Люро Полина
Балабол

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Судьба свела в дороге совершенно разных людей ― спешащего в ближайший город студента и загадочного человека с тёмным прошлым. Они и не подозревали, что вскоре им предстоит вместе бороться за свои жизни... Первый рассказ цикла "Балабол". Новые истории по средам.
  Нынешнее лето словно решило меня прикончить ― даже старожилы не могли припомнить подобной жары, когда по ночам вместо прохлады измученных пеклом людей ждала духота тесных помещений, где и распахнутые настежь окна были не в состоянии облегчить их участь. Многие выносили матрасы и тюфяки на плоские крыши пристроек и сараев или устраивались прямо под деревьями в саду в надежде, что случайно залетевший с моря ветерок остудит разгорячённые тела, дав им долгожданный отдых.
  А с моей чувствительной к солнечным лучам кожей и вовсе приходилось кутаться в плащ, истекая едким потом как свинья прозрачным соком на вертеле. Неудивительно, что тело зудело и чесалось, словно от укусов диких пчёл ― пока спасало снадобье, заранее купленное у бабки-ведуньи, но и оно, как и терпение, уже было на исходе. Понятно, что всё это не улучшало моего и без того отвратительное настроения...
  Приказ прибыть в соседний Дебрецен пришёл ещё вчера, но поскольку Вороной начал прихрамывать, я пристроил его в конюшню к знакомому трактирщику, сполна заплатив за уход и содержание. К счастью, для спешащего путника нашлось место в отправлявшемся с утра в столицу округа обозе ― если можно так назвать три крытые повозки с охраной, состоявшей из двух здоровых мужиков с луками. Так что я рассчитывал оказаться у Мастера до закрытия городских ворот.
  Наверное, стоило одолжить коня, отправившись в путь ещё вечером, но тракт в последнее время стал небезопасен ― лихие люди совсем обнаглели, а мне не хотелось привлекать внимание к своей персоне. Разумеется, я понимал, что придирчивый Мастер не оставит такое поведение без последствий, но, взбешённый безумной погодой, уже достиг того уровня отчаяния, что готов был пойти на крайние меры ― бросить здешние края вместе с их отвратительным климатом и вечно недовольным Главой Гильдии, перебравшись жить куда-нибудь на север. А в то, что с моими умениями я нигде не пропаду ― сомнений у Андраша Петефи не было...
  Несмотря на то, что я изрядно потратился, оплатив место внутри, пришлось довольствоваться плохо обработанной, но хотя бы широкой доской на задах третьей повозки. На которую невезучий "путешественник" уселся, то и дело ёрзая и делая вид, что вокруг не осточертевший густой лес, а что-то по-настоящему интересное. Сил не было слушать стоны и причитания попутчиков ― готовящейся вскоре родить жены сельского старосты и её заботливого супруга, везущего "ненаглядную" в город к лекарю.
  Я уже подумывал о том, чтобы спрыгнуть со своего до неприличия шершавого "насеста" и пойти пешком следом за неспешно движущейся повозкой, ведь от тряски, что производило это скрипучее чудовище, желудок скрутило в болезненный узел. Добавьте сюда полное отсутствие даже малейшего движения воздуха и духоту, которую не могла ослабить густая тень от вековых исполинов ― станет понятно, почему, несмотря на сильнейшее желание вывернуть наизнанку не только желудок, но и лёгкие, так зудели кулаки. В этой ситуации мне позарез необходимо было на ком-нибудь сорваться...
  Внезапно доска скрипнула, заметно прогнувшись под чужим весом, и рядом, обдавая жаром разгорячённого тела, оказался смуглый парнишка чуть старше двадцати лет с растрёпанной копной каштановых волос, лукавыми глазами и обаятельной белозубой улыбкой до ушей. Посмотрев на это "чудо природы", я сдул прилипшую ко лбу взмокшую чёлку, мысленно произнеся благодарственные слова услышавшему меня божеству:
  "Наконец-то ― это то, что нужно..."
  Незнакомец окинул попутчика долгим изучающим взглядом, от которого на мгновение вдруг стало холодно, а потом показалось, что беспомощное тело бросили в кипящий котёл. Гнев медленно поднимался из центра живота к груди, обещая выплеснуться наружу, как лава из жерла проснувшегося вулкана. Но "он" меня опередил, обескуражив, казалось, нескончаемым потоком слов:
  ― Слушай, друг, тебе, наверное, очень жарко? Сними капюшон, а то сваришься. Сегодня просто адское пекло... Но знаешь, могу поспорить, через час пойдёт дождь и похолодает. Я никогда в таких вопросах не ошибаюсь. Кстати, меня зовут Дьюла Грос, еду в Дебрецен, буду учиться в местном университете. А ты кто?
  Парень захлопал длинными ресницами, протягивая открытую ладонь для рукопожатия. Живо представил, как перекосится его лицо, когда кинжал войдёт в эту податливую плоть, разрывая сосуды и связки, заливая длинные пальцы кровью, а улыбка сменится гримасой боли, и на душе стало немного легче. Не ответив, я отвернулся, стряхивая рукавом бегущий по щеке солёный ручеёк. Но похоже, этот дуралей не понимал намёков, продолжив доставать сердитого попутчика:
  ― Не хочешь говорить ― не надо. Наверное, срочное дело в Дебрецене? Понимаю... Смотрю, у тебя такая белая кожа, даже завидно. Ты, наверное, северянин, потому и прячешься от нашего палящего солнца. Прости, что сразу не понял. Сочувствую. Почему злишься? От жары, да? Возьми, выпей из фляжки, там особый морс на травах ― сразу станет легче. Это рецепт одного старика, он только мне его перед смертью рассказал. Не веришь? Зря... может, думаешь, что это отрава? Смотри ― сам глотну...
  Я наблюдал за маленькими пылевыми вихрями, поднимавшимися из-под колёс повозки, делая вид, что не замечаю булькающих звуков, и когда он прекратил своё занятие, довольно икнув:
  ― Ну так как, будешь пить? А то тут осталось меньше трети. Не хочешь, тогда я сам...
  Не знаю, что на меня нашло ― молча выхватил фляжку из его руки, прижавшись губами к прохладному ― и это в такое пекло! ― горлышку. Чуть кисловатая, пахнувшая травами влага скользнула в горло, унимая жар и зудящую боль в коже, успокаивая и насыщая, словно волшебный напиток сказочных фей, о которых когда-то рассказывала мама.
  Воспоминания бились маленькими кулачками в висок, отдаваясь в сердце почти забытой болью.
  Мама, мамочка... Как же хорошо нам было вдвоём, и зачем надо было снова выходить замуж после смерти отца? Это мерзкое чудовище только притворялось добрым и заботливым, а по ночам мучило тебя своей ревностью. Я сидел под дверями Вашей спальни, с ужасом прислушиваясь к его жаркому шёпоту и твоим стонам, не понимая, почему так страшно скрипит большая кровать. А наутро ты виновато отводила взгляд, пряча под слоем пудры синяки и кровоподтёки на руках...
  Как же я бесился, снова и снова давая себе слово набраться мужества и уничтожить эту тварь. Пока однажды, грустно улыбаясь, ты не сказала, что любишь его... Это стало страшным потрясением, и я замкнулся в себе, превратившись в нелюдимого подростка с неуправляемыми вспышками ярости. Бог знает, чем бы это кончилось для всех нас, но меня забрал к себе дед со стороны отца и, несмотря на слёзы матери, увёз в своё имение.
  Строгий и принципиальный, он сделал всё, чтобы научить "разболтанного негодяя" сдерживать свои эмоции и "вредные" порывы. Суровому воспитанию обычно помогал кожаный ремень с металлическими шипами и вымоченные в солёной воде розги. Как ни странно, это помогло ― я перестал бросаться на людей с кулаками, научившись проделывать "это" с ними в своих фантазиях. Убедившись, что внук "исправился", с головой погрузившись в учёбу, старый мерзавец оставил меня в покое. И Андраш, сын и единственный наследник графа Петефи, почти смирился со своим положением, пока...
  Пока однажды не пришло известие о смерти мамы. Я умолял деда отпустить внука на её похороны, но тот не позволил, так и не простив невестке повторное замужество. Тогда я сбежал, но сначала поджёг ненавистный дом... С того момента жизнь подростка из благородной семьи пошла под откос, но для меня эти роковые изменения стали настоящим избавлением от ненавистной опеки, заставив принять их как должное...
  Я опустил руку с флягой на колено, наслаждаясь ощущением прохлады и впервые за много дней дыша полной грудью. Глаза встретились с его взглядом: он больше не улыбался, словно только что прочитал воспоминания случайного попутчика. Лицо стало серьёзным и озабоченным ― теперь Дьюла Грос казался намного старше своих лет.
  Встряхнув пустую фляжку, протянул её парню:
  ― Кажется, там ничего не осталось. Спасибо. Я ― Андраш...
  Он словно очнулся ото сна, снова улыбнувшись:
  ― А я ― Дьюла...
  Кивнул, стаскивая капюшон с головы:
  ― Знаю уже, ты ― Дью-балабол.
  Он не обиделся, расхохотавшись и продолжая сверлить меня любопытным взглядом:
  ― Точно, когда волнуюсь, начинаю нести всякую околесицу... Не обращай внимания, Андраш.
  Внезапно налетевший ветерок остудил лицо, почти мгновенно высушив капли пота на коже, и я распустил шнурок, связывавший светлые волосы в хвост, позволив белоснежным прядям лететь за пока ещё несильным дуновением воздуха:
  ― Ты прав, Дью, поднимается ветер. Скоро будет буря, хорошо бы найти какое-нибудь убежище ― а то...
  ― Укроемся в лесу, ― его голос прозвучал встревоженно, ― спрячемся в повозках, ткань не должна промокнуть...
  Я кивнул, задрав голову и всматриваясь в начинавшее темнеть небо:
  ― Возможно, повезёт, и буря обойдёт нас стороной. Но надежды мало ― жара стояла слишком долго, да и дождя не было два месяца. Знаешь, как ураган ломает даже вековые деревья? Как щепки... До города ещё далеко, не успеем. Если только выпрячь лошадей и отправиться верхом...
  Теперь новый знакомый смотрел на меня с испугом, и захотелось привычно усмехнуться:
  "Ну что, "весельчак", где твоя прекрасная улыбка? Пропала? А ты, красавчик, наверное, привык всех покорять и сводить с ума ― не парень, а душа компании, да?" ― но почему-то этого не сделал, крепко схватив свой узелок с вещами:
  ― Оружие есть?
  Дью растерянно смотрел, словно не понимая вопроса:
  ― К-какое оружие?
  Я вздохнул:
  ― Кинжал, лук или хотя бы нож?
  Он всё ещё таращился на меня:
  ― Думаешь, разбойники близко? Но охрана...
  Хмыкнул:
  ― Забудь, балабол...
  Из повозки высунулся староста. Его маленькие беспокойные глазки бегали, изогнутый кинжал упёрся в шею Дью:
  ― Быстро прыгайте, не то обоим ― конец! ― шипел он, и его рука дрожала, оставляя кровавую полосу на безупречной коже нового знакомого.
  Я тут же спрыгнул:
  ― Отпусти его, мы не будем драться, обещаю, ― сказал как можно более уверенным тоном, но похолодевшие пальцы уже легли на ножны спрятанного в складках плаща потайного кинжала.
  Даже не понял, как Дью удалось ловко вывернуться из захвата. Через мгновение он оказался рядом, схватив за запястье и не давая пустить в дело смертельное оружие:
  ― За что ты так с нами, старик? ― голос красавчика звучал обиженно, ― надвигается буря....
  Староста смахнул слёзы с выцветших глаз:
  ― Простите, ребята... Вы молоды и наверняка найдёте убежище в лесу, а нам с женой... Так лошадям будет легче ― бог даст, сумеем добраться до охотничьей заимки и переждать бурю. Уходите, старик Габор ― опытный солдат и ещё не разучился пользоваться кинжалом.
  Гнев снова заполнял Андраша Петефи, вместе с кровью по венам прокладывая себе дорогу к холодному сердцу. Но обманчиво слабая рука попутчика держала мою ладонь железной хваткой, не позволяя раз и навсегда отучить "заботливого семьянина" спасать свою жалкую жизнь за чужой счёт.
  Дью отпустил руку, только когда повозка старосты почти скрылась за поворотом дороги и пыль от копыт промчавшихся следом матерящихся охранников осела на плавящуюся от зноя землю.
  ― Почему? ― процедил сквозь зубы, еле сдерживая желание всадить лезвие в его горло, дав отцовскому кинжалу искупаться в крови дурака, только что обрекшего нас на верную смерть.
  Дью задумчиво чертил подошвой сапога полосы в пыли, наконец "обрадовав" грустным:
  ― Не хотел, чтобы ты брал грех на душу ― женщина и ребёнок ни в чём не виноваты... Им итак не уйти от урагана, я просто знаю. Кое-кто считает, что у меня настоящий дар предвидения...
  Вместо того чтобы дать ему кулаком в зубы, нашёл в себе силы ехидно процедить:
  ― Да ты что, правда? Кто, например? Неужели троюродная сестра твоей бабушки?
  Он беззаботно рассмеялся, видимо, не осознавая, что находится на волосок от смерти:
  ― Скажешь тоже, Андраш... Например, друзья.
  "Одобрительно" похлопал в ладоши:
  ― Выходит, у тебя и друзья такие же идиоты? Поздравляю...
  Внезапно налетевший ветер разметал мои длинные распущенные волосы, почти закрыв побледневшее от злости лицо. Я машинально потянулся за шнурком, обычно висевшим на поясе. Но не нашёл его на месте, по-видимому, потеряв в суете. Это разозлило ещё больше, и потому, когда балабол с довольной миной протянул какой-то обрывок кожаного лоскута, взметнувшееся ребро ладони едва не перебило его горло. Только чудом сдержался...
  Удивительно, Дью даже не пошевелился, завороженно следя за движением летящей навстречу руки, восхищённо пробормотав:
  ― И как у тебя так здорово получается? Может, это какая-то магия ― быстрый как ветер...
  Я чуть не поперхнулся воздухом:
  ― Ты правда такой дурак или только притворяешься?
  Он опустил голову:
  ― Просто шучу... Что сразу ― дурак-то? Обидно...
  Это было сказано настолько искренне, что я даже растерялся, и вместо того, чтобы покончить с этой надоедливой заразой, кивнул в сторону леса:
  ― Ты можешь хоть недолго помолчать и не злить меня ещё больше?
  Дью покорно кивнул, явно с трудом сдерживая рвущиеся наружу возражения и очередные глупые вопросы. Чтобы окончательно закрыть эту тему, пришлось пригрозить:
  ― Впрочем, можешь трещать как сорока, но уже в одиночестве, а я пойду искать убежище, пока приближающийся ураган не сбросил на голову парочку деревьев...
  Попутчик снова засиял:
  ― Я с тобой, Андраш! Совершенно не умею ориентироваться в лесу, обещаю держать себя в руках ― честно... ― и он сделал вид, что закрывает рот на замок.
  Надо отдать ему должное ― Дью сдержал слово и молчал, пока я с нарастающим страхом лихорадочно искал походящий овраг или яму от поваленного с корнем дерева, где можно было укрыться. Ветер усиливался, небо заволокло тучами так, что ещё совсем недавно ясный день быстро превращался в мрачные сумерки. Да ещё начал накрапывать дождь... Наверху уже вовсю полыхали молнии, а от раскатов приближавшегося грома подкашивались и без того заплетавшиеся ноги.
  Редкие, но сильные удары капель подталкивали неудачливых путников поторопиться. В отчаянии самозваный "проводник" оглядывался по сторонам в поисках хоть какого-нибудь убежища, боясь сознаться самому себе, что, кажется, в этот раз уступил судьбе в смертельной игре, ставкой в которой были две жизни. Впрочем, на этого случайно встреченного парня мне было плевать. И всё же, я злился на себя ― наверное, всё-таки стоило отойти подальше от дороги, но так можно было потерять единственный ориентир в этой чаще, и Андраш Петефи не рискнул...
  Внезапно Дью потянул за рукав, заставив обратить на себя внимание. По его лбу и щекам уже стекали тонкие струйки дождя. Синие, широко посаженные глаза в свете молний казались просто огромными. Гроза словно стёрла яркие краски с красивого лица, сделав его похожим на блёклый, ещё мокрый акварельный рисунок. Постоянно раздражавший, улыбчивый рот был беспомощно приоткрыт.
  Я выдернул руку из его трясущихся пальцев:
  ― Чего тебе, балабол?
  Дью показал в сторону поваленных, успевших покрыться мхом и прелой листвой чёрных деревьев. Сейчас они напоминали сделанный великанами шалаш из огромных стволов:
  ― Там, кажется, снизу есть проход. Андраш, давай проверим...
  Не ответив, схватил его за руку, потащив за собой. Действительно, под нагромождением сплетавшихся в фантастическое "нечто" корявых стволов, корней и веток прямо у самой земли чернела небольшая дыра. Наверное, в другой ситуации я бы не рискнул проверять, сможем ли мы там уместиться, но очередной раскат грома и хлынувший ливень быстро разрешил мои сомнения.
  Встав на карачки, двое здоровых, уже успевших промокнуть до нитки парней кое-как протиснулись в найденное с таким трудом укрытие. Где усевшись на потрясающе мягкий мох, усыпанный неизвестно откуда взявшимися колючками, нервно смеялись, толкаясь и дрожа от накрывшей обоих волны холода в этой промозглой спасительной "пещере"...
  Вызванное пережитым страхом ненормальное веселье кончилось так же внезапно, как и началось. Мы сидели в тесной "клетке", вынужденные прижаться друг к другу, и молчали, прислушиваясь к ужасным звукам творившегося снаружи светопреставления. Меня накрыла странная слабость и полное нежелание сопротивляться этой безумной стихии: разметай сейчас бушевавший снаружи ураган это только казавшееся надёжным укрытие, разломав и смолов в муку наши бедные косточки ― я не стал бы даже трепыхаться, покорившись судьбе.
  Думаю, собрат по несчастью чувствовал что-то похожее. Внезапно он крепко стиснул мою ладонь, и это было больно, но я не стал вырывать её из его дрожащих то ли от холода, то ли страха пальцев, пробормотав:
  ― Когда не надо ― болтаешь без остановки, а сейчас молчишь. Испугался, да?
  Он хлюпнул носом:
  ― Ты же сам запретил... грозился бросить. Неужели так бы и сделал?
  Я постарался остановить трясущиеся губы, но они не слушались, и потому ответ прозвучал не слишком серьёзно:
  ― Конечно. Навязался ты на мою голову, балабол... ик.
  Дью надулся:
  ― К-какой же ты б-бесчувственный... И вообще ― с-сам д-дурак.
  Я спрятал усмешку, делая вид, что рассматриваю в темноте ободранные в кровь ладони. Попутчик тяжело вздохнул:
  ― Слушай, Андраш, у тебя такой странный цвет волос ― прямо как снег зимой... Чудно.
  Фыркнул в ответ:
  ― Нравится, да? Это седина, болван... Состаришься и тоже станешь таким "красавцем". Хотя вряд ли доживёшь.
  ― Это почему? ― возмутился оппонент.
  ― Болтаешь много, ик...
  Дью заёрзал, нечаянно задев острым локтем мой оцарапанный веткой бок:
  ― Прости, проклятая колючка, впилась в зад...цу, з-зараза. А почему ты рано поседел?
  ― Жизнь такая... Всё, отстань. Лучше поспи ― надо беречь силы, а то это безобразие надолго, а нам потом ещё в город топать... ― сам удивился, как непривычно миролюбиво прозвучал мой голос.
  ― Ага, разбежался, как же... Сам-то сможешь заснуть под такой грохот?
  Но я не ответил, потому что уже спал, назло бушевавшему совсем рядом урагану. Спал, несмотря на то, что чужак продолжал что-то тихо бормотать, а незащищённое горло было доверчиво открыто...
  Меня разбудило не солнце ― в окружавшую нас тьму не мог пробиться и крошечный луч света ― а жужжание какого-то настырного насекомого, собиравшего в очередной раз укусить уже изрядно припухшее и зудевшее веко. Не сразу вспомнил, где нахожусь, и, попытавшись подняться, больно ударился головой о что-то твёрдое, выругавшись от души. Сонный голос рядом пробормотал:
  ― Боже, я что, уже умер? Кажется, меня похоронили заживо... Ау, люди, спасите!
  Пришлось дать Дью тычка под рёбра, чтобы он так не голосил:
  ― Не вопи! Мы под завалами деревьев. Кажется, ураган прошёл, осталось только узнать, можно ли отсюда выбраться. Боже, как же ломит спину, теперь точно не разогнусь...
  Рядом тяжело дышал попутчик, тоже, видимо, пытаясь распрямиться и повторяя мои ошибки, о чём свидетельствовали оханье, стоны и замысловатая ругань:
  ― Андраш, ты помнишь, где тут выход ― кругом тьма...
  Я встал на четвереньки:
  ― Должен быть прямо перед нами, если, конечно, нас не завалило.
  Дью ахнул:
  ― И что тогда?
  ― Тогда нам конец. Перестань толкаться и сядь ― попробую выбраться. Если получится, крикну, а если нет ― вернусь. Вместе помирать не так страшно... ― веселился я, почему-то уверенный, что нам повезёт остаться в живых.
  И, к счастью, не ошибся. Упавшее недалеко от "убежища" дерево не помешало нам выбраться, и вскоре путники уже разминали затекшие руки и ноги. После чего, разделив скудный завтрак, состоявший из единственной купленной перед отъездом лепёшки и нескольких глотков воды из моей же фляги, побрели к дороге. Что, впрочем, оказалось нелёгким делом ― пронесшийся ураган покуролесил на славу: когда усталые и злые, мы выползли на ещё недавно чистый, а теперь превратившийся в бесконечную полосу препятствий тракт, настроение упало ниже некуда.
  Тогда-то я и припомнил "добряку" его милосердие, оставившее нас без лошадей. Но поскольку он угрюмо молчал, видимо, не желая вступать в перепалку, быстро выдохся, и дальше мы шли в тишине, время от времени прерывавшейся жалобами попутчика на усталость и мерзкую погоду. Ведь природа, побаловавшая нас вчера долгожданным "дождиком", вернулась к старому сценарию ― сдохни от жары всё живое! А высокая влажность и повисший над лесом туман не облегчали несчастным, к тому же чертовски голодным бедолагам итак непростую жизнь...
  К городским воротам мы добрались только к середине следующего дня, проведя ночь, сидя прямо на дороге у очередного поваленного дерева, не в состоянии даже разжечь в этой сырости хотя бы маленький костёр. Хорошо ещё, что местное зверьё не обратило на нас внимания, видимо, занятое более насущными проблемами.
  На душе было тоскливо: по пути попалась перевёрнутая повозка. Тела старосты и его несчастной жены так и остались лежать возле неё непогребёнными ― похоронить их у нас с Дью просто не хватило сил. Еды не было, зато дождевой воды ― в избытке, особенно в сапогах и на одежде. Так что, миновав городские ворота, мы тут же разошлись в разные стороны ― хотелось как можно быстрее переодеться в сухое и хорошенько набить давно урчащий живот. На прощание Дью крикнул:
  ― Друг! Давай встретимся сегодня вечером в "Старом охотнике", выпьем пива и поболтаем!
  На что, набрасывая капюшон на голову, я махнул рукой:
  ― Сгинь, балабол! У меня тут дела, некогда развлекаться... И с какой стати я вдруг стал твоим другом? ― наверное, он обиделся, но тогда было не до этого ― опоздавшего на сутки Андраша Петефи ждал неприятный разговор с не терпевшим даже малейшего нарушения Устава Мастером Кадаром, являвшимся на тот момент одновременно Главой местной Гильдии Убийц...
  Я спустился в подземелье, прятавшееся под домом одного богатого горожанина, и, попетляв по извилистым ходам знакомого лишь избранным лабиринта, вошёл в кабинет Главы Гильдии. Тот сидел за массивным столом, привычно поигрывая серебряным ножом для бумаг и хмуря седые брови. Его чересчур "орлиный" нос, над которым не смел даже мысленно смеяться ни один горожанин, желающий жить если не счастливо, то хотя бы долго, уткнулся в старинные свитки, словно что-то в них вынюхивая.
  Низко поклонился, даже не пытаясь скрыть страх, потому что знал ― ему это нравится.
  Сжатые в кривую полоску тонкие губы старика дёрнулись в усмешке, хотя голос, казалось, источал приторный мёд:
  ― Прибыл, наконец... И что же тебя так задержало, Андраш?
  Ещё раз поклонившись, ответил, стараясь не уронить остатки достоинства:
  ― Буря над лесом, Мастер. Но теперь я здесь и готов выполнить Ваше поручение.
  Он недолго пожевал блёклые губы:
  ― Буря, говоришь? Твой Мастер недоволен, ну да ладно. Разберёмся с этим позже, ― от таких слов шея и спина взмокли, заставив пожалеть о том, что полчаса назад я переоделся в сухую одежду, ― для тебя есть Заказ. И если бы не заслуженная репутация лучшего из лучших, не сносить кое-кому головы... Не пугайся, это всего лишь шутка безобидного старика...
  От его противного смеха меня затрясло:
  ― Неужели уже приговорил? Чёрт... Надо убираться отсюда. Только куда от него спрячешься? Везде достанет, сволочь...
  Мастер встал и неожиданно проворно для своего возраста подскочил ко мне, приставив к шее, словно кинжал, свёрнутый в трубку свиток:
  ― Перестань трястись, глупец ― пока ты нужен, ничего не случится. Выполни Заказ, и я забуду о твоём опоздании. Слово Главы Гильдии.
  Но Андраш Петефи не был настолько наивен, чтобы доверять словам Безумного Кадара, как за глаза звали его члены Гильдии, мечтавшие поскорее спихнуть старика с этого места. Слишком уж многих соперников он отправил на тот свет...
  Я развернул свиток, внимательно прочитав его содержимое ― вроде ничего особенного, надо всего лишь устранить какого-то внезапно объявившегося наследника одного из богатейших торговых домов города.
  ― В чём подвох, Мастер? Здесь не указано имя этого торгаша...
  Глава Гильдии "дружески" похлопал меня по плечу, прекрасно зная, как я ненавижу чужие прикосновения:
  ― Его зовут... ― он наклонился к уху, обдавая запахом крепкой рябиновой настойки, ― Дьюла Грос. Ты же уже с ним познакомился, верно? Выполни заказ сегодня и можешь убираться в свою любимую деревню, прихватив тысячу золотых в качестве вознаграждения, способ выбери сам. Что такое? Почему молчишь, мальчик мой? ― теперь его "сладкий" голос резал слух словно лезвие.
  Я поднял голову, посмотрев в эти холодные глаза взглядом равнодушного мертвеца, который почему-то приводил его в восторг:
  ― Вы не ответили, Мастер ― в чём подвох?
  Он засмеялся, обнажив в неприятном оскале мелкие жёлтые зубы:
  ― А ты хорош... Подвох в том, что убить его будет непросто. Мерзавец Дьюла Грос больше известен как "Ловкий Сыщик" или "Первый из Охотников". Да-да, не удивляйся ― тот самый, неуловимый негодяй... Называй парня как хочешь, главное ― принеси своему Мастеру и Главе его голову, Андраш. Ты ― гордость нашей Гильдии, тебе и покончить с этим недоноском. Он поймал и послал на виселицу многих моих людей, эта тварь умеет прикидываться забавным простачком, ловко втираясь в доверие, а потом безжалостно передаёт далеко не доверчивых простофиль в руки правосудия. Ну что, возьмёшься?
  Я просто кивнул, убрав свиток за пазуху, и, поклонившись, быстро вышел за дверь.
  Вечер наступил как-то слишком быстро, и вдохнув всё ещё влажный после прошедшей грозы воздух, неторопливо побрёл к трактиру "Старый охотник".
  "Он будет там, раз позвал, и, разумеется, не для того, чтобы вместе выпить по кружке пенного. Наверняка лучшая ищейка Тайного Сыска давно взял мой след, да так, что я даже не заметил."
  Улыбка коснулась обветренных губ, стоило только вспомнить его весёлые глаза и казавшуюся такой безобидной, а порой даже милой болтовню. Я накручивал седую прядь волос на палец и почему-то совсем не злился, хотя, конечно, должен был его ненавидеть. Он же провёл самого Андраша-"Мёртвые глаза", сильнейшего среди равных членов Гильдии. Наёмного убийцу, ещё ни разу не потерпевшего неудачу...
  "Вот же паразит... Каков хитрец! Нахальная морда ― так ловко прикидывался наивным дурачком, что я купился... ― продолжал смеяться, мимоходом обрывая головки засохших цветов на обочине дороги и бросая их под ноги, ― придушить его, что ли, или отравить? Зарезать ― слишком просто. Но сначала нам надо поговорить, чёртов балабол..."
  Дью поджидал меня за маленьким столиком под самой лестницей и, увидев, радостно помахал рукой:
  ― Иди сюда, Андраш! Как раз заказал рёбрышки с подливой, они здесь лучшие в городе... И пиво сейчас принесут!
  Неторопливо пробираясь между столами, я не спускал глаз с лица будущей жертвы ― оно сияло так, словно мы с ним не виделись по меньшей мере десять лет, а не расстались всего несколько часов назад. Сел напротив, подвинув к себе блюдо с аппетитными рёбрышками, невольно сглотнув:
  ― Не успел поесть, пришлось сразу идти...
  ― К Мастеру, да? ― продолжил за меня Дью, подкладывая в миску попутчика самые сочные куски. Его глаза при этом не переставали смеяться, и это начинало раздражать.
  Взял самое большое ребро, жадно вгрызаясь в нежнейшее мясо, и, глотнув из своего кувшина, вытер губы платком:
  ― Неплохо... Ты оказался прав ― готовят тут и в самом деле отменно.
  Дью засмеялся:
  ― На здоровье, знал, что тебе понравится. Можно спросить? Ты уже взял на меня Заказ?
  Не прекращая жевать, вынул из-за пазухи свёрнутый Договор, бросив его на стол:
  ― Убедись, балабол, и не забудь прочитать молитву напоследок...
  Он развернул свиток, с интересом его рассматривая:
  ― Надо же, так вот как это выглядит... И у Вас тоже бюрократия? Стоп... А что это за чушь про богатого наследника? Честно говоря, деньги бы не помешали... ― задумчиво почесала в затылке "жертва".
  Теперь засмеялся я, делая большой глоток пива:
  ― Ну ты и нахал, Дью! Хватит придуриваться, давно за мной следишь?
  Глаза сыщика стали серьёзными, и между бровей пролегла тонкая морщинка:
  ― Пару месяцев, хотя твоего имени в нашем списке нет. У меня предложение: ты же не ладишь с Мастером, да и он вот-вот сам тебя закажет. А в пятом отделении нужны работники с безупречными навыками боя...
  Не ожидая такого поворота, я поперхнулся, раскашлявшись, и Андраш, видимо, собирался заботливо похлопать беднягу по спине. Но передумал, подняв руки:
  ― Прости, забыл, что ты не любишь чужих прикосновений...
  Это стало последней каплей: я резко отодвинул блюдо, и его содержимое высыпалось на стол, оставляя красные следы, напомнившие кровь и то, зачем сюда пришёл:
  ― Решил, что знаешь меня, сыщик? Андраш Петефи никогда не станет доносчиком и не пойдёт против братьев по Гильдии!
  Дью погрустнел, недовольно морщась:
  ― Фу, как пафосно... А вот "братья" выложили о тебе всё, и для этого не понадобились пытки, лишь немного звонкого серебра.
  Я усмехнулся, убирая Договор за пазуху и чувствуя, как дёргается правое веко, а перед глазами появляется образ головы этого симпатичного паршивца с потухшим взглядом и бледным румянцем на нежной коже. Мне вдруг стало невыносимо тоскливо на душе:
  ― Давай покончим с этим, Дью ― пойдём в переулок. Зачем пугать здешних гостей видом льющейся крови.
  Он покорно кивнул, вставая:
  ― Как скажешь, но учти, Дью Грос ― непростая добыча...
  ― Тем интереснее, балабол... ― и почему после этих слов щёки залило краской стыда, словно я чем-то перед ним провинился? Это всего лишь работа, ничего личного...
  Улица встретила нас неожиданной прохладой, и перед тем, как броситься в короткий бой, ещё успел подумать, что, кажется, и в этот раз странный попутчик не ошибся ― летняя жара потихоньку уступала права неумолимо надвигавшейся осени. Неужели он и в самом деле ясновидящий и знает, что сегодня умрёт? Или что это мой последний день?
  Должен признаться, силы были примерно равны, и через пару минут выглянувшая из-за туч луна осветила двух тяжело дышавших, залитых кровью молодых ребят. Оба были ранены, и на ногах нас держало только ослиное упрямство. Мы с Дью смотрели друг на друга, словно решая, кому первому упасть в залитую нечистотами канаву.
  ― А ты ― вроде ничего, кое-что умеешь, ― шептал я ― облизывая губы.
  ― Спасибо... Ты тоже ― молодец, долго продержался... ― фыркнул, пытаясь улыбнуться быстро терявший силы балабол, ― обещай, что не бросишь тело в яму...
  ― Клянусь, ― итак дрожавшие ноги подкосились, когда он внезапно повис на победившем противнике, в последнем броске схватившись за плащ, как не желавший расставаться возлюбленный, и под мои вопли утаскивая нас обоих в уличную грязь...
   * * *
  За прошедшие с того дня две недели в природе многое поменялось ― жара спала, сменившись из-за северных ветров почти осенней прохладой и неприятными затяжными дождями. Из-за них новый плащ быстро промокал, а сапоги немилосердно скользили, так и норовя опрокинуть путника в глубокую лужу.
  Этой ночью я наконец выбрался из Дебрецена, оставаться в котором было слишком опасно ― Андраша Петефи не разыскивал разве что ленивый. Раны почти затянулись, но по ночам суставы ныли как у старика. Поправив походный мешок, направился по раскисшему тракту в сторону Мишкольца, где у меня оставался не особенно надёжный знакомый, которому когда-то по глупости спас жизнь. Однако изгою не приходилось особенно выбирать ― Давид хоть и был отпетым мошенником, но хорошо знал тамошнего Главу Гильдии и обещал замолвить за беглеца словечко...
  Я потоптался возле раскидистых кустов, и как только тёмный силуэт выбрался из них, подтягивая штаны, зашипел на него не хуже лесной гадюки:
  ― Ну сколько можно! Такими темпами нас уже к утру догонят... Кто просил тебя так объедаться прямо перед уходом из города?
  В темноте не было видно его лица, но я не сомневался, что паршивец улыбался:
  ― Прости, друг! Не смог устоять, ты же две недели держал меня на голодном пайке, вот и сорвался...
  ― Сорвался он, ― ворчал я, забирая мешок и забрасывая его на второе плечо, ― иди уж и не думай снова останавливаться. И зачем столько времени тебя выхаживал? Может, всё-таки прикончить, чтобы не мучиться? А, Дью?
  ― Так я, вроде, и не мучаюсь... ― хохотнул он.
  ― Понятное дело ― это, между прочим, я о себе, дуралей...
  Дью не обиделся, снова пристав:
  ― А ты бывал раньше в Мишкольце? Расскажи, что за местечко...
  Тяжело вздохнул:
  ― Ну что за характер... Помолчи хоть немного, балабол... ― ускорив шаг, в надежде, что он не сразу меня догонит.
  Так мы шли в этот малознакомый и, вероятно, суливший новые неприятности город: я ― чтобы спрятаться от мести Мастера, ведь последний Заказ так и не был выполнен. А Дью Грос ― бог его знает зачем увязался следом, видимо, всё ещё надеясь уговорить наёмника присоединиться к обожаемому им Тайному Сыску. Или, что вероятнее, чтобы просто постоянно доставать того, кого он почему-то звал своим другом.
  Хотя, честно говоря, я был совсем не против этого...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"