Аннотация: Сибирские легенды в авторской обработке А.Козырева.
Слово о Ермаке-атамане, войске казачьем, подвиге и гибели его
Сибирские легенды
Ермак и тень Кучума
В ночь перед битвой в Ермаком Кучуму спалось плохо. Наконец задремал хан - и приснилось ему, что Ермак -без кольчуги, в рубахе белой и с мечом - в темноте ночи у ложа его ханского стоит, меч в воздухе держит - прямо над головой ханской. Задрожал Кучум, вскочил, схватил свой меч - и прямо по телу Ермака, по рубахе белой, рубанул... И только тут заметил, что по тени своей рубит. И много раз потом Кучуму чудилось, что Ермак либо кто из воинов его за ним крадется, а обернется хан - видит только тень свою... Лежит тень, растет, шевелится... и не по себе становилось хану великому... Так, с сердцем, страхом подрубленным, и выходил хан на битву свою. И проиграл потому, может, что тени своей боялся...
А Ермак той ночью в своем походном шатре проснулся среди ночи - и обнаружил, что край его одежды порезан мечом чьим-то. И на теле - полосы красные, а раны нет...
Ермак и Бездонный Колодец
Когда тонул Ермак в Иртыше-реке, все казалось ему, что вода под ним плотной, земле подобно, становится: словно волны не хотели атамана поглощать и наружу выталкивали. Но доспехи царские тяжелы были, не под силу было воде темной поднять их, - скинь их Ермак, выплыл бы, а с ними - тонуть только можно... Не может ни земля, ни вода тяжесть такую нести, и коли волны речные атамана бы не поглотили - земля бы под ним разверзлась, сама, без толчка какого, и поглотила бы воина...
И тонул Ермак, и чувствовал, что под ним не только вода, но и дно уже проседает, словно в колодец какой бездонный, в воронку бесконечную проваливается богатырь.
А потом увиделось душе Ермаковой, что из воронки этой свет дивный, как от солнца, льется. "Знать, не в воде, а в небе я тонул - иль по реке, по течению ее, в небо выплыл? Все ведь, что есть на земле, в небо впадает, и река и душа - так старички говаривали..."- подумал он.
И, сквозь воронку пройдя, в дивном свете очутился атаман, и по небу поплыл, как по морю, пока к вратам рая не приплыл.
Таковы были мытарства Ермаковы, прежде чем к Богу прийти.
Ермак и апостол Петр
Когда утонул Ермак в Иртыше, взошла душа атамана на небо, и встретил ее у врат райских апостол Петр.
- Ты кто? - спрашивает.
- Атаман я казачий, в реке сибирской утонувший... Войско мое там сейчас посечено, небось, а я здесь... Горько мне это, - сказал Ермак.
- А что это надето на тебе? - спросил апостол. - Души человеческие нагими в рай входят, а на тебе - железное что-то, тяжкое, как грех, надето.
- Доспехи это царские, царем Иваном Васильичем подаренные. Не сниму я их, хоть в рай меня за это не пускай, а - не сниму! А что насчет тяжести говоришь, - верно, тяжка она, милость царская. Она-то меня и на дно речное утащила.
- Ну, коли милость это за дела твои, то и отымать ее у тебя царь небесный не будет. Только не серчай, коли тяжко тебе в раю в ней станет... - ответил атаману Петр - привратник.
- Не бойся, мне от тяжести этой только легче становится. А вот без нее - тяжек был бы я грехами своими - много их было в жизни вольной, ох, много... А эту тяжесть я, как крест, во облегчение души несу, с ней и на Суд Божий приду, - сказал Петру Ермак.
И вошел атаман в рай в доспехах.
Видение главы
Много веков со смерти Ермака миновало... И смуты, и победы на Руси - все случалось. Но однажды смута пришла такая, каких от века не видывали. Уходили казаки из краев Сибирских, войной преследуемые, - в Китай далекий уходили, по степям южным.
Едут полки их редкие, вернее, то, что от полков осталось, - цепочка воинов, разбитых, израненных, обезродевших. Бредут по пустыне, меж барханов, под солнцем колючим... Песка горячее тело под ногами, неба жгучая плоть над головами. И встает перед казаками видение - голова богатыря, до небес величиной, в шлеме старинном, брови нахмурены, усы да борода седые от времени, по ветру развеваются.
- Чего это перед нами пустыня сказку деет? Бесы, может, приключаются? Мечом ее пронзим, сказку эту, чтоб над нами не куражилась! - заропотали казаки.
И бросился один из них, что на коне черном был, на голову эту, хотел саблей ее рубануть, - пролетела только сабля по воздуху, да и на землю упала... Поднял казак саблю, глядь - а на ней кровь, живая, человеческая... Испугались казаки.
А голова в воздухе брови еще раз нахмурила, взором грозным на воинов взглянула - и растаяла, как если бы и не было ее...
Потом только поняли казаки сибирские, что это первый атаман их, Ермак Тимофеевич, на них с того света, прощаясь, глядел, -
перед гибелью войска казацкого.
След Ермака
Когда казаки отбили вновь от Кучума те земли, где Ермак погиб, то на берегу, откуда атаман в реку бросился, отпечаток ноги человеческой заметили. След сапога казачьего сохранялся в погоду любую, трава не поднималась, сапогом этим когда-то примятая, и долго след светился по ночам - сиянием дивным, золотым, вещим.
Решили казаки, что здесь атаман их в последний раз земли родной коснулся, прежде чем в реку броситься, - и земля помнит это... Окружили воины место это оградою, хотели церковь на этом месте строить, людей туда пускать перестали, - да тут и пропал след, травою зарос, и сияние больше от земли иртышской не исходило.
Хотя кто знает, - может быть, Бог даст, когда-нибудь снова воссияет земля наша.
Помнит ведь она Ермака, атамана казацкого, верно помнит.