Хватит валяться и ныть, сетуя на злую судьбу, быстро встал и пошел. До каких пор ты будешь зависим от кого-то, сам верши свою судьбу, а не жди милостей от нее! Все, встаю и вперед, на встречу с прекрасным, в данном случае на встречу с моей новой стрижкой. Кто-то скажет, всего-навсего какая-то стрижка и столько из-за нее переживаний и волнений. Да, для меня это стресс, нарушение привычного комфорта и спокойствия души. Это надо же решиться на такой подвиг, как поход в парикмахерскую. Но одной решимости мало. Я могу принять твердое решение и продолжать валяться дальше, откладывая реализацию его на неопределенный срок. Как правило, исполнение назначается на завтра, затем переносится на понедельник и так далее, все по отлаженной схеме, испробованной неоднократно, до тех пор, пока решимость не рассеется сама собой. Да, для меня это сродни подвигу, слом сложившихся традиций и движение наперекор моей супруге, единственный человек, обладающий правами прикасаться к моей голове ножницами, расческой или машинкой. Только она знает, какой должна быть прическа на моей голове. Ни я, а она, единственная кто в этом что-то понимает, а нет, ещё её подруги. Мне просто надоело ждать и просить ее постричь меня, именно так, как того хочу я, очень коротко, почти наголо. Возникают какие-то преграды и не преодолимые препятствия на пути к моей голове. Множество причин, требующих отложить данное мероприятие на следующий день, до выходных, на месяц, на века, а сделать стрижку, ту, которая нравится только ей, хоть сейчас. Всего лишь нужно пройтись машинкой по голове и все. Нет, оказывается это плохая прическа (вернее отсутствие её), с ней я похож на уголовника. Да плевать мне, на кого я похож. Мне так удобно с ней (вернее без неё), легко дышится голове, да и следующее подстригание и связанные с ним уговоры постричь меня как того хочу я, отодвигаются, пока отрастут короткие волосы. Укладки и какого-то ухода не требуется, это ж не стрижка, когда умываюсь достаточно сполоснуть голову и всё и красота. Летом не жарко и волосы не мешают. Поэтому решение принято встаю и иду в цирюльню, благо не далеко от дома, и оболванюсь, чуть ли не наголо.
Дверь привычно бздынькнула, впустив меня внутрь безлюдной парикмахерской. Помещение оказалось не большим, но уютным и чистым, оставив приятное впечатление и желание познакомиться с персоналом, который незамедлительно появился из подсобки на звук сигнала входной двери. Две молоденькие девушки, мило улыбаясь, приветствовали меня и поинтересовались, какую прическу я хочу. Больше в помещении никого не оказалось. И хорошо, и правильно, середина буднего дня, работать надо. И так, я начинаю.
- Здравствуйте. Рад вас видеть, не знаю почему, наверное, вы обе молодые и красивые. - Молодец, ничего так начал. - Имею желание постричься, желательно очень коротко и быстро. - Произнес я очередную часть речи, попутно стягивая с головы кепку с заросшей головы, приглаживая ладонью мокрые от пота волосы. На улице тепло, лето все-таки. - Вон как зарос, надоело ходить с этим безобразием на голове, хочется как раньше, почти под коленку, оформите мне эту красоту, пожалуйста, а то жена отказывается стричь, говорит, мне не идет, похож на уголовника.
- Зачем коротко, мы вам стрижечку сделаем, модную. Смотрите, какие у вас мягкие и красивые волосы, нужно это использовать, а не уничтожать под корень.
- Да я все это знаю и слышал не раз, почти слово в слово как вы сказали, только от своей жены и ее подруг, но мне надоели эти стрижки, уж поверьте. С начало сидишь час, мучаешься, наблюдаешь как жена мельтешит перед глазами с ножницами, расческой и машинкой, пуская, поочередно вход все это разнообразие, да еще ухо норовит попутно отрезать, а так хочется быстро, коротко и в течении месяца, а то и больше, не думать о волосах. Провел по ним мокрыми ладонями, когда умываешься и здорово, а стрижки эти чаще случаются. Но в этот раз вообще кошмар, времени у нее нет, а я зарос, так что стригите коротко, машинкой, а я уж отблагодарю. - Пока краснословил, уселся в кресло против зеркала, наблюдая в отражении взъерошенную шевелюру на моей голове. Ну, ничего, скоро на ней будет тишь, да гладь.
- Значит, вас жена стрижет?
- Да, верно.
- А фотки есть?
- Кого жены?- Сам собой выскочил тупой вопрос.
- Нет, Ваши, со стрижкой.
- Есть, - я полез в карман и вытащил смартфон. - А вам зачем?- Следующий тупой вопрос не заставил себя долго ждать, выскочив за первым.
- Просто посмотреть.
- Пожалуйста, смотрите. - Я протянул смартфон одной из девушек с найденными фото. Вторая подошла к ней вплотную и они, листая фото пальцем одной из них, принялись разглядывать мои изображения.
- Все, спасибо. - Произнесла Юля ( на бейджике было написано имя девушки), протягивая мне смартфон. - Очень хорошая прическа и подстрижено красиво и аккуратно. Ваша супруга работала парикмахером?
- Да нет, она просто талантлива во всем. Так вы будете меня стричь?
- Будем, только вот так, - Юля немного замялась, - как на фото.
- Что значит как на фото? - я опешил, я был не готов к такому повороту, я чувствовал, как комок обиды подкатывает к горлу, предательски наворачивая слезы на глазах. Я готов был вот-вот расплакаться (шутка конечно, но негодование присутствовало). - Я хочу коротко, почти наголо, а если будете упорствовать и спорить, то наголо точно! - Я негодовал.
- Вы не волнуйтесь. Посмотрите на фото, глядите, как вам идет, какой вы хорошенький.
Я даже смотреть не стал.
- За хорошенького, спасибо, но я хочу наголо. Брейте.
- Но вам это не идет, некрасиво, как уголовник.
- Уголовники тоже люди и у них тоже есть неотъемлемое право выбора, какую прическу им носить на их же головах. Это чисто, гигиена, голова постоянно моется.
- А вы здесь живете, в нашем районе?
- А вам зачем? Может, я вам нравлюсь?
- Нравитесь, немного. Так вы местный?
- Да, а что за допрос?
- Просто ваша жена права. Прическа вам идет, а лысым нет.
- Вы будете стричь?
- На лысо нет. Вам не идет и потом, я не хочу сориться с вашей супругой. Зачем мне лишние проблемы. Она права.
- А вы, будете стричь? - обращаюсь ко второй, Оксане (опять бейджик выручает) уже теряя самообладание.
- Только стрижку и никаких лысых голов. - Сказала, как отрезала вторая несговорчивая девушка.
- Ладно, хорошо, пойду дальше, благо таких заведений в городе хватает. - Произнес я, еле сдерживая гнев, вставая с кресла, на котором провел время в пустую, собираясь уходить.
- До свидания, Константин. Фото на память можно?
- Можно, только когда пострижете наголо. Прощайте, надеюсь, больше вас не увижу. - Закончил я свою речь и злой вышел на улицу, направляясь в сторону другой цирюльни, это уже далековато, ну и ладно, я сегодня буду лысым, во что бы мне это не встало.
- Здравствуйте, подстрижете? - еще одна звенящая дверь парикмахерской мной открытая.
- Здравствуйте, Константин. Обязательно подстрижем, но только не коротко, а стрижку, пожалуйста
- Да вы что издеваетесь, сговорились? И откуда знаете моё имя? - Вдруг я понял, змеи из предыдущей парикмахерской нашипели и фотки психа, который мечтает быть лысым, прислали. Откуда у них мои фото? Точно, пока смотрели на моем смартфоне, скинули на свои.
- Вы только не шумите. Мы вас понимаем и где-то на вашей стороне, но и вы нас поймите, зачем нам проблемы?
- Какие проблемы? От кого, от моей лысой головы, что она может вам плохого сделать?
- Нам не хочется ссориться с вашей супругой.
- А что она вам может предъявить? Мою лысую голову?
- Она будет жаловаться, что мы подстригли вас не правильно. Скажет, что лысая голова вам не идет. Зачем нам эти проблемы?
- Эта моя голова, если вы успели заметить! Как хочу так ее и стригу! Причем здесь жена? Может, я чего не знаю, может она криминальный авторитет и держит в страхе весь город!
- По сути, она права, коротко вам не идет, а вот если стрижку сделать, это, пожалуйста, все будет в лучшем виде.
- А какую вам стрижку или прическу делать, вы у кого-нибудь спрашиваете, у друзей, у мужа?
- Да вы что, у мужа.- Ухмыльнулась девушка.- Мужики вообще ничего в этом не понимают, как дети малые, ни вкуса, ни фантазии, вот как вы, уперлись по короче и все. Вы, мужики, если ничего в этом не понимаете, так лучше смиритесь и доверьтесь женскому вкусу, поверьте, он у нас есть.
- Значит, не будете стричь?
- На лысо нет, стрижку, пожалуйста.
- Ладно, всего хорошего, пойду дальше.
- Не утруждайте себя. В нашем городе вас никто не пострижет коротко, время только потеряете.
- А вам то что, наоборот посмейтесь над дураком, который хочет постричься на лысо, а в городе никто этого делать не будет.
- Да жалко вас мужиков. Глупые вы, не понимаете и не видите вокруг ничего, в первую очередь себя. Несетесь мимо жизни как угорелые, не замечая окружающей вас красоты, нас, женщин, не обращаете внимания на свой внешний вид, отсюда все ваши проблемы. Так что идите, ищите дальше того кто будет уродовать ваши прекрасные волосы.
Тьфу ты, еще и философ.
В полном отупении, которое заглушило на корню всю злобу на несправедливую судьбу и загнало ее в не видано какие закоулки сознания, я возвращался домой. Что мне было делать, не понятно. Войдя в дом, был встречен радостной женой, но увидя на лице все моё душевное состояние и степень страдания, она участливо спросила.
- Ты где был? Как ты себя чувствуешь? Что стряслось? На тебе лица нет. Тебе плохо?
- Да, неважно себя чувствую. Но это пройдет. Сейчас немного отдохну, а затем ты меня пострижешь, хорошо?
- Да, конечно, тебе давно пора подстричься, зарос совсем.
- Только коротко, пожалуйста, под машинку, идет?
- Ну, зачем коротко, тебе не идет, выглядишь как уголовник. Я тебе сделаю хорошую стрижечку, тебе понравиться.
- Не понравится! - злоба с новой силой стала вылезать из душевных глубин. - Стриги или на лысо или никак! Не хочешь стричь коротко, дай машинку, я сам подстригусь!
- Не кричи, тебе нельзя волноваться. Машинку я тебе не дам, учитывая твоё возбужденное состояние, ты можешь себя травмировать. Отдохни, успокойся, потом решим, все будет хорошо.
- Ах, какая забота! Ты меня и так травмируешь, психику мою! Не будет хорошо, пока я не постригусь коротко, ясно тебе? - И не дожидаясь ответа, быстро вышел на улицу, громко хлопнув дверью. Путь мой лежал на станцию, куда я и направился быстрым и уверенным шагом. Поеду в райцентр, там уж точно все нормальные и постригут как мне нужно, как мне хочется, а ни как они считают правильным.
Не постригут. Через полчаса я понял, что жестоко заблуждался. Поднимаясь по ступенькам первой попавшейся на пути парикмахерской, я наблюдал как с моим приближением к двери, по ту сторону ее стремглав бежит к ней, к двери, перепуганная сотрудница, и только я взялся за ручку, она, на долю секунды опередив меня, успевает закрыть дверь на замок. Облегченно выдохнув, что успела, вешает по ту сторону стекла табличку " Закрыто. Учет." Мои дергания двери ни к чему не привели. Я видел, как по ту сторону стекла переговариваются посетители между собой и сотрудницами, периодически косясь в мою сторону и туда же тыча своими пальцами, а некоторые из них, так и вовсе разглядывают меня, как невиданную зверюшку за стеклом аквариума, хотя как раз они находились в закрытом помещении, а не я, это вы звери дикие и правильно что сидите взаперти, тут вам самое место. Дальше больше, все попадающиеся на моем пути парикмахерские просто были закрыты, на учет. Мысленно плюнул, развернулся и пошел к платформе. Теперь надежда только на Москву, выручай столица, я еду к тебе со своей бедой. В электричке немного успокаиваюсь после нескольких глотков коньяка. Возвращается уверенность в грядущей победе над волосами, над бабами, над всеми житейскими трудностями и неурядицами. В столице есть барбер шопы, там работают в основном мужики, я думаю, проблем не возникнет, договоримся.
Какие это на хрен мужики?! В первом же заведении меня даже слушать не стали два полу-покера, почему-то именуемые мужиками. С виду вроде бы да, а по сути, нет. На входе, только я переступил порог храма волос, заныли, заблеяли, жеманно замахав ладошками с отманикюренными пальчиками, мол, проблемы им не нужны, разборки и все остальные прелести. Да постригите на лысо, говорю, все дела, работы на пять минут, заплачу, не обижу. Нет, говорят, ни за какие деньги не будут стричь коротко, только стрижечку, как у них на образце, больше никак. Точка. Обозвал их сексуальными меньшинствами, только в грубой форме, по фиг, даже не обиделись, но сказали, если буду шуметь, то вызовут полицию. Предложил им самим меня выгнать, собственными силами, вновь замахали ухоженными лапками, зафальцетили, как истеричные бабы. От такого поганого зрелища чуть не сблевал, развернулся и убрался восвояси, не в силах смотреть на перерождение, половую трансформацию мужиков в баб.
А затем я шел по улице с ощущением полной пустоты внутри, накрывшей меня с головой, отупевший от какой-то безысходности. Я потерял духовную опору и смысл своего существования. Все парикмахерские отказывались стричь меня коротко, наотрез, все как один. Сволочи. Они попрали мою свободу выбора. Нет больше этой свободы и выбора тоже нет. Есть только предлагаемые ими стрижки.
Поняв что и в Москве меня нигде стричь не собираются, стал звонить друзьям, просил помощи, они что-то невнятно бормотали в ответ, явно боясь моей настойчивой просьбы, оправдываясь и пытаясь соскочить с разговора, переходя на шепот, явно кого-то опасаясь, своих жен, наверное, моя и им успела промыть мозги, объединить солидарностью вокруг себя подруг, а те в свою очередь наступили каблуком на горло своим мужьям, которые в свою очередь потеряли давно уже волю к сопротивлению и наличие собственного мнения. Я даже чувствовал, как они оборачиваются воровато по сторонам, пытаясь предупредить опасность в виде их жен и все время, говоря со мной шепотом, все как один. Наверное они получили строжайший запрет на общение со мной. Люди, не могущие иметь своего мнения и права выбора. И вот я иду по шумной дневной улице с пустотой внутри, брошенный всеми. Слезы бессильной злобы катятся из моих глазниц, произвольно, я их не контролирую, просто иду, подавленный своим отупением, с разорванным сердцем и помутневшим рассудком. Закапал дождь, смешиваясь с моими бесконтрольными слезами. Мы с небом плачем вместе, каждый оплакивает свое горе. На небе то же что стряслось, ему больно и страшно, как и мне, мы оба несчастливы и всеми оставлены. Дождь усиливается, я уже плачу навзрыд, от дикой тоски, не обращая внимания на прохожих, но им плевать на мое горе и на то, что я реву в голос, подгоняемые дождем они спешат быстрее укрыться от него, плевать им на его и мои слезы, хоть здохни от тоски, людям все равно. Дождь стихает, я перестаю плакать, наверное боль немного смылась дождевыми каплями и слезами. На душе немного легче, но проблема не исчезла, просто притихла, притупилась и притаилась в укромных уголках моей души, дав мне небольшой отдых, передышку, что бы в ближайшее время навалиться с новой силой и окончательно меня добить. На пути попадается еще одна парикмахерская. Я решаюсь зайти внутрь, окончательно для себя решив, что это последний мой шанс, последняя попытка, а там будь что будет. Волосы начинают шевелиться на голове, как змеи, что-то все время нашептывая, одновременно множеством голосов. Солирует гадина с голосом моей жены, на подпевках рептилии с голосами её подруг. Различаю в этом многоголосии призывы пройти мимо цирюльни, наголо мне не идёт, вообще женщины всегда правы, но меня это только сильней подстегивает зайти внутрь помещения. Решительно открываю дверь и ступаю в неизвестность. Мой внешний вид пугает одинокую женщину, работницу заведения. Излагаю свою просьбу. Слова произношу тихо, в такт биениям сердца, с решимостью отчаявшегося, загнанного в угол человека, неотрывно глядя ей в глаза. Затем криком решительно командую.
- Стриги! - В реальности слышу в своем голосе больше мольбы, чем требования.
Она отрицательно мотает головой, вместе с ней движутся испуганные глаза и трясутся длинные волосы. Страх перед последующим наказанием, если всё-таки она меня пострижет наголо, ослушается чьего-то приказа, значительно сильней, чем страх от моего сумасшедшего взгляда. На мой крик прибегает вторая сотрудница. Тогда я решительно хватаю со стола ножницы, и сообщаю испуганным работницам заведения, что если меня сию секунду не постригут, как того требую я, то я проткну себе руку, может не умру, но кровью залью все помещение основательно, у их заведения быстро появится дурная репутация, что вряд ли прибавит новых клиентов, а те что есть, немногочисленные, скорее всего разбегутся по другим парикмахерским, к другим мастерам, так что в их интересах постричь меня как я прошу, быстро и молча, для убедительности тыкаю слегка ножницами в свою руку из которой, к моей радости и ужасу девушек, выступает кровь я усаживаюсь на кресло против зеркала, втыкая ножницы в предплечье (в безопасную для здоровья его часть, так, на всякий случай, для убедительности, что бы не дай Бог повредить вены, я хоть и тронулся рассудком, но с ума окончательно не спрыгнул), из которого еле капает кровь, погружая одну из работниц в состояние обморока, она падает на пол, теряя сознание. Вторая подбегает к ней и начинает колдовать пытаясь привести ее в чувства. Я криком возвращаю внимание оставшейся девушки к себе, а то она растерявшись, не знает что делать, толи тоже падать в обморок следуя примеру первой, толи колдовать над её телом, стараясь привести в чувства, но в ее планы почему-то не входит обратить на меня внимание и помочь мне удовлетворить мою просьбу.
- Стриги, быстро! - Ору что бы вернуть ее в действительность. Крик возымел действие, но не то, на которое рассчитывал я. У первой обморочной появилась соседка
Тогда я быстро подхожу к тумбочке с зеркалом, одной рукой хватаю пучок змей на голове, другой ножницы и решительно начинаю его состригать, они ошалело извиваясь, шипят и повизгивают от боли. Извивающийся в кулаке локон я бросаю на пол и начинаю неистово топтать, в каком-то безумном танце, валяющихся на полу змей, которые в предсмертных судорогах корчатся и шипят от боли. На душе становится легче. Воодушевленный локальной победой, хватаю следующий пучок извивающихся на голове змей и собираюсь поступить, как и с предыдущим, но чьи-то сильные руки хватают мои запястья и выкручивают руки за спину. Змеи освобождены, ножницы падают на пол, а я крича от боли в вывернутых суставах, препровождаюсь в полицейскую машину. Сидя в отгороженном решеткой отсеке, вижу кусок отражения своей головы в зеркале заднего вида кабины водителя, со всклоченными волосами и выстриженной проплешиной. Змеи исчезли. На голове все те же проклятые волосы.
Машина тронулась, а я притихший и обессиленный закрываю глаза и под мелодию безумного танца, звучащую в моей голове, вступаю в хоровод со змеями, и, теряя сознание, проваливаюсь в черную яму, погружаясь в неизвестность без звуков и картинок. Меня больше нет.
Я неосознанно куда-то и зачем-то иду по лесу, но тем не менее шаги были уверенными, будто я точно знал, подсознательно, конечную цель моего путешествия. Не знаю почему, но идти нужно именно в том направлении, без всяких размышлений и сомнений, туда и все. Я точно знал, что именно там и только там меня ждет спасение. Спасение от чего или кого? Тщетно пытаясь вспомнить, что мне угрожало, я упорно продвигался вперед. Я спешил, иногда переходя на бег, но движения были скованы толи снегом, толи ватой и я в новь переходил на шаг, с трудом передвигая отяжелевшие ноги. Иногда останавливался, что бы отдохнуть и осмотреться. Мне все время казалось, что за мной наблюдают. Неоднократно я ловил эти взгляды из за деревьев, насчитав несколько пар изучающих меня глаз, но враждебности в них не чувствовалось, наблюдали за мной с интересом. Затем из леса выплыла одна пара глаз, под которой оказалась медицинская маска, и направилась в мою сторону. Вот так и поплыли в мою сторону два глаза и маска под ними и всё. Я не боялся маскиглаз, спокойно подпустил к себе, разрешив, не сопротивляясь, погладить меня, уж не знаю, как и чем, по голове, при этом почувствовал запах какого-то лекарства, но не придал этому факту никакого значения. Мне было приятно и хорошо от их прикосновения. Затем у маскиглаз оказались руки, две точно, может и больше. Руки и руки, да Бог с ними, но они со знанием дела и бесцеремонно оказались между моих ног и под задницей. Сколько-то рук меня приподняли, что-то из под меня вытащили, стали зачем-то там всё вытирать и снова положили обратно, предварительно надев какие-то трусы. Я не попытался сопротивляться, зачем, не скрою, мне было приятно. Мои руки и ноги оказались облеплены комьями какой-то теплой ваты и шевелить конечностями оказалось крайне затруднительно. Когда сочетание рук, глаз и маски стали удаляться от меня в сторону леса, закончив свои дела, я уверенно двинулся дальше не известно куда и зачем. Долгое время я брел по нескончаемой серой и безлюдной заснеженной равнине, конца которой не предвиделось в обозримом будущем и только какая-то темная точка маячила вдалеке, то появляясь, то исчезая за комьями падавшего теплого снега. Именно к этой точке я направлялся не сворачивая со своей дороги, хотя никакой дороги не было в помине. У меня был только путь, который мне необходимо было одолеть во что бы то не стало. Наградой моим усилиям была непонятно зачем точка, которая при моем продвижении к ней становилась все больше и вскоре я смог различить очертания ворот, обычных металлических ворот, стоящих в чистом заснеженном поле только без забора, без замков и ручек. Приблизившись к ним в плотную и толкнув их от себя, я оказался в светлой медицинской палате, один, в полной тишине и только присутствие солнечного света составляло мне компанию.
Я прекрасно осознавал, что нахожусь в медицинском учреждении, значит я знал что это такое, значит у меня был опыт пребывания в нем, но вот что я здесь делаю в данный момент, кроме того как лежу на больничной койке, одетый опять же во все больничное, почему у меня болят запястья, меня связывали или выкручивали их, запястья, а главное, кто я? Приподнявшись на локтях, осмотрелся, палата как палата, два стула, стол, тумбочка и кровать на которой я нахожусь. Аккуратно сел на кровати, немного подташнивает и кружится голова. Дотягиваюсь до стула и пытаюсь придвинуть его ближе к себе, что бы оперевшись на него, встать, но он прикручен к полу и не поддается. Кое как встаю, аккуратно добираюсь до стола, пытаюсь подвигать его, та же история как и с первым стулом, зафиксирован к полу, еще пару шагов до третьего стула, уверен что там та же ситуация, но все равно пытаюсь двигать его, с мыслью а вдруг, но вдруг, как и ожидалось, не происходит. Да и плевать, мне срочно нужно в уборную, после разберусь что к чему, может какие проблески сознания появятся или того хуже, вспомню все. В туалете первым делом обнаруживаю унитаз, делаю свои дела, наступает облегчение. Далее нужно умыться, уже хорошо, знаю последовательность действий. Над раковиной весит зеркало, по привычке заглядываю туда. Память вернулась незамедлительно, практически молниеносно. В зеркальном отражении моему взору явилась заросшая нечесаными и не мытыми волосами голова с выстриженными клоками, это было в парикмахерской, я помню, и запеченными кровавыми корками. Я вспомнил все и жгучая тоска накатила с неодолимой силой. Жалость к себе сдавило горло и увлажнила глаза, из которых потекли слезы отчаяния, бессилия и жалости к себе. Недолго порыдав, я умылся и вернулся в палату, в которой, к моему удивлению, находились хорошенькая медсестра и доктор, который внимательно и с улыбкой разглядывал меня.
- Здравствуйте, Михаил, как отдохнули, как спалось? Меня зовут Илья Владимирович, ваш лечащий врач. - Бодро представился док.
- Лучше бы я не просыпался, ничего не вспоминал и не видел себя в зеркало.
- Вы расстроились, увидев свое отражение в нем?
- Да. Это какое-то безумие, я с ума схожу. Наверное я попал в нужное заведение, раз все здесь прикручено?
- Именно так, но я знаю как вам помочь. Садитесь на стул и успокойтесь, все будет хорошо. - весело продолжал доктор. Я покорно сел на стул.
- А теперь расскажите по порядку, что вас так взволновало?- Голос его тихий и мягкий сразу расположил меня к откровению. Я вывалил ему всё, что накопилось на душе за последние сутки. Рассказывал взахлеб и без остановки, пока обессиленный, не закончил.
- Ну что ж,- резюмировал доктор, выслушав внимательно мой рассказ,-я знаю как вам помочь.- Затем кивнул медсестре, давая беззвучное распоряжение. Она кивнула в ответ, мол, поняла, исполняю и удалилась. Минуты через три явилась в палату, вкатывая столик с парикмахерскими принадлежностями и небольшим стоящим зеркалом, расположилась возле меня и с ловкостью, которой позавидовали профессиональные парикмахеры, выполнила их работу быстро и на отлично. Глядя в зеркало на свое отражение, я осознавал, что с каждым состриженным локоном, возвращалось душевное равновесие, а сердце наполняла забытая радость. И когда медсестра закончила, я уже совсем счастливый, глядел в зеркало на это великолепие.
- Ну вот, а вы переживали.- Весело заговорил доктор, видя счастье на моем лице.- Нравится?
- Очень! - Я нисколько не врал.
- Я хотел бы, что бы вы остались у нас ненадолго. Пообщаемся, я вас понаблюдаю. Как только волосы покажутся вам не устраивающей вас длинны, мы их тут же ликвидируем, дабы не вызывать у вас беспокойства. Согласны?
- Конечно! - Согласился я не раздумывая - На таких условиях, хоть навсегда!