Иркалла: Песнь о Царстве Теней

Врата из кости, в землю уходящие,
Ведут в Иркаллу, где нет солнца дня.
Там Эрешкигаль, царица вечно спящая,
На троне мрачном правит, не любя.

Семь врат проходит путник обречённый,
Снимая плащ, и пояс, и венец.
Оставь надежду, путник утомлённый,
Здесь только тени, скорбь и вечный плен.

Здесь Кур, гора, что небо разделяет,
И Галлу, демоны, что душу рвут на части.
Здесь Намтар, судьба, что неумолимо карает,
И Нергал, супруг, взирающий без страсти.

Здесь души мёртвых, словно листья сухие,
Шуршат в безмолвии, забыв про свет.
Они помнят жизнь, но помнят, как чужие,
И шепчут жалобы, которым счёта нет.

Инанна, богиня, в царство это сходит,
Чтоб власть оспорить, трон себе забрать.
Но Эрешкигаль её в ловушку ловит,
И смертью мучительной велит страдать.

Лишь мудрость Энки, бога вод глубоких,
Спасает Инанну от неминуемой беды.
Но цену платит, жертвуя жестоко,
За жизнь богини, отводя беды.

Иркалла - царство вечной ночи,
Где нет ни радости, ни света, ни тепла.
Лишь скорбь и тени, вечные мученья,
И Эрешкигаль, что правит навсегда.

Так помни, смертный, о судьбе печальной,
И чти богов, пока ты жив и здрав.
Иначе в Иркалле, в обители финальной,
Найдёшь лишь вечный мрак, и вечный страх.
***
Вольтумн, Бог Этрусский, Врата Года

Из сумрака рощ, где шепчутся тени,
Из древних холмов, где Этрурия спит,
Восстань, Вольтумн, хранитель священный,
Чей лик в бронзе литой, как вечный гранит.

Ты - Бог перемен, вращающий время,
Врата года, что в вечность ведут.
В твоих руках - судьбы тяжкое бремя,
И ключи от дверей, где тайны живут.

Не грозный Юпитер, не Марс кровожадный,
Ты - сила земли, что питает росток.
В твоих ритуалах, обрядах нарядных,
Надежда на жизнь, на счастливый итог.

Вольтумн, ты - союз городов этрусских,
Священный союз, что веками крепчал.
В твоём храме, в Вольсиниях русских,
Народ свой совет и защиту искал.

Но время летит, и империи рушатся,
И память о богах уходит во тьму.
Лишь эхо легенд в камнях колышется,
Напоминая о славе твоей.

Вольтумн, ты - загадка, что ждёт разгадки,
В осколках истории, в письменах немых.
Но в сердце земли, в каждом древнем артефакте,
Живёт отголосок молитв и стихов.

Так пусть же звучит этот стих в тишине,
Во славу Вольтумна, Бога Этрусского,
Хранителя времени, в вечном огне,
И символа силы, народа искусного.
***
Легенда о Карамане: Песнь о Тюркской Воле

В степях широких, где кони вольны,
Под небом ясным, где орлы парят,
Родился Караман, сын храброй земли,
Чей дух свободен, как ветер степной, брат.

От рода Салтук, что славен в веках,
Он силу предков в сердце хранил,
И видел Караман в сумрачных снах,
Как тюркский народ от ига страдал, стонал.

Под властью чуждой, в тени сельджуков,
Забыты корни, забыта честь,
И Караман, услышав зов предков,
Решил свободу народу принести.

Собрал он воинов, верных и смелых,
Чьи копья остры, а сердца горят,
И клятву дали, в битвах умелых,
За Караман, за тюркский народ стоять.

В горах Тавра, где ветер гуляет,
Он крепость построил, как символ борьбы,
И Караман, как лев, там рыкает,
Готов сражаться за правду судьбы.

Сражался он с сельджуками яростно,
За каждый клочок родной земли,
И кровь лилась, как река полноводная,
Но дух Карамана не сломить, не снести.

Он тюркский язык возродил из пепла,
Забытые песни вновь зазвучали,
И знамя свободы, как солнце, засветит,
Над землями тюркскими, что так долго молчали.

И пал Караман в битве жестокой,
Но имя его в веках живёт,
Как символ свободы, как пламя высокое,
Что тюркский народ к победе ведёт.

И помнят потомки его заветы,
О силе единства, о воле к борьбе,
И Караманогуллары, как эхо победы,
Звучат в истории, как песня о тебе.

Так слушайте, люди, легенду о Карамане,
О храбром герое, что жизнь отдал за нас,
И пусть его дух, как знамя, над нами,
Ведёт к процветанию в этот светлый час!
***
Навь, дыханье запустенья

Из сумрака веков, из пепла древних кострищ,
Встаёт Навь, дыханье запустенья,
Тенью скользит меж миров, где жизнь и смерть сплелись,
И шепчет сказки о забвенье.

Она - эхо забытых имён, шелест увядших трав,
Холод луны, что смотрит в бездну.
В её глазах - отражение павших городов,
И боль утраты, что не исчезнет.

Не ищет Навь ни власти, ни славы земной,
Её удел - хранить воспоминанья.
О тех, кто ушёл, не оставив следа за собой,
О тех, кто сгорел в огне отчаянья.

Она - страж границы, меж Явью и Тьмой,
Где души блуждают в поисках дома.
И горе тому, кто нарушит её покой,
И потревожит вечный сон знакомый.

Ибо Навь - это не просто мрак и печаль,
Она - память о прошлом, что учит нас жить.
И в тихом шёпоте её услышишь ты вдаль,
Напоминание о том, что нужно ценить.

Так слушай же ветер, что воет в ночи,
В нём голос Нави, дыханье запустенья.
И помни, что даже во тьме можно найти,
Искру надежды, луч просветления.
***
Бейбарс: Легенда Песков и Стали

В песках Египта, где солнце палит,
Родился вихрь, что судьбы крушит.
Бейбарс, мамлюк, из степей кипчакских,
Взращённый битвой, в крови закалённый.

Он был не просто воин, он - буря гнева,
Что сметала кресты, ломала копья.
Айн-Джалут - его звёздный час,
Где монгольская орда познала ужас.

Аль-Малик аз-Захир, Султан Победоносный,
Его имя гремело от Нила до Евфрата.
Он строил крепости, как скалы неприступные,
И флот его бороздил моря, как стая акул.

Он был львом, что рычит в пустыне,
И лисом, что хитростью врагов обманет.
Он дружил с халифом, но правил сам,
И тень его страхом покрывала земли.

Рассказывают сказки о его силе,
О мече, что рассекал броню, как масло.
О коне, что нёс его сквозь бури и битвы,
И о сердце, что не знало ни страха, ни жалости.

Он был султан, воин, легенда, миф,
Бейбарс аль-Бундукдари, чьё имя живёт.
В песках Египта, в камнях крепостей,
В сердцах тех, кто помнит его славу и мощь.

И даже сейчас, когда века пролетели,
Эхо его побед ещё слышно в ночи.
Бейбарс, Султан, Лев Египта,
Навеки вписан в историю кровью и сталью.
***
Айн-Джалут: Песнь о Крови и Песках

В долине Джалут, где ветер поёт погребальные песни,
Где солнце палит землю, словно гнев божества,
Сошлись два войска, словно бури небесные,
В кровавой пляске, что решит судьбу бытия.

Орда Золотая, с востока пришедшая,
Несла знамя Дракона, чей взор испепелял.
Их вождь, Батый-Кровопийца, чья ярость кипящая,
В сердцах врагов лишь ужас и трепет вселял.

Но встал на пути их Султан Бейбарс, Лев Египта,
Чей меч был закалён в пламени веры святой.
Он собрал воинов, духом непоколебимых,
Готовых жизнь отдать за землю, за дом родной.

И вот, на рассвете, когда пески заалели,
Сошлись армии в битве, что мир содрогнулся.
Стрелы летели, словно стаи демонов серых,
Копья ломались, словно хрупкие стебли.

Батый-Кровопийца, восседая на коне чёрном,
Рвал ряды врагов, словно волк овец беззащитных.
Но Бейбарс, словно Феникс, из пепла рождённый,
Встречал его натиск, силой духа напитанный.

И тогда, в час отчаяния, когда надежда угасала,
Бейбарс воззвал к древним богам пустыни.
И ветер ответил, песчаной бурей вздымаясь,
Слепя врагов, даруя воинам силу незримую.

Воины Бейбарса, словно львы разъярённые,
Набросились на орду, в ярости праведной.
И меч Бейбарса, словно молния сверкающая,
Пронзил сердце Батыя, положив конец его власти.

Орда Золотая, лишившись вождя и силы,
Бежала в ужасе, оставляя горы тел.
И кровь их, смешавшись с песками Джалута,
Навеки окрасила землю в багряный цвет.

Айн-Джалут! Место славы и скорби вечной,
Где Лев Египта сломил Дракона восточного.
И песнь о битве этой, в веках звучащая,
Напоминает о силе духа и вере непорочной.

Так пусть же помнят потомки о подвиге славном,
О воинах, что жизнь отдали за свободу.
И пусть Айн-Джалут, в легендах воспетый,
Навеки останется символом победы народа!
***
Зындон: Песнь о Падшем Свете

Вначале времён, когда мир был юн и светел,
Сиял Зындон, как солнца луч приветный.
Не смертный бог, но искра мирозданья,
Он был рождён из чистого сиянья.

Он правил светом, мудростью и знаньем,
И мир цвёл под его благодеяньем.
Но гордость, словно ядовитый корень,
В душе Зындона проросла вскоре.

Он возжелал не просто править светом,
А стать творцом, владыкой без ответа.
Он захотел перекроить вселенной ткани,
И в этом замысле таились грани

Падения, что ждали впереди.
Он начал плести сети колдовства,
Искажая свет, творя из тьмы слова.
Он создавал чудовищ, мерзких тварей,

Что сеяли лишь страх и боль в овраге
Миров, что прежде знали лишь покой.
И боги, видя этот лютый бой,
Восстали против Зындона, презрев

Его безумство, что посеял гнев.
Разверзлась битва, грохот и пожар,
И свет столкнулся с тьмой, как острый жар
С холодной бездной. Зындон был повержен,

И сброшен в бездну, где навек отвержен.
Но даже там, в кромешной темноте,
Он не утратил силы в полноте.
Он ждёт, плетёт коварные интриги,

И шепчет во снах, как древние вериги.
Он жаждет мести, жаждет вновь подняться,
И мир, что предал, в прах и пепел сжаться.

И помни, путник, если тьма густеет,
И сердце страх зловещий леденит,
То, может быть, Зындон опять владеет
Мирами, и его проклятье мстит.

Ведь даже падший свет не умирает,
А лишь таится, силы набирает.
И в час, когда надежда угасает,
Зындон вернётся, и мир вновь зарыдает.
***
Сенусерт, Владыка Змей и Солнца

В песках, где время спит в объятьях сфинксов,
Где Нил течёт, как вечная река,
Восстал Сенусерт, лик его был чист и ясен,
Но в сердце таилась древняя тоска.

Он был рождён под знаком Урея, змея,
Что мудростью и силой наделён,
И Ра, лучистый бог, коснулся его чела,
Судьбой великой он был одарён.

Сенусерт, Владыка Змей и Солнца,
Он правил землями, как бог на троне,
Его слова - закон, его воля - тверда,
И страх трепетал в каждом фараоне.

Он строил храмы, вздымались к небесам,
Где жрецы шептали древние слова,
И пирамиды, словно горные хребты,
Хранили тайны прошлого всегда.

Но во снах его являлись тёмные боги,
Шептали о власти, о крови и войне,
И змей Урей, что в сердце его жил,
Взывал к могуществу в ночной тишине.

Сенусерт боролся с тьмой внутри себя,
С желанием властвовать, не зная меры,
Он помнил о долге, о правде и добре,
И верил в свет, что победит все скверны.

Он усмирил змея, что в сердце его жил,
И силу солнца направил на добро,
Сенусерт, Владыка Змей и Солнца,
Он правил мудро, справедливо и светло.

И в памяти веков остался он навек,
Как символ власти, мудрости и чести,
Сенусерт, Владыка Змей и Солнца,
Владыка, что нашёл свой путь к бессмертию.
***
Косово Поле: Песнь о Крови и Славе

В Косово поле, где трава багряна,
Где небо плачет, словно вдова рано,
Сошлись два войска, как буря и скала,
За веру, землю, честь, что жизнь дала.

Там князь Лазарь, словно лев в бою,
Вёл войско сербское в смертельную струю.
За ним Милош Обилич, храбрый и сильный,
Клялся пронзить султана, словно демона.

А с ним и Вук Бранкович, тень сомнений,
Чья жажда власти затмевала зренье.
Он предал веру, братьев и народа,
И в спину нож вонзил, когда пришёл черёд.

Мурад султан, с востока грозный хан,
Вёл войско турецкое, как смертельный ураган.
Янычары, словно саранча, неслись,
И кровь рекой по полю разлилась.

Милош прорвался сквозь ряды врагов,
И пал султан от рук его, без слов.
Но сам Милош, геройски умирая,
Свободу сербскую в сердце сохраняя.

Князь Лазарь бился, словно бог войны,
Но силы были неравны, увы, страшны.
Он пал в бою, как дуб, сражённый громом,
И кровь его смешалась с сербским домом.

В Косово поле, где трава багряна,
Лежат герои, словно зёрна злака.
Погибла армия, но дух не сломлен,
И память о героях навек запечатлена.

И хоть проиграна была та битва,
В сердцах сербов горит святая молитва.
За веру, землю, честь, что жизнь дала,
В Косово поле кровь героев пролита.

И до сих пор, когда весна приходит,
На Косово поле мак красный всходит.
То кровь героев, что землю оросила,
И память о них, что в сердце воскресила.

Так помните, потомки, эту битву,
И чтите память, словно святую литургию.
В Косово поле, где трава багряна,
Родилась легенда, вечно не увянет она!
***
Флегетон: Река Пламени

Из чрева Хаоса, где тьма вечна,
Рождается Флегетон, поток зловещий.
Не воды в нём плещутся, но пламя яро,
Пылает, клокочет, души сжигая.

Змеёй огненной в Аиде он вьётся,
Сквозь скалы обугленные пробивается.
Крик боли и отчаянья в нём слышен,
Проклятых душ, что в пламени том истязаются.

Харон, угрюмый перевозчик теней,
Стороной обходит Флегетона пламень.
Ни лодка его, ни весла не выдержат жара,
Лишь души грешные в нём вечно сгорают.

У берегов его стоят Эринии,
Богини мщения, с факелами в руках.
Они подгоняют души в огненный вихрь,
Где муки их вечные, как пламя, ярки.

Флегетон - не просто река, а живое зло,
Воплощение гнева богов и отчаянья.
Он вечно пылает, напоминая всем,
О каре, что ждёт за грехи и злодеяния.

И даже Аид, владыка теней и смерти,
С опаской взирает на пламя Флегетона.
Ибо в нём заключена сила, что может
Поглотить даже царство его мрачное.

Так пусть же помнят смертные о Флегетоне,
О реке огня, что в Аиде пылает.
И пусть страх перед карой удержит их,
От грехов и злодеяний, что души сжигают.
***
Коцит: Река Плача

Из мрачных недр, где вечная ночь царит,
Где тени бродят, памятью томимы,
Коцит течет, река скорби и обид,
Слезами мёртвых, горькими, незримыми.

Не серебром луны вода его блестит,
Но чёрным ониксом, печалью окроплённым.
И каждый вздох, что в тишине звучит,
В его теченье эхом отражённым.

Здесь души бродят, потеряны, одни,
В объятьях боли, прошлого пленённые.
Их стоны тихие, как шёпот из тени,
Вплетаются в песнь реки, навек проклятой.

Не ждите здесь ни радости, ни света,
Лишь отголоски жизни, угасающей.
Коцит - река, где надежды нету,
Где скорбь и отчаяние вечно властвуют.

Харон угрюмый, лодочник безмолвный,
Перевозит души через воды тёмные.
И каждый вздох, как крик души невольный,
В Коците тонет, в бездне бесконечной.

Так пусть же помнит смертный, в мире этом,
Что жизнь - лишь миг, и скоротечна радость.
Ибо за гранью, в царстве мрака, где-то,
Коцит течёт, река скорби и усталости.
***
Агарта: Сказание о Внутреннем Солнце

В глубинах земли, где тьма вековечна,
И корни гор пронзают мрак пещер,
Лежит Агарта, город таинственный,
Обитель мудрости, надежды ковчег.

Туда не проникнет луч солнца палящий,
Там вечный сумрак, но свет иной горит.
В сердцах адептов, знанием горящих,
И в кристаллах, что тайны хранят.

Говорят, там живут потомки древние,
Цивилизации, что канула в века.
Хранители знаний, силы безмерной,
Что спят, как семя, до нужного срока.

Там правит Царь Мира, мудрец всевидящий,
Чей голос слышен лишь избранным сердцам.
Он нити судеб плетёт, направляя,
И мир оберегает от зла и бед.

Туда ведут дороги, скрытые в пещерах,
В горах высоких, в пустынях без конца.
Но лишь достойный, с душою чистой,
Увидит врата в обитель мудреца.

Агарта - не просто город под землёй,
То символ надежды, что в сердце живёт.
Мечта о гармонии, мире и знании,
Что в каждом из нас, как искра, горит.

И если ты ищешь истину вечную,
И жаждешь познать тайны мироздания,
Взгляни вглубь себя, в сердце своё,
И, может быть, услышишь зов Агарти.

Ведь Агарта - не только город в глубинах,
Она - в каждом из нас, как потенциал.
И лишь пробудив её свет внутренний,
Мы сможем построить мир, о котором мечтал.
***
Ёми: Песнь о Царстве Тьмы

Врата Ёми, мрачные и вечные,
Раскрыты в бездне, где не светит солнце.
Туда уходят души человечьи,
Забыв земное, в вечный сон в оконце.

Изанами, богиня созиданья,
В обитель тьмы навеки заточена.
Оплакав смерть, познав страданья,
Владычицей Ёми она наречена.

Изанаги, супруг её любимый,
Спустился во мрак, любовью окрылённый.
Найти жену, вернуть её из дыма,
В мир света, жизни, солнцем озарённый.

Но тщетны были все его мольбы,
Увидел он лицо, что смерть коснулась.
Разложение, гниенье и гробов,
И красота навеки отвернулась.

Бежал Изанаги, ужасом объятый,
За ним погоня, вой и стоны мёртвых.
Врата закрыл, печатью запечатал,
Разрыв меж миром живых и преисподней.

Изанами, в гневе и отчаянье,
Прокляла мир, что ей отказал в возврате.
Каждый день тысячу жизней в наказанье,
Она заберёт в свои тёмные объятья.

Но Изанаги, мудростью исполнен,
Ответил ей, что больше жизней породит.
И так борьба меж светом и темнотою,
В вечном круговороте мир хранит.

Ёми - не просто место смерти, тленья,
Но часть вселенной, цикл неизбежный.
И помнить нужно, в каждом поколенье,
Что жизнь и смерть - союз неразделимый, вечный.
***
Князь Лазарь: Легенда о Воскрешении и Долге

В тумане веков, где мифы сплетались с былью,
Родился князь Лазарь, судьбой отмеченный.
Владел он землями, что солнцем ласкались,
И мудростью славился, в народе любимый.

Но тень нависла над княжеством светлым,
Болезнь коварная, что жизнь похищает.
И Лазарь, сильный, могучий правитель,
Сражён был недугом, угасал, умирая.

Три дня и три ночи народ горевал,
Молил богов о чуде, о милости свыше.
И весть долетела до горних обителей,
Где ангелы плакали, скорбя о князе.

Тогда явился Архангел с сияющим ликом,
И гласом небесным промолвил народу:
"Не плачьте, смертные, скорбь ваша услышана,
Князь Лазарь воскреснет, дабы долг исполнить!"

И коснулся Архангел чела усопшего,
И жизнь вернулась в тело, что тлело.
Открыл Лазарь очи, узрел мир обновлённый,
И понял, что чудо свершилось над ним.

Но дар воскрешения был дан не просто так,
Пред ним предстала задача, что тяжелее смерти.
Должен он был выбрать: жизнь долгую, мирную,
Или славную гибель, за веру и землю.

И Лазарь, не дрогнув, ответствовал смело:
"Я выберу битву, за правду и волю!
Пусть жизнь моя станет жертвой священной,
За народ мой, за землю, за веру святую!"

И с тех пор князь Лазарь стал символом веры,
Примером отваги, что в сердце пылает.
Он выбрал бессмертие в памяти народной,
И подвиг его никогда не угасает.

Так помните, люди, легенду о Лазаре,
О князе, что жизнь отдал за свободу.
И пусть его имя в веках прославляется,
Как символ надежды и веры в победу!
***
Архангел света, воин без пятна

Из горнила звёзд, из ткани мирозданья,
Где вечность дремлет в колыбели сна,
Явился он, небесный изваянье,
Архангел света, воин без пятна.

В очах его - сиянье первозданно,
В крылах - дыханье бури и огня,
И меч его, из молний выкованный,
Разит неправду, тьму и злобь гоня.

Он страж небес, хранитель мирозданья,
Посланник воли высшей, неземной.
В его руках - судьбы предначертанья,
И голос его - грозный и святой.

Он видел паденье Люцифера гордого,
Слышал плач падших ангелов в ночи.
Он помнит битву, яростную, долгую,
И шрамы той войны на нем видны.

Но в сердце его - милосердие вечное,
И состраданье к смертным, слабым нам.
Он ангел-воин, но душой человечной,
Он свет надежды дарит небесам.

Когда в душе бушуют злые ветры,
Когда сомненья гложут, словно тлен,
Воззри на небо, и узри там светлый,
Архангела лик, что тьму развеет в плен.

Ибо он - щит, и он - опора наша,
В борьбе со злом, что мир наш окружил.
Архангел света, вечная надежда наша,
Во имя правды, он свой меч вонзил!
***
Легенда об Аргыне, Догане и Тогай-бее: Песнь Степи

В седых курганах, где ветер воет,
Где ковыль серебрится под луной,
Родилась легенда, что сердце тронет,
О трех богатырях, судьбой одной.

Аргын, сын солнца, с взглядом ясным,
Владел он силой, что горы гнула.
Его копьё, как молния, опасно,
И справедливость в сердце расцвела.

Доган, сын волка, духом смелый,
Стремительный, как ветер в небесах.
Он знал все тропы, тайны степи целой,
И верность хранил в своих глазах.

Тогай-бей, сын земли, могучий, крепкий,
Как дуб вековой, корнями вросший в грунт.
Он мудростью своей народ лелеял,
И каждый его слову был послушен.

Три брата, три звезды на небосклоне,
Объединились, чтобы защитить свой край.
От злых врагов, от тьмы в бездонном омуте,
Что жаждала поглотить их светлый рай.

Аргын вёл в бой, как лев, бесстрашно, яростно,
Доган разведывал, как тень, неуловим.
Тогай-бей правил, мудро и прекрасно,
И каждый воин был ему любим.

Но тьма коварна, и зависть злобно шепчет,
Раздор посеяла меж братьями она.
И брат на брата меч свой вдруг нацелит,
И кровь прольётся, горькая, как полынь.

Аргын и Доган, в гневе ослеплённые,
Забыли клятву, данную земле.
И в битве страшной, обезумевшие,
Друг друга поразили в смертной мгле.

Тогай-бей, видя гибель братьев милых,
Склонился в горе, сердце разрывалось.
И проклял тьму, что души погубила,
И в землю обратился, в камень превращался.

И там, где братья пали в смертной схватке,
Курганы выросли, как вечный им поклон.
И ветер шепчет о великой утрате,
О том, как тьма разрушила их трон.

Но помнит степь героев имена,
Аргын, Доган, Тогай-бей - три звезды.
И в час нужды, когда настанет тьма,
Их дух восстанет, чтобы спасти народы!

Так слушайте же, дети степи, эту песнь,
О братстве, верности и о любви к земле.
И помните, что тьма всегда опасна,
И только вместе можно победить её во мгле!
***
Эрдим, Страж Забытых Врат

Из пепла звёзд, из тьмы кромешной,
Рождён Эрдим, хранитель вечный.
Не человек, не зверь, не бог,
Он - эхо древних, спящих строк.

Врата Забвения стережёт,
Где память мира тихо тлеет.
Там сны ушедших королей,
И шёпот песен прошлых дней.

Его глаза - два уголька,
В них отражается тоска
По тем мирам, что канули в Лету,
По песням, что уже не спеты.

Он облачён в броню из снов,
И меч его из лунных слов.
Он помнит каждое паденье,
И каждое души спасенье.

Кто смеет к Вратам подойти,
Того Эрдим готов встретить.
Не силой, нет, а мудростью веков,
И правдой, что скрыта от глупцов.

Он спросит: "Что ты ищешь здесь?
Зачем тревожишь эту песнь?
Зачем тебе воспоминанья,
Что порождают лишь страданья?"

И если сердце чисто, смело,
И цель твоя добра и цела,
То Эрдим Врата приоткроет,
И тайну мира вам откроет.

Но если жажда власти, зла,
В душе твоей навек засела,
То Эрдим вмиг тебя отбросит,
И в бездну вечную низвергнет.

Так помните, о смертные, всегда,
Эрдим - хранитель, а не враг.
Он стережёт покой Забвенья,
И ждёт лишь чистого стремленья.
***
Хопон, Дитя Ночи и Тумана

Из чрева мглы, где звёзды шепчут сны,
Родился Хопон, сын безмолвной тьмы.
Не солнце дало жизнь его очам,
А лунный серп, пронзающий туман.

Его дыханье - шёпот ветра в поле,
Его шаги - как поступь тени в холле.
Он соткан из теней и лунных бликов,
Из тайн, что прячет лес в своих реликтах.

Глаза его - два озера без дна,
Где отражается лишь вечная луна.
В них плещется тоска забытых богов,
И эхо древних, непрощённых снов.

Он бродит по границе яви со сном,
Владеет каждым призрачным углом.
Его касанье - ледяной озноб,
Напоминание о том, что мир жесток.

Он страж забытых троп и тайных врат,
Хранитель снов, что в душах крепко спят.
Он шепчет путникам, заблудшим во мгле,
О том, что смерть - лишь переход к земле.

Не ищите Хопона средь бела дня,
Его обитель - ночь, где правит тишина.
Он явится лишь тем, кто сердцем чист,
И кто готов принять ночной свой лист.

Но помните, дитя ночи и тумана,
Не терпит лжи, обмана и обмана.
Его проклятье - вечный мрак души,
И вечный плен в безмолвной тиши.

Так слушайте же шёпот ветра в поле,
И помните о Хопоне, что в неволе
У ночи и тумана вечно жив,
И ждёт, когда услышит ваш призыв.
***
Цопон: Песнь о Падшем Свете

В начале времён, когда мир был юн и светел,
Сиял Цопон, небесный страж, хранитель света.
Он был из звёзд рождён, из лунного сиянья,
И в сердце нёс огонь, любви неугасанья.

Он правил днями, разгоняя тьму и холод,
И пел он песни, что рождали новый колос.
Цветы тянулись к свету, птицы ввысь взлетали,
И в мире, им хранимом, люди процветали.

Но гордость, словно тень, в душе его прокралась,
И жажда власти, как змея, в сердце закралась.
Он захотел не просто свет дарить и греть,
А сам стать солнцем, мир собою озарить.

И взбунтовался Цопон против миропорядка,
Похитил искру, что давала жизнь и радость.
Он думал, что сильнее станет, властным, новым,
Но лишь нарушил хрупкий мир, что был дарован.

За это боги, разгневавшись, покарали,
И свет Цопона навсегда они забрали.
Он был низвергнут с небес, в пучину мрака,
И стал он тенью, призраком, без света знака.

Теперь Цопон скитается по тёмным уголкам,
И шепчет ветру о былом, о светлых днях.
Он ищет искру, что когда-то похитил,
Чтобы вернуть утраченный покой и мир.

Но тьма его окутала, и нет пути назад,
Лишь эхо славы, да печальный, тихий взгляд.
И помнят люди, как предостережение,
О том, как гордость губит даже светлое творение.

Так пусть же помнят все, кто слышит эту песнь,
Что даже самый яркий свет может исчезнуть в бездне.
И пусть хранят они в сердцах любовь и скромность,
Чтоб не постигла их судьба Цопона, падшего в бездонность.
***
Чур, Страж Незримых Граней

В молчании древнем, где спят валуны,
Где лес шепчет сказки забытой страны,
Стоит он, недвижный, как вечный гранит,
Чур, страж рубежей, что незримо хранит.

Не виден очам, но чувствуешь власть,
В дыхании ветра, что гонит напасть,
В треске костра, что танцует в ночи,
В шёпоте трав, что о прошлом молчит.

Он - дух перекрестка, где сходятся пути,
Где явь и мечта обретают черты.
Он - страж между миром живых и теней,
Хранитель покоя ушедших дней.

Когда заплутал ты в лесной глуши,
И страх ледяной сковал вдруг души,
Вспомни о Чуре, шепни его имя,
И он укажет тропу, что хранима.

Он - предок незримый, что смотрит за нами,
За родом, за домом, за древними снами.
Он - клятва и верность, что в сердце живёт,
Пока память предков в нас не умрёт.

Так чти же, путник, незримую грань,
Где Чур стережёт, отводя дурман.
И помни всегда, в суете мирской,
Что страж рубежей - он всегда с тобой.
***
Песнь Кулпеи, Девы Вод

Из пены морской, под луной серебристой,
Восстала Кулпея, богиня лучистая.
Её очи - глубина океана бездонного,
Волос - водорослей шёлк, ветром взъерошенный.

Она - владычица волн, повелительница прилива,
В её руках - сила, что землю омыла.
Шепчет ракушкам тайны морские,
И рыбы танцуют под песни такие.

Когда Кулпея смеётся, плещутся волны,
И чайки кричат, радостью полны.
Когда же печалится, море темнеет,
И буря свирепа над миром ревёт.

Она - защитница моря, его чистоты,
Бережёт кораллы, хранит красоты.
Морякам заблудшим путь указывает,
И в шторм корабли к берегу ведёт.

Ей жертву приносят, дары ей кладут,
Ракушки и жемчуг, что со дна достают.
И просят защиты, и просят удачи,
Чтоб море спокойно было, не плачущим.

Кулпея, Дева Вод, вечно юна и прекрасна,
Владычица моря, стихии опасной.
Её имя шепчите, когда в море плывёте,
И милость богини тогда обретёте.

Пусть вечно сияет её свет над волнами,
И море спокойно будет под небесами.
Кулпея, Дева Вод, вечная сила,
В её власти - море, что землю омыла!
***
Гил: Песнь о Глине и Звёздах

В начале времён, когда глина ещё помнила дыхание богов,
И звёзды лишь робко мерцали в небесном хаосе,
Родился Гил, сын земли и ветра,
Чья кровь несла в себе ярость бури и тихую мудрость камня.

Он был высок, как кедр ливанский,
И силён, как горный поток, пробивающий себе путь сквозь скалы.
Глаза его горели огнём, отражая пламя кузницы,
А голос звучал, как раскаты грома, предвещая перемены.

Гил, полубог, получеловек, был рождён, чтобы править,
Чтобы усмирить дикие земли и построить города,
Чтобы защитить слабых и покарать злодеев,
Чтобы стать мостом между миром смертных и обителью богов.

Он странствовал по землям, полным чудовищ и магии,
Сражался с драконами, чья чешуя затмевала солнце,
Обманывал коварных духов, плетущих сети лжи,
И находил союзников среди зверей и людей.

Он воздвиг стены Урука, неприступные для врагов,
И наполнил его улицы жизнью и процветанием.
Он научил людей обрабатывать землю и ковать оружие,
И принёс им знание о звёздах и тайнах мироздания.

Но слава и власть не смогли утолить его жажду,
В сердце Гила жила тоска по бессмертию.
Он искал цветок жизни, сокрытый в далеких землях,
Готовый пройти через огонь и воду, чтобы обмануть смерть.

Он спустился в подземный мир, где тени блуждают вечно,
И сразился с демонами, охраняющими врата забвения.
Он видел ужасы, которые не под силу смертному разуму,
И познал цену бессмертия, написанную кровью и слезами.

И вернувшись в Урук, уставший и разочарованный,
Гил понял, что истинное бессмертие не в вечной жизни,
А в памяти, которую он оставит после себя,
В делах, которые будут жить в сердцах людей.

Он правил мудро и справедливо, до конца своих дней,
И его имя стало легендой, эхом звучащей сквозь века.
И когда он ушёл в мир иной, звёзды зажглись ярче,
Напоминая о герое, чья жизнь была песней о глине и звёздах.

Так пойте же о Гиле, о сыне земли и ветра,
О герое, чья сила и мудрость вдохновляют нас и по сей день.
И пусть его имя живёт вечно, в сердцах тех,
Кто стремится к справедливости, знанию и бессмертию в делах.
***
Урук: Сказание о Городе Меж Двух Рек

Встаёт из праха, глиной обожжённый,
Урук, дитя Энки и мудрости богов.
Меж Тигром и Евфратом вознесённый,
Он - колыбель цивилизаций и основ.

Здесь Нинурта, владыка нив золотых,
Благословил поля, даруя урожай.
Здесь Инанна, царица чувств земных,
В сердцах людей зажгла любви пожар.

Вначале был лишь холм, песчаный, тихий,
Где тростник шептал сказки о былом.
Но воля божья, словно ветер лихой,
Вдохнула жизнь в безмолвный, мёртвый дом.

И вырос город, словно древо жизни,
Корнями в землю, кроной в небеса.
Зиккураты взметнулись ввысь отчизны,
Свидетельствуя о вере чудеса.

Здесь правил Энкиду, дитя природы,
Свободный дух, не знавший городов.
Но встретил Гильгамеша, полубога,
И мир познал, отринув старый зов.

Вместе они сражались с Хумбабой,
Хранителем кедрового леса злого.
И слава их гремела над землями,
Над городом, что стал для них родным.

Урук, ты видел взлёты и паденья,
Ты слышал звон мечей и плач детей.
Ты помнишь мудрость древнего ученья,
И тайны, что хранятся в глубине твоей.

И пусть пески времён тебя покроют,
И ветер унесёт твой славный прах,
Но имя твоё в песнях не умолкнет,
Урук, великий город, в веках!
***
Песнь Хумбабы, Стража Кедрового Леса

Я - Хумбаба, рождённый дыханием гор,
Вскормлённый корнями древних дерев.
Я - страж Кедрового Леса, вечный дозор,
Где солнце играет в тени, словно зверь.

Не помню я матери, не знаю отца,
Лишь шёпот кедров в ушах моих вечно звучит.
Я - плоть и кровь этого дикого места,
И каждый зверь, каждая птица мне подчинены.

Мой лик - буря в камне, гримаса земли,
Глаза - как озёра, темны и глубоки.
Дыхание - вихрь, что ломает стволы,
И голос - раскат грома, что слышен вдали.

Я видел, как звёзды рождались и гасли,
Как реки меняли русла свои.
Я слышал, как боги шептались о власти,
И видел, как смертные строили корабли.

Но смертные жадны, их сердца черны,
И алчность их души отравляет.
Они рубят деревья, что веками росли,
И Лес мой священный они оскверняют.

Пришли Гильгамеш и Энкиду, два героя,
С мечами сверкающими, с жаждой славы в глазах.
Они думали, Лес мой им покорён будет,
Но я - Хумбаба, я - их вечный страх!

Я обрушил на них ярость свою,
Поднял вихри, что землю трясли.
Но боги им помощь послали в бою,
И силы мои постепенно ушли.

Они победили меня, о, горе!
Срубили кедры, что я охранял.
Но Лес мой не умер, он жив и поныне,
И память о Хумбабе он в сердце хранит.

И пусть я повержен, пусть тело мое тленно,
Дух мой останется в каждом листе.
Я - Хумбаба, я - Леса дыхание вечное,
И месть моя ждёт в грядущей судьбе!
***
Богиня Аруру: Мать Глины и Судеб

В начале времён, когда лишь хаос царил,
И тьма клубилась, словно дым густой,
Восстала Аруру, богиня, что творит,
Из глины жизни, с нежностью святой.

Она, чьи руки землю сотворили,
И горы вздыбились по мановению её,
Дыханием своим поля оживили,
И реки потекли, как слёзы из очей.

Из глины красной, с берегов Евфрата,
Она слепила первых сыновей,
Вдохнула в них искру божественного плата,
И даровала им свет первых дней.

Аруру, Мать-Земля, хранительница рода,
Она плетёт судьбы на ткацком станке,
И нитью тонкой, сквозь годы и невзгоды,
Ведёт нас к свету, в сумрачной реке.

Когда же злоба мир заполоняет,
И тьма сгущается, грозя поглотить,
Аруру, гнев свой в бурю обращает,
Чтоб справедливость в мир опять вернуть.

Она - богиня плодородия и жизни,
Защитница слабых, мудрая советчица,
В её глазах - любовь и укоризна,
И вечная надежда, что в сердце теплится.

Так восславим Аруру, Мать-Творительницу,
За дар жизни, за землю и за свет,
Пусть слава её в веках не утихнет,
И имя её прозвучит сквозь тысячу лет!
***
Катмуха: Песнь о Тьме и Свете

В безвременье, когда лишь Хаос правил,
И Звёзды спали в чреве Пустоты,
Родилась Катмуха, чьё имя славил
Лишь шёпот ветра, да дыханье тьмы.

Она была дитя Ночи и Забвенья,
Сплетенье теней, лунного огня.
В её глазах - бездонные мгновенья,
Где гибли солнца, день свой хороня.

Катмуха - дева с кожей цвета пепла,
И волосами, словно воронье крыло.
Она ходила там, где тьма окрепла,
И сеяла забвенье, зло и зло.

Но в сердце тьмы, как искра, затаилась
Надежда, что однажды прорастёт.
В Катмухе сила света пробудилась,
И тьма, дрожа, отступила вперёд.

Она увидела мир, что был в страданьях,
И поняла, что тьма - лишь часть пути.
И в горьких, тихих, искренних рыданьях
Решила свет в забвенье принести.

Катмуха, дева тьмы, теперь - хранитель,
Баланса между светом и тенью.
Она - судья, она же - исцелитель,
И в каждом вздохе - новое рожденье.

Она танцует в лунном серебре,
И шепчет сказки спящим в темноте.
Катмуха - вечная, как мир во мгле,
И свет её горит в твоей мечте.

Так помни, путник, в час, когда тоска
Тебя окутает, как саван тьмы,
Что есть Катмуха, светлая искра,
И в ней найдёшь ты выход из тюрьмы.
***
Хамутай: Песнь о Забытом Боге

В тумане древних рощ, где шепчутся духи,
В пещерах, где молчат каменные лики,
Лежит предание, как уголек потухший,
О боге, чьё имя ветер уносит дикий.

Хамутай, его звали, Бог Забвения,
Не тьмы и не света, а серой границы.
Он правил не смертью, а сном, отрешением,
Где память уходит, как талая птица.

Он был не рождён, а возник из молчания,
Из трещин в ткани мироздания древней.
Его дыхание - шёпот отчаяния,
Его взгляд - пустота, что глубже вселенной.

Когда боги сражались в небесных баталиях,
Хамутай наблюдал, безучастный и тихий.
Его сила - в забвении, в вечных регалиях,
В стирании судеб, в безмолвии лихом.

Он не требовал жертв, не желал поклонения,
Его храм - это память, что медленно тает.
Он - эхо прошедшего, тень откровения,
Бог, чьё имя лишь ветер в лесах повторяет.

Но будь осторожен, путник, в ночной тишине,
Когда звёзды мерцают, как слёзы в тумане.
Ибо шёпот Хамутая может коснуться и тебя,
И ты забудешь себя, и мир, и все знание.

И тогда ты станешь тенью, блуждающей во снах,
Потерянной искрой в бескрайнем забвении.
Имя Хамутая - на твоих устах,
И ты, лишь эхо его вечного молчания.
***
Ахийабаба: Песнь о Забытом Боге

В песках забвения, где время спит,
Под солнцем выжженным, что вечно зрит,
Лежит легенда, словно древний прах,
О боге падшем, чьё имя - Ахийабаба.

Он был властителем небесных сфер,
Когда мир юн был, и не знал потерь.
Его дыхание рождало облака,
А взгляд - поля, где зрели колосья.

Но гордость, словно ядовитый змей,
Вползла в его божественный удел.
Он захотел быть выше всех богов,
И мир содрогнулся от его шагов.

Война развёрзлась в небесах тогда,
И молнии сверкали, как вода,
Что льётся с гор, сметая всё вокруг.
Ахийабаба пал и был разбит.

Его изгнали в земли мёртвых снов,
Где ветер воет, и не слышно слов.
Его лишили силы и огня,
И имя стёрли, словно тень от дня.

Но шепчут пески древние порой,
О боге падшем, с истерзанной душой.
О том, кто правил, и кто был низвергнут,
Ахийабаба - бог, навеки проклят.

И если ночью, в тишине степей,
Услышишь шёпот, что звучит скорбей,
Знай, это он, забытый и один,
Ахийабаба, бог, чей век угас.

Пусть эта песнь напомнит всем богам,
Что гордость - гибель, и ведёт к врагам.
И даже бог, могучий и великий,
Может пасть в бездну, если он горделив.
***
Вальдивия: Песнь Тумана и Древних Деревьев

В долине вечной зелени, где Анды смотрят ввысь,
Раскинулась Вальдивия, окутанная в миф.
Там, где река Калле-Калле шепчет древние слова,
Живёт душа лесов, что помнит времена.

Когда солнце сквозь листву пробиться не спешит,
И туман, как саван, землю нежно укрыт,
Просыпаются духи, что в деревьях спят,
И голоса предков в ветвях тихо звучат.

Говорят, что в древности, когда мир был молод и чист,
Здесь жили великаны, чьи шаги сотрясали лист.
Они строили города из камня и изо мха,
И знали тайны леса, что скрыты от греха.

Но гнев богов обрушился, и землю затопило,
И великаны канули, лишь память сохранила.
Теперь их духи бродят в зарослях густых,
И охраняют тайны, что скрыты в днях былых.

А в глубине лесов, где свет едва мерцает,
Живёт Ла-Пинкойя, что песни напевает.
Богиня вод и рыбы, с косой из морских трав,
Она дарит урожай, кто к ней душой был прав.

И если путник заблудится в чаще непроглядной,
И сердце его чисто, и помыслы отрадны,
То Ла-Пинкойя явится, укажет верный путь,
И защитит от зла, что хочет обмануть.

Вальдивия - не просто город, это сказка живая,
Где мифы переплетены с реальностью, играя.
Здесь каждый камень помнит легенды старины,
И шёпот ветра доносит отголоски тишины.

Так слушайте внимательно, когда гуляете в лесу,
Возможно, вы услышите древнюю красу.
Вальдивия откроет вам свои секреты,
И подарит частичку вечности, что в ней сокрыты.
***
Ла-Пинкойя: Песнь Горной Девы

В вышине, где скалы в небо рвутся,
Где ветер шепчет древние слова,
Живёт Ла-Пинкойя, дева гор, колдунья,
Чья красота затмит саму луну.

Её волосы - как горные потоки,
Сверкают серебром в лучах зари,
Глаза - как озёра, полные глубокой
Мудрости, что горы ей дарили.

Она танцует в вихре снегопада,
И эхо вторит песням её флейты,
В её руках расцветает горный сад,
И камни оживают, словно дети.

Ла-Пинкойя - хранительница тайных троп,
Она знает каждый шёпот водопада,
И если путник с чистым сердцем робко
В её владениях заблудился, надо

Её призвать, и флейта зазвучит,
И путь укажет, сквозь туман и мрак,
Но если злоба в сердце затаится,
То горы сбросят путника во мрак.

Она плетёт из облаков вуали,
И украшает ими пики гор,
И в час заката, в сумрачной печали,
Она поёт о вечности простор.

Так помните, когда в горах блуждаете,
О деве гор, о волшебнице Ла-Пинкойя,
И с уважением к природе обращайтесь,
И горы вам откроют двери рая.
***
Камень и Небо: Миф о Стоунхендже

В тумане веков, где легенды живут,
На равнине Салисбери, древний приют,
Стоит Стоунхендж, каменный страж,
Хранитель секретов, свидетель наш.

Когда-то давно, в эпоху титанов,
Земля содрогалась от бурных вулканов.
Жил Мерлин, волшебник, мудрец и провидец,
Владеющий силой, что мир переменит.

Король Артур, герой, в бою израненный,
Лежал на земле, жизнью оставленный.
И Мерлин, скорбя о судьбе короля,
Решил сотворить чудо, чтоб боль унять.

Он вспомнил о камнях, что в Ирландии спят,
"Пляска Гигантов" их люди зовут.
Целебную силу они излучают,
И раны любые мигом врачуют.

И Мерлин, призвав свою магию в бой,
Послал великанов за каменной горой.
Они, повинуясь волшебному слову,
Перенесли камни, сквозь землю и воду.

Но камни огромны, и силы нужны,
Чтоб их водрузить, чтоб стали важны.
И Мерлин, колдуя под лунным сиянием,
Наполнил их мощью, небесным дыханием.

Так вырос Стоунхендж, круг камней священный,
Для Артура стал он бальзамом бесценным.
И раны зажили, и сила вернулась,
И слава Артура вновь миру проснулась.

С тех пор Стоунхендж стоит, величавый и строгий,
Напоминая о магии, древней дороге.
И шепчут ветра сквозь камни седые,
О тайнах забытых, о силе былой.

И каждый, кто видит его силуэт,
В душе ощущает мистический свет.
Ведь Стоунхендж - не просто камней череда,
А мост между небом и нашей землёй, навсегда.
***
Этрусская Тень: Миф о Потерянном Солнце

В холмах Тосканы, где лозы сплетались,
И камни хранили дыханье веков,
Народ Этрусков, таинственный, властный,
Слагал свои мифы, как песнь соловьёв.

Богиня Вольтумна, земли повелительница,
Смотрела с небес на цветущий народ.
Ей жертвы несли, и молились ей истово,
Чтоб нива дарила богатый приплод.

Но Тьма пробудилась, из глубин Тарквинии,
Где змеи клубились в пещерах сырых.
Вьелфур, демон ночи, с глазами горящими,
Задумал похитить сияние дневных.

Он выкрал у Солнца его золотую колесницу,
И спрятал в пещере, где вечный туман.
Померкло светило, и мир погрузился
В объятья холодные, в сумрачный стан.

Этруски в отчаянье к гаруспикам шли,
Чтоб те по гаданьям нашли выход из бед.
И те предсказали: лишь кровь добровольца
Вернет Солнцу силу, и миру - рассвет.

Тарквиний, юный воин, с сердцем отважным,
Решился на подвиг, чтоб тьму победить.
Он в пещеру спустился, с мечом закалённым,
И Вельфура вызвал на смертную битву.

Долго сражались, в кромешной той мгле,
Звенела сталь, искры летели во тьму.
И Тарквиний, израненный, но не сломлённый,
Пронзил демона тьмы, исполнив судьбу.

Освободил он колесницу золотую,
И Солнце вернулось на небо опять.
Этруски ликовали, победу встречая,
И Тарквиния имя навеки чтить стали.

Но в каждой тени, в каждом шёпоте ветра,
Живёт память о тьме, что чуть не взяла.
И Этруски помнят, что даже в рассвете,
Скрывается тень, что однажды восстала.

И по сей день, в руинах этрусских городов,
Слышны отголоски той древней борьбы.
Миф о Тарквинии, о Солнце спасённом,
Напоминает о силе, что дремлет внутри.
***
Вьелфур: Песнь о Древнем Волке

Из мрака вечного, где спят миры,
Где звёзды гаснут, словно угольки,
Восстал Вьелфур, древнейший из зверей,
Волк-Тень, чья поступь будит королей.

Не плоть и кровь его, а древний страх,
В глазах - бездонный, леденящий мрак.
Он соткан из забытых сновидений,
Из шёпота ветров, из древних пений.

Когда луна багряной кровью льёт,
Вьелфур выходит на ночной свой ход.
Он рыщет в пустошах, где нет следов,
И слышит зов давно ушедших богов.

Его дыханье - зимний лютый шторм,
Его укус - забвенья вечный сон.
Он страж границ, что разделяют мир,
От хаоса, что вечно в нём царит.

Он видел паденье древних городов,
Он слышал плач разорванных оков.
Он помнит имена, что стёрты с плит,
И тайны, что во тьме веков сокрыты.

Не ищет он ни славы, ни наград,
Лишь вечный долг, что предками был дан.
Хранить покой, что хрупок и незрим,
И ждать конца, что предначертан им.

И если ты услышишь вой в ночи,
Молись, чтоб он не встретился в пути.
Ибо Вьелфур - не зверь, а древний рок,
Волк-Тень, что стережёт последний вздох.

Он вечен, как и тьма, что породила,
И будет жить, пока не рухнет сила,
Что держит мир на грани бытия,
Вьелфур, Волк-Тень, хранитель забытья.
***
Богиня Вольтумна: Песнь о Забытой Силе

В тумане древних рощ, где шепчут дубы,
В тени этрусских стен, где дремлют сны,
Жила Вольтумна, богиня, чьё имя
Забыто ныне, как утренний дым.

Она хранила тайны священных рощ,
Где молнии плясали в ночной тиши,
Где жертвенники дымом курились ввысь,
И жрецы шептали молитвы души.

Вольтумна, владычица земли этрусской,
Союза городов, хранительница клятв,
Её алтарь пылал огнём священным,
Когда народы шли, чтоб правду взять.

Она дарила мудрость и силу вождям,
Вдохновляла воинов на смертный бой,
И голос её, как гром небесный,
Звучал над полем, где лилась рекой

Кровь за свободу, за честь и за дом,
За землю предков, за веру свою.
Вольтумна видела всё, и в сердце своём
Хранила память о каждом бое.

Но время шло, и Рим вознёсся ввысь,
Затмив этрусские города и храмы.
Забыли люди Вольтумны лик,
И имя её потонуло в тумане драмы.

Теперь лишь ветер шепчет в рощах тёмных
О богине, чья сила дремлет в земле.
И если прислушаться сердцем, можно услышать
Эхо её голоса в утренней мгле.

Вольтумна ждёт, когда вновь вспомнят о ней,
Когда вновь возгорится священный огонь,
Когда народы, забыв о распрях земных,
Восславят богиню, что правила здесь испокон.

И может быть, тогда, из пепла забвенья,
Восстанет Вольтумна, богиня земли,
И вновь зазвучит её имя священное,
В вечной песне, что шепчут одни лишь дубы.
***
Патала: Песнь о Подземном Царстве

В глубинах мира, где солнце не властно,
Где тьма извечна, а время безгласно,
Лежит Патала, царство теней и снов,
Обитель древних, забытых богов.

Семь ярусов вниз, сквозь камень и пламя,
Сквозь реки лавы, что вечно пылают,
Спускается путник, отважный и смелый,
В мир, где надежда навеки истлела.

Там Наги правят, змеи мудрые, древние,
Хранители тайн, что веками сокрыты.
Их чешуя блещет в отблесках мрака,
А голоса шепчут пророчества знаков.

Во дворцах из хрусталя, что тьмой озарены,
Живут Асуры, демоны сильные, гордые.
Их гнев неукротим, их ярость безмерна,
Они жаждут власти, что вечно потеряна.

Реки забвения текут сквозь Паталу,
Смывая память, стирая начало.
Кто испил из них, тот прошлое забудет,
И в царстве теней навеки пребудет.

Но есть и сады, где цветы не увядают,
Где песни сирен в тишине замирают.
Там нимфы танцуют под лунным сиянием,
И дарят забвение, сладкое страдание.

Патала - зеркало мира земного,
Отражение страхов, желаний греховных.
Кто в ней заблудится, тот душу теряет,
И в вечной тьме навсегда пропадает.

Но если ты чист, если сердце отважно,
То сможешь пройти сквозь Паталу бесстрашно.
И, выйдя на свет, обретешь ты познание,
И мудрость веков, и новое звание.

Так помни, путник, вступая во тьму,
Что Патала - внутри, а не только внизу.
И лишь победивший свои искушения,
Вернётся из царства теней с просветлением.

Конец