Следующие несколько дней заводчане приходили в себя после устроенного жандармерией представления. В цехах разговоры о случившемся не прекращались ни на минуту. Работяги находили сотни объяснений, почему жандармы расстреляли тех парней, и сотни же раз опровергали эти причины. Но все сходились во мнении, что доранцы оборзели в край. Многие бахвалились, что, попадись им тот генерал, они бы лично ему проломили бы голову. А заодно и тем, кто убил Кевира. Особенно много таких было в ствольном цеху. Но слова оставались словами. Поговорив, работяги возвращались к своим станкам. Поделать всё равно никто ничего не мог.
Саламар мало участвовал в разговорах, оставаясь верным своему правилу не лезть никуда. Его больше заботило то, что с момента казни Пауль не появлялся в цеху. Саламар подозревал, что это могло быть связано с партийной активностью. Но не мог представить, что конкретно они собирались делать. С агентурной работой он никогда ранее не сталкивался. Три года Саламар проходил путь от рядового партизана революционной армии до командира отдельного отряда, скитаясь по лесам и болотам, и ни разу за это время он не работал в городах под прикрытием. Саламар хорошо помнил, как трудно ему было приспосабливаться к городской жизни. Казарменные порядки завода во многом помогли адаптироваться быстрее, но старые военные замашки то и дело проскакивали в нём. Саламар не пил, не курил и не ходил по девкам, практически все его мысли были о работе. О том, как скопить средства и выбраться. Его почти никогда нельзя было увидеть в какой-нибудь группе. Лишь Вогел и Флай были ему друзьями. Остальные в цеху общались с ним исключительно по делу.
После первой половины рабочего дня настало время обеда. Работяги, как обычно, колонной пошли в столовую. Разговоры между ними не прекращались, но жандармам было на них наплевать. Казалось, недавние события никак не изменили отношения к работягам. Они просто со скукой глядели на колонну.
Рабочие быстро занимали места, потому Саламар, Вогел и Флай сели за самый дальний стол. Вкус похлёбки был слегка солоноватым. Вогел отпустил пару крепких слов по поводу поваров, которые приложили руку к сегодняшнему обеду. Флай же, как всегда, старался отшутиться. Саламар привычно молчал, наблюдая за пререканиями друзей. Но вскоре к троице подсел ещё один человек. Саламару хватило полуоборота, чтобы понять: это был Пауль.
- Прошу меня простить за внезапное появление! Вы не против, если я поем с вами? - обратился он к троице. Ни Вогел, Ни Флай, ни Саламар возражений не выказали. Пауль утвердительно кивнул, зачерпнул одну ложку и продолжил - Как дела в вашем цеху?
- Словно на пороховой бочке сидим. Желающих поквитаться с доранцами больше, чем волос на груди Вогела! - ответил Флай и быстро уклонился от летевшего в него подзатыльника.
- Но делать этого никто не будет. За мёртвого жандарма расстреляют десять наших, и мы об этом знаем. Потому сидим тихо и скалим зубы - мрачно произнёс Саламар.
- А жаль. Я бы тому генералу голову по всей стенке размазал бы! - скрипел зубами Вогел.
- После чего немедленно стал бы пугалом всего завода, и вороны содрогнулись бы от твоей страшной физиономии. А штыки солдат прочно бы держали тебя в нужном поло... - Флай не успел договорить, получив долгожданный подзатыльник.
- Да, это действительно непросто, ненавидеть кого-то, кого нельзя достать. Бессильная злоба от невозможности достичь справедливости. В последнее время такое часто становится темой многих романов - сказал Пауль и внимательно посмотрел на собеседников. Те, романов не читавшие, никакого внимания его словам не уделили.
- Локоть рядом, а укусить не можем. Потому и бесимся. Ничего, пройдёт неделя - и всё вернётся на круги своя! - тихо произнёс Саламар. В его голосе явно слышалось разочарование.
- Никогда доселе не видел опустошённых работяг - произнёс Пауль, смотря на Саламара.
- Тим всегда угрюмый. Но на попытки объяснить, почему, огрызается и молчит. А после казни почти с нами не разговаривает! - жалобно произнёс Флай.
Пауль некоторое время молчал. В один момент его лицо словно что-то осенило.
- Завтра прибудут бумаги из столицы с распоряжениями по новой винтовке. Они хотят внедрить новую технологию, скоро привезут заказанные на Западном Континенте станки. Мне нужно, чтобы ты, Саламар, завтра часов в девять был в кабинете конструкторов. Знаешь, где он?
Саламар поднял взгляд на Пауля, пытаясь понять, шутит он или нет. Но вид собеседника был очень серьёзен.
- Хотите объяснить мне, как правильно делать стволы?
- Нужно уточнить пару моментов. Кроме того, руководитель цеха посоветовал обратиться к вам. И потом - именно вашей троице стволы вытачивать.
- Хорошо, хорошо. Посмотрим, что там придумали столичники.
Пауль кивнул, после чего вся четвёрка продолжила обед.
***
По окончанию рабочего дня Саламар вместе с остальными вернулся в барак. Простирнув свою одежду и оставив её сушиться, он быстро поел вечерней похлёбки, после чего сразу направился в кровать. Последние несколько часов заготовок прибавилось, и Саламару пришлось работать едва ли не на износ, чтобы выполнить внезапно увеличившуюся норму дня. Вечером ему хотелось лишь выспаться. Игнорируя все попытки Флая удержать его у костра, Саламар быстро ложиться на свою кровать и практически сразу засыпает.
Обычно ему не снились сны. Ни реалистичные, ни фантастические. Просто чёрная пустота, в которой он парил некоторое время, после чего просыпался утром. Но на этот раз сон был красочным. Он был в маленькой светлой комнате, которую помнил долгие годы. Саламару показалось, что во сне он стал намного меньше ростом, так как стол был высотою с его подбородок. Зеркала рядом не было, потому Саламар взглянул на свою руку. Она была маленькой. Не было и тени сомнения, что Саламар во сне снова стал дитём. Да и комната его с большим окном была до боли знакома.
Раздался громкий стук по двери. Стук, который Саламар хотел услышать снова долгие годы, но не мог. И вот, во сне, три быстрых, сильных удара, и один слабый, чуть погодя. Стук его отца.
- Просыпайся, Сал! Солнце уже давно на небе. Если опоздаешь к мастеру, то он снова тебя взгреет! Давай, давай, быстрее! - послышался задорный голос мужчины. Саламар открыл дверь. Перед ним стоял крупный человек лет сорока, носивший изрядно потрёпанную рубашку и простые, залатанные тряпками штаны.
- Хорошо, папа! - отозвался Саламар тоненьким детским голоском и, сам того не понимая, прыгнул на отца и обнял его.
- Хэй, малыш. Ты чего? Ну-ну, тише, тише! - Отец похлопал Саламара по макушке. Мальчишка лишь крепче прижимался к нему. Из глаз его брызнули слёзы. Мужчина, казалось, не понимал, причин слёз своего сына. И не мог понять. Ведь в следующую секунду послышался ещё один стук. Громкий, ровный, твёрдый.
Отец был привыкшим к тому, что по утрам его посещали другие рабочие. Потому он спокойно поставил мальчишку на пол и пошёл к входной двери. Саламар, зная, что произойдёт дальше, попытался схватить отца за ногу, чтобы он не открывал. Но мальчишка промахнулся первый раз и упал на колени. Несмотря на то, что правое колено его болело, Саламар снова встал и попытался ещё раз. Но отец, словно тень, успевал увернуться.
- Не открывай! - крикнул Саламар. Но отец его, похоже не услышал. Его рука потянулась к ручке двери и открыла её. Саламар отчётливо помнил этот момент. В тот день мальчишка впервые увидел форму жандарма. Пухлый доранец показал отцу свои документы, достал одну бумагу и передал отцу. Тот бегло просмотрел текст, после чего обернулся к Саламару. В его глазах одновременно читалась любовь, печаль и усталость. Отец кивнул Саламару и сделал шаг к ждавшему его доранцу.
- Нет! Папа! Не ходи туда! Не уходи! - кричал Саламар, побежав следом за отцом. Вокруг начали рушиться стены, покрывались тысячами трещин все предметы вокруг, а за дверью была одна лишь чернота. Саламар бежал куда глаза глядят, истошно зовя отца, но нигде его не видел. Он словно растворялся в черноте. Саламар смотрел вперёд, налево, направо, но нигде его не видел.
Но затем внезапный поток ветра дунул Саламару в спину. Холод от него пробирал до самых костей. Саламар медленно обернулся и увидел его. Увидел именно так, как ожидал, но совсем не так, как желал. Его отец безжизненно болтался на высокой деревянной виселице с имперским орлом на столбе. Его спина была вся кроваво-красной от недавней порки, предварявшей казнь. На руках отсутствовали некоторые пальцы. Саламар знал, что его пытали. Он не знал, какую информацию пытались добыть доранцы, но верил, что отец никого не сдал. Ветер подул снова, разворачивая тело отца к Саламару. На лице его мальчишка видел непостижимым образом сохранившуюся улыбку. Его тело охватывала дрожь. Послышался выстрел, и Саламар схватился за левую руку, пробитую доранской пулей. Её долгое время трясло. Он не мог точно вспомнить, когда и как получил это ранение. Но знал, что из-за него его руку потряхивало многие годы.
Саламар снова обернулся на висевшего в петле отца. Внезапно глаза мертвеца открылись. Саламар отскочил назад от неожиданности. Взгляд его отца был совершенно не таким, как при жизни. Он словно проникал Саламару в душу, разжигая в ней огонь. Ему было страшно. Сердце бешено колотилось. Саламар, не отрываясь, смотрел в глаза мертвеца, а с его уст срывалось крик.
-Нет... Нет! Нееет!!!
С последним криком Саламар проснулся в холодном поту, тормошимый Флаем за плечи.
- Тим! Что с тобой? Чего ты кричишь на весь барак? С тобой всё нормально? - взволнованно спрашивал он.
- Всё в порядке. Правда. Не надо меня трясти, как бабу!
- Не бреши! Ты уже третью ночь так просыпаешься! Опять кошмары мучают? Скажи честно! Может, чем помочь нужно!
- Не нужно. Со мной всё хорошо. Просто дурной сон был. Иди спать!
Саламар не желал делиться своими переживаниями. Однако Флай решил на сей раз не отступать.
- Ты замахал! Как та казнь произошла, так ты совсем смурным стал! Какого чёрта? Почему ты молчишь? Если тебя что-то дерёт, скажи, мы поддержим.
- Ничего. Иди спать! - сказал Саламар, всем видом показывая, что он снова засыпает. Флай, поняв, что добиться ничего не сможет, вернулся в свою кровать. До начала новой смены нужно было выспаться.
Саламар заснул быстро. Оставшуюся часть ночи кошмары его не донимали.
***
- Мне сообщили, что тебя мучают кошмары третий день подряд. Но делиться своими страхами упорно не желаешь. Это так?
Саламар не знал, чему удивляться больше: тому, что Пауль это знает, или тому, что у него есть глаза и уши среди работяг. Когда он пришёл в нужный кабинет, Пауль сидел и корпел над чертежами, безобразно раскиданными на столе. Однако стоило увидеть Саламара, так инженер немедленно огорошил его вопросом.
- Ты следишь за мной?
- Партия никого не забывает, Саламар. Особенно своих храбрых бойцов. Полагаю, тебя мучают неприятные воспоминания, что посреди ночи вскакиваешь? - Пауль вопросительно взглянул на обескураженного рабочего - Тебе лучше ответить. Ведь в лесах ты тоже, бывало, просыпался. Об этом говорили бойцы твоего отряда, которые переходили в другие подразделения.
- Похоже, партия знает даже то, когда я хожу посрать и сколько раз за месяц чихаю - с нескрываемым раздражением процедил Саламар.
- Не перегибай. Информация нам нужна лишь та, что поможет в борьбе.
- И как мои кошмары вам помогут?
- Они же о твоём отце, не так ли? - Пауль спокойно смотрел на Саламара, чем выводил его из себя. Его рука сжалась в кулак.
- Вас это никак не касается! - зло произнёс Саламар.
- Ошибаешься, мой друг - ответил ему Пауль - его гибель привела тебя к нам. Почему ты так старательно хочешь это умолчать?
- Потому что не желание мести привело меня к вам! Я - доброволец, которого вела идея борьбы за мир, что будет лучше, чем сейчас!
- Какой гонор! Хочешь казаться пламенным революционером, даже когда покинул партию и армию? Бахвальство. Ты шёл к нам далеко не за лучшие помыслы. Нет. Ты шёл к нам, чтобы пролить доранскую кровь! И не мог успокоиться. Ты был храбрым в бою и безжалостным к врагу. Мало кто мог пережить твой плен. Это похоже именно на месть. Ты мстил всем доранцам, и не мог унять свою жажду, если верить твоим товарищам. Не потому ли дрожит твоя рука сейчас? - Пауль закончил свою речь, показывая на левую руку Саламара. Та снова подрагивала. Саламар этого не заметил, пока Пауль не указал на неё.
- Мне её просто ранили когда-то. Прострелили. В этом ничего такого нет! - неуверенно ответил Саламар.
Пауль, услышав его ответ, завернул свои рукава и выставил руки вперёд. Саламар увидел следы от пуль и несколько шрамов на его руках.
- Тогда почему у меня после сотен столкновений руки не дрожат, а твоя всё не уймётся? Вот уж странно, ты так не думаешь? Может быть, ты ещё не всё сделал, чтобы эту дрожь унять! Не задумывался об этом?
- Было не до него. Потерялся между вопросами "что поесть?" и "где поспать?".
- Сейчас ты ответил на большинство других вопросов. Остался лишь озвученный выше. Не хочешь дать ответ?
- Я его не знаю. Дрожащая рука - это к врачевателям.
- Не думал, что кровь твоего отца, лежащая на доранцах, не стоит продолжения борьбы.
Услышав это, Саламар бросился на Пауля, поддавшись сиюминутному порыву, однако крепкий удар кулака инженера отправил Саламара на пол. Это подействовало отрезвляюще.
- Не трать энергию на меня. Партия хочет создать группы на территории предприятия, которые помогут нам в борьбе. А не драк между своими сторонниками. Ты нам нужен.
- Зачем? - недоумённо спросил Саламар.
- Потому что ты умеешь убивать.
Повисло молчание.
- Разве у вас мало убийц?
- Здесь, на предприятии? Да, здесь таких немного. И это плохо. В нужный час будет сложно противостоять доранцам. Нам нужен отряд бойцов, который станет костяком борьбы здесь. И ты должен нам помочь. Или хочешь остаться в этой грязи до самой смерти? - с этими словами Пауль протянул руку Саламару. Но он не торопился её брать.
- Хочешь сказать, что с вами я не погибну в той же грязи, а смогу выбиться в люди?
- Любой борец за наше дело имеет такую возможность. В хаосе борьбы одни взлетают вверх, другие теряют свою власть и богатство. Доранцы своё потеряют! - ухмыльнулся Пауль. Уверенность в его голосе придала Саламару спокойствия. Он взял протянутую руку, после чего Пауль помог ему подняться. Саламар отряхнулся и обратился к нему:
- Так что ты хочешь, чтобы я сделал?
Понимая, что Саламар согласился, Пауль улыбнулся сильнее.
- Не ты один. Возьми с собой Флая и Вогела. Судя по всему, они парни надёжные и сочувствующие нашему делу. Вы должны отомстить за Кевира.
Саламар опешил.
- Чего? Зачем?
- Считай это проверкой. На то, сможет ли ваша ячейка делать что-либо ещё.
- Но кого мы должны прикончить?
- Сейчас в госпитале, расположенном неподалёку от злополучного бара, находится Жандарм, убивший Кевира. Лейтенант Фьеросс. Вы должны сделать так, чтобы он больше не вышел из палаты.
- Вам известна даже палата? - недоверчиво произнёс Саламар.
- К сожалению, этого я не знаю.
- И как мы должны это сделать? Так и придём в своей драной одежде, завалимся в палату, придушим ублюдка, после чего нас самих повесят, и ещё десяток прибьют, а ещё и на тебя выйдут!
- Тогда так тому и бывать. Если облажаетесь. Но вы пойдёте туда в форме жандармерии.
- Где мы её возьмём?
- Возьмёте здесь. Ваша форма в мешке лежит. - быстро ответил Пауль, указав на шкаф, стоявший у стены. Сам же он открыл ящик стола и достал оттуда несколько бумаг - три бумажных удостоверения и ещё один лист - если жандармы попробуют досмотреть мешок, вручи им этот лист. Отстанут, гарантирую. Удостоверения храни при себе. Когда пойдёте на дело, разделите их между собой.
Саламар достал небольшой мешок из шкафа. Там действительно была только форма.
- А оружие?
- Его, к сожалению, не будет. Отберёте у самого офицера либо придушите его. За себя не беспокойтесь. По документам вы...
- представители Императорской канцелярии. Я вижу. Не слишком ли благородно для нашего брата?
- Кепи надвиньте на глаза - и ни у кого вопросов не будет.
- И ты всё это хранил здесь только для этой цели? Убить простого жандарма?
- Нет. Они нам понадобятся в будущем. Всё. Бери бумаги и мешок. О нашем разговоре друзьям расскажешь по окончанию смены. Убить его вы должны сегодня или завтра. Послезавтра его выпишут. Понял меня?
Саламар утвердительно кивнул и уже развернулся к выходу, но Пауль его остановил.
- И ещё одно, Сал. Раз ты взялся за дело, то теперь идти до конца. Второй шанс партия тебе дала. Теперь она не потерпит, если снова оступишься.
Саламар молча вышел из кабинета в пустынный коридор и пошёл до лестницы, неся в руках тот самый мешок. Вечер обещал быть долгим.
Работа цеха продолжалась. Вогел и Флай, конечно, удивились, появлению мешка в руках Саламара, но получив от Саламара выражение лица, которое не располагает к ответам на вопросы, вернулись к работе. Пока рабочий день продолжался, вопросов от жандармов Саламар не получил. А вот работяги, едва увидав мешок в руках Саламара, по прибытию барак засыпали его вопросами. Саламар отвечал, что мешок ему дали для передачи Флавию, и демонстративно понёс его в сторону церкви. Он знал, что Флавий умеет хранить тайны и не станет лезть в чужие дела. Священник, конечно, удивился просьбе Саламара, но принял мешок и обещал его сохранить. Дабы не вызывать ещё большего интереса, Саламар вёл себя, как и всегда. И лишь попросил Флая и Вогела встретится с ним за вторым бараком ближе к вечеру. На сетования Вогела по поводу того, что его не отпустить Митрофания, Саламар безапелляционно заявил, что это дело важное, поручение самого инженера и они должны его исполнить быстро. Кроме того, Саламар обратился к одному из выживших тем вечером парней и попросил пойти и показать ему место. С неожиданной охотой тот согласился.
- Напомни, как тебя зовут? - обратился к парню Саламар, когда они пролезли через дыру в заборе.
- Гельмут Верн. А вас?
- Меня Тим Ферсон. И давай на ты, так будет проще. А двух других, кто был с тобой и Кевиром?
- Одного зовут Вирс. Он от ранения ещё не оправился до конца, остался в лазарете. Впрочем, пошло острить прекращать не собирается. Еще один - Кульба, но он... - Гельмут осёкся.
- Что он?
- Его расстреляли в тот день.
В памяти Саламара в тот же миг всплыл образ того паренька, которого уводили солдаты к стенке. Он тогда не запомнил его внешний вид, и теперь очень сожалел об этом. Саламар лишь помнил, как он отчаянно сопротивлялся солдатам, но поделать с ними ничего не мог.
- Выходит, ты потерял двоих друзей?
- Можно и так сказать. Ух, попадись мне те уроды доранские сейчас, я бы их голыми руками! - Гельмут едва не перешёл на крик, но Саламар вовремя его остановил.
- Не надо привлекать к себе внимания. Лучше просто покажи дорогу к тому бару.
- А тебе зачем? Девку хочешь снять на вечерок?
- Нет, скорее просто выпить. Но нужно быть осторожным, дабы не нарваться на жандармов. Не хочу повторить вашу историю.
- Тогда пойдём по той улочке. По ней жандармерия не ходит! - Гельмут указал на узкий переулок между трёхэтажными кирпичными домами.
- Веди - ответил Саламар.
Они спустились по каменной лестнице, всюду покрытой бесчисленными трещинами. Она была такой-же обшарпанной, как и дома вокруг. От места так и веяло обречённостью. Лежавшие на тропе кирпичи, доски, выбитые окна домов, всё кричало о том, что сюда лучше не забредать. Но Саламар понимал, что лучше пройти здесь, чем нарваться на доранцев. Они шли быстро. Задерживаться в столь мрачном месте не хотелось. Саламар поглядывал на обветшалые крыши домов и стены, в которых порою зияли дыры. Вдруг он случайно споткнулся обо что-то и едва не упал, если бы Гельмут не удержал его за плечо. Салама. Он обернулся чтобы посмотреть, обо что споткнулся.
- Твою мать... - произнёс Саламар, глядя на тело старика, прислонившегося к стенке. Казалось, что из него высосали все жидкости, какие только возможно. Невооружённым глазом были видны кости, на которых свисала морщинистая кожа старика. Вид его безжизненных глаз мог вызвать лишь отвращение.
- Мертвец. Он, похоже, слишком долго голодал - сказал Гельмут, попытавшийся нащупать пульс бедолаги.
- Похоже, один из бедняков. Одежда не снималась, поди, годами. Смотри, как затёрта.
- А на работу не взяли бы. Стар, да и кисти нет... - Гельмут указал на правую руку старика.
- Травма производства. Пошли, нам надо спешить. - произнёс Саламар, оторвавшись от созерцания недавно умершего человека.
Но стоило им пройти дальше, как из окон, дверей, из-за углов зданий стали показываться другие бедняки. Несколько стариков, беспризорные юнцы и девчонки, люди с увечьями, кое-кто походил на живые скелеты. Саламар и Гельмут слышали их приглушённые голоса, которые пробирали до мурашек:
- Еды!
- Еды!
- Еды!
Гельмут остановился, подошёл к девочке лет пяти и протянул ей кусочек хлеба, который сохранил с обеда. Девочка едва кивнула и побежала к другим детям, по пути разламывая этот хлеб на части. На Гельмута уставились десятки голодных глаз.
- Нет у меня больше! - произнёс он, вывернув карманы, после чего вернулся к Саламару. Тот обернулся. Два подростка уносили умершего в один из маленьких дворов. За ними последовали многие другие бедняки.
- Теперь понятно, почему сюда предпочитают не соваться. - сказал Саламар.
- Ясное дело. Их высочествам-доранцам дела до бедолаг не будет. Ещё и украдут их злато да оружие. Пошли скорее, пока они не решили ограбить и нас! - ответил Гельмут.
Вскоре они покинули улочку. Солнце клонилось к закату, когда Саламар и Гельмут вышли к тому самому бару. Деревянное строение с покатой крыше, украшенное наскоро сделанной деревянной фигурой девушки, которая словно лежала на одном из скатов, светя всеми своими прелестями. Впрочем, отметил Саламар, мастер был вусмерть пьяным, когда создавал эту фигуру, и случайно оставил царапины на её бюсте.
- Ну и как тебе? Отличное место чтобы выпить и отдохнуть в приятной кампании! Зайдём внутрь? - спросил Гельмут. Саламар утвердительно кивнул. На самом входе им пришлось потесниться, так как из заведения выходил толстяк. Было видно, что он хватил лишку, ведь ноги отказывались его нести. Едва он вступил на лестницу, как с грохотом кубарем покатился вниз. Саламар и Гельмут лишь переглянулись.
Внутри заведение оказалось таким, каким Саламар себе его и представлял: десяток деревянных столов, за которыми сидели по десять-двенадцать человек сразу, полуголые разносчицы подносили кружки пива к столикам, а у дальней стенки явно стоял тавернщик, который и принимал заказы посетителей. Рядом со входом располагалась лестница, которая вела на второй этаж. Судя по стонам, которые слышались оттуда, дела у жриц любви шли хорошо. Саламар следовал за Гельмутом, который что-то там говорил про бар. Но у Саламара была лишь одна цель. Он шёл к тавернщику за информацией о том, где конкретно стоит доранский госпиталь.
- Добро пожаловать! - объявил улыбавшийся хозяин заведения, приглаживая свои неприлично длинные усы, после чего обратился к Гельмуту - О, месье! Вас, кажется, я видел совсем недавно! Вижу, вы привели ещё одного друга?
- Тим просто хотел узнать, что у вас за заведение. О нем наш брат много чего сказывал!
- Надеюсь, только хорошее! - улыбнулся усач.
- Вполне! Гельмут мне все уши прожужжал о вкусном вашем пиве да прелестных девицах! - поддержал разговор Саламар.
- Рад, что у вас сложилось хорошее впечатление. Но слова - это одно, а дела - совсем другое. Позвольте предложить вам чего-нибудь выпить!
- И что же вы предложите?
- Наше, леворское, пиво, конечно, вкусное, но оно никогда не сравнится с такеланским хмелем! Есть и другая выпивка, если хотите. Например, столичный коньяк! Пусть доранцы и ублюдки, но алкоголь делают отменный!
- Разве не они тратят у вас сотни тиндаров?
- Тратят. Для них тиндар - так, монетка! Сотню тут, сотню там - какая разница. Всё одно потом начнут палить, распугав всех клиентов! - посетовал тавернщик,
Саламар понимал, к чему он клонит. Гельмут отошёл, чтобы побеседовать с одной из девиц, и лучшего момента для расспроса было не представить.
- Слышал, здесь недавно произошла стычка? Закончилась даже стрельбой, если не ошибаюсь?
- Было дело, но не у меня. На улице. Сцепились жандармы с кем-то, один получил десяток тумаков, выхватил пистолет и застрелил одного из работяг, что с ними столкнулись.
- А сам жандарм что? Пошёл бухать?
- Та не. Катьена говорила, что доранцы его до больнички повели.
- До больнички?
- Да! Там, дальше по дороге, такой дом из белого кирпича, двухэтажный. Там ещё доранская курица висит пурпурным одеялом! Даже знамя своё повесить не могут!
- Ага. То есть, они убийцу повели лечить?
- Тю... Ты никак только с деревни приехал! Какой убийца! Они его даже судить не станут! Он же защищал себя и своих товарищей! Так они скажут, и ничего им не докажешь!
- Что верно то верно.
- Вы будете? - тавернщик предложил полную кружку пива Саламару. Но последнему было не до алкоголя.
- Пожалуй, воздержусь. Благодарю! - Саламар вежливо кивнул и отправился искать Гельмута. Теперь дело оставалось за малым. Нацепить на себя форму противника и поразить его офицера. Это он умел делать лучше всего.