Лето в городе дышало жаром, асфальт плавился под ногами. Илья вытирал со лба капли пота, в одной руке держа пакет с мороженым для сестёр, в другой – руку Женьки. Его девушка, вся в ярком сарафане цвета спелого арбуза, смеялась, глядя на Машу и Аню, которые чуть впереди спорили о том, какое зеркало выбрать для их новой квартиры.
«Нужно простое, прямоугольное, без этих завитушек!» – горячилась практичная Маша, старшая сестра, студентка-технарь. Ее короткие волосы торчали непослушными прядями из-под кепки.
«А я хочу овальное! С красивой рамой! Как у бабушки в старом доме!» – парировала Аня, младшая, мечтательная и вечно с книжкой. Она жестом обвела воображаемый узор в воздухе.
«Ну, решайте быстрее, а то я тут таю, как ваш пломбир», – проворчал Илья, подставляя лицо под слабый ветерок. Женька лишь сжала его руку в ответ, ее глаза щурились от солнца и смеха.
Цель их похода была проста: купить большое зеркало в прихожую. И выбор пал на «Стеклопарк» – огромный, немного пыльный магазин на окраине, где витрины ломились от стекла, зеркал и хрустальных безделушек всех форм и размеров. Войдя внутрь, их охватила прохлада и тишина, нарушаемая лишь эхом их шагов. Воздух пах пылью и чем-то острым, химическим – запахом стекла.
Они бродили между рядами, отражаясь в десятках зеркальных поверхностей: то крошечными, то вытянутыми до нелепости, то разбитыми на тысячи фрагментов в витражах. Маша методично проверяла углы на сколы, Аня заворожённо смотрела на своё отражение в старинном зеркале в тяжёлой, потемневшей раме. Илья и Женька шли рядом, их отражения мелькали то слева, то справа.
И вот они нашли его. Большое, во всю стену, зеркало в простой деревянной раме. Оно стояло чуть в стороне от основного ряда, в полумраке угла. Казалось, оно вбирало в себя весь тусклый свет магазина.
«Вот! Идеально!» – воскликнула Маша, подходя ближе. Аня присоединилась, поправляя косичку. Илья и Женька встали рядом, разглядывая их общую картину: четверо молодых людей, застывших перед собственным отражением в прохладной тишине «Стеклопарка».
И вдруг... что-то изменилось. Не резко, а как-то незаметно, словно сдвинулась точка фокуса. Отражаемый мир в зеркале был точно таким же – те же стеллажи, те же пыльные люстры, тот же угол магазина. Но их собственные отражения... они смотрели на них. Не просто копировали движения, а смотрели осознанно. В глазах Ильи-отражения мелькнуло удивление, Женька-отражение чуть наклонила голову, Маша-отражение нахмурилась, а Аня-отражение широко раскрыла глаза.
Настоящая Аня ахнула. Настоящая Маша сделала шаг назад. Илья почувствовал, как рука Женьки резко сжала его пальцы.
«Вы... вы нас видите?» – тихо, почти шёпотом, спросила настоящая Аня.
Аня-отражение в зеркале медленно кивнула. Уголки ее губ дрогнули в слабой, грустной улыбке.
«Где мы?» – спросил Илья, стараясь звучать твёрдо. Его голос гулко отозвался в пустоте магазина, но в зазеркалье было тихо.
Илья-отражение открыл рот. Настоящие Илья, Женька, Маша и Аня напряглись, ожидая звука. Но он не донёсся до них. Вместо этого... они поняли. Словно мысль отпечаталась прямо в сознании.
Здесь. По эту сторону. Всегда здесь.
«Вы... мы?» – растерянно прошептала Женька.
Женька-отражение в зеркале кивнула. Ее глаза, такие же карие, как у настоящей Женьки, смотрели с бесконечной усталостью и... завистью?
Мы – отражение. Мы – то, что вы показываете миру. То, что вы хотите видеть. Иногда то, что вы скрываете, – мысль исходила от Маши-отражения. Она стояла чуть прямее, строже настоящей Маши.
«Это... невозможно», – пробормотала настоящая Маша, но в ее голосе уже не было прежней уверенности.
Возможно, – ответил Илья-отражение. Он поднял руку и медленно прижал ладонь к зеркальной поверхности с той стороны. Настоящий Илья, почти неосознанно, сделал то же самое. Ладони совпали, разделённые лишь холодной, тонкой гранью стекла. Он почувствовал лёгкую вибрацию, едва уловимое тепло, идущее изнутри зеркала.
«Что вы хотите?» – спросила Женька, ее голос дрожал.
Хотим... видеть, – донеслось от Ани-отражения. Ее лицо в зеркале казалось печальным. Видеть мир не через стекло. Чувствовать солнце, как вы. Чувствовать ветер. Быть... больше, чем эхо.
Илья-отражение посмотрел прямо в глаза настоящему Илье. И в этом взгляде была целая вселенная тоски и ограниченности.
Ты боишься ошибиться, – вдруг ясно «услышал» настоящий Илья. Боишься, что не оправдаешь ожиданий. Мы знаем. Мы – твоё отражение. Мы носим эту маску уверенности за тебя.
Илья вздрогнул. Это было слишком правдиво, слишком больно.
А ты, – мысль была обращена к Женьке, – боишься, что тебя не поймут. Что твоя яркость – лишь мишура для других. Мы знаем эту тревогу.
Женька опустила глаза. Маша-отражение смотрела на свою настоящую сестру:
Ты так боишься быть слабой, что строишь стены даже перед нами, своими отражениями. Расслабься.
А ты, – Аня-отражение смотрела на настоящую Аню с нежностью, – ты видишь сказки везде. И это хорошо. Не теряй это. Нам... нравится на это смотреть.
Тишина повисла густая, тяжёлая. Летний жар за окнами магазина казался теперь чем-то невероятно далёким и желанным. Они стояли, разделённые стеклом, глядя в сущность самих себя – или в ее бледную, усталую копию?
«Нам... пора», – тихо сказал настоящий Илья, отрывая ладонь от холодного стекла. Внутри него все сжалось.
Отражения в зеркале лишь смотрели. Кивнули. В их глазах светилось понимание и безмерная грусть вечных наблюдателей.
Маша первая резко развернулась. «Да. Идём. Сейчас». Ее голос звучал хрипло. Аня бросила последний взгляд на своё печальное отражение и последовала за сестрой. Женька потянула Илью за руку.
Они шли по «Стеклопарку» быстро, почти бежали, не оглядываясь на бесчисленные зеркала, которые теперь казались не просто поверхностями, а дверями в бесконечные, замершие миры. Только у самого выхода Илья не удержался и обернулся.
В глубине магазина, в том самом углу, у большого зеркала в простой раме, стояли четыре силуэта. Они не махали, не звали. Они просто смотрели им вслед. Отражая последний луч света, упавший с улицы.
Вырвавшись на летний зной, они остановились, жадно глотая горячий воздух. Солнце било в глаза, слепило.
«Мы... купим зеркало в другом месте», – твёрдо заявила Маша, вытирая невидимую пыль со лба. Ее руки слегка дрожали.
«Да», – хором согласились остальные.
Они пошли по раскалённому тротуару, держась ближе друг к другу. Тени под ногами были чёткими и черными. Настоящими. Но где-то глубоко внутри, в уголке сознания каждого, остался холодок «Стеклопарка» и образ четырёх пар глаз, смотревших из глубины зеркала с бесконечной тоской и знанием. Знанием о них самих. Лето вокруг было ярким и шумным, но тихий шёпот зазеркалья теперь всегда будет звучать в их тишине.
Р.S. При написании рассказа использовался deepseek