Аннотация: Об исчезновении 10 марта 1895 г. в ужасном шторме где-то между Танжером и Кадисом испанского бронепалубного крейсера "Регина Рехенте" (Reina Regente) написано достаточно, как и о его службе и серьезных конструкционных недостатках...
Общеизвестно, что моряки всех времен и народов были ребятами сообразительными, находчивыми, в т.ч. в вопросе обхода строгих статей военно-морских уставов.
Чуть менее на слуху факт, что у Гибралтара, древних ворот обманчиво ласкового Средиземного моря, даже в "цивилизованное" Новое время погребено в волнах немало страшных и славных тайн "о последней предсмертной борьбе и о том, где теперь отдыхает тот корабль..." (с).
В этой истории первый и второй факторы наложились один на другой, приправленные испанским колоритом и темпераментом.
Гибель испанского крейсера Reina Regente. Худ. Manuel Ussel de Guimbarda. Картина заказана жителями гор. Картахена в память о земляках из состава его экипажа.
Об исчезновении 10 марта 1895 г. в ужасном шторме где-то между Танжером и Кадисом испанского бронепалубного крейсера "Регина Рехенте" (Reina Regente) написано достаточно, как и о его службе и серьезных конструкционных недостатках. Рекомендую очень толковую и сублимированную информацию на известном портале журнала "Морская коллекция".
Итак...
КОРАБЛЬ.
Крейсер Reina Regente. Худ. Rafael Monleón y Torres, 1889.
Мощный морской гладиатор расцвета эпохи брони и пара, почти 100 м. в длину и более 15 в ширину, водоизмещением 4,7 с лишним тыс. тонн, двухтрубный, бронированный (до 120 мм - палуба, 75 мм. - защита орудий), несущий грозное основное артиллерийское вооружение (4х240 мм и 6х120 мм) и фантом минувшей эпохи - паруса, угрюмого и приземистого вида, считался "вторым кораблем" военного флота Испанской монархии... Монархии изрядно одряхлевшей и провинциальной в европейском масштабе, но хранившей в память о великом прошлом привычку к военно-морской силе.
Построили Reina Regente, головной корабль в партии из трех, тогдашние законодатели морской боевой моды британцы к новому 1888 г. на престижной верфи компании "J.& G.Thomson" в Шотландии. Ваяли по проекту уважаемого британского профессора военно-морской архитектуры (sic!!) Джона Х. Бейлза, переработавшего конструкцию британских крейсеров типа River по принципу "любой каприз за деньги дона заказчика". Получилось в истинно архитектурном стиле: монументально и тяжеловесно, словно плавучая фортификация. А также устрашающе, в первую голову для собственной команды. Проблемы и опасности, заложенные в конструкции Reina Regente - особая история. Пожалуй, самый критичный из череды командиров крейсера капитан де навио (1 ранга) Хосе Пилон Эстерлинг высказался четко: "Кто проектировал - не для своего флота, кто принимал - не для своей команды; не хотел бы увидеть на борту моего сына". Ему вторил следующий командир, самый "мореходный" и "звездный" (см. ниже), Хосе Мария Паредес: "недостаточная остойчивость корабля заставляет волноваться о нем при каждом океанском плавании". Океан, кстати, он худо-бедно прошел, погиб у входа в Средиземноморье...
Схема крейсера из издания Brassey's Naval Annual, 1887.
Основные недуги Reina Regente, приведшие в комплексе к ее безвременной гибели со всем экипажем, можно разделить на "врожденные" и "благоприобретенные". Первые - очень плохая остойчивость корпуса, "диспропорция между верхними и нижними весами" из-за тяжеленных парных 240-мм орудий на носу и на корме и неудачной компоновки угольных ям. Проще говоря, корабль при сильном шторме жестоко "валяло", грозя перевернуть, а при полной загрузке угля крейсер "сидел" кормой, перегружая руль и винты. Благоприобретенные недуги, кроме ожидаемых с пройденными годами и морскими милями износа машин, котлов и водоотливных помп, включали утрату герметичности водонепроницаемых люков и дверей на верхней палубе и между отсеками. Забортная вода гуляла по кораблю даже при умеренном волнении, а что если шторм, когда она хлынет потоком!? Командиры крейсера (их было пятеро), всё замечали, предлагали контрмеры и доработки, докладывали по инстанциям. Там принимали к производству: испанцы отнюдь не плохие моряки! Но, сдав командование, они облегченно вздыхали: "С глаз долой проклятый утюг - из сердца вон!", и адмиралтейство снова успокоенно предавалось приятной "фиесте": испанцы есть испанцы!
При этом крейсер Reina Regente сохранял на испанском флоте блестящую репутацию, гордился отлично вымуштрованным отборным экипажем, был всегда нарядно вычищен-выкрашен, обласкан вниманием коронованных особ. Давшая ему имя вдовая королева-регентша Мария-Кристина Габсбург-Лотарингская, 30-летняя австро-немецкая аристократка с тяжелым словно сам крейсер взглядом, по легенде, собственными рукам вышила золотом боевой флаг и вручила его экипажу.
"Крестная мать" крейсера королева-регент Мария-Кристина с младенцем-королем Альфонсо No13.
Малыш-король Альфонсо XIII (его потом свергнет испанский народ в 1931 г.), едва встав на ножки, весело резвился на палубе в компании доброго корабельного пса Мауро под надзором заботливого здоровяка-боцмана субтененте (досл. "подлейтенант", старшее унтер-офицерское звание) Хуана Рамиреса-Ферреля (оба еще появятся в этой истории). Посещали корабль делегации военных, политиков, иностранных дипломатов.
При прочих равных и небольшой волне Reina Regente честно нес службу не только военно-морскую, но и представительскую. Когда в 1892-93 гг. весь мир праздновал 400-летие открытия Америки, он под командой капитана де навио Хосе Мария Паредеса в составе испанской церемониальной эскадры возил королевское семейство Испании на международный морской парад в Геную, где шел в кильватер с новым русским крейсером "Память Азова". На досуге русские и испанские моряки весело дружили, ездили друг к другу в гости, устроили спортивные состязания, крепко выпили, как водится между морскими людьми... "Испанцы порадовали гостеприимством и простым обхождением, - записал командир русского крейсера капитан I ранга Г.П. Чухнин.
Международная "броненосная регата" в Генуе, 1892.
В 1893 г. чествования Христофора Колумба переместились в Новый Свет, и крейсер Reina Regente совершил океанский переход на Кубу, принадлежавшую тогда Испании. По дороге крейсер сурово трепали шторма, износившиеся машины нещадно жрали уголь (хотя держать ход больше 8 узлов не получалось), внутренние отсеки заливало водой, последовательно выходили из строя то помпы, то электрогенератор и помпы с ним, то еще что-нибудь... Приходилось даже идти на парусах - для бронированного "утюга" это означало не более 2-3 узлов при попутном ветре. "Столько раз начинали читать молитву Пресвятой Деве на смертный час, что надоело", - признавались моряки. Тем не менее, Reina Regente дошел, и затем в составе отряда кораблей отвел копии каравелл Колумба в качестве дара испанской короны в Соединенные Штаты Америки. Продефилировав от Хэмптонского рейда до Нью-Йорка с американскими боевыми кораблями, которые спустя всего несколько лет будут безжалостно топить испанцев в Испано-Американской войне за колониальную империю, Reina Regente лег на обратный курс в метрополию. На сей раз добрался почти без приключений.
Reina Regente на одном из Кубе, 1893 г. Над баком натянут тент для защиты от солнца. Кажется, заметен крен.
В первой Рифской войне 1893-94 гг. Испании против берберийских племен Марокко крейсер, за исключением 35 добровольцев в отряде морской пехоты, не участвовал. Зато блеснул на масштабных учениях испанского военно-морского флота, создавших у властей, военных и общественности королевства ложное ощущение, что "морская безопасность Испании надежно защищена". Командир Reina Regente Хосе Мария Паредес, вроде бы толковый моряк, недавно маневрировавший совместно с US Navy, не разгадал опасности будущего врага и внес вклад в самоуспокоенность Испании: "Не в Старом, но Новом свете нам нет соперников, кроме британцев". Но Reina Regente было суждено кануть в пучину, не испытав позора сражений при Сантьяго-де-Куба и в Манильской бухте. Может быть, к несчастью для себя - в боях по крайней мере часть экипажа уцелела бы...
ЭКИПАЖ Reina Regente И ИХ ГИБЕЛЬ.
Фуражка матроса с Reina Regente, возможно, позднейшая реконструкция.
В самом начале 1895 г. бронепалубный крейсер Reina Regente принял новый командир, капитан де навио Франсиско Санс де Андино-и-Марти, которого испанская пресса характеризовала: "Один из лучших офицеров флота, присоединившийся к нему 18-летним гардемарином и проведший в море более 30 лет". Всего спустя два месяца этот "лучший" отвел крейсер к гибели... Впрочем, другие "лучшие" испанские морские офицеры в 1898 г. так же отвели к разгрому от янки с "сухим счетом" эскадры при Сантьяго-де-Куба и в Манильской бухте, и причиной поражения были отнюдь не они одни, и даже не столько они... Опытные моряки нередко переоценивают свои силы и совершают фатальные ошибки, Испания здесь не эксклюзив!
Капитан де навио Франсиско Санс де Андино-и-Марти, последний командир крейсера Reina Regente, погибший вместе с ним. Парадный портрет написан посмертно. Худ. Manuel Ussel de Guimbarda.
Старый морской волк дон Санс де Андино имел репутацию очень жесткого командира. Общего языка с экипажем крейсера он сразу не нашел, что только усугубило обстоятельства гибели. Однако только этот "жестокий сатрап" озаботился условиями обитаемости, то есть проявил о моряках реальную заботу, не пытаясь казаться на баке и в кают-компании "своим в доску". В своем рапорте от 1 февраля о состоянии корабля он особо указывал: "Внутренние помещения слабо пригодны для проживания, система вентиляции не работает, износившиеся уплотнения дверей и люков при волнении пропускают туда забортную воду, помещения для матросов перенаселены, для офицеров - малы, а оборудование камбузов так непригодно, что полностью заменено самодельным, которое ненадежно".
Те условия обитаемости, которые командир справедливо нашел неприемлемыми, моряки крейсера Reina Regente переносили годами. Абсолютное большинство из них были сыновьями бедных крестьян и рыбаков, к спартанскому быту им было не привыкать. Для отсталой, полуфеодальной Испании конца XIX в. нищета, безграмотность (до 65% "неписьменных", до 25% "малограмотных"), многоярусная эксплуатация (аристократией, буржуазией, католической церковью и т.п.) простонародья были обычным делом. Согласно тогдашнему закону о воинской обязанности, призыву на службу подлежали все подданные Испании по достижении 20-летнего возраста. Местная специфика: возраст призывников высчитывали не по метрикам, а по церковным записям, где бывали частые опоздания. Потому на практике рано взрослевших пиренейских парней местное воинское начальство старалось призывать пораньше на полгода, а то и на год. Так что большинство матросов Reina Regente были очень молоды. Срок службы на флоте равнялся 4 годам, но для "чистой" молодежи "с предварительным образованием" были послабления - увольнение в запас через 12 или 18 месяцев. Для простецких же ребят флот становился не только местом, где бесплатно кормили и одевали (платили мало: от 1,5 псет новобранцу до 3 песет срочнослужащему специалисту), но и каким-никаким "социальном лифтом". Многие матросы учились читать-писать, получали хорошую техническую профессию. Еще более привлекательной была перспектива сверхсрочной службы на флоте, часто на родном корабле. Система унтер-офицерских и профессиональных званий на испанском флоте (в основном сохранившаяся по сей день) предусматривала долгий карьерный и материальный рост для оставшихся служить: 5 унтер-офицерских званий и два младших офицерских, доступных "простым". Кадровым к 1898 г. был каждый пятый нижний чин испанского флота.
Молитва экипажа на испанском боевом корабле, 1894.
О профессиональной подготовке испанских моряков все, включая их самих, были высокого мнения до разгромов Испано-американской войны, а потом без перехода переключились на пресловутый "испанский стыд". Несомненно, благородные доны офицеры пребывали в плену устаревших представлений о морской войне, любили посибаритствовать вместо скучных обязанностей службы, и транслировали эти столь распространенные в мире "недуги" военного флота вниз по служебной лестнице. Однако практические навыки кораблевождения у моряков Испанской короны были неплохие: флот был "много ходящим", а не "стоячим". Учитывая, что экипаж Reina Regente считался отборным, его качество было как минимум удовлетворительным по самой строгой шкале оценки.
В феврале 1895 г. новый командир добился у адмиралтейства ремонта котлов и ходовой части своего корабля в Каракасском морском арсенале, пока "временного", но на конец февраля был запланирован капитальной ремонт в Картахене. Возможно, крейсер Reina Regente там наконец привели бы в "божеский вид", а дон Санс де Андино таки вошел бы в историю как его лучший командир... Но командование флотом решило "напоследок, еще разочек" использовать крейсер в традиционной представительской роли. "Разочек" стал не только последним, но и роковым.
9 марта 1895 г. понадобилось отвести из Кадиса домой депутацию Марокканского султаната, утрясавшую при мадридском дворе дипломатические последствия недавней Рифской войны. По статусу полагался корабль I класса, единственным доступным на месте оказался уже готовившийся к ремонту бронепалубный крейсер Reina Regente. Мадридские дипломаты "по рыцарственной дружбе" попросили кадисских моряков, те на том же основании согласились. Командир крейсера Санс де Андино получил приказ командующего эскадры примерно в таком духе: "Берешь мавров на борт, мухой в Танжер, высаживаешь и - одна нога здесь, другая там - скорее назад".
На следующий день ожидался торжественный спуск на воду броненосного крейсера Emperador Carlos V, и крейсер Reina Regente должен был присутствовать, впечатлять иностранных гостей испанской морской мощью. Просто нарасхват в представительских миссиях!
Переход был почти несерьезный: испанский Кадис и марокканский Танжер находятся фактически на внешнем периметре Гибралтарского пролива, даже у старых машин Reina Regente довезти туда блюющих от морской болезни бедуинов заняло около сами часов.
Панорама Танжера, кон. XIX в.
Танжер, разноцветный и многонациональный портовый город на североафриканском побережье, формально подчинялся Султанату Марокко, но реально являлся классическим "вольным городом у моря" в почти средневековом стиле - любимым местом бурных матросских развлечений. Когда испанский крейсер дошел туда, уже смеркалось. Команда рвалась на берег - пить, гулять и наслаждаться дешевой портовой любовью; а завтра нужно было стоять "как стеклышко" на военно-морской церемонии в Кадисе. Не потому ли, а не ради комфорта полумертвой от качки делегации Марокко и не из опасения "неделового" еще юго-восточного ветра, суровый командир дон Санс де Андино оставил свой крейсер ночевать на внешнем рейде Танжера, не заходя в порт?
Тем не менее, на берег с Reina Regente отправилась девятиметровая шлюпка с офицером связи тененте (капитан-лейтенантом) Регадо, доложиться о прибытии капитану порта, испанскому консулу дону Мигуэлю Охеда и прочим местным "компетентным лицам". С нее-то, якобы, и сошел на берег один из отставших от крейсера в Танжере моряков, помощник кока, намеревавшийся до утра заменить у местных умельцев прохудившиеся трубы к любимой экипажем самодельной кофейной машине. Однако сомнительно, чтобы второго отставшего, простого морпеха, отпустил "погулять" ответственный командир шлюпки. Следовательно, тот "самоходом" сбежал на берег, воспользовавшись услугами местных лодочников, и думал тем же путем вернуться перед рассветом. Скорее всего, не он один. Просто остальные любители "берегового отдыха" оказались более дисциплинированы и возвратились на обреченный корабль вовремя... не идет в строку слово "благополучно"! А вот вопрос: так ли строг был капитан де навио Санс де Андино, раз терпел подобные "косяки" своих морячков - напрашивается.
Ночью ветер усилился, безобидная рябь превратилась в очевидную волну. Барометр резко падал. Ожидался сильный шторм, это было ясно всем - и на крейсере.
Испанский консул дон Охеда всерьез беспокоился судьбой боевого корабля своей страны в его зоне ответственности. Рано утром 10 марта он послал к крейсеру на паровом катере опытного лоцмана, чтобы тот привел Reina Regente в порт. Очевидно, соскучившийся на своем африканском посту консул имел в виду и весело провести время в компании морских офицеров, но действовал все равно совершенно правильно.
Однако командир крейсера в виду надвигающейся природной опасности принял решение как можно скорее возвращаться в Кадис. В катер лоцмана покидали перепуганных марокканских дипломатов (уже без церемоний) и отослали его обратно. В 9 часов утра крейсер поднимал пары. Двух отставших моряков ждать не стали, а, возможно, и не заметили их отсутствия. Испанские историки до сих пор путаются в численности и составе экипажа Reina Regente в его последнем походе: число гардемаринов на борту показывают то в 5, то в целых 49 человек, солдат (они выполняли функции морской пехоты и части артиллеристов) - то в 44, то 55 человек (хотя, возможно, 11 артиллеристов тоже были "армейцами"). Судя по всему, списки составлялись уже после гибели крейсера, накладывался фактор паники и - дон командир эскадры знает что еще! Кроме вышеуказанных, погибшими признаны были 15 офицеров, 1 "доминиканец" (монах-капеллан?), 1 врач и/или 1 фельдшер, 27 механиков, 7 старших мастеров, 11 жандармов (конвой марокканской дипмиссии или корабельная полиция?), 59 кочегаров и 236 матросов и строевых унтер-офицеров.
Очень молодой унтер-офицер испанского флота, фотография нач. ХХ в.
Бронепалубный крейсер Reina Regente, несмотря на элитный статус имевший отчетливую репутацию слабо мореходного, уходил в шторм, о силе и территориальных масштабах которого можно было только гадать. Командир дон Санс де Андино ходил по морям достаточно, чтоб понимать это, и вряд ли решился бы выйти, как бы тверд ни был, столкнись он с общим возражением офицеров. Да, был приказ спешить в Кадис на церемонию. Однако решающим представляется, что морякам эпохи брони и пара конца XIX в. гибель современного боевого корабля в штормовом море казалась полной архаикой, предрассудком, который и в расчет принимать нечего... А зря, гибли и тогда, и намного позже!
Пишет французский консул в Танжере (кстати, бывший морской офицер) Жорж Этьен Мальперти, наблюдавший вместе с испанским коллегой выход крейсера: "В 10.30, когда все движение в Танжерском порту прекратилось, Reina Regente обогнула Старый Мол и пошла в море курсом норд-ост... Пройдя примерно три мили, корабль задержался. С помощью подзорных труб мы видели, как экипаж собрался на юте и спустил с левого борта в районе руля водолаза. Полчаса спустя крейсер снова дал ход. Этот странный маневр можно предполагать как аварию с рулем, причем не слишком важную, поскольку за полчаса значительное повреждение исправить не удастся, а с значимой поломкой ни один командир не осмелится выйти в штормовое море. К этому моменту давление упало уже до 720 мм ртутного столба, а через два часа ветер достиг ураганной силы и сопровождался сильным ливнем, так что видимость резко снизилась. Все говорило о том, что холодный фронт накрыл корабль, когда тот находился на траверзе мыса Эспартель. Из-за недостаточной высоты полубака... высокие водяные валы буквально целиком накрывали его. Так что, оказавшись в штормовом море, командир неизбежно должен был взять вправо, чтобы нос не так зарывался, а также снизить ход. Но в 12.15 крейсер потерялся за ливневым зарядом, и мы больше не видели его".
Визуальный контакт на Reina Regente всего спустя четверть часа перехватили два британских торговых судна, спешивших в порт Танжер, чтобы укрыться от рассвирепевшего шторма. Шкипер парохода Mayfield свидетельствовал: "Боевой корабль, который я видел, напоминающий, судя по фото, Reina Regente, как я заметил, имел какие-то повреждения, из-за чего размах качки был явно чрезмерен. Он находился в 12 милях на норд-ост от мыса Эспартель, держа курс на Кадис". Капитан парохода Matheus принес еще более драматические сведения: "В 12.30 в сильном ливне и шторме видел всего в полутора милях боевой корабль неизвестной национальной принадлежности... без мостика и с разрушенными трубами, но никаких сигналов он не подавал". То есть, если верить второму англичанину, на злополучном испанском крейсере шквал повалил трубы, а волны снесли мостик (вполне вероятно, при этом погиб командир) буквально в самом начале его последнего перехода...
Около 13 часов крейсер наблюдал младший смотритель маяка на марокканском мысе Спартель, вроде бы профессионал, но он не смог назвать ни точное расстояние от берега, ни другие подробности, сказав только: "Волны валяли его, как щепку".
Этот маяк стоит и по сей день, является местной достопримечательностью.
В следующий раз Reina Regente видели около 15 часов уже с испанского берега в местечке Тарифа в провинции Кадис. Жены рыбаков, которых, несмотря на жесточайшую непогоду, выгнал на берег страх за своих ушедших в море мужей, разбирались в морском деле получше марокканского маячника. Они определили дистанцию до корабля в "полторы лиги", т.е. менее 7 км., и отметили, что он "влекся без хода", а также слышали орудийные выстрелы, "словно он звал на помощь". Самая молодая из женщин побежала оповестить о терпящем бедствие боевом корабле местного жандарма. Тот хотел немедленно отбить телеграмму в военно-морской штаб в Кадисе, но провода оказались оборваны шквалистым ветром, а доехать верхом не удалось из-за ливня и размытой дороги.
Современники считали шторм, накрывший "устье Средиземного моря" 10 марта 1895 г., самым мощным за 50 лет. После него бронепалубный крейсер Reina Regente больше не видел никто. Как часто бывает в подобных случаях, тревогу по пропавшему крейсеру забили поздно, только по телеграмме консула из Танжера примерно такого содержания: "Дошел ли? Беспокоюсь..." Но потом военно-морское командование собрало для поисков солидную группировку военных и гражданских кораблей, побережье по обе стороны смертоносных вод обыскивали со всевозможной тщательностью. Популярный испанский репортер и художник-маринист Мартинес Абадес даже получил указание изобразить, как мог бы выглядеть корпус затонувшего крейсера Reina Regente для опознания...
Море умеет хранить свои жуткие тайны. Оно вернуло только косвенные свидетельства гибели гордого испанского корабля: банник от 240-мм орудия, обломки военно-морской шлюпки с элементами снаряжение, сигнальные флаги с военной маркировкой, футляр для навигационных приборов и спасательные пояса военно-морского образца и, пожалуй, наиболее очевидное доказательство - фрагмент носового украшения с литерой "R". В том ужасном шторме погибли несколько пароходов и десятки малых судов, так что, возможно, в "каше обломков" более важные просто не были найдены. Прибрежные жители и в Марокко, и в Испании предали тогда земле несколько выброшенных морем трупов, не очень заботясь об опознании: "Моряк, имя которого знает Всевышний"...
17 марта 1989 г. всех погибших на Reina Regente отпели во время коллективной заупокойной мессы в кафедральном соборе Св. Франциска в Кадисе. В качестве их символических останков под была величественным гранитом была погребена модель погибшего крейсера.
Уже после этого, 2 апреля, на берег около рыбацкого поселка Кониль-де-ла-Фронтера море вынесло тело молодого мужчины, долгое время пробывшее в воде. Несмотря на разложение, на нем были заметны следы ран и ссадин. Но внимание местных жителей, некоторые из которых служили срочную на флоте, привлекли уставная короткая стрижка и подстриженные по-военному усы. Из одежды на покойном были только подштанники. Очевидно, он сбросил форму во время отчаянной борьбы с волнами, но не хотел предстать перед ликом смерти в постыдной наготе - показательно: католик-испанец, военный моряк! Почти точно, это был погибший с погибшей Reina Regente. Почему только один? Офицеры заключили: во время последней борьбы за живучесть корабля все находившиеся на верхней палубе привязали себя на своих постах, чтобы не быть смытыми волнами; а когда корабль затонул или перевернулся, большинству не хватило времени освободиться...
Неизвестного моряка Испании похоронили на кладбище поселка с отданием воинских почестей, но без особой публичности. Пресса, общественность и политические силы пребывали в скорби и ярости после гибели знаменитого корабля, ставшей самой большой военно-морской трагедией Испании чуть ли не со времен Великой Армады. До одного ли было мертвого моряка?
На фоне поднятой в газетах кампании, где погоня за сенсацией часто перевешивала память о экипаже Reina Regente, адмиралтейство сочло возможным не обратить внимание на два предполагаемых послания с погибавшего крейсера, которые были найдены на побережье в последующие месяцы. Их сразу сочли "злой шуткой или вымыслом журналистов". Не исключено, что действительно так, хотя очевидных на первый взгляд следов подделки нет.
Итак, якобы местными жителями было доставлено две полуразмокших карандашных записки в бутылках из под El aguardiente - испанской водки, выдававшейся морякам. Наверное, во время борьбы за живучесть Reina Regente ее раздали изнемогающему от усталости и холода экипажу, или морячки сами добрались до корабельных запасов алкоголя - "лучше идти на дно пьяным"! (с).
Текст первой: "10 марта 1895 г. 9 вечера, без надежды на спасение: в 12 милях от бухты Асейтерас, помощник ком-ра Regente". Адмиралтейство сочло почерк не совпадающим с таковым названного офицера, а указанное время слишком поздним.
Текст второй, содержавшей грамматические и стилистические ошибки, словно писал полуграмотный унтер-офицер: "Reina Regente в воскресенье в трех милях от Асейтеры, полтретьего дня. Мы просим, чтобы пославшее нас испанское правительство заказало мессу по нашим душам. Мы погибаем под ударами моря. В носовом отсеке... три минуты... погас свет... вспоминаем прошедшую жизнь... отца, мать, детей, племянников, всех друзей и подруг... нет времени... идем... Умрем испанскими моряками". Далее следовали подписи: действительные имена нескольких матросов и унтер-офицеров крейсера, включая боцмана Хуана Рамиреса-Ферроля, того самого, который был "дядькой" малолетнего короля Альфонса во время посещения им крейсера. Словно специально, чтобы привлечь высочайшее внимание! Возможно, именно поэтому письмо объявили фальшивкой.
Представительная комиссия военного флота тщательно изучила немногие доступные факты и горы теоретических выкладок. В свое время она выдала компетентное заключение, никого не удовлетворившее и не утешившее. Так ли важно, погиб ли крейсер Reina Regente, опрокинутый штормовыми волнами, из-за поступления воды в корпус или разрушения труб и взрыва котлов, в которые хлынула забортная вода. Корабль, заведомо обладавший плохой остойчивостью, низкими мореходными качествами, а также перегруженный вооружением и броней, сеньоры адмиралы гоняли по Ocean Mare (старинное испанское название Атлантики и вообще собирательное "моря-океана"), что называется, "в хвост и в гриву". Рано или поздно должна была наступить развязка. Она наступила с потерей четырехсот с лишним душ. Но выжили отставшие...
ОДИН СОЛДАТ, ОДИН МАТРОС... и корабельный пес!
Рисунок художника-мариниста Мартинеса Абадеса для мадридского издания АВС по горячим следам трагедии. Reina Regente борется со штормом 10 марта 1895 г., получается не очень. Сверху - набросок из зала суда, портрет выжившего члена экипажа, обвинявшегося в самовольном оставлении крейсера перед походом (уже одет "по гражданке").
Единственной живой душой, пережившей последний поход крейсера Reina Regente на борту, оказался корабельный пес Мауро, которого одни испанские историки называют собакой-водолазом, другие просто El chucho - дворняга. Очевидно, это был крупный, умный и хорошо плававший кобель. Команда его очень любила, относилась к нему как к талисману корабля. Прежний командир крейсера капитан де навио Передес даже назначил "старшим по собаке" альфереса (старинное испанское звание, младший офицер, часто из сверхсрочнослужащих) Хосе Марию Энрикеса Фернандеса. Тот очень привязался к псу. Когда корабль стоял в Кадисе, добряк-сверхсрочник часто брал хвостатого приятеля с собой на берег, в родительский дом неподалеку, в городке Санлукар-де-Баррамеда.
Пса сутки спустя после крушения подобрал в море британский "купец". Сильный зверь сумел взобраться на деревянную решетку, которыми закрывали на кораблях верхние люки, и плавал на этом импровизированном плоту, продрогший и напуганный. Английские моряки оставили спасенного хвостатого "мореплавателя" на судне, но когда оно зашло в Кадис, пес внезапно выпрыгнул за борт, быстро поплыл к берегу и, выбравшись, прибежал к дому своего погибшего вожатого с крейсера Reina Regente. Опознанный родителями, сестрой и племянниками покойного младшего офицера, храбрый Мауро стал поводом для оживленного, хоть и короткого общественного ажиотажа - "единственный переживший гибель корабля!". Хотя, если судить реально, в том безумии волн и ветра, где погиб крейсер, уцелеть было невозможно. Пса явно смыло волной на более раннем этапе морского похода, еще близ Танжера - он-то явно не был привязан на своем посту...
Внимание: образ собирательный! Портрета история не сохранила.
Дальнейшая судьба четвероногого ветерана неизвестна, однако есть все основания полагать, что он дожил свою бурную моряцкую собачью жизнь вполне благополучно, в семье человека, которого любил.
Пес ни о чем не мог рассказать. Зато этим даром, помогшим избавиться от претензий суровой военно-морской Фемиды, был в избытке наделен единственный выживший матрос с Reina Regente, отставший от корабля в порту Танжера. Это был помощник кока, якобы отправленный на берег с единственной "официальной" шлюпкой искать сменные трубки для самодельной мега-кофеварки на камбузе. Через пару дней он явился к испанскому консулу в городе дону Охеда в самом помятом виде и был с первым же попутным судном препровожден в Испанию. Согласно тогдашнему военно-морскому кодексу, отставшему от боевого корабля в походе грозил год заключения в крепости.
Представлявший его интересы в суде тененте де навио (капитан-лейтенант) Хулио Ф. Гильен оставил об этом процессе исполненные тонкого сарказма записки. "Помощник кока с Reina Regente старослужащий матрос Пако по прозвищу "Пират" представлял собою любопытный образец бортовой фауны, способный обыграть в карты кого угодно и приготовить кофе и даже кофе с молоком из самых невероятных ингредиентов", - писал он.
К сожалению, военное министерство Испании до сих пор придерживается правила не разглашать фамилии военнослужащих, с которыми связаны неоднозначные служебные происшествия, так что фамилия ловкого морячка и сегодня надежно укрыта в тоннах бумаг военной бюрократии.
"Чего-то тут не работает, сеньор!" Матрос и офицер на испанском боевом корабле, зарисовка кон. XIX в.
Судьи вполне логично утверждали: факт законной отправки Пако "Пирата" на берег подтвердить некому - все офицеры и унтер-офицеры крейсера мертвы. Такой ушлый тип и закоренелый грешник, как он, точно сбежал на берег "самоходом", "пустился во все тяжкие" и "прогулял" уход корабля.
Пишет его "военный адвокат" Хулио Гильен: "Когда судья и секретарь брали у него показания, "Пират" Пако не сдавался и уверял, что он вовремя направлялся к пристани, когда чей-то голос отчетливо прошептал ему на ухо: "Пако, не поднимайся на борт! Не поднимайся на борт ради своей жизни!". Отважный моряк рассказал, что продолжал свой путь, несмотря на это, пока воочию не увидел перед собою того, кто его предупредил. Тут он истово упал на колени и провозгласил: "Это была сама Мадонна дель Кармен (почитаемый в Испании образ Богоматери, покровительствующий флоту и вообще всем мореходам), сеньор судья!"
И мы все, включая суровых судей, следом за ним вознесли горячие молитвы с благодарностью за спасение испанского моряка".
Разумеется, после апелляции к высшим силам военный суд глубоко религиозной и клерикальной Испании предпочел не связываться с ловким морячком и его "от греха подальше" уволили со службы уставным порядком.
Пишет капитан-лейтенант Гильен: "Несколькими годами позже, направляясь к новому месту службы по железной дороге, я встретил в вагоне 1-го класса Пако "Пирата", одетого как сеньор из высшего общества, полупьяного, в компании красивой молодой дамы. На мой вопрос, куда он едет, мошенник изобразил на физиономии экстаз и произнес: "Совершаю обетованное паломничество к Мадонне дель Кармен!" Пожелаем ему удачи в таком благочестии".
История второго отставшего проста и честна, как жизнь неграмотного крестьянского парня, от бедности пошедшего за вербовочным значком. Молодой солдат Фернандо Кококвадро, прикомандированный к подразделению морской пехоты крейсера Reina Regente, не отрицал, что в Танжере тайком съехал с друзьями на берег "посмотреть город и развлечься". Развлекались бурно. В пьяном угаре отстав от товарищей, морпех сцепился с танжерскими жандармам и был посажен ими "в холодную". Когда крейсер вышел в бурное море, местные власти, не хотевшие проблем с Испанией, сами передали буяна консулу Охеде.
Рисунок из зала военного суда в Испании, 1896 г.
Исполненный раскаяния солдатик также предстал на родной земле перед военным судом, более великодушным: самовольная отлучка - весьма распространенное воинское преступление, а на крейсер рядовой Кококвадро не успел по явно не зависевшим от него обстоятельствам, сидел в местном зиндане. Неожиданно сама королева-регент Испании Мария-Кристина приняла участие в судьбе симпатичного паренька "из народа", уцелевшего с корабля ее имени. Гуляку-солдатика простили. "Все мои друзья утонули, теперь мне служить за них", - согласно официальной легенде, заявил Фернандо.
Он остался на сверхсрочную службу, только уже не на флоте, а в 29-м пехотном полку "Конститусьон" (Regimiento de Infanteria "Constitucion" Nº 29). В 1897 г. кабо майор (старший капрал) Фернандо Кококвадро был отправлен на Кубу, где стремительно набирала силу революционная борьба местных жителей против испанского колониального владычества. Год спустя "дядя Сэм" решил прибрать свободолюбивый островок к рукам, и началась катастрофическая для Мадрида Испано-Американская война.
Капрал Кококвадро дрался очень храбро, особенно отличился в сражении при Эль-Каней 1 июля 1898 г., ставшем примером упорного сопротивления испанских солдат. В частности, пехотинцы 29-го полка несколько раз заставали наступавших янки врасплох, бросаясь в штыки. Фернандо Кококвадро был трижды ранен, но оказался в числе последних 80 защитников Эль-Канея, сумевших прорваться в основной оплот испанского гарнизона Сантьяго-де-Куба.
Старший капрал 29-го пехотного полка "Конститусьон" вытирает окровавленный штык после контратаки при Эль-Каней.
После капитуляции испанских войск молодой герой был репатриирован на Родину. Испанская военная традиция всегда высоко ценила боевые раны. Уже сержант Фернандо Кококвадро был удостоен самой уважаемой "награды храбреца" для испанского солдата - медали Креста Лауреады Св. Фердинанда (Cruz Laureada de San Fernando). Имя Фердинанд в Испании, кстати, звучит тоже: Фернандо.
Тем не менее, сделать из своего подвига выгодной карьеры выживший с крейсера Reina Rehente и в штыковых атаках при Эль-Каней не смог. Много лет прослужив в армии, он вернулся в деревню, крестьянствовал и, насколько известно, умер уже во время Гражданской войны в Испании, быть может - не своей смертью.
***
Предполагаемые обломки крейсера Reina Rehente были обнаружены в июне 2002 г. дайверами Российского подводного общества на глубине около полусотни метров блих мыса Трафальгар. Однако у испанских военных властей до сих пор не нашлось средств для организации исследовательской экспедиции. На антироссийскую деятельность в НАТО их почему-то хватает...
