Мы, обитающие на этой горе души, всё время чего-то ждали, да понятно чего, своей дальнейшей определенности. Все обитатели горы прекрасно понимали, маяться вечно будет крайне тяжело. У каждой души, как и у всех живых существ, свой ограниченный, отведенный срок существования, по истечению которого душа просто растворяется во мгле вселенной, оседая на одной из планет или звёзд космической пылью или носимая вселенским ветром будет перемещаться из галактики в галактику без всякого смысла и предназначения, не выполнив главного предназначения любой души - совершенствуясь в череде реинкарнаций, очиститься, стать совершенной, засияв, в итоге, как самая яркая звезда, чего достичь, как оказалось, невозможно находясь вне тела человека.
Кто-то, как и я, жил в расщелинах, кто-то под камнями. Души были разные, с некоторыми из них я общался. Они рассказывали свои истории, которые мы наблюдали на темнеющем небосводе, расположившись на горе. После того, как красный шар солнца погрузился в море и утонул в нём, тот час словно включился проектор и уже на чёрном небосводе были показаны истории их душ в виде фильма.
Я много путешествовал по свету, словно восполняя то, чего мне недоставало, находясь в теле человека. Некоторое время правел на Марсе, набираясь впечатлений, и осмысляя грандиозность увиденного масштаба вселенской мощи, безудержной и неуправляемой на первый взгляд, но точно имеющей свои смыслы, логику и предназначение для жизни всей вселенной, включая землю. Вскоре утомленный масштабами увиденной мощи, грандиозными шумовыми спецэффектами, насладившись потрясающим видеорядом, я решил отдохнуть на звездах, осмыслить масштаб увиденного и услышанного. Растворяясь в их мертвом, но одновременно таком притягательно спокойствие. Продлилось правда это не долго. Мне казалось, сознание и душа скоро заледенеют, а затем испарятся, словно кусок охлаждённого углекислого газа, растворяясь и распыляясь и растворяясь во вселенной, перемешиваясь с космической пылью и мусором, и тогда собрать их в единое целое не представится возможным. Вовремя оценив ситуацию, я выскользнул из оцепенения и устремился к земле, к живым людям, земной жизни. Облетел набережную, покатался на дельфине, пока его ангелы, дремавшие от качки, не спохватились, снова вернулся на набережную, в кафе, расположился на ветке настоящей пальмы, правда жившей в кадке, немного расслабился, слушая людей и поймав попутный ветер, отправился к своему пристанищу временному. На сегодня хватит. Расслабленный в умиротворении, задремал и не заметил, как был подхвачен пролетающим мимо ветерком. Сперва спохватившись спросонья, тут же успокоился, ветер оказался попутным и стремился к моей горе, я не сопротивлялся. После того как он забрался на неё, я соскользнул, прямехонько в свою расщелину
Во время своего прибывания в неопределенности, я навестил ту женщину, с которой прожил несколько месяцев и в подарок получил отдельную койку в палате интенсивной терапии, клиническую смерть и радужные перспективы оказаться в аду, с туманными перспективами (возможности вернуться к жизни) на дальнейшую жизнь в чьем-то теле, и с исчезающими тающими шансами очистить свою душу. Меня стало тянуть к тому месту, будто кто-то меня зовёт, хочет увидеть, что-то сообщить. Через несколько мгновений я оказался возле своего бывшего тела, поймав себя на мысли, что возвращаться в него снова, желания у меня не появилось. Я понял почему меня тянуло сюда против моей воли. Женщина постоянно молилась, прося у Бога, у высших сил, вернуть моё я в бывшее моё тело, но желания её выполнять никто не собирался. У Бога были свои планы относительно моего триединства.
Я отчетливо увидел все воспоминания этой женщины (надо отметить, что освободившись от всех оболочек, я стал видеть или читать мысли людей, стоит к ним подлеть). Они были помещены в какой-то туман. Этой женщине тоже было место среди творившегося хаоса в моих воспоминаниях. Я видел её в них, но они казались мне какими-то несвежими, словно все это было с нами очень давно. Видел как пили водку, орали песни дурными голосами, бредя пьяными походами по ночным улицам моего любимого города. Но это было давно, очень давно. Вот она сидит возле больничной койки, на её плечи накинут белый халат, который то и дело трясется на её плечах. Она плачет, но о ком? О том, кто в этой койке. В койке находится моё недвижимое тело. Может оно мертво и она его оплакивает, а затем уйдет и напьётся с горя, поминая меня. Нет, тело живо, если было бы мертво, она бы оплакивала меня в морге. Я расположился на спинке больничной кровати. Ангел и бес, спокойно дремавшие на бывших моими плечах некогда моего тела, разом встрепенулись, словно собаки, почуявшие приближающуюся опасность. Ангел объяснил мне, что в тело мне дорога пока закрыта, не было разрешения впускать в тело душу, к сожалению, добавил он. Но бес сокрушался сильнее, ведь ему осталось совсем чуть-чуть, чтобы закончить свой многолетний успешный труд, вложенный им в моё духовное падение, деградацию разума и паралич воли. Столько зря потраченных сил на смарку, к тому же гарантирован нагоняй от начальства. Доведи дело до конца, моя душа прямиком отправилась бы в ад, без долгого нахождения в чистилище. Теперь работу придётся доделывать другому бесу, если конечно меня поместят в другое тело, а его труд никем не будет отмечен. Никаких наград и похвал от начальства, ведь работа не завершена. Он очень молил своих подземных богов о возвращении моей души в моё прежнее тело, дабы завершить начатое дело и в итоге быть обласканный начальством, с обязательными почестями и повышением по служебной лестнице. В том что он успешно завершит начатое дело, у него не возникало ни малейшего сомнения. Ещё и ангела одолеет, что несомненно тоже учтется руководством. Ангел выглядел опечаленным понимая своё поражение, но сдаваться без боя не собирался, готовясь к решающему сражению за мою душу, вернись только она в прежнее тело, а там глядишь с Божьей помощью одолеем в этом сражении беса и его руководство.
Я расчувствовался, проникся жалостью к женщине, увидев её страдания и горькие воспоминания о прожитой в пустую жизни, за которыми не сразу почувствовал зарождающуюся в ней новую жизнь. Да, внутри женщины появилась новая жизнь! В ней формировался ребенок! Новый человек! Мой ребенок! Я чувствовал, видел в нем кусочек, искорку своей души! Как было прекрасно это осознавать. Что может быть лучше в моем подвешенном, неопределенном положении, оказаться внутри моего ребенка, сделав из него, после появления на свет настоящего, замечательного человека! Конечно, возникали опасения, смогу ли я сделать это, но радости от осознания такой замечательной возможности, убирали на задний план все тревожные мысли и опасения. Я был полностью готов к выполнению данной миссии. У моего триединства оставалась последняя жизнь, и было бы замечательно провести её в своем ребенке. Но у высших сил были свои планы относительно меня. На все мои просьбы и мольбы прозвучало жесткое "нет". Жизнь эта не твоя, жди своей. Меня снова уволокла, а скорее отшвырнула неведомая сила, как всегда против моей воли, куда подальше от женщины и моего ребенка. Мне осталось сползти в свою расщелину в расстроенных чувствах. Теперь я и те души, с которыми я общался, словно в кинотеатре смотрели воспоминания женщины и моего друга из прошлой жизни, сквозь которые пронесся стрелой я пронзил стрелой, когда он заходил в больницу, но мне этого оказалось достаточно.
Возвращаясь после очередной прогулки, покатался на дельфинах, послушал отдыхающих, но нужно возвращаться на гору. Я хоть и нашел себе пристанище, но оно временное, и метания мои не прекратились. И вот я почти уже сполз в свою расщелину, то увидел, как по горе прогуливается семейная пара. У женщины была та стадия беременности, когда для плода пришло время вселения души. Сейчас, в это мгновение. Я уже видел, как повылезали другие души из своих расщелин, повыскакивали из морских камней и устремились к беременной женщине, сами, нацеленные, готовые занять пустующее для души места, поместиться в пока ещё бездушного ребенка, ища своё пристанище. Огромное скопление душ, почувствовавших, что момент настал, готовы были ринуться в бой за обладание права находиться в человеке, обладая огромным желанием обрести свой чертог для последующей новой жизни. Они, в большинстве своём, были не плохи, но он оказались слабы по сравнению со мной и хотели просто найти своё места, приткнуться хоть куда-нибудь. Я это очень хорошо чувствовал и осознавал. Я понимал, что пребывание в последний раз в каком-то теле окажется решающим для меня, для моих души, сознания и воли. Пусть пребывание в предыдущем теле, местами негативно сказалось на мне, но предыдущие жизни более правильно мною прожитые, всё-таки укрепили меня. Теперь я понимал, что оказался более очищенным, более сильным через это очищение и готовым к заселению в новую оболочку, более нужным этому будущему человеку, к тому же это последняя для меня жизнь, чем те, другие, повылезавшие души, тоже желавшие и готовые к заселению, для некоторых из них это тоже был последний шанс для очищения. Я не видел никого равных мне среди собравшихся душ, и понимал если кто-то из них вселится в него, то он совершенно точно сгинет, как сгинет любая из этих душ, не в силах вынести уготовленные для него испытания. Души к этому готовы не были. Не будет у него хоть какого-то подобия счастливой жизни и ни одного шанса заполучить её в будущем. Я дам ему этот шанс. Через страдания пройденные мы оба укрепимся и очистимся. Я вдруг увидел и понял, всю будущую жизнь, жизнь нового человека. Да, ему будет тяжело, он будет много страдать, но через все пройденные трудности, укрепит свои волю и дух, очистит их и сознание окончательно, для того, что бы я мог по итогом последней жизни своей уже точно оказаться в определённом для меня месте, в аду или в раю. Видя и понимая, как он будет мучиться, поняв всю степень его страданий, но не видя, и не зная при этом конечного итога ( который суждено видеть только избранным), я всё-таки решил использовать свой последний шанс, скорее чувствуя, чем понимая, что с этим будущим человеком, я смогу очиститься и возвыситься для будущих поколений. Душа устала скитаться и жить в расщелине, поэтому готова была переместиться практически в любое тело, любого существа, а тут такая удача. И что самое удивительное, мне никто не препятствовал.