2.
Сложенные руки с тонкой, почти мраморной кожей. Их касался мягкий и неуклюжий пучок света. Девушка, опершись на забор, сидела на ступеньках с усталым и чуть запотевшим взглядом. Это была та самая духота, что оставляет над верхней губой тонкий слой влаги, а с ямочек под носом и внутренних уголков глаз стекали капли. Золотистые волосы, белое платье. Ступеньки, а дальше Триумфальная арка. Голоса иностранных туристов. Издали доносился шум авто. Между лапками деревьев просачивался свет. Она так спокойно смотрела. Её безмятежность, мягкость, доброта, но вместе с тем какая-то сухость, даже печаль, тоска рифмовались между собой во взгляде. Её глаза были стихотворением. Были маленьким стихотворением, но оно было именно тем, которое хотелось бесконечно растягивать. Оно несло лавину чувств. Но это только глаза... А вся она была поэзией. Да, точно, поэзией... Лицо, руки, тело, ноги. Вся она! Но поэзией такой, не кем-то написанной, а просто возникшей. У этой поэзии нет автора (авторов), она просто есть. И она не является образом её, а - ей самой. Просто возникла. Чистая, неутяжеленная. И вдруг зазвонили колокола. Именно вдруг. И эти колокола были запятыми, обособляющими именно этот момент. Подчеркивающими миг... Я пошел дальше к...