Друзья мои, заканчиваются, увы, наши летние каникулы. Вы мне пишите, что скучаете по преподавателям и по занятиям. Я тоже часто вспоминала всех моих студентов во время летнего отпуска, одним радостным событием, из которого хочу поделиться сегодня. Мне посчастливилось целых две недели отдыхать в Геленджике. Кто из вас там был, думаю, помнит и тенистые аллеи, над которыми сплелись трепетными навесами мохнатые лапы сосен, и фонтанчики в виде юбок балеринок, и, конечно, православный крест на горе. Я с удовольствием плавала в море, и всякий раз, двигаясь в направлении креста, благодарила Бога за то, что Он создал для нас море - природную лечебницу и великолепный источник радости для взрослых и детей. И вот в один из чудеснейших южных вечеров, долго купаясь, ощущаю, как живая первоматерия, из которой после Божественного импульса вышло 'всё сущее' на нашей планете, обволакивает, обнимает, словно лаская всё моё тело, и будто направляет к берегу. Я, не совсем понимая значение этого вектора, доплыла и встала на песчаное дно возле молодого человека, очень похожего на моих студентов. Стоим мы: он - по пояс в воде, я - по грудь, и вдруг, неожиданно даже для себя, говорю ему: 'А поплыли до буйков, или слабо?' Он улыбается, озирается на толстеньких, красненьких мужичков, плавающих у берега на надувных уточках, однако, смотрит на меня с большим доверием. Точно, видимо, студент! Я работаю с молодёжью без малого сорок лет, и молодые сразу испытывают ко мне расположение. Стою, с улыбкой, вспомнилось, как однажды, во время православного тура в Греции, расположилась на просторной корме большого корабля, куда также поднялась группа иностранных студентов без руководителя. Они растерянно смотрят по сторонам, словно не зная, как себя вести, замечают меня, и все дружно подходят, и встают рядом со мной! Девушки мне душевно улыбаются, а шустрый мальчишка начинает болтать со мной по-сербски: Что удивительного? В поезде 'Москва-Абакан' со мною пытались говорить по- хакасски , в Израиле - по-еврейски, в Турции - по-турецки! Да, я такая! Мой юный сосед по морю - в нерешительности. Желая показать пример, устремляюсь к буям. Он разом отваживается и уже смеётся справа от меня, сообщая, что, в общем-то, не умеет плавать. Я отвечаю весело: 'Сама умею только в морской воде! Что тут сложного? Как поплавок, плыви да и плыви! В шторм или при отбойном течении опасно, а сегодня - ни ветерка! Бешеных дельфинов я тут не видела ни разу!' Лет пять назад, далеко заплыв в Анапе, я чуть не утонула от внутренней паники, когда неожиданно, прямо передо мной, выскочил огромный 'бочонок' с улыбочкой, а следом - другой весельчак, размером в цистерну! К моему счастью, эти дельфины неслись к пирсу, с которого рыбаки подкармливали рыбу, однако, мне они показались библейскими Левиафанами! Но в Геленджике спокойно. 'Бочонки' не выпрыгивают. 'Мой студент' бойко обогнал меня, на его коротких волосах сияют брызги, и это - восхитительно! Он уже 'висит' на желтом буйке и победоносно смотрит в мою сторону. Тут-то на меня обрушилось вдохновение, и, словно цунами, с головой накрыла творческая волна! Я повторяю, как рефрен: 'На коротких твоих волосах брызги светятся в час заката!' Мне срочно нужен клочок бумаги и требуется сосредоточиться, и я резко поворачиваю к берегу. Мальчишка нагоняет меня и резонно спрашивает: 'Что случилось?!' Я тоном заправского моряка, который, надо сказать, живёт в моей душе с тех пор, как я, ещё в детстве, впервые искупалась в море, говорю немного растерянному, но сияющему юноше: 'А круто иногда погладить буёк по макушке, правда?' Парень блаженно смеётся и радостно выбегает на пляж к восхищённым друзьям! А у меня пошёл процесс, который я называю 'Ой, господин Моцарт, откройте скорее рояль!' Эмоции, где вы?! Мне чего-то не хватает, и я усиленно переживаю, как плыла ночью в конце апреля в холодной воде Эгейского моря, и большие чёрные любопытные рыбы вплотную подступали ко мне! Я даже видела их выпученные глаза и открытые беззвучно шамкающие рты в светлой лунной дорожке! В таких мучительных воспоминаниях рождается стихотворение 'В открытый океан жизни', которое я посвящаю всем молодым:
'Оторвись от полоски земли,
В тёплой, ласковой гальке белой!
Дымка прячет вдали корабли,
Ты вразмашку плыви туда смело!
На коротких твоих волосах
Брызги светятся в час заката!
И, как лики святых, в небесах,
Облачка из 'сусального злата'!
Что опасней морской глубины?
Что прекрасней морского простора?
А когда берега не видны,
Только вера уставшим - опора!
Сквозь течения будешь ты плыть,
Не страшась ни акулы, ни ветра,
Чтобы жить и любить, и творить,
До последнего самого метра!'
(30.07.2024)
Друзья мои, поймите, дело не только в том, чтобы выйти из зоны комфортности для осознания, что твои возможности больше, шире, что ты можешь многое! Но дело в самом развитии, то есть, 'плыть', чтобы осуществлялось становление чувств (сегодня многие молодые не умеют любить, прощать, жалеть, сочувствовать, уважать); чтобы шло становление интеллекта (нужно побольше читать, в том числе, и прозу, и поэзию: умных людей с позитивным интеллектом в человеческой культуре было много). Оторваться от айфона и 'от полоски земли' - всего удерживающего, нужно, чтобы также шло становление внутренних творческих резервов (творческий мозг всегда активен и всегда придёт на помощь), наконец, чтобы развивать духовность (не путайте с культурой, полюбившийся вам Стивен Кови конкретно говорил, что для высокоэффективных людей необходимо 'затачивать' духовную составляющую, то есть, религиозные практики. Дух - это Бог, имеющий световую природу в отличие от нашей - молекулярной. Духовное - это не поход в театр и на выставку, как часто принято считать). Как видите, мы - не 'табуретка на трех ножках' - для полезности и устойчивости, логичнее сказать, для устойчивости и вытекающей из неё полезности, нам требуются 'четыре ноги', то есть четыре аспекта нашей личности: чувства, интеллект, творческие возможности и духовно-нравственный самоконтроль. О чём я подробно в лёгкой весёлой форме излагаю в основном моём творческом произведении - романе 'Истории господина Майонезова'
По поводу - 'оторваться от всего удерживающего', я хочу рассказать вам, что в один зимний вечер прочитала про великого святого, он так и звался Антоний Великий. Он только встал на путь духовного развития, удалясь в пустыню, и вот на него напали бесы и принялись его избивать. Он горячо звал на помощь Христа. И когда они его отпустили, чуть живого, Антоний, тогда еще не звавшийся 'Великим', увидел рядом Христа, и начал со стонами спрашивать, почему Он не пришёл на помощь, и где Он был, когда Антоний его звал? На что Христос ответил, что всё это время находился рядом. Мне это было не понятно. Но включив интеллект я пришла к следующему выводу: для того, чтобы перейти на новую ступеньку развития (а в духовном плане - это, я думаю, гораздо сложнее, чем просто напичкивать свой интеллект) нужно расстаться с тем, что тебя удерживает на предыдущей ступени, а это нечто может оказаться очень 'сладким'. Тогда его надо сломать под корень.
Глядя на большую шишку, которая упала мне на голову в одной из приморских аллей, что скорее всего, и побудило меня сегодня порассуждать, заканчиваю и желаю всем вам однажды прогуляться по живописной набережной Геленджика, искупаться в его тёплых, ласковых водах и, глядя на крест на горе, возблагодарить Творца за эту великую земную радость!