Эта история произошла в конце прошлого века. Наверное, звучит пугающе, но с той поры прошло менее тридцати лет. Для кого-то много, для меня - будто бы вчера.
Я пыталась спрятать то...странное... происшествие глубоко, на дне памяти, и почти справилась благодаря личным проблемам, заботам, радостям, огорчениям, но время от времени память выталкивала наружу воспоминание.
Итак, начну с начала. Нет, ни с того времени - конца прошлого века и, тем более, ни с моего рождения...
С моей подругой Лукерьей Сазоновой мы дружили с раннего детства, выросли в одном дворе, ходили в один детский сад, учились в одном классе. Мне всегда казалось, что Лукерья дружит со мной по одной причине: я всегда с ней соглашаюсь, четко следую ее указаниям, а если не следую, то у меня на то есть веская причина, от меня независящая. Сама не знаю, почему я не разорвала нашу дружбу, вероятно, меня все устраивало... Не все, но об этом чуть позже.
Лукерья терпеть не могла своего имени, но уверяла всех, что назвали ее в честь прапрабабки с дворянскими корнями, родители поведали под большим секретом: в советское время гордились совсем другими предками. Честно говоря, я глубоко сомневалась, что дворянка могла носить имя Лукерья, скорее, дворовая девка. Но спорить с подругой - себе дороже.
Пусть в честь дворянки, но имя Лукерья со временем превратилось в Лушу, а потом, невероятным образом, - в Луну. Могу предположить, по причине Лушкиной чрезвычайно круглой физиономии. Надо признать, что Луша-Луна была девочкой некрасивой. К блинообразному лицу прилагался крупный нос, большой рот и невыразительные глазки. Вроде бы вырисовывается этакая страшилка, но Лукерья слыла среди мальчишек нашего класса чуть ли не первой красавицей. Вероятно, из-за своей обаятельной улыбки, которой она успешно пользовалась в любой ситуации.
Лушке льстило обожание противоположного пола, но никого она не выделяла. Мальчишки особо не соревновались за ее внимание, так как слегка побаивались не так самой девицы, как ее старшего брата, Мишку Сазонова, который, в отличие от сестры, имел смазливую внешность, "компенсируемую" совершенно глупым выражением лица. В общем, увалень-красавец-дурачок. Как в сказке про трех братьев, третьим как раз был Мишка. Он кое-как окончил восемь классов и пошел на завод учеником слесаря. К дурной голове, как оказалось, прилагались, если не золотые, но уж точно припорошенные золотом руки.
Несмотря на внушительный вид, Михаил был добряком из добряков, однако Лушкины ухажеры об этом не знали. Но все были осведомлены: Мишка сестру обожает и боготворит, любое ее слово для него закон.
В четвертом классе к нам пришел новый ученик, Тимофей Березин. Луна втюрилась в него с первого взгляда, о чем мне тотчас сообщила. Я была ошарашена данным заявлением, так как ранее ничего подобного из уст подруги не вылетало.
Тимка был отличником и вообще зубрилой. В сочинении на тему "Кем ты хочешь быть?" написал, что хочет быть гениальным хирургом. Так и написал - гениальным! После этого Луна полюбила его "в сто крат сильнее".
- Березин - личность! - восхитилась Луна, когда мы возвращались домой после уроков.
- Откуда такие выводы? - хмыкнула я.
- Что написали наши пацаны в сочинении: хочу быть пожарным, космонавтом, учителем - ничего особенного, только Тимофей...
- И что здесь такого? - перебила я. - У него родители врачи, вот он и хочет пойти по их стопам.
Подруга посмотрела на меня неприязненно, небольно стукнула меня портфелем по спине и, как ни в чем не бывало, пошла своей дорогой.
Я привычно обиделась и привычно решила: больше не буду с ней дружить. Но утром Луна зашла за мной, чтобы вместе идти в школу, даже не удосужившись извиниться за вчерашнее. Я тоже промолчала, хотя, мысленно обругала себя за малодушие.
Чтобы привлечь внимание Березина, Луна подтянула успеваемость и вдруг заявила, что хочет стать детским врачом. Заявила в узком кругу, в надежде, что новость достигнет ушей будущего гениального хирурга. Так и вышло. Березин, наконец, снизошел и заговорил с потенциальной коллегой. Чтобы не ударить лицом в грязь, Луна помалкивала, только кивала, соглашалась с каждым словом своего объекта воздыхания, что на нее совсем не походило, она всегда высказывала собственное мнение, причем оно было единственно правильным. Вскоре интерес Тимки к Луне пропал, вероятно, устал от тупого выслушивания его монологов. Луна продолжала тихо любить, обожать, восхищаться. Меня это сильно напрягало и беспокоило. Я считала - можно двинуться умом от такой странной любви, безответной, причем к парню с самой заурядной внешностью и самомнением выше крыши.
В старших классах моя подруга непостижимым образом добилась внимания Тимки - в подробности меня не посвятили. Они встречались пару месяцев, потом парень ее бросил, обронив, что у него нет времени заниматься ерундой, он идет к своей цели. Ясно, какой.
Луна хотела отравиться, потом повеситься, потом утопиться, в итоге передумала и решила дождаться своего часа - когда Тимофей Березин поступит в свой мед, выучиться и тогда...
Я не выдержала и робко вставила:
- Луна, тебе не обидно, что он назвал ваши отношения ерундой?
Подруга парировала, недолго думая:
- Он гений, а гениям прощается все.
Я не стала говорить, что ее Тимоша такой же гений, как я Эйнштейн. Я не принижаю Тимкины способностей, но он, и правда, звезд с неба не хватал. Был элементарным зубрилой и умело находил подход к каждому учителю.
Я вообще считала Лушкину любовь к Березину вовсе не любовью, а навязчивой идеей, или спортивным интересом - хочет, чтобы он ходил за ней, как ослик на привязи, как это делают другие мальчишки. И вся ее "любовь" длится до той поры, когда парень сдастся. Привыкла добиваться своего!
После школы наши пути разошлись. Я решила: с глаз долой, из сердца вон, подруга излечится, расстанется со своей навязчивой идеей. Время шло, мы изредка встречались, болтали, делились секретами. Я поняла: моя надежда не оправдывается, по крайней мере, пока.
Весело погуляли на моей свадьбе, куда Луна пришла в сопровождении... своего гения Тимофея Березина. На все мои вопросы, отвечала уклончиво, мол, боюсь сглазить.
Через год у меня родился сын. А еще через несколько месяцев позвонила Луна, начала рыдать в рубку и пытаться что-то сказать. Я, в свою очередь, пыталась что-то понять из ее обрывочных фраз, утешить, не зная причины вселенского горя, потом не выдержала, рявкнула на нее и тем самым привела в чувство.
Оказалось, что Тимофей Березин умер во цвете лет от сердечного приступа...
Похороны состоялись через три дня.
Когда до меня дошла очередь прощаться с бывшим одноклассником, я вгляделась в знакомое лицо и подумала при этом: Тимофей выглядит лучше, чем при жизни. Его надменность меня всегда бесила. Теперь на лице не было надменности, лишь успокоенная расслабленность, как у человека, освободившегося от тяжелой изнуряющей его болезни. Или излечившегося.
Но, насколько мне было известно, никакими болезнями Тимка не страдал, в том числе и сердечными. А уж излечиться у него не вышло, так как лежит он в гробу. Скажу банальность: все люди смертны, иногда внезапно смертны. В любом возрасте.
Луна долго стояла у гроба, в последний раз впитывая в себя любимые черты, потом наклонилась и запечатлела на губах покойного робкий поцелуй. Отпрянула, затем снова склонилась, что-то сказала и на миг потеряла сознание. Брат Миша успел подхватить сестру и увел подальше от гроба. Луна повертела головой, нашла меня глазами и потянулась ко мне, поддерживаемая братом.
- У меня есть валерьянка, выпей пару таблеток, тебе... - начала я, но была резко остановлена:
- Валя, он жив. Я тебе точно говорю - Тима жив.
- Луна, я понимаю, тебе трудно принять, но...
- Да, услышь ты меня, наконец, - прошипела подруга, еле сдерживаясь, чтобы не завопить на всю округу: он жив, ее любимый Тимоша жив!
Помутнение рассудка, - обреченно подумала я.
Тут даже терпеливый и сговорчивый Мишка не выдержал:
- У тебя, сестрица, крыша поехала на почве этого... мужика, елы-палы, - с трудом подобрал он литературное слово. - Уймись, наконец, и смирись.
- Ладно, пусть у меня поехала крыша, - легко согласилась сестрица, - но что ты скажешь, что вы оба скажете на то, что я сейчас услышала?
- Что ты услышала? - вразнобой поинтересовались мы с Мишкой.
- Когда я склонилась над...
- Телом, - подсказала я.
- Над Тимофеем, - с неудовольствием поправила Луна, - когда я над ним склонилась он...он тихо...очень тихо прошептал: Луна, ты полная дура.
Мы с Михаилом переглянулись. В глазах Мишки затаился испуг, я подумала: Луну надо показать хорошему специалисту.
Сами похороны не отложились в моей памяти, потому как все было как обычно. Если не считать заявления Лукерьи и ее чрезвычайно повышенного внимания к самому процессу погребения.
На поминки мы не пошли, потому как Луна заявила, что поминать живого человека - это кощунство. Я хотела попрощаться и бежать к своей семье, но Луна меня остановила, заявив тоном, не требующим возражений:
- Сегодня ночью мы втроем идем на кладбище! - Мы не успели вставить ни слова, как она начала перечислять, какие инструменты нам понадобятся, чтобы... спасти Тимофея.
- В этом дурдоме я участвовать не собираюсь! - отчеканила я, чем сильно удивила подругу, не привыкшую к неповиновению.
- Я второй и последний раз тебя спрашиваю - ты идешь с нами или нет? - делая паузы между словами, вопросила Лукерья.
- Если ты не дружишь с головой, то лечись, а у меня с головой все в порядке, -бросила я напоследок и поспешила уйти.
- Ты мне больше не подруга, я тебя знать не знаю, - крикнула мне вслед...
Через месяц я встретила на улице Михаила и спросила про Лукерью.
- Она уехала, - односложно ответил он и хотел пройти мимо, но я ухватила его за рукав куртки.
- Миш, вы ходили... ночью...на кладбище.
Он вздохнул и принялся изучать ясное осеннее небо.
- Миииш, - протянула я. - Ну, что, ходили?
- Ходили, - признался он.
- И?
- Мы... это... Не было там...
- Гроб был пуст? - сообразила я.
- Пустой, - кивнул Мишка.
Я вспомнила лица родителей Тимофея Березина на похоронах... Старшие Березины старательно изображали горе, но не обладали актерскими навыками, потому выходило у них плохо. Не верю, - сказал бы Станиславский. Вот и я не верила. Сейчас не верила, а тогда не обращала на Березиных никакого внимания, больше - на горюющую Луну, поначалу горюющую, а потом вдохновенно-собранную, готовую на великий подвиг спасения.
Вероятно, спасение произошло до того, как на могилу заявились Луна и Михаил...
Позже я выяснила, что у Тимки были проблемы с бандитами: будто бы они привезли в больницу своего раненого сотоварища, который умер на операционном столе. Естественно, бандиты объявили виноватым хирурга и обещали отомстить. Из других источников: будто бы Березин несколько лет был у бандитов "штатным" доктором, лечил, штопал и неплохо зарабатывал. Работы было немало - годы были лихие. Потом решил "соскочить". Выбрал оригинальный способ...
О судьбе подруги я так ничего и не узнала. Ее родители умерли, Мишка, наконец, женился и переехал куда-то за город...
И вот с той поры минуло почти тридцать лет.
Я как бы забыла эту историю, закопала глубоко в памяти, как казалось.
Однажды поехала с внуком в городской парк кататься на аттракционах и обратила внимание на немолодую женщину, которая катила перед собой коляску с младенцем и сюсюкала:
- А кто у бабушки такой замечательный? А? Это Лушечка у бабушки такая замечательная. Да, это Лукерья, бабушкина внученька...
- Луна! - вырвалось у меня.
Женщина вздрогнула и посмотрела в мою сторону.
- Валя? - недоверчиво проговорила она и воскликнула, - Валя!
Луна с семьей дочери жила неподалеку, и пригласила нас с внуком в гости.
- Я не знала, что ты вернулась в город.
- Совсем недавно... Когда муж скончался. Да, Валюша, мой муж Тимофей недавно умер. Сердце...
- Луша, я тебе искренне соболезную.
- Спасибо.
Я хотела спросить о прошлом, но Луна сама заговорила на тему, которая мучила меня все эти годы.
Рассказала, как они с Мишкой обнаружили гроб пустым, как пошли в сторожку, как сторож отпаивал Лушку дешевым вином, а потом сжалился над ней и признался, что "парень из могилы жив-здоров, что все заранее было обговорено, что его вызволили и куда-то увезли". Без подробностей. Но подробности "вызволения" ей не нужны, главное - жив-здоров.
- Тимофею надо было исчезнуть, - призналась Лукерья, не распространяясь. - Я отправилась к его родителям. Заявила, что все знаю. Не шантажировала, в ногах валялась, призналась, что жизни мне без него нет. Что наложу на себя руки, если они мне все не расскажут.
Старшие Березины долго сопротивлялись, но потом уступили мольбам Лукерьи. И она отправилась за своим гением...
Поженились. Родилась дочь.
- Ты была счастлива, Луша?
- Сложно все у нас было, - подумав, призналась она. - Понимала, что не любит, даже презирает, что дочь ему не нужна... Особенно за дочь было обидно.
- Почему не ушла от него?
- Любила. Ты же знаешь, как никто, как я его любила. Безумие какое-то.
- Безумие, - повторила я.
- Когда Тимофея не стало, я будто сама умерла. А сорок дней прошло, и я поняла: Валя, я все эти долгие годы болела, сильно болела, а теперь выздоровела. Вечное недоверие, постоянный страх, горечь унижения куда-то делись. Наверное, нельзя так говорить, но я обрела вторую жизнь, свободную и беззаботную. Я могу дышать полной грудью и ничего не бояться.
- Может, это вовсе была не любовь? - робко предположила я.
- Сама часто задаю себе этот вопрос. И чем больше времени проходит, тем легче свыкаюсь с мыслью, что не любовь, а фанатичное достижение нереальной цели.
- Почему же нереальной?
- Потому что Тимофей любил только себя. Я его ни в чем не виню, сама себе что-то напридумала, сама себе внушила, сама зациклилась на одной персоне и испортила жизнь себе и... персоне в том числе.
- И сейчас ты его оправдываешь.
- Он мог встретить женщину, полюбить, измениться.
- Кто ж ему мешал встретить, полюбить, измениться, - хмыкнула я.
- Я. Я не давала ему шагу ступить. Контроль, контроль и еще раз контроль.
- Не тот был человек Тимофей, чтобы его можно было контролировать. С тобой его все устраивало. Ему было комфортно! Голова ни о чем не болела.
- Некоторым людям нравится жить без любви и привязанности к кому бы то ни было. Так проще и легче, - с горечью в голосе согласилась Лукерья.
- Не стоит жалеть о том, чего уже нельзя изменить, - философски рассудила я.
- Не буду, иначе я стану жить одними воспоминаниями о прошлом, а на мечты, хотя бы на мечты, у меня не останется времени.
- Часто мечты претворяются в жизнь, если мечтать без фанатизма...