Группа собралась как на подбор: Александр Сергеевич, Леонид, Тимофей и ещё двое крепких взрослых из сектора "Эр", вооружённых трофейными винтовками из тех, что побросала когда-то возле таможни "армия Радуги". Возглавлял экспедицию первый пилот Карл; стюардесса Грета осталась в секторе "Эр" руководить сборами зелёнокоридоровцев. Выдвинулись засветло, но, пока петляли по терминалам, стараясь не попадаться на глаза чужим и используя слепые зоны камер наблюдения, уже совсем стемнело.
Задача была непростая: отыскать летающую тарелку, изучить её и понять, для чего она появилась в Вермире. Поскольку из всей группы внутри побывал только Тимоша, его, как ценного "специалиста по тарелочкам", берегли и охраняли с особой тщательностью. По пути несколько раз приходилось прятаться, ложась на землю, и злогорбик неизменно оказывался защищён со всех сторон. Тимофей сильно смущался: он не привык находиться в центре внимания. В очередной раз, когда пришлось надолго залечь за турникетами, ведущими уже к лётному полю, то ли от усталости, то ли от постоянного стресса он неожиданно для себя уснул.
Сон схватил его своими лапами, и вместо Вермира злогорбик моментально очутился в подземной стране. Злогорбия встретила знакомыми запахами плесени, теменью, узкими коридорами, прорубленными в толще земли, гулким эхом собственных шагов по сырому бетонному полу. Чувство безысходности снова, как и прежде, сдавило сердце липкими щупальцами. Шкет опять увидел свои босые ступни с широко расставленными пальцами, ощутил шуршание серой злогорбской хламиды, уродливый горб вновь начал давить на плечи. Во сне Злогорбик медленно поднял голову и встретился взглядом с Злогорбогиней, которая была его матерью. Она, словно призрак, неожиданно оказалась перед ним, уперев длинные уродливые руки в бока. Повелительница Злогорбии молча смотрела на сына немигающими жёлтыми глазами. С отвисших губ потянулась струйка слюны. Злогорбица протянула руки вперёд и пошла прямо на мальчика, не отрывая взгляда. Она что-то заговорила хриплым голосом. Тимоша прислушался и ужаснулся. Он хотел бежать, но позади была только холодная скользкая стена.
- Ты наш-ш! - говорила Злогорбогиня, приближаясь. - Вернис-сь! Твоё мес-сто здес-сь! Твои самые главные чувства: злос-сть и ненавис-сть!..
У злогорбика вдруг начал с пугающей быстротой расти горб, заставляя пригибаться почти к земле. Внезапно кто-то ударил его сзади и ... Тимофей тут же проснулся. Рядом оказался Леонид, он похлопывал друга по спине:
- Ты что, Тимошка, уснул? Пора двигаться дальше, сейчас не время дрыхнуть! Не ты ли говорил, что отлично знаешь дорогу к космическому кораблю?
Тимофей ощупал себя. Горб из сна исчез, осталась лишь сутулость, подземная страна и Злогорбогиня растворились в кошмарном видении. Впереди были ведущие на аэродром стеклянные двери, за которыми притаилась вермировская ночь. Лёня был прав, злогорбик и в самом деле твёрдо заявил всему отряду, что прекрасно знает дорогу к летающей тарелке: главное - добраться до склада ГСМ на краю аэродрома. А уж оттуда Тимоша видел дорогу своими глазами - у него хорошая зрительная память, к тому же он неплохо ориентируется в темноте. Однако теперь, особенно после кошмарного сна, у Шкета поубавилось уверенности. Он испугался, что может завести весь отряд вообще не в то место.
"А если ещё и махина эта круглая куда-нибудь переместилась или вообще исчезла, так её нипочём не найти, - с опаской думал он. - Как бы мне не подвести всех людей этих. Они на меня так надеются, а я... Ну и герой - вызвался помочь, а сам спасовал..."
Лёня будто почувствовал состояние Тимофея, остановился перед ним и сверкнул в темноте очками:
- Ты уверен, что всё в порядке? Если нет - скажи сейчас! Нельзя давать этим людям ложную надежду. Если мы проплутаем всю ночь и придём к пустому месту, это будет такое... разочарование и крушение всех планов, понимаешь?
Злогорбик покивал и виновато опустил глаза. Что он мог поделать? Расписаться в своей слабости и неуверенности?
Отряд быстро передвигался по лётному полю - первый пилот Карл знал дорогу к вермировскому складу ГСМ, а дальше поисковиков уже должен был вести Шкет.
Вскоре, наконец-то, запахло керосином - значит, склад горюче-смазочных материалов уже близко. Тимофей оживился, задрал кверху большой нос и, как собака, начал принюхиваться. Мужчины отошли в сторонку, чтобы не мешать поискам. Через четверть часа Шкет вскрикнул - за громадными цистернами почти в кромешной темноте отыскался электрокар с самодельным прицепом позади. Место его последней стоянки так и не изменилось с тех пор, как автомобильчик остановил здесь Льюис, второй пилот, чья могила навеки останется в Верхнем Мире.
"Вот теперь главное - не ошибиться, - рассуждал злогорбик. - Выбрать направление правильное и - вперёд!"
- Ну, дружок? Мы не забвудились? Не пора ли, так сказать, вернуться к исходной точке? - поинтересовался Александр Сергеевич, водя по сторонам белым лучом фонарика.
Тимоша опустился на корточки и начал разглядывать чахлую траву лётного поля. Фонарь был не нужен - жёлтые глаза мальчика видели в темноте. Он тут же заметил примятую колею, ведущую от того места, где когда-то они с Льюисом, Лидой и Фредом пересели на оранжевый автомобиль с выдвижным трапом, и взмахнул рукой:
- Следуйте за мной!
- Есть, командир! - шутливо отдал ему честь Карл. - В своё время я обязательно возьму тебя в полёт штурманом, приятель!..
...Когда все уже порядком устали, особенно Тимоша, который шагал первым и к тому же был непривычен к длительным пешим переходам, в бесконечном ряду самолётов появился красно-синий лайнер с закопчённым крылом. Злогорбик издал воинственный клич и прибавил ходу. Следующим был самолёт, присевший на подломившиеся стойки шасси. А дальше... Дальше застыла она - летающая тарелка. Посверкивая издалека блестящим боком, она будто манила к себе усталых путников.
У злогорбика отлегло от сердца. На радостях он исполнил какой-то немыслимый танец - что-то среднее между "лезгинкой" и "казачком". Жёлтые глаза сверкали в полутьме, как два весёлых фонарика.
У всех одновременно вырвался возглас удивления. Сначала вся команда застыла, а затем, не сговариваясь, схватила злогорбика, не дав ему возможности доплясать танец триумфатора. Мальчишка с перепугу вырывался - ведь он ничего не знал о странной земной привычке: качать и подкидывать от восторга в воздух заслуживающего похвалу победителя!
* * * * *
Егоза прикоснулась к холодным шасси летающей тарелки и поздоровалась с ней, как со старой знакомой. Славик с Алькой стояли, взявшись за руки и широко раскрыв рты от изумления. Они с нескрываемым восторгом разглядывали фантастическую громадину - такого ещё не видывали! А она свысока поглядывала на пришельцев рядами иллюминаторов - зачем, мол, заявились?
Когда прошло первое изумление, и путешественники понемногу свыклись с мыслью, что фантастика вот так запросто переплелась с реальностью, возник вопрос: что с этим делать дальше?
- Здесь где-то должен быть эскалатор, как в хорошем торговом центре, - заявила Лида. - Он ведёт прямо в чрево этой громадины. Но самые главные чудеса начинаются внутри. Там появляется всё, что только пожелаешь, пусть даже невольно. Но ещё более удивительно управление этим аппаратом. Надеваешь на голову обруч, как в Университете Злобы в Подземной стране и - вуаля! Командуешь: "Домой!", и блюдце послушно несёт тебя к маме...
- Извини, сестрёнка, но дело обстоит не совсем так, как ты это себе представляешь, - усмехнулся Добряков. - Я знаю немного больше тебя.
- Но ты же не был там, внутри! И не управлял этим "волчком"! А я силой мысли подняла его в воздух и...
- Зато я разговаривал на эту тему с хозяевами блюдца. Эти ребята из сектора "ЗЕТ". И они называли свой "волчок" спасательной капсулой...
Девчонки аж подпрыгнули от нетерпения и схватили Славика за руки.
- Рассказывай всё, что знаешь! - потребовали они.
- Сейчас-сейчас! Только не торопите!.. Ой-ёй-ёй, что это?!
Алевтина и Лида обернулись и оторопели: из недр летающей тарелки почти бесшумно выдвинулся работающий эскалатор.
- Нас приглашают в гости! - завопила Егоза. - Так было и в прошлый раз! Ура! Уже можно лететь домой!
Слава нахмурился и с сомнением посмотрел на самодвижущуюся платформу.
- Прежде, чем совершать опрометчивые поступки, мы должны сначала... Лидка, ты куда?! Вернись немедленно!
Однако сестры уже и след простыл. Она прыгнула на ступени эскалатора и тут же скрылась в утробе летающего блюдца.
Алевтина сначала рванулась вслед за девочкой, однако возле самых ступеней оглянулась и замерла. Граф прислонился к шасси "волчка" и, держась рукой за сердце, хватал ртом воздух. Шрамы, нанесённые раскалённым паяльником Гризельды, покраснели - на бледном лице они выглядели ужасающе. Девочка с испугом смотрела на любимого, глотая слёзы.
- Что случилось, Славик? Тебе плохо?
- Чувствую себя, как... Глубокий старик... Дышать тяжело... Егоза...Её нужно догнать, пока она не натворила дел.
- Будь здесь, я приведу её обратно!
- Не-ет! - зарычал Добряков. - Мы пойдём вместе! Сейчас-сейчас. У меня в кармане лекарства деда Файера. Нужно срочно выпить их.
Алька выдала нужные таблетки, и Слава глотал их, давясь и морщась. Он не мог сделать хотя бы шаг, хотя понимал - необходимо подняться на борт вслед за сестрёнкой. Пока не произошло чего-нибудь непоправимого. Пока движется этот эскалатор.
Алевтина будто прочитала мысли любимого. Закинула его руку себе на плечо и - откуда только взялись силы! - сгибаясь от тяжести, повела Добрякова к движущимся ступеням. Вот они уже рядом, осталось поставить одну ногу, вторую... Однако эскалатор именно в этот момент начал убираться внутрь фантастического сооружения. Девушка сделала неимоверное усилие и прыгнула вместе со Славой на последние ступеньки.
Летающая тарелка приняла пришельцев и моментально закрыла за ними люк. Соседний самолёт со сломанными при жёсткой посадке стойками шасси, будто дряхлый старичок, уже было позавидовал беззаботной юности: вот эта "юла" из будущего сейчас закрутится, засверкает огоньками, взмывая в небо и преодолевая земное притяжение. Однако летающая тарелка оставалась пока на месте, будто к ней на борт и не поднимались трое детей. Далеко-далеко тревожно перемигивались огни терминалов. Там, внутри, ждали своих рейсов отчаявшиеся пассажиры, безнадёжно застрявшие в Аэропорту Вынужденных Посадок. И лишь немногие, наши герои, рисковали жизнью, чтобы все пассажиры могли выбраться из Верхнего Мира.
* * * * *
- Вы понимаете, что нас загнали в угол? В самый дальний, тёмный и вонючий угол? - вопрошала Эмма, барабаня толстыми пальцами-сардельками по клавиатуре компьютера в Администрации Аэропорта. - Из него можно выбраться только одним способом...
- Уничтожить нападающих! - с готовностью подхватила Гризельда, кладя руку на круглое плечо супруги.
Эмма двинула плечом, сбрасывая руку, и покачала головой.
- Покончить жизнь самоубийством? - предположила Билиния, вглядываясь в развешанные по стенам экраны мониторов, на которых были видны самые укромные уголки Верхнего Мира.
Курсор на экране монитора, висевшего перед толстухой, остановился и затрепетал на месте. Он будто предчувствовал, что сейчас из него начнут выдавливать буквы, которые потом сложатся в страшные слова. Он был бы рад улизнуть с экрана, но деваться было некуда. Через минуту из-под дрожащего курсора начали проявляться следующие ужасающие фразы: "...убедительно прошу вас, наших горячо любимых спонсоров из сектора "ЗЕТ", прислать нам..."
Гризельда и Билиния вчитывались в появляющийся текст и в страхе отступали назад, чуть не натолкнувшись друг на друга. Гризли взглянула на старуху и вздрогнула. Только теперь она вдруг осознала: сейчас, в момент смертельной опасности, нависшей над всеми, Билиния сильно смахивает на пожилого мужчину. Очень сильно. Серые колючие глаза под кустистыми бровями. Колючий подбородок. Угловатая фигура и полное отсутствие женской груди.
Билиния, рейс 4805, почувствовала на себе недоумённый взгляд и усмехнулась:
- А что вы на меня так изумлённо смотрите, мадам? В нашем горячо любимом Верхнем Мире удивляться чему-то - моветон. Не принято так изумляться чему-либо, понятно вам? - Старуха сорвала с головы неизменный красный платок, редкие седые патлы рассыпались по плечам. - Ну, да, я не женщина. Какая разница?! Сознаюсь, я - пусть и сильно потасканный жизнью, но мужичок. И зовут меня вовсе не Билиния, а Билл...
- Билли, Билли, мы тебя любили, - пропела Эмма, не оборачиваясь и продолжая яростно настукивать текст послания. - Гризли, вот в этом столе есть початая бутылка "пассажирского", будь любезна, плесни в стаканы. А вы, фрау Билиния, тьфу, чёрт, Билли, приготовьте на закуску коробочку ваших знаменитых конфет. Да не жалейте - скоро они вам всё равно уже не будут нужны! Мы уйдём все вместе, очень сильно хлопнув дверью. Так, чтобы она сорвалась с петель! Это будет наша лебединая песня. Песня правителей Верхнего Мира! Вы не возражаете?
- Мы должны умереть вместе со всем Верхним миром? - дрожащим голосом спросил Билл, неловко доставая из сумки непочатую коробку шоколадных конфет. - А мне хотелось ещё пожить. Неужели нет других вариантов?
Гризельда опустилась на краешек соседнего стула. Татуированное лицо потемнело:
- Эм-ма, - онемевшими губами произнесла она. - Госпожа Администратор Аэропорта... Вы... Ты в своём уме?
Эмма молча дописала послание и решительно ударив по кнопке ввода, отправила его. Всем телом развернулась к жене и заглянула в её испуганные глаза:
- Это наш долг. Зачем нам такая жизнь? Нищее и никчемное существование бесполезных обитателей терминалов. Мы, элита, достойны такого великолепного конца. Скоро придёт последняя посылка из сектора "ЗЕТ", содержащая ядерную бомбу. Я дала ей игривое прозвище "Карапуз", правда, весело? Нужно будет встретить нашего Карапузика, чтобы успеть подготовить роскошный фейерверк до того, как ситуация выйдет из-под нашего контроля. Не жалей ни о чём, Гризли. Мы войдём в легенды Верхнего Мира!
- Но, мой Пончик... Эти легенды уже будет некому рассказывать.
Лицо АА сморщилось. Неожиданно она начала хохотать, словно сумасшедшая. Гризельда и Билл отступили назад и, забившись в дальний конец комнаты, наблюдали, как толстуха сотрясается от смеха, скорчившись в кресле.
Гризельда усилием воли взяла себя в руки и оттолкнула прижавшегося к ней в страхе Билла:
- Наши спонсоры не пришлют нам бомбу, они не дураки!
- Я написала им, что это оружие нужно всего лишь для защиты наших демократических ценностей. Они не посмеют отказать... А, вот и их ответ пришёл!
На экране монитора появилось новое сообщение. Эмма с торжеством прочитала его вслух: "Ждите посылку - придёт сообщение по готовности. Ваш заказ будет доставлен в секцию "А" грузового терминала. Под ваши гарантии неиспользования груза по назначению".
"Принято под наши гарантии" - напечатала Администратор и встала, поправляя нелепый наряд горничной:
- Так вот, чтоб вы знали: выбраться из угла, в который нас загнали, можно только одним способом. Он содержит три важных составляющих. Надо сделать следующее. Ликвидировать нападающих. Свести счеты с жизнью. А ещё - при этом уничтожить и сам угол...
* * * * *
- Ли-ида! Добряко-ова! Ты где? Вернись! - тихонько позвала Алевтина, едва оказавшись в узком слабо освещённом коридоре, который уходил куда-то далеко вперёд. Громче кричать ей было боязно.
Слава попытался сделать шаг вслед за ней, но он потратил последние силы на то, чтобы попасть внутрь летающего блюдца. Мальчик пошатнулся и, задыхаясь, сполз вдоль стены на пол. Он слабо махнул рукой Альке: иди, мол, отыщи Егозу.
Странное сооружение смотрело на пришельцев лампочками, чем-то напоминающими светильники в коридорах подземной страны, правда, с тем отличием, что здесь было сухо и тепло. Не хватало лишь хмурых злогорбов, облачённых в коричневые хламиды с капюшонами, которые рыскают в поисках злобы. Алевтина поёжилась, оглянулась на Славика и двинулась вперёд по коридору. Внутри всё трепетало, хотелось вернуться к любимому и выскочить вместе с ним из инопланетного аппарата, от которого веяло опасностью, а потом бежать сломя голову подальше от этого места. Но девушка взяла себя в руки - она должна была найти Лиду!
Алька не могла понять, как на этой летающей тарелке можно вернуться домой. Такой космический аппарат пришельцев мог унести куда-нибудь к далёким звёздам, в лучшем случае - на Марс или Венеру, но уж точно не на родину. "Для чего эта настырная зелёная стрела в небе привела нас именно сюда? - с досадой рассуждала девушка. - Мало нам было фантастических приключений! Моему любимому нужно срочно в больницу, а не в дебри этого диска, если, конечно, здесь нет какого-нибудь инопланетного госпиталя, в котором могут полностью излечить любое живое существо..."
Неожиданно полутьму коридора разрезала чья-то длинная тень. Она неумолимо приближалась, и Алевтина в ужасе остановилась.
- Лидка, это ты? Перестань пугать! Мне и так не по себе!
Длинная тень тут же укоротилась и превратилась в Егозу, которая взяла Альку за руку и повела за собой.
- Все уже заждались вас в кают-компании. А что со Славиком?
- Он очень плох. Боюсь, его придётся нести на руках. Но кто может ждать нас здесь? Инопланетяне?
- Сейчас увидишь!
И Алевтина увидела. В огромном круглом зале, который девочка назвала кают-компанией, их встретили Лёня, Тимофей, Александр Сергеевич с двумя незнакомыми мужчинами из сектора "Эр" и первый пилот Карл из "Зелёного коридора". Посередине зала возвышалась точная копия прибора ОКО - Основного Комплекса Обучения из Университета Злобы подземной страны Злогорбии.
Мужчины по команде ректора тут же кинулись за Славиком, принесли его, почти бездыханного, и уложили на удобные кресла.
- Ох, и досталось же ему! - прокомментировал Карл, осматривая больного и прислушиваясь к его неровному дыханию. Затем нахмурился и начал расстёгивать рубашку Добрякова.
Все присутствующие столпились вокруг и с волнением следили за происходящим. Первый пилот с рыком замахал руками:
- Дайте воздух! Все назад!
Прислонив ухо к груди Славы, Карл долго прислушивался, и лицо его всё больше бледнело. У Лиды и Алевтины расширились глаза от испуга. Егоза закрыла рот ладошкой, чтобы не закричать, Алька изо всех сил прижала кулаки к вискам.
Карл встал и обвёл всех тяжёлым взглядом.
- Я ничего не могу сделать. Парень умирает. У него отчего-то очень сильно пострадали лёгкие - он задыхается, почти не дышит.
- Проклятые уголовники! - в один голос крикнули Лёня и Тимофей. - Это последствия их ударов. Знали, куда и как бить!
Огромный круглый зал "кают-компании", заставленный по периметру креслами для путешественников, безучастно смотрел огнями под высоким потолком на потупившихся людей, отошедших в сторонку. Повисла гнетущая тишина, слышно было лишь, как Добряков пытается хватать ртом кислород. Страшные шрамы на лице покраснели, глаза закатились, руки молотили по воздуху. Кресла под больным скрипели, у него начинались предсмертные судороги. Атмосфера в зале накалилась, казалось, поднеси спичку и - вспыхнет. Нужно было что-то делать, но никто не знал - что именно. А парень умирал...
Агрегат ОКО посреди зала неожиданно громко загудел, словно пароход, заходящий в порт. Обручи, лежащие на нём, ярко засветились серебром. Не отрывая глаз от умирающего брата, Лида метнулась к прибору и схватила один из обручей. Алевтина подбежала вслед за ней. Девочки поняли друг друга без слов. Они одновременно надели на голову обручи, которые тут же начали менять свой цвет, и вскоре стали кроваво-красными. Все присутствующие ахнули, а злогорбик подошёл к аппарату и с изумлением начал следить за показаниями приборов.
- Все показания зашкаливают! - с волнением известил он. - Сейчас это даже не ОКО - основной комплекс обучения, а конструкция неведомая непонятно для чего!
- Этот прибор... Я догадалась! Он исполняет желания! Только надо очень отчетливо загадывать, и ни на что не отвлекаться!
- Мальчонка перестал дышать! - простонал Карл, и тут же, скинув китель, начал делать искусственное дыхание. Фуражка отлетела в сторону и покатилась по полу. К первому пилоту немедленно подошёл Александр Сергеевич, готовый сменить его, когда тот устанет.
Черпаков достал крестик, поцеловал его и начал креститься, бормоча молитвы.
Алевтина и Лида положили руки друг другу на плечи и сосредоточенно смотрели друг другу в глаза, шепча:
- Я хочу, чтобы Слава выздоровел! Он не умрёт! Я хочу, чтобы Слава выздоровел! Он не умрёт!
Обручи на головах девочек горели алым цветом, от этого казалось, что по их щекам течёт кровь, а не слёзы.
Прибор ОКО уже не просто гудел - он ревел, словно раненый зверь. Энергию, излучаемую им, можно было почувствовать даже издалека. Шкета отбросило от агрегата, и он вскрикнул, падая на спину. В воздухе отчётливо запахло озоном. Свет, испускаемый светильниками в потолке, замигал.
Алька и Егоза ни на что не обращали внимания. Они продолжали стоять друг против друга, и вся их мольба состояла только из двух фраз: "Я хочу, чтобы Слава выздоровел! Он не умрёт!.." Они шептали всё громче и уже почти кричали. Голоса срывались, но они упрямо продолжали.
Злогорбик встал, потирая ушибленный бок, и во все глаза смотрел на ОКО. Теперь он был совершенно уверен, что аппарат имеет только внешнее сходство с прибором, оставшимся в Злогорбии. На самом деле это было абсолютно другое устройство, и назначение его, конечно, заключалось совершенно в ином.
Лёня взглянул на девочек: в своих обручах они напоминали сейчас два аленьких цветочка, которые по какой-то причуде расцвели внутри летающей тарелки. Он перестал молиться и удивлённо снял очки, протирая их. Мигающий свет в зале, наконец, совсем погас, и наступила темнота. И в этой темноте ярко светились обручи на головах девочек, постепенно приобретая зеленоватый оттенок. Алые всполохи всё ещё пробегали по их поверхности, но "кают-компания" уже начала освещаться изумрудным светом.
Сменивший Карла Александр Сергеевич опустил руки и в немом изумлении смотрел на лежащего без чувств Славу, которому только что из последних сил делал искусственное дыхание.
- Он оживает!!! - закричал первый пилот, и голос сорвался, эхом отразившись от круглых стен летающего блюдца. - Парень задышал! О, Господи, он же только что был мёртв! Это какое-то чудо!
И действительно, веки Добрякова затрепетали, и сердце начало биться сначала в рваном ритме, с перерывами, но затем всё ровнее и отчётливей. Аппарат посреди зала притих, осталось лишь лёгкое жужжание. Лида и Алевтина подошли к больному и склонились над ним, глядя во все глаза. Их обручи коснулись друг друга, образуя светящуюся изумрудную восьмёрку. Славик распахнул глаза и с непониманием наблюдал за происходящим. Неожиданно зажёгся свет, и девочки ахнули: лицо мальчика стало чистым, страшные шрамы, которые со злостью нанесли паяльником татуированные руки Гризельды, абсолютно исчезли.
Слава сел и с удивлением посмотрел на склонившихся над ним людей. Тряхнув чёрными волосами, он в смущении пробормотал:
- Я что, уснул?
- В какой-то мере - да, - отозвался за всех Александр Сергеевич, вытирая пот со лба. - Я бы представил это таким образом, что вы, молодой чевовек, вернулись с того света, так сказать.
* * * * *
...Эмма взяла в руки пульт, который оказался в посылке, пришедшей из сектора "ЗЕТ". Он лежал, аккуратно запакованный, поверх небольшой компактной атомной бомбы. Женщина долго любовалась "Карапузом" - он был такой милый - блестящий, пузатенький, и пахло от него как-то по-особенному - так пахнет новый дорогой автомобиль, который не терпится попробовать в деле. Если бы бомба не была в несколько раз толще и тяжелее полной Эммы, она обязательно обняла бы её. А сейчас удовольствовалась лишь тем, что прижалась к холодной поверхности бомбы пухлой щекой и смачно поцеловала. "Вот он, мой ребёночек, моя девочка, о которой я так мечтала! Она всем вам покажет, что такое настоящий конец света! Вы, глупые вермировцы, мечтали поскорее вылететь отсюда? Так мы с "Карапузом" исполним ваше сокровенное желание!"
Эмма погладила пульт, на котором оказалось всего две кнопки. Она догадалась: их нужно нажать одновременно, и тогда... "Это будет эффектный конец трагикомедии!" - захохотала про себя толстуха. Она ободряюще кивнула Гризельде, которая застыла с выражением ужаса на лице.
"Ну, чего ты испугалась, милая? Это произойдёт очень быстро. Мы даже не успеем почувствовать боли! Зато все наши враги тоже умрут".
Эмма протянула пульт жене, чтобы она нажала одну из кнопок вместе с ней, но та отшатнулась. Тогда толстушка-простушка решительно сжала пульт в руках и с воинственным кличем надавила на обе кнопки сразу...
...Эмма вынырнула из жуткого сна оттого, что Гризельда похлопывала её по щекам:
- Очнись, мой Пончик, ты так крепко уснула, что я испугалась за тебя!
Они втроём - Гризельда, Эмма и Билиния - сидели в электромобиле поблизости от "Серой зоны", с нетерпением ожидая сообщения о доставке из сектора "ЗЕТ". Гризельда держала на коленях портативный компьютер, поминутно поглядывая на экран, Билиния-Билл жевала очередную конфету с начинкой, а Эмму неожиданно сморил сон, и он оказался кошмарным.
Эмма пробормотала в ответ:
- Мне приснилось, что... Ладно, это неважно. Просто последние дни оказались тяжёлыми, приходилось принимать нелёгкие решения. А сейчас я что-то расслабилась...
Администратор Аэропорта вылезла из автомобильчика и прошлась, разминая ноги. Лицо приняло сосредоточенное выражение. Взгляд упёрся в указатель на стене терминала: "Секция А. Посторонним вход воспрещён!"
- И кто же здесь посторонние? - усмехнулась Гризельда, подходя к жене и обнимая её за толстую талию. Сегодня любительница странных татуировок и шокирующих причёсок превзошла себя: на голове у неё возвышалось сложное сооружение в виде ядерного взрыва - ядовитый разноцветный гриб покачивался на самой макушке.
- Мы с тобой, Гризли. Мы как раз и есть те самые посторонние, - ответила Эмма и повернулась к Билинии, рейс 4805, которая притаилась у них за спиной, стараясь не привлекать к себе внимание. - Женщинам в Серую зону нельзя, ты же знаешь. А вот фрау Билиния, вернее, герр Билл, как оказалось, - может запросто войти в этот сектор и получить нашу драгоценную посылочку.
- Э-е, нет! Мы так не договаривались! - заартачился Билл. - Эта штука, наверное, жутко радиоактивная. Лучше уж убейте меня прямо здесь!
- Что-о?! Бунтовать вздумали? - взъярилась Гризельда и вытянула вперёд синие от наколок руки. Ядерный взрыв на голове угрожающе качнулся в сторону старика. - Вперёд, вам говорят! Всего-то и надо - дождаться вагонетку с "Карапузом" и подкатить сюда, а остальное уж наше дело. Вот уже и сообщение пришло: "Груз доставлен"!
Билл с тоской посмотрел на длинные ногти женщины, оказавшиеся прямо перед его глазами, на ядерный взрыв, сооружённый из волос, и склонил голову в красном платке. Эмма мощно подтолкнула Билинию-Билла к металлическим воротам, но не рассчитала силы, и старуха влетела в них, едва удержавшись на ногах. Супруги тут же затворили ворота, оставив Билла в слабо освещённой Серой зоне одного.