Лыжина Светлана Сергеевна
Дракула и брашовяне. Часть 2. Турецкая угроза

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В этой статье мы рассмотрим письмо, датированное 10-м сентября 1456 года, в котором Дракула рассказывает брашовянам о своих отношениях с турками. Считается, что содержание послания абсолютно серьёзно, однако из текста следует, что брашовяне требуют от Дракулы того, чего выполнить просто невозможно. Насколько серьёзным мог быть наш герой в такой ситуации?
  
   В письме от 10 сентября видно, что отношения Дракулы с брашовянами, только-только начавшие налаживаться, уже трещат по швам. "Уведомляем вас, как уже ранее уведомляли, почему теперь к нам приехал турецкий посланец", - пишет Дракула через 4 дня после того, как заключил с Брашовом союзнический договор. Причём фраза построена как, будто Дракула оправдывается, а значит, стал объектом подозрений. Что же случилось?
  
   Брашовяне подозревают
  
   Как мы уже знаем, 6 сентября 1456 года состоялась торжественная церемония в княжеском дворце в Тырговиште, на которой Дракула в присутствии четырёх брашовских представителей принёс вассальную клятву венгерскому королю Ласло Постуму, а также клятву верности самим брашовянам.
  
   По окончании приёма брашовская делегация вернулась к себе на постоялый двор и начала готовиться к отъезду домой, как вдруг до неё дошёл слух, что в Тырговиште приехало турецкое посольство...
  
   "А зачем это Дракула принимает турков?" - насторожились брашовяне и срочно отправили в Брашов гонца с тревожным письмом для городского совета. Дескать, а не поспешили ли мы заключать соглашение с Дракулой? Как же он будет защищать нас и Венгрию от турков, если ведёт с турками переговоры?
  
   Насколько можно судить по письму от 10 сентября, суета брашовян оказалась Дракулой замечена. 10 сентября он пишет, что "ранее" уже давал объяснения по поводу приезда турков, а когда могло быть это "ранее"? Судя по всему, именно тогда, когда четыре встревоженных господина ещё только отправляли гонца в Брашов, а Дракула хотел успокоить их и повлиять на содержание того послания, которое они отправят. Никакого другого события в промежутке между 6 и 10 сентября, которое могло бы побудить Дракулу давать объяснения, не просматривается.
  
   Как бы там ни было, гонец добрался до Брашова не позднее вечера 8 сентября, вручил послание, после чего городской совет собрался на экстренное заседание, состоявшееся либо в тот же вечер, либо на следующий день рано утром. На заседании было составлено письмо уже для Дракулы, которое немедля отправили в Тырговиште, а Дракула ответил на это послание 10 сентября.
  
   То, что события развивались именно таким образом, можно установить путём нехитрых вычислений, поскольку мы знаем: 1) расстояние от Тырговиште до Брашова составляет чуть более 110 км, 2) верховая лошадь способна пройти в среднем 60 км в день.
  
   Конечно, многие лошади способны и на большее, но по ровной местности, а в нашем случае половина пути проходит по горам, поэтому можно с уверенностью говорить, что для всадника такое путешествие займёт чуть менее двух дней. Опять же следует помнить, что немцы - народ рачительный, поэтому никто не станет загонять лошадь, чтобы выгадать лишние несколько часов.
  
   Так вот между первой половиной дня 6-го сентября и второй половиной дня 10-го сентября умещается 4 дня, то есть как раз достаточно, чтобы гонец успеть съездить из Тырговиште до Брашова, а затем другой гонец на свежей лошади доехал бы обратно.
  
   Опять же (повторюсь) само письмо Дракулы от 10 сентября, построенное как ответ, говорит нам, что Дракула получил из Брашова некое послание, составленное вечером 8 сентября или ранним утром 9-го.
  
   "Уведомляем вас, как уже ранее уведомляли, - отвечает Дракула брашовянам, - почему теперь к нам приехал турецкий посланец. А вы снова начинайте добросовестно рассказывать (всем вокруг) про недавнее наше с вами соглашение о братстве и добром мире и крепко придерживайтесь этого соглашения, которое мы утвердили".
  
   Думаю, на основе этих строк, а также на основе текста соглашения, достигнутого 6 сентября, можно примерно представить письмо брашовян к Дракуле, на которое наш герой отвечает.
  
   Итак, предполагаемое письмо брашовян 8-9 сентября:
   "Обращаемся к Владу, Трансальпийскому воеводе, другу и брату нашему. Вот мы узнали, что к вам приехал турецкий посланец, хотя с вами у нас установлена дружба и мир. Можем ли мы быть уверенными в надёжности нашего союза, когда друг и брат наш у нас за спиной говорит с врагами господина нашего короля и с нашими врагами? Так поступают не друзья, а люди неверные. Если же мы будем иметь дело с таким человеком, который не верен клятве, данной господину нашему королю, то сами будем изменниками в глазах Его Величества. Поэтому объявить во всеуслышание о нашем с вами союзе мы пока не можем. Также мы не станем объявлять о том, что вы принесли клятву верности господину нашему королю. А тем, кому мы уже успели рассказать о клятве, мы ничего повторять не станем".
  
   На всякий случай ещё раз отмечу - текст письма брашовян к Дракуле не сохранился. Вышеприведённый текст - всего лишь попытка реконструкции, которую я предприняла для того, чтобы не повторить текст предыдущих статей. Уже неоднократно говорилось, что отношения Дракулы с венграми и турками были сплетены в один большой узел, а отношения Дракулы с брашовянами это одна из ниточек в узле.
  
   Дракула в шкуре своего отца
  
   Придя к власти в 1456 году, Дракула оказался в точно такой же ситуации, в которой оказался его отец, когда ровно двадцать лет назад сел на трон. Отец Дракулы вынужден был поклясться в верности тогдашнему венгерскому правителю Сигизмунду Люксембургскому и принять должность защитника трансильванской границы, но в то же время сделаться вассалом турецкого султана.
  
   Напомню, что стандартный договор, который навязывался турецким вассалам, включал в себя два требования:
   1) платить дань,
   2) вместе со своим войском участвовать в турецких походах.
  
   Второй пункт представлялся особенно трудным для исполнения. Именно из-за этого пункта отец Дракулы в 1438 году оказался вынужден принимать участие в турецком походе в Трансильванию, когда был взят и разграблен город Надьшебен (современный Сибиу).
  
   Разумеется, после таких событий отношения с венгерской стороной начали портиться, ведь отец Дракулы поклялся защищать Трансильванию, а стал делать наоборот. Тот факт, что турки размазали бы отца Дракулы по стенке, если бы договор с султаном не был заключён, венгров не волновал - они считали, что румынский правитель пошёл на предательство ради поживы.
  
   Никакие последующие действия отца Дракулы - ни участие в операции против турков весной 1442 года, ни участие в крестовом походе 1444 года, ни участие в дунайской кампании 1445 года - не помогли вернуть венгерское доверие. Ну и закончилось всё тем, что Янош Хуньяди поставил в Румынии другого правителя, а отца Дракулы обезглавил.
  
   Сам Дракула об этом, конечно, помнил, и вот в 1456 году оказался в отцовской шкуре. Летом 1456-го он с лёгкой руки Яноша Хуньяди был объявлен защитником Трансильвании, а осенью (6 сентября) сам поклялся, что станет "королям Венгрии и их священной Короне верно служить и также защищать истинную католическую веру".
  
   В то же время, как мы можем видеть в письме Дракулы брашовянам от 10 сентября, турки стали выдвигать определённые требования, которые в своё время выдвигались отцу Дракулы. В письме говорится, во-первых, о "больших тяготах, которые почти не возможно вынести", то есть о денежных выплатах, а во-вторых, сообщается, что турки стремятся грабить трансильванские области с помощью Румынии.
  
   В общем, всё это не сулило ничего хорошего, однако Дракула извлёк из опыта своего отца определённые уроки, и потому новый договор с турками заметно отличался о того, что был двадцать лет назад. Дракула выторговал себе право НЕ участвовать в турецких войнах!
  
   До 1460 года, пока действовал этот договор, турки совершили множество походов, однако ни в одном из них Дракула турецкую армию не сопровождал - даже во время походов в соседнюю с Румынией Сербию.
  
   Понятно, что просто так отказаться от одного из стандартных требований, предъявляемых к вассалам, было нельзя. Султан имел право на компенсацию за такую уступку, и, скорее всего, именно поэтому размер дани, которую Дракула обязался выплачивать Турции, резко вырос и составил 10 000 золотых ежегодно.
  
   Тут уместно будет вспомнить письмо Дракулы в Рукер, тоже касающееся отношений с турками, но составленное чуть позднее (возможно, в 1457-м году). В этом письме Дракула заявил, что вопреки словам брашовян не является слугой турков. Он говорил так именно потому, что не участвовал в турецких походах, не выполнял "работу" для султана, а только платил дань, но, к сожалению, в Брашове не желали вникать в такие тонкости.
  
   Брашовяне считали, что Дракула в своёй политике по отношению к Турции пошёл по отцовским стопам, ведь, даже не участвуя в походах, он всё равно обязан был пропускать турецкие войска через румынскую территорию. Как уже говорилось, в сентябре 1456 года часть этих войск собиралась отправиться в Трансильванию, и если бы Дракула их пропустил, это никак не вязалось бы с обязательствами защищать Венгрию и католическую веру.
  
   Именно поэтому Дракула в письме от 10 сентября объясняет брашовянам, что просто отправить турецкое посольство восвояси не может: "Вот, что вам следует обдумать: когда человек или государь силён и отважен, тогда он может заключать мир (на таких условиях), как хочет; если же он, напротив, окажется слаб, тот, который сильнее его, придёт и сделает по-своему, как хочет". Эта истина Дракулой выстрадана, и под словом "государь" он подразумевает не только себя, но и своего отца, когда-то оказавшегося в такой же ситуации.
  
   Перспектива оказаться размазанным по стенке представлялась Дракуле вполне реальной, ведь в это самое время в Сербии, то есть по соседству с Румынией, находилась турецкая армия, насчитывавшая не менее 50 000 воинов. Брашовяне же, прекрасно это видя, думали лишь о себе. Чтобы турецкие орды не заявились в Трансильванию, брашовяне были готовы принести Дракулу в жертву - пускай отвлечёт на себя внимание нехристей, зато в нынешнем году война до нас не докатится. Вот почему брашовяне требовали от Дракулы исполнить клятву и защищать Венгрию, то есть настойчиво толкали его на турецкие копья.
  
   Однако, как мы помним, запротоколированная клятва Дракулы от 6 сентября предполагала несколько иное. Там было чётко сказано: "Мы против турков и самых разных вражеских сил, используя войска и (наши) силы, в обороне стоять обязуемся... Если же... мы оказались бы в опасности из-за внешней угрозы, пусть они (сыны Венгрии и брашовяне) действуют соответственно". А ведь Дракула как раз был в опасности!
  
   В начале осени 1456 года наш герой находился совсем не в том положении, как летом 1462 года, когда воевал с турками вполне успешно. К лету 1462-го он основательно вооружил и натренировал армию, собрал Великое ополчение из крестьян, да и боярский совет к тому времени обновился, а вот в рассматриваемый нами момент всё это только планировалось, ничего ещё не начало реализовываться.
  
   У Дракулы имелась набранная в Трансильвании пешая армия, настроенная по-боевому, но вооружённая не слишком хорошо, а также бояре, доставшиеся в наследство от прежнего князя Владислава, причём не менее половины этих бояр в своё время предали отца Дракулы.
  
   В 1462 году Дракула выставил против турков почти 30 000 подготовленных людей, из которых 7 000 составляла конница, а в 1456 году мог выставить от себя лично 5 000 пеших, и ещё около 6 000 пеших и конных могли бы выставить бояре, если бы захотели. Сами видите, что конфликт с турками или другим внешним врагом представлялся крайне нежелательным, но брашовяне настаивали, потому что не хотели прихода турков в Трансильванию.
  
   Что в такой ситуации мог ответить Дракула? Учитывая те условия, которые были обговорены 6 сентября, он мог ответить только одно - что готов защищать брашовян, но только если брашовяне тоже в этом поучаствуют.
  
   Дракула шутит?
  
   Как мы знаем, турецкая армия в тот год в Трансильванию не пошла, но причина заключалась не в том, что Дракула или брашовяне что-то предприняли, а в том, что султан Мехмед, руководивший армией, оказался ранен при осаде Белграда (июль 1456 года) и пожелал окончить свой поход поскорей.
  
   Про ранение султана Дракуле было известно, как и многим политикам Европы, потому что битва под Белградом широко обсуждалась (например, сохранилось письмо, отправленное из Вены в августе 1456 года, где говорится про рану султана). Главное же в том, что Дракула, зная о ранении Мехмеда, мог делать предположения на счёт возможного прихода турков в Трансильванию, и эти предположения наверняка противоречили тому, что говорил турецкий посол, прибывший в Тырговиште и своим появлением напугавший брашовскую делегацию.
  
   Согласно письму Дракулы от 10 сентября, посол уверял, что турки в Трансильванию придут. Но мало ли что может сказать посол, которому надо, чтобы Румыния осталась вассалом Турции! Посол мог врать, а если даже не врал, то искренне заблуждался, ведь султан мог изменить решение о походе уже после того, как отправил посольство к Дракуле.
  
   Короче говоря, у Дракулы не имелось особого повода для беспокойства о судьбе Трансильвании. Совсем другое дело - Румыния. Раненый Мехмед не полез бы в горы (то есть к брашовянам), а вот переправить через Дунай примерно 15 000 - 20 000 воинов и подвергнуть румынские земли разграблению вполне мог. Турецкие воины и сами были бы рады, потому что после поражения под Белградом, где оказалась потеряна наибольшая часть обоза, они очень нуждались в лёгкой добыче.
  
   Большинство исследователей утверждают, что именно в этой связи - чтобы укрепить свою армию и показать турками "силу" - Дракула попросил жителей Брашова отправить в Тырговиште отряд пехоты.
  
   Просьба была очень конкретной - отправить "двести или даже сто, или пятьдесят лучших пехотинцев не позднее воскресного дня, который скоро наступит". То есть брашовским воинам следовало выступать в поход сразу, как в Брашов будет доставлено письмо от Дракулы. Оно ведь датировано 10 сентября, а ближайшее воскресенье выпадало на 12 сентября, то есть здесь опять фигурируют 2 дня, которые затрачивал гонец на то, чтобы преодолеть расстояние между Тырговиште и Брашовом.
  
   Строчку про "двести или даже сто, или пятьдесят лучших пехотинцев" цитируют довольно часто, но никто обычно не задаётся вопросом - а почему речь идёт о таком малом количестве людей?
  
   Судя по всему, Дракула просил именно столько, чтобы брашовяне не смогли отказать под тем предлогом, что много силы у них нет. Но даже если брашовские согласились прислать свою пехоту (что вовсе не факт), как это помогло делу? Ясно же, что демонстрация полусотни воинов, пусть даже хороших, вряд ли может считаться демонстрацией силы. Зачем же Дракуле всё это было надо?
  
   Исследователи не отвечают на данный вопрос, а мы всё-таки ответим, потому что если просто принять устоявшуюся точку зрения, то Дракула кажется очень наивным человеком. Нельзя же всерьёз одалживать двести пехотинцев, если по меркам Европы 15-го века это очень маленькое число. Давно прошли те времена, когда 300 спартанцев считались армией.
  
   "Как увидят турки своими глазами силу венгров, начнут колебаться", - пообещал Дракула в своём письме к брашовянам, но при этом он не мог не понимать, что если б стал показывать брашовских пехотинцев турецкому послу, то разговор получился бы примерно следующий:
  
   Дракула: Посмотрите на эту полусотню воинов. Вот она - сила венгерская!
   Посол: Пятьдесят воинов! Ха-ха-ха! Да, сила венгерская велика. Ой, велика!
   Д.: Скоро ещё придут.
   П.: Неужели, ещё пятьдесят?
   Д.: Может и больше.
   П.: Значит, ещё сотня? Ха-ха-ха! Спасибо тебе, Влад-бей, что показал нам силу венгерскую. А теперь посторонись - сейчас мои слуги эту силу испытают. Сейчас они её бить будут.
   Д.: Нет-нет-нет! Стойте! Эта сила только для показа. Я одолжил этих воинов на время, а вернуть обещал в целости.
   П.: Неужели, сила венгров такая крепкая, что рассыплется, если пальцем тронуть.
   Д.: Не знаю, но если что, отвечать мне.
  
   Дракуле было совершенно незачем смешить турков, да и самому оказываться в неловкой ситуации, а значит, основная задача Дракулы, когда он просил брашовян прислать ему воинов, состояла не в том, чтобы впечатлить посла, а в том, чтобы положить конец истерике брашовян. Они ведь начали обвинять Дракулу в измене, раз он не хочет тут же объявить туркам войну.
  
   Излишне эмоциональные люди сразу успокаиваются, когда им предлагают самим поучаствовать в том, к чему они активно призывают, и Дракула, очевидно, решил как раз таким способом успокоить брашовян, по-прежнему нужных ему в качестве союзников. (Они же должны были довести до венгерского королевского двора информацию о том, что Дракула принёс вассальную клятву Ласло Постуму, поэтому просто махнуть рукой на них и на их обвинения было нельзя).
  
   В пользу того предположения, что показывать брашовских воинов туркам Дракула не собирался, говорят и другие обстоятельства. Брашовяне - это не знаменитая швейцарская пехота, хотя швейцарцы тоже составляли свою пехоту из обычных граждан. В Брашове всё обстояло куда проще. В саксонских городах Трансильвании не проводились занятия по строевой подготовке, как у швейцарцев, и не имелось никакой особой тактики ведения боя, которая имелась у швейцарцев, так что брашовяне не прославились как воины. Всё, что брашовяне умели, это сидеть за крепкими стенами своего города, благодаря чему не раз спасались.
  
   Ну и зачем Дракула стал бы показывать этих людей (пусть даже лучших из них) туркам? Дракуле просто требовалось перекрыть поток обвинений, который лился и лился:
  
   Брашовяне: Зачем к тебе приехал турецкий посол?
   Дракула: Сейчас я всё объясню...
   Б.: Ты изменник!
   Д.: Почему?
   Б.: А о чём же ты говорил с послом, как не об измене нам и нашему королю?
   Д.: Сейчас объясню.
   Б.: Изменник!
   Д.: Дайте хоть слово сказать.
   Б.: Изменник! Ты не говори, а доказывай, что ты за нас. Выступи против турков.
   Д.: Они меня с моей маленькой армией в порошок сотрут. Вы хотите моей смерти?
   Б.: Ну... зато ты докажешь, что не предавал нас и нашего короля.
   Д.: Да, умру со счастливой улыбкой на устах.
   Б.: Не хочешь? Изменник! Не хочешь отдать жизнь ради процветания нашего королевства и вящей славы нашего короля? Изменник!
   Д.: Братья мои и друзья, а почему бы вам вместе со мной тоже не внести посильный вклад в процветание королевства?
   Б.: Э... а разве мы можем? Мы лучше в сторонке постоим... или за стенами посидим. А ты... ты же умеешь воевать, вот и...
   Д.: Нет, братья мои и друзья. Я без вас не справлюсь. Или вы не хотите послужить королю?
  
   Повторюсь, что после такой просьбы брашовяне наверняка должны были успокоиться. Мы не знаем, прислали ли оно людей или начали пререкаться с Дракулой по поводу того, должны ли вообще кого-то присылать, но сама ситуация нам ясна. Дракула разговаривает с не очень адекватными людьми, которые требуют от него совершить самоубийство. Ясна и цель письма Дракулы от 10 сентября - сделать так, чтобы брашовяне прекратили свои дурацкие обвинения. А сделать это можно было, только переведя разговор на другую тему!
  
   При таком раскладе тон письма Дракулы наверняка был снисходительно-ироническим. В некоторых местах этот тон мог становиться печальным, потому что Дракула вспоминал о судьбе отца, но всё-таки послание скорее смешное, чем грустное.
  
   ***
  
   А теперь попробуйте оценить, насколько подходит или не подходит снисходительно-ироничный тон к полному тексту данного документа.
  
   Мой перевод письма:
  
   (Слова и выражения в скобках отсутствуют в самом документе, но добавлены для лучшего понимания смысла).
  
   Дальновидные и честные господа, братья, друзья и соседи, открыто привечающие нас, чьи предки дружили с вашими предками.
  
   Уведомляем вас, как уже ранее уведомляли, почему теперь к нам приехал турецкий нунций (т.е. посланец). А вы снова начинайте добросовестно рассказывать (всем вокруг) про недавнее наше с вами соглашение о братстве и добром мире* и крепко придерживайтесь этого соглашения, которое мы утвердили на недавнее, нынешнее и будущее время по велению нашего сердца и по доброй воле, чтобы неизменно и твёрдо соблюдать. Как мы за нашими делами пребываем в беспокойстве и заботах, так и о ваших делах мы даже больше (чем о своих) беспокоиться и заботиться готовы.
  
   Вот теперь настала пора и час, который мы вам ранее предсказали. Большие тяготы, которые почти не возможно вынести**, могут лечь на столпы (нашего государства) и на наши плечи по воле турков, стремящихся нас обременить: не из-за нас или наших (людей) столь большие тяготы, а из-за вас и ваших (людей). Это турки хотят сделать, поскольку дела наши (пока) легки, и (нас) подчинить, чтобы нам (с вами) не суметь достичь мира и полного спокойствия.
  
   Однако из-за вас и ваших (людей) заключить мир с турками мы не можем, потому что турки стремятся выступить в путь и грабить ваши области с помощью нашего государства***. Кроме того и вдобавок, они заставляют нас во многих делах действовать против католической веры и против вас. Желание же наше полнейшее состоит в том, чтобы ничего не делать вам во вред. Мало того - мы (т.е. "мы, Влад воевода") хотели бы никогда не разобщиться с вами, быть верным братом и другом, как мы обещали и поклялись. И потому мы турков (посланца и его свиту) ныне задержали, чтобы в это время передать вам данное известие (которое вы сейчас читаете).
  
   Вот, что вам следует обдумать: когда человек или государь силён и отважен, тогда он может заключать мир (на таких условиях), как хочет; если же он, напротив, окажется слаб, тот, который сильнее его, придёт и сделает по-своему, как хочет. По этой причине мы сейчас просим вас и любых ваших (людей), в настоящее время вооружённых, чтобы вы немедленно на показ (перед турками) ради нашей и вашей пользы теперь же без задержки направили нам подкрепление. (Отправьте) двести или даже сто, или пятьдесят лучших пехотинцев не позднее воскресного дня, который скоро наступит (т.е. не позднее 12-го сентября).
  
   Как увидят турки своими глазами силу венгров, начнут колебаться, и мы (при этом) скажем, что более многочисленные (отряды скоро) подойдут. В это самое время наши и ваши действия мы можем организовать должным порядком, пока не получим приказ от господина нашего короля.
  
   Как мы выше уже упомянули, ради блага, защиты и пользы для наших и ваших (людей) вы, насколько сможете, поспешайте, потому что, Бог свидетель, о благе вашем и безопасности мы думаем, как о своих. Вы также призадумайтесь из-за пути, который нам (с вами) и нашим (с вами людям) для блага и процветания выпадает, потому что есть некоторые слабые (людишки), могущие думать в отношении нас плохо и поступающие несправедливо****. Таким будьте враги так же, как мы (являемся врагами) врагам вашим; так вы сделаете, как теперь мы станем действовать для вашей защиты.
  
   Дано в Тырговиште, в ближайшую пятницу после праздника Рождества (Девы) Марии (т.е. 10 сентября), год Господень тысяча четыреста пятьдесят шестой.
  
   Влад, краёв Трансальпийских (т.е. Загорских) воевода, также господствующий в земле Фэгэраша, брат и друг ваш во всём.
  
   (Послание предназначено) для разумных и честных господ, для судьи, а также для присяжных и для граждан Брашшовии, (то есть) братьев, друзей и соседей наших, очень высоко ценимых.
  
   ________
  
   * Имеется в виду документ от 6 сентября 1456 года - вассальная клятва Дракулы венгерскому королю Ласло Постуму, в тексте которой также оговаривались условия союза Дракулы с брашовянами.
  
   ** Имеется в виду ежегодная дань туркам в размере 10 000 золотых.
  
   *** Государства, являющиеся турецкими данниками, были также обязаны в случае войны Турции с третьими странами беспрепятственно пропускать турецкую армию через свою территорию.
  
   **** Возможно, это намёк на Дана, претендента на румынский престол, нашедшего приют в Брашове.
  
   ________
  
   Само письмо выглядит так (фотография копии из музея в Тырговиште):
  
  
  
  Смотреть рис. в большом размере.
  
   Ещё одно фото письма из того же музея:
  
  
  
  Смотреть рис. в большом размере.
  
   * * *
  
   Оригинальный текст (латынь):
  
   Providi et honesti viri, fratres, amici et vicini, nostri sincere grati serie praesentium.
  
   Vobis damus scire, quemadmodum etiam prius dedimus scire, quare nunc nuntius Turcorum venit ad nos. Bene in mentem vestram recipiatis et firmiter teneatis: que pridem tractavimus vobiscum de fraternitate et bona pace, ea que diximus pro tunc, nunc et semper cum cordis nostri intencione et bona voluntate, fideliter, firmiter tenere; sicut nos pro nostris factis fatigamur et laboramus, ita, vel magis, pro vobis et vestris factis fatigari et laborare volentes.
  
   Ecce nunc venit tempus et hora quae prius vobis praediximus; magna gravamina, quasi importabilia, super postes et umeros nostros ponere et nos gravare volunt Turci: non pro nobis aut nostris ita magna gravamina, sed pro vobis et vestries. Id ipsi Turci facere et cogere volunt, quia de factis nostris leviter, ne forte possemus facere pacem et bonam tranquillitatem.
  
   Sed propter vos et vestros pasem cum ipsis Turcis facere non possumus, quia petunt viam exire et predare erga vos per regnum nostrum. Praeterea et insuper nos cogunt in multis factis contra fidem catolicam et contra vos agere. Voluntas autem nostra et perfecta est nullum contra vos facere in malis, immo a vobis nunquam separare volentes, sicut diximus et juravimus vobis, fidelis frater et amicus esse volentes. Hinc est quod ipsum nuntium Turcorum hic retinuimus, quousque vobis scire daremus.
  
   Considerandum est vobis: quando homo vel dominus est potens et fortis, tunc pacem potest facere sicut vult; cum autem impotens erit, fortior super eum veniet et faciet secum sicut vult. Propterea praesentibus petimus vos et quemlibet vestrum praesentibus afectuos, quatenus statim visis praesentibus pro vestra et nostra utilitate (id) sine mora nobis subsidia dirigatis, ducentos aut centum vel quinquaginta homines electos, usque diem dominicam proxime venientem.
  
   Dum viderint ipsi Turci potenciam de Hungaris, moliores erunt; et dicemus quod plures venient: tunc facta nostra et vestra debito ordine disponere possumus, quousque de domino nostro rege mandatum habuerimus.
  
   Sicut supra diximus, pro bonitate, deffensione et utilitate vestrorum et nostrorum quantocius poteritis festinetis, quia, Deo teste, plus de bonitate vestra et stabilitate cogitamus quam nostra. Vos etiam considerate per viam quae nobis et nostris ad bonorem et profectuum cadent, quia quidam sunt nefortes qui cogitent erga nos male, et agunt injuste: talibus sitis inimici, sicut nos inimicis vestris; eis facietis sicut nunc faciemus pro vobis.
  
   Datum in Tergovistia, feria sexta proxima post festum Nativitatis Marie, anno Domini millesimo quadringentesimo quinquagesimo sexto.
  
   Vlad, parcium Transsalpinarum wayvoda et dominus terrae de Fogaras, frater, amicus vester in omnibus.
  
   Sagacibus et honestis viris, judici ac juratis, civibus de Brassouia, fratribus, amicis et vicinis nostris praedilectis.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"