Он лежит на полу и смотрит, как по деревянным доскам бежит паук.
Тонкие лапки извиваются, бег угловатый, судорожный - будто он сам боится этого пространства.
Мальчик следит за ним взглядом. Молча.

Неподалёку скрипит кровать.
Скрип не от старости - от тел.
Сквозь тонкие стены доносится хриплый смех и сдавленные стоны.
Он слышит мать. И "дядю Валеру".
Так он просил себя называть.
Он - не отец. Он просто мужчина, который пришёл - и остался.

Мальчику - четыре. Может, чуть меньше.
Он не помнит, как оказался в этом доме.
И не помнит, был ли когда-то другой.
Он просто живёт. Просто смотрит, как бежит паук.

Он не знает слов "ненависть", "злоба", "обида".
Он просто живёт - в пространстве скандалов, пьяных визгов, тарелок, летящих о стены.
И его детский разум...
даже среди этой грязи и крика всё ещё пытается найти что-то хорошее.
Как будто сердце верит, что где-то в этом аду - есть лучик, есть свет.

Он помнит, как играл с соседскими детьми.
Как капали в огороде "золото" - осколки фольги, которые в их фантазии были сокровищем.
Он помнит, как убегал из дома - и как его находили.
И как "влетало" потом - по-настоящему.

Но его спасало одно.
Он запомнил, где живёт дед.
Тот, в чьём присутствии не было боли.
Где он чувствовал - хоть что-то стабильное, надёжное, как земля под ногами.

Однажды, когда его вели от деда домой,
он запомнил дорогу.
Просто - выучил на ощупь. По деревьям, заборам, запаху улицы.

И однажды - пошёл.
Просто так. Один.
В ботинках на разные ноги.
Его это не смущало.

Он шёл, потому что дома не было дома.
Потому что в нём не было ни "мамы", ни "семьи",
а был только страх и глухота.

Представить себе - что это за путь для ребёнка в четыре года.
Огромный, страшный мир.
Асфальт под ногами. Машины. Лай собак.
Но он шёл.

Когда он пришёл, дед стоял на крыльце.
Сигарета выпала из его рук.
А потом он обнял внука.
Так - как обнимают спасённое.

Позже - снова скандал.
И снова замок.
Он стал заключённым.
Но каждый раз, когда появлялась возможность -
он сбегал.
Снова. И снова.

И, наверное, с тех пор, ему и снятся эти бесконечные погони.
Сны, где он убегает,
где за ним гонятся,
где нельзя стоять - нужно бежать, иначе поймают.

Дед однажды вбил палку рядом с воротами.
Сказал:

- Стучи по железу. Услышу.

Спустя годы он думал:
как так могло случиться?
Что он сделал, чтобы заслужить всё это?
Почему дети должны страдать?

Вопросы без ответа.
Но тогда...
тогда он просто тянулся к свету.
Туда, где тепло. Где не бьют. Где не матерятся. Где не плюют в тебя глазами.

Мать в какой-то момент сдалась.
Сказала - забирай.
Уехала в город.
И стало чуть тише.

Он жил у деда.
Стал дышать ровнее.
Научился не вздрагивать от скрипов половиц.

Но память...
Память - она не отпустила.

Память - это летняя ночь.
Ночь, в которой всё тёмное.
Дома - чёрные.
Улицы - серые.
Даже день в этой памяти - не светлый.

Он куда-то идёт.
От кого-то убегает.
И всё накрывает ночь.

И теперь он знает:
эта ночь - в нём.
И, может быть, всегда будет.

Но он знает и другое:

Это ночь, в которой нельзя заблудиться.
Это ночь, в которой самое главное -
не потерять себя.