Аннотация: Игорь по совету психолога решает выйти из зоны комфорта и отправляется зимой в горы. В составе группы наклоняется, чтобы поправить обувь, а когда поднимается, все пропали, а он один посреди ледяной пустыни.
Пар поднимался от земли, ледяная корка под ногами хрустела, куда не глянь - вокруг снег да редкие деревья. Солнце светило так, словно бы какой-то великан прикрутил его яркость, совсем не грело. Вокруг ни души, тридцатиградусный мороз и приближающаяся ночь. Пожалуй, этого было достаточно, чтобы запаниковать. Но Игорь пока держался.
Две недели назад последовав совету психолога "выйти из зоны комфорта", Игорь записался в группу экстремального туризма - путешествие через Кавказ в самый разгар зимы. Обещали, что пережитых приключений он не забудет до конца жизни. Теперь, отбившись от группы, Игорь в этом не сомневался.
Самое обидное - он никак не мог понять, когда и в какой момент он потерялся. Всё делал по инструкции, окликнул впереди идущего, дождался, ответа, поставил рюкзак на землю, наклонился, стал поправлять шнурки на дорогущих фирменных ботинках, которые специально купил для этого похода. А когда поднялся, оказалось, что никого вокруг нет. За считанные секунды тринадцать человек как сквозь землю провалились. Больше того, пропал его рюкзак, находившийся на расстоянии вытянутой руки.
Мистика? Определённо! Но сейчас Игорь предпочитал об этом не думать, потому что, будучи человеком впечатлительным, верящим в судьбу и сверхъестественное, он не хотел случайно прийти к вопросам, которые напрашивались. А случайно ли он заблудился? Уж не сама ли судьба вела его к неизбежному концу? Если только этот вопрос оформится у него в голове, Игорь начнёт метаться, звать на помощь, минут за пятнадцать выбьется из сил, свалится на снег и замерзнет насмерть.
Поэтому единственное, что ему оставалось - сосредоточиться на внешнем мире, не позволять ни единой мысли прозвучать у него в голове и идти вперёд. В сложившейся ситуации у него оставался лишь один вариант - двигаться по протоптанной неизвестно кем дорожке. Куда она приведёт? Нет-нет, это тоже нехороший вопрос. Человек идёт в группе, на три-четыре секунды наклоняется завязать шнурки, предупредив впереди идущего и дождавшись от него ответа, а когда поднимается - никого впереди, ни следа позади, и только протоптанная между елями дорожка, где её раньше не было. Можно идти по ней, а можно двинуться куда-нибудь по глубокому снегу
Игорь мог бы попытаться отыскать ближайшее поселение, вот только последний привал в деревне они с группой делали двое суток назад. В следующие два дня спали в палатках по парам. И палатка Игоря осталась в его исчезнувшем рюкзаке. То есть если он отправится на поиски деревни, в которой они ночевали, на это уйдет минимум сорок часов, которые он должен провести без сна и отдыха, иначе замерзнет. Игорю приходилось слышать всякие чудесные истории о выживании в экстремальных ситуациях, но свои возможности рыхленький мужичок средних лет, ведущий сидячий образ жизни, оценивал реально. Поэтому долго не размышлял и выбрал возникшую из неоткуда протоптанную дорожку. Что будет потом - будет потом. Сейчас выбора и нет, но в будущем он может появиться.
Так вот Игорь и брёл уже третий час, изгоняя из головы все мысли, концентрируясь на хрусте снега, блеске заходящего солнца, своём шумном дыхании. Что будет, если до темна не найдёшь поселения? А если тропинку протоптал медведь? А если...
На этом его невесёлые мысли оборвались, потому что тропинка привела его к долине, на дне которой располагалась неприметная деревушка. Они возникла, словно из-под земли, Игорь даже вздрогнул от неожиданности, не мог поверить глазам. А когда понял, что ему не мерещится, съехал с очень крутого склона вниз, побежал по расширявшейся дороге и прижался к окнам крупного каменного дома. Внутри никого не было, но жилище не выглядело брошенным. Возможно, местные уходили в город зимой, а по весне возвращались.
Обогнув угол, Игорь отыскал дверь, повернул ручку и с облегчением выдохнул - открыто! Он вошёл, струсил снег с ног и одежды, проследовал в бедно обставленное помещение с камином и сложенными рядом с ним дровами, жидкостью для растопки, спичками.
"Спасён!" - пронеслось у него в голове.
Стащил перчатки, растирая закоченевшие пальцы, бросил в камин древесину, залил её из пластиковой бутылочки горючей жижей, а после зажёг спичку, бросил на дрова и с благоговением наблюдал за тем, как огонь разгорается. Теперь из трубы будет валить дым, его точно найдут. Только сейчас Игорь понял, насколько он устал, упал на холодный пол, прикрыл глаза, собирался задремать прямо у камина, но усилием воли заставил себя подняться.
"Ещё рано! Нужно убедиться, что помещение протопится хорошо, и я не замерзну ночью. И проверить, точно ли в деревне никого нет. Если в других домах есть местные, они наверняка знают, как отсюда уйти. Может даже снегоход дадут или сами отвезут в город", - заключил он.
Поднялся, натянул перчатки, расправил верхнюю одежду, вернулся к двери, постоял немножко, не желая возвращаться на улицу. Но всё-таки пересилил себя, вышел на тридцатиградусный мороз, двинулся вглубь деревни, огибая дом, в котором остановился, выбрался на пустырь, окаймлённый беспорядочно построенными домами и замер на месте, не в силах поверить своим глазам.
Прямо перед Игорем лежали пять трупов. Две женщины и трое мужчин. Все в лёгкой одежде, один даже без обуви. Они застыли в неестественных позах: руки и ноги вытянуты, пальцы растопырены, носочки оттянуты. Их тела разложены таким образом, что образуют пятиугольник: у основания тело мужчины, под тупыми углами к нему положили тела женщин, а к ним приставили трупы других мужчин. Пальцы рук к носкам.
Игорь поморщился - отвратительно-пугающее зрелище! Он развернулся и насколько это вообще было возможно со снегом по колено, побежал обратно к дому, в котором растопил камин.
Выстроенная ментальная оборона рухнула. Стоило только поверить, что он выберется живым, в ближайшее время дым из трубы заметят и к нему пришлют спасателей, как он обнаруживает пять замерзших трупов. Их синяя кожа, заострившиеся черты лица, застывший оскал, широко открытые налитые замерзшей кровью глаза - он не забудет этого никогда! И он знал - они здесь не случайно! Он пропал не случайно! Где бы он не оказался, как бы сюда не попал, выбраться отсюда живым не выйдет. Настало время паниковать. Быть может, последний раз в жизни испытать целую гамму негативных эмоций.
Добрался до дома, захлопнул дверь, замкнуть её было нечем, поэтому притащил скамейку, стоявшую в комнате с камином, упёр один её конец под дверную ручку, а второй в угол, образованный стеной и полом.
После вернулся к камину, ощутил спасительное тепло, немного успокоился, сел прямо на пол, застыл на месте, не зная, что делать. Куда он попал? Что это за дьявольское место, откуда здесь взялись трупы? Он не знал, знал только, что единственный выход - это оставаться в доме до тех пор, пока не израсходует весь запас дров (дня на два их должно хватить), а после двинуться дальше по дорожке, мимо трупов. В памяти всплыли страшные истории, которые он слышал о различных сектах и культах. Может быть, в этой деревне как раз такой и обосновался? Трупы явно выложены кем-то. Или может это было групповое самоубийство? Нет-нет, не надо об этом думать, нужно отдохнуть, выспаться, и рано утром двинуться в путь. Сегодня он уже точно не замерзнет. К тому же есть надежда, что его группа спохватится, свяжется по рации со спасателями, те отправят на поиски вертолёт, заметят дым, валящий из трубы, сядут прямо на том пустыре с трупами и заберут его из этого ада. А потом он будет лететь, смотреть в окно и наблюдать зимнюю синеву неба, белизну земли, ощущать безмятежность и успокоение. Да, всё так и будет. Совершенно точно.
Игорю настолько удалось убедить себя в иллюзорном исходе, что он поверил в собственное спасение и погрузился в глубокий, спокойный сон.
Ему виделась деревня, в которой он оказался, в разные времена года. Весна, мир пробуждается, цветёт и пахнет. Пережившие зиму животные сторонятся этого места, но растений ветер приносит сюда вездесущие семена, земля их принимает, даёт траве подрасти, набраться сил, а потом... Зелень на мертвенно-чёрной земле начинает стремительно хиреть, жухнуть, стебельки истончаются, рассыпаются. Место их пожирает.
Лето, вокруг бушует жизнь, вокруг буйство цветов, запахов и красок, но в деревне земля чёрная, как чрево гадюки. Растений больше нет, зато молодые неопытные зверьки опрометчиво забегают сюда. Вот бельчонок прискакал и остановился. Замер, выпрямился на лапках, пошатнулся, упал и остался недвижим. Вот молодой стриж сел на кровлю дома, застыл, камнем свалился вниз. Место насыщается ими, и когда его голод не настолько силён, приходят люди. Они ремонтируют дома, они оставляют запасы, всё это занимает несколько дней, после чего пришельцы торопливо удаляются.
Наступает осень, но никто больше не посещает деревню. Голод растёт, становится нестерпим, невидимая пасть разверзается. Если живое от голода силы теряет, то это место их обретает. Мертвенно-чёрная земля зовёт, зовёт, зовёт... Но пока никто не откликается.
И вот наступает зима. Голод нестерпим, неутолим, безграничен. Снег саваном накрывает мертвенно-чёрную землю, случайные люди бредут поодиночке или группами, кто-то из них внезапно теряются и обнаруживают себя у деревни. Они надеются, что спасутся, но здесь нет спасения, лишь голод, который могут утолить только их души.
Закоченевшие трупы на снегу, под ними мертвенно-чёрная земля, вытягивающая из заблудившихся мух последние соки.
Тут возникает ощущение полёта, свободы, неба, безграничности, а где-то из глубины доносится шёпот: "Не надо противиться, там будет хорошо, отдайся судьбе, накорми меня..." Но не страх несут жуткие слова, а расслабление.
Сон резко оборвался, Игорь пробудился, открыл глаза, осознание того, где он находится, обрушилось на него, как сосулька на голову бредущему под карнизом человеку. Сердце дергалось, как избиваемый хулиганами подросток, на лбу испарина, хотя в помещении прохладно, дышит отрывисто, коротко, словно бы упал с большой высоты прямо на спину.
Беспричинный ужас охватил Игоря, он встал из-за стола и повинуясь внезапно возникшему желанию, подошёл к окну, выходящему на пустырь, где лежали мертвецы.
Огромная луна подобно прожектору освещала всё своим немилосердным блеклым светом. Снег слепил почти как днём, не позволяя кощунственности происходящего укрыться от глаз свидетеля. На горизонте хищным оскалом возвышались горы, предвещая страшное.
Пятерка мертвецов перевернулась на бок и оттопырила руки вверх. Они торчали словно черенки от лопат, воткнутых в могильный холм. В остальном тела оставались недвижимыми. Игорь словно бы смотрел на нарисованную безумцем картину, настолько всё казалось фантасмагорическим.
Вдруг, словно тренированные солдаты, мертвецы синхронно зашевелились. Продолжая держать одну руку вскинутой к луне, они подбоченились, опираясь на свободную руку и застыли. Двигались без присущей человеку плавности, словно роботы. А завершив движение, застывали на месте, подобно статуям.
Отчего-то очарованный пугающей картиной Игорь не мог оторвать от происходящего глаз, следил за мельчайшими деталями, запоминал каждую снежинку.
Толкнулись рукой, вскочили на ноги, встали по струнке, повернули головы к луне. Застыли.
Серебряный диск катится по небосводу, одаряя своих рабов проклятыми лучами, освещая их застывшие сизые лица, демонстрируя миру их налитые кровью обледеневшие глаза.
Мертвецы пришли в движение, стали расхаживать от одного угла пятиугольника к другому. Ни звука, ни вздоха, ни эмоции. Бесшумная работа неведомого механизма и только.
Почему Игорь чувствует себя таким истощённым? Почему не может оторваться от зрелища?
Мертвецы замерли, повернулись на месте на сто восемьдесят градусов, шагами одинаковой длины направились к дому, в котором прятался Игорь. Шли неторопливо, неумолимо, не чувствуя обжигающего холода. Вообще ничего не чувствуя.
"Они идут меня убивать!" - вдруг осознал Игорь.
Он попытался встать, но сделавшиеся ватные ноги подогнулись, он рухнул на пол, словно переживший инсульт человек. Кое-как отдышался, встал, подтащил к дверям стол - каким же тяжёлым он показался Игорю! - шкаф, стулья, всё что было, навалил баррикаду, в надежде, что та удержит мертвецов.
Окно! Как быть с окном?!
Он не успел найти ответ на этот вопрос: синий кулак разбил стекло, осколки впились в безжизненную кожу, но не вызвали у мертвеца никакой реакции. Они не чувствовали боли, не чувствовали страха, жалости или любви.
"Только голод, - пронеслось в голове у Игоря. - Они способны чувствовать лишь голод".
Он не знал, откуда эта мысль взялась, но был уверен, что она верна. Закрутил головой, увидел догоравшую в камине головешку, замотав руку в толстый шерстяной шарф, выхватил её, в отчаянной попытке спастись ткнул раскалённым кончиком в глаз забиравшемуся в окно мертвецу.
Ничего! Зато рука мертвеца, до того упиравшаяся в подоконник, быстрее ветра метнулась в сторону Игоря, кисть стальной хваткой вцепилась в его запястье. Сам мертвец не удержал равновесия, завалился на бок, но потащил Игоря за собой - тот просто не мог вырваться из клещей, в которые превратились окоченевшие на морозе пальцы мертвеца. Тут же его схватили другие, выволокли на улицу, стали срывать одежду, закидывать снегом, засовывать в сугроб с головой, душить...
Он сопротивлялся, но всё было тщетно. Когда окончательно выбился из сил, безвольно развалился на снегу, чувствуя, как мертвая ладонь ломает его гортань, лишая возможности кричать, дышать, жить.
...
Старый аксакал, его внук и белая крупная собака спускались в ущелье, к давно брошенной деревне. В горах буйствовала весна: острые зелёные побеги задорно топорщились из мертвенно-чёрной земли; муравьи с опаской кружились около своих жилищ, пока не решаясь развернуть фронт работ по полной; птицы в скандальной манере перекрикивались, словно вечно недовольные друг другом соседи; изголодавшиеся, сильно похудевшие за зиму белки подбегали вплотную к людям и просительно заглядывали в глаза. Но старик не обращал на живность никакого внимания. Его взгляд был устремлён вперёд, он двигался к долине, в которой лежала ненавистная сердцу деревня.
Зимой где-то здесь пропал человек, и как только горные перевалы очистились от снега, дед взял внука и повёл того на поиски. Когда спустились в поселение, труп они нашли почти сразу - мертвец лежал у разбитого окна одного из домов. Мальчик перепугался, спрятался за спиной деда. Тот лишь покачал головой, посмотрел на сильно истлевшее, почерневшее тело, в котором уже нельзя было узнать человека, каковым оно было когда-то.
Кивнув своим мыслям, аксакал подозвал к себе собаку, взял внука за руку и двинулся в обратный путь. Нужно рассказать о находке властям.
- Дедушка, а как ты догадался, где его искать? - спросил мальчишка, когда они отошли от деревеньки на почтительное расстояние и страх уступил место любопытству.
Тот помолчал-помолчал, а потом медленно растягивая слова, ответил:
- Есть внучок, в мире такие места, в которые лучше не соваться. Эта деревня как раз из их числа. Очень давно, когда ещё мой дед был таким же молодым мальчишкой, как ты сам, она превратилась в тюрьму для своих жителей. Снегопады завалили переходы на долгие месяцы, весна оказалась холодной, снег так и не сошёл до самого июля. Заготовленных запасов местным не хватило, они умерли кто от холода, но большинство от голода. И голод их был так силён, так страшен, так безобразен, что он передался самой земле, на которой стоит та деревня. Голод этот особенный, не похожий на наш с тобой. Тамошняя земля жаждет ни хлеба, ни мяса, а человеческих душ. Сколько себя помню, а как не пропадёт человек в этих горах, так сюда нужно идти и наверное его сыщешь. То, что осталось, - договорил, достал из кармана заготовленную самокрутку, повертел её в пальцах, засунул между спрятанными за густой щетиной тонкими тёмно-розовыми губами и добавил. - Голод земли никогда не утолить, всё-то она ненасытная нас пожирает. Однако ж отсрочить свой конец можно. Поэтому, внучок, помни - если вдруг почувствовал неладное, если ноги сами тебя несут прочь от места, где стоишь, не противься, беги, спасайся. Чувства не врут. А когда тебе хорошо, то и не ищи лучшего, живи пока живётся, да радуйся жизни.