* * *

Я раскрашивал кораблик - 
карандаш ломался синий.
Дым cвивался по спирали, 
паруса ж - не парусили,
а висели вдоль по мачтам, 
словно наволочек снизка,
или - как рукав рыбачки, перехваченный c изыском.
.
Я разгадывал загадку, 
раскрывал дворца интригу,
в это время дождь украдкой 
сыпал дробью на квадригу,
бегал кровельным железом 
наискось, и даже накрест.

(Дождь, конечно, бесполезен - окись обращая в закись,
.
не отмоет наше море, 
оттого оно и хмуро:
нелюдимо, всё в миноре,
нет богов, и нет амуров,
и эскадры нет на рейде, 
нет оркестров утром ранним...

(Крейсера мои - в аренде, экипажи - в зауралье)
.
А ведь были в море вёсны! -
пели пташки-канарейки,
веселО взлетали вёсла, -
и бурун вскипал и реял,
торопился прыткий катер,
врозь кидал флажки сигнальщик,

и гудок давался кстати, и притом звучал без фальши!, 
.
колыхалась моря магма,
вымпелы слетались в стаи,
разворачивался флагман,
морячки под стяг вставали,
прерывала сон провинций 
громом баковая пушка,

строй приветствовал кронпринца, горла вытянув натужно.
.
Билась качкой о форштевень
в пыль, и в радуги, и в жемчуг
пеной венчанная зелень,
а под днищем - жёстче, хлеще! -
три винта впивались в бездну, 
завивая круги ада...

Флота силуэт помпезный резал траверс Гельголанда.

...

Карандаш лежит нечинен,
я меняю взгляд на мили...
Что с того, что не просчитан 
свиток жизни? Превратились 
все "спасите-наши-души" - 
вдоль небес в станицы песен.

Так и я - кому-то нужен. Чем-то даже - интересен.