На набережной, недалеко от ресторана "Саратов", Владимир встретил Николая П.

В крепости ни для кого не было секретом, что эскадра собирается в бой: уж слишком много было приготовлений.

- Ну как? после дежурного приветствия спросил Николай

- Merde^[1], - не стал скрывать от друга Владимир. Утром во в время бомбардировки, утопили "Ординарец", как раз когда он подвез два 6 дюймового орудия с нашего "Баяна". В обед, во время дневной бомбардировки, попали в сам броненосец, задело Шенсновича и кого-то из команды и что самое бл*дское подводная пробоина, хлебанули на 400 тонн, просели на фунт в воду. Сейчас угля наберем, так вообще броню утопим.

-В "Цесаревич" прилетело три бомбы от японцев, видели адмирала с перевязанной рукой. У "Пересвета" пробита палуба, -добавил плохих новостей Николай, и со всей злостью отбросил окурок в сторону воды

- А у тебя, как? - этим вопросом Владимир, дал возможность выговориться своему товарищу. Он уже знал, что больше никого с "Баяна" не взяли.

- Не берут, представляешь! Говорят, нужен в крепости, "Баян" починят, и уйдет - а как же крейсер без старшего минного офицера, черт возьми! - не стал скрывать эмоций Николай

-Ладно, -продолжил он,- ты обедать?

-Нет, уже на "Ретвизан".

- Ну, если не увидимся, то до встречи во Владивостоке. Дай бог живы будем, не помрем.

Ночью, Владимир практически не спал - сначала долго грузили уголь, и подводили пластырь на пробоину. Укупорить отверстия не удалось, так как пробоина оказалась с глубокой вмятиной, листом только прикрыли отверстие. Лист подтянули к пробоине болтами - крючьями и держали на концах. Не могли прекратить доступа воды в корабль, так как лист оказался мал сравнительно с вмятиной борта, хотя часть воды и удалось откачать.

Утром начался выход эскадры из гавани.

Первыми, еще в 4.30 утра, выскочил крейсер "Новик", миноносец "Сторожевой" и землечерпательный караван.

5 час. 15 мин. Миноносец "Стройный", крейсер "Всадник" и крейсер "Аскольд".

5 час. 25 мин. лодка "Отважный", миноносцы "Смелый", "Разящий" и "Решительный". Последний вскоре пошел обратно в гавань

Выйдя на рейд землечерпательный караван и миноносцы 2-го отряда стали на якорь и подали друг другу тралы снаружи нашего минного заграждения около Белого Волка, построившись в готовности идти вдоль берега к Ляотишану .

5 час. 40 мин. лодка "Гремящий".

6 часов броненосец "Цесаревич", миноносцы "Скорый" и "Статный".

7 часов 5 мин. броненосец "Ретвизан".

7 час. 10 мин. броненосец "Победа".

7 час. 40 мин броненосец "Пересвет".

7 час. 50 ми. Броненосец "Севастополь"

8 час. миноносцы "Сильный", "Бурный", "Властный", "Грозовой", "Бесстрашный", "Беспощадный", "Выносливый", "Бдительный", "Бойкий".

8 час.5 мин. броненосец "Полтава" и лодка "Бобр"

8 час. 15 мин. крейсер "Паллада".

8 час. 25 мин. крейсер "Диана"

Столь сложный выход через свое минное поле был принят чтобы обезопасить себя от тайной японской постановки, которую могли произвести, если бы эскадра выходила традиционным путем.

Настроение у всех было приподнятое; все выходят в море в радостном ожидании великого боя; чувствовалось, что в этот день судьба эскадры, может быть, судьба Артура - будет решена.

Место у Владимира было на фор-марсе, рядом с прожекторами. Задача - сообщать в боевую рубку результаты стрельбы, чтобы старший арт. офицер Алеамбаров 1-ый

^[2]корректировал дистанцию, передаваемую с дальномерного поста (стойка дальномера Барра и Струда была установлена у катерного крана) мичманом Свиньиным .

В 7-м часу утра на рейде построился тралящий караван и медленно пошел на юг, очищая путь от неприятельских мин. С востока выглянули японские миноносцы, затем скрылись, точно убежали сказать своим, что под Артуром не все благополучно.

В 8 ч 45 мин утра наша эскадра наконец выстроилась и вслед за тралом медленно двинулась к Ляотешаню. Впереди шел "Новик". Далее броненосцы в следующем порядке: "Цесаревич" (флаг начальника эскадры контр-адмирала Витгефта), "Ретвизан", "Победа" и "Пересвет" (флаг младшего флагмана контр-адмирала князя Ухтомского), "Севастополь" и "Полтава".
Затем крейсера "Аскольд" (флаг младшего флагмана контр-адмирала Рейценштейна), "Диана" и "Паллада", а миноносцы держались слева, вне линии. Позднее вслед за эскадрой вышел из гавани пароход Красного Креста "Монголия".

Сердце Владимира трепетало от радостного волнения - эскадра дышала мощью и решимостью.

Погода была хорошая: было ясно, легкий ветер и небольшая зыбь на море

Подняты стеньговые флаги.

На "Полтаве" гордо развевается огромный шелковый Андреевский флаг, чьей красоте завидовали все экипажи на эскадре, это был дар от полтавского дворянства.

На горизонте началось какое-то волнение; стали появляться и уходить миноносцы, вышли снова крейсеры и, уже не скрываясь, следили за русскими кораблями

Ровно в 9 часов бойко и радостно забили на наших судах боевую тревогу. Через минуту завертелись башни, задвигались пушки. На флагманском "Цесаревиче" взвился флажной сигнал: Флот извещается, что Государь Император приказал идти во Владивосток.

Эти слова были переданы команде, собравшейся на баке, и оглушительное, от всей русской души, ура понеслось в ответ со всех кораблей.

В 10 ч 30 мин утра, отойдя от Ляотешаня миль на восемь к югу, адмирал отпустил тралящий караван и сопровождающие его суда, и эскадра взяла курс на Шантунг.

Выход совершился благополучно; опасность взорваться на минах миновала.

Сначала шли небольшим ходом, так как на "Цесаревиче" что-то не ладилось, и он то и дело выходил из строя, делая сигнал "не могу управляться". Тем временем на горизонте стали появляться японские боевые суда и миноносцы, шедшие на соединение друг с другом. Только в исходе 11-го часа на "Цесаревиче", видимо, всё наладилось, он сделал сигнал "иметь полный ход", но затем сам несколько раз то уменьшал ход, то снова увеличивал. Держать свое место в строю, вследствие неправильного хода, остальным судам было крайне затруднительно.

Вот что-то ухнуло; какие-то крейсеры с миноносцами сделали в нашу сторону несколько выстрелов, но видя, что снаряды не долетают, замолчали.

Тишина. Только журчит, бурлит вода под носом, идем полным ходом, броненосец слегка дрожит. Около 11 часов дали команде обедать и, только команда успела его окончить, увидали японцев на румбе 0.

В 11.20 часов прямо впереди 3 неприятельских миноносца пересекли курс нашей эскадры. Справа нас неотступно провожали 4 крейсера.

Через пять минут два крейсера появились слева, а за ними вылез неуклюжий "Чин-иен".

Но вот, наконец, дымки. Около полудня можно было уже рассмотреть весь японский флот, расположившийся отдельными отрядами, а именно:

Один за другим выходили к нам справа из-за горизонта старые знакомые: "Микаса", "Асахи", "Фудзи", "Сикисима", "Ниссин", "Кассуга"; слева - только едва заметные дымки, которые потом превратились в "Якумо", "Кассаги", "Читозе" и "Тагасако"

Дальше был отряд крейсеров 3 класса: "Акаси", "Сума", "Изуми", "Акицусима".

И, наконец, в промежутках между отрядами виднелось несколько вспомогательных крейсеров и около 30 миноносцев разных размеров.

Неприятельская главная эскадра (1-ый боевой отряд), шедшая большим ходом, пользуясь своим преимуществом в скорости, в исходе 12-го часа дня пересекла наш путь и расположилась к югу от нас, между нашей эскадрой и китайским берегом.
Крейсеру "Новик" с миноносцами было приказано держаться вне линии, а суда нашей эскадры прибавили ход до полного, то есть узлов до 14.

Наши крейсеры "Аскольд", "Диана", "Паллада", "Новик" и миноносцы отошли за строй эскадры. Таким образом, против шести неприятельских броненосных кораблей шли шесть наших броненосцев - "Цесаревич", "Ретвизан", "Пересвет", "Победа", "Севастополь", "Полтава". Далеко позади белеет наше госпитальное судно "Монголия" с красным крестом на трубе.

Расстояние уменьшается почти до 80 кабельтовых. ^[3]

Цесаревич резко кладет руля, поворачивается носом против японцев.

Из носового 12-дюймового орудия "Цесаревича" ярко вспыхнул огненный язык, бурое облако закрутилось вихрем перед дулом и тяжелый звук выстрела нарушил тишину. Через несколько секунд перед "Микасой" вырос столбом высокий всплеск воды.

Стреляли мы в невыгодных условиях против солнца, что мешало нам верно определить дистанцию, и против ветра - что из-за легкости наших снарядов относительно японских, на дальних расстояниях приводило к увеличенному рассеиванию по площади

Расстояние стало быстро уменьшаться. Вслед за первым выстрелом загудели 12-дюймовые и "Ретвизана"; вот замигали и вспышки японских судов. С отчаянным стоном пролетел над головой первый японский снаряд и раскатисто разорвался об воду. Скоро открыли огонь и 6-дюймовые.

Когда головные корабли подходили на одну линию, загорелся настоящий бой.

Воздух дрожал от адского гула, непрерывной линией мигали вспышки у японцев, тучи бомб пронизывали воздух.

Владимир с секундомером и биноклем пытался засечь падение снарядов с "Ретвизана" и через рупор кричал, находившемуся в боевой рубке Алеамбарову , о недолетах или перелетах.
Корректировать стрельбу было сложно мало того, что наши снаряды при соприкосновении с водой давали лишь всплески в отличии от японских (те давали черный дым), но и отличить снаряды "Ретвизана" от и других, было сложно - с флагмана было указание всем стрелять по "Микасе".

Вода кипела у борта от непрерывных разрывов японских снарядов, до мостика долетали брызги от высоких всплесков.

С нашего головного броненосца "Цесаревич" были усмотрены плававшие мины заграждения, поставленные, вероятно, незадолго перед тем державшимися впереди на курсе неприятельскими миноносцами. Броненосцем сейчас же короткими свистками и семафором эскадра была предупреждена о встреченной банке. Обходя мины, судам пришлось несколько раз менять курсы в ту и другую сторону, что сильно затрудняло стрельбу.

Вот под самым ухом Владимира раздался невероятный грохот - осколки горохом рассыпались, звеня о трубы, по голове предательски потекла кровь от рассечения мелким осколком. Рот сразу наполнился горечью. Когда Литвинов провел рукой по лицу, та слегка окрасилась в кровь и в желтый канареечный цвет от пикриновой кислоты, которая входила в состав японских снарядов.

Владимир посмотрел вниз и увидел, что перебитая стрела Темперлея качается из стороны в сторону, дальномер был цел, но на палубе лежал матрос- дальномерщик, а мичман Свиньин держался за уши, с недоумением озираясь вокруг-видимо был контужен.

В ушах звон, в воздухе свист и шипение снарядов А из боевой рубки только и слышно: "Чаще стрелять! Чаще стрелять!".

Пришлось еще один раз сменить курс, так как была замечена еще одна минная банка, поставленная вражескими миноносцами

Впрочем, около 13 часов затих, и только концевые корабли (японцы сильно давили на "Полтаву") и крейсера (были попадания в "Аскольд" и "Палладу") продолжали перестрелку.

Щенснович, выйдя из рубки, чтобы освежиться (ранение в голову и контузия за день до боя, давала знать о себе), увидев окровавленное лицо Литвинова, срочно приказал ему спуститься в лазарет, но получив уверения, что ничего страшного нет, и царапина уже засохла, разрешил быть в боевой рубке и оттуда помогать старшему арт.офицеру в корректировке стрельбы и расчетах.
Также было указание оставить включенными все краны пожарной системы верхней палубы, чтобы исключить возгорания, и строгие указание всем офицерам следить чтобы нижние чины не появлялись на палубе - во избежания потерь. Разрыв одного японского снаряда давал до 200 осколков, и лишние потери были не нужны.

Вскоре бой возобновился, впрочем, попаданий в "Ретвизан", которые причинили бы ущерб, не было.

Таким образом к 3 часам дня, из существенных попаданий можно было отметить только два попадания 12 дюймовых снарядов: один из них попал в 2-дюймовую броню у ватерлинии, в носовой части корабля, в лазаретном отделении, снаряд сделал в броне такую щель, что вода из-за борта совершенно свободно проникала в корабль; другой снаряд попал в броню, ограничивавшую с кормы нижний каземат, разорвался и уничтожил каюту командира, там расположенную, произведя небольшой пожар, который был потушен благодаря исправности пожарной системы.

Также стоило бы отметить, что хотя японец стрелял более интенсивно (на каждый наши два залпа отвечал тремя), особых успехов он не достиг: были попадания только в "Севастополь" и "Полтаву" вызвавшие пожары, но и только.

В свою очередь, огонь с русских броненосцев, тоже повредил японские броненосцы . По крайней мере, с бинокля Владимир ясно видел, что на "Асахи" ряд орудий в башнях точно перестали мигать выстрелами.

В момент перерыва, была возможность у русской эскадры самим пойти на сближение и навязать японцам бой, но адмирал предпочел идти на юг в открытое море, выполняя приказ прорываться во Владивосток.

В свою очередь, это вынуждало Того принимать бой на коротких дистанциях, так как шансов остановить нашу эскадру остановить, ведя бой на 50-90^[4] кабельтовых, не было.

А бой на короткой дистанции был нам более выгоден, так как мы сильно уступали в точности на дальней дистанции из-за малого числа дальномеров, да и наши снаряды были лучше на дистанции до 40 кабельтовых

Поэтому пользуясь преимуществом в скорости (против наших 13 узлов противник мог дать 16), японцы начал нагонять эскадру.

"Ретвизан" стрелял плохо по крайней мере, Владимир отмечал, что большинство залпов ложились недолетом. Что это было: ошибки в таблицах, ошибки дальномерщиков, или арт. офицера - точно сказать он не мог.

Видел это и Щенснович, который напряженно наблюдал после каждого залпа за работой Алеамбарова. Но вместе с тем, порой Щенснович, глядя в бинокль говорил: "Попал!", хотя такого Литвиновым не наблюдалось.

Не выдержав, после одного такого "попал!", Владимир, улучив момент, когда Щенснович остался один (насколько это было возможно в тесной рубке), подошел к нему, и честно признался, что попаданий он не видит. Щенснович, так же негромко ему сказал, что тоже не видит, но говорит порой о попадании, чтобы ободрить команду.

"Все эти ординарцы, что были в рубке, хоть и не сразу, но донесут матросам, особенно трюмным, о том, что не только в нас попадают, но и мы поражаем противника."

В 16.10 была дана команда обедать, к этому времени палубу уже очистили от мусора и стрелянных гильз.

В 16.45 бой возобновился на дистанции 50 кабельтовых.^[5]

По линии судов, семафором адмиралом Витгефтом были отданы следующие приказания: "Ночью прожекторами не светить, стараться держать темноту", "когда будете стрелять, стреляйте по головному", "с заходом солнца следить за адмиралом".

Японцы же целенаправленно стреляли по "Цесаревичу" и "Пересвету", которые несли флагманские вымпелы.

В наши суда то и дело попадали снаряды, и почти на всех судах были пожары. На броненосце "Цесаревич" видно было, как 12-дюймовый снаряд попал около боевой рубки. На броненосце "Пересвет" несколькими выстрелами сбиты стеньги и верхушки мачт.

В 5 ч 35 мин особенно много стало попадать снарядов в "Севастополь" - на нем начались пожары.

Сблизились на очень близкую дистанцию до 22^[6] кабельтовых.

Вражеский снаряд попал в носовую башню. Из нее пошел дым.

-Что у вас?, - прокричал Алеамбаров в переговорную трубку, обращаясь к башне.

-Кхе-кхе, - не сразу дошел ответ, -Ваше благородие, у мичмана князя Голицына контузия, мы тут все поранены. Дверь заклинена.

- Михаил Николаевич, примите командование башней. Нам как никогда нужно, чтобы главный калибр работал. Владимир Александрович, остается в рубке, будете давать дистанцию, - приказал Щенснович

-Так точно, ваше высокоблагородие, - отрапортовал Алеамбаров.

Вскоре, заклинившую дверь выбили, вынесли раненных, и из башни получили неутешительный доклад, что осколком заклинило вращение башни, и стрелять оно может только по направлению носа корабля, и то только одним орудием.

Примерно в это же время прервалась связь с кормовой башней - сбитая матча перебила переговорную трубу, а телефонная уже и ранее не работала. Связь поддерживали через ординарцев по жилой палубе.

По густому чёрному дыму, сопровождавшему каждый разрыв снаряда, попавшего в броненосец, Владимир ясно видел несколько попаданий в "Цесаревич".

После одного из таких попаданий, броненосец, казалось, вышел из строя, но прибавив ход, вошёл на прежнее место.

Через некоторое время, один из следующих больших дымов, показавшийся на "Цесаревиче", вследствие разрыва на нём неприятельского снаряда, сопровождался полным поворотом "Цесаревича". Из этого поворота вполне ясно было видно намерение адмирала изменить курс, и рулевому на "Ретвизане" был отдан приказ следовать за флагманом.

Задний мателот "Победа", следуя в кильватер, тоже повернул.

"Цесаревич", не останавливая циркуляции, продолжал ворочаться, шёл на пересечение нашей колонне.

Увидев, что следовавший за "Победой" "Пересвет" (корабль младшего флагмана контр-адмирала князя Ухтомского), сильно подбитый, без стенег и без адмиральского флага, изменяет свой курс и поворачивает за "Победой", Щенснович понял, что творится что-то неладное, и скорее всего эскадра неуправляема.

-Рулевой, лево на борт. Курс SO 45. Выходим из кучи!, - приказал Щенснович.

"Ретвизан" следовал на сближение с неприятелем под углом 15 градусов к его курсу .

Казалось, что наша эскадра как бы остановилась на месте, в то время как неприятель начал склоняться влево, и идя на север, обходя нашу эскадру,уже идущую на северо-запад

"Ретвизан" удалялся от нашей эскадры всё с той же скоростью 13 узлов, идя прежним курсом, почти перпендикулярно курсу противника. Ни один корабль нашей эскадры не последовал за нами и весь огонь неприятеля был сосредоточен на нашем броненосце.

С боевой рубки, было хорошо видно, что нос "Ретвизана" опускается, что было причиной сильной прибыли воды в корабль. Броненосец следовал против зыби и с каждым размахом килевой качки он принимал воду в лазаретное отделение.

- Ну что, господа! Бог не выдаст, свинья не съест!, - пошутил Щенснович

Из всех орудий броненосца правого борта оставалось действующих только два 12- дюймовых в кормовой башне, два 6-дюймовых орудия и пять 75-мм пушек. Прочие были повреждены, частью от своих выстрелов, носовая башня была заклинена.

Капитан успел громко объявить: "Иду таранить", как был контужен горячим осколком снаряда, попавшим в живот. Осколок этот застрял в кителе и был вынут при помощи лейтенанта Развозова, стоявшего тут же рядом.

-Быстро позовите врача и старшего офицера в боевую рубку! - распорядился Литвинов, который не пострадал, а лишь был сбит с ног

Бой шел, броненосец накатывался на хвост японской эскадры. Столбы воды от выстрелов врагов, порой закрывали обзор полностью. Дистанция сокращалась стремительно.

Пришедший врач, привел в чувство капитана.

- Где Иван Иваныч^[7]?, - с трудом поинтересовался Щенснович

- Его благородие старшего офицера ищем, но пока найти не можем, - ответил Развозов.

В этот момент, снаряд среднего калибра ударил в броню боевой рубки. Особых разрушений он не произвел, кроме вмятины в броне, но основательно сотряс ее и наполнил дымом. Щенснович снова потерял сознание.

Литвинов, видя, что Развозов несколько потерялся (видимо его отравило газами также как и командира), принял временное командование на себя.

- Курс прежний, скорость хода не менять - прокричал он команды.

Посмотрев в бинокль на левую раковину, увидел, что "Ретвизана" никто из эскадры не поддерживает.

-На эскадру просемафорить прожектором сигнал : "Флот извещается, что Государь Император приказал идти во Владивосток".

Это конечно было чисто мальчишеская обида и бравада, которую в иных обстоятельствах была бы немедленно остановлена командиром броненосца и имела бы самые строгие последствия.

Но останавливать было некому: контузия в этот раз была сильнее, и капитан все никак не приходил в сознание он бредил.

Дистанция сократилась до 15^[8] кабельтовых, и уже понятно было, что таранить концевой крейсер "Якумо" "Ретвизан" не сможет как раз пройдет в нескольких кабельтовых от его борта.

Ну что же "Ретвизан", как настоящий варяжский берсеркер, успеет взять кровавую жатву с врага, прежде чем погибнет сам

В бинокль было видно, что японцам очень сильно досталось. Многие орудия на "Микаса" молчали, посередине была сквозная надводная пробоина, по-видимому, от 12-дюймового снаряда, около боевой рубки всё разворочено, мостик снесен и над передней частью корабля дым. Кормовые части у "Асахи" и "Сикасимы" были разворочены

Хотя носовая башня "Ретвизана" не могла вращаться, нос корабля упирался то в один, то в другой корабль, и поэтому Алеамбарову всегда находились новые цели для выстрелов бронебойными снарядами из его башни; при этом комендоры развили невиданную скорострельность - если, ранее в среднем один залп был в 5-8 минут, то теперь дело доходило до залпа в 3 минуты.

Почти перпендикулярный курс движения корабля и стремительное сокращение дистанции, а также из-за того, что некоторые кормовые орудия японцев были повреждены и молчали, в броненосец не попадали снаряды крупного калибра, и попадали только среднего, сотрясая броню и снося надстройки, но при этом не нанося серьезного ущерба.

-"Победа" семафорит Иду за вами!, - в грохоте разрывов раздалось хорошая новость из переговорной трубы

Заговорила и кормовая башня главного калибра стреляя сначала на левый борт по "Микасе" и "Фудзи", а потом по "Кассуге" и "Ниссину".

"Ниссину" с этой дистанции хорошо прилетело от "Ретвизана" было видно, что у крейсера просто выломано часть борта, и внутри поднимаются сплохи пламени. "Якумо" пострадал меньше, у него была разворочена корма, впрочем, это не мешало крейсеру огрызаться.

Давно уже забежал в рубку и принял командование старший офицер Скороходов, да и Щенснович начал приходить в себя.

Удивительно, но вроде бы против целой эскадры "Ретвизан" смог выстоять и даже получил шанс оторваться.

Впрочем, помогла и великолепная стрельба с "Победы", который удивительно точно клал свои залпы в противника.

Броненосец начал отворачивать от японской эскадры на SO и отошел уже на 30 кабельтовых, когда практически одновременно прилетело в него два 12 дюймовых снаряда: один из них разорвался в корме, серьезно повредив кормовую башню; второй сделал пробоину в надводном борту практически по центру корабля.

Это были "последнее прощай" от Того, так как японская эскадра отходила все дальше на север, оставляя беглецам проход. Правда вот нос "Ретвизана" предательски зарывался все больше и больше, и на корабле разрастался пожар

Русская эскадра разделилась: "Ретвизан" и "Победа" уходили на юг в то время, как "Полтава", "Пересвет", "Севастополь" и "Цесаревич" вместе с отрядом крейсеров ("Новик", "Аскольд", "Паллада" и "Диана") и миноносцы двинулись обратно в сторону Порт-Артура.

Того стоял перед выбором: "за кем следовать?": С одной стороны: - два русских броненосца уже достаточно отдалились, и уже наступали сумерки. В ночи могли легко ускользнуть. С другой стороны: остальная часть русской эскадры, могла повернуть не в Порт-Артур, а попытаться достичь нейтрального порта, и там произвести легкий ремонт, загрузить уголь и попытаться уже иным путем пойти во Владивосток.

В тоже время, ночь это время атак миноносцев, и кроме того, у берегов Кореи для того случая был оставлен отряд Камимуры в составе 4 броненосных крейсеров 2 бронепалубных вполне достаточно для того, чтобы остановить "Ретвизан" и "Победу".

Поэтому японский флагман сделал свой выбор: его 1-ый боевой отряд остался следить за русской эскадрой и препятствовать ей, если она попытается пойти не в Порт-Артур. За беглецами он отправил 3-ий боевой отряд в составе броненосного крейсера "Якумо" (флаг контр-адмирала Дева) и три бронепалубных крейсера: "Касаги", "Читосе" и "Такасаго".

Кроме 1-ого боевого отряда, за русской эскадрой оставался присматривать 6-й боевой отряд (контр-адмирал М. Того) , который включал 1 броненосный крейсер ("Асама") и 4 бронепалубных ("Акаси", "Сума", "Акицусима", "Ицукусима") и 5-ый боевой отряд в составе 2 бронепалубных крейсеров ("Хасидатэ" и "Мацусима") и 1 броненосца 2-го класса ("Чин-Иен").

В сумерках, 6-ой боевой отряд, и отделившийся от 1-го отряда "Кассуга", пользуясь превосходством в скорости, начали атаковать русские крейсера и миноносцы, которые шли на некотором расстоянии от колонны броненосцев, заставив их прижаться к колонне броненосцев. Те начали отвечать, и в короткой перестрелке в японские корабли пошли попадания.

Долго перестреливаться с броненосцами японцы не стали

На "Цесаревиче" уже можно было прочитать сигнал: "Адмирал передает командование", с поднятыми позывными "Пересвета", а на самом "Пересвете" был поднят сигнал: "Следовать за мной". Но он был не виден (сигнал "Следовать за мной" был поднят на поручнях мостика (ввиду сбитых стеньг, а также из-за других вышедших из строя средств дневного и ночного сигналопроизводства), и к тому же их надо было трясти из-за наступившего штиля) с других кораблей.

Ввиду неясности кто командует эскадрой (сигналов "Пересвета" на крейсерах не видели), на крейсере "Аскольд" был поднят сигнал "Быть в строе кильватера" (без позывных кому адресован), тем самым принимая командование на себя ("Аскольд" был флагманским кораблем начальника отряда контр-адмирал Рейценштейна). Крейсер "Аскольд" увеличил ход, показывая намерение выйти в голову колонны броненосцев.

Следующий за "Аскольдом" крейсер "Паллада" уменьшил ход, пропуская эскадру, чтобы занять свое место по диспозиции (в кильватер концевому броненосцу). На крейсере "Диана" последовали примеру "Паллады", таким образом за "Аскольдом" оказался "Новик"

Крейсер "Аскольд", выйдя под нос броненосцу "Полтава" начал круто поворачивать влево (изменяя курс с NW на SW). За ним последовал крейсер II ранга "Новик" (в этот момент он находился слева от колонны броненосцев). Намерение Рейценштерна были понятны - увести эскадру в нейтральный порт

"Полтава" и следующие броненосцы не последовали за "Аскольдом", продолжая идти прежними курсами.

Двигаясь на прорыв, крейсер "Аскольд" прошел между двумя отделениями русских миноносцев, которые невольно разошлись, уступая место крейсерам.

Крейсер I ранга "Аскольд", не спуская сигнала "Следовать за мной", и крейсер II ранга "Новик" продолжали уходить на юго-запад, идя большим ходом (около 18 узлов).

За крейсерами "Аскольд" и "Новик" последовали миноносцы 2-го отделения: "Бесшумный", "Бесстрашный", "Беспощадный", "Бурный"

Миноносцы быстро отстали от "Аскольда" и "Новика", которые уходили в сторону м. Шантунг.

В том направлении вскоре раздалась канонада, но быстро стихла.

Погоня

В 20.15 стемнело. Крупный корабль стал виден не более чем далее 10-15 кабельтовых^[9], а малые не более чем 5 кабельтовых^[10]

Броненосец "Победа" очень быстро нагнал "Ретвизан", и встал ему в кильватер.

Между тем, после того как прошла эйфория от успешно закончившегося боя, настало время оценки состояния корабля.

Увы, она была неутешительной - больше половины 6 дюймовых орудий не действовало, в кормовой башне одно орудие было повреждено, носовая башня требовала ремонта. Но самое главное - нос опускался все глубже, и были опасения что переборки не выдержат, что приведет к затоплению корабля.

Трюмный инженер сообщил, что единственным решением, будет смена направления на обратный: волна перейдет со встречного направления на попутное, и вода перестанет поступать в отделение.

Но это означало повернуть вместо Корейского пролива - в сторону Шандунга.

Так как в Порт-Артур курс перекрывала вражеская эскадра, поэтому капитаном после короткого, но эмоционального совещания с офицерами, было принято нелегкое решение идти в Циндао, провести там легкий ремонт, загрузиться углем и попытаться дойти до Владивостока.

О своем решении просемафорили фонарем броненосцу "Победа", который немедленно набирал ход - и скрылся во тьме , продолжая свой путь во Владивосток.

Предположение инженера полностью подтвердилось: стоило "Ретвизану" сменить направление на обратное, вода перестала прибывать. Более того, через некоторое время стали замечать, что вода через пробоину начала вытекать обратно в море.

Уже в полной темноте, прокладывая курс по Полярной звезде (компасы были разбиты), "Ретвизан" неожиданно наткнулся на посланный преследовать их 3-ий боевой отряд. После короткой перестрелки, на контркурсе, враги разошлись, и японцы потеряли "Ретвизан".

Ошибочно считая, что после встречи Ревизан повернул на SW, Дева потерял не только "Ретвизан", но и возможность догнать "Победу".

1. Merde (фр) дословно переводить как дерьмо, но в данном значении близко к русскому все плохо

2. Алеамбаров Михаил Николаевич, 25.10.1877, лейтенант (06.12.1901). Боярин (арт. офицер на январь 1904), Ретвизан (ст. арт. офицер на 28.07.1904). Сменил на этом посту Кетлинского К.Ф, перешедшего на должность флагманского арт.офицера штаба командующего эскадрой Витгефта, участвовал в бое на борту ЭБР Цесаревич

3. 80 кабельтовых = 14 816 метров

4. 50-90 кабельтовых = 9 260 - 16 668 метров

5. 50 кабельтовых = 9 260 метров

6. 22 кабельтовых = 4 074 метра

7. Скороходов Иван Иваныч, 17.08.1867 г., лейтенант (01.01.1894) , содержание капитан-лейтенанта по цензу (28.03.1904), старший минный офицер эскадренного броненосца Ретвизан (1901 - 1904). Командир миноносца Бесстрашный" (05.02 - 14.03.1904). Старший офицер эскадренного броненосца Ретвизан (14.04.1904).

8. 15 кабельтовых = 2778 метров

9. 10-15 кабельтовых = 1852-2778 метра

10. 5 кабельтовых = 926 метра