Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
МУЗЕЙ МОИХ УМЕРШИХ "Я".
Посвящается дочке,матери,
Ей, другу и недругу,любимым и
нелюбимым,старым и молодым
самому себе немного ;людям и
зверям,солнцу и небу;дождям и
снегам-в общем жизни,в
которой я не совсем удачно
провожу свое время,но
которую я все равно
Люблю.
Эпиграфа пока не будет.
...Начали проступать неясные очертания
ПРОЛОГА:
...В предутреннем воздухе, странно морозном,
Застыло эхо вздохов
Сексуально неудовлетворенных
Женщин,
А я в это время
Висел, повешенный самим собой,
В теплом ватерклозете
2-х комнатной квартиры
Своей окончательно брошенной
16-й любовницы.
Любовница дрыхла,
И только тикал будильник.
И раскачивался маятник
Моего почти горячего тела,
Душа ж воспарила к неизвестным
Вселенным,
Но Россия,
Россия,
Россия
Оставалась нетленной...
Стоп,звонок,
Шершаво-сонные шаги,
Вскрик,взвизг,
Скорая-милиция
Родные-друзья
. Зарыли-Похоронили
Помянули-забыли.
ЗАЛ моего первого умершего "Я"(для снобов)
-------------------------------------------------------------- "...Как медленно и тяжело,
Будто выносят покойника,
Рассвело."
Из раннего
Тут строго,тихо
И не лихо
Вон вижу я:
В углу скучал
И понемножечку молчал
Когда-то скромный аспирант,
Сейчас он бойкий докторант,
Почти что БОГ...
-А ведь когда-то, сволочь,
Мог!
-А где же здесь для снобов-те?-
Спросила меня некто,
В джинсовом декольте.
Ах!
Увы!
Умершее призрачно
Спиритует,
Втирает очки в позвоночники,
Воороужает клопов
Нейтронной бомбой,
А тараканов лазерным агрегатом,
А четырехпалых,
На плечи впалых
Гермафродитов
Посылает служить в ЦК чего-то
И для чего-то.
А велосипед мой катается
По загорелой,
Иглотерапиированной
Спине
Стройнющей шизофренички,
И постепенно вливается в НЛО
Белой горячки
Вчерашнего открывателя
Синтетического,синергийного
КОЭФФИЦИЕНТА
И бутылок с портвейном.
А экскурсовод водит синюшно-душный
Хоровод
Любутылей изысков...
НЛО!НЛО! НЛО! НЛО!
ООО! ООО! ООО!
НЛО! НЛО ! НЛО!
-Лошадиная морда с устатка
Спит с дамой усатой с достатком.
И без остатка
Спалят НЛО
Наше хиленькое жильё.
Человечье уходит в затменье-
НЛО превращает нас в тени.
НЛО-ребята гарцуют на задницах
Крепких земных любовниц.
Мы же пашем земельку кой-где,
Чтоб совсем не подохнуть в беде...
Ах как красиво вечерком
На свежем воздухе
Нам поглядеть на НЛО,
Не,зная,что эпохе
Земной идет конец...
-Какой же вы подлец!-
Вскричали экскурсанты
Тупые дилетанты.
Бью челом декадансу,
Весь в слезах,как в вонючем романсе...
Из зала "Для снобов"уходим.
Отщипнули все же,мерзавцы,
Кусочек
Со статуи сфероидного партийного деятеля
И слямзили табличку с клетки,
Где помещается
Издыхающий коммунистический изыск России.
Нагадили,в общем, изрядно.
Отступление о бобах, набобах и снобах.
Были бобы,как бобы-
Выбились в набобы.
Были набобы,как набобы-
Выбились в снобы,
А снобы,что бобы-
Пухнут в навозе,
Но сами-то мечтают
Стать бобожествами.
Спаси ж нас, Боже,
От бобоженек,
Бобоженят
И бобошишек,
Что сперва выбились в набобы,
А из набобов лезут в снобы.
(Твои руки нежны,нежны
Нежны,
Моя милая,
Повседневно нужны
Твои умные руки.глубокие.
Как океан-
Этот плен,этот мягкийтуман.
Этот вечный-превечный-прелестный обман
Для меня...-
-Не живу без тебя я ни дня!)
ЭПИГРАФ:
"Плечо моей подруги так тепло,
И грудь упруга,как сюжет романа,
А за окном царапают метлой
И водку пьют из грязного стакана..."
ЗАЛ ДЛЯ ВСЕХ.
(Тень второго умершего "Я" тут льет слезы о несостоявшейся любви.) Публика расчувствовалась и потребовала чего-то трогательненького,сусальненького ,бабьенького-ну чтоб слезу вышибало. А второе умершее " Я" фордыбачится, подбоченивается, ухмыляется,и на роже у него висит подлая вывкска : "Знаем мы этих баб!" Вывеска красивая,неоновая,как реклама кинофильма на крыше самого высокого дома в самом провинциальном городе. И как всегда некоторые буквы не горят,так что выходит ; "Знаем...эх...баб!" Ну те,которые женщины.совсем сомлели и давай что-то в блокнотики записывать и фотоаппаратиками щелкать-ишь
Будто в Эрмитаж приперлись! А те,которые мужчины,насупились. То ли им на бороду стало завидно,то ли еще на какие половые признаки. И говорят: " Так вы же не тяните резину.так вы же начинайте."
(Есть непреходящая прелесть.
Нерешительность в расставанья
В лицах только что возлюбленных:
Руки их,сплетенные,
Вытягиваются
В минуту,
Час,
И год
И всю жизнь...
О не умейте расставаться!
Сходить на нужной остановке.
О, не умейте просыпаться
Так вовремя и так неловко!
Тяните же разлуеки миг!
Я это делать не привык
И знаю горечь тишины,
Когда мы все вокруг одни.
Нельзя уйти,нельзя остаться.
И говорят: " Сумей расстаться,
Сумей расстаться и забыть.
Как нужно женщину любить.")
" Ну что же вы опять же остановились и молчите,нас вот этот экземпляр интересует."
-Извольте-
Рассказ о несчастном романе мелкой буржуазки Раи.
-------------------------------------------------------------------.
Жила-была в одной деревне девочка рая.Кривенькие ножки,непомерно большая голова,потёртое совсем платьице. Тяжелая прослевоенная житуха. Все убегали в город.где платили деньги,где можно было скопить на крепдешиновое платье. Подросла Рая, бросила от нужды учиться и вырвалась в город, в ФЗО. Работала маляром. Жить ей стало нравиться. И мужчины тоже. И пиво. Вдруг неожиданно попала работать в кафе-ресторан.а там можно было обсчитывать пьяненьких мужичков и иногда укладывать их к себе в постельку.Стала Рая женщиной рослой, видной,смекалистой. Себя в обиду не даст и за коллектив постоит. Вот ее и заметили. И в новенький ресторан перевели. А в ресторан стало много народа
Ходить,и офицерики стали часто захаживать.наверное,чувствовали себя там кавалергардами или гусарами,а скорее всего из-за той русской смертной тоски.которая еще при царе Горохе тащила
за шиворот в кабак и пехотного там поручика, и мужика в одном исподнем. Ну а теперь,хоть все и чисто одетые,а все равно хлещут,тем более,что жрать в городах стало нечего-только пей. Рая же наша к этому времени совсем прибарахлилась на чаевых:
и паричок, и французские тени-помады,и шубки-юбки.Правда годы все равно шли. А как стала Рая завзалом,тут-то и приглянулся ей
шибко майор-летчик,сам по себе-пьянчуга,переведенный из-за этой
подлой склонности, так сказать, на периферию. Майор горя не ведал:
и ужинал бесплатно,и утром жрал бутерброды с черной икрой,запивая их армянским коньяком прямо из горлышка.Но как мужик был незаменим,особенно с похмелья, в состоянии,так сказать,эйфории.И Рая иногда себя чувствовала не на гедееровской тахте,а прямо на седьмом небе...
Но большому счастью всегда приходит черный конец.Перемахнулся
майор в ресторан поновей к одней варьетежнице,козе длинноногой.
Чем он ее увлек,кроме неиссякаемой мужской силы? Может тем,что в отрубленном виде любил рассказывать новейшие военные тайны,а может просто блудный отец оказался.Не знаю. Не знаю,чем и она его удивила:ни икорки, ни коньяку,конечно, не бывало.Разве что молодая,или знала чего-нибудь новое как с мужиками спать. В общем плохо дело оборачивалось. Попробовала Рая ему сперва пригорозить,так майор как глянет на поверх ее парика,как из-под своих черных бровей,так она два дня после этого заикалась. Потом Рая и варьетежнице пргрозила,на что та ей нагло выпустила в глаза дым от сигареты и отвернулась. Тогда через неделю Рая вдруг напилась в ресторанной кухне водки с кривым грузчиком Колей,разревелась,снова накрасилась,взяла от буфетчицы набитую деликатесами сумку и,пошатываясь, двинула к тому противному ресторану. Варьетежницу встретила одну,без майора, у самого
выхода и с налету шарахнула ей сумкой по ее глупенькой башке
Но та помоложе и потрезвей,быстро так очухалась и начала по-мужски охаживать Раю своими остренькими кулачками. Рая упала,а коза ушла.Вытирая слезы обиды,Рая сидела у дверей и собирала в сумку рассыпанный деликатес и посылала вслед потаскухе-танцовщице совсем неудобные слова. Молодые,нахальные посетители с презрительной ухмылкой проходили мимо поверженной и избитой королевы. Один вышибальник Петр посочувствовал ей,помог подняться и успокоил ее слезы обещанием жениться,если Рая перпишет на него свой москвич.-Эх-сказала
Утром Рая,-хоть ты и сволочь,но я сгласна.- Но вечером у себя дома она не нашла ни Петра,ни 1000 рублей денег,приготовленных для вклада. С горя,не имея еще профессиональных навыков,она выпила пол-литра уксусной эссенции и угодила в больницу.Там Рая часто плакала и иногода ей казалось, что чувство,которое она питала к майору-пьянчуге,было таким же большим и красивым,как хрустальная ваза,стоявшая на ее книжном шкафу. После больницы съездила на курорт,где сдружилась с Ашотом. А потом вышла на работу и продожала неизвестно для чего копить чужие деньги.Изредка дома,в обществе какого-нибудь мужчины,
поглядывала на любимую вазу и тяжело вздыхала. О причине этих
вздохов ни один из ее новых знакомых почему-то не догадывался.
"Я" снова вспыхивает сигаретой,
Обут в голубые ,чужие такие
Портянки любви-
Он обвык в тех портянках ходить.
И парить
Так привыкла душа,
И скорбить
От того,
Что не любит никто ни шиша
ее слезы обещанием жениться,если Рая перпишет на него свой москвич.-Эх-сказала
Утром Рая,-хоть ты и сволочь,но я сгласна.- Но вечером у себя дома она не нашла ни Петра,ни 1000 рублей денег,приготовленных для вклада. С горя,не имея еще профессиональных навыков,она выпила пол-литра уксусной эссенции и угодила в больницу.Там Рая часто плакала и иногода ей казалось, что чувствоРассказ о несчастном романе мелкой буржуазки Раи.
-------------------------------------------------------------------.
Жила-была в одной деревне девочка рая.Кривенькие ножки,непомерно большая голова,потёртое совсем платьице. Тяжелая прослевоенная житуха. Все убегали в город.где платили деньги,где можно было скопить на крепдешиновое платье. Подросла Рая, бросила от нужды учиться и вырвалась в город, в ФЗО. Работала маляром. Жить ей стало нравиться. И мужчины тоже. И пиво. Вдруг неожиданно попала работать в кафе-ресторан.а там можно было обсчитывать пьяненьких мужичков и иногда укладывать их к себе в постельку.Стала Рая женщиной рослой, видной,смекалистой. Себя в обиду не даст и за коллектив постоит. Вот ее и заметили. И в новенький ресторан перевели. А в ресторан стало много народа
Ходить,и офицерики стали часто захаживать.наверное,чувствовали себя там кавалергардами или гусарами,а скорее всего из-за той русской смертной тоски.которая еще при царе Горохе тащила
за шиворот в кабак и пехотного там поручика, и мужика в одном исподнем. Ну а теперь,хоть все и чисто одетые,а все равно хлещут,тем более,что жрать в городах стало нечего-только пей. Рая же наша к этому времени совсем прибарахлилась на чаевых:
и паричок, и французские тени-помады,и шубки-юбки.Правда годы все равно шли. А как стала Рая завзалом,тут-то и приглянулся ей
шибко майор-летчик,сам по себе-пьянчуга,переведенный из-за этой
подлой склонности, так сказать, на периферию. Майор горя не ведал:
и ужинал бесплатно,и утром жрал бутерброды с черной икрой,запивая их армянским коньяком прямо из горлышка.Но как мужик был незаменим,особенно с похмелья, в состоянии,так сказать,эйфории.И Рая иногда себя чувствовала не на гедееровской тахте,а прямо на седьмом небе...
Но большому счастью всегда приходит черный конец.Перемахнулся
майор в ресторан поновей к одней варьетежнице,козе длинноногой.
Чем он ее увлек,кроме неиссякаемой мужской силы? Может тем,что в отрубленном виде любил рассказывать новейшие военные тайны,а может просто блудный отец оказался.Не знаю. Не знаю,чем и она его удивила:ни икорки, ни коньяку,конечно, не бывало.Разве что молодая,или знала чего-нибудь новое как с мужиками спать. В общем плохо дело оборачивалось. Попробовала Рая ему сперва пригорозить,так майор как глянет на поверх ее парика,как из-под своих черных бровей,так она два дня после этого заикалась. Потом Рая и варьетежнице пргрозила,на что та ей нагло выпустила в глаза дым от сигареты и отвернулась. Тогда через неделю Рая вдруг напилась в ресторанной кухне водки с кривым грузчиком Колей,разревелась,снова накрасилась,взяла от буфетчицы набитую деликатесами сумку и,пошатываясь, двинула к тому противному ресторану. Варьетежницу встретила одну,без майора, у самого
выхода и с налету шарахнула ей сумкой по ее глупенькой башке
Но та помоложе и потрезвей,быстро так очухалась и начала по-мужски охаживать Раю своими остренькими кулачками. Рая упала,а коза ушла.Вытирая слезы обиды,Рая сидела у дверей и собирала в сумку рассыпанный деликатес и посылала вслед потаскухе-танцовщице совсем неудобные слова. Молодые,нахальные посетители с презрительной ухмылкой проходили мимо поверженной и избитой королевы. Один вышибальник Петр посочувствовал ей,помог подняться и успокоил,которое она питала к майору-пьянчуге,было таким же большим и красивым,как хрустальная ваза,стоявшая на ее книжном шкафу. После больницы съездила на курорт,где сдружилась с Ашотом. А потом вышла на работу и продожала неизвестно для чего копить чужие деньги.Изредка дома,в обществе какого-нибудь мужчины,
поглядывала на любимую вазу и тяжело вздыхала. О причине этих
вздохов ни один из ее новых знакомых почему-то не догадывался.
"Я" снова вспыхивает сигаретой,