось только мычание.
  -- Ах, да, я сама уговорила тебя уехать! Но вскоре я пожалела об этом! Все узнали о моем позоре. Все отвернулись от меня! А ты просто уехал, забыл обо мне!
   Кристофер снова замычал.
  -- Не забыл? Что ж, возможно! Но почему тогда ты не пытался разыскать меня? Почему не написал мне? Почему не приехал? Сначала я отговаривала брата от мести, но потом передумала...
   Вопросительное мычание.
  -- Когда родила от тебя ребенка, и он был покрыт шерстью! Да, я убила собственного ребенка! Я не могла сохранить жизнь этому мерзкому созданию!
   Кристофер сделал над собой усилие и зарычал.
  -- Во-вторых, ты, наверное, спросил бы меня, почему нужно было все делать так сложно: зачем нужны были эти духи, этот маскарад... Знаешь, сначала я отговаривала брата от этого, но потом, когда он чуть не погиб от твоих клыков, он согласился со мной. Правда, ты немного нарушил наш план, когда ворвался в мою комнату. Мы думали придти к тебе и, связав, убить. Но все вышло не хуже.
   Снова рык.
  -- Да, где мы нашли вурдалака? Ну, знаешь, милый, где оборотни, там и все остальное. Или ты хотел сказать что-то еще? Войти сюда могут? Нет, твой Джон все правильно понял, увидев нас с тобой, и ни за что не войдет сюда.
  -- А я войду! - монолог Марии был прерван: на пороге стоял взлохмаченный Джеймс. - Ты кто такая?
   Лицо Марии переменилось. На нем отобразились удивление и страх.
  -- Ты кто, я спрашиваю! Что ты делаешь в этом доме?
   Кристофер, воспользовавшись моментом, начал постепенно, частично превращаясь в волка для гибкости, распутывать узлы. Но слишком медленно. Он боялся, что у Марии есть еще какие-нибудь козыри, вроде проклятой веревки. Он боялся за Джеймса.
   Но напрасно. Он пропустил какую-то реплику Марии, и увидел лишь бросок Джеймса, опрокинувшего женщину на пол.
   Это была достоянная картина: волк, стоящий на груди молодой женщины с испуганными глазами, но Кристофер не был готов наслаждаться ей. Сделав нечеловеческое усилие, он... не разорвал веревку, но сломал кресло, и путы спали сами собой. Он резко подошел к Марии, слегка подвинул волка и сжал ее горло.
   Джеймс, оценив, что он больше ничем не сможет помочь, отошел в сторону, но в человеческое обличье пока не возвращался.
   Кристофер держал свою бывшую возлюбленную за шею и, тяжело дыша, медленно сжимал, сжима, сжимал, не обращая внимания на пытавшиеся помешать ему тонкие пальцы...
  
   ***
   Но убить ее не смог. Отпустил.
   Не мог он убить. Не ее.
   Но и отпустить не мог.
   Убить не мог, потому что сама природа убийства была ему противна, убийство же женщины, тем более, любимой, было для него чем-то невозможным. Но отпустить ее - оставить на свободе врага, жестокого, безжалостного, готового на все. Он думал. Пытался понять, что бы сделал его брат на его месте.
  -- Думаешь, что бы с ней сделать? - вдруг подал голос Джеймс.
  -- Ты угадал. - прошипел Кристофер. Джеймс вздохнул.
  -- Я бы, на твоем месте, отправил ее в больницу. Она ведь действительно больная! Смотри: охотится на оборотней, бедная! Как будто не знает, что никаких оборотней нет!
   Несколько секунд Кристофер молчал, обдумывая, а потом воскликнул:
  -- Ты гений! Именно это и посоветовал бы мне Эд! Джеймс, позови Джона, пусть принесет простыню. - Джеймс выбежал.
  -- Крис... - прошептала Мария. По ее виску к волосам прокатилась слеза. Она сглотнула. - Крис, пожалуйста...
  -- Мария... это лучше, чем смерть. А отпустить я тебя уже не могу.
  -- Крис...
   Но Дейвис больше не слышал ее. Молча он связал ее принесенными тряпками, молча проследил за тем, как ее уложат в экипаж, молча доехал с ней и слугами до самого Лондона.
   Потом клиника. Плата за пожизненное содержание. Лица сестер милосердия, докторов, и лицо Марии - последний, укоряющий взгляд, все еще полный надежды, что все это - просто сон.
   С тяжелым сердцем покинул он клинику и вернулся в Дейвисхолл. С ощущением, что оставил там, рядом с Марией, часть своего счастья, часть своей судьбы.
  
   ***
   С того дня, когда Джеймс впервые обратился, а Кристофер навсегда закрыл себе дорогу к той, прежней любви, прошла неделя. Тяжелая, мрачная неделя, которую Дейвисхолл провел в тайном трауре, как и его хозяин.
   Но она кончилась, и однажды наступило утро, которое Кристофер встретил мыслью о том, как прекрасна жизнь.
   И едва он подумал об этом, как тут же осознал все изменения, произошедшие в доме в последнее время:
   Джеймс оказался активным оборотнем. Очень активным. Он менял обличие до двадцати раз в день, даже за столом. (Правда, последнее прекратилось, когда Джон предложил поставить молодому хозяину собачью миску).
   Черный Лорд еще больше полюбил Джеймса, и теперь следовал за ним тенью, в каком бы обличии тот ни находился.
   Томас решил ни на что не обращать внимания и почти не покидал людской, взяв за правило ничему не удивляться.
   А Сьюзен Дейвис написала письмо.
   И письмо это Кристоферу совершенно не понравилось.
   "Дорогой брат! - начиналось оно - Надеюсь, ты в порядке! У меня все хорошо, дом процветает, доходы мои растут, на той неделе я наняла себе еще двух служанок! Однако одного мне не хватает в моем счастье - моего племянника. Он гостит у тебя уже более двух месяцев, и я с нетерпением жду его возвращения домой! Напиши мне, каким поездом он приедет. Любящая тебя, Сьюзен."
   Кристофер перечитывал это письмо снова и снова, но не знал, что делать. Отпустить сейчас Джеймса домой? Невозможно. Позволить Сьюзен приехать сюда за ним? Еще хуже!
   Он вспомнил, как когда-то, когда они были еще детьми, их отец принял решение оградить единственную и любимую дочь от опасности, связанной с оборотнями... с ними: с Кристофером, Эдом и им самим. Он запретил нам показываться ей, запретил братьям что-либо ей рассказывать... Возможно, он был прав. Но сейчас это его решение стало для старшего в роду Дейвисов мучительным.
   Этим утром, проснувшись исцеленным, Кристофер решил поговорить с племянником.
  
   ***
   Джеймс сидел, вернее сказать, лежал перед камином и щурил большие зеленые глаза на яркий огонь. Черный Лорд пристроился рядом с обожаемым хозяином, положив ему голову на спину.
   Войдя в гостиную, Кристофер несколько минут молча любовался этой идиллической сценой, но потом все же нарушил тишину:
  -- Джеймс! Мне нужно с тобой поговорить... как с человеком.
   Джеймс недовольно заворчал: разговоры в волчьем обличье давались ему с трудом. Он встал. Черный Лорд мотнул головой и положил ее себе на скрещенные лапы, вопросительно глядя на Джеймса. Тот что-то прорычал ему, и пес сделал вид, что спит.
   Кристофер улыбнулся.
  -- Кристофер? - Джеймс обратился в человека и отряхнулся.
  -- Джеймс, сядь, пожалуйста, я должен поговорить с тобой. - Джеймс кивнул.
   Дейвисы сели в кресла у камина.
  -- Да? - наконец спросил племянник.
  -- Послушай, недавно я получил от твоей тети письмо... вот оно, прочти...
   Кристофер протянул Джеймсу письмо, и около минуты мальчик, (а, впрочем, не такой уж и мальчик! За последнее время он сильно окреп, повзрослел) сосредоточенно читал письмо.
  -- И что? Я должен вернуться туда? Снова попасть в этот кошмар? Снова слушать наставления? Кристофер! - Джеймс вскочил. - Я никуда не поеду! Вот это письмо... ему место там! - и он с силой швырнул лист в камин.
   В комнате стало жарко. Джеймс все больше и больше терял над собой контроль. Зазвенела, жалобно и протяжно, огромная медная люстра. Кристофер зарычал и резко влепил племяннику пощечину.
  -- Боже... - пошептал Джеймс, садясь обратно и опуская руки на колени.
  -- Джеймс, это сила..., но послушай меня... Сьюзен ничего не знает о нас. Так решил мой отец, твой дед. И знаешь... с тех пор, как я стал волком, я почти не общаюсь с ней. Эд... твой отец, он тоже лишь изредка писал ей. И ты не сможешь. Мы не можем долго хранить нашу тайну от близких, это слишком тяжело. Ты не сможешь прожить у нее дольше двух-трех недель, но это время... оно нужно и тебе.
   Джеймс непонимающе поднял не дядю глаза. Тот вздохнул:
  -- Попрощаться. Ты должен, Джеймс...
  -- Да. Я поеду как можно скорей. Завтра...
  -- Ты не чувствуешь? Завтра первая ночь полнолуния...
  -- Полнолуния... но я ведь и так... - Джеймс не понимал.
  -- Полнолуние не заставляет нас обращаться, но луна сводит с ума. Когда видишь ее... Знаешь, чувства, которые мы, все мы, испытываем к луне, можно сравнить лишь с... Впрочем, я не знаю, как объяснить тебе это, с чем сравнить... но когда видишь ее, то понимаешь, что все остальное - ложь. Любовь - обман, дружба - пустяк, жизнь - лишь сон, потому что есть только она... луна. - Кристофер говорил это с блаженной улыбкой на губах и с самым мечтательным выражением лица, которое только можно себе представить. Но потом он очнулся и добавил - Ты почувствуешь это сегодня, Джеймс.
  -- Ты говоришь о луне, как о возлюбленной! - улыбнулся Джеймс. Кристофер серьезно кивнул:
  -- Это так. Все мы влюблены в луну. Ты поймешь. Три ночи любви... а потом поедешь к Сьюзен.
  -- Напиши ей!
  -- Иди! Черный Лорд ждет!
   Джеймс превратился и скользнул к собаке на коврик у камина.
   Кристофер пошел к себе.
  
   ***
   Письма всем ото всех.
   "Дорогая Сьюзен
   Я рад был получить твое письмо, прости, что не ответил сразу!
   У меня все отлично, дом в полном порядке, парк же этим летом просто похож на сказочный лес!
   Джеймс скучает по тебе и с нетерпением ждет встречи! Я возьму ему билет на поезд с Nского вокала на 1 августа, на 11-50.

Любящий тебя,

Кристофер Дейвис."

  
   "Лорд Девис!
   Мы с женой сочтем за честь увидеть вас сегодня у нас на обеде, который состоится в шесть часов вечера в Ист-Лодж.

Баронет Фрейзер"

  
   ***
   Кристофер разрывался между двумя желаниями: остаться дома и подготовить Джеймса к свиданию с луной или пойти на обед к Фрейзерам. Первое, наверное, было бы полезнее, как он чувствовал. Но второе было в сто раз более желанным. Мысль о том, что он увидит в Ист-Лодж мисс Файс, грела его.
   Все утро он метался, мучился, думал, решал, но верный выход подсказал ему Джеймс, попросив отпустить их с Черным Лордом погулять до заката в парке. Отпустив племянника, Кристофер с легким сердцем решил поехать к Фрейзерам, но сначала... он давно хотел найти в себе силы сделать это, но никак не мог. А сейчас решился.
  
   ***
   Кристофер взбежал по ступенькам в Восточную Башенку.
   Когда-то, когда он сам ее только отыскал, она вызвала в нем ужас и отвращение: куча перьев, раскиданных повсюду, порушенная мебель...
   Но очень скоро он понял ее предназначение: закрыть дверь и выпустить своего волка наружу. Рвать и метать, грызть, выть, и забыть, что ты человек.
   Но сейчас он пришел сюда не для этого.
   Сделав несколько шагов, Кристофер опустился на колени в углу комнаты, сдул слой пыли и приподнял одну из досок, которыми был застелен пол. Опустил в открывшуюся нишу руку и, порывшись, достал медальон. Опустил доску обратно, сунул медальон в карман, вышел и башни, а потом выбежал наружу и пошел прочь.
   И только отойдя от замка на значительно расстояние, он остановился и, достав медальон, раскрыл его.
   Оттуда, с портрета в овальной раме, на него глядела Мария. Не так, какой она пришла к нему сюда, озлобленная, опасная, а та, какой она была прежде: милая, добрая, испуганная девочка. Кристофер стиснул зубы. Может быть, сложись все иначе, сейчас он был бы женат, и него была бы любящая жена, дети... Но все вышло иначе. Возможно, он смог бы переступить через запреты религии ради любви, но... Тогда он уехал из России, вызванный домой страшной новостью: Эдуард и его жена мертвы.
   Сначала ему казалось это сном, кошмаром, но потом он понял, что это правда. Впал в отчаянье. Потом пришел в себя. И начал заново строить жизнь. С нуля. Хотел приехать в Россию за Марией - но получил от нее письмо с просьбой забыть ее.
   Кристофер вздохнул. Все эти события пронеслись в его сознании, и он спросил себя: когда же начнется новая полоса? Что-то внутри подсказало ему, что новая полоса - вот она, перед ним. Новая жизнь, где нет места прошлым ошибкам, страхам и терзаниям. Прежней боли.
   Дейвис еще раз глянул на медальон, а потом, размахнувшись, швырнул его далеко в лес и, не глядя, где он упадет, пошел домой. Пошел с легким сердцем.
  
   ***
   А ровно в шесть он вошел в Ист-Лодж, улыбаясь его чопорным хозяевам.
  
   ***
   Но едва он вошел в ярко-освещенную гостиную, как понял, что ее здесь нет.
   Сердце его, выражаясь фигурально, упало.
   Вдруг стал тесен белый воротник, фрак узок в груди, а легким перестало хватать воздуха.
  -- Мисс Фрейзер! Вы сегодня чудесно выглядите! - проговорил он на автомате.
  -- Благодарю вас, мистер Дейвис.
  -- Скажите, а как поживает мисс Файс?
  -- Она... - на секунду мисс Фрейзер растерялась, но взяла себя в руки и закончила - Ей нездоровится. Мне очень жаль, но сегодня она не выйдет к гостям.
  -- Она больна? - Кристофер чувствовал ложь, но ничего не мог поделать - лишь задавать бессмысленные вопросы.
  -- Да, у нее простуда...
  -- Передайте ей... - Кристофер опустил взгляд. Потом втянул носом воздух.
   Его обоняние, обострявшееся, когда он начинал искать что-то, позволяло ему почувствовать каждого в этом доме. Каждого.
   Но не ее.
  
   ***
   Ее здесь нет - вот единственное, что он понял. Ее здесь нет. Перед глазами возникла красная пелена, ярость начала подниматься в нем, словно кипящая магма по жерлу вулкана, она уже готова была вырваться наружу, как кто-то коснулся его плеча.
  -- Мистер Дейвис, вы в порядке? Мистер Дейвис?
   Он очнулся. Снова вместо красной пленки он увидел постную, безвкусно обставленную гостиную с тысячами свечей повсюду. Его плеча касалась мисс Фрейзер.
  -- Да? - он надеялся, что голос его звучал естественно.
  -- Скажите мне... я знаю, я не должна задавать такие вопросы, но... Скажите, вы так хотели увидеть Джулию?
   Кристофер вздрогнул от этого прямого, неженского вопроса. Лукавить, хитрить в ответ на искренность он не хотел, поэтому ответил коротко:
  -- Да.
  -- Пойдемте, я покажу вам кое-что. Сделайте вид, что смотрите картины, а сами идите вон к той двери.
   И прежде, чем Кристофер успел что-то сказать, девушка развернулась и пошла прочь.
   Он послушался и принялся рассматривать висевшие на стенах портреты в старинных рамах.
   В основном, это были портреты потомков мистера Фрейзера, однако здесь встречались и портеры известных людей своего времени, и королей.
   Шаг за шагом, не загадывая, ни о чем не думая, Кристофер приближался к указанной ему двери, и вот...
   Он скользнул в темноту коридора.
  -- Мистер Дейвис? Это я. Пойдемте.
   Элизабет Фрейзер была красивой и решительной девушкой, высокой, темноволосой и очень смелой. Она спокойно шла по темному коридору, легко спускалась по ступенькам, держа Кристофера за рукав - она ведь не знала, что он видел в темноте. Идя за ней все глубже в подвалы дома. Кристофер спрашивал себя, почему из двух подруг он сразу выбрал Джулию. Почему никогда его взгляд не задерживался на Элизабет? Он не знал ответа на этот вопрос, но не мог изменить своего мнения. Он хотел видеть только Джулию.
   Путешествие закончилось достаточно быстро, и они оказались в небольшой комнате, освещаемой светом всего трех свечей. Из мебели здесь было всего два кресла, старый комод и потертый журнальный столик. На каменном полу лежал выцветший ковер.
   Оказавшись здесь, мисс Фрейзер вздохнула.
  -- Вот. Извините, что притащила вас сюда, но мамины слуги повсюду. Они докладывают ей о каждом сказанном мною слове. Так что это - единственное место, где можно говорить свободно.
  -- Что вы хотите мне сказать? Где мисс Файс? - Кристофер еще раз втянул носом воздух, принюхиваясь к обитателям подвала, но учуял лишь крыс и пауков.
  -- К сожалению, ее вообще нет в этом доме.
  
   ***
  -- Дослушайте! - резкий окрик мисс Фрейзер заставил улечься вновь начавшую подниматься ярость.
  -- Я слушаю. - Кристофер, не дожидаясь приглашения, сел в одно из кресел.
  -- И успокойтесь. Я расскажу вам длинную историю, мистер Дейвис, но вам придется всю ее выслушать, иначе вы ничего не поймете.
  -- Хорошо. Да, и зовите меня Кристофером, раз уж на то пошло!
  -- Ладно. Тогда вы меня - Элизабет. А теперь, слушайте. Начало этой истории кроется еще в моем детстве, когда я, будучи десятилетней девочкой, встретила человека, навсегда изменившего мою жизнь. Не важно, кто он, что он делает, но я полюбила его, сначала той, детской любовью, позднее - настоящей. Он отвечает мне взаимностью до сих пор. Но у нас есть одна проблема: моя мать. Больше всего на свете она хочет моего брака с каким-нибудь богатым знатным мужчиной... - Элизабет усмехнулась - вроде вас. Но пока я жила в родительском доме одна, она была достаточно спокойна. А потом появилась Джулия. Мы тут же стали подругами. А мама невзлюбила ее. Она боялась, что мужчины могут предпочесть ее мне, она боялась это больше всего на свете. Она мучила ее, тиранила, как могла, оскорбляла, но Джулия не замечала этого, она не помнит обид, она ангел!
   На минуту Элизабет замолчала, но потом продолжила:
  -- Вы появились в нашем доме не вовремя. Может быть, случись это раньше... или позже, все было бы иначе. Но... Джулия полюбила вас, Кристофер.
   Кристофер вздрогнул. Это признание от третьего лица ему не понравилось. Если эта девушка говорит так, забыв о своей чести и о чести своей подруги, значит...
  -- И это заметила моя мать. Она стала запирать ее в комнате, преследовать. Она хотела, чтобы вам понравилась я. Последней каплей стала для моей матери ваша встреча в лесу..., я узнала все позже, но мать - она знает все. Когда вы ушли за книгой, она приказала слугам схватить ее.
   Кристофер зарычал, но сдержался.
  -- Я не знаю, где она сейчас, но знаю, где она будет, когда зайдет солнце. Вы знаете лес на границе вашего имения и имения моего отца? Да, знаете. Там есть уединенная поляна, о ней хотят страшные легенды... будто бы демоны являются туда в полнолуние. И сейчас я скажу вам кое-что... я знаю, на дворе девятнадцатый век, знаете и вы..., но есть люди, которые до сих пор верят в то, что можно вызвать демона...
  -- Можно. - Дейвис встал. Это было слишком. - вы не поверите, Элизабет, насколько те, кто будут их вызывать сегодня, близки к истине! Они хотят демонов? Они их получат.... Кто будет там, Элизабет? - Кристофер вскинул голову и прикусил губу.
  -- Я не знаю. Этого не знаю. Зато догадываюсь о тех демонах, которые придут сегодня на поляну. Кристофер, я была с вами честна, скажите и вы мне честно... Правдивы те легенды, которые ходят в народе о Дейвисхолле?
   Дейвис рассмеялся.
  -- Легенды? Вокруг моего дома ходят легенды? Страшно представить, что в них говориться!
  -- Том, что хозяева его - не люди, а страшные существа, которые сильнее и быстрее любого человека, которые при полной луне обращаются в огромных волков.
   Кристофер посмотрел на девушку, а потом кивнул:
  -- Да. А теперь мне пора. Солнце сядет через полчаса...
  -- Я пойду с вами.
  -- Нет - Кристофер схватил девушку за плечи - Нет, вы не должны! Вы не знаете, что это такое - человек-волк.
  -- Покажите мне сейчас! Я должна освободить Джулию, она моя подруга!
  -- Хорошо. Но сейчас нет времени на это. Можно выйти отсюда, минуя гостиную?
  -- Да, есть ход, который ведет прямо в лес. Я изучила все эти подвалы! - Элизабет решительно направилась к выходу. Кристофер - за ней.
   Пару минут они шли спокойно, потом начала лестница. Кристофер все острее чувствовал близость луны, он уже слышал ее страстный призыв, она манила его, приказывала забыть обо всем, но он заставлял себя повторять имя Джулии.
   Элизабет шла быстро, но недостаточно быстро.
  -- Элизабет! Мы можем не успеть!
  -- Я иду быстро! - в голосе ее послышались слезы.
   Тогда Кристофер резко схватил ее, поднял на руки и пошел. Он просто пошел навстречу луне, и ноги понесли его с волшебной скоростью.
   Вскоре они вылезли из люка посреди леса.
   Солнце село. Взошла луна.
  
   ***
   Лес замер. Все вокруг притаилось, а потом тишину разорвал волчий вой.
  -- Джеймс!
   Кристофер понял, в какую ловушку загнал сам себя. Что делать? Как он там? Но Джулия в опасности!
  -- Элизабет... - Она стояла и прислушивалась к вою.
  -- Надо спешить! Ты уверена, что не хочешь вернуться и подождать?
  -- Уверена.
  -- Тогда... - план родился в голове Дейвиса моментально. - тогда иди к поляне, но осторожно, чтобы тебя не увидели. Я сейчас вернусь.
   И, обратившись, Кристофер бросился в темноту леса, но вой, все еще звеневший в ночной тишине.
   Он долетел до того места, откуда раздавался вой, за минуту. И увидел Джеймса. Тот стоял, упершись всеми четырьмя лапами в землю, задрав морду и глядя на луну огромными удивленными глазами.
  -- Джеймс!
   Но Джеймс не слышал его. Он видел только луну. Кристофер знал, что он сейчас чувствует. Он знал это состояние безграничного обожания, и понял, что мальчик сам справился с этим - покорился этой любви.
   Теперь можно было заняться Джулией.
   Кристофер побежал на поляну.
   Остановился в кустах, приблизился к запыхавшейся, сдерживающей дыхание Элизабет и замер.
  
   ***
   То что, творилось на поляне, сложно представить себе. Эта картина могла бы показаться уместной в средние века, пятьсот лет назад, но не сейчас!
   Посреди поляны был установлен огромный плоский камень, на котором лежала Джулия. Без сознания. Вокруг нее стояли люди - шестеро мужчин в длинных черных балахонах с бритыми наголо черепами.
   Они разводили огонь.
   Кристофер понимал, что если позволит им установить эту полосу огня, то его шансы станут невероятно малы - огонь опасен, он жжет, обжигает.
   Он вышел на поляну и зарычал.
   Люди вздрогнули. Потом один из них расхохотался мерзким, сухим смехом.
  -- Сработало!
   Тут же, еще до того, как Кристофер успел почувствовать опасность, за его спиной встали трое из тех людей. Он напрягся.
  -- Ну, здравствуй, Дейвис.
  
   ***
   "Откуда они знают" - подумал он, а говоривший продолжил:
  -- Три года мы гонялись за тобой, и вот теперь...
   "Три года?" он не понимал, но решил молчать и ждать.
  -- Ты ушел из устроенного нами пожара, ты убежал от наших ножей и пуль, и теперь ты сам пришел к нам! Как глупо! Схватить его!
   Кристофер, поддавшись инстинкту, прыгнул в сторону, увернувшись от метко брошенной веревки, потом от сети. Послышался щелчок спускаемого курка, и еще один прыжок уберег его о пули. Думать было некогда, можно было лишь изматывать противника. Прыжок за прыжком, лишь бы увести их в лес, где они бы оказались беспомощными. Лишь бы увести их от Джулии.
   Какая-то пуля поцарапала ему лапу, но он не обратил внимания на боль. Что такое боль, когда нужно лишь изворачиваться и прыгать, чтобы сохранить свою и ее жизнь.
  -- Он ведет нас в лес!
   Разгадали! Незнакомцы, вооруженные до зубов, разгадали его план. Он взвыл.
   И услышал ответный зов.
  
   ***
   Как раньше, как одиннадцать лет назад, он услышал ответ в полнолуние. Как раньше, он услышал шумное дыхание, рык.
   Люди не успели обернуться в ответ на хриплое:
  -- Ошибка! Вы ловите меня!
   Как огромный черный волк бросился на них, сломав одному шею, впившись другому зубами в глотку.
   Кристофер не мог ошибиться, не мог не узнать этот голос, но не позволил себе думать об этом, и прыгнул на оставшихся людей.
   Через минуту пятеро были мертвы.
   Но шестой?
  -- Вы не его ищите, случайно?
   Джеймс и Элизабет стояли на опушке и держали за шиворот последнего, шестого мужчину.
   Не думая ни секунды, черный волк прыгнул вперед и свернул ему шею.
   Все было кончено.
   Никто из этих шестерых никогда больше не произнесет ни слова.
   И тогда черный волк, тихо завыв, стал человеком.
  
   ***
   Несколько секунд никто не мог сказать ни слова. Первой подала голос очнувшаяся Джулия:
  -- Боже... - прошептала она.
   Кристофер кинулся к ней и резко сорвал веревки, которыми были обвязаны ее тонкие запястья и лодыжки.
  -- Мистер Дейвис... - Она села на камне, который так и не стал алтарем, и потерла руки. - что происходит?
  -- Джулия... - Кристофер смотрел на нее и чувствовал себя невероятно счастливым. Он молчал.
   Но длилось это молчание недолго. Он резко встал и развернулся, посмотрел на стоявшего рядом с Элизабет мужчину. Он был невысок (ниже самого Кристофера), хорошо сложен, у него были черные, как смоль, длинные волосы, обрамлявшие красивое спокойное лицо. Он улыбался.
   Кристофер смотрел на него и хотел плакать. Он узнал бы его везде, в любом обличье, как бы он ни выглядел. Одиннадцать лет они не встречались, но Кристофер не мог не узнать своего брата.
  -- Эд... - Кристофер задумался.
   Он хотел одновременно сделать две вещи. Первая была понятна: он хотел бросится на шею любимому брату, обнять его. Но вторая...
   С нее он решил начать и, подойдя к Эду, первым дело отвесил ему звонкую пощечину. Потом вторую, подключил к делу кулаки, не обращая внимания на удивленные крики Элизабет.
   Не ожидавший нападения Эдвард сначала стоял неподвижно, но потом стал защищаться. Обратились братья одновременно. Началась настоящая драка, в которой, впрочем, никто никого не хотел ранить. Зато шерсть летела клочьями.
   Через десять минут волки успокоились и снова стали людьми.
  -- Ну и за что, братишка? - спросил Эд, отряхиваясь.
  -- Сказать? Ты жив, но я об этом не знал! Как ты мог, Эд! Как ты мог, сволочь ты такая, не сказать мне, что с тобой все в порядке! Я...
   Кристофер, которому досталось явно меньше, сжал руки в кулаки, а потом кинулся Эду на шею.
  
  
   ***
   Элизабет, между тем, пошла к подруге. Сама она была счастлива, и хотела, чтобы Джулия была счастлива тоже.
  -- Что происходит, Лиззи? Объясни мне? - Джулия взяла подругу за руку.
  -- Джули, милая, послушай. Все это похоже на сон..., но кое-что вполне реально.
  -- Что?
  -- Он любит тебя, Джулия! Остальное не важно.
   Джулия улыбнулась счастливой улыбкой.
  -- Эй! Вы совсем сошли с ума? - вдруг прозвучал вопрос Джемса.
   Объятия распались, четыре пары изумленных глаз уставились на младшего Дейвиса.
  -- Точно совсем. Кристофер, ты чего с моим папой обнимаешься, у тебя Джулия есть!
   И дальше по списку.
   Первым не выдержал Кристофер, согнувшись пополам от смеха.
   За ним последовал Эдвард. Джулия и Элизабет продержались не сильно дольше.
   А потом "справедливость восстановилась": Кристофер шагнул к Джулии, Лиззи обняла за шею Эда.
   Джеймс с чувством выполненного долга обратился в волка и уставился мечтательным взглядом на луну.
  
   ***
   В общем-то, две пары (Джеймс ушел от влюбленных достаточно быстро: в одиночестве наслаждаться луной приятней) могли бы просидеть на поляне до рассвета. Может быть, даже до следующего. Но Кристофер нашел в себе силы встать и предложить перейти в Дейвисхолл, объяснив это так:
  -- Я много хочу узнать. От тебя, Эд, между прочим.
  -- А я вообще ничего не знаю! - тут же подала голос Джулия.
   С ней согласилась Элизабет. Эдвард заметил, что понятия не имеет, что же произошло в Дейвисхолле за последние три года, и что делал его брат все это время.
   Заручившись общим согласием, Кристофер взял Джулию на руки и, не слушая возражений, понес в дом. Эдвард со своей девушкой последовал за ними.
  
   ***
   Когда все четверо устроились у камина, а Джон, поприветствовавший Эдварда спокойным вопросом:
  -- Надеюсь, ваше самочувствие лучше, чем мы все думали последние три года, сэр Эдвард?
   И, получив ответ:
  -- Спасибо Джон, со мной все хорошо.
   Принес господам чай, а сам встал у двери. Джеймс, вернувшись с прогулки, лег перед камином вместе с Черным Лордом.
   и рассказ начался.
  
   ***
   Первым начал говорить Кристофер, поняв, что без его истории картина не будет полной.
  -- Я спокойно жил в доме моего отца, пока он не умер. Тогда его хозяином стал Эд. И хотя я его очень люблю, и всегда любил, жить с ним под одной крышей в небольшом доме - испытание. Я решил перебраться сюда, в Дейвисхолл, который хоть и принадлежал Эдварду, как старшему сыну, никогда его не привлекал. Наверное, я так и сделал бы, но за три дня до переезда я совершил страшное преступление...
  -- Ошибку, Крис, ошибку, в которой нет твоей вины. - поправил его Эд, но Кристофер отмахнулся:
  -- Преступление. Я убил человека. Меня не оправдывает то, что этот человек сам искал со мной ссоры и довел до бешенства. Но в глазах моего брата это было причиной для оправдания. Он запретил мне идти в полицию, уговорил взять деньги и документы и уехать в Европу. Может быть, это было малодушно, но я послушался его и отправился путешествовать.
   Кристофер задумался: нужна ли им история Иваноу? Нужно ли ее рассказывать? Но потом посмотрел на Джеймса, который великодушно не задал ему ни одного вопроса с той страшной ночи, и решил рассказать. Хотя бы ради него:
  -- Семь лет я странствовал по Европе, а потом любопытство привело меня в Россию. Это огромная страна на востоке отсюда. И там я встретил девушку по имени Мария. Я полюбил ее. Во всяком случае. Я убедил себя в этом. Мы тайно встречались, но потом о нашем романе узнал ее брат. Я решил жениться на ней, чтобы уберечь ее от гнева этого страшного человека. Но встал перед сложным вопросом: вера. Она отказывалась перейти в мою веру. Я не мог принять ее. Я был уверен, что компромисс возможен, но тут пришло известие о твоей смерти, Эд. Кстати о смерти... сейчас самое время мне прервать свой рассказ, и послушать твой.
   Эд кивнул и встал. Кристофер занял его место в кресле у камина.
  -- С моей смертью все обстоит непросто. Пять лет назад я рассердил одного важного человека. Очень важного и очень опасного. Он человек, но фанатик. А это страшней любого оборотня. Вы, конечно, спросите, чем я его рассердил? Я отвечу: я не уберег его дочь. Мою покойную жену. Кристофер, ты не знаешь, что она умерла пять лет назад от чахотки. И ее отец сильно на меня разозлился. Он решил, что я виноват в ее смерти, и устроил на меня охоту. Будь я активным оборотнем, он не смог бы поймать меня, но я превращаюсь лишь при полной луне, в остальное время я - обычный человек, только немного быстрей и сильней остальных. Я пытался договориться с ним, пытался его успокоить, но у меня ничего не вышло. Однажды он все же поймал меня. И поджег мой дом. Я чуть не погиб, чуть не потерял сына, но спасся. И бежал, оставив Джеймса рядом с домом. Кстати, он знал, что я жив.
   Кристофер издал обиженное рычание. Джеймс виновато опустил уши и закрыл нос лапами.
  -- Прости, Крис. Да, Лиззи, конечно, тоже знала. Это прошлое. Заканчивай свой рассказ, Крис, чтобы хронология не нарушалась.
   Братья снова поменялись местами.
  -- Едва вернувшись в Англию, я написал Марии. Но ответа не получил. Я не мог уехать - на меня свалилось все имущество Дейвисов, не считая домика Сьюзен, нашей сестры. - пояснил он девушкам и продолжил. - но я писал в Россию раз за разом, пока не получил короткую записку на ломаном английском, в которой говорилось, что Мария просит меня забыть о ней. Я перестал писать. А вскоре снова увидел ее брата, Теодора Иваноу или, как он звался у себя дома, Федора Иванова. Он хотел поговорить со мной, но едва я согласился его выслушать, как тут же пожалел: он начал ругаться и проклинать меня всеми мыслимыми проклятиями. Даже вспомнил про зубную боль Бернса. Я прогнал его и запретил приближаться ко мне. Но он не оставил меня в покое, он узнал, кто я, начал преследовать меня. И однажды, Джеймс этому свидетель, он пришел с пистолетом и начал стрелять. Я обратился и убил его.
  -- Молодец! - Эдвард изобразил аплодисменты, но Кристофер остановил его:
  -- Но потом он встал и ушел.
   На лицах слушателей отразилось удивление.
  -- Да, он был разорван на две части, но это не помешало ему встать и уйти. Таким образом, я нажил врага-нежить.
  -- Мой бог! - прикрыла рот рукой Элизабет. Джулия содрогнулась.
  -- Да. а вскоре ко мне пришла девушка с письмом, в котором говорилось, что такого-то числа Теодор Дейвис ждет ее в Дейвисхолле, чтобы предложить ей место секретарши. Я был шокирован, но я надеялся, что смогу узнать больше, если девушка останется в моем доме, и предложил ей работу. Она согласилась. Не хочу описывать все подробности того, что случилось в скором времени: она впустила в дом Иваноу (нежить, как известно, нужно пригласить в дом, где живут люди), где мы с Джеймсом его и прикончили. Джеймс вел себя, как герой.
   Джеймс тут же застучал хвостом по полу и заурчал.
  -- А девушка оказалась Марией. Тише. Она чуть не убила меня, но Джеймс меня спас.
  -- Теперь она мертва? - спросил Эдвард.
  -- Нет, она в больнице.
  -- Диагноз?
  -- Душевнобольная.
  -- Молодец, братишка. Что дальше?
  -- Дальше? Дальше моя история заканчивается. Этим вечером я пришел на обед в Ист-Лодж в надежде увидеть Джулию. Но ее там не было. Почему - отдельная история, которую должен рассказывать не я. Джулия, твоя очередь.
   Джулия пожала плечами и встала. Она смущалась, но сумела взять себя в руки. Кристофер сел, а Джулия заговорила:
  -- Я не буду говорить о моих отношениях с миссис Фрейзер - и так всем о них известно.
   Джеймс издал негодующее ворчание.
  -- Не любит она меня, Джеймс. Вот и все. Однажды я отправилась на прогулку в лес и встретила там...
  -- Серого волка. - не сдержался Кристофер. - в прямом смысле слова.
  -- Ну, этот серый волк выглядел, как человек. Мы говорили с ним, а потом он пообещал принести мне книгу и ушел. А я осталась ждать. Неожиданно за моей спиной возникли слуги миссис Фрейзер. Меня схватили за руки, закрыли мне рот и понесли куда-то. От страха я потеряла сознание. Когда я очнулась, то поняла, что нахожусь в подвале. Я просидела там около двух часов, когда ко мне пришел странный человек в черном плаще и с обритой головой. Он сказал, что если я буду вести себя тихо, то все недолгое время, которое я проведу в его доме, со мной будут обращаться, как с гостьей. Если же нет - меня посадят на цепь. Я дала слово, что буду хорошо себя вести. Тогда он выпустил меня из подвала, и две недели я прожила в небольшом доме одна, если не считать молчаливых служанок. Я хотела дать знать тебе, Лиззи, но мне запретили писать письма. Так что я просто ждала. И этой ночью ко мне снова пришел этот человек, схватил меня за руку и повел в лес. Дальше вы сами знаете. Я рассказала все. - Джулия вздохнула и села.
   Поднялся Эдвард:
  -- Я закончу. Когда я приехал сюда посмотреть на дом и на сына, то получил письмо. В нем говорилось, что девушка, которую я люблю, будет мертва, если в полночь я не приду на известную мне поляну в лесу на границе имений Дейвисов и Фрейзеров. Я испугался за тебя, Элизабет. Но когда я пришел, то...
  -- Ты спас меня, Эд. - заметил Кристофер.
  -- Пожалуй. А потом ты жестоко избил меня, братишка! Но в любом случае, все кончилось хорошо.
  
   ***
  -- Сэр, простите, но у меня только один вопрос. - вдруг раздался голос Джона.
  -- Да, Джон! Спрашивай! - Эдвард опустился в кресло и кивнул.
  -- Вы мертвы... по документам, сэр. Как вы будете жить дальше.
  -- О, отличный вопрос, Джон. Я этого не знаю. Все время я жил под своим именем не думая, что мертв.
  -- Вопрос такой: на что ты жил? - спросил Кристофер.
  -- Ответ такой - передразнил его брат - на собственные средства. Я ведь был готов к тому, что придется бежать от них. У меня уже был счет надежном банке. Он и сейчас есть! Так что, Кристофер, Дейвисхолл твой, делай с ним, что хочешь!
   Против его воли, на лице Кристофера возникла счастливая улыбка.
  -- А теперь при свидетелях я хочу сделать заявление! - продолжил Эдвард - мисс Фрейзер оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
  -- Я продолжу это заявление. Мисс Файс оказала честь мне, приняв мое предложение!
   Девушки бросились друг к другу в объятия.
  
   ***
   Джеймс поднял глаза к потолку и демонстративно зевнул. Он уже с радостью думал о нескольких неделях, которые проведет у тети Сьюзен. Одинокий и независимый Кристофер нравился ему гораздо больше.
   Но, с другой стороны, и Кристоферу, и отцу повезло, что у них есть Джеймс. Уж он-то не позволит им превратиться в заурядных скучных дядюшек и тетушек. Он им устроит веселую, интересную, полную приключений жизнь. Но не сейчас. Сейчас он будет спать. И ему будет сниться огромная, желтая, как масло, волшебная луна.
   А на востоке, вопреки мечтам Джеймса, всходило солнце, озаряя старый замок нежным светом. И хотя впереди у этого замка много испытаний, а у его обитателей - большая, длинная жизнь, сейчас он, утомленный, как и его хозяин, засыпал, щурясь узкими окнами на золотистый солнечный диск.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"