Аннотация: О самой известной пьесе норвежского гения.
1
"Гюнт" -- безусловно, замечательное произведение; не всякий умеет спеть такую шикарную отходную романтическим мечтам и иллюзиям своей юности. Но Толкину бы не понравилось (наверно). А впрочем, о чем это я?..
Но: чем дальше, тем больше убеждаюсь, что Ибсенов на самом деле было три. Первый -- юноша, подающий большие надежды (еще не корифей и не отец-основатель); писал довольно-таки симпатичные, хоть и ученические, подражания Эленшлегеру. Потом, в "Гюнте", незамутненный романтизм его ранних пьес отозвался эхом -- см. рассказ Пера, как он катался на олене; его метания между двумя девушками -- Сольвейг и Ингрид, а потом -- между Сольвейг и Зеленой Женщиной. Это, кстати, как будто напрямую взято из одной ранней пьесы Генрика -- "Улаф Лильекранс". Там даже своя Ингрид есть, и зовут ее похоже... Стычка в лесу с Кривой -- непредставимым, абсурдно-трансцедентным, а потому страшным существом (а ля Снарк или Бармаглот). Кошмарно-завораживающий сон наяву -- скачки верхом на зеленом поросенке, путешествие с матерью в загробный мир и (знаменитая) попойка во дворце троллюгана Бросе...
Второй Ибсен -- тот, кого знают все. Автор "Привидений" и "Строителя Сольнеса", "Гедды", "Норы" и "Доктора Штокмана" (нарочно пишу названия, знакомые русскому зрителю\читателю). Короче говоря -- великий драматург-реалист, не менее великий психолог и исследователь общественных отношений. Без него не родился бы и наш Чехов (корни у "Вишневого сада", а тж крылья у "Чайки", растут как раз-таки из поименованных пьес). Кр. того, можно вспомнить, что героинь Ибсена Второго воплощала на русской сцене знаменитая А. П. Яблочкина... (Будем надеяться, что ее у нас еще помнят -- и не только из-за пошлого анекдота про "что такое секс?" Да, она умерла девственницей -- но в том ли дело?..)
Ну и третий Ибсен -- тот, в котором сошлись первые два. Ибсен-философ, Ибсен-символист (если здесь это слово уместно). Автор "Бранда", "Борьбы за престол" (ах ты ж Боже, какая великолепная пьеса!.. Марк Захаров должен был бы ее поставить. Самый-самый текст для этого режиссера; самый-самый режиссер для этого текста). "Пер Гюнт" есть венец творчества Ибсена Третьего.
"ПУГОВИЧНИК. Сказать по правде, грешник настоящий
В наш век довольно редкое явленье:
Тут мало просто пачкаться в грязи;
Чтобы грешить серьезно, нужно силу
Душевную иметь, характер, волю.
Не для тебя, не для тебя подобных,
Которые плескались в грязной луже,
Геенна огненная.
ПЕР ГЮНТ. Да, и, значит,
Свободен я идти куда угодно?
ПУГОВИЧНИК. Нет, значит - надобно тебя расплавить
И перелить."
Или вот, например, такой диалог:
"ПУГОВИЧНИК. Быть самим собою - значит
Отречься от себя, убить в себе
Себя иль "я" свое. Тебе-то, впрочем,
Такое объясненье ни к чему.
Ну, скажем так: самим собой быть - значит
Всегда собою выражать лишь то,
Что выразить тобой хотел хозяин.
ПЕР ГЮНТ. А если ты всю жизнь узнать не мог,
Что выразить тобой хотел хозяин?
ПУГОВИЧНИК. Нужна догадка, Пер!
ПЕР ГЮНТ. Да, да, но часто
Обманывают нас догадки наши, -
Так из-за этого и погибать?
ПУГОВИЧНИК. Приходится, Пер Гюнт! И собирает
Средь недогадливых рогатый жатву."
Ну разве не прекрасно?.. (А кто помнит только музыку Грига, "Песню Сольвейг" или сцены в пещере горного короля -- тот сам себя наказывает, оскопляет и лишает вкусного лакомства).
Что же касается Толкина и его мировоззрения (которому "Гюнт" глубоко противоречит)...
2
Поединок Ибсена и Толкина закончился 100% победой Толкина. Хотим мы этого или нет, но это просто -- так.
"Там в сказочном востоке,
Малабар лежит далекий,
Погрузясь в морские дали.
Там культуру насаждали
Португальцы и голландцы.
Кроме этих чужестранцев,
Были толпы там своих,
Малабарцев коренных.
Но теперь язык их смешан,
К сожалению. А встарь
Там - могуч, свободен, бешен -
Сам орангутанг был царь.
Чужд всех тонкостей культуры,
Только свой язык он знал, -
Как свободный сын натуры,
Завывал лишь да рычал.
Горе! Пришлою ордою
Тот язык сведен на нет.
Ночь нависла над страною
На четыре сотни лет!
Результат же долгой ночи -
Всех природных сил застой.
Вот рычать не стало мочи,
Вот и смолк туземный вой.
Чтобы выразить идею,
К речи нужно прибегать!
Хуже гнета, думать смею,
В свете слыхом не слыхать.
Оставаться самобытным
Хочет, должен "всяк язык", -
Я и встал за первобытный
Наш природный рев и крик.
На него народа право
Отстоять я криком мнил;
Он ведь гордость наша, слава -
Я вопил, что было сил.
Но - увы! - мои страданья
Не сумели оценить.
Друг, ты зришь мои страданья,
Посоветуй, как мне быть?"
--
уступило место концепции "мир как текст". (Да оно и правильно, вообще говоря. Объективных моделей познания действительности нет -- ну, насколько я понимаю слово "объективный" -- а языковая модель и не упрощена чересчур, и не усложнена, т.е., все-таки б\м приближена к реальности).
Что же касается вот этого:
"...только на словах он был удал
Да небылицы сочинять был мастер,
А чуть коснись до дела - нет его!
Не знаешь прямо, плакать иль смеяться...
А как мы с ним друг к другу прежде льнули,
Чего-чего не натерпелись вместе!
Покойник-муж был пьяница и мот,
По деревням таскался и по селам
Да бражничал, сорил деньгами. Я же
С ребенком Пером дома все да дома...
Ну, как же быть, как время скоротать?
С судьбой бороться разве нам под силу?
Да и глядеть в глаза ей тоже страшно.
Ну вот и норовят забыться люди,
Рассеять мысли жуткие - кто чаркой,
Кто выдумочкой баюкает себя;
И мы с сыночком сказками спасались -
Про принцев заколдованных, про троллей,
Про похищения невест... Но кто же
Подумал бы, что так засядут сказки
Те в голове?"
--
я просто напомню, что в #ссср "интеллигентская романтика и была, и до сих пор есть непопулярна. Классу-гегемону не нужны ни творчество, ни фантазия. Как же тут не принять сторону Профессора?
С другой стороны, Ибсен-реалист в какой-то мере ведь проигрывает и поединок с самим собой. С Ибсеном-модернистом:
"...милый Пер, зачем же по пустому
Так волноваться? Никогда ты не был
Самим собой; так что же за беда,
Коль "я" твое и вовсе распадется?"
ИЛИ "...Где был самим собою я - таким,
Каким я создан был, - единым, цельным,
С печатью Божьей на челе своем?
СОЛЬВЕЙГ. В надежде, вере и в любви моей!
ПЕР ГЮНТ (пораженный, откидываясь назад).
О, что ты говоришь! Молчи! Загадка
В самом ответе!"
--
это уже проблематика 20 в., не классической литературы. "Тот самый Мюнхгаузен" и Шварц вместо Печорина и Обломова. (В скобках оговорим, что у Ибсена Пер спасен от распада своего "я" через любовь женщины -- тогда как толкиновские герои опираются все-таки на себя и на свое соответствие культурному коду. Т.е., Профессор с его архаикой оказался таки бОльшим модернистом...) Но это не отменяет того, что #ибсен и #tolkien , так сказать, "рыли" в одном направлении. Несмотря на все отмеченные выше конфликтные моменты. 😎
![Stock Photo []](/img/m/minstrell_m_a/ibsen_2/litobzor2.jpg)