Контент предназначен для лиц старше 18 лет.
Эта книга содержит материалы, которые могут быть неуместными для детей и подростков. В ней может присутствовать жестокость, сексуальные сцены, насилие или другие элементы, которые могут вызвать дискомфорт. Пожалуйста, продолжайте чтение только если вам 18 лет и старше, и вы готовы к восприятию контента подобного характера.
Чтение данного материала означает, что вы осознаете свою способность к восприятию взрослого контента и принимаете полную ответственность за свои действия и последствия.
Этот текст не является самостоятельным произведением. Он часть текстового квеста. Начало можно найти тут
Внутренний двор Школы. Огромная территория, огороженная башнями учащихся и стенами, что соединяют эти башни.
Весь двор замощен брусчаткой.
Внутренний двор Школы. Огромная территория, огороженная башнями учащихся и стенами, что соединяют эти башни.
В центре двора расположены хозяйственные постройки.
Весь двор замощен брусчаткой.
В начале Школьной Площади высится большая Доска Заданий.
Здесь кураторы и учителя Школы могут размещать задания для учеников.
Задания могут быть самыми разными: от просьбы принести перекус до ассистирования в магических ритуалах.
Награда за них также разнится: это может быть как отметка о дополнительном денежном вознаграждении в конце недели, так и помощь в учебных вопросах.
Посмотрев на пухлую пачку одинаковых объявлений, Цамтул аккуратно берет себе один экземпляр. Еще раз взглянув на незамысловатый текст, он убирает листовку в поясной кошель и отправляется в сторону Грузовой Площади.
Пройдя по Южной улице Квартала Мастеров, Цамтул выходит к Грузовой Площади, аккурат возле Кузницы. Здесь стоит довольно сильный шум: мычание быков, тащащих груженые повозки, крики возниц, грузчиков и учеников, помогающих Школе.
Заглянув в Кузницу, Цамтул довольно быстро замечает Вушкор.
Зрелый, но еще не старый мужчина стоит под навесом рядом с грудой отгруженной руды.
Густые светлые волосы уже местами тронуты сединой. Его фигура не поражает массивностью — особенно на фоне местных кузнецов, — но и хлюпиком он явно не выглядит.
Дождавшись, пока грузчик высыпет в кучу очередную порцию сырья, Вушкор аккуратно делает отметку в своем рабочем блокноте.
Цамтул чуть сдвигается в сторону, пропуская работника с пустой тачкой, направляющегося обратно на Грузовую площадь за новой партией, и легким взмахом руки привлекает внимание Вушкор.
— Ну смотри... Но ты же знаешь, как бы я к тебе хорошо ни относился, но учитывать буду по правилам: нет перегруженной подводы — нет отметки.
— О другом и мысли не было! — уверяет Цамтул и, подхватив лопату, забрасывает ее в тачку.
Там же размещает и свой посох. Взявшись поудобнее за ручки, он приподнимает увесистую тачку и отправляется на Грузовую площадь.
На площади, как обычно в это время, шумно и многолюдно.
Цамтул пропускает возницу с пустой повозкой и переходит дорогу вместе с тачкой.
Приблизившись к большой куче разгруженной руды, он приветливо машет тем, кто уже работает, и, найдя приглянувшееся место, принимается за дело.
Замахнувшись штыковой лопатой, Цамтул с силой вонзает ее в гору руды.
От резко остановившейся лопаты больно дергаются кисти рук, чуть ли не выворачиваясь.
Замерев на мгновение, Цамтул убеждается, что все в порядке и принимается поднимать лопату с набранной рудой.
От натуги в пояснице слегка темнеет в глазах, но лопата с огромным комлем руды поднимается.
Дело за малым — закинуть это добро в тачку.
Крепко, до судорог сжимая черенок, который будто живет своей жизнью, Цамтул доводит лопату до тачки и загружает первую порцию.
Героические подвиги в этом деле — не к добру, и лучше себя поберечь.
Руководствуясь именно этой мыслью, Цамтул примеряется к следующему комлю руды и, замахнувшись лопатой, разбивает его на части.
Прикинув фрагменты на глаз, он решает, что и их стоит раздробить.
Добившись удовлетворительного результата, Цамтул зачерпывает порцию руды.
Приподнимает лопату, прикидывает вес — и понимает, что слегка погорячился.
Порцию приходится уменьшить. Раза в три.
Закинув на дно тележки немного песка с несколькими комочками, Цамтул осознает, что впереди его ждет долгая дорога.
Наконец наполнив тачку рудой, Цамтул оглядывается и замечает, что вокруг уже собирают инструменты — работа заканчивается.
Он немного расстраивается: за все это время ему удалось наполнить лишь одну тачку.
Закинув на нее лопату и посох, Цамтул отвозит все это в Кузницу.
Сдав инструмент он, разумеется, не получает никакой отметки о проделанной работе.
Немного подавленный, Цамтул направляется в свои покои.
Так оно и продолжается: Цамтул разбивает крупный кусок на более мелкие — до тех пор, пока каждый не окажется приемлемого размера.
После — короткая передышка для натруженной спины и ноющих кистей.
По чуть-чуть собрать лопатой руду в тачку, разогнуться и вновь дать отдых спине.
Повторить.
"Ну, сейчас разгонюсь — и дальше пойдет как по маслу!" — думает Цамтул и делает новый замах лопатой.
Но дальше как по маслу не пошло.
Вторая лопата по объему еще похожа на первую, но побелевшие от напряжения кисти рук уже начало потряхивать, и часть руды просыпается мимо.
Из-за этого третий копок оказывается еще меньше, чем предыдущий, хотя сил уходит чуть ли не больше.
Пот заливает глаза, мантия промокает и душит, поясница горит огнем, но Цамтул не сдается.
С бездумным остервенением он вонзает лопату в проклятую гору руды, а потом тянет эти комья в кажущуюся бездонной тачку.
В какой-то момент Цамтул осознает, что чудо произошло: тачка достаточно наполнена рудой.
Постояв почти минуту, бездумно смотря на нее, Цамтул разжимает ослабевшие пальцы.
Лопата звонко падает на мостовую.
Кое-как подхватив тачку за ручки, Цамтул в очередной раз напрягает спину.
Собрав все силы, он начинает толкать тачку в сторону Кузницы, на ходу смаргивая выедающий глаза пот.
Наверное, все Духи удачи благословляют Цамтула в этот момент, ведь только чудом можно назвать то, что он нигде не спотыкается и не переворачивает по дороге тачку.
Заведя инструмент под навес, Цамтул напрягается в очередной раз и переворачивает тачку, высыпая содержимое в общую кучу.
Звон в ушах и оглушающие удары сердца, что отдаются в голове.
Переферия зрения поддергивается мельтешащей темной рябью, сужая доступное зрение.
Цамтул делает медленный глубокий вдох и слегка наклоняется, упираясь руками в колени.
Спустя несколько мгновений зрение вроде приходит в норму, а сердце уже стучит в груди, а не как до этого — голове.
— ...одолжать? — тут до Цамтула доходит, что все это время кто-то к нему обращается.
— Цамтул? Цамтул? Ты уверен, что стоит так продолжать? — Вушкор стоит рядом и повторяет одну и ту же фразу, пытаясь что-то прочесть на лице Цамтул.
— Цамтул? Цамтул? Ты уверен, что стоит так продолжать?
— Уже не уверен, — еле слышно отвечает Цамтул и пытается выдавить улыбку.
Вушкор сразу облегченно замолкает.
— Я... Кажется, я на сегодня наработался, — говорит Цамтул и вновь опирается руками в колени.
— Ну и правильно, ну и хорошо, — спокойно отзывается Вушкор, — возвращай инструмент и отдохни получше.
Именно так все и происходит дальше. Вернув лопату и поставив тачку на свое место, Цамтул медленно бредет в свои покои.
Путь домой сливается в какой-то туманный бред.
Кажется, он с кем-то сталкивается, а может, это только кажется.
В любом случае, в себя Цамтул приходит уже в своей постели — правда, оказывается, что он завалился спать в грязной и вонючей мантии, но то, что он дошел до кровати — это уже замечательно.
Кое-как продрав глаза, Цамтул все же находит силы и стягивает с себя грязную одежду.
А дальше он совершает подвиг — наконец-то идет в душ, после чего, чистенький, снова заваливается спать в свою чудесную кроватку.
Следующий день был отвратительным.
Боль в сорванной спине, дрожащие руки, что не хотят сжимать пальцы для письма.
Вначале обеспокоенные взгляды и переживания друзей и Шдиоэсс, а после выяснения причины подобного состояния — немного ехидные подколки.
Практика проходит отвратительно, но ее удается не завалить, а потом Цамтул наконец-то добирается до Лечебницы, где его быстро ставят на ноги.
К вечеру он уже более-менее в адеквате.
"Ну, сейчас разгонюсь — и дальше пойдет как по маслу!" — думает Цамтул и делает новый замах лопатой.
Но дальше как по маслу не пошло.
Замахнувшись штыковой лопатой, Цамтул с силой вонзает ее в гору руды.
От резко остановившейся лопаты больно дергаются кисти рук, чуть ли не выворачиваясь.
Замерев на мгновение, Цамтул убеждается, что все в порядке и принимается поднимать лопату с набранной рудой.
От натуги в пояснице слегка темнеет в глазах, но лопата с огромным комлем руды поднимается.
Дело за малым — закинуть это добро в тачку.
Крепко, до судорог сжимая черенок, который будто живёт своей жизнью, Цамтул доводит лопату до тачки и загружает новую порцию.
Взгляд Вушкор внимательно пробегает по фигуре Цамтул, отмечая и темные вены, и легкую дымку, что исходит от ученика.
Кроме этого, поза и поведение Вушкор никак не меняются.
Выслушав сообщение о готовности Цамтул, Вушкор не преминул добавить:
— Ты же знаешь, как бы хорошо я к тебе ни относился, но учитывать буду по правилам: нет перегруженной подводы — нет отметки.
— О другом и мысли не было! — уверяет Цамтул и, подхватив лопату, забрасывает ее в тачку.
Туда же он укладывает и свой посох. Удобно взявшись за ручки, приподнимает увесистую тачку и направляется на Грузовую площадь.
Возросшие сила и выносливость однозначно дают о себе знать.
Работать по-прежнему тяжело, но это ни в какое сравнение не идет с тем, как было бы без ритуалов.
И все же, несмотря на возросшие возможности, к вечеру Цамтул так и не успевает выработать норму.
По окончании работы Цамтул прощается с Вушкор и отправляется к себе.
Отправившись на пустующую в данный момент Тренировочную площадку Светлых, Цамтул принимается за начертание сигила для ритуала Темной Силы.
На ровной площадке чертить — одно удовольствие: шип посоха легко вгрызается в утоптанный грунт, вычерчивая линию за линией.
Сверившись с книгой магии и убедившись, что все знаки вписаны правильно, Цамтул занимает положенное место и приступает к активации ритуала:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Тьма сгущается и пробегает по подготовленному пути, взбирается, концентрируясь на фигуре ученика, и в итоге полностью его поглощает, будто впитываясь в Цамтул.
Лишь легкая темная дымка, что будто парит над телом, остается единственным видимым свидетельством случившегося.
Сделав глубокий вдох, Цамтул с удовольствием сжимает и разжимает кулак, наслаждаясь возросшей силой.
Отправившись на пустующую в данный момент Тренировочную площадку Светлых, Цамтул принимается за начертание сигила для ритуала Темной Выносливости.
На ровной площадке чертить — одно удовольствие: шип посоха легко вгрызается в утоптанный грунт, вычерчивая линию за линией.
Спустя некоторое время он сверяется с книгой магии, чтобы убедиться, что ритуал подготовлен правильно.
После этого занимает необходимое место и приступает к сотворению магии:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Тьма являет себя: сначала она расходится от Цамтул широкой волной, а затем резко втягивается обратно.
Но — не полностью. В глаза сразу бросается, что теперь вены парня ярко выделяются своей чернотой.
Удовлетворенно рассмотрев свои руки, Цамтул решает
Решив на этом не останавливаться, Цамтул отходит немного в сторону и принимается за новый сигил.
Спустя некоторое время он сверяется с книгой магии, чтобы убедиться, что новый ритуал подготовлен правильно.
После этого занимает необходимое место и приступает к сотворению магии:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Вновь Тьма являет себя: сначала она расходится от Цамтул широкой волной, а затем резко втягивается обратно.
Но — не полностью. В глаза сразу бросается, что теперь вены парня ярко выделяются своей чернотой.
Заглянув в Кузницу, Цамтул довольно быстро замечает Вушкор.
Зрелый, но еще не старый мужчина стоит под навесом рядом с грудой отгруженной руды.
Густые светлые волосы уже местами тронуты сединой. Его фигура не поражает массивностью — особенно на фоне местных кузнецов, — но и хлюпиком он явно не выглядит.
Дождавшись, пока грузчик высыпет в кучу очередную порцию сырья, Вушкор аккуратно делает отметку в своем рабочем блокноте.
Цамтул чуть сдвигается в сторону, пропуская работника с пустой тачкой, направляющегося обратно на Грузовую площадь за новой партией, и легким взмахом руки привлекает внимание Вушкор.
Решив на этом не останавливаться, Цамтул отходит немного в сторону и принимается за новый сигил.
Спустя некоторое время он сверяется с книгой магии, чтобы убедиться, что новый ритуал подготовлен правильно.
После этого занимает необходимое место и приступает к сотворению магии:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Вновь Тьма сгущается и пробегает по подготовленному пути, взбирается, концентрируясь на фигуре ученика, и в итоге полностью его поглощает, будто впитываясь в Цамтул.
Лишь легкая темная дымка, что будто парит над телом, остается единственным видимым свидетельством случившегося.
Сделав глубокий вдох, Цамтул с удовольствием сжимает и разжимает кулак, наслаждаясь возросшей силой.
Взгляд Вушкор внимательно пробегает по фигуре Цамтул, отмечая темные вены, что выделяются у ученика.
Кроме этого, поза и поведение Вушкор никак не меняются.
Выслушав сообщение о готовности Цамтул, Вушкор не преминул добавить:
— Ты же знаешь, как бы хорошо я к тебе ни относился, но учитывать буду по правилам: нет перегруженной подводы — нет отметки.
— О другом и мысли не было! — уверяет Цамтул и, подхватив лопату, забрасывает ее в тачку.
Туда же он укладывает и свой посох. Удобно взявшись за ручки, приподнимает увесистую тачку и направляется на Грузовую площадь.
Возросшая выносливать однозначно дает о себе знать.
Пусть лопатой с рудой ворочать все так же тяжело, но зато делать это Цамтул может теперь гораздо дольше!
К сожалению, несмотря возросшую выносливать, к вечеру Цамтул все еще далек от выполнения нормы.
По окончании работы он прощается с Вушкор и идет к себе, где споро приводит себя в порядок.
Взгляд Вушкор внимательно пробегает по фигуре Цамтул, отмечая легкую дымку, что исходит от ученика.
Кроме этого, поза и поведение Вушкор никак не меняются.
Выслушав сообщение о готовности Цамтул, Вушкор не преминул добавить:
— Ты же знаешь, как бы хорошо я к тебе ни относился, но учитывать буду по правилам: нет перегруженной подводы — нет отметки.
— О другом и мысли не было! — уверяет Цамтул и, подхватив лопату, забрасывает ее в тачку.
Туда же он укладывает и свой посох. Удобно взявшись за ручки, приподнимает увесистую тачку и направляется на Грузовую площадь.
Возросшая сила однозначно дает о себе знать.
Лопата с рудой не парит, но махать ею — почти нормально.
Цамтул, правда, устает довольно быстро, но после короткого перерыва всегда возвращается к работе.
К сожалению, несмотря на прибавку в силах, к вечеру Цамтул все еще далек от выполнения нормы.
По окончании работы Цамтул прощается с Вушкор и, уставший, идет к себе, где с удовольствием принимает душ и заваливается спать.
— Просто так, баозэц Вушкор! — улыбается Цамтул. — Мимо шел, решил заглянуть.
— А, — отзывается Вушкор, — заглядывай, заглядывай. Может чего подковать нужно?
— Не, слава Духам, все пока крепко держится, — и в подтверждение слов, Цамтул звонко пристукивает посохом, — да и Шдиоэсс зачаровала на совесть.
— Ну то здорово, — кивает Вушкор, — да и подруга твоя... — по взгляду Вушкор заметно, что мысли его улетают в приятные дали, — ...молодец! — Вушкор довольно быстро берет себя в руки.
Очередной работник выгружает очередную порцию руды и Вушкор отвлекается от разговора, делая нуобходимые отметки.
— Не, — отмахивается Цамтул, — говорю же, просто так заскочил. Как у вас дела, баозэц Вушкор?
— Та какие дела? Вот, за разгрузкой слежу.
— Успешно?
— Слежу — конечно успешно! — усмехается Вушкор, — а на счет разгрузки... — с Воинами, конечно, не сравнить, но вон, пыхтят потихоньку. Подмочь не хочешь? — в полу-шутку спрашивает Вушкор.
— Нет, нет, я ж говорю — гуляю просто, честно, не хочу ничего делать.
— А, ну то конечно.
Очередной работник выгружает очередную порцию руды и Вушкор отвлекается от разговора, делая нуобходимые отметки.
— Хм, — задумывается Цамтул.
Видя такое дело, Вушкор продолжает:
— Если все равно гуляешь — может накинешь благословление, как ты умеешь? — вкрадчиво спрашивает он и решает немного подлизаться — очень уж хорошо оно у тебя получается!
— Хм, — в очередной раз хмыкает Цамтул прикидывая что-то в голове. — А почему бы и нет?
— О! — веселеет Вушкор. — Тогда можешь прям тут распологаться, — суетится мужчина, указывая на внутренний двор Кузницы.
Отточеными движениями Цамтул вычерчивает посохом и ритуальным кинжалом сигил для ритуала Темной Силы.
Сверившись с книгой магии и убедившись, что все знаки вписаны правильно, Цамтул жестом приглашает первого из работников, которых Вушкор уже выстроил в очередь.
Дождавшись, когда мужчина займет положенное место, Цамтул приступает к активации ритуала:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Тьма сгущается и пробегает по подготовленному пути, взбирается, концентрируясь на фигуре работника, и в итоге полностью его поглощает, будто впитываясь в него.
Лишь легкая темная дымка, что будто парит над телом, остается единственным видимым свидетельством случившегося.
Отточеными движениями Цамтул вычерчивает посохом и ритуальным кинжалом сигил для ритуала Темной Выносливости.
Сверившись с книгой магии и убедившись, что все знаки вписаны правильно, Цамтул жестом приглашает первого из работников, которых Вушкор уже выстроил в очередь.
Дождавшись, когда мужчина займет положенное место, Цамтул приступает к активации ритуала:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Тьма являет себя: сначала она расходится от мужчины широкой волной, а затем резко втягивается обратно.
Но — не полностью. В глаза сразу бросается, что теперь вены работника ярко выделяются своей чернотой.
Отточеными движениями Цамтул вычерчивает посохом и ритуальным кинжалом вначале сигил для ритуала Темной Силы, а после рядом с ним и сигил для Темной Выносливости.
Сверившись с книгой магии и убедившись, что все знаки вписаны правильно, Цамтул жестом приглашает первого из работников, которых Вушкор уже выстроил в очередь.
Дождавшись, когда мужчина займет положенное место, Цамтул приступает к активации первого ритуала:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Тьма сгущается и пробегает по подготовленному пути, взбирается, концентрируясь на фигуре работника, и в итоге полностью его поглощает, будто впитываясь в него.
Лишь легкая темная дымка, что будто парит над телом, остается единственным видимым свидетельством случившегося.
Дождавшись, когда работник придет в себя от нахлынувших ощущений, Цамтул указывает ему перейти в следующий круг.
А после вновь под навесом Кузницы звучит речитатив Цамтул:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
И Тьма вновь являет себя. Сначала она расходится от мужчины широкой волной, а затем резко втягивается обратно.
Но — не полностью. В глаза сразу бросается, что теперь вены работника ярко выделяются своей чернотой.
Окинув довольным взглядом результат своих трудов, Цамтул, переходит к первому кругу, приглашая следующего работника.
Приняв заслуженные благодарности, Цамтул в итоге покидает Кузницу.
Неспешно прогуливаясь по внутреннему двору Школы, Цамтул в итоге замечает, что уже начинает темнеть.
Спустя некоторое время темнеет окончательно.
По окончанию занятий, Цамтул вылавливает свой отряд в водовороте разбредающихся учеников.
— Как на счет поработать сегодня в Кузнице?
Хас безразлично пожимает плечами, а Руасэсс задумывается:
— Только втроем?
— А, темненький такой и с длинным луком, кажется? — Руасэсс.
— Точно! — Цамтул.
— Хм, тогда я не против. Нормальный парень. Правда слегка шумноват, но светляки — они такие, — улыбается Руасэсс.
— Что ж, я попытаюсь его перехватить, пока он никуда не навострился. После того как заскочите к себе — стречаемся у Кузницы.
Скользя в реке расходящися учеников, Цамтул выискивает Факор.
В какой-то момент ему улыбается удача и он замечает гибкого парня в кожаной броне. Факор довольно громко что-то рассказывает яркой рыжуле. Зеленоглазая красавица открыто и весело смеется, теребя в руках кинжал, что привязан к веревке.
Осморев внимательнее людей, что окружают Факор и, кажется, Кзэбукорэсс, Цамтул замечает и остальных учеников из их троек. Все они неспешно движутся в людском потоке.
Ускорившись, Цамтул протискивается к своей цели и в итоге достигает парочку:
— Факор!
— А? — прерывается тот и оглядывается на оклик.
Приветливо махнув Кзэбукорэсс и остальным, Цамтул продолжает:
— Предложить кое-что хочу до вечера. Отойдем? — и кивает в сторону пьедестала со статуей, где можно не мешать основному движению.
— Эх, — радостное настроение Факор немного притухает, а взгляд его буд-то не хочет отлипать от жопастой рыжули, — да, идем, — в итоге говорит он и обращается к Кзэбукорэсс и остальным, — я вас потом догоню.
Цамтул и слегка недовольный Факор отходят к пьедесталу со статуей.
— Что там у тебя такого стряслось?
— Я со своими собираюсь в Кузницу на разгрузку. Давай с нами!
— Серьезно? Я почти уломал Кзэбукорэсс на перепихнуться, а ты предлагаешь вместо этого махать лопатой до самой ночи?
— Ага, правда здорово?
— Хуерово! Ебал я в рот такие предложения! — и Факор собирается уходить.
— Погоди, Факор! Да хороший же план! Вчетвером, да под благословлениями, думаю мы и до темноты успеем.
— Я все равно до сих пор не вижу как это может быть лучше чем жопа Кзэбукорэсс.
— Например тем, что, как ты помнишь, за выработанную норму в кузнице неплохо начисляют денег. А в город лучше выходить полностью заряженным.
— Ну, — Факор уже не стремится уйти, — отдыхать можно и без кучи денег...
— Но с ними же лучше! — давит Цамтул.
— Да и чтобы получить причитающееся — нужно, насколько я помню, неплохо так отпахать.
— Мои благословения. С ними даже чуть раньше должны закончить!
— Так то да, — говорит Факор, но по интонации слышно, что он все еще сомневается, — но жопа Кзэбукорэсс мне нравится больше чем твое предложение. Извини.
— Например тем, что, как ты помнишь, за выработанную норму в кузнице неплохо начисляют денег. А в город лучше выходить полностью заряженным.
— Ну, — Факор уже не стремится уйти, — отдыхать можно и без кучи денег...
— Но с ними же лучше! — давит Цамтул.
— Да и чтобы получить причитающееся — нужно, насколько я помню, неплохо так отпахать.
— Мои благословения. С ними даже чуть раньше должны закончить!
— Так то да, — говорит Факор, но по интонации слышно, что он все еще сомневается, — но жопа Кзэбукорэсс мне нравится больше чем твое предложение. Извини.
Жопа Кзэбукорэсс — действительно великолепная и стоит того, чтобы ее хорошенечко трахнули. Но, — тут Цамтул хитро улыбается, — а как на счет Руасэсс?
Видя, что Факор не торопится уходить, Цамтул коварно продолжает:
— Ведь вместе с тобой нас будет трое а она одна. И ты только представь: после того как отработаем, можно будет отойти за Кузницу...
— Ну да, ее бы зажать в уголок поуютнее, — мысли Цамтул начинают уплывать в совсем нерабочую сторону.
— Вот, вот!
— Ладно, ты прав. Тем более, если говоришь, что почти ее уломал, — и после секундной паузы, — тогда удачи тебе!
С этими словами Цамтул дружески хлопает лучника по кожанному наплечнику и парни расходятся.
Факор стремительно ввинчивается в уже редкий ученический поток, а Цамтул неспешно бредет.
Поприкидыя разный варианты, в итоге он решает сегодня уже не идти в кузницу.
Выйдя во двор, Цамтул неторопливо добредает до Грузовой площади и дожидается свой отряд.
Встретив Хас и Руасэсс, он рассказывает ребятам, что не получилось договориться с Факор, поэтому подработка на сегодня отменяется.
Не сказать, что Хас и Руасэсс сильно от этого расстраиваются, поэтому ребята вскоре расходятся по своим делам.
Постояв некоторое время в одиночестве, Цамтул выныривает из своих мыслей.
— Уф! — Факор мотает головой, отходя от картины, что нарисовало его воображение. При этом он не замечает как глупая улыбка расползается по его лицу. — Уговорил! Я в деле!
— Замечательно! — бодро отзывается Цамтул. — Тогда сейчас по покоям и встречаемся у Кузницы со стороны Грузовой.
В размеренном темпе, не торопясь и не совершая ошибок, Цамтул проводит все необходимые ритуалы.
По окончанию он довольно осматривает будущих грузчиков, щеголяющих темной дымкой и проступившей сеткой вен.
— Ну что, а теперь к Кузнице! — улыбается Цамтул и ведет отряд в озвученном направлении.
Не тратя зря времени, парни в темпе направляются на выход из Учебной Башни.
В какой-то момент, догнав отряд Факор, они разделяются: Факор задерживается, объясняясь со своими, а Цамтул не тратит время и спешит дальше.
Выйдя из Башни, Цамтул отправляется к Школьной площади. Найдя на Доске заданий необходимое объявление, Цамтул аккуратно берет себе один экземпляр, после чего стремительно направляется к себе.
В своих покоях Цамтул оставляет вещи, которые ему точно не понадобятся на работе в Кузнице, заскакивает в ванную, где быстро приводит себя в порядок и сразу же направляется на выход.
Подходя к месту встречи у Кузницы, Цамтул издали замечат Руасэсс. Девушка нетерпеливо расхаживает из стороны в сторону, перебегает дорогу, то в одну, то в другую сторону, мелькает перед мордами быков и лавирует между работающими людьми.
Цамтул подходит ближе и приветственно машет Руасэсс. Та с радостью устремляется к нему.
Не успев перекинуться ничего не значащими фразами, как к ним тихо присоединяется Хас.
Хас спокойно ждет. Руасэсс же наворачивает круги. Девушка то подойдет к заинтересовавшей ее повозке, то попристает к какому-нибудь флегматичному быку, что ожидает пока его повозку разгрузят, то перекинется парой слов с возницей или снующими туда-сюда рабочими. Вернется к парням и перекинется парой слов с Цамтул. Снова заскучает и отправится в очередной обход.
В итоге Цамтул с небольшим облегчением замечает спешашего к ним Факор.
Поприветствовав парня еще раз, Цамтул повышает голос:
— Итак, мы все в сборе. Сейчас отправляемся к Южному стрельбищу и там я накину на нас усиления.
— Опять, небойсь, темные? — слегка кривится Факор.
— Эм, — немного смущается Цамтул, — ты прав, — и разводя руками в стороны, — ты же не сбежишь из-зи этого? — полушутся спрашивает он.
— По хорошему надо бы, — слегка передергивается Факор, — но да ладно. Уже же пообещал...
Быстро закруглив разговор, Цамтул первым устремляется к стрельбищу.
— Чтобы не терять время — пойду готовиться к ритуалам, — говорит Цамтул, обращаясь к своему отряду. — Как встретите Факор — приходите на Тренировочную площадку светлых.
Получив звонкие заверения, что все будет сделано в лучшем виде, Цамтул направляется в сторону площадки.
Достигнув намеченного места, Цамтул прикидывает размеры и начинает чертить сигилы под ритуалы.
Первым он решает сделать ритуал Темной Силы, а потом приняться за ритуал Темной Выносливости.
Еще на этапе подготовки кругов, к парню присоединяется вся тройка будущих грузчиков.
Приветливо кивнув Факор, Цамтул продолжает черчение.
Начинать Цамтул решает с себя.
Встав в отведенное для него место в ритуале Темной Силы, Цамтул начинает:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Тьма сгущается и пробегает по подготовленному пути, взбирается, концентрируясь на фигуре ученика, и в итоге полностью его поглощает, будто впитываясь в Цамтул.
Лишь легкая темная дымка, что будто парит над телом, остается единственным видимым свидетельством случившегося.
Сделав глубокий вдох, Цамтул с удовольствием сжимает и разжимает кулак, наслаждаясь возросшей силой.
Начинать Цамтул решает с себя.
Встав в отведенное для него место в ритуале Темной Силы, Цамтул начинает:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Тьма сгущается и пробегает по подготовленному пути, взбирается, концентрируясь на фигуре ученика, и в итоге полностью его поглощает, будто впитываясь в Цамтул.
Лишь легкая темная дымка, что будто парит над телом, остается единственным видимым свидетельством случившегося.
Сделав глубокий вдох, Цамтул с удовольствием сжимает и разжимает кулак, наслаждаясь возросшей силой.
По окончанию первого ритуала, Цамтул переходит к следующему.
Новый круг, и вновь:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
Вновь Тьма являет себя: сначала она расходится от Цамтул широкой волной, а затем резко втягивается обратно.
Но — не полностью. В глаза сразу бросается, что теперь вены парня ярко выделяются своей чернотой.
Удовлетворенно рассмотрев свои руки, Цамтул обращается к своим:
— Дальше Факор, — и видя, как кривится лучник, Цамтул продолжает, — не кривись, "светлячок", поэтому ты и первый, заодно будет больше времени отойти от неприятных ощущений. За Факор — Руасэсс и замыкает Хас.
Убедившись, что особых возражений ни у кого нет, Цамтул приглашает жестом Факор занять необходимое место.
По окончанию первого ритуала, Цамтул поворачивается немного заскучавшим друзьям:
— Дальше Факор, — и видя, как кривится лучник, Цамтул продолжает, — не кривись, "светлячок", как раз будет больше времени отойти от неприятных ощущений. За Факор — Руасэсс и замыкает Хас.
Убедившись, что его услышали, продолжает:
— После в том же порядке пройдем через второй ритуал.
Дождавшись, когда Факор займет отведенное ему место, Цамтул начинает:
— Ав Цамтул Фаданлэшни хо Хшэс...
В размеренном темпе, не торопясь и не совершая ошибок, Цамтул проводит ритуалы для всей тройки.
По окончанию он довольно осматривает будущих грузчиков, щеголяющих темной дымкой и проступившей сеткой вен.
— Ну что, а теперь к Кузнице! — улыбается Цамтул и ведет отряд в озвученном направлении.
Оставив ребят снаружи, сам Цамтул заходит под навес Кузницы.
Там он довольно быстро замечает Вушкор.
Зрелый, но еще не старый мужчина стоит рядом с грудой отгруженной руды.
Густые светлые волосы уже местами тронуты сединой. Его фигура не поражает массивностью — особенно на фоне местных кузнецов, — но и хлюпиком он явно не выглядит.
Дождавшись, пока грузчик высыпет в кучу очередную порцию сырья, Вушкор аккуратно делает отметку в своем рабочем блокноте.
Цамтул чуть сдвигается в сторону, пропуская работника с пустой тачкой, направляющегося обратно на Грузовую площадь за новой партией, и легким взмахом руки привлекает внимание Вушкор.
— Конечно! Уже и подготовился, — отзывается Цамтул, демонстративно помахав рукой с черными венами, за которой тянулся еле заметный шлейф дымки, — да и не один я!
— О! — не сказать, что лицо Вушкор как-то меняется, но в голосе однозначно чувствуется одобрение, — своих подтянул?
— Угу, — улыбается Цамтул, — еще и Факор позвал.
— Тогда можете приступать. Инструменты — знаешь где. Сырье — тоже на обычном месте.
В это время грузчик прикатывает в тележке очередную порцию руды и Цамтул отходит в сторону.
Работать решают попарно, поэтому берут только два комплекта инвентаря.
Вначале наполнением тачек занимаются Хас и Факор, а Цамтул и Руасэсс — отвозят их в Кузницу.
Позже — меняются, чтобы ребята могли отдохнуть.
Ритуалы чувствуются — работа идет без надрыва. Но и легкой ее назвать нельзя.
Все работают усердно, так что довольно быстро волосы тяжелеют от влаги, да и рубахи пропитываются потом.
В случае парней — это мало на что влияет, а вот у Руасэсс — фигурка соблазнительно очерчивается.
Потяжелевшая ткань сильнее начинает задевать соски, что в свою очередь приводит к их затвердеванию. А затвердевшие соски не только лучше просматриваются, но и сильнее цепляются за ткань.
Как только наступает очередь девушки орудовать лопатой, вся тройка парней с удовольствием не сводит с нее глаз.
При каждом наклоне за рудой, ее маленькая попка туго обтягивается кожаными штанами. А потом, при повороте, взгляд парней ныряет в широко распахнутый ворот рубахи, лаская тугие вишенки сосков ее маленькой груди.
Более того, создается впечатление (а может это так и есьб), что постепенно девушка входит во вкус и только увеличивает провокацию. Движения становятся тянучей, попка оттопыривается чувственней, а также учащаются перерывы, во время которых Руасэсс подергивает рубахой в попытках себя остудить. То, что во время этих движений то один, то другой сосочек мелькает в широком разрезе, она старательно не замечает.
Так или иначе, но работа окончена.
Справились даже до темноты.
Сдав инвентарь и получив все необходимые отметки от Вушкор, тройка парней и девченка прощаются с сегодняшним роботодателем.
Поманив всех за собой, Цамтул выходит из Кузницы и сворачивает на лево.
— Фух, — громко выдыхает Цамтул, — мы молодцы! Но заебались знатно!
Под согласные смешки и возгласы, он не останавливается и сворачивает на Северную улицу.
Остальные автоматически устало идут следом.
— И пусть последние часы твой вид, Руасэсс, разжигал в нас силы, — выразительный взгляд на выделяющиеся сквозь влажную ткань соски, — но я бы предпочел заебаться немного по-другому! — заговорщецки понижает голос Цамтул.
Остановившись у дерева за Кожевной, Цамтул поворачивается к Руасэсс.
— Как тебе идейка?
— Ммм, — тянет девушка, — какая именно? — и бросает лукавый взгляд на ребят.
— О, — отзывается Цамтул, — я тебе расскажу, только давай отойдем с улицы, — и кивает в сторону тупичка между зданием Алхимиков и жилого дома.
— Давай, — тянет Руасэсс и первой направляется в указанное место, — а ребята тоже расскажут? — преувеличенно наивно спрашивает Руасэсс, бросая взгляд на Факор и Хас.
— Конечно, иначе рассказ будет не полный, — улыбается Цамтул.
— О! — вытягивает губки Руасэсс, — я люблю истории с многими рассказчиками!
Четверка учеников углубляется в закуток между зданиями.
Ширина прохода не превышает двух метров.
Сам проход заканчивается тупиком, упираясь в забор, что отделяет Мастеровой квартал от северного стрельбища.
Почти дойдя до самого забора, Руасэсс поворачивается к парням и с ехидной улыбкой говорит:
— Так как, кто первый начнет... рассказ? — и стреляет глазками поочереди в Цамтул, Факор и Хас.
