Влад Цепеш: Песнь Дракона и Шипа

В горах Валахии, где тень Карпат густа,
Родился князь, чья ярость - словно гроза.
Влад Цепеш, сын Дракона, в крови его - огонь,
И клятву дал он родине, как сталь крепка бронь.

Он видел смерть, он знал предательства укус,
И поклялся искоренить злодейство и ложь.
Не ведал жалости, когда враг топтал порог,
И справедливость нёс, как меч, что был жесток.

Легенды шепчут: в жилах - кровь дракона спит,
И взгляд его пронзает, словно острый шип.
Он правил твёрдо, как скала, что не сломить,
И воровство, и ложь, и лень заставил он забыть.

Враги трепетали, слыша имя Цепеш,
И лес из кольев рос, как жуткий, мёртвый плес.
Там находили смерть предатели и воры,
И ужас наводил на турецкие орды.

Он пил вино средь мертвецов, гласит молва,
И наслаждался видом, где смерть вершит права.
Но в сердце князя боль жила, как тень ночная,
За родину, за веру, за народ свой страдая.

Он был защитник, воин, князь, и палач, и зверь,
В нём свет и тьма сплелись, как в сумраке дерев.
И до сих пор в горах Валахии звучит,
Легенда о Драконе, чья память не молчит.

Он был жестоким? Да. Но время было зло,
И лишь железом можно было вырвать зло.
Влад Цепеш, князь Дракон, герой или палач?
Судить потомкам, кто познает правды плач.
***
Кандаон: Песнь о Падшем Свете

В начале времён, когда мир был юн и светел,
Сиял Кандаон, звезда, что тьму не ведал.
Он был маяком надежды, лучом добра и силы,
И души смертных им питались, им жили.

Но гордость, словно тень, кралась к его сиянью,
И шёпот зависти рождался в мирозданье.
Кандаон, опьянённый властью и хвалой,
Забыл о долге, о смирении, о покое.

Он возомнил себя равным Творцу Вселенной,
И бросил вызов силам, что неподвластны бренным.
За это дерзкое, безумное деянье,
Был низвергнут с небес, в пучину покаянья.

Падение Кандаона сотрясло мирозданье,
И свет его, разбившись, породил страданье.
Осколки звёздные, как слёзы, пролились,
И в смертных душах боль и страх поселились.

Теперь Кандаон - лишь тень былого величия,
Забытый бог, лишённый света и обличья.
Он бродит в сумраке, в забвении томим,
И ищет путь назад, к небесам своим.

Но путь его тернист, усеян горькой правдой,
И каждый шаг вперёд - лишь новая преграда.
Лишь искупив вину, смирившись с участью,
Он сможет вновь узреть небесное пространство.

И говорят легенды, что однажды настанет час,
Когда Кандаон, очищенный от грехов и зла,
Вернётся в небеса, сияя новым светом,
И мир наполнится надеждой, теплом и летом.

Но до тех пор, пока не искуплён грех гордыни,
Кандаон будет вечно скитаться в пустыне,
Напоминая смертным о цене паденья,
И о силе смирения, и о пути прощенья.

Так слушайте же, смертные, эту песнь печали,
О падшем свете, о звезде, что потеряли.
И помните всегда, что гордость - злейший враг,
А смирение - путь к свету, к небесам, к богам.
***
Зибельтиурдос: Песнь о Падшем Титане

Из мрака, где спят забытые боги,
Из хаоса, что был до света дня,
Восстал Зибельтиурдос, титан могучий,
Чья мощь затмила солнце и луну.

Он был из камня, выкованный бурей,
Его дыханье - вихрь, его шаги - землетрясенье.
Он правил миром, где не знали жалости,
Где сила - закон, а страх - его слуга.

Но гордость, как змея, в сердце заползла,
И Зибельтиурдос возжелал большего, чем власть.
Он захотел бессмертия, божественной искры,
И бросил вызов тем, кто выше всех стоял.

Олимп содрогнулся от его дерзости,
Зевс, громовержец, в ярости восстал.
И началась война, что мир перекроила,
Война титанов и богов, огонь и сталь.

Зибельтиурдос сражался яростно и смело,
Его молот крушил, его гнев был слеп.
Но боги были мудрее и сильнее,
И в битве роковой титан был побеждён.

Он пал, сражённый молнией Зевса,
Его тело рухнуло, землю потрясло.
И там, где он лежал, образовалась пропасть,
Бездонная, тёмная, полная скорби и тоски.

Но даже падший, Зибельтиурдос жив,
В легендах, в шёпоте ветра, в камнях земли.
Он ждёт, когда настанет час его возвращенья,
Когда мир забудет богов и вспомнит титанов.

И тогда, из мрака, из глубин земли,
Восстанет Зибельтиурдос, титан могучий,
И мир содрогнётся от его возвращенья,
Ибо гнев титанов - страшнее гнева богов.
***
Гебелейзис: Песнь о Камне и Змее

В тумане древних лет, когда земля дышала,
И боги юные лишь крылья расправляли,
Родился Гебелейзис - камень, что молчал,
Но в сердце тайну вечную скрывал.

Он вырос из земли, как зуб дракона,
Осколок звёзд, упавший в бездну ночи.
В нём спала сила, яростью полна,
И ждала часа, чтобы миру помочь.

Но камень этот был не одинок,
В его тени, в изгибах трещин древних,
Змея жила, чей взгляд был холодок,
И чьи слова - как шёпот песен тленных.

Змея звалась Аспида, мудрости хранитель,
Она знала тайны звёзд и трав целебных.
Она видела рождение и гибель,
И знала, что Гебелейзис - камень судебный.

И вот однажды, в час, когда луна
Окрасила всё в серебристые тона,
Проснулся камень, силой напоён,
И голос его эхом прокатился в сон.

"Аспида, сестра, хранительница мудрости,
Пришло моё время, я должен пробудиться!
Мир в опасности, тьма сгущает густо,
Я должен встать и с ней сразиться!"

Аспида, змея, глазами засверкала,
И мудрость веков в её словах звучала:
"Гебелейзис, камень, сила твоя велика,
Но без знания, она слепа и дика.

Я научу тебя видеть сквозь обман,
Я дам тебе мудрость, чтобы мир спасти.
Но помни, камень, твой путь не будет прям,
И жертвы велики на этом пути".

И началось их странствие, долгое и трудное,
Гебелейзис, камень, Аспида, змея.
Они сражались с тьмой, с ложью и с блудом,
И мир, благодаря им, обрёл себя.

Так помните же, люди, эту песнь о камне,
О силе, что дремлет в каждом из нас.
И о мудрости, что светит в тёмном стане,
И о союзе, что спасает в трудный час.

Гебелейзис и Аспида - символ единства,
Силы и мудрости, камня и змеи.
Их подвиг вечен, их слава не утихнет,
Пока живёт надежда в людской душе.
***
Песнь о Бендиде, Ночной Охотнице

В сумрачных лесах, где луна серебрится,
В обители теней, где ночь царица,
Живёт Бендида, богиня дикой силы,
Чей лук натянут, а стрелы метко бились.

Она дочь Гекаты, владычицы мрака,
И Артемиды, охотницы знака.
От матери первой унаследовала тайны,
От второй - любовь к зверям, что в чаще тайно.

В колеснице, запряжённой рысями дикими,
Летит Бендида над рощами великими.
Её плащ из шкур, что лунным светом вышит,
А взгляд пронзителен, словно кремень высечен.

Она защитница слабых и бездомных,
Оберегает путников, в ночи утомлённых.
Она карает злодеев, что в тени скрываются,
И души их в царство мёртвых отправляются.

Её почитают фракийские племена,
Приносят жертвы, прося защиты она.
Ей посвящают танцы под лунным сиянием,
И шепчут молитвы с трепетным вниманием.

Когда в лесу раздастся рыси рык протяжный,
Знай, Бендида близко, охотник отважный.
Она следит за миром, в ночи блуждая,
И справедливость в сумраке утверждает.

Так восславим Бендиду, богиню ночную,
Защитницу леса, охотницу злую.
Пусть лунный свет осветит её путь незримый,
И сила её пребудет непобедимой!
***
Котис: Песнь Дикой Матери

Из сумрака гор, где сосны шепчут тайны,
Из глубин лесов, где лунный свет дрожит,
Восстань, Котис, в танце первозданном,
И дикую силу в мир яви!

Твои волосы - ночь, усыпанная звёздами,
Твои глаза - два озера в огне,
Твоя кожа - кора древнейшего дуба,
Твой голос - рык львицы в тишине.

Ты - мать земли, кормящая всё живое.
Ты - дикая охотница, стрела твоя быстра.
Ты - владычица экстаза, в вихре кружащая.
Ты - та, что дарит жизнь и смерть сестра.

Под звуки тимпанов, под вой флейты дикой,
Твои менады в пляске исступлённой,
В крови и вине, в безумии священном,
Срывают маски, истину узрев.

Олени и волки, медведи и рыси,
Тебе покорны, в страхе и любви,
И нимфы лесные, с тобой ликуя,
Плетут венки из трав и диких роз.

Но берегись, смертный, взор твой нечист,
Не смей вторгаться в священный твой лес,
Ибо гнев Котис страшен и ужасен,
И дикая ярость тебя поглотит.

Но если сердце твоё чисто и открыто,
И дух твой жаждет познать тайну,
Приди к Котис, в ночи безлунной,
И прими дары её, что вечно живы.

Ибо Котис - это жизнь, это смерть, это страсть,
Это дикая сила, что в нас живёт.
Это вечный зов природы, что манит,
Это тайна, что никогда не умрёт.

Так славься, Котис, Мать Дикая,
Владычица гор, лесов и душ,
Твой культ живёт в сердцах тех, кто слышит,
Твой зов, что вечно будет звучать!
***
Геро и Пламя: Миф о Верности

В ночи глубокой, где Геллеспонт бурлил,
И волны бились о скалистый берег,
Жила Геро, жрица Афродиты,
Краса которой затмевала звёзды.

Её обитель - башня гордая, высокая,
Смотрела вдаль, на берег противоположный,
Где жил Леандр, юноша прекрасный,
Чья страсть к Геро была огнём неугасимым.

Запрет суровый разделял влюблённых,
Но сердце юное не знало преград.
Каждую ночь, когда луна всходила,
Леандр бросался в бурные воды.

Геро, с вершины башни, в темноте,
Зажигала пламя, верный ориентир,
Чтоб Леандр, пловец отважный,
Нашёл дорогу сквозь пучину вод.

И каждую ночь, под звёздами холодными,
Он плыл, ведомый светом её любви,
Преодолевая ярость Посейдона,
Что гневался на дерзость смертных душ.

Но однажды, в ночь грозы ужасной,
Когда ветра рвали небо на куски,
И волны вздымались, словно горы,
Пламя Геро погасло, унесённое бурей.

Леандр, потеряв надежду и ориентир,
Блуждал в пучине, сражаясь с волнами,
Пока силы не оставили его,
И он ушёл на дно, в объятья смерти.

Утром, когда рассвет окрасил небо,
Геро увидела тело Леандра,
Прибитое волнами к подножью башни.
И сердце жрицы разорвалось от горя.

Не вынеся утраты, не стерпев разлуки,
Геро бросилась в море, вслед за любимым,
Чтобы навеки соединиться с ним,
В объятиях смерти, в глубинах Геллеспонта.

Так родилась легенда о Геро и Леандре,
О верности, что сильнее смерти,
О пламени любви, что даже буря
Не в силах погасить навеки.

И до сих пор, когда луна сияет,
Над Геллеспонтом слышен тихий шёпот,
О двух влюблённых, чья страсть бессмертна,
И о пламени, что горит в сердцах навечно.
***
Геллеспонт: Песнь о Волнах и Любви

О Геллеспонт, пролив меж двух миров,
Где Азия вздыхает, глядя вдаль,
А Европа шепчет сказки древних снов,
Ты помнишь боль, ты помнишь и печаль.

Когда-то Гелла, дочь царя Фессалий,
Бежала от мачехи злой, как змея.
На златорунном овце, крылатой стали,
Она летела, страх в глазах тая.

Но дрогнул зверь, и Гелла полетела вниз,
В твои холодные, коварные волны.
И с тех пор ты носишь имя то, каприз,
Навеки в память о деве полной.

Ты помнишь Леандра, юного героя,
Что плавал к Геро, жрице Афродиты.
В ночи, лишь факел был его конвоем,
Любовь вела его сквозь бури скрыты.

Но Посейдон, владыка грозных вод,
Разгневался на дерзкого пловца.
И ветер взвыл, и факел вдруг погас, и вот,
Леандра поглотила тьма конца.

Утром Геро нашла его тело на песке,
И сердце разорвалось от горя, боли.
Она бросилась в волны, в той же тоске,
И смерть нашла в твоей жестокой воле.

О Геллеспонт, свидетель вечных драм,
Ты видел войны, корабли и кровь.
Ты слышал крики, шёпот, плач и гам,
И помнишь каждую потерянную любовь.

Ты помнишь Ксеркса, царя царей,
Что мост построил, чтобы войско провести.
Но ты, коварный, в ярости своей,
Разрушил мост, и войско унести.

О Геллеспонт, ты вечен и силён,
Ты дышишь ветром, плещешься волной.
Ты помнишь прошлое, ты им напоен,
И будешь жить, пока мир молодой.

И пусть легенды о тебе живут,
И пусть поэты воспевают твою мощь.
О Геллеспонт, ты вечный, славный путь,
Где миф и быль сплелись в единстве рощ.
***
Царь Фессалий: Песнь о Земле и Буре

В долинах Фессалии, где Пенея течёт,
Родился царь Фессалий, чья слава влечёт
К себе, как магнит, и страх, и почёт,
И память о нём сквозь века не умрёт.

Он был сыном Посейдона, владыки морей,
И нимфы Фетиды, что знала секрет
Бессмертия, тайну глубоких камней,
Но сыну дала лишь земной, смертный свет.

Фессалий был крепок, как горный хребет,
И мудр, как старейшина, знавший ответ
На каждый вопрос, что судьба ему шлёт.
Он правил народом, даря им рассвет.

Но гнев Посейдона, как буря морская,
Обрушился вдруг на земли родные.
Вода затопила поля, увлекая
В пучину дома, и жизни людские.

Фессалий молил отца о прощении,
Взывал к его милости, к сердцу морскому.
Он жертвы принёс, и в знак покаяния
Сложил свою гордость перед ликом суровым.

И дрогнул Посейдон, услышав мольбу,
Увидев страданья народа Фессалии.
Он трезубцем своим рассёк водную тьму,
И земли явились, как будто из стали.

Но шрам от потопа остался навек,
Напоминая о гневе отцовском.
И царь Фессалий, мудрый человек,
Построил каналы, чтоб влагу отводя,

Защитить от бедствий народ свой любимый.
Он землю вспахал, и зерно посадил,
И правил он честно, и справедливо,
И память о нём в веках сохранил.

Так помните, люди, о царе Фессалии,
О сыне Посейдона, что землю любил,
И бурю усмирил, и в час отчаяния
Надежду народу своему подарил.
***
ПЕНЕЙ: Песнь Реки Серебряной

Рождённый Геей, матерью Земли,
И Океаном, владыкой глубин,
Пеней возник, река меж гор текли,
Струи серебряные, как лунный блин.

В долине Темпей, где Олимп встаёт,
Он путь свой проложил, меж скал крутых,
И нимфы дриады водили хоровод,
У берегов его, в рощах густых.

Аполлон, бог света, стрелок золотой,
Преследовал Дафну, нимфу лесную,
Бежала она, объята тоской,
К отцу своему, реке Пенейную.

"Отец, спаси! Избавь от погони,
Преобрази меня, в дерево обрати!"
И Пеней услышал мольбы её стоны,
И в лавр превратил, чтоб Аполлон не смог найти.

С тех пор лавр священный, символ побед,
Венчает героев, певцов и царей,
И шепчет листва, сквозь тысячи лет,
О Дафне и Пенее, реке своей.

Он видел, как люди строили храмы,
Как жертвы приносили богам Олимпа,
Как пели поэты, слагая дифирамбы,
И слышал он эхо, далекого климата.

И ныне течёт он, сквозь время и годы,
Река серебряная, вечно живая,
Храня в своих водах, легенды природы,
И тайны, что только река эта знает.

Так славься, Пеней, река благодатная,
Источник жизни, красоты и сил,
Твоя вода чиста и ароматна,
И дух твой бессмертен, как мир, что ты взрастил!
***
Долина Темпей: Эхо Древних Богов

В долине Темпей, где Пиньос река струится,
Под сенью Олимпа, в объятьях тишины,
Легенды дремлют, словно в камнях лица,
И шепчут ветры сказки старины.

Здесь Аполлон, преследуя Дафну юную,
Бежал, моля о помощи речного бога.
И лавр, рождённый от мольбы безумной,
Вплёл в венок славы, позабыв тревогу.

Здесь нимфы жили, в гротах укрываясь,
И пели песни, полные тоски.
Эхо их голосов, в скалах отражаясь,
Напоминает о былой любви.

Здесь Геракл, в поисках яблок Гесперид,
Прошёл, сражаясь с чудовищной змеёй.
И кровь её, пролившись на гранит,
Окрасила скалы багряной полосой.

В долине Темпей, где природа правит,
И время медленно плетёт свой узор,
Божественный дух до сих пор витает,
И шепчет тайны сквозь листву и бор.

И путник, в тишине здесь оказавшись,
Замрёт, внимая голосам земли.
И в сердце его, словно луч прорвавшись,
Пробудит память о былой любви.

Долина Темпей - не просто место на карте,
А дверь в мир мифов, в царство древних сил.
Здесь каждый камень - словно артефакт,
И каждый шёпот - отголосок былин.
***
Леандр: Песнь Героя и Волн

В Геллеспонте, где море бушует,
И волны бьются о скалы крутые,
Жил юноша, Леандр, сердцем горящий,
Любовью к Геро, жрице святой.

Она жила в Сесте, на башне высокой,
Свет факела в ночи зажигая,
Как маяк надежды, как зов нежный,
Леандра в бурю к себе маня.

Он плыл сквозь волны, силой влекомый,
Любовью к Геро, что в сердце пылала,
Каждую ночь, рискуя жизнью,
К своей возлюбленной он стремился.

И Геро ждала, с тревогой в сердце,
Смотря на волны, что яростно бились,
Молясь Посейдону, чтоб он пощадил,
Любимого Леандра, что к ней плыл.

Но однажды, буря разбушевалась,
Ветер свирепый, волны вздымались,
Факел погас, тьма поглотила,
Леандра в пучине морской укрыла.

Он боролся отчаянно, силы теряя,
Звал имя Геро, в волнах тонул,
Любовь его, свет путеводный,
В безжалостной тьме навек исчез.

Утром, Геро нашла его тело,
На берегу, волнами прибитое,
И сердце её, от горя разбилось,
В пучину морскую она бросилась.

Так погибли влюблённые, жертвы стихии,
Леандр и Геро, в объятьях волны,
Их имена, в легендах живут,
Как символ любви, что смерти сильней.

И шепчут волны Геллеспонта,
О юноше смелом, что плыл сквозь бурю,
О жрице прекрасной, что ждала на башне,
О вечной любви, что в море нашла свой покой.
***
Сеста: Песнь о Падшем Свете

В начале времён, когда мир был юн и светел,
Сияла Сеста, дочь Зари и Ветра.
Она была воплощением рассветной неги,
И каждый луч, что падал с неба, был ей верен.

Её смех звенел, как горный ручей хрустальный,
А волосы, как золото, плелись в узор печальный.
Ибо знала Сеста, что свет не вечен,
И тьма грядущая мир покалечит.

Она любила мир, что ей был дарован,
И танцевала с ним под сенью звёздных станов.
Но зависть в сердце Змея поселилась,
И тьма, что в нём таилась, пробудилась.

Змей шептал ветрам слова лжи и злобы,
О том, что Сеста - лишь источник скорби.
Что свет её ослепляет, а не греет,
И мир во тьме лишь истину узрит.

И ветры, поддавшись лживым увещаньям,
На Сесту обрушили потоки порицанья.
Они сорвали с неё одежды света,
И бросили в пучину мрака безответно.

Пала Сеста, сломленная предательством,
И свет её погас, оставив лишь проклятие.
На мир обрушилась тьма непроглядная,
И скорбь, что Сеста предвидела, настала.

Но даже во тьме, в глубинах заточенья,
Осталась искра Сесты, луч надежды, прозренья.
И говорят, что в час, когда мир совсем погибнет,
Она восстанет вновь, и тьму навеки сгинет.

Ибо свет, хоть и падший, не может быть забыт,
И память о Сесте в сердцах людей хранит.
И в каждом рассвете, в каждом луче солнца,
Мы видим отблеск Сесты, падшего светлого донца.

Так слушайте песнь о Сесте, падшем свете,
И помните, что даже во тьме есть дети
Надежды и веры, что свет возродят,
И мир из мрака к солнцу возвратят.
***
Зынеле: Песнь о Лунной Деве

В глуши лесов, где тень сплетает кружева,
Где духи древние хранят свои права,
Родилась Зынеле, дитя ночной луны,
В глазах её мерцали звёздные огни.

Небесный свод, свидетель чуда был,
Когда Зынеле мир впервые озарил.
Луна-мать, нежностью её овив,
Дала ей дар - с природой говорить.

Шептали травы ей свои секреты,
Река журчала о прошедших летах,
И птицы пели песни беззаветно,
В ее руках рассеивался страх.

Зынеле росла, как ландыш под луной,
Вбирая мудрость леса, тишиной.
Она умела лечить травой больной,
И предсказывать погоду над землёй.

Её касание исцеляло раны,
Её слова, как утренний туман,
Рассеивали горе и обманы,
И открывали путь к счастливым дням.

Но тьма не дремлет, зависть в ней живёт,
И злобный колдун на Зынеле злобу льёт.
Он жаждет силы, что в деве той цветёт,
И хочет свет её навеки умереть.

Зынеле предстоит тяжелый выбор свой:
Отдать ли силу, жизнь свою спасая,
Или сразиться с тьмой, вступив в неравный бой,
За лес, за мир, за свет, что угасает?

Зынеле выбрала сраженье, не покой,
И лунный свет стал ей щитом стальным.
Она сражалась с колдуном, как лев морской,
И победила тьму, любовью и добром.

Колдун исчез, развеялся как дым,
А Зынеле стала символом надежды.
И до сих пор, когда луна горит над ним,
Лес шепчет имя Зынеле нежно.

Так помните же, люди, эту песнь,
О Зынеле, деве лунной, чистой, честной.
И пусть в сердцах ваших не угаснет свет,
Что победила тьму, оставив след.

Ведь в каждом из нас есть искра той луны,
Что может мир спасти от злой войны.
И если верить в чудо, как Зынеле,
То свет победит, и тьма развеется в мгновенье!
***
Приколич: Миф о Рождении Смеха

В начале времён, когда мир был сер и тих,
И боги хмуро взирали с небес своих,
Не ведали люди ни радости, ни игр,
Лишь тяжкий труд и вечный страх царил вокруг.

Тогда из пены морской, под хохот волн,
Родился Приколич, бог шуток и приколов.
Он был нелеп и странен, с носом-картошкой,
И в сапогах огромных, что скрипели немножко.

В руках он держал бубенчик, звенящий звонко,
И взгляд его искрился, как солнце в оконце.
Он шёл по земле, спотыкаясь и падая,
И каждый его шаг рождал смех нежданный.

Боги, увидев это, сначала разгневались,
Ведь смех казался им чем-то низким, грязным.
Но Приколич, не дрогнув, им рожу скорчил,
И даже Зевс, громовержец, не смог удержаться.

Раздался хохот, мощный и раскатистый,
И мир содрогнулся от смеха неистового.
Боги забыли про гнев и про важность,
И вместе с людьми хохотали отважно.

С тех пор Приколич бродит по свету,
Неся с собой радость и шутку при этом.
Он прячется в мелочах, в нелепых ситуациях,
И заставляет нас смеяться, забыв про все нации.

Помните, люди, когда вам грустно и тяжко,
Вспомните Приколича, бога-проказника.
Он где-то рядом, готов рассмешить вас,
И подарить вам мгновение счастья, без прикрас.

Так пусть же смех звучит громче и звонче,
И Приколич, услышав, танцует и скачет.
Ведь смех - это сила, что мир исцеляет,
И Приколич - тот бог, что нам эту силу дарует!
***
Балаур: Песнь о Древнем Змее

Из сумрака гор, где ветер воет дико,
Из чрева земли, где тьма хранит покой,
Восстал Балаур, змей многоголовый,
Дыханием серным, с чешуей стальной.

Он страж сокровищ, забытых и древних,
Он повелитель рек, что в горах текут,
Его глаза - два уголька зловещих,
В них отраженья бурь, что в веках живут.

Когда он крылья расправляет в небе,
Солнце меркнет, и дрожит земля,
Его рык - гром, что эхом отдаётся,
В сердцах людей лишь ужас и мольба.

Герои смелые, что в бой с ним шли,
Нашли лишь смерть в его когтях стальных,
Лишь мудрость древняя, да хитрость сердца,
Могли уйти от пасти змея живых.

Он - символ силы, древней и жестокой,
Он - страх и трепет, что в крови живёт,
Балаур дремлет, в пещере глубокой,
И ждёт, когда его вновь время позовёт.

И помни, путник, если в горах заблудишься,
И услышишь шёпот ветра в тишине,
То знай, Балаур где-то рядом рыщет,
И берегись, чтоб не попасть в его огне.
***
Дабатопиенос: Песнь о Забытом Боге

В тумане древних лет, когда мир был юн и дик,
Когда боги ходили по земле, как ветер сквозь тростник,
Жил Дабатопиенос, чьё имя ныне стерто,
Из памяти людской, как след на песке уперто.

Он был богом тишины, забвения и снов,
Хранителем секретов, что шепчет мрак лесов.
Не громом сотрясал он землю, не молнией сверкал,
Но тихой поступью крался, в сердцах людей молчал.

Его обитель - сумрак, где гаснут солнца лучи,
Где шепчутся легенды, и плачут родники.
Там, в царстве полутени, он правил безраздельно,
Над душами уснувших, над памятью бесцельной.

Он дарил утешение тем, кто устал от бед,
Забвение дарил он, как долгожданный свет.
Он стирал из памяти боль, обиды и печаль,
И в тихом забытьи дарил покой, как даль.

Но люди, опьянённые жаждой славы и побед,
Забыли о Дабатопиеносе, отринули его свет.
Они возносили богов войны, любви и ремесла,
А тихий голос забвения был предан и забыт дотла.

И вот, бог тишины, отринутый и нем,
Растаял в дымке времени, как утренний туман совсем.
Его имя забыто, его храм разрушен в прах,
Лишь шёпот ветра помнит о нём в ночных полях.

Но если ты устал от мира, от шума и тревог,
Закрой глаза и прислушайся, услышь его урок.
В тишине и забвении покой ты обретешь,
И, может быть, тогда Дабатопиеноса ты вновь найдёшь.

И помни, путник, в суете мирских дорог,
Что даже бог забвения имеет свой урок.
И тишина, и память, и сон - всё это важно,
И Дабатопиенос, хоть забыт, но всё ещё отважен.
***
Гестия: Пламя Дома

Не в громе Зевса, не в трезубце Посейдона,
Не в луке Аполлона и не в шлеме Аида -
В тихом пламени, что в очаге танцует,
В сердце дома, где любовь обитает.

Гестия, дева вечного огня,
Сестра богов, но не жаждущая власти.
Она не ходит в битвах, не плетёт интриги,
Её царство - очаг, где тепло и счастье.

Она - хранительница семейного очага,
Священного пламени, что предки зажгли.
В каждом доме, где горит её искра,
Живёт надежда, любовь и согласие.

Когда путники усталые приходят,
Ища приюта от бури и бед,
Гестия их встречает теплом и светом,
И делится хлебом, что в очаге испечён.

Она - символ верности и чистоты,
Отказ от брака - её обет священный.
Её служение - не война и слава,
А тихая радость, что в доме рождается.

В каждом городе, в каждом храме,
Горит её пламя, неугасимое.
Она - центр жизни, источник силы,
Гестия, богиня домашнего очага.

Помните о ней, когда садитесь за стол,
Когда делитесь хлебом и вином.
Помните о Гестии, хранительнице дома,
И пусть её пламя всегда горит в вашем сердце!
***
Герос: Песнь о Падшем Герое

В тени веков, когда боги ходили землёй,
И смертные дерзали с ними вступать в бой,
Родился Герос, сын бури и звёздной ночи,
В чьих жилах текло пламя, а в сердце пророчество.

Он вырос могучим, как дуб, что ветрам не сломить,
И мудрым, как сова, что в сумраке зрит.
Меч его пел в битвах, как гром среди скал,
И враги трепетали, лишь имя его услыхали.

Он сражался с чудовищами, что выползли из тьмы,
Спасал дев невинных от злой колдовской тюрьмы.
Он строил города, где царили мир и покой,
И слава Героса гремела над каждой землёй.

Но боги завидовали силе его и уму,
И в сердце его посеяли сомнения тьму.
Шептали коварно, что смертен он, прах и тлен,
И что слава его, лишь миг, что развеется в плен.

И Герос поверил, забыв про свой долг и честь,
В безумной гордыне решил он богов перечесть.
Он вздумал построить башню до самых небес,
Чтоб свергнуть владык и занять их священный престол.

Разгневались боги, услышав безумный призыв,
И молнии с неба обрушились, ярость излив.
Башня рухнула в прах, погребая под ней
Надежды и гордость, что стали добычей теней.

Герос был проклят, навеки лишен своей силы,
И брошен скитаться по миру, забытый и сирый.
Он видел, как рушатся царства, что сам воздвиг,
И слышал лишь шёпот проклятий, что ветер донёс.

Но даже в падении, в горечи и стыде,
В его сердце тлела искра, что не гасла нигде.
Он понял, что сила не в гордости, а в любви,
И что истинный подвиг не во славе, а в крови.

И вот, в час последний, когда тьма сгустилась вокруг,
Он встал на защиту слабых, отринув свой испуг.
Он сражался, как лев, за тех, кто был обречён,
И смерть его стала искуплением, прощеньем времён.

И ныне, когда звёзды мерцают в ночной тишине,
Легенда о Геросе живёт в каждом сердце, во мне.
О падшем герое, что гордость свою превозмог,
И в смерти нашёл бессмертие, истинный бог.
***
Арманд: Легенда о Золотом Сердце

В долине спящих туманов, где горы шепчут сны,
Родился Арманд, дитя рассвета, сын ветра и весны.
В глазах его искрилась роса, в волосах играл закат,
И сердце золотое билось, любовью мир объят.

Он был не воин, не кузнец, не мудрый звездочёт,
А странник с лирой в руках, что песни миру шлёт.
Его мелодии рождали цветы на мёртвой земле,
И усмиряли бури в море, и гасли искры во мгле.

Однажды, тень на землю пала, дракон из бездны взмыл,
И пламенем своим жестоким поля и рощи сжёг, спалил.
Король в отчаянии рыдал, народ в страхе замер, тих,
И лишь Арманд, с лирой в руках, пошёл навстречу злу, один.

Он не сражался сталью о сталь, не колдовал заклятья вслух,
А заиграл мелодию такую, что замирал от боли дух.
В ней плач земли, и стон лесов, и крик небес звучал,
И даже сердце зверя в ней, на миг, о милости взывал.

Дракон, сражённый красотой, забыл про гнев и злобу,
И слёзы огненные пролили, на землю, словно воду.
Арманд, увидев боль его, коснулся лирой ран,
И музыка любви и света, излечила зверя стан.

Дракон, преобразившись в птицу, взлетел к небесам,
И стал хранителем долины, внимая Арманда снам.
А Арманд, с золотым сердцем, продолжил свой путь земной,
Напоминая миру песней, что красота спасёт порой.

И до сих пор, когда в долине туман клубится в ночь,
Слышна мелодия Арманда, прогоняющая прочь
Всё зло и тьму, и напоминая, что в каждом сердце есть,
Искорка золотого света, надежда, вера, честь.
***
Дарманк: Песнь о Забытом Боге

В тумане древних рощ, где шепчутся дубы,
И корни их сплетаются в подземные клубы,
Забытый бог покоится, чьё имя - Дарманк,
Чей лик стерла история, оставив лишь обман.

Когда-то он владел землёй, и небо было с ним,
Его дыханье - ветер, его слёзы - вечный ливень.
Он правил справедливо, даря тепло и свет,
Но гордость ослепила, и рухнул его свет.

Он возжелал бессмертия, отринув свой удел,
И бросил вызов звёздам, что в вечности горели.
Боги разгневались, услышав дерзкий крик,
И низвергли Дарманка в забвения тайник.

Теперь он спит под камнем, в пещере без лучей,
Лишь эхо древних клятв доносится оттуда.
Его забыли люди, не помнят его имя,
Лишь шёпот ветра помнит о былом величии.

Но говорят, когда луна багряной станет вдруг,
И звёзды задрожат, предчувствуя беду,
Дарманк проснётся снова, из пепла восстанет,
И мир содрогнётся от его забытой власти.

Он принесёт возмездие за годы тишины,
За то, что имя стёрто, за то, что он забыт.
И те, кто предали его, познают его гнев,
И мир утонет в хаосе, в безумном, диком сне.

Но есть и те, кто верят, что в сердце каждого из нас,
Живёт искра Дарманка, его забытый глас.
И если мы объединимся, в любви и доброте,
Мы сможем пробудить его, но в новой красоте.

Не бога мщения, а бога сострадания,
Что исцелит наш мир от боли и страдания.
И Дарманк возродится, не как грозный властелин,
А как символ надежды, как свет среди руин.

Так слушайте же ветер, вглядитесь в небеса,
Ищите искру Дарманка в своих сердцах всегда.
Ибо лишь тогда, когда мы вспомним о былом,
Мы сможем построить мир, достойный быть живым.
***
Макошь: Пряха Судеб, Мать Земли

В тумане вечном, где рождаются миры,
Сидит Макошь, владычица судьбы.
Небесный свод - лишь пряжа в её руках,
А нити звёзд - сплетаются в веках.

Изо льна земного, из росы лугов,
Ткёт полотно грядущих дней и снов.
Две пряхи рядом - Доля и Недоля,
Плетут узор, где радость, где и горе.

Доля - светла, улыбкой озарит,
И нить золотую в полотно вплетёт.
Недоля - хмура, взгляд её суров,
И нитью чёрной омрачает кров.

Макошь зрит, как нити переплелись,
Как выбор смертных в узел заплелись.
Не изменить ей ход небесных сил,
Лишь направлять, чтоб мир не угасил.

Она - Земля, кормящая собой,
Она - Вода, дарующая покой.
Она - Луна, что в ночи серебрит,
И тайны древние в себе хранит.

Молитесь ей, когда судьба тяжка,
Когда надежда, кажется хрупка.
Просите мудрости, чтоб нить свою сплести,
И в полотне судьбы свой след найти.

Ведь Макошь слышит шёпот ваших душ,
И видит каждый вздох, и каждый луч.
Она - Мать наша, вечная и свята,
Пряха Судеб, владычица Судьбы, Макошь!
***
Филд, дитя полей золотых

Ох, Филд, дитя полей золотых,
Рождённый шёпотом ветров степных,
Твой лик из солнца соткан, из росы,
В глазах - небес бездонные красы.

Ты - дух полей, хранитель урожая,
Твоя улыбка - летний день, играя,
В колосьях зрелых прячется твой смех,
И в песнях жаворонков - твой успех.

Когда ты гневен, буря восстаёт,
И гром небесный яростно гремит,
Но гнев твой краток, как гроза в июле,
И после - радуга в небесном тюле.

Тебе приносят жертвы земледельцы,
В надежде на богатый урожай,
И просят милости, чтоб нивы колосились,
И голод землю больше не терзал.

Ты - Филд, властитель нив и пашен,
Твой дар - зерно, что жизнь даёт всем нам,
Так будь же милостив, о дух полей,
И ниспошли нам щедрость дней!
***
Волчий Плач Луны

Когда луна, как серп серебряный, взойдёт,
И тени пляшут в сумраке густом,
Пробуждается зверь, что в сердце спит,
И рвётся наружу с яростным рыком.

Не человек он больше, и не зверь,
А нечто среднее, проклятое судьбой.
В его глазах горит безумный гнев,
И жажда крови правит лишь одной.

Он помнит жизнь, тепло родного очага,
Любовь и смех, что в прошлом навсегда.
Но лунный свет, как колдовской приказ,
Меняет облик, душу и уста.

Клыки растут, когти рвут плоть земли,
И шерсть густая покрывает стан.
Он воет в небо, проклиная дни,
Когда проклятье в его жизнь вошло.

Он ищет жертву в сумрачной ночи,
И страх летит предвестником его.
Беги, смертный, если услышишь вой,
И молись богам, чтоб миновало зло.

Когда же солнце вновь взойдёт над миром,
И лунный свет растает, словно дым,
Вернётся он к обличью прежнему,
Но память о зверстве останется с ним.

И будет жить он с грузом на душе,
С проклятьем, что нести ему вовек.
И ждать он будет, в страхе и тоске,
Когда луна вновь взойдёт на небосклон.
***
Триколич: Песнь о Трех Ликах Судьбы

В тумане вечном, где сплетаются нити,
Где время дремлет, а звёзды молчат,
Возвышается Триколич, древний хранитель,
Трехликий страж у судьбы ворот.

Первое Лицо - рассветное, юное,
С глазами ясными, как утренний свет.
Оно шепчет надежду, мечты безумные,
И сеет зёрна, что дадут потом цвет.

Второе Лицо - зрелое, мудрое,
С морщинами знаний, как карта дорог.
Оно видит ошибки, уроки суровые,
И взвешивает правду на вечных весах.

Третье Лицо - закатное, старое,
С дыханием ветра, что помнит века.
Оно знает конец, что предначертано,
И ждёт, когда жизнь превратится в прах.

Триколич не судит, не дарит прощения,
Он лишь наблюдает за ходом времён.
В его трёх глазах - отражение мира,
И каждого смертного, кто в него влюблён.

Когда ты стоишь на распутье дорог,
И выбор терзает, и сердце болит,
Взгляни на Триколича, древнего бога,
И он подскажет, куда путь лежит.

Но помни, смертный, судьба не игрушка,
И выбор твой - это твой приговор.
Триколич лишь видит, он не всемогущий,
Он просто хранитель у вечных ворот.

Так пусть же горит в тебе пламя надежды,
И мудрость ведёт тебя сквозь темноту.
И даже в закате, когда всё угаснет,
Ты вспомни Триколича, свою судьбу.
***
Мандрагора: Песнь Земли и Боли

В тени старых дубов, где лунный свет дрожит,
Растёт дитя земли, что тайну в себе хранит.
Не просто корень то, что в почве спит,
А крик живой, что в сердце мира звучит.

Мандрагора, трава колдовских сил,
Рождённая из семени виселиц и могил.
Когда её вырвать из матери-земли,
Раздастся вопль, что разум твой пленит.

Тот вопль безумный, что слышен лишь избранным,
Разрушит слух, оставит след шрамом.
Лишь тот, кто смел, кто сердцем чист и твёрд,
Добудет корень, не сломлен, не повержен.

Но как добыть сокровище земли?
Как избежать проклятья, что в нём спит?
Собаку чёрную привяжи к корню ты,
И пусть она, не ты, услышит крик судьбы.

Когда же корень вырван из земли,
Омой его слезами утренней зари.
Шепчи заклинанья, древние слова,
Чтоб усмирить ту силу, что в нём жива.

Используй с мудростью, с почтением и страхом,
Ведь в Мандрагоре - жизнь и смерть в одном дыханье.
Она исцелит, она погубит вмиг,
Дитя земли, что слышит вечный крик.
***
Князь Тьмы из Валахии

В горах Карпатских, где тень густа,
И древний лес молчит в ночи,
Восстал из праха, из пепла зла,
Князь Тьмы, чьи очи - два уголька свечи.

Влад Дракула, имя, что шепчет страх,
В веках застыло, как лёд в крови.
Он правил Валахией в тёмных снах,
И жажда крови пылала в груди.

Не человек он, и не зверь простой,
А порождение ночи и тьмы.
В его владениях царил покой,
Но этот покой был полон тюрьмы.

Он пил из кубка, что кровью налит,
И в лунном свете клыки сверкали.
Он души грешные в ад уводил,
И ангелы в небесах рыдали.

Легенды шепчут о силе его,
О власти над тьмой и над стаей волков.
Он мог превращаться в тень, в вороньё,
И слышать дыхание мёртвых голосов.

Но даже Князь Тьмы не вечен вовек,
И солнце однажды пронзит его тьму.
Искатель найдётся, что сломит замок,
И кол осиновый вонзит в его грудь.

Но память о Дракуле будет жить,
В легендах, в сказках, в ночных кошмарах.
И в каждом сердце, где страх царит,
Он будет вечно владыкой кошмаров.
***
Иеле: Песнь Зачарованного Ручья

В глуши Карпатских гор, где тень веков лежит,
Где лес дремучий шепчет сказки древних книг,
Живут Иеле, нимфы дивные, что в танце рождены,
Из лунного сияния, из утренней росы.

Они прекрасны, словно сон, что в сердце расцветает,
Их волосы - как шёлк ночной, что звёзды заплетает.
Глаза их - озёра глубокие, где тайна вековая спит,
А голос - песня ручейка, что в тишине журчит.

Иеле - духи вод, хранительницы родников,
Они плетут из тумана мосты, из ветра - облаков.
Их смех - как звон колокольчиков, что в роще раздаётся,
А гнев - как буря горная, что в гневе разразится.

Остерегись, путник, если в лес ты заблудился,
Их красотой обманчивой легко ты соблазнился.
Они танцуют в лунном свете, манят в свои объятья,
И кто попал в их сети, тот не найдёт возврата.

Иеле - девы очарованные, что в танце вечном кружат,
Они дарят жизнь и радость, но и проклясть могут враз.
Почти их, путник, с уважением, и не тревожь их сон,
Иначе гнев их обрушится, и будешь ты сражён.

Но если сердце чисто, и помыслы светлы,
То Иеле одарят тебя, и тайны леса откроют.
Они покажут путь к сокровищам, что в горах сокрыты,
И напоят водой живой, что исцелит все раны.

Так помни, путник, о Иеле, нимфах румынских гор,
Они - часть души природы, её вечный разговор.
И если ты услышишь шёпот в тишине лесной,
Знай, это Иеле зовут тебя в свой мир волшебный, неземной.
***
Строгая и Кровь Карпат

В сумрачных Карпатах, где тень вечна живёт,
Строгая бродила, чья воля - сталь и лёд.
Не ведьма, не богиня, но сила в ней была,
Что древних вампиров в ужасе держала.

Она знала их тайны, их голод и их страх,
И кровь, что в венах стынет, в лучах луны и мрак.
Вампиры румынские, дети ночи и тьмы,
Боялись её взгляда, как солнца боимся мы.

Легенда гласит, что Строгая - дочь земли,
Впитавшая силу гор, где вечно волки выли.
Она не пила крови, не знала вечной тьмы,
Но знала, как сломить их, как развеять их сны.

Однажды, в замок Бран, где Дракула правил бал,
Строгая вошла, как ветер, как погребальный звон.
Вампиры зашипели, клыки обнажив в ночи,
Но в глазах её увидели лишь вечный, строгий бич.

Она не дралась с ними, не проливала кровь,
Лишь словом, взглядом властным, разрушила их кровь.
Она напомнила им о боли, о стыде,
О том, что даже тьма не вечна на земле.

И Дракула, владыка, склонил перед ней голову,
Признал её могущество, её святую силу.
С тех пор, вампиры румынские, в тени живут и ждут,
Когда Строгая вернётся, и снова их найдёт.

Ведь в Карпатах помнят, в каждом шёпоте ветров,
О Строгой, что хранит их от тьмы и от грехов.
И если услышите вой волчий в ночной тиши,
Знайте, Строгая бдит, и вампиры ей чужды.
***
Мост Лиар: Легенда о Зыбучем Пути

В тумане древнем, где мир рождался,
Где хаос пел, а свет лишь пробивался,
Лежал Лиар - мост из зыбучих песков,
Меж явью смертных и царством богов.

Не камень твердый, не древо вечное,
А зыбь коварная, обманчивое,
Что манит путника, зовёт вперёд,
Но в бездну вечную его увлечёт.

Там духи ветра плетут кружева,
И шепчут тайны, что слышит трава.
Там тени прошлого бродят в ночи,
И ищут душу, что сбилась с пути.

Легенда гласит, что Лиар возник,
Когда бог обмана, коварный и лик,
Решил проверить, кто сердцем чист,
Кто жаждой власти не будет томим.

Он бросил вызов - пройти по пескам,
Не дрогнув сердцем, не веря обманам.
И многие пали, в пучину уйдя,
Забыв про правду, себя предав.

Лишь тот, кто верит в добро и любовь,
Кто чист душою, как утренняя кровь,
Кто не боится смотреть в глаза тьме,
Пройдёт по Лиару, как по земле.

И станет он ближе к богам тогда,
И мудрость вечную обретёт навсегда.
Но помни, путник, идя по пескам,
Лиар не терпит корысти, лжи и обмана.

Ведь каждый шаг - это выбор души,
И только правда поможет пройти.
И если сердце твоё чисто и светло,
Лиар откроет тебе своё дно.

Но если ложь в тебе глубоко сидит,
Зыбучий мост тебя поглотит.
И станешь ты тенью, блуждающей там,
Навеки проклятой, в зыбучих песках.

Так помни, путник, легенду Лиара,
И прежде чем ступить на тропу коварства,
Взгляни в себя, и сердце спроси,
Готов ли ты к правде, готов ли идти?
***
Сигишоара, город, окутанный тайной

В сердце Трансильвании, где горы вздымаются ввысь,
Стоит Сигишоара, город, окутанный тайной.
Его башни, словно стражи, хранят древние сны,
А мощеные улицы шепчут легенды вековые.

Когда-то давно, в эпоху, когда магия была жива,
В этих стенах обитал дракон, чешуей сверкая.
Он охранял сокровище, что скрыто под землёй,
И лишь избранный мог его найти, пройдя испытания.

Говорят, что Влад Цепеш, князь тьмы и герой,
Родился здесь, в доме, где кровь и страх сплелись воедино.
Его дух до сих пор бродит по узким переулкам,
Напоминая о временах, когда жизнь была жестока и непредсказуема.

Но есть и другая легенда, о любви и надежде,
О прекрасной принцессе, заточённой в высокой башне.
Её спас храбрый рыцарь, победивший дракона,
И город расцвёл, озарённый светом их любви.

Сигишоара - это место, где прошлое встречается с настоящим,
Где мифы и реальность переплетаются в причудливый узор.
Здесь каждый камень хранит свою историю,
И каждый путник может почувствовать дыхание вечности.

Поднимитесь на Часовую башню, чтобы увидеть город с высоты,
Почувствуйте себя частью этой древней легенды.
Позвольте Сигишоаре очаровать вас своей красотой,
И унести в мир, где чудеса ещё случаются.
***
Хастур, Невыразимый

Ох, Хастур, Невыразимый, Тот, Кого Нельзя Назвать,
Чей шёпот ветер приносит с далеких звёздных равнин.
Ты - брат Ктулху, спящий в Р'льехе, но твоя власть - иная,
Она проникает в разум, как яд, что точит сталь.

Твой символ - Жёлтый Знак, что манит безумцев в бездну,
В Каркозу, город мёртвый, где тени вечно пляшут.
Там озеро Хали, чьи воды скрывают тайны,
И бледный король, что правит в тишине и мраке.

Не смей произносить твоё имя вслух, путник,
Иначе ты привлечешь внимание твоих слуг,
Тех, кто носит маски, скрывая лица гнилые,
И шепчет заклинания, что рвут ткань мироздания.

Остерегайся Жёлтой Короны, что дарит власть и знание,
Но забирает рассудок, оставляя лишь безумие.
Ибо Хастур - это хаос, что ждёт за гранью сна,
И он придёт, когда звёзды займут верное положение.

Молись, чтобы он не услышал твой шёпот,
Ибо его гнев - это гибель, его прикосновение - смерть.
Хастур, Невыразимый, да будет проклято твоё имя,
И да сгинет всякий, кто осмелится призвать тебя!
***
Каркоза: Песнь о Городе Мёртвых

В тумане бледном, где луна мертва,
Лежит Каркоза, тенью обвита.
Забытый богом, проклят навсегда,
В песках забвенья, горем умыта.

Не слышно смеха, нет там детских игр,
Лишь шёпот ветра в руинах древних.
Там царство скорби, вечный траур, мир,
Где души бродят, в муках нетленных.

Багряный король, на троне из костей,
Взирает молча на город падший.
Его корона - символ злых вестей,
Его дыханье - холод настоящий.

Озера Хали, зеркало кошмара,
Отражают небо, чернее ночи.
Там плещутся тени, в танце угара,
И шепчут тайны, что сердце точат.

Кто в Каркозу однажды заглянул,
Тот навсегда потерян для мира живых.
В его сознанье поселится гул,
И шёпот масок, в кошмарных снах лихих.

Не ищи Каркозу, путник, не зови,
Она сама найдёт тебя во тьме.
И в лабиринтах безумной любви,
Поглотит душу, в вечном сне.

Ибо Каркоза - город мёртвых душ,
Где время спит, и нет пути назад.
Там правит страх, и вечный мрак - наш муж,
И в этом царстве - вечный ад.
***
Легенда Озера Хали: Песнь Забытых Звёзд

В долине спящей, где туман седой
Венчал вершины гор, как серебром,
Лежало Хали, озеро святое,
Хранитель тайн, укрытых вечным сном.

Не просто гладь воды, а зеркало небес,
В котором отражались лики звёзд,
Упавших с небосвода в час чудес,
И ставших душами, лишенными грёз.

Говорили старцы, шепча у огня,
Что в глубине Хали, под толщей вод,
Живёт дева дивная, луна-змея,
Хранительница звёздных этих свод.

Она плетёт из лунного сиянья
Покровы снов для тех, кто к ней придёт,
И дарит им забвенье и молчанье,
И тайны звёзд, что время не сотрёт.

Но лишь избранным дано увидеть лик
Прекрасной девы, сотканной из мглы,
Кто сердцем чист и духом неподкупен,
Кто слышит шёпот ветра и воды.

И если путник, в час ночной, один,
Услышит песнь, рождённую волной,
Пусть знает он, что Хали властелин
Зовёт его в обитель под луной.

Но помни, путник, ступив на этот путь,
Назад дороги может и не быть,
Ведь звёзды Хали, словно вечная суть,
Затянут в бездну, чтоб навеки с ними жить.

Так пусть же помнят люди эту сказ,
О Хали, озере забытых звёзд,
Где дремлет дева в вечном полумраке,
И ждёт, когда её услышит зов.

Конец