Контент предназначен для лиц старше 18 лет.
Эта книга содержит материалы, которые могут быть неуместными для детей и подростков. В ней может присутствовать жестокость, сексуальные сцены, насилие или другие элементы, которые могут вызвать дискомфорт. Пожалуйста, продолжайте чтение только если вам 18 лет и старше, и вы готовы к восприятию контента подобного характера.
Чтение данного материала означает, что вы осознаете свою способность к восприятию взрослого контента и принимаете полную ответственность за свои действия и последствия.
Этот текст не является самостоятельным произведением. Он часть текстового квеста. Начало можно найти тут
Внутренний двор Школы. Огромная территория, огороженная башнями учащихся и стенами, что соединяют эти башни.
Весь двор замощен брусчаткой.
Внутренний двор Школы. Огромная территория, огороженная башнями учащихся и стенами, что соединяют эти башни.
В центре двора расположены хозяйственные постройки.
Весь двор замощен брусчаткой.
В начале Школьной Площади высится большая Доска Заданий.
Здесь кураторы и учителя Школы могут размещать задания для учеников.
Задания могут быть самыми разными: от просьбы принести перекус до ассистирования в магических ритуалах.
Награда за них также разнится: это может быть как отметка о дополнительном денежном вознаграждении в конце недели, так и помощь в учебных вопросах.
Посмотрев на пухлую пачку одинаковых объявлений, Цамтул аккуратно берет себе один экземпляр. Еще раз взглянув на незамысловатый текст, он убирает листовку в поясной кошель и отправляется в сторону Грузовой Площади.
Пройдя по Южной улице Квартала Мастеров, Цамтул выходит к Грузовой Площади, аккурат возле Кузницы. Здесь стоит довольно сильный шум: мычание быков, тащащих груженые повозки, крики возниц, грузчиков и учеников, помогающих Школе.
Заглянув в Кузницу, Цамтул довольно быстро замечает Вушкор.
Зрелый, но еще не старый мужчина стоит под навесом рядом с грудой отгруженной руды.
Густые светлые волосы уже местами тронуты сединой. Его фигура не поражает массивностью — особенно на фоне местных кузнецов, — но и хлюпиком он явно не выглядит.
Дождавшись, пока грузчик высыпет в кучу очередную порцию сырья, Вушкор аккуратно делает отметку в своем рабочем блокноте.
Цамтул чуть сдвигается в сторону, пропуская работника с пустой тачкой, направляющегося обратно на Грузовую площадь за новой партией, и легким взмахом руки привлекает внимание Вушкор.
— Ну смотри... Но ты же знаешь, как бы я к тебе хорошо ни относился, но учитывать буду по правилам: нет перегруженной подводы — нет отметки.
— О другом и мысли не было! — уверяет Цамтул и, подхватив лопату, забрасывает ее в тачку.
Там же размещает и свой посох. Взявшись поудобнее за ручки, он приподнимает увесистую тачку и отправляется на Грузовую площадь.
На площади, как обычно в это время, шумно и многолюдно.
Цамтул пропускает возницу с пустой повозкой и переходит дорогу вместе с тачкой.
Приблизившись к большой куче разгруженной руды, он приветливо машет тем, кто уже работает, и, найдя приглянувшееся место, принимается за дело.
Замахнувшись штыковой лопатой, Цамтул с силой вонзает ее в гору руды.
От резко остановившейся лопаты больно дергаются кисти рук, чуть ли не выворачиваясь.
Замерев на мгновение, Цамтул убеждается, что все в порядке и принимается поднимать лопату с набранной рудой.
От натуги в пояснице слегка темнеет в глазах, но лопата с огромным комлем руды поднимается.
Дело за малым — закинуть это добро в тачку.
Крепко, до судорог сжимая черенок, который будто живет своей жизнью, Цамтул доводит лопату до тачки и загружает первую порцию.
Героические подвиги в этом деле — не к добру, и лучше себя поберечь.
Руководствуясь именно этой мыслью, Цамтул примеряется к следующему комлю руды и, замахнувшись лопатой, разбивает его на части.
Прикинув фрагменты на глаз, он решает, что и их стоит раздробить.
Добившись удовлетворительного результата, Цамтул зачерпывает порцию руды.
Приподнимает лопату, прикидывает вес — и понимает, что слегка погорячился.
Порцию приходится уменьшить. Раза в три.
Закинув на дно тележки немного песка с несколькими комочками, Цамтул осознает, что впереди его ждет долгая дорога.
Наконец наполнив тачку рудой, Цамтул оглядывается и замечает, что вокруг уже собирают инструменты — работа заканчивается.
Он немного расстраивается: за все это время ему удалось наполнить лишь одну тачку.
Закинув на нее лопату и посох, Цамтул отвозит все это в Кузницу.
Сдав инструмент он, разумеется, не получает никакой отметки о проделанной работе.
Немного подавленный, Цамтул направляется в свои покои.
Так оно и продолжается: Цамтул разбивает крупный кусок на более мелкие — до тех пор, пока каждый не окажется приемлемого размера.
После — короткая передышка для натруженной спины и ноющих кистей.
По чуть-чуть собрать лопатой руду в тачку, разогнуться и вновь дать отдых спине.
Повторить.
"Ну, сейчас разгонюсь — и дальше пойдет как по маслу!" — думает Цамтул и делает новый замах лопатой.
Но дальше как по маслу не пошло.
Вторая лопата по объему еще похожа на первую, но побелевшие от напряжения кисти рук уже начало потряхивать, и часть руды просыпается мимо.
Из-за этого третий копок оказывается еще меньше, чем предыдущий, хотя сил уходит чуть ли не больше.
Пот заливает глаза, мантия промокает и душит, поясница горит огнем, но Цамтул не сдается.
С бездумным остервенением он вонзает лопату в проклятую гору руды, а потом тянет эти комья в кажущуюся бездонной тачку.
В какой-то момент Цамтул осознает, что чудо произошло: тачка достаточно наполнена рудой.
Постояв почти минуту, бездумно смотря на нее, Цамтул разжимает ослабевшие пальцы.
Лопата звонко падает на мостовую.
Кое-как подхватив тачку за ручки, Цамтул в очередной раз напрягает спину.
Собрав все силы, он начинает толкать тачку в сторону Кузницы, на ходу смаргивая выедающий глаза пот.
Наверное, все Духи удачи благословляют Цамтула в этот момент, ведь только чудом можно назвать то, что он нигде не спотыкается и не переворачивает по дороге тачку.
Заведя инструмент под навес, Цамтул напрягается в очередной раз и переворачивает тачку, высыпая содержимое в общую кучу.
Звон в ушах и оглушающие удары сердца, что отдаются в голове.
Переферия зрения поддергивается мельтешащей темной рябью, сужая доступное зрение.
Цамтул делает медленный глубокий вдох и слегка наклоняется, упираясь руками в колени.
Спустя несколько мгновений зрение вроде приходит в норму, а сердце уже стучит в груди, а не как до этого — голове.
— ...одолжать? — тут до Цамтула доходит, что все это время кто-то к нему обращается.
— Цамтул? Цамтул? Ты уверен, что стоит так продолжать? — Вушкор стоит рядом и повторяет одну и ту же фразу, пытаясь что-то прочесть на лице Цамтул.
— Цамтул? Цамтул? Ты уверен, что стоит так продолжать?
— Уже не уверен, — еле слышно отвечает Цамтул и пытается выдавить улыбку.
Вушкор сразу облегченно замолкает.
— Я... Кажется, я на сегодня наработался, — говорит Цамтул и вновь опирается руками в колени.
— Ну и правильно, ну и хорошо, — спокойно отзывается Вушкор, — возвращай инструмент и отдохни получше.
Именно так все и происходит дальше. Вернув лопату и поставив тачку на свое место, Цамтул медленно бредет в свои покои.
Путь домой сливается в какой-то туманный бред.
Кажется, он с кем-то сталкивается, а может, это только кажется.
В любом случае, в себя Цамтул приходит уже в своей постели — правда, оказывается, что он завалился спать в грязной и вонючей мантии, но то, что он дошел до кровати — это уже замечательно.
Кое-как продрав глаза, Цамтул все же находит силы и стягивает с себя грязную одежду.
А дальше он совершает подвиг — наконец-то идет в душ, после чего, чистенький, снова заваливается спать в свою чудесную кроватку.
Следующий день был отвратительным.
Боль в сорванной спине, дрожащие руки, что не хотят сжимать пальцы для письма.
Вначале обеспокоенные взгляды и переживания друзей и Шдиоэсс, а после выяснения причины подобного состояния — немного ехидные подколки.
Практика проходит отвратительно, но ее удается не завалить, а потом Цамтул наконец-то добирается до Лечебницы, где его быстро ставят на ноги.
К вечеру он уже более-менее в адеквате.
